Пилипка-сынок Автор Неизвестен
        Белорусская сказка
        ПИЛИПКА-СЫНОК
        БЕЛОРУССКАЯ СКАЗКА
        Жили муж и жена. А детей у них не было. Горюет жена: некого поколыхать, некого утешить…
        Пошел однажды муж в лес, вырубил из ольхи полено, принес домой и говорит жене:
        —На, поколыхай.
        Положила жена полено в колыбель и давай колыхать, песенки напевать.
        —Люли-люли, сынок, с белыми плечами, с черными очами…
        Колыхала день, колыхала второй, а на третий глядь — лежит в колыбели мальчик!
        Обрадовались муж с женой, назвали сынка Пилипкой и стали за ним ухаживать.
        Подрос Пилипка и говорит отцу:
        —Сделай мне, тата, золотой челнок, серебряное веслышко — хочу рыбу ловить.
        Сделал ему отец золотой челнок, серебряное веслышко и отправил на озеро рыбу ловить.
        А сынок — уж если ловить, так ловить — день-деньской ловит и ночь ловит. Даже домой не идет: уж больно хорошо рыба ловится! Мать ему сама и обед носила. Принесет к озеру и кличет:
        —Пилипка-сынок, выходи на бережок, съешь пирожок!
        Подплывет Пилипка к берегу, выбросит из челна рыбу, а сам съест пирожок и опять на озеро.
        Проведала старая ведьма баба Яга — костяная нога, как мать кличет Пилипку, и порешила его со свету сжить.
        Взяла она мешок и кочергу, подошла к озеру и начала кликать:
        —Пилипка-сынок, выходи на бережок, съешь пирожок!
        Пилипка подумал, что это мать, и подплыл. А баба Яга подцепила кочергой челнок, вытащила на берег, схватила Пилипку и — в мешок.
        —Ага, — говорит, — больше не будешь ты рыбку ловить!
        Закинула мешок за плечи и понесла к себе, в чащу лесную.
        Долго она несла, уморилась, села отдохнуть и уснула. А Пилипка тем временем выбрался из мешка, наложил в него тяжелых камней и вернулся опять к озеру.
        Проснулась баба Яга, схватила мешок с камнями и, кряхтя, понесла домой.
        Принесла и говорит своей дочке:
        —Изжарь мне на обед этого рыбака. Вытряхнула баба Яга мешок на пол, а там одни только камни…
        Разозлилась баба Яга, как закричит на всю хату:
        —Я тебе покажу, как меня обманывать! Побежала она опять на берег озера и давай звать Пилипку:
        —Пилипка-сынок, выходи на бережок, съешь пирожок!
        Услыхал это Пилипка:
        —Нет, — говорит, — ты не моя мать, а ведьма, баба Яга: я тебя знаю! У моей мамы голос потоньше.
        Как ни звала баба Яга, а Пилипка ее не послушался.
        «Ладно, — подумала баба Яга, — сделаю я себе голос потоньше».
        Побежала она к кузнецу и говорит:
        —Кузнец, кузнец, наточи мне язык, чтобы был потоньше.
        —Ладно, — говорит кузнец, — наточу. Клади на наковальню.
        Положила баба Яга свой длинный язык на наковальню.
        Взял кузнец молот и начал клепать язык. Выклепал так, что он совсем тонким сделался.
        Побежала баба Яга к озеру и кличет Пилипку тоненьким голоском:
        —Пилипка-сынок, выходи на бережок, съешь пирожок!
        Услыхал Пилипка и подумал, что это мать его кличет. Подплыл он к берегу, а баба Яга цап его да в мешок!
        —Теперь ты меня не обманешь! — радуется баба Яга.
        И, не отдыхая, принесла она его прямо домой. Вытряхнула из мешка и говорит дочке:
        —Вот он, обманщик! Топи печь, изжарь его. Чтоб был к обеду готов.
        Сказала, а сама куда-то ушла. Растопила дочка печь, принесла лопату и говорит Пилипке:
        —Ложись на лопату, я тебя в печь посажу. Лег Пилипка и поднял ноги вверх.
        —Не так! — кричит ведьмина дочка. — Этак я тебя в печь не всажу.
        Пилипка свесил ноги вниз.
        —Не так! — опять кричит ведьмина дочка.
        —А как же? — спрашивает Пилипка. — Покажи сама.
        —Глупый ты! — выругала его ведьмина дочка. — Вот как надо. Смотри.
        Легла она сама на лопату, протянулась. А Пилипка за лопату да в печь! И заслонкой ее прикрыл и покрепче ведьминой ступой прижал, чтоб не выскочила из горячей печи.
        Только он выбежал из хаты, видит — идет баба Яга.
        Прыгнул Пилипка на высокий густой явор и спрятался в ветках.
        Вошла баба Яга в хату, понюхала — жареным пахнет. Достала из печи жаркое, наелась мяса, кости на двор выбросила и начала на них покатываться, приговаривая:
        —Поваляюсь, покатаюсь, Пилипкиного мясца наевшись, крови напившись.
        А Пилипка в ответ ей с явора:
        —Поваляйся, покатайся, дочкиного мясца наевшись, дочкиной крови напившись.
        Услыхала это ведьма, так и почернела от злости.
        Побежала к явору и давай его зубами подгрызать. Грызла-грызла, зубы поломала, а крепкий явор стоит, как стоял.
        Побежала тогда баба Яга к кузнецу:
        —Кузнец, кузнец, выкуй мне стальной топор, а не то я твоих детей съем.
        Испугался кузнец, выковал ей топор. Прибежала баба Яга к явору, стала его рубить.
        А Пилипка говорит:
        —Не в явор, а в камень! А ведьма свое:
        —Не в камень, а в явор! А Пилипка свое:
        —Не в явор, а в камень!
        Тут топор как стукнется о камень — весь выщербился.
        Взвыла от злости ведьма, схватила топор и побежала к кузнецу точить.
        Видит Пилипка — начал явор покачиваться. Подрубила его ведьма. Надо спасаться, пока не поздно.
        Летит стадо гусей. Пилипка к ним:
        —Гуси, гуси, сбросьте мне по перышку! Я с вами к отцу-матери полечу, там вам заплачу. Гуси сбросили ему по перышку. Сделал Пилипка из этих перьев только полкрыла. Летит вторая стая гусей. Пилипка просит:
        —Гуси, гуси, сбросьте мне по перышку! Я с вами к отцу-матери полечу, там вам заплачу…
        И вторая стая сбросила ему по перышку.
        Потом прилетела третья и четвертая. И все гуси сбросили Пилипке по перышку.
        Сделал себе Пилипка крылья и полетел вслед за гусями.
        Прибежала ведьма от кузнеца, рубит явор, так щепки и летят.
        Рубила, рубила, а явор — бух! — упал на ведьму и задушил ее.
        А Пилипка прилетел с гусями домой. Обрадовались отец с матерью, что Пилипка вернулся, усадили его за стол, начали потчевать.
        А гусям дали овса. Вот и сказка вся.