Череп на флаге Виктор Кимович Губарев

        Пиратский фрегат «Королевский охотник» захватывает в водах Гвинейского залива корабль «Провиденс», принадлежащий Королевской Африканской компании. На борту приза найдена шкатулка с секретным письмом, адресованным губернатору Форт-Джорджа (остров Генриетты) сэру Генри. Пленный капитан не имеет «ключа» к шифру, и пираты не могут прочитать это письмо. Выдав себя за военных моряков, пираты хитростью захватывают Форт-Джордж и берут в заложники всех его обитателей, включая губернатора и его дочь. Под угрозой расправы сэр Генри передаст пиратам «ключ» к шифру. Из письма явствует, что в Гвинейский залив из Англии должен прийти компанейский корабль с казной. Пираты решают дождаться прихода этого корабля и захватить его. Но на пути у них встает отважный капитан английского королевского флота Джон Барни!
        Открытая публикация романа «Череп на флаге».

        Виктор Губарев
        Череп на флаге

        Часть первая Игра без правил

        Глава 1. Секретное письмо

        Впередсмотрящий Джо Хьюз протер обрубком пальца глубоко посаженный слезящийся глаз, еще раз всмотрелся в линию горизонта и, растянув щербатый рот в ухмылке, издал пронзительный свист.
        - Па-аррус! - закричал он хрипло, высовываясь из «вороньего гнезда». - Прямо по носу - парус!
        Спустя несколько мгновений палуба восемнадцатипушечного фрегата «Королевский охотник» задрожала от топота ног. Свободные от вахты матросы, шумно сопя и переговариваясь, устремились на бак. Самые нетерпеливые из них по кошачьи быстро взобрались на ванты, с которых, щурясь от яркого света, пытались разглядеть незнакомое судно. Тщетно! Поверхность океана, гладкая и блестящая, была усыпана мириадами солнечных зайчиков; от их бликов резало глаза и кружило головы.
        Из капитанской каюты, опираясь на увесистую бамбуковую трость, вышел Билли Брэдли. При виде этого коренастого голубоглазого геркулеса с резко очерченным орлиным носом и тяжелым подбородком, покрытым темно-русой щетиной, матросы притихли и почтительно расступились. Капитан подошел к борту, молча взял у штурмана подзорную трубу, навел ее на горизонт, затем обернулся и бросил недовольный взгляд на мачты. Паруса обвисли, как тряпки; раскаленный отвесными лучами солнца воздух был совершенно неподвижен.
        Прошло более двух суток с тех пор, как фрегат попал в полосу мертвого штиля и теперь, находясь во власти Гвинейского течения, дрейфовал на зюйд-ост, к берегам Сьерра-Леоне.
        - Если к вечеру погода не изменится, - сказал капитан, обращаясь к Питеру Хилтону, штурману, - я, пожалуй, поверю в дурное пророчество Ингленда, обещавшего нам дорогу в пекло. В этой липкой духоте скоро нечем будет дышать, а накаленные солнцем якоря и пушки, кажется, уже начали плавиться.
        Штурман, почесывая узловатыми пальцами обнаженную грудь и слегка покачиваясь на кривых ногах, философски заметил:
        - Главное свойство морского скитальца - терпение, капитан. Нельзя быть нетерпеливым в присутствии двух великих стихий - моря и неба.
        Билли Брэдли пробормотал под нос что-то невнятное, снова навел подзорную трубу на горизонт и, без всякой связи со сказанным выше, воскликнул:
        - Черт! Судя по оснастке, это шлюп. Лежит в дрейфе, как и мы… Эй, трубач!
        - Да, сэр! - отозвался один из судовых музыкантов, коротышка Саймон Блейк.
        - Ну-ка, труби в свою дудку! Может, так удастся разбудить уснувшего лентяя.
        Он, конечно, имел в виду ветер.
        Матросы, томимые жарой и бездельем, одобрительно загудели, и вскоре над безмятежной морской пустыней раздались пронзительные звуки трубы. Решив, что Блейку одному с поставленной задачей не справиться, к нему присоседились Том Фитцджеральд, игравший на шотландской волынке, и барабанщик Теодор Грин по прозвищу Хромой Тедди (он действительно хромал на правую ногу, случайно простреленную во время охоты на диких свиней в лесах Эспаньолы[1 Эспаньола - старое название острова Гаити, одного из Больших Антильских островов. Было дано в декабре 1492 года открывшим его Христофором Колумбом.] ).
        Как ни странно, примерно через четверть часа пропитанный влагой воздух пришел в движение, подул легкий ветерок, поверхность воды сморщилась от ряби, а затем по ней побежали небольшие барашки волн. Паруса забрали ветер, «Королевский охотник» вздрогнул, будто спросонья, заскрипел такелажем и, с мягким шелестом рассекая форштевнем волну, пошел левым галсом следом за обнаруженным на горизонте неизвестным судном.
        - Так держать! - крикнул штурман рулевому.
        Рулевой в ответ кивнул.
        Вечером, сердито уставившись на феерическую панораму захода солнца в ореоле кучевых облаков, Хилтон сообщил капитану, что погода наверняка испортится. И действительно, когда солнце, не оставив времени для сумерек, свалилось с небосклона прямо в океан, ветер вдруг зашел и стал встречным. Он устойчиво свежел, так что к одиннадцати часам ночи пришлось уменьшить парусность и взять рифы. Судно стонало, сильно кренясь, и непрерывно сотрясалось при ударах вспененных волн, которые шли и шли зловещей чередой, поблескивая фосфоресцирующими гребнями.
        Около полуночи, когда все пространство вокруг корабля наполнилось водяной пылью и, при перемене ветра, огромный вал с грохотом обрушился на корму, снеся галерею с левого борта, капитан решил, что мачты могут не выдержать. Последовала команда свернуть паруса. Боцман Бен Хэлси, круглолицый толстяк с двойным подбородком и черной повязкой на правом глазу, вцепившись одной рукой в битенг, а другой сжимая свисток, отправил людей на бак, чтобы убрать кливер. Балансируя на мокрой скользкой палубе, матросы вынуждены были ползти туда на четвереньках; но убрать парус так и не удалось - налетел шквал с дождем, и кливер порвался с треском, напоминающим пушечный выстрел. Через секунду от него осталось лишь несколько клочков оборванной парусины.
        Только перед самым рассветом, когда промокшие и наполовину ослепшие от водяных брызг матросы стали терять бодрость духа, установилось относительное затишье. Задул ровный попутный ветер, обещавший судну хороший ход, и измученная команда, развесив на рангоуте мокрую одежду, смогла, наконец, забыться в глубоком сне.
        Постепенно утро вступило в свои права, и солнце, словно гигантский апельсин, прорвалось сквозь рваные тучи, позолотив искрящуюся поверхность волн. В наветренной стороне, примерно в полутора-двух милях от фрегата, впередсмотрящий Том Бэрри, сменивший в «вороньем гнезде» Хьюза, обнаружил небольшой корабль - возможно, тот самый, который был замечен накануне. Он нес лишь один грот, плохо слушался руля и часто зарывался носом в волну.
        Снова команда «Королевского охотника» была поднята на ноги. Несмотря на усталость, большинство согласилось с предложением капитана осмотреть трюмы незнакомца. Пиратский фрегат сделал поворот через фордевинд и, двигаясь в полветра, пошел на сближение с жертвой. На расстоянии кабельтова Брэдли приказал поднять на мачте
«Веселого Роджера» - черный флаг с изображением черепа и скрещенных костей - и сделать предупредительный выстрел из четырехфунтовой погонной пушки.
        Шторм, видимо, изрядно потрепал незнакомца, так как после короткой паузы, отказавшись от попытки оказать пиратам сопротивление, он покорно лег в дрейф и спустил флаг.
        В соответствии с обычаем, капитан «Королевского охотника» передал под командование квартирмейстера Дика Тейлора дюжину громил, вооруженных абордажными саблями, палашами[Палаш - морская сабля, с помощью которой можно было наносить как рубящие, так и колющие удары.] и пистолетами, и велел спустить на воду баркас. Тейлор, рослый блондин с вытянутым лицом, тусклыми серыми глазами, перебитым носом, тонкими губами и шрамом на шее, занял место на корме баркаса; потом, махнув рукой гребцам, просипел:
        - Вперед, ребята. Вас ждут бочонки с вином и мешки с дублонами[Дублон - средневековая испанская золотая монета. В европейской торговле название «дублонов» имели удвоенные испанские пистоли.] .
        Весла разом ударили по сине-зеленой воде, и пираты, затянув шэнти[Шэнти - матросские песни, появившиеся в XVI-XVII веках. Исполнялись, как правило, хором во время проведения коллективных работ.] «Красотка Мэри что-то потеряла», направились в сторону перехваченного судна.
        Настигнутый пиратами парусник оказался легким двенадцатипушечным фрегатом
«Провиденс», принадлежавшим Королевской Африканской компании[Королевская Африканская компания - торгово-колониальная компания, учрежденная в Англии в 1672 году. Обладала торговой монополией на пространстве от мыса Сэлли до мыса Доброй Надежды. Основным видом деятельности компании была торговля африканскими невольниками.] . Во время ночного шторма волны сломали ограды на его палубе, разбили шлюпки и повредили руль. Кроме того, поскольку в пазах ватерлинии сгнила пенька, в трюм судна начала просачиваться вода. Лишившись главных своих козырей - быстроходности и маневренности, - «Провиденс» вынужден был сдаться без боя.
        Капитан приза, некто Джонатан Мерш, сухопарый валлиец[6 Валлийцы (уэльсцы) - народ, живущий на полуострове Уэльс в западной части Великобритании. Валлийский язык относится к кельтской группе индоевропейской языковой семьи.] средних лет, встретил пиратов в темном строгом одеянии, которое оживляли только белый отложной воротник и манжеты. Сухо представившись, он с плохо скрываемой гримасой отвращения передал квартирмейстеру свою шпагу и судовой журнал, после чего Тейлор, кланяясь с подчеркнутой вежливостью, язвительно промолвил:
        - Пардон за беспокойство, сэр. Мы только позволим себе осмотреть нутро вашего ковчега да заглянуть в вашу каюту, а затем, ежели, конечно, вы соблаговолите не отказать нам в любезности и принять приглашение нашего капитана, мы всей компашкой прогуляемся на борт «Королевского охотника».
        - Вы можете распоряжаться этим судном и мной по своему усмотрению, - ответил капитан Мерш, глядя куда-то в сторону. - Смею, однако, заметить, что никаких ценностей на борту «Провиденса» нет. В трюме - кандалы для негров, деготь, смола, помпы и мешки с фасолью.
        - Посмотрим, - меняя игривый тон на деловой, сказал Тейлор и перевел взгляд с валлийца на столпившихся у фок-мачты безоружных членов команды; их было около двадцати, и все они напоминали перепуганных овец.
        Проследив за направлением взгляда квартирмейстера, один из пиратов беззлобно поинтересовался:
        - Что делать с этими слизняками, Дик? Скормить их акулам?
        - Всему свое время, - буркнул Тейлор, подтягивая раструбы ботфортов[Ботфорты (франц. bottes fortes) - высокие сапоги с широкими раструбами.] . - Пока обыщите их и заприте в трюме. Сдается мне, среди них есть толковые ребята, которым до смерти наскучило плавать на этом дырявом гробу. Может, пораскинув остатками мозгов, они пожелают стать такими же вольными стрелками, как и мы.
        Обыск фрегата продлился около часа. Подобно многим судам Королевской Африканской компании, «Провиденс» не был облеплен украшениями ни внутри, ни снаружи. Только каюта капитана отличалась некоторой изысканностью в убранстве: стены ее были обшиты ценными породами дерева и покрыты тонкой резьбой. Пираты забрали отсюда сундук с личными вещами капитана, шкатулку с письмами и письменными принадлежностями, сервиз, скатерти и салфетки из китайского шелка, кожаный футляр с картами, компас, квадрант, подзорную трубу и несколько глиняных бутылей с бишопом - настойкой виноградного вина. Затем, обшарив кубрик, баталерскую, камбуз и залитый водой трюм, они перетащили в баркас ящик с медикаментами, помпу, шомпола, свечи, жир для лампад, сырец для фитилей, фонари, пчелиный воск для вощения бегучего такелажа, кандалы, четыре сабли, шесть пистолетов, два длинных французских ружья, пять мешков с фасолью и кошель с деньгами - не более двадцати фунтов стерлингов[Фунт стерлингов - денежная единица Великобритании. 1 ф. ст. равнялся 20 шиллингам или 240 пенсам.] . Порох, обнаруженный в бочонках, оказался лежалым и
влажным и по этой причине был оставлен на борту приза. Пушки, ядра и картечь пиратов также не заинтересовали, поскольку их фрегат был в достаточной мере обеспечен артиллерией и боеприпасами и не нуждался в усилении огневой мощи - как из-за нехватки опытных канониров, так и из-за опасения потерять маневренность.
        Закончив осмотр «Провиденса», Тейлор подошел к люку трюма и, нагнувшись, обратился к пленным морякам с такими словами:
        - Эй вы, пасынки морей! Не надоело вам служить паршивой компании, которая платит вам гроши за то, что во имя ее барышей вы рискуете своими головами? Мы служим госпоже Удаче и тоже рискуем головами, но наша госпожа гораздо щедрее вашей. Клянусь, она отдает нам все, что мы находим на морских просторах от Ямайки до мыса Доброй Надежды! Так не лучше ли вам присоединиться к нам и стать богачами, чем оставаться нищими, вполне заслуживающими того, чтобы их дурачили и впредь?
        В трюме послышалась возня, но никто не отозвался на предложение Тейлора.
        - Вы еще раздумываете? - удивился квартирмейстер, ожидавший иной реакции на свое предложение. - Конечно, ребята, мы никого не неволим. Каждый смертный вправе выбрать свою дорогу в рай. Но если среди вас имеются настоящие морские волки, умеющие не только лазить по вантам да сворачивать друг другу челюсти в портовых тавернах, мы примем таких удальцов с распростертыми объятиями, каждому подкинем деньжат, дадим добрый пистолет и саблю да нальем стаканчик рома… Так что, сволочи, есть среди вас добровольцы?
        - Есть, - послышался нерешительный голос, и из люка высунулась лохматая голова молодого человека лет семнадцати.
        - Ты кто? - спросил квартирмейстер, критически оценивая бледное лицо с запавшими щеками и худощавую шею незнакомца.
        - Крис Уокер с Барбадоса, сэр, - ответил тот растерянно. - Помощник парусного мастера, сэр.
        - Из тебя выйдет настоящий джентльмен удачи, - торжественно заверил Уокера квартирмейстер, протягивая ему жилистую руку. - Выбирайся из этой помойки и ступай в шлюпку. Я побеседую с тобой позже.
        Когда Уокер, стараясь не смотреть на капитана Мерша, спустился в баркас, где один из гребцов тут же огрел его кулаком по спине и передал ему свое весло, Тейлор в задумчивости пожевал губами и снова обратился к пленным морякам:
        - Слушайте, вы, трусливая рвань! Если хотите жить и увидеться с вашими мамочками, быстро отвечайте на мои вопросы. Откуда идет ваш корабль?
        - С острова Принцессы, из гавани Пойнт-Гэлли, - донеслось из трюма.
        - Куда направляется?
        - На остров Генриетты, в Форт-Джордж.
        - Цель путешествия?
        - Знает только капитан.
        - «Провиденс» уже бывал на Генриетте?
        - Нет, мы, как обычно, прибыли из Англии на Принцессу, откуда с грузом рабов должны были идти на Барбадос. Но губернатор отправил нас в Форт-Джордж.
        - Вам лучше вернуться в Пойнт-Гэлли, - любезно посоветовал пленникам Тейлор. - Отныне в водах Генриетты будем хозяйничать мы.
        Покинув ограбленный корабль, пираты вернулись на борт «Королевского охотника», свалили наиболее ценную часть добычи у грот-мачты и выставили возле нее часового; до дележа и аукциона она считалась собственностью всей команды. Затем квартирмейстер, прихватив с собой судовой журнал и шкатулку с письмами, отвел капитана Мерша и Криса Уокера в каюту Билли Брэдли. Туда же пожаловали корабельные
«лорды» - штурман, боцман, бомбардир Чарлз Эванс и лекарь Пол Янг. Остальные члены команды, желавшие слышать разговор, столпились у входа в каюту.
        Развалившись в кресле, обитом красным бархатом, Брэдли выслушал краткое сообщение квартирмейстера о проделанной на борту приза «работе», затем пристально взглянул на Мерша и неожиданно спросил:
        - Вы женаты?
        - Я? - Мерш был удивлен. - Да, сэр… Моя жена осталась в Плимуте.
        - Есть дети?
        - Двое, сэр. Но, когда я уходил в море, третий уже стоял на стапеле.
        - Я думаю, что сидящие здесь джентльмены не будут возражать против того, чтобы вас отпустить, - сказал Брэдли, искоса поглядывая на своих компаньонов. - Но прежде вам придется оказать нам маленькую услугу.
        - Моя судьба - в ваших руках, сэр.
        - Нас интересует цель вашего плавания.
        Капитан Мерш, ссутулившись, уставился на письма, которые Дик Тейлор высыпал из шкатулки на стол. Потом, глубоко вздохнув, промолвил:
        - Вряд ли мой ответ удовлетворит вас, джентльмены, хотя он и будет предельно искренним.
        Пираты, находившиеся в каюте, раздраженно зашумели.
        - Чего он крутит? - проворчал Бен Хэлси. - Пусть отвечает, как на исповеди, или…
        Пятерня боцмана легла на эфес сабли.
        - Спокойно, - поднял руку капитан, призывая Хэлси к молчанию. - Ему нет смысла морочить нам головы. Итак, капитан Мерш…
        - Губернатор Принцессы сэр Уильям Моррис, исполняющий обязанности генерального агента компании, передал мне эту шкатулку с письмами и велел доставить ее в Форт-Джордж сэру Генри Моррису, губернатору Генриетты.
        - Оба губернатора - родственники? - предположил Брэдли.
        - Да, сэр. Единоутробные братья.
        Брэдли придвинулся к столу и, взяв письма, аккуратно разложил их перед собой. Три письма были запечатаны в конверты с печатями на сургуче и адресованы сэру Генри Моррису.
        - Пол, - обратился капитан к корабельному лекарю, - ты у нас мастер вскрывать чужие письма, не так ли?
        Пол Янг утвердительно кивнул, нежно поглаживая почерневшую от загара лысину.
        - Вот и покажи нам свое искусство, - добавил Брэдли, передавая лекарю захваченную корреспонденцию.
        Когда Пол Янг протиснулся к выходу из каюты, квартирмейстер громко прищелкнул языком.
        - Здесь что-то не так, - заявил он. - Не будет генеральный агент компании отправлять порожняком за сотню миль такой корабль. Чего ради? Чтобы передать братцу несколько писем?
        - Мы еще не знаем, что в этих письмах, - возразил Питер Хилтон. - Может, они стоят того, чтобы для их доставки выделить не только корабль, но и целую эскадру.
        - Или армаду, - хмыкнул бомбардир Эванс - крепыш с буграми мышц и ямочкой на квадратном подбородке.
        - На Генриетте я должен был забрать партию рабов, - пояснил капитан Мерш. - Их продажа окупила бы все расходы, связанные с нашим рейсом.
        - Хорошая шкатулка, - сказал Брэдли, делая вид, что увлечен лишь ее созерцанием. - А что это за свежевырезанный вензель на крышке?
        - Здесь три буквы: У, Ф и М, - ответил капитан Мерш. - Это заглавные буквы полного имени губернатора: Уильям Фрэнсис Моррис.
        - А я говорю, что здесь что-то не так! - упрямо повторил квартирмейстер, раздраженный тем, что Брэдли в присущей ему манере перевел разговор на другую тему. - Я кожей чувствую, когда меня пытаются провести.
        - Ты вечно чем-то недоволен, Дик, - заметил Эванс. - Хотел бы я видеть того человека, который сможет тебе угодить.
        - Твоя правда, Чарли. Трудно угодить тому, кто по долгу службы обязан угождать всем, - сказал Тейлор, намекая на то, что он, квартирмейстер, избран командой для отстаивания ее интересов.
        Вернулся лекарь с распечатанными конвертами, и внимание присутствующих тут же переключилось на их содержимое. В первом находилась копия грамоты Королевской Африканской компании, продлевавшей губернаторские полномочия сэра Генри Морриса. Второе письмо было от сэра Уильяма Морриса. В нем пространно описывалась обстановка на Золотом Берегу[Золотой Берег - название части побережья Гвинейского залива от устья реки Вольта до устья реки Тано. Ныне здесь расположено государство Гана.] , приводились данные о ценах на рабов в Кост-Касле, на Аннобоне, Барбадосе и Ямайке[Кост-Касл - с 1652 года - португальский, а с 1664 года - английский форт на Золотом Берегу (современный портовый город Кейп-Кост в Гане). Аннобон - остров вулканического происхождения в Гвинейском заливе, ныне - в составе государства Экваториальная Гвинея; в колониальную эпоху служил базой для работорговцев. Барбадос - остров в Вест-Индии, с 1625 года - английская колония, один из центров работорговли и рабовладения. Ямайка - остров в Вест-Индии, с 1655 года - английская колония, один из крупнейших рынков сбыта африканских невольников] ,
сообщалось о нападении французских пиратов на компанейскую шхуну «Грейхаунд», а также рассказывалось о семейных делах. Письмо заканчивалось пожеланием сэру Генри поскорее выдать свою дочь Кэрол замуж за ее кузена. В третьем конверте находилась копия королевского «Акта о помиловании», обещавшего амнистию тем пиратам, которые добровольно сдадутся английским властям в течение года, а в четвертом, не запечатанном, - паспорт на имя Джонатана Мерша, капитана «Провиденса».
        - Ну что ж, джентльмены, - резюмировал Брэдли, - лично я не вижу оснований для задержания капитана Мерша. Пользы нам от него нет, вреда - тем более.
        - Осталось выяснить, есть ли основания для его наказания, - сказал Тейлор, подмигивая Уокеру. - В этом нам поможет славный малый с Барбадоса, изъявивший желание примкнуть к нашей шайке.
        - Как тебя зовут? - обратился к новенькому Брэдли.
        - Крис Уокер, сэр, - ответил тот дрожащим от волнения голосом.
        - Почему ты решил пристать к нам? - полюбопытствовал Бен Хэлси. - Капитан издевался над тобой? Бил палкой? Или протянул под килем?
        Уокер сморщил узкую полоску вспотевшего лба, напрягая мозговые извилины, но, так и не вспомнив ничего экстраординарного, отрицательно мотнул головой.
        - Нет, сэр, нет… Капитан Мерш был строг, но рукам воли не давал… Не могу пожаловаться на него, сэр.
        Ответ Уокера был встречен присутствующими одобрительными возгласами.
        - Если простой матрос так тепло отзывается о своем капитане, последнему нечего опасаться за свою шкуру, - заявил Хилтон. - Джентльмены удачи мстят лишь тем капитанам, которые обращаются со своими людьми как с бродячими собаками.
        - Я вижу, что большинство согласно отпустить капитана Мерша на все четыре стороны, - промолвил Брэдли, рассматривая королевский «Акт о помиловании». - Нужно ли голосовать?
        - Нет! Нет! - раздался нестройный хор голосов.
        - Есть ли у капитана Мерша претензии к нам? - поинтересовался Брэдли.
        - Нет, сэр, - ответил валлиец, вытирая пот со лба.
        - Может, у вас имеются какие-то просьбы? Подумайте.
        Мерш неопределенно пожал плечами.
        - Раз уж представилась такая возможность, я был бы не прочь выпить с вами стаканчик бренди, сэр.
        Стены каюты сотряслись от грубого хохота разбойников. Должно быть, им понравились хладнокровие и выдержка пленного капитана.
        - И это всё? - хмыкнул Брэдли, поблескивая живыми глазами.
        - Не знаю, поймете ли вы меня, но мне хотелось бы… В общем, поскольку письма все равно остаются у вас, я бы хотел вернуть губернатору хотя бы его шкатулку.
        - Зачем? - насторожился квартирмейстер.
        - Это семейная реликвия, - пояснил Мерш равнодушным голосом. - Думаю, получив ее обратно, сэр Уильям несколько смягчит наказание, которое грозит мне за потерю корреспонденции и части груза.
        - Мы выдадим вам расписку, - сказал Брэдли, - из которой будет видно, что никакой вашей вины в потере писем и части груза нет.
        - Вряд ли губернатор придаст значение расписке, не имеющей законной силы, - с сомнением пробормотал Мерш. - Вообще-то, по инструкции, в случае опасности мне следовало выбросить шкатулку с письмами за борт…
        - Зачем же выбрасывать шкатулку? - недоверчиво спросил Тейлор, у которого острым оказался не только нюх, но и ум. - Достаточно было бы выбросить лишь ее содержимое.
        - Вы правы, сэр, - кивнул пленник. - Именно это я и имел в виду.
        В каюте воцарилась тишина.
        - Шкатулка стала собственностью команды, капитан, - напомнил Брэдли квартирмейстер. - Только команда может решить, возвращать ее прежнему владельцу или нет.
        - Я наши правила знаю, Дик, - понизил голос Брэдли. - Нечего меня учить. Это - во-первых. А во-вторых, я могу купить шкатулку на нашем аукционе, и тогда уж никто не сможет помешать мне подарить ее капитану Мершу.
        Квартирмейстер смерил вожака вызывающим взглядом и нагло заметил, что «это было бы весьма любезно, но отнюдь не умно».
        Брэдли зловеще прищурился.
        - Ты хочешь сказать, что я повредился в уме? - спросил он с натянутой улыбкой и положил руку на рукоять пистолета.
        Ни один мускул не дрогнул на окаменевшем лице Тейлора. Прикинув, стоит ли лезть на рожон, он взял на полтона ниже и небрежно бросил:
        - Я хочу сказать, что нам, старым товарищам, для ссоры можно было бы найти более серьезный повод, чем эта дурацкая шкатулка… Кстати, моя бабушка уверяла, что в таких семейных реликвиях нередко имеется двойное дно. Проверим?
        Неожиданное предложение квартирмейстера вызвало живой интерес у всех присутствующих, кроме Мерша. Корабельный лекарь, оказавшийся мастером на все руки, тут же порылся в кармане атласного камзола, достал оттуда скальпель и молоточек, осторожно обстучал стенки шкатулки, затем просунул лезвие в едва заметную щель между передней панелью и днищем, и до слуха тех, кто сидел рядом, долетел звук легкого щелчка. В следующий момент верхняя панель днища, повинуясь невидимой пружине, приподнялась и из потайного отсека был извлечен сложенный вдвое почтовый лист.
        Кто-то из пиратов присвистнул. Пол Янг развернул лист и показал его окружающим с таким видом, словно держал в руках усыпанную бриллиантами королевскую корону.
        - Вот так улов! - воскликнул Тейлор, окидывая компаньонов победным взглядом. - Я же говорил, что этот ублюдок что-то скрывает! Ну-ка, Пол, читай.
        Однако лекарь, покачав головой, молча передал лист капитану. Тот мельком взглянул на него и сухо объявил:
        - Набор букв. Письмо зашифровано.
        Снова послышался свист.
        - Его что, невозможно прочесть? - нахмурился квартирмейстер.
        - Нужен «ключ», или шифровальная азбука, - пояснил Брэдли и, медленно повернувшись к пленному капитану, промолвил: - Плохи ваши дела, уважаемый. Но не настолько, чтобы их нельзя было поправить.
        Мерш догадался об этом и без подсказки пиратского вожака. Лицо его побледнело, лоб покрылся холодной испариной, а в глубоко запавших глазах застыла смертельная тоска.
        - Джентльмены, если я скажу, что мне не известен «ключ» к этому посланию, - пробормотал он, - вы мне не поверите?
        - Нет! - рявкнул квартирмейстер, резко подавшись вперед.
        - Тогда вы не поверите и в то, что я понятия не имел о наличие в шкатулке тайника и секретного письма.
        - Видите ли, почтенный, - вздохнул Пол Янг, - ваше страстное желание вернуть шкатулку губернатору Моррису заставляет нас предполагать, что вам изначально было известно о секретном письме, а может быть, и о его содержании. Следовательно, единственная возможность для вас спасти свою шею от петли - это без проволочек передать нам «ключ» к шифру. Или, по крайней мере, сообщить, о чем говорится в этом письме.
        - Предупреждаю, - процедил квартирмейстер ледяным тоном, от которого поежился бы даже пингвин, - если вы не раскроете тайну этого послания, вам придется испытать на себе все муки ада. Я лично позабочусь об этом.
        - Клянусь честью, - обреченно промолвил Мерш, - я ничего не знаю. Посудите сами, какой смысл мне обманывать вас? Тайна эта не моя, и если бы я был посвящен в нее, то сразу открыл бы ее вам. Я могу лишь догадываться, о чем мог написать брату сэр Уильям. Вполне вероятно, что он сообщает о каком-то корабле, ожидаемом из Англии. Во всяком случае, разговоры на этот счет велись, но никто толком не знает, что везет этот корабль и когда он придет в здешние места.
        - Я тоже что-то слышал об этом таинственном корабле, - подтвердил Крис Уокер.
        - Что именно? - жестко спросил Брэдли.
        - В Пойнт-Гэлли есть таверна «Золотая гинея[11 Гинея - английская золотая монета, впервые выпущена в 1663 году из золота, привезенного из Гвинеи. С 1717 года 1 гинея равнялась 21 шиллингу.] », в которой собираются моряки и солдаты из форта, и один из них как-то рассказывал, будто компания вскоре должна прислать на остров артиллерию, порох и нового коменданта.
        - Как видите, этот матрос знает больше, чем я, - вскинул брови Мерш.
        - Не уверен, - проворчал боцман, свирепо вращая своим единственным глазом.
        - Череп и кости! - сжал кулаки квартирмейстер. - Не пора ли прижечь пятки этому господину?
        - Я против, - сказал Брэдли. - Человеку в его положении нет смысла водить нас за нос. Поставьте себя на его место. Рискнули бы вы играть с огнем, сидя на бочке с порохом?
        - Что ж, если мнения разошлись, вынесем этот вопрос на голосование, - подытожил Тейлор и с шумом поднялся из-за стола.
        Все прочие пираты, кроме капитана, тоже поднялись и один за другим двинулись к выходу из каюты.
        На общем собрании команды, проходившем на шканцах, большинством голосов было решено подвергнуть Мерша испытанию водой. Это решение довели до сведения Брэдли, после чего валлиец был схвачен, раздет, связан по рукам и ногам и подвешен вниз головой на канате, переброшенном через закрепленный на ноке грот-рея блок. Прежде, чем отдать приказ опустить истязаемого за борт, квартирмейстер еще раз спросил у него:
        - Так о чем идет речь в письме губернатора?
        - Клянусь, я не знаю! - в отчаянье прокричал Мерш.
        - Опускайте! - велел Тейлор матросам, державшим канат, и через несколько секунд голова и туловище пленника погрузились в сине-зеленую пучину. - Надеюсь, купание остудит его мозги и он поймет, что мы шутить с ним не намерены, - добавил квартирмейстер.
        - Морская вода - волшебница, она освежала и не таких каналий, - осклабился кок Лепаж, покинувший камбуз специально для того, чтобы поглазеть на экзекуцию.
        Через минуту Тейлор подал знак поднять Мерша. Когда голова последнего показалась из воды, квартирмейстер в нетерпении воскликнул:
        - Ну, мистер Упрямец, вы уже созрели для откровенного разговора?
        Валлиец захрипел, лихорадочно вдыхая воздух, потом забился в кашле и, пересиливая страшную боль в легких, выдохнул:
        - У меня… нет тайн…
        - В воду! - махнул рукой главный распорядитель этого дьявольского представления, и тело Мерша снова скрылось под волнами.
        В этот момент на юте появился капитан. Раскурив трубку, он приблизился к толпе матросов и, выдержав паузу, мрачно промолвил:
        - Если истязаемый вами человек околеет, кровь его будет на вас, джентльмены. И когда его дети подохнут от голода, смерть этих младенцев тоже будет на вас…
        Сказав так, Брэдли повернулся и, широко расставляя ноги, пошел назад в свою каюту. По всему было видно, что капитан не в духе.
        На палубе воцарилось тягостное молчание, прерываемое лишь криками чаек да плеском волн за бортом.
        - Ничего с ним не станется, - деланно усмехнулся квартирмейстер. - Коль у него есть голова на плечах, он живо сообразит, что пора развязать язык. А нет, так что ж… Эй, на блоке, поднимите-ка его!
        Матросы, выступавшие в роли подручных палача, с готовностью навалились на канат и начали рывками тянуть его на себя.
        - Смотрите! - заорал вдруг юнга Грег Адамс, указывая дрожащим пальцем на вспучившуюся поверхность воды. - Кровь!
        Все, кто был на палубе, бросились к фальшборту и застыли, объятые суеверным ужасом. Из морской пучины, разбрызгивая кровь, поднялось тело капитана Мерша. Оно было без головы!
        В ту же секунду гребень волны прорезал глянцево-серый плавник акулы.
        - Морской дьявол! - ахнул Лепаж, выпучив обезумевшие от страха глаза. - Боже, спаси наши души! Теперь он не отвяжется от нас! Всем нам погибель!
        Дик Тейлор грязно выругался, в два прыжка подскочил к коку и с размаху двинул его кулаком в челюсть.
        - Ты что несешь, лягушатник?! - прорычал он, хватаясь за саблю. - Заткни свою пасть!
        Кок, отлетев к орудийному лафету, решил, что его сейчас изрубят на куски. Пожелтевшие скулы бедняги покрылись вишневыми и темно-лиловыми пятнами. Однако страхи француза оказались напрасными. Развернувшись, квартирмейстер одним махом перерубил канат, на конце которого болталось тело капитана Мерша, и гостеприимное море навсегда приняло его в свои объятия.



        Глава 2. Форт-Джордж

        Генриетта - гористый, поросший лесом остров, затерявшийся у берегов Западной Африки, напоминал драгоценный камень в густо-синей оправе океана. С севера на юг его пересекала горная гряда с острыми зубцами вершин, изрезанная живописными долинами. Здесь произрастали сосны, акации, пальмы и бананы, а также высокие, почти с человеческий рост, травы.
        Северный берег Генриетты, обрывистый и изломанный, изобиловал скалами и утесами разной высоты, цепью выступавшими из синевы вод. Из-за брызг над ними образовалась дымка, в которой ясными солнечными днями сверкала радуга.
        Единственная бухта, удобная для стоянки кораблей, находилась на юго-восточной стороне острова. Ее окружала узкая кайма ослепительно белого кораллового песка. Густые джунгли спускались тут к самому морю, вплетая в его запахи ароматы леса.
        Небольшая извилистая речушка, впадавшая в бухту, орошала влажную низину, занятую огородами и садами. Здесь с раннего утра работали женщины и дети из крохотной деревушки, притаившейся на краю лесного массива. Недалеко от устья реки, с левой стороны, высилась красно-рыжая гора, на вершине которой стояла крепость, построенная португальцами еще в середине XVI века. Занимаясь охотой на рабов, португальцы сначала позаботились о сокращении местного населения до нескольких десятков семей, а затем начали привозить африканцев с материка. К началу XVII века остров превратился в крупный перевалочный пункт, откуда корабли с «живым товаром» уходили в Бразилию и Вест-Индию.
        На смену португальцам пришли голландцы, выступавшие от имени Нидерландской Вест-Индской компании[Нидерландская Вест-Индская компания - торгово-колониальная компания, основанная в 1621 году. Получила монополию на навигацию и торговлю в Западной Африке и Америке. Основные функции компании состояли в ведении каперской войны против испанских и португальских колоний и проведении торгово-колониальной политики.] , а в конце XVII века их сменили французы. Последние хозяйничали на Генриетте до начала войны за Испанское наследство[Война за Испанское наследство - война 1701 - 1714 годов между Францией (выступавшей в союзе с Испанией) и коалицией европейских держав в составе Великобритании, Голландии, Австрии, Пруссии и пр. Франция и Испания проиграли эту войну.] ; в 1703 году английская эскадра высадила на острове десант, который штурмовал крепость и водрузил над ней флаг св. Георга[Флаг св. Георга - английский королевский флаг.] . По Утрехтскому миру[Утрехтский мир - общее название ряда двусторонних мирных договоров, подписанных в 1713 - 1715 годах между странами - участницами войны за Испанское наследство.
Утрехтский мир был важным шагом на пути утверждения торгового и колониального господства Великобритании.] Франция отказалась от притязаний на Генриетту, признав ее английским владением, и на острове обосновались агенты Королевской Африканской компании. Крепость, возвышавшаяся над бухтой, была переименована в Форт-Джордж - то ли в честь св. Георга, то ли в честь нового английского короля из Ганноверской династии.
        Форт-Джордж имел четыре бастиона и платформы, на которых были установлены
24-фунтовые и 18-фунтовые пушки. За кирпичными стенами замка находились жилые помещения для агента компании, факторов[16 Фактор - торговый служащий в колониальном поселении (фактории).] , писарей, ремесленников и солдат, два больших резервуара с пресной водой, склады и амбары, ромовые подвалы, мастерские, бараки для рабов и часовня, возле которой под тенью огромных деревьев теснились могилы европейцев.
        Гарнизон форта насчитывал тридцать шесть человек, включая губернатора и подчиненных ему офицеров. Кроме того, губернатору, как агенту компании, ассистировали два купца, три фактора, несколько писарей, капеллан[Капеллан - 1) в англиканской церкви - священник при домашней церкви; 2) священник в армии и на флоте.] , таможенный досмотрщик, бухгалтер, главный повар и хирург.
        Отдельную категорию населения форта составляли ремесленники, законтрактованные компанией. Среди них были плотники, кузнецы, каменщики, бочары, оружейные мастера, гончары и портные, находившиеся под присмотром фактора компании.
        Однажды воскресным утром, когда капеллан форта готовился к отправлению службы, в бухте появился вооруженный корабль под английским флагом; он салютовал крепости бортовыми орудиями, и крепость также ответила ему.
        Лейтенант Джон Мэтьюз, исполнявший обязанности коменданта Форт-Джорджа, спустился по винтовой лестнице с дозорной башни в караульное помещение, откуда, склонив голову набок и поддерживая рукой длинную шпагу, прошел узким гулким коридором к апартаментам губернатора. Часовой, поправив сдвинувшуюся на лоб треуголку, слегка подтянулся и молча пропустил лейтенанта в кабинет сэра Генри.
        Сэр Генри Моррис, уроженец Суффолка, был невысокого роста, телосложения грузного и плотного. На его круглом гладко выбритом лице морщинились подслеповатые зелено-карие глаза; внушительный нос с горбинкой торчал, будто клюв ястреба, над тонкими упрямыми губами. Вставал он всегда рано, стараясь покончить с делами до того, как беспощадный тропический зной вытеснит из отяжелевшей головы все мысли, кроме мечты об отдыхе у прохладного источника.
        Когда лейтенант Мэтьюз вошел в кабинет, губернатор стоял у окна, закрытого прозрачной занавеской из муслина[Муслин - тонкая мягкая шелковая или хлопчато-бумажная ткань (название произошло от города Мосул в Ираке).] . На его рабочем столе лежали бухгалтерские книги и тетрадь писчей бумаги; рядом стоял письменный прибор. Из вазы, установленной между моделью парусника и глобусом, торчала тростниковая трубка, при помощи которой сэр Генри пил терпкий переброженный сок, извлекавшийся туземцами из ствола масличной пальмы.
        - Мое почтение вашему превосходительству, - промолвил лейтенант глухим голосом.
        - Что за корабль? - спросил губернатор, отворачиваясь от окна.
        - «Провиденс», сэр.
        - Отлично! Отправьте на берег караул, надо встретить капитана с почестями.
        - Да, сэр.
        Лейтенант сделал попытку выйти из кабинета, но сэр Генри жестом остановил его.
        - Постойте, Мэтьюз… Когда проверите бумаги капитана, приведите его сюда. Я хочу поговорить с ним.
        - Да, сэр.
        Лейтенант ушел, а сэр Генри, сев за стол, дважды позвонил в колокольчик.
        В стене, на которой был изображен морской бой и висели рапиры, открылась едва заметная дверь, и в кабинет вбежал негритенок лет двенадцати. На нем были короткие штаны в сине-белую полоску, красные шерстяные чулки и стоптанные башмаки с медными застежками.
        - Слушаю, хозяин, - почтительно кланяясь, пролепетал он.
        - Патрик, мисс Моррис уже встала?
        - Да, хозяин.
        - Чем она занята?
        - Толстая Бетти заплетает ей волосы, хозяин.
        - Передай, что я жду ее.
        - Слушаюсь, хозяин.
        Поклонившись, негритенок бесшумно исчез. Сэр Генри с задумчивым видом сунул в рот конец тростниковой трубки, сделал несколько глотков, потом окликнул часового и велел ему позвать Джозефа Крейтона и Сэмюэла Пула, купцов компании. Когда они вошли, губернатор приветствовал их и, усадив в плетеные кресла, стоявшие возле окна, сказал:
        - Джентльмены, как вам известно, мой брат обещал прислать сюда корабль «Провиденс» с важными известиями из Лондона. Кажется, бог вознаградил нас за долготерпение. Корабль прибыл. Надеюсь, вы поддержите мое намерение просить капитана «Провиденса» задержатся у наших берегов хотя бы на месяц. Скоро из Кост-Касла должны прийти суда с большой партией рабов. А на море снова неспокойно. Пираты из Америки, опустошив Вест-Индию, теперь стаями устремляются через Атлантику в нашу сторону, и если мы не получим в свое распоряжение хотя бы одно патрульное судно, от нашей торговли вскоре ничего не останется, кроме убытков.
        - Вот именно, сэр, - скорчил гримасу мистер Крейтон.
        - Мы дадим понять капитану «Провиденса», что за свою службу он получит хорошее вознаграждение, - сказал мистер Пул, обмахиваясь платком. - Думаю, он не откажется от лишней сотни фунтов и поможет нам.
        В этот момент послышалось легкое шуршание платья, и присутствующие повернули головы в сторону дверного проема. Из него выпорхнула изящная девушка. Это была Кэрол Моррис - единственная, а посему бесконечно любимая и обожаемая дочь губернатора Форт-Джорджа. Мать ее, женщина хрупкая и болезненная, умерла на Ямайке от тропической лихорадки, когда Кэрол исполнилось восемь лет. С тех пор отец никогда не расставался с дочерью и, куда бы не забрасывала его судьба - в Виргинию или на Барбадос, в Гамбию или на остров Генриетты, - всегда брал ее с собой.
        Кэрол шел двадцатый год, но на вид никто не давал ей больше семнадцати. Отец утверждал, что она как две капли воды походила на свою мать: у нее были длинные темные волосы, изумрудного оттенка глаза, чуть вздернутый нос и небольшие алые губы, часто озарявшие лицо озорной улыбкой. Длинная белая шея и нежный подбородок девушки уже не первый год дразнили и сводили с ума мужчин колониального общества, однако сэр Генри не спешил расставаться со своим сокровищем. Ему хотелось сначала сколотить в Африке приличный капиталец, а потом уж перебраться в Лондон и выдать Кэрол замуж за какого-нибудь аристократа. «У красивых женщин должны быть богатые и знатные мужья, - любил говаривать он, - а прочие пусть довольствуются богатым воображением…».
        Пожелав отцу и купцам компании доброго утра, мисс Моррис тут же поинтересовалась, что за корабль стал на якорь посреди бухты.
        - Это «Провиденс», судно компании, - ответил сэр Генри, приглашая дочь подойти к окну. - Его капитан должен привезти нам важные известия из Пойнт-Гэлли.
        - От дяди Уильяма?
        - Да.
        - А когда придет корабль из Лондона, о котором вы рассказывали?
        - М-м… надеюсь, мы узнаем об этом в ближайшее время.
        Вернувшись к столу, сэр Генри снова дважды позвонил в колокольчик, и когда Патрик вбежал в кабинет, велел ему принести еще три плетеных кресла и опахало.
        Тем временем лейтенант Мэтьюз, сопровождаемый таможенным досмотрщиком Лэнгфордом, сержантом Блэкстоном и дюжиной солдат почетного караула, встретил капитана
«Провиденса» и двух его офицеров, высадившихся из причалившей шлюпки. Покончив с формальностями, он оставил на берегу Лэнгфорда и четырех солдат, а гостям предложил пройти вместе с ним в крепость. Сержант и солдаты сопровождали лейтенанта Мэтьюза и трех моряков с «Провиденса» до караульного помещения, откуда последние были проведены Мэтьюзом в кабинет губернатора.
        - Ваше превосходительство, джентльмены, мисс Моррис, - отчеканил лейтенант, - разрешите представить вам гостей Форт-Джорджа: капитан Мерш… лейтенант Райт… хирург…э-э…
        - Бенджамин Скотт, - подсказал Мэтьюзу лекарь с «Провиденса».
        - Чрезвычайно приятно встретить соотечественников в этой богом забытой дыре, - добродушно промолвил сэр Генри, любуясь коренастой фигурой и новеньким мундиром капитана «Провиденса». - Знакомьтесь, джентльмены: мистер Крейтон, мистер Пул, моя дочь мисс Моррис.
        - Клянусь честью, сэр, - пробормотал капитан «Провиденса», обращаясь к губернатору, - то описание внешности мисс Моррис, которое дал мне сэр Уильям перед нашим отплытием с Принцессы, не содержало и сотой доли того очарования, которым в действительности обладает ваша дочь.
        Польщенный столь высокой оценкой природных достоинств Кэрол, сэр Генри не обратил внимания на то, как вытаращили глаза лейтенант Райт и хирург Скотт, явно не ожидавшие услышать столь напыщенную тираду из льстивых уст капитана; не заметил он и того, как покрылись густым стыдливым румянцем щеки его дочери. Между тем капитан
«Провиденса» продолжал:
        - Я был счастлив, когда взялся выполнить поручение вашего брата, сэр, но только теперь, познакомившись с вами и вашей дочерью, я понял, что значит быть по-настоящему счастливым.
        С трудом подавив улыбку, сэр Генри жестом указал гостям на стоявшие полукругом кресла и промолвил:
        - Прошу садиться, джентльмены… Хотя я и не имел удовольствия быть лично знакомым с вами, капитан Мерш, - кивнул он голубоглазому геркулесу, - тем не менее, я слышал о вас как о человеке бесстрашном и достойном уважения. Не вы ли в прошлом году подверглись нападению французских корсаров у берегов Мартиники?
        Капитан, прикусив верхнюю губу, посмотрел на лейтенанта Мэтьюза, потом на сидевших у окна купцов и, растягивая слова, ответил:
        - Нет, сэр…У берегов Мартиники был атакован компанейский шлюп «Мэри Энн», капитан - Сэмюэл О'Рейли. А я в это время болтался на рейде Плимута.
        - Да? - Губернатор пожал плечами, и вид у него был такой, словно он при свидетелях поцеловал негритянку. - Может быть… Информация, которая поступает к нам, не отличается оперативностью и, к сожалению, довольно противоречива.
        - Надеюсь, сэр, на этот раз ваш брат прислал вам более выверенные известия.
        Капитан «Провиденса» подал знак лейтенанту Райту, и тот, ловко развязав кожаный мешок, извлек из него шкатулку с вензелем сэра Уильяма Морриса.
        - Вот тот груз, который мы должны были доставить вашему превосходительству, - улыбнулся Билли Брэдли.
        Думаю, что читатель уже догадался, что именно он, Брэдли, скрывался под именем покойного капитана Мерша.
        Питер Хилтон, назвавшийся «лейтенантом Райтом», поставил шкатулку на письменный стол.
        - Да, это шкатулка сэра Уильяма. - Лицо губернатора прояснилось, и он погладил крышку ладонью. - Узнаешь ее, Кэрол?
        - Да, отец.
        Сэр Генри придвинулся ближе к столу, открыл шкатулку и извлек из нее один открытый и три запечатанных конверта. Внимательно осмотрев сургучные печати, он взглянул исподлобья на Брэдли.
        Последний склонил голову набок.
        - Что-нибудь не так, сэр?
        - Вы знаете, о чем идет речь в этих письмах?
        - Лишь в общих чертах, сэр. Перед отплытием сэр Уильям счел необходимым поставить меня в известность относительно их содержания. Здесь должна быть копия грамоты Королевской Африканской компании, которая продлевает ваши полномочия, копия королевского «Акта о помиловании», обещающего амнистию пиратам, которые добровольно откажутся от своего грязного ремесла, паспорт на мое имя и, наконец, послание частного порядка.
        - Хорошо, капитан. - Сэр Генри сунул письма в шкатулку и захлопнул крышку. - Благодарю вас.
        Было ясно, что губернатор решил отложить просмотр полученной корреспонденции до более подходящего момента. Расспросив гостей об обстановке на Принцессе и в окрестных водах, а также о вооружении «Провиденса», он предложил капитану Мершу задержаться на Генриетте до прихода невольничьих судов из Кост-Касла, на что получил немедленное согласие.
        - Я имею предписание сэра Уильяма забрать в Форт-Джордже рабов для доставки их на Барбадос, - сказал пират, разминая извлеченный из кармана кусочек воска - просто, чтобы чем-то занять руки. - Следовательно, мне все равно придется ждать, пока с материка привезут свежую партию «черной кости».
        Беседа продлилась еще около получаса, после чего гостеприимный хозяин крепости вызвал главного повара и велел приготовить самые изысканные блюда - он хотел угостить офицеров с «Провиденса» так, как это мог сделать лишь очень знатный и очень богатый господин.
        - Отличная идея, сэр! - воскликнул Брэдли. - Со своей стороны хочу предложить вашему превосходительству великолепный бишоп. Клянусь, такого вина вы еще не пробовали!
        - И много у вас его, капитан?
        - К сожалению, нет, сэр. Но все же достаточно, чтобы вы могли оценить его тонкий аромат и вкус.
        - Посмотрим, - усмехнулся сэр Генри.
        Предвидя, что их скорое возвращение на корабль может вызвать подозрения у губернатора и обитателей крепости, Брэдли велел Хилтону и Янгу остаться в Форт-Джордже, а сам, прихватив с собой таможенного досмотрщика и двух солдат, отправился на борт «Королевского охотника». Естественно, старое название фрегата было временно уничтожено пиратами и на его месте теперь красовалось новое -
«Провиденс».
        Когда Лэнгфорд и солдаты очутились на палубе фрегата, капитан любезно пригласил всю троицу к себе в каюту. Там, согласно заранее разработанному плану операции, уже находились Дик Тейлор и Чарлз Эванс, - оба в мундирах английских военных моряков. Не успели визитеры с берега как следует разглядеть их, как в каюту с треском ввалились еще несколько дюжих парней. В руках у них были кинжалы и сабли.
        - Что…что все это значит? - возмутился таможенный досмотрщик, никак не ожидавший подобного поворота событий. - Капитан Мерш, кто эти люди? Почему вы…
        - Попридержи язык! - процедил квартирмейстер, сверкнув серыми ледышками глаз. Потом перевел взгляд с Лэнгфорда на капитана. - Кто это, Билли?
        - Таможня, - ответил Брэдли.
        По его знаку матросы набросились на перепуганных гостей, без труда обезоружили их и, связав им руки, вопросительно уставились на «лордов».
        - Оставьте нас ненадолго, - распорядился капитан. - И передайте остальным, что через час я сообщу им, каким образом мы возьмем Форт-Джордж.
        Матросы вышли, и Брэдли, вызвав в каюту боцмана, вкратце рассказал своим помощникам о беседе с губернатором и о внутренних помещениях крепости, которые ему, хотя и бегло, удалось осмотреть. Затем были допрошены мистер Лэнгфорд и солдаты. Последние, опасаясь за свои жизни, не стали ничего скрывать и дополнили рассказ пиратского вожака многими существенными подробностями, после чего помогли ему набросать на листе бумаги план Форт-Джорджа.
        - Растолкуй, в чем состоит твой замысел? - нетерпеливо поинтересовался Дик Тейлор, когда пленных отвели в трюм. - Ты хочешь высадить братву на берег и взять эту цитадель штурмом?
        - С нашими силами эту крепость штурмом не взять, - ответил Брэдли. - Будь у нас вдвое больше людей, то и тогда попытку штурмовать Форт-Джордж с моря я счел бы сумасшествием.
        - Что же ты намерен предпринять? - заерзал на стуле квартирмейстер.
        - Я намерен пообедать с губернатором.

«Лорды» недоуменно переглянулись.
        Одарив сбитых с толку компаньонов белозубой улыбкой, капитан посвятил их в детали своего хитроумного замысла.
        - Как только вы увидите, что флаг в крепости спущен, знайте - губернатор у меня в руках! - сказал он в заключении. - В этом случае немедленно вышлите ко мне еще два десятка людей с оружием!
        - А что будет, если караул забаррикадирует входные двери? - спросил Бен Хэлси. - Их ведь тогда и пушкой не прошибешь.
        - Когда я пойду к губернатору, команда шлюпки останется в караульном помещении и займет солдат разговорами, а потом, услышав условный сигнал, быстренько разоружит их и будет ждать подкреплений с судна.
        - Что ж, положимся на удачу, - буркнул квартирмейстер, поднимаясь из-за стола.
        Другие «лорды» тоже поднялись.
        - Бен, - окликнул Брэдли боцмана, - собери команду на нижней палубе - самое время ознакомить всех с предстоящей кампанией.



        Глава 3. Брэдли требует выкуп

        Обед еще не был готов, когда Билл Брэдли вернулся в крепость в сопровождении нескольких матросов, тащивших корзины с вином. Проходя через караульное помещение, он велел своим людям оставить изнывающим от скуки сержанту и солдатам несколько бутылок бишопа.
        - Пусть веселая пирушка, которая намечается в этой благословенной крепости, не обойдет стороной и вас! - весело воскликнул он, обращаясь к караулу, и эта щедрость, проявленная Брэдли, сразу же расположила к нему рядовых стражей Форт-Джорджа.
        Лейтенант Мэтьюз, встретив гостей в коридоре, тут же отправил матросов на кухню, а сам вместе с капитаном прошел в апартаменты сэра Генри.
        - Рад снова видеть ваше превосходительство! - бодро отчеканил Брэдли, скользнув быстрым цепким взглядом по пустующим креслам. - А где… где же очаровательная мисс Моррис? И куда подевались уважаемые господа коммерсанты, обещавшие выпить с нами за здоровье Его Величества?
        - Не волнуйтесь, капитан, с минуты на минуту они будут здесь, - ответил сэр Генри. - Между прочим, ваши офицеры изъявили желание посетить нашу часовню, и мисс Моррис взялась быть их провожатой.
        - Мои офицеры - люди набожные, сэр. Иногда мне кажется, что они чуточку ошиблись в выборе ремесла: им на роду было написано стать священниками, а они избрали беспокойную профессию морских бродяг.
        - Если бы не их профессия, капитан, я бы не смог сегодня получить те добрые известия, которые вы доставили с острова Принцессы.
        - Вы имеете в виду копию грамоты Королевской Африканской компании, продлевающей ваши полномочия, сэр?
        - Не только. - Сэр Генри повернулся к письменному столу и кивнул на шкатулку. - Этот ящичек - своеобразная семейная реликвия, талисман, оберегающий род Моррисов от несчастий и приносящий нам удачу в делах. Обычно он хранится у моего старшего брата, но когда ему требуется передать мне какую-нибудь важную весть, шкатулка на время переходит в мои руки.
        - А что будет, если она попадет в чужие руки, сэр? Не перейдет ли удача, до этого сопутствовавшая ее прежнему владельцу, к новому лицу?
        - Нет. Шкатулка заговорена. И любой чужак, который попытается использовать ее в своих интересах, неизбежно потерпит фиаско. А если он, к тому же, начнет действовать во вред нашему роду, его настигнет смерть.

«Как страшно», - подумал про себя пират, а вслух пробормотал:
        - Что ж, я счастлив, что сумел сохранить ее и передать в ваши руки, сэр.
        Из разговора с губернатором капитан понял, что секретное письмо сэром Генри прочитано, и он является пока единственным человеком в Форт-Джордже, посвященным в тайну этого письма. Чтобы узнать ее, нужно было стать хозяином крепости.
        - Ваше превосходительство, - обратился до этого молчавший лейтенант Мэтьюз к губернатору, - разрешите задать капитану Мершу один вопрос?
        - Пожалуйста, лейтенант.
        - Сэр, почему мои солдаты и мистер Лэнгфорд не вернулись вместе с вами, а остались на борту «Провиденса»? Вы привезли с собой какой-то груз, подлежащий таможенному досмотру?
        - Господин лейтенант, я привез лишь то, что указано в бумагах, с которыми вы имели возможность ознакомиться, - заявил капитан, и тон его на этот раз был не очень любезным. - Относительно мистера Лэнгфорда могу сказать лишь одно: среди моих людей оказался его школьный товарищ, с которым он решил пропустить стаканчик бренди. Впрочем, нетрудно догадаться, что одним стаканчиком дело не ограничится.
        - Странно, - комендант Форт-Джорджа не сводил с пирата проницательных глаз, - очень странно, капитан Мерш…
        - Что же тут странного, лейтенант Мэтьюз? - вызывающе спросил Брэдли. - Разве вы сами никогда не учились в школе?
        - Прекратите, джентльмены! - вмешался в диалог сэр Генри. - Не хватало еще, чтобы вы перебранились! Лейтенант Мэтьюз, как понимать ваши слова и ваш тон?
        - Прошу прощения, ваше превосходительство, - поклонился комендант Форт-Джорджа, - однако всем известно, что мистер Лэнгфорд не пьет ничего крепче козьего молока.
        - Да, это так, - подтвердил сэр Генри, с недоумением переводя взгляд на Билли Брэдли.
        - Но это не значит, что его школьный товарищ тоже ограничивает себя в выборе напитков, - с иронией заметил пират. - Кроме того, надо учесть, что с мистером Лэнгфордом прибыли двое солдат, назвать которых трезвенниками значило бы нанести им смертельную обиду.
        Неизвестно, чем бы закончился неприятный и рискованный для Брэдли разговор с губернатором и комендантом Форт-Джорджа, если бы в комнату в этот момент не вошли мисс Моррис и сопровождавшие ее оборотни с пиратского фрегата. Сдержано кивнув капитану, девушка устремилась к отцу.
        - Папа! - воскликнула она. - Стол уже накрыт, и мы…
        То, что произошло в следующее мгновение, оказалось полнейшей неожиданностью не только для нее, сэра Генри и лейтенанта, но и для сообщников Брэдли. Выхватив пистолет, капитан сделал шаг по направлению к Кэрол, схватил ее за руку и ткнул пистолетное дуло ей под ребра.
        - Всем стоять! - приказал он, бросая быстрые взгляды то на губернатора, то на Мэтьюза. - Ни звука! Если мои команды будут выполняться точно и без проволочек, никто не пострадает… Ах, черт!
        Теперь полной неожиданностью для всех, в том числе и для Брэдли, стал обморок Кэрол. Девушка не произнесла ни слова, но краска сошла с ее лица, ноги подкосились, и если бы капитан не держал ее за руку, она непременно упала бы.
        - Пол, это уже по твоей части, - с досадой произнес Брэдли, поворачиваясь к корабельному лекарю.
        Подобная оплошность едва не стоила ему жизни. Воспользовавшись ею, лейтенант Мэтьюз молниеносно обнажил шпагу, сделал выпад и вонзил острие клинка в левое предплечье пиратского вожака. Брэдли вскрикнул - ни то от боли, ни то от изумления - и, отпрянув к столу, хотел было пустить в ход свой пистолет, однако Хилтон опередил его. Нож, извлеченный им из-за голенища ботфорта, мелькнул холодной искрой и угодил Мэтьюзу в горло.
        - Боже, - в ужасе забормотал сэр Генри, - спаси и сохрани…
        Комендант Форт-Джорджа свалился на пол у ног Брэдли. Переступив через бездыханное тело, капитан бросился к окну, но в этот момент в кабинет вбежал часовой, дежуривший за дверью.
        - Бросай оружие! - крикнул солдату Хилтон, целясь ему в голову из пистолета.
        Часовой тут же повиновался.
        - Руки за голову! - скомандовал ему штурман. - Лицом к стене! Так стоять!
        Несмотря на полученную рану, Брэдли не вышел из игры; как никто другой он понимал, что только строгое следование плану и быстрота действий могут гарантировать пиратам успех в этом деле. Сорвав с окна занавеску, он высунулся наружу и выстрелил в воздух. По этому сигналу матросы из шлюпки, болтавшие с солдатами в караулке, заняли позицию между своими беспечными собеседниками и полками с оружием. Увидев нацеленные на них пистолеты, сержант и его подчиненные капитулировали без всяких предварительных условий.
        Пока лекарь возился с мисс Моррис, приводя ее в чувство, Брэдли отправил штурмана на башню спустить флаг, а сам, на ходу перевязывая рану, возобновил прерванный разговор с губернатором.
        - Сэр, довольно причитать и взывать к силам небесным! Ваша дочь жива и невредима, и, даю слово, таковой она останется, если вы примите наши условия.
        - Да, да, я готов на все, - пролепетал сэр Генри, заикаясь, - только… только ради всего святого… заклинаю вас, пощадите мою девочку. Не убивайте ее. Я отдам вам все, чем владею, возьмите мою жизнь, но только не Кэрол!
        - Отныне вы, ваша дочь и все обитатели крепости становятся нашими заложниками, - заявил Брэдли. - Если требования, которые мы выдвинем, будут удовлетворены, всем вам сохранят жизнь и вернут свободу. Если же вы попытаетесь нас обмануть, я не смогу гарантировать вам выполнение того, о чем вы просите.
        - Но можно ли верить вам, капитан Мерш? После того, как вы…
        - Во-первых, - оборвал губернатора пират, - я не капитан Мерш, а командир пиратского судна «Королевский охотник» Уильям Брэдли. Капитан Мерш, к моему глубочайшему сожалению, погиб… Во-вторых, в нашей компании, в отличие от вашей, слово человека не подвергают сомнению.
        - Девчонка приходит в себя, - сообщил Пол Янг, обернувшись к капитану.
        - Боже, капитан Бродели…
        - Брэдли, - нахмурившись, поправил сэра Генри пиратский вожак.
        - Простите, капитан Брэдли…Можно мне подойти к ней?
        - Конечно, что за вопрос.
        Губернатор, не скрывая волнения, устремился к дочери и заключил ее в объятия.
        - Слава тебе, Господи, моя девочка пришла в себя.
        Недоуменно озираясь по сторонам, Кэрол едва слышно прошептала:
        - Отец, что произошло?
        - Успокойся, милая, успокойся, я с тобой, и нам пока ничто не угрожает.
        Взгляд мисс Моррис застыл на темно-вишневой луже крови, образовавшейся возле головы поверженного лейтенанта Мэтьюза.
        - Мисс Моррис, - к креслу, в котором полулежала губернаторская дочь, приблизился Билли Брэдли, - ставлю вас в известность, что вы, ваш отец и все население Форт-Джорджа отныне мои пленники.
        - Кто вы, сударь?
        - Капитан Брэдли, командир пиратского корабля.
        - Командир убийц? - еле шевеля губами, уточнила Кэрол.
        В ее потемневших глазах капитан «Королевского охотника» увидел не страх и даже не отчаянье, а только глубочайшее презрение, способное вогнать в краску стыда даже самого прожженного негодяя. Но цвет лица Брэдли не изменился.
        - Осторожней, родная, - сэр Генри приставил ладонь к губам дочери. - Не надо раздражать этих людей…
        Брэдли молча облизал губы, обдумывая, что сказать.
        - Я не в обиде на вашу крошку, - наконец промолвил он. - Она слишком прелестна, чтобы на нее можно было обижаться. Однако к делу… Господин губернатор, сейчас на берег высадится моя команда. Во избежание кровопролития вам нужно немедленно приказать своим людям в форте сложить оружие. Затем пусть все соберутся на плацу. Еще раз повторяю: мы никого не тронем, всем обитателям Форт-Джорджа, проявившим лояльность, будет дарована жизнь, а после уплаты контрибуции - свобода.
        - У меня нет выбора… Я подчиняюсь вашим требованиям, - с трудом выдавил из себя сэр Генри.
        В апартаменты губернатора заглянул потный запыхавшийся матрос.
        - Сэр, солдаты караула разоружены, - доложил он капитану. - Хьюз, Бэрри и Фурбэн затолкали их в подвал и обрабатывают, склоняя на нашу сторону. Сержант говорит, что в казарме находится около двух дюжин солдат во главе с капралом, и он не уверен, захотят ли они выбросить белый флаг.
        - А как вы думаете? - спросил Брэдли у губернатора.
        - Если я прикажу им сложить оружие, они не посмеют ослушаться, - заверил капитана сэр Генри.
        - Тогда не будем медлить! - воскликнул Брэдли. - Ваше превосходительство, мисс Моррис, вы пойдете вместе со мной и этим матросом. Пол, останься и дождись Питера. Когда подоспеет подкрепление с судна, расставьте караулы и уберите отсюда труп.
        - Сделаем, - кивнул лекарь, с невозмутимым видом поигрывая двумя пистолетами.
        Как и следовало ожидать, неожиданный захват пиратами губернатора Морриса, его дочери и солдат караула поразил обитателей Форт-Джорджа как гром средь ясного неба. Первым пришел в себя и обрел способность действовать гарнизон крепости. Убедившись, что ему не грозит перспектива быть вырезанным, он охотно выполнил приказ губернатора и сложил оружие; купцы, факторы, бухгалтер, главный повар, писари, капеллан, ремесленники, слуги и рабы тоже подчинились новым хозяевам: одни, кому было что терять, - без особого энтузиазма, движимые только чувством страха; другие, получавшие на службе у компании смехотворное жалование или только пропитание, - едва ли не с радостью.
        В этот же день четырнадцать солдат, один плотник, один бочар и два оружейных мастера, прельщенные блеском золота и опьяненные дармовым ромом, поддались на уговоры морских разбойников и согласились вступить в шайку капитана Брэдли. Квартирмейстер, собрав их под навесом из пальмовых листьев, поведал им о законах пиратского братства, а также сообщил о внутреннем распорядке.
        - Капитан Брэдли и я, квартирмейстер Дик Тейлор, являемся командирами на судне, - изрек он с важным видом. - Команда избрала нас на общем собрании, и только команда может сместить нас с занимаемых должностей. Штурман Пит Хилтон, боцман Бен Хэлси, бомбардир Чарли Эванс и доктор Пол Янг являются младшими командирами; они, так же как капитан и квартирмейстер, стоят над всеми рядовыми участниками нашей компании и в шутку именуются «лордами». Капитан управляет кораблем, а во время проведения боевых операций обладает неограниченной властью над командой. В обычных же условиях экипажем командую я: присматриваю за поведением людей, ведаю провиантом, храню и раздаю добычу, выступаю инициатором созыва общих собраний, контролирую решения капитана, заведую проведением дуэлей и наказанием виновных.
        - Простите сэр, - перебил Тейлора один из рекрутов, - кто и за какие проступки может быть объявлен виновным в вашей компании?
        - Всякий, кто нарушит наши правила, составленные с общего согласия и подписанные всеми участниками, - ответил квартирмейстер. - Преступившие наши законы подвергаются суду присяжных в составе двенадцати человек. Половину присяжных обвиняемый имеет право выбрать сам.
        - Мы тоже должны будем подписаться под этими правилами? - поинтересовался еще один новобранец.
        - Обязательно. Более того, вы дадите клятву соблюдать наши законы, положив два пальца на Библию.
        - А как тут на счет жратвы, сэр? - пропищал самый тощий из рекрутов.
        Квартирмейстер подождал, пока стихнет смех окружающих, и ответил добродушно-иронически:
        - Жрать будете, кому сколько влезет. Пока на судне имеется достаточный запас продуктов и напитков, ограничений на пользование ими нет. Все, от капитана до юнги, обладают равными правами на провизию. Но если запасы истощаются, я беру выдачу провианта под свой контроль и выделяю каждому строго нормированную порцию.
        - Эх, хороша ты, жизнь пиратская! - мечтательно пропищал все тот же рекрут. - Правда, и помирать пиратам приходится чаще, чем морякам на торговых судах…
        - Ничего подобного! - успокоил новобранца квартирмейстер. - Здесь, как и всюду, каждый смертный умирает не чаще одного раза. При этом все расходы, связанные с похоронами, братство берет на себя.
        Познакомив «желторотых» новичков также с некоторыми другими правилами и обычаями пиратов, Тейлор передал их в распоряжение боцмана, и к вечеру все они приняли присягу, подписавшись под пиратским уставом. Что касается остальных солдат гарнизона, то их заперли в пустых бараках для рабов.
        Часть пиратского экипажа, высадившаяся на берег и занявшая крепость, была размещена в комнатах служащих компании и в казарме; «лорды» обосновались в комнатах купцов и факторов, а капитан и прислуживающий ему юнга - в покоях губернатора.
        Самого сэра Генри, его дочь Кэрол, их рабов Патрика и Толстую Бетти, двух купцов, двух факторов и капеллана разбойники отвели в часовню, поставив у ее дверей вооруженного охранника. Кроме того, дозоры были выставлены на башне и бастионах крепости. Эти меры предосторожности свидетельствовали не столько о страхе пиратов перед возможным нападением африканцев со стороны близлежащей деревни, сколько о строгом следовании однажды заведенному порядку. И можно было не сомневаться, что на протяжении всей ночи ни один часовой не уснет на своем посту. Каждый член шайки знал, что за недобросовестное выполнение своих обязанностей виновный не только будет лишен причитающейся ему доли добычи, но и наказан плетьми.
        Поздно вечером капитан Брэдли и четверо его помощников - Тейлор, Хилтон, Янг и Хэлси - собрались в столовой за большим столом из красного дерева, на котором громоздились бутылки и чаши с вином, ромом и пуншем да котелки с вареной рыбой и курятиной. Крестообразная люстра со множеством восковых свечей, висящая над их головами, освещала комнату ровным холодным светом. Похрустывая куриными косточками и громко чавкая, «лорды» время от времени с глухим стуком сдвигали чаши и, всё более хмелея, вели бессвязный разговор о событиях минувшего дня и планах на ближайшее будущее.
        Боб Флетчер, юнга капитана, исполнял при нем роль пажа: он то убегал на кухню за очередными порциями, то подавал «лордам» курительные трубки, то застывал возле кресла капитана в позе королевского камердинера. Брэдли, никогда не имевший ни жены, ни детей, зато рано познавший все тяготы морской службы, испытывал к этому исполнительному пареньку едва ли не отцовские чувства. Конечно, внешне он никогда не проявлял их, опасаясь насмешек со стороны своих компаньонов - людей грубых и черствых, большей частью с детства лишенных тепла семейного очага и не питавших к роду человеческому никаких иных чувств, кроме презрения и ненависти. В то же время капитан делал все от него зависящее, чтобы хоть как-то облегчить жизнь Флетчера на пиратском корабле. Обязанности пажа, возложенные на юнгу, освобождали его от выполнения многих тяжелых или непопулярных работ на борту и, безусловно, вдвое сократили количество пинков, оплеух и зуботычин, обычно щедро раздаваемых старшими моряками своим более молодым и менее опытным компаньонам.
        Прислушиваясь к разговору командиров, Боб понял, что больше всего их волнует не предстоящий грабеж форта, а проникновение в тайну секретного письма.
        - Мы с боцманом обыскали кабинет и спальню губернатора, - сказал Пит Хилтон, - однако шифровальной азбуки нигде не обнаружили. У сэра Генри наверняка имеется потайное место, в котором он держит все, что имеет для него особую ценность.
        - Искать в такой крепости тайник - дело безнадежное, - заметил Пол Янг.
        - Когда предмет поиска известен, найти его не столь уж трудно, - возразил квартирмейстер. - Для этого нужно лишь потянуть за язык того, кто имеет к сокрытию шифра непосредственное отношение.
        Довод Тейлора был найден вполне резонным. Оставалось только решить, провести ли допрос губернатора немедленно или перенести это дело на утро.
        - Завтра нас ожидает хлопотный день, - проворчал боцман, облизывая жир с пальцев. - Будет грандиозная пирушка! К тому же предстоит перевернуть всю крепость вверх дном и перевезти добычу на корабль, а еще запастись водой, дровами и провизией. Я за то, чтобы допросить губернатора сейчас же, причем в присутствии его дочери.
        - Я - за, - кивнул Тейлор.
        - И я, - подал голос штурман, беззаботно работая челюстями.
        - Согласен. - Брэдли передал Флетчеру потухшую трубку и добавил: - Заодно обговорим с его превосходительством сумму выкупа.
        - Без участия команды? - с сомнением промолвил квартирмейстер. - Члены «палаты общин» могут подумать, что «лорды» отбирают у них право принимать участие в решении важных вопросов.
        - Ерунда, - проворчал Хилтон. - Если их не устроит размер выкупа, который мы назначим, за ними остаётся право предложить свою сумму.
        Спустя короткое время часовой Ян Хендрикс, долговязый голландец из Гронингена, дежуривший у входа в часовню, увидел, как в темноте мелькнул огонь. Блуждая, он двинулся в его сторону, и вскоре до слуха часового донеслось шуршание гальки. Вслед за этим он смог различить две неясные фигуры - одну побольше, другую поменьше.
        - Стоять! - грубо скомандовал Хендрикс, вскинув ружье. - Кто такие?
        - Свои, - ответил Бен Хэлси, замедлив, впрочем, шаг.
        - Пароль?
        - Череп на флаге, накажи тебя бог…
        - И кости под ним, - отозвался голландец. - Это вы, мистер Хэлси? А кто с вами? Боб Флетчер?
        - Меньше болтай, - мрачным тоном посоветовал боцман. - Ну-ка, открывай замки да поживей - «лорды» желают лицезреть губернатора и его дочку.
        Голос одноглазого не располагал к общению, и Хендрикс, прикусив язык, молча выполнил приказ. Держа наготове заряженные пистолеты, Хэлси и паж капитана переступили порог часовни, окликнули мистера и мисс Моррис, а когда те отозвались, велели им немедленно выходить.
        - Зачем? - насторожился сэр Генри; сердце его сжалось в предчувствии беды, а дрожь в коленках стала такой сильной, что мешала передвигаться.
        - Пошевеливайтесь! - повысил голос боцман, недовольный медлительностью губернатора. - Да не бойтесь, черт вас побери. Время топить пленных еще не пришло.
        Свет факела выхватил из мрака испуганные лица губернатора и его дочери.
        - Следуйте за юнгой, - приказал им боцман. - Я пойду следом.
        - Куда вы нас ведете? - прошептала мисс Моррис, вцепившись в локоть отца. - Ваш капитан обещал нам жизнь и свободу.
        - Всему свое время, мисс. Сначала надо уплатить по счетам.
        - О чем вы? - не поняла Кэрол, с опаской озираясь на страшную физиономию одноглазого разбойника.
        Испытывая необъяснимую радость оттого, что ему, безродному бродяге, удалось с помощью уклончивых ответов посеять тревогу в душах благородных пленников, Хэлси посоветовал обоим запастись терпением и молча следовать «туда, где все объяснят». Отец и дочь вняли совету боцмана и до прихода в столовую не проронили больше ни слова.
        Появление пленников было встречено «лордами» грубыми замечаниями, в которых язвительность и ирония соединялись с откровенными оскорблениями, и всё это сэр Генри вынужден был покорно снести несмотря на гнев, буквально душивший его изнутри. Кэрол, напротив, в силу своей молодости и импульсивности оказалась менее осмотрительной и сдержанной. В ответ на насмешки она запальчиво воскликнула:
        - Стыдитесь, вы, подлые люди! Это позорно - насмехаться над беззащитными пленными!
        Сэр Генри, испуганно взглянув на дочь, сделал предостерегающий жест рукой.
        - Ого, барышня умеет дерзить, - покачал лысой головой Пол Янг. - Однако, заметьте, раздражение ей так же к лицу, как и смирение!
        Квартирмейстер, выросший в семье, где власть отца-деспота была абсолютной, а положение матери - бесправным и униженным, не разделял восторгов лекаря. Сдвинув брови, он рассержено проворчал:
        - А не укоротить ли ей язык? До тех пор, пока женщину ни о чем не спрашивают, она должна молчать!
        - Остынь, Дик, - вмешался в разговор капитан, - а то барышня решит, что ты в нашей компании самый грозный.
        Штурман и лекарь игриво подмигнули друг другу. Соперничество между капитаном и первым помощником, по всей видимости, их сильно забавляло.
        - В твоих словах слишком много яда, - повернулся к Брэдли квартирмейстер, - и слишком мало доброжелательности.
        - Обидчивость более приличествует юным девицам, чем взрослым мужчинам, - парировал капитан. - Держи свои чувства на привязи, старина.
        - Довольно, джентльмены, - проворчал Хилтон, опасавшийся, как бы разгоравшаяся словесная дуэль не переросла в пистолетную. - Не забывайте, что у нас есть более важные дела.
        Брэдли пожал плечами, молча доцедил вино, оставшееся на дне его чаши, и буркнул:
        - Я только хотел напомнить, что, согласно нашим правилам, мы не должны причинять вред пленникам, сдавшимся добровольно.
        - Ты горазд делать проповеди, Билли, - отпустил последнюю колкость квартирмейстер. - Если бы твои родители не поторопились отдать тебя вербовщикам королевского флота, ты мог бы стать добрым капелланом.
        - Если бы наша команда больше нуждалась в проповеднике, чем в капитане, я не отказался бы от должности капеллана, - ответил Брэдли. - К сожалению, у пиратов нет иного кумира, кроме денег, и нет иного спасителя, кроме их оружия.
        По знаку капитана сэр Генри и мисс Моррис уселись за стол, и им было позволено немного перекусить. Затем разговор принял чисто деловой характер.
        - Ваше превосходительство, сегодня днем вы поклялись выполнить все наши требования. - Брэдли начал издалека, чтобы дать пленнику возможность успокоиться и собраться с мыслями. - Это так?
        - Да, капитан.
        - Часть из них вы уже выполнили. Благодаря вашим стараниям гарнизон сдался без боя, что позволило сохранить жизнь всем обитателям Форт-Джорджа. Осталось уточнить, какие еще требования вам надлежит выполнить в ближайшее время.
        - О характере этих требований нетрудно догадаться, капитан, - осторожно промолвил губернатор. - Впрочем, продолжайте, я перебил вас…
        - Так вот, посовещавшись, мы решили, что, помимо той добычи, которая будет здесь найдена, вы должны уплатить нам выкуп за сохранность крепости, за свободу ее обитателей, а также за вас и вашу дочь.
        - Разве добыча, которую вы возьмете в Форт-Джордже, не является сама по себе выкупом за крепость и ее обитателей? - спросил сэр Генри.
        - Боюсь, ее размеры могут оказаться слишком мизерными, чтобы окупить тот риск, которому мои люди подвергались в этом предприятии.

«Вас никто не принуждал идти на этот риск», - хотел было сказать губернатор, но передумал.
        - На какую же сумму вы рассчитываете, капитан?
        - Сохранность форта и его артиллерии обойдется вам в десять тысяч фунтов стерлингов. Кроме того, за свободу обитателей крепости вам придется выложить еще десять тысяч. Наконец, за вас и вашу дочь мы требуем…
        - Двадцать тысяч и не шиллингом[Шиллинг - английская счетно-денежная единица. 1 шиллинг равнялся 12 пенсам.] меньше! - встрял в разговор квартирмейстер.
        - Двадцать тысяч? - сэр Генри не поверил своим ушам. - Двадцать тысяч фунтов? Вы в своем уме? Откуда у меня такие деньги?! Обыщите весь форт, проверьте все мои бухгалтерские книги - вы нигде не найдете и половины этой суммы. Уверяю вас, Форт-Джордж - не Лондонский банк. То, что вы требуете, не может быть выполнено… Двадцать тысяч за меня и Кэрол! Невероятно!
        - И еще двадцать тысяч - за крепость и ее обитателей, - жестким тоном напомнил губернатору Тейлор.
        - Да вы смеетесь, господа, - казалось, возмущению сэра Генри нет предела. - Кэрол, ты слышала?
        - Неужели ваша жизнь и жизнь вашей дочери не стоят этих жалких денег? - покачал головой Пит Хилтон. - Ну, вы и скряга, сэр.
        - Милейший, - вспыхнул губернатор, задетый за живое, - я не пожалел бы за освобождение моей дочери и ста тысяч фунтов, если бы они у меня были… Кстати, вы знаете, что такое двадцать тысяч? Вы когда-нибудь видели такие деньги?
        - Расскажите, расскажите, я с удовольствием послушаю вас, - усмехнулся штурман.
        - За двадцать тысяч я бы мог снарядить эскадру из пяти военных судов, - заявил сэр Генри, - и этого вполне хватило бы, чтобы защитить вверенную мне колонию от посягательств таких субъектов, как вы…
        - Каких таких субъектов? - взвился квартирмейстер, грохнув кулаком по столу.
        От этого дикого крика и стука все невольно вздрогнули, а сэр Генри осекся и, испуганно моргая, застыл с полуоткрытым ртом.
        - Каких таких субъектов? - набычившись, повторил свой вопрос Тейлор.
        - Таких, как мы, - со спокойной улыбкой ответил за губернатора капитан Брэдли. - Ты что, стал туг на ухо, Дик?
        Из глотки квартирмейстера вырвался звук, напоминающий стон раненой гиены.
        - Хватит надо мной насмехаться, - взвизгнул он, хватаясь за пистолет. - Всякому терпению бывает предел!
        - Беспредельна лишь глупость, - кивнул капитан, отодвигая от себя миску с куриными костями.
        То, что должно было случиться в следующий момент, не являлось секретом для компаньонов Брэдли и Тейлора. Наверно, поэтому их действия оказались более стремительными, чем можно было ожидать от людей, весь вечер «нагружавшихся» пуншем и ромом. Едва квартирмейстер сделал попытку извлечь из-за пояса пистолет, как они гурьбой навалились на него с разных сторон и, изрыгая проклятия, заставили его оставить оружие там, где оно находилось.
        Кэрол, с ужасом наблюдавшая за этой дикой сценой, больше всего поразило не бешенство Тейлора и даже не дружное вмешательство в конфликт трех других разбойников, а поведение капитана. Он со спокойным видом продолжал сидеть на прежнем месте, словно смертельная угроза, только что исходившая от квартирмейстера, касалось не его, а кого-то другого. Могла ли она знать, что эта невозмутимость, эта нарочитая бесстрастность пиратского лидера объяснялась не столько исключительным мужеством Билли Брэдли, сколько многолетней привычкой. Да, капитан успел привыкнуть к подобного рода вспышкам ярости, которые время от времени охватывали окружавших его психопатов, и перестал реагировать на них - по крайней мере, внешне. Он знал, что, подобно пороху, они затухают так же быстро, как воспламеняются, а шум - обычный спутник этих вспышек - мог испугать кого угодно, только не скитальца морей, давно породнившегося с ревом стихии и грохотом пушек.
        Когда Тейлор успокоился и все, кто любезно помог ему в этом, вернулись на свои места, прерванный разговор возобновился, причем, к удивлению Кэрол, на протяжении всего вечера в отношениях между капитаном и квартирмейстером не чувствовалось никакой натянутости или, тем более, враждебности.
        - Итак, сэр Генри, вы отказываетесь уплатить нам требуемую сумму? - спросил Брэдли, глядя на губернатора исподлобья.
        - Я не отказываюсь, - ответил тот мягко, - я лишь прошу вас трезво рассудить и понять, что у меня нет таких денег. Если вы не верите мне, давайте пригласим сюда купцов компании и бухгалтера, они покажут вам всю документацию, и из нее будет видно, что на сегодняшний день в форте хранится товаров, золотого песка и наличных денег максимум на пятнадцать тысяч.
        - Охотно верю, - промолвил капитан, но… мы ведь взрослые люди и отлично понимаем, что к чему. Если бы купцы добросовестно фиксировали в бухгалтерских книгах все те суммы, которые проходят через их руки, торговля давно утратила бы для них свою прибыльность и привлекательность. Наверняка и в Форт-Джордже хранится гораздо больше ценностей, чем учтено в ваших бумагах. Или я не прав?
        - Я не могу поручиться за добросовестность всех моих подчиненных, - ответил губернатор уклончиво. - Возможно, что кто-то из них действительно утаил часть денег и товаров, причитающихся компании. Однако мне трудно судить, какова ценность всего того, что не учтено нашим бухгалтером.
        - По предварительным оценкам, - сказал Тейлор, - вещи и товары, которые мы обнаружили сегодня в жилых помещениях и на складах, тянут тысячи на две - три, но наличными деньгами взято лишь около восьмисот фунтов.
        - Мне думается, джентльмены, мы слегка отклонились от курса, - заявил штурман. - Сколько денег найдено в форте и сколько еще будет найдено в нем завтра - это ли главное? Мы только что назвали сэру Генри размер выкупа, который он должен заплатить нам за себя и мисс Моррис. Теперь его превосходительству надо внятно ответить, когда он сможет передать нам искомые двадцать тысяч фунтов.
        Съежившись под пристальными взглядами пиратов, сэр Генри нетвердо ответил:
        - Деньги и драгоценности, которыми я располагаю, в совокупности могут составить сумму в десять тысяч фунтов. Этого достаточно, чтобы выкупить жизнь и свободу мисс Моррис. Что касается меня, то… мою жизнь мне выкупить нечем. - Сделав паузу, сэр Генри обреченно добавил: - Можете взять ее.
        - Отец! - с жаром воскликнула Кэрол, пораженная услышанным. - Что вы говорите? Не смейте так говорить! Слышите? Они не посмеют… Зачем им ваша жизнь?
        - В самом деле, - холодно усмехнулся квартирмейстер. - Лучше мы возьмем жизнь дочери, а ее благородный папаша пускай живет и здравствует да накапливает денежки.
        Жестокий смысл слов, произнесенных Диком Тейлором, не сразу дошел до сознания сэра Генри. Когда же он понял замысел разбойников, глаза его затуманились, затылок и плечи покрылись мурашками, и он, пошатнувшись, вцепился в край стола.
        - Нет, - из горла губернатора вырвался сдавленный стон, - нет, десять тысяч - выкуп за Кэрол! Я бы дал больше… Я бы дал и за себя, но здесь, на острове, у меня нет двадцати тысяч…
        - А ваш брат, сэр Уильям, разве не смог бы одолжить вам недостающие десять тысяч? - быстро спросил капитан. - Он наверняка любит свою племянницу. Узнав, в каком затруднительном положении она оказалась, разве он откажется раскошелиться?
        Эта неожиданная подсказка, казалось, придала сэру Генри дополнительные силы. Глаза его оживились, и в них засветилась слабая искорка надежды.
        - Вы правы, капитан. Мой брат не поскупится, он очень богат и поможет нам. Надо лишь скорее сообщить ему ваши требования, и он незамедлительно пришлет сюда корабль с деньгами.
        - А может, целую эскадру? - проворчал Бен Хэлси, недоверчиво поглядывая на губернатора и его дочь.
        - Идея стоит того, чтобы над ней подумать, - высказал свое мнение штурман.
        - Время - деньги, - жестко возразил Тейлор. - Мы потеряем слишком много времени. И еще не известно, захочет ли губернатор Принцессы отдать нам такую крупную сумму денег. В конце концов, речь ведь идет не о его жизни…
        - Он не поскупится, - убежденно заявил сэр Генри. - Я дам ему слово вернуть деньги в кратчайший срок.
        - Любопытно, - сказал Пол Янг. - Откуда же они у вас возьмутся, сэр? Судя по вашим заверениям, вы не располагаете столь значительными средствами.
        Сэр Генри на секунду стушевался, но тут же нашелся, что ответить.
        - Видите ли, в Англии у меня имеются поместье и кое-какие сбережения.
        - Англия далеко, - поморщился лекарь, - и проверить истинность ваших слов нет никакой возможности. Но даже если вы не лжете, нам нет дела до вашего имущества, оставшегося на другом конце света. Нас больше интересует то, что находится здесь.
        - Хорошо, - согласился сэр Генри. - Тогда почему вы отказываетесь послать курьера к сэру Уильяму?
        - Зачем тревожить его раньше времени? - с многозначительным видом промолвил квартирмейстер. - Дойдет очередь и до губернатора Принцессы. Вы лучше скажите, что за таинственный корабль должен прийти в эти воды из Англии?
        - Таинственный корабль? - Сэр Генри попытался изобразить на своем лице удивление, но справился с этой актерской задачей не самым лучшим образом. - Что еще за корабль?
        - О нем сообщили нам покойный капитан Мерш и кое-кто из его команды, - сказал Тейлор, нервно барабаня пальцами по столу. - Он должен прибыть на Принцессу в ближайшее время. Вы наверняка знаете, что это за корабль и что он везет.

«Им известно о корабле, - с беспокойством подумал сэр Генри, - им известно, что мы ждем его… Но они не должны узнать, что везет он в своих трюмах…».
        Пауза затягивалась, а губернатор все никак не мог собраться с мыслями и решить, какой ответ дать пиратам. Последние тоже молчали.
        - Я не пойму, - наконец промолвил сэр Генри, - о каком корабле идет речь? На Принцессу, как и на Генриетту, постоянно приходят суда компании. Они привозят с собой кое-какие товары из Европы, а также деньги, потом покупают рабов, золото, слоновую кость и уходят. Какая тут может быть тайна?
        - Действительно, какая? - сощурился капитан. - Этот вопрос занимает нас с тех пор, как мы захватили «Провиденс» и ту корреспонденцию, которую он вез. Помните, сэр, я передал вам шкатулку от вашего брата?
        - Конечно, - кивнул сэр Генри.
        Он вдруг понял, что вопрос был не случайным, что пираты переходят к главному - к тому, ради чего, собственно, он и его дочь были приведены в столь поздний час в столовую.
        - Вы ознакомились со всеми бумагами, которые находились в ней? - взгляд Билли Брэдли буквально буравил губернатора.
        - Да, капитан, со всеми.
        - Со всеми без исключения?
        - Разумеется.
        - Отлично, - Брэдли закусил верхнюю губу и, помолчав, спросил напрямик: - Так о чем же идет речь в шифрованной записке, которую сэр Уильям прислал вам?

«Проклятье! - подумал в сердцах сэр Генри. - Они пронюхали и об этом…».
        - Записке? В шифрованной записке? - переспросил он.
        - Только не надо уверять нас, будто вы не знаете, о чем идет речь! - предупредил губернатора боцман Хэлси. - За подобные уловки капитан Мерш поплатился головой.
        - Секретное письмо было обнаружено нами в тайнике, который имеется в шкатулке, - добавил Брэдли, извлекая из кармана алого шелкового кафтана аккуратно сложенный лист бумаги. - О чем говорится в этом письме?
        Сэр Генри потер ладонью лоб и неопределенно пожал плечами.
        - Ей-богу, джентльмены, до меня никак не дойдет, о чем вы говорите? Что за секретное письмо? Где вы его нашли?
        - Флетчер! - крикнул капитан, подзывая юнгу. - Шкатулку сюда!
        Боб Флетчер живо выскочил за дверь, и, пока он отсутствовал, Брэдли властно отчеканил:
        - Господин губернатор, соберитесь с мыслями и не пытайтесь выкручиваться. Мы не те люди, которых можно водить за нос. Запомните - «ключ» к шифру может стать тем выкупом, который вы пока не в состоянии заплатить за мисс Моррис.
        Сэр Генри не нашелся, что ответить, и молча ждал, когда вернется юнга.
        Наконец шкатулка с инициалами губернатора Принцессы была поставлена на стол, и Пол Янг показал сэру Генри тайник, в котором ранее хранилось секретное письмо.
        - Надеюсь, вы не станете отрицать свою осведомленность относительно этого тайника? - спросил капитан, внимательно изучая осунувшееся лицо губернатора. - Вы молчите, и ваше молчание красноречивее любых ваших слов, сэр. В самом деле, кому, как не вам, могло быть адресовано это секретное письмо! Я не сомневаюсь, что вы успели ознакомиться с его содержанием и готовы отдать нам весь форт со всеми потрохами, лишь бы мы не узнали, о чем говориться в этом послании. Но вот вопрос: стоит ли тайна, заключенная в этом клочке бумаги, жизни вашей дочери?
        Последние слова загнали сэра Генри в угол. Тянуть время и изворачиваться было бессмысленно. Не в силах сдержать слезы, он вдруг затрясся, наклонил голову на руки и еле слышно выдавил из себя:
        - Это конец… конец всему…
        - Отец, - мисс Моррис тоже была близка к тому, чтобы разрыдаться, - что с вами? Вам плохо, отец?
        - Его превосходительство расстроились, - изрек Пол Янг. - Флетчер, налей ему чего-нибудь…
        Губернатор взял себя в руки и обрел способность говорить лишь после того, как осушил целую кружку рома.
        - Джентльмены, - начал он загробным голосом, - то, о чем говориться в этом письме, должны были знать только губернаторы Королевской Африканской компании. Если я передам вам шифровальную азбуку, вы сможете овладеть тайной, разглашение которой будет стоить мне не только должности, но и самой жизни… Но что значит моя жизнь теперь, когда под угрозой оказалась жизнь и честь моей дочери. Я готов раскрыть тайну этой записки. Готовы ли вы, в таком случае, освободить мою дочь и гарантировать ее неприкосновенность?
        - Это будет зависеть от ценности информации, содержащейся в секретном послании, - ответил Брэдли. - Если она сулит нам выгоду, мы освободим мисс Моррис и позаботимся о том, чтобы ни один волос не упал с ее головы.
        - Но если окажется, что это письмо ничего не стоит, - добавил квартирмейстер, - пеняйте на себя.
        - Надеюсь, что тайна, о которой вы узнаете, послужит лучшим выкупом за мою дочь, - заявил сэр Генри.
        - Где же «ключ», черт возьми?! - в нетерпении воскликнул штурман. - Пора принести его и открыть этот секрет!



        Глава 4. Побег губернатора

        Сэр Генри и мисс Моррис, сопровождаемые капитаном, юнгой и офицерами пиратского фрегата, прошли в тот самый кабинет, где разыгрался первый акт уже известной читателю драмы. Осмотревшись по сторонам, юнга поставил на шкаф с книгами массивный канделябр и отошел к окну; Брэдли присел на край письменного стола, а лекарь, боцман и штурман развалились в плетеных креслах. Затем Дик Тейлор велел Кэрол стать у стены, и внимание разбойников всецело переключилось на сэра Генри.
        Губернатор попросил у капитана разрешения закурить трубку. Когда его просьба была удовлетворена, он с усталым видом приблизился к глобусу, медленно покрутил его против часовой стрелки и с силой нажал на белую перламутровую кнопку, находившуюся на полюсе. Сработала потайная пружина, и пираты, внимательно следившие за всеми действиями сэра Генри, вдруг с удивлением увидели, как Северная Америка стала проваливаться в глубь земного шара.
        Губернатор сунул руку в образовавшийся проем и вынул из недр глобуса небольшой свиток бумаги. Это и был «ключ» к шифру.
        Пираты повскакивали со своих мест и столпились вокруг сэра Генри.
        - Шифровальная азбука, - промолвил тот, разворачивая свиток.
        Дик Тейлор выхватил листок из рук губернатора и, сгорая от любопытства, подошел поближе к свету; все прочие пираты последовали за ним. Возбуждение их было столь сильным, что никто из них не заметил, как сэр Генри твердо взял Кэрол за руку и увлек ее к противоположной стене - той самой, на которой когда-то висели рапиры и в которой имелась едва заметная потайная дверь.
        Что же увидели пираты на листке, извлеченном из глобуса? В верхней части его было написано: «Его превосходительству сэру Генри Моррису». Ниже размещалась шифровальная азбука, имевшая следующий вид:


+=====
| А гд | Б жм | В зи | Г ли | Д ф | Е ше |
+=====
| Ж оя | З ав | И бь | К су | Л тх | М яр |
+=====
| Н эю | О е | П вы | Р цн | С по | Т шж |
+=====
| У бе | Ф бу | Х ал | Ц ка | Ч юэ | Ш зу |
+=====
| Щ ид | Ы э | Ь хо | Э щу | Ю би | Я на |
        На обороте листа была пометка:



«Передал его величества курьер Стивен Фокс января в 21-й день 1717 г.».

        - Всё ясно, - с нескрываемой радостью промолвил капитан, разворачивая секретное письмо. - Смотрите… Здесь в первой строке написано: «лиеповыефбьэю либежмшецнэюгдшжецн». Что это означает? Подставляем на место букв «ли» букву «г», на место буквы «е» букву «о» и так далее… Что получается?
        - Го-с-по-дин, - медленно прочитал Пол Янг, - гу-бер-на-тор…
        - Господин губернатор! - восторженно закричал юнга, высовываясь из-за плеча Билли Брэдли и буквально пожирая записку горящими глазами.
        - Давайте сразу записывать, - предложил штурман. - Где здесь чернильный прибор?
        Пираты повернулись к столу и… И мигом забыли о пере и чернилах!
        - Проклятье! - прошипел Дик Тейлор, еще не вполне понимая, что случилось. - Где они?
        Одного беглого взгляда вокруг было достаточно, чтобы понять - сэр Генри и мисс Моррис исчезли.
        - Бежали! - выдохнул боцман, хватаясь за саблю.
        В ту же секунду квартирмейстер сорвался с места и устремился в коридор, по которому они пришли в кабинет из столовой; одновременно боцман и юнга бросились к другой двери, за которой лежал путь в караульное помещение. Послышались отдаленные возгласы, бряцанье оружия, топот ног и хлопанье дверей. Вскоре, однако, квартирмейстер, боцман и юнга вернулись назад - разгоряченные и злые, они тяжело дышали, нервно жестикулировали, а Хэлси, к тому же, беспрерывно сплевывал себе под ноги.
        - Часовые не видели их! - прохрипел Дик Тейлор, до хруста в суставах сжимая кулаки.
        - Они испарились! - с жаром добавил боцман.
        - Я велел караульным обыскать весь форт, - продолжал квартирмейстер, - а заодно допросить пленных. Видит бог, здесь есть потайные ходы, и надо узнать, куда они ведут.
        - Взгляните-ка сюда, - окликнул компаньонов штурман, указывая на дверь, очертания которой едва просматривались на стене с изображением морского боя. - Днем мы не обратили на нее внимания…
        - Клянусь головой создателя, они - там! - убежденно заявил капитан.
        Боцман, опередив остальных, живо подскочил к указанной двери и страшным ударом плеча вышиб ее - да так, что сам не удержался на ногах и провалился вслед за ней в зияющую пасть мрака.
        - Смерть и дьявол! - донеслись из-за двери его причитания. - Кто-нибудь! Огня!
        Боб Флетчер, схватив канделябр, поспешил на вопли боцмана, и все, кто находился в это время в кабинете, последовали за ним.
        За сломанной дверью оказалась убогая каморка с низким потолком, принадлежавшая, судя по обстановке, кому-то из слуг губернатора. Дрожащий свет свечей выхватил из темноты циновку и деревянное изголовье, служившее вместо подушки, а также корзины с черными глиняными горшками, тыквенный сосуд с водой и связку сушеных корней маниока.
        - Здесь никого нет, - разочарованно проворчал квартирмейстер, помогая боцману встать на ноги.
        - Но есть еще один выход, - сказал штурман, приблизившись к небольшой грубо сколоченной двери.
        Дверь была не заперта, так что стоило Хилтону потянуть ее на себя, как она с тихим скрипом открылась. За дверью блеснул свет, и спустя несколько секунд пираты вышли в узкий сырой коридор, тянувшийся к покоям губернатора и его дочери. Навстречу им устремился Джо Хьюз. В одной руке он держал палаш, в другой - факел.
        - Ну, что? - обратился к нему Дик Тейлор.
        - Я осмотрел все коридоры в этой части крепости и поднимался на бастион - их нет, - ответил Хьюз.
        - Что за чертовщина! - квартирмейстер готов был разнести весь форт в пух и прах. - Не могли же они провалиться сквозь землю?
        Он не подозревал, насколько был близок к истине. Однако фраза, оброненная им в порыве досады, подтолкнула капитана к разгадке случившегося.
        - Почему бы и нет? - промолвил он с задумчивым видом. - Флетчер, ступай за мной, посветишь мне.
        Вернувшись в каморку, Брэдли обшарил глазами каменные плиты пола и в самом углу заметил на одной из плит металлическое кольцо.
        - Люк? - воскликнул юнга.
        - Сейчас проверим, - деловито произнес капитан.
        Ухватившись за кольцо, он без видимого усилия приподнял каменную плиту, и глазам разбойников, столпившихся за его спиной, предстал черный проем.
        - Что там? - напрягая зрение, спросил квартирмейстер.
        - Погреб, - ответил капитан.
        - Факел сюда! - приказал квартирмейстер Хьюзу. - Живее!
        Став на колени, он наклонился к проему и попытался осветить подземелье, но ничего не увидел, кроме ведущей вниз деревянной лестницы.
        - Эй! - крикнул Тейлор. - Сэр Генри! Вы здесь? Советую вам откликнуться, иначе вы дорого заплатите нам за это ночное приключение.
        Квартирмейстер умолк и прислушался. Снизу не доносилось ни звука.
        - Ваше превосходительство, - в голосе Тейлора послышались сварливые бабские нотки, - не вынуждайте меня спускаться. Уверяю вас, если я это сделаю, мой визит весьма пагубно отразится на вашем самочувствии.
        - Сэр Генри, - счел нужным подать голос и Билли Брэдли, - подумайте о вашей дочери. К чему эти детские игры в кошки-мышки? Все, что могли, вы для нас уже сделали. Мы обещали вам жизнь и свободу - на что же вы надеетесь теперь?
        Внизу по-прежнему было тихо.
        - Видимо, там нет никого, - без особой уверенности предположил Пол Янг.
        - Это мы сейчас проверим, - с решительным видом заявил квартирмейстер.
        Вынув из-за пояса кинжал, он сунул его в зубы и, держа в левой руке факел, начал спускаться вниз. Следом за ним в погреб полезли боцман, капитан и лекарь. Остальные - штурман, Хьюз и юнга - остались ждать их наверху.
        В погребе пахло плесенью и селитрой. Вдоль стен, сложенных из массивных бурых кирпичей, камней и плит, стояли бочки с надписями «Смола», «Сера», «Уксус»,
«Порох» и «Уголь». Тут же громоздились ящики и мешки со всевозможным хозяйским хламом, лежали две старинные ржавые пушки с гербами португальских королей, а с потолка свисали полусгнившие рыбацкие сети, переплетенные паутиной.
        Тщательно обшарив все уголки и даже заглянув в одну из бочек, пираты вернулись к лестнице.
        - Кроме крыс - никого, - глухим голосом промолвил Бен Хэлси. - Не нравится мне все это. Что-то тут нечисто…
        - Да, нечисто, - поежился лекарь, бросая настороженные взгляды на размытые тени, плясавшие на мешках, бочках и ящиках. - Куда они могли пропасть?
        - Черти их забрали! - огрызнулся квартирмейстер, старавшийся показать остальным, что уж он-то ничего не боится; но его дрожащие руки красноречиво указывали на то, что в данный момент и ему больше всего на свете хотелось побыстрее выбраться из этого мрачного подземелья.
        - Поздно уже, - сказал Брэдли. - Поисками можно будет заняться завтра, а сегодня… Сегодня ограничимся чтением секретного письма. Надеюсь, вы еще не забыли, что
«ключ» от него - в наших руках?
        Пираты охотно согласились с мнением капитана и, не теряя времени, один за другим полезли из погреба наверх.
        Что же случилось с губернатором Моррисом и его дочерью? Куда столь таинственным образом они исчезли?
        Воспользовавшись тем, что разбойники увлеклись созерцанием шифровальной азбуки и на какое-то время забыли о своих пленниках, сэр Генри осторожно приоткрыл дверь, соединявшую его кабинет с каморкой негритенка Патрика, и увлек туда Кэрол. Затем, мягко закрыв дверь на засов, он с помощью курительной трубки зажег фитиль фонаря, висевшего по левую сторону от входа, снял его с крюка и передал в руки дочери.
        - Посвети здесь, в углу, - прошептал он, отодвигая ногой связку сухих корней маниока. - Так, хорошо…
        В этот момент до слуха их донеслись крики разбойников, которые могли означать лишь одно - их исчезновение, наконец, обнаружено.
        - Боже, что с нами будет? - со страхом промолвила Кэрол.
        - Мы уйдем отсюда подземным ходом, - ответил сэр Генри, открывая люк. - Быстрее спускайся вниз.
        - Мне страшно…
        - Делай, что я говорю.
        Тяжело вздохнув и перекрестившись, Кэрол подобрала подол юбки и послушно полезла в погреб. Отец отправился за ней следом, не забыв, однако, задвинуть над головой крышку люка.
        В погребе они провели ровно столько времени, сколько понадобилось сэру Генри для снаряжения в дорогу: отыскав запасные фитили для фонаря, компас и складной испанский нож, он сунул их в потертый солдатский ранец, потом подбежал к полупустой бочке с надписью «Сера», кряхтя, отодвинул ее от стены и начал обстукивать неровную кирпичную кладку рукояткой ножа. Уловив характерный глухой звук, он вынул из стены один из кирпичей и просунул руку в образовавшийся проем. Кэрол, подняв фонарь, с немым изумлением следила за странными действиями отца.
        Нащупав лишь одному ему известный рычаг, сэр Генри напрягся и потянул его на себя. За стеной послышался приглушенный шум механизмов, потом в двух шагах от беглецов, повинуясь какой-то скрытой силе, вдруг ожила и поплыла в сторону массивная каменная плита.
        - Хвала инженерам, сотворившим это чудо, - пробормотал губернатор, вытирая пятерню о рукав кафтана; повернувшись к дочери, он ободряюще улыбнулся ей. - О подземном ходе в крепости знали только два человека - я и лейтенант Мэтьюз. Поскольку лейтенант отошел в иной мир, тайна этого хода отныне никому не известна… Никому, кроме нас с тобой. Теперь положимся на мою память. Если она не подведет, мы сумеем по пещерным лабиринтам выбраться на берег моря.
        Сэр Генри вернул вынутый им кирпич на прежнее место, бросил за спину ранец и, взяв из рук Кэрол фонарь, первым шагнул в черный зев подземного коридора. Дочь его последовала за ним.
        Пройдя несколько шагов, губернатор остановился возле воронкообразного углубления в стене, повернул ключ, торчавший в глубине воронки, и каменная плита, сдвинувшись с места, надежно закрыла вход в подземелье.
        - Теперь крепко держись за меня, - посоветовал сэр Генри дочери, - через сорок футов будет поворот и дорога пойдет вниз, в глубь земли.
        Время текло незаметно. Осторожно перебираясь через нагромождения обвалившихся глыб породы, беглецы продвигались вперед по извилистому туннелю - он то расширялся, то вновь сужался, - пока не попали в огромный пещерный зал, поражавший изобилием натечных драпировок. Его куполообразный потолок был украшен белыми арагонитовыми[Арагонит - минерал класса карбонатов. Встречается бесцветный, белый, серый, фиолетовый до черного.] образованиями в виде диковинных цветов, кораллов, гроздьев, ежей, змееобразных сплетений и водорослей. Сталактиты[Сталактиты - затвердевшие массы извести, спускающиеся с потолка некоторых пещер наподобие больших сосулек.] со сферическими основаниями имели оранжевый оттенок, а пустотелые гейзерные сталагмиты[Сталагмиты - известковые конусы, поднимающиеся с пола пещеры вверх, навстречу сталактитам.] фонтанировали минеральной водой. Несмотря на физическую усталость и нервное перенапряжение, Кэрол не могла не восхититься сказочной красотой этого подземного царства.
        - Отец, как вы могли столько времени утаивать от меня это чудо? - спросила она, изумленно озираясь по сторонам.
        - О чем ты? - рассеянно переспросил сэр Генри, тщетно пытавшийся среди множества коридоров, вливавшихся в эту пещеру, отыскать тот единственный, по которому они могли бы добраться до грота на морском берегу.
        - Разве вы не видите, какое здесь великолепие? Посмотрите сюда, на эти кристаллы! Они напоминают водопад.
        - Водопад? Э, постой, я вижу следы копоти от факелов! Значит, мы на правильном пути!
        Фонарь высветил узкий тоннель шириной футов девять и высотой футов пятнадцать. Свод его представлял собой идеальную арку. Тоннель уходил круто вниз, так что Кэрол пришлось покрепче вцепиться в руку отца, чтобы не потерять равновесие.
        На смену ярким краскам пещерного зала вскоре пришли серые тона покрытых влагой и мхами стен. Послышались какие-то невнятные шорохи и звуки, напоминавшие урчание воды. «Зловещее место», - невольно содрогнулась Кэрол. Настроение ее испортилось, и в отяжелевшую голову начали лезть дурные мысли.
        - Говорите о чем-нибудь, - наконец, попросила она отца. - Эта тишина угнетает…
        - Потерпи немного.
        Кэрол споткнулась о камень и с шумом вздохнула.
        - Долго нам еще идти?
        - Не стони… Слышишь?
        Сэр Генри остановился, склонив голову на бок.
        - Что? - Кэрол напрягла слух. - Кто-то пищит? Это мыши?
        - Это летучие мыши. По всей видимости, скоро покажется грот.
        - Фу… А они не набросятся на нас?
        - Нет.
        Через некоторое время беглецы достигли еще одного зала пещеры: с потолка его свешивались массивные сталактиты, одетые арагонитовыми кристаллами. Последние отражались в небольшом озере, из которого вытекал бойкий серебристый ручей. Извиваясь, как змея, он исчезал за выступом известняковой скалы.
        Как только наши герои спустились к озеру, над головами их послышалось угрожающее трепыхание крыльев - это стая летучих мышей, щелкая зубами, слетела с насиженного места. Кэрол инстинктивно пригнулась, а сэр Генри, воскликнув: «Ах, канальи!», - сбросил с плеча ранец и отчаянно замахал рукой. Летучие мыши, напуганные светом, кажется, вовсе не собирались кого-либо трогать. Словно ведьмы в широких плащах, они проносились мимо, но тут одна из них зацепилась за руку его превосходительства и, извернувшись, вцепилась зубами в его палец. Сэр Генри замычал от боли и, приплясывая, попытался стряхнуть с руки чужеродное тело. Однако хватка у летучей мыши оказалась бульдожьей, и ему не оставалось ничего иного, как попросту придушить ее каблуком сапога.
        - Больно? - с участием спросила Кэрол.
        - Ерунда, - отмахнулся сэр Генри, замазывая рану слюной. - Разве это укус? Помнишь, в Гамбии меня укусила обезьяна?
        - Что-то не припомню. Где это случилось?
        - Во владениях короля Барра… Ты тогда совсем еще деткой была.
        Осмотревшись по сторонам, сэр Генри заметил узкую расщелину, возле которой громоздилась куча камней, и направился к ней.
        - До утра расположимся здесь, - сказал он, ставя фонарь на причудливый сталагмит, внешне похожий на пагоду.
        - Как же мы узнаем, когда наступит утро? - губы Кэрол тронула грустная усмешка.
        - За той скалой, где скрывается ручей, находится выход из пещеры, - последовал ответ. - На заре дневной свет просочится сюда, и мы увидим его тусклый отсвет.
        Будучи человеком аккуратным и практичным, сэр Генри не тратил время даром. Он сложил из трех гладких увесистых камней очаг, чтобы было, где готовить пищу, затем выволок из расщелины сундук и, откинув крышку, с хитрым прищуром посмотрел на дочь.
        - Откуда это? - спросила она.
        - Откуда? Узнаешь чуть позже. А пока вот что: я буду разводить костер, а ты приготовь постели для ночлега. Здесь, в сундуке, есть несколько теплых одеял, плащи и львиная шкура.
        Из той же расщелины губернатор вытащил ящик с горохом и рисом, а также охапку дров, обмотанную промасленным отрезом парусины, и когда очаг был разведен, отец и дочь устроились возле него на ночлег. У них был трудный день, и оба, находясь в состоянии крайнего изнеможения, долго ворочались с боку на бок.
        - Никак не могу уснуть, - наконец проворчал сэр Генри, видя, что и дочери не спится. - В голову лезет всякое…
        - Как вы думаете, нас здесь не найдут? - тихо спросила Кэрол.
        - Я же тебе говорил, что о пещере в крепости знал лишь лейтенант Мэтьюз, упокой господь его душу.
        - А откуда вам стало известно о ней?
        - От французов. Когда шевалье дю Россе сдавал нам это укрепление, он раскрыл немало тайн, доставшихся ему по наследству от прежних хозяев Форт-Джорджа.
        - В каком году это было?
        - В одна тысяча семьсот третьем. Тебе было тогда всего три… нет, пожалуй, четыре года, и ты жила вместе с мамой в Виргинии.
        - А ты командовал эскадрой?
        - Да нет, я же тебе рассказывал… Я был первым помощником коммодора Уиллера, который захватил этот форт.
        Губернатор помолчал, вспоминая о прошлом, потом вдруг прошептал:
        - Жаль, что они завладели письмом и «ключом» к шифру.
        - Вы о ком? О пиратах?
        - Да, разрази их гром! Если в Англии пронюхают, что я выдал им этот секрет, моей службе придет конец. Ну, а если разбойники, упаси боже, воспользуются этим секретом, компания предъявит мне такие обвинения, что…
        Губернатор не договорил, но по его голосу и искаженным чертам лица Кэрол догадалась, о чем он подумал.
        - Неужели этот секрет имеет столь важное значение?
        - По значимости его можно приравнять к государственной тайне, - ответил сэр Генри.
        - Вы меня пугаете, отец.
        - Просто я хочу, чтобы ты знала, какие последствия для нашей семьи может иметь все то, что произошло сегодня. Многолетние труды, подчиненные одной цели - обеспечить тебе достойное положение в обществе, - оказались напрасными. То, что мы имели здесь, на острове, стало достоянием шайки негодяев. А то, что осталось в других колониях и в Англии, будет описано и конфисковано.
        - И нет никакой надежды выйти из этого тупика?
        - Надежда может появиться лишь в том случае, если разбойникам не удастся овладеть
«Фениксом». Это - корабль из Лондона, который направляется в наши воды.
        - Вы как-то рассказывали о нем, отец. Но я никак не пойму, почему его визит хранится в глубочайшем секрете?
        - Для пиратов это уже не секрет, - с горечью промолвил сэр Генри. - И я, старый осел, сам, своими руками, передал им ключ к его разгадке!
        - Вы раскаиваетесь? - в голосе Кэрол слышалась неприкрытая печаль.
        - Нет, Кэрри. Ну, что ты… Когда приходится выбирать между жизнью дочери и богатством, для меня не существует вопроса, чему отдать предпочтение. В конце концов, деньги - дело наживное. Я готов трудиться до седьмого пота весь остаток дней моих, только бы сделать тебя материально независимой. Однако беда заключается в том, что меня могут лишить этой возможности.
        - А я готова жить в бедности, - вздохнула Кэрол, - лишь бы знать, что вам ничто не угрожает. Я бы работала… Ей-богу, иногда мне кажется, что лучше иметь золотые руки, чем руки в золоте.
        - Вздор! Все несчастья в нашем мире - от бедности…
        - Пока приходится убеждаться в обратном, - возразила дочь. - Разве не погоня за золотом привела сюда этих бродяг? И разве не из-за золота мы вынуждены теперь страдать?
        - Я думаю, само по себе золото тут ни при чем. Разбойники пришли сюда потому, что у них было мало денег. Но когда они станут богатыми, им не за чем будет грабить и убивать других. Все помыслы их будут направлены на то, чтобы сберечь награбленное.
        - Позвольте возразить вам, отец. Человек, однажды преступивший законы не только человеческие, но и божеские, уже никогда не сможет остановиться, - сказала Кэрол. - Он будет мошенничать, грабить и убивать до тех пор, пока смерть не положит конец его безумным страстям.
        Сэр Генри слушал дочь со смешанным чувством восхищения и растерянности. Ему нравилось, что Кэрол стала уже достаточно взрослой и что ее рассуждения отличались последовательностью и независимостью. В то же время он не был уверен, что именно эти качества приличествуют молодой барышне, истинное предназначение которой ему виделось в том, чтобы очаровывать окружающих и дарить близким людям любовь и умиротворяющую нежность своей души.
        - Кстати, отец, вы так и не сказали, что везет сюда корабль из Лондона.
        Это замечание вывело губернатора из состояния задумчивости.
        - Да, да… «Феникс» идет в нашу сторону. Компания сообщила, что его охраняет королевский фрегат «Скарборо». Помимо Пойнт-Гэлли оба судна посетят также наш остров, Кост-Касл, Комменду, Аккру, Аномабо[Комменда - английский форт и фактория на побережье Гвинейского залива, один из центров работорговли. Аккра - гавань на Золотом Берегу, с 1957 года - столица Ганы. Аномабо - английский форт и селение в Западной Африке, один из центров работорговли.] и ряд других мест, и главной их целью будет выплата жалованья солдатам и агентам компании. В общем, этот корабль из Лондона представляет собой плавучую казну, но сколько денег в ней - знает лишь руководство компании. Форт-Джордж должен получить из этой казны десять тысяч фунтов стерлингов. Если пираты ухитрятся овладеть плавучей казной и будет доказано, что виноват в этом я, меня отдадут под суд, решение которого предугадать нетрудно.
        - Неужели вы думаете, что пираты смогут одержать верх над двумя кораблями Его Величества?
        - В открытом бою - вряд ли. Но я боюсь, что они подстроят для них какую-нибудь ловушку. Надеюсь, ты убедилась, что на это они великие мастера.
        - И нельзя никак помешать им?
        - Если бы мы по-прежнему оставались в их руках, - ответил сэр Генри, - они достигли бы желаемого без особого риска. Теперь задача их усложнилась, но не настолько, чтобы они отказались от ее решения.
        - Боже, если бы мы могли предупредить корабли об опасности, которая их здесь подстерегает, - воскликнула Кэрол, - может, это спасло бы вас от суда и бесчестья!
        - Увы, я не знаю, как это сделать, - устало проговорил сэр Генри, закрывая глаза. - Но из любой, даже, казалось бы, безнадежной ситуации, можно найти выход. И мы найдем его…
        Нельзя сказать, что последние слова отца успокоили Кэрол и вселили в нее заряд оптимизма, однако в глубине души она свято верила в существование некой высшей справедливости, которая не могла допустить, чтобы новые несчастья и лишения свалились на их головы.



        Глава 5. Бригантина «Паломница»

        После многочасового полного бейдевинда по синему искрящемуся морю двенадцатипушечная бригантина «Паломница» подошла с юга к гористым берегам Генриетты и легла в дрейф в трех милях от входа в бухту. Капитан Джон Барни, стройный шатен с мягко очерченными чертами лица, серыми глазами и высоким лбом, перевел взгляд с красно-рыжих скал дремавшего острова на стоявшего поблизости первого офицера Джима Флая и пробормотал:
        - Что-то шея чешется… Наверно, к пирушке.
        - Или к побоям, - мрачно пошутил мистер Флай, стиснув потрескавшиеся губы, от чего лицо его, и без того не очень приветливое, приняло жесткое выражение.
        Утратив всякое желание продолжать начатый разговор, капитан рассеянно посмотрел на клочки легких белых облачков, зацепившихся за выступы гор, потом проверил, как выдраена палуба, нагретая горячими лучами солнца и, привычным жестом поправив портупею, направился в каюту; там он надеялся передохнуть, выкурить трубку и дождаться пяти часов, когда немного спадала жара.
        Командование «Паломницей» было доверено Джону Барни известным лондонским судовладельцем и купцом Хэмфри Престоном; последний поручил молодому, но уже успевшему хорошо зарекомендовать себя капитану забрать в Голландии груз полотна и других товаров, пользующихся повышенным спросом в колониях, и доставить его на африканские берега.
        Хотя капитан Барни не раз ходил в воды Западной Африки, ему не случалось посещать Генриетту - остров пользовался репутацией перевалочной базы, где покупали лишь рабов, а Барни и его хозяев интересовали, прежде всего, золотой песок, красное дерево, леопардовые шкуры и слоновые бивни. Но в этом рейсе обстоятельства сложились таким образом, что бригантина, преследуемая двумя французскими корсарами, вынуждена была отклониться от обычного курса и в течение нескольких суток идти по направлению к Генриетте, гавань которой, по утверждениям мистера Флая, была надежно защищена пушками Форт-Джорджа.
        Оторвавшись от преследователей и очутившись вблизи острова, капитан Барни решил нанести визит губернатору Генриетты и запастись в его колонии свежей питьевой водой, дровами и фруктами; в обмен на это он готов был предложить губернатору и офицерам форта хорошие шляпы, чулки и французскую водку.
        Спустившись в каюту, он устроился в гамаке, подвешенном у открытого кормового окна, и, взглянув на карманные золотые часы - их стрелки показывали без четверти три, - задумался над превратностями Фортуны, которая привела его в эти широты и, несмотря на множество опасностей, продолжала незримо оберегать от встреч с коварными силами природы и не менее коварными морскими изгоями.
        Бригантина, словно колыбель, мерно покачивалась на вялой плавной волне, и капитан не заметил, как погрузился в глубокий сон. Он проспал без малого два часа и проснулся от ударов волн в корму и скрипа рангоута; легкий бриз, подувший с моря, благоприятствовал его намерениям достичь входа в бухту, и не воспользоваться им было бы неразумно.
        На закате, когда солнце наполовину погрузилось в море, «Паломница», лавируя, появилась на траверзе Форт-Джорджа. Взяв подзорную трубу, капитан Барни внимательно осмотрел гавань, обратил внимание на фрегат, стоявший недалеко от берега, затем занялся осмотром африканской деревушки и крепости. Убедившись, что над последней полощется флаг с крестом св. Георга, он распорядился войти в бухту и бросить якорь на внешнем рейде.
        Около семи часов, когда море и сушу укрыло черное покрывало тропической ночи, бригантина застыла на спокойной глади залива примерно в полумиле от скал, подпиравших западный бастион форта. Спустя короткое время заливистая дудка боцмана подняла на ноги свободную вахту, и все без исключения матросы заняли свои посты на палубе и на реях. Предстояла обычная обтяжка парусов и тщательная проверка узлов и креплений. Когда же прозвучала команда боцмана: «Делай, что хочешь!», большая часть экипажа спустилась в кубрик, где, укрывшись лохмотьями старых парусов, попыталась уснуть. Другая часть матросов предпочла духоте нижней палубы свежий воздух открытой верхней.
        Джон Барни имел обыкновение ужинать в компании со своими офицерами: штурманом Дэвидом Престоном, приходившимся племянником владельцу бригантины, квартирмейстером Флаем и боцманом Дэниэлом Митчеллом. И в этот вечер они собрались в большой каюте, чтобы отведать стряпню «отбивного адмирала» - горбатого кока, который по случаю прибытия в гавань приготовил для корабельного начальства более аппетитные кушанья, чем обычно. На столе стояли миски с копченым мясом, сыром и коринкой, котел с рисовой кашей, тарелки с жареным тунцом и морским окунем и деревянные кружки с красным вином.
        Капитан ел и пил мало, чего нельзя было сказать о его офицерах. Особенно усердствовал нетерпеливый и импульсивный боцман. Глядя на то, как жадно и поспешно он поглощает пищу, Джон Барни невольно подумал: «Должно быть, малого плохо кормили в детстве…».
        - Не пойму, - сказал вдруг боцман, отрываясь от еды, - почему мы стали так далеко от берега? Я чувствовал бы себя в большей безопасности под стенами форта, чем здесь, на рейде.
        - А кто нам здесь может угрожать? - пожал плечами штурман.
        - Да те же лягушатники, от которых мы неслись под всеми парусами столько дней!
        - Лично я предпочитаю всю ночь болтаться на рейде, чем пытаться на закате дня вползать в незнакомую мне гавань.
        - Вы излишне осторожны, мистер Престон, - высказал свое мнение квартирмейстер. - Я бывал в Форт-Джордже года два тому назад и могу засвидетельствовать: гавань здесь отличная, она глубоководна и удобна для стоянки даже очень крупных судов.
        Штурман, обладавший слабой нервной системой и всегда стремившийся настоять на своем, отреагировал на слова Джима Флая с излишней резкостью.
        - Э, будь вы лоцманом, мистер Флай, я, безусловно, прислушался бы к вашему мнению. Но поскольку в навигации вы смыслите не больше, чем архиепископ, мне нет нужды обращаться к вам за советами. Благодарите бога, что при тех картах, которые имеются в нашем распоряжении, я вообще смог отыскать этот остров там, где он должен был находиться согласно расчетам.
        Квартирмейстер перестал жевать и смерил Престона холодным надменным взглядом. С губ его готово было сорваться оскорбительно замечание, но тут послышались торопливые шаги за дверью, и в каюту вошел вахтенный офицер.
        - Сэр, - обратился он к капитану, - слева по борту слышен плеск воды.
        Джон Барни и его сотрапезники, прихватив свечи и фонари, без промедления поднялись на верхнюю палубу.
        - Кто бы это мог быть? - недоуменно пробормотал боцман, вытягивая длинную шею и всматриваясь в темноту за бортом. - Вы что-нибудь видите, капитан?
        - Не вижу и не слышу… Хотя нет, кажется, едва уловимый шум доносится со стороны берега… Тише… Ну да, это скрип уключин. Наверное, у нас сегодня будут гости.
        - Может, это туземцы, которые хотят обменять свои продукты на водку и раковины каури? - без особой уверенности предположил мистер Флай.
        - К нам могут пожаловать и белые торговцы, - заметил штурман, нервно барабаня пальцами по планширу.
        - Смотрите, вон они! - воскликнул боцман.
        Подняв над головой фонарь, он указывал пальцем на приближающийся к судну ялик.
        - В лодке двое, - сообщил вахтенный матрос, разместившийся на вантах над головами офицеров. - Мужчина и… разрази меня гром! С ним - леди!
        - Прикуси язык, Сэм! - крикнул матросу вахтенный офицер.
        При бледном свете фонарей столпившиеся на борту судна моряки увидели, как из мрака ночи вынырнул юркий ялик, причем седой джентльмен, сидевший на веслах, греб столь энергично, словно за ним и его юной спутницей гнались все черти преисподней.
        - Кто вы? - окликнул незнакомцев капитан.
        - Я - губернатор остров, а это - моя дочь! - последовал быстрый ответ. - Спустите трап, чтобы мы могли подняться к вам на борт, да прикажите вашим людям немедленно сниматься с якоря, если не хотите угодить в лапы к пиратам!
        Слова сэра Генри Морриса привели моряков «Паломницы» в замешательство: одни были в недоумении, другие - в растерянности, третьих охватили неясные подозрения и тревога.
        - Спустите трап! - приказал капитан Барни; при этом глаза его с недоверием рассматривали заросшего щетиной джентльмена в лодке.
        Потом взгляд капитана упал на молодую особу, сидевшую на корме. Лица ее не было видно, но по ряду внешних признаков он определил, что таинственная незнакомка вполне годилась своему спутнику в дочери.
        - Мистер Флай, - капитан обернулся к квартирмейстеру, - вам не доводилось раньше видеться с губернатором Форт-Джорджа?
        - Нет, капитан. Точнее, однажды я видел его на берегу в окружении офицеров крепости, но издали.
        - Значит, вы не можете засвидетельствовать, что этот человек является именно тем, за кого он себя выдает?
        - Увы, на Библии я бы не поклялся, что знаю этого человека.
        - Жаль.
        Тем временем вахтенные матросы помогли сэру Генри и Кэрол подняться на борт.
        - Вы капитан этого судна? - губернатор шагнул навстречу Джону Барни, однако, введенный в заблуждение его молодостью, вдруг засомневался в правильности своих предположений и в нерешительности перевел взгляд на стоявшего поблизости Джима Флая.
        - Вы не ошиблись, сударь, - сказал капитан. - Я, Джон Барни, имею честь командовать этой бригантиной, спущенной на воду в одна тысяча семьсот пятнадцатом году и нареченной ее хозяином «Паломницей».
        - Мне чрезвычайно приятно слышать это, капитан, - заверил командира судна сэр Генри. - Храни вас бог!
        - Да хранит он и вас, сэр, - ответил капитан Барни. - Однако объясните, что означает ваш столь поздний визит? Кто вы на самом деле?
        - Я - сэр Генри Моррис, губернатор и агент Королевской Африканской компании на этом острове, а рядом со мной стоит моя дочь, - с едва заметной ноткой раздражения промолвил сэр Генри. - Вам трудно поверить в это? Вас смущает мой внешний вид? Да, я не брился три дня, капитан, и понимаю, что выгляжу неряшливо, неопрятно. Но, бьюсь об заклад, если бы вам пришлось провести в пещере столько же дней, сколько провел в ней я, вы выглядели бы ненамного лучше.
        - В пещере? - брови капитана слегка приподнялись. - Какие черти занесли вас туда, сэр?
        - Это длинная история, капитан. - Сэр Генри все более возбуждался, и нервное движение пальцев его рук выдавало его состояние. - Мы теряем время. Велите погасить фонари и сниматься с якоря - дорога каждая минута!
        - Да объясните вы толком, что произошло, сэр! - Барни тоже начал терять терпение, однако, встретившись взглядом с глазами Кэрол, в которых застыл немой укор, тут же смягчил тон. - Ну, допустим, вы - губернатор острова. Допустим… Что дальше? Почему вы не в крепости? Какого че… простите… каким образом вас занесло в пещеру? Где вы взяли лодку? Зачем вы явились на наше судно?
        Сэр Генри возвел очи к небу, с трудом перевел дыхание и внятно, с расстановкой сказал:
        - Капитан, крепость захвачена пиратами! Фрегат, стоящий в гавани, принадлежит им. Мне и моей дочери чудом удалось бежать от них по подземному ходу, который соединен с пещерой, а пещера имеет выход на берегу моря. Лодка находилась в укрытии, и, когда я заметил ваше судно, мне осталось лишь дождаться темноты и поспешить в вашу сторону.
        - Все это очень странно, сэр, - сказал капитан. - Вы не находите? Почему я должен верить вам на слово? Чем вы можете доказать истинность того, о чем рассказываете?
        - О, боже! - Сэр Генри не знал, что ответить. - Вразуми ты этого человека, господи! Кэрри, что нам делать? Не для того же я так торопился на это проклятое судно, чтобы здесь дожидаться, когда нас снова схватят!
        Мисс Моррис приблизилась к капитану Барни и, взяв его за руку, вдруг начала опускаться перед ним на колени.
        - Спасите нас, капитан, - упавшим голосом взмолилась она. - Мы вверяем вам наши жизни. А если выяснится, что мы вам солгали, вы всегда успеете выбросить нас за борт.
        Тронутый мольбой очаровательной незнакомки, капитан Барни неуклюже наклонился и, поддерживая ее за локти, помог встать на ноги.
        - Кто бы вы ни были, сударыня, - хрипло произнес он, - я готов поверить вам… Мистер Флай!
        - Да, сэр!
        - Проводите наших гостей в мою каюту и отправьте ко мне двадцать человек с ружьями и саблями.
        Когда старпом, сэр Генри и Кэрол покинули верхнюю палубу, капитан повернулся к штурману.
        - Что вы обо всем этом думаете, мистер Престон?
        - Не знаю, что и сказать, капитан… Если они не врут, то нам надо без промедления уносить отсюда ноги. Однако ветер, как назло, стих, и я не представляю, каким образом мы сможем выбраться из этой бухты. Разве что по течению, но…
        - Сэр! - с мачты донесся взволнованный голос вахтенного матроса. - Слева по борту слышен плеск воды и скрип уключин!
        Капитан нахмурился. «Дело принимает нежелательный оборот, - подумалось ему. - Если это пираты, драки не миновать».
        Ночной мрак не позволял рассмотреть приближающуюся лодку, но все, кто был на верхней палубе, явственно слышали шум весел.
        - Дэн, окликните их, - попросил Барни боцмана.
        Тот сложил руки рупором и громко крикнул:
        - Эй, на шлюпке, кто вы такие?
        Издалека кто-то ответил:
        - Мы моряки с судна «Провиденс», которым командует капитан Мерш!
        - Это похоже на правду, - заметил штурман. - Я слышал о капитане Мерше, он действительно ходит на судне с таким названием.
        - Может быть, - пожал плечами Барни. - Но, честно говоря, я не склонен доверять шлюпкам, разъезжающим по заливу в столь поздний час.
        Подозвав вахтенного офицера, капитан приказал ему спуститься на нижнюю палубу и поторопить квартирмейстера, который должен был прислать людей с оружием. Затем, ухватившись руками за бортовой кнехт грота-галса и наклонившись вперед, прокричал:
        - Эй, бродяги с «Провиденса»! Откуда пришло ваше судно? И куда вы направляетесь?
        После короткой паузы со шлюпки ответили:
        - Мы пришли из Америки! А в какую сторону направляемся, об этом вам расскажут наши мушкеты!
        Ружейный залп расколол тишину ночи и косвенно подтвердил правдивость слов пассажиров с ялика.
        - Пираты! - в отчаянии воскликнул штурман.
        - Где же мистер Флай? - капитан выхватил из-за пояса пистолет и обернулся.
        - Я здесь, - квартирмейстер поспешно поднялся из люка на верхнюю палубу. - Что произошло?
        - Нас атакуют пираты! - рявкнул Барни. - Где вы запропастились, черт бы вас побрал?
        - Я выполнял ваш…
        - Не оправдывайтесь, у меня нет времени выслушивать ваши объяснения! Бегите вниз и велите канонирам стрелять из пушек по приближающейся шлюпке.
        - Видите ли, капитан…
        - Что?! Что такое? Вы еще здесь?
        - Я хочу сказать…
        - Молчать! Ступайте и исполните свой долг!
        Джим Флай в сердцах выругался и, круто повернувшись, бросился к тамбуру сходного люка.
        В этот момент последовал новый залп из мушкетов. Укрывшись от пуль за стойками фальшборта, капитан, штурман и боцман поспешили разрядить в темноту свои пистолеты. Ответом на их выстрелы был леденящий душу вой, исторгнутый, по меньшей мере, дюжиной пропитых и прокуренных глоток.
        - Где же наши люди? - обеспокоенно спросил штурман, озирая пустынную палубу.
        - Канальи спрятались в гальюне и наложили в штаны, - процедил Митчелл.
        Он был недалек от истины. Вахтенный офицер, подбежав к капитану, скороговоркой доложил:
        - Сэр, экипаж отказался взяться за оружие. Я звал их наверх, но никто из матросов не двинулся с места.
        - Так, - капитан сжал кулак и стукнул им себя по колену. - Овцы думают, что волки сыты. Надеются, стало быть, сберечь свои шкуры? А где же мистер Флай?
        - С ними заодно, сэр. Он и пальцем не пошевелил для того, чтобы выдать оружие тем, кто готов был выполнить ваш приказ и защитить судно.
        - Я был о нем лучшего мнения.
        Барни прикусил губу, нервным жестом швырнул за борт разряженный пистолет и, не проронив больше ни слова, с мрачной решимостью направился вниз, к своим непокорным и трусливым матросам. Они в смятении столпились у основания грот-мачты, и жалкий вид их свидетельствовал о том, что все они - или почти все - готовы были покориться судьбе.
        - Почему вы не выполнили мои указания? - ледяным тоном спросил капитан. - Или вы предпочитаете покрыть себя позором до конца дней своих?
        Увы, матросы действительно предпочитали покрыть себя позором, но не рисковать своими шеями. Они не были военными моряками и не брали на себя почетное обязательство умереть в бою за честь британского флага, короля и отечество.
        - Мы не сможем выиграть сражение, сэр, - проворчал кто-то из толпы. - Пираты сильнее нас.
        - Ах, так! Чтож, теперь я вижу, с кем связался. - В голосе Барни слышалась горечь. - Среди вас нет настоящих мужчин. Вы так напуганы, ребята, что готовы позволить какой-то жалкой шлюпке захватить двенадцатипушечный корабль. Прекрасно! Но какой ветер занес в ваши ряды таких проверенных мореходов, как Пит Смолдерс и Джерри Брук? Эй, Пит и Джерри! Разве первый год вы ходите вместе со мной по морю? И разве мы с вами не выходили с честью из всех передряг, в которые судьба не раз бросала нас? Так что же случилось, ребята? Сегодня у вас дрожат коленки?
        Ладный, крепко сбитый матрос, которого звали Пит Смолдерс, шагнул навстречу капитану и, недовольно хмурясь, ответил:
        - Мы готовы были драться, сэр, но не нашли сундук с оружием. Его куда-то унесли.
        - Мистер Флай сказал, чтобы мы не искали его, - добавил Джерри Брук, присоединяясь к своему товарищу. - Он полагает, что лучше сдать судно пиратам добровольно - тогда они никого не тронут.
        - Ах, вот оно что, - Барни тщетно шарил глазами по сторонам, пытаясь найти своего первого офицера. - Значит, команда теперь подчиняется не мне, а квартирмейстеру? Я правильно вас понял?
        - Простите нас, капитан, - отозвался корабельный лекарь, - но, оказавшись в мышеловке, мы должны были подумать о своих шеях и своих семьях.
        Пока Джон Барни выяснял отношения с взбунтовавшейся командой, пиратская шлюпка достигла, наконец, борта «Паломницы», и, не встретив никакого сопротивления, дюжина вооруженных до зубов разбойников с дикими воплями и гиканьем взяла судно на абордаж. Во главе нападавших шли квартирмейстер Дик Тейлор и боцман Бен Хэлси. С проворством обезьян поднявшись по канатам на квартердек, они швырнули в сторону мистера Престона и Дэна Митчелла ручные гранаты, а затем, подскочив к решетчатому люку, разрядили в него свои пистолеты. Судно окутали клубы едкого порохового дыма. Когда он слегка рассеялся, Тейлор с двумя матросами бросились на нижнюю палубу, истошно крича: «Смерть всем, кто не сложит оружие!»
        Эта угроза была излишней, так как никто из команды «Паломницы» не собирался вступать в бой с пиратами.
        - Где тут капитан? - потрясая пистолетом, прорычал Дик Тейлор.
        Барни выпятил нижнюю челюсть, сломал о колено свою шпагу и с вызовом ответил:
        - До сих пор капитаном на этом судне был я.
        - Ты? Чудесно! Как же ты осмелился приказать своим людям стрелять по нашей шлюпке?
        - Полагаю, что мой долг состоял в защите корабля. И если бы не трусость моих матросов и не измена моего первого помощника, я исполнил бы свой долг до конца, как и положено…
        Черты лица Дика Тейлора исказились злобой; не дав капитану бригантины возможности договорить, он, не целясь, выстрелил в него.
        Пуля пробила Джону Барни левую руку. Видя, что выстрел его оказался не очень удачным, пират тут же схватил разряженный пистолет за ствол и, размахнувшись, ударил капитана рукояткой по голове. Барни пошатнулся и упал на колени.
        - Вот та поза, которая меня устраивает, - захохотал Тейлор.
        Превозмогая боль, командир «Паломницы» все же нашел в себе силы подняться и, хватаясь правой рукой за ступени трапа, поднялся на верхнюю палубу. Там в лужах крови валялись тела Дэвида Престона и Дэна Митчелла. На шканцах в окружении пяти или шести пиратов стояли окровавленные вахтенный офицер и несколько матросов - всем им, в виду проявленной ими покорности, была дарована жизнь. До слуха Барни, словно из тумана, долетел каркающий голос Бена Хэлси: «Где же ваш капитан, канальи? Я хочу взглянуть на этого ублюдка!»
        - Вот он, - один из пленных матросов указал пальцем на капитана бригантины.
        - А-а, - протянул боцман, замахиваясь палашом, - он-то мне и нужен! Эй, ты! Известно ли тебе, что мы не даем пощады капитанам, которые пытаются защищать свои суда?
        Сказав так, он попытался одним махом раскроить Джону Барни череп, но капитан, инстинктивно уклоняясь от удара, укрылся за перекладиной битенга. Зацепив плечо Барни, клинок вонзился в дерево на целый дюйм и, не выдержав, сломался.
        - Проклятье! - с досадой воскликнул Хэлси.
        Отбросив сломанный палаш, он вынул из-за пояса два пистолета и, направив их на капитана, нажал на спусковые крючки. Раздались сухие щелчки. Сообразив, что пистолеты разряжены, пират пробормотал что-то нечленораздельное и решил добить Барни с помощью рукоятки одного из них. Однако в тот самый момент, когда рука его готова была опуститься на голову несчастного моряка, один из пленных матросов воскликнул:
        - Ради бога, не надо! Не убивайте нашего капитана!
        - Что? Почему? - удивился боцман, оглядываясь.
        - Потому что он - отличный моряк, и команда его уважает.
        - Странно слышать такое, - пробормотал Хэлси, для которого чувство привязанности простых матросов к своему капитану казалось чем-то из ряда вон выходящим. - Ну, ладно, пусть будет по-вашему…
        Прошла минута, и со стороны юта донеслись возбужденные голоса Джо Хьюза и Жака Фурбэна: эти разбойники обнаружили в капитанской каюте бежавших из Форт-Джорджа губернатора и его дочь. Когда об их удивительном открытии стало известно Дику Тейлору, квартирмейстер издал вопль, исполненный дикого торжества.
        - С меня - бочка рома! - объявил он двум удачливым разбойникам, после чего велел связать сэра Генри Морриса и его дочь и запереть в кладовой для хранения парусов.
        Выбросив тела убитых за борт, пираты обыскали корабль и доложили квартирмейстеру обо всем, что им удалось увидеть в каютах капитана и офицеров, а также в судовых помещениях: в винной, баталерской, главном трюме, крюйт-камере, шкиперской, амуниционной камере и на камбузе. Тейлор, довольный услышанным, расспросил пленных матросов о капитане бригантины, затем подошел к нему вплотную и доверительным тоном сказал:
        - Можешь не бояться за свою жизнь, приятель. Твои люди не жаловались на тебя.
        - Я не давал им повода быть недовольными мной, - с трудом ворочая языком, ответил Барни.
        - Что-то ты неважно выглядишь. - Тейлор смерил раненого капитана испытующим взглядом. - Как себя чувствуешь?
        - Так же, как и выгляжу.
        Пират покачал головой, потом перезарядил свои пистолеты и выстрелил в сторону берега.
        - Салют по поводу захвата ценного приза, - пояснил он.
        Остальные разбойники также зарядили свои мушкеты и пистолеты и начали палить в воздух. При этом они кричали, свистели и улюлюкали, давая понять своим товарищам, оставшимся на борту «Королевского охотника» и в форте, что приз захвачен и находится в их руках.
        Но тут случилось непредвиденное!
        Ночную темноту озарили яркие огненные вспышки, над гладью бухты прокатился грохот орудийного залпа, и несколько ядер с шумом шлепнулись в воду прямо перед носом
«Паломницы». Пираты и пленные моряки, находившиеся в тот момент на верхней палубе, застыли в оцепенении.

«Что за сумасшедший вечер? - подумал капитан Барни, тяжело вздыхая. - Кажется, нас опять атакуют».



        Глава 6. Неожиданная встреча

        Бортовой залп по призовому судну был произведен людьми, оставшимися на
«Королевском охотнике». Что же толкнуло их на этот шаг? Услышав мушкетные и пистолетные выстрелы, сопровождавшиеся душераздирающими криками, они решили, что их товарищи не только не захватили бригантину, но и сами попали в руки незнакомцев, которые их безжалостно перебили. Данное предположение, высказанное бомбардиром Чарлзом Эвансом, показалось достаточно убедительным и дало повод капитану Брэдли начать активные военные действия. Ориентируясь на огни
«Паломницы», пиратский фрегат приблизился к ней с помощью буксирной шлюпки на достаточно близкое расстояние и разрядил в ее сторону орудия левого борта. К счастью, судьба благоволила к тем, кто находился на борту бригантины, и ядра
«Королевского охотника» не достигли цели.
        Разозленные промахом, канониры под руководством Эванса спешно занялись перезарядкой и более точной наводкой пушек и фальконетов[Фальконет - название артиллерийского орудия калибра 45 - 100 мм в армиях и флотах XVI-XVIII веков.] . В то же время капитан Барни, увидев, в каком замешательстве находятся захватившие его судно пираты, осмелился подсказать им выход из создавшегося нелепого положения.
        - Джентльмены, прошу прощения за то, что сую свой нос не в свое дело, - сказал он, прижимая платок к ране на руке. - Но, может, ваши друзья ошибочно решили, будто не вы нас одолели, а мы вас. Почему бы вам ни окликнуть их в рупор и не сообщить об истинном положении дел до того, как они пустят нас на дно?
        Дик Тейлор, уязвленный непрошеным советом пленного капитана, отреагировал на него язвительным контрвопросом:
        - Боишься, как бы второй залп не отправил тебя прямиком в пекло?
        - А вы не боитесь?
        - Нет. Я знаю, что рано или поздно чей-нибудь выстрел все равно отправит меня туда.
        - Я надеюсь избрать лучшую дорогу, - заметил Барни.
        - Надейся, пока дышишь.
        Человек, у которого есть голова на плечах, всегда сумеет воспользоваться чужой мыслью. Тейлор был из таких людей, и поэтому внял-таки совету капитана. Взяв из рук Фурбэна рупор, он сообщил пиратам на фрегате о захвате «Паломницы». При этом, не называя имен, он намекнул, что на борту приза находятся «весьма знатные пленники» и попросил прислать за ними специальную шлюпку.
        - Представляю, как будут удивлены наши друзья, когда мы привезем на борт
«Королевского охотника» эту беглую парочку - губернатора и его дочку, - сказал он боцману.
        - Да, - согласился Бен Хэлси, почесывая грязными руками пораженную прыщами кожу на лице. - Это будет для них сюрпризом.
        Разрешив капитану Барни и другим раненым морякам спуститься на нижнюю палубу и воспользоваться услугами корабельного хирурга, пираты связали остальных пленников, потом отыскали кока и велели ему приготовить для них праздничный ужин.
        - Возьми в помощники двух-трех матросов из вашей команды, - назидательно сказал ему Тейлор, - пусть они вытащат из трюма гусей, кур, уток и индеек, поскручивают им головы да повыдергивают перья. Потом всю эту живность надо будет сварить. Сообразил?
        - Да, сэр, - пролепетал кок, съежившись под холодным взглядом квартирмейстера. - Все будет сделано, как вы приказываете.
        - Ступай.
        Несмотря на то, что кок и его подручные, подстегиваемые страхом, старались выполнить поручение Тейлора со всей возможной поспешностью, дело двигалось вперед не с такой быстротой, с какой росли аппетит и нетерпение пиратов. В конце концов, устав ждать, разбойники побросали в один большой медный котел не только ощипанную, но и покрытую перьями птицу, следом отправили туда же окорока из Вестфалии[Вестфалия - историческая область между реками Рейн и Везер в Германии.] , и, наконец, разнообразили этот странный мясной ассортимент свиньей, из которой вынули внутренности, но шкуру снимать не стали.
        Затем на верхнюю палубу выкатили несколько бочонков красного вина и водки. Вскрыв их, пираты вооружились черпаками, котелками и кружками и обратили свои взоры на квартирмейстера.
        - Терпение, ребята, - рассмеялся Тейлор, - подождем наших друзей с фрегата.
        - Брось, Дик! - осклабился боцман. - Мы сегодня первыми лезли под пули и заслужили право быть первыми на этом пиру.
        - Пожалуй, что так, - согласился квартирмейстер. - В конце концов, выпивки и жратвы на этой посудине хватит на две такие команды, как наша. Верно?
        - Верно! - хором отозвались разбойники.
        И пьянка началась…
        Люди Тейлора еще держались на ногах, когда к борту бригантины подошла вторая пиратская шлюпка, и десять человек, прибывшие в ней, быстро поднялись на верхнюю палубу «Паломницы».
        - Поздравляем с хорошим уловом, - прогнусавил Корнелис Вилкен, парусный мастер, возглавлявший команду шлюпки. - Видимо, чрево этого корабля переполнено напитками и снедью, коль вы, не дожидаясь остальных, занялись их уничтожением?
        - Твоя правда, Корнелис, - ответил за всех квартирмейстер. - Еды и питья здесь хватит на всех, а раз так, любой член братства имеет право набить свою утробу захваченными яствами. Кстати, ты и твои компаньоны тоже имеете право приобщиться к этому.
        Новоприбывшие не принадлежали к тому сорту людей, которых нужно приглашать к трапезе дважды. Посмеиваясь и потирая руки, они присоединились к своим товарищам, захватившим «Паломницу», и после двух-трех тостов вполне созрели для того, чтобы поддержать предложение боцмана отдать свои голоса при избрании нового капитана бригантины за Дика Тейлора.
        - Теперь у нас два прекрасных корабля, - рассуждал Бен Хэлси, - а уважаемый мною Билли Брэдли может быть командиром лишь на одном из них. Кто же возьмет на себя командование призом? Согласно обычаю, это должен сделать первый помощник капитана, то есть мистер Тейлор, и все, кто пожелает плавать под его началом, могут уйти с ним. Нас здесь двадцать два человека. Скажите, чем не команда? А если к нам присоединятся еще десяток моряков с этого судна да столько же солдат из форта, мы сможем совершить немало громких дел!
        Речь боцмана была выслушана и, как уже отмечалось, поддержана всеми разбойниками, участвовавшими в пирушке. Со своей стороны, Дик Тейлор пообещал, что, в случае его избрания капитаном, он постарается привести своих товарищей к такому богатству, которое позволит им прожить без тягот и лишений до глубокой старости.
        - Не хочу хвастаться, - сказал он с кривой ухмылкой, - но я знаю способ, как добиться этого.
        Обещанию поверили, и Джо Хьюз предложил выпить «за нового капитана». Раздались нестройные выкрики «Ура!», «За Дика Тейлора!», и охмелевшие разбойники продолжили пьянку.
        В разгар веселья один из молодых моряков, прибывший в шлюпке с Корнелисом Вилкеном, вдруг вспомнил, что на борту бригантины должны находиться какие-то знатные пленники, и тут же пожелал их увидеть.
        - Они заперты в парусной камере, - ответил боцман. - Когда этот бочонок опустеет, мы займемся ими.
        - Кто знает, который сейчас час? - промычал Жак Фурбэн, блуждая осовевшим взглядом по сторонам. - Не пора ли нам возвращаться?
        - Я оставил свои часы на шлюпке, - отозвался квартирмейстер, зевая во весь рот.
        - Часы должны быть у пленного капитана, - предположил Хьюз.
        - Вполне возможно, - кивнул Тейлор. - Эй, Лохматый, - окликнул он одного из разбойников с совершенно лысой головой. - Лохматый! Ты у нас малый шустрый. Спустись-ка вниз и поинтересуйся у капитана, который час.
        Лохматый наморщил лоб и мясистый блестящий нос, всем своим видом демонстрируя недовольство тем, что его оторвали от котелка с бренди, однако пререкаться с квартирмейстером не стал - просьбу первого помощника капитана следовало выполнить, как приказ. Держа в костлявой руке длинный заряженный пистолет, он поплелся на поиски Джона Барни, отыскал последнего в каюте хирурга и, дыхнув ему в лицо перегаром, спросил:
        - Сэр, где в-в-ваши часы? Наших ребят интересует, к-к-который час.

«Намек на то, чтобы я отдал им свои золотые часы? - невесело подумал Барни. - Жаль, что я не выбросил их в море…».
        С часами пришлось расстаться.
        Когда они очутились в руках Дика Тейлора, он внимательно осмотрел их и, взвесив на ладони, буркнул:
        - Неплохая вещица… Положу их в общий сундук, а позже выставим эти часики на аукционе.
        - Так который сейчас час? - вновь проворчал Жак Фурбэн.
        - Почти половина десятого, - ответил Тейлор. - Самое время переправить на фрегат наших пленников - тех, что заперты в парусной, ну и, конечно, капитана… Уокер! Приведи сюда губернатора и мисс Моррис.
        - Что-о? Губернатор острова и его дочь находятся здесь? - послышался изумленный голос одного из пиратов, не участвовавших в захвате бригантины. - Как они здесь очутились?
        - Без нечистой силы здесь не обошлось, - заявил другой разбойник.
        - Ерунда! - воскликнул третий. - Если они дружат с чертом, то почему же он не спас их, а снова передал нам в руки?
        - Потому что мы милее черту, чем они, - предположил боцман.
        Язвительные реплики сразу же стихли, когда на палубе появились сэр Генри и Кэрол. Их осунувшиеся хмурые лица с темными кругами под глазами и воспаленными потрескавшимися губами свидетельствовали о том, что несколько дней и ночей, проведенных в необычных условиях, явились для них тяжелым испытанием. К сожалению, новая встреча с морскими разбойниками не сулила обоим облегчения.
        Сделав шаг навстречу пленникам, Дик Тейлор объявил:
        - Сэр Генри, вы и ваша дочь сейчас отправитесь на борт «Королевского охотника». Там вам придется объяснить нашим друзьям, почему и каким образом вы бежали из Форт-Джорджа, после чего совет братства решит вашу судьбу. Не хотелось бы вас пугать, но проступок, совершенный вами, настроил против вас очень многих. Вы могли сорвать наши замыслы - и уже за одно это вас стоило бы повесить… Но я буду голосовать за то, чтобы вам сохранили жизнь. И знаете, почему?
        - Почему? - с трудом выдавил из себя сэр Генри.
        - Во-первых, потому что я не кровожаден. У меня суровый вид, но доброе сердце. Да! А во-вторых, ваша смерть была бы преждевременной. Она усложнила бы выполнение того, что мы замыслили. Вы понимаете, о чем я говорю?
        - О корабле с казной…
        - Вот именно! И учтите: пока этот приз не будет в наших руках, я не дам за вашу жизнь и понюшки табака.
        Губернатор негромко кашлянул, прочищая пересохшее горло.
        - Можно задать вам один вопрос?
        - Валяйте.
        - Что будет с нами, если «Феникс» станет вашей добычей?
        - О, тогда вам сохранят жизнь и, возможно, отпустят на все четыре стороны.
        - А если вы не сумеете захватить «Феникс», причем не по моей вине, как тогда вы поступите с нами?
        - Тогда? - квартирмейстер задумался. - Тогда, сэр, мы вас вздернем на рее, а вашу дочь оставим на ночь в кубрике. Когда с ней переваляется вся команда, мы выбросим ее за борт - акулам на завтрак!
        - Боже, - прошептала Кэрол, поежившись, - какой ужас…
        - Так что молитесь, сэр Генри, молитесь за наш успех!
        Довольный тем впечатлением, которое произвели на пленников его слова, Тейлор усмехнулся краем рта, после чего велел своим людям грузиться в шлюпку.
        - Корнелис, - окликнул он парусного мастера, - пусть твои парни останутся здесь. И ты, Бен, останься, - квартирмейстер подмигнул боцману. - Побеседуй с офицерами и матросами, может, кто-нибудь из них захочет присоединиться к нашей честной компании.
        Когда десяток разбойников, а также губернатор острова и Кэрол спустились в шлюпку, чтобы идти к пиратскому судну, кормовой огонь которого мерцал примерно в двухстах ярдах от бригантины, юнга напомнил квартирмейстеру о его намерении взять с собой и капитана «Паломницы».
        - Да, совсем запамятовал! - проворчал Тейлор. - Эй, там, на борту! Тащите сюда капитана.
        - А где он? - икнув, отозвался боцман.
        - Спроси у Лохматого.
        - Он был в каюте лекаря, - подал голос Лохматый.
        - Джим, Том! - окликнул боцман двух матросов. - Спуститесь вниз и приволоките сюда этого недорезанного капитана!
        Последние слова, видимо, пришлись по вкусу разбойникам, имевшим обыкновение присваивать друг другу и первым встречным различные - по большей части шутливые - прозвища, и они тут же окрестили Джона Барни Недорезанным Капитаном, или просто Недорезанным.
        Несмотря на то, что капитан «Паломницы» потерял много крови и одна рука его, хотя и была перевязана хирургом, практически не действовала, пираты обошлись с ним довольно бесцеремонно: грубо вытолкав Барни на верхнюю палубу, они сбили его с ног, подхватили за руки и за ноги и сбросили прямо в шлюпку. Упав на бухту каната, капитан вскрикнул от боли, потом, стиснув зубы, перевернулся на правый бок. Пока шлюпка шла в сторону пиратского судна, он с отстраненным выражением лица следил за взмахами весел и изредка отвечал на вопросы квартирмейстера - того интересовали мореходные качества бригантины.
        Сэру Генри и мисс Моррис пираты велели подняться на борт «Королевского охотника» в первую очередь. Тейлор провел их в капитанскую каюту, дождался, когда смолкнут удивленные возгласы, вырвавшиеся из уст Брэдли, Хилтона и Эванса, - все трое играли в кости за столом, накрытым зеленой бархатной скатертью, - и с довольной улыбочкой доложил:
        - Приз взят, джентльмены, а в нем - две упорхнувшие птички!
        - Силы небесные! - пробормотал штурман, поглаживая пятерней бороду. - Вот уж кого не надеялся больше увидеть в нашей компании, так это вас, ваше превосходительство, и вас, мисс Моррис.
        - Человек предполагает, а судьба располагает, - процедил сквозь зубы Чарлз Эванс.
        - Воистину, - кивнул капитан. - Рад снова видеть вас, сэр Генри! А уж как рад встречи с вами, сударыня, так этого и передать не в силах - слишком косноязычен…
        - Сожалею, капитан, - ответила Кэрол безразличным тоном, - но я не могу сказать, что встреча с вами и вашими людьми вызвала во мне аналогичные чувства.
        Брэдли рассмеялся. Смех его был искренним, беззлобным.
        - Иных слов я то вас и не ожидал, мисс Моррис, - заметил он. - Честность - ваша отличительная черта… Кстати, вы готовы без утайки рассказать нам о том, каким образом вам удалось покинуть форт и перебраться на судно?
        - Моя дочь следовала за мной, капитан, - вмешался в разговор губернатор.
        - Неужели? А я думал - наоборот… Что ж, если так, мы готовы вас выслушать, сэр Генри.
        - Я и моя дочь ушли из крепости подземным ходом.
        - Мы так и думали, - сказал бомбардир. - Завтра же вы нам его покажете.
        - Подземный туннель тянется к морю? - спросил капитан, откинувшись на спинку стула.
        - Да, он имеет выход на берегу моря.
        - Понятно. Там вы, конечно, сели в лодку…
        - У вас богатое воображение, капитан, и вы удивительно догадливы. Если бы не медлительность и излишняя подозрительность командира бригантины, мы были бы сейчас на свободе.
        - Свобода дорого стоит. Видимо, само провидение не позволило вам улизнуть от нас, не расплатившись, - глубокомысленно изрек штурман.
        - Кто знает, - пожал плечами губернатор.
        - Если бы вы, сэр Генри, не пытались бежать, - заметил Брэдли, - вопрос о вашем освобождении решился бы весьма просто. Мы дождались бы прихода на остров корабля с казной, с вашей помощью овладели бы им и в тот же день все обитатели Форт-Джорджа и вы с дочерью получили бы свободу. Но теперь ситуация несколько иная. Ваш поступок вполне определенно свидетельствует о том, что полагаться на вас в этом важном деле - необдуманно и рискованно. Вы можете все испортить, загубить предприятие, так сказать, на корню. Поэтому нам придется крепко поразмыслить над тем, как поступить с вами и с мисс Моррис в ближайшее время.
        Брэдли замолчал и искоса взглянул на своего первого помощника. Он почувствовал, что тому не терпится вступить в разговор.
        - Давайте отложим эту беседу на завтра, - проворчал Дик Тейлор. - Я привез с собой капитана бригантины. Полагаю, что тебе, Билли, было бы интересно его послушать.
        Брэдли не возражал. Вызвав Боба Флетчера, он поручил ему отвести пленников в смежную каюту, которую обычно занимал корабельный лекарь; поскольку последний уже несколько дней находился на берегу, исполняя обязанности «коменданта» Форт-Джорджа, его крохотное жилище на судне можно было использовать в качестве временного места заточения для благородных заключенных.
        Когда юнга вывел сэра Генри и Кэрол из капитанской каюты, квартирмейстер вкратце поведал «лордам» о том, как была захвачена «Паломница» и какой груз обнаружен на ее борту. Брэдли слушал первого помощника не очень внимательно. Лишь в том месте, где речь зашла об избиении капитана бригантины, глаза его вдруг сузились, а брови стянулись к переносице: Брэдли, как ни странно, не любил подобных диких сцен и никогда не поощрял своих людей прибегать к насилию там, где в этом не было никакой необходимости. Однако вслух он не высказал Дику Тейлору своего недовольства.
        Чарлза Эванса в рассказе квартирмейстера заинтересовало имя капитана «Паломницы».
        - Как, говоришь, зовут его? - переспросил он Тейлора.
        - Джон Барни. Впрочем, Хэлси успел окрестить его Недорезанным Капитаном.
        Бомбардир с задумчивым видом уставился в темное окно каюты.
        - Ты его знаешь? - спросил у Эванса вожак.
        - Нет…
        - Что ж, познакомимся с этим Недорезанным поближе.
        Брэдли встал из-за стола, потянулся, растягивая суставы и мышцы, потом шагнул к выходу. - Встречу гостя на шканцах, а затем… Предлагаю собраться в большой каюте и выпить за удачу.
        Выйдя за дверь, он столкнулся в проходе между каютами с Бобом Флетчером.
        - Все в порядке, малыш?
        - Да, сэр, - ответил юнга. - Пленники под замком. Вот ключ.
        - Не забыл закрыть окно?
        - Нет, сэр.
        - Хорошо… А теперь вот что: пленный капитан ранен, помоги ему подняться на борт и проводи на шканцы - я буду там.
        - Есть, сэр. Можно идти?
        - Погоди. Когда выполнишь это поручение, сбегаешь на камбуз и принесешь оттуда в большую каюту четыре кувшина пунша. Угостишь Тейлора и других и останешься с ними. - Капитал понизил голос. - Послушаешь, о чем они говорят. Ясно?
        - Да, сэр.
        - Тогда все. Иди.
        На шканцах в этот поздний час было свежо и тихо. Положив левую руку на эфес шпаги, а правую засунув за перевязь, Билли Брэдли успел трижды пройтись от одного борта к другому, прежде чем юнга подвел к нему капитана бригантины. Отпустив Флетчера, Брэдли сделал приветственный жест-поклон, смерил пленника оценивающим взглядом и, представившись, сказал:
        - Я был искренне огорчен, когда узнал, сколь варварским образом обошлись с вами мои люди. Но что делать! Это - война. А на войне случается всякое.
        - Понимаю, - сдержанно кивнул Джон Барни.
        - Отлично. - Брэдли фамильярно похлопал пленного капитана по здоровому плечу и продолжал: - Надеюсь, вы ответите с предельной откровенностью на все вопросы, которые я вам задам?
        - Постараюсь, капитан.
        - Постарайтесь. Ибо в противном случае вы не сможете рассчитывать на мое участие. Если ваши ответы будут правдивыми и ваш экипаж подтвердит это, с вами поступят вполне обходительно, и позже вы будете вспоминать об этом плавании, как о самом счастливом из всех, когда-либо совершенных вами… Вы давно плаваете?
        - С тринадцати лет.
        - Где успели побывать?
        - Практически везде. - Джон Барни с сожалением посмотрел в сторону огней бригантины. - Правда, не на «Паломнице»…
        - Сюда, на Генриетту, захаживали?
        - Нет.
        - Как же вас занесло сюда?
        - По чистой случайности. Спасался от двух французских корсаров и по совету моего первого помощника решил укрыться под стенами Форт-Джорджа.
        - Видно, само провидение привело вас в эту гавань, - сказал пират. - Нам как раз нужен был еще один корабль.
        Продолжая беседовать, Брэдли расспросил пленника о вооружении бригантины, скорости ее хода и маневренности, численности экипажа и вместимости трюма.
        - Полагаю, вы отвечали правдиво и ничего не утаили, капитан, - резюмировал он, заканчивая разговор.
        - К чему мне лгать? - пожал плечами Барни. - Некоторые из моих людей, без сомнения, могут рассказать вам то же самое. Да и судовой журнал… Полистайте его и убедитесь: «Паломница» - превосходный корабль.
        - Превосходный боевой пиратский корабль, - уточнил главарь форбанов. - Теперь он - собственность моего экипажа.
        - Для Хэмфри Престона, хозяина… бывшего хозяина «Паломницы», потеря этой бригантины станет большим несчастьем, - пробормотал пленник.
        - Что поделаешь - на войне как на войне. Мы, пираты, объявлены врагами рода человеческого, и поэтому нам не остается ничего иного, как вести постоянную войну с теми, кто не принадлежит к нашему сообществу. Для нас весь мир - враг.
        - И для вас лично - тоже?
        - Да! При этом, заметьте, я обладаю такой же властью над людьми, как и король Англии, потому что могу объявить войну любому, кто встанет на моем пути. В чем разница, между королем Георгом и мной? Лишь в том, что он имеет под своим началом сто тысяч человек и огромный флот, а я - семьдесят храбрецов и один корабль.
        - Странно слышать такое, - промолвил Джон Барни. - Король - легитимный правитель, он действует в соответствии с законами, а вы, насколько я понимаю, находитесь вне законов человеческого общества.
        - Законы! Ваши законы созданы богатыми, чтобы держать в повиновении бедных. Как бы они, жирные свиньи, мошенничали и обдирали простых людей, если бы Фемида не была на их стороне? Мы же действуем только под защитой своей отваги.
        - Уж не хотите ли вы сказать, что пираты гораздо честнее своих жертв? - усмехнулся пленник.
        - В большинстве случаев так оно и есть. Мы грабим богатых и не трогаем бедняков, тогда как в вашем мире богатые грабят бедных - и творится это узаконенное беззаконие повсеместно!
        - О, да вы просто морской Робин Гуд!
        - Благодарю за комплимент, - пират отвесил пленнику поклон. - Надеюсь, что…
        Неожиданно скрипнула дверь, Брэдли осекся и, резко повернувшись на шум шагов, бросил:
        - Кто здесь?
        - Это я, - на шканцах появился бомбардир Эванс с четырьмя пистолетами за поясом. - Решил составить вам компанию. Не возражаешь?
        - Мы уже почти закончили, - проворчал капитан. - Впрочем, можешь поболтать с ним, он интересный собеседник.
        - А ты? Уходишь?
        - Хочу выпить с Диком и Питом в большой каюте - надо же отметить наш сегодняшний успех.
        - Я тоже приду.
        - Приходи. И заодно капитана Барни прихвати с собой.
        Брэдли сдержано кивнул пленнику и, не проронив больше ни слова, удалился.
        Джон Барни всмотрелся в коренастую фигуру незнакомца. Заметив небольшую ямочку на подбородке, он почувствовал, что знает этого человека, но, как назло, никак не мог вспомнить, где и при каких обстоятельствах судьба сталкивала их прежде.
        - Меня зовут Чарлз Эванс, - едва уловимая улыбка тронула губы пирата. - Вы меня не узнаете, капитан?
        Ну конечно! Теперь он узнал его. Они учились в одной приходской школе и, кажется, были когда-то товарищами: вместе бегали рыбачить на речку, вместе мечтали совершить увлекательное путешествие в Индию… или что-то в этом роде. Однако инстинкт самосохранения, чрезвычайно обострившийся после того, как его едва не убили, подсказывал капитану: «Не торопись, Джек! Не показывай виду, что узнал его. Вы теперь на разных берегах, и кто знает, что могло случиться с этим Эвансом там, на противоположном…».
        - Простите, я что-то не припомню, чтобы среди моих знакомых был человек с таким именем, - ответил он с бесстрастным выражением лица, совершенно не поощрявшим к общению.
        - Мы были школьными товарищами, - сказал бомбардир, теребя эфес сабли. - Я называл вас Джек-Упрямец, потому что в ту пору вы были упрямы, как осел, а вы меня называли Столетним Дубом - надо полагать, за мою силу и твердость. Ну, вспомнили?
        - Нет.
        Глаза Эванса блеснули холодным огнем, но голос его по-прежнему был спокойным и доброжелательным.
        - Я все понимаю, капитан… Вы смотрите на меня, как на одного из членов этой шайки, и опасаетесь подвоха с моей стороны. Наверно, думаете: малый с ними заодно и, видимо, хочет втянуть меня в их компанию. Не бойтесь, я стал пиратом не по своей воле и не разделяю убеждений этих людей. Просто так вышло… В прошлом, когда зубов у меня было побольше, а грехов поменьше, я был канониром у Джеймса Крэчтона, капитана из Бристоля. Мы ходили в Гвинею и Вест-Индию, пока однажды в Аномабо нас не захватил пиратский корабль…
        На минуту прервав свой рассказ, Эванс достал из кармана куртки деревянную трубку с крышкой, набил ее табаком и, раскурив, продолжил:
        - Надо сказать, что пираты обычно не принуждают пленных моряков идти к ним на службу. Но когда им нужны специалисты - скажем, плотник или, там, оружейник, или лекарь, - они могут забрать его с собой силой. К моему несчастью, в тот раз им понадобился опытный канонир, и их капитан, Билл Брэдли, велел мне остаться с ними.
«Если тебе не понравится у нас, - сказал он, - ты уйдешь сразу же, как только мы найдем себе нового бомбардира…». Месяца через два пираты захватили десятипушечный бриг из Лондона, на борту которого имелся опытный канонир. Я напомнил капитану Брэдли о его обещании, но он ответил: «Пусть решает команда». И, собрав своих людей на совет, спросил: «Вы хотите, чтобы бомбардир Эванс ушел от нас?». «Нет, черт подери! - закричали тут все. - Мы скорее вздернем его на рее, чем позволим уйти!». Мне не оставалось ничего иного, как подписать с пиратами договор… Сейчас я связан с ними не только клятвой верности… Вы понимаете, о чем я говорю?
        Барни кивнул и промолвил:
        - Очевидно, сабля и четыре пистолета помогают вам чувствовать себя здесь комфортно.
        - Пираты дорожат своим оружием, капитан, - ответил Чарлз Эванс, выпуская изо рта густое облако табачного дыма. - Даже отходя ко сну, они не расстаются с ним, потому что в некоторых ситуациях им приходиться полагаться только на него. Я знаю это по опыту. И поскольку вы совершенно безоружны, мне хотелось бы взять вас под свою защиту.
        - Благодарю вас, мистер Эванс, но ваш квартирмейстер уверил меня, что я могу не бояться за свою жизнь - здесь никто на нее не посягнет.
        - Не уверен. И, поверьте, сомнения мои не беспочвенны.
        - На чем они основаны?
        - Я знаю этих людей чуточку больше, чем вы. Учтите - многие из них обозлены на вас за то, что вы пытались помешать им захватить ваше судно. Следует принять во внимание и то, что сейчас на борту бригантины идет попойка. Когда ее участники одуреют от вина и рома, они забудут обо всех обещаниях, которые вам дал квартирмейстер. И если, не дай бог, вы попадетесь им под руку, они наверняка припомнят вам вашу стрельбу и попытаются отомстить.
        Рассуждения Эванса показались пленному капитану не лишенными здравого смысла, и он подумал, что, пожалуй, не следует более делать вид, будто они не знакомы.
        - Я готов отдать себя под ваше покровительство, дружище Эванс, - сказал он. - Ваши слова убеждают меня в том, что вы не желаете мне зла и, таким образом, мне не к чему более ломать комедию и уверять, будто я вас не знаю. Вот вам моя рука.
        - Что ж, мистер Барни, приятно слышать такое, - лицо бомбардира расплылось в улыбке, и он крепко пожал протянутую руку. - Надеюсь, мы еще поболтаем с вами, а пока я приглашаю вас в большую каюту. Вы же слышали: капитан Брэдли хочет выпить с вами.



        Глава 7. Покушение

        Кают-компания пиратского корабля поразила Барни скромностью обстановки. В ней находились лишь небольшой грубо сколоченный стол, кресло капитана, две лавки и несколько пустых бочонков, заменявших стулья. Объяснялось это принятым у пиратов правилом всегда держать свое судно свободным от всего, что могло затруднить им передвижение во время боя.
        - Проходите и садитесь, - сказал главарь, указывая Эвансу и Барни на свободные места по левую руку от себя. - Флетчер, налей-ка джентльменам по чаше пунша, - добавил он, обращаясь к юнге. - Вот так… А мы здесь, мистер Барни, решали, как быть с вами.
        - И что же решили?
        - Для начала выпить за ваше здоровье.
        Билли Брэдли первым поднял чашу и, пробормотав: «За здоровье нашего гостя!» - большими глотками осушил ее до дна. Остальные, не исключая юнгу, сделали то же самое.
        - Знаете, капитан, - Брэдли отставил чашу и потянулся за печеньем, насыпанным в тарелку из китайского фарфора, - у вас, как и у большинства людей вашего круга, сложилось превратное мнение о нас, рыцарях удачи. Вы почему-то уверены, что мы истязаем и убиваем пленных, но это не так. Основой пиратского ремесла является месть купцам-мошенникам и капитанам, жестоко обращающимся со своими матросами. Ваши люди свидетельствовали в вашу пользу, и у нас нет причин наказывать вас. Я прав, Дик?
        - Я сказал капитану Барни примерно то же самое, когда мы находились на призовом судне… Но кое-кто из наших парней считает, что его следовало бы прикончить.
        - За какие грехи?
        - За то, что он велел своим людям стрелять в нас, - пояснил Тейлор.
        - Мне этот довод не кажется убедительным, - сказал Брэдли твердо. - Признаюсь, если бы мне довелось участвовать в нападении на его корабль, а он стал бы при этом отчаянно защищаться, я уважал бы его еще больше. Долг любого капитана - защищать свой корабль. И раз уж мистер Барни пытался это сделать, нам следует признать, что он - не гнилой фрукт.
        - Для пирата вы слишком великодушны, сэр, - заметил пленник; пунш уже ударил ему в голову и развязал язык. - Могу ли я узнать, как вы поступите со мной и моими людьми?
        - Те из вашей компании, кто захочет присоединиться к нам, будут зачислены в команду «Королевского охотника». Что касается вас, капитан, то вы вольны выбирать: остаться с нами или сойти на берег. Скажу вам прямо: я бы хотел иметь своим помощником такого человека, как вы. Мой квартирмейстер Дик Тейлор захотел стать капитаном на взятой у вас бригантине. Что ж, я не против. Если его изберут, пусть будет капитаном. Но кто станет его преемником здесь? Повторяю, на его месте я хотел бы видеть такого опытного моряка, как вы… Флетчер, налей джентльменам еще по одной.
        - Извини меня, Билли, - проворчал квартирмейстер, - но твои слова меня удивляют. Неужели среди твоих старых корабельных товарищей нет ни одного, кто мог бы занять место первого помощника? Почему испытанным друзьям ты предпочитаешь первого встречного?
        - Старпом должен быть хорошим моряком, Дик. Если ты перейдешь на бригантину, кто сможет заменить тебя? Пит? Он отличный штурман, но плохой организатор. Чарли? Лучшего бомбардира, чем он, мне не найти. Пол Янг? Что ж, он умеет командовать, но он не моряк. Бен Хэлси?
        - Бен хочет перейти со мной на бригантину, - вставил квартирмейстер, почесывая шрам на шее. - Ты ведь не будешь возражать?
        - Нет. Значит, и его кандидатура отпадает, - кивнул капитан.
        - Не знаю, - пожал плечами Тейлор. - В конце концов, решать это не нам, а братве…
        - Предлагаю выпить за здоровье короля Англии, - заявил вдруг штурман. - Разгонную!
        - Отличное предложение! Чокнемся! - усмехнулся квартирмейстер и, обращаясь к пленнику, с загадочным выражением лица спросил: - Вы не откажетесь выпить с нами за здоровье короля?
        - Почему бы нет, - ответил Джон Барни, поднимая чашу с пуншем.
        - А кто настоящий король Англии?
        Тейлор не сводил с пленника прищуренных глаз.
        - Кто носит корону, тот и король.
        - Так кто же?
        - В настоящее время - Георг Первый…
        - Собака! - квартирмейстер побагровел и выплеснул содержимое своей чаши в лицо Барни. - Ты хочешь пить за здоровье этого ганноверского ублюдка? Яков Третий - вот кто настоящий король Англии!
        Барни медленно поставил свою чашу на стол, едва сдерживая клокотавшую в нем ярость. Затем, вынув из кармана платок, молча вытер лицо и шею. Он не знал, что симпатии многих морских разбойников были на стороне претендента из династии Стюартов, которого они объявили своим королем под именем Якова III.
        Капитан пиратов покачал головой.
        - Похоже, твои светские манеры дали трещину, Дик. Какое нам дело до того, кому присягал и служит этот человек?
        - Все наши беды - от ганноверца, - проворчал Тейлор. - При королеве Анне я был корсаром и за несколько лет сумел добыть столько денег, что мне хватило на покупку собственного корабля. А потом пришел Георг, издал ворох дурных указов и прокламаций, и его крючкотворы из Адмиралтейства лишили меня всего, что я нажил честным путем в годы войны!
        - Да, воцарение Георга принесло немало проблем тем, кто полюбил свободу и предпочитал устраивать свои дела, не считаясь со статьями Навигационного акта, - изрек Пит Хилтон. - Особенно невзлюбили его наши друзья на Нью-Провиденсе, куда он прислал губернатора и несколько военных кораблей.
        - Не думаю, чтобы Яков был выпечен из лучшего теста, чем ганноверец, - высказал свое мнение капитан Брэдли, - но его обещания и призывы помогают ему вербовать себе сторонников даже в империи морских разбойников.
        - Наши люди признают королем Англии Якова Третьего, - сказал квартирмейстер, - и если ты, Билли, хочешь завербовать этого… гм… специалиста, - он указал пальцем на пленника, - и рекомендовать его на место первого помощника, ему придется считаться с настроениями команды и переменить свои взгляды.
        - Я не из тех людей, - промолвил Барни, - которые предпочитают держать нос по ветру, лишь бы не лавировать против ветра. Пиратское ремесло меня не прельщает, и я хочу заявить об этом прямо.
        - Кто умеет держать нос по ветру, у того он не гуляет в карманах, - глубокомысленно заметил Хилтон.
        - Капитан Барни излишне прямолинеен, - сказал вожак. - И слишком поспешен в своих оценках. Он забыл старую истину: чтобы узнать вкус плода, его надо сначала попробовать. Никто из присутствующих здесь не помышлял ранее о том, чтобы стать джентльменом удачи. Однако судьба распорядилась по-своему. Она собрала нас на борту этого судна, и мы стали жить здесь своей независимой плавучей республикой.
        - Так выпьем за процветание нашей честной компании! - предложил бомбардир.
        Данное предложение не встретило возражений со стороны присутствующих, и очередные порции ароматного пунша перекочевали из чаш в желудки пиратов и Джона Барни.
        После короткой паузы, во время которой юнга наполнил чаши вином, Тейлор предложил последний тост:
        - За успех нашего предприятия!
        Барни не стал отказываться. Он не мог знать, о каком именно предприятии идет речь, и выпил вместе со всеми.
        Было около полуночи, когда Чарлз Эванс попросил капитана выделить для пленника гамак.
        - Пора баиньки, - сказал он с усталым видом, - а капитану Барни негде лечь.
        Брэдли любезно разрешил пленнику покинуть каюту и устроиться у фальшборта на баке, где Боб Флетчер натянул для него гамак.
        Начальник вахты и вахтенные матросы, находившиеся на верхней палубе, отнеслись к появлению Барни с плохо скрытой враждебностью, но тронуть его никто из них не посмел. Придерживая раненую руку, он кое-как улегся, закрыл глаза и вдруг почувствовал легкое головокружение. Очевидно, оно явилось следствием нервных перегрузок, значительной потери крови и алкогольных возлияний. Приоткрыв глаза, Барни повернул голову в сторону четырехоконного фонаря, укрепленного на фор-марсе, и попытался сконцентрировать на нем свое внимание. Вокруг светящегося пятна тут же образовалось огненное кольцо. Находясь в непрерывном движении, оно то расширялось, то сужалось, и Барни, не в силах более смотреть на эту странную игру света, снова закрыл глаза.
        Чтобы побороть головокружение, он попробовал восстановить в памяти события минувшего вечера и первой половины ночи. Он вспомнил, как к борту его бригантины подошла лодка с двумя странными пассажирами, один из которых, возбужденный мужчина в летах, назвался губернатором острова; мужчину сопровождала молодая девушка, которую он представил своей дочерью. «Неужели они были теми, за кого себя выдавали?» - эта мысль настойчиво вертелась в воспаленном мозгу капитана Барни, казнившего себя за то, что он, не поверив их объяснениям, не внял их мольбам и не предпринял срочных мер по спасению судна. «Да нет, - тут же оправдывал он себя, - я вовремя отдал приказ открыть огонь по разбойникам. Если бы не измена Джима Флая и не трусость моих матросов, пиратская шлюпка покоилась бы сейчас на дне бухты».
        Повернувшись лицом к борту, Барни начал прислушиваться к гулким и частым ударам сердца. Неожиданно, словно призрак из мрака, перед его затуманенным взором возник силуэт женщины в белом. Он всмотрелся в черты ее бледно-лилового лица и похолодел - лицо напоминало смеющуюся маску смерти. Дрожь пробежала по его телу. «Не за мной ли?» - подумал он, пытаясь перекреститься, но отяжелевшая рука отказывалась повиноваться.
        Маска-фантом перестала скалить зубы, покрылась алой вуалью и через несколько секунд растворилась. На смену ей, однако, немедленно всплыл образ той самой молодой особы, которая была представлена ему как дочь губернатора. Она смотрела на Барни широко открытыми глазами, и в них читалась такая безысходность, такая печаль, что он невольно почувствовал себя единственным виновником ее несчастья.
        - Я спасу вас, - прошептал Барни, и тут же в ответ услышал:
        - Благодарю, капитан! Только сначала позвольте мне спасти вас.
        Пленник вздрогнул и, повернувшись на голос, открыл глаза.
        Рядом с ним стоял бомбардир Эванс, темная фигура которого резко выделялась на фоне марса-огня.
        - Это вы, Чарли?
        - Он самый. Я же дал вам слово позаботиться о вашей безопасности, а слово надо держать.
        - Не преувеличиваете ли вы степень угрожающей мне опасности?
        - Знаете, капитан, есть хорошая поговорка: береженого Бог бережет, - ответил бомбардир. - Если мои опасения напрасны - что ж, я отосплюсь завтра днем. А если какое-нибудь псих вернется с приза на фрегат и, пользуясь темнотой ночи, пришьет вас? Вы думаете, Господь, когда призовет меня к ответу, не вспомнит об этом? Вспомнит! «Где ты был, Чарлз Эванс, когда убивали твоего школьного товарища? - Вот первый вопрос, который он задаст мне. - Ты обещал охранять его - и что же? Нарушил данное обещание. Этот грех почище всех прочих грехов, тобою совершенных, а посему, Чарлз Эванс, каналья, гореть тебе вечно в геенне огненной…».
        - Перестаньте, дружище, - нахмурился Барни. - Что это вы фантазируете? Нам не дано знать, за какие грехи призовет нас к ответу Всевышний.
        - Чего уж там, - вздохнул бомбардир, - в Библии все грехи наши перечислены… Печально, капитан, однако большинство из них - на мне, и с души моей их не снять.
        Они помолчали, думая каждый о своем. Потом Барни спросил:
        - Как долго вы собираетесь оставаться на этом острове?
        - Зависит от обстоятельств, - последовал уклончивый ответ.
        - А что стало с гарнизоном здешнего форта?
        - Часть солдат изменила королю и перешла на нашу сторону, остальные заперты в бараках.
        Желая прояснить для себя еще один вопрос, капитан поинтересовался:
        - Правда ли, что мужчина, искавший спасения на моем судне, - губернатор Генриетты, а находившаяся при нем молодая леди - его дочь?
        - Так оно и есть, - кивнул Эванс. - Они сбежали от нас вечером того же дня, когда мы захватили крепость. Но, как заметил наш штурман, провидению было угодно вернуть их обратно.
        - Очевидно, вы надеетесь получить за них солидный выкуп?
        - Безусловно. Причем сэр Генри сам подсказал нам, как это сделать.
        - Неужели? - Барни, заинтригованный, хотел знать подробности.
        - Да. Только вопросов на сей счет задавать не надо, - Эванс понизил голос и добавил: - Я связан с моими компаньонами определенными обязательствами, капитан. Есть тайны, разглашение которых карается смертью.
        После этого замечания разговор их продлился не более пяти минут и завершился тем, что бомбардир пожелал пленнику спокойной ночи, а сам стал прогуливаться вблизи его гамака с обнаженной саблей в руке.
        Какое-то время Барни прислушивался к шагам своего сторожа и отдаленным выкрикам, долетавшим до фрегата со стороны бригантины; потом его утомленный мозг перестал реагировать на посторонние шумы, и он не заметил, как погрузился в глубокий сон.
        Приснился ему остров, а на нем лагуна, спокойную гладь которой резал форштевень его рыбацкой лодки. Был предрассветный час, и он готовил снасть для ловли макрели. Вдруг на берегу мелькнул огонь. Свет его был необычным, серебристо-голубым и очень ярким. Горел он одну минуту, потом внезапно погас, снова вспыхнул и снова погас.
«Что это было? - подумалось ему. - Остров необитаем и, кроме меня, здесь никто не бывает…». Не успел он так подумать, как за спиной его послышался лязг цепей, сопровождавшийся подозрительным шипением. В испуге оглянувшись, Барни почувствовал, что волосы у него на голове зашевелились и приняли вертикальное положение.
        На корме лодки сидел огромный скелет с глиняной трубкой в зубах. Он был обмотан ржавыми якорными цепями и увешан всевозможным ручным оружием: саблями, пистолетами, абордажными топорами и кинжалами. Из носовой и глазных впадин его вырывались огоньки синего пламени и струился густой серный дым.
        Ошарашенный этим жутким видением, Барни забыл осенить себя крестным знамением и стал ждать, что же произойдет дальше.
        - Перестань стучать зубами, Джон Барни, - проскрипел призрак. - Ты что, никогда не видел приведений?
        - Нет, - прошептал Барни, не в состоянии унять сумасшедшую дрожь, охватившую его.
        - Странно. Я - призрак бомбардира Мура, которого капитан Кидд в девяносто шестом году спровадил к Дьяволу. Слышал об этой скверной истории? А? Он ведь огрел меня по голове деревянным ведром! Надо же. Раскроил мне череп, словно бешеному псу. А вина моя состояла лишь в том, что я единственный из команды осмелился сказать ему правду в глаза!
        - Он поступил с вами дурно, сэр, - желая задобрить приведенье, посочувствовал ему Барни.
        - Но и ему не повезло, - призрак издал кашляющий звук, означавший, по всей видимости, смех. - Да, его вздернули в лондонском «доке казней» как паршивую собаку и, облив смолой, выставили на набережной Темзы в назидание другим, более честным, мореходам.
        Видя, что приведение не проявляет агрессивности, Барни осмелел и рискнул поддержать начавшийся разговор.
        - Очевидно, вам не нужно было лезть на рожон, сэр.
        - Получается, что так, - согласился призрак. - Но уж очень он меня достал! Еще и оскорбил в присутствии команды. Как такое унижение можно было стерпеть?
        - Прошу извинить мою неосведомленность, сэр, - обращаясь к незваному гостю, Барни старался смотреть мимо него, - только мне хотелось бы узнать, что за огонь полыхает у вас внутри?
        - Да так, чуток адского пламени, - ответил призрак, громыхнув цепью.
        - Здорово же вас припекло… А что за странный огонь я видел на берегу?
        - Ты словно вчера родился, приятель! Неужели не знаешь, что каждые десять лет над зарытым пиратским кладом загорается адский огонь? Тот, кто увидит его, может стать обладателем сказочного богатства.
        - Выходит, здесь, на острове, тоже зарыт пиратский клад?
        - Конечно… Острова для того и существуют… Мой старый недруг капитан Кидд спрятал здесь сокровища Великого Могола - три сундука алмазов и золотых гиней на тринадцать миллионов фунтов стерлингов! Э, что это? У тебя, Джек, глаза полезли на лоб?
        - Хм, есть от чего, - пробормотал Барни.
        - Не знаю. Я уже привык к этим сокровищам, и они не волнуют меня так, как, наверно, должны были бы волновать всякого, созерцающего их. Ты меня понимаешь? Сокровища, как и доступные женщины, быстро приедаются.
        - Вы что же, являетесь владельцем этого клада?
        - В известном смысле. Я охраняю его уже восемнадцать лет - с тысяча семьсот первого года. И буду охранять еще двести восемьдесят два года, если, конечно, не придет смена.
        - Кто же сделал вас сторожем сокровищ Кидда?
        - Сам Кидд, - ответил призрак, попыхивая трубкой. - Когда капитана вздернули, душа его без задержек отправилась в ад и там разыскала меня. «Приветствую вас, мистер Мур, - сказал мне призрак Кидда. - Давненько не виделись с вами». Я, понятное дело, ответил на приветствие и уверил капитана, что теперь у нас будет достаточно времени, чтобы до одури насмотреться друг на друга. Он рассмеялся: «Вот уж нет, мистер Мур. Придется вам поработать на Острове Скелетов. Там укрыты мои денежки, а сторожа при них не оказалось. Души семи матросов, невинно мной убиенных после укрытия клада, вознеслись на небо, а сюда, в преисподнюю, господь определил из нашей команды лишь нас двоих. Мне охранять свой клад не положено, стало быть, придется вам взять эту работенку на себя. Ступайте на Остров Скелетов, мистер Мур, и следите за сохранностью моих денег ровно триста лет или до тех пор, пока не придет смена».
        - Наверно, тяжело это - быть сторожем чужих денег?
        - Еще бы! Особенно, когда знаешь, что они тебе уже ни к чему… Конечно, сама по себе работа эта не пыльная, не требующая больших физических и умственных усилий. - Призрак повернул голову в сторону берега и неожиданно спросил: - Хочешь стать обладателем сокровищ Кидда?
        - Кто не хочет, - уклончиво ответил Барни.
        - Так давай махнем на остров, я покажу тебе тайник и раскрою секрет, как и что надо делать.
        - Предложение заманчивое, сэр. Но если я соглашусь на него, то в итоге кто кем будет владеть, а? Я - сокровищем или оно - мной?
        - Последнее верней, - последовал откровенный ответ.
        - Ну, так вот что я вам скажу, сэр. Пусть лучше мне никогда не видеть этих алмазов и гиней, чем продать свою душу дьяволу и триста лет быть сторожем при них.
        Видя, что призрак бомбардира Мура затосковал, Барни быстро перекрестился, и в тот же миг привидение, окутавшись клубами серного дыма, сгинуло.
        Пока капитан Барни спал и видел удивительные сны, к борту фрегата причалил ялик. На нем прибыл боцман Бен Хэлси и двое матросов. Изрыгая проклятия и невнятные обрывки фраз, Хэлси с трудом поднялся по забортному трапу на верхнюю палубу, где столкнулся нос к носу с разбойником, несшим вахту.
        - Эй, приятель, - пробормотал он, вращая своим единственным глазом. - Куда подевался Недорезанный Капитан?
        - Капитан бригантины? - уточнил вахтенный.
        - Да, накажи его Бог!
        - Он спит, сэр.
        - Что-о? - боцман схватил матроса за ворот рубахи и рывком подтащил его к себе. - Спит? Он смеет спать? Кто позволил?
        - Не знаю… кажется, капитан, сэр…
        - Где он спит?
        - На баке.
        Хэлси оттолкнул матроса в сторону, вытащил саблю и двинулся в носовую часть корабля.
        У фок-мачты дорогу ему преградил Чарлз Эванс.
        - Куда лезешь, старый пьянчуга? - не стесняетесь в выборе выражений, спросил он боцмана.
        - Мне нужен пленный капитан, - угрожающим тоном ответил тот.
        - Зачем он тебе?
        - Хочу вынуть из него душу.
        - Почему?
        - Потому что он - дерьмо собачье, гадина, выродок, и морда у него противная! - боцман сорвался на крик. - Ты что, Чарли, не знаешь, какой прием он оказал нам вчера вечером?
        - Какой?
        - Он велел своим людям стрелять по нашей шлюпке!
        - Всего-то! И кто же из наших пострадал?
        - К счастью, никто.
        - Так за что же лишать его жизни?
        Боцман, заметив, что Барни вылез из гамака, насупился и проворчал:
        - Это не единственный его грех, Чарли.
        - Что еще?
        - Он… он не захотел отдать свои золотые часы, когда квартирмейстер попросил их у него!
        Услышав, в чем его обвиняют, Джон Барни не сдержался:
        - Это вранье, мистер Эванс! Когда ко мне явился человек от квартирмейстера и спросил, который час, я тут же отдал свои часы ему.
        Бомбардир понимающе кивнул. Потом, бросив на боцмана недобрый взгляд, процедил:
        - Я верю этому человеку, Бен, потому что он, в отличие от тебя - джентльмен.
        Боцман осклабился и попытался обойти Эванса стороной, но последний был на чеку и снова преградил ему путь.
        - Советую тебе вести себя прилично, Бен, и отчалить как можно скорее! - теперь в голосе бомбардира звучала неприкрытая угроза. - В противном случае мне придется поучить тебя вежливости.
        - Ты угрожаешь мне? - Хэлси побагровел, играя желваками; потом резко взмахнул саблей. - Прочь с дороги, хмырь болотный!
        - Полегче, одноглазый! - Эвансу было наплевать на петушиную прыть боцмана; он без труда отбил выпад последнего и тут же сам ударил его саблей плашмя по плечу.
        Бен Хэлси взревел от боли, мгновенно протрезвел и, сообразив, что в этом поединке выигрыш ему не светит, бросился наутек. Было слышно, как он окликнул двух матросов, прибывших с ним в ялике, а еще через несколько минут скрип уключин и всплески воды за бортом дали понять, что вся троица убралась туда, откуда явилась.
        - Благодарю вас, мистер Эванс, - сказал Барни. - Вы спасли мне жизнь, и теперь я ваш должник.
        - Пустяки, - пожал плечами бомбардир.
        Утром следующего дня Эванс сообщил «лордам» о ночном происшествии и потребовал сурово наказать боцмана. Дело, однако, представлялось насколько серьезным, что для рассмотрения его и принятия окончательного решения следовало собрать расширенный совет братства. Брэдли приказал выпалить из носовой пушки и поднять на мачте сигнальный флаг - приглашение всем явиться на совещание. Флаг был из зеленого шелка, в центре его выделялась желтая фигура человека, дующего в трубу.
        Вскоре с берега и с «Паломницы» подошли шлюпки, и палуба пиратского корабля загудела от топота босых ног, башмаков и ботфортов. Разбойники размещались, кто где хотел: на верхней палубе, на шканцах, на юте и на баке; одни расположились на внутренних трапах, другие - на рустерах, третьи - на стволах орудий; кто-то оседлал ящик, кто-то - бочонок, кто-то - перевернутое деревянное ведро. Несколько человек повисли на вантах, а юнги забрались на марсы.
        Первым слово взял капитал. Он был краток.
        - Джентльмены, - сказал он, подняв руку, - ночью произошел случай, требующий специального разбирательства. Собрание будет вести квартирмейстер. Он и изложил вам суть дела.
        Дик Тейлор вышел на открытое пространство у грот-мачты.
        - Друзья! Утром бомбардир Чарлз Эванс обратился ко мне с жалобой на преступные, как он сказал, действия боцмана Бенджамина Хэлси. Ты здесь, Чарли?
        - Да, - отозвался бомбардир.
        - Подойди сюда.
        Эванс отодвинул плечом матроса, стоявшего у него на пути, и вышел к грот-мачте.
        - Ты настаиваешь на рассмотрении указанной жалобы?
        - Да.
        - Это твое право, - кивнул Тейлор. - Бен, ты здесь?
        - А как же! - отозвался боцман.
        - Подойди.
        Хэлси с явной неохотой поднялся с анкерка, на котором сидел, и, бормоча себе под нос лишь одному ему слышимые ругательства, вялой походкой приблизился к квартирмейстеру.
        - Бен Хэлси, - сказал Тейлор, - знаешь ли ты, в чем обвиняет тебя Чарлз Эванс?
        - Нет.
        - Чарли, - квартирмейстер повернул голову в сторону бомбардира, - изложи суть своей жалобы.
        Эванс поискал глазами Барни и, не обнаружив его, попросил квартирмейстера вызвать пленного капитана. Когда последний, сопровождаемый оскорбительными замечаниями отдельных разбойников, подошел к грот-мачте, бомбардир громко объявил:
        - Джентльмены! Вам известно, что все мы, от капитана до юнги, должны пунктуально соблюдать правила, принятые нами. Одно из этих правил гласит: «Пощада будет дана тому, кто попросит. Никто не смеет посягать на жизнь пленника или дурно обращаться с ним после того, как ему была подарена жизнь. А тот, кто нарушит это правило, будет наказан пятьюдесятью ударами плети или так, как решит команда». Я прав?
        - Да-а! Конечно! - раздался хор голосов.
        - Вчера вечером, - продолжил бомбардир, - наши люди захватили бригантину. Ее капитану - он стоит здесь, перед вами, - была подарена жизнь. И что же?
        - Что-о?! - закричали пираты.
        - Этой ночью боцман пытался его убить!
        От носа до кормы по судну прокатился сдержанный гул: одни осуждали поступок боцмана, другие, наоборот, сочувствовали ему.
        - Бен Хэлси, ты признаешь, что покушался на жизнь пленного капитана? - спросил квартирмейстер.
        - Да, - в ответе боцмана слышался вызов.
        - Не объяснишь ли ты нам мотивы твоего поступка?
        Хэлси провел ладонью по потной шее, потом тяжелым взглядом уставился на капитана Барни.
        - Объяснение тут одно, - проворчал он.
        - Говори громче! - закричали с юта. - У тебя что, от волнения голос пропал?
        - Повторяю: объяснение тут одно. Этот негодяй, - боцман с ненавистью указал пальцем на пленника, - едва не погубил наших людей. Вместо того, чтобы сразу сдаться, он велел стрелять по нашей шлюпке.
        Пираты снова зашумели.
        - Тихо! - рявкнул квартирмейстер и, выхватив пистолет, выпалил в воздух. - Я сказал - тихо! Кто желает высказаться?
        Голоса смолкли.
        - Что, нет желающих?
        - Есть вопрос! - поднял руку трубач Саймон Блейк.
        - Спрашивай.
        - Кто пощадил капитана бригантины?
        Тейлор сунул пистолет за пояс и взглянул исподлобья на трубача.
        - Пощадили его те, кто захватил. В их числе был и я.
        - Капитан Брэдли подтвердил это решение, - добавил бомбардир, - и, со своей стороны, гарантировал пленнику неприкосновенность. Таким образом, боцман не только нарушил правило, под которым, кстати, стоит и его подпись; он игнорировал также решения квартирмейстера и капитана, показав своим поступком, что они для него - не авторитет.
        Речь Эванса вызвала неоднозначную реакцию участников собрания. Страсти накалились. Нашлись такие, которые высказывались за немедленное бичевание боцмана. Другие резко возражали. В конце концов, решили предоставить слово пленному капитану.
        Джон Барни скользнул взглядом по одутловатому, обезображенному лицу боцмана. Больше всего на свете ему хотелось видеть этого разбойника с петлей на шее, но элементарная осторожность требовала, чтобы он свидетельствовал в его пользу.
        - Я убежден, - сказал Барни, обращаясь к участникам собрания, - что вина мистера Хэлси не столь уж значительна. Хмель, ударивший ему в голову, стал главной причиной того, что он сделал. Если бы мистер Хэлси не довел себя до такого состояния, когда уже невозможно отличить ствол пистолета от горлышка бутылки, он вел бы себя гораздо сдержаннее.
        - Будучи трезвым, он кроток, как ягненок! - пропищал оружейник Сэм - Убей Дьявола, вызвав своей репликой и своим бабьим голосом всеобщий хохот.
        Ему вторил боцманмат Нэд - Багровый Нос.
        - Однажды, когда у нас вышел весь ром, я видел боцмана трезвым. И знаете, что он делал?
        - Что?
        - Он скручивал из веревки петлю, чтобы с горя удавиться!
        Разбойники и на эту шутку отреагировали дружным смехом.
        - Короче, я вижу, что капитан Барни не имеет претензий к Бенджамину Хэлси, - констатировал квартирмейстер. - Желаешь ли ты, Чарлз Эванс, добавить к этому что-либо?
        - Нужно предупредить боцмана, что в случае, если он повторно доставит мистеру Барни огорчение, его лишат оружия, закуют в кандалы и будут судить по всей строгости наших законов.
        Большинство пиратов согласилось с данным предложением бомбардира. Бену Хэлси указали на недопустимость самосудов, и он клятвенно заверил «высокое собрание», что впредь не будет напиваться до чертиков и совершать дурные поступки. Но красноречивые взгляды, которыми он одарил бомбардира и пленника, свидетельствовали, что проглоченная обида оставила в его душе несмываемый след.



        Глава 8. Раскол

        Решив, что инцидент исчерпан, Дик Тейлор позволил истцу и ответчику вернуться на прежние места, после чего двум матросам было велено проводить пленного капитана в большую каюту и сторожить его там до окончания собрания.
        - Ему не обязательно слышать то, о чем мы здесь будем говорить, - пояснил квартирмейстер.
        Когда Барни увели, Тейлор объявил:
        - Кажется, не все еще знают, что минувшим вечером бежавшие заложники - губернатор Моррис и его дочь - снова попали к нам в руки.
        Возгласы удивления, которые раздались со стороны пиратов, прибывших на фрегат из Форт-Джорджа, подтвердили, что новость эта для многих действительно оказалась неожиданной.
        - По словам губернатора, они воспользовались подземным ходом, который вывел их на берег моря, - продолжал квартирмейстер. - Что это за подземный ход, можно будет узнать позже, а пока, если не возражаете, мы пригласим беглецов сюда, на палубу, и попросим рассказать, какую цель преследовал их побег. Я подозреваю, что губернатор, раскрывший нам тайну секретного письма и опасавшийся наказания за содеянное, хотел исправить положение, предупредив о нашем появлении капитанов и губернаторов Королевской Африканской компании.
        - Тащите их сюда! Послушаем, что они скажут! - закричали со всех сторон. - Если губернатор замыслил предательство, болтаться ему на рее!
        - Лучше отрубить ему голову и повесить под бушпритом!
        - Позвольте высказаться! - поднял руку капитан.
        Дождавшись тишины, он сказал:
        - Я не против того, чтобы выслушать губернатора Морриса и его дочь. Но скажите мне, джентльмены, какой смысл задавать им вопросы типа «зачем вы убежали?» и «куда вы направлялись?». Мотив их поступка понятен даже дураку. Не лучше ли поставить губернатору условие: или он берется помочь нам в деле захвата корабля с сокровищами, или же… Впрочем, - капитан повел плечами, - я думаю, он давно уже смекнул, что выбора у него нет.
        - В чем же будет заключаться его помощь? - спросил Фурбэн.
        - Он должен сыграть в поставленном нами спектакле одну из главных ролей - роль приманки. Если мы сумеем заманить капитанов «Феникса» и «Скарборо» в крепость, приз достанется нам без единого выстрела.
        - Твой замысел, капитан, как всегда, хорош, - сказал квартирмейстер. - Однако вот вопрос: захочет ли губернатор сыграть свою роль до конца? Вдруг в решающую минуту он изменит курс на сто восемьдесят градусов и, улучив момент, предупредит королевских моряков об опасности?
        - Мы застрахуем себя от подобных сюрпризов, - ответил капитан уверенным тоном.
        - Как? Каким образом? - послышались недоверчивые возгласы.
        Губы капитана скривились в иронической усмешке.
        - Как? Вы что, разучились шевелить мозгами? Забыли, что помимо губернатора мы захватили его дочь? Мисс Моррис станет тем гарантом, который поможет нам обеспечить успешный исход предприятия.
        - Браво! - воскликнул кок Лепаж, подбрасывая свою шляпу высоко вверх.
        Грег Адамс, сидевший на грот-марсе, тут же ловко поймал ее и со смехом нахлобучил себе на голову.
        - Слава капитану Брэдли! - поддержал Лепажа барабанщик.
        - Спокойно, джентльмены, я еще не все сказал, - осадил льстецов вожак. - Мне думается, губернатор будет более послушным и более сговорчивым, если мы поместим его отдельно от дочери. Поэтому предлагаю переправить сэра Генри на берег, пусть он находится в форте под присмотром мистера Янга и его отряда. Что касается мисс Моррис, то ее надежнее держать здесь, на фрегате.
        - Женщина на борту - к несчастью, - проворчал голландец Хендрикс, напоминая присутствующим о старом морском поверье.
        - Да, если судно идет в море, - заметил Брэдли. - Но поскольку мы стоим на якоре, присутствие на борту женщины не может угрожать нам гибелью.
        - Это точно, - убежденным тоном поддержал капитана Пит Хилтон. - Проверено.
        Идея капитана была воспринята благосклонно и поддержана большинством голосов. Затем квартирмейстер велел привести на шканцы сэра Генри Морриса и его дочь.
        Они предстали перед пиратами, держась за руки, с осунувшимися лицами и потускневшими от горя глазами. Неведение относительно того, как сложится их дальнейшая судьба, усугубляло их душевные страдания.
        Дик Тейлор объявил пленникам решение общего совета братства. Когда Кэрол поняла, что ее хотят разлучить с отцом и оставить на разбойничьем судне, она, не в силах сдержать рыдания, упала на грудь сэра Генри.
        - Я не хочу оставаться здесь одна! - зашептала она. - Пусть они не разлучают нас… Отец, скажите им… Я здесь погибну!
        Сэр Генри крепко сжал дочь в своих объятьях.
        - Девочка моя, прости меня, дурака…
        - За что, отец? - глотая слезы, струившиеся по щекам, спросила Кэрол.
        - За то, что не оставил тебя в Англии, а потащил за собой сюда, на край света. За то, что не сумел спасти тебя, когда…
        - Хватит молоть вздор! - тряхнув кудрями, прикрикнул на пленников квартирмейстер. - Ваша судьба теперь будет зависеть от вашего поведения. Если вы, господин губернатор, сделаете все, как мы вам велим, ваша дочь вернется к вам в целости и сохранности. Никто ее пальцем не тронет! Слышите? Но если вы огорчите нас во второй раз, пощады вам не будет.
        - Неужели нельзя сделать так, чтобы я и моя дочь не разлучались? - подавленным голосом спросил сэр Генри. - Клянусь честью, я выполню любое ваше приказание.
        К губернатору подошел капитан Брэдли.
        - Совет вынес свое решение, - сухо промолвил он. - Мисс Моррис останется на борту и будет содержаться здесь с комфортом, а вас немедленно проводят в форт.
        Губернатор понял, что дальнейшие просьбы и уговоры бессмысленны и могут привести лишь к озлоблению разбойников. Не желая затягивать тягостную сцену прощания, он пожелал Кэрол сохранять присутствие духа, выразил надежду, что капитан Брэдли разрешит им ежедневные свидания и, дождавшись, когда квартирмейстер выделит для его сопровождения четырех матросов, с понурым видом шагнул к большому трапу. Спустившись по скрипучим ступеням с ахтердека, он не выдержал и оглянулся; сделал прощальный жест рукой, потом перелез через борт и занял место в шлюпке.
        Мисс Моррис по предложению капитана была отведена в каюту корабельного доктора и оставлена там под присмотром Боба Флетчера.
        Последний вопрос, который был вынесен на совет по инициативе квартирмейстера, касался судьбы трофейного судна. Дик Тейлор обратил внимание пиратов на то, что с захватом форта и бригантины численный состав братства значительно вырос за счет вербовки добровольцев. Появилась возможность набрать еще одну команду и превратить приз в пиратский корабль.
        - С двумя кораблями, - заявил он, - вырастут наши шансы захватить известное вам судно с казной даже в том случае, если по какой-то причине оно не пожелает войти в эту гавань.
        - Я поддерживаю предложение квартирмейстера превратить «Паломницу» в боевой пиратский корабль, - сказал капитан. - Есть ли среди вас, джентльмены, те, кому эта идея представляется вздорной?
        - Нет! - грянул хор голосов. - Проект что надо!
        - В таком случае необходимо выбрать капитана бригантины, а затем разделиться, - предложил Брэдли. - Предлагайте ваши кандидатуры.
        Последовала короткая пауза. Потом сразу несколько разбойников назвали имя Дика Тейлора.
        - Принимается, - кивнул капитан. - Еще?
        Кто-то крикнул:
        - Питер Хилтон!
        - Принимается… Дальше?
        - Чарлз Эванс!
        - Принимается… Будут еще предложения?
        Собрание раскололось на небольшие группки; внутри них постепенно завязался оживленный обмен мнениями, однако новых кандидатов никто больше не выдвинул.
        - Ограничимся списком из трех кандидатов? - спросил Брэдли.
        - Да! Достаточно трех!
        - Хорошо. - Брэдли осмотрелся по сторонам. - Тогда давайте пригласим названных джентльменов в круг и послушаем, что они скажут. Начнем с моего первого помощника. Дик Тейлор, тебе слово. Желаешь ли ты стать капитаном призового судна?
        - Если команда доверит мне должность капитана, я возьму бригантину под свое командование, - уверенно ответил квартирмейстер.
        - Вы слышали, джентльмены? - Билли Брэдли прищурил один глаз. - Мистер Тейлор не возражает. Давайте теперь выслушаем Питера Хилтона, штурмана… Пит, старина, ты хочешь избавиться от хлопот на «Королевском охотнике» и поискать счастья на
«Паломнице»?
        Штурман улыбнулся и ответил кратко:
        - Нет, Билли. Я привык к нашей посудине, как верный муж привыкает к верной супруге, и расстаться с ней - выше моих сил.
        - Это твое окончательное решение? Может, передумаешь? Смотри, здесь есть несколько висельников, которые готовы крейсировать под твоим началом даже в кипящей смоле ада.
        - Я же сказал - нет.
        - Мистер Хилтон взял самоотвод, джентльмены! - возвестил капитан. - Остается выслушать бомбардира Чарлза Эванса… Чарли, дружище, не желаешь ли променять все пушки и фальконеты «Королевского охотника» на одну, зато капитанскую, каюту
«Паломницы»?
        Эванс посмотрел в сторону бригантины, застывшей на якоре в двух кабельтовых от фрегата, еще раз оценил изящество и добротность ее красно-коричневого корпуса и стройность мачт, потом перевел взгляд на Дика Тейлора. Сложив руки на груди, квартирмейстер делал вид, что погружен в собственные мысли, но едва уловимая настороженность, затаившаяся в глубине его серых глаз, и нелепая напряженность фигуры выдавали его внутреннее волнение.
        - Быть командиром такой красавицы, - наконец, промолвил Эванс, - великая честь. Хотел бы я поменять все пушки и фальконеты «Королевского охотника» на капитанскую каюту «Паломницы»? Скажу откровенно - хотел бы. Однако, видит бог, на роду мне не написана большая популярность. Да и не настолько я слеп, чтобы не видеть, на чьей стороне будут симпатии большинства. Дик Тейлор возглавлял команду шлюпки, которая захватила бригантину. Так пусть он и возглавит команду, которая пожелает плавать на этом судне.
        Таким образом, на должность капитана бригантины остался всего один претендент - Дик Тейлор. Учитывая, что у последнего не было соперников, Билли Брэдли предложил не тратить время на голосование и тут же объявил своего первого помощника капитаном приза. Над палубой прокатилось троекратное «Ура!», сопровождавшееся беспорядочной стрельбой в воздух из пистолетов. Тейлор поблагодарил компаньонов за оказанное доверие и попросил всех, кто желал пересесть на бригантину и разделить с ним удачу, собраться у фок-мачты. На эту просьбу откликнулись в основном те, кто участвовал в захвате «Паломницы», а также люди, прибывшие туда с Корнелисом Вилкеном. Из четырнадцати солдат гарнизона Форт-Джорджа, примкнувших к шайке, перейти под начало Дика Тейлора согласились лишь трое. Тейлор, однако, надеялся, что еще несколько человек ему удастся завербовать среди моряков «Паломницы».
        Тут же было договорено, что вся добыча, находившаяся в распоряжении братства, будет разделена на две части в соответствии с численностью экипажей, и впредь, если призы будут добываться совместными усилиями обеих команд, выручка будет делиться по такому же принципу. Если же станется, что приз будет взят силами одного пиратского корабля, вся добыча полностью перейдет в распоряжение его экипажа, который разделит ее в соответствии со своим уставом.
        Затем в обеих командах начались дебаты, связанные с выбором первых помощников капитанов. После долгих споров и обсуждений первым помощником Билли Брэдли был избран бомбардир Эванс, а первым помощником Дика Тейлора - Корнелис Вилкен. Надо сказать, что сам Тейлор предлагал на должность квартирмейстера Бена Хэлси, но поскольку вследствие ночного происшествия акции боцмана среди разбойников упали до минимальной отметки, большинство голосов было отдано за кандидатуру Вилкена. Тейлор не скрывал своего разочарования, боцман был расстроен до невозможности, однако обоим пришлось смириться: закон есть закон, даже если он придуман людьми вне закона.
        В десятом часу капитан Тейлор и его люди, прихватив свои сундуки и мешки с вещами, спустились в шлюпки и отвалили от борта «Королевского охотника». Перед отплытием они пригласили людей из команды Брэдли, свободных от вахты и несения караульной службы в форте, пожаловать к ним в гости на борт бригантины, где намечалась очередная попойка. Приглашение было принято с благодарностью, причем Брэдли пообещал прихватить с собой музыкантов из корабельного оркестра и ящик начиненных порохом ракет, предназначенных для фейерверка.
        Прибыв на борт «Паломницы», разбойники, прежде всего, вывели из трюма пленных моряков и выкатили на верхнюю палубу бочку красного вина. Угощая по очереди матросов и офицеров, они битый час расписывали им прелести пиратской жизни, пытаясь хоть кого-нибудь сманить на свою сторону. При этом прохвосты размахивали перед носом каждого агитируемого моряка то заряженными пистолетами, то набитыми пиастрами кошельками. Данный прием был довольно примитивным, старым, но вполне надежным: как правило, после такой психологической обработки один, два, а то и три моряка не выдерживали и «добровольно» присоединялись к «рыцарям абордажного топора». И на этот раз агитация и запугивание пленников принесли свои плоды. Первым не устоял бывший старший помощник капитана Барни мистер Флай. Раздевшись, как того требовал обычай, до пояса, он вышел к грот-матче и заявил:
        - Обратно в Англию мне хода нет. Поэтому я принимаю ваше предложение, джентльмены, и готов разделить с вами судьбу пирата.
        - Ты умница, - хлопнув добровольца по плечу, усмехнулся Тейлор. - Как, говоришь, твое имя?
        - Джеймс Флай, сэр.
        - Значит, Джим? Отлично! Я вижу, на тебе хорошее платье. Какую должность ты занимал на этом корабле?
        - Я был старшим помощником, сэр.
        - Грамотные морячки нам нужны. А не доводилось ли тебе измерять широту, ориентироваться по солнцу, луне, звездам и маякам, определять скорость хода и прокладывать курс корабля?
        - Доводилось, сэр.
        - В таком случае, приятель, у тебя есть реальная возможность стать штурманом пиратской бригантины, вторым помощником капитана, - заверил Флая Дик Тейлор. - Но сначала ты заключишь с нами договор и, как всякий новичок, пройдешь испытательный срок.
        - Я готов, сэр.
        Довольный, что ему удалось заманить в шайку опытного моряка, Тейлор наполнил вином два серебряных кубка и широким жестом предложил Флаю выпить вместе с ним «за ветер удачи».
        - Ты не пожалеешь, что присоединился к нам, - заверил он бывшего квартирмейстера
«Паломницы». - Скоро мы добудем большие деньги…
        Осушив свой кубок лишь наполовину, Тейлор, однако, заставил новоиспеченного джентльмена удачи выпить свою порцию вина до дна, потом взял его под руку и, наклонившись к самому уху, прошептал:
        - А теперь признайся: на этой посудине есть тайник с деньгами или нет? Если есть, мы можем взять эти деньги себе. Половина будет моя, половина - твоя…
        - Клянусь, сэр, - мистер Флай сделал испуганные глаза, - здесь нет никаких тайников!
        - Тише, - зашипел капитан, с опаской озираясь по сторонам, - тише… Нет так нет. Но все же покажи мне все закутки на этом судне.
        - Разумеется, сэр.
        Через четверть часа, сманив на свою сторону еще двух пленных матросов, пираты посадили остальных в шлюпки и переправили на берег, в Форт-Джордж. Там их заперли в бараках вместе с другими пленными, в основном офицерами, внушавшими разбойникам некоторые опасения. В то же время следует заметить, что многие обитатели крепости пользовалось относительной свободой: капеллан, как прежде, отправлял службу в скромной часовне при кладбище; повар и его помощники по-прежнему готовили стряпню; плотники и бочары сколачивали ящики, бочки и анкерки, а портные шили или латали одежду.
        Примерно в полдень, натянув между фок- и грот-мачтами парусиновый тент, Тейлор и его команда снова собрались на верхней палубе «Паломницы», чтобы выбрать для себя новый флаг и составить текст договора, призванного закрепить ряд правил, регламентировавших поведение членов экипажа, фиксировавших их права и обязанности и, конечно же, определявших порядок дележа добычи. При этом они не двигались вслепую, а использовали опыт своих предшественников.
        Когда все пункты договора были обсуждены, согласованы и перенесены на бумагу, он выглядел следующим образом:

«1. Нашими врагами являются все, кто не принадлежит к нашей команде. Для овладения их имуществом надлежит употреблять силу или хитрость, предавая смерти любого, кто оказывает сопротивление.

2. Каждый член команды имеет право участвовать во всех важных делах. Все имеют равные права на провизию и алкогольные напитки, которые будут захвачены.

3. Если на борту приза или призов будут найдены деньги, золото, серебро, драгоценные камни, оружие и т. п. и нашедший не передаст их квартирмейстеру в течении 24 часов, он будет наказан бичеванием, а его имущество конфисковано в пользу команды.

4. Все должны хранить верность сообществу и оказывать друг другу помощь в случае опасности. Самовольное оставление корабля или места боя наказуемо смертью или высадкой на необитаемом острове.

5. Никто не смеет играть на борту в карты или кости на деньги, а тот, кто обыграет или обманет другого хотя бы на шиллинг, будет наказан так, как решат капитан и команда.

6. Пушки, пистолеты, ружья и сабли следует содержать в чистоте и исправности.

7. Ни женщина, ни мальчик не могут проживать на борту. Если случится, что в море будет взят приз и на нем будет найдена женщина, никто не смеет совершать над ней насилие под страхом смерти.

8. Под страхом смерти запрещается убивать или смертельно ранить любого, кто попросит пощады. Всех пленных, не пожелавших присоединиться к нашему сообществу, следует отпускать на волю. Никто не может быть зачислен в команду по принуждению.

9. Драки и дуэли на борту запрещены; ссоры следует улаживать на ближайшем берегу с помощью пистолета или сабли в присутствии свидетелей.

10. Тот, кто во время боя потеряет или изувечит конечность, получит 150 фунтов стерлингов из общей кассы. За легкие ранения будут начислены меньшие суммы.

11. Капитан получает две полные доли; квартирмейстер получает полторы доли; доктор, штурман, бомбардир и боцман - одну долю с четвертью; простой матрос - одну долю; кок - половину доли; юнга - четверть доли.

12. В воскресные дни все освобождаются от работ, если к последним не принуждают обстоятельства».
        Этот договор в значительной мере дублировал тот, который некогда был принят на борту «Королевского охотника». Переработаны и дополнены были лишь пункты 1,2,10, и
11.
        Каждый, кто подписывал договор, давал клятву его выполнять, положив два пальца на Библию. Когда ритуал был соблюден, Тейлор предложил дать бригантине новое имя.
        - Какое? - он сморщил перебитый нос и приставил указательный палец к подбородку. - Хм… А давайте наречем ее «Причудой»! Кажется, так назывался корабль Счастливчика Эвери[Счастливчик Эвери - английский пират конца XVII века, известный как Генри Эвери, Джон Эйвери, Генри Бриджмен. Разбойничал в Атлантическом и Индийском океанах. Командуя 46-пушечным фрегатом «Фэнси» («Причуда»), он в паре с другим пиратским судном захватил в 1695 году 62-пушечный индийский корабль
«Ганг-и-савай», принадлежавший Великому Моголу. Добыча составила 2,6 миллиона рупий.] , на котором он пенил воды Индийского океана и захватил несметные сокровища Могола.
        - «Причуда»? - удивился Корнелис Вилкен. - Странное название. Но если ты говоришь, что с ним связан такой фантастический успех, почему бы и впрямь не дать его нашей бригантине.
        - «Причуда» так «Причуда», - облизывая пересохшие губы, пробормотал боцман. - По такому поводу нужно обязательно надраться!
        Несмотря на палящий зной - на голубом куполе неба не было ни облачка, - пираты допили содержимое бочки, стоявшей на верхней палубе, а затем решили перетрясти судно от киля до клотика и выбросить в море все, что, по их мнению, представляло собой ненужный хлам. Вскоре за борт полетели тюки шерсти, ящики с голландским полотном, французская галантерея и прочие «ненужные» вещи. В капитанской каюте они разломали два красивых, украшенных тонкой резьбой бюро из черного дерева и отправили их содержимое следом за содержимым трюма - то есть в море. Джо Хьюз с проклятиями выволок на шканцы два сундука, полные книг. Вытряхнув тисненные золотом фолианты себе под ноги, он начал исступленно топтать их, приговаривая: «К чертям эти книги по магии, которые околдовали всю нацию! Уж я позабочусь о том, чтобы скормить их рыбам, иначе, чего доброго, они принесут нам несчастье». После этой экзекуции книги тоже полетели в воду.
        Всего, по самым скромным подсчетам, разбойники уничтожили груз, продажа которого на колониальных рынках могла принести им от трех до четырех тысяч фунтов стерлингов. Но ведь они не были купцами, и единственное, что их по настоящему интересовало на призовых судах, было отражено в пункте 3 договора.
        Освободив каюты, служебные помещения и трюм от половины того, что не имело в их глазах никакой ценности, пираты украсили снасти разноцветными гирляндами, подняли на грот-мачте два вымпела - зеленый и красный - и выстрелили из носового фальконета. Это было приглашением товарищам с фрегата явиться на праздничный обед.
        Гости прибыли спустя полчаса. Капитан Брэдли, одетый в алый мундир с восьмиконечным крестом в петлице, поднялся на борт в сопровождении штурмана, юнги, оружейного мастера, музыкантов из корабельного оркестра, нескольких матросов и бывшего командира бригантины Джона Барни. Чарлз Эванс остался на борту
«Королевского охотника» вместе с вахтенными и пленницей.
        Гостей усадили в кают-компании, куда принесли различные сорта вин, ром, эль и закуску: окорока, сыр, масло, сахар. Первым делом выпили за то, чтобы у нового пиратского корабля была счастливая судьба, чтобы пощадили его ураганы, подводные рифы и мели. Пили молча, сосредоточенно. Второй тост был за успех общего предприятия. После третьего - за здоровье Якова Ш - все пришли в прекрасное расположение духа, начали шутить и громко смеяться. Невесел был лишь капитан Барни; он забился в дальний угол, откуда, придерживая раненую руку, с грустью обозревал то, что творилось вокруг.
        - О чём задумались, мистер Барни? - окликнул его капитан Брэдли.
        - О суетности нашей жизни, - вздохнул пленник.
        - А мне показалось, что вы о чем-то жалеете - например, о потере такого превосходного судна!
        - Вам не показалось, капитан. Мне действительно жаль расставаться с ним.
        - Дело можно поправить.
        - Каким образом?
        - Запишитесь в команду капитана Тейлора…
        - О, - Барни невесело усмехнулся, - благодарю за совет! Но после того, как кто-то из его людей подарил Нептуну мою библиотеку, я умер бы здесь от скуки.
        - Так это обрывки ваших книг плавали возле корабля?
        - Увы…
        - Что же это за книги?
        - В основном трактаты по навигации и истории открытий…
        - Билли! - вдруг окликнул капитана Брэдли Дик Тейлор. - Что же молчат твои музыканты? Пусть сыграют нам что-нибудь.
        - Ребятам нужно как следует подкрепиться, - ответил Брэдли. - Им ещё предстоит сегодня пиликать до вечера.
        В самый разгар веселья Боб Флетчер, видимо, скучая, вылез из-за стола и направился к сундуку, стоявшему возле кормового окна. Подёргав крышку и убедившись, что она не поддаётся, он вынул из-за пояса складной нож и попытался вскрыть сундук с его помощью.
        Корнелис Вилкен, зорко следивший за всем происходящим в каюте, заметил, чем занят юнга капитана Брэдли, и решил пресечь его «преступные» действия.
        - Эй, малый, - он поманил Флетчера пальцем, - выйдем-ка на минутку за дверь.
        Юнга неохотно подчинился. Покинув каюту, он поднялся вслед за квартирмейстером на палубу и предусмотрительно стал у грот-мачты таким образом, чтобы между ним и Вилкеном находился угол кофель-нагельной планки. Старший помощник Тейлора раскурил трубку, сделал несколько затяжек и только после этого, уставившись на Флетчера бесцветными глазами, буркнул:
        - Знаешь, зачем я тебя позвал?
        - Хотелось бы знать, мистер Вилкен.
        - Чтобы спросить, какое ты имел право лезть в чужой сундук.
        Флетчер хмыкнул.
        - Я - такой же пират, как и вы. Думаю, этого вполне достаточно для обоснования моих прав.
        Квартирмейстер открыл рот от изумления, и трубка, выпав из него, упала на палубу.
        - Что-о? - Вилкену показалось, что он ослышался. - Что ты сказал? Ты, щенок, имеешь равные с другими права на содержимое сундука?
        - Да, - нахально усмехнулся юнга.
        Квартирмейстер вытащил саблю.
        - Боюсь, мне придется выбить из твоей башки это пагубное заблуждение!
        Наклонив голову, он бросился к Флетчеру, пытаясь схватить его за рукав рубахи; однако юнга оказался проворным, как суслик. Отпрыгнув от кофель-нагельной планки, он сделал обманное движение в сторону, развернулся и во весь дух помчался к носовой надстройке. Знаток пиратских правил, чертыхаясь, побежал за ним.
        Взлетев по трапу на бак, Флетчер подскочил к фальшборту, ухватился за выбленки фок-вант и быстро вскарабкался на фор-марс. Здесь он перевел дыхание и, убедившись, что квартирмейстер следует за ним, полез по фор-стень-вантам еще выше - на фор-салинг.
        - Слушай, ты! - побагровев то ли от гнева, то ли от больших физических нагрузок, крикнул Вилкен. - Если тебе дорога твоя шкура, лучше немедленно спускайся. Иначе я загоню тебя на флагшток, откуда есть только одна дорога - на небо.
        Юнга обернулся и, скорчив насмешливую гримасу, спросил:
        - Мистер Вилкен, неужели с вашим брюхом можно забраться так высоко? Смотрите, как бы не грохнуться на палубу!
        - Наглец, - только и смог выдавить из себя квартирмейстер, перебираясь с фор-марса на фор-стень-ванты.
        Прикинув, стоит ли ему лезть на брам-стеньгу, юнга отказался от этой затеи; он ухватился за фор-стень-фордун и, заскользив вниз, вскоре вновь очутился на баке.
        Сабля Корнелиса Вилкена застряла между выбленками. Из-за этой задержки он спустился на палубу со значительным опозданием - Флетчер уже успел вернуться в большую каюту.
        - Ты где был? - заметив юнгу, спросил Брэдли.
        - Играл с мистером Вилкеном в кошки-мышки. - Флетчер протиснулся к тому месту, где сидел капитан, и стал за его спиной.
        - Шутишь?
        - Нет, сэр, ей-богу… Он гонялся за мной по всему судну, как полоумный.
        Брэдли вопросительно взглянул на Дика Тейлора.
        - Дик, старина, что это твой первый офицер бегает взапуски за моим юнгой?
        - Наверное, юнга в чём-то провинился.
        В тот же миг дверь каюты с треском распахнулась, едва не слетев с петель, и на пороге появился взмыленный квартирмейстер. Легкие его работали, как кузнечные меха, пот струился по разгоряченному лицу, искаженному злобой.
        - А, ты здесь! - прошипел он, заметив Флетчера. - Дай-ка я доберусь до твоего горла…
        Расталкивая разбойников, Вилкен устремился к нахальному юнцу, который не только дерзнул пререкаться с ним, но и открыто насмехался над ним. Подобные вещи на кораблях не прощались. Однако добраться до вожделенной цели - горла Флетчера - ему не посчастливилось. Огибая капитана Брэдли, квартирмейстер случайно двинул его локтём в спину и этим неосторожным жестом высек искру, послужившую причиной взрыва.
        Отшвырнув недопитый кубок с вином, Брэдли вскочил на ноги, схватил Вилкена за рукав и, сверля его покрасневшими от гнева и алкоголя глазами, закричал:
        - Послушай, Корнелис, не слишком ли много ты на себя берешь? Какого чёрта ты преследуешь моего юнгу, да ещё раздаёшь тумаки окружающим?
        Вилкен попытался отцепиться от капитана «Королевского охотника», но последний держал его крепко.
        - Чем не угодил тебе Флетчер? - не унимался капитан. - Говори, или я вытряхну из тебя душу!
        - Он пытался открыть сундук с добычей, - огрызнулся Вилкен. - Наверняка хотел что-то украсть!
        - Да? Хм… Может, парнишка и не прав. Но ты… Ты должен был подать на него жалобу мне, а не пытаться наказывать его в моем присутствии! Он числится в моей команде, и только мои люди вправе решать его судьбу!
        - Билли, ты не очень-то, не очень-то, - попробовал вмешаться Дик Тейлор.
        - Я наши законы знаю! - оборвал его Брэдли. - А ты, Дик, едва успел стать капитаном, как уже потакаешь их нарушителю!
        Капитан «Королевского охотника» грубо оттолкнул квартирмейстера и, увлекая Флетчера за собой к выходу из каюты, крикнул: «Люди Брэдли, за мной!»
        Ссора, начавшаяся из-за сущего пустяка, грозила обернуться непредсказуемыми последствиями. Джон Барни, с интересом наблюдавший за развитием конфликта, не знал, что ему делать: идти ли вслед за пиратами, покидавшими борт бригантины, или остаться и подождать, чем все закончится. Взвесив все за и против, он все же решил отдать предпочтение первому варианту и попытался, пользуясь всеобщей суматохой, незаметно выбраться из каюты. Однако у самого выхода его настиг боцман Бен Хэлси. Схватив пленника за плечо, он проворчал:
        - Куда лезешь? Осади назад!
        - Я думал…
        - Меньше рассуждай, а делай, что велено, - нахмурился боцман. - Сядь там, в углу, и жди, когда тебя позовут!
        Поспешное возвращение Брэдли и его людей озадачило тех, кто оставался на фрегате. Но когда они узнали, какое оскорбление было нанесено их капитану на борту
«Причуды», возмущению их не было предела.
        - Что, Дик Тейлор уже не считается с нами?! - кричали одни. - Придется поучить его вежливости!
        - Возьмем бригантину на абордаж, - кричали другие, - и уничтожим это осиное гнездо!
        - Надо послать гонца в форт, пусть там знают, какие сволочи плавали с нами!
        - Эй, Гарри! Валяй с Томом на берег! Предупредите Янга о том, что произошло!
        Не мешкая, люди Брэдли начали готовиться к бою. Орудия нижней палубы, бака, шканцев и открытой верхней палубы были заряжены и выдвинуты из пушечных портов. Возле них, помимо ядер, картузов с порохом, ведер с пыжами и деревянными пробками, прибойников[Прибойник - древко с цилиндрическим утолщением на конце, с помощью которого в канал ствола орудия забивали порох, пыжи и деревянную пробку.] с банниками[28 Банник - шток с деревянным цилиндром, обшитый мехом, предназначался для чистки канала ствола орудия.] и фитильных пальников с протравниками, появились клоцы - цилиндрические щетки из щетины, служившие для чистки каналов стволов, пыжовники, шуфлы[Шуфла - большая цилиндрическая ложка, которую применяли для разрядки орудия, т. е. для вытаскивания ядра и картуза] , а также деревянные ведра с песком, по краям которых висели горящие фитили, и ведра с водой. Последние применялись во время боя для тушения огня, который угрожал запасам пороха, и для охлаждения каналов разогретых орудийных стволов.
        Канонирами командовал Чарлз Эванс. В полосатых ситцевых штанах и белой фуляровой[Фуляр - легкая мягкая шелковая ткань, гладкокрашеная или с набивным рисунком.] рубахе с закатанными по локоть рукавами, он бегал от пушки к пушке, и там, где требовалось его вмешательство, он либо передвигал при помощи деревянных правил заднюю часть лафета, производя горизонтальную наводку орудия, либо регулировал положение подъемного клина, на который опирался ствол, добиваясь изменения угла наклона пушки, - так осуществлялась наводка по высоте.
        Несколько опытных стрелков, прихватив патронташи и фузеи[Фузея - вид мушкета.] , обосновались на грот- и фор-марсах, откуда на полном серьезе собирались вести огонь по командиру и офицерам «Причуды». Десяток наиболее крепких парней готовились к абордажной схватке: у каждого в руке был палаш, багор или абордажный топор, за поясом - по четыре пистолета. Не сидели без дела и гренадеры. Они спешно приволокли из крюйт-камеры на ют два ящика с ручными гранатами, тогда как юнга, выполняя указания капитана, открыл сундук с флагами и поднял на грот-мачте черное полотнище с изображением черепа, двух скрещенных берцовых костей и песочных часов. Такой же флаг вскоре взвился на флагштоке крепости.
        Тейлор и его команда также готовились к бою, однако в их действиях не чувствовалось энтузиазма. Мошенники прекрасно понимали, что шансов на победу у них нет, ибо недавний союзник, а теперь противник превосходил их не только количеством людей, но и мощью корабельной артиллерии.



        Глава 9. Ночной кошмар

        Заметив, что на «Королевском охотнике» ставят паруса и выхаживают якорь, и, услышав, как воют на нем трубы и гремят барабаны, Дик Тейлор понял: дальнейшее углубление конфликта неминуемо приведет к открытому столкновению, исход которого предугадать было несложно. Поэтому, срочно собрав своих людей на шканцах, он раздраженно бросил:
        - Джентльмены, хватит валять дурака! Если мы ввяжемся в бой, всех нас отправят в сундук к Дэви Джонсу[Дэви Джонс - прозвище морского дьявола в английском флоте. Выражение «отправить в сундук к Дэви Джонсу» означало «пустить на дно».] .
        - Что ты предлагаешь? - спросил Бен Хэлси, тупо уставившись на вожака.
        - Надо замять ссору!
        - Но как?
        - Не знаю! Давайте думать.
        - Вилкен заварил эту кашу, - проворчал боцман, - пусть он ее и расхлебывает.
        Квартирмейстер с презрительным видом сплюнул на палубу, хотя с куда большим удовольствием избрал бы мишенью физиономию Хэлси.
        - Они сами виноваты, - сказал он. - Я всего лишь следил за порядком и защищал интересы команды.
        - Да, конечно, - съязвил боцман. - А теперь мы всей командой будем пожинать плоды твоей деятельности.
        - Не время пререкаться, джентльмены, - вмешался в разговор Джо Хьюз. - Мы слабее, чем они, и, хотим мы того или не хотим, именно нам придется просить пардона.
        - Что, всем вместе? - вскинул брови Фурбэн.
        - Зачем же. - Хьюз нахмурился. - Пусть это сделают капитан и его старший помощник.
        - Сатана и черти ада! - выругался Дик Тейлор, резко сдвинув треуголку на затылок. - С какой стати мне отвечать за содеянное квартирмейстером? Да и захочет ли капитан Брэдли слушать меня? Он давно искал случая поквитаться со мной и теперь вряд ли упустит предоставившуюся возможность.
        - Что же делать? - прогундосил Лохматый, ожесточенно царапая ногтями почерневшую от загара лысину.
        - Нужно, чтобы кто-то выступил посредником в нашем деле, - заметил боцман.
        - Посредником? - Тейлор задумался. - Идея неплохая. Но кто возьмется за это?
        - Почему бы нам не использовать Недорезанного Капитана? - предложил Бен Хэлси. - Ты же сам говорил, что Брэдли относится к нему с непонятной доброжелательностью.
        - Он на борту?
        - Здесь, в большой каюте.
        - Адамс! - капитан окликнул юнгу.
        - Да, сэр!
        - Сбегай в каюту и приведи сюда Недорезанного.
        - Слушаюсь, сэр.
        Узнав, о чем просят его пираты, Джон Барни отнесся к этому с известной долей скепсиса.
        - Право, не знаю, - пожал он плечами. - Не обольщаетесь ли вы относительно моих способностей? Какой из меня парламентер?
        - Капитан Брэдли благоволит к тебе, - сказал Тейлор. - Если ты прогуляешься вместе с нами на борт «Королевского охотника», он не откажется выслушать нас.
        - Вы полагаете?
        - Я знаю его характер.
        - Чтож, можно попробовать…
        - Будь уверен, - скривил рот Бен Хэлси, - в случае успеха мы не забудем об оказанной тобой услуге и щедро вознаградим тебя.
        Договорившись с пленником, Дик Тейлор подошел к своему старшему помощнику и фамильярно положил пятерню ему на плечо.
        - Вот что, братан. Сейчас я, ты, Недорезанный и двое матросов спустимся в лодку и отправимся на поклон к Брэдли. Если для восстановления мира потребуется, чтобы ты принес ему свои извинения, тебе придется это сделать.
        - Ты смеешься, Дик? - Вилкен набычился и нервно задвигал челюстью.
        - Мне не до смеха, Корнелис. Под угрозой срыва - все наше предприятие. Ради того, чтобы спасти положение, я готов унизиться и лизать Брэдли башмаки до тех пор, пока он не сменит гнев на милость. Надеюсь, вы, ребята, тоже зажмете свою гордость в кулак и сделаете все, что потребуется, лишь бы не доводить дело до потасовки. Сегодня - день нашего унижения. Но когда-нибудь мы возьмем реванш и тогда… Тогда тот, кто возвысился над нами сегодня, будет валятся у наших ног!
        Через несколько минут лодка с белым флагом на корме заскользила по изумрудному зеркалу бухты. На фрегате заметили парламентеров. В тот же миг Брэдли приказал убрать паруса и снова стать на якорь.
        Пит Хилтон, опершись о штурвал, скосил на капитана вопросительный взгляд.
        - Как это понимать, Билли? Неужто они решили покаяться?
        - Похоже, - кивнул капитан, неспешно прогуливаясь у гакаборта. - Впрочем, терпение. Сейчас все прояснится.
        Пока Тейлор, Вилкен, Барни и один из матросов поднимались по наружному трапу на борт фрегата, команда последнего собралась на шканцах. Сюда же спустился с юта и капитан. Держался он подчеркнуто холодно, почти надменно.
        Спустив на палубу, Тейлор показал морякам «Королевского охотника» две мозолистые, изрезанные шрамами ладони.
        - Смотрите, джентльмены, - сказал он, - я пришел без оружия.
        - С оружием или без - зачем ты пришел? - сухо осведомился капитан Брэдли.
        - Мне показалось, что между нами случилось небольшое недоразумение.
        - Если оскорбление капитана и одного из его людей ты называешь недоразумением, то нам не о чем с тобой говорить.
        - Погоди, я не так выразился, - Тейлор с досадой тряхнул копной соломенных волос. - Конечно, мой квартирмейстер повел себя не слишком учтиво, я бы даже сказал - грубо. Но чего еще ожидать от неотесанного моряка? Он и папаше своему свернул бы шею, попадись тот ему под горячую руку…
        - Дело не в манерах и не в дурном воспитании твоего квартирмейстера. Пусть он будет еще большей скотиной, чем есть - разве стал бы я на него обижаться за это? Все мы не ангелы, даже мистер Барни. - Брэдли перевел вопросительный взгляд на пленного капитана. - Верно?
        Джон Барни утвердительно кивнул.
        - Дело, следовательно, в ином, - продолжал командир «Королевского охотника». - За все, что мы делаем, мы должен отвечать: перед богом ли, перед чертом или перед людьми, с которыми нам приходится общаться. Вилкен наломал дров - пусть теперь отвечает за содеянное. А если твоя команда, Дик, стоит за него горой, то ей придется разделить с ним его ответственность.
        - Команда «Причуды» сожалеет, что так вышло, и проголосовала за то, чтобы Вилкен принес обиженной стороне свои извинения, - сказал Тейлор. - Капитан Барни, стоящий здесь, может это подтвердить.
        - В самом деле?
        - Да, капитан Тейлор говорит правду, - промолвил бывший командир бригантины.
        - На него это похоже… Кстати, а как вы очутились в его команде? Вас что, завербовали?
        - Нет. Я по-прежнему нахожусь в плену.
        - Жаль. Из вас вышел бы отличный пират… Ну, а что же молчит главный виновник торжества? - Брэдли повернул голову в сторону Корнелиса Вилкена.
        Квартирмейстер «Причуды», красный и потный от жары и клокотавшей в нем ярости, проглотил застрявший в горле комок и просипел:
        - Признаю свою вину, капитан… Прошу меня извинить…
        - В чем же состоит твоя вина? - полюбопытствовал Билли Брэдли.
        - В том, что я пытался наказать юнгу…
        - Моего юнгу!
        - Да, сэр… Так вот, я хотел его наказать, а надо было подать на него жалобу. - Квартирмейстер запнулся, потом добавил: - К тому же в тесноте каюты я, кажись, зацепил вас локтем.
        - Двинул так, что я едва не подавился сыром, - уточнил командир «Королевского охотника».
        - Из-за тесноты, сэр…
        - Из-за твоей глупости!
        - Прошу извинить меня и за это, сэр.
        - Человек, который покаялся, достоин прощения, - Брэдли с насмешкой перевел взгляд на пленного капитана. - Кажется, так об этом толкуется в Евангелиях?
        - Я не священник, капитан, - ответил Барни сдержанно, - но, сдается мне, вы неплохо знаете Священное писание.
        - Достаточно, чтобы отпустить грехи заблудшей овце или отпеть того, кто уже упаковал вещи в дорогу на тот свет.
        Обернувшись к своим людям, молча толпившимся на палубе, Брэдли спросил:
        - Джентльмены, правильно ли я поступил, простив квартирмейстера «Причуды»? Может, следовало вышвырнуть его за борт?
        - Капитан всегда прав! - весело воскликнул Том Фитцджеральд. - Ошибаются только кок, готовящий для всех стряпню, да простой матрос, ожидающий получить от него самый вкусный кусок.
        - Полагаю, что спокойствие и порядок нужно было восстановить хотя бы для того, чтобы сберечь людей, - сказал штурман. - Они могут понадобиться нам для захвата
«Феникса».
        - Пит! - рявкнул капитан Брэдли, мрачнея. - Кто тянет тебя за язык?
        - А что случилось, Билли? - удивился Хилтон. - Чем ты недоволен?
        - Среди нас находится человек, не являющийся членом нашего братства!
        - Ты имеешь в виду капитана Барни?
        - Именно! Зачем ему знать о наших планах?
        Штурман повел плечами.
        - Какая разница? До тех пор, пока «Феникс» не окажется в наших руках, мы никого не выпустим из этой гавани, в том числе и мистера Барни.
        - Как бы он не воспользовался той свободой передвижения, которую мы ему предоставили, и не сбежал от нас, - высказал опасение Дик Тейлор. - Может, заковать его в цепи? Или бросить в подземелье крепости?
        - Джентльмены, могу заверить вас, что мне нет дела до ваших планов, и бежать от вас я тоже не собираюсь, - попытался успокоить пиратов Джон Барни. - Компания ваша оказалась не столь кровожадной, как я думал вначале, и у меня нет к вам никаких претензий. Единственное, о чем я хотел бы вас попросить - одолжите мне чистую рубашку. Я не менял белье уже два дня, а в столь жарком климате, где постоянно потеешь, это вредно для здоровья.
        - Мертвые не потеют, - промолвил кто-то из разбойников загробным голосом, и эта
«черная» острота несколько разрядила гнетущую атмосферу, царившую на борту фрегата.
        - Капитана Барни можно понять, - заметил Чарлз Эванс. - Он джентльмен и, в отличие от некоторых наших собратьев, не привык все время находиться по уши в грязи. Если команда не возражает, я отведу его вниз и выдам из общего сундука свежую рубаху.
        Эванс, безусловно, надеялся вывести своего школьного товарища из-под контроля людей Дика Тейлора и тем самым оградить его от возможности новых покушений со стороны боцмана Хэлси и других разбойников, не питавших к Барни никаких чувств, кроме чувства мести. Однако Тейлор жестом остановил его.
        - Погоди, Чарли, - сказал он приветливым тоном. - Зачем же давать капитану Барни вещи с чужого плеча? На борту бригантины он получит одежду из своего собственного гардероба… Как ты думаешь, Корнелис, мы сможем вернуть капитану Барни кое-что из его вещей?
        Корнелис Вилкен, уловив настроение окружающих, с готовностью ответил:
        - Конечно. Уверен, наши ребята не станут возражать.
        - Замечательно, - вновь вступил в разговор Билли Брэдли. - Надеюсь, Дик, что твои люди, отобравшие у этого человека столь славный корабль, сумеют хотя бы частично возместить ему его убытки.
        - Он получит из своего гардероба все, в чем нуждается, - заверил капитана Брэдли Дик Тейлор.
        Поскольку конфликт был улажен, парламентеры с «Причуды» могли откланяться и вернуться восвояси. Но прежде чем спуститься в ялик, Тейлор попросил капитана и команду «Королевского охотника» еще раз посетить бригантину и завершить праздничное застолье, столь нелепо прервавшееся.
        Просьба была уважена. Пиратам, находившимся в форте, просигналили, что мир на кораблях восстановлен, а еще через некоторое время три шлюпки отвалили от борта
«Королевского охотника» и, вспарывая форштевнями волны, резво побежали по гладкой зыби в сторону «Причуды».
        Трудно описать ту чудовищную оргию, которую две помирившиеся команды устроили на борту бригантины. По приказу квартирмейстера матросы подняли на верхнюю палубу бочонки красного вина и водки из Франции, вскрыли их, и, отталкивая друг друга локтями, стали погружать в это алкогольное море свои кружки, фляги, кувшины и котелки. Наиболее азартные из них, рассыпая направо и налево шутки и прибаутки, бросались от бочонка к бочонку в тщетном стремлении объять необъятное. То здесь, то там по поводу и без повода вспыхивали мелкие потасовки, вполне, впрочем, безобидные, ибо уже через минуту можно было видеть, как драчуны, обнявшись в пьяном умилении, покатывались со смеху или плакались друг другу на свое нелегкое босоногое детство и безрадостную юность.
        Созерцая этот бедлам[Бедлам - первоначально больница им. Марии Вифлеемской, затем дом для умалишенных в Лондоне. В переносном смысле - сумасшедший дом, хаос, неразбериха.] , капитан Барни с тоской подумал: «Кажется, я теперь понимаю, почему господь не допускает пиратов в царство небесное, а отправляет их прямиком в преисподнюю. Попади эти люди в райский сад, через час от сада остались бы одни пеньки».
        Все более хмелея и распаляясь, разбойники вытащили из трюма ящики и корзины, в которых находились бутылки с ямайским ромом и всевозможными сортами вин и, не имея штопоров, принялись отсекать горлышки саблями и кинжалами. Такой способ вскрытия бутылок был, конечно же, весьма быстрым, но абсолютно не практичным - как правило, из трех бутылок целехонькой оставалась лишь одна.
        К шести часам вечера, когда люди уже не столько пили, сколько купались в роме, Дик Тейлор отыскал на баке Джона Барни и велел последнему идти в капитанскую каюту. Там, выполняя данное ему обещание, он передал пленнику три пакета, в которых находились панталоны, черная треуголка с галуном, парик, раскрашенный китайский веер и несколько чистых белоснежных рубашек с кружевными манжетами.
        - Как видишь, пираты тоже умеют держать слово, - проворчал он. - Эти вещи квартирмейстер позволил передать тебе в качестве компенсации за понесенные тобой убытки.
        Барни с благодарностью принял этот компенсационный дар и, пользуясь хорошим настроением капитана «Причуды», попросил у него разрешения остаться в каюте, чтобы переодеться.
        - Я в этой конуре не ночую, - махнул рукой Тейлор, - так что ты можешь остаться здесь даже на ночь.
        Сказав так, капитан разбойников толкнул дверь плечом и вышел.
        Барни остался один. Откинув полы кафтана, он присел на край койки, которую приволокли в каюту из кубрика и поставили на то место, где прежде находились сундуки с книгами, с усталым видом осмотрелся по сторонам, заметил оброненный кем-то крестик на простой медной цепочке и, нагнувшись, поднял его. Повертев в руках, положил на стол и хотел было прилечь, когда за дверью послышались грузные шаги и спустя мгновение на пороге выросла сгорбленная фигура Бена Хэлси.
        Сердито уставившись на Барни, боцман какое-то время буравил его своим единственным глазом, потом положил волосатую руку на эфес сабли и смачно сплюнул себе под ноги.
        Вид этого человека вызывал у Барни отвращение, которое он не пытался скрывать.
        - Я вам не советую плевать, мистер Хэлси, - сказал он. - Знающие люди говорят, что тот, кто плюется, на том свете будет лизать горячую сковороду.
        - А я не советую тебе давать мне идиотских советов, - промолвил боцман. - Что это за свертки лежат возле тебя? Ты их украл?
        - Нет, с ремеслом вора я не знаком, - ответил пленник. - Эти пакеты дал мне капитан Тейлор с разрешения вашего квартирмейстера.
        - Квартирмейстера! - передразнил Барни боцман. - Чертов ублюдок! Не успел стать помощником капитана, а уже распоряжается общим имуществом! Ну-ка, разверни их, я посмотрю, что в них.

«Спорить с этим придурком бесполезно, - подумал пленник, - да, пожалуй, и опасно… .
        Вздохнув, он подчинился приказу и вывалил на койку содержимое пакетов.
        - Ого, - скривил губы боцман, - вот так порядки у нас на борту! Какой-то каналье дарят красивые вещи, а бедные моряки, рискующие своими шеями, ходят тем временем в дырявом тряпье. Ох уж этот квартирмейстер! Да и капитан хорош… Нет, если им позволить заниматься самоуправством и брать из общего сундука все, что им приглянется, в один прекрасный день они вовсе перестанут считаться с мнением команды и захватять всю власть на корабле в свои руки!
        Так, возмущаясь и бронясь, Бен Хэлси в итоге присвоил себе все, что было возвращено пленному капитану.
        - Вы что, хотите это у меня отнять? - Барни предпринял слабую попытку отстоять хоть что-нибудь из подаренного ему. - Но зачем вам эти вещи? В жарких широтах от них нет никакого проку.
        - Тогда зачем они тебе? - съязвил боцман.
        - Они пригодятся мне, когда я вернусь в Англию.
        - В Англию? - Бен Хэлси вынул из ножен саблю и ударил ею Барни плашмя по плечу. - Это тебе за то, что ты пререкаешься со мной! Учти, негодяй, - никто не смеет идти против воли пирата! Мне ничего не стоит раскроить тебе череп, чтобы навсегда заткнуть твою глотку. - Пират наклонился к уху пленника и перешел на зловещий шепот. - А-а, может, ты думаешь, что меня накажут за убийство пленного капитана? Заблуждаешься! У меня на корабле есть немало друзей, которые сумеют вытянуть меня из любой тяжбы.
        Барни ничего не оставалось, как поблагодарить Бена Хэлси за то, что он столь доходчиво растолковал ему действенность пиратских законов и раскрыл глаза на эффективность пиратского правосудия.
        - То-то, - усмехнулся боцман. - И смотри - держи язык за зубами. Если взболтнешь о нашей встрече капитану или квартирмейстеру, я найду способ расквитаться с тобой.
        Закончив разговор этой угрозой, Хэлси напялил на голову златокудрый парик и треуголку, перебросил через плечо панталоны и, не замечая комизма своего наряда, поплелся на палубу. Когда он появился там, то с удивлением обнаружил, что все пространство между фок- и грот-мачтами укрыто синими, алыми и желтыми кусками добротного голландского полотна. Несколько пьянчуг, устав пить, развалились прямо на палубе, тогда как их товарищи, еще державшиеся на ногах, бродили между ними с бутылками и кувшинами в руках и выливали остатки рома им на головы.
        - Посмотрите! - воскликнул один из пиратов, тыча дрожащим пальцем в сторону боцмана. - Что это за огородное пугало?
        - Клянусь святым Патриком, это - хорошая мишень! - загоготал другой. - Дайте-ка я запущу в него бутылкой!
        - М-да-а! Ну и наряд у одноглазого. А рожа - еще страшней! Не дай бог приснится!
        - Да гоните его отсюда! Эй, Бен, шельма, пошел вон!
        Изрыгая проклятья, Бен Хэлси отбил саблей несколько брошенных в него бутылок, затем подбежал к фальшборту и, крикнув в сердцах: «Да пропади они пропадом!», - вышвырнул в море сначала панталоны и парик, а следом за ними и все прочие вещи, отобранные у Барни.
        Настроение у него вконец испортилось. Опершись локтями о планширь, он уставился на бесконечную череду длинных пологих волн; последние бежали в сторону берега и постепенно затухали на мелководье.

«Может, махнуть на берег, - подумалось ему, - и развлечься в обществе черномазых девок?»
        Однако, услышав звуки корабельного оркестра, донесшиеся из кают-компании, боцман отбросил эту мысль. «Спущусь вниз, - решил он, - и, если пинта ромового пунша не освежит меня, я точно кого-нибудь прирежу…».
        В большой каюте веселились в основном «лорды». За столом, шумно переговариваясь, сидели капитан Брэдли, штурман Пит Хилтон, капитан Тейлор, квартирмейстер Вилкен и Джим Флай, а также некий Педро Нуньес - хмурый приземистый креол с оливковыми глазами, которого команда «Королевского охотника» избрала своим новым боцманом.
        Почти одновременно с Беном Хэлси к пиршескому столу пожаловали юнга Боб Флетчер и пленный капитан; последнего пригласил капитан Брэдли.
        - Я смотрю, этот Недорезанный пользуется у нас на борту теми же правами, что и остальные, - проворчал Хэлси, бросив на пленника недобрый взгляд.
        - Наверно, это оттого, что я не нарушаю принятых в вашей среде законов и обычаев, - предположил Джон Барни. - Хотя для вас, мистер Хэлси, эти законы, по всей видимости, не писаны.
        Глаз боцмана сузился и превратился в щелочку, внутри которой поблескивали дьявольские огоньки.
        - На что ты намекаешь? - прохрипел он, положив ладонь на рукоять пистолета.
        Музыканты, сидевшие в углу каюты, прекратили играть.
        - У Недорезанного Капитана лихорадка, - успокоил боцмана Тейлор. - Ты же видишь, Бен, он бредит.
        - Я знаю способ, как излечить человека от любой хвори, - в голосе Бена Хэлси слышалась угроза. - Показать?
        - Показывай на себе, - осадил боцмана капитан Брэдли. - Что ты привязался к мистеру Барни?
        - Он действует мне на нервы!
        - Ну, так учти, я тоже знаю один способ, как успокаивать нервы, - раздраженно бросил командир «Королевского охотника».
        - Мистер Хэлси злится оттого, что капитан Тейлор любезно вернул мне кое-что из моих вещей, - с улыбкой пояснил пленник.
        - Вот как? - Дик Тейлор был слегка озадачен. - Почему же тебе это не нравится, Бен? Ты думаешь, я превысил свои полномочия? Но, поверь, свои действия я предварительно согласовал с квартирмейстером.
        - Отцепитесь вы от меня! - закричал вдруг боцман, вскакивая на ноги. - Я чувствую, что моя персона всем осточертела! Даже тебе, Дик, хотя еще недавно мы считались добрыми товарищами… С некоторых пор тебе на меня наплевать, я это заметил. Теперь ты водишь дружбу с Вилкеном, он стал твоей правой рукой, а завтра, быть может, в друзья тебе набьётся Недорезанный! Ха! Славная будет компания!
        - Полегче, Бен! - прикрикнул на боцмана Тейлор. - Ты явно не в себе.
        - С мозгами у меня полный порядок, будь спокоен, - заверил капитана Хэлси. - А куда подевался ваш разум, джентльмены? Вы расшаркиваетесь перед этим проходимцем, едва не погубившим наших людей, да ещё вдобавок дарите ему вещи из общего сундука! По какому праву? Эти вещи - часть добычи. На них могут претендовать только члены братства!
        - На них уже никто не может претендовать, - глядя на боцмана исподлобья, заметил Барни. - Вам ли не знать об этом, мистер Хэлси?
        - Заткни пасть, или я накормлю тебя свинцом! - зарычал боцман, выхватывая из-за пояса пистолет.
        Возможно, он хотел лишь припугнуть пленника. Но гадать в таких ситуациях не приходится. В дело моментально вмешались Вилкен и Нуньес, находившиеся рядом с разъярившимся Беном Хэлси. Квартирмейстер разбил о голову боцмана пустую бутылку из-под рома, а Нуньес обезоружил возмутителя спокойствия и силой усадил его за стол.
        - Мистер Барни, - обратился к пленнику Брэдли, - вы о чем-то не договариваете. У вас с мистером Хэлси недавно состоялась ещё одна встреча?
        - Да.
        - Где это случилось?
        - В моей… прошу прощения… в капитанской каюте, где капитан Тейлор позволил мне остаться на ночь.
        - Что боцману было нужно от вас?
        - Ничего. - Барни на мгновение замялся, а потом всё же рискнул признаться: - Он отнял у меня то, что перед этим мне вернули…
        - Враньё! - возмутился боцман.
        - Можно обыскать каюту - там ничего не осталось из тех вещей, которые передал мне капитан Тейлор.
        - Мой сундук тоже можно обыскать, - ощерился Бен Хэлси. - Я разрешаю. Но если выяснится, что в нем нет вещей, якобы мной похищенных, я потребую сурово наказать этого болтуна за клевету!
        - На корабле есть немало мест, где легко спрятать пару свёртков, - пожал плечами Джон Барни. - Кроме того, их можно отдать на хранение кому-то из команды…
        - Капитан, вы обвиняете Бена Хэлси в том, что он вторично нанес вам обиду? - нахмурился Билли Брэдли.
        - Обвиняю? Что вы! Я не являюсь членом вашего братства. К тому же и свидетелей у меня нет…
        - В таком случае, вам не следовало бросать тень подозрения на этого честного разбойника! - назидательным тоном промолвил Брэдли.
        - Вы правы, сэр, - с готовностью согласился пленник. - Пожалуй, я дал маху.
        - Если это так, вам следует немедленно замять это дело, принеся мистеру Хэлси свои извинения.
        - Да, конечно… Мистер Хэлси, - Барни повернулся в сторону одноглазого, - я сознаю, что поступил опрометчиво, оговорив вас перед присутствующими здесь джентльменами. Я признаю, что был неправ, раскаиваюсь и прошу вас простить меня.
        - Бог простит, - буркнул боцман, вытирая рукавом потный лоб.
        - И то верно, - усмехнулся Дик Тейлор. - Чтож, инцидент исчерпан. А теперь давайте выпьем еще по кружечке и потанцуем… Эй, музыканты, проснитесь! Пир продолжается!
        К полуночи почти все пираты, находившиеся на борту бригантины, были мертвецки пьяны. Каждый второй из них погрузился в сон там, где пил: одни вповалку лежали на орудийной палубе в пространствах между лафетами, другие отключились на баке и на шканцах, часть «лордов» уснула в большой каюте. Дольше всех держался на ногах Боб Флетчер. Впрочем, как выяснилось, не только он. В первом часу ночи на верхнюю палубу выбрался квартирмейстер Вилкен. Шатаясь и широко расставляя ноги, словно при сильной бортовой качке, он двинулся в носовую часть судна. В гальюне он пробыл около пяти минут, затем вернулся на шканцы, задрал голову и долго смотрел, как в густом мраке горят мириады далеких галактик.
        - Экое диво, - вдруг услышал он голос юнги.
        Боб Флетчер стоял рядом с ним и тоже пялился на звездную россыпь.
        - М-да, - неприязненно протянул Вилкен, узнав виновника своего недавнего унижения.
        Потеряв к звездам всякий интерес, он прогнусавил себе под нос какое-то замысловатое ругательство и взял курс на капитанскую каюту.
        Огня в каюте не было.
        - Где-то здесь стояла койка, - Вилкен пошарил в темноте руками и нащупал чье-то тело. - Какого дьявола! Кто здесь?
        Тело зашевелилось, и послышался сонный голос Джона Барни.
        - Здесь - бывший командир этого судна… Капитан Тейлор позволил мне…
        - Т-с-с, приятель, не валяй дурака и сматывайся. Слышишь, что я сказал? Поживей, поживей, а то придется подогнать тебя ножичком.
        - Где же мне спать? - сделал слабую попытку отстоять свое место Барни.
        - Где хочешь… Попробуй лечь на потолке, если сумеешь.
        Барни предпочел лечь на полу у открытого кормового окна. Минут десять он прислушивался к тому, как квартирмейстер, ворочаясь с боку на бок, кряхтя и шмыгая носом, устраивался на ночлег. Потом мысли пленника завертелись в беспорядочном хороводе, он подогнул под себя одну ногу, пристроил отяжелевшую голову на локте правой руки и, призвав святого Георга защищать его от всяких напастей, погрузился в царство Морфея[Морфей - в греческой мифологии бог сновидений, сын бога сна Гипноса.] .
        Сон капитана, однако, был недолгим. Обостренное чувство опасности, не покидавшее его с тех самых пор, как он угодил в лапы к форбанам, заставило Барни пробудиться от едва уловимого скрипа двери. Кто-то вошел в каюту.
        Затаив дыхание и стараясь не шевелиться, капитан напряженно вслушивался в ночные шорохи. «Кого это черти принесли? - подумал он, ощущая неприятный холодок в конечностях. - Не корабельный ли домовой совершает традиционный обход своего жилища?»
        Со стороны койки неожиданно послышались возня и громкий вздох - словно мифический Атлант[35 Атлант - в греческой мифологии титан, держащий на своих плечах небесный свод в наказание за участие в титаномахии - борьбе титанов против олимпийских богов.] сбросил с плеч давившую на него тяжесть.

«Что он там делает? - Барни хотел было подняться и вытолкать таинственного гостя за дверь, но какая-то невидимая сила сковала все части его тела, пригвоздив его к тому месту, где он лежал. - Странно, однако, почему незнакомец так осторожничает? Ходит тихо, едва ли не на цыпочках…».
        Дверь снова скрипнула.

«Ушел…».
        Барни перевел дыхание и попытался расслабиться.

«Какой-то новый запах… Раньше его здесь не было…».
        Капитан глубоко вдохнул, и ему стало не по себе. По каюте расползался запах скотобойни - запах крови!
        Вскочив на ноги, Барни лихорадочно пошарил вокруг себя руками, ухватился за край стола и прислушался - гулко стучало в висках и в груди.

«Где же лампа?»
        Осторожно проведя ладонью по выпачканной вином скатерти, он нашел переносной фонарь и, преодолевая дрожь в руках, зажег его.
        Огонь ночника осветил каюту тусклым желтым светом. Облизнув пересохшие губы, капитан медленно повернул голову в ту сторону, где стояла койка, и припухшие глаза его едва не вылезли из орбит.
        На койке лежал обезглавленный труп. Кровью были забрызганы одежда убитого, стены каюты и пол - до самой двери. Отсеченная голова с оскалившимся в улыбке ртом покоилась в нескольких дюймах от тела.
        - Господи, твоя воля, - капитан перекрестился и, стараясь не влезть в лужу крови, боком протиснулся к двери.

«За что же его так?»
        Потрясенный увиденным, он не сразу сообразил, что Вилкен оказался случайной жертвой - убийца наверняка приходил по его, Джона Барни, душу.
        Выскочив на палубу, капитан в растерянности остановился и с трудом перевел дыхание. Сердце его стучало, словно отбойный молоток.

«Господи, что же теперь будет? Подозрение может пасть на меня… Многим известно, что я пошел ночевать в эту каюту, а теперь в ней мертвец… Надо сматываться отсюда! Бежать… Но куда?»
        Обуреваемый сомнениями, Барни осмотрелся по сторонам, крадучись шагнул к трапу, соединявшему шканцы с верхней открытой палубой, и ахнул.
        На ступеньках, выпучив остекленевшие глаза, распластался юнга. Из уголка рта его стекала струйка крови.
        Присев на корточки, капитан не поверил своим глазам: грудь Флетчера была пробита ударом сабли.

«По судну бродит смерть, - сказал он себе, - и косит всех, кто попадается ей под руку… Проклятое место! Все перепились и спят, и никто не ведает о том, что творится здесь под покровом ночи… Где же вахтенные? Наверное, тоже спят… Бедный мальчик. Какой злой ветер занес тебя в эту компанию?»
        - Кто здесь? - За спиной Барни послышался сонный голос Дика Тейлора. - Это ты, Корнелис?
        Капитан «Причуды» нетвердой походкой приблизился к застывшему от неожиданности пленнику.
        - А, Недорезанный… Ты почему не спишь? Я же тебе позволил занять…
        Тейлор осекся. Настороженный взгляд его упал на безжизненное, залитое кровью тело Боба Флетчера.
        - На борту судна - убийца, - прошептал Барни.
        Ему не понравилось, что голос его был тихим и несмелым, как у нашкодившего ученика.
        - Убийца? - Дик Тейлор прищурил глаза и резким движением выхватил палаш; наклонившись к пленнику, он схватил его за плечо. - Не твоих ли рук это дело?
        - Опомнитесь, капитан, - Барни предпринял неуклюжую попытку освободиться от железной хватки пирата, но тот приставил клинок к его горлу.
        - Молчать!
        - У меня нет оружия… и потом… смотрите, мои руки чисты.
        Тейлор вынул из кармана свисток и трижды свистнул, подзывая к себе вахтенных. На свист тут же прибежали Джим Флай и двое перепуганных матросов.
        - Поднять всех на ноги! - скомандовал капитан. - Общий сбор! И принесите еще огня!
        Через минуту корабль напоминал потревоженный курятник. Бранясь и чертыхаясь, заспанные разбойники с помятыми лицами и мутными от перепоя глазами собрались у решетчатого люка на палубе шканцев; то тут, то там слышались охи, вздохи и восклицания: «Кого убили? Юнгу? Да что ты! Сволочи! Зарезали? А кто? Разорвать шельму на части! Э-э, вон он лежит… Бедняга Флетчер! Хороший был моряк».
        Вдруг, перекрывая шум голосов на палубе, откуда-то из чрева кормовой надстройки долетели жуткие крики.

«Нашли квартирмейстера!» - мелькнуло в голове Барни.
        Предположение его подтвердилось спустя несколько минут, когда на шканцах появились три свирепого вида матроса. Они тащили тело Корнелиса Вилкена, замотанное в отрез алого голландского полотна. Следом за ними шел капитан Брэдли - растрепанный и хмурый, как шквальное облако.
        - Кто это? Неужели еще один труп? - раздались голоса.
        - Мы нашли его в капитанской каюте, - объявил один из матросов, тащивших тело убитого. - Ему прокололи сердце и отрезали голову!
        - Да кто же это?
        - Квартирмейстер.
        - Вилкен? - толпа пришла в беспорядочное движение, голоса, полные гнева и возмущения, слились в один гул. - Что за чертовщина? Сразу двоих убили… Кто-то дорого заплатит за это…
        - Тихо! - поднял руку Дик Тейлор. - Хватит галдеть!
        Шум стих.
        - Положите мертвяков на крышку люка.
        Когда это распоряжение было выполнено, капитан «Причуды» подошел к изголовью убитых.
        - Джентльмены, среди нас завелся живодер! Кто-то подло, под покровом темноты, поднял руку на двоих наших честных собратьев. - Тейлор повысил голос. - Кто он?! Как изобличить его? Я подозреваю, что это дело рук… пленного капитана!
        Толпа зашевелилась. Напряженные потные лица, освещенные мерцающим светом фонарей и свечей, исказились злобой, и десятки пар глаз, казалось, вот-вот испепелят Джона Барни адским пламенем ненависти.
        - Повесить его! - закричал боцман, потрясая кулаком откуда-то из-за спин матросов. - Я давно говорил, что он опаснее бешеной собаки!
        - Повесить, - подхватили тут все, - вздернуть мерзавца! Эй, у борта! Тащите сюда конец грота-браса! Пусть эта крыса исполнит свой последний танец на рее!
        Ослепленные яростью и жаждой мести, пираты не придали ровно никакого значения тому факту, что Дик Тейлор высказал лишь предположение о причастности пленного капитана к ночным убийствам. Но, к счастью для последнего, в этой беспокойной ревущей толпе нашелся человек, обративший внимание на немаловажное обстоятельство, ускользнувшее от внимания остальных, а именно: Тейлор не мотивировал свои подозрения и не подкрепил их ни вещественными доказательствами, ни свидетельствами очевидцев.
        Этим внимательным человеком был капитан Брэдли.



        Глава 10. В сундук к Дэви Джонсу

        Вытащив из-за пояса пистолеты и выпалив в воздух, Брэдли встал рядом с Джоном Барни, дождался тишины и резким, необыкновенно громким голосом воскликнул:
        - Послушайте меня, горлопаны! Однажды вы уже допустили ошибку, загубив ни в чем не повинную душу… Помните капитана Мерша? Ну, так что ж, теперь вы хотите прикончить этого малого, не утруждая себя доказательствами его вины? Не выйдет! Пока я здесь командую, я не допущу, чтобы на моих глазах творились подобные мерзости. Все знают, как я заботился об этом мальчике, - Брэдли указал на труп юнги. - Я любил его, как родного сына, и мне не меньше вашего хотелось бы сейчас поквитаться с его душегубом… Однако кто из вас видел, что именно пленный капитан убил его и Вилкена? Молчите? Тогда я прямо спрошу капитана Тейлора… Дик, на чем основаны твои подозрения?
        Капитан «Причуды», скрестив руки, хмуро ответил:
        - А вот на чем… Во-первых, я застал его возле тела Флетчера и увидел, что мое появление было для него полной неожиданностью. Он явно испугался… Во-вторых, труп Вилкена нашли в капитанской каюте, где должен был ночевать наш пленник. О чем это говорит? Ну? Неужели нужны еще какие-либо доказательства его вины?
        - Все ясно, как божий день, - выкрикнул из толпы Бен Хэлси. - Повесить собаку!
        - Заткни свой рупор! - одернул боцмана капитан Брэдли. - Что-то ты нынче слишком активен!
        - Имею право голоса, - огрызнулся одноглазый.
        - В свою очередь, - промолвил капитан. - Сейчас будет говорить пленник… Мистер Барни, вы слышали, в чем вас подозревают. Есть ли у вас доказательства вашей невиновности? Может, вы видели убийцу и укажете нам на него?
        Барни, опустив голову, не сводил глаз с двух залитых кровью безжизненных тел. Мозг его лихорадочно работал. Какой ответ дать этим людям? Просто рассказать им, что он слышал, лежа на полу каюты у кормового окна? Нет, это глупо. Они сочтут его рассказ досужим вымыслом.
        Барни провел кончиком языка по пересохшим губам и перевел дыхание.
        - Обратите внимание на эти тела, джентльмены, - сказал он ровным, спокойным голосом. - Вы видите, оба они почернели от пролитой крови. В крови их одежда, в крови полотно, на котором они лежат… Теперь посмотрите на ступеньки трапа. Что вы видите? Кровь. Зайдите в капитанскую каюту, и вы увидите там то же самое - кровь на панелях, на полу, на двери. А теперь подумайте: мог ли убийца, пролив столько крови, остаться незамаранным?
        - Нет, - ответили из толпы, - конечно, нет.
        - Вы помните, - продолжал Барни, - в чем я был одет вчера вечером? На мне все то же платье. Взгляните, на нем нет иных пятен, кроме пятен пота. И руки мои чисты!
        Пираты, словно завороженные, смотрели на пленного капитана. Последний продолжал:
        - Капитан Тейлор застал меня возле тела юнги. Да, я наткнулся на несчастного мальчика, когда вышел из каюты. Но если бы я появился на палубе минутой позже, картина могла выглядеть иначе: не меня застали бы у тела убитого, а того, кто обнаружил бы его раньше, в данном случае - капитана Тейлора. Разве не так?
        Разбойники вынуждены были согласиться с этим доводом Джона Барни.
        - И, наконец, - добавил он, - всем известно, что для совершения убийства нужны повод и орудие убийства. Ваши товарищи зарублены абордажной саблей. Скажите, где и у кого я мог взять саблю? Каждый из вас держит своё оружие при себе, а всё прочее хранится под замком…
        - Постойте, капитан, - прервал пленника Билли Брэдли. - Вы натолкнули меня на одну мысль… Если убийца находится среди нас, на нем должны были остаться следы его преступления. Свежие следы!
        Брэдли решительным жестом обнажил свою шпагу.
        - Мой клинок чист, джентльмены! - возвестил он. - Чист и мой камзол. Теперь все вы покажите друг другу ваши сабли и ваши платья… Эй, вахтенные! Больше света!
        Среди пиратов началось твориться что-то невообразимое. Понимая, что один из них убийца, и опасаясь непредсказуемых действий с его стороны, они поспешно повыхватывали свои кинжалы и сабли и, как безумные, вытаращили друг на друга глаза.
        - Что это за пятно? - взвизгнул боцман Хэлси, ткнув острием сабли в плечо одного из молодых матросов. - Клянусь, твоя рубаха в крови!
        - Врешь, собака! - ответил тот в испуге, отшатываясь от одноглазого. - Это вино, а не кровь!
        - Нет! - разъярился боцман. - Нет, тысяча чертей! Это не вино! Это кровь! Кровь!
        Взмахнув саблей, он бросился на матроса, но приятели последнего не дали того в обиду. Кто-то выставил вперед ногу, и боцман, споткнувшись, полетел на палубу.
        - Смотрите! - заверещал Жак Фурбэн, подскакивая к одноглазому. - Да ведь эта свинья вся в крови! И сабля его в крови по самую рукоять!
        Он попытался схватить Хэлси за шиворот, однако мало в том преуспел. Боцман сделал кувырок через голову - при его комплекции это казалось невероятным! - и устремился к борту.
        - Держи его! - завопили тут все. - Держи, а то уйдет!
        - Не уйдет! - мрачно процедил сквозь зубы Дик Тейлор.
        Глянул пистолетный выстрел. Бен Хэлси схватился за ногу и, потеряв равновесие, повалился на ватервейс. На него, словно коршуны, налетели матросы и стали нещадно бить ногами и колоть кинжалами.
        Капитанам стоило немалого труда утихомирить своих подчиненных. Когда же последний матрос был отброшен мощной рукой Тейлора в сторону, то, что прежде называлось Беном Хэлси, теперь представляло собой сплошное кровавое месиво.
        - Воды! - приказал Брэдли.
        Грег Адамс схватил деревянное ведро, валявшееся у фальшборта, наполнил его забортной водой и, повинуясь жесту капитана, выплеснул ее на бездыханное тело боцмана.
        - Еще!
        Минут через пять, оторвав ухо от груди Хэлси, юнга возвестил:
        - Дышит…
        - Отнесите его в парусную, - распорядился Дик Тейлор. - Если к утру он не отдаст концы, будем его судить.
        К утру боцман не помер. Пол Янг, прибывший из крепости в сопровождении двух дипломированных хирургов, помогавших ему, обработал и перевязал раны Хэлси, затем, тщательно вымыв руки, сообщил капитану:
        - Протянет день-два, не больше… Я оставлю вам одного из этих эскулапов[Эскулап - в римской мифологии бог врачевания; в переносном (обычно ироническом) смысле - врач, медик.] , пусть делает боцману перевязки.
        - Пол, скажи, он еще сможет ворочать языком? - спросил лекаря Брэдли.
        - Сможет. А вот сможет ли говорить - не уверен.
        - Хотелось бы задать ему один вопрос…
        - Скорей всего, на вопросы он будет теперь отвечать не нам.
        Капитан понимающе кивнул.
        - Да, скверная вышла история… Как дела в форте?
        - Порядок, - ответил лекарь.
        - Его превосходительство не жалуется на неудобства?
        - Вся время просит свидания с дочкой.
        - Надо будет разрешить. Но чуть позже. Сначала отправим в последнее плавание мертвецов и выпьем за упокой их душ. - Брэдли поднялся с бочонка, на котором сидел. - Дик, где лучше провести похороны - на борту или на суше?
        - Тащить трупы на берег - слишком много возни, - поморщился капитан «Причуды». - Отправим их к треске в подвал[«Отправить к треске в подвал» - морское жаргонное выражение, означающее «отправить на дно».] .
        Так и решили сделать. Проводив лекаря к забортному трапу, Брэдли попросил его прислать на судно капеллана с молитвенником и позаботиться о том, чтобы в момент похорон траурный салют гремел со всех бастионов Форт-Джорджа.
        - Сделаем, - пообещал Пол Янг, спускаясь в шлюпку.
        Постепенно серый рассвет сменился яркими дневными красками, и поверхность бухты, плоская как пиастр, засверкала тысячами солнечных бликов. На церемонию погребения собрались практически все пираты, свободные от вахты. Гирлянды, украшавшие прежде снасти и рангоут бригантины, были сняты, носовая фигура, изображавшая женщину с распущенными волосами, выкрашена в черный цвет, а «Веселый Роджер» приспущен.
        Трупы обмыли морской водой, одели в белые рубахи и синие бархатные панталоны, затем отнесли на нижнюю палубу и положили на две выдраенные доски, установленные между орудиями. Черные шелковые флаги служили им покрывалами. Через час явились два парусных мастера с парусиной, гардаманами, кривыми иглами и такелажными нитками. Сначала зашили юнгу, поместив в его ногах пушечное ядро. По старому обычаю последний стежок пришелся через нос, чтобы мертвец не смог ожить после похорон и не вернулся на корабль за душами оставшихся в живых. Гораздо больше хлопот доставил квартирмейстер, так как никто не знал, что делать с его отрубленной головой. В конце концов, прикрепили ее тремя стежками к телу, а затем пропустили еще один стежек через нос Вилкена.
        Доски с привязанными к ним покойниками вынесли на верхнюю палубу и установили поперек фальшборта. Четверо дюжих парней придерживали их за концы, тогда как остальные пираты образовали полукруг, внутри которого замерли в скорбных позах капитан и чудаковатый капеллан из Форт-Джорджа.
        Бросив на Брэдли вопросительный взгляд, Дик Тейлор негромко промолвил:
        - Так что… будем отпевать? Кто начнет?
        - Начни ты.
        Капитан «Причуды» провел ладонью по взлохмаченной шевелюре. Он не был настроен на произнесение длинных речей и поэтому ухитрился ограничиться несколькими куцыми фразами.
        - Ну, значит… это… пора отчаливать, ребята. Ваш табак уже выкурен. Так к чер… Так с Богом, в добрый путь. Аминь!
        Капитан «Королевского охотника» тоже был немногословен.
        - Вы выбрали для себя не самую лучшую дорогу в жизни… Просто вы захотели освободиться от оков, налагаемых на людей обществом. Вместе с тем вы отвергли защиту, которую король предоставляет своим подданным. Чтобы вкусить вольной жизни, вы стали пиратами. Но, выбрав свободу, вы нынче ночью дорого заплатили за нее. В этот час чувство… э… скорби переполняет каждого из здесь присутствующих, потому что вы уходите, а мы останемся и будем… хм… вспоминать о вас, как и о десятках других наших погибших товарищах, пока не сдохнет последняя сво… последний собрат из этой компании… Больше я ничего не скажу… Попутного вам ветра и семь футов под килем!
        Настала очередь капеллана. Высокого роста, сутулый, с вытянутыми чертами лица, он чувствовал себя не совсем уютно в окружении морских разбойников и долго шелестел страницами Библии, пока, наконец, не успокоился и не нашел то место, которое искал.
        - Псалом сто второй, - протянул он. - Псалом Давида… Благослови, душа моя, Господа… Благослови, душа моя, Господа, и не забывай всех благодеяний Его. Он прощает все беззакония твои, исцеляет все недуги твои; избавляет от могилы жизнь твою, венчает тебя милостью и щедротами; насыщает благами желание твое, обновляется, подобно орлу, юность твоя. Господь творит правду и суд всем обиженным… Щедр и милостив Господь, долготерпелив и многомилостив. Не до конца гневается и не вовек негодует. Не по беззакониям нашим сотворил нам, и не по грехам нашим воздал нам. Ибо, как высоко небо над землею, так велика милость Господа к боящимся Его. Как далеко восток от запада, так удалил Он от нас беззакония наши. Как отец милует сыновей, так милует Господь боящихся Его… Господь на небесах поставил престол Свой, и царство Его всем обладает. Благословите Господа, все Ангелы Его, повинуясь гласу слова Его. Благословите Господа, все воинство Его, служители Его, исполняющие волю Его. Благословите Господа, все дела Его, во всех местах владычества Его. Благослови, душа моя, Господа!
        Закончив чтение, капеллан бросил робкий взгляд на хранивших гробовое молчание капитанов и, набравшись храбрости, тихим голосом полюбопытствовал:
        - Не прочитать ли еще одно место из Библии, прежде чем тела убиенных будут отправлены за борт?
        - Зачем? - нахмурился Дик Тейлор, не видевший особой нужды в затягивании погребального обряда.
        - Читайте, - сказал Брэдли. - Когда покойники были живы, они редко вспоминали о боге. Пусть хотя бы теперь, на смертном одре, слово его достигнет их ушей.
        Капеллан с благодарностью склонил голову, перевернул страницу и тем же певучим голосом продолжил:
        - Псалом сто шестой… Безрассудные страдали за беззаконные пути свои и за неправды свои; от всякой пищи отвращалась душа их, и они приближались к вратам смерти. Но воззвали к Господу в скорби своей, и Он спас их от бедствий их; послал слово Свое, и исцелил их, и избавил их от могил их. Да славят Господа за милость Его и за чудные дела Его для сынов человеческих! Да приносят Ему жертву хвалы, и да возвещают о делах Его с пением! Отправляющиеся на кораблях в море, творящие дела на больших водах, видят дела Господа и чудеса Его в пучине: Он речет - и вздымается бурный ветер, и высоко поднимает волны его. Восходят до небес, нисходят до бездны; душа их истаивает в бедствии. Они кружатся и шатаются, как пьяные, и вся мудрость их исчезает. Но воззвали к Господу в скорби своей, и Он вывел их из бедствия их. Он превращает бурю в тишину, и волны умолкают. И веселятся, что они утихли, и Он приводит их к желанной пристани. Да славят Господа за милость Его и за чудные дела Его для сынов человеческих! Аминь!
        С печальным видом перекрестив покойников, капеллан сказал: «Вот и настало время идти вам в последнее свое плавание…». По сигналу Тейлора бабахнули пушки
«Причуды», после чего батареи Форт-Джорджа и «Королевского охотника» тоже изрыгнули оранжевое пламя и едкий пороховой дым. Доски наклонились. Тела юнги и квартирмейстера какое-то мгновение еще держались на них, а потом, сорвавшись, полетели вниз. Послышался негромкий всплеск. Все было кончено.
        Джон Барни не присутствовал на похоронах. Пираты заставили его выдраить капитанскую каюту, и он, босой, с закатанными штанами, в течение полутора часов ползал на коленях, пытаясь куском пемзы уничтожить черные следы крови - последнее визуальное напоминание о совершенном ночью преступлении. Для него, молодого и честолюбивого капитана, уже привыкшего повелевать другими людьми, эта грязная работа была сущей пыткой. И, если бы не вертевшаяся в голове мысль о том, что ни один посторонний глаз не видит его теперешнего униженного положения, он вряд ли смирился бы и стал делать то, что делал.
        Когда прогремели выстрелы траурного салюта, возвестившие об окончании похорон, Барни подтащил к кормовому окну большое ведро и вылил его содержимое в море. Затем, поставив ведро вверх дном на пол, он сел на него, вытянул ноги и с задумчивым видом уставился на чистую, будто только что сколоченную койку. «Если бы квартирмейстер не занял это ложе, - подумалось ему, - отпевать пришлось бы не его, а меня. Боцман, конечно же, охотился за мной. Но почему господь отвел от меня его удар? Чем я заслужил подобную милость? Может, небесный владыка избрал меня орудием мщения, призванным уничтожить эту шайку негодяев? Тогда почему он не вразумил меня в тот вечер, когда на борт бригантины явились губернатор и его дочь с предостережением об опасности? Я же мог довериться им и выйти в море до того, как
„Паломница“ была взята на абордаж. Если бы это случилось, планы пиратов были бы сорваны. Судя по всему, они устроили здесь ловушку для какого-то богатого корабля… Постой, постой… Один из них проговорился и выдал его название… Как же он сказал? - Барни прикусил верхнюю губу. - Он сказал: „Нам надо поберечь людей. Они понадобятся при захвате „Феникса“…“. Точно! Им нужен этот загадочный „Феникс“, а чтобы успех был стопроцентным, мерзавцы держат заложниками губернатора острова и его дочь. Они попались из-за меня… Теперь я должен что-то предпринять. Что? Я безоружен и отрезан от прочих пленников. На кого мне рассчитывать? На Эванса? Даже если он согласится стать на мою сторону, нам двоим все равно не одолеть всю свору… .
        Мысли Джона Барни прервали громкие шаги за дверью. В каюту вошли капитаны, штурман Пит Хилтон и капеллан из Форт-Джорджа. Осмотревшись по сторонам, Дик Тейлор удовлетворенно прищелкнул языком.
        - Так, так, неплохо.
        - Вы заставили капитана Барни прислуживать вам? - удивился Брэдли.
        - Он - наш пленник, - ответил Тейлор, - и поэтому обязан выполнять любую работу, которую мы ему поручаем.
        - Чтобы навести в каюте порядок, можно было доставить из крепости пару негров, - заметил Хилтон.
        - Можно было. Но зачем? Пленник - тот же раб.
        - Белый человек не должен быть рабом! - вспылил Брэдли, грохнув кулаком по столу. - Для рабства Бог создал негров и индейцев. Не так ли, преподобный?
        Капеллан, настороженно следивший за обоими капитанами, с готовностью кивнул, но тут же, словно опомнившись и устыдившись своей слабости, уточнил:
        - Однако же, согласно Евангелиям, все мы являемся рабами - рабами греха ли, рабами праведности ли. Кто освободился от греха, тот стал рабом Бога и обрел жизнь вечную во Иисусе Христе, Господе нашем. А кто освободился от праведности, тот раб греха, и возмездием ему за дела его - смерть.
        - Я вижу, вы хороший проповедник, - заметил Брэдли, пощипывая мочку уха. - Мой экипаж как раз нуждается в капеллане. Присоединяйтесь к нам, святой отец, и вы получите прекрасную возможность спасти несчастные души от вечных мук. За труды ваши мы щедро вас вознаградим, да и всемогущий Господь также не забудет этого.
        - Вы напрасно думаете, капитан, будто на борту вашего судна я найду более дикую и невозделанную ниву, нежели на этом острове. Долг велит мне продолжить труды мои на берегу, и я буду весьма признателен вам, коль вы доставите меня туда.
        - Я надеялся услышать от вас иной ответ, - с сожалением промолвил пират. - Что ж, вольному воля. Вы снова вернетесь в форт, как только исповедуете одного умирающего.
        - Он из вашей команды?
        - Какая разница? - пожал плечами капитан. - Он раб греха, как вы выражаетесь, но, может, почувствовав приближение конца, захочет стать рабом праведности.
        - Ты о боцмане? - поинтересовался Тейлор, присаживаясь на койку.
        - О ком же еще.
        - Да, навесил Бен на себя мертвецов, и, главное, хоть убей, до сих пор не пойму, с какой целью он это сделал? Допустим, он был зол на Корнелиса, который перешел ему дорогу. Ну и что? Вызвал бы его на дуэль и в открытом поединке расквитался бы с ним. А чем насолил ему юнга? По-моему, Флетчер никогда с ним не ссорился.
        - Парнишка был спокойного нрава, - вздохнул штурман.
        - В том то и дело! За что же было его убивать?
        - Думаю, юнга случайно натолкнулся на боцмана, и тот убрал его как нежелательного свидетеля.
        - Возможно. - Дик Тейлор перевел взгляд на пленного капитана; последний по-прежнему сидел на перевернутом ведре, не вмешиваясь в разговор. - Однако любопытно, почему он прирезал квартирмейстера, а этого счастливчика даже пальцем не тронул? Ведь ему было известно, что мистер Барни ночует в каюте.
        Барни посмотрел Тейлору прямо в глаза.
        - Ваш боцман действительно знал, что я ночую здесь, - ответил он. - Но ему было невдомек, что, кроме меня, в каюте бросил якорь ваш старший помощник.
        - Что ты хочешь этим сказать?
        - А то, что Бен Хэлси не хотел убивать квартирмейстера Вилкена. Ему нужен был я. И, вонзая клинок в сердце своего корабельного товарища, он думал, что сводит счеты со мной. Я же в это время лежал здесь, у окна, и в темноте убийца меня не заметил.
        Дик Тейлор шлепнул себя по бедру.
        - Ах, черт! Значит, бедняга Корнелис, как всегда, занял чужое место и этим сам себя подставил под удар, ему не предназначавшийся!
        Дверь каюты приоткрылась и в проем просунулась испуганная физиономия Грега Адамса.
        - Сэр, - прошептал он, обращаясь к капитану Тейлору. - Боцман пришел в себя и просит привести к нему Недорезанного Капитана.
        Тейлор нахмурился.
        - Бен, видать, спятил. Ему нужен священник, а он зовет своего кровного врага.
        - Может, боцман не так плох, как нам кажется, - предположил Брэдли. - Ну-ка, джентльмены, давайте навестим его. Капеллан, вы пойдете с нами.
        Спустившись на нижнюю палубу, пираты, Барни и капеллан гуськом проследовали в большую кладовую для хранения парусов.
        Бен Хэлси корчился на грубом светло-сером двойном «катуне», предназначенном для марселей. Тело его, почерневшее от побоев и множества ран, сотрясал озноб. Временами оно дергалось, словно под ударами плети-девятихвостки, и тогда из глотки боцмана вместе с прерывистым горячим дыханием вырывался сдавленный стон. Черная повязка, прикрывавшая ранее правый глаз, сползла на потный лоб умирающего. Костоправ из Форт-Джорджа, находившийся при нем, не счел нужным вернуть ее на прежнее место.
        Первым заговорил с умирающим капитаном Тейлор.
        - Бен, - сказал он, - ты хотел видеть Недорезанного Капитана. Он пришел.
        Вытянув шею, боцман обвел окружающих мутным взглядом и прохрипел:
        - Я, кажись, помираю… и напоследок хотел бы поговорить с капитаном Барни… Прошу, оставьте нас на минуту одних.
        - Брось валять дурака, Бен, - поморщился Тейлор. - Говори при всех.
        - Я желаю говорить с капитаном Барни! - закричал боцман и вдруг, посинев от натуги, сотряс парусную страшным лающим кашлем. Слюна, вылетавшая из его горла, была красной от крови.
        - Выйдем, пусть посекретничают, - сказал Билли Брэдли, приглашая всех, кроме пленного капитана, за дверь.
        Когда боцман успокоился и убедился, что просьба его уважена, он с волнением произнес:
        - Капитан, выслушайте меня… С того самого часа, как мы захватили ваш корабль, я желал вашей смерти. Вы это знаете. Я стрелял в вас из пистолета и пытался зарубить саблей, но Господь не дал мне убить вас. Сейчас, чувствуя, что отхожу под всеми парусами, я испытываю угрызения совести и прошу вас простить меня за мое жестокое намерение… Я всегда был отпетым негодяем и виноват в сотнях преступлений, в том числе в двух последних… Вы понимаете, о чем я? Я убил Корнелиса, думая, что расправляюсь с вами. А потом зарубил Флетчера… Он видел, как я выходил из каюты с окровавленной саблей… Видит бог, я раскаиваюсь в содеянном! Мне страшно, капитан Барни… Я боюсь наказания, потому что заслужил его. Гореть мне в огне ада, того самого ада, который я так часто высмеивал. Хорошо, что у меня нет жены и детей! Им досталось бы в наследство позорное бремя моего имени… Знаете, капитан, - в мутном глазу боцмана блеснула слеза, - иногда мне кажется, что я не был рожден для такой судьбы… я ее никогда не искал, но обстоятельства… Они сложились так, что я сделался пиратом. Золотая приманка поманила меня, а мои молодость и
неопытность не смогли устоять перед столь великим искушением.
        Барни не любил душещипательных прощальных речей, но на какое-то мгновение ему стало жаль умирающего, и он поспешил заверить пирата, что прощает его.
        - Вера помогает нам обрести божье милосердие, - добавил он, желая подбодрить Хэлси. - Кто искренне раскаивается, тот будет прощен… Здесь, за дверью, стоит священник. Облегчите свою душу, исповедуйтесь ему.
        Боцман вздохнул и нахмурился.
        - Никогда я не доверял этим болтунам, - прохрипел он с тоской в голосе. - Впрочем, настало, видно, время рассказать о своих грехах любому, кто готов меня выслушать… Позовите его, капитан.
        Не будем пересказывать все то, что услышал капеллан из уст умирающего разбойника. Исповедь была долгой, так как слишком длинным оказался список преступлений, совершенных Беном Хэлси за двадцать лет скитаний по морским просторам. Облегчив, наконец, душу, боцман затих, но ненадолго; когда в парусную вновь вошли капитаны и штурман, он бросил на священника подозрительный взгляд и прошептал:
        - Скажите честно, у меня есть шанс попасть на небо?
        Капеллан открыл было рот, чтобы ответить, однако его опередил Дик Тейлор.
        - Ты что, Бен, смеешься? Где ты слышал, чтобы хотя бы один пират попал на небо? Отправляйся в пекло! Там немало наших товарищей, которые не дадут тебе скучать.
        Эти жестокие слова настолько поразили умирающего, что он, утратив контроль над собой, извергнул поток непристойных ругательств.
        Тейлор склонился над боцманом и рассмеялся ему в лицо.
        - Что, дружище, всю праведность твою ветром сдуло? Ты, видно, полагал, что можно всю жизнь грешить, грабить, насиловать, убивать, а перед тем, как отдать концы, сделаться вдруг святым? Не-ет, так не бывает! Так не должно быть! По делам твоим - плата тебе!
        Тело Бена Хэлси снова стал бить озноб. Он бредил, и сквозь горячечный бред его уже была слышна поступь Костлявой.
        Агония продлилась до позднего вечера. Все это время, брызжа слюной и кровью, боцман проклинал весь мир и его создателя. Лишь в десятом часу движения его стали замедленными, он перестал реагировать на окружающих, а затем, на удивление тихо, без единого стона, испустил дух.
        Вещи и деньги, принадлежавшие боцману, перешли в собственность команды.


        Глава 11. У врат преисподней.


        Каюта лекаря, в которой пираты держали дочь губернатора, примыкала к каюте капитана и отличалась от последней лишь меньшими размерами да более изысканной обстановкой. Стены ее были покрыты росписями, заключенными в овальные лепные рамы, кормовое окно закрыто тонкой муслиновой занавеской, на полу лежал ковер, а с потолка свисал инкрустированный перламутровой мозаикой фонарь.
        В углу, где раньше стоял сундук с лекарской поклажей, по приказу Брэдли установили небольшой диванчик - его специально доставили из форта, чтобы драгоценная пленница могла спать на нем, а когда сидела, то не мяла мягкую атласную юбку с украшениями из белых и голубых бантов, кружев и вышивок. Справа от окна стоял столик. Он был вырезан из розового дерева, и на нем возвышалась хрупкая ваза в виде раковины, наполненная свежими плодами манго и бананами.
        Прошло семь дней с тех пор, как мисс Моррис была разлучена с отцом и оставлена в заточении на борту «Королевского охотника». Отчаянье и страх перед возможным насилием, охватившие ее в первые дни нахождения среди разбойников, постепенно сменились полным безразличием к своей судьбе. Видимо, сказывалось длительное нервное напряжение, подорвавшее ее силы и ослабившее чувствительность к внешним раздражителям. Она уже не плакала, как прежде, по ночам и не вздрагивала, услышав скрежет ржавого ключа в замочной скважине. Кок Лепаж два раза в день - утром и вечером - приносил пленнице что-нибудь поесть, но она едва ли проглатывала половину того, что он оставлял ей на столике. Изредка в каюту заглядывал капитан Брэдли. Держа треуголку на сгибе руки, он пристально смотрел на нее с порога своими голубыми глазами, не произнося ни слова, потом дверь захлопывалась, и Кэрол снова оставалась одна.
        Утром седьмого дня в каюту вошли трое: капитан, сэр Генри и его черный раб Патрик. На губернаторе был праздничный костюм. Поверх белой рубашки с жабо он надел вышитый камчатый камзол пурпурного цвета, а поверх камзола - светло-голубой кафтан из плотного шелка. Кафтан был шит точно в талию, имел рукава с широкими, почти до локтя обшлагами цвета аквамарина, два больших кармана с клапанами и бортА, украшенные золотым и серебряным шитьем. Галстук в виде красной ленты, завязанной небольшим бантом, прикрывал вспотевшую шею сэра Генри. На ногах его были узкие синие панталоны, белые шелковые чулки и башмаки на низком каблуке.
        Увидев отца, девушка от неожиданности вскрикнула, порывисто поднялась и с искрящимися от радости глазами бросилась к нему.
        - Отец! Наконец-то!
        - Нам разрешили побыть вдвоем, - взволнованно промолвил губернатор, гладя дочь по длинным волнистым локонам.
        Снаружи донеслись удары судового колокола.
        - Можете болтать до следующих склянок, - объявил Брэдли. - Затем вы, сэр Генри, вернетесь в форт, а с вами, мисс Моррис, останется этот невольник, который будет вам прислуживать.
        Сдержанно кивнув его превосходительству, капитан направился к выходу, но, заметив краем глаза, что Патрик остался стоять посреди каюты, схватил его за ухо и потащил за собой.
        - Пойдем, Гвинеец. Ты еще успеешь разглядеть эту темницу.
        Очутившись в проходе между каютами, Брэдли слегка прижал негритенка к переборке и угрожающе прошептал:
        - Отныне ты, Пат, мой раб.
        - Да, хозяин, - испуганно пролепетал Патрик.
        - Ты будешь прислуживать мне и мисс Моррис.
        - Да хозяин…
        - Ты будешь моими глазами и ушами.
        - Да, хозяин.
        - Я должен знать обо всем, что творится в каюте мисс Моррис, на нижней палубе, на камбузе, на баке, короче - везде, где меня не будет, но где будешь находиться ты, мой соглядатай.
        - Да, хозяин…
        Брэдли, усмехнувшись, одобряюще похлопал негритенка по плечу.
        - Ты сообразительный малый, Гвинеец Пат! Если мне не представится подходящий случай выбросить тебя за борт, я когда-нибудь сделаю тебя свободным человеком.
        - Я хочу быть вашим рабом, хозяин.
        - Охотно верю.
        Тем временем в лекарской каюте сэр Генри Моррис вполголоса беседовал с дочерью.
        - Я вижу, пираты обращаются с тобой обходительно. Тебе привезли из форта твой гардероб, а сегодня капитан сказал мне, что Патрик может остаться на борту и прислуживать тебе.
        - Да, в последние дни их отношение ко мне изменилось, - кивнула Кэрол.
        - Я тоже почувствовал некоторую перемену в их поведении, - сказал сэр Генри, теребя рукой борт кафтана. - Взгляни на мой костюм. Они вернули мне его, хотя любой из них не отказался бы надеть этот прекрасный французский камзол и этот модный французский кафтан. Как ты полагаешь, из-за чего все это?
        Кэрол отдернула занавеску, прикрывавшую окно, и устремила задумчивый взгляд на густо-зеленую полосу джунглей, тянувшихся от устья реки вдоль побережья на восток.
        - Не знаю… Позавчера они весь день делили добычу, и, может, это событие улучшило их настроение. А может, в виду того, что приближается срок прибытия корабля с казной, пираты надумали сделать нас своими союзниками?
        - Ты не лишена проницательности, дочь моя, - промолвил сэр Генри. - Конечно же, завоевав наше доверие, они попытаются использовать нас в том маскараде, который готовится. Одураченные капитаны «Феникса» и «Скарборо» будут захвачены врасплох, корабли их сдадутся без боя, а деньги, предназначенные солдатам и служащим компании, окажутся в руках мошенников. Печально, Кэрри, но, догадываясь, в какую нехорошую историю нас втягивают, мы не в силах что-либо изменить. Отказавшись помогать пиратам, мы тем самым не спасем корабли компании, а себе подпишем смертный приговор.
        Сэр Генри помрачнел, пальцы его рук начали нервно подергивать бант галстука.
        - С другой стороны, выполнив все их требования и получив свободу, мы угодим из огня да в полымя… Господи, ну почему нам попался этот безмозглый и трусливый шкипер с бригантины, а не какой-нибудь другой, более умный и храбрый капитан?! - Его превосходительство с досадой стукнул себя по коленке. - Сдать вооруженный пушками корабль жалкой шлюпке с дюжиной подонков - когда в истории британского флота случалось такое?!
        - Успокойтесь, отец, - Кэрол отвернулась от окна и с грустью посмотрела на сэра Генри. - Что случилось, то случилось. Лучше всем сердцем своим уповайте на Бога…
        - Да я уповаю, уповаю… Что мне еще остается?
        Сэр Генри поджал губы, сгорбился и, казалось, углубился в созерцание узоров, украшавших расстеленный на полу ковер. Потом тихо добавил:
        - Теперь только счастливый случай может спасти нас.
        Спустя полчаса, едва пробили склянки, дверь каюты снова распахнулась, и капитан Брэдли сухо бросил с порога:
        - Свидание окончено. Ваше превосходительство, шлюпка с гребцами ждет вас у правого борта.
        - Когда я снова смогу увидеться с дочерью, капитан?
        - Не знаю. Возможно, завтра… Я кого-нибудь пришлю за вами, сэр.
        - Благодарю.
        Шлюпка с губернатором находилась на полпути между «Королевским охотником» и берегом, когда у входа в бухту появился небольшой юркий парусник под английским флагом. Капитан Брэдли и штурман, беседовавшие в это время на юте, тут же навели на незнакомца подзорные трубы.
        - Такелаж, как у шхуны, - процедил Пит Хилтон, внимательно следя за маневрами суденышка. - Мачты наклонены назад, а бушприт стоит почти горизонтально… На носу три стакселя, на передней мачте - фок. Грот-мачта несет трисель на гафеле и гике и марсель.
        - Интересно, эта вертлявая глупышка забрела сюда случайно или по поручению? - спросил ни то у штурмана, ни то у самого себя капитан.
        - Как бы там ни было, она попалась.
        Через несколько минут на грот-мачте пиратского фрегата уже реял британский флаг. Такой же флаг был поднят на бригантине.
        Шхуна, называвшаяся «Алая заря», отсалютовала форту и стоявшим в гавани судам тремя орудийными выстрелами. Пираты любезно ответили ей тем же. Не подозревая об опасности, незнакомка уверенно прошла мимо «Причуды», сменила галс, проскользнула в пятидесяти ярдах от носа фрегата и, наконец, убрав паруса, стала на якорь в двух кабельтовых от берега.
        Хозяин шхуны, некто Морис Эштон, и вся его немногочисленная команда недолго пребывали в неведении относительно того, в какую ловушку они угодили. Побледнев при одном только виде окруживших их морских разбойников, эти несчастные мореплаватели поспешили пересказать им все новости, слухи и сплетни, какие только смогли собрать на своем долгом пути от Род-Айленда до Генриетты. Что им известно о кораблях «Феникс» и «Скарборо»? О, совсем немного. С «Фениксом» они встретились после жесточайшего шторма у островов Святого Духа; он лишился бизань-мачты и искал удобную стоянку, где можно было бы произвести ремонт такелажа и рангоута. О
«Скарборо» они вообще ничего не слышали. Возможно, он болтался где-нибудь недалеко от «Феникса», а может, буря выбросила его на прибрежные скалы.
        - А с какой целью вы прибыли на Генриетту? - спросил Эштона Дик Тейлор.
        - Я хожу сюда за рабами. Это уже четвертый мой визит в Форт-Джордж.
        - Вы покупаете рабов?
        - Нет, вы же видели - у меня нет денег. В обмен на «черное дерево» я привожу сюда товары из Новой Англии и Виргинии - табак, патоку, ром, сушеную рыбу, порох…
        - И что же, это дело приносит доход?
        - Оно не столь прибыльное, как ваше, - уклончиво ответил шкипер, - но, как мне кажется, менее рискованное.
        - Во сколько обходится вам приобретение одного раба? - поинтересовался Брэдли.
        - Все зависит от сезона и от качества товара. А еще от того, как удастся сторговаться при его покупке и продаже. Я стараюсь, чтобы мои расходы при приобретении одного невольника не превышали десяти-двенадцати фунтов.
        - За сколько же вы продаете его в Америке?
        - Стараюсь не продешевить. Если в Виргинии или в Каролине мне предлагают за раба меньше двадцати пяти фунтов, я ищу других покупателей.
        - Доходы ваши не назовешь сказочными…
        - Что делать… Слишком много конкурентов.
        - А вы не пробовали ходить за рабами на Мадагаскар? - спросил шкипера «Алой зари» Эванс. - Я слышал, там они стоят дешевле.
        - Но и дорога туда длиннее.
        - Вы, конечно, действуете без лицензии, - предположил Брэдли, перелистывая судовой журнал Эштона.
        - Как и вы, капитан, - кивнул работорговец.
        - И не боитесь, что однажды королевские фрегаты лишат вас всего, чем вы владеете?
        - Королевскими фрегатами тоже командуют не святые. - Американец хитро сощурился и добавил: - Если мне удается ладить с губернаторами и таможенными инспекторами колоний, то неужели я не смогу найти общий язык с капитанами кораблей Его Величества?
        - Мне нравится этот шкипер, - заявил Дик Тейлор своим коллегам. - У него вид пройдохи, есть хватка, и он не боится идти на риск, когда на этом можно что-нибудь выгадать. Из такого ловкого моряка мог бы выйти неплохой джентльмен удачи!
        - Так, может, шкипер денек подумает и решится примкнуть к нашей честной компании? - склонил голову на бок Брэдли.
        - А что тут думать?! - воскликнул Тейлор, вскакивая с бочонка, на котором сидел. - Соглашайтесь, старина, и вы не прогадаете!
        - Вы готовитесь обстряпать какое-то дельце? - навострил уши Эштон.
        - Да, - ответил Тейлор. - Если все пройдет, как надо, этот проект разом озолотит всех его участников.
        - Подозреваю, что ваше предприятие связано с некоторым риском, - предположил американец.
        - Конечно, - кивнул Брэдли. - Не исключено, что нам придется вступить в бой с королевским фрегатом, а это, как никак, три десятка пушек и около двухсот человек солдат и матросов.
        Эштон вытер ладонью пот со лба и бросил задумчивый взгляд в сторону своих матросов, игравших на баке в кости.
        - То, что вы люди солидные, я уже понял, - промолвил он. - Трепачи и хвастуны и вряд ли сумели бы захватить этот форт. Но, скажите, какая польза будет вам от моей шестипушечной кастрюли и экипажа, насчитывающего всего восемнадцать бездельников?
        - Чем больше людей соберется под черным флагом, тем выше будут наши шансы на успех, - ответил капитан «Причуды».
        Шкипер снова бросил вопросительный взгляд на своих людей.
        - Дайте мне на раздумья два дня, - наконец промолвил он.
        - Ваша осторожность и рассудительность делает вам честь, - заметил командир
«Королевского охотника». - Мы понимаем, что прежде, чем принять какое-то решение, нужно все хорошенько взвесить. Итак, два дня. Если ваш ответ будет отрицательным, мы не обидимся. Лишь ограничим вашим людям свободу передвижения до окончания предприятия. В случае же принятия нашего предложения мы гарантируем, что доля добычи ваших людей будет пропорциональна их участию в деле.
        Работорговец думал два дня, а когда настало время дать Брэдли и Тейлору ответ, собрал своих людей на палубе и, заложив большие пальцы в нижние карманы камзола, объявил:
        - Надеюсь, вы понимаете, что в создавшейся ситуации нам нечего рассчитывать на покупку черномазых в Форт-Джордже. Одновременно нам запрещено покидать гавань, и сколько времени мы будем торчать в ней, известно лишь господу богу. Что же делать? Сидеть, сложа руки, и ждать, когда Брэдли и Тейлор, сняв богатый урожай, свалят отсюда? Нет, ребята. Я, как и вы, отправился за тысячи миль от дома, чтобы поправить свое положение. И если для этого требуется поднять на мачте «Веселого Роджера», я, не колеблясь, сделаю это.
        Матросы, успевшие принять изрядную порцию рома, с удивительным единодушием поддержали хозяина «Алой зари». Взявшись за руки, они прокричали:
        - Деревянный костыль или гроб золотой - стоять за тобой мы будем горой!
        Теперь пиратская флотилия насчитывала три парусника. Адмиралом ее избрали Уильяма Брэдли.
        Вечером того же дня на борту «Королевского охотника» собрались представители трех экипажей - что-то около семидесяти человек. В большой каюте накрыли два стола для адмирала, капитанов и их помощников, причем прислуживали им негры из Форт-Джорджа, на головы которых смеха ради надели белые напудренные парики. Остальные пираты расположились, кто где хотел: на верхней открытой палубе, на шканцах, на баке… Музыканты из корабельного оркестра устроились на квартердеке возле нактоуза и за полчаса до ужина начали «пиликать» - так пираты называли их игру.
        Капитан Барни не участвовал в пирушке. Сославшись на общее недомогание и боль в раненой руке, он остался на борту бригантины под присмотром нескольких доверенных лиц Дика Тейлора.
        Ровно в восемь адмирал и «лорды», сидевшие в большой каюте, сдвинули чаши с пуншем и выпили за скорейшее прибытие на Генриетту корабля с казной. По их прикидкам,
«Феникс» должен был устранить все поломки, вызванные штормом, в течение пяти-семи дней. Учитывая, что шхуна прошла от островов Святого Духа до Форт-Джорджа за восемь дней, более тяжелый «Феникс» мог покрыть это же расстояние дней за десять. В таком случае, если погода не испортится, встреча с ним могла состояться уже через две недели.
        - Это в лучшем случае, - заметил Пит Хилтон. - Но если «казначей» отправится сначала на Принцессу, нам придется ждать его еще месяц-полтора.
        - Почему ты думаешь, что он изменит маршрут? - встревожился Дик Тейлор. - В секретном письме сказано, что из Кост-Касла «Феникс» и «Скарборо» сначала проследуют в Форт-Джордж, а потом уже - в Пойнт-Гэлли.
        - А ты разверни карту, дружище, - ответил штурман. - Шторм отбросил «казначея» к островам Святого Духа. Так?
        - Капитан Эштон уверяет, что так, - кивнул Тейлор.
        - Куда же ближе идти от этих островов?
        - Конечно, к Принцессе.
        - То-то и оно!
        - Да-а, - несколько удрученно протянул капитан «Причуды», - если это случится, мы проторчим здесь чересчур долго. Может, лучше изменить наши планы?
        - Что ты предлагаешь? - спросил Эванс.
        - Выйти в море и взять курс на острова Святого Духа.
        - Предположим, мы сделаем это, - промолвил Брэдли. - Мы сделаем это, а «Феникса» там не обнаружим. Что тогда?
        - Тогда можно будет наведаться в Пойнт-Гэлли. Если «казначей» окажется там, мы подкараулим его…
        - Чушь! - скривил губы адмирал. - Вдруг его там не будет? Вдруг он отправится сюда?
        - Мы можем оставить в Форт-Джордже часть наших людей, - нахмурил брови Дик Тейлор.
        - А ты уверен, что эти люди, захватив добычу, пожелают дождаться возвращения остальных?
        - Я не уверен, - ответил за Тейлора Чарли Эванс.
        - И я, - поддержал его штурман. - Сужу о них по себе.
        - Нам нет нужды менять наши планы, - твердо заявил Брэдли. - Здесь, на Генриетте, рыбка сама заплывет в нашу сеть. Если губернатор Моррис справится с ролью приманки, а я на это надеюсь, мы сумеем околпачить капитанов «Феникса» и
«Скарборо», и денежки компании достанутся нам без лишних хлопот.
        - Не верю я ему, - процедил Дик Тейлор. - В решающий момент губернатор нас предаст.
        - И погубит свою дочь? - деланно усмехнулся Билли Брэдли.
        - Зачем же? Победа - барышня капризная. Она может оказаться на стороне королевских моряков, и тогда не мы, а они будут диктовать свои условия.
        - Пока мисс Моррис находится на борту «Королевского охотника», никто и никогда не сможет играть с нами в подобные игры! - повысил голос адмирал.
        - У вас в плену находится женщина? - удивился Эштон. - Для меня это новость!
        - Ты что, забыл, о чем я тебе рассказывал? - обратился к американцу Пит Хилтон. - Кэрол Моррис, дочь губернатора, является нашей заложницей.
        - Я знаю, - кивнул Эштон, - знаю. Однако мне и в голову не могло прийти, что вы держите ее здесь, на судне. Где же она? Почему вы прячете ее? Пусть леди украсит своим присутствием нашу компанию!
        Глаза Билли Брэдли сузились.
        - Нет, - сказал он решительно, - она будет сидеть под замком.
        - Почему?
        - Здесь собралась слишком невоздержанная публика…
        - Видать, барышня хороша собой? - Эштон осклабился и мечтательно протянул: - Эх, взглянуть бы на нее хотя бы одним глазком.
        - В свое время.
        - Кажется, наш адмирал записался в опекуны, - с иронией в голосе фыркнул капитан
«Причуды». - Это повод для того, чтобы еще раз выпить!
        Почувствовав в словах Тейлора насмешку, Брэдли едва не ответил колкостью на колкость, однако его выдержка могла произвести на компаньонов гораздо большее впечатление, чем неоправданная горячность, и он сдержался.
        Некоторое время командиры ели и пили молча, перебрасываясь отдельными репликами. Потом Чарлз Эванс, Педро Нуньес и Джим Флай решили сыграть в покер, а капитаны, штурман Хилтон и адмирал, набив трубки виргинским табаком, затеяли спор о том, в какие края им безопаснее всего отправиться после того, как они захватят
«казначея». Дик Тейлор не хотел возвращаться ни в Европу, ни в Америку. По его мнению, лучше всего было уйти на Мадагаскар, где у пиратов имелись тайные убежища и где они могли не опасаться, что до них доберутся королевские судьи и палачи. Эштон не соглашался с ним, уверяя, что в лесах Мадагаскара можно жить и без денег, а с деньгами лучше податься в американские колонии, где за умеренную плату любой губернатор с готовностью закроет глаза на происхождение привезенных ими богатств. Пит Хилтон напомнил коллегам о королевской амнистии, обещанной тем пиратам, которые добровольно оставят пиратское ремесло и сдадутся властям в любой из колоний его величества до 1 июля 1719 года.
        - Денежки можно было бы припрятать где-нибудь в надежном месте, - сказал он, - а после получения амнистии вернуться за ними.
        - Никогда я не сдамся королевским властям! - заявил Брэдли. - И ни в Англию, ни в Америку я не отправлюсь. Там, где правит король суши, королю моря делать нечего.
        - Значит, пойдем на Мадагаскар? - спросил капитан «Причуды».
        - Пусть каждый выберет свой путь, - ответил адмирал. - Если удача улыбнется нам, мы поблагодарим ее и разбредемся в разные стороны. Может, кто-то пожелает стать торговцем или судовладельцем, кто-то купит землю и титул, а кто-то проиграет все деньги в кости, пропьет их и прогуляет с портовыми шлюхами, чтобы в один прекрасный день закончить свою жизнь под забором или чуть повыше - на эшафоте.
        - Какой же путь выберешь ты, адмирал? - с простодушным выражением лица полюбопытствовал Эштон.
        - А я его уже выбрал. Я останусь скитальцем морей.
        Неожиданно снаружи послышались какие-то неясные выкрики и топот ног. Обуреваемые смутной тревогой, участники пирушки озадаченно переглянулись. Что это? Дверь каюты с треском распахнулась, и командиры увидели на пороге посеревшего от ужаса кока.
        - Пожар! - прохрипел француз, безумно вращая глазами. - Большой люк объят пламенем!
        Все повскакивали со своих мест, опрокидывая стулья, тарелки и недопитые бутылки. Лицо Брэдли, исполненное нервной энергии, покрылось гневным румянцем.
        - Без паники! - зарычал он. - Мы все же не в открытом море!
        Выбравшись наверх, адмирал и сопровождавшие его «лорды» слегка растерялись: взору их предстали пьяные матросы, которые, чертыхаясь, бегали по палубе, как очумелые. Из люков валил густой дым, запах которого указывал на то, что в трюме горят бочки со смолой и дегтем. Кое-где фонтаны пламени уже вырывались наружу и, освещая все вокруг бледно-оранжевым светом, с минуты на минуту грозили переброситься на мачты и реи. Шлюпки, находившиеся у борта, уже были заполнены орущими людьми, которые торопились отойти от «Королевского охотника» на безопасное расстояние.
        - Вы куда? - окликнул их Брэдли, вцепившись обеими руками в планширь. - А кто же будет тушить огонь и спасать добычу?
        - Те, кто поджег этот корабль! - донеслось в ответ. - Идиоты, не умеющие обращаться со свечами!
        - Все назад! - закричал адмирал, стреляя из пистолета в воздух. - Я вам приказываю - назад!
        - Своя шкура дороже! - раздраженно ответили с другой шлюпки.
        Брэдли изрыгнул проклятие и, обернувшись к своему квартирмейстеру, мрачно спросил:
        - Чарли, орудия заряжены?
        - Да, адмирал!
        - Тогда бей по этим крысам, пока они не вернутся!
        Первые же пушечные выстрелы до того напугали беглецов, что они поспешно развернули шлюпки на сто восемьдесят градусов и через несколько минут снова подвалили к борту
«Королевского охотника». Брэдли и Тейлор, не жалея глоток и кулаков, заставили их вооружиться ведрами, выстроиться в цепочку и подавать забортную воду боцману Педро Нуньесу; последний, находясь на нижней палубе, выливал ее на грубые шерстяные одеяла, покрывавшие люк порохового погреба. Чтобы не загореться среди пляшущих языков пламени, Нуньес сбросил с себя верхнюю одежду и каждое третье ведро опрокидывал себе на голову.
        - Живей, живей, ребята! - торопил своих людей Брэдли. - В крюйт-камере находится двадцать пять тысяч фунтов пороха! Если вы не загасите пламя, корабль взлетит на воздух!
        - А-ха-ха! - Кто-то из разбойников разразился истерическим смехом. - Вот прекрасная возможность отправиться всем вместе прямиком в ад!
        Бедняга, видать, лишился рассудка, и этот факт потряс пиратов не меньше, чем сам пожар. Особенно растерянными выглядели новобранцы, многие из которых, быть может, впервые усомнились в правильности сделанного выбора. Они полагали, что, став джентльменами удачи, будут вести жизнь веселую и беззаботную, а тут пелена вдруг спала с их глаз; они вспомнили, что смертны и за дела свои будут наказаны вечным горением в аду. Не был ли пожар на борту «Королевского охотника» предтечей того, что ожидало каждого из них в преисподней?
        Животный страх, охвативший этих несчастных, лишил их способности трезво оценивать ситуацию и принимать верные решения. Примерно полтора десятка разбойников, прыгнув на ванты, начали быстро подниматься к верхушкам мачт, веря, что чем ближе они будут к небу, тем дальше от царства Люцифера[Люцифер - в христианской мифологии - падший ангел, дьявол.] . Никто из них не подумал о том, что, в случае попадания огня в крюйт-камеру, двадцать пять тысяч фунтов пороха разнесут судно на куски от киля до клотика. А опасность подобного финала нарастала с каждой минутой.
        Педро Нуньес, обожженный, покрытый волдырями и окутанный дымом, сражался за подступы к пороховому погребу до последней возможности. Когда же стало ясно, что в схватке с огнем побеждает последний, боцман издал дикий вопль, яростным ударом ладони сбил язык пламени, лизнувший его взъерошенные космы и, воя как раненный зверь, устремился наверх. Все, кто еще находился в тот момент на палубе, восприняли его вой как сигнал тревоги и сломя голову бросились кто к правому, кто к левому борту. Большинство шлюпок уже отошло от «Королевского охотника» на приличное расстояние, так что героическим пожарным и тем, кто не умел плавать, пришлось прыгать прямо в воду.
        Билли Брэдли обязан был покинуть корабль последним. Широко расставив ноги, уперев руки в бока, он с окаменевшим лицом наблюдал с высоты квартердека за тем, что творится на палубе. Бранясь и толкаясь, пираты покидали флагман, совершенно позабыв о золоте, покоившемся где-то в объятом пламенем корабельном чреве. Высшей ценностью для них была сейчас их собственная жизнь.
        Вдруг взгляд капитана упал на Гвинейца Пата. Перепрыгивая через очаги огня, преодолевая дымовые завесы, негритенок бежал в его сторону. По трапу, уже объятому пламенем, он взлетел на квартердек и, с трудом переведя дыхание, крикнул:
        - Хозяин! Мы забыли! Там, внизу, горит мисс Моррис!
        Брэдли вздрогнул.
        - Как горит?!
        - Госпожа заперта, а ключ у вас, хозяин!
        В два прыжка адмирал подскочил к трапу, кубарем скатился вниз, и, попытавшись проникнуть в проход между каютами, был остановлен сплошной стеной огня.
        - Билли, ты что, рехнулся?! - раздался за его спиной голос штурмана. - Еще минута-две, и фрегат взлетит на воздух! Прыгаем за борт!
        Брэдли отмахнулся и, прикрывая лицо треуголкой, снова устремился на квартердек. Отыскав в кормовой рубке моток трехпрядного троса, он прикрепил свободный конец к железному штоку кормового фонаря, перебрался через гакаборт и, словно профессиональный скалолаз, соскользнул по тросу вниз, на галерею. Из открытого кормового окна клубами валил сизый дым. Брэдли влез на подоконник и спустя мгновение очутился в каюте корабельного хирурга.
        Огонь уже пожирал обшивку входной двери, неумолимо приближаясь к расписным панелям и расстеленному на полу ковру. «Вот она - излишняя роскошь на боевом корабле, - мелькнуло в голове пирата. - Достаточно одной искры, чтобы все это великолепие поглотило пламя…»
        Сквозь дым и полумрак он с трудом разглядел мисс Моррис, лежавшую в полуобморочном состоянии на своем диванчике. Голова ее была запрокинута, рот чуть приоткрыт, глаза закрыты. При иных, не столь драматичных обстоятельствах, Брэдли наверняка залюбовался бы гибким станом и девственной красотой юной пленницы - такой беззащитной и соблазнительной, - но сейчас его мысли работали лишь в одном направлении: как быстрее спасти девушку из этого пекла и, конечно, не остаться в нем самому.
        В это время шлюпка, в которой находились Тейлор, Эштон, Эванс и около десятка других моряков, подобрала из воды Гвинейца Пата и штурмана «Королевского охотника». На Хилтоне была лишь полусожженная рубаха из алой камки и изорванные оранжевые панталоны.
        - Где Брэдли? - спросил капитан «Причуды», склонившись над ним.
        - Там, - штурман махнул рукой в сторону пылающего парусника. - Когда я собрался прыгать в воду, он бросился на квартердек.
        - Почему он не последовал за тобой, Пит?
        - Не знаю. Мне показалось, что он хотел попасть в каюты, но там был сплошной огонь.
        - В каюты? - Тейлор схватился за голову. - Дым и сера! Мы забыли о губернаторской дочке!
        Едва он успел произнести последнюю фразу, как ослепительный огненный вихрь взметнулся в черную высь. Казалось, новый Везувий взорвался над чашей бухты. Вверх полетели переломанные мачты, реи, обрывки парусов и такелажа, скрюченные тела, пушки, кухонная утварь. Грохот взрыва смешался с воплем ужаса, вырвавшемся из глоток тех, кто барахтался в воде или успел найти спасение в шлюпках.
        - Все, - прошептал Дик Тейлор, следя немигающим взглядом за падающими с неба горящими обломками, - наш адмирал улетел к праотцам.



        Глава 12. Поединок

        Капитан «Причуды» ошибся. За мгновение до взрыва, сбросив портупею и крепко обняв мисс Моррис, Брэдли успел прыгнуть вместе с ней с галереи в воду. Ударная волна отшвырнула их на тридцать ярдов в сторону от «Королевского охотника». Схватив тонущую губернаторскую дочку за волосы, полуоглушенный капитан вцепился свободной рукой в обломок грот-мачты и, подтянувшись, смог удерживаться на плаву в течение примерно десяти минут, пока не пришла помощь.
        Баркас, подобравший вожака и Кэрол, был переполнен обожженными разбойниками из экипажей фрегата, бригантины и шхуны. Доктор Сэмюэл Портер, уроженец Нантакета[Нантакет - остров и порт в Северной Америке. Расположен к югу от полуострова Кейп-Код (штат Массачусетс).] , слывший отменным весельчаком и уже три года ходивший по морям с Эштоном, старался уменьшить страдания тех, кто обгорел во время пожара. С его помощью удалось привести в чувство и мисс Моррис.
        - Благодарите провидение и нашего адмирала, сударыня, - сказал ей доктор, - ибо не я, плешивый бакалавр[Бакалавр - первая, низшая ученая степень в университетах] , а они спасли вас от верной гибели.
        Сжавшись в комок от холода, Кэрол исподлобья бросила удивленный и чуть настороженный взгляд на Брэдли. При свете факела, горевшего на носу баркаса, она заметила, что кожа на лице, шее, груди и руках пиратского вожака покраснела и припухла, а на кисти левой руки образовались маленькие пузырьки, наполненные жидкостью. «Он спас меня? - невольно подумала она. - Зачем? Неужели ради злосчастного выкупа он готов был пожертвовать собой?»
        Примерно таким же вопросами задавался и капитан Брэдли. Но, так и не найдя вразумительного ответа, он занялся осмотром полученных ожогов.
        - Как вы себя чувствуете, сэр? - обернулся к нему Портер.
        - Как рыба, слетевшая с горячей сковородки в море.
        - Значит, отлично?
        - Мне случалось бывать и в более жарких переделках…
        - Все же глоток рома вам не повредит, - сказал доктор, протягивая Брэдли увесистую флягу. - Угостите вашу соседку, сэр. Бедняжка так дрожит, что я начинаю опасаться, не вызовет ли она землетрясение.
        Подобрав из воды еще трех пиратов, баркас повернул в сторону бригантины. У ее бакборта и кормы уже теснились ялики и гички, доставившие на «Причуду» потерпевших.
        - Эхой, на баркасе! - послышался с юта недовольный голос Дика Тейлора. - Какого черта вы сюда приперлись? У нас тут и без вас полно калек! Гребите лучше к шхуне или к берегу!
        - Повежливее, капитан Тейлор! - ответил Брэдли. - Нельзя так грубо обходиться с товарищами по несчастью?
        Тейлор не поверил своим ушам.
        - Что такое? Я слышу голос адмирала или мне это чудится?
        - Должен тебя разочаровать, Дик, - криво усмехнулся Брэдли. - Ты действительно слышишь голос старого корабельного друга. Но, надеюсь, эта новость не будет для тебя столь горька, если ты узнаешь, что дочь губернатора тоже жива и находится здесь, в шлюпке.
        - Силы небесные! Ты умеешь разочаровывать, - признал капитан «Причуды», - но умеешь и порадовать… Эй, у трапа! Помогите адмиралу и мисс Моррис подняться на борт!
        В этот момент из темноты вынырнул ялик, и сидевший в нем посыльный, отправленный из Форт-Джорджа, закричал:
        - Что произошло, джентльмены? Какой безумец превратил наш флагман в брандер?
        - Это еще предстоит выяснить, - угрюмо ответил Брэдли. - Ты от мистера Янга?
        - Да. Он хотел бы знать, сколько человек погибло, сколько ранено и нужна ли вам помощь?
        - Передай ему, что число погибших можно будет установить только на рассвете, - проворчал Брэдли. - А раненных много. Пусть немедленно пришлет сюда своих костоправов и медикаменты.
        - Есть, сэр… Да, чуть не забыл. Должен ли мистер Янг покинуть крепость и лично явиться на корабль?
        - Если в его услугах возникнет необходимость, мы просигналим ему.
        - Понятно, сэр. Я могу возвращаться?
        - Да… Кстати, передай губернатору, что его дочь жива и находится под моей опекой.
        - О, это хорошая новость, сэр. Прощайте!
        Ялик развернулся и через некоторое время скрылся в ночном мраке.
        Пока доктор Портер, Джим Флай и боцман Жак Фурбэн размещали на борту раненых, Тейлор пригласил адмирала и пленницу в большую каюту. Там уже сидели Эванс, Хилтон, Эштон и новый квартирмейстер бригантины Хьюз. Гвинеец Пат, держа в руках анкерок с вином, стоял за спиной Эванса; судя по всему, он прислуживал «лордам».
        Появление Брэдли и мисс Моррис было встречено ими радостными возгласами.
        - Слава Богу, адмирал опять с нами! - вскочил на ноги Пит Хилтон, приветливо махнув рукой.
        - И не один, - добавил Тейлор.
        - Кто эта обаятельная девушка? - вскинул брови капитан «Алой зари». - Не та ли пленница, о которой я столько слышал?
        - Та самая, капитан, - кивнул Хилтон. - Пат, не спи! Налей адмиралу и мисс Моррис вина.
        - Чуть позже, - остановил негритенка Брэдли. - Сначала нам надо переодеться.
        Взглянув на Хьюза, адмирал поинтересовался:
        - Джо, я слышал, ты теперь квартирмейстер?
        - Да, сэр.
        - Не смог бы ты подыскать для меня и мисс Моррис что-нибудь из одежды?
        - О чем речь, сэр! Мы ведь компаньоны и должны помогать друг другу. - Хьюз скосил глаза на Тейлора. - Верно, капитан?
        - Верно, Джо.
        - Только барышне придется довольствоваться мужским платьем, - добавил квартирмейстер.
        - Я могу оставаться в своем, - дрожа всем телом, тихо промолвила Кэрол.
        - Глупости! - возразил адмирал. - Если вы простудитесь и заболеете, это доставит нам лишние хлопоты.
        Хьюз вынул из кармана связку ключей, подвешенную на серебряной цепочке, и, сказав, что скоро вернется, отправился в кладовую.
        - Где же нам переодеться? - проворчал Брэдли, обращаясь к капитану «Причуды».
        - Где угодно, - ответил тот, сложив руки на груди. - Можно здесь.
        - Я не расположен шутить, Дик.
        - И мне не до шуток, - лицо Тейлора оставалось невозмутимым. - Все помещения на судне забиты людьми.
        - А кто занимает твою каюту?
        - Я и бывший капитан этого корабля.
        - Мистер Барни? Что ж, пусть он пока погуляет.
        - Не возражаю, - пожал плечами Дик Тейлор. - Кстати, ты собираешься переодеваться вместе с мисс Моррис?
        Рука Брэдли потянулась к тому месту, где обычно висела его шпага, но, увы, - на этот раз он был безоружен.
        Губы Тейлора тронула саркастическая усмешка.
        - Где же твое оружие, адмирал? Неужели потерял? Ай-ай-ай! Чем же ты будешь теперь отстаивать свою честь?
        - Пока у меня есть руки и зубы, - процедил Брэдли, с неприязнью осматривая Дика Тейлора, - я найду способ постоять за себя.
        К счастью, вернулся квартирмейстер с двумя свертками и своим появлением предотвратил назревание ссоры.
        - Боюсь, этот испанский костюм будет великоват для вас, мисс Моррис, - сказал он, разворачивая один из свертков. - Однако штаны можно подвернуть, а рукава рубашки - закатить.
        - Повторяю, мне не холодно, - стуча зубами, пробормотала Кэрол. - Я вполне могу обойтись тем платьем, которое находится сейчас на мне.
        - Не упрямьтесь, мисс Моррис, - посоветовал пленнице Эванс. - Вам же хотят сделать как лучше.
        - Простите мне мою неблагодарность, джентльмены. Всему виной - недавнее потрясение… Пройдя через огонь и воду, я совсем забыла, что нахожусь в обществе моих доброжелателей. Вы все желаете мне добра и только добра… Не правда ли?
        - Безусловно, - заулыбался штурман. - Если бы это было не так, с вами обращались бы совсем по-другому.
        - Ладно, - сказал капитан «Причуды» усталым тоном, - разговор становится бестолковым… Билли, моя каюта в твоем расположении.
        Адмирал взял из рук Хьюза второй сверток и предложил мисс Моррис пройти в капитанскую каюту, чтобы там переодеться. Однако Тейлор, к крайнему удивлению присутствующих, воспрепятствовал этому, преградив губернаторской дочке дорогу.
        - Билли, ты меня не понял. Я сказал, что моя каюта в твоем распоряжении. А мисс Моррис пусть останется и переоденется здесь…
        От этого замечания кровь ударила Кэрол в голову, и ее лицо, только что имевшее восковой оттенок, вдруг вспыхнуло и покрылось краской стыда и гнева.
        В каюте воцарилась напряженная тишина.
        - Вы… вы… как вы смеете? - Кэрол задыхалась от возмущения и обиды. - Если вы хоть пальцем тронете меня, я клянусь вам памятью моей матери - проклятие падет на ваши головы и на головы ваших детей. Я не боюсь смерти… Если вы нарушите свое обещание, я умру. Но, знайте, мое бесчестие станет и вашей гибелью! Ни один из ваших замыслов не будет осуществлен!
        Решительность и бесстрашие, с которыми Кэрол произнесла свои последние слова, озадачили разбойников. Даже Тейлор, никогда не отличавшийся особой впечатлительностью, не нашелся сразу что ответить.
        Первым нарушил молчание Билли Брэдли.
        - Не волнуйтесь, мисс Моррис, - сказал он глухим голосом. - Я не бросаю слов на ветер. И если я сказал, что вы находитесь под моей опекой, это значит, что ни одна скотина не тронет вас, пока я жив.
        - Под скотиной, надо полагать, ты подразумеваешь меня? - сузил глаза капитан
«Причуды». - Меня - человека, который приютил тебя после того, как ты лишился своего корабля, своего оружия и всей добычи? Череп и кости! Чем я заслужил столь черную неблагодарность?
        - Не ты меня приютил, Дик Тейлор, - возразил Брэдли, - а я. Да, это я приютил тебя, взяв на борт «Королевского охотника» в те памятные дни, когда в затылок тебе уже дышали королевские ищейки!
        - Много воды утекло с тех пор, - проворчал Тейлор. - Не меньше, чем крови, пролитой нами. Сейчас все изменилось. И мы уже не те, что прежде. Когда-то мы понимали друг друга с полуслова, Билли. Теперь мы произносим много слов и совершенно не понимаем один другого.
        - Знаешь, почему это происходит?
        - Нет.
        - Потому что ты, Дик, не хочешь ничего понимать. Свои личные интересы, желания и капризы ты ставишь выше интересов нашего сообщества.
        - Это ложь. Я всегда отстаивал интересы команды.
        - До недавнего времени.
        - Ложь! - Тейлор начал терять терпение. - Где доказательства?
        - Пожалуйста. Когда мы взяли заложниками губернатора и его дочь, мы обещали им приличное обхождение?
        - Допустим.
        - Это нужно было сделать, чтобы использовать их в нашей игре.
        - Допустим…
        - Так почему же ты посягаешь на честь этой леди? Она - залог нашей удачи! Ради того, чтобы спасти ее, я полез сегодня в пекло! Слышишь, ты, пустозвон? И теперь, когда, несмотря на гибель корабля, главный козырь остался у нас в руках, ты по глупости своей или по злому умыслу хочешь лишить нас этого козыря!
        Обвинения, брошенные пиратским адмиралом в лицо капитану «Причуды», были чересчур оскорбительными по форме и слишком серьезными по содержанию. Возможно, Брэдли умышленно не стал смягчать эпитеты, решив, что в создавшейся ситуации опасно дальнейшее затягивание конфликта. На лицо было два лидера, не умевшие или не желавшие найти общий язык. Соперничество между ними грозило перерасти в открытую вражду между командами, а это неизбежно вело к срыву задуманной акции по захвату корабля с казной.
        Тейлор органически не терпел оскорблений в свой адрес и отреагировал на слова Брэдли единственно возможным, в его понимании, способом: он выхватил шпагу и, замахнувшись, сделал шаг вперед. В ту же секунду адмирал швырнул ему в лицо сверток с одеждой. Воспользовавшись замешательством капитана «Причуды», Пит Хилтон обнажил свою саблю и сбросил ее Брэдли. Когда Тейлор был готов к повторной атаке, его противник уже занял боевую стойку.
        - Остановитесь! - рявкнул Чарлз Эванс, очутившись между соперниками. - Никаких драк на борту!
        - Требую удовлетворения, - прошипел Дик Тейлор, сверля адмирала ненавидящим взглядом. - Немедленно!
        - Не сходи с ума, - попытался урезонить его Эванс. - Если дело пошло до дуэли, дождемся утра и проведем ее, как положено, на берегу.
        - Нет! - возразил Тейлор. - Мне нанесено оскорбление, и я выбираю время поединка. Немедленно!
        Эванс бросил вопросительный взгляд на Брэдли.
        - Пусть будет так, - согласился адмирал.
        Весть о предстоящей дуэли двух вожаков привела в возбуждение всех разбойников, находившихся на кораблях и в крепости. Не зная об истинных причинах ссоры, многие высказывали предположение, что за ней стоит недавний пожар на «Королевском охотнике». «Адмирал подозревает, что это Тейлор и его люди подожгли фрегат, надеясь избавиться от лишних претендентов на добычу», - говорили одни. «Во всем виноват сам Брэдли, - шептались матросы из команды Тейлора. - Он завел шашни с дочкой губернатора, а наш капитан заявил ему, что девчонка - собственность всего братства». Высказывалось также предположение, что поводом для дуэли послужил отказ Тейлора признать за Брэдли верховное командование.
        Около полуночи к берегу подошли две шлюпки. В одной из них прибыли капитан
«Причуды» и его помощники, в другой - Брэдли со своими товарищами. Их встретили Пол Янг и трое разбойников из форта.
        Отыскав удобное место на пляже, ограниченное с трех сторон валунами, пираты установили вокруг него дюжину факелов. Затем в круг пригласили дуэлянтов. На обоих были белые рубахи и короткие синие штаны.
        - Джентльмены, у вас еще есть время подумать и изменить свое решение, - обратился к ним квартирмейстер Эванс, заведовавший дуэлью. - Примите во внимание то обстоятельство, что гибель одного из вас может внести раскол в наши ряды и уменьшит вероятность захвата известного вам приза.
        - Если капитан Брэдли принесет мне свои извинения, я готов простить его и отказаться от поединка, - сказал Тейлор.
        - Мне не за что просить прощения у этого человека, - промолвил Брэдли. - Он потребовал удовлетворения - он его получит.
        - Поскольку примирение, как я понял, невозможно, - констатировал квартирмейстер, - предлагаю вам, капитан Тейлор, выбрать то оружие, которым вы предпочитаете драться.
        - Пистолеты.
        Эванс подал знак юнге Адамсу, и тот принес ящик с двумя дуэльными пистолетами.
        - Капитан Брэдли, ваш противник выбрал вид оружия. За вами остается выбрать тот пистолет, из которого вы будете стрелять.
        Брэдли достал из ящика пистолет с рукояткой, инкрустированной перламутровыми арабесками. Второй пистолет, украшенный собачкой в виде оленя, достался Тейлору.
        Воткнув в песок свою саблю, Эванс отсчитал от нее двадцать шагов на запад и велел юнге поставить в том месте один из переносных фонарей. Затем были отсчитаны двадцать шагов к востоку от сабли, и там тоже поставил фонарь.
        - Займите боевые позиции! - скомандовал Эванс.
        Противники разошлись в разные стороны и стали возле фонарей спиной друг к другу.
        - Стрелять по моей команде на счет «пять»!
        Убедившись, что прибывшие на берег представители двух корабельных экипажей укрылись за валунами, Эванс поднял руку и, переведя дыхание, начал отсчет:
        - Один, два, три, четыре, пять…
        Брэдли и Тейлор повернулись друг к другу лицом и выстрелили одновременно.
        Дым рассеялся. Оба противника остались стоять на своих местах, мысленно проклиная себя за невысокое качество стрельбы.
        - Я же говорил, что лучше дождаться утра! - воскликнул Эванс.
        - Зачем? Здесь достаточно светло, - сказал адмирал. - Мы продолжим дуэль.
        - На шпагах и кинжалах?
        - Разумеется.
        - И немедленно, - кивнул Тейлор, отбрасывая разряженный пистолет.
        Принесли две шпаги одинаковой длины и два кинжала.
        - Драться до первой крови, - сказал Эванс, напоминая противникам старое правило флибустьеров. - Начнете после того, как я подам команду.
        Противники разошлись и, выполнив приветствие, приняли боевую стойку. В ожидании сигнала оба напряглись, немного наклонившись вперед, и не мигая смотрели в глаза друг другу. Наконец квартирмейстер скомандовал:
        - К бою!
        Тейлор тут же сделал выпад, нацеливая укол в живот адмирала, но последний применил защиту кинжалом с переменной стойки назад и нанес противнику ответный удар.
        Отскочив в сторону, капитан «Причуды» попытался ударить Брэдли шпагой по голове, однако промахнулся - противник сделал скачок назад. Не останавливаясь, Тейлор пошел на сближение, стараясь уколоть адмирала в бедро, а когда и этот выпад не удался - Брэдли отбил удар отходом назад и в сторону, - на мгновение занял выжидательную позицию.
        Со стороны было видно, что силы дуэлянтов примерно равны, хотя более энергично и напористо действовал капитан «Причуды». После короткой паузы противники снова сошлись, и схватка возобновилась в ускоренном темпе. Рубящие и колющие удары попеременно направлялись то в голову, то в правое плечо, то в левое, то в бок, то в живот, то в колено, но серьезных ранений не было.
        На пятой минуте поединка Тейлор выбил из рук противника кинжал и тут же нанес ему коварный удар по левому боку. Брэдли применил первую защиту - скользящий контр-батман, и страшным ответным ударом выбил шпагу из рук капитана бригантины.
        Момент был критический. Дик Тейлор перехватил кинжал в правую руку и в ответ на целый ряд атак адмирала попытался спастись с помощью кошачьих прыжков и ухода корпусом. Казалось, еще немного и Брэдли добьется победы в этой отчаянной схватке. Он нанес Тейлору молниеносный укол в живот, но тот, защищаясь кинжалом, одновременно ушел на выпад вправо и вперед. Оказавшись близко к адмиралу, он левой рукой захватил его вооруженную руку чуть выше локтя и мгновенно нанес удар кинжалом.
        Билли Брэдли охнул, выронил шпагу и, медленно развернувшись, упал ничком на песок.
        Эванс, Янг и прочие свидетели, наблюдавшие за поединком из-за валунов, сломя голову бросились к поверженному адмиралу.
        - Жив или убит? - этим вопросом задавались все: и те, кто надеялся на лучшее, и те, кто хотел бы видеть вожака в гробу.
        Пол Янг, разорвав на груди Брэдли рубаху, быстро осмотрел кровоточащую рану, нащупал едва уловимое биение пульса и объявил, что «душа поверженного командира еще не рассталась с телом». Вслед за этим он расстелил на песке большой испанский плащ, велел двум матросам завернуть в него раненного и как можно скорее перенести его в форт.
        - Ты, конечно, пойдешь с нами? - обратился он к Тейлору.
        Капитан «Причуды», стоявший чуть в стороне в окружении помощников, смерил Янга подозрительным взглядом.
        - Нет, я вернусь на корабль.
        Ответ Тейлора не понравился Эвансу, Хилтону и другим пиратам с «Королевского охотника».
        - Если душа адмирала отправится нынче ночью в последнее путешествие, - нахмурил брови Чарлз Эванс, - было бы желательно, чтобы его старые корабельные товарищи собрались вместе и выпили за упокой его души.
        - Я присоединюсь к вашей компании завтра, - сухо промолвил Тейлор, - и не надо меня переубеждать. Решение мое окончательное.
        Спорить с капитаном бригантины и уговаривать его не стали - знали, что он упрям как бык. Не прощаясь, обе шайки разошлись в разные стороны: люди Брэдли, освещая себе путь факелами, поспешили к воротам форта, а Тейлор и его сообщники сели в шлюпки и направились к «Причуде».
        Почти полдороги Дик Тейлор сосредоточенно молчал. Воскрешая с памяти мельчайшие детали происшедших событий, он пытался определить, какие выгоды можно было извлечь из трех «подарков» судьбы, а именно: гибели «Королевского охотника», ранения Билли Брэдли и нахождения на борту «Причуды» дочери губернатора. Постепенно в голове капитана созрел план, суть которого он тут же изложил сопровождавшим его разбойникам.
        - Братва, с нашей стороны было бы непростительной глупостью не воспользоваться теми преимуществами, которые мы имеем на данный час. Наши бывшие «друзья», еще недавно угрожавшие пустить нас ко дну, оказались без корабля и добычи. Вышел из строя и их командир. Если мы немедленно не расстанемся с ними, эти босяки могут захватить власть на нашем судне и заставить нас поделиться с ними всем тем, что мы нажили.
        - Этот номер у них не пройдет! - запальчиво воскликнул плотник Ван Хален.
        - Не пройдет, - кивнул Тейлор, - если мы будем действовать быстро и решительно.
        - Что ты предлагаешь, Дик? - спросил боцманмат Нэд-Багровый Нос.
        - Прежде всего, надо удалить с корабля всех, кто не числится в нашей команде. Мы скажем им, что Брэдли при смерти и что его старший помощник просит их срочно прибыть в форт.
        - Придумано неплохо, - хмыкнул Лохматый. - А как быть с теми, кто чуток поджарился на фрегате и не в состоянии двигаться самостоятельно? Они же - обуза для нас. Лишние едоки.
        - Убивать их я бы не стал, - промолвил капитан. - Придется им поднапрячься и сойти в шлюпку. Ну, а тем, кто не сможет сделать это самостоятельно, мы подсобим.
        - Будем ли мы посвящать в наши планы Эштона и его парней? - после короткой паузы спросил Сэм-Убей Дьявола, рыжебородый оружейник из Глазго.
        - Эштон - человек новый, в деле не проверенный, - ответил вожак. - Полагаться на него нельзя. Скажем ему, что на шхуну его зарятся люди Брэдли - и пусть он проваливает к дьяволу!
        - Ты еще ничего не сказал о заложнице, - напомнил плотник. - Как быть с ней? Брать ее в море - значит, искушать себя и судьбу.
        - И все-таки она останется с нами. В той игре, которую я задумал, ей будет отведена самая заметная роль.
        - А что же это за игра, Дик?
        - Я раскрою карты, когда мы поднимем паруса и пойдем на перехват «Феникса». А сейчас - тихо! Приближаемся к судну.
        Поднявшись на борт бригантины, заговорщики сделали все так, как и задумывалось. Люди Брэдли, клюнув на их удочку, не мешкая спустились в баркас. Покинули
«Причуду» и моряки со шхуны. Из тех, кто не входил в команду бригантины, на борту остались лишь матросы, изрядно пострадавшие при пожаре, доктор Портер, дочь губернатора, Гвинеец Пат и капитан Барни. Последнего Тейлор решил не отпускать, так как нуждался в услугах моряка, сведущего в навигации.
        Заперев мисс Моррис и негритенка в капитанской каюте, пираты спешно приготовили судно к отплытию, насильно высадили доктора Портера и его пациентов в шлюпку, погасили отличительные огни и, наконец, снялись с якоря. Все вокруг было погружено в безмолвную тишину и мрак. Выполняя поворот через фордевинд, «Причуда» увалилась, быстро перешла в крутой, а затем полный бакштаг, подставила ветру корму и легла на правый галс. Джим Флай велел прибавить парусов. Подгоняемое легким бризом, судно выпорхнуло из темной пасти залива, сменило галс и, вспарывая форштевнем сонную поверхность океана, неслышно, как привидение, заскользило прочь от острова.



        Часть вторая Каждому свое

        Глава 13. Крушение

        Кэрол не спала всю ночь. Она догадывалась, что внезапный выход пиратской бригантины в море связан с какими-то загадочными событиями, ей неведомыми. Неопределенность породила в ней страх, а потом место страха заступил вихрь противоречивых мыслей и чувств, в который она провалилась, как в черную дыру.
        Когда восток, светлея, оповестил о приближении рассвета, Кэрол тяжело поднялась с койки, на которой сидела в застиранном матросском одеянии, и, стараясь не потревожить Гвинейца, дремавшего за столом, приблизилась к окну.
        Невидимый небесный художник усиленно раскрашивал горизонт в розовые и светло-малиновые тона, пока дневной свет не затопил небосвод и первые лучи утреннего солнца не проникли в каюту. Девушка отодвинула задвижку и, слегка приоткрыв ставни, устремила полный безысходной тоски взгляд туда, где в лазуревой дали еще виднелись неясные, едва различимые горные вершины - остров Генриетты.
        Океан был величественен и равнодушен. За кормой тянулся зеленоватый след кильватерной струи.

«Господи, что со мной будет?» - сердце ее болезненно сжалось, а глаза наполнились слезами.
        Из состояния оцепенения Кэрол вывели упругие тела дельфинов с лоснящимися спинами; неожиданно взлетев над холмами волн, они описали в воздухе дугу и снова ушли в глубину, не вспенив воду.
        - Красота, - проговорил Гвинеец Пат, выглядывая из-за спины губернаторской дочки.
        Кэрол вздрогнула и обернулась.
        - Это ты, Пат?
        - Да, мисс.
        - Почему ты не спишь?
        - Я услышал, как вы плачете, мисс. Вы боитесь, что эти люди убьют вас?
        - Убьют? - Кэрол тронула курчавые волосы негритенка. - Зачем им меня убивать? Если бы они хотели это сделать, они не стали бы медлить. Я нужна им, как заложница. За мое освобождение им могут дать большие деньги - из-за них они и удерживают меня.
        - Но, мисс Моррис, если вашей жизни ничто не угрожает, почему вы плачете? - с простодушным видом спросил Гвинеец Пат.
        Девушка вздохнула.
        - Я - слабое существо. И мысль о том, что я бессильна изменить ход событий, приводит меня в отчаянье… Раньше мне не приходилось задумываться, что значит для человека свобода. Свобода казалась мне чем-то естественным. Но теперь, став пленницей, я впервые осознала, что рабство является величайшей трагедией… Ты понимаешь, о чем я говорю?
        - По правде сказать, нет, - искренне признался негритенок. - Я всегда был рабом. И, наверное, всегда им буду.
        - Тебе можно позавидовать, Пат. Ты никогда не задавался подобными вопросами.
        - Нет, мисс, иногда я думал над этим. Я пытался понять, что значит быть свободным, а не рабом. И еще я пытался представить себя свободным. Но, знаете, мне это ни разу не удалось. Что поделаешь - я ведь черный.
        - А что бы ты делал, если бы однажды получил свободу?
        - То же, что и всегда, мисс. Кому-нибудь прислуживал.
        - Свободный человек не может кому-то прислуживать. Он сам себе хозяин.
        - Да? Ну, тогда я ничего не делал бы, мисс. За меня все делали бы мои рабы.
        - Твои рабы? - удивилась Кэрол. - Откуда бы у тебя взялись рабы?
        - Не знаю, мисс. Но свободный человек должен иметь рабов. Все свободные люди имеют рабов.
        - Далеко не все, - возразила девушка.
        - Как же так? У нас в форте все свободные белые люди имеют хотя бы одного раба. Рабов нет только у слуг.
        - Да, это так… Однако рабство распространено только в колониях - здесь, в Африке, да еще в Ост-Индии и в Америке. В Европе же у свободных людей рабов нет… почти нет.
        - А кто же делает за них всю работу, мисс?
        - Они сами себя обслуживают или нанимают слуг.
        - Почему же в Форт-Джордже и в других местах не сделают так, как в Европе, мисс?

«Чем проще вопрос, тем труднее на него ответить», - подумала Кэрол.
        - Почему? - переспросила она. - Не знаю. В колониях все не так, как в Европе…
        За спиной белой узницы и негритенка послышался скрежет ключа в замочной скважине. Дверь скрипнула, и на пороге возникла сутулая фигура капитана.
        - Доброе утро, сударыня, - проворчал Дик Тейлор, глядя на нее исподлобья. - Вы уже встали?
        - Я еще не ложилась, - ответила Кэрол, чувствуя, как по телу ее пробегает мелкая дрожь.
        - Что ж, у вас еще будет время отдохнуть. - Тейлор сделал два шага по направлению к девушке и, остановившись, перевел взгляд на Гвинейца Пата. - Ступай на камбуз, черномазый, и помоги коку. Когда завтрак будет готов, притащишь сюда два блюда - для меня и мисс Моррис.
        - Да, сэр, - испуганно пролепетал Патрик, кивая головой и бочком продвигаясь к выходу.
        Когда он поравнялся с капитаном, последний развернулся и дал ему сильного пинка под зад.
        - Живей, черный лентяй!
        Гвинеец пулей вылетел за дверь.
        Гадко посмеиваясь, Дик Тейлор подошел к девушке и попробовал взять ее за подбородок. Подобная фамильярность даже на пиратском корабле выглядела аномалией и явно не годилась для того, чтобы приводить в восторг молоденьких девушек. Глаза Кэрол расширились от ужаса, она с брезгливым видом отшатнулась от разбойника, как от навозного жука, и, прижавшись спиной к стене, лишилась дара речи.
        - Не бойтесь, - прошептал капитан. - Слабостей у меня много, но холодные и чопорные барышни к ним не относятся.
        Взглянув в окно, он вдохнул полной грудью свежий морской воздух и, опершись руками о подоконник, какое-то время молча смотрел на искрящуюся поверхность океана. В отдалении из воды выскакивали стайки летучих рыб. Они пролетали над волнами семьдесят-восемьдесят ярдов, петляя из стороны в сторону, потом снова касались воды и снова весело взмывали вверх.
        - Люблю море, - неожиданно промолвил пират, выпрямляясь. - И ненавижу… Когда оно спокойное и ласковое, я, глядя на него, отдыхаю душой. Но стоит ему разбушеваться, как тело мое напрягается, сердце охватывает трепет, и мне становится до боли обидно, что слаб и ничтожен я перед лицом его мощи.
        - Людей вы тоже ненавидите, - сказала Кэрол.
        Тейлор сжал губы.
        - А почему я должен их любить?
        - Хотя бы потому, что они - творенье Господа.
        Тейлор смерил фигуру Кэрол оценивающим взглядом, криво усмехнулся и отошел в сторону. Побарабанив пальцами по эфесу шпаги, он вдруг отцепил ее, сунул под мышку, затем сел на стул.
        - Знаете, зачем я пришел?
        Девушка отрицательно покачала головой.
        - Мне поручено сообщить вам о некоторых наших планах… Да вы присаживайтесь, я не люблю вести беседу, когда кто-то стоит передо мной.
        После секундного колебания девушка присела на край свободного стула.
        - Так вот… Погодите, а почему вы не в платье? Оно, должно быть, уже высохло.
        - Ничего страшного, капитан. Мы ведь не на берегу, тем более - не на балу, - Кэрол поправила ворот рубахи, съехавший на левое плечо. - На борту судна удобнее находится в матросском платье.
        - Воля ваша, - пробормотал пират. - Итак, к делу. Минувшей ночью, как вы, наверное, догадываетесь, произошли кое-какие события, существенно повлиявшие на наши дальнейшие планы. Прежде всего, сгорел один из наших кораблей. Это вы знаете. Затем мне пришлось выяснять отношения с капитаном Брэдли. Натянутые отношения, как известно, лучше не затягивать. Мы дрались на дуэли, и он оказался в проигрыше.
        - Вы убили его?
        - Он был смертельно ранен… Поскольку его дружки замыслили расправиться со мной и захватить бригантину, мне пришлось принять кое-какие меры.
        - Вы решили бежать?
        - Нет! Бегством спасаются трусы, а я, смею вас заверить, никого не боюсь - ни бога, ни черта. Я решил, что вооруженный конфликт, во-первых, значительно ослабит наши силы, а во-вторых, в открытом столкновении могли пострадать заложники - вы и ваш отец. Следовательно, то, что я сделал, было вызвано необходимостью спасти сэра Генри и вас, мисс Моррис.
        - Странно. Вы полагаете, что разлучить меня с отцом, значит, спасти меня? - Кэрол недоверчиво покачала головой. - Очень странно. Куда же вы теперь направляетесь? И зачем я вам нужна вдали от Форт-Джорджа? Ведь именно там вы хотели получить за меня выкуп.
        - Этого хотел Брэдли, - уточнил Тейлор. - А я и мои люди решили поступить иначе. В настоящий момент мы держим курс на острова Святого Духа, чтобы перехватить известный вам корабль компании. Если его там не окажется, мы пойдем искать его к острову Принцессы, где, возможно, передадим вас вашему дядюшке. Как вы думаете, сколько золотых гиней согласится отсыпать нам сэр Уильям за ваше освобождение?
        - Не знаю.
        - Сэр Генри уверял, что его брат очень богат, - задумчиво протянул Дик Тейлор. - У него, наверное, на каждом пальце по три золотых кольца, и спит он на позолоченной кровати.
        - Ошибаетесь, капитан, - сказала Кэрол с серьезным видом. - Недавно он нашел копи царя Соломона, и теперь у него на каждом пальце по пять золотых колец с рубинами, спит он на кровати из чистого золота, а трубка его - из слоновой кости и вся усыпана индийскими алмазами.

«И кто тянул меня за язык?» - тут же подумала она, заметив, как изменился в лице ее собеседник.
        - У вас ядовитый язык, мисс Моррис, - процедил разбойник, то сжимая, то разжимая пудовый кулак. - Он может довести вас до беды.
        - Простите, капитан. Но ваши фантазии показались мне до того забавными, что я не сдержалась и… наболтала лишнего.
        - Впредь рекомендую вам держать свое остроумие при себе. Давно прошло то время, когда над Диком Тейлором можно было смеяться безнаказанно.
        - А кем вы были раньше, до того, как стали пиратом, капитан?
        Этим, казалось бы, простым вопросом, Кэрол вовремя удалось погасить вулкан, ею же разбуженный; переключившись на новую тему, Тейлор быстро взял себя в руки.
        - Раньше я был корсаром, - ответил он. - Честным и добропорядочным корсаром.
        - Разве корсары занимаются не тем же, что и пираты?
        - Пираты - люди вне закона. У них нет отечества, мисс Моррис. Другое дело - корсары. Они сражаются с врагами своего государства и приносят ему немалые выгоды. Король получает из их добычи десятую часть. Адмиралтейство тоже не в накладе.
        - Почему же вы сменили вполне законную профессию корсара на ремесло пирата? Неужели быть изгоем лучше, чем подданным Его Величества?
        - Быть подданным британской короны, конечно же, предпочтительней, но только в том случае, если корона защищает своих подданных и заботится о них. Когда же она обдирает их, как липку, кое-кто не выдерживает и берет дело защиты своих прав в собственные руки. И это, по моему разумению, справедливо.
        - Каждый волен отстаивать свои права так, как считает для себя возможным, - пожала плечами Кэрол. - Но при чем здесь справедливость? Заботясь о своих интересах, вы плюете на интересы других людей.
        - Само собой, - согласился Тейлор, вынимая из кармана трубку и табакерку. - В этом мире каждый за себя. Не зря ведь говорят: помоги себе сам и бог тебе поможет. Другие люди интересуют меня лишь в той степени, в какой они могут быть полезны мне. Возьмем, к примеру, вас. Если бы вы были обыкновенной девушкой, единственное, что могло бы меня в вас заинтересовать, это ваше тело. Однако вы не просто представительница слабого пола, вы - заложница, за которую я могу получить кучу денег. И для меня сейчас гораздо важнее не ваши дамские прелести, а ваше здоровье. Я должен передать вас покупателю целой и невредимой.
        - Точнее - продать…
        - Да. Продать, как, например, хорошую лошадь.
        - Благодарю за комплимент. С лошадью меня еще никто не сравнивал.
        - О, в мире, где все продается, за породистую кобылку иные ценители могут отвалить не меньший куш, чем за жизнь человека.
        Девушка согласилась, что в мире всякое бывает.
        - А зачем вам много денег, капитан? Что вы будете с ними делать среди безбрежных океанских просторов?
        - Зачем? - Тейлор раскурил трубку и, выпустив изо рта густое облако дыма, ответил вопросом на вопрос: - А зачем много денег вашему отцу или вашему дяде? Что они будут делать с ними на забытых людьми и богом островах?
        - Ну, они же не собираются провести в колониях всю свою жизнь. Через год или два оба они могут вернуться в Англию…
        - И я не собираюсь всю жизнь скитаться по морям или вести жизнь кандальника. Если удача не отвернется от меня, если меня не смоет за борт волна, не сразит шальная пуля, не искромсает на куски палаш или топор, я брошу якорь в какой-нибудь тихой гавани, где меня не отыщут королевские ищейки, и буду жить в свое удовольствие, вспоминая о былых приключениях и не заботясь о днях грядущих.
        - Неужели ради этого вы готовы рисковать своей головой, топить и сжигать корабли, резать и расстреливать людей?
        Дик Тейлор почесал ногтем за ухом.
        - Я предпочел бы разбогатеть, не прибегая к насилию, мисс Моррис. К сожалению, мои попытки добиться успеха очень часто натыкаются на сопротивление тех, с кем меня сталкивает судьба.
        В дверь каюты осторожно постучали.
        - Кто там? - капитан инстинктивно положил руку на рукоять пистолета.
        Дверь приоткрылась. Из-за нее выглянула озабоченная физиономия Джима Флая.
        - Это я, сэр.
        - Чего тебе?
        - Хочу посоветоваться с вами.
        - О чем?
        - Не зарифить ли нам паруса?
        - Не топчись в дверях, - Тейлор указал штурману на койку. - Проходи и садись… Так, слушаю тебя.
        - На норд-осте, появилось подозрительное облако, сэр, - доложил мистер Флай. - Боюсь, нам грозит ухудшение погоды.
        - Все?
        - Все, сэр.
        - Кто у нас штурман?
        - Я, сэр.
        - Так какого черта ты лезешь ко мне со своими проблемами? Разве ты, Джим Флай, не знаешь своих обязанностей? Может, прикажешь мне вести судно?
        - Извините, сэр, - пробормотал штурман. - Я подумал, что потеря скорости хода может вам не понравиться и… гм… решил узнать ваше мнение на сей счет.
        - А ты думаешь, идиот, что мне больше понравится потеря парусов или мачт? - Тейлор в раздражении встал из-за стола и, громко топая ботфортами, двинулся к выходу.
        Штурман с виноватым видом поспешил за ним. На шканцах они столкнулись с Джоном Барни.
        - Капитан, - закричал пленник, не скрывая тревоги, - куда смотрят ваши люди? Взгляните туда! Видите это облако?
        Тейлор посмотрел в ту сторону, куда указывал Барни. Внутри у него все сжалось и похолодело.
        Огромное черное облако с рваными краями, напоминающими когти дракона, и пепельно-белой завесой дождя в своем ядре, стремительно приближалось к «Причуде» со стороны норд-оста. Оно летело низко над поверхностью океана, причем нижний край его все время менял форму.
        - Это шквал, - пробормотал капитан.
        Шквал надвигался узкой длинной полосой, ширина которой равнялась примерно одной морской миле. Скорость его составляла не менее сорока ярдов в секунду. Времени на уборку парусов не было.
        - Рубите мачты! - зарычал Дик Тейлор, вытряхивая пепел из трубки.
        Яростные трели боцманской дудки подняли на ноги всю команду. Дорога была каждая минута. Отлично понимая, какую опасность представляет для них приближающийся злой дух океана, пираты орудовали топорами с невероятной быстротой и рвением. Когда мачты с треском полетели за борт, над палубой прогремел громоподобный голос вожака:
        - Всем спуститься вниз! Задраить люки и пушечные порты!
        Нарастание силы ветра произошло внезапно. Сплошная завеса дождя закрыла весь горизонт, и яркий солнечный день в одно мгновение поглотила черная мгла. Океан закипел как гигантский котел и покрылся огромными валами. В страшном рокоте бури тонули раскаты грома.
        Продолжалась эта свистопляска всего несколько минут. Затем ветер вдруг стих, ливень прекратился, и на прояснившемся небе мелькнул робкий солнечный луч.

«Причуда» вышла из шквала с разбитой кормой, сломанным рулем и трюмом, полным воды. Лишившись управления, она стала игрушкой вспененных волн, которые наступали на нее, словно покрытые снегом горные гряды. Непрерывные удары то слева, то справа сотрясали корпус судна, расшатывая доски наружной обшивки, шпангоутов и бортовых стрингеров. Практически весь экипаж вынужден был посменно работать на трюмных помпах, пока конопатчик и двое плотников пытались заделать щели и починить руль.
        Во второй половине дня ветер снова усилился, а горизонт постепенно затянул сплошной облачный покров. Дрейфуя по ветру, бригантина неумолимо продвигалась в сторону островов Святого Духа, но теперь этот курс больше пугал, чем радовал пиратов. Судя по карте, подступы к любому из шести островов архипелага были прикрыты извилистыми ожерельями скал и коралловых рифов, а те немногочисленные проходы, которые в тихую погоду позволяли судам достичь укромных бухточек, являлись недостижимыми для дрейфовавшего без руля и ветрил пиратского корабля.
        Охватившее большую часть разбойников уныние не могло не насторожить вожака. Уж кому-кому, а ему, просоленному морскому волку, было хорошо известно, к каким катастрофическим последствиям приводит гнетущая атмосфера, воцаряющаяся на борту неуправляемого судна. В любой момент уныние могло перерасти в глухое раздражение, а потом и в ожесточение, которое, как правило, вымещалось на первом попавшемся козле отпущения.
        Чтобы хоть как-то подбодрить своих людей, Тейлор велел выкатить на палубу бочонок рома, и каждая очередная смена, направлявшаяся к помпе, имела право промочить пересохшие от ветра и морской соли глотки эликсиром блаженства.
        В четыре часа пополудни капитан вызвал на квартердек штурмана и Джона Барни. Вытянув руку в направлении могучих кряжей высококучевых облаков, выраставших за кормой, он отрывисто спросил:
        - Что это, по-вашему, джентльмены?
        Барни сощурился и некоторое время молча обозревал горизонт. Было видно, как с плоского основания темных хмурых туч срывается дождь, а над их белоснежными клубящимися вершинами все еще простирается ослепительно яркая синяя полоска неба.
        - Идет шторм, - наконец ответил он.
        - Пожалуй, - кивнул мистер Флай. - Слишком много чаек вокруг.
        - Сможем ли мы уйти от него? - поинтересовался Тейлор.
        - Если бы мы успели починить руль и заткнуть пазы в корпусе, - неуверенно промолвил штурман, - у нас были бы неплохие шансы…
        - Откровенно говоря, - сказал Барни, - многое будет зависеть не столько от судна, сколько от людей. Даже протекающий парусник в руках хорошей команды может выстоять там, где добрый парусник, находящийся в руках дурной команды, обязательно скажет этому миру последнее «прости».
        Неожиданно с нижней палубы донеслись проклятия, и спустя короткое время на шканцы выбрались пять или шесть моряков со стертыми в кровь руками. Во главе этой отчаянно жестикулирующей и орущей группы находился боцманмат Нэд-Багровый Нос.
        - А я вам говорю, что все наши несчастья начались после того, как на борту появилась эта ведьма! - услышал капитан хриплый голос боцманмата. - Выбора у нас нет: либо мы немедленно выбросим ее в море, либо она отправит нас в сундук к Дэви Джонсу!
        - Что за шум, Нэд? - окликнул боцманмата Дик Тейлор. - На тебя возбуждающе подействовал ром?
        - Нет, капитан. На меня возбуждающе действует губернаторская дочка, запертая в вашей каюте! Она принесет нам беду, это точно!
        За кормой послышался тоскливый крик чайки.
        - Откуда у тебя такие сведения, Нэд?
        - Откуда? Да ведь всем известно, что женщина на корабле - к несчастью. И все, что произошло с нами, подтверждает это.
        - Сэр! - подал голос голландец Хендрикс, стоявший чуть позади Багрового Носа. - Есть предзнаменование, которое мы расцениваем не иначе, как предупреждение свыше.
        - Что еще за предзнаменование? - спросил капитан, с неприязнью рассматривая с высоты квартердека столпившихся внизу разбойников.
        - Нынче утром Лохматому приснились клубы серного дыма, напоминающие женскую фигуру. Это дурной знак, сэр. Он предвещает нам погибель.
        - Да чтоб вы сдохли, канальи! Погибель нам предвещает лишь облачный вал, который приближается со стороны кормы, - ответил Тейлор. - Если мы не успеем починить руль и не остановим поступление воды в трюм, всем нам понадобиться последний лоцман - тот, который проведет нас в царство теней!
        - Команда думает иначе, - упрямо стоял на своем Багровый Нос. - Команда полагает, что сначала надо избавиться от ведьмы, сидящей в вашей каюте, сэр.
        - У тебя что, мозги набекрень, Нэд? Это - заложница! Потеряв ее, мы потеряем надежду на богатый выкуп.
        - Лучше потерять надежду на выкуп, чем голову!
        Багровый Нос в нетерпении махнул рукой сообщникам, приглашая их пройти вместе с ним в капитанскую каюту. Но тут Джон Барни резким ударом сбил с ног штурмана, выхватил у него из ножен саблю и, спрыгнув с квартердека вниз, преградил боцманмату дорогу.
        От неожиданности Багровый Нос отпрянул назад, челюсть его отвисла, но, быстро опомнившись, он протянул трясущуюся от бешенства руку к пистолету.
        - Поздно, Нэд! - крикнул ему капитан.
        В ту же секунду грянул выстрел. Боцманмат пошатнулся, судорожным движением схватился за грудь и, выпучив стекленеющие глаза, повалился на палубу.
        Второй пистолет Дик Тейлор навел на опешивших дружков Багрового Носа.
        - Одно неосторожное движение, ребята, - оскалился он, - и кто-то из вас отправится вслед за этим тупоголовым бараном.
        Приятели убитого боцманмата замерли у его тела, в нерешительности переглядываясь между собой. Тем временем, привлеченные звуком выстрела, на шканцы устремились квартирмейстер, боцман и прочие члены команды. То тут, то там раздавались удивленные голоса:
        - Что случилось? Кто стрелял? Кого убили?
        Воспользовавшись толкотней и неразберихой, воцарившейся на судне, Ян Хендрикс, Лохматый и другие участники неудавшегося покушения на жизнь мисс Моррис сочли за лучшее ретироваться; они бросились туда, откуда пришли, а именно - в трюм. Там, забаррикадировавшись и взяв в заложники конопатчика, они решили не выходить наверх до тех пор, пока капитан не сменит гнев на милость и не простит их.
        Но капитану было уже не до них. Сплошная стена облачности и дождя приблизилась к бригантине вплотную, ветер перестал просто свистеть и завывать, а перешел в ужасающий рев, который настолько заглушил все остальные шумы, что разряды молний и раскаты грома стали трудно различимы. Океан встал на дыбы и покрылся плотным серым облаком из пены и брызг. Ливень обрушился на судно, точно водопад, а гигантские волны, разбиваясь о наветренный борт, бурлящими потоками устремлялись через палубу в подветренную сторону.
        Двух матросов, не успевших спуститься вниз, настиг кулак Нептуна; он с такой силой двинул их в спину, что бедняги, взмыв над фальшбортом на высоту семи футов, в мгновение ока были поглощены разбушевавшейся стихией.
        Вода просачивалась теперь не только в трюм, но и в жилые помещения. Казалось, она течет отовсюду: сквозь щели палубного настила и надстроек, пазы обшивки, пушечные порты и окна кают. Откачивать ее у изможденных матросов не было ни сил, ни желания.
        В капитанской каюте весь пол был залит водой, с шумом врывавшейся через разбитое кормовое окно. Кэрол, страдая морской болезнью, корчилась на койке, откуда ее постоянно сбрасывало при каждом очередном крене судна на правый бок.
        Капитан, квартирмейстер, штурман, Джон Барни и Гвинеец Пат, укрывшиеся в большой каюте, находились не в лучшем положении. Все готовились к самому худшему. Но прошла ночь, наступило хмурое утро следующего дня, а «Причуда» все еще болталась на вздыбленной белой поверхности Атлантического океана, то взлетая на пенный гребень волны, то вдруг проваливаясь в пропасть с отвесными стенами, в которую ревущим водопадом низвергались гигантские потоки.
        В последующие дни ветер дул неравномерно. Периоды относительного затишья чередовались с сокрушительными шквалами, и Барни, неплохо изучивший климатические особенности Гвинейского региона, объяснил Тейлору, что такое резкое изменение погоды связано с наступлением переходного сезона от зимы к лету, когда жаркий и сухой северо-восточный пассат[41 Пассаты - устойчивые воздушные течения в тропических широтах океанов. В данном случае - устойчивый сухой северо-восточный сезонный ветер.] уступал место влажному юго-западному муссону[Муссоны - устойчивые сезонные ветры, направление которых резко меняется на противоположное два раза в год. В данном случае - устойчивый влажный юго-западный сезонный ветер.] .
        На пятый день шторм начал стихать, однако временами пена все еще срывалась с гребней волн, залетая вместе с фонтанами соленых брызг на верхнюю палубу бригантины. В девятом часу утра, когда снопы солнечного света прорвались сквозь толщу свинцовых облаков, пираты выбрались наверх и, скользя по мокрым доскам палубного настила, осмотрелись по сторонам. Впереди, прямо по курсу, виднелись два гористых острова. Ветер и течения влекли «Причуду» к тому, что был крупнее и лежал несколько севернее.
        Капитан Тейлор взял подзорную трубу и навел ее на остров. С минуту он молчал, потом, повернувшись к штурману, спросил:
        - Джим, тебе знакома эта земля?
        - Нет, сэр. Но, если верить карте, мы приближаемся к островам Святого Духа. Тот, что лежит у нас на курсе, может быть островом Коммодора.
        - А ты что скажешь? - капитан испытующе взглянул на Джона Барни.
        - Думаю, мистер Флай прав. Два северо-восточных острова архипелага называются островами Адмиралтейства и Коммодора. Я никогда не бывал здесь, но знаю, что земли эти необитаемы, а подходы к ним чересчур опасны из-за подводных камней.
        - Что же делать? Если мы не сможем провести судно в одну из бухт острова, нас выбросит на рифы, - испуганно пробормотал Жак Фурбэн.
        - Надо срочно ставить мачту и ремонтировать руль, - сказал Тейлор. - Пока половина людей будет занята на этих работах, другая половина пусть откачивает воду из трюма.
        - В трюме засели Хендрикс и его дружки, - напомнил капитану Джо Хьюз.
        - Вот пусть они и заступают на смену! А если вздумают ослушаться, забросаем их горшками с серой!
        В виду новой опасности, грозившей им гибелью, все пираты безропотно повиновались приказам командиров и работали с полной отдачей. Когда время стало приближаться к полудню, плотники доложили, что руль отремонтирован. Это известие было встречено ликующими криками, и квартирмейстер на радостях предложил премировать плотников сотней фунтов из общественной кассы. В четвертом часу пополудни с помощью тех же плотников удалось установить временную мачту в носовой части судна. К ней подвесили длинный рю, или латинский рей, несший большой латинский парус. Теперь, маневрируя с помощью руля и паруса, пираты могли надеяться на то, что им удастся войти в проход между коралловыми рифами и благополучно достичь бухты Трех Веселых Покойников, обозначенной на карте в восточной части острова.
        Земля была уже совсем близко. Она манила к себе укрытыми душистой пеной тропического леса склонами гор, серебристыми нитями водопадов, низвергавшихся с огромных гранитных террас, и сахарно-белым кружевом коралловых пляжей. Казалось, еще немного, и люди, изнуренные бессонными ночами и долгими днями борьбы со стихией, смогут, наконец, насладиться отдыхом на берегу, освежиться чистой родниковой водой и подкрепиться свежими фруктами. Но когда «Причуда», лавируя, подошла к узкому проходу, пролегавшему между бурунами, у нее за кормой вдруг выросла почти отвесная стена тяжелого океанского вала. Тонны воды с ревом обрушились на пиратский парусник. Послышались удар, страшный грохот и треск ломающегося дерева. Киль с неприятным скрежетом врезался в острые края кораллового рифа, и «Причуда», вздрогнув всем корпусом, закончила свою последнюю пляску на шабаше морских ведьм.
        Вода хлынула через пробоину в трюм. В то же время громоздящиеся в хаотическом беспорядке волны продолжали крушить обшивку и шпангоуты, угрожая разломать судно пополам.
        В момент крушения бывший капитан бригантины Джон Барни находился на нижней палубе и только благодаря этому не был смыт за борт набежавшей волной. Ударившись спиной о пиллерс, он отлетел к пушечному лафету, но тут же вскочил на ноги и бросился к трапу. Времени на раздумья - куда бежать, что делать? - у него не было. Он действовал будто в тумане, почти неосознанно, руководствуясь какими-то обрывками мыслей и внутренним чутьем; при этом тело его трясло как в лихорадке - не то от холода, не то от нервного возбуждения.
        Выбравшись на шканцы, Барни переступил через бездыханное тело квартирмейстера - Джо Хьюз лежал с разбитым черепом - и устремился к капитанской каюте. Дверь ее была заперта. Напрягая все силы, он навалился на дверь плечом, но высадить ее не смог. Глубоко досадуя на свое бессилие и свою нерасторопность, Барни поспешно вернулся на шканцы, вцепившись в перила трапа, переждал очередную атаку пенного вихря, и, отыскав у борта увесистое чугунное ядро, снова потащился к капитанской каюте.
        Орудуя этим снарядом, как молотом, он в ярости разбил замок, толкнул дверь ногой и ввалился в полузатопленное помещение.
        Кэрол, мокрая и растрепанная, забилась в угол и с ужасом взирала на то, как бурлящие потоки воды врываются через окно в каюту. Страх парализовал ее. Было ясно, что без посторонней помощи она не сможет сделать и шагу.
        - Мисс Моррис! - перекрывая шум волн и ломающихся бортов, воскликнул Джон Барни. - Судно гибнет! Если мы не выберемся отсюда, то очень скоро угодим в суп к дьяволу!
        Кэрол открыла рот, отвечая ему, но голос ее был настолько слаб, что он ничего не услышал. «Не время вести беседу», - подумал он. Оттолкнув подплывший к нему перевернутый стол, Барни направился к девушке, подхватил ее на руки и повернулся, чтобы выйти из каюты; но в ту же секунду корма бригантины резко осела, стремительный водный поток хлынул в каюту и, закружив капитана и Кэрол в бешеном танце, увлек обоих в холодную бездну.
        Джон Барни не растерялся лишь потому, что успел вдохнуть полную грудь воздуха. Не выпуская из рук свою хрупкую подругу по несчастью, он с титаническим упорством, то подталкивая ее снизу, то подтягивая сверху, всплыл вместе с ней на поверхность моря примерно в двадцати ярдах от разваливающегося на куски судна. Мощное течение отнесло их вместе с деревянными обломками от рифа и затянуло прямо в бухту, где с увеличением глубины высота волн заметно уменьшилась.
        Теперь, чтобы спастись, Барни и его спутнице оставалось преодолеть последнее препятствие - полосу прибоя. Сделать это в условиях шторма было не так-то просто. Известно, что волны, накатывающиеся на побережье, в какой-то мере подталкивают пловца в нужном для него направлении; но, с другой стороны, отхлынувшая вода неизменно увлекает его обратно в море. Так, то приближаясь к берегу, то удаляясь от него, человек может, в конце концов, выбиться из сил и стать жертвой рокочущей стихии.
        - Пока вода несет вас к берегу, гребите что есть мочи! - крикнул капитан губернаторской дочке. - Слышите?
        - Да!
        Она послушно выполняла все его указания.
        - А теперь - внимание… Волна откатывается от берега… Не сопротивляйтесь ей! Просто удерживайтесь на плаву!
        Когда очередной вал приподнял Барни вверх, он внимательно осмотрел пустынный берег и, заметив пологий песчаный участок, обрамленный гнущимися на ветру пальмами, начал энергично продвигаться в том направлении. При этом он не забывал подталкивать мисс Моррис, которая с каждой минутой все более и более слабела. Возле зоны прибоя, ухватившись за какой-то ящик, она попыталась опустить ноги и нащупать ими дно - и жестоко поплатилась за это! Кэрол не учла, что по дну в море откатывается обратный поток воды, увлекающий с собой песок, гальку, ракушки и даже крупные камни. Этот поток сбил ее с ног, тогда как сзади накатила новая волна, накрывшая ее с головой. Если бы не быстрые действия Барни, вовремя пришедшего ей на помощь, она могла захлебнуться или, в лучшем случае, травмироваться.
        Дождавшись наступления спокойного периода, капитан оглянулся, удостоверился, что сзади им не угрожают слишком высокие валы, и, воскликнув: «Живо на берег!» - из последних сил бросился преодолевать опасную зону. Уже у самого пляжа он сгруппировался, встал на скользкий грунт и, схватив Кэрол за локоть, поволок ее за собой.
        Выбравшись на сотрясаемый волнами берег, они, шатаясь, прошли от кромки прибоя несколько футов и, как подкошенные, рухнули на песчаную насыпь.



        Глава 14. Остров Коммодора

        Измученные тяжелым поединком с морем, капитан Барни и Кэрол проспали на насыпи как убитые весь остаток дня и всю ночь. Ни завывание ветра, ни гортанный рокот прибоя не смогли нарушить их сна. Но вот забрезжил рассвет нового дня, огненные, ярко-красные краски восхода подрумянили небосвод, и множество новых проблем встало перед ними.
        Одежда обоих, изодравшись, напоминала жалкие лохмотья и висела на них мокрыми лоскутами, почти не прикрывая многочисленных синяков, ссадин и царапин; последние разъедались солью и со временем в условиях влажного тропического климата могли превратиться в болезненные нарывы и язвы.
        Не меньше забот сулило им отсутствие оружия, пороха и свинца, а также инструментов и простейшего рыболовного снаряжения.
        Они не знали, есть ли на острове питьевая вода и удастся ли им добыть огонь. Не ясно было также, водятся ли в здешних лесах хищные звери.
        - Избавившись от пиратского плена, мы стали пленниками этого острова, - потирая ушиб на ноге, невесело промолвил Барни. - И теперь лишь одному Богу известно, сколько времени продлится наше новое заточение.
        Кэрол окинула затуманенным взором лазуревую даль.
        - Стоит ли сетовать на судьбу? Главное, что мы живы, и, слава Всевышнему, под нами твердь суши, а не морское дно…
        Он посмотрел на нее долгим внимательным взглядом.
        - Что ж, воспользуемся этим преимуществом. Прежде всего, нам следует хорошенько исследовать берег. Не может быть, чтобы море не вынесло на него какие-нибудь вещи и предметы с разбитого судна… Кстати, вы в состоянии двигаться? Как ваше самочувствие?
        - Спасибо, сносно… Переломов нет, а остальное не заслуживает внимания.
        - В таком случае, поступим следующим образом. Вы идите на северо-запад, пока не дойдете до тех черных скал, что торчат в трех кабельтовых отсюда. А я отправлюсь на юго-восток. Достигну второго скального массива, а может быть, и мыса, ограничивающего бухту с той стороны, и вернусь обратно.
        Девушка покорно кивнула, но, сделав два шага в заданном ей направлении, остановилась и в нерешительности оглянулась.
        - Что такое? - спросил капитан, встревожившись.
        - Я все-таки пойду с вами…
        - Зачем? Это значительно уменьшит площадь обследуемого участка.
        - Зато укрепит мой дух. Я слабое существо, капитан, и, признаюсь вам откровенно, меня страшит лес, подступающий так близко к берегу. К тому же… я не знаю, что таят расщелины тех мрачных скал.
        Джон Барни задумчиво сдвинул брови, потрогал колючую щетину на подбородке.
        - Ну, хорошо. Если так, давайте не будем разлучаться.
        Поднявшись на песчаный гребень, извилистой лентой тянувшийся параллельно кромке прибоя, они побрели к голым скалам, громоздившимся на южном берегу бухты Трех Веселых Покойников. Пурпурные и темно-бурые рачки и крабы, до сих пор полагавшие, что пляж является их законным владением, при виде двух огромных великанов в ужасе разбегались в разные стороны, спеша побыстрее укрыться за глыбами кораллов или в корневищах пальм.
        - Представляю, как мы выглядим, - кисло произнесла Кэрол, - если даже крабы шарахаются от нас.
        - О себе не сужу, - сказал капитан, - но вы и в лохмотьях смотритесь как богиня.
        Девушка улыбнулась одними глазами и ничего не ответила.
        - Я все никак не мог найти случая поговорить с вами, - продолжал Барни, искоса поглядывая на свою спутницу. - Точнее, мне хотелось увидеться с вами, чтобы попросить извинения за мою нерешительность в тот злосчастный вечер, когда пираты захватили мой корабль, а потом - вас и вашего отца.
        - К чему вспоминать? Я больше не сержусь на вас, капитан, - вздохнула Кэрол. - Можно ли таить обиду на человека, которому ты обязан своим спасением?
        - Если бы не ваше мужество и умение держаться на воде, мне вряд ли удалось бы помочь вам… Погодите! Что это там?
        Он протянул руку, указывая на темное бесформенное тело, перекатывавшееся в волнах прибоя.
        - Боюсь, это утопленник, - прошептала Кэрол.
        - Стойте здесь, а я пойду посмотрю.
        Барни быстро спустился с откоса к морю и, войдя в воду по щиколотки, вскоре приблизился к мертвецу. Его ноги, руки, туловище, шея, а также болтавшаяся на боку сабля были обмотаны длинными бурыми водорослями. Преодолевая естественную брезгливость, капитан перевернул мертвеца на спину и заглянул ему в лицо.
        Утопленником оказался Джим Флай.
        Сняв с него портупею с саблей, Барни несколько мгновений раздумывал, не предать ли тело покойного земле, но, предвидя, что на берегу им может повстречаться еще немало утопленников, решил не тратить драгоценное время на похороны. «Пусть море схоронит твое тело, Джим Флай, - обратился он к своему бывшему первому помощнику, - а куда определить твою грешную душу, решит Господь».
        Вернувшись к мисс Моррис, капитан показал ей саблю.
        - Наш первый трофей, - сказал он, пробуя пальцем острие клинка. - Теперь, какие бы опасности не подстерегали нас на этом острове, нам есть чем защищаться.
        - Вы забрали ее у мертвеца?
        - Да… В царстве теней этот клинок ему уже не пригодится, а нам еще может послужить.
        Они пошли дальше. Шагов через пятьдесят зоркий глаз капитана заметил среди валунов и глыб песчаника второго утопленника. Велев девушке оставаться на месте, он подбежал к изувеченному телу Криса Уокера, бегло осмотрел его, извлек из кармана куртки кремень и кресало, затем перевернул мертвеца на другой бок и снял с его пояса нож в кожаных ножнах. «Прости, Господи, что занимаюсь подобными делами, - прошептал он, - но без огня и оружия двум несчастным рабам твоим здесь не выжить».
        - Капитан! - окликнула его мисс Моррис взволнованным голосом. - Может, не следует обыскивать покойников? Мы совершаем тяжкий грех, за который поплатимся жизнью.
        - Надеюсь, Бог поймет нас и простит, - ответил Барни. - Мы ведь не грабим мертвецов. Одежда, деньги, золотые кольца и серьги - все остается им.
        Я позаимствовал лишь то, без чего наша жизнь на острове превратится в ад… Посмотрите, теперь у нас есть нож, а с помощью этих камней мы сможем добыть огонь.
        - Прошу вас, давайте ограничимся этими находками.
        - Если вы настаиваете…
        - Мертвецы могут прийти к нам в полночь и потребовать вернуть то, что мы у них забрали, - сказала Кэрол серьезным тоном. - Представьте, какая компания навестит нас среди ночи, если мы не прекратим свои поиски.
        - Так и быть, - кивнул капитан, - больше я не трону ни одного утопленника. Но все же берег мы должны осмотреть. Волны могли выбросить на сушу какую-нибудь утварь, бочки с вином или матросский сундук с одеждой…
        - Мне что-то нездоровится, - устало промолвила Кэрол, опускаясь на корточки. - Ноги совсем не держат и в глазах темнеет.
        - Это от переутомления, - Барни присел на песок рядом с девушкой. - Однако нам нельзя расслабляться. Солнце все выше, и скоро здесь, на берегу, будет не уютнее, чем на раскаленной сковородке.
        Она взяла в руки большую розовую раковину и, повертев ее, сказала:
        - Я хотела бы немного отдохнуть.
        - Тогда сделаем так: вы оставайтесь здесь, а я пройду еще двести ярдов к скалам и посмотрю, что там за ними.
        Кэрол отбросила раковину, уперлась руками в колени и, кряхтя, с трудом выпрямилась.
        - Ах, капитан, капитан… Вы уже вторично за это утро пытаетесь от меня избавиться, - сказала она. - Но, уверяю, вам это не удастся. Раз уж вы вытащили меня из морской пучины, извольте терпеть мое общество.
        - Мисс Моррис, как вы могли подумать…
        Барни поспешно поднялся на ноги, не скрывая своего замешательства: он силился понять, шутила его спутница или говорила серьезно.
        - Успокойтесь, - улыбнулась Кэрол. - Я морочу вам голову.
        Подставив лицо свежему бризу, игравшему ее длинными черными кудрями, она закрыла глаза и несколько секунд стояла так с блуждающей усмешкой на губах; потом повернулась к Барни и, сделав витиеватый жест рукой, промолвила:
        - Идемте, сударь. Я постараюсь быть сильной.
        Чем ближе они подходили к скалам, тем больше валунов, кусков коралла и глыб песчаника встречалось им на пути. Вереница шелестящих листвой пальм, тянувшаяся вдоль песчаной гряды, оборвалась в тридцати ярдах от каменистого склона. Волны прибоя накатывались на берег у самого подножья скал.
        - Обойдем их со стороны моря или полезем вверх? - Кэрол склонила голову на бок и вопросительно взглянула на Барни.
        - Сверху лучше обзор, - ответил капитан.
        Перепрыгивая с камня на камень, наши герои стали подниматься по склону наверх и через несколько минут достигли плоской площадки, ограниченной несколькими продолговатыми глыбами с острыми зубчатыми краями. Переведя дыхание, они приблизились к противоположному краю площадки и, застыв, вдруг разом, не сговариваясь, присели на корточки. По другую сторону скал лежал небольшой голубой заливчик, ярдов семьдесят-восемьдесят в диаметре, на берегу которого они увидели группу пиратов. Разбойники о чем-то спорили, но голоса их тонули в шуме прибоя.
        - Черт! Я думал, что фортуна улыбнулась только нам двоим, - прошептал Барни.
        - Что же теперь будет? - В глазах девушки читался испуг. - Если они обнаружат нас и снова схватят, я этого не вынесу.
        - Не стоит драматизировать ситуацию, мисс Моррис. Конечно, соседство с разбойниками прибавит нам хлопот, однако остров достаточно велик для того, чтобы мы могли найти на нем надежное убежище. Поблагодарим судьбу за то, что она позволила нам обнаружить пиратов прежде, чем им стало известно о нашем пребывании здесь.
        Осторожно высунувшись из своего укрытия, капитан и мисс Моррис попытались рассмотреть тех, кто, подобно им, спасся во время кораблекрушения.
        - Их восемь человек, - пробормотал Барни, сморщив лоб. - Соотношение сил один к четырем.
        - Восьмой не в счет, - сказала Кэрол. - Это Патрик.
        - Уже легче…
        - Не обольщайтесь, - вздохнула девушка. - Если меня исключить из числа активных бойцов, соотношение будет один к семи.
        - Э, посмотрите, кто там орет громче всех и больше всех жестикулирует? Мне кажется, это Тейлор.
        - Пусть повернется к нам лицом… Вы правы, капитан. Этот страшный человек жив!
        - Интересно, о чем они спорят?
        - Трудно сказать. Те двое что-то втолковывают главарю… Одного я знаю. Они называли его «голландской селедкой».
        - Это Хендрикс, - прошептал Барни. - А второй, лысый, известен среди них под кличкой Лохматый. Накануне шторма оба они хотели расправиться с вами, но Тейлор воспротивился им.
        - Зачем им понадобилась моя жизнь? - на лице Кэрол застыло выражение удивления. - Чем я им не угодила?
        - Причина достаточно нелепа, и искать ее нужно в морских суевериях. Несчастья, которые обрушились на них, они объясняли вашим присутствием на борту.
        - Разве я по своей воле очутилась в их компании?
        - Нет, конечно… Но пока мираж богатого выкупа маячил перед ними, они закрывали глаза на нарушение морского обычая. Когда же Его Величество Случай спутал им карты, они начали искать виновника, на которого можно было бы списать все свои просчеты… Погодите, что там происходит? Дело, видать, принимает нешуточный оборот!
        Действительно, одного беглого взгляда было достаточно, чтобы понять: пираты перешли к боевым действиям. Хендрикс и Лохматый, обнажив свои тесаки, набросились на Тейлора. Последний, изгибаясь как змея, то приседая, то прыгая из стороны в сторону, яростно отбивал их атаки. Остальные разбойники держали нейтралитет, а негритенок, отбежав от места схватки к подножью скал, укрылся за нагромождением камней.
        Сделав обманное движение, Дик Тейлор занял позицию, при которой Хендрикс оказался между ним и Лохматым, на несколько мгновений лишившись возможности продолжать поединок; и капитан не преминул воспользоваться данным обстоятельством. Он схватил голландца за запястье правой руки, резко отвел ее вправо и вниз и тут же вонзил клинок в грудь противника.
        Видя, что его товарищ сражен наповал, Лохматый распалил себя жутким воплем, перепрыгнул через тело Хендрикса и обрушил на капитана град мощных ударов. Шпага Тейлора не выдержала и сломалась. В глазах Лохматого, почуявшего близкую победу, зажегся торжествующий огонь. Он занес свою саблю над головой, остро отточенное лезвие блеснуло на солнце и… взмахнув руками, Лохматый упал замертво.
        В спине его торчал нож.
        Удовлетворенно потирая бронзовые от загара руки, к поверженному разбойнику приблизился Сэм-Убей Дьявола - широкоплечий оружейный мастер, имевший сорок-сорок пять лет от роду и слывший среди джентльменов удачи отменным стрелком и лучшим метателем топоров, ножей и кинжалов.
        - Должность капитана надобно уважать, - назидательно проворчал он. - В противном случае не будет порядка…
        Наступив одной ногой на убитого, Сэм нагнулся, выдернул из мертвого тела нож и, тщательно вытерев окровавленное лезвие о штанину, подмигнул вожаку.
        - Спасибо, старина, - тяжело дыша, поблагодарил его Тейлор. - Отныне я твой должник.
        Пока Дик Тейлор отстаивал свое право на лидерство, Гвинеец Пат впервые за двенадцать лет жизни решил осуществить естественное право человека на свободу. Карабкаясь вверх по склону, он с каждой секундой увеличивал расстояние, отделявшее его от разбойников.
        Когда мальчик убедился, что его не преследуют, он немного успокоился и стал более экономным в движениях. Перед тем как перелезть через острый скальный выступ, он отдышался, вытер пот со лба; потом сделал еще одно усилие, подтянулся на руках, уперся ногой в каменную глыбу и, перемахнув через последнее препятствие, скатился к ногам… Джона Барни.
        - Привет, Пат. Сегодня отличная погода для прогулок, не правда ли?
        Не веря своим глазам, Патрик застыл с открытым ртом. Должно быть, появление ангелов небесных поразило бы его сейчас гораздо меньше, чем эта неожиданная встреча с мисс Моррис и капитаном Барни.
        - Очнись, Пат, - сказала Кэрол. - Ты что, не узнал нас?
        - Вы живы, мисс? - мальчик все еще не мог прийти в себя. - Правда? Вы не привидение, которое явилось сюда, чтобы до смерти напугать бедного негра?
        - Успокойся, я такая же живая, как и ты, - заверила девушка своего черного слугу.
        - Почему ты сбежал от пиратов? - вмешался в разговор капитан.
        - О, ноги сами понесли меня, - ответил Пат. - Наверно, потому, что пираты - очень жестокие люди. Я боялся оставаться среди них.
        - Не знаешь, из-за чего они поругались?
        - Двое из них обвинили капитана в гибели корабля, людей и тех богатств, которыми они владели. Он возражал им.
        - Понятно, - Барни снова вернулся на свой наблюдательный пункт. - Теперь их только пятеро… О чем они там совещаются? Эй, Гвинеец, ты не слышал, каковы ближайшие намерения этих негодяев?
        - Они хотели сначала осмотреть побережье, а потом строить лодку, - ответил Патрик.
        - Значит, дальнейшее пребывание на этом берегу становится опасным. Нужно не мешкая идти в лес, пересечь остров и укрыться от пиратов на западной стороне. Если мне не изменяет память и я хорошо помню карту, мы найдем там водный источник и лагуну с удобной якорной стоянкой.
        - Куда бы вы ни направились, мы будем следовать за вами, капитан, - сказала Кэрол.
        - Ценю ваше доверие, сударыня, - кивнул Барни. - Итак, объявляю себя главнокомандующим. Гвинеец будет нашей пехотой, а также разведкой… Возьми этот нож, малыш! Отныне это твое оружие. Что касается вас, мисс Моррис, - капитан задумался, - то, по правде говоря, я еще не решил, какие именно обязанности вы будете выполнять.
        - Время покажет. А пока я останусь в резерве.
        - Договорились.
        Не теряя больше ни минуты времени, капитан, мисс Моррис и Гвинеец Пат начали спускаться по каменистому склону вниз; они должны были успеть скрыться в чаще тропического леса до того, как пираты приступят к обследованию берега по эту сторону скал.


        После гибели Яна Хендрикса и Лохматого под началом Дика Тейлора остались боцман Жак Фурбэн, оружейник Сэм-Убей Дьявола, плотник Ван Хален и помощник канонира Том Фитиль. На общем собрании они подтвердили полномочия вожака, торжественно поклявшись повиноваться ему в экстремальных ситуациях. Со своей стороны Тейлор обещал во всем советоваться с ними и действовать с учетом мнения большинства.
        Первый день пребывания на острове пираты потратили на осмотр берегов бухты Трех Веселых Покойников. Они обнаружили семь трупов, с которых сняли все, что представляло хоть малейшую ценность. Кроме того, ими было найдено несколько разбитых бочек и ящиков с остатками мануфактуры, обрывки парусов и каната, кожаные ведра, кусок воска, корзина, ботфорт, три башмака и множество обломков рангоута.
        На первых порах пиратам пришлось питаться крабами, устрицами и черепахами, а в качестве питья использовать дождевую воду, собранную во время послеполуденного ливня в кожаные ведра и черепаховые панцири. К вечеру, когда на краю леса они расчистили площадку, соорудили навес и очаг и поставили палатку, их меню пополнилось бананами и папайей[Папайя - плодовое тропическое дерево, то же, что дынное дерево.] . Сидя у костра, который мерцал и вспыхивал, отбрасывая на деревья причудливые тени, пираты долго обсуждали распорядок следующего дня и, в конце концов, решили, что если зыбь на море утихнет, они свяжут из обломков рангоута и досок плот, достигнут на нем кораллового рифа и исследуют место крушения бригантины. Если же волнение не уляжется, они посвятят этот день собирательству, охоте и рыбной ловле. Первый вариант был более предпочтителен, ибо сулил им не только приобретение необходимого снаряжения, оружия и инструментов, оставшихся в чреве «Причуды», но и овладение утерянными богатствами.
        Когда с гор подул прохладный ночной ветерок, пираты устроились на койках, связанных из жердей и застеленных пальмовыми листьями, укутались в куски парусины и проспали до восхода солнца. Проснулись они, разбуженные утренней какофонией лесных птиц и насекомых; почти у всех открытые участки кожи на руках и на лицах оказались покрытыми красными бугорками от множества комариных укусов.
        - Черт бы побрал это комариное племя! - в сердцах воскликнул Дик Тейлор, выразив, без сомнения, совокупное мнение членов шайки.
        Выбравшись из палатки, он зевнул во весь рот, потянулся, затем бросил прищуренный взгляд на сверкавшую солнечными бликами поверхность бухты и простиравшийся за ней океанский простор. Океан, словно огромный спящий монстр, дышал тихо и размеренно. Погода благоприятствовала поисковым работам на рифе, и пираты без промедления приступили к постройке плота. Восемь бревен толщиной с ногу человека были выбраны плотником Ван Халеном для основы; в них саблями сделали глубокие зарубки, после чего бревна спустили на воду. Поскольку древесина отсырела, разбойники сомневались, будет ли она достаточно хорошо держаться на плаву, но опасения их оказались напрасными: бревна не тонули. Сделав из лиан прочные веревки, пираты скрепили ими основу, затем положили поперек еще восемь бревен потоньше, соединили их обрывками пенькового каната и бамбуковыми прутьями, настелили палубу из бамбуковых реек, связанных в виде решетки, и, наконец, накрыли плот циновкой, сплетенной из найденного в лесу тростника. Плот вышел несколько неуклюжим, и чтобы иметь возможность управлять им, они закрепили на нем колоду с уключиной для
рулевого весла.
        К месту крушения вызвались плыть трое: Фурбэн, Сэм-Убей Дьявола и Фитиль. Оставшимся на берегу капитану и плотнику было поручено благоустроить лагерь, окружить его частоколом, а также добыть пищу на вечер.
        В полдень, изнывая от томительной жары и обливаясь потом, пираты совместными усилиями отвели плот подальше от полосы прибоя. Трое добровольцев забрались на него, вооружились веслами и шестами и начали энергично грести в направлении злосчастного рифа, пропоровшего днище их корабля.
        Вода в бухте была кристально чистой; сквозь ее прозрачную толщу отчетливо виделось дно, представлявшее собой покрытое черепашьей травой нагромождение валунов и скал. В нескольких местах зеленые подводные луга имели прогалины, усыпанные коралловым песком. Пояс крупных кораллов, похожих на рога лося, располагался в одном кабельтове от берега.
        Разбойники поставили плот на якорь под защитой барьерного рифа, недалеко от каньона, соединявшего бухту с открытым морем. Здесь, на песчаных участках дна, были заметны пушки, лежавшие крест-накрест, россыпь трехфунтовых ядер и корабельные обломки, среди которых плавали стайки серебристых рыбок.
        - Я буду нырять справа, возле прохода, - сказал Жак Фурбэн компаньонам. - Ты, Фитиль, осмотри подводный луг, оставшийся за кормой, а Сэм пусть ищет на самом рифе. Главное для нас - добыть оружие, инструменты и, если повезет, драгоценности.
        - Найти бы сундук с корабельной казной, - вздохнул Сэм-Убей Дьявола, присаживаясь на край плота. - Мы бы сразу стали богаче итальянских банкиров…
        - Ищите и обрящете, - голосом проповедника изрек помощник канонира.
        Он первым ушел под воду, смутно ожидая встречи с чем-то необычным. Ожидание не обмануло его. Сплошная масса из сотен, тысяч маленьких желтых, оранжевых и красных рыб, парившая над коралловыми кустами с тяжелыми переплетениями ветвей, при приближении человека разошлась в разные стороны, но лишь настолько, чтобы пропустить его, а затем, словно по мановению волшебной палочки, вновь сомкнулась за ним, закрывая проход. Минуту спустя, почувствовав, что запас воздуха в легких на исходе, Фитиль всплыл на поверхность, отдышался и повернул голову назад, чтобы взглянуть на товарищей. Боцман и оружейный мастер тоже покинули плот и теперь ныряли каждый на своем участке.
        Вновь погрузившись в зеленую толщу воды, Фитиль внимательно осмотрел песчаный участок дна, испещренный ямками и воронками, однако кроме черных морских ежей, мирно пасшихся между песчаными барханами, да двух-трех скорпен, неподвижно застывших на дне с растопыренными грудными плавниками, ничего примечательного не обнаружил. Очевидно, шторм разбросал обломки разбитого судна на значительной площади, и надежда на то, что удастся быстро найти что-либо ценное, без сомнения, являлась иллюзорной.
        Том Фитиль сделал еще несколько погружений, прежде чем наткнулся на оловянный чайник. С этим скромным трофеем он вернулся к плоту.
        Фурбэн оказался более удачливым. Он нашел останки носовой части бригантины, а среди них - кухонную утварь, две сабли, сундук с вещами одного из погибших матросов, медный котел, колокол, фальконет с эмблемой Стюартов, из дульной части которого торчала деревянная пробка, а также горсть серебряных монет.
        Сэм-Убей Дьявола, исследовавший вершину рифа, среди яркого многоцветья кораллов обнаружил три пушки, десяток ядер, нож, несколько обручей от пороховых бочек, ящик со слесарным инструментом и две дюжины золотых гиней. Все находки, за исключением пушек, фальконета, колокола и ядер, были подняты на поверхность и уложены на плоту. Обозревая их, боцман почесал ногтями волосатую грудь, сощурил левый глаз и скептически заметил:
        - М-да, не густо… Я полагал, что дно в районе кораблекрушения усыпано золотым песком, серебряными слитками и драгоценными камнями, а на поверку выходит, что все сокровища, награбленные нами, затерялись невесть где.
        - Лучше надо искать, - проворчал оружейник, бросая недовольные взгляды на Фитиля. - А то что получается? Мы с боцманом выудили вон сколько вещей, в то время как наш славный пушкарь довольствовался находкой лишь одного жалкого чайника.
        - Если бы тебя, Сэм, послали искать в том месте, где искал я, ты не нашел бы и этого чайника, - огрызнулся Фитиль.
        - Почему, черт возьми? - насупился оружейник. - Ты сомневаешься в зоркости моих глаз?
        - Я сомневаюсь, что в том месте нас ожидают пропавшие сокровища.
        - Где же, по-твоему, их надо искать? - спросил Фурбэн.
        - Левее того участка, на котором ты нашел обломки носовой части судна. Основная добыча хранилась в офицерских каютах и кормовых отсеках. Следовательно, там, где находятся останки кормы, могут находиться и интересующие нас ценности.
        Боцман задумчиво почесал затылок.
        - Разумно, Томми. Только левее моего участка находится подводная саванна. Ты видел, какие там водоросли?!
        - Морскую траву нетрудно выкосить - достаточно взять с собой под воду саблю.
        - Глупости, - фыркнул Сэм-Убей Дьявола, поигрывая блестевшей на солнце гинеей. - Морскую траву нельзя косить.
        - А ты пробовал? - спросил Фитиль.
        - Нет…
        - Так, может, нужно попробовать?
        - Твоя идея - ты и пробуй.
        Помощник канонира взял саблю, найденную на дне боцманом, и, стиснув зубы, молча прыгнул с плота в прозрачную толщу воды. Добравшись до того места, где, по его расчетам, должна была находиться кормовая часть «Причуды», Фитиль нырнул на глубину двенадцати футов и, посылая вверх вереницы пузырей, поплыл над самым дном. Время от времени он неуклюже ударял саблей по качающейся морской траве, тщательно осматривая расселины кораллов и трещины в скалах. Вскоре, однако, сабля запуталась в длинных змеевидных стеблях. Не сумев освободить ее из их крепких объятий, он вынужден был расстаться с ней. Всплыв на поверхность, чтобы вдохнуть побольше воздуха, Фитиль снова ушел на глубину, и на этот раз фортуна улыбнулась ему - он увидел среди подводных зарослей освещенные солнечными лучами обломки кормы. Раздвигая руками скользкие стебли травы и водорослей, пират подплыл к торчащим, будто ребра, шпангоутам бригантины, обогнул их и принялся искать остатки груза и сундуки с личными вещами членов экипажа.
        Неожиданно он почувствовал холод в конечностях, и его охватило необъяснимое чувство страха. «Скорее наверх», - запаниковал Фитиль. Оттолкнувшись ногой от отростка темно-бурого коралла, он попытался выкарабкаться на поверхность, но в этот момент прочные, как пеньковая веревка, стебли, достигавшие пятидесяти футов длины, обвили его шею, руки и ноги с силой щупалец гигантского кальмара. Воздуха в легких уже на осталось, и Фитилю показалось, что грудная клетка его разрывается на части. Он открыл рот, собираясь закричать, однако вместо крика из глотки несчастного вырвалось лишь несколько пузырей.
        Том Фитиль захлебнулся.
        Боцман и оружейный мастер не стали доставать утопленника из воды для погребения.
«Дьявол забрал его», - сказал Фурбэн, и больше о помощнике канонира никто не вспоминал.
        Несмотря на гибель корабельного товарища, пираты решили не прекращать поиски на месте кораблекрушения и в течение следующих трех дней подняли со дна моря две кастрюли, несколько курительных трубок, молоток, точильный круг, четыре пистолета, ружье, три топора, пилу, кирку, моток проволоки, солдатский ранец, кинжал, а также множество золотых и серебряных монет на сумму в полторы тысячи фунтов стерлингов.
        Оружие, деньги и сокровища, включавшие в себя золотые и серебряные изделия и восемь драгоценных камней, пираты разложили на отрезе полотна, расстеленном у входа в палатку, и, с аппетитом уплетая устриц, зажаренных до золотисто-кофейного цвета, начали совещаться по поводу дальнейшей судьбы добытого богатства.
        - Предлагаю разделить все находки на четыре равные части, - сказал Дик Тейлор, с нарочитым равнодушием взирая на груду сокровищ. - И пусть каждый распорядится своей долей, как сочтет нужным.
        - Ты сказал «на четыре равные части», Дик? - удивился боцман. - Я не ослышался? Разве ты, как вожак, не претендуешь на большую долю добычи?
        - Нет, - твердо заявил Тейлор. - В нашем положении, когда все мы одинаково зависим от темных сил природы и одинаково рискуем, любое неравенство между нами чревато опасными последствиями. Я бывал в подобных ситуациях и знаю, к чему они приводят. Зависть и жадность могут толкнуть одних к враждебным действиям против других, начнутся ссоры и стычки, а закончится все резней и трупами.
        - Уж ты скажешь! - хмыкнул Фурбэн, отгоняя отломанной веткой комаров и москитов.
        - Я знаю человеческую натуру, Жак.
        - Ну, хорошо, - сказал Сэм-Убей Дьявола, - допустим, мы начнем делить эти сокровища. С оружием и деньгами, надо полагать, проблем у нас не будет.
        Но кто мне скажет, какова подлинная ценность этих золотых и серебряных изделий?
        - Оценим их, как обычно - по весу, - ответил капитан.
        - По весу? Что ж, пусть так, - согласился Сэм. - А как мы будем оценивать драгоценные камни? Кто из нас разбирается в драгоценностях?
        - Я, - заявил боцман.
        - Ты? - оружейник с сомнением покачал головой. - Не знаю, не знаю… Но даже если это и так, кто из присутствующих доверится твоим расчетам? Ты можешь дешевый камень умышленно оценить в тысячу фунтов, а дорогой - в сто.
        - Я научу тебя, Сэм, как отличить благородный камень от дешевки, - ответил Жак Фурбэн. - Это гораздо проще, чем ты думаешь.
        - За чем же дело стало? Продемонстрируй нам свои способности, которые до сегодняшнего дня ты так тщательно скрывал, - усмехнулся главарь.
        Взяв горсть блестящих камней, Фурбэн выбрал в качестве образца довольно крупный - весом примерно пятьдесят каратов[Карат - дольная единица массы, применяемая в ювелирном деле. Метрический карат равен 200 мг.] - алмаз голубоватого оттенка и, показав его компаньонам, сказал:
        - Вот великолепный камень из копей Голконды[Голконда - государство в Индии, на Декане, в XVI-XVII веках. Славилось добычей алмазов.] , который мы обнаружили на борту голландского флейта. В древние времена обладать такими вещами могли лишь цари, да и то немногие. Только алмаз способен излучать чудесный огонь и посылать при каждом повороте таинственные лучи света всех цветов радуги. Смотрите, индийские гранильщики неплохо поработали над ним, придав ему форму октаэдра[Октаэдр - один из пяти типов правильных многогранников. Имеет 8 граней (треугольных), 12 ребер, 6 вершин (в каждой сходятся 4 ребра).] . Он тщательно отшлифован и отполирован. Я бы отдал за этот камень все деньги, лежащие здесь… А вот желтовато-зеленый изумруд из Новой Гранады[47 Новая Гранада - с 1536 года название испанской колонии в Южной Америке (современная Колумбия). Славилась добычей изумрудов.] , имеющий форму шестиугольной призмы. Дик, ты помнишь, где мы его взяли?
        - На «Санта Кларе», близ Пуэрто-Рико.
        - Да. Ни солнечный свет, ни свет от костра не влияют на внешний вид этого прекрасного кристалла. Глаз отдыхает, созерцая его. Конечно, он менее прочен, чем алмаз, и иссечен многочисленными мелкими трещинами, но размеры камня таковы, что я оценил бы его в восемьсот фунтов…
        - Почему ты решил, что этот изумруд стоит именно столько? - сглотнув слюну, прохрипел Сэм-Убей Дьявола.
        - До того как стать моряком, я три года работал помощником гранильщика в замке маркиза Дюпюи и кое-чему научился. Короче говоря, - констатировал Фурбэн, - особой сложности оценка стоимости и дележ драгоценностей не представляет. Но у меня есть иное предложение. Мне кажется, что делить золото, оружие, деньги и прочие ценности пока вообще не следует. И знаете, почему?
        - Почему? - нахмурился Тейлор, не ожидавший, что его предложение вызовет возражения.
        - Потому что все мы окажемся на якоре. Каждый будет намертво привязан к своей доле и не сможет шага ступить без оглядки. Да, да, уверяю вас, джентльмены! С разделом сокровищ разделимся мы сами. Мысли каждого из нас начнут вращаться вокруг одного и того же вопроса: как сберечь свой куш?
        - Всяк волен припрятать свою долю в укромном местечке, - сказал капитан, задумчиво жуя травинку. - Земля - самый надежный сундук.
        - А ты представь себе такую ситуацию, Дик. Сегодня я зарываю свою долю, а завтра вдруг тону в болоте. Кому достанутся мои денежки? Никому! Устроит ли подобная развязка оставшихся в живых? Конечно, нет. Было бы гораздо справедливее, если бы моя доля вернулась в общий котел.
        - Что же ты предлагаешь, Жак? - вскинул белесые брови Ван Хален. - Оставить эти сокровища здесь, под открытым небом?
        - Нет. Их надо временно зарыть, а когда у нас появится реальная возможность покинуть остров, мы выроем их и поделим.
        Воцарилось молчание. Капитан, оружейник и плотник обдумывали сказанное боцманом. Наконец Сэм-Убей Дьявола сказал:
        - Твой план привлекателен тем, что в случае его осуществления нам не придется сидеть возле своих денег, как на привязи. Но, знаешь, тут палка о двух концах. Боюсь, что возрастет опасность вероломных убийств, целью которых будет единоличное овладение кладом.
        - Нас здесь четверо вооруженных мужчин, - проворчал Фурбэн. - Коль мы будем держаться друг друга, а не бродить по острову каждый сам по себе, вероятность вероломного убийства окажется сведенной к нулю.
        - Ладно, твой последний довод, Жак, кажется мне убедительным. - Оружейник перевел вопросительный взгляд на Ван Халена. - А ты что скажешь?
        Ван Хален потер ладонью потную шею, потом медленно изрек:
        - Ничто так не сближает людей, как равенство в бедности. До тех пор, пока в наших карманах не зазвенят монеты, мир и согласие будут с нами.
        - Значит, ты голосуешь за предложение боцмана?
        - Да.
        - Присоединяюсь к мнению большинства, - скривив рот, процедил Тейлор.

«Может, это и к лучшему, - подумал он. - Кто переживет остальных, заберет все».
        Пересыпав золотые и серебряные изделия, деньги и драгоценности в два кожаных ведра, пираты зарыли их близ своего лагеря - под разлапистым зонтом древовидного папоротника. Затем, встав в круг и крепко взявшись за руки, они поклялись не вредить один другому и честно разделить зарытые богатства, когда появится возможность покинуть остров.
        Вечером, когда из-за гор выполз лунный диск, прочертивший кроны деревьев яркими полосами света, разбойники поужинали у костра, сыграли в кости, обсудили планы на следующий, шестой по счету, день своей робинзонады и, наконец, уснули, убаюкиваемые скорбными вздохами моря, шорохом трав и неумолкаемыми голосами птиц, долетавшими из непроглядной лесной темноты.



        Глава 15. Нападение

        Оставим на время пиратский лагерь и посмотрим, что же стало с тремя другими робинзонами, решившими искать спасения на противоположном берегу острова Коммодора.
        Едва капитан Барни, мисс Моррис и Гвинеец Пат ступили под густой полог тропического леса, как чистота и прозрачность воздуха, освежаемого океанским бризом, сменилась таинственным сумраком и тягостной, липкой духотой. Несмотря на буйное разнообразие красок, от здешней растительности веяло какой-то необъяснимой холодной дикостью. Буквально каждый шаг давался с трудом, приходилось преодолевать множество препятствий - переплетения ветвей и лиан, увешанных пучками орхидей, ямы, заболоченные низины и буреломы, огромные камни, покрытые мхами и белесо-зелеными космами лишайников, паукообразные корневища и ползучие стебли неведомых растений.
        Капитан, сосредоточенно орудуя абордажной саблей, продирался сквозь подлесок впереди своего крохотного отряда; негритенок, сверкая карими глазами и размахивая ножом, замыкал шествие.
        Через два часа пути Кэрол до того ослабла, что вынуждена была остановиться и присесть на упавший ствол дерева. Во рту у нее было сухо, сердце бешено колотилось.
        - Кратчайший путь не всегда самый легкий, - словно оправдываясь, проворчал Джон Барни.
        В воздухе слышалось непрестанное гудение полчищ комаров, москитов, пчел и жуков; где-то в зарослях, порхая, пронзительно кричали попугаи и, перепрыгивая с ветки на ветку, верещали обезьяны.
        Кэрол с грустью осмотрела свои исцарапанные до крови руки и ноги, потом перевела взгляд на исполненное упрямой решимости лицо капитана.
        - Хочется пить, - прошептала она.
        - Терпение, - сказал Барни, оглядываясь по сторонам. - Мы постараемся найти ручей или озеро. А если этого не удастся сделать, дождемся послеполуденного ливня - местность здесь пропитана влагой от ежедневных дождей и, я думаю, сегодняшний день не будет исключением.
        Заметив, что ответ капитана не вселил в его госпожу ни грана бодрости, Патрик осмелился предложить иной выход из положения.
        - Я слышал от старого охотника Мбонга, что в лесу, где полно лиан, накапливающих воду, жажда не грозит человеку. Мы можем порезать такую лиану на куски и цедить из этих кусков сок прямо в рот.
        Барни не замедлил на практике проверить то, что сказал юный африканец, и, убедившись в справедливости его слов, объявил:
        - Эта прохладная жидкость хотя и горьковата на вкус, однако вполне пригодна для питья. Что ж, проблему водообеспечения будем считать благополучно решенной.
        После получасового отдыха они снова двинулись в путь, осторожно ступая по пружинящему ковру из опавших полусгнивших листьев, веток и спутанной травы. Над головами их тянулся все тот же густой зеленый свод, образованный сплетающимися ветвями, сквозь которые то здесь, то там пробивались тонкие пряди солнечного света. На открытых местах буйствовали волны лиственных ползучих растений; цепляясь за деревья и кусты, они упорно взбирались наверх, к искривленным сучьям крон, отяжеленным длинными бородами мхов и сетями лиан-паразитов. Сухие клочки земли попадались крайне редко, в основном на прогалинах. Большую же часть пути наши герои вынуждены были месить грязь. Ступни их то и дело проваливались с хлюпающим звуком вниз, и каждый очередной шаг давался им с таким трудом, что к полудню мышцы их ног стало сводить от ноющей боли. Тем не менее, стиснув зубы, они упрямо шли вперед.
        Вперед ли? Тропический лес отличался совершенным отсутствием каких бы то ни было ориентиров, и выяснить, двигаются они по прямой, зигзагом или по кругу, не представлялось возможным.
        После полудня, на ходу смахивая облепивших их москитов и поглощая орехи и терпко-сладкие плоды какого-то неизвестного растения, путники вышли к ручью, вода в котором струилась хрустальной лентой среди бурых и темно-зеленых камней. На вкус она оказалась превосходной - прохладной и чуточку пьянящей.
        Спасаясь от одуряющего зноя, капитан и Гвинеец Пат легли на песчаное дно ручья и устремили свои взоры на квадрат безупречно голубого неба. Кэрол устроилась на одном из базальтовых валунов; огромные листья, свисавшие над ней, защищали ее от палящих солнечных лучей. Рядом, между камнями, росли нежные розовато-лиловые цветы, над которыми порхали белые, желтые, ярко-голубые и красные бабочки, жужжали пчелы и жуки.
        Закрыв глаза, она прислушалась к звукам окружавшего ее лесного царства. Сквозь гудение насекомых ухо ее смутно улавливало журчание ручья, нестройные крики, трели и свист певчих птиц и попугаев, таинственные шорохи в зарослях.
        Сколько времени длился их привал, они не могли сказать. Неожиданно по верхушкам деревьев пробежал ветер - предшественник тропического ливня, птицы переполошились и заметались в поисках укрытия, солнечный свет погас, и на застывший в оцепенении лес хлынули потоки воды. Вслед за ослепительными вспышками молний последовали оглушительные раскаты грома. Вода в ручье покрылась грязной пеной; потом, приняв ливневые струи, быстро вышла из берегов и затопила окрестную низину.
        Через полчаса ливень прекратился так же внезапно, как и начался. В листве снова замелькали птицы, выбрались из своих убежищ ящерицы, жабы, пауки, жуки и мухи; помутневшая и порыжевшая вода в ручье вновь очистилась и заискрилась хрусталиками солнечного света.
        Капитан, Кэрол и Гвинеец Пат пустились в дальнейший путь в сырой одежде. Постепенно характер местности стал меняться. Они достигли подножья горы и, после некоторых раздумий, начали подниматься по склону вверх. Подъем занял всю оставшуюся половину дня. Цепляясь за ветви кустарника и корни папоротников и выкапывая острием сабли ямки для ног в вязком грунте, они лишь перед самым закатом солнца добрались до вершины и вздохнули с облегчением: идти стало легче, лес здесь был гораздо реже.
        Но вот догорающий закат позолотил верхушки деревьев; Барни, высмотрев место для ночлега, объявил привал и занялся вместе с негритенком изготовлением навеса из пальмовых листьев. Когда густая тень накрыла джунгли, под навесом вспыхнул огонек костра. Все вокруг застыло в безмолвии. Путники уснули, не поужинав.
        Спали они недолго и проснулись за два часа до рассвета, разбуженные ночной прохладой и переполохом, устроенным лесными обитателями. Животные, охотившиеся по ночам, как раз собирались вернуться домой, а первые сумеречные и дневные охотники только-только начали просыпаться.
        С восходом солнца вся троица была уже на ногах.
        - Нынче днем нам нужно добраться до противоположной стороны острова, - сказал капитан. - Там, я надеюсь, мы сможем почувствовать себя в полной безопасности.
        Спустившись по склону вниз, они вскоре начали новый подъем, продолжавшийся около трех часов. Выбравшись на поросший сочной травой гребень, путники замерли, очарованные открывшимся перед ними видом. Под ними расстилался волнистый ковер девственного леса, испещренный небольшими прогалинами и прорезанный извилистой нитью реки, стекавшей с гор к океану. Сам океан, гладкий и блестящий, как зеркало, казался удивительно тихим и своей голубизной и спокойствием напоминал лесное озеро. На небе не было ни облачка; воздух был свеж и прозрачен.
        - Мы пойдем к той реке, - Барни протянул руку, указывая своим спутникам направление на вест-норд-вест, - и спустимся вместе с ней вниз, на берег лагуны.
        В тот же день, примерно в три часа пополудни, беглецы вышли на поляну, откуда до моря оставалось идти не больше полумили. Здесь, под сенью пальм, акажу[Акажу - разновидность красного дерева, то же, что кешью (тропическое дерево семейства сумаховых со съедобными плодоножками).] и палисандровых деревьев[Палисандровое дерево (палисандр) - некоторые южноамериканские виды деревьев рода жакаранда семейства бигнониевых.] , они с удивлением обнаружили полуразвалившуюся бамбуковую хижину, прислонившуюся к скале; прямо из скалы бил родник, питавший собой чистый серебристый ручей; последний змейкой убегал в сторону банановой рощи.
        Осмотр хижины показал, что когда-то она имела тростниковую крышу, но бури, видимо, частенько проносившиеся над островом, смели ее, оставив нетронутыми лишь стены.
        Решив, что эта заброшенная хижина являлась некогда убежищем либо для потерпевших кораблекрушение моряков, либо для случайно занесенных сюда искателей приключений, Барни предложил своим товарищам по несчастью отремонтировать ее, затем замаскировать с помощью лиан и папоротников и использовать в качестве пристанища, пока они не построят себе другое жилище - где-нибудь поближе к берегу.
        - Я бы хотел, чтобы из нашего убежища открывался вид на море, - пояснил капитан.
        - О, да, - кивнул Патрик, - там было бы гораздо красивее!
        Барни и мисс Моррис переглянулись.
        - Дело не в этом, Пат, - лицо Кэрол озарила усталая улыбка. - Вид на море нам нужен для того, чтобы не пропустить какой-нибудь корабль, который по воле случая может приблизиться к здешним берегам.
        - Об этом вы можете не переживать, мисс, - заверил госпожу Гвинеец Пат. - Я целыми днями буду дежурить на берегу и, чуть что, сразу же дам вам знать.
        - О вахтах поговорим позже, - сказал капитан, похлопав мальчика по спине. - Не за горами вечер, а нам еще предстоит кое-какая работенка.
        - Да, сэр.
        - Прежде всего, нужно достать жерди и побольше тростника и пальмовых листьев. Постелив крышу, наведем порядок внутри хижины и поставим дверь. Потом, если успеем, займемся маскировкой.
        - Да, сэр.
        - Я буду помогать вам, - заявила мисс Моррис.
        Остаток дня все трое провели за работой. Но, как не спешили они, до наступления сумерек сделать удалось не так уж много. Крышу, правда, успели постелить. Что касается двери, то вместо нее вход в хижину прикрыли сломанными сучьями и стеблями папоротника. Поужинав у маленького костра жареными крабами, бананами, орехами и плодами папайи, они загасили огонь и устроились на ночлег на импровизированных ложах из хвороста и пальмовых листьев.
        В течение следующих четырех суток беглецы обживали свой новый дом, изготавливали из дерева, камня и рыбных костей простейшие орудия труда, латали рваную одежду, изучали окрестности и поочередно несли дежурство на вершине скалы, возвышавшейся на берегу лагуны. Отсюда можно было следить не только за морем, но и за тем, что происходит на открытых участках суши в радиусе нескольких миль.
        Седьмой день их пребывания на острове Коммодора выдался таким же погожим, как и предыдущие. Утром Барни и Гвинеец Пат, прихватив с собой острогу и сеть, сплетенную из тростника, отправились к реке на рыбную ловлю. Пока они отсутствовали, Кэрол углубилась в банановую рощу и нарвала десяток самых крупных - длиной в шесть-семь дюймов - плодов; все они имели мягкую кожуру цвета яичного белка и были поданы во время завтрака на десерт - следом за жареными крабами, рыбой, креветками и устрицами. Ели они, сидя на земле в тени деревьев. Разумеется, вилок у них не было, но и Барни, и Кэрол, и негритенок Пат прекрасно обходились пальцами рук. Куски от широких банановых листьев заменяли им тарелки.
        В полдень Патрик ушел в дозор на берег лагуны, в то время как капитан, показав Кэрол, как можно сплести из тростника циновку, а из волокон масличной пальмы - гамак, собрался идти добывать мед. По его словам, в двухстах ярдах от хижины, за рекой, он обнаружил дупло с пчелами.
        - Коль мне удастся их выкурить, - сказал он, - мы сможем разнообразить наш стол.
        - Это не опасно, Джек?
        Она назвала его по имени, словно близкого человека, непроизвольно, и сама удивилась, как это могло случиться.
        Барни не сводил с нее глаз.
        - Простите, капитан, - Кэрол потупилась, и стыдливый румянец залил ее щеки. - За эти дни я так привыкла к вам, словно… к родному брату…
        Понимаете?
        Помявшись, он ответил:
        - Э, мисс Моррис, я ведь тоже не каменный и привязался к вам… Да, это правда. Если позволите, я тоже буду звать вас просто по имени - Кэрол.
        Губы девушки вздрогнули, и в уголках их мелькнула едва уловимая улыбка.
        - Я не против, Джек.
        Барни подошел к ней и взял за руку. Глаза их, ясное дело, встретились.
        - Кэрол, я сделаю все возможное, чтобы спасти вас и увезти с этого острова. Клянусь!
        - Если бы я знала, что, кроме нас, на острове больше никто не живет, мне было бы легче переносить все лишения. Но я постоянно думаю о тех страшных людях, что остались на противоположном берегу, и эти мысли не дают мне покоя. Вдруг они придут сюда и найдут наше жилище?
        - Не бойтесь. Пат сказал, что пираты решили строить лодку, следовательно, им некогда шататься по острову. Спустив лодку на воду, они наверняка уйдут отсюда.
        Кэрол тяжело вздохнула.
        - Дай бог… Все же постарайтесь не задерживаться, Джек. Когда вы рядом, я чувствую себя гораздо спокойнее.
        - Я вернусь через полтора часа. А вы не расслабляйтесь и держите ухо востро. Советую прислушиваться к щебету птиц - они всегда предупредят об опасности.
        После ухода капитана девушка занялась новым и необычным для нее делом - плетением циновки. Устроившись в тени скалы, возле родника, она работала минут сорок, пока удушающая духота и зной окончательно не сморили ее. Тогда, с трудом поднявшись на ноги, она вошла в ручей, прошла по скользкому каменистому дну шагов тридцать, осмотрелась по сторонам и, скинув с себя пропахшие потом лохмотья, бывшие некогда рубахой, начала обмываться. Освежившись, Кэрол прислушалась к крикам пестрых попугаев, которые, перепархивая с дерева на дерево, пронеслись над ее головой, потом взяла рубаху и решила прополоскать ее в прозрачных струях ручья.
        Однако едва она склонилась над водным потоком, как из-за высоких стеблей папоротника кто-то бросился на нее сзади, свалил с ног и закрыл рот липкой грязной пятерней.
        Ужас сковал ее, когда, перевернутая на спину, она увидела над собой небритую физиономию Жака Фурбэна.
        - Так ты не утонула, бесстыдница, - прохрипел он, пожирая девушку горящими от вожделения глазами. - Невероятно! Если бы кто-то сказал мне о том, что ты жива, я бы этому не поверил. Но не могу же я, сжимая тебя в своих объятиях, не верить самому себе?
        Кряхтя и вздрагивая всем телом от возбуждения, Фурбэн свободной рукой начал срывать с нее последнюю одежду. Кэрол, широко раскрыв глаза, пыталась оттолкнуть разбойника, но все ее усилия оказались бы напрасными, не случись чуда.
        За спиной Фурбэна мелькнула чья-то тень, блеснул на солнце клинок, и, охнув, пират забился в предсмертной агонии. Джон Барни оттащил тело поверженного разбойника в сторону, затем вынул у него из-за пояса кинжал и, обернувшись к Кэрол, негромко скомандовал:
        - Быстро одевайтесь! Надо бежать отсюда!
        Дрожащими руками она кое-как натянула на себя мокрые лохмотья и попыталась встать, но ноги не слушались ее, и она снова упала в ручей.
        Не долго думая, Барии схватил Кэрол за руку, рывком поднял ее и, поддерживая за талию, увлек следом за собой в заросли.
        Как же могло случиться, что боцман с «Причуды» очутился на этой стороне острова, и почему капитан Барни вернулся к хижине раньше планируемого срока?
        Дело в том, что пираты, зарыв ценности на берегу бухты Трех Веселых Покойников, решили обойти весь остров, чтобы выяснить, какие звери и птицы встречаются на нем, достаточно ли здесь деревьев, пригодных для строительства лодки, и нет ли на западной стороне более удобных подходов к берегу. Жак Фурбэн шел в авангарде пиратской шайки. Спускаясь по лесистому склону горы к морю, он, блуждая в зарослях, оторвался от своих компаньонов шагов на триста - четыреста и первым наткнулся на хижину, которая стала убежищем для Барни и его спутников.
        Что касается Джона Барни, то его поспешное возвращение на поляну объяснялось двумя обстоятельствами: во-первых, он обнаружил, что заинтересовавшее его дерево с дуплом свалилось на землю, удушенное растениями-паразитами; во-вторых, почувствовав приближение грозы, он не захотел мокнуть под дождем, когда имелась возможность укрыться под крышей.
        Достигнув края поляны, капитан вдруг услышал грубый мужской голос. «Что за черт?
 - с тревогой подумал он, отодвигая стебель огромного папоротника. То, что он увидел на берегу ручья, привело его в неописуемую ярость. Дальнейшие его действия читателю известны.
        Пока Барни и мисс Моррис, спотыкаясь о коряги, убегали в сторону лагуны, на поляну вышли Дик Тейлор, Сэм Убей-Дьявола и Ван Хален. Держа наготове сабли и ножи, они крадучись приблизились к хижине, осторожно заглянули внутрь и, убедившись, что в ней никого нет, занялись осмотром окрестностей.
        - Будьте осторожны, - предостерег своих сообщников Тейлор. - Судя по количеству лежаков, здесь проживает не менее трех человек.
        - Смотрите! - вдруг воскликнул Ван Хален, указывая острием сабли на тело боцмана. - Они пришили Фурбэна!
        Главарь и оружейник подошли к залитому кровью трупу.
        - Да-а, - протянул Сэм, - беднягу зарубили ударом в затылок. Как же он позволил неприятелю зайти с кормы?
        - Это его проблемы, - проворчал Тейлор; про себя же подумал: «Теперь у клада осталось лишь три хозяина…».
        - Здесь видны свежие следы двух человек, - сказал Ван Хален. - Они ведут туда, к берегу моря.
        - Убийцы бежали отсюда прочь, - задумчиво пробормотал оружейник. - Значит, они напуганы.
        - Коль они боятся нас, этим обстоятельством нужно немедленно воспользоваться, - заявил вожак. - За мной, друзья! Отомстим этим мерзавцам за кровь Фурбэна!
        Ориентируясь по сломанным и срезанным веткам, пираты тут же устремились в погоню.
        В это время Барни и мисс Моррис выбежали из леса на открытый участок пляжа и, с трудом отдышавшись, осмотрелись по сторонам.
        - Эге-гей! - долетел до них голос Гвинейца Пата, дежурившего на вершине скалы. - Я здесь! Что случилось?
        Сложив ладони рупором, капитан крикнул:
        - Немедленно спускайся вниз!
        - Что-о? Не слышу!
        - Тревога! Идут пираты! - заорал Барни.
        - У меня все нормально, сэр! А как у вас?
        - Ты что, оглох?
        - А?!
        Кэрол толкнула капитана в бок.
        - Джек, он не слышит нас из-за шума прибоя. Придется бежать за ним.
        - Проще показать ему знаками, что нужно спуститься вниз.
        Так и сделали. Со стороны их отчаянная жестикуляция наверняка выглядела комично, но негритенок не придал ей ни малейшего значения. Все внимание его было сосредоточено на проливе, соединявшем лагуну с океаном
        - Придется надрать ему уши! - в сердцах воскликнул Барни, устремляясь к подножью скалы.
        Кэрол последовала за ним.
        Когда они, карабкаясь по склону вверх, были уже на полпути к вершине, из лесу выскочили пираты.
        - Вон они! - рявкнул Тейлор, ткнув пальцем в сторону скалы. - Вперед, ребята! Загоним этих зайцев наверх, а оттуда им одна дорога - на небеса!
        - Сдается мне, что на вершине суетится тот самый черномазый прохвост, который сбежал от нас неделю назад, - объявил Сэм-Убей Дьявола.
        - А кто те двое? - спросил Ван Хален, поглядывая краем глаза на приближающуюся с юга мощную гряду кучево-дождевых облаков.
        - Выясним, - тряхнул головой вожак.
        Взобравшись на вершину скалы, Джон Барни и Кэрол хотели было отчитать Патрика за невнимательность, стоившую всем им потерей драгоценного времени и в перспективе угрожавшую обернуться неравной схваткой с разбойниками. Однако вместо упреков и нареканий из уст их вырвались возгласы изумления и восторга.
        Отсюда, с вершины, было ясно видно, как, огибая северный мыс, в лагуну входит бриг под английским флагом.
        - Боже! Мы спасены! - радостно воскликнула Кэрол.
        Капитан не разделял ее оптимизма.
        - Сначала надо отбиться от тех негодяев, что идут в нашу сторону.
        Остановившись у подножья скалы, пираты с минуту совещались, потом, окликнув Джона Барни и его друзей, предложили им сдаться до начала ливня, гарантируя всем сохранить жизнь.
        - Еще вчера я бы мог поторговаться с вами, мистер Тейлор, - ответил капитан Барни. - И, возможно, на известных условиях принял бы ваше предложение. Однако сегодня обстоятельства изменились - и изменились не в вашу пользу. Поэтому я могу дать вам и вашим товарищам один ответ: проваливайте к дьяволу!
        Лицо Дика Тейлора, никогда не отличавшееся приветливостью, передернулось и стало совсем уж мрачным.
        - Я преклоняюсь перед вашим героическим хладнокровием и мужеством, капитан, - процедил он сквозь зубы. - И обещаю, что вы умрете первым! Что касается вас, мисс Моррис, то, поверьте, ваша смерть нам не нужна. Догадываетесь, почему?
        - Догадываюсь.
        - Да, я все еще надеюсь получить за вашу голову солидный выкуп.
        - А какую участь вы уготовили для моего слуги? - затягивая время, поинтересовалась Кэрол.
        - Для Гвинейца? О, пусть он остается тем, кем был всегда.
        - Хочу вас разочаровать, капитан Тейлор, - девушка вынула из-за пояса Джона Барни кинжал и показала его пирату. - Вы никогда не получите за меня выкуп, потому что вам никогда больше не захватить меня живой!
        - Первый раз вижу человека, который не желает себе долгих лет жизни, - скептически усмехнулся пират.
        - Я хочу жить, но не по вашей милости.
        - Что ж, - Тейлор переглянулся со своими дружками, - вольному воля.
        Взмахнув клинком, он первым бросился по каменистому склону наверх; Сэм- Убей Дьявола и Ван Хален старались от него не отстать.
        - Осторожно, ребята! - крикнул Барни, сталкивая вниз увесистый камень.
        Пираты с проклятиями шарахнулись в разные стороны, ища спасения за базальтовыми карнизами и в небольших расщелинах.
        - Во второй раз я не стану предупреждать вас, - пообещал штурмующим капитан.
        Выглянув из своего укрытия, Тейлор на глазок прикинул расстояние, отделявшее его от вершины, и, убедившись, что без огнестрельного оружия любая атака в лоб обречена на провал, велел своим людям ретироваться.
        - Ничего, - сказал он, задрав голову, - там, где нельзя одолеть неприятеля штурмом, его берут измором. Посмотрим, сколь долго вы сумеете выдержать этот зной, отсутствие пищи и воды.
        - Воду нам дадут небеса, - заявил Джон Барни, намекая на приближающийся послеполуденный ливень. - А пищей, я надеюсь, с нами поделятся честные английские моряки, которые наверняка заметили нас с борта брига, только что бросившегося якорь посреди лагуны.
        Пираты не поверили своим ушам.
        - Что?! Какого еще брига? Вы не бредите, капитан?
        - Нет. Просто скала мешает вам видеть всю лагуну, а у нас здесь великолепный обзор.
        Тейлор и его люди кубарем скатились к подножью скалы и, обогнув ее, смогли воочию убедиться в правдивости услышанной информации.
        Двухмачтовый бриг покачивался на усмиренной широкой лагуной океанской зыби; кормой он был повернут на юг, откуда надвигался темный облачный вал.
        - Переждем ливень в зарослях, - повернулся Тейлор к своим сообщникам, - а там будет видно, что предпринять.



        Глава 16. На волосок от смерти

        Дождь прекратился так же внезапно, как и начался. Хмурые свинцовые тучи выстрелили в океан последнюю вспышку молнии и быстро ушли на север, в сторону африканского континента. Яркая синева вновь разлилась по небесному куполу. Джон Барни и Патрик, сняв с себя рубахи, начали энергично размахивать ими над головами, стараясь привлечь внимание тех, кто находился на бриге. Через какое-то время от борта судна отвалила шестивесельная шлюпка. Люди, сидевшие в ней, направились к устью реки, впадавшей в лагуну в двух кабельтовых от скалы.
        - Неужели они нас не видят? - в отчаянии воскликнула Кэрол.
        - Конечно, видят, - сказал капитан. - Но им выгоднее и безопаснее пристать у источника с пресной воды, чем здесь.
        - Так что же нам делать? Сидеть на скале и ждать? А вдруг пираты нападут на этих людей?
        - Отсюда до кромки леса около двухсот шагов. Если мы спустимся вниз и попытаемся добежать до устья реки, пираты могут догнать нас.
        - Зачем им это делать, Джек? - удивилась Кэрол. - Ведь люди в шлюпке не слепые. Они могут вызвать подмогу, схватить их и сурово наказать.
        - Ну, хорошо. - Барни задумчиво потер щетину на подбородке. - Хорошо… Будем спускаться вниз. Пат, ты пойдешь первым.
        - Есть, сэр.
        - Вы, Кэрол, пойдете за ним. Что касается меня, то я буду прикрывать вас с тыла.
        Спустившись со скалы, капитан, мисс Моррис и Гвинеец Пат остановились, настороженно всматриваясь в темно-зеленую стену леса; пиратов не было видно. Тогда они отошли от подножья скалы на двадцать ярдов и снова застыли в тревожном ожидании, готовые в любой момент повернуть обратно. Но вокруг по-прежнему все было спокойно.
        Шлюпка находилась уже на полпути между судном и полосой прибоя.
        Джон Барни и его спутники продвинулись вдоль берега еще на двадцать-тридцать ярдов.
        - На шлюпке кто-то встал и машет нам шляпой, - сказала Кэрол, оборачиваясь к капитану.
        Не отрывая глаз от лесной чащи, Барни спросил:
        - Они не сменили курс?
        - Нет… по-моему, нет.
        Чтобы самому убедиться в этом, капитан повернул голову в сторону лагуны.
        В тот же миг из зарослей выскочили Тейлор и его дружки. Размахивая саблями, они мчались во весь дух к скале, собираясь отрезать беглецам путь к отступлению. Расстояние между ними и берегом быстро сокращалось.
        - Вперед! - заорал Барни. - У нас остается лишь один путь - к реке!
        Заметив, что беглецы не отважились возвращаться на прежнюю позицию, разбойники на ходу изменили направление движения и теперь мчались параллельно береговой линии.
        - Быстрее! Быстрее, мисс! - захныкал Гвинеец Пат, не желая чересчур далеко отрываться от своей госпожи.
        - Я не могу быстрее! - простонала она, смахивая с бровей соленые капли пота. - Мои ноги вязнут в песке!
        - Бегите по кромке прибоя! - воскликнул капитан.
        Девушка и негритенок одновременно свернули к морю и дальше бежали, взметая ввысь серебристые веера брызг. Когда они, запыхавшись, достигли устья реки, расстояние между ними и пиратами составляло не более шестидесяти ярдов. Шлюпка покачивалась на волнах в ста восьмидесяти ярдах от берега.
        - Бросайтесь в воду и плывите к шлюпке! - скомандовал Барни, толкая Кэрол и Патрика в спины. - Я постараюсь задержать их!
        Раздумывать было некогда, и они подчинились его приказу мгновенно. Столь же мгновенной оказалась реакция Дика Тейлора.
        - Сэм! - выдохнул он. - Займись Недорезанным и дорежь его! А мы с Ван Халеном попробуем захватить губернаторскую дочку!
        Круто свернув, Тейлор и плотник продемонстрировали замечательную для своего возраста скорость и с разбегу погрузились в прозрачно-синие воды лагуны, тогда как оружейник бросился на капитана Барни. Последний встретил его с холодной решимостью во взоре. Завязалась яростная борьба, исход которой было трудно предугадать в виду примерного равенства сил противников.
        - Отдайте нам девчонку, - пыхтя, как кузнечные меха, потребовал от капитана пират. - Слышите? Мы заберем только ее, а вас не тронем!
        - Проваливайте туда, откуда пришли, - вызывающе ответил Барни, - и вас тоже никто не тронет.
        - Да вы упрямы, как осел! Придется вышибить из вас остатки мозгов!
        - С удовольствием сделал бы то же самое, но, кажется, в вашей тупой башке ничего нет, кроме ветра, - парировал капитан.
        Отскочив в сторону, Сэм-Убей Дьявола выхватил из-за голенища сапога нож и прохрипел:
        - Я не прощаю оскорблений, приятель.
        С этими словами он взмахнул рукой, собираясь метнуть нож в Джона Барни, однако тот не растерялся и успел, нагнувшись, швырнуть ему в лицо горсть песка.
        От неожиданности пират взвыл и выронил оружие. Ударив его клинком по плечу, капитан повернулся к морю, заметил, что преследователи уже настигают мисс Моррис и, отбросив саблю, бросился в волны прибоя.
        Расстояние между шлюпкой и Кэрол сократилось до семидесяти ярдов. В то же время между Тейлором и Кэрол оставалось не более десяти футов. Ван Хален, зажав в зубах саблю, плыл следом за вожаком.
        - Мисс Моррис! - закричал Тейлор, в бешенстве ударяя руками по воде. - Мисс Моррис! Немедленно поворачивайте к берегу! Или я утоплю вас, как котенка.
        Она не отвечала, продолжая из последних сил плыть к шлюпке. Патрик держался слева от нее.
        - Мисс Моррис! Я не шучу! Если вы сейчас же не повернете обратно, я прибегну к крайней мере!
        Видя, что беглянка пропускает его угрозы мимо ушей, Тейлор вконец рассвирепел. Сделав еще несколько мощных взмахов руками, он почти настиг ее, но в этот момент негритенок вдруг нырнул и под водой резко дернул пиратского капитана за ногу.
        Этот неожиданно смелый поступок Патрика позволил его госпоже снова оторваться от преследователей на десять-двенадцать футов. Однако что значили для такого опытного пловца, как Дик Тейлор, эти десять-двенадцать футов? Несмотря на то, что по милости Пата он хлебнул изрядную порцию соленой воды, Тейлор отнюдь не выбыл из игры, а с удвоенной энергией продолжил преследование. Желание во что бы то ни стало овладеть ускользающей добычей переросло у него в настоящую манию; он перестал трезво оценивать обстановку, не замечая, что неизвестная шлюпка все ближе подходит к ним и, кажется, уже не понимал, что, даже настигнув свою жертву, он при всем желании уже не успеет вернуться вместе с ней на берег.
        Теперь Кэрол мог спасти лишь случай, и он представился в образе восьмифутовой тупорылой акулы, искавшей в теплых водах лагуны какую-нибудь поживу. Хищница имела серую, с темной линией, спину, белое брюхо, большие брюшные, задний и спинной плавники в форме секиры, массивную закругленную голову с трепещущими жаберными щелями и неравнолопастный хвост. Она относилась к семейству серых акул и к роду настоящих акул - самому опасному из семейства. Приоткрытая серповидная пасть ее была усеяна несколькими рядами острых, как бритва, слегка вогнутых внутрь зубов.
        Поскольку акула давно не ела, настроение у нее было прескверное. Ее маленькие белесые глазки со злостью и все возраставшим возбуждением следили за четырьмя пловцами - девушкой, мальчиком и двумя мужчинами, - отмечая каждое движение их утомленных неуклюжих тел. Наконец, угрожающе вибрируя корпусом, она начала ходить кругами недалеко от Ван Халена, постепенно приближаясь к добыче, и вдруг, подобравшись к нему почти вплотную, без всякого предупреждения цапнула его зубами за стопу.
        Ван Хален едва не выпрыгнул из воды от пронзившей его боли. Почуяв запах крови, акула стремительно набросилась на свою беззащитную жертву и начала в диком исступлении рвать ее на части.
        Через минуту от пиратского плотника остались лишь растерзанные куски кровоточащего мяса.
        Трагедия, случившаяся с Ван Халеном, заставила Тейлора вспомнить пророчество кока Лепажа, произнесенное им после гибели Джонатана Мерша, капитана «Провиденса». И, обладая всеми нормальными инстинктами, охваченный суеверным ужасом, он больше не помышлял о преследовании губернаторской дочки. В любую минуту он сам мог превратиться в преследуемого, и мысль об этом панически гнала его к той же шлюпке, к которой плыли Кэрол и Гвинеец Пат.
        Кровавое пиршество, устроенное серой акулой, привлекло в лагуну несколько ее сородичей. Их острые треугольные плавники то тут, то там замелькали на искрящейся поверхности воды. Однако, к счастью, ни Кэрол, ни Тейлор, ни Гвинеец Пат не заинтересовали этих прожорливых мародеров морских глубин, которых манил к себе лишь дразнящий запах крови. Одна из хищниц прошла в непосредственной близости от Кэрол, едва не задев ее хвостом; другая серой тенью скользнула под животом пирата. Но нападений с их стороны так и не последовало.
        Наконец, трое пловцов и шлюпка встретились. Джон Барни, успевший отплыть от берега на несколько десятков ярдов, с удовлетворением увидел, как моряки из шлюпки втащили на борт сначала Кэрол и Пата, а затем капитана разбойников. Дальнейшее пребывание Барни в воде сделалось не только опасным, но и совершенно бессмысленным. Быстро повернув назад, он устремился к белой полоске пляжа - туда, где еще недавно его жизни угрожал Сэм-Убей Дьявола, успевший скрыться в мангровых зарослях.
        Шлюпка продолжала двигаться к месту впадения реки в лагуну. Когда Барни, шатаясь от усталости, выбрался из воды и тяжело опустился на раскаленный песок, она была уже настолько близко, что не составляло особого труда рассмотреть сидевших в ней людей.

«Что за наваждение?!»
        Барни остолбенел, отказываясь поверить своим глазам. Он знал почти всех моряков, прибывших с борта брига, в лицо - это были пираты из команды Билли Брэдли!
        - Как дела, мистер Барни? - весело окликнул его Пит Хилтон, восседавший на корме у руля. - Вы не промокли?
        Капитан хотел было послать пиратского штурмана к черту, однако комок, застрявший у него в горле, не позволил бранным словам осквернить его уста; в бессилии уронив голову на руки, он вцепился почерневшими от загара пальцами в мокрую свою шевелюру и так сидел, пока форштевень пиратской шлюпки не врезался в берег…
        Бриг «Черный мститель», на борт которого были доставлены обнаруженные на острове робинзоны, представлял собой двухмачтовое судно с прямым вооружением на обеих мачтах и косым гафельным парусом на грот-мачте. Суда подобного класса использовали в каботажных перевозках еще в начале XVII века, когда кормовая мачта в дополнение к треугольному латинскому парусу стала оснащаться прямыми парусами; во второй половине XVII века капитаны бригов начали применять гораздо более удобный способ постановки и уборки косого паруса с помощью гафеля и гика. На рубеже XVП-XVШ веков бриги появились в военных флотах европейских государств и благодаря своей быстроходности и маневренности нередко использовались для разведывательной службы, а также для крейсерства и конвоирования «купцов».
        Бриг «Черный мститель» был создан кораблестроителями на основе малой бригантины и шнявы. Он имел водоизмещение 160 тонн, в длину достигал тридцати двух ярдов, в ширину - двенадцати, а высота его борта составляла около пяти ярдов. На судне были установлены четырнадцать пушек и шесть фальконетов.
        Едва Дик Тейлор поднялся на борт, как квартирмейстер Чарлз Эванс велел заковать его в цепи и бросить в трюм.
        - Его судьбу решит трибунал, - хмуро объявил он, и одобрительный гул, прокатившийся по палубе, свидетельствовал, что члены команды целиком и полностью поддерживают это решение.
        Мисс Моррис, Джон Барни и Гвинеец Пат прошли в большую каюту, где собрались капитан и офицеры пиратского брига. Билли Брэдли сидел в кресле красного дерева; он слегка похудел и осунулся, но в целом выглядел достаточно бодро для человека, получившего серьезную ножевую рану. На нем были черные башмаки на невысоком каблуке, серые чулки, узкие панталоны темно-синего цвета, застегнутые внизу на пуговицы, такого же цвета бархатный камзол и лиловая рубашка с кружевными оборками. По правую руку от капитана, попыхивая трубкой из слоновой кости, разместился Чарлз Эванс. Он был одет в мундир английского морского офицера и обут в высокие ботфорты из мягкой кожи. Пит Хилтон сидел на бочонке из-под рома слева от вожака и, поигрывая золотой цепочкой, бросал любопытные взгляды то на Кэрол, то на капитана Барни, то на посмеивавшегося за их спинами негритенка. Кроме названных разбойников в каюте нашлось место еще для пятерых ветеранов шайки - корабельного лекаря, боцмана, боцманмата, бомбардира и оружейника. Некоторые из них устроились на лавке, стоявшей возле стены, другие уселись прямо на пол, сбросив обувь и
скрестив ноги «по-турецки».
        - Прежде чем судить нашего бывшего компаньона, - сказал капитан Брэдли, обращаясь к Барни, - мы бы хотели расспросить вас о том, что вы видели и слышали, находясь на борту «Причуды» и здесь, на этом острове. Как Дик Тейлор объяснил вам причину поспешного ухода из гавани Форт-Джорджа? Куда он направлялся? Что случилось с его судном? Каким образом вам удалось вырваться из его рук?
        Джон Барни добросовестно рассказал обо всем, что произошло с ними с момента бегства из бухты Форт-Джорджа и до появления возле острова Коммодора нового судна Брэдли, утаив лишь некоторые подробности, касавшиеся его взаимоотношений с мисс Моррис.
        Кэрол подтвердила сказанное Джоном Барни, но от себя к этому добавила, что капитан Тейлор пытался ее утопить.
        - Видно, Дик настолько здесь одичал, что совсем потерял голову, - презрительно хмыкнул штурман.
        - Скажите, мисс Моррис, - обратился к девушке Пол Янг, - а о своих ближайших планах капитан «Причуды» ничего не сообщал? Я не могу поверить, что вы не обращались к нему с аналогичным вопросом.
        - Я спрашивала его о том, что он намерен предпринять в отношении меня и капитана Барни, однако его ответ был чересчур туманен.
        - Что же он сказал?
        - Что не оставил надежды получить за меня солидный выкуп.
        - От кого?
        - Вероятно, от моего отца…
        - Стало быть, он собирался вернуться в Форт-Джордж? - удивился лекарь.
        - Не знаю.
        - Не думаю, чтобы Дик раскрыл мисс Моррис свои карты, - промолвил Брэдли. - Старый лис привык осторожничать, и не сделал бы этого, даже имея на руках все козыри.
        Когда допрос, больше напоминавший дружескую беседу старых знакомых, закончился, капитан форбанов попросил квартирмейстера выдать спасенным робинзонам новые платья и определить, где будут ночевать дочь губернатора и Джон Барни.
        - Если Пол согласится перейти ночевать сюда, в кают-компанию, мы предоставили бы мисс Моррис его каюту, - сказал Эванс.
        - Не имею ничего против, - пожал плечами Пол Янг.
        - Ну, а капитана Барни я готов приютить в своей конуре, - продолжал квартирмейстер. - Там, правда, тесновато…
        - Нет, - заявил Билли Брэдли, - капитан Барни будет ночевать в моей каюте. Он сведущ в вопросах навигации, и я на досуге смогу побеседовать с ним об особенностях плавания в этих широтах.
        Минут через десять, когда юнга принес в каюту горячий пунш и закуску, Кэрол отважилась задать Брэдли мучивший ее вопрос.
        - Капитан, что сталось с моим отцом? Он… жив?
        - Я ждал, когда же вы зададите этот вопрос, - с грустью вздохнул Билли Брэдли и, выждав паузу, спросил: - Вы хотите знать правду?
        Кэрол напряглась и чуть слышно прошептала:
        - Да.
        - Успокойтесь, его превосходительство не только жив, но и свободен.
        До слуха присутствующих в каюте донесся легкий стон - стон облегчения. Прикрыв повлажневшие глаза, Кэрол мысленно вознесла молитву Всевышнему.
        - Почему вы не спросите, как это могло произойти? - Брэдли внимательно изучал ее лицо. - Или вас подобные мелочи не интересуют?
        - Что вы! Конечно, если вы располагаете временем и… в общем, это действительно неожиданно для меня, сэр. Мне трудно в это поверить, но… Вы не лжете?
        - Сударыня, послушайте, что я вам расскажу, - ответил пират, - и тогда сами решите, солгал я или нет. Так вот, когда мой милый компаньон Дик Тейлор продырявил меня и смотался в неизвестном направлении, мои друзья оказались перед выбором: остаться в Форт-Джордже и ждать прибытия корабля с казной или, снарядив шхуну капитана Эштона, отправиться на поиски «Причуды». Мнения разделились. Одни хотели дождаться «Феникса», другие жаждали найти предателей и отомстить им. Голосование ни к чему не привело, ибо оба варианта набрали равное число голосов. Тогда штурман предложил бросить монету: если выпадет корона, то все остаются в форте и ждут прихода кораблей с казной, если герб - все садятся на шхуну капитана Эштона и идут на поиски изменников. Выпал герб, но сразу выйти в море нам не удалось. Дело в том, что после бегства «Причуды» капитан Эштон и его команда разуверились в осуществимости наших замыслов и предпочли под покровом ночи сняться с якоря и тихонько исчезнуть. Что нам оставалось делать? Лишь одно - сидеть в форте и ждать. Через день на остров зашел невольничий бриг «Белый лебедь» Королевской
Африканской компании. Его шкипер любезно поделился с нами той информацией, которой располагал, а заодно уступил нам свое судно. Что же мы узнали? По словам шкипера, он побывал в районе островов Святого Духа и встретил там королевский фрегат «Скарборо». Капитан последнего, узнав, что «Белый лебедь» направляется на остров Генриетты, просил передать губернатору Моррису, что ожидаемый им корабль из Лондона после кренгования отправится либо в Пойнт-Гэлли, либо в Кост-Касл, и, таким образом, его визит в Форт-Джордж переносится на неопределенное время. Это известие заставило нас поторопиться с отбытием из Форт-Джорджа. Все его обитатели, включая вашего отца, мисс Моррис, были освобождены, ибо мы решили, что взять с них сверх того, что мы уже успели взять, нам все равно не удастся. Ветер благоприятствовал нашему замыслу, а бриг оказался на редкость быстроходным судном - так что мы сравнительно быстро покрыли расстояние, отделяющее остров Генриетты от островов Святого Духа. Почему мы направились именно сюда? Нам было известно, что Дик Тейлор хотел перехватить «Феникс» в здешних местах и, следовательно, мог
прежде всего явиться к островам Святого Духа. Сведения, полученные нами от шкипера «Белого лебедя», тоже склоняли нас к мысли посетить эти острова. Как видите, чутье не обмануло морских псов. Обойдя остров Коммодора, мы натолкнулись на вас.
        - Что же вы намерены сделать с нами теперь? - спросила Кэрол, исподлобья взглянув на рассказчика.
        - То же, что и намеревались - обменять на сокровища «Феникса», - невозмутимо ответил капитан.
        - Где же вы найдете этот корабль? - удивилась девушка. - Здесь, на островах Святого Духа? Но если это так, неужели вы думаете, что капитаны «Феникса» и
«Скарборо» захотят выкупить меня из плена? Ведь я для них - никто.
        - Не будьте наивны, сударыня. Мы не настолько глупы, чтобы с нашими силами лезть под пушки двух хорошо вооруженных кораблей Его Величества.
        - В таком случае, мне совершенно не понятно, каким образом вы собираетесь получить за меня выкуп.
        - О, это уже наша забота, мисс Моррис, - заулыбался Хилтон.
        Кэрол вздохнула и, помолчав, спросила напрямик:
        - Какая участь уготована мне, если ваш замысел провалится?
        - К чему загадывать? - философски изрек Брэдли. - Время и ход событий покажут…
        На следующий день на грот-мачте брига взвился черный флаг с изображением черепа, завыла труба и дробно забил барабан. Члены шайки собрались на юте, чтобы решить судьбу «подлого и мерзкого изменника» - Дика Тейлора. В соответствии с обычаем были избраны шестеро присяжных; еще шестерых назвал сам обвиняемый. Председателем суда назначили квартирмейстера Чарли Эванса, главным обвинителем - Питера Хилтона, а защитником - Пола Янга.
        - Прошу освободить меня от этой собачей обязанности, - проворчал мистер Янг.
        Поскольку среди членов команды желающих защищать Тейлора не оказалось, обвиняемый заявил, что будет защищать себя сам. Возражений не последовало.
        Члены суда разместились за двумя столами, выставленными у грот-мачты и накрытыми алыми атласными скатертями. Дик Тейлор, закованный в цепи, с надменной видом стал перед ними. Серые холодные глаза его выглядели бесстрастными, а щеки если и побледнели, то незаметно - густой бронзовый загар скрыл это от окружающих.
        Председательствующий объявил заседание суда открытым, после чего Пит Хилтон выступил с краткой обвинительной речью. От имени команды он обвинил капитана Тейлора в жестоком обращении с ранеными моряками, пострадавшими во время пожара на
«Королевском охотнике», в похищении заложницы - дочери губернатора Форт-Джорджа, - в присвоении части общего имущества и, наконец, в дезертирстве, повлекшем за собой раскол объединенных сил трех экипажей и срыв готовившейся акции.
        - За подобные деяния, - сказал штурман в заключении, - нашим законом предусмотрено лишь одно наказание - смерть.
        - Смерть!!! - взревели десятки глоток.
        - Тихо, джентльмены, - поднял руку председательствующий. - Не нарушайте порядок ведения заседания, или я вынужден буду удалить крикунов из зала засе… пардон… с палубы.
        Заслушали показания боцмана Педро Нуньеса, капитана Джона Барни, мисс Кэрол Моррис и Патрика. Свидетели один за другим клялись на Библии, что будут говорить правду, одну только правду и ничего кроме правды, и рассказывали пиратам команды Брэдли обо всем, что им было известно по существу выдвинутых против Тейлора обвинений.
        - Я, Педро Нуньес, уроженец города Гаваны, что на Кубе, сорока трех лет отроду, могу сообщить высокопочтенному суду следующее: в ту ночь, когда сгорел
«Королевский охотник», я очутился в обгоревшем состоянии на борту бригантины
«Причуда», которой командовал капитан Дик Тейлор. Доктор Портер оказывал мне помощь, когда пришли люди капитана Тейлора, грубо схватили нас и насильно высадили в шлюпку…
        - Я, капитан Джон Барни, уроженец Глазго, тридцати трех лет от роду, могу сообщить суду следующее: в ту ночь, когда сгорел «Королевский охотник», я находился на борту бригантины «Причуда» и видел, как люди капитана Тейлора поступили с обгоревшими моряками…
        - Я, Кэрол Моррис, уроженка города Сантьяго-де-ла-Вега, что на Ямайке, могу сообщить вашему суду следующее…
        - Я, негр Патрик, слуга и раб мисс Моррис, уроженец Гвинеи, двенадцати лет отроду, могу сообщить суду следующее: в ночь, когда…
        - Протестую! - громыхнув цепью, оборвал негритенка Дик Тейлор. - Суд не может руководствоваться показаниями этого черномазого. Во-первых, он негр; во-вторых, он раб; в-третьих, он несовершеннолетний.
        После некоторых колебаний председательствующий согласился с доводами подсудимого и отослал Пата на камбуз. Едва Гвинеец Пат покинул ют, Чарли Эванс предоставил слово обвиняемому.
        Тейлор признал, что насильно удалил пострадавших во время пожара моряков с борта
«Причуды», но при этом отрицал, что вел себя с ними жестоко. Он не согласился с утверждением, будто похитил мисс Моррис. «Я просто забыл, что она находится на борту судна, - сказал он с невозмутимым видом. - А когда обнаружил это, было поздно - остров скрылся уже из виду». Забывчивостью и спешкой объяснил он и следующий пункт выдвинутых против него обвинений. «Часть добычи, которую удалось спасти с „Королевского охотника“, я велел сложить в общий сундук, а потом, когда события стали развиваться с такой быстротой, никто уже не вспоминал о ней - было не до этого…».
        Самым крепким орешком оказался для Дика Тейлора последний пункт обвинений. Факт дезертирства был налицо, и отрицать его не имело смысла. И все же бывший командир
«Причуды» попытался выкрутиться: с этой целью он изобразил свой поступок как вынужденную меру предосторожности. «До меня дошли слухи, что кое-кто из команды
„Королевского охотника“ заподозрил моих людей в преднамеренном поджоге фрегата. Возникла угроза насильственного отстранения меня от командования бригантиной людьми с погибшего судна. Эта угроза показалась мне еще более реальной, когда произошел открытый конфликт между мной и капитаном Брэдли. Не желая углубления конфликта, я решил уйти из бухты в открытое море и подождать, пока страсти улягутся. Но в море мои люди настояли на том, чтобы я отправился к островам Святого Духа на разведку - многие полагали, что здесь нам удастся узнать о судьбе
„Феникса“ и „Скарборо“. Я вынужден был подчиниться этому требованию…».
        - Если я правильно тебя понял, - попробовал уточнить Пит Хилтон, - ты оказался заложником у собственной команды?
        - В известной мере - да. Любой капитан пиратского судна является, по существу, заложником своих людей.
        - Твоя версия не лишена остроумия, - скривил губы Чарли Эванс. - Но свидетели иначе объясняют побудительные мотивы, двигавшие тобой. Они заявляют, что ты преднамеренно покинул остров Генриетты, надеясь в одиночку овладеть кораблем с казной.
        - Они либо не располагают достаточной информацией, либо умышленно лгут, - ответил Тейлор. - Что же, их можно понять. Каждый из них имеет на меня зуб.
        - Позволь суду самому разобраться, кто ему лжет - ты, Дик Тейлор, или свидетели, - нахмурил брови председательствующий. - Объявляю перерыв в судебном заседании на полчаса! Суд удаляется для совещания и принятия решения.
        Поднявшись со своих мест, члены суда гуськом проследовали в большую каюту, где им предстояло решить участь обвиняемого. Тейлор остался на палубе в окружении трех стражников. Он не сомневался, что его приговорят к расстрелу, и лихорадочно искал возможность избежать подобной развязки.
        Полчаса пролетели быстро. Когда присяжные снова заняли свои места, председательствующий дождался тишины и объявил:
        - Слушай, Дик Тейлор, решение суда! Принимая но внимание твою несомненную вину в жестоком обращении с ранеными собратьями, пострадавшими при пожаре, а также в похищении заложницы Кэрол Моррис, присвоении части общего имущества, дезертирстве, срыве задуманной акции и, наконец, попытке выкрутиться, обманув суд, мы в соответствии с принятыми у нас законами приговариваем тебя за твои преступления к смертной казни через расстрел. Тебя немедленно возьмут отсюда и доставят на берег, где приговор будет приведен в исполнение. Никакие протесты по данному делу не принимаются и амнистия не предусмотрена; кроме того, мы лишаем тебя возможности выступить с последним словом. Последняя привилегия, которая предоставляется тебе, - это возможность самому выбрать трех людей, которые приведут приговор в исполнение.
        Тейлор сдул каплю пота, повисшую на кончике его перебитого носа, и, скользнув презрительным взглядом по толпе разбойников, в гнетущей тишине назвал имена Билли Брэдли, Пола Янга и Хромого Тедди.
        Через четверть часа от брига отошли две шлюпки, в которых, помимо осужденного на казнь, сидели восемнадцать пиратов. В основном это были старые корабельные товарищи Дика Тейлора, знавшие его не первый год.
        Шлюпки пристали к берегу недалеко от места впадения речки в лагуну. Двое конвоиров, поддерживая Тейлора за локти, помогли ему выбраться на пляж и, следуя указаниями квартирмейстера, отвели осужденного к одиноко стоявшей высокой пальме с лениво покачивающейся кроной. Перед экзекуцией Тейлору разрешили помолиться и выкурить трубку. Затем конвоиры завязали ему глаза черной лентой, повернули его лицом к трем молчаливым угрюмым палачам, готовившим к стрельбе свои мушкеты, и привязали спиной к стволу пальмы.
        Весь процесс подготовки к умерщвлению бывшего командира «Причуды» произвел на присутствующих весьма тягостное впечатление. Кажется, многие из них готовы были если не простить Дика Тейлора, то, во всяком случае, потребовать заменить столь суровое наказание на более мягкое. Это настроение, по всей видимости, передалось и квартирмейстеру, заведовавшему экзекуцией. Он все медлил с подачей сигнала стрелкам, и его медлительность сыграла на руку Тейлору. Мысленно перебрав десятки различных вариантов спасения, он, наконец, нашел тот единственный, который мог, по его мнению, приостановить исполнение приговора, а затем и изменить сам приговор.
        - Погодите! - громко воскликнул Тейлор. - Я забыл рассказать вам об одном важном деле, которое должно заинтересовать всех без исключения!
        - Что еще за дело, Дик? - недоверчиво проворчал Эванс.
        - Речь идет о той части добычи, которую моим людям удалось отыскать на месте крушения «Причуды». Она включает в себя золотые и серебряные изделия, драгоценные камни, деньги и оружие.
        - Так почему же ты до сих пор молчал, старый прохвост?! - воскликнул капитан Брэдли, опуская мушкет. - Ведь у тебя есть отличная возможность выкупить свою жизнь.
        - Я не думал, что дело зайдет так далеко, - словно оправдываясь, прохрипел Дик Тейлор.
        - Дело зашло настолько далеко, насколько ты сам позволил ему зайти, - заявил Билли Брэдли, приближаясь к своему недругу.
        Сорвав с глаз осужденного черную повязку, он повернулся к квартирмейстеру.
        - Чарли, не кажется ли тебе, что в виду открывшихся новых обстоятельств есть смысл приостановить исполнение приговора и дать мистеру Тейлору возможность спасти свою шкуру?
        - Ты же знаешь, Билли, я никогда не был сторонником крайних мер, - ответил Эванс. - Если мистер Тейлор откроет нам, где он скрывает спасенную с бригантины часть добычи, совет братства наверняка пойдет ему навстречу и отменит приговор трибунала.
        Тейлор взглянул на маленького берегового краба, выбравшегося из своей норки, и облегченно вздохнул.



        Глава 17. Те же и сэр Уильям

        Обогнув остров Коммодора с юга, «Черный мститель» приблизился к бухте Трех Веселых Покойников и, когда начался прилив, осторожно вошел в проход между коралловыми рифами. Лот показывал глубину от девяти до девяти с половиной футов. Благополучно миновав опасный участок, бриг сделал поворот через фордевинд и, двигаясь левым галсом под одними только нижними парусами, пересек бухту с юго-востока на северо-запад. В двух кабельтовых от берега легли в дрейф, а затем, исследовав дно, стали на якорь.
        Дик Тейлор указал рукой на то место, где находился лагерь потерпевших кораблекрушение.
        - Клад спрятан в этом районе, - сказал он, оборачиваясь к столпившимся за его спиной пиратам. - Если вы твердо обещаете сохранить мне жизнь, я покажу вам, где нужно копать.
        - По-моему, мы уже обо всем договорились, Дик, - поморщился Чарли Эванс. - Какие еще гарантии тебе нужны?
        Для извлечения клада на берег была отправлена небольшая группа из девяти человек в составе капитана, связанного по рукам Дика Тейлора, боцманмата и шести матросов. Остальные с борта наблюдали за ними.
        Одного взгляда на то место, куда привел своих бывших компаньонов Тейлор, было достаточно, чтобы понять - их успели опередить! Под огромным древовидным папоротником зияла свежевырытая яма, кругом валялись комья земли.
        Брэдли схватил Тейлора за ворот рубахи.
        - Как это понимать. Дик?!
        - Как? А ты что, не догадываешься? Нас успел обскакать Сэм - Убей Дьявола!
        Пираты выхватили из ножен свои сабли и стали божиться, что искромсают Дика на тысячу кусков, если он тут же не покажет им, где скрывается его дружок оружейник Сэм.
        - Вы что, совсем очумели? - закричал Тейлор, багровея от бешенства. - Откуда мне знать, где схоронилась эта крыса? Если бы мне удалось поймать его, я, клянусь адом, собственноручно вытряс бы из него душу!
        - Остыньте, ребята, - успокоил своих людей Билли Брэдли. - Ничто так не отупляет людей и не охлаждает отношения между ними, как накалившиеся страсти. Похоже, Дик тут ни при чем…
        - Как же! - воскликнул боцманмат. - Знаем мы этого мошенника! У него что на уме - то себе, а что на языке - то команде.
        - И, тем не менее, я склонен поверить ему, - сказал Брэдли.
        Он внимательно осмотрел яму и следы, оставленные вокруг нее оружейником.
        - Клад был вырыт недавно, - добавил он. - Это значит, что негодяй не мог уйти с ним слишком далеко.
        - Нужно бы прочесать лес, - неуверенно проговорил боцманмат. - Но для этого у нас недостаточно людей.
        - Вызовем подкрепление с судна, - сказал капитан.
        Не прошло и часа, как на пляж высадилось два десятка разбойников, вооруженных топорами, тесаками, ружьями и пистолетами. Таким образом, общая численность отряда, находившегося под командованием Брэдли, достигла двадцати восьми человек. Он разделил своих людей на шесть отделений и каждому указал, в каком направлении двигаться.
        - Если поиски не увенчаются успехом, всем надлежит вернуться сюда, на это место, за час до захода солнца, - сказал он. - Если же одной из групп удастся захватить Сэма раньше, она должна будет сообщить об этом на корабль, и бомбардир просигналит остальным тремя выстрелами из пушки… Всем все понятно? Тогда в путь, джентльмены!
        Искать человека, заблудившегося в лесу, дело нелегкое и сулящее мало шансов на успех. Искать человека, заблудившегося в тропическом лесу, дело еще более сложное и, главное, практически бесперспективное. Что же говорить о поисках человека, который скрылся в дебрях тропических джунглей и меньше всего на свете желает быть обнаруженным?
        Разбойники пролазили по чаще весь остаток дня, то продираясь сквозь густые сплетения ветвей, то меся грязь, выступавшую из-под толстого слоя мха и стелющихся трав. В конце концов, голодные, смертельно уставшие, искусанные насекомыми и исцарапанные колючими растениями, они ни с чем вернулись на условленное место.
        - Проклятье! Он словно сквозь землю провалился, - с досадой ударил себя по бедру один из пиратов.
        - Он мог перепрятать сокровища и налегке уйти на ту сторону острова, - предположил другой.
        - А может, Дик Тейлор водит нас за нос? - зло сплюнул себе под ноги третий. - Может, никакого клада здесь не было, и мы попусту тратим время?
        - Что же, по-твоему, находилось в этой яме? - огрызнулся Тейлор.
        - Не знаю, - прозвучало в ответ. - Вряд ли это имеет теперь значение. Возможно, здесь находился склад продовольствия… Да мало ли что!
        - Надо найти Сэма, - упрямо тряхнул грязными космами Дик Тейлор, - тогда будет видно, солгал я или нет.
        - Поиски могут растянуться на неопределенный срок, - заметил капитан. - Например, на месяц. Нас это не устраивает. Не забывайте, джентльмены, что мы должны найти
«Феникс». Сокровища, которые находятся в его трюмах, представляют для нас гораздо большую ценность, чем клад, укрытый на этом острове.
        - Что же вы предлагаете, сэр?
        - Не менять наших планов и завтра на рассвете поднять паруса.
        - Значит, оставим клад Сэму?
        - Он все равно не сможет вывезти его отсюда, - пожал плечами Брэдли. - Пусть охраняет его, а когда мы овладеем кораблем с казной и возьмем выкуп за губернаторскую дочку, никто не помешает нам вернуться сюда снова и продолжить начатые поиски.
        - А если за это время Сэм подохнет?
        - Что же, на все воля божья…
        - Джентльмены, - подал голос Дик Тейлор, - хотя я и не являюсь членом вашей команды, позвольте предложить вам свой план.
        - Слушаем тебя, Дик, - кивнул капитан.
        - По законам вольных морских охотников я, как осужденный, избежавший расстрела, должен быть оставлен на необитаемом острове. Оставьте меня здесь, и, даю слово, я найду для вас клад и того, кто его украл.
        - Тот, кто его украл, нам не нужен, - сухо промолвил Билли Брэдли. - Что касается клада, то мы вряд ли откажемся от него, если, конечно, тебе удастся его обнаружить… Верно, ребята?
        - Да, капитан, - ответил за всех Том Фитцджеральд, - это подходяще! Пусть Дик Тейлор остается на острове и ищет то, что потерял. В случае успеха он сможет рассчитывать на наше прощение.
        - Погодите, джентльмены, - нетерпеливо произнес плотник Свен Улофссон, - сверните паруса и призадумайтесь. Кому вы собираетесь поверить? Дику Тейлору? Нашли праведника! Да если он отыщет Сэма и завладеет кладом, нам его не видать, как своих ушей. Уж кто-кто, а пройдоха Дик найдет тысячу способов выбраться с этого острова, пока мы будем охотиться за «Фениксом». Как же нам поступить? - спросите вы. Мое мнение таково: нужно оставить здесь еще пятерых-шестерых добровольцев! Обеспечим их оружием и продовольствием, и пусть они исследуют остров, пока мы не вернемся.
        Доводы Улофссона многим понравились, но окончательное решение по этому вопросу мог вынести лишь совет братства.
        - Важно знать мнение остальных, - подчеркнул Брэдли.
        В тот же вечер на общем собрании предложение Свена Улофссона было тщательно изучено и обсуждено. Большинство пиратов согласилось с тем, что кроме Тейлора на острове надо оставить не менее пяти человек, главным заданием которых будет поиски Сэма. Затем начали решать, сохранится ли за этими людьми право на долю добычи, которую «Черный мститель» может захватить после ухода с острова.
        - Коль исключить их из раздела будущей добычи, - сказал квартирмейстер, - никто не захочет покинуть корабль. Я голосую за то, чтобы за каждым добровольцем, который изъявит желание сойти на берег, было сохранено право на получение равного с другими пая в будущих призах.
        Предложение Чарли Эванса поддержали практически все члены команды, после чего начали искать добровольцев. Их оказалось двенадцать человек.
        - Многовато, - заметил капитан.
        - Пусть тянут жребий, - предложил Пит Хилтон.
        Квартирмейстер достал из общего сундука колпак и двенадцать монет.
        - Здесь шесть гиней и шесть эскудо[Эскудо - золотая монета Испании, чеканившаяся с
1537 года, весом 3,38 г.] , - сказал он. Пусть каждый претендент вытащит из колпака ту монету, которая ему попадется… Так… Так… Разобрали? Теперь сделаем вот что: обладатели гиней, станьте по правую руку от меня, а обладатели эскудо - по левую… Хорошо… Осталось бросить нейтральную монету. - Эванс порылся в кармане. - Вот серебряный талер[Талер - большая серебряная монета, чеканившаяся с 1518 года в различных европейских странах.] . Юнга! Подойди ко мне. Возьми монету. Если она упадет гербом вверх, на острове останутся обладатели гиней; в противном случае на берег сойдут другие шесть человек.
        Юнга, слегка волнуясь от сознания важности возложенной на него миссии, подбросил талер высоко вверх. Пираты расступились, и, упав на палубу, монета покатилась к орудийному лафету.
        - Что?
        - Фонарь сюда!
        - Ну?
        - Герб!
        Таким образом, судьба выбрала шестерых обладателей гиней. На следующее утро их снабдили месячным запасом продовольствия, инструментами, табаком, порохом, свинцом, кухонной утварью и прочими необходимыми вещами и высадили на берег. Тейлор был седьмым в компании «островитян». Путы с него сняли, однако оружие не выдали - посчитали, что подобной чести он не заслуживает.
        В десять часов «Черный мститель» поднял паруса. Салютовав «островитянам» тремя орудийными выстрелами, он, лавируя, двинулся к выходу из бухты и около полудня выскочил через проход между рифами в открытый океан.
        Два дня пираты потратили на обход островов Святого Духа. Ни на одном из них ни
«Феникса», ни «Скарборо» они не обнаружили. Оставалось предположить, что корабли из Лондона ушли либо на остров Принцессы, либо в Кост-Касл.
        На третий день после того, как бриг покинул бухту Трех Веселых Покойников, капитан Брэдли вызвал мисс Моррис к себе в каюту и кое-что сообщил ей об ожидающей ее участи.
        - Мы пойдем в Пойнт-Гэлли, сударыня.
        Она посмотрела на него с недоверием.
        - Вас это не удивляет? - продолжал он.
        Поправив кружева на батистовой, вишневого цвета юбке, Кэрол отрицательно покачала головой.
        - Понимаю, - натянуто улыбнулся Брэдли. - С тех пор как вы попали в нашу сумасшедшую компанию, вы перестали удивляться чему бы то ни было. Так вот, повторяю, мы направляемся в Пойнт-Гэлли с визитом к вашему дядюшке. Сэр Уильям наверняка заждался вестей от сэра Генри. Мы ему их доставим.
        Подняв голову, Кэрол спросила у Брэдли, понимает ли он, на какой риск идет.
        - Пойнт-Гэлли - это не Форт-Джордж, - сказала она серьезным тоном. - Под командованием сэра Уильяма находится не менее ста солдат и офицеров, а форт располагает сильной артиллерией.
        - Даже если бы у губернатора Принцессы было в два раза больше людей и пушек, мы все равно не отказались бы от своих планов, - с пренебрежением ответил пират. - Чем сильнее противник, тем громче будет наша слава в случае победы и тем больше золота и серебра перекочует в наши сундуки.
        На бледном лице Кэрол застыло недоуменное выражение.
        - Мы хотим повторить в Пойнт-Гэлли тот же спектакль, который разыграли в Форт-Джордже, - продолжал Брэдли. - Мои актеры неплохо выучили свои роли, а зрители везде одинаковы. Они проглотят любую пьесу, которую им предложат - лишь бы она была красочной и увлекательной! А уж если в спектакле одну из главных ролей сыграет такая прелестная героиня, как вы, - добавил он полушутливо, - успех постановки будет стопроцентным.
        - Вы часто употребляете слово «если», капитан.
        - Что бы люди ни планировали, случай всегда вносит свои поправки, - равнодушно заметил Брэдли. - Я знаю об этом и в любом деле стараюсь оставить немного места для маневра. Подобная тактика, смею вам заметить, себя оправдывает, и то, что я до сих пор жив, доказывает это.
        - Какую же роль вы отводите мне в вашем спектакле? - вырвалось у нее почти против воли.
        - Вы будете тем крючком, с помощью которого мы возьмем сэра Уильяма на абордаж.
        - Капитан, не могли бы вы излагать ваши мысли более доступным для меня языком? Я человек сухопутный и в общении с другими людьми привыкла к словам простым и бесхитростным.
        Брэдли озадаченно подергал себя за мочку левого уха.
        - Хм, не думал, что мой язык столь туманен и сложен для понимания… Ладно, мисс Моррис, попробую растолковать вам смысл того, о чем я уже сказал. Итак, мы явимся в Пойнт-Гэлли, где вы вызовете вашего дядю на борт нашего судна…
        - Никогда! - отрезала Кэрол.
        - Не понял.
        - Никогда я не пойду на такую подлость, капитан.
        - Подлость? - Брэдли нахмурился и раздраженно постучал пальцами по столу. - Вы это называете подлостью? Что ж, пусть будет так… Значит, вы наотрез отказываетесь играть предложенную вам роль?
        - Отказываюсь. Уж лучше убейте меня.
        - Зачем? Убивать женщин - не в наших правилах, сударыня. Если… Видите, опять я употребляю это слово… Если вы отказываетесь облегчить нам нашу задачу, мы попытаемся найти другой, не столь прямолинейный, но не менее выигрышный путь для достижения поставленной цели.
        - Попробуйте…
        - Пока вы находитесь в наших руках, - пояснил Брэдли, - ваш отказ не очень беспокоит меня. У нас есть много способов выудить деньги из кошельков ваших родственников. При этом совершенно необязательно прибегать к вашему посредничеству. Достаточно сообщить сэру Уильяму, что его племянница находится на борту пиратского судна, и он сам позаботится о том, чтобы выкупить вас из неволи как можно скорее. Разве не так?
        - Не знаю, - поджала губы Кэрол.
        - Так. Уверяю вас. Но, если честно, меня и моих людей в гораздо большей степени интересует другой проект.
        - Вам нужен корабль с казной?
        - Да. Этот приз стоит того, чтобы за ним поохотиться.
        - Хотелось бы посмотреть, как у вас это получится.
        - Посмотрите, - заверил девушку капитан форбанов. - Ждать осталось не так уж долго. Если погода не испортится, через три дня мы будем в Пойнт-Гэлли.
        Брэдли не ошибся в своих расчетах. Через два дня, незадолго до захода солнца, впередсмотрящий заметил прямо по курсу остроконечные горы, а на третий день
«Черный мститель» приблизился к скалистым берегам острова Принцессы.
        Остров имел сильно пересеченный рельеф. Между горными кряжами, обычно укутанными облаками, лежали небольшие разновысотные плато, сформировавшиеся на месте кратеров древних вулканов. Горами была занята большая часть острова. Только в северо-восточной стороне рельеф постепенно понижался, и именно там располагались населенные пункты - рыбацкие поселки, имения богатых плантаторов и административный центр Принцессы - городок Пойнт-Гэлли, раскинувшийся на берегу Изумрудной бухты.
        Существенное влияние на климат острова оказывали болота, образовавшиеся вблизи мест впадения в океан горных рек. Здесь, в прибрежных зонах, господствовали мангры - густые невысокие заросли вечнозеленых деревьев, сплошной стеной стоявшие по берегам рек. За пределами приливо-отливной зоны мангровая растительность сменялась пресноводными болотами и болотными лесами, а затем - лесами твердой земли, в которых росли винная и масличная пальмы, пальма-рафия[Рафия - род пальм с очень крупными перистыми листьями.] , различные виды красного дерева, такие как акажу, эбеновое дерево[Эбеновое дерево - разновидность черного дерева семейства эбеновых и некоторых других.] , фикусы, дерево кола[Кола - род вечнозеленых деревьев семейства стеркулиевых. Встречается 125 видов в тропической Африке.] , а также дикорастущие плодовые: манго, папайя, авокадо[Авокадо - вечно-зеленое дерево семейства лавровых со съедобными плодами (аллигаторова груша)] и бананы. В лесах водились обезьяны, летучие собаки[56 Летучие собаки - ночные крыланы, род крыланов. Длина тела в среднем 13 см, хвоста - 1,4 см. Насчитывается 13 видов в
Африке, Азии и Океании.] , хамелеоны, летучие мыши, ящерицы и змеи; масса птиц гнездилась в зарослях близ рек. Среди них особенно много было попугаев, бананоедов, красноголовых дятлов, нектарниц[Нектарницы - семейство птиц отряда воробьиных. Длина от 9 до 26 см. Насчитывается 116 видов в Африке, Южной Азии и Австралии.] и турпанов[Турпаны - род утиных. Длина 48 - 56 см. Гнездятся в основном на севере, зимуют на юге на морских побережьях.] .
        В третьем часу пополудни пиратский корабль вошел в Изумрудную бухту и, отсалютовав форту, стал на якорь в трех кабельтовых от его восточного бастиона. На мачтах и кормовом флагштоке брига развевались флаги и вымпелы Великобритании, на свежевыкрашенных бортах и корме вместо подозрительного названия «Черный мститель» красовалось новое, более благозвучное и лояльное, - «Король Георг».
        С берега в сторону корабля тотчас же устремилась гичка, посланная губернатором; последнему хотелось знать, что за гости пожаловали в управляемую им колонию. Брэдли, назвавшись «капитаном Сандерсом», учтиво объяснил старшему офицеру, что его судно было нанято Королевской Африканской компанией специально для крейсерства в Гвинейском заливе «с целью пресечения контрабандной торговли рабами и уничтожения пиратов, в последнее время сильно размножившихся и препятствующих навигации и коммерции в этом районе». В подтверждение сказанного «капитан Сандерс» показал офицеру соответствующую грамоту.
        - Я хотел бы остановиться в вашей гавани дней на семь-восемь, - добавил он, - продать жителям Пойнт-Гэлли кое-какие товары и закупить провизию.
        - По этому поводу вам лучше переговорить с господином губернатором, сэр.
        - Что ж, мистер… э…
        - Паркс.
        - Да, мистер Паркс… В любом случае я должен нанести ему визит, - сказал Брэдли, - ибо мне поручено передать сэру Уильяму письмо от его брата, губернатора Форт-Джорджа.
        - О, - оживился офицер, - вы были в Форт-Джордже?
        - Я кренговал там судно и пополнил запасы дров и воды.
        - Скажите, капитан, а вам не доводилось видеться с мисс Кэрол Моррис, дочерью сэра Генри?
        - Еще как доводилось! - ответил пират, пытаясь понять, какое отношение к мисс Моррис может иметь этот щеголеватый лейтенант с узким прямым носом и заостренным подбородком. - Я даже разговаривал с нею.
        - И что, она еще не вышла замуж?
        - Замуж? В такой дыре? Ну что вы, конечно, нет!
        Ответ Брэдли обрадовал мистера Паркса. Заверив капитана, что он будет «чертовски рад» поболтать с ним на берегу, в обществе губернатора и других «лучших людей» колонии, лейтенант откланялся и поспешил с докладом к сэру Уильяму.
        Когда гичка отошла от борта «Черного мстителя» на несколько десятков ярдов, Билли Брэдли повернулся к квартирмейстеру и, подмигнув ему, заметил:
        - Пока все идет, как надо, Чарли. Жаль только, что в гавани нет «Феникса».
        - Во время визита к губернатору постараемся выяснить, заходил сюда «казначей» или нет. Если заходил, то надо узнать, куда он ушел. А если его здесь еще не было, постараемся устроить ему в этой гавани торжественную встречу.
        На прием к губернатору, помимо Брэдли, отправились штурман Питер Хилтон, лекарь Пол Янг, трубач Саймон Блейк и плотник Свен Улофссон. Солдаты почетного караула - двенадцать мушкетеров - проводили их к дому сэра Уильяма, представлявшему собой белокаменный двухэтажный дворец с широкой парадной лестницей, украшенной статуями львов, и длинной галереей, по которой можно было попасть в гостиную.
        Сэр Уильям Моррис внешне был очень похож на своего брата. То же грузное плотное телосложение, то же круглое лицо с зеленовато-карими глазами, и даже нос - внушительный, с горбинкой - напоминал ястребиный нос сэра Генри. Но, несмотря на внешнее сходство, братья и манерами, и характером поступков значительно отличались друг от друга. Сэр Уильям был темпераментным, энергичным, жестким человеком. Если он брался за какое-нибудь дело, то не стеснялся в выборе средств для достижения поставленной цели: шел где напролом, где обходными путями, часто интриговал, прибегал к шантажу, занимался подкупом нужных людей. В тех случаях, когда сэр Уильям питал надежды на особо крупный успех, он готов был вывернуться наизнанку, но добиться своего. Ни усталость, ни бессонные ночи не могли заставить его лечь в дрейф и отдышаться. Компаньонам, осторожно намекавшим ему на необходимость отдохнуть и восстановить силы, он неизменно отвечал с усмешкой: «Отдохну, когда положат в гроб».
        Встретив «капитана Сандерса» и его людей с подчеркнутой вежливостью и доброжелательностью, сэр Уильям расспросил их о пребывании в Форт-Джордже, убедился в их прекрасной осведомленности относительно состояния дел в тамошней колонии, после чего посетовал на то, что из-за массы текущих неотложных дел никак не может собраться навестить сэра Генри и свою племянницу.
        - Я посылал на Генриетту капитана Мерша, - вздохнул он, - но его корабль не смог туда добраться.
        - Да, сэр, в последнее время что-то частенько штормит, - кивнул Брэдли и слегка кашлянул в кулак.
        - Дело не в погоде, капитан, - махнул рукой губернатор. - Корабль был перехвачен пиратами, которые ограбили его, а капитана Мерша забрали с собой.
        - Вот как! Да-а, попадись эти мерзавцы мне в руки, уж я сумел бы проучить их.
        - Я ожидаю прибытия королевского фрегата «Скарборо», - сказал сэр Уильям. - Если бы ваш бриг отправился в крейсерство вместе с ним, эти воды быстро очистились бы от всякой нечисти.
        - «Скарборо»? Я слышал об этом чудесном судне. Им командует… дай бог памяти…
        - Капитан Бреннинхэм, - подсказал губернатор.
        - Да, да, отличный моряк. Храбрец! Мы наверняка найдем с ним общий язык.
        Сэр Уильям предложил гостям пройти на веранду, где специально по случаю их прибытия накрыли стол.
        Воздух на веранде был напоен ароматом диковинных растений и наполнен криками попугаев. Создавалось впечатление, что вы находитесь ни то в ботаническом саду, ни то в огромной оранжерее. По обе стороны от стола на высоких бамбуковых подставках стояли фарфоровые вазы с цветами, над которыми порхали бабочки и жужжали неутомимые пчелы.

«Обстановочка что надо, - прищурив один глаз, подумал Брэдли. - Сразу видно, что хозяин дома не стеснен в средствах…».
        Отцепив шпаги, гости уселись за стол и, по предложению губернатора, подняли первый тост за здоровье его величества короля Георга. После второго тоста - за здоровье его превосходительства губернатора - завязалась оживленная беседа, в которой, кроме пиратов, участвовали несколько купцов и офицеров из форта, включая лейтенанта Паркса.
        - Скажите, капитан Сандерс, - обратился к Брэдли сэр Уильям, - вы действительно видели в Форт-Джордже мою племянницу?
        - Я видел ее так же явственно, как вижу сейчас вас, сэр, - ответил пират.
        - Я очень волнуюсь за нее. Интересно, как действует на нее здешний климат? Хорошо ли она себя чувствует?
        - У мисс Моррис отменное здоровье, сэр. Видно, годы, проведенные в жарких странах, пошли ей на пользу. Она не похожа на тех бледных изнеженных барышень, с которыми мне доводилось встречаться в Лондоне. Кожа ее приобрела цвет оливкового масла, на щеках играет румянец, дыхание чистое и глубокое. Я знавал молодых людей ее возраста, сэр, которые выглядели по сравнению с ней дряхлыми развалинами; их легкие сотрясал кашель, их тела трепала лихорадка. А все почему? Да потому, что они никогда прежде не жили на экваторе.
        - Давненько я не видел мою маленькую Кэрри, - пробормотал сэр Уильям, устремив немигающий взгляд куда-то в пространство.
        - По всему видно, что вы души не чаете в вашей племяннице, сэр, - заметил капитан.
        Губернатор пропустил слова Брэдли мимо ушей. Зато их услышал сидевший справа от пирата лейтенант Паркс. Неторопливо допив остававшееся на дне хрустального бокала вино, он наклонился к уху Брэдли и с легкой усмешкой промолвил:
        - Одна из главных забот сэра Уильяма состоит в том, чтобы наложить цепи Гименея[Гименей - в греческой и римской мифологиях бог брака.] на своего сына Джулиана. Кэрол Моррис он рассматривает как наиболее предпочтительную партию. Если его единственный сын и наследник соединится законным браком с кузиной, состояние, которое успел сколотить сэр Генри, в конечном счете может перейти к сэру Джулиану.
        - Неужели губернатор Генриетты настолько богат, что…
        - О чем вы там шепчетесь, джентльмены? - сдвинул брови сэр Уильям.
        - Прошу прощения, ваше превосходительство, - отозвался лейтенант. - Я рассказывал капитану о здешних ценах на рыбу, слоновую кость и рабов.
        - О делах - позже, - поморщился губернатор.
        - Слушаюсь, сэр.
        - Хотя… если уж об этом зашла речь… Скажите, капитан, - сэр Уильям выпрямился и вопросительно взглянул на Брэдли, - то письмо сэра Генри, о котором вы сообщили лейтенанту Парксу, при вас?
        Пират утвердительно наклонил голову и, расстегнув пуговицу на боковом кармане кафтана, извлек из него запечатанное сургучом письмо.
        Губернатор нетерпеливо вскрыл его, бегло просмотрел, сказал: «Так, так, замечательно», - и, аккуратно свернув, снова обратился к Брэдли:
        - А устно сэр Генри ничего не просил передать мне?
        - Просил, ваше превосходительство. Но я хотел бы сделать это без свидетелей, так сказать, тет-а-тет.
        - Хорошо, оставим наших людей на некоторое время и спустимся в сад.
        Выбравшись из-за стола, сэр Уильям и капитан Брэдли направились к посыпанной белым коралловым песком аллее, по краям которой росли кофейные деревья и различные виды винной пальмы.
        - Итак, я вас слушаю, капитан.
        - Сэр Генри просил передать, что крайне обеспокоен отсутствием информации о сроках прибытия корабля из Лондона. Этот корабль, сказал он, должен доставить в Форт-Джордж письма от руководства компании и некий ценный груз.
        - Я посылал сэру Генри сообщение об интересующем его корабле, но, к сожалению, оно не дошло до него.
        - Из-за пиратов?
        - Да, разрази их гром.
        - Может, я смогу оказать вам помощь в этом ответственном деле, сэр?
        - Брат пишет, что на вас, капитан Сандерс, можно положиться. Но, не ставя под сомнение вашу честность и ваше личное мужество, я все же не хочу рисковать вторично. Должен признаться, что королевский фрегат «Скарборо», о котором я вам говорил и на борту которого, возможно, плывет мой сын Джулиан, прибудет сюда не один, а вместе с «Фениксом» - интересующим сэра Генри кораблем. Вы могли бы оказать нам услугу, если бы согласились провести «Феникс» на остров Генриетты в компании с указанным фрегатом.
        - Я и мой бриг к вашим услугам, сэр.
        - Благодарю, капитан. Смею вас заверить, что я сумею по достоинству оценить оказываемую мне услугу и не останусь в долгу… Кстати, какие товары вы хотели бы продать на нашем острове?
        - Те, что мы конфисковали на борту испанского контрабандиста, сэр. Несколько бочек мадеры[Мадера - крепкое вино из белых или] , пять ящиков какао, мешок индиго[Индиго - краситель синего цвета. Известен с глубокой древности, добывался из индигоносных растений (индигофера и др.)] , три-четыре тюка полотна, полсотни наручников для негров и кое-какой инвентарь: лопаты, пилы, топоры…
        - Все это я сам куплю у вас, капитан, - сказал сэр Уильям. - Взамен, помимо наличных денег, готов предложить вам свежий провиант, порох и свинец.
        - Приятно вести дела с таким смекалистым человеком, как вы, ваше превосходительство, - польстил Брэдли губернатору.
        - Я рад, что мы быстро поняли друг друга и смогли найти общий язык.
        - Любое затруднение легко разрешимо, если к этому имеется взаимное стремление сторон.
        Когда капитан и сопровождавшие его разбойники вернулись на корабль, они подробно рассказали остальным обо всем, что им удалось увидеть и услышать в Пойнт-Гэлли. Общее мнение было таково: не раскрывая карт, продолжать водить за нос губернатора острова и его офицеров, а если в течение недели корабль с казной не объявится, заманить сэра Уильяма на борт брига и взять его в качестве заложника.
        Два дня пираты занимались изучением местности в районе форта и торговлей. Товары, находившиеся в трюме «Черного мстителя», вскоре перекочевали на склады губернатора Принцессы, зато пиратская касса пополнилась звонкой монетой, крюйт-камера - порохом и свинцом, баталерская - провизией. Утром третьего дня, когда низкие лучи восходящего солнца озарили окрестности, вахтенный офицер прислал в капитанскую каюту вестового доложить, что со стороны моря появилась небольшая португальская пинка: лавируя против ветра, она пыталась войти в гавань.
        - Не правится мне этот поплавок, - хрипло промолвил Пит Хилтон, когда Брэдли, поднявшись на ют, остановился возле него с подзорной трубой в руках.
        - Что ты предлагаешь? - спросил вожак.
        - Выйти ему навстречу и посмотреть, чем он набит.
        - На глазах у губернатора?
        - Ничего страшного. Сэру Уильяму можно будет сказать, что мы задержали давно разыскиваемого контрабандиста, торговавшего с пиратами.
        Капитан опустил подзорную трубу, с минуту подумал и, махнув рукой, изрек:
        - Удача не любит сомневающихся. Возьмем этот приз, а там - будь что будет!
        Со стен форта за странными действиями брига следили несколько пар глаз.
        Снявшись с якоря и распустив паруса, «Черный мститель» направился в открытое море и, приблизившись к португальскому судну с наветренной стороны, принудил его спустить флаг. Затем к борту пинки была отправлена шлюпка, через полчаса - еще одна.
        Удивленный и встревоженный шкипер - смуглый лиссабонец лет пятидесяти - показал непрошенным гостям судовой журнал и документы, но, не придав этим бумагам никакого значения, пираты заявили, что он - контрабандист, который, как им стало известно, связан с морскими разбойниками.
        Услышав, в чем его обвиняют, бедный шкипер лишился дара речи. Пока он приходил в себя, грабители занялись своим обычным делом. То, что они обнаружили на пинке, не имело для них особой ценности, и все же квартирмейстер, придерживаясь заведенного порядка, составил подробную опись конфискованного. В ней, помимо груза древесины и судового снаряжения, значились два больших ящиках с мужскими и женскими туфлями, башмаками, мужскими шерстяными штанами, плащами, рубашками, чулками, шляпами и мотками белых и коричневых ниток; два ящика поменьше с оловянными мисками, лопатами, седлами, уздечками, мундштуками, подпругами и недоуздками; большая корзина с дюжиной черных шляп; три сундука с кафтанами, женскими платьями, отрезами полотна, белой хлопчатобумажной ткани и фланели, женскими корсетами и нагрудниками, камзолами, шерстяными жилетами для мальчиков, поясами, носовыми платками, салфетками и галунами; три рулона белой бумаги, две дюжины булавок, четыре платяных щетки, одно зеркало, одна старая медная труба, а также двадцать кувшинов масла, четыре бочонка бренди, один бочонок вина, бочка пороху, пять
мушкетов, два пистолета, один карабин, три компаса и шесть негров. Можно сказать, что этот приз был типичным образчиком улова джентльменов удачи, которых народная молва предпочитала изображать счастливчиками, захватывающими галеоны с набитыми дублонами и алмазами трюмами.
        Вернувшись в гавань вместе с трофейным парусником, «Черный мститель» снова бросил якорь в том самом месте, где стоял ранее. Сэру Уильяму капитан сообщил, что взятый приз - судно незаконных торговцев, занимающихся тайными сделками с морскими разбойниками «и прочим отребьем».
        - Конечно, шкипер пинки, некто Жуан Перейру, все отрицает, но крыть ему нечем, сэр. Ни паспорта, ни других документов у него нет. Зато в трюме находятся весьма подозрительные товары. Мой старший помощник составил опись конфискованного груза. Не желаете взглянуть?
        Губернатор молча протянул руку и, взяв опись, внимательно ознакомился с ней.

«Что тут подозрительного? - подумалось ему. - Обычный набор вещей и товаров… Разве что несколько рабов… Если они хорошего качества, я мог бы их купить».
        - Что вы сделали со шкипером и его командой?
        - Посадил под замок, сэр, - ответил Брэдли. - Хочу нынче вечером их допросить. Не исключено, что кто-нибудь из них поможет нам выйти на след пиратов.
        - Завтра жду вас у себя к десяти часам, капитан.
        - Благодарю за приглашение, ваше превосходительство. Буду непременно.
        Отвесив вежливый поклон, Брэдли вышел из губернаторского дома на улицу, не спеша одел треуголку и, закурив трубку, с задумчивым видом направился через посёлок к берегу.
        Лоб его прочертила глубокая складка. «Поверил он моим объяснениям или нет? - вертелось в голове капитана. - Не дал ли я маху? Пожалуй, все выглядело убедительно…».
        Спустившись по песчаному откосу к кромке прибоя, Брэдли подошел к ожидавшей его шлюпке, но, прежде чем сесть в нее, обернулся и загадочно улыбнулся.

«Первое отделение спектакля закончилось, ваше превосходительство, - обратился он мысленно к сэру Уильяму. - Сменим декорации и перейдем ко второму».



        Глава 18. Подготовка к представлению

        В эту ночь Кэрол, запертая в каюте лекаря, долго не могла заснуть. Ее одолевали тревожные предчувствия, и мысли, одна другой страшнее, хаотическим хороводом вертелись в раскалывавшейся от боли голове. Она не знала, чем занимаются пираты на острове, но то, что им удалось скрыть от губернатора свое подлинное обличье, не вызывало никаких сомнений. Прошло уже четыре дня с тех пор, как бриг прибыл в гавань Пойнт-Гэлли. За это время ей ни разу не позволили выйти на палубу средь бела дня. Патрик, прислуживавший своей госпоже, был чем-то напуган и нем, как рыба. Все ее попытки разузнать, что же происходит за пределами лекарской каюты, заканчивались одним и тем же: негритенок звонил в колокольчик, часовой открывал дверь, выпускал его наружу, и дверь снова запиралась на ключ.
        Поведение Гвинейца Пата объяснялось ужасом, который внушил ему капитан Брэдли.
        - Учти, - сказал он ему в первый же день прибытия в Пойнт-Гэлли, - если ты, негодяй, прислуживая мисс Моррис, не будешь держать язык за зубами, я прикажу бросить тебя на съедение трюмным крысам. Ты когда-нибудь видел этих тварей?
        - Только дохлых, сэр, - пролепетал Пат, не в силах унять охватившую его тело дрожь.
        - Так вот, в их компании ты можешь стать еще дохлее.
        - Я буду молчать, сэр.
        - Уж постарайся, малыш. Лучше помолчать несколько дней, чем умолкнуть навеки.
        - Да, сэр.
        - Часовому, приставленному к каюте мисс Моррис, велено следить за каждым твоим шагом, - добавил Брэдли.
        Кэрол не знала об этом разговоре капитана с ее слугой и поэтому не могла понять, почему его поведение и его отношение к ней так резко изменились. Не давали ей покоя и мысли о судьбе Джона Барни. Что с ним? Пользуется ли он свободой передвижения по судну или его так же посадили под замок? Не поддался ли он на уговоры Билли Брэдли и не примкнул ли к пиратам?

«Боже, а что будет с сэром Уильямом? - эта мысль заставила ее сердце болезненно сжаться. - Неужели разбойникам удастся захватить его? Если бы я могла увидеться с Джеком… Он наверняка что-нибудь придумал бы… Впрочем, сомнительно, чтобы за ним не был установлен строжайший надзор».
        Осторожно поднявшись с койки, Кэрол подошла к окну и, ухватившись руками за чугунную решетку, попробовала ее сорвать. Тщетно! Капитан знал об умении мисс Моррис плавать и позаботился о том, чтобы не дать ей возможности спрыгнуть за борт.
        Сознавая свое бессилие, она запрокинула голову и, закусив нижнюю губу, тихо опустилась на покрытый ковром пол каюты.
        В это самое время Гвинеец Пат, закончив драить котлы на камбузе, вышел на палубу. Отыскав возле кабестана бухту якорного каната, он сладко зевнул, свернулся калачиком и попытался часок-другой вздремнуть. Но не успел он погрузиться в волшебное царство Морфея, как мимо, тяжело топая ботфортами, прошли двое вахтенных. Они о чем-то переговаривались.
        Приоткрыв один глаз, Патрик заметил два темных силуэта, застывших у фок-мачты. Минуты через три вахтенные двинулись в обратном направлении.
        - Нет, Билли больше не будет ждать, - долетел до слуха негритенка сиплый голос плотника Свена Улофссона. - Завтра, подарив губернатору полдюжины черномазых, он пригласит его к нам на борт.
        Пат напряг слух.
        - Захочет ли губернатор покинуть берег? - с сомнением спросил другой вахтенный, костлявый матрос по прозвищу Припадочный Джим.
        - Билли пообещает ему хороший стол, выпивку и фейерверк. Ты бы отказался от такого приглашения?
        - Нет.
        - Вот видишь. А губернатор - он ведь тоже человек и, как всякий человек, любит праздничные застолья.

«Значит, завтра капитан снова сойдет на берег, - отметил про себя Гвинеец Пат. - И пригласит на корабль губернатора острова…».
        - Как ты думаешь, Свен, сколько может стоить голова губернатора? - спросил Припадочный Джим.
        - Тысяч сорок, не меньше.
        - Коль к этому прибавить выкуп за мисс Моррис, получится кругленькая сумма, да?
        - За девчонку мы можем взять еще тысяч двадцать, - пробормотал Улофссон. - А всего выйдет шестьдесят тысяч.
        - Не дурно. Таким образом, при дележе ты и я получим по тысяче фунтов?
        - Как минимум. Но в случае захвата «Феникса» наша доля может возрасти в несколько раз.
        - Знаешь, у меня руки чешутся от нетерпения - до того хочется сцапать этот плавучий банк!
        - Я попрошу капитана, чтобы во время абордажа он поставил тебя в авангарде, - усмехнулся Улофссон.
        - Гы-гы-гы, - затрясся Припадочный Джим, - шутишь, приятель…
        - Шучу, - кивнул плотник.

«То, что я слышу, не предназначено для моих ушей, - с тревогой подумал Патрик. - Это тайна, за которую мне, дурьей голове, грозит прогулка по доске в море! Зачем я здесь лежу? Марсовый огонь светит ярко, и меня нетрудно обнаружить. Ну-ка, Пат, снимайся с якоря и греби отсюда под палубу…».
        Ползком он добрался до люка и, убедившись, что его никто не заметил, скатился по трапу вниз.
        Утро следующего дня выдалось туманным. Собравшись на верхней палубе «Черного мстителя», разбойники в течение часа обговаривали детали предстоящей операции, после чего, забрав с борта пинки шестерых связанных цепями рабов, переправили их на берег. Восемь матросов остались охранять шлюпки; четверо, вооруженные плетками-девятихвостками, погнали негров к дому губернатора; туда же направились капитан Брэдли, Пол Янг и трубач Саймон Блейк.
        Сэр Уильям встретил гостей на парадной лестнице. Приветствовав их, он с нескрываемым интересом осмотрел «живой товар», по внешнему виду африканцев определил, что все они были приобретены на восточном побережье Черного континента, а затем, повернувшись к Брэдли, спросил напрямик:
        - Если я возьму их оптом, какую цену вы назначите, капитан?
        - Эти дикари не продаются, сэр.
        - Не понял…
        - Видите ли, они достались мне без особых хлопот, и брать за них деньги с такого гостеприимного и глубоко уважаемого человека, как вы, ваше превосходительство, с моей стороны было бы форменным свинством. Я дарю их вам.
        Сэр Уильям удивленно вскинул брови.
        - Дарите?
        - Да, сэр. И покорнейше прошу не отказать мне в любезности принять этот скромный подарок.

«Все-таки он странный человек, - мелькнуло в голове губернатора. - Разве можно так вести дела? Впрочем, он не коммерсант…».
        Поблагодарив капитана, сэр Уильям предложил ему и сопровождавшим его офицерам пройти в дом, где уже находились фактор компании мистер Родс и лейтенант Паркс. В ходе состоявшейся беседы был обсужден ряд важных проблем, в частности: не слишком ли малое вознаграждение пообещал король Георг своим подданным, изъявившим желание участвовать в поимке и уничтожении морских разбойников? Есть ли смысл в предоставлении амнистии тем пиратам, которые поверят королевскому «Акту о помиловании» и явятся на остров с повинной? Можно ли извлечь пользу из «Декларации о войне против Испании», если в радиусе ближайшей тысячи миль нет ни одной испанской колонии, а испанские корабли попадаются в Гвинейском заливе реже, чем шведские?
        Затем, с подачи капитана Брэдли, разговор перешел на интересовавшую пиратов тему. Посетовав на неявку «Феникса» и «Скарборо» в Пойнт-Гэлли в указанные руководством компании сроки, губернатор все же высказал предположение, что в ближайшие два-три дня оба судии благополучно достигнут Принцессы и он сможет, наконец, познакомиться с новым комендантом форта и обнять своего сына Джулиана, с которым не виделся без малого восемнадцать месяцев.
        - С каждым днем ожидание становится все более тягостным, - признался сэр Уильям. - Наверное, мне было бы гораздо легче, если бы я не знал, что мой мальчик находится на борту одного из этих кораблей.
        - Ваше превосходительство, - мягко промолвил капитан Брэдли, - не стоит так переживать. Все будет нормально.
        - Дай бог, - вздохнул сэр Уильям.
        - Осмелюсь предложить вам одно проверенное средство, как развеять тоску и побороть душевную тревогу, - продолжал пират.
        Губернатор, проведя ладонью по гладко зачесанным волосам, недоверчиво взглянул на Брэдли.
        - Что же это за средство, капитан?
        - Спектакль, ваше превосходительство.
        Сэр Уильям решил, что ослышался, и поспешил переспросить:
        - Как вы сказали? Спектакль?
        - Именно, сэр. - Губы капитана тронула загадочная усмешка. - Понимаю, вам это кажется чем-то невероятным…
        - Да уж… О подобном мне еще не приходилось слышать, - признался сэр Уильям.
        - В таком случае, вам представляется редчайшая возможность стать зрителем настоящего морского театра, сэр.
        - Невероятно! - воскликнул лейтенант Паркс.
        - Фантастика, - промолвил мистер Родс.
        - Я знал, что вы удивитесь, - сказал Брэдли. - А, между тем, в этом нет ничего странного. Мы, моряки, во время длительных переходов вынуждены сами заботиться о том, чтобы разнообразить нашу будничную жизнь. Мы устраиваем представления всякий раз, когда пересекаем тропик Рака, экватор или тропик Козерога, и еще - при удачном прохождении особо опасных, снискавших дурную славу, районов. Месяц назад, когда наше судно угодило в полосу мертвого штиля, я предложил своим матросам разыграть пьесу «Королевский разбойник». Помните, Тайсон, что из этого вышло?

«Тайсон», он же Пол Янг, надул щеки и утвердительно кивнул головой, хотя вряд ли мог помнить о том, чего не было.
        - И о чем же была эта пьеса? - поинтересовался мистер Родс.
        - О том, как Александр Македонский судил пойманного предводителя морских разбойников, - ответил Брэдли. - Роль Александра исполнял мой подштурман Николас Буш, а в роли подсудимого оказался оружейник Томас Ньюмен. Действие разыгрывалось на юте в то время, когда часть моряков отдыхала внизу после вахты и, естественно, ничего не знала о нашей затее. И что вы думаете? Канонир Уоттс, выбравшись в разгар представления наверх и не сообразив спросонья, что происходит, бросился снова под палубу и разбудил спящих криками: «Эй, скорее поднимайтесь! Те, что наверху, хотят вздернуть на рее почтенного Томаса Ньюмена! Если позволить им это сделать, они не поленятся перевешать всех нас - одного за другим!»
        Сэр Уильям откинулся на спинку кресла и от души расхохотался.
        - Браво, капитан! Что же было дальше?
        - Дальше было самое интересное. Эти олухи похватали ножи и сабли и, потрясая ими, с воплями устремились на палубу. Началось настоящее сражение! Мне пришлось потратить немало сил, чтобы успокоить их и растолковать, что к чему. Правда, к тому времени Александру Македонскому успели оттяпать руку, а почтенному Томасу Ньюмену - ногу.
        Брэдли закончил свой рассказ и еще минуту ждал, когда губернатор, фактор и лейтенант вдоволь насмеются. Наконец сэр Уильям, вытерев кружевным платком слезы, успокоился. Следом за ним, словно по команде, прекратили смеяться мистер Родс и лейтенант Паркс.
        - Так что труппа у нас на борту опытная, - констатировал капитан. - Успела пройти огонь, воду и медные трубы.
        - Я непременно должен увидеть хотя бы один из ваших спектаклей, - заявил губернатор. - Сколько времени вам нужно для того, чтобы подготовиться к представлению?
        - Сутки. Если завтра вы и ваши офицеры согласитесь пожаловать к нам на судно, мы покажем вам один из лучших наших спектаклей.
        Сэр Уильям задумался.
        - К вам на судно?
        - Да, сэр. После спектакля я гарантирую всем гостям стол, полный еды и напитков, ярчайший маскарад и, конечно же, фейерверк!
        - Хорошо, капитан. Вы пришлете за нами шлюпку?
        - Я сам отвезу вас и ваших офицеров на борт «Короля Георга», сэр. В котором часу удобнее явиться за вами?
        - Приходите, как и сегодня, к десяти.
        Если бы у Брэдли спросили, что почувствовал он в этот момент, ему не пришлось бы долго раздумывать над ответом: он почувствовал запах близкой добычи!
        Оставим, однако, дом губернатора и всех тех, кто находился в нем, и, совершив воображаемый перелет на пиратское судно, посмотрим, чем занимался в это время Джон Барни - Недорезанный Капитан.
        Барни сидел в парусной и с жадностью ел принесенную ему похлебку. Как и мисс Моррис, он с момента прибытия в Пойнт-Гэлли был лишен возможности передвигаться по судну, то есть, проще говоря, содержался под стражей. Естественно, ему ничего не было известно о том, что делают джентльмены удачи на острове; однако уже сам факт их длительной стоянки в гавани указывал на то, что местные власти не представляют, с кем имеют дело.
        Часовой еще не успел забрать у Барни миску и ложку, когда в парусную заглянул квартирмейстер.
        - Все в порядке, мистер Барни? Или обижаетесь на нас за то, что держим вас в этой клетке?
        - Что вы, мистер Эванс! Была бы шкура цела, а на временные неудобства моряки привыкли не обращать внимания.
        - Ваше нынешнее угнетенное положение продлится недолго, - заметил квартирмейстер. - Как только мы устроим свои дела в Пойнт-Гэлли, вам снова будет разрешено выходить на палубу.
        - Благодарю, мистер Эванс.
        - Не за что, капитан.
        Они помолчали. Потом Барни, не глядя на Эванса, спросил:
        - А как чувствует себя мисс Моррис?
        Квартирмейстер скользнул по лицу собеседника насмешливым взглядом.
        - У нее нет проблем… А что, она вас очень интересует?
        - Ей пришлось много выстрадать, - уклончиво ответил Барии. - Там, на острове Коммодора, я, как мог, старался подбодрить ее. Бедняжка надеялась на спасение…
        - И надежда ее сбылась, - хмыкнул пират. - Мы ее спасли. Даже дважды: от лап Дика Тейлора и от зубов акулы.
        - Скоро ли ее освободят?
        - В тот самый день, когда губернатор внесет за нее выкуп.
        - Он знает, что она находится на борту брига?
        Эванс заколебался; он не знал, сказать ли пленнику правду или уклониться от прямого ответа. В конце концов, выбрал второе.
        - Может, уже знает, а может, еще нет.

«Он виляет, - отметил про себя Барни, - следовательно, сэр Уильям пока не подозревает о том, что приютил в своей гавани пиратов. Если это так, то губернатору неизвестно и о нахождении на бриге его племянницы».
        Чтобы не концентрировать внимание на пленнице, Барни перевел разговор в другое русло и спросил о судьбе Гвинейца Пата. Выяснив, что последний по-прежнему прислуживает своей госпоже, он попросил квартирмейстера о маленьком одолжении, а именно: приказать негритенку иногда прислуживать и ему.
        - У Гвинейца и без того дел по горло, - сухо ответил Эванс. - Ему ведь приходится то выполнять поручения капитана, то убирать в каютах, то помогать лентяю-коку на камбузе… Впрочем, если у малого появится свободная минутка, я пришлю его к вам.
        - Благодарю, - сказал пленник. - Я его сильно не загружу.
        Перекинувшись еще двумя-тремя ничего не значащими фразами, бывшие школьные товарищи расстались: квартирмейстер отправился на пинку, чтобы попытаться завербовать в пиратский экипаж несколько португальских матросов, а Барни остался в парусной наедине со своими мыслями.
        Подложив под голову согнутую в локте руку, он смотрел в черную пустоту и думал о Кэрол.
        Около полудня Эванс вернулся на борт «Черного мстителя» с двумя португальцами. Передав их в распоряжение боцмана, он занялся поисками Гвинейца Пата и, обнаружив его в носовой части судна, где африканец сосредоточенно чистил гальюн, велел ему помыть руки и идти в парусную к капитану Барни.
        - Тебя пропустят, - добавил он.
        Через пять минут Патрик и бывший командир «Паломницы» сидели на пустых ящиках из-под гвоздей и тихо - так, чтобы не слышал часовой - беседовали. О чем? В основном вспоминали о своих приключениях на острове Коммодора. Несколько раз Барни пытался сменить тему: его интересовали дела на судне и условия, в которых содержалась под стражей Кэрол. Однако для Патрика эта тема была чересчур опасной, чтобы обсуждать ее в непосредственной близости от ушей надсмотрщика. Заикаясь, он отвечал односложными выражениями типа «мисс Моррис здорова и ни на что не жалуется», «на судне все по-старому», «где сейчас капитан, я не знаю», «это не мое дело, мистер Барни». Отчаявшись вытянуть из негритенка хоть крупицу заслуживающей внимания информации, Джон Барни уже подумал было отослать его обратно, как вдруг, словно прочитав мысли капитана и боясь упустить шанс сказать о самом главном, Пат наклонился к его лицу и, прикрыв рот ладонью, быстро прошептал:
        - Пираты отправились к губернатору, чтобы пригласить его на борт и здесь схватить.
        Тут же отстранившись от капитана, он посмотрел, не следят ли за ними, и подчеркнуто громко спросил:
        - Может, вам нужно постирать рубашку, сэр? Я как раз собираюсь заняться стиркой…
        - Это было бы кстати, малыш, - ответил Барни, подмигивая Пату. - Моя уже настолько пропахла потом, что часовой всякий раз, когда приносит еду, брезгует передать мне ее из рук в руки, а ставит в отдалении.
        Отдав негритенку свою рубаху, капитан попросил не затягивать с приведением ее в божеский вид и вернуть ему до захода солнца.
        - Солнце сегодня жжет немилосердно, сэр, - сказал Пат. - Думаю, ваша рубашка успеет высохнуть раньше, чем стемнеет.
        Во второй половине дня, после того как Брэдли, Янг и трубач вернулись на судно и рассказали остальным членам команды о своем разговоре с губернатором, пираты пришли в страшное возбуждение. «Наконец-то рыбка клюнула, - говорили они. - Завтра мы возьмем ее за жабры!»
        Конечно, ни о какой репетиции спектакля, который Брэдли обещал показать сэру Уильяму, не было и речи. Разбойники единодушно решили, что искушать судьбу и оттягивать пленение губернатора и его офицеров не только бессмысленно, но и опасно. Лучше схватить их сразу, как только они поднимутся на борт. Для этого была подготовлена специальная группа из самых рослых и крепких парней, которые одной лишь демонстрацией обнаженных торсов с вздувающимися узлами мышц способны были отбить охоту сопротивляться у кого бы то ни было. В то же время пираты постарались создать иллюзию активной подготовки к предстоящему празднику; со стен форта можно было видеть, как такелаж и рангоут брига и пинки украшаются разноцветными вымпелами, лентами и гирляндами, как покрываются свежей краской их носовые фигуры, борта, надстройки и трапы, как надраиваются до ослепительного блеска медные и бронзовые детали обшивки и стволы пушек и фальконетов.
        На закате дня, воспользовавшись предпраздничной неразберихой, царившей на обоих судах, Гвинеец Пат снова навестил капитана Барни и, помимо выстиранной рубахи, передал ему последние новости. Часовой в это время отошел от парусной и беседовал у трапа с кем-то из своих друзей.
        - Значит, Брэдли отправится за губернатором завтра к десяти часам? - задумчиво прошептал Джон Барни.
        Мальчик утвердительно кивнул головой.
        - И нет ни малейшей возможности предупредить сэра Уильяма о подстроенной ему ловушке?
        Патрик вздохнул и изобразил на лице трагическую безысходность.
        - Если бы я мог пользоваться такой же свободой, как ты, Гвинеец, я нашел бы способ расстроить планы этих негодяев.
        Пат недоверчиво взглянул на капитана.
        - Как только пираты возьмут в заложники дядю мисс Моррис, ее положение на судне не только не улучшится, но, боюсь, станет еще хуже, - рассуждал Барни. - Сам посуди: чтобы разжалобить сэра Уильяма и выудить из его кошелька побольше денег, им ничего не стоит прибегнуть к издевательствам и насилию над твоей госпожой.
        - До сих пор они не позволяли себе ничего такого, - испуганно пробормотал Пат.
        - На кон поставлено слишком многое. Пока пиратам не было необходимости оказывать давление на мисс Моррис, они вели себя сдержанно, даже учтиво. Но это была игра кошки с мышкой. Представь, что будет, если сэр Уильям не захочет или не сможет уплатить требуемые суммы выкупов за себя и свою племянницу.
        - Они начнут ее избивать?
        - Они способны на все.
        По спине Патрика пробежал мороз.
        - Боже милостивый, - поежился он, - почему белые люди так жестоки? Когда они мучают черных, это я понимаю - черных они не считают людьми. Однако когда белый поднимает руку на белого, я этого не понимаю. Леопард, если он не сошел с ума, никогда не нападает на другого леопарда. Орел, если он в здравом уме, тоже никогда не нападает на другого орла. А белый человек и в здравом уме делает то, что приличествует делать только сумасшедшим.
        - Не все белые одинаковы, Гвинеец, - возразил капитан.
        - Да, и для них это великое счастье, сэр. Ибо иначе они все перегрызли бы друг друга.
        - Надо полагать, что твои черные соплеменники не лучше и не хуже белых. Среди негров тоже есть хорошие и плохие, верно?
        - Хороших - больше, сэр, - убежденно заявил африканец.
        - Возможно. А к каким неграм относишь ты себя?
        - Я никогда никого не обижал.
        - По-твоему, быть хорошим - значит, не поднимать руку на другого человека?
        - Да, сэр.
        - Давай предположим, что на твоих глазах убивают твоего соплеменника, и он взывает к тебе о помощи. Поможешь ты ему? Поднимешь руку на его убийц?
        Патрик сдвинул брови и в раздумье поджал губы.
        - Не знаю… Коли я увижу, что способен ему помочь, я это сделаю, а если…
        - Никаких «если», - сказал капитан Барни. - Хороший человек должен помогать всем, кто находится в беде и не в состоянии сам справится с ней.
        - Нет, - пробормотал мальчик, - всем, кто находится в беде, я не могу помочь. Я попытался бы спасти лишь тех, кто мне дорог, кого я люблю, к кому я испытываю симпатию, сэр.
        Барни положил руку на плечо негритенка.
        - Мисс Моррис входит в их число?
        - Моя госпожа? - Патрик не сводил с капитана удивленных глаз. - Конечно, сэр! Я ее обожаю!
        - Она находится в беде, малыш. И ты мог бы ей помочь.
        - Я? Но как?
        - Ты ведь неплохо плаваешь.
        - Я могу проплыть сто миль.
        - А вот врешь ты плохо, - Барни потрепал мальчика по кудрявой голове.
        - Ну, пятьдесят…
        - Это уже ближе к правде. Ладно, Гвинеец, думаю, что при хорошей погоде милю ты проплывешь, а нам больше и не надо.
        - Что вы задумали, сэр?
        - Послать тебя на берег.
        - Сейчас? - ужаснулся Пат.
        - Ночью. Когда все уснут, ты незаметно спустишься за борт и поплывешь туда, где находится форт. Скажешь солдатам, чтобы тебя провели к дому губернатора. Если они откажутся это сделать, добавишь, что речь идет о жизни и смерти его превосходительства и что чем быстрее они тебя отведут к нему, тем большую награду получат от сэра Уильяма. Запомнил?
        - Да, но…
        - Ты боишься?
        - А вдруг пираты схватят меня?
        - Риск, конечно, есть, - вздохнул капитан. - Понимаешь, если бы мне удалось выбраться отсюда, не поднимая шума, я бы сам попытался достичь берега, но эти мерзавцы выставляют здесь стражу даже на ночь.
        - Нет, вам нельзя покидать судно, сэр, - убежденно сказал Гвинеец Пат. - Ваш побег обнаружился бы очень скоро.
        - Тоже верно, - кивнул капитан. - Мое исчезновение, безусловно, заставило бы пиратов изменить планы, что вряд ли пошло бы на пользу мисс Моррис.
        - Выходит, плыть придется мне.
        - К сожалению, больше некому.
        - Что я должен передать сэру Уильяму?
        - Прежде всего, скажешь, что…
        Барни осекся. Снаружи послышались грузные шаги часового.
        - Сам сообразишь, что сказать, - поспешно прошептал капитан, подталкивая Гвинейца к выходу.
        Пират, дежуривший у входа в парусную, схватил негритенка за ухо.
        - Ты почему еще здесь, черномазый? - прохрипел он. - Тебе что, нечем заняться?
        - Я передал мистеру Барни рубашку, сэр, - захныкал мальчик, надеясь разжалобить часового и заставить его ослабить хватку.
        - Пе-ре-дал рубашку, - кривляясь, передразнил Пата разбойник. - Всего лишь! Да за это время можно было сшить еще одну! О чем вы так долго болтали? Ну? Говори, пока я не вытряхнул из твоей черной шкуры твою черную душу.
        - Мы вспоминали о нашей жизни на острове Коммодора, сэр.
        - И что же? Хорошо вам там было?
        - Не очень, сэр. Здесь, на борту судна, нам гораздо лучше, сэр.
        Часовой рассмеялся и отпустил ухо Гвинейца.
        - Ладно, черный дикарь, ступай на камбуз да укради для меня что-нибудь вкусненькое.
        - Кок заставит меня драить котлы, сэр.
        - А ты постарайся сделать так, чтобы он тебя не заметил, - наставительным тоном сказал пират.
        - Я попробую, сэр.
        Патрик не мог ослушаться. Его положение на пиратском судне было таково, что он должен был выполнять любое поручение любого из членов команды.
        Быстро поднявшись по трапу на верхнюю палубу, он попытался незаметно проскользнуть на камбуз, но был замечен и остановлен боцманом Педро Нуньесом.
        - Эй, Гвинеец! Ты где шляешься? Тебя искали капитан и мистер Эванс.
        - Я относил рубашку мистеру Барни, сэр, - ответил Пат.
        - А ты отнес ужин губернаторской дочке?
        - Еще нет, сэр.
        - Должно быть, поэтому тебя и разыскивали. Ну-ка, беги скорее на камбуз, кок скажет, что тебе делать.
        - Есть, сэр!
        За весь вечер Гвинеец Пат так и не смог отдохнуть. Едва он исполнял один приказ, как тут же следовал другой, и он продолжал «вращаться в обществе», а точнее, крутиться по судну, как белка в колесе, до двенадцати часов ночи.
        Наконец, все пираты, кроме вахтенных, уснули. Сунув за пазуху моток прочного линя, негритенок крадучись пробрался на нос корабля и притаился под бушпритом. Убедившись, что его никто не видит, он осторожно вылез на платформу гальюна, ползком достиг левого боканца - горизонтальной балки, установленной с левой стороны носа судна, затем закрепил один конец линя на блоке, через который проходил фока-галс, а свободный конец сбросил в воду. Сердце Пата бешено колотилось, во рту пересохло. Мысль о том, что его могут заметить и схватить, на какое-то время ввергла его в состояние оцепенения. Стараясь унять предательскую дрожь во всем теле, он крепко вцепился в боканец и, несколько раз глубоко вздохнув, призвал на помощь себе всех ангелов небесных.
        Когда биение сердца в груди стало более размеренным, а дыхание - более спокойным, мальчик обвил ноги вокруг свисающего линя и медленно, дюйм за дюймом, начал спускаться вниз. У самой воды он вдруг вспомнил об акулах и о том, какой ужасной смертью погиб растерзанный ими плотник из команды Дика Тейлора, и ноги его непроизвольно поджались. Но, поборов страх, он спустился еще на четыре фута и, отпустив линь, ушел с головой под воду.



        Глава 19. Западня

        В девять часов утра капитан Брэдли, лекарь Пол Янг, штурман Пит Хилтон и трубач Саймон Блейк, напутствуемые оптимистическими восклицаниями членов команды, заняли вслед за гребцами места в шлюпке. Двое матросов уперлись веслами в борт «Черного мстителя», с силой оттолкнулись от него, и легкое суденышко, разрезая форштевнем лазурную гладь бухты, заскользило в сторону Пойнт-Гэлли.
        Они высадились примерно в полутора кабельтовых к северу от форта - в том месте, где иссушенный солнцем и исполненный дремы берег был окутан запахами гниющих водорослей, рыбьей чешуи и растопленной смолы. Между перевернутыми рыбачьими лодками сохли на длинных жердях сети, дальше, за земляным валом и деревянным частоколом, начинались портовые сооружения, высились штабеля ящиков, корзин и бочек.
        Велев гребцам никуда не отлучаться от шлюпки, Брэдли - в расшитом алом мундире из камки, бриджах, с красным пером на шляпе - направился вместе с сопровождавшими его
«офицерами» по причудливо извивающейся центральной улице поселка к дому губернатора. Пойнт-Гэлли еще не пробудился от сна. Лишь редкие прохожие встречались им на пути.
        На ходу сняв треуголку, Янг вытер платком лоснившуюся от пота лысину.
        - Жаркий нынче будет денек, - проворчал он, с трудом ворочая во рту сухим языком.
        Без четверти десять они подошла к парадной лестнице губернаторского дома и удивились, что хозяин не вышел, как обычно, встретить их у порога. В нерешительности потоптавшись внизу, пираты начали медленно подниматься по широким, покрытым узорами ступеням наверх. В это время по галерее навстречу им устремился управляющий сэра Уильяма, некто мистер Маклин.
        - Джентльмены, - закричал он, - его превосходительство просил передать вам свои извинения за то, что не имеет возможности встретить вас лично! Вчера вечером он уехал в загородное поместье, а сегодня утром прислал посыльного с уведомлением, что постарается вернуться не позднее одиннадцати. Не будете ли вы так любезны подождать господина губернатора здесь, на галерее? Я распорядился накрыть для вас стол…
        Новость, которую сообщил управляющий, озадачила и обеспокоила пиратов. С подозрением оглядываясь по сторонам, они прошли в конец галереи и, остановившись у заставленного тарелками, бокалами и бутылками стола, начали вполголоса совещаться.
        - Не нравится мне все это, - заявил Пол Янг, следя краем глаза за тем, что происходит на улице.
        - Спокойно, Пол, - капитан Брэдли был внешне невозмутим. - Подождем часок, и если сэр Уильям не объявится, уйдем.
        - Не было бы поздно, - промолвил штурман. - В конце улицы появились какие-то вооруженные люди.
        - Это солдаты из форта, - сказал лекарь, положив руку на эфес шпаги. - Все с мушкетами.
        Брэдли оперся рукой о край стола и, на мгновенье задумавшись, с улыбкой прошептал:
        - Его Величество Случай снова преподносит нам сюрприз…
        - Сдается мне, что губернатора мы сегодня не увидим, - изрек Пол Янг. - Поверь, Билли, чем быстрее мы унесем отсюда ноги, тем здоровее будут наши шеи.
        - Пожалуй, ты прав.
        Сделав знак своим людям следовать за ним, капитан решительно направился к лестнице. Мистер Маклин, наблюдавший за разбойниками из-за шелковой занавески, тут же высунулся из окна.
        - Куда же вы, джентльмены?
        - Мы уходим, - отрывисто бросил Хилтон. - Будем у вас снова через час.
        - Погодите! Что же я скажу господину губернатору, если он вдруг вернется раньше?
        Но вопрос управляющего повис в воздухе. Окончательно убедившись в том, что появившиеся на улице солдаты небольшими группами стягиваются к дому губернатора, пираты торопливо спускались по лестнице вниз.
        И тогда, отчаявшись задержать их, мистер Маклин взмахнул белым шарфом и закричал солдатам:
        - Стреляйте! Скорее стреляйте в них! Не дайте им уйти!
        Грянули прицельные выстрелы. Пол Янг, получив смертельную рану в голову, отлетел к статуе льва и обагрил кровью его передние лапы. Остальных пиратов смерть пощадила - они отделались легкими ранениями и, яростно отстреливаясь из пистолетов, со всех ног бросились в сторону бухты.
        Второй залп настиг штурмана. Нелепо вскинув руки, он как подкошенный упал на колени, выронил пистолет и, захрипев в предсмертной агонии, повалился на бок.
        - Побереги заряды! - крикнул капитан трубачу, выхватывая из ножен шпагу.
        Саймон Блейк не был хорошим фехтовальщиком, но последовал примеру вожака. Вдвоем они врезались в набежавшую толпу орущих солдат, прорубили в ней путь к берегу и, обливаясь кровью от бесчисленного множества колющих, режущих и огнестрельных ран, попытались оторваться от преследователей.
        Снова раздались выстрелы из мушкетов и пистолетов. Две пули угодили капитану в плечо и в левую руку; трубачу перебило ключицу, и он, поднимая облако пыли, покатился в придорожную канаву.
        - Главаря взять живым! - послышался визгливый голос лейтенанта Паркса. - Не стрелять!
        Прихрамывая, сжимая в правой руке шпагу, а в левой - последний заряженный пистолет, Брэдли из последних сил рвался к берегу, где его ожидала шлюпка. Но расстояние между ним и кромкой прибоя сокращалось гораздо медленнее, чем расстояние между ним и преследовавшими его людьми. Когда он достиг земляного вала и попытался перебраться через него, двое солдат одновременно толкнули его прикладами в спину. Падая, Брэдли успел перевернуться и выстрелить в одного из нападавших. Кровь из простреленной головы брызнула в лицо второму солдату. Дико закричав, тот выронил мушкет и отпрянул назад.
        В тот же миг на вал взлетели пять или шесть солдат с обнаженными саблями в руках. Несмотря на приказ лейтенанта, они, словно свора волкодавов, набросились на Брэдли и начали в исступлении колоть его и резать. Эта страшная сцена продолжалась до тех пор, пока тело Брэдли не превратилось в сплошное кровавое месиво.
        Наконец, сержант, возглавлявший авангардную группу, опьяненный запахом крови и победы, отсек капитану пиратов голову, схватил ее за волосы и с торжествующим воем поднял свой трофей высоко вверх.
        Матросы, наблюдавшие из шлюпки за этим последним актом трагедии, в ужасе навалились на весла и, осыпаемые градом пуль, со всей возможной поспешностью устремились от берега к борту «Черного мстителя».
        Когда они были в пятидесяти ярдах от судна, с него кто-то с тревогой в голосе закричал:
        - Эй, что произошло!? Где капитан и остальные?
        - Измена! - донеслось в ответ. - Мы попали в ловушку!
        - Что с капитаном?
        - Убит!
        - Как это - «убит»?
        - Его пришили!
        Это известие ввергло команду «Черного мстителя» в состояние шока, быстро сменившегося вспышкой ярости. Послышались призывы «к оружию!» и предложения немедленно высадить на берег десант. Но тут северный бастион форта окутался белым облачком порохового дыма, послышался грохот орудийных выстрелов, и несколько чугунных ядер упали в воду с небольшим недолетом, подняв вверх фонтаны брызг.
        - С десантом повременим, - жестко сказал квартирмейстер. - Сначала надо выяснить, что произошло на берегу, и избрать нового капитана и нового штурмана.
        Матросы, вернувшиеся на борт брига, не смогли прояснить ситуацию. Да, они слышали стрельбу, слышали крики, видели, как был убит капитан Брэдли, но не имели ни малейшего понятия о том, что же случилось в губернаторском доме.
        - Скорее всего, нас кто-то предал, - взволнованно сказал боцман.
        - Но кто?
        - Может быть, рабы, которых вчера подарили губернатору? - предположил барабанщик Тедди Грин.
        - Негры не знали, кем мы являемся в действительности, - возразил Эванс.
        - Значит, это сделал кто-то из наших людей, - убежденно заявил плотник Свен Улофссон.
        - Боцман, свистать всех наверх! - распорядился квартирмейстер, поворачиваясь к Нуньесу. - Проведем поверку.
        Через четверть часа выяснилось, что никто из команды не пропал.
        - А пленные? - вспомнил Припадочный Джим. - Никто из них не сбежал?
        Часовые, следившие за мисс Моррис и капитаном Барни, сказали, что утром, когда юнга разносил им еду, пленники были там, где их поместили.
        - Почему еду носил юнга, а не Гвинеец? - нахмурил брови квартирмейстер. - Кстати, где он сам?
        Все начали звать Патрика, потом отправили на его поиски юнгу и трех матросов, но негритенка так нигде и не нашли. Единственным предметом, косвенно доказывавшим его бегство с корабля, был линь, обнаруженный на левом боканце.
        - Вывод напрашивается сам собой, - сказал Педро Нуньес, потрясая зажатой в кулак находкой. - Остается выяснить, действовал ли черномазый по собственной инициативе или кто-то толкнул его на этот шаг.
        - У нас нет времени заниматься отгадыванием загадок, - проворчал канонир Ник Долтон. - Сейчас надо решать, кто будет капитаном и что нам делать дальше.
        Большинство членов команды согласилось с мнением канонира и, не откладывая дело в долгий ящик, пираты занялись выдвижением кандидатур на должность командира.
        Претендентов оказалось трое: Чарли Эванс, Педро Нуньес и Свен Улофссон. В ходе обсуждения плотник снял свою кандидатуру, так что в итоге на место капитана осталось лишь два кандидата - квартирмейстер и боцман. Больше шансов было у Эванса. Во-первых, в пиратской иерархии он стоял на ступеньку выше Нуньеса; во-вторых, квартирмейстер был физически более крепким, чем его конкурент; в-третьих, он был англичанином. Конечно, последнее обстоятельство не являлось решающем в столь разноплеменной компании, но все же для сынов туманного Альбиона, численно преобладавших на судне, более предпочтительной казалась кандидатура их земляка.
        Точку в дебатах по поводу избрания нового лидера поставил ветеран шайки шестидесятитрехлетний Деннис Грейвз.
        - Братва, - проскрипел он противным надтреснутым голосом, - не стоит пререкаться и придавать этим выборам слишком серьезное значение. Коли нашим избранником окажется тот, кто превысит свои полномочия и не захочет действовать в интересах всех, его нетрудно будет сместить и поставить капитаном кого-нибудь другого. Мы же сами в наших правилах предусмотрели такую возможность! Итак, мой вам совет: пока мы трезвы, давайте отдадим предпочтение самому храброму и самому искусному в мореплавании собрату - тому, кто в силу своей рассудительности и смелости сумеет наилучшим образом уберечь наш клан от разрушительного воздействия анархии. Таким человеком я бы выбрал Эванса - джентльмена, во всех отношениях заслуживающего вашего уважения.
        Речь старика Грейвза была встречена одобрительными выкриками. Начали голосовать, и чаша весов склонилась в пользу квартирмейстера. В итоге Чарлз Эванс стал капитаном корабля. Новым квартирмейстером избрали Педро Нуньеса, а боцманом - Свена Улофссона.
        - Осталось выбрать штурмана, - сказал Нуньес, взявший на себя функции председательствующего. - Честно говоря, я не знаю, кто бы мог занять эту должность. У нас практически не осталось моряков, умеющий вести корабль.
        - Братва, - снова взял слово Деннис Грейвз, - вы забыли о двух пленных капитанах - Джоне Барни и Жуане Перейру. Любой из них может исполнять обязанности штурмана.
        - Они не изъявили желания присоединиться к нам, - заметил Эванс.
        - Что ж, одному из них придется стать нашим штурманом поневоле. Это не лучший вариант, однако у нас нет другого выбора.
        - Хорошо, - кивнул капитан. - Я сегодня же поговорю с мистером Барни… А пока мы должны отомстить солдатам Пойнт-Гэлли за смерть наших товарищей. Это дело чести. И я говорю: кровь за кровь!
        - Смерть за смерть! - хором отозвались разбойники.
        - Поскольку малые глубины не позволяют подвести корабль слишком близко к берегу, предлагаю соорудить плот, установить на нем шесть-семь пушек и обрушить их огонь на форт и портовые сооружения.
        - Я мог бы взять сорок парней и, высадившись под прикрытием артиллерии на сушу, атаковать поселок, - заявил Нуньес.
        - В Пойнт-Гэлли около сотни солдат, - напомнил квартирмейстеру вожак, - и нам их не одолеть. Им ничего не стоит, укрывшись за домами и частоколом, перестрелять наших людей. Нет, Педро! Ограничимся бомбардировкой с моря, а затем, когда губернатор увидит нашу силу и нашу решительность, мы потребуем от него выкуп за Кэрол Моррис - не менее сорока тысяч фунтов стерлингов!
        Над палубой пронеслось троекратное «ура!».
        - Итак, - возбужденно воскликнул Эванс, - за дело! К черту королевский флаг! Поднять «Веселого Роджера»! Боцман, организовать людей на постройку плота!
        Работы велись до позднего вечера, причем на них задействовали всех пленных португальцев. Плот был построен из бревен, взятых на пинке, и имел в длину шестьдесят футов, а в ширину - тридцать. Пираты установили на нем батарею из шести
10-фунтовых орудий и, когда настал вечер, в сгустившихся сумерках отбуксировали это неуклюжее сооружение ближе к берегу.
        В десять вечера, после того как пленные португальцы были отпущены на все четыре стороны, Чарлз Эванс приказал канонирам открыть огонь по Пойнт-Гэлли. Нельзя сказать, чтобы эта бомбардировка принесла форту и зданиям, примыкавшим к нему, значительный ущерб; но определенный психологический эффект она, без сомнения, имела. Часть колонистов в панике бежала со своими семьями и пожитками в окрестные леса, в то время как прочие - те, кто рискнул остаться - до самого утра не могли сомкнуть глаз, ожидая внезапной высадки пиратов. Страхи их, однако, оказались напрасными; на рассвете плавучая батарея была отведена от берега к кораблям.
        Около девяти часов утра из форта вышла группа людей с белым флагом. Размахивая им, парламентеры спустились по откосу к морю, и вскоре легкая гичка заскользила по сонной глади бухты в сторону «Черного мстителя».
        Эванс следил за посланцами губернатора в подзорную трубу. Он увидел, что гичка остановилась на полпути к бригу, в пределах досягаемости крепостной артиллерии, и офицер, сидевший на корме, снова помахал белым флагом, приглашая джентльменов удачи вступить в переговоры.
        - Педро! - окликнул капитан своего первого помощника. - Возьми трех-четырех матросов и отправляйся на встречу с посланником губернатора. Узнай, чего он хочет.
        Минут через десять пиратский ялик отошел от борта «Черного мстителя» и взял курс на маячившую в отдалении гичку. Приблизившись к ней на расстояние двадцати-двадцати пяти футов, пираты развернулись к парламентерам кормой, и Нуньес злобно выкрикнул:
        - Подлые псы! Мы слушаем вас!
        - С кем я буду говорить? - поинтересовался офицер.
        - Со мной, - ударил себя кулаком в грудь квартирмейстер.
        - Кто вы?
        - Какая разница! - Нуньес не скрывал своего раздражения. - Зовите меня Вольным Буревестником. А кто вы такой?
        - Лейтенант Грэхэм. Я уполномочен его превосходительством вступить с вами в переговоры.
        - Что вас интересует?
        - Нам известно, что у вас на борту удерживается в качестве пленницы мисс Кэрол Моррис. Мы готовы обговорить с вами как размер выкупа за нее, так и способ передачи мисс Моррис его превосходительству.
        - Я сообщу о вашем предложении капитану.
        На этом первый раунд переговоров закончился. Гичка направилась в сторону берега, ялик - к борту «Черного мстителя». Когда команда последнего узнала о предложении сэра Уильяма, началась дискуссия о размерах выкупа за мисс Моррис. Минимальная сумма, на которую пираты готовы были согласиться, равнялась сорока тысячам фунтов стерлингов. Однако, как и положено деловым людям, они решили первоначально заломить за освобождение Кэрол Моррис более «крутую» цену - шестьдесят тысяч.
        - В случае категорического отказа губернатора выплатить нам эти деньги, - сказал Педро Нуньес, - мы припугнем его возможностью дурного обхождения с его племянницей. Если это не подействует, уменьшим сумму выкупа до пятидесяти тысяч, а не пройдет и этот вариант - до сорока. Но, конечно, будем стараться взять за девчонку по максимуму.
        Обоснование подобной тактики не вызвало возражений у большинства членов команды, и квартирмейстеру было доверено продолжить переговоры с представителем сэра Уильяма.
        - Каким образом произойдет обмен заложницы на деньги, можно будет решить позднее, - подвел черту под обсуждавшийся вопрос Нуньес. - Сейчас главное для нас - договориться с губернатором о сумме выкупа.
        - Предлагаю не затягивать с этим делом, - сказал капитан. - Пока погода благоприятствует нам, пусть квартирмейстер возьмет белый флаг и отправляется на переговоры.
        - Стойте! - воскликнул вдруг вахтенный матрос, находившийся на фор-марсе. - Посмотрите туда!
        Рука его указывала на вход в бухту. Там, на фоне густой синевы, виднелись белые паруса двух идущих в гавань кораблей. Чтобы лучше рассмотреть их, разбойники бросились на ванты, а капитан и квартирмейстер, схватив подзорные трубы, поднялись на ют.
        Первым шел тридцатипушечный королевский фрегат «Скарборо». Этот стройный трехмачтовый корабль, построенный из лучших пород дуба, имел сто двадцать футов в длину, тридцать два фута в ширину и высоту борта шестнадцать футов. Его бушприт, фок- и грот-мачты несли прямые паруса, а бизань-мачта - внизу латинский парус, вверху - прямой. От носа до кормы фрегат был богато украшен орнаментом, позолоченными фигурами, кариатидами[62 Кариатида - скульптурное изображение стоящей женской фигуры, которая служит опорой балки в здании и пр. (или образно выражает эту функцию).] , барельефами и громадными художественно исполненными фонарями. Галерея, повторявшая изгиб кормы и заходившая на ее боковые стороны, поддерживалась орнаментированными консолями[Консоль - выступ в стене или заделанная одним концом в стену (борт) балка, поддерживающая карниз, балкон, фигуру и т. п.] , на которых была укреплена балюстрада[Балюстрада - ограждение балконов, лестниц и пр., состоящее из ряда столбиков (балясин), соединенных сверху балкой, перилами и пр.] .
        Следом за «Скарборо» двигался «Феникс». Это был обычный шестнадцатипушечный флейт водоизмещением около четырехсот тонн. Он нес три основные мачты и на конце бушприта дополнительную маленькую мачту - блинда-стеньгу - с прямыми парусами. По конструкции флейт мало чем отличался от охранявшего его фрегата; последний был только крупнее и быстроходнее, так как имел более острый корпус и меньше помещений для перевозки грузов. Экипаж «Скарборо» насчитывал сто восемьдесят шесть солдат; экипаж «Феникса» составлял семьдесят восемь человек.
        Пользуясь легким попутным ветром, «Скарборо» и «Феникс» шли под всеми парусами правым галсом. На мачтах их реяли британские флаги.
        - Что будем делать, капитан? - не отрываясь от окуляра подзорной трубы, спросил квартирмейстер.
        - Увеличим размер выкупа за мисс Моррис в два раза, - невозмутимо ответил Эванс.
        - Безумная идея, черт возьми! - проворчал Нуньес. - Поэтому голосую за нее двумя руками.
        Заметив в гавани бриг под пиратским флагом, капитан «Скарборо» - сорокасемилетний Уолтер Бреннинхэм из Оксфордшира - приказал своим людям немедленно готовиться к бою. Быстро сменив галс, фрегат направился на сближение с разбойничьим судном и, очутившись от него на расстоянии кабельтова, сделал предупредительный выстрел из носовой пушки.
        Но пираты и не подумали спустить флаг. Вместо этого они вывели на верхнюю палубу мисс Моррис и выслали к борту «Скарборо» шлюпку под белым флагом. В ней, помимо гребцов, находились квартирмейстер Педро Нуньес и оружейный мастер.
        Положив фрегат в дрейф, капитан Бреннинхэм встретил парламентеров на шканцах у грот-мачты. Подбоченясь и выставив вперед ногу, он с надменным видом осмотрел двух почерневших от загара джентльменов удачи и, не ответив на их приветствие, резким голосом спросил:
        - Почему вы не спустили вашу черную тряпку?
        - Потому что не собираемся сдаваться, - с презрением ответил Нуньес.
        - Взять их! - приказал Бреннинхэм стоявшим рядом с ним лейтенанту и трем вооруженным мушкетами солдатам.
        - Если нас арестуют, - предупредил квартирмейстер, - племянница губернатора острова мисс Кэрол Моррис будет тут же вздернута на рее!
        - Племянница сэра Уильяма? - опешил Бреннинхэм. - Погодите, - он подал знак солдатам, - не трогайте их…
        Ему потребовалось несколько секунд, чтобы переварить услышанное и сориентироваться в обстановке.
        - Вы утверждаете, что у вас на борту насильно удерживается близкая родственница губернатора острова?
        - Да сэр. Девушку можно видеть отсюда.
        Капитан схватил подзорную трубу и навел ее на пиратский парусник.
        - Девушку я вижу, - пробормотал он. - Но где доказательства, что она является именно той особой, за которую вы ее выдаете?
        - Свяжитесь с губернатором, - посоветовал пират. - Он не замедлит подтвердить сказанное мною.
        - Осмелюсь вам напомнить, сэр, - обратился к капитану лейтенант, - что на борту
«Феникса» находится молодой Джулиан Моррис, сын губернатора Принцессы. Он тоже мог бы или подтвердить или опровергнуть заявление этого… разбойника.
        - Немедленно вызовите его сюда.
        - Есть, сэр.
        Почесав в задумчивости подбородок, капитан снова вернулся к разговору с парламентером.
        - Итак, допустим, что вы удерживаете в качестве заложницы мисс Моррис. Допустим… Какова же цель вашего визита ко мне?
        - Я думал, вы догадались, сэр. - Нуньес скользнул по одутловатому лицу Бреннинхэма свинцовым взглядом. - Мы желаем получить за мисс Моррис выкуп и возможность свободного выхода из бухты.
        - Ха-ха-ха, - капитан «Скарборо» деланно рассмеялся. - Вы шутник, однако.
        - Последний раз я шутил в семилетнем возрасте, когда отрезал хвост соседской кошке, - нахмурился пират.
        - Видимо, мы по-разному понимаем, что такое шутка, - перестав смеяться, предположил капитан Бреннинхэм.
        - Следует ли понимать вас таким образом, что вы отказываетесь выполнить наши требования?
        - Требовать может тот, на чьей стороне сила.
        - Или тот, кто держит в руках ценную заложницу, - парировал квартирмейстер.
        - Для меня, в отличие от сэра Уильяма, ваша заложница не представляет особой ценности.
        - Согласен, - с готовностью кивнул Нуньес. - Поэтому мы и не требуем, чтобы вы заплатили за нее наличными. Пусть раскошеливается сэр Уильям. От вас же требуется лишь одно: не препятствовать нам в наших действиях.
        - Я не могу вам этого обещать. Долг повелевает мне захватить вас как врагов Бога и короля и отдать под суд.
        - Не торопитесь, сэр. Вы можете допустить роковую ошибку.
        - Я допущу ошибку, если позволю вам и впредь творить беззакония на морях, - сухо сказал капитан.
        - Мы не сдадимся. Предупреждаю: коль у нас не будет иного выхода, мы взорвем бриг!
        - Это ваше право, - усмехнулся Бреннинхэм.
        Сэр Джулиан Моррис прибыл на борт «Скарборо» через четверть часа. Лицо его, несмотря на все старания молодого человека сохранить спокойствие, было чрезвычайно озабоченным. Он долго вертел в руках подзорную трубу, стараясь навести резкость, потом затаил дыхание и прерывистым голосом прошептал:
        - Да, я узнаю ее. Это моя кузина Кэрол.
        - Что вы говорите, мистер Моррис? - не расслышав слов Джулиана, переспросил капитан.
        - Это моя кузина! - воскликнул молодой джентльмен. - Но как она очутилась там?
        - Мы взяли ее примерно месяц тому назад в Форт-Джордже, - ответил Педро Нуньес. - И теперь хотим, чтобы ваш папаша уплатил за нее выкуп.
        Джулиан уставился на пирата бесцветными, ничего не выражавшими глазами.
        - Выкуп?
        - Именно, сэр. Шестьдесят тысяч фунтов стерлингов.
        - Вы что, ненормальный?
        - Нет. Парламентер.
        - Значит, вы ненормальный парламентер! - закричал Джулиан. - Где отец возьмет такие деньги?
        - Разве вы не привезли ему жалованье за несколько месяцев?
        Молодой человек вздрогнул.
        - Откуда у вас такие сведения?
        - Сорока на хвосте принесла…
        - Никаких денег вы не получите, - тряхнув каштановыми кудрями, заявил сын губернатора. - Лучшее, что вас ожидает, это виселица.
        - Видимо, вам не дорога жизнь вашей кузины, - помрачнел Нуньес, задетый последними словами собеседника.
        - Вы не тронете ее, - вспыхнул Джулиан. - Потому что за подобное преступление вас всех уничтожат!
        - Что мне передать моим товарищам? - квартирмейстер перевел взгляд на капитана Бреннинхэма.
        - Передайте, чтобы они немедленно спустили черный флаг и отдали нам мисс Моррис, - ответил капитан. - Коль они сделают это, я выпущу ваше судно из гавани.
        - Выпустите? - пират не скрывал своего удивления.
        - Да, слово королевского офицера. Но, конечно же, я оставлю за собой право немедленно пуститься за вами в погоню.
        - Спасибо и на этом.
        - Буду ждать вашего ответа в течение двух часов.
        - Вы услышите его раньше, - пообещал парламентер.
        Результаты переговоров одних пиратов расстроили и повергли в состояние, близкое к отчаянью; других же разозлили настолько, что они, не считаясь с реальностью, хотели немедленно атаковать королевский фрегат, пустить его на дно, а следом захватить корабль с казной.
        - Ради чего мы сюда пришли? - вопрошали они, размахивая руками. - Разве не ради этого приза? Какого же дьявола мы тратим время на бессмысленные переговоры?! Надо действовать! Если бы Брэдли был жив, уж он не стал бы так долго раскачиваться.
        Последнее замечание было явно камешком в огород Эванса. И он это понял.
        - Джентльмены, - капитан поднял руку, требуя внимания, - положение наше таково, что выбирать не приходиться. Бой неизбежен. Однако я против того, чтобы действовать опрометчиво, на авось, без трезвой оценки сложившийся ситуации и наших возможностей. Дерзость и хитрость - вот наши козыри. Хотелось бы услышать от вас дельные предложения, как лучше всего поступить при данных обстоятельствах.
        - Надо привязать девчонку к фок-мачте и, прикрываясь ею, как щитом, выйти из бухты, - сказал оружейный мастер. - Эти расфуфыренные петухи не посмеют нас тронуть. А когда мы вырвемся из западни, можно будет вступить с губернатором острова в переговоры по поводу выкупа.
        - Так у нас ничего не выйдет, - возразил боцман. - «Скарборо» и «Феникс» могут взять наше судно в клещи и не выпустить из гавани.
        - Ты знаешь, как нужно поступить, чтобы сберечь наши шкуры и при этом не отдать им губернаторскую дочку? - поставил вопрос ребром квартирмейстер.
        - Есть хороший способ, применявшийся моряками для уничтожения вражеских кораблей еще во времена Адама и Евы. Я имею в виду поджог неприятельских парусников с помощью брандеров. Возле нас болтается на якоре португальский приз. Надо незаметно начинить его горючими материалами - смолой, серой, дегтем, порохом - и направить к
«Скарборо». Фрегат вспыхнет - а мы останемся один на один с «Фениксом»!
        - Это хорошее предложение, - высказал свое мнение капитан. - Так поступил бы Дрейк или Морган. Так следует поступить и нам!
        Успешному осуществлению задуманного плана благоприятствовала позиция португальского судна, борт которого был скрыт от неприятеля корпусом «Черного мстителя». Пираты потратили менее часа на то, чтобы превратить пинку из безобидного торгового суденышка в зловещий «огненный корабль». Осталось лишь найти добровольцев, которые взялись бы подвести его к «Скарборо» и зажечь фитиль на бочке с порохом.
        - Я подал эту идею, - сказал Свен Улофссон, - мне ее и воплощать.
        - Тебе одному не справиться, - заметил Эванс. - Чтобы управлять судном и создавать видимость присутствия на нем экипажа, нужно, по меньшей мере, еще пять человек.
        На палубе воцарилось тягостное молчание. Все понимали, что сам брандер двигаться в сторону неприятеля не будет, его необходимо кому-то вести, но смельчаков пойти на такой риск почему-то не оказалось.
        - Что, просоленная братия, слабС взойти на палубу плавучего ада? - съязвил боцман.
        - Надо пообещать добровольцам увеличить их долю добычи в два раза, - предложил квартирмейстер. - Может, тогда кто-то изъявит желание рискнуть?
        - Не возражаю, - промолвил капитан.
        Надежда на получение двойного пая соблазнила троих матросов.
        - Полагаю, этого достаточно, - сказал Свен Улофссон, всматриваясь в лица храбрецов, отважившихся идти вместе с ним на брандере.
        - А кто же поведет пинку? - спросил вдруг квартирмейстер. - Чтобы подобраться к фрегату с наветренной стороны, надо уметь маневрировать. Свен всю жизнь был плотником, он никогда этим не занимался. Его помощники, увы, умеют лишь выполнять чужие приказы. Выходит, сеньоры, мы зашли в тупик. Командовать пинкой некому.
        Озабоченность и подавленность - так, пожалуй, можно было бы охарактеризовать состояние, в котором находились разбойники после слов Нуньеса. Они не учли, что после гибели капитана Брэдли и штурмана Хилтона среди них практически не осталось людей, искушенных в вопросах кораблевождения. Конечно, кое-какой опыт имелся у Чарли Эванса и Педро Нуньеса - иначе их просто не выбрали бы на командирские должности, - но было бы чистейшим безумием отправлять кого-то из них на столь отчаянное задание.
        - Послушайте меня, олухи! - обратился тут к компаньонам старик Грейвз. - У нас в парусной сидит без дела и проедает наши харчи опытный мореход мистер Джон Барни, бывший капитан «Паломницы». Мне уже приходилось говорить о том, что использовать его знания, умение и навыки - в наших с вами интересах. Кажется, против этого никто не возражал. Так не пора ли воспользоваться его услугами?
        - Ты что, Деннис Грейвз, совсем чокнулся на старости лет? - не слишком вежливо полюбопытствовал канонир. - Можно ли доверять такое серьезное дело, от которого зависит судьба нашего братства, человеку со стороны?
        - Ты мог бы быть более почтительным, Джо, - прохрипел Грейвз. - Когда твоя мать еще не знала, что беременна тобой, я уже скитался по морям-океанам и кое-что успел повидать… Вот ты говоришь: можно ли довериться человеку со стороны? А я хочу спросить тебя: есть ли среди нас человек, больше смыслящий в навигации, чем капитан Барни? Нет! Значит, мы не только можем, но и должны воспользоваться его услугами. Конечно, душа его слишком чиста для той грязной работы, которую ему предстоит выполнить. Но бояться, что он изменит нам или как-нибудь навредит, не стоит - ведь до сих пор он вел себя примерно! Кроме того, нам легко поставить его в такие условия, при которых у него отпадет всякая охота действовать вопреки нашим интересам.
        - Поясни свою мысль, Деннис Грейвз, - попросил боцман.
        - Всем известно, что мистер Барни провел некоторое время на необитаемом острове вместе с Гвинейцем и мисс Моррис. Не знаю в деталях, чем они там занимались, но то, что капитан прилагал максимум усилий, дабы морально и физически поддержать дочь сэра Генри, не является тайной. Он защищал ее от людей Дика Тейлора - мы это видели. Что же из вышесказанного следует? Только то, что капитан Барни, будучи человеком чести, никогда не совершит действий, способных причинить вред мисс Моррис. Если он хочет, чтобы она была жива и здорова, он должен будет выполнить наше требование подвести брандер к борту королевского фрегата.
        - Браво, старик! - закричали разбойники. - Хорошо придумано! Эй, приведите сюда Недорезанного и губернаторскую дочку!



        Глава 20. Вожделенный приз

        Когда Джон Барни, щурясь от яркого дневного света, появился на палубе, навстречу ему шагнул квартирмейстер Нуньес. Схватив пленного капитана за руку, он подвел его к фальшборту и, указав на стоявшие в отдалении корабли под британскими флагами, объявил:
        - Посовещавшись, мы решили привлечь вас к выполнению важного задания. Видите те суда? Это королевский фрегат «Скарборо» и компанейский флейт «Феникс». Последний из них, как вы понимаете, является тем сказочным Эльдорадо, ради которого мы прошли через столько испытаний. До того, как он вошел в эту гавань, мы надеялись договориться с губернатором острова о выкупе за мисс Моррис. Но теперь ситуация изменилась. Не так ли, командир? - Нуньес повернулся к Чарли Эвансу.
        - Да, - подтвердил тот, - у нас возникли проблемы с выходом из гавани. Капитан королевского фрегата дал нам два часа на раздумья, после чего грозит пустить нас ко дну. Понимаете? Если заговорят его пушки, навеки умолкнут все, кто находится на борту брига, в том числе и упомянутая здесь леди… Кстати, вот и она… Мисс Моррис, подойдите к нам.
        Девушка подчинилась.
        - Капитан «Скарборо», - обращаясь к ней, продолжал Эванс, - надумал лишить нас возможности договориться с сэром Уильямом об условиях вашего освобождения. Он настаивает на том, чтобы мы передали вас ему без всякого выкупа. Коль мы не выполним его требование, он обещает уничтожить нас по истечению срока ультиматума, то есть, - пират взглянул на карманные часы, - через семнадцать минут. Если мы согласимся с ним, он милостиво готов отсрочить наше уничтожение на несколько часов. Естественно, нас не устраивает ни первый, ни второй варианты. Мы решили поступить по-своему. Пинка, стоящая у нашего подветренного борта, начинена горючими веществами и в любой момент готова сблизиться с неприятелем. На ней рискнули пойти четверо добровольцев, но, как это ни смешно, ни один из них не имеет опыта судовождения. Нам не остается ничего иного, как просить капитана Барни принять на себя командование этим «огненным кораблем» и подвести его к наветренному борту фрегата хотя бы на расстояние двадцати саженей.
        - Капитан Барни согласился служить вам? - недоверчиво поинтересовалась мисс Моррис.
        - В свое время он отказался присоединиться к нам, - ответил Эванс. - И мы не стали принуждать его к этому. Однако сегодня обстановка требует, чтобы капитан Барни хотя бы на время стал нашим союзником. Его участие в задуманной акции выгодно не только нам, ибо «Скарборо» угрожает уничтожением всем, находящимся на борту
«Черного мстителя», в том числе и вам, сударыня.
        - Позвольте вам не поверить, - сказала Кэрол. - Капитан фрегата знает о моем присутствии на вашем судне и не станет топить его.
        - Топить, может, и не станет, - согласился пират, - но захватить попытается. Следовательно, кровавого поединка нам все равно не избежать. И если чаша весов склонится не в нашу пользу, у нас останется лишь одна возможность избежать позорного плена и виселицы - взорвать корабль! Мы погибнем, да, однако вы и капитан Барни разделите нашу участь с нами.
        - У меня есть другое предложение, - задумчиво произнес Джон Барни.
        - Какое?
        - Вы немедленно отпускаете мисс Моррис на берег, а я соглашаюсь выполнить ваше требование и подвести брандер к борту «Скарборо».
        Толпа пиратов пришла в движение, послышались протестующие возгласы.
        - Я ему не верю, - заявил квартирмейстер, поворачивая обезображенное огнем лицо к Эвансу. - Слышишь, Чарли? Не верю! Мы выпустим птичку из клетки, а он возьмет и завалит нам все дело!
        - Каким образом, Педро? - спросил вожак.
        - Мало ли…
        - Хотелось бы услышать мнение команды.
        - У нас нет времени для дискуссий, - нахмурился Хромой Тедди. - Пусть капитан Барни сделает то, о чем его просят, и если все пройдет гладко, мы тут же освободим дочь сэра Генри.
        Чарли Эванс вопросительно взглянул на бывшего школьного товарища.
        - Вас устроит такой вариант?
        - Где гарантия, что мисс Моррис будет освобождена? - вопросом на вопрос ответил Джон Барни.
        - Достаточно моего слова?
        - Однажды, Чарлз Эванс, вы спасли мне жизнь. Я этого не забыл. Поэтому не могу не верить вам.
        Капитан форбанов приободрился.
        - Итак, вы решились нам помочь?
        - Да… Но не ради вас и не ради спасения собственной шкуры.
        Он посмотрел на Кэрол.
        Девушка в нерешительности шагнула к нему.
        - Ради меня вы… продаете душу дьяволу, - прошептала она.
        - Бог милостив, - ответил Барни. - Надеюсь, он меня поймет, а если поймет, то и простит.
        До истечения срока ультиматума оставалось двенадцать минут. Переправившись на борт пинки, четверо пиратов и капитан Барни быстро выбрали якорь, подняли паруса, и вот уже брандер, двигаясь в крутой бейдевинд, устремился навстречу королевскому фрегату. В то же время на борту «Черного мстителя» тревожно забил барабан. «К бою!
 - скомандовал Чарли Эванс; палуба брига задрожала от топота ног шести десятков разбойников. Канониры бросились к орудиям, часть матросов полезла по вантам на мачты ставить паруса, восемь человек устремились к шпилю выбирать якорь, остальные стали занимать боевые позиции там, где им было предписано.
        Пока шли все эти приготовления, пинка, ведомая искусной рукой Джона Барни, приближалась к ощетинившемуся пушками фрегату. На грот-мачте ее развевался черный флаг с белой эмблемой в виде смеющегося черепа. Капитан Бреннинхэм не мог понять, на что рассчитывали пираты, посылая против его плавучей крепости столь жалкую посудину.
        - Уж не брандер ли это, сэр? - неуверенно предположил его старший помощник.
        - Не похоже, лейтенант, - проворчал Бреннинхэм, не спуская прищуренных глаз с пинки. - Смотрите, эта негодяйка пытается обойти нас слева и приблизиться к
«Фениксу».
        - Угостить ее бортовым залпом, сэр? Всего один залп, и от нее ничего не останется, кроме обломков!
        - Зачем переводить порох? - поморщился капитан фрегата. - Пусть она подойдет поближе, и мы без особых усилий возьмем ее на абордаж.
        - Все-таки эти пираты какие-то странные, сэр. Неужели они не понимают, с кем имеют дело? На что они надеются?
        - Подобные вопросы задаю себе и я. Возможно, эти шельмы полагают, что мы не тронем их, пока у них в руках находится племянница губернатора.
        Лейтенант покачал головой и вдруг воскликнул:
        - Черт! Посмотрите туда, сэр! Пиратский бриг тоже снялся с якоря.
        - Безумцы, - губы капитана Бреннинхэма искривила презрительная усмешка. - Впрочем, разве нормальные люди стали бы шататься по морям без патента на каперство да еще под этим оскорбляющим офицеров Его Величества флагом?
        - Сэр, вам не кажется, что на борту пинки слишком мало людей?
        - Остальные спрятались под палубой, опасаясь огня наших мушкетеров, - убежденно ответил капитан. - Пожалуй, пора выкурить их оттуда. Вы возглавите абордажную группу? Или…
        - Я готов, сэр!
        - Тогда с богом, Дарли!
        Используя попутный бриз, «Скарборо» сделал поворот через фордевинд и, двигаясь левым галсом, пошел наперерез пиратской пинке; он старался не дать ей возможности проскочить мимо и атаковать неповоротливый флейт. Заметив этот маневр, Барни развернул пинку кормой к неприятелю. Бреннинхэм тут же решил, что пираты не хотят идти на сближение с его кораблем, и велел прибавить парусов. Но следующий маневр пинки показал, что он ошибся в своих предположениях: вместо того, чтобы спасаться бегством, пиратский парусник неожиданно резко отвернул влево и, описав дугу, очутился в наветренной стороне от «Скарборо».
        - Этот негодяй бросает нам вызов! - взревел капитан Бреннинхэм, багровея от гнева. - Он собирается взять нас на абордаж! Что ж, облегчим ему его задачу! Готовьте абордажные крючья! К бою!
        Когда расстояние между фрегатом и пинкой сократилось до тридцати ярдов, почти одновременно и с той и с другой стороны в воздух полетели абордажные крючья. Еще мгновение - и они впились железными зубьями в деревянные борта, зацепились за ванты, брасы и шкоты. На корме военного корабля заиграл оркестр; раздались ружейные и пистолетные выстрелы; в тот же миг палуба пиратского судна окуталась клубами белого порохового дыма, и ветер погнал его в сторону «Скарборо».
        - Что же это такое?! - закричал капитан Бреннинхэм.
        Ответом на его вопрос стал огненный смерч, вырвавшийся из-под палубы пинки. Послышался грохот взрыва, треск ломающихся досок и шипение огня, стремительно перекинувшегося на паруса и рангоут королевского фрегата.
        Пираты, находившиеся на борту «Черного мстителя» и видевшие эту потрясающую картину, огласили воздух радостными воплями. Совершенно иные чувства охватили экипаж и пассажиров «Феникса». Увидев, как охранявший их военный корабль превращается в огромный плавучий костер, они застыли на верхней палубе, объятые ужасом. Если грозный тридцатипушечный фрегат не сумел одолеть морских разбойников, то мог ли неповоротливый торговый флейт, даже имея в своем активе шестнадцать пушек, успешно отразить их нападение? А в том, что нападение последует, сомневаться не приходилось: пиратский бриг, лавируя, решительно шел на сближение с
«Фениксом».
        Но прежде, чем подойти к своей жертве, «Черный мститель» подобрал четверых участников нападения на «Скарборо» - Свена Улофссона, Джона Барни и двух матросов; третий матрос был смертельно ранен выстрелом из мушкета в тот самый момент, когда бросал на борт фрегата абордажный крюк.
        - Отличная работа, - поздравил выловленных из воды товарищей капитан Эванс. - Полюбуйтесь на эту картину! Если бы я был художником, клянусь, я запечатлел бы ее на холсте.
        Королевский фрегат продолжал пылать, словно гигантский факел; густые клубы едкого черного дыма устремлялись все выше в небесную синь; солдаты и матросы, еще остававшиеся на его борту, спешили покинуть его, а огонь тем временем быстро подбирался к крюйт-камере. Одна за другой взрывались заряженные пушки, ускоряя гибель агонизирующего корабля. Наконец, искра попала в пороховой погреб - и мощный взрыв довершил уничтожение «Скарборо».
        Капитан Бреннинхэм, его офицеры и те солдаты и матросы, которым посчастливилось спастись, добирались до берега вплавь. Они еще не успели выбраться из воды и встретиться с высланным из форта отрядом мушкетеров, когда пиратский бриг подошел к борту «Феникса».
        Флейт покорно спустил флаг.
        Ступив на палубу вожделенного приза, Чарли Эванс отыскал взглядом шкипера, - бледный, в сиреневом шелковом кафтане, он спускался с юта чуть впереди своих помощников, - сделал знак Нуньесу сопровождать его и, держа в одной руке обнаженный палаш, а другую положив на рукоять одного из шести торчавших за поясом пистолетов, двинулся навстречу командиру судна-казны. Джордж Рейнор - так звали шкипера - протянул победителю свою шпагу, но Эванс небрежно махнул рукой и промолвил:
        - Оставьте ее себе, капитан! Пусть она напоминает вам о нашей встрече и о том несчастном жребии, что выпал на вашу долю.
        Рейнор отвесил пиратскому вожаку поклон и молча сунул шпагу в ножны.
        Прежде чем приступить к осмотру захваченного судна, разбойники загнали его матросов в трюм, а шкипера, штурмана, боцмана, доктора, казначея и нескольких пассажиров, в том числе Джулиана Морриса, временно заперли в кают-компании. Затем, обыскав каюты и служебные помещения, они вынесли на шканцы наиболее ценные вещи - изделия из золота и серебра, драгоценные камни, посуду из фарфора, часы, зеркала, табакерки, покрытые тонкой резьбой, докторский сундук, камчатное полотно, тафту, одежду и оружие, - сложили их у грот-мачты и выставили охрану. Семь сундуков с деньгами, предназначенными для выплаты жалованья губернаторам, торговым агентам, офицерам, солдатам, капелланам и прочим служащим Королевской Африканской компании, были обнаружены в кормовой части судна, в камере, примыкавшей к каюте казначея. Документы, хранившиеся у последнего, недвусмысленно указывали на то, что в руки джентльменов удачи попал один из самых богатых призов в истории пиратства. В каждом сундуке находилось от двадцати до тридцати тысяч фунтов стерлингов в звонкой монете, а в общем казна оценивалась в сто семьдесят пять тысяч фунтов
стерлингов. Это позволяло при дележе добычи выделить каждому участнику предприятия до трех тысяч фунтов стерлингов. Но если учесть, что помимо денег компании на флейте имелись и другие деньги, принадлежавшие членам экипажа и пассажирам, а также множество ценных вещей и товаров, то придется признать, что в действительности каждый пират мог рассчитывать на гораздо более крупный пай. Без сомнения, этот улов превзошел все их ожидания. Никогда прежде им не доводилось видеть сразу столько денег - и не просто видеть, но и понимать, что все эти гинеи, талеры, кроны[Крона - английская серебряная монета (английский талер), равная 5 шиллингам.] , фунты стерлингов, пиастры[Пиастр (от piastra d'argento - плитка серебра) - так в Европе называли испанскую серебряную монету песо (1 песо, или испанский талер, был равен 8 реалам). В Америке испанцы и пираты называли песо
«осьмушкой», «восьмериком» (peso de a ocho).] , шиллинги и пенсы[Пенс - множественное число от пенни. Пенни - английский пфенниг, равнялся 1/240 фунта стерлингов. С конца XVII века пенсы чеканились из меди.] отныне принадлежат не какой-то могущественной королевской компании предпринимателей, а им, простолюдинам, вольным пенителям тропических морей.
        Ликование пиратов было настолько велико, что они на радостях согласились с предложением Эванса отпустить всех пленных на берег без всякого выкупа.
        Первым эту новость узнал от своего школьного приятеля Джон Барни. Он тут же сообщил ее Кэрол.
        - Ты тоже получишь свободу? - прижав руки к груди, не поверила девушка. - Правда?
        - Так сказал Чарлз Эванс, и у меня нет оснований не верить ему.
        - Боже, неужели это не сон? - глаза ее сияли, что, без сомнения, самым серьезным образом могло отразиться на душевном спокойствии Барни.
        - Если это и сон, - сказал он, - то лучше нам не просыпаться.
        Они вышли из большой каюты брига на верхнюю палубу. Пираты, не обращая на них внимания, занимались важным делом: перетаскивали с борта приза добычу, которую тщательно сортировали, потом, сделав опись, упаковывали и складывали в сундуки, бочки, ящики и кожаные мешки.
        Остановившись у трапа, соединявшего верхнюю палубу с кормовой надстройкой, Барни и мисс Моррис подождали, когда к ним подойдет капитан Эванс. Последний вернулся с борта «Феникса».
        - Эх, жаль, что Билли Брэдли не дожил до этого часа, - вздыхая, пробормотал он. - Наш успех на восемьдесят процентов был подготовлен им.
        Повернув голову в сторону форта, Эванс помолчал, о чем-то раздумывая, затем, встряхнувшись, скосил глаза на мисс Моррис.
        - Ну что, вы готовы, сударыня? - спросил он бодрым, не лишенным веселого озорства голосом.
        - К чему? - не поняла Кэрол.
        - К обретению свободы, - ответил пират.
        - Вот уж не думала, что к этому нужно готовиться, - удивилась она.
        - Конечно. Неожиданным бывает пленение, а к освобождению лучше подготовиться заранее.
        - Не знаю, как кто, но я стремилась на волю с момента ее утраты.
        - Что ж, благодарите Бога и мистера Барни - они сделали все, чтобы для вас, наконец, настал этот счастливый день - день освобождения.
        - Я успею поблагодарить мистера Барни, когда мы сойдем на берег, - ответила девушка, потупив взор.
        - О, я бы не советовал вам откладывать это дело, - покачал головой Эванс. - Ведь нога мистера Барни не ступит на этот остров.
        Кэрол испуганно взглянула на пирата, потом растерянно - на своего спасителя.
        - Почему? Разве… не все пленники получат свободу?
        - Все, - сказал капитан форбанов. - Но не все высадятся здесь.
        - Объясните, почему? - девушка не знала, кому адресовать этот вопрос.
        Барни тупо молчал. Отвечать пришлось Чарли Эвансу.
        - Понимаете, сударыня, его могли видеть моряки с королевского фрегата. Представляете, что станется с мистером Барни, коль найдутся свидетели его участия в сожжении «Скарборо»?!
        - Но… как же так, Джек? А я? Нужно же было… - Она запнулась, потом спросила: - Неужели мы расстанемся?
        - Мне бы очень этого не хотелось, Кэрол, - промолвил Барни, хмуря брови. - Однако обстоятельства сложились таким образом, что я не могу появиться в Пойнт-Гэлли, пока там находятся люди с уничтоженного корабля. Я совершил преступление, за которое наказывают смертью.
        - Куда же ты отправишься?
        - Я не командую этим бригом. Возможно, меня завезут в Америку или в Ост-Индию, хотя, признаться честно, мне не хотелось бы уплывать так далеко от тех мест, где судьба свела нас, - ответил он.
        Кэрол, бледная и сумрачная, потупила взор.
        - Я думала, ты доставишь меня в Форт-Джордж…
        В их диалог вмешался Чарлз Эванс. Ослепительно улыбнувшись, он заявил, что если девушка нуждается в провожатом, она может найти его на борту «Феникса».
        Кэрол вздрогнула и в замешательстве уставилась на капитана брига.
        - Не догадываетесь, о ком это я? - бесстрастно продолжал он. - О вашем кузене, сударыня. О Джулиане Моррисе, сыне здешнего губернатора… Кажется, сэр Уильям прочит его вам в мужья?
        - В мужья? - Без сомнения, эта новость донельзя поразила Джона Барни; он с трудом скрывал охватившее его волнение. - Ты с ним помолвлена?
        Девушка вспыхнула, сделала протестующий жест рукой и, внезапно изменив тон, негодующе воскликнула:
        - Нет, нет!
        Поведение Кэрол озадачило Барни.
        - Но он, очевидно… добивается твоей руки?
        Кэрол поморщилась и бросила не него полный глубокой укоризны взгляд.
        - Не надо меня допрашивать, Джек… Я всегда относилась к Джулиану Моррису, как к брату, и он навсегда останется для меня только братом.
        К Эвансу, шатаясь как медведь, подошел боцман Свен Улофссон.
        - Солнце садится, - напомнил он. - А пленные все еще на борту.
        - Приготовь три шлюпки, - распорядился вожак. - В первую очередь отправим на берег команду «Феникса», во вторую - шкипера и пассажиров.
        - Как быть с лекарем и штурманом? Они не хотят идти к нам добровольно.
        Черты лица Эванса приняли жесткое выражение.
        - Очень жаль, - процедил он. - Придется задержать их насильно, - конечно, до тех пор, пока не найдем более покладистых.
        Улофссон отправился отдавать распоряжения матросам, а капитан снова обернулся к мисс Моррис.
        - Я вижу, вы опечалены предстоящей разлукой с моим старым школьным товарищем, - сказал он.
        - Нам вместе пришлось пройти через множество испытаний, - промолвила Кэрол.
        - Могу себе представить… Так, может, вам не следует разлучаться?
        Она непонимающе уставилась на капитана.
        - Что вы смотрите на меня, как готтентот[Готтентоты - народ в Южной Африке. В XVII-XVIII веках европейские путешественники описывали их как людей, ведущих крайне примитивный образ жизни. Из-за этого слово «готтентот» часто употребляли в значении «дикарь»] на букварь?
        - Я вас не пойму, - ответила мисс Моррис.
        - Хитрите, сударыня, - усмехнулся Эванс. - Вы меня отлично поняли. Мистеру Барни заказан путь на этот берег, но вам-то ничто не мешает остаться с ним и высадиться вдвоем в любой гавани, где вы пожелаете. Естественно, это возможно лишь при условии, что вы испытываете к моему однокашнику такие же нежные чувства, какие я вижу в его глазах всякий раз, когда он украдкой смотрит на вас.
        - Замолчите, Эванс! - не на шутку рассердился Барни. - Что вы несете?
        - Я разговариваю не с вами, - не глядя на пленника, отрезал капитан разбойников.
        - Но обо мне и в моем присутствии! Какого черта? Кто просил вас лезть не в свои дела?
        - Спокойнее, мистер Барни, - губы Эванса тронула едва уловимая усмешка, - ведите себя прилично и не забывайте, кто здесь командир.
        - Пока что - вы, - проворчал Барни.
        - И пока я им являюсь, позвольте мне самому решать, с кем и на какую тему мне говорить… Итак, - пират устремил на Кэрол вопросительный взгляд, - каков ваш ответ, леди?
        Сторонний наблюдатель, глядя на взволнованное лицо девушки, мог подумать, что вопрос Эванса застал ее врасплох. В действительности она сама уже не раз спрашивала себя, кем для нее является Джон Барни - случайным знакомым, судьба которого в силу сложившихся обстоятельств на короткое время переплелась с ее судьбой, или тем единственным мужчиной - внимательным, сильным, находчивым, преданным, - о котором она мечтала с тех самых пор, когда впервые почувствовала смутный интерес к представителям противоположного пола? Без сомнения, она была благодарна ему за ту самоотверженность, которую он проявил, спасая ее с тонущего корабля, за огромную поддержку, оказанную ей в дни их совместного пребывания на острове Коммодора, наконец, за ту моральную жертву, на которую он пошел ради нее здесь, в Изумрудной бухте. Но связать свою судьбу с кем бы то ни было только из чувства благодарности Кэрол вряд ли смогла бы. Она принадлежала к тому редкому типу наследниц Евы, которые выбирают себе спутника жизни исключительно по зову сердца и готовы, однажды сделав выбор, идти за своим избранником хоть на край света.
        Не будем гадать, чем все-таки пленил Джон Барни сердце губернаторской дочери - безупречным рыцарским поведением, гипнотическим взглядом выразительных серых глаз или проявленным мужеством. Одно несомненно - Кэрол не мыслила свое дальнейшее существование без этого человека. Только с ним она могла быть счастлива. И когда Чарли Эванс необъяснимым образом угадал ее настроение и поставил Кэрол перед необходимостью дать прямой ответ на прямо поставленный вопрос, она колебалась лишь несколько мгновений.
        - В какой гавани вы могли бы нас высадить?
        - Невероятно! - воскликнул Эванс. - Она согласна идти в пекло, лишь бы с вами, старина!
        Слова Кэрол поразили Джона Барни не меньше, чем пиратского вожака. Он вдруг понял, что девушка открылась ему в своих чувствах. «Она любит меня! - эта мысль пронзила его мозг и вызвала бурный прилив крови в голову. - Да, она любит меня! Как же иначе объяснить ее решение? Если бы я для нее ничего не значил, она осталась бы здесь, в Пойнт-Гэлли, под защитой своего дяди. Но она отдала предпочтение тому варианту, который предложил ей Эванс. Она предпочла остаться со мной, понимая, какому риску подвергает себя в этом случае!»
        Хотя внешне Барни ничем не выдал своего состояния, в душе его творилось нечто невообразимое: там расцветали сады, тренькали певчие птицы и бегал по зеленым лужайкам розовощекий Купидон. Колчан его был пуст.
        - Так в какой гавани вы могли бы нас высадить? - повторила свой вопрос мисс Моррис.
        - В любой, где нам не будет угрожать опасность, - ответил пират, - и мимо которой будет пролегать наш путь.
        - Вам что, все равно, куда плыть? - засомневалась девушка.
        - Теперь - да. Когда мы вернемся на остров Коммодора и разделим там добычу, наша компания неизбежно распадется. Кому охота шляться по морям, имея полный сундук барахла, денег и драгоценностей? - Чарли Эванс задумался, потом, пожав плечами, добавил: - Возможно, так поступил бы покойный Брэдли. Он разбойничал из любви к ремеслу пирата. Но таких людей, как он, немного. Они - исключение из правил.
        - А вы могли бы, - Кэрол замялась, но, набравшись смелости, продолжила, - вы могли бы высадить нас… в Форт-Джордже?
        - В Форт-Джордже? - изумился Эванс.
        - В Форт-Джордже? - одновременно с ним воскликнул Джон Барни.
        - Ну да! Ведь там живет мой бедный отец, у которого меня похитили, там началась вся эта ужасная история, и туда мне хотелось бы вернуться.
        - Надо посоветоваться с командой, - озадаченно промолвил капитан. - Если большинство проголосует за то, чтобы взять курс на остров Генриетты, ваша просьба будет уважена. Если же нет - что ж, мы пересадим вас на любое встречное торговое судно, идущее в том направлении, и оплатим ваш проезд до Форт-Джорджа.
        - Вы правда это сделаете? - Кэрол все еще сомневалась в искренности пиратского вожака.
        - Капитан Эванс умеет держать слово, - ответил вместо него Джон Барни.
        Еще до наступления сумерек разбойники осуществили высадку пленных моряков и пассажиров с «Феникса» на пустынный, покрытый сплошным лесом экзотических деревьев участок побережья. Среди тех, кто получил свободу, находился и сын губернатора Принцессы сэр Джулиан Моррис. До последнего момента он не верил в то, что пираты не причинят ему никакого вреда и ему удастся сохранить голову на плечах без всякого выкупа. Особые опасения и тревожные предчувствия вызывал у него разбойник с обгоревшим лицом - тот самый, которому он столь необдуманно угрожал на борту
«Скарборо» виселицей. Однако Нуньес - а речь идет именно о нем - не стал мстить пленнику за сказанные им обидные слова, вполне удовлетворившись тем, что до смерти напугал напыщенного прощелыгу своим людоедским видом.
        Сэр Джулиан пришел в себя и обрел некоторое душевное спокойствие лишь тогда, когда почувствовал под ногами илистый грунт заросшего манграми берега. Первое, что он сделал, это отыскал капитана Рейнора и спросил, не видел ли тот его кузину.
        - Мисс Моррис? - наморщил широкий взмокший лоб бывший командир «Феникса».
        - Да, да, я же вам говорил, что она находится на борту пиратского брига.
        - В той шлюпке, которая доставила меня сюда, ее не было.
        - Что за чертовщина! - Джулиан бросил рассерженный взгляд в сторону «Черного мстителя». - Неужели эти собаки не выполнили свое обещание и отказались отпустить ее?
        - Коль мисс Моррис не на берегу, - резюмировал капитан Рейнор, - значит, она осталась на борту пиратского судна.
        Тем временем пираты заканчивали последние приготовления к отплытию. Многие из них поначалу недоумевали, почему мисс Моррис, так стремившаяся обрести свободу, вдруг отказалась остаться на острове, находящемся под управлением ее родного дяди. Однако узнав, что она изъявила желание вернуться домой, в Форт-Джордж, вместе с капитаном Барни - человеком, который помог им уничтожить королевский фрегат и тем самым в значительной мере содействовавшим их успеху, - согласились пойти ей навстречу.
        - Мы теперь богаты до неприличия, - сказал квартирмейстер игривым тоном, - и, конечно, можем позволить себе такую роскошь, как милосердие. Эта несчастная сеньорита, - он кивнул в сторону Кэрол, - натерпелась от нас за эти недели такого страху, какого наверняка не испытывала со дня рождения. Так неужто мы и вправду настолько дурные люди, что даже сейчас, добившись всего, о чем мечтали, не способны сделать для нее такой пустячный подарок - высадить на берег там, где ей хочется? Дорога к острову Генриетты нам известна. Она не займет много времени.
        Дискутировать по этому поводу не стали. Пора было поднимать паруса.
        Прежде чем покинуть Изумрудную бухту, разбойники подожгли свой приз, затем выпалили из пушек штирборта в сторону Пойнт-Гэлли и, двигаясь под одними нижними парусами, устремились от острова прочь, в открытый океан.
        Пока огонь догоравшего флейта мерцал в ночном мраке, Джон Барни и Кэрол Моррис стояли на галерее пиратского брига и молча смотрели на узкую дорожку света, посылаемую полной луной. Со стороны юта до слуха их долетала едва слышимая песня рулевого.
        - О чем ты думаешь? - еле слышно спросила девушка, повернув к Барни напряженное лицо.
        Огромный кормовой фонарь бросал не ее длинные спутавшиеся кудри причудливые золотисто-лиловые отсветы.
        Барни, утратив напускную строгость, взял ее ладонь, осторожно поднес к губам и поцеловал.
        - Я думаю, - сказал он тихо, - что нашел свое сокровище.
        Зрачки глаз ее расширились и повлажнели; она неуверенно покачала головой, потом в порыве нежности вдруг прильнула к нему и прошептала:
        - Глупый ты…
        - Глупый? - недоуменно переспросил он, как-то сразу охрипнув. - Это почему?
        Кэрол погладила его по колючей щеке.
        - Потому, что никакое я не сокровище. И, клянусь, ты будешь убеждаться в этом до конца своих дней!



        Неметрические единицы, применяемые в Англии

        Миля морская………………………………………………1853 м
        Кабельтов………………………………………………….. 185,2 м
        Ярд…………………………………………………………. 0,914399 м
        Фут…………………………………………………………. 0,3048 м
        Дюйм………………………………………………………. 2,54 см
        Пинта………………………………………………………. 0,568261 лм3
        Фунт…………………………………………………………0,453592 кг



        СЛОВАРЬ МОРСКИХ ТЕРМИНОВ

        Абордаж - способ ведения морского боя в эпоху гребного и парусного флотов, заключавшийся в сближении кораблей вплотную с целью овладения ими посредством рукопашной схватки. Для абордажа на кораблях существовали специальные абордажные партии, вооруженные ружьями, пистолетами, пиками, алебардами, саблями и пр.


        Анкерок - деревянный бочонок объемом до 3 ведер, служивший для хранения запаса пресной воды на шлюпках, а также уксуса, вина и т. п. на кораблях.


        Ахтердек - кормовая, наиболее высокая палуба судна.


        Бак - надстройка в носовой оконечности судна, начинающаяся от форштевня. Служит для защиты верхней палубы от заливания на встречной волне, а также для повышения непотопляемости и размещения служебных помещений (малярной, шкиперской, плотницкой и др.).


        Бакборт - левая сторона (борт) судна, смотря с кормы в нос.


        Бакштаг - курс парусного судна относительно ветра, когда угол между диаметральной плоскостью судна и направлением ветра составляет более 90Њ и менее 180Њ. Бакштаг называют полным, если указанный угол превышает 135Њ, и крутым, если он менее 135Њ.


        Баркас - класс самых больших корабельных шлюпок, предназначенных для доставки тяжелых и громоздких грузов и других видов обслуживания корабля. Различали 22-,
20-, 18- и 16-весельные баркасы. В период парусного флота при безветрии баркасы применялись для буксировки корабля на ветер (из штилевой полосы), в бою при штиле служили для разворачивания корабля бортом на противника.


        Баталерская - помещение на корабле для хранения сухой провизии.


        Бегучий такелаж - снасти, служащие для управления рангоутом и парусами. Различают фалы, брасы, шкоты, галсы, булини, гитовы, эренс-бакштаги гафеля, гика-шкот-тали, а также брам- и бом-брам-топенанты.


        Бейдевинд - курс парусного судна относительно ветра, когда угол между диаметральной плоскостью судна и направлением ветра составляет менее 90Њ. Бейдевинд называют крутым, если указанный угол менее 60Њ, и полным, если он равен
60-80Њ.


        Битенг - встроенный в палубу и соединенный с подпалубными конструкциями толстый вертикальный брус, вокруг которого обносили якорный канат при стоянке судна на якоре. Служил также для крепления буксирных тросов.


        Блинда-стеньга - маленькая вертикальная мачта на оконечности бушприта, которую обычно ставили на галеонах и парусных военных судах XVII-XVIII веков.


        Боканец - деревянная балка - выстрел, выступавший за борт в носовой части парусного судна. На концы боканцев проводились фока-галсы.


        Бомбардир - старший артиллерист.


        Боцманмат - помощник боцмана, в отсутствие последнего выполнял его обязанности.


        Брам-стеньга - рангоутное дерево, служащее продолжением стеньги. В зависимости от принадлежности к той или иной мачте получает дополнительное название: фор-, грот- или крюйс- (бизань-) брам-стеньга.


        Брандер - в эпоху парусного флота судно, нагруженное горючими и взрывчатыми веществами; предназначалось для поджигания вражеских кораблей.


        Бриг - парусное двухмачтовое судно с прямым вооружением на обеих мачтах и косым гафельным парусом (контр-бизанью) на кормовой мачте (в данном случае - на грот-мачте).


        Бригантина - парусное 2 - 3-мачтовое судно с прямым вооружением на фок-мачте и однодеревой «сухой» (без марсов и реев) грот-мачтой. На грот-мачте нижний прямой парус (грот) отсутствовал, а в верхней части с палубы поднимали вместе с реями несколько небольших прямых парусов. Отсутствовавший грот компенсировался постановкой стакселя между мачтами, а в северных морях - четырехугольного гафельного паруса.


        Бухта - канат, свернутый кругами или восьмерками.


        Бушприт - горизонтальное или наклонное рангоутное дерево, выступающее вперед с носа судна и служащее для вынесения вперед центра парусности. На бушприте крепятся галсы стакселя и кливеров.


        Ванты - снасти стоячего такелажа, поддерживающие мачту или стеньги с бортов судна.


        Ватервейс - 1) водопроток на открытой палубе вдоль бортов судна; вода из ватервейса удаляется через шпигаты; 2) утолщенные доски палубного настила, крайние к бортам судна.


        Ватерлиния - линия соприкасания поверхности тихой воды с корпусом плавающего судна.


        Взять рифы - уменьшить площадь парусов при сильном ветре с помощью специальных устройств или приспособлений.



«Воронье гнездо» - огражденная площадка или бочка, прикрепленная к мачте и служащая наблюдательным пунктом на судне.


        Гакаборт - верхняя крайняя часть кормы или кормовой надстройки (юта) судна. Используется для установки судового (гакабортного) огня.


        Галс - 1) курс судна относительно ветра. Если ветер дует в левый борт, то говорят, что судно идет левым галсом, если в правый - то правым галсом; 2) снасть или тали, с помощью которых удерживается на месте нижний наветренный угол паруса.


        Гальюн - свес в носовой части парусного судна, на котором устанавливалось носовое украшение (гальюнная фигура). На этом же свесе устраивались отхожие места для экипажа.


        Гардаман - кожаная или парусиновая перчатка без пальцев с круглой металлической пластинкой, расположенной на ладони и имеющей маленькие углубления. Гардаман заменяет наперсток при парусных работах.


        Гафель - наклонное рангоутное дерево, поднимаемое на мачте и упирающееся в нее пяткой. Гафель служит для растягивания по нему верхней шкаторины косых четырехугольных парусов, а также крепления шкотовых углов топселей.


        Гафельный парус - четырехугольный косой парус, верхняя шкаторина которого крепится к гафелю.


        Гик - горизонтальное рангоутное дерево, упирающееся пяткой в мачту и имеющее на ней вертлюг. Служит для растягивания нижней шкаторины косого паруса - грота, фока или бизани.


        Гичка - легкая быстроходная гребная шлюпка с транцевой кормой и 6 - 8 веслами.


        Грот - прямой, самый нижний парус на грот-мачте судна с прямым парусным вооружением или косой парус, поднимаемый на грот-мачте судна с косым вооружением.


        Грот-марс - круглая или прямоугольная площадка на грот-мачте, служившая для разноса стень-вант, а во время боя превращавшаяся в отличную позицию для стрелков.


        Грот-мачта - вторая от носа и последующие, кроме кормовой, мачты на многомачтовом парусном судне, средняя мачта на трехмачтовом судне, более высокая - на двухмачтовом.


        Грота-брас - снасть, крепившаяся на ноке грота-рея и служившая для ее постановки вместе с парусом под определенным углом относительно направления ветра и движения судна.


        Грота-рей - нижний рей на грот-мачте, служащий для постановки грот-паруса.


        Дрейф судна - снос движущего судна с линии его курса под влиянием ветра или течения. О судне, не имеющем хода, говорят, что оно «лежит в дрейфе».


        Зарифить паруса - то же, что и взять рифы.


        Камбуз - судовая кухня.


        Канонир - корабельный артиллерист (пушкарь).



«Катун» - разновидность ткани для изготовления парусов.


        Квадрант - угломерный прибор, служащий для измерения высот небесных светил.


        Квартердек - возвышение (до одного метра) верхней палубы парусного судна в его кормовой части.


        Киль - продольная балка, расположенная в нижней части корпуса судна и идущая вдоль него от носа до кормы.


        Кильватерная струя - след на воде в виде полосы, тянущейся за кормой движущегося судна.


        Клотик - «шапка» на верхнем конце флагштока.


        Кнехт - 1) деревянное устройство, служившее для поднятия нижних реев грот- и фок-мачт; 2) тумба для закрепления швартовного каната.


        Кок - судовой повар.


        Кофель-нагельная планка - утолщенная доска с отверстиями, поставленная в месте крепления бегучего такелажа. В эти отверстия вставляли кофель-нагели, на которые и крепили снасти.


        Краспицы - деревянные планки, вставлявшиеся в лонга-салинги.


        Кренгование судна - создание искусственного крена судна с целью осмотра, покраски, очистки и мелкого ремонта подводной части.


        Крюйт-камера - помещение на судне для хранения пороха и боеприпасов (пороховой погреб).


        Кубрик - жилое помещение для всей команды судна или для ее части.


        Лавировать - двигаться зигзагами (против ветра или обходя опасные места).


        Марс - на парусных судах площадка, накладывающаяся на лонга-салинги мачты. Марс служит для разноса стень-вант и местом работ при постановке и уборке парусов.


        Марса - приставка, означающая принадлежность следующего за ним понятия к марселю или марса-рею.


        Нок - концы всех реев, задние концы гиков, верхние концы гафелей и т. д.


        Пинка (пинк) - средиземноморское торговое судно, которое нередко называли барком. В основном его вооружали латинскими парусами, но оно могло нести и прямые паруса. Суда с узкой кормой в Северной Европе тоже были известны под названием пинка (или пинк).


        Планширь - деревянный брус с закругленной верхней частью, ограничивающий фальшборт судна в верхней его части.


        Приз - захваченное (трофейное) судно, а также добыча.


        Порты - герметически закрывающиеся вырезы в бортах судов, через которые можно было вести огонь из пушек.


        Рангоут - совокупность надпалубных круглых деревянных конструкций, предназначенных для постановки и несения парусов. К рангоуту относятся мачты, стеньги, реи, гафели, гики, бушприты, утлегари и пр.


        Рей - круглое рангоутное дерево, служащее для крепления на нем прямого паруса. Реи крепятся к мачтам (и стеньгам) при помощи бейфута.


        Склянка - на языке моряков - полчаса. Слово сохранилось с тех пор, когда время на судах отсчитывали с помощью стеклянных песочных часов. «Бить склянки» - звонить в судовой колокол, отмечая числом ударов время (каждые истекшие полчаса).


        Стаксель - треугольный парус, поднимаемый по лееру или штагу. На больших парусных судах стаксели ставят не только впереди фок-мачты, но и между другими мачтами.


        Стапель - место стоянки строящегося судна.


        Стеньга - рангоутное дерево, служащее продолжением мачты.


        Такелаж - все снасти на судне. Делятся на стоячий и бегучий такелаж (стоячий такелаж поддерживает рангоутные дерева, а бегучий такелаж служит для подъема и поворачивания рангоутных дерев с привязанными к ним парусами).


        Траверз - направление, перпендикулярное линии движения судна.


        Трап - всякая лестница на судне.


        Трюм - самая нижняя часть внутреннего пространства судна, расположенная между днищем и нижней палубой.


        Фальшборт - продолжение борта выше открытой верхней палубы. Служит ограждением, предохраняющим от падения за борт.


        Фок - прямой парус, самый нижний на передней мачте (фок-мачте).


        Фор - слово, прибавляемое к наименованию реев, парусов и такелажа, находящихся на фок-мачте выше марса.


        Форбан - то же, что и пират.


        Фордевинд - 1) курс судна, совпадающий с направлением ветра; 2) тип поворота парусного судна, когда оно меняет галс и пересекает линию ветра кормой.


        Флейт - торговое судно XVI-XVIII веков. Имело борта с развалом выше ватерлинии, которые вверху были завалены внутрь, закругленную корму с надстройкой, небольшую осадку.


        Фрегат - трехмачтовый парусный военный корабль с полным парусным вооружением.


        Шканцы - часть верхней палубы на военных и пиратских парусных судах между грот- и бизань-мачтой.


        Шлюп - 1) одномачтовое транспортное и промысловое судно с косыми парусами, распространенное в Европе и Америке в XVII-XIX веках; 2) трехмачтовый военный корабль XVIII-XIX веков с прямым вооружением.


        Шпиль - якорная машина с вертикальным валом, служащая для выбирания якорей или швартовов. В парусном флоте шпили были деревянные и вращались вручную.


        Шхуна - парусное судно с косыми парусами. Впервые шхуны появились в Америке в начале XVIII века. Имели 2 - 3 мачты только с косыми парусами (гафельные шхуны).


        Ют - название кормовой надстройки на судне.


        Ялик - легкая и узкая шлюпка.


        notes

        Примечания


1


1 Эспаньола - старое название острова Гаити, одного из Больших Антильских островов. Было дано в декабре 1492 года открывшим его Христофором Колумбом.

2

        Палаш - морская сабля, с помощью которой можно было наносить как рубящие, так и колющие удары.

3

        Дублон - средневековая испанская золотая монета. В европейской торговле название
«дублонов» имели удвоенные испанские пистоли.

4

        Шэнти - матросские песни, появившиеся в XVI-XVII веках. Исполнялись, как правило, хором во время проведения коллективных работ.

5

        Королевская Африканская компания - торгово-колониальная компания, учрежденная в Англии в 1672 году. Обладала торговой монополией на пространстве от мыса Сэлли до мыса Доброй Надежды. Основным видом деятельности компании была торговля африканскими невольниками.

6


6 Валлийцы (уэльсцы) - народ, живущий на полуострове Уэльс в западной части Великобритании. Валлийский язык относится к кельтской группе индоевропейской языковой семьи.

7

        Ботфорты (франц. bottes fortes) - высокие сапоги с широкими раструбами.

8

        Фунт стерлингов - денежная единица Великобритании. 1 ф. ст. равнялся 20 шиллингам или 240 пенсам.

9

        Золотой Берег - название части побережья Гвинейского залива от устья реки Вольта до устья реки Тано. Ныне здесь расположено государство Гана.

10

        Кост-Касл - с 1652 года - португальский, а с 1664 года - английский форт на Золотом Берегу (современный портовый город Кейп-Кост в Гане). Аннобон - остров вулканического происхождения в Гвинейском заливе, ныне - в составе государства Экваториальная Гвинея; в колониальную эпоху служил базой для работорговцев. Барбадос - остров в Вест-Индии, с 1625 года - английская колония, один из центров работорговли и рабовладения. Ямайка - остров в Вест-Индии, с 1655 года - английская колония, один из крупнейших рынков сбыта африканских невольников

11


11 Гинея - английская золотая монета, впервые выпущена в 1663 году из золота, привезенного из Гвинеи. С 1717 года 1 гинея равнялась 21 шиллингу.

12

        Нидерландская Вест-Индская компания - торгово-колониальная компания, основанная в
1621 году. Получила монополию на навигацию и торговлю в Западной Африке и Америке. Основные функции компании состояли в ведении каперской войны против испанских и португальских колоний и проведении торгово-колониальной политики.

13

        Война за Испанское наследство - война 1701 - 1714 годов между Францией (выступавшей в союзе с Испанией) и коалицией европейских держав в составе Великобритании, Голландии, Австрии, Пруссии и пр. Франция и Испания проиграли эту войну.

14

        Флаг св. Георга - английский королевский флаг.

15

        Утрехтский мир - общее название ряда двусторонних мирных договоров, подписанных в
1713 - 1715 годах между странами - участницами войны за Испанское наследство. Утрехтский мир был важным шагом на пути утверждения торгового и колониального господства Великобритании.

16


16 Фактор - торговый служащий в колониальном поселении (фактории).

17

        Капеллан - 1) в англиканской церкви - священник при домашней церкви; 2) священник в армии и на флоте.

18

        Муслин - тонкая мягкая шелковая или хлопчато-бумажная ткань (название произошло от города Мосул в Ираке).

19

        Шиллинг - английская счетно-денежная единица. 1 шиллинг равнялся 12 пенсам.

20

        Арагонит - минерал класса карбонатов. Встречается бесцветный, белый, серый, фиолетовый до черного.

21

        Сталактиты - затвердевшие массы извести, спускающиеся с потолка некоторых пещер наподобие больших сосулек.

22

        Сталагмиты - известковые конусы, поднимающиеся с пола пещеры вверх, навстречу сталактитам.

23

        Комменда - английский форт и фактория на побережье Гвинейского залива, один из центров работорговли. Аккра - гавань на Золотом Берегу, с 1957 года - столица Ганы. Аномабо - английский форт и селение в Западной Африке, один из центров работорговли.

24

        Фальконет - название артиллерийского орудия калибра 45 - 100 мм в армиях и флотах XVI-XVIII веков.

25

        Вестфалия - историческая область между реками Рейн и Везер в Германии.

26

        Счастливчик Эвери - английский пират конца XVII века, известный как Генри Эвери, Джон Эйвери, Генри Бриджмен. Разбойничал в Атлантическом и Индийском океанах. Командуя 46-пушечным фрегатом «Фэнси» («Причуда»), он в паре с другим пиратским судном захватил в 1695 году 62-пушечный индийский корабль «Ганг-и-савай», принадлежавший Великому Моголу. Добыча составила 2,6 миллиона рупий.

27

        Прибойник - древко с цилиндрическим утолщением на конце, с помощью которого в канал ствола орудия забивали порох, пыжи и деревянную пробку.

28


28 Банник - шток с деревянным цилиндром, обшитый мехом, предназначался для чистки канала ствола орудия.

29

        Шуфла - большая цилиндрическая ложка, которую применяли для разрядки орудия, т. е. для вытаскивания ядра и картуза

30

        Фуляр - легкая мягкая шелковая ткань, гладкокрашеная или с набивным рисунком.

31

        Фузея - вид мушкета.

32

        Дэви Джонс - прозвище морского дьявола в английском флоте. Выражение «отправить в сундук к Дэви Джонсу» означало «пустить на дно».

33

        Бедлам - первоначально больница им. Марии Вифлеемской, затем дом для умалишенных в Лондоне. В переносном смысле - сумасшедший дом, хаос, неразбериха.

34

        Морфей - в греческой мифологии бог сновидений, сын бога сна Гипноса.

35


35 Атлант - в греческой мифологии титан, держащий на своих плечах небесный свод в наказание за участие в титаномахии - борьбе титанов против олимпийских богов.

36

        Эскулап - в римской мифологии бог врачевания; в переносном (обычно ироническом) смысле - врач, медик.

37


«Отправить к треске в подвал» - морское жаргонное выражение, означающее «отправить на дно».

38

        Люцифер - в христианской мифологии - падший ангел, дьявол.

39

        Нантакет - остров и порт в Северной Америке. Расположен к югу от полуострова Кейп-Код (штат Массачусетс).

40

        Бакалавр - первая, низшая ученая степень в университетах

41


41 Пассаты - устойчивые воздушные течения в тропических широтах океанов. В данном случае - устойчивый сухой северо-восточный сезонный ветер.

42

        Муссоны - устойчивые сезонные ветры, направление которых резко меняется на противоположное два раза в год. В данном случае - устойчивый влажный юго-западный сезонный ветер.

43

        Папайя - плодовое тропическое дерево, то же, что дынное дерево.

44

        Карат - дольная единица массы, применяемая в ювелирном деле. Метрический карат равен 200 мг.

45

        Голконда - государство в Индии, на Декане, в XVI-XVII веках. Славилось добычей алмазов.

46

        Октаэдр - один из пяти типов правильных многогранников. Имеет 8 граней (треугольных), 12 ребер, 6 вершин (в каждой сходятся 4 ребра).

47


47 Новая Гранада - с 1536 года название испанской колонии в Южной Америке (современная Колумбия). Славилась добычей изумрудов.

48

        Акажу - разновидность красного дерева, то же, что кешью (тропическое дерево семейства сумаховых со съедобными плодоножками).

49

        Палисандровое дерево (палисандр) - некоторые южноамериканские виды деревьев рода жакаранда семейства бигнониевых.

50

        Эскудо - золотая монета Испании, чеканившаяся с 1537 года, весом 3,38 г.

51

        Талер - большая серебряная монета, чеканившаяся с 1518 года в различных европейских странах.

52

        Рафия - род пальм с очень крупными перистыми листьями.

53

        Эбеновое дерево - разновидность черного дерева семейства эбеновых и некоторых других.

54

        Кола - род вечнозеленых деревьев семейства стеркулиевых. Встречается 125 видов в тропической Африке.

55

        Авокадо - вечно-зеленое дерево семейства лавровых со съедобными плодами (аллигаторова груша)

56


56 Летучие собаки - ночные крыланы, род крыланов. Длина тела в среднем 13 см, хвоста - 1,4 см. Насчитывается 13 видов в Африке, Азии и Океании.

57

        Нектарницы - семейство птиц отряда воробьиных. Длина от 9 до 26 см. Насчитывается
116 видов в Африке, Южной Азии и Австралии.

58

        Турпаны - род утиных. Длина 48 - 56 см. Гнездятся в основном на севере, зимуют на юге на морских побережьях.

59

        Гименей - в греческой и римской мифологиях бог брака.

60

        Мадера - крепкое вино из белых или

61

        Индиго - краситель синего цвета. Известен с глубокой древности, добывался из индигоносных растений (индигофера и др.)

62


62 Кариатида - скульптурное изображение стоящей женской фигуры, которая служит опорой балки в здании и пр. (или образно выражает эту функцию).

63

        Консоль - выступ в стене или заделанная одним концом в стену (борт) балка, поддерживающая карниз, балкон, фигуру и т. п.

64

        Балюстрада - ограждение балконов, лестниц и пр., состоящее из ряда столбиков (балясин), соединенных сверху балкой, перилами и пр.

65

        Крона - английская серебряная монета (английский талер), равная 5 шиллингам.

66

        Пиастр (от piastra d'argento - плитка серебра) - так в Европе называли испанскую серебряную монету песо (1 песо, или испанский талер, был равен 8 реалам). В Америке испанцы и пираты называли песо «осьмушкой», «восьмериком» (peso de a ocho).

67

        Пенс - множественное число от пенни. Пенни - английский пфенниг, равнялся 1/240 фунта стерлингов. С конца XVII века пенсы чеканились из меди.

68

        Готтентоты - народ в Южной Африке. В XVII-XVIII веках европейские путешественники описывали их как людей, ведущих крайне примитивный образ жизни. Из-за этого слово
«готтентот» часто употребляли в значении «дикарь»