Дом с колокольчиком (сборник) Лев Иванович Кузьмин
Лучшие книжки девчонкам и мальчишкам
Лев Иванович Кузьмин (1928 -2000) известен своими произведениями длядетей всех возрастов. Есть унего рассказы длямладших школьников, есть повести дляшкольников постарше, аесть произведения длясовсем маленьких читателей - весёлые, озорные стихи идобрые, удивительно тёплые рассказы. Писатель обладал прекрасным художественным слогом, умел осамом простом рассказать ярко, образно, увлекательно. Асколько фантазии, выдумки вего стихах, какой простор длявоображения!
Книгу «Дом сколокольчиком», вкоторую вошли замечательные стихи ирассказы Льва Кузьмина, просто необходимо прочитать детям. Это книга-подарок! Ато, что её нарисовал заслуженный художник России, мастер книжной иллюстрации Анатолий Елисеев, чьи картинки великолепно гармонируют состихами ирассказами, - подарок вдвойне!
ВФОРМАТЕ PDFA4 СОХРАНЕН ИЗДАТЕЛЬСКИЙ ДИЗАЙН.
Лев Кузьмин
Дом сколокольчиком (сборник)
©КузьминЛ.И., наследники
©ЕлисеевА.М., иллюстрации
Machaon®
* * *
Чудо чудесное
Стихи
Ванечка
- Здравствуй, Ванечка-Ванёк,
Дорогой наш паренёк!
Где ты бегал, пропадал?
Что хорошего видал?
- Бегал я сутра вовражек,
Повидал зелёных пташек.
Раньше всех они встают,
Песню громкую поют.
- Милый Ванечка-Ванюша!
Намбы тоже их послушать…
Спой ту песню! Удружи!
Что запташки, расскажи.
- Эти пташки-невелички
Любят шлёпать поводичке!
Ну апесня такова:
«Ква-ква-ква!»
Да «ква-ква-ква!».
- Эхты, Ваня-простофиля!
Зря тебя мы похвалили!
Это вовсе непичужки,
Агорластые лягушки.
Путаникты, Ванечка!
Какдонебес добраться
Что нужно сделать, братцы,
Чтоб донебес добраться?
Застол сначала надо сесть,
Тарелку манной каши съесть,
Потом взелёный лес пойти,
Большое дерево найти
Ивверх
Покрепким сучьям
Подняться кбелым тучам.
Атам
Натучу встать ногой,
Шагнуть нарадугу - другой…
Ивот
Уже нас недостать,
Инебеса все наши!
Но, повторяю,
Начинать
Намнадо сманной каши.
Бумажный самолётик
- Эй, бумажный самолётик,
Расскажи, куда летишь?
Расскажи, зачем поднялся
Выше сосен,
Выше крыш?
- Язаречку,
Язаполе,
Язасиний бор лечу!
Яувидеть все насвете
Страны дальние хочу…
- Чтоты! Чтоты, самолётик!
Надвигается гроза…
Вполе молнии сверкают,
Из-за речки выплывают
Чёрной тучи паруса.
Там вдали, засиним бором,
Ливни ходят полосой…
Воротись!
Натонких крыльях
Тынесправишься сгрозой.
Новсё дальше самолётик
Мчит, надкрышами скользя:
- Непечалься! Мненестрашно!
Уменя кругом друзья!
Если частый град ударит,
Если тучи
Громыхнут,
Все мальчишки, все девчонки
Настежь окна распахнут!
Икребятам прямо вруки
Яворобушком нырну
Иначьей-нибудь ладошке
Посижу иотдохну…
Акогда сдрузьями вместе
Яркой радуги дождусь,
Набумажных
Тонких
Крыльях
Снова внебо поднимусь!
Еслибы да кабы
(Изрусских народных сказок)
Шёл да брёл себе дурак
Через мост, через овраг.
Глядь, под ёлкой удороги
Спит зайчишка длинноногий.
Идурак заулыбался,
Ипритих, иразмечтался:
«Кабы я стоял нарынке,
Акосой сидел вкорзинке,
То глазастого зверюшку
Ясменялбы наиндюшку,
Аиндюшку - накозлёнка,
Акозлёнка - нателёнка,
Ателёнка - набыка,
Абыка - нарысака!
Ну аесли есть рысак,
Что стоять бездела, так?
Надо свистнуть игалопом
Проскакать перед народом:
- Эй, народ! Посторонись!
Надороге нетолпись!
Япоехал заневестой,
Закняжной илипринцессой!»
Идурак насамом деле,
Второпях да сгоряча,
Свистнул так, что из-под ели
Заяц задал стрекача!
Прямо вчащу, прямо влес
Онудрал итам исчез.
- О-хо-хо! - сказал дурак. -
Был почти вруках рысак,
Да нетак я дело начал,
Оттого инеудача…
Надо было заневестой
Ехать тихо, неспеша
Втарантасике двухместном,
Чуть колёсами шурша.
Надо было трогать сместа
Негалопом, ашажком…
Ну да ладно!
Допринцессы
Ядотопаю пешком!
Возвращение слона
Подсолнцем палящим
Сосклона
Насклон
Идёт
Погорам
Путешественник Слон.
Все земли прошёлон,
Все страны увидел,
Метлой подметал
Тротуары вМадриде,
ВСтамбульском порту
Пароходы грузил,
Новсюду, новсюду подому грустил.
Ивот наконец он совсем стосковался,
Купил чемодан ивдорогу собрался.
Ивот он шагает,
Ушами трясёт -
Родным изнакомым
Подарки несёт.
Ародина
Скаждой минутой всё ближе,
Агорные склоны
Всё ниже иниже…
Икончился путь! Иусветлой реки
Толпою встречают Слона земляки.
Ониобнимают его икачают,
Аон им -
Всем, всем! -
Поподарку вручает.
Слонихе подносит духи исерёжки,
Слонёнку - портфель сбукварём исапожки,
Жирафу - пальто взолотистую клетку,
АБегемоту - спомпончиком кепку.
Ивсе благодарны, все рады вполне,
Нотут раздаётся:
- Простите! Амне?
Амне разве нет? -
Вдруг откуда-то вышла
Ижалобно пискнула серая Мышка.
Исразу притих исконфузился Слон.
- Какой я бессовестный! - вымолвилон.
Искинул пиджак,
Иощупал карман,
Ихоботом настежь открыл чемодан,
Иснова захлопнул,
Ирядышком сел,
Игрустно сказал:
- Чемодан опустел!
Ивсе приуныли…
Нотут вовесь рот
Крикнул печальной толпе Бегемот:
- Подумаешь, горе!
Ну стоитли, братцы,
Намиз-за Мышки так волноваться?
Ведь мы ВЕЛИКАНЫ! АМышь чуть видна…
НоСлон прошептал:
- Нехвались, старина…
Мышка нехуже тебя, Бегемота!
Ей, серенькой, тоже подарок охота.
Ия исправляю ошибку свою,
Явновь покидаю друзей исемью…
Ивот он поднялся,
Устало вздохнул,
Хоботом, словно рукою, махнул
Идвинулся снова вчужие края,
Задальние горы
Изаморя…
Ушёлон!
Иснова отдома вдали
То улицы мёл, то грузил корабли.
Подним пароходные трапы трещали,
Егонепогодою тучи стращали,
Незнал он ниотдыха,
Нипередышки
И - заработал подарок дляМышки!
Нотолько теперь он купил
Неодёжку
Инедухи,
Агубную гармошку!
Исам поиграл,
Иушами похлопал,
Ирадостно хрюкнул,
Икдому потопал.
Оншёл исмеялся!
Оншёл итрубил:
- Хороший подарок
ЯМышке купил!
Теперь будет славно ивесело всем,
Теперь я шагаю домой насовсем!
Сверчок
Стоял нагорке старый дом.
Авдоме жил Сверчок -
Простецкий сельский музыкант,
Малютка мужичок.
Однажды хлынул сильный дождь,
Ударил страшный гром -
Иразвалился уСверчка
Нагорке старый дом.
Номузыкант Сверчок сказал:
- Нестоит унывать!
Былабы скрипочка,
Асней
Найду где ночевать.
Ивот кЕжу стучитсяон:
- Открой, дружок! Беда!
Ябезпристанища теперь
Остался навсегда…
Открой скорей, приятель, дверь!
Согреться я хочу.
Азаночлег
Изатепло
Игрою заплачу.
Ёж говорит:
- Да я итак
Готов тебе помочь!
Играть ненадо.
Напечи
Спокойно спи всю ночь.
- Ах, что ты… Яже обещал! -
Своё твердит Сверчок,
Ивугол сел,
Ивлапку взял
Малюсенький смычок.
Изаиграл…
Ноинструмент
Непел,
Алишь скрипел -
Ведь по-другому-то Сверчок
Играть инеумел.
Нобыл он честен!
Ипока
Хозяин неуснул,
Онвсё пиликал вуголке,
Всё - скрип да скрип - тянул…
Когда-нибудь,
Друзья мои,
Ненастною порой
Онубаюкает ивас
Чуть слышною игрой.
Нообижаться нанего
Ненадо,
Ведь Сверчок
Изпаутинок сделал сам
Незвонкий свой смычок.
Онсам травинки собирал
Дляскрипки полугам
Иэту песенку играть
Учился тоже сам.
Добрые краски
Ячёрной, чёрной краской
Рисую чёрный лес.
Онмрачный иопасный,
Мой лес - колючий весь!
Внём спят сухие ёлки,
Внём дремлет серый пень.
Внём хмуро бродят волки
Ито некаждый день.
Ноя зелёной краской
Исправлю мрачный вид,
Ившумный ельник сразу
Синица прилетит.
Изажурчит меж ёлок
Прозрачная река,
Ивстанет напригорок
Избушка лесника.
Взойдут из-под осинки
Грибы-боровики…
Хватай скорей корзинки
Ипрямо потропинке
Врисунок мой беги!
Ветер иТуча
Ветер сТучею дружили,
Полю чистому служили:
Поливали вжаркий день
Ипшеницу, иячмень.
Нооднажды крикнул Ветер:
- Яглавнее всех насвете!
СТучей больше недружусь,
Сам я вполе потружусь!
Туча сразу рассердилась.
Туча в ёлки опустилась,
Вчащу спряталась погрудь,
Ну, аВетер начал дуть.
Дулон, дул он что есть м?чи,
Дул срассвета дополночи,
Асполуночи опять
Принимался бушевать.
Наконец устал,
Вздохнул,
Натруды свои взглянул…
Акакглянул, так иохнул -
Вчистом поле всё засохло!
Там теперь николоска,
Ницветочка, нилистка.
- О-хо-хо, - заплакал Ветер, -
Видно, есть набелом свете
Кто-то Ветра поглавней,
Кто-то Ветра посильней…
Неужели Туча -
Голубая круча?
Туча, Туча, несердись,
Внебо снова поднимись!
Туча громом громыхнула,
Туча крылья распахнула,
Туча внебо поднялась
Иназемлю пролилась.
Пролилась, какизведра,
Насухие клевера,
Напшеницу, наячмень
Инакрыши деревень,
Ивбадейки, ивкадушки,
Имальчишкам намакушки:
Пусть повсюду всё растёт!
Пусть повсюду всё цветёт!
Хмурый Ветер улыбнулся
Иотсчастья кувыркнулся:
- Ой, спасибо, Тученька!
Тученька-могученька!
Это ты меня сильней,
Это ты меня важней!
- Нет, - сказала тихо Туча, -
Яничуть тебя нелучше.
Тыпозвал - я поднялась,
Тыпомог - я пролилась.
Славу нам делить ненужно:
Ведь всего важнее дружба.
Где никто нессорится,
Там идело спорится.
Вот ивсё!
Зябкий человечек
Жил да был вкраю одном
Зябкий человечек.
Онпостроил новый дом,
Вдоме двадцать печек!
Печь была начердаке,
Печь была вприхожей,
Ивсобачьем уголке,
Ивкошачьем тоже.
Ивподвале, ивсенях,
Даже накрылечке
Злой метелице настрах
Возвышались печки.
Втопках уголь полыхал,
Дров пылали груды,
Ахозяин всё вздыхал:
- Ох, боюсь простуды!
Сшил он чепчик меховой,
Вшубу нарядился,
Ноиздома лишь весной
Выглянуть решился.
Онсказал: - Мнепять минут
Погулять нелишне.
Здравствуй, солнышко! -
Нотут
Вдруг увидел вишню.
Ананей белым-бело!
Авцветущих ветках
Разыгрался ветерок,
Оншвырнул один цветок
Вчеловечка метко.
Ибедняга вдруг решил:
- Это снег валится!
Ох, зачем я поспешил
Спечкой разлучиться!
Кактеперь вернусь всвой дом
Потакой метели? -
Исостраху начал он
Мёрзнуть всамом деле.
Коченея, он дрожал
Около крылечка…
Ладно, дворник прибежал,
Поднял человечка!
Ладно, крошку втотже час
Напечи горячей
Уложил он подматрас,
Анетобы наш рассказ
Кончился иначе!
Дом сколокольчиком
Стоит небольшой старинный
Дом надзелёным бугром,
Увхода висит колокольчик,
Украшенный серебром.
Иесли ты ласково, тихо
Внего позвонишь,
То поверь,
Что вдоме проснётся старушка,
Седая, седая старушка,
Исразу откроет дверь.
Старушка приветливо скажет:
- Входи, нестесняйся, дружок! -
Настол самовар поставит,
Впечи испечёт пирожок,
Ибудет стобою вместе
Чаёк распивать дотемна,
Истарую добрую сказку
Расскажет тебеона.
Ноесли,
Ноесли,
Ноесли
Тывэтот уютный дом
Начнёшь кулаком стучаться,
Поднимешь трезвон игром,
То выйдет ктебе
Нестарушка,
Авыскочит баба-яга
Инеслыхать тебе сказки
Иневидать пирога!
Сказка проЯшу
Бубенчиков Яша,
Упрямый чудак,
Всё делал иначе,
Всё делал нетак.
Пусть домик его
Чуть невесь развалился,
Пусть дождик наЯшу
То капал, то лился,
Нокрышу чудак
Починить неспешил -
Отливня спастись
Ониначе решил.
Онсберега вречку
Запрыгнул погорло
Икрикнул соседям
Хоть сипло, ногордо:
- Вот способ укрыться
Оттуч идождя!
Да здравствует мудрость,
Да здравствуюя!
Онгромко чихнул,
Ноуслышал вответ:
- Ума-то уЯши
Никапельки нет!
АЯша подпрыгнул
Икрикнул:
- Ах так? -
Икинулся вдом,
Иполез начердак.
Потом натрубу он
Залез счердака
Иначал метлой
Разгонять облака.
Махалон, махал,
Асоседи ему
Опять говорят:
- Это всё никчему!
Тылучшебы, парень,
Подумал оделе:
Смотри-ка,
Накрыше-то
Дыры да щели!
ИЯша спустился
Ицелую ночь
Всё думал идумал,
Какделу помочь.
Ивот измуки,
Запашистой ибелой,
Онвымесил
Сдобное тесто умело!
Исахаром сдобрил,
Исоли добавил,
Ивдёжке накрышу,
Надырку поставил.
Вчетверг после дождичка
Солнце взошло
Ипрямо накрыше
Пирог испекло.
Пирог был огромный!
Четыре недели
Соседи его
Судовольствием ели.
Асъели -
Сказали:
- Ну вот наконец
Бубенчиков Яша
Унас молодец!
Дудочка
Мнетонкую веточку
Клён подарил.
Ядудочку сдырочкой
Сам смастерил.
Яутром издома
Ушёл налужок
Ивлёгкую дудочку
Дунул разок.
Итотчас втумане,
Вречной стороне
Пичуга зарянка
Подсвистнуламне.
Имигом ушла
Предрассветная тишь
Заклёны, загребни
Раскрашенных крыш.
Исразу проснулись
Запесней моей
Песни окошек
Ипесни дверей,
Песни калиток,
Стучащих вразброд,
Песни мосточков
Укаждых ворот,
Песня колодца,
Ипесня ведра,
Имузыка школьных
Ступенек сутра.
Всё -
Листья, итравы,
Иветер сполей
Откликнулись дудочке
Тихой моей.
Арядом сплетня
Молодой петушок
Мневесело крикнул:
- Отлично, дружок!
Побудку такую
Почаще играй
Идудочку эту
Смотри нетеряй!
Ия - нетеряю…
Наней каждый раз
Негромко играю
Впредутренний час.
Акакже иначе?
Авдруг безменя
Несвистнет зарянка
Впредвестии дня?
Авдруг неначнётся
Безпесни моей
Песня окошек
Ипесня дверей?
Нет,
Пусть она снова
Звучит извучит -
Кленовая дудочка
Незамолчит.
Вверх поступенькам
Упёстрой коровы пятнистый телёнок
Вырос безчепчиков ибезпелёнок.
Ивот он однажды корове сказал:
- Ямал, да удал! Якалитку бодал!
Якаждую лужу копытцем измерил,
Якаждую дырку вограде проверил,
Жевал я крапиву инюхал цветы, -
Теперьбы весь мир изучить свысоты!
Онкрикнул корове: - Довстречи! Прощай!
Ялезу накрышу, аты - немешай!
Ивот
Покачал он
Крутую
Ступеньку,
Налестницу
Встал
Иполез
Помаленьку
Туда, где сиял
Небосвод голубой
Надкрасною крышей,
Надбелой трубой.
Онкверху шагал, акорова ему
Мычала: - Весь мир изучать никчему-у!
Глянь ты хоть издали, глянь хоть вупор:
Весь мир - он такойже, какстарый наш двор.
Внём всё одинаково. Внём всё похоже:
Ёлки, берёзы… Телёночки - тоже!
Нослестницы
Ветер
Доносит слова:
- Тыошибаешься!
Тынеправа!
Отсюда видна мне другая деревня,
Растут вней совсем нетакие деревья;
Явижу других там коров ителят;
Нетак ворожки там подпаски дудят.
Аглавное,
Чем поднимаюсь я выше,
Тем ясное солнышко краше иближе;
Сейчас натрубу соступеньки вскочу,
Чуть-чуть поднатужусь, кнему полечу!
Неверишь?
- Неверю! - корова сказала
Ивслед зателёнком сама поскакала.
Да вышел хозяин, руками всплеснул,
Ахнул: - Спасите! Беда! Караул!
Исразу напомощь кнему вовесь дух
Примчалась хозяйка, примчался пастух,
Ипусть работёнка была нелегка -
Вернули натравку имать, исынка.
Вернули,
Вздохнули,
Все хором сказали:
- Какхорошо, что мы неопоздали!
Атобы нам столько досталось хлопот,
Что неуправиться даже ивгод!
Пришлосьбы телёнка насолнце ловить,
Пришлосьбы корову нанебе доить,
Амолоко-то
Длявнуков, длявнучек
Спускать осторожно меж беленьких тучек
Всеребряном чистом ведёрочке
Надли-и-инной, предлинной верёвочке…
Аона может оборваться!
Аесли оборвётся,
То какеё связать?
Чудо чудесное
(Изрусских народных сказок)
Вот так чудо случилось чудесное,
Досих пор никому неизвестное:
Залезал мужичок наосину,
Да сорвался иухнул втрясину.
Провалился посамые уши
Исидит - только шапка снаружи.
Вдруг, пройти неуспела минутка,
- Плюх! - уселась нашапку утка,
Исказала: - Ах, кактут отлично! -
И - снесла нашапчонку яичко.
Ноинаш мужичок был непрост!
Хвать яичко,
Хвать утку захвост!
Иматёрая утка забилась,
Утка крякнула,
Утка взвилась.
Мужичок внебеса прянул свечкой
И - упал насухое местечко.
Аподнялся,
Домой заявился,
Всей родне тотже час похвалился:
- Вышло чудо сомною чудесное,
Досих пор никому неизвестное.
Кто смеётся, нехочет поверить,
Тот, пожалуйста, может проверить:
Вот вам шапка, вот вшапке яичко -
Оно ещё тёпленькое!
Зёрнышко
Может быть, недавно,
Аможет быть, давно
Лежало натропинке
Пшеничное зерно.
Нимало, нивелико,
Обычное собой,
Носкожицею странной -
Сярко-голубой.
Аполем потропинке
Шагал один чудак,
Онзёрнышко заметил,
Онвслух подумал так:
- Чудесную находку
Смелю я намуку,
Яголубую булку
Ребятам испеку!
Нокчудаку сейчасже -
Скорей! Скорей! Скорей! -
Примчался хмурый мельник,
Сним девять пекарей.
Примчались, посмотрели
Настранное зерно
Ихором заявили:
- Негодное оно!
Раз унего нежёлтый,
Незолотистый цвет,
То внём большого проку
Инебыло, инет!
Все пекари имельник
Сказали чудаку,
Что голубые зёрна
Немелют намуку.
Атот махнул рукою:
- Пускай!
Новсё равно
Ячувствую, я знаю -
Волшебное оно! -
Настойчиво игромко
Онзаявил вответ: -
Яверю, что внаходке
Есть сказочный секрет.
Онвузенькую грядку
Задомиком своим
Воткнул зерно иначал
Ухаживать заним.
Онзёрнышко водою
Излейки поливал,
Онгрядку, если холод,
Подушкой накрывал.
Онгрядку очень прочным
Плетнём огородил,
Онотнеё ниночью,
Ниднём неотходил.
Азёрнышко лежало
Вземле
Инеросло.
Ичто нидень, то громче
Смеялось всё село.
- Никчёмная затея! -
Кричали там итут. -
Чудес насвете нету!
Кчему напрасный труд?
Нополивал упрямо
Чудак своё зерно.
Шепталон:
- Урожая
Дождусь я всёравно.
Ивот однажды утром
Край грядки сам собой
Слегка зашевелился
Исверху появился
Росточек голубой!
Онрос ирос…
Онвровень
Сплетнём высоким встал,
Анамакушке колос
Вдруг наливаться стал.
Ивколосе незёрна
Светились отжары,
Азрели
Голубые
Воздушные шары!
Ихсразу расхватала
Босая детвора,
Идонебес взлетала,
Игромко хохотала:
- Мылётчики! Ура!
Даже хмурый мельник
Был очень, очень рад.
Онвместе спекарями
Летал подоблаками
Инизачто спуститься
Нехотел назад.
Анаш чудак смеялся
И, голову задрав,
Кричал: - Ну вот, смотрите!
Яоказался прав!
Пускай все сомневались -
Яверил всёравно,
Исказочную тайну
Открыло нам зерно.
Яверил, что нагрядку
Вода незря лилась,
Исказка получилась
Инаяву сбылась!
Жёлтый скрасным
Была деревня.
Вней изба.
Визбе топилась печка.
Подпечкой, словно два сверчка,
Нашли приют два мужичка -
Два шустрых человечка.
Один - весь жёлтый, какжелток.
Второй - какпламень красный.
Ижёлтый подал голосок:
- Подтёплой печкою, браток,
Мыобжились прекрасно…
Да только скучно тут сидеть,
Бока безтолку грея;
Давай хоть песни, чтоли, петь,
Всё будет веселее!
Ишум такой, игам такой
Подняли человечки,
Что встал хозяин иметлой
Ихвымел из-под печки.
Ножёлтый крикнул:
- Мыгрустить
Нестанем позакутку!
Раз недают подпечкой жить,
Пойдём всобачью будку.
Подкинем псу послаще кость
Искажем: «Ешь, дружище!»
Изагостинец пёс Барбос
Уступит нам жилище.
Акрасный поднял красный нос:
- Кчему гостинец сладкий?
Собаку вытащим захвост,
Ибудет всё впорядке!
Нопёс навстречу им шагнул
Ицепь стальную так рванул,
Что братья побледнели
И, мигом скинув пиджачки,
Хватаясь цепко засучки,
Надерево взлетели.
Воскликнул жёлтый:
- Вот так да!
Чуть непостигла нас беда!
Номы ктому привычны…
Совьём, братишка, два гнезда
Изаживём по-птичьи!
Абрат вответему: - Чудак!
Ну стоитли стараться?
Гнездо недом… Гнездо - пустяк.
Куда приятней просто так
Наветке покачаться!
Качнулись раз, другой… Ивот
Раздался треск ужасный:
Упали прямо вогород
Два братца - жёлтый скрасным.
Итам, где жёлтый мужичок
Воткнулся вземлю крепко,
Там вырос зелени пучок -
Ипоявилась репка.
Атам, где шлёпнулся второй,
Там, стойкий да пахучий,
Пылая жаркой головой,
Поднялся перец жгучий!
Ивот вдвоём они живут
Наогородной грядке,
Ихорошо всегда им тут,
Ивсё уних впорядке.
Теперь хозяин их метлой
Долой невыметает,
Абережёт
Ивлетний зной
Водичкой поливает.
Наулице тенистой
Наулице тенистой,
Где всё цветёт весной,
Трудились пососедству
Башмачник ипортной.
Сутра светило солнце
Кним вокна мастерских,
Идружная работа
Шла весело уних.
Новот друзья устали
Ивмайский тёплый день
Налавочке подлипой
Уселись рядом втень.
Уселись,
Ибашмачник
Портному говорит:
- Послушай, друг-приятель,
Ая ведь ЗНАМЕНИТ!
Когда я наработе,
Весь город день-деньской
Довечера толпится
Вбашмачной мастерской.
Толпится ненапрасно…
Все знают:
Назаказ
Яшью ботинки прочно
Ипоноге какраз.
Ноглавное невэтом!
Автом, приятель, суть,
Что ставлю наобновки
Ямедные подковки,
Волшебные чуть-чуть.
Подвешен кним бубенчик!
Уних приятный звон.
Какступишь наподковку,
Так слышится: динь-дон!
Динь-дон! Динь-дон! - старушка
Бредёт помостовой.
Динь-дон! - спешит напомощь
Кней добрый постовой.
Динь-дон! Динь-дон! - спортсмены
Бегут настадион.
Динь-дон! - отдома кдому
Шагает почтальон.
Динь-дон! Динь-дон! - малышки
Торопятся вдетсад.
Динь-дон! - отряд пожарных
Выходит напарад.
Динь-дон! - инастроенье
Отличное увсех.
Ивэтом, я считаю,
Главнейший мой успех.
Некаждый сделать может
Подковку-бубенец!
Скажи, товарищ, честно:
Яправда молодец?
Портной сказал: - Возможно…
Да ты забыл отом,
Что икомне весь город
Валит сутра валом.
Итоже ненапрасно!
Ясам любой заказ
Исполнить на«отлично»
Стараюсь каждый раз.
Ясам ничуть нехуже
Ребятам угожу:
Импуговки цветные
Нашапки посажу.
Итоже - непростые…
Все пуговки подряд,
Когда наступит вечер,
Сверкают игорят.
Горят!
Инаберете
Удевочки любой
Какбудтобы фонарик
Пылает голубой.
Горят!
Икаждый мальчик
Вкепчонке набочок
Погороду ночному
Летит, каксветлячок.
Горят!
Ислышен тоже
Повсюду звонкий смех,
Носам себя нестану
Хвалить я зауспех.
Быть может, мы стобою,
Сосед, ихороши,
Да пусть обэтом скажут
Намсами малыши.
Пускай ребята сами
Решат, кто молодец…
Анам опять задело
Пора приняться смело -
Работе
Неконец!
Вертолётик-вертолёт
1
Отлично, если вдоме
Есть чижик или ёжик.
Прекрасно, если вдоме
Домашний лев живёт.
Ноеслибы сбывалось
Всё то, что пожелалось,
То я себе завёл бы
Домашний вертолёт.
Конечно, неогромный.
Новсё же - настоящий.
Такой, чтоб сзади хвостик
Спропеллером торчал;
Такой, чтоб суправленьем,
Скабиной исиденьем
Ичтоб внутри моторчик
Мурлыкал иурчал.
Явертолёту место
Отвёлбы внашей спальне.
Асамбы спал накухне,
Ноэто небеда!
Затобы мы дружили
Идружбой дорожили,
Ибылобы нам вместе
Весело всегда.
2
Ну вот, представьте, утро.
Бегут ребята вшколу.
Ая сижу спокойно,
Пью чай, нетороплюсь…
Ведь мне теперь дорожка
Невдвери, авокошко:
Повоздуху дошколы
Явпять минут домчусь!
Примчусь, дружка поставлю
Подклёном укрылечка
Ипрямо науроке
Учителю скажу:
- Глеб Карпович, простите,
Ноесли вы хотите,
Ямигом вас нанебо
Насинее свожу…
- Хочу! Хочу! Желаю! -
Ответит мне учитель.
- Имы хотим-желаем! -
Подхватит хором класс.
Ивот уже невшколе,
Авнебе напросторе
Урок погеографии
Продолжится унас.
Мысптичьего полёта
Увидим, какнакарте,
Наш новенький посёлок,
Квадраты красных крыш;
Авдалеке, запашнями,
Москву смостами, сбашнями;
Аможет, даже Прагу!
Аможет, иПариж!
3
Новот я мчусь обратно.
Вдруг слышу - впереулке
Какбудто кто-то плачет
Ичто-то там нетак…
Атам, внизу, соседку,
Бубенчикову Светку,
Преследует огромный
Рассерженный гусак!
Ямигом жму натормоз
Илесенку бросаю,
Кричу: - Держись, Бубенчик! -
ИСветку вертолёт
Навоздух подымает,
Несёт иопускает
УСветкиного дома,
УСветкиных ворот.
Ижмёт мне Светка руку,
Игладит вертолётик,
Иговорит:
- Запомощь
Явас благодарю!
Явам обоим завтра,
Аможет, послезавтра,
Новсё же обязательно
Букетик подарю!
4
Авот ещё представьте:
Пришёл весенний праздник.
Анадворе ненастье,
Ивзрослые ребят
Гулять неотпускают,
Наключик запирают.
- Сидите лучше дома! -
Ребятам говорят.
Ноя навертолёте
Стрелой взмываю ктучам!
Итак винтами сильно
Там крутит вертолёт,
Что тучи разлетаются,
Исолнце зажигается,
Ивнебе надпосёлком
Радуга встаёт!
Иотперты замочки,
Ивынуты цепочки.
Все двери пораспахнуты,
Идетвора гурьбой
Навстречу ветру мчится
Ипляшет, веселится
Подрадугою алой,
Зелёной,
Голубой!
Нет, хорошо, что вдоме
Унас есть чиж и ёжик…
Ильва мне обещали!
Новсё-таки я жду,
Что скоро кним впридачу
Ятак илииначе
Ещё ивертолётик
Домашний
Заведу!
Башмаки-простаки
Два простака,
Два башмака
Восенний день издалека
Шли поглубоким лужам.
Один шагал безкаблука,
Второй был худ ибезшнурка,
Ктомуже весь простужен.
Худой башмак
Вздохнул струдом:
- Сейчасбы нам увидеть дом
Сзатопленною печкой.
Тогдабы там нашлись длянас
Вкастрюлях каша,
Вкружках квас…
Второй кивнул:
- Конечно!
Худыш опять:
- Затёплый кров
Хозяйке мы наколем дров!
Поленниц пять примерно.
Унасже есть стобою честь:
Нестанем даром пить иесть!
Второй ответил:
- Верно!
Ивдруг пред ними встал дворец.
Воскликнул первый:
- Наконец
Намвпрямь удача светит!
Кругом собаки, правда. Но -
Давай стучаться всёравно!
- Давай! -
Дружок ответил.
Аводворце жил Фон-Барон.
Разбужен ранним стукомон,
Кричит слуге спостели:
- Эй, кто устроил тарарам?
Что занахалы нынче кнам
Ломиться вдверь посмели?
Слуга нацыпочках бежит,
Отсмеха даже весь дрожит
Иприседает даже:
- Два чудака,
Два башмака
Пришли сюда издалека
Иочень просят… КАШИ!
- Что? Шум подняли башмаки?
Да какпосмели дураки
Кнам лезть изгрязи, пыли?
Дворец наш вовсе нетаков,
Чтоб привечать внём простаков;
Пусть бродят, где бродили.
Здесь только туфелькам почёт!
Лишь самый тонкий каблучок
Вхож напаркеты наши,
Инадо знать, что никогда
Никто, комне войдя сюда,
Неспрашивает каши!
Ушли друзья. АФон-Барон
Спостели слез пуховой.
Уснуть уже неможетон,
Слугу он кличет снова:
- Эй! Что захолод водворце?
Ивтом, ивэтом вот конце
Сосульки вряд настыли.
Болит отстужи голова.
Сходилиб туфли подрова,
Каминбы затопили!
Слуга вкулак подул,
Вздохнул:
- Поэтакой-то стуже
Невыйти туфелькам задверь…
Длядела этого теперь
Надёжней кто-то нужен.
- Так пусть шагают башмаки!
Ведь им, бывалым, пустяки
Промять тропу дорощи…
- Ах, башмаки? Ноих здесь нет.
Ониотнас ушли чуть свет
Кхозяевам попроще.
Онивернуться нехотят,
Онивизбе теперь сидят
Насамом лучшем месте.
Хозяйка им подносит квас
Иговорит, что нет унас
Нисовести,
ничести!
Давай подружимся стобой!
1
Намосточке издощечек
Нарисован человечек.
Онлежал, лежал, лежал -
Вдруг вскочил ипобежал!
Онпримчался - прыг да скок! -
Наречной набережок.
Закричалон:
- Эйты, речка!
Уменя, учеловечка,
Видишь глазки? Видишь ручки?
Видишь ножки-закорючки?
Видишь носик мой торчащий?
Ясовсем какнастоящий!
Яхорошенький такой, -
Давай подружимся стобой!
2
Отвечает речка: - Нет!
Неполучится, мой свет!
Пусть хорош твой нос торчащий,
Ноты сам - НЕНАСТОЯЩИЙ.
Настоящий только тот,
Кто наберег мой придёт
Нехвалиться длинным носом,
Аспоклоном ивопросом:
«Уважаемая речка,
Тыбежишь идень иночь.
Ты, наверное, устала.
Так ненадоли помочь?
Хочешь, звонкая, уважу -
Бережок твой разукрашу?
Напригорке, навиду,
Деревеньку возведу
Скрышами зелёными,
Струбами белёными,
Спашнями да стропками,
Спристанью ислодками?»
Вот стаким-то человечком
Я, конечно, подружусь!
Ясама дляновостройки,
Если надо, потружусь:
Из-за леса, из-за чащи
Поволнам плоты примчу…
Астобой, ненастоящим,
Даже знаться нехочу!
3
Человечек огорчился,
Вчисто поле припустился.
Лёг подсиний василёк,
Видит: вьётся мотылёк.
- Мотылёчек, мотылёк!
Может, ты сговорчивей?
Тронь меня хотяб разок
Крылышком узорчатым.
Сядь наносик мой торчащий,
Глянь, какойя - настоящий!
Явесь хорошенький такой
Ихочу дружить стобой…
Мотылёк ответил: - Чтож,
Янеспорю, ты хорош.
Утебя смешной животик,
Утебя чудесный ротик,
Носик тоже подходящий,
Ноты сам - НЕНАСТОЯЩИЙ.
Настоящий только тот,
Кто досолнышка встаёт
Инесётся безоглядки
Поливать водичкой грядки,
Чтобы выросли цветы
Небывалой красоты!
Чтоб дарили ребятишки -
Все девчонки,
Все мальчишки -
Ихподням рождения
Друг другу
Взнак почтения.
Снимия, брат, идружу,
Астобою - погожу!
4
Человечек чуть неплача
Охнул: - Что занеудача!
Почему-то каждый раз
Вместо дружбы мне отказ!
Неужели потому,
Что ниразу никому
Ничего неподарил,
Только сам себя хвалил?
Иопять пошёл он кречке
Инаровном бережке
Встал насолнечном местечке
Стонким прутиком вруке.
Встал,
Вздохнул один разок,
Опустился напесок,
Разровнял его ладошкой…
Глядь - ивычертил окошко!
Анадним крутую крышу,
Анадкрышей, чуть повыше,
Изтрубы пустил дымок -
Получился теремок!
Теремок-домишко
Сголубиной вышкой,
Сдвориком-садочком,
Склумбою цветочной,
Скошкой накрылечке,
Стропкой прямо кречке!
5
Исказала человечку
Речка звонко: - Мо-ло-дец!
Надо мною,
Голубою,
Домик скрышей иструбой
Встал красиво, какдворец!
Дом непросто так стоит,
Печь внём топится, дымит;
Да исамты - работящий,
И, выходит, НАСТОЯЩИЙ!
И, выходит, ты да я
Сэтих пор уже друзья.
Речке вторит мотылёк:
- Тыотличный паренёк!
Краше нет твоих цветов,
Лучше нет твоих трудов!
Да иносик твой неплох:
Длинный, какморковка!
Мотылькам нанём сидеть
Весело иловко!
Давай, человечек, я нанего опущусь…
Вот так!
Теперь мы стобою тоже
Дружки-приятели!
Навсегда!
Сосна
Сажаю малышку сосну подоконцем:
- Расти-вырастай
Вровень снебом исолнцем!
Стремись каждый час квысоте беспредельной -
Ивырастешь звонкой сосной корабельной!
Поднимешься мачтой надбелым корветом,
Взовьёшь паруса поднапористым ветром
Испервым лучом золотистой зари
Исчезнешь, какптица, втуманной дали.
Ая сбережочка тебе помашу,
Ая напрощанье тебя попрошу:
Впрекрасных просторах свершая свой путь,
Тывсё же меня вспомяни, незабудь.
Припомни вширотах, студёных ивьюжных,
Припомни подзноем влагунах жемчужных;
Всем синим заливам подякорный звон
Качнись,
Передай мой глубокий поклон!
Ведь мне самому дальних странствий звезда
Небудет сиять никогда, никогда…
Так просьбу исполнишь?
Нотутже вответ
Вздохнула малышка пушистая: - Нет…
Тебе эту службу я несослужу;
Ялучше другое тебе подскажу.
Весною бескрайней,
Зимою метельной
Тытоже стремись
Квысоте беспредельной.
Стремись! Иповерь,
Что повсюду тогда
Тебе улыбнётся
Любая звезда…
Тыпонял, очём я стобой говорю?
- Японял!
Яверю
И - благодарю!
Золотая колыбель
Сон подутро самый крепкий.
Надрекою дремлет ель.
Анатёмной, колкой ветке
Золотая колыбель.
Кто там вней?
Должно быть, мальчик!
Спит себе да видит сны…
Этот мальчик
Ростом спальчик,
Онизсказочной страны.
Рядом сним зарницы тают,
Смотрят звёзды-светляки,
Пососедству пролетают
Иприветливо мигают
Самолётов огоньки.
Колыбель всем тоже светит…
Всем -
Вблизи ивдалеке:
Вполе - травам,
Всёлах - детям,
Сонным ёршикам - вреке.
Светит тихо, понемногу
Лодкам, бакенам, плотам;
Освещает путь-дорогу
Отплывающим судам.
Ейсамой уплыть недолго…
Ветер дунет, скрипнет ель,
Ипростится светкой колкой
Золотая колыбель.
Уплывёт впростор заречный,
Новдали непропадёт;
Завтра снова тихий вечер
Будет звёздами освечен,
Иопять она наднами
Помаленечку взойдёт…
Досвидания!
Днём, приясном солнышке
Рассказы
Голопятый Минька иКружечка-белушечка
Люди увидели медвежонка лишь вту минуту, когда нанего насел огромный, злой, по-волчьи седогривый пёс Шарап. Крутились тут, заливались дохрипа ивсе деревенские пустолайки. Шум надороге уколхозного коровника стоял донебес.
Хозяин Шарапа, сторож Пятаков, выскочил издежурки и, округляя радостно глаза, завопил:
- Зверь! Настоящий зверь… Атуего, Шарап, ату!
АШарап неотступался ибезо всякой команды. Ондавнобы сцапал медвежонка зашиворот, да медвежонок тоже неочень-то зевал.
Измученный долгим иодиноким блужданием полесу, новсё ещё ловкий, он плюхнулся прямо вдорожную пыль и, держась дыбком, неотрываясь отземли, быстро поворачивался, отчаянно размахивал передними лапами. Онотбивался отоголтелой своры, совсем какперепуганный мальчонка, идаже голос подавал почти по-детски:
- Ай! Ай! Ай!
Ивоттоли отэтого крика, толи повсегдашней клюбым бедолагам доброте своей кмедвежонку ринулась самая тут пожилая работница - тётка Устинья.
Доярок ителятниц укоровника собралась целая толпа. Нонавыручку кмедвежонку побежала одна Устинья.
Неочень уклюжая, отвозмущения багровая, она, раздёргивая усебя заспиной толстыми пальцами завязки фартука, врезалась всобачью кутерьму, кактрактор. Онарасшвыряла пинками трусливых шавок, поддала остервенелому Шарапу и, распахнув фартук, ловко медвежонка спеленала, подхватила высоко наруки.
Шарап было прыгнул крукам, нополучил отпор опять, исторож Пятаков забранился:
- Ёлки-палки, нетрожь моего пса! Онзверя чует. Дикого!
- Зве-еря? - всё ещё гневно ипротяжно сказала Устинья исукутанным наруках медвежонком пошла прямо наПятакова.
Сторож неиспугался ничуть, зато доярки отУстиньи шарахнулись свизгом.
АУстинья сердилась всё больше:
- Зве-еря? Дикого? Вот ты сосвоим Шарапом натуральный дикарь иесть! Аэто - гляди кто… Это детёныш, сиротка. Онмать где-то потерял, аты нанего сосвоим псиной… Гляди сюда, бессовестный Пятаков, гляди! Отворачиваться нечего!
ИУстинья, будто одеяло намладенце, приоткинула фартук. Ивсе, втом числе иПятаков, увидели, какмедвежонок круглые уши прижал, глаза закрыл, асам жадно вздрагивает и, вовсю пуская пузыри, чмокает, насасывает гладкую пуговицу наплатье Устиньи. Видно, учуял, что отодежды пахнет коровьим парным молоком, - вот иначмокивает.
- Оголодал досмерти! - сразу зашумели, сразу перестали бояться женщины.
Амногодетная Надя Петухова, шустренькая, кареглазенькая, всегда везде весёлая, теперь всхлипнула:
- Ой, да ведь он сосунок ещё совсем!.. Надоего, подружки, как-нибудь спасать.
Пятаков хмурым басом заговорил тоже:
- Нет… Онуж несосунок. Ното, что первогодок,? - точно! Ему, поди, месяцев пять, неболее… Да только отэтого ничего неменяется. Всё равно он зверь, настоящий медведь. Хотя пока что инедоростыш… Зря вы его тетёшкаете наруках, зря играете сним.
Новот когда вовесь могучий, хриплый рык подал опять голос Шарап, то Пятаков самже изамахал напса, идаже теперь затопал:
- Тубо!
* * *
Азатем все принялись гадать, куда медвежонка пристроить.
Оставаться наколхозной ферме ему было невозможно. Коровы оттакого соседства могли забеспокоиться, убавить молока, да игрозный Шарап нёс свою главную службу вместе сосвоим хозяином тут.
Итогда Устинья решила забрать медвежонка домой. Правда, взять его ксебе хотела ишустренькая доярка Надя Петухова. Онасказала:
- Уменя - ребятишки… Уменя сними, счетверыми, ему будет куда каквесело.
НоУстинья отрезала:
- Знаю я твоих ребятишек! Онимедвежонка наверёвку посадят, поулице затаскают! Ая ему поиграть тоже скем найду. И, кроме того, я ему придумала уже имя… Пускай он будет Минькой.
Ивот так вот иоказался медвежонок Минька впитомцах утётки Устиньи, адружиться сним стала маленькая собачка покличке Кружечка.
Кружечка тоже была приёмышем. Онаслучайно илинеслучайно, ещё тем летом, отстала наавтобусной остановке вдеревне откаких-то проезжих людей. Прежнее имя собачки никому деревенским было неизвестно; икогда Устинья собачку приютила, то взяла да инарекла её Кружечкой. Нарекла непросто так, аоттого, что пушистый, несколько великоватый хвост собачки был завёрнут крутым полукольцом, совершенно какбелая ручка набелой фаянсовой кружке. Особенно это сходство бросалось вглаза, когда собачка садилась назадние лапы ислужила.
Аслужила она всегда охотно. Ивтакие минуты тётка Устинья говорилаей:
- Кружечка-белушечка, разумница моя!
Толковая Кружечка сразу, кактолько Минька объявился вдоме, поняла, что медвежонок хотя ростом иснеё, нонасамом-то деле совсем ещё малыш. Поняла она ито, что он нездоров, инетявкала, недокучалаему.
Более того, когда Устинья накормила Миньку молоком иуложила подлавкой настарую фуфайку, то иКружечка улеглась рядом, стала зализывать медвежонку разодранное псами ухо. Медвежонок ласку принял, горько, по-щенячьи Кружечке жаловался.
Зашумела Кружечка лишь тогда, когда объевшийся молоком Минька забеспокоился сам. Он, хромая, из-под лавки вылез, заходил, закрутился поизбе ивдруг навымытом дожелта полу напустил прозрачную лужицу.
Ивот тут Кружечка прямо-таки сконфузилась заМиньку. Оназалаяла, лужицу обежала, торкнула лапами дверь, распахнула её впрохладные сени. Онасловнобы хотела сказать Миньке: «Смотри, мол, куда вэтом случае ходить-то надо, смотри… Там имеется очень удобный, специальный уголок!»
Устинья засмеялась:
- Стыди его нешибко. Онунас ещё набольничном… Невелика беда, я заним подотру. Аты его позови обратно нафуфайку да снова полечи его там, поухаживай…
Иясно, что притаком добром пригляде, да напарном молоке, да наовсяной каше Минька стал поправляться неподням, апочасам. Недавно тусклая, вся врепьях, шерсть его сделалась гладкой, зеленоватые глазки повеселели.
Онтеперь сам, если надо, открывал дверь инаходил специальный уголок.
Онловко исбольшим удовольствием стал перенимать усвоей наставницы Кружечки всё, что она умела.
Кружечка научила Миньку бегать вперегонки, играть впрятки идаже, когда Устинья уходила наработу, забираться навысокую лавку. Сама Кружечка налавку вспрыгивала легко, водин приём, аМинька влезал туда, пыхтя ицарапаясь, потолстой ножке.
Аславки они смотрели вокно. Азаокном была садовая изгородь. Нажердях изгороди сидели верхом шустрые, все какодин, словно подсолнухи, желтоволосые Надины ребятишки: Лёшка-третьеклассник, Тошка-второклассник, Ромка-первоклассник идошкольница Дунечка.
Ониозорными, звонкими голосами кричали всторону окна:
- Минька-медведь,
Приходи кнам посидеть!
Приходи сподружкой,
Сбеленькою Кружкой!
Апотом сами иотвечали замедвежонка:
- Япришёлбы, да боюсь,
Стонкой жёрдочки свалюсь!
Медвежонок исобачка неочень-то догадывались, что это их дразнят. Онисмотрели наозорников сквозь прозрачное стекло спревеликим любопытством. Апотом отострого запаха стоящей тут, наподоконнике, герани Минька намарщивал чёрный влажный нос, громко чихал: «Апчхи!» - иребятишки, притворясь, что им страшно, скатывались сизгороди натраву, кричали: «Ой-ёй!» - кисли отсмеха.
Когдаже приходила сфермы домой Устинья, то иопять всё было хорошо. Радуясь хозяйке, Кружечка принималась служить, аМинька - кувыркаться. Иэтому кувырканию он научился неусобаки, анаучился сам. Голову подожмёт, круглый, сытый теперь задок вверх толчком подбросит иперевернётся так мягко, так быстро, что только голые пятки да короткий хвостишко имелькнут.
Набесплатные представления скоро стала собираться полна изба народу. Ивсе, аособенно Надины ребятишки, хохотали, хвалили Кружечку, хвалили имедвежонка. Только Пятаков, хотя вовремя этих спектаклей улыбался тоже, потом всёравно хмурил брови, всёравно говорил:
- Итем неменее, Устинья, ты сотворила глупость. Зря взяла медведя вдом. Зверь он зверь иесть. Возрастёт - что делать станешь?
- Когда возрастёт, тогда будет ивидно! - отмахивалась Устинья. - Апока пускай квартирует унас сКружечкой. Мыкнему привыкли. - Иподозрительно смотрела наПятакова: - Тебебы его наулицу, да? Ктвоему разбойнику Шарапу, да?
Пятаков сердился ещё сильней, вставал, уходил, крепко хлопал приэтом засобою дверью.
* * *
Авскоре закоровником набугре поспела малина. Душистых ягод там было полно, иУстинья вперерыв перед вечерней дойкой насобирала их целый эмалированный бидон.
Домой после работы пришла поздно, усталая. Невключая света, отсыпала лесного лакомства своим питомцам вчашки иулеглась спать.
Сквозь первую дрёму она ещё слышала, каксобачка, вылизывая содна ягодный сок, гремит чашкой, крутит её пополу, амедвежонок надсвоей посудиной лишь аппетитно урчит. Умедвежонка чашка невертелась инестучала никогда: он всё вкусное ел полулёжа, крепко обняв чашку лапами.
Устинья подумала: «Вон он какой аккуратный стал унас, Минька-то… Вон он какой молодец!» - итут уснула.
Аближе кполуночи её разбудил непонятный, впотёмках даже страшноватый звук. Подкроватью какбудто кто жаловался, да так жаловался, что, наверное, слышала вся деревня.
Устинья испуганно села, включила свет, заглянула подкровать. Там, горестно обхватив морду лапами, сидел, раскачивался медвежонок, плакал: «Уюй, уюй, уюй!»
Кружечка сочувственно подвывала, глядела наМиньку, амеж ними была пустая чашка, которую они подкровать закатили. Имедвежонок всё кчашке принюхивался, опять заводил своё «уюй!».
- Что, Минюшка? Ягодок ещё захотел? Сейчас, сейчас…
Инеуклюжая Устинья, сама одышливо охая, вытянула чашку из-под кровати, сбродила накухню, натрясла избидона ягод, поставила Миньке чашку подлавку назаконное место.
Минька ягоды подлизнул вмиг, всхлипнул опять.
- Ну, ты исладкоежка! - рассердилась Устинья. - Больше, хоть заревись, недам. Это уменя налекарство!
И, печально скуля, Минька ходил поизбе всю ночь, иКружечка ему подскуливала тоже всю ночь, анаутро Устинья рассказала опроисшествии дояркам иПятакову.
Доярки засмеялись:
- Поди, опьянел твой Минька смалины-то! Вот изаколобродил, загулял!
АПятаков рассказ выслушал очень серьёзно, заворчал по-прежнему:
- Ерунда! Оннеопьянел… Это началось, Устинья, то, очём я всё время иговорю тебе. Через твоё лесное угощение он волю вспомнил, суть свою медвежью вспомнил - итеперь бунтует. Бунтует пока тихо, какмладень, нопотом - держись! Послушай моего слова, отпусти медведя.
Ноивновь Устинья, хотя ивидела - Пятаков теперь советует вродебы отдуши, - стала ему говорить, что влесу Миньке придётся безматери-медведицы туго, стала говорить снова проШарапа, иопять они состорожем чуть непоссорились.
* * *
Только всё ж перед самой своей вахтой, перед ночью, Пятаков кМиньке заглянул.
Сидели вгостях умедвежонка, заслышав пронеладное, ивсе Надины ребятишки.
Самже Минька теперь поизбе небродил, алежал всвоём уголку ининакого, даже наКружечку, необращал никакого внимания.
Кружечка тоже была скучная. Оналишь неодобрительно покосилась наПятакова, который каквошёл да какуселся налавку, так сразу запалил душную папиросину.
Оннапустил такого дыма, что даже Устинья невытерпела:
- Оставалсябы всенях да там ипыхал, какпаровоз!
АПятаков знай себе подымливал; знай себе хмурился. Знай всё поглядывал, какребятишки пробуют настроить Миньку навесёлый лад.
Сначала они старались это сделать спомощью Кружечки. Ониуговаривали Кружечку, чтобы та походила перед Минькой назадних лапах; атам, глядишь, иМинька тоже начнёт играть, тоже начнёт веселиться.
НоКружечка отворачивалась, всем своим видом показывала, что раз, мол, Миньке теперь недотого, то ией, Кружечке, ничуть недоэтого.
Итогда Лёшка, Тошка, Ромка иДунечка принялись перед Минькой прыгать, по-всякому стараться сами.
Идостарались, дошумелись дотого, что расстроенная Устинья прикрикнула инаних:
- Довольновам! Тут уменя изба, нецирк!
Ивот кактолько она слово «цирк» сказала, так Пятаков папиросину обпол шмякнул, придавил, хлопнул себя поколену:
- Всё! Понял, какбыть! Понял, что надо делать… Теперь непо-моему, непо-твоему, Устинья, надо делать, аименно вгород медведя ивезти. Именно вцирк, вартисты его определять. Этак иему итебе станет лучше ненадо.
- Вкакие артисты? - замерли ребятишки.
- Вкакой цирк? - непоняла Устинья.
АПятаков так ипошёл, так ипошёл неговорить, апрямо-таки печатать идаже ладонью отсекать воздух, самому себе помогать:
- Втот самый цирк, окотором ты помянула сейчас! Вцирке, вгороде, медведей-то лишь подавай да подавай! Вцирке - замедведями уход! Вцирке тебе заМиньку отвалят ещё иденежек.
- Тычто? Зачем - денежек? Мнебы лишь Миньке понравилось, - всколыхнулась иУстинья, всколыхнулась пока нешибко уверенно, да Пятаков понял: наэтот раз он попал вточку.
Атут иребятишки подплеснули, какговорится, масла вогонь. Тошка сЛёшкой закричали:
- Минька станет там непростым, аучёным медведем, иего, может быть, даже будут показывать потелевизору!
Ромка добавил:
- Онбудет там расхаживать, какзнаменитый клоун, вшляпе сбантом ивполосатых штанах!
Дунечка захлопала владоши:
- Амы станем ездить кнему вгости!
- Верно! - подхватил ещё увереннее Пятаков. - Мыстанем кнему ездить какземляки, аты, Устинья, почти какродственница… Приедешь, атебя уцирка встречает сам директор; авруках удиректора цветы ибесплатные длявсех длянас билеты! Ивсе там артисты - икоторые люди, икоторые львы, медведи, лошади, - все тебе, Устинья, кланяются. Благодарят заМиньку!
Пятаков, войдя враж, даже сам отвесил поклонов; даже сам, сложив пальцы щепотью, какбы преподнёс цветок Устинье, иона совсем тут заулыбалась:
- Невыдумывай, невыдумывай… Авот если встречаться мне сМинькой хоть нечасто, да разрешат, то насчёт цирка - я согласная. Аты, Миня, согласный? Тыбезнас несоскучишься?
Илежащий калачиком Минькатоли вдруг всё понял, толи просто отзываясь наласковый голос, но - встряхнулся, приподнялся, наморщил чёрный носишко и, какнаокне сгеранью, чихнул.
- Согласен! Несоскучится! - засмеялись ребятишки идавай Миньку тормошить.
Инаэтот раз он маленько разыгрался, иУстинья нинакого больше несердилась. Да икактут было сердиться, когда такой трудный длянеё вопрос - что дальше делать сМинькой - оказался почти уже решённым.
Атут ещё самый шустрый изовсех шустрых малышей Ромка затеял игру в«шляпу». Мысль оклоунской шляпе недавала ему покоя, ион всё высматривал визбе что-нибудь похожее. Нопоскольку Устинья шляп сроду ненашивала инеимела, то Ромка изобрёл шляпу сам. Онвоздел насвои жёлтые вихры Минькину чашку.
- Футы-нуты, ножки гнуты! - прошёлся мальчик козырем поизбе, прошёлся вокруг медвежонка, амедвежонок привстал столбиком: «Что это, мол, вытворяют смоей чашкой?» Илишь только чашка упала, сгрёб её лапами, напялил наодно ухо, набекрень.
Все так ипокатились, всем опять стало весело:
- Миньку вцирк примут обязательно!
Апотом Пятаков сказал:
- Всё! Делу - время, потехе - час… Готовьего, Устинья, завтра поутру впуть. Тебе коров доить, ая после дежурства весь день свободный. Вот спервым автобусом его иотвезу. Анасчёт Шарапа - несомневайся… Посажу нацепь; неверишь - утром глянь.
Ихозяйка сказала, что теперь верит, и, когда сторож иребятишки ушли, принялась подготовлять Миньку кзавтрашнему отъезду.
Подготовка была неслишком большая. Просто-напросто Устинья решила Миньку вымыть.
- Ато какже так? - рассуждалаона, гремя печной заслонкой ивытягивая нашесток чугун стёплой водой. - Ато какже так? Ехать вобластной центр, ехать натакую хорошую службу и - немытому. Нет, Минюшка, мы сейчас сделаем стобой всё, какулюдей. Вымоемся, обсушимся, ибудешь ты уменя писаный красавец! Никто вгороде, вцирке, нескажет, что мы издеревни, что мы некультурные…
Мытьё медвежонку было невпервой. Онтолько нелюбил залезать вкорыто один, безКружечки. Поэтому Устинья мыла их вместе инаэтот раз. Правда, Кружечку она лишь побрызгала, авот Миньку поливала изковша тёплой водой итак иэтак. Онатёрла ему мокрые бока, спину, брюшко иопять всё приговаривала:
- Умница ты уменя… Славник ты уменя… Теперь уши давай… Теперь пятки давай… Потрём пятки.
Исидящий вкорыте медвежонок ей вновь, кактогда надороге, стал казаться похожим начеловечка. Иона вдруг опять расстроилась: «Что-тоего, бедолагу, там, учужих людей, ожидает?»
Расстроилась настолько, что угомониться вэту ночь всё немогла инемогла. Оналежала, слушала, какусебя подлавкой насухой подстилке медвежонок исобачка всё тоже что-то ворочаются, всё тоже вроде какбеспокоятся ибеседуют. Медвежонок негромко порыкивает, и, возможно, он таким способом уже приглашает Кружечку побывать унего нановом местожительстве вгостях; аКружечка сласковым урчанием подтверждает: «Р-разумеется, р-разумеется… Вместе схозяйкой, инеодин р-раз!»
Беседу такую Устинья, конечно, всего лишь вообразила. Нокактолько вообразила, то ей исамой стало чуть полегче, и, засыпая, она сама прошептала втемноту:
- Конечно, будем видеться, конечно…
* * *
Наутро, когда надкрышами деревни ещё только-только начинала всплывать золотая горбушка солнца, кизбе Устиньи уже торопливо топали гуськом, держали строй этакой лесенкой невеличка Дунечка, чуть больший Ромка, ещё больший Тошка исовсем почти большой Лёшка.
Дунечка держала вруках свою старенькую панамку сголубым бантом; Ромка прятал запазухой полосатые детские брючки. То идругое - ясно, что было припасено длямедвежонка. Припасено натот случай, если длянего вцирке подходящих штанов ишляпы сразу неотыщется. Априпасали всё это Надины ребятишки наверняка безсамой Нади, - итеперь шли-поспешали да всё оглядывались.
Новот икрыльцо Устиньи, новот навстречу иПятаков.
НаПятакове солдатская фуражка, глаза из-под фуражки весёлые, усы - торчком. Азаплечами корзина, вернее, некорзина, ацелый подвесной кузов сплетёной крышкой.
- Во! - сказал Пятаков. - Могу усадить всех вместе сМинькой!
- Амы хоть сейчас… - улыбнулись ребятишки идавай барабанить кУстинье вдверь.
- Открываю, открываю… - ответила заспанным голосом Устинья, звякнула щеколдой, ичерез прохладные сени все ввалились визбу.
- Ну, - сказал бодрым голосом Пятаков, - давай своего артиста сюда!
Ромка сДунечкой заглянули подлавку первыми, ночто-то подлавкой никого неувидели.
- Накухне, значит… - сказала Устинья.
- Значит, впрятки снами решили сыграть… - снова улыбнулись ребятишки, ивсе пошли накухню заситцевую шторку.
Акакшторку раздвинули, так иахнули.
Вкухонное неширокое окошко задувал ветерок. Закухонным окошком качались раскрытые рамы. Наподоконнике сидела Кружечка, весело шевелила хвостом, глядела взелёный гуменник, апогуменнику, потраве, взмётывая маленькими, крутыми радугами светлую росу, мчался, уходил, наддавал, летел косолапым галопом Минька.
Онмчался кизгороди, ковсяному заней полю.
Онмчался квысоким заовсяною гладью соснам - уходил, неоглядываясь, прямо вродной, просторный, освеченный утренним солнышком лес.
- Минька, подожди! - замахала было панамкой Дунечка.
- Держиего! - закричали было мальчишки.
- Ой, держитеего, держите! - закричала Устинья.
АПятаков спустил сплеч корзину, сел нанеё идавай нистого ниссего хохотать.
- Что смеёшься? Сам, наверное, всё иподстроил? - набросилась Устинья настарика, аон утёр весёлые глаза, ответил:
- Ничего я неподстраивал… Аэто нам Минька всё ж таки доказал, чтоон - медведь. Самый что нинаесть вольный, самый что нинаесть настоящий! Духом, пострел, почуял, что Шарап нацепи; мигом смикитил, что нам заним неугнаться, и - раз, два! - ивокошко.
- Да ктож ему этот путь показал?
- Аповсему видно, Кружечка… Онасним дружила намного лучшенас.
- Чем лучше? - опешила, даже обиделась Устинья.
- Атем, что нам он был - забавой, адляКружечки - совершенно равным товарищем-другом. Адруга возле себя силком неудерживают. Аесли другу нужна воля, то ипомогают ему туда найти дорогу. Вот Кружечка ипомогла… Рамы, какдверь, торкнула; Минька, поди, следом тоже торкнул, крючок - долой! - ивот он лес, вот она родимая воля!
- Опять сочиняешь? - неповерила Устинья.
- Должно быть, чуть-чуть исочиняю… Новсё равно всё это похоже направду.
- Похоже! - зашумели ребятишки. - Очень! Вон иКружечка смотрит, будто говорит: «Так оно ибыло!»
- Ну араз говорит, то, возможно, ивцирк сама вместо Миньки поедет? - пошутил Пятаков.
- Аэто ещё каксказать! - мигом подхватила собачку наруки Устинья. - Это совсем уже другое, ирешать тут мы сходу небудем ничего…
- Пускай наэто ответит тоже сама Кружечка! - закивали, засмеялись ребятишки.
Днём, приясном солнышке
Осенним днём Таня иДашутка играли дома. Сработы, сколхозной фермы, прибежала мать. Онавстала упорога и, высоко прижав ксебе свёрнутый кульком фартук, сказала:
- Угадайте, что принесла?
Старшая Таня ответила сразу:
- Куклу! Забежала попути всельмаг икупила куклу.
Амаленькая Дашутка сперва подумала, потом счастливо засмеялась:
- Телёночка!
- Эхвы! Никоторая неугадала… Кукол увас итак несчесть, телят вэту пору небывает, апринесла я вам отсоседки Маруси вот кого…
Мать осторожно присела, раскрыла фартук, иоттуда, цепляясь коготками, выкатился преудивительный котёнок. Весь он ярко-ярко-жёлтый, срозовым оттенком, авсего чудесней укотёнка глаза. Будто напол упал ворох осенних листьев итеперь смотрят изэтого вороха надевочек два зелёных, рассерженных жука.
Новот глаза-жуки подобрели, котёнок опомнился, мягко проскакал позолотым отсолнца половицам втемноту подстол. Онмигом нашёл там порожнюю катушку иочень деловито покатил её через всю избу кпечке, отпечки назад кстолу, отстола опять кпечке.
- Вот каким сразу стал хозяином! Вот какой молодец! - снова засмеялась мать.
Девочки так изапрыгали:
- Молодец! Молодец! Акакего зовут?
- Придумывайте.
Имя котёнку придумывали всем семейством. Даже когда споля наобед приехал отец икогда все сели застол, то изастолом придумывали.
- Давайте котёнка помасти назовём - Палешок. Палевый, значит… - сказала мать. - Палешок - имя красивое, ласковое.
- Красивое, да всёравно какое-то неочень понятное, - возразила Таня. - Уж лучше - Мурлыкиным. Вон он насолнышке, наподоконнике угрелся, калачиком свернулся и, совсем какиздалека папкин мотоцикл, намурлыкивает.
- Мурлыкин неимя! Мурлыкин - фамилия! - заспорила Дашутка, хотя сама ничего лучшего пока ещё непридумала.
Аотец сидел застолом рядом сматерью, рядом сдевочками, хлебал щи, спор слушал. Послушал, послушал, наконец сказал:
- Да назовите Васькой - ишабаш! Вдеревне увсех коты - Васьки, пусть инаш будет Васькой. Подумаешь, делов-то… Ну ая помчался наработу опять!
Ион надел кожаную кепку, вышел задверь наулицу, завёл там мотоцикл, итот сначала сгрохотом, треском, апотом ивпрямь совсё удаляющимся мурлыканьем умчал отца снова куда-то вполевые просторы.
НоиВаськой назвать котёнка девочки несогласились. Мать также несогласилась. Собираясь после обеда наферму, она сказала, что колхозные коровы ите имеют каждая свою особую кличку - то Бурёнка, то Ромашка, то даже иЗвёздочка, так зачемже вэтом обделять идеревенских котишек. Ониведь тоже все разные.
- Нет, вы подумайте, девочки, ещё.
Идевочки остались скотёнком одни истали думать ещё.
Нотак какбыли маленькие, то думали недолго. Онистали скотёнком играть иманитьего: «Кис-кис!»
Наэтот зов котёнок, конечно, оборачивался, нокуда охотнее стал скакать заТаней, заДашуткой, когда они привязали книтке бумажку. Шум, весёлый топоток тут поднялся такой, что вскоре все трое упыхались. Акакупыхались, то влезли натабуретки ираспахнули окно.
Мать сердилась, когда узнавала, что окно безнеё открывали, нодевочки обе половинки всёравно распахнули, навалились наподоконник, пристроился тут икотёнок.
Онуселся насамом краю, насамом солнышке, аДашутка опять стала баловаться сним. Она, какбудтобы мышка, стала поскрёбывать пальчиком, акотёнок стал слушать, напальчик смотреть.
Смотрел, смотрел, да вдруг ицапнул. ИДашутка ойкнула, рассердилась, шлёпнула котёнка ладошкой:
- Вот тебе! Нецарапайся!
Аон иладошку хотел цапнуть.
Тогда Дашутка хлопнула его сильней, икотёнок разом встопорщился, шикнул сердито надевочек, соскочил сокна вбурые лопухи - итам исчез.
- Что хоть наделала-то?! - закричала Таня, аДашутка заплакала:
- Яненарочно!
Суетясь итолкаясь, они кинулись квешалке, кое-как, наспех, напялили пальтишки, сунули босые ноги врезиновые сапоги, выскочили накрыльцо, нахолодный сквозняк.
Ветер сразу принялся трепать распахнутые одёжки; ноТаня иДашутка, пригибаясь идержа платки задлинные концы, всёравно побежали вокруг избы изакалиткой сада, зауглом, попали всолнечный затишек.
Ветер пошумливал там лишь вбольших, почти голых теперь черёмухах ирябинах. Онкрутил слабыми вихорьками палую листву, иничего, кроме этого шуршания, вокруг небыло слышно. Раз илидва где-то тенькнула синица, потом опять стало тихо.
- Кис-кис… - позвала плачущим голосом Дашутка.
- Мурлыкин, Мурлыкин! Палешок, Палешок! Васька, Васька! - принялась выкликать Таня, нокотёноктоли неслышал, толи всё ещё обижался - отзыва небыло никакого.
Атут ещё Дашутка добавила:
- Да-a, какже! Станет он тебе откликаться наэти имена. Онведь знает, эти имена ненастоящие.
Идевочки поссорились. Поссорившись, заплакали, апоплакав, помирились, стали котёнка снова искать.
Обшарили лопухи подокном; излазили вдоль ипоперёк сырые, пахнущие свежо ирезко кусты смородины - вылезли оттуда сгрязными коленками, акотёнка так иненашли.
Девочки весь сад исходили, принимались плакать ещё нераз. Порою подих крики «кис-кис!» ветровой вихрь опять просыпался, подымал упавшие натраву ярко-жёлтые листья, катил их комом через пустые грядки картофельника, итогда девочкам казалось, что это скачет их палевый котёнок. Оникидались вдогонку, нотутже иостанавливались.
Ивот когда всаду осталась неосмотренной одна лишь ветхая подрябинами банька, Дашутка вздохнула, боязливо прошептала:
- Ничего неподелаешь, придётся заглянуть вбаньку.
- Придётся, - ещё тише согласилась Таня.
Итревога их была ненапрасной: вбаньке жил-поживал бородатый мокрый мужичок попрозванию Плюх.
Плюха Дашутка придумала сама. Придумала потому, что летом взнойную пору если убаньки встать, затаиться да какследует прислушаться, то внутри иправда что-то поплюхивало, пошлёпывало.
Отец смеялся, конечно:
- Трусихи! Это половицы там прогнили. Вот через дыры, когда баня нетоплена, внеё изабираются отсолнцепёка, отжары огородные лягушки. Осенью после уборочной перестелю половицы непременно.
Нодевочки всёравно считали, что вбаньке живёт Плюх.
Унего там тоже свои дела. Он, встав наскамеечку, начерпывает изпечного котла воды вцинковое корыто ипускает покорыту кораблики. Устраивает он кораблики измокрых листьев, которые сощипывает сбанных веников. Рубашонка нанём уплёскана, мокрым-мокра иборода Плюха. Она, борода-то, унего тоже какбанный веник, только маленький. Икогда кто мешает Плюху - например теже лягушки, - то он сердится, бородёнкой трясёт инатопывает босыми ножками пошатким половицам: «Плюх, плюх, плюх…»
Новот, прячась закосяк, девочки вбаньку всё-таки заглянули. Двери вней нараспашку. Отец решил перед починкой баньку проветрить, итеперь там светло, сухо.
Там лишь звенит, тычется воконце долгоногий осенний комар, аподоконцем налавке сидит себе посиживает, разглядывает комара беглый котёнок.
- Вот он где! - обрадовалась Дашутка, нокинуться вбаньку нерешилась, только из-за косяка поманила: - Кисик, кисик, иди сюда, миленький кисик.
А«кисик» там, налавке, даже ухом неповёл. Тогда Дашутка стала шёпотом уговаривать Таню:
- Забеги, поймай его… Плюха невидно, Плюх спрятался.
- Малоли что спрятался, - поёжилась Таня. - Если ты первой Плюха придумала, то первая вбаньку изабегай. Ая вслучае чего стану тебя спасать.
ИДашутка прижмурила глаза, набрала воздуху, совершенно каквомут, кинулась впрохладный предбанник. Изпредбанника проскочила клавке, коконцу, ипушистый котёнок, неуспев мяукнуть, очутился унеё владонях.
Наулицу Дашутка вылетела стремглав. Хлопая голенищами резиновых сапог, прижимая ксебе котёнка, она понеслась прямо поизрытым картофельным грядкам кизбе, аТаня мчалась рядом ивсё приговаривала:
- Ой, неупади! Ой, только невыпусти!
Дома они стали котёнка наперебой угощать.
Таня подсунула ему кусок ватрушки. Онкусок умял, нокогда Таня захотела провести поего пушистой спине ладонью, то сердито напыжился, отТани отошёл вугол.
Дашутка поставила перед ним полное блюдце молока. Котёнок молоко вылакал, ноотДашутки тоже отвернулся.
Оннестал нанеё смотреть даже тогда, когда маленькая Дашутка принялась разговаривать сним также ласково, какласково разговаривает наферме скоровами мать:
- Ну что-ож ты… Ну что-о ж… Ну, погляди наменя! Ну, помурлычь… Мы-то ведь длятебя стараемся, мы-то ведь тебя очень любим! Мыдаже кПлюху из-за тебя непобоялись войти, аты всё сердишься… Эхты, Сердиткин! Эхты, Хмуркин! Эхты, Гордей Гордеевич… - ИДашутка вдруг замерла, уставилась наТаню: - Слушай! Аведь его прямо так Гордеем иможно назвать!
- Верно! - засмеялась Таня. - ОнГордей иесть. Ипускай увсех коты Васьки, аунас будет - Гордей! Важный-преважный, ниукого такого нет.
Итут котёнок уселся, голову поднял, этак бочком, зелёным глазком глянул наДашутку, глянул наТаню, повёл чинно усишками, вкоторых застряла белая капля молока, - изамурлыкал!
Каквидно, имя Гордей ему очень понравилось.
|
