Гнев духов Александр Прозоров

        Племя Мудрого Бобра #2 Эта история случилась давным-давно, когда люди еще не умели строить дома и пользовались только каменными и деревянными орудиями. То время называлось каменным веком. На берегу большой реки жили древние люди, называвшие себя племенем Мудрого Бобра. Это животное люди считали своим покровителем, но называть его по имени не решались, чтобы он не рассердился. Они называли его Хозяином реки.
        Вторая книга цикла «Племя Мудрого Бобра» продолжает рассказ о приключениях мальчика Камыша и девочки Золотая Тень. Они теперь живут вместе, и юный Камыш называется именем взрослого воина - Могучий Саблезуб. Героев ждёт много новых приключений в лесу и на реке, и встреча с новыми людьми из племени Ловкой Выдры.

        Александр Прозоров
        ГНЕВ ДУХОВ

        Чужое племя

        И вновь шаман по имени Беседующий-с-Небом сидит около священной для племени ивы на берегу Большой Реки. Он чему-то улыбается, а потом достает кусочки бересты и костяной нож. Орудие, конечно, бесполезное, если собираешься идти на дикого зверя - хотя на охоте пригодиться может все.
        Но сейчас шаман не собирается на охоту. У племени достаточно мяса, чтобы прокормиться… много дней. Именно так, большие числа людям Хозяина Реки неведомы.
        Так что можно заняться вещами, от которых жизнь племени напрямую не зависит. Хотя это - еще как сказать. Если потомки не узнают истории, которые случаются у людей Хозяина Реки, это будет плохо, очень плохо. Как им узнать о мудрости предков.

«А иногда - и о глупости», - усмехается про себя шаман. Вот чему он улыбнулся: случается-то всякое. И хорошее, и не только, и героическое, и смешное. Бывает, конечно, и страшное.
        А потом он начинает делать первые зарубки на бересте.



        Зарубка первая

        Охотник поражает медведя, посмевшего напасть на его дом. Рисунок шамана совершенно понятен, хотя в будущем даже маленькие дети станут рисовать лучше. Но что случилось? Почему огромный зверь пришел в селение? Не иначе, как Гнев духов.


        Над Большой Рекой клубился туман. Белый, словно снег недавней зимы, и густой, как заросли озерного камыша. В предрассветном тумане, надежно скрывающем маленьких обитателей чащи от острых глаз саблезубых львов и когтистых рысей, от громадных медведей и клыкастых волков, торопились утолить жажду нежные лани и олени с ветвистыми рогами, жирные барсуки и стремительные белки. Да и могучие лоси, рога и копыта которых позволяли отогнать любых, самых наглых хищников, предпочитали напиться как раз сейчас. Ведь даже им не всегда сопутствовала удача в безжалостных лесных схватках. А если противником оказывался саблезубый тигр или голодный до безумия после зимней спячки медведь - на удачу даже им рассчитывать трудно. В этом мире доброй и спокойной оставалась только река, величаво несущая свои воды с восхода на закат, щедро поящая и трусливых зайчат, и непобедимых пещерных львов - точно так же, как через десятки тысяч лет она будет поить своими водами города и фабрики.
        Но до городов и фабрик этой весной было еще очень, очень далеко. Этой весной на всей огромной планете обитало меньше людей, чем во времена фабрик их будет жить в этой местности. В каменном же веке на всей реке стояло всего только одно стойбище из девяти вырытых в земле маленьких, но теплых и уютных домов.
        Утро в селении потомков Хозяина Реки начиналось всегда одинаково: из густой и высокой весенней зеленой травы тут и там поднимались сизые дымки, словно где-то в недрах большого пологого холма пробудился большой горячий зверь, разом дыхнувший в холодный предрассветный воздух из десятка невидимых ноздрей.
        Золотая Тень, как и хозяйки многих других домов, проснулась от того, что ей стало зябко. Еще не открывая глаз и не вырвавшись из полудремы, она тихонько пискнула:
        - Мама-а… Мам, холодно…
        Увы, никто поблизости не зашевелился, не спрыгнул на пол, не прикрыл ее своим одеялом, не затопил очага. Мамы рядом не было. Совсем…
        Девочка вспомнила, что это именно она, она сама так долго, почти половину зимы, добивалась, чтобы ей позволили стать женой юного, но самого храброго охотника племени, вздохнула и окончательно проснулась.
        Вокруг было темно и тихо, но юная хозяйка отлично знала, что где находится и что нужно делать. Она опустила ноги, нащупала пол, сделала два шага влево, наклонилась, нащупывая очаг, нашла, оперлась на край. Так же на ощупь подобрала приготовленный с вечера пучок тонких веточек и щепок, переложила на холодную вчерашнюю золу. После этого достала из-под потолка полоску бересты, прямо ею разворошила трутную яму, найдя на глубине в ладонь слабо тлеющую труху, сунула в нее краешек бересты, легонько подула. Трут раскраснелся, и уже через миг береста полыхнула, освещая теплый зимний дом Могучего Саблезуба и его юной жены.
        Золотая Тень осторожно опустила бересту на золу, накрыла приготовленной горстью хвороста, сверху сразу добавила четыре ветки в два пальца толщиной. Сухая растопка полыхнула, ощутимо наполняя дом теплом, а вот ольховые ветки, разгораясь, задымили. Причем дым пошел не в закопченную нору над очагом, а под потолок, повисая там едкой сизой пеленой между связками вяленого мяса. Девочка метнулась ко входу, выдернула старую и вытертую заячью шкуру, которая затыкала верхний продых. Дымка, дрогнув, поползла в отверстие - но Могучий Саблезуб уже закашлялся, поднял голову, недовольно поморщился:
        - Чего опять?
        - Мама говорила, когда мясо в дыму подержать, оно вкуснее получается и хранится лучше.
        - Оно же и так давно и копченое, и вареное, и сухое. - Охотник подкатился к краю лежака, спрыгнул на пол, из охапки хвороста, сложенной под краем кровли, выдернул несколько веток, переломал, превращая в пучок, запалил его в огне и сунул факел в глубину очага, к дымовой норе. Пламя на факеле неуверенно подергалось, потом наклонилось в сторону пробитого в земле лаза. Туда же качнулся и огонь разгорающегося костерка, потянулись струйки дыма. Могучий Саблезуб оценил взглядом количество мяса, коптящегося в дыму, под потолком, вздохнул и полез обратно под шкуру.
        - Ты чего, Камыш? - спросила девочка.
        - Мало запаса, - ответил юный охотник. - Надолго не хватит. Погода испортится - придется у отца просить. Или корешки собирать. Надо за зверем плыть, около поселка много не наловишь.
        - Разве? - Девочка тоже подняла голову, пошевелила губами, загибая пальцы. - Коли по два куска варить, то на восемь дней хватит.
        - Двумя не наешься, дожди затянуться могут, - сладко зевнул Могучий Саблезуб и кивнул на продых. - Темно там еще. Чего вставать так рано?
        - Холодно! - Золотая Тень вытянула с пола, из-под жердей, сразу три дровины толщиной с голову, положила поверх уже разгоревшихся палок и тут же нырнула на мягкую постель из огромной шкуры саблезубого тигра, положенной поверх толстого камышового мата, натянула на плечи волчью шкуру. Поежилась, сжалась в комок, пытаясь поместиться под ней целиком. - Почему они такие маленькие?
        - Волки? - не удержавшись, засмеялся Камыш. - Это они только выделанные такие. Когда волки на тебя прыгают, то размером с медведя кажутся. А когда шкуру освежуешь, получаются чуть больше кролика. Охотники сказывают, лесные духи так шутят. Говорят, они берут себе половину каждой добычи, чтобы люди не зазнавались. Поэтому пойманная добыча всегда выходит намного меньше, чем казалась, пока за ней гнался.
        - Правда? - удивилась Золотая Тень. - Это же нечестно!
        - Они так шутят, - объяснил Могучий Саблезуб. - На лесных духов нельзя обижаться. Они помогают нам в охоте. Хуже, когда они недовольны. Тогда наши силки остаются без добычи, а зверь не выходит на бросок копья. Пусть веселятся. Я выслежу четырех волков, и ты сошьешь нам большое одеяло, под которым хватит места всем.
        - И нам, и детям? - встрепенулась Золотая Тень.
        - Да, - согласился охотник и снова зевнул.
        - Когда же они, наконец, появятся?
        - Золотая Тень, мы ведь всего семь дней как вместе. Великая Праматерь не дает детей так скоро. Потерпи.
        - А сколько терпеть?
        Могучий Саблезуб не ответил. Он уже снова спал. Разгорающиеся в очаге дрова стремительно наполняли приятным теплом вырытый в земле дом длиною почти в десять шагов и примерно шести в ширину. Юная хозяйка даже смогла вытянуться во весь рост и, засыпая, отпихнула шкуру к ногам.
        Второй раз она проснулась уже от жары. Покрутилась, подтянула к себе шкуру - но прохладнее под ней не стало. К тому же, все равно пора было вставать. В оставшемся открытым продыхе просвечивало светлое небо, а дрова прогорели, превратившись в кучку раскаленных углей.
        Золотая Тень сладко потянулась, спрыгнула на пол, сняла с пустеющего пока лежака напротив короб с водой, в котором со вчерашнего дня отмокало сушеное мясо, переставила на угли. Не спеша, с достоинством расчесала волосы, смотала их на затылке, заколов гребешком, затем натянула длинное платье из волчьего меха. То самое, что Камыш сшил ей, когда духи выбросили их на берег Большой Воды. Не самое красивое и удобное, без всяких украшений - но самое любимое.
        Вода в коробе уже забурлила - девочка, подсунув снизу палки, переставила короб на лежак, отгребла большую часть углей к дальней стене очага, оставив совсем немного, вернула короб на них. Теперь вода всего лишь слегка пузырилась. Можно ненадолго и отвлечься. Еще раз пригладив волосы, Золотая Тень подхватила кожаное ведро со сплетенными из рогоза ручками, аккуратно пробралась между тремя полотнищами входного полога и вышла на свет.
        Солнце только-только поднималось на небо, и большая часть племени еще оставалась в домах. Лишь полусонные Трескун и Жалящая Пчела в вытертых накидках несли вдвоем мимо общего котла охапку мокрых шкур. Похоже, родители отослали их спозаранку полоскать откисшие замши, чтобы не пахли. Золотая Тень сделала небольшой крюк и, едва не задев Трескуна плечом, громко предупредила:
        - Осторожнее, дети!
        Девушка и паренек чуть не уронили свой груз от такого обращения, но… Но Золотая Тень, пусть и в свои восемь зим, уже вышла замуж и считалась женщиной. А они, пусть и старше на три лета каждый - жили с родителями и потому оставались детьми.
        - Не задирай нос, о корень споткнешься! - выкрикнула ей вслед Жалящая Пчела, но Золотая Тень лишь снисходительно хмыкнула: мало ли чего ребенок брякнул?
        Ей очень хотелось покрасоваться перед кем-нибудь еще - но, увы, никого не встретилось даже на берегу реки. Пришлось лишь зачерпнуть воды и вернуться домой: варево в очаге выкипало быстро, за ним следовало приглядывать и подливать свежую воду вместо испарившийся.
        В доме уже ароматно пахло мясным бульоном. Правда, сам суп больше не кипел, придавив почерневшие угольки. Золотая Тень охнула, кинулась к очагу, подняла корец, подгребла угли, вернула обратно, добавила свежей воды. Потекшие по отвороту ведра капли подхватила и стряхнула на полку. Могучий Саблезуб аж подпрыгнул, ошарашенно выпучив круглые глаза:
        - Что?!
        - Что? - невинно поинтересовалась Золотая Тень, придвигая ведро ближе к очагу.
        Камыш отер лицо, встряхнулся:
        - Ой, как жарко. Я даже вспотел!
        - У нас трута нет совсем. Принесешь?
        - Конечно, - кивнул охотник. - Соберу, когда ловушки проверю. Есть у меня приметная береза у тропы. И сама трухлявая, и с грибами.
        Он потянулся к своему заплечному мешку, что лежал над очагом под краем кровли. В самом теплом месте, дабы всегда оставался сухим. Камыш заглянул внутрь, проверяя содержимое. Снял сверху и добавил к общему грузу еще два мешочка из тонкой замши.
        - Оделся бы сперва, Камыш! - укорила девочка. - Куртки не нашел, а уже за сумку хватаешься.
        - И так жарко… - ответил он и тут же вскрикнул: Золотая Тень, не удержавшись от соблазна, все же плеснула ему в горячую спину еще горсть холодной воды. Охотник, крутанулся, выгнувшись, кинулся на нее: - Ах, ты…
        Девочка с визгом кинулась спасаться, нырнула под пологи, выскочила наружу, со всех ног помчалась к священной иве, петляя между охотниками, женщинами и детьми. Могучий Саблезуб гнался за нею до общего котла, возле которого неожиданно наскочил на отца, уже опоясанного ножами и топором.
        - Чего разбегались, как зайцы?! - изумился Грозный Вепрь, придержав Могучего Саблезуба за плечи.
        - Да она! Она… - возмущенно начал паренек… и закончил: - Нашла когда!
        - Только-только мужем с женою назвались, а уже раздорите, - укоризненно покачал головой отец. - Никак, Золотая Тень лишнего требует?
        - Ничего, я не сержусь! - во всеуслышание заявила девочка и торжественно прошествовала мимо юного охотника. - Могучий Саблезуб, приходи кушать. Суп уже готов. Дети, осторожнее!
        На ее пути опять оказались Жалящая Пчела и Трескун - но на этот раз они только засмеялись.
        - Я собираюсь проверять ловушки, - коротко произнес Грозный Вепрь.
        Он уже был одет в дорогу: сшитые мехом вниз штаны, плотно обтягивающие ступни поршни из толстой лосиной кожи, перехваченная широким ремнем куртка, свисающая почти до колен. Надевалась куртка, разумеется, через голову, но для удобства на груди был разрез, застегивающийся на три петли пахучими можжевеловыми палочками. На случай дождя у куртки имелся глубокий капюшон - но пока, за ненадобностью, он свисал за плечами. В такой одежде в лесу было тепло и удобно в любое ненастье. Хоть в снегу ночуй! Для красоты же на правой стороне груди были пришиты десятки петелек с когтями рысей и барсуков, клыками енотов и росомах. Добыча, не столь трудная, чтобы делать из нее ожерелье гордости, однако наглядно показывающая, сколь добычлив носящий такую одежду мужчина. На левой стороне груди колыхалась раскрашенная ягодным соком замшевая бахрома - две полоски означали двух детей.
        - По нашей тропе? - скользнув по бахроме взглядом, спросил в ответ Могучий Саблезуб. - Пойдем вместе?
        - Что же, пойдем, - пригладил короткую рыжую бородку отец. После праздника Праматери еще ни у кого из мужчин волосы не успели отрасти ни на голове, ни на подбородке. - Вдвоем в лесу всегда спокойнее, чем по одному. Но давай побыстрее.
        - Только оденусь… - Юный охотник заторопился к дому, по вырытым в земле ступеням сбежал вниз.
        Девочка помешивала в корце варево, в котором плавали уже и мелкие чищеные корешки свеклы, и макушки молодой крапивы, и листья сушеных приправ. Оглянулась:
        - Одевайся. Пока соберешься, как раз готово будет.
        - Когда ты крапиву собрать успела? - только удивился охотник.
        - Вечером… - Она вздохнула. - Мама говорит, утренняя вкуснее. Но так спать всегда хочется! Но ведь он и так свежестью пахнет, Камыш! Попробуй!
        - Пахнет, - не стал спорить охотник, натягивая штаны.
        - Вот и я говорю, что пахнет. - Она еще помешала, принюхалась, потыкала острым кончиком палочки в мясо. - Сварилось!
        Корец быстро переместился на пока еще пустой лежак дома, девочка достала свернутые из бересты ложки и застыла с ними в руках, глядя на угощение: оно было еще слишком горячим. Прежде чем они смогли наконец-то перекусить, Могучий Саблезуб успел сложить с собой пару кусочков вяленого мяса, проверить и заткнуть за пояс топор, выбрать гарпун, осмотреть копье, еще раз перебрать заплечную сумку, надеть теплую охотничью куртку.
        Золотая Тень очень боялась, что мясо, засушенное еще до зимы, не успеет развариться - но, замоченное еще накануне и кипятившееся все утро, оно оказалось мягким, как свежее. Даже свекольные корешки получились тверже. А долгое пребывание под крышей, сперва в доме Грозного Вепря, а потом и у них, придало вареву приятный кисловато-дымный аромат копчености. Она поняла, что стала хорошей хозяйкой, и гордо посмотрела на мужа. Но Камыш, жадно уплетая угощение, ничего особенного в нем не замечал. Девочке даже немного взгрустнулось: старалась, старалась… А ничего особенного, выходит, не вышло?
        - Меня Грозный Вепрь ждет, - сказал Могучий Саблезуб, отставляя полупустой корец. - Вдвоем к ловушкам пойдем. Побегу.
        - Ладно, - со вздохом кивнула юная хозяйка. - Скорее возвращайся.
        Золотая Тень - как всегда поступала мама с отцом - обняла его, прижавшись щекой к щеке, и отступила:
        - Про трут не забудь!
        - Помню!


        Из селения детей Хозяина Реки в лес уходило семь тропинок. На две больше, нежели домов в селении. По молчаливому уговору считалось, что по той, что вела к святилищу, уходил ставить силки шаман Беседующий-с-Небом. Вдоль реки вверх и вниз отправлялись за добычей Парящий Коршун и Упрямый Лось. По той, что начиналась за Священной Ивой, ходили Тихий Уж с почти взрослым Трескуном, этим летом ждущим посвящения в охотники. По тропе напротив, что ближе всего к дому Могучего Саблезуба, искали добычу Сильный Лосось, его сын Летящий Зимородок и отец Медвежий Хвост. За старым пнем начинался путь Черного Стрижа. Здесь же иногда бывал и Мощный Волк, но старый мастер редко пытался охотиться. Его умение превращать кусочки камней в ножи, наконечники и топоры приносило ему куда больше мяса, нежели самые удачливые силки на самой оживленной звериной тропе. Чуть левее пня привычно перепрыгивали узкий ручеек Грозный Вепрь и Могучий Саблезуб.
        Камыш никогда не слышал, чтобы охотники договаривались, где и чьи угодья находятся, однако каждый понимал, что если все отправятся в одну сторону, то вскоре добычи там не останется ни для кого. Тропинки доставались от отцов сыновьям, каждый из мужчин с детства знал все ямки и бугорки именно своих угодий, знал любимые зверями ходы и места лежки, знал, где кто кормится и куда убегает от опасности, в каком месте на кого ставить ловушки. И потому никто не рвался бросить свой участок и пойти за добычей к соседу.
        Пусть Могучий Саблезуб теперь и не принадлежал семье Грозного Вепря, но вот мальчик Камыш, которого духи подменили на удачливого охотника, все же был его сыном, и потому семейная тропка тоже стала как бы общей.
        Таиться поблизости от селения смысла не имело, и Грозный Вепрь, оглянувшись на сына, без опаски спросил:
        - И как тебе, Могучий Саблезуб, понравилось быть мужем?
        - Охотник должен иметь жену, Вепрь, - с достоинством ответил Камыш. - Разве не так?
        - Должен, - согласился его отец. - Но охотники выбирают себе жен своего возраста. Ты же попросил Золотую Тень. Девочку, которой всего восемь зим. Ты не жалеешь об этом, Могучий Саблезуб?
        - Она хорошая хозяйка, Грозный Вепрь.
        - Разве это все, что нужно охотнику от жены?
        - Я знаю, - не очень уверенно ответил Могучий Саблезуб, - Великая Праматерь приносит детей женам, а не мужьям. Но Золотую Тень передал мне ее отец, я отдал за нее подарок, я добыл ожерелье клыков, у нас есть дом. Мы исполнили все нужное согласно заветам Хозяина Реки. А значит, Великая Праматерь обязательно принесет нам детей.
        - И это все?
        - Золотая Тень говорила, что муж и жена должны спать под одним одеялом, - уточнил Камыш, - а у нас две разных шкуры. Но я добуду еще двух волков, и она сможет сшить все шкуры в одну. Тогда будут выполнены все условия, и дети смогут появиться.
        Грозный Вепрь даже замедлил шаг, обдумывая его ответ, тряхнул головой, потер затылок. Кивнул:
        - Беседующий-с-Небом был прав, ты избран духами. Непонятно только, зачем. Но они все еще играют тобой и ни на миг не отпускают своим вниманием.
        - Мы такие же, как все, - не поверил Могучий Саблезуб. - Мы немного моложе, но ничем не отличаемся от вас. У нас такой же дом, я получил жену по общему обычаю. Почему шаман указывает именно на меня и Золотую Тень?
        - Ты забыл, Могучий Саблезуб? Ты получил посвящение по воле духов, а не по обычаю племени. Ты получил жену самым молодым из всех охотников, кого только помнит наше племя. И ты выбрал самую юную жену, которая только бывала в племени Хозяина Реки. Могла ли Великая Праматерь ожидать так быстро таких перемен? Мне жаль, но у нее наверняка нет для вас детей так рано. Тебе придется ждать, пока пройдет еще пять или шесть зим, и возраст Золотой Тени станет возрастом обычной женщины.
        - Это сказал Беседующий-с-Небом? - Могучий Саблезуб остановился вовсе.
        - Духи играют тобой, сынок. Никто не знает, что они могли задумать. Но Золотая Тень еще не готова стать матерью. Поверь мне, не шаману. Она еще не готова.
        - Мне нужно сказать Золотой Тени, чтобы она не ждала детей?
        Охотники несколько мгновений помолчали, и Грозный Вепрь вдруг хлопнул себя по лбу:
        - Прости, Могучий Саблезуб, я совсем запутался. Ведь я хотел рассказать тебе совсем о другом! О том, что очень и очень важно. О том, что должен знать каждый охотник, но никогда и никому не должен выдавать этой тайны. Только своему сыну и только после того, как сын приведет к себе в дом свою избранницу. - Грозный Вепрь повернулся и быстро пошел по тропе, напутствуя Камыша через плечо: - Ты выбрал себе жену. Она останется с тобой на всю жизнь. Она станет поднимать тебя на рассвете, она будет приносить тебе детей, дарованных Великой Праматерью, она будет готовить ту еду, что будешь есть ты и твои дети, она будет следить за твоим домом и твоими припасами.
        - Я знаю, Грозный Вепрь!
        - Ты ничего не знаешь! - остановившись, повернулся к нему отец. - Женщина слаба и беззащитна. Она не может сама добыть косулю или тетерева, она не способна защититься от саблезубого льва или волка, ей не по силам нарубить и принести дров для своего дома. Она слаба. Но если она доверила себя тебе, твоей силе и умению, если выбрала тебя из других охотников, она обязательно постарается стать для тебя самой лучшей. Она станет готовить для тебя самую вкусную еду, шить самую красивую одежду, держать дом в тепле и порядке лучше всех других.
        - Золотая Тень лучше всех! - твердо ответил Могучий Саблезуб.
        - Верю, - серьезно ответил отец. - Но если муж не понимает, как старательна его жена, женщина думает, что не так уж и хороша, и перестает готовить лучше соседок, перестает шить, как другие не умеют. Перестает следить за домом… И виноват в этом лишь ее муж.
        - Почему? - не понял юный охотник.
        - Потому, сынок… Если ты не заметил стараний жены, в этом виноват ты, а не я, или Беседующий-с-Небом. Раз твоя Золотая Тень лучше всех, ты должен хвалить ее, как самую лучшую жену. Если не похвалил хотя бы… - Грозный Вепрь вытянул перед собой ладонь с растопыренными пальцами. - Не похвалил хотя бы пять раз в день выйди из дома и постучись головой пять раз о ствол священной ивы. Ты самый молодой охотник нашего племени, Могучий Саблезуб, а Золотая Тень - самая молодая жена. У вас будет долгая жизнь вдвоем. Чтобы эта близость вас радовала, а не огорчала… Тебе нужно хвалить жену - или печалить иву. Ты меня понял?
        Могучий Саблезуб подумал, кивнул и указал вперед:
        - Если мы не поторопимся, Грозный Вепрь, то не успеем вернуться засветло.
        - Я не шучу! - Отец все же двинулся быстрым шагом по тропе. - Когда ты хвалишь свою жену, приносишь ей подарки, благодаришь, она радуется и старается управиться со всеми своими хлопотами лучше прежнего. Тогда в твоем доме всегда будет чистота и вкусная еда, а твоя женщина всегда станет ждать тебя с радостью. Только тогда согласие и уют навсегда сохранятся в твоей семье с первого и до самого последнего дня. Не забывай про это, Могучий Саблезуб. Потерять согласие легко. Вернуть его не удавалось никому. Запомни мой совет, Саблезуб. Я очень хочу, чтобы вы с Золотой Тенью провели жизнь в радости. Пусть никакие духи не смогут ее испортить! А нужно для этого всего ничего. Видеть старания жены и хвалить ее. Хотя бы пять раз в день.
        Тропинка повернула в тенистый и прохладный, пахнущий перегноем, заросший овраг, пробежала его до середины, забралась на склон. Охотники замолчали и пошли медленнее, осторожно ступая: отсюда начинались места для расстановки ловушек. Саблезуб и Вепрь по краю, чтобы не топтать любимую косулями сочную траву, обогнули влажную луговину, в ивовых кустах издалека, дабы не оставлять запаха, осмотрели развешенные на ветвях петли. Через ельник пересекли ближний лес, проверили силки, поставленные возле другой поляны. Повернули к истоку Песчаного ручья, к которому бегало на водопой много живности.
        - Ты смотри, как нас опередили! - не выдержав, вслух посетовал Грозный Вепрь, ускоряя шаг, присел у силков. Пятна крови, обрывки шкуры и клочья шерсти, раскиданные вокруг, наглядно показывали, что попавшего в ловушку зверька кто-то уже переправил к себе в живот. - Вот когти на глине… Вот еще след… Похоже, рысь подкрепилась.
        - Зайчонок попался, - согласно кивнул Могучий Саблезуб. - Нужно нить помыть. Пока кровью пахнет, никто в нее не зайдет.
        - Хорошо хоть, ручей рядом, - отвязал петлю от толстой ветки отец. - Быстро сполосну. Только остальные уж сразу глянем. Вдруг…
        Он оказался прав: рысь, разорившая первую ловушку, похозяйничала и во второй. Но зато - сама попалась в третью, прочно засев в силках из крапивных нитей.
        - Ну вот, - довольно запихнул тяжелую пятнистую кошку к себе в заплечный мешок Грозный Вепрь. - Сегодня мы будем сыты.
        Тщательно прополоскав в холодной прозрачной воде испачканные лесы, охотники вернули их на места и двинулись дальше, к осиннику. По пути свернули к кабаньей тропе, но и там силки стояли пустыми. Любимые зайцами густые заросли молодых побегов тоже ничем не порадовали детей Хозяина Реки.
        Дальше, за рощей, силки ставил уже Могучий Саблезуб. Перед клюквенным болотом - на косуль, по его берегам - на зайцев и барсуков. За болотом росло много дубов, и к ним вели сразу три кабаньих тропы. Но…
        Смирившись с неудачей, Камыш начал снимать свои петли.
        - Что ты делаешь? - удивился отец.
        - Только зря ноги стаптываем, Грозный Вепрь, - ответил юный охотник. - Здесь нет столько зверей, чтобы сделать припасы на зиму. Нужно плыть к дальним стоянкам, охотиться там. За день больше наловим, нежели тут за пять получается.
        - До зимы далеко. Копченое мясо не долежит, сушеное заплесневеет.
        - Пускай. Но пока в доме есть еда, я могу камыша нарезать, крышу перекрыть. Она совсем тонкая. Как бы в дождь не потекла.
        Отец хмыкнул, покачал головой:
        - Прости, не вспомнил. Ты прав, Могучий Саблезуб. Реже сходим на охоту, больше сможем сделать дома. Духи и правда научили тебя мудрости, охотник, пока удерживали в своем мире.
        - Пока я жил на берегу Вечерних Вод, то привык все делать сам, - пожал плечами Камыш. - Хочешь остаться в дождь сухим и сытым, помни про крышу и припасы. Не сделаешь сам - не сделает никто.
        - Но духи вернули тебя, Могучий Саблезуб! Теперь ты не один. Я помогу, Быстрая Синица поможет… - напомнил отец и неожиданно закончил: - Но духи научили тебя правильно.
        Пройдя охотничью тропу до конца, они развернулись и повторили весь путь, снимая силки. Поэтому и задержались в чащобе дольше обычного, вернувшись незадолго до заката. Словно в укор их полупустым заплечным мешкам - в селении, возле общего очага, охотник Тихий Уж, его сыновья старший Трескун и пятилетний Лопотун резали на мелкие полоски мясо, чтобы обжаривать и сушить у разведенного огня, а жена Белая Ласка и дочь Жалящая Пчела скоблили шкуры оленей. Сразу трех!
        - Удачной охоты, - проходя мимо, кивнул Грозный Вепрь.
        - И тебе удачной охоты, - поднял голову Тихий Уж. - Вот, у Дальней Топи на наволоке застал. Все гарпуны метнуть успел, пока убежали. Жаль, всего три с собой взял. Стадо там, далеко уйти не могли.
        Могучий Саблезуб и Грозный Вепрь переглянулись. Если удастся скрасть несколько оленей, обе их семьи будут сыты дней пять. Поэтому, даже не заходя домой, они сбежали по склону холма вниз к реке. Остановились на пляже, возле которого лежали лодки племени. Их оставалось четыре: на одной Черный Стриж и Когтелом тоже ушли куда-то к дальним стоянкам за добычей. Одна была обильно залита кровью и пахла так, что ее парной аромат ощутили даже люди. Своих оленей Тихий Уж привез именно на ней. Не сговариваясь, отец и сын приподняли соседнюю долбленку, сволокли к самой воде. Теперь остальные дети Хозяина Реки будут знать, что она занята.
        - На рассвете? - уточник Грозный Вепрь.
        - На рассвете, - согласно кивнул Могучий Саблезуб.
        - Рысь разделаю - половину принесу, - пообещал старший охотник сыну. - Тогда и договорим.
        - Хорошо, - опять согласился Могучий Саблезуб и направился к дому.
        - Наконец-то! - увидев его, кинулась на шею Золотая Тень. - Как я соскучилась! Смотри, я из молодых одуванчиков, сныти и щавеля мешанину нарезала! Попробуй, как вкусно получилось.
        - Дай хоть раздеться-то! - осадил ее Могучий Саблезуб, отстранился, отставил копье, снял с плеча сумку, спрятал топор наверх, под край крыши, мельком заметил грустное лицо Золотой Тени, расстегнул пояс, переложив на пустой лежак. В памяти же всплыло настойчивое предупреждение отца: «Не похвалишь жену пять раз на дню - иди и постучись головой о священную иву. Потерять согласие легко, вернуть невозможно». Он замялся, вдруг резко повернулся, подхватил жену на руки и стремительно крутанулся на месте: - А вот теперь я тебя обниму, моя хозяйка!
        - Ой-ой, голова! - радостно визгнула девочка, крепче прижимаясь к нему.
        - Как приятно дома! Тепло и уютно! - Камыш осторожно вернул ее на пол. - Как ты хорошо протопила.
        - А ты трут принес?! - спохватилась юная жена. - Совсем мало осталось.
        - Да, в овраге от старой березы наковырял, - потянулся за сумкой охотник. - Только подсушить нужно, он немного сырой.
        - Давай, я над печкой разверну. Проголодался? Попробуй мешанину, как получилось, - придвинула к нему березовый короб девочка.
        Могучий Саблезуб запустил пальцы в мелко нарезанную траву, ухватил побольше, сунул в рот, прожевал, кивнул:
        - Как вкусно!
        - Правда?! - встрепенулась Золотая Тень.
        - Очень! - кивнул охотник, зачерпывая еще. - Свекольные листья и одуванчики всегда пресные, как трава. А со щавелем вкусно. Кислинка.
        - Оно и есть трава, - засмеялась юная хозяйка. - Не наешься, но на вкус приятно. Суп утренний еще остался. Согреть?
        - Согреть, - тут же согласился Могучий Саблезуб, за день не съевший даже камышового корешка. И добавил: - Мы рысь сегодня взяли. Отец, как освежует, часть принесет. Тебе на завтра хватит.
        - Нам, - поправила его Золотая Тень, ставя короб на угли.
        - Тебе. Мы с Грозным Вепрем решили завтра к Дальней Топи сплавать. Там Тихий Уж встретил стадо оленей, можно взять хорошую добычу. Привезем мясо - сможем доделать дом. Добавить камыша на крышу, закрыть шкурами стены.
        - Сшить общее одеяло! - встрепенулась девочка.
        - Не знаю… Для этого нужен волк. Олений ворс слишком жесткий, тебе не понравится.
        - А когда ты поймаешь волка?
        Юный охотник передернул плечами. Встреча в лесу с волком, даже в мыслях, радости в нем не вызвала. Но Золотая Тень уже отвлеклась на быстро согревшийся корец, края которого от жара начали обугливаться, ловко перенесла его палочками на лежак:
        - Вот! Не очень горячий, в самый раз.
        Могучий Саблезуб взялся за ложку. Сытный бульон с уже совсем разварившимся вяленым мясом утолял голод намного лучше мелко порезанной травы, и он вполне искренне сказал:
        - Какая вкуснятина!
        - Это он за день настоялся, - обрадовалась Золотая Тень. - Суп сразу есть нельзя. Вкуснее, когда он постоит. Ты доедай, Камыш, я дров подброшу. Поздно уже, пора спать.
        Охотник кивнул, допил остатки варева через край, подвинул корец ближе к очагу. Почесал затылок и стал загибать пальцы:
        За суп.
        За травяную мешанину.
        За тепло в доме.
        Когда обнял - считается или нет?
        Все равно всего четыре…
        - Забирайся к стене, я быстро!
        - Иду! Только отлучусь ненадолго.
        Камыш вышел на траву. Над холмом селения стемнело, и только звезды в небесах слабо тлели, как последние угольки в очаге. Охотник еще раз загнул четыре пальца, вздохнул и мимо котла понуро побрел к священной иве. Примерился, ударил в нее лбом. Получилось больно. Потирая ссадину над бровями, Могучий Саблезуб призадумался: стучаться еще раз совсем не хотелось. И тут его осенило! Он быстро вернулся в дом, нырнул под полога, подоткнул их по краям, проверил, закрыт ли продых, скинул куртку и штаны, забрался на лежак и, склонившись к уху девочки, прошептал:
        - Ты у меня самая-самая лучшая, Золотая Тень! Лучше тебя нет никого во всем селении.
        - И ты у меня самый лучший. - Даже в полумраке Камыш ощутил ее улыбку. Девочка приподнялась, коснулась его щеки своей: - Как хорошо, что мы вместе!
        Камыш радостно сжал все пять пальцев левой руки и, довольный собой, вытянулся возле стены. И очень скоро оказался среди качающихся волн, несущих его мимо священной ивы. Ива укоризненно качала ветвями, а вокруг скакали крупные жирные лососи, совсем не в сезон густым потоком текущие наружу. Рыбины косились друг на друга большими радужными глазами и громко переругивались самыми настоящими человеческими голосами. И делали это столь рьяно, что когда Золотая Тень растрясла Могучего Саблезуба, он поначалу не понял, происходит все это наяву или все еще во сне…
        - Ты слышишь, Камыш?! Слышишь?!
        Охотник, зевая, приподнял голову. Ему и правда показалось, что неподалеку кто-то недовольно рычит.
        - Это в доме или снаружи? - пробормотал он, шаря вокруг в поисках пояса с ножами. - Очаг разжигать нужно, не видно ничего.
        И тут ночь над поселком прорезал истошный, отчаянный женский крик. Могучий Саблезуб одним рывком оказался на полу, махнул рукой по левой стороне, где всегда оставлял копье и дротики, нащупал какое-то древко, прорвался через пологи, взлетел по ступеням вверх.
        Звезды на небе исчезли, и поселок наполнял мрак - однако, не столь непроглядный, как в доме. Охотник различил в стороне, откуда доносились крики и рык, какую-то непонятную, но шевелящуюся тушу, кинулся к ней и со всей силы, что только мог, вогнал копье в полуночного гостя.
        Тот взревел, поднялся, оказавшись вдвое выше его ростом. Могучим рывком выдернуло древко из рук. Могучий Саблезуб скорее почувствовал, чем увидел, что его сейчас будут бить, и вмиг откинулся на спину. Перед глазами мелькнула могучая лапа, обдав лицо легким ветерком, юный охотник ужом отполз немного назад - но зверь уже потерял к нему интерес и снова полез через крышу в дом, явно уже успев чем-то там поживиться.
        Камыш вскочил, бросился к копью, провернул его в ране и вырвал. Темная туша хищника дернулась, зверь издал громкий болезненный рык, опять прыгнул на охотника, заставив его отскочить - и вновь повернулся к развороченной крыше, сунув морду внутрь. Он не собирался драться с надоедливой таракашкой. Он просто отгонял ее от своей добычи. Эта догадка прибавила Могучему Саблезубу смелости, и он, издав громкий вопль, снова ринулся вперед, ударил копьем, отскочил, с силой ткнул в другое место, краем глаза замечая, как на помощь торопятся еще несколько мужчин племени.
        Зверь от боли потерял терпение, резко отпрянул от дома и развернулся, кинулся на человека. Камыш попытался ударить его в грудь - но полуночный гость неожиданно ловко отмахнулся от укола. Причем попал по копью с такой силой, что выбил его у юного охотника из рук. Боясь остаться безоружным, Могучий Саблезуб кинулся вперед, пытаясь нащупать в траве древко - но тут ему на спину точно обрушилось само черное небо и утопило в своей темноте…

…Открыв глаза, Могучий Саблезуб увидел над собой знакомые перекладины дома, связки сушеного мяса под потолочным бревном.
        - Как хорошо! Это всего лишь сон, - обрадовался охотник, попытался встать и тут же упал назад, громко застонав от боли под лопатками.
        - Камыш?! - рядом появилось лицо Золотой Тени. - Лежи, милый, лежи. Шаман сказал, тебе теперь лежать надобно, дабы силы вернулись. Как лапу съешь, что тебя ударила, весь вред и пропадет. А раньше не вставай, лежи. Я тебе сюда дам…
        - Лапу? - не понял он. - Какую лапу?
        - Ты забыл, Камыш? - откуда-то со стороны ответила девочка. - Ночью медведь большой приходил. Поперва лодку погрыз, что оленьей кровью Тихий Уж и Трескун вымазали. Сильно погрыз. Голодный, знамо, был. Еще одну поломал просто, третью дел куда-то. Упрямый Лось искать поплыл. Надеется, течением вниз унесло. Опосля в поселок поднялся. Пока спали все, медведь дом вынюхал, в котором мясо свежее. Крышу раскидал, да вниз к Тихому Ужу полез. Трескун говорит, они в темноте и не поняли ничего. Жалящая Пчела кричит, Тихий Уж тоже, рычит кто-то - но ничего не видно. Потом ты медведя копьем ударил, он обратно из дома и выскочил. Он тебя загрызть совсем собрался, но тут Упрямый Лось и Парящий Коршун подоспели, отвлекли. Потом Беседующий-с-Небом с твоим отцом подбежали, гарпунами закидали. А как медведь убегать собрался, ему Парящий Коршун крестец поломал, свалил. Опосля копьями и добили. Посему клыки никому не достались. Шаман череп возле святилища поставит, дабы звери силу Хозяина Реки знали и стороной обходили.
        Золотая Тень ненадолго замолчала, возясь у очага, потом протянула Могучему Саблезубу длинный язык розового, хорошо пропеченного мяса:
        - Вот, ешь. Беседующий-с-Небом сказал, кости сварить нужно, мясо пожарить. Когда все съешь, тогда и выздоровеешь.
        - Меня одного ночью помяло? - принял угощение Могучий Саблезуб.
        - Жалящую Пчелу и Тихого Ужа забрали духи, - грустно ответила девочка. - Их сейчас в святилища понесли. Мужчины в свое - охотника, женщины к Праматери - Жалящую Пчелу. Только я с тобой осталась и Мощный Волк за детьми у очага присматривает.
        - Беда какая, - вздохнул Могучий Саблезуб. - Тихий Уж был хорошим охотником. Подкрадываться к зверю лучше всех умел. Жаль, что духи выбрали его.
        - И Жалящую Пчелу тоже жалко, - согласилась Золотая Тень. - Она часто говорила плохие слова, но была забавной. Пуще всего Белую Ласку жалко. Как она теперь проживет без мужа? Ты ешь, Камыш, ешь. Чем быстрее лапа кончится, что тебя ударила, тем раньше на ноги поднимешься.
        - А она большая?
        Девочка наклонилась и, пискнув от натуги, приподняла большой розовый кусок мяса, размером с бедро взрослого охотника. С одного края этого шматка торчали загнутые черные когти, каждый длиною с ладонь.
        - Вот. Половину я уже срезала, остальное сейчас счищу. Потом кости вариться поставлю.
        - Ого! - испуганно охнул Могучий Саблезуб, немного подумал и вкрадчиво спросил: - Золотая Тень, милая моя… Ты ведь теперь со мной одна семья, правда? Ты моя жена по обычаю Хозяина Реки и Великой Праматери. Правда?
        - Да, - согласилась девочка, снова повернувшись к очагу.
        - Ты хочешь, чтобы я быстрее выздоровел?
        - Конечно, хочу.
        - Тогда помоги мне съесть эту лапу.
        - Но Беседующий-с-Небом сказал, что это ты должен ее скушать… - неуверенно повернулась к Камышу Золотая Тень.
        - Но ведь ты моя жена по обычаю, правильно? У нас все теперь всегда вместе, правильно? Значит, и есть лапу для моего выздоровления мы можем вместе!
        - Нужно спросить шамана.
        - Беседующий-с-Небом ушел в святилище, - напомнил Могучий Саблезуб. - Это далеко. Сегодня не спросишь. Но ведь ты моя жена? У нас все вместе? Ты хочешь, чтобы я быстрее выздоровел?
        - Ладно, давай попробуем, - поддалась на уговоры Золотая Тень и потянула из очага другой зажаренный ломоть. - За твое здоровье…
        - Как вкусно! - спохватившись, похвалил еду Могучий Саблезуб. - Настоящее лакомство.
        - Мама научила, - улыбнулась девочка. - Нужно не кусками резать, а длинными полосками. Тогда они быстрее прожариваются и руками брать удобнее.
        - Наверное, тонкие куски и вариться быстрее будут? - предположил юный охотник.
        - Такой в короб неудобно запихивать.
        - А если просто на маленькие кусочки порезать?
        - А как их тогда есть?
        - Ложкой.
        Золотая Тень промолчала, однако было слышно, как она с чем-то завозилась. Могучий Саблезуб попытался приподняться и посмотреть - но боль в спине вынудила его снова застонать и вытянуться на укрывающей камышовый мат шкуре. Девочка недолго пошуршала, подбросила в очаг дров, поднялась:
        - Я ненадолго к реке сбегаю, пока прогорает. Там чеснок дикий растет и тысячелистник. С ним вкуснее получится.
        Когда девочка вернулась и опять завозилась у очага, по дому и впрямь пошел такой соблазнительный аромат, что у Камыша даже слюнки потекли, хотя голодным он не был. Охотник зашевелился:
        - Как у тебя все в руках ладится. Вроде и поел, а снова не против.
        - Не торопись, еще не сварилось… - улыбнулась Золотая Тень. Могучий Саблезуб, довольный, загнул второй палец. Когда хозяйку есть за что хвалить - делать это оказалось совсем нетрудно.
        Суп из небольших кусочков мяса и правда оказался невероятно наваристым и сытным. Настолько, что, съев большую часть корца, Могучий Саблезуб даже задремал. А когда проснулся - снова ел, но теперь уже запеченное у стенок очага мясо.
        К утру лечение шамана начало действовать: юный охотник мог уже вставать и ходить, пусть и с трудом, через боль. Наверное, потому, что недоеденной лапы оставалось еще больше половины. С помощью Золотой Тени за весь день Камыш смог одолеть только густой отвар из его костей и еще немного мяса. Но чем меньше оставалось лапы, причинившей ему вред - тем лучше чувствовал себя раненый. К вечеру юный охотник даже смог отломать страшные медвежьи когти и стал прокручивать в одном из них дырочку острием кремниевого шила. На третий же день, морщась при каждом шаге, он уже гулял по траве, с наслаждением вдыхая свежий прохладный воздух и любуясь бегущими по небу облаками.
        Селение отчего-то казалось пустым, словно дети Хозяина Реки вдруг все вместе ушли на охоту. Только Мощный Волк, прислонив к священной иве два гарпуна и копье, сидел рядом на своем любимом пеньке и размеренно обстукивал гладко окатанный голыш, превращая его в узкие острые пластинки. Охотником он не был, а потому вместо удобной теплой куртки шил себе простую короткую тунику без украшений, а вместо капюшона обходился повязкой через лоб и уши, которая и от холода помогала, и пот впитывала, и волосы удерживала, когда отрастали. Теперь у опытного мастера, как и у всех, они всего на три пальца успели отрасти. Правда, выглядели уже серыми, словно выцветшими.
        - Хорошего тебе дня, - остановился рядом Могучий Саблезуб.
        - И тебе милости духов, охотник, - согласно кивнул Мощный Волк. - Вот, Яркая Гвоздика три ножа у меня испросила. Старые, говорит, выкрошились. Подгоню, пока светло, а вечером на рукояти насажу. Ей костяные не нравятся. Из ореха вырезать пришлось. Зимой снегом несколько ветвей обломило, я и подобрал. Ныне пригодились.
        - Беседующий-с-Небом захотел сделать своей жене подарок? Я знаю, у тебя получаются самые лучшие ножи, Мощный Волк. Раз делает не сам, значит, хочет побаловать.
        - Нашему шаману ныне не до ножей, Могучий Саблезуб, - покачал головой мастер. - Духи отчего-то разозлились на наш род и насылают беды одну за другой. Они забрали Тихого Ужа и Жалящую Пчелу, они забрали Медвежьего Хвоста, они забрали три наших лодки. Они гневаются на нас и не говорят, почему…
        - Медвежий Хвост? - удивился Камыш. - Его тоже порвал медведь?
        - Ты разве не знаешь? - Мощный Волк отложил камень, собрал налущенные тонкие пластинки. - Медвежий Хвост вчера не вернулся из леса. Легкий Вечер умчался искать его следы. Но мы уверены: его выбрали и забрали духи Овражного осинника. Он шел туда.
        Именно так племя Хозяина Реки чаще всего лишалось своих охотников, женщин или детей: они уходили в лес за дровами или хворостом, за ягодами или медом, за камышами или добычей. Люди уходили, скрывались за деревьями в лесной чаще… и больше не возвращались никогда. Духи забирали их к себе. Каждый знал, что рано или поздно, но выбор падет и на него. Однако лес кормит, обогревает, одевает. Не ходить в него совсем просто невозможно. Остается только надеяться на удачу и милость духов, чаще всего забирающих уже совсем старых, слабых и медлительных людей. Таких, как Медвежий Хвост, увидевший не только своих детей, но и детей своего сына.
        - Три дня, три лодки, три человека… Как много… Да, духи в гневе, - согласился юный охотник.
        - Шаман творит обряды ночами и днями. Спрашивает, чем мы навлекли их гнев, - перебирая пластины, продолжил Мощный Волк, - но у него ничего не получается. Сегодня все взрослые охотники ушли в святилище простить Хозяина Реки заступиться за племя перед духами. Женщины тоже куда-то пропали.
        - Золотая Тень здесь, - задумчиво поправил Камыш.
        - Золотая Тень ухаживает за тобой. Да, как ты себя чувствуешь? Спина не тревожит? Мы все боялись, что медведь ее сломал.
        - Пока болит. Но осталось съесть всего несколько кусков, и лапа закончится.
        - Завтра будешь здоров, - понимающе кивнул мастер.



        Зарубка вторая

        А кто это танцует с бубном? Неужели сам шаман, вырезающий зарубки на бересте, изобразил себя? Непохож, прямо скажем. Но ясно, что в племени Хозяина Вод не начинают без обряда в честь духов даже Строительство лодки.


        На рассвете шаман Беседующий-с-Небом, надев поверх оленьих штанов и куртки красивую бобровую накидку, а на голову - шапку с десятью беличьими хвостами, завел долгий танец вокруг священной ивы, что была первой обитательницей холма племени Хозяина Реки, чье имя, как правило, не произносилось. Первой из всех она коснулась корнями этой земли и первой увидела здешнее небо и солнце. Он просил духов о милости, а древнее дерево - о заступничестве.
        Пока шаман пел и плясал, кружился, постукивая в бубен, к священной иве подходили охотники, рассаживаясь в круг прямо на влажную от росы траву, поджимая под себя ноги и раскладывая рядом топоры и гарпуны. Сидеть с ними за поясом было очень неудобно, однако недавнее появление медведя показало, что оружие у мужчины всегда должно оставаться под рукой.
        Когда на совет подошел Могучий Саблезуб, демонстрируя поверх куртки богатое ожерелье из клыков, песню шамана уже слушали Мощный Волк, Грозный Вепрь, Парящий Коршун и Упрямый Лось, одетые как для похода: в теплых куртках с капюшонами и потертых поршнях толстой кожи. Почти сразу за Камышом подошли Черный Стриж и Сильный Лосось, а за ним - и взъерошенный Летящий Зимородок.
        - Да будут духи милостивы к нам! - закончил свой танец Беседующий-с-Небом и, тяжело дыша, даже не сел, а рухнул между Черным Стрижом и Упрямым Лосем.
        - Я выследил ее! - качнувшись вперед, сказал охотникам Летящий Зимородок. - Медвежий Хвост не ушел к духам! Его загрызла волчица! Я нашел след, я знаю, в какую сторону она ушла! У нее логово возле Дальней топи. Нужно ее убить!
        - Матерая волчица опытна и хитра, - рассудительно ответил Черный Стриж. - Скрасть ее очень трудно. Это долгая и непростая охота для всего племени. Ныне для всех важно иное.
        - Но она загрызла Медвежьего Хвоста! - вскочил Летящий Зимородок.
        - Пойми, сын, в роду осталось всего две лодки! - ответил ему Сильный Лосось. - Мы не сможем накопить припасов для зимы.
        - Тогда я сам! - выкрикнул Летящий Зимородок. - Я сам выслежу и убью ее!
        Молодой охотник в горячке даже зарычал, махнул рукой и убежал от священной ивы.
        - Они с Медвежьим Хвостом были очень дружны, - извинился за него Сильный Лосось. - Ему трудно смириться с выбором духов.
        - Ты прав, - согласно кивнул Черный Стриж и, словно не заметив поведения Летящего Зимородка, продолжил: - Две лодки медведь попортил, одну так и не нашли. У нас две лодки. Они способны унести только четверых мужчин. Четверым не загнать и не скрасть большого зверя, на двух долбленках большой добычи не увезти. Двух мало, даже если половина охотников захочет отправиться к дальним стоянкам за добычей. Рядом с селением охота плохая. Без лодок нам хорошего припаса не собрать. Зимой голодать придется.
        - Попробуем уходить к дальним стоянкам пешими, - предложил Упрямый Лось.
        - Пешему только возле селения ходить просто, - ответил Парящий Коршун. - В двух днях пути хоженой тропы уже не найти, ручьев и оврагов полно, да еще деревьев упавших. Так быстро, как на лодке, к дальним стоянкам не доберешься. На спине столько мяса, сколько в лодку кладем, никому не унести. И волокушу летом нигде не протащишь. Льда нет, а через лес с ней не пробиться.
        - Я знаю, - спокойно кивнул Упрямый Лось. - Но пешком можно дойти, устроить шумный загон и уйти. А добычу пусть везут те, кто на лодках.
        - Двух лодок все равно слишком мало, дабы привезти еды для всего рода и сделать припасы, - степенно произнес Мощный Волк. - Нужно выдалбливать новые. У тебя ведь есть танцующие осины, Беседующий-с-Небом?
        - Их пять, - ответил шаман. - Но они еще малы. Нужно посмотреть.
        - Долбить лодку долго и трудно, - сказал Мощный Волк. - Одному не справиться. Трудиться придется всем. И всех нужно кормить.
        - Тихий Уж обмолвился, к Дальней Топи олени пришли! - поднялся Могучий Саблезуб. - Коли облаву сделать, можно для всего племени мяса добыть. И для запаса, и для тех, кто долбит. Досыта накормим, пусть делают!
        - Тебя медведь помял, тебе нельзя, - осадил его Беседующий-с-Небом. - Веслом грести начнешь - совсем спина порвется. Пусть сперва зарастет хорошенько. Со мной пойдешь. Еще я, Черный Стриж, Бельчонка и Чибиса заберу.
        - Они же не охотники! - напомнил Могучий Саблезуб.
        - А мы не за добычей. Пусть запомнят, где танцующие деревья есть, коли без меня найти захотят.
        - Дров надобно побольше, - стал загибать пальцы Мощный Волк, - долота старые потеряны давно, ель свежую на распор точить придется.
        - Я пойду в загон к Дальней Топи, - решил Черный Стриж. - Упрямый Лось, Парящий Коршун и Грозный Вепрь - со мной. Ты, Сильный Лосось, с сыном дрова заготовь и ель, Мощный Волк об остальном позаботится. Могучий Саблезуб и старшие мальчики с шаманом идут. Все согласны? Тогда собираемся, день еще длинный. Сделать лодку в одиночку никому не по силам. Всем селением браться надобно. Надеюсь, духи больше не держат на нас зла и хоть немного подсобят.
        Пока шаман собирал подростков, Могучий Саблезуб сходил домой, предупредил Золотую Тень, взял легкий гарпун, увенчанный длинным зазубренным острием из оленьих ребер, и вернулся к священной иве. Мальчики уже приплясывали здесь, предвкушая поход к чему-то неведомому. Каждому из выбранных помощников Беседующий-с-Небом вручил по тяжелому мешку из листьев рогоза и повел всех по нижней приречной тропе, опираясь, словно на посох, на тяжелое толстое копье с каменным наконечником и ленточками из беличьих шкур, что болтались под залитой клеем обмоткой. За шаманом, все еще поеживаясь от боли в спине, шагал Могучий Саблезуб, настороженно поглядывающий по сторонам. Позади торопились Чибис и Бельчонок - тоже с гарпунами. Конечно, они еще не прошли обряда посвящения и охотниками не считались - но обитатели леса редко интересуются тем, достоин ли встреченный человек вступать с ними в схватку или нет. Для начала они пробуют замеченных подростков на зуб… И только топор или копье иногда заставляют их передумать.
        Большая Река своими прохладными волнами намыла по краю русла ровный и чистый песчаный берег, идти по которому было легко и быстро. Здесь путников не сильно задерживали даже отдельные поваленные деревья, уронившие в стремнину свои густые кроны. Перемахнуть через них, опираясь на прочные древки копий, было совсем не трудно. У ближней протоки Беседующий-с-Небом отвернул в чащу, осторожно пробрался вдоль русла через густой малинник, повернул к пахнущей прелостью низине, из которой вытекал небольшой ручей, и там остановился:
        - Вот, смотрите. Эта осина захотела танцевать, когда ты, Чибис, еще только появился на свет. Мыслю, лодка, которая из нее получится, будет носить твое имя.
        - Почему мое? - не понял паренек.
        - Потому, что она открылась в тот год, когда Великая Праматерь принесла тебя в дом Упрямого Лося и Белой Горлицы, - нравоучительно повторил непонятливому подростку шаман и ласково погладил кору дерева ладонью: - Мы знаем о твоем желании, дух ивы. Мы стараемся его исполнить. Потерпи, и настанет твой день…
        Дерево было еще совсем молодым и имело толщину всего лишь с голову человека. От корней и до нижних ветвей его тянулась длинная трещина, из которой примерно на локоть один от другого торчали деревянные клинья. Беседующий-с-Небом развязал свой мешок, достал из него несколько точно таких же, но недавно выструганных, выбрал один, вставил в запыленную щель, ударами топора загнал так глубоко, что края древесины начали сминаться, а старый закачался и выпал наружу. Потом выбрал другой клин, вбил его на локоть выше предыдущего. Подобрал выпавшие, сложил вместе, тоже вбил, уже выше, расширяя щель, насколько можно.
        - Это же сколько нужно бить, чтобы лодка получилась? - изумился Бельчонок.
        - Всю жизнь. Каждую весну кто-то из вас будет приходить сюда и вбивать в трещину новые клинья, дабы она становилась на половину пальца шире, - складывая обратно свой мешок, объяснил шаман. - Когда осина вырастет достаточно большой, а щель станет достаточно широкой, ваши дети смогут ее срубить и выдолбить лишнее. И у них появится новая лодка. Меня к тому дню уже давно уведут духи, вам придется делать это самим. Посему запоминайте путь.
        Беседующий-с-Небом закинул мешок за плечо и стал выбираться из малинника обратно к реке. Подростки, переглянувшись, поспешили следом. Могучий Саблезуб чуть задержался, заглянул в трещину, дунул, просунул ладонь. Она втиснулась еле-еле, впритык. Юный охотник попытался хоть примерно посчитать, сколько раз нужно сюда приходить и бить, бить, бить по клиньям, чтобы получить обычную для долбленки ширину в пять-шесть ладоней - и не смог. Наверное, как и сказал шаман - всю жизнь. А может, и не одну.
        Он поспешил вслед за остальными, громко спросил:
        - Беседующий-с-Небом, а почему эти осины называются «танцующими»?
        - Разве я не рассказывал? - оглянулся шаман. - Хотя, наверное. При тебе наше племя ни одной лодки еще не сделало. Вот ты и не знаешь, как у людей появились самые первые лодки. Это случилось давно. Очень, очень давно. Тогда, когда среди потомков Хозяина Реки жил сильный и знающий шаман по имени Большая Волна. Он не был хорошим охотником, но духи вод слушались его больше других. Он мог вызвать или остановить дождь, отпугнуть половодье или заставить рыбу выпрыгивать на берег. Благодаря его стараниям люди жили так сытно и радостно, что им начали завидовать даже духи. Не все. Но иные из духов деревьев пожелали тоже жить в племени, тоже стать людьми нашего рода. Пировать с нами, танцевать у костра и пить вкусный густой мясной вар. Но никто не знал, как можно это сделать.
        Беседующий-с-Небом перемахнул ручей, оглянулся, дожидаясь остальных, и продолжил:
        - И вот однажды дух осины, сильнее прочих желавший войти в род детей Хозяина Реки, с такой силой рванулся из дерева навстречу Большой Волне, что на дереве лопнула кора и потрескался ствол, и он смог вырваться наружу. Выйдя из ствола, дух осины обратился к великому шаману и спросил: как ему стать человеком? Как научиться вместе с нами пить вкусный, сытный вар, веселиться и танцевать у огня? Шаман пожалел осину и захотел ей помочь, но он тоже не знал способа, как сделать дерево человеком. Он долго, долго думал, но так и не смог догадаться, что для этого нужно. Тогда пошел к духам воды, что намного сильнее духов деревьев, и спросил у них: как можно сделать осину одним из детей Хозяина Реки, чтобы оно жило в племени вместе с людьми, вместе с ними веселилось, охотилось, пило, ело и танцевало?
        - Я знаю! - крикнул Бельчонок. - Из осин нужно вырезать людей! Духи останутся в них, и они станут детьми Хозяина Реки.
        - Большая Волна поначалу тоже хотел так поступить! - подняв лицо к небу, громко сказал Беседующий-с-Небом. - Но разве могут деревянные человечки пить воду и танцевать, как живые? И потому он все же пошел к духам воды. Духи ответили, что, если он пожелает, то легко сможет научить дух осины стать одним из нашего рода. Пусть Осина обнимет его и вместе с ним войдет в воду. Тогда они смогут танцевать в реке, как люди, а духи воды помогут им навсегда стать близкими друзьями. Потом Осину нужно вдосталь напоить горячим мясным варом, чтобы она ощутила вкус жизни племени. А потом ее нужно будет брать на охоту, чтобы вместе с людьми она радовалась богатой добыче или тосковала от голода. Вместе с ними путешествовала и носила припасы. Только тогда дерево сможет стать настоящим охотником, одним из людей, таким близким другом для всех, что племя уже не сможет обходиться без нее, как не может обходиться без храбрых охотников или ласковых матерей.
        Шаман остановился, оглядываясь. Высмотрел что-то на противоположном берегу, обвел глазами склон, под которым стояли путники, облегченно вздохнул:
        - Вот он! - указал на край мшистого валуна, почти неразличимого среди папоротника и под толстым слоем мха. - Совсем зарос. За ним вторая осина должна стоять.
        - Так Большая Волна помог духу дерева? - спросил Чибис.
        - Конечно, помог, - кивнул шаман. - Он пошел к дереву и сказал духу, как нужно поступить. Тот поднатужился, раскрыл свой ствол, словно руки, крепко сжал Большую Волну в своих объятиях и вместе с ним упал в воду. На волнах реки они много кружились, пока поплыли к своему селению. А потом Осину с радостью и весельем встретили остальные дети Хозяина Реки, они пировали и веселились, они поили Осину горячим вкусным варевом, а потом с нею отправились на охоту, что стала обильной на удивление. Духу осины очень понравилась такая жизнь, и он остался с людьми навсегда, стал самым важным их другом, одним из самых уважаемых охотников в племени и с тех пор уже никогда с нами не расстается. Так и повелось с тех давних пор, что, когда дух дерева желает попасть в наш род, он выходит из своего ствола. Когда мы видим в лесу осину с треснувшей корой и стволом, то помогаем ей вырасти настоящим, большим и сильным, крепким охотником, а потом забираем в племя, щедро поим и угощаем и всегда берем с собой на охоту и в путешествия, дабы дух дерева стал одним из нас и радовался веселой и сытной жизни. Таков наш обычай.
Поэтому запомните: если вдруг увидите в лесу молодую осину с трещиной на коре, сразу бегите ко мне. Это знак духа, ищущего дружбы с нашим родом.
        С этими словами Беседующий-с-Небом сбросил мешок на берегу и пошел через папоротник, раздвигая траву древком копья. А то ведь ненароком и на змею можно наступить. Шагая за ним след в след, подростки поднялись на склон и увидели старую, могучую осину с раскидистой кроной. Ее ствол тоже был широко раздвинут клиньями, но щель достигала в ширину больше трех ладоней. Само же дерево оказалось таким толстым - не обхватить.
        - Дождалась, - ласково поглаживая кору, обрадовал осину шаман. - Вот ты и дождалась. Ты нужна нам. Мы зовем тебя к себе в племя.
        - В такую щель охотнику не сесть, - шепотом предупредил Могучий Саблезуб.
        - Я знаю, - согласно кивнул Беседующий-с-Небом. - Но дух этого дерева пожелал стать одним из детей Хозяина Реки в тот год, когда появилась Полная Луна, мать твоей жены. Его нашел мой отец и назвал ее именем. Это самый старший дух из всех, пожелавших стать охотником. Остальные намного моложе. Этой осине хорошо бы еще подрасти. Но селению нужна лодка ныне, а не потом.
        - Мы будем ее рубить?
        - Завтра, - покачал головой шаман. - Я лишь хотел проверить, цела она или нет. Ведь деревья часто ломает бурями или зимним снегом. Иногда дятлы пробивают их насквозь, иногда прогрызают белки, куницы, иногда ствол рвется напополам. Тогда дерево невозможно позвать в селение, и дух остается в лесу. За свою молодость я нашел десять осин с трещинами, еще пять мне показал отец. Из отцовских уцелело только это, из моих - четыре. Ладно, Лунную осину проведали, пойдем дальше.
        - Они все только встреч реке стоят, или ниже по течению тоже есть? - поинтересовался Бельчонок, отряхивая паутину с длинной, еще отцовской, замшевой куртки.
        - Не сказывал мне никто о танцующих деревьях ниже поселка, не сказывал, - развел руками Беседующий-с-Небом. - Либо нет там духов, что людьми стать желают, либо охотники на таковых внимания не обращают. Хоть вы внимательнее смотрите, когда за дровами или камышом отправляетесь.
        Они снова спустились на песчаную полоску у воды, зашагали дальше. Берег постепенно повышался, на холмах сплошь тянулись прозрачные и едко пахнущие горячей смолой сосновые боры, местами с кудрявым можжевельником. До влажной низины путники добрались уже далеко за полдень:
        - Смотри, Могучий Саблезуб, твоего имени деревце, - указал шаман на качающиеся над густым ивняком ветви. - Ну, ты понимаешь, почему.
        Они с юным охотником пробрались через прибрежные заросли, и шаман негромко выругался: ствол дерева заметно провернулся в правую сторону вместе со вбитыми в щель клиньями.
        - Ну, что ты будешь делать! - разочарованно махнул рукой Беседующий-с-Небом. - Раз закручивать начало, то пока вырастет, щель и вовсе поперек окажется. Как из него тогда лодку долбить? Вот и осталось у нас теперь всего три танцующих духа. Хоть с ними бы все хорошо было!
        Последние из деревьев, желающих войти в племя потомков Хозяина Реки, выглядели вполне ровными и крепкими - но слишком тонкими. Одно немногим превосходило толщиной самую первую, Чибисову осину, однако щель в ней не дотягивала до двух ладоней в ширину, другое же сделало выбор совсем недавно, и щель в нем была от силы в палец. Осмотрев оба, шаман вбил в стволы новые толстые клинья. Старые, вывалившиеся, собрал в мешок:
        - Может, еще пригодятся. Однако, дети, если мы не найдем новые осины с трещинами, если не начнем готовить их к вступлению в племя ныне, то вашим детям придется ходить пешком. Старые лодки сгниют, новые долбить будет не из чего. Люди без лодок - голодные люди. Вам придется бросить свои дома и вместе с женами и детьми бродить по лесам с места на место, выискивая богатые охотничьи угодья и уходя, когда они опустеют. Вы будете ночевать в холодных чумах из жердей, а все ваше богатство будет ограничено лишь тем, что вы сможете унести на собственных спинах! - Шаман обвел спутников суровым взглядом и предупредил: - Коли не найдете новых танцующих деревьев, ходить вам по лесам пешими и с пустым брюхом! За одно-два лета для лодки новой осины не вырастить! Сегодня о потомках своих вам думать надобно, сегодня! Сегодня поленитесь - завтра сгинете бесследно, и даже духи не смогут вас найти, дабы забрать в свой невидимый мир.
        - Мы будем искать, Беседующий-с-Небом! - приглушенно пообещал Чибис.
        - Ищите! - твердо, словно приказывая, кивнул шаман. - Теперь возвращаемся. Завтра у нас будет тяжелый день.
        Не оглядываясь, он зашагал к Большой Реке, повернул вниз по течению. Могучий Саблезуб забросил за плечо свой мешок с клиньями, но тут его за край одежды придержал Чибис, вынуждая пропустить Бельчонка вперед.
        - Ты чего? - не понял Камыш.
        - Я спросить хочу… - Паренек выждал, пока шаман и Бельчонок уйдут подальше, поднял свой мешок и повернулся к юному охотнику: - Скажи, Могучий Саблезуб, как ты проник в мир духов, как попал на их испытание?
        - Я не проникал, Чибис, они сами взяли. Желания не спрашивали.
        - А как они связали тебя с Золотой Тенью?
        - Чем связали? - не понял юный охотник.
        - Но ведь ты же с ней… - запнулся Чибис, подбирая слова. - Все племя видело, как вы стремитесь друг к другу! И она дни считала, пока женой тебе стать сможет, и ты ни на кого ее не променял, вопреки всем пошел. И против шамана, и против родителей. Секача один взял, лишь бы именно ее истребовать, ни на какую другую не променял! Это же какая сила в тебе должна была быть, чтобы свершить этакое?
        - Мы просто хотели быть вместе… - пожал плечами Могучий Саблезуб. - Пускай она еще маленькая, но ведь она вырастет! А мне, кроме нее, другие девушки не нужны.
        - Вот видишь, - кивнул паренек. - Ты уверен. Накрепко. И ничем твое желание быть с нею не переломить. А я опасаюсь. Ошибиться боюсь.
        Юный охотник промолчал, выбираясь на берег реки, Чибис забежал чуть вперед, пошел рядом:
        - Мне Цветущая Рябина очень нравится, - тихо признался он. - Она красивая, улыбчивая, в руках у нее все всегда спорится. Смотрю на нее, и даже в груди изнутри что-то как пощипывает.
        - Будущим летом пройдешь посвящение в охотники, добудешь зверя, сделаешь себе ожерелье - и попросишь у шамана его дочь.
        - Тебе хорошо говорить, у тебя ожерелье уже есть! И через обряд тебя духи провели. А Летящий Зимородок вон еще когда посвящение прошел! А ожерелье хорошее только после охоты начал копить, когда вы с волками столкнулись. И то еще никого не попросил. А вдруг он Цветущую Рябину попросит?
        - Ему Нежная Незабудка нравится.
        - Он с ней на празднике Праматери споткнулся. Может теперь и передумать.
        - Спроси у него.
        - Я бы спросил… Вот только… Вот только Нежная Незабудка мне тоже нравится! Она тоже красивая. Тоже хозяйственная. Я видел, как она ловко плетет циновки и скоблит шкуры. Она очень хорошая девушка.
        - Так кто тебе нравится больше, Нежная Незабудка или Цветущая Рябина?
        - Цветущая Рябина! - уверенно ответил Чибис. И тут же добавил: - Наверное…
        - Ты смеешься надо мной? - нахмурился Могучий Саблезуб.
        - Нет, как раз наоборот! - опять зашептал Чибис. - Я хочу спросить. Хочу узнать у тебя: как это бывает, когда ты выбрал именно ту, что будет твоей? Так, что всех прочих и видеть не желаешь? Как ты это понял? Что ты почувствовал? Почему именно она, а не другая? Почему ты не пожелал смотреть ни на Цветущую Рябину, ни на Нежную Незабудку, ни еще на кого-нибудь? Что ты такое в ней увидел? Как ты определил, как это понял?
        - В Золотой Тени? - задумался юный охотник, но ничего такого особенного, отличного от других девушек племени, вспомнить не смог. Ведь то, что она еще совсем маленькая - вряд ли можно было назвать достоинством. Хотя дом она держала в порядке, ничуть не хуже любой другой, самой взрослой женщины. И потому Камыш лишь снова пожал плечами: - Просто мне не нужен никто, кроме нее, и все.
        - Могучий Саблезуб, но ведь мы с мальчиком Камышом всегда были друзьями, помогали друг другу, вместе играли и ходили за дровами… Скажи правду, как мне понять, кто мне нужен: Цветущая Рябина или Нежная Незабудка? Ведь если я выберу одну, то уже никогда не смогу подойти к другой. Мне вроде и Цветущая Рябина нравится, и ошибиться страшно, Нежную Незабудку потерять… Вот ты, как ты понял про Золотую Тень?
        - Духи выбросили нас на берег, - ответил Могучий Саблезуб. - Мы вместе обживались, разговаривали, играли… Поговори с Цветущей Рябиной, Чибис! Поговори о том, какой хотел бы иметь дом, как его украсить, каких ожидаешь детей от Великой Праматери. Вдруг она думает о другом? Вот у нас с Золотой Тенью все мысли и желания одинаковые. Да, правильно! Поговори. Скажи, что она кажется тебе самой лучшей. Но, может, ей не захочется одной хлопотать в большом зимнем доме? Может, ей с родителями больше нравится? Или хочется, но с кем-то другим.
        - А если она согласится? Тогда получится, что я ее уже выбрал!
        - На что согласится? У тебя ведь еще нет ожерелья охотника! Ты даже посвящения не прошел. Когда еще все это случится? Но если откажется, тогда смело к Нежной Незабудке подойти сможешь.
        - Да, правда! - встрепенулся Чибис. - Пока я еще смогу ее испросить. Может, оно к тому дню и забудется? Правда! Нужно ныне спрашивать, пока ожерелья нет. Охотнику колебаться уже поздно выйдет. Охотнику придется брать себе жену навсегда.
        И паренек быстрым шагом поспешил вперед, словно впереди, по самой кромке воды, шел не Беседующий-с-Небом, а красивая дочь шамана.
        Однако в этот вечер Чибис никого и ни о чем спросить не успел. В селение путники вернулись уже очень поздно, в темноте, а на рассвете шаман, не дав ни толком позавтракать, ни собраться, ни даже прихватить гарпуны, опять повел подростков и юного охотника вниз по реке. Они снова несли тяжелые мешки - но на этот раз в них были не деревянные клинья, а толстые длинные веревки, сплетенные из жилистых листьев вездесущего рогоза.
        Быстрым шагом, почти бегом, они домчались до Лунного дерева, где Беседующий-с-Небом тут же послал запыхавшихся Бельчонка и Чибиса наверх - привязывать веревки к ветвям кроны. Сам же вместе с Могучим Саблезубом взялся за топор, подрубая осину под самый корень.
        Тяжелый и острый камень впивался в древесину легко, как во влажную глину, рассекая тонкую кору и волокна под ней.
        - Не торопись! - приглядывал за работой охотника Беседующий-с-Небом. - Руби чуть ниже трещины и наискось, чтобы нос острый у лодки получился. А то второй раз делать придется. Как глубоко зарубишься, сбоку щепу подрезай. Так проще получится.
        Подростки уже накрепко привязали веревки и спрыгнули вниз, а мужчины все еще стучали и стучали топорами, вгрызаясь в белую влажную древесину. Солнце уже приблизилось к зениту, когда осина наконец-то издала жалобный треск. Шаман выпрямился, отступил, указал Бельчонку и Чибису в сторону реки:
        - Беритесь за веревку и дергайте на себя! Со всех сил! Как падать начнет, отбегайте. Могучий Саблезуб, в стороне пока постой.
        Подростки натянули плетеные канаты, старательно упираясь пятками в землю. Дерево снова хрустнуло, но устояло. Шаман походил кругом, короткими сильными ударами подсек основание с одной стороны, с другой - и уже после третьего огромная осина грустно охнула, издала череду оглушительных тресков, после чего, обламывая ветви соседних лип и кленов и дождем рассыпая листву, повалилась чуть не на голову Чибиса - тот еле успел отскочить в сторону, уворачиваясь от толстых сучьев. Беседующий-с-Небом кивнул, нанес по комлю несколько завершающих ударов - и дерево окончательно соскочило с пенька на землю.
        - Теперь крону, - указал он Могучему Саблезубу. - Иначе с места не сдвинем.
        Шаман и охотник снова заработали топорами, наискось перерубая толстый ствол немного выше трещины, каждый со своей стороны. Они уже успели изрядно устать, а потому работали по очереди, чтобы меньше мешать друг другу. Наконец крона с обиженным хрустом оторвалась от ствола, просев немного среди ближнего ивняка. Беседующий-с-Небом сел, отер пот со лба, ткнул пальцем:
        - Бельчонок, Чибис, петли по эту сторону накиньте…
        Переведя дух, потомки Хозяина Реки снова взялись за работу, встав по двое с каждой стороны и накинув на плечи свободный конец веревки. Поднатужились, отрывая один конец отрубленного хлыста от земли, медленно зашагали вперед, волоча его за собой. Второй конец ствола с шорохом волочился за их спинами, и только редкие щелчки и хруст намекали, что он ломает подлесок на своем пути, а толчки подсказывали, когда ствол переваливал торчащий из влажной, перепрелой старой листвы корень или невидимый камень.
        Путь до реки был не дальним, но долгим, и когда будущая лодка с плеском упала в воду, люди рухнули вместе с ней, наслаждаясь холодной весенней водой, смывающей пот и уносящей усталость.
        - Самое тяжелое позади! - утешил их шаман. - Вот только день кончается. Могучий Саблезуб, сходи за мешками нашими, топоры забери. За лесом присматривай, дабы зверь какой из темноты не прибрел. А мы пока первый танец начнем…
        Еще немного подтянув располовиненный глубокой трещиной кряж, подростки пустили его по течению, удерживая за веревки, и радостно побежали следом. Дерево, попав в слабые речные волны, и правда «затанцевало» - пусть и не так красиво, как это делал шаман, но заметно и весело переваливаясь с боку на бок, то наматывая на себя канаты, то скидывая их и широко раскачиваясь.
        - Теперь понятно, отчего никто не хочет отыскивать танцующих духов вниз по реке, - сообразил юный охотник. - Чтобы коряги против течения не таскать. И так сегодня наволохались, ноги еле ходят…
        След от протащенной волоком заготовки был ровным и широким. Могучий Саблезуб сбегал к разлохмаченному пню за оставленным инструментом, после чего помчался догонять детей. Они тоже неслись со всех ног вслед за увлекаемой водой колодой, лишь изредка поддергивая ее, дабы не откатилась на самую стремнину и не скинула там своих пут.
        Засветло к селению они, конечно же, не успели - но дети Хозяина Реки терпеливо дожидались будущего охотника, пожелавшего из духов превратиться в человека. Ждали с кострами и факелами, с наваристым супом, густой аромат которого стелился во все стороны далеко по реке. Появление шамана и подростков, удерживающих длинное тяжелое бревно, племя встретило громкими радостными криками. Мужчины и дети кинулись навстречу, обнимая Чибиса и Бельчонка, подтянули колоду и, облепив ее, словно муравьи, споро вытащили наверх, к самому котлу. Женщины, зачерпнув горячего варева, подали его уставшим мужчинам и подросткам. Бельчонок с Чибисом тут же жадно припали к угощению, однако Беседующий-с-Небом подошел к треснувшему бревну, окропил его сверху:
        - Попробуй, дух, нашей пищи!
        Вовремя успевший это заметить, Могучий Саблезуб, тоже приняв от Золотой Тени полный до краев черпак, повернулся к колоде, щедрой рукой вылил все в трещину:
        - Узнай, дух, что едят те, кто стал хорошим охотником!
        - Охотником! - подхватили на два голоса его обращение Мощный Волк и Черный Стриж. - Ты станешь настоящим охотником! Быстрым и сильным! Ты станешь другом каждому из нас! Но ты должен пройти испытание! Завтра ты должен пройти испытание! Ты пройдешь испытание и сможешь сытно есть, много охотиться, плясать и веселиться!
        - Завтра испытание у нового охотника! Завтра испытание у нового охотника! - подхватили остальные люди племени.
        - Будем праздновать эту радость! - крикнул шаман.
        - Будем праздновать! - вторили дети Хозяина Реки, вычерпывая из общего котла глубокими берестяными черпаками горячее варево, отходя в сторону, выпивая через край жижу и вылавливая пальцами длинные мясные волокна, если таковые попадались.
        Золотая Тень добыла угощения и себе, и мужу, принесла, вручила ему, сама же присела рядом на траву, поджав ноги.
        - Ты самая заботливая из всех жен, - благодарно кивнул юный охотник. - Если бы не ты, я бы умер с голоду.
        - Не ври, Камыш, - довольно улыбнулась девочка. - Ты лучший охотник, ты никогда не останешься голодным.
        - Я просто кручу мясо над вертелом. А ты умеешь делать его вкусным, - ответил Могучий Саблезуб, раздумывая, можно ли считать первую похвалу за две?
        - Нужно просто выбирать травы с ароматом. Есть корешки с острым вкусом. Если их добавлять, все получается вкуснее, - пояснила юная хозяйка, прихлебывая горячий суп. - Хочешь, научу?
        - Зачем? - не понял Могучий Саблезуб. - Я ведь уже забрал тебя целиком, вместе со всей твоей мудростью. Теперь у меня дома и так самые вкусные лакомства.
        Золотая Тень разом допила свой ковшик и прильнула к нему щекой:
        - Ты самый-самый из всех охотников, Камыш! Я так рада, что духи подарили тебя именно мне. Хочешь, еще принесу?
        - Потом. Как жидкое выхлебают, можно будет кость какую-нибудь мясную вытащить. Чего водой зазря наливаться?
        - Тогда пошли к костру, покружимся?
        - Нет-нет-нет! - испуганно вскинул руки Могучий Саблезуб. - Я сегодня набегался и накружился за двоих. И спина опять разболелась. Ничего не хочу.
        - Но Лунная лодка должен понять, как хорошо будет ему в нашем селении, если он пройдет испытание!
        - Все уже знают легенду? - удивился юный охотник.
        - Черный Стриж рассказал. Оказывается, последнюю пирогу делали так давно, что даже взрослые почти забыли, как правильно встречать духа и праздновать его согласие.
        Между тем, обитатели селения у Большой Реки, радуясь возможности повеселиться, кружились на освященной костром поляне, покрикивали, прыгали и бегали рядом с высоким пламенем, время от времени зачерпывая из котла сытного супа. Не каждый день и не в каждой семье племени Хозяина Реки удавалось наесться до отвала - столько, сколько захочешь.
        Наконец над селением прокатились удары шаманского бубна. Но Беседующий-с-Небом призывал не к веселью, а к вниманию:
        Бум!!!
        - Повстречал давным-давно охотник Могучий Медведь танцующего духа! - нараспев начал он новую легенду. - Был печален дух осины! Тосковал заросший в землю! Он хотел бежать по волнам, он мечтал просторы видеть. Но вокруг стояли стены из кустов и старых вязов. Не видать за ними света, не проникнуть ветру к духу. Душно, сыро, одиноко духу сильному казалось. Но пришел к нему охотник, взял с собой к реке прохладной, показал осину волнам, показал ветрам и солнцу. Закружились вместе дружбой дух осины и Медведя. Вместе по реке ходили и по всем ее притокам, вместе грелись жарким летом и зимою мерзли вместе. Вместе брали дичь загоном, вместе на силки ловили.
        Бум-м-м! - снова ударил бубен.
        - Только вдруг напали волки на друзей ужасной ночью, разорвали их добычу, растащили копья, сумки. Воин дрался очень храбро против своры ненасытной, но один волчара ловкий вдруг порвал ему полгорла. И упал охотник оземь, слабым став и беззащитным. Лишь сказал себе печально, что уходит ныне к духам. Но поймал его на спину верный друг по многим летам. Спрыгнул в волны и унесся он широкими ручьями. Мчались волки ночь за ночью за добычею своею, но стоптали себе лапы лишь напрасною погоней. Дух танцующий осины, на спине своей качая, вынес друга к дальним рекам, людям издавна знакомым. Там прибился он у пляжа, над которым вились дымы, и стал бортом бить о камень, стуком помощь призывая.
        Бум-м! - снова отозвался бубен.
        - Так спасен был лучшим другом тот охотник знаменитый. И с тех пор все люди знают, что равны своею силой лодки их любому зверю. И что дружба их надежна, а отвага непомерна. Так признали все-все дети Вод Хозяина потомки, что танцующие духи уважения достойны. В племена с тех пор старинных равными их принимают, чтут почетом и заботой, именами нарекают… - Шаман вдруг оборвал заворожившее всех повествование и громко сказал: - Пусть наш новый охотник, танцующий дух из Глухарьего леса, успешно пройдет завтрашнее испытание! Пусть будет уважаем, как предок его, танцующий дух Могучего Медведя! Мы ждем его сильным среди сильных в роду детей Хозяина Реки!
        - Пусть пройдет испытание! Пусть пройдет! - радостно подхватили все вокруг.
        - Пора за мясом, - поняла Золотая Тень и метнулась к котлу. Там она оказалась первой и вернулась с крупным сочным шматком из четырех оленьих ребер и куском спины. Откусывая от него по очереди, Камыш и его подруга быстро расправились с угощением. Уставший за день охотник ощутил, как потяжелели веки, а мысли стали тягучими и несвязными.
        - Ты вкуснее варишь, - пробормотал он пятую похвалу и поднялся. - Спина болит, как ошпаренная, не пошевельнуться. Пойду домой, вытянусь. Не сердись.


        Испытание для танцующего духа оказалось совсем не таким, как для обычного охотника. Пока женщины разводили костер для разогрева большого котла, охотники племени обступили кряж и начали проверку на терпение. Каждый взял по долоту из узкого острого кремня, вклеенного в пропил на конце длинной, в локоть палки. Командовал обрядом Мощный Волк, тут же приставивший к делу и Могучего Саблезуба:
        - Смотри, - объяснил он, указывая в трещину, - ставишь острие на стенку, бьешь сверху поленом, сдвигаешь, снова бьешь. Лохмотья можешь выщипывать, можешь оставлять. Я потом срежу. Нужно изнутри лишнее дерево убрать, а то оно просто треснет, не развернется. Но сильно не старайся, дабы дыру сквозную не пробить. Понял?
        - Что я, долбленок не видел? - даже обиделся юный охотник и принялся за работу.
        Острая грань каменного долота глубоко впивалась в древесину от каждого удара - и это пугало Могучего Саблезуба больше всего. Ведь камень хрупок, и неловкий рывок мог легко обломать кромку, оставив ее в выбитой трещине. Но если не бить с силой - работа затянется надолго. Отколупывая щепы размером с палец, он медленно вгрызался в осину, пока Мощный Волк не заглянул в трещину:
        - Хорошо получается. Глубже не надо, днище тонким получится, сгниет быстро. Теперь в стороны выбивай.
        Могучий Саблезуб кивнул и стал продвигать выбоину влево, к лохмотьям, оставшимся от долота Черного Стрижа. К полудню юный охотник добрался до него, соединив выбоины, и стал выстукивать дерево с другой стороны. У него опять начала болеть зашибленная медведем спина, а руки тряслись от постоянных ударов. Даже сытный обед не доставил никакого удовольствия - Камыш мечтал бросить все и вытянуться на постели в уютном теплом доме, на мягкой шкуре. Но он был мужчиной и не показал слабости - первым доев угощение, тут же снова взялся за долото. Один за другим к нему присоединились остальные охотники, сосредоточенно выдалбливая нутро осинового бревна, пока Грозный Вепрь вдруг не вскочил с недовольным криком:
        - Да как же это случилось?! Танцующий дух отвернулся от меня!
        - Он захотел обратно в лес! - тут же встрепенулись остальные охотники. - Он заскучал по лесу! По птицам, по птицам!
        - Наш новый охотник скучает по лесу и по птицам, - с широкой улыбкой выпрямился Беседующий-с-Небом. - Он должен знать, что они есть и здесь.
        - Ворону, покажи ему ворону! - выкрикнул Черный Стриж.
        - Ворону! - подхватили остальные.
        Грозный Вепрь снова ругнулся, но тихо, расставил руки и, помахивая ими, стал бегать вокруг кряжа, часто и громко каркая. Охотники расхохотались, следом послышался смех женщин, заполняющих котел свежей водой. К Грозному Вепрю подскочили трое малышей и принялись носиться следом, тоже взмахивая руками и каркая.
        - Хватит, я полетел в лес за дровами, - сказал охотник и, каркнув напоследок, помчался вниз с холма.
        - А почему это он? - тихо спросил Могучий Саблезуб у Черного Стрижа.
        - Если у долота обламывается кончик, - охотно пояснил тот, - значит, танцующий дух не хочет становиться лодкой. Хочет обратно. Нужно показать ему, что у нас… О, нет! Духи снова в гневе!
        Черный Стриж поднял перед собой камень со сколовшийся наискось кромкой.
        - Дух хочет в лес! - довольно засмеялись остальные. - Гуся! Покажи ему гуся!
        Взрослый охотник по-детски обиженно поморщился, но перечить не стал: сел на корточки, поджал большие пальцы под мышки, похлопал локтями, словно крыльями, громко крякнул и вперевалочку, по-гусиному побрел в сторону реки. Но на середине склона поскользнулся и к пляжу скатился уже кувырком.
        Отсмеявшись, остальные мужчины снова взялись за работу, но теперь были куда более внимательны. Только поздно вечером, когда солнце уже село за деревья, долото сломал Упрямый Лось. Его заставили изобразить глухаря на токовище, после чего Мощный Волк решил, что танцующий дух прошел испытание и всем можно отдыхать.
        Второй день стал началом праздника посвящения: теперь дети Хозяина Реки, как и обещали, должны были напоить пришедшую к ним из леса осину горячим супом. Для этого охотники перенесли бревно поближе к общему очагу, подперли поленьями, чтобы не качалось, и по самые края наполнили водой. Мощный Волк долго ползал вокруг, высматривая влажные следы, - но коряга нигде не протекала.
        - Духи милостивы, - облегченно вздохнул он. - Хоть с этим повезло. Давайте греть!
        - Духи не милостивы, они опять злятся, - шепнула Камышу на ухо Золотая Тень. - Летящий Зимородок третий день из леса не возвертается.
        - Может, просто обиделся? - пожал плечами Могучий Саблезуб. - Совет не захотел охотиться на волчицу, что напала на Медвежьего Хвоста. Мы решили, что лодка для племени важнее.
        - Я тоже обижалась, когда маленькая была, - ответила женщина возрастом в восемь зим. - Но ночевать домой приходила.
        - Он охотник. Охотники часто ночуют в лесу.
        - Вот Сильный Лосось пока и молчит. Но все уже знают.
        Мощный Волк тем временем подхватывал из очага двумя палками раскаленные камни и перекидывал их в лодку. Вода недовольно шипела, брызгалась, пускала серую пену, но все же наконец запузырилась. Парящий Коршун и Черный Стриж подбросили в очаг свежие поленья: требовалось греть другие камни взамен тех, что остывали сейчас в воде.
        - Если Летящий Зимородок захотел взять волчицу сам… - Могучий Саблезуб покачал головой. - Одному охотнику с матерой зверюгой не совладать.
        - А еще духи забрали младшую девочку Белой Ласки, - добавила Золотая Тень. - Ту, что пять лет назад появилась. Нападение медведя пережила, а тут пропала. Ой, гневаются на нас духи. Все гневаются и гневаются.
        - Это я виноват… - прикусил губу Могучий Саблезуб.
        - Почему ты, Камыш? - не поняла девочка.
        - На зимней охоте мог ее взять. Волчицу. Но упустил. Теперь она мстит. Опытная, матерая, хитрая. Выследила и мстит. Это я виноват! - мотнул головой юный охотник.
        - Почему ты? Ведь на облаву ходил весь род!
        - Я был первым. И упустил! - Могучий Саблезуб сжал кулак… Но что он мог теперь поделать?
        - Остальные тоже упустили! Черный Стриж, Беседующий-с-Небом, Упрямый Лось… Они куда опытнее, но тоже не смогли ее взять, - прижалась Золотая Тень к его груди.
        - Но Могучим Саблезубом зовут меня, а не их! Я лучший охотник племени! Значит, я и виноват…
        Камыш погладил девочку по голове. Прижал и отпустил:
        - Пойду за дровами. Мощный Волк обмолвился, три дня надобно танцующее дерево кипятком пропитывать. Огня много будет нужно.
        Эти дни стали трудными для всех. Дров в окрестных лесах ведь и так было немного. Все же - девять домов в селении, девять очагов, горевших почти непрерывно целую зиму, да и теперь затапливаемых дважды в день, поскольку ночами было слишком холодно даже под одеялом. А еще - требовалось кипятить большой котел, дабы варить угощение для всего племени, занятого трудным делом, постоянно поддерживать большой огонь в очаге, чтобы калить камни для лодки. И для все этого были нужны дрова, дрова, дрова…
        Охотники, забрав с собой подростков, дважды в день все вместе уходили в лес, выискивали самые толстые сухостоины, которые обычно обходили стороной, рубили на длинные хлысты и, обвязав один из концов, волоком дружно тянули к стойбищу, где кое-как укладывали серединой в жар очага.
        Остальное делал огонь: перегрызал бревно посередине, растрескивая древесину, заставляя рассыпаться на груды углей. А потом, когда отвалившиеся концы перекладывали вдвое - перегрызал их снова. Толстые, в несколько обхватов, колоды горели долго, очень долго. Хватало на целую ночь. Но уж очень неудобно было их добывать. Да и ни на что другое они не годились: в очаг дома такую махину не засунуть, костер получался не с открытым теплым светлым пламенем - а темно-синий, как бы утонувший в толщине гигантских дровин. Ни погреться, ни попрыгать, ни даже темноты разогнать.
        Все уже успели подзабыть, что не просто кипятят воду, а угощают танцующего духа горячим варевом. И когда Мощный Волк сказал, что греть уже хватит - охотники без особого уважения дружно ковырнули бревно набок, выливая воду на утоптанную землю. Вернули обратно. Старый мастер нырнул в облака пара, источаемого древесиной, вставил в щель овальный чурбачок. Рядом, между ним и бортом, просунул клин, стал решительно вколачивать его, выжимая воду из влажной осины. Беседующий-с-Небом с парой других клиньев застучал с другого конца бревна. У всех на глазах края трещины начали медленно расходиться. Разведя их примерно на четыре пальца, шаман и мастер сдвинулись дальше к середине, вколачивая новые клинья уже там. Здесь борта удалось развести почти на три ладони. Теперь внутрь будущей долбленки уже и человек вполне мог бы уместиться. Но Мощный Волк и Беседующий-с-Небом отступили еще ближе к середине танцующего дерева и, вставив распорки из чурбачков, четырьмя клиньями оттянули борта на ширину почти шести ладоней!
        - Кажется, получилось… - перевел дух Мощный Волк, наклонившись чуть не до земли и быстро ковыляя вдоль бревна. - Нигде не треснула. Теперь бы, пока сохнет, нигде не расползлась. В тень нужно нести. На солнце порвет. Обязательно порвет…
        Шаман, словно не доверяя старому мастеру, обошел почти готовую лодку следом и согласился:
        - К ивам прибрежным оттянуть надобно и на подпорки положить. От света циновками прикроем. Пусть там и стекает спокойно и сохнет.
        Могучий Саблезуб попытался прикинуть, как долго будет сохнуть вымоченная чуть ли не до чавкающего состояния осина толщиной больше чем в обхват ствола - и понял, что этим летом на новой лодке охотники могут так и не поплавать. Хорошо, если осенью удастся, когда самое пора настанет припасы на зиму добывать. А может - и не высохнет еще. Поди угадай! Дожди зарядят, вода в Большой Реке поднимется, лето холодным выпадет - тогда точно не досохнет.
        - Стриж! - окликнул старшего из охотников Сильный Лосось.
        - Да, я помню, - кивнул Черный Стриж и обратился уже ко всем: - Наш общий друг, храбрый охотник Летящий Зимородок, много дней назад ушел на волчицу и все еще не вернулся назад. Завтра мы пойдем к Дальней Топи, убьем волчицу, что тревожит наше племя, и найдем Летящего Зимородка. Все согласны?
        - Да! - первым кивнул Могучий Саблезуб.
        - Да, да! - согласились Парящий Коршун и Грозный Вепрь.
        - Конечно, пойдем, - не стали раздумывать Упрямый Лось и Беседующий-с-Небом.
        - На двух лодках всем туда не добраться, - виновато развел руки Черный Стриж. - Посему с припасами поплывем мы с Упрямым Лосем, а еще Сильный Лосось и Парящий Коршун. Остальным придется идти на рассвете пешком…



        Зарубка третья

        Кто это рядом с девочкой? Волк? Нет, если присмотреться к рисунку, вырезанному шаманом, то будет понятно - маловат он для волка. Но разве племя приручило собак? Они, конечно, помогли бы на охоте, но до этого еще далеко (а может, и нет). Во всяком случае, это всего лишь Волчонок.


        Охотники вышли на рассвете, подкрепившись холодным супом, что оставался в котле после вечернего общего пиршества. Шагали налегке, только с копьями и топорами: трутницы, подстилки и полотна для чума были оставлены в долбленках на берегу. Лодки обогнали пеших путников очень скоро: вниз по течению, да еще и подгоняемые веслами лодки неслись быстрее бегущего оленя.
        - Успеют выследить, пока доберемся, - заметил Беседующий-с-Небом, на этот раз замыкавший человеческую цепочку. Свою красивую накидку и пригожую шапку он оставил дома и отличался от остальных охотников лишь копьем с пушистыми беличьими хвостами. Могучий Саблезуб подумал о том, что было бы неплохо украсить такими одежду его Золотой Тени. А потом вспомнил, что с утра так и не успел ее ни за что похвалить, и настроение сразу ухудшилось.
        Между тем пологий берег сменился чавкающей глиной, и охотники, хорошо зная, что впереди их поджидает болото - свернули влево, в лес. Огибать топь пришлось долго, и снова к реке, к устью чистого Песчаного ручья, они вышли около полудня. Раздевшись, мужчины перешли протоку вброд и двинулись дальше куда медленнее и осторожней. За ручей дети Хозяина Реки пешком выбирались редко, и потому, если тут тропинка когда-то и была - то давно заросла. Приходилось прокладывать ее заново, обходя поваленные деревья, продираясь через переплетение ивовых и ольховых ветвей - местами подкрепленных то густым малинником, то крапивой, - распугивая змей, уток и куликов. Могучий Саблезуб, шедший первым, иногда даже вынимал нож, рассекая и рубя путаницу ветвей перед собой. А потом в клинке сломались две пластины, и лезвие ножа стало походить на щербатый рот. Расстроенный охотник уступил место Грозному Вепрю - и тот, учтя горький опыт сына, предпочел рвать ветки древком гарпуна. Древко потрескивало, гнулось, капало травяным и древесным соком, но выдерживало.
        Иногда берег понижался, превращаясь в чавкающее болото, и путники отворачивали от реки в лес. Пробираться здесь было еще труднее. Упавшие от старости или ветра огромные деревья местами лежали в два-три слоя, поросшие влажным мхом и полусгнившие. Обойти такие завалы удавалось не везде, и скользкие мокрые стволы приходилось перелезать, рискуя оступиться в образованные другим валежником ямы или неожиданно провалиться глубоко в труху.
        Наверное, если охотникам придется ходить здесь по несколько раз каждое лето - удобная тропа, огибающая самые неудобные места, пробитая через старые стволы и густой кустарник, все же появится. Но ныне мужчины к вечеру вымотались так, что мечтали только о еде и отдыхе. Хорошо хоть, уплывшие вперед Черный Стриж и Парящий Коршун успели к их подходу обтянуть шкурой жерди старого чума, расстелить в нем маты и развести костер.
        - Где Упрямый Лось и Сильный Лосось? - едва заглянув в походное жилище, поинтересовался шаман.
        - Волчицу ушли скрадывать, - ответил Стриж. - Следы Летящего Зимородка они уже нашли. Логово где-то рядом.
        О судьбе молодого охотника никто спрашивать не стал. Все были взрослыми мужчинами и понимали, куда исчезают те, кто не вернулся в селение. Они могли сделать только одно: отомстить.
        Перед рассветом, не тратя времени на еду, дети Хозяина Реки выступили на охоту. Удобной звериной тропой, идущей от водопоя, они углубились в лес и возле поросшей осокой котловины разделились надвое: Могучий Саблезуб, Парящий Коршун, Беседующий-с-Небом и Грозный Вепрь пересекли влажную поляну и встали за ней, приглядывая заодно и за несколькими мелкими узкими тропами, проложенными зайцами, барсуками и ланями к Черной топи. Спугнутая из логова волчица вполне могла попытаться уйти и по ним. Когда спасаешь шкуру - не жалко и ободрать ее о низкие ветки.
        Притаившись, охотники стали ждать появления зверя… но вместо него вскоре услышали крики Упрямого Лося. Разойдясь на всякий случай редкой облавной полосой, мужчины прокрались к самому болоту - но не встретили по пути даже сонного ежика. Черный Стриж и Сильный Лосось ждали их возле норы, вырытой под корнями вывороченной ветром сосны. Здесь было много листвы, мха, серой шерсти, местами свалявшейся в большие клочья, много обглоданных костей, валявшихся ближе к воде. Но не было никаких волков.
        - Ушла, - сказал Упрямый Лось. - Видать, почуяла нас еще вчера и ушла ночью.
        - Умная, - добавил Черный Стриж. - Следы запутала, волчонка унесла.
        - Один щенок? - удивился Беседующий-с-Небом.
        - Похоже, да, - кивнул Стриж. - Следов мало, и костей обглоданных почти нет. Следов возни не видно. А малышня должна возиться и играть. Хоть с этим духи нам помогли. Из одного стаю вырастить трудно. Стало быть, тревожить пока не станут. Коли спугнули, может, хоть теперь она в иные угодья уйдет?
        Возвращались охотники безрадостно, с пустыми руками. Дома же их ждало еще одно неприятное известие: исчез Лопотун, младший сын Тихого Ужа. И как это ни ужасно, с этим пришлось смириться: племя слишком долго жило старыми припасами и добычей, взятой перед началом строительства лодки. Чтобы семьи не начали голодать - нужно было уходить за свежей дичью. Терять целые дни на выслеживание мстительной волчицы потомки Хозяина Реки больше не могли.
        На последних лодках, оставшихся в племени, уплыли к дальним угодьям Черный Стриж с сыном и Беседующий-с-Небом с Трескуном, который после гибели отца оставался вдвоем с матерью в большом зимнем доме. Сильный Лосось, забрав жену и дочь, тем же утром, навьючив на плечи тяжеленное покрытие для чума, ушел на Щучью стоянку, что располагалась у лесного озера далеко на закат. Добираться туда было долго и неудобно, охотники посещали это стойбище только зимой, когда толстый наст позволял тянуть за собой волокуши с припасами. Зато, как все знали - охота там обильна, дров вдосталь, а потому семья будет сыта и согрета в любое ненастье. Остальные мужчины предпочли подождать, пока лодки освободятся и им тоже удастся сплавать в дальние, богатые дичью леса.
        Могучий Саблезуб, проверив старые припасы, решил пока не тратить силы на бесполезные походы по пустынной тропе возле селения. Под потолком его дома полосок с вяленым мясом было уже мало, но зато в схроне на сосне - еда еще оставалась.
        Люди племени издавна хранили главные запасы высоко над землей, подвешивая их на ветки в плетеных корзинах, укрытых от дождя берестой. На ветру припасы не мокли, не гнили, не приманивали медведей и росомах, до них не могли добраться мыши и всякие кроты с землеройками, не поселялись насекомые. А что до куниц или белок - несколько петель на ближних ветвях легко превращали таких воришек из опасности в добычу. Доставать припасы из подобной корзины было, конечно, не очень удобно, а потому самое нужное всегда лежало дома, на полу или под кровлей. Но у хорошего, зажиточного хозяина ближнее дерево тоже никогда не пустовало.
        У юного охотника вместо корзины на толстой сосновой ветке качалась берестяная волокуша, с которой он еще зимой вернулся в родное селение. Спустив ее, заглянув внутрь и найдя всего два короба с сушеным мясом, Могучий Саблезуб решил зря не мучиться и оставил ее внизу. Короба он пока подвесил под потолок, берестяную
«снежную лодку» кинул поверх крыши.
        - Пока еда есть, можно и Черного Стрижа с шаманом обождать, - решил он. - Когда лодки вернут, тогда на охоту и отправлюсь. А пока домом займусь. Поможешь, Золотая Тень?
        На следующий день они несколько раз сходили к бобровой запруде, сделанной братьями племени на Песчаном ручье, и нарезали там, на топких берегах, охапки камыша. Вечером Могучий Саблезуб уселся перед добычей - разбирая пышные тяжелые охапки и увязывая их в пучки в две ладони толщиной, какими и принято покрывать крышу. Золотая Тень, разумеется, занялась ужином, заодно согревая дом перед короткой летней ночью.
        Вот тут к юному охотнику и подкрался Чибис, внезапно выскочив из-за плеча и усевшись перед глазами:
        - Я спросил! - горячо выдохнул паренек. - Я спросил, Могучий Саблезуб, спросил, спросил!
        - Много спросил? - невозмутимо поинтересовался занятый делом охотник.
        - Он уплыл, а я тут и решился, пока нету! - расплылся в широкой улыбке тот. - И да, все в точности так!
        Могучий Саблезуб поднял глаза на его радостное лицо и, кажется, начал понимать, о чем идет речь. Но на всякий случай уточнил:
        - Тебе не трудно назвать хоть одно имя?
        - А вот так! - развел руками Чибис. - Все как ты советовал! И в точности так и вышло!
        Паренек приподнялся на руках, пересаживаясь ближе:
        - Как Беседующий-с-Небом на охоту уплыл, я дождался, когда Цветущая Рябина из дома выйдет, за нею следом до самой реки крался. А как она воду зачерпнула и назад отправилась, навстречу ей попался… Ну, посмотрел ей в глаза, да так сразу все и сказал. Как ты учил, так и сказал!
        - Чему я учил? - совсем уж изумился Могучий Саблезуб.
        - Ну, сказать, что она самая лучшая на свете, что как я ее глаза вижу, у меня внутри все прямо вздрагивает, и что от касания ее волос мурашки по телу, и что ни о ком другом я думать не могу, и только о ней все время мечтаю… Я так и сказал. И она сказала, что на все согласна. То есть, меня ждать. Когда посвящение пройду, охотником стану, ожерелье соберу и смогу ее у отца спросить. Ни на кого больше не смотреть, никому женой быть не соглашаться. Теперь я понял, Камыш. Она и правда самая лучшая. Ради Цветущей Рябины я что угодно сделаю, лишь бы шаман ее мне, за меня отдал. Как ты ради Золотой Тени, так и я для Цветущей Рябины! Я тебе так благодарен! Теперь я знаю: мне нужна она, только она!
        - Ага… Это я все придумал?
        Юный охотник даже забыл обидеться, что друг детства по старой памяти назвал его Камышом.
        - Ты же на реке меня научил, когда от танцующих духов возвращались!
        - Да, научил, - признал Могучий Саблезуб, припоминая, что о чем-то похожем они разговаривали. - Хорошо. Надеюсь, вместе вы заживете в радости и согласии.
        - Я сделаю все! - твердо пообещал Чибис. - Цветущая Рябина станет моей женой!
        Охотник одобрительно кивнул и продолжил вязать камыш. Однако детский друг продолжал сидеть перед ним. Сделав восемь пучков, Могучий Саблезуб не выдержал:
        - Ты хочешь о чем-то спросить?
        - Да… Я тоже хочу попасть в мир духов и пройти их испытание. Скажи мне, как туда попасть?
        - К ним не попадают по своей воле, Чибис, - устало вздохнул Могучий Саблезуб, снова берясь за работу. - Это они выбирают, кого забрать, а кого оставить. Зачем тебе это? Ты пережил свою одиннадцатую зиму. В конце будущей ты пройдешь испытание и станешь охотником. Соберешь ожерелье из клыков и попросишь Цветущую Рябину у ее отца.
        - Тебе хорошо говорить, ты вернулся охотником и с ожерельем. Твоя Золотая Тень уже рядом с тобой в одном доме. А где мне его взять? Ты же знаешь, охотники ожерелье долго собирают, а иным и не удается. Летящий Зимородок, вон, так и не собрал. То есть, собрал, да поздно, ничего не успел. Вдруг я тоже слишком долго зверя достойного искать буду? Вдруг Цветущая Рябина этого не дождется? А вдруг… Вон, волчица-то где-то окрест селения нашего бродит. Чикнет зубами - и ничего уже не успеем.
        - Ты хочешь получить клыки волчицы? - Могучий Саблезуб на время забыл про камыши.
        - Да, хочу! - тут же встрепенулся Чибис. - Будь у меня эти клыки, я смогу просить Цветущую Рябину сразу! Как только испытание пройду и получу новое имя, сразу ее у Беседующего-с-Небом и испрошу.
        - Клыки, - опять повторил юный охотник. - Она ведь меня знает. Волчица то есть. Она за стаю свою мстит, которую зимой взяли. Коли увидит, загрызть попытается обязательно.
        Чибис насторожился, отчего его растопыренные уши даже зашевелились.
        - Охотников племени не подпустила, осторожная. А на одного кинется обязательно. Как на Летящего Зимородка. Она ведь мести ищет, просто так не сбежит.
        - Пошли вдвоем, - свистящим шепотом предложил Чибис. - Я еще мальчик, меня не испугается. А тебе помогу.
        - Понимаешь, чего просишь? - внимательно посмотрел на друга Могучий Саблезуб.
        Чибис облизнул губы. Если он намерен получить клыки матерого волка - то взять его должен сам. Кто сразит зверя - тому и награда. Напарник может помочь. Но клыки добываются только своими руками. Шевеление плеч, скребущие землю пальцы выдали его неуверенность. Мальчик боялся до жути. Но все-таки - кивнул:
        - Я пойду. Я не боюсь!
        Могучий Саблезуб облегченно перевел дух и снова взялся за камыши. Он уже долго тяготился виной за ушедшего из облавы зверя. Теперь появилась возможность исправить давнюю ошибку.
        - Тогда садись и помогай. Успеем до сна покрыть крышу - сможем выйти на рассвете. Путь длинный, светлый день весь надобен.
        Но юный охотник ошибся. По тропе, уже прорубленной через прибрежный кустарник, петляющей между самыми непроходимыми завалами и указывающей удобные места для перелаза через гнилые стволы, идти оказалось намного легче и быстрее, чем в прошлый раз. Посему до охотничьей стоянки друзья добрались задолго до вечера - но остановились не на ней, а на самом берегу реки, на небольшой прогалине между кустами. Здесь и комаров ветром сдувать будет, и от опасного хищника, если вдруг появится, можно сразу в реку забежать. Ведь все ведущие свой род от Хозяина Вод не боятся ни глубины, ни течения, а звери земные - воды всегда сторонятся и, когда плывут, почти беззащитны. Любой ребенок самую сильную рысь утопить способен.
        Чибис с камнеметалкой, скинув груз, сразу отправился искать уток. Могучий Саблезуб, как взрослый охотник, на такие мелочи размениваться не стал: не спеша разложил подстилки, собрал сухого валежника, раздул из трутницы огонь и запалил костер. Юный охотник особо не таился. Он был уверен, что волчица, когда его учует, когда выследит и поймет, что он один - нападет сама, прятаться не станет. Она жаждала мести за погибших родичей не меньше человека.
        Вскоре вернулся паренек, с гордостью несущий подбитую птицу. Здесь, вдалеке от селения, подбить жирного селезня оказалось совсем не сложно. Хорошенько обмазав дичь прибрежной глиной, ее положили в костер, после чего Могучий Саблезуб расставил на подступах к стоянке, в просветах ивовых зарослей, несколько петель. Разумеется, крупного зверя они не удержат - но зато шум поднимут. Пока волк или медведь вырывается, сотрясая кусты и деревья - друзья успеют или за оружие схватиться, или в реку на глубину забежать. Ну, а вороватую росомаху или голодную рысь силки и вовсе для охотника сберегут. Обедом обеспечат. Скрытно обойти ловушки сквозь кустарник крупному зверю не по силам, а потому спать люди могли спокойно и сторожа на ночь не оставлять.
        Когда солнце ушло в Вечерние Воды, оставив после себя россыпь звезд и скромный полумесяц, друзья выкатили из углей раскаленный угольный ком, раскололи, поделили пополам. Поев, натянули на головы капюшоны, спрятали руки в рукава и закрыли глаза.
        Ночь, увы, не принесла никаких беспокойств. Могучий Саблезуб про себя надеялся, что кто-то из живности проявит любопытство к неведомым гостям - но нет, петли так и остались непотревоженными.
        - Гарпун из рук не выпускай, - посоветовал он утром пареньку. - И проверь, чтобы топор в петле за ремни не цеплялся. Мы охотимся на нее, она - на нас. Пока неведомо, кто нападет первым. Снимай обувь, пошли.
        Дабы оставить свою скромную стоянку под защитой ловушек, друзья обошли прибрежный кустарник по воде, выбрались на берег чуть ниже по течению у звериного водопоя и уже отсюда начали скрадывание, осторожно подбираясь к разведанному еще Летящим Зимородком логову.
        Охотники шли от реки, и Могучий Саблезуб пока еще был уверен, что за спиной у них никого нет. Больше всего он боялся, что зверь, защищая свой дом, обойдет их и неожиданно нападет сзади, не дав возможности нанести первый укол или выхватить топор. Чтобы не допустить такого, он отправил Чибиса низиной, по самому краю Дальней Топи. Сам же крался чуть в стороне и выше по берегу, просматривая траву и лес далеко вокруг. Он знал совершенно точно: волчица здесь. Она таится где-то меж корней, спряталась в папоротнике или скрывается в заросшей ложбине. Он не видел опасного врага, но притихший лес, в котором не колыхали осоку зайцы или косули, в котором не похрюкивали среди аппетитного свинороя поросята и не мелькали меж стволов горностаи, - этот притихший лес ясно показывал внимательному человеку, что где-то неподалеку ищет добычу опасный голодный зверь.
        - Ой-ёй! - громко вскрикнул Чибис, пропадая с глаз. Могучий Саблезуб со всех ног кинулся к нему… Но паренек всего лишь барахтался в глубокой яме, не замеченной под переплетением корней, лютиков и жирных зеленых лопухов.
        - Цел? - наклонился сверху юный охотник.
        - Ты только посмотри! Тут снег, - выбравшись на край ямы, отряхнул ноги от холодной крупки Чибис. Мотнул головой, дважды теранул ладонями уши, словно опасался, что и в них набился какой-то сор.
        - Ничего не вывихнул? - Могучий Саблезуб заглянул в темную дыру. Там, на самом дне, и вправду белело большое пятно.
        - Я чуть не закричал, так испугался… - Облегченно вздохнув, Чибис первым делом осмотрел гарпун: - Нет, все хорошо. Не сломан.
        - Топор проверь. - Могучий Саблезуб присел, зачерпнул крупку ладонью. - Надо же, настоящий снег… С зимы, что ли, лежит? Или лесные духи тут зиму от жары прячут?
        Охотник осмотрелся. Густые кроны, глубокая яма, наросший сверху наст. Наверное, летнее солнце так ни разу и не заглянуло к этому сугробику. Вот и не растаял.
        - Как интересно, - поднялся он. - Наверное, если в такую яму зимой сунуть мороженое мясо, его можно доставать и есть до середины лета. Представляешь, как было бы удобно? Не сушить, не коптить второпях, не беречь потом от плесени и влаги, не вешать на ветках, а просто заморозить прямо на охоте, да и кинуть в яму.
        - Как же ты его тут заморозишь? Это зимы ждать надобно!
        - Так про зиму и говорю! - недовольно буркнул юный охотник. - Вставай давай! Половину леса криками распугал. К логову пошли, чего теперь таиться?
        Могучий Саблезуб первым поднялся выше на склон и вдруг замер, предупреждающе вскинув руку.
        Что-то изменилось. Что-то изменилось в окружающем их лесу, нечто непонятное и неуловимое. Юный охотник тщательно прислушивался и принюхивался, внимательно смотрел по сторонам. И ничего не замечал. Вроде, нигде в стороне не взлетали потревоженные птицы, не скакала прочь испуганная белка, не появились в траве свежепримятые стебли. Все так же прохладный ветерок тянул с болота гнильцой, перемешанной со сладким запахом липы, так же натужно поскрипывали качающиеся сосны. Все было как всегда - но какое-то странное, ничем не подтвержденное неприятное предчувствие упрямо грызло его тревогой. И юный охотник предпочел довериться предчувствию.
        - Понизу иди, - шепотом приказал он Чибису, вытягивая из-за спины копьеметалку, накладывая на нее древко одного из гарпунов. - И берегись!
        Он поднялся до звериной тропы к водопою, пошел по ней, как можно мягче ступая по утоптанной хвое и постоянно крутясь во все стороны. Шаг, еще… Небольшой ельничек из шести деревьев… Ложбинка… Еще несколько елей… Нет, ничего… Никого…
        Чибис тоже пробирался вперед - это было слышно по хрусту ломающихся веток и его недовольному бурчанию.
        - Тебе не охотником, а кабаном в малиннике быть! - тихо ругнулся Могучий Саблезуб, повернул к другу, намереваясь его отчитать… и вдруг увидел серую тень, мелькнувшую перед покосившейся березой. Чибису оставался жизни только миг, и охотник что есть мочи закричал: - Сза-ади!!!
        - А-а-а!!! - От болота донесся треск, Камыш кинулся туда, увидел мохнатый горб и, не колеблясь, от плеча махнул бросательной палкой. Гарпун мелькнул меж ветвей, чиркнув над краем земли и скрывшись за ней. Болезненный всхрап показал, что он попал в зверя, а не в товарища. Могучий Саблезуб подбежал ближе и увидел тянущуюся клыками к горлу паренька волчицу - но Чибис какой-то невероятной удачей ухитрялся прикрываться древком своего копья. Юный охотник замедлил шаг, наложил второй гарпун, метнул и попал зверю чуть ниже крестца. Но и тут волчица не отступилась, прижимая жертву к земле передними лапами и щелкая зубами. Горячая слюна из пасти капала Чибису прямо на лицо.
        Древко копья жалобно затрещало, сдаваясь клыкам хищника, сломалось пополам.
        - Держись! - крикнул Могучий Саблезуб, выдергивая из петли топор, набегая.
        Только теперь зверюга повернула морду к нему и зло зарычала, отпугивая от своей добычи. Пользуясь заминкой, Чибис отпустил переломанный гарпун и тоже выдернул откуда-то прямо из-под волчьего брюха топор, попытался замахнуться - но сделать это лежа оказалось непросто, и удар лишь скользнул волчице по шее. Она тут же повернулась к жертве, клацнула зубами и… Паренек успел сунуть в пасть свой топор.
        - А-а-а!!! - закричал Могучий Саблезуб, вскидывая топор над спиной зверя и… И не ударил. Ведь сломай он случайно волчице спину или перебей ребра - клыки будут полагаться ему, а не другу. И тот останется без ожерелья. И потому Камыш просто со всей силы пнул зверюгу ногой в бок. Та, словно понимая, косилась и рычала, но жертву не отпускала. Тогда охотник сунул топор в петлю на поясе, схватился за торчащие в боку волчицы гарпуны, с силой дернул на себя. Этого хищница не выдержала, разжала пасть и кинулась на юного охотника. Он отпрыгнул, оступился, но, опрокидываясь, выставил перед собой острия выдернутых метательных копий. Зверюга накололась, отпрянула, повернулась назад - однако Чибис уже успел встать.
        - Н-на! - обрушил он топор, но промахнулся, попав не по голове, а по загривку. Правда, от удара волчица промахнулась тоже, зубы ее щелкнули в воздухе, морда уткнулась пареньку в живот. Они вдвоем кувыркнулись вниз, в болото, расплескивая мох и тину, вскочили, с рычанием кинулись друг на друга. Снова мелькнул топор, густо всплеснулась вода…
        - Чибис?! - с надеждой крикнул Могучий Саблезуб.
        - А-а-а-а! - с шумом выпрыгнул из влажного месива его друг, радостно вскинул руки. - Да-а-а!!! Я смог, смог, смог!!! Камыш, я смог, я справился с волчицей! Да, да, да!!!
        - Вот и хорошо, - облегченно уселся на траву юный охотник. - Радуйся, мальчик. Теперь у тебя есть ожерелье.
        Он запоздало представил себе, как пришлось бы возвращаться в племя одному, окажись волчица хоть немного сильнее, что пришлось бы говорить отцу и матери Чибиса - и к Могучему Саблезубу все же пришел запоздалый страх. Но теперь все было позади: паренек разве что не пел от радости, как весенний щегол, а к вечеру столь же радостной, наверняка, окажется и Цветущая Рябина. Разве ради этого не стоило немного рискнуть?
        Немного отдохнув, победители выволокли из болота тушу зверя. Чибис виновато зачесал в затылке:
        - Прости, я от радости совсем забыл. Твои гарпуны. И как ты ее отвел… Если бы не ты, она бы меня загрызла.
        - Но убил ты. Значит, клыки твои.
        - Но добыча общая.
        - Общая, - не стал спорить Могучий Саблезуб. - Тебе клыки, мне шкура, мясо пополам. Пойдем к логову. Черный Стриж обмолвился, щенок у нее должен быть. Как бы не подкрался, коли уже большой. Запомнит - тоже мстить станет.
        Оставив тушу на берегу, они налегке пробежались до логова, заглянули внутрь. Щенок и правда оказался там: мохнатый, как липовая гусеница, лопоухий, как Чибис, и круглоглазый, как филин, волчонок весь набычился и грозно зарычал, даже чуть подпрыгивая на месте от непомерной отваги.
        - Уже не отомстит, - хмыкнул Чибис и замахнулся топором.
        - Стой! - прикрикнул на него Могучий Саблезуб. - Не тронь.
        - Почему? - не понял паренек.
        - Нам с тобой целую тушу тащить, забыл? Хочешь еще и его на шею повесить? Пусть сам бежит. В селении прибьем. - Юный охотник снял с пояса одну из звериных петель, накинул щенку на шею, не очень опасаясь пока еще совсем крохотных зубов, вместо скользящей петли сделал крепкий узел: - Вот так, никуда не денется. Кстати, пока живой, он еще и не протухнет. Можно с мясом не возиться.
        Свежевать волчицу у Дальней топи друзья не стали. Нашли крепкую слегу, связали зверюгу лапами над деревяшкой, закинули на плечи, да так с нею и пошли, волоча повизгивающего щенка за собой. Сперва завернули на стоянку, забрали подстилки, ловушки и мешки, а потом, вдоль берега - к родному селению. Летом дни долгие, дорога известная. До темноты можно успеть не напрягаясь.
        Племя встретило юных победителей не восторгом, а изумлением. Громадная волчица вызывала страх у женщин и детей даже мертвая, взрослые охотники изумленно качали головами, а Цветущая Рябина, забывшись, при всех кинулась Чибису на шею.
        - Клыки мои! - с гордостью сказал он, и Беседующий-с-Небом озабоченно поджал губы.
        - Камыш! - с небольшим опозданием выскочила из дома Золотая Тень, крепко обняла мужа, прижавшись к груди, увидела недовольного щенка, сидящего рядом на привязи, вскинула брови: - Какой хорошенький! Пухлый, прямо как одуванчик! Это откуда, зачем?
        - Это тебе, - щедро предложил Могучий Саблезуб, невольно улыбнувшийся ее восторгу. - Чтобы не так скучно было. Пусть пока поживет. Потом съедим, когда припасы кончатся.
        - Правда? - Девочка схватила волчонка за бока, покрутила перед собой: - Какой упитанный Пухлик! Мы его в дом возьмем?
        - Конечно, в дом! Снаружи утащит кто-нибудь. С таким малышом и росомаха справится, и орел схватить может.
        - Пошли в дом, Пухлик! - обрадовалась Золотая Тень. - Сейчас мама растопит очаг. Будет тепло и светло. А папа отрежет нам мяса для отвара.
        - Ты славно поохотился, Могучий Саблезуб, - похвалил сына подошедший Грозный Вепрь. - Тебе помочь?
        - Да, хорошо бы, - кивнул юный охотник. - Вечереет, а нам еще свежевать.
        - Смотрю, волчонка ты живым притащил? Зачем он тебе?
        - Что бы на себе не нести, - терпеливо объяснил Могучий Саблезуб. - Так он сам шел, своими ногами. Можно будет съесть, когда кончатся припасы. Прямо здесь, без всякой охоты.
        - Достойная добыча, - приковылял к очагу и Мощный Волк. - Жалко, Сильный Лосось не видит, он бы обрадовался. А волчонка зачем притащил?
        - Это живая еда, - сдерживая себя, опять начал объяснять Могучий Саблезуб.
        И так ему пришлось повторять еще пять раз. Потомки Хозяина Реки признавали правоту охотника: зачем заниматься долгой и трудной разделкой и засушкой мяса, которое еще не так просто сохранить, если можно оставить зверька живым и съесть, когда захочется? Раз уж еда лишняя есть - то почему бы и нет? Вот только раньше никто и никогда этого не делал. И это вызывало у всех взрослых и опытных людей сильные сомнения. Раз никто раньше этого не делал - значит, и ныне что-то наверняка пойдет не так, как задумано неопытным юношей.
        Впрочем, вечер быстро разогнал по домам всех обитателей поселка вместе с их сомнениями. Поутру же щенок уже радостно играл с ногой Золотой Тени, всеми силами мешая девочке готовить. Могучий Саблезуб в его зубы пока не попадался - у охотника было еще очень много хлопот с разделкой мяса и его сушкой у огня, и потому он как вышел из дома на рассвете, так в него больше и не заглядывал.
        Впрочем, хлопоты были приятные, обещающие много дней спокойной и сытой жизни.
        Через два дня волчонок освоился настолько, что никуда не убегал даже без привязи, спать пытался забраться в человеческую постель, а когда Золотая Тень готовила - настойчиво требовал своей доли. Еще он считал своей обязанностью обгрызать низ древка у копья и всех гарпунов, и жевать поршни хозяев, быстро приучив Могучего Саблезуба хранить все, кроме дров, под кровлей, на недоступной для живой еды высоте.
        На третий день зверек уже бодро бегал по поселку вслед за хозяйкой, грозно рыча из-за ее ног на всех, кто подходил ближе, и кидаясь с разбегу то на нее, то на Могучего Саблезуба, когда чувствовал себя в безопасности. В итоге вечером, когда охотник отправился за водой для варки клея, волчонок ухитрился спрятаться от пробегающей мимо малышни в берестяном ведре. Причем с разбега. Ведро вместе с ним улетело далеко в реку и поплыло вниз по течению, покачивая бестолкового шалуна на волнах. Камышу пришлось, торопливо скинув одежду, догонять бедолагу вплавь и толкать обратно к пляжу.
        - Сюда, сюда! - Сбежав к самой воде и едва не сбив мужа с ног, Золотая Тень достала звереныша из короба, прижала к груди: - Испугался, маленький! Чуть не уплыл, глупенький. Ты же мог утонуть!
        Камыш же с интересом осмотрел ведро, покрутил в руках, ощупал верхний край, куда были вшиты палки - чтобы берестяная посудина не сминалась, когда ее поднимали за укрепленные на углах длинные ручки. Потом зачерпнул несколько горстей песка, насыпал внутрь, сверху кинул несколько крупных камней, снова опустил в воду. Ведро просело куда глубже, чем под весом щенка, однако не утонуло, поплыло вниз по течению. Юный охотник перехватил посудину, высыпал содержимое, сполоснул, набрал воды, вернулся к очагу и подвесил ведро над огнем. Насыпал внутрь приготовленные для клея выскобленные кости, а сам прогулялся до дома, поднял волокушу, что так и осталась валяться поверх свеженастеленного камыша, покрутил перед глазами.
        Волокуша, или «снежная лодка», была сделана очень просто: плетеный из ивы каркас в шаг шириной и пяти шагов в длину, сверху - береста, в нескольких местах надежно прихваченная липовым лыком. Гладкое берестяное днище легко скользило по снегу, груза в такую лодку можно накидать намного, намного больше, нежели способен поднять самый взрослый и сильный охотник. Одна беда: волокуша хорошо тянется только по снегу, который надежно скрывает валежник, пеньки-сучки, камни и прочие неровности. Летом же берестяное днище о такие препятствия раздерешь моментально. Да и зимой таскать ее все же лучше по ровному льду, по озерам, рекам и ручейкам. Но вот что получится, если попытаться таскать ее по воде? Большинство охотничьих троп ведь как раз вдоль рек и ручьев тянутся!
        Разумеется, просто так волокушу на воду не положить - сшитая из отдельных берестяных полос, она протечет сразу и везде. Но именно по поводу щелей у Могучего Саблезуба появилась одна интересная мысль.
        Пока в ведре кипятились кости, он внимательно осмотрел волокушу. Полосы бересты на ней были нашиты внахлест, чтобы на стыках снег не забивался внутрь. И хотя щели были широки - их было совсем не трудно стянуть, если накрепко пришить к плетеному днищу.
        Сбегав к молодому кустарнику на берегу, охотник нарезал самых тонких веток и уселся у очага, поглядывая за огнем под берестяным ведром, а заодно острым каменным шилом накалывая отверстия в бересте, продевая через них очищенную от коры лозу и завязывая изнутри узлами.
        Варить клей следовало не меньше половины дня. На волокушу Могучий Саблезуб потратил примерно столько же времени. Теперь ему уже было невтерпеж превратить мысль в реальность. Он сбегал домой за ложкой, быстро повыкидывал из ведра вываренные кости и оставшимся жидким клеем аккуратно залил щели между берестяными листами, потом старательно замазал им же ивовую лозу и отверстия прошивки. Отставил ведро в сторону от огня, подхватил волокушу, сбежал с нею к реке, к пляжу. Под взглядами плещущихся малышей положил «снежную лодку» на воду, нажал… Тихо выругался: в нескольких местах через швы потекла вода. Однако клей еще не застыл, было время исправить ошибки. Он поднялся обратно, зачерпнул варево, старательно пролил клеем протекающие места, опять спустился к реке, положил волокушу на воду. Нажал, затаив дыхание.
        - Это лодка, дядя Саблезуб? - просил с берега Лещинник, пятилетний сынишка Черного Стрижа и Мягкого Цветка.
        - Лодка? - подбежала Щекотунья, младшая дочь шамана. Вслед за ней появилась и Одуванчик: трехлетняя девочка Парящего Коршуна и Белой Горлицы. Сама Белая Горлица тоже была здесь. Она выскабливала рысью шкуру и заодно присматривала за детьми.
        - Ну… - Охотник еще несколько раз покачал залитую клеем волокушу с борта на борт. И никаких протечек не заметил. - Ну, пожалуй… Да, лодка! Залазь!
        Дети с радостными визгами забежали в воду, Камыш одного за другим посадил их внутрь.
        - Осторожнее, весел нет! - выпрямилась Белая Горлица.
        - Я держу, - успокоил ее охотник.
        - Могучий Саблезуб лодку сделал! - послышался крик сверху, от очага. - Меня прокатишь?
        По тропинке к пляжу сбежал Трескун, в одних только штанах, с тяжелым охотничьим копьем, но без пояса.
        - Да какая это лодка? Волокуша, - буркнул Могучий Саблезуб, придерживая легкое сооружение из веток и бересты за борт. Ребятишки этого не замечали и старательно гребли руками, пытаясь разогнаться.
        - Ты сам, сам попробуй! - подзадорил показавшийся над берегом Грозный Вепрь. Там появлялось все больше и больше любопытных. Крик Трескуна привлек внимание половины поселка. Нехватка лодок ныне была трудностью для всех, и известие о появлении еще одной вызвало общий интерес.
        - Это просто волокуша… - тихо повторил Могучий Саблезуб и разжал пальцы. И «зимняя лодка» поплыла! Не перевернулась, не развалилась, не ушла на дно - а поплыла вниз по течению. Охотник нагнал ее, поймал, оттянул назад. Ему и самому уже стало любопытно: выдержит, не выдержит? Детей, причем троих, березовый короб возил без особого труда. Камыш же весил немногим более. - Ну как, накатались?
        Могучий Саблезуб толкнул волокушу вдоль берега вверх по течению. Она отплыла на десяток шагов и, несмотря на старания малышни, старательно гребущей ладонями, откатилась обратно. Он снова поймал короб, покачал.
        - Садись! Чего ждешь? - крикнул с берега отец. - Вдруг получится?
        - Садись! На охоту вместе поплывем! - сбежал вниз к воде розовоухий Чибис.
        - Давай, давай! - подзуживал Трескун.
        - Ты правда поплывешь? - спросила Золотая Тень, удерживая на руках сучащего лапами Пухлика.
        - Ну, давайте теперь и дядя Саблезуб попробует, - решился все-таки Камыш и стал решительно высаживать детей на пляж. Затем вывел свою улучшенную клеем волокушу на глубину по колено, чуть наклонил к себе и сел внутрь. Плетеный короб, обтянутый берестой, выдержал! Просел чуть глубже, закачался, но не утонул. Могучий Саблезуб сидел внизу, на колючих ивовых изломах, борта поднимались ему чуть выше пояса, до воды он легко дотягивался рукой.
        - Молодец! - радостно запрыгала Золотая Тень.
        - Дай попробовать! - запросился Чибис.
        - Весло нужно.
        Могучий Саблезуб закрутился в поисках чего-нибудь подходящего, услышал какой-то странный треск, опустил голову… и увидел, как по днищу заструились тонкие ручейки. - Опять раскле…
        С громким хрустом его попа вдруг ушла вниз, ноги дернулись кверху, в лицо плеснула вода, он взмахнул руками и вынырнул уже рядом с переломившейся пополам волокушей. В несколько гребков отплыл к мелководью и встал на ноги, смотря, как Большая Река уносит его игрушку. Кто-то из малышей даже заплакал. Вяло, без надрыва. От обиды, что не наигрались. Но большинство потомков Хозяина Реки только засмеялись. Чего еще ожидать, когда взрослый дяденька садится в детскую игрушку?
        - Вот поэтому никто и не строит лодок из корзинок и бересты, - спокойно сообщил Черный Стриж, тоже успевший спуститься к воде. - Лодка должна быть крепкой и надежной. Из хорошего дерева. Чтобы не сломалась, сколько в нее добычи не положи и как в нее ни садись. Или даже если ногами в ней встать. Но для детей мы тоже когда-то такие мастерили…
        Он махнул рукой и повернул к священной иве. Остальные люди племени тоже стали расходиться.
        - Не ушибся? - участливо спросила Золотая Тень.
        - Чем там ушибаться? - встряхнулся Могучий Саблезуб. - Это же вода. Холодная.
        - У меня варево готово с чабрецом и мятой. Хочешь попробовать?
        - Без мяса? - испуганно округлил глаза юный охотник.
        - Ну тебя! - шутливо замахнулась на него девочка.
        - Очень хочу! - уже серьезно ответил Могучий Саблезуб. - Ты ведь готовишь лучше всех в племени. У меня от нетерпения прямо слюнки текут!
        По дороге домой охотник забрал ведро, на дне которого колыхался еще теплый вар, и по забывчивости оставил у входа на полу. И не успели они с Золотой Тенью взяться за ложки - от полога уже донеслось азартное чавканье: живая еда азартно вылизывала густое костное варево.
        - Не сердись на Пухлика, - тут же вступилась девочка. - Он же еще маленький.
        - Все равно почти весь клей на волокушу извел, - отмахнулся охотник. - Потом еще сварю. А ведь у меня почти получилось, Золотая Тень. Вот чуть-чуть крепости не хватило! Я в ней уже плыл, когда клей на швах поломался.
        - Корзине человека не удержать, - невпопад кивнула она, первой зачерпывая суп, в котором чуть не наполовину было навалено листьев и корешков. - Ступишь случайно на край или присядешь - сразу и хрустит.
        - Это потому что ива, - размышляя, ответил Могучий Саблезуб. - Если не тоненькие ивовые веточки заплетать, а толстые еловые ветки, то не поломаются. Они ведь гибкие очень, которые еловые. Должны плестись легко, как ива. Просто такие толстые не нужны ни на что. И слеги на дно положить. Они тоже не сломаются, хоть ты садись на них, хоть стой. Тогда выдержат. А, Золотая Тень? Что скажешь?
        - Ты охотник, тебе виднее, - пожала она плечами.
        - Объедение какое! - зачастил ложкой Могучий Саблезуб. - Очень вкусно! Какой ты молодец! Как хорошо, что ты согласилась стать моей женой.
        Торопливо расправившись с угощением, он старательно облизал ложку и корец, похвалил девочку еще раз - вроде бы, как раз в пятый, - прихватил из-под кровли широкий острый скребок с короткой рукоятью и отправился к реке. Там начал резать у воды ивовую лозу. Ее было нужно много, и Камыш не стал отвлекаться, даже когда услышал из селения удары бубна. Набрал одну охапку, отнес к дому, нарезал вторую - с нею его и поймал Чибис:
        - Ты слыхал, Могучий Саблезуб? Ты слышал?! - семеня рядом, возмутился паренек. - Это он специально! Специально, чтобы Цветущую Рябину за меня не отдавать! Почему все взрослые всегда так упрямы? За тебя Золотую Тень отдать не хотели, за меня - Рябину!
        - Да говори толком, - скинул нарезанную лозу поверх уже уложенной юный охотник.
        - Разве ты не понял? Это он придумал, чтобы дочку мне в жены не отдавать!
        - Придумал, наверное, Беседующий-с-Небом? - сделал разумный вывод Камыш.
        - Да! Он сказал, что духи ответили ему, почему обрушили на нас свой гнев. Это гневаются не духи, а Великая Праматерь. Она обижена на то, что мальчики проходят обряд признания их мужчинами, а девочки - нет! И она не знает, кто из них девочка, которой можно приносить детей, а кто женщина. Праматерь хочет, чтобы замуж отныне отдавали только тех девушек, которых в святилище превратят из детей во взрослых! Это он специально придумал, чтобы Цветущая Рябина не стала моей женой! Она согласна - а он не хочет.
        - У тебя впереди еще лето и зима, Чибис! Только потом ты станешь охотником и сможешь просить жену. Цветущую Рябину же уже сейчас за взрослую считают. К будущему лету она свой обряд пройдет, не бойся.
        - А зачем тогда он все это придумал?
        - Почему придумал? Это сказали духи! Ты забыл? Беседующий-с-Небом - шаман и разговаривает с духами. Они поведали ему об обиде Великой Праматери.
        - Но он сделал это сразу после того, как увидел у меня ожерелье из волчьих клыков!
        - Оно тебе понадобится только тогда, когда ты станешь охотником, Чибис.
        Могучий Саблезуб покачал головой, чувствуя себя рядом с другом совсем уже взрослым и мудрым:
        - Поверь мне, Чибис. Отнюдь не все, что случается в этом мире, направлено против тебя. Многое происходит просто так, само по себе.
        - Тебе хорошо говорить, Могучий Саблезуб. Твоя Золотая Тень уже с тобой!
        - И Цветущая Рябина будет твоя, не боись. Помоги лучше лозы еще нарезать. Одному мне до темноты не успеть.



        Зарубка четвертая

        Шаман вырезал на бересте морду лося. К чему бы это - племя удачно поохотилось на сохатого? Нет, не в том дело. Просто люди Хозяина Вод считают лося самым упрямым из зверей. Так Беседующий-с-Небом попытался изобразить Глупое упрямство.


        На рассвете Могучий Саблезуб сделал еще одну вылазку в лес, обрубил с нескольких елей нижние толстые ветки, каменным скребком смахнул с них тонкие лапки с серыми иголками, сразу окорил и отнес в поселок уже чистые белые заготовки. А потом отправился за самой главной деталью.
        Постоянно уходя в лес по отцовской охотничьей тропе, Камыш знал вдоль нее чуть ли не каждое дерево, его рост, здоровье, ветки и кору. И уже не один раз он приглядывался к толстой березе, еще осенью вывороченной ветром и опрокинутой через овраг. Охотник ждал, пока она хорошенько просохнет, чтобы порубить ветки на дрова, а бересту от макушки уже не раз скатывал для корцов, ложек и ведер. И теперь он знал, что самую толстую часть ствола берег не зря.
        Добравшись до оврага, он оставил копье возле комля, сам уселся на ствол верхом и, медленно сдвигаясь, острым скребком аккуратно прорезал кору на дереве до самых нижних ветвей вдоль. Потом сделал глубокий прорез вокруг, подцепил лезвием угол полотна, оторвал его и теперь пополз на животе в обратную сторону, обеими руками отслаивая бересту с двух сторон ствола. У комля решительным движением дорезал низ полотнища, поймал его, едва не упавшее вниз, смотал в тугой сверток, обвязал веревкой, закинул за спину и, взяв копье, зашагал назад.
        Воплощать задуманное он решил на краю пляжа - чтобы тащить то, что получится, было потом недалеко. Для начала развернул свежую, еще влажную бересту, шагами отмерил длину - получилось аж десять шагов! Потом поперек полотнища разложил еловые ветки. Скребком подрезал их с тонкой стороны, после чего, сгибая в дугу, стал связывать кончики между собой - как обычно и делал при плетении самых обычных корзин. На десять шагов длины у него получилось двенадцать таких дуг, причем первые и последние он сделал намного уже, чем те, что посередине.
        - Эй, Могучий Саблезуб! - весело окликнула его Белая Горлица, зачерпывая воду. - Никак, опять искупаться хочешь? Так корзина для этого не нужна.
        Не обратив на нее внимания, охотник разложил еловые ветки вдоль полотна, потом стал соединять ими верхние части петель, крепко приматывая ивовыми прутьями. Вскоре у него был готов самый настоящий каркас, которому, как оставленному охотниками чуму, для превращения в нужную вещь не хватало только шкуры.
        - Это ты Золотую Тень за грибами с такой корзинкой отправляешь? - громко захихикали сверху Голубка и Бельчонок. - Ей не маловата будет?
        - Бегите к мамочке, дети, - поднял на них голову охотник. - Пусть за хворостом вас пошлет, дабы языками попусту не трепали!
        - Могучий Саблезуб Золотой Тени новую корзину плетет! - опять засмеялись брат с сестрой, но от берега отошли.
        Однако не успел юный охотник вплести в ребра и несколько прутьев, как за водой пришла Полная Луна, остановилась рядом:
        - Какая вместительная корзина! А мне такую же сплетешь, Могучий Саблезуб? Смотрю, получается неплохо.
        Матери своей жены Камыш перечить не стал и молча продолжил свою работу. Полная Луна ушла - но вместо нее вскоре появились Парящий Коршун и Грозный Вепрь обошли полусплетенную заготовку:
        - Что за глупости у тебя в голове, Саблезуб, - покачал головой отец. - Ты же хотел перекрыть крышу! Тебе нужны циновки на пол и стены, а ты занимаешься какими-то глупостями.
        - Ты же вчера в такой уже чуть не утонул, - добавил Парящий Коршун. - Ничего не выйдет. Второй день напрасно губишь. Лучше бы петли поставил. Глядишь, и попался бы хоть кто. Или дом бы утеплил.
        - Она сломалась, потому что из лозы! - не выдержал Камыш. - Тонкая была совсем. А здесь я дно еловыми ветками увяжу.
        - Проку-то от них? Они гибкие, согнутся под тобой - и все!
        - Точно, согнутся, - сообразил юный охотник. - На дно ветки нельзя… Я тогда слеги туда положу!
        - Вот ведь какой упрямый! - развел руками Грозный Вепрь. - Всегда таким был. Глупостью занимаешься. Прямо дитя малое, несмышленое. Али ты думаешь, лодки просто так из дерева выдалбливают? Лодка крепкой должна быть! Крепкой, надежной. Чтобы первый лед проломить могла, о камень удариться не боялась, сук топляка обломать. Какой прок от берестяного короба, даже если он под тобой и не сломается? Ты ее на берег вытащишь - тут же бересту обдерешь. Сучок подводный зацепишь, али камень, он тебе бересту тут же и порвет. А заморозок случится, льдом ее и вовсе, как ножом, изрежет.
        - А я на ней в мороз плавать не стану! - буркнул Могучий Саблезуб.
        - Ну, вот как с ним говорить, Парящий Коршун?! Сын, ты ведь уже взрослый охотник, у тебя жена. Тебе о сытости семьи думать нужно, а не детским баловством заниматься!
        - Вот я и думаю, отец! - выпрямился юный охотник. - Если сделаю лодку, смогу спокойно уплыть к дальним угодьям за добычей. А здесь, кроме мышей и белок, никого не осталось.
        - Ты не слышал, что я сказал? У тебя ничего не получится. Никто и никогда не плетет лодки из прутьев и бересты! Их долбят из деревьев!
        - У нас нет деревьев для лодок, - взял еще пук лозы Могучий Саблезуб. - Поэтому буду делать из чего есть.
        - Все равно ведь ничего не выйдет! Лучше бы крышей занялся… - Грозный Вепрь потоптался рядом еще немного, но ответа так и не дождался. - Ладно, Парящий Коршун, пойдем. Нам детским баловством заниматься некогда.
        - Давно пора, - буркнул Могучий Саблезуб, протягивая прутья между еловыми ветками. Подбивать их плотно он не пытался: зачем, если снаружи все равно будет береста? Зато плести получалось намного быстрее.
        За спиной послышались тяжелые шаги. Юный охотник даже оборачиваться не стал. Новый гость потоптался, потом голосом Черного Стрижа посоветовал:
        - Ты бы хоть в стороне от селения этой ерундой занимался. А то ведь прилипнет прозвище Корзинщика - всей жизни не хватит, чтобы избавиться.
        Могучий Саблезуб недовольно засопел, но работы не остановил. Ему оставалось совсем немного, чтобы довести оплетку до верха, и при этом на берегу оставался еще изрядный запас пахнущей лесной свежестью лозы.
        - Камыш, я тебя заждалась. Все возишься и возишься, даже не предупредил. Что это у тебя за корзина такая?
        - Давай, Золотая Тень, давай! - фыркнул охотник. - Теперь еще ты чего-нибудь скажи. Что я глупостью занимаюсь, что лучше бы на охоту пошел!
        - Ты все делаешь правильно, Камыш. Правильно, - кивнула Золотая Тень, вокруг которой носился за своим хвостом веселый волчонок.
        - Ты думаешь? - осекся от такого ответа Могучий Саблезуб.
        - Мама говорила, женщина решает, верить или не верить мужу, только один раз. Когда отдает себя охотнику. Все остальные хлопоты - это такие мелкие пустяки, что беспокоиться о них не стоит. Раз уж доверила даже себя, то после нужно уже доверять и во всем остальном. Ведь каждый охотник желает для своей жены самого лучшего. Нужно просто верить ему и помогать. Раз что-то делает - значит, так нужно.
        - Чего-то редко ты со мной соглашаешься, - не поверил Камыш.
        - У меня не всегда получается, - честно призналась девочка. - Но я стараюсь. - Она наклонилась и поймала Пухлика, прижала к груди. - Я хотела позвать тебя поесть. Ты с утра голодный.
        - Не хочется…
        - А давай сюда принесу, раз отвлекаться не хочешь?
        - Сюда? Не знаю… Хотя, ладно, неси! Но только сперва я сбегаю к низине, срублю три осинки, для слег. Потом подкрепимся, хорошо?
        Слеги на полу охотник хотел сделать тонкие, с руку толщиной. Деревца для них валились двумя ударами топора. Так что вернуться Камыш успел даже раньше, чем на пляж спустилась Золотая Тень, неся под днище закопченный корец, до которого отчаянно, но безуспешно пыталась допрыгнуть живая еда. Наверное, пахло от угощения невыносимо вкусно.
        Пока девочка спускалась, он успел нагрести ногой горку песка, сверху бросил оставшиеся ивовые ветки. Получилось мягкое сиденье для двоих.
        - Я отвар вылила, чтобы не расплескался. - Золотая Тень словно попыталась оправдаться. - Но сверху чесночных перьев нарезала. Попробуй.
        - Как только тебе удается придумать каждый раз новое! - искренне изумился юный охотник. - Ты садись, так будет удобнее.
        Они устроились на холмике, вытянув ноги. Пухлик немедленно влез под них, как в нору и положил морду на лапы. Коробку Камыш поставил себе на колени. Он и Золотая Тень не торопясь брали по щепоти остренького и еще горячего мяса, клали в рот, а перед ними величественно катила свои воды Большая Река, в которой отражались огромные сосны, словно цепляющие мохнатыми вершинами. Над этой гладью суетились мелкие мошки, то и дело сносимые стремительными стрекозами, то тут, то там из воды вдруг выпрыгивали мальки, тоже ловящие мошкару. Но все это происходило на удивление тихо, совершенно бесшумно. Словно во сне. И только слабая прохлада, которой веяла река, доказывала, что все происходит наяву.
        - Как тут хорошо. - Золотая Тень положила голову ему на плечо. - А давай тут каждый вечер ужинать?
        - Скоро тут до темноты малышня будет барахтаться. Лето ведь. С каждым днем теплее.
        - Тогда мы найдем себе другое место.
        Могучий Саблезуб пожал свободным плечом и согласно кивнул:
        - Найдем.
        Они так просидели довольно долго, молча и спокойно, пока щенок под ногами вдруг не заскребся, жалобно поскуливая. Золотая Тень вздрогнула, поднялась:
        - Стемнеет скоро, Камыш. Возвращайся скорее.
        - Я быстро, - кивнул юный охотник. Ему оставалось всего ничего: просунуть слеги внутрь лодки и накрепко привязать каждую к еловым ребрам. И лодка будет уже почти готова.
        Утром Могучий Саблезуб застал возле своего сооружения старого мастера:
        - Хорошего тебе дня, Мощный Волк, - поприветствовал он гостя. - Ты остался последним, кто еще не обругал меня за глупость. Что скажешь?
        - Ты невероятно глуп, Могучий Саблезуб, - тяжело вздохнул мастер. - Зачем ты привязал вдоль бортов еловые ветки? Они же гибкие, и все время будут шевелиться! Разве не проще было проложить расщепленную вдоль тонкую осинку сразу на всю длину? Зачем ты связывал все стыки ивой? Когда она высыхает, то становится ломкой. Если хочешь получить прочную вещь, то связывать нужно сосновым корнем. Он прочнее кости и гибкий, как крапивная веревка. Хоть бы спросил! Нечто язык отвалится?
        - Все говорили, у меня ничего не выйдет, зря время трачу.
        - Может, и зря. Но делать-то все равно нужно накрепко, а не абы как.
        - Что же теперь, перевязывать все?
        - Доделывай как есть, - отмахнулся Мощный Волк. - Может, все это только в мусор и годится? Коли не поплывет, хоть не так обидно выйдет. Ты не против, коли я тут рядышком посижу? У меня тоже дело есть хорошее. Пока Лунная лодка прочность набирает да сохнет, хочу весла для нее приготовить.
        - Тогда ты и на меня поглядывай, - попросил Могучий Саблезуб. - Вдруг еще чего присоветуешь?
        Он перевернул почти готовую лодку, накрыл ее берестяным полотнищем, подровнял, загнул по краям бортов и пошел вдоль, прокалывая каменным шилом отверстия, продевая через них лозу и накрепко притягивая. Изредка он оглядывался на мастера, но тот был поглощен своим делом. Выкатив из реки замоченное там бревнышко с человека ростом и в три ладони толщиной, он упер заготовку в прибрежный камень, посередине комля поставил обычный кремневый скребок, сверху ударил подобранным здесь же сосновым суком, принесенным рекой, а потому мокрым и для костра непригодным. После двух ударов скребок вошел почти на всю свою длину, а бревно обиженно треснуло. Аккуратно, чтобы не расколоть, Мощный Волк выбил скребок набок, вставил в трещинку широкий деревянный клин - и принялся заколачивать его глубже и глубже, расслаивая бревно. Когда клин дошел до середины - оно громко лопнуло пополам.
        Но мастер не успокоился и, отступив от края на два пальца, стал вбивать скребок снова. Затем взялся за клин и отслоил почти ровную по толщине доску. Поставил набок и другим скребком, с толстой удобной рукоятью, стал прорезать доску поперек. Когда Могучий Саблезуб закончил обвязку бересты с одной стороны, он углубился почти на треть, но вдруг передумал и перевернул доску. Снова взялся за скребок, плавными нажатиями врезаясь в мягкую влажную древесину на глубину в полпальца то с одной стороны, с другой, отламывая пальцами надрезанный кусок и врезаясь снова, уже глубже. Юный охотник привязал бересту примерно до середины борта - а старый мастер, довольно крякнув, уже упер конец доски с глубокими надрезами по бокам все в тот же камень. Два сильных удара по нацеленному вдоль волокон скребку - от доски отлетели плашки шириной с ладонь, и Могучий Саблезуб увидел почти готовое весло: длинная широкая лопасть и примерно такая же в длину рукоять. Правда, пока еще все это выглядело шероховатым и занозистым, в руки особо не возьмешь. Понимал это и Мощный Волк. Довольно насвистывая, он начал елозить скребком по
острым граням заготовки, сглаживая их и убирая торчащие щепы.
        Закончив привязывать бересту поверху, Саблезуб, как всегда это делал при сворачивании корца, загнул торчащий вперед берестяной край, сложил надвое, поднял его кверху и тоже привязал к краю борта. Точно так же согнул кверху край бересты и на другом конце лодки. Удовлетворенно выпрямился:
        - Готово!
        Он гордо окинул взглядом длинную корзину с еловыми ребрами и слегами на днище. Выглядела она, может, и коряво, неуклюже и жалко - но зато была чуть ли не вдвое шире и длиннее обычных долбленок племени.
        - Живицы бы ты набрал, - посоветовал Мощный Волк, откладывая скребок и берясь за наждачную палку. - Коли где потечет, зараз замазать сможешь. Токмо ее хорошо бы с салом каким наполовину размешать. Трескается она, бывает, когда высыхает. Это коли без сала.
        И он, не дожидаясь ответа, стал заглаживать рукоять и лопасть весла. Наждак превращал даже самую занозистую древесину в гладкую и приятную на ощупь. А изготавливается даже проще скребка: достаточно любую ровную плашку окунуть в клей, а потом сунуть в песок. Песок прилипает, и потом получившимся наждаком можно легко заравнивать от щепы любые деревяшки. После наждака занозиться о дерево почти невозможно. Разве только специально чем-нибудь расковырять.
        - Потечет - соберу, - ответил Могучий Саблезуб. - А если просто развалится, как волокуша, на что мне тогда живица? Сперва проверю.
        - И то верно, - согласился Мощный Волк. - Давай тогда помогу, что ли? Тяжелая, верно, получилась. А волочить бересту об камни опасно. Как бы не порвалась.
        - Давай, - не стал отказываться от помощи юный охотник. Вместе они перевернули лодку, взяли ее за борта у носа и кормы, донесли до воды. Могучий Саблезуб торопливо разделся, снова приподнял нос, вошел почти по пояс в воду, опустил, выбрался на берег.
        - На, вдруг пригодится? - подал ему весло старый мастер.
        Охотник сунул его внутрь лодки, приподнял корму, выводя свое сооружение на воду целиком, придержал, стоя рядом по колено в воде… Глубоко вздохнул и шагнул внутрь, нащупывая ногой прочные слеги, тут же сел, удерживаясь руками за борта.
        Лодка не перевернулась, не потекла и даже ни разу нигде не хрустнула! Могучий Саблезуб осторожно качнулся с боку на бок. Огромный берестяной короб послушно зашатался из стороны в сторону и снова выпрямился.
        - Кажись, не переворачивается, - облегченно перевел дух Камыш.
        Он нащупал весло, опустил за борт, несколько раз гребнул, поворачивая носом к селению. Большая Река отнесла его уже довольно далеко, и он поторопился доплыть обратно, работая изо всех сил. Это испытание его пирога тоже уверенно выдержала: не потекла, не разломилась, не перевернулась. Нигде ничего не разошлось и не полопалось. Осталось только одно: Могучий Саблезуб поелозил ногами по дну, прощупывая слеги, оперся на борт, осторожно поднялся, полусогнувшись, на ноги. Чуть выждал, отпустил борта, выпрямился во весь рост и высоко вскинул руки над головой:
        - Де-е-ержит!!!
        И как назло, именно сейчас, в миг его удачи - ни на берегу, ни выше в поселке не было ни единого человека. Кроме Мощного Волка, конечно же. Но тот вроде особо не удивился:
        - Коли так, пусть весло у тебя пока останется, - сказал он. - Пока еще Лунная лодка высохнет. Может статься, до того дня я еще вырезать успею. Деревяшки, вон, есть…
        Он пнул ногой половину расколотого бревна, подумал, потом вдруг поднял его, нацелил скребок и принялся откалывать новую тесовую доску. Видно, решил не откладывать на потом.
        У берега Могучий Саблезуб спрыгнул в воду, приподнял нос пироги, вынес его далеко на берег - тащить волоком все же было страшно. Быстро и решительно поднялся к дому. Золотая Тень сидела возле входа и поленом монотонно остукивала на камне длинные стебли жухлой прошлогодней крапивы. Готовила дратву для ниток. Пухлик старательно ловил пастью мечущиеся из стороны в сторону гибкие макушки, но безуспешно.
        - Когда ты только успела стебли собрать? - удивился ее хозяйственности охотник. - Я и не заметил, когда ты уходила.
        - Так ты занял был, Камыш.
        - Потом доделаешь, Золотая Тень, - расплылся в довольной улыбке Могучий Саблезуб. - Собирайся, мы едем на охоту!
        - Со мной? - вскинула брови девочка.
        - С тобой, - решительно кивнул охотник. - Сама видишь, нет никого больше.
        - Недавно Черный Стриж проходил. Беседующий-с-Небом с Вечерней Звездой и Быстрой Синицей за священную иву куда-то отправились.
        - Ну и что? - отмахнулся он. - Ты единственная, кто мне верил. Вот с тобой и поплыву. Ты моя жена, и я не хочу расставаться с тобой ни на день!
        - Ты сделал?! - У девочки даже глаза округлились. - Ты все-таки ее сделал? Конечно, поплыву! - Она вскочила. - Это сейчас уберу, сушеное мясо уже развешено, а то, что сегодня варила… С собой возьму.
        - Да, живое мясо надо сейчас быстренько…
        - Я те дам! Не тронь! - погрозила девочка маленьким кулачком.
        - А куда мы его денем? - отступил перед неожиданным отпором Могучий Саблезуб. - Ну, давай тогда Мощному Волку отдадим, пусть он съест.
        - Никто тебя не съест, маленький, - подхватила Пухлика Золотая Тень и спрятала за спину. - Нечего тут, не голодаем. Пусть с нами едет!
        - Да мы там свежего мяса набьем!
        - Вот и нечего к нему руки тянуть! Он еще маленький!
        - Маленькие вкуснее.
        - Только тронь! - опять погрозила ему кулаком Золотая Тень. - Пухлик, пошли со мной собираться. А то Камыш сегодня какой-то некормленый. А ты лучше отвара выпей, чем маленьких обижать!
        Юный охотник спорить не стал. Для этого у него было слишком хорошее настроение. Спустившись вслед за девочкой, он скатал с полки мат вместе с волчьими шкурами - тигриную оставил, слишком уж большая, - закинул на плечо, отнес к лодке. Вернулся за оружием и петлями, тоже уложил в пирогу. Насыпал полную трутницу сухих гнилушек, скатил в нее уголек из почти прогоревшего очага, закрыл крышкой. Золотая Тень забрала с собой только три корца, один из которых уже был с едой, пару скребков и одно ведро, первой побежала к берегу - и ахнула, еще даже не спустившись вниз:
        - Какая она громадная! Неужели ты сделал ее сам, один?!
        - Сделал! И теперь мы можем кататься куда угодно и сколько захотим… Но старайся наступать только на слеги.
        Они спустились на пляж. Могучий Саблезуб бережно спрятал трутницу между матом и подстилкой, Золотая Тень подхватила трусящего по песку щенка, поставила внутрь. Камыш улыбнулся, неожиданно подхватил девочку на руки, вошел в воду, усадил на корму. Затем приподнял нос, вывел пирогу на открытую воду и запрыгнул внутрь.
        - Вы уплываете тайно? - спросил Мощный Волк, не поднимая головы. Вокруг него успело насыпаться щепы и стружки уже по щиколотку. - Или мне сказать, что я вас видел, когда родители забеспокоятся?
        - Мы ушли на охоту! - вскинул руку Саблезуб. - К Мохнатому озеру! Вернемся через день или два. Удачи тебе, дядя Волк!
        Новенькая пирога на удивление легко скользила по воде. Почти как обычная долбленка. С боку на бок не переваливалась, встречными волнами не захлестывалась, нигде пока не подтекала. Постепенно юный охотник перестал беспокоиться и все больше смотрел по сторонам. Они с Золотой Тенью скатывались вниз по течению и потому мчались со стремительностью брошенного гарпуна. Сосны, липы, устья ручейков мелькали по сторонам. Застигнутые врасплох жирные утки, недовольно крякая, поднимались на крыло. Позади осталась одна излучина, вторая. Перед третьей охотник опустил весло и даже подгреб назад, замедляя бег, повернул к северному берегу, вглядываясь в кусты.
        - Большой Кот? - тревожно прошептала девочка.
        - Нет, котов здесь никто больше не замечал после нашего возвращения, - ответил охотник. - Ни котов, ни следов… А-а, вот она, протока. Мы тут с отцом когда-то косуль скрадывали. Добычливое место!
        Он повернул прямо в кустарник, над которым накренилась древняя могучая липа, носом раздвинул прибрежный камыш. Лодка скользнула над близким желтым песчаным дном, пробралась под кроной и оказалась в речушке шириной всего в десяток шагов. Плыть приходилось осторожно: поперек русла тут и там лежали поваленные деревья, иногда даже полупогруженные в воду. Могучий Саблезуб постоянно поворачивал то вправо, то влево, выискивая щели, через которые можно протиснуться дальше. По бересте на днище несколько раз угрожающе проскрежетали сучья топляка. Охотник даже дыхание затаил - но пирога выдержала, не порвалась.
        - Нам здесь не пройти, Камыш! - повернулась к нему девочка.
        - Она только при впадении такая, - облизнув пересохшие от волнения губы, ответил охотник. - Тут берега высокие. Дальше легче будет.
        После двух поворотов русла его предсказание сбылось: лес по сторонам стал светлее, берега протоки раздались, по краям заколосился камыш и рогоз, закачались кувшинки с ослепительно-белыми цветками. Изредка между кронами осин, ольхи и березок до лодки даже пробивался солнечный свет, согревая путников. Спрятанная от ветра, гладкая и тихая вода отражала в себе весь окружающий мир. Могучий Саблезуб, невольно оберегая этот покой и безмятежность, никуда не спешил, мягко опуская весло в воду, делая плавный гребок, а потом так же тихо и осторожно его вынимая.
        Обманутые тишиной, чуть не из-под самого носа лодки выскакивали то одинокие селезни, то увлеченные поиском добычи цапли. А после одной из излучин путники вдруг оказались на удалении броска камня от целого стада пришедших на водопой оленей. Бедолаги бросились бежать с такой скоростью, что треск ломаемого подлеска доносился, наверное, даже до селения. Еще через пару поворотов путники обнаружили на берегу копающего что-то в прибрежной тине крупного медведя. Теперь ужас вкрадчивым холодком забрался уже под одежду к людям. Зверь поднял голову, проводил их тяжелым задумчивым взглядом, но в воду не полез.
        - Хорошо, не весна, - убрал руку с копья Могучий Саблезуб. - Не голодный. Весной бы задрал обязательно. - И тут же поправился: - Попытался бы задрать.
        У охотника отчего-то вдруг разболелась спина, и дальше он погнал лодку быстрыми решительными гребками. Еще несколько пологих поворотов русла - и они выплыли в просторное тихое озеро, мохнатое от камышовых зарослей. Местами стебли с черными кисточками стояли сплошной стеной, местами колыхались лишь отдельные растения, местами густые заросли чередовались с редкими - но найти свободную водную гладь здесь было почти невозможно.
        - Это оно. - Камыш повернул чуть правее и погреб к дальнему берегу, к сосновым кронам, выдающим сухое место. - Места здесь низкие, влажные. Крупный зверь не заходит. Топко, мокро. Зато косулям и зайцам раздолье. Непуганые они тут - лови не хочу.
        У Мохнатого озера была еще одна особенность, о которой вспомнил Могучий Саблезуб, собираясь в путь. Топкие торфяные берега в большинстве мест резко обрывались в воду, а потому тут не было ни мелей, ни прибрежных камней. А значит - меньше опасности ободрать хлипкое берестяное днище. Да и причаливая, можно не вытаскивать лодку, а прямо из нее шагать на берег.
        Правда, под соснами выход на сушу оказался не просто мелким и пологим, а напоминал россыпь камней, приготовленных каким-то гигантом для очага, да так и забытых. Но это оказалось не столько неприятностью, сколько удачей. Развернув пирогу кормой, охотник вылез прямо на один из валунов. Удерживая за борт, протянул лодку мимо себя, помог вылезти Золотой Тени, после чего поднял заметно полегчавшее суденышко к себе почти на половину длины и опустил в развал меж могучими камнями. Здесь она не качалась, а значит - ни обо что не терлась бортами и днищем.
        - Мы с отцом чуть выше останавливались, - показал он девочке рукой. - Там удобная прогалина.
        Обустройство стоянки было недолгим: раскатать поверх травы мягкий камышовый мат, накрыть его старыми оленьими шкурами, волчьи бросить сверху, чтобы укрываться. Чума или навеса юный охотник ставить не собирался: лето, тепло. Дождя, судя по редким облакам, пока не ожидается. А коли погода и переменится, дом недалеко. Сел в лодку - да вернулся.
        Оставив Золотую Тень разбираться с прочими пожитками, Камыш взял топор, прошел от сосен к низкому и чахлому, явно заболоченному осиннику. Чем хороша такая поросль - высокой она не поднимается, сохнет на корню. Стволики обычно в руку толщиной. Для острого и тяжелого каменного топора - всего два удара. А иной сухостой, подгнивший у корней, и вовсе рукой ломается. Привычно поглядывая по сторонам в поисках следов от заячьих зубов на коре или молодых ветках, Могучий Саблезуб обошел осинник по широкой дуге, вернулся с несколькими сухостоинами, уложил возле мата и отправился в лесок снова. Потом еще раз. Вскоре возле сосен высилась стопка дров высотой почти по пояс.
        - Кабы для дома так же легко дрова можно было собирать, - посетовал Могучий Саблезуб. - А живности с этой стороны почему-то не видно, никаких следов. Странно.
        - Может, тут уже кто-то охотился? - Золотая Тень достала корец с холодным мясом, сваренным еще утром, кинула несколько кусочков Пухлику, еще несколько положила себе в рот. Спросила: - Тебе согреть, Камыш, или так подкрепишься?
        - Давай так, - присел он рядом. - Нет, если бы охотились, кострище бы осталось. Жалко, тут снасти ставить было бы ближе.
        - Может, циновку от ветра сплести? - предложила девочка. - Или просто навес поставить?
        - Только хуже сделаем. Пока место открытое, комаров ветром будет сносить. Тут их вечерами изрядно, - подкрепившись, охотник отодвинул корец. - Ладно, пойду пока за наживкой.
        Всем известно, что больше всего зайцы, да и другие травоядные зверьки, всем лакомствам предпочитают хвощ - как сами стебли, так и сытные его клубеньки. Вот только растет это угощение далеко не везде, бегать за ним бедолагам получается слишком далеко. Этим и пользуются охотники, когда хотят заполучить добычу наверняка. У Мохнатого озера хвоща имелось вдосталь. Но только в одном месте: на пересыхающем глинистом наволоке как раз за осинником. Каждую весну половодье высоко поднимало воду над этим местом, затапливая и губя древесную поросль и обычную траву, после чего влага медленно, очень медленно уходила в мелеющее озеро. Оставшаяся на солнце глина пересыхала, покрывалась крепкой, как череп зубра, коркой, лопалась, разрывая корни выжившей травки, покрывалась глубокими трещинами. На этом суровом месте благополучно выживал только хвощ - растущий и в воде, и на суше, и легко добывающий влагу в любую сушь благодаря сильным глубоким корням.
        Однако ударам камня и лезвию ножа не могли противостоять ни корка глины, ни жилистые корневища. Накопав и нарезав изрядную охапку, Могучий Саблезуб отнес ее в лодку, уложил у заплечного мешка, поднялся к стоянке, обнял Золотую Тень, прижавшись щекой к щеке:
        - Я быстро! Копье постоянно рядом держи. Крупного зверя здесь быть не может, но так спокойнее.
        Без груза и девочки пирога скользила по воде с такой легкостью, словно летела. Камыш почти не потратил сил, чтобы пересечь озеро и выбраться на мягкий торфянистый берег напротив стоянки. Каково было дно с этой стороны, никто не знал. Наверное, тоже глинистым - но жижа находилась где-то глубоко под корнями редко стоящих берез и ольхи. Срезав на ближайшей веточку, он сделал на ней глубокий надрез, потом наискось срубил комель. Получился корявенький деревянный крючок. Но охотник гнался не за красотой. Он привязал крапивную нить чуть выше, обломал лишние ветки, после чего согнул стоящую рядом молодую иву толщиной с руку, вторым концом привязал нить к макушке. Примерился по высоте, сделал прямой надрез на стволе березы, завел кончик крючка в него, отпустил. Туго натянутая нить завибрировала от натуги, но иву удержала. Зацеп был, конечно, слабенький, крючок мог выскочить из прореза от легчайшего толчка - но именно этого Могучий Саблезуб и добивался. Он обмотал небольшой пучок хвоща другой нитью, положил на траву, свободный конец осторожно обмотал вокруг крючка. Теперь, стоит кому тронуть хвощ - крючок
выскочит из прорези, и ива распрямится. Оставался пустяк: кинуть вокруг приманки петлю, подвязав ее к ивовой макушке.
        - Вот и хорошо! - Отступив, охотник обошел капкан по самому краю берега. - Зверье лесное любопытное. Наверняка придет посмотреть, что тут плавает.
        Он пошел дальше по мягкому, пружинящему торфянику, покрытому густой сочной осокой. Во многих местах трава была выщипана - значит, кто-то успел попастись. На краю таких прогалин Могучий Саблезуб тоже ставил ловушки. Коли зверьки вернутся перекусить - тут им хвощ на глаза и попадется.
        Дойдя почти до темного ельника, за которым начинался обычный лес, он повернул, обходя уже настороженные капканы стороной, спугнул стадо большеглазых косуль, неожиданно показавшись из-за ивовых зарослей - но гарпуна кидать не стал. Зачем? Добудешь одну или двух - но остальных напугаешь так, что они в опасном месте несколько дней потом не появятся. Силков же никто из лесного зверья не боится. Когда хищника вблизи нет - им все кажется безопасным. Будут приходить и приходить, пока все не переловятся.
        Остановившись, Камыш поставил в столь удачном месте сразу две ловушки и еще пару простых петель, и уже совсем решительно зашагал к лодке: оставшихся нитей могло хватить только на два капкана.
        Возле лодки юного охотника ждал подарок лесных духов: в петле трепыхался длинноухий зубастый заяц, явно пытаясь дотянуться до него сильными и когтистыми задними лапами. Только зазевайся - моментом живот распорет. Но не на того напал!
        Насторожив уловистую ловушку снова, Могучий Саблезуб забрался в лодку и, с шелестом раздвигая носом камыши, помчался через озеро обратно.
        - Вот! - с гордостью показал он первую добычу.
        - Ты самый лучший! - захлопала в ладоши Золотая Тень. - Какой большой! Какой коричневый! Интересно, Камыш, а почему зайцы зимой белые, а летом коричневые?
        - Как почему? - поразился ее наивности охотник. - Очень просто: зимой они едят белый снег и иней, а летом траву и коричневую иву. Поэтому зимой они белые, а летом коричневые. Но вкусные они всегда одинаково.
        До вечера он успел найти в ольховнике несколько берез с трутовыми грибами и нагреб в замшевый мешочек трухи с высокого пня. Теперь для трутного горшка имелся запас топлива на несколько дней. После этого Камыш накопал на глиняном наволоке свежего хвоща и снова отправился за озеро, теперь уже в первый в обход по охотничьей тропе. Ведь в угодьях, где люди давно не ставили ловушки и не скрадывали дичь, зверья всегда попадает в петли намного, намного больше, чем возле селения. Не подвело и Мохнатое озеро. Могучего Саблезуба встретили добычей почти половина силков! После проверки он отнес к пироге четырех зайцев и трех косуль, решивших угоститься сочными стеблями хвоща. Теперь это была уже не удача, а трудная работа: освежевать, промыть и разложить шкуры, разделать мясо, обжарить его и приготовить для сушки. Работа тяжелая, но важная - они запасались едой на много дней вперед.
        Камыш и Золотая Тень управились со всем только поздним вечером, когда на небо уже выбралась круглая белая луна, неведомой хитростью сумевшая отразиться в воде сразу в нескольких местах. Пока Пухлик жадно чавкал свежими обрезками, юный охотник и девочка искупались в теплой воде и уселись греться на прибрежных валунах. Золотая Тень, спохватившись, сбегала к очагу, подбросила немного дров, выкатила глиняный ком и разбила о камни. Воздух сразу наполнился соблазнительным пряным ароматом: тушка зайца запекалась не просто так, а укутанная в какие-то крупные сочные листья.
        - За один такой запах тебя запросил бы в жены любой охотник, - принял от нее свою половину Могучий Саблезуб. - Хорошо, что я успел первым. Ты самая лучшая, самая умелая, самая отзывчивая и самая… Красивая.
        - Да ладно, - смутилась она, присела рядом, плотно прижавшись плечом. - Просто ты самый лучший из охотников. Вот духи и наградили тебя мной!
        - Ради такой награды легко быть самым лучшим, - так же скромно ответил Камыш.
        Пухлик, пробравшись между камнями, выжидающе вытянулся у самых ног, но его никто хвалить не стал. По поверхности Мохнатого озера между камышами бегали большие разлапистые водомерки, оставляя тонкие линии волн, время от времени тяжело всплескивалась кормящаяся рыба, кто-то громко чавкал в камнях совсем рядом. Но вскоре ветер натянул на луну покрывало облаков, мир погрузился в темноту, и звуки постепенно затихли.
        Могучий Саблезуб крепко обнял Золотую Тень, потом поднялся, вытряхнул в костер содержимое трутного горшочка, засыпал его свежей трухой, двумя палочками перекинул внутрь уголек, тряхнул, чтобы его утопило в гнилушках, и закрыл крышкой с небольшими дырочками для дыма. Подкинул для света в очаг еще одно полешко, переложил все три гарпуна к постели и забрался на мат, укрывшись старой шкурой. Вспомнил о том, что снятая с волчицы так все еще и не выделана, лежит дома без пользы - и провалился в сон.
        Разбудил его рык. Грозный… Но очень тихий. И звучавший совсем рядом. Камыш приподнял голову, в слабом свете еле просвечивающей через облака луны разглядел спящую рядом Золотую Тень, а чуть ниже, в ногах - Пухлика, который вздыбил шерсть и рычал куда-то в сторону берега. Рука сама собой ухватила гарпун, Могучий Саблезуб вскочил. За кучей дров мелькнула какая-то тень, и он не раздумывая метнул легкое копье, схватил второе, прыгнул вперед, на взвизг, снова метнул.
        - Ты чего? - сонно заворочалась девочка. - Голодный?
        - Не знаю, - рассеянно ответил охотник, гадая, в кого же он попал.
        Волчонок, продолжая рычать, спрыгнул с мата и перебежал вперед, к дровяной куче. Остановился, снова вздыбив шерсть. Камыш подобрал последний гарпун, подошел к нему, но для начала просто обломил тонкие ветки на стволах, отнес к кострищу, сгреб последние дотлевающие угольки, раздул, положил ветки сверху. Огонек быстро подрос, разгоняя темноту. Охотник подбросил еще пару палок, перехватил гарпун поудобнее, зашел за дровяную кучу и присвистнул:
        - Надо же! Не зря живую еду на мясо не пустил. Росомаха! Кабы Пухлик меня не разбудил, остались бы сейчас без добычи. Молодец, маленький, молодец! Сейчас я тебе угощения отрежу. Теперь оно тебе точно полагается.
        Свежевать неожиданную добычу в темноте он не стал. Вынул гарпуны, сполоснул от крови в воде, тушу оттащил ближе к берегу и снова забрался спать, прислушиваясь, как волчонок грызет подброшенное угощение.
        Это хорошо. Зверь чужого к своей еде не подпустит, это у них в крови. Можно надеяться, что опять предупредит, коли кто появится.
        Однако оставшаяся ночь прошла спокойно.
        Утро принесло в ловушки еще двух зайцев и косулю. И неприятное открытие: пирога начала подтекать. Еще непонятно, как и где - но под слегами на дне явно перекатывалась вода. Золотой Тени охотник ничего говорить пока не стал, вытянул лодку подальше на берег, перевернул, дав стечь собравшийся влаге. Потом положил как обычно: корма в воде, нос на берегу. Занялся добычей, а когда потом заглянул в пирогу - там уже успела набраться изрядная лужа.
        - Вот это да… - По спине пробежал неприятный холодок. Без лодки с Мохнатого озера к людям не выбраться никак и никогда. То есть, конечно, если опять дождаться зимы, то можно, по льду. Но повторять прошлое приключение Камышу никак не хотелось. - Помоги! Давай вытащим и перевернем.
        Тщательно осмотрев днище, он быстро обнаружил место протечки: острый загиб бересты на корме и носу. Похоже, поднятое вверх полотно слегка покачивалось, по чуть-чуть шевеля место сгиба, и оно банально перетерлось. Больше снаружи никаких повреждений он не нашел. Зато они обнаружились изнутри: плетеные «корзинкой» прутья в местах выпирающего наружу излома изрядно протерли бересту сразу во многих местах. Похоже, на волнах, при гребках или толчках лодка все же слегка гнулась, и береста елозила по веткам. Тоже по чуть-чуть. Но этого хватало.
        - Может, циновку подложить? - предложила девочка.
        - Она сама перетрется за день, - почесал в затылке Могучий Саблезуб. - Нужно что-нибудь гладкое, чтобы само не перетирало, но прочное, чтобы лоза не продрала. Что-то вроде… Вроде тонкого теса. С ним ива не справится и бересты не повредит… С другой стороны, если подкладывать изнутри тес - зачем прутья? Еловые дуги можно опереть прямо на него… Точно, Золотая Тень! Дуги, тес, береста! Как я сразу не сообразил?! Я знаю, как сделать лодку правильно! Чтобы была крепкой и не текла!
        Но Мохнатое озеро было не тем местом, где стоило начинать строительство новой пироги. Старую бы спасти - и то ладно. Посему юный охотник спустил дырявую лодку обратно на воду, переплыл на топкую сторону, кое-как вытянул ее на берег и отправился к дальней темной полоске леса, по дороге срезав с одной из березок полоску бересты и на ходу скрутив несколько ковшиков. Дальше все было просто: высмотреть в лесу хорошо различимые темные кроны елей, сделать на коре разрез наискосок, прицепив снизу ковшички - и можно идти проверять ловушки.
        В этот раз силки принесли одну косулю, двух зайцев и двух выдр, одна из которых попалась у самой воды, а вторая зачем-то ушла довольно далеко в глубину торфяника. Наверное - в поисках ловушки. Уложив добычу возле лодки, Могучий Саблезуб снова сходил в лес. Надрезы на еловой коре, разумеется, уже успели затечь и застыть, но и в каждом ковшике тоже набралось на три пальца густой смолы, покрывшейся сверху белесым, как паутина, налетом.
        - Должно хватить, - решил Камыш. - Много и не надо.
        На стоянке он разогрел смолу у костра, поместив ее в один корец, растопил над углями сало росомахи, ловя падающие капли жира в ковшик и переливая в корец со смолой, хорошенько размешал и отставил остывать. Потом поднялся к соснам, нашел выпирающие из размытой глины тонкие корешки, выбрал потоньше, ухватил двумя руками, рванул. Насчет прочности корней Мощный Волк говорил чистую правду: корень не порвался, а выдернулся из земли на несколько шагов с каждой стороны. Подрезав и смотав его, охотник хорошенько сполоснул будущий шнур в воде, после чего взялся за самое трудное: перегнал пирогу к наволоку, вытянул там на пологий берег, перевернул. Развернув берестяное полотно, посыпал его изнутри растертым углем, плотно сложил, туго обтягивая плетеный край, снова развел. Место касания полотен оказалось отмечено широкой черной полосой. Эту полосу Камыш промазал живицей, вязкостью теперь похожей на слегка смоченную глину, сложил полотно снова и, пробивая его проколкой из оленьего рога, стал сшивать корнем, как можно туже стягивая каждый стежок. Дойдя от днища до верха бортов, мысленно обратился к духам за
помощью и кремниевым ножом аккуратно срезал бересту на два пальца перед швом, а потом долго и старательно втирал живицу в открывшийся срез. Немного отдохнув и подкрепившись печеной зайчатиной, он точно так же переделал и корму, еще раз хорошенько осмотрел днище, замазывая еловым клеем все подозрительные места, и наконец спустил пирогу обратно на воду. Забрался внутрь и присел, глядя себе под ноги. Покачал пирогу с борта на борт, прошелся от носа до кормы и обратно. Довольно улыбнулся: лодка больше не текла.
        Не заворачивая на стоянку, он сразу отправился к ловушкам и собрал обильную на удивление добычу: четырех косуль, двух зайцев и еще одну выдру, опять забредшую на много шагов от берега. Для охотника это была гордость, для человека - много работы по разделке и заготовке. Камыш и Золотая Тень провозились до середины ночи, после чего почти без сил рухнули на мат. Но едва успели сомкнуть глаза - волчонок угрожающе зарычал. Могучий Саблезуб поднялся, схватившись за гарпун, нацелился в тень, крадущуюся от осинника - но неведомый зверек передумал и тихо растворился во мраке. Вскоре Пухлик зарычал снова, угрожающе вздыбил загривок, стал наступать на прибрежные камни.
        Охотник не выдержал, набросал в еле тлеющий очаг дров потолще. Пламя с треском взвилось к небу, разбрасывая искры. На земле, на камнях и деревьях заплясали зловещие тени самого причудливого вида. Пухлик приопустил шерсть, но рычать не перестал. Подкрался к камням, обнюхал ближние валуны и окончательно успокоился.
        - Это выдры, - зевнув, успокоил его охотник. - Спугнули, больше не сунутся. Пошли спать.
        Но перед рассветом рычание волчонка разбудило его снова. Подхватив гарпун, Могучий Саблезуб вскочил, готовый метнуть оружие в цель, но… Но оказалось, что воришка подкрадывался не от осинника, а с другой стороны. Пока охотник крутился, росомаха не зевала, и Камыш увидел лишь высоко задранный хвост стремительно улепетывающего зверя. Без бросательной палки так далеко было не попасть. Он опустил гарпун, встретил укоризненный взгляд Пухлика и виновато развел руками:
        - Ну да, зазевался. Ты молодец, я разиня. Но пока кормлю тебя я, а не наоборот. Так что помалкивай.
        Ложиться снова смысла уже не имело. Охотник столкнул лодку подальше на воду и стал ее укладывать. Молодые люди могли с гордостью сказать, что потратили дни не зря. Обжаренные для сушки ломти мяса занимали целых три корзины, наскоро сплетенные девочкой из здешней лозы вперемежку с ольховыми ветвями. Еще одну корзину с редким плетением наполняли обожженные в огне глиняные комья. Потомки Хозяина Реки уже давно заметили, что запеченное в глине мясо сохраняется намного дольше, чем просто обжаренное. Правда, не всегда, а когда ком остается после запекания целым, не трескается. Избавляться от мелких трещинок они тоже научились, обмазывая еще горячие комки звериным жиром. А еще - такое мясо было куда вкуснее сушеного.
        Вставшая Золотая Тень помогла ему скатать мат, старательно уложила на носу подсохшие шкуры косуль, зайцев и выдр, сверху бросила волчьи. Теперь ее место стало мягким и высоким. Девочка тут же этим воспользовалась: улеглась на живот и опустила руки в воду:
        - Какое озеро тут теплое, Камыш.
        - Мелкое очень. Быстро согревается.
        - Искупаемся?
        - Ну, не знаю… - задумчиво произнес он, проходя вдоль пироги, и вдруг кивнул: - Давай!
        И быстрым толчком скинул ее за борт. Золотая Тень завизжала, принялась брызгаться - но Могучий Саблезуб нырнул, юркнул под лодку, прячась от гнева девочки. Та, стянув с себя мокрую тунику, нырнула следом, выглядела ноги и резко дернула их на себя чуть выше пяток. Охотник только охнуть успел от неожиданности и рухнул на спину. Довольная собой победительница попыталась его оседлать - но юноша оказался сильнее, поднялся вместе с ней и отбросил далеко в воду.
        - Ах, так?! - фыркнула, всплывая, она и нырнула снова.
        Могучий Саблезуб заметался, но миг нападения все же упустил: в одну ногу его толкнули, вторая соскользнула с камней сама, он рухнул - Золотая Тень снова оказалась сверху. Но почти сразу снова была опрокинута в глубину. И - исчезла. Камыш уже начал тревожиться, когда она, прокравшись за пирогой, поднырнула и напрыгнула ему на спину, уже в который раз опрокидывая в воду. Пухлик, ничего не понимая, метался возле лодки по камням, рычал и тявкал, подпрыгивал - но лезть в воду боялся.
        - Да мы шутим, шутим, - набарахтавшись, успокоила его девочка, забрала с валуна, пересадила на нос на шкуры, а сама легла на спину и медленно поплыла от лодки. Громко спросила: - А до того берега далеко?
        - Там на дне ил один, - ответил охотник. - Перепачкаешься.
        Золотая Тень тяжко вздохнула, повернула назад, забралась в лодку и вытянулась на шкурах рядом со щенком, подставив солнцу белый живот:
        - А мне тут понравилось, Камыш. Может, останемся? Ты ловушки соберешь, мясо от росомах на дерево поднимем. И будем только спать, купаться и валяться на траве.
        - Тут хорошо, пока дождей нет, - покачал головой охотник. - А как польет, все сразу станет липким, скользким и грязным.
        - Но ведь нет дождя.
        - Пока нет. Но вон облаков сколько. Затягивает. Давай лучше мясо заготовленное в селение отвезем, чтобы было. Я пирогу переделаю, шкуры нужно заквасить, тебе новую тунику сшить. А как опять жарко станет, тогда сюда и вернемся. Или на Дальнее озеро сплаваем. Там вода и чище, и прохладнее. В жару она куда приятнее покажется.
        - Новую тунику? - встрепенулась Золотая Тень.
        - Старая уже маленькая совсем, а в волчьей летом жарко.
        - Ладно, - смирилась с волей мужа Золотая Тень, уронила голову на мех, а руки - мимо бортов ладонями в воду. - Поплыли домой.
        Но сперва охотник отправился к ловушкам, снял их и собрал последнюю добычу. В этот раз Пухлик почему-то решил отправиться вслед за ним. За несколько шагов он предупреждал рыком, попался кто-нибудь в силки или нет. Могучий Саблезуб пытался отогнать его обратно на лодку, дабы щенок не влетел в петлю вместо зайца, но звереныш ни капли не пугался, увертывался, петлял между ног и возбужденно тявкал. Так и обошел Камыш всю охотничью тропу, не столько заботясь о ловушках, сколько спасая от них бестолкового волчонка. Однако трех косуль и двух зайцев все-таки снял.
        После полудня тяжело груженная пирога осторожно заплыла в протоку и вниз по течению понеслась к Большой Реке. Могучий Саблезуб напрягся. Это была самая опасная часть путешествия. Ведь, поднимаясь наверх, достаточно перестать грести - и лодка останавливается сама. А когда спускаешься - хочешь не хочешь, есть препятствия или нет, но течение все равно будет тянуть тебя вперед и вперед.
        В верховьях реки охотник немного повилял из стороны в сторону, проверяя управляемость лодки, попытался замедлить ее ход, ускорить - и когда русло потемнело и сузилось, настроение у Камыша изрядно испортилось. Пирога вела себя совсем не так, как узкая и короткая долбленка, и подчинялась веслу с очень большим запозданием.
        Первый завал он миновал легко: вдоль самого берега проскочил под стволом клена, уронившего в русло пышную крону. Тут же отгреб назад, широким взмахом весла попытался отвести нос от берегового кустарника. Получалось плохо: течение отжимало длинную лодку от стремнины. Хорошо хоть, Золотая Тень догадалась схватить длинные ветки, оттолкнуться. Второй широкий гребок позволил выйти на открытую воду, повернуть в излучину, проскочить между двумя торчащими топляками, обогнуть еще одно дерево, повернуть уже вправо. Лодку при этом отнесло влево, едва не притерев к осоке. Камыш увидел впереди еще клен, так же, как предыдущий, упавший кроной в воду, попытался попасть ему под комель - но течение опять отвернуло лодку от стремнины, и получилось, что торопливыми гребками он только разогнал пирогу. Течение тоже подогнало, как смогло, и лодка стремительно влетела в самую гущу ветвей. Послышался оглушительный треск, путников несколько раз подбросило и резко качнуло из стороны в сторону… Крона осталась позади. Лишь несколько обломанных сучьев всплыли на поверхность и медленно закачались на волнах. Могучий Саблезуб
невольно взглянул под ноги. Вода их пока не заливала, но вся лодка начала хорошо слышно потрескивать.
        Однако пугаться было некогда. Отчаянно работая веслом, охотник вывернул нос пироги в просвет между нижними сучьями и стволом старой полусгнившей сосны, резкими гребками протолкнул ее вперед, попытался так же резко отвернуть влево - но не успел, и течение прижало лодку бортом к обвисшим ветвям давно затонувшей ивы.
        - Помогай! - крикнул он, опустив весло и цепляясь за сучки руками. Общими усилиями путникам удалось протолкнуть лодку вперед, до просвета под берегом. Оттолкнувшись от ствола, Камыш смог повернуть и на этот раз, проскочил между берегом и макушкой дерева, тут же с силой оттолкнулся от близкого дна. В этот раз ему повезло - выскочить на стремнину получилось с первой попытки. Правда - по днищу что-то опять жестко скребнуло.
        - Держись, береста, держись, - вслух попросил он. - Еще чуть-чуть!
        Духи реки наконец-то пожалели путников и сами провели пирогу между пышными березами, лежащими одна на другой. Могучий Саблезуб лишь немного подправил движение, скользя между ветками. Еще одна излучина - пирога нырнула под высоко лежащую сосну, раздвинула носом камыши и оказалась на вольготном просторе Большой Реки. Торопливыми гребками охотник перегнал лодку к родному берегу, на отмели развернул вдоль и спрыгнул за борт. По пояс в воде, удерживая лодку, обошел ее вокруг. Однако преодоление препятствий не оставило на хлипком сооружении заметных повреждений. Несколько длинных царапин, мелких вдавлений. Множество пупырышек от выпирающих изнутри изломов ивовых веток. На носу и корме застывшая живица держалась так крепко, словно впиталась в бересту.
        - Кажется, до дома продержится. - Могучий Саблезуб оттянул лодку ближе на мелководье, забрался внутрь и снова взялся за весло. Теперь он пробивался против течения, но до поселка оставалось всего три излучины. Сущий пустяк.
        Когда его лодка ткнулась носом в пляж под священной ивой, на дне лодки все же появилась лужица воды - но теперь это уже не имело никакого значения. Они добрались!
        Могучий Саблезуб легко и непринужденно выпрыгнул на песок и под завистливыми взглядами купающейся детворы начал разгружать добычу. Корзины с нарезанным и обжаренным мясом, понятное дело - к костру, его еще сушить и сушить, корзину с запеченными заячьими тушками - в дом, шкуры - к порогу, их перед обработкой еще в квасную яму нужно на несколько дней заложить. Неосвежеванные туши - тоже к очагу, где их охраной со всей рьяностью занялся Пухлик, рыча на каждого, кто подходил ближе десяти шагов.
        Весть о возвращении Могучего Саблезуба и Золотой Тени быстро облетела поселок, и очень многие вышли посмотреть: какой была охота у мужчины, какого зверья и сколько он взял? Кто хотел похвалить, кто - тихо позавидовать. Камыша внимание племени не смущало. Ему было чем гордиться. И даже не количеством добычи - в удачном месте и в хорошие дни куда более опытные Черный Стриж или Парящий Коршун могли бы наловить и больше. Но вот перевезти за один раз столько груза на одной лодке не смог бы никто! Долбленки слишком малы, чтобы принять столько шкур и корзин - даже если оставить на них по одному гребцу вместо двух.
        Забрав со дна пироги мат и остатки шкур, Могучий Саблезуб наконец узнал, почему снова начала протекать его лодка: сразу в нескольких местах надломанные ивовые прутья, оплетающие еловые ребра, перетерли бересту насквозь. Дырочки были пока небольшими - но легко догадаться, что за день-два нового путешествия они будут разодраны куда сильнее, а новые пробоины появятся и в других местах. Сделанная Камышом лодка оказалась одноразовой.
        Однако сейчас юному охотнику было не до нее. Ему еще нужно было развести костер в большом общем очаге, чтобы досушивать мясо, нужно было разделать последнюю добычу, нужно вычистить шкуры. Нужно, нужно, нужно…
        - Тебе помочь? - остановился возле сына Грозный Вепрь.
        - Да, - не стал противиться он. - Помочь.
        Отец достал нож и, отодвинув в сторону злобно рычащего Пухлика, подтянул ближе одну из косуль, опять отпихнул волчонка:
        - Как ты его терпишь? Давно пора съесть!
        - Я не голодаю, пусть бегает, - ответил Могучий Саблезуб. - Он ведь не только на людей рычит, но и на зверей.
        - Ну и что?
        - В первую ночь росомаху учуял, когда она к мясу подбиралась. Во вторую - еще одну и выдр отогнал. Одну выдру даже успел подбить.
        - Что же ты сам не заметил?
        - Спал я, Грозный Вепрь, спал! Мы вдвоем со Золотой Тенью были. Я же ее не посажу ночью добытое мясо сторожить? Когда охотников несколько - это просто. А я, почитай, один отправился.
        - Сам виноват. Нужно было позвать кого из охотников.
        - Из вас никто моей лодке не верил. Кого же я позову? Вот и вышло, что одному пришлось. Но ничего, управился. Золотая Тень - самая лучшая из всех девушек племени, с ней не пропадешь.
        Золотая Тень, что развешивала над огнем мясные полоски, сделала вид, что ничего не услышала. Однако заметно покраснела, губы ее тронула легкая улыбка.
        - И как лодка?
        - Мусор, - отмахнулся Могучий Саблезуб. - Только в костер и годится.
        - А мы тебя предупреждали! - ответил из-за его спины Парящий Коршун. - Глупость все это, из бересты лодки не получится. Или сломается, или порвется. Но добычу ты взял хорошую, тут не поспоришь. Вижу, я доверил свою дочь в хорошие руки… Что же, давай помогу по-родственному.
        Вслед за мужьями к костру подтянулись и их жены, взявшись за выскабливание шкур. В десять рук с работой управились легко, и мужчины даже успели до темноты сходить в лес и притащить недавно рухнувшую ольху, быстро разделали ее на ветки и дрова для очага. Недосохшая, даже сырая древесина горела плохо и отчаянно дымила - но при сушке мяса это было только на пользу. Закончив дело, все вместе, общей большой семьей и подкрепились, целиком зажарив косулю.
        - Тебе повезло, Могучий Саблезуб, что ты успел на охоту, - признал Парящий Коршун, жмурясь у огня от тепла и сытости. - Упрямый Лось с сыном все еще не вернулись. Черный Стриж и Бельчонок отправились на их поиски. Думаю, нормальной лодки ты бы до дождей не дождался.
        - Разве будет дождь? - вскинула голову Золотая Тень.
        - Ветер переменился, туманы с реки пропали, ивы плачут, мокрицы цветки не открывают, кроты высокие горки делать начали, - с легкостью перечислил приметы опытный охотник. - Галки стаями залетали, фазаны в кроны прячутся. Стало быть, завтра или через день дожди зарядят. Вот… В общем, Могучий Саблезуб, духи добры к тебе и обратили в твою пользу даже явную глупость.
        - Дождь? - забеспокоился Камыш, оценил количество недосушенного мяса. - Нет, тогда мою лодку жечь не надо. Нужно подвесить ее на дерево днищем вверх, а припасы снизу заложить. Тогда они и проветриваться будут, и от ливня не промокнут. Хотя, конечно, если надолго зарядит, мясо все равно отсыреет и протухнет.
        - Если дождь зарядит, корзины снимать нужно и дома у очага припасы подсушивать, - поучительно посоветовала Полная Луна. - Но со своей негодной лодкой ты все равно хорошо придумал. В нее много спрятать можно.
        - Только сегодня повесить не успеем, - добавил Парящий Коршун. - Темно уже. Давай завтра?
        - Да, завтра, - поднимаясь, согласился Грозный Вепрь. - Пора спать. А то утром будет не подняться.
        - Золотая Тень, ты тоже иди, - предложил Могучий Саблезуб. - Если завтра грозит дождь, я лучше ночью за огнем присмотрю. Пусть все сохнет. Дома у очага столько не поместится.
        - Я с тобой останусь!
        - Нет-нет, ты ложись. Утром вместо меня за огнем смотреть останешься.
        Девочка послушалась. К удивлению охотника, Пухлик остался с ним. Щенок долго и терпеливо лежал рядом, смотря в огонь круглыми глазами, лишь иногда поднимался и обходил селение, к чему-то принюхиваясь. А потом возвращался назад и укладывался возле ног. На рассвете же, уступив место Золотой Тени, волчонок вместе с Камышом ушел в дом и заснул рядом на мягкой густой шкуре.
        Когда они проснулись, снаружи уже шелестел теплый летний дождь, смывая пыль и паутину с травы и листвы, медленно скатываясь по камышовой крыше, омывая сложенные у очага камни, пропитывая пересохшую землю и покрывая Большую Реку мелкой рябью.
        - У нас же все промокнет! - спохватился юный охотник, вскакивая с постели, и едва не сбил с ног Золотую Тень, которая перебирала стебли прошлогодней крапивы.
        - Не промокнет, не бойся. Утром родители твою лодку на крайнюю сосну вздернули. Как небо затянуло, все наше мясо прямо в корзинах под нее запихали. Там еще столько места осталось, что половина племени сможет свои припасы спрятать. Тебя будить пожалели после бессонной-то ночи. Так что нет у нас больше пироги, ты уж прости. Не сердишься?
        - Чего сердиться, об этом ведь и договаривались. - Зевнув, Могучий Саблезуб пробрался между пологами входа, поднялся наверх. Подставил лицо сыплющимся с неба каплям, подождал, пока оно хорошенько намокнет, протер. Сбежал по берегу вниз и с разбега влетел в воду. Нырнул, проплыл вдоль самого дна, поднялся к поверхности, не спеша вернулся к пляжу, вышел на песок. Свою пирогу он увидел сразу: трудно не заметить светло-коричневую махину, что покачивается под толстыми сучьями на высоте в два человеческих роста. А вот долбленки так и не появились. Либо Черный Стриж еще не нашел Упрямого Лося, либо они просто не успели вернуться.
        - Смешно, - покачал головой юный охотник. - На все племя осталась единственная лодка. И та кверху брюхом на дереве.
        Вернувшись домой и перекусив, он взял один из обмазанных салом глиняных комков и отправился к Мощному Волку. Покашлял перед пологом, раздвинул его, вошел внутрь. Старый мастер сидел на боковой полке, в светлом пятне, идущем от верхнего продыха, и скошенным осколком камня счищал кору с длинной плети соснового корня толщиной в мизинец. Его жена что-то плела из листьев рогоза.
        - Удачи тебе во всем, охотник, - кивнул хозяину Могучий Саблезуб. - Я хочу поблагодарить тебя за хорошее весло. Оно мне очень пригодилось.
        - Мне не жалко, - поднял голову тот. - Ты его принес?
        - Нет. Вместо него я принес тебе на обед вкусного запеченного зайца. Можно я оставлю весло себе?
        - Вот как? - улыбнулся Мощный Волк. - Значит, еще ничего не закончено? Ну-ну, интересно будет посмотреть.



        Зарубка пятая

        Много человеческих фигурок появляется на бересте. Что происходит? Оказывается, это Летний праздник в селении.


        Дождь моросил долго, нудно и беспрерывно. Первый день, второй, третий, четвертый, пятый - заставив поникнуть начисто отмытые травы, совершенно расчавкав землю и превратив общий очаг в маленькое болотце. Воздух наполнился влагой, и она впитывалась в сушеное мясо даже там, где оно было надежно спрятано от ливня. Боясь остаться без припасов, хозяйки топили очаги, развешивали ломти возле огня, прожаривая мясо раз за разом, пока плесень еще не успела найти себе на нем вкусного пристанища.
        Могучий Саблезуб заскучал уже ко второму вечеру, и на третий день отправился по делам, спасаясь от ливня самым простым и действенным способом: просто скинул одежду, оставив ее дома. Для начала охотник загрузил добытыми на Мохнатом озере шкурами отцовскую квасную яму. Ведь для хорошей выделки кожа должна хорошенько закиснуть на несколько дней. И чем гнуснее и противнее будет смесь для закваски - тем лучше. Чего только люди племени в такие ямы не добавляли - лучше и не вспоминать.
        Правда, три шкурки он все же решил изготовить очень долгим и муторным, но менее противным и надежным способом - перетеркой. Уж очень нравился ему густой и нежный мех выдры - побоялся испортить.
        Справившись со шкурами, он выискал в ближних зарослях стройные деревца ольхи в голову толщиной, свалил четыре и оттащил к дому. Так же не спеша, тщательно выбирая, нарубил с десяток толстых и длинных еловых веток. Насобирал сосновых корней, скручивая их в плотные мотки. Для его дела дождь был только на пользу. Ведь дерево лучше всего обрабатывать влажным.
        Дальше все было просто: скребок, деревянный клин и небольшое полено. Легким постукиванием скребок вбивается в торец бревна, потом в щель вставляется клин - и ударами обычного полена прогоняется по всей длине, отщепляя сперва толстые доски, а потом и тонкие, в треть мизинца, дощечки. После третьей дощечки Могучий Саблезуб заметил, что такие тонкие полоски легко отрываются рукой - и тогда дело пошло совсем весело.
        Когда под дождем становилось совсем холодно и противно - Камыш нырял «в норку», под полог близкого теплого дома с постоянно полыхающим очагом, выпивал несколько ковшей горячего бульона и усаживался, поджав ноги, на постель. Брал в руки очередную шкурку выдры, прихватывал краешек пальцами, несколько раз мелко дергал, тер между пальцами, ломая жесткую мездру, размягчая ее, а потом сдвигаясь к следующему кусочку кожи. Так, незаметно, день за днем, срубленные им осинки превратились в стопку тонких досок, а все три шкурки выдр - в настоящий мех, мягкий и нежный.
        К седьмому дню дождь кончился, и потомки Хозяина Реки смогли наконец выйти из темных домов и погреться под теплыми лучами солнца, проглядывающего между жирными еще тучами. Летний жар быстро подсушил промокшую землю и вернул травам прежнюю силу. И хотя к вечеру небо затянуло опять и снова посыпалась вялая противная морось - однако всем стало ясно, что погода наконец-то переменилась. Новый рассвет был ясным и солнечным, а к полудню в селение вернулись и обе лодки с целыми и невредимыми охотниками.
        - Лосиную реку у второй излучины старой березой перекрыло, - спокойно пояснил Черный Стриж. - Перед ним Упрямый Лось и застрял.
        - Мы бы берегом обнесли, - добавил охотник, обнимая радостную Белую Горлицу, - да только река загороженной бы осталась. А ходим мы туда часто. Вот и решили перерубить, чтобы боле не мешалась. Потом непогоду пережидали. Иначе залило бы все припасы в лодках.
        Забрав из долбленок небогатую добычу и оружие, они ушли наверх. Золотая Тень же повернулась к Камышу и крепко обняла:
        - А я уже боялась, что Лося и Чибиса тоже духи забрали. Хорошо, обошлось. Может, они больше не сердятся?
        - Беседующий-с-Небом сказал, это была обида Праматери. Духи тут не при чем… Ну что, раз дождь стих, я тогда шкуры принесу? До вечера успеем доделать.
        Чем хороши квашенные в ямах шкуры - так это тем, что их не нужно мять и чистить. Они и так становятся мягкими, нежными, а грязь и слизь легко смываются проточной водой. А еще тем, что с проквашенной кожи с легкостью слезает шерсть, только поскобли. Работа несложная, недолгая, испортить ее трудно - любой малыш справится. Поэтому чистить и полоскать шкуры во всех семьях обычно посылали детей. Увы, Золотой Тени Великая Праматерь малышей пока не принесла - а потому ей и юному охотнику пришлось заниматься этим самим.
        Когда они, обосновавшись на краю пляжа, управились с большей частью кож, по тропинке в легких замшевых туниках сбежали веселые Нежная Незабудка и Цветущая Рябина, сбросили в воду корцы и принялись их полоскать, протирая песком.
        - Вот видишь, вернулся твой Чибис, ничего с ним не случилось! - легонько подтолкнула Цветущую Рябину плечом Нежная Незабудка. - А ты все «духи злые, духи»! Очень даже оказались добрые!
        - Слыхала? - тихо спросил у Золотой Тени юный охотник. - Духов ныне одна ты боишься.
        Девочка повернула к нему голову, испуганно охнула, и прямо с места, даже не разгибаясь, с истошным криком ринулась в воду. Девушки обернулись и тоже устремились на глубину с неистовыми воплями. Проводив их взглядом, Могучий Саблезуб выпрямился, резко крутанулся, крякнул от страха и попятился… Но уже через миг прыгнул к своему поясу, дернул из петли топор, развернул плечи, готовясь к смертельной схватке:
        - Ну, я вам покажу! Быть вашим шкурам на моей подстилке!
        По тропе к пляжу враскачку подходили чудовища невероятного вида. Огромные головы начинались прямо от ног, вместо волос на них росли во все стороны фазаньи и вороньи перья, нос торчал вперед, словно у медведя, глаза блестели из черных ям перламутровыми раковинами. А еще - сверху торчали оленьи рога, а из пасти выпирали длинные кривые клыки.
        Пухлик грозно зарычал, сделал пару прыжков вперед, после чего, не переставая рычать, отступил хозяину за спину. Могучий Саблезуб перехватил топор удобнее и покосился на выделанные шкуры. Его так и подмывало схватить с песка за ними гарпун и метнуть в чудищ - но очень беспокоила одна мелочь. На штанине левого страшилища темнело точно такое же пятно, как то, что с самой весны сидело на штанах его отца.
        - Вы кто?! - выкрикнул юный охотник.
        - Мы - лесные духи! - ответило другое чудище голосом шамана.
        - Вы пришли за моим именем? - выпрямился Могучий Саблезуб, опуская топор.
        - Мы пришли за Цветущей Рябиной! - Голос Грозного Вепря Камыш мог узнать под любым обличьем.
        Чудища решительно вошли в воду, схватили девушку, которая громко кричала и вяло отбивалась, потащили по тропе вдоль реки.
        - Кто это был?! - вышла из воды ее изрядно напуганная Золотая Тень.
        - Разве ты не слышала? Это были лесные духи! Беги к дому Беседующего-с-Небом, крикни им, что лесные духи забрали их ребенка.
        - А это разве…
        - Духи схватили Цветущую Рябину! - первая сообразила Нежная Незабудка и помчалась вверх по тропинке. - Духи забрали Цветущую Рябину!!!
        - Духи забрали Цветущую Рябину! - тоже во все горло крикнул охотник, но прежде чем убегать, решил доскрести начатую шкуру.
        - Цветущая Рябина! Пропала Цветущая Рябина! - наконец подала голос и Золотая Тень, всплеснула руками, помчалась наверх.
        Юный охотник, проводив ее взглядом, закончил работу, промыл шкуры в воде и отправился домой. У него было свое увлечение, а потому принимать участие в поисках
«пропавшей» девушки он не стал. Могучий Саблезуб положил возле дома чурбачок, уселся на него и занялся нащипанными на длинные доски деревяшками. Для начала взял две самые толстые, сложил их одну вплотную к другой, наждачной палкой слегка сточил их наискось с обеих сторон. Влажная мягкая осина легко поддавалась крупнозернистому песку, налипшему на костный клей - и юный охотник даже прошелся наждаком вдоль всей доски, закругляя грани и сглаживая саму поверхность. Пока женщины, дети и даже охотники бегали по зарослям вокруг, выкрикивая имя Цветущей Рябины, он граненым кремневым шилом проковырял по две дырки на концах каждой доски, сложил их и накрепко стянул прочным сосновым корнем, вымоченным в горячей воде. Затем так же напротив друг друга проковырял отверстия в четырех шагах от будущего носа и в четырех шагах от кормы. От третьей толстой доски, надрезав, обломил две одинаковые досочки в два шага длиной. Развел посередине связанные доски, вложил получившиеся вставки между ними, широко распирая, и тоже привязал мокрым сосновым корнем.
        Затем взялся за ребра. Точнее - за отверстия для них. Десять шагов в длину, по ребру на каждый шаг - всего восемь мест крепления на каждой. Ковырять, ковырять и ковырять.
        - Всех женщин в святилище Праматери собирают, - подбежав, предупредила разгоряченная Золотая Тень. - Будем для Беседующего-с-Небом и Яркой Гвоздики новую Цветущую Рябину выпрашивать!
        Она наклонилась, на миг прижалась к нему щекой - и умчалась со всех ног, догоняя остальных жительниц селения. Камыша же только обрадовало, что пока никто не задает ему вопросов, не советует под руку и не осуждает за очередную глупость. Он пересел на другую сторону своего пока непонятного сооружения и опять взялся за шило. Дырявить, дырявить и дырявить…
        От работы его отвлекли только мерные удары бубна. Правда, последнюю дырку он все-таки докрутил до конца и только после этого отправился к священной иве.
        Здесь крутился с бубном шаман, громко взывая:
        - Верните нам Цветущую Рябину, лесные духи! Верни нашу девочку, Великая Праматерь! Мы растили ее, Великая Праматерь! Мы радовались ее первым шагам! Мы радовались ее первым словам! Мы радовались ее смеху и голосу! Мы радовались ее удачам и даже промахам! Нам грустно без нее, Великая Праматерь! Отдай ее назад!
        Беседующий-с-Небом повторил это просьбу несколько раз, когда наконец из леса торжественно вышли Вечерняя Звезда и Полная Луна. Впервые на памяти Камыша они опирались на посохи, их головы укрывали венки из полевых цветов, а плечи - еще более широкие венки.
        Бубен изумленно замолк, шаман остановился.
        - Великая Праматерь услышала твою просьбу, отец Цветущей Рябины! - громко объявила Вечерняя Звезда.
        - Она вернет мне Цветущую Рябину?! - обрадовался шаман.
        - Праматерь недовольна, Беседующий-с-Небом! - ответила Полная Луна, вскинув посох. - Ты радуешься смеху детей! Ты радуешься их первым шагам! Ты радуешься их удачам и промахам! Но Цветущая Рябина лишена такого удовольствия! Почему ты обижаешь ее? Почему заставляешь брить волосы на праздник Праматери и запрещаешь смотреть на охотников? Почему не разрешаешь избрать себе мужа, войти в свой дом и получить от Великой Праматери своих малышей?
        - Скажите Великой Праматери, что Цветущая Рябина еще маленькая девочка! - громко ударил в бубен шаман.
        - Духи забрали маленькую девочку к себе! - вскинув посохи, громко возвестили обе женщины. - Но в доброте своей Великая Праматерь готова одарить племя взрослой Цветущей Рябиной! Готов ли ты приютить ее у себя, признать ее право не брить волосы на праздник и позволить ей найти достойного мужа?
        - Скажите Праматери, что я согласен! - ударил в бубен Беседующий-с-Небом. - Я встречу ее с радостью! Я приму ее в свой дом! Я устрою в ее честь большой праздник! Пусть Великая Праматерь даст мне Цветущую Рябину, а я за это подарю ей целого кабана!
        - Мы передадим Великой Праматери твою просьбу, - с достоинством ответили женщины и удалились обратно в лесок.
        - Помоги мне, Могучий Саблезуб! - попросил юного охотника шаман. Вместе они сходили к дому Беседующего-с-Небом, спустились вниз. Оказалось, к потолочному бревну там был подвешен уже освежеванный кабанчик размером с почти взрослого подростка. Распутав узлы, мужчины вдвоем донесли угощение до очага - где Черный Стриж и Грозный Вепрь уже расставили высокую треногу из жердей. Охотники подвесили угощение, сложили снизу сухой хворост, сверху прижали тяжелыми чурбаками от старых ольховых дровин, но поджигать пока не стали, дожидаясь ответа Праматери.
        Наконец на тропе, ведущей к женскому святилищу, стало заметно какое-то шевеление. Охотники поднялись, пока не понимая, что происходит - а из лесочка появились женщины, несущие в поднятых руках камышовые циновки, прикрывающие нечто непонятное. Различить можно было переступающие по земле внутри босые ноги.
        Передвижной полог медленно добрался до поляны перед очагом.
        - Великая Праматерь услышала твою просьбу, Беседующий-с-Небом! - провозгласила Вечерняя Звезда и они с Полной Луной расступились, разнося в стороны края циновки.
        Внутри находилось нечто… Камыш поначалу даже не понял - что. Нечто высокое, бесформенное и пушистое. Отступив в сторону и подойдя поближе, он понял, что это сплетенное из травы и одуванчиков покрывало. А может, просто из травы - с натыканными потом в просветы головками цветов. - Готов ли ты принять в свой дом новую женщину?
        - Я готов, Великая Прародительница! - громко ответил шаман.
        - А ты, подаренная Прародительницей, - обратилась к белому и пушистому одуванчиковому облаку Вечерняя Звезда, - ты готова принять имя Цветущей Рябины? Ты готова стать женщиной из рода Хозяина Реки, выбрать себе достойного мужа и принимать от Великой Праматери детей для его и своей радости?!
        - Я согласна! - ответило облако одуванчиков.
        - Тогда войди в наш мир, рожденная дважды!!! - громко крикнула Вечерняя Звезда.
        Облако сорвалось с места, ринувшись по склону вниз. Встречный ветер моментально сдул легкие пушинки, окружив ими подарок Праматери, закручивая и увлекая следом за девушкой. Проскочив пляж, подарок с громким всплеском ушел в воду, исчезнув в глубинах Большой Реки. Остальные женщины сбежали следом, и когда поверхность воды расступилась вновь, они быстро надели на рожденную дважды длинную замшевую тунику, украшенную беличьим мехом на плечах, с несколькими полосками от груди до пояса, ни одна из которых пока еще не была порезана на ленточки. Цветущая Рябина сделает это потом, когда Великая Праматерь наградит ее малышом. Обступив новорожденную, женщины племени быстро соорудили из ее пока еще коротких волос косички, в каждую из которых вплели по кожаному ремешку, украшенному фигурками детей: на удачу.
        Цветущая Рябина медленно поднялась по тропинке и встала перед шаманом:
        - Хорошего тебе дня, отец.
        - Родная моя девочка, - обнял ее Беседующий-с-Небом, повернулся и крикнул: - Радуйтесь, люди! Моя дочь стала женщиной!
        Черный Стриж, дождавшись этого признания, быстро сунул в трутный горшочек бересту, осторожно подул и перенес разгоревшуюся растопку под хворост. Тот радостно затрещал.
        - Как повезло Цветущей Рябине, - вцепившись Могучему Саблезубу в руку, шепнула Золотая Тень. - Она стала женщиной. В мое детство такого красивого обряда еще не было.
        - Ты хочешь тунику из одуванчиков?
        - А можно замшевую? Такую, как у Рябины? - встрепенулась девочка. - С белками?
        - Я сделаю тебе лучше, - пообещал Камыш.
        - Правда? - вцепилась в него девочка еще крепче. - Как хорошо, что ты у меня есть. Сейчас в жмурки будем играть. Пошли?
        - А сможешь ли ты найти себе мужа, Цветущая Рябина? - вкрадчиво спросила Вечерняя Звезда. - Давайте проверим, как Цветущая Рябина искать умеет. Завяжите ей глаза!
        Скоро первая из дважды рожденных с завязанными глазами пыталась поймать себе мужа среди бегающих вокруг взрослых охотников, женщин и подростков. Ей на пути изо всех сил старался попасться Чибис - но Цветущая Рябина крутилась и кидалась в стороны слишком часто, и ему никак не везло. Неожиданно попался Черный Стриж, на миг отвлеченный своей женой. Она и кинулась ему на выручку:
        - Он тебе в мужья не годится! - крикнула Мягкий Цветок. - Он для тебя слишком толстый.
        Племя отозвалось дружным хохотом, а Вечерняя Звезда объявила:
        - Раз не годится - пусть теперь сам мужа для Цветущей Рябины ловит! - и завязала глаза уже ему.
        Черный Стриж постоял как бы в задумчивости, а потом вдруг метнулся вперед с растопыренными руками и сгреб Белую Горлицу.
        - Нет, она тоже в мужья не годится! - крикнул Упрямый Лось. - У нее ноги холодные, она тебя заморозит!
        - Ах ты… - под дружный хохот кинулась на мужа Белая Горлица, но Вечерняя Звезда оказалась быстрее: перехватила, завязала глаза: - Раз сама не годишься, лови Цветущей Рябине другого мужа!
        Белая Горлица оказалась не такой ловкой, однако вскоре смогла сцапать Золотую Тень:
        - Вот, Цветущая Рябина! - провозгласила она. - Я нашла для тебя хорошего мужа!
        - Нет, не получится из нее мужа! - встрепенулся Могучий Саблезуб. - У нее волосы длинные! Она тебя запутает!
        Потомки Хозяина Реки буквально зарыдали от хохота, глядя на еще совсем короткие, в три ладони волосы молодой жены, но правила жмурок подобная несуразица ничуть не нарушала. Золотой Тени завязали глаза, и она тоже отправилась помогать Цветущей Рябине в ее поисках. В этот раз сама дважды рожденная ей и попалась.
        - Не-е, сама себе ты мужем быть не можешь, - покачала головой Вечерняя Звезда. - Лови другого.
        Когда кабанчик зарумянился и шаман собственноручно тонкой кремневой пластиной стал срезать ломтики мяса, в возможных мужьях у Цветущей Рябины перебывала половина людей племени, даже сама Вечерняя Звезда - которая, как оказалось, совсем не умеет охотиться, и Нежная Незабудка - которая, увы, не прошла посвящения в мужчины. Только после этого пред очи Цветущей Рябины предстал попавшийся Нежной Незабудке Чибис. Он тоже не прошел испытания - но тут дважды рожденная вдруг сказала:
        - А я подожду… - И веселая игра поневоле завершилась.
        После этого было только угощение и много, много пожеланий Цветущей Рябине удачи, малышей и доброты от Великой Праматери.



        Зарубка шестая

        Рисунок на бересте - какое-то животное. Слегка вытянутая мордочка, гибкое тело, длинный хвост. Наверное, это довольно опасный зверь, если он большой. Но он - небольшой. Это - выдра. Оказывается, чужое племя считает ее своим тотемом. Так то племя и зовется - Дети Ловкой Выдры.


        На рассвете Могучий Саблезуб взялся за еловые ветки, выгибая их дугой и накрепко привязывая к доскам через сделанные накануне отверстия. Дырявить не стал - прочным острым скребком проделал неглубокие пазы и притянул через них петлями. Силу приложил всю, какую мог, а потому в прочности был уверен. Закончить получилось так быстро, что юный охотник даже сам удивился. Дальше он набрал борта, накладывая отесанные доски поверх самых первых, по одной на каждую сторону, и сшивая их концы между собой. Сперва выбирал самые толстые, а дальше - тоньше, тоньше и тоньше.
        Сложности начались, когда от почти прямых бортов он перешел к днищу. Выстелить прямыми ровными досками хитро изогнутые еловые ребра было отнюдь не просто. Хорошо хоть, тоненькие досочки легко гнулись в любую сторону, и Могучий Саблезуб без особого труда просовывал их под еловые ветки поверх уже пришитых досок на бортах. В итоге вышло, что днище было закрыто наструганной осиной в один слой, а на носу и корме внутрь торчали целые пучки деревянных кончиков. Охотник это предвидел и уже придумал, как управиться: самые длинные кончики он надрезал и обломил, а все прочие прижал вниз еще парой изогнутых толстых еловых ветвей.
        Перевернув получившееся сооружение, он взялся за наждачную палку и остаток дня зачищал выпирающие наружу острые края торчащих поверх друг друга досок, избавляясь от самых выпирающих и опасных мест.
        На рассвете он до краев забил оба ведра, что имелись в доме, обломками старых костей, залил водой и повесил над общим очагом. Сверху, от большого котла, было видно, что обе долбленки, сохнущие на берегу, исчезли. Похоже, никто из охотников не высмеивал очередную глупость Могучего Саблезуба просто потому, что все они отправились на поиски добычи.
        Пока вываривались кости, юный охотник посвятил себя Золотой Тени. Сначала они вместе разложили тщательно вычищенные от шерсти куски замши. Юный охотник выровнял их, подрезал. Потом наложил краями друг на друга и стал сшивать, прокалывая дырочки костяным шилом. Девочка ползла следом, продевая через отверстия тонкую и прочную крапивную нить. Вскоре у них получились два длинных и достаточно широких полотна. Дальше все было совсем просто: сделав небольшой вырез для шеи, переднюю и заднюю части сшили сверху. Чтобы девочке было удобно продевать голову, юный охотник сделал спереди разрез в ладонь длиной - его потом можно будет или застегивать, или связывать тесемочками. Золотая Тень надела получившуюся накидку - сведя полотна на боках, Камыш провел угольком линию, по которой должен пройти шов, и они уже вдвоем завершили работу. Новая туника была готова.
        - Рукава нужны? - на всякий случай спросил Могучий Саблезуб.
        - Зачем? Летом и так жарко, - пошевелилась Золотая Тень, приноравливаясь к одежде. Капризно напомнила: - Камыш, ты мне белок обещал!
        - Я обещал кое-что получше! - покачал пальцем юный охотник, сбегал в дом, вернулся с густым и нежным, как молодая травка, мехом выдры: - Вот! Эта пойдет на плечи, а из остальных сделаем тебе капюшон. Чтобы в дождь тебе тепло и мягко было!
        - Ух ты! Камыш, ты самый лучший!
        - Так ведь и ты самая-самая лучшая, - напомнил он. - Сама пришьешь, или помочь?
        - Сама!
        Пока они занимались новой туникой, прошел почти весь день, и костяной клей был уже готов. Для начала охотник полил свое сооружение клеем горячим, прямо через край - чтобы тот затек поглубже в щели и намертво прихватил все стыки. Потом дал немного остыть, и когда отвар начал густеть - щедро промазал днище, старательно заполняя щели и выемки, особенно на носу и корме. Дал клею затвердеть, перевернул будущую лодку и вылил из ведер остатки на распушенные хвостики досок, что торчали внутрь - для большей прочности.
        - Остался последний шаг… - вздохнул он. - Интересно, получится или нет? Если не получится, в жизни больше с берестой не свяжусь!
        В этот раз искать недавно упавшую толстую березу пришлось довольно долго. Однако юный охотник надеялся, что по краям ближних оврагов или на берегу ручьев найдется дерево с подмытыми корнями, которое не выдержало напора ветра - и оказался прав. После полудня на берегу Песчаного ручья он наткнулся на старую, как священная ива, березу, рухнувшую на излучине вдоль неглубокого русла протоки. Аккуратно срезав с нее берестяное полотно, Могучий Саблезуб вернулся, сделал последние приготовления и с восходом солнца взялся за дело. Разложив бересту на перевернутое кверху днищем суденышко, он стал не спеша пришивать ее к верху борта, начав с середины. Надежно закрепив полотно, юный охотник попытался обтянуть берестой нос. Разумеется, ничего не получилось: ведь нос от середины сужался вперед почти как острие, и полотно повелось складками. Но по предыдущему опыту Камыш этого ожидал и был готов. Он сделал два длинных прореза от низа борта вперед, обмазал борта костяным клеем и плавно раскатал бересту вдоль них вперед, сведя вместе на две ладони перед носом. Потом поверх гладкого днища и бортов промазал все клеем
еще раз и раскатал бересту по днищу, загибая по бортам снизу вверх.
        - Ты опять за свое, Могучий Саблезуб? - Голос Черного Стрижа заставил увлекшегося охотника вздрогнуть. - Один раз ничего не вышло, так уж мог бы успокоиться. Невозможно делать лодку из бересты, никак невозможно! Один сучок или камень острый - и порвется она сразу. Будешь в воде барахтаться.
        - А я, Черный Стриж, - выпрямился Камыш, - когда через лед, камни или сучья плыть захочется, долбленку общую возьму. А когда по чистой воде и камышам путь держать нужно, тогда берестяной обойдусь. Вон, Лосиная река, вся чистая. Завалы, что случаются, мы вместе завсегда разбираем, чтобы не мешались. Чего же на ней с берестой случится? На Большой Реке отродясь завалов не случалось, в озерах окрестных тоже. Чего бы мне по ним на бересте не путешествовать?
        - Однако, ты упрям, - покачал головой Стриж. - Ну, да свои силы тратишь, мне не жалко. Мучайся и дальше, коли ума не хватает.
        Старый охотник отошел, и Могучий Саблезуб смог заняться кормой: разрезал бересту вдоль, промазал клеем борта, прижал. Потом развернул бересту вдоль днища. Остаток дня ушел на то, чтобы пришить верхний край, концы полотнища спереди и сзади и промазать горячей живицей все швы.
        Пирога в этот раз получилась настолько легкой, что до реки Камыш донес ее сам, один. Вошел у пляжа по колено, опустил, шагнул внутрь, встал во весь рост, опираясь ногами на еловые ребра. Теперь его даже не удивило, что ни в одном месте не проступило внутрь ни капли воды. Он был уверен, что в новой пироге нигде не трется друг о друга ни одна деталь, что в бересту не упирается ничего острого, что нигде нет никаких загибов или изломов.
        - Вот и все! - Он подогнал лодку к берегу, вынес на пляж, поднялся к дому: - Эй, Золотая Тень! Хватит скучать! Забирай своего Пухлика и пошли покатаемся, пока погода хорошая. Хлопотами займетесь, когда опять дожди зарядят.
        Разумеется, отплыть из селения, не взяв с собой гарпунов, топора, копья и всех своих силков, охотник не мог. Равно как не скатать в дорогу камышового мата и не поставить в носу трутного горшочка. Мало ли что? Но в этот раз Могучий Саблезуб искал не добычи, а просто хотел проверить получившуюся пирогу на прочность и скорость. И потому он не думал о силках и зверье, а греб и греб по самой стремнине, поглядывая по сторонам и наслаждаясь легкостью и скоростью, с которой скользит по воде новая лодка.
        На Мохнатую реку юный охотник сворачивать, разумеется, не стал, мысленно пообещав себе собраться и расчистить ее русло от самых опасных завалов. Но все же проплыл ближе, выглядывая протоку: не случилось ли там что-нибудь еще?
        Слева проскочило устье Песчаного ручья, а вскоре потянулась и Дальняя топь.
        - Смотри, Камыш! - встрепенулась Золотая Тень. - Вон под тем обрывом нас Большой Кот чуть не сожрал!
        - Я помню, - кивнул охотник.
        - Интересно, а еще такие клыкастые Коты есть?
        - Наверное, есть, - пожал плечами Могучий Саблезуб. - Но такой большой зверь, с которым мы справились, должен был распугать всех соперников далеко вокруг. Мыслю я, новый Большой Кот на нашей реке появится не скоро.
        - Это хорошо, - улыбнулась девочка. - Значит, нашим детям будет нечего бояться.
        В прошлый раз, из-за шутки духов, они плыли по реке почти весь день и почти всю ночь. Но под толчками весла пирога неслась куда как быстрее, и Вечерние Воды путники увидели еще задолго до вечера.
        - Сплаваем к нашему старому дому? - оглянулась Золотая Тень. - Интересно, как он там? Что с ним за зиму случилось?
        - Далеко, за день не успеем, - покачал головой Камыш. - Нужно тут где-нибудь для ночлега место выбрать. Осмотримся заодно. Может, снасти где поставлю? Свежее мясцо куда вкуснее вяленого.
        Берега Вечерних Вод густо поросли камышами, и потому место для отдыха охотник искал привычным способом: по кронам деревьев. Редкие и не очень высокие березы, осины, ольха растут на местах влажных, приволоченных. Более густые лиственные леса стоят тоже в местах влажных, но уже не столь чавкающих. Приземистые ивы обозначают низкий песчаный бережок, постоянно заливаемый водой. А вот сосна или ели указывают на сухую возвышенность, удобную для стоянки. Возле устья Большой Реки почти везде тянулись именно ивы, лишь изредка за ними показывались низкие березки или кроны ольхи. То есть - песок и болото, болото и песок. Ни поохотиться, ни отдохнуть толком. И потому, едва по левую руку вдруг завиднелись чахлые сосенки, Могучий Саблезуб решительно повернул и несколькими сильными гребками разогнал пирогу. Острый нос легко раздвинул стебли камыша, впереди показался песчаный взгорок, давший приют десятку совсем еще молодых сосенок, небольшая заводь с кувшинками и…
        На засыпанном мелким покатым гравием берегу лежала легкая остроносая лодка, а чуть выше за ней разбирали плетеную сумку двое людей!
        Камыш от неожиданности замер, и пирога, растолкав последние стебли, мягко ткнулась в отмель. Люди выпрямились и тоже застыли, в полном недоумении глядя на неожиданных гостей. Один был безусый круглолицый паренек с острым носом, словно вырезанным двумя сильными движениями ножа из липового сучка, и короткими, торчащими ежиком волосами. От непогоды его спасали куртка с длинными рукавами и штаны, сшитые вместе со ступнями. И то, и другое - из очень тонкой черной кожи со странным, как у мокрой осоки, глянцевым блеском. Второй была девушка возраста Камыша в простенькой тунике из такой же тонкой кожи, что и у ее спутника. Голову украшала меховая полоска через лоб и длинные косички с вплетенными нитями, которые оканчивались разноцветными бабочками. Поршни девушки облегали ноги так плотно, словно накрепко в них вросли - как луковица рогоза срастается с выходящим из нее стеблем.
        Разумеется, по всем правилам вежливости и разумности охотнику следовало немедленно отвернуть и уплыть прочь. Берег велик, на нем хватит места для всех. Зачем тесниться возле чужаков, если нет ничего сложного в том, чтобы остановиться чуть дальше - там, где незнакомцы не увидят даже дыма от костра соседей? Но уж очень Камышу, только что доделавшему свою лодку, хотелось взглянуть на странное плавучее изделие незнакомцев, которому в его племени не имелось даже наименования.
        - Хорошего вам дня, люди, - опустив весло, поднял открытые ладони юный охотник. - Меня зовут Могучий Саблезуб, я вышел из рода Хозяина Реки, что обитает на берегах Большой Реки. А это моя жена, Золотая Тень. Я прошу у вас прощения за то, что испортил вашу охоту.
        - Я Серый Язь из племени Ловкой Выдры, - поднял в ответ открытые ладони парень с берега. Верно, в его племени можно было называть имена их Прародителя, что немало удивило охотника, хотя он и не подал вида. - А это моя жена, Поющая Волна. Я не охочусь в этом месте, и ты не причиняешь мне беспокойства, Могучий Саблезуб.
        - Ты хороший охотник, Серый Язь, - кивнул Камыш, не опуская рук. - Ты выбрал удачное место для ночлега.
        - На северном побережье Широкой Воды мало хороших мест, Могучий Саблезуб, - слегка развел руки чужак. - Если ты ищешь ночлега, то здесь хватит места для всех.
        Мысли охотников сходились, и Камыш поспешил этим воспользоваться. Он выпрыгнул за борт, прошел вдоль пироги, подхватил Золотую Тень на руки и отнес ее на берег. А потом, приподняв за нос, вытащил пирогу на гравий почти целиком - чтобы не качалась и не терлась о камни. Покосился на странную лодку потомков Ловкой Выдры, но разглядывать ее пока не решился. Для начала он просто опоясался, проверил, как сидит топор в веревочной петле, и как мог дружелюбнее спросил:
        - Здесь легко найти дрова? Я был на этом берегу только зимой, когда все было завалено снегом.
        - Я как раз хотел пойти за ними, - ответил Серый Язь, поднимая с песка гарпун. Древко его оружия было тоньше пальца, наконечник же напоминал игрушечные поделки детей племени Хозяина Реки. Камыш ничего не сказал вслух, но мысленно решил, что к охотнику с такими копьями можно поворачиваться спиной без всякой опаски.
        Песчаный остров, давший приют нескольким сосенкам, как оказалось, был намыт ручьем, текущим откуда-то из глубины мелкого торфяного болотца. Молодые охотники без особого труда нашли в этом торфянике несколько засохших на корню деревьев, свалили их и отнесли к берегу. Камыш, не удержавшись, разрубил одну сухостоину пополам - просто, чтобы показать достоинства топора, которого у Сильного Язя не имелось. Золотая Тень же, достав трутный горшочек, моментально раздула огонь, растопила берестой хворост.
        - У тебя очень умелая жена, - похвалил ее чужой охотник. - Но она так юна… В каком возрасте отдают девушек замуж в вашем племени?
        Камыш понял, что повод для любопытства имелся не только у него, и подробно рассказал:
        - По нашему обычаю, девушки могут искать мужа после того, как переживут двенадцать лет или столько же зим. Но нам с Золотой Тенью повезло, нас выбрали духи для своей шутки. После этого отец Золотой Тени решил отдать ее мне задолго до срока.
        - Значит, вы тоже отправились за горьким песком? - широко улыбнулась Поющая Волна. - Мы с Язем как раз завершаем обряд!
        - Обряд? Какой обряд? - повернулась к ним Золотая Тень, что подкладывала толстые дровины поверх хвороста.
        - Когда юноша и девушка называют себя мужем и женой, - ответила Волна, - то они должны отправиться за горьким песком и вернуться с ним назад. Разве у вас не так?
        - Что за горький песок? - не понял Могучий Саблезуб.
        Поющая Волна и Серый Язь переглянулись. Молодой охотник поднялся, сходил к лодке, вернулся со щепотью чего-то грязно-белого, похожего на закопченный снег. Коснулся этого языком, протянул Камышу. Тот попробовал, моментально сморщился от брезгливости. Золотая Тень же и вовсе закашлялась:
        - Фу, какая гадость! И правда, горький песок. Зачем вам нужна такая мерзость?
        - Это очень полезный песок, - тут же ответила Большая Волна. - Когда его много, он горький. А когда мало, то на вкус даже приятно, и рыба не портится.
        - Совсем?! - изумился Могучий Саблезуб.
        - Портится, но не так быстро, - ответил вместо жены Серый Язь. - Если подгорчить и повесить на ветру, рыба успевает высохнуть куда раньше, чем протухнуть. Раньше, говорят, ее приходилось сушить на зиму у огня, а с горьким песком мы просто вешаем ее в тень, и она засыхает. И даже свежую рыбу, если натереть этим песком, можно хранить довольно долго и потом спокойно есть.
        - Да она наверняка противная! - передернула плечами Золотая Тень. - Вот, попробуйте, как мы делаем. - Она сбегала к пироге, достала два последних глиняных кома, положила в самую середину разгорающегося костра. - Сейчас согреется! Если такая обмазка не трескается, то тоже можно много дней добытое мясо хранить. А чтобы долго сохранять, то да, мы у огня засушиваем.
        Серый Язь повернулся к жене, кивнул. Волна сходила к их лодке, достала крупного сазана с толстой, как у кабанчика, спиной, передала мужу. Тот, достав нож из короткой и плоской кремневой пластины на деревянной рукояти, быстро и ловко вырезал хребтину прямо с плавниками, разложил белое плотное мясо шкурой вниз, еще несколькими разрезами превратил в полоски, поднял крайние, протянул:
        - Вот, попробуйте. Семь дней тому на «хвост» поймал.
        - Какой «хвост»? - переспросил Могучий Саблезуб, принимая угощение.
        - Можжевеловая палочка, на нее толстого червя насаживаем и позади байдары тянем. Многие рыбы озерные так жадны, что и пустые палочки хватают. Но с червяком лучше.
        - А-а, на распорки! - кивнул юный охотник. - У нас тоже часто так ловят. Но возле поселка не очень берет, а вдалеке не до них, с силками охотимся.
        - На «хвост» клюет лучше, - ответил Язь. - К обычной распорке рыба может приплыть, а может не приплыть. А когда позади тянешь, сразу много вод ею проверяешь.
        - Понятно, - кивнул Камыш и наконец решился попробовать угощение. Не без опаски он положил на язык небольшой ломтик, ожидая ощутить такую же нестерпимую горечь, но с немалым удивлением понял, что привкус странного песка столь слаб, что не вызывает никакого отторжения. Даже наоборот: непривычный легкий остренький привкус делал обычно пресное рыбье мясо куда вкуснее. Юный охотник уже смелее доел рыбу, одобрительно кивнул: - Очень приятная штука. Нравится. Неужели этого сазана поймали так давно?!
        - Когда хранишь рыбу в горьком песке, ее как раз не нужно есть сразу, - ответила Большая Волна. - Она будет жесткая и невкусная. Нужно выдержать хотя бы три дня. А лучше дней пять. А потом можно есть или вешать на просушку.
        - Как вкусно! - воскликнула Золотая Тень, уплетая свою часть угощения. - С травами готовить получается совсем иначе!
        - С горьким песком еще то хорошо, - добавила Поющая Волна, - что когда он лишний, его перед едой вымочить можно. Пока рыба лежит, его чем больше, тем лучше. А когда готовишь, иногда слишком много кажется. Ой, а это кто?!
        Пухлик, про которого на время все забыли, осторожно подкрался к разложенной рыбе, явно нацеливаясь стащить ломтик себе.
        - Волчонка я весной подобрал, - ответил Могучий Саблезуб. - Поначалу думали съесть, когда припасы кончатся… Но припасы пока есть, а он ночью упреждает, если кто к стоянке подкрадывается. Выдр и мышей сам гоняет, о росомахах предупреждает. Можно его угостить?
        - Конечно, - провел ножом по белому мясу Серый Язь и бросил щенку полоску. Тот обнюхал, пожевал, заурчал и быстро умял угощение. Поднялся, выжидательно глядя на незнакомца. Тот отрезал еще.
        - Видишь, Камыш, ему тоже нравится! - сказала Золотая Тень.
        - Разве я спорю? - пожал плечами юный охотник. - Правда вкусно. Скажи, Серый Язь, а почему твоя лодка сверху обшита кожей? Ведь так в нее неудобно класть припасы.
        - На обычных лодках по Широкой Воде ходить опасно, - ответил тот. - Большими волнами через борт захлестнуть может. А байдара сверху закрыта. У нас все на таких плавают.
        - Можно посмотреть?
        - Смотри…
        Камыш с готовностью направился к чужой лодке, больше всего напоминающей очень большое шило, заглянул внутрь - и тут же разгадал все немудреные хитрости ее изготовления. Десяток длинных упругих шестов, либо сделанных из тонких стволов, либо натесанных из толстого дерева, были связаны своими кончиками, а посередине расперты несколькими скрученными вкруг ребрами. «Острия» этого шила - нос и корма - были обернуты толстой шкурой какого-то зверя и сшиты сверху. Днища и борта тоже из нескольких шкур, сшитых и тщательно промазанных живицей. Толстая выделанная кожа - не нежная тонкая береста, поэтому никакой подкладки под шесты Серый Язь не делал. Только две камышовые подушки в качестве сидений для себя и жены.
        Может быть, пробиваться сквозь высокие волны в плохую погоду на такой байдаре и правда было безопаснее, но вот места для припасов было куда меньше, чем в долбленке, и Могучий Саблезуб мысленно решил, что его пирога все-таки лучше. Но хвастаться не стал, чтобы не обижать нового знакомого, спросил другое:
        - Шкура какая странная, никогда такой не видел. Что за зверь?
        - Тюлень, - произнес Серый Язь еще одно незнакомое слово. - Мы только самых больших ловим. У них жира больше и шкура толстая. Из других байдару не сделать. А вот из какого зверя твоя лодка, мне тоже никак не понять.
        - Береста. Обычная березовая береста.
        - Что, правда? - настала очередь удивляться Серому Язю. Паренек подошел к пироге, ощупал борта, удивленно поцокал языком: - Вот это да… Неужели не рвется?
        - Сучьев острых подводных и камней опасаюсь, - пожал плечами Могучий Саблезуб. - А камышей и воды она не боится.
        - Ну, суком острым и байдару порвать недолго, - ответил тот.
        - Зайчатина согрелась! - прервала их беседу Золотая Тень. - Идите попробуйте, как мы готовим.
        Девочка расколола комья. Камыш напрягся: все же запеченное мясо, особенно долго лежавшее, нередко оказывается протухшим. Но в этот раз им повезло: из глиняного нутра ударило ароматным травяным паром, перемешанным с мясным ароматом. Пухлик от нетерпения даже тявкнул.
        - Вкусно! - первой признала Поющая Волна. - Очень вкусно. Надо мне тоже побольше травы в кушанья класть. Тебе как, Язь?
        - От одного запаха слюнки закапали! Вкусно… Но я… Чуть-чуть… - Он сходил к байдаре, вернулся с маленьким мешочком, зацепил горький песок, слегка посыпал им мясо. Стал есть дальше. Волна тоже взяла чуток песка, добавила к угощению. Могучий Саблезуб, не удержавшись, последовал их примеру. И понял, почему дети Ловкой Выдры так поступают. Мясо приобрело непривычный и неожиданный, чуть острый привкус. И привкус очень приятный.
        - А почему вы зовете себя детьми Ловкой Выдры? - поинтересовался он у новых знакомых.
        - Шаман сказывал, когда-то очень, очень давно Ловкая Выдра спасла все наше племя от гибели, - с видимым наслаждением уплетая мясо, ответил Серый Язь. - Мы тогда еще жили на суше, и многие наши охотники, женщины и дети гибли, попадая то в клыки непобедимого Большого Кота, то в лапы медведей, а то и в зубы волчьих стай. А потом случилась страшная беда: на земли нашего племени пришли лесные люди! Вы ведь знаете про них? Они похожи на нас, нормальных людей, но все их тело покрыто рыжей шерстью, они ниже охотников ростом и куда шире в кости. Они кидают гарпуны дальше нас, дальше мечут камни и умеют делать ловушки. Лесной человек может заломать даже взрослого мужчину, если они окажутся наедине. Лесные люди начали охотиться на нас, как на обычную лесную дичь, хватать и есть, зажаривая на кострах. Шаман рассказывал, в нашем племени не осталось почти совсем никого из женщин и охотников, но и тем приходилось больше прятаться в воде среди камышей, чем выходить на сушу за едой. Ведь лесные люди, как и прочие звери, боятся воды и стараются в нее не входить. Да и рост у них ниже. Так глубоко, как мы, они войти
не могут.
        Золотая Тень, слушая все это, даже есть перестала, застыв с приоткрытым ртом и раскрывшимися от ужаса глазами. Серый Язь, не замечая, неторопливо продолжал свой рассказ, отщипывая от угощения небольшие мясные прядки:
        - Шаман сказывал, лесные люди извели нас почти всех, а последние женщины и охотники совсем ослабели от голода, боясь выходить на берег. И тут вдруг к людям приплыла большая, умудренная долгими годами жизни, гибкая и ловкая выдра. Она пожалела умирающих людей и сказала им, что для сытой и спокойной жизни совсем не нужно выходить на берег. Они, выдры, по много дней живут в воде, сыты и довольны, и не испытывают беспокойства. Они ловят рыбу, они спят прямо на водорослях и им очень хорошо.
        - Вы умеете спать на воде? - Это известие сразило Золотую Тень окончательно.
        - Нет, не умеем, - разочаровал ее Серый Язь. - Но мы строим свои дома далеко от берега, над водой. Поэтому нам теперь не страшны ни волки, ни медведи, ни Большие Коты. У нас в домах не бывает змей, к нам не долетают мухи и комары. Когда Ловкая Выдра научила нас жить на воде и ловить рыбу, наши храбрые охотники стали уплывать на берег, искать лесных людей и убивать их. А потом возвращались в свои дома на Широкой Воде. И злобные лесные люди ничего не могли поделать, потому что были бессильны перед глубокой водой. И тогда они ушли. Навсегда. Так наше племя смогло спасти свои земли от этих уродцев. Но обратно на берег наше племя возвращаться не стало. Там все равно слишком опасно. Особенно для маленьких детей. Там змеи, росомахи, волки, рыси. Если даже самый маленький ребенок упадет из дома в воду, он всегда выплывет. А если он попадется рыси, его сразу растерзают. Когда нам что-то нужно в лесу, мы плывем туда, забираем это и возвращаемся назад. Но живем на воде. А вы? Почему вы называете себя родом Хозяина Реки? И кого вы так зовете?
        Камыш смущенно замялся. Чужаки были дружественными, но все же чужаками. Что и как в таких случаях говорить, хорошо знал шаман. Но его-то рядом и не было!


        - Шаман учил, что мы и те, кто строит запруды, принадлежим одному роду и все мы дети Хозяина Реки, - ответил Могучий Саблезуб. Главное было не упоминать имени предка и братьев племени. - Мы схожи с ними - можем сидеть в воде хоть целый день без всякого вреда и хорошо плаваем. Мы умеем строить дома из земли и веток, так же умеем валить деревья и делать из них все, что нам нужно. Просто братья нашего племени едят ветки и почти не выходят на берег. А мы едим мясо и редко забираемся в воду. Поэтому мы так сильно и отличаемся своим видом. Но Первопредок у нас общий.
        - Странно, живем рядом, а друг про друга ничего не знаем, - подкормив Пухлика, удивилась Золотая Тень. - Я первый раз про племя Ловкой Выдры слышу.
        - Не так уж и рядом, - покачал головой Могучий Саблезуб. - До нас по Большой Реке дня два добираться, мы же в Вечерние Воды никогда не выходим. Что нам здесь делать? Охоты тут нет.
        - До нас тоже отсюда два дня пути, - признал Серый Язь. - Тут место открытое, в шторм дома сразу снесет. И глубокое, снасти не расставить. Мы дальше на север, у восточного берега обосновались. Там островов много, мысы, заливы широкие. Туда ветрам и бурям не добраться. Здесь мы редко бываем. Только когда за горьким песком плывем.
        - А с песком и правда вкуснее. - Золотая Тень добавила себе еще щепотку поверх мяса. - Понятно, отчего вы за ним так далеко путешествуете.
        Серый Язь и Поющая Волна переглянулись, девушка туго затянула мешочек и протянула его Золотой Тени:
        - Вот, возьми. Пусть твоя пища всегда будет вкусной.
        Могучий Саблезуб аж крякнул от неожиданности. Такой подарок требовал отдачи - а у него с собой не было ничего лишнего. Он еще раз вздохнул и вытянул из петли свой каменный топор, протянул Серому Язю:
        - Возьми на память, Язь. Коли придется деревья валить или ровнять, пригодится.
        Настало время крякнуть потомку Ловкой Выдры. Он хорошо понимал, сколь ценную вещь ему отдают. Поколебавшись, он сбегал к байдаре, вернулся с двумя можжевеловыми прутьями, на конец каждого из которых была привязана темная нить. Наверное, крапивная леса. Леса была очень длинной и наматывалась на два костяных зубца, вбитых ближе к основанию. Между витками проглядывала заостренная с двух сторон палочка, зачем-то украшенная пучком длинных черных волос.
        - Вот. Одну выставляешь по правую сторону лодки, другую по левую. Нанизываешь гусеницу или червяка и разматываешь нить на всю длину. Ты гребешь, они сзади волочатся, с волны на волну прыгают. Рыба думает, что живность какая-то, и хватает. Если камушек маленький привязать, то наживка тонет, и ее уже глубинная рыба хватать начинает. Так уловистей получается, но в незнакомом месте дно зацепить можно и лесу оборвать. Посему лучше все-таки без груза ловить.
        - Завтра же попробую, - благодарно кивнул Могучий Саблезуб. - Рад, что встретил такого хорошего человека и умелого охотника.
        - Ты тоже храбрый и опытный охотник, - кивнул Серый Язь. - Я рад нашей встрече. И все же удивительно, что наше племя никогда раньше не слышало о твоем. Оно большое?
        - Наш шаман рассказывал, - вздохнул юный охотник, - оно было очень большим и обитало у Каменного Зуба. Оно было таким большим, что добычи для всех охотников перестало хватать, и четыре поколения назад наши отцы отселились на Большую Реку. А потом на селение у Каменного Зуба напали голодные духи и пожрали всех людей. С тех пор нам запрещено плавать в ту сторону, дабы не показать этим духам путь к нашему новому стойбищу. Нам же хватает добычи по берегам Реки, мы с нее никуда не уходим.
        - Мы тоже не уходим далеко, - признал Язь. - Несколько лет тому наших охотников, ушедших за тюленями, застала на открытой воде сильная буря… И многие дома опустели. Теперь рыбы нашего залива хватает для всех, и охотники редко уплывают за большой добычей. Разве только на берег за слегами для домов или камышом. Без этого не обойтись. Но там бывает опасно и иногда охотники пропадают… А вам не страшно жить на берегу? Ведь вас даже вода не оберегает! Медведи, волки, Большие Коты не нападают?
        - Иногда тревожат, - признал Камыш и поднял руку к ожерелью, перебирая звериные клыки: - Вот эти от Большого Кота, что напал на нас со Золотой Тенью зимой, эти волки напали прошлым летом, а вот когти медведя, что помял меня этой весной…
        - Ты убил Большого Кота!!! - На лицах детей Ловкой Выдры появилось такое восхищение, что у Могучего Саблезуба щеки загорелись румянцем.
        - Да, на этой самой реке! - с гордостью встряла Золотая Тень. - Я как это увидела, чуть от одного взгляда не умерла! Во-о-т такая махина, его шкура получилась размером с весь наш дом! Он как прыгнет, а Камыш его копьями быстро-быстро тыкать начал, а потом по голове вот этим самым топором!!!
        - И вы можете показать шкуру? - неуверенно спросила Поющая Волна.
        - Можем! Но она у нас не с собой. Мы на ней дома спим.
        - И медведя ты тоже топором? - взвесил в руке подарок Серый Язь.
        - Медведь меня сам чуть не порвал, - признал Камыш. - Хорошо, остальные охотники подоспели. Но волков я заколол много, они нам не страшны.
        - Как же вы там живете, в таком ужасе?! - вскинула ладони ко рту Волна. - Язь, может мы их к себе заберем? У нас залив большой, хороший охотник племя только сильнее сделает.
        - Нет, нет, нет, - покачал головой Могучий Саблезуб. - Я человек взрослый, вырос на суше, обучен охоте, рыбу ловить не умею. Зачем мне залив? Я на сухой земле духов дождусь, пока в свой мир снова позовут.
        - Но как же волки, росомахи? Они ведь очень опасны!
        - Чего в них опасного, Волна? Гарпун в бок, топором по голове, и они уже обычная еда, а совсем не опасность. С ними даже легче, они сами приходят, за ними по лесу бегать не надобно.
        - Ты так говоришь, словно это малые шалуны, а не звери!
        - От самого страшного медведя завсегда копье и топор помогут. А что остановит бурю, если поймает на открытой воде?
        - Ну, буря - это редкость…
        - Так и медведи в селение не каждый день забредают…
        Так, за разговорами и сытным ужином, новые знакомцы и встретили ночь. Когда костер догорел, они раскатали по разные стороны от очага совершенно одинаковые камышовые маты и забылись на них крепким здоровым сном. Утром же, слегка подкрепившись остатками трапезы, погрузились в свои лодки и отчалили от гостеприимного берега.
        Дети Ловкой Выдры тут же умчались вдоль берега вперед, а Камыш и Золотая Тень задержались, разматывая подаренные снасти. Вместо наживки юный охотник использовал несколько ручейников, собранных прямо на берегу, возле камышей. Поскольку у него самого руки были заняты, обе удочки он передал девочке, после чего плавно разогнал пирогу, держась подальше от камышей - чтобы не запутать лесы.
        Поначалу они внимательно следили за удилищами и нитями, но ничего не происходило, и вскоре путники перестали приглядывать за нитями, а потом и вовсе о них забыли. Ласково грело солнце, лишь ненадолго прикрываемое редкими облачками, мерно шлепали о борта встречные волны. То приближались, то снова удалялись камышовые заросли, наглядно указывая на отмели и глубины Вечерних Вод. Иногда из воды выглядывала хитрая усатая мордочка здешней выдры, зачем-то провожавшей незваных гостей из своих угодий. Над рекой кружились несколько огромных чаек. Изредка они, сложив крылья, падали вниз, чтобы выбраться обратно на воздух с рыбами в клювах и жадно их заглотать.
        - А-а-а! - вдруг закричала Золотая Тень и схватила одну из удочек, тут же изогнувшуюся в дугу. - Держи ее, держи!
        Туго натянутая леса звонко резала воду совсем рядом с бортом. Бросив весло, Могучий Саблезуб схватился за нее, намотал на руку, начал подтягивать петля за петлей, сбрасывая лесу в лодку, пока, наконец, не увидел под кормой солидную морду с растопыренными жабрами. Чтобы не оборвать снасть, под жабры добычу и подхватил, перевалил через борт. Это был язь, длиною с руку: отливающий жирными слюдяными боками, с красными плавниками и большими черными глазами.
        - Вот это да! - восхищенно вскрикнула Золотая Тень. - Давай еще, еще попробуем!
        Но к охотнику, едва отпустил азарт, тут же пришла боль. Рука, порезанная лесой в нескольких местах, кровила, пальцы другой оказались порезаны о жабры. Камыш сполоснул ладони в воде, тряхнул ими и подставил солнцу, подсушивая.
        - Вот ведь напасть какая… - недовольно сморщился он.
        - Есть! И здесь попалась! - радостно закричала девочка, сматывая нить.
        - Осторожно, руки береги! - предупредил ее Могучий Саблезуб, но она ничего не слышала, торопливо подтягивая добычу: - Есть, смотри, какой большой!
        Золотая Тень торжественно подняла над бортом взъерошенного окуня.
        - И на сегодня хватит, - поморщился охотник. - С голоду уже не умрем.
        Когда кровь на порезах запеклась, Камыш снова взялся за весло, поворачивая в Большую Реку, прижался к самому берегу, где течение слабее всего, и стал неспешно, экономя силы, пробираться вверх. Ближе к вечеру нашел небольшую травяную проплешину на закатном, заболоченом берегу, остановился на ночлег здесь.
        Разумеется, на высокой противоположной стороне реки было бы приятней и удобнее - но зато из болота если кто и придет на запах, то наверняка зверюшка мелкая, не опасная. А из сухого леса и медведь, и волчья стая заявиться могут, и Большой Кот, и лесные люди. Тут даже если Пухлик предупредит - только и успеешь, как испугаться перед смертью. Вода же для любого опасного врага - преграда неодолимая.
        Наломав тонких сухостоин, Могучий Саблезуб сложил костер и предоставил растапливать его девочке. Сам же аккуратно выпотрошил добычу, достав заглоченные язями распорки. Смотал лесу на зубья, как было с самого начала. Девочка, дав костру разгореться, взялась за рыбу, напихала каких-то травок тушкам в брюхо, после чего хорошенько запеленала их сперва в стебли осоки и чеснока, а сверху - в лопухи и листья кубышек, запрятала в кострище. После этого, сняв поршни, Золотая Тень вошла в воду и надергала рогоза, расслоила его листья на длинные узкие ленточки и занялась плетением. Прямо на глазах Камыша у нее в пальцах выросла травяная полоска в ладонь шириной и с половину мизинца в толщину.
        - Дай руку… - Девочка обернула полоску вокруг его ладони, примерилась, перехватила узелками в двух местах по сторонам от большого пальца, еще в двух возле указательного и возле мизинца. Кивнула: - Теперь не порежешься. Сейчас и на вторую сплету.
        После таких приготовлений Могучий Саблезуб волей-неволей нашел с утра пару червей-выползков и снарядил снасти. Когда он отплыл от берега, Золотая Тень сама расправила нити, и вскоре одно из удилищ резко согнулось. Охотник, наматывая лесу, быстро вытянул небольшого, в пару ладоней, окунька, не без труда достал у него из горла распорку, выбросил за борт снова. Глядя на его добычу, в следующий раз девочка вытянула рыбу уже сама, натянула наживку, распустила лесу… Тут же смотала снова, добыв еще окунька.
        За то время, пока они добрались до дома, она вполне успешно натаскала целую кучу окуней. И, наверное, наловила бы еще - но вот наживка кончилась. Ручейники, которые в изобилии водились возле болота, исчезли из реки начисто, стоило миновать Песчаный ручей. Помощь охотника потребовалась лишь раз - когда приманку заглотил сильный судак, и выводить его голыми руками оказалось слишком опасно. Леска даже травяные рукавицы - и те изрядно изорвала. А уж руки-то и вовсе могла отрезать. Но к родному дому они подплыли уже со смотанными удочками.
        - Могучий Саблезуб, Могучий Саблезуб вернулся! - заметив пирогу, выскочила из реки веселая малышня и запрыгала на пляже. - Могучий Саблезуб и Золотая Тень плывут!
        Поднялась с песка Белая Горлица, прикрывая глаза от солнца ладонью. Но ничего делать не стала. Впрочем, после детских криков и так все, кто хотел, о возвращении юного охотника уже знали.
        - Ты все в дом относи, - предложила Золотая Тень после того, как охотник вытянул пирогу на песок. - А я пока рыбу выпотрошу. Ты ее как хочешь попробовать - в глине или вареной?
        - У тебя в любом виде вкусно получается, - ушел от ответа Камыш, сунул под мышку туго скатанный мат, подобрал гарпуны с копьем и пошел наверх. Без топора на поясе ему было непривычно легко и неуютно. Пожалуй, именно изготовлением нового и следовало заняться завтра же, пока еды дома в достатке.
        - Как сплавал, Могучий Саблезуб? - встретил его возле дома отец.
        - Рыбы наловил, - лаконично ответил юный охотник.
        - Мы уж боялись, с лодкой твоей новой беда случилась. Застрял где-нибудь на Реке.
        - А чего с ней случится? - преувеличенно небрежно ответил Камыш. - До Вечерних Вод спустились и назад вернулись. И ни единой протечки!
        - Повезло, - кивнул Грозный Вепрь. - А вот у Черного Стрижа на охоте днище отмокать начало…
        - Не может быть! - остановился юный охотник.
        Он отлично знал, что это означает. Если долбленка начинает промокать, это значит, что древесина прогнила насквозь. Страшно при этом совсем не то, что внутрь сочится вода. Гнилая древесина непрочна, и если просто сильно нажать на прохудившееся место, можно проломить его насквозь. И все, лодки нет. Прыгай на берег, пробирайся к селению пешком. Причем, если осина прогнила в одном месте - значит, она сгнила везде. Где-то чуть больше, где-то чуть меньше. Но проломиться способна в любом месте.
        - И что теперь?
        - Беда, Могучий Саблезуб. Совсем беда. Как бы голод не случился. Беседующий-с-Небом совет охотников созывать хочет. Тебя ждали. Ты выбран духами, без тебя шаман говорить не желает.
        - Сейчас созовет?
        - Нет, половина охотников тропы свои проверяют… Да, а рыбу, коли уж попалась, удобнее всего сразу над костром повесить и в густом ольховом дыме запечь. Сырая она за день испортится. А копченую можно дня три без опаски есть.
        - Да? Пойду тогда Золотую Тень предупрежу. И веточек нарежу.



        Зарубка седьмая

        Охотники в лодке - вот что видно на бересте. Готовятся к охоте? Нет, испытывают. Это лишь Подготовка к дальнему походу.


        Бубен шамана зазвучал возле священной ивы так рано, что поднял юного охотника и его еще более юную жену из постели. Одевшись, Могучий Саблезуб быстренько разломал одного из вчерашних окуней, подкрепился и вышел из дома. Взглянул под священную иву. Там пока еще сидели только Мощный Волк и Парящий Коршун, а потому он сбежал к реке, ополоснул липкие руки, поднялся наверх и опустился на траву между Мощным Волком и уже подошедшим Черным Стрижом. Последним занял свое место Грозный Вепрь, и Беседующий-с-Небом в последний раз воззвал к духам:
        - Дайте нам разума, хозяева лесов и вод, дай нам своей мудрости, Великий Бобр, помогите нам добротой и щедростью, помогите детям и друзьям своим в этот день! - Шаман вздохнул и, опустив бубен, буднично закончил: - А то ведь мы всего с одной лодкой остались. Тяжело будет племени без долбленок. Рядом с селением охота скудна, а к дальним угодьям без них не попасть.
        - Почему с одной? - удивился Могучий Саблезуб. - У меня тоже есть лодка. До самых Вечерних Вод на ней спустился и назад возвернулся. И ни капли не просочилось. Еще и рыбы наловил с запасом.
        - Видел я эту пи-и-ирогу, - презрительно поморщился Упрямый Лось. - Хлипкая она вся, береста да веточки. На такой в путь пускаться нельзя. В любой миг развалиться может.
        - Не развалилась же! - возразил Мощный Волк. - Я ее тоже вчера посмотрел. Хлипкая она, конечно. Долго проплавать не способна, не долбленка. Но все же лодка. Сесть можно, к дальним угодьям добраться и назад.
        - Я вчера в ней Реку пересечь попытался, - подал голос Грозный Вепрь. - Вроде как выдерживает.
        - И я попытался, - подтвердил Парящий Коршун. - Плавает, как настоящая.
        - Вы, видно, совсем разума лишились! - вскинулся Черный Стриж. - Ладно, Могучий Саблезуб балуется, на глупости целые дни тратит. Он мальчишка совсем, ему можно. Побалует и перестанет, когда Великая Праматерь детьми наградит. Но вы, вы же взрослые охотники! Какая лодка из бересты может получиться? Вы бы еще на корзинках по воде плавали! Я так считаю, надобно нам в лесу возле воды дерево старое искать в два охвата самое меньшее, валить его, сюда везти да выдалбливать, как в древние времена люди делали, пока танцующие духи в лесах не появились.
        - Это верно Стриж сказывает, - согласился Упрямый Лось. - Нам не до баловства. Надобно дерево искать да выдалбливать. Мощному Волку поручим, а кормить его в круг станем. День я, день Грозный Вепрь, день Парящий Коршун. И так пока нормальная лодка не выйдет.
        - Долго сие делать придется, Волк? - спросил мастера шаман.
        - Коли двухохватное долбить… - зачесал в затылке старый мастер. - Это всю зиму трудиться. Быстрее не получится.
        - Почему зиму? - удивился Могучий Саблезуб. - Лето же вокруг!
        - А сколько его осталось-то, теплого, кто знает? - вздохнул Мощный Волк. - Ты как мыслишь, такое дерево свалить быстро? А крону обрубить? А дотащить сюда этакую тяжесть и на берег поднять? Это всем родом не один день трудиться. А ведь еще на охоту ходить надобно да припасы заготавливать. На одной лодке куда как трудно делать сие выйдет! До зимы можно и не управиться. Долбить же его всяко долгонько получится.
        - Так у нас долбленка уже есть, почти готовая! - вспомнил Упрямый Лось. - До осени с двумя помучаемся, а к весне новая готова будет.
        - Развернутую долбленку до полного высыхания трогать нельзя, - предупредил его Мощный Волк. - Иначе новую форму не запомнит, обратно сплющится.
        - Могучий Саблезуб, а твою пирогу делать долго? - повернулся к юному охотнику шаман.
        - Береста нужна, корни сосновые, клей костный и осинки тонкие на доски расщипать, - вспомнил Камыш. - Дырки еще крутить надобно. Много. Но коли всем вместе взяться… За пару дней управимся.
        - Я в этот коробец ни за что не сяду! - взвился Упрямый Лось. - Как можно бересте жалкой жизнь свою доверять, охотники?! А кто детей, жен наших кормить станет, коли кора эта под нами расползется?!
        - Верно, - согласно кивнул Черный Стриж. - Опасно больно взрослому мужу в хлипкую коробчонку залезать.
        - Эта коробчонка получше ваших долбленок выйдет, - обиделся Могучий Саблезуб. - И бегает быстрее, и припасов вчетверо больше влезет.
        Черный Стриж посидел молча, потом вдруг встал и быстро спустился на берег, легко поднял и положил на воду лодку, забрался внутрь, опираясь на борта и сел на днище. Покачался.
        - Унесет! - Могучий Саблезуб поднял с песка весло, перехватил лодку за корму, тоже забрался внутрь, несколько раз гребнул, разворачиваясь, подплыл к берегу. Но тут случилось вовсе неожиданное: перехватив нос пироги руками, Беседующий-с-Небом оперся на него и тоже перелез внутрь. Сел на дно, покрутил головой:
        - Ну как, держит? Не разваливается?
        - Хлипкая она вся. Береста да веточки. До осени все едино развалится.
        - Не развалится! - крикнул Камыш.
        - Делать ее два дня, - ответил шаман. - Развалится к осени. Нормальную лодку осенью хорошо если только начнем долбить. Что лучше?
        - Не нравится, не берите! - опять подал голос Могучий Саблезуб. - Плавайте на долбленках. А я этой обойдусь.
        - К берегу подплыви, - попросил Черный Стриж. Неожиданно снова покачался, глянул под ноги. - Хлипкое все какое, смотреть страшно! Но ты прав, шаман. Коли хотя бы на лето хватит, и то для всего рода спасение. А зимой из нее волокуша добротная выйдет.
        Вслед за шаманом он выбрался на берег, оглянулся на юного охотника, дождался, пока тот вытащит пирогу на песок, и сказал:
        - Спрашиваю согласия общего на строительство новой лодки для племени. По примеру пироги, что Могучий Саблезуб смастерил. Хлипкая она и жалкая, то понятно… Но коли продержится до осени, то беды голодной с племенем не случится. Каждый не един раз в угодья дальние сплавать успеет. Ну, а как развалится, мы к тому дню, надеюсь, настоящие выдолбить успеем.
        - Проку-то от баловства этого? - мотнул головой Упрямый Лось.
        - Коли хоть пару раз каждому сплавать получится, уже не зря постараемся, - ответил Беседующий-с-Небом. - Нормальной лодки за два дня не сделать, а лето скоро на убыль пойдет. Ждать некогда.
        - Других лодок нет, - добавил Грозный Вепрь. - А так хоть что-то получим.
        - И так больше по домам сидим, нежели охотимся, - добавил Парящий Коршун. - Какая-никакая, а пирога будет.
        - Так согласны вы или нет? - переспросил Черный Стриж. - Я так мыслю, надобно попытать удачи. А ты, Беседующий-с-Небом?
        - Духи добры к Могучему Саблезубу, - ответил шаман. - Коли надоумили на такую хитрость, стало быть, не зря. Нужно попытаться.
        - А ты, Грозный Вепрь?
        - Мне пирога понравилась. Коли по весне за два дня такие делать, то не жалко, ежели к осени и развалятся.
        - Парящий Коршун?
        - Я согласен.
        - Упрямый Лось?
        - Ну, коли вы все так порешили, - вздохнул охотник. - Глупость, конечно, но против рода не пойду.
        - Мощный Волк тоже не против, - ответил Стриж. - Что же, коли согласие общее, по нему и поступим. Ты един знаешь, что делать надобно, Могучий Саблезуб. Посему ныне за старшего в племени тебя считать станем. Сказывай, что делать?
        - За старшего? - У Камыша от неожиданного известия даже мурашки по спине пробежали. Его, самого младшего из охотников, мужчины признали старшим над собой! Пусть не надолго, но - признали. И эти дни теперь навсегда останутся в общей памяти! Главное - не опозориться, все разумно и правильно распределить. Итак, если Лосю мысль о новой пироге не понравилась, он особо стараться не будет. Значит… Юный охотник распорядился вслух: - Упрямый Лось, бери сына и долбленку, плывите на охоту. Возвращайтесь завтра с добычей, которую взять сможете, дольше не задерживайтесь. Вам весь род завтра кормить.
        - Ладно, хоть на нормальной лодке поплывем, - хмуро ответил охотник и сразу отправился в сторону дома.
        - Парящий Коршун, Грозный Вепрь, вы плывите на моей пироге, - предложил он. - Только с валежником в воде осторожнее, глубины держитесь. Возьмите добычу, что за день и ночь успеете, и завтра возвращайтесь.
        - Ладно, опробуем, - кивнул отец.
        - Беседующий-с-Небом, тебе поручаю сосновых корней нарыть. Мы с Черным Стрижом пойдем за деревьями для досок. Мощный Волк пусть шила каменные приготовит - дырки в деревяшках ковырять. И топор мне нужен. Мой… В общем, нет моего больше. Потом новый сделаю. А пока у Волка возьму.
        Разумеется, большим числом рук и работа пошла куда как быстрее. Еще до полудня вдвоем с Черным Стрижом они принесли к очагу целых четыре осины. Причем, когда доволокли четвертую - первую Мощный Волк уже успел распустить на тонкий тес. А пока ходили за еловыми ветками - разделал еще две. После этого Могучий Саблезуб выбрал две толстые доски и показал, где нужно прокручивать дырки. Сам не спеша подровнял нос и корму, связал. Вместе они расперли будущие борта, пришили на места еловые ветки, которых на этот раз юный охотник поставил вдвое больше прежнего. Отчего не постараться, если есть кому узлы из сосновых корней вязать и дырки крутить? До вечера они пришили и доски, старательно все расправляя и ровняя. Для пущей надежности Камыш даже прижал их изнутри тяжелым валуном, оставив так до утра.
        На рассвете с шаманом они отправились к святилищу, на полпути к которому шаман обещал показать подходящую березу. Когда вернулись - охотники уже успели вернуться с добычей, и над костром возле жарящегося оленьего мяса даже варился костный клей.
        Щели в днище взялся замазывать Мощный Волк. Могучий Саблезуб мешать не стал - все же, у старого мастера было куда больше опыта. Но вот резал и раскладывал бересту уже сам - тщательно расправляя каждый загиб и каждую волну. Сперва борта, потом днище, приглаживая завернувшиеся вверх края. Стыки живицей промазывали они уже вдвоем, старательно затирая каждую трещинку на бересте, которая попадалась им на глаза. И к сумеркам все было готово.
        - Оставим до утра? - спросил Мощный Волк. - Пусть клей хорошенько застынет.
        - А вдруг где щель не заметили?
        Чибис, Бельчонок и Красный Вихрь восприняли это как команду, схватили новую пирогу за нос и корму, быстро снесли вниз и бросили на воду. Не успели опасть брызги, как мальчишки уже забрались внутрь, осваиваясь в непривычно большой лодке.
        - Осторожнее, дно тонкое! - крикнул вслед Могучий Саблезуб, но подросткам было не до него. Никто из троих взять весла не догадался, а борта берестяной пироги оказались слишком высоки, чтобы успешно грести руками. Так что топтались коленями они так, словно специально доски сломать хотели. Могучий Саблезуб, подхватив с берега весло, с ходу влетел в воду, доплыл до пироги, передал его Чибису, повернул обратно. Следом причалили и мальчишки. Камыш быстро разделся, отряхивая штаны и куртку. Тем временем в новую лодку забрался Беседующий-с-Небом, описал круг по воде, вернулся назад. Передал весло и пирогу Черному Стрижу.
        - Подожди! - окликнул его Мощный Волк. - Дай и я попытаю, каково это на бересте кататься?
        Вдвоем они переплыли реку, вернулись назад. Стриж вышел на песок, развел руками:
        - И правда держит. Коли для крепости еще берестой сверху проклеить, так и вовсе не страшно будет. До снега должна выстоять. Молодец, Могучий Саблезуб! Хорошее дело сделал, когда от задумки не отступился. За одно это уважения общего достоин. У нас есть лодка! Ради такой удачи можно и праздник ночной затеять!
        Праздник, если честно, получился сам собой: Могучий Саблезуб и Мощный Волк управились с работой так быстро, что у очага осталось много приготовленной на долгий срок снеди. Много сочного, горячего, румяного, пахнущего дымком мяса. Как же все это оставить и по домам разойтись? Хлопот больше никаких - можно смело есть и веселиться!
        - Это все из-за тебя, шаман, - недовольно буркнул Упрямый Лось, когда Беседующий-с-Небом подошел отрезать свой ломоть горячей оленины. - Твоего отца любили духи, у него в лесу всегда было много танцующих деревьев. А ты с духами разговариваешь редко, они тебя не любят и с тобой не танцуют. И из-за этого вместо нормальных лодок нам приходится клеить что-то жалкое из прутьев и коры.
        - Я умею разговаривать с духами без лишнего шума, - невозмутимо ответил шаман. - Получается хорошо. Разве они виноваты, что их желания отличаются от твоих? Не стоит тебе попрекать духов. Они могут обидеться.
        - Если ты умеешь, тогда поговори! - потребовал Упрямый Лось. - Вызови их, как вызывал твой отец, и спроси, почему в лесу совсем нет танцующих деревьев? Куда они все пропали? Почему они забирают у нас старые долбленки, не давая взамен других? При твоем отце лодок хватало на всех!
        - Хорошо, - невозмутимо кивнул шаман, доел мясо, сходил к дому, вернулся с бубном и с повязкой на голове, украшенной тонкими разноцветными кожаными ленточками.
        Тряхнув бубном, он что-то проглотил, мелко-мелко застучал колотушкой по натянутой коже, закружился, слабо завывая и приплясывая, пошел вокруг священной ивы. Племя - все люди, даже маленькие дети замерли, глядя на него и вслушиваясь в заунывный мотив. На губах шамана проступила белая пена, он начал судорожно дергаться, ступая с трудом, забормотал что-то совсем непонятное, потом голос его изменился на низкий и хриплый, стали вылетать отдельные слова, то громкие, то совсем тихие, пока он вдруг не взвыл, встав на цыпочки и не закружился, уронив бубен и раскинув руки. Губы его посторонним, незнакомым голосом четко и внятно заговорили:
        - Духи вод реки могучей пролетали над волнами, и узрели под собою двух детей простых и юных, Рек Хозяина потомков. Храбрость испытать решили духи тех детей невинных и забрали их с собою в мир Вечерних Вод подлунный. Но сердца потомков рода их угроз не испугались! Стали жить и в мире духов по обычаям извечным, стали шить себе одежды, кров и пищу добывая. Их пугали там волками, духи, что шутить хотели, и львом пещерным их пугали, посылали мрак и холод, голод с жаждой насылали! Рек Хозяина потомки испытаниям смеялись! Пламя жарко раздували, добывали дичь и птицу. Дрогнуло коварство духов пред простою той отвагой и вернули духи к дому тех детей, уж возмужавших. Наречен был Саблезубом, испытание прошедшим, люди племени героя, Тень Златая - звать хозяйку, с Саблезубом жить осталась. Имена достойных рода сохранить я должен строго в назидание потомкам, дабы знали впредь навечно, как должны встречать невзгоды! Духи знаком искупленья Саблезуба одарили тайной леса, вод и неба, что ему теперь помогут сделать племя наше сытым, отпугнут подальше зверя, что клыкаст и очень страшен, а дома прочнее станут, от
невзгод любых закроют. В том заслуга испытанья, что пройти смогли без страха два совсем простых ребенка, Рек Хозяина потомков… А-а-а-а!
        Он рухнул на траву и мелко затрясся. Яркая Гвоздика кинулась к мужу, присела рядом на колени, поднесла к губам горлышко кожаного бурдюка. Беседующий-с-Небом припал к нему, начал пить жадными глотками, потом спросил:
        - Ты слышала?
        - Да, - кивнула Яркая Гвоздика, - слышала.
        - Ко мне приходил отец, из мира духов. Он рассказал легенду. Новую легенду! Ты ее запомнила?
        - Да, я повторю…
        - У-у-у! - радостно взвыла Золотая Тень и, подпрыгнув, повисла на шее Могучего Саблезуба. - У нас теперь есть легенда! Своя! Про нас!
        - Значит, жалкая лодочка из бересты должна спасти племя от голода? - недоверчиво скривился Упрямый Лось.
        - Разве отец говорил про лодку? - устало спросил Беседующий-с-Небом. - Отец говорил о тайне. Духи наградили Могучего Саблезуба тайной. Они выбрали его из всех.
        - И что это за тайна? - спросил уже сам Камыш.
        - У тебя впереди много тайн. Каждый человек, взрослея, открывает в себе и в своей жизни тайны, одну за другой, и каждый раз удивляется, отчего не видел их раньше. Тайны открываются лишь тогда, когда охотник готов их принять. Твоя тоже где-то рядом. Но ты ее пока не видишь. Настанет день, и она откроется.
        - У нас есть тайна! - радостно зашептала Золотая Тень. - У нас есть легенда! Какой сегодня хороший день!
        Могучий Саблезуб тоже был рад. Рад и горд пришедшей из мира духов наградой. Но все же, где-то в глубине, на краешке сознания завозился небольшой червячок беспокойства. Юный охотник заподозрил, что теперь, если случится беда, люди племени пойдут уже не к шаману, а к нему. Спрашивать, увидел ли он тайну, которая спасет сразу всех. И неизвестно, успеет ли он к тому времени исполнить назначенное пророчество?



        Зарубка восьмая

        Чем занимаются люди, которых нарисовал шаман? Сидят около котла… Наверное, еду готовят? А вот и не совсем. Беседующий-с-Небом пытается открыть тайну. Заключенную всего лишь в двух словах - Горький песок.


        Мощного Волка почти всегда можно застать на одном и том же месте: на чурбачке под священной ивой, где он, в неизменной легкой накидке без капюшона и в штанах с пришитыми ступнями то обтачивает кости для рукояток или украшений, то режет деревянные ложки или аккуратно обкалывает кремневые ножи, скребки или наконечники.
        Делал он это настолько хорошо, что большинство охотников, когда им было нужно новое оружие, не мастерили его сами, а шли к мастеру, приносили в подарок косулю или зайца и просили это оружие сделать. Так было удобно и для мужчин племени, для которых скрасть оленя всегда проще, чем сидеть дни напролет, отслаивая от камня пластинку за пластинкой, с риском испортить всю работу одним неверным движением, так было хорошо и Мощному Волку, неспособному уходить в дальние переходы по охотничьей тропе, но научившемуся за долгую жизнь создавать такие вещи, о которых никто не смел и мечтать. Так, у него в доме была самая настоящая каменная чаша, которую мастер без опаски ставил в огонь и растапливал в ней клей, сало или смолу!
        Могучий Саблезуб тоже приходил к Волку, когда хотел получить набор красивых ножей или проколок для подарка жене или ее матери. Однако свое оружие он старался делать сам. Не потому, что не доверял мастеру. Просто жизнь на берегу Вечерних Вод научила его тому, что охотник должен уметь делать все, что только может понадобиться в жизни, от топора до циновки. Попросить помощи у родичей или хорошего мастера - это, конечно, проще. Но это удается далеко не всегда, а потому каждый мужчина все самое нужное должен уметь делать сам. Пусть не так хорошо или быстро - но сам.
        Однако иногда получается так, что одного умения - слишком мало…
        - Хорошего тебе дня, Мощный Волк. - Камыш остановился возле ивы, чтобы не заслонять мастеру свет. - Смотрю, ты решил натесать еще досок. Зачем тебе столько?
        - Для тебя, Могучий Саблезуб, для тебя, - улыбнулся Волк. - Лодки-то твои, что поначалу все хаяли, никто более не ругает. Нарасхват они оказались. Места в них много, бегают быстро. И вовсе даже не разваливаются. Сучьев и камней, знамо, опасаться надобно, но ведь лучше с опаскою пять косуль домой довезти, нежели без опасения, но двух. Токмо Упрямый Лось ныне на долбленке и плавает. И тот, мыслю, из упрямства. Не желает неправоты своей признавать.
        - А при чем тут тес? - не понял юный охотник.
        - Попомни мое слово, Могучий Саблезуб, вскорости от тебя еще несколько новых лодок совет охотников испросит. Твои пироги - это ведь не танцующие духи. За два дня с шутками да прибаутками сделать можно. Согласись, куда как проще выйдет, коли к тому дню готово все будет для строительства? Поможешь старику в сем деле, коли попрошу? Как мастерили, помню. Но опасаюсь ошибиться. Опыта нет совсем, тебя просто слушался.
        - Конечно, помогу, не сомневайся, - кивнул Камыш. - Но ты тоже советом поделись. Топора у меня нет. Хотел новый сделать, но кремня ни одного найти не могу. Всю реку обошел, на тот берег сплавал. Нет камней хороших, и хоть ты тресни. Даже плохих, и то нету.
        - А чего же ты хотел, Саблезуб? - поднял на него голову мастер. - Отцы наши кремень на этих берегах собирали, отцы отцов и отцы их отцов. И мы собирали, и вы собираете. Откуда же камню хорошему ныне взяться? Я уж давно и не надеюсь. Среди песка роюсь, нащупываю, Песчаный ручей весь ногами вброд прошел, палкой расковыривая, к дальним озерам плавал. Все обыскал, что только можно. Но камня хорошего даже так ныне не найти. Весь извели. Токмо голыши малые остались - пластинок для ножей нащипать, шило сделать, али скребок небольшой. А больших камней нет, Могучий Саблезуб, ты уж не серчай. Изведены все в полные нетути.
        - Что же мне делать?
        - Искать, Могучий Саблезуб, искать, - отложив скребок, которым он ощипывал осину на тончайшие тесины, обнял полуразделанное дерево Мощный Волк. - Только там искать, где раньше не искали. Давай уговоримся с тобою для общего нашего удобства. Коли ты мне хотя бы десяток кремней крупных привезешь, я тебе за то такой топор сделаю, что все племя завидовать станет. Согласен?
        - Десяток? - Камыш сразу вспомнил, как на диком берегу Вечерних Вод в первый же день нашел большущий камень, из которого потом наколол себе и наконечники, и ножи, и целых два топора, обычный для дерева и поперечный, копать землю. Если сплавать туда еще раз и пройтись по берегу - можно не десять, а целую кучу кремней насобирать! Вот только плыть только в один конец два дня пути выйдет, а назад, против течения, целых три. Топор же, коли с утра взяться, к вечеру уже закончить можно.
        - Хватит столько досок для пироги? - вдруг спросил Волк.
        - Еще и останется, - задумчиво ответил юный охотник.
        - Значит, теперь только бересту найти.
        Могучий Саблезуб помолчал и кивнул:
        - Я добуду и принесу, не беспокойся. - Все же отправлять хромого охотника бродить по лесам было нехорошо.
        Подходящую упавшую березу Камыш нашел с немалым трудом, только поздно вечером. Трудности с берестой оказались такими же, как и с камнем для топора. Пока было не нужно, казалось, что много. А как понадобилось - сразу все и кончилось. Что были на виду - использовались первыми. Для четвертой пироги пришлось искать, искать и искать… Хорошо хоть - нашлась.
        Туго скрученную добычу уставший Камыш оставил у мастера, отправился к себе, но у спуска в дом юного охотника перехватил Черный Стриж:
        - Нигде тебя не найти, Могучий Саблезуб! Мощный Волк сегодня обмолвился, что еще одну пирогу смастерить может. Помощи особой не просит. Только хотел, чтобы каждый мужчина по косуле ему поймал. Дабы он на охоту не отвлекался. Сам понимаешь, одна косуля не в тягость. Все согласились.
        - Я тоже принесу, - кивнул Камыш.
        - Нет, от тебя как раз сего не надобно. Тебя он для работы… Ой, а ну отойди! - попятился охотник от выскочившего из дома волчонка, зло рычащего и угрожающе щелкающего зубами возле ног. - Когда ты его зарежешь наконец?! Надоел уже всем, проходу не дает!
        - Пухлик, отойди! - прикрикнул на щенка Камыш.
        - Да какой это уже «пухлик»? Зверюга настоящая выросла! На мясо давно пора.
        Щенок вздыбил шерсть на загривке и зарычал глуше, но серьезнее.
        - Он все понимает, Стриж. Зря дразнишь.
        - Я и не дразню, я серьезно сказываю! Он у тебя уже все лето живет, с оленя размером вымахал. Чего еще ждешь? Снимай шкуру - и в котел!
        - Куда спешить? Мы пока не голодаем.
        - Добротою духов и благодаря лодкам, голода может и вовсе не случиться. Что же ему теперь, всегда в селении жить?
        - Пока не мешает…
        - Тебе не мешает, а на других кидается! Режь его скорее, надоел. И это, с пирогой… Согласен ты с Мощным Волком новую сделать?
        - Согласен.
        - Вот и ладно. А от этого звереныша избавляйся! Тоже глупость какую затеял: волка в доме прикормить! Ладно бы подкормил да съел. А то чуть не в обнимку Золотая Тень с ним ходит. Забивай его, забивай скорее!
        - Не дам! - выскочила из дома девочка. - С какой стати Пухлика вдруг забивать нужно?
        - Никто его не трогает, не бойся, - успокоил ее Саблезуб. - Просто он Черному Стрижу чуть ногу не отгрыз, вот охотник и забеспокоился.
        - Иди ко мне, маленький, не бойся! - подозвала к себе щенка она. «Маленький» с весны и вправду успел набрать немалый вес и раздаться в груди. Его уши торчали на уровне бедра Камыша, влажные клыки были длиной с палец, а когти оставляли в земле глубокие шрамы. Но Золотую Тень звереныш послушался и даже притерся к ноге, хорошо зная, как выпросить лишнюю подачку. - Мамочка тебя в обиду не даст!
        На рассвете Могучий Саблезуб отправился к старому мастеру, и вместе они собрали новую пирогу всего за день. Сделать это из почти готовых деталей - Мощный Волк даже отверстия успел наметить - оказалось совсем нетрудно. Правда, в этот раз юный охотник придумал в лодке небольшое добавление: переднюю часть носа на три шага закрыл берестой, слегка загнув наверх внутренний край. Примерно так, как это было на байдаре детей Ловкой Выдры. Волк спорить не стал, молчаливо признавая за юным охотником право решать, что правильно, а что нет.
        Вечером они вместе перекусили запеченным мясом - и Камыш сразу ощутил, что оно стало совсем другим. Каким-то пресным и сухим, однако с сильным горьким привкусом. При Волке он ничего не сказал, но когда вернулись домой, спросил у Золотой Тени:
        - А чего это ты добавила в угощение?
        - У нас горький песок кончился, - понурилась она. - Ну, тот, которым Серый Язь и Поющая Волна угостили. Я вместо него горчицы попробовала положить, она ведь тоже… Растерла зерна и подсыпала. Ну, думала, что если чуть-чуть, то получится, как от песка.
        - Ты бы еще хрена добавила, - не удержавшись, ответил Камыш. - Это же совсем другое!
        - Не сердись, я ведь хотела как лучше. Без горького песка у всей еды вкус совсем не тот стал. Как мы ее раньше ели?
        - Привыкли. Ничего, снова привыкнем.
        - Я хочу, чтобы у меня все вкусно получалось, - ответила Золотая Тень. - А без горького песка уже не так. А еще он мясо и рыбу от порчи спасает!
        - Много спас?
        - Это потому, Камыш, что мы не пробовали. - Девочка принялась перебирать развешанные под потолком полоски сушеного мяса. В местах, где они соприкасались, полоска могла слегка отсыреть и загнить или покрыться плесенью. - А как бы хорошо было не мучиться с засушиванием у огня! Натерли бы песком - и все.
        - Так не бывает. Это слишком просто, чтобы быть правдой. Если бы это было возможно, все бы только так и делали.
        - Лодку тоже за один день невозможно сделать. Сперва нужно найти танцующего духа, потом вырастить, потом срубить его дерево, привезти в стойбище, несколько дней выдалбливать, потом несколько дней распаривать, потом распирать клиньями и еще половину лета сушить, чтобы дерево форму новую сохранило. Если бы новую лодку можно было сделать за день, разве кто-нибудь плавал бы на долбленках?
        - В холод на долбленке будет лучше, - неуверенно ответил Могучий Саблезуб, сообразив, на что она намекает. - Ее ледовой кромкой порезать невозможно. А береста может и порваться.
        - Много вы во льду плаваете? И вообще я не про него говорю, а про горький песок. Вдруг с ним все станет так же легко, как с твоими берестянками? Ведь пока не попробуем, не узнаем.
        - Какая разница? Где этот песок копают, мы все равно не спросили. Так что давай ложиться спать.
        Ночью Камышу приснилась большая-большая пирога, до середины вытащенная на яркий, залитый солнцем пляж. Он копал песок, забрасывая его в лодку, а Мощный Волк, сидящий внутри, вываливал его обратно, приговаривая:
        - Камни давай, камни. Кому этот песок нужен?! Камни выбирай!
        Во сне юный охотник так разозлился, что даже проснулся. И услышал тихое и злобное рычание Пухлика. Слабый свет, что пробивался через верхний продых, позволял различить, что рычит щенок на входной полог. Причем высунуться наружу ничуть не рвется.
        - Чего ты там учуял? - шепотом спросил Могучий Саблезуб. Щенок попятился.
        Охотник вздохнул, перебрался через девочку, спрыгнул на пол, натянул штаны, влез в куртку. Опоясываться не стал, взял лишь гарпуны и копье, осторожно выбрался наружу. Тихо выругался: возле очага, сунув нос в кучу вываренных для клея костей, громко чавкал залитый желтым лунным светом громадный медведь.
        И почему они кости подальше к болотине не выбросили? Поленились! А над ленивыми охотниками именно так лесные духи и шутят.
        Рядом с юным охотником, прижимаясь боком к ноге, появился Пухлик. Он уже не рычал, только водил носом, принюхиваясь то ли к опасному гостю, то ли к его лакомству. Переступил лапами, словно раздумывая: кидаться вперед или улепетывать, пока не заметили?
        Могучий Саблезуб тоже выжидал. Летом медведи обычно сыты и ссор не ищут. Пришедший на запах гигант может сжевать находку и мирно уйти. И тогда лучше его не дразнить. А может поискать другой еды - и тогда его нужно убивать, пока этой едой не станет кто-нибудь из племени.
        Медведь вдруг рыкнул, поднял голову, к чему-то прислушался, а потом побрел в сторону новой пироги.
        - Ах, ты!
        Юный охотник примерился метнуть гарпун, но тут незваный гость резко передумал, вернулся к куче объедков, почавкал, привстал на задние лапы. Снова опустился и вперевалку отправился к священной иве.
        Могучий Саблезуб опустил гарпун. Раз лодке ничего не угрожает, тогда и рисковать незачем.
        Медведь подступил к дереву, поднялся на задние лапы, потянулся куда-то к нижним ветвям на высоту почти в три человеческих роста, ободрал там когтями кору, негромко поухивая, опустился, свернул к дому Черного Стрижа и принялся деловито раскидывать его крышу. И тут уж надеяться ни на что не оставалось…
        Крякнув от натуги, юный охотник метнул копье и закричал что есть силы:
        - Медве-е-едь!!! Медведь в поселке!!!
        Зверь шарахнулся, завертелся, сбивая лапой засевший в боку гарпун, повернулся. Могучий Саблезуб метнул второй и сразу - последний. Перехватил копье, чтобы встретить нападение врага, и снова закричал, поднимая тревогу:
        - Медведь, медведь, медведь!!!
        Зверь кинулся на звук, наскочил шеей на выставленное копье - но бежал не так быстро, чтобы наконечник вошел достаточно глубоко. Ощутив боль укола, он успел отпрянуть, отбить копье в сторону с такой силой, что у Камыша даже руки заныли, снова ринулся на человека… И тут вдруг, взметнувшись откуда-то сбоку, ему в шкуру возле хребтины вцепился Пухлик, ухитряясь одновременно еще и рычать, и рвать врага когтями, и крутить головой, раздирая рану. Медведь мгновенно забыл про Могучего Саблезуба, закрутился. От рывка у щенка оторвались от опоры лапы, он повис в воздухе, удерживаясь только зубами - но челюсти не разжал. Юный охотник, пользуясь моментом, сделал выпад, попытавшись вогнать свое копье как можно глубже в тушу зверя. Тот встал на задние лапы, грозно заревел. Воздух расчертили полоски сразу нескольких гарпунов, брошенных с разных сторон - это наконец-то поднялись и выскочили из своих домов остальные охотники. Медведь опять заметался - и Могучий Саблезуб нанес еще один глубокий укол, отпрянул, спасаясь от тяжелых лап, сделал еще выпад. Зверь решительно пошел на него и… ошибся. Черный Стриж и
Беседующий-с-Небом бросились к нему сзади, вогнали свои копья под ребра. Могучий хищник сделал лишь несколько шагов и остановился. Так и не дотянувшись до Камыша, он опустился на четыре лапы, продвинулся еще чуть-чуть, опустился на живот, пустил из пасти и носа пену и окончательно перестал дышать. В наступившей тишине стал отчетливо слышен злобный рык Пухлика, продолжающего терзать спину погибшего врага.
        - Ей, хватит уже чавкать, - крикнул ему Черный Стриж. - Всю шкуру заслюнявишь!
        Охотники рассмеялись. Забирать свои гарпуны никто не спешил - медведи твари такие, что способны опасно взбрыкнуть даже после смерти. Возвращаться же домой без оружия они тоже не торопились.
        - Сейчас шерсти наестся, и будет уже не Пухлик, а Меховичок, - сказал Парящий Коршун, и все снова рассмеялись.
        - Глянь, как гость тебе крышу разрыть успел, - тронул плечо Стрижа шаман. - Придется утром новую настилать.
        Охотник оглянулся и охнул:
        - Ничего себе! Маленько совсем до меня не дорыл… Могучий Саблезуб, благодарность тебе от меня огромная. Кабы ты о звере не предупредил, не задержал, пока я выскакивал, быть бы нам с Нежной Незабудкой в мире духов. И детям нашим тоже.
        - Это не меня благодари, а вот, Пухлика, - кивнул юный охотник на щенка, терзающего до сих пор шкуру медведя. - Он первым учуял, меня разбудил. А уж я…
        - Смотри, Стриж, а ведь Могучий Саблезуб даже одеться успел, прежде чем наружу выйти, - вдруг заметил Грозный Вепрь. - Да еще и об опасности первым предупредил!
        - Я же говорю, это Пухлик его учуял! Он меня предупредил, я уже остальных.
        - Нужно сказать Мягкому Цветку, чтобы не волновалась, - спохватился Черный Стриж. - Она же детей держит.
        - Да, скажу, что можно выходить, - кивнул и Беседующий-с-Небом. - Или не выходить? Ну, дабы зря в темноте не пугались?
        - Да пускай дальше спят, - усмехнулся Парящий Коршун. - У нас на эту ночь есть надежный сторож. Не отвлечется.
        - Кто? - оглянулся на него Камыш.
        - Как кто? - подмигнут тот. - Ты медведя одолел? Одолел. Стало быть, шкура и клыки твои. Вот и снимай. Тебе эту тушу свежевать аккурат до утра и хватит!
        - Я помогу, - предложил было Грозный Вепрь, но Парящий Коршун предупреждающе замахал рукой:
        - Даже не думай! Видишь, какой зверь тушу охраняет? - Он указал на злого волчонка. - Лучше не подходи, загрызет.
        Опытный охотник оказался прав - со свежеванием Могучий Саблезуб провозился до рассвета. А куда денешься? Парную добычу оставишь - на запах быстро дармоеды набегут. Клыков, правда, он не получил: медведь каким-то образом ухитрился обломать три из четырех. То ли камень какой разгрызть пытался, то ли схватку уж очень ужасную пережил - но зубов у него почти не осталось. Видать, потому в селение и пришел объедки подбирать, что нормальной еды добыть уже не мог.
        Утром Могучий Саблезуб, гордый, но уставший, вместе с сытым щенком отправился спать, оставив остальную разделку на отца и Парящего Коршуна и предложив ради такой удачи устроить общий праздник. Одному с грудой мяса все равно было бы не управиться. Все племя, разумеется, согласилось.
        Вечером шаман снова спел песню, посвященную храброму Могучему Саблезубу и Золотой Тени, чем вызвал в девочке невероятную гордость. Охотники же зашептались, что домашний волк может оказаться той самой тайной духов, о которой и было невнятное пророчество отца Беседующего-с-Небом. Потом шаман подбил подростков и женщин поиграть в «ночную охоту», в которой несколько человек с завязанными глазами пытались поймать одного без повязки - но постоянно рычащего. После «охоты» подростки уже сами устроили «токовище», в котором, прыгая на одной ноге, пытались сбить друг друга с ног, а перед сном затеяли еще и «пятнашки».
        Камыш между тем, жуя хорошо прожаренное и сочное, но совершенно пресное на его вкус мясо, присел рядом со старым мастером:
        - Ты далеко искал новые камни для копий и топоров, Мощный Волк?
        Мастер вздохнул:
        - Я знаю, ночью ты сколол грани своего копья. Наконечник нужно менять. Я найду тебе что-нибудь из своих припасов, а из твоего старого зимой сделаю пластинки для бритья.
        - Благодарю тебя. Но все же: где ты искал новые камни?
        - Везде. На всех озерах, на ручьях, вдоль Большой Реки. По оврагам ходить пробовал, но там ничего не найти. Все мхом и травой зарастает, листвой палой засыпается. Даже в песке ничего не раскопать.
        - На берегах Вечерних Вод не смотрел?
        - Ты… - Мастер аж плечами передернул. - Они же Вечерние! Туда отправляются только те, кто завершил свой путь. Вода, звери, даже Солнце. Это мир духов, живым туда пути нет.
        - Я был там, ничего страшного.
        - Тебя в тот мир забрали духи, они отпустили тебя назад. Это совсем другое.
        - А на берегах Утренних Вод?
        - Это тоже мир духов. Мир еще нерожденных. - Мощный Волк поморщился. - Я понимаю, на что ты намекаешь. Да, я не покидал пределов наших охотничьих угодий. Не покидал. И никто не покидает. Мы знаем эти земли, как пляж у родного поселка. Где какие ручьи и реки, где какие звери, кто, куда и когда кочует, где опасно, а где нет. У каждого мужчины есть жена, у каждого есть дети. Кто станет кормить их, если на пути мужа вдруг встретится голодный медведь или Большой Кот, если он окажется на волчьей тропе? Взрослые, разумные охотники не рискуют зря. На крупного зверя мы ходим все вместе, с волками боремся тоже всем поселком. Поодиночке или с друзьями охотимся в знакомых угодьях. Нам хватает добычи, наши дети и жены сыты, наши дома теплые и большие. Зачем уходить дальше, чем это нужно для хорошей охоты?
        - За камнями, - напомнил Камыш.
        - Мне нужны камни, - согласно кивнул Волк. - Но не вместо головы. Пусть их будет меньше, но я останусь жив.
        - Почему ты сразу думаешь о смерти?
        - Ты помнишь, как мы поступили с волчьей стаей, которая пришла на наши угодья, Могучий Саблезуб? А что сделают обитатели соседних земель, если ты вторгнешься в их места? Там может обитать стая, или Большой Кот, там могут оказаться лесные люди или кто-то еще. Никто не позволит чужого вторжения просто так. Не нужно уходить из наших земель, Могучий Саблезуб. Опасно это, и ни к чему.
        - Шаман рассказывал, раньше мы плавали к Серому Зубу. Это такая скала, возле которой жило прежнее племя.
        - Мы плавали туда не охотиться. И не за камнями. Мы плавали к родичам. Но если ты надеешься, что камни есть там, то зря. До того, как прежнее племя пожрали голодные духи, оно было куда больше нашего и обитало на своих землях намного дольше. Кремня там нет, пытаться бесполезно.
        - Когда-то отцы наших отцов покинули прежнее место и поселились здесь. Они не испугались занять новые угодья.
        - Беседующий-с-Небом уже рассказал тебе об этом? Наверное, не все. На прежнем месте было слишком много охотников и слишком много домов. Отцы наших отцов знали, что такое голод, и рискнули своими жизнями ради того, чтобы мы, их дети, выросли в сытости. На это решились только трое охотников из всего рода, разве ты забыл? Это было очень опасно. Но им повезло.
        - И нам, - добавил Могучий Саблезуб.
        - Ничего, подрастет Золотая Тень, появятся дети, ты возмужаешь и поймешь все сам, - пригладил бороду Мощный Волк. - В детстве всегда хочется все перевернуть, изменить и переделать. Но когда вырастаешь, становишься умнее. Нужно следовать обычаям предков, а не осуждать их. Они не просто стары и привычны, они надежны и проверены многими поколениями. Отступишь от одного, от другого… А потом духи обидятся, и начнутся беды. Пока жизнь налажена и спокойна, не нужно ничего менять. Испортить легко, восстановить трудно.
        - А если получится лучше?
        - А если хуже?
        Могучий Саблезуб хотел напомнить про пироги - но тут сзади подскочила разгоряченная Золотая Тень и крепко обняла его за шею:
        - Ты почему не бегаешь?! Пошли, в пятнашки! Покажи Чибису, кто быстрее всех в племени! А то меня он догоняет…
        - Догоняет? Ну, тогда держись… - Юный охотник торопливо доел свой кусок и поднялся.
        О разговоре со старым мастером он вспомнил только, когда они вернулись домой.
        - Золотая Тень, помнишь, Серый Язь и Волна сказали, что племя Ловкой Выдры посылает за горьким песком только молодые пары? Ты знаешь, наверное, это потому, что все взрослые люди везде боятся отходить от своего дома.
        На выделку огромной медвежьей шкуры у Камыша и Золотой Тени ушло долгих шесть дней. Когда она была готова и подсохла после полосканий, Могучий Саблезуб аккуратно свернул ее и уложил в новую лодку. Отнес туда же гарпуны и бросательную палку, свернутый мат, подаренные удочки, трутный горшок. Пухлик запрыгнул сам. Теперь он был таким упитанным, что Золотая Тень поднять его уже не могла. Следом забрались девочка, уютно устроилась на носу, поставив локти на закрывающую борта бересту. Могучий Саблезуб приподнял корму, вывел лодку на воду, перевалился через борт и уселся внутри сам.
        Дождавшись, пока пляж у селения скроется за излучиной, Золотая Тень размотала удочки, выбрала из коробца упитанных гусениц, сбросила снасть за борт.
        - Не клюнет тут ничего, - покачал головой Камыш. - Мчимся слишком быстро. Течение подгоняет.
        Одна из лес тут же натянулась, и девочка споро вытянула к себе вполне упитанного судачка. Духам реки явно не нравились намеки на то, что в этом мире существует что-то невозможное. И потому юный охотник предпочел Золотую Тень больше не поучать.
        Большая Река плавно обогнула сосновый бор, через который протекал Песчаный ручей, добралась до Дальней топи. Та самая граница охотничьих угодий, за которую мужчины племени предпочитали не уходить. Напротив, на высоком восточном берегу, лес оставался сухим и густым, но сюда потомки Хозяина Реки тоже никогда не заглядывали. Теперь Могучий Саблезуб знал, почему. Это были владения Большого Кота, убитого им этой зимой. Саблезубый тигр охотился в своих землях, не забредая в угодья племени - племя охотилось в своих. И никто друг другу не мешал. И хотя опасного зверя больше уже не было - прежние правила все равно никто не нарушал.
        Еще излучина, знакомый обрыв. Хорошо мчаться под веслами по течению. Сил тратишь мало, а летишь, как птица!
        От берега прянуло обратно в лес стадо оленей. Камыша всегда удивляло, почему звери так боятся лодок? Ведь из реки на них никто не охотится, даже охотники со столь неустойчивой опоры, как лодка, гарпунов не бросают. Ан нет - спасаются, едва только самый нос из-за кустов заметят. Или это они самой воды так боятся, что любая вещь на ней опасной кажется?
        Еще излучина, еще несколько ударов весла, еще один изумленный и растопыренный окунь, снятый девочкой с удочки - и впереди открылись Вечерние Воды. Пирога легко выскочила на пологие волны, не заметив перехода из мира живого в мир духов, и запрыгала с гребня на гребень. Могучий Саблезуб повернул вправо, держась подальше от камышей и правя вдоль водяных валов. Прыжки сразу прекратились, лодка стала лишь вяло покачиваться с боку на бок. За камышовой стеной носились стрекозы и порхали бабочки, но никаких деревьев, даже чахлых и больных, не выглядывало. Значит, за ними тянулось топкое болото.
        Зато у Золотой Тени резко оживился клев. Причем червей и гусениц теперь хватали не жалкие окуньки, а сильные, крупные язи, которых приходилось вытаскивать уже охотнику - сначала, разумеется, намотав на руку заранее приготовленную заячью шкурку. Не вычищенная от меха, она не резалась, смягчая рывки лесы.
        Лов прекратился только после того, как внутрь лодки попали четыре солидные рыбины, тут же засунутые под мат, чтобы не скакали под ногами. Причем прекратился вообще - как отрезало. Золотая Тень вскоре даже заскучала и смотала снасти.
        Между тем, день скатывался к вечеру, солнце спряталось за бледно-розовую дымку. Ветер стих, а вместе с ним исчезли и волны, над самой поверхностью вод поднялся тонкой шерсткой белый полупрозрачный туман. А никаких признаков берега так и не проявилось. Могучий Саблезуб, понадеявшись на удачу, даже повернул наугад в заросли - там, где они показались не такими густыми, - пробился через камыши… Но уткнулся в широкое поле рогоза, растущего на чем-то тинообразном и качающемся. У него даже развернуться толком не получилось, и пришлось выбираться назад, расталкивая стебли камыша веслом для каждого гребка.
        После этого он погнал пирогу вперед уже изо всех сил, но никаких лесных крон не виделось даже далеко впереди. Когда стало смеркаться, он смирился с неизбежностью и снова отвернул к камышам, с разгона врезался в заросли и уложил весло внутри:
        - Кажется, Мощный Волк прав. В Вечерних Водах и вправду жить негде.
        - Мы же здесь уже были! - возмутилась Золотая Тень. - Просто на этот раз повернули не в ту сторону!
        - Поэтому и нет, - вздохнул Могучий Саблезуб. Он не стал признаваться, что возмутился специально для здешних духов воды. Вдруг они из чувства противоречия высунут из глубин хотя бы маленький островок? Но духи не откликнулись, и он смирился: - Раз нет земли, тогда давай попытаемся устроиться так.
        - Это как? - потрогала ближайшие камыши девочка. - Переплетем стебли плотнее?
        - Слишком сложно. Лучше достань из носа шкуру. А я пока выпотрошу рыбу. Может, тогда она не испортится хотя бы до утра.
        Распихав припасы к носу и корме, Золотая Тень кое-как расстелила шкуру на днище лодки, прилегла, что-то буркнула, поднялась, развернула мат, подпихнула его снизу, легла снова, поворочалась:
        - Если вдвоем, то будет узко… А мы во сне не перевернемся?
        - Днем на волнах не перевернулись, чего в камышах бояться? Если сильно не раскачиваться, то не должны.
        Вытянувшись во весь рост и прижавшись друг к другу, они накрылись свободной половиной шкуры. Под ней сразу стало тепло и тихо. Лишь слегка раскачивалась пирога, где-то далеко слабо шелестели камыши, по днищу еле-еле постукивала вода. И убаюканные молодые люди быстро провалились в сон.
        Разбудили их теснота и громкое чавканье над самым ухом. Оказалось, что ночью совсем не маленький Пухлик ухитрился втиснуться между девочкой и бортом, и безмятежно посапывал, не слыша ничего вокруг. За бортом же - там, куда охотник накануне вывалил рыбьи потроха, шло жестокое бурление и борьба. В общей массе Могучий Саблезуб увидел черную сальную спину с себя размером и поспешил схватиться за весло. Сом на его памяти на лодки никогда не нападал - но стать первой жертвой тоже как-то не хотелось. А чудище на кровавый запах явилось явно не мелкое.
        Но еще большее открытие его ждало, когда лодка выбралась на открытую воду. Здесь, не в силах пробиться через камышовую стену, крутились две туши, в длину и ширину превосходящие уже не его, а всю пирогу целиком! Сглотнув, Камыш вдоль зарослей погреб в сторону и смог скрыться, не привлекая внимания неведомых порождений Вечерних Вод.
        Довольно долго они плыли без приключений - разве только волны стали подниматься выше, грозя раскачать пирогу. Но когда солнце уже начало ощутимо припекать, впереди, над коричневой стеной камышей, наконец зазеленели долгожданные кроны. Подплыв ближе, Могучий Саблезуб различил за темно-зелеными тополями и ольхой бледно-серые шапки сосен и, конечно же, направился к ним. Камыши гостеприимно расступились, из плотной стены превратившись в редкие, отдельно стоящие стебли, и сквозь них путники проплыли к самому настоящему, широкому песчаному пляжу!
        - Наконец-то! - облегченно перевел дух Камыш. - Надеюсь, в трутном горшке еще уцелело хотя бы несколько искр.
        Сам он, разумеется, побежал за валежником, коего в светлом сосновом бору валялось преизрядно, отнес Золотой Тени, сбегал к ольховнику, нарезал тонких сырых веточек, тоже отнес девочке. У юной хозяйки между тем разгорался огонь, а сама она, сплетя из травы узкую косичку, уже продевала ее через жабры, чтобы повесить рыбу над костром.
        Угрожающе зарычал Пухлик, заставив Могучего Саблезуба схватиться за гарпуны и бросательную палку… Но, повернувшись в сторону, куда рычал щенок, юный охотник увидел острые, с кисточками, уши белки, выглядывающей из-за песчаного пригорка с орехом в тонких лапках.
        - Не шути так больше, мясо недоеденное, - опустил он оружие. - Пусть скачет, еды у нас и так хватит.
        Белка, словно услышав, и правда скакнула в сторону, шустро взобралась на ветку лещины, перепрыгнула на другую… Послышался легкий треск, ветка обломилась и вместе со зверьком шлепнулась вниз. Пухлик торжествующе взвыл и кинулся к ней. Белка, распушив хвост и высоко вскинув над спиной, запрыгала из стороны в сторону, взметнулась на толстую, в три обхвата, сосну, повернулась, презрительно пощелкала языком, перескочила на другую, потоньше, спустилась по коре, пробежала вокруг ствола почти у земли. Пухлик, возмущенно рыча, ринулся к добыче, но челюсти его бесполезно щелкнули в воздухе: белка успела взлететь к вершине, в два прыжка перебралась на молодое деревце, устроилась на высоте человеческого роста и занялась добытым орешком. Щенок прыгал внизу, но до зверька не доставал. Причем совсем чуть-чуть.
        - Она ведь специально, - покачал головой юный охотник. - Дразнит.
        Золотая Тень кивнула, привязала получившуюся веревочку к соснам по сторонам от костра - так, чтобы рыба висела над самым огнем. Камыш сунул снизу охапку сырых веток прямо с листьями, побежал за новой порцией. Когда вернулся - как раз пора было их подбрасывать. Хотя предыдущая охапка и продолжала дышать густыми и едкими черными клубами, местами огонь уже начал проглядывать через слой тонких веточек. Поэтому охотник добавил еще ольхи. Правда, на этот раз он поделил запас на три части, подбросив совсем немного.
        Услышав странный писк и громкий всплеск, он оглянулся. Золотая Тень стояла по пояс в воде и, сделав большие глаза, тыкала вперед обоими указательными пальцами. Могучий Саблезуб, ничего не поняв, наклонился, выглядывая за костер, и на удалении нескольких шагов увидел усатую морду Большого Кота с длинными клыками, торчащими из приоткрытой пасти…
        Камыш и испугаться-то толком не успел, как оказался глубоко в озере рядом с Золотой Тенью. Только здесь он запоздало сообразил, что гарпуны остались около костра, а лодка - полувытащенной на берег. Большому Коту достаточно всего раз щелкнуть челюстями - и их пирога превратится в бесполезный мусор.
        Однако саблезубого тигра берестяная коробчонка не заинтересовала. Ему было любопытно, что такое странное и незнакомое делают в его лесу маленькие двуногие существа? Принюхиваясь, беспощадный хищник сунул нос к самым рыбам и… Взвыв и жалобно замяукав, он шарахнулся назад, затряс мордой, попытался лапами смахнуть что-то с глаз и носа, сослепу врезался в одну из сосен, шарахнулся назад, ободрал бок о другую, подпрыгнул - и со всех ног бросился бежать.
        - Ой, - пискнула Золотая Тень. - Кажется… Кажется, я намочила одежду…
        - А ты хотела сухой остаться, по грудь в воду забравшись? - Могучий Саблезуб наклонился, макнув лицо в приятную прохладу, плеснул себе на затылок, растрепал волосы, выпрямился, пару раз пригладил и пошел к лодке: - В следующий раз на глубине оставить нужно. К камышам привязать, или еще чего придумать.
        - Камыш, поехали отсюда скорее… - жалобно попросила девочка.
        - Зачем? Думаю, к костру он больше в жизни не подойдет и сюда в ближайшие дни не вернется. Зато там, где водится Большой Кот, других опасных зверей не встретишь. Ни медведей, ни волков он рядом не потерпит. Самое спокойное место… А где этот паршивец мохнатый? За белками бегает? Я его зажарю!
        - Не ругайся, Камыш! - из воды защитила любимца Золотая Тень. - Ты тоже ничего не заметил!
        - Так я на него понадеялся!
        - Он отвлекся! Он еще маленький!
        - Маленький и вкусный.
        - Не смей его обижать! Когда он таким, как ты, вырастет, тогда и спрашивай, как со взрослого! А пока он еще мальчик… - Девочка все же решилась и тоже побрела к берегу. - Большой Кот правда больше не придет?
        - Сунь голову в дым - сама догадаешься, - ухмыльнулся юный охотник. - Сегодня бедолаге сильно не повезло!
        Подкрепившись, Могучий Саблезуб посадил девочку в пирогу, а сам пошел по колено в воде, внимательно глядя под ноги и по сторонам. Лодку он вел за борт, готовый в случае опасности оттолкнуть ее подальше и запрыгнуть внутрь. Вскоре их нагнал Пухлик, потрусил по краю пляжа. В этот момент под ноги и попался первый кремневый валун.
        - Отлично! - Присев, Камыш выковырял его из песка. - Вот мы уже и не зря катались.
        Через несколько шагов он наткнулся еще на пару коричневых блестящих голышей, потом заметил еще один на берегу. Похоже, берег Вечерних Вод был настоящей сокровищницей, способной вооружить и снабдить инструментами всех людей земли. Камни попадались снова и снова, и обнаруживая новый, юный охотник никак не мог справиться с соблазном и не положить его на дно пироги. Она уже заметно просела, когда путь преградила темная торфяная протока шириной с половину Большой Реки. Подозвав Пухлика, Могучий Саблезуб посадил его к Золотой Тени, забрался следом и сразу отвернул за камыши, чтобы больше даже не видеть разбросанных тут и там кремневых самородков. А то ведь невозможно остановиться!
        Впрочем, даже глубоко просевшая лодка хорошо скользила по воде и слушалась весла, неся путников вперед и вперед. Побаловав людей удобным берегом, камыши неожиданно стали наступать на воду и вынудили Могучего Саблезуба отступить от суши так далеко, что сосновые кроны еле различались вдалеке. Но юный охотник не унывал, и перед сумерками просто загнал лодку глубоко в заросли - чтобы ее не вынесло на открытое место ни ветром, ни волнами. Еда у них была, вода - за бортом, а ночевать в пироге они уже научились.
        Однако ночь устроила им неожиданную шутку. Путники проснулись от того, что лодку стало раскачивать так сильно, что они рисковали вылететь за борт или перевернуться. Наверное, так бы и случилось - но камыши, согнувшись до самой пироги, спасали хотя бы от ветра. Волн плотно стоящие стебли не успокаивали - а поднимались они заметно выше бортов. Если не захлестывали внутрь - то только потому, что лодка стояла бортом и всплывала на водяных валах. Кое-как затолкав шкуру в носовую часть и спрятав от брызг туда же трутный горшок, Могучий Саблезуб взялся за весло, но вырваться из густого, как волчий мех, и прочного камыша на постоянно танцующей вверх и вниз пироге было не так-то просто.
        - На берег, Камыш! Плыви на берег! - кричала сквозь ветер Золотая Тень, а волчонок рядом жалобно скулил.
        - А я что делаю?!
        Пробираться к открытой воде приходилось с огромным трудом, отбивая у зарослей и встречного ветра каждый шаг. Но добившись победы - охотник тут же о ней жестоко пожалел. За камышами волны оказались намного круче, с шапками из холодной липкой пены. Они валили своими ударами лодку почти набок, заставляя девочку кричать и хвататься побелевшими пальцами за борта, ветер же швырял путников, словно сорванный с дерева жухлый листок, не обращая внимания на все старания Камыша и его весла. Качая с боку на бок, вертя и подбрасывая, волны с ветром стремительно пронесли пирогу мимо широкой камышовой стены, проломили ею стебли далеко за поворотом берега и вышвырнули на пляж с такой яростью, что лодка перевернулась, выбросив людей и щенка на мокрый песок.
        - Мы живы? - отползла к серому мху Золотая Тень и уселась, прижавшись спиной к сосне. - Я никогда в жизни больше в лодку не сяду! Ты слышишь, Камыш?! Никогда в жизни!!!
        Охотник, сев, ощупал себя, осмотрелся, торопливо подполз к лодке, подобрал вывалившиеся гарпуны, проверил: не сломаны. На душе сразу стало спокойнее. Он наклонил лодку, осмотрел дно. Потом с другой стороны. Зажмурился:
        - Благодарю вас за доброту, духи воды и леса. Она цела!
        - Ты меня не слышал?! - сев на корточки, в отчаянии выкрикнула девочка. - Я к ней близко больше не подойду! Никогда! Она нас чуть не утопила! Мы чуть не утонули!
        Но тут Пухлик, повернув нос к сумеречному кустарнику, угрюмо зарычал, вздыбив загривок.
        - Кто там, Камыш? - развернувшись, на четвереньках отползла на песок Золотая Тень.
        - Откуда я знаю? Я не умею видеть в темноте!
        Разумеется, летняя ночь над озером не была столь непроглядна, как зимняя - но среди переплетения листвы не смог бы ничего разобрать даже филин.
        - А вдруг там Большой Кот?
        - Кот уже бы сожрал!
        - Подожди, ты слышишь? Там кто-то воет! Это волки!
        В лесу, который под порывами бури весь раскачивался и трещал от натуги, в котором ветер свистел и гудел между ветвями, в котором с шелестом сыпались обломанные ветки и громко хлестала по стволам сорванная с волн пена - Могучий Саблезуб различить что-либо не мог. Но щенку доверял. Раз рычит - рядом может оказаться кто угодно.
        - Надеюсь, это не белка, звереныш недоеденный, - предупредил его охотник, хотя в глубине души предпочел бы все-таки белку. Он быстро сдернул с себя одежду, кинул в пирогу. - Золотая Тень, помогай!
        С помощью девочки он развернул лодку носом к воде, а когда набегающие волны стали ее слегка приподнимать, за несколько попыток вывел на глубину. Золотая Тень тут же влезла внутрь и перебралась на нос. Волчонка пришлось звать и забрасывать на борт под брюхо. Тот не переставал рычать, и юный охотник поспешил отойти в воду, держа руками пирогу носом к ветру и волнам.
        Ветки кустарника зашевелились, и прямо к нему вразвалочку направился черный, как вечная ночь, медведь, даже холка которого была выше макушки Могучего Саблезуба.
        - Камыш, берегись! - истошно визгнула Золотая Тень. - Гарпуны? Где гарпуны? Я дам тебе гарпуны…
        Она совсем не догадывалась, что гарпун с костяным наконечником, даже пробив толстую шкуру зверя, не способен войти глубоко в мясо и нанести опасную рану. Им хорошо отпугивать, выматывать, отвлекать медведя - но убить невозможно. В одиночку человеку медведя вообще сразить удается редко. Только очень большим везением, копьем и топором. Сейчас юный охотник был не том положении, чтобы затевать трудную и опасную, почти безнадежную схватку.
        Зверь, уверенный в своей силе, у воды даже не задержался, вошел в волны. Камыш попятился, отступив по грудь. Волны, накатываясь, накрывали его с головой, но делали это мерно, и он приспособился дышать в промежутках между гребнями. Медведь тоже вошел по горло. Но он стоял на четырех лапах, и потому даже при его размерах эта глубина отставала к берегу примерно на два шага. Как раз на длину медвежьей лапы. Это понял и зверь - и попытался достать широким взмахом. Но охотник чуть оттолкнулся назад, и лапа вспенила воду в паре ладоней перед грудью.
        Зверь зарычал, попытался встать на задние лапы - но так он оказался еще дальше от добычи, а ходить по-человечески не умел. Шумно плюхнувшись обратно в воду, медведь снова попробовал достать человека лапой - и с тем же успехом. Волны били ему под подбородок, не пуская дальше. Могучий Саблезуб со своей стороны не отступал. Он боялся, что, если окажется глубже, то не достанет ногами дна и не сможет удерживать пирогу носом к ветру. А не удержит - ее развернет волной и выбросит вместе с девочкой и щенком хищнику на ужин. Так они и стояли, охотник и медведь, на удалении вытянутой лапы и выжидающе глядели друг другу в глаза. Камышу показалось - стояли так целую вечность. Зверь не выдержал первым, оскалившись и скакнув вперед. Охотник что есть силы оттолкнулся, отплывая с лодкой дальше на глубину, медведю же прямо в морду хлестко ударила волна, заливая нос, глаза и уши - и он отпрянул, выбежал на пляж, отчаянно крутя головой.
        Могучий Саблезуб, поджав ноги, позволил волнам вынести себя ближе к берегу, снова встал по грудь в воде, перехватил лодку чуть сбоку и стал тихонько толкать в сторону, не давая развернуться. Медведь, отфыркавшись, подступил ближе, но в воду больше не полез. Противостояние продолжилось. Но теперь они шли: юный охотник по грудь в воде, толкая пирогу вперед через редкие камыши, а медведь по суше, внимательно следя за его стараниями. Эта странная погоня закончилась лишь под утро, когда путь зверю пересекла речушка шириной в несколько шагов. Камыш, толкнувшись и молотя по воде ногами, переплыл ее без особого труда. Зверь же, недовольно рыкнув, потоптался на песчаной полоске и отвернул обратно в чащу.
        Теперь двигаться стало намного легче - не опасаясь хищника, охотник пошел по колено в воде, а так удерживать лодку и править ею стало намного легче. Над Вечерними Водами рассвело, но буря не утихала, волны кидались на берег с яростью защищающей детенышей рыси. Поэтому выйти на воду Могучий Саблезуб не мог, а останавливаться на отдых на берегу ему больше не хотелось. Уж очень недружелюбными к путникам оказались здешние необжитые леса. Казалось - конца его мучениям не будет никогда, но вдруг за новым изгибом берега Золотая Тень заметила среди воды россыпь крупных, каждый со священную иву, растрескавшихся валунов.
        - Камыш, смотри, смотри!
        Волны били эти каменные россыпи даже злее, чем берег, рассыпаясь в облака белых брызг и оглушительно грохоча - но при этом за камнями оставалась узкая полоска почти совсем гладкой, спокойной воды. Ради этого можно было рискнуть. Могучий Саблезуб направил лодку носом туда, хорошенько толкнул, запрыгнул внутрь, заработал веслом, прорываясь через встречный ветер и волны, и медленно поплыл вперед, пока, наконец, удары крутых пенных гребней не оборвались и он не смог прижать пирогу боком к отвесным шершавым камням в тихом закутке.
        Буря угомонилась только через день. Правда, волны все еще продолжали гулять по поверхности Вечерних Вод - но по сравнению с прежними они казались столь мелкими, что путников уже не смущали. Золотая Тень даже попыталась взяться за удочки, но Могучий Саблезуб отказался поворачивать к берегу. Не из вредности - просто за камышами стоял бодрый и полупрозрачный сосновый бор. Такие растут только на песке - а в нем ни червей не накопать, ни ручейников у чистого пляжа не насобирать. Он и сам был бы не прочь раскинуть силки - но и для них место было неподходящее. Ни троп нахоженных в таких борах не бывает, ни трава толком не растет, ни ягодников хороших не найти. А нет еды - нет и дичи.
        После полудня путники наконец-то узнали, что плывут правильно. Впереди показались большие, поросшие темно-зеленым лесом острова, что довольно далеко отстояли от берега, а возле них легко различались светло-серые домики, поднимавшиеся прямо из воды. Вскоре домики на деревянных бревнах появились и перед берегом. Они были ближе, к ним Могучий Саблезуб и повернул. Не зная здешних обычаев, близко подплывать не стал, дабы невольно не оказаться в чужом жилище. Остановился так, чтобы только голос слышен был, выпрямился в пироге, встав на еловые ребра.
        Его, конечно же, заметили: на краю настила перед жильем появилась женщина в тунике из тонкой блестящей кожи и с веревкой крупного плетения.
        - Пусть в доме вашем всегда будет сытость и веселье, - громко пожелал юный охотник. Он бы по обычаю еще и пустые руки показал, но опасался отпустить весло.
        - И вам удачи в вашей рыбалке, - ответила женщина, повесила веревку на плечо и пригладила волосы.
        - Мы ищем своих друзей, Серого Язя и Поющую Волну из племени Ловкой Выдры!
        - У Серого Язя хорошие друзья, - кивнула женщина. - Его дом дальше, в заливе, у берега. Новый совсем, маленький и светлый. До вечера как раз доберетесь!
        После такого напутствия найти нужное жилище оказалось совсем не трудно. Правда, залив оказался столь широк, что просторное Мохнатое озеро поместилось бы в нем раз пять только в ширину. А в длину - так много, что и чисел таких люди еще не изобрели. Больше двенадцати. Отвернув к закатному берегу, Золотая Тень и Могучий Саблезуб миновали сперва дом, который сочли большим - такой же, как остальные, - зато сразу за ним увидели именно то, что искали: совсем скромный домик всего с одной стеной, с крышей, наклоненной на одну сторону, и вдобавок приютившийся на уголке растопыренных бревен, брошенных поверх других, вбитых в дно.
        - Как тут можно жить? - изумилась Золотая Тень. - Тут только птичкам есть где обосноваться!
        Они подплыли ближе. Могучий Саблезуб нарочно плескал веслом посильнее, и на звук выглянула хозяйка. Сперва замялась, но почти сразу узнала, и губы ее расплылись в широкой улыбке:
        - Золотая Тень?! Могучий Саблезуб?! Как вы здесь оказались?! Плывите, плывите сюда! Скоро Серый Язь вернется, вот обрадуется! Он про вас многим рассказывал, никто не верит. А вы тут сами вдруг пришли! Вон к той свае лодку привязывайте. За ней лестница. Вот Серый Язь как обрадуется!
        Привязав пирогу все той же травяной веревкой, на которой еще в первый день коптилась рыба, гости поднялись наверх и смогли немного осмотреться.
        То, что дети Ловкой Выдры называли домом, было на самом деле всего лишь настилом, похожим на те, что делают себе охотники в опасных местах. Правда - куда как шире, шагов десять в длину и почти столько же в ширину. Два сосновых бревна лежали поперек, опираясь на вертикальные, которые Поющая Волна назвала «сваями». Могучий Саблезуб даже догадался, почему местные люди воспользовались именно соснами, а не другими деревьями. Сосны зимой часто ломаются, когда на кроны налипает слишком много снега. Поэтому их не нужно рубить - всегда можно насобирать в лесу уже упавшие. Стволы сосен прямые, веток нет. Макушку оттяпать - и готовое бревно.
        Между толстыми бревнами были накиданы обычные жерди толщиной в руку. Этого добра тоже нетрудно нарубить в любой болотине. Сколько хочешь, столько и бери.
        Но вот что поразило Камыша - так это дом. Поставленный поверх жердей, он был полностью сделан из камыша! Толстые, с человеческую голову, маты высотой в рост человека и шириной в два шага, они были плотно прошиты во многих местах плетеными из рогоза веревками, поставлены на попа и связаны все теми же веревками. Возможно, для прочности внутри и были продеты еще какие-то прутья или слеги - но снаружи заметить их было невозможно. Наклоненная в сторону берега крыша тоже была, разумеется, из камыша, пол в доме застилали камышовые маты, вход закрывали камышовые циновки. Теперь стало ясно, почему уже за день пути до здешнего селения камышовые заросли исчезли почти полностью. Из камыша племя Ловкой Выдры делало практически все!
        Правда, приют Серого Язя и Поющей Волны домом назвать можно было с большой натяжкой. Скорее, уютная камышовая норка, в которую даже войти можно только нагнувшись, а спать - слегка поджав ноги. Она занимала примерно треть уже настеленного жердяного помоста. Даже очаг, и тот находился снаружи: на открытом помосте поверх циновки был намазан слой глины, а сверху - насыпан еще и толстый слой песка. Да что там очаг - даже сушеная рыба хозяев висела снаружи, на натянутых между жердями веревочках, прикрытых сверху все теми же циновками, с нашитой тонкой черной кожей. Странность жилищу добавляла стена из трех камышовых матов, стоящих непонятно зачем вплотную к «норке» хозяев.
        - А-а-а… - опасаясь обидеть хозяев, Камыш задал самый невинный из всех возможных вопросов: - А почему у вас крыша на одну сторону? Мы на два ската всегда делаем. Так они круче выходят, и вода лучше стекает. Протечек меньше.
        - Со стороны берега ветра не бывает, - ответила Волна, разбирая что-то внутри
«норки». - Под камыш не задувает и стебли не ворошит. От широкой воды в бурю так дует, что за ночь всю крышу по стебельку может повыдергивать. А через лес ветру не пробиться. Потому и крыша целее.
        - Эта стена тоже от ветра? - указала на камышовые маты Золотая Тень.
        - Нет, это дом будет, - мотнула головой хозяйка. - У нас по обычаю, после того, как охотник и девушка называют себя мужем и женой, они отправляются за горьким песком, для новой семьи, а племя назначает им место для жизни. Вот, сваи эти и бревна без нас поставили и связали. И садок повесили. Остальное молодые уже сами собирают. Слеги для пола привозят, камыш в маты вяжут. Язь хитрый, у него приготовлено много было, на берегу прятал. Вот, все это всего за два дня настелить успел и спальню стенами обставить. До зимы пол до конца доделать хочет. А как лед встанет, камыш возить легче будет. На лодке неудобно, он места много занимает. Коли хорошо все будет, так к весне нормальный дом закончим. С крышей и со стенами.
        - А-а, так вот оно что… - хлопнул себя по лбу Могучий Саблезуб.
        Все оказалось легко и просто: Язь и Волна еще только-только начинали строиться. Потому и дом их выглядел так же странно, как зимний дом без крыши: если яма и очаг вырыты, а больше ничего нет. Такой дом чужаку тоже странным покажется.
        - Что такое «садок»? - заинтересовалась Золотая Тень.
        - Вон там он. Видишь, между сваями прутья из ивы? К ним сетка крапивная привязана. Когда Серый Язь свежую рыбу привозит, мы ее туда бросаем, чтобы под рукой плавала. Перед едой ее оттуда берем и готовим. А ту, что заснула, ту потрошим и горьким песком натираем. Даем пропитаться и сушиться вешаем. Когда рыбалка плохая, непогода или ледостав, тогда ее едим.
        - Не холодно зимой-то в таком доме? - не удержался от вопроса Могучий Саблезуб. - Под полом ведь холод гуляет!
        - Когда очаг днем горит, то тепло. Главное, стены успеть поставить, дабы не выдувало. Со стенами даже без крыши не страшно. А в спальне и пол толстый, и стены, и укрываемся тепло. Там и так хорошо.
        Под домом что-то шумно плеснуло. Похоже, сидящие в садке рыбины услышали о еде, и намеки им не понравились. Пухлик в лодке тоже заскулил.
        - Совсем-совсем без огня сушите? - Золотая Тень продолжала спрашивать об интересном для нее. - Просто на ветру?
        - Да, - кивнула Поющая Волна. - Вон висят, сама посмотри. На крайней веревке совсем еще свежие, сырые.
        - И не портятся?
        - Ты же видишь! - Хозяйка немного помялась, и признала: - Ну, коли перележат невысохшие, могут подпортиться. На вкус прогорклые становятся. Ну, это если не сушить, а просто в воде с горьким песком оставить. В дожди, случается, отмокают сильно, тогда заплесневеть могут. Но это долго лежать должны. Очень долго. Половину лета, наверное. А коли весна или лето и не жарко - так сколько хочешь, столько и лежат. Можно и вовсе не сушить.
        - Зимой вообще ничего не портится, - ответил Могучий Саблезуб. - Вот только охота летом добычливее. Из-за того с сушкой и мучаемся.
        - Летом нужно сушить, - согласилась Волна. - А осенью можно просто песком натереть и так оставить. Как проголодаешься, просто съесть. Даже готовить не нужно.
        Почему не нужно готовить, юный охотник тоже догадывался. Дрова в дом на воде нужно возить на лодке. Стало быть, огонь дети Ловкой Выдры наверняка старались разводить пореже. Зимой без него не обойтись, а когда теплело - ели так, чтобы костра лишний раз не разводить.
        - Ты научишь, как правильно горьким песком пользоваться?
        - Научу, мне не трудно, - согласилась хозяйка. - Только показать проще, нежели словами рассказывать. Привезет Серый Язь снулую рыбу, при тебе и сделаю.
        Однако девочкам не повезло - когда в сгущающихся сумерках к домику подплыла байдара, то вместо рыбы в ней были дрова, а на веревке сзади покачивалась охапка из смотанных вместе, длинных и тонких березок и осин.
        - Могучий Саблезуб? - ненадолго удивился он, увидев гостя. - Хорошей тебе охоты! Помоги…
        За поданную веревку юный охотник приподнял край связки. Язь, сбросив одежду, спрыгнул в воду, подтолкнул ее снизу, помогая поднять комли к бревну, потом забрался наверх, и вместе они затащили слеги наверх.
        - Как ты удачно приплыл, - тяжело перевел дух Серый Язь. - А то пришлось бы по одному наверх закидывать. Милая моя, ты гостей уже угостила?
        - Тебя ждали…
        - Ну, что же ты! Они ведь с дороги, голодные… - Он опять спрыгнул в воду, сгреб сучья валежника, поднял над головой: - Саблезуб, держи! И еще вот! Вот, это последние! Волна, корзинку подай, я рыбу сразу наберу, чтобы потом не возиться…
        Он вошел под угол, над которым находилась «норка». Небольшой корзинкой, поданной женой, пошуровал в воде, которая резко забурлила и заплескалась, приподнял. Внутри бились несколько крупных рыбин. Охотник пару отобрал, бросил обратно, корзинку поднял вверх, Поющей Волне, забрал из байдары одежду, поднялся на помост и наконец крепко обнял гостя:
        - Рад видеть тебя, Могучий Саблезуб, - после чего оделся, кивнул Золотой Тени: - И тебя рад видеть, юная женщина.
        - Не страшно в воде? - спросил Камыш. - Мы тут таких махин после ночлега видели… Больше пироги!
        - Белуги, наверное, - оправил куртку Серый Язь. - Они в наших водах самые большие. В три байдары длиной вырастают. Но едят только тухлятину всякую со дна, ни на кого живого никогда не нападают. Жалко, меня там не было! В камыши загонять надо было и острогами колоть! Вкусные они… Самая лучшая из всех рыб. И шкура у нее прочная. Мы одежду летнюю из нее всегда шьем. - Он похлопал себя по штанам. - Легкая и ноская. Но зимой в ней, знамо дело, не побегаешь.
        - Так вот почему я понять не мог, во что вы одеты! Еще на берегу удивлялся.
        - В нее, в нее, милую, - радостно подтвердил Серый Язь. - Так что бояться их нечего. Щука и то опаснее. Она с человека вырастает, а пасть - что у десяти медведей разом. Коли схватила - всю руку изуродует. В ловушку забредет - жди беды! Но сама не кидается. Вот сом - он может. Но только на детей. Да и не заплывают такие большие в наш залив. Тут особо не порезвишься. Саблезуб, помоги, пока жена ужин готовит…
        В быстро накатывающихся сумерках они стали выкладывать привезенные охотником слеги между бревнами, и Язь тут же крепил их парой витков веревки. Торчащие далеко в стороны вершинки он надрубал и хозяйственно заламывал в сторону помоста - еще пригодятся. Если не для подпорок или перекладин, так хотя бы на дрова. К тому времени, когда рыба запеклась, настил стал шире почти на два шага.
        - Хороший будет дом, - признал Могучий Саблезуб.
        - Хороший он будет, когда дети подрастут, - ответил молодой охотник. - Мы тогда вон в ту сторону еще несколько свай поставим и настил вдвое больше раздвинем. И еще один садок повесим. Вот тогда будет дом так дом! На настоящую дружную семью!
        Возле крохотной «норки» для сна его слова звучали неправдоподобно, но уверенность Серого Язя все же завораживала.
        - А теперь ужинать! - развернулся он. - Милая, у тебя все готово?
        - Да, уже снимаю, - ответила Волна.
        Мужчины устроились в круге света, приняли от нее тонкие палочки с зажаристыми рыбьими тушами. Серый Язь, словно показывая, как нужно поступать, обломил кончик палочки, счистил им шкуру с обгорелой чешуей, посыпал белую мякоть, что сама уже расслаивалась на толстые ломти, горьким песком и чуть отстранил от себя:
        - Не знаю, как сказать, Могучий Саблезуб, но у нас в племени никто в тебя не поверил. Когда я похвастался, что видел человека, который своими руками убил Большого Кота и сражался с медведями, охотники не поверили. Все в племени знают, что одолеть медведя невозможно. Медведи - это хозяева лесов, а клыкастых Котов духи создали лишь для того, чтобы медведи не пожрали все живое. Людям не место на звериных тропах. Поэтому мы должны брать нужное только по берегам и тут же уходить обратно. От медведя можно спастись только бегством, когда вода не очень далеко. От Кота же спастись и вовсе невозможно.
        Могучий Саблезуб пожал плечами, перебрал свое ожерелье, снова показал молодому охотнику добытые зимой клыки.
        - Да, я говорил, что видел и даже трогал их! - кивнул Серый Язь. - Но мне никто не верит. Одни попрекают в обмане, шаман же и отец придумали, что я встретил воплощенного духа пропавших, и он захотел со мною пошутить.
        - Духи пропавших? - переспросил Камыш.
        - Да. - Язь осторожно принюхался к яству. - Горячее… Ты песком сейчас посыпай, не жди. Пусть разойдется немного. А то сверху будет ничего, а ниже все пресное. Да, духи… У нас в племени случается, в бурю сильную лодки с рыбаками исчезают. Но они иногда возвращаются. Бывает, много дней проходит, а пропавшие вдруг приплывают, али берегом приходят. Поэтому охотников всегда ждут, за живых считают. Шаман сказывает, что все отплывшие всегда возвращаются. Но многие из них так худеют от голода, что мы их уже не видим. Эти люди живут среди нас, но говорить с нами не могут, и потому скучают. От скуки они часто шутят. То белугу громадную в снасти кому-нибудь загонят, то добычу всю выпустят, то сваи расшатают, то верши выдернут, то рыбу в дом накидают, то пустую байдару перевернут. Если хочешь от таких напастей избавиться, их как-то развеселить нужно. Спеть для них, поплясать, игры какие устроить. Ну, чтобы скуку развеять.
        - Но ведь они невидимы! - тут же заметил странность в рассказе Камыш. - А меня ты видишь!
        - Я сказал шаману так же! Но он ответил, что мы встретились на чужом берегу. Там могут жить другие духи. Или духи могли заскучать так сильно, что собрались все вместе и стали видимыми. И они наверняка очень веселились, когда я попался на обман.
        - Я даже сама начала верить, что вы были духами, - призналась Поющая Волна. - Ешьте, ешьте, ведь совсем остынет.
        Могучий Саблезуб потрогал мясо губами, кусил - и понял, как ему не хватало вкуса горького песка! Рыба показалась просто невероятно вкусной! Забыв про собеседника, он с наслаждением припал к угощению и остановился лишь тогда, когда от крупного сазана осталась лишь половина хвоста.
        - Как вы хорошо придумали с горьким песком, - признался он. - Невероятно вкусная приправа. А если она еще и так удобна, как рассказывает Волна… Скажи, Серый Язь, где вы его берете? Я тоже хочу накопать такого для своего дома!
        - Во-от как, - пригладил гладкий, без признаков бороды, подбородок молодой охотник. - Хорошо, я тебе расскажу. Но путь туда долгий и трудный, не просто так туда именно молодые пары отправляют. Коли невзгоды все в том пути вместе вынесут, то, стало быть, на всю жизнь рядом. А иные, бывает, после сего пути и ссорятся, к родителям назад уходят… - Он пересел ближе к Поющей Волне, крепко обнял ее за плечо и продолжил: - От того места, где мы первый раз повстречались, на закат еще три дня плыть. Через три дня река встретится большая, широкая. Ее устье миновать надобно. Но через полдня, даже меньше, вторая большая будет. В нее и нужно заплыть. Коли берег вдруг сильно на север отвернет - тогда, стало быть, мимо нужной реки ты проскочил, назад поворачивай. Но реки эти так велики, что не заметить невозможно.
        Серый Язь откусил кусочек рыбы, прожевал, продолжил:
        - По этой реке вверх идти получится долго, очень долго. Иные за семь дней справляются, иные за десять. Мы восемь дней поднимались. Река вытекает из большого озера, берегов не видно. По озеру повернуть влево надобно и в виду берега плыть. Берег там болотный, извилистый. У каждого залива или излучины поворачивать - заблудитесь. Один день так плывите, на второй поглядывайте на правую сторону. Как там берег появится - к нему поворачивайте, доплывайте и по любой протоке вверх поднимайтесь. Протоками там полный день придется петлять, пока в одну не сольются. А как сольются - ищи по правую руку речушку. С другими ее не перепутать. Берега истоптаны все, знаки стоят от разных племен, что благодарность духам за доброту оставляли. Там отворачивай, место ищи для остановки да ручьи обходи. Во многих вода горькая течет. Они-то тебе и нужны.
        - Из них, что ли, песок копать нужно?
        - Не-ет, охотник, горький песок так просто не дается. Вода та горька оттого, что в ней песка много. Он в воде расходится с легкостью, на дне не лежит. Воду сию надобно вычерпывать да вываривать, пока он обратно оседать не начнет.
        - Это как?
        - Бери ведер поболее, вешай над костром да наливай из ручья до краев. Как закипит вода и уменьшаться станет, подливай потихонечку снова и снова. Через полдня на стенках налет белый нарастать начнет. Это он и есть - горький песок. Тут торопиться не надобно. Подливай и подливай, подливай и подливай… Вычерпывать начинай, когда его пальца на два по стенкам наберется. Сырой он будет, рыхлый. Иные его там же сушат на солнце, мы же таким в мешки и складываем. Здесь уже сушим, когда вернемся. Да не всегда и надобно. Рыбу ведь и сырым песком натереть можно.
        - Так далеко? Как же вы этакий путь разведали?
        - Шаман сказывал, то не мы его, а он нас нашел. Когда-то давно… Так давно, что и сказать невозможно, наши предки где-то там жили. Но, как сие бывает, на хорошем месте детей прибывает много, племя выросло. Тесно стало. И как твои отцы отцов от Зуба Каменного на новые земли ушли, так и наши уехали сытные места искать. Место нашли, а горькие источники, из которых песок варить можно, только в одном месте бьют. Приходится к ним плавать, коли сытно да вкусно кушать хочется. Ты, главное, о двух вещах помни. Дров там окрест нету никогда. Уж больно много людей приплывает, а огонь жечь приходится долго и много. Так что, когда близко будешь, грузи пирогу дровами до краев… Еще и мало окажется. Ну, а второе: чем больше ведер разом кипятить станешь, тем быстрее мешки песком наполнишь. Так что ими тоже хорошо с самого начала запастись. И не надеяться, что на месте свернешь.
        - Хорошо, что упредил. Запомню. - Могучий Саблезуб поднялся, отошел к лодке, кинул остывшую рыбу скучающему на волнах Пухлику. Тот оживился, принялся жадно чавкать. А Камыш спохватился: - Кстати, ведь я привез тебе подарок!
        Он подтянул пирогу, наполовину загнав под настил, наклонился и вытащил из носа свернутую шкуру. Ухватил за края, резко повернулся, тряхнул, бросая на помост. Она, естественно, не поместилась, частью накрыв «норку», частью свесившись почти до воды. Серый Язь и Поющая Волна вскочили.
        - Это медведь?! - первая спросила хозяйка.
        - Да, - кивнула довольная Золотая Тень. - После нашей встречи в поселок забрел. Камыш его и заколол. И Пухлик тоже помогал. Там на спине следы от зубов должны остаться…
        - Медведь! - ошарашенно пробормотал Серый Язь. - Но ведь это… Ты хочешь…
        - Хочу оставить вам в подарок… - Юный охотник сложил шкуру и протолкнул в дверь. - А еще в нее тепло заворачиваться.
        - Я знаю, что сделаю… - Язь сжал от предвкушения кулаки. - Я дождусь праздника! Чтобы все собрались! И шаман, и отец, и все-все-все! И скажу, что ты приплывал и убил еще много медведей. А когда они не поверят и начнут смеяться, я ее и покажу! Представляю, какие у них будут лица!
        - Они не поверят своим глазам, - ответила Волна.
        - Пусть попробуют, когда узнают, что мы спим под медвежьей шкурой!
        - Мы будем под ней спать? - неуверенно спросила хозяйка.
        - А что еще с нею делать? Вы только попробуйте, как под ней хорошо!
        В крохотной спальной норке хозяев вчетвером оказалось жарко даже без шкуры - но Язь и Волна в нее все-таки завернулись и утром долго восхищались ее мягкостью и теплом. А потом Язь и Могучий Саблезуб на байдаре отправились на рыбалку.
        Камыш ожидал чего-то особенного, интересного, с выслеживанием и схватками с огромными белугами - но здешняя охота оказалось обыденной и простой. Отплыв за острова, где племя отвело место для снастей молодого охотника, они обогнули торчащие из воды редкие колышки, проплыли вдоль них. Потом Серый Язь спрыгнул в воду, взял с лодки две корзины, куда-то прошел, присел, принялся вычерпывать что-то из одной корзины в другую, вышел между колышками назад, одну из корзин кинул в лодку, вторую дал гостю:
        - Подержи… - Сам, цепляясь за что-то под водой и опираясь на борт, забрался почти до поверхности, перевалился внутрь. Взял корзину, приподнял. Оказавшись на воздухе, внутри испуганно забились жирные и сильные, сверкающие слюдяной чешуей, крупные рыбины.
        - Откуда? - только и развел руками Могучий Саблезуб.
        - Так просто все, - взялся за весло Серый Язь. - Вон, видишь тычки? Это плетень ивовый. Пока волн нет, сверху его почти не видно. Он к берегу под углом стоит. Когда рыба идет кормиться, она в него носом тыкается и плывет вдоль. Там, в конце, плетень улиткой закручен. Она заплывает и вдоль него дальше, вперед и вперед продолжает плыть. Так по кругу и ходит. Рыба глупая, не догадывается, что назад нужно повернуть, чтобы на свободу выбраться. Я приплываю, когда еда нужна, внутрь захожу, отпугиваю к краю и вычерпываю корзиной всю, что попалась.
        - Крупная.
        - Так это плетень нужно редким делать. Чтобы большая попадалась, а мелкая проплывала. Потом попадется, когда вырастет.
        - Ловко вы придумали! Просто приплывай да забирай.
        - Это когда готово, все так хорошо. А пока не построил, возни много. Каждое из крыльев сплести надобно, привезти, поставить, закрепить, чтобы не всплывало. Чем длиннее крыло… Плетень, то есть… Чем длиннее, тем улов больше. Но оно же ведь мокрое всегда! Гниет, портится, ломается, под водой не видно. Бывает, приплывешь - а часть плетня волнами повалило. А то и саму улитку. И все, нет улова. Ешь вяленую и чини. Другим хорошо, у них дом уже есть. А мне и слеги нужно рубить, и камыш резать, да еще и за снастью следить! Не успеваю. Вот когда стены поставлю у дома, вот тогда возьмусь! Крылья сделаю длинные-длинные, все стойки камнями подкреплю, проверять через день стану. Вот тогда совсем другое дело будет!
        С такими жалобами, пополам с хвастовством и обещаниями, они вернулись к дому. Часть добытой рыбы Серый Язь покидал в садок, остальную передал наверх. Сам подниматься не стал - они с Могучим Саблезубом отправились за слегами для настила. В племени Ловкой Выдры жерди были нужны всем, а потому искать подходящие пришлось далеко. На какой-то болотине, что начиналась на восходном берегу по ту сторону залива.
        Вернулись они опять поздно вечером, но до сумерек успели настелить помост еще на два шага в ширину. А когда управились, Золотая Тень тут же поделилась открытием:
        - Ты знаешь, Камыш, как они странно рыбу потрошат? Со спины! Разрезают чуть не до брюха, разворачивают в лепешку, с двух сторон хорошенько натирают горьким песком. И в стопку складывают. Поющая Волна говорит, еще и прижать сверху полезно!
        - Это толстую рыбу так нужно потрошить! - услышала ее хозяйка. - Мелкую можно и через брюхо! А вообще, каждая семья по-своему делает. Вы тоже, как приспособитесь, свой способ найдете. Еще, небось, и меня начнете поучать.
        В этот вечер они при свете луны ужинали «песочной» рыбой. Натертой и выдержанной несколько дней - но не высушенной. Было вкусно, но скучновато. Могучий Саблезуб теперь знал все, что хотел, ни о чем не расспрашивал, и разговор не клеился. В маленькой «норке» Язя и Волны четверым было тесно, Пухлика выпустить на прогулку - некуда. Так что задерживаться в гостях детям Хозяина Реки не стоило. Пора было отправляться домой.
        Наутро Язь и Волна собрали их в путь со всем возможным старанием. Дали и рыбы из вчерашнего улова, и уже готовой «песочной», и сушеной, и, неожиданно - Серый Язь самолично положил в лодку увесистый замшевый мешочек с горьким песком.
        - Весной приплывайте, - предложил он. - Дом будет, место будет, заботы кончатся. Отдохнем, повеселимся.
        - Приплывем, - пообещал Могучий Саблезуб. - Очень хочу узнать, поверили тебе отец с шаманом или нет?
        Серый Язь только рассмеялся и помахал рукой.
        Камыш взялся за весло, выгребая вдоль берега. Он так и не понял, понравились ему обычаи племени Ловкой Выдры или нет. Вроде бы, охота их была очень простой и весьма добычливой. Приплывай раз в несколько дней к ловушке, вынимай рыбу и отъедайся сколько хочешь. И с садком под домом хорошо придумано. Никаких забот с тем, как запасы от порчи уберегать: они всегда свежие, живые рядом плещутся. Рыбу с горьким песком они сушат совсем немного. Только ту, что сама заснула. Голода не боятся и запас подгадывают всего на несколько дней - чтобы ловушку починить, если сломается или непогоду переждать. Дом в стороне от берега тоже удобен: зверю до него никак не добраться, комаров нет, мух тоже сдувает. В жару от воды прохладно.
        Но вот зима-а… Зима - она ведь долгая, очень долгая и нудная. И всегда - злая и холодная. Жилища с тонкими полами, с тонкими стенами, открытые всем ветрам, должны промерзать насквозь, никакими кострами в них не спасешься. И одно это заставляло с нежностью вспоминать пусть небольшой, но теплый и уютный родной дом, у которого ледяная стужа может разве только к крыше подобраться. А стены и пол не промерзают вовсе никогда - даже если несколько дней очага не топить.
        - Как они зимуют в своих домиках? Подумать страшно! - вздохнул он.
        - Поющая Волна сказала, от лунки тепло, - ответила Золотая Тень. - Ее постоянно пробивать нужно над садком, чтобы рыбу доставать.
        - Если им от проруби тепло, - покачал головой Камыш, - значит, мерзнут изрядно. Не позавидуешь. И ведь изменить ничего не могут! Берега все сплошь сосновые, песчаные. А в песке нормального дома не выкопать. Вот и мучаются.
        Пирога ходко шла вдоль берега. Теперь Могучий Саблезуб уже знал дорогу и мог наметить, как удобнее всего пройти долгий путь. Первую остановку он сделал в густых камышах, где их застала буря. Вторую - в камышах у болота. На берегу же они заночевали только уже в Большой Реке, на знакомом островке у Дальней топи. А в следующий полдень их пирога приткнулась к пляжу под родной священной ивой.
        - Могучий Саблезуб! Могучий Саблезуб с Золотой Тенью вернулись! - помчалась к домам детвора еще до того, как путники успели пристать.
        Ожидая опытных охотников с их вечными попреками, Камыш самыми первыми выгрузил на песок тяжелые валуны вылизанного прибоями коричневого и желтого кремня. И оказался прав: ни Черный Стриж, ни Грозный Вепрь, ни Парящий Коршун ни произнесли ни единого упрека, увидев этакую кучу самого настоящего сокровища.
        - Раз уж мы здесь, друзья, - пригладив волосы, предложил Беседующий-с-Небом, - то давайте возьмем по камню и отнесем к дому Мощного Волка. Не будем заставлять мастера мучиться с ними при его-то ноге. Ты ведь это хотел сделать, Могучий Саблезуб?
        - Да, - кивнул Камыш.
        - И все же не понимаю, - вдруг признался шаман, - почему духи выбрали именно тебя? Не шамана, не многоопытного Стрижа, не осторожного Упрямого Лося? Что такое они в тебе разглядели, что нашли, почему постоянно осыпают дарами и подсказками?
        - Вы взрослые, а я совсем юный, - пожал плечами Могучий Саблезуб. - Может быть, они просто играют? Взрослые дяди для игр бывают слишком серьезны.


        Шаман еще не знал, что избранный лесными духами научится прятать зиму, сушить припасы без огня и совершит самое долгое путешествие на всей памяти племени Хозяина Реки.
        Но это уже совсем другая история.



        Древняя магия

        Я Могучий Саблезуб, сын племени Хозяина Реки. Мне уже двенадцать лет, я взрослый охотник, и потому постиг почти все тайны, что надлежит знать мужчине.
        В моем мире есть другие племена. В лесах живут другие люди. Они чем-то похожи на нас, но ниже ростом и шире в плечах. Они покрыты рыжей шерстью и очень не любят воды. В воде их шерсть намокает и они стынут и болеют, в их нос затекает вода, они совсем не умеют нырять. Мы враждуем с ними и зовем их «чужими». А мудрецы будущего, слышал, будут звать их «неандертальцами».
        На наших телах нет шерсти, а потому мы без опаски намокнуть входим в воду и выходим из нее, мы способны хорошо нырять, наши женщины умеют рожать в воде, а дети - задерживать дыхание с самого рождения. Поэтому мы знаем, что рождены миром воды, и считаем своим предком Хозяина Реки, умеющего строить дома и плотины, и живущего в воде больше, чем на суше.
        Если ты, читатель, весь покрыт шерстью, если нос твой плоский и черный, как у обезьяны и воду ты используешь лишь для питья - закрой книгу немедленно! Ты чужак, и наши тайны не для твоих ушей!
        Если же на тебе почти нет шерсти, ноздри направлены вниз, ты любишь умываться, купаться и вообще барахтаться в воде - значит, ты, читатель, из нашего племени, племени потомков Хозяина Реки, и я готов научить тебя самым важным секретам настоящего человека.

        Как сделать посуду из бересты
        Любому человеку в его жизни часто нужна посуда. Ведро, чтобы набрать воды, ложка, чтобы поесть супа или перелить горячий вар, кастрюлька, чтобы суп сварить, миска - чтобы отложить себе угощения или разогреть небольшую порцию. Где их взять, если ты отлучился на пару дней в лес, забыв взять снаряжение?
        Люди нашего племени изготавливают посуду так: находят поваленную ветром березу, надрезают на ней бересту по нужной форме и аккуратно срезают.
        Для того, чтобы сделать ложку, достаточно ветки толщиной в палец и вырезанного из бересты круга.
        Для начала острым осколком кремня на стволе березы рисуется круг, прорезается на толщину в три ногтя, отделяется от ствола. Затем тем же осколком срезается ветка, подкорачивается до нужной длины и слегка расщепляется на одном из концов. Теперь возьми край берестяного круга двумя пальцами и поверни их. Край сложится втрое, и берестяной кружок превратится в чашу. То место, которое сложено, нужно хорошенько сжать для пущей прочности, а потом крепко вставить в трещинку на палке, воткнув поглубже. Эта палочка будет служить и рукоятью получившейся ложки.
        Иногда ложку делают, взяв ракушку перловицы и так же вставив в расщепленную палочку. Но мне такие не нравятся. Они получаются маленькими, хорошей порции супа ими не зачерпнешь.
        Если нужна миска, то с березы срезается полоска коры полностью вокруг ствола. Она выглядит кусочком прямоугольного полотна. Если загнуть края этого полотнища на ширину ладони - по краям получаются торчащие уголки. Эти уголки загибаются к стенке миски и закрепляются расщепленными веточками. Примерно так же, как при изготовлении ложки - только в коробе закреплять загибы нужно в четырех местах, а не в одном. В такой миске можно что-нибудь сварить или отложить заначку. Нельзя только ставить ее на угли, не налив сперва внутрь супа или воды. А то ведь сгорит так быстро, что и моргнуть не успеешь.
        Если нужно ведро - это уже сложнее. Для его изготовления потребуется береста с очень толстой березы. А в остальном поступать нужно так же, как при изготовлении миски. За исключением важной детали: у ведра к верхнему краю на всю длину следует пришить прочные ветки или просто палочки, и рукояти привязывать именно к ним. Иначе, если ты наберешь в ведро воду - оно станет бесформенным, как мягкий кожаный мешок.
        Мне ведомо, что в мире будущего много людей и мало деревьев, а потому найти поваленную березу бывает непросто. Если тебе, друг, захочется попробовать сделать все эти полезные вещи, не имея бересты - можно использовать для поделок картон от пакетов из-под сока. Этот картон почти такой же плотный и упругий, как береста, в него так же можно наливать суп и кипятить его на углях. Но не забывай: он точно так же, как и береста, загорится, если поставить его на огонь, не налив сперва внутрь воды!!!

        Как сделать бросательную палку
        Пока мальчик еще маленький, для охоты ему хватает камнеметалки. Утку или гуся ею сбить можно, чтобы свежую добычу иногда домой принести, а большего от ребенка и не нужно.
        Когда подросток становится охотником - он должен кормить семью и приносить настоящую, большую добычу. А крупного зверя камнем не свалить, в него нужно метать легкое копье, которое дети Хозяина Реки чаще называют гарпуном. И бросать нужно так же далеко, как камень. Ведь близко олень или косуля может не подпустить. Для этого используется специальная бросательная палка или копьеметалка.
        Чтобы ее сделать, нужно найти палку толщиной в запястье и с изгибом примерно под таким углом, как отступает от руки большой палец. Лучше всего, конечно, копьеметалка из клена, можжевельника или яблони, но и сделанная из сосновой ветки работать будет ничуть не хуже. Просто выйдет не такая красивая и сгниет быстрее.
        Найдя ветку, острым скребком ветка срезается так, чтобы одна сторона перед изгибом была длиной около локтя, а другая - чуть больше ладони. Длинная сторона сверху слегка подравнивается, после чего в ней острым осколком кремня выскребается паз почти на всю длину. В конце, за пазом, нужно оставить дерева на два пальца, не больше. Но очень важно, чтобы конец этой выемки был ровный.
        Когда идешь на охоту, то положи гарпун в паз так, чтобы древко основанием плотно упиралось в конец выемки. Рукой нужно крепко взяться за отгиб копьеметалки, а указательным пальцем придерживать гарпун на ней. Как только олень или рысь оказываются поблизости, достаточно размахнуться и перед самым броском отпустить указательный палец. И обед - твой!

        Как правильно ставить силки
        Потомки Хозяина Реки, пусть и научившись жить на суше, не способны бегать по лесу, прыгать и лазить по деревьям так же быстро и ловко, как это умеют делать лесные звери. Поэтому охотиться, гоняясь за добычей по лесу, им трудно. Зато люди умнее и трудолюбивее, и потому научились делать приспособления, которые умеют охотиться вместо них. Чаще всего мы используем простые и надежные силки.
        Самые примитивные силки - это веревочные петли, повешенные там, где сужается звериная тропа, или там, куда звери приходят кормиться. Запутавшись в них, косули или олени становятся вкусной добычей охотника. Однако простые петли бесполезно вешать в лесу. Даже и на тропе зверь может пройти не через петлю, а сбоку, и не попасться. К тому же, нередко добычу охотника успевает съесть кто-нибудь другой. Поэтому самые лучшие и уловистые силки - это силки с подъемом.
        Чтобы сделать такую снасть, нужно пригнуть к земле упругое высокое деревце и привязать петлю к нему. Распрямляясь, дерево ловит добычу и поднимает ее высоко вверх - туда, где ее не могут достать ни лисы, ни росомахи.
        Чтобы такая ловушка сработала, ее нужно насторожить. Делается это двумя способами. Либо наклоненное деревце удерживается крючком. Тогда крючок привязывается к чему-нибудь вкусному для зверя, и когда тот подбирает приманку - крючок выходит из зацепления и позволяет дереву распрямиться. Либо рядом с приманкой на неустойчивую опору кладется палочка. Когда зверь рядом, достаточно ему задеть такую палочку, как она падает и отпускает кончик веревки, наклоняющей деревце.
        Используя такие ловушки, охотник всегда сможет добыть еду в любом лесу, куда бы его ни за-[В бумажной книге текст в этом месте обрывается. - Примеч. оцифровщика.]

        Как выделывать шкуры
        Чтобы во что-то одеваться хотя бы зимой, когда на Большой Реке и вокруг случаются морозы, охотник должен уметь выделывать шкуры и шить из них одежду. Выделывать шкуры просто - но очень муторно. Сырая шкура похожа на лист бересты: тонкая и жесткая. Это происходит потому, что на ней есть мездра, которая твердеет от сухости. Чтобы шкура стала гибкой, мягкой, нежной - мездру нужно поломать. Всю-всю, на мельчайшие-мельчайшие кусочки. Сидеть - и ломать, ломать, мять, растирать между пальцами. Только тогда из жесткой шкуры получится сшить крепкую и красивую одежду.
        Большинство людей ленятся мять шкуры и, чтобы избавиться от мездры, вымачивают их во всяких едких, мерзких, вонючих заквасках, о которых и говорить противно. Никогда так не поступайте! Ведь вам же потом эти шкуры носить.
        Выделывая кожу, нужно помнить о двух важных деталях: если ее слишком сильно перегреть у костра, она опять твердеет, но уже навсегда, размять второй раз не получится. А если к коже прижимать горячие камушки - на ней остаются темные вдавленности, и так можно очень легко наносить на нее рисунок.

        Как грести одним веслом
        Неопытные люди, садясь в лодку и взяв в руки весло, не знают, как им пользоваться. Когда они гребут, нос лодки поворачивается в другую сторону. Охотник начинает суетиться, перекидывать весло из стороны в сторону, лодка виляет… Очень некрасиво получается. А иные неумехи даже пытаются брать сразу два весла и грести ими сразу с обоих бортов!
        Никогда так не поступайте! Ведь с расставленными в стороны веслами вы не сможете заплыть в узкие тенистые протоки или интересные для охотника извилистые ручьи.
        Грести правильно следует так.
        Сядь на самую корму - чем дальше, тем лучше.
        Возьми весло двумя руками - левой снизу, правой сверху, - одна ладонь примерно на локоть выше другой.
        Опусти его в воду с левой стороны, чуть вперед и как можно ближе к борту.
        Гребни со всей силы, отводя назад погруженную в воду лопасть весла, и в конце гребка поверни весло так, чтобы лопасть легла вдоль потока.
        Чуть потяни к себе правую руку, чтобы погруженная лопасть, словно руль, подправила движение лодки в нужном направлении.
        Вынь весло, перенеси его вперед - и делай новый гребок.
        Таким способом путник может без труда и грести, и рулить пирогой одновременно.
        Уметь грести одним веслом на любой лодке крайне важно каждому мужчине! Ведь почти всегда реки - это единственные дороги, доступные охотнику в наших лесах, полных озер, болот и ветровалов.


        notes

        Примечания


1

        В бумажной книге текст в этом месте обрывается. - Примеч. оцифровщика.