Невероятные истории про любимых питомцев (сборник) Эдуард Николаевич Успенский
Моя новая библиотека
Писателя Эдуарда Успенского всегда окружали птицы - вороны ивороны, галки, попугаи, воробьи исиницы. Аеще куры ипетухи. Ониведь тоже птицы, хоть исельскохозяйственные. Писатель заними внимательно наблюдал, хоть они обэтом инеподозревали, апотом написал несколько историй пропернатых хулиганов. Этиистории попали внаш сборник «Невероятные истории олюбимых питомцах».
Длямладшего школьного возраста.
ВФОРМАТЕ PDFA4 СОХРАНЕН ИЗДАТЕЛЬСКИЙ ДИЗАЙН.
Эдуард Успенский
Невероятные истории пролюбимых питомцев (сборник)
©УспенскийЭ.Н.
©ШендрикС.А., ил.
©
* * *
Пленник золотой клетки
Маленькой Оле давно хотелось цыплят. Ноих нигде небыло. Если несчитать кулинарии.
Бабушка говорила:
- Может, мытебе, Оля, купим хомячка. Этоочень удобный зверёк.
НоОля несоглашалась, всёцыплят требовала.
Ивотих, наконец, купили. Живых ижёлтых, целых шесть штук, чтобы заодно можно было учиться считать.
Ихпоселили вкоробке подтабуреткой, гдеони очень дружно ивесело пищали. Цыплят звали попорядку:
- Первый, Второй, Третий, Четвёртый, Пятый иГерой.
Чтобы их непутать, наних нанесли фломастерами чёрточки. АнаГерое нарисовали красную звезду.
Цыплята росли ивскоре стали выпрыгивать изкоробки. Невсе, конечно, ате, которые покрепче. Особенно выпрыгивал Герой. Еговсё время приходилось ловить то подванной, товтуалете, товытаскивать измусорной корзины. Аоднажды он пропал насовсем.
- А-а-а-а-а-а-а-а! Цып! Цып! Цып! - таккричала расстроенная Оля.
Девочка она была крепкая икричала громко. Но,вконце концов, затихла. Пропал цыплёнок ипропал, некорова ведь. Только откуда-то раздавался писк.
Искали спристрастием. Просто профессиональный обыск провели, всеящики выдвигали, всеодеяла вытряхивали. Аон всё пищит. Ужекоторый день.
- Аможет, онсбалкона упал? - предположила бабушка. - Крылья-то унего были.
Иони сОлей отправились вниз напоиски Героя.
Искалиего, искали, ничего ненашли. Только он где-то пищит. Может, онпищит только вушах уОли? Нет, вушах умамы тоже пищит.
Наследующий день снова вышли напоиски Героя.
- Чтоэто вы там ищете? - спросила соскамеечки тётя Люба изподнижнего этажа.
- Унас цыплёнок пропал!
- Такон унас неделю какживёт. Приходите, забирайте, ато он уже кукарекать стал навсю квартиру.
Вместе стётей Любой поднялись ктёте Любе.
- Игде он увас кукарекает?
- Вонтам, вклетке.
- Ой,какая клетка маленькая. Какон туда влез?
- Этомы его туда поместили, - отвечает тётя. - Сбольшим трудом.
- Такдоставайте скорей!
- Скорей неполучится, - говорит тётя Люба. - Онзаэто время вырос.
- Ачтоже делать?
- Берите склеткой. Только клетку верните. Клетка старинная, ювелирная. Вней заводная канарейка жила. Онаключиком заводилась.
Посмотрели бабушка сОлей наклетку: ивсамом деле клетка блестящая, золочёная. Икакоттуда петуха достать?
Пошли домой думать. Увхода наплощадку их Арсений Леопольдович встретил - верхний сосед, очень интеллигентный человек.
- Чтоэто увас такая большая канарейка вклетке?
- Этонеканарейка, этопетух.
- Азачем вы его туда запихнули?
- Этонемы его запихнули, - отвечает бабушка. - Онсам туда запихнулся. Воттеперь думаем, какего достать.
Арсений Леопольдович подержал клетку заверхнее кольцо, осмотрел иговорит:
- Авы его недоставайте. Выего так вклетке исварите.
Чтотут было сОлей, рассказывать ненадо. Онатак исказала Арсению Леопольдовичу:
- Дядя, ты - дурак?
Арсений Леопольдович обиделся, развернулся ипошёл. Потом оглянулся исказал маме:
- Надо детей лучше воспитывать.
Прямо издома пошли Оля смамой вметаллоремонт. Тамдядя был ввозрасте, засорок, наверное. Спокойный такой. Онклетку осмотрел исказал:
- Вынекомне пришли. Вернее комне, только неправильно. Этаклетка антикварная, почти музейная. Я,вкрайнем случае, самоварами занимаюсь. Вамнадо кювелиру идти.
Аведь петуха кормить надо. Кое-как, утогоже «металлоремонта», покормили пшеном, дали воды икювелиру пошли.
- Намнадо клетку птичью разобрать.
- Здравствуйте!!! - говоритон. - Комне склетками пришли. Скоро ссамоварами пойдут искастрюлями. Я - ювелир, ане«металлоремонт». Идите туда.
- Амы там уже были, - говорит Оля. - Только эта клетка ювелирная. Вней раньше канарейка ненастоящая жила. Еёключиком заводили.
- Вотканарейку иприносите.
- Ачто спетушком делать?
Ювелирный мастер задумался, потом говорит:
- Видите, увхода дедушка дежурный сидит. Идите кнему. Этостарый очень хороший мастер. Если он непоможет, никто вам помочь несможет.
Пошли кдедушке. Старый дедушка увхода сказал:
- Жалко курицу.
- Этонекурица, - ответила Оля. - Этопетух.
- Всёравно жалко.
- Авы нам его достаньте, - просит Олина бабушка. - Только клетку неломайте. Вней механическая птичка жила.
Дедушка увхода говорит:
- Видел я таких птичек. ИхизКитая привозили. Аэтого петуха откуда привезли?
- Изинкубатора.
- Значит, детдомовский, - говорит дедушка. - Какия. Ладно, попытаюсь его выручить. Только уменя здесь инструментов нет. Яего домой возьму. Завтра приходите.
Итогда Оля придумала:
- Дедушка ювелир, авы где живёте?
- Совсем рядом, всоседнем доме.
- Адавай, дедушка, мыстобой сходим ипетуха достанем. Абабушка здесь подежурит.
- Ачто? - согласился дедушка-охранник. - Вот, бабушка, держите пистолет, дубинку исвисток.
Видно было, чтоохрана ювелирная дежурному дедушке неочень врадость.
Бабушка отвечает:
- Нетуж. Пистолет идубинку заберите. Мнеиодного свистка хватит дляохраны. Яещё встаром времени живу.
Ипошли Оля сдедушкой кдедушке. Дедушка дверь навтором этаже ключом открыл исразу кинструментам бросился. Онпроволоку вклетке вдвух местах перекусил ипетушка вытащил.
Потом он проволочки снова спаял оловом изолотой краской покрасил. Клетка получилась безизъяна.
Остаток золотой краски дедушка напетушка истратил. Онобнего кисточку вытирал, потому что ничего чистого вокруг небыло. Повсюду пыль одна.
Зато клетка была какновая - сверкающая, ипетушок был какновый, тоже сверкающий.
Скоро Олины цыплята выросли, иих отвезли вдеревню заниматься делом. АПетушок - Золотой гребешок долго жил уОли набалконе. Ивесь дом его знал илюбил. Даже сердитый Арсений Леопольдович перестал сердиться иговорил:
- Правильно, чтоэтого петуха несварили. Он,конечно, противный, нополезный. Из-за него я ниразу наработу непроспал.
Идосих пор напарадном подъезде дома Ольги висит табличка:
ВЭТОМ ДОМЕ ДОЛГОЕ ВРЕМЯ ЖИЛ ИКУКАРЕКАЛ
ПЕТУХ ПОИМЕНИ ГЕРОЙ.
ПАМЯТЬ ОНЁМ ДОСИХ ПОР ЖИВЁТ ВНАШИХ СЕРДЦАХ.
Летающий преступник
Язнал девочку Машу сдевяти её лет. Иуже сэтих лет она мечтала приобрести попугая - белого какаду. Немогучего ара, неразноцветного амазона, неяркого эклектуса, аименно белого какаду.
Вкакомбы зоопарке она нибыла, вкакомбы зоосаду ниоказалась, онасразу отыскивала попугаев идолго их рассматривала.
Ивот девочка Маша пошла вшколу. Вотдевочка Маша окончила школу. Вотдевочка Маша поступила винститут. Вернее в«Одеську нацiональну музичну академiю». Вотдевочка Маша окончила «Одеську нацiональну музичну академiю». Носмыслью окакаду так инерассталась.
Удевочки (девушки) Маши (теперь Марии) была удивительная память - онапомнила всю музыку наизусть. Инетолько музыку - любые даты ицифры, любые географические названия, любые расстояния.
Иногда друзья проверялиеё: «Насклад завезли металлический пруток двести штук, длиной пять метров, диаметром четыре сантиментра; чугунный швеллер длиной три метра притолщине металла тридцать миллиметров икатаный стальной миллиметровый лист четыре квадратных метра. Какой объём наскладе займет вся это продукция?».
ИМаша отвечала:
- Вобщей сложности половину кубического метра. Если металл расплавить. Аесли укладывать посортам, тобудет несколько отдельных объёмов.
И,какнистранно, вконце концов, Маша нашла себе работу ненаконцертной эстраде, невмузыкальной школе, авспециальной пароходно-доставительной конторе. Такие конторы называются экспедиторскими илифрахтовальными.
Очень долго объяснять, нопопробую, хотя крассказу это неимеет никакого отношения.
Допустим, изМалайзии вОдессу прибыл малазийский корабль сбананами. Ичто ему изОдессы обратно вМалайзию плыть порожняком? Этоневыгодно.
Атут вОдессе впорту лежат сотни тонн метиза дляБразилии. Исотни тонн зерна дляВьетнама. Ипять тысяч тракторов дляИндии.
Таквот задача этой доставительной фирмы (где стала работать Маша) выбрать оптимальный маршрут иоптимальный груз длямалазийского корабля. Иона отправляет этот корабль стракторами вИндию.
НоМаша знает всё нетолько проодесский порт иодесские корабли, оназнает, какой корабль мучается вРио-де-Жанейро безгруза икакой груз туда скоро приедет. Иона всё помнит. Онакричит:
- Инеговорите мне прообъём вашего танкера «Прекрасная Мария». Яего прекрасно помню. Если поставить переборку ввашем нефтяном танкере, тотуда можно запросто всыпать тысячу тонн зерна. Авовторую часть можно погрузить уголки стальные сорок насорок, швеллеры пятисантиметровые, металлические бочки сто штук. Иещё место останется длячетырёх фур.
Ятогда очень удивился: какэто - внефтяной танкер засыпать зерно? Оноже ведь пропахнет нефтью.
Оказывается, можно засыпать. Потому что погибнет только тонкий слой зерна, который усамого металла. Асостальным зерном ничего несделается.
Ивот какона всё помнила проэти корабли, непонять. Ведь эту «Прекрасную Марию» она никогда вглаза невидела.
Короче, Маша разбогатела. Онакупила вТель-Авиве большой дом сбассейном (я там лично плавал) иприобрела, наконец, попугая какаду. Назвали его скромно, по-рабочему, - Принц.
* * *
Принц был душка. Скромно сидел нажёрдочке ишевелил хохолком. Брал изрук семечки. Иочень радовался, когда кнему подходила хозяйка. Онсразу подбегал кней пожёрдочке какможно ближе имногократно кланялся.
Скоро он научился кричать слово «Маруся» (так звали домработницу Маши), иМаруся буквально расцветала, когда слышала его слова.
Причём он звал её разными голосами. Кактолько Маруся слышала «Маруся», онапулей летела кклетке иугощала попугая чем-нибудь вкусным.
Маруся стала выпускать попугая изклетки ибрать его наруки. Принц был птенцом иплохо летал. Нопостепенно он осваивал пространство. Начал разгуливать поверху клетки, судовольствием сидел наруках уМаруси.
Маруся его учила говорить:
- Скажи: «Маруся». Скажи: «Хороший мальчик».
Ион стал говорить эти слова. Акакон пел! Те,кто держал какаду усебя дома, легко могут представить себе этот жуткий набор пронзительных криков, свистов ивоплей.
Акто недержал какаду, пусть представит себе скоростное торможение электрички всеми колёсами втот момент, когда перед ней возникает грузовик сдуховыми инструментами.
Ноэто было несразу, сначала он мило ворковал:
- Маруся - хороши мальчик.
- Маруся хороши.
Маруся продолжала обучение:
- Скажи: ку-ку. Скажи: ку-ку.
Научились.
- Скажи: мяу. Скажи: мяу.
Прошли. Стали осваивать целые фразы:
- Говорит Москва. Говорит Москва.
- ЯПринц, аты кто. ЯПринц, аты кто?
Кое-что Принц выучил сам. Например, звонок вдверь. Онтак мелодично научился его произносить, чтоМаруся иногда три раза подряд бегала открывать дверь.
Иещё Принц выучил фразу:
- Нетрогайеё. Онаблохастая.
Этуфразу пять раз повторила жена одного бизнесмена, когда её сын пытался погладить Машину собаку.
Анаша Маша вдело воспитания Принца невмешивалась. Онасвои корабли повсему миру передвигала исих помощью перемещала грузы содного края света надругой. Онатак много работала, чтодаже дома дома невидела.
Новот, наконец, Принц научился летать. Норадости ниМаше, ниМарусе это непринесло.
Первым делом Принц решил подстричь растения всвоей комнате. Арастения уМаши были одно удивительнее другого. Тамбыли орхидеи, насекомоядные миранды, пальмы илианы всех видов ирасцветок.
Втечение получаса Принц привёл их впорядок. Всераритеты аккуратненько лежали наподоконнике, аизземли торчали только короткие черенки.
Маруся долго воспитывала Принца. Онарассказывала, чтоесли он неперестанет грызть цветы, егоотдадут вплохие руки. Идаже, страшно подумать, изнего могут сварить лапшу.
Принц всё понял. Больше он цветов негрыз, онгрыз рамы накартинах.
Картины убывшей девочки Маши были самые удивительные. Ктомуже очень дорогие. Ещёбы, унеё были даже картины художника Кулакова.
Кулаков - редкостный художник. Вотличие отдругих, оннетолько рисовал картину. Онеё ещё описывал. Допустим, накартине была нарисована бедная подвальная мастерская московского художника. Онабыла очень хорошо нарисована. Видно было, чтохудожник бедный. Иштукатурка унего обвалилась, ибархатная куртка вытерлась.
Имакароны настоле вкастрюле были какие-то бедные, икастрюля была бедная.
Новсё равно художник Кулаков где-то вуглу писал тонкой кисточкой: «Подвальная мастерская бедного московского художника поадресу Земляной вал, 31, подвал. 1999г.»
Этикартины нето чтобы сильно нравились девочке Маше, важно, чтоони нравились её богатым клиентам.
Ониприходили ивосхищались:
- О,да увас есть картины Кулакова, Чижова иПивоварова!
Иеё авторитет вделе перевозки грузов резко возрастал.
Картины были застрахованы наслучай пожара, затопления, похищения, нонаслучай кусания попугаем нестраховались. Арамы тем более.
НоПринца это несмущало. Онпрактически наглазах Маруси отгрыз пять сантиметров утолстенной золочёной рамы.
Еслибы она увидела, какон начинает погром, онабы успела спасти шедевр. Ноон предварительно изобразил звонок вдверь, иМаруся побежала открывать.
Когда она вернулась иувидела два килограмма золочёного гипса наполу, онасхватила щётку-подметалку ирешила проучить Принца.
Ейудалось проучить штору, настенный светильник ивьющуюся лиану. АПринц быстро залетел вклетку.
Маруся схватила пульверизатор истала поливать Принца холодной водой. Онлежал вклетке наспине ибил ногами.
Когда пришла Маша, Маруся плакала навзрыд. Маша стала её успокаивать:
- Ладно, Маруся, неплачь.
Иона погладила Марусю поголове.
- Нетрогайеё, онаблохастая, - закричал попугай.
Решено было, чтосэтого времени Принц арестован. Оннебудет покидать клетку нинаминуту.
Итогда он начал кричать. Отего криков можно было сойти сума. Дважды приезжала полиция своем исверкающими мигалками:
- Зачем вы мучаете животное?
- Какое животное?
- Ну,кошку там илиобезьяну.
- Мыникого немучаем. Этоон нас мучает.
- Кто, ребёнок?
- Нет, попугай.
Пришлось показать Принца.
- Вотэта птица производит такие жуткие крики? - удивилась полиция. - Вотэта курица?!
Ивдруг попугай сказал:
- Самты курица.
- Ктоэто говорит? - удивился полицейский. - Ктоэто говорит?
- Говорит Москва! - гордо ответил ему попугай.
Полиция ушла, нопредупредила, чтохозяева должны умерить пыл Принца, иначе они будут постоянно приезжать иштрафовать нарушителей покоя.
* * *
Умерить пыл Принца никак неполучалось. После визита полиции он научился изображать полицейскую сирену:
- Уа-уа-вау! Уа-уа-вау!
Ичасто приезжал «штрафовать» хозяев.
Стали выставлять клетку сПринцем наулицу, вернее, водвор, кбассейну. Развыставили, двавыставили, анатретий забыли внести обратно вдом.
Утром просыпается Маруся - нетклетки идетского велосипеда.
- Караул! Надо вызывать полицию. Караул! Надо вызывать полицию.
- Ненадо, Маруся, - сказала девочка (уже тётя) Маша. - Богсним, свелосипедом!
Дело втом, чтодела уМаши шли всё хуже ихуже. Развалилась страна, уРоссии упал товарооборот, корабли требовались всё меньше именьше. Давдобавок кэтому бывший партнёр Маши побизнесу господин Гринберг стал требовать сМаши миллион долларов заобучение ипартнёрство.
Предстояли долгие суды инеприятности. Поэтому приходилось переезжать вновую небольшую квартиру. Авнебольшой квартире жизнь сПринцем изпостоянного скандала превращалась впостоянную пытку. Поэтому Маша исказала:
- Богсним, свелосипедом! Ненадо вызывать полицию.
* * *
Ивсё-таки полицию вызвали. Еёвызвал сам Принц. Ведь он отлично мог делать: уа-уа-вау! уа-уа-вау!
Жестянщик Васильков против вороньей стаи ЖЭКа номер восемь
Жестянщик Васильков давно мечтал завести воронёнка. Онтолько ждал, когда они созреют.
Вотвразгар лета воронята объявились. Изаорали себе навесь ЖЭК.
Тогда Васильков взял уэлектрика Володи Матвеева кошки иполез нашестиэтажный тополь. Аего собака Павлин сидела внизу иохраняла его новый, ещёнестираный ватник.
Васильков добрался догнезда, вытащил самого громкого птенца иполез вниз. Тутуэлектрика Володи Матвеева что-то сработало. Онзакричал:
- Ятоже воронёнка хочу! Имне полагается! Доставай!
Васильков нестал устраивать дебаты, снова вверх полез.
Нотут странности начались. Когда первого воронёнка брали, ворона-хозяйка вела себя спокойно. Толи считать неумела, толи свыводами неторопилась. Атут какзакричит:
- Караул! Наших воруют! Изапазухи засовывают!
Разбежалась повоздуху - икактреснет Василькова клювом, ажзвон пошёл, будто Васильков внутри пустой был.
Другие вороны сбежались, стали её успокаивать. Хотя успокаивать-то Василькова следовало.
Пока вороны свою подругу откачивали, Васильков крабом вниз сполз иксебе вбудку запроволочную сетку сбежал. Верный Павлин прителогрейке остался.
Вбудке Васильков иВолодя Матвеев сразу кворонёнку пристали:
- Скажи «кар», скажи «кар»! Скажи: «Сидоров козёл!»
Вобщем, занятие уних появилось. Первые три дня вороны Василькова нетрогали. Толи надеялись, чтоодумается, толи ждали какого-то своего вороньего начальника.
Кактолько Васильков водворе появлялся, онистрашный гвалт поднимали. Нодорукоприкладства дело недоходило.
Апотом поехало.
Утром выходит Васильков измастерской, стружки своротника отряхивает. Аперед ним надереве здоровая ворона сидит. Вернее, ворон. Вобщем, такой вороний детина. Сидитон, клювищем поветке хлопает:
- Хлоп! Хлоп! Хлоп!
Аждерево трясётся. Аостальные вороны вряд выстроились.
Надо сказать, Васильков был суклоном влысизм. Блестящий был, какколенка.
Тутпервая ворона нырнула сдерева, спикировала - икакчиркнет Василькова поголове!
Чиркнуть можно по-разному. Здесь так чиркнули, чтодым изВасилькова пошёл, какизспичечного коробка.
Снова «хлоп, хлоп» раздалось. Другая ворона вниз нырнула. Низом прошла инаПавлина набросилась. Какклюнет его вто самое место, гдехвост кончился, аноги ещё неначались. Иопять - хлоп! хлоп! хлоп!
Васильков сПавлином дальнейшего ждать нестали ивбудку ксебе бросились. Стали сидеть там зарешёткой, каквзоопарке. Только они высунутся, сразу ислышится: хлоп! хлоп! хлоп!
Электрик Володя Матвеев весь день им еду носил, какпленным. Ичто интересно: производительность труда уВасилькова резко повысилась. Онтам, вжестянке, дветрубы водопроводные сжестянил - отпервого этажа дошестого.
Ивесь день твердил упрямо:
- Скажи «кар»! Скажи «кар»! Скажи: «Сидоров козёл»!
Надругой день Васильков решил, чтовороны пронего забыли. Высунулся было утром изжестянки. Нонетут-то было! Сразу послышалось: хлоп! хлоп! хлоп!
Этот вороний начальник, чувствуется, недаром здесь фигурировал. Былбольшой труженик.
Всевороны свои дела бросили инаВасилькова пикировать начали. Рвут бедного ненашутку.
Жители эту историю заметили, стали наВасилькова какнааттракцион смотреть.
Тогда Васильков гримироваться начал. Щеку шарфом замотал, кепку надел - ибежит вмагазин, какЛенин.
Только театр одного актёра быстро кончился. Павлин так был устроен, чтоотВасилькова нинашаг. АПавлина заматывай - незаматывай, онтак Павлином иостанется.
Бежит загримированный жестянщик, азаним незагримированный пёс. Авороньё надними так ивьётся. Тоодна, тодругая кидаются вниз иклюк человека побашке. Ато каквфутболе - разгонится одна, астукнет другая. Дасовсем сдругой стороны. Ба-бах! Хоть волком вой!
Тогда электрик Матвеев жестянщику Василькову предложил:
- Илиты воронёнка отдай, иливСибирь поезжай. Тамнужны упрямые энтузиасты - строители коммунизма. Ато ещё есть такой выход - выпей польской морилки длядерева. Оначеловека чёрным делает. Тебя тогда нето что вороны, мать родная неузнает. Ивметро все будут какнегритянскому студенту место уступать.
Незахотел Васильков быть негритянским студентом. Взял воронёнка проклятого, из-за которого вся каша заварилась, ипошёл сним, каксбелым флагом, насередину двора. Заним шёл Павлин, какадъютант, очень торжественно.
Вороны замолкли. Вообще вовсем дворе какбудто звук выключили.
Посадил Васильков воронёнка надерево иторжественно пошёл вдомино играть. Иникто его неклевал.
Стех пор все утихомирились. Апоутрам внашем дворе, когда вороны кричать начинают, одна несколько странно кричит, некаквсе. Онатак говорит:
- Кар! Кар! Сидоро-козо! Кар! Кар! Сидоро-козо!
История окоршуне, крупной рыбе икрасных трусах
Яхорошо помню это время потому, чтооно всё было какое-то чистое, солнечное, какбудто промытое.
Впионерском лагере подМосквой, настанции Усово, втот год была наредкость недисциплинированная дисциплина. Ребятам разрешали самостоятельно купаться, ходить безвожатых всоседние деревни идаже читать вовремя мёртвого часа.
Иобходилось безпроисшествий.
Группа ребят, человек пять-шесть, пристрастилась бегать наМоскву-реку ловить рыбу. Удочки увсех были примитивные, пионерские. Ноловилось хорошо.
Надо было войти вречку попояс, надеть червяка иликрупную муху ивнимательно следить запоплавком впереливающихся беспокойных струях.
Рыба, которая ловилась, по-местному звалась краснопёрка. Акто она была поучебнику, никто незнал. Всерыбины были одинаковые, одна водну, какизготовленные поштампу назаводе. Иразмер уних был хороший - сочень большую ладонь.
Чтонам сними делать, мынезнали. Просто относили их встоловую крадости местных девушек-поварих.
Ловля ипогода да ився пионерская атмосфера были столь хороши, чтоя немог забыть оних много лет.
Когда я уже стал взрослым инженером, купил машину идаже женился, ярешил снова приехать вэтот лагерь. Инеодин, асодной юной очень талантливой художницей, скоторой мне хотелось поделиться той атмосферой, тойпогодой итем настроением.
Ивот мы приехали вэтот лагерь, иприехали незря.
Была ранняя осень. Лагерь был пуст. Мыпрошли его насквозь беспрепятственно. Через опустевшие домики, какие-то крашеные павильоны, забытые спортплощадки, тенистые эстрадки ипрочую вожато-пионерскую радость. Только ветерок шелестел. Ипочему-то птицы оглушительно свистели, каквесной.
Наберегу реки мы увидели лодочную пристань, вошли нанеё истали смотреть наводу инапейзажи, отражающиеся вводе.
Пионерская удочка была сомной. Ноловить этих прекрасных рыб нехотелось.
Вдруг пристань заскрипела. Нанеё вошёл сторож. Тотже самый, лагерный - Пантелеич. Идаже никапельки нестарше.
Онпоздоровался сомной исмоей спутницей, какбудто мы сним все эти годы нерасставались:
- Отдыхать приехали?
- Отдыхать.
- Вотихорошо. Ато я всю осень изиму один живу, даже поговорить нескем.
- Аесть очём говорить?
- Всегда найдётся.
- Нуочём, например? Ополитике?
- Зачем ополитике? Например, ослучаях.
- Расскажите окаком-нибудь случае.
- Ирасскажу. Какя содним коршуном поссорился.
- Скоршуном?
- Нуда, скоршуном. Унас надлесом огромный коршун летает низом. Видно, гнездо унего близко. Ичасто летит тяжело, потому что рыбу вкогтях несёт. Большую.
Онпомолчал, чтобы мы представили себе картину: тяжелолетящего надлагерем коршуна сбольшой рыбой вкрепких жёлтых лапах.
- Онлетит, ая придумал: илипалку какую вверх брошу, иливгорн пионерский дуну! Отнеожиданности он рыбу ивыпустит. Ая ирад.
- Вычтоже, Пантелеич, всегда ссобой горн носили?
- Иносил. Этосейчас спродуктами хорошо стало. Атогда закаждой колбасиной приходилось вМоскву ездить. Атут тебе рыбина большая. Идаром.
- Инежалко вам коршуна? - спросила моя спутница.
- Ижалко, инежалкоего. Когда он моих кур нетрогает, таквроде ижалко. Акакон пару цыплят уменя унесёт иликурицу, такинежалко вовсе. Такбы иубил! Только стрелять я нестану, авот рыбу унего отниму. Ноион мне хорошо отомстил.
- Этокак, Пантелеич?
- Атак. Сейчас расскажу.
Пантелеич никуда неспешил ирассказывал медленно судовольствием:
- Была, воткаксейчас, осень. Трава стояла наберегу свежая, каквесной. Вздумал я сена насушить. Принёс косу истал косить. Кошу, кошу, ажара сильнющая! Воткаксейчас. Решил искупаться.
- Анехолодно? Всё-таки осень?
- Данет. Погода, яже говорю, была, каксейчас, тёплая. Намне были одни трусы икалоши. Решил я втрусах вводу залезть. Апотом думаю: чего это я буду трусы мочить-выжимать? Народу нет, пионеров нет, итак сойдёт, безтрусов. Иполез голышом. Только влез, смотрю - тень надо мной промелькнула. Этокоршун. Спикировал он намои трусы, схватил их когтищами - ивверх. Спасибо, думаю!
Сторож посмотрел нанас - интересноли нам - ипродолжил:
- Тут, какназло, делегация издома отдыха. Сели набережку, экскурсовод им профабрику натой стороне рассказывает. Ая плещусь. Ну,что твоя русалка - туда-сюда, туда-сюда.
Яспросил:
- Ачто это зафабрика?
Онответил:
- Хорошая фабрика. Тамизрастений гербарии дляшкольников делают. Какие растения чего лечат. Ихнакартонки наклеивают. Учебные альбомы получаются.
- Очень хорошая фабрика, - согласилась художница.
- Ая плаваю иплаваю. Ну,точно морж взоопарке, ивсё. Плюнул я наотдыхающих. Вырвал две плети водорослей, обмотался ими подводой дляпорядку ибегом выскочил. Схватил косу и, какНептун заморский, кдому побежал.
- Значит, всёхорошо кончилось?
- Несовсем. Бабка моя чуть непомерла. Влагере она нараздаче работала. Ипоросёнка кормила. Таквот что получилось. Сидит она накрыльце, козу доит. Коза веник берёзовый ест. Вдруг видит бабка, снеба что-то летит красное. Таклетит, неторопясь ипереваливаясь. Аэто мои трусы падают, ихкоршун выпустил. Бабка моя коршуна невидела, атрусы-то заметила. Онаизатряслась.
- Почему? - удивилсяя.
- Аты сам подумай. Бабка моя верующая. Если трусы снеба летят, тосам-то я где? Конечно, там, нанебе. Значит, забрал меня Господь Бог, абельёей, каквбольнице, выдают. Онавслёзы.
Мысмоей спутницей хохотали вголос. Ая был очень горд Пантелеичем. Воткакие места икаких людей я имею всвоём подмосковном багаже!
АПантелеич заканчивал:
- Тутя излеса выбегаю скосой, весь вводорослях. Бабка впанике. Толи смерть зелёная уже изаней пришла, толи это индеец изпионерской самодеятельности слета влесах запутался. Вобщем, полные кранты! Бабка моя - водну сторону, коза - вдругую, ведро опрокинула! Обесвоплями бежать. Якричу: «Стой! Стой! Этоя!» Куда там! Никогда вжизни моя бабка так быстро небегала. Пионеры такую скорость настометровке неразвивали. Ну,пусть бежит. Нехватало мне вмоих водорослях заней гоняться.
Яспросил:
- Ачто дальше было?
- Дальше нетак интересно. Дальше она вернулась, инеодна, асмилиционером каким-то молодым исвященником. Онвсоседнем доме комнаты снимал. Подошли они так осторожно кдому, атут я издверей выхожу уже вштанах ителогрейке, какполагается. Ивсё им рассказываю: ипротрусы, ипрокоршуна, ипроотдыхающих. Оникакначали хохотать.
- Ачто ваша жена?
- Абабка моя веник схватила идавай всех этим веником лупить. Сначала меня, потом милиционера, потом священника, апотом икозу. Всех разогнала, датак зло! Очень невежливо получилось. Ясней потом два дня неразговаривал.
- Ачто коршун? - спросила моя спутница.
- Ачто коршун. Летает. Наднях я унего курицу отбил. Здоровую, красную, рыжую. Бабка так изовёт его - снабженец.
- Ой,покажите курицу, - попросила моя спутница.
- Нет, - отказал Пантелеич. - Нечего показывать.
- Почему?
- Съели курицу.
- Почему съели?
- Очень просто почему, - объяснил сторож. - Небудуже объявление писать: «Нашлась курица. Потерявших прошу забрать». Илиповсем деревням нашим приречным скурицей ходить испрашивать: «Неваша? Невашали?» Верно?
Мыкивнули головой - верно.
- Держать её тоже странно, - продолжил Пантелеич. - Придёт комне человек испросит: «Апочему утебя моя курица живёт?». Онже низачто неповерит, чтомне его курицу коршун доставил. Даипользы оттакой курицы мало. Онасперепугу нестись полгода небудет. Ато ивовсе перестанет. Корми её даром.
Вотнаэтой съеденной курице мы ирасстались.
Всёвэтой встрече было: ихорошая погода, ихороший живой человек, исмех, игрусть, итёплое дыхание огромной доброй нашей земли.
Такие дни хочется положить вБАНК ВРЕМЕНИ, апотом холодной зимой взять избанка этот день ипогулять поэтой погоде, приэтом солнце, приэтих людях.
Жаль, чтоэтого делать пока нельзя.
Инкубатор настоле, илиКакправильно любить цыплят
Вдевяносто втором году настрану явно надвигался голод. Ая шёл мимо маленького магазинчика вКлязьме, гдея тогда снимал дом, ивижу - очудо! - продаётся маленький настольный инкубатор. Размером схороший, потем временам, телевизор.
Яуговорил продавщицу непродавать его никому ипобежал домой заденьгами. Расчет мой был очень прост. Встране будут плохие времена, ая буду брать усельских жителей яйца ипроизводить цыплят. Воттебе иработа, иигра. Ястрасть какобожаю цыплят, утят, гусят идаже индюшат.
Новремя шло, ижизнь как-то наладилась. Голода небыло, была просто такая нелучшая жизнь. Аинкубатор стоит.
- Всё, - решиля, - выведу цыплят просто ради интереса.
Стал я собирать усоседей попосёлку яйца куриные. Конечно, оттех кур, прикоторых бегали петухи. Безпетухов цыплята невыводятся. Ходить поулице ивыпрашивать яйца улюдей - дело неконфетное. Всеспрашивают:
- Азачем?
- Азатем. Выводить собираюсь.
- Акак?
- Атак.
- Самчтоли сидеть будешь?
- Данет. Уменя инкубатор есть.
Иначинаются расспросы. Чтозаинкубатор? Куда я цыплят вывожу - длясебя илинапродажу? Ит.д.
Тутмне повезло: умоего соседа подому Ивана Романова обнаружилось большое количество яиц всарае подполом. Штук сорок. Этокрысы себе делали запас. Иван, какобнаружил, сразу мне десяток отдал. Акуда их девать втаком количестве?
- Вот, Эдуард Николаевич. Скажи спасибо крысам. Примоей семье я нивжизньбы несобрал столько яиц сам.
Яналадил инкубатор изапустилего. Как-то мне сразу повезло. Всёзвенело, тикало, переворачивалось игрелось.
Через двадцать один день крысиные цыплята вывелись безособых хлопот. Правда, вывелась всего лишь половина цыплят. Остальные яйца оказались либо пустыми, либо цыплята были невсилах выбраться изскорлупы. Мытогда ещё ненаучились им помогать.
Ягордо стал раздавать цыплят соседям. Ещёбы, всёполучилось! Только соседи неочень радостно брали цыплят: близилась осень, аосенние цыплята, какправило, невезучие. Товорона утащит, тозамёрзнет цыпленок, тоего калиткой прищемит. Темболее они безкурицы - сами посебе. Вотилезут куда ненадо.
Япомню, однажды осенью возвращался намашине изКрыма. Водном посёлке я остановился умагазина. Смотрю, ходят очень красивые куры исними цыплята.
Яспрашиваю ухозяйки:
- Неподаришьли цыплёночка?
Онаотвечает:
- Хоть всех забери. Ониосенние, врядли выживут.
Иверно, невыжили. Всетак ипропали один задругим.
Темнеменее, всех моих цыплят разобрали. Ия решил продолжить эксперименты.
Вэтот раз я решил всё делать поправилам. Приготовил всё квесне. Мало того, ярешил выводить нецыплят, ацесарок. Инепросто так, ауже адресно.
Тогда я жил вселе Троицком подПреславлем-Залесским иочень дружил сместными бабушками. Яговорил им:
- Цесарки - самые полезные вхозяйстве птицы.
- Почему?
- Во-первых, онилетать умеют. Во-вторых, ониедят колорадского жука.
Вте годы, какназло, былбольшой урожай этих полосатых вредителей, азначит, былбольшой удар покартошке. Ая, каквечный защитник всех урожаев, немог сэтим мириться.
- Ну,что они летают, вэтом радости мало, - говорили бабушки, апрожуков помалкивали.
- Какэто мало? Красивая стая птиц летит наддеревней. Садится нацерковь вся подсвеченная. Каково?
- Таково. Атам их ребята изрогаток постреляют илииздуховок. Лучше пусть уж дома сидят. Ачто ты там прожуков говорил, милок?
- Ато иговорил, чтоцесарки колорадских жуков едят.
- Сами?
- Конечно, сами. Ходят иедят, ходят иедят.
Возможность кормить цесарок колорадскими жуками сильно прельщала бабушек.
- Апочём возьмёшь закурёночка?
- Нипочём невозьму. Такотдам, вподарок кВосьмому марта.
- Восьмое марта уже кончилось. Хватился, Николаич!
- Амы забудущий год засчитаем.
Вобщем, убедил я бабушек. Осталось только достать цесарочьи яйца.
Вэтом, каквсегда, помогло моё знаменитое писательское имя. Япозвонил вЗагорск наптичью фабрику:
- Здравствуйте, этоЭдуард Успенский говорит.
- Здравствуйте.
- Выменя знаете?
- Незнаем. Актовы?
- Яписатель.
- Всёравно незнаем.
- А«Радионяню» знаете?
- Незнаем.
- АЧебурашку знаете?
- Чебурашку знаем.
- Этоя его придумал.
- Теперь знаем.
- Скажите, можно квам приехать?
- Конечно, можно.
Ия поехал нафабрику. Меня очень ласково приняли вконторе. Спросили, зачем мне понадобилась их фабрика.
- Хочу цесарок вырастить. Хочу бабушкам помочь.
Спросили, немогули я выступить перед сотрудниками идетьми.
- Могу выступить, конечно.
Имы договорились, чтомне дадут сотню цесарочьих яиц, ая выступлю перед ребятами.
Потом мне дали белый халат, целлофановые бахилы, что-то очень похожее наоблегчённый противогаз иповели нафабрику.
Фабрика напоминала куриный концлагерь. Несколько длиннющих бараков, параллельных друг другу, авбараках длиннющие клетки. Икуры… куры… куры… куры… догоризонта.
Через несколько дней я удачно выступил перед ребятами иполучил всвоё распоряжение сотню цесарочьих яиц.
Яуложил их впластмассовые секторы инкубатора изапустил машину усебя дома наКлязьме.
Цесарки выводились безпроблем. Досих пор я срадостью вспоминаю, каквесёлые цесарочьи ребята разбивают скорлупу ипрактически выпрыгивают изяиц.
Скорлупа уцесарочьих яиц очень твёрдая, иразбить её ивылезти наружу могут только по-настоящему крепкие цесарята.
Когда мне давали яйца цесарок, служащие птицефабрики говорилимне:
- Уних выводимость семьдесят процентов.
Уменя, кажется, вывелись все сто. Исчастливый идовольный, яповёз цыплят-спасателей всело Троицкое подПереславль.
Тамя разделил цыплят надесятки иторжественно стал разносить подеревне.
- Евдокия Павловна, этовам.
- Ой,какие они маленькие! Давай, пересыпай их влукошко.
- Татьяна Семёновна, аэтовам.
- Кудаж я их дену, ихмои куры заклюют. Разве что вящик из-под телевизора.
- Ачто, хорошая мысль, Татьяна Семёновна. Можно ивящик.
Такчто я пристроил всех цесарок вхорошие дома ируки истал ждать победного результата.
Победного результата я недождался. Дело втом, чтоя неучёл одного обстоятельства. Чтобы цесарки ели колорадского жука, ихнадо было натаскивать наэто. Надо было сначала собирать этих жуков скартошки, перемешивать скуриной едой иприучать кним птенцов.
Такчто мои цесарки, будучи колорадски неграмотными, просто гуляли покартошке ииногда летали поселу отдельными стаями.
Летали они недолго. Цесарки несут небольшие яйца инечасто. Бабушки несобирались их кормить, анаоборот, сами их съели.
Факир небыл пьян, нофокус всёравно неудался.
Ноя непадал духом. Туткакраз случилась оказия. Мойдруг Виктор Демахин возвращался изГолландии. Япрошу его потелефону:
- Ради бога, загляни вгород Амеронген, тамживёт врач Томас Бесхоп, унего есть свой куриный домик научастке, тамзамечательные курицы живут. Возьми унего два десятка яиц дляменя.
Язвоню Бесхопу, онвсё понимает иготовит дляВиктора упаковку сяйцами. Виктор подороге ваэропорт забирает эту коробку ивезёт вМоскву.
Яего предупредил:
- Только недавай её просвечивать награнице. Зародыши могут погибнуть.
Вто время ещё небыло таких дотошных просвечиваний ваэропортах, каксейчас, иВиктор благополучно миновал две границы.
Выводить цыплят вРоссии - хлопотное ирискованное дело. Проблема втом, чтовлюбом сельском месте влюбую секунду, безвсякого предупреждения, могут выключить ток. Инадо тащить инкубатор вмашину ибыстро ехать втот район, гдеток ещё выключить неуспели.
Инкубатор симпортными яйцами тихо иуютно работал намоём столе. День работал, дваработал, анатретий прибежала моя дочь впанике:
- Папа, свет вырубили.
Стали звонить наэнергоузел:
- Чтослучилось? Когда поправите?
- Чтослучилось - неизвестно. Когда поправим - незнаем.
Срочно забираю инкубатор вмашину, затыкаю специальное вентиляционное отверстие иеду вМоскву, вгородскую квартиру - спасать выводок.
Моягородская квартира становится центром выводки цыплят. Вселюди, которые приходят комне поработе илипросто вгости, первым делом спрашивают:
- Чтоэто увас настоле?
- Инкубатор.
- Длячего?
- Яцыплят вывожу.
- Каких цыплят?
- Голландских.
Чембольше ответов, тембольше вопросов.
- Почему голландских?
- Легче было достать.
- Чтоты сними будешь делать?
- Незнаю. Наверное, раздам вхорошие руки.
- Зачем?
- Пусть вМоскве появится новая порода.
Кэтому времени уменя намечалась возможность построить большой загородный дом вПодмосковье схорошим курятником. Янадеялся, чтокконцу строительства уменя уже будут готовые курицы.
Конец строительства намечался через три года. Ивсё это время держать кур вгородских условиях ябы несмог.
Поэтому я уговорил одних жителей станции Клязьма, семью Поповых, взять моих кур ксебе вхозяйство. Семья Поповых училась смоей дочерью водном классе (влице мальчика Жени), ия очень любил эту семью.
- Поймитевы, этоособые голландские куры. Самые первые куры этой породы нарисованы ещё накартинах Рембрандта.
- Дану?
- Нуда!
Ясерьёзно убеждал знакомых:
- Помните его натюрморты? Между прочим, онидают подва яйца вдень.
Какнистранно, моихозяйственные подмосковцы Поповы поверили мне ивзяли всех цыплят. Ивсе два года они ждали отэтих кур подва яйца вдень.
Наконец куры выросли ипонеслись. Моидрузья Поповы стали ругать меня:
- Какие два яйца вдень? Хорошо, чтоодно-то дают.
Хорошо, чтомальчик Женя заступался заменя:
- Между прочим, одно яйцо вдень - этобольшая редкость, этоочень хороший результат. Большинство кур невсилах выдать 365 яиц вгод.
Ноэто было потом, потом иещё раз потом, апока вернёмся вМоскву.
Пришёл комне Владимир Меньшов - нашвеликий кинорежиссер. Задал теже вопросы:
- Инкубатор.
- Длячего?
- Яцыплят вывожу.
- Каких цыплят?
- Голландских.
- Почему голландских?
- Легче было достать.
- Чтоты сними будешь делать?
- Незнаю. Наверное, раздам вхорошие руки.
- Зачем?
- Пусть вМоскве появится новая порода.
Яему всё спокойно объяснил, ещёрассказал процесарок, иМеньшов сказал:
- Тысамый счастливый человек вМоскве. Тыживёшь, какхочешь.
Именно такую фразу сказала мне однажды внучка журналистки Ольги Кучкиной пятилетняя Даша. Онасбабушкой была уменя вгостях наКлязьме. Икогда надо было уезжать, уцепилась заножку стола исказала:
- Яникуда неуеду.
Потому что уменя было интересно: моиисоседские дети, попугаи, стол длятенниса, качели, ручная галка ит.д.
Пришлось бабушке оставить её унас ночевать.
Утром, пока ещё неприехали её встревоженные родители, мысДашкой гуляли. Иона сказала туже самую фразу:
- Счастливыйты, Успенский.
- Почему?
- Тыживёшь, какхочешь.
Итак, явМоскве скуриным аппаратом. Онуютно ворчит ибренчит уменя настоле.
Вообще-то, инкубатор должен высиживать цыплят сам. Самдолжен качать качалку сяйцами, самдолжен следить затемпературой, завлажностью ивентиляцией.
Ноникак неполучается.
Влажность всё время убегает, всёвремя надо доливать воду ивывешивать влажные тряпочки наванночки. Вентиляционное отверстие сначала надо открывать, потом закрывать, потом, вслучае отключения электричества, снова открывать, чтобы небыло перегрева.
Короче, хлопот полон рот, особенно если ты живёшь загородом, аинкубатор живёт вмосковской квартире. Вследующий раз куплю импортный. Импортные механизмы завсем следят сами, как-то это уних легко получается.
Ивот наступает долгожданный двадцать первый день. Пора вынимать уникальных цыплёнков. Инабивается целый дом созерцальщиков.
Каждые десять минут я открываю дверцу инкубатора:
- Ого, ещёодин вылез! Иобсох уже! Давайте его вкоробку.
- Ой,аэтот давно проклюнулся, аникак невылезает. Давайте его выковыривать.
Дело втом, чтовмоём инкубаторе очень трудно было сохранять влажность. Икактолько цыплёнок проклевывал скорлупу, влага изяйца немедленно уходила, иплёнка твердела. Иумолодого курёнка нехватало сил прорваться сквозь неё.
Имывсе, ктобыл приэтом, кусочек закусочком отламывали скорлупу. Иногда унас это получалось, иутомлённое куриное создание наконец-то помещалось вхорошо обогреваемую картонную коробку.
Иногда это неполучалось, тогда моё куриное поголовье уменьшалось наодну голову.
Издвадцати импортных яиц вылупилось пятнадцать цыплят - один другого симпатичнее. Если несчитать двух цыплят, которые плохо хотели жить. Онивсё время лежали.
Лежачих цыплят мы выходили. Мыим давали какие-то противорахитные лекарства чутьли ненасильно, иони забегали.
Яговорю «мы» потому, чтовпроцесс выводки цыплят мне удалось втянуть всю семью. Ужены иудетей появились свои любимые цыплёнки:
- Вотэтот, спятном нагруди, - мой, - говорила жена.
- Аэтот шустрый, наверное, петушок. Яберу надним шефство, - говорила внучка Катя.
- Ой,какиеже они хорошие, - говорил сын, - жалко отдавать.
Короче, эксперимент удался. Вкоробке сидело новое поколение кур особой, хорошо несущейся породы.
Яотвёз всю коробку срезультатом семье Поповых настанцию Клязьма исказал им:
- Имейте ввиду, процесс обновления куриного поголовья вМоскве вваших руках.
Они, намою радость, согласились. Идва года растили это поголовье. Большое спасибо им.
* * *
Мойновый загородный дом, окотором я говорил, былпостроен через два года вдеревне Ново-Волково подРузой.
Домбыл огромный ипродуманный. Вдоме уменя уже был профессиональный курятник сосветом, собогревом, сбольшим уличным загоном.
Ия попросил усемьи Поповых яйца отих (моих) голландских кур. Онимне отсыпали целый валенок.
Япоместил яйца всё втотже инкубатор иснова вывел цыплят уже длясебя (наконец-то длясебя).
Моизнакомые журналисты иписатели говорили:
- Зачем тебе куры? Поди икупи себе тонну яиц вмагазине!
Яотмалчивался. Нет, имнепонять моей инкубаторской души.
Моицыплята быстро выросли истали нестись сострашной силой. Кода увас десять кур ивсего четыре члена семьи, торано илипоздно эти работоспособные несушки забивают яйцами весь холодильник.
Ия завёл такой шик. Яскладывал впакет десяток яиц иприходил клюбому сельскому соседу, кветеринару, кпредседателю, главному энергетику, иговорил:
- Этовы крестьяне? Вы - дачники. Вотя - настоящий сельский житель.
Идарил им десяток яиц.
Былуменя вВолкове приятель Гусев Иван Иванович. Бывший бригадир, механик, заведующий гаражом ивообще умельский человек. Вто куриное время - пенсионер.
Ноего любил иуважал весь совхоз. Весь совхоз сним считался ичислил его толи старостой, толи, каксегодня говорят, авторитетом. Ячасто говорил:
- Человека вНово-Волкове уважают по-особому: оттого, какдалеко он живёт отИвана Ивановича. Если он живёт совсем рядом сИваном Ивановичем, тоэто хороший человек. Аесли далеко отИвана Ивановича, тоещё надо посмотреть.
Яего всё время убеждал:
- Иван Иванович, заводи кур! Жизнь напрасно проходит.
- Ничего непроходит. Вонделов сколько!
- Проходит, проходит. Тыгде яйца-то берёшь?
- Вмагазине покупаю.
- Ну,ты сам посмотри. Домагазина два километра иобратно два, ивмагазине час. Вотжизнь иутекает. Атут дошёл досарая ивыгребай яйца. Никуда ходить ненадо. Утебяже курочки - «подва яйца вдень».
- Ну,ты скажешь, Николаич. Просто куриный рай.
- Иван Иванович, этонепросто баловство, этоновая порода длявсей страны-матушки.
- Ну,если дляматушки!
Убедил.
Выдал я ему очередную порцию цыплят. Ион стал их выращивать.
Адляцыплят яйца нужны искорлупа. ВотИван Иванович иходит вмагазин, чтобы несебя уже, ацыплят кормить.
Скоро голландские несушки выросли истали яйца приносить. Только вот незадача - тоодна несушка исчезнет, тодругая, будто их ястреб таскает.
- Чтоделать, Николаич?
Авсё дело втом, чтоэти голландские куры были ужасно сидючие. Очень хотели цыплят высиживать.
Уменя-то курятник поправилам сделан. Поилки там расставлены, гнёзда. Ходи исобирай яйца.
АуИван Ивановича - сараюшка кособокая, дырок вней полно. Воткурица пристроится всаду подколючим крыжовником, сделает гнездо идавай цыплят высиживать.
Тоодин выводок, тодругой изкустов выходит. Иснова Ивану Ивановичу надо вмагазин идти яйца дляцыплят покупать.
- Спасибо тебе, Николаич, устроил ты мне красивую жизнь. Итак денег ниначто нехватает!
Короче, однажды Иван Иванович собрал всех своих кур ицыплят, запихнул их вбольшой мешок, отвёз натележке надругой конец деревни впятиэтажный дом иподарил лучшей штукатурщице совхоза Нине Родионовой.
- Вот, Родионова, радуйся, этоотнас сУспенским тебе подарок. Выводи новую породу курей дляРоссии.
|
