Библиотека / Приключения / Джонсон Дороти : " Скептик " - читать онлайн

Сохранить .
Скептик Дороти Джонсон

        Дороти Джонсон


        СКЕПТИК



        Ещё молодым Мэлон Митчелл пять лет прожил с индейцами Кроу, ушел от них, не попрощавшись, и вернулся, когда уже стал стар и все его надежды найти свое место в жизни потерпели крах.
        Что ни говори, а Мэлон Митчелл был смелым человеком. Он боялся возвращаться к Кроу, но всё-таки решился… и не так уж и важно, что он вынужден был вернуться из-за своего отчаянного положения. Никогда в жизни он не испытывал такого страха.
        Отряд из шести человек направлялся на поиски лагеря Жёлтого Бизона. Лейтенанта Брэдфорда сопровождали сержант О`Хара и ещё три кавалериста в синих мундирах - всего пятеро. Шестым был рыжеволосый скаут Мэлон Митчелл, облаченный в одежду из оленьей кожи. Он должен был найти лагерь Кроу. Митчелл был белым человеком, который хорошо знал индейцев, потому что какое-то время был одним из них. Впервые за последние тридцать лет он представлял собой нечто значительное в собственных глазах.
        Не было человека, которому место скаута и переводчика подходило бы больше, чем ему, а он вынужден был его униженно выпрашивать.
        - Кроу считаются со мной, - хвастал Митчелл в разговоре с майором, когда они были ещё в форту. - Я был не последним среди них.
        Майор нахмурился, сохраняя холодность на лице, и это было ещё оскорбительнее, чем высказанное недоверие. Митчелл тогда ещё не был скаутом; просто старик, служивший дровосеком в форту, слишком покалеченный годами, ревматизмом и старыми ранами, чтобы хорошо выполнять повседневную работу. Он был в отчаянии, зная, что со следующим обозом его отошлют обратно в Штаты и он будет забыт.
        Он вызвался идти с отрядом на поиски Кроу.
        - Сомневаюсь, что вы сможете это сделать, - холодно сказал майор. - Вы не выдержите.
        - Не выдержу? - закричал Митчелл, забыв о своей роли просителя. - Мне случалось девяносто миль проводить вседле, а потом ещё ползти десять миль с перебитой ногой… И я выдержал!
        - Вы уже старик, - напомнил майор.
        «Теперь не время для гнева, урезонил себя Митчелл, но самое время проявить гордость». Откинув голову назад, он сказал, свысока глядя на майора:
        - Я всё ещё Мэлон Митчелл. Человек, которого индейцы прозвали Железная Голова. За мои рыжие волосы. Я насчитывал «ку» вровень с лучшими воинами. И Кроу… Они не забыли меня!
        Майор помнил, но не стал говорить о том, что белые тоже помнили Мзлона Митчелла.
        - Хорошо, - сказал он наконец. - Лейтенант Брэдфорд должен найти людей Жёлтого Бизона и передать им подарки, пообещав дать ещё, «если они перестанут снабжать боеприпасами индейцев Сиу.
        Кроу и Сиу были врагами, но в случае надобности вступали в соглашения… вот и получалось, что пули, полученные Кроу от белых людей, поражали других белых, вылетая из ружей Сиу.
        - До Грин Спрингс вас будет сопровождать отряд в двадцать человек, - сказал майор, - чтобы помочь вам пройти через территорию Сиу.
        Они благополучно миновали землю Сиу, отряд вернулся в форт, и Мэлон Митчелл был теперь скаутом, но это было всё, на что он мог рассчитывать. Миссия к Кроу - полная новых опасностей тропа; даже если он её одолеет, кто знает, что ждёт его в конце пути? Скорее всего полное риска возвращение в форт, изгнание в Штаты и прозябание в богадельне. Но он напомнил себе, что было время, когда он искал опасности.
        Митчелл знал, что Кроу первые их обнаружили. Четверть часа он держал эту новость при себе, чувствуя свое превосходство над «бдительными» кавалеристами, которые хоть и смотрели, но не могли «видеть».
        - Лейтенант, - заметил он, нам бы лучше подождать здесь. Там, за холмом - несколько индженов, а тут как раз неплохое место для переговоров.
        Они остановились, ожидая; солдаты такие же терпеливые, как и привычные ко всему кони.
        Митчеллу вспомнилось, как тридцать лет назад он ушел к Кроу. Ушел вдруг… поддавшись порыву, так как представился случай, хотя мысль эта зрела давно.
        Все это началось с презрительной ухмылки служащего пушной фактории, куда Митчелл привел нескольких Кроу, намереваясь проследить, чтобы их не обсчитали. Поведение служащего, принимавшего меха, говорило без слов: «Скво-мэн, инджен-лавер, живёшь с бандой дикарей. А ведь был когда-то белым человеком!»
        Когда подвернулся случай, Митчелл снова стал белым. Был он тогда в пешем отряде, отправившемся добывать лошадей у Шайенов. Их обнаружили. Завязалась схватка, и Митчелл вместе с индейцем Кроу по имени Сам-Ведёт-Своих-Коней отделились от остальных. Индейца ранили, и у них на двоих был один конь, захваченный у Шайенов. Когда они подъехали к ручью, в десяти милях от лагеря Шайенов, Митчелл уже знал, что индеец должен умереть. Он оставался с раненым до рассвета. Потом прикончил его ударом ножа и уехал на отбитой у Шайенов лошади. Со временем Митчелл убедил себя в том, что убийство индейца было и необходимостью и милосердием: он избавил страдающего от мучений. Правда, Митчелл снял с него скальп, чтоб было похоже на дело рук Шайенов, но он предпочел забыть об этом.
        Если Кроу, к которым он теперь возвращался, разгадали тайну этого внезапного исчезновения, то его собственный конец не будет ни быстрым, ни милосердным.
        Когда два индейских разведчика спускались с холма, Митчелл задержал дыхание, но этого никто не заметил. Широким жестом он снял свою потрёпанную шляпу, чтобы Кроу могли видеть то, что осталось от его когда-то густых рыжих волос, которыми он так гордился. Теперь до плеч спускались редкие вьющиеся пряди.
        Ожидая, пока оба индейца медленно спускались на лошадях с холма, Митчелл понял: «Они слишком молоды, чтобы меня помнить». По виду это были закаленные воины, но слишком молодые, чтобы быть его товарищами в былых набегах на Шайенов или стычках с воинственными Сиу.
        Оба Кроу остановили коней и пристально вглядывались. Один из них что-то спросил. Митчелл ничего не понял. Его охватил ужас: неужели он забыл язык Кроу или стал глохнуть!
        Индеец снова заговорил - и Митчелл больше не сомневался: индеец произнес с благоговейным трепетом: «Железная Голова! Железная Голова вернулся!»
        - Я Железная Голова, - ответил Митчелл. - Я вернулся к моим братьям.
        Индеец спешился и направился к ним. Гордость была в его осанке и движениях, почетные награды - в украшениях одежды. Это был воин, добившийся почета в единственно достойной мужчины профессии. Но в нём не было высокомерия. Он подходил к ним как к равным.
        - Я Могучие Плечи, - сказал он, пристально глядя в лицо Митчелла. - Я сын Железной Головы.
        Митчелл прищурился. «Господи, - пробормотал он, - может статься, так оно и есть!»
        Ему хотелось спросить: «А что ж твоя мать, Та-Что-Молчит? ещё жива и постарела? Или давно умерла, ещё совсем молодой?» Митчелл, однако, не произнес ее имени. Ему не хотелось знать, что она умерла. Не хотелось услышать, что она стала старухой.
        Митчелл чувствовал, как нарастает раздражение лейтенанта, но заставил Брэдфорда подождать с переводом.
        - Мой сын стал воином, - сказал он, обращаясь к молодому индейцу. - Он уже завоевал свой «ку»?
        - Много раз, - ответил Могучие Плечи с подобающей гордостью.
        Митчелл протянул руку, и воин пожал её.
        - Я же говорил вам, что они со мной считаются, - ухмыльнулся Митчелл в сторону лейтенанта. - Они не забыли Железную Голову. Этот парень говорит, что он мой сын, а я и не знал, что он у меня есть.
        В лагерь Кроу Митчелл и Брэдфорд въехали бок о бок.
        «Значит Кроу так никогда и не узнали про того индейца, - с облегчением подумал Митчелл. - Они помнят только хорошее… как и должно быть! Ну что ж, в свое время я приносил им удачу. Они всегда так говорили. Я был для них добрым талисманом… до последней схватки.»
        В те далекие дни охота была удачной, а после боевых походов воины возвращались с песнями, захваченными лошадьми и скальпами, рассказами о доблести. Им всегда сопутствовала удача… до последнего набега, когда их нападение было отбито, воины бросились врассыпную, а Железная Голова убил своего друга, чтобы снова стать Мэлоном Митчеллом.
        - Индейцы вас ценят, - заметил лейтенант. Теперь Митчелл мог позволить себе быть скромным.
        Но я не стал добрым талисманом для самого себя, после того, как их бросил, и признавался он себе, вспоминая годы неудач, когда занимался то фермерством, то торговлей, был кузнецом, матросом. В конце концов жизнь бросила его назад, к фронтиру, на землю его юности, где он стал дровосеком в форту. Жизнь потеряла для него всякий интерес. А ведь до того, как потянулась унылая полоса неудач, были годы, полные опасности, когда горячая кровь кипит ключом. Юность невозвратима, но её спутница, опасность, всё ещё рядом, если не лениться поискать. Набиваясь в скауты, Митчелл знал, что это, может быть, его последняя авантюра.
        - Вы сказали, что знаете Жёлтого Бизона, - напомнил ему Брэдфорд.
        - Довольно хорошо. Я знал его старшего брата. («И оставил мёртвым у ручья», - мелькнуло в голове.) Жёлтый Бизон, может, лет на десять моложе меня. Он был подростком и готовился к посту в ожидании своего талисмана-покровителя, когда я впервые встретил Кроу, а когда я ушел, он уже был воином. Я помню первый набег, в котором он участвовал.
        В жизни индейца Кроу господствовал строгий и суровый порядок. Он вырастал, стремясь к славе; голодал и молился, надеясь узнать свой талисман, своего духа-покровителя. Когда ему казалось, что он его нашел, индеец отправлялся на поиски опасности и вскоре погибал. Жизнь белого человека была бесконечно сложнее. Существовало слишком много вещей, к которым он стремился, и слишком много способов потерпеть неудачу, добиваясь исполнения своих желаний.
        «Как давно мы были молодыми!» - подумал потрясенный Митчелл, когда Жёлтый Бизон вышел им навстречу. Время проложило глубокие морщины на смуглых щеках вождя.
        Жёлтый Бизон не протянул руки. Он стоял, пристально вглядываясь в лицо Митчелла. Потом спросил, уважительно, почти смиренно:
        - Сам Железная Голова вернулся к своим братьям? «Это не потому, что он не узнал меня, - подумал Митчелл. - Он просто испугался. Думает, может, я - дух.»
        - Да, это сам Железная Голова, - ответил Митчелл. - Одно время он жил с духами, но этот мой рассказ только для Жёлтого Бизона.
        Воины Кроу, курившие трубки с лейтенантом в первую ночь в индейском лагере, были уважаемыми людьми, их общество не умаляло достоинства белых, но все они были лишь помощниками вождя. Сам Жёлтый Бизон и Мэлон Митчелл сидели в другом месте, и Митчелл не спеша плёл свои небылицы.
        - Жёлтый Бизон - великий воин и вождь своего народа, - начал Митчелл. - Когда мы были молоды, я уже тогда знал, что так будет.
        - Я этого не знал, - задумчиво произнес вождь. - Наверное, талисман Железной Головы сообщил ему об этом. Его талисман всегда был сильным. - Помолчав, он добавил: - Надеюсь, у моего брата, Железной Головы, все ещё есть этот талисман.
        Митчелл не мог признать свое поражение. Хвастовство было в его крови.
        - Мой талисман сейчас ещё лучше, - солгал он, - потому что какое-то время… не знаю, как долго… я жил с духами.
        Он молча курил, выжидая, чтобы интерес и беспокойство вождя усилились, прежде чем закончил свою историю. Он придумывал ее в ходе рассказа, заимствуя из волшебных историй, которые когда-либо слышал в жилищах Кроу. Он поведал о том, как сражался бок о бок с индейцем Сам-Ведёт-Своих-Коней против воина, который становился все выше и выше, пока наконец не превратился в белого волка и унес его, Митчелла, на облаке далеко, туда, где все люди были волками, и держал там.
        Жёлтый Бизон в изумлении прикрыл рукой рот и покачал головой, выражая сочувствие своему другу.
        Митчелл закончил свой рассказ так: «Я больше не видел Сам-Ведёт-Своих-Ковей. Я не видел его и сегодня. Ни Горбатого Быка, ни Вихря, которые были с нами в тот день.»
        Жёлтый Бизон покачал головой:
        - Они мертвы, как и много других. Вихрь лежит не очень далеко отсюда. Когда прошло много времени, я вернулся на то место, где была схватка, и долго искал, пока не нашёл моего брата. Я узнал его кости по вещам, которые были там. Завернул их в одеяло и принёс сюда. Я думал, его убили Шайены. Теперь я знаю, что это был дух белого волка.
        - Даже после того, как белый волк отпустил меня с треском, подобным грому, в темноте на берегу реки, я не мог вернуться к Кроу, - грустно сказал Митчелл. - Я подумал, что могу принёсти им несчастье, потому что духи унесли мою магическую сумку. Так что мне пришлось вернуться к белым людям, чтоб себя проверить. Но все было в порядке. Везде, где я появлялся, к людям приходила удача. Я думаю, что мой талисман теперь сильнее, чем прежде.
        - Это правда, белые стали сильнее и богаче, - согласился Жёлтый Бизон. - Я рад, что Железная Голова снова пришёл к Кроу.
        «Он будто угадал, что я решил остаться, -подумал Митчелл. - Кроу теперь не так богаты, как раньше. Меньше хороших лошадей, жилища старые и потрепанные. Голод не за горами».
        - Железная Голова заронил семя среди Кроу, - сказал Жёлтый Бизон. - Оно выросло в сильное дерево. У меня тоже есть сыновья, так что я больше не сражаюсь в битвах. В жилище, приготовленном для Железной Головы, ждёт женщина. Она стара. Может, Железная Голова хотел бы, чтоб там была молодая?
        - Железная Голова сам уже немолодой, - усмехнувшись, ответил Митчелл.
        «Она никогда не была красавицей, - вспоминал он, направляясь к своему жилищу. - А теперь, наверное, старая, обрюзгшая скво. Но она не надоедала мне своей болтовнёй, как большинство из них. Господи! Ведь это всё равно что вернуться домой!»
        У него потеплело на душе. «Здесь, - думал он, - правильно относятся к мужчине. Когда он состарится, то уже не должен сражаться».
        Прикрыв одеялом лицо, Та-Что-Молчит, ждала его у входа, где разрешается сидеть старухам. Но и не видя лица, он знал, как она выглядит. Бесформенная, покрытая морщинами, лишенная радости. Осталась лишь гордость, которую никто у неё не сможет отнять, пока она не потеряет сына, как когда-то потеряла его отца.
        Митчелл опустился на место, предназначенное для главы семьи. Без всякого приветствия сказал:
        - Железная Голова хочет, чтобы его женщина расчесала ему волосы.
        Она молча подошла и в мирной тишине стала расчесывать его мохнатым хвостом какого-то зверя. Она могла бы сказать, что волосы его поредели или что он ее бросил. Могла бы горько бранить его. Но ничего этого не было. Она сказала только:
        - Хорошо, что Железная Голова вернулся к своему народу.
        «Мой народ! - подумал Митчелл, - Да, пожалуй, в большей степени, чем когда-либо были для меня белые. А что, если остаться с Кроу навсегда?»
        - У меня в женах было две белых женщины, - сказал он. - Та-Что-Молчит лучше их обеих.
        Он мог сделать ей такой подарок, чтобы она запомнила эти слова и рассказала своим подругам.
        Миссия лейтенанта Брэдфорда была выполнена с удивительной легкостью, хотя переговоры потребовали полдня красноречия. Да, Кроу перестанут снабжать оружием Сиу. Сиу - враги. Кроу вели с ними торговлю, только чтобы получить такие товары, как подарки от их Белого Отца.
        - Раньше наш брат, Железная Голова, - продолжал вождь, - жил с нами. У него сильный талисман. Мы были богаты, у нас было много храбрых воинов и хороших коней. Мы не так часто голодали.
        Жёлтый Бизон долго говорил о величии своего народа, о доблести Железной Головы и удаче, которую тот принёс Кроу.
        - Потом Железная Голова ушел, и мы не знали почему. Теперь он вернулся, чтобы рассказать нам, как это
        случилось.
        Митчелл поведал им историю, которую уже слышал Жёлтый Бизон, не упуская ни одной детали, как и подобает рассказывать такие истории. Потом он снова сел, и когда лейтенант Брэдфорд нахмурился, потому что он не перевел свою длинную речь, Митчел не обратил на это никакого внимания. Его талисман опять был в силе.
        Один за другим говорили индейские воины, предлагая ему будущий рай. Железная Голова вернулся. Он должен остаться, и Кроу снова станут сильными.
        Для Мзлона Митчелла не могло быть лучшей жизни, чем эта, среди Кроу. Годы наполнили болью его кости и сделали неподвижными суставы, но от него теперь не требовалось состязаться с молодыми из-за славы. Его «ку» были не меньше, чем у других, а дела оставались и теперь такими же великолепными, как и тогда, когда он их совершал. Пока он жив, его подвиги будут примером, и болтливые скво будут рассказывать о них детям. Женщина Железной Головы сделает все, чтоб ему было хорошо. Правда, индейцы постоянно находятся на грани голода, они не гарантированы от внезапного нападения врагов. Но тут был почет и была безопасность - разумеется, в той степени, в какой она вообще может быть у человека в любом другом месте… тем более у такого, как Митчелл. Но он не должен подавать виду, что его легко удастся уговорить остаться с Кроу.
        - Железная Голова вернулся к своим братьям, -веско произнес Митчелл. - Он хотел бы остаться с ними. Но его талисман сказал ему только, что он должен вернуться. Он не знает, должен ли остаться. Ему надо спросить об этом своего духа-покровителя. Завтра он отправится к священным холмам, чтобы узнать, как ему поступить.
        «О братья мои, - думал он, - вас легче обмануть, чем белых людей! Я могу обвести вас вокруг пальца. Бы никогда не должны догадаться, что только с вами «мой талисман» имеет силу.»
        Митчелл направился к холмам окольным путем. Жёлтый Бизон сказал ему, где оставили тело Вихря, когда тот умер девять зим назад. Был тогда великий траур. Женщины Вихря отрезали свои волосы, а ноги покрыли ножевыми ранами…
        То, что осталось от Вихря, лежало теперь под открытым небом на помосте из ветвей, сооруженном в раскинувшейся кроне большого дерева. Лохмотья одеяла, в которое было завернуто тело, свисали клочьями с провалившегося помоста. Птиц не было: вороны и канюки давно сделали свое дело. Под деревом бесформенной грудой лежали выбеленные временем кости жертвенного коня,
        Митчелл спешился, ворча от боли в затекших ногах, стал, уперев кулаки в бок, и посмотрел вверх, чувствуя, как его наполняет унылая злость, потому что годы ушли.
        Вихрь родился в жилище Кроу и умер в прериях. Он прожил доблестную жизнь, без всяких сомнений и отступлений, хорошо вписываясь в окружающий мир, определенный ему судьбой, и никогда не нуждался в поисках лучшего.
        - А что, - вслух произнёс Митчелл, - лошадь, которую они ради тебя убили, и в самом деле приходит на твой свист? А это сгнившее одеяло? Согревает оно тебя зимой?
        «Суеверное дурачье! Все до единого! - сказал он себе. - Они боятся всего… всего, кроме смерти. Для них любой зверь может быть духом, а пение птицы - знамением. Все знамения - тайна, а духи - почти все плохие. Кроу - дикари, дрожащие от страха перед всем, что их окружает, жаждущие доброго талисмана, который спас бы их от всех бед, а сущности и причин этих бед они не понимают».
        Но Митчелл сгорал от зависти к индейцу, чья жизнь была совершенна, не вызывала сомнений, сгорал от зависти к человеку, умершему честно и пребывающему теперь вне всяких мучений.
        Прихрамывая, он повел свою лошадь к подножью священной горы. Ему хотелось бы открыть свое сердце волшебству, которое было бы там, будь он индейцем, но которое он презирал за нелепость, потому что был белым.
        Раньше Митчелл уже проходил через всё это. Терпел голод и жажду один в горах и, вернувшись, рассказал старейшинам свое чудесное видение (которого у него не было). Он сумел убедить старейшин и получил свою магическую сумку.
        На этот раз было труднее. Он был уже стар, и у него не было никакой надежды испытать благоговение и чудо, которое нашел бы здесь индеец, так как ждал этого чуда. Митчелл произнес нужные заклинания. Он не должен был ни есть, ни пить, пока не получит знака от своего духа-покровителя, но кто увидит в темноте, если он пожует немного пеммикана, который он стащил из парфлеша Той-Что-Молчит, или незаметно прокрадется, чтобы напиться из ручья? Днём он выполнял положенные ритуальные танцы и песнопения.
        Страдая от боли в суставах, он неловко и неумело плясал перед невидимыми и безымянными духами, но не получил от них никакого знамения, так как знал, что их не существует.
        На третий день он отдыхал от боли в суставах и выжидал, стараясь скоротать время. Мэлон Митчелл, который скоро опять, и теперь навсегда, станет Железной Головой, подставил лицо солнечному теплу и улыбнулся.
        Лейтенант Брэдфорд был среди индейцев, пришедших встретить его, когда он спускался с холма. Митчелл сообщил лейтенанту о своем решении: «Я буду жить с Кроу», - сказал он.
        - В самом деле, мистер Митчелл? Разумеется, выбор за вами.
        - Да уж, конечно! Никто меня не может заставить вернуться в форт. Верно?
        Белые люди, очевидно, хотели, чтобы он пошел с ними; хотели быть уверенными, что благополучно доберутся до форта, а может, им нужно, чтоб он поддержал лейтенанта, когда тот будет отчитываться перед майором. Но Железная Голова не позволит помыкать собой! Мэлона Митчелла могли унижать,., и унижали слишком долго. Но Железная Голова - воин Кроу!
        - Я не стану уговаривать вас, - сказал Брэдфорд, - но если вы решите остаться, то, разумеется, не сможете получить свои деньги. На вашем месте я предпочел бы вернуться к ним с подарками, а не с пустыми руками. Бедняком.
        - То, что у меня есть, намного дороже подарков, - возразил Митчелл. - Я могу принёсти им удачу.
        Они продолжали путь молча, но Митчелл напряженно думал. Приди к ним бедняком, - они, конечно, примут с дружески протянутыми руками, но могут вспомнить об этом, если изменит удача. Но если явиться к ним как господин, богачем, с дорогими подарками - они этого тоже не забудут.
        Он всё ещё раздумывал, когда Та-Что-Молчит со смиренным достоинством помогала ему одеться: на совете он поведает Кроу, что повелел ему талисман. Она принёсла ему краски и драгоценный осколок зеркала, подала украшение из бус и ожерелье из звериных когтей. У неё сохранилось даже перо для волос - орлиное перо, которое может носить только испытанный воин.
        Митчелл был погружен в блаженство. Он вернулся к той жизни, которую помнил, и теперь уж туг и останется. О, что и говорить, будут голодные дни, и зимние холода мучительны в жилище из шкур, а зубная боль - сущий ад, и кузнец со своими щипцами может справиться с ней лучше любого шамана со всеми своими священными амулетами. В индейском лагере всегда смердит и слишком шумно, а их варварская религия - сущая нелепость. Но уважение, почет и сознание того, что ты нужен - это уравновешивает все остальное.
        Та-Что-Молчит отступила в сторону, что-то пробормотав, и он, обернувшись, увидел входившего Брэдфорда.
        - Станут ли они возражать, если я буду присутствовать на совете? - вежливо спросил лейтенант.
        - Быть может, - ответил Митчелл. - Но я могу уговорить их.
        Он внезапно устыдился того, что его увидели полуобнаженным в таком наряде, с раскрашенным лицом, в бусинах и перьях. Когда он был молод, белые люди носили индейские украшения, в этом не было ничего экстраординарного. Но теперь не было такого офицера-кавалериста, облаченного в форму, который мог бы молча, без скрытой усмешки наблюдать это. Митчеллу захотелось поставить лейтенанта на место.
        - Ну как, смогут ваши парни найти дорогу и уберечь при этом свои волосы? - спросил он.
        - Думаю, да, - ответил Брэдфорд и добавил задумчиво.
        - Я мог бы подумать, что вы остаетесь, боясь возвращаться через земли Сиу. Если бы не ваша репутация храбреца.
        Ярость захлестнула Митчелла, но осторожность подавила ее.
        - Будем считать, что я не слышал этого, лейтенант, - произнес он ровным голосом. - Вы пришли к Кроу как друг. Мы отпустим вас с миром.
        Когда его сын и несколько других воинов зашли за ним, чтобы сопровождать на совет, Митчелл уже точно знал, что он будет говорить.
        Восседая на совете вместе с воинами, кольцом окружившими огонь, глядя на их смуглые, строгие лица, он вздохнул с облегчением, погружаясь в теплоту старой дружбы, ощущения, что в нем так нуждаются. Однако прежде чем они почувствуют уверенность в том, что он останется, он заставит их желать этого ещё больше… да и покажет заодно кое-что лейтенанту.
        После выкуренных трубок и церемониальных речей он встал.
        - Железная Голова будет жить со своими братьями, Кроу, - степенно произнес Митчелл. - Он вернётся, и Кроу навсегда станут его народом. Так сказал ему талисман.
        Он повторил свои слова по-английски для Брэдфорда; индейцы ждали, пока он переводил. Головы, украшенные перьями, чуть шевельнулись, и пламя костра осветило смуглые жестокие лица.
        - Это хорошо, что Железная Голова возвращается к своему народу, - сказал Жёлтый Бизон. - Теперь Кроу снова будут сильными, потому что Железная Голова - хороший талисман. Но он сказал, что вернется. Я хотел бы знать, что это значит. Ведь он уже здесь.
        - Железная Голова сначала пойдет в форт, где белые солдаты, - объяснил Митчелл. - Он дал клятву пойти в форт и рассказать белым вождям, что Кроу - их друзья. Потом он вернётся с подарками.
        Это он тоже повторил по-английски для лейтенанта.
        Реакция была намного лучше той, на которую он надеялся. Индейцы умоляли его; один за другим они приводили доводы, почему Железная Голова должен остаться сейчас и совсем не возвращаться в форт. Может, он не понял, что велел ему талисман, предположил один из них, и все согласились, что, может быть, так оно и есть. Они были глубоко взволнованы. Митчелл видел это.
        С грустью он заверил их, что ошибки - быть не могло. Он должен прежде отправиться в форт. Потом он навсегда останется с Кроу. Ему показалось, что он видит печаль на темных лицах. «Они у меня в руках!» - сказал он себе.
        Кроу требовали только одного: чтобы он остался ещё на один день. Будет праздник в его честь…
        Белые тронулись в обратный путь рано утром, после окончания праздничного пира. С ними отправилась целая процессия, чествуя Железную Голову, добрый талисман.
        Митчеллу хотелось бы чувствовать себя получше, чтобы полнее насладиться своим триумфом. В торжественной процессии были и Жёлтый Бизон, и Могучие Плечи, и дюжина других воинов, даже несколько женщин, которые следили за поклажей. Среди них была и его скво, Та-Что-Молчит. Она ехала верхом на пятнистом пони и вела другую лошадь, тащившую волокушу.
        К полудню Митчелл почувствовал себя слишком плохо, чтобы следить за тем, что происходит вокруг.
        - Наверное, слишком много собачатины на пиру, - заметил лейтенант. - Меня от нее чуть не вывернуло наизнанку.
        - Я ел собачатину и раньше, - проворчал Митчелл. - С собачатиной всё в порядке.
        Спешиваясь, он чуть не потерял сознание. Когда попытался уснуть, Та-Что-Молчит села рядом с ним. Застонав, он проснулся и почувствовал ее руку на своем покрытом испариной лбу.
        Утром ему стало легче.
        - Нужно торопиться в форт, - сказал Брэдфорд. Митчелл никуда не хотел спешить. Его мучили боли в животе. Он никак не мог вспомнить, сколько дней пути до форта.
        - Когда мы пройдем землю Сиу, я пошлю человека вперед за доктором, - пообещал Брэдфорд.
        Корчась от боли, Митчелл не ответил. В тот день он уже не мог ехать верхом. Они положили его на волокушу, которую тащил пятнистый пони. Митчелл пришёл в себя.
        - Так они притащили меня в лагерь после схватки с Черноногими, - сказал он лейтенанту.
        «Я пережил это», - вспомнил он, охваченный новым приступом боли. Но он вспомнил и нечто другое: «Я никогда не был болен так, как сейчас. Я могу умереть!»
        Временами темнота раздвигалась перед ним, как занавес, и Митчелл погружался в волну мучительной боли. Когда занавес раздвигался, он мельком видел лица: над ним склонялся обеспокоенный Брэдфорд, задавал какие-то вопросы, на которые он не в состоянии был ответить; сержант О`Хара предлагал воду, которую Митчелл не мог пить; Та-Что-Молчит опускала руку на его лоб. Последнее так поразило его, что он даже пришёл в себя. Его женщина настолько забыла свое место, что перед всеми показывает свои права на Железную Голову! Он почувствовал панический страх. Пытался бороться с ним, но был не в силах оттолкнуть Ту-Что-Молчит. Он увидел лицо своего индейского сына, Могучие Плечи, суровое, настороженное.
        - Остановите лошадь! - задыхаясь, проговорил Митчелл.
        Он ждал чего-то. Убегать не было смысла. Пусть «это» придёт и положит конец мучениям.
        Митчелл увидел темное лицо своего друга. Жёлтый Бизон смотрел на него с таким выражением, какого он никогда прежде не видел на этом смуглом, изборожденном морщинами лице. Охваченный ужасом, Железная Голова понял: они никогда и не были «у него в руках»! Потому что на этом жестоком лице он увидел… сострадание.
        «На праздничном пиру… вот когда они отравили меня!» - понял он.
        - Почему? Почему? - вскрикнул он по-английски. Жёлтый Бизон ответил на языке Кроу.
        - Нам очень жаль, что пришлось так сделать. Но Железная Голова - хороший талисман для моего народа. Теперь он никогда не покинет своих братьев, которым так нужен…
        Переправившись через реку, теперь уже без индейского эскорта, солдаты быстро ускакали,
        На берегу Та-Что-Молчит кровоточащими от ножевых ран руками готовила вместе с другими скво помост из ветвей, который примет тело Железной Головы, чтобы добрый талисман навсегда остался на земле Кроу.


        перевод А.Ващенко This file was created

        with BookDesigner program

        [email protected]


29.09.2013


 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к