Другой мир. Скорбная песнь Гранд Джордж
        Другой мир #3
        Что делают люди, когда приходит безысходность, когда впереди ждёт только одно - смерть! Одни выбирают смерть с честью, а другие? Все ли доживут до утра в битве с армией колдунов?
        Гранд Джордж
        Другой мир
        Скорбная песнь
        Предисловие
        Сидеть в тюрьме в ожидании смерти было очень обидно. И обидно вдвойне было от того, что казнить меня собирался мой же сюзерен, которого я так отважно и беззаветно защищал. Думать мне расхотелось, когда головная боль вернулась ко мне с новой силой.
        Я попытался рассмотреть камеру, но поскольку камера смертников находилась ниже уровня земли, сюда не проникали лучи солнечного света. Не попадали сюда также лучи отражавшиеся с поверхности Месяца, как называли местные аборигены единственный спутник своей планеты. В темноте едва угадывались стены, пол и потолок. Я тяжело вздохнул. Едва я стал ощущать себя настоящим патриотом, как я думал, своей второй Родины, стал чувствовать себя важным человеком с претензией на благородную богатую жизнь, как жизнь подала мне урок - никогда не расслабляйся, а особенно не расслабляйся тогда, когда вокруг тебя существует огромное число завистников и просто негодяев. Стоило ли попадать в такую даль от Земли, чтобы вот так бесславно закончить свои дни?!
        Вы спросите, как я угодил на другую планету? Я не смог бы вам ответить, даже если бы сильно захотел. А вот мой товарищ по несчастью, молодой учёный Василий, вместе с которым я сюда попал, пожалуй, мог бы это сделать. Предполагаю, лучше будет, если я сам попытаюсь объяснить всё вместо него, ведь Василий не будет столь милостив, чтобы объяснить всё своими словами, он непременно будет использовать массу непонятных и необычных научных терминов, отчего у слушателей не прибавится понимания, разве что они и сами были бы учёными людьми.
        Итак, более года назад я спас Ваську, перехватив его у весьма агрессивно настроенных короткостриженых мужиков, пожелавших воспользоваться плодами Васькиного труда. Ну, не совсем его, а скорее даже плодами работы профессора, помощником которого работал мой товарищ. А создавали они прототип телепортера, из-за которого собственно всё и началось.
        Телепортер переместил меня и Ваську сквозь пространство и время, выдернув нас со старушки Земли прямо в полёте, причём вместе с самолётом. А затем мы попытались стать успешными в этом средневековом мире. Мы создали производственные цеха, которые производили в Другом мире товары, о которых местные жители могли ещё только мечтать и не одно столетие. Благодаря Васькиным знаниям, а также моим скромным лидерским качествам, мы основали поселение Игва, которое вот-вот должно было бы стать городом с населением более двух тысяч человек.
        Но всегда есть какое-то «но»! Этим но, стала война с кочевниками. Орда напала на страну, в которой мы жили-не тужили. В этой войне мы чуть не потеряли наше поселение и всех людей, которые нам поверили. К счастью, этих людей удалось укрыть за стенами построенной нами бетонной крепости. Однако это не уберегло нас от зависти и жажды власти моего тестя. Пока я восстанавливался от ран, мой тесть Светозар, взял власть в посёлке в свои руки. Это привело к самой большой трагедии в моей жизни. Когда стало очевидно, что Светозар не справляется с управлением Игвой, а кочевники к тому времени уже вторглись в Междуречье, мой тесть сбежал, прихватив с собой мою беременную невесту. Надо сказать, что к тому моменту у нас с ним были весьма сильные разногласия по поводу того, кто должен управлять Игвой. И я с помощью своих верных друзей в этом противостоянии вёл в счёте с большим отрывом, даже несмотря на то, что у Светозара в руках была сконцентрирована вся власть, а его люди были надёжно подкуплены и прикормлены.
        Так вот, бегство Светозара привело к гибели моей невесты. Я обозлился на кочевников до такой степени, что решил лично участвовать в боевых действиях против них. Но прежде я устроил им жаркую ночь, сбросив на все три лагеря врага бочки с зажигательной смесью. К сожалению, всех врагов уничтожить не удалось, зато теперь у степняков не было такого подавляющего перевеса в количестве. Мы разбили врагов по частям, а когда воинов у них почти не осталось, я как человек гуманный и цивилизованный решил пощадить оставшихся кочевников, ведь там были только старики, женщины и дети.
        За это я и поплатился! В этом мире нельзя было проявлять слабость и гуманизм. Тут это было не принято, как оказалось, герцог Малех, мой сюзерен посчитал это изменой и приказал бросить меня в тюрьму. Ну, это пока бросить в тюрьму, поскольку тут не принято кормить узников, тратить на это дело свои сбережения. Герцог также дал понять, что он на меня больше не рассчитывает. Совсем! Поэтому меня собирались казнить, как предателя.
        Вот ведь ирония судьбы! Меня, геройски защищавшего его жо… Ой, то есть я хотел сказать, защищал зад уважаемого правителя Междуречья, но это не помешало ему зачислить меня в предатели, и за что?! За то, что я собирался пощадить остатки орды, которые не представляли никакой угрозы для Междуречья!? Вот она человеческая благодарность во всей своей красе - палкой по башке, в сырую темницу и потом на виселицу!
        Мои глаза уже понемногу привыкли к темноте, поэтому того света, который пробивался сквозь металлическую решётку двери камеры, хватило чтобы увидеть кое-какую обстановку в этом клоповнике! Деревянная кровать, каменные влажные стены, пол и потолок, старое гнилое деревянное ведро для естественных нужд - вот и вся мебель. К низкой кровати прилагался тюфяк, сшитый из старых мешков и такое же одеяло набитое соломой. На полу обнаружилась деревянная миска. Я взял её в руки, внутри неё что-то застучало. Ложка оказалась, к сожалению, не металлическая, а деревянная. Эти инструменты могут пригодиться, только если принесут поесть. На роль графа Монтекристо я не претендовал. Тот персонаж любимой книги имел целую жизнь для того, чтобы побороться за свою свободу. А у меня осталось только то время, что будет у меня до казни. Обидно, что заступиться за меня некому. Мстислав не в состоянии, Васька и Всеволод отправились в Игву. Кроме того, я думаю, что никого герцог не стал бы слушать.
        Оставались мои телохранители и воительница Евфросиния, приехавшие вместе со мной в Тур. Три человека против набитой войсками крепости ничего не смогут сделать.
        Я вздохнул и поморщился. В камере стоял запах плесени, гнили и крысиного помёта. Тут было холодно, а сырость подвала добавляла этому холоду особую остроту. Я попытался согреться, для этого я поприседал и сделал несколько махов руками, затем залез под убогое одеяло и попытался не дрожать от холода, который шёл отовсюду понемногу. До казни я, вероятно, продержусь, в худшем случае подхватив небольшой насморк. Я попытался натянуть одеяло на голову, но в таком случае открывались ноги. Я выругался, прикрыл ноги и попытался уснуть. Хотелось бы выглядеть прилично на собственной казни. Однако, уснуть не получалось, мозг требовал борьбы за жизнь, а не безвольного ожидания. Тогда я взял в руки ложку таким образом, чтобы острый её конец смотрел наружу. Это будет моим оружием завтра, когда придут стражники, я брошусь на них и либо умру как воин, либо вследствие каких-то своих невероятных действий и нереального везения с мизерными шансами на успех я окажусь на свободе. С этой мыслью мне, наконец, удалось уснуть.
        Глава 1
        Старика лекаря выдернули из постели ещё вчера и с тех пор он не спал. Да и как прикажете спать, если герцогу стало плохо. И это плохо, по крайней мере, в этот раз, означало слишком плохо. В этот раз старик знал, что его сил уже не хватит, чтобы спасти герцога Малеха от болезни. А ведь кое-кто может подумать, что старик оплошал, подвёл своего сюзерена. Но себе-то старый маг уже давно врать перестал. Он знал, что герцогу его магическое лечение уже не помогает. Волшебных сил придворного мага стало недоставать для того, чтобы удерживать болезнь от распространения в дряхлом теле хозяина Междуречья. А ведь герцог мог бы помочь самому себе, а заодно и лекарю тем, что согласился бы соблюдать постельный режим. Зря герцог считает себя незаменимым и совершенно не замечает, что его умница дочь, вполне в состоянии заменить Малеха. Ну, может быть не навсегда, но хотя бы на время.
        Понтиус, как звали старика, оглядел уютные покои, обустроенные на самом верху башни. Тут находилась его химическая лаборатория, у балок на потолке были развешены лекарственные травы, у стен стояли шкафы со свитками и книгами. Рядом стоял рабочий стол с лампой и стулом, что соседствовали с широкой деревянной кроватью, а скромный обычный деревянный сундук стоял в самом дальнем и тёмном углу. В комнате было сухо и чисто, поскольку недавно к лекарю заглядывала присланная ученицей служанка. В комнате лекаря всегда пахло травами, деревом, бумагой и палёным жиром из лампы.
        Кряхтя и жалуясь на больные суставы и кости, старик отправился в путь. «Где справедливость?» Спрашивал он себя. Маг был значительно старше старого герцога. Однако вынужден был тратить собственные силы на лечение Малеха. От комнаты Понтиуса в угловой башне до покоев герцога было рукой подать, но хоть Понтиус и спешил, переход занял несколько минут. Возле покоев герцога у входной двери стояли два гвардейца. Они беспрепятственно пропустили лекаря, которого тут все знали. Старик вошёл и плотно прикрыл за собой дверь. Герцог уже уснул, поэтому лекарь предпочёл не будить его. Здоровый сон, правителю Междуречья не помешает.
        Старик вздохнул и подошёл к стеклянному предмету эльфийской работы. В комнате герцога эта баснословно дорогая причуда была совсем маленькой. Зеркало было размером с тарелку. А вот старик со своим смехотворным жалованьем не смог бы себе позволить даже зеркало размером с блюдце. Хорошо, что кроме герцога в комнате никого нет.
        Старый маг посмотрел на себя в зеркало. Седые неопрятные засаленные желтоватые волосы и борода добавляли старику солидности. Так, во всяком случае, он думал. Лицо было испещрено морщинами, особенно глубокие морщины были на высоком лбу, много длинных морщин обосновалось в уголках глаз и на переносице, а маленькие морщинки, казалось, были повсюду. Нос был длинным, а кожа на нём была светло-серой и пористой. Под густыми усами спрятались губы, а из-под левой брови проросла старая некрасивая огромная с фиолетовым отливом родинка. Единственным живым местом на лице казались карие глаза старика. В них ещё не погас огонь, хотя уже не огонь, а так - огонёк. Другой бы уже расклеился и принялся смиренно ждать смерти, но не маг-лекарь, который прожил на этом свете уже сто пять лет и, конечно же, стремился к тому, чтобы прожить ещё несколько десятков. Понтиус уже давно похоронил отца нынешнего правителя герцогства, переживёт и его сына.
        Старый маг отошёл в сторону и сел на стул, стоять было утомительно, это вызывало боль в ногах и спине. Понтиус, конечно, мог бы побороть её с помощью своего дара, но лишь временно и ценой большой головной боли. А голова ему нужна была свежей и светлой. Старик называл себя магом-лекарем, но заработать себе на жизнь этим талантом он бы не смог, поскольку дар этот был слишком слабым. Главной же гранью его талантов, как говорил сам Понтиус, был дар предсказателя, провидца. Но зарабатывать себе на жизнь при помощи этого дара герцог запретил после смерти жены. В прошлом у придворного лекаря возникли определённые трудности, связанные с тем, что он делился своими предсказаниями с предками нынешнего герцога Малеха. Никто не любит того, кто предсказывает беду.
        Вот и сейчас старик пророчил беду, которая надвигалась на весь мир. Однако герцог не обращал на это никакого внимания. А беда надвигалась неумолимо и грозила уже в следующем году превратиться в полномасштабную проблему, как для Междуречья, так и для всего Кварта. А ведь колдуны не остановятся, пока не разрушат Кварт. И если всё пойдёт не так как надо, Понтиусу придётся бежать и скрываться, бросив уютную комнату и свои исследования. Старик вздохнул, главная часть плана спасения предусматривала ключевой фактор, при котором Междуречье сможет выжить и устоять в самый трудный момент. И этим фактором было наличие паладина в Междуреченском войске. Но все попытки и усилия Понтиуса по поиску паладина так ни к чему и не привели. Сложно искать в своих видениях паладина, когда все силы уходят на то, чтобы поддерживать жизнь в теле герцога. А отправленные на поиски паладина воины до сих пор мечутся по Междуречью, пытаясь отыскать нужного человека.
        Маг-лекарь посмотрел на Малеха. Тот лежал в большой кровати, укрытый с головы до ног одеялами, подушка уже намокла от пота. Это был такой же старик, как и сам маг, только менее крепкий здоровьем и моложе своего лекаря на четыре с лишним десятка лет. Такое же испещрённое морщинами лицо, жёсткие редкие коротенькие волосы на бороде, зато курчавые и седые на голове. По всем предсказаниям он должен был умереть от жара и лихорадки, но лекарь продлил этот период на целых полгода. И через несколько недель, а может и раньше, болезнь отнимет у герцога последние капли его здоровья. До победы над кочевниками, Понтиус старался удержать Малеха в мире живых, но теперь, после того, как с этой угрозой покончено, а стабильности Междуречья ничего не угрожает, уже следовало бы отпустить душу герцога в иной мир.
        Скрипнула дверь, маг повернул голову на звук и услышал:
        - Понтиус! Как он?
        Лекарь узнал Ингрид, свою ученицу, дочь Малеха, которая изящной походкой вбежала в комнату. Очевидно, девушка интересовалась здоровьем больного отца. Почему она никогда не интересуется здоровьем своего учителя?
        Она села с противоположной стороны от мага и поправила колпак на голове Малеха. Запах лекарств и пота был разбавлен свежим запахом жасмина, который принесло в комнату вместе с молодой красавицей.
        - Кхм, кхм! - Старик не спешил отвечать. Как сказать дочери, что следует ожидать самого худшего? М-да, об этом следовало подумать заранее. - У него снова начался жар, его лихорадка в этот раз очень сильна.
        - Но ведь ты сможешь его вылечить, как раньше? - Спросила девушка, глядя на Понтиуса своими большими красивыми серыми глазами.
        Маг невольно залюбовался её красотой. Девушка была высокой, но хрупкой и изящной телом. Ингрид была умна, но была готова учиться, чтобы стать ещё умнее. Это была самая прилежная его ученица, даже более прилежная, нежели его собственная внучка. Как жаль, что магические способности Ингрид пока так и не проснулись. Он уже и не надеялся, что это когда-нибудь случится. Вырождение магических способностей - обычное дело. Понтиус грустно улыбнулся.
        - Я могу лишь поддерживать его, основную же работу против болезни должно проделать его тело.
        - Ты и раньше так говорил. - Заметила она, задумчиво глядя магу в глаза.
        - Не в этот раз, Ингрид! - Старик покачал головой, он любил эту молодую девушку как будто это его собственная дочь. Едва уловив на её лице перемену в настроении, Понтиус попытался смягчить сказанное. - Но всё ещё может обойтись, если тело твоего отца станет активнее бороться с болезнью!
        - Значит ли это, что ты уже ничем не можешь ему помочь?
        Она дождалась, когда он кивнёт, и, сдержав слёзы, глубоко и прерывисто вдохнула, посмотрела на потное лицо своего отца, затем взяла в свою ладонь пальцы Малеха. В тишине комнаты было слышно, как он тяжело дышит, с хрипом выпуская из груди воздух.
        Так они просидели несколько минут, Понтиус деликатно молчал, пока, наконец, из её глаз не выскользнула одинокая слезинка, побежала по щеке, оставляя мокрую прозрачную дорожку и исчезла, так и не добравшись до подбородка. Ингрид отпустила пальцы своего отца и вытерла тыльной стороной руки своё лицо.
        - Что за повод заставил Малеха покинуть постель?
        Магу по большому счёту было всё равно, зачем Малех это сделал, Понтиус лишь хотел отвлечь девушку от мрачных мыслей, но дочь герцога с удивлением посмотрела на него и не стала отвечать. Он увидел непонимание на её лице.
        - Это всё из-за того доноса из Каменца. - Девушка, к счастью, решила ответить. - Того, что попал к отцу вчера.
        - А! Кажется, я припоминаю! - Понтиус немного улыбнулся. - Что-то насчёт измены!
        - Да. Так сказал отец и Торсон! - От последнего слова девушка скривилась. - Но на самом деле тот молодой и высокий мужчина оказался просвещённым человеком. Воевода Мстислав ему доверил командование своими войсками, и он не подвёл, победил кочевников.
        - Просвещённый человек, командовал войсками. - Маг-лекарь перебирал эти слова у себя в уме, по привычке примеряя их на любого, кто мог бы оказаться паладином.
        - Я хотела предложить отцу, чтобы он позвал тебя к столу. Думаю, тебе тоже следовало бы взглянуть на этого воина. - Что-то в её словах насторожило Понтиуса.
        - Почему ты так подумала?
        - Возможно, у него могли бы оказаться магические способности, тут бы ты и пригодился. - Пояснила девушка.
        Внутри у Понтиуса закричало и забилось пойманной в клетке птицей его предчувствие. Он заёрзал на стуле. Это было не пророческое предчувствие, а обычное человеческое. Всё ещё сомневаясь, но и надеясь на успех тоже, провидец поинтересовался.
        - А при чём здесь магические способности какого-то воина?
        - Ну, а как иначе объяснить необъяснимое?! Он использовал мечущие огонь механизмы, применил колокол для командования войсками, строил хитрые ловушки для врага и, говорят, даже убедил дракона выступить на его стороне против кочевников!
        - Где он? - Голос у Понтиуса дрожал.
        - Отец посчитал его изменником и велел казнить. Вероятно, сейчас он где-нибудь в темнице!
        - Пойдём! Мне следует немедленно поговорить с ним!
        - Но ЗАЧЕМ? - Её удивление и непонимание в другое время могло бы даже насмешить Понтиуса. - Его же итак завтра казнят!
        - Тогда не будем терять время! Пойдём!
        Старик встал и направился к двери. Если она не пойдёт, то он отправится в темницу самостоятельно. Когда Понтиус схватился за ручку двери, то услышал недовольное бормотание и шум отодвигаемого стула. Значит, она всё-таки увязалась за ним. Ничего, пускай ученица немного развеется, он улыбнулся в свои усы.

* * *
        До тех пор, пока дверь моей камеры никто не трогал, я спал беспробудным сном. Может быть, виной всему был стресс, или холод в темнице был такой, что моё тело невольно пыталось экономить силы. Не знаю. Вначале я даже не понял где нахожусь, а затем, после того как ощутил в своей руке деревянное подобие оружия, я вспомнил все последние печальные события, и когда отворилась дверь, я уже мысленно прощался с камерой и заодно с жизнью. Я вспомнил, что меня собирались казнить, а я собирался драться за свою жизнь и умереть в битве, как настоящий воин. Смерть через повешенье казалась мне слишком оскорбительной, приличествующей больше преступнику.
        В камеру вошли два стражника с факелами, ещё один остался снаружи, в коридоре.
        - Встать! - Скомандовал один из них. Я нехотя поднялся с кровати, дрянное одеяло я предпочёл оставить на своих плечах, а ложку спрятал в рукаве. В свете факелов было заметно, что стражники нервничают. - Отойди к дальней стене!
        Едва я подчинился, надеясь усыпить их бдительность, как в камеру вошёл старик в чёрной сутане подвязанной обычной верёвкой и женщина с накинутым на голову капюшоном.
        Вот это меня удивило. А ведь я ожидал, что меня примутся вязать, чтобы увести на казнь. Интересный поворот. Женщина сбросила капюшон, и я увидел Ингрид. Дочь герцога соизволила посетить это вонючее и убогое место!? Моя бровь поползла вверх без моего разрешения. Девушка в этот раз была смущена, кривила носик, но держалась стойко. В целом я никак не мог представить эту милую красавицу в этом жутком месте. Ингрид держала обе свои руки вместе, я понял, она сомневается в том, что сейчас делает.
        А вот дряхлый седобородый старец был уверен в себе настолько, что неожиданно заявил, обращаясь к стражникам:
        - Оставьте нас и подождите в конце коридора!
        Его строгий голос не допускал возражений и я почувствовал в нём силу, которую я не чувствовал даже в герцоге. Глаза старика блеснули в свете факелов, стражники строго и предупреждающе посмотрели на меня, а затем отправились к выходу. Старик выхватил у одного из них факел и, дождавшись, когда за стражниками закроется дверь, подошёл ко мне, посветил себе факелом, чтобы рассмотреть моё лицо и сказал:
        - Я знаю тебя паладин!
        - Мы не встречались раньше старик. - Холодно ответил я, уверенный в том, что раньше никогда не видел этого странного дедушку.
        А вот коптящий факел у моего лица меня раздражал, поэтому я собирался в довольно грубой форме спросить его, что он делает в моей камере. Но меня опередила Ингрид.
        - Понтиус, ты знаешь старосту Игоря? - Она была удивлена.
        - Игоря?! Старосту?! - Старик говорил медленно, казалось, он старается переварить и запомнить эти два до сих пор неведомых ему слова. Затем он ещё раз приблизил к моему лицу факел и сказал. - Я искал тебя среди благородных людей, среди воинов и среди магов, а ты оказался… - он провёл рукой над моей головой, закрыв при этом глаза, и продолжил, - … обычным человеком!
        Понтиус выглядел сбитым с толку. Опустил глаза и задумался.
        - О чём ты говоришь, я не понимаю тебя старик?!
        Какой-то он чудной этот Понтиус. «Корчит из себя какого-то медиума» - подумал я.
        - Я посылал тебе видения, ты их помнишь?!
        Старик уткнулся в меня своим колючим взглядом, его светлые в свете факела карие глаза смотрели внимательно, отслеживая каждую мою реакцию. Этот человек был очень проницательным и мудрым. Увидев, что я не понял его, он добавил.
        - Видел ли ты себя сражающимся с армией колдунов?
        Вот теперь и меня проняло от его слов. Теперь мне уже было не до иронии и скептицизма. Я ответил односложно:
        - Да. Видел и себя, и девять колдунов, которые метали в наше войско молнии.
        Глаза старика блеснули, он приосанился, расправил плечи и улыбнулся.
        - О, чём вы говорите? - Вмешалась дочь герцога.
        Оказывается, старик не сообщил ей о колдунах. Понтиус проигнорировал её вопрос, он продолжал победно улыбаться, но всё же решил спросить:
        - А главный колдун в их войске, ты рассмотрел его? - Он выжидающе уставился на меня, как учитель, который подвёл своего ученика вплотную к развязке задачи, и теперь ждёт, когда ученик завершит решение задачки, чтобы учитель мог гордиться и учеником, и своей работой.
        - Главный колдун носил костяной шлем из лосиного черепа. У него был слепой конь и посох с белым полированным черепом младенца на конце. Его ужасная костлявая рука, способна выпить жизнь из любого создания, что окажется достаточно близко от колдуна. - Я остановился, посчитав, что этого описания для Понтиуса будет достаточно.
        - Ты видел его или кто-нибудь рассказал тебе о нём? - Спросил старик.
        - Я видел его многие ночи в своих снах! - Сообщил я своему собеседнику. - Так это твоя работа старик?
        - Понтиус! Зови меня так паладин! - Сказал он торжественно. - Или, если пожелаешь, можешь звать магом, лекарем или провидцем.
        - Хорошо маг Понтиус, пусть будет по-твоему! - Согласился я.
        Меня и удивило, и обрадовало то, что эти видения не были плодом моего больного воображения, я даже не обижался на старика за то, что он испортил мне десятки ночей, посылая мне раз за разом своё ужасно реалистичное видение. Девушка не выдержала и, сделав несколько шагов, оказалась внутри круга света, который шёл от факела.
        - Объяснит мне, наконец, хоть кто-нибудь что тут происходит? - Она поочерёдно посмотрела на меня и на мага.
        Я пожал плечами, и дочь герцога, хмуря красивые брови, уставилась своими большими серыми глазами на старика мага.
        - Я слабый лекарь, Ингрид. - Сообщил он девушке. - Но хороший провидец.
        - Ты никогда не говорил мне об этом! - Возразила девушка.
        - Мой дар не в почёте, а после того как твой отец запретил мне заниматься предсказаниями, он запретил мне упоминать об этом в разговорах с тобой! - Мне показалось, что глаза старика гневно блеснули. - Поэтому я стараюсь не раскрывать эту грань своего таланта без острой нужды. - Пояснил Понтиус с улыбкой. - Если ты подумаешь, то сможешь вспомнить многие из моих советов, которые привели к хорошим последствиям, а также многие мои советы, которые проигнорировал твой отец, что привело к скорбным результатам.
        - Мой брат? - Спросила Ингрид.
        - Да. Я предупреждал и его, и твоего отца, что ему нельзя отправляться в конные дозоры. Отца я убедил, да и твой брат сказал, что не поедет в дозор, но… - Понтиус развёл руками.
        - …не послушался и погиб! - Договорила за него девушка, прикрыв свой рот рукой, её глаза предательски заблестели, она закрыла лицо руками.
        - Провидец, ты назвал меня паладином. - Я попытался узнать, хоть что-то из того, на что намекал старик. - Как такое может быть, ведь я не чувствую в себе никакой магической силы!?
        - Ты ведь не из этих мест?! - Ухмыльнулся маг. Я кивнул. - А откуда?
        - Издалека. - Уклончиво ответил я.
        Старик лишь хитро улыбнулся, шевельнув своими длинными усами.
        - Все мы, маги пришли сюда издалека! - С намёком сообщил мне Понтиус. - И чем дальше это «далеко» находится, тем сильнее магический дар.
        - Но раньше у меня не было никакого магического дара! - Продолжал я упираться.
        - Так бывает, но не часто. Бывает, что он раскрывается, но не сразу, а постепенно. - Старик поднял палец, дав понять, что это важное знание следует запомнить.
        - Так ты тоже попал сюда из… - Я хотел сказать «Другого мира», но старик прервал мой вопрос.
        - Я же сказал, все маги «издалека»! - Понтиус предупреждающе посмотрел на меня.
        Мол, не усердствуй, некоторые вещи должны оставаться секретом, который местные аборигены не должны узнать.
        - Мой отец однажды говорил мне, что наши предки когда-то тоже пришли издалека, тот Другой мир моих предков звался Валгаллой. - Заявила девушка с вызовом.
        - У твоего отца так и не проснулся магический дар, а вот твой дед был магом. - Сообщил старик. - С каждым поколением шансы на то, чтобы стать магом падают. Способности постепенно вырождаются, но даже у тебя они есть, моя милая ученица, я это чувствую! - Старый маг с нежностью посмотрел на девушку.
        - Так ты говоришь мне суждено стать паладином? - Поинтересовался я, шкурка моя вот-вот должна была сильно испортиться, а я только сейчас узнаю о том, что у меня, оказывается, может прорезаться магический дар.
        - Ты им точно станешь, а иначе тебе не удастся сберечь Междуречье.
        - От кого? - Переспросила Ингрид.
        - От колдуна, который выпивает жизнь других существ. - Пояснил старый маг. - Но нам следует подумать о том, как спасти нашего паладина от виселицы.
        - Мы должны всё объяснить отцу! - С жаром сообщила девушка.
        - Конечно. - Согласился старик, но я услышал в его голосе сомнение и сожаление.
        Кажется, провидец кое-что знал, и это было нечто ужасное, что-то такое, чего ему бы ни за что не хотелось делать. Он вздохнул и повернулся к двери, сделал несколько шагов и крикнул через зарешёченное окошко в двери:
        - Эй, стражники!
        Девушка повернулась ко мне и в темноте её глаза оказались очень близко к моим глазам. От неё шёл лёгкий аромат жасмина смешанный с чем-то приятным и волнующим. Серые, большие и выразительные глаза посмотрели на меня с заботой, зрачки в темноте были больше обычного. На них я подсознательно надеялся, ища в них спасение и что-то ещё, что-то тёплое и ласковое.
        - Мы попытаемся вытащить тебя отсюда, Игорь! - Она говорила уверенно и твёрдо.
        - Я буду ждать этого мига с нетерпением и надеждой. - Прокомментировал я её «декларацию о моей независимости».
        В знак покорности и преданности я проявил немного уважения, и кивнул головой. Ингрид улыбнулась и пошла к двери.
        Когда они ушли, я отбросил в сторону бесполезную деревяшку, которую прятал в своём рукаве, и вдруг осознал, что от красноречия моих гостей теперь будет зависеть продолжительность моей жизни. Для этого я готов был стать хоть паладином, хоть канатоходцем-акробатом.
        Глава 2
        Светозар оправился от ран быстро. Это уже стало особенностью его тела. Раны заживали на глазах, жар держался всего пару дней, остальное время бывший староста Игвы провалялся в кровати, страдая от воспоминаний и скрипя зубами от бессильной злости.
        Несмотря на приличную заботу о его теле, никто особо с ним не пытался разговаривать. Лекарь, на попечение которого оставили Светозара, отрабатывал оставленные для лечения раненого деньги, но в друзья набиваться не собирался. Правда его помощница, дочка лекаря оказалась более разговорчивой. От неё-то Светозар и узнал всё самое главное. Оказалось, что после того злосчастного нападения на обоз, когда он потерял последнюю родню, единственную дочь Олесю, его отыскали Игорь и его телохранитель, которого все звали Дедом. Бородатый и неразговорчивый воин по приказу Игоря доставил Светозара, находившегося в бессознательном состоянии, в Тур к лекарю, а затем оплатил его лечение.
        Вот за это и любила Олеся этого парня, Игоря, за доброту и умение прощать. Несмотря на все разногласия, которые возникли у Светозара со своим несостоявшимся зятем, он уважал его как руководителя, как человека, как личность и даже как своего оппонента. Он мог бы полюбить Игоря как своего зятя. Только какое это теперь имеет значение, когда Светозар умудрился профукать всё, к чему он стремился: должность и связанную с ней власть, имущество и деньги, ну и главное сокровище всей своей жизни - красавицу дочь. А ведь если бы не то злополучное ранение, которое получил Игорь, возможно, всё было бы по-другому. Светозар так бы и оставался комендантом растущего и перспективного поселения Игва, был бы третьим человеком в будущем городе после Игоря и Василия. Имущества у него было бы предостаточно, и главное дочь была бы и жива, и счастлива. Олесенька родила бы ему внуков… Эх, да что теперь мечтать! Всё потеряно в одночасье, по глупости.
        В страданиях телесных и душевных пролетели дни, и за это время Светозар вначале даже ненавидел Игоря, но потом, когда понял, что задолжал своему зятю не только собственную жизнь, осознал, что виноват во всём сам.
        Как-то незаметно и быстро закончились деньги, которые были оставлены лекарю за заботу о раненом, и тогда Светозару пришлось уйти.
        Чтобы как-то прожить ему следовало наняться на работу, желательно по своим способностям. А поскольку ничего другого, кроме как служить и воевать он не умел, то решил сразу же направиться туда, где по слухам набирали стражников и воинов.
        Несколько лет назад Светозар побывал в крепости у герцога Малеха, тогда он, ещё, будучи сержантом, был отправлен в Тур с сообщением. И вот жизнь повернулась для него таким образом, что он снова оказался здесь. Во дворе крепости было полно народу. В основном это были бывшие горожане и крестьяне, нанятые на службу герцогом, который явно беспокоился за свою жизнь. Тут уже была собрана почти тысяча воинов, а ведь есть ещё и городские казармы, которые несли службу на стенах города и патрулировали улицы города.
        Вначале Светозар опасался, что набор рекрутов уже окончен, но к счастью, его легко приняли на службу. В войске герцога не хватало опытных воинов, поэтому Светозара сразу же приняли в личную гвардию герцога на должность сержанта, правда, для этого Светозару пришлось скрыть тот факт, что его раны пока не до конца зажили.
        Новоявленному гвардии сержанту выдали оружие и доспехи. Не такие хорошие, как те, что были произведены в Игве. Зато красивых побрякушек на них было предостаточно. Затем Светозару выделили место в одной из башен крепости. Тут же жили его товарищи по службе - гвардейцы герцога. Командовал ими и гарнизоном крепости барон Торсон. Жёсткий и прямолинейный мужик с лысой головой и аккуратной бородой. Впрочем, когда капитан Торсон кушал, то сильно пачкал свою бороду, она быстро становилась жирной, отчего блестела и противно воняла. Ещё больше воняло у барона изо рта, но барон почему-то этого не замечал, и очень любил ругать подчинённых, приблизив к их лицу свою лысую голову. Пытка вонью могла продолжаться несколько минут, и всё это время капитан думал, что внушает своим подчинённым страх и ужас. Его никто не спешил разочаровывать, несмотря на свои огромные габариты, Торсона не боялись, а презирали за тупость и чревоугодие.
        К счастью, у Торсона было слишком много неотложных дел, вроде того чтобы жрать, пить и лазить под юбки бедным служанкам и поварихам, поэтому на самом деле личной гвардией негласно управлял гвардии сотник Олаф. Проницательный рыжебородый командир чётко контролировал гвардию, устраивая неожиданные проверки постов, организовывая тренировки для повышения мастерства боя с оружием. Этого мужика уважали все гвардейцы. И боялись тоже, поскольку Олаф никогда не повышал голос без надобности, а его изощрённые наказания для провинившихся гвардейцев уже стали легендарными байками, которые рассказывали далеко за пределами гвардии в назидание нерасторопным и ленивым рекрутам.
        Светозар легко влился в ряды себе подобных вояк. Всё шло размеренно, как это было тогда, когда Светозар служил на заставе у реки. Гвардия заботилась лишь о безопасности герцога и его дочери. Светозар заступал на пост в основном по ночам, а днём отсыпался и играл в кости с товарищами по службе. Поскольку первое жалованье ему пока ещё не выплатили, то играть приходилось в долг. Только Светозар почти не рисковал и не проигрывал, хотя и особого везения он тоже не испытывал.
        Тяжело Светозару приходилось лишь тогда, когда он вспоминал, что остался один на всём белом свете. Особенно сильно щемило сердце от воспоминаний о смерти беременной дочери. Однако Светозар уже однажды прошёл через это, когда кочевники убили его жену и сыновей, значит и в этот раз он выдержит и станет сильнее. Так он надеялся, успокаивая свою совесть.
        Потом пришло известие о том, что война окончена. Со дня на день гвардия ожидала известия о том, что войска начнут распускать по домам. Старожилам гвардейцам давно надоело тесниться в переполненных башнях крепости.
        А ещё через несколько дней всё изменилось. Тем вечером Светозару особенно везло в кости. Эта игра помогала ему не думать о прошлом, занимала часть свободного времени. На крепость уже медленно опускались сумерки, а значит, вскоре наступит его черёд дежурить возле покоев герцога и его дочери. Сержант Светозар с сожалением встал из-за стола, сгребая выигранные сегодня медяки. Товарищи запротестовали, но вынуждены были признать, что стоять всю ночь на голодный желудок не самое приятное из возможных занятий. Поэтому, сержант поправил пояс и отправился на кухню. Следовало подкрепиться перед ночной сменой. Он прошёл по лестнице на стену, миновал несколько постов с обычными рекрутами, которым доверили караулить внешние стены крепости, затем прошёл мимо поста гвардейцев из третьей смены и, наконец, оказался в цитадели, возле кухни. Тут вкусно пахло луком, свежим хлебом и кашей с мясом. За последним ингредиентом гвардейцы и особенно сотник Олаф следили с тщательностью, достойной особой, пока не сочинённой, оды. Это обычным рекрутам могли дать кашу с овощами, но гвардейцам полагалось мясо! И эту привилегию
гвардейцы отстаивали с особым рвением.
        - Эй, сержант! - Приветствовал его веснушчатый напарник Зиновий. - Много ли ты сегодня проиграл в кости?
        - Зина! Ты что разорения моего дожидаешься? - Деланно возмутился Светозар.
        - Что ты, сержант! Я просто беспокоюсь о своих денежках! - Напарник улыбнулся, обнажив верхние и нижние зубы, в частоколе которых отсутствовал один из резцов.
        - Вот, держи свои десять медяков! - Светозар торжественно вернул долг довольному парню.
        Всё-таки позитивный у него напарник, хоть и молодой. Есть у него правда дурацкая привычка лезть ко всем встречным девкам с пошлыми предложениями, но это сержанта не касалось до тех пор, пока напарник выполнял приказы Светозара и свои непосредственные обязанности.
        - Ух, ты! Я уже боялся, что не увижу своих денег до следующей выплаты жалованья! - Подчинённый отхлебнул из кувшина с кислым молоком и спросил. - Слыхал, сержант, кто сегодня к нам прибыл?
        - Кто? - Спросил тот, не переставая работать ложкой.
        Похлёбка поварихам удалась на славу.
        - Твой зять! - Зина захихикал, растянув губы от уха до уха.
        - Говори. - Когда сержант переходил на короткую речь, следовало слушаться и отвечать по существу.
        - Я и говорю. Сам временный воевода Игорь приехал, а с ним ещё трое из Каменца. Потом его сразу же к герцогу повели, а оттуда прямиком в темницу отволокли.
        - Что? - Светозар удивился.
        Эта череда невероятных событий совершенно не укладывалась в его голове. Ещё пару дней назад по крепости ходили слухи, что Мстислава тяжело ранили, и войска возглавил Игорь из Игвы. Затем Светозар слышал, что он в несколько дней расправился со всей армией кочевников. И вот зять оказался тут у герцога, после чего его бросают в темницу.
        - Я говорю, казнить его велели. Завтра повесят твоего зятя! - Напарник чиркнул себя по горлу собственной ладонью.
        Светозар машинально отреагировал на жест конопатого товарища:
        - Не делай так, плохая примета!
        - Ты мне лучше скажи, - отмахнулся напарник, - будешь ли ты завтра спать после смены или всё-таки пойдёшь смотреть на казнь?
        Зиновий допил кислое молоко и вытер рот рукавом. А Светозар уже лихорадочно размышлял. Повесить человека тут дело быстрое и особого повода для этого никому не требуется. Повесят тихо и без стечения народа, зачитав короткий приговор осуждённому и редкой публике. В последнее время массово вешали мародёров, дезертиров, воров, разбойников и насильников, которых особо много развелось именно сейчас, когда разразилась война, а люди, оставшиеся без работы и без дома, массово слетали с катушек. Светозар чувствовал, что его долг перед Игорем может остаться неоплаченным, а он любил все свои долги возвращать.
        Зиновий потянул своего напарника к Олафу. Когда все пары гвардейцев собрались у комнаты сотника, тот вышел и развёл каждую пару гвардейцев к местам несения службы. В прошлые разы Олаф оставлял пару Светозара и Зиновия для охраны ключевых коридоров, лишь однажды им довелось сторожить у дверей дочери герцога. Сотник сегодня ночью выглядел необычно задумчивым, наверное, поэтому их относительно неопытную пару случайно разводили в последнюю очередь и им достался, как говорили среди гвардейцев, главный пост.
        Олаф оставил их у двери герцога и молча удалился. Ни тебе инструктажа, ни пожеланий, ни требований. Ну и чёрт с ним. Светозар прислушался, за дверью было тихо. Обычно на посту разговаривать не полагалось, а полагалось наблюдать и охранять. Светозару достался весьма любопытный напарник, который понимал это по-своему. Он считал, что стражникам позволено подслушивать, но исключительно в целях безопасности, конечно. Может поэтому их и не ставили раньше на важные посты, в том числе на главный пост, поскольку Олаф прекрасно знал, что Зиновий любит совать свой нос туда, куда не просят. Не помогло даже то, что в своё время барон Торсон застукал Зину за подслушиванием у дверей зала совещаний. Гвардии капитан долго отчитывал конопатого гвардейца, а Олаф, имеющий на этот счёт своё мнение, попросту заставил теперешнего напарника Светозара чистить отхожие места во всей крепости. Это надолго отвадило Зину от желания подслушивать, но натура напарника всё же взяла своё.
        Какое-то время он стоял спокойно, но едва по коридору прошелестело платье дочери герцога, красотки Ингрид, как вся наука из его головы выветрилась. Девушка даже не кивнула стражникам и не поздоровалась с ними, поскольку её и так знали абсолютно все гвардейцы. Она вошла в комнату к отцу и закрыла за собой дверь. Зина тут же сделал знак Светозару, мол, постой на страже. Сержант, естественно, на главном посту итак спать не собирался. А в это время, веснушчатый напарник прильнул ухом к двери. Гвардии сержант слышал, как за дверью закашлялся герцог, а потом послышались приглушённые расстоянием и дверью голоса. Очевидно, внутри спорили. Но слушать вдвоём было нельзя, поэтому Светозар следил и слушал до тех пор, пока не услышал шум шагов на каменной лестнице. Вот чёрт! Он потянул своего товарища за ремень и тот вытянулся по стойке смирно рядом с дверным проёмом. На лестнице появился Понтиус, старый лекарь. Но Светозар точно знал, что никакой он не лекарь. Опытный сержант, который видел настоящую работу лекарей в больнице Игвы, понимал, что Понтиус на самом деле является магом. Ну, какой, извините, лекарь
из этого старого пройдохи?! Ни инструментов, ни лекарств у него с собой не было.
        Не успел Понтиус подойти, как дверь распахнулась и в коридор вышла взволнованная дочь герцога. Затворив за собой дверь, она сообщила:
        - Он не желает меня слушать, говорит, что дело это уже решённое и казнь состоится завтра!
        - Что же, девочка моя. - Старый маг грустно вздохнул. - Иди, отдыхай. Возможно, мне удастся переубедить его.
        - Я надеюсь, мой упрямый отец тебя послушает. - Согласилась девушка. - Я так устала, меня измотали эти долгие походы вверх-вниз, из темницы в светлицу.
        Понтиус кивнул и погладил её по плечу, успокаивая. Ингрид ушла, а старый лекарь внимательно взглянул в глаза обоим гвардейцам, но так ничего и не сказал. Наверное, потому, что Светозар старался не смотреть ему в глаза. Едва Понтиус скрылся за дверями, как Зина приблизился к сержанту и зашептал.
        - Я подслушал, как она просила герцога, чтобы он отменил казнь твоего зятя. Она говорила, что твой зять и не изменник вовсе, а самый настоящий светлый паладин. - Напарник хихикнул и продолжил. - Но наш Малех кремень, а не мужик! Дочке своей единственной отказал, сказал, что уже всё решил и что зять твой никакой не паладин, а слабовольный изменник.
        - Хм.
        Светозар задумался, а Зина снова прижался к двери ухом, опять стал подслушивать. В другой раз сержант бы за ухо оттащил напарника от двери, но сегодня он сам был готов приложить к ней ухо. Сегодня ночью решалась судьба Игоря, несостоявшегося зятя, почти родственника. И тогда он, теряя терпение, поинтересовался:
        - Ну, что там?
        Через некоторое время конопатый гвардеец соизволил ответить:
        - Старый хрен просит герцога, чтобы тот прислушался к его совету. Говорит всякую чушь про то, что твой зять паладин, и вообще единственный человек на свете, способный спасти весь мир от порабощения. Рассказывает про ужасы, что нам грозят! О том, что какие-то злобные колдуны во главе с каким-то Фриксом нападут на Кварт.
        Со слов парня получалось, что он на стороне герцога. Возможно, напарнику показалось, что Светозар будет рад казни своего несостоявшегося зятя.
        - Иди, слушай дальше! - Приказал Светозар.
        Глава 3
        Малех закашлялся, на губах опять появилась кровь. Он с надеждой посмотрел на своего мага-лекаря. Этот упрямый глупец решил испортить герцогу настроение своими россказнями о надвигающейся беде. Вот кочевники это беда, а где те колдуны, которых никто и не видел!?
        - Я учил тебя смирять гордыню и слышать голос разума! - Говорил Понтиус, своим твёрдым голосом. Малех еле сдержал рвущийся наружу кашель.
        - Времена, когда я был твоим учеником, давно прошли! - Перебил герцог своего придворного мага. - Вместо того чтобы рассказывать мне всякие небылицы, лучше бы ты подлечил меня!
        - Ты забыл, тот совет, что я дал твоему сыну?! Он решил проигнорировать его, и ты знаешь, к чему это привело! - Грозно выпалил Понтиус. Его седые брови сдвинулись, нависли, словно грозовые тучи над переносицей. - Но на этот раз речь идёт не только о твоём сыне, речь идёт обо всём Междуречье…
        - Погоди, старый ты хрыч! - Возмутился Малех. - Ты, что же это забыл, кто тебя кормит и поит?! Тебя не за красивые речи держат в замке!
        Два седых старика упёрлись друг в друга гневными взглядами и устроили недолгую дуэль. Наконец, герцог закашлялся и откинулся обратно на свою подушку.
        - Сделай, как я прошу, ради себя, ради своей дочери, ради всего Междуречья! - сказал Понтиус.
        - Если ты откажешься лечить меня, я велю казнить тебя сразу после изменника Игоря! - Угроза оказалась неожиданной для старого мага, она поразила его настолько, что он не смог скрыть своего удивления.
        - Значит, моё видение оказалось правдивым! - С грустью признал Понтиус.
        - Какое видение, о чём ты говоришь! Тебе было сказано лечить ме… - Малех опять закашлялся, розовая жидкость с прозрачными воздушными пузырями потекла из уголка его губ.
        Маг выпрямился во весь рост и опёрся о свой посох. Он покачал головой и произнёс:
        - Когда мне надлежит выбирать между гибелью Междуречья и гибелью одного человека…
        - Что ты мелешь безумец! Позови стражников! - Закричал герцог сиплым булькающим голосом.
        - … я выбираю гибель одного глупца! - Медленно закончил Понтиус, прикрыл свои морщинистые веки и протянул руку к Малеху.
        С его рук сорвался жёлтый свет и потянулся к лежащему в кровати старику. В этот момент дверь распахнулась, и в комнату ввалился молодой веснушчатый стражник с копьём наперевес. Но жёлтый свет уже сорвался с пальцев мага и маленьким сияющим шаром величиной с голову больного поплыл по воздуху над кроватью.
        Герцог в ужасе закричал:
        - Стража, убейте его!
        Дряблая рука больного старика указала дрожащим пальцем на Понтиуса, и в этот же момент жёлтый шар мягко опустился на голову Малеха. Шар распался на отдельные кусочки клубящегося пара, проникая сквозь кожу, глаза, рот и ноздри, он растворился в теле больного. Кожа герцога замерцала и осветилась изнутри жёлтым светом.
        - Эй, ты! Стой, где стоишь! - Крикнул молодой стражник.
        Рядом с ним уже стоял второй гвардеец. Этот человек был старше и опытнее своего напарника, но он пока не вмешивался, только наблюдал из-под насупленных косматых бровей.
        А тем временем под ставшей прозрачной кожей герцога проявились серые нити разной толщины и длины. Они слабо блестели, медленно распадались и истончались, самые маленькие уже совсем исчезли.
        - Стражники… я приказываю…убить этого… предателя Понтиуса… и изменника… Игоря, что… сидит в темнице! - На последнем слове он безвольно обмяк и из его горла вырвался стон.
        - Я позову Олафа и остальных! - Крикнул младший гвардеец.
        - Погоди! - Остановил его старший гвардеец. - Что ты сделал с ним маг?
        - Я лишь распустил нити своих лечебных заклинаний. - Спокойно ответил Понтиус.
        Ему было жаль этого выжившего из ума и больного старика, но тот не оставил Понтиусу другого выхода. Маг повернулся к стражникам. Эти бедовые парни стояли, держась за оружие. Кажется, их появление Понтиус не учёл, но зато предсказание, которое маг увидел несколько лет назад, сбылось полностью. Именно Понтиусу суждено было укоротить жизнь Малеха. Всего на несколько дней, но это тоже считалось убийством. И теперь уже неважно то, что маг делал раньше, продлевая герцогу Малеху своим лечением жизнь. Важно только то, что его жизнь оборвал именно маг. Это можно было посчитать предательством своего сюзерена, но другого выхода у Понтиуса не осталось.
        А тем временем, Малех прерывисто задышал, волшебные нити полностью растворились и исчезли, мягкое жёлтое свечение его кожи сменилось серо-зелёным цветом тусклой дряблой кожи, герцог застыл и обмяк, он был мёртв.
        - Ты убил его! - У младшего охранника начиналась истерика.
        - Зачем ты это сделал!? - Задал самый важный вопрос старший гвардеец. Взгляд его внимательных и строгих глаз искал причину, от которой зависела жизнь Понтиуса.
        - Моё лечение уже не могло остановить болезнь Малеха, зато я мог бы спасти жизнь другого человека.
        - Какого человека, что ты мелешь? - Испуганно заскулил младший гвардеец.
        - Паладина, победителя степной орды! Его жизнь сейчас важнее, чем жизнь этого глупца. - Сказал лекарь.
        Спокойный, уверенный и адекватный ответ человека, который знает, что делает и чего хочет. Так воспринял его слова Светозар.
        - Сержант, я позову Торсона и Олафа! Пускай они решают судьбу этого сумасшедшего! - Младший гвардеец посмотрел на своего напарника.
        Понтиус приготовил сонное заклинание на случай, если гвардейцы решат его убить или попытаются схватить.
        - Погоди, - сказал Светозар, - кажется, я слышу какой-то шум за окном! Ну-ка, Зина проверь!
        - Я сейчас! - Конопатый гвардеец подбежал к окну, распахнул ставни и посмотрел в окно. - Тут никого нет!
        - Посмотри внизу и сбоку! - Посоветовал ему напарник.
        - Сейчас! - Младший охранник перегнулся через подоконник и выглянул в окно.
        В этот момент рядом оказался Светозар и подхватив своего товарища за ноги выбросил того из окна. Вдалеке послышался отчаянный крик, удар, а затем всё стихло.
        «Ничего себе!» - подумал Понтиус и поднял руку для того, чтобы атаковать старшего гвардейца сонным заклятием.
        - Постой! - Светозар выставил перед собой пустые руки. - Я хочу помочь тебе спасти того человека, которого ты зовёшь паладином!
        - Зачем? - Задал свой самый важный вопрос Понтиус.
        Его собеседник ненадолго задумался, скривившись от боли. На его бедре проступила кровь, хотя маг ничего ему не сделал.
        - Он единственный из всех, кого я знаю, этот парень был добр ко мне!
        - И это всё? - Разочарованно произнёс старик.
        - Он был добр к моей дочери, они ждали ребёнка и собирались пожениться!
        - И?! - Понтиус чувствовал, что Светозар что-то недоговаривает.
        - А ещё он спас меня от кочевников, когда они готовы были добить меня. Это случилось недавно. Меня ранили во время нападения на обоз и собирались добить, а он вмешался, оплатил моё лечение.
        - Хм! - Теперь всё встало на свои места, и Понтиус выпустил заклятье со своей руки.
        Луч света ударил Светозара в бедро, он даже не успел отшатнуться, боль пронзила его ногу, и луч тут же исчез, а гвардии сержант оказался на полу, хватаясь руками за место, куда угодил луч света.
        - Ах, ты ж! - Светозар еле сдержался, чтобы не вскрикнуть, боль быстро проходила. Он посмотрел на старика, тот добродушно ухмылялся. - Ты…
        - … долечил то, что вылечилось бы само, будь для этого немного больше времени. - Пояснил Понтиус. - А болело, поскольку у нас нет времени на то, чтобы провести всю процедуру как следует!
        - Хм. - Светозар встал. Он чувствовал, что его нога в полном порядке. А лекарь, который его лечил в городе, утверждал, что до полного выздоровления пройдёт ещё несколько месяцев.
        - У нас общие интересы сержант. Я благодарен тебе, за то, что ты помог мне! - Произнёс маг и оглянулся на мёртвое тело в постели.
        - Мы оба сделали то, что и следовало сделать. И хоть у нас на то были разные причины, спасибо тебе. - Гвардии сержант улыбнулся. - Что дальше лекарь?
        - Дальше!? - Старик похлопал Светозара по плечу. - Ты отправишься вначале к миледи Ингрид. Скажешь ей, что я просил её немедленно прийти сюда. И ты ни одной душе не должен сообщать, что Малех уже мёртв. Молчи и о том, что произошло с ним перед тем, как он покинул нас!
        - Хорошо! Но могут возникнуть вопросы по поводу того, куда подевался мой напарник.
        - Действительно! Тогда, - маг хитро подмигнул, - я поддержу тебя, сказав, что видел, как он спускался вниз по лестнице, в то время как герцог был ещё жив.
        - Да, - Светозар выдохнул, неуклюже подмигнул Понтиусу и сказал, - я тоже ничего подозрительного не слышал, а герцог всё это время вёл себя тихо. Видимо бедняга умер во сне!
        - Во сне, да! Так и было! - Согласился Понтиус, блеснув глазами.
        - А что потом?
        - А потом мы должны поддержать Ингрид в её законном наследственном праве. - Понтиус пошёл к кровати и преспокойно уселся на стул рядом с остывающим трупом своего сюзерена.
        - Зачем?
        - Затем, мой дорогой друг, что больше никто не вправе спасти твоего зятя от смерти! Ведь казнить его должны сегодня утром, а вопросы наследования обычно решаются гораздо дольше.
        - А если Ингрид не признают законной наследницей Малеха? - продолжал допытываться Светозар.
        - А! Я всё время забываю, эти ваши обычаи! - С досадой сообщил маг.
        - Тебя удивляет, что в Кварте женщина не может править от своего имени?
        - Раньше я об этом не задумывался. Поясни-ка, мне этот обычай. - Понтиус улыбнулся, удобно устроился на своём стуле.
        - Это древний обычай. Он не прописан в законах, но все владыки на наших землях обязаны соблюдать его, поскольку иного пути, чтобы люди признали наследницу своим сюзереном, нет. Обычай говорит, что женщина не может быть главой семьи, феода или страны! Она может править только от имени мужчины: при отце, во время его болезни, при сыне, в то время, когда он ещё не достиг зрелости, при муже, во время его временного отсутствия.
        - А! Теперь мне понятно желание барона Торсона постоянно находиться на виду у Ингрид. - Согласился старый маг. - Хорошо, я всё понял! Зови её сюда и смотри не проговорись, что герцог уже мёртв!
        Глава 4
        Ингрид разбудили среди ночи. Она чувствовала себя уставшей, разбитой, у неё разболелась голова, отчего уснуть ей удалось после того, как бессонница окончательно опустошила её сознание. И стоило ей уснуть, как в дверь кто-то настойчиво постучал. Пока сонная хозяйка собиралась с силами и мыслями, чтобы прогнать наглеца, служанка, спавшая в соседней коморке, поговорила с непрошеным гостем сквозь дверь, а затем сообщила:
        - Госпожа, Ингрид! - Заспанный голос девушки еле ворочал губами и языком. - Маг Понтиус просит миледи присоединиться к нему в покоях герцога.
        Эти слова встревожили Ингрид.
        - Скажи, что я уже иду. - Её заспанный голос был полон разочарования, усталости и даже самой Ингрид показался слишком хриплым и слабым.
        Сонная хозяйка спустила ноги с кровати и с трудом села, потирая красные от слёз и недосыпа глаза. Голова по-прежнему болела. Ужасное состояние тяготило Ингрид, но надо было идти, поскольку Понтиус, старый лекарь отца, не стал бы звать её по пустякам.
        Всё то время, что заспанная дочь Малеха одевалась, её тревога нарастала, словно снежный ком. А пока она шла от своих покоев к покоям отца, её настроение только ухудшилось. У двери дежурил только один стражник. Опасения девушки достигли предела, она с дрожью в коленях открыла дверь и вошла.
        Понтиус был тут, он сидел у кровати на том же самом стуле, что и всегда. А отец, казалось, спал с открытым ртом…
        - Нет! Отец! - Ингрид бросилась к постели и схватила его за руку. Она была холодной, а лицо у отца имело нездоровый цвет.
        Надежда окончательно оставила её, когда дочь Малеха посмотрела на своего учителя. Тот лишь покачал головой. Девушка хотела расплакаться, но усталое тело еле выдавило из глаз несколько капель солёной влаги.
        - Как это случилось?
        - Вероятно, он умер во сне. - Упавшим тоном ответил Понтиус.
        - Как же так? - Ингрид заламывала руки. - Ты же говорил, что он ещё в состоянии побороться за свою жизнь!
        - Всё имеет своё начало и свой конец! И срок, отведённый твоему отцу, должен был вскоре закончиться. Так почему не сегодня? - С грустью сказал он. А затем совершенно искренне добавил. - Я, надеялся, что он протянет ещё несколько недель.
        - Что же теперь делать? - Убитая горем, она растерялась.
        - Следует достойно похоронить отца, а затем тебе придётся выйти замуж. - Сказал старик, который привык всё планировать заранее. - Ты разве никогда не задумывалась над этим, дитя моё?
        - Нет. То есть немного, да. - Она смутилась и покраснела. - Чтобы вступить во владение мне следует выйти замуж за этого… старика! - Она скривилась от ужаса и отвращения.
        - Ты забываешь, что я тоже старый. - Попытался было возмутиться Понтиус.
        - Ты это другое дело. Ты мне почти как отец, и… - она опять смутилась, - мне не нужно делить с тобой ложе и рожать тебе детей.
        - Ах, вот в чём дело! - Он ласково улыбнулся и встал.
        Старческой походкой он направился в обход большой кровати. Маг приблизился к ней и обнял её за плечи, как когда-то в детстве. Так он успокаивал её после того, как она разбивала в кровь свои нежные коленки:
        - Чего же ты сама хочешь?
        - Понтиус! - Девушка говорила, не скрывая своего раздражения. - Я только что узнала о смерти своего отца! Я ещё не готова к чему-либо, в моей голове едва начали появляться мысли о надлежащих похоронах!
        - Ты права, милая Ингрид. - Старик покорно склонил голову. - Я могу подождать, пока решатся все эти вопросы наследования титула и всех земель.
        - Вот именно! - Девушка вздёрнула свой симпатичный носик.
        - Но… - Старик замер.
        - Но!? - Девушка проявляла нетерпение.
        - Но другие ждать не станут. Герцогство не может оставаться без сюзерена. Тебе придётся родить наследника Междуречья. - Понтиус старался проявить терпение.
        - Оставь меня, немедленно! - В голосе Ингрид послышались те самые повелительные нотки, которые нельзя было игнорировать, поэтому старый маг поклонился и с достоинством направился на выход из комнаты.
        Молодая госпожа с грустью посмотрела на неподвижное тело своего отца, от которого уже начал исходить неприятный трупный запах. Она сморщила свой чувствительный носик.
        - Ах, да! - Понтиус остановился у дверей и повернулся к наследнице герцога Малеха. - Перед смертью, твой отец пообещал мне, что помилует паладина. Но, к сожалению, он не успел подписать приказ о его освобождении.
        - Я позабочусь об этом! - Девушка попыталась отмахнуться от Понтиуса, но тот продолжал стоять у выхода, всё ещё чего-то ожидая. Заметив это, Ингрид с раздражением выпалила. - Что ещё, Понтиус?!
        - Я хотел бы получить письменное распоряжение прямо сейчас, ведь до утра, осталось совсем немного! - Маг наклонил голову, опустил глаза и неподвижно застыл.
        Девушка тяжело вздохнула, вспоминая свой поход в темницу и красавца воеводу Игоря с умным взглядом карих глаз. Понтиус всё ещё ждал, поэтому Ингрид, смирившись с его упрямой решимостью, приказала:
        - Ну, хорошо. Подай мне перо и бумагу!

* * *
        Светозара мучили сомнения, ему казалось, что его неустойчивое соглашение с Понтиусом может дать обратный эффект, перевернув все ожидания с ног на голову. Всё должно решиться ещё до смены караула, когда появится Олаф с новой парой гвардейцев. Скрипнула дверь и из покоев герцога появился старый маг.
        - Как нога? - Непринуждённо спросил он.
        - Хорошо! - Сообщил Светозар, с подозрением всматриваясь в морщинистое лицо своего собеседника.
        - Вот! - Понтиус протянул гвардейцу грамоту. - Приказ Ингрид освободить из-под стражи твоего зятя.
        - Бывшего зятя!
        - Неважно! - Старик показал рукой, как будто он отметает эту неточность как несущественную. - Тебе известно, где находится гостевое крыло?
        - Да. - Светозар нахмурился.
        - Отведи его туда и посели в одной из комнат, в соседнюю комнату посели его телохранителей! - Понтиус внимательно смотрел на Светозара до тех пор, пока тот не кивнул. - Когда он будет в безопасности, навести меня в моей башне! Я хочу поговорить с ним.
        - А как же мой пост? Я не имею права оставлять его до тех пор, пока не придёт моя смена.
        - Тебе больше некого сторожить! Но я бы на твоём месте привёл сюда двух гвардейцев, которые охраняют покои миледи Ингрид. - Светозар кивнул.
        Понтиус дал хороший совет. Они разошлись в разные стороны, через несколько мгновений заговорщик оказался перед парой гвардейцев, которые караулили покои дочери герцога.
        - Эй, парни! - Сообщил он им. - Герцог Малех умер!
        Гвардейцы переглянулись и пока они соображали, Светозар предложил:
        - Теперь миледи Ингрид главная, а вы охраняете пустую комнату! - Он дал им переварить сказанное. - Согласно уставу, гвардейцам полагается охранять главу Междуречья, сопровождая повсюду. Идите к покоям герцога и занимайте главный пост!
        - А ты? - Спросил один из сомневающихся гвардейцев.
        - А я сообщу Олафу о смерти Малеха. - Светозар развернулся и пошёл не оглядываясь.
        Позади сержанта послышался шум доспехов, звуки шагов. Светозар улыбнулся. Гвардейцы клюнули, заглотив наживку. Они, переговариваясь, двинулись в сторону покоев герцога. Всё шло просто замечательно! Но по собственному опыту Светозар знал, что это лишь последние капли удачи, перед наступлением настоящей беды.
        У дверей сотника никого не оказалось, лишь в конце коридора маячил патруль. Гвардейцы с подозрением посмотрели на Светозара, когда тот постучал в дверь начальника.
        - Кто там?! - Из-за двери послышался сонный и недовольный голос сотника.
        - Сержант Светозар по срочному делу!
        За дверью послышалось недовольное ворчание. Наконец, послышались шаги и звук отодвигающегося засова. Дверь открылась, и Светозар увидел заспанное лицо Олафа. Голубые колючие глаза смотрели осуждающе, но не без любопытства.
        - Что случилось сержант?
        - Герцог Малех умер.
        - А в руке что? - Нахмурился Олаф.
        Заметил-таки, подумалось Светозару, но вместо этого он протянул грамоту сотнику. Тот развернул, перечитал дважды и спросил.
        - На посту кто?
        - Пара, что охраняла миледи Ингрид.
        - А напарник твой где?
        - Понтиуса пошёл звать. - Сержант соврал, и ему показалось, что сотник ему не поверил.
        Однако сам Олаф ничего не сказал, только небрежно вернул грамоту и скрылся за дверью. Теперь рыжему начальнику уже не до сна. Справившись со своими прямыми обязанностями, Светозар направился к тюремной башне.
        По дороге он слегка заблудился, видимо свернул не туда, но всё же отыскал вход в темницу и разбудил караульного, тот пропустил гостя вниз. Затем Светозар потребовал разбудить главного тюремщика. Заспанного толстяка с красными глазами и жутким запахом чеснока изо рта не было довольно долго, а появился он лишь к тому времени, когда уже прилично рассвело. Узнав в чём дело, главный тюремщик отобрал у Светозара грамоту и, дав ему провожатого, велел обоим самостоятельно спускаться в темницу, чтобы освободить узника из камеры смертников.

* * *
        Я спал спокойно, ведь теперь у меня появились заступники, которые обещали вытащить меня из этого сырого подвала. Тут не ощущалось течение времени, поскольку не было окон, а значит, не было и смены дня и ночи.
        Я проснулся от шума, это были шаги, были слышны разговоры за дверью. За мной пришли двое: одним из них оказался тюремщик, а вот голос второго был для меня каким-то до боли знакомым, но я никак не мог вспомнить, кому же он принадлежит.
        Когда открылась дверь, я уже сидел на кровати. В комнату вошёл только один человек в вычурной форме. Не обычный стражник, а гвардеец из личной стражи герцога. В его руках оказался факел, освещавший камеру и его лицо, обрамлённое краями открытого блестящего и остроконечного шлема. Из-под шлема выбивались русые немного вьющиеся волосы. Я узнал его. Всё та же неопрятная торчащая во все стороны борода и такие же хмурые брови, высокий лоб, испещрённый глубокими морщинами. Карие, как и у меня, глаза смотрели не мигая.
        - Ну, здравствуй Игорь! - Сказал мой несостоявшийся тесть.
        - И тебе не хворать. - Сказал я ему как можно более спокойно, сдерживая неприязнь.
        - Пришло время для твоего освобождения. - Светозар улыбнулся своей жуткой улыбкой.
        - «Казнить нельзя, помиловать!» - Ухмыльнулся я, вспомнив детский мультфильм, в котором главному герою Вовочке предлагалось поставить запятую в предложении, которое определяло его судьбу.
        - Что? - Удивился русобородый крепыш в гвардейской форме. Затем, тряхнув головой, опомнившись, сказал. - А, не важно! Герцог Малех умер. Его дочь, Ингрид, подписала приказ о твоём освобождении! Собирайся и пошли наверх, а то меня уже тошнит от этого затхлого запаха.
        Мне не хотелось идти с ним. С тем человеком, по вине которого случилось столько неприятных событий в моей жизни. Моя беременная невеста погибла по вине этого мужлана, решившего, что ему виднее, куда править телегу, убегая от врага и тех проблем, которые Светозар сам заварил в Игве.
        Однако мне жутко хотелось покинуть это холодное подземелье, и я пошёл за человеком, к которому испытывал наибольшую на свете неприязнь. Тюремщик проводил нас только до дверей своего подвала. Дальше мы пошли одни. У выхода Светозар кивнул какому-то солидному пузатому мужику, тот подал знак караульному и нас выпустили во двор крепости.
        Тут творилось что-то невероятное. Туда-сюда бегали рекруты. В противовес неопытным бойцам, гвардейцы, как и следовало элитному подразделению, действовали более степенно, организованно и в полном боевом вооружении направлялись в гвардейскую башню. Рекрутов пытались построить то тут, то там. Некоторые из них бестолково метались в поисках своего места в строю.
        - Сюда, скорее! - Скомандовал Светозар и по его тону, я понял, что моё положение не настолько твёрдое, как мне бы того хотелось.
        Мы повернули к стене и оказались у конюшен, затем проследовали дальше и направились к воротам. Наше движение не совпадало с движением воинов внутри крепости. Со всех сторон на нас смотрели с подозрением, хмуря брови, но останавливать никто не стал. Мы вышли за стены крепости, и, оказавшись на главной площади, направились к дверям местной гостиницы. Светозар, не оглядываясь, вошёл внутрь и только тогда остановился и сказал. - Спроси у хозяев, не тут ли остановились твои люди!
        По его лицу я понял, что время играет против нас. Искать моих телохранителей не пришлось.
        Дед и Витька нашлись тут же в общем зале. Они с удивлением уставились на меня, словно я был призраком. Я осмотрел стол, за которым они сидели, и, обнаружив приятно пахнущую еду, сел рядом с Дедом и подвинул к себе тарелку с варёными овощами и хлебом. Телохранители выглядели удивлёнными, особенно когда я пригласил за стол Светозара и предложил ему:
        - Рассказывай!
        - Сперва разреши мне поблагодарить тебя за то, что не бросил меня там, у обоза! - Сказал мой несостоявшийся тесть.
        - Я никогда, слышишь! Никогда не прощу тебе смерть Олеси! - Сказал я, бросая каждое слово сквозь зубы.
        - Я и сам себе не могу этого простить! Я думал, что мы успеем проскочить и укроемся в Туре. - Сказал Светозар с сожалением и грустью в голосе. - Я виноват перед тобой, и задолжал тебе за своё спасение, поэтому выслушай меня, Игорь!
        - Хм. - Я посмотрел на него, приступ неприязни к этому человеку уже миновал, но я ещё не успел до конца успокоиться.
        Дед положил руку мне на плечо и сказал:
        - Пусть говорит!
        Светозар кивнул Деду, выразив, таким образом, свою благодарность за поддержку и сказал:
        - Ты можешь обвинять меня в том, что я сделал по отношению к тебе, Игорь! Но ты не можешь обвинять меня в том, что касается моей дочери! Я никогда бы не посмел причинить ей вред. Да, я и бежал из Игвы лишь потому, что хотел спасти её от кочевников. Не я убил её!
        - Этого не случилось бы, если бы ты не увёз её! - Возразил я.
        - Может быть. Однако я помню добро. Ты помог нам, был добр к моей дочери, спас меня от смерти и сегодня я вернул тебе одну из частей своего долга.
        - Как это? - Удивился я.
        - А ты выгляни в окно, Игорь! - Посоветовал мне Светозар. - Ты увидишь на площади виселицу! Сегодня одна из верёвок должна была бы обвиться вокруг твоей шеи!
        - Ты хочешь сказать, что спас меня от виселицы!? - Я чуть было не рассмеялся.
        Уж я-то знал, кто на самом деле приложил к этому руку.
        - Именно это я и говорю тебе. Без меня, тебя бы уже повесили вместе с Понтиусом. - Он посмотрел на меня со значением, да так, что я вздрогнул. - Герцог не собирался отменять свой приказ, тебя должны были казнить. Если бы не вмешался Понтиус, у тебя бы не появился шанс на спасение, а если бы не вмешался я, у мага не получилось бы довести твоё освобождение до конца. И ты висел бы там, - Светозар ткнул пальцем в ту сторону, где находилась крепость, - ещё до полудня, а до вечера вороны выклевали бы твои глаза!
        - Ты, наверное, гордишься собой и тем, что помог убедить герцога в моей невиновности! - Съязвил я, всё ещё не веря этому человеку.
        - Сегодня ночью погибли два человека, и это ради того, чтобы жил ты! Один из них герцог Малех. - Сказал Светозар, и то, как он это сказал, убедило меня в том, что он не лжёт.
        - Ты убил герцога? - Не удержался от вопроса Витька.
        - Тише, парень! - Осадил его мой несостоявшийся тесть. - Не я. Но и я должен был отнять одну жизнь, ради него!
        Светозар кивнул в мою сторону головой.
        - Я не просил тебя убивать других людей! - Возразил я.
        - Теперь это не так уж и важно. Главное, чтобы больше об этом никто так и не узнал.
        Светозар напоминал мне одного знакомого мента из моей далёкой земной жизни. Тот тоже дошёл в своей жизни до такой стадии, что уже не чувствовал никаких угрызений совести, убивая людей. Слишком много смертей притупили его чувство сострадания, и его совесть уже не могла реагировать так, как это было бы у нормального человека. Светозар оглядел нас внимательным взглядом и сказал:
        - А сейчас нам всем следует очень осторожно вернуться в крепость. Я чувствую, что там что-то затевается. И мне это не по нраву.
        - Я свободный человек или нет?! - Высказал я тревожившую меня мысль.
        Почему-то идти со своим старым знакомым в осиное гнездо мне не хотелось.
        - Ты свободен, но я получил чёткое указание от Понтиуса насчёт тебя. - Светозар почесал за ухом и продолжил. - Тебе и твоим людям следует на время поселиться в крепости. Маг сегодня же желает встретиться с тобой.
        - Хорошо. - Нехотя произнёс я.
        С одной стороны предчувствия были не самые хорошие, но с другой стороны дочь герцога и маг не самые последние люди в крепости. Уйти сейчас, значило обмануть их ожидания и поставить себя в оппозицию к местной власти. Кроме того, мне и самому хотелось поблагодарить Понтиуса за своё спасение, а ещё мне хотелось узнать что-нибудь новое о том, что старому магу известно о Фриксе. Я посмотрел на гвардии сержанта:
        - Дай мне закончить завтрак, и мы вернёмся в крепость.
        Пока я работал челюстями, продолжив поедание всего того, что оставалось на столе, а это в основном были варёная морковь, репа, хлеб с маслом, а также пирожки со сливовой начинкой, Витька рассказал о том, что произошло с моими телохранителями.
        Как только меня арестовали, гвардейцы Олафа выпроводили моих товарищей со двора крепости, позволив забрать лошадей. Все трое моих спутников, включая Евфросинию, направились в ближайшую гостиницу. Тут они поужинали и поняли, что самим им с герцогом не справиться. Поэтому пришли к коллективному решению - договорились отправить за подмогой гонца в Каменец. Но поскольку никто не желал ехать добровольно, пришлось бросать жребий. Жеребьёвку проиграла черноволосая женщина. При этом Витька хитро улыбнулся, а я понял, что без жульничества со стороны моего младшего охранника тут не обошлось. Воительница Евфросиния отправилась в путь ещё затемно, взяв с собой в качестве заводной лошади мою Травку. Тем временем, я доел свой нехитрый завтрак, и мы вышли на площадь.
        Глава 5
        Ингрид устала от переживаний. А их накопилось довольно-таки большое количество. Хотя за отца теперь переживать уже поздно, однако от этого ей не становилось легче. Ведь единственный защитник и по совместительству ближайший родственник умер уж слишком неожиданно. Теперь осталась одна забота об отце, достойно его похоронить. Глядя на старое тело, искажённое лицо с почти серой кожей, испещрённое глубокими морщинами, наследница Малеха едва узнавала знакомые черты на лице покойника. Смерть изменила и обезобразила лицо её родителя.
        Ингрид вздохнула. Скоро должны были прийти служанки, которые обмоют тело, натрут его благовониями и зажгут свечи в его опочивальне. Раньше переживания об отце заставляли девушку отложить всё остальное в долгий ящик. И вот теперь, вместе со смертью последнего родного человека все остальные переживания прорвались наружу, захлестнув все другие мысли дочери герцога.
        Главным переживанием становился вопрос её замужества. Да-да, до тех пор она не может считаться хозяйкой в собственном замке, в собственном городе, в Междуречье, пока не выйдет замуж. Только тогда, когда она родит сына, а точнее, если она родит законного сына и наследника, которому будет суждено стать правителем Междуречья, вот тогда она сможет стать хозяйкой в собственном доме. Но и это будет ненадолго, лишь до тех пор, пока её сын не найдёт себе жену. И тогда уже хозяйкой станет не она, а её невестка. Какая же всё-таки несправедливая жизнь ей уготована, глупые обычаи годились лишь для тех женщин, которым повезло выйти замуж по любви. К сожалению, эта роскошь была Ингрид недоступна. Да и выйдет ли ей зачать детей со стариком бароном, которому была обещана её рука.
        Итак, вторым и ещё более сильным источником её переживаний становился обет, который дал её отец королю Сигурду. Согласно этому обещанию отца, Ингрид должна была выйти замуж за барона Вальгарда. И всё бы ничего, только барону было около шести десятков лет и у него уже есть дети от первого брака. Да что там дети! У Вальгарда были даже внуки. Сигурд не мог бы придумать для девушки её положения более изощрённого наказания, чем это. Как отец мог допустить такое унижение для своей единственной дочери. Выдать дочь герцога за барона!? Да ниже него только безземельные баронеты!
        Впрочем, когда отец согласился на этот брак, его сын всё ещё был жив и здоров. «Ах, милый братец! Если бы ты был жив, то стал бы наследником и полноправным герцогом Междуречья!» Тогда Ингрид могла бы попытаться убедить брата не отдавать её замуж за старого барона Вальгарда. Ведь это отец давал обещание королю, и в то время ни брат, ни сама Ингрид не считались теми людьми, которые могли бы принимать решения такого рода. Другое дело теперь, когда отец ушёл в мир иной!
        Внезапно дверь открылась, и на пороге появился капитан Торсон. Ингрид не любила этого прямолинейного и неприятного мужлана. Он был хорошим воином, но при этом не отличался ни умом, ни деликатностью. В крепости ходили слухи, что барон Торсон частенько задирает служанкам подол. Некоторые из них даже пробовали жаловаться отцу, но тот лишь брезгливо отсылал их прочь. Похоже, он и сам в былое время не гнушался приударить за простолюдинками. Девушка скривилась от одной мысли об этом.
        - Моя дорогая, Ингрид! - Заявил барон, оказавшись возле девушки.
        - Я сотню раз просила не называть меня так!
        Ингрид злили его попытки приударить и за ней тоже. Неужели ему мало служанок!?
        - Я хотел выразить Вам свои соболезнования.
        Он взял её ладонь в свои лапищи размером с лопату, и попытался притянуть её к своим пухлым губам, она не позволила ему этого сделать и вырвала руку из его захвата, что совершенно не смутило его. Она всегда так делала, а он всё равно не оставлял попыток, облобызать её руку. Торсон криво улыбнулся и добавил.
        - А ещё я хотел предложить Вам свои услуги!
        - Услуги? - Она удивилась этому заявлению.
        Барон был небогатым землевладельцем, основной доход он получал за военную службу. Присягнув её отцу, Торсон занимался обучением рекрутов и сержантов. Он готовил воинов и стражников к службе, после чего подготовленных людей переводили к месту несения службы, а затем капитан начинал набирать новых рекрутов, которых ему следовало обучать и готовить ко всему, что требуется воину либо стражнику.
        Однако Ингрид знала, что на самом деле главную работу выполнял незаметный рыжий сотник Олаф. Торсон лишь пожинал её плоды, представляя собой нечто вроде карающей длани самого герцога. Также он являлся неким компаньоном отца, скрашивая своими нехитрыми байками его досуг.
        - Да. - Незваный гость улыбнулся приторно-сладкой улыбочкой, которая годилась для того, чтобы пугать служанок, опасающихся его пристального внимания к их прелестям. - Я подумал, что мы могли бы составить весьма перспективный дуэт.
        - Что? - Ингрид была поражена его наглостью.
        - Я бы даже сказал пару!
        Он улыбнулся ещё шире, его хищная улыбка пугала её. Его руки обхватили её за плечи, она попыталась вырваться из его громадных лап, но лишь плотнее увязла в них.
        - Что ты несёшь, Торсон!? Ты обращаешься к главе рода и наследнице герцога Малеха!
        В этих клещах она почувствовала опасность, её уверенность, как тонкий волосок, с треском порвалась, испортив безупречные интонации в голосе Ингрид. Последние слова она произнесла совсем позорно, пустив в голос петуха, проявив, таким образом, свой страх. Не так учил её Понтиус. Она должна была совладать со своим страхом и голосом.
        - Всё так!
        Лысый мужик сжал её и притянул к своему телу. Он демонстративно приблизил свои ноздри к её волосам и с шумом вдохнул. Его глаза загорелись дикими огоньками, и он поправил себя.
        - Но всё же, чуточку не так!
        Ингрид опешила на миг, а когда опомнилась, то закричала:
        - Отпусти меня, Торсон! Ты не в себе!
        Её голос был требовательным и жёстким. Таким голосом разговаривают со слугами, а он был именно слугой, вассалом, который обязан был служить их семье.
        - Погоди, моя девочка!
        Эта фамильярность взбесила её, она открыла рот, чтобы вдохнуть побольше воздуха, она собиралась закричать от возмущения, но он неожиданно схватил её за волосы и притянул к себе.
        Его губы тут же накрыли её уста, второй рукой он схватил её пониже спины. Ингрид одновременно испытала ужас и такое отвращение от запаха, которым её обдало, когда он открыл свой немытый рот, что она чуть не задохнулась. Хозяйка попыталась вырваться, но всё оказалось тщетно, если не считать того, что ей удалось повернуть голову в сторону и прокричать:
        - Отпусти меня, грязное ты животное!
        - Обожаю, когда меня так называют! - Прокомментировал барон её попытки оскорбить его.
        Ингрид изловчилась и со всей силы ударила каблуком по его пальцам на ноге. Послышался жалобный звон металла. Проклятое животное носило железные сапоги, поэтому девушка не смогла причинить ему никакого ущерба.
        - Меня заводит, когда моя избранница сопротивляется!
        - Ты хочешь попасть на виселицу, Торсон!? Или ты забыл, какие законы действуют в Междуречье? - Ещё один аргумент в попытке образумить насильника.
        Торсон лишь захохотал, продолжая гулять своей рукой по её телу. Это действие вызывало у дочери Малеха отвращение и бессильную злость.
        - Я скажу тебе, моя дорогая Ингрид, что я собираюсь сделать! - Он, удерживая её за волосы, развернул её голову к себе таким образом, чтобы её глаза смотрели на него снизу вверх. - Я собираюсь заделать тебе ребёнка, сынишку, наследника. - Торсон нагло ухмылялся, пока Ингрид барахталась, бессильно трепыхаясь, прижатая к его железным доспехам. - Ты узнаешь настоящего мужчину, почувствуешь себя женщиной! Это избавит тебя от необходимости выходить замуж за того старикана, барона Вальгарда! И это сделает тебя настоящей хозяйкой Междуречья. Я тоже барон, миледи! И я моложе и красивее старого Вальгарда. Уж я-то смогу позаботиться о твоём женском счастье!
        Она плюнула ему в лицо, но барон лишь громко рассмеялся.
        - Я сделаю это в любом случае, дорогая. Захочешь ты этого или нет, и я собираюсь обрюхатить тебя, вот на этой самой кровати! - Барон кивнул в сторону ещё не остывшего трупа и мерзко улыбнулся.
        Ингрид попыталась плюнуть ему в лицо снова, но он потянул её за волосы и тут же ударил наотмашь тыльной стороной ладони. От удара голова девушки повернулась в сторону, из глаз потекли слёзы, а во рту появился противный привкус крови. Ингрид закричала от боли и обиды. Её никто и никогда не бил! Она находилась на недостижимой высоте для всех, и очень гордилась этим. И вот сейчас она поняла, что эта высота была совершенно не её заслугой, высота была достигнута предками и до сих пор высокая планка её положения удерживалась лишь её отцом.
        Торсон заметил перелом в её настроении и добавил:
        - Я приду сегодняшней ночью, постарайся подготовиться к моему приходу, ведь ты сможешь выйти из этой комнаты только тогда, когда представишь мне доказательства своей беременности!
        В этот момент дверь открылась, и в комнату вбежал сотник Олаф с двумя гвардейцами. Все трое неуверенно держали в своих руках оружие.
        - Вас не учили стучать, когда входите в покои к благородным господам? - нагло заявил Торсон, словно именно он и был уже хозяином этих самых покоев.
        Ингрид задрожала, из её горла вырвалось клокотание, рыдания сотрясали её тело, но она всё же смогла выговорить одно слово:
        - Помогите!
        - Олаф! - В голосе барона прорезалось разочарование. - Миледи нуждается в утешении. Выметайся вон, и закрой за собой дверь! С тобой я поговорю позже!
        - Помогите! - Снова прошептала Ингрид, поскольку Торсон по-прежнему держал её за волосы.
        Все трое шагнули в сторону капитана.
        - Гвардейцы, я приказываю вам убрать оружие! - Заявил Торсон, выхватывая свой меч из ножен. - Иначе, я посчитаю ваше поведение, как попытку ослушаться приказа старшего по званию!
        Вместо ответа рыжий сотник лишь покрепче сжал меч в правой руке, а левой рукой дал знак гвардейцам обходить Торсона с двух сторон. Ситуация сразу изменилась, барон потянул девушку за волосы и выставил её перед собой, как щит.
        - Сотник! Я запомню это. Ты мне за это ещё ответишь! - Сказал он, просовывая руку с кинжалом под горло своей заложнице. Вторую руку с мечом барон направил в сторону сотника Олафа. - Ну-ка, посторонись! Я выхожу отсюда!
        Гвардейцы не послушались, они стали окружать Торсона со всех сторон. Барон не мог обороняться и одновременно удерживать свою заложницу, поэтому, когда расстояние между гвардейцами и бароном сократилось до критического, барон внезапно бросил свой кинжал влево, отбил удар гвардейца, который атаковал его справа и толкнул Ингрид вперёд на сотника. Девушке впервые дали коленом под зад, но ей было не до ущемлённой гордости, она лишь пыталась выжить, едва разминувшись с мечом рыжего Олафа. Сотник отвёл меч и поймал Ингрид одной рукой.
        Гвардеец слева уже хрипел, кинжал засел в его горле, а Торсон обрушился на гвардейца, который оказался справа. Своим мечом барон отбил оружие гвардейца и врезался в него плечом. Через мгновение барон уже оказался позади двух оставшихся гвардейцев, на пути к выходу из покоев герцога. Барон попятился назад, не зря он не показывал своей спины, Олаф осторожно отодвинул от себя Ингрид и тут же метнул нож. Торсон качнулся в сторону и, когда нож бессильно звякнул о стену, заулыбался:
        - Олаф! Я ведь вернусь не один! - Он перевёл взгляд на дочь Малеха и сообщил. - Дорогая, помни, что я сказал тебе про сегодняшнюю ночь! Тебе следует приготовиться, я непременно приду и утешу тебя!

* * *
        После завтрака на свободе я почувствовал себя значительно лучше. Мы вышли на улицу и направились к крепости. Когда мы проходили ворота, я услышал разговор между солдатами, стоявшими на страже у входа в крепость. Первый стражник только что остановился перед своим товарищем:
        - А знаешь чего такой переполох в крепости?! Герцог умер! - Сказал он.
        - Кто же теперь будет управлять Междуречьем? - С любопытством спросил второй стражник.
        - Понятно кто - наш Торсон сейчас главный! - Сказано было не без гордости.
        - Как Торсон!? - Удивление второго стражника было искренним, однако особой заинтересованности в исходе стражник не проявлял.
        - Разве герцог руководил стражей, когда ещё был жив? Для нас ничего не изменилось, - пояснил первый стражник, - ведь наш капитан Торсон никуда не делся!
        - Но Торсону тоже нужны приказы! Кто станет наследником Междуречья? - Вяло поинтересовался второй стражник.
        - Ну, прямых наследников больше не осталось. Для этого дочь Малеха должна родить сына. - Первый стражник, проявляя терпение, говорил со своим товарищем, словно учитель с необразованным учеником.
        - А что Торсон? - Второго стражника, похоже, беспокоила перспектива получить в руководители лысого капитана стражи.
        - А до тех пор Торсон будет при ней руководить. Не будем же мы женщину слушать?! - Первому стражнику было весело.
        - Ты не любишь женщин, дружище?! - Решил прояснить второй стражник.
        - Одно дело любить женщину, - улыбнулся первый стражник, показывая характерное движение с использованием своих бёдер и обеих рук, и добавил, - и совсем другое дело слушать её!
        Оба стражника противно заржали. Мужланы в броне не заметили, как посмеялись над благородной дамой, дочерью их правителя. Я скривился, но вразумлять их не стал. А во дворе крепости уже строились шеренги рекрутов. Неумелых солдат было видно издалека. Большинство даже доспехи одели вкривь и вкось.
        Мы направились не к входу в главное здание, а прямиком к одной из башен. Тут у входа стражников не оказалось. Едва мой тесть, который шёл впереди, открыл дверь, и мы вошли внутрь, как в нас уткнулись копья и мечи. Не слишком вежливый приём.
        - Кто это с тобой, брат!? - Поинтересовался старый гвардеец у Светозара.
        - Эти все свои, они со мной! - Светозар опустил своими руками несколько копий, остальные убрали своё оружие самостоятельно.
        Нас впустили внутрь башни, тут в большой комнате собралось почти полсотни гвардейцев. Все были в доспехах и при оружии.
        - Что происходит, сержант!? - Это молодой гвардеец влез со своим вопросом. - Это же ты сегодня стоял у двери герцога Малеха?
        - Я. - Светозар кивнул и добавил. - Герцог умер сегодня ночью.
        - Умер?!
        Многие слышали об этом, но отказывались в это верить. Ведь многие годы смысл существования личной гвардии герцога заключался в том, чтобы оберегать хозяина.
        - Братья! - Громко сказал Светозар. - Кому мы служим? Кого мы охраняем?
        - Мы личная охрана хозяев этой крепости!
        - Мы охраняли герцога и его семью!
        - Кто сейчас хозяин крепости? - Спросил Светозар.
        - У крепости пока нет хозяина! - Было очевидно, что гвардейцы находятся в полном замешательстве от того, в какую они попали ситуацию. - Барон Торсон велел нам сидеть в башне и ждать его приказа.
        - А как же Ингрид, дочь Малеха? Разве она не его семья?! - Спросил Светозар.
        - А верно сержант говорит!
        - Да, надо охранять Ингрид! - Гвардейцы понемногу приходили в себя, у них появилась цель.
        - Торсон так не думает! - Один из молодых гвардейцев явно симпатизировал барону. - Он сказал, что теперь он будет управлять крепостью!
        Но старый сержант имел на этот счёт другое мнение:
        - А разве наш начальник эта лысая вонючая морда?!
        - Н-е-е-т! - Дружный хор голосов заглушил все другие звуки.
        - Тогда нам надо скорее найти Олафа! - Сказал один из ветеранов.
        - Через двор идти нельзя! Там Торсон строит рекрутов, абсолютно всех рекрутов! - Заявил кто-то из наблюдателей со второго этажа башни. - Чёрт! Они идут сюда!
        Я начинал понимать, что к чему, но всё ещё не мог разобраться с тем, что мне самому делать. Однако выбирать чью-либо сторону мне не пришлось. В дверь громко постучали.
        - Ей! Гвардия! Выходи строиться! - Проревели за дверью, и я узнал голос барона Торсона.
        - Он там не один, с ним три сотни рекрутов с оружием в руках! - Прошептал наблюдатель со второго этажа. - Других пока ещё пытаются построить.
        - Дайте я ему отвечу! - Вперёд выбрался один из старых сержантов. Он подошёл к двери и сказал. - Капитан, мы только что вернулись из караула. У нас было тяжёлое ночное дежурство, поэтому уходите и дайте нашим ребятам поспать!
        - Пускай они спят! Я же не против крепкого сна моих людей! - Заревел Торсон. - Но только что в башню вошёл человек, который не является гвардейцем. Я бы хотел посмотреть на него!
        Все гвардейцы с подозрением уставились на нас.
        - А разве не этого парня мы посадили в темницу вчера вечером!? - Спросил шёпотом один из гвардейцев. Светозар решил прояснить ситуацию:
        - Да, его! Но ещё до своей смерти герцог велел отпустить его! Ингрид подписала приказ о его освобождении, я сам это видел и Олаф тоже приказ читал! - Упоминание уважаемого среди гвардейцев сотника решило дело в мою пользу.
        - А зачем он тебе, Торсон? - Спросил старый сержант.
        - Я собираюсь его повесить, как приказал мне покойный герцог Малех! - Проревел Торсон. - А вы, сдаётся мне, укрываете этого предателя у себя в башне!
        - Похоже, капитан ищет повод, чтобы добраться до нас, ребята! - Вмешался какой-то ветеран.
        - У меня тут сержант утверждает, что герцог велел его отпустить!
        - Герцог мёртв! - Торсон заржал. - Он не мог этого приказать!
        - Но приказ всё же был! Его подписала дочь герцога!
        - Ах, дочь! - Торсон обрадовался. - Тогда можете подтереть этим приказом себе задницу! Её приказы не действительны, пока она не является регентшей при наследнике.
        - Олаф был другого мнения! - Вмешался Светозар. - Он не стал запрещать выполнение этого приказа!
        - Твой Олаф такой же изменник, как и самозванец-воевода, которого вы укрываете! - Завопил Торсон от ярости. - Запомни, ещё до вечера я вытяну Олафа из покоев герцога на площадь и посажу на кол! Открывайте двери, а не то с вами я поступлю точно так же!
        - Всё ясно! Олаф в крепости, охраняет тело Малеха и его дочь, а мы тут сидим и говорим с этим грязным бычарой! - Сообщил старый сержант.
        - Не оскорбляй рогатую скотину сравнением с Торсоном! - Пошутил кто-то из молодых гвардейцев.
        - Они собираются ломать дверь, Торсон отправил рекрутов за тараном! - Сообщили наблюдатели со второго этажа.
        - Так что вы решили, парни!? - Проревел послышавшийся снаружи требовательный и грозный голос барона.
        - Надо найти Олафа! - Подвёл итог совещанию старый сержант. Никто не возразил ему, поскольку другой альтернативы никто не видел. - Все наверх, пойдём по стене к крепости, а затем направимся к покоям герцога! Берите щиты, и оружие не забудьте! Оно нам ещё может понадобиться!
        - Если вы сейчас же не выйдете, я прикажу ломать дверь! - Крикнул снаружи Торсон.
        Гвардейцы зашевелились, собираясь так, будто идут на войну. Затем все вместе потопали вверх по лестнице, увлекая нас за собой. Хотя после слов капитана Торсона я и сам хотел пойти с гвардейцами хоть куда-нибудь, лишь бы быть как можно дальше от агрессивно настроенного барона. Едва я оказался на втором этаже башни, как послышался громкий удар и треск деревянной двери. Ноги передо мной замелькали ещё быстрее, мы выбежали на стену как раз в тот момент, когда деревянная дверь в башне с грохотом и треском разлетелась. Нас уже заметили и что-то закричали снизу.
        - Щиты в правую руку! - Скомандовал старый сержант.
        Гвардейцы поспешно переложили щиты. Снизу ревел Торсон, но в сплошном топоте ног и звоне доспехов нельзя было расслышать ни слова. Через мгновение в нашу сторону полетел жидкий поток стрел, а затем его размер начал расти. Старый сержант, руководивший сейчас толпой гвардейцев, только засмеялся и сказал:
        - Зелень криворукая! Да они в ворота с десяти шагов не смогут попасть!
        Гвардейцы засмеялись, шутка прибавила всем настроения. Впереди ненадолго образовался затор. Не столько из-за четырёх обычных стражников, которые попытались остановить полсотни гвардейцев, сколько из-за того, что в главное здание со стены вела лишь маленькая узкая дверь, протиснуться в которую можно было только по одному человеку за раз. Сзади от гвардейской башни за нами увязалась погоня из особо прытких рекрутов. Сержант тоже заметил эту группу преследователей:
        - Кто там сзади!? Парни, щитами прикрывайте, а то эти олухи ещё случайно кого-нибудь проткнут! - Старый гвардии сержант и тут оказался на высоте.
        А мы тем временем влились тонким ручейком в крепость, закрыв после себя двери на засов. Протопав сапогами по лестнице, мы поднялись на последний этаж главного здания и после того, как повернули с лестницы в коридор, налетели на два десятка стражников, которые едва завидев гвардейцев, тут же завопили и попытались скрыться, но не успели. Толпа гвардейцев смяла кучку рекрутов, отобрала оружие и часть доспехов, почти не заметив сопротивления. Достойно сражался лишь их командир, у которого оказался хоть какой-то боевой опыт, но и того, сбив с ног, быстро успокоили.
        Когда полусотня повернула за угол, то чуть не напоролась на ощетинившуюся копьями тройную шеренгу братьев гвардейцев. Командовал ими сам Олаф. Полусотня убрала оружие, но щиты на всякий случай убирать не стала. Старый сержант кивнул Олафу, смотревшему на нас с недоверием.
        - Сотник! Гвардейцы прибыли под твоё командование! - Отрапортовал по всей форме старый сержант и лишь тогда Олаф улыбнулся.
        - Пропустить! - Скомандовал он.
        Глава 6
        Ингрид пыталась собраться с мыслями. Инстинкты подсказывали дочери герцога, что ей следует бежать из своего собственного замка, а иначе ей придётся стать пленницей Торсона, женой этого чудовища с ужасным запахом изо рта. При мысли о том, что ей придётся лечь под это животное, девушку мутило. Что было бы с ней, если бы не своевременное вмешательство сотника Олафа и двух гвардейцев она и вовсе не хотела думать. Она печально вздохнула, борьба за её честь дорого стоила одному из них. Появившийся в покоях отца Понтиус даже не пытался его спасти. Маг лишь покачал головой и сказал, что будет лучше, если парень умрёт сразу, лишние мучения ему ни к чему. Поэтому он попросту вытянул из его тела кинжал и гвардеец через несколько мгновений испустил дух. Его тело вынесли в соседнюю комнату, а потом туда же пришлось вынести тело отца. От него распространялся ужасный трупный запах, поэтому тело обернули в ткань и унесли, не позволив Ингрид проводить его до другой комнаты.
        - Понтиус! - Сказала она, дотрагиваясь рукой до своей припухшей губы. - Больше ничего нельзя сделать?
        - Боюсь, что это будет лишним. Твоё молодое тело с лёгкостью справится с подобным повреждением!
        - А до тех пор ты прикажешь мне прятать лицо? - Возмутилась она.
        - Нет, наоборот! - Он усмехнулся. - Тебе следует показывать, что сделал с тобой этот мерзавец Торсон. Гвардейцы должны знать против кого они будут сражаться!
        Маг покачал головой, видимо, ему сложно было поверить в то, что позволил себе барон, служивший Малеху полтора десятка лет.
        Девушка встрепенулась, когда открылась дверь, и в комнату вошёл сотник. Она с тревогой посмотрела на него, но заметив, что он в хорошем расположении духа, попыталась расслабиться:
        - Миледи! Прибыло подкрепление! - Олаф улыбнулся. - Пять десятков гвардейцев пробились к нам с боем.
        - Только пять десятков? - Ингрид не была дурой, она понимала, что её положение было незавидным. Даже сотня гвардейцев не смогла бы удержать тысячу воинов, которые подчинялись Торсону.
        - Кроме того, к нам присоединились воевода Игорь и его два телохранителя. - Нехотя добавил Олаф.
        - Паладин уже здесь?! - Обрадовался Понтиус.
        - Хм. - Ингрид задумалась. - Выходит их успели освободить?
        - Да, миледи. - Олаф казался смущённым, но внимательно следил за её реакцией. - Они утверждают, что их звал Понтиус.
        - Ах, вот как! - Она была разочарована. - Что ж, пусть войдут.

* * *
        Нас пригласили войти. Рыжий сотник был любезен и вызвался проводить нас внутрь. За мной увязались оба телохранителя и Светозар. В главных покоях чувствовалось напряжение, а на полу возилась служанка, которая пыталась оттереть с него большое пятно крови.
        - Иди в мои покои!
        - Да, миледи. - Служанка подхватила с пола грязные тряпки и таз с красной водой.
        Дочь Малеха сидела у столика с небольшим зеркалом, она повернулась к нам боком и приняла гордый вид. Оказавшись в пол оборота ко мне, девушка откинулась назад на большом кресле с высокой спинкой. Я нахмурился, когда заметил на её лице следы насилия: распухшая нижняя губа, кровоподтёк уже смыли, но слабо замаскированная трещина на нижней губе и красные от слёз глаза подсказали мне, что конфликт с бароном уже не замять. Гордая осанка, высоко поднятый подбородок, всё говорило о том, что девушка не сдалась. Я проникся к ней уважением.
        - Здравствуй, Ингрид! - Я кивнул ей, затем кивнул магу. - Понтиус.
        - Похоже, тебя не учили тому, как следует обращаться к благородной особе моего положения!?
        Дочь герцога была недовольна, а мне не хотелось бы стать тем человеком, на котором она сорвётся.
        - Нет. - Просто ответил я.
        - Миледи. - Шепнул мне Олаф.
        - Нет, миледи. - Попробовал я снова. - К сожалению, я вырос в других краях, где не обучают тому, как следует обращаться к благородным дамам.
        - Так ты простолюдин?!
        - Я свободный человек и в прошлом, и сейчас. В моём… прошлом у меня были такие же права, как и других людей. В Междуречье я имею статус полноправного члена гильдии купцов.
        - Только купца? - Удивилась девушка. - Я слышала, что ты являешься также землевладельцем.
        - Мне принадлежат некоторые земли, а со временем, когда я куплю титул барона, мне будет принадлежать город Игва.
        - Не когда, а если! - Вмешался в разговор Понтиус. - И запомни, теперь ты паладин! Твоё присутствие это гарантия нашего успеха. Ты не можешь погибнуть, по крайней мере, пока не схлестнёшься с армией колдунов.
        - Я хотел бы поговорить об этом! - Сказал я. - Ведь вы, поэтому вытащили меня из тюрьмы.
        - Благодарности потом! - Небрежно заметила Ингрид. Я промолчал, поскольку не особо стремился рассыпаться в поклонах. Девушка тем временем повернулась к магу. - Я тоже хочу услышать полную версию этой истории!
        - На это у нас нет времени! Надо подумать о том, как избавиться от Торсона! - Парировал Понтиус.
        - Олаф? - Поинтересовалась наследница Междуречья.
        Сотник пригладил непослушную прядь волос и сообщил:
        - Гвардейцы выполнят свой долг, миледи! Мы перекрыли выход с лестницы. Это единственный вход на этот этаж, поэтому численное преимущество Торсона не будет иметь в этом месте такого большого значения. Мы готовы к бою!
        - Замечательно! - Потёр руки Понтиус. - Это уже неплохо.
        - А долго ли вы продержитесь без еды и воды? - Решил я подгадить их позитивному настроению.
        На этот вопрос никто не захотел отвечать. В комнате повисло напряжённое молчание, и тогда я добавил ещё одну ложку дёгтя:
        - Через сутки без еды и воды ваши воины дезертируют, а через двое суток самых стойких можно будет брать голыми руками!
        - Он прав! - С вызовом сказал Олаф. - Мои люди готовы сражаться за честь семьи, но никто не хочет умереть от жажды или от голода. Поэтому я пойду и брошу вызов капитану Торсону.
        - Сотник, ты, конечно, хорош в бою, но Торсон - зверь, которого не победить в бою один на один. - Вмешался в разговор Светозар. - Да, ты и сам об этом знаешь! Твоя смерть ничего не изменит!
        Олаф набрал в грудь воздух, видимо, собирался высказать свои возражения. Однако возражений не последовало, сотник медленно выпустил воздух и даже немного приуныл.
        - А ты маг, чем можешь помочь? - Спросил я у Понтиуса.
        Тот пожал плечами и ответил:
        - Я не боевой маг, мои таланты находятся в другой плоскости: предвиденье и лечение. - Он тоже опустил голову и уставился в пол.
        Ингрид закусила губу, она тоже перестала верить в успех. Мне было жаль эту симпатичную девушку, но с другой стороны, чем я мог ей помочь? Хотя…
        - Фроська! - Прошептал Дед, как будто прочитав мои мысли.
        - Миледи, магистр, сотник! - Я попытался привлечь их внимание. - Возможно, нам не придётся держаться сутками. Есть шанс, что армия, которая стоит в Каменце сможет нам помочь.
        - Каким образом? - Удивился Понтиус, но глаза его радостно заблестели.
        - Вчера вечером мои люди отправили гонца в Каменец.
        - Гонца, вчера? - В глазах Ингрид читалось непонимание. - Зачем?
        - Мы хотели вызволить нашего командующего! - Просто сообщил Витька.
        - Вы что, собирались атаковать Тур ради того, чтобы освободить… - девушка веселилась, она указала на меня пальцем, - его!?
        - Почти. - Ответил за него Дед. - Нам бы не хотелось проливать кровь из-за недоразумения.
        Понтиус хохотнул. Олаф в ужасе расширил глаза.
        - Да, вы с ума сошли, что ли?! - Ингрид вскочила с кресла. - Это измена против своего государя!
        - Теперь уже не столь важно, что именно стало причиной, - попытался я уладить возникшую проблему, - главное то, что помощь законной наследнице герцога может прибыть в Тур уже сегодня вечером.
        - Я пойду готовить людей, - Олаф ухватил главную мысль, - до вечера мы продержимся!
        Перед уходом сотник позвал с собой Светозара. Ингрид уже успокоилась настолько, что села обратно в кресло. Я заметил, что она всё ещё смотрит на меня с недоверием. Оно и понятно, мои соратники только что признались, что были готовы силой вызволять меня из темницы.
        - Кому-то из нас следует встретить их. - Очевидно, Дед говорил про помощь из Каменца.
        - Я пойду! - Заявил Витька.
        - Хорошо. - Согласился я. - Тебе придётся пробраться к Каменецкому тракту, а затем объяснить им, что следует предпринять. Скорее всего, городские ворота уже закрыты либо находятся под контролем людей Торсона.
        Мы провозились около получаса, прежде чем смогли спустить молодого охранника на три этажа ниже, где он успешно раскрыл ставни и ввалился внутрь.
        - Он справится! - Сообщил Дед, глядя в моё взволнованное лицо.
        - Я очень надеюсь на это!

* * *
        Пока гвардейцы героически удерживали ступеньки, ведущие на последний этаж, я пытался не думать о плохом исходе нашего плана, переключая своё внимание и мысли на второстепенные вещи. Я задумался над тем, как хорошо было бы сейчас оказаться в родном городке! Возможно, мне ещё удастся вернуться туда в добром здравии, увидеть смеющегося Ваську, потрясающего своей кучерявой шевелюрой, а также других моих товарищей.
        К моменту, когда мои размышления о Игве вытеснил самый обыкновенный голод, наступил вечер.
        К тому времени гвардейцы вынужденно оставили лестницу устланную телами нападавших рекрутов. В узком проходе лестницы гвардейцам удалось убить, ранить и вывести из строя более пяти сотен новобранцев, при этом люди Олафа потеряли лишь двадцать два своих товарища. Зато в два раза большее число гвардейцев были ранены и теперь находились на попечении Понтиуса.
        Капитан Торсон был в бешенстве. Рекруты не могли использовать своё численное преимущество на узких винтовых ступеньках. Однако решение у барона всё же созрело.
        Обученный вести осаду Торсон, использовал старую военную хитрость и приказал разложить у подножия лестницы костёр. В него подбросили листья и добились сильного задымления на ступеньках, ведущих на последний этаж. Когда там стало невозможно дышать, гвардейцам пришлось отступить в коридор, ведущий к опочивальне герцога.
        Все оставшиеся в строю защитники засели за баррикадой из наваленной поперёк коридора мебели. Я посмотрел в окно, до вечера ещё надо было продержаться, а перед баррикадой уже выстраивались ряды стражников и рекрутов. Ощетинившаяся копьями, мечами и другими острыми предметами толпа готовилась ринуться в атаку по приказу барона Торсона. Коридор, перегороженный баррикадой, имел большую ширину, чем лестница, он позволял выстроить в ряд три человека. По коридору пронёсся грозный рык барона. Он подобрался к первому ряду стражников и закричал:
        - Эй, Олаф! Олаф, рыжая твоя харя, покажись!
        - Кажется, я слышу вонь прогнившей навозной кучи?! - Ответил ему сотник в том же ключе. - Неужели это открыл свою грязную пасть пёс Торсон!?
        - Я тот самый пёс, что перегрызёт твою глотку, Олаф! А затем вся твоя тушка окажется в псарне, где я скормлю твои жалкие останки моим верным сукам! - Рёв Торсона был подобен раскатистому грому.
        - Что-то я не вижу твою жирную задницу перед собой, Торсон! Ты прячешься за ряды необстрелянных рекрутов, трусливый зайчишка?! - Олаф уже смеялся вместе с оставшимися гвардейцами.
        Громче всех смеялся Дед, он понимал, что затеял сотник и старался ему помочь.
        - Кто это прячется? Ты взгляни на себя сам и тогда ты увидишь, прячущуюся за жалкими досками кудахтающую курицу, которая готовится снести яйцо!
        - У меня в отличие от твоей лысой морды, яйца на месте! - Весело отвечал Олаф. - Покажись Торсон, чтобы я мог от души врезать тебе по шее!
        - Сперва покажись из-за этой хлипкой загородки, а уж за мной дело не встанет! - Барон ревел как дикий медведь. - Я готов снова показать тебе твоё место, только в этот раз оно будет на кладбище!
        - Ну, хватит Торсон! - Олаф ловко перемахнул через баррикаду и оказался перед ней на ногах со щитом и мечом в руках. - Либо выходи на бой, либо убирайся обратно в свою собачью конуру!
        - Сейчас, погоди немного! - Проревел с неподдельной радостью барон, его лысая голова возвышалась над головами первого ряда дрожащих рекрутов. Торсон напялил себе на голову закрытый шлем с узкими прорезями для глаз, и сквозь него послышался приглушённый голос капитана. - Я уже иду к тебе, мой маленький сотник!
        В этот момент скрипнула дверь и к баррикаде приблизилась испуганная Ингрид.
        - Пригнитесь миледи! - Сказал старый сержант. - Эти новобранцы совершенно не умеют стрелять, они могут случайно ранить свою госпожу!
        Олаф не торопился, он дал Торсону приблизиться, а когда тот оказался в пяти шагах вдруг громко заговорил:
        - Когда это ты стал предателем, Торсон!? Отчего поднял людей против законной наследницы, дочери герцога Малеха?!
        - Что?! Я?! - Барон рассмеялся и поднял забрало. - Что ты такое говоришь, Олаф!? Я всего лишь намерен восстановить справедливость! Перед смертью герцог обещал сделать меня своим зятем, он пообещал мне руку своей красавицы дочери!
        - Ты врёшь, грязное животное! - Ингрид чуть не выскочила из своего укрытия, чтобы бросить эти обвинения ему в лицо.
        - А! Вот и ты моя дорогая! Не бойся, я скоро освобожу тебя из лап этих негодяев! - Барон изобразил праведный гнев, но актёр из него бы не получился, подумал я. - Потерпи немного, вскоре ты окажешься в моих объятьях, а я умею утешать!
        Торсон захлопнул обратно своё забрало и глухо рассмеялся. Ингрид, позабыв о том, что является благородной дамой, поливала барона ругательствами, достойными благопристойной монашки. Думаю, такой мужлан как Торсон, мог бы счесть их скорее лёгким флиртом, чем настоящими оскорблениями.
        А тем временем оба поединщика скрестили свои мечи. Торсон орудовал своим огромным полуторным мечом с лёгкостью опытной белошвейки, орудующей своей иголкой. Олаф благоразумно избегал столкновений с мелькающей в воздухе смертоносной железякой. И всё же совсем избежать соударений одноручного меча с аналогом вертолётной лопасти не удавалось, тогда многоопытный сотник старался лишь по касательной отбивать оружие своего врага.
        Олаф уворачивался, подставлял свой круглый щит и постоянно перемещался, чтобы усложнить врагу задачу. Сотник мастерски контратаковал, его несколько ударов достигли цели, но тяжёлая броня барона не поддалась скользящим и рубящим ударам одноручного меча. Барон ревел как медведь, топал железными сапогами, демонстрируя неутомимую мощь в сочетании со скоростью и ловкостью. Олаф метался в узком коридоре, и я понял, что так не может продолжаться вечно. В определённый момент Торсон смог подловить Олафа.
        С ужасным грохотом он врубился своим огромным мечом в щит сотника, тот жалобно треснул. Олаф отчаянно контратаковал, его неустрашимый противник принял удар сотника на свой железный наплечник, а затем внезапно подскочил к сотнику и ударил его своим щитом. Олаф отлетел к стене, но устоял на ногах, тут же прилетел новый удар меча, заставив сотник присесть, меч скользнул по каменной стене, высекая искры, Олаф опять контратаковал, выбросив свою руку на уровне бедра Торсона, в этот момент барон ударил краем своего щита сверху вниз. Послышался жёсткий звонкий удар и хруст.
        Олаф закричал от боли и выронил меч. Его рука бессильно повисла вдоль тела, словно плеть. Сотник поспешно отступил, прикрываясь разваливающимся щитом. Новый удар мечом сотник вынужден был принять на свой щит, а на следующий удар у Олафа уже не оставалось времени. Снова прилетело щитом в корпус, сотник с криком отлетел назад и упал, щит почти слетел с руки, лопнула завязка, удерживающая щит на руке, а огромный кусок щита и вовсе валялся в стороне. Наш лидер поплыл и нового удара даже не заметит. Я вскочил со своего места и перебросил тело через баррикаду.
        Выигрывая время для рыжего командира гвардейцев, я влетел в бой сразу с двух рук. В одной было пехотное копьё, в другой моя лёгкая и длинная сабля. Саблю мой противник сразу же принял на щит, а копьё попытался отбить мечом. Мой удар оказался быстрее, копьё сильно ткнуло Торсона в плечо и даже немного пролезло под наплечник, после этого по нему скользнул меч. Копьё чуть не вырвало у меня из руки, а барон заревел как раненый зверь. На кончике копья показалась кровь, всё же я умудрился пробить его кольчугу, но рану я нанёс неглубокую. Облачённый в доспехи бронированный монстр сделал два шага назад, и тут до меня дошло, что я вылез драться, что называется с голой пятой точкой против танка. Ни доспехов, ни кольчуги, ни щита. Всё на рефлексах, очередной необдуманный поступок.
        Я оглянулся, раненого сотника уже втащили на баррикаду, только пятки сверкнули. Я вернул голову в обычное положение и еле успел краем глаза отметить какое-то движение, реакция не подвела меня, я присел, и над головой прогудела острая «лопасть от мясорубки» под названием меч Торсона. Обратным движением меча капитан попытался попасть по моей ноге, но я увернулся, а потом снова ударил противника двойкой, но на этот раз тот был начеку.
        Пора сматываться, пока меня не прикончили, я отступил на два шага и метнул копьё во врага. Снаряд с дребезжанием засел в щите у гиганта, а я уже карабкался по баррикаде.
        - Стой, трус! - Завопил разочарованный барон из под своего полного шлема. - Вернись, я сделаю из тебя отбивную!
        Видимо столь аппетитное гастрономическое сравнение должно было внушить мне желание продолжить бой. Но такого желания у меня даже в мыслях больше не было. Оказавшись перед этой машиной смерти, я вдруг вспомнил, что моё везение не безгранично. И я уже однажды испытал на своём горле сжимающиеся костлявые пальцы старушки с косой, подосланной Злым Роком. В доказательство этого суждения в нашу сторону полетели стрелы. Я еле успел пригнуть голову. Олафа уже потащили в покои герцога, опытные гвардейцы прикрывали щитами и его, и тех своих товарищей, которые тащили сотника. Я проводил их взглядом. На моих глазах в ростовые щиты воткнулось несколько стрел.
        - Торсон ему руку сломал. - Сообщил Дед.
        Рядом сидела перепуганная виновница побоища. Ингрид раскраснелась, часто дышала, а её глаза расширились от страха. Моё лицо оказалось рядом с её лицом. Я секунду смотрел в эти больше выразительные серые глаза, она тоже, не отрываясь, смотрела на меня, а затем потупила взгляд. Я не без удовольствия заглянул в её декольте. Два красивых полушария, идеальной формы вздымались прямо перед моими глазами. Чёрт! Наверное, это неприлично, смотреть в декольте своему сюзерену. Я поднял взгляд и увидел, что она заметила, куда я только что смотрел. Ингрид робко улыбнулась мне, показав свои безупречные белоснежно-коралловые зубки.
        - Что дальше? - Спросила она, наклонив голову. От неё пахло жасмином и ещё чем-то цветочным, приятно нежным. Изысканное сочетание ароматов образовывало уникальный восхитительный букет. Я втянул воздух, ароматерапия отлично тонизировала моё сознание и немного успокаивала после жуткой схватки с чудовищем в железных доспехах.
        - Тебе следует укрыться в покоях герцога! - Подсказал я ей очевидную мысль.
        - Миледи! - Поправила она меня, но я нисколько не смутился.
        - Да, именно так. - Согласился я, отворачиваясь от её прелестей, выглянул из-за баррикады.
        Торсон уже скрылся за рядами своих стражников, я улыбнулся, видимо барон побежал искать «зелёнку», а такая задержка была нам на руку. Стражники в это время готовились к атаке, хотя по их лицам нельзя было сказать, что они этого так уж сильно желают. Затем я перевёл взгляд на защитников. На их лицах была написана решимость, они были готовы сражаться до конца, но присутствовала и некоторая растерянность тоже. Я осмотрелся, тут ещё оставалось два сержанта. Светозар готовился к бою, а старый гвардии сержант снова принял на себя командование:
        - Как только они приблизятся - не бросайте копья! Нам они потребуются для обороны баррикады. Не дайте им растащить её, держитесь, помощь скоро должна подойти!
        Толковые советы старого воина были уместны, поэтому я не вмешивался.
        - Дед, спрячь миледи в укрытие! - Скомандовал я своему единственному подчинённому, и дождавшись кивка, я отвернулся.
        Когда мой старший телохранитель вернулся, в его руках оказались откуда-то добытые части брони. Он протянул мне кольчугу, наплечники, нарукавники, пластинчатый нагрудник и пластинчатую юбку, шлем и копьё.
        Я благодарно улыбнулся и принялся разбираться с принесённым добром, полностью сосредоточившись на повышении своей живучести путём облачения в любезно предоставленные мне гвардейцами доспехи.
        Глава 7
        Ингрид снова оказалась в покоях своего отца. Бедный отец, знал бы он, что сейчас творят его подданные! Она не находила себе места. За дверью послышался шум битвы. Ну, вот! Временное затишье закончилось, и враги снова пошли в атаку. Рядом застонал Олаф.
        - Тише сотник, тише! - Успокаивал его Понтиус.
        У мага было много работы. В комнате повсюду лежали раненые гвардейцы. Соседние комнаты тоже были заняты этими несчастными. Старик лекарь снова напрягся и выдавил из своей руки немного света, маленькое, не больше яблока зеленовато-жёлтое облачко света опустилось Олафу на руку, впиталось в кожу, засветилось изнутри. Сотник задрожал, задёргал ногами, сжав зубы, вначале застонал, а потом не выдержал и, тихо вскрикнув, совершенно обмяк. Понтиус извиняющимся тоном пояснил Ингрид свои действия. - Мне не хватает сил, чтобы оказать надлежащую помощь всем. Поэтому, ради лечения, приходиться жертвовать частью волшебства, которая призвана убирать боль.
        - Солнце уже зашло, - Ингрид с тревогой смотрела, как вдалеке за горизонтом исчезают остатки розового заката, - а помощи всё нет!
        - Помощь придёт! Надо только продержаться!
        В комнату ввалились потные гвардейцы. Снова появились раненые! А ведь бой шёл какие-то жалкие несколько минут! Такими темпами они не продержатся до прихода подкрепления.
        На протяжении следующего получаса девушка старалась помогать тем, кого доставляли в покои. Она перевязывала, помогала снимать кольчуги и доспехи, носила питьё и вытирала пот со лба каждого гвардейца, который предпочёл рискнуть своей жизнью, чтобы встать на её защиту. Что могло бы случиться в противном случае, она старалась не думать, поскольку эта перспектива ещё могла стать реальностью.
        В последующие десять минут шум лишь усиливался, а раненых носить уже было некому. Последний из них сообщил, что гвардейцев осталось лишь пятеро, с ними ещё двое чужаков. Наконец, дверь открылась и внутрь ввалилась последняя группа мокрых от пота защитников. Чужаки и один из сержантов, кажется, его звали Светозар. Позади них кто-то закричал, видимо, храбрец пожертвовал собой, чтобы дать своим товарищам время укрыться за дверью. Последние защитники напряглись, но всё же захлопнули дверь и задвинули оба засова на ней.
        - Её нужно чем-нибудь подпереть! - Сказал молодой красавец.
        Ингрид с сожалением подумала, что могла бы полюбить этого кареглазого высокого умного и смелого мужчину, если бы была простой женщиной без такого грозного и могущественного титула. Она смотрела, как он со своими товарищами придвигает к двери шкаф, столик, а затем и другую мебель. Снаружи всё на время затихло. Сейчас они принесут таран и тогда дубовая толстая тяжёлая дверь не устоит.
        Ингрид понимала, чем ей грозит то, что будет потом. Вначале разъярённая толпа перережет всех гвардейцев, затем они выбросят в окно мёртвые тела всех защитников и, наверное, Понтиуса тоже. А потом сюда придёт барон Торсон и возьмёт её силой. И будет брать её силой до тех пор, пока не обрюхатит её. После того, как она родит барону наследника, Торсон получит статус регента при маленьком герцоге, а затем Торсон избавится от Ингрид, как от ненужной и бесполезной вещи.
        Девушка потянулась за кинжалом, который она прятала в рукаве. Рукоятка кинжала придала ей уверенности, но хватит ли её на то, чтобы убить себя, перерезав себе вены, дочь Малеха не знала. Такой уверенности у неё не было. В дверь врезался таран, от удара вокруг дверного проёма поднялась пыль. Через мгновение послышался новый удар.
        - Эй, наверху! - Голос казался нереальным, как будто она слышала его где-то вдалеке, сквозь стоны раненых и шум за дверью. Новый удар тарана, очередной треск досок.
        - Мы будем биться до самого конца! - Услышала она голос Игоря.
        - Миледи. - Машинально поправила она его.
        - Да, точно! - Согласился он и пошёл к двери. Новый удар тарана сопровождался треском. Дверь начала поддаваться, скоро они ворвутся сюда.
        Ингрид встала. Она поняла, что не сможет поранить себя этим острым кинжалом. Девушка направилась к окну, лучше броситься вниз и покончить с жизнью раз и навсегда.
        - Держите сильнее! - Закричал Игорь, подпирая мебель у дверей.
        - Эй, наверху!
        Снова этот голос, она попыталась понять, откуда она его слышит. Ага, вот опять. Оказавшись у окна, она посмотрела вниз, туда, где плескались волны реки, разбиваясь о прибрежные камни.
        - Эй, эй!
        Ага! Она заметила того парня, который отправился встречать помощь из Каменца.
        - Я привёл помощь! - Крикнул он. - Но барон преградил нам путь наверх. На лестнице бой будет длиться слишком долго, вам надо спускаться сюда, тут безопасно. Мы уже захватили этот этаж!

* * *
        Витька не подвёл. Я всегда мог положиться на него, когда дело касалось моей жизни. А вот если дело касалось жизни самого Витьки, то положиться на него я не мог. Сейчас мы сражались со временем, поскольку помощь не могла добраться до нас из-за той же тактики, которую применили гвардейцы Олафа, сдерживая наступление. Люди барона удерживали лестницу, в то же время они пытались взломать дверь и захватить Ингрид.
        Девушка уже была в безопасности. Мы спустили её вниз в первую очередь. Затем настал черёд Понтиуса, потом мы стали спускать раненых. Первым отправили вниз Олафа, потом старого сержанта и тут дверь треснула окончательно. Я почувствовал, что времени у нас не осталось вовсе, поэтому крикнул:
        - Дед! Теперь ты!
        - Нет, вначале ты! - Заупрямился мой телохранитель.
        - Ну, ты и выбрал время, чтобы спорить со мной! - Разочарованно воскликнул я, сбрасывая с себя пластинчатый доспех.
        - Если вы не возражаете, я мог бы пойти первым, а пока вы будете меня спускать, сможете определиться, кому из вас оставаться последним. - Светозар шутил, и в то же время чувствовалось, как сильно он хочет спастись.
        - Спасайтесь! Мы прикроем. - Несколько раненых гвардейцев, шатаясь, направились к двери.
        - Полезай Светозар!
        Он вылез на подоконник, и мы опустили его вниз. У дверей уже возились, пытаясь разобрать завалы.
        - Дед, полезай вниз! - Я не глядя метнулся к кровати.
        Мой телохранитель чертыхнулся и полез вниз. А я тем временем сорвал с кровати покрывала и стал связывать их вместе, затем подобрался поближе к окну и заглянул вниз. Дед всё ещё находился на полдороги к спасению. Я привязал один конец своего импровизированного каната к ножке кровати и вылез на подоконник.
        Шум у входа в покои герцога увеличился, там ревела обозлённая толпа штурмующих покои герцога рекрутов. У двери появился сам Торсон, облачённый с ног до головы в толстые доспехи. Лидер штурмующей группы, разбрасывая в стороны мебель и последнее прикрытие в лице двух раненых гвардейцев, рычал как разбуженный после зимней спячки медведь. Я посмотрел вниз, больше тянуть было нельзя, и я прыгнул, как раз в тот момент, когда барон заметил меня.
        Я полетел вниз, и уже через секунду после начала моего падения канат из покрывал натянулся, а меня ощутимо тряхнуло, руки заскользили, но я всё же удержался, ухватившись за ткань обеими руками. В этот момент вверху, увлекаемая моим весом и падением, сдвинулась с места кровать. Я услышал, как её со скрежетом потащило к окну, а сам я опять поехал вниз, на этот раз уже не так быстро. И тут случилось то, чего я опасался, вверху послышался стук железа по каменному подоконнику, треск разрывающейся ткани и я падаю вниз со скоростью свободного падения.
        Не успел я испугаться, как мой импровизированный канат опять натянулся, меня тряхнуло, и ткань с отдачей подкинула меня немного вверх. Я со всего маху врезался в каменную стену, шлем со звоном сорвало с моей головы. Из меня вышибло весь дух, в глазах потемнело, я сжался, думая лишь о том, чтобы удержаться. Несколько секунд я болтался в воздухе с закрытыми глазами, мои доспехи в это время скрежетали по стене, а сверху я слышал грязные ругательства Торсона. А потом меня схватили руки моих телохранителей и втащили в окно. Я с трудом разжал руки, отбрасывая в сторону ткань, и открыл глаза.
        - Что с ним!? - Спросил Светозар.
        - Ничего! - Понтиус улыбнулся сквозь свои белые усы. - Жить будет, идём!
        Показалась довольное ухмыляющееся бородатое лицо Деда, вдвоём со Светозаром они подхватили меня под руки, поставили на ноги и поволокли за собой. Мы выбрались в коридор, меня подтолкнули в спину и я оказался перед хмурящимся виконтом Сореном.
        - А! Вот и спаситель моей сестры! - Довольным голосом констатировал он.
        Рядом с ним улыбалась Евфросиния, она отлично справилась со своей задачей. Вдалеке, под охраной прибывших воинов, уводили в укрытие будущую герцогиню Междуречья. Я посмотрел на коменданта своей бетонной крепости, одного из командиров армии Междуречья, виконта Сорена.
        В окружении сержантов и охранников он выглядел солидно. Сорен окинул меня внимательным взглядом, отметив множество порезов и несколько кровавых пятен на моей одежде, а затем резюмировал своё наблюдение едким замечанием:
        - Ты как всегда в самой гуще событий!
        - Здравствуй, Сорен! - С удовольствием приветствовал я его. - Как же я рад тебя видеть!
        - И я тоже, друг мой!
        Я крепко обнял его, как родного и подмигнул воительнице за его спиной. Фрося улыбалась и светилась от счастья, я тоже был рад её видеть.
        За несколько дней со мной случилось слишком много всего необычного и странного, но я по-прежнему был жив и здоров. Поэтому Витька повёл нас в гостиницу, где мы поели, отмыли с себя пот, грязь и в основном чужую кровь, а потом тут же отправились спать.

* * *
        Утром во время завтрака, мы слушали Витькины новости. Когда мой младший охранник привирал, Евфросиния морщила носик и качала головой. Так мы узнали о том, что произошло, пока мы отбивались от атак барона Торсона.
        Сорен привёл с собой почти всё войско, что было в его распоряжении, буквально всех, кого удалось посадить на коней. Мстислав наделил его полномочиями временного воеводы, как и меня в своё время. Родство виконта с герцогом Малехом сыграло большую роль в деле нашего спасения. Особенно в тот момент, когда войско прибыло под стены города, его беспрепятственно пропустили, поскольку благородного виконта Сорена, который провёл в Туре всё своё детство и юношество, тут знали старые солдаты и сержанты. Пока Торсон увлечённо пытался добраться до нас, войско без особых проблем вошло в крепость. Дозорные с опаской поглядывали на новое действующее лицо, но препятствовать ему не стали.
        После того, как войско оказалось в цитадели, Сорен тут же потребовал, чтобы барон предстал перед ним, а когда тот не явился, в дело вступила главная ударная сила нашей армии - арбалетчики. Всё шло замечательно - армия разоружала рекрутов Торсона, особо буйных старались ранить в ногу. Так и добрались до последней узкой лестницы, где арбалетчики уже не могли использовать свои преимущества.
        Вот тут и пригодился Витькин опыт лазанья по окнам и стенам. А тем временем наша армия взяла рекрутов в осаду, но, к сожалению, барон Торсон, обозлённый своей неудачей, убил всех раненых гвардейцев, а затем, воспользовавшись неразберихой, скрылся и бесследно исчез. Его рекруты, оставшись без предводителя, тут же сдались. Сорен, проведя воспитательную работу, немедленно выслал всех участвовавших в перевороте рекрутов по дальним глухим крепостям и заставам. В качестве воспитательной работы он избрал то, что я знал под децимацией в римской армии. Римляне при помощи жребия определяли каждого десятого воина, заставляя других девятерых воинов участвовавших в жеребьёвке, изощрённо казнить своего товарища.
        Только вместо смертоубийства Сорен приказал каждого десятого рекрута высечь плетьми до полубессознательного состояния. Его товарищи должны были собственноручно сечь несчастных товарищей, а затем высь десяток был расформирован и разослан в разные места несения службы. Однако эти события длились целый день, и я слишком сильно забегаю вперёд.
        Так вот, тем же утром, во время завтрака нас посетил Светозар. Он рассказал, что солдаты нашей армии заняли место бывших рекрутов. Гвардейцев осталось всего трое - Олаф, Светозар и старый сержант. Где-то ещё были гвардейцы, которых отпустили на побывку, но до их возвращения в строю у гвардейцев остался только Светозар. Олафу и старому сержанту ещё следовало подлечиться.
        - Ингрид приказывает вам всем явиться сегодня в крепость.
        - Я уже надеялся, что мы сможем, наконец, вернуться домой! - Сообщил я с досадой.
        - Тебе лучше прислушаться к тому, что требует миледи. - Влез со своими советами Дед.
        - Я уже сыт по горло этими войнами и битвами. После вчерашнего боя у меня до сих пор трясутся руки и ноги! - Пожаловался я, но мои охранники лишь переглянулись и захихикали.
        Я расстроился и до конца завтрака молчал. Вместо меня допрос посланцу от Ингрид устроили Витька и Евфросиния.
        - И чего ей надо-то!? - Недовольно пробурчала черноволосая воительница.
        - Она приказала поселить вас в гостевых комнатах. - Сообщил Светозар, потом задумался и добавил, глядя на недоверчивые лица моих товарищей. - Миледи желает пригласить вас всех на ужин в качестве спасителей её чести.
        - Ей бы отца похоронить! - Загудел Дед.
        - Так ведь тело герцога не нашли! - Поведал всем сержант.
        - Как так, не нашли!? - Удивился Дед. Я ж помню, как его заворачивали в ткань и унесли в другую комнату на том же этаже.
        - Говорят, Торсон, взбешённый тем, что Сорен зажал его в ловушке, приказал выбросить все тела в реку.
        - В реку… герцога?! - Опешил Дед. - До какой степени опустился этот жалкий барончик!
        - Ага. - Светозар поскрёб свою немытую бороду и с завистью посмотрел на чистенькие лица присутствующих. - Вы ещё долго кочевряжиться будете? Мне бы тоже не помешало отдохнуть и помыться!
        - Пускай Игорь решает, он у нас главный! - Витька и все другие посмотрели на меня. Я, не спеша, допил своё пиво и сказал:
        - Ну, пошли, посмотрим на их хвалёное гостеприимство.
        Глава 8
        Ингрид, окружив себя служанками, скрылась в своей комнате. Дочь Малеха собиралась выйти к столу лишь к обеду. Всё остальное время у неё ушло на то, чтобы выспаться, привести себя в порядок, вымыться, позавтракать в одиночестве, выслушать все слухи и новости, и одеться к столу. Сегодня она впервые выйдет в свет в качестве хотя бы временной хозяйки Междуречья и это она собиралась сделать максимально эффектно. Не в последнюю очередь её интересовал красавец Игорь. Но и по отношению к другим людям дочь герцога чувствовала себя обязанной, ведь они оказались в нужное время рядом с ней, спасли её не только от смерти, но и от бесчестья.
        После произошедших событий она поняла, что её будущее не должно зависеть от прихоти других людей, его следует ковать собственной железной волей, используя для достижения успеха лишь свой ум. Ингрид взглянула на себя в зеркало, припухлость на губе почти прошла, но рана, покрытая запёкшейся коркой, пока никуда не делась. Значит, для успеха ей понадобятся воля, ум и толика красоты.
        Следующий час она нещадно эксплуатировала служанок, примеряла платья и материнские драгоценности, подаренные отцом. Ингрид пока никто не дарил драгоценности, а сама она не могла себе позволить те невероятно красивые украшения из сияющих на солнце и прозрачных как слеза маленьких камней. А ещё она часто примеряла ожерелье и диадему с большими, идеально ровными морскими молочными камнями в золотой оправе с подвесками из больших и плоских тёмных капель. Каждая из капель обладала десятком маленьких плоских граней на своей поверхности. Отец запрещал брать украшения матери, но Ингрид всё равно тайком открывала заветную коробку с мамиными драгоценностями, потом примеряла на себя ожерелья, бусы и кулоны, и подолгу смотрела на себя в зеркало, мечтая однажды предстать перед восторженными взглядами в одном из украшений. Сегодня настал тот самый момент, которого она так долго ждала!
        К обеду Ингрид намеренно опоздала. Это был её тактически выверенный грамотный ход, призванный собрать за столом всех и каждого, а всё для того, чтобы она могла поразить их всех одновременно, одним своим ослепительным впечатляющим появлением. Для этого она приказала зажечь в трапезной зале свечи и открыть окна. Молодая особа благородной крови остановилась перед последней дверью в зал с приглашёнными к обеду гостями. Девушка глубоко вдохнула и выдохнула. Служанка, которая была внебрачной дочерью одного из баронетов её отца, с восхищением посмотрела на свою госпожу и сказала:
        - Миледи, ты ослепительно прекрасна!
        Если бы не зависть в её глазах, Ингрид даже могла бы её поблагодарить за такой своевременный комплимент.
        Девушка толкнула дверь и вошла в зал. В памяти Ингрид всплыло событие трёхлетней давности, когда в этом же самом зале горело столько же свечей, как и сегодня. Тогда за столом сидели благородные господа, прибывшие из столицы. Они привезли известие, которое привело её в неописуемый восторг. Тогда ей всё это показалось волшебной сказкой. Девушку звали ко двору в качестве фрейлины матери королевы. Шептали, что у неё есть все шансы стать королевой, женой Сигурда. Как она была счастлива в тот день! И чем это всё закончилось? Её намереваются выдать замуж за дряхлого старика, за какого-то барона!
        Ингрид стряхнула неприятные воспоминания о короле и вошла в трапезную.
        Сегодня за столом собрались люди, которым она была обязана своей жизнью. Те, кто не предал. И с высоты этого нового для неё опыта, она считала, что преданность есть важнейшее качество для её подданных. А лучше подданных могут быть только преданные друзья. А деньги и власть - вещи, которые оказывается можно легко потерять.
        Ингрид смотрела на приглашённых людей с гордостью за то, что это её подданные. А они смотрели на неё так, будто впервые увидели её. Она искренне, не скрывая своего счастья, улыбнулась.

* * *
        Понтиус внимательно наблюдал за присутствующими за столом людьми. Вот простые люди, жестокие и прямолинейные как острая стрела. Это воины, причём верные не Ингрид, а паладину Игорю. Не из-за наследницы герцога и не ради награды они рисковали своей жизнью. Гвардеец Светозар, молодой охранник Витька, воительница Евфросиния и опытный воин, которого все называли Дедом. Даже виконт Сорен, мальчик, которого помнил старый маг, вырос и теперь смотрел на Игоря с уважением. Паладин собрал разных людей, но всех их объединял он сам. Понтиус посмотрел на Игоря с интересом.
        Этот мужчина входил в свою зрелость с таким опытом, который можно было бы сравнить с опытом мудреца. Не по местным привычкам чисто выбритое лицо, мягкие и длинные развевающиеся каштановые волосы до плеч выделяли его среди других присутствующих. Но больше всего Понтиуса удивляли проницательные, кажущиеся бездонными, карие глаза паладина. Он мог легко поддержать беседу на любую тему.
        Вот Витьку интересовали подробности битвы, поэтому Игорь легко и непринуждённо с подробностями, но без бахвальства рассказал, как они выстояли, дождались армии и выжили. Хотя молодой охранник хотел на самом деле услышать сагу о великом подвиге.
        Светозар искал одобрения Игоря, и тот нехотя признал его полезным человеком. Не без заминки, но благосклонно, как поступил бы великодушный и добрый человек.
        Евфросиния смотрела на него с блеском и грустью в глазах. Эта женщина познала всё, и радость, и горе. Паладин дал ей новый смысл жизни и новое общество, готовое принять женщину в несвойственной роли.
        Благородный виконт Сорен проявлял уважение и выказывал Игорю своё дружеское расположение. Несмотря на своё благородное происхождение и высокое положение в роли временного воеводы Каменца, виконт принимал лидерство паладина как данность, даже не пытаясь поставить себя выше.
        Рыжий сотник Олаф, бледный и с упрятанной в лубок рукой, смотрел на паладина с благодарностью. Этот благородный воин, настоящий рыцарь и мастер своего дела за короткое время стал должником Игоря. Тот спас его дважды: сперва закрыл собой от Торсона, а затем помог выбраться из западни. Поэтому Олаф проявлял интерес ко всему, что было связано с Игорем.
        Но вдруг всё переменилось. В зал вошла его ученица, остановилась и улыбнулась. Понтиус даже крякнул от удовольствия. Ингрид выглядела ослепительно, блестяще! Её феерическое появление вызвало настоящий фурор среди присутствующих за столом людей, а у Витьки даже челюсть отвисла. Старик поднялся из-за стола, как того требовал этикет в случае появления хозяина. За ним из-за стола с трудом поднялся сотник Олаф, а виконт Сорен и паладин Игорь встали из-за стола одновременно. Евфросиния легко поднялась со своего стула, за ней повторили подобную процедуру опытные воины - Светозар и Дед, заодно они подхватили под руки пребывающего в шоке Витьку.
        Понтиус невольно залюбовался своей ученицей. Нескладная девочка с длинными тонкими ножками и ручками выросла в красивейшую женщину, умную и образованную, благодаря стараниям мага. Ингрид была готова править Междуречьем, в отличие от повесы и драчуна её покойного братца. Платье она выбрала подходящее под цвет своих серых глаз. В меру блестящее, украшенное красивыми аккуратными лентами и бантами оно было оторочено по краям вышивкой и кружевами. Сверху на шёлковое платье были нашиты драгоценные камни. Её голову украшала великолепная диадема её покойной матери, на шее висело ожерелье, которое подчёркивало идеальное сочетание линий её длинной шеи, глубокого декольте и гладкой кожи. Огромные серёжки в её ушах дополняли ожерелье из таких же драгоценных камней. Всё это и перстень на пальце сияло и блестело в свете сотни свечей.
        «Вот же проказница!» - подумал старик, наконец, осознав расточительное стремление осветить весь зал таким количеством огней! Она изначально задумала произвести впечатление на них. Нет, скорее не на них, а на паладина! Понтиус перевёл взгляд на Игоря, тот, как и все остальные, был поражён великолепием её наряда, подчёркивающего красоту юного тела хозяйки Междуречья. К удивлению мага, Игорь быстрее других оправился от первого впечатления и произнёс:
        - Ты затмила своим сиянием само солнце! - Он говорил спокойно, но старик услышал в его голосе, скорее удивление, чем восторг. - Ты выглядишь, сегодня блестяще, Ингрид, я поражён и впечатлён твоей ослепительной красотой!
        Ингрид подошла к своему месту у стола, всё так же обворожительно улыбаясь. Она протянула свою руку со сверкающим перстнем в сторону паладина, чем вызвала неловкую паузу. Какое-то время Игорь лишь нелепо моргал глядя на протянутую руку, а когда она перестала улыбаться, наконец, сообразил и, подхватив её руку, поцеловал тонкие изящные пальчики хозяйки. Затем все сели на свои места и обед начался. Слуги носили еду, наливали вино и раскладывали по тарелкам закуски.
        - Сестрица, я вынужден признать, что ты превратилась в шикарную женщину! - Тут же сообщил Сорен. - Если бы не близкое родство, я бы на тебе женился!
        - Ты всё такой же легкомысленный болтун, как и в те времена, когда ты и мой брат прятались от меня по всему замку! - С укоризной сообщила она Сорену.
        - Больше мне не хочется прятаться от тебя сестричка! - Рассмеявшись, сказал виконт.
        Обед прошёл в непринуждённой атмосфере. Центром всеобщего внимания была хозяйка, которая ловко держала нити беседы за столом в своих руках, направляя беседу таким образом, чтобы каждому гостю было уделено хотя бы немного её внимания.
        - Мастер Игорь, расскажи мне о своих планах! - Попросила она.
        - Ну, мои дела идут прекрасно, поэтому вскоре я собирался купить себе титул барона.
        - Вот, как!? - Удивилась Ингрид. - Стремишься стать истинным господином?
        - Я не вижу особой разницы между теми людьми, которые родились в благородной семье и теми людьми, которым не так повезло. И те, и другие должны стремиться к тому, чтобы стать лучше. И вся разница между ними заключается в начальных позициях. Тогда как простолюдин обязан в первую очередь позаботиться о насущных проблемах, благородные же господа от рождения обеспечены всем необходимым для выживания, поэтому могут сразу же развиваться интеллектуально и духовно в лучшую сторону.
        - Это лучшее объяснение различия между простолюдином и господином, что я слышал! - Похвалил Понтиус. Игорь кивнул магу и продолжил:
        - Моё стремление стать бароном связано лишь с теми ограничениями, которые накладывает законодательство Кварта! Я вынужден стать бароном, чтобы вступить во владение землями, которые в состоянии купить и без всякого титула. - Игорь грустно улыбнулся.
        - Ты настолько богат, что можешь позволить себе взнос размером в тысячу золотых монет!? - Удивилась Ингрид.
        - Деньги для меня не главное. Знание вот ключ ко всем тайнам и благосостоянию. - Паладин улыбнулся, видимо осознав, что его речь звучит слишком пафосно. - Я стремлюсь к тому, чтобы сделать своё поселение городом, где люди будут иметь возможность расти и развиваться, постигая всю глубину знаний, открывая для всех остальных двери в будущее благополучие страны!
        - А ты весьма целеустремлённый человек, староста Игорь! - Задумчиво произнесла хозяйка.
        А потом Ингрид поинтересовалась у Сорена, как себя чувствует его матушка, у Олафа узнала о том, как проходит лечение его руки. Потом спросила, не утомился ли Понтиус, и много ли раненых довелось ему сегодня вылечить. Потом спросила у Витьки, как ему удалось выбраться из крепости после того, как тот вылез из окна покоев герцога. Витька выдал настолько героический рассказ, что в решающий момент замечание Деда насчёт его порванных штанов в интересном месте вызвало всеобщий смех. Самого Деда, хозяйка спросила о том, где он приобрёл свои умения сражаться. Оказалось, что долгое время он служил на заставе, затем уже стал охранником у одного из купцов. Потом она поинтересовалась у Светозара его мнением о том, что следует предпринять для восстановления гвардии.
        А вот когда дело дошло до воительницы Евфросинии, ученица Понтиуса вдруг неприятно удивила своего учителя. Расспросив женщину про её происхождение, Ингрид вдруг спросила:
        - Доводилось ли тебе пасти коров, коз и прочий скот?
        - Да, приходилось. - Спокойно ответила та.
        - А убирать за ними, доить? - При этих словах Ингрид снисходительно с некоторой долей высокомерия улыбнулась.
        - Да, конечно. Как же без этого?! - Смутилась женщина.
        Понтиус заметил, что при этом паладин нахмурился. Ему не понравилось то, куда зашёл разговор.
        - Неприятное должно быть занятие!? - Продолжала хозяйка, наморщив свой благородный носик.
        Евфросиния немного покраснела, но ответила более чем достойно:
        - Не неприятнее, чем выпускать врагам кишки!
        В этот момент возникла неловкая пауза, воительница с вызовом посмотрела на хозяйку. Понтиус решил вмешаться, пока дело не зашло слишком далеко.
        - А мне хотелось бы услышать о том, как поживает Мстислав!
        Сорен с радостью подхватил эту тему и напряжение между воительницей и хозяйкой временно притихло.
        - Мстиславу пришлось отнять руку. Рана загноилась, зараза распространялась, воеводу охватил жар.
        - Какой ужас! - Воскликнула Ингрид.
        - С ним всё будет хорошо, сестрица! - Успокоил её Сорен.
        - В связи с этим следует ли мне пересмотреть его должность? - Спросила хозяйка, обращаясь к Сорену.
        - Каменцу давно требуется опытный и умелый градоначальник. - Ответил Сорен. - Мстислав идеально подходит на эту должность, а вот что касается его военной должности, тут следует хорошенько подумать.
        - Воины ценят и видят в первую очередь силу и ловкость командира! - Заявил Олаф, немного подавшись вперёд. - А уже затем они замечают другие качества воеводы. Его незыблемый авторитет зиждется на уважении и уверенности, но на самом деле результаты его работы зависят от ума, опыта и знаний, присущих полководцу.
        Воцарилось молчание.
        - Нам требуется новый воевода, новый капитан и новый сотник. - Резюмировал сказанное маг.
        - Ты прав, Понтиус! - Сказала Ингрид, внимательно осматривая собравшихся. Её взгляд остановился на Светозаре. - Сержант, ты заслужил повышение! Я назначаю тебя сотником своей гвардии!
        - Благодарю, миледи! - Светозар вскочил и низко поклонился.
        - А тебя Олаф, за верную службу я назначаю капитаном своей стражи! - Торжественно заявила хозяйка.
        - Благодарю тебя, миледи! - Рыжебородый воин со сломанной рукой изящно поклонился.
        Ингрид перевела свой взгляд на Сорена и улыбнулась.
        - На меня даже не смотри, сестрица! - Закачал головой виконт. - Я обещал служить Игорю! И слово своё я намерен сдержать.
        - Ты собираешь ослушаться моего приказа!? - Со смехом спросила Ингрид.
        - Ты, конечно, вольна считать меня страшным изменником! - Сорен улыбнулся сестре. - Но пока ты не вышла замуж, твоё положение является слишком шатким, а каждый твой приказ может быть оспорен твоим сюзереном!
        Ингрид нахмурилась, ей явно не понравились эти слова. Но виконт, будто бы не заметив этого, продолжил:
        - После смерти отца есть только один человек, который будет решать твою судьбу и этот человек - король! Сейчас только он может повести тебя к алтарю и дать тебе мужа и господина, с которым ты станешь полноправной хозяйкой своих земель!
        - Я не корова, которую подкладывают под бычка, на которого укажет хозяин! - Отреагировала на его слова девушка.
        В её словах Понтиус почувствовал и обиду, и злость, но они не были направлены на виконта.
        - Сестрица, я никоим образом не пытаюсь тебя к чему-либо принудить! - Начал оправдываться Сорен. - Я лишь пытаюсь напомнить тебе о последствиях! Нельзя злить Сигурда и надеяться, что тебе всё сойдёт с рук. Пока был жив твой отец, лишь он решал за кого ты выйдешь замуж, но сейчас выше отца только твой король!
        - Даже тогда, когда мой отец был жив, всё решал, - она кривлялась, когда произносила эти слова, - король Сигурд! Это ведь он выбрал мне в мужья старика Вальгарда!
        - Такова судьба женщины, Ингрид. - С сочувствием произнёс виконт. Все молчали, неловкий момент затянулся. - Мне очень жаль сестричка.
        - В моей стране никто не может заставить женщину выйти замуж! - Паладин произнёс это в полной тишине, в его торжественном голосе был слышен праведный гнев. - Лишь она сама принимает окончательное решение, и никто не вправе принудить её к этому. Ни закон, ни сюзерен, ни отец!
        - Мне бы хотелось жить в такой стране, Игорь! - Сказала Ингрид, с её реснички сорвалась одинокая слеза. Игорь протянул свою ладонь и, накрыв ею её пальцы, слегка сжал их и осторожно погладил.
        - Всё меняется! Ещё придёт время, когда этот закон отменят! - Сказал он мягко, но уверенно.
        - Это не закон, - возразил Олаф, - а традиция!
        - Игорь, я хочу, чтобы ты стал воеводой Междуречья! - Сказал Ингрид, в этот момент паладин вздрогнул, посмотрел в её лицо и покачал головой.
        - Но я не могу! У меня другие планы.
        - Ты не можешь отказаться! - Констатировал Олаф. - Простолюдин обязан слушаться своего сюзерена!
        - Но я собираюсь купить… - попытался возразить Игорь и осёкся, когда Ингрид высвободила свою руку и встала из-за стола.
        - Спасибо за приятную компанию, надеюсь увидеться с вами всеми завтра за обедом! - Хозяйка развернулась и быстро вышла.

* * *
        После обеда мы, не сговариваясь, собрались в предоставленной мне комнате. Тут собрались мои люди: телохранители, воительница и Сорен.
        - Что прикажете делать с этой благородной задницей? - Спросил я, как только мы расселись. - Вот как только я спасаю чью-то жизнь, так меня сразу же берут в оборот, скручивают в бараний рог и заставляют делать то, чего мне совершенно делать не хочется!
        - Ха-ха! - Рассмеялся Сорен. - Поверь мне, Игорь! Они тут все такие, каждый стремится заполучить для себя идеального или хотя бы хорошего исполнителя.
        - Толковых людей у них не хватает, что ли? - Удивилась Евфросиния.
        - Толковых людей везде мало! - Пояснил Дед, который считал воительницу своей ученицей. - А таких людей, как наш мастер Игорь, так вообще нигде нет!
        - Я предлагаю не суетиться, до баронского титула мы как-нибудь дотянем, - сказал виконт, - а потом тебе, Игорь, можно будет приказывать только в военное время!
        - А ты не мог бы поговорить со своей сестричкой, Сорен!? - Спросила воительница.
        - Она всегда была упрямой девчонкой, - покачал головой тот, - и власть скорее усугубит это её качество. Ну, и сами посудите, ведь больше некого назначить воеводой!
        - Ты мог бы принять её предложение! - С упрёком заметил Витька.
        - Нет, извините парни, и дама, но я не потяну! - Виконт замахал руками, отмахиваясь от подобных предложений. - И зачем нам придумывать что-то новое, если мы все прекрасно видели, что Игорь уже сейчас является лучшим воеводой Междуречья.
        - И это у него за плечами только малая толика боевого опыта! - Согласился с ним Витька.
        Я молчал, предоставив моим товарищам прорабатывать тему. Я был зол на высокородную красавицу, которая вдруг возомнила, что может мной командовать. И почему это я, интересно, так разобиделся?! Когда Мстислав ткнул в меня пальцем и назвал своим заместителем, я не вёл себя, как сопливая девица, не раскисал и не пытался возражать, а просто взял и сделал то, что требовалось.
        Наверное, я сделал это, поскольку другого выхода не видел. Но ведь сейчас, когда война с кочевниками была закончена, а ситуация в Междуречье не выглядела так критично, как раньше, надобности в толковом воеводе не было! Или была? Пока мои товарищи ещё только пытались найти выход из сложившейся ситуации, я уже подсознательно всё решил, поэтому не было смысла толочь воду в ступе, и я сказал:
        - Мы принимаемся за работу с завтрашнего дня! - Сообщил я. - Нам предстоит многое сделать. Надо укрепить границу, переправы, организовать патрули, выслать разведчиков за реку, обучить войска новой тактике ведения боя, и укомплектовать войска новым вооружением, сделанным в Игве!
        - Так ты подчинишься её приказу? - В голосе воительницы звучало разочарование. Видимо Ингрид задела Евфросинию своими высокомерными замечаниями.
        - Лишь до тех пор, пока не накоплю достаточно денег, чтобы стать бароном Игвы! - Пояснил я свою позицию и озадачил каждого из них. - Завтра каждый из вас получит новое задание и свою часть ответственности за границу! Подумайте об этом, прежде чем мы продолжим наш разговор завтра!
        Мои товарищи нехотя встали и начали расходиться по своим комнатам. А я вытянул блокнот и карандаш, а затем принялся записывать свои мысли на бумаге. Потребуются десятки разведчиков, которых следовало подготовить надлежащим образом. Шпионы среди купцов и торговцев, а также их охранников тоже будут полезны. Оборону следует укреплять не деревом, как тут принято, а бетоном. Я улыбнулся, теперь я сам смогу формировать заказы для армии Междуречья, а значит, моя Игва будет процветать ещё больше! Таким образом, я ещё быстрее стану бароном и крупным землевладельцем.
        В дверь постучали. Я открыл её и посмотрел на старика, который стоял передо мной. Понтиус приветливо улыбался и ждал. Я посторонился, пропуская его внутрь. Маг прошёл в комнату, остановился и осмотрелся. Я заметил, что его внимательный взгляд отметил примятые места на кровати, где сидели мои товарищи, блокнот и карандаш он тоже заметил и улыбнулся мне ещё шире. От этого его седые усы ещё больше раздвинулись в стороны, а на щеках и в уголках глаз углубились морщинки.
        - Присаживайся Понтиус. - Предложил я ему удобное кресло со спинкой. Такое в комнате было в одном экземпляре, но меня научили уважать старость, поэтому я перебрался на мягкий пуфик без спинки и выжидающе уставился на мага.
        - Ты уже готовишься вступить в должность воеводы! - Старик удовлетворённо крякнул.
        - Зачем ты пришёл, маг? - У меня сейчас не было никакого желания играть в политику и придворные интриги меня мало интересовали.
        - Я пришёл, чтобы поговорить с тобой о твоём СТАРОМ мире! - Внезапно заявил он.
        Вот это поворот, он крепко удивил меня, этот седой старик. Никто кроме меня и Васьки не знал о том, что мы попали сюда из своего собственного мира.
        - О чём ты говоришь, Понтиус!? - Я попытался сделать вид, что не понимаю, о чём он говорит. Напрасно, это лишь вызвало у него улыбку.
        - Видишь ли, Игорь. - Он вдруг заговорил шёпотом. - Я ведь тоже родился НЕ В ЭТОМ мире!
        - Что?
        - Я родился в мире магии и стихии. Там, где каждый десятый обладал магическим талантом. Там же меня и обучили всему, что я знаю. Например, как понимать видения, как влиять на будущее. Ну, и заодно как исцелять при помощи магии, а также обучили прочим магическим мелочам. - Понтиус замолчал, он внимательно следил за мной и улыбался.
        - Как назывался твой мир? - Не удержался я от вопроса.
        - Какое это теперь имеет значение!? - Отмахнулся он от моего вопроса. - Главное, что я тут, в ДРУГОМ мире! Не в том, где я родился, а в том, куда попадают другие избранные маги, такие как ты, например.
        Я решил не спорить с ним по поводу его заблуждений на свой счёт.
        - Так ты говоришь, что есть и другие маги?
        - Все, кто попадает в ДРУГОЙ мир - маги! И их детям тоже могут передаться магические способности, но, как правило, эти способности слабеют с каждым последующим поколением.
        - Как правило?
        - Ну, некоторые способности передаются через поколение, или даже через несколько поколений. Они как бы консервируются до поры, и проявляются многим позже у некоторых потомков, которым они достались. Так вышло, что дед Ингрид был магом, Малех вовсе не имел таланта к магии, а Ингрид… Мы надеялись, что она станет магом со временем. Обычно к моменту, когда ребёнок взрослеет, магические способности у него проявляют себя в полной мере.
        - Выходит, что в этом мире много потомков тех, кто когда-то попал сюда из своего мира?
        - Не из мира, а из миров! Сюда попадают из РАЗНЫХ миров, и главной отличительной чертой каждого чужака является наличие магических способностей.
        - Но у меня нет магических способностей! - Возразил я и тут же закусил губу.
        Понтиус победно улыбнулся.
        - Опиши мне СВОЙ мир, Игорь! Много ли в нём магов, насколько сильный у них талант? - Попросил старик, откидываясь на спинку кресла и сложив руки на своём посохе.
        - Лично я ни одного мага в своём мире не встречал. - Смутился я. - Может они и есть, только умело прячутся.
        - Обучают ли в вашем мире магов?
        - Нет, но про магов и колдунов написано немало книг, сказок и картин. - Я подумал, что рассказывать старику о фильмах было бы слишком сложно. Старик скривился, его расстроили мои слова.
        - Печально слышать, что ты пришёл из столь отсталого мира!
        - Мой мир вовсе не отсталый. В моём мире есть много такого… - Я пытался придумать, как описать ему самолёты, поезда, подводные лодки и небоскрёбы.
        - В твоём мире много такого, что любой человек из ЭТОГО мира счёл бы магией!? - Усмехнулся Понтиус.
        - Да. В моём мире мы создаём машины и механизмы, которые могут летать в небе, плавать под водой, ездить по земле без лошадей.
        - В твоём мире живут очень могущественные маги! - Старик удовлетворённо кивнул, обдумывая сказанное мной. - Меня учили, что это особый вид магии, присущий тем людям, которые способны видеть саму суть вещей. Эти могущественные маги могут соединять воедино то, что немыслимо для других. Эти волшебники созидают и разрушают при помощи своих же творений - големов. Они умеют вдохнуть в них саму жизнь, тогда как другие маги на такое не способны. Просто у вас магов называют как-нибудь по-другому.
        Я почему-то подумал про химиков, про архитекторов, про учёных и про конструкторов. Являются ли инженеры с точки зрения Понтиуса магами? Тот будто прочитал мои мысли:
        - Суть их магии - знания, не так ли?
        Я кивнул.
        - А в чём суть твоей магии?
        - Суть моей магии интуиция и гармония с окружающей реальностью. Но и знания тоже важны, особенно для лекаря. Чтобы помочь человеку, маг-лекарь должен знать строение человеческого тела!
        Он замолчал, давая мне переварить сказанное. Я по-другому оценил наши сказки и былины. Выходит волшебство не такая уж редкая вещь в пространстве и времени. Я вспомнил малышку Настю, которая при помощи своей магии смогла потушить пожар, заморозив деревянные стены, пол и потолок. Получается, что она тоже попала сюда из СВОЕГО мира.
        - Зачем ты пришёл? Чего ты хочешь Понтиус?
        Старик рассмеялся, затем хмыкнул и сказал:
        - Вопрос не в том, чего хочу я, а в том чего хочешь ты!
        - Ты решил говорить загадками!?
        - Нет, я и не пытаюсь тебя запутать. Наоборот, я тут для того, чтобы помочь тебе понять себя и своё место в этом ДРУГОМ для тебя мире.
        - Я знаю своё место! - Возразил я.
        - Да, да! Я помню. - Старик лукаво ухмыльнулся. - Ты хочешь строить и развивать своё поселение.
        - Что же в этом плохого? - Я разозлился на этого старого бородатого мага.
        - Ничего! Наоборот, я счастлив, что ты хочешь творить свою магию, Игорь! Ведь твоя магия - самая сильная из всех видов магии!
        - Что?
        - Да, да! Самая сильная! Посмотри, к примеру, на мою магию! - Старик с грустью вздохнул. - Моя магия провидца видна только мне, волшебный огненный шар мага овладевшего огненной стихией виден всем, но стоит ему удариться о преграду, как он тут же распадается и гибнет. Молния исчезает ещё быстрее, тогда как твоя магия беспрецедентна, она живёт долго, и её могут видеть все!
        - О какой магии ты говоришь, Понтиус!?
        - О твоих творениях! Я знаю, что в твоём посёлке делают волшебные вещи! Волшебные доспехи, которые не может пробить стрела. Повозки, которые не ломаются годами, а ехать в них гораздо удобнее, чем в обычной телеге! Даже вот это перо, - старик взял в руки карандаш, - которое не нужно макать в чернильницу, чтобы оно могло писать. Да, мало ли ещё всяких разных чудес вы делаете у себя в Игве?!
        - Ну, и что!? Разве же это магия!? Такие вещи может сделать каждый, кто овладеет соответствующим знанием и приложит для этого достаточно усилий!
        - Вот тебе и ещё одно доказательство! Твоя магия доступна даже тем, кто не имеет вообще никаких магических способностей! И ты можешь научить других людей изготавливать такие же волшебные вещи! - Старик победно улыбнулся. Его аргументация была неопровержимой. - Магия алхимиков, архитекторов и вообще создателей самая стойкая, самая долговечная и самая сильная. А всё потому, что она является наиболее Богоугодной! Ведь не зря же первого Бога называют - Творец и Создатель!
        «Мне ещё теологических диспутов не хватало!» подумал я.
        - Ну, допустим, что ты прав! И что с того!?
        - Я просто хочу, чтобы ты кое-что понял. Вот ты построишь своё поселение, превратишь его в город, а что потом!?
        - А потом, я могу построить ещё одно!
        - И…
        - И потом ещё одно! - Добавил я.
        - И потом ещё одно, и ещё, и ещё, - продолжил за меня Понтиус, - а потом окажется, что ты самый могущественный человек во всём этом мире. Думаешь, такое понравится другим магам?
        - Я не враг другим магам! - Возразил я, мотая головой.
        - Я знаю! - Легко согласился он. - Просто твой способ жизни может не понравиться тем, кто привык жить по-другому. А ведь есть ещё те, кто видит этот мир у себя под пятой!
        - Другие маги?
        - Да. Люди не всегда стремятся к процветанию, чаще они рвутся к власти, а маги в особенности. - Понтиус перевёл дух, поправил усы и продолжил. - Известна ли тебе история семьи герцога Малеха и короля Сигурда?
        - Нет. - Удивился я внезапной смене темы.
        - Когда-то в ЭТОТ мир пришли сильные маги. Это были три брата со своей свитой. Впервые в истории произошёл такой редкий случай массового перемещения между мирами, сильные это были волшебники или произошло это случайно, сейчас никто уже и не скажет. Слишком много времени прошло с тех пор. Однако ясно одно - они обладали большими магическими способностями. Поэтому то ли забавы ради, то ли для поднятия собственной значимости, то ли просто, потому что могли, они захватили первый же попавшийся на их пути богатый город. Этим городом был Кварт. На этом могущественные маги и воины не остановились и пошли дальше, подчиняя себе всё новые и новые города, и покорили всю богатую долину, которая простиралась от гор на севере до моря на юге, от западной пустыни на западе, до бескрайней степи на востоке. Захватив все города и сёла на реке, братья отправили младшего брата в Междуречье, чтобы завершить завоевания. Там городов не оказалось, зато было много лесных посёлков и хуторов. Старший брат и средний брат тем временем вернулись в Кварт и решили обзавестись семьями. Младшему брату удалось найти себе невесту на
новом месте, и он основал свою династию, заложил город Тур, где построил крепость и стал правителем Междуречья, при этом он не противился старшинству своих братьев, признав за ними право первородства. Пока младший брат наслаждался жизнью в объятьях своей молодой жены, старшие братья поссорились. Оба пожелали одну и ту же женщину, оба хотели править всем Квартом. Помешал междоусобице их учитель, предложив разрешить спор при помощи турнирной дуэли. В состязании победил средний брат, это и был Сигурд первый, основатель династии Сигурдов. Ему достался трон и красавица невеста. А старший брат, после поражения в состязании вынужден был покинуть Кварт, и отправился со своими вассалами на юг, завоёвывать новые земли. С тех пор его никто не видел, но говорят, что и там он добился немалых успехов, покорив Чёрные острова.
        - Это, конечно, интересная история, но я не пойму к чему ты клонишь, старик!?
        - В этот мир попадают разные люди. Одни по своей воле, другие по воле богов. И почти все они - маги и чародеи. А ведь сюда попадают не только люди!
        Я нахмурился, история оказалась весьма тревожной.
        - Чего мы должны опасаться?
        - На востоке, за степью появились новые завоеватели, которые идут тем же путём, что и братья, завладевшие Квартом и Междуречьем.
        Понтиус замолчал и посмотрел мне в глаза. Внимательный взгляд его тёплых карих глаз подталкивал меня к следующему вопросу.
        - Это те девять колдунов с Фриксом во главе?
        - Да.
        - Что им может понадобиться в Междуречье!? - Спросил я у старика.
        - Мой дар провидца помог мне увидеть неприглядное будущее. - Понтиус нахмурился, напрягся и быстро выдал целый рассказ. - Фрикс одержимый некромант. В детстве Фрикс обгорел, кожа на его теле представляет собой огромную сплошную обожжённую рану, которая никогда не заживёт. Для того чтобы не сойти с ума от боли, Фрикс должен постоянно использовать свою магическую силу, которую он пополняет, выпивая жизненную энергию из тел своих жертв. Но хуже всего то, что у этого колдуна есть цель, которая может освободить его от боли навсегда. Он жаждет получить полное излечение! Но чтобы выздороветь полностью, ему потребуется многочисленная жертва, Фрикс собирается убить сотни тысяч жизней одновременно.
        Маг-провидец замолчал.
        - И всё это ты увидел в своих видениях?
        - Да, Игорь! Включая последний самый ужасный ритуал, который он проведёт в западной пустыне. Сто тысяч рабов, а также его собственные воины и колдуны будут участвовать в этом ритуале, даже не осознавая, что все они станут жертвами колдуна Фрикса.
        - Ты говоришь так, будто это уже произошло! - Обвинил я его.
        - Так и должно было бы произойти, но в последний год в моих видениях появилась вариативность.
        - Что?
        - Я говорю, что в моих видениях появился ты. Новый фактор, который способен изменить предначертанный ход событий.
        - Как же моя гибель, которую ты мне показывал, а также гибель всего моего войска может изменить будущее? Судя по тому, что ты внушал мне во сне, из меня Фрикс попросту выпьет всю жизненную энергию.
        - Да, так и будет, если ты не станешь действовать прямо сейчас. - Понтиус наклонился вперёд и, насупив брови, сказал. - Загляни в свой разум, найди решение до того, как встретишься с армией колдунов!
        - Хорошо сказано, Понтиус! Но каким образом я должен победить могучего колдуна со свитой и войском!? Возможно ты подскажешь мне что-нибудь, что могло бы мне помочь!?
        Понтиус печально помотал головой. Я понял, что мой собеседник даже не уверен в том, что я смогу победить в этой битве.
        - Не знаю. Тебе следует придумать способ избежать этой участи. - Понтиус ухмыльнулся. - Однако ты должен знать, что у других магов и людей шансов на успех вообще нет. Ты лучший из всех тех, кто может попытаться остановить некроманта.
        Я выругался, витиевато и длинно склоняя свою судьбу и Фрикса на всякие разные лады. Старик невозмутимо наблюдал за моим словоблудием. Наконец, я полностью опустошённый предстоящей массакрой с последующим глобальным жертвоприношением, включающим гибель множества жителей Игвы, Междуречья и Кварта, бессильно упал на кровать, закрыв лицо своими ладонями.
        - Что станет с людьми, которых принесут в жертву? - Поинтересовался я у провидца.
        - Хочешь убежать куда-нибудь подальше? - Вопросом на вопрос ответил Понтиус.
        Я лишь поразился его проницательности и тому, с какой лёгкостью он раскрыл мою тайну:
        - Не выйдет! После того, как Фрикс закончит ритуал, все жертвы превратятся в нежить. Сам же Фрикс, скорее всего тоже изменится до неузнаваемости.
        - Что ты хочешь этим сказать? - Удивился я.
        - Это уже будет не человек! - Сообщил провидец.
        - Почему я не могу просто уйти куда-нибудь далеко-далеко и жить там преспокойно и долго-долго!? - Поинтересовался я.
        Все эти противостояния с могущественными противниками, меня вдруг сильно утомили.
        - Потому, что после окончания ритуала Фриксу потребуется ещё больше новых жертв.
        - Зачем? - Удивился я.
        - Ты лучше просто поверь моему опыту!
        Мне требовались подсказки и ответы, поэтому я решил надавить на мага:
        - Ты, что просто не можешь сказать мне, всё как есть?
        - Так далеко во время и пространство я заглянуть не смог! - С грустью ответил старик. - Но я видел сам ритуал, и его окончание. Фрикса не удовлетворит та жертва, которая ему достанется, он не добьётся того, чего хотел в полной мере, однако его могущество возрастёт в разы. Он возненавидит всё живое, а поскольку он и сам станет нежитью, то будет существовать вечно! Некромант будет повсеместно преследовать жизнь в любых её проявлениях и никогда не успокоится, пока не уничтожит всё живое в этом мире.
        Глава 9
        Ингрид, прогнала служанок и проплакала несколько часов подряд. Она жалела себя, свою судьбу и кляла Сигурда за его жалкий бесчестный поступок. Как она могла довериться королю, который так её подвёл. И главное братец Сорен оказался прав, и прав был учитель, когда предлагал обсудить её будущее замужество. А она только злилась на них, не вникая в важность замечаний, откладывая решение на потом. И вот теперь пришло понимание, что это «потом» настанет очень скоро. Это случится, как только король Сигурд узнает, что отец уже мёртв.
        И как расстроили её сегодня оба красавца, которых она считала своей надёжной опорой!? Братец особенно хорош, отказался от должности воеводы! И всё почему? Он верен этому простолюдину, выскочке с такими красивыми мягкими каштановыми волосами до плеч, к которым ей втайне хотелось прикоснуться и погладить. Неужели Сорен может служить какому-то простому мужику! Он должен был служить своей могущественной сестре!
        Девушка всхлипнула. Кого она пытается обмануть?! Себя? И зачем?! Последние события показали, что эти упрямые мужланы всеми силами держатся за старые бесполезные традиции. Но ещё больше они опасаются гнева Сигурда. И они правы! Ингрид и сама боялась того, как отреагирует на её самодурство король. Как ей сделать то, чего хочется и при этом не разозлить Сигурда?
        Ингрид сняла с себя серьги и с сожалением сложила их в старую маменькину шкатулку. Она задумалась над тем, чего ей на самом деле хочется? Непризнанная хозяйка Междуречья с лёгкостью определила, что ей хочется и дальше жить в Туре, в своей крепости, в своём доме, а также хочется насладиться свободой и вообще делать то, чего она пожелает, а не то, что прикажет муж. И чем это отличается от того, что разрешалось ей при отце? Почти ничем, кроме того, что теперь ей необходимо как следует позаботиться о своей безопасности.
        А ещё она хотела бы сама выбирать себе мужчин. Вот так, во множественном числе? Именно мужчин? Нет, вряд ли. Скорее она хотела бы нравиться всем мужчинам, а выбрать себе самого лучшего и самого достойного. И кто бы это мог быть?
        Когда-то она ошибочно считала, что самый достойный её руки мужчина, может быть только тот, кто выше её по положению. О, как горько она ошибалась! Сигурд использовал её желание по своему, а затем выбросил на обочину, как ненужную тряпку, да ещё и опозорил её на весь Кварт. Тогда отец, пытаясь замять конфликт с королём, забрал дочь домой. Теперь никто из настоящих благородных мужчин не желал иметь с ней дела. Ну, разве что неофициально, как с женщиной, и то тайком, да и ненадолго. Таких желающих поразвлечься было множество, но пойти наперекор королю, женившись на его бывшей любовнице, не хотел никто.
        Ингрид уже устала лить слёзы. После того, как её с позором отозвали из столицы, Понтиус, пытаясь утешить её, как-то сказал, что благородному сословию давно требуется свежая кровь. Тогда она с возмущением восприняла эти его слова. Но вот пришёл день, когда благородная дама поняла, что на самом деле ей требуется надёжный и преданный супруг. Ну, и он должен быть умным, и красивым, конечно, а ещё успешным в своём деле.
        И благородство обрело для Ингрид совершенно другой смысл. Не в крови оно обитает, а в душе человека! Вот взять того же старосту Игоря и сравнить с бароном Торсоном. Почти одинакового роста, но разного поведения мужчины. Поступки каждого из них говорили красноречивее, чем их происхождение.
        Если бы её сейчас спросили, кто из них благородный человек, она бы не раздумывая указала на Игоря. И он однозначно красивее, изящнее Торсона. Девушка опять вздохнула. В последний раз она чувствовала себя любимой три года назад, перед тем, как оказаться в постели с Сигурдом. Она скривилась от неприятных воспоминаний и метнулась к кровати, запрыгнула в неё и положила голову на мягкую и нежную подушку.
        Сегодня она снова почувствовала себя женщиной. Красивой, умной, обаятельной и слабой. Ингрид погладила свои пальцы, вот тут Игорь целовал их, а вот тут гладил своей горячей ладонью. Какое-то время тому назад, она представляла себе мужчину своей мечты, и одним из главных условий был его титул. «Не ниже герцога!» думала она тогда. Но на поверку оказалось, что во всём королевстве лишь один герцог - её отец! И один король - Сигурд! Теперь, когда она отбросила это условие, количество претендентов возросло в тысячи, хотя нет, в сотни раз! Но на роль мужа никого более привлекательного, чем староста Игорь, она пока не встречала.
        Ингрид нахмурилась, когда вспомнила, как он попытался отказать ей, когда она предложила ему должность воеводы Междуречья. Ингрид села на кровати, всё ещё сомневаясь в своём решении. В её руках оказалась нежная мягкая подушка. Девушка решительно отбросила её в сторону и встала. Прошла к зеркалу и посмотрела на себя. Без великолепных украшений и шёлкового платья она выглядела вполне обычно. В зеркале на неё смотрела молодая и симпатичная женщина с большими выразительными серыми глазами. А если так? Она улыбнулась. Улыбка преобразила её, как луч света преображает драгоценный камень.
        Женщина привела себя в порядок, подхватила фонарь со свежей свечой, зажгла его от другой свечи и решительно направилась в коридор. У её двери дежурили два солдата из армии Междуречья. Она небрежным жестом велела не следовать за ней, а сторожить её покои. Она заметила, с каким восхищением смотрели на неё солдаты. Ещё бы, прогуляться-то она решила в одной лишь ночной рубашке. Коротенькая рубашка едва прикрывала её округлости, оставляя открытыми для посторонних взглядов и ноги, и верхнюю часть груди, и часть спины. Нечего было стесняться посторонних восторженных взглядов, если она для того и оделась, чтобы их вызывать. Хотя, по правде говоря, так она оделась лишь для того, чтобы её увидел он. Всё-таки она слишком молода, поэтому действует слишком импульсивно и глупо. О её легкомысленном поведении могут пойти слухи!
        Да, накидка или плащ не помешали бы. И в коридорах было прохладно. Ингрид спустилась на гостевой этаж, удивив своим появлением ещё одну пару солдат. Тут она проследовала по коридору до дверей комнаты, в которой, как она приказывала, должен был спать он, её избранник.
        Хотя, она уже обожглась однажды с Сигурдом и лучше бы ей не надеяться заранее на полный успех. Ингрид вдохнула и выдохнула, набираясь решимости. К чему сомнения?! Ведь с её точки зрения, он именно тот, кто ей нужен! Она была в этом уверена. Непризнанная хозяйка крепости тихо постучала в дверь его комнаты и замерла в ожидании вопроса: «Кто там?»
        Однако вместо этого за дверью послышался шум, затем шаги, затем звук отодвигаемого засова и, наконец, она увидела Игоря. Он показался перед ней одетый лишь в одни короткие подштанники. Она немного смутилась при виде его великолепного рельефного обнажённого торса и мускулистых рук. Её избранник удивился появлению Ингрид, затем тоже немного смутился и робко сказал:
        - Миледи!?
        Ингрид решительно втянула носом воздух. Попутно она уловила пьянящий мужской запах его кожи и тела. От него приятно пахло травяным мылом, но его собственный запах пробивался наружу, такой острый и, в то же время, возбуждающий. Доверившись собственному порыву, она потянулась к нему своими устами, её тело трепетало от предвкушения, от желания познать вкус его губ, почувствовать, как он сжимает её в своих объятьях.
        Губы Ингрид соприкоснулись с его губами, он неловко попытался отступить назад, но она не желала разрывать этот сладкий миг, схватила его за шею, прижалась всем телом и снова поцеловала его, страстно впившись в нижнюю губу. Он был высоким, её избранник, второй мужчина в её жизни. Подсвечник чуть не вывалился из её руки, когда он ответил на её поцелуй. Ингрид застонала от удовольствия, её тело переживало настоящий ренессанс, но этот волшебный миг нарушил какой-то посторонний звук.
        - Кхм, кхм.
        Она испугалась и отстранилась, выставив между собой и темнотой, почти погасший фонарь. Спустя одно мгновение она с тревогой спросила, обращаясь в темноту:
        - Кто здесь!?
        Разгорающийся тусклый свет фонаря подсветил в темноте знакомое лицо. Ингрид, в ужасе прикрыла свои губы рукой. Это была другая женщина, укрывшаяся в постели её избранника. Та нахмурила брови и сказала.
        - Миледи, это я! Евфросиния!
        Её избранник выглядел растерянным. А черноволосая обнажённая женщина в его кровати тем временем, абсолютно не стесняясь своего тела, встала, быстро подобрала свои вещи и с достоинством вышла. Ингрид считала, что с таким телом, как у этой хуторянки, можно ничего не стесняться. Определённым её формам хозяйка замка даже позавидовала бы. Едва она скрылась, покачивая бёдрами, как Ингрид повернулась к Игорю и влепила ему звонкую пощёчину.
        Тогда он прошёл мимо неё, встал у двери и шутливым излишне вежливым тоном произнёс:
        - Миледи! - При этом он указал ей на дверь.
        Каков наглец! В её собственном доме, в её крепости! Она сделала два шага и снова попыталась влепить ему пощёчину, но на этот раз он ловко перехватил её руку в воздухе и с лёгкостью остановил.
        - У тебя такая нежная кожа, Ингрид. - Сказал он своим невозмутимым ровным и немного хриплым голосом, от которого у неё чуть не подогнулись колени. - Я безумно благодарен тебе за спасение из темницы, но мне кажется, что я успел расквитаться с тобой. Защищая твою жизнь, я рисковал своей собственной шкурой!
        Всё это время он держал её руку в своей горячей ладони. Хозяйка попыталась вырвать свою руку, и ей это легко удалось, потому что он не пытался удержать её силой.
        - Защищать своего сюзерена - это долг каждого благородного человека! - Возразила она.
        - Но я же пока не благородный человек, а простолюдин! - Наглец ухмыльнулся и спросил. - Не так ли?
        Она кивнула на смятую кровать и гневно прокомментировала:
        - Да, я заметила!
        Ингрид энергично зашагала прочь. Ей хотелось бы иметь такую же плавную походку, как у этой хуторянки. Такую походку, чтобы этот болван сейчас пускал слюни, глядя на её стройную фигурку.
        - У тебя чудесные ножки! - Бросил он ей вдогонку.
        Женщина не оборачиваясь, улыбнулась, потом спохватилась. Чёрт, он опять забыл кое-что добавить!
        - Миледи! - Поправила она его в очередной раз.
        - Да, именно!

* * *
        Я проснулся свежим и выспавшимся. Вчерашнее театрально-комедийное выступление меня повеселило. Всё было бы замечательно, если бы Евфросиния не захотела развлечься со мной. Это случилось во второй раз, и снова воительница вела себя как хищная дикая кошка, которая приходит и уходит по собственному желанию. Возможно, она чувствовала, что у меня к ней никогда не возникало особых чувств. Конечно, она была мне симпатична, даже можно сказать, что нравилась, а в постели так вообще была страстной женщиной, но я так и воспринимал её, как дикую кошку, которая иногда хотела, чтобы её погладили по загривку. Можно ли любить дикую кошку? Можно попробовать, но лучше не надеяться на постоянство, взаимность, верность и любовь. Кошка знает, чего хочет, но не делает ничего просто так. Чтобы кошка была рядом, достаточно быть ей полезным, ну или иметь с ней общие цели.
        А вот у хозяйки крепости ко мне имелся другой интерес, что само собой тешило моё самолюбие. И всё же я не надеялся, что этот интерес будет постоянным, а после этой ночи, возможно, он исчезнет навсегда. Была ли хозяйка крепости дикой кошкой? Мне бы этого не хотелось.
        На кухне я позавтракал в компании наших воинов. Среди них были многие знакомые мне мужики из Игвы. Предметом разговоров стали предположения о том, что им прикажут делать дальше. Воины предвкушали окончание воинской службы и скорое возвращение в Игву. Я отмалчивался и в разговоры не встревал, не хотелось бы испортить им настроение.
        Скушав кашу с маслом и солью, закусив ватрушками, и допив из глиняного кувшинчика с ручкой свежий хлебный квас, я поспешно ретировался.
        Первым делом мне следовало разобраться со всеми непонятными моментами, которые меня волновали. После разговора с Понтиусом, я принял роль паладина, что бы это не значило. А должность воеводы предоставляла хорошую стартовую платформу для подготовки к столкновению с колдунами и армией Фрикса. Если времени мало, значит, следует действовать быстро и решительно.
        Я перехватил первого попавшегося слугу и велел проводить меня к Понтиусу. После серии переходов по лестницам и коридорам я оказался под крышей самой высокой башни замка. Маг принял меня с радостью:
        - А! Паладин Игорь, проходи!
        - Понтиус. Я хочу, чтобы ты поговорил с Ингрид, по поводу твоих пророчеств. Если ты прав, мне следует подготовиться к тому, что меня ждёт. И главное в этой подготовке - финансирование и полная поддержка со стороны хозяйки Междуречья.
        Он опешил от моего предложения, его брови взметнулись вверх.
        - Хорошо, я сделаю то, о чём ты просишь! - Понтиус серьёзно кивнул. - Что-то ещё, паладин?
        - Я хочу, чтобы ты снова наслал на меня то видение. - Понтиус даже отложил гусиное перо и с интересом посмотрел на меня.
        - Хорошо, сегодня ночью ты снова увидишь свой самый страшный сон!
        - А нельзя ли сейчас увидеть? - Поинтересовался я.
        - Хм. - Старый провидец повернулся на стуле, оценил мою решимость и указал рукой на обеденный стол. - Ну, хорошо. Полезай туда и ляг на спину.
        Я подчинился, отложив в сторону верхнюю одежду и оружие. Влез на очень старый добротный деревянный стол, видавшая всякое мебель жалобно заскрипела под моим весом. Улёгся и попытался расслабиться. Рядом возле моей головы встал Понтиус, положил обе ладони мне на макушку и прежде чем я успел, что-либо спросить сказал:
        - Спи! - Я тут же без всякой подготовки провалился в сон.
        Вначале всё было чёрным, я слышал лишь своё ровное дыхание, а затем, внезапно, прямо подо мной фыркнула лошадь, впереди на поле поднимался вверх клубящийся туман, из него показались тёмные силуэты. По рядам нашего войска пронёсся шёпот, сержанты и сотники выравнивали строй. Ряды тяжёлой пехоты стояли в арьергарде, позади них построились стрелки. В резерве у нас стояла отборная пёстро одетая пехота, состоявшая из незнакомых мне благородных рыцарей.
        Моя голова повернулась, позволяя глазам рассмотреть на флангах знакомые мне ряды арбалетчиков, отряды ополченцев, вооружённых кое-как, лёгкую конницу и копейщиков.
        Мой осмотр был прерван, так и не начавшись, впереди затрубили рога, туман быстро рассеивался, и я увидел войска врага. Неорганизованная орда, а не воинство, состоящая в основном из кочевников, которые находились тут в пешем строю. Плохое сочетание - кочевник и пехотинец. С моей точки зрения кочевников следовало посадить в сёдла и выдать им их смертоносные луки со стрелами. Но, видимо в этой армии конница была не в почёте.
        Я заметил в орде и других воинов, которых я не смог отнести к какой бы то ни было народности. Они были просто другие, не кочевники и не землепашцы из большой долины. Разные одежды и разное вооружение этих воинов наталкивало меня на мысль о других покорённых народах, тех, что были до кочевников.
        А вот и главная ударная сила моего врага. Из орды выехали девять всадников в исписанных рунами рясах. У всех головы накрыты капюшонами, кроме одного, у того на голове сидел огромный костяной шлем с лосиными рогами. Фрикс ехал не спеша, задавая общий темп передвижения. Знакомая картина. Колдуны восседали на слепых жеребцах, красные глазницы у лошадей были воспалены и выглядели ужасно.
        Грозные противники направились в нашу сторону. Я неожиданно даже для себя скомандовал:
        - Приготовиться к бою!
        Интересно, как это получается, что я могу смотреть бой собственными глазами, но не могу управлять собственным телом. Я оказывался наблюдателем в собственном теле, причём тело и его сознание действовали так, будто не замечали этого постороннего наблюдателя.
        Колдуны выехали на расстояние полёта стрелы. Сержанты уже объяснили задачу стрелкам, все ждали лишь моего приказа, и он последовал. Взмах руки и в небо взвилась туча стрел. Они одновременно обрушились на вражеских всадников, но в воздухе их встретил зелёный пузырь, центром которого оказался маленький череп на конце посоха Фрикса. Стрелы, соприкасаясь с пузырём, в один миг останавливались, замирали, застревая в полупрозрачной оболочке. Зелёная полусфера превратилась в ежа и рассыпалась, как только обстрел прекратился. Стрелы грудой бесполезного хлама повалились на землю. Сержанты заорали:
        - Заряжай! К бою! Целься! Пли!
        Новый залп на этот раз встретился с жутким порывом бокового ветра, на моих глазах колдун с лосиным черепом вместо шлема закрутил вокруг себя и своих чародеев подобие смерча. Его рука держала посох высоко над головой, и Фрикс делал такие движения, которые делают повара, помешивающие черпаком варево в своём котелке. Он заварил ветер, который подхватил смертоносные стрелы, закрутил их, закружил и заставил беспомощно барахтаться в воздушной круговерти. Главный колдун резко опустил свой посох вниз, указав черепом на землю, и ветер мгновенно исчез, а стрелы повалились на землю. Страшные всадники проехали ещё немного вперёд, подбираясь к нашей армии всё ближе и ближе.
        - Заряжай! - Снова заорали сержанты, лучники лихорадочно наложили стрелы, натягивая тетиву.
        В этот же момент наши противники замахали своими руками и посохами. На кончиках их магических артефактов разгорались яркие точки, колдуны отвели руки с посохами назад и выбросили их вперёд, стряхивая с белых черепов яркие шары, и те, едва сорвавшись с посохов, превратились в ветвистые молнии, белые с голубыми искрами по краям. Молнии мгновенно преодолели расстояние от колдунов до стройных рядов нашей армии, едкие шипящие электрические змеи вгрызлись в металл. Копья, мечи, щиты, шлемы, доспехи и кольчуги стали проводниками электрических разрядов. Войско содрогнулось от шока, счастливчики умерли сразу, другие упали, корчась от боли, запахло палёным мясом и озоном. Конь под моими ногами сложился, как карточный домик, а моё тело оказалось на земле. Началась паника, задние ряды нашего войска попятились, половина армии оказалась в разной степени поражена молниями. Передняя ударная часть нашего войска была уничтожена сразу, тяжёлая пехота, копейщики и все прочие, до кого дотянулись колдовские силы, были убиты, обожжены или в лучшем случае выведены из строя. Те, кто оказался глубже и дальше от первой
линии, пострадали меньше, но они ещё корчились от боли и судорог, которые были вызваны электрическими разрядами. Резерв не пострадал совсем, но при этом он был деморализован и в ужасе пятился.
        Вражеская армия уже накатывалась огромной шумной ордой, и встретить этот вал было некому. Когда орда врезалась в жидкий строй наших воинов, те сражались как сонные покалеченные мухи, попавшие в паутину. Враги налетели как стая гиен, и началась резня.
        В этот момент я очнулся, лёжа на столе. Понтиус помог мне сесть. Тело было ватным и отказывалось слушаться. Провидец подставил мне плечо и усадил на стул.
        - Ты в порядке!? - Он выглядел озабоченным.
        - Да, - я уже приходил в норму, - спасибо, что выдернул меня раньше обычного.
        Понтиус усмехнулся и подкрутил ус. Мне было не до смеха, но я всё же попытался узнать у него кое-что:
        - Это и есть то, что меня ждёт?
        - Да.
        - И это всё, что ты можешь сказать? Мне просто нужно появиться в нужное время в нужном месте и отдать свою жизнь?
        - Да.
        - А если я изберу другой путь!? Например, уеду куда-нибудь далеко, туда, куда Фрикс не сможет добраться даже за полсотни лет!?
        - Все те, кто пытался избежать смерти, зная, что их ждёт, всё равно мертвы. - Понтиус горько усмехнулся. - Только попытка уйти от судьбы, приводила к тому, что они умирали самым невероятным и нелепым образом.
        - Это как же?
        - Ну, например, падали в отхожее место, на некоторых обрушивались стены дома, а кое-кого до смерти закусали неизвестно откуда взявшиеся пчёлы. Незавидная и бесславная судьба. Но я верю, что ты не такой! Ты же не отступишь со своего пути? В трусости нет чести!
        Я приуныл и задумался. Чёртов провидец был прав. Бросить всё, что ты ценишь, просто потому, что не желаешь умирать!
        - Твоя смерть поможет всему Междуречью! Без твоего присутствия оно обречено на тяжёлую участь. Фрикс подчинит многих, сделав их своими воинами или надсмотрщиками, других он принесёт в жертву, а третьих погонит ещё дальше, чтобы совершить главный тёмный ритуал. Тебе нельзя уходить, паладин. Без тебя Междуречье обречено на мучительную смерть!
        - Ты можешь показать это видение только мне или ещё кому-нибудь?
        - Да могу, но лишь глазами паладина!
        - Даже, если человека там не было?
        - В этом нет никакой сложности. Сложнее только с теми, у кого слабое воображение! - Старик нахмурил седые брови, морщины на лбу и переносице стали ещё глубже. - А к чему ты это спросил!?
        - Тебе придётся хорошенько поработать, Понтиус, если ты, конечно, хочешь чтобы мы победили!
        - Ты говоришь загадками, паладин! - Упрекнул меня сбитый с толку провидец.
        - Я хочу, чтобы начиная с сегодняшнего дня, ты начал показывать это видение каждому, кого я тебе укажу. И первыми в моём списке значатся Ингрид, Сорен, мои охранники, затем командиры моей армии и особенно Василий!
        - Но я не смогу показать видение всем сразу! - Попытался сопротивляться провидец.
        - Тогда, показывай его поочерёдно! И лучше бы тебе начать прямо сейчас, мне нужна помощь хозяйки этих земель! - Я встал со стула и быстрым шагом направился к выходу.

* * *
        Ещё до обеда я отыскал управляющего замком. Этот мужчина, несмотря на своё неблагородное происхождение, был тут типа главного слуги и завхоза в одном лице. Весьма влиятельная фигура при герцоге.
        - Мне требуется слуга и желательно расторопный, опытный и экономный!
        - Какой?
        - Такой, чтобы мог деньги беречь, чтобы не был расточительным!
        - А-а! - Закивал управдом. - Будет сделано господин!
        Ещё одним неотложным делом меньше. Т-а-а-к. Я осмотрел свою одежду. Негоже воеводе показываться на людях в таких лохмотьях. Прогулявшись до знакомого портного, я заказал у него одежду для себя. Ждать пока её сошьют, я не стал, а велел, как одежда будет готова, отнести её в крепость и передать воеводе Игорю. Портной удивился, поздравил меня с повышением и сообщил, что уже прямо сегодня принесут первую одёжку, а другие тоже долго шить не станут, они будут готовы в ближайшее время. Я похвалил портного за расторопность и сообразительность, не пожалел денег, оставив также приличные чаевые в виде целой серебряной монеты. Портной был счастлив, а я отправился в принадлежавшую Игве торговую лавку.
        Своим видом я напугал нашего торгового представителя в Туре. Пришлось его успокаивать, после чего я взял у него немного денег на мелкие расходы. Заодно узнал последние новости. Торговля процветала, лавка умудрялась продавать всё, чего душа пожелает. В последней партии товаров прибыли также и некоторые новинки. Дорогущие зеркальца в металлической полированной оправе, маленькие ножницы и пилочка для ногтей, латунный гребень-ёжик для волос, чудно пахнущая травами и эфиром вода в прозрачном стеклянном пузырьке и прочие замечательные женские товары.
        Это могло значить только одно, Васька-таки запустил ванну для варки стекла, обучил стеклодувов и выдал новую линейку продукции. Зеркала и стекло были тут дорогим штучным товаром, который могли себе позволить только богатые люди. Кстати о богатых людях. Я попросил завернуть по паре штук новинок и для меня. Расторопный торговец не растерялся и предложил для этих целей шкатулки подходящего размера. Каждая содержала гребень-ёжик, зеркало с ручкой, ножницы и пилочку для ногтей, пинцет, эфирную воду на спирту с тремя разными запахами и ещё всякие женские мелочи вроде заколок для волос и прочего. Один из парфюмерных пузырьков, тот, что имел розовый цвет, содержал знакомую нотку жасмина. Прекрасно, его следовало поставить в одну из шкатулок.
        Разжившись деньгами, карандашами, блокнотами и прихватив шкатулки, я пошёл обратно в крепость. По дороге я рассматривал, как себя ведут патрули, чем занимаются стражники у ворот крепости и у главного входа в цитадель. Прямо скажем, дисциплина хромала. Воины расслабились и откровенно отбывали номер. А чего им напрягаться, если война закончилась?! Кочевники-то разбиты, а других проблем на горизонте пока не было видно.
        Поставив свои вещи, я ненадолго присел и сделал новые пометки в своём блокноте. Дела накапливались, но я пока не спешил их решать. Пока я не заручусь поддержкой герцогини Ингрид, мои действия будут малоэффективными. Для решения столь комплексной задачи, мне потребуется поддержка многих других людей. Я взял одну из шкатулок и отправился в соседнюю комнату, к воительнице Евфросинии. Эта женщина заслуживала хорошего отношения, но в то же время, мне следовало разобраться с её отношением ко мне.
        Я постучал в её дверь, она открыла её. Очевидно, что сегодня не я один прошёлся по магазинам. Женщина была облачена в красивое платье местного покроя. Оно было длинным и отлично подчёркивало фигуру Евфросинии, особо выделяя большую грудь, широкие бёдра и тонкую талию. Платье доходило почти до пяток, оно было вышито разноцветными нитками, имело широкий красивый пояс и шнурованный вырез над грудью, которые, как и подол платья, были оторочены разноцветной вышивкой. Правда ткань, из которой было сделано платье, была не такой изящной и тонкой, как у Ингрид. Лицо и причёска женщины пока не были готовы к обеднему дефиле, но было очевидно, что Фрося как раз собиралась расчёсывать свои чёрные волосы.
        - Игорь!? - Она стояла в двери и смотрела на большую деревянную шкатулку с металлическими завитушками и прочей дребеденью, которую так любят женщины.
        - Я могу войти?
        - Проходи. - Она широко и искренне улыбнулась, посторонилась, закрыла за мной дверь и, не выдержав, спросила. - Это что, мне?!
        - Да. Этот подарок для тебя! - Сказал я, поставив шкатулку на столик у окна.
        Она тут же прыгнула на стул и открыла шкатулку. Я благоразумно отступил, чтобы дать ей насладиться своими подарками. Я огляделся по сторонам и присел на кровать, поскольку единственный не занятый стул уже был занят Фросей.
        Мне пришлось ждать, пока женщина переберёт все вещи. Она, то восторгалась зеркалу, то бирюзовой парфюмерной воде и ножницам, то удивлённо рассматривала обычные заколки, гребень-ёжик и пилочку для ногтей. Пришлось терпеливо объяснять, для чего предназначена каждая вещь, отчего её восторг только увеличивался. Наконец, когда все вещи в шкатулке были осмотрены, опробованы и аккуратно сложены обратно, она повернулась ко мне и дикой кошкой прыгнула на меня. Повалив меня на кровать, она попыталась меня поцеловать, но я осторожно отстранил её от себя и прошептал:
        - Погоди, я хочу кое-что сказать!
        - О! - Она игриво улыбнулась.
        - Понимаешь, я думаю, что то, что было между нами… - Я задумался, подбирая правильное слово.
        - Любовь, желание и жаркая ночь!? - Подсказала она мне свою версию.
        - Нет, скорее страсть, желание и жаркая ночь. - Мягко поправил я её.
        - О! Тебе не понравилось? - Сказала она, немного расстроившись.
        - Мне всё понравилось, - поспешно исправил я её мысль, - и ты замечательная женщина, но… то, что между нами произошло - неправильно!
        Она с удивлением посмотрела на меня. Теперь я видел, что прав. Эта женщина всё прекрасно понимала, она видела меня насквозь. Неудивительно, ведь она была старше меня на десяток лет. И в житейских делах этот её опыт был незаменим. Евфросиния села, поправила платье и сказала:
        - Ты прав. Кто я такая, чтобы быть женщиной воеводы Игоря?!
        Она всхлипнула. Я промолчал. Она посмотрела на меня и спросила:
        - Я вспоминаю мужа каждый день, каждую ночь. Я любила его и будь он сейчас жив…
        - Не плачь! - Я вытер слезу с её щеки.
        Она задрожала, вздохнула и снова всхлипнув, заговорила вновь.
        - Мне не хватает моих детишек! Я не знаю, что мне делать, Игорь! Как мне жить дальше!?
        - Тебе придётся найти новую цель в своей жизни! И мне, кажется, ты получишь ответ на свой вопрос, когда тебя позовёт Понтиус.
        - Этот старик?! - Она скривилась. - Что он может мне показать, кроме пыльных книг и сухих трав?
        - Он покажет тебе предвидение будущего, которое нас всех ждёт, и тогда ты всё поймёшь сама.
        - А! - Женщина снова расслабилась. - А что насчёт тебя? Насчёт нас!
        - Мы слишком разные, Фрося! - Сказал я мягко, даже с грустью. Эта страстная женщина умела скрасить мою ночь, но не смогла бы скрасить мой день. - Я хочу, чтобы ты нашла себе другого человека, способного позаботится о твоих… потребностях.
        - Значит, ты больше не хочешь меня? - Она лукаво улыбнулась, я перехватил её руки, которые она собиралась использовать, чтобы вызвать во мне желание.
        - Ты красивая женщина, а ещё ты умна. Поэтому я прошу понять и отпустить меня!
        Я пытался говорить от души. А когда мне не хватало эмоций, я использовал банальные штампы из моего мира. Сколько девушек отшивали меня после недолгих встреч вот такими вот ничего не значащими словами! А тем временем я ждал реакции Фроси. Она вздохнула и отступила. Села на стул, плечи её опустились.
        - Ты прав. Я простая женщина, я даже читать не умею, а ты… Ты великий человек! - Её глаза блеснули. Она посмотрела на меня с подозрением и с уверенностью достойной моей бабушки сказала. - Ты влюбился в герцогиню?!
        - Нет. - Твёрдо сказал я.
        Она улыбнулась, недоверчиво и лукаво посмотрела на меня.
        - А она ничего! - Заметила Фрося, наблюдая за моей реакцией.
        - Ну, всё. Мне пора, не буду тебе мешать! - Я быстро встал с кровати и направился к выходу.
        Воительница рассмеялась мне вслед весёлым заливистым смехом. Ох, женщины! Мне было сложно их понять, поэтому я с облегчением захлопнул за собой дверь. Вчерашняя неловкая ситуация показала мне, что сложно будет рассчитывать на успешное будущее, если не закончил свои отношения в прошлом. Я зашёл в свою комнату, сел за стол и вычеркнул ещё один пункт своего плана.
        А затем я прочёл следующую строчку, значившуюся в моём списке: «Ингрид». Лаконично, ничего не скажешь! Я перевёл взгляд на вторую шкатулку и вздохнул. Надеюсь, мне не придётся отбиваться и от этой женщины тоже. Я взял шкатулку и направился на последний этаж цитадели. У покоев хозяйки Междуречья дежурили воины, которые прекрасно знали меня. А я их не помнил. Оказалось, что Ингрид вышла, а они слышали, как служанка передала послание мага Понтиуса. Тот просил срочно прийти в его башню. Я поблагодарил солдат за информацию и отправился к башне, где уже сегодня успел побывать. Покои мага никто не охранял, надо было только добраться до башни по каменным ступеням.
        Дверь оказалась прикрытой не очень плотно, поэтому, когда я подошёл к ней, то смог расслышать два знакомых голоса.
        - …делать?
        - Нужно придерживаться плана! - Хриплый старческий голос Понтиуса звучал уверенно. - Если паладин разобьёт часть войска колдунов, а во второй битве Фрикс выпьет его жизнь, беда проследует мимо Междуречья!
        - А как же Кварт!? - Спросила женщина. - Его уже не спасти?
        - Не спасти!
        - Выходит Междуречье пожертвует своим войском, ради того, чтобы Фрикс прошёл в пустыню мимо нас? - Спросила женщина, как бы сомневаясь в чём-то.
        - Да, миледи.
        - А паладин?
        - Либо паладин умрёт во второй битве, либо…
        - Падёт само Междуречье. - Печальным голосом сказала Ингрид.
        - Да, девочка моя! - Старик замолчал, воцарилась тишина.
        - Жаль. - Наконец, произнесла женщина.
        - Жаль, милая?
        - Да, Игорь был бы замечательным… воеводой.
        Я развернулся и медленно, стараясь не шуметь, пошёл обратно. Вот тебе и раз! Ты, блин, Игорь баран криворогий! Причём баран, самостоятельно идущий на своё собственное заклание! Во мне клокотала злость. Патруль, повстречавшийся мне в коридоре третьего этажа, заметив моё настроение, свернул с моего пути в боковой коридор, лишь бы не встречаться со мной взглядом. Ах, ты ж коварная сволочь Понтиус! Он даже соизволил не показывать мне смерть от руки Фрикса в сегодняшнем утреннем киносеансе. Злость во мне уже кипела, пенилась, как свеженалитое в бокал пиво, и эти негативные эмоции грозили вылиться в неприятности для любого встречного человека.
        Когда за мной захлопнулась дверь выделенной мне комнаты, я задвинул засов и завалился на кровать. Следовало обдумать поступившую информацию, пока я не наделал глупостей.
        Глава 10
        Понтиус уже давно не тратил время на такие мелочи как расчёска, регулярное мытьё головы, стрижка бороды и усов. Он воспринимал их как неизбежные издержки проживания среди людей, но всё же в глубине души считал лишней тратой времени и сил. Биологические часики старика неумолимо приближали его тело к опасной возрастной черте, за которой находилось только забвение. Поэтому сегодня маг пришёл к обеденному столу в своём обычном неухоженном виде. Однако Понтиус заметил, что все остальные участники обеда, выглядели иначе, чем в прошлый раз. Телохранители паладина начистили до блеска свои доспехи, воительница Фрося приоделась в неуместное за этим столом платье, которое, правда, подчёркивало приятные взгляду округлости её фигуры. Платье было новым и красивым, но не богатым, как было тут принято. Олаф сегодня выглядел не таким помятым и уставшим, как вчера. Сорен тоже приоделся, выглядел солидно, но без излишеств.
        Ученица Понтиуса выглядела не так ослепительно, как во время предыдущей общей трапезы. Она сменила платье, одев более обыденный вариант из своего гардероба. Драгоценностей на нём не было, а украшения своей матери она в этот раз оставила на своём месте. Хотя нет, не совсем так. Серьги всё же одела. Когда она вошла, оказалось, что место одного из вчерашних сотрапезников пустовало. Хозяйка вначале нахмурилась, но тут же взяла себя в руки, совладав со своими эмоциями.
        Она приветствовала всех своей ослепительной улыбкой и трапеза началась. Забегали слуги, подавая блюда, наполняя кубки и предлагая присутствующим различные закуски.
        В этот момент появился паладин. Он улыбнулся, поклонился хозяйке и прошёл к своему месту по левую руку от неё. Понтиус замер, опустил наколотый на вилку кусочек колбасы и присмотрелся к тому, что Игорь держал в своих руках.
        А он тем временем оказался возле Ингрид. Поставил перед ней деревянную шкатулку, украшенную металлическими завитушками, и улыбнулся. Понтиус отметил, как нахмурилась воительница.
        - Прими хозяйка от меня подарок! - Сообщил паладин. - Эти товары только сегодня пришли из моего поселения. Ты сможешь лично убедиться в их полезности и высоком качестве. Чтобы разобраться с содержимым шкатулки, я хочу порекомендовать тебе Евфросинию.
        - Спасибо. Я это учту. - Ингрид холодно улыбнулась и отложила шкатулку в сторону. Затем она посмотрела на вторую женщину, та лишь склонила голову в вежливом поклоне.
        Это событие вызвало замешательство. До этого за столом велись неспешные беседы о пустяках, а после того, как появился паладин со своим подарком, все разговоры стихли, сотрапезники сосредоточились на еде. Наконец, хозяйка заметила, что молчание за столом несколько затянулось, поэтому вновь взяла в свои руки течение общей беседы. Ловкими ненавязчивыми расспросами она вовлекла присутствующих в приятную и интересную беседу.
        Когда все присутствующие, наконец, наелись, напились и наговорились, Ингрид заявила:
        - На следующей неделе я собираюсь собрать в главном зале всех своих самых крупных подданных. Они обязаны присягнуть мне на верность! В связи с этим, мне бы хотелось, чтобы вы учли это и подготовились к их приезду. - Она внимательно посмотрела на воеводу Игоря, капитана Олафа и сотника Светозара.
        Потом Понтиус наблюдал как она назначила присутствующим тут Игорю, Олафу, Сорену, Светозару и самому Понтиусу встречу в рабочем кабинете герцога Малеха, назвав этот кабинет своим собственным. Умная девочка, хотела таким образом подчеркнуть преемственность своей власти, как законной наследницы Малеха. Мало того, Понтиус знал, что она велела реставрировать покои герцога и собиралась вселиться в них, как только они будут готовы. Этим она также хотела показать слугам и подчинённым, кто теперь является хозяином замка и всего Междуречья.
        - Евфросиния! - Позвала она воительницу. - Возьми шкатулку, мне не терпится взглянуть на то, что принёс для меня воевода!
        - Конечно, миледи. - Кротко ответила та и с вызовом посмотрела на Игоря.
        Когда обе женщины вышли, Игорь вдруг посмотрел на Понтиуса необычно жёстко, старик чуть не подавился вином.
        - Ты помнишь, что обещал мне, маг!? - Спросил воевода. - Настал черёд Сорена!
        - А! - Улыбнулся Понтиус с удовлетворением. - Мой дар провидца, наконец-то, стал востребованным в полной мере!
        Виконт громко сглотнул и со страхом спросил:
        - Что вы задумали? - Сорен покрылся испариной, я впервые видел его таким напуганным. - Опять предсказания?
        Понтиус ободряюще улыбнулся и сказал:
        - Пойдём со мной, мой мальчик! Я покажу тебе будущее, от которого будет зависеть судьба всего Междуречья!

* * *
        Когда меня позвали в кабинет, я уже был готов проклясть всех бюрократов, заставляющих подолгу ждать у дверей своего кабинета.
        - Воевода! - Ингрид жестом пригласила меня сесть к столу, дождалась, пока я устроюсь в кресле и сообщила. - Спасибо тебе за великолепные подарки, Игорь.
        - Не за что! - Отмёл я её благодарность. - Мне было приятно угодить тебе, миледи.
        - Я выполнила твою просьбу. - Её лицо стало серьёзным.
        Только что она была милой и обаятельной женщиной, а затем сработало какое-то реле, переключившее её в другой режим. Она выглядела как начальник в крайней степени озабоченности и готовности повелевать.
        - Понтиус показал мне то видение, которое нас ждёт. Если ты хотел напугать меня, то тебе это удалось.
        - У меня и в мыслях не было заставить тебя страдать, Ингрид! - Сказал я искренне.
        - Тогда к чему мне эти ужасы?! - Она была недовольна.
        - Для тебя это ужасы, для меня это предвестник смерти, в том числе моей.
        - К чему ты клонишь, воевода!?
        - Я не собираюсь мириться с тем, что предсказал Понтиус. Будущее не является константой, оно также переменчиво, как ветер. - Я подбросил ей намёк и ждал её реакцию.
        - Может ли человек изменить ветер!? - Спросила она.
        О, эта красивая женщина была не по годам умна.
        - В моей стране люди могли создавать ветер! - Конечно, я имел в виду турбины.
        - Твоя страна, о чём ты?
        - Это не важно, миледи! То дела прошлых дней. - Разговор заходил не в ту сторону, нужно было его возвращать обратно. - Я хочу сказать, что будущее может измениться, если мы сможем повлиять на настоящее.
        - Что ты хочешь этим сказать? - Ингрид была заинтригована.
        - Я хочу победить колдунов, - я сделал паузу, - и выжить, сберечь столько людей, сколько удастся!
        - Люди важны, ты тоже, воевода. Но как ты собираешься победить? - Она внимательно сверлила меня взглядом.
        - Мне потребуется вся твоя поддержка, Ингрид.
        - Ты хочешь сказать, тебе нужны мои деньги? - На её лице появилось ироничное выражение.
        - Не только деньги, но и влияние, власть и ресурсы. - Пояснил я, давая ей время свыкнуться с неизбежным будущим.
        - Ты должен понимать, что Междуречье истощено войной с кочевниками, люди пострадали не меньше, а налоги сильно завышены! Однако, - Ингрид сделала паузу и уже более твёрдым и решительным тоном добавила, - ты получишь, то о чём попросишь, паладин! В разумных пределах, конечно.
        - Тогда начнём прямо сейчас. - Я оторвал листок из своего блокнота и положил его прямо перед ней.
        Женщина склонила голову над ним, прочла, хмурясь всё больше и больше.
        - Это неслыханно! - Заявила она, оторвав голову от моего списка.
        - Такова цена победы над врагом!
        - Почему я должна тебе верить? - Ингрид приняла недоверчивый и горделивый вид.
        - Потому, что я паладин. - Я бросил пробный шар и прогадал.
        - Это ничего не объясняет. - Возразила она.
        Мне пришлось рассказать ей в подробностях свой план, наша беседа затянулась на два часа. Многое из того, что я собирался сделать, было сопряжено с технологиями, которые мне приходилось описывать, как магию паладина и его товарища Василия. В конце концов, она заявила:
        - Ты говоришь о невероятных вещах. - Она с удивлением смотрела на меня. - Я никогда не слышала о них, и с трудом могу представить лишь часть из них.
        - Но… - Помог я ей продолжить свою мысль.
        - Но твоя репутация и дела, говорят сами за себя. Я верю тебе. - Она внимательно посмотрела мне в глаза. - И всё же, стоит ли стольким жертвовать, ради того, чтобы победить Фрикса?
        - Говорил ли тебе Понтиус о той цели, к которой стремится наш враг?
        - Что-то о том, что Фрикс уйдёт в пустыню.
        - Да, но для чего он туда направляется?
        - Понтиус не говорил мне.
        - Удивительно, ведь это самое главное. - Сказал я. - Фрикс собирается привести в пустыню столько пленников, сколько сможет собрать. Он готов пожертвовать также всей своей армией для успеха своего похода. Все люди, которых он приведёт в пустыню, будут нужны ему для проведения ритуала. Он верит, что сможет очистить своё тело от страданий, от боли, которую он испытывает всей своей кожей.
        - О чём ты говоришь, Игорь? - Она подалась вперёд на своём кресле.
        - Я говорю, что вся жизнь этого безумца - есть постоянная боль от незаживающих ожогов. Он собирается провести обряд исцеления, который позволит ему излечить ожоги на своей коже. В процессе этого ритуала все живые люди погибнут, отдав всю свою жизненную энергию Фриксу.
        - Какой ужас! - Она нахмурилась.
        - Но Понтиус считает, что такое разовое вливание магически трансформированной жизненной энергии может сделать колдуна бессмертным и крайне могущественным некромантом. Расплачиваться за это придётся всем людям, которые будут вовлечены в тёмный ритуал. Все его жертвы превратятся в нежить. Тысячи, десятки тысяч живых мертвецов под управлением сильнейшего колдуна отправятся убивать всё живое.
        - Об этом Понтиус мне не сказал. - Ингрид была разочарована, но всё ещё защищала своего учителя. - Он всегда пытался уберечь меня от ненужных волнений.
        - Если старик не верит в мою победу, пусть это будет его проблема. Мне важно, чтобы в нашу победу верила ты, Ингрид! - Я видел, что мои слова достигают цели и с воодушевлением продолжил. - У судьбы не один путь, а множество. Только от нас зависит, какая судьба ждёт нас на нашем пути! Никто не сможет отсидеться в стороне, надеясь, что войска Фрикса минуют Междуречье. Таким образом можно выиграть лишь несколько недель, может быть месяцев, максимум год! А затем Междуречье столкнётся с неразрешимой проблемой.
        - Я не могу позволить этому Фриксу творить своё тёмное колдовство! В Междуречье некромантия запрещена. Поэтому я помогу тебе всем, чем смогу. - Она серьёзно и торжественно кивнула.
        Я встал из-за стола, поклонился и вышел из кабинета. Ещё один пункт моего плана был завершён.

* * *
        В последующие несколько недель Ингрид познакомилась с Василием. Человеком, носившим странные стёкла перед глазами. Весёлый молодой мужчина был удивительно умён и в то же время непонятен. Когда он рассказывал о своих проектах, хозяйка Междуречья чувствовала себя полной дурой. Только вмешательство Игоря позволяло понять то, о чём говорил Василий. Это было так, словно говорить через переводчика с иноземцем. Хотя Василий и есть иноземец. Почему-то своего воеводу Ингрид иноземцем не считала, хотя знала, что он пришёл сюда издалека.
        Игорь, или паладин, как его называл Понтиус, находился в постоянном движении. Сорен, Дед, Витька, Олаф и прочие проводили всё своё время за обучением армии. Возле Тура они проводили полевые учения. Засеянное пшеницей поле было вытоптано тысячами ног. Хозяин поля, известный купец плакал и жаловался, но Ингрид лишь пожимала плечами и советовала купцу смириться с потерей урожая, за который она щедро заплатила ему. Но купец не унимался, периодически жаловался на то, что был потерян не только урожай, но и само поле вряд ли сможет когда-нибудь восстановиться от той жестокой судьбы, которую уготовили ему безжалостные воины.
        С просьбами приходили также и жители города. В непосредственной близости от Тура войска отрабатывали стрельбу. В том числе из так называемых рогаток, плюющихся огнём, способным выжечь как сам город, так и леса, богатые дичью и древесиной. Василий утверждал, что никакой опасности для города и леса нет, поскольку его стараниями солдаты вырыли рвы и насыпали заградительные валы.
        Ингрид терпела и это, а всё ради великой цели, великой победы. И хотя она не хотела признаваться себе в том, что на самом деле, она надеялась, что после всех битв паладин останется в живых. Девушка не понимала, отчего и почему, но её сердце всегда билось чаще, когда воевода Игорь находился рядом.
        В одну из тех ночей, когда ей было грустно, а она страдала от одиночества, как никогда прежде, в дверь кто-то тихо постучал. Она села на кровати и крикнула:
        - Кто там!?
        Ей ответил гвардеец, что стоял на страже у её двери.
        - Миледи, к вам воевода Игорь.
        «Ах, что он тут делает в такое позднее время!?» Подумала Ингрид, направляясь к двери. «Надо прогнать его прочь, я одета неподобающе!», «Что подумают гвардейцы!?» пронеслось в её голове, пока она шла к двери. Вместо этого она открыла дверь и спросила:
        - Что случилось, воевода!?
        - Я хочу сказать Вам кое-что важное, миледи. Наедине! - Сказал он.
        Она посторонилась, пропуская его внутрь, а затем захлопнула за ним дверь своих покоев и разожгла лампу на прикроватном столике.
        - Говори! - Сердце Ингрид бешено колотилось в груди.
        - Когда-то Мстислав отправил тебе дивный ларец, составленный из металла и стекла. - Вдруг сказал он.
        - Да. - Девушка удивилась тому, что он знал об этом, а потому оставила без внимания его фамильярное обращение к ней.
        - Где он? - Спросил он шёпотом.
        - Ларец в моей старой комнате! - Ответила Ингрид.
        - Мы можем сходить за ним?
        Игорь стоял так близко, что Ингрид боялась как-то проявить свою страсть и желание. Ей бы не хотелось вновь броситься ему на шею, как в ту ночь, когда она повела себя как дура. Хозяйка покоев убедила себя, что из той истории она смогла выйти с достоинством, став умнее и сдержаннее.
        Во-первых, она подружилась с Фросей. Эта немолодая красавица помогла разобраться с теми вещами, которые подарил ей Игорь. А во-вторых, было обидно узнать, что точно такую же шкатулку Игорь подарил сперва своей воительнице и любовнице. Зато, Фрося проговорилась, что они были вместе, как любовники, лишь дважды. И оба раза инициативу проявляла воительница. Позже Фрося созналась Ингрид, как своей подруге, что теперь Игорь больше не желает делить постель с воительницей. В тот момент сердце Ингрид от радости чуть не выскочило из груди. Девушка посмотрела на высокого красавца в белой льняной рубашке и чёрных штанах с сомнением. Во что он пытается её втянуть.
        - Зачем!?
        - Это секрет!
        - Секрет от меня?! - Она позволила себе показать толику неудовольствия.
        - Тебе следует немного одеться!
        Как легко и непринуждённо он проигнорировал её вопрос. Ну, ладно.
        - Тогда выйди и подожди меня в коридоре! - Велела она тоном, не допускающим возражений.
        - Хорошо. - Он вышел, прикрыв за собой дверь.
        Ингрид быстро переоделась в простое белое короткое платье до колен. Набросила поверх него накидку из тёмно-синей ткани с вплетённой по краю серебряной ниткой, быстро причесала волосы щёткой-ёжиком и воспользовалась парфюмом, хотя сама не понимала зачем.
        Игорь нетерпеливо прохаживался перед дверью, смущая гвардейцев своим видом.
        - Оставайтесь на страже у моих покоев, гвардейцы. - Скомандовала она, поскольку прекрасно знала порядки этой новой гвардии. Один из них обязательно последовал бы за ней. В их лицах она не увидела отклика. Таковы они теперь все. Ведь их командиром стал Светозар, тот ещё вояка, у которого изначально был непростой характер, отличавшийся, в том числе, редкостным проявлением своеволия и упрямства. И тогда она решила добавить ещё пару слов. - С воеводой мне ничего не грозит!
        Вот теперь гвардейцы с удовольствием кивнули и расслабились. А хозяйка крепости и её спутник отправились в комнату, которая находилась неподалёку, на том же этаже. Ингрид не без удовольствия достала ключ от своей старой комнаты и открыла дверь. Внутри было темно, поэтому лампа, которую нёс Игорь, перекочевала в её руку. Хозяйка зажгла ещё одну лампу. Теперь света в комнате стало достаточно. Она достала из комода надёжно спрятанный дивный ларец и передала его своему спутнику. Тот радостно улыбнулся своей обворожительной улыбкой и шутливым тоном произнёс:
        - Мейд ин чайна!
        - Теперь ты скажешь, зачем тебе нужен был этот ларец? - Спросила девушка.
        - Смотри!
        Игорь достал свёрток и положил его на стол. Рядом лёг ларец, сделанный из стекла и металла. Затем он развернул свой свёрток, подхватил какое-то шило и стал ковырять им в её ларце. Ингрид уже хотела выразить ему своё неудовольствие, как содержимое свёртка, составленное из скопления непонятных и странных вещей, неожиданным образом органично вписалось и заполнило её ларец.
        - Ты знаешь, что в своё время Мстислав купил этот ларец у меня!? - С улыбкой сказал её спутник.
        - Нет, я не знала об этом. - Ингрид была заинтригована.
        - А что, если я скажу тебе, что продал Мстиславу не весь свой ларец, а лишь его самую бесполезную часть?
        - Я скажу, что хочу спать, и твои загадки меня лишь дразнят и злят. - Пробурчала она, хотя на самом деле всё, что сейчас происходило, было очень необычно. И ларец, и то, что оказалось в свёртке, было настолько удивительным и в то же время похожим, что она поняла, одно и другое создано для одной цели.
        - Тебе больше идёт улыбка, а вот когда ты хмуришь брови, то на переносице у тебя появляются морщинки! - Вдруг сказал он.
        - О! - Она не успела достойно парировать его выпад, поскольку увидела, что Игорь совместил ларец и то, что было идеально создано для того, чтобы находиться внутри ларца. Она проследила за тем, как он ставит на место стекло, каким-то чудным гвоздиком закрепляет крышку, удерживающую стекло, а потом вращательными движениями ставит на место нижнюю крышку её ларца.
        - Ну, вот! Всё готово! - Он продемонстрировал ей то, что у него получилось.
        Ларец оказался заполненным, через стёкла с одной стороны были видны странные светло-жёлтые кристаллы, а с другой стороны виднелись тёмно-синие полоски, окружённые по контуру белыми линиями.
        - Что теперь? - Поинтересовалась она. Да, ларец преобразился и больше он не был ларцом. Всё его пространство было занято. - Это ведь на самом деле не ларец?
        - Нет, это не ларец и никогда им не был!
        - Что же это?
        - Пойдём, я покажу тебе. - Он взял её за руку и повёл за собой.
        Ингрид еле успела подхватить лампу. Они прошли по лестницам и коридорам, а затем оказались у стены, которая вела во внутренний сад, единственное место в крепости, где росли деревья, кусты и трава. Это было любимое место Ингрид. Игорь кивнул стражнику, тот отодвинул засовы, и тяжёлая дверь со скрипом открылась. Они прошли сквозь стену и оказались в маленьком внешнем саду. Игорь прикрыл за собой дверь и взял из её рук лампу.
        Ингрид посмотрела на ночной сад. Знакомые деревья и кусты, цветы и трава были погружены в густую темноту, лишь свет фонаря высвечивал малую часть сада. Яркие цвета весеннего сада посерели в темноте, они казались миражом.
        Сам сад был построен на утёсе, который когда-то был вершиной скалы, что стояла у пересечения двух рек. Утёс смотрел туда в сторону Кварта. Именно туда на юг текла одна большая общая река. Сад находился снаружи крепости и её стен, но в то же время на крутой утёс над обрывом нельзя было пробраться по скалам. Это было любимое место её матери, то место где она любила проводить своё время, ухаживая за цветами, кустами и деревьями. Именно она в своё время упросила отца, чтобы тот приказал стражникам и слугам наносить сюда плодородную землю для сада.
        Пока Ингрид предавалась воспоминаниям, сбоку вдруг погасла лампа.
        - Ой! - Ингрид испугалась.
        - Не бойся, вот возьми меня за руку! - Игорь предложил ей свой локоть, и она ухватилась за него. - Ты готова?
        - Мне не нравится твой сюрприз, нам следует зажечь лампу!
        - Погоди немного, сейчас ты увидишь чудо!
        В темноте Ингрид увидела, как он выставил ларец перед собой и что-то сделал, после чего послышался тихий щелчок, а затем ларец выбросил вперёд густой луч света.
        - Ой! - Она снова испугалась, ещё сильнее схватилась за руку своего спутника.
        - Не бойся, глупышка! - Он захихикал, но она уже не боялась. - Это же фонарик!
        Луч света, который лился как река из ларца, выхватывал знакомые кусты и деревья. Яркие краски и цвета в его луче были видны как днём.
        - Это удивительно! - Она улыбнулась. - А можно мне?
        - Можно!
        - А это не опасно?
        - Он совершенно безопасен! В нём нет огня, только свет!
        - Чудеса!
        Она взяла в руки фонарик, его металлический корпус был прохладным, но её удивило то, как легко луч света переместился. Девушка заметила, что луч света дрожит, потому что дрожали и её руки.
        - Ой, это невероятно и очень красиво!
        А потом они ходили по саду, Ингрид высвечивала из темноты деревья, кусты и цветы. А после этого рассказывала о них что-нибудь примечательное. Сейчас девушка ощутила себя маленькой счастливой девочкой, которой подарили величайшее чудо во всём мире. Игорь научил её прятать и выпускать свет. Для этого у него имелся потайной засов. Если засов сдвинуть в одну сторону, свет вырывался наружу, а если сдвинуть засов в другую сторону, свет прятался внутри ларца.
        В конце концов, они оказались на её любимом месте. Это место находилось на самом краю утёса, с него открывался замечательный вид на долину и реку, которая находилась за Междуречьем. Когда-то она сидела тут на лавочке у обрыва и мечтала о том, чтобы оказаться далеко-далеко в долине, в самом крупном городе страны, в столице, в Кварте, в королевском замке. Ей хотелось стать королевой, повелительницей и хозяйкой замка, а также всей страны. А ещё она мечтала о том, как все будут восхищаться её красотой и умом.
        Но все её мечты разбились, когда она оказалась буквально в шаге от исполнения своей мечты. Король использовал её, чтобы насытиться её телом, но при этом не пожелал жениться на ней.
        На востоке заалел горизонт, утренняя заря собиралась выпустить солнце на небосвод. Это было так красиво, что Ингрид ещё плотнее прижалась плечом к своему кавалеру. Ночная прохлада и его горячее тело создавали сильный контраст. Игорь сидел рядом, обнимая её своей рукой, и наблюдал. Она невольно залюбовалась своим спутником. Он был так же красив как сам Сигурд, но по-своему, по-другому.
        Сигурд казался утончённым красавцем, но на деле оказался обычным самовлюблённым нарциссом. Игорь выглядел мужественнее, он был чуточку выше и сильно шире в плечах. В нём чувствовалась сила и ум. Игорь мог быть очень милым, когда хотел этого. Он повернул к ней своё лицо и посмотрел на неё сверху вниз. Губы его оказались так близко, а глаза блестели в предрассветной мгле. Это удивило её. Его глаза были тёмными, но сейчас их поверхность блестела, словно на ней отражались блики звёзд. Она подалась вперёд, чтобы заглянуть в них, увидеть их глубину и чуть не пропала.
        Её спутник потянулся к ней своими губами, и она сама открыла свои уста для поцелуя. Сладкий миг длился недолго, затем Ингрид смутилась. Что она делает? Она сидит на виду у всей крепости, прямо перед окнами десятка людей в ночном саду и… Она попыталась подобрать подходящее слово, но в голову ей приходили совершенно другие сравнения.
        На самом деле она наслаждается, отдаётся дивному чувственному поцелую, летит по небу в объятьях своего любимого и ещё сотни подобных эпитетов крутились у неё на языке. Отбросив сомнения, Ингрид жадно прильнула к нему, страстно слившись с ним в поцелуе. Долгий поцелуй вскружил ей голову, вознёс её на вершину возбуждения и страсти.
        Всё это время горячие руки Игоря ласкали её голову, шею, плечи, спину и бёдра. Она обезумела от желания, с готовностью отвечала на его поцелуи, её руки оказались на его шее и в вырезе его рубашки. И тут, вдруг, она вспомнила про то, что случилось там далеко в Кварте. Это воспоминание о Сигурде, который использовал её, а затем бросил, мгновенно отрезвило её. Она оттолкнула Игоря, вскочила и сразу же убежала прочь. В руках у неё оказался ларец-фонарик. Разгорячённое ласками и поцелуями молодое тело с лёгкостью пробежало длинные коридоры, преодолело лестничные пролёты, фонарик всё это время освещал её путь, пока она не оказалась в своих покоях. И даже там, закрыв за собой дверь на засов, она не успокоилась, а быстро разделась и нырнула в кровать вместе с чудесной вещью. Он осветил её тело под одеялом. Сердце бешено колотилось в груди, Ингрид с улыбкой вспомнила как его руки и губы касались её тут и там. Это было прекрасно, она нащупала задвижку и спрятала луч света в ларец. Теперь за закрытой дверью, под одеялом и в темноте никто не сможет увидеть её счастливое лицо!
        Глава 11
        Светозар уже вполне неплохо чувствовал себя в роли командира гвардейцев. Он освоился в собственной комнате, организовал свой ежедневный распорядок дня таким образом, чтобы контролировать своих подчинённых и днём, и ночью. Гвардейцев он отбирал лично, затем долго и тщательно выяснял всю их подноготную, пока не убеждался, что кандидат идеально подходит для охраны миледи Ингрид. В короткий срок он собрал уже сорок гвардейцев, но на самом деле требовалось в пять раз больше. Ничего, он справится с этой задачей. Опыта у него не занимать, кроме того, Олаф с радостью подсказывал любую мелочь, касающуюся патрулирования крепости, охраны главного лица Междуречья и гвардии вообще.
        И вот сегодня Светозар впервые понял, что есть вещи, которые никто не в состоянии предусмотреть. Гвардейцы доложили ему, что сегодня ночью, миледи Ингрид покидала свою комнату и до утра гуляла вне охраняемой гвардейцами зоны. Впрочем, нашёлся-таки один из гвардейцев, который рассмотрел хозяйку крепости в саду. И ведь рассмотрел её не одну, а с Игорем. Вот, же любвеобильный болван! Ну, почему, почему он не выбрал для своих прогулок и утех кого-нибудь из служанок?! Что теперь прикажете делать со слухами, которые непременно поползут по всему городу? В любом случае вначале следовало поговорить с бывшим кандидатом в зятья, а затем и с самой хозяйкой. Как бы так это провернуть, чтобы не получить по своему длинному носу от двух важных персон сразу?!
        Он с грустью посмотрел на дверь её кабинета. А ведь этой счастливой женщиной могла бы быть его дочь. В том, что Игорь способен сделать практически любую женщину счастливой, Светозар уже успел убедиться. А вот и он! Явился, не запылился!
        Слуга тут же сообщил о его приходе хозяйке кабинета. Вышел и предложил обоим войти. Здороваясь, Светозар заметил, что Игорь явно не выспался. Может это его отучит от того, чтобы шляться по ночам с благородной дамой. Сотник вздохнул. Этого вряд ли отучит!
        - Миледи! - Поздоровался Светозар.
        - Ингрид. - Поздоровался воевода.
        «Фамильярности с герцогиней? М-да» - Подумал Светозар.
        - Что за срочность, сотник! - Строго спросила Ингрид.
        - Простите, миледи! - Сказал Светозар. - На кону твоя честь!
        - Моя честь? - Она осеклась.
        - В крепости ходят слухи о том, что якобы ты и… вместе с воеводой…
        - Что? - Она повысила голос, но щёки её порозовели.
        - Слухи, моя госпожа! - Светозар пытался держаться строго и невозмутимо. - Если ничего не предпринять, то вскоре эти слухи могут достигнуть города.
        - Что известно о сплетниках?
        - Ничего, миледи. Но говорят, что ночная стража, которая стоит на стенах крепости, может видеть сад… - Светозар умолк, позволяя додумать хозяйке кабинета всё остальное.
        - Где они? Кто стоял на страже сегодня ночью?
        - Мои расспросы привели меня к тому, что…
        - Не тяни, сотник! - Хозяйка нервничала.
        - Ночная смена обо всём рассказала в казармах, многие стражники уже отправились в таверны города. Сегодня этот слух будет главной темой для сплетен во всех людных местах города.
        - И о чём они говорят, что ты слышал, Светозар? - Спросил воевода.
        - Ну, если не вдаваться в подробности…
        - Светозар! - Рявкнул Игорь.
        - Говорят, что между герцогиней и воеводой возникло светлое чувство. - Светозар ожидал очередных криков и нервов, но вместо этого он вдруг обратил внимание, что оба виновника, смотрят друг на друга по-новому.
        - Ты свободен сотник. - Холодным тоном произнесла герцогиня. - И да, сотник, спасибо за предупреждение.
        Светозар кивнул и вышел из кабинета.

* * *
        Когда за сотником закрылась дверь, я посмотрел на Ингрид. Она была взволнована, грудь вздымалась в такт с её сбившимся дыханием. Она выглядела прекрасно, особенно теперь, когда на её щеках появился румянец. Глаза блестели, выделяясь на напряжённом лице, словно звёзды на небе. Она молчала, наклонив голову, и смотрела на меня как-то странно.
        - Сегодняшняя ночь была… - сказал я, пытаясь подобрать слова, которые бы её не обидели.
        - …чудесной, замечательной и я никогда её не забуду. Я благодарна тебе за всё, что ты сделал для меня! - Ингрид было грустно признаваться себе и ему в том, что ничего у них не выйдет. - Но ночью мы совершили непростительную ошибку! Каждый из нас забыл своё место в этой жизни.
        - Но… - Я хотел возразить.
        - Не перебивай меня! - Она пожалела об этом командном тоне, попыталась исправить ситуацию, но он уже побледнел, его брови сдвинулись вниз. - Я герцогиня! Благородная дама, а ты всего лишь воин, находящийся у меня на службе, мой подчинённый. Нам нельзя позволять себе чувства и эмоции. Особенно мне. Моя репутация и честь дороже моих желаний и чувств. Мне очень жаль воевода, но тебе придётся на время уехать из города. По делу, конечно! Какая-то проверка дальней заставы или что-то в этом роде.
        - Мне жаль, что так получилось. - Я сказал это искренне и с сожалением, а затем развернулся и стремительно вышел.
        - А мне нет. - Прошептала Ингрид так тихо, что никто бы не смог расслышать ни одного слова. - Мне нет.

* * *
        Я выехал из города на следующее утро. Охранники и воительница как обычно пристроились у меня за спиной, ещё два десятка воинов и слуга, положенные мне, как воеводе, по статусу, отправились вместе с нами. До того как мы выехали из Тура, моё настроение было очень плохим. Ситуация с Ингрид меня угнетала. Девушка проявила ко мне внимание, она понравилась мне, но в момент, когда я сам проявил инициативу и всё, казалось бы, пошло как по маслу, вылезли эти дурацкие местные предрассудки. Я, видите ли, ей не ровня! Я злился на порядки Другого мира, его традиции и на Ингрид я тоже злился.
        Однако, как только мы повернули на Западный тракт, идущий вдоль Красной реки в сторону Игвы, я смог отбросить душевные страдания в сторону. Я уже не мальчик, чтобы поддаваться эмоциям. Тем более, что меня ждала долгожданная встреча с Игвой! В предвкушении встречи с Васькой, Всеволодом, Павлом и другими товарищами, весь путь до посёлка пролетел как-то незаметно.
        Ближе к вечеру мы выехали из перелеска и оказались на окраине бывших Новосёлок. Земля пыталась оживить чёрные от пожаров пятна на своём теле. Тут, среди обгоревших балок и брёвен кое-где уже прорезалась трава. Впереди показалась бетонная крепость. Стены теперь возвышались на огромную высоту около десяти метров. Внушительная серая громадина с большими высокими башнями и контрфорсами у стен впечатляла своей монолитностью и мощью. Над стенами выступали вперёд оборудованные для их защиты закрытые галереи. Надо будет поинтересоваться у Васьки, как они называются, поскольку это достижение фортификационной архитектуры позднего средневековья не отложилось в моей памяти.
        Оборудованные под стрельбу из больших скорпионов площадки выглядели солидно, а сами орудия грозно смотрели на нас своими острыми наконечниками.
        С башен и стен нас приветствовали дозорные. Впереди показался подъёмный мост, переброшенный через большой бетонный пятиметровый ров. Ров пока имелся только перед воротами, зато опускающийся вниз мост произвёл на моих спутников неизгладимое впечатление. Мы въехали в ворота, проехали под большой стальной поднятой решёткой и оказались во дворе бетонной крепости.
        - Спиридон!? Ты ли это?! - Закричал Витька, обращаясь к какому-то незнакомому мужику.
        Я всмотрелся в усмехающееся лицо и улыбнулся. Это был наш старый знакомый, руководитель цементного производства. Спиридона было не узнать, поскольку он внезапно сбрил бороду и теперь ходил гладковыбритый безбородый и безусый.
        - Здравствуй воевода Игорь! - Встречавший нас мастер низко поклонился.
        - Эй, Спиридон! Ты мне эти поклоны брось! - Возмутился я и раскинул руки для объятий, мастер широко улыбнулся и мы обнялись как старые добрые товарищи, которые долго не виделись и успели соскучиться.
        - Игорь! Приехал-таки!
        Я повернулся на звук, к нам важной походкой, словно барин на прогулке, шёл Васька. Он нисколько не изменился. Мы обнялись, я был искренне рад видеть своего земляка, Васька тоже не скрывал своей радости.
        - Пойдём, Игорёк, я тебе нашу ванну для варки стекла покажу, и цех стекольный, и новый оконный столярный цех и…
        Я рассмеялся. Васька был в своём репертуаре.
        - Да, погоди ты! - Остановил я его. - Мы с дороги, голодные!
        - Так, чего мы стоим!? - Удивился Васька. - Проходите служивые в столовую! Спиридон займись людьми и лошадьми! Витька, ты с ними пойди, присмотри, чтобы к ним по-человечески отнеслись!
        - А чего сразу Витька? - Попытался обидеться Витька, но никто на это не обратил внимания.
        - Пошли я тебе свою наливочку новую покажу! - Васька подмигнул Деду.
        - Вот, это по-нашему! - Обрадовался Дед, в предчувствии небольшой пирушки. Усмехаясь во весь усато-бородатый рот, он добавил. - Я всю дорогу только об этом и мечтал!
        - Одним работать, - пробурчал мой младший охранник так, чтобы его было слышно, - а другим - наливочку на блюдечке!
        Васька закатил грандиозный пир в честь нашего приезда, который был организован в таверне у Алевтины. Тут присутствовало почти всё высшее руководство, если не считать Пантелеймона, который теперь жил в горах, чтобы лучше контролировать работу добывающих полезные ископаемые шахтёров. Каждый из руководителей наперебой хвастался достижениями своего направления. В основном это были новые товары, которые требовали мало материалов, имели низкую себестоимость, зато стоили дорого. Мне представили также новых руководителей стекольного и нового столярного цеха, ориентированного на изготовление деревянных окон. Васька, познакомил меня с руководителем фармацевтов, парфюмеров и химиков. Отдельно представил начальника цеха по производству спиртов и начальника по производству алкоголя. Появился также и транспортный цех, который производил наши фирменные телеги с рессорами, усиленными осями и колёсами, с увеличенными откидными бортами и с возможностью укрывать телегу тентом. Такие телеги имели повышенную грузоподъёмность, проходимость и надёжность. Игва выпустила также две новые большие парусные лодки, которые
сразу же взял в оборот наш главный купец Захар. Сейчас на нашей верфи строились две новые лодки.
        Улучив момент, Васька поманил меня за собой. Мы прошли по лестнице, и он вывел меня наверх на второй этаж. В конце коридора он показал мне на окно и сказал:
        - Посмотри сюда!
        Я уставился на застеклённое почти стеклопакетом окно в деревянной раме.
        - Замечательная работа! - Сказал я. - Ты опередил местное время на сотни лет. Это прототип двойного стеклопакета?
        - Да, нет же, балбес! - Он отворил окно нараспашку и ткнул пальцем в сторону светящихся в ночи огней Игвы. - Видишь?
        Я проникся моментом. Передо мной раскинулся квартал частной застройки. Примерно сотня домов светилась огнями, другая сотня домов была погружена в темноту.
        - Всё застроили?
        - Полностью! - Сообщил Васька. - Ты же заметил ворота и стену при въезде в Игву?
        Я вспомнил, как мы проехали от бетонной крепости к таверне Алевтины, что была расположена непосредственно в Игве. По дороге мы пересекли охраняемые ворота, в обе стороны от которых растянулась нововозведённая бетонная стена.
        - Это же, сколько сейчас в Игве людей? - Понял я намёки Васьки.
        - Три с половиной тысячи, если считать с теми, кто живёт в бетонной крепости! - Мой товарищ лукаво улыбнулся.
        - Вот! Держи! - Он протянул мне грамоту. Я дрожащими руками развернул её и прочёл.
        «Сим документом подтверждаю, что Игорь из Игвы, которого именуют также воеводой Междуречья, уплатил в казну города Каменца взнос в размере одна тысяча золотых монет для получения им титула истинного господина барона Игвы. Глава Каменецкого городского совета Мстислав». И ниже стояла его размашистая подпись.
        - Васька! - Я обрадованно поднял глаза на своего товарища.
        - Поздравляю, благородная твоя задница! - Ухмыльнулся мой товарищ. - Смотри только не зазнавайся!
        Вместо ответа я раскинул руки и крепко обнял его.
        - Погоди, глупый медведь! - Он высвободился из моих объятий и протянул мне ещё одну грамоту. - Вот держи.
        Я развернул очередной документ и прочёл:
        «Сим документом подтверждаю, что Барон Игвы, Игорь выкупил в свою собственность все земли, что находятся в Игве, а также выкупил и присоединил к ним земли бывшего посёлка Новосёлки. Все взносы за землю истинный господин Игвы уплатил в казну города Каменец. Глава городского совета Мстислав». И снова подпись бывшего воеводы.
        - Ох, Васька! - Я светился от счастья и собирался обнять своего земляка снова, но тот отступил на шаг назад и твёрдо сказал:
        - Не надо!
        - А как же ты, друг мой? - спросил я у Василия. Неужели мой товарищ позабыл о себе?!
        - За меня не переживай! - Усмехнулся мой товарищ. - Я теперь владею участками для добычи многих полезных ископаемых. - Он сделал многозначительную паузу. - Ну, и баронство моё уже не за горами!
        - А ну, колись! Чего ты там уже отыскал? - Рассмеялся я.
        - Как ты знаешь, мы уже давно ведём добычу песка, гранита, угля, железа и клинкера. Недавно к этому списку добавились медь, гипс, клинкер, никель и свинец! А сейчас мы готовимся добывать цинк и марганец. Недавно мы отыскали отличные залежи бокситов, разработали две жилы серебра и даже нашли золото! Я купил участки в трёх десятках различных мест. Теперь я самый крупный добытчик ресурсов в стране!
        - Поздравляю Вася, ты это заслужил!
        Он вдруг помрачнел и сказал:
        - Не хотелось бы это всё потерять! - Сказал он с намёком.
        - Да, дружище. Похоже, что в этом мире люди пытаются решать свои проблемы точно так же, как и на старушке Земле.
        - То есть, с помощью силы и оружия!?
        Я кивнул в ответ. Он лишь горько ухмыльнулся и проникновенно заметил:
        - Кто бы мог подумать, что магия вообще существует!?
        - М-да. Ты подумал о том видении, что насылал на тебя Понтиус?
        - Конечно, подумал! Но это разговор не на пьяную голову. Завтра после обеда приходи ко мне домой, я покажу тебе кое-какие наработки!

* * *
        - Что случилось? - Ингрид вынуждена была прервать свой послеобеденный отдых, когда один из слуг доложил о прибытии нежданного гостя.
        - Миледи! Прибыл королевский посланец из столицы.
        - Что?
        Девушка была напугана, поскольку ничего хорошего от короля Сигурда, она не ждала. Что могло понадобиться королю?! Она была уверена, что ничего хорошего.
        - Он ожидает Вас возле кабинета, миледи! - Слуга поклонился.
        - Как он представился? - Ингрид услышала в своём голосе тремор, предчувствия от встречи с посланником Сигурда были самыми ужасными.
        - Он представился как баронет Хакон. - Слуга ждал распоряжений, а у Ингрид потемнело в глазах, ей стало плохо, настолько, что она вынуждена была опереться рукой о стену.
        - Миледи!? - Слуга заволновался о её здоровье, но не осмелился прикоснуться к ней, чтобы помочь. Девушка овладела собой и выпрямилась.
        - Ступай, я скоро приду! - Она закусила губу. Случилось то, чего она и боялась. Прибыл старший сын её жениха, да ещё и в статусе посланца короля. Теперь от него нельзя было отмахнуться, как от назойливой мухи. Что же, она неспешно наслаждалась своей свободой, и вот настало время расплаты за беспечность. Король потребует исполнить обещание, данное её отцом, он лично приведёт её к алтарю и отдаст замуж за старого барона Вальгарда. Судьба злодейка играла с Ингрид, жонглируя её чувствами, желаниями и обязанностями. Поманив вкусным пряником, она тут же ударила кнутом!
        Ингрид направилась к кабинету, девушка не спешила, особенно теперь, когда могла насладиться последними минутами свободы и одиночества. Впрочем, она лукавила, обманывая себя. Ведь ей был приятен плен, но только плен объятий этого несносного простолюдина Игоря. Ах, как она таяла в его руках?! Какими сладкими были его поцелуи, какими жаркими были ласки его сильных и нежных рук! Какой необычайно волнующей оказалась ночная прогулка по саду. Наверное, зря она оттолкнула его от себя! Она могла попробовать испить эту чашу до дна, испытать с ним то, чего не смогла бы испытать с самим королём. Ингрид скривилась, как будто внезапно съела что-то очень кислое. Сигурд лишил её девственности и иллюзий. Став женщиной, она избавилась от романтичного флёра, окружавшего молодого монарха, растратила свои глупые наивные мечты о несуществующем идеале. Виной всему оказался король, не проявивший к ней должного внимания, уважения и любви. А вот Игорь, она чувствовала это, собирался дать ей нечто большее. Что-то такое о нём вспоминала его мимолётная любовница Фрося, ставшая в последнее время подругой герцогини. Прилично ли
сейчас думать об утерянных возможностях и тайных страстях, когда свободы выбора ей вскоре совершенно не оставят!?
        Прогнав Игоря из крепости, она страдала, мечтала и мучилась, но при этом также она надеялась, что он вернётся и они смогут, хотя бы видеть друг друга. Внезапно, Ингрид поняла, что стоит перед дверью Олафа. Она постучала, никто не ответил и не пошевелился внутри. Тогда Ингрид постучала в следующую дверь, послышались шаги и дверь открылась:
        - Сестрица? - Сорен был удивлён, но при этом, как обычно, был приветлив и весел с ней.
        - Я хотела узнать, не вернулся ли мой воевода!? - Она с надеждой посмотрела на него.
        - Бедная моя, сестричка! - Виконт с грустной улыбкой на лице покачал головой. - Ты спрашиваешь об этом каждый день, ты уже задавала этот вопрос за обедом!
        - Значит, нет! - Констатировала Ингрид, печально вздыхая.
        - Боюсь, скоро никто не будет сомневаться в тех слухах, которые рассказывают в каждой таверне! - С иронией заметил он.
        - Мне сейчас не до твоих шуточек, братец! - У неё уже не осталось сил, чтобы отругать его. И зачем? Кто-то должен был присмотреть за Междуречьем, пока барон Вальгард, в качестве законного супруга Ингрид, не пришлёт сюда своих людей. Она посмотрела на Сорена и сообщила. - Прибыл посланец короля. Я хотела бы, чтобы ты присутствовал на встрече с ним.
        - Твоему учителю, Понтиусу, лучше других твоих приближенных, удаётся справляться с твоими капризами! - Возразил он, морща нос.
        - Я уже послала за ним, ты тоже будешь присутствовать! - Строго сказала она.
        - Когда ты сердишься, то выглядишь на десять лет старше! - Попытался он уколоть её.
        - Замечательно! По крайней мере, так разница в возрасте между мной и старым бароном Вальгардом будет выглядеть менее внушительной! - Парировала она.
        Когда баронет Хакон, сын её жениха, вошёл в зал, где она решила принять его, Понтиус и Сорен уже были тут. Гвардейцы во главе со Светозаром выстроились вдоль стен. Так посоветовал ей старый лекарь, желая произвести на посланца впечатление.
        - Приветствую тебя, леди Ингрид! - сказал Хакон, подчеркнув этим то, что не считает её статус хозяйки Междуречья и титул герцогини подтверждёнными.
        Тонкая игра началась. Что же в эту игру можно играть вдвоём, решила Ингрид, кивком головы отвечая ему, как согласно этикету отвечала бы особа с более высоким титулом, нежели у баронета.
        Серые глаза баронета гневно блеснули и тут же погасли. Он пригладил растрепавшиеся тёмные волосы, посеребрённые сединой, и выставил правую ногу вперёд. Тонкие губы скривились в презрительной улыбке. Большая неопрятная чёрная борода и усы в этот момент зашевелились. Ингрид видела перед собой большого чёрного таракана, шевелящего противными усами. Сходство усиливалось чёрным панцирем, который носил Хакон. И это всего лишь сын её будущего мужа, который ей в отцы годился. Как же жесток был король, когда решил выдать её замуж за человека, который годился ей в деды!
        - Король посылает тебе свой приказ! - Наконец, не выдержал баронет, выпалив заготовленную фразу, он потянулся к кожаному кошелю на своём поясе и извлёк из него крохотную грамоту запечатанную красным сургучом.
        - Подойди, Хакон! - Ингрид осталась сидеть на своём кресле с высокой спинкой, установленной по такому случаю на возвышении. Когда баронет приблизился, Сорен небрежно выступил вперёд и преградил ему путь. Хакон оказался одного роста с виконтом и почти таким же в плечах.
        - Ты преградили мне дорогу виконт! - Небрежным тоном заметил посланец короля.
        - Не будь ты посланцем короля, я бы преградил тебе доступ к Междуречью! - Парировал Сорен, он протянул руку, ожидая, что баронет сам вложит в неё послание короля. Тот посмотрел на виконта с едва сдерживаемой злостью.
        - Передай ему грамоту, Хакон! - Заявила Ингрид нетерпеливым тоном.
        - Держи! - Посланец короля с силой вложил письменный приказ короля в руку двоюродного брата Ингрид. Тот, не сводя глаз с Хакона, передал бумагу Понтиусу, а тот, в свою очередь, с поклоном вложил её в руку девушки.
        Сорвав с бумаги печать, Ингрид развернула приказ и прочла:
        «Дорогая моя, Ингрид!
        Я свято чту свои обязанности, как твоего короля, так и человека, который призван заменить тебе отца. Я приказываю тебе немедленно прибыть в столицу на мой Королевский суд. Обещаю тебе свою защиту и покровительство.
        Я всё ещё вспоминаю о приятных мгновениях, которые мы провели вместе!
        Король Кварта Сигурд IV».
        - Король велел мне немедленно доставить тебя в столицу. Ради этого он прислал сюда свой военный корабль! - В голосе Хакона послышалось торжество. Баронет намекал на силу, которая стояла за его спиной.
        - Ты будешь моим гостем, Хакон! До завтрашнего утра. - Непререкаемым тоном заявила она. - А завтра мы отправимся в путь.
        Глава 12
        Мы исполняли план поэтапно. Васька был полностью увлечён новой задачей, поэтому к моему приезду он уже успел развести кипучую деятельность. А пока он носился по всей Игве, выполняя подготовительную часть плана для битвы с колдунами, я решал массу накопившихся организационных вопросов. Учитывая моё длительное отсутствие, следовало распределить свои обязанности среди других лидеров поселения. Никак не могу привыкнуть к тому, что Игва теперь город!
        Первым делом я учредил городской совет, и назначил его главой Всеволода.
        Он же являлся главным судьёй города, и я не знал более вдумчивого и справедливого человека во всём Междуречье. Кроме него в совет вошли также другие руководители Игвы, а для баланса я устроил вече, на котором горожане выбрали в городской совет трёх представителей из своего числа. Чтобы закрепить это право за горожанами, я выдал соответствующий указ, а городской совет его ратифицировал на своём первом же собрании. Правила и нормы для Игвы я мог бы утвердить и сам, но мне хотелось, чтобы люди, проживавшие в Игве, были более самостоятельны и независимы, что естественным образом улучшало бы общую обстановку в городе. Мне требовались механизмы обратной связи между властью и горожанами. Пока правила и нормы я предлагал я сам, имея единоличное право устанавливать любые предусмотренные законом порядки. Но я надеялся, что со временем город сможет выработать для себя те правила, которые ему самому будут требоваться.
        Что же касалось любых имущественных вопросов города, налоговых и таможенных сборов, то тут без моего указа ничего нельзя было сделать. Поэтому в городе накопилось большое число имущественных договоров, которые мне пришлось подписать. Другие вопросы могли решать городские советники, но только в рамках выделенного на это бюджета. Для качественного функционирования города я учредил городскую казну. Наполнялась она от тех же налоговых и таможенных сборов. А казна тратилась на усмотрение городского совета, но только в таких объёмах, которые я заранее утвердил.
        Все высокотехнологичные производственные предприятия города принадлежали мне, а вся добыча принадлежала Василию. В то же время у нас появлялись частные предприятия, такие как гостиница, таверна, швейные и обувные мастерские, частные строительные бригады. В городе уже появились филиалы купеческой и строительной гильдии, выкупившие за баснословные деньги участки в торговом квартале. Кроме лавки Лидии и Митрофана, появились ещё несколько частных лавочников.
        Цена земли в Игве подскочила до двенадцати серебряных монет за самый отдалённый участок. А дома продавались уже по цене от пяти десятков серебряных монет. Дом Светозара, в наказание за растрату денег, продали с молотка за одиннадцать золотых монет. Счастливым обладателем дома стал Василий, который утверждал, что всего через две недели ему предложили за этот дом втрое больше денег. Большое количество горожан снимало комнаты в общинных домах, которые принадлежали мне. Все пятнадцать общинных домов были переполнены людьми. Приоритетным правом на проживание в таких домах считались работник моих предприятий и работники добывающей отрасли. По праву хозяина я распорядился, чтобы пять из общинных домов выделили для семей, оставшихся без кормильца. Таким образом, два дома заселили старики и старухи, ещё два были отданы сиротам, а последний из социальных домов был отдан в распоряжение людей утративших работоспособность.
        Стараниями Всеволода заработал городской Суд. Стараниями Василия заработала инженерная школа и городской архив. Вячеслав увеличил число учителей до пятнадцати, а мой земляк грозился открыть первую типографию с печатным станком. Уже был запущен цех по производству бумаги. Была основана оптическая мастерская при стекольном цехе. Появились первые подзорные трубы для военных командиров и разведчиков, а также увеличительные стёкла для мастеров. Васька торжественно вручил мне первый полевой бинокль в кожаном футляре. Его роль в последнее время сводилась к проектированию новых товаров, инструментов, домов и предприятий, а также к документированию собственных знаний.
        Игва развивалась стремительно, я чувствовал огромную ответственность за всё, что происходило в городе, стараясь уделить внимание каждому новому направлению развития производства и инфраструктуры. Но всему, в конечном счёте, приходит конец. Подошёл к концу и мой импровизированный отпуск. Именно так я воспринимал работу в собственном городе, от которой я получал огромное удовольствие.
        - Воевода! Господин барон! - В дверь моего кабинета вломился раскрасневшийся воин, который прибыл вместе со мной из Тура. Я поднял на него свой взгляд, Всеволод степенно обернулся в сторону вошедшего бойца. - Разведчик, которого ты посылал в степь, вернулся!

* * *
        Мы поспешно покинули Игву. В дороге я успел, как следует поразмышлять о главном - врага, устроившего лагерь за рекой, следовало разбить, пока была такая возможность. Из слов разведчика мне стало ясно, что вражеское войско нацелилось на то, чтобы незаметно форсировать реку. В пользу этой мысли были определённые факты. Судя по карте, со стороны степи вдоль Кристальной реки было всего шесть лесных массивов. Но только в одном случае из шести с противоположной стороны реки, на территории Междуречья тоже имелся густой лес. Идеальный случай, когда требуется незаметно подойти к реке, построить из деревьев, имеющихся в лесу, плавсредства и плоты. Ночью спустить их на воду и преодолеть водную преграду, а затем также незаметно встать лагерем в лесу на другой стороне, уже на территории Междуречья. Затем можно было на выбор угрожать нападением на крупнейшие города герцогства: Тур и Каменец.
        Если и когда враг сумеет закрепиться на нашем берегу реки, тогда он сможет бесконечно перевозить свои подкрепления. А натянув канаты, можно было построить паромную переправу, чтобы удобнее было переправляться на другой берег. Пока мы скакали на восток, мои посыльные уже были в пути к Туру и Каменцу. Они должны были встретиться с моими помощниками в военных делах: Сореном и Мстиславом, а также вручить им мои приказы. Где-то позади меня Спиридон уже снарядил и отправил обоз с боеприпасами, вооружением, доспехами и осадными машинами. Как только мои посыльные доберутся до Сорена и Мстислава, те тут же вышлют войска к точке соединения армии, которую я заранее им указал. Посёлок «Лесной холм» располагался в нескольких вёрстах от леса. Если мы успеем вовремя, то окажемся там раньше, чем враги форсируют реку.
        Главное, что меня беспокоило в этот раз - наличие у врагов колдуна. Это был фактор дополнительной силы и мощи, фактор неопределённости и неизвестности. А я такие сюрпризы не любил. Дорога на восток шла через Каменец, но в этот город мы сворачивать не стали, поскольку Евфросиния знала обходные тропы через леса, где когда-то находился её хутор. Она уверенно провела нас по лесной тропе, и уже почти в сумерках мы выбрались к её хутору. Заброшенный и сожжённый хутор выглядел страшно. Фрося, ехавшая впереди, молчала и время от времени вытирала лицо рукавами. Вокруг обгоревшего хутора выгорела трава. Из всех домов уцелел только один из хлевов для скота.
        Там нам и пришлось остановиться. Внутри было сыро, пахло сеном и гарью. Утомлённый долгой и тяжёлой дорогой я полез наверх, зарылся в сено, где и решил немного вздремнуть. Меня разбудил Витька и пригласил к костру:
        - Игорь, пошли кушать!
        М-да, не привыкли мои охранники к моему новому титулу. Да, и я их особо не третировал. Я предполагал, что попытайся я воспитать из них прилежных слуг, то мог бы в одно мгновение утратить значительно больше - верных друзей. В темноте я медленно и осторожно спустился вниз и направился к свету.
        У огня вокруг источника тепла собрались все участники нашего похода к посёлку «Лесной холм». У костра стоял котелок, все воины весело стучали ложками. Мне уступили место, подали ложку и жестяную миску с клеймом «Игва» на дне. Я вначале неохотно, а затем с удовольствием умял миску овсяной каши с ветчиной и хлебом. Дождался, когда подадут травяной чай в кружках фирменного производства. И не торопясь отпил напиток с имбирным с мятой вкусом. К этому напитку меня приучил Васька, утверждавший, что этот чай способен успокаивать, восстанавливать силы и заживлять раны. Особый вкус мелконарезанного имбиря добавлял чаю остроты и пикантности, а кроме того обладал продолжительным согревающим действием. Сегодня он поможет моим воинам пережить прохладную ночь.
        После позднего ужина воины и телохранители бросили жребий, чтобы определить тех, кто будет поочерёдно следить за костром, подбрасывая в него поленья. Меня, как лицо благородное к этому процессу не привлекали, а вот воительницу не помиловали. Выбором заправлял Витька, который, я был в этом более чем уверен, умудрился незаметно подсунуть Деду короткую соломинку. Определив всех четверых сторожей, остальные воины отправились спать, а я решил позаботиться о своей лошадке. Травка и другие лошади были оставлены пока в хлеву. Им насыпали корма и сена, напоили и обтёрли от пота. Но когда я повёл свою Травку на прогулку, другие лошади смотрели на неё с завистью. Ведя животное в поводу, я спустился с холма туда, где у подножья росли особо густые и сочные травы. Предоставив своей лошади свободу, я какое-то время просто сидел и грустил. Возможно, завтра я умру, сражённый молнией. Почему-то в последнее время, в те моменты, когда мне становилось особенно грустно, я вспоминал губы и глаза Ингрид. Её ослепительную улыбку и длинную изящную шею. А ещё я помнил прикосновение её тонких пальчиков, зарывшихся в мои
волосы, ласкающих мои уши, помнил горячую ладонь на своей груди и тихие стоны, вырывавшиеся из её губ. Тогда тоже была ночь, пахло цветами и цветущими деревьями в маленьком саду на краю обрыва. Я предпочитал думать о ней, но сегодня я не мог не вспомнить о своей невесте, об Олесе. В тот раз, когда я оказался в этом хуторе впервые. Тогда я только что похоронил свою беременную подругу.
        Мне казалось, что я уже отомстил за Олесю, но с учётом новых обстоятельств я понимал, что враг, настоящий и по-настоящему опасный, ещё только собирается напасть на мою новую Родину. И я не хочу, чтобы всё, что я создал в Междуречье, всё, что я люблю, в этот момент я подумал о заносчивой особе из города Тура, было уничтожено, превращено в нежить, и стало ходячими мертвецами.
        Когда я вернусь, точнее, если я вернусь в Тур, мне нужно будет обязательно рассказать Ингрид о своих чувствах к ней. В этот момент рядом послышалось трение одежды о траву, шелест травы, мягкие и лёгкие шаги. Я повернулся, ко мне приближалась воительница. В темноте почти ничего не было видно, единственным источником света был Месяц, костёр на холме и маленькие далёкие звёзды в небе.
        Женщина молча присела рядом со мной. Её тёплая рука обвилась вокруг моей талии, она прислонилась к моему плечу головой, и так и продолжила сидеть, сохраняя молчание.
        - Мне очень жаль! - Сказал я ей, понимая, что она чувствует. - Твоя семья заслуживала того, чтобы жить в тишине и уединении.
        - Ты знаешь! Я поняла, что в мире нет никакого уединения. - Она грустно добавила. - Никто и нигде не может находиться в безопасности. И гораздо лучше бороться за то, во что веришь, как это делаешь ты, чем сидеть и надеяться, что всё в жизни утрясётся само собой!
        Я почувствовал, как она подняла свою голову и заглянула мне в лицо. Я повернулся и посмотрел на неё. Тёмный овал её лица, обрамлённый красивыми чёрными волосами, лишь угадывался в темноте. А вот её глаза блестели, мягким едва уловимым светом, который отражался на поверхности её серых глаз.
        - Возможно, минуты счастья, любви и нежности стоят того, чтобы забыть обо всём на свете и жить этим мгновением, пока оно не растаяло навсегда!? - Прошептал я, обнимая её за плечи.
        - Мы с тобой многое пережили. В нашей жизни было и счастье, и любовь! Но они прошли навсегда. Это потому, что мы надеялись на лучшее, вместо того, чтобы готовиться к худшему! - Она тихо заплакала. Я погладил её по голове, у меня у самого появился ком в горле, мешающий не то что говорить, а мешающий мне дышать. Она всхлипнула и с трудом сказала. - Мы победим их?!
        - Не знаю, - прошептал я, - но мы будем очень сильно стараться, не жалея себя. Ради тех, у кого ещё осталась любовь и счастье, или хотя бы надежда на то, что они когда-нибудь появятся!
        Женщина снова заплакала, её тело содрогалось от рыданий, я тоже не смог удержать свои скупые слёзы. После нескольких минут очищения мне стало немного легче. Евфросиния всхлипнула в последний раз, отстранилась от меня и с уверенностью сказала:
        - Она любит тебя, не сомневайся!
        Не дожидаясь моей реакции, попыток отрицания или чего-то ещё, воительница встала и пошла к огню на вершине холма. Я сидел парализованный её словами, пока ко мне не приблизилась моя лошадка. Травка попыталась обслюнявить мою щёку, я уклонился и перехватил её морду своей рукой. Животное недовольно фыркнуло, я погладил её по голове и по ушам.
        - Ты-то точно меня любишь! - С улыбкой констатировал я и поднялся. Следовало хорошенько выспаться и приготовиться к завтрашнему трудному дню.

* * *
        Как же быстро наступило утро! Ингрид не спала всю ночь, она ждала. И хотя она не хотела себе в этом признаться, она ждала его, мужчину, которого девушка так внезапно и так не вовремя полюбила. Всю ночь она мечтала о том, что он вернётся, и она позволит ему всё, что он захочет. А утром женщина незаметно покинула бы его, ни о чём не жалея, не боясь последствий и смирившись с невесёлым будущим замужеством.
        Но вместо последней ночи любви, была бессонная и пустая трата сил, когда с каждым мгновением надежды на то, что он вернётся и запретит ей уезжать, таяли, а сразу после того, как убрали трап и королевский корабль отправился вниз по реке, они и вовсе исчезли. Расстояние между судном и пристанью всё росло и росло, а Игорь так и не появился.
        Когда порт исчез, скрылся за стеной её крепости, она с тоской посмотрела на выступ скалы, украшенный маленьким садом. Отсюда, с палубы уходящего в столицу Кварта корабля, она видела лишь одинокую маленькую скамейку на самом краю утёса. Ингрид тяжело вздохнула. Если бы сейчас она могла вернуться в ту ночь, когда на этой скамейке ей было так хорошо, то она бы ни за что не убежала от него. Сейчас Ингрид, как никогда, ценила тот шанс, что выпал ей в ту ласковую ночь, и сжимала в своей руке волшебный фонарик, подаренный Игорем. За всё время, что она успела прожить в этом мире, никто не подарил ей ничего более необычного и волшебного, даже маг Понтиус. Маги не любили расставаться со своим волшебством, но паладин, в отличие от многих, щедро делился волшебными вещами с окружающим его миром.
        Ингрид уже сотни раз пожалела о том, что прогнала его из города. На самом деле ей было наплевать на слухи, она просто боялась саму себя, боялась, что одно лишь его присутствие может свести её с ума от желания, заставить её прижаться к нему всем телом, прильнуть к его губам.
        - Леди!
        Этот болван продолжал называть её как женщину, не имеющую титула. Ингрид повернулась к Хакону с холодным презрением во взгляде. Таракан в ужасе отшатнулся.
        - Я просто хотел предложить Вам удобную каюту!
        Лишь после того, как корабль увёз её так далеко, что она перестала видеть родную крепость, которая была её домом, девушка соизволила принять предложение посланника короля и ушла в свою каюту.
        Путешествие на корабле заняло шесть дней. Хотя обычно, когда корабль шёл вниз по течению, оно длилось не более четырёх суток. Но не в этот раз. Капитан ругался каждый день, встречный ветер не позволял использовать паруса, поэтому приходилось рассчитывать лишь на течение и на десять пар вёсел. Погода будто специально препятствовала попыткам Хакона увезти Ингрид из родного дома.
        Впрочем, капитан корабля оказался приятным человеком. Он был обходителен с Ингрид, с удовольствием называл её миледи, и вообще бы вёл себя намного спокойнее, если бы не Хакон, который постоянно вмешивался в его работу. Баронет даже пытался подгонять гребцов, отчего конфликты с капитаном корабля разгорались всё сильнее и сильнее. Этот чёрный таракан считал, что является главным, но капитан приходил от этого в бешенство и грозился сбросить баронета за борт, если тот будет командовать на его корабле.
        Эти перепалки неизменно заканчивались тем, что Хакон, высоко задрав нос, покидал верхнюю палубу королевского корабля и прятался в своей каюте. Ингрид они веселили, поэтому она поддерживала капитана, как могла, а тот в ответ баловал её различными интересными историями и сладостями из личных запасов.
        Всё остальное время Ингрид грустила о том, что вынуждена покинуть привычную жизнь, свой дом и человека, который пробудил в ней новое и сильное чувство. А на третий день пути Хакон, ругаясь с капитаном, пожаловался на гребцов, которые, по мнению баронета, слабо старались, саботируя путешествие на юг.
        - Капитан, твои гребцы опять еле ворочают вёслами! - Заревел он, едва переступив порог капитанской каюты.
        - Ничего удивительного в этом нет, баронет! - Капитан с сожалением посмотрел на Хакона. Тот прервал интереснейшую историю, которую приятный собеседник рассказывал Ингрид. Видимо, он понимал, что Хакон решил устроить очередной скандал, поэтому терпеливо пояснил. - Третий день люди сидят за вёслами, а других людей у меня нет! Был бы это военный поход, я мог бы использовать на вёслах воинов. Но сейчас, на борту находятся только матросы, миледи Ингрид и ты! Не желаешь ли размяться баронет!? Твоя помощь мне бы пригодилась!
        - Я это слышу уже третий день! Ты бездарный командир и ещё худший капитан! - Зарычал в ответ Хакон. Его взбесили намёки капитана.
        - Думай, как тебе хочется! - Парировал капитан. - Я попал на этот корабль не потому, что я чей-то сын, не за красивые глаза, Хакон, а потому, что я обладаю бесценным опытом и безупречной репутацией!
        Капитан встал во весь свой рост и небрежно положил руку на оголовье своего меча.
        - На что ты намекаешь? - Возмутился Хакон. - Неужели ты решил угрожать благородному господину?!
        - Угрожать? - Капитан улыбнулся, он сказал это снисходительным тоном. - Ты намекаешь, на то, что простолюдин не может вызвать чью-то благородную задницу на дуэль?!
        - Задницу! - Взбеленился баронет. - Я буду жаловаться королю!
        - Ты можешь жаловаться кому угодно! - Тон капитана стал угрожающим. - Но если я ещё раз услышу, что какой-то зарвавшийся баронет, оскорбляет королевского капитана, то буду вынужден наделать в брюхе негодяя дюжину дыр.
        - Я, между прочим, тоже являюсь человеком короля! Он послал меня за этой девчонкой, чтобы привезти её на суд. - Хакон уже кричал. - И если по твоей вине мы опоздаем на него, я не стану выгораживать виновников и дармоедов, пренебрегающих своими обязанностями! И ты будешь в числе тех, кого я назову в первую очередь!
        - Как тебе будет угодно, Хакон! - Сказал капитан, и его тон был холодным как лёд. - А до тех пор, будь любезен, держись подальше от меня и моих людей!
        - Я тебе это припомню, выскочка! - Прокричал баронет и вышел, хлопнув дверью.
        - Неуравновешенная сухопутная крыса! - Прокомментировал капитан, улыбаясь Ингрид. - Так на чём мы остановились, миледи?!
        Ингрид ответила, но мысли её были далеко. Капитан продолжил свою увлекательную историю, но она почти не слушала его. Лишь кивала и улыбалась, думая о том, что совершенно позабыла о том, под каким предлогом вызвал её король. Суд! Она посчитала это лишь пустяковым предлогом, но теперь она по-другому посмотрела на эту ситуацию. Ингрид решила, что единственным доступным источником информации о суде является ненавистный ей баронет Хакон.
        Она нашла его на верхней палубе корабля. Закутавшись в тёмный плащ, королевский посланец стоял на носу корабля и, скривившись, наблюдал за тем, как с юга приближались чёрные тучи.
        - Похоже, погода снова испортится! - Сказала Ингрид, когда оказалась рядом с Хаконом.
        - Третий день подряд с юга дует ветер, мы каждый вечер попадаем под проливной дождь! Эта погода сводит меня с ума! - Хакон не стеснялся выплёскивать всю свою злость.
        - И мы действительно можем опоздать на суд?! - Ингрид решила перевести разговор на интересующую её тему.
        - Возможно! - Внезапно спокойно ответил баронет, он повернулся к ней и внимательно посмотрел ей в глаза.
        - Суд как-то тебя касается, Хакон? - Спросила Ингрид, стараясь изо всех сил не проявить своё волнение. Кажется, её голос не дрогнул, но вот сердце бешено колотилось в груди.
        - Поскольку он касается тебя, Ингрид, он может касаться и меня тоже!
        - Да?! - Ингрид попыталась изобразить удивление. - Каким образом?
        - Ты обручена с моим отцом. - Ответил он, не скрывая своей неприязни.
        - Ты преувеличиваешь, Хакон. - Ингрид продолжала играть с огнём. - На деле существует лишь устная договорённость об этом, которая была заключена между королём и моим отцом.
        - Именно! - Баронет злился. - Я поражаюсь твоему спокойствию, Ингрид! Если на суде выяснится, что ты виновна, то свадьбы не будет!
        - Правда!? - Ингрид еле сдержала улыбку, но голос её дрогнул.
        - Ты думаешь, что это будет для тебя лучшим выходом? - Хакон не скрывал своего презрения. - Ты хоть понимаешь, чем тебе грозит этот суд?
        - Погоди, баронет! Меня в чём-то обвиняют? - Её собеседник кивнул, и это шокировало её. А ведь изначально Ингрид думала, что на суде она будет свидетелем. Так думает любой человек, который уверен, что ничего противозаконного не совершал. - Но кто обвиняет меня и в чём?!
        - Барон Торсон! - Баронет словно ударил её хлыстом, Ингрид вздрогнула. - Он утверждает, что по твоему незаконному приказу армия Междуречья убила тысячу рекрутов, а сам барон, преследуемый твоими головорезами, вынужден был скрыться и молить короля о справедливом суде!
        - И ты ему веришь!? - Удивилась шокированная Ингрид.
        - Не важно, кому я верю! Мой отец, считает, что это отличный способ расправиться с тобой и при этом расстроить свадьбу до того, как ты станешь его женой.
        - Расправиться со мной, но зачем? - Удивилась девушка. Хакон победно, свысока, криво улыбнулся.
        - Междуречье лакомый кусочек, Ингрид. Не удивлюсь, если в результате оно окажется у короля под пятой. - Сказал он с намёком.
        Она стояла как парализованная, словно окаменевшая статуя, белая и очень бледная. Баронет кашлянул, а затем откланялся и ушёл в свою каюту.
        Обстоятельства складывались не в её пользу! Суд оказался даже более реальной угрозой, намного страшнее, чем замужество со старым бароном. На горизонте появились другие возможные последствия суда. Ингрид с ужасом подумала, что её вполне могут признать виновной и казнить. Тогда ближайшим наследником, который приберёт к рукам Междуречье, окажется сам Сигурд, король Кварта. Он же будет тем заинтересованным лицом, которое будет вершить суд. И её некому защитить, она осталась одна! Нет брата, нет больше отца, никого нет! Ингрид потянулась к своей сумке и сжала в руке магический предмет, который ей подарил Игорь. «Мейд ин чайна» - кажется, так он говорил, называя магический предмет фонариком. На сердце сразу потеплело, когда она вспоминала его широкую искреннюю улыбку и ещё крепче сжала в руке волшебный предмет.
        Глава 13
        В Лесной холм я и мои сопровождающие попали поздним утром. Войска из Каменца и Тура начали прибывать ближе к обеду. К этому моменту я уже распорядился провести разведку и выставить дозоры. Этим занялся Дед, припечатав Витьку одним лишь взглядом, он дал понять младшему телохранителю, что тот останется возле меня. Воительницу я отправил к старосте и потребовал, чтобы тот выполнил мой приказ: «Всех жителей, которые вышли из Лесного холма, вернуть обратно в посёлок и пусть все сидят дома до тех пор, пока я не разрешу им покинуть дома!» Затем к месту событий прибыли Мстислав и Сорен, каждый во главе своей конницы.
        Мы устроили обеденный перерыв, во время которого, Мстислав всё же решил мягко укорить меня:
        - А ты, Игорь, опасный человек! - Заявил он шутливым тоном. - Стоило мне немного приболеть, как ты отобрал мою должность!
        Сорен рассмеялся, но мне было не до шуток. Помнится, один умный человек говорил: «В каждой шутке доля шутки!»
        - Прости меня Мстислав! Я не просил об этой должности, мне её навязала миледи Ингрид. - Я действительно сожалел об этом. Мстислав оценил мою искренность по достоинству, улыбнулся шире и сообщил:
        - Знаю, Игорь! Не бери в голову. Мне моя новая должность даже больше нравится, чем старая. Устал я от войны, устал! - Он вздохнул и скривился, глядя на то место, где должна была бы быть его рука. - Ты знаешь, её уже нет, а она всё ещё болит!
        - Фантомные боли. - Сообщил я.
        - Да! - Со вздохом сказал Мстислав. - И Васька сказал то же самое!
        - Что делать-то будем, Игорь? - Влез в разговор Сорен, который отчего-то выглядел расстроенным, и как-то странно смотрел на меня. Я старался не придавать этому большого значения, поэтому ответил на его вопрос со всей возможной серьёзностью.
        - Мы должны подготовиться к бою, который состоится не раньше сегодняшнего вечера. Думаю раньше, чем стемнеет они реку форсировать не станут.
        - Мы встретим их на берегу? - Спросил Мстислав.
        - Нет, мы позволим им высадиться. Я хочу, чтобы на нашу сторону переправилась вся армия и главное их колдуны.
        - У них есть маги? - Удивился Мстислав.
        - Должен быть хотя бы один. - Сообщил Сорен. - Так сказал Понтиус, прежде чем уехать.
        - Предвиденье? - Поинтересовался я.
        - Оно самое! - Кивнул Сорен.
        - Ты сказал, что Понтиус уехал? - Задумчиво проговорил Мстислав.
        - Ага. Поехал проведать внучку.
        - Лучше бы он помог нам с ранеными! - Сказал я. - Один там будет колдун или несколько, только вот бой без убитых и раненых не бывает. А с колдунами раненых будет очень много!
        - Нужно будет прикончить колдуна незаметно и тихо, прежде чем он успеет выпустить молнию! - Сказал Сорен, и я был с ним полностью согласен.
        Разведчики продолжали наблюдение, я требовал, чтобы они регулярно докладывали мне обо всём, что будет замечено на противоположном берегу реки. Правда с нашего берега можно было рассмотреть немногое, но и этого было достаточно, чтобы понимать, чем занимается наш противник.
        Больше всего я полагался на Деда, которому доверил свой бинокль, предварительно объяснив ему принцип действия оптического чуда.
        Ещё до вечера враги неоднократно показывались на противоположном берегу, а затем настало затишье, которое Сорен интерпретировал, как срок необходимый для отдыха перед переправой. Мы тоже не зевали. Собрав вместе всех старших командиров, ходили по лесу и готовились. К ночи и у нас, и у врага всё было готово. Только они не знали, что мы их ждём.
        Мы разработали свой хитрый план борьбы с неприятелем. Согласно нашей задумке, дождавшись, когда враги переправятся, разобьют на этой стороне лагерь и уснут, мы собирались внезапно напасть на них, используя эффект неожиданности.
        После полуночи на наш берег высадились их разведчики. Мы предусмотрели это, поскольку такой шаг показался нам логичным, а также обязательным для любого здравомыслящего командира. Вражеские шпионы кое-как прочесали берег, углубились в лес на две сотни шагов и, вернувшись обратно к реке, зажгли факелы, подав, таким образом, сигнал своим товарищам. В ответ на это в лесу за рекой зажглись сотни факелов и враг начал переправу.
        В реку сносили длинные плоты, солдаты тащили их волоком, подложив под плавсредства обтёсанные от веток брёвна. Армия врага оказалась неожиданно большой. Полсотни плотов сделали восемь ходок, прежде чем плоты замерли на нашей стороне реки. Враги не поленились убрать свой и наш берег от следов своей деятельности. Мы ждали в темноте, наблюдая за их действиями с приличного расстояния. Среди врагов следовало отыскать колдуна, который мог нанести нам наибольший урон. К сожалению, в этот раз маг был без своей лошади, поэтому в темноте и суматохе нам никак не удавалось отыскать его среди других воинов врага. А времени оставалось всё меньше и меньше. С другого фланга прибежал посыльный:
        - Мстислав велел передать тебе, что враги не останутся на ночлег у реки!
        Я уже и сам видел, что враги собирались выступать. Наш первоначальный блестящий план сорвался, а другого плана мы не предусмотрели. Я выругался, досадуя на свою наивность.
        Наверное, враги не хотели рисковать, оказавшись рядом с Лесным холмом. Вдруг их заметят местные и поднимут тревогу, а наши противники не хотели бы, чтобы о них узнали заранее. Значит ли это, что они пойдут по лесу между трактом и рекой? И куда они двинутся - на юг или на север? Ответа у меня не было. Рядом появился Дед.
        - Я нашёл колдуна! На вид он точь в точь такой же, как во сне. В чёрной сутане с капюшоном и рунами на ней. - Дед выглядел ошарашенным, наверняка он до конца не верил в существование этих магов. Глаза у Деда были огромными, расширившимися от ужаса. - Руны на сутане колдуна переливаются и блестят в свете факелов, только безглазого коня у него нет!
        - Где он? - Я хотел скорректировать позицию моих арбалетчиков и щитоносцев.
        - Посмотри туда! - Дед сунул мне в руку бинокль и ткнул пальцем в сторону факелов. - Левее той сломанной сосны!
        Я отыскал ориентир и разглядел в свете факелов фигуру в чёрной сутане с надвинутым на голову капюшоном. Колдун сидел на поваленном дереве, отчего его можно было разглядеть только тогда, когда его не закрывали другие воины вражеской армии. Рядом с ним образовалось незанятое пространство, воины сторонились этого непонятного и страшного человека. Колдун почти не шевелился, лишь немного поворачивал голову то в одну, то в другую сторону. Рядом с внушающим страх командующим армией стояли его телохранители. Колдун отложил свой жуткий посох в сторону. Свои руки он держал в широких рукавах чёрной сутаны. Мёрзнет сволочь! Спереди были видны какие-то геометрические фигуры, которые причудливым образом совмещались друг с другом, образуя светящиеся руны. Присмотревшись, я понял, что они на самом деле не светятся, а лишь отражают свет. Такой эффект можно было получить за счёт вышивки или аппликации металлическими нитками: серебряными, золотыми и медными. Хотя в рунах были и другие цвета. Все они переливались и под разными углами показывали разные оттенки того же цвета.
        Тем временем воины прибрали берег и спрятали плоты в сотне шагов от реки. Они готовились выступать, а я лихорадочно пытался определить направление, которое они выберут. У меня было такое чувство, как будто я что-то упускаю.
        - Почему он не сожгли их? - Вдруг спросил Дед.
        - Очевидно, они боятся, что такое огромное количество дерева даст высокое пламя, может поджечь лес и выдаст их местоположение. - Пояснил я.
        - Хм. Но ведь тогда местные жители найдут плоты! - Пояснил Дед.
        - Видимо, они не боятся, что это случится в ближайшее время. - Сказал Витька и тут до меня наконец-то дошло.
        - Они собираются зачистить Лесной холм! - Я произнёс это вслух.
        - Но там же под пять сотен жителей! - Возмутилась Евфросиния.
        - Это фланг Сорена! - Сообщил Дед.
        - А Мстислав, выходит, зря там окопался! - Разочарованно сказал мой младший охранник, указывая на северное направление.
        - Витька, - я схватил его за грудки, - бегом к Мстиславу! Как враги пойдут к Лесному холму, пускай он ведёт своих воинов за ними и ударит тогда, когда начнётся бой! Ты понял?
        Я тряхнул его как следует. Охранник кивнул, и я толкнул его.
        - Бегом! - Подбодрил я его. - Проследи чтобы ни одна сволочь отсюда не ушла!
        - Фрося, ты к Сорену! Пускай он отступит на юг, нужно чтобы враги оказались вот в этом треугольнике! - Я начертил сучком речку и Лесной холм. - Надо чтобы он встал между рекой и посёлком.
        - А ты? - С тревогой спросила воительница.
        - А я встану тут! - Я нарисовал новую черту, которая шла от Лесного холма к Турскому тракту. Женщина кивнула и скрылась в лесу.
        - Дед!
        - Да понял я, уже! Понял! - Он скрылся, чтобы отвести наши войска в нужную точку, а я повернулся к врагам и посмотрел в бинокль.
        Армия колдуна уже закончила уборку, воины заметавшие следы, побросали еловые ветки, а все остальные уже собирались выступать, выстроились тремя отрядами, каждый отряд охватывал по полтысячи шагов леса. В каждом отряде было три шеренги, итого девять шеренг, примерно по четыреста воинов в каждой. Ещё некоторое количество воинов шли позади войска и тащили на себе массу нужных для войска вещей, но в основном это были походное снаряжение и еда.
        Появился воин из тех, что сопровождали меня в Игву.
        - Пора, воевода! Отходим.
        Мы отступали медленно, поскольку двигались в темноте, а вот враги шли почти открыто, не скрываясь, шеренга выстроилась полумесяцем, выдвинув свои фланги вперёд. Очевидно, они пытались охватить всё поселение своими войсками. Таким образом, контакт моего соединения с врагом случится не там, где находился колдун. Это плохо! Нужно было, во что бы то ни стало уничтожить именно колдуна. Без него армия будет уязвимой, и кроме того Фрикс потеряет важную деталь своего плана.
        Наконец, когда мы вышли на свою новую позицию, в сотне шагов от нас уже плясали огни факелов врага. Я приказал, своим воинам залечь, начало боя должно было случиться без моего участия. Сотника на краю нашего отряда было достаточно, чтобы грамотно встретить врага. Через несколько мгновений всё закрутилось, враги заметили наших воинов и подняли тревогу. А дальше события покатились как снежная лавина, которая с каждой секундой вовлекает всё новые и новые массы снега.
        Наши арбалеты защёлкали, выпуская во врага смертоносные болты. Враги, перешли на бег, стремительно сокращая дистанцию. На короткой дистанции в бой вступили наши лучники, встречая врага градом стрел. Я на мгновение залюбовался нашей работой, каждый арбалетчик знал свой манёвр хорошо, отстрелявшись, он тут же отступал влево и назад, открывая другим стрелкам пространство для обстрела. Таким образом, наши воины отступили на сотню шагов, оставляя каждый метр пространства с боем.
        Однако наши стрелы и болты не смогли полностью остановить врага. Вот-вот должна была начаться битва врукопашную. Прежде чем вражеские шеренги обрушились на стрелков, последовала команда сержантов, и вперёд выступили щитоносцы с метательными копьями. В этот раз им не пришлось метать своё оружие, поэтому щитоносцы приняли на себя удар разъярённых вражеский воинов. Страшный удар чуть не опрокинул нашу оборону вместе со щитами, но воины во второй линии поддержали щитоносцев, подставили плечо.
        По моим прикидкам к моменту столкновения с нашими щитоносцами, мы уже имели дело с пятой и шестой шеренгой. Предыдущие шеренги остались лежать впереди в глубине леса. Внезапно, темноту разрезала ослепительная вспышка света. Проклятый колдун объявился на фланге Сорена. Если ничего не предпринять, то в эту дыру хлынут вражеские воины, опрокидывая нашу оборону с краю.
        - Дед, покомандуй тут вместо меня!
        - Можно подумать ты тут командовал. - Дед хмыкнул и заорал. - Первые ряды мечи наголо! Второй и третий ряд, бейте копьями!
        Я отыскал среди стрелков нескольких сержантов и потребовал, чтобы их люди следовали за мной. Всего по отряду лучников и арбалетчиков, а также весь свой резерв я повёл на правый фланг, к позиции Сорена, которому сейчас было не сладко.
        Бой уже докатился до Лесного холма, наши бойцы отступили к ближайшим домам на окраине посёлка, вражеская армия повсеместно заставила выдвинуть наших бойцов ближнего боя в первые ряды. Пробегая мимо них, я прокричал:
        - Лучники и арбалетчики на крыши!
        Мы пересекли улицу и оказались с другой стороны Лесного холма, на лесной опушке. Тут уже сражались люди Сорена, хотя сражались, это было слишком сильно сказано. Наших воинов вытесняли из леса, а со стороны посёлка линия обороны была прорвана. Возникла угроза окружения группы Сорена.
        Я заметил, что враги уже перегруппировывались для обходного манёвра, наше появление ненадолго могло бы задержать их, но мы не могли их остановить.
        - Сержант! - Обратился я к командиру нашего резерва. - Выстраивай своих людей в двойную линию вот тут, приготовься к бою! Тебе нужно продержаться пять минут! Ты понял меня?
        - Да, воевода! - Опытный солдат бодрым голосом начал выстраивать своих людей. Свой резерв я сформировал из лучших и самых опытных бойцов.
        - Теперь вы, - я обратился к стрелкам, - полезайте на крышу этих двух домов и помогайте пехоте оттуда! Что бы ни случилось, действуйте с ними заодно!
        - Арбалетчики в третью линию пехоты, главная ваша задача помочь правому флангу! Вперёд!
        Распределив людей, я полез на крышу, на ремешке, висевшем на моей шее, болтался бинокль. Когда я оказался наверху, то подобрался к коньку соломенной крыши и посмотрел вниз. Ветераны моего резерва уже сражались с вражеской пехотой. Разномастное войско врага растеряло стройность своих рядов и давило неорганизованной толпой на свою же первую линию. Арбалетчики проредили успевших пробраться в обход правофлангового строя врагов, пока те не потеснили воинов Сорена. Сам командир уже показался в месте прорыва. Виконту удалось остановить отступление своих войск и выровнять строй, но в месте, где от молнии одновременно погибла почти сотня его бойцов, враги всё ещё теснили и опрокидывали наших солдат.
        Сорен вывел свой поредевший резерв к месту прорыва и ситуация на время выровнялась. Лучники на моей крыше непрерывно отстреливали врагов. Мне же следовало сконцентрироваться на своей цели. Я прильнул к биноклю и навёл резкость. Где же этот метатель молний в чёрной сутане с рунами!? Темнота скрывала его, как одеяло, но я всё же заметил тройку противников, которые двигались не так как основная масса вражеских воинов. Они шли вдоль строя в нашем направлении. Два гиганта бойца были на голову выше колдуна в сутане, поэтому они легко закрывали его своими телами и щитами. У колдуна оказалось бледное и морщинистое лицо. Похоже, мы крепко озадачили его, расстроив коварный и беспроигрышный план атаки беззащитного посёлка.
        Колдуна уже можно было разглядеть невооружённым взглядом, поэтому я снял со спины арбалет. Неудобная и громоздкая конструкция была тяжёлой, но смертоносной в умелых руках. Я взвёл арбалет, вложил два болта и собирался вложить ещё два с другой стороны. Но тут, как будто какое-то предчувствие заставило меня взглянуть в сторону приближающейся тройки. Колдун что-то сказал, и его телохранители резко остановились, расстояние было не меньше сотни шагов, но я увидел, как человек в сутане вытянул руки из рукавов. Мгновением позже, когда его правая рука была извлечена наружу, она оказалась чёрной как уголь, а через секунду она уже светилась, колдун подхватил ею посох, тот вобрал свет в себя, и… до меня дошло, что сейчас произойдёт.
        - Стрелки! Все прочь с крыши! - Заорал я и показал всем пример того, как следует действовать.
        А точнее съехал на пятой точке с крутой соломенной крыши как с горки. Часть стрелков последовала моему примеру, другая часть замешкалась, и в этот момент из-за дома в ночной темноте возникла ослепительная вспышка. Это было так, словно с другой стороны здания на секунду включили мощный прожектор.
        Раздался удар, сопровождаемый громом, криком людей и электрическим треском. Когда мы повернулись, вся крыша и верхняя часть дома пылали огнём.
        - Сержант! Где сержант? - Я огляделся по сторонам.
        Спасшиеся стрелки в этот момент отвели взгляд, у них были виноватые лица.
        - Понятно! Десятник, сюда! Бери стрелков и занимай крышу того дома.
        Десятник повёл людей к соседнему дому, а я порадовался в душе, что бой проходит в лесу, а не в чистом поле. Иначе колдун своими молниями безнаказанно выбивал бы из наших рядов целые сотни бойцов. Оказалось, что для подзарядки и удара ему требуется не такое уж и большое время. Каких-то пять минут, не больше. Эти колдуны сплошное и беспросветное зло! Я чуть не поперхнулся от дыма, и подумал, что неплохо было бы иметь рядом Настю, которая могла бы заморозить весь дом, погасив, таким образом, огонь.
        Следовало что-то предпринять. Я увидел лестницу, ведущую на чердак соседнего дома. Замечательная позиция для стрельбы. Я взобрался по лестнице, открыл деревянную дверку чердака. Лестницу я втащил внутрь, затем закрыл дверку и пробрался к противоположной стороне крыши. Света от горящего дома хватало, чтобы видеть всё, что происходило на поле боя. Наш резерв уже оттеснили к тому дому, где находилась моя позиция. Стрелки не успели покинуть второй дом до того, как его окружили вражеские бойцы. Я вытянул кинжал и несколько раз ударил по одной из досок, затем просунул его между досками и, используя своё оружие как рычаг, выломал большой кусок из деревянной стенки. Теперь у меня был отличный обзор. Отсюда мне было видно, как враги наседают на бойцов Сорена, которые были нашим самым необученным звеном. Среди них было много рекрутов, для которых этот бой был первым. Строй наших воинов отступал, стрелки не могли остановить наступление, а пехотинцев, готовых к рукопашному бою катастрофически не хватало. Резерв Сорена вот-вот должны были опрокинуть, да ещё и колдун может в любой момент ударить своим оружием
массового поражения. Где же этот гад? Я окинул взглядом ряды шевелящихся врагов, и тут из темноты показались быстро приближающиеся тени. Это были наши воины! Мстислав вышел в тыл врагам и собирался внезапно атаковать их из темноты. Поэтому они двигались так медленно, до последнего момента они скрывались в темноте леса, а без факелов это было непросто.
        В темноте опять засверкала яркая точка, я сразу же обнаружил колдуна, который снова собирался воспользоваться своими магическими способностями, и на этот раз гиганты телохранители стояли лицом к приближающимся воинам Мстислава. Колдун взял в руку посох, но я уже смотрел за всем этим через прицел своего арбалета. У меня в арбалете лишь два болта, два шанса поразить его с расстояния в сто шагов. Маг занёс над головой руку с посохом, сейчас он стряхнёт с посоха убийственную яркую молнию, которая в один миг унесёт сотни жизней.
        Я нажал на спусковой крючок, и уже не особо целясь, отправил в полёт ещё один болт. Посмотреть за тем, куда я попал, мне не удалось, поскольку сверкнула яркая вспышка, которая на несколько секунд ослепила меня своим ярким светом.
        Сквозь слёзы из глаз я смотрел за результатами своих действий. Видимо я попал в колдуна, отчего он утратил свою концентрацию и не смог стряхнуть молнию со своего посоха. Поэтому молния поразила его самого, а также его телохранителей и некоторых из тех, кто бежал наперерез воинам Мстислава.
        Ну, а дальше была резня, которую я уже не мог остановить. Наши воины окружили и перебили почти всех врагов, в том числе раненых, я еле успел спасти от этой участи десяток противников, которых мы взяли в плен. Затем нам пришлось гасить пламя, которое разбушевалось в посёлке и немного в лесу.
        Поздним утром мы, уставшие и сонные, повалились спать прямо посреди пропахшего кровью и дымом леса. После полудня наше войско вяло пыталось подсчитать потери. В бою мы потеряли полторы тысячи воинов. Из них почти три сотни были на совести колдуна. Самого колдуна нашли обуглившимся от собственной молнии. В его спине, чётко на уровне лопаток, торчал арбалетный болт. Второй болт, который я выпустил в него так и не нашли. Рядом с магом нашли его телохранителей, росточком с меня каждый. Деревянный посох и сутана на колдуне сгорели, остался только набалдашник его оружия - обуглившийся маленький человеческий череп. Судя по размерам, вероятно, череп принадлежал младенцу.
        Я с отвращением сплюнул на обуглившийся труп колдуна. Витька этим не ограничился, отсёк голову чародея и ушёл с ней куда-то в лес.
        Всего мы убили около четырёх тысяч врагов. Приличная армия, по местным понятиям. Но всё же не настолько большая и мощная, чтобы покорить всё Междуречье. Кроме того, наш речной манёвр с применением кораблей удался на славу. При попытке пересечь реку были уничтожены ещё две сотни вражеских дезертиров. Мне как раз докладывали о потерях среди людей Мстислава, когда ко мне приблизился один из младших командиров.
        - Воевода, тут к тебе староста Лесного холма пришёл! - Я помнил этого сержанта, что руководил дневной сменой дозорных.
        - Веди его сюда.
        Старосту провели через все ужасы нашего лагеря. Никто не потрудился убрать трупы и другие неприглядные моменты, сопутствующие битве. Он увидел несколько сотен наших раненых товарищей, и лишь потом пришёл ко мне.
        - Здравствуй, воевода Игорь, и все вы, доблестные воины! - Староста произнёс это дрожащим голосом, сопроводив свои слова низким поклоном.
        - Говори, чего пришёл старик. - У меня совершенно не было настроения, я устал, не выспался, перенервничал и вообще был зол на себя, за то, что не просчитал действия противника, поэтому мы потеряли столько наших воинов, я чувствовал свою вину за каждого из погибших.
        Но всё-таки, нехорошо срываться на бедняге, который попросту попался мне под руку. Я добавил к сказанному слабую улыбку. Старик уловил моё настроение и сказал:
        - Лесной холм устоял благодаря славным воинам и тебе воевода Игорь. Жители нашего посёлка почтут за честь пригласить всё славное воинство на пир в честь победы над колдуном и его прихвостнями!
        Торжественная речь далась старику нелегко, но он проявил себя как весьма красноречивый и смелый человек. Вокруг меня одобрительно гудели мои соратники, и я не хотел их подвести.
        - Что же! Достойному деянию, хорошая трапеза не повредит! - Согласился я с общим мнением. Наши воины отреагировали дружным весёлым рёвом сотен глоток.
        Когда мы пришли в посёлок, куда нас пригласил староста, то увидели на центральной площади Лесного холма огромные столы, заставленные обычной сельской едой. Местные жители наварили каши, запекли птицу и поросят, вытащили копчёности и выставили на стол овощи. Стол изобиловал обычными для деревенских жителей напитками: квасом, мёдом и парным молоком. Пока мы утоляли свой голод, к столу подносили горы лепёшек, хлеба и пирожков. Несмотря на огромное количество еды, наша армия расправилась с ней за полтора часа. Староста выглядел растерянным. Он видимо не ожидал, что нас окажется под две с половиной тысячи ртов. Я поблагодарил старика и решил, что пора бы и честь знать.
        Во избежание конфликтов с местными жителями я велел увести всех воинов обратно в лес. Одну часть войска я отправил убирать трупы, а другую часть поставил копать ямы для этих целей. Третья часть занималась мародёркой, которую я, скрипя сердцем, разрешил после тяжёлых переговоров с представителями своих же бойцов. В то же время обозникам пришлось развозить раненых воинов по городам, где их следовало показать лекарям. Раненых товарищей, которые жили в Игве, я велел отправить в нашу больницу, поскольку был уверен, что лучше Марфы о них никто не сможет позаботиться.
        А наше войско должно было выступать на рассвете следующего дня. Я подводил неутешительные итоги. Если один колдун смог в одиночку уничтожить почти триста наших воинов, тогда, сколько воинов могут уничтожить сразу девять колдунов?! Две тысячи, три?!? Если бы не деревья и неожиданное столкновение армий, то колдун мог бы уничтожить ещё больше защитников Междуречья, просто свои воины мешали ему метать молнии напрямую в наших людей. Значит, в следующем столкновении мы должны предусмотреть способ, который сможет защитить наши войска от их атаки. Я написал письмо с подробным описанием боя, тактикой, которую применили наши враги, отдельно описал действия колдуна, а затем отправил послание вместе с гонцом к Василию. Пускай он ломает себе голову по поводу противодействия вражеским метателям молний.
        В то же время меня интересовали сведения о том, где находятся другие колдуны и их армии. Для этого собрали и поговорили с разведчиками. В моём понимании половину из той работы, что мы сделали сегодня, сделали именно люди, предупредившие нас о том, где находится враг, сколько его и чего, предположительно, от него следует ожидать. Если бы не разведка, то сегодня жители Лесного холма были бы мертвы. А вражеская армия, возглавляемая живым и опасным колдуном, уже орудовала бы на нашей территории. Поэтому, оценив усилия разведки на «отлично», я решил увеличить их число и отправил следить за нашей границей. Щедрая оплата воодушевила их, мы закончили наш разговор на приятной ноте. Теперь разведчики понимали, что колдуны являются чрезвычайно опасными противниками, и их всё ещё оставалось восемь!
        Перед самым ужином я поговорил с Дедом. Тот к тому времени, по уже сложившейся традиции, успел допросить вражеских солдат.
        - И что ты узнал у пленных врагов? - Спросил я своего старшего телохранителя, когда тот появился рядом со мной.
        - Что у них такая же красная кровь, как и у нас! - Небрежно заметил Дед. - Они вели себя бесстрашно и в то же время странно. Мне показалось, что они…
        Дед замолчал и задумался, пытаясь подобрать подходящие слова.
        - Пьяные, что ли? - Влез в разговор Витька. Дед смерил его уничижительным взглядом и ответил:
        - Ты на других свой недуг не перекладывай!
        Я уже понял, к чему клонит мой старший телохранитель, и высказал своё предположение вслух:
        - Они были словно зачарованные?
        - Нет, но мне показалось, что они выглядели какими-то потерянными.
        - Так что же ты узнал?
        - Ничего! Они не знали куда идут и зачем. - Дед выглядел ещё более разочарованным, чем я сам.
        - И кто они, откуда пришли!? - Поинтересовался Витька.
        - Они не помнят!
        - Что все десять пленных? - Удивился я.
        - Да. Помнят только то, как их зовут, кто их командир, и какой приказ следовало выполнять!
        - Так ты узнал что-нибудь полезное? - Вмешалась в разговор воительница.
        - Мне удалось узнать, что они прошли какой-то тёмный ритуал. - Сообщил Дед. - Именно после него они стали такими.
        - Какими «такими»? - спросила Евфросиния, а Дед лишь пожал плечами.
        - Значит, без магии тут не обошлось?! - Спросил я у него и Дед коротко и утвердительно кивнул мне. - Надо бы отвести их к Понтиусу, может он с ними чего-нибудь сделает.
        - Хорошая мысль! - Согласился со мной Витька.
        Мои телохранители ушли осматривать трофейные мечи, а я, сославшись на дела, остался в палатке. Следовало решить, что нужно предпринять в отношении нашей армии. Держать такую ораву вечно голодных бойцов следовало в специально отведённых для этого местах - в казармах. Но я чувствовал нарастающую тревогу опасность, поэтому распускать армию мне не хотелось.
        Едва принесли ужин, как в мою палатку вошёл Сорен.
        - О! Ужин! - Обрадовался виконт обычной походной еде. - Горяченький?
        - Только что принесли! - Констатировал я. - Обычная каша.
        - Отлично! - Он подхватил чистую тарелку и стал набирать в неё кашу из общего котелка. - И не такое приходилось есть!
        - Ага. - Я посмотрел на Сорена. Он старался избегать моего взгляда. Причём это длилось ещё со вчерашнего дня. - Что-нибудь случилось?
        - Нет. - Быстро ответил он и как-то излишне поспешно запихнул первую ложку каши себе в рот, при этом тут же зашипел и чуть не выплюнул её обратно. Горяча кашка-то!
        - Хм. - Я задумался. Что-то он скрывает. - Как дела в Туре?
        - Нормально. - Я еле разобрал смысл сказанного, поскольку набитый кашей рот виконта плохо выговаривал слова.
        - Что делает твоя сестричка? - Меня давно интересовал этот вопрос, но раньше как-то не получалось остаться с Сореном наедине. А спрашивать об этом в присутствии других людей означало подставлять хозяйку Междуречья, подтверждая слухи, ползущие о нашей излишне близкой, и, к сожалению, недолгой дружбе.
        Виконт не спешил отвечать на мой вопрос. Он делал вид, что жуёт, хотя, что там было жевать эту ложку безвкусной и постной каши. Её можно было лишь проглотить, ненадолго утолив, таким образом, голод. Вкуса у неё не было совершенно, даже соль почти не чувствовалась. Но благородный виконт делал вид, что каша невероятно вкусна. Наконец, осознав, что я могу ждать ответа на свой вопрос достаточно долго и терпеливо, он решился:
        - Она путешествует.
        - Путешествует!? - Вот уж он меня удивил.
        - Да. Поехала в столицу.
        - Куда-куда? - Я не мог поверить в то, что говорил мне Сорен. - Давно?
        - Пару дней назад. А что? - Он лукаво, с вызовом посмотрел на меня.
        - Да, ничего. Но зачем? Она же не хотела этого! - Я продолжал удивляться этому поступку.
        - Ну. - Сорен развёл руками, продолжая жевать. Весь его вид показывал, что она мол, женщина, независимая и богатая, что с неё возьмёшь.
        - Ты что-то недоговариваешь, друг мой! - Моё подсознание буквально кричало, что виконт знает намного больше того, что мне говорит.
        - Ну, ладно! - Он вздохнул и переменился. Теперь я видел перед собой того самого Сорена, которого хорошо знал и ценил. - Только не говори Понтиусу, что это я тебе всё рассказал. Он ведь взял с меня слово!
        - О чём ты говоришь? - Не выдержал я. Сорен небрежно отбросил ложку и, скривившись, отодвинул от себя тарелку с липкой кашей.
        - Послушай, Игорь! - Он посмотрел в сторону входа в палатку. - Я дал Понтиусу слово, что не буду рассказывать тебе то, что сейчас расскажу! Но ты сам задал мне вопрос, а врать тебе я не намерен! Поэтому…
        - Ты не мог бы говорить по существу?!
        Сорен вздохнул и сказал:
        - Король сделал ей предложение, от которого она не смогла отказаться! - Сообщил Сорен, грустно улыбнувшись.
        - Что? Он разве не женат!? - Возмутился я.
        - Женат, конечно. Но я говорю о другом предложении! - Сорен скривил губы. - Он вызвал её на королевский суд, прислал для этого в Тур баронета Хакона и свой королевский военный корабль.
        Его слова поразили меня.
        - Но зачем? Что за суд? - Масса других вопросов крутилась у меня на языке.
        - Это не важно! - Вдруг сказал Сорен. - Ты помнишь, что было в видении Понтиуса?!
        - Да, конечно, но при чём тут это? - Я начинал злиться.
        - При том, что ты паладин! - Он сделал паузу, чтобы я осознал всю степень собственной ответственности. - Знаешь, что мне сказал Понтиус?
        - Что же? - Я всё пытался связать воедино сказанное ранее Сореном, но у меня ничего не выходило, поэтому я злился на себя и нервничал.
        - Он сказал, если я хочу, чтобы Междуречье выжило в войне с колдунами, мне следует помочь паладину, оградить его от необдуманных поступков. Тогда, армия Фрикса пройдёт стороной, не зацепив при этом Междуречье. Этот мёртвый чародей, которого закопали сегодня в общей яме, последняя угроза, с которой ты должен был справиться!
        - А как же другие колдуны? - Спросил я.
        - Они не твоя забота, Игорь.
        - Но видение, что нам показывал Понтиус…
        - Ты что и вправду поверил этому старому шарлатану? - Сорен улыбнулся. - Давай я расскажу тебе одну историю из моего детства.
        - Историю?
        - В то время мне было одиннадцать лет, я и моя мать приехали в Тур.
        Сорен решил игнорировать главную тему, которая меня интересовала. Я решил пока что позволить ему говорить то, что он хотел, но не собирался ограничиваться только тем, что будет им сказано. У меня всё ещё были определённые вопросы к нему.
        - Мать хотела устроить моё будущее. - Продолжал свой рассказ Сорен. - Для этого она привезла меня к Понтиусу, поскольку знала, что тот был провидцем. Так вот! Он усыпил меня, чтобы проникнуть, как он говорил моей матери, в моё будущее. После того, как я очнулся, то услышал о чём рассказывал старый пройдоха. Он говорил моей матери, что в моей жизни будет два пути, которые поведут меня в моё будущее, к окончанию моей жизни! Первый путь - путь чести, который оборвётся в тот день, когда я столкнусь с человеком несущим череп младенца в своей руке.
        Я молчал, а мой друг, вдруг полез в свою сумку и вытащил из неё деревянную шкатулку. Он развязал нехитрую завязку на ней и повернул шкатулку лицом ко мне. Когда он раскрыл её, я чуть не отшатнулся. Внутри шкатулки лежал маленький человеческий череп. Такой череп мог принадлежать только маленькому младенцу. Я узнал этот череп по копоти и запаху палёной кости, который ещё не выветрился из него. Череп был инкрустирован огромным драгоценным камнем, а снизу кость была искусно насажена на железный оголовок для посоха.
        - Это же череп с посоха того самого колдуна! - Прошептал я, поражённый ужасным видом артефакта. Я ткнул пальцем в сторону шкатулки и сказал. - Я бы советовал тебе не прикасаться к этому!
        - Да, это тот самый череп. И да я, конечно же, не прикасался к нему. - Сказал он с улыбкой. - Так ты дослушаешь мою историю?
        - Угу. - Я кивнул, а мой собеседник захлопнул шкатулку и намотал завязку на двух гвоздиках, вбитых в неё. - Как я и говорил, первый путь - путь чести, на который мне суждено было встать, если я встречу на своём пути паладина.
        - Паладина!? - Удивился я.
        - Да. - Сорен спрятал свою шкатулку в сумку и повернулся ко мне. - Типа тебя! Старый хрен совсем помешан на всякой магической чертовщине, но ты не переживай. Как видишь, он был не прав. Я встретил колдуна несущего череп младенца и до сих пор жив, несмотря на то, что предсказывал Понтиус. Я вышел целёхоньким из этого боя! Благодаря тебе! Ты уже дважды спасал меня, Игорь. Значит, путь чести, который должен был бы стать самым коротким из двух вариантов, пошёл иным образом, нежели предсказывал мне Понтиус. Я выжил, и я рад, что Понтиус ошибался.
        - А был ещё и второй путь?
        - Да, был. Понтиус говорил, что это путь предательства. Идя по этому пути, я мог бы прожить дольше. - Сорен хохотнул. - Ну, это если верить словам Понтиуса. И как видишь, даже маг-провидец ошибается!
        - В чём же заключался этот второй путь?
        - Моя мать не стала слушать об этом. Она сказала, что лучше бы её сыну умереть с честью! - Он гордо выпрямился на своём стуле, улыбнулся и отбросил в сторону непослушные волосы.
        - Значит, Понтиус считает, что мы должны были победить этого колдуна… - я сделал паузу и выразительно посмотрел на виконта.
        - Понтиус беспокоится о тебе. Он считает, что победив колдуна и его воинов, мы должны оставаться в Междуречье, охраняя герцогство от возможных нападений таких нехороших людей как этот. - Сорен показал пальцем на шкатулку с артефактом.
        - Но мы итак никуда не собираемся… - Тут я осёкся. Действительно, я бы никуда не собирался, а точнее я даже был готов вернуться в Игву или Каменец. И это несмотря на то, что меня сильно тянуло в Тур, хотелось увидеть его хозяйку. - Но что будет с Ингрид?
        - Именно поэтому он не хотел, чтобы ты узнал о том, что её вызвали на суд.
        Вдруг что-то затрещало у меня за спиной, я быстро оглянулся и увидел, как в палатку закатывается шар, созданный из какой-то свёрнутой в клубок сухой травы. Он горел, точнее даже тлел, дымился, выделяя едкий горький запах.
        - Бежим! - Крикнул я и успел сделать лишь пару шагов, прежде чем упал вперёд лицом, потеряв сознание.
        Глава 14
        Ингрид сошла на берег столицы Кварта. Город тоже назывался Кварт, поэтому местные жители называли его просто «город» или «столица». А когда местные жители говорили Кварт, то при этом они подразумевали всю страну, включая Междуречье. Тут всё было не так, как дома в Туре. Междуреченцы всегда чувствовали себя обособленно. Междуречье для них было государством в составе другого государства. Герцогство было как бы отдельной территорией, со своей собственной армией, флотом и казной.
        - Сюда, леди! - Хакон повёл её к замку, причём пешком. Какое ничтожество этот её сопровождающий баронет, и какой позор для герцогини!
        У королевского замка была своя отдельная гавань. Но расстояние до ворот предстояло пройти приличное. Капитан выделил для её сопровождения и для транспортировки её багажа нескольких своих матросов, Хакон на этот раз не возражал. Капитан во время прощания с ней галантно произнёс:
        - Миледи! Для меня было счастьем сопровождать женщину, красота которой затмевает собой море в солнечную погоду, в юной голове которой скрывается ум настоящего мудреца! - Он склонился перед ней и с улыбкой поцеловал её пальчики.
        Баронет от этих слов лишь скривился и с хмыканьем отвернулся.
        По дороге Ингрид рассматривала мрачные стены и башни королевского замка. Громадина крепости, родовая резиденция Сигурдов нависала над городом и над рекой. Построенный на холме замок был сложен из белого известнякового камня и был установлен на гранитное основание небольшой скалы. Замок имел пятиконечную форму с гранями разной длины. В вершинах этой фигуры были возведены большие угловые башни, а между ними вдоль стен были установлены дополнительные башни поменьше. Главные ворота смотрели на город свысока, между ними и домами горожан пролегала каменная дорога. Сам город был окружён стенами из того же известняка, но стены у него были сильно ниже чем замковые. Столица была огромным городом, который превосходил Тур вчетверо по площади и почти в восемь раз по населению. Город Кварт был богатым торговым центром, тут почти повсеместно высились двух и даже трёхэтажные дома.
        Сейчас, когда капитан остался в гавани, она больше всего страшилась того, что её ожидало в замке. Отчего-то ни один из возможных сценариев, которые она представляла себе сама, не имел счастливого конца. И за всем этим маячила грозная фигура Сигурда, её бывшего любовника и короля. Это он соблазнил её и потом бросил. Это он женился на графине Эстер, которая постоянно вертелась у его ног, словно собачонка, страстно жаждущая, пока хозяин почешет за ушком. Она постоянно щебетала, что «имя Эстер на старом забытом языке предков означало «Звезда». Достойное имя для невесты короля, не правда ли?!» Спрашивала она у Ингрид.
        Впрочем, Ингрид никогда не тешила себя иллюзиями, что этот брак между королём и «Звездой» был союзом по любви. Богатство графини было притчей, которую передавали из уст в уста. Её отец был весьма удачливым кораблевладельцем, который сколотил целое состояние на торговле с южными странами. Его одинаково любезно принимали как эльфы, так и гномы. Отчего его богатство возросло в несколько раз за какие-то пять лет. Королю такой тесть нравился. Ведь у графа не было других детей, а значит, всё его состояние должна была унаследовать единственная дочь Эстер.
        Ингрид быстро поняла, что Сигурд никому не станет верным мужем. Этот мужчина любил разнообразие и преданность. Удивительное сочетание для человека, который был верен только самому себе. Но главной и самой опасной чертой короля Сигурда было желание повелевать, править, обладать. Это было стремление к неограниченной власти. Оно распространялось как на женщин, в том числе замужних, так и на земли своих подданных. Ингрид была хоть и молодой, но умной и образованной женщиной. И теперь она понимала, что из этой королевской западни она может выйти как без Междуречья, так и без головы. Она невольно потянулась к своей сумке, где лежал дорогой сердцу чудесный подарок Игоря, последний символ опоры и силы в этом мире, который мог бы ей помочь, и к которому её так тянуло.
        А тем временем они приблизились к речным воротам, как называли, выходившие к королевской гавани, ворота родового замка династии Сигурдов. Створки ворот были распахнуты, стражники с интересом наблюдали за их маленькой процессией. У ворот матросы поставили на землю багаж Ингрид и, откланявшись, пошли обратно в гавань.
        - Отнесите это в покои моей спутницы! - Скомандовал баронет стражникам.
        Ингрид заметила, что стражники возражать не стали, хоть и с неохотой, но принялись исполнять приказ баронета. Выходит, они его тут не только знают, но и вынуждены с ним считаться.
        Хакон и Ингрид пошли в цитадель, оставив багаж на попечение стражников. Внутри стен, высилось главное сооружение резиденции Сигурда, оно превосходило по размерам крепость, которую Ингрид считала своим домом, настолько, насколько сама столица Кварта превосходила столицу Междуречья.
        В цитадели Хакона отлично знали как стражники, так и благородные господа. Видимо, поэтому его остановили только у входа в центральную часть замка. Слуга сообщил, что для Ингрид уже приготовили покои, достойные её высокого положения. Он также пообещал доставить в её покои оставленный у ворот багаж.
        Пока девушка разговаривала с королевским слугой, Хакон что-то обсуждал с командиром королевских гвардейцев. По дороге к комнате, которую отвели для дочери герцога Малеха, Ингрид заметила, как к ним присоединилась пара стражников.
        У двери Хакон откланялся:
        - Леди, Ингрид! Оставайся в своей комнате, а я должен предстать перед государем.
        Ингрид оставили в одиночестве, приставив к её двери стражников. Какой позор, ей указывает какой-то баронет! Впрочем, чего она ожидала!? Бесправность женщины, которая утратила защиту, была известной притчей, которой пугали маленьких девочек. Ингрид никогда бы не подумала, что когда-нибудь окажется в подобной ситуации: без отца, без брата и без мужа-защитника. Теперь король, её бывший любовник, бывший жених, который был старше Ингрид на несколько лет, считался её отцом. Какая ирония судьбы!
        Она скучала до обеда, пока в её дверь не постучала служанка. Когда Ингрид велела ей войти, та сказала:
        - Миледи, Ингрид! Королева Эстер приглашает тебя на обед. - Служанка замешкалась, а затем добавила. - Я подожду за дверью и отведу тебя к ней.
        Служанка поклонилась и вышла в коридор. Ингрид привела себя в порядок и поспешно вышла в коридор.
        - Следуй за мной, миледи! - Сказала служанка.
        Ингрид не отставала от своей провожатой, позади них следовали стражники. Несколько переходов по коридорам и лестницам, и их путь закончился у малой трапезной залы. Тут тоже стояли стражники, только не обычные, а королевские гвардейцы в пышной форме. Служанка остановилась у двери и сказала:
        - Королева ждёт тебя, миледи.
        Ингрид так и поступила, а приставленные к ней стражники остались снаружи. Внутри малой трапезной залы было светло и уютно. За большим столом сидела девочка примерно двух лет, а также бывшая графиня Эстер с младенцем на руках. Королева мельком взглянула на вошедшую женщину и сказала:
        - Здравствуй Ингрид! Проходи, присаживайся!
        Младенец у неё на груди уже уснул. Кивком головы королева привлекла внимание кормилицы. Та приблизилась, взяла младенца у Эстер и понесла его прочь из трапезной, малыш даже не проснулся.
        Гостья прошла к столу и села возле Эстер. Теперь за столом было три человека. Возле девочки стояли две служанки, одна из них кормила её с ложечки. Лицо принцессы вокруг рта было вымазано овсяной кашей, девочка смотрела на Ингрид большими карими глазами, которые напоминали Сигурда. Что же, король получил всё что хотел: и невинность Ингрид, и богатейшую невесту Кварта графиню Эстер, и милых детишек.
        Королева посмотрела на девочку с материнской нежностью, вытерла кашу с её лица тканевой салфеткой. Девочка улыбнулась матери, но её улыбка тут же пропала, когда она посмотрела на Ингрид, ведь у гостьи не было настроения, она не улыбалась и не сюсюкала, как это обычно делали все взрослые, когда видели маленькую принцессу.
        - Отведите мою дочь в комнату, я приду позже! - Распорядилась Эстер, и служанки, аккуратно отодвинув стул, сняли девочку с толстой мягкой подушки, на которой та сидела, и увели её через заднюю дверь.
        Две подруги остались вдвоём. Королева внимательно посмотрела на Ингрид. Гостья ответила тем же. Эстер изменилась за эти три года прошедшие с их последней встречи. Она выглядела уставшей и повзрослевшей. А раньше она была озорной девчонкой, с которой Ингрид дружила и весело проводила время. Они даже были подругами, но это было до того, как между ними встала тень короля.
        В остальном она не изменилась. У Эстер было овальное лицо и прямой немного длинный нос. На нём выделялся непропорционально высокий и широкий лоб. Зелёные глаза были обычного размера, а вот губы были удивительно чувственные, большие, мясистые, широкие и даже выступали вперёд. Особенно выделялась нижняя полная губа. Между верхней губой и носом имелась пикантная ямочка. Волосы у Эстер были темно-каштановыми, они мягким водопадом опускались ниже плеч, но до груди не доходили. Королева обладала необычной красотой, она была этакой экзотической женщиной с несмываемым загаром на лице. Такой цвет кожи у неё был от природы, но в высшем обществе такой оттенок считался признаком простоты и низкого происхождения. Теперь, когда Эстер стала королевой, никто бы не посмел посмеяться над её происхождением.
        - А ты не изменилась, Ингрид. - Сказала Эстер спокойным и мягким тоном.
        Куда только подевалось её былое озорство?! А раньше сложно было представить себе эту женщину спокойной и уравновешенной.
        - Ты тоже прекрасно выглядишь, моя королева! - Ингрид изобразила головой вежливый поклон.
        - Брось эти глупые титулы, дорогая! Мы же всё ещё подруги, Ингрид?! - Королева с вызовом посмотрела на подругу.
        - Да, конечно, Эстер! - Заверила её гостья, хотя и сама слабо в это верила.
        - Быть королевой это так скучно. - Внезапно сообщила Эстер.
        - Скучно? - Удивилась Ингрид.
        - Конечно! - У хозяйки прорезались эмоции, глаза загорелись, как в прежние времена. - Ты помнишь время, когда мы были фрейлинами?!
        - Да, такое невозможно забыть! - Гостья решила предаться воспоминаниям и поддержала подругу. - Днём прогулки по парку, конные поездки, а вечером балы или весёлые посиделки у камина!
        - М-да! - Эстер выставила на стол локти и заключила свою голову в ладони. - Какое прекрасное и счастливое время тогда было! Как жаль, что оно так быстро закончилось.
        - Ты теперь королева! - Напомнила ей Ингрид, намекая на то, о чём мечтала каждая девушка, попавшая на королевский бал и увидевшая прекрасного принца Сигурда.
        - Королева!? - Эстер внезапно презрительно фыркнула, словно лошадь от неприятного запаха. - Прежде всего, моя дорогая, я женщина! А уже потом королева. Когда я мечтала о том, как стану королевой, то даже не представляла, сколько королеве всего запрещено! Гораздо проще сказать, что мне разрешено, чем перечислять все эти запреты вроде «Это не к лицу моей королеве!» или «не годится королеве танцевать без короля»!
        - Неужели всё так плохо!? - Ингрид прониклась сочувствием к своей бывшей подруге.
        - Плохо?! Нет, это даже хуже, чем ты можешь себе представить! - Глаза у Эстер заблестели, увлажнились, и она смахнула слёзы со своих щёк. - Он даже не спит со мной! Мои фрейлины рассказывают мне о его похождениях каждый день! Он спит с ними со всеми, не пропускает ни одной юбки! А я вынуждена спать одна! Я думала, что смогу его очаровать, что он полюбит меня, но Сигурд никого не любит, кроме себя! С тех пор как мы зачали второго ребёнка, он ни разу не прикасался ко мне. Я несчастлива и одинока, единственная радость в моей жизни - это дети, если бы не они, я бы бросилась…
        Королева расплакалась, а Ингрид не выдержала и выбралась из-за стола, подошла и обняла подругу за плечи, погладила волосы и попыталась утешить. Эстер позволила себе небольшую слабость, но тут же взяла себя в руки и мягко оттолкнула подругу в сторону.
        - Всё, я в порядке! Всё, садись Ингрид, спасибо тебе! - Королева подхватила салфетку и попыталась привести себя в порядок. - Ты пока поешь, угощайся!
        Гостья так и поступила, поскольку уже давно чувствовала подступивший голод. Через несколько минут обе женщины, сидевшие за столом, сидели молча и попивали вино. Королева успокоилась, Ингрид наелась. Эстер внезапно посмотрела на свою собеседницу и сказала:
        - Ты знаешь, зачем он тебя позвал?
        - На суд, от которого я не жду ничего хорошего!
        - Что ж! - Эстер посмотрела на неё серьёзным строгим и оценивающим взглядом. - Раз ты лишена глупых иллюзий, тогда нам не придётся тратить время на лишние разговоры об этом.
        - О чём ты говоришь?
        - Суд, на который ты приехала, уже решённое дело. Тебя обвинят в превышении своих полномочий в отношении благородного человека, этого… как его?
        - Торсона?
        - Да, этого лысого болвана барона Торсона! - Согласилась Эстер. - В суде всё будет против тебя: Торсон, свидетели и сам Сигурд, будь он не ладен!
        - Но…
        - Ты ничего не сможешь доказать, Сигурд приговорит тебя к казни за воровство имущества, которое принадлежало Торсону, а также за покушение на его жизнь! Поэтому у тебя нет никаких шансов!
        - Но…
        - Наш король, великодушный кобель, сделает тебе милость, заменив смертный приговор пожизненным заключением в монастыре.
        - Какой подлец! - Возмутилась Ингрид.
        - Это хуже смерти, моя дорогая! И моё нестерпимое одиночество, а я познала его в полной мере, будет лишь малой каплей, по сравнению с тем, что уготовано тебе!
        - Да. - Гостья побледнела, она невольно перешла на шёпот, поскольку не могла совладать со своим горлом.
        - Я не хочу, чтобы твои лучшие годы прошли среди отшельниц, отрешившихся от мира по собственной воле! - Королева сделала паузу. - Я хочу предоставить тебе выбор. Если ты выйдешь в ту же дверь, через которую ты и вошла, то тебя будет ждать суд. Если же ты выйдешь вот в эту дверь, - Эстер указала на маленькую дверь позади себя, - то моя служанка выведет тебя через потайной ход за внешние стены замка, где ты снова обретёшь свободу. Однако дальше ты будешь сама по себе!
        - Куда же я пойду потом? - Ингрид хоть и была напугана, но чувствовала, что этот вариант ей больше по душе.
        - Вот! - Эстер поставила на стол мешочек с вышитым на нём королевским гербом. Внутри что-то знакомо звякнуло. - Тут пять десятков золотых монет. Тебе хватит на первое время.
        - Спасибо, - Ингрид машинально подобрала тяжёлый мешочек со стола.
        - Я бы не стала возвращаться в Междуречье, - предупредила её подруга, - там тебя будут искать в первую очередь. Поезжай на юг! Отец говорил, что там есть чудесные острова, где живут прекрасные птицы, растут богатые урожаем кокосов пальмы, растут мягкие сладкие бананы и оливковые деревья, жёлтые лимоны и оранжевые апельсины. Чёрные острова не подвластны Сигурду. С твоим умом, ты можешь неплохо устроиться в этом райском месте, где круглый год настолько тепло, что местные мужчины ходят в одних лишь набедренных повязках!
        Королева мечтательно вздохнула.
        - Я…
        - Не благодари меня, дорогая. Я делаю это не только для тебя, но и для себя тоже! - Взгляд королевы стал жёстким. - Неужели ты думаешь, что Сигурд упустит такой лакомый кусочек как ты, милая?
        Ингрид побледнела. Сигурд не любил, когда ему отказывали. Нет, он не опускался до насилия над телом, он предпочитал, чтобы ему отдавались с надлежащим рвением и желанием. А вот для этого он прибегал к насилию над разумом.
        - Я не лягу под него! - Сказала гостья упрямым и твёрдым тоном.
        - О, моя дорогая, Ингрид! - Королева печально улыбнулась. - С тех пор, как ты покинула королевский замок в качестве невесты старого барона Вальгарда, Сигурд изменился! И не в лучшую сторону. Он стал очень изобретателен в том, что касается его желаний. Помнишь ли ты, что я тебе сказала в самом начале? Он будет твоим судьёй и вынесет тебе смертный приговор! С чего бы ему проявлять к тебе великодушие? Он сделает тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться!
        Ингрид чуть не вскрикнула от ужаса.
        - Поторопись! - Велела ей королева. - У тебя не так уж и много времени.
        - Спасибо, Эстер!
        Королева встала из-за стола, гостья следом за ней. Они обнялись как в старые добрые времена, когда были фрейлинами старой королевы матери. Обе всхлипнули, еле сдержали слёзы и мягко отстранились. Эстер вытерла пальцем слезинку и кивнула в сторону двери:
        - Ну, всё! Теперь беги!
        - Прощай, Эстер! - Только и смогла сказать Ингрид и быстрым шагом направилась к выходу на свободу.

* * *
        Я приходил в себя медленно, кто-то тряс меня за плечи, вначале меня даже хлестали по лицу. Я застонал, голова шумела и страшно болела. Я что опять напился до беспамятства? Мои веки дрогнули, глаза открылись, и я увидел над собой перепуганные лица Деда, Витьки и воительницы. Рядом стоял Мстислав и знакомые озадаченные воины.
        - Очнулся! - Констатировал Мстислав, его лицо прояснилось.
        - Что случилось? - Я попытался встать, мне помогли, но лишь для того, чтобы усадить на деревянный бочонок. Ноги меня ещё плохо слушались, кружилась голова.
        - Это ты нам расскажи! - Предложил Мстислав. Я посмотрел на ожидающие лица моих товарищей по оружию и с трудом сглотнул накопившуюся во рту слюну. Я попытался вспомнить последние события:
        - А! - Я сжал голову руками и вынужденно закрыл глаза. - В палатку бросили какую-то дымящуюся траву, я крикнул Сорену: «Бежим!» и потерял сознание!?
        - Да, похоже, вам подбросили Жёлтую Феонью, ядовитую траву, которая выделяет яд при горении. - Кивнул Мстислав, он криво ухмыльнулся. - Дорогая, кстати, это штуковина! Один мешочек стоит не меньше двух десятков серебряных монет. И в Кварте такая трава не растёт! Её можно купить только на острове Элетол, у эльфов. Тебе повезло, что ты добрался до выхода и упал лицом наружу, протаранив головой штору. Таким образом, ты не успел надышаться этой отравы.
        - А что с Сореном? - Забеспокоился я.
        - Виконт мёртв! - Сообщил Мстислав, все остальные молчали, а градоначальник Каменца после паузы продолжил. - Как и два стражника, что стояли у твоей палатки! Они потеряли сознание после того, как оттащили твоё тело в сторону и решили вернуться за Сореном. Надышались той же отравы.
        - Я хочу посмотреть на это своими глазами! - Сказал я, решительно поднимаясь на ноги.
        Меня шатало, тошнило, голова закружилась с новой силой. Я посмотрел по сторонам, люди расступились, воительница подставила мне плечо и кивнула в сторону моей палатки. Края палатки у входа были откинуты вверх, внутри было темно.
        - Дайте воеводе лампу! - Скомандовал Мстислав.
        Принесли зажжённую лампу, которую перехватила воительница. Я не возражал, поскольку мне итак было очень плохо. Встав на ноги я почувствовал тошноту.
        Мы подошли к палатке и вошли внутрь. Тут ещё воняло горькой травой, но ядовитый воздух уже выветрился, дыма внутри уже давно не было. Оба стражника лежали неподвижно. Они упали вниз лицом, не пройдя внутри палатки и двух шагов. Сорен лежал рядом со столом, лицом вверх. Его лицо исказила гримаса боли и страха. На губах и щеках следы кровавой розовой пены. Я повернулся в сторону разреза на стене палатки. Он стал больше, чем я его запомнил. Раньше он был немногим больше одного метра, а сейчас он оказался дырой от верха до самого низа стены. Я приблизился к тому месту, где сидел. Там рядом со стулом лежали остатки истлевшей травы.
        Мне вспомнились слова Сорена: «путь чести, который оборвётся в тот день, когда я столкнусь с человеком несущим череп младенца в своей руке». Я ещё раз осмотрелся, у разреза в стене валялась открытая деревянная шкатулка. Со своего места я видел, что внутри неё больше ничего не было. Значит, рано радовался мой друг Сорен, его смерть действительно настала ещё до полуночи, того же дня, когда умер колдун с черепом младенца в руках.
        Выходит, кто-то побывал в защищённом лагере, напал на воеводу и его благородного соратника, используя экзотический яд, затем дождался, когда отрава перестанет действовать и только тогда проник внутрь палатки…
        Я огляделся. В палатке были видны следы обыска. Мои вещи были разбросаны, вещи из сумки Сорена были вытряхнуты прямо на пол. М-да! Значит, этот убийца проник внутрь палатки, учинил обыск, нашёл то, что искал, а затем скрылся, не замеченный никем. А искал убийца, очевидно, артефакт, принадлежавший колдуну.
        Если этот человек ещё находится в лагере, то нужно его схватить! Я мягко отстранился от Евфросинии, вышел из палатки самостоятельно. Тут остались только мои охранники, сотник Степан и Мстислав.
        - Степан! Чья смена сейчас патрулирует лагерь? - Поинтересовался я. Степан нахмурился, видимо, он сразу догадался, к чему я веду.
        - Сейчас караулят люди Мстислава. - Сотник повернулся к бывшему воеводе и посмотрел на него.
        - Степан! Вели своим людям сменить их, а всех караульных и дозорных отправляй к Мстиславу в палатку.
        На протяжении получаса я и Мстислав сидели у него в палатке, учинив допрос каждому патрульному и дозорному, которые в момент нападения стояли на страже. Мы задавали им один и тот же вопрос:
        - Не входил ли кто-то посторонний в лагерь в последнее время?!
        Все ответили отрицательно. Тогда я велел собрать их всех и спросил:
        - Выходил ли кто-то из лагеря?
        Ответ был отрицательный, но я заметил, что охранники, которые сторожили лошадей и подходы к лагерю со стороны Лесного холма, внезапно стали топтаться на месте.
        - Говорите! - Потребовал я у них.
        - Писарь Селиван взял коня, сказал, что его посылают в Каменец с донесением. - С испугом проговорил один из патрульных.
        Я переглянулся с Мстиславом, мы отпустили всех патрульных и вошли в палатку. Мои охранники и охранники городского главы Каменца встали снаружи, охраняя нас от возможных неприятностей. Я рассказал своему товарищу о содержимом деревянной шкатулки.
        - На обычное ограбление это итак не было похоже! - Отреагировал на это мой собеседник.
        - Почему?
        - Да кто же будет воровать посреди вооружённого лагеря? - Сообщил Мстислав. - Обычный вор не станет тратить на яд столько денег!
        - Как думаешь, способен ли твой писарь на такое? - Спросил я, как только мы остались наедине.
        - Сам он человек скользкий, даже неприятный. - Задумался Мстислав. - Но не богатый.
        - Зачем же ты его на службу взял, если он тебе неприятен!? - Удивился я.
        - Это не я его взял, а герцог мне его навязал. - Вздохнул мой собеседник.
        - Так, что ты о нём можешь сказать, Мстислав?
        - Сам он на такие фокусы не способен. Но я думаю, что за его спиной скрывается кто-то другой.
        - Кто?
        - Не знаю! - Мстислав почесал бороду. - Вот был бы герцог Малех жив, я бы сказал, что писарь действовал по его приказу. А так, могу предположить, что Торсон попытался свести с тобой счёты.
        - Как думаешь, куда мог поехать Селиван?
        Однорукий товарищ серьёзно задумался.
        - Думаю, он мог поехать и в Каменец, и в Тур, и куда-то южнее, в столицу, а может и ещё дальше, за южное море.
        - А что насчёт колдунов? - Я напряжённо размышлял. - Мог он работать на них?
        - Я не знаю, Игорь. - Сказал Мстислав. - Я разочарован и озадачен не меньше тебя.
        На какое-то время мы притихли, каждый думал о своём. Я думал о проклятом Торсоне, и о судьбе, которую мне предсказал Понтиус. А также о женщине, которая не выходила у меня из головы и о словах, которые произнёс Сорен: «Понтиус считает, что победив мага, мы должны оставаться в Междуречье!» И о том, что я сам сказал: «Но что будет с Ингрид?», а Сорен ответил мне: «Именно поэтому он не хотел, чтобы ты узнал о том, что её вызвали на суд».
        Меня же, как будто бы что-то тянуло в столицу Кварта, хотелось спасать Ингрид, но в то же время долг перед людьми, сотнями, тысячами людей из Междуречья держал меня словно на привязи. Я ведь воевода, как говорил Понтиус я ещё и паладин! Моё дело руководить войском и беречь Междуречье от врага. Или не так? Такая судьба мне уготована?
        - Мстислав! Собирай людей, большая часть пехоты пойдёт на плотах и кораблях. Конные пойдут своим ходом, а пехотинцы, которые не поместятся на плоты, пускай идут пешком до Тура под командованием Степана.
        - А ты? - Мстислава, похоже, мой приказ не сильно удивил.
        - Я поскачу прямо сейчас. Мне нужно оказаться в Туре как можно скорее!
        Глава 15
        Ингрид встретила тревожный взгляд служанки, которая ждала её за маленькой дверью. Вздохнув, пожелавшая оказаться на свободе девушка, закрыла за собой маленькую тяжёлую дверь малой трапезной залы и повернулась на звук быстрых шагов.
        То чего она и боялась, случилось. Рядом стоял Сигурд и смотрел на неё своим строгим хмурым и недовольным взглядом, его карие глаза смотрели сквозь тонкие прищуренные веки.
        Это был молодой и красивый мужчина с короткой ухоженной бородой и усами, густыми каштановыми волосами до плеч. Над высоким лбом непослушные волосы были зачёсаны назад. Розовые, как у женщины, губы Сигурда имели красивый изгиб, но король так часто презрительно кривился, что сейчас уголки этих в прошлом прекрасных губ, слегка опустились вниз. Сигурд настолько часто хмурил чёрные брови, что на его лице закрепилось выражение постоянного недовольства. Более густые у переносицы брови на его лице были опущены вниз. Небольшой, прямой и красивый нос короля имел аккуратные ноздри. Выступающий вперёд подбородок был в меру широким, что только добавляло мужественности его красивому лицу.
        - Миледи!? - Выдохнул он с удивлением.
        - Мой король! - Она спрятала перепуганные глаза, склонив голову в глубоком реверансе. Рядом отступила в тень служанка, которая должна была вывести её на свободу.
        - Что ты тут делаешь, Ингрид!? - Голос у него изменился, стал более резким и требовательным.
        Когда он был принцем, когда соблазнял её, то голос его был мягким и бархатным. Тот голос заставлял её дрожать от страсти и желания. Сейчас его голос вызывал в ней дрожь другого рода. Она боялась его, как огня.
        - Я, нужно было отойти… - Она замялась, пытаясь придумать причину.
        - А! - Сигурд улыбнулся, оглянувшись на стоявшую рядом служанку. - Она покажет тебе отхожее место, Ингрид.
        - Ты очень добр ко мне, мой король! - Ингрид покраснела, что, впрочем, было очень удачно.
        - А в прошлый раз ты называла меня мой принц! - Сигурд хохотнул, его глаза заблестели, он облизал губы. - Но я недоволен! Я ведь велел, чтобы ты сидела в отведённой для тебя комнате!
        - Королева Эстер позвала меня! - Попыталась оправдаться Ингрид. - Я не могла ослушаться.
        - О! Но я этого не разрешал. - Сигурд надул губки. - За это, Ингрид, сегодня вечером ты будешь наказана!
        Король засмеялся, а его собеседница вздрогнула.
        - Я приду к тебе, моя дорогая! - Сообщил он проникновенно. - И непременно отшлёпаю тебя! Думаю, ты понимаешь, что провинилась перед своим королём!?
        Ингрид непонимающе уставилась на него, Сигурд сделал шаг вперёд, она в испуге отступила назад и упёрлась спиной в стену, дальше отступать было некуда. Король придвинулся к ней вплотную, зажав Ингрид между своим телом и холодной каменной кладкой. Его пухлые розовые губы оказались совсем рядом с лицом женщины, она отвернулась, опустила взгляд вниз, но он не позволил ей этого сделать. Рука её бывшего любовника оказалась у подбородка, пальцы слегка надавили, Ингрид подчинилась, подняла голову вверх. Он заставил её смотреть ему прямо в глаза.
        - Ты не забыла своего принца, Ингрид!? - Он испытывал её на прочность, проверял её преданность, как он это делал и раньше.
        Только теперь, она была старше и умнее. Ингрид знала, что не всё то золото, что блестит! И что не каждому слову, следует слепо верить. Сигурд был нетерпеливым, капризным человеком, мужчиной, который хотел, чтобы им восторгались.
        - Сегодня вечером, я буду готова принять любое, - последнее слово она выдохнула почти шёпотом, со всей возможной страстью, какую только могла сыграть, - наказание, которое ты сочтёшь приемлемым!
        Сигурд недоверчиво посмотрел ей в глаза, Ингрид подумала, что его не так-то просто обмануть.
        - О! - Он кривлялся, при этом его тело прижалось к ней ещё плотнее, рука скользнула по её щеке и больно схватила за волосы на затылке. В то же время его вторая рука полезла по её телу вниз. - Я уже в предвкушении…
        - Только не сейчас, мой король! - Она улыбнулась и провела по его волосам своими пальчиками. Они были всё такими же мягкими и гладкими словно шёлк. - Могут пойти ненужные слухи.
        - Ах, да! Миледи направлялась в отхожее место! - Вспомнил он свою же мысль.
        Ингрид искренне улыбнулась, король воспринял это как комплимент своей догадливости. Он грозно посмотрел на служанку и приложил свой указательный палец вертикально к губам:
        - Тссс!
        Служанка побледнела, когда он сделал ещё один символический посыл, проведя пальцем поперёк горла, затем король отвернулся, непринуждённо улыбнулся Ингрид, отступил на шаг и сказал:
        - Ты можешь идти, а вечером мы вернёмся к тому, с чего начали!
        Он провёл своей мягкой тёплой ладонью по её шее, опустился ниже и провёл пальцами по линии её декольте. Дочь Малеха еле сдерживала своё отвращение, как только путь оказался свободен, она отступила от стены с широкой улыбкой на лице и пошла прочь. Внезапно, её ягодицы сотряс сочный шлепок, послышался весёлый хохот Сигурда. Ингрид качнуло от неожиданности, она покраснела от ярости, но сдержалась и, не оборачиваясь, игриво выкрикнула:
        - До вечера, мой король!
        Сигурд засмеялся ещё больше, а испуганная служанка пискнула:
        - Сюда, миледи!
        Они двинулись в путь по извилистым коридорам дворца, крутым лестницам и вскоре оказались в крыле для прислуги.
        - Постой! - Ингрид остановила служанку. - Вот, держи!
        Она сняла с пальца золотой перстень с крупным синим камнем, и вложила его в руку служанке.
        - Прежде чем я выйду за стены, я бы хотела переодеться в другое платье!
        Служанка итак была напугана, а теперь её глаза вообще грозили выскочить из глазниц. Наконец, она кивнула, и они свернули в узкий боковой коридор. Теперь Ингрид отбросила всякие сомнения, Сигурд собирался поиграть с ней, как кошка с мышкой, затем придушить её, потеряв к ней интерес. Не бывать этому, не бывать!

* * *
        Мы прибыли в Тур к обеду. В крепости всё было не так как всегда. Начнём с того, что во дворе меня встретил пьяный Олаф.
        - Капитан!? - Удивился я его виду. - Что происходит?!
        Олаф икнул, из башни, которую все называли Гвардейской, вышел шатающийся Светозар с большим кувшином в руке.
        - Вот! Я нашёл его! - Пьяный голос моего старого знакомого ввёл меня в ступор.
        - Сотник! - Я поднял одну бровь. Светозар остановился как вкопанный. - Да ты же пьян!
        - А что нам ещё делать? - Влез в разговор Олаф. - Тем более ему!
        Олаф попробовал ткнуть пальцем в сторону Светозара, но зашатался и чуть не упал. Сотник хихикнул и сказал:
        - Гвардейцам больше некого охранять! Все хозяева, - он икнул, - тю-тю.
        Он сопроводил это неопределённым жестом.
        - Так! - Я повернулся к своим телохранителям и приказал. - Дед, Витька! Чтобы через полчаса они были трезвыми!
        А сам я направился в цитадель. В главном здании всё было ещё хуже, чем во дворе. Слуги в отсутствии хозяев распустились и откровенно филонили. Никто не занимался обычными делами, все бесцельно шатались по крепости, некоторые были мертвецки пьяны.
        Перед тем как направиться к себе в комнату я велел Евфросинии:
        - Собери как можно больше слуг во дворе крепости! Найди и приведи в чувство старшего конюха, главную повариху и прочих!
        Оказавшись у себя в комнате, я переоделся и направился к Понтиусу. Дверь в комнату, расположенную под крышей башни, была не заперта. Замков тут не было, а закрывать снаружи на засов не было смысла. Я вошёл, осмотрелся и обомлел. Повсюду были заметны следы поспешных сборов. Вокруг валялись вещи старика, вытянутые из сундуков. Книги и рукописи были перевёрнуты, часть раритетных фолиантов отсутствовала.
        Вот блин! А я рассчитывал на посильную помощь Понтиуса. В этот момент я заметил на столе большой лист бумаги, на котором размашисто крупными буквами было написано:
        «Уехал проведать внучку! Скоро не ждите!»
        Вот блин! Руководители разбежались, как муравьи! Это меня пугало, особенно теперь, когда стало понятно, что крепость и город никем не управляются. Вначале погиб сын герцога, затем сам Малех, потом отозвали и, похоже, навсегда Ингрид.
        Я вздохнул, вспоминая её чувственные губы, выразительные глаза, мягкие тонкие пальцы, нежную кожу и мягкие волосы. Эта женщина меня взволновала, несмотря на непростой характер, она мне очень нравилась.
        Люди, управлявшие Междуречьем, стремительно исчезали. А теперь ещё и Сорен погиб, крепость покинул маг Понтиус, а меня оставили на растерзание всех тех дел, которые происходили в Междуречье. Однако, с учётом того апокалипсиса, который меня ждал в ближайшем будущем, всё это имело второстепенное значение.
        Я встретился с Дедом, Витькой, Олафом и Светозаром. Два последних выглядели как мокрые петухи. То есть волосы у них слиплись, но зато воинственность в глазах плескалась так, что приходилось держаться от них на расстоянии. Я прошёл за стол и сел. Мои охранники встали по обе стороны от моего кресла. Олаф и Светозар вошли следом, встали посреди кабинета.
        - Что вы с ними сделали? - Поинтересовался я у Деда, но ответил мне болтун Витька.
        - Немного искупали!
        - Ага. - Подтвердил Дед. - В речке!
        - Чего? - Удивился я.
        - Не чего, а за что и как! - Поправил меня младший охранник.
        - Привязали за ногу и окунали на длинной верёвке! - Пояснил Дед.
        - Да я тебя! - Олаф попытался приблизиться к Витьке, но его перехватил Светозар.
        - Отставить! - Рыкнул я. - Мне нужно, чтобы к вечеру всё было как раньше! - Сообщил я им своё решение. - Сейчас я старший, а в случае моего отъезда старшим будет отец Сорена.
        Они открыли рты.
        - Ты! - Я указал на Олафа. - Готовься принять армию на постой. И займись своими обязанностями! Мне срочно нужны готовые к бою рекруты, в последней битве мы многих потеряли!
        - А ты! - Я указал на Светозара. - Привези сюда со всей возможной нежностью любезного старого графа. Он сейчас ближайший родственник Ингрид по линии матери.
        - А как же Сорен!? - Удивился Олаф.
        - Погиб. - Я повернулся опять к Светозару. - Как привезёшь графа, проследи, чтобы он занимался городскими делами. Поясни, что я с него ещё спрошу, когда вернусь!
        - Сам-то ты куда собрался? - Олаф нахмурил брови.
        - Видение помнишь!? - Я посмотрел ему в глаза. Капитан кивнул. - Так вот мы ещё не победили, а вы уже расслабились и пустили всё на самотёк! В военное время!
        - Да я… - Попытался оправдаться Олаф.
        - Мы… - Вторил ему Светозар.
        - Молчать, а то разжалую в рекруты! - Оба тут же заткнулись. - Идите и наведите порядок в крепости и в городе!
        Опустив глаза, оба быстро вышли из кабинета.
        - Теперь пошли во двор. - Скомандовал я своим телохранителям.
        Когда мы вышли из цитадели, то увидели несколько десятков слуг, собравшихся у главного входа. Те смотрели на меня непонимающими взглядами.
        - Приведи сюда десяток стражников и столько же гвардейцев! - Шепнул я Витьке.
        - Вот эти, - Фрося указала рукой на семь слуг, которые стояли в стороне от остальных, и с очень важным видом поглядывали на нас, - у них главные.
        - Послушайте меня люди! В жизни ваших хозяев случились перемены, но ваши обязанности и ту работу, за которую вам платят жалованье, никто не отменял! - Крикнул я. - Поэтому, я воевода Междуречья решил собрать вас всех тут и напомнить вам, что всегда найдётся тот, кто в отсутствие старых хозяев может спросить о том, достойно ли вы выполняете свою работу!
        Собрание загомонило, недовольный гул пробежал по рядам. Один из старших слуг решил возразить:
        - Наша хозяйка уехала в столицу Кварта. Вместо себя оставила брата, виконта Сорена! Слыхал о таком!? - В дерзко говорившем мужике я узнал главного конюха.
        - Сорен мёртв. Он был убит вчера! - Сообщил я. Слуги зашумели ещё громче. - Пока вместо него буду управлять я! Как воевода Междуречья. А в моё отсутствие управлять будет ближайший родственник Ингрид и отец Сорена, которого скоро привезут сюда.
        Я увидел, как приближаются два десятка воинов, ведомые Витькой. Когда они подошли я указал рукой на семерых старших слуг.
        - Воины, возьмите этих людей, пренебрёгших своими обязанностями, и всыпьте каждому по пять плетей!
        - За что!? - Заорал главный конюх.
        - За то, что кони в конюшне не кормлены, навоз не вынесен, а гривы и хвосты не чёсаны! - Поддержал меня Витька.
        Во время экзекуции все собравшиеся молчали. Когда семерых нерадивых слуг выпороли и вернули в ряды их товарищей, я сообщил:
        - В следующий раз, я всыплю каждому виновному в пренебрежении своими обязанностями десять плетей! - Слуги охнули, а я рявкнул. - Возвращайтесь к своей работе, вам за неё деньги платят!
        Моя речь, а главное пример того, что может произойти с ними в случае ослушания, подействовали замечательно. М-да, не очень гуманно получилось, но зато по всем правилам этого мира. В нашем мире, до экзекуции не дошло бы, ограничились бы взысканиями, несмотря на то, что времени на разбирательства пришлось бы потратить уйму. И всё же мне было жаль старших слуг. Зато, когда прибыли воины, все слуги уже были на своих местах. Воинам была предоставлена горячая пища и прочие прелести казарменной жизни.
        Уже вечером я мог наблюдать скопление плотов и кораблей с высоты наблюдательной башни. В этот момент я чувствовал себя неуютно и тревожно. Где-то прятался лысый барон, пытающийся отомстить нам за прошлые обиды. Где-то перемещалось вражеское войско с большим числом колдунов, способных уничтожить всю мою армию дружным ударом восьми молний. А ещё я тревожился за Ингрид. Не нравился мне этот суд, на который её вызвал король. Но бросить всё и пойти за ней, было бы опрометчиво. Нельзя оставлять Междуречье без защиты, кроме того, об этом же предупреждал Понтиус. Кстати, его отсутствие меня сильно огорчало. Хоть он и старик, но всё же маг, который мог бы выступить на нашей стороне. Я надеялся получить у мага нужную мне информацию и вообще ценил его мудрые советы и лекарский магический дар. Это было сплошное разочарование, всё шло наперекосяк, противопоставить своё поредевшее войско врагам было бы самоубийством.
        Сильно уменьшившаяся армия заняла весь двор и всю крепость. Мстислава я разместил со всеми возможными почестями. Не обделил также сотников, старого знакомого Степана, молодого сотника Кия и прочих. Со дня на день я ожидал прибытия подкреплений из Игвы и Каменца. Маленькие отряды новобранцев со всего Междуречья уже образовали в Туре новую тысячу рекрутов, которых непрестанно гонял Олаф и его сержанты. Но как ни крути, а моя армия вряд ли превысит пять тысяч человек. Маловато для такого убойного аргумента, как восемь магов с сопровождающей их армией. Адекватным ответом можно было бы считать укомплектованную такими же сильными магами армию. Однако даже по количеству войск наша армия не могла бы тягаться с армией колдуна Фрикса. И больше мне в Междуречье войск не собрать!
        Глава 16
        Служанка вывела Ингрид за стену замка. Теперь обе женщины в нерешительности застыли у притока Кристальной реки. Последнюю сотню метров им пришлось идти по колено в холодной и грязной воде. Подземный ход вывел их к рукотворной пещере, которая теперь служила замковой канализацией.
        - Миледи! - Служанка кивнула Ингрид и, отворачиваясь, накинула себе на голову капюшон.
        - Я должна вознаградить тебя! - Опомнилась благородная дама.
        - Нет, спасибо, миледи! Моя госпожа уже обо всём позаботилась! - Служанка показала своей собеседнице мешочек с монетами.
        - Куда ты собираешься идти? - Поинтересовалась Ингрид, осматривая окрестности.
        - Если кого-то из нас поймают, лучше каждой из нас не знать, куда направлялась другая! - Ингрид кивнула, соглашаясь со служанкой, и та сказала. - Прощайте!
        - Прощай!
        Служанка скрылась за густыми кустами сирени, а Ингрид уже особо не думая направилась прочь от замка. Через час вышла на дорогу, которая вела на юг. Ещё через полчаса по той же дороге проскакал большой конный отряд. Но к тому моменту Ингрид уже так устала, вымазалась в пыли и грязи, что один из всадников, заглянувший под её головной убор, только сморщил нос, скривился от разочарования и поскакал дальше.
        М-да, запах от неё и правда, был убойный. Такой «аромат» мог привлечь разве что мух!
        Из последнего события она сделала вывод, что её уже ищут. Наступали сумерки, поэтому она просто взяла и свернула с дороги, оказавшись в поле с высокой травой или возможно чем-то другим. К сожалению, благородная дама не могла бы отличить рожь от пшеницы. Зато на беглянку накатила такая усталость, что она просто нарвала себе побольше травы, застелила ею землю прямо посреди поля и улеглась, намереваясь хорошенько отдохнуть.
        Проснулась она ночью, от холода и от голода. Благородная дама никогда не страдала ни от первого, ни от второго. До утра она так и не смогла уснуть, поэтому едва дождавшись рассвета, девушка в бедном платье с радостью двинулась в путь. Вскоре, от непрерывного движения она согрелась, однако голод разбушевался ещё больше, к нему прибавилась жажда. Ингрид обрадовалась, когда вдалеке показалась рыбацкая деревушка на берегу реки.
        Жалкие лачуги, стоявшие хаотично и беспорядочно, скрывали внутри и снаружи не более пяти десятков женщин и детей. Когда она появилась у одной из них, то с сожалением узнала, что рыбаки ушли на промысел ещё до рассвета, а женщины и дети позавтракали с первыми лучами солнца. Однако тут её накормили холодными лепёшками, напоили отстоянной в глиняных кувшинах речной водой и в качестве бонуса вручили ей сушёную рыбу. Ингрид отмыла грязные ноги и немного отстирала свою длинную юбку в реке, а затем даже хотела отплатить женщинам из рыбацкого посёлка за их доброту, но вспомнила, что у неё с собой были только золотые монеты. За одну такую монету многие люди были готовы не задумываясь убить, поэтому она сдержалась и предложила им свою посильную помощь вместо оплаты.
        Это оказалось неплохим решением, поскольку так она смогла дождаться возвращения рыбаков. Зато её помощь с точки зрения жителей рыбацкой деревушки оказалась сомнительной.
        Рыбацкие жёны и сёстры научили её нанизывать рыбу на нити и развешивать рыбные гирлянды для сушки на специальную деревянную оснастку. Но уже через час, она так наколола себе пальцы, что от обиды и боли села и заплакала. Как же она устроится в мире, где каждый выполняет какую-то полезную работу? Такую неумеху, как Ингрид, никто не захочет взять к себе на работу!
        Когда дочь герцога провела в уме полную ревизию своих навыков и умений, то оказалось, что лучшее из того, что она умела, было умение руководить, читать и писать. Далее следовало умение вышивать, но благородная дама знала, что уже после часа такой работы её пальцы и глаза уставали настолько, что немели и начинали болеть. Так что, Ингрид понимала, что на этот навык ей нельзя рассчитывать. А больше она ничего не умела.
        Уставшая девушка заснула крепким сном и спала до тех пор, пока её не разбудили рыбачки. Одна из рыбацких лодок собиралась отплыть вниз по реке до ближайшего города под названием Мьёлнир. Ингрид обрадовалась, но радость была преждевременной. Её усадили в лодку с небольшим парусом и двумя вёслам. Всё дно лодки было переполнено рыбой, которую рыбацкая артель успела выловить в реке, и теперь всю эту рыбу следовало разложить по бочонкам для последующей продажи на рынке. Ингрид пришлось подбирать скользкую и колючую рыбу, задыхаясь от её острого запаха, укладывать в малые бочонки, пересыпая каждый ряд солью. Прежде чем работа была закончена, руки работницы покраснели от едкой соли, а рыбный запах въелся в волосы и одежду настолько, что когда они высадились в гавани Мьёлнира, Ингрид ещё долго не могла отделаться от ощущения, что рыба застряла у неё где-нибудь в длинной юбке или пробралась под головной убор.
        Мьёлнир оказался маленьким городом, население которого вряд ли перевалило за три тысячи жителей. Стена в городе была сложена из блоков, вырезанных из ракушечника. К этому моменту она почти рассыпалась, да и назвать её серьёзной преградой для врагов язык не поворачивался. Ингрид сразу поняла, что стена высотой в один человеческий рост была создана лишь для того, чтобы этот населённый пункт получил статус города и мог законно собирать таможенные сборы.
        В Мьёлнире не оказалось ни замка, ни крепости, ни цитадели. Зато в центре города стояла кривая низкая башня из того же ракушечника. В юности из книг Ингрид узнала, что Мьёлнир был вотчиной какого-то барона, который купил землю на берегу реки, и позднее эта земля принесла ему и его семье нынешнее благосостояние. Уютная гавань и шахта для добычи ракушечника стали основой, которая позволила Мьёлниру расти. Торговцы любили эту тихую и уютную гавань, поэтому со временем рынок в поселении разросся до приличных размеров. Рыбаки и земледельцы из окрестных районов предпочитали продавать свои товары именно тут. В удачный день, проходящий мимо корабль, мог скупить довольно крупную партию продовольствия, оставив в городе приличную сумму денег и необходимые для жизни товары из дальних уголков страны.
        Поразмыслив, Ингрид отправилась на местный рынок, поскольку ей очень хотелось сменить свою пропахшую рыбой одежду, поесть и спросить у торговцев о кораблях, которые стояли в гавани. Показываться у самих кораблей Ингрид пока боялась, кто же возьмёт на борт грязную и дурно пахнущую рыбой замухрышку!?
        Девушка пошла по узким улочкам города, жёлтые стены из ракушечника и соломенные крыши, песок под ногами - тут всё было жёлтым, песочным. Солнце припекало, полуденный зной донимал Ингрид ещё в лодке, но теперь, когда и под ногами скрипел нагретый песок, она совсем вспотела. Её одежда не была предназначена для палящего солнца. Коричневое платье с белым передником и длинными рукавами было типичной крестьянской одеждой. Эта одежда также подходила служанкам. Но сейчас Ингрид предпочла бы что-нибудь из той местной одежды, которую одевали женщины Мьёлнира. Например, белое воздушное платье с короткими рукавами и открытыми плечами ей бы подошло. Женщина потрогала свою холщовую сумку, переброшенную через плечо. Сквозь ткань она ощутила приятную твёрдость мешочка с золотыми монетами. Насколько было бы проще, если бы монеты оказались серебряными! Ведь сейчас любой человек мог поднять шум, если увидит в руках у служанки целое состояние. С золотом следовало быть очень осторожной, его не следовало показывать никому. Но и совсем без денег тоже нельзя. Так Ингрид не сможет купить себе новую одежду и еду, а главное
не сможет оплатить путешествие на юг.
        Женщина заметила небольшую боковую улочку и решила воспользоваться подарком королевы вдалеке от посторонних глаз. Она осторожно посмотрела по сторонам, не следит ли кто-то за ней?! Вроде никому из прохожих не было никакого дела до такой грязнули, как она. Затем она шмыгнула в боковую улочку и направилась вглубь, подальше от главной улицы. Улочка была завалена старым хламом и мусором. Между домами оставался лишь небольшой проход, шириной в пару шагов. Ингрид свернула за угол и оказалась в тупичке. Вот и отлично, все двери вокруг выглядели ветхими и были заколочены широкими досками.
        В этом уединённом месте благородная дама в одежде служанки полезла в сумку за подарком королевы Эстер. Она быстро развязала шнурок на мешочке с королевским гербом и вытянула оттуда одну золотую монету.
        Внезапно откуда-то сверху раздался поражённый свист. Ингрид так испугалась, что мешочек со звоном упал в пыль, часть золотых монет высыпались, а женщина подняла голову вверх.
        - Гляди-ка Сева, а девка-то где-то золотишко слямзила!
        Это сказал высокий и худой парень с тёмной, загоревшей до коричневого цвета, кожей. Он сидел на крыше одного из домов, увидев испуг на лице молодой женщины, он улыбнулся ей щербатым ртом, в котором отсутствовала четверть зубов, а остальные зубы выглядели так, будто их разъедала какая-то ужасная бурая ржавчина.
        Ингрид схватила мешочек, часть монет так и осталась валяться в пыли, когда она бросилась бежать. Но у единственного выхода из тупичка путь ей преградил какой-то толстяк в безрукавке на голое тело. Она со всего разбега врезалась в его живот и отлетела от него как клубочек с нитками от стены. Беглянка оступилась, вскрикнув от неожиданности и страха, упала на землю, приземлившись мягким местом прямо в пыльную груду мусора.
        - Ха-ха-ха! - Рассмеялся толстяк. - Гляди-ка, Дровосек, она хотела пробежать прямо сквозь моё пузо!
        Оба парня рассмеялись. Ингрид подхватила монеты, которые она рассыпала при попытке убежать от них, завязала мешочек и решительно встала. Ничего, сейчас она им покажет! Она потребует проявить уважение к хозяйке Междуречья.
        Но как только она оказалась на ногах, толстяк Сева и тощий Дровосек, ловко спрыгнувший вниз, уже стояли вплотную к ней. Ингрид так испугалась, что чуть не проглотила язык.
        - Спасибо, милая! - Сказал толстяк, хватая мешочек с деньгами своими пухлыми пальцами. Она попыталась ухватиться за подарок королевы, но в тот же момент тощий парень схватил её за волосы и потянул. Ингрид попыталась закричать, но тот зажал ей рот своей грязной костлявой рукой. От боли она заплакала, выпустила мешочек, зато перехватила двумя руками руку Дровосека, которой он закрывал ей рот, и вцепилась в неё своими белыми ровными зубами. Теперь уже закричал тощий:
        - Ай! - Он громко завыл, отпустив её волосы и схватившись за свою кровоточащую ладонь.
        Девушка с отвращением сплюнула и попыталась набрать в грудь побольше воздуха, чтобы закричать, призывая стражу на помощь, но толстяк Сева без размаху ткнул ей кулаком в живот. Ингрид сложилась пополам, дыхание перехватило, она не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть, а внутри заболело так, что глаза чуть не вылезли наружу.
        - Ты что, дура!? Хочешь, чтобы стражники нас всех повязали? - Возмутился толстяк.
        Он приблизил к ней своё раскрасневшееся лицо, Ингрид почувствовала дыхание Севы, винные пары и запах чеснока были самым приятным из всего букета запахов, которыми её обдало в этот момент.
        - Это же королевское золото! Ты что же, желаешь объяснять стражникам, откуда и у кого его украла?!
        Вот теперь Ингрид испугалась ещё больше. Она энергично замотала головой в разные стороны.
        - Дай-ка, я её приголублю! - Вмешался в разговор тощий.
        - Не надо, ей и этого хватит! - Возразил толстяк.
        - Но Сева! Ты только погляди, что сделала с моей рукой эта тупая сука! - Не унимался Дровосек. Ингрид всё ещё пыталась вдохнуть. - Сейчас я вдую этой суке, чтобы знала, как кусаться!
        - Нет, это ты гляди! - Толстяк сунул тощему под нос мешочек с золотом. - За одну такую жёлтенькую монетку перед твоим стручком раздвинутся ножки любой девки, и даже ножки Греты!
        - Какой стручок!? - Обиделся тощий парень.
        - Не кипятись, вспомни о Грете! - Напомнил тощему ему толстяк. - Как ты мне говорил: «полуэльфийка неземной красоты!»
        - Да, ты прав! - Дровосек больно пнул Ингрид в ребро. - Теперь красотка Грета с удовольствием раздвинет для меня свои ножки, и сделает это не один десяток раз!
        - Вот! Узнаю своего умницу кореша! - Сева похлопал тощего по плечу, а затем наставил на Ингрид свой мясистый палец и сказал. - А ты не вздумай пожаловаться стражникам, а не то, я скажу им, что это ты украла всё это золото! Поняла?
        Девушка, наконец-то, смогла вдохнуть и кивнула толстому грабителю. Действительно, она не может позвать стражу, потому что её схватят и доставят обратно в замок.
        - Вот и молодец! - Толстяк потрепал её пухлой ладонью по щеке и оба грабителя скрылись за поворотом.
        А заплаканная Ингрид рухнула в пыль, дыхание восстановилось, и теперь она могла рыдать в полную силу.

* * *
        На следующий день Васька так и не приехал, хотя прибыл обоз, доставивший в крепость полтысячи новейших арбалетов. Это было грандиозное событие для всей армии. Арбалеты оказались сделаны из сплавов лёгких металлов. Все деревянные части и часть металлических деталей арбалета, которые не несли большой нагрузки, были заменены на серебристые детали и корпус футуристического вида. «Без алюминия тут не обошлось» подумал я, пробуя вес сильно облегчённого оружия. Прибыли также новые комплекты брони для арбалетчиков и снаряжение для щитоносцев. В хвосте обоза нашлось также место для орудий уже знакомой мне конструкции. Это были скорпионы и рогатки, а также боеприпасы к ним. Одних только бочек с горючей жидкостью оказалось два десятка штук. А ещё в обозе находились какие-то непонятные заготовки для металлических копий, которые пришлось отложить до приезда нашего главного инженера. С обозом пришло также три сотни натренированных воинов во главе с Всеволодом.
        Вот уж кого я был рад видеть!
        - Мастер Игорь! - Улыбаясь, крикнул мне товарищ, облачённый в чёрные доспехи.
        - Всеволод! Друг мой! - Мы крепко обнялись. - А где Василий?
        - Мастер прибудет завтра на новом корабле! - Сообщил Всеволод с уважением в голосе. - Он также просил передать тебе новые доспехи, которые как раз доделали по твоему размеру!
        Доспехи мне действительно приходилось делать по заказу, поскольку мой рост и комплекция были в этом мире нестандартными.
        - Спасибо!
        Правда, меня и старые доспехи устраивали, но раз Васька решил, что новые будут лучше прежних, то я с радостью приму их.
        - Ей Светозар! Посмотри, кто к нам приехал!
        Описывать дальнейшую пьянку в честь прибытия старого друга я не стану. Лишь отмечу, что это «культурное мероприятие» пришлось прервать поздним вечером. Прибыл разведчик, на которого я изначально делал серьёзную ставку. А произошло это так.
        В трапезную, которая наполнилась командирами армии Междуречья, главными среди которых были Мстислав, Всеволод, Степан и я, ворвался незнакомый мне сержант. По его одежде и обмундированию я понял, что он, скорее всего, принадлежит к городской страже.
        - Воевода! Воевода! - Он остановился у входа в трапезную, дождался, когда стихнет гул голосов и прокричал. - Поймали!
        И тут же снова перевёл дух. Видимо он бежал сюда от самых ворот города.
        - Кого поймали!? - Спросил, хмуря брови, сотник Степан, который даже в докладах подчинённых мог усмотреть нарушение не писанного воинского порядка. - Говори толком, чтобы понятно было!
        - Лазутчика вражеского поймали! - Сержант уже перевёл дух и улыбнулся. - Пытался через главные ворота проехать, но мои орлы его враз раскусили.
        - Дед, пойди и разберись с этим! - Скомандовал я.
        Мой бородатый телохранитель бодро выбрался из-за стола и пошёл мимо оторопевшего сержанта, походя схватил того под локоть и поволок из зала.
        Мы продолжили пир, но не прошло и полчаса, как в зал вошёл ухмыляющийся Дед, а за ним следом семенил мой старый знакомый Мустафа. Полноватый кочевник с округлым лицом и маленькими глазками улыбался. Тоненькие щегольские усики Мустафы, как и прежде, свисали по обе стороны от его рта.
        - Мастер Игорь! - Он почтительно поклонился. - Я прибыть в Тур, а эти тупоголовый стражника не уметь читать твоя грамота!
        - Ты сам-то читать умеешь? - Поинтересовался со смехом Мстислав.
        - Нет, только считать могти! Но оченя хорошо, я могти посчитать до сто раз по тысяча, а больше я не пробовать.
        - Почему же? - Ироничным тоном поинтересовался Мстислав. Мустафа широко улыбнулся, отчего щёлочки его глазниц сузились до тонкой линии ресниц.
        - Сильно спать хотеть! - И кочевник улыбнулся ещё шире, показав два передних зуба.
        Все командиры, внимательно слушавшие Мустафу, покатились со смеху, а Степан даже упал с лавки и долго не мог подняться, захлёбываясь от смеха. К сожалению, это был последний из весёлых моментов того вечера. Поскольку Мустафа, коверкая слова, запинаясь и упрощая всё, что только можно, рассказал нам о том, что смог разузнать об угрожавших Междуречью колдунах. Из его рассказа мы узнали, что в данный момент вражеская армия направляется в Кварт. Они собирались атаковать города и поселения страны, не разделяя армию на части, как сначала надеялись поступить. Атака на Междуречье была скорее способом отвлечь наши войска от того, что собирались делать основные силы противника. В случае успеха в Междуречье колдуну следовало присоединиться к общей армии колдунов.
        В данный момент главные вражеские силы уже должны были вторгнуться в пределы страны. Во вражеском войске насчитывалось около двенадцати тысяч воинов и восемь магов, которых возглавлял колдун по имени Фрикс. Он действительно носил лосиный череп вместо шлема. По всей степи были проведены страшные ритуалы подчинения. Пленных воинов укладывали в центре круга, маги становились по его окружности и взывали к потусторонней колдовской силе, после чего часть воинов умирала, а другая часть пополняла армию колдунов. На месте проведения ритуала оставалось огромное безжизненное чёрное пространство. Земля, трава, цветы и всё живое на месте проведения ритуала иссыхали и умирали, рассыпавшись в чёрную пыль.
        Но ещё более удивительным было то, что за армией колдунов следовали десятки тысяч пленных. Их даже приблизительное количество было сложно подсчитать. Пленные тоже подверглись тёмному воздействию. Колдуны и над ними проводили ритуалы, но эти ритуалы назывались ритуалами безразличия. После этих ритуалов пленных даже не надо было, как следует охранять, поскольку они становились безразличными ко всему происходящему, их лица серели, а глаза тускнели, словно они состарились на десять лет. У некоторых даже выпадали зубы, у многих выпадали волосы и седели борода, брови и усы. Часть прошедших ритуал безразличия людей умирали на месте. Лишь немногие были способны устоять перед страшным колдовством, раскрыв таких счастливчиков, злобные воины старались убивать на месте всех людей имевших иммунитет воздействию тёмной магии. Источником информации оказался один из таких пленников, с которым Мустафа и встретился. Беглецу-счастливчику удалось незаметно замаскироваться во время ночлега под открытым небом. Он спрятался в большой куче с навозом, избежав, таким образом, нежелательного внимания надзирателей и воинов
Фрикса.
        Я сидел на кресле и не мог поверить, что всё это на самом деле происходит со мной. Я даже ущипнул себя, надеясь, что всего лишь сплю. Но мрачные лица командиров, говорили мне о том, что с этой новой реальностью, с которой я столкнулся, мне суждено примириться. Альтернативная реальность была доступна лишь тем, кто полностью выжил из ума. Я вспомнил фильмы и книги, где колдуны, маги, чародеи и другие мифические персонажи существовали в выдуманных фэнтезийных мирах, тогда это всё мне казалось лишь красивой сказкой. А тут, в Другом мире, всё выглядело как сказка со страшным концом, в этой сказке мне суждено было умереть в бою против армии колдунов. Так утверждал провидец Понтиус. Ещё страшнее было бы остаться в этом мире, не попытавшись остановить колдунов. Впрочем, каждый выбирает путь сам. Как виконт Сорен, который навсегда запомнится мне человеком чести и настоящим надёжным другом!

* * *
        Ингрид вынуждена была выбираться из тупика. Она могла бы поплакать ещё немного, но кончились её горькие слёзы. Какая ирония, тупичок стал тупиком в её жизни. Она уже не могла рыдать и жалеть себя. Очень хотелось кушать и пить. Выбравшись на главную улицу, она поплелась в ту сторону, откуда доносился шум. По дороге она думала о том переломном моменте в её жизни, когда вся её жизнь начала рушиться.
        Самый первый момент - смерть её отца. Последнего мужчины из её рода. Но даже тогда, когда негодяй Торсон, сошёл с ума и пожелал силой сделать её своей женой, ситуация ещё выглядела поправимой. Ингрид поняла, что жизнь резко изменилась, когда у неё появились собственные желания, а не то будущее, которое собирался подсунуть ей Сигурд. Именно тогда она ошиблась. И если один барон, долгое время служивший её отцу, хотел силой заставить её выйти за него замуж, то другому человеку, который говорил, что вскоре сможет купить себе титул барона, она и сама хотела бы принадлежать. Но вместо этого она оттолкнула Игоря от себя, идя на поводу у тех, кто считал её чувства недостойными. И вот, пожалуйста, достоин ли барон Торсон своего титула? Нет. Титул можно купить или унаследовать, как это обычно и происходило. А хорошие человеческие качества ни купить, ни унаследовать не получится. Либо человек идёт рука об руку со своей совестью, либо идёт на поводу у своих самых низменных побуждений. Интересно, а её страсть к Игорю можно было считать высоким чувством или же это тоже низменные побуждения?
        Ингрид вздохнула, её губы и язык пересохли. У входа на торговую площадь на неё с подозрением посмотрели стражники, один из них даже попытался подойти, но тут же, скривив нос, отшатнулся и отступил. Никто из них не захотел иметь дело с грязной служанкой, дурно пахнущей солёной речной рыбой. Беглянка с облегчением выдохнула, когда поняла, что угроза миновала. Она уже не в первый раз оценила, как хорошо грязь и тошнотворный запах может скрывать её красоту и благородное происхождение. Оказавшись в центре площади у колодца, Ингрид вдоволь напилась прохладной воды, и решила, что умывать лицо и чистить одежду пока не станет. Тут было слишком много стражников.
        В животе заурчало, бывшая хозяйка Междуречья, увидела нищенку в грязной зелёной тунике, которая стояла на площади с протянутой рукой и несчастным видом. Некоторые граждане жалели её и вкладывали в её руку медные монетки. Ингрид решила, что возможно ей тоже удастся, таким образом, решить часть своих насущных проблем. Поэтому она устроилась в одном из людных проходов на торговой площади и, протянув руку перед собой, попыталась сделать несчастное лицо. Поскольку жизнь её превратилась в кошмар, то ничего особенного делать не пришлось. Лицо итак выглядело хуже некуда. Грязное, с дорожками от пролитых слёз, оно выглядело печально и ничего кроме жалости не вызывало.
        Несколько монет легли в её руку довольно быстро, она обрадовалась им, но после этого люди перестали подавать ей милостыню. Тогда она вновь сделала грустное лицо, в этом деле здорово помогал урчащий живот. В её руку вновь легло сразу несколько медных монет, но не успела Ингрид обрадоваться их появлению, как рядом появилась нищенка в зелёной тунике, а с ней ещё двое. Эти тоже выглядели не лучшим образом. Одноглазый мужчина был худым и загорелым. Он носил какие-то лохмотья, в которые Ингрид в старые времена не позволила бы даже завернуть грязную морковь. Третья нищенка передвигалась с помощью кривой клюки и выглядела ещё хуже этих двоих.
        - Кто это разрешил тебе просить тут милостыню, а? - На последнем слоге голос нищенки сорвался на визг.
        - Простите, я…
        - Простите! - Передразнила её местная нищенка.
        Ингрид попыталась тихо отступить, но одноглазый мужчина схватил её за руку и гневно спросил:
        - Куда это ты собралась, тварь грязномордая!?
        - Стражники! - Сделав перепуганное лицо, прошипела Ингрид, глядя всей троице за спину.
        При этих словах нищие резко повернулись к Ингрид спиной и даже немного вжали голову в плечи. Фокус удался, и бывшая благородная дама воспользовалась этим, бросившись наутёк, аж пятки засверкали. Вдогонку ей послышалась отборная брань, но беглянка не останавливалась, пока не оказалась за углом дома.
        Пройдя несколько улиц, она затерялась среди домов и торговых лавок. У одной из них она всё же решила остановиться. Из лавки исходил невероятный пряный и сдобный запах булок с яблоками. Над входом на старой верёвке раскачивалось изображение макового кренделя. Ингрид решительно направилась внутрь.
        В лавке никого не оказалось, зато продвижение сквозь шторку вызвало перестук тростниковых палочек, нанизанных на длинные шнурки. Через мгновение на звук вышел мужчина с огромным животом и белым колпаком на голове.
        - А! - Разочарованно сказал он, и уже строгим тоном добавил. - Мы милостыню не подаём!
        - Сколько будут стоить вон те две больше лепёшки? - Спросила Ингрид, проигнорировав его замечание.
        - Шесть медяков за две лепёшки. - Машинально ответил булочник.
        - Одну лепёшку, пожалуйста! - Попросила девушка, протягивая полноватому хозяину три медяка.
        Тот удивился, но отказывать, естественно, не стал. Он взял деньги у Ингрид, протянул лепёшку по диаметру превосходившую глубину сумки женщины, а затем стал смотреть за тем, как она рвёт её на части и аккуратно складывает их в свою сумку. Ингрид давилась слюной, но не пожелала показывать, насколько голодна. Покончив со своим занятием, она вежливо попрощалась с пекарем. - До свиданья!
        Она мягко кивнула булочнику и даже слегка улыбнулась, когда увидела удивление на его лице.
        - Постой! - Вдруг крикнул ей вдогонку мужчина. - Я заметил, как ты смотрела на мои пирожки с яблоками и корицей! Не желаешь ли купить себе один?
        - Сколько? - Ингрид из последних сил старалась держаться с достоинством.
        - Два медяка!
        - Извини, мастер! Но я не могу себе это позволить. - Женщина с сожалением покачала головой. Действительно у неё осталась лишь одна медная монета. Мужчина даже как-то немного сник, а Ингрид уже направилась к выходу.
        - Постой, как тебя зовут?!
        Ингрид замешкалась, придумывая себе вымышленное имя.
        - Меланья! - Сказала она булочнику первое, что пришло ей в голову. Так звали её кормилицу.
        - Вот держи! Пусть этот пирожок будет подарком от меня. - Он широко улыбнулся ей, лукаво подмигнул и уже шёпотом добавил. - Заходи ко мне ещё, Меланья!
        Ингрид кивнула и вышла на улицу. Мужчины! Она фыркнула, но оказавшись на улице, с большим удовольствием принялась за булочку с яблочной начинкой. Корица и яблоко пахли просто потрясающе, в какой-то миг Ингрид показалось, что она в жизни не ела ничего вкуснее! Булочник добавил в начинку что-то ещё, но женщина не могла понять, какой ингредиент подсластил эту булочку.
        Утолив голод, она решила, что с неё хватит путешествия по Мьёлниру. Надо было уходить, попадаться на глаза стражникам было слишком рискованно. Или нет? Ингрид уже не понимала, что для неё было лучше: жить как нищая или сдаться на милость короля?! Возможно, заточение в монастыре было бы лучшим решением?! Нет, жить в неволе было бы хуже смерти, решила Ингрид, вспомнив свою подругу Эстер.
        Беглянка пошла в сторону гавани. Пыльная улица вывела её к каменной дороге, запахло илом и рыбой. Гавань была близко, впереди показались шлемы стражников, Ингрид на всякий случай свернула в боковую улочку. Сердце застучало сильнее, когда группа мелких оборванцев, заметив её появление, проводила её взглядами десятка жадных и голодных пар глаз. Один из них отпустил в её сторону непристойную шуточку и вся стайка юнцов заулюлюкала и захохотала ей вслед. К счастью, улочка оказалась сквозной и вскоре женщина вышла на оживлённую дорогу.
        Через некоторое время, минуя стражников, она добралась до гавани. У причала стояли два корабля, ещё два корабля стояли на якоре в некотором отдалении. Ингрид приблизилась к тому кораблю, который разгружали полуголые мужчины, в одних лишь набедренных повязках. Они носили бочки и мешки, тюки с тканью и прочие товары. За всем этим наблюдал надсмотрщик в коричневой кожаной безрукавке и широких серых просторных штанах. В его руке подрагивала плеть.
        - Эй, уважаемый! Скажи-ка, куда направляется этот корабль? - Спросила Ингрид у человека с плетью в руке.
        Тот, прежде чем ответить смерил её внимательным взглядом, оглядев с ног до головы. Наконец, он подкрутил ус и ответил:
        - Тебе-то, зачем это знать? - Спросил он, одна его бровь взлетела, а вторая всё ещё хмурилась.
        - Я хочу попасть на юг. - Простодушно ответила она.
        - Гы-гы! - Не удержался моряк с плетью, улыбнулся широко и плотоядно. - Слышь, красавица, мы только что с юга приплыли! Вот сейчас разгрузимся и дальше вверх по реке пойдём. А вот на обратном пути… - Надсмотрщик подмигнул ей так недвусмысленно, что она покраснела. Правда под слоем пыли и грязи это было не так заметно.
        Внимательный надсмотрщик всё-таки уловил её смущение, но понял неправильно и решил пояснить специально для неё:
        - Да, ты не бойся, у меня отдельная каюта есть, там нам никто не помешает!
        Надсмотрщик пошло улыбнулся и потянулся к ней рукой, Ингрид ловко увернулась от его попытки и сказала:
        - Извините, меня, но я спешу! - Девушка быстро ретировалась, направляясь к другому кораблю.
        - Куда же ты красотка! Соглашайся, без денег тебя всё равно никто не возьмёт! - Прокричал ей вслед надсмотрщик. С палубы корабля громко заржали матросы.
        Второй корабль уже заканчивал погрузку. Телега, нагруженная мешками, уже была почти пустой. С корабля за погрузкой наблюдал солидного вида купец. Уже немолодой мужчина носил экзотический головной убор в виде обёрнутой вокруг головы белой ткани и цветной яркий шёлковый халат с широким поясом из бордовой ткани.
        - Куда направляется этот корабль? - Крикнула она, обращаясь к купцу. Однако тот не ответил, он считал мешки, которые заносили на корабль грузчики.
        - Вниз по реке пойдут, а потом ещё дальше на юг. - Вместо купца ответил ей человек, который стоял рядом с телегой.
        - Спасибо! - Девушка кивнула возничему и подошла к трапу.
        Что-то подсказывало ей, что сейчас не следует разговаривать с купцом, а нужно дождаться окончания погрузки. Купец не отвлекался до тех пор, пока на корабль не внесли последние два мешка груза, что-то вывел на своей восковой табличке маленькой деревянной палочкой и только тогда посмотрел на Ингрид:
        - Милостыня не падавать! - Сообщил он ей и уже собирался уходить, но Ингрид остановила его.
        - Достопочтимый господин! - Обратилась она к купцу, а когда тот с интересом повернулся в её сторону, продолжила. - Я слышала, что твой корабль отправляется на юг, вниз по реке! Возьми меня с собой, господин, и я тебе пригожусь!
        - Женщина на корабле - быть беде! - Сказал купец и поднял палец вверх. - Так, кажется, говорят на твоей земля?!
        - Да, но я не буду вам мешать, и могу всю дорогу просидеть в какой-нибудь маленькой каморке или даже в грузовом трюме! - Попыталась Ингрид уговорить мужчину.
        - Могу взять один пассажир! - Сообщил купец. - У меня есть каюта для того, кто сможет заплатить… - Он задумался, прикидывая, сколько может стоить путешествие. - Но каюта и еда будет стоить один золотой! Хотя откуда у тебя золотой, тогда пускай будет десять серебряных монета и будешь мыть посуда, когда я сказать!
        - У меня нет таких денег! - Огорчилась Ингрид. Будь у неё хотя бы один золотой, путешествие на юг было бы вполне комфортным и интересным. - Но я могу также мыть полы, убирать и готовить!
        Купец презрительно скривил губы и отвернулся. Разговор был окончен, потому что матросы тут же стали отвязывать канаты. Ингрид разочарованно отступила, чтобы не мешать матросам, повернулась к кораблю спиной, по её щеке прокатилась одинокая слеза. Которая уже по счёту слеза за последний день?! Возничий старый седой дед, заметивший её слезу, покачал головой и сказал:
        - Ты девка видать совсем голову потеряла, если хочешь плыть в трюме на корабле, полном голодных до утех матросов! - Старик прищурился и сказал. - Ежели ты бежать удумала, так тебе лучше на тот корабль напроситься!
        Старик головой указал в сторону ничем не примечательного корабля, который стоял на якоре, и потянул свою лошадь за уздечку, разворачивая телегу в другую сторону. Ингрид проследила за его взглядом. Корабль мирно стоял на якоре, паруса были спущены, но как добраться до него? Такое расстояние Ингрид проплыть не смогла бы, для этого требовалась лодка. Но на это у неё не было денег. Старик тем временем развернул телегу и с кряхтением забрался в неё.
        - А что это за корабль и куда он направляется? - спросила женщина у возничего.
        - А шут его знает! - Небрежно ответил старик. - Но людей набирают, работу обещают. Многие из моих односельчан на него подвизались, может и тебя возьмут!
        Ингрид кивнула. Хороший шанс для того, у кого нет денег.
        - А тот четвёртый с красивыми парусами? - Девушка указала на корабль, который по-настоящему впечатлил её.
        Красивый трёхмачтовый парусник имел высокие борта, длинный бушприт и высокую надстройку. Несмотря на свои огромные размеры он казался лёгким и быстрым.
        - Туда даже не смотри, дорогуша! - Старик покачал головой. - Это корабль длинноухих лесных отшельников.
        Чванливые и заносчивые родственники с острова Элетол. Эти лесные эльфы, задрав нос, даже слушать её не станут. М-да, не часто встретишь в наши дни эльфов за границами их острова. Значит, остаётся только один вариант. Ингрид посмотрела в сторону третьего корабля.
        После принятого решения, имея план действий, ей стало чуточку легче. Женщина спряталась в тени какого-то старого амбара, уселась на бочку и стала ждать. На корабле время от времени показывались люди, но рассмотреть отсюда ничего не удавалось. Ингрид вытянула из сумки лепёшку и принялась утолять свой разыгравшийся голод. Незаметно для себя самой, разморённая солнцем, тихим ветром и мерным шумом речного прибоя, девушка задремала.
        Проснулась она от криков чайки. Это случилось уже ближе к вечеру, когда солнце уже склонилось к горизонту. Вскоре должен был наступить закат. Ингрид потянулась и тут же вскочила со своего места. В гавани к этому моменту оставался только один корабль, который по-прежнему стоял на якоре, а другие корабли уже скрылись из виду. Но вскочила женщина по другой причине, от берега в сторону последнего корабля отходила лодка с несколькими матросами и десятком каких-то людей с пожитками.
        Ингрид бросилась к берегу, она не успевала!
        - Эй, на лодке! Подождите! Стойте! - Кричала она, сбивая дыхание.
        Но матросы не услышали её, или не захотели слышать. Они уже взмахнули несколько раз вёслами, и лодка, набирая ход, двинулась от берега. Когда Ингрид подбежала к берегу, лодка уже была на расстоянии в три десятка шагов. Взволнованная и вспотевшая от бега женщина вбежала в воду и замахала руками. Люди на лодке заметили её и стали показывать на неё пальцами, матросы продолжали грести.
        Ингрид в отчаянии бросилась в воду, одежда тут же намокла, длинная юбка обволакивала её ноги, мешая плыть и двигать ногами. Силы Ингрид быстро закончились, сказывалось недоедание и другие неприятности, она еле держалась на воде, когда в первый раз чуть не захлебнулась на вдохе. Во второй раз она чуть не утонула, а лодка уже была так близко. Девушка еле добралась до поверхности, чтобы вдохнуть жизненно необходимый воздух. В этот момент её что-то ударило по руке. Ингрид инстинктивно схватилась за это и её потащили на поверхность.
        - Хватай весло двумя руками, дура!
        - Вот же, ненормальная.
        Её втащили в лодку, она откашлялась, сплёвывая противную речную воду за борт. Озабоченные лица крестьян следили за ней, какая-то женщина погладила её по руке, матросы вернулись к вёслам, а её мелко трясло от пережитых событий. Ингрид заплакала и в первый раз за долгое время это были слёзы радости.
        Вскоре, когда люди забрались на корабль, Ингрид увели на нижнюю палубу и помогли устроиться в гамаке. Рядом расположились люди, прибывшие вместе с ней. Никто не приставал к ней с расспросами, поэтому она надеялась, что о ней все вскоре забудут. Девушка очень хотела, чтобы никто не требовал с неё деньги, чтобы никто не пожелал воспользоваться её телом. Гамак, в котором она спряталась, как мышка в норке, слабо раскачивался, и вскоре Ингрид заснула крепким, но тревожным сном.
        Глава 17
        Когда Васька не появился утром, я приказал готовиться к отплытию. Мы поспешно снаряжали людей и корабли, грузили на них продовольствие и боеприпасы, а также первую часть наших воинов. Основная же часть армии отправилась на восточную окраину Тура, где были оставлены трофейные плоты. Мы все готовились к походу на юг, сразу после обеда наши войска должны были выступать. Дольше ждать было нельзя, поскольку я хотел отрезать часть армии колдунов от их главных сил. Отрезать и уничтожить, не дав им воссоединиться с главными силами колдуна Фрикса.
        К полудню прибыл отец Сорена. Смерть младшего сына не прошла бесследно. Старый граф выглядел подавленным и уставшим, но держался так, как подобает стойкому и сильному человеку, который обладает немалой силой воли. Вот на кого был похож Сорен!
        Графу было сильно за пятьдесят, седина уже уничтожила естественный цвет его волос, но на бороде ещё оставались чёрные волоски. Это хорошо, ему понадобится вся его энергия и сила, чтобы управлять Туром и всем герцогством в наше отсутствие. Я почтительно приветствовал его, отвёл в кабинет герцога и ввёл графа в курс дела. Тот удивился, но возражать не стал, особенно, когда меня поддержал Мстислав. Бывший воевода был авторитетом среди местной знати.
        Чуть позже прибыл припозднившийся Васька. Его появление было сопряжено с обычной в таких случаях помпой - на двух кораблях, загруженных вооружением и боеприпасами, с большим количеством воинов на борту. Теперь можно было отправляться в путь.
        Из гавани отправились только два из трёх кораблей Тура, а также два корабля прибывших из Игвы. Плоты и рыбацкие лодки отправлялись с восточной окраины Тура. Последний из наших кораблей отплыл ещё раньше. Его задачей была высадка наших конных дозоров на степном берегу реки. Разведка оставалась моим первым приоритетом, без неё я никуда не собирался соваться. А вдруг полезешь и столкнёшься лоб в лоб со всей мощью вражеской армии!?
        Когда наше войско соединилось воедино, я осмотрел реку, заполненную нашим транспортным флотом, и во мне проснулось то чувство гордости за свою землю, которое связывает тебя с ней крепче, чем оковы, что связывают заключённого с его собственной камерой. А всё потому, что соединение проходит через душу и сердце человека. Мои воины тоже были воодушевлены растянувшейся вереницей плавсредств, которая заполонила реку.
        - Игорь! - Васька поманил меня пальцем.
        Мы прошли в капитанскую каюту, где мой товарищ проинструктировал меня о том, как он видит будущий бой с врагами. Оказалось, что те вещи, которые я принял за заготовки для копий, были не чем иным, как частью металлической ограды, которая в будущем должна была послужить нам улавливающим молнии барьером.
        В самом конце нашего разговора я внезапно услышал шум, кто-то громко чихнул! Мы с Васькой повернулись в сторону звука, но там никого не было.
        - А ну вылезай из сундука! - Рявкнул Васька доставая саблю.
        Я тут же последовал его примеру. Мы напряглись и встали над огромным сундуком, который стоял у стены. Из сундука послышался какой-то шум и шорох. Мы приготовились к худшему.
        - Постойте! Я выхожу! - Послышался знакомый девичий голосок.
        Когда крышка сундука открылась, из него во весь росточек встала моя старая знакомая, волшебница Настя. Она улыбнулась нам виноватой улыбкой нашкодившего ребёнка и сказала:
        - Здравствуйте, Игорь и Василий.
        - Настя!? - Произнесли мы одновременно.
        - Что ты тут делаешь? - Возмутился я. - Зачем ты залезла в сундук!?
        - Это всё дядя Вася виноват! - Сказала девочка, капризно надув губки. Она обвинительным жестом указала своим пальчиком на вкладывающего в ножны саблю товарища. - Он отказался брать меня с собой!
        Я долго и упорно распекал девочку, объясняя ей, что наше путешествие является опасным предприятием, в котором детям не место. Но Настя лишь моргала ресницами и украдкой улыбалась. Она повзрослела, вытянулась и выглядела, как настоящая юная красавица.
        Эх, где мои пятнадцать лет!?
        И главное, она инстинктивно, как и каждая привлекательная девушка, прекрасно умела манипулировать мужчинами. Покричав и отчитав девчонку за необдуманный поступок, я притих. Настя только этого и ждала.
        - Теперь мне можно пойти поесть? - Спросила она, глядя на меня своими большими светло-серыми глазами, и при этом она бессовестным образом кокетливо улыбалась и моргала ресницами.
        Васька, понимавший, что девчонка попросту пропустила мимо своих милых ушек всю мою лекцию о вреде самодурства в опасных военных походах, заливисто и громко рассмеялся. Я только зря сотрясал воздух, пытаясь пробудить в Насте инстинкт самосохранения, поэтому я, естественно, расстроился. Юная волшебница, осознав, что окончательно испортила мне настроение, приблизилась ко мне и обвила мои плечи своими руками:
        - Ну, Игорь, ну пожалуйста, прости-и-и меня! И не расстраивайся ты так! Я буду осторожной и буду слушаться, обещаю!
        Я с недоверием и надеждой посмотрел на мелкую занозу и переспросил:
        - Обещаешь?!
        - Ага! - Кивнула хитрая девчонка, кокетливо поправила свои шелковистые каштановые волосы и улыбнулась ещё шире.
        Как тут не растаять от такой искренней улыбки?! Я позволил ей оставаться с нами до тех пор, пока она будет слушаться меня. Отправить её назад было не на чем и не с кем. Позже, решил я, при случае попробую вернуть её в Игву.
        Затем мы вместе поднялись на палубу, Настя отправилась на камбуз, чтобы утолить свой голод. Я даже восхитился её терпением. Ведь сидела в сундуке так долго, как могла, а всё для того, чтобы мы не вздумали вернуть её обратно!
        - Расцвела твоя Настя. Ещё пару лет и от неё будет глаз не отвести! - Прокомментировал её уход Васька, глядя вслед покачивающимся бёдрам юной прелестницы.
        - Вася! Ну, хоть ты соберись! - Возмутился я. - Не на прогулке же!
        И мы стали наблюдать за степным левым берегом. Почти перед закатом с той стороны появился наш конный дозорный отряд. Приблизившись к реке, дозорные замахали нам руками, а я приказал вести корабль ближе к берегу.
        Мы отправили к дозорному отряду лодку и, когда разведчик с подзорной трубой оказался рядом с нами на палубе, я велел ему:
        - Говори, сержант!
        - Колдуны идут на юг в сторону Стабита. Завтра утром к полудню они окажутся у стен города.
        - Сколько их? - Спросил нетерпеливый Василий.
        - Два колдуна, шесть тысяч воинов и пленные. - Сержант замолчал.
        - Сколько пленных? - Спросил я.
        - Не могу сказать, мы так далеко не заходили. Пленные идут сразу за обозом, обоз тоже немаленький, в нём не меньше двух сотен телег.
        - Ого! - Воодушевился Васька. - Будет чем поживиться!
        Сержант с сомнением посмотрел на него, но говорить ничего не стал. Я его понимал, мы ведь столкнулись с одним колдуном, а сейчас нам предстояло столкнуться сразу с двумя метателями молний. Да и армия у колдунов была больше прежней.
        - Ничего сержант, на этот раз мы будем готовы к бою! - Я похлопал его по плечу. - Пойдём с нами, покажешь, где они могут встать на ночлег? И где нам лучше встретить их?
        Мы отправились в кают-компанию, и засели за навигационные карты. Выслушав сержанта ещё раз, мы велели ему продолжить наблюдение за армией колдунов.
        - Нам нужно разбить их, пока они не соединились с основными силами! - Сказал я.
        - Согласен! Будем бить их по частям! - Согласился со мной Васька. - Они пойдут вот тут, по дороге вдоль реки. Другого удобного пути на юг нет, а на телегах, так и вовсе по-другому никак не проехать! А встретить их можно будет тут!
        - Да, ты прав. - Я внимательнее осмотрел предложенное Васькой место и прокомментировал увиденное. - Тут холм на фланге удобно расположен, а от него лощина идёт до самой реки. На склоне холма поставим твои орудия.
        Мы ещё немного обсудили наш план, и началась подготовка к сражению. Мы раздали указания, организовали высадку на берег, и к этому времени нас накрыла ночь. К счастью, нас выручил Месяц, ярко светивший на небе спутник, помог нам продолжить подготовку к сражению и ночью.
        Утром наша полусонная армия встала в укреплённых местах поперёк дороги и смогла немного отдохнуть. Я оказался во главе центра нашей армии. Начались совещания и практические выходы на местность. Следовало проинструктировать каждого сержанта и старших командиров по поводу того, что нам предстоит делать в бою. Всё моё время уходило на подготовку и тренировки наших воинов.
        Ещё до полудня в поле зрения появились враги. Поскольку мы собирались обороняться на оборудованных рубежах, враг беспрепятственно накапливал и разворачивал своё войско прямо на наших глазах. Все свои приготовления к атаке они смогли завершить только к обеду. Мы за это время, завершив подготовку оборонительных позиций, предбоевой инструктаж, дали своим людям небольшую передышку перед боем, организовали полевую кухню.
        Я в последний раз окинул взглядом местность. Справа от нашего центра возвышался крутой холм. Из него вытекал мелкий ручеёк, который за долгие годы проточил в земле неглубокий овраг. Овраг тянулся от холма на правом фланге до Кристальной реки, которая была чуть западнее нашего левого фланга. Ручеёк бежал мелким потоком на дне оврага, который у реки становился глубоким и обрывистым, достигая глубины двух метров. Посредине между холмом и рекой через овраг был переброшен короткий и широкий каменный мост. На этом мосту могли бы разминуться сразу две телеги.
        Мои воины расположились на всём пространстве от реки до холма. Я приказал отойти от оврага на расстояние в сотню шагов. Тут мы и окопались. За ночь ребята выкопали ров и насыпали небольшой вал высотой в один метр. Со стороны оврага вал был утыкан заострёнными железными прутьями, наподобие деревянных кольев. В степи деревьев мало, кольев не наделаешь. Соорудив небольшое укрепление, воины отдыхали весь остаток утра до самого полудня. Сейчас наши воины находились за валом. Между валом и оврагом довольно часто были расположены пристрельные флажки, которые обычно служили ориентиром для стрелков. Они показывали направление ветра, а также указывали на дальность, которую могли преодолеть стрелы. Однако это всё касалось в основном наших лучников. Арбалетчики могли вести стрельбу и без флажков, поскольку у каждого арбалета имелась прицельная планка.
        Моя позиция располагалась на безопасном расстоянии от вала, тут был выстроен оборонительный редут. Это была вторая линия нашей обороны, где мы и сидели, обозревая поле боя с высоты в два метра. Тут же рядом сидел звонарь, поглядывая на меня и немного украдкой на вражеское войско.
        Вражеские войска, едва выстроившись в линию, двинулись вперёд.
        - Попёрли гады! - прокомментировал это событие Витька, сплюнув с верхушки нашего редута.
        Если не считать колдунов, армии с двух сторон были примерно одинаковые по количеству воинов. Но это если не считать, что каждый наш арбалетчик был значительно ценнее их пехотинцев. Я посмотрел вперёд в свой бинокль.
        Колдуны двигались позади своей армии. Затем они спешились и пошли среди своих воинов. Когда враги вышли к оврагу, а между нами оставалось чуть более сотни метров, я приказал начать стрельбу. Главную ударную силу врага в лице двух колдунов большими щитами прикрывали телохранители. Знакомая картина! Теперь я следил больше за щитоносцами, чем за колдунами. Те разделяться не стали, даже наоборот, все вместе направились к мосту. Одновременно пехотинцы расступились и перебросили через овраг подготовленные деревянные мостки.
        Наши арбалетчики собирали щедрый смертельный урожай среди вражеских воинов. А те, даже форсировав овраг, не спешили в атаку. Все они выглядели спокойно, хотя уже сотни их товарищей погибли от смертоносных болтов. Раненых никто не жалел, если они мешали, их сбрасывали в овраг. Оттуда уже доносились крики боли и ярости раненых бойцов.
        И тут каменный мост пересекли щитоносцы и колдуны. Спереди обоих магов защищала четвёрка щитоносцев. Я внимательно наблюдал за ними в бинокль, поэтому успел подать сигнал звонарю. Тот пробил дважды по два быстрых удара. Арбалетчики отступили с насыпного вала назад и встали, как мы того и требовали, по стойке смирно. Однако, сержанты всё равно продублировали команду и заорали:
        - Ноги вместе! Ноги вместе!
        Солдаты поспешно выполнили указание командиров. В этот момент через бинокль я увидел, как щитоносцы расступились, один из магов держал посох перед собой, его губы шевелились, а воздух вокруг шестёрки выдвинутых вперёд врагов дрожал. Прикрывает магией от стрел, подумал я. Второй маг в этот момент стряхнул с посоха ослепительную молнию. Искрящийся заряд рванулся к нашему земляному валу.
        - Вот ведь паскуда! - ругнулся Витька. - Заметил гад!
        На месте попадания молнии в воздух взметнулась земля, электрический заряд затрещал и рассыпался по сети металлических кольев, которые торчали из земли. Заземление нашего громоотвода сработало, но не сработала наша хитрая уловка. Мне, как командующему, некогда было рефлексировать, поэтому я дал сигнал звонарю и тот пробил в колокол один раз. Арбалетчики бросились к валу и тут же открыли беспорядочный огонь по пехотинцам противника.
        У холма, где овраг был не слишком глубоким, враги забросали его трупами своих товарищей и теперь перебирались на другую сторону быстрее чем, на левом фланге.
        Половина вражеской армии уже форсировала овраг и, подхватив щиты, выстраивалась перед ним. Вторая половина тоже не дремала, все вражеские воины стремились перейти на нашу сторону оврага. Я перевёл взгляд на колдунов. Позади них широким потоком двигалась река вражеских пехотинцев. Она разделялась на две части и тоже выстраивалась перед оврагом. В этот момент я заметил, как колдуны поменялись местами, теперь второй колдун под прикрытием щитоносцев готовился выпустить свою молнию. Телохранители по его команде расступились, а первый колдун, выставив перед собой посох, создал едва мерцающий щит.
        Я снова показал звонарю дважды по два пальца. Тот просигналил отход. Арбалетчики тут же отступили за вал, и отошли на несколько шагов назад.
        - Ноги вместе! Ноги вместе! - Заорали сержанты, заставляя арбалетчиков выполнить команду, которая могла защитить их от удара током от земли.
        Второй колдун стряхнул молнию с посоха, и на этот раз она полетела не прямо, а чуть в сторону, где на её пути оказался один из флажков. Молния обвилась своими трясущимися и искрящимися ветвями вокруг металлического флажка.
        - Есть! - Обрадовался Витька. - Попал!
        Земля под колдунами вспучилась и взорвалась огнём. Четверых щитоносцев и двух магов подбросило в воздух. Они разлетелись в стороны, словно кегли, и упали на землю сломанными пылающими куклами. Вокруг всё горело, каменный мост тоже накрыло волной горючей жидкости, он пылал так, словно был сделан из соломы.
        - Урааа! - Закричал Витька и хлопнул Деда по плечу. - Не зря мы, Дед, траншею для провода вырыли!
        Мне радоваться было некогда, я отдал команду и звонарь подал одиночный сигнал колокола. Арбалетчики бегом заняли свои позиции у вала. Я подал новый знак и на этот раз к арбалетчикам побежали лучники и щитоносцы. На холме быстро разворачивались орудия, которыми командовал Василий. На вершине холма тут же загорелся чадящий чёрным дымом сигнальный костёр.
        Враги в нерешительности замерли, и тут в них полетело всё, что только можно было себе представить: болты, стрелы, копья и горшки с огненной смесью. Часть противников попыталась атаковать самостоятельно, без команды своих командиров, но их тут же остановили арбалетчики. А в это время наши лучники поливали застывших в нерешительности врагов градом стрел, весь правый фланг запылал от горшков с огненной смесью.
        Оставшиеся в живых вражеские командиры, наконец, решились и повели армию в наступление, но пока они восстанавливали дисциплину, их ряды стремительно редели. Я посмотрел на реку, вдалеке у рощи появились наши кавалеристы, они уже начали выстраиваться в линию.
        Я отправил резерв на левый фланг, где у реки вдалеке от холма предстояла самая жестокая рубка. Враги атаковали вал с отчаянностью загнанной в угол крысы, но было слишком поздно. Они потеряли своё главное преимущество тогда, когда взорвалась наша мина.
        Победа далась нам нелегко. Более пяти сотен были убиты, ещё столько же были ранены. Из них тяжелоранеными оказались примерно полторы сотни наших воинов, остальные могли идти с армией дальше, их раны оказались не столь серьёзными.
        Кавалеристы уничтожили всех вражеских дезертиров, пехотинцам из армии колдунов не удалось скрыться от наших всадников, поскольку в степи негде было спрятаться. Ближе к вечеру мы двинулись дальше на север. Надо было атаковать обоз и освободить пленных.
        Разведчики не обманули. Обоз насчитывал сто тридцать две телеги с припасами для войска. Пленных было невозможно подсчитать. После гибели колдунов, они понемногу, очень медленно приходили в себя, мы накормили их припасами, которые отыскали во вражеском обозе.
        Пока они ели я наблюдал за ними. Большое количество освобождённых людей до сих пор так и не пришли в себя. Они проявляли апатию, безразличие было в их взглядах. После тёмных ритуалов они находились, словно во сне. Часть пришедших в себя пленников сбежали той же ночью. Мне показалось, что они опасались новых бед. Я решил выступить перед оставшимися людьми, поскольку с ними надо было что-то делать, а кроме того, нашей армии требовалось пополнение.
        - Вчера вы были никем, вы были хуже, чем скот, которого ведут на бойню! - Сообщил я собравшимся людям. - Но теперь, когда мы уничтожили колдунов, проводивших тёмные ритуалы подчинения и послушания, когда морившие вас голодом негодяи мертвы, вы снова стали свободными людьми!
        Я оглядел лица слушателей. В основном это были люди из восточных племён: кочевники, скотоводы, охотники и рыбаки из разных племён. Они с трудом понимали меня, но их лица были сосредоточены, они внимательно слушали меня. Немногие, те кто понимали меня хорошо, старались переводить своим соплеменникам мои слова.
        - Вас увели как послушных баранов и собирались принести в жертву, чтобы с вашей смертью колдун Фрикс получил ещё больше тёмной колдовской силы! - Сообщил я им правду. - Но спросите себя! Есть ли в этом мире место, куда бы вы могли вернуться, где бы вы чувствовали себя в безопасности, в уверенности, что больше никто не тронет вашу семью, никто не отберёт ваше имущество и не заставит делать то, чего вы не хотите делать!?
        Я увидел нахмурившиеся лица собравшихся вокруг людей.
        - Скольких ваших родных и близких убили колдуны!? Скольких они уже принесли в жертву!? Ваши друзья и родные смотрят на вас из лучшего мира! Они ждут, что вы сможете отомстить за них теперь, когда вы снова оказались на свободе! Собираетесь ли вы сбежать как трусы!? Или вы собираетесь бить врага, посягнувшего на ваши земли и на близких вам людей!?
        - Да!!! - Шум голосов перекрыл все звуки вокруг, и я улыбнулся. Сегодня у моей армии будет пополнение!

* * *
        Ингрид спала до тех пор, пока женщина, утешавшая её в лодке, не разбудила её.
        - Эй, эй! Вставай, принесли ужин! - Женщина трясла Ингрид за плечо.
        Девушка осмотрелась и увидела матросов, которые принесли фонари и большие котелки с вкусно пахнущей едой. В трюме стало светло настолько, что Ингрид увидела всех, кто выбрался из своих гамаков. Около двух десятков крестьян и ремесленников выстроились в очередь за рыбной похлёбкой. В придачу к миске похлёбки давали большой кусок хлеба и лука. Бывшая хозяйка Междуречья встала в общую очередь, дождалась, когда настанет её черёд, взяла миску и хлеб, а затем вернулась к своему гамаку. Люди ели и тихо переговаривались между собой. Моряки ушли, оставив оба фонаря своим пассажирам.
        Ингрид быстро расправилась со своей порцией, а потом по примеру бородатого мужика с огромными ручищами вытерла миску куском хлеба и только затем поставила пустую посуду на пол. Горячая еда пришлась благородной даме по вкусу. Её внутренности охватило замечательное чувство тепла и сытости. Она осмотрела помещение, устроенное под палубой корабля. Среди всех пассажиров не нашлось никого, кого Ингрид знала бы раньше. Тут располагались простые крестьяне и ремесленники, а также их семьи, Ингрид заметила несколько детей и стариков. Все они никоим образом не могли узнать в плохо одетой женщине дочь герцога Малеха. Это была отличная новость!
        - Как думаешь, Никита, быстро ль нам работу дадут!? - Спросил мужик с огромными ручищами.
        - Тебе, Алёша, сразу работа найдётся! - Ответил ему его сосед, имевший совершенно обычный вид. - Ты ж ведь кузнец!
        - Ага!
        - Вот! А я слыхал, что кузнецов они привечают с большой охотой! - Доверительным тоном сообщил Никита.
        - А тебе, что обещали-то? - Спросил кузнец Алёша.
        - Мне-то?! - Удивился Никита. - А ничего особенного. Сказали, что как приеду, там и найдут мне работу. Говорили, что землю мне больше пахать не придётся.
        - А что же ты станешь делать?
        - Сказали, мол, научат новому делу.
        - О как! - Крякнул кузнец и в его тоне послышалась ирония.
        - Я брат, ихнего зазывалу хорошенько расспросил. Может, я в столярном, или в стекольном, иль в бетон-нам деле работником буду. А может даже и мастером стану! - Похвастался мужик Никита.
        - Я и слова-то такого не слыхал! - Улыбнулся добродушный силач Алёша.
        Разомлевшая от горячей еды Ингрид насторожилась. Что-то её смущало, но она никак не могла понять что. К этому времени на мужиков шикнули и шёпотом сообщили:
        - А ну тихо, баламуты! Дети спать легли, если проснутся, то замаемся их рёв слушать!
        И дочь герцога улеглась и уснула. А утром, когда проснулись дети, зашумели пассажиры, тогда опять появились матросы с горячей кашей и чистыми мисками. Ингрид и ещё одну женщину после еды позвали на кухню, мыть посуду. Ни женщина, ни Ингрид отказываться не стали. Когда их отвели на камбуз, Ингрид решилась задать мучивший её со вчерашнего дня вопрос:
        - А куда плывёт корабль?
        - Вот, чудачка! Чуть не утопла, когда на корабль рвалась, а сама оказывается даже не знаешь куда он плывёт! - Удивилась женщина, со смехом посмотрела на серьёзную Ингрид и сказала. - Всем давно известно, куда мы плывём, в новый город на севере, что Игва называется!
        Челюсть у хозяйки Междуречья отвисла почти до груди. Бежала она от короля на юг, а плывёт в результате домой, в Междуречье. Правда, не в свой собственный дом, не в Тур, а в новомодный город, который ещё недавно основал воевода Игорь. От этой мысли у неё потеплело на душе, появилось то же возбуждение, которое она испытала, когда они обнимались в саду.
        - Что ты так переменилась? - Женщина заметила её состояние. - Ты что-то слышала про Игву?!
        - Нет. - Ингрид смутилась. Женщина недоверчиво покосилась на беглянку, тогда той пришлось добавить. - Ну, разве что совсем немного.
        - И что же? - Женщина с интересом уставилась на свою собеседницу.
        - Только то, что это поселение на самом севере находится.
        - И всё?
        - Ещё слышала, что оно скоро может стать городом, а может уже и стало. - Добавила Ингрид и демонстративно отвернулась, поскольку больше ничего не хотела говорить.
        А сказать очень хотелось. В первую очередь она хотела сказать, что поселение основал Игорь, мужчина, которого она любит. А любит ли?!
        Ингрид мыла глиняные миски в холодной речной воде, затем вытирала их полотенцем и думала. Теперь, когда между простолюдинкой красавицей Меланьей и простолюдином воеводой Игорем больше не могло быть никаких классовых преград, они смогут пожениться. Ингрид улыбнулась этой мысли. Она потеряла всё, но, похоже, что судьба решила подарить ей нечто более важное, чем титулы и земли. Счастье! Она снова улыбнулась.
        - Чему ты радуешься? - Спросила её женщина, выполнявшая рядом ту же работу.
        - Вот приеду в Игву, выйду замуж, появятся у меня дети! - Ингрид мечтала, и готова была делиться своим счастьем с этой незнакомой женщиной.
        - Ага! - Поддержала её та. - Дети это хорошо. Мужья-то, они знаешь, какие бывают?!
        - Какие? - Удивилась Ингрид.
        - Бывают ленивые, а бывают неверные! - Поведала женщина. - Разные мужья бывают. Бывает, перестают внимание обращать. А дети это хорошо! Дети мать в обиду не дадут.
        - То есть, как это в обиду не дадут? - Дочка Малеха решительно не понимала, о чём это говорит её собеседница.
        - От буйного мужа защитят, в старости умереть с голоду не дадут, присмотрят и тёплое место на печи у них для матери завсегда найдётся!
        - А муж, что?
        - А что с них, с кобелей взять?! Сегодня он вокруг тебя крутится, а как ты родишь ему четверых детишек, располнеешь, сиськи твои обвиснут, так твой муженёк на других девок смотреть будет, а тебя и забудет-то совсем.
        - И что, все они такие? - Удивилась Ингрид.
        - Все, все! - Уверенно заявила собеседница.
        Ингрид смутилась, вести дальше разговор на эту тему ей не хотелось, но женщина всё равно приводила десятки жизненных примеров, в которых все мужья поголовно изменяли своим жёнам, а некоторые били почём зря, другие же «спутники жизни» даже бросали жён и детей, а сами исчезали в неизвестном направлении.
        - Так вот почему ты в Игву отправилась! - Догадалась ученица Понтиуса и воскликнула. - Твой муж бросил тебя и сбежал!
        - Нет, мой муж меня ругал и бил. Поэтому я его сама бросила и сбежала! - Поведала женщина, окончательно сбив Ингрид с толку.
        Замужество уже не выглядело решением всех её проблем, Ингрид следовало позаботиться о себе самостоятельно, не рассчитывая на то, что Игорь будет любить её после того, как та стала бедной нищенкой. А может быть он потому и уделял ей внимание, надеясь получить её имущество и титул?! Окончательно растерявшись, Ингрид приуныла и даже не заметила, как оказалась на носу корабля. Она смотрела вперёд, на реку, надеясь увидеть знакомые очертания большой скалы в устье двух рек. Но до них ещё было слишком далеко, зато ветер раздувал их паруса, с каждым мгновением приближая их корабль к цели путешествия.
        Глава 18
        Я вынужденно задержался в том же месте, где мы атаковали лагерь с пленниками и обозниками. Новобранцев набралось более трёх тысяч человек. Теперь моя армия выросла до девяти тысяч воинов, но новичков следовало обучить, накормить, обуть и одеть. Для этого мы занялись мародёркой. Благо вражеская армия тоже была прилично вооружена. Потом мы потратили сутки на то, чтобы восполнить потери в наших подразделениях, распределить новичков по отрядам, а также провести хотя бы минимальные тренировки. За это время мы попрощались с ещё одной частью пленных, которые решили присоединиться к моему городу, к Игве. Мы выделили поселенцам провожатых, отдали раненых на их попечение и снарядили обоз, в котором насчитывалось более двенадцати сотен бывших пленных.
        Через сутки после битвы прибыли разведчики, которые сообщили о новых перемещениях вражеских войск. Враги соединили свои армии в одно целое и сходу атаковали Стабит. Город оказался слабо подготовлен к такому испытанию, но прежде чем колдуны взяли его, множество людей успели уйти через южные ворота, спаслись также те, кто мог воспользоваться лодками и кораблями. В результате объединённое войско колдунов захватило город только этой ночью. По уже сложившейся традиции в тот же час они устроили тёмные ритуалы, позволяющие им пополнить ряды своих пленных, надсмотрщиков и воинов.
        Нам следовало поспешить на юг, но я понимал, что против шести колдунов и их объединённого войска все мои уловки будут никчёмными. Поэтому вступать в бой с войском Фрикса я не собирался. Мы собрали расширенный совет, на котором определили план наших дальнейших действий. Когда все, кто хотел, высказались, я подвёл итоги:
        - Мы поступим следующим образом! - Сообщил я, обводя присутствующих взглядом. - Конница отправится вслед за армией колдунов. Их задача атаковать хвост колонны пленных. Если колдуны отрядят на их охрану часть своих войск, следует бить и их тоже, но только издалека. У врага нет своей конницы, значит, за это их надо постоянно наказывать, кусая их каждый раз с разных сторон в самые незащищённые места.
        - Это правильно! - Поддержал меня Степан.
        - Да, тактика сотни мелких порезов! - Кивнул Василий. Увидев непонимающие лица, он пояснил. - Враг может умереть не только от смертельного удара, но и от потери крови!
        - А!! - Зашумело собрание, обрабатывая новую для них информацию.
        - Далее! - Я повысил голос, чтобы перекрыть поднявшийся шум. - Наше войско увеличилось, а транспортных средств, для его перемещения по воде, больше не стало. Поэтому нам следует немедленно отправить корабли с войсками на юг. Вторая часть войска отправится на плотах, третья часть отправится пешком до Стабита, где будет ждать возвращения наших кораблей! Мстислав пойдёт с конницей и третьей частью, Степан с первой частью, а Всеволод будет руководить войсками на плотах.
        - А ты? - Удивился Всеволод.
        - А я тоже пойду с первой группой. Мы высадимся в Хёльме. Попробуем организовать достойную оборону города, дождёмся подкрепления или отступим дальше на юг!
        Когда план был озвучен, и войско разделилось, то передовые части, возглавляемые тысячником Степаном, погрузились на корабли, и мы тут же отплыли на юг. За нами по пятам следовали люди тысячника Всеволода, они собирались отчалить на плотах. Конница уже седлала лошадей, а Мстислав собирал обозных и свои войска, готовился к выходу к Стабиту. Василий готовил свои орудия к походу ещё со вчерашнего дня, поэтому они уже были загружены на корабли.
        Когда и я оказался на корабле, меня встретила довольная Настя. Она лукаво посмотрела на меня и сказала:
        - Смотри, как я могу! - Она направила обе руки на воду и подула. В реке образовалась дрейфующая ледяная глыба.
        - Тебе бы холодильником работать! - Пробурчал Васька.
        - Что? - Удивилась девочка с неординарными магическими способностями.
        - Это дядя Вася так шутит. - Пояснил я. Анастасия улыбнулась хмурому Ваське, но тот даже этого не заметил. - Настенька, шла бы ты в свою каюту! Видишь, какая неразбериха творится на корабле!?
        - Разве ж я так много места занимаю!? - Настя надула щёки и губки, показывая как обиделась.
        - Настя, я не шучу. - По моему тону девочка определила, что сейчас не время капризничать и, махнув тонкими косичками, резко развернулась, ушла к себе в каюту, гордо задрав свой симпатичный носик вверх.
        А тем временем, мы спешно отчалили, корабли развернули паруса, вырвались в центр реки и тут же прибавили ходу за счёт течения, которое тут было быстрее, чем у берега.
        Вскоре мы миновали Стабит, в городе до сих пор бушевали пожары. Тушить их было некому, поскольку победителям город был ни к чему, а побеждённых попросту не осталось: часть сбежала, часть погибла, остальные, оказавшись во власти победителей, наверное, были присоединены к войскам или к пленным. И я был уверен, что без тёмных ритуалов тут не обошлось.
        В опустевшем после нападения городе слышался лишь собачий вой, оставленные тут голодные псы бродили по улицам в поисках пищи. Страшное зрелище. Я наблюдал за городом с кормы, пока он не скрылся из виду. Но даже тогда в воздухе продолжал витать противный запах гари.
        Потом я перешёл на нос корабля и теперь смотрел вперёд с надеждой на скорое прибытие в Хёльм, и немного с опаской поглядывал в сторону левого берега. В этом деле мне помогал бинокль, подаренный Васькой.
        В какой-то момент времени, в сумерках, я увидел дорогу и вереницу телег ехавших на юг. Если бы не оптическое устройство, то я бы ни за что не смог разглядеть на таком расстоянии ни дорогу, ни вражеский обоз. Значит, мы пока даже не опередили их. Ну, ничего, ночью мы продолжим путь, в то время как животным и людям потребуется отдых и пища. Кораблям же пища и отдых не потребуется.
        Я до ночи всматривался в тёмный берег, но так никого больше и не увидел. Ко мне подошёл мой товарищ.
        - Что не спится? - Спросил я его.
        - У меня впервые плохие предчувствия, Игорь.
        - Васька, ты же законченный оптимист! - Я хлопнул товарища по плечу. - Одно дело моя смерть уже дело предсказанное, но ты-то чего расклеился?
        - М-да! - Он глубоко вздохнул и сказал. - Игорь, я конечно, во всех отношения крут,… но я не справлюсь без тебя!
        - Да, брось Васька! Всего чего мы до сих пор добились в этом мире, всё это благодаря тебе! Это же ты и твои знания помогли нам построить пильную мельницу, домну, найти полезные ископаемые, создать ещё целую кучу невероятных для этого мира вещей!
        - Да, но лично мне этого всего не нужно! - Васька покачал головой. - Понимаешь, чтобы хорошо жить, мне было бы достаточно создать самогонный аппарат! Этого мне бы хватило, чтобы достойно встретить старость.
        - Но…
        - Подожди, не перебивай меня, Игорь! - Мой земляк вспылил, но тут же успокоился и сказал. - Это твой альтруизм, твоё желание творить добро, помогать людям, заставили меня стать тем мастером Василием, которого все знают. Ты заинтересовал меня идеей, заразил меня желанием развивать этот отсталый уголок, затерянного в пространстве и времени, мира! Это твой энтузиазм и желание заразили меня настолько, что я пахал, лишь бы соответствовать тебе.
        - Я…
        - Опять! - Васька гневно ткнул меня в грудь. - Помолчи! Дай закончить! - Я выдохнул, мой собеседник положил мне руку на плечо и продолжил. - Ты сердце нашего прогресса, и мозг тоже. - Я замотал головой, не соглашаясь с ним, но Васька отмахнулся и сказал. - Вся техническая составляющая, куча подсказок по поводу устройства механизмов и сути технологических процессов - всё это находится на моём жёстком диске в моих энциклопедиях и справочниках, которые я храню у себя на диске. Большая часть моей работы заключалась в том, чтобы найти и применить нужный чертёж из энциклопедии, и только ты работал исключительно на голом энтузиазме и без подсказок со стороны!
        - А как же… - растерялся я, но Васька опять не дал мне закончить.
        - Береги себя, брат! Я хочу, чтобы ты выжил, слышишь! Ты должен жить, чтобы Игва жила и развивалась! - Он похлопал меня по плечу, развернулся и ушёл в свою каюту.
        Я был растроган до глубины души. Впервые Васька проявил такую серьёзную озабоченность по отношению ко мне. Впечатлённый сегодняшним днём, я легко заснул и проспал без каких-либо снов весь остаток ночи.
        А на следующее утро мы оказались у Хёльма. Я показался на палубе, узнал последние новости, проследил за тем, как в мою каюту понесли завтрак и с нетерпением последовал за одуряющим запахом свежей выпечки. Поев горячего хлеба с копчёной рыбой и ветчиной, умяв два яйца всмятку и варёные овощи с зеленью, я опять поднялся на верхнюю палубу. Наш корабль приближался к городу с севера, впереди и слева виднелись дома и причалы.

* * *
        Ещё один день плаванья вверх по реке прошёл как обычно. Ночью Ингрид пыталась уснуть, невзирая на жуткий храп и запах пота, который нещадно терзал её чуткое обоняние и раздражал непривычный к таким вещам слух. Зато днём она, перемыв посуду, могла наслаждаться прекрасными видами, которые открывались ей с носа корабля. Матросы и капитан не возражали против её присутствия на верхней палубе. Мужчин из трюма тоже привлекали к работе в качестве гребцов, поэтому корабль бойко двигался вверх по реке, и уже утром очередного дня Ингрид увидела вдалеке стены города Хёльма. Если они будут плыть без остановок ещё несколько дней, то вскоре будут проплывать мимо её дома. Бывшего дома.
        А пока она решила наслаждаться видом на реку, по которой плыли рыбацкие лодки с парусами, несколько красивых кораблей показались вдалеке. Беглянка перевела взгляд обратно на город, она залюбовалась Хёльмом, который стоял у подножья красной гранитной скалы. За долгие годы скалу дробили, используя её красные камни для строительства самого города. Так вокруг города выросли гранитные стены в два с половиной человеческих роста высотой. Гранитный маяк в гавани Хёльма был известен тем, что был сложен из таких же красных гранитных блоков, как и все приличные строения в городе. Поэтому маяк часто называли красным, а сам город гранитным. Хёльм неоднократно достраивался и перестраивался. Изначальное поселение, построенное на выдвинутом в речное русло полуострове, постоянно увеличивалось в размерах. Поэтому жители Хёльма трижды выстраивали поперёк полуострова гранитную стену, и каждый раз, когда город разрастался ещё больше, вынуждены были начинать строительство стен заново.
        Вот и сейчас, под угрозой вторжения кочевников с востока, город начал строительство четвёртой стены. А поскольку полуостров, клином выступавший от берега к реке, расширялся тем больше, чем дальше от реки располагалось строительство, то и постройка четвёртой стены так и не была завершена. Горожане возвели стену высотой в половину человеческого роста, выстроили большие и красивые ворота, а затем война с кочевниками кончилась, а с ней остановилось и строительство стены. Городские власти больше не желали выделять деньги на строительство оборонительного сооружения.
        По мере того, как корабль приближался к городу, Ингрид открывались всё новые и новые детали. Во-первых, в гавани, которая смотрела на юг, стояли на якоре семь кораблей, в том числе тот королевский корабль, на котором она прибыла в столицу, имелись и другие военные корабли - ещё пять были украшены флагами Кварта. Во-вторых, вся отмель от маяка до города была переполнена палатками, которые также украшали флаги Кварта. Самая большая палатка была украшена королевским флагом. Это означало только одно, король в Хёльме! Осознав это, Ингрид испугалась, хотя с другой стороны, чего бы ей бояться, ведь она путешествует инкогнито, в платье служанки. Сейчас они минуют Хёльм, и она сможет расслабиться.
        К счастью их корабль не собирался останавливаться в гавани гранитного города, он миновал маяк и направился дальше, вот тут Ингрид увидела на берегу то, что она уже видела в Туре. Беженцы! Хёльм был переполнен беженцами, а иначе как можно было объяснить то, что она видела?! Королевский флот, королевская армия и беженцы в одном и том же городе! Кто-то напал на Великую долину, но кто бы это мог быть?! Кочевники?! Нет, их победили и в Междуречье, и в Кварте.
        Ах, да! Понтиус говорил ей, что её Игорь, то есть, паладин должен был противостоять армии колдунов. Ингрид побледнела, по всему выходило, что королевская армия готовится к битве с Фриксом. И вполне может быть, что в Междуречье происходит то же самое. А значит должна произойти битва из сновидений Понтиуса, в которой паладину суждено умереть. А может быть, битва произойдёт без её воеводы?
        Ингрид посмотрела на север. О, нет! Оттуда в их сторону направлялись три корабля Междуречья и с ними ещё два других корабля, флаги которых Ингрид определила как флаги Игвы. Теперь у неё не осталось никаких сомнений. Сердце подсказывало ей, что на одном из этих кораблей плывёт её Игорь. Волнение девушки нарастало, она всматривалась вперёд и чуть не пропустила ещё одно событие. Параллельным курсом с их кораблём двигался быстрый королевский корабль с большим количеством вёсел вдоль борта. Гребцы двигали корабль, вспенивая реку своими деревянными вёслами. С борта быстроходного судна закричали:
        - Эй, там! Именем короля, остановитесь!
        Тут же раздались команды капитана, матросы убирали паруса. Ингрид с отчаяньем посмотрела вперёд, Междуреченский флот приближался против ветра слишком медленно.
        - Какова причина остановки!? - Закричал капитан, когда Ингрид поспешила скрыться с палубы.
        Однако, услышав вопрос капитана, беглянка остановилась и, прячась за надстройкой на палубе, прислушалась к их разговору.
        - С севера движется армия колдунов. Они уже взяли Стабит, поэтому дальше идти слишком опасно! - Отвечали с королевского корабля.
        - И что нам делать? - Удивился капитан.
        - Пока вам следует встать на якорь в гавани Хёльма. Тут королевский флот и армия. Они защитят вас! Разворачивайте корабль!

* * *
        У маяка нас встретил королевский корабль, а когда мы приняли на борт его представителя, тот сообщил нам приказ короля Сигурда: «Все проходящие корабли должны бросить якорь в гавани. Это совпадало с нашими планами, поэтому мы без лишних вопросов и пререканий собирались направить наши корабли туда, где уже стояли другие речные посудины. Но королевский посланник быстро определил, что мы не штатские. Я до поры не вмешивался в его расспросы, но когда ему указали на меня, сам двинулся ему навстречу.
        - Воевода Игорь?!
        - Он самый.
        - Прости, я подумал, что вы северные купцы. - Посланец чинно изобразил поклон головы, приложив руку к сердцу.
        - Я тебя не виню.
        - Воевода, вели своим людям идти к тем королевским кораблям, что стоят на якоре. Для военных кораблей предназначена вон та гавань, что у отмели возле маяка. Я сообщу королю о вашем прибытии.
        Я кивнул, а посланник почти бегом бросился обратно.
        Как только мы оказались в гавани, я приказал поднимать людей на палубу и высаживать всех воинов на берег. Я приоделся, с трудом втиснувшись в свои парадные доспехи. За спиной трепетал мой плащ из дорогой ткани.
        Когда я сходил на берег, то заметил, что блестящий и нарядный вид моих начищенных доспехов, как у настоящего солидного полководца, привлекал всеобщее внимание. Это как раз и было моей целью, я хотел соответствовать тому своему положению, которое обрёл недавно. С одной стороны я воевода Междуречья, с другой стороны я уже не простолюдин, а благородный господин, барон города Игва.
        Так я и представился, когда оказался на берегу. Тут нас встречал Его сиятельство граф Рэгнволд, которого представил его спутник, баронет Хакон одетый в чёрный панцирь. Очевидно, это тот самый баронет, который увёз миледи Ингрид в столицу. Его поведение и надменный взгляд говорили мне о его непростом, и я бы даже сказал скверном характере.
        А вот граф выглядел как уверенный в себе мужчина возрастом примерно от 32-х до 35-ти лет. У него был дерзкий и немного ироничный взгляд. Серые глаза смотрели на меня из-под низко опущенных бровей. Кучерявые каштановые волосы были спутанными и немного слипшимися. Из кучерявой шевелюры торчали уши. От них и до самого подбородка топорщилась коротко подстриженная борода. Каштановые усы росли у основания острого носа с широкими ноздрями, под усами пряталась верхняя губа графа. Нижняя губа оказалась бледно розовой, обычной. У него был высокий лоб, бледные щёки и толстая шея. Телосложение у него было среднее, как и рост Рэгнволда. Мускулатура на первый взгляд выглядела приличной, складывалось впечатление, что граф не брезговал физическими упражнениями, но при этом знал меру.
        - Далековато вы отошли от Междуречья. - Заметил Рэгнволд, внимательно глядя мне в глаза. - Что привело тебя в Хёльм, барон?
        - То же что и тебя, граф! - В тон ему, ответил я, а затем снизошёл до пояснения. - Меня привела сюда беда, которая случилась со Стабитом!
        - Тебе что-то известно об этом? - Мужчина с интересом уставился на меня.
        - Не больше чем тебе. - Заверил я его, но решил, что будет гораздо более уместно, если мои союзники будут знать ту же информацию, что и я. Поэтому я поспешно добавил. - Однако, мне кое-что известно о нашем общем противнике.
        - Что ты хочешь этим сказать? - Он напрягся, брови ещё сильнее опустились вниз.
        - Я уже дважды сталкивался с ним. Нам удалось победить две армии и уничтожить троих из девяти колдунов. Однако сейчас к стенам Хёльма приближается объединённая армия магов. С такой силой ни мне, ни королевской армии не справиться!
        - Тебе придётся всё это рассказать королю Сигурду! - Вмешался в разговор Хакон. - Я отведу тебя к нему, следуй за мной!
        - Мои люди продолжают высаживаться на берег, - заметил я, - им потребуется место и определённые ресурсы.
        - Я позабочусь о них, воевода! - Граф улыбнулся мне и добавил. - Иди же! Король велел привести тебя к нему!
        - Спасибо, граф!
        Поблагодарив любезного графа, я последовал за Хаконом. Патрульные и стражники, увидев Хакона, кивали ему, а меня одаривали восхищёнными и завистливыми взглядами. Виной всему были мои великолепные блестящие доспехи с развевающимся за спиной плащом. Пока мы шли к палатке короля, я осматривался по сторонам. В лагере было полно лошадей и рыцарей в дорогих по местным меркам доспехах. Я узнавал некоторые из них, поскольку Игва производила кирасы и панцири, шлемы и прочие части доспехов на продажу. Захар наладил сбыт этой нашей продукции в Кварте, и теперь я мог лично в этом убедиться.
        Вскоре мы оказались у огромного шатра, который стоял в центре королевского лагеря. К моему удивлению король со своей свитой развлекался на свежем воздухе. Для увеселения государя и его свиты были устроены состязания по стрельбе. В качестве мишеней использовались мешки, набитые землёй и соломой. Их подвесили к деревянным столбам на высоту человеческого роста. Король благосклонно следил за стрелками, которые попарно состязались между собой. При этом Сигурд восседал на кресле с высокой спинкой, рядом с ним на скромных табуретах расположились ближайшие советники и красивая молодая женщина в походном платье с открытыми плечами. В вырезе платья верхняя половина её великолепной груди была открыта, а нижняя половина была скрыта за тканью. Нежная кожа её рук оказалась доступна королевскому вниманию до самых плеч. Этим Сигурд и пользовался, красотка не стеснялась бросать на него откровенные страстные взгляды. Король время от времени поглаживал её руку, но всё же больше следил за состязанием.
        Ближе десяти шагов нас не подпустили. Хакон повернулся ко мне и шепнул:
        - Жди здесь, тебя позовут! - Баронет всё-таки пробрался через заслон гвардейцев в шикарной пёстрой форме и вскоре оказался возле короля.
        После небольшого диалога, Сигурд обратил свой взгляд на меня, в то же время Хакон что-то шептал ему на ухо. Тонкие губы и чёрные усы баронета в этот момент шевелились как усики чёрного таракана.
        Наконец, вдоволь наслушавшись Хакона и насмотревшись на меня, король кивнул и что-то сказал человеку, который стоял перед его креслом. Тот поклонился и со звоном ударил себя в панцирь, железо отозвалось гулом, а гвардеец уже направился ко мне. Два стрелка, что участвовали в данный момент в состязании, закончили стрельбу, и теперь всё внимание людей, окружавших короля и воинов, собравшихся возле импровизированного стрельбища, оказалось сосредоточено на мне.
        - Следуй за мной! - Приказным тоном сообщил мне пожилой и солидный гвардеец.
        Его товарищи расступились, пропуская меня вперёд. Через мгновение мы оказались перед королём, и баронет Хакон представил меня:
        - Барон Игорь из Игвы, воевода Междуречья.
        Я поклонился, стараясь следовать принятому этикету, и сказал дежурную приветственную фразу:
        - Приветствую тебя, мой король!
        - Что-то раньше я о тебе не слышал, барон из Игвы! - Упрекнул меня Сигурд. Я был готов к такому повороту событий, поэтому протянул руку с грамотой.
        - Вот грамота, подписанная Мстиславом из Междуречья и утверждённая герцогиней Ингрид.
        - Леди Ингрид не имеет титула герцогини! - Вмешался в разговор Хакон.
        Король нахмурился и строго посмотрел на баронета, тот смутился и с поклоном попытался исправиться:
        - Прости моё вмешательство, я погорячился, мой король.
        - Подай! - Коротко, словно псу, бросил Сигурд.
        Хакон по его требованию метнулся ко мне и, выхватив у меня из руки документ, отнёс его королю. Тот с интересом развернул бумагу и, хмурясь, пробежал её глазами.
        - Действительно, подпись Мстислава я узнаю. - Сказал Сигурд, он оторвался от документа и улыбнулся. - А вот эту подпись я никогда раньше не видел!
        - Это подпись Ингрид, дочери герцога Малеха. - Сообщил я, уже понимая, что это нисколько не поможет мне.
        - Я знаю Ингрид, дочь герцога Малеха. - Сказал король, придя в состояние очевидного всем раздражения. - Но она не может подтвердить твой статус Игорь, поскольку она женщина!
        - Однако никого другого рядом не оказалось, а деньги я внёс, как и положено! - Возразил я.
        - Тебе следовало обратиться ко мне! - Сигурд повысил голос. - Я твой король и твой сюзерен!
        - Это так, мой король! Однако мне сказали, что моим сюзереном является герцог, как правитель Междуречья, вначале я являюсь его вассалом, а он, в свою очередь, был твоим вассалом, мой король.
        - В отсутствие герцога твой сюзерен я! - Сигурд смахнул с лица непослушную прядь каштановых волос и добавил. - Я могу подтвердить твой титул, если ты докажешь мне и моим подданным, что достоин быть дворянином.
        - Но я уже внёс необходимую сумму… - Попытался я возразить, но тут же умолк, услышав, как зашумела свита короля.
        Очевидно, возражать королю и кичиться тем, что купил себе титул дворянина, среди этих благородных господ считалось дурным тоном. Я решил, что «прописка» в таком обществе мне зачтётся, поэтому, несмотря на несправедливость ситуации, всё же спросил:
        - Каким образом я могу доказать свою состоятельность?
        Меня уже начала забавлять эта ситуация. У стен Хёльма вот-вот объявится огромное войско с колдунами во главе, а король сидит тут и размышляет о статусе человека, за плечами которого боевой опыт столкновения с врагом, а также тысячи воинов, которые могли бы помочь в обороне Хёльма.
        Король сделал вид, что задумался, затем улыбнулся и сообщил:
        - Вот моё решение! - Он поднял палец вверх и добавил. - Если этот человек из Междуречья сможет выйти в финал нашего состязания по стрельбе, то он подтвердит свой титул барона Игвы.
        - А если не сможет? - Встрял в разговор, мерзко ухмыляющийся, баронет Хакон.
        - А если он не сможет этого сделать, то я сделаю его баронетом, как тебя! - Сигурд ткнул Хакона кулаком в плечо и рассмеялся.
        Его смех подхватили все окружавшие короля люди, включая красавицу фаворитку.
        - А если я выйду в финал и смогу победить? - Заявил я, оборвав своим вопросом всеобщее веселье.
        - Победить?! - Удивился король, и ещё сильнее рассмеялся. Придворные покатились со смеху ещё больше.
        Я ждал, пока все успокоятся, меня интересовал ответ короля.
        - Он думает, что сможет победить графа Рэгнволда! - Поддал масла в огонь Хакон и все рассмеялись снова.
        - А вот и он! - Воскликнула фаворитка короля. - Лёгок на помине!
        Граф беспрепятственно прошёл мимо меня к королю и встал рядом с ним.
        - Кто-то сказал про меня что-то смешное?! - Рэгнволд хмурился, озираясь и выискивая виновника.
        - Граф, этот человек будет с тобой состязаться в финале. - Сдерживая смех, сказал Сигурд.
        - Отлично! - Рэгнволд с подозрением взглянул на меня и добавил. - Только вначале пускай доберётся до него.
        - Мой король как раз собирался сказать, что будет, если в этом состязании победа достанется мне. - Я улыбнулся Рэгнволду.
        Когда все, наконец, отсмеялись, король объявил:
        - Я желаю дополнить свою волю! - Сказал Сигурд, еле сдерживая смех. - Если победителем состязания окажется Игорь из Игвы, то я пожалую ему титул графа!
        Присутствующие люди с воодушевлением закричали от восторга. Намечалось знатное зрелище. Я поклонился королю и отошёл в сторону. Королевский глашатай объявил следующую пару соперников, которые состязались в стрельбе на вылет. Одним из оглашённых соперников оказался граф Рэгнволд. Затем глашатай подошёл ко мне и записал меня в турнирную сетку.
        Я стал наблюдать за стрельбой своих потенциальных соперников. На данном этапе стрельба велась с расстояния в сорок шагов. Очень близкое расстояние для арбалета и вполне приличное для лука. Стрельба велась до тех пор, пока кто-то из участников не промахивался по мешку, подвешенному на столбе. В состязании принимали участие только благородные господа и воины рангом не ниже сержанта. Граф с лёгкостью всадил в мешки три стрелы и отошёл в сторону. Его соперник оказался не столь удачливым, третья стрела не попала в цель, чуть ушла в сторону.
        Глашатай объявил:
        - К стрельбе приглашается сержант королевского пехотного полка Егор из Мьёлнира. - Под крики солдат к барьеру подошёл мужик в добротном кожаном жилете с кожаной юбкой и высокими сапогами с металлическими вставками. Он поклонился королю и приветственно помахал солдатам.
        - К стрельбе приглашается воевода Междуречья Игорь. - В полной тишине, если не считать смешки окружающих, я вышел к барьеру. Глашатай дождался моего поклона королю и громко скомандовал. - Приступайте!
        Сержант уже вытянул свой длинный лук, натянул тетиву и спустил стрелу. Та угодила прямиком в центр мешка. Я неспешно закрутил ручку своего арбалета. А сержант тем временем под довольные крики своих товарищей ещё дважды поразил цель. Последняя стрела чуть не пролетела мимо цели, но всё же застряла в самом уголке мешка. Сержант с интересом посмотрел на меня и мой арбалет.
        Я зарядил арбалет, вставив в него четыре болта. Сержант с презрением наблюдал, как короткие болты ложатся на свои места. У него-то, стрелы были почти вдвое длиннее. Зато мои болты были более толстые и увесистые. Я прицелился, вспоминая, все нюансы того, как следует стрелять из него. Люди тем временем с интересом следили за моим диковинным оружием. Футуристического вида девайс с лёгкостью впечатлил меня самого, поэтому неудивительно, что воины тоже были заинтригованы. А я тем временем опустил арбалет и поправил прицельную планку, выставив её на сорок шагов. Снова поднял арбалет, прицелился и выстрелил.
        Надо заметить, что Васька, который одно время всех достал своими рассказами о мощи и точности наших Ингвовских арбалетов, утверждал, что сила натяжения хорошего местного лука составляет от двадцати до тридцати килограммов. А Васькино творение способно было выдавать в два, а то и в три раза большую силу натяжения. Как следствие и дальность, и точность полёта болта была выше, чем у стрелы. Кроме того, короткий и тяжёлый болт был более стабилен на ветру, чем длинная и более лёгкая стрела.
        Поэтому, когда арбалетный болт в одно мгновение преодолел расстояние до цели и с шумом врезался в несчастный мешок, большая часть зрителей были в недоумении. Поскольку скорость полёта болта была выше, чем у обычной стрелы, то и заметить болт было трудно, зато, выпущенный арбалетом снаряд вырвал у мешка огромный кусок и тот, вывалив на землю всё своё содержимое, повис на столбе как самая обыкновенная тряпка. Свита короля молчала, боясь вызвать гнев короля. По рядам зрителей прошёл удивлённый и восторженный гул.
        Я поднял арбалет снова, и на этот раз публика замерла в ожидании. А я в полнейшем молчании, наводя своё оружие на уменьшившуюся в размерах цель, лишь про себя повторял одну фразу: «Только бы не опозориться!». Я прицелился и выстрелил, болт, легко пробив тряпку, с треском вгрызся в столб, я повернул арбалет на другую сторону и, хорошенько прицелившись, выстрелил ещё дважды с небольшой паузой. Все три болта уместились на пятачке не более десяти сантиметров в окружности.
        Солдаты одобрительно загудели. Сержант выстрелил четвёртую стрелу и попал. Тогда заинтригованный король приказал срезать низ мешка и у сержанта тоже. Теперь мы оказались в равных условиях. Сержант выстрелил ещё дважды. Во второй раз его стрела разминулась со столбом. Он с надеждой посмотрел на меня. Но мой арбалет меня не подвёл. Новая конструкция, которую стал выпускать наш оружейный цех, оказалась очень удобной и лёгкой, по сравнению с прошлой моделью. Два моих болта угодили в столб, оказавшись рядом с тройкой прежних снарядов.
        «Есть! Шесть: пять и я победил!»
        Дальнейшие события развивались стремительно. Барьер отодвинули ещё на двадцать метров. С этого расстояния быстро отсеялась ещё одна половина стрелков. Для меня управители состязания запаслись дополнительными мешками, чтобы оперативно заменить испорченные моим удивительным оружием мишени. Но в следующем раунде этого делать не пришлось, я с двух болтов прошёл в полуфинал. Барьер отодвинули ещё дальше. Теперь дистанция составляла восемь десятков шагов. В соперники мне попался умелый лейтенант, какой-то виконт, который с такого расстояния сумел оказать мне достойное сопротивление. Он попал три из четырёх, а я четыре из четырёх. В другой паре стрелков граф Рэгнволд попал в мишень три из трёх, и этого оказалось достаточно для выхода в финал.
        Барьер отодвинули ещё на двадцать шагов. Сотня метров и глашатай объявил:
        - К стрельбе приглашается победитель двенадцати предыдущих турниров по стрельбе, Его Сиятельство граф Рэгнволд. - Под крики и аплодисменты к барьеру вышел мой соперник.
        - К стрельбе также приглашается барон Игорь. - Вот такое представление мне понравилось. Меня уже признали бароном, а значит я уже успешно «прошёл прописку» в королевском войске и дворянстве. С другой стороны плох тот барон, который не мечтает стать графом.
        Перед началом состязания мы оба поклонились королю. Больше надо мной никто не смеялся. Сам граф был бледен и собран. Он с завистью смотрел на мой арбалет, хотя его лук и стрелы тоже можно было бы назвать произведением искусства.
        - А ты знаешь Игорь, - внезапно обратился он ко мне, - а ведь в последнее время я использую для стрельбы исключительно стрелы изготовленные в Игве!
        - Это замечательно, что столь известный неоднократный победитель и мастер стрельбы пользуется нашими стрелами. - Он благосклонно принял мою похвалу, вежливо кивнул мне, и я улыбнулся.
        - Желаю удачи, граф!
        - И тебе того же, барон!
        Мы встали к барьеру. Стрельбу начал граф. Он тщательно целился и старался стрелять только тогда, когда флажки позади мишеней не трепетали от ветра. В результате он попал в цель семь раз из семи. Я ответил тем же.
        - Согласно правилам нашего турнира, - объявил глашатай, - если в финале соперники попадают в цель семь раз кряду, то расстояние до мишеней следует увеличить на двадцать шагов!
        Мы молча дождались, когда нам укажут на барьер. Для этого зрителям пришлось расступиться.
        - Ты когда-нибудь стрелял по мишени с расстояния сто двадцать шагов? - Поинтересовался граф.
        - По мишени не приходилось! - Я замотал головой. - Но по врагам, которые стояли немного дальше довелось.
        С такого расстояния графу пришлось стрелять навесом, и у ветра было больше шансов изменить полёт стрелы. На мои болты ветер тоже мог повлиять, поэтому и я следил за флажками. Кроме того моя прицельная планка не имела отметки 120 шагов.
        Мы начали стрельбу, и снова счёт оказался равный. По семь прицельных попаданий. Барьер отодвинули ещё дальше. Больше всего я боялся, что моя рука дрогнет, но меня уже охватил азарт. Раз за разом поражая мишень, мне очень хотелось получить победу. Во всяком случае я на это надеялся, и как оказалось совершенно напрасно.
        Когда сменили мешки с землёй и соломой мы встали к барьеру. Сил говорить у нас уже не было, слишком сильное напряжение выматывало не хуже приличной физической нагрузки. Отступать уже было некуда, поэтому глашатай добавил:
        - Поскольку расстояние более увеличивать нельзя, наш государь решил, что в следующем раунде оба участника будут стрелять по десять раз!
        И мы начали стрельбу. В один момент поднялся такой ветер, что я посмотрел на графа Рэгнволда, вспотевшего от напряжения. Тот тоже не решался стрелять под такими порывами ветра. Но даже осторожность и внимание к деталям не помогли мне поразить цель все десять раз. Сто сорок шагов это весьма впечатляющее расстояние даже для моего арбалета.
        Отстрелявшись по целям, мы с графом решили подойти поближе к мишеням. Тут уже стоял глашатай и вёл подсчёт. Два воина вытаскивали болты и стрелы, вручая их нашему судье. В конечном счёте, глашатай объявил:
        - Из мишеней было извлечено семь стрел, - он поднял руку вверх и продемонстрировал их, - и шесть болтов!
        В его левой руке оказалось только шесть моих болтов. М-да! А мне уже начало казаться, что я смогу победить мастера. Не совсем честным способом, конечно. Но всё же на кону была моя репутация и прекрасный приз, от которого я бы не отказался. Я услышал как публика, болевшая за графа Рэгнволда, взорвалась криками, были и те, кто болел за меня, они были разочарованы. Глашатай стоял, ожидая пока все успокоятся, чтобы огласить победителя. И в этот момент я услышал, как сквозь крики и шум толпы, ко мне обращается мой тысячник.
        - Мастер Игорь! Мастер Игорь! - Я нашёл взглядом Степана среди людей, стоявших в толпе у мишени. - Ты под мешок-то, глянь! Под мешок!
        Меня тут же осенила догадка. Я направился к мешку, вытащил свою саблю, толпа как-то сразу притихла, и в этот момент я рубанул по завязкам мешка, мешок ухнул на землю, а толпа наоборот ахнула от неожиданности. Под мешком в столбе засело два моих арбалетных болта. Эти два снаряда сумели прошить слабое место в мешке и застряли настолько глубоко внутри столба, что их оперенье было скрыто внутри мешка.
        Первым опомнился Рэгнволд. Он сделал шаг и протянул мне руку:
        - Поздравляю, граф Игорь! - Я машинально пожал его руку и улыбнулся.
        - Победителем турнира объявляется… - глашатай дождался кивка короля, - граф Игорь из Игвы!
        Толпа взорвалась ещё громче прежнего. Почти все воины и часть благородных господ приветствовали нового чемпиона. И это было невероятно приятно. Глашатай тут же оказался рядом со мной и прошептал мне на ухо.
        - Король не доволен! - Он сделал вид, что вручает мне арбалетные болты, а сам шёпотом добавил. - В таких случаях принято как-то отдариваться!
        - Спасибо за совет! - Я протянул ему кошелёк из своей сумки. Десять золотых его непременно обрадуют. А совет и вправду дельный. Глашатай, мгновенно спрятав кошелёк, добавил. - Да, не меня, а короля одаривай!
        - Да, я понял уже! - Возмутился я. Надо же, ты ему деньги суёшь, а он ещё и недоволен.
        Меня подвели к королю, когда тот уже стоял на ногах. Он оказался высоким человеком, и теперь я видел, что он был примерно такого же, как и я, роста. Сигурд, криво улыбаясь, громко и пафосно сказал:
        - Пускай никто из присутствующих не сомневается! - Он посмотрел по сторонам. - Король всегда выполняет свои обещания! С этого дня ты Игорь становишься графом. Грамоту об этом я подпишу сегодня же!
        - Благодарю тебя, мой король! - Ответил я с поклоном. - Но негоже настоящему графу, оставаться в долгу перед столь благородным, милосердным и великодушным правителем как ты, мой король! Сегодня вечером я достойно отблагодарю тебя за щедрость, обещаю, что мой подарок придётся тебе по душе!
        Сигурд поднял бровь, недоверчиво разглядывая моё лицо.
        - Да будет так! - Сказал он, наконец, и ушёл к себе в палатку.
        После короля начали расходиться в разные стороны благородные господа аристократы. Я с удовольствием выдохнул и, наконец, расслабился и вытер пот со лба. Меня окружили командиры и бойцы, приплывшие со мной на кораблях. Все наперебой поздравляли меня с победой, а я только и мог, что улыбаться в ответ.
        Глава 19
        Ингрид еле удалось уговорить капитана, чтобы тот позволил ей отправиться на берег вместе с матросами. Он считал, и конечно, не безосновательно, что в Хёльме было небезопасно. Однако беглянка была настолько одержима идеей увидеть Игоря, что больше ни о чём не могла думать. И это несмотря на то, что в городе было полно благородных господ, которые могли бы узнать в ней благородную и беглую даму. Ингрид понимала, что многие благородные господа не преминули бы схватить её и отдать королю. У Сигурда всё было построено вокруг его персоны таким образом, что ему лишь требовалось проявить какое-либо своё хотение, а уж желающих угодить королю, было хоть отбавляй!
        «А значит нужно сделать так, чтобы не попадаться благородным господам на глаза!» - подумала Ингрид, когда оказалась в гавани переполненной солдатами и матросами. Проходя мимо королевского корабля, она заметила капитана, который вёз её сюда на своём корабле. Ей хотелось поприветствовать его, но вместо этого она заставила себя отвернуться от корабля и идти так, чтобы с борта никто не мог увидеть её лицо. Капитан был там, на верхней палубе и вовсю распекал нерадивого матроса. А в это же время другой матрос прямо с палубы шутливо кричал ей вслед, что он любит её и согласен на ней жениться прямо сейчас. Она с замиранием сердца прошла мимо знакомого судна и оказалась в городе. Те корабли, которые ей были нужны, стояли на другой стороне мыса. На мыс она добраться не могла, поскольку там стояла вся королевская армия. Поэтому в планы беглянки входили поиски лодки, которая бы смогла отвезти её к Междуреченским кораблям, а уж тогда кто-нибудь из воинов сможет передать ему весточку от Ингрид.
        На то, чтобы выйти из городской гавани и пройти через город к южному заливу, у неё ушло немного времени. Сложнее всего было найти тут лодку. Ингрид отыскала лодку, но лодочник запросил за свои услуги десять медяков. Таких денег у неё с собой не было. Упросить его отвезти её до корабля, где за неё заплатят другие, не удалось. Ингрид так бы и металась по берегу, до самой ночи, если бы не следующее событие.
        - Ты чего ищешь-то? - Ингрид повернулась на голос, раздавшийся за её спиной. Паренёк лет пятнадцати сидел у стены сарая, присев на корточки. Он грыз семечки, два его передних зуба были большими и жёлтыми, между этим зубами образовался большой тёмный промежуток. Парень улыбнулся, обнажив два ряда жёлтых кривых зубов.
        - Мне нужна лодка.
        - Купить, что ли хочешь? - Поинтересовался парень.
        - Нет, нанять! - Пояснила Ингрид.
        - Ага. - Сказал парень, сплёвывая. - Так тебе надо к рыбакам сходить. Они, как раз вечером отплывают.
        - А где это?
        - Ты что, не местная? - Он смерил её внимательным взглядом.
        - Нет. Я издалека.
        - А! - Парень улыбнулся и понимающе кивнул. - Ну, пошли, что ли, отведу.
        Парень нехотя встал и размял ноги.
        - Спасибо. - Ингрид была сама вежливость.
        Рыбаки уже однажды выручили её, поэтому она испытывала к ним симпатию и надеялась, что уж они-то не станут жадничать и требовать деньги вперёд. Они пошли вдоль речного берега, затем свернули вглубь в сторону города. Ингрид забеспокоилась, они удалялись от реки.
        - А разве нам не в ту сторону? - Она указала пальцем в ту сторону, где по её мнению была река.
        - Угу, конечно. - Легко согласился парень. - Только нам нужно найти рыбака, помнишь?!
        - Да. - Ингрид немного успокоилась, и они пошли дальше.
        - Вот тут он живёт. - Парень указал рукой на узкий переулок. - Пойдёшь прямо до третьей двери справа. Там постучи три раза и жди. Поняла?
        - Да, спасибо. - Ингрид направилась в переулок, а парень пошёл дальше.
        Через пятьдесят метров Ингрид поняла, что произошла какая-то ошибка. Вдоль стены было только две двери, обе были по разные стороны от переулка. Переулок окончился глухим тупиком. А к тупикам у беглянки образовалось предубеждение. Могут и ограбить, и изнасиловать, при этом никто из жителей и пальцем не станет шевелить, чтобы хоть как-то помочь бедной девушке. Ингрид метнулась назад, уже понимая, что её заманили в ловушку, но было слишком поздно. По проулку в её сторону направлялось четверо мужчин, впереди шёл тот самый паренёк.
        - Никуда она не денется! - Сказал он.
        - Выглядит-то она как? - Интересовался второй мужчина.
        - Смазливая баба, отвечаю! - Пояснял паренёк.
        - Ох и позабавимся! - Высказался один из мужчин.
        Дальше Ингрид не слушала, метнулась обратно в поисках выхода. Дверей и окон не было. Зато было полно хлама, который она использовала для того, чтобы сложить подобие ступенек. Насильники приближались, им было весело.
        - Эй, цыпочка! Где же ты!?
        Послышалось дружное ржание. Ингрид не питала никаких иллюзий, эти жители городского дна не станут с ней церемониться, изобьют, изнасилуют, убьют, а тело бросят в сточную канаву, оставив её труп на съедение крысам. Беглянка вскарабкалась по куче мусора и подтянулась, ухватилась за верх каменной стены. Когда банда увидела её, она уже оседлала стену и собиралась перебросить вторую ногу на другую сторону стены.
        - Эй! Она уходит! - Закричал паренёк с кривыми зубами.
        - Хватайте её! - Вторили ему грязные оборванцы.
        Но Ингрид уже спрыгнула на другую сторону и побежала через двор. Ей наперерез бросилась огромная злая собака, Ингрид мгновенно прижалась спиной к забору и в ужасе замерла. Псина залаяла, клацая огромными клыками прямо у живота женщины, Ингрид только вскрикнула, убрав руки за спину, она вжалась в стену. Зверь бесновался и приноравливался к тому, чтобы ухватить Ингрид за ногу. В этот момент пальцы девушки наткнулись на что-то. Беглянка выхватила из сумки сушёную рыбу и буквально впихнула её в пасть псины. Зубы щёлкнули у самых пальцев, псина мигом отхватила половину рыбины, беглянка отбросила вторую половину в сторону забора. Лохматое чудовище, хрустя костями, бросилось следом. Ингрид воспользовалась моментом и быстро пересекла двор, мгновение и она срывает крючок с деревянной калитки в заборе. Ещё миг и она оказалась на улице, послышался отдалённый грозный собачий лай, мужской крик полный боли, а затем скулёж раненой псины. Преследователи показались на улице почти в тот же миг. Двое спрыгнули с крыши, в том числе и паренёк с кривыми зубами. Ещё один преследователь выбежал через дверь, а последний
бандит вышел следом, придерживая раненую руку и подволакивая ногу. В его руке был окровавленный кривой нож, нога видимо была прокушена злой псиной. Этот мужик вопил и ругался, наступая на повреждённую ногу.
        Вот теперь всё стало ещё серьёзнее, чем раньше. Банда будет преследовать её, пока не догонит. Ингрид побежала на пределе своих возможностей. Ей следовало искать помощь в другом месте, а не в этом бедном квартале, где на неё смотрели равнодушными глазами десятки случайных прохожих, но она не могла себе позволить звать на помощь стражников, ведь в таком случае они могут отдать её прямо в руки короля.
        После серии лабиринтов и узких улочек она оказалась в очередном тупике. Когда она вернулась обратно на главную улицу, преследователи оказались рядом. Она побежала из последних сил, наконец, паренёк настиг её и ловкой подножкой заплёл ей ноги. Ингрид упала на мостовую и со всей силы, больно ударилась о камни, ободрала себе плечо и колено, ушибла локоть и бедро. Но вдвойне больнее стало от того, что перед глазами у неё оказалась южная гавань. Ни одного Междуреченского корабля в ней больше не было, родная флотилия исчезла как мираж, зато королевских кораблей по-прежнему было предостаточно.
        Беглянка заплакала, отчаянье и боль накатили одновременно. Рядом уже вставал подлый паренёк, он слизнул со своей грязной ладони кровь и мерзко оскалил свои кривые жёлтые зубы. Рядом затихло буханье башмаков, это остановились ещё двое преследователей. Солнце уже опустилось за горизонт, оставив после себя только кроваво-розовое небо. Паренёк хищно улыбнулся.
        - Попалась птичка! - Сказали у неё над ухом. С двух сторон её подхватили под руки и поставили на ноги. Боль с новой силой прорезалась в мышцах и костях, слёзы ещё сильнее хлынули из глаз. Ингрид зажмурилась от досады и обиды на свою судьбу. Тот же голос над ухом весело добавил. - Отбегалась, моя радость!
        - Пошли, поиграем! - Сказали у неё над другим ухом, Ингрид обдало перегаром и вонью гнилых зубов, нетерпеливая грязная рука тут же схватила её за грудь. Пальцы до боли сжали сосок, Ингрид в отчаянии вскрикнула. Её поволокли в сторону ближайшего узкого переулка.
        - А ну стоять! - Грозный женский окрик заставил Ингрид открыть глаза, в которых всё ещё стояли слёзы обиды и боли. Она посмотрела прямо перед собой, но повторный окрик на самом деле послышался со спины. - Отпустили её, быстро!
        - Кто это там тявкает? - Сказал тот, что был справа и тут же с хрипом осел на землю. Правая рука Ингрид оказалась свободной, а за ней тут же освободилась левая рука. Она повернулась на голос. В десяти шагах от неё стояла Евфросиния с наведённым в её сторону арбалетом.
        - Ах, ты… - послышалось сбоку. Мимо неё метнулась тень с ножом и тут же с криком упала перед воительницей с арбалетным болтом в боку. Нож паренька с кривыми зубами отлетел в сторону, зазвенел по мостовой, юнец выл от боли. Евфросиния достала свой короткий меч из ножен и полоснула им паренька по горлу, забрызгав свои сапоги и мостовую его кровью. С презрением вытерла меч об его лохмотья и вложила обратно в ножны ещё до того, как он перестал сучить ногами. Воительница огляделась и только тогда спрятала арбалет за спину.
        - Ты как, в порядке? - Спросила воительница, всё ещё осматриваясь по сторонам.
        Ингрид трясло. После всего что произошло, кровавые события ещё больше парализовали её. Евфросиния не стала дожидаться ответа, а вместо этого достала короткий нож и стала вырезать болты из тел своих врагов, как будто те были дичью. Паренёк и один из мужиков не подавали признаков жизни, когда Евфросиния извлекала свои снаряды, а вот последний из них оказался живым. Ненадолго! Воительница вонзила ему нож в самое сердце и тот тут же затих. Ингрид от обилия крови и насилия вырвала желчью. Беглянка так спешила спуститься на берег, что не успела пообедать.
        Собрав свои снаряды, воительница похлопала беглянку по спине и посоветовала:
        - Ты бы шла отсюда, пока их дружки не объявились! - Она оглянулась по сторонам. - Ну, ладно! Мне пора!
        Беглянка с открытым ртом наблюдала, как её спасительница удаляется. Наконец, шоковое состояние сменилось надеждой. Раз воительница тут, возможно, и её воевода тоже остался в городе.
        - Евфросиния! - Позвала беглянка с надеждой.
        Воительница остановилась посреди улицы, замерла, затем медленно повернулась к перепуганной женщине.
        - Откуда ты…? - Она всмотрелась в грязное заплаканное лицо спасённой женщины. - Миледи Ингрид?!?
        - Тише! - Испугалась беглянка.
        Она осмотрелась по сторонам, но рядом никого не было. Кровавая разборка резко отбила охоту ошиваться поблизости. Фрося в несколько шагов оказалась рядом с подругой и подхватила её под руку и тут же повела прочь от места, где валялись три трупа.
        - Пойдём быстрее! Мне бы не хотелось объясняться со стражниками! - Сказала она.
        - Не называй меня, так как раньше! Меня ищут люди короля. - Пояснила Ингрид.
        - Им сейчас не до тебя! Армия колдунов приближается к городу.
        - А Игорь?
        - Его Сиятельство граф Игорь из Игвы?! - Фрося хитро улыбнулась.
        - Граф?
        - Да, а ведь ещё вчера он был неутверждённым бароном! - Воительница почти тащила Ингрид на себе.
        - Что? - Беглянка находилась в полнейшем шоке от всего, что с ней произошло.
        - А! - Отмахнулась Фрося. - Потом расскажу! Ты давай… подруга, шевели ногами. Не могу же я тебя на себе тащить!

* * *
        К вечеру я уже знал, что следует подарить королю, заметил как он с завистью и восхищением поглядывает на мои роскошные доспехи. У меня же появился новейший боевой экземпляр из Игвы, поэтому мне не было смысла жадничать. Во время ужина я совершенно не удивился, когда за мной прислали посыльного. К этому моменту я уже сложил подарок королю в железный сундук с замком на ключ. Такие вещи пока только входили в моду, но сам сундук пришлось срочно отвоёвывать у Васьки. Тот долго пытался упираться. Однако всё же согласился, что связи с самим королём Сигурдом, являются необходимым, как он сказал, «бафом» и сулят неплохой «профит» в будущем.
        Наш «десант» удалось расквартировать рядом с лагерем короля. Теперь наши палатки и костры стояли между городом и королевскими войсками. В городе полным ходом проводили мобилизацию годного к бою населения. Стражники под руководством королевских начальников укрепляли стены и сносили боеприпасы к оборонительным позициям. Несмотря на присутствие короля и его кавалерии, казалось, что весь воздух в Хёльме насыщен страхом и бедой. Масла в огонь подливали беженцы из Стабита, которые рассказывали о врагах страшные вещи. Колдуны, тёмные ритуалы, магия и другие мистические слова были в ходу.
        Чтобы сделать вторую ходку за нашими людьми, я упросил советника короля отпустить корабли за подкреплением, получил письменное разрешение от него, после чего корабли направились в Стабит. Утром ожидалось прибытие нашей лодочной и плотовой транспортной флотилии во главе с Всеволодом.
        Ещё до ужина ко мне в палатку пришёл сам граф Рэгнволд.
        - Граф Игорь. - Он иронично усмехнулся и легонько кивнул мне.
        - Проходи граф, не стой у входа, комаров напустишь! - Буркнул я.
        - Неужели чемпионы боятся каких-то мелких тварей?! - Улыбнулся он ещё больше и вошёл, задёрнув полог палатки.
        - Насекомых. - Поправил я его.
        - Что?
        - Я говорю, что боюсь их не больше чем двенадцатикратные чемпионы. - Сказал я несколько громче обычного. Граф аж поморщился.
        - Я к тебе по делу, граф. - Сообщил он официальным тоном.
        - Что ж, я готов тебя выслушать. - Сказал я, пряча ключ от сундука в кошель на поясе. Рэгнволд внимательным взглядом следил за моими действиями.
        - Меня прислали, чтобы пригласить тебя и твоих командиров на военный совет, который состоится сегодня после ужина.
        - У меня командиров пока не много, буду я, мой главный инженер и тысячник Степан.
        - Отлично. - Тут же подвёл итог мой гость. - Можно?
        Я и не заметил, как он оказался рядом с моим арбалетом. Я кивнул, граф улыбнулся и с восхищением взял арбалет в руки.
        - Я думал он тяжелее! - С удивлением сообщил Рэгнволд. Он повернул его, покрутил ручку, которая взводила арбалет, заглянул на нижнюю сторону. Я понял, что он не знает, как им пользоваться и решил помочь ему разобраться с его устройством:
        - Смотри. Тут ручка взвода арбалета, её следует крутить до тех пор, пока вот этот крючок не встанет на место. Затем следует вложить на свои места болты. Это приклад, который следует упереть в плечо. Он регулируется индивидуально под стрелка, вот тут винт, который регулирует длину приклада. Затем поставь пальцы вот так, и смотри вот сюда в прицел. Рядом с прицелом имеется планка для наведения на цель, отстоящую на определённом расстоянии от стрелка. Сбоку на планке выбиты цифры, это расстояние до цели в шагах. Как наведёшь оружие на цель, нажимай на спусковой крючок, вот так! - Я нажал на него, тренькнула тетива. - Теперь попробуй сам.
        Я передал ему арбалет, помог правильно поставить пальцы, поправил стойку ног и рук. Упёр приклад и показал, как смотреть в прицел. Граф нажал на спусковой крючок, и тетива тренькнула, приведя Рэгнволда в полнейший восторг.
        - Всё оказалось несколько сложнее, чем я думал, но я в то же время рад возможности рассмотреть твоё чудесное оружие вблизи. - Сказал мой гость, с неохотой откладывая арбалет в сторону. - А скажи воевода Игорь. Сможет ли болт из этого арбалета навредить кирасе или панцирю?
        - Поверь моему опыту граф. Не только кирасе и панцирю, но и тому, кто излишне понадеется на прочность такой защиты! - Поведал я. Граф был изумлён до крайней степени.
        - Я бы купил себе такую вещицу. - Сказал мой гость, глядя мне в глаза. - Сколько ты за неё хочешь?
        - Нисколько! - Ответил я. - Арбалеты Игва не продаёт. Пока мы не оснастили арбалетами даже две тысячи наших бойцов. Думаю, что и в ближайшее время они в продаже не появятся!
        - Я предлагаю тебе сотню золотых! - Это было сказано гордо.
        И действительно, сотня золотых это очень большие деньги. Но сейчас для меня это было не главное.
        - Граф, дело не в деньгах. Я дал слово своему товарищу, что не продам ни одного арбалета до тех пор, пока не минует внешняя угроза!
        - Ах, вот в чём дело! - Рэгнволд поник, он выглядел очень расстроенным.
        - А знаешь что, друг мой! - Сказал я, осенённый одной мыслью. Я взял арбалет в руки, добавил к нему два полных комплекта болтов и торжественно произнёс. - Я обещал не продавать арбалет, однако, мы с тобой союзники и будем сражаться на одной стороне! Поэтому, любезный граф, прими арбалет в подарок от меня и моего товарища Василия!
        - Я… - мой собеседник утратил дар речи.
        - Однако, Рэгнволд, дай слово, что ты никогда и ни за какие деньги не выставишь его на продажу! - Заявил я твёрдым голосом. Граф несколько раз тряхнул головой, он буквально замер в ожидании.
        А я, после всех условий и своих пафосных слов, вручил в трясущиеся от счастья руки своего гостя творение гениальной инженерной мысли. Пока граф выражал свой бурный восторг, я думал, что Васька меня за это по головке не погладит. Ох, и влетит же мне от моего земляка. Но и оскорблять графа мне не хотелось. Я зауважал этого человека за волю к победе и проявленное на турнире мастерство. Кроме того, он был умён и адекватен. Это было большой редкостью в этом мире. По правде говоря, если бы не арбалет, я бы не смог победить Рэгнволда ни сейчас, ни после десятка лет тренировок. Я прислушался к его словам.
        - … подарок! Ты очень великодушный и щедрый человек, воевода Игорь!
        - Погоди граф! - Остановил я его словоизлияние. - Не пора ли нам прибыть на военный совет?!
        - Да, да! Ты прав! - Согласился он. - Я должен поторопиться!
        - Погоди граф! - Я остановил его у выхода.
        - Да?! - Он выглядел так, как будто я собирался отобрать у него арбалет.
        - Вот! - Я протянул ему кожаные ремешки для крепления арбалета на спине. - Это для того, чтобы носить это оружие за спиной!
        - Спасибо, мой друг. - Он принял ремешки с улыбкой, его глаза блестели, и мне даже показалось, что если бы его руки не были сейчас заняты, он бросился бы меня обнимать и жать мне руку.
        Когда мы расстались, я отдал приказ найти Степана и Василия. Нам следовало отправляться на военный совет.

* * *
        Ингрид при помощи Евфросинии смогла дойти до лагеря, в котором, по словам воительницы, располагались Междуреченцы. Фросю тут знали и уважали, охранники без проблем пропустили её в лагерь, лишь мельком взглянув на бывшую герцогиню. Какая-то замарашка простолюдинка в чепчике и грязном платье. Небось, служанка!
        - Где его палатка? - Спросила Ингрид. Воительница внимательно посмотрела на подругу таким проницательным взглядом, что дочь Малеха чуть не поперхнулась своими следующими словами. - Я… кхм, кхм.
        - Ты собираешься отправиться к Его Сиятельству в ТАКОМ виде? - Фрося театрально скривилась, смешно наморщив носик. - В таком случае на «обнимашки» можешь не рассчитывать!
        - Что-что? «Обнимашки»? - Удивилась Ингрид, новое слово имело общий корень со словом обниматься. И да, теперь-то женщина поняла, что именно объятий с Игорем ей хотелось больше всего.
        - Ну, это у них такое приветствие! Особенно, когда давно не виделись. - С намёком сообщила воительница. - «Обнимашки» это… - Фрося задумалась, улыбнулась счастливой улыбкой и сказала, - очень приятно, особенно с мужчинами!
        Ингрид покраснела, но тут же опомнилась. Они стояли посреди военного лагеря, и она только что увидела королевского гвардейца.
        - Отведи меня скорее туда, где я смогу привести себя в порядок!
        Воительница хитро улыбнулась и повела Ингрид вглубь лагеря. Они пришли к обычной на вид палатке и вошли внутрь. Тут пахло сеном и мужским потом. Внутри было три обычных подстилки из плотной ткани, сверху лежали обычные солдатские одеяла, вокруг валялись вещи и доспехи. В центре стоял деревянный сундук с лампой на нём, рядом с сундуком сидел знакомый мужчина, телохранитель воеводы Игоря.
        - Витька, а ну давай, пойди, погуляй! - Фрося усадила дочь Малеха на сундук и принялась выпихивать мужчину из палатки.
        - Чего? Кого это ты привела!?
        - Я говорю, пойди и проветрись, не видишь женщине надо помочь! - Продолжала давить на него воительница.
        - Ладно, ладно! - Согласился телохранитель. - Иду я! Иду! Да, не толкайся ты!
        Ингрид была благодарна подруге, которая проявила такую заботу о ней. Фрося прикатила большую деревянную кадку, достала пахучее травяное мыло, помогла вымыть волосы, поделилась ароматическим маслом для волос, помогла смыть лишнее масло, вытерла, расчесала и уложила волосы в простую, но красивую причёску. Потом принялась обрабатывать её раны и ушибы. Когда стемнело окончательно, а телохранитель Витька, попытавшийся пройти в палатку, чтобы уснуть на собственной подстилке, был в грубой форме послан во второй раз, Ингрид, наконец, спросила то, что её волновало:
        - А он спрашивал обо мне?
        - У кого? - Удивилась подруга, помогавшая Ингрид одеваться.
        - Ну, вообще!
        - Не знаю! - Фрося пожала плечами. - Но я считаю, что он о тебе думал.
        - Откуда ты знаешь?
        - Просто чувствую, когда он мечтает о… ну ты понимаешь! В этот момент у него такое дурацкое выражение лица! - Они обе захихикали. Возникла неловкая пауза, Фрося суетилась вокруг Ингрид, а та всё больше и больше нервничала.
        - А у него были другие женщины, пока мы не виделись? - Спросила она у подруги. Та как-то странно посмотрела на неё, покачала головой в разные стороны и хитро улыбнулась.
        - Ты главное бери всё в свои руки! Не жди, пока он догадается! - Подсказала воительница.
        - У вас это так было!? - Удивилась Ингрид и покраснела.
        - Послушай меня, девочка моя! - Фрося присела на корточки перед Ингрид, и взгляд её стал мягким, добрым и нежным. - Ты ещё молода, не понимаешь, что в жизни следует ценить каждую минуту, каждое мгновение, которое ты проводишь с близкими людьми. Тебе может показаться, что у тебя впереди ещё куча времени. Но это не так! В любой момент может случиться что угодно с тобой или с ним! Вот как сегодня было у тебя. Или завтра в бою может произойти с ним! Понимаешь?
        Сейчас Ингрид понимала. За последнюю неделю или две она пережила столько событий, что теперь по-другому смотрела на отмерянное ей время. Поэтому она просто кивнула воительнице, моргнув глазами.
        - Тогда не жди, что всё хорошее случится с тобой само собой! Сделай хоть что-нибудь сама, пока у тебя ещё есть время. Потому что потом будет слишком поздно! - Глаза у Фроси заморгали, голос на последнем слове подвёл, она отвернулась, и Ингрид увидела, как глаза подруги заблестели.
        - Фрося! - Беглянка увидела, как у воительницы из глаз покатились слёзы. Ингрид попыталась обнять её и успокоить, но Евфросиния решительно отстранилась, встала и, вытерев слёзы рукавом, сказала:
        - Некогда нам с тобой слёзы лить! Лучше примерь-ка вон те сапожки.
        Глава 20
        Военный совет во главе с королём начался довольно поздно. Вначале все собрались у палатки Сигурда. Затем все ждали, пока король и его фаворитка поужинают в шатре. Потом все вынуждены были слушать сладострастные крики женщины. Я себя большим знатоком женской симуляции оргазмов не считаю, но по моему скромному мнению фаворитка сильно переигрывала. Зато военный совет проникся уважением к жеребцу Сигурду, который ловко оприходовал девку, да так, что та кричала и билась в экстазе. Короче, когда король отпустил фаворитку, и та вышла из шатра, я лишь утвердился в своих подозрениях. Женщина не вспотела, не растрепала причёску и выглядела вполне энергично, чего нельзя было сказать о короле.
        Когда командиры армии вошли в шатёр, Сигурд сказал:
        - Прошу к столу!
        Король без лишних церемоний указал на большой стол, накрытый сверху двумя большими полотнами, на первом и более древнем была изображена карта Хёльма и его окрестностей, а на втором, совершенно свежем, приставленном к карте Хёльма сбоку, были изображены окрестности города.
        - Мой король! - Обратился я к Сигурду. - Разреши преподнести тебе подарок!?
        - Разрешаю! - Король благосклонно кивнул.
        Я подал знак, тогда Степан вышел и вернулся с двумя воинами и новомодным сундуком, закрытым на ключ. Когда воины вышли, а командиры с интересом собрались вокруг вместительного ящика с крышкой, Сигурд соизволил подойти к подарку. Я торжественно вручил ему ключ от сундука. Сигурд не удивился, очевидно, он уже пользовался ключами раньше. Король вставил ключ в замок, провернул его в замочной скважине и открыл крышку. Он умело скрывал своё восхищение подарком, но глаза его несколько раз блеснули, а уголки губ слегка приподнялись вверх.
        - Этот доспех выдержит любую стрелу, даже если стрелять с десяти шагов! - Не удержался от пояснения Васька. Сигурд смерил его недоумевающим взглядом. Мол, кто это? Повернулся к Хакону, тот что-то прошептал на ухо королю и Сигурд кивнул.
        - А что скажешь про защиту от арбалета? - Поинтересовался король.
        - Выдержит с расстояния более ста шагов! - Ответил Васька и, подумав немного, добавил. - Если же болт прилетит с меньшего расстояния, то броня выдержит в том случае, если угол столкновения болта и стали будет острым.
        Сигурд ничего не сказал, лишь с плохо скрываемым удовольствием разглядывал сияющий доспех и яркий плащ.
        - В этих доспехах ты будешь выглядеть великолепно! - Прокомментировал Хакон. - Желаешь примерить их сейчас, мой король?
        Наконец, Сигурд вышел из созерцательного настроения, и захлопнул крышку сундука.
        - Позже. - Сигурд посмотрел на меня. - Что ж! Этот подарок мне по нраву. А сейчас давайте перейдём к делу. Граф Рэгнволд, прошу!
        Мой недавний соперник поклонился и предложил:
        - Возможно, мой король, ты пожелаешь сперва выслушать доклад наших разведчиков? - Сигурд благосклонно кивнул, тогда граф пригласил в палатку двух воинов в кожаных доспехах и потребовал от них. - Расскажите королю всё, что рассказывали мне!
        Оба разведчика склонили головы, а старший разведчик, мужчина с русой бородой и усами взялся отвечать:
        - Милорд! Вражеская армия медленно приближается к городу. Их основные силы будут тут послезавтра утром. Уже сейчас их передовые отряды вышли к лесу и находятся в десяти вёрстах от города. Только в передовом отряде мы насчитали более пяти тысяч воинов. За ним следует основная часть армии. В нём тоже много воинов, а сколько мы не знаем. Подобраться к ним не удалось, поскольку первый отряд также является группой зачистки и заслоном. Они грабят сёла, забирают всех, кого найдут. Даже детей и стариков. Всех отводят в обоз или в колонну с пленными. Те растянулись на двадцать вёрст. В основном отряде идут колдуны. Мы смогли насчитать не менее трёх. Прошлой ночью они до утра проводили какие-то страшные ритуалы, жгли костры, которые горели зелёным пламенем. Мы слышали их заунывное пение во время ритуала, в котором они приносили в жертву пленных людей. Они пели все вместе, да так громко, что их тоскливые песни было слышно за несколько вёрст! Кроме того, у нас сложилось впечатление, что колдуны почти не спят.
        - Твои домыслы мне не интересны, воин! Твоё дело - собирать сведения и выкладывать факты! - Сигурд выплеснул раздражение на разведчиков, отчего те ещё больше согнулись перед ним. - Что ещё ты можешь нам сказать?!
        - У них нет кавалерии, нет осадных машин, только смешанная пехота. Воины в ней вооружены чем попало: копейщики, мечники и другие бойцы идут вперемешку. Доспехи у всех разные: лёгкие кожаные и тяжёлые железные доспехи носят воины одного отряда. Некоторые из них носят деревянные щиты, обтянутые кожей, в том же отряде находятся тяжёлые пехотинцы с большими, окованными железом щитами. Разделения на отряды весьма условны, оно почти отсутствует.
        - Это стадо какое-то, а не армия! - Удивился Сигурд. - Продолжай!
        - В их передовых отрядах мы разглядели людей разных народов. - Внезапно разведчик смолк и стушевался.
        Младший разведчик пришёл на помощь своему коллеге:
        - Мы видели в их отряде наших людей! Я узнал некоторых из них, мой король! Среди них был известный баронет Бьёрн, а также городской голова Стабита!
        - Измена! - Завопил Хакон.
        - Тёмное колдовство! - Пояснил Рэгнволд. - Это всё, мой король!
        - Пусть идут! - Сигурд был мрачен и задумчив. Когда разведчики покинули палатку, он вдруг сказал. - Значит, слухи не врут. Нам действительно предстоит сразиться с колдунами!
        - Это ерунда! - Подлиза Хакон всё меньше и меньше мне нравился. Слащавым голосом баронет добавил. - Ты победил кочевников, мой король, и с колдунами расправишься тоже!
        - Где моя пехота? - Обратился Сигурд к неприметному лысому человечку, стоявшему в первом ряду сразу у карты.
        - Сейчас они уже приблизились к Хёльму и раскинули лагерь в трёх вёрстах от города. Утром они будут под стенами города!
        - Хорошо! Как придут, пускай выходят на позицию, готовятся к бою, лагерь для них надо разбить тут. - Король снова повернулся в сторону маленького лысого мужчины. - Сколько у нас пехоты?
        - Всего двенадцать тысяч пехотинцев. - Лысый командир невысокого роста пояснил. - Четыре тысячи стрелков, две тысячи тяжёлых мечников, три тысячи тяжёлых копейщиков, тысяча ветеранов, пять сотен пеших рыцарей и тысяча метателей копий.
        - А что у тебя воевода? - Король повернулся ко мне.
        - Высадились только передовые части, инженерные войска. Основная часть армии ещё не прибыла. Основную массу наших войск составляет лёгкая пехота и лучники. Первая линия тяжёлой пехоты вооружена ростовыми щитами, во второй и третьей линии у нас используются арбалетчики. Кавалерия во главе с Мстиславом терроризирует обоз врага.
        - Понятно. Итак, вот наш план! - Сообщил всем король.
        Я удивился. Мы ещё ничего не обсудили, никому из военачальников не предоставили возможности высказаться, а Сигурд уже диктует всем свою волю. Король всё больше падал в моих глазах, как руководитель и как личность тоже. Он подошёл к карте, опёрся о стол и заговорил, сопровождая свою речь передвижением глиняных фигурок, окрашенных в красные и жёлтые цвета:
        - Мы выстроим нашу пехоту вот так. Впереди встанут стрелки, они будут обстреливать врага ещё на подходе к нашим позициям, а при угрозе атаки отойдут за ряды тяжёлой пехоты. Если нам придётся отступать, то их дело в первую очередь отойти в Хёльм, занять стены и продолжить обстрел врага! Это ясно?
        - Да, мой король! - Лысый невзрачный мужик поклонился.
        - Кто это? - Шёпотом спросил я у графа Рэгнволда.
        - Воевода Кварта, баронет Никита. - Также шёпотом ответил мне тот.
        - Теперь насчёт тяжёлой пехоты! - Сказал король, продолжая расставлять фигурки на карте. - Их задача стоять насмерть! Своих лучников пропускать в обе стороны. Пехота отступает только по моему приказу! При отходе к городу, копейщики прикрывают отход других отрядов! Ветеранскому резерву стоять на правом фланге и ждать приказа. В случае прорыва выдвигаться и закрывать брешь. Метатели тоже на правом фланге, Междуреченцы на левом. Конные лучники во главе с Рэгнволдом обстреливают врага с правого фланга, тяжёлая конница и рыцари ждут вот тут за пригорком. Когда армии столкнутся, тяжёлая конница должна ударить врага со своего фланга. Но не раньше, чем произойдёт столкновение нашей пехоты с врагом. Пешие рыцари и мои гвардейцы остаются при мне в качестве центрального резерва. На левом фланге в качестве резерва используйте тысячу королевских копейщиков. Городское ополчение постройте перед Междуреченскими арбалетчиками!
        Пока король втолковывал графу Вегарду, командиру городского ополчения и стражников, его действия в случае атаки, отступления и прочего, Васька незаметно пробрался ко мне и шепнул мне:
        - Городское ополчение разбежится при первой же серьёзной угрозе. Похоже, левый фланг подставляют под удар!
        - Нас хотят пустить на мясо! - Согласился я.
        - Ну, королевские тяжёлые копейщики в резерве это не так уж плохо! - Влез в наш разговор Степан.
        - Теперь насчёт этих метательных машин. - Король повернулся ко мне. - Я не уверен в их полезности, зато слышал, что они опасны. Поэтому распоряжайтесь ими на своём фланге как хотите. А вот, что касается скорпионов, то их следует оставить на стенах города! Нет смысла их демонтировать, поэтому они поступают в распоряжение городского гарнизона.
        Васька нахмурился, а я испугался, что он сейчас ляпнет что-то неблагопристойное, после чего моего товарища вполне могли бы и вздёрнуть на ближайшем суку. К счастью, Васька сдержался и промолчал.
        - Как прибудут твои люди воевода Игорь, пускай занимают вот этот лесок на севере. Их дело ударить врагам в левый фланг, но не раньше, чем произойдёт столкновение с вражеской пехотой. Командовать центром армии буду я. Правым флангом будет командовать Никита, левым… - тут Сигурд посмотрел на меня тяжёлым взглядом, затем перевёл взгляд на графа Вегарда, вздохнул и сказал, - … воевода Междуречья. Конница на правом фланге в распоряжении графа Рэгнволда.
        Сигурд замолчал. Придворные дворяне, статус, которых мне был не до конца понятен, одобрительно загомонили.
        - Отличный план, мой король! - громче других заявил Хакон.
        - В таком случае я вас больше не задерживаю! - Подвёл итог король.
        Дворяне и командиры направились на выход. Хакон и не подумал уходить. Король и баронет отошли в сторону. Король уселся в кресло с подлокотниками, Хакон уже собирался сесть на табурет, как перед королём замаячила моя фигура.
        - Король! Разреши обратиться!? - Я словил себя на мысли, что обращаюсь к командующему точно так же, как нас учили на военке в университете.
        - Разрешаю. - Король жестом позвал слугу. Тот подбежал к Сигурду с бокалом красного вина в руке.
        - Я хотел бы обсудить кое-что личное, мой король. Но дело слишком деликатное, поэтому я хотел бы переговорить с тобой наедине.
        - А ты быстро входишь во вкус, граф Игорь! - Несмотря на улыбку, Сигурд хмурился. - Хакон, оставь нас!
        Слуга и вовсе удостоился лишь мимолётного жеста. Оба покинули шатёр.
        - Ну! Я слушаю, граф! - Сигурд отпил вина и закинул ногу за ногу.
        - Ты весьма великодушен, мой король! - Я немного склонил голову и продолжил, понимая, что у меня мало времени. - Моя государыня, герцогиня Ингрид отправилась в столицу, и с тех пор от неё ничего не было слышно.
        - Ну. - Сигурд предложил мне жестом продолжать.
        - Возможно, моему королю, известно больше!? - Спросил я.
        - Королю всегда известно больше других! - Сообщил он. - Она преступила закон, напала на барона Торсона и лишила его владений. Он подал на неё жалобу, в данный момент она ожидает моего суда.
        - Эта лысая сволочь ещё жив? - Удивился я. - Я думал, что он сгинул при попытке убежать от справедливого суда миледи Ингрид!
        - Граф! Ты говоришь о благородном господине! - Король забавлялся. - Тебе следует отбросить эти привычки простолюдина!
        - Мой король! Торсон пытался обесчестить Ингрид, а также принудить её к браку. Он собирался стать опекуном её сына, регентом Междуречья. И всё это он совершил с помощью силы оружия! К счастью, нам удалось выстоять до того, как случилось наихудшее, а также дождаться подхода нашей армии. Теперь бунтовщик барон пытается оклеветать Ингрид! В Туре найдётся не менее сотни свидетелей, которые подтвердят мои слова.
        - Возможно.
        - А разве сама герцогиня не сказала об этом? - Удивился я.
        - Обстоятельства её вины пока туманны. Это всё?
        - Нет! - Я покачал головой. - Междуречье в опасности. Оно осталось без правителя, а теперь ещё и без воеводы и своей армии. Я прошу вернуть Ингрид её подданным.
        - Ты слишком много просишь! - Возмутился король. - Даже если она невиновна в преступлениях, она должна выйти замуж по моему указанию! В таком случае герцогство получит законного наследника.
        - Я…
        - У неё есть жених! Отец баронета Хакона. - Сказал король. - И я намерен выдать её замуж за него. Поскольку наши традиции позволяют женщинам править только от лица прямого потомка и наследника рода: отца, мужа или сына.
        - Я слышал, что жених уже в почтенном возрасте?! - Я боролся за Ингрид и за Междуречье, что стало мне не безразличным. - Может случиться, что он уже не способен иметь детей!
        - Это не проблема. Если он не справится, то после его смерти я снова выдам Ингрид замуж. - Король скривился и снова отпил вина.
        - В таком случае я предлагаю сделку! - Я шёл ва-банк.
        - О-о! - Сигурд с интересом повернулся, отставив кубок с вином в сторону. - И что ты можешь предложить?
        - Я предлагаю тебе магическую защиту от молний. В завтрашней битве это будет иметь решающее значение для каждого из нас!
        - Какой-нибудь амулет? - Король снова скривился. - Нет, не думаю, что поверю в эти глупости. А, кроме того, не забывай, что завтра у меня будет свой маг. Он идёт вместе с пехотой!
        - Нет, не амулет! Кое-что другое. - Я показал ему подошвы своих сапог с накладками, которые привёз Василий. - Вот этот чёрный слой на моей обуви надёжно изолирует своего хозяина от электрического разряда, который может поразить человека, подобравшись к нему от земли.
        Сигурд с интересом наклонился ко мне.
        - Я не понимаю, как это поможет мне избежать магического удара! - Произнёс король с огромной долей скепсиса в голосе.
        - Мой король, вспомни виконта Сорена! - Решил я пойти на хитрость.
        - Как же, я его отлично помню. - Кивнул Сигурд.
        - Такая подошва была на нём в тот момент, когда один из колдунов ударил в его отряд молнией. - Я решил врать, поскольку не видел другого способа добиться желаемого результата. - В результате две сотни бойцов вокруг него погибли от удара молнии, а Сорен выжил.
        - Но я слышал, что виконт мёртв! - Возразил мне король.
        - Да, это правда. Его отравили. - Сообщил я и за неимением других аргументов протянул сапоги Сигурду.
        - Какая занимательная вещица! - Прокомментировал он, ощупывая подошву. - Чего же ты хочешь за эту пару сапог?
        - Отпусти Ингрид и позволь ей самой выбирать за кого ей выходить замуж! - Внутри меня всё сжалось, как будто я был пружиной.
        - Ты понимаешь, чего просишь? - Разразилась буря, король вскочил. - На кону судьба целого рода! Ингрид является единственной наследницей одного из братьев, которые пришли сюда вместе со своей дружиной в давние времена! Она моя родственница, потомок великих завоевателей!
        В шатёр вбежали гвардейцы, но Сигурд уже взял себя в руки. Небрежным жестом отправил их обратно за полог.
        - Я… - мне пришлось скорректировать свои слова, - Междуречье заплатит за свою государыню столько серебра, сколько весит она сама!
        Король рассмеялся, а когда немного успокоился, то сказал:
        - Ты ведёшь себя словно купчишка!
        Он посмотрел мне прямо в глаза. Красивый, ухоженный, пышущий здоровьем, уверенный в себе правитель. Прядь длинных волос упала ему на лицо, легла на щеку, но он даже не потрудился её поправить. Мы были одного с ним роста, но в целом он выглядел более изящным мужчиной, а я более сильным. Сигурд понизил голос, но говорил он вполне серьёзно, с превосходством. - Ты привык решать все вопросы деньгами. Но ведь ты забываешь, что деньги не являются властью!
        - Да, мой король! Они лишь могут её укрепить! - Согласился я.
        - Власть - это я! Кварт - это я! Пошевели я пальцем, и Междуречье станет моим! Думаешь, сколько может стоить целое герцогство?! Что скажешь, есть у тебя столько денег?!
        У меня загорелись уши. Так вот в чём главная цель. Я как влюблённый осёл думаю только об Ингрид, но ведь король - другое дело. Он возьмёт ту, которую захочет! А вот Междуречье - это усиление для его казны и большой прирост земель. Возник удачный момент для того, чтобы прибрать его к своим рукам. Формально, Междуречье является государством в государстве. Но оно имеет свою армию, своего правителя, свою казну и свой собственный суд. Если у Ингрид не окажется наследников, то самым ближайшим законным наследником окажется Сигурд. Как только я понял это, то сразу успокоился. Успокоился и Сигурд.
        - Я верю в справедливого короля, которого любят его подданные и весь народ! - Сказал я, угодив в самое яблочко. Король хотел бы провернуть всё так, чтобы никто потом не мог его осудить. А увидев его реакцию, воодушевлённо заметил. - Кроме того, нет ничего важнее, нежели жизнь нашего мудрого и славного короля Сигурда!
        Это смутило его. Он отошёл от меня, уселся в своё кресло и отпил вина из кубка. А я лихорадочно искал новые аргументы, которые могли бы убедить короля принять мою цену.
        - Твоё предложение принято! - Внезапно сказал Сигурд. Он взял в руки колокольчик, потряс его, вызвав этим громкий мелодичный перезвон. - От моей жизни зависит благополучие всего Кварта. Я не могу допустить, чтобы в результате моей смерти пострадали мои подданные!
        Я не поверил его заботе о подданных ни на йоту! После столь пафосной речи правитель Кварта задрал нос и посмотрел на вход в шатёр. В тот же момент появился личный слуга короля.
        - Бумагу и перо! - Потребовал Сигурд.
        Я замер и молчал, глядя как слуга приносит королю маленький переносной столик, бумагу, перо и чернила. Сигурд принялся, что-то выписывать в свёрнутой грамоте. В тишине потрескивал расплавленный жир в лампе, скрипело гусиное перо. Я ждал стоя. Наконец, король закончил писать, поставил подпись и скрепил грамоту своей печатью.
        - Теперь никто не скажет, что король несправедлив! - Сказал он, хитро улыбаясь. - Вот тебе грамота, тут сказано, что серебро следует отдать моему казначею не позднее чем через два месяца.
        - А что с Ингрид!?
        - Считай, что я уже отпустил Ингрид. Она на свободе! - Он хитро улыбнулся. - Эта грамота позволяет ей стать законной наследницей, вступить во владение Междуречьем, но лишь при условии, что она выйдет замуж в ближайший месяц! Я не могу позволить, чтобы мои подданные страдали от отсутствия твёрдой руки, поставленной над ними самим королём.
        - Спасибо! - Я поклонился, взял грамоту прямо из его рук и вышел, оставив за собой сапоги, которые стараниями Васьки носил почти каждый воин из Игвы.
        Дело за малым! Найти Ингрид и отдать ей грамоту. А там уж, пускай выходит замуж!
        Ну, кого я пытаюсь обмануть? Эта юная женщина занимала большую часть моих мыслей. Спасала только работа или другие занятия. В свободное же время суток я постоянно думал о ней. Я бредил её мягкими, влажными и тёплыми губками, вспоминал взгляд её выразительных серых глаз, окружённых густыми ресницами, хотел ощутить своими пальцами её русые волосы и шелковистую кожу. Может это и не любовь, но определённо страсть и желание, что она во мне пробудила. Очень своевременно, надо сказать. Ведь после Олеси я походил на робота, одержимого местью и желанием истребить врага. Что с тех пор изменилось?! Хороший вопрос. Когда мне показалось, что я уже отомстил за свою невесту, за не рождённого ребёнка, появились новые обстоятельства. Оказалось, что дисбаланс вызвали колдуны во главе с Фриксом. Теперь я был озабочен не столько даже местью, сколько выживанием. Вот на этом мне и стоит сосредоточить своё внимание.
        А для победы над колдунами придётся ещё очень сильно попотеть. У меня будет ещё немного времени для того, чтобы подготовить городских ополченцев к бою. Раз уж их отдали под моё руководство, то следует сделать из них хотя бы вменяемых рекрутов, готовых следовать моим приказам. Я пошёл к Степану, попросив Деда привести туда ещё и Василия. И когда оба выслушали меня, я спросил у них:
        - Как вы считаете, сможем ли мы устоять, если действовать так, как требует король?
        - Король определил изначальную расстановку, но ведь он не станет вмешиваться в то, что мы станем делать дальше!? - Поинтересовался Степан с хитрой улыбкой на лице. Вот тут он был прав, поэтому мы наметили определённые действия, в том числе ряд инженерных подготовительных мер, за которые взялся Васька.
        Я договорился со Степаном о том, чтобы тот выделил для тренировок ополчения десяток своих сержантов и командиров, а также провинившихся воинов для пополнения ополчения опытными солдатами. Мне собирались передать три с половиной тысячи ни к чему не пригодных горожан? Так мы проведём для них курс молодого бойца, чтобы они стоили хотя бы как тысяча бывалых воинов.
        Глава 21
        - Идёт! Удачи тебе! - Шепнула Фрося и, задёрнув полог палатки, скрылась, оставив Ингрид одну.
        Внезапно, наследницу Междуречья охватил страх, тревога и даже отчасти паника. Она не знала, что будет делать, что будет говорить, как будет себя вести с ним. А вдруг он оттолкнёт её?!
        Полог палатки откинулся в сторону, в палатку вошёл Игорь и замер как вкопанный. Он рассматривал Ингрид, словно явление, нереальное, красивое и чудесное. Казалось, он боится пошевелиться, чтобы не спугнуть видение. Беглянка робко улыбнулась, она внезапно поняла, что на самом деле ожидала тех самых пресловутых «обнимашек».
        - Как!? Уже так быстро?! - Не скрывая удивления, произнёс он.
        - Что? - Ингрид не понимала ровным счётом ничего.
        - Миледи?! - Переспросил он. - Ингрид?!
        - Ты не узнал меня, граф? - Теперь ей было смешно и весело.
        - Но как ты… - Он указал на полог своей палатки.
        - Меня привела Евфросиния.
        Он подошёл к стулу и уселся на него, отбросив в сторону какие-то бумаги.
        - Хочешь вина или… - пока он говорил, Ингрид встала и направилась к нему.
        - Я хочу тебя! - Женщина подошла к Игорю и, расставив ноги, подобрав платье, уселась ему на колени, теперь её глаза оказались на уровне его бровей. Она запустила пальцы правой руки в его мягкие волосы, а пальцы левой руки легли ему на спину.
        Внезапно, он схватил её своими сильными руками и притянул к себе за талию, а Ингрид в этот миг заглянула в его карие блестящие в темноте глаза и окончательно потеряла голову. Они набросились друг на друга, как будто пытались наверстать упущенное в разлуке время. Они торопились, отчего возникали неловкие ситуации, вроде столкновения носами и даже зубами. Но как же это было волнительно, страстно и возбуждающе. Он долго и страстно целовал её, ласкал её тело и в какой-то момент Ингрид уже больше не могла смотреть на него, не могла отвечать на его поцелуи, а в теле появилась дрожь от нестерпимого желания. Тогда Игорь вдруг встал со стула. Ингрид испугалась и легонько вскрикнула, подумав, что у неё выходит почва из-под ног. Но Игорь держал её крепко под коленями, продолжая целовать её шею, он отнёс на свою простую солдатскую подстилку, расстеленную прямо поверх соломы на земле. Затем они раздевали друг друга, лаская открывшиеся участки обнажённого тела руками, а ещё Игорь покрывал её тело влажными жаркими поцелуями. А потом была страстная, но короткая скачка, после которой они продолжали молча нежно
ласкать друг друга. И вскоре была новая скачка, в которой Ингрид испытала невероятное блаженство. На пике наслаждения её стоны от нарастающего экстаза оказались такими громкими, что, вероятно, были слышны далеко за стенами палатки. Но в тот момент ей было всё равно!
        На какое-то время они затихли, спрятавшись под одеялом, просто молчали и держались за руки. Ингрид положила голову на его плечо и почти задремала, Игорь же мягко и неспешно ласкал её спину свободной рукой. В какой-то момент в охватившем её новом порыве она выскочила на него и принялась целовать его губы, лицо, шею, плечи, грудь и живот. А потом она оседлала его как своего жеребца и поскакала вперёд, к новой вершине наслаждения, сквозь брызги радужных бликов воды, сквозь волны солнечного тепла и порывы воображаемого ветра. В тот миг, когда её тело выбилось из ритма, сотрясаясь в конвульсиях накатившего наслаждения, он сбросил женщину с себя, положил животом вниз, и они продолжили двигаться вместе, приближаясь к экстазу. Ингрид стонала и кричала в подушку, каждое соприкосновение их тел приносило ей всё новые и новые волны неведомого доселе удовольствия. А когда она прошла через целую серию, растворяющих её в любви, пиков наслаждения, почти выбилась из сил, потеряла ощущение реальности, и в очередной раз выбралась на вершину счастья, они закричали вместе. После этого она заснула в его объятьях,
беспробудно и крепко спала до самого утра.
        Ингрид проснулась в тот миг, когда услышала, как кто-то настойчиво трясёт её за плечо.
        - Ах, милый! - Сказала Ингрид.
        - Вставай лежебока! - Услышала она женский голос и открыла глаза.
        - О! Ты напугала меня, Фрося! - Попробовал она упрекнуть подругу, ей так сладко спалось. - А где Игорь?
        - Он уже ушёл! Он, знаешь ли, воевода Междуречья. Граф велел накормить и напоить тебя. А заодно показать тебе вот это!
        Фрося указала на маленький столик и стул. Оттуда пахло какой-то похлёбкой, свежим хлебом и беконом. У Ингрид проснулся зверский аппетит. Воительница молча наблюдала за действиями подруги. Наследница Междуречья с аппетитом выхлебала рыбную похлёбку, то и дело, отламывая себе большие куски пахучего белого хлеба. Затем Ингрид расправилась с беконом, вытерев глиняную миску куском хлеба. Наконец, когда женщина откинулась на спинку стула, Фрося заметила:
        - Судя по тому, что я вижу, ночь удалась на славу!?
        Вместо ответа Ингрид улыбнулась счастливой улыбкой.
        - У тебя с ним тоже так было?
        - Как так?
        - Ну, любовь до изнеможения! - Пояснила Ингрид.
        - Нет. Мы просто немного утоляли телесный зуд.
        Ингрид счастливо улыбнулась. У неё с Игорем всё по-другому. Не так, как было с Сигурдом. Тот просто брал своё и тут же уходил. Это не было любовью. Телесный зуд! И не более того.
        - Что это? - Внезапно, Ингрид увидела грамоту, свёрнутую в трубочку и завязанную красивой шёлковой верёвочкой с кисточкой. Беглянка насторожилась, поскольку уже не раз видела такие грамоты. Королевские приказы для её отца тоже приходили в таком виде. Тревога проснулась в ней с новой силой.
        - Граф Игорь, велел вручить это тебе после завтрака! В качестве подарка!
        Ингрид больше не сомневалась, она развернула грамоту и на одном дыхании прочла.
        - Что-то случилось? - Спросила Фрося.
        - Да! - Ответила Ингрид. - Я выхожу замуж, и мне срочно требуются деньги!
        - Что? - Воительница была ошарашена.
        - Одолжи мне немного денег, подруга! Ну, не могу же я выйти замуж вот в этом!? - Ингрид показала на свою одежду. Симпатичное и сильно помятое платье подруги никак не тянуло на праздничный и, тем более, благородный наряд.

* * *
        Я был счастлив. Ингрид оказалась не только красивой и умной, но и очень страстной, темпераментной женщиной. Провести ночь с такой женщиной было бы пределом мечтаний для многих мужчин. Но, к сожалению, завтрашним утром будет решаться судьба, без преувеличения, этого мира. Битва неизбежна, граф Рэгнволд поделился информацией, которая пришла недавно, разведчики подтвердили свой неутешительный прогноз, а значит, вскоре состоится весьма кровопролитная битва за Хёльм, в которой Игорю была предсказана гибель.
        Но отдавать город врагу было категорически нельзя, ведь тогда армия колдунов пополнится новыми воинами и пленниками. После этого уже будет невозможно спастись от того, что нас ждало дальше. Ритуалы и жертвоприношения, а затем и падение всего Кварта. Этого хватит, чтобы провести последний ритуал, а потом уже будет слишком поздно.
        Поэтому либо победа завтра, либо… Впрочем другой армии у Кварта и у Междуречья нет. Поэтому нужна только победа! Кстати, насчёт армии Междуречья. Я выпросил для себя и своих телохранителей лошадей, а затем мы отправились в лес, который раскинулся севернее Хёльма густой и пышной зелёной стеной.
        Пока мы ехали по городу, по его узким улочкам, наше продвижение ограничивалось большим количеством беглых крестьян со всех окрестностей Хёльма и потерявших свои дома горожан из Стабита. Ворота тщательно охранялись, а за стенами мы увидели, как к городу с юга от столицы, словно гигантская змея, приближается колонна королевских пехотинцев.
        Но наш путь лежал в другую сторону. Теперь, когда перед нами открылось свободное пространство, мы поскакали на север, чтобы отыскать Всеволода и его людей, которые должны были прибыть на плотах.
        Через несколько часов мы уже беседовали с ним. Всеволод и его люди выглядели отдохнувшими, поскольку прибыли ещё ночью и даже умудрились поужинать. Мы договорились о снабжении по реке для этой части Междуреченской армии провиантом, согласовали наши действия в предстоящем бою и только после этого отправились в обратный путь.
        Когда мы оказались у стен Хёльма, городское ополчение, выведенное в поле по моему приказу, уже вовсю осваивало построение и манёвры на местности. Наши сержанты и опытные бойцы активно этому способствовали. Граф Вегард молча наблюдал за тем, как мои сержанты превращают городское ополчение во вполне адекватный легион рекрутов. А тем временем мои щитоносцы и арбалетчики готовили себе укреплённые позиции на возвышении. Они рыли на своих позициях рвы и насыпали валы. Наш успех показал людям, что это вполне эффективная и весьма действенная стратегия, способная сберечь не одну сотню жизней в реальном бою.
        В отдалении на юге королевская армия строила свой полевой лагерь. Отсюда мы наблюдали, как они, следуя нашему примеру, насыпают вал и устанавливают поверх него частокол. Лагерь будет скрывать до нужного момента конницу Рэгнволда, а также послужит надёжным местом для ночлега пехотинцев.
        В хлопотах незаметно пролетел весь день, и к вечеру у стен города собралась почти вся армия. Тут же раскинули походный малый королевский шатёр. Ещё до ужина Сигурд собрал своих командиров на расширенный военный совет. До совета король потребовал отчёт о действиях каждого из нас. Затем пригласили всех командиров, включая младших, и подробно стали втолковывать каждому из них боевую задачу, которая предусматривала два сценария: победный и провальный. В целом, я был не против того, что предлагал король. Вот только этот план не учитывал наличие колдунов. Однако, поскольку я видел, как Сигурд поступает с теми, кто ему перечит (бедолаге сотнику приказали всыпать десять плетей), то сам я помалкивал, и ни во что не вмешивался. На нашем левом фланге мы будем действовать по-своему, но король об этом не узнает до тех пор, пока не настанет бой.
        В конце военного совета, король, уставший от детального разбора грядущей битвы, наконец, спросил:
        - Не желает ли кто из вас высказать свои идеи?
        - Предлагаю заслушать доклад разведчиков! - Сказал Рэгнволд и король благосклонно кивнул.
        Разведчики на этот раз были другие, но они сообщили интересные факты. Например, что основная армия так и не добралась до передовых позиций, остановившись в большом посёлке, расположенном в пяти вёрстах от Хёльма. Колдуны собирались провести там очередной колдовской ритуал. А вот авангард врага ещё днём достиг перелеска в трёх вёрстах от города, и встал лагерем у подножия холма, который находился в оппозиции к городу. Мы не видели их только потому, что противник расположился с противоположной стороны возвышенности.
        Разведчики докладывали также, что туда же недавно прибыли два колдуна и ещё две тысячи воинов врага. Таким образом, только передовой отряд врага состоял из семи тысяч воинов и двух колдунов.
        Когда разведчиков отпустили, я, наконец, решился и предложил:
        - Мой король, я предлагаю совершить сегодня ночью вылазку во вражеский лагерь и попытаться разгромить передовой отряд вражеской армии, пока основные силы не могут прийти им на помощь.
        Сигурд внимательно посмотрел на меня своими карими глазами, а потом спросил:
        - Что скажете? - Он обвёл взглядом окружающих его командиров. Никто не желал высказываться по сути предложения. Обычно подхалимы вроде Хакона высказывались после того, как король проявлял своё желание. Пока что, его мнение оставалось загадкой, вот они и молчали, ожидая в какую сторону подует королевский ветер.
        - Мы поступим так, как решит наш мудрый король! - Пискнул кто-то из свиты короля.
        - Я считаю, что нам следует послушать воеводу Игоря. - Внезапно поддержал меня граф Рэгнволд.
        - Почему же? - Спросил король с улыбкой.
        - В случае победы, - начал граф, - мы сможем избавиться от приличной части армии врага. Кроме того, если повезёт, мы также сможем сократить число колдунов, что, несомненно, увеличит наши шансы на общий успех в войне. А кроме того, нашим бойцам будет полезно почувствовать из чего сделаны наши враги.
        Рэгнволд замолк и все уставились на короля. Тот думал, затем посмотрел на меня и спросил:
        - Это твоя идея, воевода Игорь. Поэтому тебе и предлагать план!
        Я с облегчением вздохнул. В этот раз усталость короля сбережёт много жизней наших воинов.

* * *
        В распоряжении Ингрид оказалось не много не мало, а целых шестьдесят серебряных монет. Фрося одолжила подруге все свои и Дедовы сбережения. Причём у Деда деньги взяла без спросу, пообещав уладить проблему с ним позже.
        Более Ингрид не теряла времени. Она хотела вернуться ещё до ужина. Быстрым шагом она добралась в респектабельный квартал города, стараясь держаться от бедных кварталов подальше. Тут, среди открытых лавок и гильдейских представительств, ходили стражники, следившие за порядком в городе. Их она всё ещё опасалась, но королевская грамота вселяла в бывшую беглянку надежду на светлое будущее. И женщина дала волю своему душевному порыву. Поход к портному мог бы затянуться до завтра, но к счастью у него нашлось вполне приличное праздничное белое платье. Впервые за последние недели беглянка не чувствовала себя нищенкой. Но богатой с таким количеством серебра она себя тоже не чувствовала. Шестьдесят серебряных монет это даже не один золотой.
        Когда Ингрид вышла из магазина с большим свёртком, в котором лежала её обновка, то настроение у неё сильно испортилось. За красивое платье и работу по перекрою платья под её фигуру пришлось выложить пятьдесят две монеты. Оставшихся восьми решительно не хватало на приличную обувь. Поэтому Ингрид пришлось искать магазины для простых людей. Так она оказалась на рыбном рынке, как называли продуктовый рынок для бедных. Рядом с ним располагалась лавка, в которой можно было прикупить недорогую обувь. Так ей посоветовали прохожие горожанки. Тут она на последние деньги купила себе неброскую, зато новую обувь. Ингрид уже собиралась повернуть на улицу, ведущую к военному лагерю, как вдруг сзади послышались быстрые шаги, и сильная боль в затылке выбила её из реальности. Прежде чем она оказалась на мостовой, её подхватили под руки и куда-то поволокли. Вокруг всё плыло, голова раскалывалась, что-то тёплое тонкой струйкой стекало ей за воротник. Во рту чувствовался привкус крови и ещё какой-то гадости.
        Ингрид вволокли в рыбацкую лодку, бросили её на дощатое дно и, накрыв её какими-то вонючими тряпками, наконец, оставили в покое. Пока лодка плыла по реке, женщине казалось, что её сейчас вырвет, но не проходившая тошнота, так и осталась лишь отголосками сильной головной боли. А затем мерное баюканье лодки укачало её настолько, что она провалилась в беспамятство и очнулась лишь тогда, когда лодка оказалась у берега. Тут женщину снова подхватили под руки и поволокли из лодки в лес.
        Ингрид даже не могла по-настоящему испугаться, голова кружилась, мысли разбегались, ей было очень больно и очень плохо. Ужасное ощущение не проходило, пока она была в сознании, но и оно не могло терпеть эту боль постоянно. Женщина опять потеряла сознание и очнулась уже в каком-то доме. Тут её закрыли в грязной тёмной кладовке, Ингрид слышала, как снаружи опустился тяжёлый деревянный засов. По обрывкам фраз, брошенных похитителями, она поняла, что похитили её дружки убитых Фросей бандитов. А один из них и вовсе был тем самым преследователем, которые гнался за Фросей через двор, где обитала страшная и злая псина. Это подсказывало Ингрид, что ничего хорошего её в ближайшем будущем не ожидало. Надежды на спасение тоже не было, поскольку мстительные и безжалостные бандиты не станут с ней церемониться, позабавятся, перережут ей горло и закопают в лесу. Такие у них правила, и единственный способ возвысить собственную важность - это унизить других. А Ингрид на роль их жертвы подходила идеально. Стоило ей найти своё счастье с Игорем, как она совершила очередную глупость и, похоже, эта глупость будет
последней в её жизни. Никто не сможет отыскать её вдали от Хёльма, в лесу. Она не увидит своего любимого, не выйдет замуж, не вернётся домой. От этого ей стало очень грустно, моральные и физические травмы образовали страшный коктейль, замешанный на боли и безысходности. Ингрид с воем свернулась в клубок и горько заплакала, уткнувшись зубами в рукав.

* * *
        Ваську мы оставили в поле, его люди продолжали подготовку к завтрашнему бою, а также поддерживали огни в лагерях, чтобы противник ничего не заподозрил заранее. А мы тем временем выходили на позицию. Пока Месяц не появился в небе, нам помогала непроглядная темнота. Наиболее деликатную работу, предваряющую нашу атаку, должна была выполнить группа, состоявшая из моих телохранителей и нескольких охотников Вячеслава. Им предстояло бесшумно разобраться с часовыми. В жуткой темноте армия подбиралась к позиции врага.
        Лагерь противника находился на другой стороне холма. На вершине холма послышался стон, шевеление и тихое звяканье доспехов. Часовых противника сменили наши люди, имитировавшие караульных врагов. Наши бойцы подхватили выпавшие из рук мёртвых врагов факелы и теперь повторяли их движение. Противник ничего не подозревал, а наша армия подошла вплотную, остановилась у вершины холма и готовилась ударить по расслабившемуся арьергарду армии Фрикса.
        - Сколько ещё ждать? - Спросил Сигурд.
        Его новые парадные доспехи с плащом на плечах сидели на нём как родные. Король то и дело получал комплименты от подхалимов, которые и тут не оставили его в покое и сопровождали короля на поле боя. Глава государства пребывал в ужасном настроении. Хотя ему и не пришлось ползти на пузе, как нашим передовым стрелкам, он всё равно высказывал недовольство. Мне же приходилось мириться с его соседством. Король, видите ли, желал воочию понаблюдать за тем, как я командую армией. Сигурд поправил шлем и сказал:
        - Я устал от этого бесполезного ожидания!
        - Потерпите до тех пор, пока они не начнут ритуал! - Пояснил я. В это время Степан, который наблюдал за лагерем с холма через подзорную трубу, вскочил и бегом спустился от своего наблюдательного поста к нам.
        - Сейчас начнут ритуал! Уже привели пленных! - Сообщил он.
        - А что с часовыми на северной стороне? - Спросил я.
        - Их пока не трогали! Ждём начала ритуала.
        - Понятно. Тогда выдвигайся со своими людьми на позицию. - Приказал я ему, в темноте я не видел его глаз и не мог определить его реакцию. - Действуем строго по плану!
        Степен ушёл, а я поднялся на вершину холма и залёг. Внизу у небольшой рощицы раскинулся вражеский лагерь. Тут жгли костры, но люди не отдыхали и даже не собирались ложиться спать. Скорее наоборот, они зажигали тысячи факелов и шли к центру лагеря. Тут на импровизированной площади посреди лагеря собрали не менее двух сотен пленных. Вокруг них на расстоянии десяти шагов оставалось пустое пространство, а дальше сплошной стеной стояли тысячи вражеских воинов, многие из них держали факелы в руках. В пространство между воинами и пленными вошли колдуны. Один чародей с восточной стороны, а его коллега с западной. Оба подняли вверх руки, воздев к небу свои посохи с черепами на конце. Какое-то время ничего не происходило, колдуны почти не двигались, только шатались в трансе. Затем послышалось пение. Грустная, тоскливая и в чём-то даже красивая песня лилась потоком. Пленники, зачарованные пением, оказались под действием печальной песни уже через несколько минут. Жертвы ритуала покачнулись, плавно двигаясь в такт мелодии, их тела зашатались из стороны в сторону. Воины подхватили песню, дружный хор нескольких
тысяч голосов сначала тихо, а затем громче и громче затянул скорбный мотив. Песня буквально завораживала, поглощая волю. Наши воины тут же попали под её воздействие, все почувствовали прилив безысходности и апатии. Даже на меня подействовало, хотя издалека этот эффект был не настолько сильным, как рядом с колдунами.
        Я повернулся и отдал приказ к наступлению. Одновременно с этим к нашей коннице рванул посыльный. Я встал и повернулся, осмотрелся по сторонам. Месяц уже выплывал на небосвод, а наша пехота в полнейшем молчании медленно выходила на холм. Стройные ряды арбалетчиков под прикрытием щитоносцев шли впереди на пятьдесят шагов ниже основных сил нашей армии. Я шёл сразу за ними в первом ряду тяжёлой пехоты, рядом со мной Сигурд, замотанный в какой-то чёрный плащ, и следом его гвардейцы. На мне был новый доспех - камуфляжная куртка, шлем и штаны с вшитыми в специальных карманах бронепластинами, которые почти не издавали никаких звуков, в отличие от доспехов короля и его свиты. До лагеря противника оставалось не более двух сотен шагов. Я уже без оптики мог наблюдать колдунов, размахивающих посохами. На их балахонах уже проявились руны, зелёное свечение окутало колдунов мистическим ореолом. Особенно ярко у последователей Фрикса сияли их жезлы. Черепа на концах посохов превратились в яркие светящиеся зеленоватые точки, которые выписывали в воздухе причудливые кренделя. Жертвы, находящиеся в трансе,
присоединили свои голоса к общему хору. Связанные пленники безвольно качались в такт скорбной песне. В нашем строю началось повальное помешательство, часть наших воинов, приближаясь всё ближе к центру ритуала, опускала оружие, их губы начинали шевелиться в такт со словами печальной песни, подавляющей волю. Текст песни звучал на каком-то древнем никому не понятном языке. Однако слова проникали в душу и в разум, липкими волнами обволакивали сознание, как бывает, когда мокрая одежда прилипает к телу.
        Над жертвами ритуала образовался светящийся мутно-зелёным светом туман. Передовые отряды, состоявшие из Междуреченских воинов, первыми вышли на свою позицию. Прежде чем всё наше войско потеряло собственную волю, грянул дружный залп арбалетчиков. По договорённости они должны были выстрелить по колдунам. Однако я заметил, что стреляли далеко не все, и далеко не так как мы договаривались. Люди попросту не могли нормально мыслить, поэтому совершали иррациональные необъяснимые ошибки. Я прильнул к биноклю. Возле первого колдуна пространство оказалось утыкано болтами, страшный враг, несмотря на попадание в него десятка болтов, стоял на своих двоих и упирался посохом в землю. Я перевёл бинокль на второго колдуна. Тот уже корчился в предсмертных судорогах, пришпиленный к земле, словно бабочка иголками.
        - Лучники! - Заорал я. Меня поняли правильно, половина лучников принялась стрелять кто куда, однако и это было большим достижением, поскольку вторая половина просто безвольно стояла, опустив руки вниз вдоль тела, а часть вообще растеряла своё оружие.
        А тем временем враги зачарованно наблюдали за тем, как рушится ритуал, они медленно выходили из транса, скорбная песнь разрушалась, теряя стройность, гармонию и количество вплетённых в неё голосов. Жертвы, которые были центром ритуала, до сих пор пытались петь скорбную песнь, но их хор стремительно разваливался, начиналась какофония.
        И тут первый колдун повернулся к нам и трясущейся рукой воздел посох вверх. Я ожидал удара молнии, но в этот момент ему снова прилетело. Наши пришедшие в себя арбалетчики выстреливали все свои заряды. Град болтов превратил его в красного ежа, колдун пошатнулся и упал. В момент, когда его посох соприкоснулся с землёй, жуткая световая вспышка ослепила почти всех участников этого действа. Когда я смог разомкнуть веки, то увидел, как к нам бежит разъярённая толпа обозлённых вражеских воинов.
        Наши бойцы тоже уже пришли в себя, лучники стреляли навесом поверх голов отступающих щитоносцев и арбалетчиков. Сзади сквозь широко расположенных лучников с грохотом спускалась наша тяжёлая пехота. Мечники со щитами в первом ряду, во втором и третьем копейщики. Образовалась каша из разных родов войск и в этот момент вражеская пехота с грохотом и звоном столкнулась с нашей армией.
        А дальше творилось форменное безумие, управлять которым было чрезвычайно сложно, однако когда с флангов ударили наши Междуреченские воины и королевская конница во главе с Рэгнволдом, исход боя ни у кого не вызывал сомнений. Суматохи добавили мои гранатомётчики, которые забросили в самую гущу врагов горшки с горючей смесью. Избиение продолжалось целый час. Несколько раз враги были близки к тому, чтобы прорвать окружение, но каждый раз им не хватало для успеха своего предприятия буквально чуть-чуть. А мы особо никуда не торопились, только медленно сжимали кольцо вокруг мечущихся в окружении врагов и старались бить их болтами и стрелами издалека. Копейщики, ощетинившись длинными пиками, держали врага на расстоянии.
        Подвергшийся ментальной атаке бледный король со своими гвардейцами отступил назад и теперь наблюдал за боем с возвышения. Хёльмским городским добровольцам пришлось немного постоять под натиском врага, а затем им дали возможность добить остатки вражеского войска, чтобы они могли почувствовать вкус битвы. Измотанные враги сопротивлялись до самого конца, но были настольно изранены и измотаны, что даже рекруты смогли разбить их без особых проблем.
        В середине ночи мы вернулись обратно на свои позиции, оставив на поле боя только призовые команды и патрули дальнего прикрытия. По дороге я порадовался, что мы победили врага малой кровью, а также обкатали в бою наше городское ополчение. Сигурд отмалчивался, он выглядел ошарашенным, задумчиво смотрел вперёд стеклянным взглядом и не реагировал на восторженные оды его мудрости, лившиеся из уст нескольких особо приближённых лизоблюдов.
        Я тоже размышлял. В первую очередь я думал о том, что околдованные воины даже после смерти колдунов, продолжали сражаться на стороне последователей Фрикса. Насколько же сильно повлиял на них тёмный ритуал, что даже после смерти колдовская муть не развеялась сразу, а продолжала толкать людей на себе подобных во имя уже мёртвых хозяев!?
        После этого я сразу же отправился в город, мне хотелось как можно скорее оказаться в своей палатке, а о воинах и всём остальном должны были позаботиться наши командиры. Ночь вымотала меня, а с учётом того, что я почти не спал прошлой ночью, мне хотелось заснуть в объятьях красавицы герцогини. Я надеялся, что она не станет требовать от меня длительных постельных подвигов.
        Каково же было моё разочарование, когда я вошёл в палатку, а Ингрид там не оказалось. Вначале я подумал, что она попросту ушла от меня, бросила. Однако затем я обнаружил массу её вещей, главная из которых - её королевская грамота. Не стала бы герцогиня её оставлять. Мне следовало найти Евфросинию, чтобы та хоть как-то объяснила мне поведение Ингрид. Воительница во всём полупустом лагере тоже не обнаружилась. Мои телохранители естественно тоже ничего не знали, поскольку и сами находились в самой гуще битвы. Пометавшись по опустевшему лагерю, я решил, что раз Ингрид и Фрося исчезли вместе, то ничего страшного с ними не произошло. В сердце зрела тревога, но усталость была такой сильной, что я просто завалился на подстилку, укрылся одеялом и уснул беспробудным сном.
        Глава 22
        Утром меня растолкал Дед и сообщил, что военный совет состоится сразу после завтрака. Разведчики докладывали, что основные силы колдунов уже приближаются к Хёльму. После обеда они будут у стен города. Пока я ел, Дед сказал, что ни Фрося, ни Ингрид так и не вернулись. Поэтому я сконцентрировался на своих задачах. Съев немного пшеничной каши с рыбой и зеленью, я запил всё это квасом. Квас был так себе, но рыба откровенно порадовала.
        - Такой вкусной жирной речной жареной рыбы я не ел никогда! - Сообщил я, вытирая руки. Дед в ответ лишь ухмыльнулся и кивнул. Мол, что с вас молодых возьмёшь! Ничего вы ещё в жизни не видели!
        - Пора! - Дед откинул полог и вышел.
        Витьки нигде не было видно, наверное, этот храбрый молодец отсыпался перед сегодняшней битвой.
        Настроение в лагере под стенами Хёльма было замечательным, это чувствовалось повсюду. Люди завтракали с аппетитом, шутили и веселились. Ночная победа далась нам легко, но сегодня враг не подарит нам победу на блюдечке. Это замечательно, что сегодняшней ночью мы застали врага «со спущенными штанами». Надеюсь, Сигурд проникся тем, насколько сильны и бесстрашны были наши враги.
        В шатре уже собрались все командиры. Король угощал всех вином и сладостями.
        - А вот и наш герой! - Прокомментировал моё появление государь. Кислая улыбка говорила мне, что он предпочёл бы, чтобы все лавры достались ему. - По традиции давайте заслушаем доклад разведчиков!
        Рэгнволд в покорёженной ниже пояса броне привёл разведчиков.
        - Первые отряды войска колдунов прибудут к стенам города после полудня. Армия идёт сплошным потоком. Ночью они проводили свои тёмные ритуалы, поэтому сейчас их войско снова пополнилось и состоит из примерно двадцати тысяч воинов, не считая надзирателей, которые следят за огромным обозом и пленными. Тех ведут сразу за армией, их количество не поддаётся исчислению, но составляет не менее полутора сотен тысяч человек.
        - Боже мой! - Прошептал поражённый Васька. - Сто пятьдесят тысяч пленных!
        - По округе рыщут их отряды, которые собирают всё продовольствие, какое найдут у крестьян. Они же ловят и ведут невольников к обозу. - Продолжал разведчик. - Обоз следует сразу за пленными, но так далеко нам сегодня забраться не удалось. Однако мы слышали, что обоз держат под большой охраной, поскольку тот находится под постоянной угрозой со стороны Междуреченской конницы.
        В этот момент на нас посмотрели с уважением. Сигурд же улыбнулся и тут же спросил:
        - Что с колдунами?
        - Колдуны идут в окружении своей армии. Мы пробовали подобраться поближе, но у нас ничего не вышло. Их надёжно охраняют, особенно тщательно защищают главного колдуна по имени Фрикс.
        Разведчики умолкли, возникла небольшая пауза.
        - Что-нибудь ещё? - Спросил король.
        - Нет, мой король.
        - Тогда идите и продолжайте наблюдение! - Сигурд повернулся к лысому воеводе. - Никита! Доложись о потерях среди наших воинов.
        - Потери составили полторы тысячи воинов. В основном это раненые, убитых всего шесть сотен. Причём из них три сотни лучников, примерно по сотне мечников и копейщиков, ещё сотня приходится на конницу и метателей копий.
        - А что у Междуреченцев? - спросил Сигурд.
        - Степан! - Попросил я и тысячник шагнул вперёд, откашлялся и громко доложил.
        - Около пятидесяти щитоносцев и арбалетчиков получили ранения. Двенадцать погибло. Среди лучников и пехотинцев потери посерьёзнее. Две сотни убиты, столько же ранены. - Сотник отступил назад.
        - Что же! - Подвёл итог Сигурд. - Мы отлично справились с поставленной задачей!
        - Благодаря отваге королевских солдат и отличному плану воеводы Игоря. - Добавил Рэгнволд, чем заслужил хмурый взгляд короля.
        - Итак, мы застали врага врасплох. Пока они находились под действием чар, мы смогли убить колдунов и множество пехотинцев. Затем мы вступили в бой, но враги показали себя неорганизованной толпой, часть которой мы просто сожгли, другую часть расстреляли. При этом мы потеряли менее тысячи убитыми, ещё столько же ранены. Таким образом, наша армия уменьшилась на две тысячи, а их армия уменьшилась на восемь тысяч и двух колдунов. - Король сделал паузу. - Однако это был лишь авангард врага. Главная битва за Хёльм состоится сегодня, и наш план остаётся в силе. Приготовьте своих воинов, потому что легко не будет. Их очень много и у них всё ещё имеются колдуны!
        Сигурд повторил план расстановки и манёвры каждого подразделения, а затем отпустил всех командиров.
        До обеда мы уже почти ничего не успевали, только провели для Междуреченских командиров вплоть до сержантов военный совет. На нашем фланге я собирался использовать все преимущества местности, укрепления и другие хитрые заготовки, которые мы придумали вместе с Васькой, Всеволодом и Степаном. Когда мои командиры разошлись по своим местам, у меня осталось ещё немного времени для рефлексии.
        Я сел на раскладной табурет возле нашей командирской палатки, что поставили на левом фланге перед стенами Хёльма, и задумался. Больше всего меня беспокоила пропажа Ингрид. Фроси тоже нигде не было видно. Не похоже это на мою воительницу, не похоже! Что делалось в голове Ингрид, я предположить не мог, но сомневался в том, что она бы покинула Хёльм без предварительного разговора со мной. Самое ценное достояние Ингрид до сих пор находилось в моей палатке. Я подумал о королевской грамоте, избавляющей от необходимости выходить замуж за старого дряхлого барона.
        - Воевода! - Дед тронул меня за плечо, выводя меня из тягостных раздумий, и указал пальцем на холм, который находился напротив нашей позиции.
        Я посмотрел туда через бинокль. На холме строилась армия колдуна Фрикса. По мере того, как с вершины холма спускался один отряд, его место занимал следующий, и так продолжалось несколько часов, пока с другой стороны поля не построилась огромная армия противника. Никаких флажков, никаких распознавательных знаков, родов войск или баннеров. Все вражеские воины стояли вперемешку, их отряды угадывались только по небольшому расстоянию между ними. Другое дело королевская армия и Междуреченские воины. Каждое подразделение со своими флагами или баннерами. Все воины разделены и построены как под линеечку.
        Тем временем на вершине холма показалась группа колдунов. Они остановились там, собрались в кучку.
        - Совещаются гады! - Высказал своё мнение Витька.
        Я посмотрел в бинокль, поскольку моё зрение было далеко не идеальным в сравнении со зрением аборигенов. Колдуны действительно указывали руками на город и построенные у его стен полки защитников. Колдуны жестикулировали, тыкали пальцами в разные стороны, но их предводитель, Фрикс, облачённый в шлем из лосиного черепа, даже не пошевелился. Всё его внимание было обращено на город.
        Наконец, я рассмотрел, как он что-то отрывисто сказал и разговоры тут же закончились. Колдуны рванули по своим местам. Они распределились вдоль линии фронта, а Фрикс не слезая с лошади закрутил над головой своим посохом. Поднялся ветер, который крепчал с каждой секундой, над полем боя начали собираться тучи.
        - Прячь тетиву! Прячь тетиву! - Закричали сержанты своим лучникам.
        Потемнело, а Фрикс всё крутил посохом над головой.
        - А чтоб у тебя рука отсохла! - С ненавистью выпалил непоседливый Витька.
        - Ты что же, дождя испугался? - Решил поддеть его Дед.
        - Нет, конечно! Хочу, чтоб бой поскорее начался.
        - Ещё успеешь навоеваться. - Иронично заметил Дед.
        А тем временем тучи над нами сгустились и опустились настолько низко, что казалось нижний их край, вот-вот зацепит шпили городских башен. Внезапно колдуны дружно ударили молниями по тучам и те ответили на такую неслыханную наглость грозным раскатистым громом, тут же на землю пролился дождь. Витька раскрыл рот от удивления. Обычно всё происходило наоборот! Нормальные молнии били по земле, но не на этот раз. Всё это природное явление было инспирировано искусственно, а дождь всё усиливался, затем с неба пролились совсем уж необъятные потоки воды. Фрикс уже скрылся из виду и больше не показывался. Наконец, когда ветер погнал бесконтрольные тучи на север в сторону вражеской армии, небо над городом и нашей армией посерело, а дождь почти иссяк. Ливневая чёрная туча уменьшилась до размеров футбольного стадиона и надвинулась на часть вражеской армии.
        - Немного воды им не повредят! - Обрадовался Витька. - Пускай похлебают, окаянные.
        Дед только хмыкнул. И в этот момент со стен города, с одной из башен, в тучу полетел огромный ледяной шар. А когда он врезался в неё, то вместо крупных капель дождя на врага полетел град. Урон был не такой уж и большой, зато вся наша армия повеселилась от души, глядя на то, как мечутся вражеские солдаты, пытаясь увернуться от особо крупных градин.
        - А молодец, девка! - Прокомментировал это событие Дед. - Поддала вражинам от души!
        - Кто? - Удивился я.
        - Настя! - Пояснил Дед. - Ты же сам её к королевскому магу в ученицы отдал.
        Я посмотрел в бинокль на башню, откуда в тучу полетел снежный шар, там танцевала от радости Настя с каким-то сучком в руках. Рядом с ней стоял крутой дед с белой, как снег, бородой и посохом в руках. Видимо, королевский маг. Он, ухмыляясь, наблюдал за прыгающей от счастья девочкой. Отлично. Хоть кто-то сейчас счастлив.
        - Тетиву надеть! Тетиву на луки! - Закричали сержанты.
        В этот момент вражеская орда, получившая по сусалам градом, двинулась с места. Враги неспешно выходили на позицию по мокрой от дождя земле. Меня осенило. Фрикс подмочил наши войска и землю для того, чтобы его колдунам было удобнее убивать нас своими молниями. Как известно вода прекрасный проводник электричества. Фрикс был полон сюрпризов, и вот тут я увидел то, что видел уже раньше, в своих видениях.
        Солнце, показавшееся из-за разбегающихся туч, снова получило доступ к земле, и теперь его лучи быстро прогревали землю, от неё исходил пар, который причудливыми завитками поднимался в воздух. Армия врага остановилась напротив наших полков, и мне показалось, что я наблюдаю свой сон как бы со стороны. А где же в таком случае должен был бы быть центр сна?
        Вот ведь чёрт! Я выругался, когда до меня, наконец, дошло. Король Сигурд восседал на своём коне позади центра своей армии, а доспехи на нём были мои!!! Видимо все прошлые разы, я видел свой сон его глазами! Так вот почему я всё время чувствовал себя посторонним в том теле! Значит ли это, что на самом деле король и является паладином?! Или Понтиус ошибся, когда решил, что паладин это я?! Ответа на эти вопросы у меня не было и не было возможности спросить об этом у провидца.
        - Эй! Посыльный! Мигом лети к государю и скажи ему, что я велел напомнить ему о защите от молний, что я ему вручил! Передай, что на лошади защита работать не будет, скажи, пускай слезет с коня! А ещё скажи, чтобы его доспехи немедленно вытерли насухо, и пусть снимет мокрый плащ! Ты всё запомнил? Лошадь, вытереть доспехи насухо и снять мокрый плащ!
        Посыльный, молодой парень из благородных отпрысков, стоял бледный, как холодильник моей мамы. Он кивнул и сорвался с места, вскочил в седло и поскакал исполнять мой приказ. А я повернулся к армии противника, настроение моё немного улучшилось. Я уже изменил историю, изменил предзнаменование, пророчество Понтиуса сбывалось не так, как он предсказывал. Сейчас и короля можно будет спасти. Я услышал ржание и шум, повернулся в сторону и увидел, как лошадь моего посыльного бьётся в предсмертной агонии, а сам посыльный лежит на земле и не шевелится. Видимо, посыльный так резко погнал лошадь, что та оступилась на мокром камне и упала.
        Стоило мне неуважительно отнестись к пророчеству, и судьба тут же внесла свои коррективы в мою самодеятельность!
        - Может мне съездить? - Спросил Витька.
        - Нет. Стой тут, ты нужен мне живым! - Ответил я, хмурясь. Не хватало ещё, чтобы пророчество убило и моего охранника тоже. На меня накатил приступ фатализма. Чему быть, того не миновать!?
        А в это время колдуны выехали на поле между двумя армиями. Фрикс ехал посредине. Они уже находились на расстоянии в двести шагов от нас, их армия медленно следовала за колдунами, сохраняя определённую дистанцию. По рядам нашего войска пронёсся шёпот, сержанты и сотники выравнивали строй. Я отдал приказ к перестроению. Городское ополчение кое-как отступило назад, а на их место встали мои Междуреченские отряды, ядро которых представляли арбалетчики из Игвы. Я с гордостью посмотрел на реющий над отрядом щитоносцев баннер с золотым драконом на красном фоне.
        А в это время в первую линию выдвинулся ряд щитоносцев, оснащённых тяжёлыми большими пависсами, позади них выстраивались три ряда арбалетчиков, следом уже без всякого порядка располагалась вся остальная масса рекрутов, оснащённая различным оружием и щитами. Однако большинство этих воинов держали луки в своих руках. Среди этой общей массы, словно полянки в лесу, стояли наши рогатки со своими расчётами. Тут же рядом лежали ящики с горшками, наполненными горючей смесью, которую наши воины прозвали «драконьим огнём». В качестве резерва у нашего левого фланга имелся отряд отборных тяжёлых королевских копейщиков.
        Впереди затрубили рога, туман быстро рассеивался, и я увидел войска врага невооружённым взглядом. Неорганизованная орда, а не воинство, состоящая в основном из кочевников, которые находились тут в пешем строю. Плохое сочетание - кочевник и пехотинец. В этой орде были и другие воины, которых я не смог отнести к какой бы то ни было народности. Они были другие, не кочевники и не землепашцы из Великой долины Кварта. Разные одежды и разное вооружение этих воинов наталкивало меня на мысль о других покорённых народах, тех, что были до кочевников. Были тут также и граждане Кварта, завербованные с помощью страшных тёмных ритуалов, подавлявших волю, извращавших сознание.
        Главную ударную силу нашего врага представляли пять всадников в исписанных рунами чёрных рясах. Все колдуны накрыли головы капюшонами, кроме одного, у того на голове сидел огромный костяной шлем с лосиными рогами. Гигантская фигура главного колдуна приближалась не спеша, задавая общий темп передвижения. Знакомая картина, только во сне я видел девять колдунов. Пятерых чародеев мы убили, должно было оставаться четыре колдуна, но их почему-то оказалось пятеро. Я не стал переживать по этому поводу. Всё-таки пять это уже не девять! Колдуны восседали на слепых жеребцах, красные глазницы у лошадей были воспалены и выглядели ужасно. Всё было похоже на видение в моём сне, но всё же имелись и мелкие отличия, а это давало нам надежду на другой исход боя.
        Колдуны, оказавшиеся напротив нашего фланга, направились в нашу сторону. Я неожиданно даже для себя скомандовал:
        - Арбалетчики к бою!
        Колдуны выехали на расстояние выстрела из арбалета. Сержанты уже объяснили задачу арбалетчикам, все ждали лишь моего приказа, и он последовал. Взмах руки и в небо взвилась туча арбалетных болтов. Девять сотен болтов одновременно обрушились на двух всадников, которые противостояли Междуреченской армии. Но в воздухе их встретила стенка огромного кривого мутно-зелёного пузыря. Он был похож на тот, что можно найти в потрохах у рыб. Центром пузыря оказался маленький череп на конце посоха Фрикса. Череп сверкал ярко-зелёным светом. Болты, соприкасаясь со стенкой пузыря, застревали в ней. Зелёный пузырь превратился в ежа и рассыпался. Болты грудой бесполезного хлама повалились на землю. Сержанты заорали:
        - Заряжай! К бою! Целься! Пли!
        Новый залп болтов на этот раз встретился с жутким порывом ветра, на моих глазах Фрикс закрутил вокруг своих магов и себя подобие ураганной воронки. Его рука держала посох высоко над головой, и Фрикс делал такие движения, которые делают повара, помешивающие черпаком варево в своём котелке. Фрикс заварил ветер, который отклонил в сторону смертоносные арбалетные болты, подхватил их, закружил и заставил лететь по кругу. Фрикс резко опустил свой посох вниз, указав черепом на землю и ветер мгновенно исчез, а болты бессильно повалились вниз. Колдуны за это время прошли ещё два десятка шагов.
        - Заряжай! - Снова заорали сержанты, арбалетчики лихорадочно закрутили воротками своих арбалетов, натягивая тетиву.
        В этот же момент колдуны замахали своими руками и посохами. Васька надрывно заорал:
        - Тяни! Тяни на себя!
        Только и ждавшие этого приказа воины потянули скрытые в траве верёвки, и на расстоянии десять шагов от нас поднялось подобие ограды из колючей проволоки на металлических шестах. А тем временем на кончиках колдовских посохов разгорались яркие точки, колдуны отвели руки с посохами назад и выбросили их вперёд, стряхивая со своих посохов яркие шары, и те, едва сорвавшись с посохов, превратились в ветвистые молнии, белые с голубыми искрами по краям. Молнии мгновенно преодолели расстояние в сто пятьдесят шагов и вгрызлись в металлическую ограду из колючей проволоки и шестов. Преграда на пути молний стала проводником электрических разрядов. Войско содрогнулось от ужаса, но молния лишь бессильно зашипела и затрещала на ограде, словно слабый мотылёк однодневка в прочной паутине.
        Зато электрический ток, пробежавший по скрытым в земле проводам к бочкам с горючей жидкостью, передал электрические импульсы от металлической ограды к запалам, горючая смесь взорвалась.
        К сожалению, оба противостоявших нам колдуна не попали на места, где мы закопали бочки. Однако взорвавшись, горючая смесь разлетелась и накрыла их волной огня, колдуны загорелись, их крики быстро стихли в пылающем жарком пламени.
        Ни королевский центр, ни правый фланг такой защиты как у нас не имел. Молнии, сорвавшиеся с посохов Фрикса и двух оставшихся колдунов, безнаказанно врезались в металлические доспехи и оружие королевской армии. Счастливчики умирали сразу, другие, кому повезло меньше, падали, корчась от боли, запахло палёным мясом и озоном. Конь под ногами короля сложился, как карточный домик и Сигурд оказался на земле. Сапоги с диэлектрической подошвой, подаренные королю, в такой ситуации оказались бесполезными.
        И королевская армия дрогнула. Люди в ужасе и панике попятились, всё войско оказалось поражено в разной степени. Передняя бронированная часть королевского войска была уничтожена сразу, тяжёлая пехота и копейщики были убиты, обожжены или выведены из строя. Те, кто оказался глубже и дальше от первых рядов, пострадали меньше, но они ещё корчились от боли и судорог, которые были вызваны электрическими разрядами. Резерв не пострадал совсем, но при этом он был деморализован и пятился к городу.
        Я предвидел это, поэтому поставил там своих людей. Мои сержанты, которых я представил старшим офицерам в качестве посыльных, заорали, требуя немедленно закрыть брешь резервом. Ветераны и рыцари двинулись вперёд.
        А вражеская армия уже накатывалась огромной шумной ордой, и встречать этот вал в центре и на правом фланге пришлось резервистам. На нашем фланге ситуация была гораздо лучше, поэтому мой посыльный, который заранее стоял возле командира королевских копейщиков, которые являлись нашим резервом, тут же вручил мой заранее подготовленный письменный приказ.
        Этим приказом я отправлял всех тяжёлых королевских копейщиков на помощь центру и королю. Увидев недоумевающий взгляд командира моего резерва, я кивнул ему и указал рукой в сторону центра. Он тут же начал выполнять мой приказ, а я повернулся к накатывающей беспорядочной вооружённой волне противника.
        Их орда врезалась в строй наших щитоносцев, но прежде чем они добежали до наших рядов, арбалетчики серьёзно проредили их ряды. Поверх щитоносцев во врага полетели стрелы, а затем и горшки с зажигательной смесью. До нашей позиции, сквозь линию колючей проволоки, а также ров, укреплённый острыми деревянными кольями, добежали далеко не все враги. Из леса уже выходили наши Междуреченские войска во главе с Всеволодом. Этим отрядам предписывалось бить врага с фланга.
        А в это время в центре шёл ожесточённый бой. Со своей позиции я видел, что мы можем победить, если расправимся с вражескими колдунами. Я поднял бинокль и посмотрел на правый фланг. Там из укреплённого лагеря выскочила конница во главе с графом Рэгнволдом. Они совершали свой манёвр, но бить по пехоте противника, как это было им велено, кавалеристы не стали, вместо этого они атаковали колдунов, которых прикрывали только телохранители. Неплохо! Рэгнволд таки внёс коррективы в королевский план на битву.
        Оба чародея ударили молниями по лёгкой коннице, растянувшейся на сотни метров. В рядах всадников образовались две бреши. Зато на второй удар у колдунов уже не было времени, поэтому я увидел, как один из них развернул коня и улепётывает на холм. Фрикс что-то закричал ему вслед, но тот не обратил на это никакого внимания. Однако второй колдун на правом фланге убежать не успел, поскольку конные стрелки Рэгнволда натыкали в его тушку столько стрел, словно это была подушечка для иголок.
        А тем временем на нашем фланге вражеская орда давила на наших щитоносцев, но тех поддерживали ряды копейщиков, арбалетчики и лучники, которые стреляли с вершины насыпного вала, поэтому нам удавалось удерживаться на старой позиции. Рекруты вносили свою посильную лепту, но в определённый момент я понял, что и их следует отправить на помощь центру нашей армии, а иначе нас отрежут от городских ворот и разделят на две части.
        Отчаянный манёвр конницы на правом фланге подвёл королевскую пехоту, которую уже потеснили пехотинцы врага. А резервов на правом фланге не было. Правый фланг проваливался, а вместе с ним теряли свои позиции королевские гвардейцы в центре. Ещё немного и лучникам придётся браться за мечи. Копейщики с нашего фланга успешно добрались в центр, и перекрыли открывшиеся бреши. Городские ополченцы пока находились в пути к нашему правому флангу, но я думал, что они успеют прийти на помощь Никите и его бойцам.
        В этот момент фланговый манёвр Всеволода изменил ход сражения на нашем краю. Мы громили врага, зажав его с двух сторон, опрокидывая их сбоку. Конница графа Рэгнволда, ослабленная ударами двух магов, наконец, пришла на помощь правому флангу, но лишь задержала его неизбежный разгром.
        Глава 23
        В центре ситуация потихоньку стабилизировалась, там продолжались упорные бои.
        А тем временем на нашем фланге враг побежал. Я приказал не преследовать врага, дал передышку нашим тяжеловооруженным щитоносцам и копейщикам, которым всё же досталось больше других. Поэтому я повёл всех своих стрелков в обход на центр вражеской армии. Как раз туда, где ещё командовал своей армией наш главный враг - Фрикс. Колдун в лосином шлеме обрушивал на наших лучников заклинания сна, слабости и слепоты. Но сильными эти заклинания я бы не назвал. Да, они могли надолго вывести из строя того или иного воина, но сделать то, что делали с нами молнии, эти заклинания не могли. Они не обладали той массовостью поражения, какая была присуща молниям.
        Мы уже медленно выбивали вражеский центр, а они ничего не могли с этим поделать. Фрикс развернул в нашу сторону часть своих войск, пытаясь прикрыть центр от нашего продвижения, но это только помогло нам, поскольку теперь наши арбалетчики не боялись попасть по королевским войскам. Однако тем временем королевская армия даже с нашей помощью стремительно теряла своих бойцов. От центра и правого фланга осталась только половина войска. Причём далеко не самая бронированная и мощная. В основном это были стрелки, городское ополчение и тяжёлые копейщики с нашего фланга. Ещё были видны остатки королевской гвардии и пешие рыцари. От конницы остались только конные стрелки Рэгнволда, которые вообще не вступали в ближний бой и вносили урон при помощи своих кавалерийских луков. Они так и продолжали маневрировать на правом фланге в тылу у вражеских воинов.
        Наше вмешательство изменило ход битвы, но оставался ещё и Фрикс, который не собирался сдаваться. Похоже, что его воины боялись колдуна даже больше чем смерти. Они не переставали остервенело рубиться, упорно лезли на наших бойцов не жалея себя.
        - Они так и умрут все не пытаясь убежать! - Резюмировал Дед. - Ни на шаг не отступят, пока Фрикс будет тут.
        - Ты как всегда прав, Дед! - Сказал я со вздохом. - С этим надо что-то делать!
        - А как же они!? - Спросил Витька.
        - Степан и его арбалетчики со щитоносцами и сами справятся с продвижением!
        Мы переглянулись и направились на самый край нашего левого фланга. В центре битва превратилась в банальный размен. Королевские войска устали настолько, что преимущество в мастерстве и слаженности потихоньку нивелировалось упрямой и бесконечной злобой вражеских сил. Правда, у нас оставалось преимущество, за счёт урона, который наносили стрелки, но и они уже устали.
        А тем временем мы присоединились к Всеволоду и взяли под своё командование весь край левого крыла. Всеволод тоже решил идти с нами и весело спросил:
        - Что это вы задумали!? - И, проследив за моим взглядом, добавил. - Ага! Вы решили без меня Фрикса завалить!? Друзья называется!!!
        Он улыбнулся и снял с лука тетиву, затем тут же накинул на него новенькую, которую достал из-за пазухи.
        - Что это ты делаешь? - Спросил Витька, пока я объяснял задачу двум сержантам.
        - Специальная тетива для особенного зверя! - Пояснил Всеволод и хищно оскалился.
        Через минуту наш отряд, который состоял из лёгкой пехоты и охотников, в быстром темпе направился в сторону Фрикса. Последний колдун заметил нас, но убегать не стал. На это я и надеялся. А Фрикс использовал на нас ряд своих заклинаний, но каждое его заклинание могло остановить лишь одного воина. Фриксу банально не хватало колдовской силы. Слишком много он потратил её перед началом сражения и для защиты своих приспешников. Зато оборонительные заклинания у него получались на ура! Ни одна из наших стрел не могла навредить ему.
        Поэтому наш отряд надвигался на него настолько быстро, насколько позволяли наши ноги. Я уже чувствовал одышку, ноги налились свинцом, я еле переставлял их. Охотники, привыкшие к таким быстрым переходам, да ещё вдобавок налегке, быстро оторвались от нас. Такие тяжеловесы, одетые в тяжёлую броню, как я, Дед и Витька отстали от отряда охотников и лёгких копейщиков на два десятка шагов.
        Зато те, кто обогнал нас, уже понесли потери. Они лежали на земле, кто усыплённый магией Фрикса, кто ослеплённый его заклинаниями. Когда нам казалось, что мы уже настигли Фрикса, тот попросту развернул коня и дал дёру, двигаясь в сторону холма. Соревноваться с лошадью в скорости мы точно не могли. Тем более его лошадь была выносливее любого из нас. Я уже полностью выдохся, когда Фрикс развернулся и решил встретить нас издалека. Опять в ход пошли мелкие пакости. Похоже, он уже магически выдохся и на большее был не способен. Однако и этого было вполне достаточно, чтобы остановить нас всех по одному.
        И в этот момент позади последнего колдуна на холме показалась конница во главе с Мстиславом. Небольшой отряд состоял не более чем из тридцати всадников. Они мчались с холма наперерез Фриксу. У меня открылось второе дыхание, и я начал догонять Витьку и Деда, поскольку они умудрились меня обогнать на десять шагов. Фрикс почувствовал, что-то, поэтому повернулся и заметил конный отряд, мчащийся на него во весь опор. Чёрт! Сейчас им достанется.
        Фрикс развернул коня и поскакал на юг, прочь от конницы и прямо туда, где происходила самая жестокая рубка между нашими армиями. Мы побежали ему наперерез. Охотники преградили ему дорогу, Фрикс ослепил одного, второго усыпил, но тут навстречу его коню выскочил Всеволод. Колдун не стал уклоняться от столкновения, слепой конь и Всеволод сшиблись на полном ходу.
        Всеволод остался лежать на земле, а конь Фрикса проскакал ещё несколько десятков шагов, замедлил ход и Фрикс выскочил из седла, прежде чем лошадь, пятная землю своей кровью, упала на землю. Конница приближалась, а колдун стоял на месте и смеялся. Он понимал, что убежать ему уже не удастся, поэтому он перехватил поудобнее свой посох и широко расставил ноги. Видимо, он считал себя умелым воином, который мог пользоваться разными хитрыми боевыми приёмами и финтами. Вокруг Фрикса всё ещё светилось мутно-зеленоватое свечение. Охотники обстреляли его из луков, но стрелы вспыхивали на границе мутно-зелёного пузыря и безвольно падали на землю. А колдун повернулся к лошади и протянул свою чёрную костлявую руку. Чёрно-зелёный и мутный по краям, но в то же время ярко зелёный внутри, луч света потянул из лошади жизнь, бедное животное вздрогнуло, заржало и стало биться, изгибаясь на земле словно змея.
        - Быстрее, пока он не набрался сил! - Крикнул я, сбивая своё дыхание.
        Охотники бросились на колдуна кто с копьём, кто с коротким мечом, а некоторые просто с ножами. Фрикс небрежно отбивался посохом, продолжая выкачивать жизнь из бедного животного. Конь уже замер и не шевелился. В этот момент один из охотников почти преуспел, его удар пришёлся на шлем колдуна. Костяная броня слетела с головы Фрикса и упала на землю, при этом один из лосиных рогов сломался. Колдун яростно зарычал, словно дикий зверь.
        Голова Фрикса предстала всеобщему обозрению. Лысый череп и вся кожа головы была покрыта чёрными и серыми струпьями. Сквозь треснувшую омертвевшую корку кожи просматривались страшные кроваво-красные и гнилостно-жёлтые трещины, незаживающие открытые раны. От ушей почти ничего не осталось, губ не было, поэтому нам открылись кривые жёлтые зубы, покрытые чёрными и коричневыми пятнами.
        На обожжённом лице просматривались огромные глазные яблоки с выпученными глазами. Нос представлял собой нечто оставшееся от обуглившегося голого черепа. Кончик и ноздри отсутствовали. Фрикс глухо закричал, он активировал какое-то магическое заклинание, и охотники повалились на землю, дрожа от холода. Их лица были покрыты инеем.
        Конница приблизилась настолько, что ещё секунда и первый её ряд налетит на Фрикса. Колдун повернулся и ударил молнией в приближавшихся всадников. Разряды бело-голубого ветвистого электрического дерева уничтожили за один удар почти всех всадников, а также их лошадей. Мстислав, ехавший сразу за основной группой, беззвучно свалился с лошади.
        - Проклятье! Быстрее, пока он не восстановился для нового удара! - зарычал я. На моих глазах Фрикс убивал, в том числе людей, которые были моими друзьями.
        Наша группа из троих бойцов приблизилась к Фриксу. Первым бежал Витька. Уродливый колдун бросил в него заклятье слепоты и отступил в сторону. В Деда он бросил заклятье сна, но тот по инерции ещё успел сделать несколько шагов вперёд, Фрикс ударил его посохом по толстой шее, и тот рухнул колдуну под ноги. Тут уж добежал и я.
        Моя сабля сверкнула на солнце и обрушилась на колдуна. Фрикс закрылся древком посоха, послышался глухой стук, сабля чуть не застряла в дереве, а я чуть не пропустил удар ноги в колено.
        «Эй! Это же мой любимый приём!»
        Я успел убрать ногу и продолжил рубить саблей, не давая ему опомниться. Колдун ловко подставлял посох, аж щепки летели. Установилось слабое равновесие, которое могло рухнуть в любой момент. Однако я выдохся, когда бежал, поэтому моя атака не могла продолжаться вечно, накопившаяся усталость взяла своё. В определённый момент моя рука дрогнула, и Фрикс ударил меня ногой под колено. Чтобы увернуться от удара, у меня уже не оставалось ни сил, ни времени. Один из охотников подал признаки жизни, колдун тут же усыпил его и врезал посохом мне в живот. Моё тело сложилось пополам, я, задыхаясь, упал на землю, только хватал губами воздух. Кажется, всё. Моя песенка спета. Я увидел, как Фрикс протянул руку над моим телом и тут я почувствовал боль. Ту самую, которая приходила ко мне в кошмарах. Жаль, что в этот раз я не проснусь!
        Я заорал так, как не орал никогда в своей жизни! Мне казалось, что на моём теле вздуваются вены, рвутся жилы, скручиваются в узлы кишки, а глаза сами выпрыгивают из глазниц, чтобы не чувствовать эту адскую боль. Всё это длилось лишь мгновение, не больше, но мне показалось, что прошла целая вечность. В этот момент колдун заставил меня смотреть ему в глаза. Он наслаждался моим страданием и болью, которую причинял мне. И тут в него влетел маленький такой снежок, я отчётливо видел, как он врезался ему прямо в глаз. Глаз колдуна лопнул, а снежок разлетелся кровавыми розовыми ошмётками. Чародей заорал и пошатнулся. Он бросил свой посох и закрыл глаз руками.
        Меня трясло от пережитой боли. Я попытался встать на ноги, мне до сих пор не удалось нормально вдохнуть, удивительно, как я в таком случае вообще мог орать! А Колдун повернулся к городской башне и грозно зарычал, топнул ногой, пристукнув посохом по земле. Он сопровождал своё действие какими-то странными ругательствами на жёстком скрипящем непонятном языке. Он посмотрел на меня, и я увидел, что на месте глаза у него образовалась вымерзшая пустая глазница, а самого глаза больше нет.
        Поглядывая в сторону башни, Фрикс нагнулся и поднял с земли свой посох. Иссечённая моей саблей деревяшка выглядела так, будто над ней долго издевался юный натуралист любитель, который пытался вырезать на деревянной поверхности матерные ругательства. Утончённый артефакт колдуна был почти уничтожен моими стараниями. Фрикс тоже понял это и решительно шагнул в мою сторону, не переставая ругаться, и вытягивая вперёд костлявую чёрную руку с крючковатыми пальцами.
        Я приготовился к весьма болезненной экзекуции со смертельным исходом, но звёзды в этот день всё же решили иначе. Позабытый всеми нами ослеплённый Витька вдруг выскочил из ниоткуда и наотмашь вслепую ударил мечом на уровне груди. Меч со свистом рассёк воздух, с хлюпаньем и звонким ударом о кость рассёк Фриксу балахон с непонятными рунами и вспорол ему грудную клетку. Колдун с хрипом отшатнулся и оказался на земле. Витька замер в шаге от Фрикса и, припав на одно колено вслушивался, пытаясь определить, где колдун корчится на земле. Уродливый противник с рычанием сел, держась рукой за грудь, он протянул к Витьке чёрную руку. Я уже догадывался, что сейчас произойдёт, поэтому стал искать свой нож. Витька рубанул по песку - мимо! Фрикс потянул из моего телохранителя жизнь. Зелёный жадный луч впился в грудь своей жертвы, а Витька закричал от боли и ужаса. Я примерился, из лежачего положения нож мне никак не бросить, а силы ко мне возвращались слишком медленно.
        На то, чтобы встать на одно колено, у меня ушло слишком много времени. Витька уже не кричал, а хрипел. Я слышал его страдания, плакал от бессилия и заставлял по миллиметру двигаться свои одеревеневшие мышцы. Наконец, я принял относительно устойчивое положение. До цели было всего пять-шесть шагов, я сконцентрировался на груди колдуна и метнул нож. Раньше такие фокусы у меня удавались через раз. В этот раз не повезло, нож полетел слишком низко и врезался не в грудь, а в ногу колдуна. Кроме того оружие я бросил не сильно, поэтому нож лишь вспорол одежду, разрезал кожу и бессильно отскочил в сторону.
        И всё же этого хватило, чтобы прервать заклинание. Витька выдохнул, а колдун закричал от охватившей его ненависти. Он приподнялся и угрожающе посмотрел на меня. И в этот момент ему снова прилетело! Магический снежок ударил Фрикса в затылок, опрокинув его на землю. Жаль, что Настя не умеет швырять что-то более существенное.
        Подзарядившийся Витькиной жизненной силой колдун активировал защиту в виде рыбьего пузыря. Отличный способ избежать дальних атак. Я горько улыбнулся, Фрикса мне уже не победить. Зато наша армия уже почти расправилась с вражеской пехотой. Пока я оглядывался, колдун доковылял до меня и хриплым голосом рассмеялся.
        - Ты проиграл, паладин! - Сказал Фрикс, коверкая слова, и он снова протянул в мою сторону костлявую чёрную руку. Я заметил тень, позади колдуна. Кто-то из всадников очнулся и пытался подобраться к врагу незаметно.
        - Постой! - Сказал я каким-то неживым голосом. Фрикс с удивлением замер. Я сделал непроницаемое лицо и старался не смотреть на человека, который крался позади колдуна. Чтобы выиграть время я сказал. - Ты победил, колдун! Но прежде, чем я отдам все свои силы тебе, скажи мне, Гроза Мира, Великий и Ужасный Фрикс. Что движет тобой и что ждёт этот мир?!
        Должен же этот злодей хоть с кем-то поделиться своими грандиозными планами на будущее, чтобы ничтожная букашка могла осознать всю степень величия этого злого гения!
        - Тебе не понять этого, глупец!
        - Я лишь молю о милости мудреца, готового подарить глупцу прозрение!
        - Мной движет ненависть ко всему живому! - Он и говорил так, как будто в нём кипела эта ненависть. - Я опрокину мир в небытие, в великое Ничто! Я оставлю в нём только покорных и вечно голодных тварей, уничтожающих всё живое и ненавистное моему взгляду. Так было и в том мире, из которого я пришёл! Скоро я проведу Скорбный Ритуал, а с ним обрету необходимую мощь и силу, чтобы претворить свой грандиозный замысел! И ты, и другие глупцы не сможете меня…
        Что он там ещё хотел сказать, я могу только догадываться. Но в одном он был прав! Я был глупцом, который верил и надеялся, что мы сможем расправиться с Фриксом. А тем временем позади колдуна возникла тень и со всего маху ударила его в спину. Пафосная речь чародея оборвалась, и он беззвучно рухнул на землю.
        В этот момент я увидел Светозара, который, пошатываясь, стоял над телом колдуна.
        - Добей его! - Прохрипел я не своим голосом.
        Светозар посмотрел на свой окровавленный меч, подбросил его, поменял хват и уже собирался проткнуть чародея, как у того вдруг засверкал амулет на шее, ослепляя нас своим сиянием. Мой старый знакомый отвернулся и упустил последнюю возможность расправиться с колдуном. Амулет в виде черепахи мигнул, и чародея полностью закрыло коконом, который состоял из прочного черепашьего панциря.
        Светозар попробовал ударить по панцирю, но ничего не добился. Костяной панцирь лишь немного поцарапался.
        - Ничего! Мы его подберём и сбросим с самой высокой башни Хёльма! - Я нервно захихикал.
        - Нет времени, армия на подходе!
        - Армия? - Удивился я.
        В этот момент я посмотрел вверх, на холм выходили новые вражеские отряды, а за ними следовали ещё и ещё.
        - Бежим! - Крикнул Светозар.
        - Погоди, возьмём эту сволочь! - Предложил я и, пошатываясь, направился к кокону.
        - Я приведу лошадь! - Светозар бегом направился исполнять задуманное.
        Когда я, пошатываясь, встал над коконом и попытался его поднять, то понял, что не могу даже сдвинуть его с места. Тяжеленный панцирь оказался непосильной ношей.
        А тем временем вражеские отряды начали спускаться с холма. Их было так много, что я опешил. Мне казалось, что мы расправились с армией Фрикса, уничтожили почти всех колдунов, но оказалось, что дело было сделано не до конца. Я с досады пнул кокон.
        Светозар подъехал ко мне и протянул руку.
        - Эта сволочь убила Мстислава! - Сообщил мой товарищ. - Быстрее! У них ещё есть колдун, вон там с посохом на коне!
        - Погоди, минутку. - Я направился к своим товарищам, но лишь обнаружил мёртвые безжизненные трупы. Всеволод и Витька были мертвы, и горевать о них я буду потом. Оставалось ещё тело моего старшего телохранителя. Когда я оказался у его тела, Дед, мирно посапывая, спал. Светозар подъехал ко мне:
        - Конь не понесёт сразу трёх людей, да ещё и в доспехах! - С грустью сообщил он.
        - Тогда бери его и скачи к городу!
        Мой старый знакомый колебался недолго, слез с коня и помог мне перекинуть Деда через седло, затем Светозар вскочил в седло и сказал:
        - У них нет стрел, тебе не понадобится твоя броня, сними её и беги изо всех сил! Помни, у них есть колдун, который может достать тебя молнией!
        Я кивнул ему и стал быстро разоблачаться, сбрасывая с себя одежду с бронированными вставками, выбросил шлем и пояс с оружием. Арбалет я потерял ещё раньше. Из всего, что было на мне, я взял с собой только саблю без ножен. За это время Светозар с Дедом поперёк седла уже ускакал далеко вперёд, а вот враги оказались уже в самом низу холма.
        Я надеялся, что мои силы вернутся ко мне, но пробежав двадцать шагов, я вынужден был перейти на быстрый шаг, а ещё через сотню шагов я уже еле переставлял ноги. Армия врага бодро выходила на позицию, занимая всё поле между холмом и городом.
        Наши войска уже перемололи своего противника, но были сильно утомлены и измотаны боем. Я видел, как лучники втягиваются в городские ворота, а остальные войска, смешавшись, недружной толпой спешат последовать их примеру. Когда я уже подумал, что сейчас свалюсь с ног и буду ползти, то заметил одинокого всадника с запасной лошадью, спешащего ко мне.
        - Граф Игорь! - Приблизившийся вплотную всадник улыбнулся мне. - Не желаешь ли составить мне компанию и прокатиться до Хёльма?
        - Граф, мой дорогой друг! - Я слабо улыбнулся Рэгнволду. - Я бы с радостью принял твоё предложение, но боюсь, что мне не хватит сил, чтобы забраться в седло!
        Командир стрелковой конницы рассмеялся и слез коня. Он помог мне забраться на лошадь и ударил её ладонью по крупу, лошадь припустила к городским воротам. Я не помню, как доехал до города и как оказался в своей палатке, но без графа и его приказов, я думаю, не обошлось.
        До вечера я пробыл в полнейшем забытьи. А когда я, наконец, проснулся, то увидел рядом с собой знакомого арбалетчика.
        - Было велено, как проснёшься, накормить и проводить к башне у стены! - Сообщил тот.
        - Тогда принеси чего-нибудь горяченького! Что-то сильно кушать хочется! - Согласился я и осторожно потянулся на своей подстилке.
        Пока арбалетчик бегал за едой, я пытался привести себя в порядок. Умылся и направился к зеркалу, подхватив свой деревянный гребень. Из зазеркалья на меня смотрел потрёпанный жизнью мужик лет сорока пяти. На правом виске появилась седина, лоб пересекали три ряда глубоких морщин.
        - Вот же подлый сын собаки! - Возмутился я.
        Мне показалось, что Фрикс отнял у меня лет этак двадцать жизни. Меня было не узнать. И чувствовал я себя соответственно. Мышцы и спина болели, кожа чесалась, под глазами были тёмные мешки. Злясь на себя и, конечно, на колдуна, я причесался и отошёл от зеркала. У меня больше не было никакого желания наблюдать за своей постаревшей копией.
        Прибежал потный от напряжения арбалетчик, принёс горячей похлёбки и другой еды. Пока я ел, он с сочувствием наблюдал за мной. Этот междуреченский воин прекрасно знал, как я выглядел ещё вчера. Когда я с аппетитом набил брюхо, воин повёл меня к лошадям, и мы поехали к городской стене по главной улице города. У главных ворот мы свернули налево и двинулись вдоль стены до второй башни. Арбалетчик с коня слезать не стал:
        - Воевода! Я позабочусь о лошадях, а ты иди на самый верх этой башни. Там под крышей военные советники тебя дожидаются.
        Я кивнул, с трудом слез с лошади, мои колени отозвались старческой болью, они поскрипывали при ходьбе. Я направился к башне. Тут у её основания уже находилось не менее двадцати других лошадей, которых привязали к коновязи, вделанной в крепостную стену. Я с трудом поднялся на самый верх башни. Что ж поделать, лифтов в этом мире пока не изобрели.
        Вход в комнату под крышей башни охраняли гвардейцы, которые не пожелали меня пропустить внутрь, несмотря на то, что я доказывал им своё высокое звание.
        - Тот граф молодой был! А ты, господин, уже с сединой ходишь! - Пояснил свою точку зрения гвардеец.
        Спасла положение появившаяся из-за спины гвардейцев Настя, которая безапелляционно заявила:
        - Да пропустите вы его, черти полосатые! - Рявкнула она, притопнув ножкой. - А не то заморожу и оставлю тут оттаивать до утра!
        Гвардейцы неохотно расступились и позволили мне войти. Внутри было много младших командиров, а также несколько начальников поважнее: великий инженер Василий, тысячник Степан, граф Рэгнволд, лысый воевода Никита и командир ополчения граф Вегард. Присутствовали также королевский маг с белой бородой и его ученица Настя.
        - Какие новости? - Поинтересовался я, сразу как вошёл. На меня посмотрели с величайшим изумлением.
        - Проходи, граф, к бойнице и взгляни сам! - Рэгнволд и остальные молча ждали.
        Я не стал их разочаровывать, прошёл к бойнице и посмотрел. В сгущающихся сумерках небо выглядело серым, только на западе за рекой ещё оставалось зарево, которое вот-вот должно было погаснуть, оставив небосвод и землю в полной темноте, озаряемой лишь светом далёких звёзд.
        А внизу между городом и холмом стояла многочисленная армия противника. До самой вершины холма горели костры, перед городскими стенами вырастал земляной вал. Противник впервые на моей памяти строил укреплённый лагерь. К валу уже натаскали толстые брёвна и собирались возводить на земляной насыпи высокий частокол и ворота.
        - Они пока не атаковали? - Спросил я.
        - Нет. - Покачал головой лысый воевода. - Готовятся к длительной осаде.
        - Да и куда им спешить!? - Вмешался Рэгнволд. - Их предводитель тяжело ранен, кроме него остался лишь один колдун.
        - Как куда спешить? - Не понял я. - У них сотни тысяч пленных, войска тоже надо чем-то кормить!
        - Перед ними самая плодородная и населённая часть страны! - Напомнил мне граф Вегард. - Вокруг полно провианта. Между Хёльмом и столицей есть множество богатых добычей сёл. Их армия уж точно не будет голодать.
        - А мы? - Спросил Степан, который очень любил поесть.
        - А мы тем более! - Улыбнулся Рэгнволд. - В нашем распоряжении два десятка кораблей! Мы можем доставлять еду по реке, и враги не смогут нам помешать! Ведь у них нет флота.
        - Что с королём? - Спросил я, ни на что особо не надеясь. В ответ Рэгнволд лишь покачал головой.
        - Его тело отправили в столицу, - в разговор вступил маг с белой бородой, - вместе с другими благородными людьми, чьи тела удалось вытащить с поля боя.
        - Кто теперь будет нашим командующим? - Поинтересовался я.
        - Ты, Игорь! - Рэгнволд улыбнулся.
        - Кто-кто?! - Поразился я и посмотрел на воеводу Никиту.
        - Ваши люди лучше других были готовы к бою, твои войска, воевода, добыли нам победу. Причём не за счёт своего числа, а за счёт опыта и подготовки! - Пояснил воевода Никита. - Если бы ты своевременно не отправил подкрепление в центр, мы все уже были бы мертвы!
        - И не забывайте о ночной вылазке, которая помогла расправиться с их авангардом и уничтожить двух колдунов! - Добавил Рэгнволд скорее для всех остальных, чем для лысого командира королевской армии.
        - Согласно традиции, - выступил с речью седобородый королевский маг, - когда предводитель армии погибает, его следует заменить следующим по воинскому званию командиром. В нашем случае воеводой. Таких у нас два. Воевода Никита и ты, Игорь. Королевский воевода имеет более высокое положение, поэтому он руководил боем, после гибели короля Сигурда. Теперь же, когда бой окончен, военный совет принимает решение о том, кто будет новым предводителем нашей армии. И совет решил, что им будешь ты, граф Игорь!
        - Кстати, - баронет Никита потряс задранным к верху пальцем, - заметь, что я тоже голосовал за тебя, граф!
        - Кхм, кхм! - Седобородый маг хмуро посмотрел на вмешавшегося воеводу. Лысый баронет смутился и потупил взгляд. Королевский маг продолжил свою речь, обращаясь ко мне. - Мы выбрали тебя нашим командующим ещё и потому, что многие из нас слышали, как твои люди за глаза называют тебя паладином! А кому, как не паладину, приличествует бороться со злом?!
        - Со злом обязаны бороться все, в меру своих сил и возможностей, но с усердием и страстью! - Внезапно для самого себя произнёс я, нравоучительно воздев палец вверх.
        - Ну, хватит, Игорь! - Заявил Васька, проявив раздражение. Все с осуждением покосились на него, но он этого и не заметил. - За тебя, твоя Светлость, между прочим, проголосовали единогласно все тут присутствующие командиры и прочие, - Васька кивнул в сторону мага и его ученицы, - личности!
        Я прокашлялся, а Васька вдруг понял, что выказав своё недовольство, тем самым проявил неуважение к моему высокому статусу. Мой товарищ стушевался и сник.
        - Хорошо! Нам некогда спорить об этом, особенно, когда враг у ворот города. - Согласился я. - Я принимаю командование объединённой армией. И это честь для меня! Я приказываю всем готовиться к ночной атаке. Я не верю во все эти хитрости с постановкой лагеря. Лагерь ставят те, кого заботит здоровье и безопасность своих воинов! Колдуны же никого не ценят, воспринимают своих воинов как мясо, которое они готовы бросить голой грудью хоть на мечи, хоть на пики, хоть в самую бездну хаоса! Так что примите меры, расположите войска на ночь рядом со стеной!
        - Мы усилим ворота и их охрану, выставим двойных часовых на стены и оставим дозорных в поле перед стенами, чтобы те могли предупредить о приближении врага! - Бодро отрапортовал командир городского гарнизона.
        - Отлично! Никита, я прошу также оставить всех стрелков на стенах. Если потребуется, пускай там и ложатся спать!
        - Слушаюсь, воевода Игорь. - Лысый мужичок склонил голову в вежливом поклоне.
        - Граф Вегард! - Я повернулся к местному аристократу. - Мы можем разместить городское ополчение поближе к стене?
        - Это было бы не настолько комфортно, как хотелось бы, но да, мы можем это сделать! - Ответил мне Хёльмский дворянин.
        - Отлично! Сделайте это.
        - Рэгнволд! Высылай разведчиков, я хочу знать, что происходит в округе. Мне также потребуются рейды для противодействия продовольственным командам врага. Нам нужно кусать и бить по рукам каждого, кто попробует сунуться южнее Хёльма!
        - Хорошо бы, но, к сожалению, это невозможно!
        - Почему же? - удивился я.
        - Выход из города только один, и он надёжно перекрыт противником. - Пояснил Рэгнволд.
        - Я советую тебе воспользоваться кораблями. Подготовьте всё. Я хочу, чтобы конница высадились южнее города с самого утра.
        Я повернулся к магу и спросил:
        - Можно ли почувствовать какое-либо мощное заклинание с такого расстояния?! - Я указал рукой в сторону вражеского лагеря.
        - Да, вполне. - Ответил белобородый маг.
        - Тогда сообщи мне об этом и поднимай тревогу в том случае, если волшба будет угрожать стенам или самому городу!
        - Хорошо, командующий!
        Я повернулся к толпе младших командиров, молчаливо наблюдавшей за нашим разговором:
        - А вам я приказываю в срок до утра позаботиться о своих подчинённых, назначить новых командиров вплоть до сержантов, вместо тех, кого убили сегодня в бою! Все подразделения доукомплектовать из числа городских рекрутов и довооружить за счёт городских арсеналов!
        - Граф Вегард, отправляйся к городским властям. Поднимай их, формируйте вместе с ними новое ополчение! Нам предстоит битва за Хёльм!
        - Кто заплатит за причинённые городу растраты? - Поинтересовался Вегард.
        - Если город падёт, то его арсеналы и их содержимое будут разграблены. - Парировал я. - А вместе с ними будут взяты в плен все горожане. Самые маленькие и старые из них будут принесены в жертву, остальные станут пленниками, либо воинами армии Фрикса. Поэтому я больше не желаю слышать о растратах! Либо город использует все ресурсы для своего выживания, либо я уведу армию туда, где нам будут рады!
        Местный аристократ, граф Вегард, побледнел, но лица не потерял:
        - Ты меня не так понял, командующий! Я лишь хотел получить ответ на тот вопрос, который гарантированно будут задавать мне городские власти!
        - Ты его получил! А теперь все за работу!
        Глава 24
        Ингрид услышала шаги за дверью. Послышался стук отбрасываемого в сторону деревянного засова. Покосившаяся дверь с жалобным скрипом открылась, и в глаза ударил яркий свет лампы. Похитителей на этот раз было трое. У одного из них на ноге была повязка, пропитанная грязью, кровью и коричневато-жёлтыми разводами. Укушенный мужик, а это был именно он, прихрамывал, старался не опираться на повреждённую ногу. Вот и сейчас он облокотился на стену, снижая нагрузку на больную конечность, и сказал:
        - Ты как, очухалась?!
        - Что ей сделается!? - Удивился тот, что стоял впереди. Он не сводил глаз с Ингрид. - Идти можешь или тебе помочь?
        Ингрид смерила его ненавидящим взглядом. Его противная рожа от этого расплылась в безобразной улыбке. Коричневые и чёрные зубы этого типа ещё кое-где имели жёлтый цвет. Спереди отсутствовал один из нижних резцов.
        - Ну, чего вылупилась, красавица? - Вмешался в разговор ещё один бандит. Лицо этого было частично обожжено. Левая его часть была багрово-красной, как бывает с обваренной кипятком кожей.
        - Копчёный, пойди, помоги нашей драгоценной гостье! - Сказал тип без переднего резца, который, похоже, был лидером этой шайки.
        Мужик с обожжённым лицом двинулся было в сторону женщины, но Ингрид уже спохватилась и решила подыграть бандитам, возможно, ей представится возможность сбежать.
        - О! Смотри, Бугор, какая резвая баба! - Прокомментировал укушенный бандит.
        - Я и сам вижу! Худая какая-то! Пощупать негде! - Заворчал беззубый Бугор, когда Ингрид проходила мимо него, но сам всё же больно ущипнул женщину за ягодицу. Женщина с трудом сдержалась, чтобы не вскрикнуть. Это только раззадорило бы этих мерзавцев.
        - А лицо у неё ничего, красивое! - Высказался Копчёный, преграждая ей дорогу.
        Он мерзко улыбнулся пленнице, и в этот момент сзади на голову Ингрид была наброшена верёвочная петля. От неожиданности пленница открыла рот и заморгала. Такое обращение шокировало благородную даму. Никто и никогда не позволял себе такого, поэтому герцогиня не знала, как отреагировать на столь возмутительное неуважение к её особе.
        - Ну, чего встала? - Бугор толкнул её в спину и вся троица, отпуская на её счёт пошлые комментарии, потащила пленницу в комнату.
        - Давайте, её на столе разложим! - Предложил Копчёный, но Бугор пресёк его поползновение против чести пленницы:
        - А жрать, кто будет готовить? Ты что ли?
        - Пусть Прыщ готовит! У него неплохо получается! - Отмахнулся Копчёный со смехом.
        - А что Прыщ? - Возмутился укушенный мужик. - Чуть-что, так сразу Прыщ! Пускай лучше баба готовит!
        - Слыхала, красавица!? - Бугор посмотрел Ингрид в глаза. - Приготовь-ка, нашей честной компании чего-нибудь вкусненького!
        Пленница кивнула, но с места не сдвинулась, пока Бугор не размотал верёвку со своей руки. Тогда Ингрид направилась к печи. Следовало разжечь огонь, но она никогда раньше этого не делала. К счастью в печи уже потрескивали поленья, поэтому пленнице лишь оставалось подбросить в печку новые. Пока Ингрид хлопотала у печи, Копчёного отправили за водой, Бугор уселся на лавку, и наблюдал за действиями пленницы, а Прыщ и вовсе сразу уселся за грубо сколоченный стол и нетерпеливо постукивал деревянной ложкой по столешнице.
        Женщина пыталась подсчитать свои шансы на побег. Но как ни старалась, все её размышления упирались в накинутую на шею верёвку. А тем временем вернулся Копчёный. Он поставил ведро с водой возле печи и сказал:
        - Кто-то околачивается у лодок.
        - Кто? - Испуганно, поинтересовался Прыщ.
        - Не знаю, темно было, но я услышал! - Копчёный говорил намеренно тихо, чтобы его не могли услышать снаружи. - Он крался за мной от самой реки.
        - Ну-ка! Подержи верёвку! - Вожак бросил конец верёвки перепуганному товарищу, а сам двинулся к выходу. У двери он подхватил увесистую дубину, прошёл в сени и затих.
        - Поди сюда! - Копчёный умостился на место бугра на лавке, потянул за верёвку, заставил Ингрид сесть себе на колени и приставил короткий кривой нож к её горлу. - Сиди тихо, а то я тебя порежу!
        Затем послышался тихий скрип входной двери.

* * *
        Фрося поняла, что с Ингрид что-то приключилось в тот же день, когда та не вернулась из города к обеду. Воительница знала о планах подруги, поэтому поняла, что та попала в беду. А окончательно Фрося прониклась, когда пришёл представитель местной городской власти, желающий договориться о церемонии бракосочетания герцогини. Оказывается, Ингрид назначила ему встречу в послеобеденный час. Уверенность в том, что Ингрид в беде, теперь была нерушимой. Особенно с учётом того, как легко герцогиня попадала во всякие неприятности!
        Воительница вооружилась, облачилась в свои доспехи и отправилась на поиски подруги. Вечером, пока она рыскала по городу, Фрося пресекла вооружённый грабёж и спугнула каких-то ночных грабителей. Но в остальном, до самого утра её поиски не продвинулись ни на шаг. Зато утром, она напала на первый след Ингрид, который привёл её на рыночную площадь. Тут один из продавцов вспомнил о миловидной красавице, которая искала портного. Идя по этому следу, Фрося уже к обеду знала о передвижениях подруги по городу. Из всего этого разнообразия информации она смогла составить всю картину произошедших событий.
        Итак, Ингрид готовилась к поспешной свадьбе. Белое платье она перешивала у портного, обувку покупала на остаток денег. Более того, после лавки, где невеста потратила последние деньги, ей бы следовало возвращаться по единственной дороге до лагеря. Тут воительница потратила не один час на расспросы и нашла-таки пацана, который видел, как двое каких-то мужиков волокли женщину с окровавленной головой в сторону реки. Но вспомнить, как выглядели мужики пацанёнок не смог.
        Тогда Фросе пришлось вернуться на рынок. Теперь было понятно, что Ингрид пока жива. Иначе похитители не стали бы утруждать себя и прикончили бы её на месте. Хотя ещё не известно, что было бы лучше. Прикончить женщину сразу или вначале заставить её пережить насилие и унижение.
        В одной из дешёвых лавок Фрося отыскала то, что и искала на рынке. Белое платье, скроенное для Ингрид, было выставлено на продажу уже на следующий день после похищения. Чтобы убедиться в том, что именно это платье заказывала подруга, Фрося ещё раз сходила к лавке портного. Тот подтвердил, что ещё вчера перекроил такое же платье для миловидной служанки.
        Воительница решительно направилась к лавочнику:
        - Откуда у тебя это платье?
        - Купил.
        Односложность ответа говорила о том, что лавочник в курсе, что платье было украдено. Но лавочник с кривой улыбкой, оказался рослым и толстым мужчиной, который был уверен в своём превосходстве над воительницей.
        - У кого? - Спросила Фрося, уже понимая, куда катится разговор.
        - Тебе-то что за дело? - Недружелюбно ответил вопросом на вопрос лавочник.
        Он вдруг открыл рот и стал выковыривать ногтем, что-то застрявшее между жёлтых зубов.
        Фрося огляделась по сторонам. Вокруг кипела торговля, рынок был многолюдным, а вдалеке даже было видно стражников.
        - Мне бы похожее платье. - Сказала воительница, ощупывая нежную ткань белого платья.
        - Похожих платьев нет, есть только такое. - Уже менее агрессивно сказал лавочник, закончив ковыряться в зубах ногтем.
        - Хотелось бы прикупить это, но я боюсь, что оно мне в груди будет маловато. А какое есть, так чтобы сразу купить и носить?
        Лавочник, нисколько не смущаясь, наглым взглядом осмотрел фигуру Фроси со всеми её выпуклостями.
        - Вот это могло бы подойти. - Лавочник указал на серое обычное повседневное длинное платье, скроенное из обычного льна.
        - А что ещё у тебя есть? - Спросила Фрося. Лавочник вздохнул и направился за дверь, бросив через плечо:
        - Постой тут, только ничего не трогай!
        Фрося легко обошла прилавок и проследовала за лавочником в открытую дверь.
        - Я же сказал подождать снаружи! - Возмутился большой и толстый продавец, когда женщина оказалась внутри. Он выпрямился, развернулся и уже собирался грубо выпроводить Фросю, но тут он вдруг резко остановился и замер. Воительница упирал острый как бритва нож прямо в его мужское достоинство. - Эй, что это ты удумала!?
        Женщина надавила на нож, лезвие медленно пошло вверх, а вместе с ним вверх пошло тело толстяка. Он встал на цыпочки и попытался громко возмущаться:
        - Ей! Я сейчас позову стражников! - Его голос сорвался на противный фальцет.
        - Я думаю, они не успеют помочь тебе. Пока прибегут, ты уже истечёшь кровью! - Спокойно прокомментировала Фрося.
        - Чего ты хочешь, женщина!?
        - Кто принёс тебе это платье? - Фрося ткнула рукой в сторону входа в лавку.
        - Я не могу тебе сказать это… я не помню! - Попытался отвертеться лавочник. Воительница ещё сильнее надавила на рукоятку ножа.
        - Копчёный! Его принёс Копчёный! - Завопил лавочник.
        - Держи руки за спиной! - Потребовала Фрося. - А то я нервничаю, могу случайно тебе кое-что отрезать!
        - Да, да! Только ножик убери! - Лавочник пританцовывал на цыпочках.
        - Погоди! Мы ведь ещё не договорили! - Воительница улыбнулась. - Где мне найти этого Копчёного?
        Когда Фрося выходила из лавки, лавочник причитал и ныл как маленький. А лезвие ножа пришлось вытирать об то платье, что лавочник предложил Фросе в качестве замены. Нет, воительница ничего не отрезала, но в процессе допроса, лавочник всё же немного порезался там внизу, умудрившись немного оступиться. Подруга герцогини улыбалась. Она напала на след, а это главное. Теперь следовало идти по нему до конца.
        Бандитский притон оказался почти пустым. Лавочник не соврал. Грязная лачуга у реки имела один вход с улицы, внутри оказалось два мелких воришки. Одного из них пришлось прикончить на месте при попытке к бегству. Чтобы развязать язык второму представителю городского дна этого оказалось достаточно:
        - Они взяли лодку! - Затараторил веснушчатый воришка, шмыгая носом.
        - Куда они отправились?
        - Я не знаю! - Воришка заплакал, поскольку на него смотрело жало арбалетного болта. Его товарищ уже не стонал и не шевелился.
        - Что ты знаешь, отвечай! - Фрося грозно тряхнула арбалетом.
        - Они пошли вниз по реке, а там есть одно место, где они иногда прячутся. - Веснушчатый парень плакал.
        - Покажешь мне это место, и я отпущу тебя!
        - Правда? - Парень оживился. - Ты отпустишь меня? Не станешь убивать?
        Прямо в притоне оказался прорытый сырой тоннель, по которому воришка вывел их к берегу. Тут они влезли в лодку, парень взялся за вёсла, а Фрося, небрежно поигрывая арбалетом, щекотала его расшатанные нервы. Солнце уже зашло и к месту назначения они приплыли, когда сумерки сгустились настолько, что видимость упала почти до десяти метров. Парнишка однозначно указал на домик у реки с небольшим мостиком у берега. Тут болталась на привязи небольшая лодка. Из трубы домика исходил дым, через щели входной двери еле пробивался свет.
        - Прыгай в воду и греби на другой берег! - Скомандовала Фрося, когда воришка указал на деревянный сруб.
        - Но я же не доплыву! - Взмолился паренёк.
        - Можешь взять одно из вёсел, оно поможет тебе удержаться на воде. А жить захочешь, доплывёшь! Тут почти самое узкое место на реке!
        - Но и течение тут очень быстрое. - Умоляюще произнёс паренёк.
        - Бери весло и полезай в воду! - Потребовала воительница.
        Веснушчатый воришка взялся извлекать весло из уключины. А мысли Фроси уже бежали туда к домику, где удерживали Ингрид. Чем быстрее она окажется там, тем меньше они успеют навредить подруге. Фрося повернулась к парню и еле успела увернуться от весла, которым тот целился в её голову. Деревянное оружие прогудело над головой и Фрося, не целясь, выстрелила. Воришка захрипел, а воительница, уже как следует, прицелившись, вогнала второй болт ему в сердце. Тело плюхнулось за борт, Фрося еле удержала лодку от того, чтобы та не перевернулась.
        Течение и вправду было сильным. Пока Фрося достала второе весло из уключины, лодку снесло вниз на добрых две сотни шагов. С одним веслом было трудно направить лодку к берегу, но воительница справилась, прилично умаявшись.
        Оказавшись на берегу, Фрося с облегчением вздохнула. Лодку она привязывать не стала, поскольку сильно спешила, а лодка с одним веслом была неудобной и почти неуправляемой, особенно если плыть против течения. Кроме того, можно было позже воспользоваться лодкой похитителей. На ней она и пойдёт вверх по реке после того, как разберётся с бандитами. Лишь бы с Ингрид было всё в порядке! В темноте Фрося подобралась к причалу, тут она заметила одного из бандитов. Мужик с красной половиной лица, озираясь по сторонам, набрал в ведро воду прямо из реки. Видимо это и был тот самый Копчёный, о котором ей рассказывал воришка. Справившись с этим нехитрым делом, бандит направился в дом.
        Фрося дозарядила арбалет двумя новыми болтами и прежде чем отправиться вслед похитителю, внимательно осмотрела лодку. Тут на дне деревянной посудины нашлось свежее кровавое пятно. Но прежде чем стрелять без разбору, всё равно следовало убедиться, что это именно похитители, а не случайные люди. Воительница оказалась у двери дома, проверила своё вооружение и обмундирование, нацепила на голову новенький шлем. Этот был без красного гребня, который по статусу полагался только сотникам или тысячникам. Зато такой шлем был не так заметен, привлекая к его носителю меньше ненужного внимания.
        Воительница потянула на себя ручку двери, та, тихо скрипнув, легко открылась наружу. Фрося вошла в дом с арбалетом наперевес. Сзади, самостоятельно закрываясь, легонько стукнула перекошенная дверка. Фрося остановилась и прислушалась. Маленький коридор оканчивался дверью налево и открытой кладовой. Из комнаты слева в коридор падал свет, превращая предметы в коридоре в смутные серые тени. Рядом с входом в кладовую стояла приставная лесенка, ведущая наверх на сеновал. Воительница сделала шаг вперёд, и тут же на неё обрушился удар. Со звоном деревянная дубинка врезалась в её гладкий стальной шлем. За сокрушительным ударом последовал толчок откуда-то сверху. Кажется, на неё кто-то упал, и воительница завалилась на пол. Голова раскалывалась от боли, ноги и руки были ватными и не слушались. Уже почти теряя сознание, Фрося услышала топот ног. Её подхватили под руки и потащили к свету.

* * *
        После совещания я отправился обратно в лагерь. Непривычно было ходить без своих телохранителей. Степан выделил для моего сопровождения четверых Междуреченских щитоносцев. Я вздохнул. Жаль было терять такого телохранителя как Витька. А Дед ещё до сих пор не проснулся. Он так и оставался под действием чар Фрикса. И Евфросиния куда-то запропастилась, причём вместе с Ингрид. Я опять вздохнул. Мои временные телохранители-щитоносцы молчали. Витька бы уже что-нибудь ляпнул, Дед бы не остался в долгу, а воительница могла бы дать им обоим фору по части разговорчивости.
        Мне вспомнился Всеволод, который погиб во вчерашнем бою, успев при этом сразить коня под Фриксом. Вот это невосполнимая потеря. Я безмерно уважал Всеволода, ценил как друга, а он отвечал мне тем же. Надёжный и правильный парень, справедливый к другим людям, как к самому себе. Как же так!? Неужели он погиб ни за что!? Я искренне надеялся на то, что Фрикс сдохнет как старый шелудивый пёс в своём костяном коконе. Тогда смерть моих друзей будет не напрасной.
        Мы пришли к моей палатке, я с надеждой вошёл внутрь и обнаружил там лишь того же самого хозяйственного арбалетчика, взявшего на себя заботу обо мне. Тот уже прибрался в моей палатке, и ждал меня сидя на сундуке.
        - Воевода! - Арбалетчик вскочил. - Не хочешь ли поужинать?
        - Да, пожалуй! - Я вдруг опомнился. - А как там Дед?
        - Очухался уже, три порции съел. Позвать?
        - Да, позови, пожалуйста!
        Дед пришёл раньше, чем арбалетчик сумел притащить ужин.
        - Ты как? - Спросил я своего телохранителя.
        - Прекрасно выспался. - Отшутился Дед, не меняя своего серьёзного выражения лица. Только глаза его на миг блеснули и тут же потухли. Он скривился. - Правду говорят, что Витька погиб?
        - Да. - Я положил руку на плечо погрустневшего Деда. - Он погиб так, как и мечтал. Как настоящий герой, сражённый в бою. Он почти убил Фрикса и всё это он совершил вслепую.
        - М-да! - Дед тяжело вздохнул. - Всеволод?
        - Не выжил. - Я покачал головой. - Погиб, как и Мстислав.
        - И воевода тоже? - Удивился Дед.
        Я кивнул. Воцарилось длительное и тягостное молчание.
        В палатку вошёл арбалетчик, который тащил с собой столько еды, что я удивился, сколько же персон сядет с нами за стол!? Но оказалось, что Дед вполне готов был справиться с едой за двоих, а то и больше. Мы молча поужинали, а затем Дед вдруг предложил:
        - Воевода, Игорь! - Он посмотрел мне в глаза. - Может, я пойду, посты проверю, а то я же так выспался и наелся, что мне теперь всю ночь не уснуть!
        - Конечно! - Я кивнул ему. Дед с трудом поднялся на ноги. Как только в него столько еды поместилось?
        - И ты это, Игорь. - Дед повернулся ко мне у самого выхода. - Не бойся за Ингрид. Фрося за ней присмотрит!
        Я кивнул, эта поддержка была мне необходима, поскольку я почти разрывался на части от двух разнонаправленных устремлений. С одной стороны я рвался искать Ингрид, а с другой стороны мне следовало действовать как настоящему профессионалу, а именно защищать страну от колдунов. В противоречивых чувствах я улёгся и уснул. В полночь меня разбудили приставленные Степаном телохранители.
        Объявленная тревога среди ночи подняла на ноги всех воинов и жителей города. Как следствие, я и мои телохранители помчались через весь город к стене.
        Хорош же командующий! Я ругал себя за глупость. Приказал сконцентрировать войска у стены, а сам отправился на другой конец Хёльма и улёгся спать! А всё из-за надежды, что Ингрид вернётся обратно в ту же палатку, где мы провели свою первую незабываемую ночь. И я надеялся, что будут ещё и другие подобные ночи в нашей жизни.
        Шум тревожного колокола и топот ног вернули меня в реальность. Я взобрался по ступеням на верхнюю площадку под крышей башни. Тут меня встретил белобородый маг.
        - Что случилось?
        - Колдуны провели тёмный ритуал, а затем ударили по городу. - Сказал мой собеседник и, увидев моё недоумевающее лицо, пояснил. - Пожары в городе!
        Он указал рукой на другую сторону башни. А я-то искал проблемы непосредственно впереди, а не позади. Я внимательно посмотрел на Хёльм. В нескольких местах разгорались огромные пожары. Огонь уже охватил десяток домов и грозился перекинуться оттуда на соседние дома. Колдуны решили напакостить нам, испортив ночной отдых. Таким образом, и мы будем заняты пожарами, и колдунам от этого спокойнее.
        Я выругался, маг лишь поднял бровь, но так ничего и не сказал. Я отправил посыльных в разные подразделения нашего войска. Следовало заняться бедствием, а иначе весь город может выгореть дотла. Тогда мы останемся без припасов и с кучей голодных жителей внутри осаждённого города.
        И до рассвета, и даже дольше мне пришлось метаться между очагами возгорания и башней. Меня сопровождала улыбчивая Настя. Она радовалась каждой возможности применить свои новые магические навыки на практике. С помощью своих магических способностей она помогала утихомирить разбушевавшийся огонь.
        Меня же больше всего беспокоило поведение врага. Я считал, что пожары они организовали неспроста. Но окончательного смысла их усилий я в то утро так и не увидел. Чувствовал, что они, таким образом, пытаются отвлечь наше внимание, но от чего и зачем не понимал. Весь день мне пришлось заниматься восстановлением боеспособности нашей армии. Я назначал новых сотников и утверждал в должности сержантов. Затем участвовал в распределении обмундирования, бодался с местными властями за то, чтобы они выделили для армии продовольствие и оружие.
        За всеми хлопотами я не переставал думать о Ингрид! Куда же она запропастилась?!
        Глава 25
        Ингрид искоса наблюдала, как её подругу втащили в комнату, разоружили и сняли с неё доспехи. Оставив её в одном нижнем белье, воительницу положили животом на лавку и надёжно привязали к ней Фросю. Всё это время молодая пленница пыталась делать вид, что готовит еду. Ингрид не собиралась сообщать похитителям, что вообще не умеет готовить, что она никогда этого не делала раньше. Пленница высыпала кашу в котелок, залила её холодной речной водой и сунула котелок в печку.
        - А крышку? - Подсказал ей Копчёный.
        Молодая пленница накрыла котелок крышкой и уселась рядом на лавке у стены. Ингрид чувствовала себя ужасно. Вот теперь её никто не сможет спасти. Её последняя надежда лежала растянутая вдоль лавки и противные лапы Прыща бессовестным образом лапали бедную женщину между ног, в то время как Копчёный, разорвав рубаху воительницы, мял её грудь. Фрося только мычала и извивалась, привязанное к лавке тело окончательно оголили, разодрав на ней всю оставшуюся одежду.
        Ингрид попыталась было вмешаться, но Бугор наотмашь ударил её по лицу, а затем добавил:
        - Уймись дура! Придёт время, и до тебя очередь дойдёт! - Копчёный и Прыщ при этом противно заржали, но лапать Фросю не перестали.
        Бугор в это время отпускал по поводу их действий грязные шуточки. Заметив взгляд Ингрид, он подошёл к ней и взглянул молодой пленнице прямо в глаза. Герцогиня опустила взгляд, чтобы не провоцировать бандита на агрессию. Тот поднял к её лицу свою ладонь, поднял подбородок своими шершавыми и грязными пальцами. Теперь Ингрид не могла отвести взгляд:
        - Завидуешь?! - Обманчиво ласково сказал Бугор. - Не переживай, я лично тобой займусь!
        Он оттолкнул от себя её лицо и отошёл к своим подельникам:
        - Чего ты тупишь, Бугор!? - Спросил Копчёный, потирая свой детородный орган сквозь штаны. - У меня уже чешется, хочу ей сунуть!
        - Давай вначале поедим! - Отрезал Бугор. Он повернулся к Ингрид и крикнул. - Ну, что там с нашим ужином, девка?
        - Ещё не готово! - Пискнула Ингрид.
        Она оттягивала неизбежное насилие над своим телом как могла. Молодая пленница направилась к печи, делая вид, что хочет проверить готовность пшеничной каши. Бугор мимоходом шлёпнул её по заднице и хохотнул.
        - Так значит это та самая баба, что убила моего брата? - Внезапно сказал главный похититель. Ингрид тайком наблюдала, как здоровенный мужик стягивает с себя кожаный ремень. - Кто тебе дуре разрешил оружие носить?!
        - Погоди Бугор! - Взмолился Копчёный. - Дай вначале с ней позабавиться!
        - После позабавишься! Я её там внутри не попорчу! - Бугор хихикнул и замахнулся.
        Ремень с силой опустился на спину Фроси, она вздрогнула от боли, забилась на лавке, но тут ремень снова врезался в её спину, оставляя на спине длинную багровую полосу. Ингрид отвернулась и закрыла глаза. Этого не могло быть! Как люди могут быть такими злыми?! Послышались новые удары ремня, бандиты веселились, а подруга мычала и билась от непереносимой боли.
        - Она отрубилась! Отрубилась! - Заорал Копчёный, перекрывая шум.
        - Эй, девка! Давай сюда своё варево! - Прыщ был недоволен больше других похитителей. Видимо, его сильно беспокоила нога. Ингрид открыла глаза, взяла тряпку, которая когда-то была полотенцем и пошла к котелку.
        - Ухват возьми, дура! - Прокомментировал это действие Бугор. Его правая рука и лицо были забрызганы кровью. На спину Фроси Ингрид старалась не смотреть. Она взяла в руки длинную палку с металлической рогаткой на конце и с её помощью достала из печи кашу. С трудом отнесла котелок на стол. Проходя мимо Фроси, она увидела сплошное кровавое месиво на спине подруги.
        - Можно я помогу ей? - Неожиданно даже для самой себя, спросила Ингрид у бугра.
        - Попробуй! - Лидер похитителей криво улыбнулся.
        И действительно, чем Ингрид могла бы ей помочь? Женщина осмотрелась, ничего похожего на чистые бинты тут не было, поэтому молодая пленница собрала разорванную одежду своей подруги, а заодно она прихватила маленький и острый нож воительницы. Затем она незаметно спрятала оружие себе в сапог, а остатки собранной одежды побросала в маленький котелок, который присмотрела ещё раньше.
        Кипячение! Вспомнила она наставления Сорена. Этот способ избавления от всякой заразы брату подсказал когда-то Василий. Ингрид запомнила это, и вот теперь это знание понадобилось ей самой.
        Похитители наворачивали кашу прямо из одной посуды, но поскольку каша была ещё горячей, этот процесс протекал очень медленно. Ингрид налила воду в чистый котелок и сунула его в печь, подбросила дрова в огонь и стала ждать. Она не обращала внимания на грязные шуточки бандитов, а просто пыталась делать своё дело. Вода закипела быстро, но для того, чтобы остудить её, Ингрид пришлось сунуть котелок в ведро с остатками холодной воды.
        Мерзкие мужики поужинали кашей, жалуясь и унижая Ингрид, за то, что та позабыла заправить кашу жиром и солью. Прыщ, страшно сквернословя, попытался самостоятельно исправить ситуацию и ужин бандитской шайки продолжился.
        После ужина бандиты осматривали доспехи и оружие Евфросинии, а Ингрид в это время омывала её раны тёплой водой. Применив для этих целей часть тряпок, молодая пленница отжала другую часть, немного просушила их у огня, а затем перебинтовала ими спину своей подруги. К счастью, та была в беспамятстве, поэтому лечебная процедура прошла спокойно.
        Бугор встал из-за стола и небрежно бросил:
        - Я по нужде отойду, а вы приготовьте эту малышку для меня. Вам я отдаю эту суку!
        Прыщ и Копчёный встали из-за стола, собираясь исполнить приказ своего главаря. Ингрид попыталась было метнуться к единственному выходу, но Копчёный наступил на верёвку, валявшуюся на полу, Ингрид дёрнуло за шею, она покачнулась и упала.
        Бандиты противно засмеялись и направились в её сторону. Молодая пленница нащупала острый короткий нож у себя в сапоге, выхватила и несколькими быстрыми отчаянными движениями перерезала верёвку, что держала её, словно собаку на поводке.
        - Стой сука! - Заорал Прыщ.
        Бандиты бросились к ней, пытаясь помешать Ингрид, но та успела отмахнуться острым ножом, а пока похитители, отпрыгнув назад, замешкались, пленница выбежала в коридор и открыла входную дверь.
        Вот она долгожданная свобода и её шанс! В этот момент перед ней возник Бугор и сильно въехал ей кулаком в живот. Затем он выхватил из её рук нож и, схватив пленницу за волосы, втащил обратно в дом.
        - Ну, ничего вам придуркам доверить нельзя! Даже бабу не можете посторожить!
        - Она была с ножом! - Оправдывался Прыщ. Но Бугор его уже не слушал, повалил Ингрид животом на стол и стал задирать её юбку, приговаривая. - Сейчас, сейчас моя кобылка, я тебя объезжу, и ты у меня станешь смирной и послушной!
        Молодая пленница всё ещё пыталась вдохнуть, дыхание у неё сбилось, поэтому она не могла оказать хоть какое-то сопротивление насильнику.
        - А мы пока эту!? - Копчёный указал пальцем на Евфросинию.
        - Да уж вы постарайтесь! - Бугор, наконец, разобрался со своими штанами, спустил их и в этот момент Прыщ пискнул:
        - Тихо! Тихо! - Он замер, замерли и другие бандиты. - Там кто-то есть!
        Бугор замер со спущенными штанами позади Ингрид. В этот момент дверь с треском открылась, и в комнату вломились мрачные и решительные воины. Ингрид наконец-то смогла вдохнуть и медленно сползла со стола. Копчёный и Бугор бросились на пришельцев, но были тут же сметены ударами копий и мечей. Прыщ не пытался сопротивляться, он попятился к стене и поднял руки вверх, показывая, что не вооружён.
        Мрачные воины заполнили комнату, а затем в неё вошёл старший по званию. Он был без оружия в руках, взгляд у него был злой, орлиный. Командир осмотрел всех присутствующих и скомандовал:
        - Этого и эту взять! - Его палец последовательно указал на перепуганного Прыща и на взволнованную Ингрид.
        - А что с этими? - Спросил какой-то воин, указывая на раненых Копчёного и Бугра.
        - Они не смогут идти. - Констатировал командир воинов. - Всех троих добить!
        - Нет! - Ингрид бросилась к лавке. - Я помогу ей, она сможет идти!
        - Ты не сможешь одна тащить её! - Отрезал командир.
        - Сама не смогу, но он поможет! - Ингрид указала пальцем на Прыща, который жался в углу у печи. Она с нажимом сказала. - Поможешь?!
        Бандит в ужасе, не понимая, что сам делает, кивнул.
        - Хорошо! - Командир воинов поменял своё решение. - Пускай тащат её, а этих добить!
        Воины молча ударили копьями, навсегда прерывая страдания Копчёного и Бугра. Ингрид не без удивления заметила, что убийство двух бандитов пришлось ей по душе.
        - Иди сюда, Прыщ! - Скомандовала девушка. Тот на негнущихся ногах приблизился. - Дай мне свой нож!
        - Ч-что? - Бандит был напуган.
        - Нож у тебя на поясе! - Сказала Ингрид. Прыщ охнул, посмотрел на нож, потом на мрачных воинов и дрожащей рукой, при помощи двух пальцев медленно извлёк свой нож из-за пояса и протянул его женщине. Ингрид быстро разрезала верёвки, которыми была привязана Фрося, и рыкнула Прыщу. - А-ну! Помоги мне поднять её!
        Прыщ бросился помогать, воительница застонала, но на ноги кое-как встала.
        - На выход! - Потребовал командир.
        С трудом протиснувшись в дверной проём и коридор, тройка пленников вышла на свежий ночной воздух. В тишине было слышно лишь пение сверчков. Зато перед домом стояли не меньше двух десятков воинов, некоторые держали факелы.
        - Идите за мной! - Сообщил воин с факелом, они подчинились. Ингрид оглянулась по сторонам, их конвоировали другие воины, нечего и думать о том, чтобы сбежать.
        - Это не наши! - Простонал Прыщ.
        - Что? - Удивилась Ингрид.
        - Это те, другие! - Прошептал Прыщ, тряся подбородком. - Из армии колдунов!
        - Молчать! - Скомандовал воин, который шёл правее Прыща и сопроводил свои слова ударом древком копья. Бандит ойкнул, чуть не оступился, в этот момент Ингрид чуть не упала вместе с Фросей, но Прыщ, захныкав, как маленький, выпрямился, снова подставил плечо воительнице и пошёл молча.

* * *
        Пожары не утихали всю ночь и всё утро. В конце концов, Игорь уснул на одной из кроватей, что отыскались в наблюдательной башне. А когда он проснулся, умылся и привёл себя в порядок, рядом оказался Дед.
        - Ты пропустил завтрак. - Сказал он.
        - Ты предлагаешь или дразнишь? - Поинтересовался Игорь.
        - Обед уже готов! - Невозмутимо ответил Дед. - Пошли?
        Я кивнул, и мы направились к солдатскому столу, который поставили прямо у стены. В компании с уставшими и сонными солдатами мы тихо пообедали. После этого, настроение у меня нисколько не улучшилось, поскольку во время обеда Дед рассказал мне последние новости. Доукомплектование армии продолжалось, в то время как противник всё так же стоял лагерем перед стенами Хёльма. Попыток нападения на город пока не было. А тем временем Рэгнволд со своей конницей, выполняя мой приказ, отправились на кораблях вниз по реке до ближайшего причала, что находился южнее Хёльма. Разведчики докладывали, что враги провели вялый ночной ритуал с обязательными жертвоприношениями. Ритуал был большой, жертв было много, видимо враги тоже старались восполнить свои потери. Но главное, что я вычленил из их доклада, это передвижение обоза и пленных, которых погнали дальше на юг, не позволяя встать лагерем у Хёльма.
        Я занервничал. Такое поведение было разумным, но необычным, если говорить о колдунах. Эти противники, хоть и доказали, что с ними следует считаться, однако во всём, что касалось военной тактики и стратегии полагались скорее на своё колдовство, чем на правильный манёвр. С чего бы это они резко поумнели? Это было не похоже на то, что я наблюдал раньше, я перестал понимать их поведение и это меня беспокоило.
        Развязка наступила вечером, когда вернулись корабли. Граф Рэгнволд влетел на стену, где я собрал старших командиров, и сходу заявил:
        - Приветствую. - Он схватил со стола кувшин с вином и в один глоток осушил его наполовину.
        - Граф!? Что случилось? - Я волновался и, как оказалось, не зря.
        - Нас провели! - Сказал он. - Враг ушёл вниз ещё вчера! В данный момент они захватывают беззащитную столицу!
        - Что с королевой!? - Воевода Никита был обеспокоен.
        - Королева бежала по реке на юг. Говорят, что её вместе с детьми вывозили на каком-то жалком рыбацком судёнышке! - Сообщил Рэгнволд.
        - Невероятно! - Присвистнул седобородый маг.
        - Колдуны ведут пленных к бывшему каменному мосту. - Продолжил свой доклад Рэгнволд.
        - К мосту? - Я удивился. - На картах нет никакого моста!
        - Сейчас его нет! - Пояснил седобородый маг. - Но когда-то давно мост был единственным доступным способом перебраться на другую сторону реки!
        - Вот ведь, чёрт! - Я наконец-то всё понял. - Нас провели как детей. Пока мы ждали нападения на Хёльм, колдуны взяли столицу. Теперь им не нужен Хёльм, у них уже есть достаточное число пленных. А к мосту они идут, чтобы восстановить его!
        - Но зачем им это понадобилось!? - Удивился Степан. - С другой стороны реки издавна никто не ставит поселения!
        - Для того чтобы провести всех пленных в пустыню. Так они смогут добраться до Некрополиса для проведения заключительного тёмного ритуала, после которого Фрикс обретёт то могущество, на которое рассчитывал с самого начала!
        После моих слов воцарилась тишина. Рэгнволд прошёл к столу с кувшином вина в руке и со скрежетом отодвинул стул, обессиленно уселся и отпил ещё красной жидкости.
        - Мы уже не успеваем? - Спросил Вегард. Я и Никита кивнули одновременно. - Значит, они просто уйдут на другую сторону и больше не побеспокоят нас?
        - Согласно пророчеству мага Понтиуса, после ритуала Фрикс станет бессмертной нежитью. Личем, который ненавидит всё живое до такой степени, что готов убивать даже птиц. Имея в запасе почти вечность, он будет преследовать всё живое до тех пор, пока не уничтожит абсолютно всех ненавистных ему созданий, а людей это касается в первую очередь!
        - Но что мы можем сделать?
        Вегард вёл себя как жалкий трус. Он боялся колдунов и хотел только одного, чтобы всё как-то утряслось само собой!
        - Вам придётся выбрать себе нового командира! - Заявил я, приняв решение.
        - Куда это ты собрался? - Удивился Васька.
        - За реку! - Пояснил я. - Не бойтесь врага. Как только будет готов мост, армия останется прикрывать мост, а Фрикс с другим колдуном пойдут в пустыню. С ними отправятся пленные, обоз и надсмотрщики. Я постараюсь пробраться к ним и убить Фрикса до того, как он завершит ритуал. Только так мы сможем предотвратить неизбежное.
        - А нам что же прикажешь делать? - Спросил раздосадованный и обескураженный Васька.
        - Берегите себя! - Я встал и вышел, оставив всех в полнейшем недоумении.

* * *
        Их привели к обозу и усадили рядом с такими же несчастными пленниками. Люди были напуганы, они голодали и были истощены длительной дорогой. Обозники готовили жуткое варево, один запах, которого мог бы отбить всякую охоту к еде. Ингрид решила заняться ранами подруги. Повязки пропитались кровью, раны следовало промыть. Вот только в походных условиях в раны может попасть пыль, грязь и прочая зараза, что неизменно приведёт к нагноению и, что ещё страшнее к жару. Если воительница сляжет, то её в лучшем случае убьют, а в худшем принесут в жертву. Фрося стонала даже во сне.
        Одна из пленниц по соседству, старуха с морщинистым лицом, с сочувствием осмотрела раны воительницы и сказала:
        - Знаю я одну траву, что может помочь твоей подруге. - Бабуля посмотрела на Фросю добрыми глазами и протянула обычный на вид розово-фиолетовый цветок. - Вот погляди! Только нужны не цветки, а листья этого цветка!
        - Сколько? - Ингрид понимала, что нужно что-то делать и слова бабули были словно чудесное озарение. А без лечения неизвестно, как поведут себя раны подруги завтра.
        - Нужны два десятка листьев и ещё вот это. - Бабулька показала ещё одно растение с семью белыми лепестками. - Десяток таких цветков сорви, деточка!
        Пленница кивнула и отправилась ходить по лагерю, который стоял прямо в поле у реки. Надсмотрщики не возражали против перемещения внутри огромного лагеря для пленных, поэтому все несчастные пленники внутри лагеря были предоставлены сами себе. Они могли делать всё, что им заблагорассудится, только нельзя было приближаться к реке и к границам лагеря. В поисках лекарственных трав Ингрид ходила между группами людей. Те пытались прожить остаток жизни так, как умели. Некоторые украдкой играли в азартные игры, в то время как другие, никого не стесняясь, открыто занимались любовью. Однако большинство находилось в состоянии полнейшей апатии. Ингрид доводилось видеть таких людей в жизни, правда в таком количестве равнодушных ко всему людей она не видела никогда. Прямо на её глазах одна женщина, пытавшаяся растолкать своего мужа, пробудив в нём остатки жизненной энергии, не преуспев в этом деле, направилась к постороннему, гулявшему по лагерю мужчине, и предложила ему воспользоваться своим телом. Тот, удивившись такому предложению, отказался, и тогда женщина отправилась искать себе другого партнёра для
плотских утех. А её муж так и остался сидеть со стеклянным взглядом, равнодушный ко всему происходящему вокруг.
        Под утро искать растения стало значительно легче, и к рассвету Ингрид вернулась к своей подруге.
        - Вот! - Ингрид продемонстрировала свой урожай морщинистой бабушке.
        - Теперь делай вот так! - Старушка взяла белый цветок, оборвала лепестки и сунула себе в рот. - Прожуй и отдай подруге!
        Ингрид повторила действие бабули, прожевала лепестки и сунула их Фросе на язык. Та заартачилась и сжала зубы. Бабулька подошла и зажала воительнице нос пальцами. Та открыла рот, чтобы сделать вдох и тут уж старушка сунула ей гладкую сухую веточку в зубы.
        - Помоги! - Сказала старушка. - Надо привязать веточку, чтобы не выпала!
        Они вместе привязали веточку тряпкой, обернув ткань через затылок от одного конца палочки к другому.
        - Теперь можно лекарство легко давать! - Обе женщины: молодая и старая вложили Фросе пережёванные лепестки в рот, а затем старушка сказала. - Теперь надо листки прожевать.
        Бабуля показала, что следует делать, и первой сунула листья себе в рот. Ингрид повторила за ней, но листья оказались настолько горькими, что она скривилась от ужасного терпкого привкуса. А старушка, прожевав первую порцию, выплюнула тёмно-зелёную кашицу на ладонь и посмотрела на свою ученицу:
        - А теперь наложи это на раны! - Бабуля начала размазывать кашицу из листьев по Фросиной спине, та заскрежетала зубами, застонала от боли и задрожала. - Чего расселся!? Прыщ, или как там тебя! Иди, подержи её!
        Бандит с неохотой приблизился и помог придержать Фросю, пока бабуля и Ингрид накладывали лекарства на раны несчастной. После этого воительница расслабилась и обмякла.
        - Заснула.
        - Теперь надо туго забинтовать спину, чтобы лекарство не выпало! - Старушка оторвала от своего платья длинную полоску ткани, Ингрид поступила так же со своим платьем.
        - Вначале надо прокипятить! - Ингрид в последний момент вырвала ткань из рук старушки и отправилась к поварам.
        Поваров выбирали из числа пленников, поэтому Ингрид удалось уговорить одну из поварих, чтобы та помогла ей с кипячением тряпок. Вскоре Ингрид вернулась к подруге и туго забинтовала спину Фроси. Всё это время Прыщ голодным похотливым взглядом смотрел на голое тело воительницы.
        - Надо бы ей одежды достать! - Посоветовала старушка. - А то он, - она кивнула в сторону Прыща, - скоро в штаны спустит от перевозбуждения.
        Люди рядом рассмеялись, а бандит с раздражением встал и заявил:
        - Слышь! Я на тебя не в обиде, но и оставаться тут не собираюсь! - Он сверкнул глазами и сказал. - Я тебе помог, но больше я её тащить, не стану!
        - Сильно ты мне помог! - Возмутилась Ингрид. - Вначале снасильничать хотел, потом похитил, а её, - она кивнула в сторону Фроси, - так вообще убить хотели!
        - Так то же не я хотел, а Бугор! - Попытался отвертеться Прыщ.
        - Ага! Как же! Никто ж тебя не заставлял над людьми издеваться! - Ингрид не давала себя обмануть.
        - У нас по-другому нельзя было! В трущобах чтобы выжить, надо быть вместе с теми, за кем стоит сила! - Не сдавался Прыщ. - Пойду я. Не хочу, чтобы она мне голову размозжила.
        - М-да. - Согласилась Ингрид. - Она может!
        Похоже, что сегодня ей будет сложно совершать переходы, в одиночку удерживая Фросю на ногах. Как не был ей противен Прыщ, но всё же его помощь в походе была неоценимой.
        Но, к счастью, переходов в этот день не было. Старушка этим фактом была удивлена, чем и поделилась с Ингрид:
        - Впервые нас никуда не гонят с самого утра! - Она покачала головой и сделала поспешный вывод. - Неужели мы уже пришли?!
        Глава 26
        Я и Дед переправились на другой берег в парусной лодке, которую разведчики Рэгнволда использовали для прикрытия своих перемещений. Ребята в лодке помахали нам рукой и отплыли вниз по течению. Я посмотрел на Деда, одетого в обычную сельскую одежду. Сам я был одет не лучше, только моя одежда была похожа на одежду мастерового. Одежду нам выбирали разведчики, которые лучше других понимали, как сделать так, чтобы мы не выделялись в толпе других пленников.
        Я пощупал потайной кармашек, в котором у меня имелся мешочек с порошком. Этим порошком меня снабдил белобородый маг, горькое снадобье должно было спасти нас от гипнотического воздействия тёмного ритуала. Ведь я не был уверен в том, что обладаю иммунитетом против тёмного очаровывающего колдовства. А белобородый маг сказал, что ритуальное пение в той или иной степени воздействует на каждого человека. Поэтому дозировка порошка зависит от того, насколько человек подвержен внушению.
        - Лекарство взял? - Поинтересовался я у своего телохранителя.
        Дед проверил свой карман с белым порошком и удовлетворённо кивнул. Мы пошли на юг по дикому полю, что тянулось вдоль реки. Как нам сообщили разведчики, через несколько тысяч шагов мы окажемся в самом узком месте, где когда-то стоял каменный мост через реку.
        Но не успели мы пройти и двух сотен шагов, как Дед вдруг схватил меня за руку и замер. Я тоже замер. Мы остановились посреди поля, сорняки тут вымахали почти до плеч. Дед оглянулся и прошептал:
        - Кто-то идёт за нами!
        Мы присели и притаились. Через минуту даже я услышал шелест и шум. Дед указал пальцем в сторону, и я прислушался. Ещё через несколько секунд я заметил крадущуюся тень и потянул из-за голенища нож, но Дед сдержал мою руку и резко встал:
        - Настя! Что ты тут делаешь? - Грозно рявкнул он.
        В ответ шевеление травы и сорняка прекратилось.
        - Выходи, а не то брошу драконий огонь! - Пригрозил Дед.
        - Нет у тебя драконьего огня дедушка! - Послышался знакомый девичий голос.
        - Настя! - Вмешался я. - Я же велел тебе сидеть в Хёльме! Тебе учиться надо!
        - Не надо! - Сказала, показываясь из травы, Настя. - Я уже умею всё, чему королевский маг мог меня научить! А ничего нового он мне уже рассказать не сможет, у него магия другая!
        - Ты хоть понимаешь, куда мы идём? - Спросил я.
        - Конечно! Я всё слышала, когда вы с учителем разговаривали. - Она улыбнулась той своей очаровательной обезоруживающей улыбкой, которая так часто прерывала все наши прошлые дискуссии.
        - Сейчас же иди домой, непослушная девчонка! - Рявкнул я как можно более грозно.
        - И не подумаю! - Сказала Настя. - И ты меня не заставишь!
        - А ну как я тебя отшлёпаю!? - Попробовал прийти мне на помощь Дед.
        - А ну как я тебя, дедушка, заморожу? - Невозмутимо ответила маленькая волшебница. - Разве ты не слыхал, что мастер Василий говорил!?
        - Что? - Опешил Дед.
        - Что-что!!! - Передразнила его непослушная девочка. - Детей бить нельзя!
        - А-а-а!!! - Дед зарычал от бессилия.
        - Всё, Настя! Иди домой! - Сообщил я своё твёрдое решение. - Разговор окончен!
        Я повернулся и пошёл в сторону старого разрушенного моста. Рядом шагал Дед, а позади, к моему большому сожалению, слышался уже нескрываемый шелест травы и лёгкие шаги идущей за нами Насти.
        - Вот же упёртая мелкая пакостница! - Выругался Дед.
        - Я всё слышала. - Прокомментировала девочка довольным победным тоном.
        - Отшлёпаю.
        - Заморожу.
        Через некоторое время Настя, уже не скрываясь, шагала рядом со мной. Так мы и шли дальше молча, пока не выбрались на холм и тогда увидели, как на другом берегу суетятся строители, стаскивая к берегу брёвна и доски. Противоположный берег оказался у нас как на ладони, с нашего места были видны каменные опоры старого моста, которые торчали из воды тёмными серыми глыбами. С северной стороны их уже давно облюбовал мох и зелёные водоросли. Мост построили между двух высоких холмов, которые были лишь одними из многих в большой длинной гряде, протянувшейся на многие тысячи шагов поперёк реки. Отсюда с нашей позиции был также виден лагерь с пленными.
        Это гигантское скопление людей занимало огромное пространство от холма у разрушенного моста и далее на север почти до рыбацкой деревушки. С южного направления холма, уже двигались колонны новых пленников, которых вели из столицы и её окрестностей. Длинная вереница пленников занимала всю каменную дорогу, которая вилась между холмами до самого горизонта, где высились здания горящей столицы Кварта. Густые клубы дыма поднимались в небо на юге, образуя подобие тучи.
        - К концу дня нам следует отыскать место, где они поставят свой новый лагерь!
        - Отыщем! - Уверенно ответил Дед.
        Мы ещё немного постояли, глядя как стройматериалы накапливаются на противоположном берегу.
        - Сегодня ночью они могут закончить деревянный настил моста, тогда и начнут переводить на эту сторону пленных. - Сказал я.
        - Может ночью, а может и утром. - Высказался Дед по этому поводу.
        - Только я думаю, не стоит обращать внимание на время суток. - Сказал я, после недолгих раздумий. - Нужно отмерять один переход до следующего лагеря. Там и затаиться, может даже сделать там землянку, чтобы в нужный момент выбраться и присоединиться к пленным.
        - Тогда нам лучше выходить прямо сейчас. - Согласился Дед.
        - А как же обед? - Поинтересовалась Настя.
        - В дороге поедим! - Пояснил я, потрепав девочку по голове. Она демонстративно скривилась, но я почувствовал, что на самом деле ей нравилось такое проявление моего внимания. Выросла наша Настя, выросла.
        Мы посмотрели на сотни тысяч пленных, которых сгоняли к месту будущего перехода через мост.
        - Как же их много!
        - Неужели они не понимают, куда их ведут!? - Спросила Настя.
        - Вот убьём колдунов и что с ними со всеми делать? - Вздохнул Дед.
        - Фрикса не так-то просто убить! - Сообщил я им свои сомнения.
        - Ничего! Я помогу. - Сказала Настя с улыбкой.
        - Без сопливых обойдёмся! - Возразил Дед почти ласково.
        - Заморожу! - Любезно ответила девочка.
        - Отшлёпаю. - Беззлобно огрызнулся Дед.
        - Пошли. - Предложил я.
        Мы протопали всего несколько тысяч шагов, как вдруг холмы и поля сменились степью. Тут за грядой холмов было жарко, влаги почти не было, воздух был сухой, отчего горло быстро пересыхало, мы пили воду, которой по моим подсчётам было не так уж и много. А затем каменная дорога, по которой мы шли уже несколько часов, вдруг упёрлась в зелёный холм. Тут дорога раздваивалась. Однако после развилки вторая часть дороги резко обрывалась у подножия холма.
        Буйная растительность и деревья с этой стороны холма сильно выделялись на фоне красно-жёлтых сухих и почти одноцветных пейзажей.
        Дорога вывела нас к небольшому озеру, которое наполнялось из маленького еле-заметного даже с расстояния в пять десятков шагов источника, который вытекал прямо из холма. Сбегая по жёлобу, проточенному в камне, вода из источника попадала в озеро.
        Я и Дед с удовольствием переглянулись и принялись сбрасывать с себя одежду. За нашей спиной то же самое делала Настя. В последний момент, когда мы остались уже в одних только портках, я оглянулся, чтобы попросить Настю набрать водички из источника, и увидел обнажённую спину девочки.
        - Кхм! - Я отвернулся. - Настя, ты что делаешь?
        - Как что? - Девчонка откровенно забавлялась моим смущением. - Собираюсь купаться!
        - С нами? - Дед посмотрел назад и повернулся уже покрасневший до ушей. - В таком виде?!
        - А что? Вам можно, а мне нет?! - Нагло отрезала совершенно обнажённая Настя и прошла мимо нас к воде, игриво виляя бёдрами.
        Я не удержался и посмотрел не мигая. Интересно же! Для пятнадцатилетней девушки фигура у неё была отличная, с пока ещё небольшой грудью. Ноги совершенно потрясающие, ну и попа аккуратная, аппетитная. Для Насти не будет проблемой найти себе мужа, подумал я. В этом мире в столь юном возрасте девушки уже детей рожали. В моём старом мире это осуждалось, позволяя девушке окрепнуть телом и душой, увеличивая шансы юной мамы на успешные роды и крепких детишек.
        - Ну, что за проказница мелкая! - Прошептал Дед, а Настя рассмеялась, не оборачиваясь, и вошла в воду по пояс. А мой телохранитель, не отрывая взгляд от мелкой проказницы, добавил. - Это всё ты виноват!
        Его палец ткнул меня в грудь.
        - Чего это?
        - Так ведь она для тебя старается! - Пояснил Дед.
        - Для меня!? - Я удивился.
        - Ну, да! Ты же её спас, приютил, заботился. Вот она в тебя и влюбилась! - Дед доходчиво разъяснил мне всю ситуацию.
        - Так я же её как сестру люблю, потому и забочусь! - Я уже оправдывался, хотя и понимал, что зря.
        - То-то я смотрю как она тебя нежно «братиком» кличет. - Съязвил Дед. - Девки-то они все одинаковые. Когда носики задирают, то видят только тех, кто повыше в жизни устроился! А кто у неё выше других забрался? Кто молодой и красивый?
        Я смутился. А ведь Дед был прав.
        - Ладно! Пошли, искупаемся. - Дед направился к воде. Я пошёл следом, крепко озадаченный. Меня никогда не тянуло на малолеток. Поэтому как мне объяснить Насте, что ей следует поискать другой объект для приложения своей неуёмной любви и страсти? А! Неважно! Скоро итак всё разрешится само собой. Всё, так или иначе, кончится. Во всяком случае, для меня или для Фрикса.
        Мы поплавали с превеликим удовольствием. Настя даже пробовала плескаться и флиртовать со мной, но присутствие строгого Деда ограничивало её шалости до определённой степени. Вдруг Дед остановил очередную шалость девочки, показав на берег.
        - Смотрите, какая кошечка! - На берегу у нашей одежды, в тени кипариса лежала огромная настоящая дикая львица. Она следила за нами спокойными и сытыми глазами и ждала.
        - Ого! - Отреагировал я.
        - Ух, ты! Какая киса! - Восхитилась Настя и погребла к берегу.
        - Эй, Настя! Погоди! - Испугался Дед.
        - Настя, ты куда!? - Это уже я заволновался.
        Настя быстро оказалась рядом с берегом. Когда девушка стала выходить из воды, львица насторожилась, сменила вальяжную позу сытой кошки на позу готовой ко всему хищницы. Мы преследовали дурёху, но не успевали. Я не представлял себе, что я буду в одних портках и без оружия делать против этой машины смерти, но и оставить Настю в беде не мог.
        А кошка тем временем приготовилась к прыжку. Я уже встречался с её дальней родственницей в горах. Тогда я чуть не погиб, но при помощи Всеволода и его метких стрел, а также рогатины и копья, умудрился выжить в схватке с грозным хищником. Отметины от этого события до сих пор красовались на моей коже.
        Настя остановилась в нескольких шагах от дикого зверя и ласково заговорила:
        - Какая замечательная у тебя шёрстка!
        В этот момент львица прыгнула, Настя закрылась руками и перед ней мгновенно возникла ледяная стена в ладонь толщиной. Белая преграда заняла примерно три шага в ширину и была не выше Настиного роста. Послышался глухой удар о преграду, скрежет когтей по льду и разочарованное обиженное рычание обманутой гигантской кошки. Юная чародейка рассмеялась, одним небрежным движением руки убрала верхнюю часть стены и заглянула за преграду.
        Недоумевающая львица вылизывала свою лапу и косо посматривала на улыбающуюся Настю.
        - Ну, ладно, кошечка! Беги, тебе пора, а то мальчики волнуются!
        Настя махнула рукой и кошке в зад влетела острая ледяная иголка. Львица недовольно с рыком подскочила и, обиженно оглядываясь по сторонам, потрусила прочь.
        Настя стала одеваться, соблазнительно выставляя свои мягкие части на всеобщее обозрение.
        Дед развернул меня лицом к озеру и вручил одежду.
        - Не смотри! А то и тебя как львицу зачарует! - Сказал он.
        - Ага. - Я не стал спорить. Мы оделись, набрали воды, и я уверенно сказал:
        - Думаю, они встанут лагерем у озера. Вода на такую прорву ртов потребуется в огромных количествах, без неё им в пустыне не выжить!
        - Согласен.
        - Где будем прятаться? - Весело поинтересовалась Настя.
        - Я бы вырыл землянку и укрылся там. - Поделился я своими соображениями.
        - Чем ты её рыть собрался, руками что ли? - Возразил необычно разговорчивый Дед.
        - М-да. Но что же тогда будем делать?
        - Я могу помочь! - Предложила Настя.
        - А ты не боишься себе ноготь сломать? - Пошутил я.
        - Я могу сделать лопату. - Пояснила юная чародейка.
        - Как? - удивился Дед.
        - Вот так! - Настя протянула руку и в воздух взвилась вода из озера, она зависла в шаге от юной волшебницы, приняла форму лопаты и тут же превратилась в лёд. Настя непринуждённо протянула вторую руку и подобрала лопату прямо из воздуха. Она передала её Деду, весело добавив. - Копай Дедуля!
        Дед взял было лопату, но та обожгла его мозолистую руку холодом. Он отдёрнул её и облизал.
        - Одеждой оберни! - Предложила девочка.
        - А как же ты? - Удивился я.
        - Мне моя же магия навредить не может. - Пояснила Настя.
        Дед тем временем порвал на тряпки какую-то рубаху из своего рюкзака и намотал полоски из ткани себе на руки. Теперь ледяная лопата не обжигала его пальцы и ладони. Дед, стараясь ничему не удивляться, принялся за работу, устроившись под тенью дерева. Вскоре, когда он успел выкопать приличную яму, ледяная лопата сломалась, свалившись на землю грудой плавящихся ледяных кусков. Настя не расстроилась и создала ещё одну ледяную лопату. На этот раз была моя очередь копать. Даже через ткань чувствовался холод, под руками лопата нагревалась, таяла, лёд превращался в воду, ткань намокала, отчего руки ещё больше мёрзли.
        Когда мы сломали не менее дюжины магических предметов, яма для землянки была готова. Мы отрядили Настю сторожить подходы к озеру, а сами принялись накрывать землянку. Для этого пустили в ход мелкие деревья. Затем в ход пошли ветки, потом опять земля. Крышку нашей землянки мы сплели из тонких прутиков, закрепили на ней кусок моей куртки и привязали крышку к настилу кожаными ремешками от Дедовой сумки. Настя вернулась, когда уже ничего не было видно в темноте.
        - Чего это вы расселись!? - Сказала чародейка, уперев руки в бока.
        - Что-что? - Удивился Дед.
        - А землю кто выносить будет?
        - Она права. - Поддержал я Настю.
        Мы соорудили из наших заплечных мешков рюкзаки и принялись таскать землю, высыпая её прямо в воду. Больше её высыпать было негде. Иначе это мог бы кто-то заметить. Уставшие, мы уже собирались поужинать, как вдруг вернулась юная чародейка и сказала:
        - На дороге появились люди с факелами! Их там сотни огоньков, наверное. Вы только представьте, сколько их там всего шагает?
        - Я думаю, это те, кого мы ждём. - Кивнул я.
        Мы поспешно спрыгнули в землянку. Сам люк нормально замаскировать не получилось, для этого кому-то из нас пришлось бы остаться снаружи. Но в темноте его будет сложно заметить, тем более, сверху мы умудрились прикрепить колючий разлогий куст. Я предложил зажечь свечу и поесть, поскольку дожидаться нужного момента придётся немало. Так мы и поступили, вытащили заготовленный хлеб и сыр, запили водой из бурдюков и стали прислушиваться к тому, что творилось на поверхности.
        Если вначале мы слышали лишь единичные шаги и голоса, то со временем шум увеличился настолько, что вместо отдельных фраз, до нас доносился сплошной гул. В определённый момент кто-то потоптался по нашему настилу, вызвав при этом осыпь песка и пыли на наши головы.
        Я решился и сказал:
        - Пора!
        Дед и я быстро приподняли крышку, я осмотрелся и сразу же выбрался наружу. Рядом, прислонившись к дереву спиной, сидел какой-то парень. Он посмотрел на меня стеклянными глазами, его выражение лица при этом не изменилось. Он не удивился и не испугался, когда я появился из-под земли. Я приложил палец к губам, призывая парня не шуметь, но тот уже отвернулся и равнодушно смотрел на озеро.
        Осмотревшись по сторонам, я увидел вокруг озера и холма огромное количество народу, очевидно пленные, никто из них не обратил на меня внимания. Надсмотрщиков тоже нигде не было видно. Я протянул руку и вытянул из землянки Деда, затем мы вытянули Настю. Девочка улыбалась, она наслаждалась приключением, ничего не опасаясь. «Эх, молодо-зелено!» - подумал я. Дед захлопнул крышку нашей землянки, и мы накрыли её колючим кустом.
        Отлично! Первая часть моего плана удалась. Мы оказались среди пленных, которых собирались принести в жертву во время тёмного ритуала. Теперь следовало позаботиться о второй части моего плана.
        Мы осторожно двинулись в сторону холма. А тем временем к озеру нескончаемым потоком стекалась человеческая река. Озеро кишело от желающих окунуться или постирать свои вещи. Люди заходили в воду прямо в одежде, а затем жгли маленькие костры на берегу, чтобы согреться и просушить одежду. Я, Дед и Настя шатались от нечего делать по лагерю. Каждые десять метров по всему периметру лагеря под открытым небом стояли по двое надсмотрщиков с копьями, которые следили за тем, чтобы к границе лагеря никто не приближался.
        Внутри охраняемой зоны ни мне, ни Деду никто не мешал делать всё, что нам заблагорассудится. Поэтому мы начали вести свою подрывную работу. Мы вербовали людей, которые пока ещё не потеряли вкуса к жизни, видимо у них была какая-то устойчивость к тёмным ритуалам. Дело шло медленно и слабо. Небезразличных и отважных людей набралось едва два десятка за ночь, а затем нам пришлось принять равнодушный вид, поскольку едва забрезжил рассвет, нас и других пленников погнали дальше в пустыню. Для этого надсмотрщики выстроили людей в колонну по четыре человека и направили нас по древней дороге на запад в пустыню.
        Мы держались вместе: я, Дед и Настя, а также завербованные нами мужчины и женщины, готовые сражаться против Фрикса, готовые бороться за выживание людей, как вида, в целом, и за свою жизнь в частности. Уже к полудню степь пожелтела и вскоре сменилась жаркой пустыней. Дорога во многих местах оказалась погребена под песчаными барханами. Вся пустыня вначале представляла собой волнистую жёлтую равнину, но по мере продвижения вглубь этой «раскалённой сковородки» песчаные волны вырастали в размерах, становились выше и шире. От этого наше продвижение усложнялось, замедлялось, а воды на всех не хватало.
        Нашими усилиями, собранная нами группа была лучше других оснащена водой, но мы постоянно делились ею с другими людьми, поэтому прозрачная освежающая жидкость закончилась уже после полудня. Людям требовался привал, но поскольку сидеть на горячем песке, выходило только себе дороже, никто не спорил с тем, что надсмотрщики гнали нас дальше. Тех, кто не выдерживал, просто оставляли лежать на песке, позволяя им умереть от жажды и теплового удара, их несчастные тела с потрескавшимися губами и обожжённой солнцем кожей навсегда замирали на обочине в назидание другим пленникам. Это было лучшим стимулом для людей, подстёгивая их к действию, заставляя переставлять ноги по горячему песку, шаг за шагом вынуждая преодолевать песчаные холмы под палящим солнцем.
        Как только солнце опустилось за горизонт, идти стало немного легче. Однако надсмотрщики продолжали гнать нас дальше и вскоре мы, следуя по частично открытой дороге из камня, оказались в руинах древнего городка. Городок был небольшим, не более чем две тысячи шагов в длину и тысячу в ширину. От него остались лишь обрушившиеся стены домов из глины и тростника, а также фундаменты, сложенные из камня. В руинах обнаружился древний заброшенный колодец, на дне которого, к нашему большому сожалению, не оказалось воды. Пленники с надеждой толпились у колодца, не веря, что колодец оказался пустым.
        Дед вызвался добровольцем, который собирался спуститься вниз по верёвке. Мы спустили его туда, а уже через минуту вытянули обратно:
        - Ну что там?
        - Ничего, высох колодец до дна. Даже ила не осталось!
        Люди были разочарованы. Вдруг появилась большая группа надсмотрщиков, в центре которой шагал второй колдун. Фрикса нигде не было видно, я показал нашей группе, чтобы даже не думали нападать сейчас. Нам ведь нужен был в первую очередь Фрикс. А надсмотрщики разогнали зевак у колодца, позволив второму колдуну осмотреть колодец самостоятельно. Колдун был одет в традиционный балахон с капюшоном, вокруг нижней части лица был обёрнут тонкий шарф, как и у других колдунов, этот оказался таким же суеверным. Колдуны свято берегли своё инкогнито, а если это было невозможно, то скрывали хотя бы своё имя. Ведь в их среде считалось, что имя является проводником, позволявшим установить контроль над колдуном. Интересно, насколько сильно мог контролировать своих колдунов Фрикс? И настоящее ли у него имя? Возможно, он считал себя настолько могущественным, что не боялся, открыто упоминать его?
        Когда делегация удалилась, в руинах древнего города остались только пленные. А надсмотрщики, покинув мёртвый город, окружили его плотным кольцом. Тем временем, в сумерках, а потом и в темноте прибывало всё больше и больше пленников. Появились звёзды, ярко сияющие на чёрном небе. В пустыне стало прохладно настолько, что люди, выбросившие днём свою одежду, теперь тряслись от холода.
        Но все пленники одинаково сильно страдали от жажды. Наконец, среди пленных вновь появились колдуны. На этот раз второй колдун пришёл не один, а с самим Фриксом во главе. Я с ненавистью посмотрел на предводителя вражеских войск.
        - Выжил-таки, падла! - Прокомментировал его появление Дед.
        Колдунов окружала такая толпа надсмотрщиков, что незаметно пробиться к ним было невозможно. Оставалось только следить за ними издалека. Мы залезли на кое-как державшуюся стену дома и стали наблюдать за тем, что собирались делать чародеи.
        Фрикс и его подручный вышли на площадь с колодцем, а надсмотрщики окружили её с разных сторон. Всех пленников, не успевших убраться с площади, быстро связали по рукам и ногам, а потом уложили их штабелями вокруг колодца. Фрикс и второй колдун встали с разных сторон от связанных несчастных людей, и начался ритуал.
        - Ты про порошок не забыл!? - Обратился я к Деду, тот поспешно отсыпал чуточку белой субстанции себе на ладонь и слизал всё языком. Я в то же время принимал свою дозу, угостив порошком также и Настю.
        - Мне говорили, что мне порошок не потребуется! У магов к этому иммунитет. - Пояснила Настя.
        - Откуда ты знаешь? - Удивился я.
        - Учитель рассказал. - Настя почти с раскрытым ртом наблюдала за тем, что творили колдуны.
        - Много ли твой учитель понимает! - Возразил Дед. - Ты забыла, что обещала слушаться?
        Настя нехотя кивнула и старательно, играя на публику, приняла дозу белого порошка.
        Уже через несколько минут ритуального пения и Фрикс, и второй колдун синхронно активировали черепа на своих посохах, а затем указали ими на связанных жертв. Они вытягивали из несчастных пленников жизненные силы, вбирая полученную энергию в свои посохи. Крики ужаса и боли быстро стихли, а вокруг колдунов появилось и всё накапливалось мутно-зелёное свечение. Я понял, что чем ярче светились черепа на посохах, тем сильнее накапливался в них заряд.
        А затем колдуны стали вращать своими посохами, словно замешивая воду в котелке, только вместо котелка у них было чёрное ночное небо, а вместо ложки были их посохи. Я уже видел такое перед боем у Хёльма, поэтому спокойно ждал продолжения.
        А тем временем над нами сгустились тучи, звёзды исчезли из виду, и в какой-то неуловимый миг Фрикс и второй колдун ударили по грозной чёрной туче молниями, загремело так, что уши заложило. А потом с неба на землю полился настоящий приятный тёплый летний крупный дождь.
        Пока люди, подставив рты и ладони, пытались утолить жажду дождевой водой, я приказал нашей группе натянуть одежду и собирать воду в бурдюки. Завтра вся эта вода нам понадобится, и я предполагал, что даже этих запасов нам хватит лишь до обеда. И не ошибся.
        Утром нас погнали в пустыню, переход оказался сложным и изнурительным. Пустыня показалась мне ещё безжалостнее, ещё жарче, чем вчера. Обессиленные люди падали, дорога превратилась в сплошное напоминание о том, что может случиться с теми, кто упадёт и не сможет подняться. Теперь мы встречали иссушенные колдовской силой тела тех, кто не выдержал всех тягот пути. По сравнению с другими людьми наш отряд был лучше подготовлен к переходу, поэтому возросшее число наших соратников даже после полудня держалось вместе, поддерживая друг друга.
        Наш путь затянулся, колдуны дважды в сутки останавливались и с помощью принесённых в жертву десятков людей создавали тучи над пустыней, дождь смывал усталость и дарил необходимую людям драгоценную влагу.
        Через день мы были настолько истощены переходами, что даже в нашей организованной группе оказались люди, которые еле передвигали ноги. Мы поддерживали их и друг друга. Мне показалось, что наш поход никогда не кончится, пустыня казалась мне бескрайней, жестокой и безжалостной убийцей.
        Я не знаю, чем бы закончился наш переход, но к счастью, через несколько часов после полудня мы оказались на месте.
        Руины наполовину разрушенного, наполовину заметённого песком города раскинулись на огромной площади. Ровное как стол плато, на котором был построен город, занимало не менее восьми тысяч шагов в ширину и не менее двенадцати тысяч шагов в длину. На моей карте этот город был обозначен как Некрополис или город мёртвых.
        Наша группа, состоявшая из пяти десятков с лишним человек, быстро укрылась в тени руин и теперь наслаждалась отдыхом после изнурительного перехода по пустыне. А тем временем людской поток всё прибывал и прибывал в город. Мы договорились наблюдать за теми, кто мог бы примкнуть к нам. Замечая таких людей, мы отряжали на их вербовку самых толковых и харизматичных товарищей. Уже к вечеру к нам дополнительно примкнуло ещё два десятка добровольцев.
        Я тоже участвовал в вербовке. Вот и сейчас я возвращался обратно к нашим заговорщикам в компании молодого парня и его сестры близняшки. Ребята нервничали, поскольку я сообщил им главное - колдуны собирались убить всех во время ритуала: и пленников, и воинов, и надсмотрщиков. Вся надежда была на тех, у кого был иммунитет к тёмным ритуалам. Разговор с близнецами был долгий и сложный. Они сомневались в моих словах, поэтому я провозился с ними до наступления сумерек, но всё же смог убедить их.
        Как только мы приблизились к месту, где отдыхала наша группа, мне на глаза попалась Настя. Она смотрела на меня красными глазами, девочка выглядела расстроенной, но увидев меня, слабо и вымученно улыбнулась. Очаровательная по красоте и уму, Настя могла бы влюбить в себя любого парня, но почему-то решила избрать меня объектом своего обожания. И теперь, естественно, страдала. Все её неумелые ужимки и уловки я видел насквозь. Я был первым объектом женских чар Насти, поэтому всё это выглядело неуклюже, но в то же время смотрелось очень мило. Девочка осваивала флирт и откровенные влюблённые взгляды. Я пытался их не замечать, поскольку Настя была для меня маленькой, да к тому же у меня и у самого в голове крутились приятные воспоминания о самой прекрасной из женщин, о ночи, которую я провёл с ней. Передо мной возник Дед.
        - Игорь! - Дед покосился на хныкнувшую Настю. - Ингрид и Фрося в лагере!
        - Где? - Я оживился. А ещё говорят, что мысли нематериальны! Но лучше бы она была где-нибудь в другом месте, в безопасности.
        - Пошли. - Дед направился в сторону центра города. - Я проследил, куда отвели их группу.
        Через десять минут мы были у развалин какого-то большого дома. Одна стена двухэтажного строения так и осталась стоять, в то время как три других стены уже давно валялись грудой покрытых толстым слоем пыли камней. Дед уверенно заявил:
        - Они должны быть тут!
        Поиски усложнялись сгущающейся темнотой, сумерки уступали своё время полноценной ночи.
        - Вот они! - Воскликнул Дед и ускорил шаг, а я за ним.
        - Дед? - Воскликнула Ингрид и обнялась с ним, испытав боль от крепких объятий моего товарища. Рядом с герцогиней, сидела Фрося с потускневшими глазами и стеклянным взглядом. Я посмотрел на самую желанную из женщин в обоих мирах. Я не знаю, как оказался перед ней, точнее в её ласковых объятьях.
        - Игорь, любимый мой! - Шептала мне взволнованная Ингрид, пока я целовал её лицо. - У тебя седина на виске!
        - Ничего! Видела бы ты меня сразу после боя! У меня тогда ещё и морщины на лице были! - Я натянуто рассмеялся.
        Ингрид обхватила своими ладонями мою голову и прошептала:
        - Я соскучилась, иди ко мне!
        Я прижал её тело к себе и позволил потянуть свою голову вниз.
        - Кхм, кхм! - Дед напомнил о себе, когда мы, игнорируя всё и всех, слились в длительном и волнующем поцелуе. Я с трудом оторвался от своей возлюбленной и отступил в сторону.
        - Здравствуй Евфросиния! - Сказал я, обращаясь к воительнице. Та никак не отреагировала на моё приветствие, она так и сидела, уставившись стеклянным взглядом прямо перед собой.
        - Иди ко мне, дай я тебя обниму! - Дед улыбнулся своей подруге и ученице, но она проигнорировал и его.
        - Это случилось с ней во время проведения тёмного ритуала. - Пояснила Ингрид.
        - А как он подействовал на тебя? - Поинтересовался я, хмуря брови.
        - Я старалась не поддаваться их пению и мне это удалось. Поэтому я осталась такой же, как и прежде. - Сказала моя любимая. - В отличие от них.
        Она обвела рукой вокруг себя. Несколько десятков людей сидели безразличные ко всему вокруг. Ингрид остановила свой взгляд на какой-то бабушке и вздохнула.
        - Она держалась дольше всех! - Сообщила Ингрид, указывая на старушку.
        - Давайте вернёмся к нашим! - Предложил Дед после того как поднял на ноги и заключил в объятья бывшую хуторянку. - Я возьму её под руку!
        Мы неспешно направились обратно, по дороге обмениваясь своими историями. А тем временем человеческий поток всё вливался и вливался в Некрополис, люди занимали свободные места, располагались там, где придётся.
        Глава 27
        Мы вернулись, и я заметил, что Настя как-то недружелюбно косится на Ингрид. Ревнует. Ничего, малышка должна понять и принять мой выбор. Хотя я был уверен, что настоящее время расцвета девочки ещё не настало, и, возможно, со временем она будет также красива, как Ингрид. И всё же моё сердце уже было занято, и я не собирался делать исключение даже для такой милашки, как Настя. Я воспринимал девочку, скорее как сводную сестрёнку.
        А тем временем, подрывная работа продолжалась, заговорщиков собралось уже более сотни человек, не так уж и много для того опасного дела, которое мы задумали. Я собрал всех присутствующих людей вокруг костерка и сказал:
        - Скорее всего, колдуны не станут проводить свой тёмный ритуал сегодняшней ночью. - Я обвёл присутствующих взглядом. Лица заговорщиков были напряжены. - Пока прибывают новые пленники, ничего не случится. Поэтому сегодня ночью я хочу, чтобы вы, как следует, отдохнули. Будет ещё утро и целый день, пока пленники будут заходить в город. Я думаю, вечером или ночью колдуны начнут свой ритуал. Их осталось всего двое, но с ними будут телохранители и надзиратели, поэтому пока ритуал не введёт охрану в транс, мы не сможем напасть на Фрикса.
        - Не забывай о втором колдуне! - Вмешался Дед. - У меня для него кое-что припасено.
        Дед продемонстрировал короткий и острый нож.
        - Хорошо! Тогда нам следует разделиться, твоя группа займётся вторым колдуном, а моя - Фриксом.
        Дед кивнул, выпятив нижнюю губу. Я никогда не видел, чтобы он так сильно нервничал. Его лоб покрылся морщинами, он как будто постарел сразу на десяток лет.
        - И что нам делать дальше? - Поинтересовался один из заговорщиков. - Как мы будем нападать на них, если у нас не будет оружия?
        - Когда начнётся ритуал, колдуны введут всех людей в транс. Вот тогда мы все вместе нападём на охранников, отнимем у них оружие, а потом нападём на колдунов и убьём их. - Сообщил я.
        - Звучит как-то слишком просто. - Влезла в разговор Ингрид. - Охранники колдунов продержатся дольше всех, ведь они уже много раз были участниками тёмных ритуалов.
        - Тогда мы выждем столько сколько нужно! - Сказал Дед.
        - Нам нужно напасть на них одновременно. - Предложила близняшка, которую я сегодня привёл к нам в лагерь вместе с братом.
        - Да, нам нужен какой-то сигнал. - Поддержал её брат близнец.
        - Сигналом будет тот миг, когда колдуны используют всю накопленную энергию своих посохов. - Сказал я.
        - А не поздновато ли? - Засомневался Дед.
        - Раньше нельзя, иначе они используют эту энергию против нас! - Пояснил я свою задумку, Дед мрачно кивнул, соглашаясь с моим доводом. Я оглядел всех собравшихся. - Просто хватайте мечи и копья у охранников и надзирателей, а потом бейте колдунов, не тратьте время на охрану, они не сразу придут в себя!
        - И что же, колдуны так и будут смотреть на нас, не вмешиваясь? - Спросила девушка, а её брат добавил. - Они же услышат нас раньше!
        - Значит не надо шуметь! - Вмешалась Ингрид.
        - Помните, Фрикс, даже не имея заряда в своём посохе, может ослеплять и усыплять. А если ему дать время, то, чтобы набраться новых сил, ему лишь достаточно выпить жизнь у любого из тех, кто подвернётся ему под руку! Не давайте ему времени, чтобы опомниться! Бейте его все вместе!
        - Говорят, чтобы убить колдуна, надо отрубить ему голову и сжечь отдельно от тела! - Сказал мужичок с чёрной густой бородищей.
        Я посмотрел на него и внезапно меня как током ударило. Позади мужичка с чёрной бородой сидел знакомый мне человек. В памяти всплыло лицо Междуреченского писаря Селивана. Я, не раздумывая ни секунды, встал и направился вокруг костра к тому месту, где позади говорившего мужика, возможно, находился убийца Сорена.
        Видимо я каким-то образом выдал себя, поскольку Селиван вскочил и бросился бежать.
        - Держи шпиона! - Закричал я, но люди у костерка соображали слишком медленно. А Селиван бежал, отчаянно петляя между завалов, в руинах, оставшихся от каменных зданий. Я бежал так, как будто бы у меня пятки горели. Писарь бежал к окраине города, но я настигал его. Впереди уже показалось оцепление из надсмотрщиков, а за ним две одинокие палатки. Одна побольше, для Фрикса, другая поменьше для второго мага. Ещё миг и Селиван окажется на открытом пространстве перед оцеплением. Я прыгнул и успел ухватиться за его ногу. Писарь упал и вместо того, чтобы пробежать мимо остатков стены, со всего маху влетел в неё. Удачно получилось, несмотря на мой промах. Я вскочил, но Селиван лишь вяло дёргал ногами. Я врезал ему в челюсть, вырубая шпиона пока он не вздумал закричать. Каменецкий писарь затих и обмяк. А тут и помощь подоспела. Дед и другие заговорщики связали и вставили кляп оглушённому беглецу. Мы оттащили его в какой-то полуразрушенный подвал с покрытыми плесенью стенами и Дед сказал:
        - Всё, дальше я сам! А вы уходите! - Мой телохранитель вытянул свой короткий острый нож, его лезвие сверкнуло в свете факела. - Я всё разузнаю и вернусь. Дайте воды и оставьте мне факел.
        Мы ушли к нашему костерку. Все заговорщики были напуганы появлением шпиона в нашем лагере. Люди с недоверием следили за своими соседями, опасаясь появления новых шпионов. Настя нахмурилась, когда Ингрид прижалась ко мне щекой, обняв меня за талию. Я тоже не сидел, сложа руки, обнял любимую за плечи и поцеловал в волосы, погладил по руке.
        - Мы можем побыть одни? - Спросила моя женщина.
        - Конечно, любимая. - Прошептал я ей на ухо, Ингрид улыбнулась такой многообещающей улыбкой, что я просто расцвёл, как цветок под лучами утреннего солнышка. Мы встали и отправились искать, какое-то укромное местечко. Я приметил полуразрушенный дом с остатками второго этажа и каменными ступенями наверх. Мы осторожно забрались туда, тут ещё оставалась маленькая площадка, с двух сторон окружённая остатками стен. В свете Месяца стены давали глубокую чёрную тень, а большего нам и не требовалось?!? Я снял с себя куртку и постелил на пол. Мы уселись на неё и прижались друг к другу. Ночь в пустыне была прохладной, но ясной. Тут в пустыне был особый безоблачный прозрачный воздух. На чёрном небе были отчётливо видны звёзды, много звёзд. Над моей Землёй их было гораздо меньше. Значило ли это, что я сейчас нахожусь в другой галактике или я в другом времени и пространстве, а может быть на планете, которая попросту находится ближе к ядру нашей галактики!?
        Какое-то время мы так и сидели в обнимку, молча, смотрели на звёзды, держась за руки и прислушиваясь к шелесту ветра.
        - Ты помнишь, как мы сидели вот так под небом в Туре, в мамином саду?! - Внезапно спросила Ингрид.
        - Конечно, помню! Тогда я тонул в твоих глазах. - Сказал я, а любимая весело захихикала.
        - А я таяла от твоих поцелуев! - Призналась Ингрид.
        - Жаль, что ты прогнала меня на следующее утро! - Я изобразил небольшое разочарование.
        - Какой ты злопамятный, - улыбнулась Ингрид, провела рукой по моему лицу, вздохнула и добавила, - я уже давно пожалела об этом решении!
        - Я скучал по тебе, - сказал я, глядя в её глаза, - очень!
        Её глаза блеснули, она шаловливо надула губки и сказала:
        - Что-то ты сегодня очень нерешительный!
        - Ах, так?! - Я схватил её, повалил на спину и укрыл поцелуями всё её лицо, заставив закрыть глаза от наслаждения. Затем я аккуратно извлёк её из платья, а она помогла расправиться мне с моей одеждой, и мы, не замечая ночного холода, сплелись в объятьях, слились в поцелуе, прерывая его лишь затем, чтобы снять с себя очередную вещь. Вскоре, мы оказались полностью обнажёнными, мы уже изнывали от страсти и желания. Прикосновения к сокровенным местам становились всё настойчивее, а дыхание всё жарче и прерывистее.
        В этот момент на ступеньках послышался шорох, какие-то камешки полетели вниз, я повернулся и успел увидеть хмурое личико Насти. Она увидела наши обнажённые и переплетённые тела, разочарованно скривилась и сказала:
        - Я тебя… - Она вдруг запнулась, не зная, что сказать, выдохнула, покраснела и добавила. - А ты… с этой…
        Настя с рыданиями убежала прочь, оставив нас наедине. Я был немного обескуражен, но моя Ингрид придвинулась ко мне своим горячим телом, обняла ещё крепче, и я до рассвета позабыл обо всём остальном, наслаждаясь любовью с самой прекрасной и желанной женщиной из всех, что я знал в обоих мирах!
        А утром, когда жаркое солнце убило тень, в которой скрывались наши обнажённые тела, Ингрид потянулась, предоставив моему взгляду идеально красивую грудь, выбравшуюся из-под платья, которым укрывалась моя любимая. Я окончательно проснулся, расплющил глаза и наблюдал за изгибами её прекрасной фигуры. Она заметила блеск в моих глазах и спросила:
        - Любимый, отчего ты так смотришь на меня?
        - Не могу налюбоваться тобой моё ласковое солнышко!
        Мой ответ привёл её в восторг, она прильнула ко мне и нежно поцеловала.
        - Скажи, если бы не всё это, - она показала пальцем на руины Некрополиса, - то, что бы ты сейчас хотел сделать?
        Её вопрос заставил меня задуматься. Действительно, а что бы я делал в мирное время?
        - Я бы женился, завёл детишек и построил бы несколько городов, университет и академию наук, прежде чем мои дети сменили бы меня…
        - И кто же она, эта счастливица? - Перебила мои размышления Ингрид.
        - Что?
        - Ну, на ком бы ты женился? - Моя любимая лукаво смотрела на меня.
        - На тебе, конечно. - Ляпнул я, не задумываясь. Ингрид набросилась на меня, зацеловала, и я не удержался от соблазна взять её снова. Похоже, этого она и добивалась. А когда мы немного отдышались, Ингрид встала и начала одеваться:
        - Ты тоже одевайся. - Хитро добавила она.
        - Куда спешить? У нас ещё есть время до вечера!
        - Есть ещё одно важное дело! - Уклончиво сказала моя женщина.
        - Какое?
        - Увидишь.
        Мы оделись, привели себя в порядок настолько, насколько это было возможно, и Ингрид повела меня к нашему костерку.
        - Куда ты так торопишься, милая? - Удивлялся я её неуёмной энергии, когда она словно тягловая лошадь тащила меня за руку.
        Вместо ответа она подвела меня к одному из мужиков, которые были в нашей группе заговорщиков. Этот бородатый солидный человек, до того как попасть в плен, был знатным купцом из Стабита.
        - Мастер Фроуд! - Сказала Ингрид. - Это правда, что ты был правой рукой главы города Стабита?
        - Да, миледи. - Купец напрягся. Вид у него был так себе. Волосы на бороде топорщились во все стороны, а на голове наоборот слиплись и свисали до плеч.
        - О, ты узнал меня! - Моя герцогиня была довольна. - Это хорошо. А знаешь ли ты, что стало с самим главой города?
        - Его убили при штурме города, миледи. - Мужик напрягся, чувствуя какой-то подвох. А до меня не доходило, что же такое удумала моя Ингрид, пока не стало совсем поздно.
        - Выходит, что в данный момент, и до тех пор, пока новый король не назначит другого главу Стабита, его обязанности должен исполнять ты?
        - Ну, - Фроуд почесал затылок, - выходит, что так.
        - В таком случае я хочу, чтобы ты засвидетельствовал мой брак с этим мужчиной! - Она повернулась ко мне. - Ты же этого хотел, граф Игорь из Игвы?
        Вот теперь у меня в ушах прозвучал настоящий громовой раскат. Ловко эта умница герцогиня меня уделала! Лишила меня права самому сделать предложение и вручить кольца. Вокруг уже начали собираться люди, всех интересовало то, что сейчас происходило между мной и дочерью Малеха.
        - Ну, я не отказываюсь от своих слов. - Начал я, осторожно подбирая слова. - Но я думаю, нам следует провести обряд немного позже, когда всё закончится. - Она скривилась, наморщив носик, глаза Ингрид опасно блеснули. - Хотя, если ты этого так хочешь, то я согласен.
        - Да, милый! Я хочу этого сильнее всего на свете! - Она взяла меня за руку и ласково провела по коже своими мягкими пальчиками. - А с кольцами я что-нибудь придумаю! Дай мне немного времени.
        На самом деле это «немного» затянулось на целый час, я извёлся, и уже думал, что следует идти на поиски невесты.
        - Не могла же она потеряться!? - Спрашивал я у Деда, но тот лишь хитро улыбался. - Возможно, её схватили?
        - Нет. - Твёрдо отрезал Дед и поглубже спрятался в тень от жарких солнечных лучей.
        В этот момент дувшаяся на меня Настя решила вставить свои пять копеек:
        - Ты не передумал жених?! А то ведь знаешь, как у нас говорят: «видеться с невестой перед свадьбой - плохая примета!» А ты ведь не только виделся!?
        - Настя! Повзрослей уже! - Влез раздосадованный Дед.
        - Я бы с удовольствием повзрослела, - со вздохом заявила девочка, - может быть тогда, кое-кто заметил бы, что я гораздо лучше какой-то там Ингрид!
        - Ну, всё, заноза мелкая! - Прогудел Дед. - Ты что, давно по попе не получала?!
        - Заморожу! - Настя упёрла свой недовольный взгляд в Деда, тот остановился в двух шагах, но не отступил. Тогда юная чародейка повернулась и гордой походкой отправилась прочь.
        А вскоре появилась Ингрид в сопровождении других женщин. На её голове в заплетённые в косы волосы были вплетены полевые цветы разных оттенков белого. Её густые и блестящие косы опускались ниже плеч. В таком образе, с заплетёнными по верху головы, а затем спускавшимися вниз косами я её ещё не видел. Это было настолько неожиданно прекрасно, что я опешил от восторга.
        - Челюсть-то прикрой, граф! - Прокомментировал Дед даже не глядя на меня. Он тоже восхищался моей Ингрид.
        - А ты завидуй молча! - Огрызнулся я и дождался, когда женщины приведут мою красавицу ко мне.
        Ингрид подошла и улыбнулась так, будто солнце, которое пробивается сквозь тучи, рассеивая мглу, и одновременно с этим, над землёй возникает разноцветная радуга. Я сиял от счастья, от осознания того, что эта женщина станет моей женой. Ингрид встала рядом со мной, я предложил ей свой локоть, Ингрид ухватилась за него, а я повернулся к прослезившемуся Деду.
        - Букет, недотёпа! - Прошептал я и мой телохранитель, уже давно ставший другом, подал мне букет белых цветов, которые я с таким трудом нарвал, оббегав половину руин Некрополиса. Я протянул букет любимой, она с ослепительной улыбкой взяла его двумя руками.
        Обряд пролетел так быстро, что я опомнился только тогда, когда Фроуд в ожидании уставился на меня. Моя невеста ткнула мне локтем в рёбра, я понял, что мне следовало произнести своё «Да».
        - …берёшь ли ты герцогиню Ингрид в жёны? - Повторил свой вопрос представитель законной власти города Стабита.
        - Да!
        - А ты, Ингрид, дочь герцога Малеха! Берёшь ли ты в мужья этого достойного человека, графа Игоря из Игвы?
        - Да!
        - Теперь можете обменяться кольцами! - Сказал Фроуд, улыбаясь в свою коричневую бородищу.
        Ингрид протянула мне сплетённое из стебля какого-то растения зелёное колечко. Я одел его на изящный пальчик Ингрид. Такое же плетёное колечко, только побольше, она одела на мой палец.
        - Жених может поцеловать невесту! - Я наклонился и исполнил пожелание Фроуда с превеликим удовольствием. Ингрид отвечала мне сдержанно, еле скрывая, охватившую её, страсть.
        А потом нас забросали цветами, и мы сели обедать, а в это время Фроуд составил документ, подтверждающий факт нашего бракосочетания. Бумагой для этого послужила обратная сторона какой-то купчей грамоты, подтверждающей покупку зерна и пива.
        Компанию за импровизированным столом, что был сложен из камней, нам составили товарищи, большинство которых не переживут сегодняшнюю ночь. Возможно, и я буду в их числе.
        После обеда я решил поговорить со своей женой наедине. Она игриво следовала за мной, ожидая продолжения ночных подвигов, но я решил иначе:
        - Ингрид, жена моя! - Она улыбнулась от этих моих слов, попыталась приласкать меня, но я отстранился. Ингрид поняла, что я хочу поговорить о чём-то важном и приняла ожидающий, серьёзный вид. Тогда я сказал ей, стараясь не смотреть в её глаза. - Сегодня будет самый важный бой в моей жизни. В этом бою со мной может случиться всё, что угодно! Я хочу, чтобы ты стояла в стороне, когда всё начнётся, и ни во что не вмешивалась!
        - Нет, я пойду вместе с вами! - Ингрид сказала то, чего я и боялся услышать. Именно для этого я и начал этот разговор.
        - Я люблю тебя и хочу, чтобы ты жила, даже если меня не станет! - Нежно сказал я, глядя в её прекрасные серые глаза.
        - Но я не хочу жить без тебя! - Моя жена проявляла обычное для неё упрямство.
        - Ты должна жить, ты правитель Междуречья, единственная наследница! На тебе долг перед людьми. - Напомнил я ей.
        - Плевать мне на всё это! Мы либо будем жить вместе, либо вместе умрём сегодня! - Она посмотрела на меня строгими и умными глазами.
        - Обещай мне, что не станешь лезть на рожон! - Сдался я под напором её глаз.
        - Я буду рядом с тобой! Где бы ты ни был, муж мой! - Она обняла меня, и мы простояли так несколько минут. Я чувствовал комок в горле, мне больше нечего было сказать, Ингрид в это время тихо плакала у меня на груди, а я только и мог, что гладить её по голове, не замечая, как при этом осыпаются белые цветы, вплетённые в её косы.
        Глава 28
        Как я и предсказывал, пленники входили в Некрополис до самой полуночи и даже чуть дольше. А затем надзиратели и воины объединились, чтобы совместно погнать всех пленников к центру города, где находилась огромная площадь, в центре которой высился серый мрачный обелиск. Безразличные ко всему происходящему, зачарованные пленники шли медленно, никуда не торопясь. Мы же, разделившись на две группы, наоборот старались оказаться в первых рядах этого грандиозного и, в то же время, печального спектакля. Дед возглавлял группу, которой предстояло напасть на второго колдуна, вместе с ним отправилась обиженная на меня Настя. А моя группа готовилась к расправе над Фриксом. Рядом стояла Ингрид, поддерживавшая всё ещё не пришедшую в себя Фросю. Близнецы стояли тут же, за нами также увязался мастер Фроуд, а также ещё пять десятков людей, которые хотели покончить с проклятым колдуном Фриксом. У каждого из них имелся свой мотив для расправы над колдуном.
        Возле громадины обелиска стояли личные охранники Фрикса. Они окружили монолитный монумент ещё на подступах, оставив между своими рядами и гигантским сооружением свободное пространство в пятьдесят шагов. Колдунов пока видно не было. Я посмотрел на гигантский гранитный столб, стрелой устремившийся в небо. Поверхность чёрно-серого обелиска показалась мне цельной, а приблизившись ещё ближе, я увидел, что по всей длине обелиск имел одинаковый матово тёмно-серый цвет. Я не заметил никаких сколов на его поверхности. Вокруг давно обрушились стены сотен и тысяч домов, а этот архитектурный шедевр выглядел как новенький. Не зря, наверное, Фрикс гнал пленников с самого Востока сюда в Западную пустыню. Ему определённо требовалась какая-то сила, заключённая в обелиске. Само расположение монолитной гранитной стрелы указывало на её ценность. Артефакт находился строго посредине огромной площади, до ближайших развалин было не менее сотни шагов, а мостовая Некрополиса, выложенная серыми гранитными плитами, была испещрена странными узорами, которые, стекаясь по улицам города к площади, затем сходились, переплетаясь
кривыми руническими линиями, в основании мистического обелиска.
        Однако пока что я ничего не ощущал, кроме уважения к тем строителям и инженерам, которые возвели это чудо света. Ни единого шва, ни трещинки в монолите обелиска не наблюдалось. Он казался идеально выверенным творением далёких древних зодчих. Четыре идеально гладких полированных грани отбрасывали на своей поверхности блики от света огней, горевших в больших металлических чашах по углам от основания обелиска.
        Послышался шум, я оглянулся и заметил, как к центральному монументу Некрополиса приближается вооружённый отряд. Вскоре появились и колдуны в сопровождении телохранителей, для которых воины создали коридор в толпе пленников.
        А тем временем площадь уже была переполнена пленными, которых продолжали сгонять сюда надзиратели. Также были переполнены все ближайшие к площади улицы. Тысячи людей стояли прямо на стенах и в тени руин домов, собравшись вокруг артефакта. Стало жутковато, по телу пробежали мурашки от такого количества потенциальных ритуальных жертв, молча уставившихся на грозный обелиск.
        Как я и ожидал, колдуны разошлись и встали по разные стороны от монолитного сооружения. Оба были облачены в балахоны с капюшонами, оба несли посохи, украшенные или скорее даже обезображенные, белыми отполированными черепами младенцев. На балахонах колдунов были тщательно выведены какие-то непонятные магические руны.
        Могучие вершители судеб встали, воздев руки вверх, и затянули унылую, печальную песню. Скорбный мотив тут же подхватили десятки людей, а уже через мгновение песня торжественно гремела во всём Некрополисе. Сотни тысяч людей поющих одну и ту же песню!? Такого мне никогда прежде не доводилось видеть! Ну, разве что в прошлом мире, когда я побывал на футболе и тогда был очень воодушевлён моментом, когда весь стадион исполнил национальный гимн. Но то была совершенно другая песня, не такая, как сегодня.
        Я поспешно принял порошок, который мне оставил белобородый маг. Слизав горькую пудру с ладони, я почувствовал себя немного лучше. Безысходность и апатия немного отступили, а вокруг люди всё больше впадали в транс. Они шатались, как змеи перед дудкой факира-индуса, только вместо индуса сегодняшним действом заправляли другие персонажи, не имевшие целью впечатлить кого-либо своим искусством. Я почувствовал себя незначительной помехой, возомнившей помешать замыслам злых полубожеств.
        Колдуны подняли руки с посохами вверх, закрутили ими над головой, черепа слабо засветились. Телохранители вытолкнули в незанятое пространство пленников, обречённых стать первыми жертвами. Те были связаны по рукам и ногам, но всё равно были покорны, они были хуже баранов идущих на бойню. Жертвы не сопротивлялись, наоборот они даже пели, заворожённо, словно дети, не отрываясь, смотрели на обелиск.
        И я почувствовал скрытую угрозу в этом монументе, я удивился, как я не чувствовал её раньше?! Такая сила и мощь шли от монолита, что я почувствовал себя мелкой букашкой, которую вот-вот раздавит башмак неосторожного юного туриста. Колдуны заваривали кашу из облаков, в небе над монолитом пропали звёзды, поднялся ветер, в считанные минуты сгустились тучи.
        Фрикс протянул руку и за какую-то минуту выпил досуха жизни десятка несчастных жертв. Те так и остались лежать кучкой связанных обезображенных высушенных мумий. Что происходило с другой стороны я уже не видел, поскольку наша группа осторожно пробиралась к Фриксу. В это время второй колдун остался вне зоны нашей видимости. Отсюда я мог видеть, как моему примеру последовала группа Деда.
        Главный колдун вновь протянул руку, и новый десяток жертв отдали ему свою жизнь, превращая её в магическую энергию для колдуна.
        Ветер крепчал, Фрикс вернулся к «замешиванию» ветра, в небе образовалась воронка, я наблюдал смерч, который своим основанием опирался о кончик стрелы чёрного обелиска. Я даже не заметил, когда это древнее сооружение сменило свой цвет! Изначально, до начала ритуала цвет обелиска был тёмно-серым! А тем временем, тучи кружились, клубились, рокотали от того, что вытворял с ними смерч. Они вращались по кругу воронки, которая, всё увеличиваясь в диаметре, достигла в небе размеров Некрополиса, внутри смерча обнажилось звёздное небо.
        А пение ни на секунду не смолкало, ноты отчаянья и обречённости достигли своего пика, я увидел как воины, стоявшие в оцеплении у монолита, разворачиваются спиной к толпе пленников, они безвольно опустили свои щиты и обнажённые мечи. Я посмотрел на Фрикса, его посох светился яркой светло-зелёной точкой. Колдун вращал его над головой так быстро, что светящийся череп создавал иллюзию сплошного яркого круга. Фрикса окутывало мутно-зелёное свечение, на его балахоне зелёным светом засверкали руны. Грани монолита тоже позеленели, стали быстро светлеть, внезапно на идеально полированной поверхности обелиска проявились невесть откуда взявшиеся светящиеся руны, похожие на те, что были на балахонах колдунов.
        В воздухе появился запах дождя, опалых листьев и сырой земли, предвестник запаха гнили и разложения. Казалось, запах исходит от самого артефакта, пропитывает собой всё вокруг, проникает в нос, заползает в горло и укореняется в лёгких. Я с трудом преодолел мерзкое ощущение внутри, подавив в себе рвотные позывы, грозившие вывернуть всё моё нутро наизнанку.
        Скорбная песнь задрожала, затрепетала, но не разрушилась, а наоборот, будто бы переродилась, стала ещё громче, ещё сильнее. Я и мои соратники распределились и встали за спинами воинов с опущенными руками. Мы ждали момента и он наступил.
        Фрикс, выпив до дна жизни последних связанных у подножья обелиска жертв, задрал голову и произнёс непонятный набор резких и отрывистых слов, а затем с силой выбросил руку вперёд и вверх. От этого со светящегося черепа в вершину обелиска ударила зелёно-белая молния, разряд ударился о гранитный монумент и окутал его зелёными искрами, послышался треск, монолит ярко вспыхнул, как вспышка фотоаппарата, только размером с башенный кран. Яркий свет ослепил меня и других людей.
        Когда зрение вернулось ко мне, я увидел, что охранников больше нет на месте, они, побросав своё оружие, шли к устрашающе вибрирующему обелиску, а вслед за ними к гудящему артефакту направлялись пленники, загипнотизированные сиянием и мощью монолитной, выточенной из гранита, стрелы. Я тоже почувствовал требовательный призыв тёмного сооружения, но видимо, волшебный порошок помог мне справиться с первым желанием, я остановил свою ногу прямо в воздухе. «Постой, Игорёк! Держись, не поддавайся!» - Шептал мой внутренний голос откуда-то из глубины подсознания.
        Рядом Ингрид пыталась удержать рвущуюся к монолиту Фросю. И это несмотря на приличную дозу белого порошка, которым мы предусмотрительно напичкали бывшую воительницу. К счастью, она не использовала свои боевые навыки, поэтому Ингрид и Фроуду пока удавалось её сдерживать.
        - Вперёд! - Кивнул я соратникам, сопровождая слова действием.
        Я подобрал меч и щит, то же самое сделали мои товарищи и тут к нам повернулся Фрикс. Я понял, что сейчас произойдёт, поскольку на его лице было написано изумление, помню, как крикнул товарищам:
        - Бегом!
        Но моего приказа не потребовалось. Почти пять десятков устоявших перед дурманом людей бросились к главному злодею. А вокруг продолжалось безумие, загипнотизированные жертвы толпой направлялись к обелиску, желая прикоснуться к нему. Первые ряды, состоявшие из телохранителей Фрикса, уже коснулись монолитной поверхности артефакта, отдавая ему свою жизнь. Ужаснее всего было то, что это совершенно не пугало и не останавливало идущих следом людей, которые продолжали петь, торжественно направляясь на собственную смерть, словно бараны на заклание, только с большей помпой и под хоровое пение!
        Фрикс ударил своими дежурными заклинаниями с обеих рук: слепота, сон, слепота, сон, слепота, сон. Первые ряды наших заговорщиков упали, но другие уже бежали следом. Фрикс успел выпить жизнь одного из наших людей и тут же почти без подготовки ударил молнией. Несколько десятков, случайно оказавшихся на пути молнии, пленников и ещё столько же заговорщиков упали на каменные плиты площади, сотрясаясь от удара электрическим током.
        Я замешкался, поскольку находился чуть в стороне от главного колдуна, поэтому мне повезло, а может, помогли Васькины подошвы, не проводившие электрический ток. Однако я ловко укрылся за оболваненным парнем, который принял на себя заклинание колдуна, и тут же налетел на Фрикса, нанося удары мечом. Я не пытался убить его, я пытался занять Фрикса делом, чтобы он не мог атаковать нас заклинаниями. И вскоре рядом со мной оказались два товарища, вместе с которыми всё внимание Фрикса было занято обороной. Он зарычал, понимая, что сейчас перевес увеличится ещё больше, поэтому, когда один из моих ударов мечом со звоном достиг цели, колдун попросту с криком скрылся в черепашьем коконе. Как и в прошлый раз, удары по панцирю не принесли никакого успеха. Я стоял, еле дыша от напряжения, рядом оказались молодые близнецы и Фроуд.
        Я посмотрел по сторонам. Фрося ломилась к обелиску, и уже преодолела половину расстояния до него. Пленники и охранники, которые дотронулись до монолитной поверхности обелиска, отдали ему свои жизни, а их безжизненные тела попадали у гранитного основания артефакта и теперь лежали неподвижной грудой.
        Тем не менее, других загипнотизированных людей это не остановило, они пошли по телам своих предшественников, карабкаясь вверх, лезли дальше, пытаясь добраться до незакрытой телами поверхности обелиска, желая дотронуться до него рукой.
        - Ингрид давай драконий огонь! - Закричал я. - В этот раз ты меня панцирем не проведёшь, подлый колдун!
        - Не могу, держите её! - Взмолилась Ингрид, поскольку Фрося неумолимо приближалась к монолиту. Фроуд бросился ей на помощь, схватил Фросю двумя руками, а моя жена достала из сумки припрятанный мной горшок с горючей смесью.
        - Расступитесь! - Попросил я, зажигая фитиль на горшке.
        Близнецы отошли на несколько шагов, я тоже. А потом я размахнулся и бросил горшок под панцирь, в котором лежал укрывшийся Фрикс.
        Разбившийся горшок полыхнул огнём, поджаривая панцирь своими длинными горячими языками. Я почувствовал противный запах горящей кости, исходивший от панциря. Надёжное укрытие в один миг превратилось в западню. Из кокона раздался жуткий вопль, кажется, колдун поджаривался внутри него заживо.
        Я перехватил меч поудобнее и подобрался настолько близко, насколько позволяло пламя. Близнецы, окружив панцирь, тоже ждали с копьями наизготовку. И не зря! Панцирь открылся и оттуда прямо из дыма и пламени выкатился подлый Фрикс. Мне пришлось оббегать огонь, чтобы приблизиться к врагу, а в это время близнецы не подвели, ударили разом по поджарившемуся колдуну. Одно копьё он успел отбить, зато усыпил сестру близняшку, и уже хотел ослепить её брата, как подоспел я. Ударом меча я полоснул Фрикса по спине, колдун закричал, я обратным движением ударил его мечом под колено. Живучий и коварный враг ударил меня посохом в живот, меня согнуло пополам. А затем близнец успел выбить у колдуна посох и замахнулся копьём, чтобы проткнуть колдуна в самое сердце, как вдруг ему в спину прилетело заклятье со стороны. Близнец упал, я прокашлялся и посмотрел поверх головы Фрикса.
        В самый неподходящий момент к нам направлялся второй колдун, он направил в мою сторону свой посох, в ответ мои руки сами отбросили меч в сторону, а колдун приблизился к Фриксу.
        - А! Понтиус, как вовремя ты появился! - Сказал трясущийся от боли Фрикс, а я опешил, и, не веря своим глазам, посмотрел на второго колдуна. Из-под капюшона и тонкого шарфа торчала знакомая белая с жёлтым неопрятная борода старого мага, служившего лекарем герцогу Малеху и его семье. Понтиус сбросил с головы капюшон, отбросил в сторону шарф и улыбнулся мне той самой доброй улыбкой, которая заставила меня делать всё, чего он хотел. Фрикс стонал. - Уже второй раз ты спасаешь меня от паладина! Скорее, Понтиус, помоги мне, подлечи меня! А-а! Такая адская боль! Они чуть не поджарили меня, а потом и вовсе чуть не убили! Всё как ты и говорил! Удивительно, как я мог не верить в твой талант предсказателя!?
        Фрикс закашлялся и снова застонал.
        - Учитель, не шевелись, сейчас я помогу тебе! - Сказал Понтиус, направляясь к Фриксу. Он направил в нашу сторону свой посох и сказал. - А вы стойте там, где стоите, и сможете увидеть, как происходит величайшее событие в истории этого мира!
        - Быстрее Понтиус! - Застонал Фрикс. - Моя спина болит, а под коленом жжёт, словно меня укусила сотня шершней!
        Понтиус зашёл ему за спину, посматривая на нас хитрыми глазами и, хорошенько размахнувшись мечом, снёс своему учителю уродливую голову. Чёрная, покрытая струпьями и гнилостными потёками из незаживающих ран голова Фрикса несколько раз подпрыгнула и покатилась в сторону, а из тела главного колдуна вверх хлынул фонтан тёмно-красной крови, труп завалился на каменную плитку, его ноги несколько дёрнулись, кровавый фонтан быстро опал, а затем и вовсе прекратился.
        Я вздохнул и осмотрелся. Гора мёртвых жертв у основания монолита уже достигла половины высоты обелиска, а пленники всё шли, и шли мимо нас, карабкались по телам несчастных мертвецов к своей цели, которая манила и притягивала их.
        - Это надо остановить! - Сказал я, обращаясь к Понтиусу. - Или этого нет в твоём предсказании?!
        - За долгие годы своей многострадальной жизни, - начал старик, - я понял, что из меня вышел никчёмный предсказатель и никчёмный лекарь. Я был самым безобиднейшим магом в мире! Но я всегда знал, что умелое планирование и правильная мотивация приведут меня к величию.
        - Что? - Я не мог поверить в то, что он сказал. - Понтиус! Останови ритуал, иначе все эти несчастные люди погибнут!
        - Такова их судьба! - Старик в чёрном балахоне развёл руками. - Я её предсказал, - он рассмеялся по-стариковски хрипло, - точнее спланировал!
        - А как же Фрикс? - Спросила Ингрид.
        - А он лишь средство, моя дорогая ученица! Кто-то же должен был сделать за меня всю грязную работу. - Весело пояснил колдун.
        - Как ты мог упасть так низко? - Отчаянно выкрикнула Ингрид.
        - Однажды в руки мне попалась любопытная книга, в которой говорилось о пророчестве! В ней был детально описан тёмный ритуал под названием «Скорбная песнь», при помощи которого, любой маг мог обрести могущество и даже бессмертие! Однако, для того, чтобы начать ритуал, требовался специфический талант, как у покойного некроманта Фрикса.
        - Ты безумец! - Сказал бородатый градоначальник уничтоженного города Фроуд, всё ещё удерживавший свою подопечную. Фрося уже не рвалась к обелиску, её взгляд избавился от глупой целеустремлённости, лицо искажала гримаса непонимания.
        - Наоборот! - Возразил ухмыляющийся старик. - Я мудрец, сумевший обернуть амбиции многих в свою пользу! - Парировал Понтиус. - Именно я написал Фриксу письмо, описав тёмный ритуал поглощения жизненной энергии в полной мере. Это позволило глупому колдуну стать некромантом, возвыситься, избавиться от боли и покорить весь восток. Тогда я написал ему о ритуальном жертвоприношении, которое совершалось когда-то в Некрополисе. Я добавил к этому детальный текст «Скорбной песни». Вот тогда, он и выразил желание познакомиться со мной, сделать меня своим последователем! Глупец пожелал отправиться на Запад в пустыню и провести финальный ритуал у обелиска. И он, надо заметить, почти преуспел!
        - Ты говорил, что я паладин, что моё вмешательство поможет остановить Фрикса! - Выпалил я.
        - Я много чего говорил, но без моего своевременного вмешательства ничего этого не случилось бы! - Понтиус обвёл рукой вокруг себя.
        - Значит, ты врал, что являешься предсказателем? Что скажешь по поводу моего брата, отца и Сорена?! - спросила Ингрид.
        - Я действительно обладал некими способностями предвиденья, но они были ничтожно слабыми! Поэтому многое мне приходилось компенсировать другими своими талантами: проницательностью, мудростью и планированием на десятилетия вперёд! - Маг, победно блеснув глазами, посмотрел на меня и сказал. - Я ненавидел этих мальчишек, возомнивших себя самыми важными птицами в Междуречье! Они мешали моим планам, путались под ногами и следили за мной! И пока Фрикс становился сильнее и шёл ко мне с Востока, я готовил почву к тому, чтобы провести его армию через весь Кварт. Поэтому на Междуречье напали кочевники. Они должны были ослабить Междуречье, оставив Кварт без помощи. И поэтому я приказал Селивану подстроить смерть твоего братца. А потом мне пришлось прикончить и твоего отца, дорогая! - Понтиус улыбался. - Кроме того мне пришлось устроить убийство Сорена.
        - Грязный подлый мерзкий старикан! Я ненавижу тебя! - Заявила Ингрид с рыданием, слёзы хлынули из её глаз неудержимым потоком.
        - Значит убийство Сорена - твоих рук дело? - Спросил я.
        - Конечно. Мне же требовалось убедить тебя следовать моим пророчествам! - Он улыбнулся, его лицо избороздили морщины, которые в свете пламени, казались чрезмерно большими. - Но ты не послушался и попёрся в Кварт, хотя я всячески внушал тебе совершенно обратную линию поведения! Зачем, зачем ты пошёл туда, если тебе было велено следить за благополучием Междуречья?
        - Я отправился туда, чтобы изменить судьбу мира!
        - Изменил?! - Понтиус улыбнулся. - Мой мальчик! Я за свою долгую жизнь повидал сотни таких героев как ты! Они мрут пачками, а я вот он, прямо перед тобой, жив, здоров и весел в день своего триумфа!
        Понтиус посмотрел на обелиск, жертвы всё стекались и стекались к нему, дотрагивались, оседали, отдав свою жизнь, и тогда их отпихивали вниз следующие безумцы. Гора тел уже достигала двух третей высоты гранитного сооружения.
        - Не будет у тебя триумфа! - Сказал я и бросился к Понтиусу с ножом в руке. Тем самым, что я прятал у себя в сапоге.
        Понтиус повернулся ко мне вовремя, чтобы заметить мою атаку, он выставил перед собой руку с посохом и прежде чем я успел среагировать, перед стариком оказалась Фрося, молния ударила её в грудь, Понтиуса тоже тряхнуло, его волосы встали дыбом, наэлектризованные собственным колдовством. Второй рукой старик ослепил Фроуда и позволил тому промчаться мимо с оружием в руках. Его подхватил поток жертвующих своей жизнью заколдованных людей.
        Этого вмешательства хватило, чтобы я сделал ещё несколько шагов к старику, занёс руку с ножом для удара, и… тут меня в спину что-то ударило. Я застыл, а тысячи морозных иголок впились в мою спину и ноги.
        - Игорь! - Закричала Ингрид, бросаясь ко мне.
        - Неплохо моя девочка! - Похвалил Понтиус, кого-то за моей спиной, а потом показал пальцем на мою жену. - И её тоже!
        Послышался крик моей женщины, но я ничем не мог ей помочь, меня парализовало по пояс. Сзади послышались лёгкие шаги, к Понтиусу приблизилась Настя, и старик протянул ей посох, ранее принадлежавший Фриксу.
        - Спасибо, дедушка! - Сказала она, обнимая колдуна за талию. Тот потрепал её по голове.
        - Способная девочка, истинный талант и чистая душа! А ведь ещё недавно она, как и ты Ингрид, не могла даже пробудить свой магический талант! - Сказал старик. - Благодаря тебе, Игорь, она стала настоящей волшебницей!
        Я посмотрел на свои ноги, от груди до каменных плит моё тело было заковано в лёд. Я обернулся, моя Ингрид была закована в лёд ещё сильнее.
        - А ты так и не смогла пробудить свой талант, иначе мой дед сделал бы тебя великой чародейкой! - Зло прошипела Настя, обращаясь к Ингрид.
        Я её не узнавал. Моя милая, немного капризная и своенравная, но добрая в душе Настя превратилась в злобную и опасную колдунью, обратившую своё мастерство против меня и моей жены!
        - Да, моя бывшая ученица! Теперь ты будешь наблюдать за тем, как моя внучка Настя напитается энергией принесённых в жертву людей, и ты могла бы сделать это вместе с нами! - Хихикнул Понтиус. - Зря ты встала у Насти на пути!
        - Когда закончится ритуал, я вернусь и покончу с тобой! - Зло сказала девушка, глядя на Ингрид. Потом перевела взгляд на меня и добавила. - А ты будешь смотреть на то, как она замерзает!
        - Я же спас тебя от кочевников, Настя! - Напомнил я ей. - Как ты могла так поступить со мной?!
        - Ты выбрал её, значит между нами всё кончено! - Выпалила девочка, выплёскивая всю накопившуюся юношескую обиду.
        - А между нами никогда ничего и не было. - Напомнил я чародейке, в ответ она лишь надула губки и отвернулась к деду.
        - Месть плохой советчик, внученька! - Нравоучительным тоном сообщил Понтиус. - Только прагматизм делает тебя эффективной и продуктивной. Это бездари, которых природа одарила талантом, могут позволить себе растрачивать силы попусту! А ты должна быть хладнокровной и расчётливой, как твой дед!
        - Значит, мы оставим их в живых? - Спросила она, всё ещё сомневаясь, стоит ли меня убивать.
        - Гораздо практичнее будет сделать их своими… - Понтиус задумался, подняв глаза вверх, - верными слугами!
        - А они захотят? - Игриво спросила Настя, задумчиво глядя на меня.
        - А мы их и спрашивать не станем! - Понтиус подмигнул внучке. - Есть в книгах неплохой рецепт верности! Да и у Фрикса я кое-чему научился!
        - Звучит как прекрасный план! - Настроение вернулось к юной чародейке. - Пойдём, дедуля! Мне уже не терпится обрести силу и стать бессмертной!
        - Что ж, пойдём! А к вам, - Понтиус многообещающе оскалил свои дряхлые зубы, - мы ещё вернёмся!
        Настя взяла Понтиуса под руку. Они направились к вершине монолита, пробираясь наверх по неподвижным телам принесённых в жертву людей. Другие желающие подняться наверх, зачарованные и поющие жертвы ритуала старались держаться от парочки колдунов на расстоянии.
        Древний артефакт, который теперь был почти доверху завален телами, впитал в себя уже столько энергии живых людей, что его поверхность теперь светилась мутным белым светом. Только этот свет не выглядел живым, от него всё же исходил какой-то зеленоватый туман. Площадь опустела, в живых остались только слепые и спящие заговорщики, обездвиженные я и Ингрид, карабкающиеся по головам к вершине обелиска жертвы ритуала, а также предатель Понтиус и его внучка.
        Я сжал покрепче в руке нож и ударил по льду. Раз, другой, третий! В одну и ту же точку. Полетели осколки замороженной воды, от общей глыбы откалывались маленькие куски, но пока что я даже ноги свои не мог освободить. Ингрид в этот момент стояла бледная, как мел. Она дрожала, закованная в ледяную глыбу по плечи, но при этом смотрела прямо перед собой, её губы беззвучно шевелились.
        - Не бойся, милая! Сейчас! - Я бил и бил лёд ножом, продолжая освобождать своё тело из ледяного плена сантиметр за сантиметром. - Я освобожу себя и помогу тебе!
        А в это время колдун со своей ученицей добрались до самой вершины монолита. Я даже не заметил, как стихла скорбная песнь, которую пели жертвы. Это потому, что больше никого не осталось, все отдали свои жизни гранитной глыбе артефакта. Скорбную песнь теперь сменял неживой, какой-то искусственный гул, идущий от монолита. Теперь я заметил, что светится не только его вершина, но и причудливая резьба на каменных плитах площади. Узоры, которые светились зелёным светом, по мере удаления от обелиска темнели и тускнели, а чем, соответственно, ближе к гранитному монументу они находились, тем они светились ярче.
        Понтиус что-то громко и торжественно произнёс, я оторвал взгляд от своей работы, но долбить лёд не перестал, мне уже почти удалось освободить одну ногу до колена. А колдун в это время осторожно сунул свой посох в отверстие на вершине гранитного артефакта, Настя последовала его примеру. Теперь на самом верху образовалось подобие перекрещивающихся деревянных палок насквозь пронзающих кончик обелиска. Как они только нашли эти отверстия, я мог поклясться, что раньше их не было!
        Грозный обелиск загудел и завибрировал ещё сильнее, я впервые буквально кожей и всеми фибрами своей души ощущал мощную силу, идущую от артефакта. Город тряхнуло как во время землетрясения, стены домов, что ещё как-то держались, теперь окончательно рухнули. Куча безжизненных тел, сваленных вокруг обелиска, посыпалась вниз, откатываясь в сторону и утрамбовываясь у подножия монолита. А в это же время несносная девчонка Настя и коварный колдун Понтиус были вынуждены ухватиться за оба края своих посохов, чтобы таким образом удержатся от падения вниз. Землетрясение продолжалось, куча трупов под ногами старика и его внучки посыпалась, стала опадать, обнажив обелиск до половины его высоты.
        - А-а-а! - Закричали синхронно колдун и его ученица. Страшная «почва» была выбита из-под их ног, оба дерзких пришельца, потревоживших Некрополис своим колдовством, повисли на своих посохах на вершине обелиска. Теперь их ноги не могли опираться на тела жертв ритуала, они болтались в воздухе. Понтиус замер, стараясь не шевелиться, Настины ноги наоборот дёргались и скользили подошвами по гранитной поверхности артефакта. От сильных толчков на моей ледяной глыбе появились трещины, они росли, с каждым разом увеличиваясь и разрастаясь, но пока ещё держались. Я старался помочь этому разрушительному процессу, ковыряясь ножом в образовавшихся трещинах.
        В этот момент моё внимание привлекли орущие колдуны. Они барахтались, пытаясь удержаться на вершине монолита, при этом их тела то и дело дотрагивались до гранитных граней артефакта. Каждое прикосновение отнимало, частицу жизни колдунов, они орали, сопротивлялись, но отпустить свои посохи были не в состоянии. Я не понимал, почему они до сих пор не спрыгнули вниз, пока не присмотрелся. И тогда заметил, что деревянные посохи, словно деревья, пустили корни, которые вытянулись из посохов, увеличились, окрепли и обвили кисти и руки колдунов вплоть до локтей. Теперь даже если бы колдуны смогли разжать свои пальцы, посохи продолжали бы удерживать их на месте.
        Поэтому пытка болью продолжалась, колдуны как будто обесцвечивались, одежда на их телах превращалась в труху, уже через минуту она осыпалась, кожа наивных колдунов потеряла свой природный цвет, стала тёмно-серой, морщинистой у Понтиуса, и гладкой блестящей серой у Насти. Волосы у девочки побелели, а у Понтиуса и вовсе выпали вместе с бородой и усами. Их тела трансформировались в нечеловеческие угловатые тёмно-серые фигуры, глаза покраснели, оба плакали кровавыми слезами до тех пор, пока белки глаз не стали кроваво-красными, а их зрачки потемнели и превратились в огромные грязно-чёрные пятна.
        Я продолжал долбить лёд. Потрескавшаяся поверхность теперь поддавалась немного легче, но за всё это время я смог освободить только верхнюю часть ног.
        А в это время страшный ритуал с трансформацией тел перешёл в свою финальную стадию. Обелиск перешёл в новый режим работы, он ритмично гудел, вибрировал и мерцал, отдавая накопленную энергию. Казалось, что жертвы ритуала отдали всю свою жизнь, погибли, оставшись без жизненных сил, но теперь гранитный артефакт волнами возвращал преобразованную энергию в их тела, а в тела колдунов и вовсе вливал энергию бесконечным потоком. Колдуны уже не орали, а лишь дрожали, сцепив крошащиеся зубы, изо рта у них шла розовая от крови пена.
        Лежавшие до сих пор неподвижно трупы жертв ритуала медленно зашевелились, у меня от ужаса волосы встали дыбом. Я всем телом ощущал силу, которая пульсирующими волнами распространялась от переполненного мощью монолита. Неожиданно рядом со мной появилась освободившаяся от ледяного плена Ингрид.
        - Ты ещё долго будешь дятлом работать? - Спросила она со слабой улыбкой на бледном лице.
        - Но как ты…?
        Вместо ответа Ингрид протянула руки ко льду и прошептала что-то, закрыв при этом глаза. Я почувствовал такой жар, как от огня, лёд быстро плавился, мои штаны чуть не загорелись от магического жара.
        - Эй! Полегче! - Попросил я свою жену.
        Пульсация обелиска замедлялась с каждым мгновением, зато выпущенной энергии уже оказалось предостаточно, чтобы ритуально принесённые в жертву тела, превратились в искалеченную ритуалом отвратительную нежить. Их тела шевелились, некоторые уже поднимались на ноги. Страшное зрелище подстёгивало, стимулировало меня, я изо всех сил дёрнулся, и остатки оплавившегося льда осыпались мелкой крошкой у моих ног.
        - Скорее, бежим отсюда! Нежить вот-вот восстанет! - Поторопила меня Ингрид.
        - А как же Понтиус? - Спросил я.
        - К нему сейчас не пробиться! - Парировала Ингрид. Она была права, огромная шевелящаяся куча мала, расползалась во все стороны. Нежить угрожающе расходилась в стороны от обелиска.
        Внезапно рядом закричали. Это ослеплённые заговорщики оказались в руках голодной нежити. На живых людей набросились со всех сторон, на моих глазах их живьём рвали на куски, шевелящаяся масса уже направилась в нашу сторону, ходячие мертвецы принюхивались и скалили зубы, из их горла вырывалось клокотание и голодный рык.
        - Бежим! - Ингрид потянула меня за руку.
        Мы отбежали на сотню шагов, но я остановился и посмотрел назад. Обелиск уже не пульсировал, и не мерцал. Он тускнел, превращаясь обратно в серую гранитную колонну, каменные плиты в его основании уже погасли, на их поверхности исчезли любые намёки на то, что было с ними ещё буквально минуту назад.
        А тем временем, шевелящаяся нежить, словно муравьи, строила живую лестницу к вершине обелиска. Ещё несколько серых и страшных живых мертвецов вылезли на плечи своим товарищам и ноги бывшего мага Понтиуса оказались на плечах одного из живых мертвецов. Мёртвый колдун резко выдернул свой посох из отверстия в гранитном артефакте, свежие корни с посоха уже отвалились, от них не осталось ни следа, а руки обоих, изменившихся до неузнаваемости колдунов, оказались свободными. Обе фигуры, бывшие раньше лекарем Понтиусом и чародейкой Настей, повернули головы в нашу сторону и закричали ужасным диким криком, в котором слышалась помесь человеческого визга и дикого птичьего крика.
        - Они стали личами, колдунами, которые управляют нежитью! - Сказала Ингрид, прятавшаяся у меня за спиной.
        Большой тёмно-серый морщинистый лич указал своим посохом на нас и громко завизжал. В этом звуке уже не осталось ничего человеческого. От обелиска в нашу сторону направилась огромная толпа уже освоившихся после ритуала ходячих мертвецов.
        - Он посылает их, чтобы уничтожить нас! - Сказал Ингрид с ужасом. - Эти неутомимые преследователи не остановятся, пока не съедят нас живьём! Нам не уйти от них!
        Я услышал отчаянье в её голосе, она чуть не плакала.
        - Подавятся! - Уверенно сказал я, разворачиваясь к заре, алевшей на востоке. - Главное продержаться до восхода солнца, тогда у нас появится призрачный шанс.
        Конец 3-й книги.
        30.1.2020