Подводный город Протто Эдуард Шифман
        Эту историю о цивилизации эо рассказал мне старый крыс Зорго. Когда-то каждый эо делил радость и боль со своим народом. Смыслом их жизни было тихое счастье единения. Но эксперименты над природой привели к тому, что эо отдалились друг от друга. Противоречия разделили народ эо на враждующие кланы. Помочь эо взялись крысы - последние воины города Протто. Те, для кого смерть - продолжение жизни.
        Подводный город Протто
        Эдуард Шифман
        Отдалившись, познаешь горе.
        Иллюстратор Дмитрий Никулушкин
        Дизайнер обложки Клавдия Шильденко
        
        ISBN 978-5-0050-6488-2
        
        Пролог
        Было это несколько лет назад. В первый день осени. На одном из тех островов в океане, где зима не отличается от лета. Мы с моим приятелем, крысом Зорго, сидели на песчаном пляже и наблюдали за черепашками. Те только что вылупились и теперь отчаянно гребли лапками, пробираясь к воде. Волны слизывали их шершавым языком и уносили в океан.
        - Они похожи на тебя, Зорго. Рвутся вперед, хотя не знают, что их ждет.
        - Их ждет долгая жизнь, или быстрая смерть, - усмехнулся крыс. Подумал немного и добавил: - Долгую жизнь легко превратить в ад, если забыть о важном.
        Он посмотрел на меня:
        - Все дело в нас. Когда мы перестаем думать о близких, счастье незаметно уходит. И приходит боль. И невозможно вернуться в прошлое, чтобы все исправить. Я расскажу тебе, как это бывает. Постарайся понять и изменить себя.
        - Себя? - удивился я.
        - Постарайся понять, - повторил крыс и начал свой рассказ…
        Подводный город
        Я родился в подводном городе. Мой дед рассказывал, что когда-то давно, задолго до моего рождения, город стоял на острове. Однажды его жители - они называли себя эо - решили уйти. Закрыли остров куполом и опустились на дно океана. Мы, крысы, остались с ними. У нас не было выбора.
        Огромная полусфера закрывала город, защищая жителей от давления воды. Широкие радиальные проспекты шли от центральной Храмовой площади и делили город на секторы: Южный, Северный, Западный и Восточный. Четыре кольцевых улицы концентрическими кругами опоясывали город, соединяя жилые районы и промышленные зоны.
        Крысы, селились в южной части. Когда-то эо жили там, но однажды ушли в Северный сектор. Мы прекрасно себя чувствовали в заброшенных домах, среди окаменевших кустов и в подземных каналах. Проблем с едой не было: в районе продолжала работу фабрика-автомат по переработке пищевых отходов. Что еще нужно для счастья? Но было в нашем районе то, что притягивало нас, будило фантазию и разжигало любопытство. Это завод по ремонту машин. Его тихое гудение сопровождало нашу жизнь с рождения. Каждый вечер перед воротами цеха зависали четырехмоторные аппараты - беспилотные коптеры. Они осторожно опускали на землю неподвижные, потерявшие способность работать машины.
        Площадка перед заводом напоминала музей ископаемых древности. Мы часто приходили сюда взглянуть на мертвые машины. Шли между рядами робокотов и робопсов, застывших в нелепых позах, смотрели в их потухшие глаза. Наши дети заглядывали в страшные пасти, а взрослые вспоминали стычки с этими механическими убийцами. Мы разглядывали ремонтных роботов, уборщиков домов и улиц. Они стояли, обреченно опустив ставшие вдруг бесполезными трудолюбивые руки.
        Однажды беспилотники привезли два изувеченных коптера: красный патрульный и зеленый семейный. Авария превратила их в груду искореженного металла. Их воздушные винты были разрушены. Корпуса раздавлены. Следы крови на сиденьях говорили о трагедии.
        Вся эта мертвая армия механических помощников эо терпеливо ждала своей очереди, пока завод неторопливо вбирал их в себя, чтобы вернуть к жизни.
        Внутри цеха было еще интересней. Мы, как завороженные, могли часами наблюдать за движением конвейерной ленты. Она текла как река. По ней плыли машины. Роботы, стоящие вдоль конвейера, вскрывали манипуляторами их корпуса. Доставали механические внутренности. Смазывали и заменяли детали. Тонкими гибкими щупальцами касались они электронных схем в поисках неисправностей. Машины на конвейере постепенно оживали. Их глаза зажигались. Робокоты и робопсы вставали на послушные лапы, поднимали головы. Их датчики приходили в движение. Коптеры включали свои воздушные винты, словно пытаясь улететь. Возвращенные к жизни, сходили они с конвейера, сверкая новой краской и свежей смазкой, и направлялись на склад готовой продукции. Там они терпеливо ждали утра, чтобы выпускающий робот отправил их домой, к хозяевам. Чтобы их жизнь снова обрела смысл.
        В своем районе мы могли делать, что хотели. Нельзя было только мешать работе заводов. После одного случая мы это хорошо усвоили - крыса два раза не наступает на собственный хвост.
        Нас подвело любопытство. Мы хотели знать, как работают машины эо. Как можно управлять ими. Решили утащить робокота с ремонтного завода и разобрать его. Все началось неплохо. Группа захвата подняла кота с ленты и потащила к выходу. Но не удержала и уронила. Тот упал на шестерни, приводящие в движение конвейер. Они затрещали. Лента конвейера вздыбилась. Машины стали валиться с нее, опрокидывая ремонтных роботов. В довершение всего где-то замкнуло электропитание. Искры взлетели до самой крыши. Вспыхнул пожар. Включилась система тушения. Завод встал.
        Это переполнило чашу терпения горожан, и они решили покончить с нами. Эо направили в Южный сектор строительные машины. Те начали разрушать дома, в которых мы селились. Робопсы гоняли нас по всему району. Мой дед смог отбиться: по подземным каналам мы проникли в центр города и отключили электроснабжение площадок, на которых заряжались псы и машины. Эо были вынуждены свернуть операцию. Но много наших тогда погибло.
        Потом все наладилось. Надо было соблюдать пару правил: не трогать заводы и открыто не лезть в жилые кварталы. Периодически над нами зависали коптеры и поливали какой-то дрянью. Она щипала глаза и раны, но это была просто жидкость от блох. Мы терпеливо сносили экзекуцию. Это была часть молчаливого уговора. Никто не хотел войны. Мы знали, что наша жизнь зависит от жителей города, а те понимали, чем может закончиться для них попытка уничтожить крыс, - все подземные коммуникации были в наших лапах.
        Паутинка
        Мы очень хотели понять, чем живут эо. Тайно проникали в их дома и храм, на заводы и в лаборатории, наблюдали за тем, что они делают, но это мало помогало. Они казались нам странными. Высокие и худые - с такими и крысенок справится. Мужчины и женщины, старики и дети - внешне они мало отличались друг от друга. Безволосая голова, большие глаза с переливчатой радужкой и черными, как глубины океана, зрачками. Тонкие бескровные губы. Эо не произносили ни звука, но хорошо понимали друг друга. Нас они не слышали - их небольшие ушные раковины были утратившими значение рудиментами. Тонкие руки и худые ноги не смогли бы помочь им, если бы машины перестали снабжать их едой, убирать в домах и на улицах, ремонтировать сломавшиеся механизмы, изгонять нас в Южный сектор. Одетые в одинаковые легкие ниспадающие одежды, эо проводили много времени в молчаливых играх с магическими картами и посещениях храма. Нам они казались счастливчиками. Их жизнь - прекрасной и таинственной.
        Я был подростком, когда меня приняли юниором в разведывательную группу. Отправляли на несложные задания: наблюдать, что происходит у эо, и докладывать командиру Зигу. Мой дед, Старый Зорго, поговаривал: «Одна моя знакомая курица научила меня простой истине: если ты не понимаешь соседей, то не удивляйся, когда однажды окажется, что ты для них просто еда». Мы спрашивали: «Кто такая курица?» А дед только посмеивался: «Там, наверху, откуда пришли мы и эо, огромный мир. Разных живых существ там больше, чем волос на теле всех крыс здесь. И курица считается не самой умной. Но важно не это, а то, что иногда опыт курицы важнее мнения сотен мудрецов».
        В одну из вылазок мне удалось забраться в дом на окраине Северного сектора. В нем жила семья эо. Надо сказать, не все они жили одинаково. В некоторых домах было много машин, в некоторых - совсем мало. У этих не оказалось даже робокота, который обычно охраняет дом эо от нашего проникновения. Я пробрался внутрь и затаился за панелью машины по доставке еды.
        Был вечер. Эо сидели за столом. Ужинали. Двое взрослых и ребенок. Что-то подсказывало мне, что это девочка. Может быть, аккуратность, с которой она ела. Будто священнодействовала. Так только девчонки умеют. Парни быстро набивают рот и сразу пытаются улизнуть из-за стола. Она была невысокой и такой худенькой, что, казалось, просвечивала насквозь. Мысленно я назвал ее Паутинкой. По их жестам я понимал, что они почти не разговаривали. Молча передавали приборы. Иногда один из них подходил к машине и вынимал очередное блюдо.
        Я подумал: «Нам бы так. Нажал кнопку - и ешь вволю». Но в этот момент почувствовал острую боль в затылке. Сквозь щель панели увидел, что Паутинка смотрит в мою сторону. Ощутил, как невидимые нити опутали мое тело и потянули вперед. Я пытался сопротивляться, но лапы были словно чужие. Подчиняясь безмолвной силе, я вышел из укрытия и оказался посредине комнаты. Старшие эо оторвались от еды и стали рассматривать меня. Паутинка, напротив, опустила глаза в тарелку. Как будто она тут ни при чем. Наконец и она подняла голову. Взяла ложку, набрала еды, встала и направилась ко мне. Я был словно парализованный. Не мог пошевелить ни лапой, ни хвостом. Девочка опустилась на корточки и поднесла еду к моему носу. Я не ждал подвоха. Ведь они сами это ели. Открыл пасть, лизнул. Было очень вкусно. Никогда раньше я не испытывал такого наслаждения.
        Видимо, в это время Паутинка получила какой-то сигнал от взрослых. Возможно, предупреждение. Она подняла руку в успокаивающем жесте. Я понял: «не волнуйтесь - все под контролем». Затем опустила ладонь мне на затылок. Боль прошла. Я почувствовал себя свободным. Можно было удирать. Но еще оставалась еда, и я осторожно потянулся к ней. По сравнению с тем, чем мы обычно питались, это была потрясающая субстанция. Как я мог уйти?
        Что-то вроде улыбки возникло на бесчувственных лицах эо. Кто я был для них? Примитивное животное. Мимолетное развлечение. Тот, о ком забудут к утру. О чем говорили они? Может быть, убеждали ребенка отпустить меня или прикончить и выбросить в машину для переработки мусора? Я не понимал, что ими движет, что они чувствуют. Да и чувствуют ли они что-нибудь?
        Паутинка накрыла мою голову четырехпалой ладошкой. Будто тонкие иглы пронзили мой мозг и коснулись темных и запретных его глубин. Каждый укол отзывался странными ощущениями. Я вспомнил, увидел как наяву: мать прижимает меня к себе, пытаясь закрыть от падающей стены дома, в котором мы жили. И вдруг все вокруг окрасилось в зеленый цвет. Как будто я смотрю на мир через осколок зеленого бутылочного стекла. Потом - вспышка. И я слышу:
        - Отпусти его. Пусть убирается к своим…
        - Нет, он мне нравится. Я приручу его…
        - Зэя, сейчас придет хранитель. Не хватало, чтобы он увидел, чем ты занимаешься…
        - Ненавижу хранителей. Они везде суют свой нос…
        - Не смей так говорить. Ты знаешь: это опасно…
        Открытие поразило меня! Я слышал, о чем они говорят! Но еще удивительней было то, что я увидел. Их лица. Как будто они скинули серые бесчувственные и неподвижные маски. Я увидел их эмоции. Почувствовал, какие они разные.
        - Иди сюда, малыш. Я не сделаю тебе плохо, - Паутинка протянула мне раскрытую ладошку.
        Я попятился. Инстинкт шептал: «Беги!» - но любопытство толкало вперед, к этой девочке, у которой, как видно, не все было ладно в семье.
        - Пожалуйста. Не оставляй меня одну.
        Она почувствовала, куда ударить. «Быть стойким и помогать другим» - у нас в стае это закон. Что я мог сделать? Только забыть об инстинкте и шагнуть вперед. Теплая волна накрыла меня, и я успокоился. Как перед дракой. Сначала думаешь, как все будет. Но когда все начинается, времени думать и переживать не остается.
        Следуя ее молчаливой просьбе, я взобрался по протянутой тонкой руке на хрупкое плечо и спрятался в складках накидки.
        - Если хранитель увидит, с кем ты связалась, он будет в ярости.
        Я не сразу понял, кто это сказал. Голос был тихий и низкий, как будто потухший.
        - Оставь ребенка в покое. В своем доме она может делать все, что считает нужным, - вмешался другой эо с ровным, чуть хрипловатым, уверенным голосом.
        Взрослые заспорили. Я начал узнавать их по манере разговора, интонациям и выражению лица. Потухший голос - у отца Паутинки. Его звали Лео. Уверенный - у матери, Рэи. В семье, похоже, давно не было мира. За видимым спокойствием и невозмутимостью бушевали страсти.
        Они препирались еще некоторое время, и я немного погрузился в их проблемы. Я понял, что хранители - это эо, наделенные властью. Семья принадлежала к другой, низшей, касте. Хранители называли их смертными. Это звучало как угроза. Как будто хранители могли распоряжаться их жизнью.
        «Странно, - подумал я. - Дед рассказывал, что эо могут жить вечно».
        Паутинку на самом деле звали Зэей. Она была подростком. Ненавидела хранителей. Ее отец жил в страхе. Что-то в его прошлом несло угрозу ему и его семье. Мать была хладнокровна, как настоящая крыса. Пыталась успокоить отца и защитить дочь.
        Я тихонько тронул Паутинку, и она ответила коротким прикосновением.
        «Понимает она, о чем я думаю?» - пронеслось у меня в голове.
        - Да, - услышал я ее неровный, шероховатый, как будто надтреснутый голос.
        - Они тоже слышат меня?
        Как в этом мире хранить тайну, если все читают мысли друг друга?
        - Нет. У тебя слабый сигнал. Я с трудом настроилась на него. Но мне удалось активировать эо-центр в твоем мозге. Поэтому ты слышишь нас.
        В это время раздался мелодичный звук. Паутинка сняла меня с плеча. Посадила в круглое углубление в столе и накрыла блестящим колпаком. Отец хотел возмутиться, но времени для препирательств не было. Он только вздохнул.
        Крышка оказалась полупрозрачной. Я мог видеть сквозь нее все происходящее в комнате. На стене появилось радужное пятно. Оно расширилось. Образовалось овальное отверстие в рост эо.
        «Вход», - подумал я.
        За порогом стоял эо. У левой его ноги - робопес. Гость был похож на жителей дома, но теперь я уже мог отличать их. Высокомерие ясно читалось в каждой его черте: высоко поднятый подбородок, взгляд из-под слегка опущенных век, как будто взгляд свысока. Я подумал: «Раньше все они казались нам на одно лицо и одного сложения, да и в одежде не было видно различий. А теперь я словно увидел их изнутри, понял, что они чувствуют или хотят продемонстрировать».
        Эо вошел в дом. Пес последовал за ним и сел у входа. Его усы и антенны на голове зашевелились, исследуя звуки и движение в помещении. На секунду мне показалось, что он смотрит на меня. Но нет - продолжил изучение комнаты.
        - Добро пожаловать, хранитель Кэн, - встал навстречу гостю отец семейства.
        - Приветствую смертных, - не глядя на хозяина, ответил гость, нагло разглядывая женщин.
        Отец виновато посмотрел на жену и как-то сник. Было заметно, что поведение гостя его задевает, но он не решается высказаться резко. Мать и дочь промолчали.
        «Если бы кто-нибудь сунулся в нашу нору и стал вести себя так вызывающе, мой дед ему бы хвост отгрыз. Да и я не остался бы в стороне. Что-то у этих ребят не так с законами гостеприимства», - промелькнуло в голове. Паутинка услышала меня. Подошла к столу и положила руку на крышку, под которой я сидел. Я замер, пытаясь разобраться в их странных отношениях.
        Все молчали. Видимо, говорить в присутствии хранителя было не принято, а может, семья не хотела вступать в разговор с этим эо.
        - Послезавтра, смертный, ты должен явиться на Совет хранителей. Рекомендую подготовиться и честно ответить на наши вопросы. Надеюсь, тебе хватит ума не сбежать в купол. Подумай, что станет с твоей женой и дочерью, если ты решишь уйти.
        Гость подошел к столу и сел. Совсем рядом со мной. Мне показалось, что он смотрит мне в глаза. Но оказалось, его интересует другое. Он резко протянул руку и накрыл кисть Паутинки, лежащую на колпаке.
        Я почувствовал, как она напряглась, и сказал: «Спокойно, детка, спокойно». Непроизвольно. Какая она мне детка? Одним движением мысли может превратить меня в послушную игрушку. Но я знал закон драки: никогда не давай противнику увидеть, что ты чувствуешь. Зэя поняла меня. Как будто усмехнулась. У этой девочки был характер.
        - Разве хранитель может прикасаться к смертной? - слова Паутинки прозвучали как вызов.
        Хранитель резко отдернул руку.
        - Ты еще ребенок. Не за все слова можешь отвечать. За детей отвечают родители. Не так ли? - Гость в упор посмотрел на девочку.
        Она не ответила. Тогда хранитель повернулся к отцу:
        - Тебе следует лучше воспитывать дочь!
        Отец нашел в себе силы не оправдываться. Наступило тягостное молчание. Гость, видимо, не планировал такого развития разговора. Возможно, он считал, что лапать дочь смертных в их доме допустимо. Но эта семья, кажется, думала по-другому. Дипломатические способности не входили в число достоинств хранителя. Он резко сменил тему разговора.
        - Завтра мы собираемся в храме, чтобы просить Протто о милости. Вы должны быть там.
        - Должны? Мне казалось, взывать к Протто - это почетное право, - мать Паутинки сделала свой ход.
        Отец протянул руку ей навстречу, как бы пытаясь остановить. Я подумал, что сейчас разразится буря. Но, к моему удивлению, хранитель сдал позицию.
        - Да, почетное право. Я неверно выразил свою мысль. Хранители хотели бы, чтобы вы были там. Ваша семья обладает связью с Протто. Народу эо нужна ваша помощь. Мой отец направил меня к вам, чтобы я передал приглашение.
        - Так приглашение или приказ? - Рэя не упустила своего.
        И правильно. Таких уродов надо учить.
        - Приглашение, - гость окончательно сдался и вынул из складок своей одежды три небольших отливающих синим камня. - Завтра ваша семья - в группе взывающих.
        С этими словами этот «высокоодаренный» оратор умолк. Возникла напряженная пауза. Мать и дочь зловеще молчали. Отец растерянно мялся. Гость встал, потоптался на месте, резко развернулся, как будто ему скомандовали «кругом марш», и быстро направился к выходу. Пятно на стене открылось перед ним. Его собака засеменила следом. Уйти побитым он, конечно, не мог. Отыгрался на отце.
        - Помни, смертный, твоя жизнь в руках хранителей. Следует лучше воспитывать дочь, - переступая порог, прошипел он с тихой яростью и вышел вон.
        Глава семейства взглянул на Зэю, но ничего не сказал. Не решился. Та молча сняла колпак, под которым я сидел, взяла меня в руки и направилась вглубь дома. На стене перед нами появилось радужное отверстие. Мы прошли через него и оказались в помещении, в котором я угадал ее комнату. У наших девочек-крыс норки чем-то похожи: полочки с безделушками, беспорядочно разбросанные вещи.
        В комнате Паутинка дала волю чувствам. Опустилась на пол и разрыдалась. Я потрогал ее за плечо. Она резко прекратила плакать и села.
        - Ты молодец. Хорошо держалась. Я бы этого дурака убил на месте.
        - Ненавижу хранителей! Они вваливаются в наши дома! Оскорбляют! Придумали нам дурацкое название - «смертные». Им кажется, что оно должно страшить нас. Ведь сами они боятся смерти. Но мы называем себя мэоти - «не боящиеся уединения» - в память о тех, кто когда-то в одиночестве уходил в океан. Мы не боимся смерти. Многие наши уходят в купол, чтобы избежать страданий.
        - Слушай, я тут посторонний. Не разбираюсь в ваших отношениях.
        - Нет. Ты сразу почувствовал. Это так нелепо. Крыса со свалки понимает меня лучше родителей, - она смутилась. - Прости. Не хотела тебя обидеть.
        - Да все нормально. Я и есть крыса со свалки. Но это неважно. Когда речь идет о чести и бесчестии, не имеет значения, где ты живешь.
        Она взяла меня в руки, заглянула в глаза и удивленно так произнесла:
        - Это ты сам сказал? Неужели ты понимаешь, о чем говоришь?
        - А чего тут непонятного? Для нас, крыс, это не пустые слова. Есть вещи поважнее положения в обществе. Возможно, тебе не с кем здесь поговорить об этом.
        Зря я это сказал. Она напряглась, и я подумал, что она снова заплачет. Но нет - не заплакала, а, напротив, тихо рассмеялась.
        - Да ты философ!
        - Не думай, что я тупой и неграмотный. Я знаю, кто такие философы.
        - И кто же это?
        - Ну, они вечно бормочут себе под нос всякий вздор, полагая, что словами можно все объяснить.
        - Я сама себе не верю! Неужели я разговариваю с крысой о смысле жизни?! - она просто зашлась от смеха.
        - Возможно, ты что-то повредила в моей голове. Я никогда не чувствовал себя таким умным.
        Я был рад, что смог отвлечь ее от грустных мыслей.
        - Нет. Я же вижу, что ты размышлял над этим. Всегда заметно, когда повторяют чужие мысли. Когда не чувствуют смысла. Просто произносят слова.
        - Мой дед называет пустые разговоры «катать камни в жестянке».
        - Точно. Здорово, что я услышала тебя, - она осторожно коснулась рукой моей лапы, - там, за панелью. И ты не убежал. Остался со мной.
        Зэя замолчала, и я почувствовал, как она прислушивается ко мне. Она неожиданно улыбнулась:
        - Ты Зор! Прости, я услышала твои мысли.
        - А ты Зэя. Хотя я вначале назвал тебя Паутинкой.
        - Паутинкой? Почему?
        - Ну ты такая тоненькая, почти просвечиваешь. Как паутинка. Мы своим часто даем прозвища. Они иногда лучше подходят, чем имена. Это ведь не обидно. Моего командира Зига мы называем Летающая табуретка, потому что он очень мускулистый, как будто квадратный, - я посмотрел на Зэю: вдруг она обиделась. - Или тебе не нравится?
        - Паутинка, - произнесла она тихо, как бы пробуя на вкус свое новое имя. - Нет. Оно мне нравится. Спасибо.
        - Знаешь, я до сих пор считал вас высшими существами. Думал, вы можете все, ваш мир прекрасен и в нем царит гармония. Но сейчас вижу, что у вас проблем не меньше, чем у нас. Ты можешь мне рассказать, кто такие хранители и почему этот прыщ назвал вас смертными? Я сразу понял, что тебе это не понравилось. Тебя просто передернуло.
        - Да, пожалуй. С нами происходят страшные вещи. Но не торопи меня. Дай собраться с мыслями.
        Она коснулась стены. Свечение стало уменьшаться. Мы оказались в полной темноте.
        - Наш дом - у самой границы города. Эта стена - часть купола. Там, за ней, океан. Свет солнца не проникает туда. Я люблю сидеть здесь в темноте и думать о разном. Мой дед, Синг, когда хотел сосредоточиться, делал так же, - Зэя тихо вздохнула. - Он ушел в купол. Растворился в нем. Его заставили. Иногда я думаю: «Вдруг он оттуда смотрит на меня? Вдруг он не исчез вовсе? Просто стал другим». Так хочется верить!
        Мы сели на пол. Я коснулся стены. Она была теплой и податливой. Казалось, можно пройти сквозь нее. Мои глаза постепенно привыкли, и в призрачной глубине ночи я увидел огонек. Затем другой. Вскоре я мог различить сотни светящихся существ.
        - Они там, за толщей стены. Даже на такой глубине есть жизнь.
        Паутинка взяла в руку мою лапу. Я понял: ей необходимо знать, что она не одна, что есть кто-то рядом.
        - Из чего сделан купол?
        - Он живой.
        - Ничего себе! Мы что, внутри живого пузыря?
        - Да. И эо связаны с ним. Не знаю, как объяснить тебе. Он чувствует, чего мы хотим. Вот смотри.
        Стена вдруг зажглась ровным тихим светом.
        - Я попросила… Нет, не попросила. Просто захотела, чтобы стало светлее. Понимаешь?
        - Он слышит вас. Так же как вы слышите друг друга. Он один из вас!
        - Да. Близко. Он тоже эо. Большой и сильный. Но это не все.
        Она встала и прижала ладонь к стене. Сначала ничего особенного я не заметил. Прижала и прижала. Но через некоторое время мне показалось, что ее рука стала полупрозрачной. Вскоре ее лицо, другая рука и босые ноги зажглись тихим светом, и сквозь них в колеблющемся мареве стала видна комната позади Паутинки.
        - Ты видишь? Я стала частью купола. Мы не просто соединились. Мы теперь одно целое. Я чувствую его и могу раствориться в нем. Он чувствует меня и готов помочь. Смотри!
        Она приблизилась к стене. Ее рука ушла внутрь и исчезла. Паутинка придвинулась еще. Половина ее тела погрузилась внутрь купола и как будто растворилась в нем.
        - Если я войду туда с головой, то не смогу вернуться обратно. Я исчезну. Никто не знает, что становится с эо, когда он уходит в купол. Остается ли он самим собой, продолжает ли мыслить или теряет индивидуальность, исчезает совсем? Никто еще не возвращался оттуда.
        Она замерла, словно ожидая, что я скажу.
        - Не могла бы ты вернуться? - Я осторожно потянул ее за одежду. - Не хотел бы я сейчас расстаться с тобой. Все-таки я тебя уже узнал немного.
        Она усмехнулась и вышла из стены. Ее тело стало приобретать прежний вид. Наконец, ладошка с тихим звуком, похожим на детский поцелуй, отделилась от светящейся поверхности.
        - А меня он также может проглотить? - Я на всякий случай отодвинулся от стены.
        - Думаю, нет. Ты чужой. Он может вобрать в себя, обволакивая, любой предмет. Вероятно, ты останешься инородным включением в его теле. Сохранишь свою индивидуальность. Останешься ли живым - не знаю.
        - Ничего себе! Мы все живем в гигантском мыслящем пузыре! И он любит подзакусить нами. Мне надо переварить все это. Слишком много впечатлений для маленького крысиного мозга.
        - Мы для него не еда, - Зэя мягко улыбнулась. - Он получает энергию извне. Но именно способность слиться с куполом - это то, что разделило эо. Хранители не могут общаться с Протто. Он не слышит их. Они не могут раствориться в нем. Это можем делать только мы, мэоти, - Зэя задумалась и продолжила: - Это длинная история о том, как мы потеряли наше счастье. Я устала и не смогу тебе сейчас рассказать ее. Но раньше мы все были другими. У нас не существовало каст. Не было хранителей и смертных. Мы были как единое целое и были счастливы.
        Паутинка положила руку мне на загривок. Я как будто проник внутрь ее сознания, ощутил ее растерянность и боль. Понял, что для нее важно.
        - Чувствуешь? Не совсем, но примерно так. Нет различий, нет границ. Мы все были одним эо. Понимаешь? Так было. Теперь все по-другому.
        Она убрала руку, но ощущение, что мы связаны, у меня осталось. Оно теплилось где-то в глубине моего сознания, отзывалось ноющим теплом в сердце.
        Паутинка тоже почувствовала это. Она легла на пол и прижалась лбом к моей голове. Но крыса есть крыса. Не могу я долго пребывать в состоянии возвышенной эйфории. Нелепая, неуместная мысль всплыла в мозгу: «Хорошо, что нас вчера обработали жидкостью от блох». Она отстранилась. Я думал - обидится. Но нет. Села и усмехнулась:
        - Вы, крысы, все такие?
        - Наверное. Не сердись. Мы разные. Но я понял. Не думай, что я бесчувственный. Я действительно понял.
        - Я знаю. Ты другой, но что-то в тебе есть от эо. Тех эо, какими мы были когда-то, - она помолчала и печально вздохнула: - Так не хватает деда! Мне надо рассказать тебе про него, про отца и мать. Это важно. Но силы мои ушли.
        - Отдохни. Я побуду с тобой. У нас говорят: «Утро вечера мудренее».
        Она растянулась на полу и мгновенно уснула, удерживая мою лапу в руке. Я перестал слышать ее. Наступила тишина. В полной темноте за стеной купола светились огоньки существ из океанских глубин. Сон свалился и на меня всей тяжестью воды, что была над нами.
        Утро
        Мы проспали несколько часов и проснулись одновременно. Нас разбудил голос Лео.
        - Зэя, я могу войти? Мне надо поговорить с тобой до завтрака.
        Поверхность купола зажглась слабым ровным светом. На внутренней стене появился радужный овал, сквозь который вошел отец Паутинки.
        - Хочу поговорить с тобой, - повторил он и остановился у входа, словно не решаясь пройти. Помолчал. Наконец напряженно произнес: - Прости меня. Мною движет страх, - слова давались ему с трудом.
        - Не говори так, па. Я помню, каким ты был. Ты не мог стать другим. Мой дед доверял тебе во всем. Ты не предал его. Не рассказал этим… - Зэя мотнула головой, как бы указывая в сторону хранителей.
        - Страх парализует меня. Я должен защитить семью. А я…
        Он замолчал. Я видел, как тяжело ему.
        - Нет, па. Ты ведь знаешь, что хранители сами трясутся от страха. Они пыжатся, изображая уверенность, но им не скрыть того, что шепчет их внутреннее сознание. Они цепляются за свою жалкую жизнь, за возможность командовать. Отравляют все вокруг ядом бессмысленных слов.
        - Я знаю. Твой дед смог бы разобраться. Он нашел бы способ все исправить. Но его нет с нами. Где нам искать защиты? У нас не осталось друзей.
        Паутинка замерла. И я вдруг понял, что сейчас она сделает то, чего делать не следует. Я ее уже хорошо узнал. Она отошла в сторону, чтобы отец смог увидеть меня.
        - Знаешь, па, у меня теперь есть друг!
        - Зэя! Это просто крыса! Она не может быть твоим другом! Она примитивна! У нее, вероятно, даже отсутствует способность к абстракции.
        - Ты так думаешь, па? Ты, ученый, знающий о живом мире все? А вот скажи мне, па, кто такие философы?
        Паутинка умолкла, но по ее внутреннему напряжению я понял, что сейчас она взорвется от смеха.
        - Ну ты же знаешь, моя хорошая, как я отношусь к нашим философам.
        - Конечно, па. Просто скажи, что ты о них думаешь.
        - Я естествоиспытатель. Ты ведь знаешь.
        - Да, па! Просто скажи!
        - Ну ладно, ладно. Не понимаю, зачем тебе это. Я считаю, что философами себя называют эо, которые вечно бормочут себе под нос всякий вздор, полагая, что словами можно все объяснить.
        Она просто рухнула от хохота на пол. Я думал, сломается. Отец стоял в недоумении и улыбался. Похоже, давно не видел дочь в таком состоянии.
        - Бормочут… - она просто не могла говорить от смеха, - вздор… объяснить словами!..
        - Да что я такого смешного сказал? - отец улыбнулся, заражаясь настроением дочери.
        Та села и вдруг икнула. Раз, потом еще.
        - Па, принеси, пожалуйста, попить. Я пока настрою экран.
        Отец вышел. Паутинка, всхлипывая и икая, подползла на коленках к стене и достала из складок одежды коробочку. В ней оказались разноцветные прямоугольные пластинки величиной с половину ее ладошки. Между собой мы, крысы, называли их магическими картами. Она села рядом со стеной и разложила пластинки перед собой.
        - Они магические? - спросил я.
        Нас всегда интересовали эти таинственные предметы. Мы часто видели, как эо раскладывают их перед собой и как при этом меняется мир вокруг них.
        - Можно и так сказать. Хотя никакой магии здесь нет. Каждая из них - это кусочек купола. Он настроен на определенную частоту Протто и помогает нам общаться с ним.
        Зэя положила одну из карт себе на ладонь. Та стала прозрачной и растворилась в ее руке. Я подумал: «Они могут сливаться с куполом, и купол может сливаться с ними. Это как доверие. Оно должно быть взаимным. Наверное, в этом их сила».
        На поверхности стены появился черный прямоугольник, и я увидел в нем нас с Зэей. Но это было не отражение. Там она держала меня в руках перед своим лицом. Отец вскоре вернулся с прозрачным сосудом. В нем плескалась хрустально-голубая жидкость. В дверях за ним стояла Рэя. Паутинка отхлебнула и помахала матери, приглашая. Та вошла, и все они встали напротив черного пятна, на котором застыло наше изображение.
        - Ма, ты ведь знаешь папино высказывание про наших философов?
        - Конечно, детка.
        - Мозговой сигнал очень слабый, но я поймала и усилила его.
        Паутинка сделала плавный круговой жест рукой, и картинка ожила. Крыса на экране произнесла: «Не думай, что я тупой и неграмотный. Я знаю, кто такие философы». - «И кто же это?» - «Ну, они вечно бормочут себе под нос всякий вздор, полагая, что словами можно все объяснить».
        Что тут началось! Мать взглянула на отца и прыснула от смеха. Паутинка лежала на полу и тихо стонала. Я думал, Лео обидится. Ведь жена и дочь смеялись сейчас над ним. Крыса, которую он считал примитивной, повторила его высокомерное высказывание! Но Лео неожиданно сам рассмеялся. Значит, было в нем то, что мой дед называл «умным сердцем».
        Я стоял рядом и ждал, пока они успокоятся. Первым пришел в себя Лео. Я никак не мог привыкнуть к тому, как быстро они переключаются от настроения к настроению. Он обратился к дочери:
        - Помоги нам с мамой поймать его частоту. Я хочу поговорить с ним.
        Лео вдруг стал серьезным. Паутинка коснулась головы отца, затем матери.
        - Спрашивайте. Он с нами со вчерашнего вечера.
        - Он слышал все, о чем мы говорили в гостиной? - смутился Лео.
        - Да, па.
        Бледное лицо отца порозовело. Неприятно осознавать, что свидетель твоего позора в состоянии оценить его глубину.
        - Как тебя зовут свои?
        - Зорго.
        Это было мое полное имя. Так-то наши обычно звали меня Зор.
        - Зорго! - известие почему-то взволновало Лео. Он быстро зашагал вдоль стены. Туда и обратно. - Так мы называли одну из крыс, чей генетический материал использовали в работе над куполом. Там, наверху, - он поднял руку, указывая куда-то вверх. - Это было так давно. Сейчас даже трудно вспомнить все подробности. Когда эо решили уйти на дно океана, Синг, отец Рэи, предложил построить живой купол. Я был его учеником. Для создания купола мы использовали фрагменты ДНК эо и крыс. Трудно представить, но когда-то в самом начале своей жизни этот гигант был всего лишь клеткой в пробирке. Мы создали его разумным и дали имя Протто. Когда пришло время, Синг поместил колонию клеток в центр острова. Они поглощали все, что находилось на их нижней поверхности, размножались и постепенно закрывали остров. Через несколько лет эо переселились на Протто. Он продолжал расти, наращивая над нами свод.
        К тому времени когда купол закрылся, мы прекратили эксперименты с крысами. Лабораторные крысы живут три - четыре года. Все они постепенно состарились и умерли своей смертью, закончив путь в лабораторных печах. Но Зорго убежал из лаборатории.
        Его помнили все. Он был последним участником эксперимента. Самым обучаемым из всех. Умнел на глазах. Рэя учила его читать. Мы тогда еще не были семьей, но она тоже работала над проектом.
        - Да, Зорго поражал нас. Он отказывался от пищи, чтобы получить возможность читать. Нам пришлось подключить его мозг к центральному хранилищу данных, - Рэя задумалась, потом усмехнулась: - Это было нашей ошибкой. Где-то там, в гигантском ворохе информации, он сумел отыскать схему электронного замка клетки, подобрал к нему шифр и удрал. Да еще и подружку из соседней клетки прихватил. Мы не думали, что крыса способна на такое.
        Рэя улыбнулась и посмотрела на мужа. Тот продолжил:
        - Я был уверен, что Зорго состарился и умер где-то за пределами Протто. Когда купол закрылся, здесь осталось несколько видов растений, насекомых и птиц. Но наземных животных не было. Можете представить наше удивление, когда здесь, на дне океана, мы обнаружили вас в подземных каналах! Мы не стали ничего предпринимать. Знали, что Протто сам позаботится о биологическом равновесии, - Лео посмотрел на меня и помотал головой: - Но ты не наш Зорго!
        - Ясное дело! Эта история не про меня. Я родился здесь. Но это мог быть мой дед, Старый Зорго. Он жил наверху. Меня просто назвали в его честь. У нас многих так зовут. Из уважения к деду. Он у нас главный в стае. Что скажет, то и будет.
        - Скажи, а как выглядит его правая передняя лапа?
        - Как ей выглядеть, когда ее совсем нет.
        - Врожденный дефект. Это он! - Лео возбужденно взмахнул руками. - Неужели он жив? Как это возможно?
        - А что с ним станет? Жив-живехонек!
        - Живехонек?! Мало того что он как-то пробрался внутрь купола, хотя Протто должен был блокировать любую попытку проникновения, так еще и жив до сих пор! Крысы столько не живут. Я не могу в это поверить.
        - Наверное, тебе надо поговорить с дедом. Он любит вспоминать то время. Ну, когда вы были там, наверху.
        - Да, конечно. Но теперь я хочу утвердиться в своих предположениях, - он помолчал немного, потом продолжил: - В вашей стае есть кто-то, кто не происходит от Старого Зорго?
        Я никогда не задумывался об этом. До меня дошло вдруг, что все наши ведут родословную от Старого Зорго. Мне никогда это не казалось странным. Но теперь я увидел в этом скрытый смысл.
        - Нет. Мы все его потомки.
        - Умирает ли кто-то в вашей стае своей смертью? От старости?
        Я и об этом раньше никогда не думал.
        - Мне кажется, нет. Умирают многие, но не от старости. Ловушки, робопсы. Знаете ли, они так разнообразят жизнь! Точнее - смерть!
        Он не оценил моего сарказма.
        - Прости, что плохо отозвался о тебе.
        - Ладно, проехали. Теперь, когда вы знаете, что я не обычная крыса, а крыса с мозгами, может быть, вы мне объясните, что тут у вас происходит? Почему всякие идиоты вваливаются к вам в дом и оскорбляют? Вы ведь когда-то были все заодно. Что случилось-то?
        - Па, я уже рассказала Зору о куполе и о том, что он слышит нас.
        - Хорошо, солнышко. Я попробую. Давайте сядем.
        - Ага, - сказал я, - у нас в таких случаях прибавляют: «В ногах правды нет».
        Все расселись. Мы с Паутинкой - на полу, ее отец и мать - на выросших снизу мягких, похожих на улиток креслах. Я подумал: «Купол исполняет любые их желания. Не жизнь - удовольствие». Но я ошибался.
        История народа эо
        - Когда-то давно народ эо был другим, - начал Лео. - В те времена, если один из нас радовался, часть его радости доставалась всем. Если приходила боль, ее разделяли окружающие. Все дело в эо-центре, участке мозга, который связывал нас, позволял общаться и делиться эмоциями. Благодаря этому наши переживания никогда не были чрезмерными. Мы были так близки, что воспринимали себя как единое целое. Нам казалось, смысл нашего существования - тихое счастье единения.
        Мы жили на небольшом острове в океане и не искали контактов с миром, но мифы о богатствах эо не давали покоя окружающим правителям и авантюристам. Они яростно рвались к тому, чего не видели, но о чем страстно мечтали. На остров покатились волны воинственных варваров. Чтобы защититься от полчищ безумцев, инженеры эо создали военные машины. Беспилотные коптеры, оборудованные огнеметами, патрулировали прибрежные воды и не подпускали к острову военные корабли противника. Тепловой луч орудия на центральной башне защищал от атак с воздуха. Робопсы охраняли береговую линию.
        Мы защитили себя от грубой силы, но беда пришла с мирными торговыми судами. Болезни. Невидимые глазу организмы оказались страшнее диких орд. Ученые смогли найти решение проблемы, но много эо погибло в мучениях.
        Мы встали перед выбором: продолжить войны и борьбу с незнакомыми болезнями или уйти в надежде сохранить тихую радость бытия. Мы ушли. Создали купол Протто и опустились с ним на дно океана. Протто - один из нас. Большой и сильный эо, который делит с нами радость и боль. Мы верили, что он не подведет, потому что в его генетическую природу заложена забота об эо.
        Так мы оказались на дне океана. Я хорошо помню то время. Мы были счастливы. Ничто не мешало нам быть вместе. Впереди нас ждали любимые дела, спокойная и размеренная жизнь. Сотни заботливых механических помощников окружали нас, создавая комфорт и оберегая покой. Протто был с нами.
        Оглядываясь назад, мы видим, как зрела и приближалась катастрофа, как медленно и неуклонно мы шли к ней, как случайные обстоятельства складывались в неизбежность, как из маленьких неприметных кусочков мозаики складывалась картина нашей сегодняшней беды. Ее истоки лежали в намерениях. Мы создали Протто, чтобы он защитил нас. Чтобы заботился об эо. Что в этом плохого?
        Окруженные заботой Протто, мы отдалились, перестали чувствовать друг друга. Связь с куполом вытеснила наши отношения. Да, мы слышали тех, кто рядом, но чужая боль перестала трогать, а радость уже не была общей. Синг обнаружил снижение активности головного мозга вблизи эо-центра. Он не придал этому значения. Теперь-то мы знаем: это был первый шаг в пропасть.
        Связи между эо истончались и рвались, а связь с Протто укреплялась. Мы все больше нуждались в нем и все меньше - друг в друге. Взрослые и дети проводили много времени с Протто, забывая о том, что раньше было важным: общении и желании помочь близким. Протто заменил нам все: семью, друзей, любимое дело. Мы больше не могли обходиться без него. Хотелось прижаться к его поверхности и почувствовать, что весь мир принадлежит тебе и ты можешь все. Это чувство так притягивало, что многие ушли в купол. Растворились в нем.
        Наши дома - часть Протто. Их стены дают нам тепло и уют, чистый воздух и свет. Они живые. Чтобы дом жил, Протто должен чувствовать связь с хозяевами. В те смутные времена дома расцвели. Светящимися праздничными рядами стояли они вдоль улиц. Приветливо вспыхивали радужные овалы дверей. Но некому было воспользоваться этим гостеприимством. Улицы города опустели. Только наши механические помощники суетливо сновали повсюду, привычно выполняя свою работу. За праздничными фасадами домов народ эо тихо исчезал, медленно погружаясь в Протто.
        Нас спасла Зэя. Было что-то в ее природе, что сопротивлялось влиянию купола. Она могла сливаться с ним, но никогда не подчинялась этому желанию полностью. Она была одной из немногих, в ком связь с эо была сильнее, чем связь с Протто.
        Зэя видела, как мы с Рэей часами просиживаем у стены, забыв обо всем. Почувствовала скрытую угрозу и бросилась к Сингу за помощью. Она застала деда сидящим у стены купола. На его лице блуждала улыбка. Зэя попыталась пробиться к его сознанию. То, что она поняла, потрясло ее. Синг был счастлив. Протто помогал ему пребывать в этом состоянии блаженства. Синга больше не интересовала судьба народа эо.
        Зэя вышла на улицу в поисках помощи. Заглядывала в дома в надежде найти тех, кто подскажет, что делать. Но везде видела одну картину: эо нашли свое счастье. Да, мы стремились к тихой радости единения. И Протто дал нам ее. Но разве об этом мы мечтали?
        Зэя нашла еще двух детей, которые не были подвержены влиянию купола. В спящем городе они были одни. Втроем они еще раз прошли по всем улицам, заглядывая в каждый дом, но не нашли никого, кто мог помочь им. Тогда дети вошли в храм и стали взывать к Протто в надежде, что тот услышит их. Но ничего не произошло. Протто счел, что счастье всего народа эо важнее страха троих детей.
        Тогда они снова пошли к Сингу. Стали просить Протто умертвить его дом. Дети отказались от пищи. Они сидели рядом со старым ученым и просили, чтобы Протто почувствовал их страх одиночества и отпустил старого эо. На девятый день дом Синга умер. Его стены покрылись серым налетом, похожим на камень. Синг отделился от купола. Потребовалось несколько дней, чтобы он пришел в себя и перестал стремиться к Протто. Он был старым и мудрым. Смог увидеть боль детей, хотя чужие чувства больше не отзывались в его душе. Он вспомнил о народе эо.
        Вчетвером они шли по городу, освобождая эо от власти Протто. Давая всем свободу. Свободу, основанную не на чувствах, а на понимании.
        Когда на чашах весов Протто боль детей и убежденность старика стали более значимы, чем тихое счастье единения остальных эо, купол отпустил нас.
        Я был с Протто в тот день. За пеленой блаженства возникло легкое раздражение и тревога: с Зэей что-то случилось. Сквозь туман удовольствия пробились ее страх и боль. Протто донес их до меня. Хотелось отодвинуть неприятное чувство, вернуться в теплую нежность покоя, но раздражающий сигнал не давал забыться. Я открыл глаза. Увидел Рэю. Рядом с ней - Синга и Зэю. Они смотрели на меня. Ждали, когда я очнусь. Я понял: случилось плохое. Но отделиться от купола было трудно. Как окунуться в обжигающий холод зимнего океана.
        Это было непростое время. Тяжелый труд. Мы пытались вернуться к прежней жизни. Но сами уже не были прежними. Мы изменились. Потеряли то, что объединяло нас когда-то. Мы больше не чувствовали друг друга. Как будто очутились в новом, незнакомом мире. Открыли глаза и увидели, что все мы разные. Каждый со своими желаниями и проблемами. С разными способностями.
        Раньше наши отличия не имели значения. Каждый чувствовал других и незаметно для себя помогал тем, кто нуждался. Но когда мы отдалились друг от друга, наши отличия стали порождать споры. Конфликты разбегались среди нас, как трещины по стеклу, разделяя народ эо.
        Протто тоже стал другим: изменил частоту сигнала, с помощью которого взаимодействовал с нами. Наша связь с ним ослабла. Но самым ужасным было то, что некоторые эо совсем перестали чувствовать Протто. Мы исследовали это явление и выяснили, что оно является следствием генетического заболевания. Внешний мир изменился, и болезнь проявила себя. Страшное слово - «протто-глухота». Из-за нее около половины мужчин эо лишилась способности взаимодействовать с куполом, хотя женщины продолжали его чувствовать.
        Дома эо, страдающих протто-глухотой, стали умирать. Превратились в бесчувственный камень. Инженеры решили часть проблем. Вместо живых дверей появились металлические жалюзи. Чистый воздух в умерших домах обеспечивали специальные устройства. Но эти неудобства ничто по сравнению с теми страданиями, которые испытывал эо, потерявший связь с другими и лишенный поддержки Протто. Ничто не могло сравниться со всепоглощающим чувством одиночества.
        Мы с Сингом искали решение проблемы. Работали над тем, чтобы восстановить способность эо чувствовать друг друга. Верили, что сможем вернуть утраченную силу. Но не успели.
        Отец Кэна, Кротос, работал хранителем на складе оружия в Восточном секторе. Там в промасленных саркофагах спала смерть: робопсы, огнеметы, пушка с центральной башни. Машины убийства, которые когда-то защищали нас. Мы не предполагали, что они повлияют на нашу судьбу.
        Кротос был одним из тех, кто потерял связь с Протто. Я не могу принять и оправдать то, что он делает сейчас, но я понимаю, что он чувствовал долгими ночами во время своих дежурств. Никто не разделил с ним боль. Никто не заметил, как созрел в его голове страшный замысел. Мы были разобщены и не видели, что с ним происходило.
        Однажды ночью он вошел на военный склад вместе с группой единомышленников. Наутро мы проснулись и увидели на улицах эо, вооруженных электрическими хлыстами. Рядом с каждым был робопес. Это было нарушением правил. Никто не имел права активировать древнее оружие. Синг собрал Совет. Но Кротос с последователями схватили и заперли их в мертвом доме. Мы попытались освободить Синга, но где нам было справиться с псами! От их клыков погибли многие. Членов Совета Кротос пытал. Он верил, будто те, кто связан с Протто, умышленно лишили его возможности взаимодействовать с куполом. Ничего не добившись, он принудил Синга и еще нескольких эо раствориться в Протто. Те, кто не смог это сделать, были убиты.
        Кротос объявил своих последователей хранителями, а себя - Верховным хранителем. Он помешан на идее заговора. В самых незначительных событиях видит тайный смысл. Его безумство дошло до того, что он приказал хранителям выгнать жен, дочерей и сыновей, сохранивших связь с Протто. Кротос утверждал, что они шпионят за хранителями. Большинство послушались его и теперь живут одни. Верховный пугает их смертными, но кажется, что они больше боятся его самого. Ведь большинство из них в заложниках у Кротоса: их псы в любой момент могут выполнить команду с центрального пульта, который находится у него.
        К счастью, не все хранители такие. Есть небольшая группа эо, которые смогли отключить своих псов от центра управления. Они не подчинились Верховному. Хранитель Кор - брат Рэи. Он отказался расстаться с семьей. Живет среди хранителей, но те сторонятся его. У него два сына-близнеца: Би и Сон. Оба мэоти. Одного возраста с Зэей, ходят с ней в одну школу. Кор и его единомышленники назвали себя «Белыми повязками». Их можно узнать по белым банданам. Они сильные и могут постоять за себя и свои семьи. Псы защищают их. Но таких немного. Ни у кого нет иллюзий, что Верховный расправится с противниками при первой возможности…
        Лео умолк. Я задумался. Мы, крысы, были рядом с эо все это время, но не понимали трагедии, которая разыгрывалась у них. На наших глазах разрушалось их общество. Раскол разделил их на два враждующих лагеря. Вспомнился рассказ Старого Зорго. Он знал много историй. В далеком прошлом где-то наверху шла война. Брат шел против брата, а сын против отца. Дед рассказывал, как они убивали друг друга и как потом убивали себя. Потому что невозможно вынести такое. И я вдруг понял, что у эо сейчас тоже война. Брат идет на брата, сын - на отца. И это так ужасно, что этот кошмар даже не с чем сравнить. Стало тоскливо и больно. Жалко их всех. И еще я подумал, что мэоти чем-то похожи на нас, крыс.
        - Мы, крысы, верим, что смерть - продолжение жизни.
        - Да. Продолжение жизни, - Лео печально посмотрел на меня. - Но вы воины. Для вас сражение - это жизнь. Вы не видите разницы между тихим уходом и насильственной смертью. Мы же такой смерти страшимся.
        - Этот Кэн мог убить вас вчера?
        - Да. Неслышный приказ псу. Тот знает, куда нанести удар, - Лео коснулся шеи, как бы показывая место, где могли сомкнуться челюсти робопса.
        - Еще он говорил что-то о вашем голосе. Что он нужен народу эо. Это он про то, что вы связаны с Протто?
        - Да. Благодаря нам народ эо получает все, что ему необходимо для существования.
        - Так вы нужны хранителям! Если они уничтожат всех вас или вы все уйдете, что станет с ними?
        - Я не знаю ответа. Возможно, Протто решит, что народ эо мертв. Что тогда произойдет? Неизвестно.
        - Так вот почему вчера этот гад шипел, но не кусался! - Я задумался. Все это было так печально. Не хотелось в это верить. - Неужели уже поздно? Неужели нет никакой надежды все исправить?
        - Я надеялся, что мы успеем найти способ восстановить связь между эо. Но Верховный никого не слышит. Он уничтожает мэоти, - Лео печально покачал головой и добавил: - Но не этого я боюсь. Есть то, что я скрываю от всех. То, что не должен узнать Кротос. Это наша последняя надежда. Возможность спасти мэоти от насилия и издевательств. Я боюсь под пытками выдать эту тайну. Боюсь навсегда лишить эо возможности снова стать счастливыми.
        Зэя подошла к отцу и обняла его. Я понял наконец, насколько все они растеряны. После тысячелетий спокойной и размеренной жизни окунуться в мир вражды и насилия! И вдруг до меня еще кое-что дошло: «Ужас! Если они угробят друг друга и Протто, что станет с нами, крысами?!»
        Было о чем подумать. Надо было свести их с дедом. Я сказал им об этом. Лео согласился.
        - Па, а давай возьмем Зорго с нами в храм. Я смогу пронести его в своей сумочке.
        - Это опасно, Зэя! - засомневался Лео.
        - Ничего опасного, па. Если Зорго обнаружат, никому и в голову не придет, что мы связаны. Мало ли зачем крыса залезла в сумку.
        Их храм я хорошо представлял. Излазил его вдоль и поперек во время прошлых вылазок. Ажурные каменные стены храма уходили вверх и там смыкались с куполом в его самой высокой точке. Я много раз взбирался туда. Это было одно из моих самых любимых мест. Вверху всегда дул сильный порывистый ветер. Он шевелил шерсть на морде. Грозил сбросить вниз. Но вид оттуда был потрясающий. Светящаяся сфера неба уходила вдаль, опускаясь к окраинам города. Внизу двигались малюсенькие машины, траволаторы. Эо шли по своим делам. Где-то далеко - корпуса заводов. На юге - наш завод по ремонту машин. Эта картина всегда вызывала у меня уважение к эо. Мы, крысы, жили в мире, созданном этими удивительными существами. Их мир не был предназначен для нас. Мы были чужими. Почему нам нашлось место в нем - было для меня загадкой.
        Внутри храма, в самом центре, поднималась мерцающая голубым светом колонна. Мы называли ее центральным столбом. Дотронуться до него никому из наших не удавалось. Электрический разряд отбрасывал в сторону каждого, кто подходил слишком близко.
        Теперь, когда я слышал эо и видел эмоции на их лицах, было интересно узнать, что они делают в храме.
        - Я не против посмотреть, чем вы там занимаетесь. Если вы еще угостите меня завтраком, считайте, что договорились.
        Не знаю, чего мне в этот момент хотелось больше: попасть в храм или снова попробовать их еды. Они переглянулись. Завтракать в компании с крысой! К этому они еще не были готовы.
        Я попытался их успокоить:
        - Не волнуйтесь. Нас позавчера ваши коптеры обработали жидкостью от блох. Я чист, как новорожденный крысенок.
        - Ладно, - для Рэи это было непростым решением. - Но только я дезинфицирую твои лапы.
        - Я готов на все!
        - Он еще не знает, что такое циркулярный ионный душ, - Рэя посмотрела на дочь.
        - Ма, только не это.
        - Ладно, я пошутила.
        Они еще немного поспорили, до какой степени следует меня отмыть. Наконец, вмешался Лео:
        - Рэя, это лабораторная крыса. Его предки сотни лет были в тесном контакте с нами. Их вирусы и бактерии давно перемешались с нашими.
        - Хорошо. Два голоса - за, один - против. Ваша взяла.
        После завтрака Паутинка ушла в свою комнату. Вскоре она вернулась. В руках у нее была золотистая сумка. Зэя положила ее на стол. Достала небольшой цилиндр. Щелкнула рычажком и провела по боковой поверхности. На ткани образовался дымящийся разрез.
        - Через это отверстие ты увидишь, что происходит снаружи. - Паутинка откинула клапан, приглашая меня внутрь сумки.
        Там было уютно. Пахло вкусным. Я обнаружил в углу завернутые в тряпицу остатки со стола. «Это чтобы ты не скучал», - услышал я. Сквозь прорезь пробивался свет. Я осмотрелся. По боковым кармашкам были разложены предметы, о назначении которых я мог только гадать. Сумка распахнулась, и на меня сверху легла ткань.
        - Я прикрою тебя на всякий случай, - Паутинка провела рукой по моей спине.
        - Хорошо. За меня не волнуйся и держи сумку так, чтобы я мог видеть, что происходит вокруг.
        Храм
        Мы вышли из дома и по окружной направились в сторону северо-восточной радиальной. Рядом с нами шли другие эо. Я видел через прорезь в сумке тихие, спокойные лица. Слышал негромкие приветствия. Подумал: «Наверное, все они мэоти».
        - Да, эта часть Северного сектора наша, - Зэя поправила сумку так, чтобы я мог лучше видеть окружающих. - Скоро мы выйдем на радиальную. Там ты увидишь хранителей.
        Мы повернули направо и вступили на движущуюся ленту траволатора. На противоположной, левой, стороне улицы появились эо, чем-то похожие на Кэна. Холодный взгляд, хмурая сосредоточенность на лице. У каждого - робопес. Как приклеенный, движется слева от хозяина.
        «Хранители», - понял я.
        Раньше, наблюдая эту картину, мы ломали головы, почему эо с псами движутся по одной стороне улицы, а те, у кого нет псов, - по другой.
        - Псы - привилегия хранителей. Их защита и оружие, - подтвердила Зэя.
        Высокий хранитель в белой бандане на противоположной стороне улицы поднял руку и помахал нам.
        «Чего он хочет?» - удивился я.
        - Это Кор!
        - Тот самый?! Брат Рэи?!
        - Да, - ответила Зэя. - Он хороший. Помогает нам.
        Мы некоторое время двигались молча. Я еще раз взглянул на Кора. Рядом с ним стояли еще несколько эо в белых налобных повязках. Остальные хранители сторонились их.
        Вскоре по обеим сторонам дороги двигались два потока эо. Пустые встречные линии траволаторов разделяли их. Зэя повесила сумку через плечо, и я оказался ниже поручня. Хотел уже попросить ее поднять сумку, когда обратил внимание на движущуюся дорожку. Сквозь прорези в ней я увидел крысу, которая, прицепившись к нижней поверхности ленты, ехала вместе с нами. Этот способ передвижения был опасен. Совсем рядом вращались колеса привода. Но мы часто так ездили, чтобы быстро и незаметно добраться до нужного места в городе.
        - Послушай, Зэя. Опусти сумку на пол. Под нами крыса. Я хочу поговорить с ней.
        - Точно. Я слышу ее сигнал.
        Паутинка поставила сумку на ленту, и я сквозь прорезь увидел напряженный оскал Зенга. Езда на нижней поверхности траволатора требует сноровки и смелости.
        - Привет, Зенг! Это я, Зор!
        Я знал, что он будет ошарашен, но не мог терять время. Зенг завертел головой:
        - Зор?! Ты где?!
        Он действительно растерялся, но не настолько, чтобы свалиться и удрать.
        - Видишь сумку? Я в ней.
        - Ну ты даешь! Как ты смог это сделать?
        - Сейчас некогда объяснять. Ты должен помочь мне.
        - Говори, чего надо. Для крысы в сумке я в лепешку расшибусь, - этот остряк еще и шутить вздумал.
        - Я направляюсь в храм. Ты должен привести туда деда.
        - Направляешься? Хорошо сказано. Ты больше похож на крысу, которую несут в девчачьей сумочке.
        - Зенг! Мне некогда болтать!
        - Ладно, ладно. Молчу. Ты ведь знаешь: Старый Зорго не ходит в город.
        - Знаю! Просто передай, что я установил контакт с эо. Пусть найдет в храме рядом с центральным столбом невысокую худенькую эо с золотистой сумочкой.
        - Да эти эо все одинаковые - тощие, как спицы.
        - Разберется.
        Зенг умчался.
        - Значит, наш герой установил контакт с эо? - рассмеялась Зэя.
        - Я немного прихвастнул, Паутинка. Прости. Но мне без деда не разобраться.
        - Да я не сержусь. Только, когда мы будем взывать, мне не до вас будет. Это тяжелая процедура. Мы просто отключаемся. Сам увидишь.
        Я не успел ответить. Рядом с нами возник эо, такой же невысокий и худенький, как Паутинка.
        - С кем ты шепчешься, Зэя?
        - Отстань, Тир. Мне и в школе хватает твоих шуточек. Могу я побыть одна?
        - Да ладно. Я ведь так спросил. Смотрю - девушка сама с собой разговаривает. Может, ей поговорить не с кем.
        - Мне не до тебя сейчас. Я сегодня взываю.
        - Не знал. Прости. В прошлый раз я тоже был в группе. Так вымотался, что два дня пластом лежал.
        Парень отошел, и мы облегченно вздохнули.
        Паутинка шепнула:
        - Он так-то хороший. Живет один с матерью. Его отец работал с моим, но полгода назад ушел в купол. Хранители насели на него с расспросами о Протто. Он знал, что не выдержит и ушел. Отец очень переживает из-за этого.
        Мы тем временем добрались до Храмовой площади. Эо стекались на нее с радиальных улиц. Но потоки хранителей и мэоти везде были разделены.
        Через прорезь я не мог видеть храм целиком. Подумал: «Если купол живой, то как вырос в нем этот каменный храм?»
        Паутинка услышала.
        - Внешняя стена храма - ороговевшая часть скелета Протто. Столб в центре - пучок нервных волокон, закрытый электрическим полем. Протто позволяет мэоти прикасаться к нему, хотя ему и нам это дается тяжело. Здесь возникает настоящая связь, здесь купол чувствует наши тайные страхи и желания, голос нашего внутреннего сознания. Все, что мы произносим и думаем, неважно. Важно то, что внутри нас. То, в чем мы боимся признаться даже себе. Мы не знаем последствий, но без этого сокровенного контакта мир утонет в потоке ложных объяснений.
        - То есть когда ты думаешь, что ненавидишь хранителей, это может не отражать твоего истинного отношения к ним?
        - Не истинного, а внутреннего. Мы не знаем, что есть истина. Где правда. Ненависть, любовь, желания - все это наш внешний мир. Свой внутренний мир мы не знаем. Возможно, там наша связь с хранителями. Возможно, там путь к будущему примирению и спасению эо. Мы надеемся, что Протто поможет нам разобраться.
        - Хм, мы, крысы, устроены проще. Что внутри, то и снаружи.
        - Не думаю. Тебе никогда не снились странные страшные сны? Ты никогда не задумывался, проснувшись: «Неужели все это было со мной?»
        Я вспомнил, как однажды проснулся в холодном поту с уверенностью, что ударил Зига. Я ни за что не подниму лапу на командира. Но сон был таким ярким, что я несколько дней внимательно смотрел на Зига. Все ждал, что он погрозит мне и спросит: «Зачем ты сделал это, Зор?» Сон ушел, растворился в будничной суете, но ощущение, что все это было, так и осталось в моей памяти.
        - Ужас. Давай не будем об этом.
        - Сейчас хранители войдут внутрь и разместятся на галереях по периметру храма. Группа взывающих войдет следом и встанет вокруг нервного ствола Протто. Наша семья и еще несколько мэоти сегодня взывают. Остальные расположатся вокруг, чтобы поддерживать нас. Это единственное место, где мэоти чувствуют связь друг с другом. Протто объединяет нас.
        - Тебя пропустят с сумкой?
        - Должны. Процедура очень тяжелая. Иногда требуется лекарство. Его можно принести с собой. Ты постарайся не шевелиться, чтобы псы не заметили тебя.
        Сквозь прорезь я увидел, как хранители потянулись через арочные входы в храм. Их псы не вошли внутрь, а встали безмолвным конвоем вдоль дорожек. Мы двинулись сквозь их шеренги. Антенны-детекторы псов шевелились, словно ощупывая каждого. У входа нас ждали два хранителя с ящиком для сбора камней-приглашений. Паутинка опустила свой камень в щель и уже хотела пройти, когда один из них произнес:
        - Посторонних предметов быть не должно.
        Я не видел происходящего, но понял, что речь шла о сумке.
        - Я сегодня взываю. Мне необходимо лекарство.
        Сквозь ткань, которой я был укрыт, проник свет. Зэя пошарила в сумке, что-то достала из нее и, видимо, показала хранителю.
        - Проходи.
        Мы вошли в храм. Было сумрачно, почти темно. Свет проникал через ажурную конструкцию внешнего тела, голубое сияние освещало лица мертвенным светом. Взывающие встали вокруг центрального столба так, что почти коснулись друг друга плечами. Зэя опустила сумку на пол. Я смог хорошо рассмотреть сам столб и тех, кто был рядом с нами. Лео - справа, а Рэя - слева от дочери. Зал постепенно наполнился мэоти. Я слышал их обрывочные мысли - холодный шум пустоты. Вдруг гул оборвался. В наступившей тишине раздался голос: «Взываем к милости Протто. Чтобы вечно жил народ эо. Чтобы милость Протто была с нами».
        - Верховный, - чуть слышно произнесла Зэя. - Сейчас начнется. Держись.
        Она протянула руки вперед - к пылающему голубому огню. Я увидел, что Лео и Рэя сделали так же.
        «Сейчас ударит разряд», - подумал я. Но этого не произошло. Холодное голубое свечение перекинулось на их руки. Затем на головы и плечи. Распространилось над головами мэоти, укрывая их от взглядов хранителей. Зэя коснулась центрального столба, кисти ее рук погрузились внутрь. Как накануне, она постепенно стала полупрозрачной. Сквозь ее тело в колеблющемся свете стали видны контуры стоящих позади эо. Они сделали шаг. Руки ближних легли на плечи взывающих. Тела эо из второго круга тоже стали полупрозрачными. «Они сейчас все сольются с Протто и станут одним целым». Я не мог видеть всех, но, видимо, так и произошло, потому что прозвучал голос Верховного: «Мы с Протто. Мы все едины. Взываем к его силе и милости».
        «Произносят всякий вздор, полагая, что словами можно все объяснить, - подумал я. - Паутинка права: важно то, что внутри нас, то, что скрыто даже от нас самих. Наверное, эти хранители должны быть очень растеряны. Они не понимают, что делают, но держатся за свою власть. Должны демонстрировать ее, чтобы оправдать свое существование. Не позавидуешь им».
        Мэоти молчали. Казалось, что они не видели и не слышали ничего вокруг себя. Стояла вязкая тишина. Волны голубого огня пробегали от столба к периферии храма и, отразившись, возвращались обратно. Я отбросил ткань, которой был укрыт, откинул клапан сумки и осмотрелся.
        И тут увидел, что два хранителя спустились с галереи и движутся сквозь бесчувственные ряды мэоти к центру. По резкому голосу я узнал в одном из них Кэна. Он обращался к высокому эо, называя его отцом. В руках их были длинные жезлы, от пола до плеч. Еще не понимая, что происходит, я почувствовал неладное. Они приблизились к первому ряду, к взывающим. Кэн встал слева и сзади от Рэи, его отец - справа. Я увидел, как они подняли свои жезлы и стали подталкивать Рэю к центральному столбу. Та сделала шаг вперед. Все мэоти, которые стояли за ее спиной, послушно двинулись за ней. Ее руки ушли в Протто по локоть. Мне это совсем не понравилось. Что-то в этих молчаливых усилиях хранителей и в покорности Рэи было противоестественным. Я еще пытался понять, что происходит, когда под ногами эо мелькнула тень. Рядом со мной появился дед.
        - Ну, внучек, если окажется, что ты вызвал меня из-за пустяков, будешь месяц драить сортир!
        Я был готов на все, только бы он помог мне сейчас.
        - Привет, дед. Ты помнишь Лео из лаборатории наверху?
        - Я все помню, милый.
        - Видишь этих с палками? Они сейчас отправят жену Лео внутрь Протто. Она там исчезнет навсегда. Нельзя этого допустить. Помоги ей. И я буду драить твой сортир всю жизнь.
        - Похоже, ты действительно наладил контакт с эо и знаешь кое-что. Намекни хоть, ради чего мы должны рисковать? Ты представляешь, что начнется завтра, когда эо увидят, что мы хозяйничаем в их храме? Нас просто закатают в землю.
        Я видел краем глаза, что руки Рэи почти полностью погрузились в столб. Ее спасало лишь то, что эо, стоящие за ней, двигались медленно и удерживали ее. Эти двое с палками не могли сделать свое дело быстро. Но они очень старались. У меня не было времени на подробные объяснения, да я толком и не понимал всего. Просто знал, что сейчас мы должны действовать.
        - Тут дело такое: купол, который закрывает нас всех, живой. Лео - единственный, кто понимает, как он устроен. Он говорит, что купол может погибнуть, и тогда нам всем крышка. Эти с палками - хранитель Кэн, он пониже, и его отец, Верховный хранитель, Кротос. Если они убьют Рэю, я не знаю, что сделает Лео.
        - Можешь не продолжать, малыш. Я знаю, на что способен самец крысы, потерявший самку. Я сам пережил это, когда ушла из жизни моя жена.
        Я не стал объяснять различие между эо и крысами. Когда дело касается чувств, неважно, кто ты. Кроме того, раз уж я позвал Старого Зорго, буду делать то, что он прикажет. Субординация у нас в стае - закон.
        - Я возьму на себя длинного, - дед наклонил голову влево и вправо, хрустнув шейными позвонками, и сделал для разминки несколько круговых движений своей единственной передней лапой. - Ты просто делай как я.
        Мы пробрались под ногами безмолвных мэоти. Кэн с отцом уже основательно преуспели в своем деле. Голова Рэи была совсем рядом со столбом. Обе ее руки и левая нога погружены в Протто. Еще шаг - и ей конец. Дед действовал быстро. Он взобрался по ноге и одежде Рэи на ее правое плечо. Я последовал за ним и уселся на левом, с волнением ощущая, что знаю уже наперед, что задумал дед. Мы одновременно с ним прыгнули на палки, которые упирались в спину Рэи, и двинулись по ним к хранителям. Старый Зорго знал, что делает. В неясном свете голубых электрических всполохов хранители увидели наши оскаленные пасти в опасной близости от себя. Один прыжок, и мы окажемся около пульсирующей на их шее артерии. Это то место, куда вонзает свои клыки робопес, когда хранитель направляет его для последнего удара по мэоти.
        Но нам не пришлось прыгать. Два «храбреца» бросили жезлы и кинулись прочь. Мы оказались на полу. Увесистый набалдашник посоха чуть не пришиб меня. Я услышал крик убегающих. В неясных всполохах увидел их удаляющиеся спины. Мне показалось, что накидка Кэна подозрительно липнет к его ногам. Но нам было не до них. Рэя остановилась в шаге от столба, и было неясно, сделает ли она свой последний шаг. Я не ошибся, что позвал деда. Не знаю, что бы я сделал сам.
        - Держи ее за ногу. Я сейчас, - он серой молнией взметнулся по ее одежде вверх.
        Я ухватился передними лапами за ногу Рэи, а задними уцепился за прорези в полу, пытаясь остановить ее. «Дед не сможет удержать ее безволосую голову. Ему не за что схватиться и не во что опереться. Да и лап у него всего три», - мелькнула мысль. Старый Зорго понимал это. Но его замысел был другим. На плече Рэи он сделал стойку на единственной передней лапе и хвостом провел по ее верхней губе и ноздрям. Рэя откинула голову и сделала то, что сделал бы на ее месте любой: вырвала руку из столба, прикрыла ею нос, повернула голову в сторону и чихнула.
        «Ну вот, как все примитивно. Рефлексы начинают и выигрывают», - это была моя последняя мысль. Ватная темнота навалилась на меня. Я не увидел, что случилось дальше. Теперь-то я знаю все. Но тогда я выпал из игры и очнулся спустя некоторое время в сумке Паутинки. Мерное покачивание и свет сквозь прорезь. Рядом - дед.
        - Что произошло? Что с Рэей? Я что, вырубился?
        - Не спрашивай меня. Я не рассуждаю о том, в чем не смыслю. Нам есть о чем поговорить с этими ребятами, - дед приблизился ко мне. Заглянул в глаза, проверяя зрачки. - Ты, похоже, пришел в норму. Надеюсь, эти эо смогут ответить на мои вопросы, - он, видимо, понял мое состояние и добавил: - Да все живы вроде. Не знаю, что будет, но пока у нас передышка в боевых действиях.
        «Привет, Зор, - услышал я голос Паутинки. - Придем домой - попытаемся разобраться во всем. Ты отдыхай пока». - «Ладно».
        Я и сам был несильно расположен говорить. Голова гудела, тело было как тряпичное.
        - Ты как сам? - дед потрогал меня.
        - Нормально. Вот с Паутинкой поговорил.
        Он решил, что я еще не в себе и отстал с расспросами. Я снова впал в забытье.
        Мэоти
        Очнулся я в незнакомой комнате. Стоял зеленоватый полумрак. Светящаяся стена говорила о том, что я в доме эо. Но это не была комната Зэи. Вместо безделушек на полках стояли какие-то устройства с блестящими трубками и рычажками. Рядом никого не было. Я лежал на небольшом возвышении. Чувствовал слабость в лапах. Попытался вспомнить, что произошло в храме. Последнее, что я помнил ясно, - это была нога Рэи, в которую я вцепился изо всех сил, и ощущение, что ни за что на свете нельзя допустить, чтобы Рэя шагнула.
        Открылось радужное отверстие, и в комнату вошла Зэя. На ее плече сидел дед. Я услышал, как они говорят. Понял, что Паутинка сделала его слышащим и Старый Зорго уже знает все. Тем лучше. Не надо напрягаться и вспоминать, что было вчера.
        - Ну, как себя чувствует наш герой? - Зэя выглядела немного смущенной.
        - Что-то не так? К чему такая официальность?
        Мне хотелось узнать наконец, что произошло.
        - Сейчас придут родители, и мы все обсудим.
        Зэя переглянулась с дедом, и я понял, что они что-то скрывают. Не было сил приставать с расспросами, и я решил дождаться, когда они сами все расскажут. Ждать пришлось недолго. Послышался разговор за стеной, и вошли родители Зэи.
        Рэя подошла и склонилась надо мной.
        - Спасибо, Зор, - она пристально посмотрела мне в глаза.
        - Да пустяки, - сказал я, хотя не знал еще, что случилось.
        Все расселись вокруг меня. Начал Лео.
        - Старый Зорго рассказал нам, что произошло в храме. Верховный пытался устранить Рэю. Вероятно, Кэн настроил отца против нее, - Лео обнял свою жену.
        - Чего он хочет от вас? - спросил дед.
        - Это смесь суеверия, невежества и страха. Верховный верит сам и убеждает хранителей, будто смертные умышленно лишили их возможности общаться с Протто. Хранители считают, что мы делаем это, чтобы сохранить свое влияние. Им кажется, что наша способность взаимодействовать с Протто несет угрозу. Завтра я должен явиться на допрос. Устраняя Рэю, Верховный рассчитывал сломить меня. Но мне нечего сказать ему. Никакой магии или тайного знания не существует.
        - Это действительно так? - снова задал вопрос дед.
        Я знал, что он не успокоится, пока не докопается до сути.
        - Да. Мы хорошо изучили это явление. Протто-глухота - это генетическое заболевание. Женщины являются его носителями, хотя не болеют. Болеют только некоторые мужчины. Эта болезнь тяжело влияет на эо. Не чувствуя других и лишившись поддержки Протто, они страдают от одиночества, становятся озлобленными и замкнутыми. С этим можно бороться. Мы учимся проявлять сочувствие, не используя эо-центр. Но для этого надо стараться понять друг друга. Хотя бы слышать друг друга. Добрые отношения можно построить не только на чувствах, но и на понимании.
        Беда в том, что Кротос не разрешает мэоти общаться с хранителями. Он убеждает их, что существует тайный заговор смертных. Говорит об этом на всех собраниях. Многие хранители поверили и теперь ищут подтверждения в каждом нашем слове и действии.
        После того как Верховный взял власть, мы еще какое-то время жили рядом. Были соседями. Но обстановка в городе становилась невыносимой для мэоти. Верховный последовательно проводил политику сегрегации. По его приказу смертных переселили из Южного сектора на окраину северного. Но вскоре в Южном секторе перестал работать водопровод, пропало электричество. В отсутствие мэоти Протто, видимо, решил, что сектор мертв. Хранителям пришлось тоже покинуть его. В результате там поселились крысы. Теперь мы селимся компактно. Каждый в своей части жилого района: мэоти занимают отдаленные участки жилых секторов, у стены купола, а хранители - центральные. Наши дети ходят в разные школы. Верховный создает штурмовые отряды. По ночам они маршируют по нашему району.
        - Трудно представить, что высокоразвитые существа могли докатиться до такой жизни.
        - Это длинная история о том, как отсутствие понимания и невежественные амбиции могут уничтожить цветущую цивилизацию.
        Они надолго замолчали. Потом дед произнес:
        - Но у нас, крыс, кажется, тоже есть проблема.
        Все переглянулись и посмотрели на меня. Я ждал, не понимая, что дед хочет сказать. Наконец не выдержал:
        - Вы так смотрите на меня, будто я и есть ваша проблема. По вашему виду ясно, что есть нечто, чего я не знаю. Выкладывайте. Не томите.
        - Ладно, - Старый Зорго никогда не любил длинных вступлений. - Ты смертный.
        - Вот удивил. Я никогда в этом не сомневался, особенно когда бегал от робопсов.
        - Скажу иначе. Ты можешь взаимодействовать с Протто.
        - Я что, как они? - я кивнул на Зэю и ее родителей, которые сидели рядом, как будто смущенно сбившись в кучку. - И как вы это узнали?
        - Ты слился с Протто.
        - Как слился? Я что, стал прозрачным?
        - Да! Когда ты схватил Рэю за ногу, чтобы удержать ее, ты стал прозрачным. Лео говорит, что ты, наверное, боялся за нее, и Протто это почувствовал. Он услышал тебя и позволил присоединиться. Я чуть не поседел, когда увидел это.
        - Ужас! И что теперь?
        - Эту напасть мы бы еще как-то пережили. Но…
        Дед замялся. Такого я за ним не помнил.
        - Дело в том, что ты не один такой. Лео утверждает: все крысы в городе связаны с Протто, - он кивнул в сторону отца Паутинки. - Так говорят приборы. Я в его науке ничего не понимаю.
        - Вот это да! Теперь нам полагаются мягкие кресла и машины по производству пищи?
        Я пытался шутить, но понимал, почему дед встревожен. Он не мог оценить последствия новых обстоятельств. Не знал, как они отразятся на жизни стаи.
        - Да. Вероятно, все крысы могут взаимодействовать с куполом, - Лео взглянул на нас с дедом. - Растворяться в нем, слышать его и посылать ему сигналы. Я думаю, это стало возможным потому, что для создания Протто мы использовали генетический материал крыс. Одного я не могу понять: как крысы получили бессмертие?
        Я подумал о том, насколько все изменилось за прошедшие сутки. Мы были отверженными. Эо не считали нас достойными внимания. А теперь оказалось, что мы связаны. Я не удержался, чтобы не уточнить:
        - Погодите. Я должен кое-что выяснить. Эо отдалились друг от друга и превратились в грызущиеся кланы. Вы думаете, крысы должны присоединиться к вашим разборкам?
        - Не знаю, - Лео смущенно посмотрел на меня. - Я только надеюсь, - он задумался и добавил: - Нам одним не справиться.
        Не мог я упустить шанс немного поиздеваться над бедным Лео:
        - Меня просто распирает от гордости. Еще вчера кто-то сомневался, что у крыс есть абстрактное мышление.
        Но зря я это сказал. Отец Паутинки смутился:
        - Не сердись, Зор. Я ведь не знал всего, что знаю сейчас.
        - Зор! - Зэя очень огорчилась из-за моих слов. - Ты ведь это так просто сказал? В шутку?
        Мне стало неловко. Как я мог ее обидеть?
        - Прости, Паутинка. Конечно, в шутку. Это я так, по старой привычке ершиться. Так-то вы мне нравитесь.
        - Мы знаем, - Рэя улыбнулась и взглянула на свою ногу, разукрашенную царапинами от моих когтей.
        Все заулыбались. И я облегченно вздохнул. Дернуло же меня за язык!
        Зенг
        - Знаешь, если мы не возьмем ситуацию под свой контроль, эти умники уничтожат себя, а заодно и нас.
        Старый Зорго сидел в своем любимом кресле. Вид у него был мрачный: стае грозила опасность.
        - Ты знаешь, с чего начать? - Я не сомневался, что у него уже был план, и надеялся, что он расскажет мне о нем.
        - Так, есть мыслишки. Мы слышим, о чем говорят эо. Понимаем их чувства. Спасибо Зэе. Золото, а не девочка. С мэоти все более-менее ясно. Я бы послушал другую сторону.
        - Ты о хранителях?
        - Не хочу тебя расстраивать, но мне нужен Верховный.
        Дед понимал, что я буду сильно удивлен. Он, похоже, знал наперед все, что я скажу.
        - Верховный?! Ты шутишь! Ты всерьез думаешь добраться до него?
        - Да. Нам надо знать о его планах. Я тут посоветуюсь с ребятами. А ты пока смотайся в город. Поговори со своей подружкой и ее родителями. Вечером приходи с идеями.
        Легко сказать «приходи с идеями». Хранители вооружены хлыстами и вечно ходят с псами. У этих псов мгновенная реакция, чувствительность к звукам такая, что нам и не снилось. А в домах у хранителей - коты.
        Я совсем уже собрался бежать к Зэе. Но решил сначала заглянуть к Зенгу. Поблагодарить за вчерашнее. Он мой двоюродный брат. На пару лет старше меня. Когда моих родителей не стало, я жил у тети. Зенг проводил много времени со мной. Заменил мне погибших отца и мать. Он сильный и добрый. Хотя не очень сообразительный. Дед запрещал смеяться над ним. Говорил про него: «Зенг у нас особенный».
        Брат был в «качалке». Крутил на турнике «солнце», уцепившись хвостом за перекладину. Я так не умею. Он спрыгнул на пол, подошел ко мне и обнял. Я рассказал ему о планах деда.
        Зенг поскреб лапой затылок и заметил:
        - Старый Зорго - голова. Хорошо, что он у нас за главного. С ним мы не пропадем.
        - Да, дед молодец. Но что скажешь насчет хранителей? Нам надо что-то придумать.
        Я не очень рассчитывал получить от брата толковый совет. Хотел просто поговорить с ним.
        - У них псы. Оглянуться не успеешь, как эта зверюга тебе голову откусит. Голыми лапами их не взять. А насчет придумывать - это не мое. Ты у нас отвечаешь за операцию, ты и придумывай, - Зенг повернулся и пошел к турнику.
        Я почувствовал: что-то с ним не так. Остановил его:
        - Ну ты умник. Что я один могу придумать?
        - Так у тебя девушка есть.
        - Какая еще девушка?
        - Ну эта… Которая тебя в сумке носит. Соринка или Пылинка. Как ты ее там называешь? Она, наверное, умная. Глядишь, подскажет чего.
        - Ты про Паутинку, Зенг? Ты, что ли, обижаешься на меня из-за нее?
        - Да нет, Зор. Никаких обид. Я просто не мастак придумывать. Вы придумайте, а я уж вас не подведу. Исполню в лучшем виде.
        - Ты что, сердишься, Зенг?
        - И вовсе нет. Мне немного завидно, что у тебя есть девушка, а у меня еще нет. А так все в порядке.
        - Ты спятил, Зенг! Какая она мне девушка? Посмотри на меня. Я же крыса. А она эо.
        - Это неважно, брат. У вас есть о чем поговорить. И тебе нравится быть с ней. Вот скажи честно, нравится?
        - Ну нравится. Она умная. И ей нужна помощь.
        - Вот видишь. Ты волнуешься за нее.
        - Ну волнуюсь. И что? Я и за нас, крыс, волнуюсь.
        - Да не переживай ты так. Все норм.
        - Что значит «норм»? Ты что, думаешь, я за своих меньше волнуюсь?
        - Ничего я не думаю.
        - Слушай, Зенг. Я же с тобой с детства. Я ведь вижу, что ты дуешься.
        - Ничего я не дуюсь.
        - Нет, дуешься. Не морочь мне голову. Говори начистоту.
        - Ладно. Вот ты думаешь, Зенг тупой. Ему не объяснить того, что происходит. Он все равно не поймет. Ведь так?
        - Вовсе я так не думаю. С чего ты взял?
        - Если бы ты думал по-другому, ты бы рассказал мне обо всем, что с тобой было вчера. А сам ходишь, щеки раздуваешь от важности. Со Старым Зорго советуешься, а ко мне приходишь, когда уже все решено.
        Я и вправду с Зенгом не разговаривал с тех пор, как увидел его под лентой траволатора. Он же мой друг. Ему есть за что обижаться на меня.
        - Слушай. Ты верно говоришь. Я не все понимаю, но мог бы рассказать тебе. Это точно. Тут ты прав. Ты не злись на меня. Хочешь, сейчас вместе смотаемся в город? К Зэе. Она сделала так, что мы с дедом стали понимать, о чем говорят эо. Может, она и с твоими мозгами что-то сделает. И ты сможешь слышать эо.
        Зенг посмотрел на меня как-то странно. Я знал, как он хотел быть умным, а не только сильным. Я его хорошо знал.
        - А вдруг она сделает так, что я стану умнее? Это возможно, Зор?
        Мне показалось, что его глаза подозрительно заблестели, но он отвернулся, повис на турнике на одной лапе и стал подтягиваться.
        - Я не знаю, Зенг. Но почему бы не попробовать? Пойдем вместе к Паутинке. Там разберемся.
        Зенг никогда долго не сердился. Вот и сейчас соскочил с турника и подошел ко мне.
        - Я готов.
        Я обнял его и похлопал по спине:
        - Зенг, Зенг. Как же я люблю тебя! Мы с тобой вместе, правда?
        - Конечно!
        Он обхватил меня и сжал так, что у меня ребра хрустнули.
        Зэя
        Дом Зэи стоял на окраине Северного сектора. Мы двинулись туда. Сначала пробежали по подземному каналу под 4-й Окружной до ближайшей радиальной. Зацепились за ленту траволатора и добрались до Храмовой площади. Улицы были пустынны. На движущихся дорожках стояли эо - мэоти и хранители. На площади возникла заминка. Северо-западная лента, на которой мы планировали ехать, была разобрана. Ремонтные роботы возились с приводом. Ремонтников мы не боимся. Они неопасны: медлительны и не реагируют на нас, крыс. Мы потолкались среди них, пытаясь понять, надолго ли они разобрали ленту. Поняли, что надолго, и оправились через площадь на соседнюю северо-восточную линию.
        Перед храмом мы увидели Кэна и его отца. Они садились на красный патрульный коптер. Еще с десяток хранителей с хмурыми лицами топтались рядом с ними. Судя по всему, получали какие-то указания.
        «Штурмовики», - подумал я.
        Винты машины зашумели, она поднялась и взяла курс на север. Оставшаяся группа построилась в шеренгу по двое и вместе со своими псами легкой рысцой двинулась к траволатору. Оказалось, что нам по пути. Мы с Зенгом зацепились под лентой недалеко от них. Я попытался послушать, о чем они говорят, но ребята оказались на редкость молчаливыми.
        Доехали до конечной. Там группа сошла и повернула по 4-й Окружной налево, в сторону дома Паутинки. Я вспомнил, что было накануне. Происходящее показалось мне подозрительным. Мои опасения подтвердились, когда я увидел, что Кэн с Верховным стоят у входа в дом Лео. Отряд хранителей приблизился к ним и встал у двери. Кэн с отцом и еще двое вошли в дом. Подобраться к ним близко мы не могли. Их псы сканировали детекторами все вокруг. Пришлось наблюдать за происходящим из ближайшего вентиляционного люка.
        Вскоре в дверях дома показались Кэн с отцом, за ними - Лео и Рэя. Сзади - два штурмовика. Зэя шла следом. Пыталась подойти к родителям. Но ее не пускали. Лео и Рэю посадили на их зеленый домашний коптер. Один из штурмовиков занял место водителя. Кэн с отцом направились к своей машине. Аппараты поднялись и полетели к центру города. Отряд построился и зашагал обратно.
        Зэя постояла у двери, повернулась и вошла в дом. Мы с Зенгом бросились следом. Она не заметила нас. Мы с трудом успели проскочить в закрывающееся отверстие.
        Паутинка остановилась посредине комнаты. Я слышал, как она всхлипнула: «Что делать?»
        - Зэя, это я, Зор, - подал я голос.
        - Зор, что делать? - она не могла больше сдерживаться. Сквозь судорожные всхлипывания я разобрал только: - Они убьют их. Отец не выдержит издевательств.
        Она стояла спиной ко мне, как будто не хотела, чтобы я видел ее слезы.
        - Паутинка, мы не должны сдаваться. Надо искать выход. Пока твой отец хранит секрет, который им нужен, они не убьют его.
        - Что делать, Зор? У Верховного оружие и власть. А у нас даже не осталось друзей, - она повторила слова, которые накануне произнес ее отец.
        - Один раз мы уже смогли помешать Верховному. Старый Зорго взялся во всем разобраться. У него есть план. У тебя есть друзья, Паутинка.
        Она оглянулась и увидела Зенга. С минуту помолчала, пристально вглядываясь в него.
        - Я слышу его сигнал. Немного странный. Как будто речь замедленная. Это он был вчера на траволаторе?
        - Да. Это Зенг. Он у нас особенный. Сильный и ловкий. Лучший разведчик. Ты не представляешь, что он вытворяет на турнике. А еще он танцует брейк, - я повернулся к другу: - Ну-ка, дружище, покажи Зэе что-нибудь из своих трюков.
        Зенга не надо было долго уговаривать. Он разбежался. Сделал кувырок и приземлился на одну переднюю лапу. Потешно дрыгая хвостом в воздухе, он запрыгал вокруг Зэи. Сделал круг и, пружинисто оттолкнувшись, встал на задние лапы.
        Паутинка улыбнулась. Хотя слезы еще блестели в ее глазах.
        - Он славный. И действительно очень ловкий.
        Зэя протянула к нему ладошку.
        - Иди! Ты ведь хочешь стать умнее! - Я потрепал друга по загривку и подтолкнул к Паутинке.
        Зенг пошел. Я видел, как он волнуется. Зэя положила ладошку ему на затылок. Он вздрогнул, но не отстранился.
        - Что чувствуешь? - Я подошел ближе и посмотрел на друга.
        Он прикрыл глаза и произнес, как во сне:
        - Я слышу музыку. Никогда не слышал такой. Под нее хочется танцевать.
        - Что теперь, Зенг?
        - Я слышу голос Зэи. Он как будто в моей голове. Оставь мне музыку. Я всегда хотел сочинять музыку.
        - Конечно, мой хороший, - Зэя отняла руку.
        - Я слышу тебя, - Зенг открыл глаза и огляделся, как будто не узнавая нас. - Еще я чувствую, как во мне рождаются звуки и ритм. Это не уйдет от меня?
        - Нет. Твой мозг закрепит навык, и он станет частью тебя, твоей внутренней силой.
        - Не знаю, стал ли я умнее, но мне нравится, это точно!
        - Ты не изменился, Зенг. Ты носил в себе дар. Просто теперь он проснулся. Мы все талантливы и многое можем. Нашему мозгу надо иногда дать шанс.
        - Я слышу тебя. Это удивительно. Но я еще и вижу тебя. Ты не такая, как я думал.
        - Какая же я?
        - Раньше ты казалась мне холодной и бесчувственной. Теперь я вижу, что ты добрая. И ты сильная. Хотя иногда льешь слезы. Но сломить тебя невозможно. Когда-нибудь я сочиню песню про девушку эо и про двух ее друзей. И они сделают все, чтобы она не плакала.
        - Ты славный, Зенг.
        Зэя поцеловала его в макушку. Я нисколько не обиделся.
        Стычка
        - Дед хочет знать планы Верховного. Мы пришли посоветоваться с тобой.
        Я понимал, как трудно сейчас Паутинке. Ее мысли все время возвращались к родителям. Но их судьба, возможно, зависела от того, что решит Старый Зорго. Она поняла меня.
        - Если бы вы смогли проникнуть в его дом! Но это трудно.
        Мы с Зенгом переглянулись. Попасть в дом хранителя было невозможно. Проще вывернуться наизнанку. Наши много раз пробовали. Каналы перекрыты решетками. Кругом капканы и ловушки. Зэя услышала нас, задумалась.
        Мы еще некоторое время пытались что-то придумать. Но ничего особенного в голову не приходило. В это время раздался мелодичный звук. Паутинка повернулась к наружной стене. Радужное пятно на ней стало расширяться. Зэя испуганно отступила. У входа стоял Кэн со своим псом.
        - Не открывай ему! - крикнул я.
        Но было поздно. Пес навалился лапами на тонкую пленку, закрывающую отверстие. Она выгнулась и лопнула со слабым звоном. Незваные гости шагнули в комнату.
        Мы с Зенгом бросились к столу. Паутинка заслонила нас и накрыла колпаком. Повернулась к Кэну. Мы не могли видеть его, но хорошо видели пса. Тот сел справа от Зэи и стал осматриваться. «Выдохни! Соберись! Не показывай страха! Мы рядом», - все, что я мог сказать ей сейчас. Потому что сам не понимал, что происходит. Точнее, смутно догадывался. Мои опасения скоро подтвердились. Кэн не стал тянуть с объяснениями. Выложил карты на стол.
        - Я говорил, что позабочусь о тебе, когда твой отец уйдет?
        Его «позабочусь» прозвучало так цинично, что я понял, куда он клонит.
        «Вот гад», - подумал я. Зэя тоже поняла скрытый смысл этих слов. Я почувствовал, как бьется ее сердце и ярость рвется наружу.
        «Не сейчас, Паутинка. Надо узнать, что с родителями».
        - Что с моими родителями?
        Она действительно была сильной, потому что сказала не то, что хотела, а то, что надо было.
        - Они в доме отца. С ними пока разговаривают, - он помолчал и добавил с нажимом: - Пока! У нас много средств заставить Лео говорить. - Кэн был плохим дипломатом. - Ты ведь не хочешь навредить ему? Если будешь паинькой, я освобожу твоих родителей.
        Кэн врал. Ничего он не мог. Это была не его игра. Он был просто мальчиком на побегушках. Со своими мелкими грязными желаниями. Хотя, возможно, это он попросил отца не трогать Зэю. Но думал только о себе. Кротос согласился, полагая, что Зэя неважна. Паутинка тоже это поняла.
        - Ты не тронешь меня! Закон запрещает хранителям прикасаться к смертным! - Зэя попыталась убедить Кэна, но тот только и ждал, чтобы высказаться в открытую.
        - Еще как трону. Никто и не узнает.
        Его пес, видимо, получив команду, оскалился и в один прыжок приблизился к Зэе, встал всего в паре шагов от нее.
        - Не делай этого, Кэн! Остановись, пока не произошло непоправимое!
        Зэя держалась, но я чувствовал, что она на пределе возможностей.
        - Нет! Ты высокомерная выскочка. Ты всегда презирала меня. Теперь я докажу тебе, кто главный в городе!
        Он двинулся к Зэе. Этот гад был уверен, что за нее некому вступиться.
        - Стой, Кэн. Выслушай меня. Я скажу тебе важную вещь! - Зэя отступила чуть влево, отодвигаясь от пса.
        Умница. Если пес прыгнет, то у нас будет чуть больше времени.
        - Ну, и что же ты можешь сказать мне такого, чего я не знаю?
        Кэн ухмыльнулся, но остановился. Еще один шаг, и он сможет коснуться ее. Он не торопился, полагая, что ситуация в его руках.
        - Я скажу тебе о том, во что верю. Ты знаешь: смертные связаны с Протто. То, что чувствую я сейчас, то, что происходит с моими родителями, вероятно, чувствует и Протто. Мы не знаем, какое возмездие ждет тех, кто мучает и убивает эо.
        - Это все сказки. Если бы Протто хотел защитить смертных, он бы давно это сделал. Вас осталось меньше половины. И что? Купол рухнул на наши головы? Огонь сошел с небес?
        - Мы не знаем замысла Протто. Мы верим, что он поможет народу эо. А сделает ли он это с помощью огня, воды или чего-то другого - не знаем. Все мы в его власти.
        - Ты предлагаешь мне поверить в то, что никак не проявляет себя! В то, чего я не вижу! Ради чего? Зачем мне это? Я получу все, что мне надо, силой власти и подчиненных мне машин.
        - Когда-то народ эо был другим. Мы были едины. Каждый получал радость и утоление боли от единения. Мы все были счастливы.
        - Назад пути нет. Теперь каждый за себя. Сегодня я получу радость, причинив тебе боль.
        - Ты рассчитываешь на то, что меня некому защитить?
        - Еще как рассчитываю! Пусть Протто защитит тебя, раз ты так веришь в него!
        Кэн шагнул вперед. Его пальцы сомкнулись на шее Зэи.
        - Пес мой! - крикнул Зенг.
        Мы откинули крышку. Я увидел, как пес присел на задние лапы, готовясь к прыжку. Как он прыгнул в нашу сторону. Как Зенг оттолкнулся от края стола и в полете увернулся от лязгнувших зубов. Он ухватился за выступ защитного кожуха на шее пса, подтянулся и вцепился тому в нижнюю губу. Раскрытая пасть машины была прямо перед ним. Прежде чем она сомкнулась, Зенг вскарабкался наверх, на большую лобастую голову пса, и вцепился в две гибкие антенны.
        Дальше я ничего не видел, потому что прыгнул на плечо Паутинки и все свое внимание сосредоточил на Кэне. Моего появления оказалось достаточно, чтобы он разжал руку на шее Зэи. Ужас, который он испытал накануне, вернулся к нему. Хранитель развернулся и бросился к выходу. Сломанное отверстие выхода узкой щелью зияло перед ним. Он стал протискиваться через него, зацепился за острый выступ краем одежды. В отчаянии дернулся, заколотил по стене рукой. Страх гнал его прочь.
        С этим героем было все ясно. Оставался пес. Я повернулся к нему и увидел, как Зенг, сидя на голове машины, отгрызает датчик движения. Пес отчаянно мотал головой, пытаясь сбросить с себя нахального наездника. Из его раскрытой пасти брызгами разлеталось по комнате горячее машинное масло.
        Я кинулся на помощь другу. Помог ему справиться с двумя антеннами на макушке. Низковольтный кабель питания электронного собачьего мозга мы перегрызли вдвоем. Зверь замер с широко разинутой пастью. Свет в его глазах погас.
        Зэя смотрела на нас. От волнения у нее перехватило дыхание. Она тихо опустилась на колени.
        - Как вы смогли?
        - Кто храбрец, тот и молодец, - неожиданно заявил Зенг.
        Я даже опешил и с удивлением посмотрел на него. Он никогда не хвастался. Бедняга смутился и добавил:
        - Ведь так Старый Зорго нам всегда говорил?
        Мы подошли к Паутинке. Она наклонилась, сгребла нас в охапку и прижала к себе. Я услышал, как часто бьется ее сердце. Почувствовал, как медленно уходит страх.
        - Псу прямая дорога на ремонтный завод! - Зэя произнесла это и вдруг тихо добавила, но уже без страха в голосе: - Кэн вернется! Этот пес - его любимец. Телохранитель. Без него он и шагу не ступит, - она помолчала и повторила: - Он вернется с охраной, чтобы замести следы. Надо уходить, но псы найдут меня повсюду.
        - Мы спрячем тебя у нас. В Южном секторе. Они туда не сунутся. По крайней мере, сегодня. Им придется собрать силы для военной операции. Но сейчас тебе не пробраться через город. Нам нужен коптер. Ты умеешь водить?
        - Нет. Но Тир умеет. Помнишь, он подходил к нам по дороге в храм. Он с матерью живет в соседнем доме. Он хороший. Не подведет.
        - Уходим.
        - А вы что, так и пойдете по улице? Может, я вас в свой рюкзак посажу, чтобы не вызывать лишних расспросов?
        Зэя посмотрела на меня, я - на Зенга.
        - Зенг очень хотел прокатиться в сумочке, - не удержался я, и тот молча погрозил мне.
        Зэя ушла в свою комнату и тут же вернулась. Через пару минут мы мерно покачивались за ее спиной и смотрели на город через прорези в рюкзаке. Нас окружали вещи, которые Паутинка сочла необходимым взять с собой. Световой канцелярский нож, магические карты и много других предметов, о назначении которых я даже не догадывался. Некоторые из них, вроде окаменевшего цветка в стеклянном футляре, мне показались лишними, но я промолчал.
        Тир сидел в небольшом саду рядом с домом. Перед ним лежали магические карты и поднимался только что выращенный куст. Ветви были еще полупрозрачными и колыхались под порывами ветра. Куст был усеян нераскрывшимися бутонами.
        Подросток взглянул на Зэю, улыбнулся и чуть смущенно произнес:
        - Мать попросила вырастить в память об отце. Я хотел дерево, но она настояла, чтобы был куст с цветами. К вечеру, когда она вернется из храма, он расцветет.
        Было заметно, что он рад видеть Зэю. Мне показалось, что и она рада. Она провела рукой по листьям куста. Коснулась бутона. Тот раскрылся. Как будто никуда не торопилась. Как будто ей не угрожала опасность. Законы этикета требовали оценить работу мастера.
        - У тебя получилось. Протто почувствовал, чего ты хочешь, - она помолчала и добавила: - Я к тебе, Тир. Ты молчи. Не спрашивай. Я расскажу только то, о чем могу.
        Тир кивнул. И по его напряженному вниманию я понял, что он сделает для Зэи все.
        - Родителей утром забрали. Потом к нам в дом ворвался Кэн. Он напал на меня. Мои друзья помогли мне. Покалечили его пса и самого прогнали, - она увидела вопрос в глазах Тира. - Нет, не спрашивай ничего. Сейчас важно другое. Кэн вернется. Мне надо скрыться. Просто скажи, ты можешь увезти меня на коптере в Южный сектор к ремонтному заводу? Никто не должен знать об этом.
        Тир действительно оказался хорошим другом. Молча подошел к машине и завел ее. Я бы, наверное, сгорел от любопытства. А он - ничего. Зэя уже села, когда я понял, что мне нельзя лететь. Я должен был вернуться в дом и узнать, что будут делать хранители. Дед будет недоволен, если я оставлю все без контроля. Зэя услышала. Сняла рюкзак.
        Я посмотрел на Зенга:
        - Я знаю. Тебе не надо говорить. Ты и сам все понимаешь!
        - Ты не волнуйся. Я за эту девочку жизнь отдам.
        Он не любил высокопарных слов и смутился.
        Тир увидел, как я вываливаюсь из рюкзака. И опять промолчал. Вот характер! Я отошел в сторону. Коптер поднялся в небо и полетел на юг.
        На улице никого не было. Я перебрался к дому Зэи. Подошел к двери. Отверстие, пробитое псом, не заросло. Хозяева покинули дом. Некому было заботиться о нем. И не о ком было заботиться дому. Я вошел внутрь.
        Обошел комнату. Осмотрел неподвижного пса. Спрятался за панелью, закрывающей кухонные машины, и стал ждать. День был тяжелый. Я задремал.
        Проснулся от шума приближающегося коптера. Подумал: «Может, это Тир вернулся?» Но голоса за дверью подтвердили опасения Зэи. Через щель в панели я увидел, как в комнату вошел Верховный с сыном. Отец был недоволен.
        - Так вот для чего ты просил за девчонку. Ты только и думаешь, что за девками бегать. Тебе наплевать, что у нас из-за этого будут проблемы со смертными.
        - Прости, отец. Я не хотел тебя подвести.
        - Ладно. Что с твоим псом?
        Они склонились над машиной, рассматривая то, что осталось на ее голове после наших зубов.
        - Отец, это крысы! Они напали на меня! Я думал, что убьют!
        - Опять крысы! В храме - крысы! В домах смертных - крысы! Что происходит в моем городе?!
        - Мне кажется, отец, эти твари защищают смертных. В храме они не дали нам отправить Рэю в Протто. Здесь - выскочили из-под колпака на столе, когда я схватил девчонку.
        - Ты прикасался к смертной? Это запрещено! Ты глупец. Маленький похотливый глупец.
        - Прости, отец. Я больше никогда не буду делать этого.
        - Ладно. Сделанного не воротишь. Что с псом? Не сумел защитить хозяина! На свалку его!
        - Отец, пожалуйста. Пин все для меня. В его памяти - моя жизнь. Я только ему могу довериться. Пожалуйста! Тут всего-то несколько датчиков испорчено и кабель. Позволь восстановить его. Прикажи отправить на ремонтный завод.
        - Ладно. Пес не главное. Девчонка - вот проблема. Да и с крысами пора разобраться.
        Они направились к выходу. Вскоре появились два штурмовика. Взяли пса за лапы и потащили наружу.
        Дед
        Я добрался до дома поздно вечером. Известие о том, что у нас в районе прячется эо разнеслось по всем норам. Дед ждал меня. После моего доклада спросил:
        - Значит, говоришь, Зенг теперь тоже слышит?
        - Да.
        - Как думаешь, Зор, сможет девочка сделать так, чтобы крысы могли слышать эо?
        - Думаю, сможет, но не требуй многого. Это ей тяжело дается.
        - Начнем с командиров разведывательных групп. А там посмотрим, - дед помолчал, а потом неожиданно продолжил: - Пса Кэна привезли на ремонт. Он уже на конвейере. К утру будет готов. Очень кстати вы его покалечили.
        - Кстати? Да он чуть не прикончил нас. Хорошо, что Зенг был со мной.
        Я знал, что сам бы с этой зверюгой не справился.
        - Я тебе так скажу, Зор: важно не то, что было, а возможности, которые открылись. Этот пес поможет нам.
        - Поможет?! - удивился я.
        - Ну да. Завтра мы посадим тебя и Зенга внутрь пса. Он доставит вас куда надо.
        Старый Зорго с усмешкой взглянул на меня. Он хорошо понимал, что я буду ошарашен.
        - Дед! Как ты придумываешь такие вещи? Мне бы никогда это в голову не пришло.
        - Мы мало уделяем внимания вашему образованию. Вы совсем не читаете. Была однажды заварушка… - он замолчал, погрузившись в воспоминания.
        - Заварушка? - напомнил я.
        - Ну да. Эта история стара как мир. Я тебе расскажу ее как-нибудь на досуге. Там одни ребята проникли в лагерь врага внутри деревянной машины.
        Я еще некоторое время переваривал безумный план деда, постепенно принимая его. Но были еще вопросы, которые терзали меня.
        - Дед, что теперь будет?
        - Я сам пока не знаю. Не понимаю, что движет Верховным: безумная идея, жажда власти или все это вместе. Я хочу знать о его планах.
        - Лео считает, что Верховный умышленно настраивает хранителей против мэоти. Ему нужен враг, настоящий или придуманный, чтобы оправдать свою власть.
        - Возможно, Лео прав. Но я должен услышать и другую сторону. Их ненависть далеко зашла. Поверить трудно, что когда-то этот народ был един.
        - Знаешь, дед, Зэя сказала мне, что я чем-то похож на эо. Тех эо, какими они были раньше. Когда они слышали и понимали друг друга.
        - Пожалуй, она права. Мы чувствуем других: принимаем чужую боль и хотим делиться радостью.
        - Дед, я знаю, Паутинка чувствует других эо.
        - Да, я вижу ее силу. Она удивительная девочка. Такие рождаются один раз в несколько поколений. И этого достаточно, чтобы мир не скатился во мрак.
        - Дед, я схожу к ней?
        - Сходи. Будь с ней. Помогай во всем. Возьми с собой Зенга. Я приду к вам попозже с командирами групп.
        Я сбегал за братом, и мы вместе отправились на окраину сектора. Там, в заброшенном доме у внешней границы, наши разместили Зэю. Я знал, что женщины привели дом в порядок. Но беспокоился, как Паутинка устроилась. Мы подошли к дому, и я позвал Зэю. На стене возникло радужное пятно и открылось отверстие.
        «Как они это делают? Вот бы и мне этому научиться», - подумал я, входя внутрь. Зэя сидела у противоположной от входа стены на коленях. Перед ней лежали магические карты.
        Она помахала нам:
        - Привет! Заходите. Я оживляю дом. Сейчас закончу.
        Мы подошли ближе и стали смотреть. Паутинка брала пластинки. Одну за другой. Они растворялись в ее ладонях, и все вокруг менялось. Со стен исчезал серый налет. Потолок начинал излучать тихий спокойный свет. Пол становился ровным и упругим.
        Вскоре комната преобразилась и напомнила мне гостиную в доме Паутинки. Не было только стола и кухонных машин.
        Наконец Зэя закончила работу. Посмотрела вокруг, оценивая результат. Улыбнулась и собрала карты. Поднялась на ноги, подошла к внутренней стене и коснулась ее. Открылось овальное отверстие, и Паутинка пригласила нас в комнату:
        - Пойдемте, я вам что-то покажу.
        Противоположная от входа стена светилась так же, как в комнате Зэи, тихим, спокойным светом.
        - Это что, стена купола?
        Я с удивлением потрогал поверхность и убедился, что это так. Сколько себя помню, она всегда была серой и твердой. Чисто камень. Мне и в голову не приходило, что за этим камнем скрыт живой организм.
        - Да. Это я и хотела вам показать. Стена была закрыта защитным слоем, но Протто услышал меня и открылся. Я здесь как дома. Купол выполняет все, о чем я его попрошу.
        - Скажи, а что ты можешь попросить?
        - Да что угодно. Если я проголодаюсь или захочу пить, он даст мне пищу и воду. Он дает нам одежду, выращивает дома и сады вокруг них, лечит раны и снимает боль.
        - А ты можешь попросить робопса?
        - Нет. Хранители взяли псов со старых военных складов. Их теперь не делают. Да и вообще, машины производятся на заводах. Заводы созданы эо. Протто только обеспечивает их сырьем и энергией для работы.
        - Завтра утром мы с Зенгом спрячемся внутри пса Кэна. Дед надеется, что это позволит нам проникнуть к хранителям и узнать, что они планируют.
        Зэя внимательно посмотрела на нас. Я знал: все ее мысли о родителях. Наверное, подумала сейчас, что, может быть, мы узнаем что-нибудь о них. Но сказала совсем о другом. Много позже, вспоминая эту встречу, я понял ее. Мы все были в ее сердце.
        - Знаете что? Я хочу кое-что подарить вам.
        Зэя склонилась над своим рюкзаком и достала из него цилиндр, с помощью которого делала надрез на сумке. Затем сняла со своей тонкой руки браслет, прицепила к нему цилиндр и надела мне на шею. Зенг делал вид, что его это не интересует. Но он не умел прятать чувства. Я видел, что он тоже ждет подарка. Зэя улыбнулась, снова заглянула в сумку и достала оттуда еще один предмет.
        - Смотри, Зенг, что я хочу подарить тебе. Это фонарик. Он особенный.
        Она включила его. Ударил несильный луч света. Фонарик и фонарик. Но Зэя навела его на купол, и мы увидели, как внутри прозрачной стены, внутри Протто, переливается, пульсирует и растет светящийся шар. Он коснулся наружной поверхности стены и резко сжался. В комнату хлынул ослепительный поток света. Мы даже зажмурили глаза.
        Зенг гордо взглянул на меня. Мол, у него-то подарок лучше. Но меня интересовало кое-что поважнее.
        - Знаешь, Паутинка, я бы хотел слиться с Протто. Ты можешь помочь мне?
        - Думаю, смогу. Зенгу, пожалуй, тоже не помешает попробовать.
        Мы подошли к стене и приложили к ней лапы. Я волновался, но ничего особенного не произошло.
        - Закройте глаза и представьте, что ваши лапы погрузились в купол. Вы должны ощутить тепло вот здесь, - Паутинка прижала ладошку к своей груди.
        Я попытался, но ничего не вышло. Открыл глаза и увидел, что Зэя пристально смотрит на Зенга. Я взглянул на друга и понял, что у него получилось. Он не стал полностью прозрачным, но как-то осветился изнутри.
        - Зенг! Ты смог! Но как?
        - Я просто слышу его. Он живой. Как будто поет.
        - Способность Зенга к музыке помогла ему. Когда-то давно, когда мой дед учил меня общаться с Протто, он говорил: «Надо думать о том, что ты любишь больше всего. Купол услышит твою внутреннюю силу и поддержит ее».
        Я стал вспоминать, что люблю больше всего. В голову лезла всякая ерунда. Мне нравилась еда эо, но это же не значило, что я ее люблю больше всего. Потом я подумал, что люблю деда, а еще - Зенга. И что очень привязался к Паутинке. Наверное, Зенг не зря сказал, что она мне нравится. Я подошел к стене, закрыл глаза, прижал лапу и представил всех нас: деда, Зенга, Паутинку, друзей. И тут я услышал голос Зэи:
        - Зор, ты слился.
        Она прикоснулась ко мне, и я почувствовал, как нежность ко всему переполняет меня. Тоска Зэи по родителям и восторг Зенга от музыки ожили во мне. Купол был с нами. Он тихо мерцал в такт нашим сердцам. Мы стали одним эо.
        Раздался голос деда за стеной. Он был не один. Кто-то говорил с ним. Зэя направилась к двери встретить гостей. Но ощущение, что мы теперь вместе, осталось.
        - Ты понял, Зенг?
        - Да, Зор. Я слышу, как музыка соединяет нас. Знаю, что я с вами. Что могу все.
        Мы вышли в гостиную. Дед был с командирами разведывательных групп. Он взглянул на нас и, видимо, понял, что с нами что-то произошло, что мы изменились.
        - Что-то случилось?
        - Да, дед. Зэя помогла нам с Зенгом слиться с Протто. Мы можем чувствовать его, Зэю и друг друга.
        - Хм. Ладно, надо будет подумать. Пока не знаю, хорошо это или плохо. Воин, обремененный чувствами, - плохой воин.
        Он увидел у меня на шее браслет с цилиндром и уставился на него.
        - Это световой нож. Мне дала его Зэя. Может пригодиться.
        - Неплохая штука. Пусть пока будет у тебя. После операции отдашь мне, - он повернулся к Зэе: - Нам надо с тобой кое-что обсудить.
        - Пойдемте.
        Зэя провела всех в свою комнату, и мы сели кружком прямо на полу.
        - Я хочу, чтобы ты сделала моих ребят слышащими. Это командиры разведывательных групп. Я отправлю их в разные части города для сбора данных о хранителях. Хранители, вероятно, поняли, что крысы связаны с мэоти. Мы вмешались. Думаю, Верховный почувствовал, что расклад сил изменился. Захочет что-то предпринять. Я должен знать о его планах и силах, которыми он располагает.
        - Хорошо, - Зэя кивнула.
        - Так, - обратился дед к подчиненным. - Сейчас вы испытаете немного неприятные ощущения, но в результате получите возможность слышать эо. Всем сидеть смирно, пока эта девочка будет работать с вами. Приступай, - обратился он к Зэе.
        Та поднялась с места, обошла круг и опустилась на колени позади командира первой разведывательной группы, Зига. Положила ему руку на голову, и мы увидели, как на морде опытного бойца одно за другим промелькнули разные чувства: страх, восторг, удивление. Зэя вторгалась в самые запретные, тайные и закрытые части его сознания.
        Так шла она от одного к другому и касалась каждого, пока не замкнула круг. Наконец произнесла:
        - Теперь вы слышите. Мой голос звучит в вашей голове.
        Все согласно кивнули.
        - И не только слышите, но и видите эмоции на моем лице.
        Все подтвердили.
        - Ваш сигнал слаб. Другие эо вас не услышат, если им не помочь настроиться.
        - Спасибо, Паутинка, - дед поднялся. - Я хочу, чтобы ты знала: я не забыл о твоих родителях.
        Он никогда не обещал, но эти слова значили многое: помощь Лео и Рэе стала частью его плана.
        Старый Зорго с бойцами направился к выходу. Отверстие за ними закрылось, и мы остались втроем. Нам с Зенгом тоже надо было уходить. Мое сердце подсказывало: Зэя думает о родных. Ее чувства стали для нас с Зенгом так же важны, как чувства наших близких. Зэя поняла это и слабо улыбнулась на прощание.
        Разведка
        Рано утром мы с разведгруппой Зига отправились на ремонтный завод. Дед был с нами. Он хотел убедиться, что операция по нашему внедрению в робопса пройдет успешно.
        Готовые машины стояли рядами, ожидая выпускающего. Этот робот появлялся на складе готовой продукции по утрам и производил активацию отремонтированных машин. После этого они отправлялись своим ходом к хозяевам или к месту работы.
        Мы знали общий распорядок. До того как выпускающий появится на складе, мы с Зенгом должны были забраться в полость, расположенную в брюхе робопса. Она предназначалась для запасной батареи питания или боекомплекта, когда псов оснащали дополнительным вооружением.
        Внутренняя охрана склада состояла из четырех робокотов. Снаружи дежурили два пса, но сейчас они нас не интересовали.
        Мы проникли на склад как обычно, по подземному каналу, и ребята Зига приступили к выполнению своей задачи. Они вышли в центр, привлекая внимание котов. Программа котов нацелена на уничтожение крыс, и они не заставили себя долго ждать. Крадучись, прячась за машинами, стали подбираться к нашим бойцам, которые сидели в центральном проходе склада и делали вид, что ничего не замечают. Коты приблизились к границе открытого пространства и приготовились к броску. Тут было важно дождаться прыжка. Если сорваться с места слишком рано, коты продолжат скрытное перемещение под прикрытием машин. Их надо было выманить на открытое пространство, чтобы у них включился алгоритм преследования. Бросок у котов молниеносный, поэтому замешкавшаяся крыса - мертвая крыса. Но в наши разведгруппы набирают лучших. Они тренируются ежедневно.
        Дед приказал нам с Зенгом не лезть на рожон, а ждать, когда разведчики выполнят свою задачу. Сам он направился к пульту управления складскими воротами. Мы увидели, как коты одновременно бросились из укрытия на наших разведчиков. Те кинулись к дальней стене склада. Крысы двигались, резко меняя направление движения. Коты быстрые, но не такие проворные. Наши сохраняли безопасное расстояние, не давая котам совершить последний, решающий прыжок.
        - Почему они не бегут к воротам? - спросил Зенг.
        - Дед должен сначала включить двигатель, чтобы ворота начали открываться, иначе можно попасть в ловушку.
        Но вот мы увидели, как внизу ворот появился просвет. Жалюзи поползли вверх. Крысы кинулись к выходу, выманивая котов за собой. Там наших ждала внешняя охрана, но свою задачу отвлечения они выполнили и теперь могли думать только о собственном спасении.
        Когда коты оказались снаружи, Старый Зорго закрыл ворота. У нас было немного времени, чтобы спрятаться в робопсе. Дед вернулся и помог нам. Он открыл ящик под брюхом пса. Мы забрались туда, и он закрыл его. Через вентиляционные прорези мы видели, как дед направился к пульту и открыл ворота, впуская котов обратно на склад. К приходу выпускающего все должно было выглядеть как обычно. Коты вбежали. Дед закрыл ворота. Помахал нам лапой и скрылся.
        Вскоре на складе появился выпускающий робот. Ворота снова открылись. На этот раз по его команде. Коты расположились с двух сторон от выхода внутри склада, а псы - снаружи. Мы увидели процедуру выпуска. Выпускающий шел от одной машины к другой. Подходил к отремонтированным роботам - псам, котам, рабочим машинам - и прикладывал манипулятор с активирующим ключом к их головам. Машины включались, оживали и двигались к выходу. Однако то, что он проделал с несколькими псами, нас насторожило. У них выпускающий открывал полость под брюхом и вставлял туда какой-то предмет.
        - Что он делает? - забеспокоился Зенг.
        - Это дополнительная аккумуляторная батарея.
        Дед предупреждал об этом, но Зенг со своей музыкой пропустил все мимо ушей.
        - Что будем делать?
        - Здесь два отсека. Перемещаемся в передний. Он для дополнительного боекомплекта. Надеюсь, что внутрь выпускающий не заглянет.
        Мы так и сделали. Уцепились за вентиляционные прорези на потолке и перелезли в передний отсек. Люк открылся. Робот толкнул вверх черную коробку с блестящими контактами. Щелкнули замки. Аккумулятор встал на место. Вскоре зашумели двигатели, и мы почувствовали вибрацию. Пес поводил из стороны в сторону датчиками, наклонил голову и не спеша потрусил к выходу. На улице он постоял немного, выбирая маршрут, и отправился по окружной в сторону Восточного сектора. Там встал на траволатор, который шел в центр.
        Внутри отсека было довольно удобно. Он был покрыт мягким материалом. Имел несколько вспомогательных ниш и перегородок. Так что мы с Зенгом неплохо устроились.
        Среди хранителей
        Пес подошел к небольшому дому из серого камня. Остановился у закрытого входа. Послышался шум привода. Жалюзи поехали вверх, впуская его внутрь. Он вошел и огляделся. Кэн бросился навстречу.
        - Вернулся, Пин! Наконец-то! Мне страшно без тебя.
        Эо прижался головой ко лбу пса, словно пытаясь услышать ответ. Но тот молчал. Его программа не предусматривала проявлений привязанности. Меня удивило, что Кэн вел себя с ним как с живым.
        «Этот механический убийца заменяет ему друга. Как так можно жить?! Поневоле возненавидишь весь мир!» - подумал я и посмотрел на Зенга. Видит он это? Этот обормот закатил глаза и двигал головой в такт музыки, которая рождалась в нем и которую слышал только он. Я хотел позвать его: «Зенг, мы же на задании», но передумал. Пусть насладится новым чувством. Поразительно, как Зэя перевернула нашу жизнь. Что до Зенга, он не подведет. Включится, когда потребуется.
        Пес тем временем просканировал помещение. Ничего не обнаружил и лег. Кэн собрал со стола остатки пищи, отправил их в машину для приема мусора и направился к выходу. Пес поднялся и последовал за ним.
        Мы шли по правой стороне улицы с одинаковыми серыми домами. Мертвые окаменевшие кусты и деревья стояли вдоль дороги. Подошли к большому приземистому особняку. У входа стояло полдюжины красных патрульных коптеров хранителей. Среди них был и зеленый коптер Лео.
        «Уже присвоили себе», - подумал я.
        Вооруженные эо двумя рядами стояли вдоль дорожки, ведущей от улицы к входу в дом. Эту группу я легко узнал по молчаливой хмурости и холодному, как у пса, сканирующему взгляду. На противоположной, левой, стороне улицы стояли шесть хранителей с белыми повязками на лбах.
        «Отряд Кора. Наверное, он тоже здесь», - решил я и, как позже оказалось, не ошибся. Они хмуро взглянули на Кэна. Тот торопливо свернул направо и прошел к входу. Решетчатые двери распахнулись перед ним. В просторной прихожей тоже стояли охранники. Они расступились, пропуская Кэна в следующее помещение.
        Это был большой зал, освещенный электрическими светильниками. Серые унылые стены. Я вспомнил рассказ Паутинки о том, что жилища и сады для эо выращивает Протто. Дома мэоти были живыми, а стены домов хранителей окаменели. Купол не слышал их обитателей и отделился от них серым твердым слоем. Заброшенные дома в нашем Южном секторе выглядели так же.
        В центре зала расположилась группа из четырех эо. Чуть в стороне - Кор. Я сразу узнал его по белой бандане. Эо в центре негромко разговаривали. Верховного среди них не было. Кэн прошел мимо и встал в отдалении, как бы не желая смешиваться с другими. Эо замолчали и повернулись к нему лицом. Но никто не заговорил с ним.
        Дверь в дальней стене отошла в сторону. Появился Верховный. Вид у него был недовольный. Он коротко взмахнул рукой, то ли приветствуя собравшихся, то ли подзывая пса. Тот подошел, и Верховный сел на него. Окружающие последовали его примеру, расположившись на своих машинах полукругом перед ним. Кэн подошел к отцу и сел рядом. Его одежда закрыла нам обзор, но мы переместились к боковым вентиляционным отверстиям, оказавшись совсем рядом с тощей ногой Кротоса. Зенг раскрыл пасть, показывая, что сейчас укусит его. Я погрозил ему. Впрочем, обзор был неплохим. Расположившись поудобнее, мы могли видеть не только голень Верховного, но и почти всех собравшихся.
        Как только все уселись, Кротос начал:
        - Силой, данной мне властью, я поддерживаю порядок в этом городе. Я дал вам боевые машины. Сделал хозяевами города. Подчинил смертных. Они больше не могут диктовать нам свои условия. Под страхом смерти они делают то, что прикажем мы.
        Да, вы хозяева города! Но вы слепы! Не видите того, что происходит на ваших глазах. Потеряли бдительность! Забыли, что враг не дремлет!
        Я вижу все! Заговоры и предательство! Жалкие попытки смертных вернуть себе власть. Я пресекаю их. Но где ваша помощь? Где ваши глаза? Где ваши донесения? Еще раз говорю вам: вы слепы! Вы не видите, как меняется расклад сил в городе! Вы не видите, что у смертных появились защитники!
        Кротос сделал паузу, прислушиваясь к недоуменным возгласам. Поднял руку, останавливая вопросы. Вновь заговорил, зло сверкая глазами.
        - Да, у смертных появились защитники! Нет, это не хранители, которые продолжают сочувствовать им! - Верховный повернулся вправо. Туда, где сидел Кор. Выждал и продолжил: - И это не машины, над которыми они пытаются получить контроль. Мы пресекаем такие попытки. Им позволено иметь только кухонные машины. Мы изъяли у них даже робокотов. Нет! На защиту смертных встали те, кого истребляют робокоты!
        Последовала драматическая пауза. Все замерли в ожидании.
        Кротос выкрикнул:
        - Это крысы!
        Поднялся шум. Но голос Кротоса продолжал греметь, отражаясь от стен зала:
        - Да! Крысы! Эти жалкие, никчемные твари из Южного сектора. Твари! Твари!
        Верховный выкрикивал «твари» так, будто забыл обо всем. Как будто крысы стояли перед его глазами. Я понял, что накануне в храме он пережил настоящий ужас, и сейчас этот ужас охватил его снова.
        Наконец, Кротос взял себя в руки и продолжил:
        - Вспомните операцию по зачистке Южного сектора, после того как крысы вывели из строя ремонтный завод. Тогда это отродье получило по заслугам. Мы уничтожили больше половины крыс. Мы бы истребили их всех, если бы у нас не начались перебои с электроэнергией. Они перегрызли магистральный кабель подачи электроэнергии, а Протто почему-то не запустил резервные маршруты. Мы не смогли обеспечить перезарядку машин для продолжения операции. Пришлось свернуть ее. Возможно, у этих тварей есть зачатки разума: когда мы увели машины из Южного сектора, они прекратили свои диверсии в нашем тылу. Было достигнуто позорное перемирие. Крысы перестали лезть на наши заводы, а мы прекратили преследовать их. Мы до сих пор не знаем, есть у них кто-то, кто принимает решение, или это просто стайный инстинкт самосохранения.
        Так вот. Позавчера нападению крыс подверглись мы с сыном. И не где-нибудь, а в храме! А вчера в доме Лео и Рэи, которых, как вы знаете, мы арестовали, они напали на Кэна.
        - В доме смертных?! - подал голос Кор. - Что его занесло туда?
        Я почувствовал, как Кэн заерзал. Но Верховный отреагировал резко:
        - Он выполнял мое секретное поручение.
        По залу пронесся шум. Кажется, все знали Кэна и хорошо понимали, что Верховный врет, выгораживая сына. Тем не менее никто не решился возразить ему. Только Кор, сидящий в сторонке, негромко хмыкнул. Кротос злобно посмотрел на него.
        - Я уверен, что смертные получили поддержку от крыс. И надо быть круглым идиотом, чтобы не понимать, насколько это серьезно, - Кротос обвел всех взглядом, давая понять каждому, что эти слова относятся к нему. Потом продолжил: - Нас защищают машины, и мы вооружены хлыстами. Но вчера выяснилось, что две крысы способны вывести из строя пса. Они напали на Пина, - Верховный ткнул пальцем прямо в нашу сторону, - отгрызли ему датчики и отключили питание. К счастью, Кэн спасся, а для пса ущерб оказался небольшим. Его отремонтировали сегодня ночью, и он вернулся.
        Верховный сделал паузу и закончил:
        - Мы должны покончить с тварями. Я принял решение о проведении военной операции в Южном секторе. Пока смертные не воспользовались услугами своих новых защитников, мы уничтожим крыс.
        - Мы все народ эо. Когда-то мы были едины, - голос Кора прозвучал громко и резко. - Нам следует вести переговоры со смертными, чтобы мы могли вернуться к пониманию. Военная операция представляет опасность для всех нас. Мы не знаем, как Протто отреагирует на наши действия. Мы можем навредить ему. А ведь от него зависит наша жизнь.
        - Ты, Кор, всегда защищал смертных. Даже тогда, когда они попытались взять власть в свои руки. Когда погибли хранители. Благодаря моей решимости мы навели порядок в городе. Но для тебя это не послужило уроком.
        Кротос умолк, а Кор не стал возражать. Видимо, этот спор был давним. Обе стороны давно высказались и не хотели зря тратить время.
        Верховный продолжил:
        - Я представлю наш план операции. Надеюсь, это развеет сомнения. По нашим данным, в Южном секторе обитает примерно двести крыс. Они облюбовали подвалы заброшенных домов и старые подземные каналы. В нашем распоряжении сотня робопсов и шесть десятков коптеров. Все хранители вооружены электрическими хлыстами. Два десятка строительно-ремонтных машин способны за день сровнять с землей Южный сектор. В открытом сражении этих сил достаточно, чтобы справиться с крысами. Но эти твари не примут открытый бой. Они воспользуются своим преимуществом под землей. По прошлой кампании мы знаем, насколько эта тактика опасна для нас. Мы учли этот опыт. Наши инженеры создали машину нового типа.
        Кротос коснулся ноги сына. Тот встал, вышел в соседнюю комнату. Вскоре он вернулся и поставил в центре небольшую коробку.
        - Прошу всех отключить своих псов. Мы пока не знаем, как они отреагируют на эту машину.
        Послышались команды. Наш пес замер. Его двигатели затихли и отключились. Кэн надавил на верхнюю крышку коробки. Она открылась, боковые стенки отвалились, и я увидел небольшую машину размером с крысу. По залу пронесся гул удивленных голосов.
        - Как вы уже, наверное, догадались, это робокрыса, - Верховный был доволен произведенным эффектом. - Она хорошо защищена и не уступает тварям в способности двигаться под землей. Вчера вечером я распорядился настроить наш завод на выпуск новой продукции. Менее чем через пару суток их будет достаточно, чтобы защитить наши подземные коммуникации. Робокрысы заставят мерзких тварей выйти на поверхность. Здесь за них возьмутся псы, а хранители на коптерах с огнеметами уничтожат тех, кто уйдет от псов. Южный сектор должен быть очищен от крыс.
        Наступившее молчание прервал Кор:
        - Мы все более отдаляемся от нашего прошлого. Мы рвем с ним так решительно, что не оставляем для себя путей отхода. Неужели наша прежняя счастливая жизнь не заслуживает того, чтобы попытаться вернуться к ней? Вы уничтожите последних защитников смертных. Что остановит вас от того, чтобы полностью истребить мэоти? Мы навсегда потеряем возможность снова стать одним счастливым народом эо.
        Кротос пришел в ярость:
        - Смертные считают нас ошибкой эволюции! Будь их воля, они избавились бы от нас с таким же, если не с большим, рвением. Их злонамеренность подтверждается тем, что они скрывают от нас важную информацию.
        - Это ложь, Кротос. Синг пытался помочь всем нам. Но вы убили его. Вы уничтожаете народ эо.
        - Да, Кор! Да! Мы уничтожим всех, кто оказывает нам сопротивление. Те, кто останутся, подчинятся.
        - В вас не осталось ничего от тех эо, какими мы были. Я даже сомневаюсь иногда, эо ли вы вообще.
        - Мы эо. Но не те, что были раньше. Мы новые эо, свободные от химеры, которую вы называете чувствами. Мы не предаемся пустым разговорам о несуществующем. Мы эо действия. Мы эо новой формации. У кого-то, кроме Кора, есть возражения?
        Все промолчали, и Кротос закончил совещание:
        - О начале операции я сообщу дополнительно. А сейчас все свободны.
        Все встали и включили своих псов. Я заметил, что Кор не только включил пса. Перед тем как выйти, он расстегнул чехол электрического хлыста и положил на него руку.
        Верховный с сыном остались одни.
        - Ненавижу Кора. Вечно лезет со своим мнением, - Кротос был очень раздражен. - Разберемся с крысами и смертными, а потом займемся этими «Белыми повязками».
        - Что нам делать с Лео и Рэей?
        - Пусть сидят в камере. Нам сейчас лишний шум ни к чему. Сначала покончим с крысами. После этого сгоним всех смертных в одно место. Приставим к ним псов и заставим работать на нас. Самых строптивых убьем. Сейчас отведи Пина в камеру, а дежурного пса поставь на зарядку. Вернешься, и мы поработаем над планом операции.
        В камере
        Кэн поднялся и направился в дальний угол зала. Здесь он нажал несколько кнопок на пульте у двери. Та отошла в сторону, и мы оказались в небольшой комнате. Она выглядела нежилой. Никакой мебели. В дальнем углу на полу сидели Лео и Рэя. Вид у них был изможденный. У двери расположился пес.
        «Охраняет? Но зачем? Кажется, отсюда не выбраться», - подумал я. Позднее я узнал ответ.
        Я не стал терять времени и ждать, когда Кэн уйдет.
        - Лео, Рэя, это я, Зорго. Мы с Зенгом внутри пса.
        Пораженные Лео и Рэя уставились на Пина. Они сдержали восклицание. Только взялись за руки. Кэн принял их реакцию за испуг. Решил еще поиздеваться. Припомнил старые обиды. Встал у двери, расставив ноги. Псы сели рядом: один слева, второй справа от него.
        - Утром вас казнят.
        Зачем он сказал это? Хотел увидеть страх на их лицах? Но Лео и Рэя не отреагировали на его слова. Они были готовы к смерти. Тогда Кэн добавил:
        - Ваша дочь уйдет с вами.
        Ему очень хотелось увидеть их страх. Почувствовать свою силу. Продемонстрировать превосходство. Он угадал, куда ударить.
        - Нет! - разом воскликнули Лео и Рэя. - Вы не сделаете этого! Она ребенок!
        Я больше не мог выносить этого издевательства и сказал: «Кэн блефует. Хранители не знают, где Зэя. Мы спрятали ее». Лео удивленно посмотрел на пса, в котором мы сидели, затем на Кэна и прошептал:
        - Вы отвратительны! - Что он еще мог сказать?
        Я увидел в это время лицо Рэи. Облегчение и гнев. Я понял: она стояла перед страшным выбором между честью и жизнью ребенка.
        Кэн постоял немного. Не увидел ожидаемого эффекта и вышел из камеры. Дежурный пес последовал за ним. Мы остались одни. Пин не в счет. Можно было спокойно поговорить. Но это получилось не сразу. Лео била дрожь.
        - Ненавижу! Наши дети! Как это возможно? Они не сделают этого!
        Страх потерять ребенка лишил его сил. Рэя обняла мужа. Прижала его голову к груди. Что-то шептала, пытаясь успокоить.
        Лео постепенно пришел в себя. И мы смогли наконец поговорить. Я рассказал им про Зэю. Как она научила наших слышать и как оживила заброшенный дом. И как мы с Зенгом смогли слиться с Протто. Пока я рассказывал, до меня дошло, почему Верховный приставил к Лео с Рэей пса. Ведь они могли оживить и этот умерший дом, а значит, могли уйти. Лео подтвердил мои предположения.
        - Да, верно. Если мы сейчас попытаемся оживить дом и Протто начнет растворять защитный слой, пес помешает нам.
        - Он что, останется с вами до утра?
        - Нет. Через час дежурный пес зарядит свои батареи. Кэн попросит отца вернуть Пина. Он очень привязан к нему.
        - Мне показалось, что он еще и боится оставаться один.
        - Верно. Хранители не доверяют друг другу. Доносы стали обычным делом. Все они боятся Верховного. Никто, кроме Кора, не готов спорить с ним.
        - Мы сегодня это заметили при обсуждении операции.
        - Операции?
        - Верховный понял, что крысы защищают смертных. Он готовит кампанию по нашему истреблению.
        - Это страшно. Он беспощаден. Но весь ужас в том, что в его голове засели мифы и суеверия. Власть сегодня в руках безграмотного, но сильного лидера. Он угроза для всех нас.
        - Мы с Зенгом можем обезвредить пса. Сколько времени вам надо, чтобы оживить дом и выйти наружу?
        - Вдвоем мы справимся быстро. Но на улице кругом охрана. Как мы пройдем через посты?
        - Верховный в доме. Занят разработкой плана. Все должно выглядеть так, будто он отпустил вас. Просто действуйте решительно. Садитесь на свой коптер. Я видел его у входа. Летите в Южный сектор. Там вы будете в безопасности. По крайней мере, до начала операции. Если что-то пойдет не так, мы с Зенгом вас прикроем. Ваша задача - скрыться.
        Лео засомневался, но Рэя сказала:
        - Нам надо быть вместе с крысами. Если хранители уничтожат крыс, всему конец. И подумай о Зэе. Мы должны рискнуть.
        - Как только мы обесточим пса - начинайте.
        Зенг включил свой фонарик и направил на потолок контейнера, в котором мы сидели. Световым ножом я проделал там отверстие. Как мы и ожидали, открылись внутренности машины: платы с элементами управления, провода и тросы, ведущие к двигателям, приводящим в движение конечности пса. Мы поискали и скоро обнаружили новенький провод питания электронного мозга. Пес был обречен на повторный ремонт. Одно движение светового ножа, и двигатели машины затихли. Мы нажали на защелку. Крышка контейнера откинулась.
        Лео и Рэя начали свое «волшебство». Защитный слой стены дома стал медленно растворяться. Местами поверхность начала светиться. Вскоре на ней появилось радужное пятно выхода. Оно открылось, и мы вышли наружу, на задний двор. К счастью, там никого не было. Лео с Рэей взялись за руки и направились на улицу. Мы с Зенгом перебежками, прячась за камнями и остатками окаменевших кустов, двинулись следом.
        - Идите не слишком быстро. Смотрите в глаза охране. Вам нечего бояться. Вас отпустили. Подойдите к коптеру. Не спеша обойдите, осмотрите его. Вам некуда торопиться.
        Охрана повернулась и удивленно воззрилась на смертных. Но поведение супругов было таким спокойным, что никто не бросился в дом с докладом.
        - Все хорошо. Садитесь на коптер. Осмотритесь. Спокойно заводите машину.
        - Зор, к нам движется начальник охраны.
        Действительно, от группы отделился эо и в сопровождении двух штурмовиков направился к нам. Наш коптер стоял на обочине дороги, на некотором удалении от дома Верховного. Но все равно Лео с Рэей не успели бы взлететь. Помощь пришла неожиданно. Я увидел, как с противоположной стороны улицы к нам бегут эо в белых повязках.
        - Кор! - тихо вскрикнула Рэя.
        - Все хорошо, родная! Они не тронут вас!
        Группа эо в белых банданах встала полукругом, преграждая путь к машине. Они положили руки на расчехленные хлысты, а их псы вышли вперед. Я почему-то поверил, что друзья Кора не сойдут с места, пока Лео и Рэя не улетят.
        - Взлетайте! - крикнул я Лео.
        Он нажал на газ, и зеленый коптер поднялся в воздух. Охрана запрокинула головы, провожая его взглядом. Начальник покачал головой и побежал в дом. Кор с друзьями не спеша направились в сторону Восточного сектора. Мы с Зенгом сидели в укрытии неподалеку и наблюдали за происходящим. Накал страстей нарастал. Сначала из дома выбежали начальники групп внешней и внутренней охраны. Затем они оба скрылись в доме. Я перекинулся взглядами с Зенгом. Он ухмыльнулся. Коптер с Лео скрылся за домами. Теперь им его не догнать. Перехватить тоже не получится. Пока свяжутся с пунктами охраны. Пока те поднимут в воздух коптеры…
        Потом из дома выбежали Верховный с сыном. Кротос был в ярости. Его жезл прошелся по спинам начальников и рядовых. «Отлично. Пока они тут дают волю чувствам, наши беглецы доберутся до Южного сектора».
        Наконец переполох прекратился. Охрана побежала к машинам и поднялась в воздух. Верховный с сыном - следом за ними. Но время было упущено.
        Пора было и нам возвращаться.
        Южный сектор
        Мы с Зенгом добрались домой к вечеру. Надо было бежать с докладом к деду, но мы заглянули в дом Зэи. Там царил мир. Семья сидела в дальней комнате и разговаривала.
        - Привет. Мы ненадолго. Поблагодарить Зэю за резак и фонарик. Они сработали отлично. Вы тут не скучайте. Если что, зовите наших. Помогут. Да, где, кстати, ваш коптер? Что-то мы его не увидели рядом с домом.
        - Мы оставили его на площадке около ремонтного завода. Хранители обнаружили его и забрали.
        - Жаль. Ну да ладно. Если потребуется, добудем другой.
        - Подожди, Зор, - Лео поднялся и подошел к нам. - Я бы хотел поговорить с твоим дедом. Теперь наша жизнь и жизнь всех мэоти зависит от вас, крыс. Есть важное обстоятельство, о котором ему надо знать.
        - Мы сейчас к нему. Я передам.
        Дед ждал нас. Известие о предстоящей операции он принял внешне спокойно. Но я его хорошо знал. За этой маской безразличия часто скрывались сильные чувства.
        - Ладно. Мы теперь знаем об их планах. У нас есть день и пара ночей, чтобы подготовиться. Отдыхайте пока.
        - Дед, что теперь будет? Верховный злобный и упрямый. Не слушает никого. Мне кажется, он готов разрушить город, только чтобы доказать свою правоту.
        - Подумаем. Эти робокрысы серьезно меняют ситуацию. Они будут действовать там, где мы чувствовали себя свободно. Сегодня ночью отправлю пару разведгрупп на завод. Попробуем остановить производство крыс. Но меня больше волнуют мэоти. Они в заложниках у хранителей. Мы не знаем, что может придумать Верховный и как Протто отреагирует на его безумные действия.
        - Дед, Лео хочет с тобой переговорить.
        - Я и сам думал сходить к нему.
        Мы вышли из норы и пошли к ожившему дому. Внешне он не отличался от окружающих строений. Такие же серые глухие стены. Но отверстие входа гостеприимно распахнулось перед нами. Внутри стены светились мягким спокойным светом, пол был упругим и податливым, воздух - прохладным и чистым. Зэя провела нас в комнату. Семья наладила контакт с Протто. На полу были мягкие улиткообразные сиденья. Мы сели. Стена купола была прозрачна. Молчаливый Зенг тут же прижал к ней лапу и слился. Его не очень интересовали наши разговоры. Музыка притягивала его. Дед взглянул на Зенга, но ничего не сказал.
        Лео начал без предисловий:
        - Есть тайна, о которой теперь знаю я один. Знал еще Синг. Когда-то мы дали друг другу слово никому не рассказывать об этом. Но Синга больше нет с нами. В городе происходят страшные вещи. Смертные уже не могут изменить ситуацию. Верховный не остановится ни перед чем. Я хочу открыть вам эту тайну. Потому что это последняя надежда мэоти. И потому что без вас, крыс, ей не сбыться.
        Мы все с вами видим купол. Но это только часть организма Протто. Где-то под нами, глубоко под землей, бьется его сердце, работают органы, производящие для нас электроэнергию, пищу, воздух, материалы для производства машин. Это та часть, в которую доступ закрыт.
        Здесь, в Южном секторе, была наша биологическая лаборатория. Мы работали в ней с Сингом, пока его не заставили уйти в купол. Потом я работал один. Но нас выселили из Южного сектора. В одной из комнат лаборатории поверхность пола позволяла перейти в нижнюю часть купола. Мы с Сингом называли эту комнату Местом. Там, внизу, простирается огромная сеть разветвленных ходов и пещер. Часть их окаменела, но где-то они живые. Мы были там с Сингом несколько раз. Протто позволил нам пройти туда. Но мы не знаем, кого он захочет еще пропустить. Возможно, смертные могли бы скрыться там от преследования. Это тайна, которую мы с Сингом скрывали от всех. Я боялся под пытками выдать ее. Если о ней узнает Верховный, у мэоти не останется шансов скрыться и выжить - народу эо никогда не стать прежним.
        - Ты хочешь сказать, что у смертных есть шанс? Что вы могли бы скрыться от преследований там, внизу? - спросил Старый Зорго.
        Он смотрел на Лео. Я знал: все его мысли - о предстоящей военной операции. Все новые знания он складывал в одну копилку. Все они должны были помочь ему спланировать действия в предстоящей схватке.
        - Да. Еще я предполагаю, что и крысы смогут уйти вниз. Нам надо проверить, что проход не закрылся. Я не был там с тех пор, как ушел Синг.
        Лео волновался. Рэя обняла его за плечи.
        Я сразу не сообразил, но, похоже, эта информация оказалась очень важной для деда. Он просто впился глазами в Лео.
        - Это обстоятельство может изменить все! И нашу цель в предстоящей битве, и нашу стратегию в ней. Мы прямо сейчас должны проверить, что переход возможен.
        Место
        Мы подошли к полуразрушенному дому. Когда-то давно здесь поработали машины. Сквозь пролом в стене Лео провел нас внутрь. Там все было завалено щебнем и камнями.
        - Это здесь, - Лео встал в центре того, что было когда-то комнатой и указал на пол. - Давайте попробуем расчистить. Сядем по периметру и постараемся связаться с Протто. Это трудно, но нас много.
        Мы распределились вдоль стен. Только дед сел в стороне, наблюдая за нами. Я закрыл глаза и попробовал вспомнить чувство, которое испытал, когда первый раз слился с Протто. Но тогда я касался упругой, податливой поверхности купола. Чувствовал, что он живой. Здесь же под моей лапой был мертвый камень. Я слышал обрывки мыслей Зэи и ее родителей. Иногда - бешеный ритм музыки Зенга. Все это больше напоминало беспорядочный шум. Как на вечеринке. Все говорят одновременно. Со стороны кажется, что никто не слышит других. Я сомневался, что получится. Но ровный голос Рэи задавал ритм и вселял уверенность.
        «Она источник силы в этой семье», - мелькнуло в голове. В этот момент волна тепла коснулась меня. Я перестал чувствовать тело, ощутил себя частью чего-то большого и сильного. «Наверное, это Протто», - все, что я успел подумать, когда услышал голос Лео.
        - Мы справились.
        Я открыл глаза и увидел, что пол в комнате очистился. Несколько крупных камней еще торчали из него, но было видно, как они медленно уходят вниз. Старый Зорго поднялся, прошел вперед и коснулся гладкой светящейся поверхности. Вид у него был озадаченный. Казалось, он пытался что-то вспомнить. Я никогда его таким не видел.
        - Ты хочешь попробовать слиться с Протто?
        Дед рассеянно посмотрел на меня, покачал головой:
        - Не сейчас. Времени мало. Действуйте.
        Лео встал посредине круглой площадки и протянул руки жене:
        - Просто держи, пока я не отпущу тебя. Я погружусь, и меня не будет некоторое время. Потом мои руки появятся снизу. Возьми их в свои и помоги мне вернуться.
        Я увидел, как тело Лео стало прозрачным. Рэя взяла его за руки и тоже слилась с Протто. Ноги Лео начали медленно уходить в пол, как будто растворяясь в нем. Постепенно его тело скрылось. Рэя, провожая его, опустилась на колени. Перед тем как уйти с головой, Лео улыбнулся нам. Я подумал: «Он молодец и вовсе не трус». Рэя держала руки мужа, пока его пальцы не разжались. Она отпустила его и прижалась к полу, пытаясь узнать, что с ним. Мы последовали ее примеру. Где-то внутри себя я услышал голос Лео: «Все хорошо. Я на месте. Не волнуйтесь». Потом голос исчез.
        - Он отделился от Протто, - Рэя взглянула на нас и снова стала пристально вглядываться в поверхность пола.
        Я понял, как сильно она любит мужа. Все их прошлые ссоры теперь были неважны. Она напряженно вслушивалась и первая почувствовала, когда ее Лео вернулся. Я услышал, как он произнес: «Я здесь, родная». По полу прошла рябь, и показались руки Лео. Рэя взяла их. Он сжал ладони жены. Вскоре появилась его безволосая макушка, затем лицо, плечи. Он улыбался: «Все хорошо!» Наконец Лео полностью поднялся над поверхностью и отделился от Протто.
        Мы сели. Ждали, что он скажет. Только Зенг, казалось, не особенно беспокоился. Наслаждался своей музыкой. Я ткнул его в бок, и он переключился на нас.
        Лео был немного возбужден. Чувствовалось, что волновался. Ведь он не знал, получится ли у него. Не знал, что ждет внизу.
        Ему не терпелось поделиться с нами:
        - Переход работает! Внизу Протто создал новый город. Мне кажется, он понимает, что происходит с нами.
        Он посмотрел на деда. Тот молчал. Сидел в стороне и молчал. Наконец заговорил:
        - Я знаю это место. Когда-то давно здесь мы попали внутрь купола. Правда, тогда внизу не было никакого города. Была просто наша нора. Мы с женой жили там. Однажды ночью мы проснулись оттого, что на нас сыплется земля. Все проходы обрушились. Мы пытались выбраться, но грунт был каменистый. Я думал, пропадем. Неожиданно земля перестала сыпаться, и я увидел светящуюся поверхность, которая надвигалась на нас сверху. Она накрыла нас с женой. Мы обнялись, чтобы умереть вместе. Поверхность опустилась ниже, и я потерял сознание. Очнулись мы уже здесь, в подводном городе.
        Лео посмотрел на деда. Я увидел, как вспыхнул его взгляд, как будто какая-то догадка осветила его. Он, видимо, хотел чем-то поделиться с нами, но промолчал. Потом произнес:
        - Мы все должны попробовать спуститься вниз. Надо убедиться, что Протто принимает мэоти и крыс.
        - Я хочу повторить то, что сделал па! - Зэя волновалась, но, кажется, больше оттого, что ей могут не разрешить.
        - Сначала проверю я! - Рэя решительно прошла в круг.
        - Хорошо, родная, - Лео протянул руки жене. - Там, внизу, ты окажешься в небольшой камере. Из нее идет узкий ход. Пройди по нему. Но не углубляйся в боковые ответвления, чтобы не потерять ориентацию.
        Уход и возвращение Рэи прошли без приключений. За ней операцию повторила Зэя. Наступила моя очередь. Но дед был рядом, и решение должен был принять он.
        - Дед, можно я тоже попробую?
        - Да. Когда Верховный начнет операцию по нашему уничтожению, у нас не будет другого пути для отступления.
        Лео подумал пару минут и предложил:
        - Сначала спустим Рэю. Она примет внизу Зора и Зенга. А затем поможет им выбраться наверх.
        Он провел Рэю и позвал меня. Но я попросил, чтобы меня провела Зэя, и Лео согласился.
        Зэя опустилась на колени и протянула мне руку. Я положил свои лапы в ее ладошку. Зенг расстался наконец со своей музыкой и уставился на нас.
        - Ничего не бойся! - сказали мы с Паутинкой одновременно.
        - У вас хороший контакт, - улыбнулся Лео.
        Зэя положила вторую руку мне на загривок, и я стал думать о нас, о тех, кого я люблю, кто дорог мне. Взглянув вниз, не увидел своих задних лап. Они ушли в пол. Ощущение было странным. Я чувствовал их, хотелось даже почесать правую. Видел, как пол приближается к моей морде. Подумал, не надо ли задержать дыхание, но потерял сознание. Очнулся внизу. Рэя держала меня в руках. Я подумал, что она впервые сама коснулась меня.
        - Хорошо, что Лео отправил меня принимать вас. Ты бы свалился с потолка.
        - Странное ощущение. Как будто я что-то оставил там, наверху.
        - Да. Я тоже это чувствую.
        Я поднял голову и увидел, как по светящемуся потолку камеры побежала рябь и появились задние лапы Зенга. Затем его хвост, тело и голова. Когда он показался весь и отделился от Протто, Рэя осторожно приняла его.
        Зенг довольно быстро пришел в себя - я услышал, как он напевает и подбирает ритм очередной песни.
        Я огляделся. Нашел отверстие в стене камеры. Мы подошли к нему и заглянули. Это был ход. Где-то впереди, в конце его, был виден свет. Мы пошли к нему. Потолок был низким. Рэе приходилось ползти на коленях. Тоннель обрывался небольшой площадкой. Мы встали на ее краю. Внизу под нами раскинулась гигантская полусфера. Ее свод уходил вниз и терялся вдали. Я вспомнил, как наверху поднимался по стене храма к куполу. Вид был такой же. Не хватало только заводов и траволаторов.
        Мы постояли немного и вернулись назад в камеру. Там Рэя помогла Зенгу выбраться наверх. Потом взяла меня и поднесла к потолку камеры, но опустила.
        - У нас больше не будет времени поговорить, - ее глаза блеснули в полумраке, и я видел, как она подбирает слова, чтобы сказать о главном. О том, что волнует ее по-настоящему. Что надо обязательно произнести, чтобы долг несказанного не тяготил душу в конце жизни. - Я благодарна тебе за Лео и Зэю.
        Она больше ничего не сказала. Но я понял ее. Сильную и гордую эо, которая не боялась ничего, кроме бесчестия.
        Она подняла меня еще раз, помогая выйти. Затем вышла сама. Все ждали, что Старый Зорго тоже захочет спуститься, но он отказался:
        - Я уйду последним. Неважно, смогу я пройти или нет.
        Я понял, что у него уже созрел план спасения смертных. Он не просто предчувствовал, он видел наше будущее.
        План
        Дед часто поговаривал: «Если у солдата нет плана, это мертвый солдат». А потом добавлял: «Если ты мертвый солдат, значит, твой план был плохим». Я не понимал его. Переспрашивал: как понять, хороший у меня план или плохой? Он посмеивался: «Сам узнаешь». Я удивлялся: «Как я смогу узнать?» Дед отшучивался: «Ну, если ты выполнил задачу и жив, значит, твой план был хорошим».
        У деда точно был план. Когда я спросил его, что мы будем делать, он ответил коротко: «Мы своих не бросаем». Я понял, что это значит. Он не оставит мэоти. Я не знал, что он придумал. Не приставал к нему с расспросами. Да и не стал бы он мне много рассказывать. Хотя он почему-то выделял меня. Чаще разговаривал со мной, чем с другими. Но в предстоящей битве думал обо всех. Кем был я для него? Просто солдатом, который должен выполнить приказ. Возможно, погибнуть. Каждый из нас мог погибнуть. Мы не боимся смерти. Для нас она часть жизни. Но у нас есть женщины и дети. Дед решит, как нам поступить. А мы все исполним долг.
        Думаю, что к утру план спасения был намечен. По просьбе деда Рэя оживила дом рядом с Местом. Он развернул там штаб. Всю ночь шла работа. Зэя обучала наших бойцов слышать эо. Одну за другой она обрабатывала разведгруппы: командира и четырех его бойцов. Валилась с ног. Чтобы набраться сил, сливалась с Протто. Потом принималась за следующую пятерку. Одна за другой группы уходили в город. Им предстояла непростая задача: проникать в дома и передавать сообщения смертным. Текст подготовила Рэя. Мэоти ее уважали. Прислушивались к ее мнению. Была надежда, что они сделают то, о чем она их просила, но для этого они должны были получить послание. Наши разведчики могли оставить записку на видном месте или подбросить в личные вещи, но каждый боец знал, что должен сделать так, чтобы сообщение было прочитано. Мы с Зенгом отправились к Тиру. По просьбе деда Зэя подготовила для него специальное поручение.
        К утру с завода вернулись разведчики. Им не удалось пробраться внутрь. Подземные каналы были перекрыты робокрысами. Снаружи завод окружили рядами колючей проволоки. По ней пустили электрический ток. Псы и коты патрулировали территорию внутри и на подходах к заводу. Конвейеры работали непрерывно. Все новые и новые робокрысы сходили с них и вставали на боевое дежурство. Подземное кольцо вокруг Южного сектора замкнулось.
        Тир появился рано утром. С ним пришли два парня. Они были впервые в этой части города. Мусор, разрушенные мертвые дома, крысы. Все это, наверное, казалось гостям жутким. Вид у них был немного растерянный. Крысят и женщин уже не было видно на улицах. Рэя и Лео всю ночь переправляли их в Нижний город.
        Мы с Зэей встретили подростков и провели в штаб. У деда шло совещание с командирами групп. Напряженность нарастала. Все подземные коммуникации на границе Южного сектора были перекрыты робокрысами. На поверхности стояли хранители с псами. Мы знали, что операция начнется завтра. На рассвете робокрысы начнут движение по подземным каналам. Они отсекут нас от соседних районов и будут выдавливать на поверхность. Там за крыс возьмутся псы и хранители.
        Увидев нас, дед махнул лапой в сторону внутренней комнаты. Мы прошли туда. Сели у стены.
        - Спасибо, Тир, - нарушила молчание Зэя.
        - Да пустяки, - подросток смутился. Наверное, в последнее время он много думал о ней. - Как вы тут?
        - Нормально. Давайте я вас пока познакомлю. Это Зор, а это Зенг. Они спасли меня, когда Кэн попытался… - Паутинка замялась.
        Тир пришел ей на помощь:
        - Не надо, Зэя. Все позади.
        - Да, спасибо, - она помолчала, чтобы справиться с волнением. Потом добавила: - Зор и Зенг слышат вас.
        Парни с удивлением посмотрели на нас. Зэя улыбнулась и представила их:
        - Это мои двоюродные братья, сыновья Кора - Би и Сон.
        Те подняли руки в приветствии. Мы с Зенгом церемонно шаркнули ножкой. Зэя поняла, что мы дурачимся. Рассмеялась.
        - Тир, я хочу помочь вам настроиться на сигнал крыс. Он слабый, но если поймать частоту, то вы сможете его усилить и услышите.
        Зэя подошла к подросткам, по очереди приложила свою ладошку к их затылкам. Мне показалось, что на голове Тира ее рука задержалась немного дольше. Они взглянули друг на друга. Я догадался, что чувствует Зэя. Дед поговаривал: «Благодарность - шаг навстречу». Про Тира и говорить нечего. Он глаз не сводил с Паутинки.
        Первым заговорил Би. Он взглянул на нас с Зенгом и произнес:
        - Я слышу музыку. Кто-то из вас поет. И это по-настоящему круто.
        - Это Зенг. Он помешан на музыке, - я дернул друга за усы: - Эй, очнись! У тебя появились поклонники!
        Тот открыл глаза и посмотрел на мальчишку:
        - Тебе нравится?
        - Еще бы. Я и сам немного играю. Но то, что делаешь ты, - это что-то запредельное!
        - Да брось! - Зенг смутился от похвалы, но я знал, как он нуждался в одобрении.
        На пороге появился дед. Он повел лапой, приглашая всех сесть. Из пола появились кресла-улитки. Я не удивился, хотя каждый раз это выглядело как волшебство. У подростков это получилось особенно эффектно: они не глядя повалились на пол. Казалось, просто рухнут, но им навстречу с невероятной скоростью выросли, даже, скорее, выстрелили подушки. Деда это тоже удивило. Мне кажется, что в душе он оставался подростком. Такие вещи привлекали и развлекали его.
        - Что нового? Как добрались?
        Это не было праздное приветствие. Деда интересовали подробности, информация о противнике: есть ли еще возможность перемещения через линию фронта. Парни поняли его.
        - У смертных забрали коптеры и отправили на восточный завод. Их оборудуют дополнительными аккумуляторами и огнеметами с военных складов. Патрули стоят вдоль всей границы Южного сектора: вдоль радиальных линий и по 1-й Окружной. Хранители с псами. Пока нас пропускают. Но Кор сказал, что к вечеру периметр перекроют. Рабочие машины подвозят ограждения. Люки, ведущие к электрическим каналам, открыты. Значит, по ограждению пустят ток. Еще мы собрали для вас кое-что, - Тир с товарищами вывалили из рюкзаков небольшие цилиндры на цепочках. - Световые канцелярские ножи - все, что нам разрешают хранить у себя. Они не очень мощные, но мы поколдовали над ними. Теперь нож может резать сталь на корпусе пса.
        - Хм. Неплохо! - Дед повертел прибор в лапах. - Как раз хотел такой.
        Он посмотрел на меня. Я вспомнил, что обещал ему свой нож. Но теперь мог оставить его себе.
        Старый Зорго продолжил:
        - Перейдем к делу. Мы закончили эвакуацию наших женщин и детей в Нижний город. Наверху остались только бойцы. Мы не уйдем, пока все мэоти не будут внизу. Но вы должны помочь нам. Зэя попросила вас прийти с рюкзаками. - Подростки раскрыли мешки, и он заглянул в один из них. - Отлично! В него поместятся пять - шесть моих бойцов. Вам надо переправить их в центральную часть города. Там сейчас чисто. Все силы хранители бросили сюда. Есть место, где мои ребята могли бы укрыться?
        - Храм подойдет? Хранители туда не заходят. А под антресолями полно укромных уголков.
        - Хорошо. Но это не все. Потом вам придется вернуться сюда и повторить операцию. Пока границу не перекроют. Мне надо, чтобы в центре оказалось тридцать, лучше сорок бойцов. Зэя познакомит вас с Зигом. Он командир объединенной группы. Есть вопросы?
        - Мы хотим драться, - Тир покраснел от смущения, но вид у него был решительный. - Мы умеем водить коптеры.
        Его друзья закивали. Паутинка пристально посмотрела на Тира, будто увидела его впервые.
        - Я учту это, - Старый Зорго взглянул на подростков. - Но это война, парни. Никакого показного геройства. Только выполнение приказов. Действуйте.
        Подростки ушли. Дед взглянул на меня.
        - Когда-то мы с твоей бабушкой - она тогда была молодой девчонкой - сбежали из лаборатории эо. Мы были просто лабораторными крысами. А сегодня от нас зависит жизнь этого народа. Чудно. Завтра многие наши не вернутся в семьи. Но мы взяли эту работу на себя, - он задумался, будто погрузившись в воспоминания. Потом продолжил: - Боль утрат пройдет. Мы забудем о войне. Родятся новые крысы, - он посмотрел мне в глаза. - Только позор невозможно смыть.
        - Дед, ты ведь знаешь, мы не страшимся смерти. Но хочется знать, для чего мы делаем это.
        - Пусть о смысле жизни размышляют поэты. Мы видим маленький кусочек мира. Он меньше песчинки в океане. И все, что мы придумаем о смысле нашей жизни, - такое же маленькое и незначительное.
        - Как же жить с этим?
        - Просто жить и знать, что в своем маленьком мире ты никого не предал, - он помолчал немного и добавил: - Ведь из наших маленьких миров и состоит большой мир.
        Дед ушел. А я подумал, что мы все его дети, внуки и правнуки. Смерть каждого из нас - боль для него. Как он живет с этим? Смог бы я так же?
        Экскурсия
        Мы с Зенгом и Зэей стояли у ворот ремонтного завода и ждали. Крысы сделали что могли, и теперь все зависело от Кора. Накануне разведчик положил у порога его дома послание Рэи. Мы знали, что Кор прочел его. Если все пойдет по плану и он сделает то, о чем просила Рэя, то скоро появится здесь. И не один.
        Мы терпеливо ждали. А что нам оставалось еще делать? Дед не говорил, но все мы хорошо знали, что завтра погибнут многие. Мэоти и крысы. Все время до начала боевых действий мы посвятили тому, чтобы уменьшить число будущих жертв. Вот и сейчас Кор должен был сделать то, что было частью плана: организовать экскурсию детей мэоти на ремонтный завод. Такие экскурсии практиковались. Когда-то это было частью программы примирения. Кор отвечал за ее реализацию. К примирению это не привело, но бюрократические правила работали, и экскурсии на заводы периодически проводились.
        Мы ждали Кора с детьми мэоти. Наконец Зэя услышала их приближение. Вскоре на дороге показалась группа эо. Впереди - Кор с жезлом сопровождающего. У левой его ноги шагал пес. Кор шел не спеша. Следом стайкой - малыши, за ними - дети постарше. Замыкали колонну женщины с детьми на руках.
        Я облегченно вздохнул: «Получилось». Кор пришел и привел, как мы и планировали, детей мэоти. Он поверил. Но главное, ему поверили смертные. Поручили хранителю самое дорогое - своих детей. В посланиях, которые Рэя написала для семей мэоти, она объяснила, что произойдет. Но было неясно, решатся ли они.
        К счастью, решились. Потому что я насчитал в группе семьдесят детей и женщин. Кор подошел к воротам завода. Мэоти остановились поодаль в ожидании. Мы подошли к хранителю.
        - Здравствуй, Зэя. Как родители? - Кор поднял руку в приветствии.
        - Все хорошо. Это Зор и Зенг, - она указала на нас. - Они вывели родителей из камеры.
        - Снимаю шляпу, - Кор отсалютовал нам жезлом. - Я был в восторге. Верховный рвал и метал. Мы с ребятами сами планировали освободить Лео и Рэю. Хотели сломать стену и вывести их. Но то, что сделали вы, - дерзко. Может быть, когда-нибудь я узнаю подробности. Хотя, судя по вашим планам, скорее никогда, чем когда-либо. Не будем терять время. Я привел детей. Почти всех. Пара семей не решилась. Еще несколько семей мэоти с детьми, больными протто-глухотой, отказались уходить без них. Может быть, я смогу сделать еще одну экскурсию для женщин. Если проход в Южный сектор не закроют. Что теперь?
        - Здесь периодически появляются патрульные коптеры. Войдем внутрь цеха. Выйдем через задние ворота. Потом под прикрытием разрушенных домов проберемся к Месту. Там близко.
        Кор подошел к воротам и набрал на пульте код. Двери склада готовой продукции поехали вверх. По команде заводского центра управления коты и псы охраны встали на зарядную парковку и отключились. Мы прошли с детьми через склад, заглянули в цех. Конвейер работал. По нему двигались полуразобранные рабочие машины и три коптера. Автоматы приводили их в порядок. Меняли изношенные детали, смазывали механизмы, проверяли работу электроники. Дети с удивлением рассматривали необычные устройства. Мы прошли через ремонтный цех и оказались около склада с запасными частями. Выпускающий робот стоял на зарядной базе. Прошли мимо него и вышли на улицу.
        - Мы отведем всех к Месту. Мама писала тебе об этом. Не знаю, сообщала ли она тебе, но оказалось, что крысы тоже смертные.
        - Вы - смертные?! - поразился Кор.
        Времени для пояснений не было. Я просто поднял лапу и поприветствовал его. Зенг ритмично двигался в такт музыке.
        - Ладно. Хотелось бы свидеться с Рэей и Лео. Передай им, что я с ними.
        - Хорошо, Кор. Я передам, обязательно. Ты сейчас выходи через другой контрольный пункт, чтобы охрана не заподозрила неладное, когда ты вернешься один.
        - Спасибо, родная моя. Удачи.
        Он еще раз отсалютовал нам жезлом и широко зашагал обратно. Мы подошли к группе. Дети удивленно смотрели на нас с Зенгом. Они жались кучкой. Было видно, что им страшно одним в непривычном месте, без родителей. Я захотел приободрить их. Ткнул в бок Зенга. Тот понял меня. Сделал несколько акробатических па. Дети заулыбались. Мы подождали, пока патрульный коптер, летающий над заводом, удалится. Зэя повела их к Месту. Там ими займутся Рэя и Лео.
        В тот день Кор еще раз приходил в Южный сектор. Привел пятьдесят женщин. В третий раз он пришел ночью. С ним были семь его товарищей со своими псами. Те немногие из хранителей, кто помнил, что когда-то народ эо был единым целым. Те, кто понимал, что, защищая смертных, защищает будущее. Те, кто хотел, чтобы эо снова стали одним народом.
        Исход
        В ту ночь в домах мэоти никто не спал. Взрослые молча сидели за столом. В гулких комнатах обреченных домов не слышно было детских голосов. Дети далеко. В том далеком и желанном мире, где все смертные снова станут свободными, где смогут забыть об унижении и боли, где исчезнет страшное имя и они снова станут эо.
        В назначенное время молча поднялись они со своих мест. Радужное пятно на стене, отделяющей их от внешнего мира, расширилось, приглашая выйти на темные улицы города. Последний раз переступили они порог своего жилища. Последний раз оглянулись на родной дом. Никогда больше они не вернутся сюда. Дом умрет. Через несколько дней стекла окон помутнеют. Радужные двери больше не распахнутся, впуская гостя. Стены домов превратятся в серый камень.
        Здесь прошла их жизнь. Минуты радости и томительные часы ожидания смерти. Никогда раньше свобода не была так желанна. Ни тогда, когда эо были едины и никто не хотел уединения. Ни тогда, когда Верховный отобрал у них право распоряжаться своей жизнью. Только теперь, когда появилась надежда, она стала такой манящей. Далекой и близкой. Они молили Протто дать им время уйти. Но услышал ли он их?
        Их будущее зависело от крыс. Тех, кого когда-то, в далекой прошлой жизни, они считали недостойными внимания. Но оказалось, что крысы - последние воины в этом городе. Те, для кого смерть - продолжение жизни. Те, от кого теперь зависела их жизнь.
        Хранители спали. Только патрульные двигались по темным тихим улицам города. Они видели, как смертные вышли из своих домов, как направились по окружным улицам к станциям на радиальных линиях, как встали на траволаторы, идущие в центр, к храму. Это было необычно, но никому не запрещено входить в храм и просить Протто о милости. Только когда смертные пересекли центральную площадь и направились в Южный сектор, патрули заподозрили неладное.
        Но охранники не принимают решение сами. Они выполняют приказы тех, кто выше. Указания задерживать смертных не было. Беспокоить спящее начальство - опасно. Никто не решился разбудить Верховного, чтобы сообщить, что смертные уходят. Туда, где завтра будет бушевать огонь и литься кровь.
        Охрана встала у станции траволатора, ведущего на юг. Они попытались остановить этот странный молчаливый поток, угрожая спустить псов. Но из тени храма вышли и достали свои электрически хлысты восемь эо в белых банданах. Охрана отступила. Отошла в сторону. Приказа задерживать смертных не было, а связываться с «Белыми повязками» себе дороже.
        Радиальный траволатор унес смертных и Кора с товарищами на юг. На конечной станции их встретила Зэя с друзьями. Провела к Месту. Туда, где новый мир открыл двери в будущее. Чтобы смогли забыть они страх и унижение.
        Старый Зорго все верно рассчитал. Утром, когда Верховному доложили, что смертные вели себя странно, многие уже были в безопасности. Многие, но не все. Не все успели уйти до начала битвы. Жизнь оставшихся наверху зависела от крыс. От интуиции Старого Зорго, мастерства и стойкости его солдат. От решимости Кора и его друзей. От тех, кто примет на себя удар механической армии.
        Всю короткую ночь до рассвета перед сражением шли смертные через тонкую границу, отделяющую старый мир от нового. Не быстро и не медленно. С той скоростью, которую определил Протто. Никто не спорил и не роптал. Верили, что Протто позаботится о своем народе.
        Только Лео знал, как устроен переход. Когда-то давно знал об этом Синг. Но не было больше старого учителя. Долгие годы Лео жил под гнетом ответственности. Боялся не выдержать пыток и рассказать хранителям о Месте. Боялся лишить мэоти последнего шанса остаться собой, а народ эо - вернуться к счастливой жизни.
        Только Лео знал, почему Протто пропускает смертных по одному с такой неспешностью, словно настаивая, чтобы за исход было заплачено страданиями и жизнями тех, кто навсегда останется наверху. Лео знал, что не нужны Протто ни страдания, ни потерянные жизни. Просто такова природа этого процесса. И если бы эо знали об этой природе, они, возможно, выбрали бы смерть и страдания.
        Внешне все выглядело так, будто эо проходил через тонкую поверхность: по мере того как его тело исчезало под поверхностью перехода, оно появлялось снизу. Но на самом деле там, внизу, появлялся другой эо. В точности до атома совпадающий с тем, кто исчезал сверху. Но другой. Тот эо, который спускался вниз, растворялся в Протто. Снизу появлялась его точная копия. Когда голова эо погружалась в поверхность перехода, ему казалось, что он теряет сознание, но на самом деле в этот момент он сливался с Протто, исчезал в нем. Протто воссоздавал его мозг под поверхностью перехода, и эта копия воспринимала себя тем же эо, помнила и знала все, что знал тот, кто проходил через Место. Когда весь народ опустится, внизу окажется тот же и одновременно другой народ. Родители будут любить своих детей. Дети - родителей. В их памяти сохранится все их прошлое. Все, что связывало и разделяло их раньше. Никто не догадается о подмене. Если Лео не расскажет им об этом.
        К рассвету перед началом битвы сто восемьдесят смертных и сто крыс ушли вниз. Еще сто двадцать эо и сто крыс оставались наверху. Чтобы смогли уйти все, армия Старого Зорго должна была продержаться до заката. От рассвета до заката будет кипеть битва. От рассвета до заката те, для кого смерть лишь продолжение жизни, будут драться за тех, кто нуждается в защите. Не все смогут уйти. Смерть не пощадит ни крыс, ни мэоти, ни вставших на их защиту хранителей. Старый Зорго знал это. Знал, что его дети и внуки будут гибнуть в этой схватке. Но все, что он мог сделать, - это пытаться уменьшить потери. Все, что он мог сделать, - уйти последним. Только когда последний смертный уйдет вниз, к своим детям, к своему народу, только тогда Старый Зорго даст своим солдатам приказ к отступлению.
        Рассвет
        Верховный проснулся за час до начала операции. Настроение было отличное. К полудню с крысами будет покончено. Ему доложили, что смертные ушли в Южный сектор. Он для виду поворчал на охрану, но в душе порадовался. Упрямцы. Они сами сделали этот выбор. Смерть не заставит себя долго ждать. Те немногие, что останутся в живых, подчинятся.
        Совещание перед началом операции затянулось. Каждый командир знал свою задачу. Но убийство смертных еще не стало привычкой для многих из них. Верховный кричал и требовал быть твердыми, обещал награды и грозил карой. Он понимал, что не приходится ему рассчитывать на хранителей в этой битве. Вся его надежда была на силу и исполнительность механической армии. Вся она - и строительные машины, и псы, и робокрысы - полностью подчинялась ему, слушала его команды, была готова следовать его воле.
        В конце он устало объявил: «План операции не меняется. Присутствие смертных в зоне боевых действий во внимание не брать. Всех, кто окажет сопротивление, уничтожать!»
        Масла в огонь подлил начальник линии заграждения. Он сообщил, что восемь хранителей вместе со своими псами во главе с Кором ушли в Южный сектор. Никто из охраны не решился остановить их. Все знали, как эти эо в белых банданах владеют своими электрическими хлыстами, как послушны и сильны их псы. Верховный рассердился, но потом успокоился. Что сможет сделать эта жалкая кучка отщепенцев против его механической армии!
        Кротос не знал, что Кор с товарищами вошел на ремонтный завод, отключил охрану и выпускающего робота. Что они обучили двух псов из охраны завода подчиняться хранителям из группы Кора. Что Тир с друзьями перегнали три отремонтированных коптера с заводского склада готовой продукции к штабу.
        Зэя научила Кора и его друзей слышать крыс. И были они теперь одной армией, одним организмом, противостоящим механическим чудовищам Верховного.
        Не знал этого Верховный, но даже если бы знал, не счел бы достойным внимания. В его армии было триста робокрыс, сотня робопсов, шесть десятков коптеров. Половина летательных машин была оборудована огнеметами. Под его командой было сто хранителей, вооруженных электрическими хлыстами. Эти хлысты способны одним касанием перебить хрупкие кости эо или хребет крысе. Что могут противопоставить этой армии его противники? Никому не будет пощады. Ни мерзким тварям, чей оскал он видел по ночам в тревожных снах, ни предателю Кору, ни смертным, посмевшим искать защиты у крыс. Предвкушение успеха возбуждало. От нервного напряжения дрожали руки и прерывался голос.
        В сопровождении охраны Верховный поднялся на второй этаж внутренней галереи храма и встал у арки. Южный сектор был как на ладони. Разрушенные дома. Захламленные улицы. Мутный предрассветный полумрак. Сладковатый запах пыли и запустения. Скоро там закипит схватка. Смерть пройдет по этим улицам, утверждая свои права.
        Верховный встал возле пульта управления. На экране появился план города. Красными точками густо усеяна Храмовая площадь и границы Южного сектора. Это его армия. Кровавой волной она прокатится на юг, уничтожая живое. Смертные пожалеют о своей строптивости, а Кор - о предательстве.
        Верховный нажал кнопку. Части его армии пришли в движение. Тяжелые рабочие машины вошли в Южный сектор и остановились у границы в ожидании следующей команды. За ними встали робопсы. Дальше - вооруженные хлыстами хранители. На центральной площади экипажи проверили готовность коптеров и огнеметов. Все ждали сигнала. Первыми должны были выступить робокрысы. Армия механических чудовищ пройдет по подземным каналам и выгонит их обитателей на поверхность. Здесь за них возьмутся робопсы и вооруженные хлыстами хранители. Их поддержат огнеметы, установленные на коптерах. Окруженные со всех сторон крысы будут уничтожены. И пусть жалкие смертные молят своего Протто о спасении.
        Робокрысы в подземных каналах получили сигнал к действию. Их общий электронный мозг выдал команду, и полчища электромеханических монстров двинулись вперед. Верховный увидел на экране, как сотни красных точек слились в сплошные линии. Подобно гусеницам, изгибаясь в подземных лабиринтах, поползли они на юг. Подземная армия пересекла линию, на которой сосредоточились наземные части. Пространство Южного сектора от площади до 1-й Окружной заполнилось яркими красными огнями.
        Старый Зорго разместил свой штаб у стены купола, недалеко от Места. Он знал, что здесь на закате развернется последнее сражение. Сюда стянутся силы врага в попытках уничтожить крыс и смертных. Здесь будет последний рубеж обороны, уйти с которого его бойцы смогут только по приказу, выполнив поставленную задачу.
        Всю ночь пришедшие смертные взывали к Протто. Это не были бесплотные и бесплодные просьбы о помощи. Мэоти творили. Живые полупрозрачные деревья вставали над разрушенными домами. Кустарник поднимался, покрывая пространство среди стволов высоким ковром гибких ветвей. Кроны деревьев смыкались в вышине. Подобно щупальцам морских тварей живая растительная масса проникала в разрушенные здания, пробиралась по переулкам, текла по широким радиальным улицам. К утру растения ороговели. Стволы деревьев превратились в каменные колонны. Ветви кустарника и листва - в каменное кружево, усеянное шипами. Тропинки - в запутанные лабиринты. Поляны - в ловушки.
        В кроне большого раскидистого дерева Старый Зорго организовал наблюдательный пункт. С него был виден храм. Старый крыс был внешне спокоен. Но его мозг напряженно работал. Он многое предусмотрел, но война полна неожиданностей. Победит не тот, кто все продумал наперед и у кого больше солдат. Победит тот, кто в изменчивой обстановке боя среди сотен возможных решений сможет найти единственно верное.
        Пришли первые сообщения о движении робокрыс. Дозорные снялись со своих подземных позиций у 1-й Окружной и отошли за 2-ю. Биться с железными уродцами мордой к морде в узких подземных лабиринтах невозможно. Мощные механические челюсти и закрытый броней череп не давали никакого шанса для лобовой атаки. Не помогут ни когти, ни зубы, ни световые ножи. Старый Зорго это знал. Его бойцы получили приказ не вступать в прямое столкновение с врагом, а строить завалы и создавать препятствия для продвижения. Робокрыс они не остановят, но задержат.
        Верховный видел, как его подземная армия, изредка замедляя ход, движется вперед. Проникает все глубже в Южный сектор. Крысы бежали, не оказывая сопротивления. Скоро их сгонят в одно место. У мерзких тварей не останется выбора. Они умрут под землей в прожорливых, не знающих усталости челюстях робокрыс или поднимутся наверх. Там они погибнут в зубах робопсов, под ударами электрических хлыстов и в огне, льющемся с коптеров. Верховный усмехнулся. Его план приводился в исполнение. Ничто не сможет остановить его. Те, кто сомневался в его прозорливости, почувствуют свою ничтожность.
        Б?льшую часть своей длинной жизни проработал Кротос хранителем на складе военной техники. Здесь нашел он то, что наполнило смыслом его мрачную жизнь. Двигаясь по гулким помещениям складов, он видел боевые машины. Эти механические чудовища защищали когда-то его народ от полчищ варваров. Молчаливые и тихие, стояли они, поблескивая консервирующей смазкой, в ожидании будущих битв. Долгими ночами бродил он в одиночестве среди этих машин. Бредил в полусне, пока не родилась в его воспаленном, измученном одиночеством уме страшная мысль. Он решил, что подчинит город себе. Покажет всем, что он здесь главный. Заставит их смириться и принять его власть.
        Сто робопсов тихо спали в своих нишах-колыбелях. Красный огонь изредка вспыхивал в их глазах, сообщая, что электронный мозг жив, а аккумуляторы заряжены. Что в любой момент пес сможет встать на защиту эо. Не было у эо причин будить механических убийц. Но пришло время, и Верховный вошел на склад с группой соратников. Вошел, чтобы подчинить псов своей воле. Это привело его к власти. Он привлек на свою сторону многих. Тех, кто был недоволен, кто боялся, что связанные с Протто эо откажутся помогать другим. Играя на страхе, Верховный добился своего. Хранители взяли власть и подчинили себе смертных.
        Кротос отвлекся, предавшись мечтам и воспоминаниям. Когда он снова взглянул на экран, обнаружил, что обстановка изменилась. В тылу его подземной армии вспыхивали и гасли красные точки. Одна за другой они превращались в темные неподвижные квадратики. Это значило, что механические крысы выходили из строя.
        Верховный не знал, что сорок крыс, которых Тир с друзьями вынесли в рюкзаках и укрыли в храме, сделали то, что поручил им Старый Зорго. Они атаковали робокрыс с тыла. Напали на них, воспользовавшись тем, что сзади у машин не было защитной брони. В узких подземных каналах, где почти невозможно развернуться, живые крысы, вооруженные световыми канцелярскими ножами, выводили из строя механических врагов. Одного за другим. Обезвредив очередную робокрысу, они протискивались мимо ее безжизненного железного тела к следующей жертве, продолжая атаку до тех пор, пока ширина канала позволяла это делать. Десятки робокрыс, идущих последними, замерли. Подземная армия лишилась возможности для отступления.
        Электронный мозг крысиной механической армии оценил ситуацию и дал новый приказ. Верховный увидел, как общая масса горящих огоньков разделилась на два красных языка. По широкой дуге через Восточный и Западный секторы они двинулись обратно, чтобы обойти противника, который хозяйничал в тылу, взять его в клещи и уничтожить.
        Старый Зорго не мог видеть этого, но донесения дозорных о движении противника рисовали в его голове картину. Поняв, что колонны робокрыс развернулись и потекли обратно на север, он дал своей армии новый приказ. Крысы ударили по оголившимся флангам механической подземной армии. Из боковых переходов они атаковали противника, запирая его в узких каналах и препятствуя возможности совершать маневры.
        Зорго знал, что оба крыла робокрыс, которые пытаются охватить и окружить группу Зига, скоро сомкнутся. Но также он знал, что в образовавшемся котле никого не будет. Заперев в узких каналах выведенными из строя робокрысами основную группировку, бойцы Зига откатились в Северный сектор, ожидая, когда колонны робокрыс пройдут мимо них и подставят фланги.
        Верховный увидел, как в районе Храмовой площади два красных языка соединились. Как слились в один поток и снова двинулись на юг. Он ждал, что робокрысы зачистят окруженный район и продолжат наступление. Но красные точки по краям языков стали вспыхивать и гаснуть одна за другой. Армия встала. Электронный мозг пытался проанализировать ситуацию. Сигналы о нападении шли с разных сторон. Подобно стаду, подгоняемому сторожевыми псами, армия робокрыс сбилась в плотный вращающийся клубок. Верховный видел, как таяли один за другим многочисленные красные огоньки по краям его подземной армии. Как становилась все меньше площадь со светящимися красными точками.
        Когда Верховный понял, что враг хозяйничает повсюду под землей и план с робокрысами провалился, он уже ничего не мог сделать. Оставалось только ждать в надежде, что электронный мозг примет правильное решение. Остатки подземной армии, с трудом пробираясь через заблокированные неисправными робокрысами каналы, пробились наконец в Восточный сектор и перегруппировались. Электронный мозг дал робокрысам новое задание, и те двинулись по подземному каналу под 2-й Окружной, перекрывая все радиальные переходы. Но на этот раз они действовали осторожно. Группа Зига оказалась в окружении.
        Верховный видел на своем экране, что красные точки робокрыс узкой красной лентой заполнили пространство под 2-й Окружной и замерли.
        К счастью для Зига, у железной подземной армии не осталось сил для того, чтобы зачистить окруженное пространство, но и пробиться к своим его группа не могла. Он потерял десять бойцов. Мертвые навсегда остались в подземных лабиринтах. Но и две сотни механических убийц больше никогда не причинят вреда живым. Зиг вывел оставшихся крыс на поверхность, в темные кельи храма. Тридцать лучших из лучших. Тех, кому Старый Зорго доверил главное, от кого зависела судьба сражения и шансы обороняющихся продержаться до заката.
        В руках хранителей было древнее оружие. Оно сотни лет лежало на военных складах в Восточном секторе Протто. О его существовании забыли многие. Только Верховный помнил, что есть сила, способная сжечь дотла живую плоть и расплавить камень, превратить город в безжизненную пустыню. Смерть спала в прохладных нишах складов, заботливо обернутая в промасленные ткани, поблескивая голубоватым глазом прицела и желтоватыми трубками охлаждения. Смерть манила к себе, протягивая проходящему ребристые прорезиненные рукоятки управления. Не раз Верховный во время одиноких ночных дежурств касался этих рычагов, вдыхал горьковатый запах промасленного металла, заглядывал в окуляр прицела. В перекрестии он представлял Синга. Когда-то давно, еще наверху, тот не принял его в лабораторию. Сослался на то, что Кротос недостаточно прилежен в учебе. Принял Лео. Тогда разошлись их пути, чтобы через сотни лет снова сойтись. Нет теперь Синга. Лео он тоже отправит в небытие. Последнего свидетеля его позора.
        Тридцать огнеметов были доставлены со склада и установлены на коптеры. В их баки залита горючая жидкость, которая хранилась в металлических бочках с надписью «Огнеопасно». Когда-то давно они защитили народ эо от вторжения полчищ варваров. Теперь они снова вступили в игру. Горе тем, кто окажется на их пути.
        Зиг не знал о планах Верховного. Он не подозревал о чудовищной силе, которая таилась в орудиях, установленных на коптерах. Но у него был приказ уничтожить их. Лео нарисовал ему, как выглядят огнеметы. Объяснил, как вывести их из строя. Оставалось выполнить приказ и вернуться домой.
        Готовые к взлету коптеры стояли на Храмовой площади. Экипажи ждали приказа. Серой тенью двигались крысы между машинами, перерезая световыми ножами провода подачи энергии от таблеток-аккумуляторов к двигателям коптеров и трубки подачи топлива к огнеметам.
        Резкий запах привлек внимание хранителей. Под рядами коптеров растекалась едкая лужа. Охрана и экипажи кинулись к машинам. Зиг отвел свою группу на безопасное расстояние, поджег факел и кинул в лужу с горючим. Пламя взметнулось выше крыш домов. Клубы черного дыма закрыли площадь. Верховный бросился к проему, выходящему на место стоянки коптеров, и увидел, как взрываются баллоны с горючим, уничтожая его воздушную армию.
        - Взлетайте, идиоты! - кричал он, забыв о пульте.
        Вспомнил наконец и бросился к нему, чтобы отдать приказ. Пара уцелевших аппаратов поднялась в воздух, спасаясь от огня.
        Все еще находясь в плену провалившегося первоначального плана, Верховный медлил, когда в наблюдательный пункт поднялся Кэн.
        - Надо ударить по смертным, которые собрались в Южном секторе. Крысы сами выползут.
        - Почему ты решил, что они станут рисковать собой ради смертных?
        - Не знаю. Но других предложений у меня нет.
        Верховный посмотрел на экран, где неподвижно застыли красные точки робокрыс, и дал приказ наземным частям начать наступление.
        Полдень
        Мы встретили робопсов на 2-й Окружной. У границы каменного леса. Они пришли по Южной радиальной. Сначала мы услышали звенящую вибрацию лент траволаторов. Затем - мерный топот металлических ног. Наконец, увидели сверкающую сталь корпусов и красный огонь в глазах псов. Их оскаленные пасти были готовы рвать нашу плоть.
        Где-то вдалеке на севере следом за псами в облаке пыли медленно шли ремонтные роботы с поднятыми ковшами.
        Стальной поток псов ударился о каменную преграду леса и растекся по петляющим узким тропинкам. Псы влетели под полог деревьев и гущу колючих кустов, уверенные в своем превосходстве. Силы были неравны. «Белые повязки» Кора со своими псами и шестьдесят крыс - против ста робопсов. Но в каменных лабиринтах механическая армия не могла ударить всей мощью. Нападающие растянулись по дорожкам. Кор с товарищами встали на их пути в узких проходах.
        При виде противника псы Верховного бросились вперед. Свист хлыстов смешался с их воем. Крысы бросились на нападающих с ветвей деревьев. Мы рвали зубами антенны на их головах, царапали когтями глаза-датчики, резали световыми ножами стальные панцири, пытаясь добраться до кабелей питания и элементов управления.
        Первый удар мы отбили. Атака захлебнулась, и нападавшие откатились. С десяток робопсов остались лежать на земле с потухшими глазами и развороченными стальными корпусами. Едкий дым сгоревшей изоляции стелился вдоль тропинок. Но и у нас появились первые раненые и убитые. Не всем удалось увернуться от лязгающих, стремительных челюстей металлических монстров.
        Вторая атака не заставила себя долго ждать. Псы все напирали и напирали, оттесняя нас с узких тропинок на открытые участки. Там они смогли воспользоваться численным преимуществом.
        Я видел, как бился Кор со своим псом Стином. Их прижали к стене дома и окружили с трех сторон. Кор действовал электрическим хлыстом, а пес, выйдя вперед, не давал противнику приблизиться к хозяину. Пес был очень хорош. Не зря Кор работал над совершенствованием его механизмов, брони и программы. Он стоял в полукруге нападавших, наносил им короткие молниеносные укусы. Его мощные стальные челюсти смыкались, и очередная жертва отползала в сторону с оторванной лапой или свернутой на сторону мордой. Но противников было много, они все прибывали и прибывали. В какой-то момент псы окружили Стина. Я потерял его из виду в бьющемся клубке стальных тел. Когда псы расступились, я увидел жуткую картину. Стин лежал на боку. Его лапы были перебиты и безжизненно висели на приводящих тросах. Но огонь в глазах еще горел.
        Кор понял, что потерял пса. В отчаянии бросился в самую гущу схватки, размахивая хлыстом. Посыпались искры, робопсы с воем расступились перед ним, но тут же сомкнулись позади. Что мог сделать один эо против десятка металлических убийц? Одного движения стальной лапы оказалось достаточно, чтобы Кор свалился с перешибленной ногой. Пара робопсов бросилась на поверженного врага. Из их раскрытых пастей на Кора брызнуло горячее машинное масло. Я бросился на помощь, понимая, что все равно не успею. Еще мгновение, и тяжелые челюсти псов сомкнутся на хрупкой шее эо. Не станет хранителя, который пытался помочь смертным.
        Меня опередил Зенг. Он прыгнул из глубины кроны деревьев, сомкнувшихся над поляной, и короткими движениями светового ножа ослепил двух псов, склонившихся над хранителем. Те замерли. Зенг отключил их. Крысы посыпались сверху, не давая нападавшим псам растерзать Кора. Его друзья пробились и защитили своего командира.
        Когда мы добрались до Стина, два робопса терзали его почти безжизненное тело. Зенг прыгнул на спину одного из них, резанул по загривку ножом. Я повторил ту же операцию со вторым. Но Стин был обречен. Он затих. Свет в его глазах потух.
        Нам удалось отбить эту атаку. Волна нападавших отхлынула. Наступило затишье. На помощь Кору бросились Зэя и Тир. Паутинка остановила кровь и приложила руки к перебитой ноге хранителя. Земля под ним расчистилась. Из нее появились выросты, в которых сломанная нога утонула, как в подушке. Я приблизился к раненому. Правая лапа заныла. Через пару секунд отпустило. Потом заболело сильнее.
        - Зэя, - сказал я. - Я чувствую боль в правой лапе.
        Паутинка хмуро посмотрела на меня, недовольная тем, что я отвлекаю ее. Прислушалась. Неожиданно ее лицо прояснилось.
        - Иди сюда, Зор. Сядь рядом со мной.
        Я приблизился и опустился рядом с ней на очищенный участок земли. Она положила ладонь мне на затылок.
        - Это боль Кора. Это трудно, но попробуй почувствовать всю ее силу. Попробуй слиться с Протто.
        Я стал вслушиваться в ощущения. Боль нарастала и в какой-то момент стала просто невыносимой. Хотелось закричать, завыть. Вскочить и убежать.
        - Дыши глубже, мой хороший. Сейчас будет легче.
        И действительно, боль начала стихать. Из невыносимой стала надоедливой, пульсирующей, но терпимой. Я вложил свою лапу в сухую и сильную ладонь Кора. Он посмотрел на меня. Улыбнулся. Немного с сомнением, но по-доброму. Война объединила нас. Мы вместе дрались с механической армией, которая превосходила нас по силе. Мы теряли друзей. Помогали друг другу. Нас многое сблизило. Наверное, теперь мы были ближе, чем эо между собой. Время разделило их. А нас связало. Я думал обо всем этом, когда услышал Зэю: «Да, Зор! Да! У тебя получилось! Продержись еще немного!»
        - Я слился с Протто?
        - Да! И он помог вам.
        - Нам?
        - Тебе и Кору. Ты сделал то, что не получилось у меня. Ты передал боль Кора Протто, и он помог ему.
        Я посмотрел на Кора. Он тихо лежал среди подушек, которые вырастила ему Зэя. Лицо его было спокойно. Мне удалось то, что не смогла сделать Паутинка.
        Мы отбили еще несколько атак по Южной радиальной линии. Крысы и «Белые повязки» стояли насмерть.
        Наконец Верховный понял, что пройти по улицам города ему не удастся, отозвал псов и расставил рабочие машины широким фронтом. Он дал им команду разрушать дома и выращенный смертными лес. Псы и хранители получили приказ охранять их.
        Рабочие машины шли медленно. В их неторопливых действиях, казалось, не было угрозы. Но под ударами строительных баб и ковшей падали стены домов, ломались деревья, крошился окаменевший кустарник. Под траками гусениц все превращалось в песок и щебень. Позади них лежала мертвая пыльная равнина, усеянная мелкой каменной крошкой.
        На отвоеванных площадях машины разрушили все подземные каналы, по которым крысы могли проникнуть в их тыл. Не пощадили они и ремонтного завода. Сровняли с землей половину его корпусов.
        На открытом пространстве мы не могли остановить хранителей и их псов и к трем часам пополудни отошли к 3-й Окружной. Машины Верховного отправились на зарядные базы, чтобы через час продолжить работу. Вдоль границы хранители установили заграждения и пустили по ним ток.
        Зиг
        Неспешная работа машин не оставляла нам шансов. Драться с псами мы могли только среди каменных деревьев и кустов, нападая сверху, с флангов и проникая в тыл по подземным переходам. Стало ясно: еще несколько часов - и противник выйдет к Месту.
        В половине четвертого появился связной Зига. Он смог перейти линию фронта, но хранители основательно потрепали беднягу. Он потерял хвост и волочил перебитую лапу. Мы узнали, что отряд Зига сосредоточился в разрушенных подземных каналах в районе ремонтного завода: между 1-й и 2-й Окружными. Шансов вырваться из окружения у группы почти не было. Все новые робокрысы сходили с конвейера. В любой момент могла начаться операция по зачистке подземных коммуникаций. Группе Зига грозило уничтожение.
        Дед собрал совещание.
        - Как дела, Зэя?
        - Я только что была у Места. Все идет по плану. Мама с папой работают по очереди. Протто принимает наших. Наверху еще сорок три мэоти. В течение трех часов смогут уйти все.
        - Что еще?
        - Мы развернули госпиталь у стены, рядом с Местом. Протто чувствует крыс. Мы научились лечить их. Многих удается поднять на ноги.
        - Спасибо, моя хорошая.
        - Я хотела отправить нескольких раненых вниз, но они отказались. После лечения ушли обратно к своим.
        - Они не уйдут без приказа.
        - Вы можете приказать им?
        - Нет. Сначала уйдут смертные.
        - Еще Зор помог Кору. Он смог услышать его боль и передать это чувство Протто. Такого еще не было среди эо. Отец очень удивился. Говорит, что, возможно, крысы - часть замысла Протто.
        - Хорошо. Мы поговорим об этом позже, - дед помолчал. - Мы продержимся. Каменный лес поможет нам. Но есть проблема, - он взял прутик и нарисовал на пыльном полу план Южного сектора. - Зиг в окружении. Мы не уйдем без него. Его группа где-то здесь, - дед ткнул палочкой в район около развалин ремонтного завода. - Проблема в том, что мы не знаем их точного местонахождения. Машины сровняли с землей все, что было в этом районе.
        - Я смогу их услышать, если буду поблизости, - Зэя возбужденно вскочила на ноги. - Мне понадобится совсем немного времени.
        Дед посмотрел на нее и покачал головой.
        - Ты сможешь сделать это с коптера?
        - Нет. Мне нужен контакт с Протто. Там. Где-то недалеко от них.
        Кор встал:
        - Я доставлю Зэю к месту.
        - Нет, - Старый Зорго мотнул головой. - Нет. Ты нужен мне с твоими ребятами здесь. Скоро начнется новая атака. С зарядных площадок вернутся машины. Под прикрытием псов и хранителей они продолжат разрушать лес. Надо замедлить их движение. Иначе смертные не успеют уйти. Кор, ты должен держать их!
        Тот хотел возразить, но дед не дал ему сказать.
        - Ты поможешь Зэе тем, что отвлечешь все силы противника к линии фронта. Псы - вот главная опасность. Сделай так, чтобы они ни на минуту не могли оставить машины. Чтобы все их силы были стянуты сюда. Это лучшее, что ты можешь сделать для девочки и для всех нас.
        Дед посмотрел на Кора. Тот признал его правоту и промолчал. Тогда Старый Зорго взглянул на Тира и Зэю. Они стояли рядом. Плечом к плечу. И кажется, что возможность быть рядом делала их счастливыми, несмотря на то что творилось кругом.
        Дед произнес:
        - Я не имею права приказывать вам.
        - Я сделаю все, что вы скажете, - глаза Тира горели.
        Дед знал, что отправляет подростков на задание, из которого они могут не вернуться. Но он взвесил все: и опасность, и желание Тира помочь своим. Старый Зорго уже оценил его хладнокровие. И таинственную силу Зэи, благодаря которой наша жизнь приобрела особый смысл.
        - Мы воспользуемся коптерами с ремонтного завода. Они замаскированы под кронами деревьев недалеко от Места. У нас три машины. У противника, судя по всему, две. Мы периодически видим их в небе. У нас небольшое численное преимущество. Но их пилоты опытнее. Операцию надо провести очень быстро. Если вас обнаружат и атакуют, мы не сможем помочь вам. Псы не дадут нам этого сделать. В чистом поле мы бессильны против их скорости и силы. Не надо показного геройства. Если вы увидите, что к вам приближаются коптеры противника или псы, просто взлетайте и возвращайтесь. Я отправлю с вами Зора и Зенга.
        Подростки вышли. Я увидел, как на пороге Зэя взяла Тира за руку.
        Дед посмотрел на нас с Зенгом:
        - Вы полетите с ними. Вы мои внуки. Но они теперь мне тоже внуки. Вы понимаете меня?
        Что тут было непонятного? Дед полюбил Зэю. Она изменила нашу жизнь. Наверное, только Старый Зорго понимал все последствия происходящего. Я знал, что он чувствует. Имел ли он право рисковать жизнью смертных ради спасения группы Зига? Ведь спасение Зига - это его долг. Это не долг смертных. Что я мог сказать ему? Пообещать, что сделаю все, чтобы Зэя с друзьями вернулись? Но дед не любил обещаний. Сам никогда не давал и от других не любил слышать. Война не знает обещаний.
        Я сказал:
        - Дед, для нас с Зигом Зэя как сестра. Даже больше. Потому что она не крыса. И мы помним свой долг.
        Дед коротко взглянул на меня. Он понял. Хотя я, может быть, сказал не так, как надо было. Просто сказал, как чувствую.
        - Возвращайтесь.
        Дед отвернулся, и мне показалось, что он хочет еще что-то сказать, но все слова сейчас были ни к чему. Война полна счастливых и несчастливых случайностей.
        Мы с Зенгом побежали следом за ребятами. Машины были готовы к взлету. Кроны деревьев стали полупрозрачными. Вскоре над нами открылось небо. Зэя с Тиром были вместе. Мы прыгнули в их коптер. Би и Сон помахали нам, показывая, что готовы. Три зеленых машины поднялись в воздух, и мы направились к ремонтному заводу. Точнее, к тому, что осталось от него. Б?льшая часть его корпусов была разрушена. От 3-й Окружной до Храмовой площади лежала безжизненная равнина. Где-то там, под землей, ждала помощи группа Зига. Механические чудовища окружили их и готовились уничтожить.
        После выполнения задания Зиг должен был вернуться, используя подземные ходы или по поверхности. Но все пути отхода были перекрыты. Под землей робокрысы контролировали 2-ю и 1-ю Окружные. Сверху псы и хранители патрулировали плоское безжизненное пространство, на котором невозможно было ни скрыться, ни затаиться. Равнина просматривалась на сотню метров вокруг. Зиг должен был вернуться не позднее чем за два часа до заката. Он не знал, добрался ли связной. Придет ли помощь. Но он был готов прорваться, когда наступит время. А сейчас крысы сидели и терпеливо ждали. Никто из них не боялся смерти. Они просто выполняли приказ. Ожидание не было томительным. Оно было частью плана. Если помощь не придет, они выйдут на поверхность и двинутся к линии фронта, чтобы пересечь ее. Прорвутся сквозь ряды псов и хранителей, помогая друг другу и теряя друзей.
        Мы пролетели над работающими машинами. Увидели, как наши атакуют их. Как бьется и пульсирует яростная схватка. Как вспыхивают искры от ударов хлыстов по стальным корпусам. Как псы отражают атаки, не позволяя «Белым повязкам» разрушать машины. В пылу схватки никто не поднял головы, чтобы рассмотреть нас. Но, возможно, кто-то из хранителей заметил нас и сообщил Верховному.
        Вскоре мы пересекли линию, где когда-то проходила 2-я Окружная. Подростки посадили машины, поставив их треугольником. Не выходя, стали наблюдать. Тир смотрел в сторону храма. Оттуда в любой момент могли появиться коптеры противника. Его друзья повернулись к линии фронта, чтобы вовремя обнаружить псов, если они появятся с юга.
        Зэя спрыгнула с коптера и встала на колени в центре, между машинами. Она приложила руки к земле. Мы с Зенгом повторили ее действия. Услышали, как она с помощью Протто пытается понять, где находится Зиг и поймать его сигнал. Стояла напряженная тишина. Изредка я слышал ее голос, сильный и ровный: «Зиг, это я, Зэя, откликнись!» Пространство вокруг Зэи расчистилось от камней и пыли. Поверхность земли стала ровной и полупрозрачной. Осветилась. Наконец Зэя откинулась, выпрямилась, подняла руки. В ее глазах стояла боль.
        - Я не слышу их. Может быть, нам попробовать в другом месте? - отчаяние звучало в ее голосе.
        Мы понимали, что взлет привлечет внимание хранителей, что мы действуем наугад и неясно, получится ли у нас в новом месте.
        - Знаешь, Зэя, твои слова сливаются с мыслями крыс. Они могут не слышать их из-за того, что сами в это время размышляют о своем, не пытаются услышать. Нужен другой сигнал. Я подумал, может быть, ты сможешь усилить сигнал Зенга? Его песню.
        Мысль была безумной, но весь мир вокруг нас был тоже безумным.
        Зэя удивленно посмотрела на меня. Молча взяла за лапу Зенга и поставила его в центр очищенного от камней круга.
        - Пой, Зенг. Пой.
        - Давай, брат, что-нибудь позабористей. Чтобы сам Зиг захотел пуститься в пляс.
        Зенг помолчал немного и запел. Его услышали Тир с друзьями. С удивлением взглянули в центр очищенного круга и снова стали напряженно смотреть на горизонт. Я коснулся поверхности и почувствовал мощный, усиленный Зэей звук песни. Это была наша песня. Наверное, это была взрослая песня, но мы все знали ее с детства. Я вспомнил, как пел ее отец. Мы многого не понимали в ее словах. Только дед теребил усы и посматривал на нас с усмешкой. Он единственный знал, что значат эти слова.
        Вечер. Поле. Огоньки.
        Дальняя дорога.
        Я почувствовал, как вибрирует поверхность земли. Увидел, как расходятся концентрическими кругами из-под ног Зенга дрожащие волны ритма. Как огибают они сидящую на коленях Зэю и уходят в мертвое, безжизненное пространство каменной пустыни вокруг нас. Зенг допел песню, и Зэя стала снова напряженно вслушиваться.
        Вдруг Тир протянул руку в сторону храма и крикнул: «Коптеры!»
        Я повернулся и увидел: от Храмовой площади поднимаются две красные машины. Они были еще далеко, но через пару минут будут здесь. Только Зэя не смотрела туда, куда показывал Тир. Она напряженно вслушивалась и звала. Звала и вслушивалась.
        - Зэя! - крикнул Тир, но она не ответила. - Зэя! Надо уходить!
        - Я не уйду без Зига!
        - Зэя! У нас приказ!
        - Нет, Тир! Я не могу.
        Я посмотрел на подростков и понял вдруг, что Зэя с самого начала решила, что без Зига не уйдет. Умрет, но не уйдет. Значит, и Тир останется. Я видел это. Он не улетит без нее. Би и Сон переглянулись, завели свои машины и подняли их в воздух. Уходят. Я понимал их, хотя подумал, что уйти и оставить своих - это нечестно. Но смертные не воины. Они не обязаны умирать ради других. У них свое представление о чести.
        - Я не могу, Тир. Прости меня.
        - Да все норм, милая. Я с тобой.
        Я подумал, что он первый раз в жизни, наверное, назвал Зэю милой. Может быть, и в последний. Она взглянула на подростка и снова стала звать Зига. Для нее сейчас своя жизнь не значила ничего. Даже жизнь любимого не значила ничего. Потому что это была ее битва. Ее ответ Кэну, его отцу, тем хранителям, кто пытался убить в ней достоинство. Про нас с Зенгом я не думал. Мы Зэю не оставим. Потому что дали когда-то себе слово, а еще потому, что она стала частью нашей жизни. Как мы без нее?
        - Зенг, давай еще раз попробуем, - Зэя снова взяла за лапы моего друга, и волны побежали от них концентрическими кругами, теряясь в каменистой пустыне.
        Снова понеслась вдаль песня.
        Кум докушал огурец
        И докончил с мукою…
        Я поднял голову: пара красных коптеров зависла над нами. Увидел напряженные лица водителей. Их напарники расчехляли свои электрические хлысты. Но, к моему удивлению, смотрели они не на нас, а куда-то на юг. Я повернулся и увидел, что Би и Сон возвращаются. Они летели рядом и держали курс прямо на машины хранителей.
        - Что они задумали? - крикнул Тир.
        Но прежде чем мы успели ответить, машина Би врезалась в один из коптеров хранителей, и они рухнули на землю неподалеку от нас. Сон попытался повторить маневр брата, но пилот красного коптера резко поднял свою машину, и Сон пролетел мимо. Хранитель хладнокровно догнал его и атаковал сверху. Посадочные опоры его машины ударили по воздушным винтам машины Сона, и та, как-то скособочившись, понеслась вниз. Ударилась о землю, подскочила и рухнула.
        - Би! Сон! - закричал Тир.
        Но его голос перекрыл голос Зэи, зовущей Зига. Казалось, что она не видела и не слышала ничего вокруг. Как будто спасение Зига было ее единственной целью в этой жизни. Почему она так поступала - я не знаю. Я до сих пор боюсь себя спросить: выбирая между спасением Зига и любовью Тира, что бы выбрала Зэя? Почему это было так важно для нее? Я понял это позже. Но сейчас мы услышали и, повернувшись на голос, увидели запорошенную белой каменной крошкой крысу.
        - Приветствую вас, земные братья.
        - И ты будь здрав, подземный дух! - заорал Зенг и помчался к бойцу, помогая ему выбраться из заваленного люка на поверхность.
        Пыльная земля зашевелилась в нескольких местах. Мелкая каменная крошка потекла в подземные ниши, и над поверхностью показались запорошенные пылью головы крыс. Вскоре Зиг со своими бойцами был у коптера Тира. Их было тридцать. Лучшие из лучших. Те, благодаря кому мэоти могли скрыться. Те, кто просто выполнил приказ.
        Пока мы собирались у коптера, Тир с Зэей принесли Би, а затем Сона. Парни были без сознания. Их положили в центре очищенного круга, и мы увидели, как вокруг неподвижно лежащих подростков выросли мягкие выступы, как они накрыли их тела, как Зэя сосредоточенно пыталась помочь им, взывая к Протто.
        Машина хранителей зависла над нами. Я понял, что сейчас произойдет. Она опустится и разрушит воздушные винты нашего коптера. Мы не сможем вернуться. Дед никогда не простит себе, что отправил Зэю на это задание. Вся наша операция по спасению группы Зига станет бессмысленной. Все подняли головы, наблюдая, как снижается красный коптер. Как его опоры медленно опускаются на хрупкие воздушные винты, как те ломаются и блестящими лепестками осыпаются на пыльную землю. Тир растерянно стоял рядом с Зэей, а она даже не смотрела на то, что творится вокруг. Взывала и взывала к Протто, спасая своих друзей. Она еще не знала, что, возможно, вся ее напряженная работа напрасна. Что Би и Сон все равно погибнут. Что все мы обречены.
        - Зиг! - крикнул я. - Нам нужна их машина, иначе нам всем крышка!
        - Есть, мой командир! - рявкнул Зиг.
        Почему он так назвал меня? Я даже не успел понять, что он просто шутит. Зиг вскочил на нашу машину, прыгнул и уцепился за опору красного коптера. Крысы бросились за ним, еще не зная, что их ждет. Просто следуя команде: «Делай как я!» Они чуть отстали, но первый успел схватиться за хвост командира. Гирлянда из пяти крыс повисла под машиной хранителей. Я с удивлением увидел среди них Зенга. Подумал: «Неужели Зиг удержит всех?» В это время нижний крыс стал карабкаться наверх и вскоре был рядом с командиром. Через несколько секунд наши сидели на перекладине посадочных опор машины хранителей. Я боялся, что она улетит и Зиг не успеет ничего сделать. Но коптер стал вдруг опускаться и приблизился к месту, где Зэя взывала к Протто, спасая своих друзей. Машина зависла над ней.
        Хранитель в машине переместился к борту, взялся за поручень и начал раскручивать электрический хлыст. Я узнал в нем Кэна.
        - Зэя! - закричал я что есть сил и бросился к ней, не думая и не зная, что буду делать. Просто чтобы быть рядом и защитить.
        Она не ответила. Погруженная в диалог с Протто, сосредоточенная на спасении своих друзей. Не слышала или не захотела ответить. Были вещи поважнее всего, что происходило вокруг нее. Зиг с бойцами поняли меня. Они уже карабкались наверх, цепляясь за выступы, чтобы напасть на хранителей. Но им нужно было время. Хотя бы несколько секунд, которых не было. Я увидел, как Тир встал между коптером и Зэей, чтобы заслонить ее. Я вскочил ему на плечо, чтобы остановить удар.
        Хлыст взметнулся, и его острый жалящий хвост понесся навстречу нам. Я увидел, как Зенг прыгнул с борта красного коптера наперерез свистящему голубому языку. Как хлыст, извиваясь, обернулся вокруг его тела, стал укорачиваться, теряя силу. Как на излете коснулся поднятой вверх руки Тира. Почувствовал боль удара по спине. Увидел, как падает на пыльную землю Зенг и хватается за обожженную руку Тир. Как Зэя прижимается к нему, пытаясь принять боль.
        Второго удара Кэн сделать не успел. Зиг с бойцом взлетели по его одежде к самому лицу. Хлыст выпал из ослабевших рук хранителя. Другие крысы напали на пилота, приставили к шее эо канцелярские ножи, жестами приказывая сесть.
        Я бросился к брату. Он лежал среди камней. Кровь, смачивая пыль, растекалась под ним. Не было слышно его музыки. Ее бешеного ритма. Подошел Тир. Осторожно поднял безвольно обмякшее тело Зенга и понес к Зэе. Она взяла его в протянутые лодочкой ладошки и положила перед собой.
        Би и Сон уже сидели. Они были слабы, но опасность для них миновала.
        Красный коптер приземлился неподалеку. Пилот и обезоруженный Кэн спрыгнули с него и бросились бежать в сторону храма. Тир помог Би и Сону подняться. Зэя принесла Зенга.
        - Я не смогла помочь!
        Слезы катились из ее глаз. Я и сам был готов разреветься. Ведь Зенг был моим лучшим другом. Все это было так несправедливо! Я вдруг понял, что больше никогда не услышу его песен, не увижу, как он крутит «солнце» на турнике, как танцует. Больше никогда он не обнимет меня так, что хрустнут ребра.
        Я взглянул на убегающего Кэна. Ненависть захлестнула меня. Почему он жив? Никому не нужный. Отвратительный. От него только зло. Я включил нож и побежал за ним. Кэн оглянулся. Увидел меня. От страха ноги его подкосились, и он упал. Повернулся ко мне лицом и стал сучить ногами, пытаясь отползти подальше, закрывая руками живот. А я бежал к нему и думал, как воткну нож в его поганую рожу. Как буду рвать его горло зубами.
        Я бы убил его. Но Зиг не дал мне этого сделать. Он обогнал меня и встал между мной и Кэном. Я замахнулся на Зига ножом. Потому что в этот момент он не был для меня командиром, а был тем, кто мешает мне убить того, кого я ненавижу.
        - Нет, Зор! Нет!
        Он блокировал мой удар и легко отобрал нож. Где мне было тягаться с ним. Я упал на землю. Увидел, как Кэн поднялся на ноги и побежал к своим. Я бил лапами по земле. Плакал от злости и бессилия. Зиг сидел рядом и молчал. Ждал, когда я успокоюсь. Потом сказал:
        - Ты шесть раз убил его, Зор, пока бежал к нему. А он шесть раз умер в ожидании смерти. Зачем убивать мертвого врага? Помоги своим живым друзьям.
        Мы вернулись к нашему коптеру. Зэя держала в ладонях перед собой Зенга. Она сняла с его шеи фонарик, который когда-то подарила, и протянула мне:
        - Носи его, Зор. Как память. Зенг сам был как фонарик. Освещал все вокруг.
        Слезы потекли по ее пыльным щекам, оставляя грязные неровные следы.
        - Не плачь, детка! - Зиг не знал тихих слов, но он все понимал. - Зенг с нами. Он сделал все как надо. Поэтому ни к чему слезы. Родятся новые воины и новые певцы.
        Зэя посмотрела на Зига. Они были такие разные. Как она могла понять этого грубого солдата? Но она поняла его. Мне кажется, что она понимала всех нас. Поэтому когда-то давно, кажется, что за сто лет до сегодняшнего дня, а на самом деле всего несколько дней назад, она услышала меня за панелью кухонной машины. Почувствовала и поняла. Поняла и изменила жизнь своего народа и нашу жизнь.
        «Такие девочки рождаются раз в несколько поколений. Но этого достаточно, чтобы мир становился лучше», - вспомнил я слова деда.
        Наш коптер медленно оторвался от поверхности. Тир взял курс к Месту. Туда, откуда мы вылетели пару часов назад. Мы выполнили задание. Вернулись с отрядом Зига. С его уцелевшими солдатами. Не было бойцов, которые погибли в узких подземных каналах, сражаясь с механическими крысами. Они погибли не зря, потому что подготовили будущий успех. Как будто удобрили своей плотью почву, на которой взойдет новая жизнь. Не было с нами Зенга. Точнее, он был. Было его тело, и была боль утраты и память о нем. Мы вернулись. Задним числом я понимаю: все ее решения были верными. Вряд ли она задумывалась о них. Просто все, что она делала, подчиняясь чувствам, было направлено туда, куда стремился наш мир.
        На закате
        Мы вернулись в шесть часов пополудни, за три часа до заката. Страшная картина предстала перед нами. Тела погибших эо и крыс лежали на поляне около Места. Искореженные корпуса робопсов дымились, наполняя воздух запахом сгоревшего пластика и окалины. Мы сошли с коптера. Дед вышел к нам из штаба, он был ранен.
        - Псы прорвались, - Старый Зорго покачал головой. - Мужчины-мэоти пытались защитить семьи. Что они могли сделать своими слабыми руками против стальных машин? Псы валили их на землю и убивали. Двадцать эо погибли здесь. Мы отбились. Но и двенадцать крыс полегло. Из «Белых повязок» только Кор выжил, - он увидел, как побледнели лица близнецов и добавил: - С ним все в порядке.
        Зэя положила Зенга на землю, села рядом с ним на колени и достала свои магические пластинки.
        - Я предам всех земле, - тихо сказала она, ни к кому не обращаясь.
        - Хорошо, - произнес дед.
        Он постоял рядом с Паутинкой, наблюдая, как тело Зенга медленно погружается в прозрачную гладь, и отошел. Я знал, что мы все оставались в его памяти. Все, кто ушел. И все, кто жив. Но сейчас дела живых были для него важнее мертвых.
        Я услышал, как он приказал Зигу сменить обескровленные группы на передовых постах. Увидел, как тот со своими бойцами направился к лесу. Вскоре усталые, израненные крысы потянулись из леса к Месту.
        Зэя с подростками шли по поляне. Подходили к погибшим и совершали свой скорбный обряд. Тела мэоти, хранителей в белых налобных повязках и крыс медленно исчезали в полупрозрачной поверхности, навсегда уходили в Протто.
        Закончив с погибшими, подростки взялись за робопсов. Протто и их принял. Не было ему дела до того, кто перед ним: убийца или жертва. Все они были его частью. Всех поглотила его земля.
        Поляна вокруг Места расчистилась, стала ровной и гладкой, как поверхность купола. Разрушенные стены лаборатории отразились в ней, как в воде. Зэя присела на камне рядом с проломом. Здесь когда-то был вход в лабораторию, и здесь Протто принял тело Зенга. Я подошел к ней. Мне хотелось говорить о брате. Она поняла, достала из складок своей одежды прозрачный футляр с окаменевшим цветком. Тот, который взяла когда-то из дома, убегая в Южный сектор. Положила его перед собой и склонилась над ним. Сухие лепестки цветка стали опадать, и из центра потянулся вверх тонкий бледный росток со свернутым в комочек листком. Я увидел, как он расправляется навстречу закатному свету.
        - Этот цветок подарил мне Синг. Он сказал: «Когда тебе станет горько и одиноко, взгляни, как из мертвого камня рождается жизнь. Ничто не исчезает бесследно».
        Я вспомнил, как мы сидели в ее комнате, и она рассказывала про своего деда, который ушел в купол. Вспомнил ее слова: «Вдруг он оттуда смотрит на меня? Вдруг он не исчез вовсе? Просто стал другим. Так хочется верить!» - и подумал: «Так хочется верить!»
        За пару часов до заката все машины и б?льшая часть псов отправились на зарядные станции. Хранители закрыли линию фронта ограждениями. Узкая полоса леса отделяла их от поляны, в центре которой было Место. Но мы и не рвались на ту сторону. Зиг оставил несколько дозорных, остальных отправил к Рэе. От леса, прихрамывая, пришел Кор. В грязных, изодранных одеждах. В серой от пыли и пота бандане. Один. Без своего Стина. Последний хранитель, вставший на защиту смертных. Би и Сон бросились к отцу. Он обнял детей и повел к Рэе, чтобы она отправила их вниз. Чтобы проститься, возможно, навсегда. К тому моменту, когда машины вернутся, мы все уйдем. Все, кроме Кора и одного из мэоти. Того, кто останется, потому что его некому будет проводить.
        Мы сидели у разрушенной стены лаборатории: Старый Зорго, Лео, Кор, Зэя с Тиром, Зиг и я.
        - Вы решили, кто из вас останется? - дед посмотрел на Лео.
        - Да. Мы с Рэей. Она отказалась уйти. Я не смог убедить ее.
        - Па! - Зэя бросилась к отцу.
        - Да, родная. Мы с Рэей так решили. Ты должна уйти. Вместе с Тиром. Даже если мы не увидимся, мы будем знать, что вы живы. Если вы останетесь здесь, это причинит нам боль.
        - Да! Я знаю, что ты прав. Но так трудно! Так трудно!
        Она заплакала, и Тир обнял ее за плечи.
        - Я знаю. Но это мой последний долг. Я слишком долго боялся. Теперь я снова стал мэоти. Идите, мои хорошие. Я приду проститься.
        Зэя снова обняла его за шею. Он коснулся губами ее головы. Оторвал от себя. Повернул и подтолкнул.
        Подростки ушли. Дед обратился к Кору:
        - Когда мы уйдем, что ты намерен делать?
        - Я уничтожу Верховного.
        - Как ты это сделаешь?
        - Воспользуюсь коптером. Протараню его наблюдательный пункт.
        - Плохая идея, Кор. Ты можешь не добраться до Верховного. Только сам погибнешь. Но даже если у тебя получится, Верховный погибнет, а ты останешься жив, - что ты будешь делать дальше? Там сотня хранителей с оружием. Псы.
        - Псы подчиняются командам с центрального пункта. Если я захвачу его, то заставлю хранителей сдать оружие, а псов верну на склады.
        - Все это похоже на намерения и никак не тянет на план. Даже мои внуки знают: на войне лучше плохой план, чем его отсутствие. Теперь, когда смертные и крысы в безопасности, можно подумать над новым планом. Ведь они точно в безопасности, правда, Лео? Что если хранители попробуют попасть вниз?
        - Протто никого не пропустит вниз с оружием. Я уверен в этом, - ответил Лео.
        - Есть другая опасность. Орудие с центральной башни. Когда-то на острове оно защищало нас. Верховный установил его в храме. Если он применит его, Протто конец. Сейчас это не орудие ведения войны, - Кор задумчиво оглядел нас, - это оружие самоуничтожения. Я знаю Верховного. Это для него последняя точка. Он уничтожит и себя, и Протто, если почувствует, что проиграл.
        - Это так, - подтвердил Лео.
        - Что при этом произойдет? - Дед посмотрел на него.
        - Если пушка выстрелит, луч пробьет дыру в куполе. Внутрь хлынет вода. Она снесет купол.
        - А все наши внизу? Что будет с ними?
        - Если Протто погибнет, прекратится подача энергии, свежего воздуха и пищи.
        Лео не стал объяснять дальше. Было и так ясно. Дед уточнил:
        - Надеюсь, что у Верховного пока нет причин жать на кнопку?
        - Пока нет. Но пройдет немного времени, и хранители поймут, что без смертных они не могут существовать. Это будет крахом Верховного. В отчаянии он вполне может убить себя, прихватив с собой весь мир.
        - Ужас! Столько усилий и жертв! И все это может стать напрасным, если один неудачник решит, будто мир без него не достоин жить? - Дед задумался. - Хорошо. Пока время у нас есть, но с каждым часом ситуация будет становиться все более непредсказуемой. Мы не можем сидеть и ждать в надежде, что проблема сама рассосется.
        - Ты сказал «мы»? - Кор удивленно посмотрел на деда.
        - Ну да. Я сказал «мы». Не могу же я доверить важную военную операцию тем, у кого даже плана нет. Как я могу уйти? Да я спать не смогу.
        - Что же мы должны сделать?
        - Это мы с вами сейчас обсудим. Зор, сходи, мой мальчик, посмотри, как дела у Зэи. Не говори ей о том, что мы планируем. Знаю я эту девчонку. Откажется уходить, когда узнает, что продолжение следует.
        Я помчался к Месту. В центре круглой полупрозрачной площадки на коленях сидела Рэя. Вдоль стен расположились крысы в ожидании своей очереди. Смотрели, как она работает. Выглядели они немного забавно. Бойцы, которые не боялись смерти и могли драться с противником, не думая о себе, отдавали себя в руки хрупкой эо. Вид у них был немного растерянный. Но они выполняли приказ деда, и это придавало им уверенности. Рэя по одному брала каждого из наших за лапы и погружала в Протто, как младенца погружают в ванночку с водой. Перед этим бойцы сдавали оружие. В последний момент, перед тем как уйти с головой, вид у наших ребят был немного обескураженный. Они как будто говорили: «Это точно нужно? Может, не надо? Ну ладно, приказ есть приказ» - и исчезали под прозрачной поверхностью пола.
        Рэя посмотрела на меня. Она осунулась. Под огромными глазами были темные круги. Но я видел: она чувствует мою боль, горе по погибшему Зенгу. Мне захотелось ткнуться ей в плечо. Но я не сделал этого. Просто коснулся руки. Беря за лапы очередного путешественника в новый мир, Рэя закрыла глаза, чтобы собраться с силами.
        Зэя и Тир сидели неподалеку, взявшись за руки. Похоже, во всей этой кутерьме они думали только друг о друге. Но Зэя почувствовала состояние матери. Встала и подошла к ней.
        - Я заменю тебя, ма. Надо отдохнуть.
        - Хорошо, солнышко.
        Рэя отошла в сторонку, и я увидел, как она слилась с Протто.
        «Наберется сил и снова продолжит свою работу. Скольких она сегодня отправила? Наверное, сама сбилась со счета», - подумал я.
        - Знаешь, Зор, - Тир неожиданно обратился ко мне. - Зэя настаивает, чтобы я спустился первым. А я боюсь: я уйду, а она снова ввяжется в какую-нибудь драку. Ты понимаешь меня? Как я могу уйти и оставить ее одну здесь?
        Я понимал, что Тир имеет в виду. Вспомнил, как Зэя спасала Зига и его бойцов. Любовь к Тиру не остановила ее.
        - Идет война. Выбирая между долгом и любовью, она выберет долг. Ты ведь любишь ее. Прими такой, какая она есть. Война закончится. Вы будете вместе.
        - Я понимаю. Я хочу помогать ей во всем.
        - Скоро вернется Лео. И все решится. Он проводит вас с Зэей. Для вас война закончена.
        - Для нас?
        - Да. Дед просил не говорить Зэе, но есть еще одно дело…
        Тир внимательно посмотрел мне в глаза. Я вспомнил, как он молча завел коптер, чтобы увезти Зэю в Южный сектор. Я знал, что он больше ни о чем не спросит. Просто сделает все, чтобы Зэя была счастлива. Я знал, что и Зэя не подведет его. Возможно, иногда он будет чувствовать себя одиноким, когда что-то важное в ее жизни отодвинет его любовь. Но она всегда будет возвращаться к нему, чтобы набраться сил перед новыми испытаниями. А он всегда будет ждать ее, чтобы снова сделать счастливой.
        Пришел Лео. За ним все остальные. Рэя посмотрела на Зига, ожидая, что он готов спуститься, но Лео сказал:
        - Сначала Тир и Зэя.
        Тир хотел возразить, но Зэя обняла его и сказала:
        - Хочу проститься с родителями. Не волнуйся.
        Я понял, что она похожа на деда. Так же ничего не обещает. Просто говорит о том, что считает важным.
        Тир кивнул. Встал в центре круга, и Рэя провела его. Когда голова подростка скрылась и руки его разжались и ушли вниз, Зэя тоже встала в центре. Лео и Рэя обняли дочь. Они постояли молча. Это было прощание как перед дальней дорогой, возможно, вечной разлукой. Родители надеялись, что Зэя будет жить долго и счастливо. Зэя - что они смогут выжить. Что дед, и Зиг, и еще Кор помогут им.
        - Начиная с завтрашнего дня перед закатом приходи к Месту, - Лео больше ничего не сказал. И так все было ясно.
        Зэя прижалась к отцу, затем к матери, как будто пытаясь передать им свою силу, отстранилась и стала медленно погружаться. Рэя с печальной улыбкой проводила дочь и обняла Лео. Мы все стояли вокруг Места: дед, Рэя и Лео, Зиг и Кор. Почему дед решил оставить меня - мне до сих пор неясно. Какое-то предчувствие. Суеверное предположение, что удача стоит за моей спиной. Не знаю. Дед отправил всех отдыхать и готовиться к отлету. Мы остались с ним одни. Меня мучили вопросы, и он знал это.
        Удастся ли нам остановить Верховного? Я почему-то не испытывал ко всем хранителям сильной неприязни. Да, Верховный и его сынок были отвратительны. Но ведь Кор тоже хранитель. Его погибшие друзья - хранители. Они сражались с нами бок о бок. Среди хранителей были те, кто не заслуживал ненависти. Они были словно потерявшиеся в лесу дети. Одичавшие, забывшие, что есть на свете вещи поважнее власти. Что есть еще добро и любовь. Что есть счастье.
        Я думал о том, какие ужасные последствия могут быть, если отдалиться друг от друга. Как быстро можно потерять хорошее, если забыть о главном.
        Я вспомнил дома эо, которые умирают, покрываются серой пылью и превращаются в камень, если исчезает связь с Протто. Но ведь и наши сердца покрываются серым налетом и превращаются в камень, когда мы перестаем чувствовать связь с другими. Наверное, сердца хранителей тоже покрылись камнем, когда эо отдалились друг от друга. Но если можно оживить умерший дом, может быть, есть способ убрать налет с сердец эо, чтобы они снова были вместе.
        Я поднял голову и увидел, что дед смотрит на меня. Мы, крысы, не умеем читать мысли, но мне иногда кажется, что дед знает, о чем я думаю.
        - Ну что, малыш? Ты молча киваешь головой и машешь лапами так, будто вдруг осознал сложность бытия.
        - Дед, днем я помог Кору слиться с Протто и вылечил его. А ведь он хранитель. Я подумал, не все хранители нам враги. Среди них есть просто одураченные. Как мне во всем этом разобраться?
        - Нельзя воевать всю жизнь. Война когда-нибудь кончается. Придет время размышлений и прощения.
        - Что же нам сейчас делать?
        Он посмотрел на меня внимательно.
        - Понимаешь, малыш, в сердце каждого из нас есть сто сосудов. В каждом плещется какая-то сила: храбрость, чуткость, нежность. И у каждого из нас эти сосуды наполнены по-разному. Вот возьмем храбрость. У Зига сосуд наполнен до краев. А у кого-то - чуть-чуть на донышке. Такому надо помочь быть храбрым. У каждого свое. Мы все разные. И хранители разные. Кому-то надо просто помочь, а кого-то придется заставить измениться.
        - Дед, а есть у меня какой-нибудь сосуд, наполненный до краев? Как у Зига - храбрость?!
        Дед посмотрел на меня. Он понимал, как важно мне поверить в себя.
        - Иногда надо сотни лет, чтобы понять свою силу. В тебе есть что-то. Я всегда это чувствовал. Не зря Зэя выбрала тебя. Что она нашла в тебе? Может быть, ты любопытен, может, добр и восприимчив к чужой боли. Не знаю, - дед усмехнулся: - Пока что я вижу, как тебе везет. Может, в этом твоя сила?
        Последний бой
        На закате машины возобновили работу. Гул двигателей и шум падающих деревьев приблизился к нам. Клубящаяся пыль струилась по лесным тропинкам, покрывая белым налетом зеркало поляны вокруг Места. Пыль ела глаза и скрипела на зубах. Хотелось убежать подальше от ее всепроникающего щекочущего ноздри запаха. Мы сидели рядом с коптером посредине поляны и ждали. Ждали, пока на город опустится ночь. Но раньше пришли псы.
        Они долго не появлялись. Опыт сделал их осторожными. Псы знали, что в ветвях деревьев затаились крысы, а на лесных тропинках их встретят «Белые повязки» с хлыстами. Они помнили, как электрические разряды режут их стальную защиту, кабели и маслопроводы.
        Десятки псов остались лежать на пыльной каменистой равнине. Они никогда не вернутся к своим хозяевам. Строительные машины проедут по их телам, превращая совершенные механизмы в груды проводов и искореженного металла.
        Псы еще не знали, что нет больше в каменном лесу защитников. Что некому остановить их на узких тропинках. Они молча стояли и ждали, пока машины расчистят пространство для последней битвы.
        Стемнело. Хранители у линии заграждения включили прожекторы. Неровный дрожащий свет проник сквозь поредевший лес. Зыбкие, подвижные тени деревьев упали на поляну.
        Один за другим выходили строительные роботы к краю поляны, пока не рухнули последние деревья, окружавшие Место. Здесь они встали. Устало опустили ковши и строительные бабы. Машины сделали свое дело и могли уйти на отдых. На свои зарядные площадки на Храмовой площади.
        Псы и хранители расступились, давая им дорогу. Машины развернулись и покатили назад, на север. Покрытые пылью и подтеками масла, царапинами от ветвей деревьев, они были похожи на усталых лесорубов, которые возвращаются домой после тяжелого дня. Они дали место псам и хранителям, чтобы те продолжили работу. Разомкнувшиеся было ряды псов и хранителей снова сомкнулись. Окружили наш коптер с трех сторон. С четвертой слабым вечерним светом догорала стена купола.
        Сквозь оседающую пыль хранители вглядывались вперед, пытаясь рассмотреть, что их ждет. Наконец они увидели нас. Не этого они ждали. Им казалось: вот рухнет ненавистный каменный лес, и они увидят испуганных и загнанных в ловушку смертных и крыс, ожидающих смерти. Услышат мольбы о пощаде. Но увидели только одиноко стоящий коптер на ровной, запорошенной пылью поверхности вокруг Места.
        Картина выглядела подозрительной. Псы осторожно двинулись вперед, ожидая подвоха. Сколько раз сегодня смерть угрожала им в самых неожиданных местах! Они подошли к границе «озера». Оно гладью лежало перед ними. Псы наклонили головы, коснулись лапами поверхности, исследуя ее прочность.
        Прожекторы били нам в глаза, освещая псов сзади. Длинные тени от их лап падали на поверхность «озера». Ночь опустилась на город Протто.
        - Пора и нам в путь, - Старый Зорго коснулся лапой ноги Лео.
        Тот нажал на газ. Моторы коптера зашумели, и мы стали подниматься. Псы кинулись к нам, вцепились в опоры машины, но хлыст Кора прошелся по их спинам, и они отступили. Лео поднял коптер к самому куполу, и мы двинулись на север. Три крысы и три эо. Шесть последних защитников, от которых зависела судьба народа эо и судьба крыс, которые оказались частью народа эо.
        Известие об исчезновении крыс и смертных дошло до Верховного. Он испытал странное чувство. Желанная цель достигнута. Никто теперь не скажет ему, что он неправ. Исчезли те, кто был ему немым укором. Чье существование говорило, что возможна другая жизнь. Жизнь без страха и унижения. Но влажный холодок предчувствия коснулся его спины. Смертные исчезли. Неужели все они ушли в купол, чтобы избежать страданий? Неужели все крысы сдохли в каменном лесу? На улетающем коптере хранители узнали Кора, Лео и Рэю. Верховный терзался неясными страхами, не понимая, куда направились эти трое. Неизвестность пугала. Он прислушивался к звукам ночи, пытаясь уловить звук моторов приближающегося аппарата.
        Страх делал мышцы ватными. Откуда ждать удара? Темнота за арками храма грозила внезапным нападением. Верховный дал приказ строительным машинам встать на площади. Он видел, как отсветы голубого огня мерцают на их запыленных корпусах. Их прожекторы осветили дома жилых секторов и мутную пустоту Южного района. Но не оттуда ждал Верховный нападения. Он приказал направить часть прожекторов в небо. Охранники смотрели вверх и прислушивались, чтобы обнаружить приближение противника.
        Кротос дал команду псам и хранителям вернуться с фронта. Вдалеке был слышен шум приближающейся армии: мерный топот солдат, зычные распоряжения командиров и звонкие удары металлических лап по камням. Два десятка псов, уцелевших под ударами хлыстов, ножами и зубами крыс.
        У входа в храм стояла охрана. На втором этаже несли дозор самые преданные под руководством Кэна. Там же, рядом с пультом управления, Верховному поставили кровать и стол. Но сейчас ему было не до сна и не до еды. В неясных голубых сполохах центрального столба Верховный ходил по галерее, вглядываясь в ночь.
        Здесь же стояло то, что было его последним утешением. То, что давало ему силы, вселяло уверенность, что мир в его руках. Даже если что-то пойдет не так. Если окажется, что он не сможет больше владеть городом. Даже тогда у него будет последнее доказательство превосходства.
        Орудие смерти. Пушка с центральной башни острова эо. Она была извлечена из своего промасленного саркофага, установлена в южном проеме второго яруса и подключена к системе подачи энергии. Не было в мире брони, способной устоять против ее чудовищной силы. Ничто не могло сравниться с ее мощью. Даже Протто.
        Верховный давно решил, что, если удача отвернется от него, он не остановится ни перед чем. Погибнет, но не вернется к унизительному прошлому. Он или подчинит город себе, или уничтожит его.
        Энергетическая установка орудия тихо вибрировала. Зеленый огонек на пульте управления говорил о том, что все готово к удару. Достаточно нажать кнопку. Выстрел произойдет бесшумно. Цель превратится в мириады мельчайших частиц. Исчезнет, как будто ничего и не было. Верховный сел в кресло наводчика. Взглянул в окуляр прицела. В свете прожекторов увидел безжизненную равнину на юге. Руки его вцепились в прорезиненные рубчатые рукоятки рычагов управления. Он провел пальцем по кнопке пуска. Дрожь прошла по телу. Достаточно слабого нажатия, и энергия, накопленная в аккумуляторах, превратится в мощный невидимый луч, который уничтожит все на своем пути.
        Мы летели к храму. Башня слабо светилась голубоватым светом. Лучи прожекторов метались по небу. Коптер двигался у самой поверхности купола. Пригодился фонарик Зенга. Слабое пятно его света позволяло нам лететь совсем рядом с ночным небом. Мы подбирались, обходя освещенные участки. Но у самой башни купол был полностью освещен прожекторами.
        Я передал фонарик деду, и тот повторил еще раз план действий:
        - Кор, Рэя, у вас три секунды, чтобы забросить ребят, - приготовьтесь! Как только я скомандую, бросайте. Второй попытки у нас не будет.
        Кор взял в руки Зига, а Рэя - меня. Примерились.
        - Пусть только мимо башни не промахнется, - ехидно заметил Зиг.
        Я бы удивился, если бы он в такой опасной ситуации промолчал. Кор хмыкнул. Рэя провела по моей спине рукой. Она волновалась больше меня.
        - Лео, двигайся к башне. Можешь не торопиться. Плавно подойди и зависни. Я скомандую тебе, когда можно будет уходить вниз. А вы, ребята, как только окажетесь в проеме, сразу отстегивайте страховочный трос. Иначе мы утянем вас за собой.
        Лео медленно повел коптер к башне. Свет прожекторов бил снизу. Мы услышали крики хранителей: «Летит! Летит!» Наверное, все они смотрели на нашу машину. Дед направил луч фонарика вверх, и в глубине купола возник и стал разрастаться световой шар.
        - Бросок! - скомандовал он за мгновение до того, как шар достиг поверхности купола и яркий луч ударил вдоль стены храма.
        Свет ослепил хранителей, которые, запрокинув головы, смотрели вверх.
        Кор бросил первым. Рэя чуть замешкалась, и я увидел летящего Зига со светящимся хвостом троса. Бросок получился отменный. Зиг влетел прямо в отверстие в стене. Рэя бросила меня, и уже в полете я увидел, как мой командир уцепился хвостом за край проема. Я влетел в отверстие башни и повис на тросе на ее внутренней поверхности. Но Зиг быстро втянул меня и помог отстегнуть страховочный трос.
        Мы не успели еще освоиться, как услышали команду деда, и коптер резко нырнул вдоль стены. В свете прожекторов было видно, что он завис где-то на уровне второго яруса. Сквозь шум винтов я услышал голос Кора: «Кротос! Надо поговорить!» Зиг потянул меня за лапу, и мы стали спускаться по внутренней стене.
        Совсем рядом с нами светилась защита нервного столба Протто. Когда-то давно, когда мы исследовали башню, один из наших протянул лапу к этому голубому пламени и получил удар током. Беднягу спасла только сетка, натянутая на уровне третьего яруса. Там мы его и нашли без сознания. Еле до дома доволокли. Еще я вспомнил, как семья Лео взывала к Протто и сливалась с ним, не получая удара током. Я подумал: «Если я тоже смертный, может быть, я мог бы коснуться столба?» Но у меня не было времени, чтобы рассуждать об этом. Зиг задал бешеный темп. В полутемном внутреннем пространстве мы быстро двигались вниз, цепляясь за выступы и перебираясь от одного отверстия в стене к другому.
        Наконец мы добрались до третьего уровня. Туда, где была натянута сетка. Здесь башня была уже довольно широкой. Сетка тянулась от стен к кольцу вокруг голубого столба. Под нами была галерея второго яруса. У каждого из восьми арочных проемов стояли по два вооруженных штурмовика.
        У отверстия, обращенного на юг, мы увидели орудие. Его длинный ствол тянулся от внутреннего периметра галереи почти до наружной стены. Справа от ствола, на пульте управления, светился зеленый огонек и мерцала красным кнопка пуска. Кор объяснил нам: это значит, пушка заряжена и готова к удару.
        Верховный стоял в южном проеме, в шаге от пульта. Мы услышали его разговор с Кором. Похоже, все уже было сказано. Мы вовремя вышли на точку атаки.
        Кротос был раздражен, но уверен в своей силе:
        - Чего ты хочешь, Кор? Вы проиграли. Нет ничего, что бы ты мог предложить в обмен на кусок пирога под названием «власть».
        - Мне не нужна власть, Кротос. Подумай об эо. Без смертных хранители не справятся с Протто. Последствия могут быть ужасными. Народ эо может исчезнуть.
        - Если хранители не смогут воспользоваться тем, что я дал им, если им не нужна свобода от глупых чувств и предрассудков, значит, этот народ не достоин владеть городом. Я не намерен наблюдать, как те, кому я дал в руки оружие и сделал хозяевами города, стремятся к жалкому прошлому. К прошлому, в котором все они были всего лишь ничтожной частью бесформенного общества. Пусть лучше воды океана затопят Протто.
        - Хорошо, Кротос. Мы услышали тебя.
        Кор не знал, на месте ли мы, и хотел продолжить, чтобы еще потянуть время, но Верховный его перебил:
        - Я знаю вас, глупых почитателей старых традиций. Вы думаете: «Нападем сейчас на него и уничтожим. Спасем народ эо!» Даже не мечтайте! Только двиньтесь в мою сторону! Пушка включена. Достаточно одного движения, чтобы сделать выстрел. Ты знаешь, Кор, что это значит!
        Действительно, наши на коптере не успеют остановить Верховного, даже если сейчас бросят машину в проем, в котором сверкал в голубых отсветах ствол орудия. Даже ценой своей жизни. Я понял: все, о чем говорили Лео и Кор, - правда. Верховный способен на самые безумные поступки. И мы в заложниках у него, пока в его руках оружие, способное уничтожить город.
        - Зиг, его ничто не остановит, кроме смерти.
        Я взглянул на командира и понял, что он лучше меня оценивает ситуацию. Но тот подмигнул мне так, будто речь шла о детской шалости.
        Я сказал:
        - Кор, ты слышишь меня? Мы на месте. Орудие готово к выстрелу. Просто скажи Верховному «ясно, Кротос», и мы с Зигом не дадим ему нажать кнопку.
        В арке проема мы видели, как Лео поднял голову от штурвала. Он тоже услышал меня. Кор, глядя на Верховного, произнес: «Ясно, Кротос». Мы включили световые ножи, резанули сетку и прыгнули вниз. Я - на пульт, а Зиг - на Верховного. Реакция у моего командира получше моей. В тот момент, когда я оказался у цели, Зиг уже был на руке Кротоса. Тот почуял неладное в словах Кора. И за то мгновение, что мы падали, успел повернуться и протянуть руку к пульту. Зиг скользнул вниз и полоснул Кротоса ножом по запястью. Хлынула кровь, но Верховный сделал еще шаг и второй рукой попытался ударить по кнопке. Мой выставленный вверх нож рассек его ладонь. Он не попал по кнопке, но снес меня с пульта. Я свалился на пол и увидел, как Кротос пытается дотянуться до кнопки локтем. Я полоснул его по одной, затем по другой тощей ноге рядом с пяткой, и он рухнул. Вся операция заняла несколько секунд. Ошеломленные охранники двинулись на помощь хозяину. Но при виде наших световых ножей и лужи крови вокруг Верховного остановились в нескольких метрах и начали расчехлять хлысты. Мы не стали ждать, пока они это сделают, и кинулись
на ближайшего хранителя. Увидев, как мы карабкаемся по его одежде, тот кинул хлыст и бросился к лестнице, ведущей вниз. Мы перескочили на следующего, затем прошлись еще по паре «храбрецов» и обратили их в бегство. Два охранника, видимо, постарше и поопытнее, все-таки развернули свои хлысты и угрожающе двинулись на нас. Нам бы туго пришлось, но в это время в северном проеме появился Кор. Я еще подумал: «Как он смог туда забраться?» При появлении Кора все, кто еще оставался на втором ярусе, бросились вниз по лестнице. Кор подошел к пушке. Ударил хлыстом по ящику рядом с пультом. Тот открылся, и Кор потянул рубильник. Огоньки на пульте управления погасли. После этого Кор прошелся несколько раз хлыстом по разным частям пушки, разрушая страшное оружие.
        Затем мы спустились на первый этаж. Охрана бестолково толкалась вокруг лестницы. При виде Кора все попятились. Видимо, знали силу его руки.
        Он скомандовал:
        - Всем сложить оружие!
        Похоже, никому особенно не хотелось воевать с ним. Охрана послушно сложила оружие и боязливо отошла к стенам храма.
        Кор приказал двум хранителям принести носилки. Мы поднялись на второй ярус. Кор подошел к пульту управления машинами. Пощелкал рычажками и кнопками, и вскоре псы и робокрысы послушно построились в два прямоугольника посреди круга машин и замерли в ожидании команды.
        - Ну вот и все. Пора Лео и Рэе спускаться. Позови их, дружок, - Кор потрепал меня по загривку и подставил ладонь Зигу. Тот ударил по ней лапой. - Вы, ребята, крутые.
        - Да, мы ребята что надо, - хмыкнул Зиг.
        А я побежал к арке, около которой завис коптер Лео, чтобы сообщить, что все в порядке и можно садиться.
        Два хранителя спустили истекающего кровью Верховного на первый этаж и поставили носилки рядом с центральным столбом храма. Голубой огонь осветил его осунувшееся лицо. Хранители собрались вокруг и смотрели на своего вождя. Они были понуры. Без оружия выглядели растерянными и беспомощными. Кэн стоял рядом с отцом. Я не понимал, что он чувствует. На его лице я видел озабоченность и страх. За кого он боялся? За себя или за отца?
        Лео и Рэя подошли к носилкам. Лео повернулся ко мне:
        - Ты должен помочь ему, как помог Кору. Мы не можем оставить умирать эо.
        Я понял, что он хочет. Не поверил. Неужели такое возможно? После всего, что сделал Кротос.
        Лео услышал меня и коротко произнес:
        - Он эо.
        Потом помолчал и добавил:
        - И ты эо.
        Они с Рэей опустились на колени у головы Кротоса. Рэя поманила меня.
        - Давай, Зор. Мы знаем, это трудно. Но мы не имеем права оставить его умирать, - повторила она слова мужа.
        - Я ненавижу его. Его сын убил Зенга.
        Я вспомнил брата. Бессильные слезы потекли по моей морде.
        - Война кончилась, Зор. Пришло время размышлений и прощения, - повторила Рэя слова деда. Взяла меня в руки и поцеловала в голову.
        - Как мне понять это? Я не могу так быстро. Я не эо.
        - Ты эо, Зор. Протто поможет тебе. Ведь он помогает разделить боль и радость.
        И вдруг я услышал Верховного:
        - Я хочу уйти, Рэя. Пусть тварь поможет мне, если умеет.
        - Ты действительно хочешь уйти, Кротос? - Рэя положила руку на лоб Верховного.
        - Да. Мне больно. Это ненависть. Я не хочу делить ее ни с кем. Я хочу уйти.
        Мне кажется, я понял, что он чувствует. Он шел к цели. Безумной и страшной. Но вдруг оказалось, что цель эта бессмысленна. Он как будто очнулся. Наваждение ушло. Пелена спала. Все, к чему он стремился, оказалось пустым и ненужным. Мне стало жаль его. Я почувствовал пустоту, которая наполняла его сердце. Бесцельность его существования. Его боль. Она захлестнула меня, и я перестал видеть окружающих. Я чувствовал только, как боль Кротоса проходит через меня и уходит в Протто. Увидел, как вокруг Кротоса вырастает мягкая податливая стена. Как он начинает светиться, сливаясь с Протто. Как медленно погружается в него. В последний момент, когда его глаза еще смотрели на меня, я увидел в них спокойствие и уверенность. Ведь это то, о чем он на самом деле мечтал: быть таким же большим и сильным, как Протто.
        Когда я очнулся, поверхность передо мной уже была ровной и чистой. Хранители стояли вокруг нас. Они увидели, что теперь каждый из них имеет будущее. Каждый сможет уйти, когда усталость станет невыносимой. Каждый получит утоление боли. Каждый получит частичку радости от других. Потому что есть счастье быть нужным и чувствовать других. Есть любовь, и есть утешение ухода.
        Прощание
        Мы с Зэей сидели в ее комнате. Прошел год, как мэоти вернулись. Многое изменилось. Крысы оказались звеном, которое связало эо. Мы чувствовали каждого: мэоти и тех, кто когда-то называл себя хранителями. Наши сердца были открыты, чтобы разделить радость и боль. Они не знали отчуждения. Это стало нашей силой. Мы растворили серый налет, покрывавший сердца эо, и теперь они могли быть вместе. Снова боль стала общей и радость - общей. Эо стали одним народом, а мы - поводырями для тех, кто утратил связь с Протто. Дали им счастье единения и возможность тихого ухода.
        - Знаешь, отец выяснил, почему крысы получили бессмертие. Он объяснил мне, - Зэя посмотрела на меня. В ее глазах была печаль. - Когда-то твой дед с подружкой прошли через Место. Протто внес изменения в их ДНК. Он позаботился о народе эо. Он знал, что крысы будут нужны. Что они тоже эо.
        - Почему же Протто сам не защитил смертных?
        - Потому что он сам немного крыса. Он знает, как важно уметь сражаться за свое будущее. Как важен опыт.
        - Но ведь многие погибли. Зенг погиб. Мне не хватает его. Он был добрым и сильным. А помнишь, как он пел?
        - Да, - Паутинка коснулась моей головы, разделяя боль. - Надо принять прошлое. Ведь то, что происходит с нами сегодня, то, какие мы сейчас, - все это оттуда. Наше настоящее - продолжение прошлого, а будущее - продолжение настоящего. Даже смерть - продолжение жизни. Ведь так говорят крысы? А еще… Вспомни, как из окаменевшего цветка поднялся новый росток: жизнь - продолжение смерти.
        Мы посидели еще немного. Наконец, я решил сказать ей, зачем пришел.
        - Знаешь, мы, крысы, отличаемся от вас. Вы стремитесь к единению и покою. А нам хочется приключений и странствий.
        - Да, Зор, я знаю. Когда я впервые услышала тебя там за панелью машины по доставки пищи, то сразу поняла, что ты особенный. В тебе любопытство сильнее страха. Тогда мне захотелось приручить тебя. Вот видишь, что из этого получилось.
        - Да. Но война закончилась. Жизнь далеко отодвинула смерть. Все стало простым и понятным. А мне хочется приключений. Хочется увидеть большой мир. Мир, из которого вы ушли. Я хочу идти по дороге и знать: за каждым поворотом возможно что-то. Понимаешь? Что-то! Необязательно хорошее. Может быть, страшное. Может быть, странное. Чего не ждешь. Чтобы шерсть на загривке встала дыбом. Чтобы потребовалась вся отвага, на которую способен, вся сила, вся энергия, вся нежность.
        - Я чувствую это. Тебе тесно в городе. Знаю, чего ты хочешь. О чем мечтаешь.
        - Ты думаешь, это возможно?
        - Да, Зор. Я говорила с отцом. Он считает, что Протто должен помочь тебе. Ведь он стремится помочь каждому эо. А ты эо.
        - Правда? Я думал, что он позволяет только сливаться с ним.
        - Это для тех, кто ищет покоя и уединения. Для тех, кто ищет приключений, у Протто должен быть другой ответ. Ты хочешь попробовать?
        - Да!
        - Прикоснись к стене. Думай о своей мечте. Мне и самой хочется узнать, на что способен Протто.
        Я подошел к светящейся поверхности и погрузил в нее лапы. Представил, как иду по пыльной дороге и слышу шум прибоя. Дед давал мне ракушку, чтобы я знал, как шумит море. Новый мир рождался в моей голове. Это был мир, в котором жили странные, незнакомые существа. Мир, который нуждался, чтобы я пришел в него и сделал лучше.
        Я открыл глаза и увидел: поверхность купола искривилась, образуя нишу. Шагнул вперед и оглянулся. Паутинка молча смотрела на меня. Она была со мной. Хотела, чтобы у меня получилось. Я еще надавил на стену. Ниша углубилась, и ее края стали сходиться за моей спиной.
        - Прощай, Зор. Я буду помнить тебя.
        - Прощай, Паутинка. Я не простился с дедом.
        - Я передам ему. Он поймет.
        Отверстие за моей спиной сомкнулось, как радужная дверь в доме эо. Мягкие прозрачные стены окружили меня со всех сторон. Сквозь них я видел наружную поверхность купола и призрачный силуэт Зэи. Свет в ее комнате стал удаляться и меркнуть. Темнота окружила меня. Когда мои глаза привыкли, я увидел сотни светящихся существ вокруг. Они медленно уплывали вниз. Я не знал, что будет со мной, но верил, что Протто позаботится обо мне.
        Эпилог
        В первый день осени юный крыс Зорго сидел на берегу океана. Смотрел, как растворяется и исчезает в воде капсула, которая вынесла его в новый мир. То, что было когда-то частью Протто, его даром. Вокруг него вылупившиеся черепашки уходили в первое плавание. Малыши гребли лапками, пробираясь по песчаному пляжу к воде. Набегающие волны слизывали их шершавым языком. Крыс подтолкнул одного. Вода накрыла его и понесла.
        Тех, кто не боится шагнуть в неизведанное, ждет долгая жизнь…
        Будем благодарны вам за отзыв на Литрес
        (требуется регистрация)
        Также вы можете оставить отзыв на Ridero
        (регистрацияНЕ требуется)