Библиотека / Приключения / Якубовский Аскольд : " Стрелка Рассказ Охотника " - читать онлайн

Сохранить .
Стрелка (Рассказ охотника) Аскольд Павлович Якубовский

        Всё о собаках Аскольд Якубовский родился в 1927 году в семье художника. По профессии он топограф.
        С детства охотился, рыбачил, потом занялся фотографией - снимал растения, насекомых, зверей. Изредка публиковал в местной печати рассказы об увиденном.
        В 1965 году в Новосибирске вышел первый сборник рассказов Якубовского о природе и людях - «Чудаки» и в «Сибирских огнях» - повесть «Мшава».
        По рекомендации Кемеровского семинара молодых писателей Аскольд Якубовский принят в члены Союза писателей СССР.



«Стрелка» - рассказ из сборника «КРАСНЫЙ ТАЙМЕНЬ», 1971 г.


        Содержание сборника:
        Доброе слово (Виктор Астафьев)


        МШАВА,повесть (1963)
        ДОМ,повесть (1966)


        РАССКАЗЫ:
        Красный таймень (1966)
        Встреча в тайге (1965)
        Сердитый день (1965)
        Коротыш (1966)
        Чучело (1965)
        Лобастый (1969)
        Чудаки (1965)
        Тихая охота (1965)
        Иван Сергеевич шутит (1965)
        Стрелка (1960)
        Ветер (1965)
        Сладкая вода (1965)
        Мой огород (1965)
        Сожаление (1965)

        А. Якубовский
        Стрелка (Рассказ охотника)


        Бывает - разведешь костер осенней стылой ночью. Раздуешь, навалишь в огонь березового лежалого сушняка. Тепло, светло… Задремлешь в этакой благодати и видишь разные приятные сны. Затем начинает холодить бок. Вертишься так и эдак - холодит. Очнешься, протрёшь глаза - погас костер. Одна-единственная искорка звездочкой светит в золе. Подсовываешь к ней бересту, дуешь. Нет, не горит. Кончилась огненная сила.
        Прозевал.
        А к тому я говорю, что вспомнилось давнишнее. Лет десять прошло, а все не забывается и не прощается. К тому говорю, что Стрелку вспомнил.
        Стрелка… Стрелка… Умирать буду - вспомню. А не мной была взращена и натаскана эта собака. Купил я ее четырехлетней, опытной.
        К Стрелке, надо признаться, я давно приглядывался, а тут несчастье случилось с ее хозяином - хватил его паралич. В деньгах ли он нуждался, или растравляли его охотничьи воспоминания - только продал он мне Стрелку, и не очень дорого.
        Расплатился я, взял Стрелку на поводок, и хочется мне скорее уйти, пока хозяин не передумал. Веду ее к двери, а она упирается, скрипит когтями об пол и все оборачивается назад.
        Не скулит, не рвется, а глядит, и в больших ее карих глазах стынут тихие слезы.
        И у хозяина, грузного старого мужчины, одна половина лица мертвая, спокойная, а другая живет и тоже плачет. Хрипит:

        - Береги собаку… Люби…  - и живой рукой машет: дескать, уводи скорее.
        Вот оно как бывает!..
        Привел я Стрелку домой. Потосковала она неделю-другую, а там пообвыкла и успокоилась.
        Как водится, в ближайший свободный вечер беру ружьишко и отправляюсь со Стрелкой на болото, испытать ее, проверить. Приходим к болоту. Водичка, грязца началась… Всюду торчит осока, и ветерок тянет прямо на нас.
        Вижу, Стрелка изменилась. Насторожилась, подобралась вся, стала тоньше, красивее. Глаза расширились, сияют, словно ей кость с мясом дают.
        Пустил ее. Пошла Стрелка карьером. Как молния мечется направо-налево, направо-налево… Челноком идет - самый добычливый и красивый поиск! И так у нее это легко получалось и быстро, словно птица летает. Вот, причуяв, встала у кочкарника - «пришила бекаса»…
        Расцвело мое охотничье счастье, вспыхнуло костром, запылало. И вообще-то охотник я был горячий, с сумасшедшинкой, а тут у нас такое началось… Как разрешат охоту, я каждый вечер с собакой на болоте или в поле пропадаю. Заскочишь домой с работы, схватишь кусок хлеба, ружье и на охоту. До того оба за осень дойдем - на ходу костями гремим.
        Теща, конечно, ворчит, жена сцены устраивает, а мне все нипочем. Правду говорят: два сапога - пара. Стрелка была вся в меня: дома скучает, а на охоте огонь. Честное слово!..
        И что я еще заметил: манил ее простор, всасывал. Она готова была искать дичь весь день и ходила быстро, как ветер. Ей было все равно: вода ли перед нею, грязь или густые заросли. Идет карьером! А домой не желает возвращаться - отказывается, и все. Измучается за день, сама чуть жива, а не идет, в лицо заглядывает, руки лижет, просит остаться.
        Золотое было время. Вернемся с охоты. Брошусь на кровать, засну и вишу Стрелку и болото. Проснешься - Стрелка во сне повизгивает, лапу поджимает. На стойке, значит, стоит.
        Идешь утром на работу, а она смотрит во все глаза. Боится, что я тайком от нее уйду на охоту. Будто мог я это сделать. Подходит, ластится. Глаза большие, влажные, просящие. Посмотришь в них, в горле так и запершит, так и защекочет.
        А когда собираешься на охоту, ей все не верится, что ее возьмут. Убежит к калитке. Сядет и ждет.
        В таком угаре прошло у нас два года. Почувствовал я себя счастливейшим охотником и возгордился. Как же, у меня необыкновенная, единственная в мире собака. Хожу задрав нос, на других собак поглядываю с прищуром.
        А известно, счастье без беды не ходит. Только разнежишься, тут она тебя и стукнет по лбу с размаху. Стал я замечать, что устает Стрелка. Вернемся мы с охоты, свалится она на пол, вытянет лапы, хвост откинет и лежит, тяжело дышит, с натугой. Стонать во сне начала, как больные люди,  - тяжело, жалостливо. Ничего, думаю, пройдет. Колбасы в суп покрошу, сахаром угощаю. Ватный матрасик сделал - большой и мягкий. А пойдем на охоту, увлечемся, и опять то же самое.
        Оставишь ее дома, уйдешь один - Стрелка в слезы, тихие молчаливые слезы, о которых догадываешься после, разглядев дорожки на ее щеках. И я без нее чужим прихожу в лес. Ходишь один-одинешенек. Сиротливо.
        Стал ее брать. Мне бы пожалеть, поберечь, а я… Эх!
        Последний раз мы охотились в августе на болоте, что под самым городом. Сейчас его нет и в помине - осушили и застроили, а тогда славное было это болото, веселое, зеленое, в серебряных мочажинах, словно кто шел и двугривенные рассыпал. И дичью богатое: бекас водился, и дупеля было много.
        На краю болота я закурил. По дыму уловил легкий ветерок, направление его.
        Курю, осматриваюсь. Стрелку поводком сдерживаю. Она по обыкновению волнуется, лапами перебирает мелко и нетерпеливо. И смотрит на меня. В глазах мольба - пусти!..
        Пустил. Стрелка так и кинулась навстречу ветру. Так и стелется по траве, словно белая птица.
        Никогда она не искала так страстно и красиво. Иду следом, на душе праздник. Любуюсь и не чую, что в последний раз смотрю.
        Нашла Стрелка дупеля, встала, вытянулась. С поджатой лапы капает вода, ухо завернуто, глазами косит на меня, торопит. Ноздри у нее трепещут, улавливая те запахи, каких я никогда и не узнаю.
        Убил я дупеля. Сытый он был, красивый, с капелькой крови в клюве, словно брусничку держал.
        Положил его в ягдташ, а внутри уже дрожь особенная, и ноги зудят.

        - Вперед, Стрелочка,  - говорю.  - Вперед!
        И снова Стрелка режет ломти тяжелого болотного воздуха. Глаза ее распахнулись, позеленели, в них проступило что-то темное, древнее.
        И в себе я ощутил такое же и словно преобразился. Появилась откуда-то звериная легкость в движениях, хищная зоркость взгляда. Стреляю без промаха и ничего, кроме Стрелки и взлетывающих дупелей, впереди не вижу.
        Все мои желания, вся воля, все мысли сжались и с силой устремились к одной крохотной живой точке - кулику, долгоносой ленивой птице, которую мне почему-то нужно было убить.
        Нет, всего не объяснишь!.. Никогда я так не наслаждался охотой, как в тот день.
        Придвинулся край болота, густо поросший тальниками и высокой травой. Солнце брызгало мне в лицо, и оттого казалось - горят верхушки травы зеленым пламенем.
        Стрелка шла карьером навстречу солнцу, окруженная теплым сиянием. Так и летала, так и стлалась, как ласточка перед непогодой. Вот замерла на стойке, обернулась ко мне - поторопить - и исчезла.
        Исчезла!..
        Все было по-прежнему. Горела зеленым пламенем трава, светило солнце, а Стрелки не было. Я бросился к ней.
        Стрелка лежала, неловко запрокинув голову. Передняя ее лапа была поджата, в зубах закушена острая, как игла, травинка. Глаза недвижные, странные.
        Меня словно ударило чем-то, и сердце сжало вроде тисками. Бросил я ружье, нагнулся к Стрелке, ласкаю, зову.
        И не шевельнулась.
        Я поднял ее, обмякшую, тяжелую, прижался ухом к ее мокрой и теплой груди… Тихо!
        Кажется, я закричал. Потом решил, что нужно скорее к доктору, и побежал куда-то, спотыкаясь о кочки. Опомнился, наткнувшись на тальники. Раньше мы со Стрелкой всегда отдыхали здесь после охоты и завтракали бутербродами. Бумажки там старые лежали да серая зола от костров, которыми от комаров оберегались.
        Положил я Стрелку в зыбкую тень, подсунул ей под голову свою куртку и сел рядом. Про доктора и забыл. Показалось: все происшедшее - дурной сон, и, стоит мне пробудиться, Стрелка встанет, отряхнется и подойдет ко мне. Сижу и жду. Должно быть, рехнулся немного.
        Но нет, не встает Стрелка.
        Ветер напрасно перебирает ее легкую, подсохшую шерсть.
        Я могу сколько угодно ласкать ее.

«Береги собаку… Люби»,  - принесся хриплый шепот.

        - Кончено,  - сказал я.  - Все кончено… Не сберег.
        Странное, какое-то каменное равнодушие овладело мною, словно от жара что-то внутри свернулось, спеклось тугим комом. Чужим показался я сам себе, и ничего на свете мне не было жаль.
        Вырыл я ножиком под кустами ямку, постелил свою куртку и на нее положил Стрелку. Засыпал землей, вырезал дернину и прикрыл сверху. Лягушонок прыгнул на зеленый холмик и уселся, уставив на меня круглые блестящие глаза.
        Я встал, постоял немного и пошел. И мне было все равно, куда идти. Равнодушно посмотрел на болото, столь же равнодушно вспомнил о брошенном ружье, разыскал его, вылил из стволов воду и долго рассматривал. Красивое оно, но бесчувственная и совсем ненужная мне теперь вещь.
        Закинул его на плечо, иду дорогой. В ногах - шаткость, а я все иду и иду. Вышел в поле, где мы со Стрелкой куропаток искали, и там всплакнул. После этого немножко отпустило…
        Бросил я тогда охоту, продал ружье и раздал все припасы. Работаю с яростью, вечерами занимаюсь с детьми. Жена сияет, теща рада, бормочет: «Отвязалась от нас, проклятущая».
        Детишки одни горевали. Известное дело, эти-то любят животных.
        Днем к не вспоминал Стрелку, а ночами она мне долго снилась. Все терял ее, и это очень меня огорчало.
        Потом, лет этак через пять, схлынуло. Снова ружьишко купил и все прочее. Но собак больше не держу. Не могу. Да и охочусь с прохладцей, будто свою неуемную охотничью страсть вместе со Стрелкой под тальниками зарыл.
        А вспоминаю часто. Бывает, на охоте покажется: сейчас вот Стрелка выбежит навстречу мне из-за кустов. Сердце сожмет, заноет. Из-за этого разлюбил я лес и больше за утками охочусь.
        Что же, виноват, не сберег. Доктор один говорил, что я, дескать, ни при чем, что-де погибла Стрелка из-за разрыва какой-то там аорты. Думаю, успокаивал он меня.
        А иной раз и такое думается: хорошо Стрелка умерла, радостно. Дай бог каждому умереть за любимым делом, а Стрелка любила охоту.
        Она была великой охотницей!
        Вот как бывает в жизни - гаснет искорка в прогоревшем костре, и ничего не поделаешь, сам виноват. Просмотрел.


 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к