Великий туман Азия Хафиз
        Долгими летними среднеазиатскими вечерами моя ненасытная всвоем любопытстве сестренка требовала новых сказок насон грядущий. Икогда все известные истории были рассказаны, стало ясно - пришло время включать воображение итворить. Так родилась повесть «Великий туман». Фэнтези повествует олюбви иненависти, острасти итоске, основидениях иреальности, огранях сознания иподсознания. Замечательные иллюстрации выполнены талантливым дизайнером ииллюстратором Ксенией Ткач.


        Великий туман
        Азия Хафиз
        «Мы созданы изткани наших снов,
        Исном окружена вся наша маленькая жизнь».
У. Шекспир, «Буря»
        ©Азия Хафиз,2015
        ©Ксения Ткач, иллюстрации,2015
        Создано винтеллектуальной издательской системе Ridero.ru
        Предисловие
        Я родилась ивыросла вСредней Азии, настыке тюркской, персидской иарабской культур. Залитые южным солнцем сады ивиноградники, высокие горы, упирающиеся острыми вершинами вбескрайнее среднеазиатское небо, шумные восточные базары сроссыпями специй, лепешек, овощей ифруктов, наполненные гомоном продавцов инеповторимыми ароматами пряностей, всегда вдохновляли ивосхищали меня. Сказки тысяча иодной ночи, путешествия Марко Поло иибн Баттуты поВеликому Шелковому пути, поэззия Омар Хайама, Хафиза, Рудаки вомногом повлияли наформирование мировоззрения. Можно сказать, Восток, своей очаровательной медлительностью ибьющей через край энергией, этот жаркий ипряный котел, где смешались сотни народов икультур, корнями врос вмое сердце идушу. Внастоящий момент я работаю виноделом вЦентральной Европе, много путешествую иизучаю культуру игастрономические особенности разных народов. Особенно мне интересны народные эпосы, сказки, мифы илегенды.
        Долгими летними среднеазиатскими вечерами под россыпями созвездий Млечного пути, зачашкой зеленого чая, моя ненасытная всвоем любопытстве сестренка требовала все новых сказок насон грядущий. Икогда все известные истории были уже рассказаны, ощущая себя Шехерезадой, дошедшей лишь до300ночи, стало ясно - пришло время включать воображение итворить-творить-творить. Так родилась повесть «Великий туман». Родилась излоскутов хан-атласа, слившись впестрое полотно, как разноцветная стеклянная мозаика преданий востока изапада сложилась вцельный витраж. Когда пришло время, окончательно сформировавшись, повесть была переложена набумагу изажила своей таинственной жизнью. Фэнтези повествует олюбви иненависти, острасти итоске, основидениях иреальности, огранях сознания иподсознания. Ее пророческие составляющие реализовывались иоказывали свое ненавязчивое влияние накаждого читателя, изменяя ход наших жизней своим мистическим инепостижимым образом.
        Часть I. Кияр иАмалу




        Глава 1. Серое Королевство
        Водной серой-серой стране, где солнце никогда непоказывается, деревья нерастут, непоют радужные ручейки итрели соловья неразносятся вдушистых садах, залитых лунным светом, где вместо воздуха - лишь серый густой туман, аземля усеяна тусклыми камнями иочень колючим кустарником, была маленькая деревня, совсех сторон окруженная неприступными скалами.
        Когда-то очень давно деревня называлась «Королевство», иона была наполнена смехом маленьких детей иароматом свежеиспеченного хлеба. Выбеленные уютные домики пообе стороны отдороги, вымощенной разноцветной галькой, утопали вцветах, анаравнине, где сейчас раскинулась продуваемая всеми ветрами пустошь сколючим, как проволока, кустарником ивереском, цвели бескрайние сады, икаждую осень ветви деревьев склонялись доземли под тяжестью сочных плодов.
        Сейчасже над серой, молчащей деревней навис страх, он сковывал сердца угрюмых жителей, он душил веселье имечты итяжелым серым туманом клубился взаброшенных домах. Иесли заглянуть втемные окна этих домов, вэти зияющие чернотой глазницы, то кажется, будто призраки движутся там, вглубине.
        Если вглядеться вгоры запустошью, то можно увидеть небольшую расселину. Говорят, что там дорога выходит издеревни, ноподтвердить этого никто неможет, так как подороге только уходили, ноникогда невозвращались. Однако вКоролевстве бытует предание, что вовремена, окоторых никто изныне живущих уже непомнит, некий Удр, злой инеобычайно могущественный волшебник, заколдовал дорогу. Нообэтом боялись говорить.
        Люди здесь мало общались друг сдругом. Каждый жил всвоем вымышленном мире, полном воспоминаний исожалений обушедших временах. Овременах, когда вКоролевстве каждый день светило солнце, когда подороге прогуливались мужественные красавцы принцы ипрекраснейшие принцессы, аиззамка, что нагоре, доносились звуки дивной музыки ирыцарских турниров, когда Королевство полнилось цветами идетским смехом.
        Сейчасже все взрослые люди ушли подороге внадежде обрести лучшую жизнь ивозможно снять проклятье. Чтобы они ненашли, никто изних невернулся рассказать обувиденном. Говорили, будто поночам вересковые поля запустошью загорались голубыми огоньками, это маленький народец рыскал впоисках детей, которых превращали вуродливых иглупых подземных троллей изаставляли искать сокровища всамых недрах земли.
        Все вокруг было серым, отсерого тумана, серых скал инависших серых туч даже люди посерели. Казалось, будто кто-то украл солнце исвет, ивсех детей, кроме Кияра иАмалу. Их часто можно было встретить ввереске награнице спустошью, там, где дорога делала крутой поворот всерый кустарник.
        Иеслибы им довелось взглянуть намир вкрасках, то Кияр увиделбы очаровательную девочку снеобычными серыми глазами. Это небыл тусклый серый цвет, который окружал их целый день, нолегкий как дымка смелкими солнечными капельками, бегущими отзрачка. Густые ибуйные рыжие волосы, которые насолнце отливалибы тяжелым медным цветом, обрамляли чуть удлиненное лицо средкими веснушками. Маленький алый рот был создан для улыбок, ночаще был плотно сжат, так что губы образовывали узкую полоску.
        Взглянув наКияра изпод длинных темно-медных ресниц, Амалу увиделабы необычно бледного худого мальчика сиссиня черными волосами, немного вытянутым иузким лицом, строгательными скорбными складками вуголках аккуратного рта ивзглядом, откоторого замирало сердце. Этот взгляд глубоко посаженых ипоразительно синих глаз был отрешен иполон невысказанной тоски. Лишь когда Кияр смотрел наАмалу, глаза его смягчались инаполнялись теплотой ибезграничной любовью.
        Дети любили друг друга той нежной, искренней ибескорыстной любовью, накоторую способно только юное ичистое сердце.
        Вот исейчас, сидя накамне удороги исрывая сухие веточки вереска, Кияр спросил:
        - Амалу, аты знаешь, что стало ствоими родителями?
        - Нет, - грустно покачав головой, ответила девочка, - я часто спрашивала обэтом убабушки, ноона боится говорить, только плачет, когда думает, что я ее невижу. Как-то она обмолвилась, что они ушли вот поэтой дороге…
        - Я тоже уйду подороге, когда вырасту! Надоело сидеть вэтом сером тумане, ждать чего-то ивсего боятся! - сердито воскликнул Кияр, иего черные брови молниеносно сошлись напереносице, - Ты пойдешь сомной?
        - Конечно, - улыбнулась Амалу, изавела любимый их разговор, - Как ты думаешь, что там засерыми горами?
        - Наверно замок идругое, хорошее Королевство, где много детей идети живут сродителями. Эх, сбежатьбы отсюда! Мыбы могли стать бродячими цыганами иобъехать целый свет!
        - Да… Поскорейбы вырасти иотправиться впутешествие! - воскликнула Амалу, мечтательно вскинув глаза кзатянутому тучами небу. - Думаешь, нам удастся найти родителей?
        - Незнаю… Почему они оставили тебя иневернулись? Акто мои родители? Ичто сними стало? - Кияр угрюмо чертил наземле неведомые символы.
        - Незнаю, - тоскливо вздохнула Амалу, идве слезинки скатились пощекам напесок.
        - Прости, Амалу, неплачь, - Кияр нежно отвел слица девочки пушистые волосы иудивленно провел пальцами послезным дорожкам налице, оставляя черный след. - Давай лучше представим, какими мы будем, когда вырастем?
        Взявшись заруки, они отправились домой. Домик, где Амалу жила сосвоей бабушкой, стоял встороне отглавной дороги, там, где серые скалы подбирались ближе. Домик был невысокий, ноуютный счерепичной крышей ибольшими окнами, чтобы солнечный свет прогревал широкие подоконники свышитыми подушечками. Нопоскольку сейчас солнца небыло, окна были занавешены плотной тканью, арасшитые цветами подушечки были единственным напоминанием ороскошном цветнике перед домом.
        - Ну, когда я вырасту, то стану прекрасной, как принцесса, - сказала Амалу, пиная выбившуюся издороги гальку, - мы уедем подороге через горы, иты будешь биться замою благосклонность навсех турнирах, - иона хитро скосила глаза наКияра, наблюдая заего реакцией.
        - Ну, ты итак ко мне благосклонна, - уверенно хмыкнул Кияр.
        - Вообще-то благосклонность прекрасной дамы необходимо завоевать, так вовсех книжках написано! - отобиды щеки Амалу раздулись, как улягушки. - Вот возьму истану благосклонной ккому-нибудь другому! - иона показала Кияру язык. - Ипотом я буду такая прекрасная, вкрасной юбке ипохожая нацыганку, меня все будут любить! - книжка про бродячих цыган, была любимой уАмалу. Заточенной всером Королевстве, ей казалось, что лучше бродячей, шумной, веселой цыганской жизни ипридумать нельзя.
        - Нобольше всех ты все равно будешь любить меня, правда? - миролюбиво заметил Кияр иснова взял Амалу заруку.
        - Конечно, - сразу сдавшись, улыбнулась Амалу.
        - Тыже знаешь, ради тебя ябы разыскал исразился ссамим Удром!
        - Ой, неговори так, пожалуйста! Аесли он тебя победит? Я этого непереживу, - Кияр довольно улыбнулся, идети наперегонки бросились кдому.
        Дома их как всегда ждал сытный обед изразваренных пшеничных зерен икозьего сыра. Распаренная каша так илучилась откусочка сливочного масла, растекавшегося изсередины. Проголодавшиеся дети быстро съели ее. Довечера было еще далеко, иони принялись разбирать небольшую библиотеку. Рассматривая красивые инеобычные картинки, дети уговорили бабушку, вяжущую длинный, теплый ипушистый плед укамина, всотый раз рассказать им предания древности про доблестных воинов иих прекрасных воительниц, про неведомые ичудесные края, про сказочных созданий, населявших этот мир! Переворачивая страницы книги оцыганах, Амалу вновь увидела полюбившуюся ей картинку - юная цыганка согромной розой враспущенных, буйных волосах кружилась ввихре неистового танца.
        - О, как она красива! Как я хочу быть похожей нанее! - воскликнула девочка, зачарованно глядя нарозу вволосах танцовщицы.
        - Я обыщу все Королевство инайду такуюже розу для твоих мягких волос! - Кияр немного смутился, он еще ни разу неговорил Амалу, как она ему нравится, икак он любил ее нежные ипушистые, мягкие волосы, которые пахли так дивно. Иногда, когда они совершали свою ежедневную вылазку накамень упустоши, Кияр перебирал пряди Амалу, он судовольствием пропускал их через пальцы ичувствовал, как запах этих волос успокаивает его. Конечноже, недля того они целый день сидели накамне, чтобы заплетать косы! Они ждали, ждали безнадежно инепрестанно, что вот сейчас раздастся цокот копыт или гомон веселых голосов, это люди придут спасти их, снять грозное проклятье, вернуть им любимых родителей. Нолишь холодный ветер сгор шелестел сухим вереском…
        Вэти дни поздней осени вечерело рано, ипоночам вместе стуманом первые морозы разрисовывали окна причудливыми завитушками. ИКияр скорей засобирался домой, ему нехотелось пропасть вэтом густом илипком тумане. Его дом находился неподалеку, еще ближе кскалам. Он был небольшой изаброшенный. Почти все время Кияр проводил сАмалу, адомой приходил только спать. Никто незнал, кем были его родители, их просто никто никогда невидел. Порассказам бабушки Амалу, одним серым днем Кияр ввозрасте трех лет появился взаброшенном доме ускал, где его нашла Амалу. Из-за такого таинственного появления люди недолюбливали ибоялись Кияра. Говорили даже, что его подбросили эльфы спустоши. Но, как разумно заметила Амалу, зачем им подбрасывать детей, если они их воруют? Идети решили, что Кияр был слишком несносным ипротивным троллем, так что эльфы вернули его обратно нарадость Амалу.
        Каждый вечер, пожевав кусочек хлеба ивыпив теплого молока, Кияр садился уокна исмотрел, как море тумана спускается сострых пиков скал, клубится, подобно волнам огромного прилива, изатапливает деревню, медленно подкрадывается кего дому иполностью проглатывает его. Исколькобы он ни пытался разглядеть что-либо всеро-черной бархатистой мгле, хотябы крошечные огоньки вересковых эльфов, ничего неполучалось.
        Ночь тянулась медленно, исон все неприходил. Кияр забывался намгновение ивновь пробуждался. Мысли его путались, игрань между сном иреальностью совсем истончилась. Еслибы только появилось Солнце или Луна! Хотябы насамую чуточку! Как все изменилосьбы! Краски вернулисьбы вмир, туман развеялся, иизокна он смогбы увидеть домик Амалу, где нашироком подоконнике сосвечой она читалабы книгу, укутавшись ввязаный плед, авоткрытое окно вливалсябы аромат роз. Онбы мог просто смотреть нанее, залитую лунным светом, ибыть абсолютно счастливым. Розы! Да, наверно именно так пахлибы розы, пахлибы как волосы Амалу…
        Уже под утро, невсилах уснуть, Кияр подошел кокну. Ему казалось, будто неведомый голос изсамого сердца зовет его. Иприжавшись горячим лбом кхолодному стеклу, он стоской смотрел натуман. Может кто-то украл Солнце иЛуну, может это эльфы, бродящие между скал сосвоими огоньками? Какимбы он стал героем, вернув людям Солнце, освободив Королевство отзлых чар… Позже, Кияр уже немог вспомнить, что толкнуло его наэтот отчаянный шаг. Желание стать героем? Исполнить мечту Амалу иподарить ей розу? Совершить подвиг ради нее? Кто знает, что движет нами вдвенадцать лет, инакакие немыслимые безумства мы способны воимя первой любви?
        Кияр взял свечу иотворил дверь. Словно армия маленьких бесенят, туман заклубился насекунду внерешительности усамого порога, азатем хлынул вдом, омыв Кияра холодной волной. Кияр шагнул ивышел внеизвестность.
        Сразу стало тихо истрашно. Свеча погасла, да имогли ее неровный свет пробиться сквозь густой, как смородиновое варенье, туман. Кияр все шел ишел, как ему казалось, кскалам, новэтом тумане ничего нельзя было разобрать. Иим овладел панический страх. Чтоже он наделал, глупец? Зачем вышел издома? Как он сможет найти дорогу обратно? Кто знает, что его ждет вэтом тумане? Все старые предания вдруг ожили вего воображении, атишина скользящего тумана все сильнее давила нанего. Невсилах удержаться наногах, он сел навлажную землю. Ему казалось, что неведомые идревние призраки окружили его ивсе больше ибольше сужают свой демонический круг, водя вокруг него безмолвные хороводы. Он хотел закричать, нонемог, он хотел встать, ноноги перестали слушаться его. Он непомнил, сколько просидел вужасе наземле, может лишь мгновение, аможет вся его жизнь прошла мимо.
        Новот вэтой удушающей тишине, ему показалось, он услышал тихий перезвон. «Дзинь-дзинь» иснова «дзинь-дзинь»… Что это? Почудилосьли ему? Нонет, вот опять «дзинь-дзинь, дзинь-дзинь». Что это? Тихая-тихая словно из-под Земли песня, аможет вовсе инепесня, аперезвон колокольчиков, ноколокольчиков непременно изсамого желтого золота, которое наберегу подобрал старый монах, изолото это было переплавлено изкороны какого-нибудь великого короля! Так решил Кияр, иэто придало ему сил. Туман расступился, открыв дорогу кскалам, их неясные очертания он видел вконце этого туннеля. Чем дальше он шел внеизвестность, вгустую темноту, тем яснее извонче слышался перезвон. Этот нежный звук притягивал его, как магнит, иказалось, что темнота расступается, изолотой, таинственный свет льется изнебольшого прореза вскале. Золотой свет! Небелый, несерый инечерный, асамый настоящий ЗОЛОТОЙ! Кияр протянул руку, чтобы ощутить покалывающее тепло этого восхитительного света, итуман пропал, пропало Королевство, он оказался вдругом мире…
        Глава 2. Волшебная долина
        Отобилия света, красок изапахов уКияра даже закружилась голова. Перед ним распростерлась необъятная долина, залитая золотистым солнечным светом. Посинему небу медленно скользили пушистые белые облака. Соскал сбегали маленькие ручейки, которые пели, как крошечные золотые колокольчики. Они омывали цветущие луга, где порхали бабочки, ивполуденный зной трещали цикады. Ручьи скользили поущельям иоврагам, где росли величественные сосны, откоторых исходил пьянящий хвойный запах. Они журчали ипереливались, впадая вширокую иполноводную реку, уносящую вдаль тяжелые воды. Оттумана неосталось иследа, только уострых пиков скал он клубился, словно боясь спуститься ниже, напоминая омире ином.
        Сердце Кияра наполнилось безудержной радостью ивосторгом. Он смотрел исмотрел вокруг, невсилах пошевелиться. Вот здесь вэтой волшебной долине, досамых краев наполненной жизнью, ему хотелосьбы жить сАмалу. Мысль обАмалу придала ему сил, ион ринулся обратно, чтобы скорее разбудить Амалу ипривести сюда, носкалы сомкнулись, прорез пропал, перед ним была лишь мшистая сплошная стена изкамня. Кияр бежал вдоль скал все дальше идальше, носкалы стояли неумолимо ижурчали нежными ручейками, словно уговаривая мальчика остаться. АКияр все бежал, иказалось, будто скалы росли, будто они становились все выше ипростирались все дальше. Идолина росла вместе сними, необъятная ибесконечная, иужасно прекрасная. Однако Кияра это непугало, чем дальше он вглядывался вдаль, тем интереснее ему становилось, он нечувствовал ни усталости, ни разочарования, лишь восторг илюбопытство. Ипостепенно он забыл, зачем икуда бежал, забыл про Амалу исерое Королевство. Он бежал ибежал, слушая журчание ручейков, пение птиц, итихий шепот полноводной реки. Он любовался застывшими заводями сцветущими кувшинками, отражением солнца впрозрачной
воде, он любовался галькой надне, так напоминающей гальку надороге вКоролевстве, только эта была разноцветной, сигрой красок итеней. Вкус уводы был другим, сладким ислегка солоноватым, он утолял жажду, иее хотелось испить снова иснова.
        Кияр прилег уреки, заложив руки заголову. Высокая пьянящая трава окружила его, ветер дул сюга изаставлял ее шелестеть, звук реки успокаивал, и, уже засыпая, Кияр подумал, что втакой реке непременно должны жить русалки, прекрасные игрозные. Новот эльфов спустоши здесь точно немогло быть! Эльфы живут только всером тумане, стерегут эту долину: какбы ни одна капелька красок непросочилась сквозь скалы вКоролевство. Когда Кияр проснулся, наступила серебряная ночь…
        Его разбудил лунный свет инежная песнь, прекрасней которой он еще неслышал. Он встал, и, повернувшись кзаводи, увидел залитую лунным светом русалку. Она сидела наплоском камне уберега, аее прямые, зеленые, очень длинные волосы заполнили заводь итечением уносились вниз пореке. Тысячи бело-голубых рыбок расчесывали их перламутровыми ракушками, или это лунный свет искрился идрожал наповерхности воды? Кияр подошел ближе крусалке, чешуя наее ногах заблестела иона забила поводе сильным хвостом, обдав Кияра снопом серебряных брызг. Глаза ее, очень светлые, наполненные лунным светом, яркие, как звезды внебе, мерцали изавораживали. Кияр протянул руку, чтобы прикоснуться крусалке, ноона лишь засмеялась ирастворилась ввоздухе, аголос ее, похожий нажурчание ручья, все продолжал смеяться, серебристо-зеленые волосы превратились вречные водоросли.
        Удивленный изачарованный Кияр так истоял спротянутой рукой, ивнезапно почувствовал прохладную тяжесть наладони: там блестел гладкий белый камень, еще мокрый отводы. Камень будто пульсировал ишептал что-то наневедомом языке. Кияр приложил его куху иприслушался: высохший камень становился безжизненным, лишь легкий шепот журчаньем молил очем-то. Кияр бросил его вводу. Втом месте, где круги оттемной потревоженной поверхности стали расходится кберегу, появилась белая, как луна, лодка. Неведомо откуда Кияр знал, что делать, словно тихий голос русалочьего камня нашептывал ему. Мальчик забрался влодку, иона понеслась вниз потечению, навстречу прохладному бризу итаинственным вздохам бескрайних морей. Песня или смех русалки продолжала звучать, она становилась все печальнее ипечальнее…
        Кияр очнулся отпротяжного крика чаек, намокром песке, ибезграничное синее живое море шумно вздыхало ибормотало уего ног. Звезды померкли, небо бледнело, приближался рассвет. Кияр внерешительности стоял усамого края набегающих волн. Море звало его, икаждой клеточкой своего тела он хотел слиться сним, новсеже нерешался. Где-то глубоко внутри он чувствовал, что нужно вернуться, он пытался вспомнить куда, зачем ипочему, инемог. Первые лучи восходящего солнца осветили белую пену, иКияр увидел смеющихся русалок, они тянули кнему свои белые руки, смеялись извали ссобой. Покорившись своему желанию, он побежал навстречу пенистым волнам, где его подхватили морские русалки иунесли вподводное царство…
        Длинные волосы морских русалок, переливающиеся всеми цветами радуги, искрились даже насумрачных глубинах бездонного моря, голоса их были смешливыми ирадостными. Русалки весело что-то нашептывали Кияру, пока неслись мимо причудливых скал, затерянных городов, потопленных кораблей, испещренных россыпями ракушек, выгрызыющих древесную плоть. Там, где солнечные лучи, пронизывая толщу плотной зеленоватой воды, достигали песчаного дна, росли белые кораллы, усыпанные пестрыми цветами спрозрачными трепещущими лепестками.
        Урусалок нет ни дворцов, ни домов, они никогда неспят, лишь все время носятся поморям иокеанам, поют прекрасные песни под полной луной ивовремя бурь, заставляя корабли тонуть, ахрабрых матросов забыть оземной жизни. Так иКияр несся сними побескрайним просторам, забыв обо всем, ему было легко ихорошо среди русалок, рыб, причудливых морских растений. Ипостепенно ему стало казаться, что он становится прозрачным, как капелька воды, исолнечные лучи пронизывают его насквозь. Так они плыли, отдавшись наволю течений, пели морские песни, ивовремя бурь прыгали вбурлящие водовороты спенистых гребней волн. Инебыло уже Амалу, небыло эльфов спустоши, неосталось воспоминаний оволшебной долине… Однажды вбезлунную ночь под быстро несущимися облаками русалки завели хоровод, они пели одевочке, которая плачет исвоими слезами орошает бескрайнее море, делая его еще больше. Вместе сдевочкой плачет небо, идут дожди. Солнце неозаряет морское дно, ицветы уже нетрепещут отпорывов морских течений. ИКияр вспомнил, вспомнил Королевство, вспомнил Амалу, вспомнил серые скалы, погасшую свечу илипкий густой туман.
        Ивтотже миг он снова лежал намягкой траве вдолине, полной красок, залитой лунным светом. Где-то пела невидимая речная русалка, авруке унего лежал гладкий русалочий камень. НоКияр знал, что он недолжен слушать его шепот, недолжен бросать вводу, иначе никакие слезы Амалу неспасут уже отморя. Лишь только волшебство их любви вернуло его обратно. Он невсилах был выбросить камень, чтобы тот затерялся ссотнями такихже камней наберегу реки. Кияр долго смотрел нанего, мучительно пытаясь понять, чтоже сним делать, как поступить, и, вконце концов, горько вздохнув, положил вкарман. Так бездумно ибезгранично счастлив Кияр небыл еще никогда, иему хотелось вновь вернуться туда, слиться сморем, стать его частью. Новремя еще непришло, его ждала Амалу. Возможно когда-нибудь, он достанет русалочий камень… нонетеперь, нетеперь. Икак всегда мысль обАмалу вывела его изоцепенения. Он вспомнил, что надо искать выход издолины, вспомнил, как далеко он убежал отзамшелых скал.
        Ногде-то вглубине души он знал, что убежать отних невозможно. Они все также нерушимо игрозно будут стоять там, награнице долины иКоролевства. Сурово смотреть нанего издали, иусамых вершин их будет предательски клубиться серый туман. Они небудут звать его, вотличие отморя, ноКияр уже сделал выбор ишел кним.
        Идти обратно было тяжело. Он так устал, ноги налились свинцом, итяжелый сон норовил закрыть ему веки. Кияр думал обАмалу, отом, что он недолжен упасть изаснуть, почему-то сама эта мысль пугала его: иначе он невыберется отсюда. Долина держала его инехотела отпускать, казалось, она говорила ему: «Останься здесь, сомной, слушай воду, слушай землю, слушай облака иты будешь вечно счастлив!» НоКияр упрямо шел вперед.
        Доскал оставалось совсем немного, Кияр уже видел пятна мха ислышал журчание ручьев, нотут ему почудился запах, теплый любимый запах. Он зачарованно остановился, невсилах сделать ни шагу. Что это зазапах? Такой знакомый иродной? Амалу! Да, именно так пахли ее волосы, ее прекрасные, мягкие волосы… Ноона неможет быть здесь! Кияр пошел назапах, который раздавался отогромного дерева неподалеку. Его толстые древние ветви причудливо сплетались, аствол был так огромен, что целый дом вместилсябы внем. Нооказалось, запах шел неотдерева, аотцветка, росшего уего корней. Чем ближе Кияр подходил кцветку, тем более осязаемым становился запах. Роза! Это была роза, точно такаяже, как вволосах танцующей цыганки изкнижки Амалу. «Я должен взять ее ссобой! Как обрадуется Амалу! Она ведь так хотела эту розу!» Все еще зачарованный запахом цветка, Кияр сорвал розу, иострые как пики шипы впились вего ладонь. Капли соленой крови оросили землю. Втоже мгновение раздался могучий иужасный стон. Стон, откоторого уКияра волосы встали дыбом. Стон, который сотряс долину, море заволновалось, скалы задрожали, река почернела, вся
долина затихла, словно перед ударом. Стон раздавался совсех сторон, иоблака внебе образовали огромную воронку, которая вращалась все быстрее. Пока небо незаклубилось однородной массой, напомнившей Кияру сгустки серого тумана. Итут изэтого тумана, стала вырисовываться фигура женщины, откоторой невозможно было оторвать взгляд, так прекрасна она была, ивтоже время вид ее вселял непреодолимый ужас. Смотреть нанее было больно: она сияла таким ярким светом, что лишь очертания тела иволос отпечатались впамяти Кияра.
        - Как посмел ты, смертный, нарушить мой покой? - спросил глубокий голос, отразившийся отскал, отего сердца иумчавшийся вдаль. - Как ты посмел сорвать частицу моей души? Разве недостаточно тебе было счастья вморе? Я, царица долины, великая Норна, позвала тебя, позволила тебе быть здесь счастливым, аты предал меня! Заэто я проклинаю тебя! Никогда душа твоя небудет знать покоя, иникогда ты небудешь счастлив, ни ты, ни та, что ты любишь!
        Туман охватил Норну иначал заволакивать долину. Кияр, невсилах пошевелиться, смотрел, как стремительно нанего движется густая серая масса. Его руку саднило, ион посмотрел вниз, там лежала роза, ишипы ее глубоко въелись вкожу. «Амалу!» - подумал он, итуман поглотилего.
        - Кияр, Кияр! Ты вернулся! Что стобой, ты слышишь меня? Что происходит? Господи! - приоткрыв тяжелые веки, Кияр увидел Амалу, его Амалу. Ночто-то вней изменилось, она стала совсем взрослой, волосы потемнели, она стала выше иеще прекраснее, носерые глаза сзолотистыми лучиками смотрели нанего по-прежнему слюбовью. Ипьянящий запах ее волос успокаивал.
        - Где я, Амалу? Что случилось? Норна?! Она придет занами, она отберет наше счастье… - Кияр попытался встать.
        - Тише, тише, родной. Ты вКоролевстве, уменя дома. Все будет хорошо.
        - Роза… где она, - струдом прошептал Кияр, чувствуя, что силы оставляютего.
        - Она, здесь, рядом стобой.
        - Ах, что я наделал! Я украл ее для тебя… - потом сознание Кияра вновь помутилось, ион снова рассекал волны неистового моря вокружении морских русалок.
        Кияр появился туманным серым утром. Амалу увидела его обессиленного ибез сознания усвоего окна. Руки его были исцарапаны вкровь, арядом лежала роза. Та самая, как накартинке изкниги ее детства. Радость отвстречи сменилась страхом, ачто если он уже мертв? Что случилось? НоКияр дышал. Амалу помогла ему дойти додома, где уложила его накровать, когда-то бывшую бабушкиной. Всамом доме мало что изменилось запоследние десять лет, только кресло укамина, где любила сиживать старушка, опустело.
        Кияр был вбреду, его мучил жар, ивнутреннее пламя сжигало. Мгновеньями очнувшись, он тихо шептал сухими губами: «Пить…»
        Он узнал ее, ногде он был, где пропадал эти десять лет? Что сним случилось? Кто такая Норна? Игде он украл эту розу?
        Амалу целыми днями сидела уизголовья больного, пытаясь облегчить его страдания, прислушиваясь кбреду. Ипонемногу обрывочные слова ипредложения стали складываться вцелую картину. Амалу поняла, что Кияр украл розу уНее [Норны], иОна взамен отберет уних счастье…
        - О, Кияр, очнись! Прошу тебя! Неоставляй меня совсем одну! Я люблю тебя! Я ждала тебя эти десять лет! Я единственная, кто верил, что ты вернешься… Я тосковала потебе, я плакала! О, любимый мой, - Амалу исейчас плакала, целуя руку Кияра, перебирая его худые пальцы. - Я навсе готова лишьбы ты очнулся ибыл сомной!
        Кияр таял наглазах. Его лицо осунулось, кожа стала прозрачной, синие жилки проступили наруках, аскорбные складки урта обозначились четче.
        Уокна внеказистой вазе стояла самая прекрасная изроз. Она благоухала инаполняла комнату таинственным светом, казалось, что даже туман заокном боялся ее иотступал. Шло время, илепестки розы начали опадать, асияние тускнело. Вместе срозой угасал иКияр. Амалу, заламывая руки, металась похижине, как раненое животное, силясь придумать, чтоже ей делать, как спасти Кияра. Ночто она могла? Асмириться сосвоей судьбой она нехотела…
        Как-то ночью, когда туман окутал деревню, Амалу поняла, что дальше ждать нельзя. Нокак попасть вдолину? Как найти Норну? Как вернуть ей розу? Исниметли она свое проклятье? Что их ждет? Сколько вопросов ивсе без ответа! Амалу раз десять подбегала кдвери ихваталась заручку, нопостояв немного, отходила. Ей было страшно. Все сказания ипредания, все детские страхи проносились унее вголове. Ипотом Норна? Какая она? Неизвестность томила девушку. Бессилие перед судьбой злило ее. Кияр, конечно, так ипопал вдолину, вышел втуман… Наконец, набравшись мужества, Амалу решилась. Она бережно взяла розу исобрала все опавшие лепестки. Взявшись задверную ручку, она стоской оглянулась наКияра, ивид его придал ей сил. Да, ради него она способна навсе что угодно! Она спустится впреисподнюю ибудет валяться вногах уэтой Норны, если понадобится, носпасет его. Вконце концов, что ей осталось вжизни? Вечно сидеть вКоролевстве иждать? Возможно, когда-нибудь кто-нибудь переложит настихи ее судьбу, ипотомки узнают оее деяниях… Она рассмеялась, рассмеялась доболи вживоте, безумно иотчаянно. Какие потомки? Икто узнает оее судьбе,
если она одна иосталась вэтом проклятом Королевстве, она да горстка древних стариков…
        Все еще смеясь, она распахнула дверь ивышла втуман. Он необдал ее холодной волной, нолишь окружил темным ореолом тусклое сияние розы. Амалу нечувствовала страха. Чего ей бояться, всамом деле? Она шла втумане иничего непроисходило. Было темно, тишина давила нанее ией казалось, что биение сердца замедляется. Подойдя кскалам, она остановилась, незная, что предпринять дальше. Пословам Кияра скалы должны были расступиться, открывая проход вдолину. Она шла вдоль скал, одной рукой ведя похолодному скользкому камню. Чувство безнадежности все сильнее овладевало ею, безнадежности излости нанесправедливость судьбы. Вотчаянии она совсей силой ударила каменную твердь руками. Ничего непроисходило. Боль отудара лишь сильнее разозлила девушку, иАмалу продолжала бить безмолвные серые скалы, вымещая напряжение последних недель, пока порезы наладонях неначали сильно кровоточить. Слезы текли поее лицу. Наконец, обессилев, она упала наколени ивоскликнула:
        - О, Норна! Прекрасная иужасная! Сжалься над нами! Прости нас! Прими обратно свою розу! Верни мне Кияра! Помоги мне! Помоги!
        Голос ее сорвался, иона упала лицом нахолодную землю. Ничего непроисходило. Амалу все плакала иплакала, пока силы ее окончательно неиссякли, иона погрузилась втяжелыйсон.
        Проснулась Амалу оттого, что ей стало жарко. Она боялась раскрыть глаза, боялась оказаться впривычной для нее действительности. Боялась идти вдомик ибоялась, что Кияр непережил эту ночь… Ноей было жарко, невидимое тепло согревало кожу. Иона раскрыла глаза. Невероятные чувства захлестнули ее! Перед ней лежала долина… та самая долина, окоторой говорил Кияр. Краски, солнце, небо, ручьи, трава… Азапахи… восхитительные запахи. Амалу так истояла наодном месте, пытаясь осознать ивобрать всебя все впечатления, все, что окружало ее. «Подумать только, ивсе это было так близко! Здесь нет тумана». Она обернулась иснова, словно проверяя что-то, дотронулась доскал. Да, они серые имокрые, нопокрытые мхом. Илишь усамых вершин клубился туман.
        Амалу нахмурилась, туман напомнил ей оКияре, иотом, зачем она здесь. Она снова вгляделась вдолину, ноуже другим взглядом, как будто пелена восторга спала сее глаз. Наконец, она увидела, то, что искала - исполинское дерево, ветви которого упирались внебо, алиства шептала одавно ушедших временах. Странно, нокоры удерева небыло, оно было словно голым ибелесым, словно теплым игладким наощупь. Невсилах побороть сиюминутное желание, Амалу дотронулась додерева, ивсамом деле, оно было гладким итеплым, живым, ией почудилось, будто там, внутри, бьется огромное сердце, иотзвуки его отдаются уповерхности.
        Ничто вокруг неговорило оприсутствии Норны. Ивсеже, ивсеже Амалу была уверена, что заней наблюдают. Долина была совершенна, ижизнь вней шла своим чередом: пели птицы, плыли облака, светило солнце итекли ручьи. НоуАмалу было ощущение, что долина притворяется, ивыжидает чего-то, напряглась иждет.
        Амалу положила розу уоснования дерева исвосхищением увидела, как она ожила, сплелась скорнями изасияла еще краше. Легкий ветер зашелестел вкроне голого дерева. Амалу поняла, что долина довольна. Итогдаже издерева донесся голос, он был мощным, нонежным, он наполнил долину, которая вновь замерла, затаив дыхание.
        - Осмелости твоей иолюбви сложат легенды, огненная Амалу. Воимя любви ты готова была пожертвовать всем, даже своей жизнью. Ты тронула мою душу. Заэто, я дам тебе то, что ты так желаешь. Я верну тебе Кияра, ибо я, могущественная Норна, имогу многое. - Сердце Амалу подпрыгнуло отсчастья, она готова уже была пуститься впляс, ноНорна еще незакончила. - Ноесть то, что мне неподвластно. Ия немогу отвратить отвас свое проклятие, которое придется искупить: вы вечно будете служить мне, ноя дарую вам забвение, ивы будете счастливы.
        - О, Норна, милость твоя безгранична! Нокакже мы будем счастливы, если обо всем забудем, мыже даже неузнаем друг друга? Дай нам время быть вместе ипомнить друг друга. Дай нам время вкусить любовь!
        - Ты тронула мою душу, иесли ты так хочешь, я дам вам год! Ровно год вы будете жить вдолине всени великого голого дерева, вы познаете горечь любви иужас расставания, инебудет вам покоя. Исамое дорогое, что увас будет, вы отдадитемне!
        Амалу чувствовала, что что-то здесь нетак. Она уже непонимала, очем толкует Норна. Как улюбви может быть горечь, особенно уних сКияром? Арасставание… так ведь Норна могла недать им игода! Унее небыло иного выбора, как согласиться. Отдать самое дорогое… Ночто может быть дороже их любви? Иразве можно забрать любовь?
        - Я согласна, Норна, - взволнованно сказала Амалу. Смех наполнил долину, ихотя был он мелодичен иприятен, Амалу обуял ужас.
        - Какже ты еще глупа, если думаешь, что тебе удастся обмануть меня. Я слышу твои мысли, я чувствую твою душу. Я вижу все, - Норна снова рассмеялась, ноужас прошел, долина снова ожила.
        Амалу растерянно стояла под деревом. Она получила то, что больше всего желала, ночем ей придется отплатить?
        Девушка почувствовала нежное прикосновение ксвоим волосам. Она знала, это был Кияр. Быстро повернувшись, она очутилась вего объятьях, ирадость захлестнула ее волной. Она плакала отсчастья. АКияр обнимал ее, шептал ей что-то успокаивающее, целовал ее волосы ивлажные отслез щеки. Глаза их встретились, Амалу прошептала: «Вот иначался наш год любви…» Ибыло вее словах столько пьянящего счастья истолько горечи. Она рассмеялась: «Я становлюсь умнее, иуже поняла, что значит горечь любви!» Кияр непонял этого, вот он здесь, ивего объятьях Амалу, абольше ему ничего ненужно.
        - Я люблю тебя, - нежно прошептал он ей вгубы, поцеловал ее серые сзолотистыми крапинками глаза, дотронулся докаждой веснушки наее лице. Вдыхал родной запах ее огненно рыжих волос.
        - Ия люблю тебя, - заворожено глядя вбездонные синие глаза, прошептала Амалу.
        Они забыли про Норну, про горечь любви, про год счастья, даже долина померкла. Здесь всени великого голого дерева были только двое: Кияр иАмалу.
        Глава 3. Дары Норне
        Кияр иАмалу были счастливы вдолине Норны. Целыми днями они гуляли поцветущим лугам, купались вреке, отдыхали всени сосен надне оврага. Свой новый дом они обрели наодной изшироких лопастей исполинского дерева, где густая крона защищала их отненастной погоды. Посути, они ни вчем ненуждались, здесь было, что есть ичто пить. Иногда дерево словно изнутри начинало качать, как будто сильный ветер хлестал его, оно становилось беспокойным, скрипело идвигалось. Втакие ночи Кияр иАмалу выбегали налуга испали под открытым небом. Они могли бесконечно долго любоваться бескрайним звездным куполом игадать, сколько неведомых миров скрывается вМлечном пути, какие они, эти миры, похожили наих мир? Вселенная была безгранична имысль эта, тревожная инепонятная, пугала их. Кияр любил наблюдать заАмалу, смотрящей назвезды, когда вее широко распахнутых глазах отражалось все небо, итаинственные всполохи огня…
        Стех пор, как Кияр вернулся, Норна нетревожила влюбленных. Как нетревожили их итаинственные существа, населяющие долину. Новремя неумолимо летело, иничто немогло замедлить его стремительный бег. Вовзгляде Амалу все больше появлялось невысказанной тоски впредвестии грядущих событий. Вот прошел месяц, второй, третий… восьмой…
        Кияр чувствовал, что Амалу неспокойна, идуша его все больше отдаляется. Нет, он любил ее все также страстно инежно, номоре манило его непрестанно. Иногда, когда Амалу засыпала, аего мучила бессонница, он шел вдоль реки досамого моря истоял украя набегающих волн, держа вруке русалочий камень, наполненный зеленоватым неземным светом. Желание оказаться вморе никогда непересиливало любви Амалу, нодуша его была истерзана. Он исам непонимал, что ему хочется, ведь унего было все. Он думал оморе, оНорне, он думал овремени, что им отпущено насчастье. Что его ждет потом? Забвение? Иневедение доводило его добезумия, лучшебы ему вовсе незнать ни очем. Ион злился наАмалу, зато, что она сказалаему.
        Как-то раз вполнолуние, когда Кияр опять ушел, Амалу проснулась. Она знала, что Кияр уходил, что мысли его, даже когда он был рядом идержал ее всвоих объятьях, могли блуждать впространствах недоступных ей. Иснова ее сковал холод. Где он? Что его гложет?


        Вздохнув, Амалу тяжело поднялась ипошла вдоль ручья понаправлению креке. Низкая луна серебрили водяную гладь. Была пора цветения белых огромных кувшинок, тяжелый воздух насквозь пропитался их густым, пьянящим запахом. Понебу бежали облака, итяжелые капли теплого дождя ивечной весны, царившей вдолине, приятно ласкали кожу Амалу. Она шла вдоль берега исрывала высокие пряные травы, украшая ими длинные огненные волосы. Амалу ждала появления своих детей. Она ласково гладила свой большой живот ирассказывала еще нерожденным детям сказки. Сквозь разрывы втучах, лучи луны тянулись кней, ималенькие золотистые крупинки, словно нанизанные налучи, бежали все быстрее ибыстрее. Она протянула руку идотронулась довесело приплясывающей наветру крупинки, икрупинка исчезла вруке Амалу, как маленькое пульсирующее теплое сердечко. Амалу вудивлении вытянула руки, акрупинки все бежали ибежали кней. Итут она заметила, что кончики ее волос засияли, пальцы стали прозрачнее исветились изнутри, иневероятная легкость ирадость наполнила все тело. Весело рассмеявшись, Амалу ощутила, что летит светром над рекой легкая иневесомая,
пока кто-то крепко неприжал ее ксебе.
        Она знала - это был Кияр.
        - Я искала тебя и… улетела, - Амалу весело рассмеялась.
        - Да, я заметил. Я тоже искал тебя, - Кияр улыбнулся, норуки его все еще дрожали. Он очень испугался, что может потерять Амалу, что она вот так просто могла упорхнуть. Кияр почувствовал: то, что испытала Амалу, чем-то похоже наего ощущения отморя. - Амалу, небеги больше засветом, хотябы пока мы вместе, пока наше время еще неистекло. Я испугался, что непоймаю тебя. Ты знаешь, утебя волосы светятся, изолотые крупинки вглазах искрятся. Ты прекрасна!
        - Интересно, что это было? Мне было так легко ихорошо исовсем нехотелось возвращаться, я кажется даже обо всем забыла… Может, вэтом ибудет заключаться мое служение Норне? Я стану крупинкой света? - Амалу задумчиво провела рукой поволосам, ихотя прошел дождь, волосы оставались сухими итеплыми.
        - Пойдем скорее домой, любимая. - Кияр доболи сжал Амалу вобъятьях. Нет, он неготов еще потерять ее. Сегодня, возвращаясь домой, он увидел русалку, парящую над кувшинками, всю вцветах исогненными волосами. Кияр ощутил внезапно, что ему непременно надо ее поймать, иначе она исчезнет, превратится впену или крупинку света. Итут вспомнилось, что все это уже было сним когда-то, возможно вту минуту, когда Амалу спасла его отморя. Он протянул руки икрепко прижал Амалу. Ей нельзя уходить сейчас, их время еще непришло.
        Водну волшебную ночь без луны, под бескрайним звездным небом Амалу родила трех девочек, таких крохотных, маленьких ипрекрасных. Счастье наполнило родителей докраев, они держались заруки инемогли насмотреться нарозовеньких малышек. Их потрясло сознание того, что благодаря их любви, насвет появились три новые жизни. Три жизни, дороже которых нет насвете! Илюбовь кним была так сильна, что заставляла сердце ныть отболи.
        Что их ждет? Какая судьба им уготована? Ветви голого дерева зашелестели, Кияру иАмалу почудилось, будто что-то невесомое пронеслось мимо них, будто чья-то душа вздохнула иулетела вдаль. Ивэто мгновение холод сковал их сердца, истрах подступил кгорлу, капельки пота выступили налбах, руки их стакой силой сжали друг друга, что Амалу вскрикнула отвнезапной боли. Глаза их встретились, иони поняли друг друга без слов: «Норна!». Она сказала втот памятный день, что возьмет уних самое дорогое. Асамое дорогое уних, нелюбовь, атри крохотные малышки, которые так безмятежно спят. Амалу первая нарушила гнетущую тишину:
        - Кияр, унас есть еще три месяца. Три месяца, когда мы можем насладиться каждым отпущенным нам мгновением. Или погрузиться впучину уныния иотчаяния. Наши дети заслуживают счастья, которое нам инеснилось. Они - дети этой долины, идолина позаботиться оних. - Она смольбой тронула его руку.
        - Да, Амалу, нам ничего неостается, как быть счастливыми, ведь так? - он печально улыбнулся ей сквозь боль. - Давай будем счастливы, пока можем.
        Занималась заря первого дня жизни трех малышек. Лучи восходящего солнца осветили верхушки деревьев имедленно ползли ккорням, пробуждая долину. Кияр осторожно взял наруки малышку согненно-рыжими волосами ишироко раскрытыми изумрудными глазами. Поднял ее высоко, подставив солнечным лучам, икрохотные крупинки света устремились кней. Словно бусинки, они скатывались получам инаполняли заулыбавшегося ребенка теплом, оставаясь всветящихся рыжих волосах.
        - Как ты похожа наАмалу, наша огненная дочь восходящего солнца. Ты пришла вэтот мир, ион лежит утвоих ног. Будьже счастлива, наша огненная Амалу. Ипусть тебя никогда непокидает тепло солнца, - Амалу прижимала кгруди двух дочерей, ислезы гордости исчастья текли поее лицу.
        День сменился ночью. Солнце, пройдя свой ежедневный путь, утонуло вбескрайнем море, идолина погрузилась всумерки, небо чернело, инанем появлялись мерцающие звезды. Кияр взял наруки вторую дочь счерными, как смоль волосами, ибархатистыми серыми глазами, вкоторых мерцал свет далеких миров.
        - Ты, доченька, бела как день, иволосы твои подобны бархатной черной ночи, авглазах твоих отражаются далекие звезды. Ты пришла вэтот мир, ион лежит утвоих ног. Будьже счастлива, наша звездная Астар. - Он поднял Астар выше ксамым звездам, иих нежный свет наполнил малышку, глаза ее замерцали ярче, иволосы засеребрились крупинками звездной пыли.
        Огромная низкая луна выплыла из-за скал ирасстелила серебристые дорожки наповерхности ручьев, посеребрила листья голого дерева. Ее легкие лучи озарили младшую дочь сосветлыми волосами ипронзительно голубыми глазами. Крупинки лунного света вошли вее нежную кожу, иона засияла перламутром, иволосы заблестели серебристым лунным светом. Кияр взял малышку наруки ипротянул ее серебряной луне:
        - Ты, моя младшая дочь, вся светишься, как лунный свет над волнами бескрайнего моря. Волосы твои подобны пене морских волн, аглаза синие, как глубокое море всветлый день. Ты пришла вэтот мир, ион лежит утвоих ног. Будьже счастлива, наша лунная Аслауг.
        Как иобещали друг другу, Кияр иАмалу невозвращались кразговору обудущем их детей. Они любили малышек, гуляли сними, рассказывали им сказки ипели песни. Идети были счастливы. Новремя бежало неумолимо. День сменялся ночью, восходило солнце итонуло вморе, три раза луна вырастала. Игод прошел.
        Вдень, когда год иссяк, Кияр иАмалу сидели под деревом Норны усияющей розы, держась заруки, невсилах насытиться присутствием друг друга, поочереди держали они счастливых всвоем неведении дочерей. Сердца их разрывались отгоря иужаса. Близость расставания обостряла их чувства, ихотелось еще столько сделать истолько успеть. Новнезапно наних снизошел покой, итихо обнявшись, они любовались своими дочерьми: звездной Астар, солнечной Амалу илунной Аслауг. Малышки лежали такие счастливые ивеселые, сияющие изнутри неземным светом. Впрутья ивовых корзин, где лежали дети, были вплетены цветы: нежные кувшинки уАстар, алые маки уАмалу ибелые ромашки уАслауг.
        Сколько прошло времени? Может день? Может лишь секунда? Аможет целая вечность? Новеликое голое дерево ожило. Словно бой барабанов отзывалось биение его сердца. Иголос Норны наполнил долину:
        - Кияр иАмалу, время пришло исполнить предначертанное. Вы станете частью моей долины, взабвении вы будете носиться поее просторам ислужить мне. Икогда вы встретитесь вновь, о, да, вы встретитесь вновь вином мире ивином обличье, проклятье Королевства будет разрушено. Небойтесь засвоих дочерей, они - дочери этой долины, они - дочери великой Норны. Им суждено искупить ваше проклятие, их ждут великие свершения ивеликие дела, иимена ваши будут прославлены всказаниях оваших детях. Идите навстречу своей судьбе инебойтесь ничего.
        Кияр иАмалу поцеловали своих дочерей, впоследний раз обратили свой взгляд друг надруга, серые глаза всиние. Ипоследними их словами были слова любви, невероятной ибезбрежной, всепобеждающей любви. Наних упал луч лунного света, икрупинки его заструились кАмалу, наполняя ее свечением ирадостью. Кияр все еще держал ее заруки, он видел, как пелена забвения застилает ее серые глаза, как золотые лучики сияют все больше, как тело Амалу становится невесомым ипрозрачным, поднимается все выше ивыше, навстречу лунному свету. Кияр так истоял споднятыми вмольбе руками, когда Амалу исчезла илишь крупинки света носились ввышине.
        Итут Кияр услышал море, его зов был непреодолимо силен, идивные русалочьи песни наполнили его сердце. Кияр закрыл глаза ишагнул внеизвестность, его омыла соленая волна, нежная идерзкая. Он услышал смех русалок, которые подхватили его иунесли вневедомые глубины. Кияр был абсолютно счастлив, он слился навсегда снеобъятным морем.
        Нобывают вечера, когда рваные облака несутся сквозь лучи пламенного заката, когда волнуется море идолина замирает вожидании чуда, когда последние отсветы тонущего солнца крупинками света ласкают гребни бешено несущихся волн. Втакие вечера, награни света итьмы, Кияр иАмалу встречаются вновь ивновь, илюбят друг друга капелька моря икрупинка света…
        Часть II.Удр




        Глава 1. Плоды Солнца
        Однажды, вдень, который надолго запомнили все жители Королевства, солнце икраски вернулись вдолину. Туман рассеялся, горы покрылись пестрыми пятнами лишайника имха, колючий кустарник напустоши расцвел алыми цветками дикой розы, галька надороге засверкала, Королевство пробудилось, словно отдолгого итяжелого сна. Понебу неслись облака, иогромная переливающаяся радуга перешагнула череду грозных скал итысячами искорок осыпала серую долину.
        Старики помолодели ивышли наулицу полюбоваться новым миром! Люди немогли насытиться светом. Они раскрывали окна, впуская теплый пряный воздух. Они доставали издряхлых чуланов краски, ираскрашивали все вокруг: отоконных рам дозаборов. Все поздравляли друг друга, обнимались ирадовались. Соседи вытаскивали столы, украшали их расцветшими цветами, каждый выносил еду, укого что было, иначался пир вчесть дня Радуги, который длился очень долго. ВКоролевстве вновь поселились радость исмех.
        Постарой дороге из-за скал пришли новые люди инаполнили долину жизнью. Наместе пустоши, оттеснив дикую розу кскалам, они возродили сады, слава окоторых разнеслась повсему миру: измаленьких ростков, пробившихся навстречу теплым лучам, выросли гигантские деревья согромными сочными плодами, чья прозрачная мякоть словно вобрала всебя солнечный свет идарила людям блаженство инасыщение. Заезжие менестрели слагали оних песни, песни обрастали легендами, ичем дальше отКоролевства уходили менестрели, тем невероятнее становились сказания о«Плодах Солнца».
        Вдолину начали стекаться разные люди. Кто-то оставался, кто-то уходил, кто-то пытался увезти ростки гигантских деревьев или их плоды, нони одна попытка неувенчалась успехом. Деревья росли только здесь, аплоды увядали, едва покинув пределы долины.
        Шли годы, сменяли друг друга столетия. Нолегенды ипредания прошлого все еще бродили ввоздухе илюди боялись тумана, что клубился увершин острых скал. Что скрывалось засерыми скалами? Люди непомнили Кияра иАмалу, нотаинственный излой Удр будоражил их сознание. Говорили, что вредкие ночи, когда туман спускался вдолину, Удр бродил посадам, он заглядывал вокна ипугал маленьких детей. Идавно уже укоренилась присказка, что снаступлением ночи, дети недолжны выходить наулицу, иначе их может украсть Удр. Люди боялись его, ноникто уже немог сказать существовалли он когда-то, как непомнили уже осерых днях Королевства. Забылся день Радуги ичто сним связано, итеперь люди славили вэтот день праздник Плодов Солнца.
        Спустя тысячу лет после дня Радуги, напраздник приехало много людей, их диковинные шатры раскинулись всадах вдоль дороги, предлагая заморские товары вобмен насочные плоды. Ноэтот год был особенный, жители Королевства называли его годом роз. Всамой глубине долины усерых скал, где когда-то были дома Кияра иАмалу, раскинулся огромный розарий, равного которому небыло вцелом свете. Розы были необыкновенными, всех цветов иоттенков. Говорили, будто души прежних жителей Королевства отдыхали вих душистой сени. Редкий путник заходил полюбоваться нароскошные цветы: как правило, наевшись плодов, люди отправлялись восвояси. Новэтот год розы расцвели еще краше, иих пьянящий аромат наполнял Королевство докраев.
        Впраздничной толпе затерялись три заморских принца. Они были хороши собой, молоды илюбознательны. Любопытство ижажда познания толкала их настранствия поневедомым землям. Каждый изпринцев, прослышав оплодах Солнца, покинул родные просторы впоисках новых приключений изнаний. Издесь, средь пестрых шатров втени исполинских деревьев, вкушая долгожданные плоды, каждый изних размышлял отом, какбы привезти их всвои края, угостить ими свой народ.
        Вотличие отбольшинства приезжих людей, все вКоролевстве интересовало принцев. Каждый изних решил пройтись ирасспросить жителей долины. Они встретили множество людей, ноникто немог сказать, откуда вКоролевстве взялись эти деревья икак сохранить таинственные плоды. Отчаявшись найти ответы, принцы пошли подороге, вымощенной цветной галькой всамую глубь Королевства, где дивный запах роз становился все сильнее. Так они ипознакомились подороге крозарию. Здесь втишине, вдали отшумной суеты шатров, где лучи луны падали наблагоухающие розы, каждый изпринцев поведал освоем народе исвоих землях.
        Первый принц был родом сЮга, где царит вечный зной, иоазисы меж великих рек окружены красными песками. Был он смугл ивысок, черные его волосы оттеняли черноту выразительных глаз извали его Тамус. Он говорил, что каждую весну реки разливались, орошая близлежащие земли, оставляя плодородный ил идаря силы земле для нового урожая. Икаждое лето прибрежные воды были похожи нагустые леса - там расцветал священный лотос. Сраннего детства Тамус бороздил тихие воды, мечтая одалеких иневедомых странах.
        Второй принц прибыл сВостока, где бескрайние степи, словно корабли, бороздили табуны диких лошадей. Вольный ветер гулял постепи, волнами рассекая высокую траву, акрасные маковые поля могли простираться досамого горизонта. Иназакате алое небо сливалось салой землей. Был статен юный Кияр, каштановые его длинные волосы обрамляли лицо свысокими скулами ираскосыми голубыми глазами. Народ Кияра кочевал постепи впоисках новых пастбищ, ноему хотелось большего. Ему хотелось объехать весьмир.
        Третий принц прибыл сСевера, где высокие утесы срываются вбушующее море, где зимы холодные иночи длинные. Сигурд был широкоплеч исилен, смело он смотрел намир холодными серыми глазами. Его светлые, как солома, волосы развевались наслабом ветру. Сосвоим народом Сигурд плавал заморя кновым землям. ВКоролевство, также как Тамуса иКияра, его заманили рассказы оплодах Солнца.
        Долго беседовали принцы, инаконец, сморил их сон. Вэтом сне перед каждым изних было дерево, выше которого они еще невидели, иусамых корней этого дерева лежал цветок. Тамусу привиделся лотос изего родных стран, Кияру - алый мак состепи, аСигурду - белая ромашка, что росла заего домом, икоторую его народ называл «ресницами Норны». Итакая тоска породине обуяла их сердца, что проснувшись, каждый решил отправиться домой. Нонапрощанье сорвали они поблагоухающей розе, что будет напоминать им обих приключении. Икогда, уже выехав запределы Королевства, они обернулись бросить последний взгляд напики скал всером тумане, почудилась им тень, что бежала отпервых лучей рассвета. Как будто огромная белая птица скользнула поскалам искрылась вКоролевстве.
        - Возможно это лишь старый ворон, таких много унас насевере, - сказал Сигурд.
        - Новедь он белый… - удивился Кияр.
        - И, правда, наверно привиделось, - и, пожав плечами, принцы поскакали дальше подороге.
        Однако вернувшись ксебе, мысли оКоролевстве, оплодах Солнца, орозах иотени, мелькнувшей вгорах, непокидали их. Те розы, что они взяли напамять, неувядали иблагоухали. Инеобычные видения, как втот день врозовом саду, продолжали властвовать над их умами.
        ВКоролевствеже праздник закончился, наступила осень, листья опадали ивсе чаще сгор стал спускаться туман. Вуютных итеплых домах угорящего камина, взрослые рассказывали детям легенды прошлого. Ивремя отвремени они рассказывали про Удра…
        АУдр насамом деле был рядом. Ивневежестве своем те, кто говорил, будто он бродит поКоролевству были правы, нонедля того он вернулся вдолину, чтобы красть детей. Стого самого дня, как вести очудо Королевстве разнеслись помиру, он отправился вдолгий путь напоиски своего спасения. Ивто самое мгновение, как Удр отведал солнечный плод, он знал, что спасение его близко, всего лишь засерыми скалами, ведь именно такие плоды он уже пробовал вгоды своей юности свеликого голого дерева. Итеперь Удр тенью бродил вдоль скал, пытаясь пробраться сквозь серый туман, ибо он искал иискал вход вволшебную долину.
        Глава 2. Удр иего братья
        Нопоиски Удра были тщетными, он все бродил ибродил вдоль скал, скрываясь отлюдских глаз, силясь пробиться сквозь пелену плотного тумана. Вконец измучившись, он облокотился нахолодный камень укромки тумана истоской оглядывал Королевство, распростертое уего ног. Здесь было хорошо имирно, иуютно… это навеяло воспоминания оего молодости.
        Когда-то давным-давно, вмире было другое королевство усамого моря. Песчаные белые пляжи тянулись вдоль берега, редкие холмы сровными рядами виноградников покато грелись под лучами южного солнца. Авдали насамом высоком холме виднелся замок, словно высеченный вбелом камне, его круглые башенки упирались всамое небо, ивбезлунные ночи избашенных оконец три юных принца рассматривали сосвоим наставником звезды.
        Король икоролева души нечаяли всвоих красавцах-сыновьях. Особенно хорош был младший принц - Удр, темные волосы, узкое лицо иглубокие синие глаза. Все вкоролевстве знали юных принцев. Сызмальства проказники совершали налеты наблизлежащие усадьбы, устраивали детские турниры, катались влодках пореке, что впадала всинее море. Старший принц отдавал предпочтение турнирам, доспехам, мечам июным девам, что вились вокруг него словно мухи умеда, ведь он будет следующим королем. Акому нехотелось стать королевой столь богатого ипроцветающего королевства? Средний принц отдавал предпочтение астрономии, любил он размышлять обесконечности времени ипространства. Амладший, Удр, предпочитал новые миры, открывающиеся вкнигах. Ипока старший брат ковал мечи, асредний брат смотрел назвезды, Удр ввоображении своем странствовал подалеким странам, беседовал сразными народами, заглядывал вто, что было, ичто будет. Его часто можно было встретить скнигой ввысокой траве уреки, наветвях древнего платана или набелых камнях, разбросанных вдоль берега.
        Как-то впогожий летний день, сидя вбиблиотеке взамке, Удр читал омогущественных сказочных созданиях, населявших этот мир, ему казалось будто огромное, безграничное море, видневшееся изшироких окон белого замка, таит всебе неведомые чудеса иужасы. Внезапно он услышал смех, прекрасный иласкающий слух, заставивший его замереть вкресле. Этот чарующий смех перекрывался еще более легким инеземным смехом, словно весенние ручейки, что бегут креке, журчали насолнце. Только он хотел отложить книгу ипосмотреть, кто это так весело заливается смехом, как вбиблиотеку ворвались два старших брата, ведя заруку девушек невероятной красоты. Их белоснежная кожа светилась, как белые камни наберегу, адлинные волосы переливались, меняя свой цвет отснежно-белого доцвета морской волны. Девушки поздоровались сУдром ивесело рассмеялись, ивновь прозрачные ручьи заструились креке. То идело, перебивая друг друга, братья рассказали Удру, как встретили этих очаровательных созданий наберегу моря. Девушки вышли изпены морской, иих нежные длинные волосы скрывали наготу белого тела. Юные девы попросили упринцев накидки, и,
облачившись вних, отправились водворец, где принцы обещали одеть их всамые нарядные платья. Исейчас разрумянившиеся вярких королевских платьях, они заливались необычным смехом, икаждый, кто слышал этот заливистый смех, забывал обо всем. Старшие братья неспрашивали морских дев, кто они, откуда изачем пришли, куда направляются, лишь собожанием наслаждались их красотой. Девы моряже, сверкнув острыми зубами, сулыбкой рассказали Удру, что их младшая сестра тоже вышла изпены вод, нонеможет прийти водворец, так как небыло накидки скрыть ее наготу. Иона все еще ждет Удра наморском берегу.
        Надоли говорить, что вконец очарованный ипоуши влюбленный Удр помчался кморю, итолько пятки его сверкали. Ноберег был пуст, лишь рыбаки готовили сети кбудущему улову. Удр подходил ккаждому испрашивал, невиделили они нагую девушку сдлинными волосами цвета морской волны, краше которой нет навсем белом свете. Моряки понимающе улыбались и, подмигнув, приглашали принца познакомиться сих дочерьми, краше которых, поих представлениям, небыло навсем белом свете. Номожетли земная красота сравниться сволшебной красотой девы вод? Удр только злился ибежал вдоль берега, впоисках прекрасной морской девы.
        Удрученный иусталый он вернулся вечером водворец, где вчесть невиданной красоты дев вод устроили роскошный пир. Столы ломились под тяжестью блюд, музыканты играли веселые песни, все радовались иславили юных царевичей, без ума влюбившихся впрекрасных незнакомок иуже предложивших им свое сердце идушу. Свадьба была назначена наследующий день, игонцы повсему королевству разнесли радостную весть.
        Один лишь Урд бродил печальный позалам дворца, где сновали слуги, готовясь кпиру, которого еще невидывал мир. Удр завидовал братьям, которым так повезло! Ведь именно ему должна была достаться дева вод, волшебная инеземная. Моглили его неотесанные иприземленные братья оценить их божественную красоту, белизну их перламутровой кожи, переливчатый цвет их волос имерцание огромных глаз? Удр попытался спросить убратьев иих невест, виделили они третью деву насамом деле, игде она могла сейчас быть, можноли ее вернуть? Нопрекрасные невесты лишь смеялись, иотих смеха бедные принцы совершенно теряли разум. Они лишь собожанием смотрели навозлюбленных иничего немогли сказать. Когда Удр попытался привлечь внимание своих братьев, они грубо ответили ему, что он сам виноват - вечно сидит ичитает свои бессмысленные книги, никуда неходит. Еслибы он чаще гулял сосвоими братьями, то емубы тоже досталась чудесная жена. Ивновь предавались лицезрению своих будущих жен. НоУдр неотставал, ивот даже девы вод возмутились, они все также мило иочаровательно смеялись, новсе чаще сиял оскал их острых зубов, иуже хищно ипо-рыбьи
блестели их мерцающие глаза.
        Вдень свадьбы водворец прибыло множество людей, все, кто успел собраться идоехать заодну ночь, наполнили празднично украшенные залы. Кремовые ленты сблагоухающими цветами всех оттенков белого окутывали каждую деталь интерьера, свечи освещали все затененные уголки. Всаду перед замком развернули праздничные шатры ирасставили столы сизысканными яствами. Наплощади, где тоже выставили столы седой инапитками, собралось много рыбаков икрестьян, всем хотелось полюбоваться набудущих королев. Играла музыка, люди радовались ивеселились. Один лишь Урд грозной тенью бродил позамку, илюди, прознавшие отрыбаков оего тщетных поисках, смеялись над ним, исердце его наливалось злобой изавистью ксвоим везучим братьям.
        Когда молодожены вышли поприветствовать свой народ, все заворожено ахнули, так прекрасны были юные принцессы сжемчужными диадемами вдлинных волосах. Легкие платья облегали их стройные тела, асмех будоражил души, словно обещая даровать безграничное счастье. Морские девы посадили уподножия дворца невиданной величины семя, итонкие ростки сразу потянулись ксолнцу, молодое деревцо росло все выше исочные плоды появились наего ветвях. Все еще улыбаясь, принцессы угощали ими мужей, гостей ивсех жителей королевства. Никогда ни один смертный непробовал таких сочных плодов, вобравших всебя солнечный свет. Илюбовь кпринцессам росла всердцах людей.
        После свадьбы молодожены уехали впутешествие покоролевству, чтобы все могли полюбоваться наих жен ибудущих королев. Удра тоже взяли ссобой, вернее, он сам напросился, немог он провести ни одного дня без взгляда напрекрасных принцесс, без их чарующего смеха. Ихотя совсех сторон его осыпали насмешками, вособенности его родные братья, он невсилах был вернуться взамок один. Придворные сподачи старших принцев жестоко издевались над Удром, говоря, что вот сегодня кто-то видел наберегу прекрасную деву, иУдр, окрыленный надеждой, мчался кморю, нолишь ветер гулял попесчаному берегу, да волны тихо шептали очем-то. Ичернее тучи он возвращался кбратьям, ивсе больше становилась его обида.
        Он, как пес напривязи, ходил запринцессами попятам, ивзглядом своим преследовал их повсюду. Он перестал есть, он перестал спать, черные круги залегли под глазами, которые отнедосыпа налились кровью. Иказалось ему, будто смех он слышит отовсюду, извсех углов иоткаждого человека, ведь все смеялись над ним, над его самоистязанием. Так продолжалось долгое время инаконец, братья устали отнего истали умолять его вернуться взамок инабраться сил, отоспаться, почитать книги. НоУдр был глух ких увещеваниям. Рассудок его помутился. Он любил принцесс всем своим истерзанным, наполненным завистью игорькой злобой сердцем, он желал их непреодолимо, ноиненавидел также сильно. Удр часто задавался вопросом: любилили волшебные девы кого-либо? Любилили они его братьев? Моглили они любить своим неземным рыбьим сердцем? Холодное мерцание их огромных глаз заставляло его дрожать он предчувствия беды. Искаждым новым днем, скаждой бессонной ночью ненависть его росла.
        Удру стало казаться, что нетолько он один попал под чары принцесс, ненависть нашептывала ему, что каждый житель королевства относился кним также. Ион готов был убить каждого, кто свосхищением иобожанием смотрел наних. Ибольше всех он ненавидел своих братьев, которые могли ежечасно наслаждаться обществом морскихдев.
        Однажды вбезлунную ночь после очередной шутки, будто его ждет дева вод наберегу моря, он вконец обезумел отгоря иуныния, отзлобы иненависти. Взял он острый нож, и, прокравшись впокои братьев, убил их иих жен. Девы вод небыли людьми, они инеумирали так, как люди, они обратились соленой водой, что пропитала постели, адуши их беззвучно устремились кродному морю. Руки Удра обагрились братской кровью, только сейчас он очнулся отбезумия иосознал весь ужас содеянного! Ибо совершил он непростительный поступок, ивечное проклятье ложилось нанего иего народ. Он слышал, как ветер набирает силу, иморе волнуется, чувствовал, как холод окутывает его. Иболь, невыносимая боль разрывает его сердце, ведь он любил своих братьев! Неосталось ни ненависти, ни злобы, только боль ипустота. Ипочувствовал он, как наруках унего вырастают когти икожа становится грубой иморщинистой. Аизсамого сердца, раздвигая ребра, наспине вырастают огромные черные крылья, хотел он закричать, нолишь хриплое карканье наполнило комнату.
        Изпокоев мертвых принцев вылетел черный ворон скрасными глазами и, каркая, полетел кдому, кбелому замку. Он видел, как королевство заволакивает густой серый туман сбушующего моря, как сильный ветер срывает крыши домов, вырывает деревья изземли, гонит облака. Лететь дальше было невозможно и, отдавшись наволю ветру, Удр полетел прочь. Последний раз обернувшись, сужасом он увидел, как череда серых скал растет изземли, отделяя море, окружая королевство серыми пиками. Все еще каркая, Удр летел прочь.
        Глава 3. Пределымира
        Удр летел илетел все дальше, гонимый страхом иотчаяньем, подгоняемый ледяным ветром. Его огромные черные крылья рвали сизые тучи, его хриплый голос, наполненный горестным карканьем, разрывал тишину ночей. Ивчерные безлунные ночи, горе его сливалось спустотой ибезликостью окружающего мира. Ноночи неизбежно иссякали икаждый новый день, наполненный светом ижизнью, кромсал сердце Удра накуски. Под ним простирались безграничные равнины, иостроконечные горы, неведомые люди иновые города, ноУдр невидел красоты мира, его мысли заволокло серым туманом, оцепенение поглотило его разум, ипостепенно боль притупилась. Аон летел все дальше.
        Внезапно какая-то сила резко отбросила его далеко назад и, зависнув ввоздухе, впервые задолгое время полета Удр раскрыл глаза иувидел мир вокруг. Под ним простиралось бездонное черное море, затихшее как перед бурей. Нагладкой его поверхности отражался слабый звездный свет. Даже мелкая рябь неволновала море, оно было гладким ибеззвучным, иоттого таило всебе неведомую опасность. Черный купол неба был безмолвным отражением затаившегося моря. Новоздух впространстве между небом иморем был живым, его наполнял ревущий невообразимый грохот. Удр огляделся вокруг впоисках источника такого шума, ноего окружала только чернота звездной ночи. Вдалеке, там, где море сливалось снебом, он увидел полоску тусклого света.
        Удр устремился ксвету, крылья сами несли его вперед, ему казалось, будто огромный водоворот затягивает его. То, что открылось взору, потрясло Удра доглубины души. Застывшее бескрайнее море сгрохотом срывалось вбездну, образуя невообразимых размеров светящийся водопад. Иубездны небыло дна. Горизонта, каким он привык видеть его каждый день, этой тонкой линии - гранью, где сшивалось небо иземная твердь, этой прекрасной иллюзии больше несуществовало. Заводопадом было лишь бездонное звездное небо.
        Он понял, что достиг предела, который открывается земным душам напути квечности. Если он окунется вморе или пролетит заводопад кзвездам, что ждет его там надругой стороне? Забвение? Ждутли там его братья? Простилили они его? Встретитли он там дев вод? Удр устал, усталость давила нанего словно камень, ему уже ничего нехотелось, ион полетел навстречу звездам.
        Нонечто прямо над водопадом недавало ему пройти, его снова ссилой отбросило далеко назад, так далеко, что грохот даже стал тише. Удр попытался нырнуть вморе, ноего вновь отбросило наэтот раз вверх, аморская гладь при этом даже нешелохнулась. Удр, все больше теряя силы, ринулся кводопаду, где его отбрасывало снова иснова. Вконец измотавшись, он закружил над водяной гладью впоисках пристанища инаконец увидел кусочек черной скалы, выступавший изводы. Скала эта была испещрена мелкими дырочками исловно покрыта маленькими острыми иглами, будто непрекращающиеся бури вытачивали их изее истерзанной плоти. Едва Удр коснулся поверхности скалы, его накрыл тяжелый темныйсон.
        Сколько он спал вэтом царстве вечной звездной ночи, никто неможет уже сказать, ноего разбудили шорохи итихие стоны. Удр открыл глаза идолго вглядывался втемноту. Откуда-то издалека раздавался грохот водопада, ношорохи были здесь, совсем рядом. Приглядевшись, он увидел, как изводы наего скалу выползают крошечные жалкие создания, похожие начеловечков, сопущенными кземле лицами. Они были серыми, сморщенными идрожащими, шорох создавали их маленькие перепончатые крылья, все еще покрытые морской влагой. Они без устали стонали иподвывали, исполняя свою горестную песнь. Глядя наних Удр неиспытывал страха, лишь жалость исострадание. Медленно, новерно, они приближались кнему, аизводы выходили все новые существа. Гул их стенаний ишорох легких крыльев постепенно окружал Удра, иужас начал наполнять его. Он смотрел наних, невсилах пошевелиться, инеясная догадка уже поселилась вего мозгу. Он все ждал, истрашился увидеть иузнать эти серые сморщенные лица. Когда существа окружили его плотным кольцом, едва касаясь своими невесомыми крыльями, их песня скорби оборвалась, иони одновременно подняли лица, обратив
взгляды наУдра. Он узнал их всех, узнал короля икоролеву, своих родителей, своих наставников, придворных, простых крестьян, ирыбаков, скоторыми ходил вморе. Лишь его братьев небыло среди серых существ. Все жители его королевства были здесь сним, наэтой скале, усамого края мира. Их лица иизменились иостались прежними, они все смотрели нанего ито, что он увидел вэтих глазах, жгло его душу. Удр взлетел ипомчался, что было мочи, ногомон скорбных голосов ишелест тонких крыльев преследовал его неотступно. Измученный иуставший он снова приземлился наскалу, где его тутже окружили плотным кольцом жители королевства, они сидели, нешевелясь, тихо пели горестную песнь исмотрели нанего огромными печальными глазами.
        Удр раскаивался втом, что совершил. Конечно, он раскаялся практически сразу после убийства братьев, ноосознание того, начто он обрек всех жителей своего королевства, заставляло его жестоко страдать. Он немог улететь, он должен был испить эту чашу додна. Он мучился ипросил прощения, он думал отом, что еслибы унего был второй шанс, еслибы он мог повернуть время вспять, все былобы по-другому. Он никогда неубилбы своих братьев, он незавидовалбы им, он нашелбы себе простую земную женщину илюбилбы ее всем сердцем. Нокогда он вспоминал дев вод, сердце его ожесточалось ипокрывалось жесткой непробиваемой коркой. Это они вовсем виноваты! Это они очаровали его братьев, очаровали всех жителей королевства, скормив им эти солнечные плоды, это они довели его добезумия ивынудили убить всех. Ивтакие моменты он понимал, что еслибы он вернулся вто безоблачное время иего братья повстречалибы дев вод, все повторилосьбы снова. Он несмог противостоять их чарам. Ачто еслибы он пошел сбратьями ивстретил свою деву вод? Былбы он счастлив? Сквозь пелену тумана страсти он пытался вспомнить былили счастливы его братья сженами
инемог. Он слишком погряз всобственных переживаниях. Кем были эти девы вод? Зачем они пришли? Моглили они любить, как любят люди?
        Под тихий гомон истоны серых человечков, грохот бескрайнего океана вчерноте безлунной ночи Удр думал ожизни, которая моглабы быть унего, ноникогда небудет. Почему так случилось сним? Почему так случилось сего Королевством? Ивновь сострадание ижалость сжимали его сердце, ивновь он раскаивался вовсем.
        Так прошло очень много лет, пока, наконец, Удр непонял, что идев вод он винить неможет. Они небыли людьми, они нечувствовали как люди, они недумали как люди. Апоскольку он был человеком, то ипонять их он тоже немог. Получалось, что виноватых, вобщем-то, небыло, вернее ни он, ни они небыли полностью виноватыми. Нострадали из-за этого совершенно невинные инепричастные люди. Как только эта мысль охватила его, он стал замечать, что гомон человечков, ккоторому он уже привык, стал тише. Оглядевшись, он увидел, что человечки начали исход вморе. Выстроившись дружной шеренгой, они почти весело шагали вчерную гладь иисчезалитам.
        Судивлением Удр заметил, что усталость его прошла, ион снова мог летать. Икрылья унесли его отбезмолвия черной ночи. Он вернется сюда, ноего время еще непришло. Он должен найти свое Королевство, должен снять проклятие. Он незнал этого, новтотже миг вКоролевстве наступил день Радуги.
        Удр долго летал посвету. Он немог говорить слюдьми, ведь люди его испугалисьбы. Ипотому он вечно скрывался втени, вечно слушал, ноникто неговорил оКоролевстве ни единого слова. Однажды сидя накраю дремучего леса усамой дороги, он увидел двух путников ипоспешил спрятаться задеревьями. Путники шли далеко, всамую чащу этого леса. Говорили, что там под большой сосной, жила пророчица, которая могла дать ответ налюбой вопрос. Нонекаждый мог увидеть ее, атем более найти. Она сама выбирала. Путники уже шли потропинке всердце Железного Леса, аУдр тенью крался заними. Унего было много вопросов без ответов…
        Лес этот был угрюм иглух, он давил своей непоколебимой древностью. Казалось, даже легкий ветерок непронесется вкронах старых исполинских деревьев. Путники исами боялись, шли тихо исоглядкой. Новот Удр заметил другую тропинку вельник, путники прошли мимо нее ивскоре их голоса глухим эхом отдавались вбезмолвии леса. Удр остановился украя тропинки ипочувствовал, что его зовет ельник. Он неуслышал ни звука, ни одно движение ненарушило покой могучих елей, носердце Железного Леса звало его иманило. Вскоре тропинка пошла вдоль застоявшегося ручья, который помере продвижения Удра вверх потечению, становился уже ирезвее. Постепенно чернота елей отступила, исолнце проглядывало сквозь верхушки деревьев наусыпанную рыжими иглами тропу. Вдалеке Удр увидел дерево. Оно было небольше инешире остальных, ночувствовалась внем некая древняя магия.
        Оно было старым, очень старым. Казалось даже, что кора его обратилась вкамень, покрытый густым зеленым мхом. Узловатые корни переплетались подобно клубку растревоженных змей. Между корнями мерно бил холодный родник. Вокруг царило безмолвие. Ветер нешелестел серыми недвижными листьями. Непадали старые иглы сзастывших сосен иелей, осторожный зверь некрался мимо. Лишь одинокий родник что-то тихо шептал.
        Удр обошел дерево, он знал, что здесь получит свои ответы, надо лишь разбудить застывшее дерево. Он раскрыл свои могучие крылья ивзлетел, зависнув ввоздухе рядом скроной. Биение крыльев создавало мощный поток воздуха, нодерево оставалось неподвижным, ни один листочек нешелохнулся. Удр вистощении упал наземлю, и, падая, кончиком пера коснулся одного излистьев. Сначала все было тихо. Потом листья зашевелились, они медленно двигались изстороны всторону, издавая противный скрип, как будто две ржавые пластины терлись друг одруга. Все дерево скрипело игудело, идаже кора медленно двигалась. Удр ждал.
        Лесную тишину разрезал тихий скрипучий голос:
        - А, это ты, Удр? Наконец-то ты пришел, я ждала тебя…
        Между конями уродника сидела древняя старуха. Ее морщинистая кожа походила накору дерева, алохматые седые волосы липкой паутиной покрывали землю укорней.
        Удр недоуменно смотрел настаруху, ожидая продолжения. Астаруха неподвижно смотрела нанего своими белесыми незрячими глазами, казалось, ее сморил сон. Нозатем она вновь заговорила:
        - Было сказано, что огромный белый ворон прилетит кдереву старой Скульд. Ивот ты прилетел. Говори.
        Удр судивлением обнаружил, что перья его побелели.
        - Почему я стал белым, старая Скульд?
        - Накраю мира ты снял часть проклятья иоставил черноту своего сердца вбезлунной ночи… - прошептала старуха.
        - Ктоты?
        - Я - бессмертная, нодаже нам неподвластно время, оно непощадило именя. Нам даровано время, гораздо больше, чем вам, смертным, нобесконечность скучна ия угасаю. Ноты пришел незаэтим. Говори, ия отвечу тебе.
        - Старая Скульд, как мне снять проклятье? Как повернуть время вспять ивсе исправить?
        Скрип, похожий натихий смех, словно хлыстом ударил поУрду:
        - Время движется вперед иуходит отнас подобно волнам вокеане Вселенной. Его уже невернуть. Нопроклятие должно снять… Ты убил моих дочерей. Ты лишил их облика. Они бессмертны ивечны, ноты должен вернуть им облик, иначе необрести тебе покоя. Иневырваться запределы смертного мира.
        Мои дочери были юны истроптивы. Они - дочери неба, дочери моря идочери земли. Они бессмертны ижили долго, носохранили свою юность. Они познали все омире, изнание непринесло им радости. Скука ибезразличие поселились вих сердцах. Они стали беспокойны, мои дочери, они нарушили законы бессмертных иявились людям. Дочери неба идочери моря встретили твоих братьев наберегу твоего Королевства. Они украли плоды забвения иподарили их людям. Они нарушили наши законы ибыли наказаны. Лишь дочь земли осталась сомной, моя любимая Норна.
        - Ностарая Скульд, если были наказаны твои дочери, почему проклятие обрушилось наменя?
        - Ты ничего непонимаешь, смертный! Ты - лишь орудие, нопотвоим законам, зато, что ты сделал, ты должен быть наказан. Нить твоей жизни давно вплетена вполотно судьбы. Ты ничего неможешь изменить.
        Злость вновь обуяла сердце Удра, ичерная тень посеребрила белоснежные крылья. Это было несправедливо, ведь он был лишь орудием вруках бессмертных, как иего бедные братья, ижители его Королевства. Ноход мира нельзя изменить. Норна… Удру показалось, что он уже слышал это имя. Третья сестра, которую он так долго искал наберегу. Мудрая Норна, что неослушалась законов своего народа.
        - Почему ты думаешь, что я поверю тебе, старая Скульд? Может ты всего лишь прогнившая старая обманщица… - лицо старой Скудьд исказило яростью, иона прошипела:
        - Разве ты непомнишь эти плоды? Разве ты уже неотведал плоды забвения?
        Она протянула Удру солнечный плод, иего руки задрожали отнетерпения.
        - Откуда они утебя? Где я могу их найти?
        - Ты терпел две тысячи лет, потерпи, пока старуха нерасскажет тебе, как снять проклятье…
        Часть III. Астар, Амалу иАслауг




        Глава 1. Дочери Норны
        Волшебная долина, что засерыми скалами, продолжала жить своей особенной инеповторимой жизнью. Солнце все также согревало душистые луга иоживляло прохладу быстрых ручьев. Порхали бабочки ипели птицы. Пушистые белые облака медленно скользили посинему небу. Иморе все также тихо шептало, набегая набелый песок. Казалось, что ничего неизменилось, новтоже время все изменилось навсегда. Увеликого голого дерева жили три прекрасные девушки-дочери долины, дочери Кияра иАмалу, дочери могущественной Норны. Старшая Астар, сволосами черными, как ночь, огненная Амалу ибелокурая Аслауг. Всю свою жизнь они прожили вдолине, иничто неомрачало их счастья ирадости. Они бегали полугам, радуясь ветру, купались срусалками вреке ивморе, они водили хороводы вокруг любимого голого дерева исмеялись, смеялись, смеялись. Их радостный смех, словно перезвон колокольчиков, разносился подолине, идолина цвела.
        Ссамого раннего детства Астар, Амалу иАслауг жили вветвях великого голого дерева, это был их дом, амогущественная Норна была их матерью, она часто являлась им вобразе земной женщины ирассказывала истории. Истории обих мире, обиных неизведанных идиких мирах, обезграничности пространства, отайнах, что оно скрывает, осуществах, что его населяют, обессмертных исмертных, обих судьбах. Вдолине время замедляло свой бег, засерыми горами пролетали века, аздесь, под тяжелой луной медленно тянулись годы.
        Дочери долины росли, истановились все прекраснее. Казалось, будто их красота светилась изнутри. Вотличие отКияра иАмалу, они ничего небоялись, долина была их домом ираскрывала перед ними все свои тайны. Море звало их, иони плавали срусалкам, их звал свет, иони купались вего лучах, ноони были свободны ивольны вернуться ксвоей великой матери. Норна нескрыла отних ничего, она передала им нетолько свои знания, ноичасть могущества, которое смертным посилам было перенять. Она рассказала им оКияре иАмалу, обУдре, одевах вод иотой судьбе, что ожидает их. Ничто немогло нарушить свободу ипокой их мыслей, дочери долины смотрели дальше ивидели лучше.
        Больше всего Астар, Амалу иАслауг любили превращения. Однажды Норна пришла исказала им найти цветы, что краше всех. Дети бегали исрывали охапки полевых цветов, срусалками собирали дивные морские растения. Нокаждый раз великая мать отвергала их дары. Она смеялась ивновь отправляла детей напоиски. Она сказала им раскрыть свои глаза, чтобы видеть, слушать небо, слушать воду, слушать свет. Именно тогда они впервые почувствовали своих родителей.
        Девочки сидели наберегу моря, усеянного белой галькой, исовещались отом, где еще им искать цветы. Они пытались шире раскрыть глаза, чтобы лучше видеть, нокаждый раз их старания прерывал громкий взрыв хохота русалок, которые плескались уберега инаблюдали задетьми. Девочки начинали злиться и, показав русалкам язык, убегали втраву выше пореке. Они всматривались влуга иполя, слушали шум деревьев, пытаясь услышать подсказку долины. Когда они уставали, то ложились спать, ирусалки нежно расчесывали их черные, рыжие ибелые волосы ракушками, ипели грустные песни одалеких временах.
        Утром детей будили брызги исмех русалок. Они хватались зарусалочьи хвосты и, свизгом подпрыгивая наволнах, мчались кморю. Они заплывали все дальше идальше, где волны становились все больше, аводы прохладнее исинее. Нодети неведали страха, они мчались навстречу ветру ипрыгали спенистых гребней волн вморские пучины. Русалки, словно напоминая детям озадании Норны, тихо напевали: «слушайте небо, слушайте воду, слушайте свет». Идети слушали глазами…
        Небо заволокли тяжелые рваные облака, что мчались вдаль кнеизведанному краю всех морей, исквозь облака гребни волн освещали лучи заходящего солнца. Воздух стал тяжелым, итысячи крупинок света забились всолнечных лучах. Русалки пели грустную песнь олюбви, что незнает преград, олюбви, которую никто невсилах разрушить, олюбви Кияра иАмалу. Дети видели, как капелька моря икрупинка света, слились вновь, ияркая вспышка озарила все вокруг. Жаркое тепло наполнило сердца дочерей долины. Они знали, что это были Кияр иАмалу, что они встретились вновь ипомогут им найти цветы.
        Наследующее утро дети бегали закрупинками света, сливавшимися степлым дождем. Крупинки окружили Астар ижарким приятным теплом поманили девочку ктихой заводи. Там они кружились над зарослями лотоса иосели всамую сердцевину цветка. Астар сорвала тяжелый цветок ибережно понесла его квеликому дереву. Крупинки долго кружили над Амалу, играя вее огненных волосах, пока девочка непобежала набескрайние поля, там, сколько хватало глаз, ярким огнем горели дикие красные маки. Девочка сорвала один изцветков, который окружили крупинки, ипоспешила застаршей сестрой. Крупинки света струились кАслауг, наполняя ее жемчужную кожу мягким свечением, абездонные голубые глаза - мерцанием полной луны. Девочка знала, куда ей нужно идти, налуг, что усамых корней великого дерева, там, всени его ветвей, буйно росла полевая ромашка, простая ибелая, она всегда наполняла юное сердце Аслауг радостью ипечалью иневысказанной тоской поневедомому дому. Крупинки света устремились кбелоснежным лепесткам имедленно погрузились всердцевину одного изцветков. Аслауг нежно сорвала его иположила рядом сцветами своих сестер.
        Норна была довольна, она открыла им секреты древней магии, идети научились превращаться вцветы. Ивэтом виде им нравилось проводить время вкорнях великого дерева, рядом сблагоухающей розой. Они ощущали биение его огромного сердца, ощущали его магию исилу, игрелись влучах его всепоглощающей любви. Они корнями вросли всамое сердце великого дерева инавсегда связали свою судьбу ссудьбой могущественной матери.
        Удр был истощен. Он незнал, как пробиться сквозь серую полосу тумана. Вновь ивновь он силился вспомнить, где он уже слышал имя Норны. Ему все казалось, что он знает ее. Словно он видел ее вполузабытом сне… Опустив свои белые крылья, он облокотился охолодные скалы, ивновь прошептал ее имя: «Норна…»
        Его пробудил теплый солнечный свет ипение птиц. Ивновь ему показалось, что все это уже было сним когда-то давным-давно, только он уже немог вспомнить. Эти воспоминания словно покрылись завесой серого тумана. Он тихо лежал, плотно закрыв глаза, снова пытаясь вспомнить… инемог. Он услышал тихий смех, глубокий инежный.
        - Старая Скульд прислала тебя…
        Урд резко взлетел, расправив крылья. Открыв глаза, он понял, что находится уподножия дерева. Это был огромный платан, точно такойже, как вего Королевстве, вветвях которого он любил читать книги. Быстро окинув взглядом долину, Удр увидел серые скалы, туман, бескрайние равнины, реку итакой родной изнакомый шум моря. Голос раздавался отдерева, Удр облетел его, ноникого необнаружил, кроме самого необычного сочетания цветов вкорнях дерева: алой розы, лотоса, мака иромашки. Это удивило его, он протянул когтистую руку крозе икак только его сморщенные пальцы дотронулись донежных алых лепестков, голос предостерегающе произнес:
        - Что ты здесь делаешь? Зачем ты пришел?
        - Старая Скульд прислала меня… - он запнулся, азатем неуверенно произнес, - ты-Норна?
        - Да, я могущественная ивеликая Норна. Аэто моя долина. Зачем ты пришел?
        - Я могу увидеть тебя? - Норна снова засмеялась, носмех ее был злым.
        - Старая Скульд рассказала тебе одевах вод, омоих сестрах, дочерях моря идочерях неба. Я могу показаться тебе, если ты хочешь…
        - Хочу! - без промедления воскликнул Удр. Слишком сильно было его желание увидеть ту, которую он так долго искал, ту, из-за которой рассудок его помутился. Новокруг царила тишина иничего непроисходило. - Норна, я невижу тебя… - тихо позвалУдр.
        - Слушай небо, слушай море, слушай свет… - тихо сказала Норна.
        - Я невижу тебя, - рассерженный исбитый столку Урд уже ничего непонимал.
        - Ты никогда невидел меня, Удр, - сказала Норна. - Зачем ты пришел?
        - Я хочу снять свое проклятье ивырваться запределы мира, - воскликнулУдр.
        - Я немогу помочь тебе! - отрезала Норна.
        - Ностарая Скульд… - начал былоУдр.
        - Старая Скульд, - прошипела Норна, что очень напомнило Удру голос ее матери, - слишком долго была вЖелезном Лесу! Я немогу помочь тебе! Уходи!
        - Норна, пожалуйста! - взмолилсяУдр.
        - Нет, уходи отсюда! - повисла тяжелая тишина. Удр думал уже, что Норна исчезла. Он начал беспокойно кружить вокруг дерева. Старая Скульд сказала ему поговорить сНорной ивыяснить, чем она больше всего дорожит. Норазве сней можно говорить? Сплошные загадки! Почему он неувидел ее? Что значит «слушай небо, слушай море, слушай свет»?! Все больше ибольше он поглядывал нанеобычно расположенные цветы. Почему-то они беспокоили его. Азапах розы странно волновал инапоминал очем-то. Он подлетел ближе ивдохнул дивный аромат, такой знакомый.
        - Кияр иАмалу, - едва слышно прошептал Удр, исам удивился своим словам. - Я слышал, я видел их… - он осекся инеподвижно продолжал смотреть нарозу, пытаясь вспомнить. Ноему казалось, будто память упирается всерую пелену тумана. - Кто это? Откуда я их знаю? - воскликнулУдр.
        - Ты помнишь Кияра иАмалу? - голос Норны вернулся, Удру даже почудилось, будто Норна удивлена иждет чего-то.
        - Кто они? Откуда я их знаю? - более настойчиво повторилУдр.
        - Ты помнишь, как они выглядели?
        - Да, да! Я помню… - Удр снова осекся исудивлением прошептал, - я похож наКияра…
        - Кияр был одержим русалками иморем… - тихо ипечально произнесла Норна.
        - Ты хочешь сказать, также, как ия был одержим твоими сестрами, девами вод? - ноответом ему было лишь молчание. Удр потерял терпение, - Хватит говорить загадками! Скажи, кто этот Кияр ипочему я его знаю?! Кто такая Амалу?!
        - Слушай небо, слушай море, слушай свет… - тихий шелест пронесся вкроне голого дерева.
        - Хватит! - воскликнул Удр. Он немог понять, чем Норна дорожила больше всего, атем более он непонимал свою связь стаинственным Кияром. Яростно развернувшись, он краем крыла задел цветы удерева. Втотже момент долина заволновалась, игрозный голос Норны произнес:
        - Уходи, Удр! Я немогу ответить натвои вопросы. Я немогу помочь тебе прозреть.
        Удр резко взлетел ипонесся кморю. Ничего он невидел ислышал вокруг, он чувствовал лишь разочарование. Его спасение было так бесконечно близко ивсе время ускользало. Его злила Норна, как истарая Скульд. Что толку говорить загадками? Он ждал уже две тысячи лет ивсе еще должен разгадывать загадки! Усамого берега он враздражении приземлился, ипринялся мерить неровными шагами белый берег. Ивремя отвремени его крылья вздрагивали отвозмущения. Он притих убелого гладкого камня, окоторый разбивались набегающие волны. Ивпервые сердце его растопилось отвоспоминаний, камень был так похож наскалы уберега моря его родного Королевства. Урд вновь стал рассматривать долину. Еслибы неогромные серые скалы, иотсутствия замка идомов, долина была очень похожа наего Королевство. Тотже берег сбелой галькой, таже серпантином изогнутая река, тоже великое голое дерево - его платан. Ему казалось, что он вот-вот вспомнит что-то очень важное, как новая идея целиком поглотила его. Великое дерево… он снова посмотрел нанего ивновь беспокойно закружил над берегом. Что это были зацветы? Очень уж непонятно они росли вотдалении
отдругих. Что это была зароза? Каждый раз, вспоминая ее запах, он начинал думать оКияре иАмалу… Новновь ивновь упирался вплотную завесу тумана.
        - Я должен думать оНорне, неоКияре иАмалу! - прошептал он. - Что ей дороже всего? - он снова прокручивал их беседу вголове, нонемог найти зацепку, имысли его вновь возвращались кцветам. Удр вспомнил, что каждый раз, как он хотел приблизиться кним, Норна прогоняла его прочь. Было подозрительно, как она оберегалаих…
        Удр тихо размышлял накамне уморя, как когда-то вюности, слушая его протяжные вздохи. Этой ночью небыло луны, лишь тихое свечение Млечного пути озаряло долину. Он знал, что ему необходимо сделать, что освободит его. Нопочему-то это его нерадовало. Он нехотел причинять боль Норне. Он снова тихо произнес ее имя, исовздохом неизбежности взмыл внебо. Ничто нешелохнулось вдолине, лишь отблески звезд замерцали вбелых крыльях.
        Глава 2. Страна холмов
        Норна почувствовала холод, безнадежный иодинокий. Она чувствовала его всем своим существом. Он набирал силу ипотоком вливался всердце. Внезапно она поняла почему: небыло трех ее любимых цветков, чтобы согреться. Трех цветков, которые своими нежными корешками вросли всамую ее суть. Она застыла. Она должна принять неизбежность, должна отпустить их, должна вернуть своих сестер. Никогда она ипомыслить немогла, что способна настолько привязаться кчеловеческим существам. Время шло, она слышала, как Удр бьет сильными крыльями, унося заморя ее сокровища, ее детей. Она все еще может остановить его, она может помочь ему найти то, что он ищет, ибо это его судьба. Новремя еще непришло, нетеперь. Вся тоска игоречь утраты вырвались изнее диким воплем. Она кричала икричала, пытаясь совладать ссобой. Наконец она тихо сгоречью прошептала: «Я найду тебя Удр, я отомщу тебе…»
        Удр летел над морем, как иговорила старуха Скульд, прямо поМлечному пути, бережно унося ссобой три нежных цветка. Что это были зацветы ипочему Норна так ими дорожила? Удр знал, что неошибся ивзял то, что дороже всего ее сердцу. Ноон чувствовал, что розу ему нельзя повредить. Она будоражила его мысли, она была его мостом между прошлым ибудущим, она была его настоящим. Кней он непосмел прикоснуться, лишь вдохнул ее дивный родной запах. Он радовался, что спасение иосвобождение уже близко. Номысли оНорне неотпускали его. Ижелание увидеть ее поглощало все его существо. Внезапно он услышал крик, он знал - это кричала Норна. Сердце его сгорало отжалости игоря, нокрылья сами несли прочь. Кровавые слезы медленно катились пощекам. Он услышал ее шепот или это почудилось ему. Последний раз обернувшись кзастывшей вдалеке долине, где лишь листья голого дерева серебрились вотсветах Млечного пути, он тихо иобреченно сказал: «Прости меня, Норна…»
        Удр искал страну холмов. Скульд лишь сказала ему лететь поМлечному пути три дня итри ночи, неостанавливаясь инеоборачиваясь назад. Когда третья ночь была наисходе, он увидел ее, долину холмов. Как можно было ошибиться? Ничего подобного он нигде никогда невидел. Ведь вего мире такое небыло возможным: земля менялась постоянно, образуя причудливые покатые горы ихолмы, покрытые девственными лесами. Они росли итянулись кнебу, пока поток лавы несжигал все вокруг, разрушая иуничтожая. Земля покрывалась коркой, исразуже новые зеленые ростки застенчиво тянулись кнебесной синеве, оживляя безжизненную землю. Иснова отразрушенных кратеров потухших вулканов начинали расти новые холмы, они, как волны вокеане, расходились впространстве, пересекались, перемещались, постоянно изменяясь. Удр долго стоял исмотрел нато, что открылось его глазам: дивный, прекрасный мир, пугающий своим непостоянством. Казалось, что тысячелетия здесь летели секундами.
        Все, что Удру нужно было сделать, это выбрать новый холм иположить цветы наего вершину. Он непонимал смысла своего действия. Икак выбрать этот холм. Икаким образом это может помочь ему стать самим собой, адевам вод - вернуть свой облик. Старая Скульд, как всегда говорила загадками инеобъяснила ему ничего. Она лишь проскрипела: «Ты поймешь…». Новедь он понял, чем дорожила Норна, наверно он также поймет сердцем своим или душой, где ему необходимо оставить цветы.
        Солнце поднималось выше, иУдр посмотрел впервые нацветы, что он украл уНорны. Необычные цветы, нежные иживые. Ему казалось, что он чувствовал биение их сердец, тихую иедва заметную пульсацию. Они были живыми ион должен оставить их, чтобы огонь ипепел поглотили эту красоту навсегда.
        Он взмыл ввоздух иначал облетать долину холмов, казалось, ей небыло конца икрая, лучи восходящего солнца освещали ее далеко навосток, пока он непотерялся впространстве, незная уже, откуда прилетел. Внезапно перед ним поднялось облако раскаленного пепла иискрами полетели внебо горящие камни. Удр отлетел набезопасное расстояние, присев наветку огромного дерева, изачарованно наблюдал забуйством природы. Облако нерасползлось поземле, нопросто растворилось ввоздухе. Время летело стремительно. Густая лава потекла изкратера вулкана, уничтожая все живое, что было нагоре. Она еще неостыла, итонкие струйки дыма поднимались ввоздух, как он увидел образование маленьких новых холмов отоснования кратера. Они медленно расползались встороны, остывали, росли иподнимались ввысь, разрушая вулкан дооснования.
        Один изновообразовавшихся холмов покрылся нежными ростками зеленой травы, иУдр понял, что именно здесь должен он оставить цветы Норны. Наверхушке холма лежало три белых камня, накоторые Удр бережно положил лотос, мак иромашку. Ивтоже мгновение его пронзила невероятная легкость, ему казалось, что он спрыгнул сневообразимой высоты инесется вбездну. Ощущение падения прошло, нолегкость осталась. Он посмотрел насвои крылья инесмог ничего увидеть. Он был прозрачен, невесом, невыносимо легок. Это неудивило его, казалось, что так идолжно быть, нодальше ничего непроисходило. Возможно, это спало снего проклятие, бремя тех двух тысяч лет, что он скитался помиру. Он поднялся выше, ему уже ненужны были крылья, чтобы летать, было достаточно лишь захотеть, ион перемещался ввоздухе.
        Он посмотрел вниз нацветы исужасом увидел, что накамнях лежат, три девушки. Они как будто спали: были такими неподвижными итихими влучах утреннего солнца. Вокруг них зеленая трава поднималась все выше, смешиваясь сроссыпями черных, как смоль, огненных, как лава, изолотистых, как лунный свет, волос. Они лежали, сложив руки нагруди, сцветком вруке. Удр зачарованно глядел наних, ивдруг осознал, что они меняются. Они лежали столь неподвижно, что это несразу было заметно, нопостепенно черты их лиц стали заостряться имелкие морщинки покрыли тонкой сетью нежную кожу лица ирук. Он понял, они старели прямо унего наглазах. Прекрасные длинные волосы серебрились, смешиваясь спожухлой уже травой. Их кожа становилась все тоньше ипрозрачнее, пока они нерассыпались пеплом покамню, лишь цветы оставались нетронутыми временем. Удр все смотрел напепел, медленно уносимый порывами ветра, он смотрел нацветы икак через жухлую траву стали пробиваться ростки кустарника, хрупкие изеленые. Втоже мгновение, словно извоздуха, вновь стали проступать нежные июные лица прекрасных дочерей Норны. Удр захотел уберечь их
отразрушения, немог он видеть, как вся эта красота снова развеется пеплом похолмам. Он подлетел кним ипопытался поднять Астар, нонесмог, он словно несуществовал. Он немог дотронуться доних, он был как воздух. Удр попытался поднять Амалу, ноничего непроизошло, он лишь вотчаяние смотрел наее лицо ипосеребренные огненные пряди. Он попытался спасти Аслауг, нолишь пепел пролетел сквозь него. Кустарник вокруг камней расцвел буйным цветом, рассыпал красные плоды иувял стольже быстро, как идевушки. Удра охватило отчаяние оттого, что он ничего немог сделать исним ничего непроисходило. Вмомент, когда изземли появились хрупкие ростки молодых деревьев, алица девушек наливались нежным румянцем, Удр услышал приближавшийся цокот копыт.
        Вту лунную ночь, когда кочевой народ раскинул шатры под бездонным звездным куполом набескрайних просторах восточных степей, Кияр немог уснуть. Он беспокойно ходил ввысокой траве, была пора цветения степных маков, иих дурманящий аромат тяжелым облаком висел ввоздухе. Влучах полной луны, казалось, будто степь полыхает жарким огнем. Кияр смотрел накрасоту, окружавшую его, ноничего невидел. Душа его блуждала вдалеких мирах. Внезапно он вынул розу, что осталась унего после посещения далекого Королевства. Он вспомнил своих друзей, Тамуса иСигурда, ивновь им овладело беспокойство. Роза неувяла, мягкий свет ее струился, проникая всамую душу юноши. Он ощутил, что роза, как будто шепчет очем-то, инезнакомый аромат ее сделался сильнее. Кияр так никогда инепонял, что овладело им вту минуту, ноон вскочил насвоего коня ипоскакал навстречу лунному свету.
        Далеко-далеко насуровом севере, Сигурд, недавно вернувшийся издолгого похода побушующим морям, стоял вдверном проеме иневидящим взглядом смотрел набелую ромашку, что раскинулась вотсветах луны, как будто глубокие снежные сугробы переливались влучах северного сияния. Вруках Сигурда была роза… Как иКияр, он внезапно вскочил насвоего коня иотправился засветом луны.
        Лодка юного Тамуса медленно скользила поневозмутимой глади великой реки, время отвремени задевая сочные стебли лотоса, заставляя огромные цветы дрожать влунных лучах. Аюноша лишь зачарованно глядел нарозу, что таинственно шептала очем-то вего руках. Как только лодка ударилась обилистый берег, Тамус вскочил наконя иотправился навстречу судьбе, что звалаего.
        Юноши встретились уподножия холма, им ненужно было слов, их вело сердце. Оставив своих коней, они быстро стали подниматься покрутому склону, чувствуя, что скаждой секундой холм становится все выше инеприступнее. Изеще теплой земли росла зеленая трава, увядала ижухла. Затем вырос, расцвел ирассыпался кустарник. Ивот уже молодые деревья стали подниматься все выше. Юноши знали, что медлить нельзя: пока они скакали подолине холмов, они видели, что горы растут, поднимаясь ксамому небу, ивзрываются неведомой силой изнутри.
        Наконец, добравшись досамой вершины, они увидели три белых камня, окруженные стеной извысоких деревьев. Накаждом изкамней лежало поцветку, доболи знакомому иродному. Дотронувшись донежных лепестков, юноши судивлением увидели, как извоздуха появляются три самых прекрасных девушки. Они как будто находились вглубоком сне, их белоснежная кожа светилась подобно перламутру, нежные щеки алели румянцем, аалые губы полыхали огнем. Невсилах удержаться, Тамус поцеловал Астар, Киар - Амалу, аСигурд - Аслауг. Ипоцелуй этот связал их судьбы навеки.
        Девушки очнулись, ипервый кого они увидели, это были их принцы. Они нежно улыбнулись навстречу своей судьбе, они знали, что их великая мать сделала выбор. Тяжелый выбор. Она выбрала их, своих дочерей, она подарила им новую жизнь, оставив своих сестер витать вовселенной без облика. Она позвала принцев издалеких стран, пробудить их отвечногосна.
        Никто инезаметил, как листва надеревьях облетела, иголые ветви начали дымиться иобугливаться. Ликование Удра, наблюдавшего завнезапно появившимися юношами ипробуждением дочерей Норны, незнало предела. Ноон увидел, что времени дополного разрушения горы остается мало. Он закричал, пытаясь предупредить молодых, ведь надо бежать. Земля под их ногами покрылась сухой коркой истала нагреваться. Потом Удр понял, что его никто неможет услышать, новужасе он продолжал кричать. Три пары юных глаз посмотрели нанего одновременно, оборвав крик отчаяния. Конечно, дочери Норны небыли людьми, они его видели, они его слышали, они все знали.
        Девушки неулыбнулись, ничего непромелькнуло наих застывших лицах, когда они смотрели наУдра. Они медленно повернулись ксвоим принцам, закрыв ладонью их глаза. Ивследующее мгновение, воспарив над землей, Удр увидел, как три коня уносят юных всадников вдаль. Черные как смоль волосы Астар смешались наветру сволосами Тамуса, они скакали наЮг. Огненные волосы Амалу развевались законем Кияра, уносивших их наВосток. Серебристые локоны Аслауг, обнимавшей Сигурда, разрывались порывами северного ветра.
        Удр невсилах был оторвать взгляд отвсадников, они были так далеко, ноон видел их вмельчайших деталях. Он видел, как девушки обернулись ибросили взгляд друг надруга. Дочери Норны скакали навстречу своей судьбе, что ждало их там, вдругих мирах, Удр незнал. Он лишь видел, что силу их крови ничто невсилах разорвать, ни расстояние, ни безмолвие пространства. Он смотрел наних ивидел, что им суждено еще встретиться вновь, дочерям Кияра иАмалу, дочерям волшебной долины, дочерям великой имогущественной Норны, его Норны…
        Астар, Амалу иАслауг оглянулись наУдра… Ион вновь услышал шепот Норны: «Я найду тебя, Удр…» Ивэтот самый миг облако раскаленного пепла ипыли поглотилоего.
        Глава 3. Удр иНорна
        Когда Удр раскрыл глаза, ему казалось, что он все еще окружен огненным облаком пепла ипыли. Нопостепенно пелена серого тумана рассеялась. Удр понял, что сидит всвоем любимом кресле, встарой библиотеке, авнастежь распахнутое окно белого замка врываются вздохи его родного моря. Удр нешевелился, боясь, что прекрасное видение - его дом, рассеется подобно туману, ион снова должен будет бесцельно блуждать посвету впоисках спасения. Ноничего неменялось. Да, здесь все также пахло книгами, все также заокном шелестел его платан.
        Он вновь посмотрел надерево. Оно, как две капли, было похоже надерево Норны. Удр медленно встал иподошел кокну. Все его Королевство мерно дышало тишью иблагодатью. Солнце нежно освещало покатые холмы, уютно раскиданные подолине домики счерепичной крышей, скрюченные виноградные лозы, иизвилистые дороги изразноцветной гальки. Море протяжно итомно набегало нашелестящий песок, омывая крупные белые камни. Королевство очень походило надолину Норны.
        Удр зажмурился, возможноли это? Возможноли, что все это привиделось ему вбредовом сне? Он попытался вспомнить начало сна. Да, девочка имальчик сидят увыхода изсерого Королевства…
        Внезапно он вспомнил Амалу, вспомнил ее густые рыжие волосы, которые насамом деле пахли розами. Ему тогда было одиннадцать или двенадцать лет. Втот год часто шли дожди, земля была влажная иморе волновалось. Из-за туманов корабли часто натыкались нарифы, наберег то идело выбрасывало утопленников иоставшихся вживых. Это был страшный год… Урожая небыло, было промозгло ихолодно, алюди все ждали помощи. Игустой серый туман сморя заволакивал все вокруг. Люди называли его «Великим Туманом», приносящим горе исмерть. Тогда Удр часто бродил поберегу, где однажды он нашел Амалу, продрогшую, жалкую, ноживую. Он привел ее взамок, она оправилась ивыздоровела, превратившись вочень красивую имилую девочку. Они играли целыми днями, читали книги вбиблиотеке, сидели наветвях платана имечтали опутешествиях, лежали набелых камнях уморя, иУдр перебирал пушистые волосы Амалу, аона рассказывала ему одругих далеких иневедомых странах. Ее отец был купцом ичасто ездил заморя, Амалу знала множество языков. Она часто звала Удра Кияром, говорила, что так звали ее младшего игорячо любимого брата, которого, как ивсех остальных
сих корабля, забрало море. АУдр называл ее Норной, ведь именно так звали его младшую сестренку, которая умерла незадолго допоявления Амалу… Сырость итуман забирали много жизней втот серыйгод.
        Дети заболели одновременно, они кашляли, началась лихорадка. Они сгорали отжара. Удр начал поправляться первым, ажар Амалу все неспадал. Она впала вбеспамятство ичасто бредила нанеизвестном ему языке. Слабый еще Удр, часами сидел уее кровати идержал заруку, так больно игорько ему еще никогда небыло. Однажды ночью, она внезапно очнулась, и, взглянув вего синие глаза, улыбнулась.
        - Кияр, когда душа моя покинет тело, верни меня морю… Там, я встречусь сосвоими родными.
        - Амалу, неоставляй меня! Помнишь, мы мечтали вырасти вместе ипутешествовать.
        - Так ибудет, так ибудет… - Амалу закрыла глаза, иуже неочнулась. Наутро душа ее покинула тело.
        Ее хотели похоронить, как было принято: захолмом, настаром кладбище. НоУдр настоял, чтобы ее отдали морю, потрадиции предков. Все знали, как дети были привязаны друг кдругу. Удр еще неоправился окончательно, иродители решили непротивиться его воле. Амалу положили встаринную лодку, иукрыли пушистыми идлинными рыжими волосами, Удр впоследний раз подошел кней ивложил вруки чудом уцелевшую розу. Лодку оттолкнули отберега, иее поглотил Великий Туман…
        Удр все еще сидел вбиблиотеке. Он давно невспоминал обАмалу. Он немог перенести горечь утраты ипросто вычеркнул ее изпамяти втот самый момент, как ее лодку поглотило море итуман.
        Он попытался вспомнить, чтоже было дальше вего сне… Да, был такойже жаркий летний день, он сидел вбиблиотеке иуслышал их смех. Смех дев вод. Истрах сковал его сердце, все, что последовало заэтим смехом, непринесло радости. Он сидел воцепенении, боясь услышать этот нежный переливчатый смех. Ноничего непроисходило. Ипостепенно страх отступал, иУдр все больше понимал, что это был всего лишь сон, странный истрашный. Он вспомнил Норну его сна. Да, восне он видел ее иневидел одновременно. Ноон хотел увидеть ее, он чувствовал - она была его мечтой. Он снова выглянул вокно идолго смотрел наплатан. Норна иее великое голое дерево… Внезапно порыв ветра прошелестел влистьях платана, иУдр будто услышал: «Я найду тебя, Удр, я отомщу тебе…» Он тряхнул головой, пытаясь освободиться отнаваждения. «Сон, это был всего лишь сон! Норна…» - тихо прошепталУдр.
        Вновь посмотрев наморе, Удр увидел наберегу своих братьев, живых, здоровых, веселых. Ибесконечная радость затопила его сердце. Да, это был сон! Вот они его любимые братья! Он бросился наберег, и, догнав их, крепко обнял. Удр немог выразить словами, как он был счастлив, норуки его дрожали отволнения ипереполнявших его чувств.
        - Что стобой, Удр? Ты совсем сума сошел? Живешь как затворник всвоей библиотеке, тыже нас видел всего два часа назад! - братья недоумевали, ноусмехнувшись, стали дурачиться, как когда-то вдетстве. Вконце концов, Удр всегда был странным ивитал воблаках. Мечтатель! Что снего взять?
        Удр был счастлив. Он все время проводил сбратьями, которых несказанно любил. Он забыл освоем сне. Ивремя шло, лето закончилось, листья старого платана пожелтели. Сморя поутрам тянулась полоса тумана. Он прокрадывался вдолину, и, затаившись, залегал впрогалинах между холмами. Икак всегда осенью, сердце Удра сковывала неведомая тоска итихая грусть. Так иэтим еще туманным осенним утром он гулял сбратьями наберегу. Братья весело перекидывались шутками иобсуждали устройство осеннего турнира вчесть окончания сбора винограда: это было большим событием вжизни их маленького Королевства.
        - Удр, опять ты застарое, витаешь воблаках… Лучшебы подбросил идею для турнира!
        - Может, устроить вечером бал-маскарад? - спросил брат-звездочет.
        - Да, былобы здорово! Ну, Удр, что скажешь? Ты такой мрачный, тебе намаскараде подошелбы наряд черного ворона, - братья рассмеялись глупой шутке, аУдр вужасе остановился.
        - Ну, что ты, всамом деле! Этоже просто шутка. Смотри, туман почти рассеялся, солнце вполном свете, люди радуются, чудесный денек…
        - Истолько красивых девушек вокруг, - сосмехом заметил старший брат.
        Удр еще неувидел никого, он почувствовал Ее присутствие. Сморя сорвался порыв ветра ипринес запах розы. Удр, как втрансе, остановился. Иобернулся. Издалека, изтумана кнему приближалась женская фигура. Он стоял наместе невсилах пошевелиться. Старший брат хлопнул его поплечу: «Вот это другое дело! Небудем тебе мешать, братишка!» - ибратья пошли всторону замка ввеселом нетерпении ипредвкушении праздника.
        Она шла босая, впростом деревенском платье, инагруди унее была вышита роза. Туман отступал, аее буйные рыжие волосы отливали медью влучах утреннего солнца.
        Удр все стоял, невсилах пошевелиться. Это был сон? Или это была реальность? Его Амалу, его Норна шла навстречу. Он словно оцепенел, он был безгранично рад, истрашился ее безмерно, ведь восне он украл ее сокровища - то, чем она дорожила больше всего, иона, великая Норна, обещала отомстить… Внезапно, словно почувствовав его нерешительность, Норна резко сменила направление ипобежала кплатану. Ивсе сомнения оставили Удра, он немог снова потерять ее, он немог потерять свою мечту, свою Норну.
        Удр бросился заней, иусамого платана, схватив заруки, резко развернул ксебе. Его обдало мягким облаком рыжих волос, ируки его задрожали. Он посмотрел вее бездонные серые глаза:
        - Ты… - выдохнул Удр. Боясь потерять равновесие, он прижался спиной кдереву, продолжая держать Норну заруку.
        - Яже обещала найти тебя, Удр… - она тихо рассмеялась.
        Норна подошла ближе изакрыла ладонью синие глаза Удра, наклонившись ксамому его уху, она тихо прошептала: «Слушай небо, слушай море, слушай свет…»