Библиотека / Приключения / Ламур Луис : " Быстрый И Мертвый " - читать онлайн

Сохранить .
Быстрый и мертвый Луис Ламур


        #

        Ламур Луис
        Быстрый и мертвый


        Луис ЛАМУР
        Быстрый и мертвый
        Вестерн
        Глава 1
        Сюзанна, стройная, изящная и необыкновенно привлекательная женщина, спрыгнув с фургона, увидела, что Дункан, бессильно сложив руки, сидит у костра и пристально смотрит на огонь.
        - Дункан! Дункан! Что с тобой случилось?
        - Ничего... Вот это... - Он развел руками вокруг себя. - Я не имел права тащить тебя с Томом сюда... Не имел никакого права.
        - Мы ведь вместе все обсудили, Дункан, и решили, что так будет лучше.
        - Я знаю, Сюзанна, но это было дома, на Востоке. Одно дело вести разговоры о дальнем Западе в уютной комнате и совсем другое - оказаться с ним один на один.
        Он устремил взгляд в сторону необъятных прерий.
        - Что там, Сюзанна? Что ждет нас там?
        - Кто-то едет, па! - воскликнул двенадцатилетний Том. Не в пример отцу его не одолевали сомнения.
        Между деревьев показался всадник на чалой лошади - высокий мужчина с грубоватой внешностью и ружьем в руках, казавшимся неотъемлемой его частью.
        Ярдах в пятидесяти от них всадник натянул поводья и оглядел лагерь.
        - Привет! Не возражаете, если я подъеду?
        Вид его не внушал доверия, однако Дункан Маккаскел сказал:
        - Ладно, давайте.
        Незнакомец остановился у костра и спешился.
        - Увидел дым и подумал: а вдруг вы варите кофе?
        Не выпуская из рук ружья, он подошел к Сюзанне и снял шляпу.
        - Простите, мэм. Неприлично напрашиваться вот таким образом, но я всю ночь в седле и уже три дня не пил кофе.
        - Присаживайтесь. Завтрак скоро будет готов.
        - Я - Дункан Маккаскел. Сюзанна - моя жена. Том - мой сын.
        - Добрый день.
        Гость подбросил в костер хворосту, посмотрел на фургон, на глубокие колеи от колес.
        - У вас тяжелый груз. Далеко собрались?
        - На Запад, - сказал Дункан.
        - С таким грузом вы далеко не уедете.
        Незнакомец принял кружку из рук Сюзанны и присел на корточки.
        - У вас четыре мула... Хорошие мулы. Но и для них груз тяжеловат.
        - Управимся, - холодно отозвался Дункан.
        Сюзанна подумала про себя, что незнакомец очень даже недурен. Правда, лицо заросло щетиной, сапоги сносились, а одежда истрепалась. В движениях звериная сила сочеталась с кошачьей грацией.
        - Хороший кофе. - Он потянулся к кофейнику и налил себе еще. - Вы ездили когда-нибудь по прериям? Я имею в виду - без дорог?
        - Нет, не приходилось.
        - Недавно прошли дожди. Сено из такой травы прекрасное, но четверке мулов тащить нагруженный фургон будет тяжело. А если мулы сбегут, как вы их найдете?
        - У нас есть еще верховые лошади.
        Незнакомец отхлебнул кофе.
        - Их у вас нет.
        - Как это?
        - У вас была пара гнедых? Такие крупные красавцы?
        - Да.
        - Так вот, их у вас больше нет. Украли.
        - Как так? - Маккаскел вскочил на ноги. - Что вы хотите этим сказать?
        - То, что на рассвете их увели ребята вон из того поселка.
        - Не может быть... - Маккаскел собрался было пойти проверить, правду ли сказал незнакомец, потом взглянул на Сюзанну и передумал.
        - Том, сбегай, посмотри, где лошади.
        Сюзанна выкладывала нарезанный ломтиками бекон на сковородку, лицо ее раскраснелось от жара.
        - Мэм, вы очень красивая женщина.
        - Спасибо.
        - Вы перебирались через реку? Проезжали поселок?
        - Мы там останавливались.
        Маккаскелу незнакомец явно не нравился.
        - Так я и думал. Они видели ваших животных и вашу женщину.
        - Что вы имеете в виду?
        - Там обосновалась небольшая, но теплая компания. Они увидели тяжело груженный фургон и решили забрать лошадей.
        Прибежал побледневший Том.
        - Па, лошадей нет! Там следы... на песке... ведут прямо к поселку.
        Маккаскела прошиб холодный пот. Он знал, что путешествие на Запад будет трудным, но это происшествие осложняло его еще больше. Он медленно поднялся и направился к фургону за ружьем.
        - Дункан!.. - Сюзанне стало страшно.
        - Я должен вернуть лошадей. Пойду посмотрю, что можно сделать.
        Незнакомец взял со сковороды два ломтика бекона и, не поднимая глаз, спросил:
        - Маккаскел, вы когда-нибудь стреляли в людей?
        - В людей? - удивился Маккаскел. - Нет. Никогда.
        - Вы идете в поселок с оружием, значит, должны быть к этому готовы.
        - Я не думал...
        - Мистер, в этих краях чертовски не хватает лошадей и женщин. Вы собираетесь идти в поселок, но при этом не готовы убивать. Не пройдет и часа, как ваша жена станет вдовой.
        - Чепуха. Я обращусь к властям.
        - Здесь вы их не найдете. Тут каждый сам себе власть!
        - Пущу в ход оружие. Я застрелил дюжину оленей...
        - А что, эти олени отстреливались? Мистер, воры рассчитывают на то, что вы придете. Они с нетерпением ждут. Они оставили следы, потому что хотят убить вас, мистер.
        - Что?
        - Они видели вашу женщину. Эта шайка полагает, что мулы и груженый фургон чего-нибудь да стоят. Они забрали лошадей, чтобы вы отправились их искать. Никто их потом ни о чем не спросит, но даже если и спросит, они скажут, что явился какой-то разъяренный тип с оружием, затеял драку, в которой его убили.
        - Что же мне делать? Оставить им лошадей?
        - Э-э... Отправляйтесь туда, но с таким видом, словно собираетесь кого-нибудь прикончить. Увидите здоровенного толстяка, заведите с ним разговор, а сами этак небрежно нацельте в него дуло. А потом велите им вернуть лошадей.
        - Дункан! Не ходи! Даже две лошади того не стоят...
        - Мы вырастили их, Сюзанна. И они принадлежат нам. Я пойду за ними.
        - Он должен попытаться, мэм. Если он этого не сделает, они украдут и мулов.
        - Откуда вам это известно? - спросила Сюзанна. - Мы же ничего о вас не знаем, может, вы - один из них?
        Гость, криво усмехнувшись, согласился:
        - И верно, мэм, не знаете.
        - Я пойду, - повторил Маккаскел.
        - Да, лучше идти... Раз уж вы решили, действуйте, а насчет вашей женщины не беспокойтесь. Если с вами что-нибудь случится, я о ней позабочусь. Это уж непременно.
        - Эй, поосторожнее!
        - Вы должны идти, Маккаскел. И чем скорее вы это сделаете, тем лучше.
        Маккаскел колебался, переводя взгляд с незнакомца на жену.
        - Дункан, - спокойно сказала Сюзанна. - Если надо, иди. И не тревожься обо мне, уверяю тебя, все будет в порядке.
        - Па, можно я с тобой? Я умею стрелять.
        - Ты остаешься с. матерью.
        Маккаскел взял ружье и пошел, ощущая сухость во рту от страха. До поселка было всего триста ярдов, и он не знал, хорошо это или плохо. Раньше, когда они проезжали по поселку, он видел людей, сидящих на крыльце салуна, и был рад поскорее мимо них проехать.
        Он думал об оружии. У него было хорошее ружье, и он был неплохим стрелком, но ему никогда не приходилось стрелять в людей. Сможет ли он сделать это сейчас? А незнакомец? Жена и сын остались с ним, а может быть, этот человек еще опаснее тех, что в поселке?
        Вот и хижины. Он остановился прямо перед ними. Лошади были привязаны к рельсу у салуна. Их даже не пытались спрятать. Это был дерзкий вызов.
        Маккаскел вспомнил, - как мужчины у салуна смотрели на Сюзанну. Поначалу он намеревался двигаться прямо по прерии, но потом заколебался ему казалось, что, удалившись от реки с прибрежными деревьями, они отрежут себе путь назад и устремятся в какую-то неведомую даль. Так они попали в этот поселок.
        Там, на Востоке, неведомый Запад был всего лишь темой для разговоров о переселении, которые продолжались до тех самых пор, пока они не упаковались и не двинулись в путь.
        Люди у салуна выжидали. Двое сидели на простой скамье, один стояли в дверях. Они смотрели, как он приближается. Теперь поворачивать назад было поздно. Конокрады сразу поняли бы, что он струсил.
        Незнакомец был прав. Его хотят убить. Это было очевидно. Что же делать? Лошади здесь, ему нужно лишь подойти, объявить себя их владельцем и забрать их.
        Только и всего... Или нет?
        Незнакомец допил кофе. Лицо Сюзанны было бледным и напряженным.
        - Ну, - сказал мужчина, - вам надо составить план действий. Ваш муж пошел на опасное дело, и я гроша ломаного не дам за его жизнь. Вы скоро будете вдовой, мэм. Мне-то что, но...
        - Вы допустите, чтобы его убили?
        - Это меня не касается.
        - Помогите ему.
        - Вы его женщина?
        - Я его жена.
        - Я не о том. Я хочу знать: вы его женщина? Это не всегда совпадает.
        - Я его женщина и горжусь этим. Он прекрасный муж, а я верная жена.
        Мужчина лениво поднялся и пошел к своей лошади.
        - Поеду и погляжу на эту забаву.
        Он вскочил в седло.
        - Впрочем, если его убьют, вам придется выбирать - я или они.
        - Тогда я вернусь домой, - ответила Сюзанна. - Я уверена, мы с Томом не пропадем.
        Незнакомец усмехнулся и тронул коня. Миновав деревья, он увидел Дункана, приближающегося к салуну, и, повернув лошадь к деревьям, подъехал к поселку, незаметно наблюдая за Маккаскелом. Встав в тени деревьев, он вытащил из чехла ружье. В сущности, все зависело от того, как развернутся события.
        Он услышал, как Маккаскел произнес:
        - Я вижу, вы нашли моих лошадей. Спасибо, что сберегли их для меня.
        Ответил ему тощий человек, он, казалось, забавлялся:
        - Ваши лошади, говорите? А откуда это известно? Лошади забрели сюда сами, и мои ребята их привязали. Теперь они наши.
        - Эти лошади принадлежат мне. У меня есть документы.
        Тощий осклабился и насмешливо продолжил:
        - Документы? Плохо дело! Я, мистер, не умею читать. Словечка не разберем ни я, ни мои ребята.
        Маккаскел вспомнил совет незнакомца. В дверях, опершись о притолоку, стоял толстяк. Маккаскел слегка повернулся и как бы невзначай направил дуло ружья на толстяка.
        - Я забираю лошадей. Поблагодарите своих ребят от моего имени за заботу. Но мы этих животных вырастили, и они принадлежат нам. Мы не собираемся от них отказываться
        Дункан направился к лошадям.
        Тощий лениво сплюнул.
        - Мистер, если вы отвяжете лошадей, кому-нибудь придет в голову, что вы надумали их украсть. Хотите схлопотать пулю?
        Разговаривая с тощим, Маккаскел не спускал глаз с толстяка.
        - Если в меня будут стрелять, я успею нажать на спуск и попаду вон в того, в дверях.
        Ружье слегка качнулось, но, развязывая узел одной рукой, Дункан держал толстяка под прицелом.
        - Не дурите! - крикнул тот. - Пусть убирается!
        Продолжая целиться в толстяка, Дункан Маккаскел, вставив ногу в стремя, вскочил в седло. Повернув коня, он отвязал вторую лошадь.
        Маккаскел вывел лошадей на дорогу, все еще держа толстяка на мушке, но когда он разворачивался, ружье на мгновение отклонилось от цели... и толстяк тут же исчез в салуне. Люди на крыльце бросились на пол, и один из них стал отползать к открытой двери.
        Грянули два выстрела.
        Маккаскела охватила паника, но в ту же секунду он успокоился - ведь он цел и невредим, лошади с ним, а главная опасность осталась позади.
        Прежде чем он услышал свист, он почувствовал, как пуля пролетела мимо его щеки: два выстрела почти одновременно слились, один лишь слегка опередил другой.
        Резко повернув коня, Маккаскел увидел, что дорога пуста. На крыльце салуна никого не было, но из двери верхней части амбара, напротив салуна, свешивалось тело.
        В густой тени деревьев за поселком Дункан увидел своего гостя с ружьем.
        - Теперь отступайте потихоньку, а если заметите движение, стреляйте, сказал незнакомец.
        Держа ружье на изготовку, Маккаскел поскакал прочь. Миновав поселок, он резко повернул и пустил коней рысью под защиту деревьев. Внезапно его охватила дрожь, и он ощутил пустоту и боль в желудке.
        - Поскорее бы убраться отсюда! - вслух воскликнул Дункан.
        Незнакомец тоже ускакал. Человека в амбаре пристрелил он.
        Глава 2
        Сюзанна вышла из-за деревьев, глядя из-под руки на поселок. Увидев, что муж возвращается, она пошла к костру, придвинула кофейник поближе к огню и попросила Тома:
        - Приведи-ка мулов, Том. Напои и запряги их.
        Том ушел с явной неохотой. Ведь он ждал отца, и ему страшно хотелось послушать его рассказ о том, как все было.
        Дункан Маккаскел въехал в лагерь, ведя на поводу гнедого.
        - Надо немедленно трогаться.
        - Том пошел за мулами. Тебе надо поесть.
        - Нет... только кофе.
        Он взял кружку, сделал глоток и посмотрел на жену. Лицо его было серым от пережитого потрясения.
        - Сюзанна, они в самом деле собирались убить меня. Я-то думал о лошадях и людях на крыльце салуна, а за моей спиной в амбаре был человек с ружьем.
        - И что же произошло?
        - Незнакомец... что пил здесь кофе... убил его.
        - Но ты жив, Дункан. Это главное.
        - Убили человека. Убили из-за меня.
        - Он был вором, и поэтому его убили. Поднимая оружие на другого, человек должен знать, что его могут самого убить. Тот, кто нарушает законы общества, становится врагом для всех.
        Они проехали по равнине не менее трех миль, и только тогда разговор возобновился.
        - С ними не покончено, Сюзанна. Я думаю, они будут нас преследовать.
        - Что поделаешь, - ровным голосом отозвалась она, скрывая свой страх и стараясь показать мужу, что она верит в него. - Во всяком случае, теперь ты знаешь, чего ожидать.
        - Да-да, знаю... Но я никогда не убивал людей, Сюзанна. И мне не хочется вставать на этот путь.
        - Но если бы ты не убил того человека, убили бы тебя, и мы с Томом остались бы одни.
        - Или с незнакомцем.
        - Дункан, если с тобой что-то случится, я вернусь домой и постараюсь найти работу в школе... учительницей. В конце концов, я получила неплохое образование, в отличие от большинства женщин.
        - Образование! - Он покачал головой. - Сюзанна, я всегда гордился твоим образованием, но сейчас, я думаю, нам придется все начинать сначала. Мы попали в другое время и в другой мир.
        Река и горизонт, казалось, слились воедино. Высокое бескрайнее небо подернулось серебристой рябью, как волны моря под ветром.
        Лошадей привязали к фургону, и Том, сидя у задней дверцы, наблюдал за ними. Мулы еще не устали, но им выпала непосильная работа. Время от времени Маккаскел давал животным передохнуть. Но при каждой остановке тревога, что за ними гонятся, возрастала. Всадники могли настигнуть их в любую минуту. Дункан помнил слова незнакомца о том, что фургон слишком тяжел для мулов.
        На одной из остановок, обойдя упряжку, он увидел, как глубоко колеса врезались в дерн. Фургон и вправду был перегружен, а путь предстоял еще долгий.
        Мысли Сюзанны вернулись к незваному гостю. Невежествен... да и груб... однако он спас от смерти ее мужа, рискуя собственной жизнью, без всякой выгоды для себя. Рыцарский поступок плохо вязался с его обликом.
        А если бы Дункана убили? Что бы она стала делать?
        Эта мысль испугала ее. Возвращаться домой - значит снова ехать через тот поселок..
        нет, только не это. Ей пришлось бы искать другую переправу. Но и там могли оказаться бандиты.
        Сюзанна пытливо взглянула на мужа. Слегка нахмурившись, тот пристально всматривался в пустынную равнину. Перед тем как покинуть караван из-за вспыхнувшей среди переселенцев холеры, она наслушалась историй о том, что могут сделать с людьми бескрайние прерии. Многих сводят с ума ужасающие пустынные пространства, не каждый в силах преодолеть страх перед ними.
        Дункана явно потрясло случившееся с ним. Он не хотел верить, что нет другого выхода из положения. Сюзанна понимала переживания мужа, во всяком случае, ей казалось, что она понимает.
        Дункан был благородным человеком и по рождению, и по образованию. Так же как и она, он принадлежал к старинному англо-шотландскому роду, давшему Америке священнослужителей, врачей, учителей, государственных деятелей, а также плантаторов. Некоторые ветви этого рода разбогатели, но их семья, к сожалению, нет.
        Слишком гордые, чтобы прозябать в благородной бедности, они решили попытать счастья на Западе. Но отправились они не за золотом. Им нужна была земля. Они мечтали найти зеленую долину, где можно пустить корни и обосноваться до конца жизни.
        Теперь они были одни. До сих пор Сюзанна не осознавала, что значит быть предоставленными самим себе в этих безбрежных прериях, как не понимала, насколько спокойно жила раньше в упорядоченном, законопослушном обществе. Конечно, и там случались кражи, она даже вспомнила об одном убийстве, происшедшем много лет назад, но там царил закон, общественное мнение с его твердыми канонами определяло, что принято, а что нет.
        Там первобытные инстинкты, еще сохранившиеся в людях, сдерживали правовые социальные барьеры. Здесь этих барьеров не было... Пока не было.
        Дункан натянул вожжи.
        - Мулам снова нужна передышка. Без проторенной колеи они быстро устают.
        - Ты думаешь, незнакомец был прав? Фургон перегружен?
        Дункан покачал головой, не в силах смотреть ей в глаза.
        - Разве можно от чего-то избавиться? Ведь все эти вещи принадлежали твоей семье.
        - Да-да, конечно.
        Но эта мысль ее не покидала. Так ли уж все нужно? И, однако, лишиться чего-то ей было невыносимо тяжело. Когда они построят новый дом, мебель окажется так кстати.
        Если они когда-нибудь доберутся.
        - Интересно, где он? - вдруг спросила Сюзанна.
        - Кто? - отозвался Дункан, хотя понимал, кого она имеет в виду.
        Он подумал, что и слепой с легкостью нашел бы их по глубокой колее: до полудня оставалось два часа, а они проделали девять миль. Не так уж плохо... вернее, было бы неплохо, если бы не надо было уйти как можно дальше от реки.
        Маккаскел окинул взглядом равнину... необъятную, пустынную, безмолвную. Над ними парил сарыч. Ему они, наверное, казались точкой в этом бескрайнем океане травы. Дункан снова погнал упряжку, но в фургон не сел, пошел рядом.
        Время обеда прошло, но они не говорили о еде. Да и устроить привал было негде. Их окружала только слабо колыхавшаяся под ветром трава.
        Часам к трем пополудни они подъехали к лежбищу бизонов. После дождей там образовалась большая лужа. Дункан распряг мулов и подвел их к воде, напоил и пустил на часок попастись.
        Солнце уже клонилось к горизонту, когда они подъехали к каньону Черный Джек. Маккаскел направил упряжку на другую сторону, поднялся по склону, проехал немного вдоль каньона и на ровной площадке остановился на ночлег.
        Когда он собрался уже разжечь костер, неожиданно раздался голос:
        - Погодите. Чуть дальше есть более подходящее место.
        Маккаскел резко обернулся и, вспомнив, что оставил ружье в фургоне, обозвал себя дураком.
        На опушке рощицы стоял все тот же незнакомец.
        - Откуда вы тут взялись? - спросил Дункан раздраженно.
        - Поджидаю вас. У меня кофе кончился, а после перестрелки в поселке мне не захотелось делать там покупки.
        По ложбинке к каньону стекал тонкий ручеек. Возле него горел небольшой костерок.
        - Огонь не увидишь, пока вплотную не подойдешь, - пояснил он. - Ни к чему показывать им, где вы находитесь.
        - Вы думаете, они появятся?
        - Угу... может быть, часа через два-три. Они идут по следу вашего фургона. Возможно, опять угонят ваш скот.
        - Похоже, это вас не очень беспокоит.
        - Это ж не мой скот.
        - Мы не поблагодарили вас. - Сюзанна подошла к ним. - Вы спасли жизнь моему мужу.
        - Пустяки. Мне никогда не нравился Айк Мэнтл, я его на дух не переносил.
        Она удивленно воскликнула:
        - Вы его знали?
        - Разумеется! Низкая тварь. У него есть брат Пэрди, вот он совсем другой человек. Если стреляет, так по крайней мере не из-за угла. Незнакомец взглянул на нее. - Если вы хотите поесть, лучше не мешкать. Сготовьте, что надо, да побыстрее гасите костер и ложитесь спать.
        Тон, которым он произнес эти слова, показался ей грубым, она взглянула на него с укоризной.
        - Не обижайтесь на меня, мэм. Я-то могу обойтись и сухомяткой, но вашему мужу и мальчику надо поесть чего-нибудь горячего, да и вам самой это не помешало бы.
        Он оглядел ее с головы до пят.
        - Хотя вы, конечно, в форме, мэм. Да и формы - что надо!
        - Сударь, - сказал Маккаскел сухо. - Вы спасли мне жизнь и вообще очень помогли нам... Но мне не нравится, как вы говорите о моей жене.
        - Ну ладно, ладно, - искренне удивился незнакомец. - Вы хотите сказать, что не считаете ее хорошенькой? Тогда присмотритесь получше.
        - Эта дама - моя жена. Я считаю ее красавицей, но не думаю, что пристойно...
        - Боитесь, нос задерет? Может, и так. Но она в самом деле хорошенькая. Я привык говорить правду в глаза хоть о женщине, хоть о лошади, что у них красивые формы. А кроме того, она варит вкусный кофе.
        Сюзанне пришлось отвернуться, чтобы ее улыбка не вызвала еще большее раздражение мужа. Это было забавно. В конце концов, в присущей ему грубой манере мужчина сделал ей комплимент.
        Поев, они погасили костер, воткнув в землю тлеющие концы головешек и затоптав искры. Оставшиеся угольки скоро потухли.
        - Отведите лошадей вон туда, за бурелом, - посоветовал незнакомец. - А сами укладывайтесь подальше от них. Кому-то придется стоять на вахте. Наверняка они обнаружат вас.
        Когда Дункан Маккаскел повел мулов и лошадей за деревья, Сюзанна взяла кружку незнакомца и наполнила ее кофе.
        - Жалко выливать остаток, - сказала она.
        Мужчина сидел на чурбаке возле затухавшего костра, она встала рядом с ним, глядя на него сверху вниз.
        - Хочу поблагодарить вас за то, что вы для нас сделали. Это было прекрасно, - произнесла она спокойно.
        Он взглянул на нее и пожал плечами.
        - Ваш муж вел себя достойно. Его ведь могли легко убить, потому что он пялился на крыльцо, забыв о том, что у него за спиной. В этой стране всегда надо оглядываться... Для новичка он справился неплохо, отлично, можно сказать, вам повезло. - Он усмехнулся. - Мне, может, вообще не стоило встревать.
        Сюзанна налила себе кофе.
        - Вы хоть бы сказали, как вас зовут.
        - Имена тут мало что значат. Меня зовут Воллиен, Кон Воллиен. А как вас звали в Штатах?
        - Звали? - удивилась она.
        - Конечно. Здесь многие меняют имена, чтобы избежать преследования.
        - Мистер Воллиен, мы ни от кого не бежим. Мой муж честный, образованный человек. Он не хочет зависеть от родных и друзей и решил поехать на Запад, чтобы жить самостоятельно.
        - Он правильно выбрал место... Другого такого он не найдет... Если выживет.
        Кон допил кофе и посмотрел на Сюзанну.
        - Знаете, что тут говорят про образованных?.. Что жизнь и работа для них здесь слишком тяжелы, многие начинают пить и кончают белой горячкой.
        - Не беспокойтесь, мистер Воллиен. Мой муж пьет очень мало и не боится тяжелой работы.
        Кон Воллиен поднялся и выплеснул остатки кофе на угли.
        - Что ж, посмотрим, из чего он сделан, когда дойдет до дела. Конечно, добавил он, - многое зависит от женщины. Тут мало красивого, разве что природа. А начнет человек обрабатывать землю, тут же на него град, наводнение, стужа, так что ему уж не до шуток. А только все это пройдет, нападают полчища саранчи.
        - Саранчи?
        - Она летит тучей - солнца не видно. И сжирает все на своем пути. Больше всего саранча любит поля с уже созревшим, но еще не убранным урожаем.
        Воллиен повернулся и зашагал к своему мустангу. Вскочив в седло, он исчез в ночи. Сюзанна сердито и разочарованно смотрела ему вслед.
        - Ма, он думает, что у нас мало шансов, да? - спросил Том. - Но мы ему покажем! Он еще увидит!
        - Конечно, Том. Мистер Воллиен не знает нас и поэтому сомневается. Нас ждет новая нелегкая жизнь. Боюсь, что нам придется столкнуться со многими невзгодами.
        - Он, надеюсь, останется с нами?
        - Что? Чего это тебе пришло в голову? С какой стати ему оставаться с нами? Мистер Воллиен, сынок, человек без цели и определенных занятий. Насколько можно понять, он просто кочует с места на место, и, судя по его виду, он не так уж преуспел в этих краях.
        - Похоже, он пробыл здесь долго и выжил!
        Сюзанна положила руку на плечо сына.
        - Да... да, ты прав, Том. Что ни говори, он выжил...
        Над темными деревьями разнесся скорбный одинокий звук - это ухнула сова.
        Глава 3
        Сюзанна устроилась в темноте неподалеку от лошадей. Том расположился рядом и, несмотря на решение бодрствовать, в конце концов уснул.
        Подошел Воллиен и тихо сказал:
        - Думаю немного соснуть. Мэм, вам бы лучше сделать то же самое. По примеру вашего мальчика... Маккаскел, ваша вахта первая. Прислушивайтесь. Научитесь различать звуки, естественные для ночи, вы будете слышать их час, другой. Всякий посторонний звук - это уже преследователи. Наблюдайте за моей лошадью. У вас лошади городские, на них нельзя положиться. А мой конь услышит их гораздо раньше вас и сразу навострит уши. Это мустанг из дикого табуна, еще жеребенком он научился распознавать опасность, чтобы дать от нее стрекача, и он не упустит ни звука. Разбудите меня примерно через час.
        Положив под голову седло, он улегся, завернулся в одеяло и через минуту заснул.
        Дункан Маккаскел уселся возле жены.
        - Они найдут нас по остаткам костра, - сказал он. - Уверен, там остался дымок. Они немного выждут, и мы их услышим.
        - Странный он человек! - заметила Сюзанна.
        - Тсс. Он может услышать.
        - Нет. Он дышит ровно. Наверняка спит. - Через минуту она добавила: Мы можем многому у него научиться, Дункан. Он знает такое, что и нам знать не грех.
        - Да, - согласился он, - ты права. Наше образование тут немногого стоит.
        Скоро Сюзанна задремала, а Маккаскел встал и подошел поближе к лошадям, которые пощипывали траву на небольшой округлой лужайке. Дункан обошел лагерь и пожурил себя за то, что не сделал этого сразу. С одной стороны подход к лагерю загораживало упавшее дерево, верхушка которого уткнулась в скалу, а корень - в кручу обрыва; пробраться через дерево было невозможно из-за густых сучьев.
        С другой стороны стеной росли деревья. Пройти сквозь них бесшумно тоже невозможно. Со стороны пруда, покинутого бобрами, также был заслон из поваленных ветром деревьев, сломанных сучьев и старых пней. Лагерь был защищен от ружейного огня, за исключением одного открытого участка близ упавшего дерева, но найти его ночью было затруднительно.
        Устраивая лагерь, Воллиен сразу все это учел. Да, многому можно у него научиться. Надо уметь видеть, а не просто смотреть.
        Маккаскел прислушался, но не уловил никаких звуков, кроме естественных для ночного леса. Он двигался осторожно, стараясь ступать беззвучно и не задерживаться подолгу на одном месте. Дункан задумался над тем, как важно постараться понять этот неведомый мир, и попытался припомнить из прочитанного то, что могло бы помочь. Он уселся на бревно передохнуть, продолжая напряженно прислушиваться.
        Несколько раз его веки смыкались. Дункан встал и сделал новый обход, ловя каждый посторонний звук. Вахта его закончилась, и он шепотом разбудил Кона Воллиена. Тот мгновенно проснулся.
        - Время, - шепнул Маккаскел. - Пока все тихо.
        Воллиен сел, натянул сапоги, опоясался ремнем и револьверными кобурами и взял ружье.
        - Немного сосните, - сказал он тихо. - Бандиты знают, что вы новичок в этих краях, и сперва захотят украсть лошадей. Не обнаружив их, они попытаются напасть на лагерь.
        - Разбудите меня, я буду готов.
        Дункан Маккаскел растянулся на одеяле. Он устал, но собирался передохнуть всего лишь минутку. Нужно быть начеку. Ведь в конце концов кто этот человек, которому они вверяли свою жизнь? У него могли быть собственные планы. Однако, подумав так, Дункан тут же отверг эти подозрения, закрыл глаза и уснул.
        Проснулся Маккаскел, почувствовав на плече руку Воллиена. Было очень тихо. Рядом шевельнулась Сюзанна, она проснулась и прислушивалась к тишине, как и он. Дункан взял ружье, призвав себя к осторожности, чтобы ненароком не застрелить того, кого не надо.
        Стрелять в человека? Его поразило то, что он воспринял эту мысль без привычного чувства вины. Что способствовало этому? Влияние окружения? Или подсознательное примирение с необходимостью?
        Сюзанна следила за удаляющимся Дунканом, потом резко села, внезапно осознав, что Тома рядом нет.
        Ушел? Куда?
        Женщина быстро вскочила и замерла, на ней было светлое платье. Подхватив одеяло, она завернулась в него. У нее не было оружия, но она помнила, что поблизости валялась крепкая дубинка; Сюзанна опустилась на колени, нашла ее и выпрямилась. Неподалеку среди деревьев что-то шевельнулось, и она крепче сжала свое оружие.
        Снова послышался слабый шорох, и показалась тень - короче и шире, чем у сына и мужчин из ее лагеря. На нее пахнуло смрадом давно не мытого тела.
        Сюзанна взяла дубинку обеими руками, медленно замахнулась. Человек ее не видел, и она изо всех сил ударила его по лицу.
        Человек вскрикнул и отпрянул. Сюзанна ударила снова, на этот раз попав в голову. Чужак стал бешено отбиваться, едва ли сознавая, что делает. Сбросив с плеч одеяло, она снова замахнулась и угодила противнику в лицо. Ему удалось перехватить дубинку. Сюзанна ударила его ногой по колену, он пошатнулся, выпустил дубинку и упал. Она изо всех сил ударила снова, но промахнулась, била еще и еще, по руке и по плечу. В темноте ничего не было видно. От усилий она тяжело дышала.
        Внезапно Сюзанна услышала выстрел... Звук его был тише, чем у ружья Дункана, потом еще два. В наступившей тишине грянул выстрел из тяжелого ружья, и снова стало тихо.
        Избитый ею чужак полз в кустах, она подумала о преследовании, но потом натянула одеяло и замерла, выжидая.
        Послышались шаги, кто-то приблизился к ней. На этот раз запахло хвоей и кожей.
        - Как вы? - Это был Воллиен.
        - Я избила кого-то... несколько раз ударила.
        - Как же вы его?
        Она подняла дубинку обеими руками.
        - Вот так. Первый раз по лицу. Со всего маху.
        Сюзанне самой показалось удивительным, что она рассказывает об этом с некоторой гордостью. Что же такое с ней происходит?
        - Ему здорово досталось.
        Воллиен потрогал дубинку.
        - Наверняка так, мэм. Лихо вы его отделали. На палке кровь.
        Судорожно вздохнув, Сюзанна выпустила из рук палку, и она упала на землю.
        - Я не понимала, что делала...
        - Вы поступили так, как надо, - твердо сказал он. - Ваш сынишка с лошадьми. Он тоже вел себя, как надо. Мальчуган крепко держал их еще до того, как все началось. Молодец парень.
        - А Дункан? Где Дункан?
        - Он там... с мальчиком. Этой ночью забав больше не будет. Всем можно поспать.
        Воллиен ушел в темноту, а Сюзанна стояла, кутаясь в одеяло: внезапно она ощутила холодную сырость ночи. Она больше не чувствовала себя в безопасности. Взявшись за парусиновую подстилку, женщина подтащила постель поближе к фургону.
        Зашумели деревья, и она подняла голову. Небо заволокло тучами, поднялся ветер. Парусиновый полог на фургоне захлопал под его порывами.
        Из темноты вышел Дункан.
        - Сюзанна, ты лучше ляг в фургоне. А я устроюсь под ним. Собирается дождь.
        Она не любила спать в фургоне, который был битком набит вещами, и из-за них не было видно, что происходит снаружи. Но сейчас она с благодарностью приняла предложение Дункана. Темнота больше не приносила покоя.
        - У тебя все в порядке, Дункан?
        - Да. Том уже под фургоном.
        - А где Кон?
        - Не знаю... Поблизости где-нибудь.
        - Дункан, я рада, что он здесь.
        Муж промолчал. Может, подумал, что она усомнилась в нем? Нет, нисколько она не усомнилась, но двое защитников лучше, чем один.
        - Я тоже рад, - отозвался он спокойно.
        Только в фургоне, почти засыпая, Сюзанна вспомнила, что не рассказала мужу о том, как избила человека. Вдруг она усмехнулась: Дункан был бы поражен... и шокирован! Где это видано, чтобы воспитанные молодые дамы дрались в темноте с мужчинами?
        Как ни странно, она заснула, и, когда Дункан разбудил ее, тронув за руку, небо уже было серым.
        - Том еще спит, но Воллиен считает, что пора трогаться.
        Сюзанна не раздевалась, поэтому лишь расправила юбку и обулась. Горел костер, Воллиен варил кофе, сидя на корточках у огня и грея руки. Он оглянулся на нее.
        - Утром вы выглядите даже лучше, - заметил он. - Хорошее качество.
        - Что вы знаете о том, как выглядят женщины по утрам? - сказала она резко, не задумываясь.
        - Думаю, больше, чем вы хотели бы услышать. Я не всегда жил в захолустье.
        - Они убрались? Эти люди, я хочу сказать.
        - Сомневаюсь. У вас много такого, чем они были бы рады поживиться. Но чем дальше вы уедете, тем больше шансов, что они отстанут. Слишком велика опасность встречи с индейцами.
        - А для нас?
        Воллиен пожал плечами.
        - Вы вроде намерены испытать судьбу? Я знавал людей, которые пересекли прерию без единой встречи с индейцами, а у других стычки бывали чуть ли не каждый день. Все зависит от того, как вы встретите их.
        - Вы сомневаетесь, что мы справимся, да?
        Кон снова пожал плечами.
        - Надежда есть всегда.
        Они поели на скорую руку и выпили кофе. Том проснулся, когда они запрягали мулов, и съел оставленный ему бутерброд с беконом.
        Кон Воллиен сел на коня и отправился разведать местность.
        - Поблизости никого, - доложил он, вернувшись. - Поехали!
        Фургон тронулся. Дункан погонял мулов, ружье висело у него за спиной. Том сидел сзади, приглядывая за лошадьми. Воллиен, проверяя дорогу, ехал впереди.
        - Жаль, но я должен признаться, - сказал вдруг Дункан, - что-то меня в нем раздражает.
        - Чего ты от него хочешь, обычный мужлан.
        - Может быть. Но он знает этот край, Сюзанна, и умеет в нем жить. Мы должны пользоваться каждой минутой и перенимать его опыт.
        - Он движется, как кот.
        - Да... Именно.
        - Кон сказал, что ты отлично проявил себя в ночной схватке. Он хорошо отозвался о тебе.
        - Вот как?
        Роща осталась позади. Они выехали на безлесную равнину. По крайней мере, подумала Сюзанна, эти подонки не смогут подобраться незаметно.
        Она оглянулась по сторонам.
        Кон Воллиен исчез.
        - Дункан, что случилось? Куда он уехал?
        Тот посмотрел вперед, назад... Никого.
        - Ну, будь я проклят!..
        Тут они увидели, что едут по краю длинного склона. Впереди простиралась равнина, поросшая елкой и серо-зеленой травой. Кое-где виднелись гряды красного песчаника. Ни деревца, ни кустика... Несколько диких грушевых деревьев на склоне, вдалеке стадо антилоп и непонятные черные точки на горизонте.
        Оказывается, Воллиен спустился по склону и далеко внизу осматривал местность. Сюзанна ужаснулась. Тут могла укрыться целая армия врагов, и они никогда не догадались бы...
        Дункан Маккаскел натянул вожжи и окинул взглядом бескрайние просторы. И сегодня вечером, и еще неизвестно, сколько суток им предстоит ночевать в этой голой степи. Ему стало страшно. Он содрогнулся и положил ладонь на руку жены.
        - Боже ты мой, - произнес он тихо, - даже невозможно представить, что нас здесь ждет! Если с нами в пути что-нибудь случится, ведь никто не поможет. Ни доктора, ни больницы...
        - Но мы ведь знали, на что идем, Дункан, - сказала жена спокойно. - Мы обсуждали это.
        - Вот именно. Обсуждали. Но мы не знали, как будет на самом деле. Теперь нам предстоит почувствовать это на своей шкуре.
        - Сколько же людей тут погибло? Где их могилы, и есть ли они вообще, кто знает!
        - Много, Сюзанна, но все равно люди идут и идут. Всегда находится тот, кто надеется, кто жаждет нового, кто мечтает обрести лучшую долю.
        Маккаскел подобрал вожжи и тронул мулов. Те потоптались на месте и тяжело двинулись вперед. Дункан похлопал их вожжами. Фургон двинулся и покатился вниз.
        Взор Сюзанны устремился вперед, к маленькой движущейся точке. Воллиен, должно быть, повернул назад, потому что солнце осветило его одежду из оленьей кожи, и точка из черной стала коричневой.
        - Мы не совсем одни, Дункан, - произнесла она спокойно. - Вон он, Воллиен. Он там.
        - Да. - В глазах мужа была грусть, губы, казалось, утратили способность улыбаться. - Он с нами.
        Глава 4
        Поселок состоял из нескольких бревенчатых домов и амбара. В одном из домов находился салун, обстановку которого составляли стол и несколько грубо сколоченных стульев. Дальше виднелись заброшенные строения с односкатными крышами и землянки. Поселок располагался в низине у реки, начинающей превращаться в болото.
        Док Шеббитт, неряшливый толстяк с маленькими глазками и с вечно хмурой, раздраженной миной на лице, наполнил свою жестяную кружку из кувшина.
        - Они не одни! - повторил он. - С ними есть еще кто-то!
        Доббс, тощий грязный верзила в поношенных штанах из оленьей кожи, настаивал на своем.
        - Их было трое, - горячился он. - Я был возле их стоянки, и мы все видели их, когда они отъезжали от реки. Ленни убила женщина или мальчишка.
        - Городская баба? - Шеббитт сплюнул. - Я прикончу ее, если это она убила моего парня...
        - Она моя, - оборвал его Ред Хил, детина богатырского сложения с угрюмой физиономией. - Я же тебе сказал. Если поднимешь на нее руку, я сдеру с тебя шкуру, Док.
        - Но послушай...
        - Хочешь спорить, Док?
        Ред Хил держал бутылку над стаканом левой рукой. Док спорить не захотел. Не в его характере прямо отвечать на вызов. Шеббитт предпочитал обходные маневры, а ссориться с Редом Хилом сейчас ему было ни к чему. Док хотел убить Хила, но выжидал момент, когда представится случай.
        Ред мастерски обращался с оружием, в этом деле ему не было равных.
        - Вы видели колеи, - сказал Шеббитт. - Груз тяжелый. Значит, есть чем поживиться. Да и скот не плох. Мулы отличные.
        - Видал я много фургонов, - отозвался Пэрди Мэнтл, - но такой нагруженный вижу впервые. Интересно, что они там везут?
        - Богатенькие. Сразу видно.
        - Угу... Может, они задумали купить землю. Может, рассчитывают купить все, что надо на обзаведение. Потому фургон такой тяжелый.
        - Что ты имеешь в виду, Пэрди? - спросил Док.
        - Ну, подумай. Что, по-твоему, тяжелее всего?
        - Золото? - Айк Мэнтл широко раскрыл глаза. - Вы думаете, он везет золото?
        - Ничего подобного я не говорил. Я сказал лишь, что фургон очень тяжелый, непомерно тяжелый.
        - Он убил Ленни, - пробормотал Док. - Он убил моего мальчика.
        - Это сделал кто-то другой. И прострелил мою шляпу тоже, - сказал Айк. - На Ленни ведь была моя шляпа.
        - А что с Бустером? - спросил Пэрди.
        - Шрамы так и останутся. Нос сломан, несколько зубов выбито. Хотел бы я знать, чем его так огрели? Фасад ему попортили здорово.
        - Они были готовы к нашему нападению, - заметил Пэрди. - Сидели и ждали. Кто ж думал, что они такие предусмотрительные.
        - Говорю тебе, - сказал Док, - с ними был кто-то еще. Ты осмотрел следы вокруг лагеря, Пэрди?
        - Зачем? Мы уже знали, где они. К чему зря шнырять вокруг стоянки.
        - Золото, - повторил Айк Мэнтл. - Предположим, что у них есть золото.
        Несколько минут все молчали.
        - Думайте, что хотите, - отрезал Ред Хил. - У меня свой интерес женщина. Давно не видал такой штучки. После тех богатеньких на горе у Натчеза.
        - Нас ничего здесь не держит, - предложил Док. - Я готов сняться отсюда. Оставим поселок для тех, кто придет следом, таким, каким сами его нашли.
        Ред Хил поднялся и вышел. Минуту они помолчали, потом Пэрди сказал:
        - У него впрямь одна женщина на уме.
        - Ты ее видел? - спросил Док.
        - Видел. Но даже за такую дать себя убить? Нет уж!
        Пэрди Мэнтл, опустошив бутылку, швырнул ее в угол, где она разлетелась вдребезги. Выйдя, он прислонился к стене и задумался. Ленни Шеббитт мертв. Потеря невелика, но случилось так, что на нем была шляпа Айка. Может быть, тот, кто убил Ленни, хотел убить Айка... а это многих бы обрадовало.
        Пэрди взглянул на свои обшарпанные сапоги. Убраться бы подальше отсюда. Ему захотелось смыться от этой публики и направиться своим путем.
        И от Айка тоже. Он был не лучше самого скверного из них. Айк был подлец... последний подлец. Брат ему, конечно, но низкий, жестокий человек. Пэрди не испытывал никакой привязанности к младшему брату, да и Айк не питал К нему добрых чувств. У них были одни и те же родители, но во всем остальном у них не было ничего общего.
        Теперь эта банда надумала достать новичка с семейством. Пэрди зарядил ружье. Он стрелял лучше всех, кроме, пожалуй, Реда Хила.
        Он видел, как Хил стреляет, и подумал, что лишь один человек мог с ним сравниться. . только один.
        В поселке Голый Холм Пэрди видел как-то в деле Кона Воллиена. Вот тот стрелял так же быстро. Воллиен был сноровистее любого, потому что в те времена человек был либо сноровистым, либо погибал.
        Подошел Айк, ведя на поводу лошадей.
        - Оседлал для тебя, - подмигнул он брату. - Ты ведь еле волочишь ноги, Пэрд?
        - Лентяй, - согласился Пэрди. - Лентяй, каких мало.
        - Ты слишком много думаешь. Это никого не доводило до добра. Стоит начать задумываться над чем-то, и все вконец запутывается.
        - Я думал о Реде Хиле.
        Айк резанул взглядом.
        - Хочешь стать таким же, как он? Не старайся, Пэрд. Ну что, если ты станешь таким же? Тебя пристрелят без всяких причин. Он тебе досаждает, возьми да убей его... Хочешь, я это сделаю? Не трогай его лучше.
        Когда они выехали из поселка и поскакали на запад, их было восемь. Док Шеббитт мнил себя главарем шайки. Ред Хил скакал вместе с ними, но всегда держался особняком. Айк и Пэрди Мэнтлы. Джонни Доббс - на Востоке его разыскивала полиция. Бустер Маккетчон, не вполне оправившийся после ночной вылазки, но вынужденный скакать вместе с остальными. Бостон Пенгман и Гурон.
        Никто не знал, был ли Гурон в самом деле индейцем. Так или иначе, он водился с ними, и кто-то прозвал его Гуроном. Он одевался как белый человек, разговаривал на языке белых людей, но был достаточно смуглым, чтобы сойти за индейца. В лесу он чувствовал себя как дома, одинаково хорошо управлял и каноэ, и лодкой. Умел ли он делать что-то еще, они не знали... да им было и наплевать.
        Когда банда отправилась в путь, солнце стояло уже высоко, но они не спешили. Прерия была необъятна. Тяжело груженный фургон с упряжкой в четыре мула двигался медленно, так что времени у них было предостаточно. Кроме того, чем дальше они углублялись в прерию, тем меньше было шансов, что следы преступления будут обнаружены.
        В лагере потрескивал костер. Высокая бледная луна заливала светом прерию. К аромату созревших трав и прохладной воды примешивался запах дыма и жареного бекона. У костра сидела семья переселенцев.
        - Три дня, как его нет, - сказала Сюзанна. - Думаю, он бросил нас.
        - А что тебя удивляет? Разве он обязан быть с нами?
        Конечно, не обязан, однако, когда они пили кофе, будто кого-то не хватало: не было слышно голоса, к которому они стали привыкать.
        - Ты думаешь, те придут?
        - Так думал Воллиен, - сказал Дункан. - И наказал мне быть начеку.
        Их путь пересекали каньоны. В одних было сухо, в других сочилась вода, в некоторых бежали полноводные потоки. Фургон продвигался с хорошей скоростью, делая по двадцать миль в день. Почва была твердой, хотя и на ней оставалась глубокая колея.
        - Па, мулы что-то отощали. Сегодня ночью они совсем не ели - просто стояли.
        - Они нуждаются в отдыхе, Том. Придется нам сделать передышку на денек.
        Хлопотавшая у костра Сюзанна выпрямилась.
        - Дункан, а это не опасно?
        - Что делать, мы все равно не сможем убежать от них. Если они захотят, то за два дня проделают путь, который у нас займет пять. Что хорошего, если мы угробим мулов? Мне бы хотелось двигаться дальше, но, - может быть, есть смысл остановиться на день здесь, у ручья.
        Сегодня у Дункана настроение было лучше. Ему повезло - он подстрелил антилопу. Впервые за много дней у них было свежее мясо. Они сварили его и наелись досыта.
        - Сюзанна! Я видел следы.
        - Воллиена?
        - Нет. Это следы неподкованных пони индейцев, их было очень много. Пони тащили жерди для палаток. Это, несомненно, индейцы.
        Первой дежурила Сюзанна. Теперь их было только трое, и ее муж и сын нуждались в отдыхе больше, чем она. В семь часов, когда она убрала посуду и у огня остался только кофейник, Сюзанна взяла ружье и заступила на дежурство.
        Небольшая гряда состояла из невысоких скал, поросших кустарником. Она забралась туда, и скоро вокруг нее сгустилась темнота. Внизу справа слабо мерцал костер и белела крыша фургона.
        Было очень тихо. Сияла луна, но она уже начала клониться к горизонту. Луна зайдет задолго до того, как Дункан сменит на вахте Тома. Вокруг ни малейшего движения, по крайней мере в пределах видимости. Сюзанне вспомнился родной дом интересно, что делают сейчас ее сестры?
        Ведь пока еще не поздний вечер. Наверное, заканчивают обедать, если никуда не ушли, а может, играют во что-нибудь. Улицы ярко освещены, люди сидят на крылечках, судачат, молодые собрались у рояля, поют.
        Вдалеке завыл койот... потом другой. Или это волк?
        Внизу послышался шорох, и у костра мелькнула тень. Сюзанна насторожилась. Должно быть, бродит Дункан, не спит... Он всегда беспокоится, когда она остается одна, да еще на вахте...
        Но нет, муж, похоже, спит. Том спит наверняка. Он недосыпает, встает рано вместе с Дунканом.
        - Тихая ночь, - раздался голос.
        Женщина оцепенела от ужаса - она не видела говорящего.
        Она хотела встать, но чья-то рука легла на ее плечо и усадила обратно.
        - Сидите. Я просто пришел составить вам компанию.
        Это был Кон Воллиен.
        - Вы! Мистер Воллиен, вы...
        - Я вас удивил? Я так и хотел, это для вашей же пользы. Чтоб не утратили бдительность. Самоуверенность здесь опасна. Кто слишком на себя надеется, скоро становится покойником.
        - Где вы были?
        - Соскучились, да? Бродил. Нельзя ведь всегда ходить по проторенной дорожке, правда? Обследовал окрестности, но потом подумал, что буду нужен вам.
        - Нам и правда недоставало вас, мистер Воллиен. Ведь вы были для нас такой подмогой.
        - И я скучал по вас... Скучал по вашему кофе, потому пришел на стоянку и налил себе чашечку.
        - Вы были в нашем лагере? - ужаснулась она.
        - Так точно, мэм, был. Но не волнуйтесь. Я никого не разбудил и не побеспокоил. Я лишь налил себе кофе и приготовил мясо антилопы.
        - Вы в самом деле варили мясо? Правда?..
        - Так точно, мэм. Правда. Ваши мужчины спят крепко. Свежий воздух и усталость - лучшее снотворное.
        - Вы... вы могли бы убить их!
        - Конечно, мэм. Но вам не стоит волноваться. Шеббитт не такой уж хороший человек. Насчет других я не так уверен. Айк Мэнтл - может быть.
        - А мне казалось, вы убили его.
        - Человеку свойственно ошибаться. Я считал, что ни у кого другого такой шляпы нет, поэтому, когда снял ее пулей, решил, что это Айк. Но, должно быть, это был сын Дока Шеббитта. Никудышный такой парень девятнадцати двадцати лет.
        - Слишком молод. Мне жаль его.
        - Слишком молод, чтобы умереть? Если задуматься, то смерть в любом возрасте приходит слишком рано. Вам жаль его? Ну, а мне нет! Он был рожден от подлеца и воспитан подлецом, и его ружье было нацелено прямо в спину вашего мужа. Он без сомнения прикончил бы Дункана, с такого расстояния трудно промазать, его остановила лишь моя пуля.
        - Почему вы вернулись?
        Он усмехнулся.
        - О, мне захотелось поглядеть, как вы тут управитесь с индейцами. Вам грозит встреча с большим отрядом.
        - Индейцы? Вы хотите сказать, они нападут на нас?
        - Может, да, а может, нет. Об индейцах, мэм, никогда нельзя сказать ничего наверняка. У них обо всем свои понятия.
        - Когда же?
        - Я думаю, они появятся на рассвете, чтобы проверить, начеку ли вы. Налетит, видимо, дюжина с лишним.
        - Что они сделают?
        - Это будет зависеть от вас.
        Она встала.
        - Пора будить Дункана.
        Воллиен тоже поднялся, глядя на нее, и она чувствовала, что на губах его та же раздражающая ее ухмылка.
        - Вы уверены, что хотите уйти? Вполне уверены?
        Сюзанна взглянула на него и ответила совершенно спокойно:
        - Да, мистер Воллиен, уверена.
        Она отвернулась, сделала несколько шагов и оглянулась:
        - Я уверена также еще кое в чем, мистер Воллиен.
        - Да-а? В чем же?
        - В том, мистер Воллиен, что вы джентльмен.
        Глава 5
        Перед восходом солнца земля словно замерла, и благословением Божьим на нее была ниспослана тишина. В прохладном воздухе не шелохнулся ни один листок. Ни одной птицы не было в небе. Только неподалеку луговой жаворонок пробовал голос перед зарей.
        Точно указующий перст, поднимался прямо в небо тонкий столбик дыма, а на линии горизонта облачко, казалось, улеглось на траву.
        - Все спрячьте, - посоветовал Воллиен. - Особенно продукты. У вас много муки и сахара, поэтому часть отдайте им.
        - Нам самим едва ли хватит, - запротестовала Сюзанна.
        - Отделите треть, - сказал Воллиен, - но на виду не держите. И запомните: вы ни в коем случае не должны выглядеть испуганными. Индейцы презирают трусов. Во-первых, заставьте их стоять, во-вторых, подарите им что-нибудь. Если они заметят, что вы испугались, они попросту возьмут все, а заодно и ваши скальпы.
        - Но я никого не вижу! - возразил Том. - На мили кругом ни души.
        - Помолчи, мальчик, и прислушайся, - сказал Воллиен и через минуту добавил: - Беда с этими горожанами, вечно они языки чешут. Будешь много говорить, никогда ничему не научишься. Учиться можно только тогда, когда слушаешь.
        Облака порозовели, и ярко-алая полоса прорезала небо и окрасила траву в розовые тона.
        - Может, все-таки поедем? - спросил Маккаскел раздраженно. - Зачем же ждать? Откуда вы знаете, что там кто-то есть?
        - Знаю. Они наблюдают за нами. - Воллиен помолчал. - У вас есть Библия?
        - Библия? Конечно.
        - Достаньте ее, встаньте вон там перед нами и читайте. Читайте, воздевайте руки к небу и все такое прочее. Индейцев, - пояснил он, - может, это и не обманет, но они любят интересные зрелища.
        Дункан достал из фургона Библию, одернул пиджак, вытянул шею и поправил воротник. Потом отошел и стал ко всем лицом.
        - Чепуха какая-то, - проговорил он смущенно. - Разве я священник, чтобы читать Евангелие?
        - Сейчас вы пастор, - снял шляпу Воллиен. - Проповедник, что взывает к страху Божьему и пугает адским пламенем и серой. Когда они подойдут, чтобы никто и бровью не повел, не обращайте на них никакого внимания.
        Маккаскел раскрыл Библию и полистал страницы. Внезапно раздались резкие пронзительные вопли. Непроизвольно Дункан почти было повернулся.
        - Читайте! - приказал Воллиен. - Читайте, если вам жизнь дорога!
        Топот копыт и дикие визгливые вопли приближались. Маккаскел читал: "Потому что воды Нимрима иссякли, луга засохли, трава выгорела, не стало зелени".
        На мгновение Дункан поднял глаза, прервав чтение, и увидел, что Сюзанна бледнеет. С грохотом несшиеся на них лошади резко остановились, взметнув копытами пыль. Он почувствовал запах конского пота и услышал прямо за спиной их разгоряченное дыхание, но продолжал читать: "Поэтому они остатки стяжения и что сбережено ими переносят за реку Аравийскую".
        Дункан медленно повернулся к индейцам. Сердце его колотилось, но он проговорил насколько мог спокойно:
        - Не желаете ли присоединиться к нам? - и, указав на землю вокруг него, жестом пригласил их подойти ближе, но один из индейцев с резкими чертами лица и орлиным носом сказал:
        - Нет! Мы голодны! Вы должны накормить нас! - И он взмахнул дубинкой.
        Сюзанна тихо сказала:
        - Дункан... Может быть...
        - Нет! - Кон Воллиен все еще держал шляпу в руке, но в левой руке. - Мы вам ничего не дадим! Вот там есть мясо. Арапахо - великие охотники, пусть добудут еду сами.
        Воин повернулся к Воллиену, внимательно смерил его взглядом с головы до ног и снова уставился на Дункана Маккаскела, который, опустив Библию, стоял недалеко от фургона, где лежало заряженное ружье.
        - Мы голодны, - сердито повторил индеец. - Мы заберем все ваши припасы!
        - Наш фургон невелик, - сказал Воллиен. - Он не стоит жизни воина, которую придется за него отдать. Если хотите напасть, нападайте, но перед этим спойте свои предсмертные песни, ибо многие из вас умрут.
        Он опустил шляпу. В правой руке он держал ружье.
        - Мак, - сказал он спокойно, - положите книгу на приступку фургона и возьмите свое ружье. Не спускайте с них глаз, но действуйте не торопясь. Том! - продолжил он чуть громче. - Покажи им свое оружие. Только покажи... не стреляй.
        Дуло ружья высунулось из задней части фургона.
        - Мы пришли с миром. Мы не задержимся на вашей земле, но еды у нас мало, меньше, чем надо, чтобы добраться до места. А арапахо охотники, великие охотники.
        Воин взмахнул рукой в сторону прерии.
        - Там нет дичи. Мы ничего не добыли. Мы голодны.
        Воллиен заговорил снова:
        - У вас есть дети? Сколько?
        - Девять! - Воин решительно поднял девять пальцев.
        - Миссис Маккаскел, достаньте фунтов двадцать муки, немного соли, сахара и мясо антилопы.
        - Оно начало портиться, - запротестовала Сюзанна.
        - Не важно. Давайте его сюда. Они привыкли есть испорченное мясо.
        Сюзанна проворно выполнила все, что он велел. Достала мясо, муку, сахар, соль и положила продукты на землю перед индейцами.
        - Арапахо - храбрые люди и великие воины, и мы не желаем им зла. Мы не можем накормить воинов, но нам горько, что ваши дети плачут по ночам от голода. Возьмите это для ваших детей и ступайте с миром. Идите с Великим Духом по хорошей траве и не тревожьтесь.
        Внезапно раздался голос Дункана Маккаскела:
        - Не тревожьтесь, - вторил он. - Бизоны и антилопы придут. Вам не придется больше голодать.
        Индейцы спешились, подхватили продукты, повернули коней и умчались, оставив за собой клубы пыли. Когда они исчезли за невысокой грядой холмов, Дункан Маккаскел повернулся к Сюзанне. Лицо ее побелело, она дрожала.
        - Они убили бы нас? - спросила она Воллиена.
        - Похоже на то. Я говорил вам, что индейцы народ непредсказуемый. Дайте им отпор, и вы им понравитесь, уступите - они будут вас презирать.
        - Вы проявили великодушие, когда подумали об их детях.
        Воллиен пожал плечами:
        - Какое там великодушие. Я думал о своем скальпе. Индейцы любят детей, и, предложив им еду, мы спасли себе жизнь.
        - Я и не знала, что у вас в руке ружье.
        - Ружье всегда должно быть наготове. Да и в фургоне оно не помешает. Я никогда не забуду слова одного старого квакера: "На Бога надейся, но порох держи сухим".
        Они без промедлений запрягли мулов и двинулись в путь по прерии. Примерно через милю показался лесистый каньон.
        Воллиен посоветовал:
        - Остановитесь в лесу и запаситесь дровами. Они вам пригодятся. Следующая стоянка на Потерянном ручье, в шестнадцати-семнадцати милях к западу, а там нет дров, только бизоний навоз. Все, что было, сожгли.
        - А индейцы?
        - Они вас везде найдут, если захотят. Говорю вам: запаситесь топливом. Подвесьте под фургон брезент. Пусть ваша жена и сын идут сзади и подбирают бизоний навоз...
        - Подбирают? Руками?
        - Да, мэм. Он же сухой... Отбирайте, какой получше. Учтите, это единственное топливо, какое у вас будет на протяжении многих миль. Подвесьте парусину снизу, и кидайте на нее навоз и каждую щепку, которые будут попадаться. Без топлива в пути не обойтись, а дальше его не будет.
        Солнце стояло еще высоко, хотя уже начало клониться к горизонту. Небо подернулось дымкой тумана, поднялся порывистый ветер, раздувавший парусиновую обшивку фургона и трепавший гривы лошадей.
        Дункан Маккаскел шел возле мулов, а Воллиен ехал верхом рядом с фургоном, где сидела Сюзанна.
        - Отличная мысль осенила вашего мужа, - заметил Воллиен, - сказать, что бизоны придут. Индейцы почитают знахарей. Да еще Библия в руках... они приняли его за проповедника.
        - А если бизоны не придут?
        Воллиен усмехнулся:
        - Ну, мэм, какого знахаря или проповедника такое может смутить. Они скажут, что люди сами виноваты, значит, среди них есть грешник и вера их слаба.
        - Вы циник.
        - Нет, мэм. Но если чуда не происходит, вы же не отступитесь от веры, правда? Вы будете искать причину. Грех - это причина, в которую легче всего поверить... Можно смело держать пари, мэм, что кто-нибудь из них делал то, что неположено, вот его они и обвинят, а вовсе не проповедника.
        - Почему они так яростно напали на нас?
        - Напугать хотели. Проверить на прочность. Это был не военный отряд... обычные кочевники. Индейцев надо оценивать с учетом их своеобразия, мэм. Они думают не так, как мы, но это не значит, что они не правы... они просто другие.
        - Чтобы их накормить, пришлось бы отдать все, что у нас есть. Их было двенадцать человек!
        - Нет, мэм. Их было восемь. Но когда речь идет об индейцах, это совсем не мало. Они могли обыскать фургон, забрать все припасы, какие у вас есть, все остальное, что им приглянулось бы. Но когда мы проявили твердость и показали им оружие, они перешли на язык переговоров. Люди они неплохие, мэм, но они мыслят не так, как мы. Сделайте скидку на это.
        Они дважды останавливались, чтобы дать отдохнуть мулам. Во время обеда Дункан сказал:
        - Сюзанна, я думаю, тебе и Тому надо пройтись пешком. Мулам и так тяжело.
        - Выбросьте этот сундук, - предложил Воллиен, - или комод. Вы уморите своих мулов.
        - Ни за что! - резко возразила Сюзанна. - Вот еще. Это комод моей бабушки! А ей он достался от ее свекрови. Эта вещь передавалась из поколения в поколение.
        - Возможно, - сухо заметил Воллиен, - но комод не потащит ваш фургон, когда мулы падут. При такой нагрузке им не протянуть и недели... ну, может, чуть больше. А за это время вы никуда не доберетесь. Никуда!
        Потерянного ручья все не было. Насколько видел глаз, кругом расстилалась голая прерия, не было ни кустика, ни деревца, не было даже бизоньего навоза. Всю ночь дул сильный ветер, и к утру пошел мелкий моросящий дождь, а позже разразился недолгий, но сильный ливень.
        Дункан напоил мулов, потом лошадей. Том помог разбить лагерь. Под дождем это было нелегко. Воллиен выкопал небольшую яму, набросал в нее камней и, достав сухие дрова, лежащие в брезентовом "гамаке" под фургоном, разжег костер.
        Прикрыв костер от ветра и дождя парусиной, они сварили антилопьего мяса и, стоя под дождем, поели и выпили по чашке кофе.
        - Сколько миль до следующей стоянки? - спросил Том.
        - Миль шестнадцать... может, чуть меньше. Там деревья и трава. Место для лагеря отличное.
        - Вот замечательно! Завтра хоть сможем набрать еще Дров.
        - Нет, не сможете.
        Они дружно уставились на Воллиена. Воллиен обвел взглядом всех по очереди.
        - Завтра вам туда не добраться. А может, и послезавтра не добраться.
        - Что это значит? - резко спросила Сюзанна.
        - Ваши мулы вконец измотаны. Они и сюда еле доплелись, а ведь было еще сухо. Завтра колеса будут увязать в грязи. Если повезет, вы доберетесь до Тополиного каньона дня через три.
        - Три дня! На шестнадцать миль?
        - Может быть, даже и дольше. Может быть, вы вообще туда не попадете.
        Том побледнел, а Сюзанна с трудом сдерживала слезы. Дункан уставился в одну точку отсутствующим взглядом, потом опустил глаза вниз. На душе у него стало пусто и тошно.
        - Не верю, - проговорил он. - Мы справимся.
        - Если мулы сдохнут, - сказал Воллиен, - вы можете сесть на лошадей. Разумеется, много вам не унести. И наверняка вам придется расстаться с комодом.
        - Это просто смешно! Ведь до Тополиного каньона совсем недалеко.
        - Правильно. Но посмотрим, как вы выберетесь из этой лощины. Вы же уморите мулов!
        Воллиен пошел к своей лошади.
        - Вам нужно мясо. Я съезжу на охоту.
        - Мистер Воллиен! - встрепенулся Том. - Можно мне с вами? Я умею стрелять.
        - Мне некогда тратить время на юнцов. Оставайся с мамой.
        Сюзанна проговорила торопливо:
        - Мистер Воллиен, сыну надо научиться охотиться. Может быть, вы все-таки дадите ему урок?
        Вставив ногу в стремя, тот отрицательно покачал головой, но, вскочив в седло, бросил:
        - Ладно... Седлай коня.
        - Благодарю вас, мистер Воллиен, - сказала Сюзанна.
        - Не благодарите меня. Если он не удержится в седле, то пропадет. Если вернется с мясом, это будет его заслуга, не моя.
        Сюзанна наградила Воллиена долгим взглядом:
        - Вряд ли вы могли бы мне понравиться, мистер Воллиен.
        Тот насмешливо улыбнулся:
        - Так точно, мэм. И я так думаю. Но это не очень-то и важно, правда?
        Они пустили коней рысью, Сюзанна долго смотрела им вслед, а потом в сердцах топнула ногой. На мокрой траве это не произвело никакого звука, и она рассердилась еще больше.
        Глава 6
        Кон Воллиен отъехал от фургона, не оглянувшись. Его взгляд скользил по морю высокой травы, стараясь уловить любое движение на поверхности. Том Маккаскел ехал на одном из гнедых коней, который был крупнее и сильнее мустанга Воллиена.
        На равнине бушевала гроза. В небе не было ни единого просвета. Грохотал гром.
        - Не самое хорошее время для охоты, - заметил Воллиен. - Дичь прячется от дождя.
        Том молчал. Они совсем не знали этого человека, который появился так внезапно, ни с кем и ни с чем не связанный, полагающийся лишь на себя и верный лишь своим убеждениям. Однако в нем чувствовалась сила и уверенность, привлекавшие Тома.
        - Бизоны спрятаться не могут, а по всем признакам мы находимся в бизоньем царстве.
        - Те люди вернутся?
        - Возможно.
        - Вы о нас невысокого мнения, так ведь?
        - У меня о вас нет никакого мнения. Вы едете с таким грузом, словно собрались на городской базар. Напихали в фургон барахла на четыре-пять семей. Твоему отцу не мешало бы иметь побольше здравого смысла.
        - Папа знает, что делает.
        - На Востоке - может быть. То, чему тебя учили в школе, здесь ни к чему. Вы решили ехать через прерию, и теперь у вас нет выбора - только вперед. Но единственный способ одолеть предстоящий вам путь - это выбросить половину вашей поклажи.
        - Половину?!
        - Мальчик, у тебя глаза открыты?
        - Конечно! А что?..
        Том смутился. По правде говоря, он увлекся спором и перестал обращать внимание на окружающее. Мальчик огляделся по сторонам.
        - Тут учиться некогда. Увидишь что, действуй. Только не стреляй по всему, что движется. Не спускай курок, если не знаешь точно, во что прицелился. Новички стреляют по всему, что движется. И попадают в коров, лошадей, собак и друг друга. Здесь мы убиваем то, что необходимо для жизни, как это делают волки или медведи. А ведь они никогда не убивают ради забавы, и это звери, мальчик, а ты человек, скоро станешь мужчиной. Взгляни-ка вон туда... видишь что-нибудь?
        - Нет, я... Ага, что-то темнеет у самой земли.
        - Это бизоны. Они пасутся в лощине или балке. Но мы не будем охотиться на бизонов сейчас. Твой папа постарался бы добыть шкуру и был бы прав. Беда в том, что бизонья шкура очень тяжелая, а у вас и так груза больше, чем надо.
        Воллиен направил коня в объезд, поглядывая на траву.
        - Индейцы, - сказал он. - Те самые.
        Том глядел во все глаза, но прерия казалась ему пустынной. Воллиен указал на траву немного впереди.
        - Вон там! Видишь, трава примята. Они прошли здесь, направляясь на запад.
        Том ничего еще не видел, но когда они подъехали ближе, различил в некоторых местах примятую траву. Четко проступали две колеи, проложенные колесами индейской повозки.
        Другая повозка тащилась почти по той же колее, что и первая.
        - Их примерно пятнадцать человек. Мы видели восьмерых мужчин, а тут еще несколько женщин и детей.
        - Как вы узнали?
        - Мальчик, это ж яснее ясного. Они прошли здесь после того, как выпала роса. Надо держать глаза открытыми. А не просто кататься верхом и любоваться красотами здешних мест, как твой папа.
        - Мой папа знает, что делает. Вы оставьте его лучше в покое или скажите ему то же самое в глаза, но прежде дважды подумайте. В школе он был боксером.
        - Видал я этих боксеров. Уложил одного в Натчезе как-то раз. Твой папа знает, что делает, мальчик, только уж раз он двинулся на Запад с женой и ребенком, да если ему хочется, чтобы они остались живы и здоровы, надо учиться жить по-новому. А главное, думать по-новому.
        Воллиен направил коня вниз по склону.
        - Наша цель не бизоны, поэтому мы проедем вперед. Скоро должны показаться антилопы.
        Он вытер рот тыльной стороной ладони.
        - Я видел многих животных. Я ездил по этой земле, когда был вдвое меньше тебя, и с индейцами довелось сражаться, и охотиться с ними...
        - Сражались и все-таки дружили с ними?
        - А что ж тут такого? Никто не воюет все время без передышки. Раз, другой сразились, и это были добрые схватки. А потом, бывало, сидели у костра и обсуждали ошибки, которые допускали или могли допустить. Когда воюешь с индейцами, много ошибок не сделаешь.
        Внезапно он поднял руку.
        - Вон они. Вилорогие антилопы, пятнадцать-двадцать голов, наверное. Вперед! Мы их объедем и подойдем к ним с подветренной стороны, но надо двигаться так, чтобы они нас не заметили, у них тоже есть глаза и уши.
        Кон спустился по склону впереди Тома. Рослый Воллиен ловко сидел в седле. Мустанг был ниже гнедого, но резвее. Лошади с легкостью взобрались на противоположный склон, как будто его и не было. Они поднялись на невысокую гряду, за которой видели антилоп.
        Тут Воллиен остановил лошадь, потом подогнал ее поближе к краю и заглянул вниз. Антилопы были дальше чем в сотне ярдов от них. Он осадил коня, спешился и прокрался вперед. Подняв ружье, он долго целился, и Тому подумалось, что он так никогда и не выстрелит. Внезапно ружье подпрыгнуло в его руках, но в то же мгновение Воллиен опустил дуло на несколько дюймов ниже и выстрелил снова.
        Перед тем как двинуться с места, он перезарядил ружье. Поручив Тому вести свою лошадь, Воллиен вышел на гребень. Невдалеке лежали две антилопы, остальное стадо исчезло вдали.
        - Гляди в оба, мальчик, - резко сказал Воллиен. - А рот не разевай. Если увидишь какое-то движение, пусть даже трава шелохнется, сейчас же крикни мне, слышишь? Если собираешься жить в этом краю, ты должен понять, что нельзя освоить его, сидя на лошади. Гляди в оба, а зри в три, иначе какой-нибудь мальчишка-индеец вскочит на твоего коня, и с тобой все будет кончено.
        - Мистер Воллиен! А нельзя обогнуть вон тот холмик и подобраться к ним поближе? Я хочу сказать - к антилопам?
        - Слушай, мальчик. Если антилопы тебя увидели, ты либо должен стрелять, либо стараться подойти прямо к ним, идти надо открыто и медленно. Стоит антилопе увидеть, как что-то появилось и исчезло, она тут же обращается в бегство. Когда мы обогнем этот холмик, они уже будут в миле отсюда. У антилопы глаза, как полевой бинокль. Они обитатели прерий, и глаза их видят на далекое расстояние. Да и слышат они хорошо. Легко выследить оленя, но антилопу - никогда. Вместе с тем они необыкновенно любопытны. Ты можешь залечь и приманить их к себе, накрутив на шомпол ткань или что-нибудь яркое и сверкающее. Ты можешь даже приманить их голой рукой или ногой, шевеля пальцами.
        - У них следы, как у оленя.
        Воллиен сплюнул.
        - Они так же похожи на оленьи, как мои на твои. Для новичка, может быть. След антилопы короче оленьего, шире и круглее у пятки, но острее у носка. Присмотрись внимательней и тогда увидишь разницу.
        Том озирался по сторонам, пытаясь охватить взглядом все вокруг. Воллиен был, конечно, суровым человеком, но он не хотел срывать на мальчике зло, просто его раздражало невежество и то, что он не был наблюдательным.
        - А вы не могли бы научить меня жить в этой стране? - вдруг спросил Том. - Мне б хотелось научиться.
        - Я не заведую школой. Распахни глаза, наблюдай и примечай, и если проживешь достаточно долго, научишься. Но учиться придется всю жизнь. Ученью нет конца, мальчик. Я прожил всю свою жизнь на границе, а не знаю и половины того, что нужно. Беда в том, что в этой школе экзамены принимают индейцы. Индейцы или сама дикая природа.
        - Вы сняли шкуру только с одной антилопы.
        - Правильно, мальчик. Я оставляю им другую антилопу, поскольку они в беде, но черта с два я еще буду им ее обдирать.
        - Им?
        Воллиен бросил на него недовольный взгляд.
        - Индейцам, мальчик. Тем индейцам, с которыми мы столкнулись недавно. А теперь возьми в руки ружье. Не размахивай им, но держи наготове.
        - Я не вижу никаких...
        Их было трое. Они выехали из глубокой лощины, которую Том даже не заметил, подъехали и встали перед ними. Воллиен указал на антилопу, лежавшую на траве, затем сделал жест согнутым пальцем, как бы зацепив нечто крючком.
        - Это значит "бери" или "хватай", - пояснил он. - У индейских племен принято делиться мясом.
        - Мы теперь в их племени? - спросил Том.
        - Если бы это был военный отряд, они убили бы тебя при первом удобном случае. Нет, мы не из их племени, но им нужно мясо. Они тоже поделились бы с нами тем, что имели, хотя потом могли бы снять с нас скальпы.
        Когда они медленно отъезжали, Том оглянулся: индейцы свежевали тушу, не обращая на них никакого внимания. Немного погодя Воллиен пустил свою лошадь вскачь.
        Вдруг он натянул повод.
        - Мальчик, мне нравится то, что ты заступаешься за своего отца. Я ценю в людях верность.
        - Он хороший, - сказал Том.
        - Наверное. Иначе твоя мама не вышла бы за него. О других женщинах я бы так не отозвался, но твоя мама сообразительная женщина. Ты слушайся своих родителей, мальчик. Они научат тебя уму-разуму. А вот обычаям этого дикого края буду учить тебя я.
        Скоро показался белый верх фургона. Он стоял на том же самом месте, от костра поднимался дым.
        - А твой отец знает что-нибудь о древних греках? Об Ахиллесе там и прочих?
        - Да, знает. Он умеет читать по-гречески.
        - Вот как? Наверное, он будет заниматься этим и здесь, да?
        Они подъезжали к фургону.
        - А ты знаешь эти истории, мальчик? Про все эти убийства и сражения?
        - Кое-что знаю. А папа знает очень хорошо. - Тому вдруг стало любопытно. - А вы знаете эти истории?
        - Слыхивал их не раз в прошлые времена, - с некоторой запинкой ответил Воллиен.
        Они подъехали к костру.
        - Ма! - возбужденно докладывал Том. - Мистер Воллиен застрелил двух антилоп, и мы встретили тех индейцев снова!
        Дункан принял мясо, которое ему протянул Воллиен, и осмотрел его.
        - Тут не так уж много мяса для двух антилоп, Воллиен.
        - Я оставил одну индейцам, - сказал Воллиен, расседлывая лошадь.
        - Какое великодушие с вашей стороны! - воскликнула Сюзанна.
        Воллиен взглянул на нее.
        - Я не думал о великодушии, мэм, я просто отдал ее.
        Глава 7
        Док Шеббитт осмотрел следы, затем взглянул на Гурона.
        - Что скажешь?
        Гурон промолчал. Верхом на лошади он ездил по кругу, внимательно вглядываясь в следы.
        - Там есть еще один, - наконец ответил он, - человек, который ездит верхом в одиночку.
        - Если он с ними, то он уже не один, - заметил Айк.
        - Он не всегда с ними. Он приезжает и уезжает. Много миль они ехали без него, он приехал к ним с запада.
        - Кто он такой, как ты считаешь? - спросил Бустер.
        - О, это какой-то индеец, выпрашивающий еду! Мы уже пересекали их следы, - самоуверенно заявил Айк.
        - Мне это не нравится, - сказал Пэрди спокойно. - Тот, кто застрелил Ленни, должен быть где-то здесь, я не думаю, что Ленни убила женщина или мальчишка.
        - Индейцы, - настаивал Айк. - Почему он уезжает? Индейцы бродят где-то неподалеку отсюда, вот один и ездит туда-сюда попрошайничать. А может, намеревается завладеть фургоном. Не мы же первые увидели лошадей и женщину. Индейцам на женщину наплевать. Женщин они в грош не ставят, - усмехнулся Айк.
        - И ты тоже, Айк, - ухмыльнулся Бостон Пенгман. - Помню пару раз...
        Айк поглядел по сторонам.
        - Много болтаешь, Пенг. Ей-богу!
        Бостон Пенгман посмотрел на него и осекся. И сразу сказал:
        - Я пошутил, Айк, не обижайся.
        Айк Мэнтл ничего не ответил. Он, не сказав ни слова, припустил вдоль колеи. Док Шеббитт поморщился и поскакал за ним, прибавив ходу и стараясь его обогнать.
        Впереди должен быть главарь. Айк не имел права занимать место предводителя. Айку на все наплевать, он думает только о себе.
        Док Шеббитт оглянулся на тех, кто следовал за ним. Потрепав холку своего коня, он громко сказал:
        - Поменьше языком трепали бы!
        Всадники сгрудились вокруг него.
        - Они держат путь на Арканзас, - решил Доббс. - Мы увидим их там.
        - Человек явно зажиточный! - сказал Бустер. - Никто не пустится в прерию с таким грузом, если в нем нет ничего ценного. У него мулы, они раза в два-три дороже быков. И лошади хорошие. Имея пару таких гнедых, можно разбогатеть.
        - А может, там женская утварь, - возразил Пэрди. - Может, ничего стоящего у них и нет. Как бывает с женщинами, известно.
        - Знаю я, как с ними бывает, - сказал Док Шеббитт. - Точно знаю.
        - Увидите, - настаивал Пэрди. - Какой смысл тащить с собой золото? Народ сюда едет за золотом, а не везет его с собой. Фургон забит женскими штучками.
        - Можешь думать, что тебе угодно, - отрезал Док Шеббитт. - А я уверен, что в фургоне золото.
        Ред Хил не сказал ничего. Он сгорбился в седле, давая им возможность выговориться. Пэрди взглянул на него. Интересно, сумеет ли он действовать так же быстро, как Ред? Наверняка. Он еще никого не встречал, кто мог бы его обогнать. Предположим, когда дойдет до дела, Ред окажется быстрее?.. Тогда ему каюк.
        Мулы исхудали, но все еще тянули. Пока грунт развезло только местами, и фургон катился хорошо. Но дорога неуклонно шла в гору. Медленно, почти неощутимо, но мулы это чувствовали. Скоро почувствовали и люди, когда вылезли из фургона и пошли пешком. В эти дни они шли пешком большую часть пути.
        Дорога высохла, и до Хлопкового каньона осталось всего шестнадцать миль. Трава была отличная, они прибыли рано, и мулы вволю попаслись, прежде чем их отвели в лагерь. Следующий перегон был длинным и трудным, но и здесь, у Индюшиного каньона, трава была хорошая. Топлива не было, и они готовили еду на костре, сжигая бизоний навоз и дрова, заготовленные раньше.
        Днем ранее Кон Воллиен уехал, лишь помахав им рукой на прощанье. Не приезжал он и к стоянкам у обоих каньонов. Сюзанна поймала себя на том, что ждет его.
        - Интересно, куда он девался? - вдруг спросила она. - Где его пристанище?
        - Кто знает? Он как индеец, Сюзанна. Однажды он уедет, и мы его больше не увидим.
        - Я тоже так думаю.
        Сидевший у задней стенки фургона Том повернулся к ним.
        - Он считает, что те люди из поселка... Он думает, что они едут за нами.
        - Сомневаюсь, - отозвался Дункан, - они не поедут в такую даль.
        - Мы убили одного из них, - сказала Сюзанна. - Может, они хотят нам отомстить.
        - В это трудно поверить. - Дункан Маккаскел пристально вглядывался в горизонт. - И я до конца не убежден, что человек был убит.
        - Он целился в тебя.
        - Знаю, но вряд ли это правда. Интересно, в самом ли деле он собирался меня убить? Или у Воллиена были собственные причины с ним рассчитаться?
        - Они украли твоих лошадей, папа! Они угрожали тебе!
        - Да, - согласился Маккаскел неохотно. - Да, это так, но что касается убийства... тут я сомневаюсь.
        - Ты же почувствовал, как пуля пролетела мимо, ты слышал ее свист.
        - Да, - сказал Дункан задумчиво, насилие совершенно не входило в его жизненные планы. - Говорят, когда стреляют с близкого расстояния, звук выстрела иногда слышится дважды, если стоишь возле дерева или столба. Я мог ошибиться.
        - Зато я не ошиблась, - резко произнесла Сюзанна, - когда отделала вооруженного бандита, прокравшегося в наш лагерь. Я расправилась с ним и очень этому рада.
        Дункан рассмеялся:
        - Вот уж не думал, что ты у меня такая воинственная.
        - Нужно действовать по обстоятельствам, - сказала она просто. - Теперь я понимаю, что мир состоит не только из милых, хорошо воспитанных людей. Есть и другие. На Востоке законы держат их в рамках. Здесь законов нет.
        - Все зависит от нас, - спокойно сказал Том. - Так говорит Кон Воллиен.
        Они останавливались дважды, чтобы дать передохнуть мулам, и Сюзанна, перед тем как двигаться дальше, внимательно оглядывалась по сторонам. Ее тревожило состояние мулов. Животные отощали и выглядели измученными до предела.
        Привал устроили у лесистого холма и много времени потратили, собирая валежник и складывая его в "гамак", подвешенный под фургоном. Дункан отвел мулов к воде, потом оставил их на бизоньих выпасах поблизости.
        Воздух был тих и неподвижен, небо безупречно чистым. Сюзанна не спеша взобралась на небольшой холмик. Там лежало несколько больших валунов, и, проверив, нет ли змей, она села на один из них. Легкий ветерок обдувал лицо и шевелил волосы.
        С некоторым удивлением Сюзанна призналась себе, что ей нравится этот край, и когда Том присоединился к ней, она сказала ему об этом.
        - Мне тоже, ма! Я так люблю смотреть вдаль и видеть, кажется, всю землю. Это чудесно!
        - Там, куда мы едем, местность гористая, Том. Совсем не такая, как здесь.
        - Ты думаешь, люди из поселка преследуют нас?
        Она колебалась, не решаясь сказать правду. Но не было смысла лгать. Когда придет беда, она не минует и сына.
        - Да, Том, думаю, это так. Мистер Воллиен был прав - это очень плохие люди. Твоему отцу трудно в это поверить, но и он предполагает то же самое.
        - Нам придется сражаться?
        - Наверное, придется. Если мы не встретим каких-нибудь других людей... хороших людей...
        - Здесь? Я думаю, нам лучше подготовиться к сражению.
        Сюзанна поднялась, и они немного постояли, вглядываясь в даль. И вот далеко-далеко...
        Том заговорил первый:
        - Ма! Кто-то едет. Видишь? - Он показал пальцем. - Вон там, где лощина переходит в равнину.
        Это была лишь точка, пятнышко на линии горизонта. Они наблюдали, как пятнышко росло, и скоро его окружило облачко пыли.
        - Это Воллиен, - сказала Сюзанна. - Никто не сидит на лошади так, как он.
        Том напрягал зрение, но не смог разглядеть, кто это Всадник скакал к ним.
        - Пойдем, - позвала она. - Папа запрягает мулов.
        Они спустились вниз, и Сюзанна увидела, что Дункан положил и дробовик, и винтовку рядом с сиденьем, но ничего не сказала, только сообщила, что едет Воллиен.
        Они пошли рядом с упряжкой. Через несколько минут Кон Воллиен показался близ их последней стоянки и поехал вверх по небольшому склону.
        - Подумал, что вам понадобится помощь, - произнес он сухо, - при разгрузке.
        - Разгрузке?
        - Ага! Скоро начнутся песчаные холмы. Вам придется избавиться от лишнего груза, иначе вы угробите мулов. Отсюда недалеко до реки Арканзас.
        - Мы справимся, - проговорил Маккаскел скованно, не обращая внимания на убедительность тона Воллиена. - Мулы еще тянут хорошо.
        - Мулы у вас отличные, - согласился Воллиен. - Правда, у них не такой бодрый вид, как раньше. Наверное, это от перемены климата?
        Он уехал вперед, Дункан проводил его взглядом.
        - Вот человек!.. Черт бы его побрал!
        - Не говори так, Дункан. Он помог нам и еще поможет.
        Однако когда мулы уперлись в хомуты и с натугой стронули с места фургон, он почувствовал себя виноватым. Груз им стал явно не по силам. Глупо было продолжать мучить животных, и всему виной его собственное упрямство. Он же знал, что через некоторое время все равно придется с чем-нибудь расстаться... но с чем?
        Сюзанна любила свою мебель. Кровать можно было сохранить, но шифоньер...
        Маккаскел уже видел впереди зыбучие пески.
        - Надо будет впрячь гнедых впереди мулов. Они, конечно, не тягловые животные, но хоть какая-то подмога. Их же запрягали в легкий фургон.
        За последнюю четверть мили они останавливались дважды. Маккаскел отыскал в фургоне еще один комплект упряжи. Сбруя была не новая, и он не знал, насколько работоспособными окажутся гнедые. Когда он рылся в вещах, доставая упряжь, блеск красного дерева заставил его опустить глаза. Его мучило чувство вины.
        Они снова двинулись. Том шел впереди, разведывая лучшую дорогу среди песчаных холмов. Несмотря на помощь лошадей, фургон все равно был слишком тяжел для уставших мулов.
        Перед ними была излучина реки Арканзас. Неровный, поросший деревьями и кустами берег мог таить любую опасность. Выехав на открытое место, они наткнулись на три могилы. Судя по кратким надписям, нацарапанным на крестах, двое умерли от холеры, один - от стрелы индейца.
        Воллиен, приблизившись к ним, пожал плечами.
        - По дороге из Калифорнии я насчитал больше тысячи могил людей, которые умерли или были убиты только в прошлом году.
        И, помолчав, иронически добавил:
        - Наверное, многие из них пытались добраться до золотых россыпей со слишком тяжело нагруженными фургонами.
        - Возможно, - спокойно парировал Дункан, - возможно, и так. А быть может, некоторым из них удалось пробиться, хоть они и были здорово перегружены. Мистер Воллиен, вы были когда-нибудь женаты?
        - Я? Никогда.
        - В жизни женщины, мистер Воллиен, вещи имеют очень большое значение. Они придают им уверенность, ощущение порядка и стабильности. Может быть, нам, мужчинам, не хватает этой черты характера, и, плохо это или хорошо, не важно, для нас, наверное, имеет значение другое.
        В этом фургоне мы везем кровать, которую семья моей жены привезла из Девоншира почти двести лет тому назад. Там же несколько предметов, столь же ценных для нас. Нам ничего не стоило оставить все это дома и набить фургон провизией или чем-то другим, более необходимым в теперешних условиях, но счастье Сюзанны для меня очень дорого, а ведь где бы мы ни были, среди этих вещей она почувствует себя как в родном доме. Понимаете, мистер Воллиен?
        Кон сдвинул шляпу на затылок и мотнул головой.
        - Да, наверное, это так. Я все великолепно понимаю. Мой собственный папаша переправил через горы вещи, которыми никогда больше не пользовался, но такой фургон невозможно протащить ни через пески, ни по дну Арканзаса, тоже покрытому зыбучими песками.
        - Когда мы подойдем к мосту, мистер Воллиен, нам не останется ничего другого, как перейти через него.
        - Зыбучие пески - это не мост, а что касается песчаных холмов, то вот они, перед вашим носом. Все, что вам надо делать, это ехать вперед. Воллиен повернул лошадь. - И не изнуряйте себя. Скоро к вам пожалуют ночные гости.
        - Вы имеете в виду эту банду? Думаете, они пошли за нами в такую даль?
        - Да, думаю, что пошли. Думаю, что они ждут, когда вы завязнете здесь или в другом месте, где смогут легко расправиться с вами.
        Дункан Маккаскел опустил руки. Он знал, что мулы не выдержат такой нагрузки. Знал, что Сюзанне придется расстаться со своим сокровищем, но он не хотел заставлять ее это делать. Знал, что путь предстоит долгий и нелегкий, не обещающий ничего определенного впереди. А тут еще банда.
        В тот день в поселке он испугался. Он вспоминал, как шел и ноги не слушались его. А он шагал вперед, в ловушку, не помышляя о том, чтобы повернуть назад.
        Там все было на виду. Здесь их враги невидимы...
        И он не забыл этих людей. Дурная, очень дурная компания.
        - Мы сделаем все, что в наших силах, - сказал он просто. - Но сейчас мы должны двигаться вперед.
        Дункан тронул мулов, и животные пошли вперед. Он повел их осторожно, ласково понукая. Фургон сдвинулся с места и преодолел первую полосу песка.
        Ночь опустилась еще прежде, чем они прошли песчаные холмы и спустились в низину у реки.
        Пришлось разбить лагерь у чистого прохладного ручья в Ореховом каньоне, где была трава. Сняв сбрую с лошадей и мулов, Дункан Маккаскел оглянулся в поисках Кона. Тот исчез.
        - Ты видел, как мистер Воллиен уехал, Том?
        - Нет, па. Минуту назад он был здесь, а потом смотрю - его уже нет.
        - Мы поедим на скорую руку, - сказал Маккаскел, - я тут же погасим костер.
        Мальчик притащил валежник к фургону, но Маккаскел покачал головой.
        - Нет, давай там, в низине.
        Они не теряли времени. Сюзанна быстро сварила кофе и разогрела суп. Поев, они погасили костер и вернулись к фургону.
        Дункан поставил фургон среди деревьев и привязал скот поближе к нему. Но когда наступила темнота, он, напоив животных, привязал их еще ближе друг к другу.
        - Том, тебе стоять первую вахту. - Дункан вручил мальчику свои золотые часы. - В десять часов разбудишь маму.
        Сюзанна устроилась в фургоне, положив рядом с собой дробовик. Несколько минут она лежала без сна, жалея, что не залила тлеющие угли: ее тревожил поднимающийся ветер.
        Глава 8
        Воллиен подъехал к стоянке так тихо, что Сюзанна ничего не услышала, пока не раздался его голос:
        - Они вон там, мэм. Вам лучше разбудить мужа.
        Она сидела, привалившись спиной к колесу, с дробовиком на коленях, и кроме шелеста травы не слышала ровно ничего.
        - Вы подходите совершенно бесшумно, - сказала Сюзанна.
        - Не знаю, что они замышляют, но лучше приготовиться.
        Воллиен снова скользнул в кусты. Ветер усиливался. Собирался дождь, может быть, гроза. Воллиен посмотрел на небо, но было так темно, что очертаний туч в сгустившейся темноте было не различить. Вдали послышался раскат грома. Он усомнился, что новички когда-либо видели грозу в прерии. Если он прав, она их здорово напугает.
        Держа винтовку наготове, Кон спустился по крутому склону между деревьями, хватаясь за стволы, чтобы не потерять равновесия и не упасть. Внизу, прижавшись к дереву, он прислушался.
        Для разбоя ночь была подходящая: ветер приглушал посторонние звуки, а деревья и кусты непрерывно шевелились, скрывая какое-либо движение. Бандиты прошли по дну каньона. Лагерь они разбили на реке или поблизости от нее, не дальше чем в сотне ярдов. Вряд ли в округе были еще люди, но даже если и были, то в такую ночь звуки выстрелов были бы почти не слышны.
        Воллиен рассмотрел бандитов, освещаемых тусклым светом костра. Их было восемь. Там были, конечно, Док Шеббитт с Бустером, Бостон Пенгман, братья Айк и Пэрди Мэнтлы. У самого костра съежился Доббс, и, наконец, там был великан Ред Хил. Кон Воллиен изучал его с минуту. О Хиле он знал все.
        Это был жестокий, безрассудный и хладнокровный, всех презирающий человек. В жилах Реда Хила текла ирландская и финская кровь. Он был скор на расправу, необычайно силен и ни с кем не считался. Опаснее Реда в шайке никого не было.
        Пэрди был добряк. Меткий стрелок, он тоже был скор на расправу, но все же сохранил в душе какую-то добропорядочность, которую вряд ли стал бы проявлять открыто, в глазах его приятелей это было явной слабостью. Он не поднял бы руку на Хила. Но Хил ни на миг не поколеблется, чтобы убить своего дружка Пэрди... или любого другого.
        То же относится и к Доку Шеббитту, только Шеббитт осторожнее и хитрее. Док всегда старался держать двух тузов в кармане, да еще одного в рукаве. Он убьет любого без промедления, но в спину либо будет стрелять в упор. Док считался главарем шайки, но - Кон Воллиен ехидно усмехнулся в темноте - Док предводительствовал лишь тогда, когда находился впереди, однако он чаще предпочитал быть сзади.
        Бандиты явно выжидали. Внезапно Воллиен подумал: где же Гурон?
        Воллиен съежился, присел на корточки у дерева, затем внезапно поднялся и быстро, пригибаясь к земле, исчез в тени кустарника.
        Гурон!
        Он был тут... Он должен быть тут.
        Он много слышал об этом человеке - умелом охотнике, опытном следопыте и матером убийце. По лесу Гурон двигался бесшумно, как бесплотный дух, и на этом лесистом берегу реки чувствовал себя в родной стихии.
        Воллиен напряг слух, но не уловил ни звука. Он выпрямился в зарослях ивняка и хурмы и двинулся прочь. Кон был силен, но так же ли, как Гурон? Пожалуй, тот будет посильнее его.
        Блеснула вода в реке. Справа между Воллиеном и рекой непроходимой стеной стоял кустарник. Он снова напряг зрение и слух, пытаясь что-нибудь уловить в темноте.
        Вдруг ему почудилось какое-то движение. Воллиен поднял винтовку.
        Отблеск пламени ослепил глаза. Пуля хлестнула по деревьям, и все стихло. Воллиен в ответ не выстрелил, он даже не шелохнулся. При малейшем движении его тут же прикончили бы.
        Гурон думал, что стреляет в человека, и ждал ответного выстрела или движения. Но Воллиен не сделал ни того, ни другого.
        Воллиен знал, что Гурон выжидает, и вторым выстрелом его убьет. Поэтому он застыл, дышал медленно и тихо и слушал. Кон знал, что в его распоряжении всего один выстрел, и хотел, чтобы он попал в цель. Если он промажет, это будет конец.
        Вдоль реки росло несколько высоких тополей и деревьев пониже, окруженных густым кустарником. Под кустами можно было пробраться, если бы не колючая ежевика.
        Воллиен осторожно прокладывал себе путь, прижимаясь к земле и останавливаясь, чтобы прислушаться. Ветер, стихший ненадолго, снова усилился. Молнии засверкали совсем близко, затем прогрохотал сильный удар грома и вспыхнула молния.
        В это мгновение Воллиен и Гурон увидели друг друга - их разделяло едва ли больше тридцати ярдов. Гурону повезло больше: он стоял лицом к Воллиену. Кон резко бросился на землю и, откатившись в сторону, поднял винтовку, ожидая следующей вспышки молнии.
        Молния сверкнула, на другом конце прогалины шевельнулся куст, и Воллиен нарушил один из основных законов прерии: выстрелил в то, чего не разглядел. Мгновенно с расстояния в дюжину ярдов к нему метнулось пламя, и он почувствовал резкий удар в правый бок. Кон хотел приподняться, но новый выстрел вернул его в прежнее положение. Он выстрелил в ответ и откатился, ощущая мучительную боль в боку.
        Воллиен был серьезно ранен дважды. Он перекатился в небольшое углубление, где было много мокрых листьев. Пуля просвистела прямо над ним, затем другая... Гурон вел прицельный огонь.
        Воллиен выбрался из ямы и поднялся на ноги. Опираясь на винтовку, он постоял; качаясь, потом двинулся прочь от этого места. Он был тяжело ранен и не мог больше сражаться. Теперь у него одна цель - выжить.
        Его лошадь была далеко, но он должен добраться до нее.
        Фургон? Семейство Маккаскелов? Нет... они слишком далеко, к ним ему не дойти, да и обузой для них не хочется быть.
        Индейцы...
        Сюзанна не спала. Она сидела возле фургона, наблюдая за тем, что происходит вокруг.
        Дункан беспокойно ходил около нее. Внезапно они услышали выстрелы, отрывистые, кашляющие звуки, силу которых несколько смягчало расстояние и рельеф местности.
        - Дункан! Ты думаешь, они убили его?
        - Стреляли двое, может быть, трое. Я не знаю.
        Внезапно Маккаскел понял, что должен делать. У него жена и сын. Нельзя оставаться здесь и терять время, выясняя, жив Кон Воллиен или мертв. Этот человек лучше приспособлен к здешней жизни, чем они, и Дункан ничем не смог бы помочь ему. Сейчас самое главное - обеспечить безопасность семьи.
        - Сюзанна! Разбуди Тома. Мы уезжаем.
        Она тут же принялась за дело. Дункан какое-то время колебался, не зная, какое принять решение, но теперь он говорил быстро и твердо. Она тронула сына за плечо, и тот мгновенно проснулся. Когда они вылезли из фургона, Дункан уже подвел лошадей и мулов. Том начал седлать лошадей, а Маккаскел запрягать мулов.
        Через несколько минут они уже катили прочь от реки.
        - Куда мы? - шепнула Сюзанна.
        Муж указал кнутовищем вперед.
        - Туда, на северо-запад. Подальше от реки.
        Направление удивило ее. Ведь днем они окажутся на открытом пространстве. Но она не стала возражать. Они ехали верхом, и мулы шли быстро, будто охотно покидая реку. Возможно, их напугала стрельба.
        Дункан посмотрел на звезды, пожалев, что не умеет определять по ним время. Должно быть, час до полуночи, а может, и меньше.
        Движения фургона почти не было слышно из-за ветра и дождя, и первую передышку они сделали, миновав длинный спуск на запад. Предстоял трудный, крутой, скользкий подъем. Несколько раз мулы оступались, преодолевая его, но вот они взобрались наверх - впереди лежала плоская равнина.
        Фургон хлестал ветер и поливал дождь. При вспышках молний они оглядывались назад, но не видели ничего, кроме клонящихся под ветром деревьев, чернеющих вдалеке на фоне серой травы.
        Из-за дождя мулам приходилось нелегко. Сюзанна чувствовала, с каким невероятным напряжением они передвигались, и внезапно осознала свою вину.
        Какая же она дура! Разве можно ставить на карту жизнь мужа и сына из-за ее родовой громоздкой мебели! Надо непременно избавиться от нее. И все же она медлила. Сейчас не время.
        Заслоняясь от дождя, Маккаскел посмотрел на часы.
        - Наверное, мы отъехали на несколько миль, Сюзанна. Это немного за час. Сейчас дороже всего время.
        Они все еще двигались на северо-запад. Еще через час они остановились, чтобы дать передохнуть мулам. Дождь не утихал.
        - Надеюсь, Воллиен не пострадал, - сказала Сюзанна.
        - Я тоже надеюсь.
        - Но он один! А вдруг он ранен?
        - Он найдет нас. Мы ничего не сможем для него сделать, если нас убьют или уведут наш скот. Надо спасаться.
        При первых проблесках зари Маккаскел начал искать место, чтобы разбить лагерь. Местность теперь шла под уклон, ее пересекали лощины. Смыл ли дождь их следы? Временами он лил как из ведра - конечно, следы их уничтожены, а если так, то они, возможно, оторвались от своих преследователей, впрочем, как и от Воллиена.
        Дункан был почти рад второму обстоятельству. Ссутулив плечи под струями дождя, он спрашивал себя: неужели это ревность? Нет, в Сюзанне он уверен, так же как и она в нем.
        В таком случае, откуда ревность? Неужели оттого, что он неловок и беспомощен в сравнении с ловким и сноровистым Коном Воллиеном? Тот всегда знает, что надо делать, а он - нет. Должно быть, в глазах жены и сына он выглядит слабаком.
        Не важно, что там, на Востоке, в их кругу к Кону Воллиену отнеслись бы как к неотесанному мужлану. Они были здесь, а не на Востоке.
        Женщинам свойственны трезвое отношение к вещам и практичность. Природа возложила на них задачу продолжения рода. Поэтому всякий раз, когда женщина встречает мужчину, она, должно быть, всегда подсознательно задает себе вопрос: а сможет ли он позаботиться о ней и ее детях?
        Ну что ж, ему необходимо учиться. Может быть, это опрометчиво броситься ночью по бездорожью Бог знает куда. Может, это не самое умное решение, но он принял его самостоятельно, а Сюзанна с Томом поддержали его.
        Кое-чему я научился, говорил себе Дункан. Я понял, что лучше двигаться, чем оставаться на месте. Действие предпочтительнее бездействия.
        Впереди справа показалась какая-то темная полоска. Она не исчезла, хотя была смутной и неясной. Он направился туда и через несколько минут увидел лощину, поросшую высоким лесом. Дункан проехал вдоль нее, отыскивая место, где можно было спуститься, нашел длинный пологий склон, съехал вниз и остановился среди деревьев.
        - Том! Поднимайся наверх, устройся так, чтобы тебя не было видно, и гляди в оба. Сюзанна, приготовь чего-нибудь поесть. Я напою мулов и отпущу их попастись.
        В лощине было четыре-пять акров леса и кустарника, небольшой ручеек бежал на северо-восток.
        - Что будем делать, Дункан? - спросила Сюзанна.
        - Если повезет, денек отдохнем и пустимся в путь после заката. Мы не можем двигаться в открытую, поэтому будем ехать по ночам, а днем скрываться.
        - А следы?
        - Я думаю, первые несколько миль дождь их смыл. Во всяком случае, дорога здесь довольно каменистая. Надежда есть, а там будет видно.
        Они поели. Спали и сторожили по очереди. Лошади напились, повалялись в траве, попаслись, снова напились - словом, хорошо отдохнули. Со скалистой голой возвышенности, где росло только несколько опунций, они осмотрели пустынные окрестности. Вдали паслись антилопы. Антилопам можно было довериться, они предупредят их об опасности.
        Дождь моросил весь день, ближе к вечеру антилопы исчезли. Один раз Тому показалось, что вдалеке мелькнула какая-то тень, но потом снова все вокруг застыло.
        Сюзанна, помаявшись какое-то время от вынужденного безделья, найдя на опушке все, что нужно для привала, прошла в глубь леса. Потом она пошла дальше, там оказалась небольшая ложбинка, по которой стекала вниз вода. Вода падала на песок, исчезала и появлялась на тридцать-сорок футов ниже, где затем превращалась в ручеек, возле которого они и разбили лагерь.
        Сюзанна подошла к месту, где скала треснула, создав естественный навес над небольшой пещерой. В таких пещерах первобытные люди устраивали жилища. Высотой она была пять - семь футов, глубиной двенадцать-пятнадцать футов, вход в нее был замаскирован кустарником, который защищал пещеру от дождя и от сильного ветра с запада.
        Сюзанна вернулась на стоянку.
        - Дункан! Можем мы втроем - ты, Том и я перенести шифоньер и кровать?
        - Ну мы же грузили их вдвоем с твоим отцом, не так ли? Конечно, сможем. А что?
        - Позови Тома, и давай сделаем это. Дункан, фургон слишком тяжел, мистер Воллиен был прав.
        Глава 9
        Когда Гурон вернулся в лагерь, все повернули головы и уставились на него. Он прошел к костру, опустился на корточки и взял кофейник, почерневший от сажи, чтобы налить себе кофе.
        Это был высокий, немногословный человек в рубахе из оленьей кожи, домотканых штанах и черной замасленной фетровой шляпе.
        - Ну? Что произошло? - спросил Бустер.
        Гурон попробовал кофе.
        - Хороший человек, - сказал он коротко, - очень хороший человек.
        - Ты попал в него?
        - Может, попал. - Гурон отхлебнул кофе и пожал плечами. - А может, и нет. Утром увидим.
        - Ты не нашел его? Ты хочешь сказать, что, может быть, он там лежит?
        Гурон ничего не ответил, пока не съел ломтик вяленого мяса, затем сказал:
        - За гризли по кустам не лазят.
        - Проклятье! - выругался Шеббитт. Он вынул изо рта сигару, осмотрел ее, стряхнул пепел и сказал: - Не пойму я тебя, Гурон. Иногда я думаю, что ты скорее белый, чем индеец, еще к тому же образованный.
        Гурон молча допил кофе, встал, вымыл чашку и пошел к постели.
        Прежде чем растянуться на ней, он произнес:
        - Хороший человек. Если он не умер, кто-то из нас умрет.
        - Светает, - сказал Айк Мэнтл. - Пойду взгляну. Если он не умер, лучше ему умереть.
        Кон Воллиен был очень тяжело ранен. У комля дерева он нащипал мох и прикрыл им рану. Пуля прошила бедро, но кость не задела. Передохнув, он поднялся на ноги, цепляясь за куст, и с помощью палки, которую сделал из сломанного сука, зажав винтовку в левой руке, отправился в путь.
        Через сотню ярдов Кон вынужден был остановиться, чтобы отдохнуть. Он привалился к стволу, тяжело дыша. Днем эти бандиты превратятся в волков, идущих по следу. Его кровь пролилась на землю, оставив им знак. Они его увидят и пустятся за ним в погоню.
        Воллиен прибрел к небольшому ручью, после дождя воды в нем было по колено. Он пошел по нему против течения. Это никого не обманет, тем более Гурона, но хоть немного задержит их. Он знал, что преследуемый обычно выходит из потока на ту же сторону, с какой в него вошел, но он выбрался на противоположный каменистый берег высотой ему по пояс.
        Несколько минут он сидел на камнях под дождем, затем, опираясь на винтовку и палку, поднялся на ноги. Постоял, качаясь от слабости и пытаясь сориентироваться, где он. Глаза уловили слабый огонек костра... до него было несколько сот ярдов: это, без сомнения, лагерь Шеббитта. Шатаясь, Воллиен сделал дюжину шагов по скале, прежде чем сойти с нее, потом преодолел еще одну голую скалу, дальше путь ему преградило длинное бревно, он обошел его. Было мокро, И кора могла бы в некоторых местах отслоиться, а это дало бы Гурону такой знак, по которому тот запросто вышел бы на его следы в этой смертельной погоне. Кон заставлял себя идти вперед. Дважды падал. После второго падения несколько сот ярдов полз, потом все-таки с трудом поднялся. Добравшись до места, где оставил лошадь, он обнаружил, что ее нет.
        Сук, к которому Кон привязал лошадь, был сломан. Вероятно, животное чего-то испугалось - может быть, волка - и убежало.
        Воллиен не стал бессмысленно сетовать на невезение. Он стоял, обдумывая сложившееся положение, ибо многое зависело от того, что он предпримет дальше.
        Бандиты не знают, что его лошадь убежала. Они найдут его следы и следы его лошади и сделают вывод, что он сел на нее и ускакал. Держась за куст, он стащил сапоги, отрезал полоску от полы своей кожаной рубахи, связал их и перекинул через плечо.
        Воллиен двинулся дальше. Ничего другого не осталось. Не идти же к Маккаскелам, да и фургон их был теперь далеко - примерно миля в противоположном направлении.
        Его осенила мысль. Он пойдет к индейцам. Он примерно представлял себе, где находится их лагерь, и двинулся туда.
        Дальнейший путь превратился в сплошной кошмар. Воллиен не прошел и пятидесяти шагов, как споткнулся и упал в яму, при этом палка куда-то пропала, но винтовку он сжимал крепко. Сколько времени он там пролежал и как смог тронуться дальше, осталось за границами сознания.
        Он потерял много крови. У него начался бред и лихорадка. В полном изнеможении он шел, спотыкался, шатался, падал, лежал на мокрой траве, вставал и снова шел. Продирался сквозь деревья и кусты, падал в ямы, выкарабкивался, снова падал и полз.
        Мох от раны отстал, и он приложил траву.
        Воллиен помнил, как лежал на траве, солнце припекало спину. Помнил, как чьи-то руки помогли ему встать. Кто-то пытался взять у него винтовку, и он вцепился, не отпуская ее. Хотели снять с него оружейный пояс, и он отталкивал чужие руки. Потом упал на колени и погрузился в глубокое забытье.
        Очнулся Воллиен от удушья. Сознание вернулось к нему, он прислушался. Его несли. Он лежал на наклонной плоскости, завернутый во что-то грубое и вонючее. Пальцами он нащупал свой оружейный пояс, слегка повернул голову и щекой коснулся холодного ствола своей винтовки.
        Воллиен лежал на индейской повозке, завернутый в бизонью шкуру, покрывавшую типи. Значит, он у индейцев, и его куда-то везли. По какой-то причине его прятали.
        Внезапно лошадь, которая тащила повозку, резко остановилась, отпрянула назад и замерла. Послышался топот несущихся галопом лошадей. Потом грубый голос... Это был голос Айка Мэнтла:
        - Эй, индейцы, вы не видали раненого белого человека? Мы охотимся за ним.
        - Не видеть.
        - Не врите, индейцы!
        - Айк! Заткнись, черт бы тебя побрал! Вон у того большого индюка винтовка лежит поперек седла и нацелена прямо в тебя! Уймись.
        - Почему? Их же только шестеро, и они...
        - Их восемь, - сказал Гурон спокойно. - Где-то еще двое.
        С минуту было тихо.
        - Мы охотимся за плохим белым человеком, - сказал Док Шеббитт. Найдите его, убейте и привезите нам, понятно?
        Никто не ответил.
        - Мне хочется их встряхнуть, - сказал Айк сердито. - Что в тех узлах? Что на повозке?
        - Это их жилище, Айк, - пояснил Пэрди. - Снаряжение, которое они перевозят с места на место. Черт возьми, если уж тебе так нужен тот тип, поохотимся за ним, но нет смысла начинать войну с индюками. Мы справимся с ними, но потеряем при этом двоих-троих своих, одним из них можем оказаться ты или я.
        Ред Хил повернул своего коня.
        - Поехали! - сказал он резко. - Плевать на него, давайте лучше найдем ту бабу.
        - У тебя все мысли только об этой женщине, - сказал Бустер.
        Воллиен услышал скрип седла, цокот копыт поворачивающейся лошади.
        - О чем мои мысли, не твое дело! Чего тебе надо?
        - О, Ред! Я пошутил! Забудь об этом.
        - Хотелось бы мне знать, - заговорил вдруг Доббс, - что случилось с Бостоном? Не в его духе - уезжать без причины.
        - Может, он подумал, что сумеет найти того типа, - ответил Бустер. - Он оседлал лошадь спозаранку и удрал. Сказал, что у него предчувствие.
        - Кто-то стрелял как раз на рассвете, на севере.
        - Я не слышал никакого выстрела, - сказал Шеббитт раздраженно. - Может, стрелял кто-нибудь из этих индейцев.
        Кон Воллиен лежал очень тихо, прислушиваясь к голосам, замирающим вдали вместе с топотом лошадиных копыт.
        Бостон Пенгман уехал, бандиты слышали выстрел... Воллиен сморщился, силясь вспомнить. Что-то смутно маячило в памяти. Он полез за револьвером, с трудом вытащил его из кобуры, прокрутил барабан. Два гнезда были пусты, а ведь он всегда сразу перезаряжает.
        Засунув револьвер обратно, он расслабился. Индейцы снова двинулись в путь.
        Вечером они вытащили Воллиена из кожаного кокона и положили в низком кустарнике поблизости от своего лагеря. Ему принесли бульон из телятины, и одна из индианок, осмотрев его рану, промыла ее каким-то раствором. Он ощутил успокаивающее действие теплой воды, рана саднила меньше. Затем женщина положила на ногу припарку и оставила его в покое.
        Воллиен лежал в темноте, наблюдая за передвижением людей вокруг костра, но никто к нему больше не подходил, казалось, индейцы забыли о его существовании. Он понял, почему они себя так вели. Индейцы подозревали, что за ними следят, и хотели, чтобы Шеббитт и его дружки ничего не заметили и не заподозрили. Около полуночи снова пришла женщина и принесла чашку бульона и кофе, чересчур сладкий. Она посидела возле него, пока он ел, один раз положила ему на лоб руку, но не сказала ни слова и покачала головой, когда он попытался с ней заговорить. На рассвете его снова завернули в шкуру и привязали к повозке.
        Кон проспал весь день напролет. Дважды женщина останавливалась рядом с ним, держа бутылку с водой у бедра, и он умудрился незаметно взять бутылку и попить. Вечером его снова спрятали и ухаживали за ним.
        На третью ночь, лежа в одиночестве в кустах, Воллиен услышал слабый шум. Его рука легла на винтовку, и он насторожился. Он уловил слабое позвякивание металла. Кто-то подъезжал к лагерю верхом, двигаясь очень тихо.
        Воллиен напряженно вслушивался. Индейцы как будто спали, собаки не издавали ни звука. Он вытащил револьвер. Шорох стал чуть громче.
        Казалось, к нему вернулись силы. Он еще не чувствовал себя способным сражаться и не хотел стрелять, если есть малейший шанс избежать этого.
        Отбросив одеяла, Воллиен прислушивался к каждому звуку и всматривался в темноту. Он не будет стрелять, пока не убедится, что перед ним враг.
        Шорох прекратился. В ветвях над головой метались отблески костра. Предположим, они выстрелят в него так, что он их и не увидит? Предположим, они не дадут ему ни одного шанса?
        Посторонние звуки возобновились, затем стихли снова. Что за таинственный всадник проник в лагерь? Почему индейцы не подняли тревоги? Почему не лают собаки?
        Воллиен повернул голову и посмотрел в сторону лагеря. Все было тихо. Мерцали угли, и язычки пламени пожирали недогоревшие ветки.
        Внезапно Воллиен подумал о Маккаскелах... Где-то они сейчас?
        Снова послышался топот копыт, на этот раз ближе.
        Приподнявшись на локте, не выпуская револьвера из рук, он вылез из-под одеяла и, прислонясь к стволу небольшого деревца, стал ждать.
        Шаги приблизились, лошадь негромко фыркнула. Кона пронзила догадка. Ухватившись за сук, он подтянулся и встал, балансируя на здоровой ноге.
        Держа револьвер наготове, Воллиен вытянул губы и издал тихий чмокающий звук и представил себе, как лошадь стоит, навострив уши.
        Лошадь двинулась вперед, пробираясь сквозь кустарник, когда показался индеец с винтовкой в руке. Животное подошло к нему с поднятой мордой, насторожив уши и раздувая ноздри.
        - Все в порядке, малыш, - тихо произнес Кон. - Все в порядке. Это я.
        Это был его конь. Скитаясь несколько суток, пройдя многие мили, конь нашел своего хозяина. Воллиен ласково потрепал его по холке и привязал к дереву близ своей постели. Индеец скрылся в кустарнике. Воллиен лег и натянул одеяло.
        - Все в порядке, - сказал он коню. - Ты снова дома. - И добавил: - Если это можно назвать домом.
        Глава 10
        Несколько дней они двигались на запад и не встретили ни единого человека, не было даже следов пребывания людей. Путь к Санта-Фе и западным землям остался на юге, далеко за северным горизонтом проходила Оверлендская тропа.
        После дождя лужи, куда приходят валяться бизоны, были полны воды. По вечерам они устанавливали дышло фургона так, чтобы оно указывало на запад, ориентиром им служила Полярная звезда, а днем - солнце. В том направлении, какое они избрали, никто не ездил, потому что там не было источников воды.
        Наступили спокойные дни. Фургон, освобожденный от тяжелого груза, легко катился по прерии. На третий день бегства Маккаскел подстрелил теленка бизона, а через несколько дней - оленя, которого заприметил среди тростников у небольшого болотца.
        Горизонт был чист, путешествие было спокойным, однако прошла неделя, и воды стало меньше. Дункан встревожился.
        - Может, надо ехать южнее? - сказал он. - Боюсь, нам не будет хватать воды.
        - Попробуем завтра, - попросила его Сюзанна.
        В тот день они увидели табун диких лошадей - сотни голов. Лошади отбегали на короткое расстояние, останавливались и, раздувая ноздри, поглядывали на них.
        - Интересно, что с ним приключилось? - вдруг сказала Сюзанна. - Я беспокоюсь с той ночи, когда мы услышали стрельбу.
        Маккаскел кивнул:
        - Я тоже. Теперь я думаю, не лучше ли было нам остаться и подождать его.
        - Но Воллиен не сказал, вернется он или нет, - успокоила мужа Сюзанна. - Странный все-таки человек.
        В полдень, за час до обеденного привала, они вышли к небольшому ручью. Сначала они увидели верхушки тополей, затем ложбинку на равнине, где бежал ручей.
        - Рано, конечно, - сказала Сюзанна, - но давайте устроим привал здесь.
        Они выбрали площадку среди редких тополей, недалеко от ручья, некоторые из них были гигантскими старыми деревьями несколько футов в диаметре. Под деревьями росли кусты, и дров хватило бы на целую армию. Развели небольшой костер, сварили бизоньего мяса, а Том за двадцать минут наловил с полдюжины рыб. Если тут кто-нибудь и рыбачил, то это было очень-очень давно. Вода была прозрачной, холодной и чистой.
        - Не имею понятия, что это за речушка, - сказал Маккаскел. - Мы должны находиться к западу от Песчаного ручья, я считал, что мы его пересекли несколько дней назад..
        тогда он был совсем мелким.
        - Но это же вода! Надо быть благодарными.
        Они собрали дров и сложили их в "гамак". Опорожнили оба бочонка и наполнили их свежей водой.
        В тот вечер на закате солнца Маккаскел убил еще одного оленя.
        - Никогда не забуду этого места, Дункан. Оно подарило нам так много: воду, дрова и свежее мясо.
        - Где Том?
        - У ручья. Он соорудил парусную лодку из старой жестяной банки и щепок.
        Они сидели вдвоем, наблюдая за столбиком дыма, медленно поднимавшимся к небу.
        - Неплохое местечко, Сюзанна, - сказал Маккаскел, посматривая по сторонам. - Тут есть все, что нам нужно. Вон на той равнине, думается, выросла бы отличная пшеница.
        - Я хочу в горы, Дункан. Ты обещал мне горы.
        Он рассмеялся:
        - И ты их получишь! Тронемся в путь на заре.
        Позже вечером они снова увидели диких лошадей. Утро занялось ясное, и, когда они пустились в дорогу, Дункан указал вперед кнутовищем:
        - Сюзанна! Том! Горы!
        На горизонте были горы, окрашенные сейчас в светло-пурпурный цвет.
        Дункан пристально смотрел на них, мысленно оглядываясь назад. Он был и все еще остается "зеленым", неопытным новичком. Многого они еще не знают. Ведь даже трудности, которые они представляли себе, на деле оказались намного сложнее. Он не почувствовал приближения беды, когда произошла первая перестрелка, не ожидал, что люди из небольшого поселка станут их преследовать.
        Продолжают ли они свою погоню?
        Едва ли. Сильные дожди, должно быть, смыли следы, оставленные в день бегства. Теперь фургон стал значительно легче и не оставлял глубокой колеи, по которой их можно выследить. Дункан чувствовал себя намного уверенней.
        Мулы бодро шагали, Том распевал песенки, сидя в задней части фургона. Как хорошо жить на белом свете! Сюзанна сидела рядом с мужем, глядя вперед, на горы.
        Док Шеббитт зажег сигару.
        - Санта-Фе, - сказал он. - В Санта-Фе будет хорошая пожива.
        - А как насчет золотых россыпей у Вишневого ручья? - спросил Хил. Говорят, там богатая жила!
        - Я готов отправиться куда угодно, - отозвался Бустер Маккетчон. - Не найдем в одном месте, найдем в другом.
        - У них есть золото, - настаивал Айк Мэнтл. - Я знаю, что в фургоне они везут золото.
        - Меня одно интересует, - заявил Док, - что могло с ними статься. И тот тип, с которым схватился Гурон, куда он подевался?
        - Да, мы потеряли фургон, - сказал Доббс. - А Ред, похоже, упустил эту бабу.
        - Мы их не потеряли, - заметил Пэрди, - но, послушайте, глупо же гоняться за фургоном, набитым женской утварью и мебелью.
        - Ты говоришь, что мы их не потеряли? - спросил Док.
        Пэрди держал в руке жестяную лодочку, тщательно сделанную из крышки консервной банки. Поперечину заменяла щепка, другая щепка служила мачтой.
        - Я нашел это внизу. Мальчишка забыл ее у ручья, вода унесла игрушку.
        - Да-а, - произнес Док, рассматривая лодочку. - Наверняка она пробыла в воде недолго. Всего несколько миль проплыла, не больше.
        - Если мы возьмем под углом к северо-западу, - предложил Доббс, - мы выйдем им наперерез.
        Ред Хил поднялся на ноги и, не сказав ни слова, начал седлать коня.
        - Может быть, Пэрди прав, - сказал Бустер. - А что, если у них все-таки что-то есть? Да и мулы в цене у Вишневого ручья. Где рудники, там мулы нарасхват.
        Но след был не такой свежий, как они предполагали. Они обнаружили его на некотором расстоянии к западу от ручья, и Гурон проехал по нему вперед и назад, внимательно изучая.
        - Это не они, - сказал Бустер. - Поглядите на колею. Фургон, который мы ищем, оставлял глубокие борозды.
        - Это тот же самый фургон, - возразил Гурон. - Но теперь не такой тяжелый.
        - Что это значит? - спросил Шеббитт.
        - Они освободились от части груза, - спокойно ответил Пэрди Мэнтл, - и поэтому двигаются быстрее.
        - Ты хочешь сказать - они зарыли золото? - возмутился Айк. - Они не сделали бы такую глупость! Только не тут, на краю света!
        - Насчет золота я ничего не знаю. Мы его сами придумали. Я видел только мебель. Мулы вымотались, и они ее выбросили. В фургоне никогда не было никакого золота.
        - Это ты так думаешь! - осклабился Айк.
        - К чему ехать на золотые прииски, если у тебя уже есть золото? спросил Пэрди.
        - Они везут золото, - стоял на своем Айк. - Во всяком случае, у них есть лошади, мулы и фургон, нагруженный всяким добром.
        - Много ты видал таких фургонов, Айк? - мягко спросил Пэрди. - Почти все, что они везут, никому не нужно, кроме них самих, за исключением инструментов да жратвы. До сих пор я никогда не видел в фургонах ничего, что стоило бы отнимать.
        - Они не могут уехать далеко, - сказал Доббс, - и мы едем в том же направлении. Так или иначе, Реду нужна эта женщина.
        - Ну, это всего лишь блажь, - сказал Пэрди.
        Ред слегка повернулся в седле.
        - Но это моя блажь, - сказал он спокойно, - и она мне нравится.
        На миг их глаза встретились, Пэрди пожал плечами и улыбнулся.
        - Пожалуйста, - сказал он. - Всякий имеет право блажить время от времени.
        Пэрди продолжал улыбаться, но глаза его смотрели холодно и настороженно. Ред отвернулся.
        - Поехали, - бросил он. - Мы теряем время.
        Утром поднялся резкий холодный ветер, раскачивавший деревья. Пахло хвоей, шуршали листья, с осин летели брызги воды. Еле заметная дорога вела с берега вниз между осинами и тополями, и Дункан интуитивно повернул мулов на нее, направив фургон по дну реки. Сурки разбегались из-под копыт в разные стороны. Миновав деревья, они увидели продолговатый зеленый луг. На краю его находился загон для скота, к которому вела дорога, заросшая травой.
        Теперь Маккаскелы сидели, напряженно выпрямившись, на козлах фургона, Том покинул свой пост сзади, чтобы взглянуть, куда они едут.
        Слева росли осины. Их светлые стволы напоминали колонны, листья непрерывно дрожали. Приблизившись к загону, они увидели, что там пусто, ограда разрушена, все заросло высокой травой. Дорога свернула вправо, к потоку воды, сверкающей отблесками солнечного света.
        Россыпи серых камней то появлялись, то исчезали под набегавшей водой, в этом месте поток был всего лишь несколько футов шириной и, может быть, два фута глубиной. На другом берегу виднелся лес, а за ним - горы, вздымающиеся сплошной стеной, голые и зеленые у вершин, а внизу поросшие густым лесом.
        - Па, гляди!
        Дункан Маккаскел натянул вожжи. За ручьем, в нескольких ярдах от него стояла бревенчатая избушка, забитая обрезными досками, старая и, как видно, заброшенная.
        - Дункан... Мне здесь нравится.
        - Давайте осмотримся.
        Маккаскел тронул мулов, и те двинулись вперед, навострив уши.
        Видно, им тоже тут понравилось, подумал он про себя.
        Фургон кидало из стороны в сторону и обдавало брызгами, когда они перебирались через ручей, с трудом мулы втянули его на противоположный берег, подмытый за многие годы водой, и, наконец, выкатили фургон на ровное место.
        Вокруг старой хижины росла трава, деревья за ней были вырублены, дальше находились бобровые пруды, на берегах которых громоздились стволы поваленных деревьев. На глазах Дункана в одном из прудов плеснула рыба, и по воде пошла рябь. Он привязал вожжи и спустился с козел, разминая затекшие от долгого сидения суставы. Затем он подал Сюзанне руку и помог ей спуститься.
        Том уже мчался к хижине. Прислонившись к косяку открытой двери, он крикнул:
        - Ма, тут есть пол!
        Сюзанна остановилась и посмотрела по сторонам. Она прислушалась к тихому журчанию бегущей воды, легкому шелесту осиновых листьев. По зеленому куполу горы скользили тени облаков.
        - Дункан! Здесь прекрасно, правда?
        - Да... да, здесь хорошо. Много воды и травы.
        Небольшая хижина нуждалась в ремонте, но журчание воды, шелест осин и бобровые пруды очаровали их.
        - Дункан!.. А мы можем...
        - Попытка - не пытка, Сюзанна. Побудем здесь несколько дней, осмотримся.
        В душе он уже не сомневался. Но сначала все-таки хотел осмотреть ближайшие окрестности.
        Здесь было место для огорода, а может, и для пшеницы, картофеля и бобовых.
        Дункан Маккаскел пошел к фургону и начал распрягать. Конечно, надо как следует оглядеться, но у него возникло чувство, что он - дома.
        Тот, кто построил эту хижину, покинул ее очень давно. Судя по бревнам, лет десять назад, а то и больше. Не было никаких признаков даже временных жильцов. Оставив наезженные дороги, семья прибыла сюда, как будто их вела сама судьба.
        Напоив лошадей и мулов, Дункан привязал их к кольям и пустил пастись на сочную зеленую траву, а сам начал собирать валежник, которого здесь, как в любом лесу, было вдосталь. Много тяжелых бревен принес поток, вокруг валялись сгнившие стволы и деревья, поваленные бобрами. Дров хватит на всю зиму.
        - Сегодня ночью будем спать под открытым небом, - предложил он, - а завтра подремонтируем и уберем дом.
        Оставив Тома собирать дрова, а Сюзанну готовить ужин, он взял винтовку и пошел по еле заметной охотничьей тропе к лугу у реки.
        Он был широкий и зеленый - несколько сот акров великолепного пастбища, простиравшегося до осин у подножия горы. Ему попались следы и помет оленей, лосей и даже след медведя.
        Маккаскел стоял неподвижно, наслаждаясь спокойной красотой природы. Внезапно среди осин за лугом он увидел тень, мгновение спустя она двинулась вперед, и на залитую солнцем поляну вышел лось, довольно крупный самец.
        Дункан поднял было ружье, но тут же заколебался: не хотелось нарушать тишину выстрелом. Он усмехнулся, опустил винтовку и, повернувшись, пошел прочь. У них было еще мясо, и он не сомневался, что завтра утром наловит рыбы.
        Неся ружье на согнутом локте, он зашагал обратно к хижине. Том разжег костер, дым медленно поднимался в небо.
        Они проделали долгий путь, но дело того стоило. Тени становились длиннее, на мгновение Дункан остановился на полдороге, глядя на расстилающееся внизу тихое и красивое место. Внезапно его охватил страх.
        Как далеко был Вишневый ручей? Были ли какие-нибудь поселения поблизости? Или просто соседи? Вдруг он заболеет? Не сможет работать?
        Их запасы провизии были очень малы, их придется пополнять охотой и ловлей рыбы. Том был хороший рыболов и обещал стать хорошим охотником, но этого было недостаточно. Им предстояло вспахать и проборонить целину, посеять зерно, они должны навялить мяса и разведать окрестности, посмотреть, есть ли где тропы, есть ли соседи.
        Маккаскел полагал, что это земли племени юта, а индейцы этого племени были бесстрашны и трудолюбивы и до сих пор по-дружески относились к белым людям.
        Дункан подошел к костру.
        - Сюзанна, завтра первым делом проверь наши запасы муки, соли, кофе, сахара и бекона. Прикинь, надолго ли их хватит. Тут полно дичи. - Он поколебался и добавил немного смущенно: - Я видел лося и просто не смог его застрелить.
        - Не будем охотиться поблизости, Дункан. Ты правильно поступил!
        - Да, не надо, - проговорил он задумчиво. - Возможно, возникнут обстоятельства, когда нам не захочется уходить слишком далеко от дома, чтобы добыть мясо.
        Она быстро взглянула на него. Зная мужа очень хорошо, она почувствовала внезапную перемену в его настроении.
        - А разве тут что-нибудь не так? Или это место тебя не вполне устраивает?
        - Нет, все прекрасно. Тут есть все. Все, за исключением соседей. Вот что меня пугает.
        - Ты думаешь, они преследуют нас, да?
        Он поколебался, прежде чем ответить, но он никогда не разделял того мнения, что от женщин надо утаивать правду. Надо защищать их, заботиться о них, но не держать в неведении.
        - По-моему, мы должны быть готовыми к опасности, Сюзанна, а если мы ошибаемся, тем лучше для нас.
        Он присел на корточки и подбросил в костер несколько веток. Оба замолчали, и в наступившей тишине услышали выстрел.
        Глава 11
        На мгновение оба оцепенели: он - сидя на корточках, она - стоя рядом с кофейником в руке. Выстрел?
        А собственно, что в этом такого? Они не единственные в мире, как бы это им ни казалось. Наверняка где-то ходили геологи-разведчики, охотники, трапперы, индейцы. .
        - Может быть, у нас все же есть соседи, - предположил Дункан, стараясь говорить безразличным тоном.
        Насколько далеко слышен выстрел? В чистом воздухе, может, на милю, а то и дальше. Этот выстрел не был далеким, в пределах двух миль, не больше. А это означало, что, возможно, кто-то живет совсем рядом.
        Или их настигла банда Шеббитта.
        - Кто-то охотится, - добавил Дункан. - Один выстрел и в такое время дня. Я думаю, кто-то убил оленя или лося.
        Вечером Том поймал три довольно крупных форели. Они сварили их на маленьком костерке. С утра Дункан осматривал дом. Пока он решал, что надо сделать в первую очередь, Сюзанна осмотрела продукты. Дары индейцам изрядно сократили их запасы.
        Осталось лишь несколько фунтов муки и всего чашки три сахара. Имелся кусок бекона, немного сушеных яблок и кое-какие приправы. К счастью, остался еще достаточный запас кофе и почти нетронутые несколько фунтов чая.
        Дункан выслушал жену и кивнул.
        - Все в порядке, можно жить спокойно. Том снабдит нас рыбой к ужину, на завтрак хватит оленины. Завтра я пойду на охоту.
        В тот день они основательно убрались в хижине. Вычистили и вымыли пол, обтерли потолок и стены, вымели паутину с чердака. В окнах не было стекол, их заменяли куски парусины, подвешенные так, чтобы пропускать свет и не пропускать дождь. В хижине было две комнаты - спальня и гостиная, совмещенная с кухней. Был закуток с навесом для хранения дров.
        - Вот тебе работа, Том, - сказал Дункан. - Ты должен нарубить дров, чтобы заполнить его.
        Том взглянул и ужаснулся:
        - Па! Это ж займет несколько дней!
        - Может, даже несколько недель, но, если мы останемся здесь, он должен быть заполнен. В углу положи смолистую сосну и тонкую кору для растопки.
        На следующий день в нескольких милях к югу Дункан застрелил оленя, освежевал его и принес шкуру и лучшие куски мяса в хижину, а Сюзанна нашла первую землянику. Ягоды были мелкие, но пахли изумительно.
        Но звук одиночного выстрела встревожил их. Дункан Маккаскел знал, что они не обретут покоя, пока не выяснят, кто стрелял и почему.
        На утро третьего дня он оседлал гнедого с белой отметиной на лбу и белыми чулками на трех ногах.
        - Далеко не отлучайся, - сказал он жене. - И держи дробовик под рукой. Я уезжаю на несколько часов и до заката непременно вернусь. Если увижу дичь, постараюсь что-нибудь добыть.
        Сюзанна с Томом смотрели ему вслед, пока Дункан не скрылся в осиннике. Он поехал к горам вверх по течению ручья. Сюзанна знала, что он намеревается обследовать ближайшие окрестности.
        Она согрела воды и приступила к стирке. Том отправился подбирать валежник, кору и другое топливо.
        Когда Сюзанна огляделась по сторонам, она с тревогой осознала, как много надо сделать до наступления холодов, и в который раз подумала о том, как плохо они подготовлены для той жизни, какую собирались вести. Покончив со стиркой и развесив одежду на веревке, протянутой от фургона к хижине, она достала лист бумаги и принялась составлять список того, что необходимо сделать. Когда выпадет снег, добывать припасы будет трудно, поэтому все надо приготовить заблаговременно.
        Она все время прислушивалась, не раздастся ли выстрел, но не было слышно ни звука. Том пошел за деревья и поискал проделанную ими колею. Вернувшись в хижину, он сказал:
        - Никаких следов от колеи. По крайней мере, я ничего не смог разглядеть. Ветер и дождь уничтожили все наши следы.
        Значит, их не обнаружат. Они в безопасности. Однако она знала, что нужно быть начеку. День стоял теплый, и, не находя себе места от беспокойства, она спустилась к реке. Том удил рыбу и покачал головой, когда она заговорила с ним.
        Сюзанна уже собиралась уйти, как вдруг что-то наверху привлекло ее внимание. На краю утеса за деревьями сидел на лошади человек. Он был ей незнаком. Всадник вглядывался во что-то к северу от них, и она медленно отступила к кустам, поманив Тома.
        Том смотал удочку и скользнул за ней. Съежившись, они вместе наблюдали за всадником.
        Некоторое время тот был неподвижен. Затем повернул лошадь и начал спускаться по тропе к реке. Когда он повернулся к ним, у Сюзанны перехватило дыхание.
        Нос у человека был сломан, и даже на расстоянии ей показалось, что она увидела шрамы на его лице, хотя это могли быть тени от листвы. Всадник спустился вниз, но вдруг натянул поводья, резко повернул коня и устремился вверх по тропе.
        Издалека послышался слабый зов.
        Они быстро вернулись в хижину, и Том проверил, заряжен ли дробовик.
        - Это был тот самый человек, Том, я уверена. Тот самый, которого я отделала той ночью.
        - Да, нос у него сломан, - сказал Том. - Как ты думаешь, он знает, кто это сделал?
        - Конечно, кто-то из нас, Том. Скорее бы возвращался отец. Интересно, как они нашли нас?
        - Не верю я, что нашли, - сказал Том. - Иначе он не повернул бы и не уехал. Это просто разведка.
        Сюзанна подумала, что с того места, где он стоял, хижина не видна, не виден и фургон. Лошади и мулы находились на пастбище выше хижины.
        - Том, - вдруг сказала она, - иди поймай Эмби и приведи его сюда и мулов тоже. Мы их напоим и будем держать сегодня возле дома.
        - Я нашел одно местечко за осинами, настоящая конюшня, - сказал Том. Там можно укрыться от ветра и дождя. Не займет много времени приспособить его.
        К счастью, они не разжигали костра. Воду нагрели раньше, и огонь погас. Иначе разведчик мог заметить дым. Она проследила, как Том карабкался вверх по тропе к пастбищу, достала дробовик, сходила в кладовку за патронами и положила по четыре штуки в каждый карман фартука.
        Где же Дункан? Она не слыхала выстрелов, ни звука не раздалось с тех пор, как он уехал несколько часов назад. Тени становились все длиннее. Вершину голой горы еще озарял свет, ничто не нарушало тишины прохладного вечера.
        Дункан сказал, что вернется до темноты, но его все нет и нет. Она ощущала странное стеснение в груди... Был ли это страх? Ее взор обратился на тропу.
        Тому тоже пора было вернуться. Вряд ли животные отвязались, ведь они были накрепко привязаны к кольям. Она нервно вышагивала по траве, прислушиваясь...
        Печально прокричала сова в зарослях у реки. Но сова ли это? Она знала, что таким образом индейцы иногда переговаривались друг с другом.
        Сюзанна взяла дробовик и пошла к тропе. Но успела сделать лишь шаг, как услышала удар копыта о камень, и замерла.
        - Ну вот и хорошо. И тоже одна.
        Сюзанна повернулась. Дробовик она спрятала в складках юбки, надеясь, что враги его не увидят. Ее охватила паника, но она сразу же успокоилась.
        Перед ней стояли человек со сломанным носом и другой - худощавый, с темным лицом, в рубахе из оленьей кожи.
        - Совсем одна, - повторил человек с плоским носом. - Ей-богу, нам везет, правда, Гурон?
        - Я не совсем одна, - спокойно сказала Сюзанна, - но это ведь не важно, не так ли, джентльмены?
        Бустер хмыкнул.
        - Лесть вам не поможет, мэм. Ни в коем случае. Я не джентльмен и никогда себя за такого не выдаю.
        Она стояла, не шелохнувшись, прямая, как стрела. Бустер вынул ногу из стремени.
        - Мы знаем, мэм, что вы совсем одна. Если хотите, можете поднять шум, но ни к чему хорошему это не приведет.
        - Неужели ничто не заставит вас следовать своей дорогой? Мы собираемся построить здесь дом. Мы не хотим никому досаждать.
        Бустер снова усмехнулся:
        - Что ж, очень мило с вашей стороны, мэм. Я люблю иметь дело с людьми, которые, как вы, не хотят никому досаждать. Это освободит нас от массы хлопот.
        - Если ничто другое вас не заставит следовать своей дорогой, - Сюзанна вскинула дробовик, - как насчет этого?
        Даже произнеся эти слова, она удивилась, как это она, Сюзанна Маккаскел, могла такое сказать, но руки ее, державшие ружье, не дрожали. Кон Воллиен, мелькнуло у нее в голове, гордился бы ею.
        Бустер остановился.
        - Ну-ну, мэм, поосторожнее. Эта штука может быть заряжена.
        - Так и есть, - ответила она спокойно. - И мой муж говорил мне, что она способна с близкого расстояния разнести человека в клочья. Надеюсь, мне не придется это проверять... Мне не по душе вид крови, джентльмены.
        Бустер уставился на нее. Он был очень зол, но вместе с тем не хотел рисковать. Выстрелит ли она? Говорит она весьма хладнокровно, и хотя, может быть, слишком напугана, чтобы стрелять, он не был уверен, что хочет испытать ее способности. Выстрел из дробовика с такого расстояния запросто разорвет человека надвое.
        - Ну-ну, мэм...
        Впервые подал голос Гурон:
        - Бустер, ты, по-моему, торопишься. Ты подумал, что скажет Ред?
        На мгновение Бустер замолк. Он очень хорошо знал, что может сказать Ред Хил.
        - Твоя правда, Гурон, - сказал он. - Может, лучше вер немея в лагерь?
        Вдруг послышался слабый хруст камней снизу. Оба резко повернули коней. Сюзанна прицелилась им в спину.
        - Проваливайте... и не возвращайтесь больше.
        Бустер Маккетчон оглянулся.
        - О, мы уезжаем! - сказал он. - Но мы еще вернемся. У нас есть мужчина, страстно желающий познакомиться с вами, мэм, мы вернемся все вместе.
        Гурон повернул лошадь к реке и поскакал прочь. Бустер последовал за ним. Дробовик, особенно в руках испуганной женщины, вещь опасная.
        Сюзанна пошла назад к хижине. Она постояла там, прислушиваясь к удаляющемуся топоту копыт. Она слышала плеск воды, когда всадники переправлялись через ручей, и удары копыт по камням, когда они пересекали широкую каменистую полосу речного русла.
        Тут появился Том с лошадьми и мулами.
        - Ма, они ушли?
        - Да, думаю, ушли... на какое-то время.
        - О Бог ты мой, ма, ты была такая страшная. Я так испугался, жутко испугался!
        - Я тоже.
        - Ну, ты действовала храбро. Ого! Как ты наподдала им!..
        - "Наподдала"! Том, как ты выражаешься?
        - Ну, во всяком случае, ты заставила их отступить. Вот уж расскажу папе...
        - Он скоро должен приехать. Пойдем в дом и зажжем лампу, а ты разведи костер. Теперь они все равно знают, где мы. Я сомневаюсь, что они захотят вернуться сюда этой ночью, но, так или иначе, мы должны быть к этому готовы. Твой отец приедет усталый, и надо приготовить кофе и горячую еду.
        Она старалась говорить уверенным тоном, но сердце ей сжимал страх. Вдруг что-то произошло? Вдруг кто-то из врагов обнаружил Дункана и случилась беда? Правда, стрельбы не было... Ну, а если это произошло в каком-нибудь каньоне? Разве отсюда услышишь?
        Сюзанна зажгла лампу, посмотрела в открытую дверь и увидела, что свет в доме делает еще гуще тьму снаружи. Поставив лампу на полку, она пошла к Тому, который разжигал костер.
        Она снова посмотрела в сторону темного леса и серебристого ручья. Полоса гравия у кромки воды выглядела теперь белой.
        Где же Дункан?
        - Ма, не беспокойся! Его могли задержать многие причины. Может, ему надо переправиться через ручей, он в некоторых местах глубокий. И отец ищет брод. Или ему пришлось объезжать густой кустарник. Иногда человек задерживается дольше, чем рассчитывает, сам того не сознавая.
        То, что сказал сын, было, конечно, правильно, но уговоры Тома не уменьшили ее страхов. Она чувствовала: что-то произошло!
        - Он лежит где-нибудь раненый, я просто вижу это!
        - О, ма!.. Может, он просто не нашел в темноте дорогу домой и устроился на ночлег. Это самое мудрое. Кон говорил мне, что, если заблудишься, самое лучшее оставаться на месте до утра, а выбираться уж при дневном свете.
        - Как было бы хорошо, если бы папа был сейчас дома.
        - Мы должны справиться сами, ма. Нельзя же всегда рассчитывать на то, что папа придет и спасет нас. Я нашел там, за осинами, что-то вроде потайного загона из осиновых бревен. Наверно, индейцы построили.
        - Что ты предлагаешь?
        - Спрятать там мулов. Трех по крайней мере. Мы... я хочу сказать - я сяду верхом на старого Валаама. А ты можешь взять гнедую лошадь.
        - Ладно, Том. Завтра, если отец не появится, мы отправимся на поиски. Это лучше, чем сидеть здесь и ждать, когда вернутся бандиты.
        Глава 12
        Кон Воллиен покинул индейцев на десятый день. Нога еще болела и требовала тщательного ухода, но, сев в седло, он больше не мог оставаться на месте. Он поблагодарил индейцев, пожал всем руки и отправился на запад.
        Утром в день отъезда рядом с ним у костра сидел на корточках Бегущий Волк.
        - Твой друг, - сказал он, - оставил кое-какие вещи.
        В ходе незатейливой беседы, задав несколько вопросов, Кон насмешливо улыбнулся. Итак, они в конце концов поняли, что к чему. Ну что ж, тогда, может быть, они справятся.
        Маккаскелы оставили, как он понял, мебель. Индейцы, обшаривая окрестности, обнаружили мебель в пещере. Зная, что эти вещи принадлежали друзьям человека, которому они оказали гостеприимство, они не тронули их.
        Индейцы, которые всегда в движении и не упускают почти ничего из происходящего в прерии, показали ему, куда двинулся фургон Маккаскела.
        - Он толковый, - решил Воллиен, - или везучий.
        Маккаскелы сошли с проторенных дорог и поехали по пути, давно заброшенному из-за отсутствия воды. Благодаря недавним дождям и лужам в тех местах, где валяются бизоны, они могут достичь цели.
        Он потерял их след на несколько часов из-за дождей и ветра и сделал большой крюк в сторону юга, продвигаясь поздним вечером и ночью. На второй день, после того как он простился с индейцами, Воллиен напал на след банды Шеббитта. Бандиты направлялись на запад, следуя проторенным путем, но то и дело высылали далеко разведчиков, разыскивая фургон Маккаскела.
        Кон тщательно обследовал все их стоянки. Теперь бандитов было семеро... Ему смутно припоминалось столкновение с Пенгманом.
        Пенгмана сейчас среди бандитов не было, а у Воллиена не хватало двух зарядов в шестизарядном револьвере. Даже будучи в бреду, он, повстречав бандита, видно, не оплошал.
        Их четвертая стоянка находилась у ручья, о существовании которого Воллиен не знал. Он внимательно осмотрел лагерь и нашел окровавленные тряпки, вероятно, те самые, которыми Бустер Маккетчон завязывал физиономию. А затем наткнулся на жестяную лодочку, смятую и отброшенную в сторону. Привал был на берегу, и они, без сомнения, обнаружили тут лодочку, приплывшую с верховьев ручья.
        Что последовало за этим, нетрудно догадаться. Банда Шеббитта направилась на северо-запад.
        Большую часть пути Маккаскелы проделали после того, как дожди кончились, и ехать по следу фургона можно было Даже ночью. Воллиен двигался быстро, лишь время от времени давая передышку мустангу.
        Он занимался не своим делом, разыскивая Маккаскелов, но он, Кон, давал им советы, помогал, ел их хлеб, пил их кофе. Он был не такой человек, чтобы забыть подобные вещи.
        В первый день Воллиен проделал тридцать миль, во второй - пятьдесят. Для банды Шеббитта разыскивать след фургона было задачей нелегкой, и, вероятно, они ехали наугад. У Кона не было таких затруднений. Если он нашел банду Шеббитта, то либо найдет Маккаскелов, либо узнает, что с ними стряслось.
        Впереди замаячила восточная стена горного хребта, прорезанная глубокими каньонами. Горы изобиловали небольшими ущельями, ложбинами, ведущими к красивым горным лугам или к шумным водопадам. Маккаскелы могли заехать туда.
        Однако Воллиен знал, что большинство людей, путешествующих по диким местам, пойдут по линии наименьшего сопротивления. Тем более человек, обремененный фургоном и семейством. Поэтому Кон Воллиен не торопился.
        Перемена была резкой. Из краев с невысокой растительностью он внезапно очутился в мире, где трава была высокая и сочная и повсюду росли яркие цветы. Там и сям виднелись поросли желтой сосны. Он часто останавливался и внимательно осматривался.
        Все следы были смыты прошедшими дождями, но проехать по земле и не оставить никаких примет почти невозможно. Поглядывая из-под полей своей шляпы, он смотрел, не полегла ли где трава, чтобы по ней угадать возможный путь следования фургона.
        Маккаскелы сделали ошибку, не надо было ехать так близко к горам: если они хотели попасть к Вишневому ручью, им следовало ехать вдоль гор, иначе им придется пересекать множество балок или каньонов, по которым сверху стекали потоки. Но они устремились в горы, а может быть, где-то все-таки свернули.
        Воллиен задумчиво осматривал местность в поисках прохода. Затем пустился вперед. Под осинами и на опушках виднелись заросли золотой ползучей лапчатки, а чуть дальше - водосбора. Часто они смешивались с другими цветами. Трава была мокрой от тяжелых капель росы или недавних дождей.
        Воллиен держал путь вдоль лесной опушки, то заезжая в рощу, то выезжая из-за деревьев, петляя, остерегаясь засады, упорно высматривая следы колес. Он видел свежий помет оленей и лосей, заметил высоко на стволе дерева место, где медведь точил свои когти... судя по всему - всего лишь час назад, рассмотрел добычу пумы, полусъеденную и запрятанную под куст.
        Бессознательно Воллиен направил коня повыше, на более удобную дорогу, зная, что нередко сверху можно заметить следы колес быстрее, чем с близкого расстояния.
        Он миновал осиновые заросли и тут заметил вдали движущиеся фигуры. Несколько всадников с винтовками в руках скакали по открытому месту легким галопом.
        - Шеббитт! - И Воллиен тихо выругался. Даже издали он кое-кого узнал. Они явно устремились к какой-то цели, а не просто следовали своим путем или вели разведку. Затем его глаза различили еле заметные следы колес фургона!
        Кон привстал в седле, стараясь увидеть, что происходит справа по склону. Бандиты направлялись в распадок между возвышенностями, куда проехал фургон, если это действительно были следы колес, а не плоды воображения. Они спешили, что-то их беспокоило.
        Повернув коня, Кон помчался наперерез им и под прикрытием деревьев попал на звериную тропу.
        Это был шанс, и он им воспользовался, хотя знал, что порой звериные тропы для коня непроходимы. Олени, нагнув голову, могут проходить под ветвями, а лошадь должна их объезжать... И часто склоны бывают слишком крутыми для верховой езды.
        Впереди показался тонкий столб дыма. Нет, ему не опередить банду Шеббитта. Слишком далеко!
        Бандиты сгрудились, подъезжая к ручью. Однако сверху было видно, что они сбавили ход, хорошей дороги больше не было, приходилось идти по воде. Продвижение их замедлилось.
        Вдалеке левее Воллиен увидел еле заметную тропу, ведущую к каньону: место, в которое они, по-видимому, стремились, находилось теперь к северу от него.
        Постепенно заросли редели, и скрываться в них стало труднее. Он вынул из чехла ружье и держал его наготове. Выступая против семерых, можно было рассчитывать только на внезапность.
        Воллиен нырнул под деревья, пересек седловину и выехал на ровный луг. Неожиданно для себя он оказался у хижины и спустился к пастбищу, где паслись мулы Маккаскела.
        Выехав из-за осин, Кон остановился, прислушиваясь. Он все-таки чуть-чуть опередил их. Им пришлось объезжать бурелом, да И тропа по каменистому речному руслу замедлила их ход.
        Воллиен пересек галопом пастбище, обогнул пруд и остановился среди деревьев на краю утеса, нависшего над ручьем. Снизу не доносилось ни звука.
        Он поехал между деревьями, наклоняясь под низкими ветвями, и скоро снова остановился. Под ним было несколько старых бобровых прудов со множеством упавших деревьев по берегам, некоторые, засохнув, еще стояли. Тускло мерцала гладкая прозрачная вода. По ней вдруг пошли круги - это плыл напуганный бобер.
        Повернув голову, Воллиен увидел хижину и фургон. Ни лошадей, ни мулов, никаких признаков жизни. Кроме разве слабой струйки дыма от костра близ фургона.
        Поодаль спокойно возился бобер.
        Воллиен прислушался, и ему показалось, что раздался слабый всплеск воды. Он взглянул на пруд - бобер исчез.
        Сурки, суетливо мельтешащие коричневые меховые комочки, затеяли игру на зеленой лужайке внизу. Один зверек подбежал совсем близко к дому.
        Значит, дом был пуст.
        Дункан Маккаскел, его жена и сын ушли.
        Куда?
        До Воллиена донесся слабый звук, и он взглянул на ручей.
        По редколесью за тополями и узколистными деревьями бандиты подъехали к противоположному берегу и рассыпались по нему в поисках удобного брода.
        Затем быстро подскакали к дому и выпрыгнули из седел. К двери первым подбежал Ред Хил. И тут же выскочил из задней двери, оглядываясь по сторонам и бранясь.
        Айк Мэнтл поспешил к фургону. Было слышно, как он возился там, потом высунул голову.
        - Дьявольщина! Тут ничего нет! Ровным счетом ничего!
        Налетчики медленно отходили, оглядываясь по сторонам. Они были не далее чем ярдах в шестидесяти от Воллиена, и их голоса далеко разносились в чистом воздухе.
        - Ушли. Ну, куда же они, черт возьми, девались?! - вскричал Доббс.
        Один Пэрди Мэнтл оставался невозмутимым.
        - Не стоило трудов, - сказал он презрительно. - Не думаю, что у них вообще что-нибудь было.
        - Они оставили фургон с одеждой и всем барахлом. Они вернутся.
        - Вернутся, но когда? - раздраженно спросил Шеббитт. - Проклятье! Может, они просто смылись к чертовой бабушке и бросили фургон со всем, Что в нем есть. Если у них было золото, они забрали его с собой и двинулись, вероятнее всего, к Вишневому ручью.
        - Мы можем их подождать, - полуискренне-полупритворно предложил Бустер.
        Мэнтл был раздосадован.
        - Мы и так потеряли уйму времени. Если найдем след, пойдем дальше. Я-то думаю - они забрали золото с собой или зарыли его. Может быть, прямо тут.
        Бандиты рассредоточились и принялись снова обыскивать дом и фургон. Вдруг Бустер ткнул пальцем в дальний угол двора, где Дункан начал вскапывать землю под фруктовый сад.
        - Глядите-ка, вон там земля перекопана!
        - Черт побери! Это ж всего лишь сад. Он собрался выращивать тут кукурузу, или груши, или еще что-нибудь.
        - Вот как? А не самое ли это подходящее место, чтобы что-нибудь спрятать? Ведь никого не удивит, что здесь земля перекопана!
        Кое-кто принялся за работу. Ред Хил смотрел на их суету с презрением, потом подошел к своей лошади и встал возле нее, положив одну руку на переднюю луку седла, а другую - на заднюю и наклонив голову.
        С утеса Кон Воллиен понаблюдал за ними. Через несколько минут бандиты начнут искать следы. Они обшарят всю округу, чтобы найти Маккаскелов, поэтому, подумал он, не опередить ли их?
        Кон быстро проехал между деревьями, несколько раз меняя направление, пытаясь найти удобный спуск, но снова возвращался к тому же крутому утесу. В конце концов он дал коню соскользнуть вниз и намеренно повернул к ручью. Там он нашел узкую тропу, ведущую от хижины на север. На тропе были отпечатки копыт лошадей и одного мула.
        Пригибаясь под низко нависавшими ветвями, он быстро двинулся по тропе, несколько раз перешел ручей и выехал на небольшую поляну.
        Вероятно, здесь когда-то разрабатывали жилу. На земле валялись заброшенный лоток для промывки золота, заржавленные лопата и кирка. Тропа вела через поляну.
        Не услышав ни звука, Воллиен поехал по тропе вверх от ручья, который круто поворачивал влево и назад к юго-востоку.
        Что это означало? Возвращение на путь, который он уже проделал?
        Не совсем. Он оказался на вершине треугольника, и теперь тропа вела к югу, удаляясь от высоких гор, но гораздо западнее.
        Как и Кон, его предшественники следовали хорошо проторенной тропой. Однако сейчас, на открытом месте, он заметил то, что упустил прежде: следы одной из лошадей были оставлены на несколько часов раньше, чем следовавших за ней лошади и мула.
        Что такое?
        Значит, кто-то уехал и не вернулся, а другие поехали за ним позже. Первая лошадь несла более тяжелого всадника, Дункана Маккаскела.
        Воллиен въехал в небольшую травянистую лощину, собираясь пересечь ее. Внезапно он услышал голоса и резко остановился. Потом стал медленно приближаться.
        На другой стороне лощины были Сюзанна и Том. Сюзанна на гнедой лошади, Том на муле. На поляне футах в двадцати от них стоял их второй гнедой конь. Бока его были окровавлены, седло висело под брюхом.
        Дункана Маккаскела не было.
        Глава 13
        Кон Воллиен некоторое время размышлял, глядя на эту сцену. Он знал, что нельзя очертя голову бросаться на помощь. Убийца Дункана Маккаскела мог находиться поблизости: возможно, его тело спрятано в траве или кустарнике, а сам убийца в засаде поджидал тех, кто будет разыскивать его жертву.
        Сюзанна быстро спрыгнула на землю, оглядываясь по сторонам. Мальчик подошел к лошади и начал снимать седло.
        Держась по-прежнему в тени деревьев, Воллиен, сжимая ружье, медленно приближался к ним. Жизнь приучила его к тому, что события редко развиваются благоприятно. Если это случалось, он был доволен, если нет - неприятности никогда не заставали его врасплох.
        Глаза Кона обшаривали землю в поисках следов. Он был уверен: раз Сюзанна и Том не нашли Маккаскела, значит, его ранили где-то в другом месте. Лошадь Дункана испугалась и убежала, оставив хозяина в затруднительном положении. В прерии это означало бы верную погибель; в горах, где есть вода и пища, но человек не знает, куда идти, это также могло окончиться бедой.
        Перед тем как подъехать к ним, Кон обнаружил следы. Гнедой прыгнул с крутого склона, волоча за собой обломок сучка.
        Он пригляделся к лошади - та была еще испугана, когда бросилась вниз, следовательно, все произошло где-то недалеко отсюда.
        Кон подъехал к матери и сыну, и они быстро обернулись.
        - Том, положи седло на место, - сказал он без лишних слов, - и садись на коня. Мы теряем время.
        - Мистер Воллиен! Мой муж ранен! Он где-нибудь тут и...
        - Нет, мэм. Его здесь нет. Он где-нибудь вон там. - Воллиен кивком указал на восток. - И, возможно, он ранен, но если мы не уберемся отсюда немедленно, мы все попадем в беду. Банда Шеббитта нашла ваше пристанище, и они пустятся по вашим следам.
        Сюзанна и Том последовали за Воллиеном.
        Кон торопливо соображал: бандиты найдут тропу так же легко, как нашел ее он, и начнут преследование. Нет смысла подниматься на крутой склон... Тем более что он сомневался, смогут ли женщина и мальчик одолеть крутой подъем. Он знал, что там есть длинный проход между деревьями, который ведет к самому подножию.
        Лошадь, похоже, все-таки спустилась вниз на открытое пространство и проскакала не более мили. Достаточно было лишь взглянуть на нее, чтобы прийти к такому выводу. Кровавые царапины могла нанести пума, а может быть, острые сучья. Не было времени проводить тщательный осмотр, да сейчас это и не важно. В первую очередь надо найти Маккаскела, а затем где-то спрятаться. Если они найдут Дункана сразу, то вторая задача выйдет на первый план.
        Воллиен повернулся в седле и посмотрел назад. Пыли за ним не было. По тропе ходили редко, и она заросла травой. А если переждать в хижине? мелькнуло у него в голове. Нет, скорее всего бандиты вернутся туда.
        "Ты встрял в чертовскую передрягу, - сказал Кон себе раздраженно. - Что за привычка лезть не в свои дела? Эти люди тебе чужие".
        Конечно, они были ему чужие. Разве что Сюзанна... Она варила удивительно вкусный кофе, но что из того? Ну, и еще ему нравилось слушать Маккаскела. Не каждый день удается встретить по-настоящему образованного джентльмена.
        Воллиен ехал впереди не оглядываясь. По проторенной тропе и слепой пройдет. Гнедой вышел из этих зарослей, роняя капли крови, которые видны и сейчас. А вот след коня, проложенный в высокой траве.
        Долго ли Маккаскел оставался на гнедом? Вероятно, тот его сбросил. Похоже, на лошадь кинулась голодная пума: возможно, молодая и неопытная или увидевшая только лошадь, а всадника не заметившая. Гнедой, возможно, отпрыгнул, брыкался и в борьбе сбросил Дункана Маккаскела в кусты. Того могла серьезно ранить пума.
        В здешних краях смерть приходит внезапно, без предупреждения и различными путями. Бывало, человек попадал в жестокую переделку и потом валялся с переломанными костями без всякой надежды на помощь. Случалось, что отец и сын уезжали из дома ненадолго и никогда больше не возвращались. Одинокий охотник оставлял на огне кофейник и шел привязывать лошадь к колышку или принести ведро воды, и только его и видели. Иногда много лет спустя находили их кости. Но чаще вообще ничего не находили.
        Кон Воллиен остановил коня и прислушался. Следовавшие за ним тоже остановились. В наступившей тишине он напрягал слух, но не слышал ничего, кроме дыхания лошадей и шорохов от их движений.
        Сквозь деревья пробивались солнечные лучи, рассекая лесной сумрак рассеянным светом. Повсюду красовались стройные осины. Скалы поросли густым ярко-зеленым мхом. Неподалеку в стремительном потоке воды на камне сидела оляпка: склонив головку, она наблюдала за жизнью на дне ручья. Подпрыгнув, птица на мгновение исчезла в пене у основания небольшого водопада и тут же вынырнула.
        Глаза Кона рыскали по зеленым теням. Он тронул мустанга каблуками, и тот двинулся вперед, осторожно ступая тонкими ногами по мокрым листьям, устилавшим тропу.
        Кон был встревожен тем, что не слышал звуков, по которым можно было бы определить, преследуют их или нет, и местонахождение Маккаскела.
        Он то и дело сдерживал мустанга, обнаружив в одном месте крохотный мазок крови, в другом - смятый листок, в третьем - отпечаток лошадиного копыта. Они вступили в тесное ущелье. Кругом были купы деревьев, крупные камни и бурелом. Кон остановился в нерешительности. Его глаза нашарили узкие проходы между деревьями, но лошадям там было не пройти.
        В глаза ему бросился крохотный кусочек коры, свисавший с гниющего ствола, еще влажный в том месте, где его сбили. Дальше он нашел след копыта, поскользнувшегося на мокрых листьях, и направил своего мустанга вверх. Сюзанна и Том гуськом последовали за ним.
        Скоро они выехали на поляну, залитую солнцем. Следы копыт вели на западный склон горы. Они пересекли склон и почти сразу же увидели Маккаскела.
        Дункан сидел, привалившись спиной к дереву, его рубашка была в крови, на голове рваная рана, волосы слиплись от крови.
        - Слава Богу! - произнес он с жаром. - Как вы меня нашли?
        Сюзанна спрыгнула на землю и подбежала к мужу.
        - Свежей крови нет, - заметил Воллиен. - Похоже, кровотечение остановилось. Надо забрать его с этого склона и перевезти на дно каньона.
        - Вы хотите тронуть его с места? Нельзя!
        Кон Воллиен тщательно осмотрел и ощупал Маккаскела.
        - Вот вам мое мнение: у вас сильно поранена нога, сломана пара ребер и разбита голова, кое-где есть ссадины, но в общем ничего страшного. Поваляетесь немного и будете жить. - Кон усмехнулся. - Считаю, что вы будете. Я видал новичков, скончавшихся от ран, которые не причинили бы вреда и десятилетней девчонке из здешних мест. Думаю, вы выкарабкаетесь. Надо перевезти вас с этого склона. По ночам тут холодно, жутко холодно. И тем, кто охотится за вами, на открытом месте легко вас убить.
        - Это была пума, - пояснил Маккаскел. - Она прыгнула на лошадь, а та сбросила меня, но я ухитрился выстрелить в зверя.
        - И отпугнули его, - сказал Воллиен. - Ваше счастье, что не ранили. Раненая пума приходит в такую ярость, что способна растерзать в клочья.
        - Вы, наверное, самый бесчувственный человек, которого я когда-либо знала, - возмутилась Сюзанна. - В вас нет ни капли жалости!
        - Он мне не отец родной, мэм, - возразил Воллиен. - В этом краю получить ссадину можно и на рабочем месте. Помнится, мне пришлось как-то ампутировать палец.
        Воллиен протянул руку Дункану.
        - Мак, держитесь. Мгновение, и вы будете в седле.
        - Осторожнее! - запротестовала Сюзанна.
        - Мэм, солнце сядет через час. А может и раньше. После захода солнца здесь такой холод, какого вы никогда не знавали. Мы же наверху, тысяч на десять футов выше уровня моря. Поэтому надо спуститься вниз, где мы сможем незаметно развести костер, а сами спрячемся от ветра.
        Дункан схватил его за руку, и Воллиен, приподняв его, помог сесть на лошадь. Лицо Маккаскела побледнело от боли, но, кроме тихого стона, он не издал ни звука.
        Воллиен улыбнулся:
        - А вы тут набрались мужества, приятель. Еще немного, и вы станете настоящим человеком Запада.
        - Легко быть смелым, когда все, что от вас требуется, это болтать языком! - резко сказала Сюзанна.
        Воллиен рассмеялся и поехал вперед туда, где можно было разбить стоянку.
        - Ну вот мы и дома, Маккаскел. Заночуем прямо здесь. Тут есть укрытие, дрова, вода, а также камни и бревна, чтобы построить укрепление на случай, если бандиты отыщут нас.
        Глава 14
        Они остановились в осиннике, рядом была лужайка, заросшая густой травой. Скальная порода образовала глубокую нишу, а дров тут хватило бы на долгие годы. Давным-давно в каньоне случился ураган, который повалил великое множество деревьев.
        Из сушняка развели костер. Дым его рассеивала листва осин, а пламя от посторонних взоров загораживала каменная ниша. Укрытие было отличное, и таких здесь было много. Нужно обладать лишь острым зрением и знать, что ищешь.
        Кон знал такие места по всему Западу. Многими он никогда не пользовался, но местонахождение их хранил в памяти на всякий случай.
        Кон Воллиен понимал, что это не его открытие. Почти любой такой стоянкой пользовались и раньше. Там всегда можно найти остатки старых костров, наконечники стрел и копий и даже грубо сработанные каменные топоры.
        При помощи длинного стального ножа, изобретенного для переселенцев братьями Бови, Кон Воллиен нарезал ветвей, устроил для Маккаскела ложе и накрыл его собственным одеялом.
        - Несколько дней от вас, Мак, будет мало пользы, - заметил он, поэтому вам лучше полежать. Я помогу вашим, пока вы не встанете на ноги.
        - У меня не хватает слов благодарности, Воллиен. Это очень любезно с вашей стороны.
        - Просто по-соседски. Мы тут помогаем друг другу как добрые соседи. Считайте это Божьим промыслом.
        - Но вы же нам не сосед! - сказал Том. - На самом-то деле.
        - Это как посмотреть. У нас считаются соседями люди, живущие в сотнях миль друг от друга. Поселения-то редкие. При этом я не слыхал, чтобы кто-нибудь ограничивал смысл этого слова. Моя матушка говаривала: кто в нужде - тот и сосед.
        Подтверждая слова делами, Кон работал. Он нарезал еще ветвей для постелей, заготовил топлива для костра на ночь, лишь ненадолго останавливаясь и прислушиваясь.
        Воллиен любил запах дыма, любил отблеск заката на листве. Он слышал журчание воды в ручейке, слышал слабый шелест листьев, тронутых белкой, занятой заготовками припасов. Недолго посидев у костра, он встал и, взяв ружье, сказал:
        - Я скоро вернусь. В моих седельных мешках есть еда, но будьте экономны. Неизвестно, как долго мы пробудем здесь.
        Кон Воллиен скрылся между деревьями, выбрав путь, параллельный тому, по которому они только что пришли.
        - Должно быть, отец у него был весьма воспитанным человеком, - заметила Сюзанна, когда он ушел.
        Она стояла на коленях перед костром, помешивая суп из вяленого мяса. Их единственной посудой была миска Кона.
        Холодный ветер шевелил листву и тихо постанывал в соснах. Подошел Том с охапкой дров для. костра.
        - Темнеет, - сказал он. - Па, а медведи приходят на огонь?
        - Не думаю, сынок. Животные боятся огня и запаха человека.
        Сюзанна взглянула на сына.
        - Ты что-нибудь услышал, Том?
        Мальчик пожал плечами.
        - В лесу всегда слышишь какие-нибудь звуки. Мистер Воллиен говорит, что надо прислушиваться к естественным звукам, и тогда уши начнут улавливать только посторонние. Но я еще не очень-то умею различать их.
        Весело плясало пламя костра. Сюзанна посмотрела на мужа. Дункан равномерно дышал, глаза были прикрыты, но он не спал. Должно быть, его мучила боль, но он не показывал виду. Внезапно она почувствовала гордость за него, но одновременно ее охватил страх. Что будет, когда Воллиен снова уедет и они останутся в лесу одни с раненым Дунканом. Пройдет много дней, может, несколько недель, прежде чем муж сможет ездить верхом или даже ходить.
        - Том, возьми папино ружье, а я возьму дробовик.
        - Интересно, забрали бандиты наш порох и патроны? Как они нам понадобятся, ма! Я думал, что отлучусь не больше чем не пару часов.
        - Сколько ты взял с собой?
        - Не больше восьми или десяти зарядов. И не думаю, что у папы есть еще, кроме тех, что в револьвере.
        Кон Воллиен шел вдоль опушки леса, осторожно ставя ногу при каждом шаге, стараясь не наступить на сучок. Он предпочитал ходить по лесу в мокасинах, но его последняя пара совсем истрепалась, а у него не было скво, которая сшила бы ему новую. В прериях индейцы, конечно, сшили бы ему мокасины. Хорошие люди эти индейцы... если встречаешься с ними не на тропе войны.
        Отойдя немного от стоянки, когда до него перестал доноситься треск костра, он остановился, улавливая малейшие шорохи ночи. Ветки стучали одна о другую, шуршали листья, птица, белка или, может быть, кролики закопошились в своем гнезде. Решив, что все спокойно, он двинулся вперед кошачьей поступью.
        Редкие облака скрывали звезды, поднялся ветер. Он потянул носом, не пахнет ли дымком их костра. Запаха не было.
        Это не значило, что нет оснований для беспокойства. Банда Шеббитта могла затаиться поблизости. Оглянувшись в ту сторону, где был их лагерь, Воллиен ничего не увидел. Лагерь был хорошо укрыт, подступы к нему были сильно затруднены завалами деревьев. Деревья из новой поросли достигали уже сорока - пятидесяти футов в высоту, а поваленные стволы образовали настоящий лабиринт. Даже днем всаднику не одолеть этот барьер, да и пешему быстро не пройти.
        Сморщив лоб от напряжения, Кон всматривался в продолговатую луговину, еле заметно серевшую внизу. По ней что-то двигалось.
        Может быть, медведь...
        Воллиен стоял неподвижно и ждал. Хорошо бы Маккаскелам вернуться в хижину. Хорошее местечко... Вода под боком, выпасы отличные. В прудах жили бобры, а где бобры, там и рыба и прочая живность. Лоси любят осиновые рощи, а вокруг хижины было полно осин.
        Внизу все замерло, никакого движения больше не было. Ветер дул в сторону луговины, и если там был медведь или лось, они учуяли его запах.
        Зачем он здесь, снова встал перед ним вопрос. Что ему нужно от этих восточных переселенцев? Они ему не родня. Он никогда не видел их до того утра, как пришел выпить у них кофе... Хороший кофе, ничего не скажешь.
        Воллиен отвел взгляд от луговины, следя за ней боковым зрением. Иногда он так лучше замечал движение.
        Внизу что-то было. В полусотне ярдов от него, нет, подальше. Его уши не улавливали звуков, но кто бы это ни был, он к нему приближался.
        В одежде нейтрального цвета Кон был невидим на фоне деревьев. Он продолжал выжидать. Пальцы сжимали нож Бови. Для ночной схватки - самое подходящее оружие. Выстрел даст сигнал всей банде, и они навалятся на него скопом. Конечно, это мог быть и зверь, только в это ему теперь верилось с трудом.
        Воллиен стоял неподвижно, готовый ко всему. Кто бы это ни был, он двигался очень тихо. Может быть, Гурон? Кон пригнулся, пытаясь уловить слабейший шорох травы. Он помнил рассказы отца об ирокезах, смертельных врагах белых людей, о том, как истребляли ирокезов в сражениях, происходивших после прибытия французов.
        Кон Воллиен весь превратился в слух. Он встретился с Гуроном лишь один раз и чуть не расстался с жизнью. Но теперь...
        Послышался шорох шагов по траве, бросок из темноты, сверкнуло лезвие ножа.
        Кон отпрянул и почувствовал прикосновение холодной стали. Держа винтовку в левой руке, он резанул ножом сверху вниз и получил ответный удар в плечо, при этом нож упал. Кон повалился на спину, выбросив ноги вперед, чтобы ударить Гурона в лицо, когда тот нырнет за ним. Маневр удался, после чего Кон вскочил, размахивая винтовкой, которую держал уже обеими руками.
        Но винтовка рассекала пустой воздух. Воллиен стал шарить по траве, искать выбитый из руки нож, нашел и сразу бесшумно сместился влево, держа ружье перед собой, подобно мечу, готовый отразить внезапное нападение. Снова шорох шагов. Воллиен упал на колени, и Гурон перекатился через него. Кон снова и снова бил ножом воздух.
        Черт возьми! Где же Гурон? Едва эта мысль промелькнула в его сознании, как к нему скользнула тень, отбила в сторону его ружье и снова нависла над ним.
        Воллиен ударил нападавшего кулаком в висок и почувствовал, как Гурон зашатался, снова занес кулак, но индеец увернулся. Согнувшись, хватая ртом воздух, Воллиен напряженно ждал новой атаки.
        Атаки не было, Кон медленно выпрямился.
        Было тихо. В необъятном небе сияли звезды. Ветер шевелил траву, и листья осин издавали таинственный шелест. Мало-помалу дыхание восстановилось. Гурон - а это, несомненно, был он - исчез.
        Опустившись на одно колено, Воллиен поднял ружье, медленно выпрямился.
        - Проклятье! - прошептал он тихо. - Черт бы его побрал!
        Первый раз в жизни ему хотелось убить человека, и первый раз за долгое время он испытывал страх.
        Глава 15
        Когда Кон Воллиен скрылся в темноте, Сюзанна прислушивалась к шороху его шагов, пока видна была его тень. Потом наступила тишина.
        Дункан съел суп и заснул. Один раз он пошевелился и тихо простонал. Сюзанну пронзил страх.
        Что, если у него какое-то внутреннее повреждение? Он сильно расшибся при падении и довольно долго пробыл без помощи. Что, если она останется здесь одна с Томом?
        Эта мысль ужаснула ее. Она отличалась независимым характером, но рядом всегда был Дункан, а раньше - отец. Что она станет делать одна в этой глуши?
        Внезапно Сюзанна осознала, что ее независимость на самом-то деле была ложной. Ее прежняя жизнь зависела от законов, от общества, от всех тех вещей, которые обеспечивали ее свободу и давали право на уважение. А здесь ничего этого не было. Здесь она была одна.
        Огонь отбрасывал колдовские тени, тихий ветер проникал сквозь листву, раздувая костер. Дункан забормотал во сне. Она взглянула на Тома. Сын спал, свернувшись калачиком.
        Сюзанна подложила в костер дров, взгляд ее упал на дробовик. В нем было два заряда, еще два патрона лежали у нее в карманах. Этого было слишком мало.
        Все имущество осталось в хижине. Что, если бандиты его уничтожили? У Дункана при себе было лишь немного денег.
        Сюзанна смотрела на огонь, наслаждаясь теплом. К счастью, топлива здесь хватало.
        Что-то зашуршало в лесу, и по спине у нее побежали мурашки. Дробовик лежал в стороне, ей до него не дотянуться... Какая же она дура?! Кон Воллиен и шагу не делал без оружия. Оно было частью его самого, и теперь она поняла почему.
        Сюзанна отодвинулась от костра, подкинув сушняк, повела плечами, будто ей вдруг стало холодно, но затем подошла к одеялам, как бы желая взять пальто. Но вместо него взяла дробовик и повернулась к костру.
        На границе освещенного пламенем круга стоял человек. Тот самый мужчина с темным лицом, в рубашке из оленьей кожи, что был вместе с плосконосым человеком у хижины.
        - Здравствуйте, - спокойно сказала Сюзанна. - Я что-нибудь могу Для вас сделать?
        Его глаза перебегали с нее на Дункана.
        - Он нездоров?
        - Да. Он ранен. Пума бросилась на лошадь, и та сбросила его.
        - Очень предусмотрительно с вашей стороны... я имею в виду дробовик.
        - Учусь.
        Внезапно он весело рассмеялся.
        - Да... да, вижу. Это так. А ваш попутчик?
        - Друг. Он оказал нам большую помощь.
        Гурон сделал шаг вперед.
        - Кто он такой? Я должен знать.
        На щеке Гурона был глубокий порез, изрезана была и рубаха из оленьей кожи.
        - Вы ранены? У вас порезано лицо.
        - Пустяки. Скажите мне, кто он такой?
        - Его имя Кон Воллиен.
        - А-а! - издал он звук неожиданно резкий и пугающе громкий. - Передайте ему: в следующий раз я убью его!
        - Почему? Зачем вам его убивать? Или кого бы то ни было? Не дикость ли это?
        Он внимательно посмотрел на нее.
        - Я и есть дикарь. Я - Гурон.
        - Не думаю, что вы дикарь. Когда вы пришли к хижине, вы заступились за меня. Тот человек... Если бы не вы, могла случиться беда.
        - Ред Хил убил бы его. Это он заступился за вас.
        - Вот как? Тогда передайте мистеру Хилу, что я замужем и счастлива со своим мужем.
        Гурон задумчиво посмотрел на нее.
        - Хил убил бы его. Убил бы и вашего мужа. А потом забрал бы вас.
        - И вы ему это позволили бы?
        - А что здесь такого? Кто вы мне?
        - Я женщина. Вы джентльмен.
        Впервые улыбка осветила его лицо.
        - Вы умны, делая мне такой комплимент. Но спросите любого, и вам скажут, что Гурон - дикарь. Спросите вашего друга.
        - Мистера Воллиена? - И она показала на его лицо. - Это он?
        - Это была наша вторая встреча. После первой я думал, что убил его. С нетерпением буду ждать третьей.
        - Гурон, он хороший человек.
        - Наверное. Но я убью его. Никто не уходил от Гурона дважды.
        И он исчез.
        Сюзанна стояла, пристально вглядываясь в темноту. Потом быстро повернулась. Кон Воллиен подошел к костру, глядя мимо нее.
        - Мне показалось, что вы с кем-то разговаривали.
        - Это был Гурон.
        - Здесь? - Воллиен уставился на нее. - Вы разговаривали с ним?
        Он очень хорошо говорит... на великолепном английском. Может быть, с легким французским акцентом, но я не уверена.
        - Ну, черт возьми!
        - Вам бы лучше поесть, мистер Воллиен.
        Кон взглянул на Маккаскела.
        - Как он?
        - Страдает от боли, но спит. Я накормила его бульоном.
        Итак, Гурон был здесь, в их укрытии. Приведет ли он остальных? Вполне вероятно, хотя Гурон был непредсказуем.
        - О чем вы думаете?
        - Об этом индейце... При следующей встрече один из нас будет убит. Он двигается неслышно, как привидение. Когда он поблизости, чувствуешь себя неспокойно. Первый раз он чуть не убил меня.
        Кон съел то, что она ему подала. Он был угнетен, тревога не проходила. Дважды Гурон подкрадывался к нему бесшумно, а он полагал, что никто не способен на это. Внезапно он встал.
        - Мы возвращаемся.
        - Возвращаемся?
        - Да, в вашу хижину. Вы же решили остаться там, это в самом деле хорошее место. Они могут вернуться, а могут и не вернуться, но пора прекратить это бегство. Пора начинать оседлую жизнь, а лучше, чем там, места не найдешь.
        Они помогли Маккаскелу взобраться в седло. Кон Воллиен поехал вперед, показывая дорогу. Теперь они ехали не по еле видной тропе, по которой пробирались сюда, а по вьющейся среди осин верхней дороге. Неожиданно они оказались на гребне горы. Под ними, окутанное лунным сиянием, расстилалось широкое ровное плато.
        Они пересекли его галопом, затем вновь вступили в рощу, петляя среди деревьев. Дождь размочил листья, и лошади ступали бесшумно. Наконец показалась хижина.
        Возле дома стоял фургон. Кон велел своим спутникам подождать под тополями.
        - Сначала пойду я, - сказал он.
        Приблизиться к дому незаметно было невозможно, поэтому Воллиен открыто направил лошадь через луг прямо к хижине, не спуская с нее глаз и приготовясь к худшему. Но ничего не произошло.
        Дверь свободно повернулась на петлях; как видно, бандиты ничего не тронули.
        - Ложитесь-ка теперь спать.
        - Там три мула в загоне, - спохватился Том. - Это на задах.
        - Ложись и спи. Я присмотрю за ними.
        У двери Сюзанна оглянулась:
        - Вы останетесь? Утром вы будете здесь?
        - Да, буду.
        Кон пошел прочь и остановился только уже в темноте под деревьями. Тут он внимательно огляделся. Да, они выбрали удачное место.
        Кон нашел загон. Он так и предполагал - первый владелец хижины натаскал сухих бревен и уложил их среди густо растущих осин, получилась грубая ограда. Вероятно, он работал сидя верхом, укладывая бревна как ему было удобно. Однако он оставил изрядный участок пастбища для прокорма скота.
        Воллиен не представлял, как произойдет следующая встреча. Теперь, когда враги знают, что он здесь, они будут действовать осторожнее - имя Кона Воллиена им известно.
        Но их семеро! Дункан Маккаскел был бы подмогой, но он ранен, Сюзанна и Том тоже могли бы помочь, но лучше им быть подальше, пусть сидят в хижине. Сам же он предпочитает оставаться снаружи. Он был сторонником маневренной войны, а не позиционной.
        Воллиен изучал обстановку, укрывшись в тени хижины. Подход со стороны ручья можно прикрыть огнем из дома. То же самое относится и к тропе со стороны склона. Самые уязвимые - окна и дверь.
        Наиболее опасный участок находился возле склона, где откос резко спускался к бобровым плотинам. Бандиты могли подобраться к дому оттуда, и тогда их не удастся остановить.
        Взгляд Воллиена перешел со склона через бобровые запруды к голым древесным стволам, лежавшим на зеленой болотистой почве. За ними была спокойная неподвижная вода.
        Хорошее место выбрали Маккаскелы. Удачное сочетание спокойной рощи и тихой воды. А неподалеку ручей быстро катил свои воды по крупным камням.
        Когда-то здесь жил человек, может быть, с семьей. Он увидел и полюбил это место, построил здесь хижину, а потом уехал. Надоело ему, что ли? Или он умер? Был убит индейцами или бандитами? Не погребен ли он в каком-нибудь приисковом туннеле, о котором только один он и знал? А может быть, просто поехал к Вишневому ручью, Который люди стали называть Денвером, и остался там?
        Из дома вышла Сюзанна.
        - Вы прислушиваетесь? Мне нужно быть потише?
        Он пожал плечами.
        - Я думал о том, что здесь жить лучше, безусловно, лучше. В городах не место настоящим мужчинам.
        - Может, вы и правы, мистер Воллиен, но жизнь в городе имеет свои преимущества. Например, образование и культура.
        - Может быть. Мне мало что известно об этих вещах.
        - Вы думаете, они явятся ночью?
        - Сомневаюсь. Но не буду пытаться перехитрить Гурона. Он хитрец каких мало. И когда они придут в следующий раз, мэм, то, как говорится, будем драться не на жизнь, а на смерть - третьего не дано.
        Воллиен сдвинул шляпу на затылок.
        - Вы люди новые в этих краях и потому учтите главное: если они вернутся, то лишь для того, чтобы убить. Не важно, что они будут говорить: "Сделайте то-то, и мы вас отпустим с миром" или "Поступите так-то, и мы не тронем вашего мальчика". Мэм, не верьте ни одному их слову. Для людей, ступивших на путь насилия, может быть лишь один ответ. Надо защищаться. Теперь о бандитах. Пэрди - скверный человек, но он еще может вас пощадить. Его брат Айк не пощадит даже Пэрди. Такой же и Ред Хил. Док Шеббитт низкий, грязный и трусливый тип, он убьет вас, не поморщившись. Остальные тоже насильники.
        - Мне... мне хотелось создать здесь второй родной дом, мистер Воллиен. Я не думала, что за него придется сражаться.
        - Нет, мэм, вам придется сражаться за все, чем бы вы хотели обладать.
        Глава 16
        Некоторое время Кон Воллиен занимался тем, что собирал валежник, подтаскивал сухие бревна поближе к дому, складывал их в поленницу. Ему нравился физический труд Кроме того, за работой лучше думалось.
        В шайке Шеббитта было семеро здоровяков - это против больного Маккаскела и него. Сюзанна и Том, конечно, могут вести огонь, заряжать ружья и вообще помогать, но надо придумать, как сократить перевес в силах.
        Кону не доставляло радости убивать других, но ему придется иметь дело с убийцами. Он не мог утверждать, нравится ли им убивать, но так или иначе, они все занимались этим, не говоря уже об Айке Мэнтле.
        Кон сомневался, что кроме Хила и Пэрди Мэнтла кто-нибудь из них одержал победу в честном поединке. Плохо, что время и направление удара выбирают они.
        Кона Воллиена не устраивало, что в центре сражения может оказаться хижина. Он предпочитал сражение, оставаясь под защитой деревьев.
        Кон прервал работу, разогнулся, опираясь на толстый сук, который держал в руке, и медленно огляделся вокруг.
        Может быть, они уже где-нибудь здесь и наблюдают? Но предположим, их еще нет. Тогда, вместо того чтобы дожидаться их нападения на хижину, надо ждать их снаружи.
        Налетчики могли появиться или со стороны ручья, или спустившись со склона, или поднявшись снизу. Еще один возможный путь - через бобровые пруды. Это будет потруднее из-за завалов и болотистой почвы.
        Если враги придут снизу, им придется держаться поближе к берегам, где есть заросшие тропы, или пробираться среди деревьев и кустов.
        Кон подошел к куче дров и забросил на нее сук, затем прошел вверх по течению примерно тридцать ярдов и остановился.
        Если они выберут этот путь, им надо немного пройти, иначе они попадут в ручей, где стук лошадиных копыт по камням выдаст их появление.
        Справа склон порос густым кустарником. Несколько деревьев, корни которых свисали над кручей, наклонились, прикрывая кусты. Перед зарослями кустарника лежали прогнившие стволы, упавшие много лет назад, от них остались лишь исковерканные временем комли.
        Кон подошел к кустам. За ними он увидел небольшую поляну - лежбище каких-то зверей. Кустарник был непроходим для любого существа крупнее рыси.
        Кон вернулся к дому.
        - Возьмите с собой еду и кофе. Сегодня будем ночевать на воздухе.
        - На воздухе?
        - Оставьте костер и положите в него два толстых бревна, чтобы огонь горел всю ночь. Теперь поедим и уйдем отсюда. Захватите ружья и все патроны.
        - Но послушайте, - запротестовал Маккаскел, - я же еще не в состоянии.
        - Я помогу вам. Сегодня все ночуем вне дома.
        Через полчаса они устроились в осиннике, укрепив брезентовый полог от дождя. Под ним оказалось больше места, чем казалось снаружи, так как сзади в скале было углубление.
        Из этого убежища отлично просматривалась хижина и все подходы к ней.
        - Хорошо! - одобрил Маккаскел. - Просто великолепно!
        - Вот здесь место для вас. Они постараются подкрасться поближе, поэтому сидите тихо. Когда увидите хотя бы одного, стреляйте.
        - Без предупреждения?
        - Конечно! Они бы только так поступили с вами! У нас тут не война, чтобы брать пленных. Заботьтесь, мэм, лучше о том, чтобы остаться в живых. Ну, вы наброситесь на одного из них, скажете ему: "Руки вверх!" - и он поднимет руки? Что вы с ним будете делать? Здесь нет полицейского участка, куда можно было бы его сдать, и нет тюрьмы, где его можно было бы держать.
        - А где будете вы?
        Кон Воллиен застегнул свой оружейный пояс.
        - Я собираюсь поохотиться, мэм. Надо их немного прощупать.
        - Будьте осторожны!
        Кон быстро углубился в осинник. Он будет осторожен, а как же. С Гуроном иначе нельзя.
        Кон Воллиен, конечно, не собирался брать пленных, но если бы ему удалось кого-либо из них заранее вывести из строя, он сократил бы разрыв.
        Отойдя подальше, он оглянулся. Наверняка лучшего укрытия нельзя было найти, снаружи оно казалось совершенно не подходящим для засады - узкая стена кустарника у подножия откоса около ручья.
        Кон торопливо забрался в самую чащу. Лошадь тут не прошла бы. Он снова пожалел, что у него нет мокасин, но и в сапогах он шел так же тихо, ступал осторожно, обходил сухие сучки и колющие кусты, которые могли бы зацепить одежду.
        Воллиен присел у камней, от которых была видна хижина. Наступили сумерки, очертания предметов начали расплываться. Он еще видел луг, в конце которого был старый загон. Никакого движения, никакого шума. Один раз зашуршали листья неподалеку, и в нескольких ярдах от него пробежал олень, не заметивший человека.
        Ред Хил держал в руках кружку с кофе. Его мощные ноги в сапогах были широко расставлены и прочно стояли на земле. Он напоминал огромную глыбу.
        - Воллиен, говоришь? Слыхал о нем.
        - Мы все о нем слыхали, - сухо заметил Пэрди. - Он ловок. Чертовски ловок.
        - А может, она врет, - предположил Джонни Доббс. - Может, она хотела нас напугать.
        - Кто это напугался? - скривился Айк. - Воллиен - это всего лишь один человек.
        - Это ловкий человек, - сказал Пэрди. - Может быть, один из самых ловких.
        Ред Хил резко поднял голову и уставился на Пэрди. Тот ухмыльнулся.
        - Если на считать Хила, конечно. Ред мог бы с ним совладать.
        Ред пристально глядел на Пэрди.
        - А разве ты не смог бы? - осклабился он.
        Пэрди пожал плечами.
        - Я первый не полезу... если он не полезет ко мне. По-моему, нам надо сесть и все хорошенько обдумать. Стоит ли овчинка выделки? Мы могли бы съездить на Вишневый ручей. Золотоискатели оттуда выходят с хорошей добычей. Взять ее было бы проще пареной репы.
        - Я задолжал той женщине, - возразил Бустер. - Она избила меня. Я хочу с ней рассчитаться.
        Док Шеббитт молчал. Дело главаря дать им выговориться, его слово будет последним. Джонни согласится на все, и Пэрди проголосует "за", он был уверен. Док желал бы отомстить Воллиену за убийство Ленни. Но с этим можно не спешить, если он выждет, то скорее всего Ред прикончит Воллиена сам.
        - Глядите, - рассуждал Пэрди спокойно. - Мы потеряли двоих. Ленни убит и Пенгман наверняка тоже, пусть мы даже никогда не найдем его тела. Двое мертвых, нечем похвастаться. Теперь мы знаем, что это сделал Воллиен. Слушайте, не стоит бросаться в это дело очертя голову.
        - Где ты их видел, Гурон?
        - Там... - Гурон сделал неопределенный жест. - Думаю, что они ушли оттуда.
        - Может, уехали на Вишневый ручей? - предположил Бустер.
        - И оставили свой фургон? - спросил Айк. - Они вернутся. Во всяком случае, я так считаю, они ведь хотят здесь осесть и пахать землю.
        Хил встал.
        - Поехали к хижине. - Он обвел всех холодным взглядом. - Поехали все.
        - Разумеется, - с легкостью подхватил Док, - мы же так и собирались..
        Один за другим они пошли к лошадям. Айк торопливо, Пэрди - с улыбкой, Бустер немного помедлил, подтягивая подпругу.
        - Это далеко? - спросил он.
        - Три-четыре мили. Займет час, все-таки темнота и прочее, - ответил Пэрди.
        - Ты собираешься схватиться с Воллиеном в темноте? - спросил Бустер.
        Пэрди пожал плечами.
        - Не хочу отнимать его у Реда, - сказал он. - Ред Хил хочет заполучить его, я знаю, он ему нужен.
        Ред Хил ничего не сказал. Пэрди улыбнулся про себя: "От меня он не боится отвернуться, а вот от Айка никогда не отвернулся бы, если бы они повздорили".
        - Подождем рассвета, - сказал Шеббитт. - Мы прибудем на место как раз, когда начнет светать.
        С этим никто не стал спорить. Бандиты вскочили на коней и направились к югу, им казалось, оттуда легче было нанести удар по хижине.
        Они скакали с угрюмым молчанием людей, которых не объединяет ни верность друг другу, ни даже просто терпимость, - ни один не доверял другому.
        Док вел их к низине у ручья. Там было удобно прятаться, и никто не застал бы их врасплох, если бы туда заехал. Но вокруг никого не было.
        Они привязали лошадей и развели небольшой костер. Ред Хил разложил пасьянс, Пэрди прикорнул, привалившись к дереву. Док Шеббитт уставился на пламя костра и жевал окурок сигары, Айк Мэнтл спал, а Бустер ворошил костер и курил одну сигарету за другой. Гурон сидел сбоку и тоже смотрел в огонь.
        Джонни Доббс потянулся и зевнул. Чего он связался с этой шайкой? Будь она проклята! Чего ему действительно хотелось, так это спать.
        Голос за его спиной прозвучал тихо и доверительно:
        - Не поворачивайтесь, мой друг, потому что, если вы повернетесь, я буду вынужден убить вас.
        - Я не двигаюсь.
        - Я - Кон Воллиен, Доббс. Тебя давно знаю. Даю тебе шанс уйти отсюда.
        - А если не уйду?
        - Будешь первым, кого я убью. Полагаю, ты знаешь меня, Доббс, даже если ты сбежишь от меня сейчас, я найду тебя и пристрелю, как собаку.
        - Я не боюсь. Нисколько не боюсь... Хотя я бы сам с удовольствием вышел из этой игры. Она не в моем вкусе.
        - Согласен с тобой, Доббс. Ну, уезжаешь?
        В поисках выхода в голове Доббса мысли заметались, как загнанные в угол крысы.
        - Послушайте, я же не могу встать и пойти к лошади. Они убьют меня. При первом удобном случае я смоюсь, как испуганный кролик.
        - Ладно, Доббс. Так или иначе, ты сделал выбор. Итак, всего хорошего.
        Доббс поколебался, но торопливо и совершенно искренне сказал:
        - Всего хорошего.
        Глава 17
        Кон Воллиен не особенно доверял Доббсу. Тот мог выполнить обещание, а мог и обмануть. Но насколько Воллиен был осведомлен, Доббс должен был сделать так, как сказал, если ему не помешают. Доббс промышлял конокрадством, уводил по несколько голов то тут, то там, но Кон не слышал, чтобы он проявлял подлость или жестокость.
        Воллиен вернулся к лошади и стал ждать дальнейшего развития событий. Если шайка Шеббитта нападет с той стороны, откуда ее и ждали, и Дункан Маккаскел откроет огонь из засады, то есть надежда пробить брешь в их рядах. Было бы неплохо, если бы стреляла и Сюзанна.
        Этой женщине не надо было ничего объяснять. Она видела этих бандитов, когда проезжала через поселок, они пытались убить ее мужа и напасть на их лагерь. Она отбросила щепетильность благовоспитанной дамы и огрела Бустера Маккетчона по носу дубинкой.
        Кон рассмеялся. Да, это у нее здорово получилось. Когда она бьет, то делает это всерьез и обеими руками.
        Что же теперь?
        Бандиты совсем близко и готовятся нанести решающий удар. На этот раз они горят желанием пролить кровь. Они проделали изрядный путь через прерию, им дали отпор, их стало меньше, и они не намерены шутить.
        Кроме того, на их стороне Гурон.
        Кон заколебался - не подойти ли поближе к их лагерю. Но у Гурона был звериный слух, и он обладал способностью улавливать любое движение. Было бы глупо провоцировать его сейчас.
        Воллиен сел на коня и поехал вдоль ручья: по мягкой земле конь ступал почти бесшумно. Время от времени Кон останавливался и прислушивался. Наконец он подъехал к скрытому среди осин загону, где Маккаскел держал мулов. Воллиен поставил лошадь в густую тень и, взяв ружье, перешел на откос, откуда мог прикрыть огнем подход к хижине. Оставалось только ждать.
        Ночь была тихой. Мерно журчала вода в ручье, слабо шелестели листья, в небе кружил ночной сокол. Кон вытер ладони о рубашку и снова взял ружье.
        У хижины зашевелилась еле заметная тень. Кон удобнее улегся на землю и, вдавив левый локоть в мягкую глину, стал медленно наводить винтовку на цель. Хорошо, что заряд уже в патроннике: если бы ему пришлось заряжать в такой тишине, его бы услышали.
        В хижине замерцал слабый свет: ее обыскивали.
        Кон обвел взглядом открытое пространство перед хижиной, деревья внизу вдоль потока, и тут он увидел бандитов.
        Они приближались не так, как он ожидал: не по тропе и не группой, а шли цепью, ведя лошадей на поводу. Лишь слабый шорох, лишь намек на движение предупредили его о начале боевых действий.
        Он быстро взглянул на хижину. Гурон? Возможно, но теперь его уже там не было.
        Воллиен оглянулся, моля Бога, чтобы Маккаскел не дремал. Бандиты рассредоточились и двигались почти бесшумно. Их было плохо видно.
        Слегка повернувшись, он выбрал мишень, старательно определив высоту и расстояние, затем прицелился в смутно видневшуюся фигуру, медленно нажал пальцем на спусковой крючок. Ружье подпрыгнуло, и ночь расколол резкий звук выстрела. Внизу раздался дикий вопль, и бандиты открыли огонь.
        Через мгновение с позиции Маккаскела прогремел другой выстрел. Крик, брань... Еще выстрел... Кон трижды перекатился через себя. Он перестал стрелять, ожидая ответных выстрелов нападавших.
        Бандиты перебежали, стараясь обнаружить стрелков, рассеялись и сделали наугад несколько ответных выстрелов. Одна пуля угодила в землю рядом с Воллиеном, другая срезала ветку над его головой.
        Кон быстро вернулся на прежнее место, переместился чуть ниже по откосу и укрылся среди молодых деревьев. Под ним, распростершись на траве, лежал человек. Лошадь, потеряв седока, перебежала через ручей.
        Бандиты атаковали дом, окружив его и взяв в кольцо, но быстро поняли, что ошиблись, и теперь рассредоточились, несомненно, обнаружив по выстрелам местоположение его и Маккаскела.
        Скольких они уложили? Одного? И был ли он в самом деле мертв или просто затаился и ждет удобного случая, чтобы броситься в укрытие?
        Кон отступил под деревья; они не защищали, но позиция для стрельбы была удобная.
        Кто же внизу? От этого зависело многое. Если это был Ред Хил... или Пэрди... Вряд ли!
        Кон спустился еще ниже по крутому откосу, держась за стволы деревьев, и оказался на одном уровне с хижиной. По крайней мере двое нападавших перешли к бобровым прудам. Там была мягкая почва, завалы из бревен, а также много засохших стволов, похожих в бледном свете луны на привидения.
        Внезапно из засады выстрелил Маккаскел.
        Мгновенно ответили четыре или пять винтовок, расщепляя пулями стволы деревьев и кусты. Кон выругался, но воспользовался случаем и быстро выстрелил по ближайшей вспышке. Перевел винтовку и дал залп по тому месту, откуда был сделан второй выстрел.
        Пуля разорвала листья над его головой. Он снова выстрелил по вспышке и пошел к бобровым прудам. Кроме редко стоящих деревьев укрыться там было негде. Упавшие стволы были голые. Воллиен, постояв в нерешительности, зашагал на другую сторону прудов. Дважды, заслышав движение, он прятался за старые пни. До него глухо донеслась брань, кто-то застонал от боли.
        Но голоса слышались неясно, он не смог определить, откуда они доносились.
        Кон поскользнулся на узкой полоске песка, потом наступил на камень, еще раз поскользнулся и оказался в воде.
        Пуля ударила в бревно почти у его ноги, он сделал длинный шаг и вышел к узколистному тополю на откосе. Кон пересек пруды, и... ничего не произошло.
        Корни деревьев были завалены темными кучами сушняка, бревен, кусков коры - следы последнего паводка или, может быть, наводнений многолетней давности. Кон притаился за ними.
        Внезапно слева от него раздался топот копыт. Мимо проскакали всадники. Не меньше двух, а может быть, и больше.
        Уловка? Чтобы выманить его, заставить встать и подстрелить? Или они и впрямь покинули поле боя?
        Воллиен подождал несколько минут. Все было тихо: ни шепота, ни шороха. Захлопала крыльями сова и пролетела прямо над водой. Он продолжал неподвижно стоять.
        Потом осторожно двинулся вперед, остановился, подождал, затем двинулся снова. Ничего подозрительного. Вдали раздался удаляющийся топот копыт, на сей раз это был один всадник, и снова все стихло.
        Воллиен остановился и увидел лошадь с, пустым седлом. Тускло блестела отполированная временем кожа. В каких-нибудь тридцати ярдах от хижины на траве лежало мертвое тело.
        С опаской Кон двигался дальше, держась тени деревьев. Теперь он был на вражеской территории и не хотел получить пулю от Маккаскела.
        Прошло еще полчаса, пока он кругами приближался к месту засады Маккаскела. Наконец, миновав стройные белые осины, он скользнул в укрытие.
        Засада была пуста. Маккаскелы ушли.
        В темноте Воллиен ничего толком не видел. Присев на корточки, он торопливо ощупал листья. Ничего... Ни крови, ни оружия, ни тел.
        Почему они ушли? Или их вытащили силой?
        Если искать следы ощупью, можно стереть знаки, которые они могли оставить, поэтому, выйдя из укрытия, он пошел через залитую лунным светом поляну к лежавшему телу.
        Кон перевернул его носком сапога. Человек без шляпы, лицо его было обращено к небу.
        Это был залитый кровью Бустер Маккетчон с пулевым отверстием в черепе.
        Воллиен подошел к лошади Маккетчона, сел на нее и поехал за хижину к загону, где были спрятаны мулы. Мулы, гнедые лошади Маккаскелов и его мустанг были там. Он снял упряжь с лошади Бустера и завел ее в загон. Вывел своего коня и сел в седло.
        Сейчас больше ничего нельзя было сделать, кроме как постараться не уничтожить следы, которые они могли оставить. Было два варианта: либо Ред Хил и Док Шеббитт захватили Маккаскела, либо, усомнившись в дальнейшей безопасности своей позиции, Маккаскел покинул ее сам.
        В первом случае Ред не стал бы церемониться с Маккаскелом. Он убил бы его на месте.
        Те, кто был убежден в существовании золота, попытались бы вынудить его выдать тайник. И они не поверили бы ему, если бы он стал утверждать, что у него нет никакого золота.
        Где-то здесь по-прежнему бродят братья Мэнтл и Гурон. Воллиен завел лошадь в осинник, привязал ее, растянулся на земле и заснул под охраной мустанга. Кон смертельно устал и спал крепко.
        Поблизости журчал ручей, над ним таинственно перешептывались осины, ухала сова.
        После первых выстрелов Дункан Маккаскел быстро привял решение.
        Теперь, заключил он, налетчики обнаружили их позицию и скоро появятся здесь. Отсюда вывод - надо уходить.
        Он шепотом сообщил о своем решении Сюзанне и Тому.
        - Па, - сказал Том возбужденно, - недалеко есть тропа! Я видел ее! По ней можно пройти через рощу!
        - Давайте попробуем.
        По этому крутому склону, вероятно, спускались олени. Возможно, те самые олени, в лежке которых они устроили засаду. Так или иначе, по их тропе они могли тайком покинуть засаду.
        - Прекрасно, Том. Покажи маме эту тропу. Идите прямо по ней, перебегите осторожно открытое место и ждите меня под деревьями.
        - Дункан! А как же ты? - спросила Сюзанна.
        - Не беспокойся. Я немного подожду, сделаю еще несколько выстрелов и потом уйду. Пусть они думают, что мы все еще здесь.
        - А если мы потеряем друг друга? Что тогда?
        - Встретимся у загона, где мы оставили мулов.
        Том потянул мать за руку.
        - Пошли, ма!
        Неохотно, бросая через плечо тревожные взгляды на мужа, Сюзанна последовала за сыном.
        Поляна была залита лунным светом, но под тесно растущими осинами стоял мрак и тишина. Тропа была крутой и еще более темной. Подобрав юбки, стараясь не задевать кусты, Сюзанна шла за Томом. Скоро они оказались наверху.
        Том быстро огляделся и нашел оленью тропу.
        Дункан Маккаскел взглянул на залитую луной поляну. Там стоял высокий человек в фетровой шляпе с широкими опущенными полями, в руке он сжимал ружье. Лица его нельзя было разглядеть, но, без сомнения, это был один из бандитов.
        - Привет, Мак! Собираешься куда-нибудь?
        Дункан Маккаскел испугался, потому что знал: эти люди не остановятся перед убийством.
        - Да нет пока, - ответил Дункан спокойно, стараясь выиграть время в надежде на какой-нибудь случай. - Я с нетерпением ждал возможности поговорить с вами.
        - Со мной? - Человек был явно озадачен.
        - Ну, конечно. Я любопытен, мистер... э-э?
        - Мэнтл. Айк Мэнтл.
        - Я любопытный человек, мистер Мэнтл, и с того времени, когда началась вся эта заваруха, я просто сгораю от любопытства. Мне безумно интересно знать, почему вы меня преследуете? Простите, но это же бессмысленно.
        Айк Мэнтл был ошарашен, в нем тоже проснулось любопытство. Этот человек вел себя как-то непонятно. Зеленый новичок - это всем известно! - но он был не таким, как другие.
        - Нетрудно сообразить, - сказал Айк таким тоном, как будто они вели дружелюбный разговор. - Нам нужно ваше золото.
        - Золото? - Дункан Маккаскел был ошеломлен. - Но у меня нет золота! Господи Боже ты мой, да будь у меня золото, вы полагаете, я бросил бы все там, на Востоке, и пустился бы сюда? Не знаю, бывали ли вы на Востоке...
        - Не был.
        - Да разве здесь есть возможность распорядиться деньгами так, как на Востоке? Будь у меня золото, я бы оставался дома, пока не истратил бы все до последнего цента. - Он глубоко вздохнул. - Собственно говоря, это как раз то, что я и сделал. Много-то у меня не было, но то, что было, ушло сквозь пальцы, как вода.
        Это Айк понял.
        - Я считаю, такое может произойти где угодно. - Тут до него дошло, что надежда завладеть золотом рухнула окончательно, и он разозлился: - Вы что хотите сказать, что в фургоне у вас ничего нет?
        - Да были кое-какие вещи Сюзанны... то есть миссис Маккаскел, кое-какая мебель, но везти ее было слишком тяжело. Теперь остались инструменты, постели да самая необходимая утварь. Ну, там железная печурка-голландка и прочее в том же роде.
        - Зато, - сказал Айк, смирившись с реальностью, - у вас есть мулы, лошади, женщина. Придется удовольствоваться ими.
        Айк удивлялся себе. Как это он ведет мирную беседу с человеком, которого собирается убить? Но Маккаскел как-то сумел навязать ему легкий тон непринужденного разговора.
        - А почему бы вам не уехать, мистер Мэнтл? Видите ли, мои лошади и мулы принесут вам одни неприятности. Известно же, чьи они, мистер Мэнтл.
        - Не важно. Тут нет иной полиции, кроме шестизарядного револьвера, а мой ничем не хуже других.
        - Да, но в ходу и веревка, мистер Мэнтл. По слухам, тут часто внедряют законопослушание при помощи петли. В особенности когда дело касается женщины... или конокрадства.
        - А кто ж узнает? - сказал Айк. - Лошади - это лошади, мулы - это мулы, а люди... вам-то не придется выступать свидетелем против нас.
        - Мистер Мэнтл, а почему бы вам не уехать отсюда? Вы думали, что у нас есть золото. У нас его не оказалось. В нашем фургоне нет ничего, что могло бы представлять ценность для человека в седле. И, кроме того, я должен предупредить вас: наши мулы и лошади могут сослужить вам плохую службу.
        - Плохую службу? Как это?
        Дункан Маккаскел лгал спокойно и хладнокровно.
        - Мистер Мэнтл, на Вишневом ручье сейчас расквартированы три кавалерийских полка, потому что в скором времени ожидаются столкновения с индейцами. В одном из полков служит офицером мой брат. Он ожидает нас. Если мы не прибудем вовремя - а мы уже и так запаздываем на несколько дней, - он встревожится.
        Мой брат - человек жесткий и упорный, он непременно начнет расследование. Мы купили этих мулов и гнедых у брата, он сам их вырастил. Как вы заметили, это породистые мулы и гнедые хороших кровей. Он станет разыскивать животных и выйдет на вас и ваших друзей.
        Я мог бы добавить, сударь, что мой брат - человек очень вспыльчивый. Если его разозлить, он взрывается, как порох, а под его началом несколько сотен солдат.
        История была здорово придумана, и Маккаскелу от всего сердца хотелось, чтобы бандиты в нее поверили.
        - А ну-ка, - Айк Мэнтл взмахнул ружьем, - выбирайтесь наружу. Маккаскел вышел. - Теперь направо, под деревья.
        Остальные ждали его там.
        - А где женщина? - спросил Хил. - Где она?
        - Ушла. Они смотались. Я поймал этого, когда он собрался идти за ними.
        - Я убью его!
        - Погоди, - вскинул руку Айк, - ты слишком спешишь, Ред. Это ж мой пленник. Во всяком случае, послушай сперва, что он тут мне наплел.
        Айк повторил рассказ, немного его приукрасив, и Док Шеббитт разразился проклятиями.
        - Черт бы тебя побрал, Айк! Он же врет! Неужто ты не понимаешь?
        - Может быть. Ты что, хочешь поехать к Вишневому ручью на этих мулах, чтобы проверить, не ошибся ли ты? Несколько недель назад там повесили человека. Там народ крутой, они могут это повторить.
        - Где твоя баба? - накинулся Ред на Маккаскела. - Куда ты ее девал, будь ты проклят!
        - Не имею ни малейшего представления, а если бы знал, ни за что бы вам не сказал.
        Ред размахнулся и сильным ударом сбил его с ног. Маккаскел тяжело ударился о землю, голова закружилась, во рту появился вкус крови. Он был боксером, и ему случалось получать удары раньше.
        Дункан медленно встал на ноги, поглядывая на нацеленное на него оружие.
        - Она с Воллиеном, - сказал он и выплюнул кровь. - Она бросила меня.
        Глава 18
        Хоть Маккаскел и соврал, он очень надеялся, что Сюзанна была с Воллиеном, с ним она была бы в безопасности. Дункан приложил ладонь к разбитой губе и увидел на ней кровь. Он почувствовал, как в нем что-то надломилось.
        Дункан был миролюбивым человеком, считая, что люди должны и могут жить в мире. Он отстаивал свои убеждения, писал об этом. Не существовало проблем, утверждал он, которые разумные человеческие существа не могли бы решить, не применяя насилия. Так он говорил и верил в то, что говорил. По крайней мере, до сих пор верил.
        - У нас нет причин для раздоров, - сказал Маккаскел. - Я уже объяснил мистеру Мэнтлу, что у меня нет ничего ценного. Поэтому я и приехал на Запад. Здесь я хочу начать жизнь заново.
        - Вы сказали правду насчет вашего брата и войск на Вишневом ручье? спросил Шеббитт.
        - А зачем я стал бы это говорить? - ответил он. - Но даже если бы это не было правдой, вам известно, как бы отнеслись власти к такому разбою, какой учинили вы?
        - Убей его, Хил, - сказал Айк Мэнтл через минуту. - Убьем его и уберемся отсюда.
        - К чему мараться? - предложил Пэрди. - Освободим его, и дело с концом. У него нет лошади, и он зеленый новичок. Тут всюду бродят индейцы племени юта, они снимут с него скальп.
        - Разведите-ка костер, - приказал вдруг Шеббитт. - Хочется кофе. Сейчас бесполезно искать их, подождем рассвета.
        Пэрди взглянул на Маккаскела.
        - Вы говорите - Воллиен забрал вашу женщину?
        - Они бросили меня одного, не так ли? Они даже забрали моего мальчонку.
        - А я все думал, чего это он тут крутится, - сказал Шеббитт. - Теперь понятно. - Док оглянулся на Реда Хила. - Обскакал он тебя, Ред.
        Хил пожал плечами.
        Пэрди собрал валежник, наломал коры с гнилого пня и размял ее между ладонями. Кора занялась мгновенно, как только он поднес к ней спичку. Так же быстро вспыхнул и валежник.
        Айк подошел к лошади и, достав кофейник, вернулся к костру.
        - Он ничего не стоит. Его можно убить, а можно и отпустить на все четыре стороны.
        - А забавно все-таки, - сказал Шеббитт. - Если Кон Воллиен забрал у него женщину, почему он так спокоен? Почему не погнался за ним?
        - Освободите меня, - попросил Маккаскел.
        - Вы хотите поехать за ним? - сказал Пэрди.
        - Ну, это надо обдумать. Кон Воллиен - опытный стрелок. Я должен решить, имеет ли смысл рисковать жизнью из-за женщины. Есть ведь и другие женщины, а жизнь только одна.
        - Что правда, то правда, - согласился Пэрди.
        Остальные молчали. Похолодало, и бандиты придвинулись к огню. Дункан Маккаскел решил по возможности держаться спокойно. На некоторое время они, казалось, забыли о нем и о своем намерении убить его. Только сейчас Дункан осознал, что не все люди одинаково разумны. Он пытался воззвать к их разуму, но это могло оказаться пустой затеей. Шанс был очень невелик.
        Они забрали ружье, но и не подумали его связать. При малейшей попытке к бегству они разрядят в него свое оружие, он это хорошо понимал.
        В полумиле от Дункана, в густом кустарнике возле загона, где стояли мулы и лошади, Сюзанна наблюдала, как светлеет небо. Стрельба прекратилась, но Дункан не пришел. Если бы он мог, то был бы уже здесь. Он ранен или взят в плен. Однако зачем им держать его заложником? Может быть, для того, чтобы заставить ее вернуться?
        Том проснулся, беспокойно огляделся и спросил:
        - Ма, а где папа?
        - Он не пришел. Боюсь, что он ранен либо они захватили его.
        - Я проверю. Я схожу туда. Никто меня не увидит.
        - Мы пойдем вместе.
        - Нет, ма, тебе нельзя. Ты больше меня, и у тебя юбки шуршат. Я подберусь так, что они не увидят и не услышат.
        - Подожди... Немного погодя.
        Дункан был бы с ними, если бы мог. Она была уверена в этом.
        Сюзанна не смела покинуть это место. Дункан велел им спрятаться здесь, и будет искать их именно здесь, где мулы и лошади.
        - Ладно, Том, - сказала она. - Сходи туда, где мы были прошлой ночью. Если не найдешь отца, немедленно возвращайся, потому что он знает, что мы должны быть здесь.
        В конце концов это займет не больше тридцати минут, ну, от силы час. Том быстро и совершенно бесшумно исчез в кустарнике. Через мгновение кусты перестали шевелиться. Она почувствовала, что на сына можно положиться.
        Сюзанна осталась одна. Больше тысячи миль отделяло ее от друзей, родных, от всего, что составляло ее прежнюю жизнь. Она была одна в лесу, зная только, что ее муж или ранен, или мертв, что она позволила сыну уйти в ночную тьму и что его тоже могут убить.
        У нее был дробовик. Она проверила, на месте ли заряды.
        И снова стала ждать. Она приказывала себе быть сильной и спокойной. Паника, кто-то сказал... не Воллиен ли?.. охватывает лишь неразумную голову, ей надо постараться сейчас не поддаться панике. Мысленно она готовилась к худшему, и мало-помалу чувство одиночества и страха прошло. Хотя она по-прежнему была одна, она без страха думала о будущем.
        Сюзанна хладнокровно продумала возможные исходы. Дункан мертв? Если так, она должна убежать от банды Шеббитта и добраться до Вишневого ручья.
        Если его захватили в плен, она должна сделать все, чтобы освободить его.
        Если он ранен, надо найти его, спрятать и залечить его раны. А пока как можно меньше двигаться, сидеть в укрытии и постараться оставлять поменьше следов, даже если это грозило бы голодом.
        Ей придется довериться Тому. Для своих лет он был крепкий и становился все сильнее в этом долгом путешествии. Сын многому научился у Кона Воллиена и Дункана. Он ловко пробирался по лесу, и может, ему удастся отыскать отца.
        Сюзанна встала и перешла на другое место, повыше. Оттуда она могла наблюдать как за укрытием, где они с Томом были раньше, так и за подходом к загону, хотя лошадей и мулов не было видно.
        Медленно тянулись минуты. Она бодрствовала и представляла себе, как бы она ухаживала за раненым мужем, как бы кормила, его, ничем не выдавая их присутствия.
        Ее мысли вернулись к Тому. Он же еще совсем ребенок! Какую глупость она сделала, что отпустила его! Это же ее малыш! Ведь всего лишь... всего несколько лет назад она укачивала его на руках, а теперь он ушел в лес один, искать отца...
        Тому Маккаскелу было страшно. Но это не было для него неожиданностью. Он был в отличном настроении, хоть и не признался в этом матери. Он искал отца, но крался по лесу так, будто играл в индейца. Только это была не игра.
        Том старался не наступить на сучок, который мог с треском сломаться, не наступить на камень, который мог покатиться. Пригнувшись, он перебегал от дерева к дереву, прячась за ними. Мальчик был уверен, что делает все как надо. Он прошел более четверти мили в полной уверенности, что его никто не заметил.
        Он ошибался.
        Последние пятьдесят ярдов за ним наблюдал Гурон.
        Разыскивая Воллиена, который был где-то поблизости, Гурон увидел мальчика. Сначала он подумал, что тот идет к Воллиену; но потом понял, что мальчик разыскивает отца.
        Стоя между двумя деревьями, невидимый в темноте, он следил, как тот перебегал от дерева к дереву. Мгновение Гурон колебался, потом решительно повернулся и пошел прочь, предоставив мальчику возможность идти своей дорогой.
        Спустя минуту Гурон передумал и направился в ту сторону, откуда пришел мальчик.
        Когда начало светать, Ред Хил поднялся на ноги. Он чувствовал себя скверно. Ему надоело ждать и терять время с этой шайкой дураков. Хил с отвращением взглянул на Дока Шеббитта, по другую сторону костра, казалось, дремал Пэрди. Однако Ред не был так уж в этом уверен. Пэрди Мэнтл был всегда начеку, Ред не сомневался, что Пэрди ждет лишь удобного случая, чтобы расправиться с ним.
        Хил резко повернулся и зашагал к своему коню. Шеббитт сделал движение, чтобы подняться, но Хил, обернувшись, бросил через плечо:
        - Лежи себе! У меня дело!
        Дункан Маккаскел хотел было приподняться, но заметил, что Айк следит за ним, как кошка за мышью. Он не сделает и трех шагов, как тот убьет его, а мертвый он не сможет помочь Сюзанне и Тому.
        - Куда это он? - спросил Дункан.
        Айк криво усмехнулся и ехидно сказал:
        - За твоей женщиной. Если она с Воллиеном, то тому крышка. Если нет, Хил приберет ее к рукам.
        Протестовать было глупо. Дункан сел, пытаясь сохранять безразличный вид. Однако в то же время он обшаривал глазами лагерь, лихорадочно соображая, как убежать.
        Никакой лазейки не было.
        Ред Хил вскочил на лошадь и стал искать тропу. Через минуту он нашел тропу Дункана и уехал.
        - Где Гурон? - спросил вдруг Пэрди.
        Док пожал плечами.
        - Кто ж его знает? Он уходит... куда хочет и когда хочет. - Док минуту помолчал, потом озабоченно сказал: - Ред не должен участвовать в дележке, так ведь?
        Айк бросил на Дока ядовитый взгляд.
        - Ненавидишь его, а? А чего ж ты его не пристрелишь?
        Док сплюнул.
        - Его? Он сам себя погубит. Кроме того, он нам еще нужен. Хил хороший стрелок.
        - Пэрди тоже не плох, - сказал Айк. - Я думаю, Пэрди даже получше.
        - Ред мне не мешает, - отозвался Пэрди спокойно. - Хотите от него избавиться, делайте это сами.
        Дункан сидел, думая о побеге, потом вдруг взглянул вверх и увидел Тома. Тот, спрятавшись за деревья с другой стороны поляны, наблюдал за ними.
        Дункан похолодел от страха. Если они схватят мальчика, если они даже увидят его...
        Глава 19
        Кон Воллиен проснулся незадолго до рассвета, полежал неподвижно, прислушиваясь. Лошадь была спокойна, поэтому он встал, отряхнулся от травы и листьев и несколько раз потянулся.
        Он вынул из кобуры шестизарядный револьвер, прокрутил барабан. Все было в порядке. Заполнил пустые гнезда. Вытащив винчестер, протер его насухо.
        Потом расседлал мустанга, дал ему поваляться, обтер его пучком сухой травы и оседлал снова.
        Настроение было неважное, Кон был раздражен. То ли от того, что неудобно спать на земле, то ли от плохих предчувствий. Он вложил ногу в стремя и замер, услышав невдалеке лошадиный топот. Опустив ногу, он быстро повернулся. На тропе среди деревьев мелькнул Ред Хил.
        Ред Хил. Один.
        Несколько минут Воллиен ошарашенно соображал, что бы это значило. Если Ред и дальше поедет по этой тропе, то окажется совсем близко от загона с мулами.
        Сев в седло, Кон повернул коня и поехал вдоль опушки, чтобы быть незаметным на фоне деревьев.
        О Реде Хиле было известно все. Это был зверь, если он и обладал какими-то человеческими качествами, то никак не проявлял их. Хил всех презирал по той простой причине, что никто не мог противостоять его грубости и физической силе. Да ни у кого и не возникало желания связываться с Редом Хилом.
        Воллиен занимался стрельбой с детства и отлично владел всеми видами оружия. Он был одарен той естественной координацией движений и реакцией, которые позволяют стрелку проявлять исключительную меткость. Кон никогда не рассматривал оружие, как самоцель. Оружие было составной частью его образа жизни, как и каждого человека его времени.
        Вот своим умением читать следы и охотиться он в самом деле гордился, считая, что в этом не уступит никому. Однако же Гурон дважды подкрадывался к нему незаметно. Это мучило и тревожило Воллиена.
        Кон снова остановился под тополем: он сам и его конь были замаскированы перемежающимися пятнами солнца и тени. Его нельзя было увидеть даже с расстояния в несколько ярдов.
        Тут-то он и заметил всадников.
        Впереди скакал Док Шеббитт, за ним Айк и Пэрди Мэнтл... Дункан Маккаскел ехал со связанными за спиной руками.
        Дункан сам пустил их по следу Хила. Оказавшись пленником, он ничем не мог помочь своим, но, если бы бандиты оставались на том же месте, они обнаружили бы Тома.
        - Что Хил там делает? - полюбопытствовал Дункан. - Вы будете ждать, когда он вернется? Я-то думал, вы все заодно.
        Никто ничего не сказал. Но Док переменил позу.
        - Конечно, в фургоне ничего такого нету, - продолжал Дункан, - да и у жены... Но, во всяком случае, он заберет все, что там есть.
        - Заткнись! - раздраженно рявкнул Пэрди. Потом пробормотал, взглянув на Дока: - И правда, мы начали дело вместе, так и надо довести его до конца.
        - Ты хочешь, чтобы мы ехали за Хилом? Не думаю, что он нуждается в нашей компании.
        - А ну его к черту! У нас общее дело.
        - А если он разозлится? Он же сказал, чтоб мы оставались на месте.
        - Так ты выполняешь его приказы, Док? Я-то думал, у нас главарь - ты. Слушайте, поехали туда. Маккаскела заберем с собой. Мы вместе начинали, вместе и закончим эту работенку.
        Айк и Пэрди рывком поставили Маккаскела на ноги, завели ему руки за спину и связали их, помогли сесть на лошадь. Потом оседлали своих коней. Было так тесно, что нельзя было ускользнуть, хотя лошадь Маккаскела стояла у самых деревьев.
        Док уже сидел в седле, когда Дункан Маккаскел почувствовал, как его тянут за сыромятный ремешок, которым связаны руки, и тут же почувствовал, как нож разрезает путы.
        Складной нож Тома! Неделями он обещал мальчику наточить его, да так и не собрался.
        Мальчик резал, потом стал резать с другой стороны. Маккаскел похолодел от страха. Если они поймают сына, они убьют его, и он не смел даже шелохнуться. Том прятался в кустах, у которых стояла лошадь, и, вероятно, не был виден, однако движение лошади могло выдать его.
        Внезапно Пэрди повернул к Дункану своего коня.
        - Порядок, Мак, поедем навестим твою жену. И Реда Хила.
        Они тронулись, и Маккаскел не посмел оглянуться. Потом легонько натянул ремешок. Тот не поддался, однако Дункан был уверен, что Том почти перерезал его, и, если рвануть посильнее, кожа лопнет. Одно мгновение он колебался, но так и не решился. Его сразу убили бы. Надо подождать более удобного случая.
        Кон Воллиен видел, как они проехали, среди всадников не было Гурона. Гурон, должно быть, был где-то в лесу, а это означало, что он мог быть совсем рядом.
        Колеблясь, с опаской Воллиен вглядывался в заросли, но не видел ничего. Он прислушался, повернулся в седле и оглянулся на лес позади... ничего. Он знал, что в следующую встречу с Гуроном один из них будет убит.
        Вон там! Какое-то движение! Кон вынул из чехла ружье и держал его наготове, выжидая. Что-то мелькнуло в кустах, это мог быть только человек. Он был уже готов выстрелить, но хотел увидеть, в кого стреляет. И поэтому продолжал ждать.
        Внезапно маленькая фигурка выскочила из кустов и перебежала через лужайку. Том!
        Кон отвел лошадь от кустов и приблизился к мальчику, не спуская глаз с зарослей, где, возможно, притаился Гурон. Том увидел Кона и остановился.
        - Том, где твоя мама?
        - Там. Куда они поехали. Папа связан, но я надрезал сыромятный ремень. Один хороший рывок, и он лопнет.
        - Молодец! Поехали туда.
        Воллиен взял мальчика за руку и посадил его на лошадь позади себя. Затем быстрым аллюром помчался к загону. Винтовку он не выпускал из рук, потому что Гурон, должно быть, был где-то близко.
        Въехав под деревья, он спешился. Том соскользнул на землю.
        - Ты останешься здесь, Том. Постережешь моего коня.
        - O! - Том схватил Воллиена за руку. - Там мама! Я должен помочь!
        - Держись-ка подальше, - сказал Воллиен резко. - Там будет стрельба, это тебе не забава.
        Кон потрогал приклад ружья, облизал губы. Вдалеке послышались голоса, он углубился в чащу, чтобы подойти поближе.
        Встреча бандитов только что состоялась, и Ред Хил был, как видно, взбешен.
        Спрятавшись за деревьями, Воллиен наблюдал за ними.
        Сюзанна Маккаскел стояла спиной к дереву с дробовиком в руках. Лицо ее было бледно, глаза сверкали, но ружье она держала наготове.
        - А мы подумали, вдруг тебе помощь понадобится, - говорил Док. - В конце концов, мы же начинали это дело вместе. Давай и закончим вместе.
        - Ты тоже так думаешь, Пэрди? - Хил стоял, широко расставив ноги, уперев могучие ручищи, покрытые рыжей шерстью, в бока. Свирепые черты его лица, казалось, обострились еще больше.
        - Ну, ведь мы же были вместе, Ред. Если у них что-то есть, мы хотим получить свою долю.
        Маккаскел находился неподалеку от Шеббитта, и Кон видел, что лошадь Дункана подошла еще ближе к главарю Если бы Маккаскел смог освободить руки, то вполне справился бы с Доком.
        Глаза Кона вернулись к Пэрди, Айку и Реду Хилу. Да, крутая будет схватка, даже если Маккаскел выведет из строя Дока.
        У Сюзанны был дробовик, ее тоже можно принять в расчет. Она действовала достаточно быстро, когда угощала дубинкой Бустера.
        - Мы заполучили вашего муженька, - сказал Хил, повернувшись к Сюзанне. - Положите дробовик, а то я попрошу Дока, чтобы он начал отрезать вашему мужу пальцы. Я буду считать, и каждый раз он будет терять один палец. Ну, так вы бросите ружье или нет?
        Сюзанна крепко сжимала дробовик в руках.
        - Мистер, - ответила она невозмутимо, - если вы скажете "раз", вы никогда не скажете "два". Лишь только вы откроете рот, я пришью вас из обоих стволов этого дробовика. Вы же знаете, мистер Хил, или как там вас зовут, что вы достаточно крупная мишень, и, кроме того, вы не так уж мне нравились, мистер Хил.
        Мозг Воллиена сверлила одна мысль: где Гурон? Поглядев по сторонам, он не увидел ничего подозрительного.
        Положение казалось безвыходным, но Кон Воллиен не верил в безвыходные положения. Он держался в тени и выжидал. Если Гурон сделает ход, он ответит, в противном случае он предпочитает быть джокером в этой карточной колоде.
        - Ну, - холодно сказала Сюзанна, - вы сядете на лошадей и уедете прочь, а моего мужа оставите там, где он стоит. Договорились?
        Никто не шевельнулся. Четверо вооруженных мужчин и одна женщина. Сколько она еще выдержит? Не сдадут ли нервы? Не устанут ли руки держать дробовик?
        Очевидно, Сюзанна ожидала, что они уйдут, и, когда заговорила снова, ее голос зазвучал громче:
        - Уходите, - приказала она, - или я стреляю!
        Док Шеббитт улыбался. Ситуация ему нравилась, тем более что дробовик был нацелен не на него.
        - Мэм, - сказал он, - вам лучше положить ружье на землю. Если вы убьете Реда, нас останется еще трое. После первого выстрела я убью вашего мужа. Потом мы все равно возьмем то, что захотим. На вашем месте я опустил бы дробовик и понадеялся на то, что мы обойдемся с вами по-хорошему.
        Как бы она поступила после этих слов, Кон Воллиен никогда не узнал, потому что в этот самый миг выскочил Том.
        - Ма, дай мне ружье, я сам!..
        Сюзанна посмотрела на Тома, и Ред Хил бросился на нее. Дункан, разорвав подрезанные ремешки, пришпорил лошадь, и она прыгнула на лошадь Шеббитта, та шарахнулась в сторону и толкнула лошадей братьев Мэнтл. Дункан обхватил Дока обеими руками, и они упали на землю.
        Кон Воллиен поспешно выстрелил в Хила, промазал и нацелил ружье на Айка Мэнтла. Айк, увидев это, укрылся по-индейски, съехав на другой бок коня и заставив его прыгнуть в кусты, а сам тем временем торопливо выстрелил.
        Хил ухватился за дробовик, когда Кон приготовился выстрелить второй раз, но Сюзанна не отпускала ружье. Ред сильно толкнул ее, дробовик упал на землю, а женщина отлетела в кусты. Кон выстрелил, и пуля попала Хилу в тыльную сторону кисти, когда великан нырял в кусты, вытаскивая свой шестизарядник.
        Сюзанна схватила упавший дробовик, когда Шеббитт стряхнул с себя ее мужа и вскочил. Он повернулся, чтобы поймать своего коня, Сюзанна выстрелила в Хила, а потом в Шеббитта.
        Док упал как подкошенный, попытался встать и снова повалился на траву. Под ним растекалась красная лужа.
        Один лишь Пэрди сидел на лошади, не шевелясь.
        Кон Воллиен вышел из кустов.
        - Уезжай прочь! - крикнул он. - Уезжай или дерись!
        - Я буду драться, когда сочту нужным, - ответил Пэрди. - Сегодня не мой день.
        Он повернул лошадь и поскакал в лес.
        Сюзанна шарила в траве, искала пустые патроны от своего дробовика. Том, дрожа от испуга, таращил глаза.
        Дункан медленно поднялся.
        - Я мало что мог сделать. Руки онемели, - сказал он. - Я заставил лишь лошадь прыгнуть.
        - Отличный ход! - сказал Кон сухо. - Это как раз и спасло нас всех, а их сбило с толку.
        Сюзанна в ужасе уставилась на Шеббитта.
        - Он мертвый? Я хочу сказать - неужели я...
        Кон подошел к Доку и перевернул его на спину. Тот доживал последние минуты. Заряд угодил ему в нижнюю часть груди и живот.
        Кон Воллиен повернулся и посмотрел Сюзанне в глаза.
        - Да, мэм, вы убили его. И это была тоже отличная работа.
        - Пойдемте отсюда, - сказал Маккаскел.
        Глава 20
        На седьмой день после стычки Дункан Маккаскел закончил пахать один акр земли под огород недалеко от хижины и собирался вспахать под зерновые ровный участок на другом берегу ручья близ старого загона.
        Кон Воллиен показывал Тому, как нарезать длинные деревянные клинья, чтобы заткнуть щели в стенах старой хижины, а Сюзанна, отложив дела, решила испечь пирог. Еще утром Том поймал в речке полдюжины форелей. Солнце заливало хижину у ручья ярким светом.
        Было очень тихо. Никому не хотелось начинать расспросы, но Маккаскелы знали, что Кон ходил в лес и зарыл Дока Шеббитта на том самом месте, где тот упал, и что несколько дней он пытался отыскать след исчезнувшего Реда Хила.
        Милях в десяти к северу, неподалеку от Вишневого ручья, по дороге к форту Ларами, Пэрди Мэнтл сидел у костра и ждал брата. Айк поехал добыть оленя или любое другое животное, какое попадется, и, по правде говоря, Пэрди был рад побыть один.
        Он много размышлял после той недолгой перестрелки, и то, что он понял о себе самом, не показалось ему привлекательным. Он хорошо стрелял и скрывался от закона. Но положение изгоя все больше тяготило его. Он тогда сказал об этом Айку:
        - Это не жизнь. Только и знаешь, что бегаешь от властей.
        - А чего тебе надо? - спросил Айк. - Хочешь пойти работать?
        - То, чем мы занимаемся, тяжелее всякой работы. Для этой жизни я не создан.
        Айк фыркнул, он решил, что Пэрди просто раскис, и так ему и сказал, но брат только пожал плечами.
        Услышав топот копыт, Пэрди выпрямился. Это были Айк и Ред Хил.
        У Реда был большой шрам вдоль скулы, и в седле он сидел как-то боком.
        - Привет, - сказал Пэрди, - похоже, тебе досталось.
        Хил угрюмо заметил:
        - Что-то тебя я не видел в деле, а ты вроде считаешься хорошим стрелком.
        Пэрди пожал плечами.
        - Я не воюю с женщинами.
        Хил покраснел.
        - Что ты хочешь сказать?
        - Да ничего особенного, - продолжил Пэрди спокойно. - Мне была не нужна та женщина, она нужна тебе. Я знал, что у них брать нечего, и всегда думал так, кроме, может быть, первых дней. Это была не моя идея гоняться за ними, и получить пулю из-за этого мне не хотелось.
        - Если бы я думал, что ты намекаешь на меня...
        Айк прервал его:
        - Этот новичок нам наврал. Он сказал, что его жена сбежала с Коном Воллиеном.
        - Вероятно, так и было, - мягко возразил Пэрди. - Воллиен изрядно за ней волочился.
        - А где был Гурон? - проворчал Айк. - Он должен был быть там. Я думал, он примет участие в перестрелке.
        - Я это дело так не оставлю, - сказал Ред Хил. - Я еще возьму свое.
        - Брось, - посоветовал Пэрди. - От них одни неприятности и никакого навара.
        Дым от костра поднимался прямо в небо, даже осиновые листья не дрожали.
        Пэрди Мэнтл пошевелил дрова в костре. Значит, прямо здесь, прямо сейчас. Он предвидел, что это рано или поздно произойдет. Хил кипел от ярости и искал, на ком бы сорвать зло. Если это не произойдет теперь, то произойдет позднее. Он всегда это знал.
        - В меня стреляли, - сказал Пэрди мягко, с добродушным, почти веселым видом. - И в ответ я тоже выстрелил.
        Ред Хил подбоченился.
        - Вот как? Там, в лесу, ни в кого ты не стрелял. Испугался?
        Пэрди знал, что ссоры не избежать, и в глубине души даже хотел этого. Он не доверял Хилу так же, как Хил не доверял ему.
        - Нет, я не испугался. Я не мог оторвать глаз - смотрел, как ты бегал от этой женщины. Она не только устояла перед тобой, Ред Хил, она не захотела ни с кем из вас иметь дело и заставила вас убежать, как кроликов.
        Хил стоял, и это давало ему преимущество, но Пэрди уловил момент, когда рука Хила метнулась к кобуре, вскочил, быстро выхватил револьвер... слишком быстро и выстрелил раньше, чем Хил, но его пуля вылетела, когда револьвер еще не был нацелен на Хила, и угодила в костер.
        Хил сжимал револьвер хладнокровно и выстрелил без промаха. Первая пуля попала Пэрди в сердце, вторая чуть ниже.
        Ред Хил, держа револьвер в руке, посмотрел на Айка, тот жарил на костре мясо.
        - Смешная история получилась, - сказал Айк, - с Пэрди и со мной. Мы ведь с ним единокровные братья, а ничего общего между нами не было. Мы никогда по-настоящему не любили друг друга.
        Хил медленно опустил револьвер в кобуру.
        - Н-да, без него все будет по-другому, - сказал Айк. - Мы с тобой вроде всегда действовали заодно.
        - Все равно он не хотел возвращаться, - сказал Ред, - а я намерен вернуться. Они от меня так просто не отделаются. Эта баба... Я переломаю ей все пальцы. Я покажу ей, как целиться в меня из дробовика!
        Он надел кусок мяса на вертел.
        - Ты поедешь со мной, Айк?
        - Я рассчитывал только на это, - сказал Айк, - и ни на что другое.
        Утром восьмого дня Том собирал дрова. В лесу было полно валежника, так что рубить ничего было не нужно, он бродил себе по опушке и подбирал сушняк среди упавших деревьев.
        Дункан Маккаскел перебрался с плугом через ручей и начал пахать поле под кукурузу, как и намечал. Пахать было Легче, чем он думал, корней было мало, и, когда он срезал слой дерна, лемех стал глубоко врезаться в жирный чернозем. На бедре у Дункана Маккаскела висел шестизарядный револьвер, а на рукоятке плуга - чехол с ружьем.
        Дункан смотрел на землю, черневшую в борозде, и радовался. Земля была прекрасная. Вот закончит сев и, если сумеет справиться с вредителями, снимет хороший урожай. Дичи тут много, рыбы в реке тоже. Попозже пойдет земляника, за ней малина.
        Больше всего ему теперь нужен рогатый скот. Пастбищ здесь хватит для хорошего стада, да и воды вдоволь. Скота он здесь не видел, а Кон сказал, что на Вишневом ручье не хватает мяса.
        Маккаскел сделал новый заход и к полудню вспахал изрядный кусок будущего поля. Он отцепил плуг и, оставив его на месте, отправился обедать.
        Когда Дункан вошел во двор, Кон сидел на корточках у двери.
        - Вам-то беспокоиться не о чем, - раздраженно сказал Маккаскел, чувствуя усталость после тяжелой работы.
        Кон улыбнулся.
        - У меня нет семьи, которую надо содержать, и кругом столько мест, где я еще не был.
        - М-да, катящийся камень мхом не обрастет, - вспомнил пословицу Маккаскел.
        - Сдается мне, мох больше растет на сухостое, - усмехнулся Кон. - А есть и другая пословица; волка ноги кормят. - Кон сдвинул шляпу на затылок. - Во всяком случае, без еды я никогда не останусь.
        - Вы нам очень помогли, - сказал Маккаскел. - Не знаю, что бы мы без вас делали, но у вас есть какие-то дела, по которым вам надо отправляться?
        - Отправляться? О, у меня тысячи мест, куда я должен ехать! Только сейчас мне хочется немного посидеть на месте, обрасти жирком чуть-чуть. Ваша жена - прекрасная повариха!
        Разговаривая, Маккаскел снял упряжь с мулов отнес ее в дом и развесил на вбитые в стену гвозди.
        У дверей висел жестяной рукомойник. Дункан налил в него воды, закатал рукава и стал мыть грязные руки. Раздражение не проходило, хотя он знал, что несправедлив. Но проработав все утро, он устал, тогда как Кон посиживал себе в праздности.
        Нет, конечно, он рубил дрова и время от времени приносил свежее мясо, но все же...
        - Дункан, - вдруг сказал Кон Воллиен, понизив голос, - держите ружье под рукой.
        Его тон встревожил Маккаскела. Он взглянул на Воллиена, сидевшего на корточках возле него, и спросил:
        - Вы что-нибудь увидели?
        - Следы... Один или два. Свежие следы. Кто-то бродил вокруг дома.
        - Гурон?
        - Может быть. Держите ружье под рукой. Это подлая банда, не верится мне, что они убрались надолго.
        Дункан стряхнул воду с рук и потянулся за полотенцем. Кисти его рук загорели, но выше, под рукавами, руки были белыми, как у женщины. Он тщательно вытирал их, раздумывая.
        - Так поэтому вы решили задержаться?
        Воллиен усмехнулся.
        - Я же вам сказал, что у вас отличная еда. Кроме того, в этом доме хорошенькая женщина.
        - Да, Сюзанна весьма привлекательная женщина, - сказал Дункан спокойно. - И она моя жена.
        - Это, конечно, меняет дело.
        Воллиен со вздохом встал. Налив в рукомойник воды, он тоже вымыл руки.
        На стене у рукомойника висел небольшой осколок зеркала. Вытирая руки, он посматривал в него и видел опушку осинника. Осторожность была для него так же естественна, как необходимость есть и пить.
        Что-то там было? Или это плод его воображения?
        На ударнике затвора его ружья висел ремень. Вытирая руки, он снял его. Затем повесил полотенце и, взяв рукомойник в левую руку, пошел и выплеснул воду на траву в нескольких ярдах от дома.
        Он еще раз потряс рукомойник, стряхнув последние капли воды, и вернулся к хижине. Аккуратно повесил рукомойник на место, поглядывая при этом в зеркальце. И увидел, как Айк Мэнтл, перебегая от дерева к дереву, приближается к хижине.
        Сюрприз к обеду: Айк за его спиной... А другие?
        Айк выступил из-за дерева с ружьем в руках.
        Кон быстро обернулся, на ходу вскидывая ружье, и его первая пуля угодила Айку Мэнтлу выше поясной пряжки. Айк зашатался. Вторая пуля прошла под правым глазом, и он умер, прежде чем упал на землю.
        Воллиен молниеносно повернулся на чуть слышный шорох за углом хижины.
        Там стоял ошеломленный Ред Хил, не успевший еще даже вытащить револьвер из кобуры. Попытка захватить врасплох новичков провалилась. Хил стоял как вкопанный под прицелом ружья Кона Воллиена.
        - Ну вот. Ваш верх. Почему не стреляете?
        - Да хочется рассмотреть тебя, Ред. Никогда не видал тебя вблизи. Говорят, ты отличный стрелок, Ред, но я вижу лишь кровожадного подлеца, который охотится за женщинами и фермерами.
        - Можешь говорить что угодно. У тебя револьвер.
        - Хочешь получить шанс, Ред? Хочешь, у нас будут равные шансы?
        - Нет! - раздался голос Сюзанны. - Нет! Кон! Пожалуйста!
        - Тоже мне шанс! - насмешливо скривился Ред. - Я никогда бы не дал тебе шанса против Реда Хила! Ну!..
        Молниеносным движением руки Кон Воллиен бросил револьвер в кобуру и в тот же миг, крикнув: "Давай, Ред!", почти неуловимым движением руки выхватил револьвер из кобуры и выстрелил.
        Ред Хил, от неожиданности опоздавший на долю секунды, не успел. Его рука только потянулась к оружию, когда пуля поразила его в грудь.
        Гигант едва покачнулся. Уродливая улыбка раздвинула его губы.
        - Поймал я тебя! Будь ты проклят, Воллиен! Я поймал тебя!
        Большой револьвер был уже в руках Хила, когда вторая пуля угодила ему в плечо, а третья ударила в ногу, когда он опустился на одно колено, чтобы поднять упавший револьвер.
        - Я поймал тебя, Воллиен! Никому еще he удавалось побить Реда Хила.
        Ред выпрямился и стоял, покачиваясь. Рубаха на груди была вся в крови, кровь стекала по рукаву.
        Хил переложил револьвер в левую руку и поднимал ее, все еще улыбаясь, когда его сразила четвертая, и последняя, пуля Воллиена.
        Великан покачнулся, как гигантское дерево, но все еще крепко стоял на ногах.
        Внезапно из двери выскочил Том.
        - Кон! Держи!
        Мальчик бросил ему шестизарядник. Кон ловко поймал его. Ред выстрелил, пуля взметнула пыль у ноги Кона. Воллиен начал стрелять из второго револьвера. Пуля за пулей вонзались в Хила, который все качался и, почти уже падая, вновь прицелился в Воллиена сквозь кровавый туман в глазах.
        - Никто никогда... никогда... - Его голос сорвался, он качнулся, колени медленно подогнулись, он рухнул на землю, медленно вытянул одну ногу и умер.
        - Воллиен! - выскочил из дома Маккаскел. - Как вы?
        Том сидел на земле, потрясенный увиденным.
        Сюзанна стояла в дверях, сжимая в руках фартук, и смотрела на Воллиена. Сунув револьвер Маккаскела за пояс, Кон начал машинально заряжать свой. Покрутив барабан, он положил револьвер в кобуру.
        - Кон, берегись! - слабым голосом крикнула Сюзанна.
        Воллиен резко обернулся.
        По лугу ехал Гурон. Лошадь его шла шагом. Через седло была перекинута четверть туши антилопы. Он медленно подвел коня к хижине и протянул мясо изумленному Дункану.
        - Я получил большое удовольствие, - произнес он спокойно и, повернув коня, поехал по лугу к ручью.


 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к