Библиотека / Приключения / Найцева Светлана : " Доисторическая История " - читать онлайн

Сохранить .
Доисторическая история Светлана Найцева


        # Приключенческий роман о доисторических племенах.

«Нгао забилась в самый темный угол служившей им домом пещеры, куда не проникал свет горевшего у входа костра. Голос ее отца Тхена сына Ога разносился по всем закоулкам. Сам Тхен сидел возле огня и даже не смотрел в сторону дочери, хотя говорил именно о ней. Он был зол. Эта девчонка вместо восхищения милостью вождя осмелилась возражать. Три сына Тхена давно уже нашли себе жен и жили в соседних пещерах. Старшую дочь Ион брал в жены сам вождь племени Воун сын Ирума. Уж больно красива была она тогда. Теперь Ион стала женой Ирра - саблезубого тигра. Это случилось две луны назад во время переселения. Внезапно напав на людей, тигр убил Ион и унес в свою пещеру…»

        Светлана Найцева
        Доисторическая история


1. Побег



* * *
        Нгао забилась в самый темный угол служившей им домом пещеры, куда не проникал свет горевшего у входа костра. Голос ее отца Тхена сына Ога разносился по всем закоулкам. Сам Тхен сидел возле огня и даже не смотрел в сторону дочери, хотя говорил именно о ней. Он был зол. Эта девчонка вместо восхищения милостью вождя осмелилась возражать.
        Три сына Тхена давно уже нашли себе жен и жили в соседних пещерах. Старшую дочь Ион брал в жены сам вождь племени Воун сын Ирума. Уж больно красива была она тогда. Теперь Ион стала женой Ирра - саблезубого тигра. Это случилось две луны назад во время переселения. Внезапно напав на людей, тигр убил Ион и унес в свою пещеру. Теперь у Воуна была новая жена.
        Сегодня днем Милон сын Воуна сказал Тхену, что возьмет его дочь в свой дом. А эта мерзавка заявила, что не пойдет в дом Милона.
        - Не надо Тхену сердиться, - проговорила Ула, мать Нгао, подходя к мужу. - Нгао мала и глупа. Дочь Тхена не понимает, как повезло, что Милон сын Воуна берет Нгао в дом Милона.
        - Нгао не мала! - вскочив, Тхен резко повернулся к жене. - Нгао глупа, но не мала! Нгао прожила столько зим, сколько пальцев у Тхена на руках и ноге. Дочь Тхена войдет в дом Милона сына Воуна и родит много сыновей, или Тхен убьет Нгао. Сын Ога не потерпит позора перед вождем!
        Шагнув к дочери, он за волосы выволок ее к костру и бросил на каменный пол.
        - После большой охоты Нгао войдет в дом сына Воуна. На зимнее поселение Нгао уйдет с Милоном.
        Ударив дочь ногой в бок, разъяренный Тхен вышел наружу. Глотая слезы, Нгао уползла обратно вглубь пещеры и свернулась комочком в темном углу. Ула подошла и села рядом.
        - Нгао надо смириться, - сказала она. - Женщина должна жить в доме мужчины, рожать детей, нести добычу после охоты и поклажу во время переселения. Терпеть побои и радоваться, когда мужчина обращает внимание. Так живут все.
        - Что будет с Нгао? - дочь Тхена подняла на мать испуганные заплаканные глаза.
        Мать всегда оберегала ее, старалась защищать от гнева отца. Сейчас Ула уже стара. Ей столько зим, сколько пальцев на руках у четырех человек. Но даже сейчас она оставалась красивой. Ее длинные ниже лопаток волосы по-прежнему были черны как смоль, лишь кое-где проглядывала седина. Они мелкими жесткими кудряшками спадали на спину. Морщины не искажали лицо, а придавали ему какую-то особую прелесть. Темные почти черные глаза строго смотрели на дочь.
        - Тхен возьмет Нгао на совет племени перед охотой, - ответила Ула. - Тхен скажет, что Нгао выросла и может стать женой. Милон сын Воуна сразу на совете может сказать, что возьмет Нгао в дом Милона. Тогда вечером Тхен проведет обряд очищения, и через три дня Нгао станет женой Милона.
        - Нгао не хочет!
        - Нгао на самом деле глупа. Это долг каждой женщины перед племенем. Желание Нгао не имеет значения. Дочь Тхена станет женой сына Воуна.
        Ула отошла от дочери. Тихо всхлипывая, Нгао свернулась в комок и вскоре уснула.


* * *
        Нгао принадлежала к племени сиху - скалистых людей, детей горной козы Арны. Она была небольшого роста худощавая, но сильная и ловкая для своего телосложения. Как и все женщины племени, Нгао носила шкуру горной козы и завязывала свои черные слегка вьющиеся волосы кожаным ремешком. Она отличалась от типичных представителей племени. У нее была слишком светлая для сиху кожа. Ее лицо имело более мягкие черты, а волосы лишь слегка кудрявились. Для сиху были типичны жесткие сильно кудрявые волосы, очень смуглая кожа и грубые черты лица.
        Нгао походила на свою сестру прекрасную Ион, но Ион была горда и смела. Говорят, ее побаивался даже сам Воун. А самая младшая Нгао была забита и запугана отцом и старшими братьями.
        Дочь Тхена прекрасно знала, что ее ждет в доме мужа, тем более, если им станет сын Воуна. Единственный сын вождя был злобен и жесток. Он добивался любой своей прихоти, его жены умирали от побоев, и его боялись все в племени.
        Утром Ула разбудила дочь. Тхен сын Ога уже ушел. Доев оставшееся после отца мясо, Нгао взяла два выдолбленных из ствола дерева ведра с привязанными к краю лианами и собралась за водой к озеру.
        Выйдя из пещеры, Нгао окликнула находившуюся неподалеку Ако - жену одного из ее братьев и одну из лучших подруг.
        - Ако ходила за водой?
        - Нет, - ответила та. - Нгао пойдет с Ако?
        - Да, Нгао и Ако пойдут вместе.
        Подруга взяла свои ведра, и они вдвоем пошли к озеру.
        - Нгао сегодня невеселая, - заметила Ако.
        - Тхен отдает Нгао сыну Воуна, - ответил дочь Тхена. - После большой охоты Нгао должна войти в дом Милона.
        - Милон сын вождя, - пожала плечами подруга. - Дочь Тхена должна радоваться, что Милон заметил Нгао.
        - Нгао боится Милона.
        - Милона все боятся, даже Воун. А может Нгао хочет стать женой другого мужчины? Кто из племени сиху нравится Нгао?
        - Никто. Нгао бил отец, били братья, будет бить муж. Какая разница, кто станет мужем Нгао?
        У подножия скалы, в которой располагались служившие жильем пещеры, их остановил Тхен.
        - Пусть Нгао идет с Тхеном, - сказал сын Ога. - Воун сын Ирума хочет видеть дочь Тхена.
        Обреченно опустив голову, Нгао поплелась вслед за отцом. Он был на голову выше дочери очень сильный и жестокий. Черные жесткие волосы спутанной гривой спадали на плечи. Лицо суровое, словно высеченное из камня, черты лица грубые, взгляд тяжелый.
        Они прошли в пещеру вождя, где собрались все мужчины племени. Тхен втолкнул испуганную дочь в середину образованного людьми круга и обернулся к вождю.
        - Великий Воун сын Ирума, вот Нгао дочь Тхена сына Ога, - сказал он. - Сын Ога хотел представить Нгао на празднике после охоты. Тхен не знал, что Милон сын великого Воуна обратит внимание на дочь Тхена.
        - У сына Ога красивая дочь, - ответил Воун. - Нгао похожа на Ион. Ула в молодости тоже была красива, - он обернулся к сыну. - Пусть Милон подойдет. Об этой женщине Милон говорил Воуну?
        Воун был уже совсем стар. Никто даже не знал точно, сколько зим он прожил. Говорили, что ему столько зим, сколько пальцев на руках и ногах трех человек, хотя многие в это не верили. Воун уже редко покидал поселение. Его волосы совсем побелели, а лицо избороздили морщины. Когда-то он был сильным и свирепым вождем, но сейчас совсем одряхлел.
        Милон сын Воуна был похож на отца в молодости. Рослый и мощный Милон был свиреп и жесток. Черные спутанные волосы он перетягивал кожаным ремешком. Темные глаза смотрели с высокомерием и презрением.
        Старый Воун боялся Милона и во всем уступал ему, только поэтому он еще оставался предводителем племени. Все боялись Милона, и никто не осмеливался оспаривать власть старого вождя. После смерти Воуна вождем племени станет Милон. И это тоже никто не смел оспаривать. По сути, он уже заправлял всеми делами.
        - Да, - проговорил он, встав рядом с отцом. - Милон хочет, чтобы Нгао принадлежала сыну Воуна.
        - Нгао станет женой Милона. Пусть сын Ога сегодня же займется этим.
        - Да, Воун сын Ирума, - склонил голову Тхен. - За три дня Нгао будет готова.
        - Идите, - отпустил его вождь.


        Тхен крепко взял Нгао за руку повыше локтя и отвел в свою пещеру.
        - Теперь Нгао может идти за водой, - сказал он. - Вечером Тхен проведет обряд очищения, и дочь Тхена станет женой Милона.
        Нгао опустила голову. Она не станет женой Милона, но отцу об этом лучше не говорить. Она сама еще не знала, как это сделает, поэтому молча спустилась со скалы и подобрала свои ведра.
        Сын Ога некоторое время смотрел, как она спускается, затем решительно последовал за дочерью. «Надо проследить, - решил он. - Глупая Нгао может рассердить Милона своим упрямством».
        Тхен давно ненавидел Нгао. Ула родила ее от чужого охотника, и сын Ога ненавидел их обеих. Он всегда был жесток с женой, а теперь пришла очередь девчонки. Эти слишком прямые для сиху волосы, непривычные черты лица и светлая кожа бесили и будоражили его. Он давно ждал этого дня. Сегодня он покажет этой девчонке всю свою власть и всю свою силу. И у него будет еще три дня на то, чтоб сделать ее покорной.
        Придя к озеру, Нгао зашла за большой камень и, сняв шкуру, скользнула в воду. Она любила купаться, что опять-таки отличало ее от неуверенных на воде сиху. Нгао отлично плавала и могла провести в воде хоть весь день, но сегодня у нее не было настроения.
        Быстро вымывшись, она вышла на берег и огляделась. Может незаметно вернуться к пещерам и спрятаться? Нет, отец все равно найдет ее, и тогда Нгао жестоко накажут. Только уйдя из племени можно было спастись от Милона, но вдали от пещер и защиты огня ее сразу же съедят звери.
        Внезапно на плечо опустилась тяжелая рука.
        - Почему Нгао не возвращается? - послышался голос отца.
        - Нгао не станет женой Милона! - она вырвалась. - Нгао не станет ничьей женой!
        Она изо всех сил побежала по берегу озера, но Тхен догнал беглянку в несколько прыжков. Она услышала за спиной его дыхание, а через секунду рука отца вцепилась в волосы и свалила на песок.
        - Нгао бежит, как коза Арна от охотника, - усмехнулся сын Ога, волоча дочь обратно к камню. - Но ведь Тхен не будет убивать Нгао. Тхен готовит Нгао к жизни в доме сына Воуна.
        Остановившись, он разжал пальцы. Нгао вскочила, собираясь снова бежать, но удар кулаком по лицу сбил ее с ног.
        - Глупая Нгао хочет убежать, - Тхен ударил ее ногой в живот, затем снова в лицо. - Тхен не позволит совершить такую глупость.
        Он продолжал бить дочь ногами. Ее попытка сбежать совсем вывела его из себя. Свернувшись в клубок, Нгао рыдала, закрыв лицо ладонями.
        Несколько секунд Тхен смотрел на плачущую дочь, затем ногой перевернул ее на спину. Склонившись, он прижал ее за плечи к песку. Нгао с криком билась в руках отца. Его жестокость всегда внушала ей ужас. Глаза Тхена горели животной страстью и ненавистью.
        С ужасом и каким-то непонятным отвращением Нгао вырывалась из-под навалившегося на нее отца. На ее лицо опустилась тяжелая ладонь. Сын Ога зажал ей рот, а пальцы другой руки с силой сдавили шею.
        Тхен в бешенстве все сильнее сжимал горло дочери. Страх, отвращение и гнев заволокли разум Нгао. Ее пальцы, беспомощно шарившие по песку, наткнулись на камень и тут же сжали его. Из последних сил Нгао подняла камень и обрушила его на голову отца. Это было последнее, что она помнила. Все заволокло туманом ярости и отчаяния.


        Когда туман рассеялся, и разум вернулся к Нгао, она сидела на песке и все еще сжимала в руке окровавленный камень. Ее лицо и все тело были в синяках и ушибах. На шее отпечатались пальцы отца. Перед ней вниз лицом лежал Тхен сын Ога. Его затылок был сплошной раной.
        - Нгао убила Тхена! - поняв это, она в ужасе уронила камень. - Нгао не сможет вернуться в пещеры!
        Всхлипывая, она натянула снятую перед купанием шкуру. Теперь возврат в племя означал неминуемую смерть. Впрочем, уход из племени тоже был равносилен смерти. В горах ее найдут свои охотники или растерзают звери. Спуститься с гор в лес у подножия было еще опаснее. В лесу ей не прожить и ночи. Тогда уж лучше не тянуть. Если умирать, то легко и быстро.
        Вскочив, дочь Тхена бросилась в воды озера. Пусть вода, дарующая жизнь всему живому, заберет ее жизнь себе. Вода мягкая и нежная, Нгао не будет больно. О смерти отца она не жалела. Отплыв от берега, Нгао легла на спину и отдалась воле волн.
        Пусть ее отнесет дальше на середину. Там она нырнет вглубь озера и навсегда исчезнет в воде. На противоположной стороне озеро заканчивалось водопадом. Если Нгао не захлебнется в воде, то ее обязательно разобьет о скалы.
        Доплыв почти до середины, она вдохнула и погрузилась в воду. Дочь Тхена опускалась все глубже, пока не возникло стеснение в груди. Воздух кончился.
        Когда разум совсем померк, молодое не желающее умирать тело рванулось вверх. Некоторое время Нгао барахталась под водой. Затем послышался плеск, перед глазами мелькнуло небо. Жадный вдох, за ним еще. Усилившееся течение тащило дочь Тхена к водопаду, но жажда жизни уже пробудилась в ее теле. Через несколько минут борьбы с течением она лежала на песчаном берегу недалеко от обрыва. Вода отказалась принять ее, значит, она должна жить.
        Немного передохнув, Нгао поднялась и в последний раз посмотрела на родные скалы. При переселении племя огибало озеро почти до водопада и потом спускалось на равнину. Сейчас Нгао находилась недалеко от этого спуска.
        - Вода говорит, что Нгао должна жить, и показывает дорогу, - поняла она. - Нгао должна уйти из племени вниз к Большой Воде.
        Глубокий трепет заполнил все ее существо. Она была одна перед бескрайним миром. Ей больше не придется бояться собственных соплеменников, но в то же время и не на кого надеяться в случае опасности. Она могла идти куда угодно, и ей некуда было идти.


* * *
        Племя сиху, к которому принадлежала Нгао, было более оседлым племенем по сравнению с соседями. Полгода они жили на небольшом плато в горах, где в скалах было множество пещер, заменявших им дома. Когда наступали холода, сиху спускались с гор и пересекали лес у подножия. Эти полгода они жили в степи почти без укрытия, ведь на равнине зима не так чувствовалась, как в горах.
        За лесом было море, называемое племенами Большой Водой. По пляжу вдоль него кочевало племя карамов - водных людей. Карамы питались в основном рыбой и жили в ненадежных пещерах, которые сами и строили.
        Несколько зим назад сиху воевали с карамами из-за территории. Сиху первые напали на соседей, но карамы оказались сильнее. Они загнали врагов обратно, отрезав им путь к переселению, и сиху пришлось остаться зимовать в горах. Многие из них погибли, не выдержав суровой зимы. Потом был заключен мир. Карамы выделили в своих владениях тропу для прохода сиху во время переселения, и больше племена не пересекались.
        Воинственные сиху так и искали предлог напасть на соседей. Карамы тоже держались настороже и никого не допускали в свои владения. Еще несколько племен кочевали в лесах и степи, но сиху с ними почти не сталкивались, и Нгао ничего о них не знала.
        Дочь Тхена выжала мокрую шкуру и снова надела ее. Она вышла на тропу, проложенную племенем сиху во время переселений и начала спуск на равнину. Тропа шла на небольшом расстоянии от водопада, поэтому она почти все время слышала шум воды, а иногда и видела низвергающиеся со скал потоки.
        До равнины Нгао добралась после полудня. У подножия гор недалеко от тропы за скалами находилась пещера, в которой устроил свое логово Ирр - саблезубый тигр. Именно он убил сестру Нгао Ион, когда племя заканчивало свое очередное переселение. Тигр напал на людей среди дня, и никто из мужчин даже не пошевелился, когда он схватил ее.
        Последние полчаса спуска Нгао кралась по тропе, как тень. Она дрожала от страха перед тигром, но мысль о возвращении в племя была еще ужасней.
        Уже на равнине до нее долетели человеческие голоса. Они доносились со стороны пещеры тигра. Нгао обернулась. Страх и любопытство боролись в ней. Только сумасшедший мог так близко подойти к логову Ирра, да еще и разговаривать в полный голос. Может, эти люди не знают об угрожающей им опасности? Хотя не знать о тигре они могли, только если пришли издалека, оттуда, где нет тигров.
        Нгао прокралась в ту сторону и осторожно выглянула из-за скал. В ноздри ударил мускусный запах хищника. За скалами открылась большая расщелина, в глубине которой находилась пещера. В начале расщелины стояли двое мужчин. Нгао заворожено разглядывала их. Это были карамы Дети Воды - люди из племени рыболовов, живущих на берегу моря.
        Рослые и мускулистые карамы были молоды, не намного старше самой Нгао. Каждый вооружен копьем, дубиной и кремневым ножом, висящим на поясе. Они казались разочарованными тем, что не застали Ирра в логове.
        Кожа карамов была намного светлее, чем у людей из племени сиху. Волосы у того, что повыше почти белые и прямые. У второго слегка рыжеватые и волнистые. Одеты в набедренные повязки из оленьей кожи. Но больше всего Нгао привлекли их лица. Что-то было в их глазах и мимике, что удержало ее, и она не бросилась бежать, сломя голову, от ненавистных мужчин.
        С минуту карамы разговаривали, затем повернулись и пошли к выходу из расщелины. Нгао попятилась, ища укрытие. Дочь Тхена успела вскочить на ноги, когда из-за скалы появился первый карам. Слабо вскрикнув, она бросилась бежать в лес и уже на бегу увидела и второго. Она бежала до самой реки и только там остановилась, заметив, что ее никто не преследует.

2. Карамы



* * *
        Нуо сын Сиума и его друг Олан сын Нома из племени карамов с утра ушли на охоту. Олан хотел взять в жены Эяо - дочь Сиума и младшую сестру Нуо. Но Сиум сын Рона был вождем племени карамов. Жениться на его дочери мог только лучший охотник племени.
        Чтобы доказать свою храбрость и силу Олан решил убить Ирра и подарить его великолепную шкуру своей возлюбленной. Тигр жил у подножия скал в нескольких часах пути от поселения. Его присутствие представляло немалую опасность для людей. Люди были для него легкой, а потому предпочитаемой добычей.
        Олан собирался идти один, но Нуо сын вождя Сиума заявил, что пойдет с ним. Нуо обещал, что не будет помогать Олану в поединке с Ирром, но ведь вокруг полно и других опасностей. Логово тигра находилось на границе с племенем сиху, которые будут рады напасть на одинокого карама, даже если он убьет Ирра. Если Олан попадет к сиху, его ждет медленная мучительная смерть, а Эяо останется одинокой. Сын Нома сдался и согласился идти вместе с Нуо, зная, что тот приведет еще множество доводов, но не отпустит друга одного.
        Охотники вышли на рассвете, когда хищники, насытившись, уходят спать. К полудню они пересекли лес и вышли к скалам. Следы присутствия тигра, равно как и его запах были повсюду. Двигаясь вдоль скал в сторону реки, они вышли к расщелине, скрывающей пещеру тигра. Здесь запах был наиболее сильным. Сдерживая дыхание, охотники шагнули в расщелину.
        - Сын Сиума обещал, что не будет помогать, - остановившись, напомнил Олан.
        - Хорошо, - кивнул Нуо. - Нуо подождет здесь. Сын Сиума посмотрит, как сын Нома сразится с Ирром, и расскажет об этом Сиуму.
        Он прислонился спиной к скале недалеко от входа в расщелину. Олан двинулся дальше. Тишина вокруг не нарушалась ни единым звуком, даже птицы не пели возле логова свирепого тигра.
        - Выходи, Ирр! - оскалился Олан, подходя к пещере. - Выходи! Олан сын Нома пришел убить Ирра и подарить шкуру прекрасной Эяо!
        В ответ все та же тишина.
        - Ирра нет здесь, - заметил Нуо, наблюдая за другом и чутко вслушиваясь в звуки вокруг. - Наверно Ирр далеко ушел на охоту и еще не вернулся.
        - Олан проверит.
        - Пусть сын Нома будет осторожен. Ирр очень коварен - может затаиться и напасть на Олана, когда сын Нома войдет.
        - Олан знает.
        Держа копье наготове, сын Нома медленно вошел в пещеру, каждую секунду ожидая ужасного рычания. Тишина. Напрягая глаза, он вгляделся в сумрак. Пещера была пуста. Осмотрев логово, Олан неторопливо вышел наружу.
        - Пещера пуста, - сообщил он. - Ирр еще не вернулся с охоты.
        - Нуо знает, - кивнул сын Сиума. - Вот следы. Ирр ушел этой ночью и назад еще не возвращался.
        - Олан и Нуо найдут Ирра по следам.
        - Нуо не думает, что это правильно. Ирр может вернуться другой дорогой. Тогда Ирр может заметить Нуо и Олана раньше, чем Нуо и Олан увидят Ирра.
        - Олан и Нуо будут ждать Ирра здесь.
        - Нуо тоже так думает. Ирр придет уставший после охоты и отяжелевший от еды. Сыну Нома будет легче убить Ирра. А сейчас Нуо и Олан будут охотиться. Скоро вечер.


        Они двинулись к выходу из расщелины. Где-то за скалой раздался еле слышный шорох.
        - Ирр? - одними губами произнес Олан.
        - Сиху, - качнул головой Нуо и сорвался с места к выходу из расщелины.
        Олан бросился за ним. Если это действительно сиху, им придется туго. Конечно, все зависело от количества врагов. Нуо и Олан были одни, а сиху могло оказаться очень много. Нужно как можно скорее выбраться из этой расщелины, пока она не стала смертельной ловушкой.
        Огибая скалу, Нуо ожидал встретить град дротиков, но увидел лишь вжавшуюся в скалу перепуганную сиху. Взглянув на сына Сиума, она вскрикнула и бросилась бежать в лес.
        - Пусть сиху не боится! Нуо и Олан не обидят одинокую сиху! - крикнул сын Сиума, но она уже скрылась за деревьями.
        По инерции Нуо пробежал еще несколько шагов, потом остановился.
        - Не надо, - остановил он Олана. - Маленькая сиху, почти ребенок. Сиху сильно испугана.
        - Сиху приведет других сиху, - заметил сын Нома.
        - Нуо и Олан придут за Ирром в другой день, - решил Нуо и задумался, глядя на следы. - Сиху убежала в лес. Сиху не живут в лесу.
        - Может, сиху заблудилась? Испугалась и убежала.
        - Даже если сиху заблудилась, лес и скалы нельзя перепутать. Сиху убежала прочь от Нуо и Олана и от тропы. Сын Сиума видел синяки.
        Сиху сильно избита.
        - Надо посмотреть, куда пошла сиху. Если за другими сиху, Олан и Нуо будут знать, что здесь опасно.
        Охотники пошли по ясно отпечатавшимся на влажной земле следам босых ног. Следы шли по краю леса вдоль скал.
        - Сиху пошла за другими сиху, - проговорил Олан.
        - Нет, - ответил Нуо. - Вон тропа сиху, а следы ведут дальше к реке.
        - Там Огл. Огл съест сиху, если сиху войдет в воду.
        - Не надо пугать сиху, - внезапно остановился Нуо. - Нуо и Олан пойдут домой.
        - Как сиху выглядит? Олан видел мелькнувшую среди деревьев тень.
        - Нуо тоже ничего не видел. Нуо видел большие испуганные глаза, черные волосы и синяки на лице и шее. Когда сиху вскочила и бросилась бежать, сын Сиума увидел красивую маленькую женщину. Сиху почти ребенок. Жаль, что дочь Арны убежала так быстро. Нуо был бы рад обнять сиху, как Олан обнимает Эяо.
        - Нуо говорит, что ничего не видел, - засмеялся Олан.
        - Нуо видел спину сиху и плохо разглядел лицо.
        - Нуо сын Сиума, родители Нуо будут очень рады, когда сын Сиума приведет в дом женщину. Только Олан думает, что Сиуму и Оуи не понравится, если это будет сиху.
        - Привести в дом сиху? - засмеялся в ответ Нуо. - Хорошая мысль.
        Может, тогда сиху перестанут нападать, когда проходят весной и осенью по землям карамов?
        - Хорошо, Нуо сын Сиума. Олан поддержит Нуо.
        - Конечно! Олану это выгодно!
        - Нуо друг Олана. Сын Нома всегда поддержит Нуо, - посерьезнел Олан и тут же снова засмеялся. - Олан думает, нехорошо младшей сестре уходить в другой дом раньше старшего брата. Сын Нома не сможет взять Эяо, пока Нуо не приведет в дом женщину. Мужчине, прожившему столько зим, сколько прожил сын Сиума, нельзя оставаться одному. Такие мужчины становятся мрачными и злыми, ведь им не хватает женщины. Олану и Нуо надо идти домой. Вдруг сиху прыгнет в реку к Оглу.
        - Глупый Олан, - беззлобно пожал плечами Нуо. - Если бы Олан не был другом Нуо, сыну Нома пришлось бы самому прыгать к Оглу. Идем, великий охотник на Ирра. Нуо видит, Эяо очень помогает Олану.


* * *
        Добежав до реки, Нгао остановилась и прислушалась. Никто ее не преследовал. Она могла бы уйти от карамов по воде, чтобы сбить след, но в реке жили Оглы - речные крокодилы, поэтому входить в воду было опасно. До озера крокодилы не добрались, помешал водопад, а вот в реке их было полно.
        Немного передохнув, Нгао решила вернуться и посмотреть, куда пошли карамы. Что они делали возле логова Ирра? Неужели охотились на него? Зачем? Мясо тигра жесткое и вонючее, его нельзя есть. Конечно у него прекрасная шкура, но Ирр очень свирепый зверь. Охотиться на него станет лишь сумасшедший. Сиху предпочитали жертвовать одним-двумя одноплеменниками, лишь бы не сталкиваться с тигром. Конечно карамы выше и сильнее сиху, но все равно это безумие.
        Нгао медленно двинулась обратно по своим следам. Карамы стояли недалеко от тропы сиху и о чем-то, смеясь, разговаривали. Дочь Тхена затаилась за деревьями, наблюдая за охотниками.
        Высокие и сильные карамы чувствовали себя в лесу уверенно и свободно. Светловолосому Нгао достала бы макушкой только до груди, так высок он был. Рыжеволосый карам был ниже ростом. Ему бы Нгао дотянулась до плеча.
        Они были красивы, красивее мужчин ее племени, особенно высокий и светловолосый. Было что-то необычайно притягательное в светлых волосах, громком голосе, чертах лица, высоком росте и широких плечах. В глазах карамов отсутствовала привычная жестокость. Их взгляды были светлы и открыты. Нгао внезапно ощутила острое желание почувствовать силу светловолосого. Ей захотелось, чтоб он обнял ее, прижал к себе.
        Дочь Тхена содрогнулась. Этого не будет. Мужчины ее племени всегда были готовы пожертвовать женщиной, чтобы самим избежать опасности.
        Вдоволь наговорившись и насмеявшись, карамы двинулись через лес к морю. Глядя, как они скрываются за деревьями, Нгао испытала смятение близкое к панике. Ей было страшно одной в незнакомом лесу. Сейчас, когда шок от пережитого ужаса прошел, она остро ощутила свое одиночество и беззащитность. Осторожно прячась за деревьями, Нгао невольно двинулась по следам карамов.
        Раз они так уверенно ведут себя, может и ей удастся пройти невредимой. Ей бы только пройти лес, а там уж она сама постарается разобраться, как жить дальше.
        Дочь Тхена действительно спокойно пересекла лес по тропе карамов. Лишь в одном месте тропа проходила мимо поселения Кичи - лесных обезьян, и они долго провожали Нгао своими криками и любопытными взглядами. При этом прошедшие ранее карамы не подняли такого шума. Видимо к ним обезьяны уже привыкли.


        Выйдя на знакомую тропу, Нуо и Олан быстрым шагом направились к морю. Днем в лесу было безопасно, ведь большинство хищников охотилось ночью, а днем отдыхало.
        Вскоре тропа свернула к поселению Кичи - рыжих лесных обезьян. Карамы никогда не обижали их, так похожих на людей. Кичи знали обо всем в лесу и с удовольствием предупреждали своих дружелюбных соседей об опасности. Карамы прекрасно понимали их и даже разговаривали с обезьянами, имитируя их крики.
        Подходя к поляне, где жили обезьяны, Нуо и Олан сорвали несколько спелых плодов. Почти вся стая находилась на земле, кормясь травой и упавшими на землю плодами.
        Остановившись на краю поляны, Нуо издал приветственный возглас обезьян. На его голос обернулся самый крупный самец, которому дозорные давно уже сообщили о появлении людей. Вожак стаи угрожающе оглядел охотников, затем издал такой же возглас и, тихонько ворча, подошел к ним. Вслед за ним пугливо подошли и три его жены. Обезьяны были крупные, ростом по плечо Олану, покрытые густой рыжей шерстью. Их длинные руки почти доставали до земли, а лица были похожи на человеческие. Нуо и Олан смутно ощущали в них что-то близкое. Повторив дружелюбное ворчание вожака, сын Сиума протянул ему плод.
        Когда тот, перепробовав и раздав все принесенные плоды, с достоинством удалился, Нуо и Олан отправились дальше. Они ушли уже довольно далеко, когда сзади раздались крики обезьян. Охотники остановились и прислушались.
        - Кичи кого-то увидели. Кого-то неопасного, - проговорил сын Нома. - В голосах Кичи любопытство и угроза.
        - Да, это не хищник, - кивнул Нуо. - Кто бы это мог быть?
        - Наверное, маленькая сиху. Кичи различают людей и заметили чужака.
        - Спутать карама и сиху очень трудно даже для Кичи. Только это не сиху. Почему сын Нома думает, что дитя Арны бросит племя?
        - Сын Сиума сказал, что у сиху синяки. Почему бы дочери Арны не пойти за Оланом и Нуо? Может, сиху ушла из племени.
        - Наверно сиху избил муж. Сиху жестоко обращаются с женщинами. Нуо думает, дочь Арны побродит одна до вечера и вернется в племя. Сиху не пойдет за Нуо и Оланом через незнакомый лес.
        Охотники пошли дальше и незадолго до заката вышли к морю.
        - Вот и пляж, - вздохнул Олан. - Олан не любит лес. Простор пляжа и шум воды милее сердцу.
        - Нуо тоже так думает, - кивнул сын Сиума. - Дома всегда хорошо.
        Лес обрывался, и дальше шла широкая полоса пляжа. Слева на севере в море впадала река. Она виднелась у самого горизонта. Чуть правее недалеко от леса располагалось поселение карамов.


        Карамы жили в небольших хижинах, построенных из тростника и пальмовых листьев. Внутри каждая хижина состояла из одного общего помещения. На ночь вокруг поселения разжигали огни, и все жители старше десяти зим по очереди дежурили у костров, подкидывая дрова.
        Олан и Нуо вышли из леса как раз в тот момент, когда женщины племени разжигали линию огней вокруг поселения. Первой заметила возвращающихся Миа старшая сестра Нуо. Миа толкнула младшую Эяо и кивнула за линию костров.
        Взглянув на подходящих охотников, Эяо выпрямилась и, зардевшись, улыбнулась, но, увидев, что Олан идет с пустыми руками, осталась на месте. Миа же шагнула навстречу брату. Она радостно обняла Нуо за плечи и вместе с ним вошла в поселение.
        - А Олан? - обижено вздохнул сын Нома. - Эяо не обнимет друга?
        - Олан не принес шкуру Ирра, - с трудом сдерживая улыбку, ответила Эяо.
        - Нуо и Олан нашли логово Ирра, - пояснил сын Сиума. - Олан заходил в пещеру. Ирр ушел на охоту и еще не вернулся.
        - Олан пойдет на охоту потом, когда Ирр вернется, - с вызовом проговорил Олан. - Сын Нома подарит Эяо шкуру Ирра.
        - Глупый Олан! - Эяо повисла на его шее. - Эяо не нужна шкура Ирра! Зачем сын Нома это придумал?!
        - Эяо дочь Сиума и сестра Нуо. Эяо самая красивая женщина в племени. Сын Нома должен доказать, что достоин стать мужем Эяо.
        - Эяо самая красивая?
        Миа, шутя, нахмурилась.
        - Для Олана самая красивая Эяо, - нашелся сын Нома. - Миа очень красивая женщина. Для мужа Миа Лона нет женщины красивее Миа. А для Олана нет никого красивее Эяо.
        - Хитрый Олан. Всем угодил.
        - Нуо и Олан хотели ждать Ирра в логове, но пришлось уйти, - сказал Нуо.
        - На Нуо и Олана напали? - испуганно ахнула Эяо. - Ирр живет на границе с сиху.
        - Не напали, - улыбнулся сын Нома, благодарно взглянув на друга, он был рад перемене темы. - Олана и Нуо спугнула маленькая сиху. Сиху испугалась и убежала в лес. Олан и Нуо ушли, опасаясь, что сиху может позвать все племя.
        - Маленькая сиху? Одна? - Эяо требовательно заглянула в лицо Олана. - Сиху красивая?
        - Пусть Эяо спросит Нуо. Сын Сиума первый выбежал из-за скал и видел сиху. Сын Нома видел только тень между деревьев, когда сиху убежала.
        С той же шутливой требовательностью дочь Сиума обернулась к брату.
        - Что скажет Нуо? Сиху красивая?
        - Красивая, даже с синяками на лице, - странно серьезно ответил сын Сиума. - Как говорит Олан, Нуо еще не видел более красивой женщины.
        - А Миа и Эяо? - с ноткой ревности спросила Миа.
        - Миа и Эяо сестры Нуо, - улыбнулся он. - Нуо говорит о женщинах, которые могут стать женой сына Сиума.
        - Нуо хочет привести в дом сиху? - уже всерьез нахмурилась Миа.
        - Конечно нет! Это сиху из враждебного карамам племени. И у сиху конечно есть муж.
        Нуо вышел за линию костров и пошел к морю.
        - Куда идет сын Сиума? - окликнул его Олан.
        - Проверить крючки и поставить новые, - крикнул тот в ответ.
        - Олану пойти с Нуо?
        - Не надо!
        - Пусть Нуо не задерживается, - вмешалась Эяо. - Скоро совсем стемнеет.
        - Хорошо!
        Сын Сиума побежал к морю. Добежав до воды, Нуо торопливо нырнул. Ему хотелось побыть одному. Минут десять он плескался в море, ничего не опасаясь, затем вскарабкался на свой плот.
        Плот был сделан из стволов деревьев, связанных между собой лианами. Каждый мужчина в племени имел такой. По углам плота привязывались длинные лианы с тяжелыми камнями на концах. Когда плот пригонялся на нужное место, эти камни сбрасывались на дно и надежно удерживали его.
        Сын Сиума испытывал странное ощущение. Почему-то образ маленькой избитой сиху вызывал у него не просто жалость, а какую-то нежность. Хотелось обнять ее и успокоить, защитить от всех врагов. Ни одна женщина племени не волновала его так, как эта чужачка.
        Отогнав странные мысли, Нуо принялся осматривать лианы с привязанными к ним костяными крючками. Крючки располагались по пять штук с каждой стороны плота. На двенадцати из них бились крупные от ладони до локтя в длину рыбины. На остальных приманка оказалась объедена, но рыбы не было. Вполне приличный улов, бывало и хуже.
        В воде что-то плеснуло. Нуо разделал ножом одну из рыб и насадил на крючки новую приманку. В воде снова плеснуло. С улыбкой подняв голову, он вгляделся в волны. Снова плеск, под водой мелькнуло крупное темное тело. Это был Иуш - морской змей, покровитель племени карамов. Каждый день утром и вечером он приплывал к плоту Нуо. И только сам Нуо, да еще иногда Олан кормили покровителя племени. Больше никто не удостаивался такой чести.
        - Иуш-ш-ш, - нагнувшись к воде, протяжным шипением позвал Нуо и бросил в воду разрезанную рыбу.
        У самого плота под водой снова мелькнуло тело. Змей нырнул за рыбой, затем всплыл и с шипением поднял голову. Сын Сиума бросил ему еще одну рыбу. Змей поймал ее на лету и исчез под водой.
        Нуо закинул крючки в воду, затем сложил оставшуюся рыбу в сплетенную из лиан сетку и нырнул в воду. Уже выходя на берег, он вспомнил, что оставил на плоту нож, но возвращаться не стал.

3. Пляж.


* * *
        Остановившись на краю леса, Нгао растерянно огляделась. Слева от нее находилась река, справа хижины карамов, окруженные линией огней. Костры карамов напомнили Нгао родную пещеру. Острая тоска сдавила грудь. На глазах выступили слезы.
        В лесу уже слышалось рычание просыпающихся хищников. Нгао невольно отступила к одинокой пальме, растущей недалеко от поселения карамов. Только теперь она ощутила сильную усталость после долгого перехода и голод.
        Надо где-то провести ночь. На открытом пляже ей не укрыться от хищников. Можно было спрятаться на дереве, но это спасло бы ее днем. Ночью просыпались и такие хищники, которые умели лазать по деревьям. Например, младший брат Ирра Оур - пятнистый леопард. Ирр очень сильный и свирепый, но он слишком тяжелый и громоздкий, чтобы взобраться на дерево. Оур мельче, но ловче и опаснее его.
        На пляже наверняка будут волки, шакалы и дикие собаки. Можно было попытаться вытащить из костра карамов горящую ветку и разжечь свой костер, но тогда Дети Воды заметят ее, а это еще опаснее.
        Раздался плеск. Нгао оглянулась и увидела нырнувшего с плота карама. Вот где она переночует. Большая Вода защитит ее от опасности.
        В отличие от соплеменников, Нгао совсем не боялась воды и очень любила купаться. Дерзкая мысль доплыть до плота и переночевать там показалась ей весьма удачной. Конечно, в море тоже могли быть хищники, но сегодня вода уже спасала Нгао, значит, спасет еще раз.
        Карам доплыл до берега. Нгао, не дыша, затаилась за пальмой. Сгущающиеся сумерки скрывали ее вжавшуюся в ствол фигуру.
        От моря к хижинам шел высокий светловолосый карам, которого она видела днем в лесу. Он прошел между пальмой и кострами совсем близко от Нгао. Она увидела в его руке сетку с рыбой, и живот с новой силой заныл от голода.
        Дождавшись, когда карам скроется за кострами, Нгао побежала к морю. Плот темным пятном качался на волнах. Собравшись с духом, она бросилась в воду. Отхлынувшая волна подхватила сиху, и через несколько минут дочь Тхена взбиралась на плот.
        Оглядевшись по сторонам, она распустила мокрые волосы, затем сняла с себя шкуру и, выжав, расстелила ее на плоту. Пахло свежей рыбой. Желудок свело от голода. Рот наполнился слюной. Нгао внимательно осмотрела плот.
        Рыбой пахло от мокрого пятна на самом краю. Рядом лежал кремневый нож. Здесь карам разделывал свою добычу.
        Нгао завертелась на плоту, ища, где он поставил ловушки. Взгляд упал на спущенные в воду лианы. Недолго думая, она стала вытягивать их одну за другой. На первом крючке висел кусок рыбы. Он пропитался горькой морской водой, но изголодавшаяся за день сиху все равно его съела. Второй крючок был пуст. Третья лиана натянулась в руках, как только Нгао тронула ее. Радостно вскрикнув, она торопливо вытянула крючок. В руках забилась крупная рыба. Дочь Тхена бросила ее на середину плота и взяла нож.
        Разделав добычу, Нгао невольно оглянулась на огни карамов. Как бы было здорово зажарить эту рыбу на костре. Но огонь был недосягаем, а есть хотелось неимоверно. Вздохнув, она принялась за еду.
        Только насытившись, Нгао услышала плеск воды, который давно уже раздавался возле плота. В воде что-то мелькнуло. Вздрогнув, она бросила в ту сторону остатки рыбы. Если это небольшой хищник, ему должно хватить.
        - Иуш-ш-ш, - пронеслось над водой.
        Тень скрылась в глубине и больше не появлялась. Нгао завернулась во влажную шкуру и, свернувшись в комочек посреди плота, уснула.
        Проснулась она незадолго до рассвета. Ее разбудил похолодевший воздух. Несколько минут Нгао куталась в просохшую за ночь шкуру, затем решительно поднялась. Пора было уходить с этого гостеприимного плота.
        Надев шкуру, дочь Тхена посмотрела на лежащие на плоту крючки. Немного повозившись, она вытащила еще двух рыб. Одну из них Нгао разделала и съела сразу. Вторую хотела взять с собой, но тут снова послышался плеск воды.
        - Иуш-ш-ш, - прозвучало в воздухе уже знакомое шипение.
        Испуганно вздрогнув, Нгао скорее бросила в воду объедки. Что-то мелькнуло в глубине. Через несколько секунд из-под воды показалась голова. Нгао во все глаза уставилась на явившееся чудовище.
        Змеиная голова размером с голову самой Нгао причудливо изукрашенная выростами, похожими на рыбьи плавники сидела на длинной шее толщиной с бедро сиху. На затылке начинался и шел по всему телу широкий яркий гребень, а от ноздрей свисали два длинных уса. Чудовище распахнуло пасть, и снова раздалось то же шипение.
        - Иуш - морской змей, - заворожено глядя на него, поняла Нгао.
        Она всего пару раз слышала о морском змее и никогда его не видела. Да и во всем племени с ним сталкивались всего человека два-три.
        - Карам подкармливает Иуша, поэтому Иуш не трогает карама, - догадалась Нгао, бросая змею вторую рыбу. - Сколько же Иуш съедает?
        Змей поймал рыбу на лету и скрылся под водой. С минуту Нгао оглядывала опустевшее море, затем, решившись, взяла нож карама и тихонько скользнула в воду.
        Уже занимался рассвет, и дальше тянуть было нельзя, еще немного, и дозорные карамы смогут заметить ее. Нгао плыла к берегу, каждую секунду ожидая появления змея.
        Через несколько минут она с облегчением почувствовала под ногами дно. Выйдя из воды, Нгао быстро пересекла пляж и вошла в лес. Спрятавшись за первыми деревьями, она сняла и выжала мокрую шкуру. Затем забралась на дерево, развесила шкуру и удобно устроилась на ветвях сама.


        Нгао успела подремать часа два. Ее разбудили крики неподалеку. Мгновенно проснувшись, она торопливо натянула почти просохшую шкуру и оглядела пляж.
        Солнце поднялось над водой, и костры карамов уже совсем догорали. На пляже рядом с одинокой пальмой резвились мужчина и женщина.
        В мужчине Нгао узнала вчерашнего рыжеватого карама. Как и вчера, он был одет лишь в набедренную повязку. Женщина была немного выше Нгао и наверно зимы на две старше. На ней была юбка из травы и листьев длиной до колена. Длинные светло-русые волосы были распущены по плечам. Шею украшало ожерелье из морских раковин.
        Мужчина стоял недалеко от леса. Женщина, смеясь, пряталась от него за одинокой пальмой. Нгао напряженно всматривалась в них. Женщина явно дразнила мужчину. Карам что-то прокричал и погрозил ей кулаком. Женщина в ответ засмеялась. Мужчина шагнул к ней. Она бросилась бежать.
        Нгао содрогнулась. Сейчас карам догонит свою женщину и…. Перед глазами возникло перекошенное бешенством лицо отца, мутные глаза Милона и множество лиц других мужчин ее племени.
        Через несколько секунд карам действительно догнал женщину. Он протянул руки, но не схватил ее за волосы, как ожидала Нгао, а обвил руками талию и резко остановился. Потерявшая равновесие женщина со смехом откинулась ему на грудь. Руки карама мягко сжали ее, а лицо спряталось в густых волосах. Каждое его движение отличалось какой-то бережностью. Нгао в изумлении наблюдала за ними.
        Раздавшийся со стороны моря крик оборвал возню на пляже. Карам разжал руки, и обернулся. От моря шел еще один карам. Нгао узнала того высокого и светловолосого. Он вышел из воды и явно был сильно рассержен. В руках он держал сетку с рыбой. Поняв, что он возвращается с плота, Нгао напряженно как сжатая пружина застыла на дереве.


* * *
        Нуо сын Сиума проснулся на рассвете. Сладко потянувшись, он поднялся и вышел из хижины. Солнце уже наполовину поднялось над водой, и дозорные разошлись от догорающих костров.
        - Нуо будет есть? - окликнула из отцовской хижины Эяо.
        - Да, Нуо еще не ел, - проговорил он, заходя в дом родителей. - Мир дому вождя Сиума сына Рона и всем живущим здесь.
        Этим летом Нуо построил собственную хижину и здесь теперь был лишь гостем. Кроме Эяо, в хижине был сам Сиум сын Рона, а так же Оуи - его жена мать Нуо - и Миа.
        - Пусть Нуо заходит, - кивнул Сиум. - Мир Нуо сыну Сиума и дому Нуо. Пусть Нуо поест.
        Нуо сел в круг вместе со всеми. Поев, Эяо выскользнула на улицу.
        - Пошла будить Олана, - с улыбкой покачала головой Оуи. - Нуо огорчает сестру. Когда сын Сиума приведет в дом женщину?
        - Когда влюбится как Олан, - улыбнулся Нуо. - Что если Сиуму и Оуи не понравится женщина, которую выберет Нуо?
        - Сын, Сиум и Оуи будут рады любой женщине, которую выберет Нуо, - вздохнул Сиум. - Нуо сын Сиума и станет вождем, когда Сиум умрет. Нуо должен жениться и родить много детей, чтобы не угас род карамов Детей Воды, детей Иуша.
        - Хорошо, отец, - склонил голову Нуо. - Сын Сиума выберет жену.
        Он вышел из хижины и огляделся. Эяо, осторожно приоткрыв завешенный шкурой вход в хижину, с улыбкой разглядывала спящего Олана.
        - Пусть Эяо не шалит, - проходя мимо, Нуо хлопнул сестру по плечу. - Пусть великий охотник спит.
        - Если великий охотник будет долго спать, добыча достанется другому охотнику, - засмеялась она, обнимая брата. - Нуо великий охотник. Солнце только встало, а сын Сиума уже уходит.
        - Нуо идет забрать с плота нож. Еще Нуо проверит улов. Рыбы совсем мало осталось.
        Из всей семьи только с Эяо Нуо чувствовал себя легко и свободно.
        Только она не смотрела укоризненным взглядом и не напоминала о необходимости продолжения рода, хотя именно Эяо имела на это право в первую очередь. Ведь только после свадьбы брата она могла войти в дом столь обожаемого ею Олана. Нуо никогда не слышал от сестры ни слова упрека. Эяо потерлась щекой об щеку брата и разжала руки. Нуо вышел за линию костров.
        Эяо с обожанием смотрела ему вслед. Она любила старшего брата такого сильного и заботливого и переживала, когда родители и Миа начинали его укорять. Именно Нуо познакомил Эяо со своим другом Оланом.
        Когда-то они вместе играли, как все дети. Потом с взрослением их отношения менялись. Олан стал ухаживать за Эяо, дарил ей всякие мелочи, собирал ожерелья из самых красивых камней и раковин. И вообще Олан самый красивый, сильный и веселый из всех карамов.
        После Нуо, конечно.
        Многие из карамов пытались ухаживать за дочерью Сиума, но она всех сторонилась. Наконец Нуо вступился за сестру перед отцом, и Сиум дал понять племени, что мужем Эяо станет сын Нома. Теперь осталось дождаться, чтобы Нуо нашел себе жену, и тогда она войдет в дом Олана. Эяо никогда не укоряла брата. Она хотела, чтоб Нуо был так же счастлив со своей женой, как она с Оланом.
        - Нуо сын Сиума уже куда-то ушел, - раздался за спиной голос Олана. - Вот неугомонный.
        - Фу, сын Нома испугал Эяо! - резко обернувшись, она хлопнула стоявшего у входа в хижину Олана по груди. - Олан всегда подкрадывается неожиданно!
        - Эяо и Нуо разбудили Олана, - ответил он, шагая к ней. - Олан охотник и должен двигаться неслышно, чтоб добыча не убежала.
        Он потянулся, желая обнять Эяо, но она проворно отскочила назад, прежде чем руки Олана сомкнулись за ее спиной. В следующую секунду оба сорвались с места и наперегонки побежали по пляжу. Дочь Сиума резко остановилась возле пальмы. Олан по инерции пробежал дальше к лесу, затем, затормозив, обернулся.
        Взобравшись на край плота, Нуо в удивлении огляделся. Восемь крючков были вытащены из воды, а ножа не было. Присев на колени, Нуо тщательно принюхался. Пахло рыбой и чем-то еще. Он никак не мог уловить этот запах. Кажется, пахло человеком. Только человек и мог достать крючки. Но чей именно был запах, Нуо не мог разобрать. Он выпрямился и шагнул к краю плота проверить оставшиеся крючки. Попалось всего пять рыб.
        Две из них сейчас уйдут на наживки и Иушу, останется три. Смешно. Этого не хватит и на день. Придется выводить лодку. Куда делся нож?
        Чтобы наживить крючки, сыну Сиума пришлось рвать рыбу руками. Забросив крючки в воду, он вымыл руки и огляделся. Иуша еще не было. Обычно он всегда появлялся к этому времени. Если Нуо не проверял утром улов, змей сам съедал пару рыб, оставляя на крючках только головы.
        - Иуш, - склонившись над водой, позвал Нуо. - Иуш-ш-ш.
        - Иуш-ш-ш, - негромко отозвалось море, и недалеко от плота медленно поднялась голова змея.
        Нуо бросил Иушу разорванную рыбу. Змей лениво поймал ее и скрылся. Он явно был сыт, хотя обычно по утрам появлялся голодным. Иногда даже ему не хватало двух рыб.
        В недоумении пожав плечами, сын Сиума покидал улов в принесенную с собой сетку и поплыл к берегу. Он был рассержен. Кто-то ночевал на его плоту, ел его рыбу и забрал его нож. Если это чужак, он поплатится за свою дерзость. Если же это шутки Олана… Нуо вздохнул. Что ж тогда Олану не поздоровится.


        Доплыв до берега, Нуо услышал голоса и смех. Парочка влюбленных резвилась на пляже.
        - Олан! - громко окликнул он. - Пусть глупый Олан идет к Нуо!
        Сын Нома, обхвативший в этот момент Эяо, разжал руки, и они вдвоем повернулись к подходящему Нуо.
        - Сын Сиума чем-то недоволен? - поинтересовался Олан.
        - Что случилось? - с веселым удивлением спросила Эяо. - Почему Нуо сердит на Олана?
        - Нуо хочет знать, кто ночевал на плоту.
        Обойдя сестру, он остановился перед другом.
        - Сын Сиума всегда ворчал, что Олану нравится спать в хижине, а не на улице у костра, - улыбнулся сын Нома. - В чем Нуо обвиняет Олана?
        - Еще ни в чем, - вздохнул Нуо. - Кто-то ночевал на плоту и ел рыбу, а потом уплыл, забрав нож, - он поднял сетку с рыбой. - Это все, что осталось.
        - А Иуш? - напомнила Эяо.
        - Иуш сыт. Сыну Сиума пришлось звать Иуша, чтобы покормить.
        - Значит, это Иуш съел рыбу, - дочь Сиума обняла их обоих за плечи. - Не надо Нуо и Олану ссориться.
        - Нуо и Олан не ссорятся. Иуш мог съесть рыбу, но Иуш не мог вытащить крючки на плот.
        - Нуо перегрелся, хотя еще утро, и солнце не сильно печет, - засмеялся Олан. - Иуш не трогает крючки. Иуш перекусывает рыбу, оставляя на крючке голову.
        - Нуо знает повадки Иуша, - холодно заметил Нуо. - Когда сын Сиума поднялся на плот, восемь крючков были вытащены, а ножа не было. Пахло рыбой и человеком. Человеческий запах очень слабый. Нуо не смог понять, чей это запах. Иуш приплыл только, когда Нуо позвал. Иуш сыт. Иуш съел только одну рыбу с большой неохотой.
        - Нуо хочет сказать, что кто-то ночевал на плоту? Потом этот кто-то достал рыбу, поел и накормил Иуша, а потом уплыл? Фу, Нуо! Олан не любит сырую рыбу! Зачем обвинять Олана?
        - Нуо не обвиняет Олана. Сын Сиума пытается понять. Олан не любит сырую рыбу. Зато Олан знает повадки Иуша. А Нуо знает повадки Олана. Пусть сын Нома отдаст нож, тогда Нуо поблагодарит за заботу об Иуше и все забудет.
        - Нуо хорошо думает о сыне Нома, - смеясь, покачал головой Олан. - Олану не нравится вставать среди ночи и купаться в холодной воде.
        - А может, это не Олан был на плоту? - с улыбкой глядя мимо них, произнесла Эяо. - Пусть Нуо не сердится на Олана.
        - Что Эяо хочет сказать? - насторожился Нуо. - Дочь Сиума знает, кто был на плоту?
        - Эяо догадывается, - она повернулась спиной к Олану и заглянула брату в лицо. - Пусть сын Сиума осторожно посмотрит на деревья сбоку.
        Нуо скосил глаза и, не поворачивая головы, обвел взглядом кромку леса. На одном из деревьев застыла напряженная тень.
        - Маленькая сиху, - тихо прошептал он.
        - Сиху была на плоту?! - изумился Олан. - Сиху кормила Иуша?!
        Они резко обернулись. В ту же секунду сиху слетела с дерева и скрылась в лесу.
        - Пусть сиху не боится! Нуо сын Сиума не обидит маленькую сиху! - срываясь с места, крикнул Нуо.
        Он добежал до дерева, на котором пряталась сиху, и остановился. Олан и Эяо подошли следом. Тщательно принюхиваясь, сын Сиума обошел вокруг дерева, затем забрался на ветви.
        - Дочь Арны была на плоту, - спрыгнув с дерева, сообщил он. - Нуо слышал запах сиху. От ветвей дерева пахнет водой. Сиху сушила шкуру.
        - Значит, вчера дочь Арны пошла за Оланом и Нуо, - закончил сын Нома.
        - Что сиху надо?
        - Здесь сиху искала укрытия на ночь. Сиху очень смелая. Не каждый карам осмелится ночевать в море. Дочь Арны ушла из племени, но сиху нельзя оставаться в лесу.
        - Что происходит? - в недоумении спросила Эяо.
        - Нуо не знает, - пожал плечами сын Сиума. - Маленькая сиху отбилась от племени. Может, дочь Арны обидели. Или сиху сама сделала что-то нехорошее. Вчера Нуо и Олан встретили дочь Арны возле логова Ирра. Сиху пошла за Нуо и Оланом в поисках укрытия на ночь. Сиху могла видеть, как Нуо плавал на плот, и решила там переночевать. И Иуш почему-то не тронул ее.
        - Сиху погибнет в лесу! - широко раскрыв глаза, воскликнула Эяо.
        - Сиху враги карамов. Дочь Арны убегает и прячется от Нуо и Олана. Нельзя силой заставить сиху жить с карамами. Дочь Арны ушла от племени, пусть сиху и решает, как жить дальше.
        - Нуо не может так думать! - подпрыгнув от нетерпения, она встряхнула брата за плечи. - Надо помочь сиху! Нуо говорил, что не видел женщины красивее этой дочери Арны!
        - Сиху красивая, - согласился Нуо. - Почему Эяо беспокоится за сиху?
        - Эяо было бы страшно остаться одной в лесу рядом с чужим племенем, - испуганно прошептала дочь Сиума.
        - Олан и Нуо должны помочь сиху, - согласился с ней сын Нома.
        - Нуо постарается. Захочет ли сиху жить с карамами? Что скажут Сиум и племя? Надо возвращаться к хижинам.
        - Эяо отнесет улов Нуо, - обрадовалась дочь Сиума.
        Радостно подпрыгнув, она выхватила у брата сетку с рыбой и убежала к хижинам. Нуо и Олан пошли следом.
        - Что Нуо хочет делать? - спросил Олан.
        - Нуо не знает, - покачал головой сын Сиума. - Сиху должна понять, что карамы не враги. Вечером Нуо оставит на плоту рыбу. Завтра сын Сиума пойдет на охоту с сыном Нома.
        - Олан будет охотиться на Ирра, а Нуо на сиху. Хорошая будет охота. И Нуо, и Олан вернутся с добычей.
        Когда они подошли к хижинам, все карамы уже были заняты делом. Женщины готовили еду и присматривали за детьми. Мужчины собирались кто на охоту, кто на рыбалку. Эяо смешалась с женщинами и разделывала пойманную Нуо рыбу. К Нуо и Олану подошел вождь.
        - Что случилось? - спросил Сиум. - Что Нуо и Олан увидели в лесу?
        - Вчера возле логова Ирра Нуо и Олан встретили женщину из племени сиху, - ответил Нуо. - Дочь Арны прячется в лесу возле пляжа.
        - Женщина сиху? - нахмурился вождь. - Одна так далеко от пещер племени? Сиху не позволяют своим женщинам уходить от пещер.
        - Сиху сильно избита и напугана, - подтвердил Олан. - Может, сиху выгнали из племени за какую-то провинность?
        - Сиху не изгоняют провинившихся, а убивают перед всем племенем. Сиху жестокое племя.
        - Значит, дочь Арны сбежала, - пожал плечами Нуо. - Возле хижин карамов появилась женщина сиху. Это совсем маленькая сиху, почти ребенок. Надо или прогнать дочь Арны, или принять в племя. Нельзя оставлять сиху в лесу рядом с хижинами.
        - Принять в племя сиху?! - поднял брови Сиум. - Это немыслимо! Сиху злейшие враги карамов!
        - Значит, прогнать? - переспросил сын Нома. - Это женщина, еще совсем ребенок. Дочь Арны сильно избита, ведь сиху жестоки со своими женщинами.
        - Карамы не бросают детей в лесу, - задумался вождь. - Карамы уважают женщин, заботятся о женщинах и детях. Пусть Нуо и Олан приведут сиху к Сиуму. Сиум созовет совет племени и решит, что делать.
        Вождь ушел в свою хижину озадаченный неожиданной проблемой. Нуо и Олан рассмеялись. Нуо шагнул в свою хижину.
        - Да, с Сиумом только так и можно разговаривать, - продолжал смеяться вошедший следом Олан.
        - Сиум вождь племени, - улыбнулся Нуо. - Сыну Рона нравится, когда с Сиумом советуются. Сиум сказал, чтоб Нуо и Олан привели сиху в племя. А если бы Нуо и Олан сначала привели сиху, сын Рона бы очень рассердился.
        - Сын Сиума приведет сиху в дом? - осторожно спросил Олан.
        - Если сиху этого захочет. Дочь Арны красивая и смелая, но Нуо не знает нрав сиху.
        - У сиху нет другого пути. Сиху не сможет жить в лесу одна.
        - Одну ночь сиху уже прожила. Дочь Арны очень сильная ловкая и умная. Это нравится Нуо. Нуо не нравится, что сиху боится и не доверяет. Может, сиху сильно обидели?
        - Сын Сиума умеет убеждать. Нуо может убедить в чем угодно Сиума.
        Тем более Нуо сможет успокоить маленькую испуганную сиху.
        - Особенно если Олан поможет. У кого дар располагать к доверию, так это у сына Нома. Одна улыбка Олана, и все вокруг расцветает.
        - Что Нуо и Олан будут делать сейчас? - напомнил сын Нома.
        - Сейчас? - сын Сиума задумался. - Нуо думает пойти на охоту, а потом набрать дров для ночных костров.
        - Нуо хочет провести весь день в лесу? Поближе к сиху?
        - Олан прав, - согласился Нуо. - Пусть сиху привыкает. Сын Нома пойдет с Нуо?
        - Олан друг Нуо. Олан возьмет оружие и пойдет с сыном Сиума.

4. Большой Урн



* * *
        Убежавшая вглубь леса Нгао остановилась недалеко от поселения обезьян. Ее опять никто не преследовал. Нгао задумчиво покачала головой, вспоминая все, что увидела за утро.
        Странные эти карамы. Они смеются и громко разговаривают. А как бережно рыжий держал свою женщину! Он все время смеялся и смотрел на нее с такой нежностью. У сиху только мать иногда так смотрит на маленького ребенка. Когда появился высокий карам, Нгао думала, что они подерутся. Но они просто разговаривали и опять смеялись, хотя высокий был сильно рассержен.
        Почему эти люди не преследуют ее? Ей некуда бежать, и они это уже поняли. Если бы сиху увидели возле своих пещер одинокого чужака, его преследовали бы до тех пор, пока не убили. И неважно, мужчина это будет или женщина, или даже ребенок. Чужак должен быть уничтожен. Дети Воды видели Нгао, поняли, что она ночевала на плоту и ела их рыбу, но даже после этого не стали ее преследовать. Наоборот высокий светловолосый карам назвал свое имя и крикнул, что не обидит ее.
        - Нуо, - прошептала Нгао. - Карама зовут Нуо, - она невольно улыбнулась. - Нуо сын Сиума не обидит маленькую сиху.
        Жившие по соседству племена часто сталкивались друг с другом, из-за чего их языки стали схожими. Общепринятые слова звучали почти одинаково и в том и в другом племени, поэтому Нгао поняла, что крикнул ей карам.
        Она тряхнула головой, отгоняя воспоминание. Необходимо заняться насущными проблемами. Теперь она уже не так беззащитна. У нее есть нож. Еще бы найти дубинку по своим силам и тогда можно попытаться выжить в лесу. Впрочем, нет, сначала надо найти камни, высекающие огонь. Для этого придется вернуться к скалам. Но там Ирр. Тигр уже должен вернуться с охоты.
        Нгао вздрогнула, вспомнив, как весной Ирр разорвал Ион.
        - Карамы охотились на Ирра, - вспомнила она. - Дети Воды должны вернуться убить тигра.
        Она со вздохом заправила нож за поддерживающий шкуру ремешок на поясе и медленно пошла по тропе карамов еще дальше вглубь леса.
        Вчера где-то здесь она видела деревья с вкусными плодами, которыми можно перекусить днем. О ночлеге не хотелось даже и думать. Конечно, можно было попытаться еще раз переночевать на плоту, но уж слишком опасной казалась эта затея. Карам наверняка будет ждать ее. Лучше выспаться днем, а ночь провести в чуткой дреме на дереве.
        Оглядывавшаяся по сторонам в поисках пищи Нгао заметила на земле сухую палку толщиной с ее руку и длиной в полроста. Она подняла палку и несколько раз взмахнула ею. Дубинка удобно лежала в руке, хотя и была тяжеловата. Довольно улыбнувшись, Нгао ухватила ее покрепче и уже совсем уверенно пошла дальше по тропе.


* * *
        Охота в этот день оказалась не особо удачной. Сын Сиума предложил разделиться и первым ушел в сторону от основной группы. Он успел отойти довольно далеко, когда услышал в кустарнике впереди какой-то шорох и характерное похрюкивание. Нуо всмотрелся, но за листвой ничего не было видно. Впрочем, и так было ясно, что впереди в кустах кормится Урн - лесной кабан.
        Нуо приготовил дротик, затем поднял камень и бросил его в подозрительный куст. Из кустарника действительно выбежал лесной кабан. С визгливым хрюканьем он бросился на обидчика. Нуо метнул дротик и поднял копье. Дротик угодил Урну в глаз, но кабан все равно продолжал бежать, нацелив на охотника свои ужасные клыки.
        Сын Сиума встретил его ударом копья в загривок. Кабан взревел и забился, пытаясь дотянуться до охотника клыками. Нуо с силой давил на копье, стараясь вонзить его как можно глубже и в то же время удерживая Урна на расстоянии длины древка, чтобы не дать ему пустить в ход клыки. Одного удара таких клыков достаточно, чтобы вспороть человеку живот и грудь или искалечить ноги.
        Кровь струилась из раны на шее кабана, но животное было полно сил. Копье вонзилось в его шею наискосок, не причинив смертельной раны. Нуо изнемогал от этого противостояния. Еще немного, и Урн сомнет его. Собьет с ног и затопчет, разорвет клыками.
        Отвлекшийся от борьбы кабан рванулся куда-то в сторону. Сын Сиума невольно на долю секунды оглянулся и увидел вышедшую из-за деревьев сиху. Она держала в руке нож. Воспользовавшись замешательством противника, Нуо с новыми силами налег на копье.
        В стороне послышались голоса бегущих на шум карамов. Из-за деревьев выбежал Олан, за ним показались остальные мужчины племени. Сын Нома сразу же бросился на помощь другу.
        Едва бросив на них взгляд, Нуо неимоверным усилием свалил кабана на бок и невольно снова обернулся. Сиху уже не было на прежнем месте. Урн забил острыми копытами и завертел головой, стараясь ударить противника. Подбежавший Олан пригвоздил зверя копьем к земле. Конвульсивно дернувшийся Урн полоснул Нуо клыком по ноге, но сын Сиума даже не почувствовал этого.
        - Отличный удар! - он в изнеможении выпустил копье и опустился на землю. - Олан сын Нома убил Урна.
        - Нуо сын Сиума убил Урна, - поправил Олан, садясь рядом с другом.
        - Нуо не мог справиться один. Копье Нуо ранило Урна в шею. Копье Олана пробило сердце.
        - Нуо нашел Урна, ранил и свалил на землю. Олан только подошел и добил, - возразил сын Нома.
        Ему была приятна похвала Нуо. Тем более, тот действительно не справился бы один.
        - Это был отличный удар, - улыбнулся сын Сиума. - Нуо не мог больше удерживать Урна. Клыки Урна разорвали бы сына Сиума.
        Тем временем остальные охотники в изумлении окружили Нуо, Олана и их добычу.
        - Урна хватит всему племени на три дня! - проговорил Лон сын Ора муж Миа. - Нуо и Олан великие охотники!
        Нуо снова улыбнулся. После нечеловеческого напряжения у него дрожали руки и ноги. Сейчас даже одинокий шакал справился бы с уставшим сыном Сиума.
        - Дротик Нуо вошел в глаз Урна на полдревка! - вытащив дротик, воскликнул один из охотников.
        Нуо медленно поднялся и выдернул свое копье из шеи кабана.
        - Копье Нуо сына Сиума вошло в шею Урна на локоть! - подхватил Лон. - Копье Олана сына Нома пронзило Урна насквозь и ушло в землю!
        Поднявшийся следом Олан так же вытащил копье. Его тоже била дрожь, но по другой причине. Только что его лучший друг Нуо брат его будущей жены чуть не погиб на глазах у Олана. Сын Нома был привязан к Нуо как к старшему брату или даже как к отцу.
        - У сына Сиума кровь на ноге, - заметил один из охотников.
        Нуо растерянно опустил глаза. Правую голень наискосок пересекала глубокая рана, из которой сочилась кровь.
        - Урн ударил сына Сиума клыком, когда копье Олана пронзило сердце Урна, - пояснил сын Нома.
        - Нуо сын Сиума великий охотник! - подхватило сразу несколько голосов.
        Прихрамывая, Нуо пошел к поселению. Вместе с ним ушел Олан. Остальные охотники стали разделывать добычу, чтобы до заката перенести основную часть мяса к хижинам.
        Увидев возвращающихся охотников, Эяо выбежала из поселения им навстречу и остановилась, испугано глядя на рану на ноге брата.
        - У Нуо и Олана была хорошая охота, - с улыбкой сообщил сын Сиума.
        - Нуо ранен, - она скривилась, словно собиралась заплакать.
        - Царапина, - нарочито небрежно усмехнулся он. - Олан успел помочь Нуо. Эяо полечит брата?
        - Конечно! - Эяо с благодарным восхищением взглянула на сына Нома. - Пусть Нуо и Олан проходят к хижинам.
        Она убежала обратно в поселение. Опираясь на плечо Олана, Нуо дошел до своей хижины и, положив копье, сел на камень у входа. Всю дорогу он шел сам, но сейчас нога совсем разболелась. Эяо быстро разожгла костер и поставила греть воду.
        - Глупый Нуо! - выдохнул, наконец, молчавший всю дорогу Олан. - Сын Сиума мог погибнуть!
        - Олан бы сильно расстроился? - поддразнивая друга, улыбнулся Нуо и тут же скривился от боли.
        - Олан умер бы вместе с Нуо, - сев рядом, буркнул сын Нома.
        - У Нуо не было другого пути. Урн в любом случае напал бы на сына Сиума.
        Эяо перелила согревшуюся воду в ведро и подбежала к ним.
        - Кто ранил Нуо? - спросила она, сев на землю и промывая рану на ноге брата.
        - Большой Урн напал на сына Сиума, - неохотно ответил Олан.
        - Урн?! - Эяо в изумлении смотрела на них. - Нуо и Олан убили Урна?!
        - Урна убил Нуо сын Сиума. Сын Нома нанес последний удар.
        - Это был отличный удар, - криво усмехнулся Нуо. - Пусть дочь Сиума не слушает глупого Олана. Сын Нома пронзил Урна насквозь как трусливого шакала. Нуо не справился бы один.
        Эяо с благоговением бросила взгляд на покрытые кровью копья охотников и снова склонилась над раной брата. Она всегда знала, что Нуо и Олан великие охотники, и теперь еще раз убедилась в этом. Промыв рану, она наложила на ногу брата повязку из уменьшающих боль и заживляющих раны листьев.
        - Нуо и Олан уже вернулись? - вышел из хижины услышавший голоса вождь Сиум. - Что случилось?
        - Нуо и Олан убили большого Урна, - обернувшись, восхищенно ответила Эяо.
        Сиум перевел на них удивленный взгляд.
        - Это правда, - склонил голову сын Нома. - Урн напал на Нуо в лесу. Сын Сиума ранен в ногу, поэтому Олан и Нуо вернулись.
        - Пусть Нуо и Олан отдыхают, - довольно кивнул Сиум. - Сиум знал, что Нуо сын Сиума станет великим охотником, - он перевел благосклонный взгляд на Олана. - Олан сын Нома станет достойным мужем для Эяо.
        Он вернулся в свою хижину.
        - Сиум сын Рона назвал Олана мужем Эяо, - Нуо радостно хлопнул друга по плечу. - Теперь сын Нома может не беспокоиться.
        - Если бы еще Нуо куда-нибудь делся, - сдерживая радость, буркнул Олан. - Когда только в доме сына Сиума появится женщина?
        - Когда-нибудь появится. Может даже очень скоро.
        - Нуо нашел подругу? - удивилась Эяо.
        - Еще нет. Сиум правильно говорит. Сын Сиума должен завести семью. Нуо больше не должен мешать Олану и Эяо. В другой раз сын Нома может и не успеть помочь.
        - Глупый Нуо, - буркнул Олан, пожав плечами.
        Он помог другу встать и пройти в хижину. Сын Сиума с наслаждением растянулся на постели из веток и мягкой травы. Мышцы еще немного дрожали после перенесенного напряжения. Олан сел рядом в изголовье, вытянув ноги к выходу и оперевшись спиной на поддерживающий стену столб.
        - Нуо и Олан будут есть? - заглянула в хижину Эяо.
        - Да, - кивнул Нуо. - Нуо и Олан устали и проголодались.
        Эяо неслышно выскользнула из хижины и через минуту вернулась, неся на большом листе жареное мясо и рыбу. Положив лист перед охотниками, она хотела уйти.
        - Почему дочь Сиума уходит? - спросил Нуо. - Пусть Эяо сядет, поест с Нуо и Оланом.
        Благодарно улыбнувшись, она села рядом спиной к выходу. Ей очень хотелось посидеть с ними, но сама бы она не посмела остаться.
        Мужчинам после охоты необходим отдых. Хоть Нуо и бодрился, Эяо видела, как он устал.
        Нуо ел, с улыбкой наблюдая за сестрой. Все мысли дочери Сиума мгновенно отражались на ее лице. Нуо прекрасно понимал, о чем она думает.
        - Почему Нуо так смотрит на Эяо? - смутилась она.
        - Нуо думает, что скажет дочь Сиума, когда Нуо приведет в дом женщину, - с улыбкой ответил сын Сиума. - Эяо обрадуется?
        - Почему Нуо спрашивает?
        - Эяо любимая сестра Нуо. Эяо и Олан самые близкие люди для Нуо. Сын Сиума знает, что Сиум и Оуи не одобрят выбор Нуо. Дочь Сиума обрадуется?
        - Эяо не знает, кого выбрал Нуо. Нуо говорит о Леа дочери Ора? Леа красивая. Дочь Ора будет рада стать женой Нуо. Но Леа злая и гордая. Эяо не нравится Леа.
        - Нет, это не Леа.
        - Значит Ола дочь Кора?
        - Нет, не Ола, - улыбался Нуо, этот разговор забавлял его. - Ола глупа и ничего не умеет.
        - Неужели Кона дочь Свира? - поморщилась Эяо. - Кона вредная и завистливая.
        - Нет.
        - Нуо смеется над сестрой, - вмешался Олан. - Сын Сиума хочет, чтоб Эяо перебрала всех женщин племени, начиная со старух и кончая детьми?
        - Хорошая мысль, - усмехнулся Нуо. - Такой разговор надо вести не с Эяо, а с Оуи. Нуо хотелось бы знать, кого Оуи выбрала в жены сыну Сиума.
        - Оуи хочет, чтоб сын Сиума привел в дом Леа дочь Ора, - призналась Эяо. - Оуи говорила с Миа.
        - Леа? - скривился Нуо. - Леа холоднее ледника. Дочь Ора гордая, словно жена самого Иуша. Нуо утонет на рыбалке, но не приведет в дом Леа.
        - Про кого тогда говорит сын Сиума? Кого Нуо собрался привести в дом?
        - Утром Эяо просила помочь маленькой сиху.
        Эяо с восторженным изумлением смотрела на брата.
        - Сиху?! Нуо приведет в дом дочь Арны?
        - Нуо может привести в дом любую понравившуюся женщину, - с притворным равнодушием пожал плечами сын Сиума, но его глаза искрились смехом. - Чем сиху хуже Леа?
        - Сиху красивая. Эяо видела дочь Арны. Сиху маленькая, но очень сильная и смелая. Леа ночью и шагу не сделает за линию костров, а сиху убежала так далеко от дома.
        - Значит, Эяо нравится сиху?
        - Эяо не знает. Сиху из чужого племени. Нуо любит дочь Арны?
        - Нуо хочет помочь сиху, - посерьезнел он. - Нуо хочет, чтоб Эяо и Олан были вместе. Сын Сиума не любит ни одну женщину племени. Маленькая сиху восхитила сына Сиума своей смелостью. Нуо думает, дочь Арны будет хорошей женой, если полюбит Нуо.
        - Сиуму это не понравится, - так же серьезно ответила Эяо. - Оуи и Миа будут недовольны.
        - Нуо говорит не с Сиумом и не с Оуи. Нуо говорит с Эяо.
        - Если Нуо любит сиху, Эяо поможет Нуо.
        - Сын Сиума перегрелся на солнце, - покачал головой Олан. - Может Нуо сначала спросит сиху?
        - Нуо спросит сиху, когда Нуо сможет говорить с сиху. Дочь Арны не должна одна бродить в лесу.
        - Что скажет Сиум? - напомнил сын Нома.
        - Сиум сказал, что карамы не бросают детей в лесу. Сын Рона много раз говорил, что Нуо должен привести в дом женщину. Что еще Сиуму нужно от Нуо?
        - Карамы будут недовольны.
        - Нуо знает. Олан и Эяо помогут Нуо?
        - Олан друг Нуо. Сын Нома всегда поможет другу.
        - Эяо сестра Нуо. Дочь Сиума всегда будет с Нуо, - она запнулась. - Сиум может выгнать Нуо из племени. Олан и Эяо уйдут вместе с Нуо.
        Несколько секунд Нуо молча смотрел на них таких непривычно серьезных.
        - Нуо рад, что у него такой друг и такая сестра, - наконец выговорил он.
        - Сын Сиума рад поддержке Олана и Эяо. Нуо не думает, что Сиум выгонит Нуо. Дочь Сиума войдет в дом сына Нома до наступления зимы.
        Они еще немного поговорили, потом Эяо и Олан ушли.
        - Куда идет Эяо? - спросил Олан, когда они вышли из хижины.
        - Эяо идет домой, - ответила она. - Дочь Сиума будет готовить еду.
        Скоро придут охотники. Нуо на самом деле решил привести в дом сиху?
        - Сын Сиума перегрелся на солнце. Олан думает, Нуо надоели упреки Сиума и Оуи. Сын Сиума хочет посмеяться над всеми и помочь сиху и Олану и Эяо.
        - Нуо может так сделать. Лишь бы Нуо не пожалел о такой шутке. Олан и Эяо увидятся вечером.
        - Эяо придет к сыну Нома? - оживился он.
        - Нет. Сын Нома выйдет к кострам.
        Она убежала в хижину родителей.


        После ухода Олана и Эяо Нуо немного вздремнул. Уже к вечеру его разбудили голоса вернувшихся охотников. Потянувшись, сын Сиума поморщился от боли в раненой ноге, затем поднялся и вышел из хижины. Олан уже был среди вернувшихся охотников.
        Принесенное мясо разделили между всеми семьями карамов, после чего каждая семья занялась обработкой своей доли. Необходимо было сохранить мясо как можно дольше до следующей удачной охоты. В жару свежее мясо быстро портилось.
        Обычно карамы вымачивали мясо в соленой морской воде, пока оно не пропитывалось солью, а потом резали на тонкие пласты и сушили на солнце. Так же заготавливали и излишки рыбы. Такие запасы хранились очень долго и спасали карамов в случае голода. Все племя, от мала до велика, занялось обработкой мяса. Нуо принял активное участие в общей деятельности.
        Вечером у костров так же собралось все племя. Все жарили оставшееся необработанным мясо. Нуо съел кусок и посмотрел на море.
        - Куда сын Сиума собрался? - спросил сидевший рядом Олан.
        - Нуо должен проверить крючки и накормить Иуша, - ответил Нуо.
        - Иуш поест сам. Нуо ранен. Сын Сиума не должен плавать.
        - У Нуо легкая рана. Нуо не трудно плавать.
        - От Нуо пахнет кровью. Иуш может броситься на запах. Олан покормит Иуша, раз Нуо так беспокоится. Олан думает, сын Сиума хочет не только покормить Иуша.
        - Сын Нома много думает, - усмехнулся Нуо. - Сегодня сиху тоже может прийти на плот.
        - Дочь Арны придет после заката, - пожал плечами Олан. - А может, совсем не придет.
        - Нуо думает, у сиху нет другого пути. Олан поплывет на плот?
        - Да. Что Олан должен сделать?
        - Пусть сын Нома проверит крючки и накормит Иуша. Перед уходом Олан оставит на плоту мясо для сиху и рыбу для Иуша.
        - Олан сделает, как сказал Нуо.
        - Сиху голодная. Днем дочь Арны могла есть только плоды и траву.
        Он отрезал от своей доли большой кусок мяса, положил его на лепешку из зерен и кореньев и завернул все в лист пальмы.
        - Этого должно хватить сиху наесться, - сказал он, протягивая сверток Олану.
        - Олан поплывет сейчас, пока светло, - решил сын Нома. - Потом можно спугнуть сиху.
        - Нуо рад, что Олан друг Нуо.


* * *
        Нгао наугад ходила по лесу, собирая съедобные плоды и коренья. С деревьев за ней наблюдали дозорные обезьяны. Первоначально они, как и вчера подняли шум. Потом, видя, что Нгао ничем им не угрожает, успокоились.
        Она неслышно ступала меж деревьев, когда послышался шорох. Настороженно обернувшись, Нгао увидела в отдалении среди кустарника большого Урна - свирепого лесного кабана. Этому Урну было зимы три. В холке он достал бы Нгао до груди. Мощный весь заросший темной похожей на шерсть щетиной лесной кабан был очень опасным животным. Даже Ирр не всегда рисковал нападать на Урна. Острые клыки кабана без труда пропарывали плоть и крушили кости. Урн был близорук, но очень свиреп. Из-за слабого зрения он плохо различал опасность, поэтому при малейшем шорохе бросался на потенциального обидчика, топча его копытами и разрывая клыками. К тому же кабаны были всеядными и с равным удовольствием питались как растениями, так и мясом.
        Нгао в ужасе содрогнулась и обернулась на ближайшее дерево. Успеет ли она забраться наверх до того, как Урн заметит ее? Она осторожно отступила к дереву. Кабан насторожился и, похрюкивая, поднял голову. Дочь Тхена, не дыша, застыла на месте. Урн настороженно переступил с ноги на ногу.
        В кусты неподалеку упал камень. Мгновенно развернувшись, кабан с визгом помчался в ту сторону. Нгао в одну секунду оказалась на дереве. Кабан скрылся за кустарником, и оттуда донесся его полный боли рев.
        Дочь Тхена напряженно замерла на ветвях, чутко вслушиваясь в звуки леса. Ревел Урн, трещали кусты, но никакого другого зверя не было слышно.
        Нгао осторожно спрыгнула с дерева и прокралась в ту сторону. Ей хотелось узнать, кому она обязана столь счастливым спасением.
        Впрочем, брошенный камень и долгая борьба уже указывали на то, что Урн столкнулся с людьми.
        Визг кабана до боли резал уши. Нгао выглянула из-за очередного дерева и увидела стоявшего к ней боком высокого светловолосого карама. Его копье упиралось Урну в шею. Из глаза кабана торчал дротик. Карам изо всех сил удерживал на расстоянии копья рвущегося к нему зверя.
        Нгао в изумлении и восхищении смотрела на этот чудовищный поединок. Где-то в глубине души возникли тревога и сожаление. Урн слишком силен. Одинокому охотнику не справиться с ним. Неужели карам погибнет? Напряженные мышцы буграми вздулись под кожей, но Нгао видела, что он слабеет.
        В каком-то порыве она выхватила нож и шагнула из-за дерева. Кабан дернулся в ее сторону. Одновременно с этим в стороне послышались голоса других карамов. Светловолосый воспользовался замешательством противника и свалил его с ног. Подбежавший в этот момент рыжеватый карам добил Урна своим копьем. Забившийся в конвульсиях кабан зацепил клыком ногу светловолосого.
        Нгао в облегчении отступила обратно за дерево. Урн мертв, опасность миновала. Карам вышел из поединка почти невредимым, только рана на ноге. Но что это было с ней? Почему ее так трясет? Почему она только что чуть не бросилась на кабана со своим жалким ножом?
        Успокоившись, дочь Тхена снова выглянула из-за дерева. Карамы обступили убитого Урна и громко разговаривали, восхищаясь доблестью охотников. Светловолосый и рыжеватый встали и пошли к морю. Из раны на ноге светловолосого струилась кровь. Остальные карамы остались разделывать богатую добычу. Необходимо было успеть перенести добытое мясо в поселение до заката, ведь вечером здесь соберутся все лесные хищники.
        Весь оставшийся день Нгао ходила недалеко от разделывающих добычу карамов. Странное чувство благодарности и какой-то привязанности к этим людям заполнило ее существо. Пусть не зная, но этот светловолосый карам спас ее от смерти. И утром он очень разозлился, когда увидел, что кто-то брал его рыбу, но не стал ее преследовать.
        Нгао осталась недалеко от охотников. Она надеялась, что после их ухода останется хоть немного мяса, и она сможет поесть. Однако оказалось, что не одна она караулила эту добычу. Как только карамы скрылись за деревьями, к остаткам туши кабана стали сбегаться шакалы. Нгао со вздохом отступила. Шакалов было слишком много. Они могли напасть и на нее.
        Оставаться в лесу рядом с тушей было опасно, поэтому Нгао вернулась к пляжу и забралась на уже знакомое дерево на краю леса. Делать нечего, придется снова ночевать на плоту.
        Вечерело. Карамы разжигали костры вокруг поселения. До Нгао доносились их голоса и смех. В воздухе пахло жареным мясом. Дочь Тхена сглотнула голодную слюну. Ничего, сейчас после заката она поплывет на плот и поест рыбы. При мысли о сырой рыбе она скривилась. Насколько вкуснее мясо, хорошо прожаренное на огне, еще горячее и шипящее.
        Из поселения за линию костров вышел рыжеватый карам и пошел к морю. Нгао проводила его взглядом.
        Значит, сегодня крючки осматривает он, ведь светловолосый ранен. Наверно он боится привлечь подводных хищников. Рана у него глубокая.
        Нгао немного успокоилась. Почему-то рыжий карам не внушал ей такого трепета. Хоть они и общались между собой на равных, в светловолосом чувствовалась какая-то сила, и рыжеватый признавал ее.
        Тем временем карам доплыл до плота. Дочь Тхена наблюдала, как он проверил крючки и покормил морского змея. На этот раз змею досталось даже три рыбы. Нгао покачала головой.
        Странные люди. Они ведь знали, что она ночевала на плоту и может снова вернуться. Сиху в этой ситуации оставили бы своего покровителя голодным, чтоб он расправился с чужаком.
        Покидав рыбу в сетку, карам поплыл к берегу. Нгао проводила его взглядом до линии костров и соскользнула с дерева. Солнце уже совсем садилось, быстро темнело. Она бегом пересекла пляж и погрузилась в море.
        Выбравшись на плот, Нгао зажмурилась от запаха мяса. На середину плота был постелен лист пальмы, на котором лежал большой кусок жареного мяса и еще что-то круглое коричневатое. На противоположном краю плота лежали три только что выловленные рыбы. Нгао села, в недоумении глядя на еду.
        Карамы действительно ждали, что она снова придет сюда. И постарались, чтобы ей понравилось. Дочь Тхена оглянулась на костры на берегу. В собственном племени она привыкла постоянно быть настороже и опасаться всех, начиная с отца и братьев и кончая любым взрослым членом племени.
        Нгао ножом разрезала мясо на две равные части и понюхала лепешку. Пахло странно, но вроде бы съедобно. Решившись, она так же разделила лепешку и попробовала. Сидя на дереве, она видела, как карамы ели такие круги вместе с мясом. Ни на что не похожий вкус, но ей понравилось. Очень сытно, особенно для маленькой голодной сиху. Нгао почувствовала, как ее губы растягиваются в невольной улыбке. Не хватало только костра рядом.
        Поев, она тщательно завернула остатки еды в лист и, отложив его в сторону, свернулась комочком недалеко от края плота. Море негромко шумело вокруг, и волны мягко покачивали плот. Убаюканная Нгао сладко уснула впервые за всю свою жизнь без тревог и опасений.

5. Охота на Ирра



* * *
        Нгао проснулась, когда солнце вставало над морем, и было уже довольно-таки светло. Испуганно вскочив, она оглянулась на хижины карамов. Пока еще было тихо. Вокруг плота уже плавал Иуш. Нгао бросила ему оставленную карамом рыбу, затем поела сама и поплыла на берег.
        Выйдя из воды, она торопливо пересекла пляж и скрылась в лесу. Страх и настороженность крепко засели в ее крови. Довериться чужому племени в ее понимании было равносильно смерти. Поэтому, даже видя такую явную благосклонность карамов, Нгао все же боялась их.
        Как и вчера, дочь Тхена успела немного вздремнуть на дереве. На этот раз она спала более чутко и проснулась сразу же, как в поселении зазвучали голоса. Натянув шкуру, Нгао соскочила с дерева и затаилась в лесу.
        Вскоре из поселения вышли все те же два карама. Негромко переговариваясь, они углубились в лес. Нгао проводила их взглядом, и пошла следом. Карамы охотились на Ирра. Может, сегодня они снова собрались к скалам? Ей везло уже две ночи подряд. Не стоило злоупотреблять терпением чужого племени.
        Этой ночью Нгао отлично отдохнула и выспалась, поэтому переход через лес показался не таким длинным и утомительным, как в первый раз.
        Дочь Тхена сильно отстала от карамов, до нее лишь время от времени доносились их голоса, указывая направление. Дети Воды действительно шли к скалам.
        Нгао подходила к краю леса, когда в стороне раздался свирепый рев.
        - Ирр! - содрогнулась она.
        Тигр ревел от боли и ярости. Прокравшись среди скал, Нгао осторожно заглянула в расщелину, где располагалась пещера Ирра. Тигр и рыжеватый карам кружили друг за другом по площадке перед пещерой. По шее тигра струилась кровь из нанесенной копьем раны. На левом плече карама зияли пять глубоких ран от когтей зверя.
        Это был великолепный крупный самец лет пяти. Такой тигр мог без особого труда разорвать даже Урна. Яркая оранжево-красная с черными полосами шкура Ирра лоснилась. Человек перед ним казался беспомощным. Чудовищный зверь в холке доставал ему до груди, а в прыжке и вовсе подавлял своей мощью. Ну что такое копье против столь мощных когтей и клыков?! Видимо сам тигр тоже так считал, потому и не спешил расправиться с нахальным гостем.
        Забыв об осторожности, дочь Тхена заворожено наблюдала за чудовищным поединком. Никогда на ее памяти ни один человек не смел противостоять Ирру. Много ее соплеменников погибло от когтей тигра.
        Ей никогда и в голову не приходило, что на Ирра можно охотиться, как на какую-нибудь горную козу Арну.
        Увлеченная необычным зрелищем Нгао не обратила внимания на отсутствие второго охотника. Лишь услышав сзади шорох, дочь Тхена обернулась и увидела выходящего из леса светловолосого карама.


* * *
        Нуо сын Сиума проснулся на рассвете. Выйдя из хижины, он невольно взглянул на море. На плоту виднелась темная фигурка. Сиху спала. Большинство карамов тоже еще спало, только дозорные сидели у догорающих костров.
        Довольно улыбнувшись, Нуо вернулся в хижину. Он неспешно поел приготовленным с вечера мясом и снова вышел на улицу. Сиху плыла к берегу. Сын Сиума замер у входа, наблюдая за ней. Дочь Арны вышла на берег, бегом пересекла пляж и скрылась в лесу. Проводив ее взглядом, Нуо подсел к кострам вместе с дозорными.
        Вскоре к ним присоединился проснувшийся Олан. Сын Нома ел у костра, разогревая мясо на огне.
        - Олан любит вкусно поесть, - засмеялся Нуо, выхватив из его руки веточку с насаженным на нее кусочком мяса.
        - Зачем есть мясо холодным, если рядом горит огонь? - пожал тот плечами, взяв новую ветку и цепляя на нее мясо.
        - Если огня не будет, Олан умрет от голода. Сын Нома не ест сырое мясо и сырую рыбу.
        - Сын Нома всегда может разжечь огонь. Нуо пойдет с Оланом на охоту?
        - Да. Нуо думает, Эяо будет очень красива в шкуре Ирра.
        - Олан надеется, у сына Сиума тоже будет хорошая охота, - съязвил Олан. - Утром обязательно проверять крючки или можно подождать?
        - Можно подождать. Сын Сиума видел сиху на рассвете. Дочь Арны ночевала на плоту и покормила Иуша.
        - Какая хорошая соседка появилась у карамов. Второе утро сиху ухаживает за Иушем.
        - Нуо думает, сиху будет хорошей женой.
        - Нуо на самом деле хочет привести в дом сиху или сын Сиума шутит? - внезапно посерьезнел Олан.
        - Нуо не шутит, - сын Сиума перестал смеяться и даже немного погрустнел. - Сын Сиума не понимает, что происходит. Нуо жалеет сиху и хочет помочь. Нуо надоели разговоры, что сын Сиума должен привести в дом женщину. Олан слышал, что сказала Эяо. Оуи и Миа выбрали для Нуо Леа. Нуо не нравится Леа. Когда сын Сиума думает о сиху, сердце Нуо сжимается и трепещет.
        - Олан понимает, - кивнул сын Нома. - Нуо нравится дочь Арны. Надо привести сиху в племя.
        Друзья отправились к логову тигра. Они вышли налегке, взяв с собой только оружие. По пути охотники перекусили плодами возле поселения обезьян. К скалам они вышли уже после полудня.
        - Сын Сиума обещал, что не будет помогать Олану, - напомнил сын Нома, когда они подошли к расщелине.
        - Нуо помнит. Пусть сын Нома охотится на Ирра. Нуо поищет чего-нибудь поесть.
        Сын Сиума скрылся в лесу, а Олан смело шагнул в расщелину, где находилось логово Ирра - саблезубого тигра, одного из страшнейших хищников в округе. На этот раз Ирр был дома. На это ясно указывали свежие следы.
        Сын Нома открыто, не таясь, шел по расщелине. Почуявший чужой запах тигр с рычанием выскочил из пещеры посмотреть, кто осмелился нарушить его покой. Он был сыт, поэтому не бросился сразу на потревожившего его человека. Кроме того, Ирр часто сталкивался с охотниками сиху и не считал людей серьезными противниками. Скорее люди были для него легкой добычей.
        Олан невольно залюбовался хищником, его силой и грацией. Это был крупный самец-пятилетка. Яркая полосатая шкура будет к лицу Эяо. Она сможет укутаться в эту шкуру с ног до головы. А из когтей и огромных клыков зверя можно сделать ожерелье. Тогда уже никто не посмеет оспаривать Эяо у Олана.
        Тигр с рычанием бросился на охотника. Издав боевой клич карамов, сын Нома встретил его ударом копья и отскочил в сторону. Когти тигра рассекли кожу на левом плече Олана. Копье вонзилось глубоко в шею Ирра. Взревев от боли, тигр отпрыгнул в сторону. Никогда еще люди не наносили ему ран.
        Несколько секунд тигр и человек кружили по площадке перед пещерой. Держа копье наготове, Олан выжидал удобный момент для удара.
        Вот разъяренный зверь оказался между охотником и выходом из расщелины. В ту же секунду тигр мгновенно подобрался и прыгнул на человека, рассчитывая, что его противник побежит или попытается уклониться.
        Олан невольно содрогнулся, глядя на тигра во всей красе прыжка. Опоздание на долю секунды, и вся эта туша подомнет его под себя, тогда мгновенная смерть. Сильное здоровое тело сработало автоматически. Сын Нома занес копье и встретил тигра на середине его великолепного прыжка.
        Тигр грудью напоролся на копье и с ревом рухнул на камни. Олан едва успел отскочить. Когти Ирра лишь царапнули его по груди. Не давая тигру опомниться, сын Нома снова схватил копье и стал вгонять его глубже в рану.
        Взревевший от боли и ярости тигр заметался по площадке, стараясь добраться до человека, но Олан все время держал оружие между собой и Ирром. Стараясь дотянуться до обидчика, тигр сам все сильнее напарывался на копье.
        Сделав несколько скачков, тигр убедился, что до человека не дотянуться. Тогда он остановился и начал кусать древко, стараясь вырвать из раны кремневый наконечник. Олан резким толчком свалил хищника на бок, вогнав копье еще глубже. Ирр снова взревел от боли и забился на камнях, кусая и царапая древко копья и поглядывая на столь странного неумолимого врага.
        Продолжая правой рукой давить на копье, сын Нома сжал в левой нож. Вонзаясь в плоть тигра, копье сокращало расстояние между зверем и человеком. Еще немного и тигр сможет дотянуться до своего обидчика. Главное вовремя заметить эту опасность и нанести смертельный удар первым.
        Прижимая Ирра копьем к земле, Олан стал осторожно обходить его, стараясь зайти со спины. Тигр уже почти не рычал, лишь следил за противником желтыми глазищами.
        Как только сын Нома сделал шаг, Ирр бросился на него. Рывок был настолько силен, что Олан пошатнулся, а тигр поднялся на лапы. Уже не обращая внимания на копье, истекающий кровью тигр бросился на человека.
        На этот раз прыжок был низкий стелющийся по земле. Ожидавший этого Олан бросил копье и подпрыгнул вверх. Развернувшись в прыжке, сын Нома приземлился на спину Ирра. От толчка оба рухнули на камни.
        Когти Ирра вонзились человеку в левое бедро. В следующую секунду Олан перерезал хищнику горло. Кровь хлынула из разрезанных артерий. Тигр несколько раз конвульсивно дернулся и затих.
        Несколько секунд сын Нома лежал неподвижно, сжимая своего противника руками и ногами, готовый к дальнейшей борьбе. Ирр больше не двигался, он был мертв.
        - Олан убил свирепого Ирра! - громко на весь лес воскликнул Олан и огласил окрестности кличем карамов.
        Разжав руки, он осторожно поднялся. Копье сломалось во время последнего прыжка Ирра. Нога болела. Раны на плече и груди горели огнем. Но все это пустяки по сравнению с одержанной победой. Еще никто не убивал Ирра в одиночку.
        Где-то за скалами послышался голос Нуо. Олан оглянулся и, хромая, направился к выходу из расщелины.
        Сын Сиума шел по краю леса вдоль скал, выискивая какую-нибудь добычу. Сейчас Олан разделается с Ирром, и весь остаток дня уйдет на то, чтобы содрать шкуру. Идти через лес, на ночь глядя, слишком опасно. Придется ночевать в пещере Ирра. Мясо тигра вонючее и жесткое, только гиены могут есть его. Даже волки и шакалы брезгуют. Значит необходимо добыть что-нибудь поесть на ночь и утром. Время от времени Нуо прислушивался к доносящемуся из-за скал реву тигра. Он беспокоился за друга, но все же был уверен, что сын Нома справится с Ирром.
        Неслышно скользя меж деревьев, Нуо внимательно оглядывал скалы. Из всей живности в окрестностях легче всего было встретить Арну - горную козу. Ирр плохо лазил по скалам и охотился в основном в лесу или в степи, а других крупных хищников поблизости не было. Поэтому Арны чувствовали себя вполне вольготно.
        Среди камней мелькнула коричневая шкурка. Убедившись, что это действительно коза, сын Сиума достал дротик. Один бросок, и коза упала к подножию скал. Нуо тут же подбежал к своей добыче.
        Это было небольшое животное около года от роду. Нуо перекинул свою добычу через плечо и направился обратно. Рев тигра за скалами постепенно стихал. Значит, Олан одерживал верх.
        Свернув из-за скал к расщелине, сын Сиума остановился. У входа в расщелину стояла сиху и заворожено наблюдала за поединком человека с чудовищным зверем. Отступив обратно за скалы, Нуо положил оружие и убитую козу на землю и прошел до расщелины краем леса.
        Оказавшись сзади сиху, он вышел из-за деревьев, стараясь вспомнить что-нибудь на языке этого племени.
        Три зимы назад сиху пытались оспорить у карамов их земли. Они воевали все лето, и лишь к зиме карамы загнали сиху обратно в горы. Был заключен мир. Сиху обязались больше не нападать на карамов, а карамы предоставили соседям тропу для прохода через свою территорию.
        Нуо и Олан тогда как раз стали взрослыми охотниками и принимали участие в сражениях. Именно тогда Нуо выучил язык сиху, чтобы понимать врагов, ведь Нуо сын вождя Сиума. Языки соседствующих племен, контактирующих друг с другом, были очень схожи. Языки карамов и сиху тоже мало различались.
        Он успел сделать несколько шагов, когда дочь Арны вздрогнула и обернулась. Испуганно ахнув, она метнулась вдоль скал. Ожидавший этого Нуо мгновенно оказался на ее пути.
        - Нуо сын Сиума не обидит сиху, - приветливо улыбнулся он, подбирая слова на чужом языке. - Пусть дочь Арны идет с Нуо сыном Сиума и Оланом сыном Нома.
        Испуганно замотав головой, сиху бросилась в сторону леса, но Нуо снова преградил ей путь.
        - Люди не должны жить в лесу. Это опасно и одиноко.
        Перепуганная сиху вжалась в скалу, с ужасом глядя на него. Сын Сиума в недоумении рассматривал ее. Ни в чьих глазах он еще не видел такого ужаса.
        Она на самом деле была совсем маленькой - ростом Нуо по грудь и Олану по плечо. Эяо же доставала Нуо до плеча и была почти одного роста с Оланом. Но фигура у сиху действительно была уже женская. Под шкурой ясно угадывались округлые бедра и налившаяся грудь.
        Из расщелины, прихрамывая, вышел Олан. Нуо быстро скользнул по нему взглядом. Глубокие царапины на груди и левом плече и серьезные раны на левом бедре.
        - Живой?
        - У Олана хорошая охота, - довольно ответил сын Нома. - Эяо получит шкуру Ирра.
        В этот момент сиху в отчаянии бросилась вдоль скалы к реке. Сын Сиума мгновенно обернулся и попытался схватить ее. В ужасе отшатнувшись, дочь Арны с размаху налетела на скалу. Нуо и Олан подбежали к упавшей сиху.
        - Дочь Арны сильно ударилась и потеряла сознание, - склонившись над ней, проговорил Нуо. - У сиху нож Нуо, - добавил он, забирая нож.
        - Нуо тоже хорошо поохотился, - усмехнулся Олан. - Что Нуо и Олан будут делать?
        - Пусть Олан возьмет за скалой оружие Нуо и подстреленную Арну, - кивнул сын Сиума, бережно поднимая сиху с земли. - Нуо отнесет сиху в пещеру Ирра. Нуо и Олан будут ночевать здесь.
        - Возвращаться уже поздно, - согласился Олан.
        Нуо отнес сиху в пещеру. Положив оружие друга и убитую козу у входа в пещеру, сын Нома принялся сдирать с тигра шкуру.
        Спустившись в лес, Нуо наломал веток и нарвал охапку травы, в основном высокого в человеческий рост папоротника. Вернувшись, сын Сиума сложил ветки и траву в дальнем углу пещеры и уложил на эту постель сиху.
        Она была такой маленькой и казалась такой хрупкой, что к ней страшно было прикасаться. Каким чудовищем надо быть, чтобы так избить женщину? Конечно, теперь она будет бояться людей, особенно мужчин.
        Нуо вышел из пещеры. Сын Нома с усердием свежевал тушу тигра, аккуратно сдирая шкуру. Услышав шаги друга, он поднял голову.
        - Сиху сильно избита, - ответил сын Сиума на его вопросительный взгляд.
        - Наверно, сиху избил муж, - пожал плечами Олан. - Сиху очень жестоки со своими женщинами.
        - У сиху не было мужчины. Над сиху не проводили обряд очищения, значит, у дочери Арны нет мужа.
        - Нуо уже проверил?
        - Нуо хочет знать, почему сиху боится людей. У дочери Арны все тело в синяках.
        - Ни один зверь не обижает своих подруг, - вздохнул Олан, не переставая работать ножом. - Ирр уходит на несколько дней к понравившейся тигрице. Гиены стаей бегают за самкой, чтобы самка выбрала одного. Кичи может отвергнуть любого самца, даже вожака стаи. Волки дерутся, а волчица выбирает сильнейшего.
        - Нуо не понимает, - сын Сиума сел на камень рядом с другом. - Как можно быть жестоким с женщиной, которая заботится о мужчине, рожает детей, готовит пищу, поддерживает огонь в доме? Если сын Нома обидит Эяо, Нуо убьет Олана.
        - Олан сам убьет любого, кто обидит Эяо, даже Нуо. В этом отличие сиху и карамов. Сын Сиума думает, сиху будет хорошей женой?
        - Нуо не знает. Нуо и Олан не могут бросить сиху одну. Сын Сиума возьмет дочь Арны в дом, но не будет трогать, пока сиху не успокоится. Олан ранен. Надо обработать раны. Может начаться лихорадка.
        - Да. Пусть Нуо разожжет огонь.
        Сын Сиума спустился в лес и набрал дров посуше. Свалив их рядом с пещерой, он нашел пару высекающих искры камней и несколько клочков сухой травы и принялся разводить огонь.
        Все карамы с детства учатся разжигать огонь в любую погоду. Нуо владел этим искусством в совершенстве. Через несколько минут рядом с пещерой пылал небольшой костер. Нуо выбрал крепкую сухую палку и сунул ее одним концом в огонь.
        Наблюдавший за его действиями сын Нома подошел и встал рядом.
        Кровь все еще сочилась из ран. Нуо держал палку в костре, пока ее конец не заалел. Тогда он вытащил палку из огня и быстро прижал тлеющий конец к ране на бедре Олана. Сын Нома не шелохнулся. Только сжавшиеся челюсти и затрепетавшие ноздри показывали, что он что-то чувствует. Нуо несколько раз повторил процедуру, пока раны на ноге не перестали кровоточить. Раны на груди и плече были не такими глубокими. К каждой оказалось достаточно одного прикосновения тлеющей веткой. Так же молча Олан вернулся к своей работе.
        Нуо бросил ветку в костер и пошел к лесу. Еще в прошлый раз, два дня назад он заметил у входа в расщелину необычное дерево. Такие деревья очень редко встречались в лесу и немного чаще росли среди скал. Их крупные листья представляли собой что-то вроде плотных мешочков, всегда наполненных едкой жидкостью, в которой растворялись все попавшие в нее насекомые и мелкие животные. Карамы с уважением относились к деревьям-охотникам и в то же время при необходимости использовали их листья как емкости для воды.
        Подойдя к дереву, Нуо бережно погладил ствол и, попросив прощения за свои действия, сорвал три листа. Вылив скопившуюся в них жидкость, он вернулся к костру. Осторожно, стараясь не повредить листья, Нуо прогрел их над огнем, чтобы убить вырабатывающие жидкость волоски. Листья были крупные. При экономном расходовании воды из одного такого листа хватало человеку на весь день. Обработав листья, Нуо повернулся к Олану.
        - Пусть Нуо не тревожится, - понимающе кивнул сын Нома. - Олан посмотрит за сиху.
        - Нуо сходит за водой и дровами, - сообщил Нуо. - Потом сын Сиума перевяжет раны Олана.
        Он взял нож и копье, спустился в лес и пошел к реке. Набрав воды, Нуо срезал стебель лианы длиной с руку, завязал им мешочки с водой и повесил их на ветку дерева. Затем взял копье и зашел в воду по колено. Оглов вроде бы нигде не было видно, значит можно порыбачить.
        Нуо успел поймать копьем четырех рыб, когда на противоположном берегу что-то мелькнуло, затем послышался плеск. Сын Сиума тут же благоразумно вышел на берег. Четырех рыб им вполне хватит.
        На берегу сын Сиума срезал еще несколько лиан и сплел сетку, в которую сложил рыбу. Лиану с наполненными водой листьями Нуо повесил на плечо, взял в руку копье и пошел обратно к логову Ирра. По пути он нарвал лечебной травы и листьев для повязки.
        Олан к этому времени уже заканчивал свежевать тигра.
        - Как сиху? - спросил сын Сиума, положив рыбу и листья с водой там же, где лежала добытая им коза.
        - Дочь Арны так и лежит. Олан заглядывал в пещеру, сиху не двигалась.
        - Сиху сильно ударилась. Нуо перевяжет раны Олана.
        - Нуо хочет заменить Эяо? - не сдержал усмешку сын Нома.
        - Нуо не хочет, чтоб Олан свалился с лихорадкой. Нуо не будет нести Олана через весь лес.
        Сын Нома с улыбкой отложил нож и подошел к другу. Сын Сиума промыл его раны водой, приложил размятую лечебную траву, накрыл все большими листьями и закрепил лианой. После этого Олан поменял повязку на ноге Нуо. Сын Нома вернулся к своей работе, а Нуо спустился в лес за дровами.
        Уже сгущались сумерки, пора было устраиваться на ночь. Олан занес в пещеру шкуру тигра, добытые Нуо мясо, рыбу и лиственные мешочки с водой. Нуо принес несколько охапок дров. Запах крови привлекал хищников, и на входе в расщелину начинали мелькать легкие тени.
        Олан принялся разжигать костер на входе. Сын Сиума прошел в дальний угол пещеры. Сиху так и лежала, где он ее оставил. Нуо склонился, прислушиваясь к ее дыханию. Живая, только никак не очнется.

6. Логово тигра



* * *
        Нгао пришла в себя, когда уже сгустились сумерки. Она лежала на чем- то мягком. Сильно пахло тигром. Болела голова.
        Открыв глаза, Нгао увидела, что лежит в дальнем углу пещеры Ирра. У входа в пещеру горел костер, возле него сидели два карама. Они жарили на огне куски мяса и рыбу. Мгновенно все вспомнив, Нгао в ужасе сжалась в углу.
        - Пусть маленькая сиху не боится Нуо и Олана, - не поворачивая головы, произнес светловолосый на языке сиху.
        Положив в костер еще несколько веток, он повернулся к Нгао.
        - Нуо сын Сиума, - проговорил светловолосый, указывая на себя. - Олан сын Нома, - он указал на рыжеватого. - Нуо и Олан карамы, Дети Воды, дети Иуша.
        - Нгао дочь Тхена, - ответила на его вопросительный взгляд Нгао. - Нгао сиху, Дочь Скалы, дитя Арны.
        - Нгао сильно обидели, - продолжил Нуо. - Больше никто не обидит дочь Тхена.
        - Что Нуо сын Сиума и Олан сын Нома хотят делать с Нгао?
        Она плохо знала язык соседей, поэтому предпочла говорить на родном языке, тем более оба карама понимали ее.
        - Нуо и Олан отведут Нгао к вождю карамов Сиуму сыну Рона, - пожал плечами Олан. - Сын Рона должен разрешить Нгао жить с карамами.
        - Нгао хочет остаться здесь.
        - Почему Нгао не хочет идти с Нуо и Оланом?
        - Нгао боится. Нгао сиху, а Нуо и Олан карамы. Сиху и карамы враги. Дочь Тхена боится Нуо сына Сиума и Олана сына Нома.
        - Нгао не надо было уходить из племени.
        - Нгао должна была уйти.
        - Карамы не оставляют детей в лесу, - возразил Нуо. - Нгао должна пойти с Нуо и Оланом. Или Нгао должна вернуться в племя.
        - Нгао никогда не вернется! Дочь Тхена не ребенок!
        - Нгао женщина. Нгао очень красивая женщина. Дочь Тхена сбежала от мужа?
        - Тхен хотел отдать Нгао Милону сыну Воуна.
        Она была удивлена расспросами и не знала, чего ожидать от своих собеседников.
        - Милону? - удивился сын Нома. - Три зимы назад Нуо чуть не проткнул этого шакала копьем.
        - Жаль, что сын Сиума не убил Милона! - внезапно с жаром произнесла Нгао. - Нгао не пришлось бы страдать!
        - Нуо видел синяки на теле Нгао, - сказал Нуо. - Это Милон избил дочь Тхена?
        - Нет, - опустила она голову. - Милон сказал Тхену, что возьмет Нгао в дом Милона. Нгао избил Тхен.
        - Тхен? - не понял Олан. - Это сделал отец Нгао?
        - У сиху отец проводит очищающий обряд, а потом передает дочь мужу, - пояснил Нуо.
        - Откуда Нуо знает? - недоверчиво глянул на него Олан.
        - Нуо сын Сиума. Когда-нибудь Нуо станет вождем карамов. Нуо должен знать обычаи соседей.
        - Жестокие обычаи.
        - Сиху очень жестокое племя, - Нуо снова повернулся к Нгао. - Как дочь Тхена собирается жить?
        - Нгао хочет остаться в пещере Ирра.
        Она была удивлена возмущением и непониманием Олана и мрачностью Нуо.
        - Нгао не может остаться в пещере Ирра, - качнул головой сын Сиума. - Это очень опасно. Весть о смерти Ирра быстро разойдется по окрестностям. Сюда придут охотники сиху и найдут дочь Тхена. Нгао должна пойти с Нуо и Оланом или вернуться к сыну Воуна.
        - Нгао не может вернуться!
        - Нгао сделала что-то нехорошее? - понял Олан. - Поэтому дочь Тхена боится возвращаться?
        - Нгао убила Тхена сына Ога. Тхен хотел убить Нгао, и Нгао убила Тхена. Сиху убьют дочь Тхена, если Нгао вернется.
        - Нгао не вернется, - решил Нуо. - Нуо будет защищать дочь Тхена. Нуо сын Сиума и Олан сын Нома убьют любого, кто посмеет обидеть маленькую сиху.
        - Почему сын Сиума так говорит? Что Нуо и Олан хотят от Нгао?
        - Нуо хочет, чтобы Нгао стала женой Нуо сына Сиума и вошла в дом Нуо.
        - Нгао не станет ничьей женой! - возразила она и напряженно сжалась в ожидании гнева карамов.
        - Нуо понимает, - спокойно кивнул сын Сиума. - Пусть Нгао не боится. Нуо приведет Нгао в дом и назовет женой. Сын Сиума не будет обижать дочь Тхена. Нгао станет для Нуо сестрой, как Эяо. Нуо никогда не обидит маленькую сиху.
        - Почему Нуо так говорит?
        Она боялась этих людей. В то же время ей вдруг стало страшно, что они действительно оставят ее и уйдут. Она больше не выдержит одиночества.
        - Нуо любит сиху, - все так же серьезно ответил он. - Сын Сиума хочет помочь Нгао.
        - Любит? - переспросила она. - Что это такое? Нгао не знает такого слова.
        Нуо и Олан переглянулись.
        - Нгао очень красивая, - попытался объяснить Нуо. - Дочь Тхена нравится Нуо. Нуо хочет охранять Нгао, беречь, как мать бережет ребенка. Нуо хочет обнять Нгао и никого не подпускать.
        Нгао вдруг вспомнила, как Олан играл с женщиной на пляже. Ни один мужчина ее племени никогда не был так нежен с женщиной.
        - Вчера утром Нгао видела, как сын Нома играл с женщиной, - задумчиво проговорила она. - Олан любит эту женщину? Это карамы называют любовью?
        - Это была Эяо сестра Нуо, - ответил Олан. - Сын Нома очень сильно любит дочь Сиума. Олан убил Ирра, чтобы подарить шкуру Эяо.
        - Нгао не понимает. Нгао всегда били отец и братья. Если бы Нгао осталась в племени, Нгао бил бы Милон.
        - Нгао поживет с карамами и все поймет, - решил Нуо. - Пусть Нгао поест с Нуо и Оланом. Дочь Тхена проголодалась за день.
        Олан снял с огня прожарившееся мясо и рыбу. Плотнее запахнув свою шкуру, Нгао робко подошла к костру и села между карамами. Сын Нома оказался слева от нее, а сын Сиума справа. Нуо протянул ей ветку с насаженным на нее куском мяса.
        Нгао несмело принялась за еду, потихоньку разглядывая карамов. Они нравились ей все больше. Оба карама ели, даже не глядя на нее.
        Перед глазами снова всплыло лицо Тхена. Какое-то животное выражение было у него там, на берегу. Однажды Милон подстерег Нгао у озера. У него был мутный взгляд и тяжелое дыхание. Дочь Тхена тогда с трудом убежала от него.
        У Олана и Нуо взгляд был спокойный и доброжелательный, словно Нгао действительно была их сестрой. Как только она доела мясо, Нуо протянул ей на ветке рыбу. Нгао благодарно взглянула на него.
        - Пусть Нгао ложится спать и ничего не боится, - проговорил Нуо, когда она поела. - Завтра Нуо и Олан возвращаются домой.
        Нгао вернулась на постель. У сиху на постели из шкур обычно спал отец, иногда вместе с матерью. А дети всегда ложились на голой земле, лишь в сильные холода укрывались шкурами.
        Прикрыв глаза, Нгао потихоньку наблюдала за карамами. Они еще некоторое время тихо разговаривали у костра. Потом Нуо сын Сиума отошел вглубь пещеры и лег спать прямо на земле, а Олан сын Нома остался следить за костром. Нгао спокойно уснула под такой охраной.


* * *
        Олан продежурил у костра полночи, затем разбудил Нуо, а сам лег спать. Сын Сиума остался дежурить до утра.
        На рассвете он разрезал оставшуюся рыбу на три части, отрезал каждому по большому куску мяса и пристроил все это жариться над костром. Вскоре проснулся Олан. Сладко потянувшись, он подсел к костру рядом с Нуо.
        Нгао проснулась от запаха жареного мяса и негромких голосов. Оба карама уже сидели у костра. Она неслышно села на постели.
        - Дочь Тхена проснулась? - не оборачиваясь, проговорил сын Сиума. - Мясо готово. Пусть Нгао идет есть.
        Он все так же говорил на языке сиху.
        Нгао несмело подошла и села с ними. Теперь Нуо сидел слева от нее, а Олан справа. Сын Сиума протянул ей воду в лиственном мешочке, кусок рыбы и кусок мяса. Нгао с удовольствием попила и принялась за еду.
        Дома Тхен ел один или вместе с сыновьями, а Ула и Нгао доедали остатки, если вообще что-то оставалось. Поэтому она почти всегда ходила голодная.
        - Нгао пойдет с Нуо сыном Сиума и Оланом сыном Нома? - спросил Нуо.
        Нгао удивленно посмотрела на него. До сих пор ее мнением как-то никто не интересовался. Все решения в доме всегда принимал Тхен. И вчера сын Сиума как-то странно выразил свое желание взять ее в жены. Он спрашивал согласия Нгао.
        - Нуо и Олан не хотят оставить Нгао, - после паузы ответила она. - Нгао пойдет с Нуо и Оланом, чтобы не возвращаться в племя.
        - Нуо рад, - кивнул сын Сиума. - Нгао обещает, что не будет убегать?
        - Нгао не убежит. Нгао боится, но не будет убегать.
        Нуо нарезал оставшееся мясо и пристроил его жариться над костром. Олан взял приготовленные с вечера лианы и начал плести сеть. Нгао внимательно наблюдала за его действиями.
        - Нгао хочет попробовать? - заметил ее интерес сын Нома.
        - Что Олан делает? - спросила она.
        - Олан делает сеть. Сын Нома завернет в сеть шкуру Ирра и повесит на плечо. Тогда руки Олана останутся свободными.
        - Нгао никогда такого не видела.
        - Это просто.
        Мешая слова своего и чужого языка, Олан стал объяснять, как плетутся ячейки сети. Через несколько минут Нгао попробовала плести сама. Первое время она путалась, а потом с радостным смехом принялась помогать сыну Нома.
        Сын Сиума с улыбкой наблюдал за ними. Маленькая сиху постепенно приходила в себя. У нее оказался веселый нрав, это нравилось Нуо. Нгао должна подружиться с Эяо.
        Вскоре Нуо снял мясо с огня и разложил его на листьях, чтобы остыло. Олан уложил шкуру тигра в сплетенную сетку. Нгао сидела у стены, наблюдая за этими приготовлениями. Ей было страшно доверяться чужому племени, но в то же время она была рада, что больше не останется одна.
        Нуо собирался с тяжелым сердцем. Он понимал, что Сиум и Оуи не одобрят его выбор. Нгао примут в племени как чужачку. Нуо надеялся лишь на то, что уважение к нему соплеменников не позволит им враждебно отнестись к дочери Тхена. В конце концов, Сиум сам сказал, что будет рад любой женщине, которую Нуо приведет в свой дом.
        Олан понимал, о чем думал Нуо, и переживал за друга. Сын Сиума был упрям. Если он чего-то хотел, то обычно так и поступал. Сын Нома понимал, что дело действительно может кончиться изгнанием. Конечно, сам Сиум никогда не решится прогнать единственного сына, но этого могли потребовать в племени.
        Наконец Нуо завернул остывшее мясо в листья и сложил его в маленькую сетку, в которой вчера носил рыбу. Олан встал и собрал оружие. Нож он заткнул за пояс набедренной повязки, сетку со шкурой повесил на плечо, а починенное за ночь копье взял в руку. Нуо повесил на плечо кожаный чехол с дротиками, нож так же убрал за пояс, листья с водой повесил на другое плечо и в руки взял копье и сетку с мясом. Нгао встала и подошла к ним. На улице было светло. Они обогнули догорающий костер и вышли из пещеры. За ночь от тигра остались лишь обглоданные гиенами кости.
        - Вот и нет Ирра повелителя леса, - широко раскрыв глаза, проговорила Нгао.
        - Слава великому охотнику Олану сыну Нома, - улыбнулся Нуо.
        - Олан один справился с Ирром, - восхищенно согласилась Нгао.
        Однако Олан понял насмешку.
        - Нуо сын Сиума не менее великий охотник, - он незаметно погрозил другу кулаком. - Даже Ирр боится нападать на большого Урна.
        - Нуо видел, как Нгао хотела помочь сыну Сиума, - вспомнил Нуо.
        - Сын Сиума спас Нгао, - она не ожидала, что Нуо заметил ее. - Если бы не Нуо, Урн растерзал бы дочь Тхена.
        Они спустились в лес и вышли на тропу. Нгао шла между хромающими карамами. Неожиданно она остановилась.
        - Что случилось? - спросил сын Сиума.
        - Пусть Нуо и Олан ждут здесь, - смущенно опустив голову, сказала дочь Тхена. - Нгао сейчас вернется.
        Она быстро сошла с тропы и скрылась за деревьями. Нуо и Олан переглянулись.
        - Олан не знает, вернется ли Нгао, - задумчиво проговорил сын Нома.
        - Нгао вернется, - уверенно ответил Нуо. - Нгао обещала. У дочери Тхена нет другого пути.
        Они сели у края тропы. Ни у одного из них не возникло и мысли о том, что Нгао может привести других сиху. Они слишком хорошо знали нравы соседей. Дочь Тхена действительно убьют, если она появится в племени.
        Нгао быстро шла по лесу, внимательно глядя по сторонам. Карамы были так добры с ней. Она должна что-то сделать для них. Нгао хорошо знала травы. Она решила набрать травы, которая быстро заживляет раны и снимает боль, и перевязать раны Нуо и Олана.
        Найдя нужную траву, Нгао нарвала большой пучок ее побегов и скорее побежала обратно. Когда она вернулась, Нуо и Олан сидели на краю тропы.
        - Пусть Нуо сын Сиума и Олан сын Нома не встают, - подходя к ним, проговорила Нгао. - Нгао знает, как быстро лечить раны.
        Она села рядом с ними и положила принесенную траву на землю. Это были сочные верхушки побегов с сильно рассеченными листьями серозеленого цвета, сплошь покрытые мелкими белыми ворсинками.
        Нуо и Олан часто видели такую траву. Порой она вырастала чуть ли не в человеческий рост. Листья и верхушки побегов были сочными, но очень горькими, а внизу стебли древеснели. Карамы никогда не слышали, что этой травой можно лечить раны.
        Нгао сняла повязку с ноги Нуо сына Сиума. Рана была большой, но не очень глубокой. Дочь Тхена обложила ее размятой травой, затем сорвала с росшего рядом куста пару крупных листьев, накрыла ими траву на ране и закрепила все лианой.
        Нуо почувствовал легкую прохладу, охватившую ноющую ногу. Вскоре боль стихла. Он осторожно подвигал ногой, боль почти не ощущалась.
        - Нуо хорошо, - улыбнулся он. - Нога больше не болит.
        Нгао повернулась к Олану. Сын Нома сам снял повязку с бедра. Здесь раны представляли собой длинные и очень глубокие разрезы. Нгао обложила их размятой травой и наложила повязку. Таким же образом она перевязала плечо и грудь Олана.
        - Хорошо, - поднимаясь, согласился Олан. - Нгао хорошо лечит раны.
        Они пошли дальше. Нгао старалась по возможности разговаривать как Нуо и Олан на языке карамов, лишь временами переходила на родной язык. Уже недалеко от поселения обезьян Нуо остановился.
        - Полдень, - проговорил он. - Надо поесть и отдохнуть.
        Они сели прямо на тропе, и Нуо развязал сетку с мясом. Каждый съел немного мяса и попил воды.
        - Скоро поселение Кичи, - заметил Олан. - Надо набрать плодов для вождя Кичи и показать Нгао.
        - Да, - кивнул Нуо. - Пусть Нгао соберет побольше сладких плодов.
        Набрав полные руки спелых плодов, они вышли на поляну, где кормились Кичи. Нуо как обычно издал приветственный возглас обезьян. Вожак ответил таким же возгласом и заковылял к людям.
        - Пусть Нгао отдает вождю Кичи плоды, - шепнул сын Сиума.
        С тихим ворчанием вожак обезьян подошел к людям. Нуо и Олан ответили таким же ворчанием, а Нгао протянула ему один из плодов. Внимательно глядя на нее, вожак взял угощение и начал есть.
        - Нуо сын Сиума нашел подругу, - проговорил Нуо, коснувшись рукой плеча Нгао.
        Вожак обезьян что-то буркнул в ответ и протянул лапу за новым угощением. Нгао тут же положила плод ему на ладонь.
        - Нгао понравилась вождю Кичи, - тихо заметил Нуо. - Кичи редко сам протягивает руку.
        Видя, что вожак спокойно стоит возле людей, к ним стали подтягиваться и другие обезьяны. Нгао подавала плоды вожаку, а уж он благосклонно передавал их некоторым своим приближенным. Когда подарки закончились, обезьяны разбрелись в разные стороны, а вожак проводил людей до противоположного края поляны.
        - Нгао хорошая и добрая. Дочь Тхена понравилась вождю Кичи, - продолжая путь, проговорил сын Нома. - Кичи очень сильно чувствуют нрав человека и никогда не подошли бы к Леа или к Коне.
        - Сиху не считают Нгао хорошей, - вздохнула дочь Тхена. - Нгао убила Тхена сына Ога.
        - Если бы дочь Тхена не защищалась, сын Ога убил бы Нгао, - возразил Нуо. - Нуо видит синяки на шее Нгао.
        - Нгао сильно испугалась, - содрогнулась она. - Было очень больно.
        - Пусть Нгао расскажет, что произошло, - предложил Олан. - Нгао должна будет рассказать все Сиуму.
        Дочь Тхена подробно пересказала события последних дней до того момента, как она столкнулась с Нуо и Оланом возле логова Ирра.
        - Вода не дала Нгао умереть и вынесла к спуску на равнину, - удивленно заметил сын Нома.
        - Карамы Дети Воды, - кивнул Нуо. - Вода привела Нгао к Нуо сыну Сиума. Вода хранила дочь Тхена от ночных хищников. Иуш ел из рук Нгао. Нгао должна стать женой Нуо сына Сиума, так решила Вода, так решил Иуш. Сиум сын Рона не сможет ничего возразить.

7. Иуш - морской змей



* * *
        К вечеру лес закончился. Нуо, Олан и Нгао вышли на пляж. Из поселения им навстречу выбежала Эяо. Увидев с Нуо и Оланом постороннего человека, дочь Сиума замедлила шаг и уже спокойно подошла к столь долгожданным охотникам.
        - Как сын Нома охотился? - спросила она.
        - У Олана была хорошая охота, - ответил тот. - Олан принес для Эяо шкуру Ирра.
        - Нуо и Олан привели маленькую сиху, - проговорил Нуо. - Это Нгао дочь Тхена.
        Услышав о возвращении охотников, карамы собрались на площадке в центре поселка перед хижиной вождя племени. Живший столь близко тигр представлял серьезную угрозу, и победивший его охотник, несомненно, заслуживал почестей. Нуо, Олан и Нгао вошли в поселение. Эяо убежала вперед, чтобы встретить их вместе с вождем.
        Карамы радостно приветствовали вернувшихся охотников и тут же с недоумением смотрели на Нгао. Нуо и Олан провели дочь Тхена к хижине вождя Сиума. Их уже ждали сам Сиум сын Рона, его жена Оуи и дочери Миа и Эяо.
        - Олан сын Нома выполнил обещание, - склонился перед вождем Олан. - Олан сразился с ужасным Ирром и дарит Эяо великолепную шкуру, - он развязал сетку и расстелил добытую шкуру перед Эяо. - Ирр был крупным самцом пяти зим сильным и ловким. Сын Нома победил Ирра. Олан сын Нома просит великого Сиума сына Рона отдать в дом Олана дочь Сиума прекрасную Эяо.
        - Олан сын Нома великий охотник, - благосклонно кивнул Сиум. - Эяо войдет в дом сына Нома и станет женой Олана. Сиум видит с Нуо и Оланом женщину из племени сиху. Зачем Олан и Нуо привели в племя чужачку?
        - Это Нгао дочь Тхена, - опередив друга, ответил Олан. - Сиху пришлось покинуть племя. Олан и Нуо видели Нгао в лесу два дня назад. Дочь Тхена почти ребенок, но очень смелая сильная и ловкая. Олан сын Нома просит вождя Сиума сына Рона и все племя карамов принять Нгао как сестру Олана.
        - Почему сын Нома просит за сиху? Сиху враги карамов.
        - Нгао очень смелая. Дочь Тхена не побоялась покинуть племя. Нгао очень ловкая и сильная. Дочь Тхена провела в лесу две ночи и осталась жива. Не каждый охотник решится ночевать один в лесу. Олан восхищен силой и смелостью Нгао. Олан жалеет Нгао и хочет помочь. Дочь Тхена маленькая сиху, еще ребенок. Нгао не может вернуться в племя.
        Нгао слушала этот разговор, опустив голову и разглядывая свои пальцы ног. Она боялась и со страхом ждала решения вождя.
        - Это правда? - заговорив на языке сиху, обернулся к ней Сиум. - Подойди, дитя. Нгао действительно еще ребенок.
        Она робко приблизилась.
        - Олан сын Нома сказал правду? - повторил вопрос Сиум. - Нгао на самом деле провела в лесу две ночи?
        - Это правда, - смущенно прошептала Нгао.
        Сиум мягко, но властно взял ее за подбородок и, подняв голову, заглянул в лицо.
        - Сиум видит синяки на лице и шее Нгао. Пусть дочь Тхена расскажет, почему покинула племя.
        Сбиваясь и запинаясь, смешивая языки карамов и сиху, она рассказала свою историю. Как вождь сиху Воун сын Ирума велел отцу Нгао Тхену приготовить Нгао для Милона сына Воуна. Как Тхен сын Ога обрадовался и не хотел даже слышать о возражениях Нгао. Как Тхен избил ее на берегу озера, а она, защищаясь, убила отца. Как Нгао хотела умереть и бросилась в озеро, но вода вытолкнула ее на поверхность и выбросила на берег возле спуска на равнину. Нгао послушалась воды и, спустившись с гор, встретила Нуо и Олана. Нгао боится карамов и боится оставаться одна. Два дня она наблюдала за карамами, боясь показаться, и ночевала на плоту в море.
        - Дочь Тхена говорит правду, - кивнул сын Рона. - Сиум видит по глазам Нгао. Карамы не оставляют детей в лесу. Сиум сын Рона восхищен смелостью сиху и принял решение. Нгао может остаться в племени карамов, но для этого мало стать сестрой сына Нома. Кто-то из карамов должен взять Нгао в дом и назвать женой. Тогда дочь Тхена пройдет очищение по обрядам карамов, и сама станет карамкой. Кто возьмет Нгао в дом и назовет женой?
        Видя, что чужачка все понимает, он предпочел перейти на родной язык, демонстрируя превосходство.
        Карамы молчали, лишь потихоньку перешептывались, недоброжелательно поглядывая на Нгао.
        - Нуо сын Сиума приведет Нгао дочь Тхена в дом и назовет женой, - после небольшой паузы достаточно громко прозвучал голос Нуо.
        Сиум вздрогнул от неожиданности и обернулся к сыну.
        - Нуо сын Сиума приведет Нгао дочь Тхена в дом и назовет женой, - в наступившей тишине повторил сын Сиума.
        - Почему?! - не сдержал своего удивления и возмущения Сиум. - Почему Нгао?! Разве мало женщин среди карамов?
        - Нуо сын Сиума. Когда-нибудь Нуо станет вождем карамов, - спокойно ответил тот. - Жена Нуо должна соответствовать званию жены вождя. Нгао очень смелая и сильная. Редкий охотник выживет один вдали от племени. Кто из женщин карамов проведет ночью в лесу хотя бы час? Карамы Дети Воды. Вода не позволила дочери Тхена умереть и направила на равнину. Нуо и Олан увидели Ирра возле реки и пошли на охоту. Вода соединила Нгао дочь Тхена и Нуо сына Сиума. Нуо сын Сиума должен привести Нгао в дом и назвать женой.
        - Карамы Дети Воды и должны повиноваться Воде, - вынужден был согласиться Сиум. - Сиум сын Рона огорчен выбором Нуо. Пусть Оуи и Миа осмотрят Нгао.
        - Пойдем, дитя, - шагнув к чужачке, проговорила Оуи.
        Она взяла сиху за локоть и завела ее в хижину вождя. Миа вошла следом.
        - Нуо огорчил Сиума, - со вздохом покачал головой вождь. - Любая женщина из племени карамов будет рада стать женой Нуо. Почему сын Сиума выбрал чужачку?
        - Нуо повинуется судьбе, - склонил голову Нуо. - Вода и Иуш благосклонны к дочери Тхена. Сиум сын Рона говорил, что будет рад любой женщине, которую приведет Нуо.
        - Отец, - потихоньку позвала стоявшая за спиной вождя Эяо.
        - Что? - обернулся к ней Сиум.
        - Надо испытать Нгао, - обняв отца, тихо зашептала она. - Карамы должны сами увидеть, что Вода и Иуш благосклонны к сиху.
        Из хижины вышли Оуи и Миа. Вслед за ними шагнула испуганная Нгао. Сиум отстранился от дочери и снова повернулся к племени.
        - Над дочерью Тхена не проводили обряд очищения, - сурово сообщила Оуи. - Ни один мужчина не касался тела Нгао.
        - Сиум сын Рона принял решение, - сообщил вождь. - Нуо сын Сиума и станет вождем после смерти Сиума. Сиум сын Рона сомневается, что чужачка будет хорошей женой для Нуо. Карамы должны убедиться, что Вода и Иуш благосклонны к сиху. Пусть дочь Тхена переночует на плоту в третий раз, чтоб карамы увидели это, и покормит Иуша вечером и утром.
        Карамы одобрительно зашумели. Сын вождя Сиума сошел с ума, раз решил взять в жены сиху. Пусть сиху докажет, что достойна такой милости.
        - Только Нуо сын Сиума и Олан сын Нома кормили Иуша! - возмутился Нуо. - Не каждый карам рискнет встретиться с Иушем! Как же такое сделает маленькая сиху?
        - Нгао уже ночевала на плоту, - строго напомнил Сиум. - Нуо и Олан ранены и не могут кормить Иуша. Пусть Нгао докажет, что достойна стать женой Нуо сына Сиума, что Иуш будет доволен этим союзом. Нгао может отказаться. Карамы не прогоняют детей. Дочь Тхена останется в племени, но не станет женой Нуо сына Сиума.
        - Что скажет Нгао? - Нуо подошел и обеспокоено заглянул ей в лицо. - Нгао сделает, что требует Сиум?
        - Нгао попробует, - растерянно ответила она.
        Она побаивалась морского змея, вдруг он нападет, пока она будет плыть.
        - Пусть Олан сын Нома объяснит дочери Тхена, что Нгао должна сделать, - распорядился Сиум. - Эту ночь Нгао переночует на плоту.
        Сиум, Оуи и Эяо вошли в хижину вождя. Олан проводил Нгао в свою хижину. Она вошла внутрь, а Нуо и Олан сели у входа. Через некоторое время к ним прибежала Эяо.
        - Эяо беспокоилась за Нуо и Олана, - проговорила она, сев рядом.
        - Олан и Нуо ночевали в пещере Ирра, - ответил сын Нома. - Эяо молодец. Эяо правильно подсказала Сиуму.
        - Эяо обещала помочь.
        - Нгао сможет переночевать на плоту еще одну ночь? - обернулся в хижину Нуо.
        - Нгао уже ночевала на плоту, - подойдя к ним, ответила она. - Нгао не понимает, зачем снова плыть на плот?
        - Карамы дети Иуша, - пояснил Олан. - Увидев, что Иуш не трогает маленькую сиху и ест из рук дочери Тхена, карамы примут Нгао в племя с почетом.
        - Нгао переночует на плоту.
        - Дочь Тхена поплывет одна, - стал объяснять сын Сиума. - На плоту Нгао вытащит все крючки и сложит пойманную рыбу в сетку. Одну рыбу надо будет разрезать на куски и наживить крючки. Иушу Нгао бросит разрезанную рыбу и две целые. Пусть Нгао не боится. Иуш не трогал дочь Тхена эти ночи, значит, никогда не тронет. Нгао переночует на плоту и утром снова проверит крючки и покормит Иуша.
        - Что будет с Нгао после этого?
        - Нгао должна пройти обряд очищения по обычаям карамов. Тогда Нгао станет женой Нуо сына Сиума.
        - Пусть Нгао не боится, - видя, как она скривилась, проговорила Эяо. - У карамов обряд очищения проводят женщины. Оуи смочит жертвенный нож кровью Нгао и бросит его в море Воде и Иушу.
        - Нгао согласна.
        У нее не было другого выхода.
        - Нуо сын Сиума выполнит обещание, - склонил голову Нуо. - Нгао будет жить в доме Нуо как сестра.
        Эяо удивленно посмотрела на брата, но ничего не сказала. Олан развел небольшой костер и вынес из хижины несколько лепешек. Нуо достал оставшееся с утра мясо. Они все вместе поели.
        - Пусть Нгао ест побольше, - проговорил сын Нома. - На плоту нечего будет есть, только сырую рыбу.
        Нгао послушно съела еще кусок мяса и лепешку. Дома она всегда ходила полуголодной, а эти два дня впервые наедалась досыта.


        Незадолго до заката карамы снова стали собираться на улице. К хижине Олана подошел Сиум.
        - Нгао готова? - спросил он.
        - Сын Нома все рассказал Нгао, - ответил Олан. - Дочь Тхена готова к испытанию.
        Нуо дал Нгао нож, и Сиум повел ее к морю. Нуо, Олан и Эяо пошли вместе с ними. Следом на берег моря вышли и все карамы.
        - Карамы Дети Воды и дети Иуша, - торжественно заговорил Сиум, когда они подошли к воде. - Нгао должна доказать, что готова к жизни с карамами. Что Вода и Иуш принимают сиху. Дочь Тхена поплывет на плот, достанет рыбу и покормит Иуша, а потом наживит крючки и останется ночевать. Утром Нгао достанет рыбу, покормит Иуша и принесет оставшуюся рыбу в племя. Если дочь Тхена сделает так, то останется в племени карамов и войдет в дом Нуо сына Сиума.
        - Нгао сделает, - склонила голову дочь Тхена.
        - Иногда Иуш поднимает со дна раковины, - предупредил Олан. - Иуш любит моллюсков, но не умеет доставать. Если Иуш так сделает, пусть Нгао откроет раковину ножом и отдаст моллюска.
        - Сиум не думает, что такое случится сегодня, - возразил вождь. - Плыви, дитя. Не стоит тянуть время. Иуш совсем проголодается.
        Нгао невольно оглянулась на Нуо и Олана и шагнула в море.
        Вскоре она уже взбиралась на плот. Еще раз оглянувшись на столпившихся на берегу карамов, Нгао подошла к краю плота и стала вытаскивать крючки.
        Минут через десять на плоту билось одиннадцать рыб. Нгао вспомнила, как именно была насажена приманка в первую ночь, выбрала рыбу поменьше и начала ее разделывать и насаживать на крючки. Рядом с плотом послышался плеск. Нгао невольно вздрогнула, но продолжила свою работу.
        Когда крючки были насажены и заброшены в воду, она встала и, держа в руке разрезанную рыбу, шагнула к краю плота. Снова плеск, в воде мелькнуло темное тело. Нгао бросила в ту сторону рыбу, и темное пятно тут же нырнуло следом. Она взяла еще две рыбы покрупнее. Из воды поднялась голова морского змея. Ожидавшая этого Нгао уже более- менее спокойно бросила одну за другой обе рыбины. Змей поймал их на лету и скрылся под водой.
        Берег взорвался восхищенными возгласами. Нгао обернулась и увидела, как сын Сиума прыгнул в воду и поплыл к ней. Он быстро доплыл до плота, но подниматься на него не стал.
        - Нгао молодец, - проговорил он, держась за плот. - Пусть дочь Тхена сложит рыбу в сетку. Нуо заберет сетку с рыбой на берег. Вторая останется для утреннего улова.
        Он протянул две сетки. Нгао собрала рыбу в одну из них.
        - Пусть дочь Тхена ничего не боится, - задержав ее руку в своей, улыбнулся сын Сиума. - На плоту Нгао в безопасности.
        - Нгао не боится, - ответила она. - Нгао ночевала на плоту.
        - Доброй ночи, - кивнул Нуо и, оттолкнувшись от плота, поплыл на берег.
        Нгао проводила его взглядом. На берегу Нуо отдал сетку с рыбой Сиуму и пошел в поселение. С ним сразу ушли Олан и Эяо. Постепенно все карамы разошлись по своим хижинам. Уже темнело, и пора было разжигать костры. Дождавшись, когда все уйдут, Нгао сняла шкуру и, выжав ее, расстелила на плоту на просушку. Она действительно уже привыкла к плоту. Ей было совсем не страшно. После заката Нгао укрылась подсохшей шкурой и спокойно уснула под тихий шум моря.


* * *
        Проснувшись, Нгао надела высохшую за ночь шкуру и села на плоту, наблюдая за поселением карамов. Первыми на берег вышли Нуо и Олан. Потом стали собираться остальные карамы. Последними подошли Сиум и Оуи.
        Дождавшись их появления, Нгао принялась проверять крючки. По странной прихоти моря на каждом из них билась крупная рыбина. Нгао в изумлении оглядела столь крупный улов, снова выбрала рыбу поменьше и стала насаживать крючки. Рядом с плотом послышался плеск.
        - Иуш-ш-ш, - пронеслось над морем.
        Уже ожидавшая этого Нгао даже не оглянулась. Только забросив в воду все крючки, она подошла к краю плота.
        - Иуш-ш-ш, - послышалось знакомое шипение.
        Нгао бросила в воду разрезанную рыбу. Змей скрылся под водой и долго не появлялся. Она уже обеспокоено оглядывала море, когда Иуш вернулся. Змей всплыл прямо возле края плота. В пасти у него была крупная раковина.
        Нгао робко взяла раковину и положила ее на плот. Карамы, затаив дыхание, наблюдали за происходящим. Дочь Тхена взяла рыбу покрупнее и снова повернулась к Иушу. Змей по-прежнему был возле самого плота. Она опустила рыбу прямо в его раскрытую пасть.
        Нгао испытывала страх от такой близости змея и в то же время восторг от его явной благосклонности. Она дала Иушу вторую рыбу. Змей проглотил и ее, но не сдвинулся с места, ожидая любимого лакомства. Нгао подняла с плота принесенную им раковину и попыталась открыть ее ножом. Иуш терпеливо ждал, наблюдая за дочерью Тхена своими умными глазами. Нгао подумала, что Иуш все знает о ней и тоже испытывает, достойна ли она жить с карамами.
        Наконец ей удалось раскрыть створки раковины. Внутри на мягком теле моллюска лежали две крупные розовые жемчужины идеально круглой формы. Восхищенно ахнув, Нгао вытащила прекрасные камешки и отложила их в сторону. Затем она ножом достала моллюска из раковины и, поднявшись, протянула его Иушу. Змей с шипением распахнул пасть, и Нгао с трепетом положила туда моллюска. Иуш совсем не страшный и даже очень красивый и добрый. Она робко протянула руку и с трепетом погладила змея по морде.
        Карамы на берегу замерли в изумлении. Иуш никогда не подплывал так близко к плоту и уж тем более никто никогда не дотрагивался до него.
        Довольно шипя, змей скрылся под водой. С гулко бьющимся сердцем Нгао положила жемчужины в пустую раковину, чтобы не потерять. Ей придется стать женой Нуо сына Сиума, раз столь могущественные силы указывали на это. Нгао должна повиноваться своей судьбе.
        Она сложила пойманную рыбу в сетку. Столь крупный улов едва уместился в ней. Взяв сетку с рыбой в левую руку, а раковину с жемчужинами в правую, Нгао скользнула в воду. Плыть было неудобно, сетка с рыбой тянула вниз.
        Неожиданно снова всплыл Иуш. Нгао испугано вздрогнула, но змей просто плыл рядом. Посмотрев на него, дочь Тхена в порыве протянула правую руку и обхватила Иуша за шею. Змей поплыл быстрее, поддерживая Нгао и направляя ее к берегу.
        Иуш плыл вместе с ней до самого мелководья. Почувствовав под ногами дно, Нгао убрала руку, и змей тут же развернулся и скрылся в море. Проводив его взглядом, изумленная Нгао повернулась и пошла к берегу. К ней навстречу бежал Нуо. Подбежав к дочери Тхена, он с радостным смехом подхватил ее на руки и закружил по воде.
        - Нуо не ошибся, - смеялся он. - Нгао дочь Тхена принесет счастье племени карамов.
        Он понес Нгао на берег. Вся трепеща, она прижалась к Нуо. Ее сердце колотилось от радости и возбуждения, страха больше не было. На берегу Нгао восторженно приветствовали все карамы, только одна молодая женщина смотрела на нее, недовольно поджав губы. Это была Леа дочь Ора.
        - Дочь Тхена понравилась Иушу, - благосклонно проговорил Сиум. - Нгао станет женой Нуо сына Сиума и принесет счастье карамам. Сегодня вечером будет проведен обряд очищения. Через три дня Нгао дочь Тхена войдет в дом Нуо сына Сиума, - он повернулся к Олану. - Пусть сын Нома возьмет выловленную Нгао рыбу. Это рыба Нгао и Олана. До свадебного обряда дочь Тхена будет жить в доме Олана. Пусть сын Нома смотрит, чтоб Нгао ни в чем не нуждалась. Но Олан не должен заходить в хижину.
        - Олан будет ночевать на улице у огня, - согласился сын Нома, взяв у Нгао сетку. - Олан никогда не ловил сразу так много рыбы.
        Нгао отдала державшему ее на руках Нуо раковину. Сын Сиума открыл ее и замер, в изумлении глядя на жемчужины.
        - Подарок Иуша, - восхищенно вымолвил он и объявил на все племя. - Иуш подарил Нгао прекрасные камни. Иуш благословляет союз Нуо сына Сиума и Нгао дочери Тхена.
        Нуо на руках отнес Нгао в поселение. Олан шел рядом. За ними следовали Сиум, Оуи, Эяо, Миа и Лон. А уж за ними - все остальные карамы. Нуо донес Нгао до хижины Олана и только там поставил на ноги. Смущенная и растерянная она скорее скользнула в хижину, желая спрятаться от неожиданного внимания и восторга.
        Оставшись одна, она села на постель из шкур и сухой травы и прислушалась к своим чувствам. Смятение и растерянность смешивались с радостью и восторгом. Нгао радовалась столь чудесным переменам. В хижину легкой походкой впорхнула Эяо.
        - Нгао надо переодеться, - с улыбкой проговорила она. - Одежда Нгао совсем промокла. Эяо приготовила одежду как у женщин карамов.
        Дочь Сиума протянула юбку из листьев и травы, как у нее самой. Нгао переоделась. Эяо помогла ей надеть непривычную одежду и показала, как завязывать поддерживающий юбку ремешок. Она хотела унести старую шкуру, но Нгао ее остановила.
        - Не надо, - воскликнула она, - Нгао наденет это вечером, когда поплывет на плот.
        - Почему Нгао думает, что вечером снова поплывет на плот? - удивилась Эяо.
        - У Нуо и Олана есть раны. Сыну Сиума и сыну Нома нельзя будет плавать кормить Иуша.
        - Олан не ошибся, когда сказал, что Нгао очень добрая, - послышался снаружи голос сына Нома. - Только дочь Тхена побеспокоилась, что у Нуо и Олана есть раны.
        Понимая, что Нгао необходимо отдохнуть, Нуо и Олан расположились на улице рядом с хижиной и все слышали.
        - Олан позволит Эяо поплыть на плот? - мгновенно вспыхнув, выскочила из хижины Эяо.
        - Нуо не позволит, - поднял брови сын Сиума. - Иуш умеет брать рыбу с крючков. Никто никуда не поплывет.
        - Нгао так не может, - выглянула из хижины дочь Тхена. - Карамы очень добры. Нгао должна что-то делать.
        - Нгао очень красивая, - засмотрелся на нее Нуо. - Вечером будет проведен обряд очищения. Дочь Тхена тоже не сможет поплыть на плот. Обряд будет проводить Оуи. Оуи покормит Иуша.
        - Сегодня? - жалобно скривилась Нгао.
        - Пусть Нгао не боится, - подбодрил Олан. - Обряд проводят женщины. Нгао уснет от сладкого дыма и ничего не почувствует. Нгао будет есть? Все карамы уже поели.
        - Нгао проголодалась.
        Пока Нуо и Олан разводили костер, Нгао и Эяо почистили и разделали несколько рыб. Они все вместе поели.
        - Нгао может сходить в лес? - неожиданно спросила дочь Тхена.
        - Зачем? - удивился Нуо.
        - Нгао нужно сходить.
        - Сейчас Нгао не должна оставаться одна с мужчинами, - заметил Олан. - Даже Олану запрещено заходить в хижину. Олан и Нуо не смогут пойти с дочерью Тхена. Одна Нгао тоже не должна выходить из поселения.
        - Эяо пойдет с Нгао, - улыбнулась дочь Сиума. - Эяо не мужчина.
        - Днем в лесу тоже опасно, - качнул головой Нуо. - Пусть Эяо проводит Нгао. Только недолго.
        - Нгао быстро все сделает, - обрадовалась дочь Тхена. - Нгао и Эяо пройдут краем леса.
        Эяо взяла Нгао за руку, и они выбежали из поселения. Олан и Нуо смотрели им вслед, любуясь каждый на свою подругу.
        До сих пор одежда из шкуры полностью скрывала фигуру Нгао, и Нуо мог лишь догадываться о ней. Теперь же грудь и живот Нгао были открыты, а юбка лишь слегка прикрывала бедра.


        Добежав до леса, Нгао и Эяо замедлили шаг и вошли под сень деревьев.
        - Нгао что-то ищет? - спросила Эяо, наблюдая, как дочь Тхена идет, внимательно оглядываясь по сторонам.
        - Нуо и Олан ранены, - ответила она, отыскивая нужную траву. - Нгао перевяжет раны.
        - Нгао заботится о Нуо и Олане.
        Эяо не смогла сдержать нотку ревности.
        - Нуо сын Сиума и Олан сын Нома очень добры, - словно не заметив этого, ответила Нгао. - Никто так не заботился о Нгао.
        - Эяо перевязывает раны вот этой травой.
        Эяо сорвала небольшой стебелек с цельными сердцевидными листочками темно-зеленого цвета.
        - Эта трава медленно заживляет раны и редко встречается, - возразила Нгао, подходя к кустику искомой травы. - Вот эта трава растет везде. Такая трава хорошо снимает боль и очень быстро заживляет раны.
        Нгао сорвала стебель с листьями и отдала его Эяо. Они нарвали много лечебной травы, сорвали несколько крупных листьев для повязки и вернулись в поселение. Когда они пришли, Нуо и Олан так и сидели возле хижины.
        - Нгао и Эяо быстро вернулись, - улыбнулся сын Сиума. - Нуо догадался, что Нгао пошла за лечебной травой.
        - Нуо и Олан очень добры к Нгао, - смутилась она.
        - Мужчины всегда должны защищать женщин и детей, - пожал плечами Олан. - В этом заключается забота о выживании племени.
        - Женщины слабее мужчин, значит, менее ценны для племени, - снимая повязку с ноги Нуо, возразила Нгао. - Для выживания племени необходимы самые сильные и смелые мужчины, чтобы добывать много пищи и защищать племя от врагов.
        - Мужчины сиху глупы и жестоки, - помрачнел Нуо. - Ни один даже самый сильный и смелый мужчина никогда не сможет родить ребенка. Без детей племя вымрет от старости. Женщины способные рожать детей являются наибольшей ценностью в племени. Дети являются продолжением племени во времени. Старики ценны своими знаниями, своим опытом. Молодые сильные мужчины должны беречь женщин, детей и стариков, иначе племя погибнет.
        Нгао слушала столь непривычные для нее речи, раскрыв от удивления рот. При этом ее руки ни на секунду не останавливались, разминая сочные листья и стебли и обкладывая ими рану на ноге Нуо. Эяо внимательно наблюдала за ней и так же перевязывала рану на бедре Олана.
        - Племя вымрет от старости, если не будет женщин, - поддержал друга Олан. - Такое уже случалось. Раньше карамы тоже считали, что для выживания племени необходимы сильные мужчины, и не ценили женщин. Нуо и Олана, и даже Сиума тогда еще не было на свете.
        Настало такое время, когда женщин в племени почти не осталось. Перестали рождаться дети. Мужчины погибали на охоте и рыбалке, умирали от старости. Карамов стало совсем мало. На охоте погиб старый вождь. Новым вождем избрали Рона сына Стора. Рон стал отцом Сиума. Рон распорядился, чтоб женщин и детей берегли как собственную жизнь. Следующему поколению уже с малых лет внушали любовь и уважение к женщинам. Женщины стали любить мужчин и заботиться о них. Сейчас племя карамов одно из самых многочисленных в округе.
        - Сиху относятся к женам и дочерям как к вещам, - вздохнула Нгао. - Мужчины презирают слабость женщин, иногда даже убивают родившихся девочек. За это женщины ненавидят и боятся мужчин.
        Закрепив повязку на ноге Нуо, она подошла к Олану и сняла повязку с его плеча. Эяо начала перевязывать раны его на груди.
        - Племя сиху обречено на вымирание, - внимательно наблюдая за ними, проговорил Нуо. - Нгао очень добрая и заботливая. Дочь Тхена помнит о ранах Нуо и Олана. Нгао сиху, а Нуо и Олан карамы. Карамы и сиху враги. Стала бы дочь Тхена так же заботиться о Милоне сыне Воуна или любом другом мужчине сиху?
        - Нет, не стала. Сын Воуна очень жесток и другие сиху тоже. Став женой сына Воуна, Нгао радовалась бы каждой ране Милона, ждала бы, когда Милон сын Воуна умрет. Нгао стала доброй, когда встретила Нуо и Олана. Нуо и Олан не такие, как Милон, Тхен и другие сиху.
        - Так должно быть. Любое существо ненавидит того, кто причиняет боль и угрожает жизни. Нуо не понимает, как можно ударить женщину. Нгао такая красивая и такая маленькая. Нуо любуется Нгао и хочет заботиться о дочери Тхена. Как можно причинить боль Нгао? За что?
        - Нгао женщина и не может ходить на охоту и защищать племя от врагов.
        - Нгао так думает? Когда Нуо сражался с Урном, дочь Тхена хотела помочь сыну Сиума.
        - Сын Сиума спас Нгао от Урна, поэтому дочь Тхена хотела помочь Нуо.
        - Нуо так и говорит. Когда мужчины защищают женщин, женщины заботятся о мужчинах. У карамов в случае опасности женщины берутся за оружие вместе с мужчинами, и в племени оказывается вдвое больше воинов. Когда мужчины презирают и обижают женщин за слабость, женщины на самом деле становятся слабыми, ненавидя мужчин и желая им смерти. Такие племена вымрут, если не одумаются.
        - Сиху считают, что живут правильно. Мужчины сиху говорят, что так живут все племена.
        - Сиху гордое и жестокое племя, - заметил сын Нома. - Сиху совсем не общаются с соседями. Дочь Тхена устала. Пусть Нгао отдохнет.
        - Да, Нгао устала, - благодарно кивнула она и скрылась в хижине.
        Странный разговор с карамами снова и снова звучал в ее ушах. Нгао ненавидела отца и братьев, ненавидела и желала смерти Милону. Дома ей казалось, что она ненавидит всех мужчин. Но вот Нуо и Олан тоже мужчины, а о них Нгао хотелось заботиться и доставлять им радость. Да и как могло быть иначе, если только здесь Нгао стала наедаться досыта. Нуо и Олан привели ее в свое племя и уговорили вождя позволить ей жить с карамами. Олан назвал Нгао своей сестрой, а Нуо возьмет дочь Тхена в дом и назовет женой. Олан даже поселил Нгао в своей хижине, а сам остался на улице. Такое отношение было настолько непривычным, что она не находила себе места. Ей хотелось что-нибудь сделать для Нуо и Олана, как-то отблагодарить их. Нуо сын Сиума будет хорошим мужем. Нгао должна стать хорошей женой для него.

8. Обряд очищения



* * *
        Когда Нгао скрылась в хижине, Нуо и Олан переглянулись и перешли к стоявшей рядом хижине Нуо. Эяо тоже пошла с ними.
        - Нуо угадал, - сказал сын Нома. - Маленькая сиху станет хорошей женой.
        - Нгао маленькая, но очень сильная и смелая, - согласился Нуо. - Дочь Тхена видит разницу между сиху и карамами. Сердце Нгао склоняется к Нуо. Маленькая сиху не избалована, как женщины карамов. Нгао может жить одна в лесу. Дочь Тхена будет сражаться с врагами рядом с сыном Сиума. Нгао будет хорошей женой.
        - Нгао беспокоится, что Нуо и Олан ранены, - напомнила Эяо. - Дочь Тхена сказала, что Нуо и Олан очень добры.
        - Эяо слышала историю Нгао. Дочь Тхена всегда терпела побои отца и братьев. Нгао пришлось убить отца, иначе сын Ога убил бы Нгао. Даже Ирр, если подобрать его котенком и вырастить, может привязаться к человеку.
        - Так не должно быть! - содрогнулась Эяо.
        - Так бывает, - пожал плечами Олан.
        - Завтра Нуо пойдет на охоту, - опираясь спиной на стену хижины, сообщил сын Сиума.
        - Олан пойдет с Нуо, - мгновенно отреагировал сын Нома.
        - Нет. Сын Сиума пойдет один. Олан останется с Нгао.
        - Олану это не нравится.
        - На кого пойдет охотиться Нуо? - спросила Эяо.
        - Олан подарил Эяо шкуру Ирра. Нуо тоже хочет подарить Нгао красивую шкуру. Ирра убил сын Нома, значит, сын Сиума убьет Оура.
        Оуром карамы называли лесного леопарда, ловкого и очень свирепого хищника. Оур был не менее опасен, чем Ирр.
        - Олан пойдет с Нуо, - повторил сын Нома.
        - Олан не может идти с Нуо. Сын Нома должен остаться с Нгао.
        - Эяо останется с Нгао, - вмешалась Эяо. - Пусть Нуо возьмет с собой Олана.
        - Хорошо, - сдался сын Сиума. - Пусть Эяо не оставляет Нгао одну. Оур живет в лесу. Нуо и Олан найдут Оура и вернутся к вечеру.
        Вскоре Эяо ушла в родительскую хижину. Нуо и Олан занялись повседневными делами. Время от времени они поглядывали на хижину, но Нгао не выходила.
        Только после полудня они вернулись к хижине Олана. Услышав голоса, Нгао выглянула наружу. Нуо разводил костер. Олан собирался чистить пойманную Нгао рыбу.
        - Нгао приготовит рыбу, - проговорила она, забирая у Олана добычу и доставая нож.
        Олан не возражал. Пряча улыбку, Нуо наблюдал, как Нгао быстро и ловко чистит рыбу. Ее руки так и мелькали.
        Почистив, Нгао насадила куски рыбы на ветки и пристроила над костром. Из хижины Сиума прибежала Эяо и принесла на листе пальмы несколько кусков жареного мяса и лепешки.
        После еды Нуо взял у Нгао раковину с жемчужинами и ушел в свою хижину. Достав давно лежавший у него лоскут оленьей кожи, он задумался.
        Обычно для украшений отрезали узкую полоску кожи, из которой делали шнурок. Затем в приготовленных раковинах делали отверстия и нанизывали их на шнурок. В камешках тоже делали отверстия или насечки на поверхности. Но подаренные Иушем жемчужины были слишком прекрасны. У Нуо не поднималась рука делать отверстия или насечки. Он боялся испортить столь великолепный подарок.
        После некоторых раздумий Нуо отрезал полоску кожи в палец шириной и длиной по обхвату шеи и несколько узеньких длинных полосок.
        Костяной иглой он проделал по краям широкой полосы отверстия, закрепил на ее концах узкие полоски и стал их переплетать, продевая в проколотые отверстия. Получился красивый узор. Нуо плел узор от концов полосы к середине.
        Дойдя до середины полосы, он сплел что-то вроде кармашка и вложил туда жемчужину. Края кармашка Нуо стянул посильнее, чтоб было видно жемчужину, но из кармашка она не выпадала. На концах оплетенной таким образом полосы он закрепил два небольших шнурка, чтобы можно было завязать украшение на шее.
        Закончив работу, он невольно залюбовался на творение рук своих. Такого украшения еще не было ни у одной женщины в племени. Таким же образом Нуо сплел второе украшение.
        Теперь они смогут надеть подарок Иуша на свадебную церемонию. Пусть все видят камни Иуша.
        В хижину вошел Олан.
        - Когда сын Сиума пойдет на охоту? - спросил он.
        - Нуо пойдет утром, - ответил сын Сиума, разглядывая сплетенные украшения.
        - Красиво, - сказал сын Нома. - Нуо хорошо придумал. Олан тоже хочет сделать такие для Эяо.
        - Нуо будет рад. Эяо сестра Нуо. Пусть сын Нома сделает украшения с когтями и клыками Ирра.
        - Олану нравится мысль Нуо. Эяо обрадуется. Сын Нома никогда не видел таких украшений.
        - Нуо было жалко обтачивать камни Иуша. Пусть Олан делает украшения в хижине Нуо. В хижине Олана живет Нгао. Сын Нома не может заходить в хижину.
        - Олан сейчас придет.
        Он вышел и вскоре вернулся со свертком из оленьей кожи. Олан внимательно рассмотрел сделанные другом украшения и принялся за работу.
        Для большей прочности он все же проделал отверстия в когтях и клыках тигра. Саму полосу кожи Олан оплел уже другим узором. В центре украшения он расположил клык тигра, оплетя его таким же кармашком и закрепив на шнурке. Когти Ирра Олан подвесил по нижнему краю на равном расстоянии. Такое же украшение он сделал и для себя.
        - Красиво, - проговорил Нуо, разглядывая работу Олана. - Олан понял, как делал Нуо.
        - Пусть Нуо спрячет украшения. Нгао и Эяо не должны увидеть их раньше нужного дня.
        - Нуо спрячет. Пусть Олан встанет рано. Сын Сиума уйдет утром.
        Нуо завернул украшения в оставшийся лоскут кожи и убрал за постель.
        - Олан дежурит у костров в конце ночи. Сын Нома проснется очень рано.
        - Хорошо. Как Нгао?
        - Эяо осталась с Нгао. Дочь Тхена боится обряда.
        Они вышли и подошли к хижине Олана, но заходить не стали, а расположились снаружи. Внутри слышался негромкий разговор. Нуо и Олан переглянулись.
        - Эяо и Нгао подружатся, - улыбнулся сын Сиума.
        - Это будет хорошо, - кивнул Олан.
        Из хижины Сиума вышли Оуи и Миа и подошли к хижине Олана. Оуи держала в руках сверток из специально выделанной белой оленьей кожи.
        - Уже? - удивился и встревожился Нуо.
        - Уже вечер, - ответила Оуи. - Оуи должна успеть все сделать до заката.
        - Обряд проводят три человека, - заметил Олан.
        - Эяо прошла обряд. Эяо поможет Оуи и Миа. Пусть Нуо и Олан уйдут от хижины. Мужчины не должны присутствовать при обряде.
        - Нуо и Олан не заходят в хижину, - нахмурился сын Сиума.
        - Пусть Нуо и Олан совсем уйдут.
        После обеда Олан и Эяо немного посидели с Нгао. Потом сын Нома ушел, а Эяо осталась.
        - Нгао хорошо лечит раны, - глядя ему вслед, проговорила Эяо. - Олан уже не хромает.
        - Это трава так лечит, - пожала плечами Нгао.
        - Только Нгао знает эту траву. После таких ран сын Нома должен был заболеть лихорадкой.
        - Нгао знает много трав. Нуо и Олан очень добры. Нгао должна была помочь сыну Сиума и сыну Нома.
        - Нгао научит Эяо пользоваться травами?
        - Эяо научит Нгао жить с карамами?
        - Договорились, - засмеялась Эяо. - Когда Нгао станет женой Нуо сына Сиума, а Эяо женой Олана сына Нома. Это произойдет в один день. Олан и Эяо долго ждали, когда Нуо выберет женщину. Уже вечер, надо готовиться.
        - К чему?
        - К обряду очищения.
        - Нгао боится, - призналась дочь Тхена.
        С Эяо ей было легче разговаривать, чем с Нуо и Оланом. Эяо женщина и почти ровесница Нгао. Они вполне могут стать подругами.
        - Пусть Нгао не боится. Эяо прошла обряд три луны назад. Нгао увидит, это не страшно.
        Она расчистила очаг посреди хижины, затем принесла сухой травы и дров для небольшого костра. В основном это были крупные поленья, которые долго горят, но пламя дают совсем небольшое. Нгао с обреченным видом наблюдала за ней. Эяо уложила сухую траву и дрова в очаг.
        - Зачем огонь? - спросила Нгао.
        - На огне жгут священные травы, призывая духов принять жертвенную кровь и помочь проходящей обряд женщине стать хорошей женой и матерью, - пояснила Эяо. - Нгао уснет от сладкого дыма. Если Нгао не успеет уснуть, то почувствует небольшую боль. После обряда ребенок становится женщиной и может войти в дом мужчины. Мальчики проходят другой обряд, после которого ребенок становится мужчиной - охотником и защитником племени.
        - У сиху тоже есть обряд испытания для мужчин, - кивнула Нгао.
        Снаружи послышались голоса Нуо и Олана. Нгао хотела выйти к ним, но Эяо удержала ее.
        - Не надо Нгао выходить, - сказала она. - Сейчас придут Оуи и Миа. Нгао не должна разговаривать с мужчинами перед обрядом.
        Нгао отступила от выхода и осталась стоять посреди хижины. Отступивший было страх снова охватил ее. Снаружи послышался женский голос. Эяо присела перед очагом и разожгла огонь. Когда она отступила от разгоревшегося костра, вошла Оуи.
        - Хорошо, - кивнула Оуи, и Эяо неслышно выскользнула из хижины.
        Нгао испуганно сжалась. Эта женщина мать Нуо. Ей не понравилось, что сын Сиума решил взять в дом Нгао.
        Оуи вытащила из свертка небольшой кожаный мешочек и высыпала часть его содержимого в огонь. Нгао рассмотрела серо-зеленый порошок, несколько стебельков и еще кусочки чего-то коричневого. Костер заискрил и задымил. В воздухе поплыл тяжелый сладковатый запах.
        - Подойди, дитя, - обернулась Оуи.
        Нгао робко подошла ближе.
        - Дыши дымом, - Оуи подтолкнула ее ближе к костру. - Пусть дочь Тхена не боится и дышит глубже. Духи помогут Нгао пройти обряд.
        Нгао глубоко вдохнула сладковатый дым. Голова приятно закружилась, тело стало совсем легким. Оуи отступила от костра к постели. Она что-то говорила нараспев, но Нгао уже ничего не слышала. Постелив на постель белую кожу, Оуи вышла из хижины. Нгао осталась стоять у костра.
        От сладкого дыма кружилась голова. Тело охватила приятная расслабленность. Все страхи и опасения куда-то исчезли, и вообще все стало приятно безразличным. Если бы сейчас Нгао сказали, что она должна умереть, она спокойно бы шагнула в огонь или навстречу ножу.
        Чуть отодвинув закрывающую вход шкуру, Оуи наблюдала за дочерью Тхена.
        - Нгао готова, - кивнула она через пару минут.
        В хижину скользнула Эяо. Сдерживая дыхание, чтобы самой не надышаться дымом, она подошла к одурманенной девушке.
        - Нгао, - Эяо потянула ее за руку в сторону от костра. - Пусть дочь Тхена снимет одежду и ляжет.
        Глядя на Эяо расширившимися зрачками, Нгао попыталась снять юбку. Дочь Сиума помогла ей раздеться и подвела к постели. Нгао легла на спину, глядя в потолок пустым взглядом. Эяо села в изголовье и, заведя руки Нгао ей за голову, крепко сжала запястья.
        В хижину вошли Оуи и Миа. Снова что-то читая нараспев, Оуи высыпала в костер вторую порцию порошка. Новая волна сладкого дыма расплылась по хижине. Глубоко дыша, Нгао почувствовала, как слипаются глаза. Ее неудержимо клонило в сон.
        Миа опустилась на пол в ногах Нгао, крепко держа ее щиколотки. Подошедшая Оуи склонилась над распростертой на постели сиху. Ничего этого Нгао уже не видела.
        Нуо не находил себе места, беспокойно ходя мимо своей хижины из стороны в сторону. Олан сидел на камне у входа. Из хижины Олана доносилось пение Оуи, и больше ничего не было слышно.
        - Пусть Нуо успокоится, - проговорил сын Нома. - Нуо не переживал, когда обряд проходила Эяо.
        - Карамы с рождения готовят детей к обряду, - ответил сын Сиума. - Нгао сиху и ничего не знает об обрядах карамов. Дочь Тхена испугана. Надо было подождать, когда Нгао привыкнет и перестанет бояться.
        - Нгао не может жить с карамами, пока не пройдет обряд. Сладкий дым не даст Нгао испугаться. Дочь Тхена уснет и ничего не почувствует.
        Из хижины вышли Миа и Эяо. Нуо и Олан подождали, пока выйдет Оуи, и подошли к ним.
        - Как Нгао? - встревожено спросил сын Сиума.
        - Пусть Нуо не переживает, - ответила Оуи. - Дочь Тхена здорова и сможет родить много детей. Нгао будет спать до утра. Три дня мужчины не должны подходить к хижине. Эяо позаботится о дочери Тхена.
        - Олана выселили на улицу, - буркнул Олан.
        - Сын Нома назвал Нгао сестрой, - пожала плечами Оуи.
        Нуо и Олан вернулись в хижину Нуо. Оуи и Эяо ушли в хижину вождя, Миа вернулась к мужу. Оуи переоделась в специально приготовленную для такого случая шкуру и отправилась на плот закончить обряд.


        Проснулась Нгао только на следующий день. Пытаясь сообразить, где она и что случилось, дочь Тхена обвела хижину пустым взглядом. Все плыло перед глазами. Отяжелевшую голову невозможно было оторвать от постели.
        Нгао медленно перевернулась на бок и, почувствовав легкую боль, вспомнила о проведенном обряде. Действительно ничего страшного не произошло. По крайней мере, она почти ничего не помнила.
        В хижину заглянула Эяо. Увидев, что Нгао проснулась, она вошла.
        - Как Нгао? - подходя к ней, спросила дочь Сиума.
        - Как после болезни, - ответила та. - Голова тяжелая, слабость.
        Эяо помогла ей сесть и подала стоявший в изголовье небольшой выточенный из дерева сосуд с темной жидкостью.
        - Пусть Нгао выпьет. Нгао нехорошо после сладкого дыма.
        - Что это? - попробовав горьковатую жидкость, спросила дочь Тхена.
        - Отвар трав.
        Нгао медленно выпила все, что было в сосуде. В голове стало проясняться, захотелось есть. В животе засосало от голода.
        - Нгао голодна? - поняла Эяо.
        - Да, - кивнула та, возвращая сосуд.
        - Эяо принесет поесть.
        Она быстро вышла из хижины.
        Нгао попыталась встать и только теперь заметила, что на ней ничего нет. Она огляделась, ища одежду. Ее шкуру все же куда-то унесли, но рядом на столбе висела юбка, в которой Нгао ходила вчера.
        Пошатываясь, дочь Тхена встала, медленно надела юбку и снова в изнеможении села на постель. Кружилась голова, и дрожали ноги, но все равно было уже лучше.
        Вернувшаяся Эяо принесла на большом листе жареное мясо и лепешки.
        - Уже полдень, - сказала дочь Сиума. - Эяо поест вместе с Нгао.
        Она положила лист с едой на постель рядом с дочерью Тхена.
        - Полдень? - удивилась Нгао. - Нгао долго спала. Где Нуо и Олан?
        - Нуо и Олан ушли на охоту. Три дня дочь Тхена не должна выходить из хижины, и ни один мужчина не должен видеть Нгао.

9. Свирепый Оур



* * *
        Нуо и Олан поели на рассвете и сразу ушли на охоту. Раннее утро давало единственный шанс найти леопарда, пока он не залег отдыхать. Леопард охотился ночью, а днем отлеживался где-нибудь на дереве, и тогда найти его было довольно трудно. Пятнистая черно-желтая шкура прекрасно сливалась с листвой.
        Охотники сразу отправились к поселению обезьян. Вездесущие Кичи обычно знали, где залег хищник, и далеко обходили это место. Карамы традиционно угостили вожака стаи. Едва Нуо издал звук, которым обезьяны обозначали леопарда, как они страшно переполошились.
        Из их возгласов охотники поняли, что ночью Оур убил одну из обезьян, на рассвете ушел на водопой, там и залег на дереве. Пообещав обезьянам расправиться с обидчиком, они направились к реке.
        - Олан не должен помогать Нуо, - проговорил сын Сиума. - Нуо не помогал Олану победить Ирра.
        - Олан не будет помогать Нуо, - согласился сын Нома.
        Они шли, внимательно оглядывая деревья, но все равно не увидели леопарда. Нуо успел лишь услышать какое-то движение и тихое ворчание. Резко обернувшись, он увидел прыгнувшего с дерева зверя.
        Сын Сиума держал копье в левой руке и успел лишь направить его на Оура, а правой схватить нож. Леопард наткнулся на копье животом. Удар был настолько сильным, что выбил древко из руки охотника. В следующую секунду зверь налетел на человека.
        Когти Оура вцепились в спину Нуо. Одновременно леопард хотел прокусить человеку шею, но сын Сиума успел отшатнуться и подставить правое плечо.
        Человек упал на спину, леопард сверху на него. Нуо дважды погрузил нож в сердце Оура. Взревев от боли, зверь поднял голову. Сын Сиума вонзил нож ему в глотку. Затем он сбросил с себя ослабевшего зверя и, вскочив на ноги, отбежал в сторону. Леопард в агонии дернулся несколько раз и затих.
        Сын Нома широко раскрытыми глазами наблюдал за этой неимоверно быстрой схваткой. Все случилось буквально в течение нескольких секунд.
        - Нуо очень быстрый и ловкий, - наконец проговорил Олан. - Оур меньше Ирра, но очень стремительный и опасный. У Оура нет постоянного логова. Оур всегда нападает неожиданно.
        - Нуо знает, - кивнул сын Сиума, он сам никак не мог прийти в себя от неожиданности. - Оур охотится, прыгая с дерева Урну на спину и разрывая глотку. Даже Ирр очень редко нападает на Урна. Пусть Олан зажжет огонь и прижжет раны.
        Он выдернул копье из тела леопарда. Зверь был мертв. Нуо взял нож и принялся сдирать шкуру.
        Олан быстро развел костер, раскалил на огне ветку и принялся прижигать раны на спине друга. Нуо не отрывался от работы, лишь до боли сжимал челюсти при прикосновении тлеющей ветки.
        Когда Олан прижег все раны на спине, Нуо отложил нож и повернулся к нему лицом, чтобы он обработал плечо. Здесь раны были очень глубокие. Олану пришлось повозиться, прежде чем удалось остановить кровотечение. Затушив огонь, сын Нома тоже взял нож и принялся помогать другу. Вместе они быстро разделались с леопардом.
        Проходя мимо поселения обезьян, Нуо и Олан снова угостили вожака Кичи. Затем Нуо показал шкуру Оура, и Кичи разразились восторженными возгласами.
        В поселение они вернулись уже после полудня. Эяо ждала возле хижины Олана. Увидев вернувшихся охотников, она подбежала к ним и замерла, глядя на брата расширившимися глазами.
        - Нуо убил коварного Оура, - с улыбкой сообщил он, остановившись возле своей хижины и снимая с плеча сетку со шкурой.
        - Нуо весь изранен! - воскликнула Эяо.
        - Оур очень опасный зверь, - пожал плечами сын Сиума и поморщился от боли.
        - Эяо перевяжет раны Нуо. Пусть Нуо сядет.
        Она вынесла из хижины собранную заранее траву. Эяо ожидала, что брат будет ранен, поэтому заранее с утра набрала побольше травы, которую показала ей Нгао. Покрыв спину брата сплошным слоем размятой травы, Эяо накрыла все крупными листьями и взяла лиану и тут же положила ее обратно.
        - Лианой это не закрепить, - заметил сын Нома.
        - Эяо видит, - кивнула она и убежала в хижину Сиума.
        Через минуту Эяо вернулась с широкой полосой оленьей кожи. Она обернула кожей спину и грудь Нуо и затем закрепила все лианой.
        Раны на плече были очень глубокими, но не такими большими. Их Эяо обложила толстым слоем травы и накрыла листьями. Олан и Эяо сели возле Нуо.
        - Эяо приготовит шкуру Оура для Нгао, - сказала она. - Нуо ранен и не сможет обработать шкуру.
        - Нуо рад словам Эяо, - улыбнулся сын Сиума. - Как Нгао?
        - Дочь Тхена просыпалась днем, немного поела и снова уснула. Духи приняли дочь Тхена в племя карамов.
        - Как Оуи? Оуи недовольна?
        - Да. Оуи не нравится, что Нгао сиху.
        - Нуо любит маленькую сиху. Сын Сиума хочет защищать Нгао от всех врагов.
        - Да, Нуо любит Нгао, - согласилась Эяо. - Сын Сиума убил для Нгао Оура. Это очень опасно.
        - Оур напал неожиданно. У Нуо не было времени отразить нападение.
        - Сын Сиума великий охотник, - улыбнулся Олан. - Нуо успел обернуться и встретить Оура оружием. Если бы Оур прыгнул Нуо на спину, даже Олан не смог бы помочь сыну Сиума.
        - Нуо и Олан не могут погибнуть! - Эяо поежилась. - Эяо и Нгао любят Нуо и Олана!
        Нуо с улыбкой обнял сестру правой рукой. Боль в плече сильно уменьшилась, но еще тревожила.
        - Нуо и Олан голодные, - отстранившись, проговорила дочь Сиума. - Эяо принесет поесть.
        Она убежала в хижину вождя, забрав с собой шкуру леопарда. Через несколько минут Эяо принесла еду и села вместе с Нуо и Оланом, но есть не стала.
        - Почему Эяо не ест? - поинтересовался сын Сиума.
        - Эяо ела с Нгао, - ответила она.
        - Через два дня Эяо войдет в дом Олана сына Нома. Эяо рада?
        - Очень. Нуо рад, что приведет в дом Нгао дочь Тхена?
        - Нуо очень рад помочь маленькой сиху.
        - Нгао больше не сиху. Нгао прошла очищение по обряду карамов. Духи приняли дочь Тхена.
        - Если бы все так думали, - вздохнул сын Сиума. - Нуо боится, в племени так и будут считать Нгао чужачкой.
        - Привыкнут, - пожал плечами Олан. - Олан не думает, что кто-нибудь осмелится, открыто обидеть жену такого великого воина, как Нуо сын Сиума.
        - Нуо и Олану надо отдыхать, - сказала Эяо. - Пусть раны заживают до обряда.
        Она ушла в родительскую хижину. Охотники вошли в хижину Нуо. Морщась от боли, сын Сиума лег на постель вниз лицом. Олан сел рядом на полу, откинувшись назад и прислонившись спиной к стене.
        Нуо вскоре задремал. Сын Нома сидел, прикрыв глаза, и время от времени с тревогой поглядывал на друга. Обычно Нуо не спал днем, и эта внезапная слабость, скорее всего, означала, что у него начинается лихорадка.


* * *
        Нуо сын Сиума проснулся только вечером. Ему было нехорошо. Слабость и жар терзали тело. Лицо горело. На лбу проступила испарина. Раны болели. Открыв глаза, сын Сиума увидел сидящих рядом с ним Эяо и Олана.
        Увидев, что он проснулся, сестра протянула ему небольшой деревянный сосуд с каким-то отваром. Нуо молча выпил. Эяо смочила холодной водой полоску шкуры и приложила ее ко лбу брата. Он опустил голову на руки.
        - Сколько Нуо будет болеть? - слегка повернув голову в их сторону, спросил он.
        - Жар небольшой, - ответила Эяо. - Нуо проболеет день или два. У Нуо очень глубокие раны, поэтому началась лихорадка.
        - Пусть Эяо поменяет повязки. Раны сильно болят.
        - Эяо и Олан уже все приготовили, - кивнул сын Нома.
        Эяо сняла повязки. Трава высохла и местами даже прилипла к ранам. Дочь Сиума осторожно смыла все со спины Нуо. Олан тем временем разминал свежую траву на новую повязку.
        Промыв раны, Эяо обложила их слоем свежей травы и перевязала. Нуо слегка приподнялся на локтях, чтоб ей было удобнее. Руки дрожали от противной слабости. Приятный холодок охватил раны.
        Сын Сиума снял со лба согревшийся компресс и оглянулся. Увидев, что после перевязки осталось еще немного размятой травы, он дотянулся до нее и, расстелив на полоске шкуры, интуитивно прижал ее к пылающему лбу. Эяо завязала концы полосы на затылке, чтоб компресс не спадал. Нуо благодарно взглянул на сестру и друга и закрыл глаза. Почти сразу он снова задремал.
        - Жар спадает, - проговорил Олан, коснувшись ладонью щеки Нуо.
        - Да, Нуо лучше, - кивнула Эяо. - Оур сильно поранил сына Сиума. Нуо сильный. Нуо быстро выздоровеет.


        Нуо проснулся на рассвете. Вчерашний жар и упадок сил сменились легкой слабостью и разбитостью в теле. Болели раны.
        Сын Сиума медленно сел на постели и только теперь увидел спящего в углу хижины Олана. Нуо улыбнулся. Лихорадка прошла стороной.
        Он снял со лба компресс. Трава высохла, вытянув жар из тела. Сын Сиума медленно поднялся и шагнул к выходу из хижины. Проникший снаружи холодный воздух, когда Нуо откинул закрывающую вход шкуру, разбудил Олана. Он открыл глаза и успел увидеть лишь мелькнувшую в дверях фигуру.
        - Нуо! - мгновенно вскочив на ноги, Олан выбежал из хижины. - Сын Сиума болен! Куда Нуо идет?
        - Нуо уже не болен, - улыбнулся сын Сиума. - Нуо хорошо.
        - Олан рад, что Нуо хорошо. Что Нуо хочет делать?
        - Нуо голоден.
        Олан вынес из хижины оставшиеся с вечера мясо, рыбу и лепешки, и они направились к линии костров. Дозорные радостно и удивленно приветствовали выздоровевшего охотника. Они сели возле одного из костров и принялись за еду, разогревая мясо и рыбу на огне. Вскоре их нашла Эяо.
        - Зачем Нуо и Олан ушли из хижины? - подходя, проворчала она. - Эяо везде ищет Нуо и Олана.
        - Сын Сиума проголодался, - сообщил Олан. - Олан и Нуо решили поесть у костров на воздухе.
        - Жар прошел, - заметила Эяо, коснувшись ладонью лба брата. - Нуо быстро поправился.
        - Это трава Нгао, - ответил он. - Если бы дочь Тхена не показала Эяо траву, Нуо не выздоровел бы так быстро. Как Нгао?
        - Нгао посыпалась вечером и много разговаривала с Эяо, - улыбнулась дочь Сиума. - Эяо не стала говорить Нгао о болезни Нуо.
        - Эяо хорошо сделала.


        Только на следующее утро Нгао полностью пришла в себя после проведенного обряда. Оставшиеся два дня Эяо почти все время проводила с ней, отлучаясь лишь затем, чтобы набрать лечебной травы и перевязать раны брата.
        Она сказала Нгао, что сын Сиума был ранен на охоте, но подробностей не рассказывала. Нгао переживала за Нуо, который был так добр с ней.
        В то же время она с трепетом и опасением ожидала предстоящего свадебного обряда.
        Она по-прежнему не хотела становиться ничьей женой, но другого выхода у нее не было. Лучше стать женой карама Нуо сына Сиума, чем женой Милона сына Воуна или любого мужчины сиху. Кроме того, ей хотелось как-то отблагодарить и порадовать Нуо, ведь он обещал, что не будет обижать дочь Тхена.

10. Нгао жена Нуо



* * *
        На третий день утром Олан вернулся в свою хижину. Уже вставшая Нгао с удивлением посмотрела на него.
        - Олану уже можно заходить к Нгао, - пояснил он. - Три дня прошло. Духи приняли дочь Тхена в племя карамов и теперь не разгневаются. Сегодня Нгао дочь Тхена войдет в дом Нуо сына Сиума, а Эяо дочь Сиума войдет в дом Олана сына Нома. До обряда Эяо не должна заходить к сыну Нома. Олан позаботится о Нгао.
        - Как раны Олана?
        - Заживают. Эяо перевязывала раны Нуо и Олана, как показала Нгао.
        - Что с Нуо? Эяо сказала, у сына Сиума новые раны.
        - Сын Сиума был ранен на охоте. Пусть Нгао не беспокоится. Нуо хорошо. Вечером Нгао увидит. Дочь Тхена готова войти в дом Нуо сына Сиума?
        - Нгао боится, - со вздохом призналась она. - Дочь Тхена боится, но сделает все, что надо. Сын Сиума очень добр с Нгао. Дочь Тхена не хочет огорчать Нуо.
        - Пусть Нгао не боится. Нуо не обидит дочь Тхена.
        Они поели в хижине, затем Олан рассказал Нгао о предстоящем обряде. После полудня сын Нома ушел готовиться, оставив Нгао отдохнуть. До вечера она сидела в хижине одна, но это не тяготило ее. Наоборот она, наконец, разобралась со своими мыслями и чувствами.
        Она станет женой Нуо сына Сиума. Нуо обещал не обижать ее. При мысли о Нуо ее охватывало странное чувство. Ей почему-то хотелось быть рядом с ним. Видеть его глаза, улыбку, слушать голос. Нгао нравились непривычно светлые волосы и кожа карамов. Хотелось, чтобы сын Сиума обнял ее, как сын Нома обнимал Эяо.
        Уже вечером возле хижины Олана появилась Эяо. Она остановилась возле входа и окликнула Нгао. Выглянув наружу, дочь Тхена замерла, с восторгом глядя на нее.
        Эяо была одета в шкуру убитого Оланом тигра. Передние лапы охватывали плечи и были сшиты на груди. Шкура с головы была откинута назад. Ее можно было одеть на голову. Задние лапы тигра так же были сшиты, охватывая бедра Эяо наподобие юбки.
        - Ирр, - невольно выдохнула Нгао, коснувшись рукой великолепной шкуры.
        - Подарок Олана, - улыбнулась Эяо. - Эяо принесла Нгао подарок Нуо.
        Нгао только теперь заметила в ее руке шкуру леопарда. Эяо развернула шкуру и протянула ее дочери Тхена.
        - Оур, - восхищенно прошептала Нгао. - Это для Нгао?
        - Да. Нуо сын Сиума убил Оура, чтобы подарить шкуру Нгао. Пусть Нгао наденет шкуру Оура сегодня.
        - Это Оур ранил Нуо, - поняла дочь Тхена.
        Не менее великолепная шкура леопарда была сшита, так же как и шкура тигра.
        - Оур поранил Нуо спину и прокусил плечо. Пусть Нгао одевается. Скоро Олан придет за дочерью Тхена. Сын Нома назвал Нгао сестрой, поэтому Олан отведет Нгао к сыну Сиума.
        Эяо ушла. Нгао в смятении скрылась в хижине. Она никогда в жизни и близко не видела такого великолепия. Дочь Тхена сняла юбку и надела сшитую из шкуры одежду. Оглядывая себя со всех сторон, она гладила мягкий мех, любуясь узором. Радость и восторг переполняли ее. Олан вошел в хижину и остановился в дверях, разглядывая Нгао.
        Почувствовав чье-то присутствие, она обернулась.
        - Нгао очень красивая, - восхищенно проговорил он. - Дочь Тхена готова стать женой Нуо?
        - Да, Нгао готова, - смущенно ответила она, разглядывая Олана.
        На нем была надета набедренная повязка из шкуры серого медведя. На ранах не было повязок. Свежие рубцы четко выделялись на светлой коже.
        - Нуо сын Сиума ждет Нгао, - сообщил Олан.
        Он отвел дочь Тхена на площадку перед хижиной вождя. Нуо и Эяо были уже там. На площадке перед кострами собралось все племя карамов. Нуо был одет, как и Олан. Нгао с испугом разглядывала ужасные раны на его плече и спине. Несмотря на раны, выглядел Нуо вполне бодрым и довольным. Из хижины вышли Сиум сын Рона и Оуи, и церемония началась.
        Сиум подозвал к себе Нуо и заговорил о нем перед племенем. Он говорил о сыне, как о великом охотнике. Напомнил об убитых недавно Урне и Оуре, упомянул о ранах, которые Нуо получил всего два дня назад. Закончил он свою речь сообщением о том, что столь великий охотник, наконец, выбрал женщину, которую приведет в свой дом, и сегодня назовет ее имя.
        Нуо сын Сиума выступил вперед и заговорил о своей избраннице, не называя ее при этом. Он говорил, что, не смотря на небольшой рост и слабое телосложение, эта женщина поразила его и восхитила своей силой и смелостью. Что она очень ловкая и умелая, а так же заботливая и нежная. Нуо упомянул, что только знания и умение этой женщины, которые она передала его сестре Эяо, помогли ему быстро оправиться от столь тяжелых ран. А что может быть важнее для охотника, постоянно рискующего своей жизнью, чем быстрое заживление ран? Сказав свою речь, Нуо прошел мимо расступившихся карамов к стоявшим в стороне Нгао и Олану.
        - Согласна ли Нгао, дочь Тхена войти в дом Нуо сына Сиума и стать женой Нуо? - склонив голову, спросил он.
        - Дочь Тхена рада связать жизнь со столь великим охотником, как Нуо сын Сиума, - ответила Нгао, как ее учили.
        - Отпустит ли Олан сын Нома названную сестру Олана Нгао дочь Тхена в дом Нуо сына Сиума? - спросил Нуо, повернувшись к Олану.
        - Сын Нома с радостью отпускает сестру Олана Нгао дочь Тхена в дом Нуо сына Сиума, - так же склонив голову, ответил Олан. - Олан рад породниться с сыном Сиума.
        Нуо взял Нгао за руку и подвел к отцу. Далее последовала церемония представления, в которой Нуо повторил свой рассказ о Нгао. В конце речи он упомянул о подарке Иуша и охоте на Оура и достал ожерелья.
        За эти дни Нуо дополнил украшения, добавив по нижнему краю ожерелья когти и клыки леопарда. Клык располагался в центре под жемчужиной, а когти по бокам от него.
        - Пусть Нуо сын Сиума и Нгао дочь Тхена подойдут, - кивнул Сиум, когда они надели ожерелья, и взял у Оуи небольшой нож в кожаных ножнах.
        Нуо и Нгао шагнули вплотную к Сиуму. Нгао стояла слева от Нуо. Сиум достал из ножен особый нож из черного камня. Его лезвие было острее бритвы.
        Сиум взял левую руку Нуо и ножом рассек кожу на его запястье. Затем он также надрезал кожу на запястье Нгао. Оуи положила на порез на руке Нуо лоскут белой кожи, и Сиум свел руки Нуо и Нгао вместе.
        - Кровь Нуо сына Сиума и Нгао дочери Тхена соединилась в одну, - мягким голосом проговорила Оуи. - Теперь Нуо и Нгао одно целое и всегда должны быть вместе. Долг мужа защищать и оберегать жену и детей. Долг жены всегда следовать за мужем. Долг мужа и жены не дать оборваться роду карамов Детей Воды, детей Иуша. Пусть Нуо сын Сиума и Нгао дочь Тхена живут в доме Нуо.
        Нуо отдал ей пропитанный кровью лоскут кожи и отвел Нгао в сторону к костру, освободив место для Олана и Эяо. Нгао нерешительно начала танец вокруг костра. Нуо танцевал вместе с ней. Через несколько минут к ним присоединились прошедшие ту же процедуру Олан и Эяо. А потом уже танцевали все карамы.
        Танец пьянил и захватывал. Нгао танцевала, позабыв все свои страхи и смущение. Это продолжалось до полного изнеможения, пока она не рухнула без сил на руки подхватившего ее Нуо. Под возгласы карамов он поднял Нгао и направился к своей хижине.
        Только возле хижины Нгао, наконец, отдышалась и пришла в себя. Руки Нуо мягко сжимали ее в объятиях, но Нгао вдруг вспомнился другой вечер и лицо и руки Милона. Этот страшный взгляд и руки, до боли сжимающие и тискающие ее, а потом злобные глаза Тхена и его удары. Нгао содрогнулась, представив, что руки Нуо сейчас так же сожмутся на ее теле, исчезнет эта мягкая улыбка, и глаза станут как у Милона.
        - Теперь Нгао жена Нуо, - с улыбкой произнес сын Сиума, занося ее в хижину, и осекся, увидев в ее глазах прежний ужас.
        Вздохнув, он опустил Нгао на постель и укрыл шкурой.
        - Пусть Нгао отдыхает, - отступив в сторону, сказал он. - Нгао устала и переволновалась.
        - А Нуо? - нерешительно спросила она.
        - Нуо обещал, что не обидит Нгао. Дочь Тхена боится. Нуо будет спать на полу, чтоб Нгао не боялась.
        Отойдя от постели, сын Сиума лег поперек хижины спиной к Нгао и лицом к выходу.
        На рассвете в хижину заглянула Оуи. Нгао спала в постели, а Нуо на полу недалеко от выхода. Озадаченно покачав головой, Оуи осторожно опустила закрывающую вход шкуру и шагнула к хижине Олана. Олан и Эяо спали в постели, обнимаясь даже во сне. Оуи неслышно вернулась в свою хижину и снова легла.
        - Не нравится Оуи Нгао, - сказала она проснувшемуся Сиуму. - Этой ночью Нуо не был с дочерью Тхена. Зачем Нуо выбрал чужачку?
        - Нуо взрослый мужчина, - ответил Сиум. - Нуо лучше знать, какая жена нужна сыну Сиума. Иуш принял Нгао. Сиум сын Рона не может спорить с покровителем карамов.


* * *
        Нгао проснулась поздно утром. Подняв голову, она увидела, что осталась одна в хижине. Нуо сын Сиума уже куда-то ушел.
        Нгао сняла шкуру леопарда и надела более привычную юбку. Ожерелье она решила не снимать. Здесь многие женщины носили украшения.
        Пусть и на ней что-то будет, ведь теперь Нгао жена Нуо сына Сиума. В хижину так никто и не заходил, и Нгао робко выглянула наружу.
        Вокруг мелькали в основном женщины. Мужчины уже разошлись, кто на охоту, кто на рыбалку. На краю поселения еще горели несколько костров, большинство людей были там.
        Нгао нерешительно пошла в ту сторону. Она уже подходила к кострам, когда ее остановила женщина примерно того же возраста, что и Нуо.
        - Проснулась, маленькая чужачка, - встав перед Нгао, с издевкой произнесла она, ее серые глаза смотрели со злостью и насмешкой. - И что сын Сиума нашел в этой сиху? Черная, страшная. Нгао умеет рыбачить? Нгао умеет печь лепешки? Может, Нгао будет охотиться вместе с Нуо? Нгао только и умеет, что спать и есть.
        - Уйди с дороги, - оскалилась Нгао.
        Она жена Нуо сына вождя Сиума и больше не позволит себя обижать.
        Что Нгао сделала этой женщине, что она так насмехается?
        - Что Нгао может сделать Леа дочери Ора? - засмеялась та. - Пусть чужачка сидит в хижине и не высовывается.
        В следующую секунду рядом неизвестно откуда появилась Эяо. Не говоря ни слова, она залепила надменной незнакомке пощечину и оттолкнула ее.
        - Пусть Леа сидит в хижине и не высовывается, - в бешенстве прошипела Эяо, ее глаза сверкали от ярости. - Кто такая Леа, что смеет угрожать Нгао жене Нуо сына Сиума? Леа ночевала на плоту? Может дочь Ора поплывет кормить Иуша? Почему не Леа, а Нгао ухаживала за Нуо и перевязывала раны?
        Подошли еще несколько женщин и тоже напустились на Леа. Она была красива, но горда и надменна, и ее недолюбливали в племени. На шум из хижины Сиума вышли Нуо и Олан. Увидев Нгао, Нуо подошел и обнял ее за плечи. Олан остановился рядом между Нуо и Эяо.
        - Что происходит? - спокойно спросил сын Сиума, оглядывая рассерженную Эяо, возмущенную Леа и дрожащую от возбуждения Нгао.
        - Кому не нравится Нгао? Нуо слушает.
        - Это Леа дочь Ора, - с трудом сдерживаясь, ответила Эяо. - Леа говорит, что Нуо выбрал плохую жену.
        - Дочь Ора считает, что была бы хорошей женой? - усмехнулся Нуо. - Почему Леа раньше молчала? Нуо ранен и не может плавать. Пусть Леа накормит Иуша. Пусть дочь Ора перевяжет Нуо, чтобы раны скорее зажили. Почему Леа молчит?
        - Почему Нуо защищает сиху? - в возмущении воскликнула Леа.
        - Нгао больше не сиху, - громко отчеканил сын Нома. - Нгао прошла очищение по обряду карамов. Дочь Тхена кормила Иуша, и Иуш подарил Нгао прекрасные камни. Нгао принадлежит к племени карамов, как и Леа, больше, чем Леа. Дочь Ора никогда не кормила Иуша и не плавала в море.
        - Леа женщина, поэтому Нуо не обидит дочь Ора, - продолжил Нуо. - Если Леа еще раз обидит Нгао, Нуо скажет об этом Сиуму сыну Рона. Нуо думает, Сиуму очень не понравятся раздоры в племени. Что скажет Леа?
        Дочь Ора молча скрылась в хижине. Другие женщины тоже разошлись по своим делам, словно ничего не случилось. Обнимая Нгао за плечи, Нуо подвел ее к костру. Вслед за ними подошли Олан и Эяо.
        - Пусть Нгао не боится, - сказал сын Сиума, садясь перед костром. - Леа злится. Дочь Ора хотела стать женой Нуо.
        - Нгао не боится, - сев рядом, ответила Нгао. - Нгао больше ничего не боится. Дочь Тхена разозлилась, но не испугалась.
        - Это хорошо, - кивнул Олан.
        Они поели и все вместе пошли в лес. Нуо и Олан проводили Нгао и Эяо вглубь леса. Нгао быстро нашла нужную для лечения траву. Со вчерашнего вечера Нуо и Олан ходили без повязок на ранах, и она содрогалась, глядя на располосованную спину и прокушенное плечо мужа.
        Усадив мужей на землю, Эяо и Нгао перевязали их раны. Раны Нуо уже начинали зарубцовываться, покрываясь жесткой корочкой.
        После перевязки, мужчины принялись собирать дрова для ночных костров. Нгао и Эяо помогали им. Попутно Эяо рассказывала Нгао об обычаях карамов, показывала употребляемые в пищу растения. Нгао так же показывала ей, какие растения и для чего употребляли сиху. Нуо и Олан с улыбкой переглядывались, прислушиваясь к их разговору, и время от времени тоже вставляли слово.
        До обеда они успели трижды принести из леса по охапке дров. Эяо и Нгао по мере сил старались не отставать от мужей.
        Уже перед обедом Нуо и Олан отправились в лес в четвертый раз, а Эяо и Нгао вернулись к хижинам. Эяо разожгла костер и принесла чашку с серой мукой. Нгао внимательно наблюдала за ней. Эяо сказала, что такую муку карамы делают из зерен и сухих кореньев. Из нее пекут лепешки.
        Она положила у самого костра плоский камень, чтобы он раскалился. Пока камень нагревался, Эяо добавила в муку воды и замесила густое тесто. Нгао старалась помогать ей.
        Когда камень раскалился, Эяо стала делать из теста лепешки и подсушивать их на камне. Показав весь процесс, она дала Нгао самой попробовать испечь несколько лепешек. Сначала лепешки получались неровными, потом Нгао наловчилась делать их более-менее круглыми. Самым сложным было понять температуру камня и вовремя снять лепешку, чтобы она хорошо прожарилась, но не подгорела. Они напекли лепешек и пожарили рыбу.
        Вскоре вернулись Нуо и Олан. Сложив принесенные дрова в общую кучу, мужчины подошли к хижине, и они вместе пообедали. Нуо смеялся и старался держаться бодро, но Нгао видела, что он устал.
        - У Нуо болят раны, - проговорила она, глядя на мужа. - Сыну Сиума надо отдохнуть.
        - Нуо устал, - неохотно согласился он.
        - Пусть сын Сиума отдохнет в хижине. У Нуо глубокие раны.
        - Хорошо, - кивнул он.
        - Пусть сын Нома тоже отдохнет, - взглянула на Олана Эяо. - Раны Олана тоже болят.
        - Сын Нома умрет, если Эяо не будет заботиться об Олане, - заходя в хижину, усмехнулся тот.
        Эяо и Нгао разговаривали, пока костер не догорел, потом Эяо зашла в хижину Олана. Нгао нерешительно шагнула в хижину Нуо. Сын Сиума спал на постели вниз лицом, положив голову на руки и повернувшись лицом к стене. Нгао неслышно подошла и села у изголовья, разглядывая мужа.
        Большой и сильный Нуо сейчас почему-то казался беззащитным. Все его мускулы были расслабленны. Дыхание тихое и ровное. Его раны были закрыты повязками, но Нгао прекрасно помнила их и жалела Нуо.
        Жалость и какая-то непонятная нежность заполнили ее мысли. Хотелось как-то выразить эти ощущения, что-нибудь сделать для Нуо. Она медленно провела рукой по его волосам, слегка перебирая их, коснулась пальцами локтя, мягко поглаживая кожу. До сих пор она никогда не испытывала подобных чувств. Они пугали и тревожили Нгао, но им невозможно было сопротивляться. Разумное решение стать хорошей женой для сына Сиума перерастало в привязанность к нему.


        Нуо проснулся от мягкого прикосновения маленькой ладошки к его руке. Подавив инстинктивный для охотника порыв резко обернуться, сын Сиума остался лежать неподвижно. Да, он не ошибся. Маленькая Нгао сидела рядом с ним и задумчиво поглаживала по руке, перебирала волосы. Дочь Тхена постепенно привыкала к нему.
        Снаружи послышались голоса Эяо и Олана. Нгао невольно отдернула руку и прислушалась, затем медленно встала и вышла из хижины.
        Эяо постепенно вводила Нгао в обычную жизнь племени. Карамы относились к Нгао в основном доброжелательно или, в крайнем случае, равнодушно. Только Леа продолжала смотреть свысока, но Нгао это ничуть не волновало.
        Пока у Нуо и Олана заживали раны, Нгао сама плавала на плот проверять крючки и кормить морского змея. Днем она принимала участие во всех повседневных делах племени. Первое время ей было не по себе, когда Нуо и Олан уходили на охоту, а она оставалась в поселении, но вскоре Нгао привыкла и к этому. Ночевал Нуо по- прежнему на полу хижины, оставляя постель для Нгао.

11. Лон сын Ора



* * *
        Прошло три недели. Нгао окончательно привыкла к новой жизни и больше не боялась оставаться одна. Раны у Нуо и Олана зарубцевались, и они часто уходили почти на весь день то на охоту, то на рыбалку. Нуо снова стал сам плавать на плот. Нгао оставалась в поселении, готовила еду, поддерживала порядок в хижине. Костяной иглой и жилами училась шить одежду из шкур.
        В один из дней Нуо и Олан отправились на рыбалку после полудня. Нгао и Эяо сидели в хижине Нуо. Нгао плела из лиан новую сеть для рыбалки. Эяо перетирала двумя плоскими камнями зерно на муку. Ближе к вечеру в поселении послышался шум и голоса вернувшихся с охоты мужчин.
        - Сильно шумят, - заметила Нгао. - Наверно, хорошая охота была.
        - Эяо узнает, - кивнула дочь Сиума и вышла из хижины.
        Вернулась она помрачневшая.
        - Охотники убили Урна, - садясь на свое место, сообщила она. - Один охотник тяжело ранен клыками в бок под ребра.
        - Кто? - спросила Нгао, знавшая уже почти всех карамов.
        Она помнила схватку Нуо с кабаном и заранее сожалела о раненом охотнике.
        - Урн ранил Лона сына Ора, - ответила Эяо, ожесточенно перетирая камнями зерна.
        Нгао опустила голову. Лон был мужем Миа. Он хорошо относился к дочери Тхена и был в дружеских отношениях с Нуо.
        Вскоре вернулись Нуо и Олан. Они узнали о ранении Лона, когда шли через поселение, поэтому в хижину вошли уже в мрачном настроении. Улов был хорошим, но это больше не радовало их.
        Нгао и Эяо отложили свою работу и пожарили на огне рыбу. Они вчетвером сели вокруг очага и принялись за еду. Ели молча, почти не разговаривая. Внезапно снаружи послышались шаги, и в хижину вошла Миа.
        - Мир дому Нуо сына Сиума, всем живущим здесь и всем гостям дома, - остановившись у входа, в слезах прошептала она привычное приветствие.
        - Мир Миа дочери Сиума сестре Нуо и дому Лона сына Ора, где живет Миа, - кивнул в ответ Нуо. - Пусть Миа разделит еду Нуо и Олана.
        - Миа пришла не есть, - всхлипнула она. - Миа пришла к Нгао.
        - Чем Нгао может помочь Миа? - удивленно обернулась дочь Тхена.
        - Нгао может спасти Лона. Дочь Тхена вылечила раны Нуо и Олана. У Нуо не было лихорадки от глубоких ран. Пусть дочь Тхена спасет Лона. Сын Ора весь горит и бредит. Лон умрет до утра, если Нгао не поможет.
        - Нгао поможет сыну Ора, - резко поднявшись, дочь Тхена шагнула к ней. - Нгао постарается.
        - Нгао, Нуо, Олан и Эяо сделают все, чтобы помочь Лону, - поднялся следом Нуо.
        Миа проводила их в хижину Лона. Нуо, Олан и Эяо остались ждать на улице, а Нгао вошла вместе с Миа. Сын Ора лежал в постели на спине. Нгао склонилась и осмотрела раненого. Он был без сознания, все тело горело огнем. В правом боку Лона зияли две глубокие колотые раны. Клыки кабана вошли под ребра в области живота и проникли в грудную клетку.
        - Нужна горячая вода, - сказала Нгао. - Пусть Миа согреет ведро воды. Нгао сходит за травой.
        - Миа сделает все, как скажет Нгао, - торопливо кивнула дочь Сиума и первой вышла из хижины.
        - Нгао пойдет за травой, - выйдя вслед за ней, сообщила дочь Тхена.
        - Скоро закат, - ответил Нуо. - Нуо, Олан и Эяо пойдут с Нгао.
        Взяв в хижине несколько кожаных мешочков, в какие обычно женщины племени собирали зерна, они все вместе пошли в лес.
        Нгао шла быстро, на ходу отыскивая нужные травы. Эяо, Нуо и Олан собирали то, что она указывала. Набрав полные мешочки трав, они вернулись в поселение. На обратном пути Нгао остановилась возле высокого дерева с узкими покрытыми беловатым налетом, сильно пахнущими листьями и нарвала целую охапку его веток.
        Когда они вернулись в поселение, Миа как раз заносила в хижину выдолбленное из дерева ведро с горячей водой. Нгао вошла вместе с ней. Поставив ведро возле постели, Нгао всыпала в воду горсть принесенной травы и накрыла ведро большим листом. Только теперь она заметила в другом углу хижины двух ребятишек. Это были мальчик и девочка. Мальчику было от силы три, а девочке две зимы. Испуганные, ничего не понимающие они сидели, забившись в угол, и смотрели на раненого отца.
        - Миа отнесет детей к Оуи, - проследив за ее взглядом, проговорила Миа и подошла к детям.
        - Здесь будет очень тревожно, - кивнула Нгао.
        Миа подхватила детей на руки и вынесла их из хижины. Эяо и Олан забрали малышей к себе. Нуо вошел в хижину вместе с Миа.
        Нгао разожгла в очаге небольшой костер, чтоб осветить помещение. Солнце уже садилось, и в хижине быстро становилось темно. Оглянувшись на вошедшего мужа, дочь Тхена принялась привычно разминать травы и обкладывать раны Лона. Сын Ора в бреду метался по постели. Нуо придерживал его, чтобы Нгао было легче накладывать повязку. Миа в оцепенении сидела рядом.
        Нгао бросила в огонь одну из принесенных веток. Она мгновенно вспыхнула и задымила. По хижине расплылся резкий освежающий дымный запах. Нуо с удовольствием принюхался. Миа очнулась от оцепенения и, подняв голову, с надеждой посмотрела на дочь Тхена.
        Нгао заглянула в ведро с настоем трав. Зачерпнув остывший настой небольшим деревянным сосудом, она склонилась над горящим в лихорадке охотником. Мягко приподняв голову, Нгао осторожно влила немного жидкости ему в рот. Внимательно следя, чтобы Лон не захлебнулся, Нгао заставила его проглотить несколько глотков. Затем она смочила настоем лицо и тело раненого и укутала его теплой шкурой.
        - Пусть Нуо идет отдыхать, - обернулась она к мужу.
        - Нуо не умеет лечить раны, - согласился сын Сиума и вышел.
        Вскоре Лон перестал метаться в постели. Жар уменьшился, и он уснул.
        - Лону лучше, - заметила Миа.
        - Да, - кивнула Нгао. - Пусть Миа отдыхает. Нгао посмотрит за Лоном.
        Она добавила в костер еще одну пахучую ветку. Уставшая от волнений Миа не стала спорить и легла на постель, где обычно спали дети. Почти тут же она уснула.
        Еще раз напоив Лона настоем, Нгао подбросила дров в огонь. Затем она села рядом с постелью, прислонившись спиной к стене, и чутко задремала.
        Нгао просыпалась при малейшем движении раненого. Поила и натирала его настоем трав, затем подбрасывала в костер дров и душистую ветку и снова дремала. За ночь она дважды сменила повязку на ранах. Трава очень быстро высыхала, вытягивая жар.
        Дочь Сиума проснулась перед рассветом, когда Нгао в третий раз меняла повязки. Миа подошла и села в изголовье мужа. Он все еще был без сознания, но жар уже спадал. Сын Ора больше не бредил. У Нгао после бессонной ночи слипались глаза, и еле двигались руки. Перевязав раны Лона, она снова напоила его и натерла настоем. В ведре уже почти ничего не осталось.
        - Нужна горячая вода, - проговорила Нгао, положив в костер очередную пахучую ветку.
        - Миа принесет, - не смея поверить своим глазам, ответила дочь Сиума.
        Перелив остатки настоя в сосуд, она подхватила ведро и вышла из хижины. Вскоре она вернулась с ведром горячей воды. Нгао так же всыпала в него травы и накрыла листом.
        - Нгао устала, - проговорила Миа, сев рядом с ней. - Пусть Нгао отдохнет. Миа посмотрит за Лоном.
        - Хорошо, - согласилась дочь Тхена. - Миа видела, как Нгао лечила Лона. Пусть дочь Сиума меняет повязки и поит сына Ора травяным настоем. Иногда пусть Миа зажигает пахучие ветки.
        - Миа сделает. Пусть Нгао не беспокоится.
        Нуо эту ночь спал в постели. Шкуры впитали в себя запах маленькой сиху, и он уснул с ощущением близости Нгао.
        Проснулся сын Сиума на рассвете. В поселении было еще тихо. Нуо развел в хижине костер, почистил и пожарил рыбу. Сейчас должна вернуться Нгао. Она будет уставшая и голодная, да и самому пора поесть. Когда рыба была уже почти готова, в хижину заглянул Олан.
        - Как Лон? - встревожено спросил он.
        - Нуо еще не ходил к Миа и Лону, - ответил Нуо. - Эяо с детьми?
        - Да.
        - Пусть Олан приведет Эяо и детей к Нуо. Поедим вместе.
        - Хорошо, - согласился Олан и вышел из хижины.
        Поев, Эяо и Олан стали играть с детьми, а Нуо тихо вошел в хижину Лона. Сидевшая у постели мужа Миа обернулась к нему. Уставшая за ночь Нгао крепко спала.
        - Как Лон? - осторожно спросил Нуо.
        - Сыну Ора лучше, - с надеждой сообщила Миа. - Где дети?
        - С Эяо и Оланом.
        Подойдя к постели, Нуо склонился над другом. Сын Ора крепко спал. У него еще держался жар. Лоб был покрыт испариной.
        - Теперь Лон не умрет, - проговорил Нуо. - Лон будет болеть еще несколько дней, потом выздоровеет.
        - Это Нгао, - Миа благодарно оглянулась на спящую. - Пусть Нуо бережет Нгао. Дочь Тхена хорошая жена для Нуо.
        - Нуо знает, - кивнул он. - Сын Сиума может помочь Миа?
        - Надо менять повязки, а травы уже совсем мало, - растерянно ответила она.
        - Нуо видел, какую траву собирала Нгао. Сын Сиума принесет траву. Нуо отнесет Нгао в хижину и пойдет за травой.


* * *
        Нгао проснулась только после полудня. Она лежала в постели в хижине Нуо. Сам сын Сиума сидел на полу возле выхода.
        - Дочь Тхена уснула в хижине Лона, - пояснил он на ее вопросительный взгляд. - Нуо принес Нгао домой.
        - Как Лон? - нерешительно спросила Нгао.
        - Лучше. Лон очень слаб, еще держится жар. Но сын Ора уже очнулся и даже немного поел.
        - Это хорошо. Значит, Лон выздоровеет.
        - Лон обязательно выздоровеет. Нгао спасла сына Ора.
        - Нгао голодна, - смутилась она.
        - Нгао не спала всю ночь, - кивнул Нуо. - Дочь Тхена уснула на рассвете и не ела утром. Нуо ждал, когда Нгао проснется, чтобы поесть.
        - У Миа кончилась трава для повязок.
        - Нуо ходил утром за травой. Сын Сиума плохо знает травы и принес совсем мало.
        - Нгао сходит.
        - Нуо пойдет с Нгао, - согласился Нуо, доставая заранее приготовленную еду. - Только сначала Нгао поест.
        Они долго ходили в лесу. Нгао тщательно выбирала самые лучшие и сочные листья и стебли. Набрав несколько кожаных мешочков трав и нарвав душистых веток, Нгао и Нуо вернулись в поселение.
        Когда они подходили к хижине Лона, оттуда вышла Леа. В ее глазах стояли слезы боли и радости. Виновато опустив глаза, Леа проскользнула мимо них и скрылась в своей хижине.
        - Что с Леа? - удивленно обернулась ей вслед Нгао.
        Та действительно выглядела непривычно. Куда-то подевалась ее холодная надменность.
        - Лон брат Леа, - напомнил Нуо. - Лон сын Ора. Леа дочь Ора.
        - Лон непохож на Леа.
        Нуо и Нгао вошли в хижину. Радостная Миа возилась с детьми.
        Лежавший в постели Лон взглянул на гостей мутным взглядом.
        - Брат Нуо, - слабо улыбнулся он. - Лон рад видеть Нуо сына Сиума и Нгао дочь Тхена в доме Лона сына Ора.
        - Мир дому Лона сына Ора и всем живущим здесь, - кивнул в ответ Нуо. - Нуо и Нгао пришли навестить Лона.
        - Миа все рассказала, - сын Ора благодарно смотрел на гостей.
        - Нгао посмотрит и перевяжет раны, - подошла к нему дочь Тхена.
        Она откинула укрывающую его шкуру и сняла повязку. Вокруг ран еще держался жар.
        Нгао размяла траву и обложила ею весь бок Лона. Нуо помог ей закрепить повязку. Нгао напоила Лона настоем трав.
        Нуо и Нгао оставались у Лона и Миа до вечера. Нгао помогала Миа по хозяйству. Нуо присматривал за Лоном, разговаривал с ним и подавал настой трав, когда сын Ора хотел пить.
        Вечером незадолго до заката Нуо ушел. Надо было плыть на плот проверять крючки и кормить Иуша. Нгао осталась.
        Они вместе поели, потом Нгао еще раз поменяла повязки и напоила раненого настоем. Рассказав Миа, что если ночью у Лона начнется жар, то надо будет жечь пахучие ветки, чаще поить его настоем трав и менять повязки на ранах, Нгао тоже ушла.
        На плоту никого не было. Нгао заглянула в хижину Нуо, но его не было и там. Со стороны моря слышался смех.
        Солнце уже садилось. Наступали сумерки, и карамы зажигали ночные костры, но на берегу моря еще кто-то был. Нгао показалось, что она узнала голоса Эяо и Олана. Ну а где эта парочка, там обычно и Нуо. С этой мыслью она вышла за линию костров и направилась к морю, но остановилась у одинокой пальмы.
        На берегу моря возле самой воды были только Олан и Эяо. Они, играя, бегали по пляжу. Олан догнал Эяо и обхватил ее за талию. Она повернулась лицом к сыну Нома, ее руки обвили его шею. Они о чем-то говорили, но Нгао не слышала слов, только приглушенные голоса. Олан гладил Эяо по плечам, перебирал ее длинные волосы.
        Что-то непонятное и таинственное было в их поведении. Вот он склонил голову и прижался губами ко рту Эяо, его руки крепче сжали ее в объятиях. Эяо засмеялась и отстранилась и тут же сама стала гладить мужа по щекам и волосам. Олан снова обнял ее и склонился к лицу. На этот раз Эяо не стала отталкивать сына Нома, а сама прижалась к нему, обнимая за шею.
        Нгао с недоумением и каким-то волнением наблюдала за ними. Это зрелище настолько поразило ее, что она не замечала ничего вокруг. Только когда рядом послышались тихие шаги, Нгао испуганно вздрогнула и оглянулась. Со стороны поселения к ней шел сын Сиума.


        После вечернего кормления Иуша Нуо зашел в хижину вождя Сиума. Сиум и Оуи расспросили его о самочувствии Лона и пригласили поесть.
        Выйдя от родителей, Нуо заглянул к Лону и Миа, но Нгао уже ушла от них. Не найдя ее в поселении, Нуо вышел за линию костров. На берегу моря у самой воды как обычно резвились Олан и Эяо. Нгао стояла у одинокой пальмы и заворожено наблюдала за ними. Дочь Тхена была настолько увлечена необычным зрелищем, что услышала шаги Нуо, только когда он подошел совсем близко.
        - Нуо искал дочь Тхена, - сообщил сын Сиума. - Нгао хорошо лечит раны. Лон обязательно поправится.
        Он обнял жену за плечи и потерся щекой об ее щеку. Нгао замерла от неожиданной ласки. Она много раз видела, что так здороваются Нуо и Эяо и другие близкие друг другу карамы, но ее Нуо никогда так не приветствовал, да и обнимал редко. На секунду она прижалась к мужу и тут же отстранилась. Со стороны моря снова послышались смех и голоса.
        - Олан и Эяо совсем глупые, когда вместе, - с улыбкой покачал головой Нуо и крикнул резвящимся на пляже. - Огни уже зажгли. Олан и Эяо будут ночевать на пляже?
        В ответ снова послышался смех.
        - Что Олан и Эяо делают? - растерянно спросила Нгао.
        - Олан и Эяо любят друг друга. Сыну Нома и дочери Сиума нравится быть вместе, разговаривать, смеяться. Нуо любит Нгао и очень хочет обнять, но Нгао боится сына Сиума.
        Нгао опять посмотрела на берег. Эяо и Олан стояли, обнявшись и прижавшись друг к другу.
        - Нгао никогда не видела такого, - тихо и немного удивленно проговорила она. - Мужчины сиху не обнимают своих женщин.
        - Нуо покажет, что делали Эяо и Олан, - так же тихо сказал Нуо. - Дочь Тхена скажет, если сын Сиума обидит Нгао.
        Она нерешительно взглянула на мужа. В его глазах была нежность и какая-то восторженность. Она стояла, прислонившись спиной к стволу пальмы. Нуо коснулся пальцами щеки Нгао.
        - Нгао очень красивая, - говорил сын Сиума, осторожно проводя пальцами по ее щеке и шее. - Нуо всегда хочет обнимать дочь Тхена.
        Второй рукой он обнял Нгао за плечи, осторожно перебирая пряди волос, затем склонился и прижался губами к ее губам. Нгао обвила руками его шею. Запрокинув голову, она смотрела в звездное небо, пытаясь понять, что с ней происходит. Нуо поднял голову и заглянул ей в лицо. Нгао нежно провела ладонью по его щеке и плечу и прижалась к нему всем телом. Нуо довольно улыбался. Ему удалось побороть страх маленькой сиху.
        - Нгао нравятся прикосновения Нуо? - тихо спросил он, прижимая ее к себе.
        - Нгао хорошо, - спрятав лицо на его груди, прошептала дочь Тхена. - Теперь Нгао понимает, почему Олан и Эяо всегда вместе.
        - Уже темно, - вздохнул Нуо. - Надо возвращаться.
        Он поднял ее на руки и пошел в поселение. Нгао обвила руками шею мужа и прильнула к нему как маленький ребенок. Она вспомнила, что когда-то, когда она была совсем маленькой, так же уютно и безопасно она чувствовала себя на руках матери, но это было так давно.
        Подходя к своей хижине, Нуо увидел стоявших возле хижины Лона, Оуи и Миа. Миа что-то сказала, и Оуи, обернувшись, проводила Нуо и Нгао взглядом. Занеся жену в хижину, сын Сиума положил ее на постель и укрыл шкурой. Он нежно погладил Нгао по плечу, еще раз прикоснулся губами к ее щеке и отстранился, собираясь как обычно лечь на полу, но ладони Нгао неожиданно сжались на его запястье.
        - Не надо Нуо уходить, - зардевшись, прошептала она. - Пусть сын Сиума останется с Нгао.
        - Нгао хочет, чтобы Нуо остался? - с замирающим сердцем переспросил он.
        - Нгао хорошо с Нуо, - дочь Тхена смущенно обняла его. - Нгао хочет, чтоб Нуо остался.
        Тут же руки Нуо снова мягко обхватили ее, и губы прижались к губам.
        Эяо засыпала, положив голову на грудь лежащего рядом Олана. Сын Нома лежал на спине, нежно обнимая ее. Внезапно она медленно подняла голову, прислушиваясь к звукам за стеной. Сдерживая улыбку, Эяо посмотрела на мужа.
        - Олан слышит, - улыбнулся в ответ он.
        - Нуо и Нгао на самом деле стали мужем и женой, - тихо засмеялась Эяо.
        - Свадьба Нуо и Нгао сегодня, а не луну назад.
        Перед рассветом в хижину Нуо снова заглянула Оуи. Нуо и Нгао спали в одной постели. Они, обнявшись, лежали на боку лицом друг к другу. Довольно улыбнувшись, Оуи вернулась в хижину Сиума.
        Прошло еще три луны. После выздоровления Лона к Нгао стали относиться с уважением. К счастью, в племени карамов никто больше не получал таких тяжелых ран. Нуо относился к Нгао с самой трогательной нежностью и заботой, и она в ответ привязалась к нему всем существом.
        Нгао сильно изменилась за это время, превратившись из робкой запуганной девчонки в спокойную уверенную женщину. Она все больше становилась похожей на свою сестру прекрасную Ион. Теперь уже многие карамы называли Нгао красивой и, любуясь, провожали взглядами.
        Наступила осень. Здесь, на равнине у моря это не было заметно, но Нгао знала, что в горах, где живут сиху, стало холодно. В горах уже пожелтели листья на деревьях, и пожухла трава. Целыми днями шли холодные дожди, и охотиться становилось все труднее. Со дня на день сиху должны двинуться в путь переселяться на зимовье в степь. Нгао с содроганием думала о возможности встречи с кем-либо из племени и старалась реже покидать поселение карамов.

12. Поединок



* * *
        После смерти Тхена и исчезновения Нгао в племени сиху о них быстро забыли. Кто-то решил, что Нгао убила Тхена и сама погибла в озере. Кто-то считал, что Тхена убил какой-то чужак, а Нгао утонула, спасаясь от него. В любом случае, об этом поговорили несколько дней и благополучно забыли. Кому какое дело до мертвого охотника и потерявшейся девчонки?
        В один из осенних дней племя сиху двинулось в путь. Мужчины, женщины и дети шли вперемешку. Поклажу несли в основном женщины. Мужчины шли налегке, неся только оружие.
        Спустившись на равнину, племя немного перестроилось. Женщины, дети и мужчины постарше так и шли все вместе. Молодые же охотники рассыпались по лесу впереди и по бокам от основной группы, охотясь и охраняя племя от врагов.
        Милон шел, чутко вслушиваясь в звуки вокруг. Он сильно удалился от племени и двигался параллельно с ним. После исчезновения Нгао он не горевал, а выбрал себе другую жену, такую же молодую, она шла вместе со всеми женщинами.
        В стороне послышался шорох, затем голоса. Прячась за деревьями, Милон метнулся туда. Прокравшись несколько метров, он осторожно выглянул из-за дерева и увидел мужчину из племени карамов. Это был Нуо сын Сиума. Милон хорошо помнил Нуо, ведь тот чуть не убил его во время войны. Ноздри Милона хищно затрепетали, лицо исказила злобная усмешка. Карам был один.
        Милон прикончит его одним ударом. Сын Сиума даже не успеет ничего понять.
        Карам опять что-то сказал, и из-за деревьев к нему подбежала женщина. Милон в изумлении и бешенстве уставился на них, узнав Нгао. Да, это, несомненно, была она. Повзрослевшая и похорошевшая она стала очень похожа на Ион. Значит, эта дрянь ушла с чужаком! Она заплатит за это! Милон не позволит так поступать с ним. Нгао станет женой Милона, а потом он убьет ее.
        Злобно сощурившись, он наблюдал за Нгао и карамом. Что-то сказав сыну Сиума, дочь Тхена опять отступила от него. Она спокойно шла между деревьями, собирая в мешочек какие-то травы. Милон заколебался, не зная, кем заняться в первую очередь.
        Может сначала прикончить карама, а потом увести Нгао с собой? Но, услышав шум борьбы, дочь Тхена может убежать, и тогда Милон больше не найдет ее. Лучше он сначала догонит Нгао. Ее можно будет просто оглушить. Тогда дочь Тхена никуда не денется и не помешает ему расправиться с Нуо. Даже если она успеет крикнуть, сын Сиума наверняка поспешит ей на помощь, тогда Милон и прикончит его.


        В этот день Нуо и Олан ходили рыбачить, а Эяо и Нгао занимались делами в поселении. Нуо и Олан вернулись к полудню. Улов был не очень хороший, и они устали.
        После полудня Нуо и Нгао пошли в лес. Нуо собирался немного поохотиться. Нгао хотела на всякий случай набрать и насушить про запас лечебных трав. Эяо и Олан остались в поселении.
        Нгао заметила, что у Эяо немного едва заметно округлился живот, и Олан стал особенно бережен и нежен с ней. Нгао и сама ощущала какие- то перемены в своем теле, и тихая безмятежная радость охватывала ее. Необходимо заранее запастись травами, ведь может так случиться, что потом некогда будет их собирать.
        Они решили не заходить далеко в лес, а пройти по краю. Первое время шли вместе, но так невозможно охотиться, поэтому Нгао отошла в сторону. Нуо время от времени посматривал на нее, но особо не тревожился, видя между деревьев ее фигуру.
        В стороне послышался шорох.
        - Пусть Нгао не уходит далеко, - окликнул сын Сиума.
        Нгао подбежала к нему и со смехом обняла за плечи.
        - Нгао рядом, - ответила она. - Пусть Нуо не тревожится. Нуо не сможет охотиться, если Нгао будет идти с сыном Сиума.
        - Нуо чувствует опасность. Пусть Нгао не уходит далеко.
        - Нгао рядом.
        Некоторое время она шла параллельно с мужем. Потом ей на глаза попалась трава, которую она искала. Нгао стала собирать ее, все сильнее отклоняясь в сторону и отставая от мужа. Еще несколько шагов, и она оказалась на краю поляны, где было много нужной ей травы. Нгао присела на корточки, собирая самые лучшие стебли.
        Внезапно она почувствовала движение за спиной и краем глаза увидела какую-то тень. Мгновенно вскочив, она обернулась, ожидая увидеть Нуо. В ту же секунду сильные руки грубо схватили ее, и Нгао увидела искаженное злобой лицо Милона. Ахнув от неожиданности, она рванулась из его рук.
        - Зачем Нгао убежала от мужа? - грубо встряхнув ее, усмехнулся Милон.
        - Нгао жена Милона сына Воуна! Нгао всегда должна быть с Милоном!
        - Нгао никогда не была женой Милона! - вырываясь, прошипела она на родном языке. - Нгао жена Нуо сына Сиума!
        - Нгао станет женой Милона, - засмеялся тот, свалив ее на землю и пытаясь зажать рот.
        Ну уж нет! Нгао больше не та забитая девчонка. Она не позволит вернуться прежнему ужасу.
        Ее ноги четко со всей силы врезались одна в живот другая в пах Милона. Скрипнув зубами от неожиданной боли, сын Воуна ослабил хватку. Нгао вывернулась из его рук и вскочила, выхватывая нож.
        - Нгао убьет Милона, если сын Воуна еще раз прикоснется к дочери Тхена! - воскликнула она, держа нож наготове.
        Милон попытался схватить ее. Нгао отпрянула, оставив на его плече длинный порез.
        - Милон убьет Нгао! - в ярости взревел он, вытирая кровь с руки.
        Он был удивлен и взбешен такой переменой. Весной на озере эта девчонка испуганно билась в его руках, а сейчас дерется как настоящий воин.
        - Нгао пойдет с Милоном! - зашипел сын Воуна, схватив ее за руку. - Милон убьет Нгао, если дочь Тхена будет вырываться!
        В ту же секунду нож Нгао коснулся его груди над сердцем.
        Одновременно что-то острое уперлось в левый бок Милона. Мгновенно обернувшись, он увидел неслышно подошедшего карама, нацелившего на него свое копье.
        - Милон сын Воуна великий воин, - с усмешкой произнес Нуо на языке сиху. - Милон такой великий воин, что нападает на женщину в два раза меньше и слабее Милона. Только трусы нападают на женщин! Если сын Воуна не уберет руки от жены Нуо, сын Сиума проткнет Милона копьем!
        - Нгао жена Милона! - в ярости прошипел тот, но руки все же разжал. Нгао отступила к мужу.
        - Дочь Тхена не знала мужчины, когда карамы нашли Нгао в лесу и приняли в племя, - спокойно ответил Нуо. - Нгао не была женой Милона. Пусть сын Воуна берет копье и спорит с Нуо как мужчина, а не нападает на женщину как подлый шакал.
        Он опустил копье, не сводя взгляда с противника. Яростно шипя от боли и унижения, сын Воуна метнулся за деревья.
        - Нуо и Нгао должны вернуться домой, - помрачнел сын Сиума.
        Они скорее пошли обратно к поселению.
        - Сын Воуна ушел далеко от племени, - заметила Нгао. - Тропа сиху проходит в стороне. Милон нескоро дойдет до других сиху. Нгао и Нуо успеют вернуться.
        Они беспрепятственно добрались до хижин карамов. Придя в поселение, Нуо завел жену в хижину вождя.
        - Мир дому вождя Сиума сына Рона и всем живущим здесь, - заходя, кивнул Нуо.
        - Мир Нуо сыну Сиума и жене Нуо, - произнес в ответ Сиум. - Нуо и Нгао встревожены. Что случилось?
        - В лесу появились охотники сиху, - ответил Нуо. - Один сиху напал на Нгао. Сиху могут напасть на карамов.
        - Надо собрать мужчин, - помрачнел Сиум. - Сиху напал, потому что узнал дочь Тхена?
        - Да, - вздохнул Нуо. - Это был Милон сын Воуна.
        - Давно сиху не нападали на карамов, - покачал головой Сиум. - Может снова начаться война.
        Он настороженно взглянул на Нгао.
        - Нгао сделала много хорошего для карамов, - напомнил сын Сиума. - Дочь Тхена спасла Лона сына Ора. Карамы должны защитить Нгао.
        Дочь Тхена стояла, опустив голову. Милон напал именно на нее. Теперь из-за этого могла начаться новая война.
        - Если бы сын Сиума был один, Милон напал бы на Нуо, - согласился Сиум. - Любой сиху нападет на одинокого карама. Надо показать сиху, что карамы хозяева этих земель. Пусть мужчины соберутся возле хижин. Карамы должны быть готовы к нападению сиху. Воун сын Ирума достаточно мудрый вождь. Может, получится договориться с сиху?
        - Нуо не позволит обидеть Нгао, - с вызовом заявил сын Сиума и вывел жену наружу.
        Выйдя из хижины, он громко объявил о происшествии в лесу и о распоряжении вождя.
        В поселении в это время были в основном женщины. Поднялся шум. Некоторые женщины с открытой неприязнью смотрели на Нгао.
        - Замолчите! - выкрикнула Леа, встав рядом с Нгао и Нуо. - Женщины карамов совсем потеряли разум. Река привела Нгао к карамам. Иуш ел из рук Нгао. Дочь Тхена залечивала раны карамов и поддерживала ночные огни. Нгао жена Нуо сына Сиума и принадлежит к племени карамов.
        - Леа очень добра к Нгао, - благодарно коснувшись ее руки, тихо произнесла дочь Тхена.
        - Нгао вылечила Лона, - обернувшись, ответила та. - Леа не забывает хорошего. Вода не зря привела Нгао к карамам, - она снова повернулась к остальным. - Леа найдет Лона и других охотников и передаст распоряжения Сиума.
        - Миа пойдет с Леа, - шагнула к ней Миа. - Миа знает, куда ушли охотники.
        Они скрылись в лесу. Остальные женщины разошлись по хижинам готовить оружие для мужчин и для себя.
        Вскоре все племя собралось на площадке перед хижиной вождя. Нуо еще раз рассказал о происшествии в лесу. После короткого совещания карамы решили встретить сиху во всеоружии и дать отпор.
        Ожидая появления сиху, Нуо и Нгао сидели возле своей хижины. Возле соседней хижины препирались Олан и Эяо. Сын Нома уговаривал Эяо остаться в поселении. Она ни в какую не соглашалась, упрямо затачивая копье.
        Женщины карамов имели свое оружие. Копья у них были немного меньше и легче, чем у мужчин, а ножи такие же, как у всех. Конечно, это оружие использовалось лишь в крайнем случае, при нападении врагов, или если женщина по какой-то причине решала сопровождать своего мужа на охоте.
        - Нгао тоже может остаться с детьми, - с улыбкой глядя на жену, проговорил Нуо.
        - Сын Сиума шутит, - улыбнулась в ответ Нгао. - Нгао не может оставить Нуо. Дочь Тхена должна встретиться с сиху.
        - Нуо рад, что Нгао так решила, - кивнул он. - Олан беспокоится из-за ребенка, которого носит Эяо, - его ладонь мягко легла на живот Нгао. - Сын Сиума думает, Нгао уже тоже носит ребенка.
        - Весной, - зардевшись, ответила Нгао и уткнулась лицом ему в грудь. - Ребенок родится весной. Эяо родит на луну раньше Нгао. Дети Нуо и Олана будут расти вместе.


* * *
        Вскоре дозорные сообщили, что сиху вышли из леса и направляются к хижинам карамов. Карамы вышли им навстречу. Только Оуи, Миа и Леа остались в поселении присматривать за детьми.
        Карамы прошли немного дальше одинокой пальмы и остановились. Первым стоял вождь карамов Сиум сын Рона, за его спиной встали Нуо, Олан, Лон и другие самые крепкие мужчины племени, а уж за ними вперемешку все остальные. Нгао и Эяо встали сразу за спинами Нуо и Олана. Нгао надела на себя шкуру леопарда, а Эяо шкуру тигра. Сиху остановились на расстоянии броска копья от карамов. Впереди стоял вождь сиху Воун сын Ирума, рядом с ним Милон, и за ними остальные мужчины. Женщины и дети сиху остались далеко позади. Численный перевес явно был на стороне карамов.
        - Мир мудрому Воуну сыну Ирума и всему племени сиху, - громко на языке сиху приветствовал подошедших врагов вождь Сиум. - Что привело сиху к хижинам карамов? Тропа сиху идет в стороне вдоль реки.
        - Мир мудрому Сиуму сыну Рона и племени карамов, - традиционно ответил Воун, но лицо у него было совсем не мирное. - Четыре луны назад в племени сиху был убит охотник Тхен сын Ога, и пропала дочь Тхена Нгао. Сегодня Милон сын Воуна видел Нгао с человеком из племени карамов. Нуо сын Сиума убил Тхена и похитил Нгао. Племя сиху требует мести за смерть Тхена.
        Сиум нахмурился. Воун говорил на родном языке, изначально не оказывая карамам должного почтения. Обычно в подобных переговорах каждый вождь говорил на вражеском языке, демонстрируя готовность договориться и желая, чтобы каждый вражеский воин сам понял и угрозы и уступки. Сегодня сиху явно выказывали желание войны и невозможность мирного решения.
        - Смерть Тхена просто повод для нападения, - тихо шепнула Нгао. - Три зимы сиху искали причину напасть на карамов.
        - Сиху меньше, чем карамов, - пожала плечами Эяо. - Воун совсем слепой.
        - Карамов больше из-за женщин. Сиху не считают женщин воинами.
        - Сиху жестоко поплатятся за такую ошибку, как и три зимы назад. Эяо убьет любого, кто посмеет напасть на сына Нома. Любая женщина карамов убьет обидчика племени.
        - Четыре луны назад Нуо сын Сиума нашел в лесу девочку из племени сиху, - Сиум продолжил говорить на чужом языке. - Нуо привел дитя в племя. Нгао стала женой Нуо сына Сиума. Карамы не убивали Тхена сына Ога.
        По знаку Сиума Нуо и Нгао вышли из толпы и встали рядом с ним. По племени сиху прокатилась волна возмущенных возгласов и проклятий.
        - Сын Ога был убит! - выкрикнул Милон. - Убийца должен быть наказан!
        - Карамы не убивали сына Ога, - ответила Нгао. - Тхен хотел убить Нгао. Дочь Тхена защищалась. Нгао ударила Тхена по голове, и Тхен умер. Нгао не хотела становиться женой сына Воуна и бросилась в воду. Вода вынесла Нгао к спуску на равнину. Вода привела Нгао к Нуо сыну Сиума, и Нгао стала женой Нуо.
        Пока она говорила, Милон в упор пристально разглядывал ее. Как же изменилась эта девчонка! Раньше всегда забитая и запуганная она не поднимала взгляд. Как она теперь смеет так дерзко отвечать?! Сын Воуна сломает ее гордость. Милон выбьет из нее всю дерзость, как только доберется.
        - Нгао жена Милона сына Воуна! - глухо прорычал он. - Нгао не может быть женой Нуо!
        Он отнимет Нгао у этого карама, чего бы ему это ни стоило. Нгао дорого заплатит за то, что посмела сбежать от него четыре луны назад.
        - Нгао не может быть женой сына Воуна, - покачал головой Сиум. - Дочь Тхена была ребенком и не знала мужчины, когда Нуо сын Сиума нашел Нгао в лесу. Нгао прошла обряд очищения в племени карамов и стала женой Нуо.
        - Нгао жена Милона, - упрямо повторил Милон. - Дочь Тхена сбежала от Милона, когда сын Воуна хотел привести Нгао в дом.
        - Милон сын Воуна, - заговорил Нуо, - пусть поединок решит спор.
        Зачем всему племени вмешиваться в спор Нуо и Милона из-за Нгао? Карамы не хотят войны.
        - Хорошо, Нуо сын Сиума, - оскалился Милон. - Пусть победитель получит Нгао.
        Нгао с тревогой взглянула на мужа.
        - Пусть Нгао не боится, - тихо сказал Нуо, коснувшись рукой ее плеча. - Нуо не позволит Милону обидеть Нгао.
        - Пусть Нуо будет осторожен, - так же тихо ответила дочь Тхена. - Милон очень жесток и коварен. Сын Воуна страшнее Ирра и Оура.
        - Нуо будет осторожен, - улыбнулся он и обернулся к Милону. - Пусть сын Воуна выбирает оружие и поединок. Поединок до потери оружия, первой крови или до смерти.
        - Милон выбирает нож, - прошипел тот и, передав кому-то копье, выхватил из-за пояса кремневый нож.
        Он уже видел, что сын Сиума прекрасно управляется с копьем. Да и шрамы на плече и спине Нуо говорили о его силе и умении.
        - Какой поединок? - повторил Нуо, передав копье Олану и тоже доставая нож.
        - Поединок? - Милон на секунду задумался. - До потери оружия.
        Он зловеще усмехнулся. Он не будет рисковать. Пусть карам расслабится, так будет легче прикончить его. А то, видите ли, карамы не хотят войны. Да и Воун больно осторожничает. Разве настоящий мужчина будет так сюсюкаться с женщиной, как этот Нуо сейчас говорил с Нгао? Смотреть противно!


        Нуо и Милон вышли на открытое место между племенами. Милон был почти на голову ниже Нуо, но примерно равен ему по силе.
        Милон трус. Он не захотел драться с Нуо в лесу и сейчас выбрал поединок на выбивание оружия. Трусам свойственна подлость. Сын Воуна жесток и агрессивен, нужно быть осторожным с ним.
        Жаль, что он не выбрал смертельный поединок. Нуо с удовольствием убил бы его. Впрочем, поединок до потери оружия будет длиться именно до тех пор, пока один из противников не выронит нож. При этом уже не имеет значения ни первая кровь, ни даже смертельная рана. Иногда сильные и упрямые противники рубили друг друга на куски, но не выпускали оружия из рук.
        Так как Милон выбирал оружие и вид поединка, сигнал к началу подал Сиум. Нуо и Милон сшиблись в центре площадки между племенами, стараясь ударить друг друга ножом и вырвать оружие из рук соперника.
        С первых же секунд Милон смог по достоинству оценить своего противника. Сын Сиума был силен и ловок. Несколько раз его нож рассекал воздух у самой груди Милона. В то же время карам легко уклонялся от ударов соперника.
        Нуо внимательно следил за всеми движениями противника. Сын Воуна действительно был жесток и коварен. Вот он попытался ударить Нуо ногой в пах. Сын Сиума вовремя заметил это движение и слегка повернулся, встретив удар бедром. В отместку он ударил Милона кулаком в живот и царапнул ножом по груди. Нуо не будет убивать Милона, если тот не создаст такой необходимости. Сын Сиума постарается предельно унизить противника, чтоб даже женщины в племени смеялись над ним.
        Милон в бешенстве старался ударить противника ножом. Ярость душила его и мешала просчитывать движения.
        Сын Воуна и раньше никогда не задумывался о действиях. Он всегда бросался на врага, круша все на своем пути. Теперь же этот карам словно издевался над ним, уворачиваясь от всех ударов и периодически касаясь ножом то груди, то живота, то шеи противника. Милон содрогался, понимая, что сын Сиума уже не раз мог убить его. Карам смеялся над ним на глазах у всего племени. Ярость, страх и ненависть затмевали рассудок, и Милон делал все больше ошибок.
        Нуо легко уклонялся от прямых открытых ударов противника, выжидая удобный момент. Бешенство Милона делало его неинтересным и предсказуемым противником. Нуо быстро наскучил поединок. Да уж, такой воин только и способен, что издеваться над теми, кто слабее него.
        Сын Воуна допустил очередную ошибку. Нуо проскользнул под его рукой и оказался за спиной Милона. Одновременно с этим он перехватил левой рукой правую сжимающую нож руку соперника, заводя ее ему за спину, а правой обхватил Милона, поднеся нож к его боку на уровне сердца. Правым локтем Нуо нанес удар, отбивший у Милона дыхание, а левой со всей силы сжал его запястье, заставляя бросить оружие. Скрипнув зубами, Милон уронил нож, и в бешенстве забился в руках Нуо.
        Карамы разразились восторженными криками. Даже сиху приветствовали победителя. У Милона было несколько легких порезов на груди и животе. Нуо за весь поединок не получил ни царапины.
        - Нуо сын Сиума победил сына Воуна, - еще сильнее сжав руки, сказал Нуо.
        - Милон сын Воуна потерял оружие, - вынужден был согласиться тот.
        - Поединок окончен, - громко объявил вождь Сиум. - Нуо сын Сиума победил Милона сына Воуна. Сын Сиума доказал право называть Нгао женой Нуо.
        - Пусть сын Воуна идет с миром, - разжимая руки, проговорил Нуо. - Нгао жена Нуо.
        Нгао с тревогой и страхом наблюдала за поединком. Сын Сиума одержал верх, но страх почему-то не проходил. Почему глаза Милона так злорадно блестят? Вот Нуо разжал руки, выпуская противника. Лучше бы он убил Милона! Почему так страшно?!


        Как только Нуо разжал руки, Милон обернулся, выхватывая из-под шкуры второй нож.
        - Милон передумал, - прошипел он, полоснув Нуо ножом поперек живота. - Поединок будет до смерти.
        Не останавливаясь, он ударил Нуо ножом в грудь. Он целился в сердце, но сын Сиума успел отстраниться, и нож вонзился правее.
        Оба рухнули на песок. Нуо попытался сбросить с себя навалившегося сверху Милона. Сын Воуна перехватил его руку с ножом и прижал ее к песку.
        - Нгао жена Милона сына Воуна, - усмехнулся он, занося нож.
        В ту же секунду кто-то прыгнул ему на плечи, мелькнуло что-то черножелтое, и резкая боль пронзила шею.
        Увидев, как Милон ударил Нуо ножом, Нгао не раздумывая, бросила непривычное копье и, выхватывая на бегу нож, бросилась к мужу.
        - Нгао жена Милона сына Воуна, - услышала она слова Милона.
        - Нгао жена Нуо сына Сиума! - в ту же секунду прошипела она, с кошачьей ловкостью обрушившись на Милона. - Нгао никогда не станет женой сына Воуна!
        Левой рукой она вцепилась Милону в волосы, а правой полоснула ножом по горлу. В следующую секунду она снова была на ногах. Отшвырнув мертвого Милона, Нгао склонилась к пытающемуся встать мужу.
        - Нгао жена Нуо сына Сиума! - держа наготове нож и с ненавистью глядя на племя сиху, повторила она на языке карамов. - Нгао прошла обряды карамов!
        Сиху и многие карамы в благоговейном страхе смотрели на нее. Никто не успел даже пошевелиться, когда Милон напал на Нуо и ударил его ножом. Все произошло так неожиданно и быстро, что никто опомниться не успел. Нгао же чувствовала беду и поэтому смогла отреагировать.
        Она двигалась настолько быстро, что было видно только шкуру леопарда. Почти всем окружающим показалось, что сам Оур прыгнул на Милона и разорвал ему глотку, и уже потом, склонившись над сыном Сиума, превратился в Нгао.
        Опомнившись, к Нуо и Нгао подбежали Олан и Эяо. Втроем они помогли Нуо встать на ноги. Увидев рядом с леопардом еще и тигра и вставшего Нуо, сиху, трепеща от ужаса, отступили.
        Сын Сиума стоял, опираясь на плечо Олана и зажимая рукой рану на животе. Кровь заливала его грудь и живот, стекая по ногам, но Нуо был жив, а Милон лежал мертвый у его ног.
        - Нгао жена Нуо сына Сиума, - четко произнес он, глядя на воинов сиху.
        - Нуо никому не отдаст Нгао.
        - Пусть сиху уходят, - громко проговорил вождь Сиум сын Рона.
        Он с трудом сдерживался, глядя на ужасные раны сына. Опытный воин знал, что чуда не случилось.
        Сын Сиума умрет от таких ран. Он уже истекает кровью. Нуо победил Милона, предотвратив этим войну племен, но и сам Нуо теперь тоже умрет. Это сейчас перед врагами он держится из последних сил. Он свалится, не дойдя до своей хижины.
        Сиум с трудом сдерживался, чтоб не отдать приказ о нападении на сиху. Сын Воуна подло напал на Нуо после поединка. Но Милон уже мертв. Его убила женщина, что являлось позором для воинов сиху, презирающих женщин. Карамы, конечно же, победят сиху, и даже могут полностью уничтожить их, но при этом пострадают многие мужчины. Племя станет беззащитным перед любой серьезной опасностью.
        Из племени сиху робко выступили два воина. Они забрали тело Милона и вернулись к своим. Олан и Лон подхватили Нуо под руки и вместе с Нгао и Эяо повели его в поселение, не дожидаясь, чем все это кончится.
        Сын Сиума старался идти, словно не был ранен. Он почти не чувствовал боли, только туман заволакивал глаза. Жар и слабость охватили тело, а руки и ноги похолодели. Дрожали колени, кружилась голова.
        До поселения Нуо шел почти ровно, опираясь на плечи друзей. Только потрясающая выдержка и сила воли удерживали его на ногах. Как только хижины скрыли их от глаз сиху, колени Нуо окончательно подогнулись, сознание помутнело. Олан и Лон подхватили его и донесли до хижины.

13. Долгая зима



* * *
        Положив раненого на землю у входа в хижину, Олан и Лон разожгли костер. Нгао села на песок, положив голову мужа себе на колени. Взяв лоскут кожи, она смывала кровь с груди Нуо, а Лон прижигал рану, останавливая кровотечение. Таким же образом Эяо и Олан обрабатывали рану на животе. Остававшиеся в поселении Оуи, Миа и Леа помогали им.
        Эяо плакала навзрыд. Миа, Оуи и Леа тоже роняли слезы. Даже Олан и Лон отводили заблестевшие глаза. Нгао же словно окаменела. Слезы показались в ее глазах и тут же высохли, только невыносимая боль терзала все внутри. Сын Сиума не умрет! Нуо не может умереть!
        Обработав раны и смыв кровь, Олан и Лон занесли Нуо в хижину. Нгао и Эяо вошли вместе с ними. Уложив сына Сиума на постель, Олан и Лон вышли. Они не представляли, чем тут можно помочь.
        На глаза Нгао и Эяо попались принесенные из леса мешочки с травами. Эяо взяла один из них и принялась разминать траву. Они не сказали друг другу ни слова, понимая, что такие раны смертельны, но были намерены до конца бороться за жизнь мужа и брата.
        Нгао плотнее укутала шкурой ноги сына Сиума и снова склонилась над мужем. Теперь, когда кровотечение остановилось, она смогла рассмотреть раны.
        В груди зияла глубокая колотая рана. Нож попал в середину груди правее и выше сердца и вошел по рукоять. Нгао привычно обложила рану размятой травой. Эяо чуть приподняла Нуо, Нгао провела ему под спину лиану и закрепила повязку.
        Солнце уже садилось, и в хижине быстро становилось темно. Эяо метнулась разводить огонь в очаге. Снаружи слышались голоса вернувшихся карамов. Сиху не стали драться и отступили. Нуо в любом случае выиграл поединок, ведь сын Воуна уже давно мертв, а сын Сиума ушел после поединка сам, своими ногами.
        Нгао склонилась, разглядывая рану на животе мужа. Нож рассек мышцы немного выше пупка от одного бока до другого, пройдя насквозь до брюшной полости и лишь чудом не задев внутренние органы.
        Содрогаясь от ужаса, она попыталась свести края раны вместе и наложить повязку, но ничего не получилось. Края раны не держались, расходились в стороны. Нуо стонал в забытьи и вздрагивал от боли. Нгао в отчаянии опустила руки, пытаясь придумать какой-нибудь выход.
        В детстве мать рассказывала ей один невероятный случай. До сих пор Нгао не верила, что такое возможно, но сейчас у нее не было выбора. Сын Сиума мог умереть от такого лечения. Но он тем более умрет, если ничего не делать. Надо попробовать сделать так, как когда-то рассказывала Ула. Вот только выдержит ли это Нуо?
        - Что с Нуо? - спросила вошедшая Оуи. - Оуи может помочь Нгао?
        - Нужен сладкий дым, которым дышала Нгао в обряде очищения, - решилась она. - Нуо должен дышать дымом.
        - Сладкий дым зажигается в обрядах для связи с духами, - растерялась Оуи. - Сладкий дым не зажигают просто так.
        - Только духи могут помочь Нуо, - вздохнула Нгао. - Сын Сиума умирает. Нгао не может перевязать рану. Пусть Оуи просит духов о помощи, а Нгао будет лечить рану.
        - Что Нгао хочет сделать? Зачем нужны духи сладкого дыма?
        - Края раны расходятся, и Нгао не может наложить повязку. Нгао проколет края иглой и соединит жилами, тогда рана заживет. Нуо может умереть от боли. В обряде очищения Оуи просила духов сладкого дыма укрыть Нгао. Дочери Тхена не было больно. Пусть Оуи попросит духов сладкого дыма укрыть сына Сиума, пока Нгао будет лечить рану. Пусть Оуи просит духов помочь Нуо! Пусть духи не забирают сына Сиума!
        - Хорошо, Оуи позовет духов. Нгао хорошо придумала.
        Она вышла из хижины. Нгао обернулась к сидевшей у костра Эяо. Та с надеждой слушала этот разговор.
        - Эяо помнит, как Нгао жгла пахучие ветки, когда лечила Лона?
        - Да, - вскочив на ноги, обрадовалась Эяо. - Эяо скажет сыну Нома. Эяо и Олан принесут много пахучих веток.
        Она выбежала из хижины счастливая от того, что может хоть чем-то помочь брату.


        Оставшись одна, Нгао достала костяную иглу и жилы, которыми недавно прошивала шкуры. Вернувшись к постели, она выбрала из мешочка самые сочные стебли и листья и, тщательно размяв, смочила иглу и жилы соком.
        Вскоре вернулась Оуи. Она высыпала в костер порцию порошка и вывела Нгао из хижины. Несколько минут они стояли на улице, ожидая, пока Нуо уснет. Наконец Оуи позволила Нгао войти и зашла сама. Читая нараспев, она остановилась посреди хижины.
        Сдерживая дыхание, Нгао склонилась к мужу. Она взяла одну из приготовленных жил и вдела в иглу. Нгао проколола один край раны у самого бока, затем другой, продернула через проколы жилу и завязала концы. Через небольшое расстояние она продела второй отрезок жилы, а за ним еще и еще. Так она прошила всю рану, соединив ее края.
        Наложив повязку, Нгао теплее укрыла мужа и оглянулась. Оуи жестом показала, что она должна выйти.
        Нгао прихватила мешочки с травами и вышла наружу. Ее уже саму мутило от дыма, хоть она и старалась не дышать. У входа лежала большая охапка веток душистого дерева. Олан и Эяо сидели возле своей хижины. Увидев вышедшую Нгао, они подошли.
        - Что с Нуо? - с надеждой спросил сын Нома.
        - Сын Сиума еще жив, - тихо ответила Нгао, разводя костер у входа. - Нгао сшила и перевязала рану на животе. Оуи просит духов не забирать Нуо. Нгао нужна вода.
        Олан принес ведро воды. Нгао высыпала в него горсть травы и поставила ведро возле огня, чтоб вода согрелась. Они сидели молча, не зная, о чем говорить.
        Наконец Оуи вышла из хижины. Все с надеждой посмотрели на нее.
        - Сын Сиума жив, - сообщила она. - У Нуо согрелись руки и ноги.
        - Нуо потерял много крови, - вздохнула Нгао.
        - Дочь Тхена может войти, когда дым рассеется, - кивнула Оуи и ушла.
        Нгао дождалась, пока вода в ведре станет горячей, и занесла его в хижину. Олан шагнул следом, занося пахучие ветки. Эяо тоже вошла с ними. Нгао села у постели мужа. Нуо спал глубоким сном, похожим на смерть. Он был очень бледен. Светлая кожа стала совсем белой. Дыхание было слабым, и сердце еле билось.
        Нгао зачерпнула сосудом настой из ведра. Нуо потерял много крови, теперь ему надо побольше пить. Она бережно приподняла голову мужа и стала осторожно вливать настой ему в рот.
        Олан разжег потухающий огонь в очаге. Эяо принесла из своей хижины продукты и стала готовить еду.
        - Надо зажечь огонь возле постели, - сказала Нгао. - Нуо будет замерзать в лихорадке.
        Олан выкопал в полу в ногах постели широкую неглубокую ямку, обложил ее занесенными с улицы камнями и разжег в этом очаге второй костер. Нгао растерла горячим настоем руки и ноги Нуо и снова тепло укутала его.
        Только теперь ее глаза наполнились слезами. Закусив губу, Нгао опустила голову. Слезы потекли по ее щекам.
        - Не надо Нгао плакать, - сказал Олан, присев рядом с ней. - Дочь Тхена вылечит Нуо.
        - Пусть Нгао поест, - добавила подсевшая к ним Эяо, протягивая ей кусок мяса и лепешку.
        - Нгао не голодна, - покачала та головой.
        - Нгао ела только днем, - возразил Олан. - Дочь Тхена ослабнет от голода и не сможет лечить Нуо.
        Нгао съела половину лепешки и немного мяса. Поев, она снова склонилась над мужем, давая ему новую порцию настоя. Затем она бросила по душистой ветке в каждый костер.
        - Пусть Олан и Эяо отдыхают, - взглянула она на друзей. - Эяо нельзя уставать. Эяо носит ребенка.
        - Олан и Эяо придут утром, - согласился сын Нома.


        Всю ночь Нгао меняла повязки на ранах мужа, поила его и натирала настоем трав. Она снова и снова заваривала травы, поддерживала огонь в кострах и жгла душистые ветки.
        Под утро у Нуо начался жар. Он бредил. Лицо и тело Нуо горели огнем, а ладони и ступни снова стали холодными. Нгао поменяла повязки на ранах и напоила мужа настоем. Она подогрела настой у огня, обильно растерла им Нуо и укрыла второй шкурой.
        Сын Сиума метался в бреду. Его морозило даже в душной хижине под двумя шкурами. Нгао подбросила в костры еще дров и добавила по две душистые ветки в каждый, но Нуо все равно замерзал. Его руки и ноги стали ледяными. Тогда она скользнула в постель и обняла мужа, согревая его своим телом.
        Постепенно Нуо перестал метаться. Пот крупными каплями стекал по его лицу. Нгао немного задремала, но почти тут же проснулась. Пора было менять повязки. Трава на ранах высыхала очень быстро буквально на глазах.
        Нгао встала и добавила в костры еще пахучих веток. Откинув шкуры, она сняла повязки и промыла начавшие воспаляться раны. Кожа вокруг покраснела и горела огнем.
        Нгао осторожно подвигала жилы, стягивавшие рану на животе, чтоб они не врастали в тело. Размяв траву, она обложила раны, смочила все настоем трав и перевязала. Убрав мокрые от пота шкуры, Нгао тщательно растерла раненого и укрыла сухими шкурами. Зачерпнув сосудом настой, она приподняла Нуо голову и стала вливать жидкость ему в рот. В хижину вошли Олан и Эяо.
        - Уже утро? - удивилась Нгао.
        - Утро, - кивнул сын Нома. - Пусть Нгао отдохнет. Олан и Эяо посмотрят за Нуо.
        - У Нгао кончились травы, - покачала она головой. - Пусть Олан и Эяо останутся с Нуо. Нгао пойдет в лес.
        Она не чувствовала усталости.
        - Лон и Миа сходят с Нгао, - кивнул Олан. - Пусть дочь Тхена зайдет в хижину сына Ора.
        - Нуо холодно, - сообщила она. - Пусть огонь так и горит. Пусть Олан и Эяо часто дают Нуо пить.
        - Хорошо, - пообещала Эяо. - Эяо и Олан сделают, как скажет Нгао.
        Дочь Тхена взяла несколько кожаных мешочков и вышла из хижины. Лон и Миа сами подошли к ней, спрашивая, как Нуо, и не могут ли они чем- нибудь помочь. Они с радостью пошли вместе с ней.
        В лесу Нгао торопливо собирала травы. Миа старалась помогать ей. Лон тем временем нашел пахучие деревья и наломал много веток.
        Вернувшись в поселение, Нгао сразу же зашла в хижину Нуо. Эяо сидела у постели и осторожно поила брата настоем. Олан грел у костра новое ведро воды.


* * *
        Последующие дни Нгао не отходила от мужа ни на минуту, почти не ела и не спала. Засыпала она только когда ложилась рядом с Нуо, чтоб согреть его, да и то ненадолго. Олан и Эяо чуть ли не силой заставляли ее поесть. Жар у Нуо так и держался.
        В хижине почти все время горел огонь. Олан и Лон каждый день приносили много дров. Нгао постоянно жгла пахучие ветки. Первое время Олан и Лон приносили ветки из леса, потом срубили душистое дерево целиком и разрубили его на дрова. Все части таких деревьев были пропитаны ароматными веществами, поэтому дрова лечили даже лучше, чем ветки и листья.
        Травы собирали Эяо и Миа. Они видели, какие травы рвала Нгао, и теперь могли справляться и без нее.
        На третье утро, сняв повязку с груди, Нгао увидела, что воспаление вокруг раны немного спало. Рана на груди Нуо начинала заживать.
        С замирающим сердцем Нгао сняла повязку с живота. Убрав высохшую траву, она замерла, не смея поверить своим глазам. Края раны схватились и начали срастаться. Не в силах сдержать слезы радости Нгао осторожно подвигала стягивающие рану жилы. Нуо вздрогнул и застонал в забытьи. Дрожащими руками Нгао обложила рану толстым слоем размятой травы, смочила ее настоем и наложила повязку. Жар еще держался, но руки и ноги Нуо потеплели. Нгао снова растерла его настоем трав и тепло укутала.
        В хижину вошли Олан и Эяо.
        - Что случилось? - увидев на ее глазах слезы, встревожилась Эяо. - Что с Нуо?
        - Сын Сиума выздоравливает, - Нгао улыбалась и плакала одновременно. - Раны Нуо заживают. Срастается рана на животе. Нуо снова чувствует боль. Скоро сын Сиума проснется.
        - Такие раны никогда не заживали! - в изумлении только и смог выговорить Олан. - От таких ран умирают в течение двух дней!
        Жар еще держался, но Нуо больше не мерз. Его руки и ноги оставались теплыми. Костер в ногах постели потушили, да и костер в центре хижины теперь зажигали только на ночь. Нгао реже жгла пахучие ветки и дрова, но теперь еще чаще меняла повязки на ранах.
        Сиум и Оуи каждый день заходили проведать сына. Часто заглядывали и другие карамы. Выздоровление Нуо всем казалось невероятным, но уже никто не сомневался в том, что он поправится. Его раны медленно, но верно срастались. Нуо реагировал на боль, стонал, когда Нгао перевязывала его, но в сознание так и не приходил.


        Сын Сиума очнулся на десятый день. Утром Нгао как обычно перевязала его раны и напоила настоем. Затем, измученная бессонными ночами, она обняла мужа и, положив голову ему на плечо, задремала.
        Она проснулась от того, что Нуо пошевелился. Что-то необычное было в этом движении не похожее на движение в бреду. Подняв голову, Нгао увидела, что Нуо лежит с открытыми глазами. Его взгляд был вполне осмысленным.
        - Нуо, - не смея поверить, тихо позвала она. - Сын Сиума слышит Нгао?
        Нуо перевел взгляд на нее, затем оглядел хижину и снова посмотрел на Нгао.
        - Нгао… - слабо улыбнувшись, еле слышно прошептал он. - Разве Нуо не умер?
        - Нет, - с трудом сдерживая слезы, замотала она головой. - Нуо не может умереть! Сын Сиума обещал защищать Нгао! Скоро у Нуо родится ребенок. Разве Нуо может умереть?
        - Нуо не умер, потому что у Нуо есть Нгао, - так же тихо прошептал сын Сиума.
        Морщась от боли, он поднял руки и обнял ее. У него еще держался жар, и сознание было как в тумане, но он уже полностью осознавал происходящее. Не в силах сдерживаться Нгао уткнулась лицом в его плечо и с облегчением разрыдалась.
        В хижину вошла Эяо и замерла в проходе так, что шедший следом Олан остался снаружи.
        - Нуо! - в восторге подпрыгнув, Эяо бросилась к брату. - Нуо проснулся!
        Олан стремительно вошел следом. Сев у постели между Нгао и Эяо, он крепко сжал ладонь друга обеими руками. Обняв брата за шею, Эяо любовно поглаживала его впавшие от тяжелой болезни щеки, перебирала мокрые от пота волосы. Нгао подняла голову, вытирая слезы руками.
        - Пусть Нгао не плачет, - шептал Нуо, успокаивающе поглаживая ее по спине, хотя каждое движение причиняло боль. - Нуо не оставит Нгао.
        - Нуо надо попить, - вспомнила она.
        Привычным движением она зачерпнула сосудом настой из ведра. Эяо приподняла брату голову, и Нгао поднесла сосуд к его губам. Он жадно выпил весь настой.
        - Нуо надо поесть, - заметил Олан. - Сын Сиума не ел уже много дней. Сын Нома отошел и начал разжигать огонь в очаге посреди хижины.
        - Сколько Нуо болеет? - тихим шепотом спросил сын Сиума.
        - Сейчас луна полная, - вздохнула Нгао. - Когда Милон ранил Нуо, на небе была половина луны.
        - Много дней, - кивнул Нуо.
        Эяо сбегала в свою хижину и принесла оставленное на утро мясо. Попутно она сообщила встретившейся Миа, что Нуо очнулся.
        Вернувшись, Эяо отдала мясо Олану.
        - Не надо, - вмешалась Нгао. - Нгао приготовит мясо.
        Она разрезала мясо на небольшие куски. Затем Нгао сделала на каждом из них несколько глубоких разрезов, вложила туда кусочки горьких луковиц и обильно посыпала сухими душистыми травами. В костер Нгао добавила немного пахучих дров.
        - Теперь можно жарить, - кивнула она Олану и вернулась к постели мужа.
        - Олан никогда не ел такого, - проворчал сын Нома, недоверчиво глядя на мясо и принюхиваясь к дыму.
        - Так будет лучше для Нуо, - ответила Нгао.
        Недоуменно пожав плечами, Олан пристроил подготовленные куски мяса над огнем. Эяо принялась печь лепешки. В хижину вошли Сиум, Оуи и Миа.
        - Эяо сказала, что Нуо открыл глаза, - проговорила Оуи.
        - Сын Сиума выздоравливает, - ответила Нгао.
        - Как Нуо? - спросил Сиум. - Что Нуо чувствует?
        - Нуо не знает, как сказать, - слабо улыбнулся сын Сиума. - Нуо был за краем смерти и еще не совсем вернулся.
        - Нуо поправится, - кивнул Сиум.
        - Нгао спасла Нуо, - Оуи ласково обняла Нгао за плечи. - Вода не зря привела дочь Тхена к Нуо. Нгао вернула Сиуму и Оуи сына.
        - Сын Сиума еще очень слаб, - сказала Миа. - Пусть Нуо отдыхает.
        Они ушли. Вскоре Олан сообщил, что мясо готово. Эяо разложила мясо и лепешки на листья.
        - Нуо не сможет есть лежа, - заметила Нгао.
        - Надо поднять постель, - кивнул Олан.
        Он вышел и через несколько минут вернулся с охапкой веток и папоротника. Бросив все возле постели, Олан сел рядом и приподнял Нуо, удерживая его в сидячем положении. Нгао и Эяо уложили ветки и папоротник, подняв изголовье постели, и застелили их шкурой.
        Олан осторожно опустил друга на постель. Теперь сын Сиума полулежал, откинувшись на высокое изголовье. Так ему было легче есть и пить.
        Нгао села рядом с постелью и стала кормить его, отщипывая маленькие кусочки мяса.
        - Необычный вкус, - заметил Олан. - Мясо стало совсем другим.
        - Эяо нравится, - улыбнулась Эяо.
        - Так готовила Ула мать Нгао, когда кто-то болел, - пояснила Нгао.
        - Вкусно, - Нуо, улыбаясь, смотрел на нее. - Такое мясо можно есть не только, когда болеешь.
        - Если Нуо нравится, Нгао всегда будет так жарить мясо, - совсем смутилась она.
        - Нуо очень нравится, - ответил сын Сиума. - Нуо нравится все, что делает Нгао.
        Дочь Тхена очень похудела и совсем осунулась за эти дни, ведь она все время проводила возле него. Нуо помнил, как Нгао выхаживала Лона одну ночь, а возле Нуо она провела четверть луны без сна и отдыха.


        Сын Сиума постепенно выздоравливал. Первые дни он так и лежал в постели почти неподвижно. Жар и слабость были еще достаточно сильными. Потом жар спал, и Нуо стал самостоятельно переворачиваться с боку на бок и садиться в постели. Теперь, когда он мог есть и самостоятельно пить приготовленные Нгао настои, выздоровление пошло быстрее.
        В один из дней Нгао как обычно меняла повязки на ранах. Рана на животе уже затягивалась. Ее края крепко схватились и зарастали. Нгао осторожно подвигала стягивавшие рану жилы.
        - Может можно снять жилы? - изогнувшись от боли, прохрипел сквозь зубы Нуо. - Края раны соединились.
        - Наверно можно, - нерешительно согласилась Нгао. - Жилы врастают в рану.
        - Нгао не знает, когда снимать жилы? - удивился сын Сиума.
        - Нет, - качнула головой Нгао. - Сиху лечат только легкие раны. Тяжелораненых сразу убивают. Ула мать Нгао встречалась с охотником из другого племени. У охотника был шрам на животе. Когда Ула спросила, охотник рассказал, как лечить такую рану, а Ула рассказала Нгао. Ула долго ходила с тем охотником. Нгао не дочь Тхена. Нгао дочь того охотника.
        - Из какого племени был охотник?
        - Нгао не знает, - вздохнула она. - Нгао не знает отца.
        - Тогда Нуо будет звать Нгао дочерью Иуша, - серьезно ответил Нуо. - Иуш любит Нгао больше, чем Нуо и Олана. Пусть Нгао снимает жилы.
        Нгао заранее размяла траву, чтобы сразу обложить ею рану. Осторожно развязав концы жил, она стала выдергивать их одну за другой. Со стоном закусив губу, Нуо напряженно изогнулся в постели. Нгао старалась сделать все быстро, чтоб ему не было так больно. Убрав жилы, она обложила рану толстым слоем травы, смочила настоем и перевязала. Нуо медленно расслабился.
        - Кто учил Нгао лечить травами? - спросил он.
        - Ула показывала Нгао травы. А Ула узнала о травах от отца Нгао. Еще Нгао нравится наблюдать за травами и животными. Нгао интересно, когда какие животные едят одну или другую траву. Даже Ирр, когда болеет, ест траву.
        - Нгао на самом деле не дочь Тхена, - покачал головой Нуо. - Нгао не похожа на других сиху. Духи дали Нгао особые знания и привели в племя карамов.

14. Нгао дочь Иуша



* * *
        Только спустя два месяца Нуо стал потихоньку вставать и двигаться по хижине. Его раны совсем затянулись, но слабость после долгой болезни все не проходила. Каждый день Нгао выводила его из хижины и сидела с ним на камне у входа. Нуо радовался таким прогулкам как ребенок. Он с наслаждением дышал свежим воздухом, с нетерпением ожидая, когда, наконец, сможет снова пойти на охоту или окунуться в море.
        В это время у хижины собирались находящиеся в поселении карамы, радостно приветствуя выздоравливающего охотника и с удовольствием разговаривая с ним. Нгао уже не накладывала повязки на раны, и карамы с содроганием смотрели на свежий шрам, пересекающий живот Нуо. Между тем шрамы на спине и плече поблекли и уже не так сильно выделялись на коже.
        Сам Нуо с тревогой смотрел на округляющийся живот Нгао. Он никогда не забывал о ребенке, которого она носила, и с грустью думал, сколько Нгао пришлось пережить, пока он лежал без сознания.
        Только к концу зимы сын Сиума окончательно окреп и стал сначала помогать в повседневных работах в поселении, а потом и выходить в лес. В лесу его обычно сопровождали Олан и Лон. Нгао и Эяо к этому времени уже не выходили за пределы поселения.


        В один из дней в конце зимы Нгао и Эяо готовили еду на общем костре посреди поселения. Разговаривая с Нгао, Эяо передвинула ведро с водой ближе к огню и застонала от внезапной боли. Обхватив живот руками, она опустилась на песок. К ней тут же подбежали Олан и Миа.
        - Пусть Олан отведет Эяо в хижину, - взглянув на сестру, распорядилась Миа. - Нгао пусть позовет Оуи. Сегодня у Олана и Эяо родится ребенок.
        Сын Нома подхватил жену на руки и бережно отнес в хижину. Миа ушла с ними. Нгао побежала к хижине вождя Сиума, передать слова Миа.
        Занеся Эяо в хижину, сын Нома осторожно уложил ее в постель. Миа разожгла огонь в очаге и выставила испуганного и обрадованного Олана за дверь. Выйдя из хижины, он столкнулся с подошедшей Оуи.
        По хижине снова расплылся сладкий дым. Олан, Нуо и Нгао сидели у хижины Нуо, в нетерпении прислушиваясь к происходящему в хижине Олана.
        Родила Эяо легко и быстро. Не прошло и получаса, как из хижины послышался плач ребенка. Радостный Олан в нетерпении подбежал к своей хижине, вслед за ним подошли Нуо и Нгао. Им навстречу вышла Оуи.
        - Эяо родила девочку, - с улыбкой сообщила она и тут же посерьезнела.
        - Нгао может зайти в хижину, а мужчины пусть уходят.
        - Опять, - притворно вздохнул Олан. - Олана снова выгнали из дома. Можно увидеть ребенка?
        - Через три дня, - строго ответила Оуи. - Три дня мать и ребенок находятся под защитой духов.
        - Счастливый Олан поживет у Нуо, - засмеялся сын Сиума и, обняв друга за плечи, увел с собой.
        Нгао робко скользнула в хижину. Эяо полулежала в постели укрытая шкурой. На руках у нее был завернутый в шкуру ребенок. Эяо кормила его грудью. Миа сидела рядом с постелью. Эяо радостно улыбалась, хотя и выглядела уставшей, а ее волосы были мокры от пота.
        - Как Эяо? - подходя к ним, спросила Нгао.
        - Эяо хорошо, - улыбнулась та. - Эяо счастлива. Как Олан?
        - Сын Нома обиделся, - засмеялась Нгао. - Олана не пустили в хижину.
        Все три дня Нгао провела в хижине Олана, помогая Эяо ухаживать за ребенком и готовить пищу. Только на четвертый день с утра Олан вошел в свою хижину и сразу же бросился к Эяо и дочери. Нгао с улыбкой выскользнула наружу и попала прямо в руки Нуо.
        - Нгао устала? - спросил сын Сиума и потерся щекой об ее щеку.
        - Нгао не устала, - улыбнулась она. - Нгао скучала по Нуо.
        - Нуо тоже скучал. Скоро у Нуо и Нгао тоже будет радость, как у Эяо и Олана.
        - Скоро.


* * *
        Спустя луну родила Нгао. Теперь Олан и Нуо сидели под дверями хижины. Эяо с дочкой находились в своей хижине. Нгао тоже легко родила. Вскоре из хижины послышался плач, а потом вышла Оуи.
        - Ну что? - нетерпеливо спросил Нуо.
        - Мальчик, - тихо вздохнула Оуи. - У Нгао горячка и совсем мало молока. Нгао много переживала и ослабла за эту зиму.
        - Почему?! - в отчаянии воскликнул Нуо. - Нгао уже так много пережила!
        - Значит, дочь Тхена прошла еще не все испытания. Странно сложилась судьба Нгао. Кто знает, что еще ждет дочь Тхена.
        - Нгао не дочь Тхена, - вспомнил Нуо давний разговор.
        - Кто же тогда отец Нгао? - удивился Олан.
        - Нгао не знает. Мать Нгао встречалась с охотником из другого племени. Нгао родилась от этого охотника.
        - Из какого племени был охотник? - насторожилась Оуи.
        - Это знает только Ула мать Нгао.
        - Нужно найти Улу и узнать. Нгао должна знать, кто отец Нгао.
        - Нуо найдет Улу, когда сиху будут проходить через земли карамов, - кивнул сын Сиума.
        Нгао лежала почти без памяти, лишь время от времени приходила в чувство. Эяо и Миа ухаживали за ней, ведь Нуо и Олану нельзя было заходить в хижину. Молока у Нгао было совсем мало, поэтому Эяо кормила и ее малыша. Нуо в отчаянии бродил вокруг хижины, не зная, чем помочь жене, и не имея сил ничем заниматься.
        На третий день, не выдержав напряжения и безделья, он ушел один в лес. Какое-то время сын Сиума бесцельно бродил по лесу, разглядывая травы и сожалея, что не догадался расспросить Нгао о травах на такой случай. Миа и Эяо заваривали Нгао траву, какой она поила Нуо и Лона, но ей эта трава мало помогала.
        В конце концов, Нуо забрел к поселению обезьян Кичи. Опомнившись, он нарвал плодов для вожака. Выйдя на поляну, Нуо издал приветственный возглас обезьян. Вожак Кичи ответил таким же возгласом и радостно заковылял к человеку. Нуо привычно угостил его.
        Вожак взял плод и начал есть. Тихонько ворча, он коснулся свободной лапой шрама на животе Нуо.
        - Нуо был ранен, - сев на землю, проговорил сын Сиума и протянул Кичи второй плод. - Поэтому Нуо долго не приходил к Кичи.
        Второй плод вожак обезьян отдал одной из своих жен. Нуо протянул ему третий. Вожак обезьян раздал все плоды, которые принес человек, лишь время от времени пробуя некоторые из них.
        Нуо сидел, опустив голову и обхватив руками колени. Вожак Кичи был озадачен поведением человека. Он подошел к Нуо и с ворчливым рычанием похлопал его по плечу.
        - Нуо плохо и грустно, - вздохнул в ответ сын Сиума.
        Вожак обезьян сел рядом с человеком, держа лапу на его плече. Нуо с грустной улыбкой так же положил руку ему на плечи. Карамы не зря считали Кичи похожими на людей. Вот вождь Кичи понимает печаль Нуо и сочувствует ему.
        - У Нуо болеет Нгао жена Нуо, - попытался объяснить сын Сиума, используя жесты и возгласы обезьян. - Вот жена Кичи родила малыша, - он указал на одну из обезьян, державшую на руках детеныша и жевавшую какой-то корень. - Жена Кичи и ребенок здоровы и веселы. Жена Нуо тоже родила ребенка, - он показал жестом. - Но жена Нуо заболела.
        Вожак обезьян сочувственно проворчал. Тем временем обезьяна с малышом выкопала новый корень и собралась его есть. Внезапно вожак Кичи обернулся к ней и что-то заверещал.
        Испуганно взглянув на него и Нуо, обезьяна робко приблизилась и протянула им свою добычу. Ничего не понимая, Нуо взял у нее растение и осмотрел.
        Вполне обычная трава, растет по всему лесу. У нее сочные, но горьковатые корневища. Самки Кичи часто едят эту траву, особенно после родов.
        Внезапно поняв, сын Сиума удивленно взглянул на вожака и его жену.
        - Вождь Кичи хочет сказать, что жена Нуо должна есть эти корни, тогда Нгао будет здорова, как жены Кичи? - спросил Нуо.
        Вожак обезьян закивал, одобрительно похлопывая его по плечу. Изумленный Нуо вернул корень испуганной обезьяне. Не зная, как выразить свою радость, он принес для обезьян множество самых вкусных плодов и скорее отправился домой, по пути собирая указанные корни.
        Прибежав в поселение, Нуо промыл собранные корни водой и отнес их к своей хижине.
        - Миа, - остановившись возле хижины, позвал он. - Миа.
        - Что случилось? - выйдя из хижины, спросила дочь Сиума.
        - Как Нгао? - встревожено поинтересовался Нуо.
        - Горячка не проходит.
        - Нуо был в поселении Кичи. Вождь Кичи понял печаль Нуо и дал корни, - он протянул Миа принесенные корни. - Жены Кичи всегда едят такие корни, когда носят малышей. Пусть Нгао поест.
        - Хорошо, - удивленно кивнула Миа. - Нгао проснулась и пила настой. Миа даст корни Нгао.
        - Нуо наберет еще корней, - сообщил сын Сиума, отходя от хижины.
        На этот раз вместе с ним в лес пошли Олан и Лон. Нуо пришлось несколько раз повторить им разговор с вожаком обезьян. Олан и Лон только изумленно качали головами. Они быстро набрали корней и вернулись в поселение. Возле хижины Нуо их встретила Миа.
        - Нгао захотела есть, - с радостным удивлением сообщила она. - Дочь Тхена съела все корни, которые принес Нуо. Нгао сказала, что такие корни хорошо утоляют жажду и снимают жар.
        - Нуо принес много корней, - радостно улыбнулся сын Сиума.
        На следующий день у Нгао спал жар, и появилось молоко. А еще через день она выздоровела. Радости Нуо не было предела.
        - Нуо не говорил, что знает травы, - спустя несколько дней сказала Нгао, когда они вечером вчетвером собрались в хижине Нуо.
        Дети к этому времени уже крепко спали.
        - Это не Нуо, - улыбнулся Олан. - Это подарок Кичи. Нгао сразу понравилась вождю Кичи.
        - Кичи? - переспросила Нгао, вспомнив большую рыжую лохматую обезьяну, которую она когда-то кормила плодами. - Почему Кичи?
        - Нуо сильно горевал, когда Нгао заболела, - ответил Нуо. - Сын Сиума ходил в лесу и пришел в поселение Кичи. Вождь Кичи заметил печаль Нуо и стал утешать. Вождь Кичи показал, какие корни могут помочь Нгао, и Нгао поправилась.
        - Надо поблагодарить Кичи, - задумчиво проговорила Нгао. - Подарок Кичи помог Нгао. Дочь Тхена не знала об этих корнях.
        - Когда Нгао пришла на равнину, в племени карамов стали происходить чудеса, - заметил Олан. - Оуи говорит, Нгао должна узнать, кто отец Нгао.
        - Оуи велела найти мать Нгао, - подтвердил Нуо. - Пусть Ула расскажет, кто отец Нгао.
        - Сиум разрешит Уле остаться в племени? - с надеждой спросила Нгао.
        - Ула мать Нгао, - кивнул Нуо. - Ула может жить с карамами, ведь Нгао жена Нуо.


* * *
        Только спустя луну сиху, наконец, появились на переправе через реку. Нгао оставила сына на попечение Эяо и отправилась искать мать. Вместе с Нгао пошли Нуо, Олан, Лон и еще несколько охотников в полном вооружении. С племенем сиху они встретились уже возле леса.
        - Мир мудрому Воуну сыну Ирума и всему племени сиху, - остановившись на некотором расстоянии, громко произнес Нуо на вражеском языке.
        - Мир Нуо сыну Сиума и всем карамам, - выступив перед племенем, ответил Воун на языке карамов. - Что привело карамов к тропе сиху?
        Он с суеверным страхом смотрел на огромный шрам, пересекающий живот Нуо, и на шкуру леопарда, надетую на Нгао.
        Нет, это не Нгао, а вселившийся в нее Оур убил сына Воуна. Сама Нгао не могла этого сделать. И простой карам не мог выжить после такой раны. Нуо не простой человек. Надо быть осторожнее с ними. После того поединка сиху всю зиму преследовали одни несчастья.
        - Нгао ищет Улу мать Нгао, - перейдя на родной язык, сообщил Нуо. - Дочь Тхена заберет Улу. Зачем сиху одинокая женщина? Ула только обуза для охотников сиху.
        - Ула? - Воун обернулся к племени. - Где Ула?
        Ула испуганно вышла из толпы и подошла к Воуну. Эту зиму ей приходилось совсем несладко. После смерти Тхена она жила в семье одного из сыновей, питаясь объедками и терпя побои.
        - Ула пойдет с Нгао и карамами?
        - Как будет угодно Воуну сыну Ирума, - робко ответила та.
        - Воуну угодно, чтобы Ула покинула племя сиху, - распорядился вождь и вернулся к племени.
        Он не будет больше связываться с карамами. Племя сиху скрылось в лесу, оставив Улу одну.
        - Мама! - Нгао подбежала и обняла мать. - Пусть Ула не боится. Никто не обидит Улу.
        Она подвела мать к карамам и познакомила со всеми.
        - Нуо сын Сиума рад приветствовать Улу мать Нгао, - приветливо улыбнулся Нуо. - Карамы с радостью примут Улу в племени.
        Ула заворожено прикоснулась к шраму на его животе.
        - Такие раны не лечатся, - глухо произнесла она.
        - Уле лучше знать, - пожал плечами сын Сиума. - Ула научила Нгао лечить раны. Нгао вылечила Нуо.
        - Нгао? - Ула удивленно взглянула на дочь. - Ула никогда не лечила раны. Ула только рассказывала Нгао слова одного охотника.
        - Этот охотник отец Нгао? - прямо спросил Нуо.
        - Нгао дочь Тхена, - опустила глаза Ула.
        - Нгао не похожа на Тхена ни лицом, ни нравом, - качнул головой Лон сын Ора. - Лон сталкивался с Тхеном три зимы назад и хорошо запомнил. Нгао больше похожа на карамов, чем на сиху.
        - В племени сиху все считают Нгао дочерью Тхена, - повторила Ула.
        - Ула была женой Тхена, - кивнул Нуо. - Сиху убивают чужаков и не простили бы женщину, родившую ребенка от чужого охотника. Человек должен знать отца, чтобы обращаться к духам предков. Нгао должна узнать, кто отец Нгао. Действительно ли отцом Нгао был не Тхен, а чужой охотник?
        - Да, - совсем опустив голову, прошептала Ула. - Нгао не дочь Тхена. Нгао не сиху. Ула боялась, что Тхен убьет чужого ребенка, тем более девочку.
        - Пусть Ула не боится, - Нуо обнял ее за плечи. - Ула должна рассказать об этом карамам. Надо возвращаться, пока сиху не передумали и не вернулись.
        - Сиху не вернутся, - невольно улыбнулась Ула. - После смерти Милона сиху боятся карамов. Воун утешался тем, что сын Сиума тоже должен умереть от ран. Воун задрожал, когда увидел, что Нуо не умер.
        Когда они пришли в поселение, все карамы собрались у хижины вождя Сиума. Сиум и Оуи стояли возле своей хижины. Нуо подвел Улу к отцу и склонил перед ней голову.
        - Нуо сын Сиума жалеет, что не мог просить Улу отдать Нгао в жены Нуо, - произнес он. - Нуо надеется, что Ула не будет возражать против того, что Нгао стала женой Нуо сына Сиума.
        - Нет, - испуганно замотала головой Ула. - Ула рада, что Нгао стала женой Нуо сына Сиума.
        - Подойди, женщина, - кивнул Сиум, и Ула робко приблизилась к нему. - Ула подарила жизнь Нгао, ставшей женой сына Сиума. Только Ула знает, кто отец Нгао.
        - Отцом Нгао был чужак-охотник, - опустив голову, ответила она.
        - Из какого племени?
        - Это был охотник-одиночка без племени и рода.
        - Как звали охотника? - вмешалась Оуи.
        - Иуш.
        - Иуш? - насторожился Сиум. - Иуш предок и покровитель племени карамов, принимающий облик человека или морского змея.
        - Так сказал охотник, - совсем растерялась Ула. - Ула была молода и ничего не знала о морском змее. Племя было в степи на зимовке. Тхен избил Улу и прогнал. Ула долго ходила в степи и увидела чужого охотника. Сначала Ула испугалась, потом увидела, что охотник ранен и подошла. Ула подумала, что это карам. Но охотник сказал, что живет один без племени. Стрела сиху попала в ногу. Ула была зла на Тхена и всех сиху, поэтому помогла чужаку и ничего не сказала племени. Когда Ула спросила имя, охотник назвался Иушем. Ула часто навещала охотника, перевязывала рану, много разговаривала. Иуш был очень добр и ласков с Улой. Тхен никогда не бывал таким добрым. Иуш рассказывал Уле, как лечить раны и другие болезни. Поправившись, Иуш иногда приходил к Уле. Потом родилась Нгао. У Нгао слишком светлые волосы и кожа. Тхен понял, что Нгао не дочь Тхена. Сын Ога выследил Улу и убил Иуша. Тхен не стал убивать Нгао, но Тхен всегда ненавидел Нгао, бил, чуть ли не до смерти.
        - Иуша нельзя убить, - сурово заметил Сиум.
        Карамы взволнованно переговаривались.
        - Нгао дочь Иуша, - Нуо обнял жену. - Вода сохранила жизнь Нгао и привела Нгао к Нуо. Иуш благосклонно встретил Нгао, ведь Нгао дочь Иуша. Иуш благословил союз Нгао и Нуо и подарил прекрасные камни.
        Ула внимательно слушала его слова, с удивлением глядя на дочь.
        Карамы взорвались восторженными криками.
        - Нгао дочь Иуша, - медленно повторил Сиум. - Тогда Ула жена Иуша и будет с почетом принята в племени карамов. Карамам пора уходить. В море стало меньше рыбы, и охота уже не так удачна, как прежде. Надо карамам уходить на другое место.
        Они вышли на рассвете. Нгао и Нуо шли по берегу моря у самой воды. Нуо нес на руках маленького Оура сына Нуо. Рядом с ними шла Ула, а чуть в стороне Олан и Эяо. У Олана на руках сидела маленькая Ирра дочь Олана. А вдоль берега по мелководью, сопровождая переселяющихся карамов, плыл Иуш - морской змей.


 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к