Сказки тысячи и одной ночи
        Сборник
        Классика в школе
        Перед вами книга из серии «Классика в школе», в которой собраны все произведения, изучаемые в начальной школе, средних и старших классах. Не тратьте время на поиски литературных произведений, ведь в этих книгах есть все, что необходимо прочесть по школьной программе: и для чтения в классе, и для внеклассных заданий. Избавьте своего ребенка от длительных поисков и невыполненных уроков.
        В книгу включены сказки «Тысячи и одной ночи»: «Аладдин и волшебная лампа», «Али-Баба и сорок разбойников», «Синдбад-Мореход» и другие сказки, изучаемые на уроках литературы в 5-х и 6-х классах.

        Сказки тысячи и одной ночи

        Рассказ о царе Шахрияре
        Жил-был когда-то злой и жестокий царь Шахрияр. Он каждый день брал себе новую жену, а наутро убивал ее. Отцы и матери прятали от царя Шахрияра своих дочерей и убегали с ними в другие земли.
        Скоро во всем городе осталась только одна девушка - дочь визиря, главного советника царя, - Шахразада.
        Грустный ушел визирь из царского дворца и вернулся к себе домой, горько плача. Шахразада увидела, что он чем-то огорчен, и спросила:
        - О батюшка, какое у тебя горе? Может быть, я могу помочь тебе?
        Долго не хотел визирь открыть Шахразаде причину своего горя, но наконец рассказал ей все. Выслушав своего отца, Шахразада подумала и сказала:
        - Не горюй! Отведи меня завтра утром к Шахрияру и не беспокойся - останусь жива и невредима. А если удастся то, что я задумала, я спасу не только себя, но и всех девушек, которых царь Шахрияр не успел еще убить.
        Сколько ни упрашивал визирь Шахразаду, она стояла на своем, и ему пришлось согласиться.
        А у Шахразады была маленькая сестра - Дуньязада. Шахразада пошла к ней и сказала:
        - Когда меня приведут к царю, я попрошу у него позволения послать за тобой, чтобы нам в последний раз побыть вместе. А ты, когда придешь и увидишь, что царю скучно, скажи: «О сестрица, расскажи нам сказку, чтобы царю стало веселей». И я расскажу вам сказку. В этом и будет наше спасение.
        А Шахразада была девушка умная и образованная. Она прочитала много древних книг, сказаний и повестей. И не было во всем мире человека, который знал бы больше сказок, чем Шахразада, дочь визиря царя Шахрияра.
        На другой день визирь отвел Шахразаду во дворец и простился с ней, обливаясь слезами. Он не надеялся больше увидеть ее живой.
        Шахразаду привели к царю, и они поужинали вместе, а потом Шахразада вдруг начала горько плакать.
        - Что с тобой? - спросил ее царь.
        - О царь, - сказала Шахразада, - у меня есть маленькая сестра. Я хочу посмотреть на нее еще раз перед смертью. Позволь мне послать за ней, и пусть она посидит с нами.
        - Делай как знаешь, - сказал царь и велел привести Дуньязаду.
        Дуньязада пришла и села на подушку возле сестры. Она уже знала, что задумала Шахразада, но ей все-таки было очень страшно.
        А царь Шахрияр по ночам не мог спать. Когда наступила полночь, Дуньязада заметила, что царь не может заснуть, и сказала Шахразаде:
        - О сестрица, расскажи нам сказку. Может быть, нашему царю станет веселей и ночь покажется ему не такой длинной.
        - Охотно, если царь прикажет мне, - сказала Шахразада.
        Царь сказал:
        - Рассказывай, да смотри, чтобы сказка была интересная.
        И Шахразада начала рассказывать. Царь до того заслушался, что не заметил, как стало светать. АШахразада как раз дошла до самого интересного места. Увидев, что всходит солнце, она замолчала, и Дуньязада спросила ее:
        - Ну, а дальше что было, сестрица?
        - Дальше я расскажу вам вечером, если только царь не велит меня казнить, - сказала Шахразада.
        Царю очень хотелось услышать продолжение сказки, и он подумал: «Пусть доскажет вечером, а завтра я ее казню».
        Утром визирь пришел к царю ни живой ни мертвый от страха. Шахразада встретила его, веселая и довольная, и сказала:
        - Видишь, отец, наш царь пощадил меня. Я начала рассказывать ему сказку, и она так понравилась царю, что он позволил мне досказать ее сегодня вечером.
        Обрадованный визирь вошел к царю, и они стали заниматься делами государства. Но царь был рассеян - он не мог дождаться вечера, чтобы дослушать сказку.
        Как только стемнело, он позвал Шахразаду и велел ей рассказывать дальше. В полночь она кончила сказку.
        Царь вздохнул и сказал:
        - Жалко, что уже конец. Ведь до утра еще долго.
        - О царь, - сказала Шахразада, - куда годится эта сказка в сравнении с той, которую я бы рассказала тебе, если бы ты мне позволил!
        - Рассказывай скорей! - воскликнул царь, и Шахразада начала новую сказку.
        А когда наступило утро, она опять остановилась на самом интересном месте.
        Царь уже и не думал казнить Шахразаду. Ему не терпелось дослушать сказку до конца.
        Так было и на другую, и на третью ночь. Тысячу ночей, почти три года, рассказывала Шахразада царю Шахрияру свои чудесные сказки. А когда наступила тысяча первая ночь и она окончила последний рассказ, царь сказал ей:
        - О Шахразада, я привык к тебе и не казню тебя, хотя бы ты не знала больше ни одной сказки. Не надо мне новых жен, ни одна девушка на свете не сравнится с тобой.

* * *
        Так рассказывает арабская легенда о том, откуда взялись чудесные сказки «Тысячи и одной ночи».
        Аладдин и волшебная лампа
        В одном персидском городе жил бедный портной Хасан. У него были жена и сын по имени Аладдин. Когда Аладдину исполнилось десять лет, отец его сказал:
        - Пусть мой сын будет портным, как я, - и начал учить Аладдина своему ремеслу.
        Но Аладдин не хотел ничему учиться. Как только отец выходил из лавки, Аладдин убегал на улицу играть с мальчишками. С утра до вечера они бегали по городу, гоняли воробьев или забирались в чужие сады и набивали себе животы виноградом и персиками.
        Портной и уговаривал сына, и наказывал, но все без толку. Скоро Хасан заболел с горя и умер. Тогда его жена продала все, что после него осталось, и стала прясть хлопок и продавать пряжу, чтобы прокормить себя и сына.
        Так прошло много времени. Аладдину исполнилось пятнадцать лет. И вот однажды, когда он играл на улице с мальчишками, к ним подошел человек в красном шелковом халате и большой белой чалме. Он посмотрел на Аладдина и сказал про себя: «Вот тот мальчик, которого я ищу. Наконец-то я нашел его!»
        Этот человек был магрибинец - житель Магриба. Он подозвал одного из мальчиков и расспросил его, кто такой Аладдин, где живет. А потом он подошел к Аладдину и сказал:
        - Не ты ли сын Хасана, портного?
        - Я, - ответил Аладдин. - Но только мой отец давно умер.
        Услышав это, магрибинец обнял Аладдина и стал громко плакать.
        - Знай, Аладдин, я твой дядя, - сказал он. - Я долго пробыл в чужих землях и давно не видел моего брата. Теперь я пришел в ваш город, чтобы повидать Хасана, а он умер! Я сразу узнал тебя, потому что ты похож на отца.
        Потом магрибинец дал Аладдину два золотых и сказал:
        - Отдай эти деньги матери. Скажи ей, что твой дядя вернулся и завтра придет к вам ужинать. Пусть она приготовит хороший ужин.
        Аладдин побежал к матери и рассказал ей все.
        - Ты что, смеешься надо мной?! - сказала ему мать. - Ведь у твоего отца не было брата. Откуда же у тебя вдруг взялся дядя?
        - Как это ты говоришь, что у меня нет дяди! - закричал Аладдин. - Он дал мне эти два золотых. Завтра он придет к нам ужинать!
        На другой день мать Аладдина приготовила хороший ужин. Аладдин с утра сидел дома, ожидал дядю. Вечером в ворота постучали. Аладдин бросился открывать. Вошел магрибинец, а за ним слуга, который нес на голове большое блюдо со всякими сластями. Войдя в дом, магрибинец поздоровался с матерью Аладдина и сказал:
        - Прошу тебя, покажи мне место, где сидел за ужином мой брат.
        - Вот здесь, - сказала мать Аладдина.
        Магрибинец принялся громко плакать. Но скоро он успокоился и сказал:
        - Не удивляйся, что ты меня никогда не видела. Я уехал отсюда сорок лет назад. Я был в Индии, в арабских землях и в Египте. Я путешествовал тридцать лет. Наконец мне захотелось вернуться на родину, и я сказал самому себе: «У тебя есть брат. Он, может быть, беден, а ты до сих пор ничем не помог ему! Поезжай к своему брату и посмотри, как он живет». Я ехал много дней и ночей и наконец нашел вас. И вот я вижу, что хотя мой брат и умер, но после него остался сын, который будет зарабатывать ремеслом, как его отец.
        - Как бы не так! - сказала мать Аладдина. - Я никогда не видела такого бездельника, как этот скверный мальчишка. Хоть бы ты заставил его помогать матери!
        - Не горюй, - ответил магрибинец. - Завтра мы с Аладдином пойдем на рынок, я куплю ему красивый халат и отдам его в ученье к купцу. А когда он научится торговать, я открою для него лавку, он сам станет купцом и разбогатеет… Хочешь быть купцом, Аладдин?
        Аладдин весь покраснел от радости и кивнул головой.
        Когда магрибинец ушел домой, Аладдин сразу лег спать, чтобы скорее пришло утро. Едва рассвело, он вскочил с постели и выбежал за ворота встречать дядю. Магрибинец вскоре пришел. Прежде всего они с Аладдином отправились в баню. Там Аладдина хорошенько вымыли, обрили ему голову и напоили розовой водой с сахаром. После этого магрибинец повел Аладдина в лавку, и Аладдин выбрал себе самую дорогую и красивую одежду: желтый шелковый халат с зелеными полосами, красную шапку и высокие сапоги.
        Они с магрибинцем обошли весь рынок, а потом пошли за город, в лес. Был уже полдень, а Аладдин с утра ничего не ел. Он очень проголодался и устал, но ему было стыдно признаться в этом.
        Наконец он не выдержал и спросил своего дядю:
        - Дядя, а когда мы будем обедать? Здесь ведь нет ни одной лавки, а ты ничего не взял с собой из города. У тебя в руках только один пустой мешок.
        - Видишь вон там, впереди, высокую гору? - сказал магрибинец. - Я хотел отдохнуть и закусить под этой горой. Но если ты очень голоден, можно пообедать и здесь.
        - Откуда же ты возьмешь обед? - удивился Аладдин.
        - Увидишь, - сказал магрибинец.
        Они уселись под высоким густым деревом, и магрибинец спросил Аладдина:
        - Чего бы тебе хотелось сейчас поесть?
        Мать Аладдина каждый день варила к обеду одно и то же блюдо - бобы с конопляным маслом. Аладдину так хотелось есть, что он сразу ответил:
        - Дай мне вареных бобов с маслом!
        - А не хочешь ли ты жареных цыплят? - спросил магрибинец.
        - Хочу! - обрадовался Аладдин.
        - Не хочется ли тебе рису с медом? - продолжал магрибинец.
        - Хочется! - закричал Аладдин. - Всего хочется! Но откуда ты возьмешь все это, дядя?
        - Из этого мешка, - сказал магрибинец и развязал мешок.
        Аладдин с любопытством заглянул в мешок, но там ничего не было.
        - Где же цыплята? - спросил Аладдин.
        - Вот! - сказал магрибинец. Он засунул руку в мешок и вынул оттуда блюдо с жареными цыплятами. - А вот и рис с медом, и вареные бобы, вот и виноград, и гранаты, и яблоки!
        Магрибинец стал вынимать из мешка одно кушанье за другим, а Аладдин, широко раскрыв глаза, смотрел на волшебный мешок.
        - Ешь, - сказал магрибинец Аладдину. - В этом мешке есть всякие кушанья. Опусти в него руку и скажи: «Хочу баранины, халвы, фиников», и все это у тебя будет.
        - Вот так чудо! - сказал Аладдин. - Хорошо бы моей матери иметь такой мешок!
        - Если будешь меня слушаться, - сказал магрибинец, - я подарю тебе много хороших вещей. А теперь выпьем гранатового соку с сахаром и пойдем дальше.
        - Куда? - спросил Аладдин. - Я устал, и уже поздно. Пора домой.
        - Нет, - сказал магрибинец, - нам нужно дойти сегодня вон до той горы. А когда мы вернемся домой, я подарю тебе этот волшебный мешок.
        Аладдину очень не хотелось идти, но, услышав про мешок, он тяжело вздохнул и сказал:
        - Хорошо, идем.
        Магрибинец взял Аладдина за руку и повел к горе. Солнце уже закатилось, и было почти темно. Они шли очень долго и наконец пришли к подножию горы. Аладдину было страшно, он чуть не плакал.
        - Набери тонких и сухих сучьев, - сказал магрибинец. - Надо развести костер. Когда он разгорится, я покажу тебе что-то такое, чего никто никогда не видел.
        Аладдину очень захотелось увидеть то, чего никто никогда не видел. Он забыл про усталость и пошел собирать хворост.
        Когда костер разгорелся, магрибинец вынул из-за пазухи коробочку и две дощечки и сказал:
        - О Аладдин, я хочу сделать тебя богатым и помочь тебе и твоей матери. Исполняй же все, что я тебе скажу.
        Он раскрыл коробочку и высыпал из нее в огонь какой-то порошок. И сейчас же из костра поднялись к небу огромные столбы пламени - желтые, красные и зеленые.
        - Слушай внимательно, Аладдин, - сказал магрибинец. - Сейчас я начну читать над огнем заклинания, а когда я кончу, земля предо мной расступится, и ты увидишь большой камень с медным кольцом. Возьмись за кольцо и подними камень. Под камнем будет лестница, которая ведет в подземелье. Спустись по ней и увидишь дверь. Открой эту дверь и иди вперед. Ты встретишь страшных зверей и чудовищ, но не бойся: как только ты дотронешься до них рукой, чудовища упадут мертвыми. Ты пройдешь три комнаты, а в четвертой увидишь старуху. Она ласково заговорит с тобой и захочет тебя обнять. Не позволяй ей до себя дотронуться, иначе ты превратишься в черный камень. За четвертой комнатой ты увидишь большой сад. Пройди его и открой дверь на другом конце сада. За этой дверью будет большая комната, полная золота и драгоценных камней. Возьми оттуда все, что хочешь, а мне принеси только старую медную лампу, которая висит на стене, в правом углу. Когда ты принесешь мне лампу, я подарю тебе волшебный мешок. А на обратном пути тебя будет охранять от всех бед вот это кольцо.
        И он надел на палец Аладдину маленькое блестящее колечко.
        Услышав о страшных зверях и чудовищах, Аладдин очень испугался.
        - Дядя, - спросил он магрибинца, - почему ты сам не хочешь спуститься под землю? Иди сам за своей лампой, а меня отведи домой.
        - Нет, нет, Аладдин, - сказал магрибинец, - никто, кроме тебя, не может пройти в сокровищницу. Клад лежит под землей уже много сотен лет, и достанется он только мальчику по имени Аладдин, сыну портного Хасана. Слушайся меня, а не то тебе будет плохо!
        Аладдин испугался еще больше и сказал:
        - Ну хорошо, я принесу тебе лампу, но только смотри подари мне мешок!
        - Подарю! Подарю! - закричал магрибинец.
        Он подбросил в огонь еще порошку и начал читать заклинания. Он читал все громче и громче, и когда наконец выкрикнул последнее слово, раздался оглушительный грохот и земля расступилась перед ними.
        - Поднимай камень! - закричал магрибинец страшным голосом.
        Аладдин увидел у своих ног большой камень с медным кольцом. Он обеими руками ухватился за кольцо, потянул к себе камень и легко поднял его. Под камнем была большая круглая яма, а в глубине ее виднелась узкая лестница. Аладдин сел на край ямы и спрыгнул на первую ступеньку лестницы.
        - Ну, иди и возвращайся скорее! - крикнул магрибинец.
        Аладдин быстро пошел вниз. Чем ниже он спускался, тем темнее становилось вокруг, но он, не останавливаясь, шел вперед.
        Дойдя до последней ступеньки, Аладдин увидел широкую железную дверь. Толкнув ее, он вошел в большую полутемную комнату и вдруг увидел посреди комнаты странного негра в тигровой шкуре. Негр молча бросился на Аладдина, но Аладдин дотронулся до него рукой, и он упал на землю мертвым.
        Аладдину было очень страшно, но он пошел дальше. Он толкнул вторую дверь и невольно отскочил: перед ним стоял огромный лев с оскаленной пастью. Лев припал всем телом к земле и прыгнул прямо на Аладдина. Но едва его передняя лапа задела голову мальчика, как лев упал на землю мертвым.
        Аладдин от испуга весь вспотел, но все-таки пошел дальше. Он открыл третью дверь и услышал страшное шипение: посреди комнаты, свернувшись клубком, лежали две огромные змеи. Они подняли головы и, высунув длинные жала, медленно поползли к Аладдину. Но как только змеи коснулись руки Аладдина своими жалами, их сверкающие глаза потухли и они растянулись на земле мертвыми.
        Дойдя до четвертой двери, Аладдин осторожно приоткрыл ее. Он просунул в дверь голову и увидел, что в комнате нет никого, кроме маленькой старушки, с головы до ног закутанной в покрывало. Увидев Аладдина, она бросилась к нему и закричала:
        - Наконец-то ты пришел, Аладдин, мой мальчик! Как долго я ждала тебя в этом темном подземелье!
        Аладдин протянул к ней руки: ему показалось, что это его мать. Он хотел уже обнять ее, но вовремя вспомнил, что если он до нее дотронется, то превратится в черный камень. Он отскочил назад и захлопнул за собой дверь. Подождав немного, он снова приоткрыл ее и увидел, что в комнате уже никого нет.
        Аладдин прошел через эту комнату и открыл пятую дверь. Перед ним был прекрасный сад с густыми деревьями и душистыми цветами. На деревьях громко щебетали маленькие пестрые птички. Они не могли далеко улететь: им мешала тонкая золотая сетка, протянутая над садом. Все дорожки были усыпаны круглыми сверкающими камешками.
        Аладдин бросился собирать камешки. Он запихивал их за пояс, за пазуху, в шапку. Он очень любил играть в камешки с мальчишками.
        Камни так понравились Аладдину, что он чуть не забыл про лампу. Но когда камни некуда было больше класть, он вспомнил про нее и пошел в сокровищницу. Это была последняя комната в подземелье, самая большая. Там лежали кучи золота, серебра и драгоценностей. Но Аладдин даже не посмотрел на них: он не знал цены золоту и дорогим вещам. Он взял только лампу и засунул ее в карман. Затем он пошел обратно к выходу и с трудом взобрался вверх по лестнице. Дойдя до последней ступеньки, он крикнул:
        - Дядя, протяни мне руку и возьми мою шапку с камешками, а потом вытащи меня наверх: мне самому не выбраться!
        - Дай мне сначала лампу! - сказал магрибинец.
        - Я не могу ее достать, она под камнями, - ответил Аладдин. - Помоги мне выйти, и я дам тебе ее.
        Но магрибинец не хотел помочь Аладдину. Он хотел получить лампу, а потом бросить Аладдина в подземелье, чтобы никто не узнал хода в сокровищницу. Он начал упрашивать Аладдина, но Аладдин ни за что не соглашался отдать ему лампу. Он боялся растерять камешки в темноте и хотел скорее выбраться на землю.
        Когда магрибинец увидел, что Аладдин не хочет отдать ему лампу, он страшно рассердился и закричал:
        - Ах, так ты не отдашь мне лампу? Оставайся в подземелье и умри с голоду!
        Он бросил в огонь остаток порошка из коробочки, произнес какие-то слова - и вдруг камень сам закрыл отверстие, и земля сомкнулась над Аладдином.
        Этот магрибинец был вовсе не дядя Аладдина: он был злой волшебник и хитрый колдун. Он узнал, что в Персии лежит под землей клад и открыть этот клад может только мальчик Аладдин - сын портного Хасана. Самое лучшее из всех сокровищ клада - это волшебная лампа. Она дает тому, кто возьмет ее в руки, такое могущество и богатство, какого нет ни у одного царя.
        Долго колдовал магрибинец, пока не узнал, где живет Аладдин и не нашел его.
        И вот теперь, когда лампа так близко, этот скверный мальчишка не хочет отдать ее! А ведь если он выйдет на землю, он может привести сюда других людей, которые тоже захотят завладеть кладом.
        Пусть же клад не достанется никому! Пусть погибнет Аладдин в подземелье!
        И магрибинец ушел обратно в свою волшебную страну Ифрикию.
        Когда земля сомкнулась над Аладдином, он громко заплакал и закричал:
        - Дядя, помоги мне! Дядя, выведи меня отсюда, я здесь умру!
        Но никто его не слышал и не ответил ему. Аладдин понял, что этот человек, который называл себя его дядей, - обманщик и лгун. Он побежал вниз по лестнице, чтобы посмотреть, нет ли другого выхода из подземелья, но все двери сразу исчезли и выход в сад тоже был закрыт.
        Аладдин сел на ступеньки лестницы, опустил голову на руки и заплакал.
        Но как только он случайно коснулся лбом кольца, которое магрибинец надел ему на палец, когда спускал его в подземелье, земля задрожала, и перед Аладдином появился страшный джинн[1 - Джинн - в представлении арабов джиннами были духи, как добрые, так и злые.] огромного роста. Голова его была как купол, руки - как вилы, ноги - как столбы, а рот - как пещера. Глаза его метали искры, а посреди лба торчал громадный рог.
        - Чего ты хочешь? - спросил джинн громовым голосом. - Требуй - получишь!
        - Кто ты? Кто ты? - закричал Аладдин, закрывая себе лицо руками, чтобы не видеть страшного джинна. - Пощади меня, не убивай меня!
        - Я Дахнаш, глава всех джиннов, - ответил джинн. - Я раб кольца и раб того, кто владеет кольцом. Я исполню все, что прикажет мой господин.
        Аладдин вспомнил о кольце, которое должно было его защитить, и сказал:
        - Подними меня на поверхность земли.
        Не успел он договорить эти слова, как очутился наверху, около входа в подземелье.
        Уже настал день, и солнце ярко светило. Со всех ног побежал Аладдин в свой город. Когда он вошел в дом, его мать сидела посреди комнаты и горько плакала. Она думала, что ее сына уже нет в живых. Едва Аладдин захлопнул за собой дверь, как упал без чувств от голода и усталости. Мать побрызгала ему в лицо водой, а когда он очнулся, спросила:
        - Где ты пропадал и что с тобой случилось? Где твой дядя и почему ты вернулся без него?
        - Это вовсе не мой дядя, это злой колдун, - сказал Аладдин слабым голосом. - Я все расскажу тебе, матушка, но только сперва дай мне поесть.
        Мать накормила Аладдина вареными бобами - даже хлеба у нее не было! - и потом сказала:
        - А теперь расскажи мне, что с тобой случилось.
        - Я был в подземелье и нашел там чудесные камни, - сказал Аладдин и рассказал матери все, что с ним было.
        Потом он заглянул в миску, где были бобы, и спросил:
        - Нет ли у тебя еще чего-нибудь поесть, матушка?
        - Нет у меня ничего, дитя мое. Ты съел все, что я сварила и на сегодня и на завтра. Я так беспокоилась о тебе, что совсем не могла работать, и у меня нет пряжи, чтобы продать ее на рынке.
        - Не горюй, матушка, - сказал Аладдин. - У меня есть лампа, которую я взял в подземелье. Правда, она старая, но ее все-таки можно продать.
        Он вынул лампу и подал ее матери. Мать взяла ее, осмотрела и сказала:
        - Пойду почищу ее и снесу на рынок. Может быть, за нее дадут столько, что нам хватит на ужин.
        Она взяла тряпку и кусок мела и вышла во двор. Но как только она начала тереть лампу тряпкой, земля вдруг задрожала и появился ужасный джинн.
        Мать Аладдина закричала и упала без памяти. Аладдин услышал крик. Он выбежал во двор и увидел, что мать лежит на земле, лампа валяется с ней рядом, а посреди двора стоит джинн такого огромного роста, что головы его не видно, а туловище заслоняет собой солнце.
        Как только Аладдин поднял лампу, раздался громовой голос джинна:
        - О владыка лампы, я к твоим услугам! Приказывай - получишь!
        Аладдин уже начал привыкать к джиннам и не слишком испугался. Он поднял голову и крикнул как можно громче, чтобы джинн его услышал:
        - Кто ты, о джинн, и что ты можешь делать?
        - Я Маймун Шамхураша! Я раб лампы и раб того, кто владеет лампой, - ответил джинн. - Требуй от меня чего хочешь. Если тебе угодно, чтобы я разрушил город или построил дворец, - приказывай!
        Когда он заговорил, мать Аладдина пришла в себя. Увидя джинна, она снова закричала от ужаса. Но Аладдин приставил руку ко рту и крикнул:
        - Принеси мне две жареные курицы да еще что-нибудь хорошее и потом убирайся, а то моя мать тебя боится!
        Джинн исчез и скоро принес стол, покрытый прекрасной скатертью. На нем стояло двенадцать золотых блюд со всевозможными вкусными кушаньями и два кувшина с водой.
        Аладдин с матерью начали есть и ели, пока не насытились.
        - О матушка, - сказал Аладдин, когда они поели, - эту лампу надо беречь и никому не показывать. Она принесет нам счастье и богатство.
        - Делай как знаешь, - сказала мать, - но только я не хочу больше видеть этого страшного джинна.
        Через несколько дней Аладдину с матерью опять стало нечего есть. Тогда Аладдин взял золотое блюдо, пошел на рынок и продал его за сто золотых.
        С этих пор Аладдин каждый месяц ходил на рынок и продавал по одному блюду. Он узнал цену дорогим вещам и понял, что каждый камешек, который он подобрал в подземном саду, стоит дороже, чем любой драгоценный камень, какой можно найти на земле.
        Однажды утром, когда Аладдин был на рынке, вышел на площадь глашатай и закричал:
        - Заприте лавки и войдите в дома! Пусть никто не смотрит из окон! Сейчас царевна Будур, дочь султана, пойдет в баню, и никто не должен видеть ее!
        Купцы бросились запирать лавки, а народ, толкаясь, побежал с площади.
        Аладдину очень захотелось поглядеть на царевну. Все в городе говорили, что красивее ее нет девушки на свете. Аладдин быстро прошел в баню и спрятался за дверью так, что никто не мог его увидеть.
        Вся площадь вдруг опустела. Скоро вдали показалась толпа девушек на серых мулах под золотыми седлами. А посреди них медленно ехала девушка, одетая пышнее и наряднее всех других и самая красивая. Это и была царевна Будур.
        Она слезла с мула и, пройдя в двух шагах от Аладдина, вошла в баню. ААладдин побрел домой, тяжко вздыхая. Он не мог забыть о красоте царевны Будур.
        «Правду говорят, что она красивее всех девушек, - думал он. - Если я не женюсь на ней, я умру».
        Придя домой, он бросился в постель и пролежал до вечера. Когда мать спрашивала его, что с ним, он только махал на нее рукой. Наконец она так пристала к нему, что он не выдержал и сказал:
        - О матушка, я хочу жениться на царевне Будур! Пойди к султану и попроси его выдать Будур за меня замуж.
        - Что ты говоришь! - воскликнула старуха. - Тебе, наверное, напекло солнцем голову! Разве слыхано, чтобы сыновья портных женились на дочерях султанов? Поужинай лучше и усни. Завтра ты и думать не станешь о таких вещах.
        - Не хочу ужинать! Хочу жениться на царевне Будур! - закричал Аладдин. - Пожалуйста, матушка, пойди к султану и посватай меня!
        - Я еще не сошла с ума, чтобы идти к султану с такой просьбой, - сказала мать Аладдина.
        Но Аладдин упрашивал ее до тех пор, пока она не согласилась.
        - Ну хорошо, сынок, я пойду, - сказала она. - Но ты ведь знаешь, что к султану не приходят с пустыми руками. А что я могу ему принести хорошего?
        Аладдин вскочил с постели и весело крикнул:
        - Не беспокойся об этом, матушка! Возьми одно из золотых блюд и наполни его драгоценными камнями, которые я принес из подземного сада. Это будет хороший подарок султану. У него, наверно, нет таких камней, как мои.
        Аладдин схватил самое большое блюдо и доверху наполнил его драгоценными камнями. Его мать взглянула на них и закрыла глаза рукой: так ярко сверкали эти камни.
        - С таким подарком, пожалуй, не стыдно идти к султану, - сказал она. - Не знаю только, повернется ли у меня язык сказать то, о чем ты просишь. Но я наберусь смелости и попробую.
        - Попробуй, матушка, - сказал Аладдин. - Иди поскорее!
        Мать Аладдина покрыла блюдо тонким шелковым платком и пошла ко дворцу султана.
        «Как я буду говорить с султаном о таком деле? - думала она. - Кто мы такие, чтобы свататься к дочери султана? Я простая женщина, а мой муж был бедняком, и вдруг Аладдин хочет стать зятем великого султана! Нет, не хватит у меня смелости просить об этом. Конечно, султану, может быть, и понравятся наши драгоценные камни, но у него их, наверно, и так много. Хорошо, если меня только поколотят и выгонят из дивана[2 - Диван - собрание визирей и других советников правителя. Диваном же называется зал, где они собираются.]. Лишь бы не засадили в подземелье».
        Так она говорила про себя, направляясь в диван султана по улицам города. Прохожие с удивлением смотрели на старуху в дырявом платье, которую никто до сих пор не видел около дворца султана. Мальчишки прыгали вокруг и дразнили ее, но старуха ни на кого не обращала внимания.
        Она была так бедно одета, что привратники у ворот дворца попробовали даже не пустить ее в диван. Но старуха сунула им монету и проскользнула во двор.
        Скоро она пришла в диван и стала в самом дальнем углу. Было еще рано, и в диване никого не было. Но понемногу он наполнился вельможами и знатными людьми в пестрых халатах. Султан пришел позже всех, окруженный неграми с мечами в руках. Он сел на трон и начал разбирать дела и принимать жалобы. Самый высокий раб стоял с ним рядом и отгонял от него мух большим павлиньим пером.
        Когда все дела были кончены, султан махнул платком - это означало: «Конец!» - и ушел, опираясь на плечи негров.
        А мать Аладдина вернулась домой, так и не сказав султану ни слова.
        На другой день она опять пошла в диван и снова ушла, ничего не сказав султану. Она пошла и на следующий день - и скоро привыкла каждый день ходить в диван.
        Наконец султан заметил ее и спросил своего визиря:
        - Кто эта старая женщина и зачем она приходит сюда? Спроси, что ей нужно, и я исполню ее просьбу.
        Визирь подошел к матери Аладдина и крикнул:
        - Эй, старуха, подойди сюда! Если у тебя есть какая-нибудь просьба, султан ее исполнит.
        Мать Аладдина задрожала от страха и чуть не выронила из рук блюдо. Визирь подвел ее к султану, и она низко поклонилась ему, а султан спросил ее:
        - Почему ты каждый день приходишь сюда и ничего не говоришь? Скажи, что тебе нужно?
        Мать Аладдина еще раз поклонилась и сказала:
        - О владыка султан! Мой сын Аладдин шлет тебе в подарок эти камни и просит тебя отдать ему в жены твою дочь, царевну Будур.
        Она сдернула с блюда платок, и весь диван осветился - так засверкали камни.
        - О визирь! - сказал султан. - Видел ли ты когда-нибудь такие камни?
        - Нет, о владыка султан, не видал, - отвечал визирь.
        Султан очень любил драгоценности, но у него не было ни одного камня, подобного тем, которые прислал ему Аладдин. Султан сказал:
        - Я думаю, что человек, у которого есть такие камни, может быть мужем моей дочери. Как ты думаешь, визирь?
        Когда визирь услышал эти слова, он позавидовал Аладдину великой завистью: у него был сын, которого он хотел женить на царевне Будур, и султан уже обещал ему выдать Будур замуж за его сына.
        - О владыка султан, - сказал визирь, - не следует отдавать царевну за человека, которого ты даже не знаешь. Может быть, у него ничего нет, кроме этих камней. Пусть он подарит тебе еще сорок таких же блюд, наполненных драгоценными камнями, и сорок невольниц, чтобы нести эти блюда, и сорок рабов, чтобы их охранять. Тогда мы узнаем, богат он или нет.
        А про себя визирь подумал: «Невозможно, чтобы кто-нибудь мог все это добыть! Аладдин будет бессилен это сделать, и султан не отдаст за него свою дочь».
        - Ты хорошо придумал, визирь! - закричал султан и сказал матери Аладдина: - Ты слышала, что говорит визирь? Иди и передай твоему сыну: если он хочет жениться на моей дочери, пусть присылает сорок золотых блюд с такими же камнями, сорок невольниц и сорок рабов.
        Мать Аладдина поклонилась и вернулась домой.
        Увидя, что у матери нет в руках блюда, Аладдин сказал:
        - О матушка, я вижу, ты сегодня говорила с султаном. Что же он ответил тебе?
        - Ах, дитя мое, лучше бы мне не ходить к султану и не говорить с ним! - ответила старуха. - Послушай только, что он мне сказал…
        И она передала Аладдину слова султана. Но Аладдин засмеялся от радости и воскликнул:
        - Успокойся, матушка, это самое легкое дело!
        Он взял лампу и потер ее. Когда мать увидела это, она бегом бросилась в кухню, чтобы не видеть джинна. А джинн тотчас появился и сказал:
        - О господин, я к твоим услугам. Чего ты хочешь? Требуй - получишь!
        - Мне нужно сорок золотых блюд, полных драгоценных камней, сорок невольниц, чтобы нести эти блюда, и сорок рабов, чтобы их охранять, - сказал Аладдин.
        - Будет исполнено, о господин, - ответил Маймун, раб лампы. - Может быть, ты хочешь, чтобы я разрушил город или построил дворец? Приказывай!
        - Нет, сделай то, что я тебе сказал, - ответил Аладдин.
        И раб лампы скрылся.
        Скоро он появился снова. За ним шли сорок прекрасных невольниц. Каждая держала на голове золотое блюдо с драгоценными камнями, а за невольницами шли рослые, красивые рабы с обнаженными мечами в руках.
        - Вот то, что ты требовал, - сказал джинн и скрылся.
        Тогда мать Аладдина вышла из кухни и осмотрела рабов и невольниц. Потом, радостная и гордая, она повела их ко дворцу султана.
        Весь народ сбежался посмотреть на это шествие. Стража во дворце застыла от изумления, когда увидела этих рабов и невольниц.
        Мать Аладдина привела их прямо к султану. Все они поцеловали землю перед султаном и, сняв блюда с головы, поставили их в ряд.
        - О визирь, - сказал султан, - каково твое мнение? Разве не достоин тот, кто имеет такое богатство, стать мужем моей дочери, царевны Будур?
        - Достоин, о владыка! - отвечал визирь, тяжело вздыхая.
        - Пойди и передай твоему сыну, - сказал султан матери Аладдина, - что я принял его подарок и согласен выдать за него замуж царевну Будур. Пусть он придет ко мне: я хочу с ним познакомиться.
        Мать Аладдина торопливо поклонилась султану и побежала домой так быстро, что ветер не мог бы за ней угнаться. Она прибежала к Аладдину и закричала:
        - Радуйся, сынок! Султан принял твой подарок и согласен, чтобы ты стал мужем царевны! Он сказал это при всех! Иди сейчас же во дворец: султан хочет с тобой познакомиться.
        - Сейчас я пойду к султану, - сказал Аладдин. - А теперь уходи: я буду разговаривать с джинном.
        Аладдин взял лампу, потер ее, и тотчас же явился Маймун, раб лампы. Аладдин сказал ему:
        - Приведи мне сорок восемь белых невольников: это будет моя свита. И пусть двадцать четыре невольника идут впереди меня, а двадцать четыре - сзади. И еще доставь мне тысячу золотых и самого лучшего коня.
        - Будет исполнено, - сказал джинн и скрылся.
        Он достал все, что велел ему Аладдин, и спросил:
        - Чего ты хочешь еще? Не хочешь ли ты, чтобы я разрушил город или построил дворец? Я все могу.
        - Нет, пока не надо, - сказал Аладдин.
        Он вскочил на коня и поехал к султану. На рыночной площади, где было много народу, Аладдин достал из мешка горсть золота и бросил его в толпу. Все кинулись ловить и подбирать монеты, а Аладдин бросал и бросал золото, пока его мешок не опустел. Он подъехал ко дворцу, и все вельможи и приближенные султана встретили его у ворот и проводили в диван. Султан поднялся ему навстречу и сказал:
        - Добро пожаловать, Аладдин! Я слышал, что ты хочешь жениться на моей дочери? Я согласен. Все ли ты приготовил к свадьбе?
        - Нет еще, о владыка султан, - ответил Аладдин. - Я не выстроил для царевны Будур дворца.
        - А когда же будет свадьба? - спросил султан. - Ведь дворец скоро не выстроишь.
        - Не беспокойся, султан, - сказал Аладдин. - Подожди немного.
        - А где ты собираешься построить дворец? - спросил султан. - Не хочешь ли ты выстроить его перед моими окнами, вот на этом пустыре?
        - Как тебе будет угодно, султан, - ответил Аладдин.
        Он простился с султаном и уехал домой вместе со всей своей свитой.
        Дома он взял лампу, потер ее и, когда появился джинн Маймун, сказал ему:
        - Построй мне дворец, да такой, какого еще не было на земле! Можешь ты это сделать?
        - Могу! - воскликнул джинн голосом, подобным грому. - К завтрашнему утру будет готово.
        И в самом деле: на следующее утро среди пустыря возвышался великолепный дворец. Стены его были сложены из золотых и серебряных кирпичей, а крыша была алмазная. Аладдин обошел все комнаты и сказал Маймуну:
        - Знаешь, Маймун, я придумал одну шутку. Сломай вот эту колонну, и пусть султан думает, что мы забыли ее поставить. Он захочет построить ее сам и не сможет этого сделать. Тогда он увидит, что я сильнее и богаче его.
        - Хорошо, - сказал джинн и махнул рукой.
        Колонна тотчас исчезла, как будто ее и не было.
        - Теперь, - сказал Аладдин, - я пойду и приведу сюда султана.
        А султан утром подошел к окну и увидел дворец, который так блестел и сверкал, что на него было больно смотреть. Султан приказал позвать визиря и показал ему дворец.
        - Ну, визирь, что скажешь? - спросил он. - Достоин ли быть мужем моей дочери тот, кто в одну ночь построил такой дворец?
        - О владыка султан! - закричал визирь. - Разве ты не видишь, что этот Аладдин - колдун? Берегись, как бы он не отобрал у тебя твое царство!
        - Ты говоришь все это из зависти, - сказал ему султан.
        В это время вошел Аладдин и, поклонившись султану, попросил его осмотреть дворец.
        Султан с визирем обошли дворец, и султан очень восхищался его красотой. Наконец Аладдин привел гостей к тому месту, где Маймун сломал колонну. Визирь сейчас же заметил, что не хватает одной колонны, и закричал:
        - Дворец не достроен! Одной колонны здесь не хватает!
        - Не беда, - сказал султан. - Я сам поставлю эту колонну. Позвать сюда главного строителя!
        - Лучше не пробуй, султан, - тихо сказал ему визирь, - тебе это не под силу. Посмотри: эти колонны такие высокие, что не видно, где они кончаются. И они сверху донизу выложены драгоценными камнями.
        - Замолчи, визирь! - гордо сказал султан. - Неужели я не могу поставить одну такую колонну?
        Он велел созвать всех каменотесов, какие были в городе, и отдал им свои драгоценные камни. Но их не хватило. Узнав об этом, султан рассердился и крикнул:
        - Откройте главную казну, отберите у моих подданных все драгоценные камни! Неужели всего моего богатства не хватит на одну колонну?
        Но через несколько дней строители пришли к султану и доложили, что камней и мрамора хватило только на четверть колонны. Султан велел отрубить им головы, но колонну все-таки не поставил. Узнав об этом, Аладдин сказал султану:
        - Не печалься, султан! Колонна уже стоит на месте, и я возвратил все драгоценные камни их владельцам.
        В тот же вечер султан устроил великолепный праздник по случаю свадьбы Аладдина с царевной Будур. Аладдин с женой стали жить в новом дворце.
        А магрибинец вернулся к себе в Ифрикию и долго горевал и печалился. Только одно утешение осталось у него. «Раз Аладдин погиб в подземелье, значит, и лампа находится там же. Может быть, мне удастся завладеть ею без Аладдина», - думал он.
        И вот однажды он захотел убедиться, что лампа цела и находится в подземелье. Он погадал на песке и увидел, что лампы в подземелье больше нет. Магрибинец испугался и стал гадать дальше. Он увидел, что Аладдин спасся из подземелья и живет в своем родном городе.
        Быстро собрался магрибинец в путь и поехал через моря, горы и пустыни в далекую Персию. Долго ехал он и наконец прибыл в тот город, где жил Аладдин.
        Магрибинец пошел на рынок и стал слушать, что говорят люди. На рынке только и было разговоров, что об Аладдине и его дворце.
        Магрибинец походил, послушал, а потом подошел к продавцу холодной воды и спросил его:
        - Кто такой этот Аладдин, о котором здесь все говорят?
        - Сразу видно, что ты нездешний, - ответил продавец, - иначе ты знал бы, кто такой Аладдин: это самый богатый человек во всем мире, а его дворец - настоящее чудо!
        Магрибинец протянул продавцу золотой и сказал ему:
        - Возьми этот золотой и окажи мне услугу. Я и вправду чужой в городе, и мне хотелось бы посмотреть на дворец Аладдина. Проводи меня к этому дворцу.
        Продавец воды привел магрибинца ко дворцу и ушел, а магрибинец обошел вокруг дворца и осмотрел его со всех сторон.
        «Такой дворец мог построить только джинн, раб лампы. Наверно, лампа находится в этом дворце», - подумал он.
        Долго раздумывал магрибинец, как завладеть лампой, и наконец придумал.
        Он пошел к меднику и сказал ему:
        - Сделай мне десять медных ламп, только поскорее. Вот тебе пять золотых в задаток.
        - Слушаю и повинуюсь, - ответил медник. - Приходи к вечеру, лампы будут готовы.
        Вечером магрибинец получил десять новеньких медных ламп, блестевших как золотые. Как только рассвело, он стал ходить по городу, громко крича:
        - Кто хочет обменять старые лампы на новые? У кого есть старые медные лампы? Меняю на новые!
        Народ толпой ходил за магрибинцем, а дети прыгали вокруг него и кричали:
        - Сумасшедший, сумасшедший!
        Но магрибинец не обращал на них внимания.
        Наконец он пришел ко дворцу. Аладдина в это время не было дома. Он уехал на охоту, и во дворце была только его жена, царевна Будур.
        Услышав крик магрибинца, Будур послала слугу узнать, в чем дело. Слуга вернулся и сказал ей:
        - Это какой-то сумасшедший: он меняет новые лампы на старые.
        Царевна Будур рассмеялась и сказала:
        - Хорошо бы узнать, правду он говорит или обманывает. Нет ли у нас во дворце какой-нибудь старой лампы?
        - Есть, госпожа, - сказала одна служанка. - Я видела в комнате господина нашего Аладдина медную лампу. Она вся позеленела и никуда не годится.
        - Принеси эту лампу, - приказала Будур. - Отдай ее этому сумасшедшему, и пусть он даст нам новую.
        Служанка вышла на улицу и отдала магрибинцу волшебную лампу, а взамен получила новенький медный светильник. Магрибинец очень обрадовался, что его хитрость удалась, и спрятал лампу за пазуху. Потом он купил на рынке осла и уехал. Выехав за город, магрибинец потер лампу и, когда джинн Маймун явился, крикнул ему:
        - Хочу, чтобы ты перенес дворец Аладдина и всех, кто в нем находится, в Ифрикию! И меня тоже перенеси туда!
        - Будет исполнено! - сказал джинн. - Закрой глаза и открой глаза - дворец будет в Ифрикии.
        - Поторопись, джинн! - сказал магрибинец.
        И не успел он договорить, как увидел себя в своем саду в Ифрикии, у дворца. Вот пока все, что с ним было.
        А султан проснулся утром, выглянул в окно и вдруг видит - дворец исчез. Султан протер глаза и даже ущипнул себя за руку, чтобы проснуться, но дворца нет как нет.
        Султан не знал, что и подумать. Он начал громко плакать и стонать. Он понял, что с царевной Будур случилась какая-то беда. На крики султана прибежал визирь и спросил:
        - Что с тобой случилось, султан? Чего ты плачешь?
        - Разве ты ничего не знаешь? - закричал султан. - Ну так взгляни в окно. Где дворец? Где моя дочь?
        - Не знаю, о владыка! - ответил испуганный визирь.
        - Привести сюда Аладдина! - закричал султан. - Я отрублю ему голову!
        В это время Аладдин как раз возвращался с охоты. Слуги султана вышли на улицу и побежали к нему навстречу.
        - Прости нас, Аладдин, - сказал один из них. - Султан приказал связать тебе руки, заковать тебя в цепи и привести к нему. Мы не можем ослушаться султана.
        - За что султан рассердился на меня? - спросил Аладдин. - Я не сделал ему ничего дурного.
        Позвали кузнеца, и он заковал ноги Аладдина в цепи. Вокруг Аладдина собралась целая толпа. Жители города любили Аладдина за его доброту, и, когда узнали, что султан хочет отрубить ему голову, все сбежались ко дворцу. А султан велел привести Аладдина к себе и сказал ему:
        - Правду говорит мой визирь, что ты колдун и обманщик? Где твой дворец и где моя дочь Будур?
        - Не знаю, о владыка султан! - ответил Аладдин. - Я ни в чем перед тобой не виноват.
        - Отрубить ему голову! - крикнул султан.
        И Аладдина снова вывели на улицу, а за ним вышел палач.
        Когда жители города увидели палача, они обступили Аладдина и послали сказать султану: «Если ты не помилуешь Аладдина, мы разрушим твой дворец и перебьем всех, кто в нем находится. Освободи Аладдина, а не то тебе придется плохо!»
        Султан испугался, позвал Аладдина и сказал ему:
        - Я пощадил тебя, потому что тебя любит народ. Но если ты не отыщешь мою дочь, я все-таки отрублю тебе голову! Даю тебе сроку сорок дней.
        - Хорошо, - сказал Аладдин и ушел из города.
        Он не знал, куда ему идти и где искать царевну Будур, и с горя решил утопиться; дошел до большой реки и сел на берегу, грустный и печальный.
        Задумавшись, он опустил в воду правую руку и вдруг почувствовал, что с его мизинца падает кольцо. Аладдин быстро подхватил кольцо и вспомнил, что это то самое колечко, которое надел ему на палец магрибинец.
        Аладдин совсем забыл про это кольцо. Он потер его, и перед ним явился джинн Дахнаш и сказал:
        - О владыка кольца, я перед тобой! Чего ты хочешь? Приказывай!
        - Хочу, чтобы ты перенес мой дворец на прежнее место! - сказал Аладдин.
        Но джинн, слуга кольца, опустил голову и ответил:
        - О господин, я не могу этого сделать! Дворец построил раб лампы, и только он один может его перенести. Потребуй от меня чего-нибудь другого.
        - Если так, - сказал Аладдин, - снеси меня туда, где стоит сейчас мой дворец.
        - Закрой глаза и открой глаза, - сказал джинн.
        Аладдин закрыл и снова открыл глаза. И очутился в саду перед своим дворцом. Он взбежал по лестнице и увидел Будур, которая горько плакала. Увидев Аладдина, она вскрикнула и заплакала еще громче - теперь уже от радости. Она рассказала Аладдину обо всем, что с ней случилось, а затем сказала:
        - Этот магрибинец много раз приходил ко мне и уговаривал меня выйти за него замуж. Но я не слушаю злого магрибинца, а все время плачу о тебе.
        - А где он спрятал волшебную лампу? - спросил Аладдин.
        - Он никогда с ней не расстается и всегда держит при себе, - ответила Будур.
        - Слушай, Будур, - сказал Аладдин, - когда магрибинец опять придет к тебе, будь с ним поласковее. Попроси его поужинать с тобой и, когда он начнет есть и пить, всыпь ему в вино вот этот сонный порошок. Как только он заснет, я войду в комнату и убью его.
        - Он уже скоро должен прийти, - сказала Будур. - Иди за мной, я тебя спрячу в темной комнате; акогда он уснет, я хлопну в ладоши - и ты войдешь.
        Едва Аладдин успел спрятаться, как в комнату Будур вошел магрибинец. Она весело встретила его и приветливо сказала:
        - О господин мой, подожди немного. Я принаряжусь, а потом мы с тобой вместе поужинаем.
        Магрибинец вышел, а Будур надела свое лучшее платье и приготовила кушанья и вино. Когда колдун вернулся, Будур сказала ему:
        - О господин мой, обещай мне исполнить сегодня все, что я у тебя попрошу!
        - Хорошо, - сказал магрибинец.
        Будур начала его угощать и поить вином. Когда он немного опьянел, она сказала ему:
        - Дай мне твой кубок, я отопью из него глоток, а ты выпей из моего.
        И Будур подала магрибинцу кубок вина, в которое она подсыпала сонного порошка. Магрибинец выпил его и сейчас же упал, сраженный сном, а Будур хлопнула в ладоши. Аладдин только этого и ждал. Он вбежал в комнату и, размахнувшись, отрубил мечом голову магрибинцу. А затем он вынул у него из-за пазухи лампу, потер ее, и сейчас же появился Маймун, раб лампы.
        - Отнеси дворец на прежнее место! - приказал ему Аладдин.
        Через мгновение дворец уже стоял напротив дворца султана. Султан в это время сидел у окна и горько плакал о своей дочери. Он сейчас же побежал во дворец своего зятя, где Аладдин с женой встретили его на лестнице, плача от радости.
        Султан попросил у Аладдина прощения за то, что хотел отрубить ему голову…
        Аладдин долго и счастливо жил в своем дворце вместе с женой и матерью, пока не пришла к ним всем смерть.
        Али-Баба и сорок разбойников
        Когда-то, очень давно, в одном персидском городе жили два брата - Касим и Али-Баба. Когда умер их отец, они поделили деньги, которые после него остались.
        Касим стал торговать на рынке дорогими тканями и шелковыми халатами. Он умел расхваливать свой товар и зазывать покупателей, и в его лавке всегда толпилось много народу. Касим все больше и больше богател и, когда накопил много денег, женился на дочери главного судьи, которую звали Фатима.
        А Али-Баба не умел торговать и наживать деньги, и женат он был на бедной девушке по имени Зейнаб. Они быстро истратили почти все, что у них было, и однажды Зейнаб сказала:
        - Слушай, Али-Баба, нам скоро будет нечего есть. Надо тебе что-нибудь придумать, а то мы умрем с голоду.
        - Хорошо, - ответил Али-Баба, - я подумаю, что нам делать.
        Он вышел в сад, сел под дерево и стал думать. Долго думал Али-Баба и наконец придумал. Он взял оставшиеся деньги, пошел на рынок и купил двух ослов, топор и веревку.
        А на следующее утро он отправился за город, на высокую гору, поросшую густым лесом, и целый день рубил дрова. Вечером Али-Баба связал дрова в вязанки, нагрузил ими своих ослов и вернулся в город. Он продал дрова на рынке и купил хлеба, мяса и зелени. С тех пор Али-Баба каждое утро уезжал на гору и до самого вечера рубил дрова, а потом продавал их на рынке и покупал хлеб и мясо для себя и для Зейнаб.
        И вот однажды он стоял под высоким деревом, собираясь его срубить, и вдруг заметил, что на дороге поднялась пыль до самого неба. А когда пыль рассеялась, Али-Баба увидал, что прямо на него мчится отряд всадников, одетых в панцири и кольчуги; кседлам были привязаны копья, а на поясах сверкали длинные острые мечи. Впереди скакал на высокой белой лошади одноглазый человек с черной бородой.
        Али-Баба очень испугался. Он быстро влез на вершину дерева и спрятался в его ветвях. А всадники подъехали к тому месту, где он только что стоял, и сошли на землю. Каждый их них снял с седла тяжелый мешок и взвалил его себе на плечи; потом они стали в ряд, ожидая, что прикажет Одноглазый - их атаман.
        «Что это за люди и что у них в мешках? - подумал Али-Баба. - Наверное, это воры и разбойники».
        Он пересчитал людей, и оказалось, что их ровно сорок человек, не считая атамана. Атаман встал впереди своих людей и повел их к высокой скале, в которой была маленькая дверь из стали; она так заросла травой и колючками, что ее почти не было видно.
        Атаман остановился перед дверью и громко крикнул:
        - Симсим, открой дверь!
        И вдруг дверь в скале распахнулась, атаман вошел, а за ним вошли его люди, и дверь опять захлопнулась за ними.
        «Вот чудо! - подумал Али-Баба. - Ведь симсим-то - это простое растение. Я знаю, что из его семян выжимают масло, но я не знал, что оно может открывать двери!»
        Али-Бабе очень хотелось посмотреть поближе на волшебную дверь, но он так боялся разбойников, что не осмелился слезть с дерева.
        Прошло немного времени, и вдруг дверь снова распахнулась и сорок разбойников вышли с пустыми мешками. Как и прежде, одноглазый атаман шел впереди. Разбойники привязали к седлам пустые мешки, вскочили на коней и ускакали. Тогда Али-Баба, который уже устал сидеть, скорчившись на дереве, быстро спустился на землю и подбежал к скале.
        «А что будет, если я тоже скажу: «Симсим, открой дверь»? - подумал он. - Откроется дверь или нет? Попробую!»
        Он набрался храбрости, вдохнул побольше воздуху и во весь голос крикнул:
        - Симсим, открой дверь!
        И тотчас же дверь распахнулась перед ним и открылся вход в большую пещеру.
        Али-Баба вошел в пещеру, и, как только он переступил порог, дверь снова захлопнулась за ним. Али-Бабе стало немного страшно: а вдруг дверь больше не откроется и ему нельзя будет выйти? Но он все же пошел вперед, с удивлением осматриваясь по сторонам.
        Он увидел, что находится в большой комнате и у стен стоит множество столиков, уставленных золотыми блюдами под серебряными крышками. Али-Баба почувствовал вкусный запах кушаний и вспомнил, что с утра ничего не ел. Он подошел к одному столику, снял крышки с блюд, и у него потекли слюнки: на блюдах лежали все кушанья, каких только можно пожелать: жареные куры, рисовый пилав, блинчики с вареньем, халва, яблоки и еще много других вкусных вещей.
        Али-Баба схватил курицу и мигом обглодал ее. Потом принялся за пилав, а покончив с ним, отломил халвы, но уже не мог съесть ни кусочка - до того он был сыт. Отдохнув немного, он осмотрелся и увидал вход в другую комнату. Али-Баба вошел туда и зажмурил глаза. Комната вся сверкала и блестела - так много было в ней золота и драгоценностей. Золотые динары и серебряные дирхемы грудами лежали прямо на земле, словно камни на морском берегу. Драгоценная посуда - кубки, подносы, блюда, украшенные дорогими каменьями, - стояла по всем углам. Кипы шелка и тканей - китайских, индийских, сирийских, египетских - лежали посреди комнаты; по стенам висели острые мечи и длинные копья, которых хватило бы на целое войско.
        У Али-Бабы разбежались глаза, и он не знал, за что ему взяться: то примерит красный шелковый халат, то схватит золотой поднос и смотрится в него, как в зеркало, то наберет в пригоршню золотых монет и пересыпает их.
        Наконец он немного успокоился и сказал себе: «Эти деньги и драгоценности, наверное, награблены, и сложили их сюда разбойники, которые только что здесь были. Эти богатства не принадлежат им, и если я возьму себе немножко золота, в этом не будет ничего дурного. Ведь его здесь столько, что не счесть».
        Али-Баба подоткнул полы халата и, встав на колени, стал подбирать золото. Он нашел в пещере два пустых мешка, наполнил их динарами, притащил к двери и крикнул:
        - Симсим, открой дверь!
        Дверь тотчас же распахнулась. Али-Баба вышел из пещеры, и дверь захлопнулась за ним. Колючие кусты и ветви переплелись и скрыли ее от глаз. Ослы Али-Бабы паслись на лужайке. Али-Баба взвалил на них мешки с золотом, прикрыл их сверху дровами и поехал домой. Когда он вернулся, уже была ночь и встревоженная Зейнаб ждала его у ворот.
        - Что ты делал в лесу так долго? - спросила она. - Я думала, что тебя растерзали волки или гиены. Отчего ты привез дрова домой, а не продал их?
        - Сейчас все узнаешь, Зейнаб, - сказал Али-Баба. - Помоги-ка мне внести в дом эти мешки и не шуми, чтобы нас не услышали соседи.
        Зейнаб молча взвалила один из мешков себе на спину и они с Али-Бабой вошли в дом. Зейнаб плотно прикрыла за собой дверь, зажгла светильник и развязала мешок.
        Увидя золото, она побледнела от страха и крикнула:
        - Что ты наделал, Али-Баба? Кого ты ограбил?
        - Не тревожься, Зейнаб, - сказал Али-Баба. - Я никого не ограбил и сейчас расскажу тебе, что со мною сегодня случилось.
        Он рассказал ей про разбойников и пещеру и, окончив свой рассказ, сказал:
        - Смотри, Зейнаб, спрячь это золото и не говори о нем никому. Люди подумают, что мы и вправду кого-нибудь ограбили, и донесут на нас султану, и тогда он отнимет у нас все золото и посадит нас в подземелье. Давай выкопаем яму и спрячем в ней золото.
        Они вышли в сад, выкопали при свете луны яму, сложили все золото, а потом опять забросали яму землей.
        Покончив с этим делом, Али-Баба лег спать. Зейнаб тоже легла, но еще долго ворочалась с боку на бок и думала: «Сколько же золота привез Али-Баба? Как только рассветет, я пересчитаю все монетки, до последней!»
        На следующее утро, когда Али-Баба, как всегда, уехал на гору, Зейнаб побежала к яме, раскопала ее и принялась пересчитывать динары. Но их было так много, что Зейнаб не могла сосчитать. Она не очень хорошо считала и все время сбивалась. Наконец это ей надоело, и она сказала себе: «Лучше я возьму меру и перемеряю золото. Вот только меры у меня нет. Придется попросить у Фатимы».
        А Касим с Фатимой жили в соседнем доме. Зейнаб сейчас же побежала к ним. Вошла в сени и сказала Фатиме:
        - Сделай милость, одолжи мне ненадолго меру. Я сегодня же верну ее тебе.
        - Хорошо, - ответила Фатима, - но моя мера у соседки. Сейчас я схожу за ней и дам ее тебе. Подожди здесь в сенях. У тебя ноги грязные, а я только что постлала чистые циновки.
        Все это Фатима выдумала. И мерка, которой мерили крупу, висела на своем месте - в кухне, над очагом, - и циновок она не меняла уже дней десять. На самом деле ей просто очень хотелось узнать, для чего Зейнаб вдруг понадобилась мерка, - ведь Фатима хорошо знала, что в доме у Али-Бабы давно уже нет никакой крупы. А спрашивать Зейнаб она не желала: пусть Зейнаб не воображает, что Фатима интересуется ее делами. И она придумала способ узнать не спрашивая. Она вымазала дно мерки медом, а потом вынесла ее Зейнаб и сказала:
        - На, возьми. Только смотри не забудь возвратить ее в целости и не позже чем к закату солнца. Мне самой нужно мерить чечевицу.
        - Спасибо тебе, Фатима, - сказала Зейнаб и побежала домой.
        Она выгребла из ямы все золото и начала торопливо его мерить, все время оглядываясь по сторонам.
        Золота оказалось десять мер и еще полмеры.
        Зейнаб вернула мерку Фатиме и ушла, поклонившись ей до земли. Фатима сейчас же схватила мерку и заглянула в нее. И вдруг она увидела: ко дну мерки прилип какой-то маленький светлый кружочек. Фатима запустила руку в мерку и вынула кружочек. Это был новенький золотой динар.
        Фатима не верила своим глазам. Она повертела монету между пальцами и даже попробовала ее на зуб - не фальшивая ли? Но динар был самый настоящий, из чистого золота.
        - Так вот какая это крупа! - закричала Фатима. - Они такие богачи, что Зейнаб даже меряет золото мерой. Наверное, они кого-нибудь ограбили, а сами притворяются бедняками. Скорее бы Касим вернулся из лавки! Я непременно все расскажу ему. Пусть пойдет к Али-Бабе и пригрозит ему хорошенько. Али-Баба, наверное, поделится с ним.
        Фатима весь день просидела у ворот, ожидая Касима. Когда стало смеркаться, Касим вернулся из лавки, и Фатима, не дав ему даже снять тюрбан, закричала:
        - Слушай, Касим, какая у меня новость! Твой брат Али-Баба прикидывается бедняком, а он, оказывается, богаче нас с тобой!
        - Что ты выдумала! - рассердился Касим. - Богаче меня нет никого на нашей улице да и во всем квартале. Недаром меня выбрали старшиной рынка.
        - Ты мне не веришь! - обиделась Фатима. - Ну так скажи: как ты считаешь деньги, когда подсчитываешь по вечерам выручку?
        - Обыкновенно считаю, - ответил Касим. - Складываю в кучи динары и дирхемы и пересчитываю. А как насчитаю сотню, загибаю палец, чтобы не ошибиться. Да что ты такие глупости спрашиваешь?
        - Нет, не глупости! - закричала Фатима. - Ты вот считаешь динары на десятки и сотни, а Зейнаб, жена твоего брата, считает мерами. Вот что она оставила в моей мерке!
        И Фатима показала ему динар, который прилип ко дну мерки.
        Касим осмотрел его со всех сторон и сказал:
        - Пусть меня не зовут Касимом, если я не допытаюсь, откуда у Али-Бабы взялись деньги. Хитростью или силой, но я отберу их у него!
        И он сейчас же отправился к своему брату.
        Али-Баба только что вернулся с горы и отдыхал на каменной скамье перед домом. Он очень обрадовался Касиму и сказал:
        - Добро пожаловать, Касим! Ты не часто бываешь у меня. Что привело тебя ко мне сегодня, да еще в такой поздний час?
        - Добрый вечер, брат мой, - важно сказал Касим. - Меня привела к тебе большая обида.
        - Обида? - удивился Али-Баба. - Чем же мог я, бедный дровосек, обидеть старшину рынка?
        - Ты теперь богаче меня, - сказал Касим. - Ты меряешь золото мерами. Вот что моя жена нашла на дне мерки, которую она дала твоей жене Зейнаб. Не обманывай меня: я все знаю! Почему ты скрыл от меня, что разбогател? Наверное, ты кого-нибудь ограбил?
        Али-Баба понял, что Касим проведал его тайну, и решил во всем признаться.
        - О брат мой, - сказал он, - я вовсе не хотел тебя обманывать! Я только потому ничего тебе не рассказал, что боялся воров и разбойников, которые могут тебя убить.
        И он рассказал Касиму про пещеру и про разбойников. Потом протянул брату руку и сказал:
        - О брат мой, мы с тобой оба сыновья одного отца и одной матери. Давай же делить пополам все, что я привезу из пещеры. Я знаю, как туда войти и как уберечься от разбойников. Возьми себе половину денег и сокровищ - этого хватит тебе на всю жизнь.
        - Не хочу половину, хочу все деньги! - закричал Касим и оттолкнул руку Али-Бабы. - Говори скорее, как войти в пещеру, а если не скажешь, я донесу на тебя султану, и он велит отрубить тебе голову!
        - Зачем ты грозишь мне султаном! - сказал Али-Баба. - Поезжай, если хочешь, в пещеру, но только тебе все равно не увезти все деньги и сокровища. Даже если бы ты целый год возил из пещеры золото и серебро, не отдыхая ни днем, ни ночью, - и тогда ты не увез бы и половины того, что там есть.
        Он рассказал Касиму, как найти пещеру, и велел ему хорошо запомнить слова: «Симсим, открой дверь!»
        - Не забуду, - сказал Касим. - Симсим… симсим… Это, кажется, растение вроде конопли. Буду помнить.
        На следующее утро Касим оседлал десять мулов, взвалил на каждого мула по два больших сундука и отправился в лес. Он пустил своих мулов пастись на опушке леса, отыскал дверь в скале и, встав перед нею, закричал изо всех сил:
        - Эй, симсим, открой дверь!
        Дверь распахнулась, Касим вошел, и дверь снова захлопнулась за ним.
        Касим увидел пещеру, полную сокровищ, и совсем потерял голову от радости. Он заплясал на месте, потом бросился вперед и стал хватать все, что попадалось под руку: охапки дорогих тканей, куски золота, кувшины и блюда, потом бросал их и срывал со стен золотые мечи и щиты, хватал пригоршнями деньги и совал их за пазуху. Так он метался по пещере целый час, но никак не мог забрать всего, что там было. Наконец он подумал: «У меня времени много. Буду выносить отсюда мешок за мешком, пока не нагружу всех мулов, а потом приеду еще раз. Я буду ездить сюда каждый день, пока не заберу все, до последней монетки!»
        Он схватил мешок с деньгами и поволок его к двери.
        Дверь была заперта.
        Касим хотел произнести волшебные слова, которые открывали дверь, но вдруг оказалось, что он позабыл их. Он помнил только, что надо сказать название какого-то растения.
        И он крикнул:
        - Горох, открой дверь!
        Но дверь не открылась. Касим испугался. Он подумал и крикнул опять:
        - Пшеница, открой дверь!
        Дверь и не шевельнулась. Касим от страха уже ничего не мог вспомнить и выкрикивал названия всех растений, какие знал:
        - Овес, открой дверь!
        - Конопля, открой дверь!
        - Ячмень, открой дверь!
        Но дверь не открывалась.
        Касим понял, что ему никогда больше не выбраться из пещеры. Он сел на мешок с золотом и заплакал.
        В это время разбойники ограбили богатых купцов, отобрали у них много золота и дорогих товаров. Они решили все это спрятать в пещере. Подъезжая к лесу, атаман заметил на опушке мулов, которые мирно щипали траву.
        - Что это за мулы? - сказал атаман. - К их седлам привязаны сундуки. Наверно, кто-нибудь разузнал про нашу пещеру и хочет нас ограбить!
        Он приказал разбойникам не шуметь и, подойдя к двери, тихо произнес:
        - Симсим, открой дверь!
        Дверь отворилась, и разбойники увидели Касима, который старался спрятаться за мешок с деньгами. Атаман бросился вперед, взмахнул саблей и отрубил Касиму голову.
        Разбойники оставили тело Касима в пещере, а сами переловили мулов и, погнав их перед собой, ускакали.
        А Фатима весь день просидела у окна - все ждала, когда покажутся мулы с сундуками, полными золота. Но время проходило, а Касима все не было. Фатима прождала день, прождала ночь, а утром с плачем прибежала к Али-Бабе.
        Али-Баба сказал:
        - Не тревожься, Фатима. Я сейчас сам поеду на гору и узнаю, что случилось с Касимом.
        Он тотчас же сел на осла и поехал в лес, прямо к пещере.
        И как только вошел в пещеру - увидел, что его брат лежит мертвый на мешках с деньгами.
        Али-Баба вынес тело Касима из пещеры, положил его в мешок и печальный поехал домой. «Вот до чего довела Касима жадность! - думал Али-Баба. - Если бы он согласился разделить со мной деньги и не захотел забрать себе все, он и сейчас был бы жив».
        Али-Баба устроил Касиму пышные похороны, но никому не сказал, как погиб его брат. Фатима говорила всем, кто провожал Касима на кладбище, что ее мужа растерзали в лесу дикие звери.
        Когда Касима похоронили, Али-Баба сказал Фатиме:
        - Знаешь что, Фатима, продай мне твой дом, и будем жить вместе. Тогда и мне не придется строить новый дом, и тебе не так страшно будет жить одной. Хорошо?
        - О Али-Баба, - сказала Фатима, - мой дом - твой дом, и все, что у меня есть, принадлежит тебе. Позволь только мне жить с вами - больше мне ничего не нужно.
        - Ну вот и хорошо, - сказал Али-Баба, и они с Зейнаб и Фатимой зажили вместе.
        Али-Баба еще несколько раз ездил в пещеру и вывез оттуда много золота, драгоценных одежд, ковров и посуды.
        Каждый день у него на кухне готовилась пища не только для него самого, Зейнаб и Фатимы, но и для всех его бедных соседей, которым нечего было есть. А когда соседи благодарили его, он говорил:
        - Приходите и завтра и приводите с собой всех бедняков. А благодарить не за что. Я угощаю вас на деньги моего брата Касима, которого съели на горе волки. Он ведь был человек богатый.
        Скоро все бедняки и нищие стали приходить к дому Али-Бабы к обеду и ужину, и жители города очень его полюбили.
        Вот что было с Али-Бабой, Зейнаб и Фатимой.
        Что же касается разбойников, то они через несколько дней опять приехали к пещере и увидели, что тело их врага исчезло, а мешки с деньгами разбросаны по земле.
        - В нашу пещеру опять кто-то заходил! - вскричал атаман. - Недавно я убил одного врага, но, оказывается, их несколько. Пусть не буду я Хасан Одноглазый, если я не убью всякого, кто хочет поживиться нашей добычей! Храбрые разбойники, найдется ли среди вас смельчак, который не побоится отправиться в город и разыскать нашего обидчика? Пусть не берется за это дело трус или слабый. Только хитрый и ловкий может исполнить его.
        - О атаман, - сказал один из разбойников, - никто, кроме меня, не пойдет в город и не выследит нашего врага. Недаром зовут меня Ахмед Сорвиголова. А если я не найду его, делай со мной что хочешь.
        - Хорошо, Ахмед, - сказал атаман. - Даю тебе один день сроку. Если ты найдешь нашего врага, я назначу тебя своим помощником, а если не найдешь - лучше не возвращайся: я отрублю тебе голову.
        - Будь спокоен, атаман, не пройдет дня, как ты узнаешь, где найти своего врага, - сказал Ахмед. - Ждите меня сегодня к вечеру здесь в лесу.
        Он сбросил с себя разбойничье платье, надел синий шелковый халат, красные сафьяновые сапоги и тюбетейку и пошел в город.
        Было раннее утро. Рынок был еще пуст, и все лавки были закрыты. Только старый башмачник сидел под своим навесом и, разложив инструменты, ждал заказчиков.
        Ахмед Сорвиголова подошел к нему и, поклонившись, сказал:
        - Доброе утро, дядюшка! Как ты рано вышел на работу! Если бы я не увидел тебя, мне пришлось бы еще долго ждать, пока откроется рынок.
        - А что тебе нужно? - спросил старый башмачник, которого звали Мустафа.
        - Я чужой в вашем городе, - ответил Ахмед. - Только сегодня ночью я пришел сюда и ждал до рассвета, пока открыли городские ворота. В этом городе жил мой брат, богатый купец. Я пришел к нему из далеких стран, чтобы повидать его, и, подходя к городу, услышал, что его нашли в лесу мертвым. Теперь я не знаю, как отыскать его родных, чтобы поплакать о нем вместе с ними.
        - Ты говоришь, твой брат был богатый купец? - спросил башмачник. - В нашем городе недавно хоронили одного купца, и я был на похоронах. Жена купца говорила, что его растерзали волки, но я слышал от одного человека, что это неправда и что этого купца на самом деле младший брат нашел в лесу убитым, без головы, и тайком привез домой в мешке.
        Ахмед Сорвиголова очень обрадовался. Он понял, что этот богатый купец и есть тот человек, которого убил атаман в пещере.
        - Ты можешь меня провести к его дому? - спросил Ахмед башмачника.
        - Могу, - ответил башмачник. - Но только как же мне быть с работой? Вдруг кто-нибудь придет на рынок и захочет заказать мне туфли, а меня не будет на месте?
        - Вот тебе динар, - сказал Ахмед. - Возьми его за убытки, а когда ты покажешь мне дом моего брата, я дам тебе еще динар.
        - Спасибо тебе за твою щедрость! - воскликнул обрадованный Мустафа. - Чтобы заработать этот динар, мне нужно целый месяц ставить на туфлях заплатки. Пойдем!
        И башмачник привел Ахмеда к дому, где жил Касим.
        - Вот дом, где жил убитый купец. Здесь поселился теперь его брат, - сказал Мустафа.
        «Его-то мне и надо!» - подумал Ахмед. Он дал Мустафе динар, и Мустафа ушел, кланяясь и благодаря.
        Все дома в этом городе были обнесены высокими стенами, так что на улицу выходили только ворота. Запомнить незнакомый дом было нелегко.
        «Надо отметить этот дом, чтобы потом узнать его», - решил Ахмед.
        Он вытащил из кармана кусок мела и поставил на воротах дома крестик. А потом пошел обратно.
        «Теперь я запомню этот дом и приведу к нему завтра моих товарищей… Быть мне помощником атамана!» - радовался он.
        Только что Ахмед успел уйти, как из дома вышла служанка Али-Бабы по имени Марджана, девушка умная и храбрая. Она собралась идти на рынок за хлебом и мясом к обеду. Закрывая калитку, она обернулась и вдруг увидела на воротах крестик, нарисованный мелом.
        «Кто это вздумал пачкать наши ворота? - подумала она. - Наверное, уличные мальчишки… Нет, крест слишком высоко. Его нарисовал взрослый человек, и этот человек задумал против нас злое дело. Он хочет запомнить наш дом, чтобы нас убить или ограбить. Надо мне сбить его с толку».
        Марджана вернулась домой, вынесла кусок мела, поставила кресты на всех соседних домах и ушла по своим делам.
        А разбойник прибежал в пещеру и крикнул:
        - Слушай, атаман! Слушайте все! Я нашел дом нашего врага и отметил его крестом. Завтра я вам покажу его.
        - Молодец, Ахмед Сорвиголова! - сказал атаман. - Завтра к утру будьте все готовы. Мы спрячем под халаты острые ножи и пойдем с Ахмедом к дому нашего врага.
        - Слушаем и повинуемся тебе, атаман, - сказали разбойники, и все стали поздравлять Ахмеда с удачей.
        А Ахмед Сорвиголова ходил гордый и говорил:
        - Вот увидите, я буду помощником атамана!
        Он всю ночь не спал, дожидаясь утра, и, как только рассвело, вскочил и разбудил разбойников. Они надели широкие бухарские халаты, белые чалмы и туфли с загнутыми носками, спрятали под халаты ножи и пошли в город. И все, кто их видел, говорили:
        - Это бухарцы. Они пришли в наш город и осматривают его.
        Впереди всех шли Ахмед с атаманом. Долго водил Ахмед своих товарищей по городу и наконец отыскал нужную улицу.
        - Смотрите, - сказал он, - вот этот дом. Видите, на воротах крест.
        - А вот еще крест, - сказал другой разбойник. - В каком же доме живет наш враг?
        - Да вон и на том доме крест! И на этом! И здесь крест! Да тут на всех домах кресты! - закричали вдруг остальные разбойники.
        Атаман рассердился и сказал:
        - Что это значит? Кто-то перехитрил тебя, Ахмед! Ты не выполнил поручение, и не придется тебе больше с нами разбойничать. Я сам отрублю тебе голову!
        И когда они вернулись в лес, жестокий атаман отрубил голову Ахмеду. А потом сказал:
        - Кто еще возьмется отыскать дом нашего врага? У кого хватит храбрости? Пусть не пробует это сделать ленивый или слабый!
        - Позволь мне попытаться, о атаман! - сказал один из разбойников, Мухаммед Плешивый. - Я человек старый, и меня так легко не проведешь. А если я не выполню поручение - казни меня так же, как ты казнил Ахмеда.
        - Иди, Мухаммед, - сказал атаман. - Буду тебя ждать до завтрашнего вечера. Но смотри: если ты не найдешь и не покажешь мне дом нашего врага, тебе не будет пощады.
        На следующее утро Мухаммед Плешивый отправился в город. Ахмед рассказывал разбойникам про Мустафу, и Мухаммед пошел прямо на рынок, к старому башмачнику. Он повел с ним такой же разговор, как и Ахмед, и пообещал ему два динара, если Мустафа покажет ему дом убитого купца. ИМустафа, обрадованный, довел его до самых ворот.
        «Придется и мне как-нибудь отметить дом», - подумал Мухаммед. Он взял кусок кирпича, валявшийся на дороге, и нарисовал на воротах маленький крестик в правом верхнем углу.
        «Здесь его никто не увидит, кроме меня, - подумал он. - Побегу скорее за атаманом и приведу его сюда».
        И он быстро пошел обратно к своим товарищам.
        А Марджана как раз возвращалась с рынка. Увидев, что от ворот их дома крадучись отошел какой-то человек и побежал по дороге, она сообразила, что тут что-то неладно. Марджана подошла к воротам, внимательно осмотрела их и увидела в правом верхнем углу маленький красный крестик.
        «Так вот, значит, кто ставит кресты на наших воротах! - подумала Марджана. - Подожди же, я тебя перехитрю».
        Она подняла с земли кусок кирпича и поставила такие же кресты на воротах всех домов их улицы.
        - Ну-ка, попробуй теперь найти наш дом! - воскликнула она. - Тебе это так же не удастся, как вчера.
        А Мухаммед Плешивый всю дорогу бежал не останавливаясь и наконец вошел в пещеру, еле переводя дух.
        - Идемте скорее! - крикнул он. - Я так отметил этот дом, что уж теперь нашему врагу не уйти. Собирайтесь же скорее, не мешкайте!
        Разбойники завернулись в плащи и пошли вслед за Мухаммедом. Они очень торопились, чтобы дойти до города засветло, и пришли туда перед самым закатом солнца. Найдя знакомую улицу, Мухаммед Плешивый подвел атамана к самым большим и красивым воротам и указал ему пальцем на маленький красный крестик в правом верхнем углу ворот.
        - Видишь, - сказал он, - вот моя отметка.
        - А это чья? - спросил один из разбойников, который остановился у соседних ворот. - Тут тоже нарисован крестик.
        - Какой крестик? - закричал Мухаммед.
        - Красный, - ответил разбойник. - И на тех воротах точно такой же. И напротив - тоже. Пока ты показывал атаману свой крестик, я осмотрел все соседние ворота.
        - Что же, Мухаммед, - сказал атаман, - и тебя, значит, перехитрили? Хоть ты и хороший разбойник, а слова не сдержал. Пощады тебе не будет!
        И Мухаммед погиб так же, как и Ахмед. И стало в шайке атамана не сорок, а тридцать восемь разбойников.
        «Надо мне самому взяться за это трудное дело, - подумал атаман. - Мои люди хорошо сражаются, воруют и грабят, но они не годятся для хитростей и обмана».
        И вот на следующее утро Хасан Одноглазый, атаман разбойников, вошел в город сам. Торговля на рынке была в полном разгаре. Он нашел Мустафу-башмачника и, присев рядом с ним, сказал:
        - О дядюшка, почему ты такой печальный? Работы, что ли, мало?
        - Работы у меня уже давно нет, - ответил башмачник. - Я бы, наверно, умер с голоду, если бы судьба не послала мне помощь. Позавчера рано утром пришел ко мне один щедрый человек и рассказал, что он ищет родных своего брата. А я знал, где дом его брата, и показал ему дорогу, и чужеземец подарил мне целых два динара. Вчера ко мне пришел другой чужеземец и опять спросил меня, не знаю ли я его брата, который недавно умер. Я привел его к тому же самому дому и опять получил два динара. А сегодня вот уже полдень, но никто ко мне не пришел. Видно, у покойника нет больше братьев.
        Услышав слова Мустафы, атаман горько заплакал и сказал:
        - Какое счастье, что я встретил тебя! Я третий брат этого убитого. Я пришел из далекой страны и только вчера узнал, что моего старшего брата убили. Нас было пятеро братьев, и мы все жили в разных странах, и вот теперь мы сошлись в вашем городе, но только для того, чтобы найти нашего брата мертвым. Отведи же меня к его дому, и я дам тебе столько же, сколько дали мои братья.
        - Хорошо! - радостно сказал старик. - А больше у него нет братьев?
        - Нет, - ответил атаман, тяжело вздыхая. - Нас было пятеро, а теперь стало только четверо.
        - Жалко, что вас так мало! - сказал старый Мустафа и тоже вздохнул. - Идем.
        Он привел атамана к дому Касима, получил свою плату и ушел. А атаман сосчитал и хорошо запомнил, сколько ворот от угла улицы до этого дома, так что ему не нужно было отмечать ворота. Потом он вернулся к своим товарищам и сказал:
        - О разбойники, я придумал одну хитрость! Если она удастся, мы убьем нашего врага и отберем все богатства, которые он увез из пещеры. Слушайте же меня и исполняйте все, что я прикажу.
        И он велел одному из разбойников пойти в город и купить двадцать сильных мулов и сорок кувшинов для масла.
        А когда разбойник привел мулов, нагруженных кувшинами, атаман приказал разбойникам влезть в кувшины. Он сам прикрыл кувшины пальмовыми листьями и обвязал травой, а сверху проткнул дырочки для воздуха, чтобы люди не задохнулись. А в оставшиеся два кувшина налил оливкового масла и вымазал им остальные кувшины, чтобы люди думали, что во всех кувшинах налито масло.
        Сам атаман надел платье богатого купца и погнал мулов в город.
        Наступал вечер, уже темнело. Атаман направился к дому Касима и увидел, что у ворот сидит веселый и приветливый человек. Это был Али-Баба.
        Атаман подошел к нему и низко поклонился, коснувшись рукой земли.
        - Добрый вечер, почтенный купец! - сказал он. - Я чужеземец, из далекой страны. Я привез запас дорогого масла и надеялся продать его в вашем городе. Но мои мулы устали от долгого пути и шли медленно. Когда я вошел в город, уже наступил вечер и все лавки закрылись. Я обошел весь город, чтобы найти ночлег, но никто не хотел пустить к себе чужеземца. И вот я прошел мимо тебя и увидел, что ты человек приветливый и радушный. Не позволишь ли ты мне провести у тебя одну ночь? Я сложу свои кувшины на дворе, а завтра рано утром увезу их на рынок и продам. А потом я уеду обратно в мою страну и буду всем рассказывать о твоей доброте.
        - Входи, чужеземец, - сказал Али-Баба. - У меня места много. Расседлай мулов и задай им корму, а потом мы будем ужинать… Эй, Марджана, посади собак на цепь, чтобы они не искусали нашего гостя!
        - Благодарю тебя, о почтенный купец! - сказал атаман разбойников. - Пусть исполнятся твои желания, как ты исполнил мою просьбу.
        Он ввел своих мулов во двор и разгрузил их у стены дома, осторожно снимая кувшины, чтобы не ушибить разбойников. А потом нагнулся к кувшинам и прошептал:
        - Сидите тихо и не двигайтесь. Ночью я выйду к вам и сам поведу вас в дом.
        И разбойники шепотом ответили из кувшинов:
        - Слушаем и повинуемся, атаман!
        Атаман вошел в дом и поднялся в комнату, где уже был приготовлен столик для ужина. Али-Баба ждал его, сидя на низенькой скамейке, покрытой ковром. Увидев гостя, он крикнул Марджане:
        - Эй, Марджана, прикажи зажарить курицу и приготовить побольше блинчиков с медом! Я хочу, чтобы мой гость был доволен нашим угощением.
        - Слушаю и повинуюсь, - сказала Марджана. - Я приготовлю все это сама, своими руками.
        Она побежала на кухню, живо замесила тесто и только что собралась печь блинчики, как вдруг увидела, что масло все вышло и жарить не на чем.
        - Вот беда! - закричала Марджана. - Как же теперь быть? Уже ночь, масла нигде не купишь. И у соседей не достанешь, все давно спят. Вот беда!
        Вдруг она хлопнула себя по лбу и сказала:
        - Глупая я! Говорю, что нет масла, а здесь, под окном, стоят сорок кувшинов с маслом. Я возьму немного у нашего гостя, а завтра чуть свет куплю масла на рынке и долью кувшин.
        Она зажгла светильник и вышла во двор. Ночь была темная, пасмурная. Все было тихо, только мулы у колодца фыркали и звенели уздечками.
        Марджана высоко подняла светильник над головой и подошла к кувшинам. И как раз случилось так, что ближайший кувшин был с маслом. Марджана открыла его и стала переливать масло в котел.
        А разбойникам уже очень надоело сидеть в кувшинах скрючившись. У них так болели кости, что они не могли больше терпеть. Услышав шаги Марджаны, они подумали, что это атаман пришел за ними, и один из них тихо сказал:
        - Наконец-то ты пришел, атаман! Скорее позволь нам выйти из этих проклятых кувшинов и дай расправиться с хозяином этого дома, нашим врагом.
        Марджана, услышав голос из кувшина, чуть не упала от страха и выронила светильник. Но она была умная и храбрая девушка и сразу поняла, что торговец маслом - злодей и разбойник, а в кувшинах сидят его люди и что Али-Бабе грозит страшная смерть.
        Она подошла к тому кувшину, из которого послышался голос, и шепнула:
        - Скоро придет пора. Молчи, а то тебя услышат собаки. Их на ночь спустили с цепи.
        Потом она подошла к другому кувшину и спросила:
        - Кто тут?
        - Я, Хасан, - ответил голос из кувшина.
        - Будь готов, Хасан, скоро я освобожу тебя.
        Так она обошла все кувшины и узнала, что в тридцати восьми кувшинах сидят разбойники и только в два кувшина налито масло.
        Марджана схватила котел с маслом, побежала на кухню и нагрела масло на огне так, что оно закипело. Потом вышла во двор и плеснула кипящим маслом в кувшин, где сидел разбойник. Тот не успел и крикнуть - сразу умер. Покончив с одним врагом, Марджана принялась за других. Она кипятила масло на огне и обливала им разбойников, пока не убила всех. А затем она взяла сковородку и нажарила много румяных блинчиков, красиво уложила их на серебряное блюдо, облила маслом и понесла наверх, в комнату, где сидели Али-Баба и его гость.
        Али-Баба не переставал угощать атамана разбойников, и скоро тот так наелся, что еле мог двигаться. Он лежал на подушках, сложив руки на животе, и тяжело дышал. Али-Баба увидел, что гость сыт, и захотел повеселить его. Он крикнул Марджане:
        - Эй, Марджана, спляши для нашего гостя самую лучшую из твоих плясок!
        - Слушаю и повинуюсь, господин, - ответила Марджана с поклоном. - Позволь мне только пойти и взять покрывало, потому что я буду плясать с покрывалом.
        - Иди и возвращайся, - сказал Али-Баба.
        Марджана убежала к себе в комнату, завернулась в вышитое покрывало и спрятала под ним острый кинжал. А потом она возвратилась и стала плясать.
        Али-Баба и атаман разбойников смотрели на нее и качали головами от удовольствия.
        И вот Марджана посреди танца стала все ближе и ближе подходить к атаману. И вдруг она, как кошка, прыгнула на него и, взмахнув кинжалом, вонзила его в сердце разбойника. Разбойник громко вскрикнул и умер.
        Али-Баба остолбенел от ужаса. Он подумал, что Марджана сошла с ума.
        - Горе мне! - закричал он. - Что ты наделала, безумная? В моем доме убит чужеземец! Стыд и позор на мою голову!
        Марджана опустилась на колени и сказала:
        - Выслушай меня, господин, а потом делай со мной что хочешь. Если я виновата, убей меня, как я убила его.
        И она рассказала Али-Бабе, как она узнала о разбойниках и как погубила их всех.
        Али-Баба сразу понял, что это те самые разбойники, которые приезжали к пещере и убили Касима.
        Он поднял Марджану с колен и громко закричал:
        - Вставай, Зейнаб, и разбуди Фатиму! Нам грозила страшная смерть, а эта смелая и умная девушка спасла всех нас!
        Зейнаб и Фатима сейчас же прибежали и крепко обняли Марджану, а Али-Баба сказал:
        - Ты не будешь больше служанкой, Марджана. С этого дня ты будешь жить вместе с нами, как наша родная сестра.
        И с этих пор они жили спокойно и счастливо, пока не пришла к ним смерть.
        Сказка о рыбаке
        Жил-был когда-то давно один рыбак. У него были жена и трое детей. Целый день он ловил рыбу, а вечером продавал ее на рынке и покупал хлеб и мясо для своей семьи. И каждый день он закидывал сеть три раза - не больше.
        И вот однажды утром он положил на плечо свою сеть, взял корзину и пошел ловить рыбу. Он поставил корзину на берег, засучил рукава и закинул сеть как можно дальше в море. Когда сеть погрузилась в воду, рыбак осторожно потянул ее назад и почувствовал, что сеть тяжелая.
        «В нее, наверно, попало много рыбы», - подумал рыбак. Когда он вытянул сеть на берег и развернул ее, то увидел, что в сети запутался мертвый осел и сеть вся порвана.
        «Вот чудо! - подумал рыбак. - Я уже много лет ловлю здесь рыбу, но ни разу мне в сеть не попадался осел».
        Рыбак кое-как починил сеть и еще раз закинул ее в море.
        Когда сеть погрузилась в воду, он попробовал ее вытянуть, но опять сеть была тяжелая, тяжелей, чем в первый раз.
        Наконец он втащил сеть на берег и развернул ее и нашел в ней черепки, осколки стекла и кости.
        - Горе мне! - закричал рыбак и ударил рукой об руку. - Кажется, в море подохла вся рыба. Закину сеть еще, в последний раз, и если ничего не поймаю, придется мне вернуться домой без рыбы.
        И снова закинул рыбак свою сеть в море и дождался, пока она погрузилась в воду. Он начал ее вытягивать, но сеть никак не поддавалась.
        «Она, верно, зацепилась за что-нибудь», - подумал рыбак. Он быстро разделся, вошел в воду и нырнул. Долго пришлось ему биться над сетью, пока он не отцепил ее. А когда он вытащил сеть на берег, в ней оказался большой медный кувшин, запечатанный свинцовой печатью.
        Рыбак обрадовался и сказал сам себе: «Посмотрю, что такое в этом кувшине, и продам его. На рынке медников мне за него могут дать, пожалуй, золотой».
        Он вынул из-за пазухи нож и попробовал сорвать печать, но она плотно пристала к горлышку кувшина и не поддавалась. Наконец рыбаку удалось открыть кувшин, и он наклонил его. Но из кувшина ничего не вылилось.
        - Он пустой! А я-то думал, в нем золото! - воскликнул рыбак и поставил кувшин прямо.
        И вдруг из кувшина пошел густой дым. Он поднимался все выше и выше и наконец дошел до самых облаков. И когда дым весь вышел из кувшина, дым этот превратился в огромное чудовище, у которого ноги были на земле, а голова - в небе.
        Руки у него были длинные, до самых пяток, пальцы - крючковатые, с когтями как у льва. Ноги его, точно столбы, вросли в землю, во рту, широком, как городские ворота, торчали длинные острые зубы, из ноздрей валил дым, а из глаз летели искры. И голова - огромная, точно купол, - качалась из стороны в сторону. И вдруг этот великан закричал страшным голосом, от которого загудело все вокруг:
        - Слушай, рыбак! Сейчас я тебя обрадую.
        Рыбак со страху упал на землю. У него во рту пересохло и зубы громко застучали. Полежав немного, он поднял голову и спросил:
        - Чем же ты меня обрадуешь, о джинн?
        - Тем, что убью тебя сию же минуту.
        - О начальник джиннов, не убивай меня! - закричал рыбак. - Я ведь только что вытащил тебя со дна моря.
        - За то, что ты меня вытащил, я окажу тебе милость: выбирай, какой смертью хочешь умереть. Что тебе приятнее: чтобы я тебя разорвал, повесил или утопил в море?
        - За что ты меня убиваешь? - спросил рыбак.
        - Послушай мою историю, о рыбак, - сказал джинн.
        - Рассказывай, да поскорей, а то мне страшно на тебя смотреть, - ответил рыбак.
        - Знай, рыбак, - сказал джинн, - что я был стражником у царя ифритов. Однажды я ослушался царя, и царь велел посадить меня в этот кувшин и бросить в море. Я пролежал в море сто лет и сказал: «Тому, кто освободит меня, я дам много денег». Но никто не освободил меня. Когда прошло еще сто лет, я сказал: «Тому, кто освободит меня, я исполню все желания». Но опять никто не освободил меня. Прошло еще пятьсот лет, и я сказал: «Тому, кто освободит меня, я открою сокровища земли». Но я пролежал в кувшине еще тысячу лет, и никто не освободил меня. Тогда я очень рассердился и сказал сам себе: «Всякого, кто меня освободит, я убью и дам ему выбрать, какой смертью умереть». И вот ты освободил меня - выбирай же, как тебе умереть.
        Когда рыбак услышал слова ифрита, он громко заплакал и сказал:
        - Помилуй меня за то, что я освободил тебя из кувшина.
        - Я потому и хочу убить тебя, что ты меня освободил, - сказал ифрит.
        И тогда рыбак подумал: «Это - ифрит, а я - человек, и у меня есть разум, который поможет мне перехитрить ифрита».
        - О ифрит, - сказал он, - если уж ты непременно хочешь меня убить, ответь мне сначала на один вопрос.
        - Спрашивай скорей, мне некогда, - отвечал ифрит.
        - Ты говоришь, - сказал рыбак, - что твой царь велел посадить тебя в этот кувшин. Но кувшин маленький, а ты большой. Как же ты уместился в этом кувшине?
        - Так ты не веришь, что я был в кувшине и пролежал на дне моря столько лет? - закричал ифрит.
        - Никогда тебе не поверю, пока не увижу тебя в кувшине своими глазами, - отвечал рыбак.
        - Клянусь тебе, что я был в этом кувшине!
        - Не клянись, - сказал рыбак, - все равно я тебе не поверю.
        - Хочешь, я тебе докажу, что я был в кувшине? - сказал ифрит.
        - Хочу, - ответил рыбак.
        Ифрит поднял одну ногу и опустил ее в кувшин.
        - Смотри, рыбак: вот моя нога в кувшине, - сказал он.
        - А вторая? - закричал рыбак.
        Ифрит поднял другую ногу и сунул ее в кувшин.
        - Теперь обе ноги вместе в кувшине. Ты поверил? - спросил он рыбака.
        - А колени куда ты денешь? - крикнул рыбак.
        - Я покажу тебе, - ответил ифрит и опустился в кувшин по пояс. - Теперь ты веришь?
        - А живот и грудь, в которых двадцать четвертей высоты, куда ты их денешь? - продолжал рыбак.
        - О несчастный! - крикнул ифрит. - Ты все еще не веришь?
        И он опустился в кувшин по шею, а рыбак сказал:
        - Я еще вижу эту голову, большую, как купол. Для нее-то и не хватит места.
        - Если я скроюсь в кувшине с головой, ты поверишь? - спросил ифрит.
        - Поверю, - сказал рыбак.
        И ифрит сунул голову в кувшин, и, как только он это сделал, рыбак быстро схватил печать, плотно закрыл горлышко кувшина и покатил его по песку к морю.
        - Что ты хочешь сделать, рыбак? - закричал джинн.
        - Я хочу бросить тебя в море, где ты уже пролежал столько лет, - сказал рыбак.
        - Не надо! - крикнул ифрит.
        Но рыбак продолжал толкать кувшин к морю и говорил:
        - Я сброшу тебя на дно моря и сяду на берегу. А когда кто-нибудь придет сюда с сетями, я скажу: не ловите рыбу в этом месте. Здесь - ифрит. Всякому, кто его вытащит, он предлагает выбрать, какой смертью умереть.
        - Выпусти меня, я окажу тебе милость, - сказал ифрит.
        - Ты лжешь, проклятый! - закричал рыбак. - Если я тебя выпущу, ты сделаешь со мной то же, что сделал царь Юнан с врачом Дубаном.
        - А кто такие царь Юнан и врач Дубан? - спросил ифрит.
        - Слушай, я тебе расскажу, - ответил рыбак.
        Был в одном персидском городе царь, которого звали царь Юнан. У него было много денег, войск и телохранителей, но все тело было у него в пятнах, и ни один врач не мог его вылечить. Царь Юнан целые дни пил лекарства, глотал порошки и мазался мазями, но болезнь все не проходила, и приближенные царя решили, что он уже не поправится.
        И вот однажды пришел в город царя Юнана старый, седой врач по имени Дубан. Он прочитал все врачебные книги - арабские, персидские и греческие, и не было такой болезни, которую он не мог бы вылечить. Врач Дубан скоро услышал, что царь Юнан очень болен. Тогда он раскрыл свои книги и читал их целый день и целую ночь, а потом он вынул из своей сумки разные мази и травы и приготовил из них лекарство. Когда лекарство было готово, врач Дубан взял палку и выдолбил ее и положил лекарство в эту палку, а к палке он приделал сверху круглую ручку.
        И когда наступило утро, врач Дубан пошел во дворец и сказал царю Юнану:
        - О царь, вот уже много лет, как ты лечишься от своей болезни, а она все не проходит. Хочешь, я тебя вылечу?
        - Хочу, - сказал царь. - А когда это будет? Поторопись, врач, мне уже очень надоело лечиться.
        - Это будет завтра, - ответил врач Дубан. - Только смотри, слушайся меня и делай все, что я тебе скажу. Иди и ложись спать. Спи весь день и всю ночь, а утром выезжай на поле, где играют в мяч, и жди меня.
        Царь проспал день, проспал ночь, а утром сел на коня и выехал в поле.
        Врач Дубан тоже скоро пришел. Он подал царю палку с круглой ручкой и сказал:
        - Возьми эту палку и бей по мячу изо всей силы. Гоняйся за мячом на своем коне, пока не вспотеешь, и все время сжимай ручку палки как можно сильней. Когда ты вспотеешь, лекарство разойдется по твоему телу - и ты поправишься.
        Царь послушался врача Дубана и стал гоняться по полю за мячом. Когда его конь выбился из сил и царь сам чуть не упал с седла от усталости, врач Дубан сказал:
        - Теперь довольно. Слезай с коня, сходи в баню и ложись спать. А когда проснешься - будешь здоров.
        И правда, когда царь проснулся на следующее утро и вышел из своей спальни, тело у него было чистое и блестящее, как серебро, - без единого пятнышка. Все приближенные царя удивились искусству врача Дубана, а царь Юнан призвал его к себе и сказал:
        - Теперь ты мой самый лучший друг. Проси чего хочешь.
        - Мне ничего не надо, - сказал врач. - Позволь мне только видеть тебя и с тобой разговаривать.
        - Приходи ко мне каждый день обедать, - сказал царь.
        Он дал врачу много денег и подарил ему чистокровного коня и шелковый халат, весь расшитый золотом. И врач сел на коня и уехал.
        С тех пор он каждый день приезжал во дворец к царю Юнану, и царь сажал его рядом с собой на трон. Врач Дубан стал для него дороже всех приближенных, и он советовался с ним обо всех своих делах.
        А у царя был визирь - Махмуд Плешивый, злой и завистливый человек. Он позавидовал врачу Дубану и решил его погубить. И вот как-то раз после обеда, когда врач Дубан только что уехал, этот Махмуд Плешивый пришел к царю и сказал:
        - О царь, ты оказал мне много милостей, и я должен дать тебе совет.
        - Говори скорей, - сказал царь.
        - О царь, - продолжал визирь, - ты каждый день зовешь к себе врача Дубана и обедаешь с ним. А этот врач - злодей, и он хочет тебя убить.
        - Это ты напрасно говоришь, визирь, - сказал царь. - Разве ты не видел, как врач Дубан меня вылечил? У меня нет друга дороже этого врача. Завтра я дам ему еще халат и десять кошельков золота.
        - Опомнись, о царь! - сказал визирь. - Этот Дубан вылечил тебя палкой, которую ты подержал в руке, а завтра он, может быть, убьет тебя чем-нибудь, что ты понюхаешь. Вот тебе мой совет: когда врач к тебе придет, вели палачу отрубить ему голову. Тогда ты избавишься от этого врача и спасешься от смерти.
        - Ты это все говоришь из зависти, - сказал царь. - Врач Дубан - мой лучший друг, и если я его убью, то буду раскаиваться, как раскаивался царь, когда убил сокола.
        - А как это было? - спросил визирь.
        - Слушай, я тебе расскажу, - сказал царь Юнан. - Один царь очень любил охотиться. Он приручил сокола, чтобы пускать его вдогонку за дичью, и этот сокол всегда сидел у него на руке. А на шее у царя висела чашка, и он поил из нее своего сокола, когда соколу хотелось пить.
        И вот однажды рано утром пришел к царю главный сокольничий и говорит:
        «О царь, пора ехать на охоту».
        Царь велел своим приближенным выезжать и сам сел на коня и поехал впереди всех. Охотники ехали до самого полдня и наконец приехали в одно место, где водилось много газелей. Царь велел своим людям встать в круг и растянуть сеть, и вдруг в сеть попалась газель.
        «Всякого, кто упустит эту газель, я убью своими руками!» - закричал царь.
        И вдруг газель подошла к царю и встала перед ним на задние ноги, а передние сложила на груди и низко поклонилась царю. Царь так удивился, что нагнул голову и тоже поклонился газели, и вдруг газель перескочила через голову царя и убежала.
        «Лови ее, лови!» - закричал царь и поднял голову и увидел, что все охотники переглядываются и смеются.
        «Чего вы смеетесь?» - спросил царь.
        И один из охотников выступил вперед и сказал:
        «О царь, ты говорил, что убьешь всякого, кто упустит газель, но ты сам упустил ее».
        «Пусть я не буду царем, - закричал царь, - если я не поймаю эту газель! Ждите меня здесь и не двигайтесь».
        Он вскочил на коня и погнался за газелью и скакал до тех пор, пока не настиг ее. Он спустил с руки своего сокола, и сокол ударил газель крыльями по голове и ослепил ее. Тогда царь сошел с коня и зарезал эту газель.
        А день был жаркий, и царю очень хотелось пить, и коню его тоже. Он осмотрелся и увидел, что находится на высокой горе, где нет ни одного ручейка. Прямо перед ним росло дерево, а с дерева капала вода, похожая на масло.
        Царь снял с шеи чашку и сошел с коня и, набрав в чашку этой воды, поставил ее перед конем. И вдруг сокол ударил по чашке крылом и расплескал воду.
        Царь подумал, что птица тоже хочет пить, и еще раз набрал полную чашку воды. Он поставил ее перед соколом, но сокол опять опрокинул чашку ударом крыла. «Скверная птица! - закричал царь. - Ты лишила воды и себя и моего коня».
        Снова наполнил он водой чашку и хотел выпить сам, но сокол вдруг закричал, захлопал крыльями и выбил чашку из рук царя. Царь очень рассердился, взмахнул мечом и отрубил соколу крылья. А сокол стал махать головой и показывать клювом на дерево. Царь поднял голову и увидел, что на верхушке дерева сидит змея и с дерева капает не вода, а змеиный яд. И вдруг сокол громко закричал, раскрыл клюв и умер. И царь пожалел, что убил сокола, который спас ему жизнь, и горько заплакал, но помочь горю было уже нельзя…
        Так и я буду раскаиваться, если послушаюсь тебя и убью врача Дубана, который вылечил меня от болезни. Уходи же с моих глаз, о визирь, и не давай мне больше таких советов.
        - О царь, - сказал визирь, - врач не сделал мне ничего дурного, и я советую тебе его убить только из жалости к тебе. Если ты доверишься этому врачу, он убьет тебя и сядет вместо тебя на трон. Ведь он вылечил тебя чем-то, что ты взял в руки, и, может быть, он тебя убьет чем-нибудь, что ты понюхаешь.
        Царь испугался - а вдруг это и правда так будет? - и сказал:
        - Ты прав, о визирь! Если врач вылечил меня палкой, которую я взял в руки, то он может меня убить чем-нибудь, что я понюхаю. Но как же мне с ним поступить?
        - Пошли за ним сейчас же, - сказал визирь, - и когда он придет, отруби ему голову. Обмани его раньше, чем он тебя обманет.
        - Ты правильно говоришь, - сказал царь и послал за врачом.
        Врач сейчас же пришел, радостный и довольный, не зная, какая его ждет беда.
        - Знаешь, зачем я тебя позвал? - спросил его царь Юнан.
        - Нет, не знаю. Никто не знает неизвестного, - ответил Дубан.
        - Я позвал тебя, чтобы убить, - сказал царь.
        Врач Дубан горько заплакал и сказал царю Юнану:
        - Что же я тебе сделал и за что ты хочешь меня убить?
        - Мне говорили, - сказал царь Юнан, - что ты пришел в мое царство для того, чтобы погубить меня. И вот я убью тебя раньше, чем ты меня убьешь. Ты вылечил меня палкой, которую я взял в руку, и убьешь меня чем-нибудь, что я понюхаю, или чем-нибудь другим.
        - Пощади меня, не убивай! - сказал врач Дубан.
        Но царь воскликнул:
        - Тебя непременно нужно убить!
        - О царь, - сказал один из приближенных, - подари мне жизнь этого врача и не убивай его. Он не сделал тебе ничего дурного и вылечил тебя от болезни, когда никто не мог тебя вылечить.
        - Этот врач пришел, чтобы меня погубить. Так сказал мой визирь Махмуд Плешивый! - закричал царь. - Эй, палач, отруби ему голову!
        - Если уж ты решил меня убить, - сказал врач Дубан царю Юнану, - дай мне отсрочку до утра. Отпусти меня домой, и я подарю тебе все свои книги. А среди них есть такая книга, какой нет ни у одного царя.
        - Хорошо, - сказал царь. - Ступай домой, а завтра утром принеси мне книгу.
        Царь Юнан целую ночь ворочался с боку на бок и не мог заснуть, до того ему не терпелось увидеть книгу, которую обещал ему подарить врач. Едва рассвело, царь вскочил с постели и закричал:
        - Привести сюда врача Дубана!
        И врача привели под охраной двух стражников. В руках у него была книга и горшочек с порошком.
        - Давай сюда твою книгу! - закричал царь.
        - Подожди, о царь, - сказал врач, - потерпи еще немного. Вели принести большое блюдо.
        - Эй, блюдо поскорей! - крикнул царь, и двое слуг бегом бросились из комнаты и принесли блюдо.
        Тогда врач Дубан высыпал на блюдо порошок из горшочка, разровнял его и сказал:
        - О царь, возьми эту книгу, но не раскрывай ее, пока мне не отрежут голову. А когда меня казнят, поставь мою голову на блюдо и прикажи ее натереть этим порошком. Потом раскрой книгу и спрашивай что хочешь. Моя голова ответит на все вопросы.
        Царь очень удивился и весь затрясся от любопытства. Он махнул рукой, и палач отрубил голову врачу Дубану. И когда голову поставили на блюдо, она вдруг открыла глаза и сказала:
        - О царь, раскрой книгу и переверни от начала десять листков.
        Царь раскрыл книгу и хотел перевернуть листок, но листки слиплись и пристали друг к другу. Царь послюнил палец и перевернул один листок, и другой, и третий, и когда царь Юнан дошел до десятого листка, он вдруг зашатался и побледнел.
        - В этой книге - яд! - закричал царь. - Меня отравили!
        А голова врача Дубана пошевелила губами и сказала:
        - Я тебя вылечил, а ты меня убил. Я просил пощады, а ты не пощадил. Вот наказание за твою жестокость.
        И как только голова Дубана произнесла эти слова, царь сейчас же упал мертвый…
        - Так и ты, о ифрит, хотел меня убить, хотя я оказал тебе услугу и вытащил тебя со дна моря. А теперь я опять сброшу тебя туда.
        - О рыбак, - закричал ифрит, - не делай этого! Если я был злодеем, то будь ты благодетелем. Обещаю тебе, что я тебе не сделаю зла и научу тебя, как разбогатеть.
        Долго упрашивал ифрит рыбака, и наконец рыбак согласился. Он открыл кувшин, дым пошел вверх и опять превратился в ифрита, и как только ифрит вышел из кувшина, он сейчас же пихнул кувшин ногой и сбросил в море.
        Тут рыбак до того испугался, что весь задрожал, но ифрит рассмеялся и сказал:
        - Иди за мной.
        И рыбак пошел сзади ифрита, не веря, что спасся, и шел до тех пор, пока они не вышли за город. Они поднялись на гору и спустились в широкую долину, и вдруг рыбак увидел перед собой пруд, которого никогда не видел раньше.
        - Посмотри на этот пруд, - сказал ифрит, и рыбак посмотрел и увидел, что в пруду много рыб разного цвета - белых, красных, голубых и желтых.
        - Что это за пруд и почему рыбы в нем разноцветные? - спросил рыбак.
        - О рыбак, закинь твою сеть, - сказал ифрит.
        И рыбак закинул сеть в пруд и вытащил ее и вдруг видит - в сети четыре рыбы: белая, красная, голубая и желтая.
        - О рыбак, - сказал ифрит, - снеси эту рыбу во дворец к царю, и царь даст тебе за нее столько денег, что тебе хватит на всю жизнь. Приходи сюда каждый день и лови рыбу, но закидывай сеть не больше чем три раза. А теперь - прощай и извини меня, если я тебя чем-нибудь обидел.
        Ифрит ударил ногой о землю, и земля под ним расступилась и поглотила его. А рыбак вернулся домой, положил рыбу в лоханку и понес ее к царю, как велел ему ифрит.
        Он пришел во дворец и показал рыбу. Царь очень удивился: он никогда раньше не видел таких рыб.
        - О визирь, - сказал он, - отдай этих рыб новой стряпухе, которую мне недавно подарил царь румов. Пусть она их изжарит, и мы увидим, хорошо ли она стряпает.
        - Слушаю и повинуюсь, - сказал визирь и повел рыбака на кухню. Он отдал рыбу стряпухе, и стряпуха, увидев этих рыб, тоже очень удивилась.
        - О девушка, - сказал визирь, - царь хочет испытать твое искусство. Изжарь же этих рыб как следует.
        И потом визирь вернулся к царю, а царь велел ему заплатить рыбаку четыреста золотых динаров - по сто динаров за каждую рыбу. И рыбак положил деньги за пазуху и вернулся домой радостный и счастливый.
        А стряпуха вычистила рыбу, поставила сковороду на огонь и положила рыбу жариться. Когда рыба поджарилась с одной стороны, стряпуха хотела ее перевернуть, но едва она дотронулась до рыбы, как стена кухни вдруг раздвинулась, и из нее вышла молодая женщина с зеленой веткой в руке. Она дотронулась веткой до рыбы, и рыба превратилась в уголь, а потом эта женщина ушла, и стена снова сдвинулась.
        Стряпуха до того испугалась, что упала на пол без памяти. А очнувшись, она увидела, что вся рыба сгорела.
        - Что теперь будет! - закричала стряпуха. - Царь хотел меня испытать, а я сожгла рыбу. - И она опять упала на пол без чувств.
        А тут как раз вошел в кухню визирь.
        Он увидел, что стряпуха лежит на полу, и толкнул ее ногой, и тогда она пришла в себя и рассказала ему все, как было.
        - Это удивительное дело, - сказал визирь.
        Он сейчас же послал за рыбаком и, когда рыбака привели, закричал:
        - О рыбак, принеси мне еще четыре такие же рыбы - белую, красную, голубую и желтую!
        Рыбак пошел к пруду, закинул сеть и вытянул ее и вдруг видит: в сеть опять попались четыре рыбы - белая, красная, голубая и желтая. Он принес этих рыб визирю и получил за них четыреста динаров, а визирь пошел на кухню и сказал стряпухе:
        - Возьми этих рыб и изжарь их при мне, чтобы я увидел, что будет.
        И девушка приготовила рыбу и бросила ее на сковородку. И когда рыба поджарилась с одной стороны, стена кухни раздвинулась, и из нее вышла та же самая женщина с веткой в руке. Она дотронулась веткой до рыб, и все рыбы сгорели, а женщина перевернула сковородку и ушла, а стена снова сдвинулась.
        - Такое дело нельзя скрывать от царя! - закричал визирь. - Царь должен видеть это своими глазами.
        И визирь бегом побежал к царю, путаясь в полах халата, и рассказал ему обо всем, что он видел.
        - Ко мне рыбака, сию же минуту! - закричал царь, и когда рыбака привели, царь велел ему принести еще четыре разноцветные рыбы и приставил к нему трех стражников, чтобы рыбак не убежал.
        Рыбак в третий раз пошел к пруду и принес еще четыре такие же рыбы. Тогда царь сказал своему визирю:
        - Я сам изжарю их и посмотрю, что будет.
        Он засучил рукава, повязал себе вокруг пояса полотенце, взял в руки нож и вычистил рыбу. Потом он нагрел масло на сковороде и положил рыбу в масло, и вдруг масло поднялось и вспенилось, и от него пошел густой дым. Царь так испугался, что выронил нож и присел на землю, и вдруг стена раздвинулась, и из нее опять вышла женщина. В правой руке у нее был меч, а в левой - две змеи. Змеи были покрыты такими иглами, как у ежа; изо рта у них шел синий дым.
        Женщина закричала в лицо царю, и царь упал на спину от страха, а женщина сказала ему:
        - Посмотри на меня хорошенько и запомни мое лицо. Если ты еще раз будешь ловить мою рыбу, я превращу твой город в море и всех твоих воинов в рыб.
        Потом она опять закричала на царя, и царь лишился чувств, а когда он очнулся, то не увидел ни рыбы, ни сковороды, ни женщины, и стена кухни сдвинулась, как раньше.
        Царь выбежал из кухни и закричал своему визирю:
        - Приведи сюда рыбака, да поскорее!
        Стражники побежали за рыбаком и привели его, а рыбак дрожал от страха и не рад был, что принес царю разноцветных рыб.
        - Эй, рыбак, откуда эти рыбы? - спросил его царь.
        - Из пруда в долине между четырех гор, - отвечал рыбак.
        - А сколько дней пути до этого пруда?
        - Пути полчаса, о владыка, наш царь.
        И царь удивился: он не знал, что так близко от его города есть пруд с разноцветными рыбами. Он велел своим приближенным садиться на коней и сам сел на коня, и они поехали. А рыбак шел впереди и показывал дорогу, ожидая для себя какой-нибудь беды.
        Они поднялись на гору и спустились в широкую долину. Посредине долины был большой пруд, а в пруду плавали разноцветные рыбы: белые, красные, голубые и желтые.
        - Знал ли кто-нибудь из вас раньше про этот пруд? - спросил царь своих приближенных.
        И все, кто был с царем, ответили:
        - Нет.
        - Я не войду в мой город и не сяду на трон, пока не узнаю правду про этот пруд и про разноцветных рыб! - воскликнул царь.
        Он подозвал своего визиря и сказал ему:
        - О визирь, я задумал одно дело. Я уйду сегодня ночью один и узнаю, что это за пруд и почему рыбы в нем разноцветные. А ты садись у входа в мою палатку и говори всякому, кто будет меня спрашивать: «Царь нездоров и приказал мне никого не впускать к нему».
        Потом царь переменил одежду, опоясался мечом и пошел. Он шел всю ночь и весь день и вторую ночь до утра, и вдруг он увидел вдали что-то черное.
        Царь обрадовался и воскликнул:
        - Может быть, я встречу кого-нибудь, кто расскажет мне об этом пруде и о рыбах!
        Он подошел ближе и увидел дворец, выстроенный из черного камня и блестящего железа. Царь тихонько постучался в ворота, но никто не открыл ему. Он постучался второй раз и третий, но не услышал ответа, и тогда царь что было силы ударил рукой в ворота, но никто не ответил ему.
        «Во дворце, верно, никого нет», - подумал царь. Он толкнул ворота, и вдруг они открылись. Царь прошел через двор и вошел во дворец, но не увидел ни одного человека.
        - О жители дворца, - крикнул тогда царь, - я чужестранец и путешественник! Нет ли у вас чего-нибудь поесть?
        Никто не откликнулся на слова царя, и царь удивился и опечалился. Он сел на скамью около двери и вдруг услышал чьи-то стоны и рыдания. Царь прислушался и пошел в ту сторону, откуда доносились стоны. Скоро он пришел в большую комнату; посредине этой комнаты стоял высокий трон, а на троне сидел красивый юноша в шелковом халате и горько плакал. Царь обрадовался и сказал:
        - Мир тебе, о юноша! Как хорошо, что я тебя увидел! Скажи мне, почему ты плачешь и что это за дворец? Отчего ты сидишь один и у тебя нет приближенных?
        Юноша ничего не отвечал царю и продолжал плакать и стонать.
        Царь рассердился и сказал:
        - О юноша, почему ты не встаешь передо мной и не отвечаешь на мое приветствие? Разве ты не знаешь, что я царь этой страны?
        Тут юноша заплакал еще сильнее и сказал:
        - О владыка, наш царь, если бы ты знал, что со мной случилось, ты бы не гневался на меня.
        Он приподнял полу своего халата, и царь увидел, что снизу до пояса он каменный, а от пояса до волос на голове он человек. Царь громко вскрикнул от ужаса и сказал:
        - Я хотел узнать правду об этом дворце и о рыбах, а теперь приходится спрашивать и о них и о тебе. Расскажи мне скорей, кто совершил такое злодеяние?
        - Слушай меня внимательно, - сказал юноша. - Со мной случилась удивительная история.
        Знай, что мой отец был царем и звали его Махмуд, царь Черных островов. Он процарствовал семьдесят лет и умер, и я стал царем после него. А у меня была жена, и я очень ее любил. И вот однажды вечером она велела затопить баню и пошла мыться, а я лежал на подушках и ждал ее. Вдруг я услышал из соседней комнаты голоса двух ее невольниц, которые разговаривали между собой.
        «Бедный наш господин! - сказала одна из них. - Он думает, что наша госпожа его любит. А она каждый вечер подсыпает ему в вино сонный порошок и, когда он заснет, уходит. Утром она дает ему что-то понюхать, и он просыпается. Скоро она совсем убьет его и станет вместо него царицей. Смотри только никому не говори то, что я тебе сказала. Вот идет наша госпожа».
        И правда, моя жена вошла в комнату и велела невольницам подавать ужин. Я так испугался, когда услышал слова невольницы, что ничего не сказал жене. После ужина она велела подать питье, которое я пил на ночь, и налила его в мой кубок, но я только притворился, что пью, а сам вылил питье за пазуху и сейчас же захрапел, как храпит спящий. И моя жена надела свое лучшее платье, повязала вокруг пояса мой меч и сказала:
        «Спи всю ночь и не просыпайся. Недолго тебе осталось жить. Скоро я убью тебя и сама стану царицей».
        Потом она вышла из комнаты, и я поднялся и пошел за ней следом. Она дошла до городских ворот и произнесла какие-то слова, которые я не понял, и вдруг замки упали с ворот и ворота раскрылись. Моя жена вышла за ворота (а я все шел за ней) и подошла к какой-то хижине, построенной из глины. Она вошла в эту хижину, а я забрался на крышу и посмотрел сверху вниз, и вдруг я увидел, что посреди хижины лежит негр, у которого одна губа как одеяло, а другая - как башмак, и он подбирает ею песок с земли. Я посмотрел на него хорошенько и узнал его. Это был страшный колдун по имени Абуль-Асвад. Он затаил злобу на моего отца за то, что тот выгнал его из города, и поклялся, что погубит меня. Этот колдун был болен проказой и не выходил из своей хижины.
        Когда моя жена подошла к нему, он закричал на нее:
        «О негодная, почему ты опоздала? Я уже давно жду тебя, чтобы сговориться, когда мы убьем твоего мужа и завладеем его царством, а ты все не идешь!»
        «О господин мой, - сказала моя жена, - я, право, не виновата. Будь на то моя воля, не взошло бы еще солнце, как его город лежал бы в развалинах. Но ты ведь знаешь, что время еще не настало».
        «О проклятая! - закричал колдун. - Если ты завтра же не убьешь своего мужа, я перестану учить тебя колдовству. Ты играешь со мной всякие шутки и обманываешь меня».
        Когда я услышал эти слова, о царь, у меня потемнело в глазах от гнева и я перестал сознавать, что делаю. Я спустился с крыши, вошел в хижину, схватил меч, который моя жена принесла с собой, и ударил негра по шее. Негр страшно захрипел, и я решил, что убил его. Я бросил меч, вернулся во дворец и лег в постель, а утром пришла моя жена и ничего не сказала мне. И я тоже ничего не сказал ей, так как боялся ее.
        А через несколько дней она обрезала волосы и надела одежды печали.
        «Что с тобой случилось?» - спросил я ее.
        «О господин мой, - отвечала мне жена, - я узнала, что моя матушка скончалась, что отец мой убит на войне, а из двух моих братьев одного ужалила змея, а другой свалился в пропасть. Позволь мне построить в нашем дворце гробницу и перенести в нее их тела. Я буду плакать над ними и печалиться о них».
        «Делай, как тебе вздумается», - сказал я.
        И моя жена построила посредине дворца гробницу с куполом и сидела там днем и ночью.
        А я боялся ее и не говорил ей ни слова про колдуна, про то, что я слышал в ту ночь.
        Но однажды я не вытерпел и вошел в гробницу, где сидела моя жена, и услышал, как она плачет и говорит:
        «О господин мой, скажи мне хоть словечко! Скоро ли ты поправишься и мы с тобой убьем моего мужа и будем царствовать в его городе?»
        Тут я подбежал к гробнице и заглянул в нее и увидел негра, который лежал весь обвязанный и тихо стонал. Я замахнулся на него мечом и хотел его прикончить, но моя жена схватила меня за руку и крикнула:
        «Ты уже один раз чуть не убил моего друга и разрубил ему горло так, что он теперь лежит, как мертвый, и не может говорить, но тебе мало этого. Я хотела тебя пощадить, но теперь нет тебе пощады. Ты будешь ни живой ни мертвый, пока не кончится срок твоей жизни».
        «Да, негодная, это я ударил колдуна мечом, и сейчас я убью его и тебя с ним вместе!» - закричал я и замахнулся на мою жену мечом. И вдруг она произнесла какие-то слова, которых я не понял, и сказала:
        «Стань по моему колдовству наполовину камнем и наполовину человеком».
        И я тотчас же стал таким, как ты видишь, о царь, и не могу подняться с места, и я ни мертвый, ни живой. И когда я сделался таким, она заколдовала мой город и все его рынки и сады и превратила город в пруд, острова - в горы. А жителей города она превратила в разноцветных рыб.
        И кроме того, она каждый день меня бьет, сто раз ударяет меня бичом, а после этого она надевает на меня одежду из конского волоса и поверх нее шелковый халат.
        - О юноша, - сказал царь, - ты объяснил мне тайну этого пруда и разноцветных рыб и рассеял мою заботу. Но мне жалко тебя, и я хочу тебе помочь. Где лежит негр и где эта женщина?
        - Негр лежит больной в своей гробнице, и женщина скоро придет к нему, - ответил юноша.
        Царь тотчас же пошел к гробнице, в которой лежал негр. Он подкрался к нему, взмахнул мечом и убил его, а потом взвалил его тело на плечи и бросил в колодец. Затем царь вернулся к гробнице и лег туда вместо негра. Он закрылся его покрывалами и стал ждать, когда придет женщина - жена юноши. Скоро она пришла, и в руках у нее была чашка с лекарством. Она наклонилась над постелью негра и сказала:
        - О господин мой, протяни мне руку и скажи хоть словечко, чтобы я знала, что ты поправляешься.
        Тут царь зашевелился и сказал слабым голосом на языке негров:
        - Ах, ах, мне, кажется, стало лучше.
        Услышав его слова, женщина вскрикнула от радости и сказала:
        - О господин мой, это правда? Поговори со мной!
        И царь сказал заплетающимся языком:
        - О проклятая, разве ты заслуживаешь, чтобы с тобой говорили? Ты каждый день бьешь своего мужа, и он кричит и не дает мне спать. Если бы не это, я бы давно поправился.
        - Если ты хочешь, я расколдую его, - сказала женщина.
        - Освободи его и дай мне отдых, - ответил ей царь.
        И женщина пришла к юноше, взяла в руки чашку с водой и проговорила над ней что-то, и вода в чашке забулькала и стала кипеть, как кипит вода в котле на огне.
        Потом женщина обрызгала юношу этой водой и сказала:
        - Если ты стал таким по моему колдовству, превратись опять в человека.
        И вдруг юноша встряхнулся и встал на ноги и опять стал человеком, как прежде, а женщина вернулась к гробнице и сказала:
        - О господин, я исполнила то, что ты приказал.
        - О несчастная, - сказал царь, - ты сделала только половину дела. Каждый раз, когда наступает полночь, рыбы поднимают головы из пруда и проклинают нас с тобой. Вот почему я не могу поправиться. Иди скорей, сними с них колдовство, а потом приходи ко мне.
        - Слушаю и повинуюсь, о господин мой, - сказала женщина.
        Она взяла из пруда немного воды и поколдовала над нею, а потом опять вылила ее в пруд, и сейчас же рыбы запрыгали и подняли головы и превратились в людей, а горы превратились в острова, как прежде. И торговцы опять начали торговать, и все люди принялись за свои дела, и город стал таким же, как был раньше.
        А колдунья вернулась к царю и сказала:
        - О господин, я исполнила твою волю. Встань же теперь, если ты здоров, и выйди из этой могилы.
        - Подойди ко мне ближе и дай мне руку, - сказал царь слабым голосом.
        И как только женщина подала ему руку, он ударил ее мечом и убил. А потом он вышел из могилы и увидел заколдованного юношу, который стоял и ждал его.
        - О юноша, - сказал царь, - ты останешься жить в своем городе или пойдешь со мной, в мой город?
        - А знаешь ли ты, сколько дней пути отсюда до твоего города? - спросил юноша.
        - Два с половиной дня, - ответил царь.
        - О царь, - воскликнул юноша, - если ты сядешь на хорошего коня и поскачешь как можно быстрей, то доедешь до твоего города через год! Ты пришел сюда в два с половиной дня только потому, что город был заколдован. Но я не покину тебя и поеду с тобой.
        - Ты будешь моим сыном и наследником моего царства, - сказал царь. - Собирайся же скорее в путь.
        И они поехали, и ехали целый год, днем и ночью. И когда они вернулись в город царя, царь сел на свой трон и сказал:
        - Позвать ко мне рыбака, который принес разноцветных рыб.
        Послали за рыбаком, и скоро он пришел, и царь рассказал ему обо всем, что с ним случилось. Рыбак очень опечалился, услышав его рассказ, и сказал:
        - Значит, мне уже не придется носить тебе рыбу?
        - Нет, не придется, - сказал царь. - Но не горюй. Я дам тебе столько золота, что тебе хватит до конца жизни.
        И он приказал своему визирю щедро наградить рыбака, и рыбак ушел домой счастливый и довольный.
        Синдбад-Мореход
        ПЕРВОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ
        Давно-давно жил в городе Багдаде купец, которого звали Синдбад. У него было много товаров и денег, и его корабли плавали по всем морям. Капитаны кораблей, возвращаясь из путешествий, рассказывали Синдбаду удивительные истории о своих приключениях и о далеких странах, где они побывали.
        Синдбад слушал их рассказы, и ему все больше и больше хотелось своими глазами увидеть чудеса и диковины чужих стран.
        И вот он решил поехать в далекое путешествие.
        Он накупил много товаров, выбрал самый быстрый и крепкий корабль и пустился в путь. С ним поехали и другие купцы со своими товарами.
        Долго плыл их корабль из моря в море и от суши к суше, и, приставая к земле, они продавали и выменивали свои товары.
        И вот однажды, когда они уже много дней и ночей не видели земли, матрос на мачте закричал:
        - Берег! Берег!
        Капитан направил корабль к берегу и бросил якорь у большого зеленого острова. Там росли чудесные, невиданные цветы, а на ветвях тенистых деревьев пели пестрые птицы.
        Путешественники сошли на землю, чтобы отдохнуть от качки. Одни из них развели костер и стали варить пищу, другие стирали белье в деревянных корытах, а некоторые гуляли по острову. Синдбад тоже пошел погулять и незаметно для себя удалился от берега. Вдруг земля зашевелилась у него под ногами, и он услышал громкий крик капитана:
        - Спасайтесь! Бегите на корабль! Это не остров, а огромная рыба!
        И в самом деле, это была рыба. Ее занесло песком, на ней выросли деревья, и она стала похожа на остров. Но когда путешественники развели огонь, рыбе стало жарко и она зашевелилась.
        - Скорей! Скорей! - кричал капитан. - Сейчас она нырнет на дно!
        Купцы побросали свои котлы и корыта и в ужасе бросились к кораблю. Но только те, что были у самого берега, успели добежать. Рыба-остров опустилась в глубь моря, и все, кто опоздал, пошли ко дну. Ревущие волны сомкнулись над ними.
        Синдбад также не успел добежать до корабля. Волны обрушились на него, но он хорошо плавал и вынырнул на поверхность моря. Мимо него плыло большое корыто, в котором купцы только что стирали белье. Синдбад сел верхом на корыто и попробовал грести ногами. Но волны швыряли корыто направо и налево, и Синдбад не мог им управлять.
        Капитан корабля приказал поднять паруса и поплыл прочь от этого места, даже не взглянув на утопавшего.
        Синдбад долго смотрел вслед кораблю, а когда корабль скрылся вдали, он заплакал от горя и отчаяния. Теперь ему неоткуда было ждать спасения.
        Волны били корыто и бросали его из стороны в сторону весь день и всю ночь. А утром Синдбад вдруг увидел, что его прибило к высокому берегу. Синдбад схватился за ветки дерева, которые свешивались над водой, и, собрав последние силы, вскарабкался на берег. Как только Синдбад почувствовал себя на твердой земле, он упал на траву и лежал как мертвый весь день и всю ночь.
        Утром он решил поискать какую-нибудь пищу. Он дошел до большой зеленой лужайки, покрытой пестрыми цветами, и вдруг увидел перед собой коня, прекраснее которого нет на свете. Ноги коня были спутаны, и он щипал траву на лужайке.
        Синдбад остановился, любуясь этим конем, и спустя немного времени увидел вдали человека, который бежал, размахивая руками, и что-то кричал. Он подбежал к Синдбаду и спросил его:
        - Кто ты такой? Откуда ты и как ты попал в нашу страну?
        - О господин, - ответил Синдбад, - я чужеземец. Я плыл на корабле по морю, и мой корабль утонул, а мне удалось схватиться за корыто, в котором стирают белье. Волны до тех пор носили меня по морю, пока не принесли к вашим берегам. Скажи мне, чей это конь, такой красивый, и почему он пасется здесь один?
        - Знай, - отвечал человек, - что я конюх царя аль-Михрджана. Нас много, и каждый из нас ходит только за одним конем. Вечером мы приводим их пастись на этот луг, а утром уводим обратно в конюшню. Наш царь очень любит чужеземцев. Пойдем к нему - он встретит тебя приветливо и окажет тебе милость.
        - Благодарю тебя, господин, за твою доброту, - сказал Синдбад.
        Конюх надел на коня серебряную уздечку, снял путы и повел его в город. Синдбад шел следом за конюхом.
        Скоро они пришли во дворец, и Синдбада ввели в зал, где сидел на высоком троне царь аль-Михрджан. Царь ласково обошелся с Синдбадом и стал его расспрашивать, и Синдбад рассказал ему обо всем, что с ним случилось. Аль-Михрджан оказал ему милость и назначил его начальником гавани.
        С утра до вечера стоял Синдбад на пристани и записывал корабли, которые приходили в гавань. Он долго прожил в стране царя аль-Михрджана, и всякий раз, когда к пристани подходил корабль, Синдбад спрашивал купцов и матросов, в какой стороне город Багдад. Но никто из них ничего не слышал о Багдаде, и Синдбад почти перестал надеяться, что увидит родной город.
        А царь аль-Михрджан очень полюбил Синдбада и сделал его своим приближенным. Он часто разговаривал с ним о его стране и, когда объезжал свои владения, всегда брал Синдбада с собой.
        Много чудес и диковинок пришлось увидеть Синдбаду в земле царя аль-Михрджана, но он не забыл своей родины и только о том и думал, как бы вернуться в Багдад.
        Однажды Синдбад стоял, как всегда, на берегу моря, грустный и печальный. В это время подошел к пристани большой корабль, на котором было много купцов и матросов. Все жители города выбежали на берег встречать корабль. Матросы стали выгружать товары, а Синдбад стоял и записывал. Под вечер Синдбад спросил капитана:
        - Много ли еще осталось товаров на твоем корабле?
        - В трюме лежит еще несколько тюков, - ответил капитан, - но их владелец утонул. Мы хотим продать эти товары, а деньги за них отвезти его родным в Багдад.
        - Как зовут владельца этих товаров? - спросил Синдбад.
        - Его зовут Синдбад, - отвечал капитан.
        Услышав это, Синдбад громко вскрикнул и сказал:
        - Я Синдбад! Я сошел с твоего корабля, когда он пристал к острову-рыбе, а ты уехал и покинул меня, когда я тонул в море. Эти товары - мои товары.
        - Ты хочешь меня обмануть! - вскричал капитан. - Я сказал тебе, что у меня на корабле есть товары, владелец которых утонул, и ты желаешь взять их себе! Мы видели, как Синдбад утонул, и с ним утонуло много купцов. Как же ты говоришь, что товары твои? Нет у тебя ни чести, ни совести!
        - Выслушай меня, и ты узнаешь, что я говорю правду, - сказал Синдбад. - Разве ты не помнишь, как я нанимал твой корабль в Басре, а свел меня с тобой писец по имени Сулейман Вислоухий?
        И он рассказал капитану обо всем, что случилось на его корабле с того дня, как все они отплыли из Басры. И тогда капитан и купцы узнали Синдбада и обрадовались, что он спасся. Они отдали Синдбаду его товары, и Синдбад продал их с большой прибылью. Он простился с царем аль-Михрджаном, погрузил на корабль другие товары, которых нет в Багдаде, и поплыл на своем корабле в Басру.
        Много дней и ночей плыл его корабль и наконец бросил якорь в гавани Басры, а оттуда Синдбад отправился в Город Мира, как называли в то время арабы Багдад.
        В Багдаде Синдбад роздал часть своих товаров друзьям и приятелям, а остальные продал.
        Он перенес в пути столько бед и несчастий, что решил никогда больше не выезжать из Багдада.
        Так окончилось первое путешествие Синдбада-Морехода.
        ВТОРОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ
        Но скоро Синдбаду наскучило сидеть на одном месте, и захотелось ему опять поплавать по морям. Снова накупил он товаров, отправился в Басру и выбрал большой, крепкий корабль. Два дня складывали матросы в трюм товары, а на третий день капитан приказал поднять якорь, и корабль тронулся в путь, подгоняемый попутным ветром.
        Много островов, городов и стран повидал Синдбад в это путешествие, и наконец его корабль пристал к неведомому прекрасному острову, где текли прозрачные ручьи и росли густые деревья, увешанные тяжелыми плодами.
        Синдбад и его спутники, купцы из Багдада, вышли на берег погулять и разбрелись по острову. Синдбад выбрал тенистое место и присел отдохнуть под густой яблоней. Скоро ему захотелось есть. Он вынул из дорожного мешка жареного цыпленка и несколько лепешек, которые захватил с корабля, и закусил, а потом лег на траву и сейчас же заснул.
        Когда он проснулся, солнце стояло уже низко. Синдбад вскочил на ноги и побежал к морю, но корабля уже не было. Он уплыл, и все, кто был на нем - и капитан, и купцы, и матросы, - забыли о Синдбаде.
        Бедный Синдбад остался один на острове. Он горько заплакал и сказал сам себе:
        - Если в первое путешествие я спасся и встретил людей, которые привезли меня обратно в Багдад, то теперь никто меня не найдет на этом безлюдном острове.
        До самой ночи стоял Синдбад на берегу, смотрел, не плывет ли вдали корабль, а когда стемнело, он лег на землю и крепко заснул.
        Утром, с восходом солнца, Синдбад проснулся и пошел в глубь острова, чтобы поискать пищи и свежей воды. Время от времени он взбирался на деревья и осматривался вокруг, но не видел ничего, кроме леса, земли и воды.
        Ему становилось тоскливо и страшно. Неужели придется всю жизнь прожить на этом пустынном острове? Но потом, стараясь подбодрить себя, он говорил:
        - Что толку сидеть и горевать! Никто меня не спасет, если я не спасу себя сам. Пойду дальше и, может быть, дойду до места, где живут люди.
        Прошло несколько дней. И вот однажды Синдбад влез на дерево и увидел вдали большой белый купол, который ослепительно сверкал на солнце. Синдбад очень обрадовался и подумал: «Это, наверно, крыша дворца, в котором живет царь этого острова. Я пойду к нему, и он поможет мне добраться до Багдада».
        Синдбад быстро спустился с дерева и пошел вперед, не сводя глаз с белого купола. Подойдя на близкое расстояние, он увидел, что это не дворец, а белый шар - такой огромный, что верхушки его не было видно. Синдбад обошел его кругом, но не увидел ни окон, ни дверей. Он попробовал влезть на верхушку шара, но стенки были такие скользкие и гладкие, что Синдбаду не за что было ухватиться.
        «Вот чудо! - подумал Синдбад. - Что это за шар?»
        Вдруг все вокруг потемнело. Синдбад взглянул вверх и увидел, что над ним летит огромная птица и крылья ее, словно тучи, заслоняют солнце. Синдбад сначала испугался, но потом вспомнил, что капитан его корабля рассказывал, будто на дальних островах живет птица Рухх, которая кормит своих птенцов слонами. Синдбад сразу понял, что белый шар - это яйцо птицы Рухх. Он притаился и стал ждать, что будет дальше. Птица Рухх, покружившись в воздухе, опустилась на яйцо, покрыла его своими крыльями и заснула. Синдбада она и не заметила.
        А Синдбад лежал неподвижно возле яйца и думал: «Я нашел способ выбраться отсюда. Лишь бы только птица не проснулась».
        Он подождал немного и, увидев, что птица крепко спит, быстро снял с головы тюрбан, размотал его и привязал к ноге птицы Рухх. Она и не шевельнулась - ведь в сравнении с нею Синдбад был не больше муравья. Привязавшись, Синдбад улегся на ноге птицы и сказал себе:
        «Завтра она улетит со мною и, может быть, перенесет меня в страну, где есть люди и города. Но если даже я упаду и разобьюсь, все-таки лучше умереть сразу, чем ждать смерти на этом необитаемом острове».
        Рано утром перед самым рассветом птица Рухх проснулась, с шумом расправила крылья, громко и протяжно вскрикнула и взвилась в воздух. Синдбад от страха зажмурил глаза и крепко ухватился за ногу птицы. Она поднялась до самых облаков и долго летела над водами и землями, а Синдбад висел, привязанный к ее ноге, и боялся посмотреть вниз. Наконец птица Рухх стала опускаться и, сев на землю, сложила крылья. Тогда Синдбад быстро и осторожно развязал тюрбан, дрожа от страха, что Рухх заметит его и убьет.
        Но птица так и не увидела Синдбада. Она вдруг схватила когтями с земли что-то длинное и толстое и улетела. Синдбад посмотрел ей вслед и увидел, что Рухх уносит в когтях огромную змею, длиннее и толще самой большой пальмы.
        Синдбад отдохнул немного и осмотрелся - и оказалось, что птица Рухх принесла его в глубокую и широкую долину. Вокруг стеной стояли огромные горы, такие высокие, что вершины их упирались в облака, и не было выхода из этой долины.
        - Я избавился от одной беды и попал в другую, еще худшую, - сказал Синдбад, тяжело вздыхая. - На острове были хоть плоды и пресная вода, а здесь нет ни воды, ни деревьев.
        Не зная, что ему делать, он печально бродил по долине, опустив голову. Тем временем над горами взошло солнце и осветило долину. И вдруг вся она ярко засверкала. Каждый камень на земле блестел и переливался синими, красными, желтыми огнями. Синдбад поднял один камень и увидел, что это драгоценный алмаз, самый твердый камень на свете, которым сверлят металлы и режут стекло. Долина была полна алмазов, и земля в ней была алмазная.
        И вдруг отовсюду послышалось шипение. Огромные змеи выползали из-под камней, чтобы погреться на солнце. Каждая из этих змей была больше самого высокого дерева, и если бы в долину пришел слон, змеи, наверно, проглотили бы его целиком.
        Синдбад задрожал от ужаса и хотел бежать, но бежать было некуда и негде было укрыться. Синдбад заметался во все стороны и вдруг заметил маленькую пещеру. Он забрался в нее ползком и очутился прямо перед огромной змеей, которая свернулась клубком и грозно шипела. Синдбад еще больше испугался. Он выполз из пещеры и прижался спиной к скале, стараясь не шевелиться. Он видел, что нет ему спасения.
        И вдруг прямо перед ним упал большой кусок мяса. Синдбад поднял голову, но над ним ничего не было, кроме неба и скал. Скоро сверху упал другой кусок мяса, за ним третий. Тогда Синдбад понял, где он находится и что это за долина.
        Давно-давно в Багдаде он слышал от одного путешественника рассказ о долине алмазов. «Эта долина, - говорил путешественник, - находится в далекой стране между гор, и никто не может попасть в нее, потому что туда нет дороги. Но купцы, которые торгуют алмазами, придумали хитрость, чтобы добывать камни. Они убивают овцу, режут ее на куски и бросают мясо в долину. Алмазы прилипают к мясу, а в полдень в долину спускаются хищные птицы - орлы и ястребы, - хватают мясо и взлетают с ним на гору. Тогда купцы стуком и криками отгоняют птиц от мяса и отдирают прилипшие алмазы; мясо же они оставляют птицам и зверям».
        Синдбад вспомнил этот рассказ и обрадовался. Он придумал, как ему спастись. Быстро собрал он столько крупных алмазов, сколько мог унести с собой, а потом распустил свой тюрбан, лег на землю, положил на себя большой кусок мяса и крепко привязал его к себе. Не прошло и минуты, как в долину спустился горный орел, схватил мясо когтями и поднялся на воздух. Долетев до высокой горы, он принялся клевать мясо, но вдруг сзади него раздались громкие крики и стук. Встревоженный орел бросил свою добычу и улетел, а Синдбад развязал тюрбан и встал. Стук и грохот слышались все ближе, и скоро из-за деревьев выбежал старый, толстый бородатый человек в одежде купца. Он колотил палкой по деревянному щиту и кричал во весь голос, чтобы отогнать орла. Не взглянув даже на Синдбада, купец бросился к мясу и осмотрел его со всех сторон, но не нашел ни одного алмаза. Тогда он сел на землю, схватился руками за голову и воскликнул:
        - Что это за несчастье! Я уже целого быка сбросил в долину, но орлы унесли все куски мяса к себе в гнезда. Они оставили только один кусок и, как нарочно, такой, к которому не прилипло ни одного камешка. О горе! О неудача!
        Тут он увидел Синдбада, который стоял с ним рядом, весь в крови и пыли, босой и в разорванной одежде. Купец сразу перестал кричать и замер от испуга. Потом он поднял свою палку, закрылся щитом и спросил:
        - Кто ты такой и как ты сюда попал?
        - Не бойся меня, почтенный купец. Я не сделаю тебе зла, - ответил Синдбад. - Я тоже был купцом, как и ты, но испытал много бед и страшных приключений. Помоги мне выбраться отсюда и попасть на родину, и я дам тебе столько алмазов, сколько у тебя никогда не было.
        - А у тебя правда есть алмазы? - спросил купец. - Покажи.
        Синдбад показал ему свои камни и подарил самые лучшие из них. Купец обрадовался и долго благодарил Синдбада, а потом он позвал других купцов, которые также добывали алмазы, и Синдбад рассказал им обо всех своих несчастьях.
        Купцы поздравили его со спасением, дали ему хорошую одежду и взяли его с собой.
        Они долго шли через степи, пустыни, равнины и горы, и немало чудес и диковинок пришлось увидеть Синдбаду, пока он добрался до своей родины.
        На одном острове он увидел зверя, которого называют каркаданн. Каркаданн похож на большую корову, и у него один толстый рог посередине головы. Он такой сильный, что может носить на своем роге большого слона. От солнца жир слона начинает таять и заливает каркаданну глаза. Каркаданн слепнет и ложится на землю. Тогда к нему прилетает птица Рухх и уносит его в когтях вместе со слоном в свое гнездо.
        После долгого путешествия Синдбад наконец добрался до Багдада. Родные с радостью встретили его и устроили праздник по случаю его возвращения. Они думали, что Синдбад погиб, и не надеялись больше его увидеть. Синдбад продал свои алмазы и опять стал торговать, как прежде.
        Так окончилось второе путешествие Синдбада-Морехода.
        ТРЕТЬЕ ПУТЕШЕСТВИЕ
        Несколько лет прожил Синдбад в родном городе, никуда не выезжая. Его друзья и знакомые, багдадские купцы, каждый вечер сходились к нему и слушали рассказы о его странствиях, и всякий раз, как Синдбад вспоминал про птицу Рухх, алмазную долину, огромных змей, ему становилось так страшно, как будто он все еще бродил в долине алмазов.
        Однажды вечером к Синдбаду, по обыкновению, пришли его приятели-купцы. Когда они кончили ужин и приготовились слушать рассказы хозяина, в комнату вошел слуга и сказал, что у ворот стоит человек и продает диковинные плоды.
        - Прикажи ему войти сюда, - сказал Синдбад.
        Слуга привел торговца плодами в комнату. Это был смуглый человек с длинной черной бородой, одетый по-иноземному. На голове он нес корзину, полную великолепных плодов. Он поставил корзину перед Синдбадом и снял с нее покрывало.
        Синдбад заглянул в корзину - и ахнул от удивления. В ней лежали огромные круглые апельсины, кислые и сладкие лимоны, померанцы, яркие, словно огонь, персики, груши и гранаты, такие большие и сочные, каких не бывает в Багдаде.
        - Кто ты, чужеземец, и откуда ты пришел? - спросил Синдбад торговца.
        - О господин, - ответил тот, - я родился далеко отсюда, на острове Серендибе. Всю мою жизнь я плавал по морям и побывал во многих странах и везде я продавал такие плоды.
        - Расскажи мне про остров Серендиб: какой он и кто на нем живет? - сказал Синдбад.
        - Про мою родину не расскажешь словами. Ее нужно видеть, так как нет в мире острова прекраснее и лучше Серендиба, - ответил торговец. - Когда путник вступает на берег, он слышит пение прекрасных птиц, перья которых горят на солнце, как драгоценные камни. Даже цветы на острове Серендибе светятся, словно яркое золото. И есть на нем цветы, которые плачут и смеются. Каждый день на восходе солнца они поднимают свои головки кверху и громко кричат: «Утро! Утро!» - и смеются, а вечером, когда солнце заходит, они опускают головки к земле и плачут. Лишь только наступает темнота, выходят на берег моря всевозможные звери - медведи, барсы, львы и морские кони, - и каждый держит во рту драгоценный камень, который сверкает, как огонь, и освещает все вокруг. А деревья на моей родине самые редкие и дорогие: алоэ, которое так прекрасно пахнет, если его зажечь; крепкий тек, что идет на корабельные мачты, - ни одно насекомое не прогрызет его, и не повредит ему ни вода, ни холод; высокие пальмы и блестящий эбен, или черное дерево. Море вокруг Серендиба ласковое и теплое. На дне его лежат чудесные жемчужины - белые,
розовые и черные, и рыбаки ныряют в воду и достают их. А иногда они посылают за жемчугом маленьких обезьян…
        Долго еще рассказывал торговец плодами про диковины острова Серендиба, и когда он кончил, Синдбад щедро наградил его и отпустил. Торговец ушел, низко кланяясь, а Синдбад лег спать, но еще долго ворочался с боку на бок и не мог заснуть, вспоминая рассказы об острове Серендибе. Ему слышался плеск моря и скрип корабельных мачт, он видел перед собой чудесных птиц и золотые цветы, сверкавшие яркими огнями. Наконец он заснул, и ему приснилась обезьяна с огромной розовой жемчужиной во рту.
        Проснувшись, он сразу же вскочил с постели и сказал себе:
        - Я непременно должен побывать на острове Серендибе! Сегодня же начну собираться в путь.
        Он собрал все, какие у него были, деньги, накупил товаров, простился со своими родными и опять отправился в приморский город Басру. Он долго выбирал себе корабль получше и наконец нашел прекрасное, крепкое судно. Капитаном этого судна был мореход из Персии по имени Бузург - старый толстый человек с длинной бородой. Он много лет плавал по океану, и его корабль ни разу не потерпел крушения.
        Синдбад велел погрузить свои товары на корабль Бузурга и тронулся в путь. С ним вместе поехали его приятели-купцы, которым также захотелось побывать на острове Серендибе.
        Ветер был попутный, и корабль быстро двигался вперед. Первые дни все шло благополучно. Но однажды утром на море началась буря; поднялся сильный ветер, который то и дело менял направление. Корабль Синдбада носило по морю как щепку. Огромные волны одна за другой перекатывались через палубу. Синдбад и его приятели привязали себя к мачтам и стали прощаться друг с другом, не надеясь спастись. Только капитан Бузург был спокоен. Он сам встал у руля и громким голосом отдавал приказания. Видя, что он не боится, успокоились и его спутники. К полудню буря начала стихать. Волны стали меньше, небо прояснилось. Скоро наступило полное затишье.
        И вдруг капитан Бузург принялся бить себя по лицу, стонать и плакать. Сорвал с головы тюрбан, бросил его на палубу, разорвал на себе халат и крикнул:
        - Знайте, что наш корабль попал в сильное течение и мы не можем из него выйти! А это течение несет нас к стране, которая называется «Страна мохнатых». Там живут люди, похожие на обезьян, и никто еще не вернулся живым из этой страны. Готовьтесь же к смерти - нам нет спасения!
        Не успел капитан договорить, как раздался страшный удар. Корабль сильно встряхнуло, и он остановился. Течение пригнало его к берегу, и он сел на мель. И сейчас же весь берег покрылся маленькими человечками. Их становилось все больше и больше, они скатывались с берега прямо в воду, подплывали к кораблю и быстро карабкались на мачты. Эти маленькие люди, покрытые густой шерстью, с желтыми глазами, кривыми ногами и цепкими руками, перегрызли корабельные канаты и сорвали паруса, а потом бросились на Синдбада и его спутников. Передний человечек подкрался к одному из купцов. Купец выхватил меч и разрубил его пополам. И сейчас же на него кинулись еще десять мохнатых, схватили его за руки и за ноги и сбросили в море, а за ним и другого и третьего купца.
        - Неужели мы испугаемся этих обезьян?! - воскликнул Синдбад и вынул меч из ножен.
        Но капитан Бузург схватил его за руку и закричал:
        - Берегись, Синдбад! Разве ты не видишь, что если каждый из нас убьет десять или даже сто обезьян, остальные разорвут его в клочья или выкинут за борт? Бежим с корабля на остров, а корабль пусть достается обезьянам.
        Синдбад послушался капитана и вложил меч в ножны.
        Он выскочил на берег острова, и его спутники последовали за ним. Последним ушел с корабля капитан Бузург. Ему было очень жалко оставлять свое судно этим мохнатым обезьянам.
        Синдбад и его приятели медленно пошли вперед, не зная, куда направиться. Они шли и тихо разговаривали между собой. И вдруг капитан Бузург воскликнул:
        - Смотрите! Смотрите! Дворец!
        Синдбад поднял голову и увидел высокий дом с черными железными воротами.
        - В этом доме, может быть, живут люди. Пойдем и узнаем, кто его хозяин, - сказал он.
        Путники пошли быстрее и вскоре дошли до ворот дома. Синдбад первым вбежал во двор и крикнул:
        - Тут, наверно, недавно был пир! Смотрите - на палках вокруг жаровни висят котлы и сковороды и всюду разбросаны обглоданные кости. А угли в жаровне еще горячие. Посидим немного на этой скамье - может быть, хозяин дома выйдет во двор и позовет нас.
        Синдбад и его спутники так устали, что едва держались на ногах. Они уселись, кто на скамью, а кто прямо на землю, и вскоре уснули, пригревшись на солнце. Синдбад проснулся первым. Его разбудил сильный шум и гул. Казалось, что где-то недалеко проходит большое стадо слонов. Земля дрожала от чьих-то тяжелых шагов. Было уже почти темно. Синдбад привстал со скамьи и замер от ужаса: прямо на него двигался человек огромного роста - настоящий великан, похожий на высокую пальму. Он был весь черный, глаза у него сверкали, как горящие головни, рот был похож на отверстие колодца, а зубы торчали, точно клыки кабана. Уши падали ему на плечи, а ногти на его руках были широкие и острые, как у льва. Великан шел медленно, слегка согнувшись, точно ему трудно было нести свою голову, и тяжело вздыхал. От каждого вздоха шелестели деревья и верхушки их пригибались к земле, как во время бури. В руках у великана был огромный факел - целый ствол смолистого дерева.
        Спутники Синдбада тоже проснулись и лежали на земле полумертвые от страха. Великан подошел и нагнулся над ними. Он долго рассматривал каждого из них и, выбрав одного, поднял его, как перышко. Это был капитан Бузург - самый большой и толстый из спутников Синдбада.
        Синдбад выхватил меч и бросился к великану. Весь его страх прошел, и он думал только об одном: как бы вырвать Бузурга из рук чудовища. Но великан ударом ноги отбросил Синдбада в сторону. Он разжег огонь на жаровне, зажарил капитана Бузурга и съел его.
        Кончив есть, великан растянулся на земле и громко захрапел. Синдбад и его товарищи сидели на скамье, прижавшись друг к другу и затаив дыхание.
        Синдбад оправился первый и, убедившись, что великан крепко спит, вскочил и воскликнул:
        - Лучше было бы, если бы мы утонули в море! Неужели мы позволим великану съесть нас, как овец?
        - Уйдем отсюда и поищем такое место, где бы мы могли спрятаться от него, - сказал один из купцов.
        - Куда нам уйти? Он ведь всюду нас найдет, - возразил Синдбад. - Лучше будет, если мы убьем его и потом уплывем по морю. Может быть, нас подберет какой-нибудь корабль.
        - А на чем же мы уплывем, Синдбад? - спросили купцы.
        - Посмотрите на эти бревна, что сложены около жаровни. Они длинные и толстые, и, если их связать вместе, выйдет хороший плот, - сказал Синдбад. - Перенесем их на берег моря, пока спит этот жестокий людоед, а потом мы вернемся сюда и придумаем способ его убить.
        - Это прекрасный план, - сказали купцы и начали перетаскивать бревна на морской берег и связывать их веревками из пальмового лыка.
        К утру плот был готов, и Синдбад с товарищами вернулись во двор великана. Когда они пришли, людоеда на дворе не было. До самого вечера он не появлялся.
        Когда стемнело, земля опять затряслась и послышался гул и топот. Великан был близко. Как и накануне, он медленно подошел к товарищам Синдбада и нагнулся над ними, освещая их факелом. Он выбрал самого толстого купца, проткнул его вертелом, зажарил и съел. А потом он растянулся на земле и заснул.
        - Еще один наш спутник погиб! - воскликнул Синдбад. - Но это последний. Больше этот жестокий человек никого из нас не съест.
        - Что же ты задумал, Синдбад? - спросили его купцы.
        - Смотрите и делайте так, как я скажу! - воскликнул Синдбад.
        Он схватил два вертела, на которых великан жарил мясо, раскалил их на огне и приставил к глазам людоеда. Потом он сделал знак купцам, и они все вместе навалились на вертела. Глаза людоеда ушли в глубь головы, и он ослеп.
        Людоед со страшным криком вскочил и принялся шарить вокруг себя руками, стараясь поймать своих врагов. Но Синдбад и его товарищи врассыпную бросились от него и побежали к морю. Великан пошел за ними, продолжая громко кричать. Он догонял беглецов и перегонял их, но так и не поймал никого. Они пробегали у него между ногами, увертывались от его рук и наконец добежали до берега моря, сели на плот и отплыли, гребя, как веслом, тонким стволом молодой пальмы.
        Когда людоед услышал удары весла о воду, он понял, что добыча ушла от него. Он закричал еще громче прежнего. На его крик прибежали еще два великана, такие же страшные, как он. Они отломили от скал по громадному камню и бросили вслед беглецам. Глыбы скал со страшным шумом упали в воду, только слегка задев плот. Но от них поднялись такие волны, что плот перевернулся. Спутники Синдбада почти совсем не умели плавать. Они сразу захлебнулись и пошли ко дну. Только сам Синдбад и еще двое купцов помоложе успели схватиться за плот и удержались на поверхности моря.
        Синдбад с трудом вскарабкался снова на плот и помог своим товарищам выбраться из воды. Волны унесли их весло, и им пришлось плыть по течению, слегка направляя плот ногами. Становилось светлее. Скоро должно было взойти солнце. Товарищи Синдбада, мокрые и дрожащие, сидели на плоту и громко жаловались. Синдбад стоял на краю плота, высматривая, не видно ли вдали берега или паруса корабля. Вдруг он обернулся к своим спутникам и крикнул:
        - Мужайтесь, друзья мои Ахмед и Хасан! Земля недалеко, и течение несет нас прямо к берегу. Видите, птицы кружатся там, вдали, над водою? Их гнезда, наверно, где-нибудь близко. Ведь птицы не улетают далеко от своих птенцов.
        Ахмед и Хасан подбодрились и подняли головы. Хасан, у которого глаза были зоркие, как у ястреба, посмотрел вперед и сказал:
        - Твоя правда, Синдбад. Вон там, вдалеке, я вижу остров. Скоро течение пригонит к нему наш плот, и мы отдохнем на твердой земле.
        Измученные путники обрадовались и стали сильнее грести ногами, чтобы помочь течению. Если бы они только знали, что ждет их на этом острове!
        Скоро плот прибило к берегу, и Синдбад с Ахмедом и Хасаном вышли на сушу. Они медленно пошли вперед, подбирая с земли ягоды и коренья, и увидели высокие, развесистые деревья на берегу ручья. Густая трава так и манила прилечь и отдохнуть.
        Синдбад бросился под дерево и сейчас же заснул. Его разбудил какой-то странный звук, точно кто-то перетирал зерно между двумя огромными камнями. Синдбад открыл глаза и вскочил на ноги. Он увидел перед собой огромного змея с широкой пастью, как у кита. Змей спокойно лежал на брюхе и лениво, с громким хрустом двигал челюстями. Этот хруст и разбудил Синдбада. А из пасти змея торчали человеческие ноги в сандалиях. По сандалиям Синдбад узнал, что это ноги Ахмеда.
        Постепенно Ахмед целиком исчез в брюхе змея, и змей медленно уполз в лес. Когда он скрылся, Синдбад осмотрелся кругом и увидел, что он остался один.
        «А где же Хасан? - подумал Синдбад. - Неужели его тоже съел змей?»
        - Эй, Хасан, где ты? - крикнул он.
        - Здесь! - раздался голос откуда-то сверху.
        Синдбад поднял голову и увидел Хасана, который сидел скорчившись в густых ветвях дерева, ни живой ни мертвый от страха.
        - Полезай и ты сюда! - крикнул он Синдбаду.
        Синдбад схватил с земли несколько кокосовых орехов и вскарабкался на дерево. Ему пришлось сидеть на верхней ветке, это было очень неудобно. АХасан прекрасно устроился на широком суку пониже.
        Много часов просидели Синдбад и Хасан на дереве, каждую минуту ожидая появления змея. Стало смеркаться, наступила ночь, а чудовища все не было. Наконец Хасан не выдержал и заснул, опершись спиной о ствол дерева и свесив ноги. Вскоре задремал и Синдбад. Когда он проснулся, было светло и солнце стояло довольно высоко. Синдбад осторожно наклонился и посмотрел вниз. Хасана на ветке больше не было. На траве, под деревом, белела его чалма и валялись стоптанные туфли - все, что осталось от бедного Хасана.
        «Его тоже сожрал этот ужасный змей, - подумал Синдбад. - Видно, и на дереве от него не спрячешься».
        Теперь Синдбад был один на острове. Долго искал он какого-нибудь местечка, чтобы укрыться от змея, но на острове не было ни одной скалы или пещеры. Устав искать, Синдбад присел на земле у самого моря и стал думать, как бы ему спастись.
        «Если я вырвался из рук людоеда, так неужели я дам себя съесть змею? - думал он. - Я человек, и у меня есть разум, который поможет мне перехитрить это чудовище».
        Вдруг с моря плеснула огромная волна и выбросила на берег толстую корабельную доску. Синдбад увидел эту доску и сейчас же придумал, как ему спастись. Он схватил доску, подобрал на берегу еще несколько досок поменьше и унес их в лес. Выбрав доску подходящего размера, Синдбад привязал ее к своим ногам большим куском пальмового лыка. Такую же доску он привязал к голове, а две другие - к телу, справа и слева, так что оказался как будто в ящике. А потом он лег на землю и стал ждать.
        Скоро послышался треск хвороста и громкое шипение. Змей почуял запах человека и разыскал свою добычу. Из-за деревьев показалась его длинная голова, на которой светились, как факелы, два больших глаза. Он подполз к Синдбаду и широко разинул пасть, высовывая длинный раздвоенный язык.
        Он удивленно осмотрел ящик, из которого так вкусно пахло человеком, и попробовал захватить его и разгрызть зубами, но крепкое дерево не поддавалось.
        Змей обошел Синдбада со всех сторон, пытаясь сорвать с него деревянный щит. Щит оказался слишком крепким, и змей только обломал себе зубы. В ярости он стал бить хвостом по доскам. Доски задрожали, но выдержали. Долго трудился змей, но так и не добрался до Синдбада. Наконец он выбился из сил и уполз обратно в лес, шипя и разбрасывая хвостом сухие листья.
        Синдбад быстро отвязал доски и вскочил на ноги.
        - Лежать между досками очень неудобно, но если змей застигнет меня беззащитным, он меня сожрет, - сказал себе Синдбад. - Надо бежать с острова. Пусть лучше я утону в море, чем погибну в пасти змея, как Ахмед и Хасан.
        И Синдбад решил опять смастерить себе плот. Он вернулся к морю и начал собирать доски. Вдруг он увидел неподалеку парус корабля. Корабль все приближался, попутный ветер гнал его к берегам острова. Синдбад сорвал с себя рубашку и принялся бегать по берегу, размахивая ею. Он махал руками, кричал и всячески старался обратить на себя внимание. Наконец матросы заметили его, и капитан приказал остановить корабль. Синдбад бросился в воду и в несколько взмахов достиг корабля. По парусам и по одежде матросов он узнал, что корабль принадлежит его землякам. Действительно, это был арабский корабль. Капитан корабля много слышал рассказов про остров, где живет страшный змей, но никогда не слыхал, чтобы кто-нибудь от него спасся.
        Матросы ласково встретили Синдбада, накормили и одели его. Капитан приказал поднять паруса, и корабль помчался дальше.
        Долго плыл он по морю и наконец доплыл до какой-то земли. Капитан остановил корабль у пристани, и все путники вышли на берег продавать и выменивать свои товары. Только у Синдбада ничего не было Грустный и печальный, остался он на корабле. Скоро капитан подозвал его к себе и сказал:
        - Я хочу сделать доброе дело и помочь тебе. С нами был один путешественник, которого мы потеряли, и я не знаю, умер он или жив. А товары его так и лежат в трюме. Возьми их и продай на рынке, и я дам тебе что-нибудь за труды. А то, что не удастся продать, мы отвезем в Багдад и отдадим его родственникам.
        - Охотно сделаю это, - сказал Синдбад.
        И капитан приказал матросам вынести товары из трюма.
        Когда выгрузили последний тюк, корабельный писец спросил капитана:
        - Что это за товары и как зовут их хозяина? На чье имя их записать?
        - Запиши на имя Синдбада-Морехода, который плыл с нами на корабле и пропал, - ответил капитан.
        Услышав это, Синдбад едва не лишился чувств от удивления и радости.
        - О господин, - спросил он капитана, - знаешь ли ты того человека, чьи товары ты приказал мне продать?
        - Это был человек из города Багдада по имени Синдбад-Мореход, - отвечал капитан.
        - Это я Синдбад-Мореход! - закричал Синдбад. - Я не пропал, а заснул на берегу, а ты не дождался меня и уплыл. Это было в мое прошлое путешествие, когда птица Рухх принесла меня в долину алмазов.
        Матросы услышали слова Синдбада и толпой обступили его. Некоторые ему верили, другие называли его лжецом. И вдруг подошел к капитану один купец, который тоже плыл на этом корабле, и сказал:
        - Помнишь, я тебе рассказывал, как я был на алмазной горе и бросил в долину кусок мяса, и к мясу прицепился какой-то человек, и орел принес его на гору вместе с мясом? Ты мне не поверил и сказал, что я лгу. Вот человек, который привязался тюрбаном к моему куску мяса. Он подарил мне такие алмазы, лучше которых не бывает, и сказал, что его зовут Синдбад-Мореход. Тут капитан обнял Синдбада и сказал ему:
        - Возьми свои товары. Теперь я верю, что ты Синдбад-Мореход. Продай их поскорей, пока на рынке не кончилась торговля.
        Синдбад продал свои товары с большой прибылью и вернулся в Багдад на этом же корабле. Он был очень доволен, что возвратился домой, и твердо решил никогда больше не пускаться в путешествия.
        Так окончилось третье путешествие Синдбада.
        ЧЕТВЕРТОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ
        Но прошло немного времени, и Синдбаду опять захотелось побывать в чужих странах. Он купил самых дорогих товаров, отправился в Басру, нанял хороший корабль и поплыл в сторону Индии.
        Первые дни все шло благополучно, но однажды под утро поднялась буря. Корабль Синдбада стало кидать по волнам, как щепку. Капитан велел бросить якорь в мелком месте, чтобы переждать бурю. Но не успел корабль остановиться, как якорные цепи лопнули, и корабль понесло прямо на берег. Паруса на корабле порвались, волны залили палубу и унесли всех купцов и матросов в море.
        Несчастные путешественники, точно камни, пошли ко дну. Только Синдбад и еще несколько купцов схватились за обломок доски и удержались на поверхности моря.
        Целый день и целую ночь носились они по морю, а утром волны выбросили их на скалистый берег.
        Еле живые лежали путники на земле. Только когда прошел день, а за ним ночь, они немного опомнились.
        Дрожа от холода, Синдбад и его друзья пошли по берегу, надеясь, что встретят людей, которые их приютят и накормят. Долго шли они и наконец увидали вдалеке высокую постройку, похожую на дворец. Синдбад очень обрадовался и пошел быстрее. Но едва путники приблизились к этой постройке, их окружила толпа людей. Эти люди схватили их и отвели к своему царю, а царь знаком приказал им сесть. Когда они сели, перед ними поставили миски с каким-то диковинным кушаньем. Ни Синдбад, ни его приятели-купцы никогда такого не ели. Спутники Синдбада с жадностью набросились на кушанье и съели все, что было в мисках. Один Синдбад почти не притронулся к кушанью, а только попробовал его.
        А царь этого города был людоед. Его приближенные ловили всех чужеземцев, которые заходили в их страну, и кормили их этим кушаньем. Всякий, кто ел его, постепенно терял разум и становился похож на животное. Откормив чужеземца, приближенные царя убивали его, жарили и съедали. А царь ел людей прямо сырыми.
        Приятелей Синдбада тоже ждала такая участь. Каждый день они ели помногу этого кушанья, и все тело у них заплыло жиром. Они перестали понимать, что с ними делается, - только ели и спали. Их отдали пастуху, точно свиней; каждый день пастух выгонял их за город и кормил из больших корыт.
        Синдбад не ел этого кушанья, а другого ему не давали. Он подбирал на лугах коренья и ягоды и кое-как питался ими. Все его тело высохло, он ослабел и еле держался на ногах. Видя, что Синдбад такой слабый и тощий, приближенные царя решили, что его не надо стеречь - все равно не убежит, - и скоро забыли о нем.
        А Синдбад только и мечтал, как бы вырваться от людоедов. Однажды утром, когда все еще спали, он вышел из ворот дворца и пошел куда глаза глядят. Скоро он пришел на зеленый луг и увидел человека, который сидел на большом камне. Это был пастух. Он только что пригнал купцов, приятелей Синдбада, из города и поставил перед ними корыто с кормом. Увидев Синдбада, пастух сразу понял, что Синдбад здоров и владеет своим умом. Он сделал ему знак рукой: «Подойди сюда!» - и, когда Синдбад приблизился, сказал ему:
        - Иди по этой тропинке, а когда дойдешь до перекрестка, сверни направо и выйдешь на султанскую дорогу. Она выведет тебя из земли нашего царя, и ты, может быть, доберешься до твоей родины.
        Синдбад поблагодарил пастуха и пошел. Он старался идти как можно быстрее и скоро увидел справа от себя дорогу. Семь дней и семь ночей шел Синдбад по этой дороге, питаясь кореньями и ягодами. Наконец на восьмой день утром он увидел невдалеке от себя толпу людей и подошел к ним. Люди обступили его и стали расспрашивать, кто он и откуда пришел. Синдбад рассказал им обо всем, что с ним случилось, и его отвели к царю той страны. Царь велел накормить Синдбада и тоже спросил его, откуда он родом и что с ним произошло. Когда Синдбад рассказал царю о своих приключениях, царь очень удивился и воскликнул:
        - Я в жизни не слышал истории удивительней! Добро пожаловать, чужеземец! Оставайся жить в моем городе.
        Синдбад остался в городе этого царя, которого звали Тайгамус. Царь очень полюбил Синдбада и скоро так привык к нему, что не отпускал его от себя ни на минуту. Он оказывал Синдбаду всякие милости и исполнял все его желания.
        И вот однажды после обеда, когда все приближенные царя, кроме Синдбада, разошлись по домам, царь Тайгамус сказал Синдбаду:
        - О Синдбад, ты стал для меня дороже всех моих приближенных, и я не могу расстаться с тобой. У меня есть к тебе большая просьба. Обещай мне, что исполнишь ее.
        - Говори, какая у тебя просьба, - ответил Синдбад. - Ты был добр ко мне, и я не могу тебя ослушаться.
        - Останься у нас навсегда, - сказал царь. - Я найду тебе хорошую жену, и тебе будет в моем городе не хуже, чем в Багдаде.
        Услышав слова царя, Синдбад очень огорчился. Он все еще надеялся вернуться когда-нибудь в Багдад, а теперь надежду приходилось оставить. Ведь не мог же Синдбад отказать царю!
        - Пусть будет по-твоему, о царь, - сказал он. - Я останусь здесь навсегда.
        Царь тотчас же велел отвести Синдбаду помещение во дворце и женил его на дочери своего визиря.
        Еще несколько лет прожил Синдбад в городе царя Тайгамуса и стал понемногу забывать Багдад. У него завелись друзья среди жителей города, все его любили и уважали.
        И вот однажды ранним утром к нему вошел один из его приятелей по имени Абу-Мансур. Одежда на нем была разорвана и тюрбан съехал набок; он ломал себе руки и горько рыдал.
        - Что с тобой, Абу-Мансур? - спросил Синдбад.
        - Сегодня ночью у меня умерла жена, - ответил его приятель.
        Синдбад принялся его утешать, но Абу-Мансур продолжал горько плакать, ударяя себя руками в грудь.
        - О Абу-Мансур, - сказал Синдбад, - что пользы так убиваться? Пройдет время, и ты утешишься. Ты ведь еще молодой и долго проживешь.
        И вдруг Абу-Мансур заплакал еще сильнее и воскликнул:
        - Как это ты говоришь, что я долго проживу, когда мне осталось жить всего один день! Завтра ты лишишься меня и никогда больше меня не увидишь.
        - Почему? - спросил Синдбад. - Ты ведь здоров, и тебе не грозит смерть.
        - Завтра похоронят мою жену, и меня тоже опустят с нею в могилу, - сказал Абу-Мансур. - В нашей стране такой обычай: когда умирает женщина, ее мужа хоронят живым вместе с нею, а когда умирает мужчина, с ним вместе хоронят его жену.
        «Это очень скверный обычай, - подумал Синдбад. - Хорошо, что я чужеземец и меня не похоронят живым».
        Он постарался, как мог, утешить Абу-Мансура и обещал, что попросит царя избавить его от такой страшной смерти. Но когда Синдбад пришел к царю и высказал ему свою просьбу, царь покачал головой и сказал:
        - Проси о чем хочешь, Синдбад, но только не об этом. Я не могу нарушить обычай моих предков. Завтра твоего приятеля опустят в могилу.
        - О царь, - спросил Синдбад, - а если умрет жена у чужеземца, ее мужа тоже похоронят вместе с нею?
        - Да, - ответил царь. - Но не беспокойся за себя. Твоя жена еще слишком молода и, наверно, не умрет раньше тебя.
        Когда Синдбад услышал эти слова, он очень огорчился и испугался. Печальный, вернулся он к себе и с этих пор все время думал об одном - как бы его жена не заболела смертельной болезнью. Прошло немного времени, и то, чего он боялся, случилось. Его жена тяжело занемогла и через несколько дней скончалась.
        Царь и все жители города пришли, по обычаю, утешать Синдбада. На его жену надели ее лучшие драгоценности, положили ее тело на носилки и понесли к высокой горе, находившейся недалеко от города. На вершине горы была вырыта глубокая яма, прикрытая тяжелым камнем. Носилки с телом жены Синдбада обвязали веревками и, подняв камень, опустили в могилу. А потом царь Тайгамус и друзья Синдбада подошли к нему и начали с ним прощаться. Бедный Синдбад понял, что пришел час его смерти. Он бросился бежать с криком:
        - Я чужеземец и не должен подчиняться вашим обычаям! Я не хочу умереть в этой яме!
        Но как ни отбивался Синдбад, его все-таки привели к страшной яме. Ему дали с собой кувшин воды и семь хлебных лепешек и, обвязав веревками, опустили в яму. А потом яму завалили камнем, и царь и все, кто был с ним, ушли обратно в город.
        Бедный Синдбад очутился в могиле, среди мертвецов. Сначала он ничего не видел, но, когда его глаза привыкли к темноте, он заметил, что в могилу проходит сверху слабый свет. Камень, закрывавший вход в могилу, неплотно прилегал к ее краям, и тоненький луч солнца пробивался в пещеру.
        Вся пещера была полна мертвецов - мужчин и женщин. На них были надеты их лучшие платья и драгоценности. Отчаяние и горе охватили Синдбада.
        «Теперь-то уже мне не спастись, - подумал он. - Из этой могилы никому не выйти».
        Через несколько часов солнечный луч, освещавший пещеру, погас, и вокруг Синдбада стало совсем темно. Синдбад был очень голоден. Он съел лепешку, напился воды и уснул прямо на земле, среди мертвецов.
        День, другой, а за ним и третий провел Синдбад в страшной пещере. Он старался есть как можно меньше, чтобы еды хватило на более долгий срок, но на третий день вечером он проглотил последний кусок лепешки и запил ее последним глотком воды. Теперь ему оставалось только ждать смерти.
        Синдбад расстелил на земле свой плащ и лег. Всю ночь пролежал он без сна, вспоминая родной Багдад, друзей и приятелей. Только под утро его глаза закрылись, и он уснул.
        Проснулся он от слабого шороха: кто-то с ворчаньем и фырканьем скреб когтями каменные стены пещеры. Синдбад вскочил на ноги и пошел по направлению шума. Кто-то пробежал мимо него, стуча лапами.
        «Это, верно, какой-нибудь дикий зверь, - подумал Синдбад. - Почуяв человека, он испугался и убежал. Но как же он попал в пещеру?»
        Синдбад бросился следом за зверем и вскоре увидел вдалеке свет, который становился тем ярче, чем ближе Синдбад подходил к нему. Скоро Синдбад оказался перед большим отверстием. Синдбад вышел через отверстие наружу и оказался на склоне горы. Морские волны с ревом разбивались о ее подножие.
        Радостно стало у Синдбада на душе, снова появилась у него надежда на спасение.
        «Ведь проходят же мимо этого места корабли, - подумал он. - Может быть, какое-нибудь судно подберет меня. А если даже я умру здесь, это будет лучше, чем погибнуть в этой пещере, полной мертвецов».
        Синдбад посидел немного на камне у входа в пещеру, наслаждаясь свежим утренним воздухом. Он принялся думать о своем возвращении в Багдад, к друзьям и приятелям, и грустно стало ему, что он вернется к ним разоренный, без единого дирхема. И вдруг он хлопнул себя рукой по лбу и громко сказал:
        - Я печалюсь о том, что вернусь в Багдад нищим, а недалеко от меня лежат такие богатства, каких нет в сокровищницах персидских царей! Пещера полна мертвецов, мужчин и женщин, которых опускают в нее уже много сотен лет. И вместе с ними опускают в могилу их лучшие драгоценности. Эти драгоценности так и пропадут в пещере без всякой пользы. Если я возьму себе часть их, никто не пострадает от этого.
        Синдбад тотчас же вернулся в пещеру и стал собирать перстни, ожерелья, серьги и браслеты, разбросанные по земле. Он завязал все это в свой плащ и вынес узел с драгоценностями из пещеры. Несколько дней провел он на берегу моря, питаясь травой, плодами, кореньями и ягодами, которые он собирал в лесу на склоне горы, и с утра до вечера смотрел на море. Наконец он увидел вдали, на волнах, корабль, который направлялся в его сторону.
        Мигом сорвал Синдбад с себя рубашку, привязал ее к толстой палке и принялся бегать по берегу, размахивая ею в воздухе. Дозорный, сидевший на мачте корабля, заметил его знаки, и капитан приказал остановить корабль невдалеке от берега. Не дожидаясь, пока за ним пришлют лодку, Синдбад бросился в воду и в несколько взмахов достиг корабля. Спустя минуту он уже стоял на палубе, окруженный матросами, и рассказывал свою историю. От матросов он узнал, что корабль их идет из Индии в Басру. Капитан охотно согласился довезти Синдбада до этого города и взял у него в уплату только один драгоценный камень, правда самый большой.
        Через месяц пути корабль благополучно достиг Басры. Оттуда Синдбад-Мореход отправился в Багдад. Он сложил в кладовую драгоценности, которые привез с собой, и опять зажил в своем доме, счастливый и радостный.
        Так окончилось четвертое путешествие Синдбада.
        ПЯТОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ
        Прошло немного времени, и снова наскучило Синдбаду жить в своем прекрасном доме в Городе Мира. Кто хоть раз плавал по морю, кто привык засыпать под вой и свист ветра, тому не сидится на твердой земле.
        И вот однажды пришлось ему поехать по делам в Басру, откуда он не раз начинал свои путешествия. Он опять увидел этот богатый веселый город, где небо всегда такое синее и солнце светит так ярко, увидел корабли с высокими мачтами и разноцветными парусами, услышал крики матросов, выгружавших из трюмов диковинные заморские товары, и ему до того захотелось путешествовать, что он немедля решил собираться в путь.
        Через десять дней Синдбад уже плыл по морю на большом, крепком корабле, нагруженном товарами. С ним было еще несколько купцов, а вел корабль старый опытный капитан с большой командой матросов.
        Два дня и две ночи плыл корабль Синдбада в открытом море, а на третий день, когда солнце стояло как раз над головами путников, вдали показался небольшой скалистый остров. Капитан приказал направиться к этому острову, и, когда корабль приблизился к его берегам, все увидели, что посреди острова возвышается огромный купол, белый и сверкающий, с острой верхушкой. Синдбад в это время спал на палубе в тени паруса.
        - Эй, капитан! Останови корабль! - закричали спутники Синдбада.
        Капитан велел бросить якорь, и все купцы и матросы выскочили на берег. Когда корабль стал на якорь, толчок разбудил Синдбада, и он вышел на середину палубы, чтобы посмотреть, почему остановился корабль. И вдруг он увидел, что все купцы и матросы стоят вокруг огромного белого купола и стараются пробить его ломами и крючьями.
        - Не делайте этого! Вы погибнете! - крикнул Синдбад.
        Он сразу понял, что этот купол - яйцо птицы Рухх, такое же, как то, которое он видел в первое путешествие. Если птица Рухх прилетит и увидит, что его разбили, всем матросам и купцам не миновать смерти.
        Но товарищи Синдбада не послушались его и стали еще сильнее бить по яйцу. Наконец скорлупа треснула. Из яйца полилась вода. Потом из него показался длинный клюв, за ним - голова и лапы: в яйце был птенец. Если б яйцо не разбили, он, наверно, скоро бы вылупился.
        Матросы схватили птенца, зажарили его и принялись есть. Только Синдбад не притронулся к его мясу. Он бегал вокруг своих товарищей и кричал:
        - Кончайте скорей, а то прилетит Рухх и убьет вас!
        И вдруг в воздухе послышался громкий свист и оглушительное хлопанье крыльев. Купцы посмотрели вверх и кинулись к кораблю. Прямо над их головами летела птица Рухх. В когтях у нее извивались две огромные змеи. Увидев, что ее яйцо разбито, птица Рухх так закричала, что люди попадали от страха на землю и уткнулись головами в песок. Птица выпустила свою добычу из когтей, покружила в воздухе и скрылась из виду. Купцы и матросы поднялись на ноги и побежали к морю. Они подняли якорь, распустили паруса и поплыли как можно быстрее, чтобы спастись от страшной птицы Рухх.
        Чудовищной птицы не было видно, и путники начали было уже успокаиваться, но вдруг опять послышалось хлопанье крыльев, и вдали показалась птица Рухх, но уже не одна. С ней летела другая такая же птица, еще больше и страшней первой. Это был Рухх-самец. Каждая птица несла в когтях огромный камень - целую скалу.
        Товарищи Синдбада забегали по палубе, не зная, куда укрыться от разъяренных птиц. Некоторые легли на палубу, другие спрятались за мачты, а капитан неподвижно застыл на месте, подняв руки к небу. Он до того испугался, что не мог шевельнуться.
        Вдруг раздался страшный удар, точно выстрел из самой большой пушки, и по морю заходили волны. Это одна из птиц бросила камень, но промахнулась. Увидя это, второй Рухх громко закричал и над самым кораблем выпустил из когтей свой камень. Камень упал на корму. Корабль жалобно затрещал, накренился, снова выпрямился, подброшенный волной, и стал тонуть. Волны залили палубу и унесли всех купцов и матросов. Спасся один Синдбад. Он ухватился рукой за корабельную доску и, когда волны улеглись, взобрался на нее.
        Два дня и три ночи носился Синдбад по морю, и наконец на третий день волны прибили его к неведомой земле. Синдбад выбрался на берег и огляделся. Ему показалось, что он не на острове, среди моря, а дома, в Багдаде, в своем чудесном саду. Ноги его ступали по мягкой зеленой траве, усеянной пестрыми цветами. Ветки деревьев гнулись от тяжести плодов. Круглые сверкающие апельсины, душистые лимоны, гранаты, груши, яблоки как будто сами просились в рот. Маленькие пестрые птицы с громким щебетаньем кружились в воздухе. Подле быстрых, блестящих, как серебро, ручьев прыгали и играли газели. Они не испугались Синдбада, потому что никогда не видели людей и не знали, что их нужно бояться.
        Синдбад так устал, что еле стоял на ногах. Он напился воды из ручья, лег под дерево и сорвал с ветки большое яблоко, но не успел даже откусить от него ни кусочка, а так и заснул, держа яблоко в руке.
        Когда он проснулся, солнце опять стояло высоко и птицы так же весело щебетали на деревьях: Синдбад проспал весь день и всю ночь. Только теперь он почувствовал, как ему хочется есть, и с жадностью набросился на плоды.
        Подкрепившись немного, он поднялся и пошел по берегу. Ему хотелось осмотреть эту чудесную землю, и он надеялся встретить людей, которые приведут его в какой-нибудь город.
        Долго гулял Синдбад по берегу, но не увидел ни одного человека. Наконец он решил немного отдохнуть и свернул в небольшой лесок, где было прохладнее.
        И вдруг он видит: под деревом, у ручья, сидит маленький человек с длинной волнистой седой бородой, одетый в рубаху из листьев и подпоясанный травой. Этот старичок сидел у самой воды, поджав ноги, и жалобно смотрел на Синдбада.
        - Мир тебе, о старик! - сказал Синдбад. - Кто ты и что это за остров? Почему ты сидишь один у этого ручья?
        Старик не ответил Синдбаду ни одного слова, но показал ему знаками: «Перенеси меня через ручей».
        Синдбад подумал: «Если я перенесу его через ручей, мне не будет от этого ничего плохого, а сделать доброе дело никогда не мешает. Может быть, старик мне покажет, как найти на острове людей, которые помогут мне добраться до Багдада».
        И он подошел к старику, посадил его себе на плечи и перенес через ручей.
        На другом берегу Синдбад опустился на колени и сказал старику:
        - Слезай, мы уже пришли.
        Но старик только крепче уцепился за него и обхватил ногами его шею.
        - Долго ты еще будешь сидеть у меня на плечах, скверный старик? - закричал Синдбад и хотел сбросить старика на землю.
        И вдруг старик громко засмеялся и так сжал ногами шею Синдбада, что тот чуть не задохнулся.
        - Горе мне! - воскликнул Синдбад. - Я убежал от людоеда, перехитрил змея и заставил Рухха нести себя, а теперь мне самому придется носить этого скверного старика! Пусть только он заснет, я сейчас же утоплю его в море! А до вечера недолго ждать.
        Но наступил вечер, а старик и не думал слезать с шеи Синдбада. Он так и заснул у него на плечах и только немного разжал ноги. А когда Синдбад попробовал тихонько спихнуть его со своей спины, старик заворчал во сне и больно ударил Синдбада пятками. Ноги были у него тонкие и длинные, как плети.
        И превратился несчастный Синдбад в вьючного верблюда.
        Целыми днями приходилось ему бегать со стариком на спине от одного дерева к другому и от ручья к ручью. Если он шел тише, старик жестоко бил его пятками по бокам и сжимал ему коленями шею.
        Так прошло много времени - месяц или больше. И вот однажды в полдень, когда солнце особенно сильно пекло, старик крепко заснул на плечах Синдбада, и Синдбад решил отдохнуть где-нибудь под деревом. Он стал искать тенистого места и вышел на полянку, на которой росло много больших тыкв; некоторые из них были сухие. Синдбад очень обрадовался, когда увидел тыквы.
        «Они мне, наверно, пригодятся, - подумал он. - Может быть, они даже помогут мне сбросить с себя этого жестокого старика».
        Он сейчас же выбрал несколько тыкв побольше и выдолбил их острой палочкой. Потом он набрал самого спелого винограда, наполнил им тыквы и плотно закупорил их листьями. Он выставил тыквы на солнце и ушел с полянки, таща на себе старика. Три дня не возвращался он на полянку. На четвертый день Синдбад снова пришел к своим тыквам (старик, как и в тот раз, спал у него на плечах) и вынул пробки, которыми заткнул тыквы. В нос ему ударил крепкий запах: виноград стал бродить и его сок превратился в вино. Этого только и нужно было Синдбаду. Он осторожно вынул виноград и выжал из него сок прямо в тыквы, а потом снова закупорил их и поставил в тень. Теперь надо было подождать, когда проснется старик.
        Никогда Синдбаду так не хотелось, чтобы он проснулся поскорее. Наконец старик начал ерзать на плечах Синдбада и ударил его ногой. Тогда Синдбад взял самую большую тыкву, откупорил ее и отпил немного.
        Вино было крепкое и сладкое. Синдбад прищелкнул языком от удовольствия и начал плясать на одном месте, встряхивая старика. А старик увидел, что Синдбад напился чего-то вкусного, и ему тоже захотелось попробовать. «Дай и мне», - знаками показал он Синдбаду.
        Синдбад подал ему тыкву, и старик одним духом выпил из нее весь сок. Он никогда раньше не пробовал вина, и оно ему очень понравилось. Скоро он начал петь и смеяться, захлопал в ладоши и застучал кулаком по шее Синдбада.
        Но вот старик стал петь все тише и тише и наконец крепко заснул, свесив голову на грудь. Его ноги постепенно разжались, и Синдбад легко сбросил его со своей спины. До чего приятно показалось Синдбаду расправить наконец плечи и выпрямиться!
        Синдбад ушел от старика и целый день бродил по острову. Он прожил на острове еще много дней и все ходил вдоль берега моря, высматривая, не покажется ли где-нибудь парус. И наконец он увидел вдали большой корабль, который приближался к острову. Синдбад закричал от радости и принялся бегать взад и вперед и махать руками, а когда корабль подошел ближе, Синдбад бросился к воде и поплыл ему навстречу. Капитан корабля заметил Синдбада и велел остановить свое судно. Синдбад, как кошка, вскарабкался на борт и сначала не мог сказать ни одного слова, только обнимал капитана и матросов и плакал от радости. Матросы громко говорили между собой, но Синдбад не понимал их. Среди них не было ни одного араба, и никто из них не говорил по-арабски. Они накормили и одели Синдбада и дали ему место в своей каюте. ИСиндбад ехал с ними много дней и ночей, пока корабль не пристал к какому-то городу.
        Это был большой город с высокими белыми домами и широкими улицами. Со всех сторон его окружали крутые горы, поросшие густым лесом.
        Синдбад вышел на берег и пошел бродить по городу.
        Улицы и площади были полны народу; все люди, которые попадались Синдбаду навстречу, были чернокожие, с белыми зубами и красными губами. На большой площади был главный городской рынок. Там стояло много лавок, в которых торговали, расхваливая свои товары, купцы из всех стран - персы, индийцы, франки[3 - Франки. - Франками арабы называли всех европейцев.], турки, китайцы.
        Синдбад стоял посреди рынка и смотрел по сторонам. И вдруг мимо него прошел человек в халате, с большим белым тюрбаном на голове и остановился у лавки медника. Синдбад внимательно всмотрелся в него и сказал себе:
        «У этого человека совсем такой же халат, как у моего приятеля Хаджи-Мухаммеда с Красной улицы, и тюрбан у него свернут по-нашему. Пойду к нему и спрошу, не из Багдада ли он».
        А человек в тюрбане тем временем выбрал большой блестящий таз и кувшин с длинным узким горлышком, отдал за них меднику два золотых динара и пошел обратно. Когда он поравнялся с Синдбадом, тот низко поклонился ему и сказал:
        - Мир тебе, о почтенный купец! Скажи мне, откуда ты родом - не из Багдада ли, Города Мира?
        - Привет тебе, земляк! - радостно ответил купец. - По тому, как ты говоришь, я сразу узнал, что ты багдадец. Уже десять лет я живу в этом городе и ни разу до сего дня не слышал арабской речи. Пойдем ко мне и поговорим о Багдаде, о его садах и площадях.
        Купец крепко обнял Синдбада и прижал его к груди. Он повел Синдбада к себе домой, напоил и накормил его, и они до вечера проговорили о Багдаде и его диковинах. Синдбаду было так приятно вспоминать родину, что он даже не спросил багдадца, как его зовут и как называется город, в котором он теперь находится. А когда стало темнеть, багдадец сказал Синдбаду:
        - О земляк, я хочу спасти тебе жизнь и сделать тебя богатым. Слушай же меня внимательно и делай все, что я тебе скажу. Знай, что этот город называется Городом Черных и все жители его - зинджи[4 - Зинджи. - Так арабы называли чернокожих африканцев.]. Они живут в своих домах только днем, а вечером садятся в лодки и выезжают в море. Как только наступает ночь, в город приходят из леса обезьяны и если встречают на улице людей, то убивают их. А утром обезьяны снова уходят, и зинджи возвращаются. Скоро станет совсем темно, и обезьяны придут в город. Садись же со мной в лодку, и поедем, иначе обезьяны тебя убьют.
        - Спасибо тебе, земляк! - воскликнул Синдбад. - Скажи мне, как твое имя, чтобы я знал, кто оказал мне милость.
        - Меня зовут Мансур Плосконосый, - ответил багдадец. - Идем скорей, если ты не хочешь попасть в лапы обезьянам.
        Синдбад и Мансур вышли из дому и пошли к морю. Все улицы были полны народу. Мужчины, женщины и дети бежали к пристани, торопясь, спотыкаясь и падая.
        Придя в гавань, Мансур отвязал свою лодку и вскочил в нее вместе с Синдбадом. Они отъехали немного от берега, и Мансур сказал:
        - Сейчас в город войдут обезьяны. Смотри!
        И вдруг горы, окружавшие Город Черных, покрылись движущимися огоньками. Огоньки катились сверху вниз и становились все больше и больше. Наконец они совсем приблизились к городу, и на большой площади появились обезьяны, которые несли в передних лапах факелы, освещая путь.
        Обезьяны рассыпались по рынку, сели в лавках и начали торговать. Одни продавали, другие покупали. В харчевнях обезьяны-повара жарили баранов, варили рис и пекли хлеб. Покупатели, тоже обезьяны, примеряли одежду, выбирали посуду, материю, ссорились и дрались между собой. Так продолжалось до рассвета; когда небо на востоке стало светлеть, обезьяны построились в ряды и ушли из города, а жители вернулись в свои дома.
        Мансур Плосконосый привел Синдбада к себе домой и сказал ему:
        - Я уже долго живу в Городе Черных и стосковался по родине. Скоро мы с тобой отправимся в Багдад, но сначала тебе нужно нажить побольше денег, чтобы не стыдно было вернуться домой. Слушай же, что я тебе скажу. Горы вокруг Города Черных покрыты лесом. В этом лесу много пальм с прекрасными кокосовыми орехами. Зинджи очень любят эти орехи и готовы отдать за каждый из них много золота и драгоценных камней. Но пальмы в лесу такие высокие, что ни один человек не может достать орехи, и никто не знает способа, как их раздобыть. А я научу тебя. Завтра мы пойдем в лес, и ты вернешься оттуда богачом.
        На следующее утро, как только обезьяны ушли из города, Мансур вынес из кладовой два больших тяжелых мешка, взвалил один из них на плечи, а другой велел нести Синдбаду и сказал:
        - Ступай за мной и смотри, что я буду делать. Делай то же самое, и у тебя будет больше орехов, чем у кого-либо из жителей этого города.
        Синдбад с Мансуром пошли в лес и шли очень долго, час или два. Наконец они остановились перед большой пальмовой рощей. Здесь было множество обезьян. Увидев людей, они вскарабкались на верхушки деревьев, свирепо оскалили зубы и громко заворчали. Синдбад сначала испугался и хотел бежать, но Мансур остановил его и сказал:
        - Развяжи твой мешок и посмотри, что там есть.
        Синдбад развязал мешок и увидел, что он полон круглых, гладких камешков - голышей. Мансур тоже развязал свой мешок, вынул из него горсть камешков и бросил ими в обезьян. Обезьяны закричали еще громче, принялись прыгать с одной пальмы на другую, стараясь укрыться от камней. Но куда бы они ни убегали, камни Мансура везде доставали их. Тогда обезьяны стали срывать с пальм орехи и бросать их в Синдбада и Мансура. Мансур с Синдбадом бегали между пальмами, ложились, приседали, прятались за стволами, и только один или два ореха, брошенных обезьянами, попали в цель.
        Скоро вся земля вокруг них покрылась большими, отборными орехами. Когда в мешках не осталось больше камней, Мансур и Синдбад наполнили их орехами и вернулись в город. Они продали орехи на рынке и получили за них столько золота и драгоценностей, что едва принесли их домой.
        На следующий день они опять пошли в лес и снова набрали столько же орехов. Так они ходили в лес десять дней.
        Наконец, когда все кладовые в доме Мансура были полны и золото некуда было класть, Мансур сказал Синдбаду:
        - Теперь мы можем нанять корабль и отправиться в Багдад.
        Они пошли к морю, выбрали самый большой корабль, наполнили его трюм золотом и драгоценностями и поплыли. На этот раз ветер был попутный, и никакая беда не задержала их.
        Они прибыли в Басру, наняли караван верблюдов, навьючили их драгоценностями и отправились в Багдад.
        Жена и родные радостно встретили Синдбада. Синдбад роздал друзьям и приятелям много золота и драгоценных камней и спокойно зажил в своем доме. Снова, как прежде, стали приходить к нему купцы и слушать рассказы о том, что он видел и испытал во время путешествия.
        Так окончилось пятое путешествие Синдбада.
        ШЕСТОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ
        Но прошло немного времени, и Синдбаду снова захотелось поехать в чужие страны. Быстро собрался Синдбад и поехал в Басру. Опять выбрал он себе хороший корабль, набрал команду матросов и пустился в путь.
        Двадцать дней и двадцать ночей плыл его корабль, подгоняемый попутным ветром. А на двадцать первый день поднялась буря и пошел сильный дождь, от которого промокли вьюки с товарами, сложенные на палубе. Корабль начало бросать из стороны в сторону, как перышко. Синдбад и его спутники очень испугались. Они подошли к капитану и спросили его:
        - О капитан, скажи нам, где мы находимся и далеко ли земля?
        Капитан корабля затянул пояс потуже, влез на мачту и посмотрел во все стороны. И вдруг он быстро спустился с мачты, сорвал с себя тюрбан и начал громко кричать и плакать.
        - О капитан, в чем дело? - спросил его Синдбад.
        - Знай, - ответил капитан, - что пришел наш последний час. Ветер отогнал наш корабль и забросил его в неведомое море. Ко всякому кораблю, который достигает этого моря, выходит из воды рыба и глотает его со всем, что на нем есть.
        Не успел он еще договорить эти слова, как корабль Синдбада начал подниматься на волнах и опускаться, и путники услышали страшный рев. И вдруг к кораблю подплыла рыба, подобная высокой горе, а за ней другая, еще больше первой, и третья - такая огромная, что две другие казались перед ней крошечными, и Синдбад перестал понимать, что происходит, и приготовился умереть.
        И третья рыба разинула пасть, чтобы проглотить корабль и всех, кто был на нем, но вдруг поднялся сильный ветер, корабль подняло волной, и он понесся вперед. Долго мчался корабль, подгоняемый ветром, и наконец налетел на скалистый берег и разбился. Все матросы и купцы попадали в воду и утонули. Только Синдбаду удалось зацепиться за скалу, торчавшую из воды у самого берега, и выбраться на сушу.
        Он осмотрелся и увидел, что находится на острове, где было много деревьев, птиц и цветов. Долго бродил Синдбад по острову в поисках пресной воды и наконец увидел небольшой ручеек, который тек по полянке, заросшей густой травой. Синдбад напился воды из ручья и поел кореньев. Отдохнув немного, он пошел по течению ручья, и ручей привел его к большой реке, быстрой и бурливой. На берегах реки росли высокие, развесистые деревья - тек, алоэ и сандал.
        Синдбад прилег под деревом и крепко заснул. Проснувшись, он немного подкрепился плодами и кореньями, потом подошел к реке и стал на берегу, глядя на ее быстрое течение.
        - У этой реки, - сказал он себе, - должно быть начало и конец. Если я сделаю маленький плот и поплыву на нем по реке, вода, может быть, принесет меня к какому-нибудь городу.
        Он набрал под деревьями толстых сучьев и веток и связал их, а сверху положил несколько досок - обломков кораблей, разбившихся у берега. Таким образом получился отличный плот. Синдбад столкнул плот в реку, стал на него и поплыл. Течение быстро несло плот, и вскоре Синдбад увидел перед собой высокую гору, в которой вода пробила узкий проход, Синдбад хотел остановить плот или повернуть его назад, но вода была сильнее его и втянула плот под гору. Сначала под горой было еще светло, но чем дальше течение несло плот, тем становилось темнее. Наконец наступил глубокий мрак. Вдруг Синдбад больно ударился головой о камень. Проход делался все ниже и теснее, и плот терся боками о стены горы. Скоро Синдбаду пришлось стать на колени, потом на четвереньки: плот еле-еле двигался вперед.
        «А вдруг он остановится? - подумал Синдбад. - Что я тогда буду делать под этой темной горой?»
        Синдбад не чувствовал, что течение все-таки толкало плот вперед.
        Он лег на доски лицом вниз и закрыл глаза, - ему казалось, что стены горы вот-вот раздавят его вместе с его плотом.
        Долго пролежал он так, каждую минуту ожидая смерти, и наконец заснул, ослабев от волнения и усталости.
        Когда он проснулся, было светло и плот стоял неподвижно. Он был привязан к длинной палке, воткнутой в дно реки у самого берега. А на берегу стояла толпа людей. Они указывали на Синдбада пальцами и громко разговаривали между собой на каком-то непонятном языке.
        Увидев, что Синдбад проснулся, люди на берегу расступились, и из толпы вышел высокий старик с длинной седой бородой, одетый в дорогой халат. Он приветливо сказал что-то Синдбаду, протягивая ему руку, но Синдбад несколько раз покачал головой в знак того, что не понимает, и сказал:
        - Что вы за люди и как называется ваша страна?
        Тут все на берегу закричали: «Араб, араб!», и другой старик, одетый еще наряднее первого, подошел почти к самой воде и сказал Синдбаду на чистом арабском языке:
        - Мир тебе, чужеземец! Кто ты будешь и откуда ты пришел? По какой причине ты прибыл к нам и как нашел дорогу?
        - А вы сами кто такие и что это за земля?
        - О брат мой, - ответил старик, - мы мирные землевладельцы. Мы пришли за водой, чтобы полить наши посевы, и увидели, что ты спишь на плоту, и тогда мы поймали твой плот и привязали его у нашего берега. Скажи мне, откуда ты и зачем ты к нам приплыл?
        - О господин, - ответил Синдбад, - прошу тебя, дай мне поесть и напои меня, а потом спрашивай о чем хочешь.
        - Пойдем со мной в мой дом, - сказал старик.
        Он отвел Синдбада к себе домой, накормил его, и Синдбад прожил у него несколько дней. И вот как-то утром старик сказал ему:
        - О брат мой, не хочешь ли ты пойти со мной на берег реки и продать свой товар?
        «А какой у меня товар?» - подумал Синдбад, но все-таки решил пойти со стариком на реку.
        - Мы снесем твой товар на рынок, - продолжал старик, - и если тебе дадут за него хорошую цену, ты его продашь, а если нет - оставишь себе.
        - Ладно, - сказал Синдбад и пошел за стариком.
        Придя на берег реки, он взглянул на то место, где был привязан его плот, и увидел, что плота нет.
        - Где мой плот, на котором я приплыл к вам? - спросил он старика.
        - Вот, - ответил старик и указал пальцем на кучу палок, сваленных на берегу. - Это и есть твой товар, и дороже его нет ничего в наших странах. Знай, что твой плот был связан из кусков драгоценного дерева.
        - А как же я вернусь отсюда на родину в Багдад, если у меня не будет плота? - сказал Синдбад. - Нет, я не продам его.
        - О друг мой, - сказал старик, - забудь о Багдаде и о своей родине. Мы не можем отпустить тебя. Если ты вернешься в свою страну, ты расскажешь людям про нашу землю, и они придут и покорят нас. Не думай же о том, чтобы уехать. Живи у нас и будь нашим гостем, пока не умрешь, а твой плот мы с тобой продадим на рынке, и за него дадут столько пищи, что тебе хватит на всю жизнь.
        И бедный Синдбад оказался на острове пленником. Он продал на рынке сучья, из которых был связан его плот, и получил за них много драгоценных товаров. Но это не радовало Синдбада. Он только и думал о том, как бы вернуться на родину.
        Много дней прожил он в городе на острове у старика; немало друзей завелось у него среди жителей острова. И вот однажды Синдбад вышел из дому погулять и увидел, что улицы города опустели. Он не встретил ни одного мужчины - только дети и женщины попадались ему на дороге.
        Синдбад остановил одного мальчика и спросил его:
        - Куда пропали все мужчины, которые живут в городе? Или у вас война?
        - Нет, - ответил мальчик, - у нас не война. Разве ты не знаешь, что у всех больших мужчин на нашем острове каждый год вырастают крылья и они улетают с острова? А через шесть дней они возвращаются, и крылья у них отпадают.
        И правда, через шесть дней все мужчины опять вернулись, и жизнь в городе пошла по-прежнему.
        Синдбаду тоже очень захотелось полетать по воздуху. Когда прошло еще одиннадцать месяцев, Синдбад решил попросить кого-нибудь из своих приятелей взять его с собой. Но сколько он ни просил, никто не соглашался. Только его лучший друг, медник с главного городского рынка, наконец решил исполнить просьбу Синдбада и сказал ему:
        - В конце этого месяца приходи к горе около городских ворот. Я буду ждать тебя у этой горы и возьму тебя с собой.
        В назначенный день Синдбад рано поутру пришел на гору. Медник уже ждал его там. Вместо рук у него были широкие крылья из блестящих белых перьев.
        Он велел Синдбаду сесть к нему на спину и сказал:
        - Сейчас я полечу с тобой над землями, горами и морями. Но помни условие, которое я тебе скажу: пока мы будем лететь - молчи и не произноси ни одного слова. Если ты раскроешь рот, мы оба погибнем.
        - Хорошо, - сказал Синдбад. - Я буду молчать.
        Он взобрался меднику на плечи, и тот распахнул крылья и взлетел высоко в воздух. Долго летал он, поднимаясь все выше и выше, и земля внизу казалась Синдбаду не больше чашки, брошенной в море.
        И Синдбад не мог удержаться и воскликнул:
        - Вот чудо!
        Не успел он произнести эти слова, как крылья человека-птицы бессильно повисли и он начал медленно падать вниз.
        На счастье Синдбада, они в это время как раз пролетали над какой-то большой рекой. Поэтому Синдбад не разбился, а только ушибся о воду. Зато меднику, его приятелю, пришлось плохо. Перья на его крыльях намокли, и он камнем пошел ко дну.
        Синдбаду удалось доплыть до берега и выйти на сушу. Он снял с себя мокрую одежду, выжал ее и осмотрелся, не зная, в каком месте земли он находится. И вдруг из-за камня, лежавшего на дороге, выползла змея, державшая в пасти человека с длинной седой бородой. Этот человек махал руками и громко кричал:
        - Спасите! Тому, кто спасет меня, я отдам половину моего богатства!
        Недолго думая Синдбад поднял с земли тяжелый камень и бросил его в змею. Камень перешиб змею пополам, и она выпустила из пасти свою жертву. Человек подбежал к Синдбаду и воскликнул, плача от радости:
        - Кто ты, о добрый чужеземец? Скажи мне, как твое имя, чтобы мои дети знали, кто спас их отца.
        - Мое имя - Синдбад-Мореход, - ответил Синдбад. - А ты? Как тебя зовут и в какой земле мы находимся?
        - Меня зовут Хасан-ювелир, - ответил человек. - Мы находимся в земле Египетской, недалеко от славного города Каира, а эта река - Нил. Пойдем ко мне в дом, я хочу наградить тебя за твое доброе дело. Я подарю тебе половину моих товаров и денег, а это немало, так как я уже пятьдесят лет торгую на главном рынке и давно состою старшиной каирских купцов.
        Хасан-ювелир сдержал слово и отдал Синдбаду половину своих денег и товаров. Другие ювелиры тоже хотели наградить Синдбада за то, что он спас их старшину, и у Синдбада оказалось столько денег и драгоценностей, сколько у него никогда еще не бывало. Он купил самых лучших египетских товаров, нагрузил все свои богатства на верблюдов и вышел из Каира в Багдад.
        После долгого пути он вернулся в свой родной город, где его уже не надеялись увидеть живым.
        Жена и приятели Синдбада подсчитали, сколько лет он путешествовал, и оказалось - двадцать семь лет.
        - Довольно тебе ездить по чужим странам, - сказала Синдбаду его жена. - Оставайся с нами и не уезжай больше.
        Все так уговаривали Синдбада, что он наконец согласился и дал клятву больше не путешествовать. Долго еще ходили к нему багдадские купцы слушать рассказы о его удивительных приключениях, и он жил счастливо, пока не пришла к нему смерть.
        Вот все, что дошло до нас о путешествиях Синдбада-Морехода.
        notes
        Сноски

        1
        Джинн - в представлении арабов джиннами были духи, как добрые, так и злые.
        2
        Диван - собрание визирей и других советников правителя. Диваном же называется зал, где они собираются.
        3
        Франки. - Франками арабы называли всех европейцев.
        4
        Зинджи. - Так арабы называли чернокожих африканцев.