Библиотека / Приключения / Горьковский Павел : " Черный Парус Адские Берега " - читать онлайн

Сохранить .
Черный парус, адские берега Павел Горьковский

        К премьере нового голливудского фильма о Пиратах Карибского моря! Захватывающий пиратский роман в лучших традициях жанра! Смертельно опасное плавание к таинственному острову сокровищ, отмеченному лишь на секретной карте легендарного корсара по прозвищу Черный Парус.
        Эти странные и страшные берега - не тропический рай, а настоящий ад каннибалов. И на пути к цели пиратам Карибского моря угрожают не только бури и кораблекрушения, бунт на корабле, жестокие морские сражения и отчаянные абордажи, но и жуткая чертовщина - черные альбатросы, хищные водоросли и морские змеи, которых можно убить лишь заговоренным гарпуном, корабли-призраки и дождь из ядовитых пауков, колдуны культа вуду, превращающие моряков в зомби, и дикие кровожадные племена карликов-людоедов…

        Павел Горьковский
        Черный парус, адские берега 

        Вступление

        Много ли стоит «морской джентльмен» - пират - на берегу?
        Зато в море леди Удача никогда не изменяет настоящему джентльмену, если он соблюдает суровые законы пиратского братства. Всего три вещи способны заставить пирата забыть о долге - прекрасная незнакомка, быстроходный бриг и таинственный остров, которого еще нет на картах! Знайте, лихое пиратское счастье вмиг отвернется от капитана-отступника. На его пути возникнут черные альбатросы и дождь из ядовитых пауков, невиданные морские змеи и ожившие татуировки, галеры работорговцев и корабли-призраки, гаитянские колдуньи и племена кровожадных карликов, фальшивые морские карты и вполне реальные представители Ост-Индской компании, вооруженные долговыми расписками, что разят страшнее абордажных сабель…
        Значит, пришло время сняться с якоря и спешить в погоню за ЧУЖОЙ УДАЧЕЙ!



        ГЛАВА 1

        Плимут - дрянной городишко, ничем не лучше любого другого морского порта. Сыро, ветрено, даже туман пропах рыбой и ворванью, редкие фонари едва теплятся, улочки кривые, а мостовая покрыта вязким слоем помоев и грязи. Сколько раз джентльмену надо поскользнуться, чтобы добраться до места?
        Джерри наконец-то отыскал нужную дверь, стукнул тяжелым медным кольцом, отпихнул тощего слугу и устремился к кабинету нотариуса.
        Он успел! Сейчас он станет состоятельным - даже очень состоятельным - молодым джентльменом. Легко быть респектабельным, когда в кармане звенят монеты. Джерри блаженно улыбнулся, предвкушая триумфальное возвращение в Лондон.
        Но местный крючкотвор не торопился огласить дядюшкино завещание. Отложил свою лупу и перевел взгляд с документов на запыхавшегося молодого человека: башмак с оторванной пряжкой, одежда перепачкана пылью и грязью, свежая ссадина на щеке, рыжие волосы в полном беспорядке, ни парика, ни шляпы!
        - Утверждаете, что вы - Джеремая Абрахам Честней Иглет? - устало уточнил он.
        Джерри набрал в грудь побольше воздуха, чтобы ответ прозвучал убедительно, только не успел даже рта раскрыть.
        - Это он! Разумеется, сэр, это мастер Джеремая, я помню его с раннего детства, совсем крошкой… - Из темного закутка конторы возник высокий сухощавый джентльмен в неброском, но добротном платье, с приличествующим случаю траурным кольцом на руке, извлек из кармана одежную щетку и принялся отряхивать рукав Джерри. - Поверьте, достопочтенный сэр, я сотню раз повторял его дядюшке - упокой господь душу старого мистера О’Нилла, - молодому джентльмену из почтенной семьи никак нельзя обходиться без камердинера! Кто-то должен заботиться о его гардеробе… - Неожиданный заступник прошелся той же одежной щеткой по волосам юноши с усердием совершенно излишним. - Ходить для него в цирюльню и в лавку. Вот видите, с него сорвало ветром лучшую шляпу… - Тут незнакомец довольно сильно пихнул Джерри локтем и сурово прошипел: - Ну? Ветрено или нет?
        - Угу… Сильный ветер… Шляпу жалко, - растерянно кивнул Джерри. Он первый и единственный раз видел дядюшку три года назад, когда поступал в колледж, и понятия не имел, что старый скряга держит прислугу помимо неопрятной кухарки.
        Зато нотариус благостно скривил выцветшие губы и заметно успокоился.
        - Стало быть, вы - мистер Годфри, камердинер покойного? Упомянуть верного слугу в завещании истинно христианский поступок. Прошу наследников в мой кабинет - я оглашу документ со всеми надлежащими формальностями…
        Пока судья бомбардировал ушные раковины присутствующих витиеватыми формулировками, Джерри мысленно дал зарок: он больше никогда не будет шулером, вообще не возьмет в руки ни карты, ни кости. Заплатит все судебные штрафы - и за дурацкую дуэль с лордом Тилбитом, и за дебош в театре Друри-Лейн, и за побег из-под стражи. Судебным исполнителям, которых он оттузил между делом, принесет извинения - в конце концов, слово джентльмена тоже чего-то стоит! Он продолжит учебу в колледже, женится на добродетельной молодой леди, со временем будет избран в парламенте, но главное - он больше никогда не сделает ни-че-го та-ко-го, о чем нельзя написать в письме любящей матушке. Конечно, если получит деньги.
        Нотариус продолжал монотонно бубнить:
        - …моему преданному слуге, мистеру Сиднею Годфри, - присутствующему здесь, - отказываю свой морской рундук со всей одеждой, поваренную книгу, а также 5 гиней. Мистер Годфри - вы можете получить свое имуществ прямо здесь, мною удержано полторы гинеи за доставку рундука и хранение в нашей конторе…
        Джерри изнывал от нетерпения - если дядя проявил такую завидную щедрость к прислуге, чего стоит жать ему - единственному законному наследнику? Наконец, после титулов отца и матушки и прочей пустопорожней болтовни прозвучало заветное:
        - …означенному выше Джеремаю Абрахаму Честнею Иглету, отказываю китайскую шкатулку со всем содержимым - надлежащим образом опечатанную и пребывающую на хранении у моего поверенного со дня составления настоящего завещания… - Нотариус чинно передал Джерри затейливую лаковую коробочку, увешанную сургучными печатями, затем продолжил: - А также ценные бумаги Компании «Южных Морей»[Британское акционерное общество «Компания Южных Морей» - одна из крупнейших финансовых пирамид в мировой истории, потерпела финансовый крах в 1720 году.] , номинальной стоимостью в двадцать одну тысячу фунтов, в коих помещено все мое наличное состояние…
        Если бы недобрая рука пристукнула дядюшку года два назад, его наследник действительно стал бы весьма состоятельным молодым человеком. Но сегодня! Здесь и сейчас акции «Компании Южных Морей» стоили меньше, чем бумага, на которой они напечатаны! Джерри облизнул губы и виновато уточнил:
        - И все? Больше никаких «а так же полтора десятка гиней»?
        - Увы. - Нотариус сделал сочувствующий жест. - Счастье, мистер Иглет, что ваш родственник не оставил долгов, как произошло со многими другими вкладчиками. Его наличности оказалось достаточно для выплат кредиторам, расходов на похороны и траурную мессу и чтобы внести причитающиеся налоги…
        Молодой человек провел ладонью по лаковой поверхности шкатулки.
        - Признателен за ваши хлопоты, мистер поверенный! Раз все дела покойного дядюшки улажены, я пойду. Счастливо оставаться.
        Джерри поплелся вниз по неудобной лестничке, потом по улице, свернул в ближайший переулок, - размышляя, куда податься дальше, - утопиться в ближайшей сточной канаве ему представлялось недостойным потомственного джентльмена, и тут обнаружил, что следом за ним увязался мистер Годфри.
        - Эй… Молодой человек! Сэр, постойте! - Годфри обогнал его и плюхнул тяжеленный рундук в лужу, перегородив проход, Джерри вынужден был остановиться.
        - Прошу простить, но мне не требуется камердинер и вообще никакая прислуга. Я некоторым образом стеснен в средствах…
        - Тогда я смогу вам помочь. Заплачу несколько шиллингов, если дотащите этот рундук до гостиницы, - хохотнул Годфри.
        От такого издевательского предложения Джерри залился краской и хотел отвесить мистеру шутнику достойную плюху, но обнаружилось, что руки у него заняты. Он все еще сжимал лаковую шкатулочку - жалкое наследство.
        Годфри заметил его замешательство.
        - Почему бы вам, юноша, не познакомиться с семейным артефактом?
        Джерри почувствовал себя болваном, наскоро ободрал бечевки и печати, только коварный ларчик и не думал открываться, зато внутри что-то заманчиво шуршало! Шкатулка-головоломка - такие штучки были в большой моде лет десять назад. Для решения задачки требовалось несколько минут покоя, хотя бы в гостиничной комнатушке. Ради этого Джерри пришлось тащить рундук и терпеть унижения - в одной гостинице блеклая, как сушеная рыба, хозяйка увидала мистера Годфри и завопила, что не сдает комнат каторжникам. Годфри же обругал тетку кретинкой - потому что обзывать джентльмена «каторжником» из-за долга в полгинеи никому не позволено!
        В следующей гостинице вышло не многим лучше. Здешний привратник, провонявший дешевым джином, сразу же предложил им «украсить досуг обществом молодых дам». В ответ Джерри весьма вежливо заметил, дескать, «им не требуются дамы, а требуется комната, в которой они скоротают досуг вдвоем», на что старый сладострастник сально улыбнулся и пробормотал, протягивая ключ: «Сразу видать, вы с другом - джентльмены с богатой фантазией…»
        Терять время, вразумляя старикана, было жаль - Джерри покорно втащил рундук на второй этаж, сбегал за лампой и принялся вертеть коробочку и так и эдак под здоровый храп своего нового знакомца, занявшего единственную кровать.
        Преуспел Джерри только к утру. В слабых рассветных лучах нащупал и сдвинул секретный фрагмент, шкатулочка всхлипнула и открылась. Внутри обнаружилась завернутая в кусочек замши серьга - из единственной крупной жемчужины, оправленной чистым золотом. Редкостный дар моря переливался темным перламутром, цвет жемчужины менялся от чернильного до грифельно-черного.
        Еще в шкатулке находился интригующий документ. Стоило бы назвать это письмом, поскольку для него использовалась бумага роскошного сорта. Но сам текст состоял из неумело накорябанных каракулей, изобиловал грубейшими ошибками и щедрыми чернильными брызгами. Чувствовалось, что автор - человек малограмотный, но искренний - положил много сил, составляя сею эпистолу.
        Джерри принялся разбирать строку за строкой:

«…Джери приятель
        рас ты читаиш это значит я умир никак хотел.
        Ни как заслуживаит жентльмен кароче.
        Но пра тебя я низабыл - патамушта твой батя был завсегда мой сама наилутший друг.
        Я абещал иму позаботится про мальца когда он помир. значит сделаю
        Прямо на моих руках помир - так все и было.
        ты как прачитаиш сперва свези барахло моему старому Годфри позаботся об нем если он ишо не помер в багадельне
        Патом бири карабль и езжай в Тортугу.
        Спроси лавку ТРИ ЛИТУЧИХ РЫБЫ, иё все там знают, покажиш серьгу управляющем тебе одадут бумагу, которая твоя, и обскажут как оно есть.
        Ребята за делом смотрят чесные а британским законникам я ни верю ни чирта и пусть они со сваими пошлинами да налогами идут в…
        тут следовало тщательно замаранное чернилами слово -
        Налоги я никагда ни платил чиго и тибе жилаю.
        Денег там тебе хватит на две жизни если не памреш раньше
        Парень ты толковый раз учися в колиже.
        бириги себя. не огорчай мамашу. Она красавица!
        Твой дядя O’Нилл
        ПС на острав сам ни суйся - пусть там все огнем сгарит совсем
        хатя папаша записал иго на тебя только зря и напрасно через него одна бида»
        Джерри дочитал письмо и непритворно шмыгнул носом. Отца он не помнил, с автором письма виделся всего однажды, но с готовностью взялся за исполнение заветов дядюшки O’Нилла. Тем более что с первым делом он, считай, уже справился - мистер Годфри самолично получил предназначенное ему имущество.
        Джерри повернулся и стал разглядывать спящего спутника.
        Рукописную «Поваренную книгу» он подложил под голову вместо подушки. Лицо его было таким темным, иссеченным морщинами, как береговые скалы ветрами, в волосах серебрились ниточки седины, на шее - тонкая цепочка со скромным, но старинной работы крестом. Торс крепкий и мускулистый, изукрашенный цветными татуировками. Невиданные морские твари среди гигантских растений выглядели абсолютно живыми - Джерри даже представить не мог подобных изображений на человеческом теле. Вот определить точный возраст загадочного джентльмена оказалось весьма затруднительно. Но в любом случае мистер еще слишком молод для богадельни и мало нуждается в заботах оболтуса вроде Джерри.
        Значит, можно без проволочек отправляться в заморские страны.
        Джерри не знал, что за Тортуга такая и где она находится, но прекрасно понимал: чтобы туда добраться, потребуются немалые средства. Он продел в мочку уха жемчужную серьгу - и взвесил на ладони собственную золотую сережку. Аксессуар скромный - за такую много не выручить. Конечно, в Лондоне полно богатых бездельников, так что ловкий парень вроде Джерри может быстро заработать азартными играми. Только, сунувшись в «столицу греха», он имеет все шансы вместо Тортуги угодить в тюрягу.
        Искать средства в семейном гнезде вообще бесполезная затея. Можно наврать матушке, что он хочет улучшить образование, например, в Италии. Но его добрая и ранимая мама - леди Лаура - была человеком зависимым. Средствами семьи распоряжался лорд Остгут, дед по материнской линии. Человек обедневший, но строгих принципов. Сорок лет он возглавлял клуб лисьей охоты в родном графстве. Все эти годы достопочтенный лорд завтракал всегда одними и теми же блюдами, используя один и тот же столовый прибор из серебра, и сидел в одном и том же кресле, чем очень гордился. Слово
«авантюра» было его любимым ругательством. Самое большее, чем старый сухарь мог порадовать внука - подавиться за завтраком яичницей, узнав об эскападах молодого джентльмена Джеремаи.
        Оставалось попробовать сыграть в кости с местными ребятами, хотя со звонкой монетой у матросов туго, зато кулаки крепкие, вчера он в этом вполне убедился…
        - О чем грустите, приятель? - Мистер Годфри проснулся, при помощи кочерги открыл рундук, вывалил барахло прямо на пол и принялся разбирать одежду и какие-то мореходные принадлежности.
        - Пытаюсь прикинуть, сколько денег мне надо, чтобы добраться до Тортуги…
        - Что? - Годфри едва не выронил сектант, который как раз вертел в руках. - Приятель, вы недоспали, закажите себе поссет[Поссет - напиток из молока, специй и вина, популярный в Британии XVII-XVIII веков. Как правило, подавался горячим.] . Как вам пришло в голову платить за морскую прогулку? Молодые люди вашего возраста обычно отправляются в море с иной целью - они хотят заработать!
        Мысль дельная. Дельная сама по себе, безотносительно к Джерри.
        - Наняться на корабль? - Молодой человек разочарованно покачал головой. - Я же джентльмен, причем отменно воспитанный… Это значит, что я не умею делать абсолютно ничего. Ничего такого, что могло бы пригодиться в морском походе!
        - Ну уж, приятель - вы вроде учитесь в колледже?
        - Да, в Далвич Колледже[Далвич Колледж - одно из старейших и уважаемых учебных заведений Лондона.] . Изучаю изящные искусства. Греческий там, латынь… Овидий - Светоний[Овидий, Светоний - классики древнеримской литературы, входили в стандартный курс обучения.]  и всякие записки Цезаря… - Признаться по правде, Джерри посещал колледж всего один семестр, и то не слишком часто. - Я даже выиграл гребную гонку по Темзе среди студенческих клубов. Что же мне, на галеру гребцом проситься?
        - Трудоустраивать молодых людей на галеры и в каменоломни - прерогатива сугубо Британской Короны, - искренне расхохотался мистер Годфри.
        За небольшое время с ним произошла примечательная метаморфоза: если вчера он выглядел как скромный слуга, то сейчас принарядится в дорогое, хотя и старомодное платье из рундука, пристроил на голову парик, присовокупил лорнет с черепаховой рукояткой на шелковом шнурке и разом преобразился в настоящего джентльмена - деловитого и консервативного. Одежда делает господ!
        - Напрасно вы себя недооцениваете, юный мистер. Некоторые джентльменские привычки - к примеру, навык ловко обращаться со шпагой - тоже чего-то стоят.
        - Стоят, когда у джентльмена есть оружие, с которым можно обращаться. - Свои пистолеты Джерри заложил еще два месяца назад, а шпагу у него отобрали при аресте, после дуэли с Тилбитом. Вот угораздило же, назвал юного лорда «прыщавым придурком»!
        - Вы и кулаками неплохо машете, как я вчера заметил…
        - Выходит, вы тот джентльмен, что помог мне сбежать от судебных приставов?
        - Святая Дева, вы решили меня уморить, приятель! - Годфри снова расхохотался. - С чего вы взяли, что дуболомы, нагрянувшие в дом хитрой лисы O’Нилла, - судебные приставы? Вроде и мистер нотариус сказал - он никому не был должен…
        Джерри наморщил лоб, припоминая:
        - Понимаете, только сунулся в дядюшкин особняк - хотел уточнить адрес нотариуса. И обнаружил, что какие-то господа крушат там мебель и вспарывают подушки, один ухватил меня и стал орать, что не отпустит, пока не взыщет все долги старого скряги до последнего пенни! Вот и пришлось его двинуть и бегом убираться.
        Улепетывая по темной улочке, Джерри толком не разглядел доброхота, ловко подставившего ножку его преследователю.
        - Я вам очень признателен, сэр…
        - Зовите меня просто Уиллом, сэр - это лишнее! Боюсь, Джерри, ваш покойный родственник был, скажем так, избирательно честным человеком.
        - Как это?
        - Думаю, он собрал с неких плохих ребят золото и драгоценности, пообещал выгодно вложить, да и отправил с нарочным в Тортугу. Потом всучил своим наивным вкладчикам вместо прибыли акции, что не стоят даже двух шиллингов, и объявил себя банкротом. Такой он всегда был - старый казначей O’Нилл - скорее дал бы себя убить, чем расстаться с чужими деньгами!
        - Мне он тоже завещал бессмысленные акции…
        - И еще кое-что. - Мистер Уилл слегка коснулся жемчужины в ухе Джерри. Затем, к удивлению молодого человека, показал ему сережку из черной жемчужины, родную сестру той, которую унаследовал сам Джерри! И продолжил говорить:
        - Старый лис изуродовал своими бухгалтерскими каракулями прекрасную голландскую лоцию, чтобы сэкономить на бумаге для записей. - Мистер пролистал почерканную вдоль и поперек «Поваренную книгу». - Но с теми, кто в доле, O’Нилл был честным до самого конца! Собирайте вещички, приятель, нам пора навестить одну лавчонку в Тортуге!



        ГЛАВА 2

        Они выбрались из гостиницы через окно, здраво рассудив, что платить за такое убогое пристанище - настоящее расточительство. Затем купили шляпу для Джерри, скромную, но пристойную. Зашли к цирюльнику: напудрить головы и оставить на хранение вещи. Отведали дорогущего китайского чаю с жареным хлебом и джемом в модном заведении, там же просмотрели газеты.
        До порта добрались уже далеко за полдень, когда ветер стал холодным и злым, волны налились недоброй свинцовой тяжестью, пенились, как перебродившее пиво, швыряли на набережную рыбьи кишки, овощные очистки, ветошь и прочий городской мусор, грязные брызги летели далеко на берег.
        Но мистер Уилл, - теперь Джерри называл нового знакомого исключительно этим именем, - не боялся замочить башмаки или столкнуться с грузчиками, сновавшими повсюду с бочками, тюками и корзинами. Он подошел к самому парапету и стал разглядывать корабли, трепыхавшиеся на рейде, в подзорную трубу, как заправский шкипер. Джерри все они казались крошечными и ненадежными. Его тело суеверно сжалось под камзолом при мысли, что ему предстоит провести в убогой деревянной скорлупке, брошенной на волю стихии, несколько месяцев.
        Он попятился подальше от воды - и налетел на портшез. Носильщики как раз опустили его и открыли дверцу, предоставляя возможность выбраться изысканной леди. Судя по гибкой талии и модному наряду, это была совсем молодая девушка, лицо она прикрывала полумаской, согласно приличий, все еще принятых в провинциальных городах, а свободной рукой чуть приподняла краешек громоздких юбок, робко сделала шаг, другой - но оступилась, и могла бы упасть. По счастью, Джерри успел подхватить ее под локоток.
        - Миледи, простите мою дерзость, - вежливо извинился он и сопроводил юную особу еще несколько шагов, пока к ним не подлетели два здоровенных типа. Усы у них топорщились наподобие тараканьих, огромные перья на шляпах почти задевали облака, а на эфесах шпаг сверкало больше каменьев, чем в приличной ювелирной лавке. Словом - португальского морского офицера ни с кем не перепутать. Один из типов подхватил девушку и осторожно повел к небольшому шлюпу, а второй отпихнул Джерри и заорал с резким акцентом:
        - Сеньорита не говорить английский… Держи свои клешни подальше, англез![Англез - презрительное наименование англичан.]
        Достойно ответить наглецу Джерри не успел - шлюпка отделилась от причала, замешкавшийся офицер чертыхнулся на своем грубом наречии и запрыгнул уже на ходу. В суматохе ему было не заметить, как прелестная незнакомка оглянулась, на миг убрала маску от густо напудренного личика и осторожно улыбнулась Джерри, а бархатная мушка соблазнительно вздрогнула у нее на щечке.

«Святая Анна» - прочитал Джерри на борту. Он готов был броситься в воду и плыть в кильватере шлюпки, захлебываясь грязной водой, если бы был уверен, что это больше, чем игра фантазии, и милая сеньорита улыбнулась именно ему…
        Похоже, что романтическое настроение Джерри передалось и мистеру Уиллу:
        - Только взгляни, какая красота! - Он протянул юному спутнику подзорную трубу. - Вполне естественно, что англичане считают корабли живыми существами и зовут «она», как прекрасных дам. Они действительно такие - галеры похожи на неповоротливых, расфуфыренных матрон, рыбацкие шхуны на бойких рыночных торговок, и только среди бригантин ты можешь найти настоящую леди! Разве она не прекрасна?
        - Она лучше всех, - бормотал Джерри и чувствовал, что краснеет, - в подзорную трубу он наблюдал, как юную сеньориту поднимают на борт бригантины «Святая Анна» в специальной клети, подобно пестрой птичке. Ветер трепал подол ее наряда, обнажая атласные туфельки. - Она иностранка… полагаю, из Португалии…
        - Иностранка. Слова знатока изящных искусств, сам Овидий не сказал бы лучше! Кормовой флаг действительно португальский… - Джерри запоздало догадался, что его собеседник говорит не про девушку, а про корабль! - Пойдем, приятель, разузнаем подробности…
        - Думаете узнать, куда держит курс «Святая Анна»?
        - Это имеет мало значения. Запомни, приятель, - хороший корабль рано или поздно привезет настоящего джентльмена именно туда, куда ему требуется!
        Около получаса они лавировали среди портовой суеты, чтобы отыскать затрапезного вида пивнушку под вывеской «Старый мореход». Хотя мест в кабачке хватало, мистер Уилл решительно направился в самый темный закуток. Здесь они расположились за липким от пива дубовым столом в соседстве престарелого джентльмена. Веки джентльмена были полуопущены, казалось, он дремал, укутавшись стареньким пледом. Но стоило Уиллу кликнуть разбитную служанку, как старичок оживился.
        - Джентльмены, угостите убогого инвалида пинтой эля… - забормотал он и продемонстрировал деревяшку, служившую протезом. - Полюбуйтесь. Судовой врач отхватил мне ногу до самого колена быстрее, чем я успел сказать «господи помилуй»…

        Байки старого морехода

…Я забыл сказать, что господа из Ост-Индской компании приволокли меня как кровавый обрубок в пересылочную тюрягу на Андаманских островах. Сам я ничего этого не помню. Мне в голову угодила картечь - натурально пробила башку и там застряла. Но попался один врач, доктор Ливси, по счастью, он был джентльмен с научным складом ума, прямиком пошел к начальнику тюрьмы и испросил у него разрешения провести эксперимент - заглянуть в мою черепушку.
        Просверлил он, значит, дыру для удобства, через нее поковырялся в моих мозгах и вытащил дробь, прямо пинцетом вынул. А дыру в черепушке заткнул серебряным пенсом, прикрыл сверху кожей и зашил шелковой ниткой. Вот, мистер, - старик наклонил голову, демонстрируя шрам на плешивой макушке, - можете сами потрогать. Из-за этого люди зовут меня Пенсом. Старым Пенсом, с вашего позволения. Конечно, теперь веки у меня не поднимаются и я почти ничего не вижу. Но я не в претензии - нет! Все лучше жить, словно в тумане, чем отплясывать шигу-джигу[Отплясывать шига-джигу - жаргонное определение последних рефлекторных движений повешенного.] на виселице. Наша добрая королева Анна, упокой ее Господь, помиловала меня, убогого инвалида, по своей монаршей доброте…
        Старый Пенс допил эль и отставил кружку.
        - Хорошее дело пиво, мистер, только для тех, кто не пил ничего крепче, от рома я никогда не откажусь, добрый сэр. И то сказать - сейчас пришли такие скверные времена, что и смотреть не хочется.
        Раньше все было иначе - морских джентльменов уважали! Сама королева Елизавета их привечала. Принимала во дворцах среди парчи и бархата, раздавала им дворянские титулы и заморские земли, своей рукой подписывала каперские патенты, танцевала с ними вольту и даже пускала к себе в кровать - как простая портовая девка. Чертовка она была, наша королева! Джентльмены сыпали золото и драгоценности к ее ногам и носились вместе с ветром по всем океанам не таясь - с британским флагом на мачте. Ни дьявол, ни папа римский не смогли бы их остановить! Удача всегда была на их стороне.
        Вот какие были времена. Когда я был мальцом и ходил юнгой, то успел застать настоящих джентльменов, которые своими глазами видели рыжую королеву Бесс и запросто грабили золотые галеоны испанцев! Но и на мою долю еще хватило удачи. Парнишкой, помладше вашего спутника, сэр, я плелся в обозе самого адмирала Моргана, когда он выступил в поход на Панаму. Наш многоумный капитан решил штурмовать город с тылу. Мы загнали корабли в бухту, сняли с них пушки, припасли побольше пороху и потащили за собой волоком - маршировали, как самая настоящая армия. Да что греха таить, я здорово перетрусил, когда на подступах к крепости чертовы испанцы выгнали прямо на наших ребят громадное стадо свирепых буйволов! Пушки палили так, что уши закладывало, а когда потрепанное войско под командой Моргана все же ворвалось в город - мы сожгли его весь, до последнего дома. Четыре дня полыхала Панама, черный дым поднимался в самое небо и закрывал солнце, мраморные ступеньки были скользкими от крови, что никак не желала высохнуть. Мне дали долю в добыче не меньше других - хотя, признаться, проку от меня было мало. Но в те времена
джентльмены свято блюли кодекс морского братства!
        Джерри казалось, что он слышит голос покойного дядюшки - наверняка он мог порассказать точно такие истории, так же перемешивал пафосные словечки с бранью, так же растягивал гласные и пришепетывал.
        Старый Пенс прикончил очередную порцию рома и продолжал:
        - Но потом удача отвернулась от джентльменов, и виноваты в этом только они сами. Стали изображать из себя важных господ: покупать золотые кареты с шелковыми полушками, особняки с фонтанами, вкладывать деньжата в Британский банк и отдавать детишек учиться в колледжи. Они совсем позабыли про море - вот что приключилось!
        А много ли стоит морской джентльмен на берегу?
        Даже полновесного шестипенсовика не стоит!
        Скоро наш добрый король Георг будет продавать каперские патенты картавым французикам или жадным голландцам. Потому что, пока у Британии нету врагов, а одни сплошные союзники, господа из Ост-Индской компании переловят тех, кто еще решается ходить под «Веселым Роджером», как сельские арендаторы кроликов, и одного за другим отправят джентльменов на виселицу без всякой жалости. Все прибрали к рукам и называют это «монополией на торговлю»…
        Старый Пенс взял театральную паузу, прожевал порцию табаку и сплюнул тягучей жижей прямо под ноги Джерри.
        - Взгляните сами, мистер, - ни одного приличного корабля нету сегодня на рейде!
        - «Святая Анна» показалась мне отменной бригантиной!
        - Ваша правда, - кивнул Старый Пенс. - Сам я не стоял там вахты, но болтают, она может дать двенадцать узлов - при хорошем ветре, понятное дело, да если поставить к штурвалу доброго британского шкипера вместо напыщенного гусака капитана Салазара! Видал я много таких командоров - все они сушились на реях. Но дошло до того, что отчаянные британские ребята с голодухи идут наниматься на корабль к португальцам…
        - Неслыханное дело, португальцы набирают команду в Плимуте?
        - Добирают, сэр, - так будет правильно сказать. Если вам интересно, зараза выморила на бригантине половину матросов. Думаю, это холера, раз они меняют запасы воды и драят переборки уксусом под командой католического попа, который им заместо судового хирурга. Даже тупица Салазар понимает - с десятком сельских пентюхов, что только вчера пасли овец, до Эспаньолы ему не дотянуть.
        - Как же пустили на рейд холерный корабль?
        - Видать, чинушам из карантинной службы нравится, как звенят португальские монеты. Да и в городе у Салазара есть покровители высокого полета…
        Мистер Уилл пододвинул Старому Пенсу еще один стаканчик.
        - Судья графства - достопочтенный Джонсон. Небось приходилось слыхали? Так вот - он выдает дальнюю родню - с хорошим приданным, это само собой - за господина из колониальной администрации. Девчонку везут к будущему муженьку на «Святой Анне». Корабль этот сработан отменно. Только я даже одной ногой не встал бы на его палубу! Больно норов крут у нее…
        - Она плохо слушается руля?
        - Не думаю, раз Салазар отплавал два года и не утоп. Тут дело другое. Есть такие норовистые корабли, для которых не проложить маршрута - приходит день, и они стряхивают команду в соленые волны, а потом носятся сами собой, под истрепанными парусами, словно одержимые морским дьяволом. Заклятые корабли, одним словом, что про них говорить. Корабли без капитанов стоят еще меньше, чем морские джентльмены на берегу. Последним приличным шкипером был старина Роджер Блеквуд, его еще называли «Черным Парусом», теперь даже таких нету…
        - Слыхал, что многие джентльмены звали капитана Айса лучшим шкипером от Макао до самой Гренландии!
        - Эк вы хватили, мистер… - Старый Пенс многообещающе наклонил голову - до Джерри долетел мерзкий запах лука и протухшей рыбы. Почтенный рассказчик поманил мистера Уилла к себе грязным пальцем и перешел на шепот: - Кто знает, может, Айс стал бы лихим шкипером, кабы его не ухайдакали на каторжные работы. «Морской разбой», вот как теперь называется то, что раньше было геройством. Там и помер. Семь лет назад это было. Да. Никак не меньше. Вся беда случилась с ним через девку - у настоящих джентльменов всегда так. Они сущие ведьмы, эти креольские красотки! Приревновала джентльмена из его команды к другой потаскушке и навела особую порчу - отняла удачу. Всю удачу, что была отпущена Господом на долгий век джентльменов, до последней капельки! Через сутки он уже гремел кандалами…
        - Как романтично. - Мистер Уилл эффектно вскинул бровь. - Только я, старик, наюсовсем другую историю: завистливые приятели - шкипер Портман и капер Ле Гассар - подговорили штурмана Саймона Найтли сдать собственного капитана за хороший куш точно так же, как раньше они подставили Блеквуда - Черного Паруса…
        Старый Пенс оттянул веко вверх и уставился на мистера Уилла белесой глазницей.
        - Странно… Не припомню вас, мистер… Сами вы вроде сухопутного звания… Где бы вам такое узнать?
        - До отставки я работал шерифом в одном исправительном учреждении. Допустим, в каторжной тюрьме. - Старый Пенс отправил в рот новую партию жевательного табака и насупился. - Коллеги до сих пор обращаются ко мне, когда надо изловить кого-то из особо опасных беглых негодяев. Мне платят хорошие деньги! Догадываешься, старый мореход, куда я клоню? - Мистер Уилл ловко бросил на стол гинею.
        Она встала на ребро и вертелась, пока Старый Пенс не прихлопнул ее ладонью, а потом, скривившись, отбросил прочь, как горящую головню, заорал:
        - Гореть вам в аду с вашими деньгами, мистер ищейка! Прийти ко мне, к Старому Пенсу, последнему, кто помнит кодекс чести морских джентльменов, с таким делом! Да пусть я неделю буду блевать вашим ромом! Тьфу!
        Старик бодренько подскочил и плюнул табачной жижей прямо на камзол мистера Уилла, с меткостью, заставившей Джерри усомниться в его слепоте. Пенс нашарил рукой костыль и угрожающе замахнулся:
        - Чтобы ваш поганый язык отсох, а руки и ноги выкрутило подагрой, пусть вороны выклюют вам зенки, а кишки растащат бродячие псы, чтобы вас вдарило молнией в самое темя, мистер Кто-Бы-Вы-Ни-Были! Пусть черти утащат вас в преисподнюю живьем, вместе с вашим ублюдочным помощником… Убирайтесь прочь! Вон, вон отсюда! Нет, вы только послушайте, джентльмены…
        Посетители - судя по виду, люди довольно грубые - заволновались, вскочили с мест и стали подтягиваться к старику, выяснить, в чем дело.
        Тем временем мистер Уилл двинулся к выходу со спокойным достоинством, которому его юный спутник мог лишь позавидовать. Старый Пенс продолжал сыпать проклятиями одно страшнее другого, у Джерри волосы встали дыбом, кожа покрылась мерзкими мурашками, а пальцы дрожали настолько заметно, что руки пришлось спрятать в карманы. Еще несколько кварталов он семенил за новым знакомым, не разбирая дороги. Наконец они остановились у пыльной витрины мелочной лавочки.
        - Каков спектакль - а Джерри? Такого не покажут в самом Друри-Лейне[Друри-Лейн - популярный королевский театр в Лондоне.] . - Мистер Уилл стащил перчатку и стал отряхивать перепачканный камзол. - Все платье мне испоганил, чертов хранитель пиратских традиций!
        Отражение в стекле уведомило Джерри, насколько бледным и перепуганным он выглядит! Он тут же надвинул треуголку, приосанился и светским тоном осведомился:
        - Неужели почтенный джентльмен действительно помнит адмирала Моргана?
        - Сомневаюсь. Прежде чем доктор Ливси выгреб у него половину мозгов чайной ложкой, Пенс служил при камбузе и варил самую мерзкую похлебку, какую можно себе представить. - У Джерри отлегло от сердца, проклятия корабельного кока казались ему менее смертоносными. - Но если нужно узнать городские сплетни или оповестить о чем-то весь Плимут, не потратившись на объявление в газете, старикан просто незаменим. Один визит в харчевню старого морехода - и ваша новость разнесется по городу меньше чем за час. Теперь любой и каждый горожанин подтвердит, что ваш покорный слуга - шериф в отставке…
        Мистер Уилл самодовольно улыбнулся и снял воображаемую пылинку с рукава.
        - Скажите, приятель, вам когда-нибудь приходилось иметь дело с судьей?
        - Более-менее… - промямлил Джерри. Дела, которые у него имелись с судьями, обычно завершались назначением штрафа - дебоши, азартные игры в общественных местах и долги уже не раз приводили юношу в зал судебных заседаний.
        - Отлично! Встряхнитесь - мы отправляемся на ужин к судье Джонсону.
        - Полагаете, он нам обрадуется?
        - Как собственной родне!
        - Но почему?
        - Потому, что у вас, мой юный друг, - отменный почерк, и вы наверняка способны составить дельное рекомендательное письмо…
        - Разумеется, я могу. Только кому она поможет - рекомендация от меня?
        - Поэтому я настоятельно советовал бы вам подписаться «лорд Джи-Пи-Эскот»…
        - Но он же умер - мы только утром читали про похороны в газете!
        - Именно поэтому! Ему будет затруднительно отрицать свое авторство… - Уилл распахнул дверь мелочной лавочки и подтолкнул Джерри внутрь, истребовал листок дорогой почтовой бумаги и чернильницу с пером и продолжил: - Так вот, напишите, что рекомендуете старого доброго друга - мистера Уилфреда Фокса, отставного шерифа. Честного и мужественного человека, которому много раз доверяли поручении деликатного свойства, в частности сопровождение драгоценностей, денег и ценных документов… А также его секретаря, коего и попросили написать письмо из-за приступа артрита… В остальном - на ваш вкус, приятель. Главное, не жалейте заумных слов и старомодных закорючек, законникам такое нравится. От вашей твердой руки зависит наш ужин, ночлег и светлое будущее!
        Джерри старался вовсю, под конец присыпал чернильные строчки песочком, чтобы быстрее сохли. Мистер Уилл принял работу, одобрительно хмыкнул, сложил листок вчетверо и спрятал за обшлаг рукава.
        Действительно, все получилось!
        Пухленький и розовый, как марципан, судья сразу же принял их, как водится, пожаловался сперва на погоду, потом - на мигрень, ужаснулся историям об опасностях дальних странствий, кровожадных морских разбойниках, беглых каторжниках и бесшабашных матросах - мистер Уилл оказался большим мастером на такие рассказы. Оставил гостей ужинать, предложил погостить денек, а потом взяться за хорошую работу. Ему как раз требовался проверенный человек, чтобы сопроводить приданное его родни - малышки Флоры - старинные семейные драгоценности, стоимость которых не разглашается по понятным причинам. Ценности проследуют к жениху вместе с юной особой на судне «Святая Анна». Сошлись на 100 фунтах - огромные деньги! - причем сразу же было выплачено пятьдесят фунтов аванса.
        Остальную сумму по прибытии в порт назначения сопровождающим выдаст будущий супруг девушки. Это почтенный судовладелец, хозяин «Святой Анны» и еще доброго десятка судов разного калибра, служащий кем-то там при вице-короле. Еще судья Джонсон вручил им целую стопкунастоящихрекомендательных писем. Сторонник партии вигов, судья Джонсон недолюбливал португальскую родню, кичившуюся родовыми титулами и именам, длинными, как дождевые черви. По удивительному стечению обстоятельств, мистер Уилл тоже недолюбливал португальских аристократов и тори, которые ничем их не лучше. За что и получил в подарок прекрасный пистолет, хотя подобные широкие жесты были не в характере судьи Джонсона.
        Джерри повезло гораздо меньше - он не получил ничего, кроме длинного списка, с которым пришлось полдня бегать по лавкам. Закупал нужные в путешествии продукты и вещи, паковал багаж, следил за погрузкой. Но совсем не чувствовал себя обделенным, даже насвистывал модную песенку из оперы - настоящее чудо, оказался на одном корабле с прелестной девушкой, которую достаточно увидеть всего однажды, чтобы влюбиться! Он мысленно поклялся скрасить одиночество несчастной синьорины Флоры, которой предстоял брак с человеком, которого бедняжка еще ни разу не видела. Словом, у него не оказалось ни единой свободной минуты, чтобы подумать, кто же на самом деле его спутник, наделенный столь опасным и всепобеждающим обаянием…



        ГЛАВА 3


«Святая Анна» снялась с якоря уже на следующий день. Капитан Салазар, как всякий искушенный мореплаватель, рассчитывал достигнуть экватора к сентябрю и воспользоваться благоприятными осенними ветрами, в это время далекие теплые моря ласковы к путешественникам и доверчиво попускают суда сквозь «ревущие широты».
        Никогда прежде Джерри не случалось странствовать по морям - первые дни путешествия он пребывал в состоянии безотчетного юношеского счастья. Палуба поскрипывала под ногами, прямые паруса на передней мачте перешептывались с косыми, а морской ветер доносил брызги воды до разгоряченной кожи, стоило перегнуться через борт. Чайки парили в небесной лазури, совсем рядом - если забраться на мачту повыше. Джерри плевал с самой верхотуры в пену кильватера и был чрезвычайно горд собой. Он ничегошеньки не понимал в матросской работе, но лазать по мачтам и канатам оказалось ничуть не сложнее, чем по деревьям в дедушкином парке или веревочным лестницам, по которым он звездными ночами забирался в окна к любвеобильным дамам. Пользы от его мельтешения по корабельной оснастке пока было мало - но все равно он был самым счастливым человеком на всей бригантине.
        Счастливым настолько, что единственный из всех не замечал, как день за днем корабль погружается в пучину несчастий.
        Неприятности стали преследовать «Святую Анну» раньше, чем судно встало на рейд Плимута, поэтому толика мрачных предчувствий сразу же обрушилась на Джерри. В порыве романтических чувств он сэкономил некоторые деньги и приобрел красивую алую герань в горшке, чтобы милым подарком скрасить морское путешествие юной Флоры, и тайком принес цветок единственной прислуге сеньориты, - сама девушка первое время почти не входила из каюты. Но суетливая толстуха-негритянка Мисси наотрез отказалась передать растение, замахала руками и закричала:
        - Нельзя, мистер, никак нельзя! Разве не знаете? Нельзя приносить землю на борт - иначе быть покойнику. Скорее бросьте цветок в море, пока никто не видел!
        Перепуганный визгливым голосом, Джерри выронил цветок - горшок разлетелся на мелкие черепки, земля рассыпалась по палубе…
        Негритянка зацокала языком, схватила случившееся рядом ведро с морской водой и окатила Джерри с ног да головы, без всякой жалости к его новой шляпе! Потом принялась драить выпачканные доски, бормоча то ли молитвы, то ли свои языческие заклинания…
        Хотя и без дурных примет было ясно - покойника этому судну не миновать. Матросы шептались, что капитана Салазара подтачивает смертоносная лихорадка, навряд ли он протянет долго. Но командор, бледный как призрак, находил в себе силы обходить судно, облокачиваясь на руку кого-то из помощников, устраивал подчиненным взбучку лишь для острастки.
        Джерри еще скверно разбирался в судовой иерархии, но быстро сообразил: франтоватые молодые люди, которых он встретил в порту Плимута, выполняют один функции первого помощника, другой - штурмана. Хотя португальцы предпочитают использовать слово
«лоцман». Надменные отпрыски аристократических фамилий постоянно ссорились между собой, выясняя, кто встанет к рулю, случись командору отдать богу душу, в результате команда на бригантине была представлена сама себе. Англичане задирали португальцев - считали их ленивыми, тупыми и суеверными, а португальские матросы откровенно презирали «англез» - безбожников, грубиянов и пьяниц. Дело наверняка дошло бы до драки, закончилось поножовщиной и настоящим бунтом, не вмешайся в события мистер Уилл…

        Баллада о черном альбатросе
        Мертвую птицу обнаружили утром, когда лучи восходящего солнца окрасили паруса кроваво-алыми отсветам. Огромный, абсолютно черный, альбатрос лежал на палубе, распахнув крылья. Вахтенный - парнишка, не старше Джерри - с перепугу бросил штурвал и заорал во всю мощь легких. Любому моряку известно: если мимо мачты пролетит черная чайка, быть кораблю в великой беде!
        А черный альбатрос - дело вовсе невиданное, скверное.
        Матросня побросала дела, сон и отдых и сгрудилась на палубе. Англичане цедили сквозь зубы ругательства и проклинали день, когда подрядились в плавание на одном корабле с католическим попом. Нет больших грешников, чем эти лицемерные прелаты, а коли на борту грешник - какое плавание? Отправить его ходить по доске - вот что с ним надо сделать. Пусть господь сам решит: нужен ли ему такой пастор? Католики крестились и гомонили, дескать, с кораблем, который везет черную гаитянскую колдунью, из тех, что умеют управлять ураганами и натравливать на суда морских змей, всякое может случиться. Лучше не дожидаться большой беды - мешок ей на голову, да в море!
        Небо, словно в ответ на перепалку, стало покрываться тяжелыми грозовыми тучами, ветер стремительно окреп, но никто не спешил заняться парусами или закрепить пушки и палубный груз - напрасно капитанские помощники суетились, орали и даже раздавали оплеухи. Зато нашлись расторопные ребята, которые подняли из трюма длинную доску и вызвались приволочь отца Алонсо - его видели в капитанской каюте.
        Только смельчаков, готовых подойти к диковиной птахе, не было.
        Наконец в отдалении грянул гром, молния осветила руку в белоснежной перчатке: рука подняла роковое знамение высоко вверх за трепещущее от ветра крыло.
        - Кто это сделал? - пророкотал над палубой властный голос. Да так внезапно и грозно, что матросы замерли, кто где стоял, и временно лишились дара речи.
        - Господь не создает таких тварей… - пробормотал кто-то.
        - Именно так! - Мистер Уилл, а это был он, стоял посреди палубы и бесстрашно держал за крыло черную птицу. У Джерри мороз побежал по коже - такая она была огромная и жуткая. - Се дело человеческих рук. Дайте мне носовой платок, джентльмены! - потребовал мистер Уилл, пока опешившая команда шарила по карманам, Джерри успел потянуть свой белоснежный платок.
        Мистер Уилл провел по крылу птицы и продемонстрировал эффектное черное пятно, а затем ловко, как фокусник, вспорол брюхо твари острым ножом. На палубу посыпалась солома вперемешку с опилками и черными перьями.
        - Это чучело, чучело альбатроса, которое измазали сажей, только и всего. С вами сыграли дурную шутку, и кто-то за нее ответит! Возвращайтесь к работе, джентльмены! - Команда медленно, с оглядкой стала расползаться с палубы, только судовой кок, неприятный, замусоленный жизнью субъект, продолжал стоять, облокотившись о мачту:
        - Кто вы такой, мастер Умник, чтобы командовать над джентльменами?
        Мистер Уилл смерил наглеца взглядом.
        - Это кто тут джентльмен? С каких пор повара-недоноски задают вопросы представителю судовладельца? Я с полным правом пристрелю здесь любого и каждого и самолично встану к рулю - если потребуют интересы моего нанимателя. Это понятно? - Мистер Уилл с размаху вышвырнул остатки птицы в море и повысил голос: - Повторяю - кто не приступит к работе в течение минуты, вылетит за борт следующим!
        Желающих проверить угрозу в действии не нашлось, даже кок скрылся в трюме.
        Но морская стихия не захотела считать дурной знак подделкой - в ту ночь Джерри довелось пережить первую морскую бурю. Тучи сбивались вместе все плотнее, как стада овец на пастбище, на секунду все стихло. Ветер замер, чтобы накинуться на судно с глухим утробным ревом, волны поднимались совсем рядом - то пологими холмами, то вздыбливались, слово горы, перекатывались через палубу, сметая все на пути. Матросы передвигались по мокрой палубе, цепляясь за канаты и борта.
        Жалкие потуги людей дать отпор стихии лишь раззадорили ураган. Мрак распарывали сверкающие клинки молний, за ними следовали оглушительные колокола грозовых раскатов. Комок обжигающего света ударил в грот-мачту - ее верхушка раскололась надвое и обуглилась, жаркие угольки посыпались вниз - паруса еще не успели промокнуть и занялись пламенем, огонь разгорался все живее. Вниз на деки полетели горящие куски парусины и рей, матросы, вооружившись баграми, спихивали полыхающие обломки за борт, бормотали, что, если пожар перекинется на пороховой погреб - не миновать настоящей беды.
        Первым каплям дождя почти обрадовались, гроза прекратилась, но дождь хлестал немилосердно, палубу засыпало крупным градом. Куски льда сперва были размером с грецкий орех. Они больно лупили по спине и плечам, приходилось спотыкаться на каждом шагу. Канаты, которыми был закреплен груз, не выдержали новой нагрузки и стали лопаться, первыми с места сорвались бочки с водой, ромом и уксусом. Они с визгом пронеслись через палубу и расшиблись в щепки о противоположный борт! За ними последовали запасные снасти, шлюпку какого-то несчастного, унесенного волной, безуспешно пытались выловить из воды и поднять на борт, а его крики терялись в рокоте моря и ветра. Внизу глухо ухнуло - прокатывались с борта на борт сорвавшиеся с места пушечные ядра, а затем сами пушки.
        Волны поднимались еще выше - взлетали в самое небо и смешивались с пеленой ливня, вода стремилась смыть границу между небом и морем, и казалось, что скользящее в пучине утлое суденышко - последняя метка, которая еще позволяет отличить верх от низа. Грохот и треск возвестил, что где-то сорвавшаяся с места пушка уже пробила борт. Установленные в специальной шахте у грот-мачты помпы, сверкающими медными цилиндрами которых Джерри любовался еще вчера, пришли в движение, и теперь без перерыва качали воду. Менялись только матросы у деревянного рычага-коромысла, повешенного на стропе.
        Джерри тоже пришлось качать воду, тащить мокрые лохматые тросы, вместе с другими закреплять отяжелевшие от воды паруса и молиться, чтобы вселенское светопреставление наконец-то закончилось. Он промок до нитки, занозил руку, цепляясь за борт, и был весь в синяках от ударов града. Как только ветер утих, он свалился в гамак замертво и проспал бы целую вечность, если бы не стук в дверь каюты.
        На пороге стоял отец Алонсо. Высокий и худой, как иссохшее дерево, со впалыми щеками и тонкими, поджатыми губами, выглядел он очень встревоженным.
        - Простите, мистер, что лишил вас отдыха. Хотя именно мне следовало бы особо поблагодарить вас. - Священник вздохнул. - Но боюсь, для сантиментов слишком мало времени. Хочу успеть поделиться одним нелицеприятным научным открытием…
        Падре жестом предложил последовать за ним в капитанскую каюту, и Джерри волей-неволей пришлось тащиться следом за мистером Уиллом.
        Капитан лежал на кровати, отгороженный от мира густой москитной сеткой, и больше походил на оплывшую восковую свечу, чем на живого человека. Все здесь пропахло лекарствами, тленом и страхом. На столике, прикрученном в изголовье кровати, теснились баночки с лекарствами, крошечные весы, пестики и маленькая ступка.
        Священник выбрал из всего этого плоский флакон и показал им:
        - Как вы полагаете, что здесь находится?
        - Иезуитская кора… - прочитал надпись Джерри и недоуменно посмотрел на своих спутников. Мистер Уилл осторожно снял крышку, встряхнул флакон:
        - Так называют порошок из коры хинного дерева, если не ошибаюсь? Им лечат малярию и прочие тропические лихорадки. Горечь от этой мерзости во рту такая, что нескоро забудешь. - Мистер Уилл лизнул кончик указательного пальца, поддел на него несколько крупинок вещества и поднес к губам, но падре Алонсо перехватил его руку:
        - Не стоит этого делать! Сейчас на вашем пальце находится мышьяк.
        - Мышьяк? - неуместно фыркнул мистер Уилл. - Знавал я одного джентльмена с научным складом ума, доктора Ливси, который лечил мышьяком запоры в тюремном лазарете![В описываемое время мышьяк широко использовался медиками как слабительное и рвотное средство.] И скажу вам, добился в этом деле большого успеха!
        - Советую вам, мистер… э… быть крайне осторожным с таким сильнодействующим средством! Если принять больше всего на один гран, мышьяк вызывает смертельное отравление… - Священник нервозно барабанил пальцами по краю столешнице. - Я лечил сеньора Салазара хинным порошком, его состояние стабилизировалось. Но вчера утром капитану сделалось совсем худо, я заподозрил неладное и провел естественно-научный опыт, чтобы убедиться… Взгляните сюда…
        Святой отец стащил льняную салфетку с серебряного подноса, тут Джерри едва не стошнило! Его глазам предстала корабельная крыса, дохлая и выпотрошенная с большой аккуратностью, внутренности крысы и окровавленный ланцет лежали рядом.
        - Я дал немного порошка крысе. Смерть наступила мгновенно, вскрытие бесспорно указало на поражение внутренних органов животного мышьяком! Капитана пытались отравить и подменили лекарство, его печень сильно пострадала. Я делаю все возможное, но жизнь человеческая в господних руках. Я боюсь, мне придется идти по доске… как отравителю… - Священник бессильно опустился на стул.
        - Ну уж, святой отец, как добрый христианин, я этого не допущу!
        - Не знаю, кто вы, мистер, зато видел, как вы лихо управляетесь с корабельным сбродом. Так вот - вы сильно продешевили, когда нанимались на такую работу!
        - Откуда вам знать?
        - Любая оплата за подобное путешествие слишком мала…
        - Полагаете, старинные изумрудные побрякушки - приданое малышки Флоры - стоят достаточно дорого, чтобы за них убить несколько случайных попутчиков? Люди на многое пойдут за хороший куш!
        - Сударь, у меня нет ответа, но если я узнаю, то сообщу вам первому. - Измученный священник опустился на табурет. - Жизнь - господень подарок, а болезнь есть бич Божий. Штурман, матрос или сопливый юнга - заразе все равно. Зато люди алчны, безжалостны и коварны. Поэтому прошу вас, последуйте моему совету, после вчерашнего инцидента вам не стоит потреблять пищу в кубрике из общих бачков. Лучше готовьте еду сами.
        - Если я правильно понял ваш намек, святой отец, опытных людей из судовой команды начали травить еще до стоянки в Плимуте?
        - Не могу утверждать наверняка. Мне не довелось лично провести вскрытие или наблюдать течение болезни - от трупов избавлялись сразу, опасаясь, что корабль поставят на карантин. Капитан любой ценой избегал задержки и очень торопился…
        - Чертова работа! За каким псом он так сильно торопился? Выжимал из корабля по дюжине узлов, корчился от малярии, швырял за борт трупы, распихивал взятки чиновникам, на ходу вербовал в команду случайный сброд? Он спешил на тот свет?
        - Не знаю, точно я ничего не знаю…
        - Нам надо просмотреть судовой журнал, где он может быть?
        Мистер Уилл принялся выдвигать ящики стола, выпотрошил секретер, надо заметить, прекрасной работы с отделкой из китайского лака, даже пошарил под подушку капитана. Все без толку!
        - Кажется, вам лучше поискать документ в рубке, капитану нужен покой, и у меня накопились дела. - Священник отвернулся, давая понять, что разговор окончен, и принялся смешивать порошки.



        ГЛАВА 4

        Путь на палубу преграждало незапланированное препятствие.
        Точнее сказать, Джерри и мистер Уилл, считай, одновременно споткнулись об мускулистое тело, принявшее горизонтальное положение в малоприспособленном для отдыха коридорчике между каютами. Тело принадлежало португальскому лоцману - парень был мертвецки пьян! Дорогущие часы-луковица вывалились из кармана малопоношенного жилета, к груди он прижимал раскрытый морской атлас, и проказливые сквозняки шуршали страницами.
        До этого момента Джерри даже предположить не мог, что существует столько разномастных чертей и святых угодников, сколько мистер Уилл поочередно и скопом призвал на голову несчастного сеньора. Полностью истощив запасы брани и наградив лоцмана несколькими изрядными пинками, он велел боцману вытащить бедолагу на палубу и привести в чувство, заодно разыскать «другого сеньора».
        На палубе свежий бриз вернул Джерри обычную жизнерадостность, а его спутнику - уравновешенность и хороший аппетит. Мистер Уилл уперся носком сапога в фальшборт и с удовольствием потянулся.
        - Сказать по правде, я сегодня умаялся, как цепной пес, чертовски хочется жрать… Молодой джентльмен, признайтесь, вы чувствуете в себе силу воспоследовать совету святого отца и приготовить нам хоть что-нибудь?
        - Разве что нарезать сыр и подать галеты? - Кулинаром Джерри себя не считал.
        - Приятель, боюсь, мы скопытнемся на такой диете быстрее, чем от мышьяка. - Его спутник задумался, потер переносицу. - Слушай, Джерри, сходи к толстушке Мисси, она каждый день готовит еду девчонке, попроси сварить супчика приболевшему кэпу, заодно и нам пусть сварганит похлебку. Поболтай с ней между делом, но смотри в оба глаза, чтобы не подсыпала чего лишнего. Потом найдешь меня в рубке, хочу полюбопытствовать - поставили там вахтенного, или несчастное судно уже плывет по воле волн, как «Летучий голландец» из старинной легенды?
        Сложно представить задание, которое Джерри бросился бы выполнять с большей охотой! Ведь любому молодому человеку известно - тот, кто хочет преуспеть в ухаживаниях за молодой особой, первым делом должен подружиться с ее доверенной прислугой. Он сбегал переодеться в чистую рубаху, плеснул водой на лицо и старательно пригладил волосы, чтобы предстать перед Мисси при полном параде.
        Почтенная толстушка как раз возилась на камбузе. В корзинке ждала своей череды только что ощипанная курица, а Мисси измельчала скалкой зерна какао и тростниковый сахар, затем залила смесь кипятком в маленькой кастрюльке и медленно помешивала - так варят шоколад. Рядом на табурете устроилась сеньорита Флора. Она выглядела совершенно по-домашнему - без парика, темные волосы собранны во множество мелких косичек и повязаны у лба шелковым платком. Без пудры кожа девушки оказалась более смуглой, но это ее совсем не портило! Юная леди сняла и поставила рядом крошечные атласные туфельки, подвернула кружевные манжеты на прелестном шелковом платье и собственной рукой пристраивала в мышеловку кусочек сыра. Тут же на столе стояла клетка, очень изысканной работы, в которой уже томилось несколько пленников - крысят.
        - Мэ-э-э-э-м… - промямлил Джерри от неожиданности.
        - Это ты мне, паренек?
        - Конечно вам, миледи…
        Польщенная Мисси вытерла руки полотенцем и поправила чепец:
        - Надо же - миледи. Придумал такое - миледи! Поняла, как говорят образованные господа? - Флора улыбнулась, у нее были чудные, блестящие зубки. - Ладно, сиди молча, девушку скромность украшает! А ты говори, что стряслось?
        - Я хотел спросить совета. Мистер Уилл послал меня сварить супчик для капитана - сеньор Салазар совсем плох, а я не знаю, с чего начать…
        Толстушка всплеснула руками.
        - До чего дошло дело на этом забытом богом корабле! Отправить такого образованного молодого джентльмена варить суп… - Она вырвала из рук Джерри пустую кастрюлю и принялась за дело. - Давай уж лучше старая Мисси займется твоим делом.
        Джерри поудобнее устроился на скамье, придвинулся поближе к девушке:
        - Я помощник мистера Уилла, Джеремая. Какое у вас милое платье!
        - Да уж, пришлось потратить чертову прорву денег, чтоб выглядеть как леди!
        - Флора плохо знает английский… - поспешно вмешалась Мисси и попыталась стащить свою воспитанницу с табуретки. - Обуйся и мигом топай в каюту…
        - Ладно тебе, Мисси - никто сюда не придет. Мистер заставил лоцмана проблеваться, потом погнал всех джентльменов на реи - говорю тебе, начали лавировку[Лавировка - зигзагообразный маневр судна относительно ветра.] , дело будет долгое. Я могу посидеть здесь еще чуток, поймаю пару мышат для боцмана…
        Джерри ахнул в голос - какая странная идея!
        - Хотите подбросить боцману Лари мышей в похлебку?
        - Хуже стряпня кока не станет, вот уж точно! - рассмеялась негритянка и налила им с девушкой шоколад в кружки. - Боцманом зовут моего кота, я прячу его от греха подальше в каюте. Знаешь, на корабле есть всякие людишки, болтают про меня ерунду…
        Джерри заметно огорчился:
        - Жалко, а я думал, вы умеете такие штуки…
        - Надумал приворожить симпатичную девчонку? - подмигнула ему толстушка.
        - Леди и так меня любят! Я хотел разузнать про удачу… Слышал, что удачу можно отнять у человека, всю до последней капли. А можно ли вернуть свою удачу обратно?
        - Правда, Мисси, расскажи нам про удачу джентльменов? - попросила Флора.
        Негритянка внимательно смотрела на молодых людей, они испуганно примолкли, казалось, даже суп в кастрюле стал булькать тише.
        - Нет, миленький. Потерять свою удачу - Божья кара за грехи. Но грешники редко каются и запросто могут присвоить себе чужую удачу! Вам надо быть очень осторожными. Многие вокруг совсем не те, кем кажутся. Дай-ка сюда твою сережку…
        Мисси ловко обмакнула темную жемчужину в яичный белок, потом в муку, и снова в белок, и полюбовавшись работой, вернула Джерри.
        - Так-то оно будет лучше, парень. Твой супчик готов… Иди и помни - никому здесь нельзя верить! Ни единому человеку!
        После сытного ужина Джерри выбрался из душного кубрика на палубу и растянулся прямо на досках. За день они нагрелись, ветер стих. Южные моря приближались и посылали путешественникам ласковые вздохи. Волны тихонько плескали о борта, звук напоминал юноше о поцелуях, небесные звезды любовались парусами. В такие минуты все равно куда плыть - поэтому Джерри не прислушивался к рокоту голосов, долетавших из рубки. Мистер Уилл, боцман Лари, священник и лоцман собрались там и во все горло спорили из-за курса и подходящего порта для стоянки.
        Судовой журнал найти не удалось - хотя небольшая команда во главе с мистером Уиллом обшарила корабль от самого трюма до кончиков мачт.
        Хуже того, выяснилось, что штормовые волны унесли за борт нескольких матросов и первого помощника капитана.
        Из-за суматохи никто толком не помнил, когда и где пропавших видели в последний раз. Матросня удивлялась - капитанский помощник считался бывалым мореплавателем. Одни считали маловероятным, что такой человек запихнул за пазуху судовой журнал, а затем позволил случайной волне смыть себя за борт. Другие сетовали, что на море случается всякое…
        Пока юный герой лениво повторял строчки пиита о прекрасных смуглых девушках - нашлись и такие, кто весьма активно интересовался происходящим в рубке. Темная тень скользнула, исчезла, потом раздался легкий шорох - кто-то явно пробрался сюда подслушивать! Джерри поднялся как можно тише, приблизился к укутанной темным плащом фигуре, почти слившейся с влажным сумраком, и ухватил любопытного, ахнул:
        - Вы?..
        - Тсс! - Сеньорита Флора прижала ладонь к его губам, прошептала: - Тихо. Чего доброго, поймают и выдерут на юте…
        - Леди… я… - Огромные звезды обещали долгий, романтический вечер. Сеньорита ухватила его за локоть и поволокла его в самую гущу мрака. Надо признать - рука под лайковой перчаткой скрывалась крепкая, и при всей внешней хрупкости девушка была одного роста с Джерри. Они устроились в укромном уголке за шлюпками.
        - Не знаешь, где мы сейчас? - шепотом спросила сеньорита Флора.
        - Мы в море - под прекрасным звездным небом… - Джерри эффектно указал вверх - этот впечатляющий жест он подсмотрел у модного актера Друри-Лейна.
        - Ну, насмешил, - фыркнула девушка. - Я тебя спрашиваю, где сейчас судно? На какой чертовой долготе? А на звезды смотреть толку мало, и так понятно, что бригантина здорово сбились с курса, башку бы оторвать тому ублюдку, кто стоял за штурвалом…
        Пожалуй, юная леди употреблял неоправданно много бранных слов, но Джерри со свойственным юности энтузиазмом нашел объяснение подобному феномену. Английскому языку сеньориту учила Мисси - женщина доброй души, но простого звания. Поэтому он постарался ответить, сохраняя интригу, достойную светской беседе:
        - Случилось загадочное происшествие с компасом. После бури штурман наблюдал собственными глазами, как стрелка вертелась, делала круг за кругом, подобно игрушечному волчку. Она кружила, словно земная ось рассыпалась, полюса сошлись вместе, небесный свод рухнул вниз, настал конец света, и корабль несется прямиком в самую преисподнюю! Никогда прежде не случалось ему видеть подобного…
        - Гы. гы. гы… Что этот штурман вообще видел, кроме сраной навигатской школы? Хотя парень со знатной семьи и, говорят, храбрый рубака. Значит, он перепугался и побежал глотать ром, вместо того чтобы заглянуть вниз и просто вытащить железяку!
        Джерри так и замер с открытым ртом. Действительно, дослушав леденящую кровь историю о дьявольском компасе, мистер Уилл отрядил боцмана вытащить из-под главного навигационного прибора на судне кусок намагниченного железа и заверил, что разыщет и самолично утопит того, кто устроил эдакую подлую штуку - они потеряли несколько дней, сбившись с курса. Но откуда об этом могла узнать юная особа, запертая в каюте?
        - Так часто делают.
        - Кто?
        - Вроде сам не знаешь? Пираты, конечно. Вот помяни мое слово - джентльмены не станут дожидаться, пока старина Салазар помрет, и сами решат, кому клясться на библии…
        - Клясться на библии?
        - Да. Есть такой давний обычай - команда выбирает себе шкипера, самого толкового, отчаянного и удачливого из джентльменов. Он клянется на библии соблюдать морские законы и по справедливости выделять долю в добыче каждому члену команды. Ты не смыслишь даже в простых вещах, чему только тебя учили в колледже?
        - Изящным искусствам! Я хочу писать стихи и театральные пьесы…
        - Оно и заметно! Слушай, тогда помоги мне в одном добром деле… - Милая сеньорита на секунду задумалась, лукаво улыбнулась и скользнула изящными пальцами под кружевную шейную косынку, потом за корсаж. Под спасительным мраком щеки Джерри залились густой краской. - Знаешь ли, я затеяла кое-какое… э… рукоделие!
        Флора вытащила и расстелила на коленях кусок светлой ткани. Нежнейший, почти прозрачный муслин был испещрен множеством тонких линий - черных и красных, сделанных углем и чернилами, и несколько вышитых шелком крестиков.
        - Смотри - вот береговая линия. - Флора провела пальчиком по извилистой линии. Джерри догадался, что прозрачную ткань приложили к морской карте, обвели основные контуры берегов и островов, затем нанесли сетку меридиан. Получилась довольно точная копия. Как остроумно выбрать такой необычный мотив для вышивки! Сеньорита продолжала: - Видишь красную линию - это курс «Святой Анны», мы должны болтаться где-то здесь. - Пальчик Флоры скользнул по белому пространству. - Но точно я не знаю. Ты мог бы попросить своего мистера показать, где корабль относительно старого курса и в каком порту планируют сделать стоянку? А потом мне расскажешь…
        - Думаешь, мистер Уилл мне ответит?
        - Ясное дело! Он же считает тебя толковым, раз взял к себе помощником. Кому придет в голову, что британский джентльмен может путать стеньгу с марселем? - Она снова тихонько хихикнула и исчезла в ночном мраке, зашелестев плащом.
        После ночного свидания он всю ночь промаялся без сна - прелестная юная леди считает его непроходимым тупицей. Надо признаться себе, что так и есть, раз он не в состоянии поддержать милой беседы про морской разбой и покореженные снасти. Измучавшись вконец, Джерри поднялся с намерением хотя бы приготовить завтрак для мистера Уилла, раз на большее он не годится, и направился в ту часть трюмов, где хранили съестные припасы.
        Надо заметить, эти продукты мало напоминали домашнюю кладовую. На крюках весели свиные окорока-хамон, покрытые черной коркой, с ними соседствовали пласты солонины, местами основательно подгнившие, пачки галет, покрытые плесенью, и сухари, ставшие приютом для мерзких, осклизлых червей. Тут же теснились темные, замызганные бочки с ромом. Грызуны успели подпортили головы сыра, источавшие отвратительный запах. Пыльные мешки с чечевицей, горохом и пшеном были свалены у стены, они уже успели основательно отсыреть. Нитки на швах разлезлись, там и здесь зияли дыры, прогрызенные крысами. Просыпавшееся сквозь множество прорех зерно смещалось с пылью, грязью и крысиными какашками. Заслышав скрип лестницы, коренные обитательницы трюма бросились врассыпную, волоча за собой голые жирные хвосты. У Джерри дыханье перехватило от тяжелого затхлого духа - соорудить из этого
«джентльменского набора» нечто пригодное в пищу - настоящее искусство, для постижения которого требуются многие годы! Он поспешил выбраться из трюма.
        Помимо припасов, предназначенных для длительного хранения, на кораблях в те злые времена устраивали клети для кур. В деревянных загородках гордые петушки обхаживали пеструшек, так что матросы могли разнообразить скудный стол яйцами и даже свежей курятиной. Джерри счел, что яичница будет наилучшим завтраком для мистера Уилла - раз дед потребляет это блюдо по утрам уже сорок лет и все это время жив, здоров и жизнерадостен.
        Изъять яйца из-под несушек оказалось проще простого, только в самом курятнике было уж очень грязно - Джерри перепачкал рукав чем-то черным, похожим на сажу.
        Корабельный кок Саймон неодобрительно наблюдал, как Джерри гремит посудой, подбирает сковороду и возит по закопченному днищу носовым платком, который тоже нельзя было назвать чистым. Даже для такого простого на первый взгляд дела, как разбить яйцо, ему потребовалось несколько попыток!
        - Что, мистер, тяжело приходится в прислугах? - Кок крепче перехватил голову черным шелковым платком и понимающе покачал головой.
        Джерри почувствовал себя уязвленным:
        - Я не состою в прислугах, а младший компаньон в бизнесе мистера Уилла.
        - Слышь, компаньон, а ты не видал случаем - есть у твоего мистера наколки? Такие яркие рисуночки - на плечах, может, на груди - цветочки-рыбки всякие?
        При всем желании Джерри не смог бы ответить - уже здесь, на судне, он пару раз заносил мистеру Уиллу воду для умывания и никаких татуировок не видел. Может быть, тогда в душной гостиничной комнатушке он задремал, и жутковатые изображения привиделись ему во сне? Во избежание дальнейших расспросов Джерри отрезал:
        - Мистер, неприлично задавать подобный вопрос джентльмену! Я не имел случая видеть мистера Уилла без одежды. Вам ясно?
        - Не кипятись, приятель. - Мистер Саймон ухватил молодого человека за локоть и довольно бесцеремонно усадил на скамью. - Давно ты знаешь своего мистера? Он точно из законников? Служил шерифом и все такое?
        - Лично я познакомился с ним в Плимуте, по рекомендации лорда Эскота, он старинный друг лорда и нашей семьи.
        - Тем более свинский подход, гонять молодого джентльмена из такой приличной семьи как кухонную прислугу!
        - Вы знакомы с моей семьей? - удивился Джерри.
        - Не так чтобы со всей, но, надо думать, знавал твоего папашу…
        - Джей-Кэй-Иглета старшего, эсквайра?
        - Эсквайра! Ох, насмешил ты меня, парень. Джентльмены удачи забывают прихватить визитные карточки с золотым обрезом, когда выходят в море! Для плавания они выдумывают имена на свой вкус… - Сердце Джерри тревожно заколотилось, так ему хотелось узнать то грозное прозвище, под которым его родитель вписал себя в ряды покорителей морской пучины. Кок зыркнул маленькими свинцовыми глазками, прикрыл крышкой котел с варевом и начал свою историю…

        Дурная кровь

…Был у меня один приятель, давно, еще в прежнее доброе время. Отчаянный джентльмен, самого черта не боялся, и всегда ветер удачи дул в его паруса, так что он разнес не одну испанскую галеру, французам тоже от него доставалось. Понятно, что парень быстро разбогател. Да. Разбогател и решил, значит, жениться. Он вообще такой был - решил, значит, сделает. Побросал он своих карибских подружек и повел к алтарю настоящую леди! Красотка, каких мало, из родовитого семейства - с гербом на воротах, самого галантного обхождения - завивала локоны у цирюльника и тренькала на клавесине. Когда у них родился сынишка, приятель и вовсе обрадовался. Говорит: отдам мальца в колледж, самый дорогой, пусть учится, а как станет постарше - отъест себе зад и будет заседать в парламенте, ничем не хуже урожденных лордов…
        - И чем же кончилось дело? - поторопил рассказчика Джерри.
        Кок закряхтел, передвигая тяжелые кастрюли:
        - В парламенте нашего парня еще долго не увидят! Папаша его помер, и некому было задать мальцу хорошую трепку. Колледж он бросил, зато кутил с большим размахом, постоянно торчал в театральных гримерных, снимал пробу с новеньких актерок и наделал долгов. А уродился он сорвиголовой, точная копия родителя! Дурная кровь, как ни крути, обязательно даст себя знать. Дальше - хуже, парень сколотил компанию и стал промышлять игрой в кости, потом выколол глаз другому лоботрясу на дуэли. - Джерри отказывался верить собственным ушам - неужели его слава проникла так далеко за пределы Ист-Энда? Кок продолжал говорить, слушателей у него прибавлялось, матросы подтягивались в камбуз позавтракать. - В конечном итоге парнишка угодил под суд, но сбежал из судебного зала, отвесивши судье такого пинка, что у достопочтенного парик слетел и упал на пол!
        Ничего подобного - Джерри только слегка толкнул судью, когда выбегал через служебный ход, парик достопочтенного не пострадал. Выходит, весь рассказ не имеет к нему ни малейшего отношения. Мало ли в Лондоне бойких молодых джентльменов?
        - Какая поучительная история! - Джерри искренне вознегодовал: - Большое спасибо, мистер Саймон, что предостерегли меня. Мама тоже наказывала мне держаться подальше от азартных игр и всяких задир…
        Повар снова смерил Джерри злым взглядом - от башмаков до веснушек на носу:
        - Твою мамашу зовут Лаурой?
        - Нет, что вы, сэр! Маму зовут Милли… - В доказательство молодой человек вытащил карманный псалтырь в сафьяновой обложке и продемонстрировал надпись «С любовью, матушка Милли» (милый подарок сделала ему одна добросердечная дама, содержавшая веселое заведение), затем грустно вздохнул: - Мой покойный отец обычный джентри - торговец шерстью, моря в глаза не видел и мало чему успел меня научить. Я даже играть в кости совершенно не умею…
        В круговороте лондонских похождений Джерри успел почерпнуть некоторые полезные жизненные правила: назовешься девственником, и тебя пустят в бордель бесплатно, а скажешь, что ты новичок в игре - сорвешь приличный куш. Как он и предполагал, матросы оживились, словно из воздуха возник стакан с костями, ему принялись втолковывать нехитрые правила, делали ставки и звенели монетами. Играли прямо за обеденным столом - если можно так назвать толстенную засаленную дубовую доску, подвешенную на цепях к потолку камбуза. Мошенничали они грубо и неумело, а главное, относились к игре с пагубным азартом. Хотя Джерри не считал себя профессиональным игроком, но привык играть ради заработка, с успехом пользовался чужими ошибками, сам же не поддавался страсти. Поэтому в разгар игры под стук костей, крики и брань он сгреб звонкую монету в карманы и неприметно выскользнул из камбуза.



        ГЛАВА 5

        К завтраку приступили позже обычного. Мистер Уилл пригласил отца Алонсо разделить с ними трапезу, поэтому Джерри было страшно неловко, что яичница подгорела и успела остыть. Мистер Уилл отведал кусочек первым.
        - Говорят, если блюдо подгорело, значит, повар влюбился. Признайтесь, приятель, этот кулинарный шедевр следствие ваших романтических чувств?
        - Нет. - Джерри пододвинул ближе блюдо с сыром и галетами, горестно вздохнул: джентльмену мало проку влюбляться в чужую невесту. Зато ее жениху можно позавидовать. Он продолжал: - Леди Флора подобна прекрасной даме, которой посвящал сонеты пиит. - И прочел, подвывая на театральный манер:



…Не белоснежна плеч открытых кожа,
        И черной проволокой вьется прядь…[Шекспир У. Cонет № 130, пер. С.Я. Маршака.]


        Мистер Уилл не выдержал и рассмеялся в голос:
        - Джерри, приятель, на Карибах полно девчонок, у которых кожа цвета мускатного ореха, а волосы темные и жесткие, как морская трава, но этих резвушек сложно назвать леди! У настоящей леди локоны вьются и отливают золотом, как солнечные лучи, глаза синие, словно весеннее небо, а кожа прозрачна и белоснежная как свежеснятые сливки! Голосок леди звенит как серебряный колокольчик, а нежные пальцы созданы для игры на клавесине или какой-никакой арфе. Леди разражается слезами, едва сквозняк хлопнет дверью - до того чувствительна ее душа…
        - Сеньорита Флора тоже милосердная, будто ангел. Вчера я наблюдал, как она собственной рукой ловит мышей для питомца Мисси…
        - Джерри, вы шутите!
        - Нет же, так и есть! Дамы тайком везут кота. У сеньориты Флоры доброе сердце и дивная походка, в точности как у дамы из сонета…
        - Очевидно, что Шекспир адресовал сонет отнюдь не леди, а некоему юноше, исполнителю женских ролей в пьесах, которые прославленный драматург ставил на подмостках. В каждой новой строке перечисляется, чем именно юноша-актер, сохранивший свою природную прелесть, отличается от дамы, - объяснил отец Алонсо: - Боюсь, молодой человек, вы прошли курс изящных искусств весьма поверхностно.
        Поверхностно - еще мягко сказано, поэтому Джерри счел за благо поскорее сменить тему разговора, робко кашлянул:
        - Еда подгорела из-за того, что я заболтался с коком. Он говорит в точности как Старый Пенс из портовой пивнушки. Только Старый Пенс пускал слезу и уверял, что джентльмены идут наниматься на корабли от бедности и голода, а на самом деле у здешних матросов полные карманы денег! Ребята все утро резались в кости на камбузе. Даже меня заставили сделать пару бросков, признаюсь - мне здорово повезло!
        Как доказательство, Джерри высыпал на стол пригоршню монет разного достоинства и происхождения - от полновесных золотых дублонов и французских луидоров до мелких серебряных денежек, похожих на рыбью чешую. Среди его выигрыша имелись даже позеленевшая китайская монета с квадратной дыркой посредине и затрепанная
«колониальная расписка», заменяющая деньги колонистам в Новой Англии.
        Мистер Уилл сложил из монеток башенку, затем разнес ее одним щелчком!
        - Как мне осточертел бродячий цирк на борту! За азартные игры при достойном капитане дерут без всякой жалости. Скажите, святой отец, есть надежда, что доблестный сеньор Салазар поправится или отдаст богу душу?
        - Все в руце Божьей… - вздохнул священник.
        - Джерри, тебе, при всем моем добром отношении, тоже следует задать хорошую трепку! Если джентльмен участвует в недозволенных на судне развлечениях, ему по крайней мере следует держать язык за зубами, а не трепаться об этом при первом удобном случае. Ну, что с тобой сделать, приятель? Отправлять тебя травить шкоты нет никакого проку, на камбуз отослать - себе дороже. - Мистер Уилл на секунду задумался. - Ладно, оставлю тебя сторожить побрякушки малютки Флоры, когда будем делать стоянку. При такой-то команде может случиться все, что угодно! Когда джентльмены спустятся на берег, ты останешься сидеть в рубке и смотреть в оба глаза.
        - У нас скоро будет стоянка? Полагаю, наше судно сильно сбилось с курса, - уточнил Джерри и постарался запомнить ответ слово в слово.

        Золотой треугольник
        Солнце опускалось в воду и снова вставало над морем - день проходил за днем, наконец, «Святая Анна» встала на рейд - полоса белоснежного песка отделяла море от города, который мерцал в слоистой знойной дымке, манящий и недоступный.
        Небольшие постройки, белоснежные, как сахарные головы, соседствовали с пальмами, высокими, словно гигантские мачты. В некотором отдалении бурная растительность взбиралась по руинам крепости, разрушенные стены которой помнили и атаки грозной арабской конницы, и сверкающие доспехи крестоносного воинства, обнажавшие мечи во имя Христово. С борта можно было разглядеть цветные навесы и рыночных торговцев в белоснежных балахонах, мелькали полуобнаженные мускулистые фигуры негров, таскавших тюки с товаром и плетеные корзины со свежими фруктами.
        Впрочем, эти бедолаги сами были товаром - Калабар славился своим невольничьим рынком. В здешний порт постоянно пребывали тяжелые галеры и ладные каботажные суда, готовые заполнить трюмы и палубы живым товаром. Они покидали «невольничий берег» и отбывали в Западную Индию, Бразилию и прочие колонии. Рабы исправно поставлялись из Африки на плантации, где выращивали хлопок и сахарный тростник. Собрав урожай, Южная Америка провожала те же самые корабли, груженные сахаром и хлопком в Новую Англию, здесь из сахара готовили первоклассный ром. Бочки с ромом снова погружались в судовые трюмы вместе с прочими английским товарами и отправлялись обратно - к Африканскому побережью, в начальную точку своего маршрута. Суда постоянно курсировали по этому неизменному морскому пути, прозванному «золотым треугольником» за отличный барыш, который он приносил судовладельцам.
        Подобно многим судам, державшим путь на Карибы, «Santa Anna» планировал пополнить в городе припасы и приобрести все необходимое для текущего ремонта. С борта судна спустили шлюпку, матросы спрыгивали в нее с радостным гомоном. Похоже, милые пассажирки тоже собрались совершить вылазку на берег: на палубе появилась сеньорита Флора, в шляпе с пышными перышками. Девушка прикрыла лицо от солнечных лучей плотной вуалеткой и старательно обмахивалась веером.
        Но Мисси решительно загородила воспитаннице дорогу:
        - Нет! Ты совсем забыла об осторожности, дорогуша, - немедленно вернись в каюту! Молодой леди нечего делать в эдаком скверном городишке. - Девушка не стал спорить, обиженно пожала плечами и засеменила обратно в каюту. Но Мисси не унималась, а продолжала голосить, обращаясь уже к матросам в шлюпке. - Насмотрелась я на джентльменов, у них одно на уме, и заморочат девушке голову, и кому она потом нужна? Девушка без невинности - как морской джентльмен на берегу, даже на невольничьем рынке за нее не дадут настоящей цены. И куда ей деваться? Так и будет до старости носиться, как корабль в бурю, искать того джентльмена от Мадраса до Гренландии, и поверьте мне - рано или поздно отыщет, ох и скверно ему придется! - победно завершила речь толстушка Мисси и плюхнулась в шлюпку, едва не перевернув ее.
        Шлюпка сделала несколько ходок, считай, вся команда оказалась на берегу, кроме нескольких вахтенных да отца Алонсо, который все еще тщился выходить капитана. Ветра почти не было, зато солнце на палубе пекло немилосердно, Джерри быстро надоело слоняться без дела вдоль борта и глазеть, как разомлевший от зноя вахтенный кемарит в рубке. Он спустился в камбуз, приготовил для сеньориты Флоры чай в серебряном чайничке, позаимствованном из капитанского шкафа. Корабль приятно покачивался под ногами, когда он направился к каюте - проверить, все ли благополучно с драгоценностями.
        Флора коротала время в обществе упитанного черного кота да огромного морского атласа, явно позаимствованного у штурмана. Девушка сразу же принялась выспрашивать у Джерри, что нового ему известно о дальнейшем курсе, затем стала беспокойно вертеться, отставила чашку так резко, что чай выплеснул на атлас:
        - Чувствуешь крен? Идем - посмотрим, что стряслось. - Она стряхнула с кленок кота. Обиженное животное забралось в плетеную корзину. - Скорее, скорее! Вахтенный уснул, что ли? Сейчас отлив, можно запросто налететь на мель!
        Они выбежали на палубу, теперь даже Джерри чувствовал, что судно утратило устойчивость, кренилось и дрейфовало прочь от берега, набирая скорость. Всякая мелочовка падала и катилась через палубы к левому борту, так что Джерри постоянно спотыкался, и не убился только по господней милости.
        - Черт! Сто морских чертей - неужели сорвало бедную посудину с якоря? Ее тащит течением. - Флора сбросила туфли и высоко подобрала подол, чтобы бежать быстрее. Первой влетела в рубку, спихнула вахтенного на пол - хотя парнем он был достаточно крупным, пробормотала: - Пьяная скотина, от кого только мамки рожают таких ублюдков? - и принялась вертеть штурвал с такой ловкостью, словно занималась этим всю жизнь. - Чего глазами хлопаешь, мистер? Ждешь божьей милости? Беги, окати водой, кого найдешь первым, дай хорошего тумака, наори, как на собственного грума - или какая у тебя дома имеется прислуга? - Джерри покорно кивнул. - Потом гони в шею - скажи, пусть возьмет к ветру… Только быстрее!
        - Что-что возьмет? - переспросил Джерри, пытаясь точно запомнить имена парусов, указанные отчаянной леди. Ему действительно потребовались и вода, и угрозы, и тумаки, чтобы растолкать и отослать к рангоутам двух матросов, обнаруженных на палубе в невменяемом виде. Зато корабль дивным образом больше перестал крениться, пришел в равновесное положение, а когда развернулись паруса, стал двигаться вполне осмысленно. Сеньорита Флора заправляла штурвалом с чрезвычайно довольным видом.
        - Клянусь, что этот штурвал делали специально под мою руку, грех винить судно, если команду насобирали по портовым кабакам из убогих придурков, напрасно посудину считают проклятой - мне она нравится! Ее даже зовут как мою родную мамашу - Анной… - Девушка передала ему подзорную трубу: - Полюбуйся на них, наконец-то всполошились тупые уроды, которые даже якоря нормально отдать не могут!
        Действительно, небольшая одиссея «Святой Анны» наделал переполоха на берегу - ее матросы бежали к воде, опрокидывая торговые лотки и расталкивая зевак, спешно прыгали в шлюпку, кто-то бросился вплавь, весла нескладно хлюпали по воде, разъяренные мистер Уилл и боцман Лари подгоняли гребцов.
        - Ладно, Джеремая, - Флора товарищески хлопнула Джерри по плечу, уступая ему место у штурвала, - держи вот так и не выпускай руль, даже если джентльмены начнут целовать тебя в зад и благодарить за то, что не дал нашей красотке нахлебаться воды. Я пойду, а то благородной девушке неприлично торчать в рубке рядом с пьяной рожей. Если что, скажешь, леди перепугалась и выбежала на палубу…
        Мистер Уилл стремительно влетел в рубку, хлопнул Джерри по плечу:
        - Отлично приятель! Как полагаете, что здесь стряслось?
        - Я не знаю точно… но судя по всему… проблема в якоре. Он оторвался и утоп!
        - Оторвался? Отлично сказано, сам Шекспир не сказал бы лучше! Приятель, как вам удавалось столь долго скрывать свой мореходный талант? Мистер Лари, включите Джеремаю в число джентльменов, которые несут вахту!
        - Может, завтра отпустим парнишку прогуляться по бережку? Эдак будет по справедливости, - заметил боцман и тоже хлопнул Джерри по плечу здоровой лапищей, да так, что тот качнулся и потерял равновесие.
        Мистер Уилл кивнул и опустился на одно колено, чтобы удобнее было разглядывать тело рулевого - матрос продолжал лежать прямо в рубке и не думал приходить в себя. Наклонился к лицу, принюхался, потом приподнял и отпустил веко, похлопал по щеке.
        - Странное дело. Сомневаюсь, что парень пил: запаха нет, кружки поблизости я тоже не нашел. Парень весь холодный и едва дышит. Что скажешь, старина Лари?
        - Чертовщина! Я лично привел матроса Грея на судно - пьянчугой он никогда не был! Двое других тоже божатся, что капли в рот не брали, и не помнят, как их сморило.
        - Помнится, один мой знакомец из китобойной команды по ошибки наглотался хитрой штуковины, которой смазывают гарпуны. Двое суток он проспал как убитый - едва богу душу не отдал. Со зрачками у него тоже творилось что-то странное, кожа остыла и посинела, как рыбьи жабры, и слюни текли изо рта, как у младенца.
        - Есть такое. Гарпунная отрава, - кивнул здоровяк Лари. - Страшная штука - она может усыпить жирного тюленя или громадного кита, что и говорить про джентльмена?
        - Узнайте, Лари, была ли на судне такая дрянь? - распорядился мистер Уилл. - А ты, Джеремая, сходи и притащи сюда за подрясник святого отца - пусть подскажет, как нам растолкать бедолагу?
        На корабле уже стоял шум и гам - матросы носились туда-сюда по палубе и выправляли паруса, разгружали шлюпки, которые курсировали между берегом и бортом, доставляя дерево, просаленную ветошь, свинцовые диски, необходимые для ремонта корпуса и мачт. Выгружали и разматывали на палубе штуки парусины - обгоревшие паруса тоже нуждались в замене. Общительные торговцы в юрких лодочках с косыми парусами подвозили съестные припасы, воду, бочонки с отменным ромом.
        Джерри пришлось лавировать среди деловитой суеты. На пару с отцом Алонсо они наблюдали, как самые отчаянные головы, стащив рубахи да сапоги, принялись нырять с борта в синюю бездну, прижимая к груди тяжелые камни. Оглядевшись под водой, они сбрасывали груз и вылетали наверх, как пробки. Надеялись отыскать якорь, застрявший среди вязкого песка или запутавшийся среди коралловых зарослей, - менять якоря в плавании тоже считалось дурной приметой.
        Подоспевший отец Алонсо потребовал запретить опасное занятие, обнаружив, что у самых старательных ныряльщиков уже звенит в ушах и кровь идет носом. Он призвал команду отказаться от бессмысленной траты времени и попросил принести остаток якорной цепи - при ближайшем рассмотрении стало очевидно, что звенья подпилили! Матросы скрепя сердце согласились отрядить боцмана и пару ребят за новым якорем.
        В отличие от мистера Уилла, руководившего ремонтом корабля с такой уверенностью и профессионализмом, что никому в голову не приходило противиться его приказам, священник выглядел встревоженным. Он велел отнести рулевого на кубрик, растереть ромом, укутать потеплее и напоить чем-то возбуждающим, вроде горячего шоколада. Джерри отправили за помощью к чернокожей хохотушке.
        Но напрасно он бегал по палубам и расспрашивал матросов: похоже, Мисси еще не возвращалась на судно, пришлось самому взяться за дело - получалось у него неважно. Маслянистые зерна какао разлетелись из-под скалки, кок Саймон поскользнулся, едва не подвернул ногу и выбранил Джерри последними словами.
        - Ты джентльмен или девка при мистере, в конце-то концов? Хватит вертеться под ногами, брысь отсюда! Кабы был здесь нормальный судовой хирург, а не поп в сутане, он бы сказал - от чего заболел, тем и надо лечиться. Я сам сварю грог и отнесу дурошлепу. Топай на палубу - там тебе быстро дадут более толковое занятие, чем искать толстозадую потаскуху. Она наверняка закрутила любовь с такими же черномазыми, развлекается вовсю и думать забыла про хозяйку!
        Зато хозяйка все время помнила про свою Мисси! Уже под утро, когда гам на палубе поутих и последние факелы приказали затушить, опасаясь нового пожара, сеньорита Флора тихонько окликнула Джерри, втащила в каюту и захлопнула дверь.
        - Слушай… Мисси нигде нет, не знаю, что и думать!
        - Возможно, она… встретила кого-то… из знакомых и задержалась?
        Девушка отмахнулась от такого предположения.
        - Нет! Нет! Мне кажется, она узнала кого-то на судне, человека, которого знала давным-давно. После шторма она все бормотала на своем наречии, всхлипывала, рылась в сундучке, а мне сказала: не суй, дескать, нос в чужой вопрос! Никогда Мисси такой не была, сколько лет ее знаю - она вытирала мне сопли подолом раньше, чем
«Мисси» от меня услышала. - Джерри показалось, что взволнованная девушка смахнул со щеки слезинку тыльной стороной ладони. - Нянюшка любит меня, и никогда не бросила бы задыхаться в гребенном корсете на целую ночь! Кот тоже места себе не находит, все успел обгадить, подушку разодрал, воет и плачет слезами!
        Наглый жирный кот действительно ходил кругами среди учиненного разора, вдруг запрыгнул на сундучок и принялся истошно орать, в уголке горящих глазищ тоже блестела слезинка.
        - Давай заглянем в ее сундучок? - предложил Джерри. - Если повезет, найдем письмо или записку…
        - Ты что! Читать и писать Мисси никогда не умела. Зато колдовала запросто. Могла утихомирить бурю, приманить косяк рыбы, даже джентльмена превратить в леди, если придется. Вдруг там лягушиные кости или волшебное зелье? Боязно…
        - Мы же вместе - не бойся, хочешь, я открою?
        - Ладно…
        Флора вытащила из прически шпильку, ловко поковыряла в замке, погладила и отсадила на подушки угомонившегося кота, и Джерри торжественно поднял крышку сундучка. Поверх ярких шелковых платков, баночек с пудрой, сверкающих дешевых побрякушек, пожелтевшего кружева и прочего дамского барахла лежал толстенный том в кожаной обложке с тисненым заглавием:

«Поваренная книга»



        ГЛАВА 6

        Книга выглядела старинной - застежка оторвалась, телячья кожа потемнела на уголках, переплет растрепался, а замусоленные страницы пытались вывалиться. Молодой человек смотрел на находку с суеверным ужасом: она была точной копией той своеобразной «Поваренной книги», которую его покойный дядюшка O’Нилл завещал загадочному спутнику. Джерри непроизвольно схватил девушку за руку, облизнул пересохшие губы и пробормотал:
        - Знаешь, я однажды видел в точности такую… Один мой знакомый… покойный, когда еще был жив, - записывал в ней доходы… джентльменов удачи…
        - Пиратскую кассу? Поклянись Святой Девой, что не врешь!
        - Чтоб меня громом убило. - Джерри перекрестился, они вытащили книгу из сундучка и положили на стол так осторожно, словно фолиант мог загореться сам собой. Затем открыли наугад и прочитали:

…Возьми 10 фунтов пороха, 6 - корабельной смолы, 20 - дегтю, 8 - селитры, 4 - серы. Мешай на медленном огне и, когда они хорошо смешаются, прибавь 2 ф. угольной пыли, 6 - толченых лошадиных копыт, 3 - асафетиды, 11 - сагапена, 1 1/2 - спатулы фетиды, - все это хорошенько смешай и опусти в состав льняные и шерстяные нити или коноплю, или пеньку, столько, чтобы весь состав впитался бы. А из этого сделай шары или мячи какой хочешь величины. Такой шар или мяч будет отравляющ или ядовит, если прибавить вещи вроде ртути, мышьяка, киновари…[Рецепт так называемого
«смрадного горшка», популярный в описываемое время, приводится по тексту примечаний к роману Д. Дефо «Жизнь и пиратские приключения славного капитана Сингльтона». Пер. с англ. Сю Э. Морской разбойник. Плик и Плок: Романы. Пер. с фр. : Санта; СПб.; 1995.]
        - Ничего себе рецепт, суп по нему точно не сваришь, - дочитал Джерри.
        - Зато будет столько дыма и копоти, что не обрадуешься! - фыркнула девушка и стала быстро перебирать страницы:
        - Говорят, в таких книгах пираты не только записывают всякие полезные штуки или сколько доли выплачено с какого абордажа, но оставляют указания, где захоронены их клады. На случай, если всех, кто помнит, перебьют!
        Джерри, как человек мало искушенный в жизни джентльменов удачи, удивился:
        - Зачем им оставлять клады?
        - Наверное, не всегда удается перетащить весь груз с огромных галеонов на корабли поменьше, вот часть и прячут. Но Мисси ворчала, что джентльмены просто опасаются пропить все сразу. Только в этой книге нет никаких карт или фарватеров.
        - Надо поискать хорошенько, должен быть какой-то секрет, - сообразил Джерри. - Например, в той, другой книге записи были сделаны поверх голландской лоции!
        - Здорово. Тебе надо было прикарманить ту, другую книгу.
        - Джентльмены не воруют!
        - Не воруют, это точно. Джентльмены - грабят! - Девушка воодушевилась, схватила его за руку и перешла на взволнованный шепот. - Боюсь, что Мисси из-за этой книжки попала в большую беду! Джерри, послушай, ты вроде толковый джентльмен и, считай, одного со мной роста. Одолжи мне на денек штаны, рубашку и башмаки - выбраться в город и поискать старушку Мисси?
        Надо признать, сеньорита Флора - отчаянная девушка.
        - Но как, милая леди, как ты собираешься попасть в город?
        - Как и любой джент… Тьфу… Как любой и каждый, кого господь не сподобил ходить по водам, словно святого апостола Андрея! Разумеется, вплавь.
        Джерри яростно замахал руками:
        - Нет! Нет, ни в коем случае, я не могу допустить подобного! Поверьте, Флора, я завтра отправлюсь на берег с первой же шлюпкой, загляну в каждую дверь и под каждый камень, поговорю с каждым, кто имеет язык. Если Мисси там, я ее найду! Обязательно!
        Он выбежал из каюты окрыленный.
        Дело оказалось далеко не таким простым, как представлялось. Джерри выпрыгнул из шлюпки и бегом бросился к торговым рядам. Рыночные торговцы в ярких тюрбанах кричали на всех языках одновременно, но при этом не понимали ни слова, зато бойко тыкали в руки доверчивых покупателей экзотические фрукты таких размеров, цветов и форм, каких Джерри даже во сне представить не смог бы. Огромных, свежевыловленных рыбин поливали водой и оборачивали пальмовыми листьями, чтобы дольше сохранить их свежесть, а в самодельных плетеных клетках и садках свиристели и щелкали попугаи и всяческие пичуги невообразимых расцветок. Любая из них могла бы принести перекупщику немалый куш, если довезти ее живой до Лондона или Марселя.
        Ветер теребил края выставленных на продажу хлопковых тканей, а бусы из розоватых ракушек, алых кораллов и мелких камешков маняще позвякивали. Менялы бесстрастно курили кальян и дремали около открытых сундуков с золотыми и серебряными монетами, а попрошайки дергали молодого человека за рукава с такой силой, что едва не порвали камзол!
        Специи, за гран которых в Лондоне просили не меньше соверена, были свалены прямо на земле огромными грудами. Здесь их не взвешивали на аптечных весах, а продавали целыми мешками! Разогретые солнечными лучами, рыночные ряды источали дурманящие волны ароматов, способные вызвать головокружение.
        Джерри выбрался из пестрого торгового водоворота, оглушенный и растерянный, стал оглядываться в поисках кого-нибудь, сносно владеющего английским языком. Он остановился на человеке, в наброшенном прямо поверх голого тела гвардейском мундире - местами выцветшем до белизны и истрепанном, зато абсолютно британском.
        - Мистер, - начал было Джерри, обращение «сэр» мало гармонировало с заросшей щетиной физиономией, запахом пота и перегара, исходившими от собеседника, и в особенности с крупными паразитами, вольготно бродившими среди седых волос, покрывавших грудь дядьки.
        - Ась?
        - Я разыскиваю даму! Помогите мне, пожалуйста! - заорал Джерри.
        - Даму? Девки там, приятель, - дядька махнул рукой в сторону группки полуголых портовых шлюшек, которые стояли на жаре, обмахиваясь подолами, и перебрасывались с матросами похабными шуточками.
        - Нет, она не проститутка! Просто дородная дама. - Джерри развел руки у бедер, демонстрируя стати Мисси. - Полная, не юная. Вы понимаете? - собеседник кивнул, и Джерри продолжал, для доходчивости изображая жестами разные приметы пропавшей толстухи, вроде круглых рукавчиков на платье или чепца. - Черная, темная, как негры! В белом переднике, на голове чепчик с кружевами. Вы понимаете, что такое кружева?
        - Да. Понимать. Курва - что не понять? В черном. Такая есть, да. Все. Идем…
        Небритый нахлобучил видавшую виды треуголку, поманил Джерри за собой и, прихрамывая, побрел к белоснежному забору с высокими воротами - входу на невольничий рынок.
        Торговля рабами составляла основу благополучия многих портовых городов. Негры продавались здесь оптом и в розницу - целыми вереницами, скованные по рукам и ногам, они сидели в тени глинобитного забора. Наиболее достойные экземпляры, большей частью детишки и молоденькие девушки, стояли и сидели на специальных подставках, а на шее у них весели рукописные таблички, на разных языках перечислявшие их достоинства. Спутник Джерри уверенно двинулся к навесу из циновок, под которым расположились работорговцы. В дневные часы торговля шла вяло, и они коротали время за игрой в кости, хохотали и оживленно болтали. Небритый переговорил по-португальски с потным толстяком в турецкой феске, повернулся к Джерри:
        - Сто реалов хочут за даму. Серебряных португальских реалов. Все.
        Сколько это в гинеях? Или в ливрах? Джерри задумался - какие-то деньги у него в кошельке задержались после игры. Но торопиться не стоило.
        - Очень дорого. Пусть ее сперва покажет - может, это вообще не Мисси!
        - Мисси, Мисси! Она! - подхватился с места потный, принялся вопить, размахивая руками, а его собеседник потрясенно прищелкивал языком и перевел:
        - Дам здесь мало - сам смотри. Твоя сильно кричит, ругается. Он хотел язык отрезать. - Джерри фыркнул, представив, как натерпелся работорговец, позарившийся на свободу голосистой и скандальной Мисси, запросто пускавшей в ход кулаки. - Только нехорошо. Если умереть - что? Он кормил, он поил, как себя. Вода грел ей умываться. Опиум купи, ее напоил, чтобы спала - тоже убыток. Торговаться не будет, устал. Все.
        - Ладно, сговорились. Только пересчитаю свое золотишко на ваши реалы, - Джерри вытащил из кармана и высоко подбросил гинею, с таким расчетом, что кругляшка золота шлепнулась как раз между игроками в кости - они мигом оживились, принялись наперебой уговаривать новичка испытать счастье. На свою беду потный работорговец был человеком азартным, и после нескольких туров игры Джерри получил законные права на человеческую единицу женского пола, причем без всякого ущерба для кошелька. Засунул сомнительную купчую с печатью в карман и строго наказал к вечеру доставить приобретение на борт бригантины «Святая Анна», и, жизнерадостно насвистывая, отправился глазеть на местные диковинки. Он предвкушал, какой приятный сюрприз приготовит для сеньориты Флоры.
        Он даже предположить не мог, какие сюрпризы ждут его самого. Фелука работорговца, пришвартовалась к борту, гребцы-негры под руководством хромого знакомца Джерри подняли на палубу что-то вроде огромного парусинового свертка и без всяких церемоний вытряхнули из него… стройную белолицую женщину, погруженную в тревожный опийный сон!
        Джерри вздрогнул и ухватил за рукав хромого пройдоху:
        - Ты все перепутал! Это не моя! Я купил совсем другую!
        - Она, она - миссис. Черное, как негр, - возмутился хромой, и указал на платье дамы, шитое из черного с фиолетовым отливом шелка. - Чепчик тоже есть. Сейчас. - Он наклонился, вытащил из сбившейся парусины и положил рядом с дамой затейливую, хотя и изрядно измятую шляпку, убранную лентами и кружевами. - Курва. Твоя выигрыш, сэр. Мы - люди чести. Товар обратно не берем, денег не возвращаем. Все! - Проигнорировав протесты незадачливого покупателя, он спрыгнул в фелуку и скомандовал неграм отчалить под крик и улюлюканье матросов:
        - Смотрите-ка, наш мастер Джеремая парень - не промах!
        - Какую подружку себе оторвал! Сколько отдал за нее, братишка?
        - Говорят, сто реалов. Считай, даром ему досталась! Белые леди идут по три сотни.
        - Запросто выиграть дамочку в кости у здешних кровососов - дурням всегда везет!
        - Платье из дорогих, значит, он сможет запросить хороший выкуп у ее семейки!
        Кажется, на палубу вывалила уже вся команда, от такого позорища щеки у Джерри горели сильнее, чем закатное солнце. Женщина - не юная, но еще вполне молодая и очень привлекательная - слабо застонала, повернула голову, ветерок подхватил ее растрепавшиеся локоны, в солнечных лучах они сверкали, как чистое золото. Дама неуверенно попыталась приподняться, открыла глаза - огромные и синие, как весеннее небо. Даже суровый мистер Уилл залюбовался незнакомкой:
        - Она прекрасна, как богиня Аврора! Приятель, сознайтесь, как вам удалось раздобыть такое сокровище?
        Пока Джерри лихорадочно соображал, что ответить, произошло неизбежное - на палубу выбралась невольная виновница случившегося - сеньорита Флора. Девушка увидала даму и сразу же нахмурилась самым воинственным образом, заверещала на своем вульгарном английском:
        - Кто ее сюда притащил?
        - С вашего позволения, сеньорита, дама собственность мистера Джеремаи! - галантно ответил португальский лоцман и прищелкнул каблуками.
        - ЧТО? С какого позволения? Зачем он приволок эту сюда? - Угольные очи сеньориты метнули молнии, достойные штормовой тучи.
        Но настоящая буря была впереди и заняла не больше времени, чем грозовой раскат. Сеньорита поджала губы, сбросила туфли, выдернула из ножен лоцмана, опешившего от такой неожиданности, шпагу и сделал выпад в сторону Джерри:
        - Ты все, все испортил! Ты разнес в щепки всю мою жизнь!
        Ему повезло не погибнуть в тот же миг, он успел отпрыгнуть в сторону, пока сеньорита подбирала тяжелый подол - какой-то доброхот подал ему шпагу, и клинки со звоном ударились друг о друга. Зрители расступились, оставляя достаточно места для самого необычного поединка, на который им приходилось делать ставки - пари на бой
«леди против джентльмена» стали заключать практически сразу.
        Конечно, Джерри сознавал, что кругом виноват, но шанса оправдаться ему не оставили. Он фехтовал очень прилично и поначалу, как и подобает джентльмену, предоставил сопернице некоторую фору. Но противник оказался быстрым и ловким, как разъяренная кошка. Клинок разорвал его рубаху, оцарапал предплечье, выпад за выпадом его уверенно теснили к шканцам. Когда лица соперников оказались совсем рядом, разделенные лишь скрещенными клинками, девушка прищурила глаза и прошипела:
        - Знаешь, если господь даст мне сына - я никогда не отдам мальца в колледж!
        Именно эти слова, а не свист и улюлюканье многочисленных зрителей, стали последней каплей, упавшей в чашу добронравия Джерри. И он решился поступить так, как никогда не поступил бы с джентльменом. Когда почувствовал, что от худшего поражения в жизни его отделяет всего один шаг, он сделал этот шаг! - всей ступней наступил на подол сеньориты Флоры. Ткань затрещала, юбка из шелка оторвалась от корсажа платья, сеньорита инстинктивно взглянула на дыру, - Джерри улучил момент и выбил у нее шпагу, поднял трофей с палубы и раскланялся под бурные овации корабельной публики.
        - Я тебе ненавижу! - выкрикнула девушка. Со всей силы отпихнула победителя с дороги, решительно двинулась через дек к белокурой даме. Под звук клинков незнакомка начала приходить в себя, сперва села, затем попыталась встать, цепляясь за фальшборт.
        - Идемте, миледи. Леди здесь нечего делать - здесь нет ни одного джентльмена! - Сеньорита Флора подхватила безвольно пошатывающуюся даму под руку и потащила за собой в каюту. Дверь громко хлопнула, ключ звякнул в замке.
        Остаток дня Джерри провел сидя в трюме, грустил и подкармливал крыс хлебными корками - подальше от людских глаз, пока боцман Лари не отыскал его и отконвоировал незадачливого «молодого джентльмена» в кубрик, на ужин.
        - Пойдем, братишка, глупо сидеть здесь, еще и без жратвы, из-за пустоголовой бабы. Что леди, что шлюшки, все они ревнивые, как кошки, нет никакого с ними сладу. Не бери в голову, у тебя еще будет по десятку таких девок в каждом порту!
        - Таких - навряд ли, - хмыкнул мистер Уилл, он успел переодеться в щегольской камзол и шелковую рубашку, позаимствованные из гардероба капитана. - Неловко оставлять наших гостей без ужина. Полагаю, вам, святой отец, как в некотором роде нейтральной стороне, будет уместно пригласить леди разделить с нами скромную трапезу.
        Отец Алонсо удалился со сдержанной улыбкой, но вернулся обеспокоенный:
        - Мне не открыли, но я явственно слышал всхлипы и стоны! Что-то случилось!
        Не сговариваясь, джентльмены бросились к двери каюты, приложив значительное совместное усилие, выбили ее и замерли на пороге. Им открылось зрелище поистине душераздирающее!



        ГЛАВА 7

        В центре каюты стоял стул, белокурая леди была туго прикручена к нему посредством пары шелковых чулок и могла издавать лишь невнятные стоны, поскольку ее рот был завязан модной кружевной косыночкой. Окно осталось распахнутым, кругом царил разор и беспорядок. Выпотрошенный и бесполезный ларчик, в котором находились драгоценности, валялся на полу. Толстый черный кот вместе с плетеной клеткой и сеньорита Флора бесследно исчезли.
        - Ее похитили! Выкрали вместе с драгоценностями, - ужаснулся Джерри, выглянул - во влажной южной ночи суденышки торговцев и рыболовов продолжали сновать между бортами и берегом. На любом из них могли увезти несчастную девушку. - Все колдовство старушки Мисси не смогло ее защитить!
        Отец Алонсо задумчиво вертел в руках растрепавшийся парик, затем сдул пудру с большой пуховки, забытой у зеркала, и чихнул:
        - Боюсь, чернокожую даму безосновательно считают колдуньей. Превратить юного джентльмена в милую девушку достаточно просто и без помощи волшебства. Тугой корсет, дорогое платье, туфельки, модный парик, пудра, кармин - и дело сделано!
        Джерри выронил нарядное зеркальце, которое вертел в руках, со слабой надеждой найти в нем отражение сеньориты Флоры. Зеркало упало и разбилось, мелкие колючие осколки рассыпались по всей каюте, сверкая как слезы. Скверное знамение, предвестие новых напастей! Он запоздало понял двусмысленные намеки священника и пробормотал:
        - Вы знали? Знали с самого начала?
        - Нет, разумеется, нет. Я не был уверен. Допускаю, что в такие просвещенные времена существуют юные леди, которые владеют шпагой лучше, чем швейной иглой, и знают, какие паруса следует поставить при развороте фордевинд. Но представить, что особь женского пола голыми руками ловит мышей и скармливает коту, - немыслимо даже при самом широком научном кругозоре.
        - Каков чертенок? - расхохотался мистер Уилл, а несчастная пленница издала стон достаточно громкий, чтобы джентльмены вспомнили о своем природном предназначении, поспешили освободить ее из пут и принесли воды, мистер Уилл лично протянул хрустальный стакан леди. Сделав глоток, она смогла прошептать:
        - Негодный мальчишка, он успел отнять у меня самое ценное!
        Мистер Уилл вскинул бровь:
        - Бойкий, гаденыш!
        Леди допила воду, голос ее окреп и с каждым словом звучал все громче:
        - Держитесь в рамках приличий, мистер…
        - Мистер Уилл, с вашего позволения!
        - У меня имелись некоторые важные письма. - Женщина продемонстрировала разорванный рукав. - Мое имя - миссис Лаксли.
        - Надо же, наше судно посетила сама леди Удача! - улыбнулся мистер Уилл.
        - Я представляю интересы семейства Ле Гарофа, опекунов юноши, поверьте, они очень влиятельные люди… - Красавица стремительно двинулась к двери, но на середине пути имела неосторожность взглянуть в зеркало, тут же прижала руки к щекам, завопила. - Вон! Все прочь отсюда! Немедленно! Мне необходимо… остаться одной!
        Глубокий голос миссис Лаксли прозвучал так сурово, что джентльмены покорно попятились прочь, но менее чем через четверть часа она явилась к столу совершенная, как мраморная античная статуя - если бы статуя могла быть одета с таким безупречным вкусом. Она протерла бокал и тарелку батистовым платочком, прежде чем отказаться от похлебки и вина, отдала предпочтение чашке чая с галетой и поведала историю собственных злоключений, достойную быть увековеченной в романе поименованном

        Плоды просвещения
        После ранней смерти супруга миссис Лаксли осталась с более чем скромными средствами, но блестящее домашнее образование, обширные светские связи, знание языков и склонность к путешествиям позволили ей подыскать место компаньонки при почтенной аристократке из Италии. Она стала наперсницей герцогини Ле Гарофа, матроны из весьма влиятельного генуэзского клана. Предполагалось, что вышколенная британская леди не только скрасит вдовство почтенной сеньоры, но и посвятит себя каждодневно занятиям английским языком и музыкой с юным питомцем графини - Фабиеном - несчастным сироткой и чистым ангелком, которому уготована судьба кардинала, самого папы римского или как минимум местного святого.
        Крайнее добросердечие ослепляло сеньору Ле Гарофу. В реальности ее приемыш обладал дурными природными склонностями, был до крайности избалован и не имел ни малейшего понятия о приличиях. Он ненавидел овсянку, ноты, грамматику - в равной мере английскую и латинскую, и мечтал только об одном: стать морским разбойником. Ужасная женщина, его чернокожая нянька, постоянно пичкала дитя историями о пиратах! Редкостный педагогический талант самой миссис Лаксли, доктрины модных философов, даже розги - все оказалось тщетно! Пять лет назад подросток сбежал из дома. Это был страшный удар для графини. Бездетная женщина очень привязана к дрянному мальчишке и желает вернуть его любыми средствами. Миссис Лаксли пришлось взяться за дело с присущими ей энергией и методичностью: она давала объявления с обещаниями вознаграждения в газеты, писала в Военно-морское ведомство и посольства, связалась с Ост-Индской компанией и христианскими миссиями в забытых богом уголках земли, беседовала с судовладельцами и губернаторами далеких заморских колоний.
        Добродетель и прилежание всегда вознаграждаются, и поскольку оба качества в равной мере присущи миссис Лаксли, полгода назад она получила известия о беглеце. Точнее сказать - подходящий под описание молодой человек был задержан бельгийскими властями. Он примкнул к банде отщепенцев, промышлявших морским грабежом. В ход снова пошли связи, интриги и деньги. Большие деньги! Молодого человека помиловали по причине юного возраста, миссис Лаксли лично отконвоировала юнца в Геную, под крыло стареющей графини, но не прошло и недели, как успевший закоснеть в пороке Фабиен, при потворстве нянюшки Мисси, сбежал прямо из часовни родового замка Ле Гарофа, воспользовался тем, что миссис Лаксли принадлежит к англиканской церкви. Затем негодник ограбил милейшую девицу - некую Флору, направлявшуюся к жениху в Вест-Индию, отнял у бедняжки экипаж, багаж, документы - и был таков.
        Но миссис Лаксли, как всегда, нашла способ утешить старушку Ле Гарофа - именно ее аналитический ум раскрыл коварный умысел мальчишки. Негодник собирался добраться до Вест-Индии на бригантине «Святая Анна», выдавая себя за юную леди. Миссис Лаксли сразу же вооружилась знанием географии, самым точным атласом, который смогла приобрести за средства графини, измерительными инструментами, лупой и расписанием движения пакетботов и - что особенно важно - наилучшими рекомендациями к любым официальным лицам, которых можно встретить в столь длительном странствии. Она рассчитала, что сможет обогнать «Святую Анну», перехватить судно в африканском порту и собственной рукой схватить гаденыша за… рукав рубахи! Таков истинно британский характер миссис Лаксли - она всегда доводит дело до конца и сумеет доставить Фабиена в дом графини, даже если потребуется заковать его в кандалы и колодки.
        Но человеческие пороки и безответственность встали на пути блестящего плана, едва туфелька миссис Лаксли оставила след на прибрежном песке. За целый день ей не удалось разыскать ни одного представителя колониальной администрации, она так и не смогла перевезти в отель свой внушительный багаж, - по причине отсутствия отелей в упомянутом городе! Носильщиков здесь тоже не было - у нее вырвали саквояж с деньгами и документами прямо из рук. К вечеру она и вовсе оказалась в грязном загоне, где распоряжался некий отвратительный коротышка, назвать которого «потным кабаном» миссис Лаксли не позволяет отменное воспитание. Он понятия не имел о местонахождении британского консулата и представителя испанского вице-короля, о законах, свободной прессе, он слыхом не слыхал про парламентскую демократию. Самое ужасное, что коротышка пребывал во власти заблуждения, будто гражданка Великой Британии может находиться в собственности человека, не являющегося ее законным супругом! Миссис Лаксли положила много сил и буквально голос сорвала, борясь с подобным мракобесием, пока не потеряла сознание, а очнулась уже здесь - на
палубе…
        Миссис Лаксли завершила рассказ, строго сдвинула брови и возвестила, что рано или поздно придет день, когда никто больше не будет страдать так, как она. Просвещение, прогресс и демократия восторжествуют в самых отдаленных уголках планеты - даже если на их берега придется обрушить всю мощь британских военных эскадр во главе с лордом-адмиралом. Учебник английского языка и библия будут лежать перед каждым туземным сироткой, а представительства британской Ост-Индской компании откроют на каждом заброшенном океанском островке!
        - Дай бог нам всем утопнуть в море до вашего судного дня, миледи! - заметил мистер Уилл, джентльмены дружно расхохотались, и миссис Лаксли звенящим от гнева голосом заявила, что утлый челн, на который она попала волею злого рока, обязан доставить ее в ближайший порт, находящийся под юрисдикцией Британской Короны.
        Увы, безупречная леди высказала свое желание несколько запоздало. Она не могла знать, как сильно изменилась ситуация на «Святой Анне» за тот непродолжительный отрезок времени, который ей потребовался, чтобы привести себя в порядок.
        Отец Алонсо, неподвластный земной тщете, задержался в дамской каюте дольше других, а по возвращении в кубрик извлек из рукава сутаны увесистую тетрадь:
        - Судовой журнал. Морские джентльмены имеют собственные понятия о чести, поэтому им не придет в голову искать подобный предмет в каюте леди. Во время розысков вы не стали рыться в вещах девушки, верно, мистер Уилл? Сегодня, в силу вновь открывшихся обстоятельств и преимуществ, которые дает мне сан, я позволил себе заглянуть в сундуки с дамским гардеробом и обнаружил пропажу. Журнал перед вами!
        Мистер Уилл ознакомился с находкой:
        - Чертова работа - отсюда вырвали самые важные страницы!
        Джерри, и без того маявшийся из-за того, что успел наворотить в течение сегодняшнего бурного дня, совсем пригорюнился. Выходит, именно скандальный пассажир - любитель дамских платьев, с которым он приятельствовал во время путешествия, ухитрился стащить и испортить судовой журнал, представлявший не вполне понятную для Джерри ценность. Он тихонько и виновато предложил:
        - Я могу сгонять на берег, найти ЭТОГО, отобрать, что украл, и взгреть как следует!
        Отец Алонсо добродушно рассмеялся:
        - Мистер Джеремая, мой вам совет на будущее - даже не думайте вести девушку к алтарю, пока не переспишь с нею!
        - Святой отец, ваши слова следует занести в катехизис! - рассмеялся и мистер Уилл. - Джерри, приятель, не переживай. Такой пройдоха нигде не пропадет…
        - Но ведь это он испоганил судовой журнал?
        - Потеря вполне восполнима. - Падре снова продемонстрировал, что преимущества научного склада ума присущи не только ученым мужам, но братьям по ордену иезуитов. Он извлек из кожаного мешка у пояса палочку мягкого грифеля и принялся штриховать страницы, следующие после отсутствующих. На бумаге проступали бледные очертания букв, продавленные при письме - не слишком отчетливо, но вполне достаточно, чтобы разобрать слова. Мистер Уилл стал бегло просматривать записи и, заметно оживившись, крикнул боцмана Лари:
        - Дай команду сниматься с якоря, завершим ремонт в море!
        - Прямо сейчас? Так быстро? Но почему?
        - Потому что мы очень, очень спешим! Мы, черт дери, сильно запаздываем! Пришли в рубку лоцмана, надо провести счисление координат и уточнить курс. Джерри, приятель, не вешай нос, думаю, ты скоро сможешь встретиться со своим знакомцем и потолковать по душам! ОН - малый не дурак и направляется туда же, куда и мы!
        Учитывая скромные познания Джерри в навигации, ему нечего было делать в рубке, он вернулся в каюту, где обнаружилось, что коварные злоумышленники - кто бы они ни были - успели проникнуть в их каюту. Его сундучок стоял открытым, не хватало отличных панталон с серебряными пуговками, пары батистовых рубах, шейного платка из черного шелка и новых, только вчера купленных, надраенных сапог! Зато в оставшихся потертых башмаках он обнаружил сложенный вчетверо листок. Поверх четвертушки твердым почерком джентльмена, получившего хорошее образование, но презирающего каллиграфические изыски было начертано:
        Мр. Джеремая,
        ты редкий дурень.
        Подумай кто он, пока не поздно.
        Не целую. Ф.
        Verte[Verte (лат.) - поверни, переверни, обычная приписка на письмах и медицинских рецептах.]
        Какие еще сюрпризы ему приготовил этот вульгарный тип? Джерри забрался в гамак - за сегодняшний день он успел здорово измучиться, а внутри листка могло оказаться все, что угодно. Несколько минут он пролежал, наслаждаясь тем, как сетка покачивается в такт движениям судна, - бригантина набирала скорость.
        Когда дыхание выровнялось, он перевесил лампу поближе, развернул листок и обнаружил самое обыкновенное объявление о розыске преступника, из тех, что во множестве расклеивают на городских заборах, столбах и стенах:
        РАЗЫСКИВАЕТСЯ!
        опасный преступник - беглый каторжник
        судимый за убийства и морской грабеж
        Уилфред Максимилиан Хантингтон
        именующий себя шкипер Айс

35-40 лет, росту 5 футов 8 дюймов, высокий лоб, нос прямой, губы тонкие, глаза карие, волосы темные у висков с проседью, телосложения крепкого.
        Особые приметы - на теле
        татуировки c изображениями редкостных морских гадов.
        В связи с особой опасностью преступника
        Ост-Индская компания выплачивает премию

100 фунтовза информацию о местонахождении преступника

500 фунтовза поимку его подручных

1000 фунтов- за содействие в поимке оного.
        Джерри аккуратно припрятал листок: он никогда всерьез не считал мистера Уилла постояльцем богадельни, дворецким или шерифом в отставке. Только сейчас он по-настоящему задумался, кого выбрал себе в спутники. Судьба свела его с именитым разбойником, ограбившим не один десяток кораблей!
        Чем закончится такое знакомство? Он задул фитиль в лампе и в душной тьме размышлял о собственной глупости, пока не уснул.



        ГЛАВА 8

        Новая беда настигла «Святую Анну» на второй неделе плавания - старания отца Алонсо выходить безнадежного пациента потерпели крах. Капитан Салазар умер. Разрыдавшуюся миссис Лаксли, которая помогала ухаживать за больным, сразу же заперли в каюте - чтобы избавить от избытка горестных впечатлений.
        Тело капитана, больше похожее на иссохшие мощи, зашили в парусную холстину и под полуденный звон корабельного колокола опустили в притихшее, скорбное море. Ветер еще не успел развеять запаха пороховой гари от пушечных выстрелов, которыми провожали в последний путь капитана, матросы еще грохотали сапогами по палубе, когда небо на востоке окрасилось тревожным алым цветом. Пятно росло, становилось все выше и шире, все темнее - пурпурным, затем бордовым. Пронзительный ветер со свистом нес багровый сумрак прямо на злополучный корабль, адская туча заволокла солнце, а потом обрушилась вниз неисчислимой массой мельчайшего кроваво-красного песка. Матросы крестились, прикрывали головы, чихали и кашляли, устремлялись к возможным укрытиям, но ветер сбивал их с ног, люди увязали в сыпучей массе, из глаз даже самых отъявленных циников хлынули потоки невольных слез.
        Бедствие продлилось не более двух-трех минут - но когда небо прояснилось, бригантина являла собой жалкое зрелище. Паруса обвисли от осевшего на них песка и приобрели цвет горячечного румянца. Все поверхности - от палуб до последнего завитка декоративной резьбы - были покрыты толстым слоем красного песка. Мелкие кристаллы забили все возможные отверстия, проникли в малейшие щели.
        - Эй, мистер Уилл, что ты скажешь про эдакую напасть? - загудели матросы.
        - Чертова работа! - сплюнул набившуюся в рот пыль мистер Уилл и пару раз чихнул, - сколько лет плаваю, ни разу не видел ничего подобного. Придется драить судно от этой мерзости, лишний вес тормозит движение. Готовьте помпы! Тащите ведра!
        Помпы пришлось долго промывать от всепроникающего песка и смазывать жиром, чтобы заставить работать. Матросы взбирались на мачты, вздымая облака алой пыли, один за другим спускали паруса, чтобы сполоснуть и просушить, и все равно на ткани оставались тревожные кровавые разводы. Красный песок окрашивал водяные потоки, они лились за борт, в кильватере вздувались алые пузыри. У Джерри непривычно заныло под ложечкой, когда он забрасывал за борт ведро на длинной веревке - корабль показался ему живым существом, истекающим кровью в предсмертной агонии!
        У самых ног кока Саймона, из алого песка внезапно выскочил огромный черный скорпион и бросился на него, выставив жало. Повар шарахнулся в сторону, выхватив из-за голенища нож, острый как бритва.
        Но мистер Уилл подоспел раньше и метким ударом сапога отбросил скорпиона за борт. Кок выдохнул, намочил в лохани свою неизменную черную косынку, прямо мокрой повязал на голову и посмотрел на мистера Уилла исподлобья:
        - Не верится мистер, что вы не видели таких тварей раньше. И других не видели? Маленьких уродцев, которые водят хоровод, среди дьявольского острова?
        - Нет, никогда не видел.
        - А мне приходилось слыхать про такие вещи - колдовство, вот как это следует называть. Надо было утопить черномазую ведьму, пока она не свела в могилу бедолагу Салазара, а теперь будет насылать на корабль напасть за напастью, видать, остались здесь у нее подручные…
        Юнга Джимми аж взвизгнул с перепугу и наспех перекрестился:
        - Видал я, как ведьму сжигали прямо на рыночной площади. По виду жалкая старушенция, стала так сильно биться и выть на костре, что жуть взяла самых отчаянных! Я скорее дал деру - говорят, так бесы из них выходят, бегут от пламени и гнева божьего, ищут себе новое тело и могут вселиться в любого!
        - Свята Дева, спаси нас грешных! - перекрестился лоцман и стал искать взглядом отца Алонсо. - Падре, ваш орден знаменит победами над богопротивной нечистью. Научите же, как нам спастись от напасти?
        Отец Алонсо отряхнул рясу - из-за яркой пыли она стала похожа на алое облачение кардинала - и ответил, осторожно выбирая каждое слово:
        - Мы всего лишь слуги господни - сейчас наш орден противостоит ереси и несет свет веры в новые земли, а не гоняется за ведьмами. Наши учителя - к примеру, отцы Адам Таннер и Фридрих фон Шпее - предостерегают от поспешности при расследовании обвинений в колдовстве, существует энциклика[Энциклика - официальное послание папы римского к католикам по вопросам вероучения.] …
        - До чего же путано говорят католические попы! - Канонир перебил священника и презрительно скривился. - Бравые ребята из Амстердама делают пыж с ихних латинских библий, и это правильно. Простому человеку без надобности книжка, в которой ему не разобрать ни единой буквы! Только голову зря морочат.
        Но священник привык толковать слово Божье дикарям, мало отличающимся по устройству разума и души от британских джентльменов-сорвиголов, смог проявить завидную выдержку. Он набрал горсть песка, затем красивым жестом развеял по ветру, разом завладел всеобщим вниманием:
        - Взгляните - что это? Красный песок из африканских пустошей. Он не имеет отношения ни к теологии, ни к церковным догматам, и менее всего к колдовству. Вы все, без исключения, наблюдали, как легкий сквозняк поднимает пыль, а штормовой ветер закручивает огромные водяные смерчи. Такой же смерч, только из песка пустыни, принес сюда сильный порыв ветра. Промысел господень сделал нас очевидцами редкого природного явления.
        - Вот что значит быть джентльменом с научным складом ума, - удовлетворенно хмыкнул мистер Уилл. - А тебе, приятель, похоже, просто надоело драить палубу! Всем за работу - живо!
        Надо заметить, что, помимо отца Алонсо, на корабле обнаружился еще один человек, наделенный пресловутым «научным складом ума» - миссис Лаксли оказалась весьма просвещенной леди. Освободившись из краткого заточения в каюте, она проявила самый живой интерес к судовой жизни. Для каждого члена команды она нашла достаточно времени и ободряющих слов - от пожилого канонира, которому указала, какнадлежитобращаться с пушечными замками, до юнги Джимми, получившего выволочку за нецензурную брань. Миссис Лакслинаставляласвятого отца о началах медицины, от лоцманатребоваласменить курс на более рациональный, боцману Лариуказывала, как составить график вахты на научной основе, более прочихтерзаламистера Уилла расспросами о дате прибытия на британские территории, и конца этому разнообразию не предвиделось. Но когда миледи добралась до кампуса и объявила коку, что ондолжен сию минутуначистить днища кухонных котлов так, чтобы миссис Лаксли увидала в них свое безупречное отражение, кок задал встречный вопрос. Только вопрос адресовался вовсе не к прогрессивной леди, а к джентльменам:
        - Имеют ли джентльмены возражения против того, чтобы зашить леди в парусину и бросить на корм рыбам?
        Принципиальных возражений джентльмены не имели, разве что у мистера Уилла нашлись некоторые пожелания - сугубо технические.
        - Если джентльмены взошли на судно и отчалили от берега, - заметил мистер Уилл, - у них есть все основания называть себя «морскими джентльменами», а это значит, они добровольно обязались соблюдать собственные традиции и законы, хотя законы чести не подлежат утверждению в парламенте. Согласно морским законам, джентльмены, принадлежащие к команде одного судна, не могут посягать на имущество друг друга. В том, что мистер Джеремая джентльмен из команды, никто не сомневается, а белокурая леди - его собственность. Тогда по всем правилам выходит, что джентльмены, желающие снизить уровень шума и повысить комфортность плавания, должны компенсировать Джерри убыток, возникший из-за утраты его имущества. Проще говоря, джентльменам надо скинуться и выплатить парню в качестве компенсации триста серебряных реалов. Всем известно, что триста реалов - обычная цена за красивую белую леди на невольничьем рынке. Так будет правильно!
        Старейшие члены команды задумались, посовещались, а затем признали за мистером Уиллом правоту искушенного знатока старинных морских законов.
        Только джентльмены не спешили вносить деньги. Боцман Лари почесал затылок и заметил, что не имеет свободных средств в настоящий момент, у прочих членов команды тоже обнаружились финансовые затруднения. Отец Алонсо напомнил, что исповедует бедность по заветам Христа. В итоге корабельный кок скрепя сердце был вынужден согласиться терпеть леди до ближайшего порта, при условии, что Джерри выставит товарищам по пинте рома, когда сторгует бабенку берберам или маврам, известным ценителям белокурых красоток.
        Мистер Уилл сравнил голос миссис Лаксли с криками несносных чаек и прочих певчих пташек, которые бесцеремонно будят любителей поспать в часы рассвета.
        Наиболее пышно высказался португальский лоцман: объяснил, что предпочитает потратиться на новую астролябию, взамен той, которую леди взяла без спроса и вернула ему безнадежно сломанной. Сам он человек образованный, далекий от суеверий и глупых ребяческих страхов, но теперь понимает, почему старинная примета гласит: если женская рука прикоснется к навигационному прибору - жди беды!
        Джерри невольно поежился - как всякий человек, чей доход зависит от удачи не меньше, чем от ловкости рук и быстрого ума, он с уважением относился к суевериям и по мере сил следовал приметам. Через три дня кто-то должен был принять команду над судном - чистая формальность в большинстве случаев - на «Святой Анне» такая ситуация могла вылиться в жестокую стычку или даже настоящий бунт.
        Пусть все происходит в свой срок. Со свойственной юности беспечностью Джерри отложил тягостные мысли до конца вахты. Моряком он был не слишком опытным и от всей души радовался хорошей погоде - мелкая зыбь на воде сияла на солнце тысячью золотых чешуек, легкий игривый ветер ласкал его щеки, как бархатная женская рука; с каждой склянкой ветерок становился все нежнее и тише, а ближе к вечеру и вовсе пропал. Бригантина еще некоторое время дрейфовала по инерции, потом штурвал замер, даже палуба почти не покачивалась. Джерри мог бы улечься прямо в рубке и проспать оставшийся час вахты без всякого ущерба для курса - бригантина замерла прямо посреди океана. Начался мертвый штиль.
        Мертвый штиль - серьезная опасность на пути парусного судна. Увы, надежного средства узнать, сколько продлится такая напасть, еще не придумали. Рано утром лоцман приказал спустить шлюпку, чтобы забросить лотлинь и измерить глубину за бортом с большей точностью. Он натер глаз окуляром подзорной трубы и сбился с ног, вычисляя положение судна сперва каждую вахту, потом каждый час, потом через склянку[Продолжительность одной склянки составляет 30 минут, отсчет склянок начинают с полудня. Обычная продолжительность вахты на британских судах ХVII-ХIХ века - 4 часа.] , - хотя смысла в том было мало, за целые сутки корпус бригантины не сдвинулся даже на йоту!
        Тогда за дело взялся боцман Лари: облизнул указательный палец, поднял его высоко над головой, плюнул сквозь зубы - плевок улетел в синее море так далеко, что у Джерри дух захватило от зависти, залепил подзатыльник безвинному Джимми и отправил юнгу в «воронье гнездо»[Воронье гнездо - жаргонное название наблюдательной площадки на фок-мачте, выполненной в форме бочки или плетеной клети.] на фок-мачте - свистеть. Считается, что свист юнги - самый верный способ вызвать ветер.
        Вместо ветра музыкальные упражнения Джимми приманили на палубу миссис Лаксли. Возмущенная леди потребовала от боцмана прекратить издевательство над ребенкомнемедленно! Старый канонир подтянулся к месту перебранки, подмигнул боцману и объявил, что знает другой старинный и очень надежный способ вызвать ветер. Джентльменам надо поочередно мочиться на грот-мачту с наветренной стороны - и всех дел. Разумеется, если найдутся смельчаки, которые запрут леди в каюте, а еще лучше - в трюме, на все время сурового морского ритуала.
        Щеки у миссис Лаксли стали пунцовыми, а кулаки сжались, только исключительная британская выдержка позволила ей удержаться от рукоприкладства. Зато язвительности она не стала сдерживать:
        - Возможно, я не могу… э… принять полноценного участия в ритуалах плавания. Возможно, я не заканчивала навигатской школы, и у меня нет роскошных усов, как у сеньора лоцмана, - зато есть мозг! Я знаю, что не только ветер движет корабли, судно может перемещаться благодаря морским течениям.
        - Где ты углядела хоть тень течения? Отвечай, чертова кукла! Покажи мне! Ну! - Лоцман бросился к даме, размахивая размеченным на ярды линем, Джерри поскорее зажмурился, чтобы не видеть, как его злополучную собственность удавят этой мокрой веревкой, по счастью, дело обошлось. Он услышал твердый звонкий голос миссис Лаксли:
        - Там! Направление норд-ост, идет большой корабль, стремительно приближается к нам - его уже видно без всякой подзорной трубы!
        Десяток голов одновременно повернулись в указанном направлении - два десятка глаз не мигая смотрели, как красавица-эспаньола с огромной скоростью несется прямо на них. При полном безветрии, в абсолютной тишине казалось, что корабль парит над водой, как большая недобрая птица. На фоне белесого неба паруса судна выглядели зловеще - черные, беспросветно черные паруса, паруса из черного звенящего шелка! Черным был и корпус, а над килем развевался черный флаг, в самом центре полотнища осклабился «веселый Роджер», только самые верхушки мачт сверкали чистым золотом.
        Джерри так и замер с разинутым ртом - жуткий корабль промчался мимо них в абсолютной тишине. Он разминулся с бригантиной по борту всего на несколько дюймов и полетел дальше - навстречу закатному солнцу, на другой край света, через сто морей, прямиком в преисподнюю.
        Черный корабль уже исчез из вида, но никто из команды не решался шевельнуться или заговорить - потом никто не мог вспомнить, как долго продолжалось наваждение. Мореходы ожили, только когда раздался короткий глухой звук - миссис Лаксли лишилась чувств и рухнула на палубу.



        ГЛАВА 9

        Черный корабль оставил за собою след из тоски и уныния, больше не слышно было привычных соленых шуточек, никто не торопился в камбуз, хотя кок расстарался и приготовил ароматное рагу.
        Несколько склянок забыли отбить вовремя - песочные часы, вмещавшие песку ровно на полчаса, сиротливо грустили на полке, а роскошный карманный хронометр лоцмана вообще остановился. Луна исчезла с неба. Настало полное безвременье.
        Мистер Уилл отнес леди в каюту и похлопал по нежной щечке, чтобы привести в чувства. Но миссис Лаксли пожелала всхлипывать в одиночестве и выставила мистер Уилла вон. Теперь он сидел на полу в капитанской каюте, пил вглухую да поругивал боцмана Лари, когда тот не поспевал подливать ром. Лоцман пил вино из пыльных бутылок, задраив двери рубки, и орал, что наколет на шпагу каждого черта, кто к нему подойдет. Святой отец перебирал четки и беззвучно шевелил губами в кубрике, мальчишка Джимми хлюпал носом, забившись под шлюпку, а Джерри сильно жалел, что не может к нему присоединиться. Увы, он был совершеннолетним молодым человеком и ему надлежало вести себя как джентльмен.
        В настоящих обстоятельствах это значило, что ему придется плестись на палубу, чтобы присоединиться к прочим членам команды. Парни расположились вокруг тусклого фонаря и накачивались ромом, закусывая его жуткими историями о кораблях-призраках.
        - …нет, джентльмены, меня вам не убедить! «Летучий голландец» выглядит совершенно иначе. Он мотается по морям уже лет триста - корпус оброс морской травой, которая волочится за ним словно русалочий хвост. Борта стали серыми от плесени, но название все еще можно разобрать. Паруса истлели и висят клочьями, а на палубе валяются скелеты и черепа. Да, джентльмены! Солнце и ветер выбелили кости до белизны, теперь их можно разглядеть в любую погоду. Каждый, кто встречал проклятый богом корабль, подтвердит, что так и есть!
        Канонир Патрик подождал, пока слушатели наполнят кружки ромом, и продолжал:
        - Это был совсем другой корабль, на его борту нет названия, но узнать его проще простого - верхушки мачт покрыты чистым золотом, чтобы молния не смогла разбить их и вызвать пожар, немного найдется таких кораблей. Звался он по имени своего злополучного капитана - «Черным парусом»…


«Черный Парус»

…Историю эту мне рассказал один знакомый джентльмен, штурман Годфри. Дело было давно, много раньше, чем старина Годфри окончательно свихнулся от пьянства и угодил в богадельню. Но рассказ его я запомнил слово в слово, и в точности повторю вам. Мне незачем привирать и вставлять отсебятину, как те джентльмены, что пишут романы.
        Так вот, дело было в пабе - мы успели здорово приложиться к бутылке, и я сдуру спросил: мол, чего ты, старина Годфри, лучший штурман от Генуи до самого Мадагаскара, спиваешься в вонючем Плимуте, а не подрядишься на хороший корабль?
        - Я дал зарок больше не выходить в море - поклялся своему шкиперу. Слушай, я расскажу тебе, как все случилось.
        Не стоит верить тем, кто говорит, будто пришли плохие времена. Времена всегда одинаковые - те, кто смелее да ловчее, живут лучше других, значит, всегда найдутся отчаянные головы, готовые поднять над мачтой черный флаг. Но находятся джентльмены, кому черного флага уже слишком мало. Шкипер Роджер Блеквуд был из такой неугомонной породы. Он накопил изрядно золотишка и заказал себе корабль, где все устроил по собственному разумению. Люди или черти ему помогали - до того эспаньола была хороша! - кто теперь разберется? Но доподлинно известно, что первым же рейсом судно отправилось в Макао, где шкипер закупил столько черного шелка, сколько ему смогли продать. Он поставил черные паруса - черные как смоль, все до единого. Поэтому его прозвали «Черным парусом».
        Команду набирали из самых отъявленных головорезов, вербуя отщепенцев из разных земель - от Генуи до Китая. Очень скоро по всем морям-океанам об эспаньоле пошла лихая слава. Многие военные корабли, на которых по сотне пушек, были готовы сдаться шкиперу, не дожидаясь абордажа, что же говорить про торговые суда? Они выставляли большой выкуп, едва на горизонте появлялся черный парус.
        Черному Парусу всегда везло, но однажды леди Удача прямо-таки поцеловала шкипера в лоб - ему встретился галеон, на котором испанцы везли из Бразилии золото и драгоценные камни. Ясное дело, такому кораблю полагается военное охранение - только пушки у нашего шкипера били на славу, стрелки были меткие, абордажные сабли остро заточены. Один военный корабль ребята разнесли в щепки, другой подожгли, запустив зажигательный снаряд, третий получил столько прорех, что завалился на бок, нахлебался воды и сам пошел ко дну. Беда! - разволновались те, кто остался на галеоне, и выслали парламентера, чтобы решить дело миром. Потом целую ночь шлюпки сновали туда-сюда, перегружая на эспаньолу золотые слитки и прочее добро.
        Надо сказать, что Черный Парус уже успел облегчить трюмы у парочки морских купцов, естественно, при такой богатой добыче судно дало сильную осадку и держалось на плаву только по божьей милости. Некоторые предлагали избавиться от пушек и ядер, чтобы выровнять судно, но непреклонный шкипер приказал бросать за борт тюки с добычей, и нашлось много недовольных таким расточительством.
        Наконец они добрались до острова.
        Про какой остров я говорю - это ты спросил, мистер Джеремая?
        Никто не знает, про какой именно и где он находится. Даже в самом подробном атласе нашего лоцмана или на географической карте ученой леди его не найти!
        Каждый настоящий пиратский шкипер обзаводится собственным тайным островом, и подобраться к нему очень непросто. Скалистые берега, коралловые рифы и непредсказуемые течения охраняют такие острова лучше военного гарнизона. Только очень опытному и умелому лоцману под силу провести там корабль в целости и сохранности. Лучшее место, чтобы припрятать сокровища!
        Эспаньола застряла на рейде - некоторые джентльмены принялись убеждать капитана не соваться в опасный фарватер, а сперва переправить часть груза на ялике. Говорили они с такой горячностью, что казначей команды - O’Нилл - почуял недоброе, отобрал самые ценные вещи, уложил в кованые сундуки, а сверху присыпал всякой ерундой. Посадили на весла дюжину матросов и причалили к берегу. А затем, сгибаясь под тяжестью, поволокли груз к пещерам, в самом центре этого затерянного клочка земли, ибо негоже джентльменам удачи ковырять землю лопатой, как сельским пентюхам.
        Но каково же было их недоумение, когда на пути к пещере раздался стук туземных барабанов - ведь прежде на острове им не приходилось встречать ни единой души! На поляне, среди зеленых зарослей отплясывал целый хоровод уродцев - один страшнее другого! Карлики - горбатые, кособокие, со свисающими до колен руками, размалеванные цветною краской, они скалились и пускали слюни под свою богопротивную музыку.
        Конечно, наши бравые джентльмены перебили их всех до единого, без всякой жалости и снисхождения! Да только люди ли это были?
        Сам старик Годфри боялся назвать их демонами, но смерть их навлекла на Черного Паруса и его спутников массу несчастий - так и есть!
        Воспользовавшись заминкой, кто-то из отщепенцев, оставшихся на корабле, подбил нестойких душой ребят бросить своего капитана, поднять якорь и улизнуть с остатком добычи.
        Морнировать - бросить на необитаемом острове без еды и питья - джентльмены с научным складом ума именно так называют подлое дело.
        Только кому же от этого легче? Черному Парусу легче точно не стало. Возможно, он исхитрились бы догнать судно и решить дело в свою пользу при помощи мушкетов и абордажных сабель, кабы на острове не началось форменное светопреставление!
        Море словно вскипело громадными пузырями, корабль исчез в густой пелене дыма и пара, вонявшего серой, как сам ад. Волны невиданной высоты прокатились одна за другой через весь остров, смывая все живое. Только несколько наших героев успели укрыться в пещере, да и они скоро позавидовали мертвецам.
        Земля дрожала и гудела у них под ногами, сверху сыпались камни, выход завалило. Бесконечно долго им пришлось ползти в абсолютной темноте, питаясь летучими мышами и слизывая воду со стен, чтобы не сдохнуть. Но самое страшное - в чертовой пещере было полно ядовитых пауков, чьи укусы отняли жизнь еще у троих ребят.
        Словом, когда они выбрались-таки на свет божий, их осталось, считай, четверо. Казначей, стрелок - генуэзец, сам Годфри да молоденький юнга, которого Годфри учил лоцманской науке и любил как родного сына. Пятым был шкипер Черный Парус - ногу ему раздробило при обвале, рана успела почернеть и завоняться, а на плече вздулся волдырь от паучьего укуса. Был он при полной памяти и страдал невыносимо. Но джентльмены даже не думали бросить капитана помирать в одиночку, перевязали, как умели, и положили на жалкий плотик, который смогли смастерить.
        Штурман Годфри хорошо знал тамошние течения, островки и отмели. Так что они сумели перебраться на ближайший островок, разжиться чистой водой и фруктами, потом махнули еще до следующего, где раздобыли у туземцев лодку получше, поставили на ней парус из сшитых рубах, и таким манером добрались аж до самого Порт-о-Пренса.
        Когда носилки с измученным шкипером спустили на твердую землю, он почувствовал, что господь смилостивился и решил положить конец его страданиям. Черный Парус поманил трех своих друзей, те склонились к самым его губам и услышали последнюю волю своего капитана:
        - Киты выбрасываются на берег, чтобы расстаться с жизнью, но джентльмены удачи поступают в точности наоборот! Они готовы снова и снова отправляться в море, пока не расстанутся с жизнью. Прошу вас, поклянитесь именем Святой Девы, которая спасла нас… Поклянитесь больше никогда не выходить в море!
        С тем душа его отлетела.
        Масло в фонаре давно прогорело, за линией горизонта уже занимался рассвет, когда седовласый Патрик закончил свою историю, его слушатели поеживались от утренней прохлады и перешептывались.
        - Знать, остался у лихого шкипера неоплаченный должок, если корабль продолжает носить по волнам…
        - Может, кто из команды знавал его, раз корабль появился на нашем курсе?
        - Рассказывали, что у многогрешного Черного Паруса остались малые ребятишки…
        - Не к добру такая встреча, ох, не к добру! - перешептывались матросы.
        - Не к добру морским джентльменам травить байки и рассиживаться, как Христовы невесты! - Джерри не заметил, когда к их компании подошел мистер Уилл.
        Хотя он был гладко выбрит, но выглядел скверно. Щеки ввалились, под глазами легли глубокие тени, кожа побледнела почти до прозрачности. Утренний сумрак и черная шелковая рубаха сделали его похожим на призрак. Но держался он, как всегда, решительно. Стал орать и раздавать тумаки направо и налево:
        - Хватит трепаться, займитесь делом! Живо чистить днище от водорослей, иначе судно утащит под воду ко всем чертям и пиратским утопленникам!
        Действительно, за ночь корпус корабля успел обрасти мерзкими черными водорослями, похожими на развевающуюся бороду. Пучки такой же травы, похожие на выдранные пряди волос, плавали кругом сколько хватало взгляда. Моряки свешивались за борт и удивленно прищелкивали языками и оживлено обсуждали, откуда трава взялась при полном безветрии, как от нее избавиться, на чем свет стоит бранили чертово Саргассово море, казалось, все быстро забыли про печальную легенду о Черном Парусе.
        Но только не Джерри! Он отыскал взглядом затылок с засаленной седой косицей и, улучив момент, подбежал к канониру Патрику:
        - Сэр, простите мое любопытство, но мне очень-очень нужно знать, что стало с теми тремя джентльменами, которым пришлось забыть про море?
        Патрик хмыкнул, потрепал паренька по плечу:
        - Мастер Джеремая, моряк ты не бог весть какой, но это дело наживное. Научишься, ты толковый парень, раз смог облегчить карманы у морячков, когда играли в кости. Если спрашиваешь, значит тебе и вправду надо. Ну, слушай - генуэзец продал свою военную сноровку принцу Савойскому, дослужился до хороших чинов и женился на знатной вдовушке, жил счастливо и упокоился в мраморном склепе. Штурман Годфри и казначей осели в Плимуте и кормились, раздавая морским джентльменам советы, как заработать на контрабанде, а потом вложить деньгу в дело. Немало народу эта парочка пройдох обвела вокруг пальца! Годфри совсем свихнулся от пьянства и доживал век в богадельне, пока не помер, и казначей О’Нилл недолго пережил своего приятеля…
        - Спасибо, сэр… - Джерри на секунду задумался, прикидывая кое-что, и уточнил: - А что стало с пареньком, с юнгой?
        - То же самое, что происходит с любым юнгой, которому достанет ловкости не сломать себе шею, гоняя по реям. Он вырос! Вот что с ним стало.
        - И все? Ведь он единственный, кто мог выйти в море, с кого не взяли клятвы?
        - Это, приятель, очень напрасно. Люди болтают, что парень стал важным чиновником в Ост-Индской компании!
        Весь день «Святую Анну» пытались вызволить из плена водорослей. Пушки перетаскивали то на один, то на другой борт, чтобы накренить судно. Джентльменов обвязали веревкой по талии и спускали за борт, они орудовали тесками и саблями, пытаясь ободрать морскую траву с выступившей из воды поверхности корабля.
        Пока матросы были поглощены этим занятием, мистер Уилл отозвал Джерри в сторонку и тихонько попросил сходить и притащить к нему сундучок толстушки Мисси, поскольку леди запретила ему даже появляться на пороге.
        Задача не из легких!
        Джерри пришлось долгонько топтаться под дверью, убеждая леди, что он всего лишь хочет способствовать порядку и здоровой атмосфере в ее каюте, и намерен забрать прочь пыльный сундучок. Он плюхнул добычу прямо под ноги мистеру Уиллу, откинул крышку, благо замок уже был сломан, и ахнул:
        - Книги здесь нет!
        - Какой еще книги?
        - Здесь была толстая книга, написанная от руки. «Поваренная книга». Так значилось на обложке, книга была в точности, - он на секунду замялся, - похожа на вашу…
        - Что?! «Поваренная книга» - черная касса пиратов? Ты уверен, приятель?
        - Да. Я видел ее собственными глазами и листал страницы вот этим пальцем! В ней были рецепты, только очень странные. Наверное, это секретный код. Тайный шифр. Например, был рецепт, как сделать горшок, из которого идет вонючий дым…
        - Обычный смрадный горшок! Тоже мне тайна. Сознавайся, за каким псом ты полез в сундук негритянской колдуньи?
        - Я не полез… точнее полез не только я… Молодая дама… то есть когда он еще был молодой дамой… он… словом, это все он! Тот парень!
        - Не тяни кота за хвост, Джеремая! Отвечай внятно.
        Джерри облизнул губы и решился выложить все, настолько встревоженным и посерьезневшим выглядел его собеседник.
        Ну, во всяком случае, почти все, и принялся тараторить:
        - Мы переживали из-за Мисси, когда она не вернулась на борт, заглянули в ее сундучок, и увидели книгу. Но на самом деле эта книга ей не принадлежала, потому что Мисси не умела читать. Мы подумали… что Мисси стащила книгу и хочет кое-кого припугнуть таким образом. Какого-то своего старого знакомого… которого она узнала…
        - Вы вместе подумали одно и то же?
        - Нет, это тип так сказал…
        - Мисси сказал ему, что узнала парня из команды? Она назвала имя или прозвище?
        - Наверняка я не знаю. Он считал, Мисси попадет в большую беду, если ей не помочь. Надеюсь, этот парень успел помочь своей толстушке-нянюшке. Потому что мне Мисси тоже жаловалась, что на проклятом богом корабле все не те, кем кажутся…
        - Шекспир не сказал бы лучше - не те, кем кажутся! - нервно хохотнул мистер Уилл, и один за другим стал вытаскивать, открывать и разглядывать узелки с сушеными кореньями, связки перьев, банки с притираниями и коробочки с сушеными насекомыми.
        - Попробуй тут разберись, чем эта бесовка вызвала ветер? Чертова работа! На что ты поставишь, приятель, на перья или на кристаллы?
        - Я слышал, какая-то из этих штук вызывает водяного змея…
        - Ерунда, приятель. Идем, опробуем в деле обе негритянские штучки!
        Все двадцать пальцев у Джерри мгновенно похолодели, хотя в каюте стояла духота, а язык прилип к небу. Он прошептал:
        - Вы собираетесь колдовать?
        - Нет, Джерри. Разумеется, нет. Джентльмену с научным складом ума это без надобности. - Мистер Уилл взвесил на ладони сверток с мелкими серыми кристалликами и опустил в карман, затем присовокупил к свертку острый шип с цветными перьями и кусочек угля. - Я хочу поставить физический эксперимент, как сэр Исаак Ньютон!
        Джентльмены возились с чисткой корпуса до самого заката и здорово утомились. После ужина они попадали, кто где, и храпели так, что морские бесы дрожали с перепугу.
        Но пользы от их работы вышло мало - когда килевание[Килевание - наклон корпуса судна с целью проведения ремонтных работ.? ] закончилось, корпус судна ушел в воду еще на несколько дюймов, словно невидимая рука тащила его вниз!
        - Ждать дальше просто опасно! - объявил мистер Уилл и взялся за дело с большой сноровкой. Отрядил своего помощника в «боевое охранение», наказав свистеть, если кто-то из матросни, развалившейся на палубе, встанет, чтобы отлить, и спросонья двинется к месту его научного опыта. Для эксперимента он избрал фок-мачту, изобразил на ней углем несколько волнистых линий, над ними - кружок, в центр которого воткнул шип с перьями. Подождал несколько мгновений. Подул на перышки ровно три раза.
        Переместился ближе к борту, вытащил из кармана сверток, открыл, послюнявил кончики большого и указательного пальцев, извлек щепотку порошка и высыпал за борт. К смешанной с ужасом радости Джерри - уже вторую щепотку порошка подхватил легкий, едва заметный ветерок, а для отличного бриза потребовалось ровно семь щепоток порошка. Мистер Уилл швырнул тряпицу, в которой хранился волшебный состав, за борт, попросил Джерри запомнить сакральное число и растолкать пару ребят - поставить паруса, а сам направился в рубку.
        По мере того как корабль набирал ход, темная трава отваливалась от корпуса сама собой, а вода кругом становилась чистой и прозрачной. Стайки морских стрекоз - блестящих летучих рыбок порхали с волны на волну.
        Начинался новый, чудесный день!



        ГЛАВА 10

        Люди быстро привыкают к хорошей жизни, к авралам привыкнуть гораздо сложнее. Джеремая только-только задремал после вахты, когда в его сон врезался пронзительный визг юнги Джимми. Он пулей вылетел на палубу, чтобы ободрать крикливому мальчишке уши вместе с головой, спросил на манер бывалого матроса:
        - Джимми, братишка, какого черта ты орешь, как тюлень в любовной лихорадке?
        Юнга выпрямился в «вороньем гнезде» и размахивал руками так, что мачта ходуном ходила до самой палубы:
        - Кит! Огромный кит! Джентльмены, справа по борту вижу фонтан воды!
        Джентльмены изрядно оживились, побежали за гарпунами. Бригантина не была предназначена к добыче китового жира - ворвани, но охота на огромную тварь представлялась матросам отличным спортивным досугом.
        Миссис Лаксли тоже выбралась на палубу - надо заметить, сегодня она выглядела настоящей красавицей! Платье на ней было все то же - темное, но нежный румянец подчеркивала светлая кисейная косынка. Складки невесомой ткани прикрывали плавную линию плеч, а нежный изгиб шеи казался особенном манящим и загадочным. Из прически выбивались золотые завитки. Лоцман сразу же простил леди былые обиды и протянул ей свою позолоченную подзорную трубу:
        - Миледи, взгляните! Такой гигантский кит в здешних широтах - большая редкость, вас ждет впечатляющее зрелище… Мы намерены загарпунить эту тварь!
        Напрасно отец Алонсо размахивал широкими рукавами сутаны и пытался отвратить спутников от жестокой затеи. Несчастная тварь никому не причиняет вреда, убеждал он, а Господь всегда карает за бессмысленное варварство - раненый кит опасен. Он может повредить корабль ударом хвоста или перевернуть, всплывая на поверхность…
        - Вздор, святой отец. Сказки для дамочек. - Боцман Лари, презрительно сплюнув за борт, примерялся к тяжелым гарпунам. - Я отплавал на китобое добрых пять лет и повидал этих гадов больше, чем иная кухарка трески выпотрошила! Ничего опасного. Главное - попасть ему точно в малюсенькие глазенки, иначе к этой махине не подобраться. Эй, на руле, возьми вправо, подойдем к нему ближе…
        Кит выдувал огромные массы воды. Фонтаны взлетали вверх, их брызги долетали до самой палубы. Прежде Джерри не приходилось видеть ничего подобного, он глазел бы на диво-рыбу еще долго, но его поманил вертлявый португальский матросик:
        - Слушай, мистер Джеремая, говорят, ты толковый парень насчет бросать кости и всяких прочих игр… Может, ты ставки у нас примешь, а мистер? Тут такое дело - джентльмены хотят побиться об заклад, кто завалит кита…
        Джерри согласился - дело было привычным.
        Лидировал боцман Лари, джентльмены верили в его верную руку, меткий глаз и опыт профессионального китобоя. Португальцы ставили на лоцмана - моложавый сеньор отвесил куртуазный поклон миссис Лаксли, сказал, что посвящает кита ей, как тореро посвятил бы прекрасной даме быка. Затем отдал шляпу с перьями Джимми, весьма эффектным жестом сбросил камзол и протянул кому-то из матросов, а свой щегольской шейный платок привязал к древку гарпуна. Черный шелк трепетал на ветру, как знамя победителя. Хотя за лоцманом водился грешок - он не знал меры с выпивкой, - зато человеком был крепким, жилистым и отличался завидным глазомером. Но самое главное - лоцман считался парнем отчаянным - достоинство, которое особо ценилось среди джентльменов удачи.
        К большому удивлению Джерри, самые отчаянные головы из команды почему-то поставили на кока Саймона! Повар стащил рубаху и поигрывал мышцами у борта, его кожа была сплошь покрыта татуировками, затейливыми и местами фривольными.
        - Изображения представляют некоторый этнографический интерес… - присмотрелся к рисункам падре, - но боюсь, они не для глаз леди…
        Миссис Лаксли сразу же оглянулась, посмотрела на кока и поморщилась:
        - Мерзкое зрелище!
        - Мерзкое, так и не смотрели бы! - фыркнул мистер Саймон и принялся растирать запястье, потом стал массировать плечо.
        Хотя мистер Уилл не выказывал явного желания участвовать в своеобразном соревновании и назвал его пустой тратой времени, Джерри не поскупился и поставил на него целый флорин. Он был не одинок - к нему присоединилась миссис Лаксли. Леди одолжила у своего хозяина (то есть у самого Джерри) полфунта и сделала ставку.
        Но состязание вышло совсем не таким, как рассчитывало большинство зрителей. Силы боцмана Лари и мистера Кока оказались равны - их гарпуны столкнулись в воздухе. Точнее - гарпун лоцмана, помеченный красной тряпицей, угодил прямо в древко гарпуна, брошенного коком, оба метательных снаряда плюхнулись в воду самым постыдным образом, так и не достигнув цели. Оскорбленный кок попытался врезать боцману в челюсть, но боцман Лари тоже был не дурак подраться, скоро противники уже катались по палубе и вовсю тузили друг друга.
        Лоцман с железным спокойствием переступил через дерущуюся парочку, прицелился, дал команду на «поворот оверштаг», чтобы выйти на удобную позицию, и отправил гарпун в жертву. Раздались радостные крики и поздравления, миссис Лаксли звонко хлопала в ладоши. Тяжелый снаряд попал прямо в глаз громадной твари и причинил ему сильную, но не смертельную боль - кит выпустил фонтан, забил хостом, резко развернулся - волна воды качнула бригантину так сильно и неожиданно, что несколько матросов свались в воду, остальные побежали к борту и стали бросать им лини и веревочные лестницы.
        Пожалуй, Джерри остался единственным, кто продолжал наблюдать за дракой.
        Прижатый к палубе Лари прохрипел, как сильно он ненавидит шкиперов с прохудившихся корыт, улучил момент, пнул повара коленом в грудь так, что у того кости затрещали, высвободился, вскочил и с маху вмазал кулачищем коку Саймону в физиономию и отпрыгнул назад. Кровь потоком хлынула из разбитого носа кока прямо на палубу, но он не обращал внимания на увечье и во всю глотку орал, что сдерет с головы Лари скальп - как это принято у туземцев из Вест-Индии. Выхватил из-за голенища остро заточенный нож и двинулся к боцману - Джерри поежился. Врожденное чувство справедливости нашептывало ему, что в любой драке джентльменам следует придерживаться правил. Как минимум - находиться в равных условиях и использовать одинаковое оружие!
        Поэтому он быстренько выставил в проход ногу, прямо перед разъяренным поваром - тот зацепился, рухнул на колени, пролетел по мокрой палубе несколько ярдов и с размаху ударился о мачту.
        - Проклятый щенок, надо было сразу утопить тебя в помойном ведре! - теперь кок, поигрывая ножиком, шел прямо на него.
        Солнце сверкало на лезвии, остром как бритва, блики слепили глаза - сейчас его освежуют по всем правилам, как домашнего кролика! Джерри здорово перетрусил и пятился до самого борта, он готов был прыгнуть в воду - даже так больше шансов остаться в живых! Но неожиданно его противник завалился на фальшборт - судно опять резко накренилось. Пока повар, чертыхаясь, пытался встать, Джерри со всех ног помчался к противоположному борту, справедливо полагая, что мистер Саймон не станет добивать его в присутствии всей команды.
        Обезумевший кит, исполняя поразительные для такой громадины и абсолютно непредсказуемые кульбиты, подбирался все ближе. Лоцман помчался в рулевую рубку и оттолкнул вахтенного - и сам вертел руль, пытаясь избежать столкновения.
        - Выкатывайте пушку, заряжай! - командовал мистер Уилл, самолично прицелился. - Пора угомонить эту тварь!
        Грохнул выстрел.
        В ушах еще зазвенело от грохота, а в носу - щипало от пороховой гари, но Джерри был уверен - мистер Уилл попал точно в цель. Сегодня он сделал единственный верный выбор - поставил на мистера Уилла и остался в прибылях!

        Морской змей
        Насладиться заслуженной минутой славы Джерри не успел. Из-под днища раздался незнакомый тревожный звук - как будто по нему скребли куском железа, корпус корабля приподнялся и накренился, а потом снова упал в воду, вздымая целую завесу брызг.
        - Что за черт? Мистер, мы же попали ему в самую башку? - орал канонир Патрик.
        Когда дым и брызги рассеялись, их глазам предстало зрелище, прекрасное и жуткое одновременно. Огромное, безвольное тело кита обвивали серебристые кольца - невиданный морской змей, толщиной в охват рук пары крупных мужчин, длиной почти в корабельный корпус, был покрыт сверкающей как сталь чешуей. Его кольца сжимались все туже, впивались в толстую кожу, в жир и самое нутро…
        Хвост кита отвалился, словно срезанный острым ножом. Вода вокруг стала бурой. Над водой мелькнула змеиная голова - маленькая, темные глазки навыкате сверкали адской ненавистью. За головой змеи топорщился воротник из бледно-розовых костяных пластин, гребень из таких же пластин шел по всей спине, до самого хвоста. Змей вытянул шею, раскрыл бездонный фиолетовый рот и зашипел. Можно было хорошо рассмотреть два ряда мелких острых зубов и липкий язык с раздвоенным кончиком.
        - Святые угодники, помилуйте!
        - Адское творение - он может переломить корабль на две половинки или снести к чертям всю оснастку. Мачты, паруса…
        - Какие мачты… Он сожрет, сожрет любого из нас! Всех до единого!
        Люди переглядывались и задыхались от ужаса, не в силах пошевелиться.
        В подтверждение худших опасений, змей оставил свою мертвую жертву, стал плавно соскальзывать в воду. И вот уже развернулся над водой, как огромная сверкающая пружина, разящий хвост обрушился вниз и начисто cнес бушприт вместе с кливером. Жалобно заскрипел форштевень, полетели на палубу куски дерева, печально свесились канаты, над палубой пролетела сломанная рея с куском паруса и увлекла за собой миссис Лаксли. Леди вскрикнула и оказалась в бурлящей воде, наедине с чудовищем.
        Только пышные шелковые юбки, пока не успели намокнуть, удерживали ее над водой, как кувшинку.
        - Замрите! Не шевелитесь! Тварь нападает на все, что движется… - советовал падре, перегнувшись через борт, но его слова терялись среди шума, и казалось, что помочь несчастной леди уже невозможно.
        Но мистер Уилл все же взял с палубы последний гарпун, поднял до уровня глаз, оглядел и даже осторожно провел ногтем по острию - проверяя, смазан ли гарпун ядом.
        Крикнул:
        - Бросайте в воду что-то большое!
        - Что?!
        - Что угодно, черт дери! Лишь бы выманить эту тварь…
        Джерри с маху зашвырнул в воду пустую бочку от рома, потом еще какой-то подвернувшийся ящик и прочий мусор. Нехитрая уловка сработала - змей снова вспенил воду и высунул голову, распахнул пасть и издал адское шипение.
        Одной попытки оказалось достаточно - гарпун пролетел как черная молния, впился куда-то глубоко, в мягкое небо, проткнул шею изнутри насквозь и вышел наружу. Самый кончик острия появился между светлых крупных чешуек, похожих на жабры. Змей издал глухой клекот, кольца его развернулись, как поломанная пружина, он взлетел вверх, а потом исчез в глубине. От него осталась только водяная воронка. Скоро и это последнее напоминание исчезло, истаяло, как ночной кошмар.
        Многие, даже очень суровые джентльмены из судовой команды не скрывали радости - хлопали друг друга по плечам, кричали и жаждали поздравить триумфатора.
        Хотя охота на морского змея заняла совсем немного времени, миссис Лаксли успела скрыться под водой, поэтому мистер Уилл отмахнулся от поздравлений, мгновенно стащил сапоги и рубаху, встал на борт, придерживаясь за такелаж, и с силой оттолкнулся. Его тело напряглось, взлетело и вошло в воду красивой мускулистой стрелой.
        Он вынырнул там, где под слоем прозрачной воды еще можно было различить темное пятно - пышное черное платье леди, - и нырнул снова.
        Канонир Патрик посмотрел туда, где мелькал мистер Уилл, стащил затрепанную треуголку, прижал к груди и грустно заметил:
        - Жалко. Отчаянная была леди - ясно дело - для дамочки… Мистер тоже отчаянный. Это да.
        Джерри сразу же выхватил подзорную трубу из рук лоцмана и напряженно наблюдал, как мистер Уилл нырнул в третий раз. На этот раз над водой появилась не только темноволосая голова самого мистера Уилла, но и мертвенно бледное личико леди, в ореоле мокрых светлых прядей.
        Опытный пловец повлек тело несчастной в сторону судна, ему сразу же сбросили веревочную лестницу, Джерри первым свесился с бота и помог поднять безвольное, отяжелевшее от воды тело леди. Осторожно положил его на палубу, поправил мокрый подол и осторожно прикоснулся ладонью к щеке. Ее кожа была холодна как лед, глаза закрыты, на шее просвечивали трепетные голубоватые линии вен, но кровь в них уже остановила свой бег, леди не дышала.
        Горько было сознавать, что жизнь оставила настолько прекрасное тело! Джерри испуганно отдернул руку - ему казалось, что он разглядывает утопленницу уже целую вечность, но прошло всего несколько мгновений.
        Мистер Уилл как раз успел выбраться на палубу, быстрым шагом подошел к леди, встал рядом с ней на одно колено, приподнял ее и одним быстрым движением распорол шнуровку на корсете. Приподнял ее корпус, несколько раз с силой скрестил руки миссис Лаксли, прижимая их к ее груди. Мягкие губы леди полуоткрылись, наружу выплеснулось изрядное количество воды, но усилий оказалось недостаточно - словно жизнь боялась возвращаться к молодой женщине. Святой отец тоже склонился над леди, коснулся пальцами жилки на шее и покачал головой:
        - Боюсь, мистер Уилл, ваших усилий уже недостаточно. Вы пытаетесь вытолкнуть из ее легких воду. Попробуйте поступить наоборот!
        - В каком смысле? - отвлекся от своих усилий мистер Уилл.
        - Надо попробовать вдохнуть в нее воздух. - Святой отец сразу же продемонстрировал, что он имеет в виду - опустился на колени у самого лица миссис Лаксли, зажал ей нос большим и указательным пальцем и попросту поцеловал ее в губы!
        Точнее, со стороны все выглядело как поцелуй, но Джерри допускал, что джентльмен с научным складом ума назвал бы этот врачебный прием иначе. В любом случае он возымел действие.
        Миссис Лаксли издала звук, похожий на всхлип, несколько раз судорожно вдохнула, веки ее вздрогнули. Она повернула голову, увидала мистера Уилла, так и продолжавшего стоять около нее на колене, как изваяние античного героя.
        - Вы? Это вы сделали, - возмутилась леди. - Я знаю!
        Она с усилием приподнялась, отвесила мистеру Уиллу пощечину. Удар отнял у исстрадавшейся дамы последние силы - она тут же лишилась чувств и снова упала бы на голые доски, но мистер Уилл успел подхватить ее, поднял на руки и унес в каюту…



        ГЛАВА 11

        Многочисленные зрители проводили мистера Уилла одобрительным улюлюканьем, и только боцман Лари не мог принять участия во всеобщем ликовании. Он привалился к шлюпке, поскольку не мог подняться сам, и тихо постанывал. Добродетельному отцу Алонсо пришлось поспешить на помощь новому страждущему. Он ощупал мускулистую ногу боцмана, потом - без всякого предупреждения - резко дернул за нее бедолагу, исторгнув из мужественной груди басовитый вопль.
        - Похоже, мистер Лари вывихнул ногу во время драки. Но мне удалось вправить вывих. Если не хотите хромать всю оставшуюся жизнь - придется пару дней носить плотную повязку. Надеюсь, боль заставит вас чаще вспоминать о Господе нашем и всепрощении. Что же, посмотрим, в каком состоянии ваш противник…
        Падре прикрыл ладью глаза от солнца, отыскал взглядом судового повора, который как раз отмывал с себя кровь мокрой тряпкой.
        - Лоб рассечен и сломана переносица, ему тоже потребуется моя помощь.
        - Ни черта подобного! - огрызнулся кок Саймон.
        - Единственное, что ему требуется, - гауптвахта с крепким замком! - Лоцман вернул себе офицерские атрибуты в виде шляпы, камзола и шпаги, и выглядел очень надменно. - Я не потерплю больше драк на судне.
        Повар криво ухмыльнулся, перевязал расшибленный лоб черной косынкой.
        - Осади, сеньор! Лучше сиди и чисти пряжки на своих щегольских башмаках. Ты здесь еще не капитан. Пока у нас нету капитана - я буду делать то, что считаю нужным, и никто, слышите - НИКТО! - не посмеет МНЕ запретить!
        - Каков наглец! - возмутился отец Алонсо. - Я убежденный противник телесных наказаний на флоте, но этого джентльмена пора оттащить на бак и выпороть как следует!
        - Ах, наш вседобрейший святой отец. - Кок повернулся в сторону священника и отвесил глумливый поклон: - Грешно вам, иезуиту, расписываться за британский королевский флот! Это по вам тюряга плачет - ваши пациенты помирают один за другим. Может, это вы накормили нашего покойного капитана отравой? Может, его душа теперь взывает к отмщению, посылает нам испытания, одно страшнее другого? Может, вы и есть тот самый грешник, которого пора вышвырнуть за борт, чтобы прекратить несчастья? Давайте устроим божий суд - Господь не ошибается!
        Речь повара, обычно молчаливого и мрачного, возымела большой эффект - джентльмены, входившие в команду «Святой Анны», разбились на несколько компаний, переговаривались и кивали. Наконец, в центр палубы вышел канонир Патрик и произнес речь, которую согласно неписаной морской традиции надлежит произносить самому старшему годами члену экипажа, когда дело доходит до выборов капитана.
        - Хватит собачиться, джентльмены! Беда, если команда остается без шкипера. Корабль у нас - лучше не придумаешь, в трюме полно зарядов и пороху. Люди тоже собрались бывалые. Зачем нам донимать Господа по пустякам, устраивать божий суд и ждать небесного знамения? Давайте лучше устроим совет - как это спокон веку принято у морских джентльменов. Решим, есть ли среди нас человек, достойный называться капитаном. Если такой найдется, то джентльмены по доброй воле и обоюдному согласию будут слушаться его приказов. Так правильно и по традиции. А грешника утопить всегда успеется - пока мы в море, сбежать ему некуда!
        Джерри поглядывал в сторону кают и колебался - как ему следует поступить в настоящих обстоятельствах. Но стоило ему опустить руку в карман, ощутить прохладную тяжесть монет, которые он заполучил благодаря удачному пари, как он окончательно решился взять слово:
        - Мистер Патрик, будет ли правильно, если я приглашу на совет мистера Уилла?
        Почтенный Патрик ответил со знанием дела:
        - Да. Будет правильно. Сбегай за ним, мистер Джеремая. - Старик ухмыльнулся. - Только сомневаюсь, что мистер скажет тебе спасибо!
        Хотя Джерри старался стучать в двери каюты самым деликатном образом, получилось все равно громко, и мистер Уилл заорал изнутри очень недобро:
        - Какая бескультурная сволочь ломится в двери больной леди?
        Джерри собрался с духом и выпалил:
        - Эта сволочь - Джеремая… Здесь важное дело. Кок подбил ребят устроить совет…
        - Джентльмены решили обсудить меню ужина?
        - Нет, они выбирают капитана!
        - Чертова работа… Уже бегу, приятель!
        Для совета на палубу выкатили большую бочку, джентльмены выстроились вокруг, снявши шляпы - у кого они имелись, и канонир Патрик с торжественностью, достойной лорда - хранителя печати, положил на бочку сразу две библии - латинскую библию отца Алонсо и самую обычную англиканскую библию, которую принес кто-то из джентльменов. Совет начался. Пока Джерри бегал туда-обратно, кок Саймон снова взял слово, и сейчас тыкал пальцем в пучок пестрых перьев, который так и торчал в мачте со вчерашнего дня, вопрошал:
        - Знаете, что это, джентльмены?
        У матросов ответов не нашлось, зато отец Алонсо вытащил перышки из мачты, с интересом оглядел находку:
        - Странно… Туземцы Вест-Индии мастерят такие и называют «перо воздушного змея», и носят, как оберег, знак своего языческого божка, летучего гада - Кецалькоатля. Странно, как такая вещица могла попасть на корабль?
        Мистер Саймон состроил презрительную гримасу:
        - Известно как - колдовство! Такой штукой вызывают морского змея, вот что это такое. Воля ваша, джентльмены, только мне обидно подыхать из-за иезуитского попа, который покрывает ведунов. С чего бы вдруг?
        - Действительно, с чего бы вдруг? - Мистер Уилл появился на палубе весьма эффектно - ухватился за оборванный канат и перемахнул сразу через половину палубы, так что оказался прямо напротив кока Саймона. Оделся мистер Уилл как подобает настоящему шкиперу: в рубашку из черного шелка и камзол с пуговками из чистого золота! На шляпе тоже была роскошная пряжка - джентльмены аж присвистнули. Джерри оставалось только подозревать, откуда взялась такая роскошь. Мистер Уилл остался доволен произведенным эффектом и продолжал:
        - С чего мистеру Саймону бояться колдовства?
        - Надо же, тот-самый-мистер, который травит байки, вроде он представитель судовладельца, но понятия не имеете, куда и зачем идет судно. Капитан помер, офицеры утопли, единственный пассажир дал деру вместе с дорогущим барахлом, бушприт поломала невиданная тварь. Но «представитель судовладельца» не слишком-то огорчился - ему главное, чтобы леди любили. Может, откроете джентльменам, обделенным вашим прозорливым умом, тайну - куда мы так торопимся? Что скажете, мистер?
        - Скажу, что для каждого ответа приходит свое время. Тем более вам, мистер Кок, это известно не хуже, чем мне. Сперва выясним, по каким причинам почтенный Саймон - как он себя называет - так сильно боится колдовства?
        - Для колдовства не нужна причина! Колдовство - козни дьявола.
        - Лично я колдовства не боюсь - душа у меня такая же грешная, как и у прочих джентльменов, так что дьяволу от нее никакой пользы. - Упомянутым джентльменам пришлись по душе слова мистера Уилла, их встретили одобрительным гулом.
        - Говори, мистер! Что ты разнюхал насчет старины Саймона? Стряпает он неважнецки, это точно…
        Мистер Уилл не заставил себя долго упрашивать и продолжил:
        - Я полагаю, мистер Саймон боялся совсем не колдовства, а колдуньи. Да - кухарки Мисси. Поэтому разыграл неплохой спектакль, чтобы подбить ребят на бунт и утопить добрую женщину. - Слушатели притихли и бросали в сторону кока настороженные взгляды. - Здесь собрались отчаянные джентльмены, но в своем морском деле они зависят от леди Удачи больше, чем землепашец от дождя, а всадник от лошади, - потому и прозываются «джентльменами удачи». Вот и приходится джентльменам верить морским приметам и суевериям. Все переполошились из-за черного альбатроса, вместо того чтобы разобраться, откуда он взялся. Но дело-то простое - покрытое сажей чучело до поры прятали в курятнике. Кому из джентльменов, кроме кока, придет в голову туда заглядывать? Мистер Джеремая здорово перемазался сажей, когда имел глупость заглянуть в загородку с курами.
        - Ну, это просто смешно! - дернул мускулистым плечом кок. - Парнишка у мистера, считай, в прислугах и подтвердит что угодно! Даже что видел в курятнике Пресвятую Деву.
        Почтенный Патрик поднял ладонь, призывая джентльменов к тишине, потом поманил пальцем Джимми:
        - Джимми, приятель, сбегай в курятник, поройся в соломе, глянь - не осталось ли там выкрашенных сажей птичьих перьев? Говори дальше, мистер, внимательно слушаем.

        Дознание мистера Уилла
        Мисси частенько стряпала на кампусе и заглядывала в курятник. Может, она увидала там чучело альбатроса. Может, просто опознала старого знакомого, которого ей приходилось знавать совсем другим и очень опасным человеком. Она сомневалась - поэтому никому ничего не сказала, в этом была роковая ошибка доброй женщины. Зато Мисси основательно порылась на кухне, в пожитках мистера Саймона, и нашла вот это. Мистер Уилл поставил на бочку стеклянный флакон с притертой пробкой и аптечным ярлыком «Arsenicum». Мышьяк - может быть лекарством, а может - опасным ядом.
        На банке сохранился аптечный ярлык: название средства и адрес аптеки, где оно куплено. Это в Роттердаме, если не ошибаюсь, «Святая Анна» вышла именно из порта Роттердама, и сразу начались неприятности. Некоторые офицеры и опытные матросы умирали от непонятной болезни. Точно такой же болезни, как та, что унесла жизнь покойного сеньора Салазара. Не так ли? А толстушка Мисси, которую хотят выдать за колдунью, села на судно только в Плимуте и не могла иметь отношения к тем, первым смертям. Что скажете, отец Алонсо, как химик?
        Падре осмотрел содержимое флакона:
        - Флакон почти пуст, но, судя о остаткам вещества, - с большой вероятностью это мышьяк. Нужно несколько часов, чтобы сделать химический анализ и сказать точно…
        - Не трудитесь, святой отец, - покачал головой почтенный Патрик. - Сперва послушаем нашего мальца Джимми, он уже бежит сюда. Чего нашел, приятель?
        - Вот смотрите. - Джимми раскрыл перепачканную сажей ладошку и показал пару черных перышек. - Они крашеные, мистер и совсем не подходят курице. Я сравнил.
        - Ты толковый парнишка, Джимми! Спасибо. С вашего позволения, я продолжу.
        Итак, Мисси грозила раскрыть темные делишки мистера Саймона и в доказательство представить флакон с ядом. Тогда наш злодей решил торопиться. Ненастье было ему очень на руку, он столкнул за борт помощника капитана - самого очевидного кандидата в шкиперы - и испортил компас. Поскольку банки с мышьяком у мистера Саймона под рукой больше не было, ему пришлось разжиться отравой для гарпунов. Средство достаточно сильное, чтобы свалить джентльмена с ног, но слишком слабое, чтобы убить. Он подмешал немного в бутылки с вином. Поэтому сеньор лоцман, предпочитающий тонкий вкус вина крепости ямайского рома, всякий раз видит кошмары и валится с ног, глотнув пару бокалов.
        Человек, который не умеет пить, никогда не получит уважения морских джентльменов, ему не светит стать капитаном. Мои сожаления, сеньор… - Мистер Уилл отвесил лоцману галантный поклон, а слушатели оживились.
        - Есть такое! Точно подмечено, мистер! Приятель, всегда лучше пить ром!
        - Этим самым винцом мистер Саймон угостил вахтенных перед стоянкой в порту, устроил переполох, и пока команда выравнивала судно - расправился с Мисси в городе. Вот почти вся история нашего злодея.
        Матросы встревоженно переговаривались. Наконец кто-то решился спросить:
        - Мистер, но зачем он загубил столько народу? Что он хотел?
        - Стать шкипером на отличном корабле и сорвать большой куш… Для этого ему потребовалось освободить важные должности в судовой команде. В Плимуте он порекомендовал капитану своих приятелей - отчаянных джентльменов, которым постоянно приходилось бывать не в ладах с законом. Как известно, британские джентльмены готовы устроить бунт на корабле по самому плевому поводу, созвать совет и выбирать капитана, как спикера в парламенте. Слава доброму королю Джону за
«Хартию вольностей», он наделил британцев свободой - теперь свобода бурлит в нашей крови. Поправьте меня, мистер Лари, если я ошибаюсь! Ведь вы давно знакомы со стариной Саймоном?
        Прихрамывая, Лари подошел поближе к бочке, служившей своеобразной трибуной. Обычно лихой боцман выглядел виноватым, как нашкодивший ребенок.
        - Да, мистер. Так и есть. Только никакой он мне не приятель - просто знакомый. Он пощипывал купеческие суда в северных морях, был у ребят вроде шкипера, когда я ходил на китобойной посудине. Потому я поручился за него перед джентльменами в Плимуте - дескать, мой давний знакомый… Чертова «Компания Южных морей» как раз обанкротилась, многие ребята потеряли все до копейки, сидели в порту без дела и без денег, готовые взяться за любую работу!
        - Помимо прочего, вы ссудили мистеру Саймону банку с отравой для гарпунов?
        - Было дело…
        Канонир Патрик возвышался над бочкой, неподвижный, как скала, но глаза его метали молнии в проштрафившегося боцмана.
        - Чертов ты дурень, Лари, мозги, что ли, заложил ростовщику, когда выходил в море? Отравить дюжину человек! Ты хоть понимаешь, в какое подлое дело втравил нас всех - морских джентльменов с безупречной репутацией?
        - Откуда мне было знать? - оправдывался боцман. - Он попросил отравы, чтоб извести крыс в кладовой, дескать, твари гадят прямо в крупу…
        Пока джентльмены беседовали, хитрющий мистер Саймон не терял времени, а попытался улизнуть и запереться в пороховом погребе. Но его успели схватить, выкрутили руки и привязали к мачте толстым канатом.
        Почтенный Патрик сдвинул брови, ударил кулаком по бочке и вынес вердикт:
        - Одно дело убить противника в честном бою или, на худой конец, в драке. Но тех, кто травит собственную команду, будто крыс, надо вешать на реях!
        Веревку уже закинули на поперечную перекладину мачты, петлю завязывали скользящим узлом, но кок Саймон не выглядел напуганным, только криво ухмылялся:
        - Давайте вздерните меня на рею - в петле я буду извиваться от смеха! Давайте вздерните старину кока, который взвалил на себя всю грязную работу, потому что хотел сделать вас, голодранцев, состоятельными людьми! Пираты - морские джентльмены удачи, они дорожат репутацией как никто, никогда и нигде. Дать приговоренному слово, чтобы он мог покаяться - разве этого нету в пиратских обычаях?
        Надо признать, что мистер Саймон был наделен большой внутренней силой: даже изобличенный и привязанный к мачте, он держался вполне уверенно, его отчаянная наглость нашла отклик во многих матросских сердцах.
        - Пусть скажет! Пусть покается, мистер Патрик, дай ему слово! - кричали они.
        - Да, я покаюсь, куда мне деваться? - Мистер Саймон начал говорить, не дожидаясь никаких разрешений. - Я многогрешный человек. Мне наплевать, если я сдохну прямо сейчас. Лучше найти покой на морском дне среди затонувших кораблей, сундуков с чужим золотом и диковинных рыб, чем ворочать галерным веслом или таскать камни на каторжных работах. А ведь такая судьба ждет вас всех до единого, мои недалекие друзья. В ближайшем порту вас повяжут, закуют в кандалы и будут судить за морской разбой. Жалко мне вас! Поэтому единственное, в чем я раскаиваюсь, что не прирезал черную дуреху Мисси сразу, а продал в бордель еще много-много лет назад! Вздорная, ревнивая баба действительно порылась в моем барахле и стащила некоторыеценные для меня вещи, какие - неважно. Важно другое - она всю дорогу грозилась сдать меня агенту Ост-Индской компании. Поворочайте мозгами, джентльмены, и сообразите, к чему я клоню. Кто может быть агентом на вашем богоспасаемом судне? Сопливый ублюдок, вырядившийся в бабское тряпье? Златокудрая леди? Святой отец, который путается в собственной сутане? Или мистер, который метко стреляет,
знает морское дело получше многих, ловко выворачивает наизнанку чужие секреты и говорит, как законник в суде?
        Джентльмены притихли и исподтишка поглядывали на мистера Уилла.
        - Откуда он взялся, этот мистер? Где он был раньше? Кто сможет ответить?
        Над палубой зависла долгая тяжелая пауза, и было хорошо слышно, как скрипят доски, когда Джерри вышел вперед и торжественно объявил:
        - Я могу ответить! Я знаю!
        - Как ты можешь знать, щенок, - злобно ощерился Саймон.
        Мистер Патрик взял Джерри за руку и выставил на всеобщее обозрение, объяснил:
        - Мистер Джеремая из хорошей семьи. Он потомственный джентльмен, можно сказать. Родной сыночек покойного шкипера Блеквуда, Черного Паруса, я ручаюсь, что так это и есть. А что написано у него в бумагах - не имеет никакого значения. Джентльмены живут по своим морским законам - и документы нам не указ.
        - Ах ты, гаденыш, даже меня обвел вокруг пальца! - вспылил мистер Саймон и дернулся всем телом так, что едва не разодрал веревки.
        - Чертова работа! - Мистер Уилл вышел из оцепенения, так крепко приложил злоумышленника кулаком, что вышиб пару зубов.
        - Давай говори, парень, мы тебя внимательно слушаем, - подбадривали матросы.
        Джерри вытащил из-за широкого манжета листок с объявлением о розыске беглого преступника, бережно развернул и положил на бочку перед почтенным Патриком. Канонир близоруко прищурился, стал водить пальцем по строчкам.
        - Он - шкипер Айс!
        Что греха таить, в эту минуту Джерри очень гордился собой.
        Снова стало тихо, и Патрик прочитал объявление еще раз, полностью - теперь уже вслух. Джентльмены стали шумно обсуждать новый поворот событий:
        - Слышал я про такого шкипера, что отчаянный джентльмен…
        - Жаль, раньше не встречал - нет. Не приходилось…
        - Оно понятно, что человек достойный, раз тысячу фунтов не жалеют…
        - Семь лет на каторге - не шутка…
        - Толковый мистер, по всему видно, как разнес кита из пушки!
        - С таким не пропадешь!
        - Выберем мистера капитаном, сколько можно толочь воду в ступе?
        - Дело говорите, джентльмены, хватит терять время!
        - Пусть принесет клятву! Пусть поклянется джентльменам на святой библии!
        Мистер Уилл положил руку аккурат между двумя книгами, - вероятно, опасаясь обидеть кого-то из голосующих, начал повторять старинную клятву следом за почтенным Патриком. Только кок никак не мог угомониться - сплевывал кровь и безуспешно пытался перекричать общий гомон.
        - Овцы безмозглые, что вы делаете! Шкипер Айс умер! Умер на каторге. Я плавал с ним по ледяным морям, вместе мы горбатились на чертовой каторге! Сбежали мы тоже вместе, только Айса подстрелили охранники. Какие вы джентльмены удачи, если верите этому молокососу - каким местом вас зачинали, тупые ублюдки! Спросите, да построже чертова католического попа - он знает, он принимал последний вздох Айса! Вам всем надо пряжу чесать со сморщенными старушками в работном доме! Посмотрите на него, протрите свои свинячьи глазки - где вы видите на этом мистере татуировки - а?
        Пожалуй, мистер Уилл был единственным, кто всерьез прислушался к отчаянным воплям, недобро улыбнулся и сбросил камзол, потом шелковую жилетку.
        - Что, мистер Саймон Найтли, все еще хочешь узнать, кто я? Хочешь посмотреть на мои татуировки, перед тем как подохнуть? Смотри! Запоминай хорошенько - они тебе привидятся даже в аду!
        Он стащил и отбросил черную рубашку, шагнул из тени на ярко освещенную часть палубы и раскинул руки.
        По мере того как солнечные лучи нагревали кожу, на ней сперва чуть заметно, а потом все ярче и четче стали проступать цветные изображения - экзотические цветы, невиданные рыбы и морские гады. Чем сильнее пригревало солнце, тем жутче становилось зрелище: рыбы скалили зубастые пасти, змеи шипели и извивались, крабы вот-вот ухватят клешней того, кто ближе стоит, пронзительно-зеленым лианам было тесно на коже, они готовы были расползтись по округе удушающими отростками.
        - Святые угодники… - пробормотал Патрик, юнга Джимми перепугался так, что свалился с ящика, на котором сидел, падре отвернулся и прикрыл лицо капюшоном, избегая жуткого зрелища. Джерри тоже с трудом сдерживался, чтобы не заорать - хотя, как юноша сообразительный и образованный, уже понял секрет жутких изображений: они проявляются на коже только от жары или яркого света! Чем жарче палит солнце, тем более живыми выглядят эти колдовские картины. Может быть, если их нагреть достаточно сильно, они оживут и спрыгнут на тех, кто рядом?
        Джерри стало очень, очень страшно! Он стоял буквально в двух шагах от мистера Уилла. Кто-то охнул - привязанный к мачте пленник вскрикнул и потерял сознание…
        Мистер Уилл вдоволь насладился произведенным эффектом, вылил на себя ведро прохладной морской воды, картинки потускнели и спрятались, он стряхнул капельки влаги с волос, подобрал рубаху и развернулся, чтобы уйти.
        Он уходил с палубы капитаном!



        ГЛАВА 12

        Казнь мистера Саймона отложили до следующего дня - согласно традициям морских джентльменов, вешать в день выборов капитана считалось дурным предзнаменованием. Бывшего кока отвязали, облили водой, чтобы привести в чувства. Боцман Лари, не жалея травмированной ноги, самолично пинал злодея, пока его связывали и тащили в трюм, где и заперли - в отсеке для пушечных ядер.

        Прогулка по доске
        Джентльмены, которые подрядились на корабль в Плимуте, вспоминали, как злокозненный мистер сулил им золотые горы! Точнее, утверждал, что знает маршрут корабля, который перевозит из Вест-Индии груз золота, и требовали подвергнуть Саймона пытке, чтобы с точностью выяснить - обманщик он или таинственный корабль действительно существует?
        - Тварь ползучая, он все нам выложит, и еще сильно пожалеет, что его не вздернули, - зловеще бормотал боцман Лари, - втравил меня в такое грязное дело. Забить его плеткой-семихвосткой так, чтобы шкура клочьями летела во все стороны!
        - Ты сдерешь с него плеткой кожу, а я нарежу мясо на ирландское рагу, - хохотнул довольный канонир Патрик, - потом привяжем негодяя к жерлу пушки, дадим залп и отправим прямиком в ад!
        Лоцман, глубоко задетый тем, что его выставили перед всей командой запойным пьяницей и кретином, считал, что надо поступить с коком, как издавна поступает с заблудшими душами святая инквизиция - раскалить прут и припалить ему пятки.
        Но британские джентльмены имели принципиальные возражения - все же злодей был больше шкипер, чем еретик. Поэтому заслужил достойную матросскую смерть, если припалить ему пятки - то уже не будет возможности отправить его прогуляться по доске. Канонир Патрик подпер рукой щеку, задумался и изрек, что «прогулка по доске», оно, конечно, правильно - по традиции со старинных времен. Только больно ненадежное дело. Когда он был гораздо моложе, чем нынче, знавал одного джентльмена. Молоденьким парнишкой тот сбежал из цирка (акробат был или канатоходец - теперь канониру Патрику уже не вспомнить) и нанялся юнгой на пиратский бриг. Случилось так, что их судно разнесли в щепки тяжелые военные галеры под командой самого главного испанского адмирала! Тех, кто выжил, выловили из воды и решили, что раз Господь не прибрал врагов сразу, то вешать их не следует. С ними решили поступить по справедливости - отправить прогуляться по доске.
        Начали как раз с этого паренька - как с самого молоденького.
        Так вот, он дошел до середины доски, а может, и дальше, и давай там отплясывать, еще и подпрыгивать. Такие коленца откалывал, что у адмирала глаза на лоб полезли и сделался сердечный приступ. Адмирал решил, раз парень удержался на доске, значит, такова божья воля, и отпустил всех пленных джентльменов!
        Другая история приключилась, когда на прогулку по доске отправили леди. Сам Патрик этого не видел, но рассказывают, что дамочка быстро свалилась и зацепилась за доску подолом, и провисела так между небом и землей, пока джентльмены решали, с чем они столкнулись - с божьей милостью или с бабьей дуростью.
        Так что с доской бывают всякие происшествия.
        Лучше устроить кильгот - тоже достойная казнь для моряка, но гораздо надежнее. К тому же пора научить молодых джентльменов, как это делается! Тут канонир поднялся и принялся ходить по палубе и показывать, где надо закреплять веревки, чтобы правильно протащить приговоренного под килем.
        - Смотрите, ребятки, - сперва веревку надо протянуть подо всем килем, затем привяжите грешника к одному концу и спихните в воду. Тут же начинайте тянуть за другой конец и тащите изо всех сил, пока его дурная голова не появится в воде с другой стороны корпуса. Если он не подохнет, наглотавшись воды, острые ракушки обдерут с него всю кожу! Но коли будет на то божья воля - можно повторить все дело еще раз. Так спокон веку принято поступать с убийцами у морских джентльменов.
        Джерри начало подташнивать. Пускай он не был самым образцовым студентом, изучающим изящные искусства, но натура у него была романтическая, не обремененная тягой к жестоким зрелищам. Однажды приятели-студенты подбили его сходить посмотреть публичную казнь - обычный способ скоротать досуг у городской молодежи. Но в дальнейшем он под любым предлогом отлынивал от таких развлечений. Его едва не вывернуло наизнанку, когда началось четвертование преступников! Даже сейчас он явственно помнил запах горелого мяса, слышал треск разрываемых сухожилий, чувствовал, как брызги крови долетают до самой физиономии, а от вывалившихся кишок исходит душный смрад, и готов был бежать к борту, возвращать природе ее полупереваренные дары.
        Нет, завтра ему нельзя будет опозорить фамильную честь, облевавшись при виде горелой человеческой плоти. Джерри сбежал с палубы, устроился в осиротевшем камбузе, сварил себе грог и стал вспоминать давний разговор с коком - откуда тот пронюхал, кто его отец и чем живет сам Джерри? А главное, зачем?
        Вдруг его сообщники тоже охотятся за законным наследством Джерри - сокровищами Черного Паруса? Он должен все разузнать первым!
        Джерри налил воды в большую кружку и направился к чуланчику, в котором томился опасный преступник, тихонько поскреб по доскам.
        - Мистер! Эй, мистер? Слышите меня? - Он приложил ухо к щели в деревянной перегородке, различил тяжелое дыхание, отковырял доску - она держалась на одном ржавом гвозде, попытался просунуть в проем кружку. - Я принес вам немного водички…
        - Убирайся к дьяволу! Твой отец в аду со сковородки спрыгнул, когда увидал, что сыночек у него натуральный блаженный. Разыграли спектакль, как в королевском театре. Думаешь, твоего дружка приняли в Ост-Индскую компанию за то, что он честный? Поможет тебе, прямо вывалит отцовские денежки к ногам? Куда там, у него такая репутация, что собственное начальство его боится больше нетопыря-кровососа. Он всю жизнь положил, чтобы вернуться на клятый остров, что ему облапошить еще одного дуралея? Ни гроша ты не получишь! Только зря стараешься. Или надеешься, что мистер порезвится с дамочкой и вернется к своему сердечному дружку?
        Хотя Джерри пришел сюда по доброй воле, сносить оскорбления он не собирался и с силой зашвырнул кружку в дыру, она звонко разбилась об пол.
        - Чертово отродье - теперь здесь не повернись из-за осколков! Счастье, что твой ублюдочный братишка умнее и шустрее, чем ты! Он первым доберется до клада вашего папочки, а потом вы все трое изжаритесь среди потоков расплавленного железа, которые извергает проклятый богом остров. Туда вам и дорога!
        Джерри наспех задвинул доску и торопливо вернулся в камбуз, положил руки на стол, голову на руки и стал искать смысл в словах кока, но быстро уснул.
        Шея у Джерри затекла, перстень отпечатался на щеке, он не сразу понял, где находится, когда проснулся. Кто-то звал его по имени.
        - Мистер Джеремая, идемте со мной, скорее, - его теребил за руку юнга Джимми.
        - Начинается суд?
        - Нет, сэр, и уже не начнется. Утром мистера Саймона нашли мертвым!
        На месте событий уже толпились джентльмены, дверца в отсек трюма была распахнута, но обзор загораживал склонившийся отец Алонсо. Джерри рассказали, как утром к арестанту отправили матроса с кружкой рома и сигарой - последним утешением для приговоренного. Но матрос обнаружил остывающий труп.
        Падре окончил осмотр тела, выбрался из тесного чуланчика и вытер руки платком:
        - Полагаю, в аду ему нравится гораздо больше, чем в юдоли земных страданий. Взгляните сами, - лицо кока было удивительно спокойным, почти красивым. Из виска по щеке стекла тонкая струйка запекшейся крови. Голова кока была буквально нанизана на гвоздь, торчавший из доски. Той самой доски, которую Джерри так неосмотрительно отодрал вчера вечером. Отец Алонсо продолжал:
        - Мистер Саймон нашел мужество покончить с собой. Приподнялся и ударился виском о ржавый гвоздь, который торчал из перегородки.
        - Почему вы так уверены, что он сам, святой отец? - нервничал канонир Патрик.
        - Смотрите - вот здесь на пыли остались следы от локтей, здесь - от тела. У него были связаны руки и ноги, ему пришлось перекатываться с боку на бок, потом елозить по полу, чтобы дотянуться до гвоздя, и раскачаться на локтях достаточно сильно.
        - Вот чертово отродье, опять всех обдурил! - в сердцах сплюнул боцман Лари. - Плакало наше золотишко, джентльмены. Никогда мы не узнаем, где искать тот корабль!
        - Полагаю, джентльмены, есть человек, который его отыщет, - осторожно вступил в разговор отец Алонсо.
        - Кто он?
        - Тот, кто без ошибки назвал виновника всех несчастий. Мистер Уилл, разумеется! Кажется, вчера он принял на себя ответственность за это богоспасаемое судно.
        Мистер Уилл стоял здесь же, расслабленно опирался плечом о стену.
        - Вам, святой отец, надлежит беспокоиться о тайном корабле больше нас всех…
        - Что за корабль - невидимка такой - скажите, сэр?
        Мистер Уилл вытащил из-за пояса судовой журнал и взвесил на ладони.
        - Сейчас мы все проясним! - Он послал воздушный поцелуй миссис Лаксли, которая замерла в дверях каюты с улыбкой на устах. Она была в прекрасном платье из золотистого шелка и пенистых кружев. Джерри вынужден был признать, что кокетливое платье сеньориты идете ей гораздо больше черного вдовьего футляра, миссис Лаксли выглядела совсем молоденькой, а талия у нее была настолько тоненькая, что две дерзкие мужские пятерни смогли бы обхватить ее без труда. Но самое поразительное - леди молчала!
        Наиболее почтенные джентльмены во главе с мистером Уиллом собрались в рубке. Джерри тихонько проскользнул следом и притаился в уголке. Лоцман разложил инструменты для счисления текущего положения судна, барабанил пальцами по большой и очень подробной карте, иронично спросил:
        - Ну, святой отец, покажите пальцем, где надо искать ваш таинственный галеон?
        Отец Алонсо только плечами пожал:
        - Откуда мне знать - я не моряк. Мне известна только дата встречи, названия остальных кораблей, имена капитанов и условный сигнал, по которому нас узнают. Остальные подробности были в судовом журнале.
        - На этом корабле действительно везут золото? - забеспокоился боцман Лари.
        - Нет, разумеется, нет. Корабль принадлежит нашему ордену и перевозит груз, достаточно ценный, чтобы… - Отец Алонсо запнулся. - В морях сейчас неспокойно, поймите - орден не может рисковать, его политическое положение очень сложное! Было принято решение нанять три хорошо вооруженных корабля, которые будут эскортировать судно с грузом, сменяя друг друга в море - на заданных координатах… Таким образом, никто из сопровождающих судов не будет знать порта выхода и порта назначения других сопровождающих и самого груза, а судну-перевозчику удастся избежать длительных стоянок, они смогут пополнять припасы прямо в море. Мы вели переговоры только с капитанами. Все были людьми надежными и близкими к ордену, каждому из них обещали достойную компенсацию. Очень достойную. Но здесь, на «Святой Анне», сложились особые обстоятельства… После смерти сеньора Салазара… я не знаю, что делать… До согласованной даты встречи остались считаные дни!
        - Хитрые, как черти - даром что святые отцы, - расхохотался канонир Патрик.
        - Компенсация? - Боцман Лари почесал затылок под шелковым платком. - Оно, может, и хорошо. Только я слабо верю, что тип вроде покойного Саймона мог позариться на какую-то компенсацию. Раз компенсация большая - значит, груз еще более ценный. Почему бы не добраться сразу до груза? Так будет рассуждать любой джентльмен.
        Впалые щеки отца Алонсо побледнели, костяшки четок щелкали под его пальцами с огромной скоростью - он сильно нервничал:
        - Такой груз невозможно ни перегрузить, ни поделить, ни продать…
        - Что же там везут - святые мощи?
        - Святые мощи нет нужды возить с такой таинственностью. Ну же, отец Алонсо, договаривайте, раз начали! - иронично улыбнулся мистер Уилл. - Неужели вы всерьез считаете, что старина Патрик и мистер Лари скинутся по шесть пенсов, купят почтовую бумагу и засядут писать донос вице-королю Вест-Индии? Думаете, они сообщат, как опальный орден иезуитов тайно ввозит на бразильские золотые прииски
«живое серебро» - ртуть, в обход государственной монополии Испании на это ценное вещество?
        - Господи, на все твоя воля… - пробормотал падре и перекрестился. - Я молчал. Но этот человек видит все секреты насквозь, как сквозь прозрачное стекло. Да, мистер Уилл. Они действительно везут ртуть.
        - Хорошее дело, ртутью лечат срамную болезнь!
        - Ага, лечат, как же. Знавал я одного парня, так он насмерть отравился ртутью, когда работал в зеркальной мастерской. Работники с золотых приисков тоже долго на грешной земле не заживаются. Ртуть редкая мерзость - протечет откуда хочешь. Отыщет самую крохотную дырочку и выльется через нее вся, до последней капли. До того гадкая штука! Удивляюсь, как попам удалось запихать ее в трюмы?
        - Исключительно с божьей помощью! - объяснил сеньор лоцман, который всегда был добрым католиком.
        - Боюсь, святой отец, информация о вашем тайном корабле все же просочилась, как ртуть, и попала в плохие руки. Если покойный Саймон готов был взбунтовать команду и захватить груз силой, вам стоит обеспокоиться!
        - Да, мистер Уилл, я очень беспокоюсь! У негодяя наверняка имелись сообщники, и мы уже не сможем узнать об их планах. К вящей славе божьей[«К вящей славе божьей» - девиз ордена иезуитов.] , я готов гарантировать выплату особой компенсации вашей команде, если удастся сохранить и доставить груз!
        Дальнейшее показалось Джерри скучным и неуместным.
        Мистер Уилл, представлявший команду «Святой Анны», стал торговаться с отцом Алонсо буквально за каждый дублон пресловутой компенсации, затем Джерри пришлось каллиграфическим почерком выводить все условия соглашения - вплоть до штрафов за промахи при пушечных выстрелах - на добротном листе бумаги, а потом еще и переписывать в двух экземплярах. Внизу страницы вместо подписи отец Алонсо на каждой странице оставил отпечаток своего большого пальца, который предварительно обмакнул в чернила. Он заверил, что такой оттиск - самая надежная печать, которую невозможно подделать, а орден Иисуса куда как более надежная финансовая структура, чем обычный банк! В каждой миссии ордена есть образцы оттисков больших пальцев всех членов братства, уполномоченных заключать финансовые сделки, и в любой по документу будет выплачено все без проволочки. А золотые дукаты, извлеченные священником из тайника и выданные команде в качестве аванса, заставили поверить в могущество ордена Иисуса даже тех джентльменов, которые принадлежали к англиканской церкви.



        ГЛАВА 13

        Бригантина почти летела над водой - курс уточнили, а ветер был самым благоприятным. Казалось, после выборов капитана удача снова возвратилась к джентльменам. Они с легким сердцем готовили корабль к битве - чистили и смазывали пушки, починили бушприт, раздраивали пушечные порты в носовой и кормовой частях, а на нижней пушечной палубе - гондеке - смазывали колеса пушек.
        Канонир Патрик велел проверить брандскугели - зажигательные снаряды, которые собирали из двух полусфер с горючем веществом. Такой штукой можно запросто поджечь корабль. Но если угодить в пороховой склад, уверял Патрик, целый галеон может разнести на мелкие кусочки, как китайский фейерверк, - и прощай, драгоценный груз!
        Поэтому лучше абордажа для морских джентльменов еще ничего не придумали. Рядом точили сабли, топоры и специальные ножницы, которыми режут такелаж, меняли износившиеся веревки на лебедках и абордажных крючьях, проверяли крепления лестниц, чистили и заряжали пистолеты.
        За бортом плескалось лазоревое море, все чаще мелькали то скорбные голые скалы, то приветливые зеленые островки. Белыми барашками прокатывались волны - чем ближе они подбирались к береговой линии, тем большую опасность представляли рифы и отмели.
        Мистер Уилл был уверен, что раскрыл план злоумышленников. Негодяй мистер Саймон пускался на всякие ухищрения, чтобы сорвать график движения «Святой Анны». Значит, его сообщники планируют подойти к галеону как можно ближе, выдавая себя за судно сопровождения. Подобраться поближе и напасть внезапно - главный секрет успешного абордажа. Он предложил устроить «морскую засаду». Если бригантина ухитрится прийти на место встречи первой - ей удастся спрятаться в бухте скалистого островка, дождаться приспешников Саймона и разнести их судно, а потом спокойно отконвоировать галеон до точки «икс». План пришелся по душе всем, кроме сеньора лоцмана. Места здесь дикие, скалистые, точных глубин никто не знает, а судно, застрявшее на мели, - плохой конвой, зато хорошая мишень для пушек, убеждал ломан.
        Хотя мистер Уилл говорил, что попал в здешние воды впервые, ориентировался он отлично, и бригантина, мчавшаяся под полными парусами, благоуспешно добралась до условленного места самой первой, поэтому джентльмены решились принять рискованный план. Они направились к расположенному поблизости скалистому острову, спустили шлюпку для разведки, а потом убрали паруса, укрылись в глубокой скалистой расщелине и стали ждать. Джерри было непокойно: горизонт почти скрылся за скалами - высокими, голыми и мрачными, как вход в адские врата.
        Галеон прибыл к месту встречи точно, как стрелка морского хронометра, и стал неторопливо лавировать в условленном районе. По настоянию отца Алонсо к кораблю отправили шлюпку с предупреждением, капитана просили держаться на расстоянии пушечного выстрела от схватки, но не уходить из поля зрения.
        Ближе к закату на горизонте обозначилась темная точка, не успели отбить следующей склянки, как стало возможно рассмотреть приземистый хищный бриг, над бушпритом у него развивался необычный флаг - изображение морского конька на лазоревом поле. Раздосадованный падре развернул перед мистером Уиллом точно такое же полотнище, вознегодовал:
        - Какими именно будут сигнальные флаги, скрывали даже от капитанов! Как они смогли раздобыть точную копию?
        - Очень просто, - фыркнул мистер Уилл. - На бриге собрались бравые ребята, они успели разнести корабль сопровождения, который эскортировал галеон до этой точки!
        Отец Алонсо побледнел, удалился в свой угол - молиться о праведных душах, а мистер Уилл приказал всем членам команды повязать на левое предплечье черные шейные платки - чтобы не перебить друг друга в запарке. Затем дал отмашку рулевому, и бригантина стремительно выскользнула из укрытия.
        - За работу, джентльмены!
        Корпус брига имел более низкую осадку, чем корпус «Святой Анны», его команда не ждала атаки, им потребовалось некоторое время, чтобы сообразить, что происходит. Они так и не успели сделать ни одного пушечного выстрела, а возникшая словно из небытия бригантина уже чиркнула их по левому борту. Стальные тараны впились в деревянную плоть бортов, завертелись лебедки. Полетели лестницы и абордажные крючья, самые расторопные джентльмены - из числа атакующих - успели спрыгнуть на вражескую палубу, только тогда раздались первые выстрелы. Выстрелы звучали все чаще, опамятовавшие матросы с брига запоздало раздраивали порты для пушек - хотя сейчас в этом уже не было толку, хватались за оружие и палили во все, что движется.
        Подручные канонира Патрика поджигали фитили «смрадных горшков» и закидывали их при помощи длинных веревок на нижнюю палубу или даже ухитрялись запихнуть баграми в открывшиеся пушечные порты брига. Густой, едкий и вонючий дым выкуривал противника из оружейных отсеков, вынуждал часть команды бросать поле битвы и заливать водой возгоравшиеся там и сям деревяшки и ветошь. Дым заволакивал палубу и мешал стрелкам прицелиться. В просветах между смрадными облаками Джерри видел, как боцман Лари с ребятами крушат топорами грот-мачту, их усиленно прикрывают, а еще - как матрос брига вместо привычного мушкета заряжает арбалет. Зарядом служил смоляной факел - противник намеревался поджечь их бригантину!
        Джерри бросился вперед, поскользнулся в мерзкой вязкой субстанции - постарался не думать, что это вышибленные выстрелом человеческие мозги, - огрел парня по голове эфесом шпаги, а потом пихнул так, что противник вылетел за борт вместе со своим коварным оружием. Признаться по правде, в морском бою навыки уличных драк куда полезнее дорогостоящих уроков фехтования.
        На верхней палубе мистер Уилл сводил счеты с коренастым джентльменом в дорогой треуголке - они фехтовали отчаянно и очень красиво!
        Рука мистера Уилла казалась единым целым с абордажной саблей, его движения были плавными и рассчитанными с точностью до дюйма - один такой красивый, сильный взмах, скользкий свист металла, рассекающего воздух, - и голова противника отлетела в сторону, пролетела над бортом и упала в воду. Она была отрублена полностью - как и не было! Ни единой жилы, ни единой полоски кожи, ни единого позвонка не соединяло ее больше с телом! Тело исторгло фонтан крови, обмякло и съехало вниз к ногам победителя. Сложилось пополам, как в последнем поклоне.
        Мистер Уилл отсалютовал трупу абордажной саблей:
        - Прощайте, Шкипер Портман! Мой привет адским созданиям и мистеру Сатане!
        Но любоваться зрелищем было некогда - Джерри едва успел отпрыгнуть и схватиться за ободранный кусок такелажа, когда с пронзительным стоном рухнула подрубленная мачта. Она выломила кусок борта, развернутый парус смел в море добрую дюжину человек. Полотнище паруса сразу ушло под воду, намокло и отяжелело, судно накренилось набок. Угол крена увеличивался, сражение теперь кипело у подрубленной мачты - чтобы выровнять корабль, пока он не нахлебался воды, противнику надо было избавиться от упавшего рангоутного дерева как можно скорее!
        По накренившейся палубе съезжали тела мертвецов и раненых, оставляя за собой скользкие кровавые дорожки, некоторые еще стонали или в последних корчах пытались запихнуть в утробу вывалившиеся кишки.?Джерри пришлось зажимать нос, когда он наклонился, чтобы вытащить из рук умирающего здоровенные острые ножницы, и сразу же штрыкнул ими куда-то под ребра чрезмерно настойчивого джентльмена, пытавшегося загородить ему дорогу. Он очень жалел, что не последовал примеру товарищей, переодевшихся перед битвой в рваное поношенное барахло! Камзол затруднял движения, его пришлось стащить и бросить неизвестно где, нарядный шелковый жилет и дорогущая рубашка из голландского полотна сплошь покрылись копотью, гарью и брызгами крови, один кружевной манжет оторвался полностью, другой - обгорел. Во что превратятся его обновки к концу баталии?
        Народ на бриге собрался упорный, сдаваться не собирался - по мосткам и лестницам, переброшенным самими нападающими, противник пытался прорваться на бригантину, один за другим в корму и на палубы нападавших летели зажженные факелы.
        Но вышло только хуже - не потому, что большая часть отважившихся на дерзкое контрнаступление оказалась в неприветливой воде, предоставленная собственной участи, а потому что брошенный с недостаточной силой факел попал в рубку брига. Высокие, ясные языки пламени взлетели верх, с сухим треском захватывали все новые постройки. Мистер Уилл сделал знак боцману, заиграли сигнал к отходу.
        - Быстрее, быстрее, - поторапливали друг друга джентльмены, - сейчас рванет пороховой склад! Бегом отсюда!
        Где-то внутри, под палубой раздались хлюпающие звуки, которые нападавшие встретили радостными криками - бриг накренился достаточно сильно, морская вода хлынула в пушечные порты, заливая трюмы, крен усиливался с каждой минутой - уже трудно было устоять на ногах. Джентльмены делали последние выстрелы и, дробно постукивая каблуками по мосткам, торопились обратно на свой корабль. Самые отчаянные даже решались прыгать с борта на борт, на бригантине спешно ставили паруса, чтобы успеть убраться раньше, чем вражеский корабль разнесет в щепки взрывом.
        Джерри прыгнул в самую последнюю минуту - раненый, валявшийся на палубе, мертвой хваткой ухватил его за ногу и потащил вниз, туда, где две стихии - огонь, бушевавший сверху, и подступавшая снизу вода - словно сговорились и должны были погубить бриг с минуты на минуту.
        Пришлось избавиться от сапога! По счастью, Джерри успел ухватиться за ступеньку веревочной лестницы и даже обрадовался, ударившись со всей силы о родной борт! Его как раз поднимали на палубу, когда бриг разорвало на части. Языки огня, клубы вскипевшей воды и черного дыма смешались, взлетели верх. Куски тлеющего дерева и раскаленного металла летели во все стороны. В море на месте взрыва завертелась воронка, в которой с огромной скоростью исчезали обломки кораблекрушения.
        Зрелище адское и притягательное!
        Те, кто завороженно наблюдал за взрывом с бригантины, не подозревали, что скоро могут оказаться в том же бедственном положении, как их поверженный противник.
        Ветер подхватил легкие искорки, крошечные угольки, а потом бросил вниз. Они упали на подмокшие деревянные балки, заготовленные на случай ремонта судна. Бригантина набирала ход, свежие воздушные струи раздували угольки, они превращались в жадное пламя. Огонь - непобедимый враг парусного флота - затаился и ждал своего часа, пока на «Святой Анне» считали боевые потери. Недоставало десятка матросов, одного джентльмена товарищи умудрились вытащить из самого пламени, тело его было сплошь покрыто волдырями и обугленной кожей, один глаз вытек, губы сочились сукровицей, пока не слиплись так, что не пропускали больше стонов. Отец Алонсо горестно признал, что не сможет оказать джентльмену другой помощи, кроме последнего причастия.
        Еще трое получили легкие ранения, у Джерри на лбу вскочила шишка от удара о борт, юнга поскользнулся в луже чужой кровищи и расшиб коленку, да боцман Лари загнал в ладонь здоровенную занозу, когда возился с мачтой.
        По боевым меркам, итог был вполне утешительным, рулевому отдали команду на сближение с галеоном, и судно стало плавно разворачиваться к ветру - но вдруг нос корабля занесло вправо, корпус тряхнуло.
        - Чертова работа - что там такое? Мель?
        - Отлив! - поджал губы лоцман. - Единственное, чем могут кончиться такие рискованные маневры в неизученном фарватере, - это катастрофа!
        - Что же делать - галеон не должен терять времени! - нервничал священник.
        - Тогда молитесь, святой отец, - зло ответил лоцман, - чтобы приливная волна сдвинула наш проклятый корабль с места!
        Пока джентльмены бранились, огонь уже коснулся досок палубы и примеривался к трюмам. Джерри заглянул в кубрик, в надежде перехватить пару галет и сыра, но там уже стелился сизый дым, как будто подгорел целый десяток сковородок с едой.
        Он завопил и помчался на палубу.
        Источник огня не пришлось искать долго - боцман Лари дал команду растащить баграми штабель тлеющих деревянных балок. Только хорошего из этой затеи не вышло - огонь глотнул свежего воздуха, ожил и подобрался к юту, хотя помпы уже работали во всю силу, но коридоры и каюты наполнял удушливый дым. Сеньору лоцману пришлось намочить шейный платок и прикрыть лицо, чтобы пробраться за своими драгоценными атласами и астролябиями.
        - Леди? Где леди? - беспокойно переговаривались джентльмены.
        Но миссис Лаксли нигде не было - двери ее каюты лизали языки пламени, их пришлось выбивать тараном, потому что замок заклинило от жара. Бездыханная женщина свалилась в самом дальнем углу, мистер Уилл вылил на себя ведро воды, отмахнулся от призывов «поберечься» и «быть осторожнее», набросил поверх головы мокрый кусок парусины, нырнул внутрь и вернулся с драгоценной ношей - волосы у него дымились. Обоих окатили водой прямо из помпы: огонь и жар обошлись с прелестным платьем миссис Лаксли без всякой жалости, сквозь прожженные дыры фижмы торчали наружу, как ребра разлагающегося трупа - леди едва дышала.
        Отец Алонсо осмотрел бедняжку - не нашел значительных ожогов, но заметил, что дым, которого испуганная женщина наглоталась, мог вызвать серьезное отравление. Лучше всего доверить ее исцеление природе: укутать леди в теплый плащ и дать спокойно подышать свежим воздухом. Жаль, что на судне, где бушует пожар, выполнить подобное медицинское предписание довольно сложно!
        Огонь уверенно подбирался к пороховому складу, с галеона отчаянно подавали знаки - там не знали, что делать. Вода прибывала, но не было ни малейшего намека на то, что бригантина сдвинется с места. И тогда мистер Уилл принял решение - спустить шлюпку и отправить часть команды на галеон, чтобы укрепить тамошний скромный гарнизон в случае нападения или еще какой нужды, как и предусматривала договоренность, заключенная с братством.
        Джентльменам было предложено тянуть жребий, чтобы судьба решила, кто останется, а кто получит шанс выбраться из передряги. Бесчувственную миссис Лаксли уложили на дно шлюпки первой, за ней последовал отец Алонсо, и остальные счастливчики загрузились следом и ударили веслами по воде. Джерри тоже вытащи счастливый билетик и спрыгнул в шлюпку - в его карьере игрока это был первый случай, когда выигрыш огорчил его так сильно! Мистер Уилл не стал испытывать судьбу вместе с остальными: сказал, что у него полно дел на «Святой Анне», наказал Джерри присматривать за леди и вручил ему один экземпляр соглашения, с тем чтобы в Тортуге он получил с иезуитской миссии причитающиеся деньги и рассчитался с джентльменами.



        ГЛАВА 14

        Галеон плелся по морю медленно, как каракатица - остаток плавания проходил тоскливо и пресно, как будто леди Удача окончательно истощила все свои запасы приключений. На душе у Джерри было скверно - сотни раз он бегал на мостик, клянчил у вахтенных подзорную трубу и вглядывался в однообразный морской пейзаж. Никаких кораблей или шлюпок видно не было, битва капитана Уилла со стихией закончилась полной неизвестностью. Когда их экспедиция достигла окрестностей острова Тортуга, на воду спустили ялик, он доставил пассажиров на берег, в тихую маленькую бухту вблизи от католической миссии.
        Шишка на лбу у Джерри совсем прошла, миссис Лаксли тоже чувствовала себя гораздо лучше. Но отец Алонсо настаивал, чтобы леди завершила лечение в лазарете. Деньги - по ходатайству святого отца - действительно выплатили без проволочек, мистер Джеремая добросовестно рассчитался с джентльменами, а затем отдал миссис Лаксли надлежащую ей часть выигрыша по ставке лучшего китобоя. Затем он вернул леди свободу, передав купчую в ее собственные руки.
        Вместо прощального поцелуя освобожденная женщина смахнула платочком с его щеки присохшую рыбью чешуйку и посоветовала сходить умыться. Долгов у него больше не было. Джерри зашагал от белоснежного здания иезуитской миссии по утоптанной тропке между колючих кустарников, к сердцу острова - мощной каменной крепости и гавани, в которой колыхались на волнах десятки судов.

        Тортуга - остров Черепахи
        Были времена, когда Тортуга, покрытая изумрудной зеленью, казался раем только диким козам да их пастухам - буконьерам. Но примерно сто лет назад - в темном и жестоком семнадцатом веке - скалистые гавани облюбовали мореплаватели, не ладившие с законом. Рыбацкие фелуки сменили суда под черными пиратскими флагами, время от времени флибустьеров пытались выкурить из удобной бухты легализованные авантюристы - обладатели военных патентов и каперских грамот из разных стран. Тогда на месте деревеньки выросла отлично укрепленная крепость. Прочная каменная кладка помнила атаки испанских флотилий и штурмовой огонь французских бортовых пушек, над башнями развевались флаги разных держав, сменяли друг друга губернаторы, и только любовь морских джентльменов к райскому острову оставалась неизменной. Даже сейчас, в просвещенном восемнадцатом веке, пираты и контрабандисты со всего света продолжали считать Тортугу своей неофициальной столицей.
        Сегодняшний день Джерри решил посвятить собственному наследству. Непросто будет отыскать в такой суете лавку «Три летучих рыбы»! Он с благоговением ступал по здешним мощеным улочкам, дивился обилию оружейных и ювелирных магазинчиков. Купил себе пару пистолетов с золотыми насечками, способных вызвать уважение у всякого джентльмена. Обзавелся отлично сработанной саблей - шпага плохое подспорье при абордаже. Теперь он выглядел как достойный джентльмен, можно было сбавить шаг и оглядеться. Он вдыхал ароматные облачка сигарного дыма - все кругом курили такие сигары, какие подают только в лучших лондонских клубах, - и разглядывал покупателей. Больше всего было свирепого вида дядек с небритыми физиономиями, их надраенное до блеска оружие болталось на перевязях из парчи и шелка, одежда могла быть поношенной, пропитавшейся потом и грязью или совсем простой, зато пряжки на башмаках и ремнях искрились драгоценными камнями, даже пуговицы были из чистого золота.
        Правда, не у всех. Например, вот эти серебряные пуговки он узнал бы из тысячи. Потому что пришиты они были к панталонам, еще недавно принадлежавшим Джерри, как и отличные сапоги! Узнать грабителя тоже не составляло труда, хотя Джерри впервые видел его в истинном мужском обличье.
        С тех пор как они расстались на жарком африканском берегу, Фабиен успел загореть и отпустить тоненькие усики. Черты лица были, пожалуй, слишком утонченными, с точки зрения истинного британца, зато из тех, что очень нравятся девушкам. Его темные волосы по-прежнему были заплетены на африканский манер - множество плотных косиц торчало в разные стороны.
        Парень мчался с максимально возможной скоростью, расталкивая прохожих. За ним гналась весьма живописная компания: впереди, обмахиваясь кружевным веером, бежала мадам с роскошными, пышными формами, за ней с визгом следовал целый выводок девчонок, высоко подобравших юбки.
        Замыкала процессию миссис Лаксли - в новом и безупречном платье темного тона, перчатках и шляпке. В руках у леди был зонтик от солнца.
        - Ловите его! Держите его! - дружно вопили дамы.
        Какой-то добросердечный джентльмен ухватил Фабиена за плечо и встряхнул:
        - Что, парень, много задолжал мамаше Анне?
        Джерри фыркнул и поспешил укрыться в тени навеса - хотел понаблюдать за публичным посрамлением своего обидчика.
        - Да это же мой родной сыночек. - Мадам откинула темные локоны с роскошного декольте и указала сложенным веером на миссис Лаксли. - Посмотрите, какая курва притащилась за ним в материнский дом! Ни стыда ни совести! Весь в своего папашу! Говорю, мужик бросил меня из-за такой же белокурой глисты…
        - Мама, я ее ненавижу! Я близко к ней не подойду…
        - Не смей врать матери! - Дама принялась лупцевать Фабиена веером. - Я все про тебя знаю! Держите его, девочки! Не отпускайте!
        - Мадам, успокойтесь! Мы его крепко держим! - хихикали девчонки. - Мы не упустим такого красавчика!
        - Ма… Хватит, я не ребенок - мне девятнадцать лет! - пытался вырваться Фабиен.
        - Молчи, Фаби - не перебивай мать. Для матери сын - навсегда ребенок!
        Мадам развернулась к подоспевшей миссис Лаксли:
        - Леди, ты посмотри на себя - ты протухшая медуза, а он еще ребенок. Видала я таких вдов - напихают под корсет тряпок вместо груди, полжизни ищут, кому подороже втюхать свою невинность… Потом мы, получается, шлюхи, а они вдовые!
        На шум выбежало множество девиц сомнительной репутации, еще больше свесилось в окна, все они с криками и визгом поддерживали мадам Анну. Заспанные мужские лица были малочисленными, джентльмены соблюдали нейтралитет.
        - Я представляю интересы графини де Гарофа, - протестовала миссис Лаксли, - мне предписано доставить ее воспитанника обратно в Геную.
        - Не такая я дура, чтобы верить каждой блеклой проныре. У графини хватит денег нанять благородного джентльмена, образованного, с рекомендациями. Приличного человека, которому мать может доверить единственного ребенка! - Мадам Анна вытащил из-за корсажа конверт, запечатанный большой гербовой печатью. - Вот. Графиня даже прислала письмо - мне, простой женщине…
        - Вы его не вскрывали, - возмутилась леди, - вы не знаете, что там!
        - Зачем мне его вскрывать? Я читать-то не умею. Материнское сердце и так все знает. Я отдала моего мальчика, чистого ангелочка в хороший дом, он жил как принц крови, мог выучиться и стать кардиналом. Мой мальчик - черт раздери! - папой римским мог стать. Он бы никогда не додумался сбежать и стать моряком, если бы не встретил тебя, сырная плесень! - Мадам Анна вцепилась сперва в шляпку, потом в волосы миссис Лаксли, но получила достойный отпор - леди огрела ее сложенным зонтиком, крикнула:
        - Я подам жалобу губернатору, ваш бордель закроют! - поправила прическу леди.
        - Ой-ой! Напугала! Мы знавали нынешнего губернатора, когда он был простым капером! За ним еще с тех пор долги остались! Ясно тебе? - Мадам Анна удалялась с видом победительницы. - Тащите Фаби домой, девочки, я задам такую трепку этому сопливому шкиперу, что он думать забудет про море!
        Долго блуждать по улицам и переулкам Джерри не пришлось - лавку «Три летучих рыбы» действительно знали все, при этом она не выглядела местом оживленной торговли. Внутри было тихо, полутемно и прохладно. На полках стояли лаковые короба с китайским чаем разных сортов, стены были плотно увешаны старинными китайскими свитками вперемежку с пыльными географическими картами. Джерри втянул носом волнующее смешение ароматов - запах тайны. Он тут же чихнул!
        Из-за шелковой портьеры возник худосочный приказчик. Когда он узнал, что из Плимута прибыл племянник уважаемого мистера О’Нилла, сразу же провел «мастера Джеремаю» во внутреннюю комнату и усадил прямо на пол перед низким резным столиком, где уже расположился кругленький китайский джентльмен в шелковом халате и черной шапочке со стрекозиными газовыми крылышками. Китаец прилично говорил по-английски. Представился «мистера Линь» и первым делом попросил «доверенность от старого джентльмена». Джерри догадался, о чем речь, и протянул корявую записку старика О’Нилла. Китаец читал ее очень внимательно и достаточно долго, чтобы Джерри успел вытащить из уха сережку и ободрать ногтем белое маскировочное покрытие.
        - Возьмите, мистер Линь. Вот моя лучшая рекомендация. - Какое-то время китаец смотрел на Джерри не мигая, наконец позвонил в маленький колокольчик, который был приготовлен на столе. Из-за золотистой ширмы, расписанной пышными бордовыми цветами, выплыла девушка, похожая на облако. Она двигалась очень грациозно, мелкими шажками, крошечная - не больше кулака! - ножка в атласной туфельке появлялась из-под шелкового халата. Черные, как вороново крыло, волосы составляли сложную прическу, украшенную живыми цветами и алыми кистями из шелка. Кожа у девушки была белоснежной, идеально чистой и нежной - как лепесток розы, глаза и брови подведены черным, а крохотный ротик - подкрашен алой помадой.
        Джерри был до глубины души потрясен ее красотой. Девушка плавно поклонилась и поставила на столик поднос с чаем - маленький почти плоский чайник и две фарфоровые чашечки. Отточенными движениями наполнила чашечки ароматным напитком, а потом улыбнулась молодому гостю - ее рот зиял, как бездонная дыра! Зубы девушки были покрыты черным лаком, - Джерри едва не подавился чаем, мигом проглотил ценную жидкость и поспешил вернуться к деловой беседе.
        - Сколько стоит чашка чая в лондонском кафе? - улыбнулся китаец.
        Джерри ответил.
        - Каждая чашка - меньше щепотки. Посчитай, сколько стоит целый трюм в корабле? - Джерри не составило труда прикинуть. Наследственный бизнес оказался хорошо налаженной контрабандой грузов из Китая в Британию. Мистер Линь считал самым удачным вложением чайный лист - он не бьется, как фарфор. Не взрывается, как порох. Не отсыреет, как специи. Весит меньше, чем опиум. При необходимости его просто спрятать и хранить. Главное - чай ходовой товар. Джерри не был большим любителем чая, считал его женским напитком, и заметил - что торговать сигарами тоже хорошее дело. Сигары входят в моду и скоро заменят джентльменам не только жевательный табак, но даже курительные трубки! Их ближе везти, чем чай.
        Впрочем, все это мелочи - он вообще-то пришел за отцовским островом.
        Китаец потрепал гостя по руке, с неизменной улыбой заметил:
        - Мастер Джеремая, вы толковый человек, учитесь в колледже. Вы внесете в дело массу полезных улучшений. Это хороший доход. Не просто приличный - большой доход. Достаточно, чтобы жить достойно - здесь или в Лондоне. Везде, где захотите, всюду вас будут уважать. Вам точно нужен остров?
        Джерри молча кивнул.
        - Хорошо. Линь исполнит долг и отдаст. Желание мертвого друга свято.
        Китаец засопел, встал, лично принес и вручил Джерри пожелтевший обрывок бумаги. Это был кусок географической карты, примерно треть всей страницы. Несложно было догадаться, что изображение представляет собой карту острова. Точнее, часть карты. Удивленный наследник повертел листок так и эдак.
        - Что, это все?
        - Это - ваш фрагмент.
        - А где все остальные кусочки?
        - Объясняю. - Китаец перестал улыбаться. - Линь всего лишь земной посланник умершего. Шкипер своей рукой разорвал карту дьявольского острова на три части. Только собрав все фрагменты воедино, можно найти остров. Черный Парус приказал отдавать по части любому, кто предъявит одну из трех черных жемчужин. Кто бы он ни был.
        - Я первый, кто получил приз? - с надеждой спросил Джерри.
        - Нет. Это не так.
        - Кто же меня опередил?
        - Нет запрета называть имя предъявителя. Сейчас скажу. - Китаец снова встал, выудил из лакового сундука амбарную книгу, полистал и зачитал: - Фабиен Роджер-Мария ла Скадо, граф Ле Гарофа. Так он себя назвал.
        Сильно сказано - граф! Поразительно наглый парень.
        Джерри некоторое время привыкал к мысли, что обещанный «ублюдочный братишка» - именно Фабиен. Он даже малость позлорадствовал, воображая, как Фабии ползает на брюхе среди географических карт с лупой и лоцманским угломером, пытаясь рассчитать точное местоположение острова. Как знать, преуспел бы братишка, находись в его распоряжении сразу два фрагмента? Что, если покойный отец просто хотел устроить их встречу? Джерри выбрался из-за низкого столика, учтиво раскланялся с китайским джентльменом, пообещал скоро заглянуть и обсудить дела во всех деталях.
        Нужно было срочно разыскать заведение мадам Анны, он нетерпеливым шагом направился в веселые кварталы.
        Женщины Тортуги были похожи на пронзительно-яркие цветы со сладким манящим запахом, от которого кружится голова. Никогда еще Джерри не приходилось видеть столько красавиц со всего мира, столпившихся в нескольких кварталах! Здесь были стройные негритянки с высокой грудью и длинными ногами в свободных платьях из прозрачного муслина. Китаянки с крошечными ступнями, наряженные в шелка и атлас, замерли, как фарфоровые куклы. Арабские красавицы кокетливо прикрывали лица, зато выставляли напоказ упругие животы, и призывно покачивали бедрами, а белокурые ангелы прятали нежную кожу под зонтиками от солнца.
        Но самыми притягательными были родные дочери Тортуги - креолки. За две сотни лет любовный дурман наполнил остров девушками, которые сочетали в себе черты разных народностей неожиданно и необычно. Черноволосые смуглянки с прозрачными голубыми глазами или кареглазые красавицы с золотистой кожей и огненно-рыжими кудрями протягивали к нему руки и глубокими, волнующими голосами повторяли:
        - Приди, приди к нам, англез! - так вроде с начала мира ждали появления Джерри. Но дамы теряли все благорасположение, стоило им услышать про заведение мадам Анны. Пышные матроны отпихивали его от своих подопечных, хмурили брови и возмущались:
        - Нет, ты это видела? Каждый сопляк ее ищет! Нахлобучила на своих девок парики и чулки, и сама изображает прямо-таки французскую королеву! Парень, она дерет с джентльменов втридорога. За что? За жир на своей заднице? За подвязки на девках? Наглая корова - заходи лучше к нам! У нас прекрасные девушки…
        Оставалось только вздыхать - что девушки хороши, Джерри и сам видел. Просто сегодня он искал парня! Наконец какой-то подвыпивший французский морячок указал ему дорогу к дому с помпезными колонами и алым шелковым тентом над балконом. Морячек заверял, что лучших шалуний не найти даже в самом Версале.
        Около двери стоял чернокожий лакей в шляпе и ливрее. Девицы расположились на балконе, они тоже были разодетые на европейский манер - в париках и перчатках, с драгоценностями, достойными настоящих королевских фрейлин, к щекам прилеплены пикантные мушки. Одна даже размахивала золоченым лорнетом. Красотки приподнимали юбки и приманивали джентльменов, демонстрируя ножки в шелковых чулках и модных туфельках с алыми каблуками.
        - Дамы, могу я повидать миледи? - обратился к ним Джерри, стащил шляпу и изобразил весьма аристократичный поклон.
        - Кого-кого он хочет? - забеспокоились девицы. - Здесь вроде нету такой…
        - Просто скажите миледи ла Скадо, вашей хозяйке, что к ней прибыл Джеремая Абрахам Честней Иглет, эсквайр.
        Девчонки едва с балкона не попадали, пытаясь поближе разглядеть такого галантного кавалера. Наконец тяжелые двустворчатые двери раскрылись, и появилась сама мадам Анна в пурпуре и бархате.
        - Я мадам ла Скадо, чего тебе, мистер?
        - У меня поручение от графини Ле Гарофа, я должен сопроводить к ней молодого графа Фабиена Роджер-Мария.
        - Молодого графа! Спасибо, господи, что не оставил сиротку! - Мадам Анна, вопреки профессии, была женщиной набожной и благонравной. Она воздела руки к небу, потом сунула лакею золотой: - Беги скорее в собор, купи и зажги самую толстую свечку, какую найдешь! Входите, мистер, входите…
        - Нет, миледи, я не могу. Духовник запретил мне ходить в такие места. - Джерри скрестил пальцы, мысленно попросив прощения у доброго англиканского боженьки, и добавил: - Я учусь в иезуитском колледже…
        - Надо же! - всплеснула руками мадам Анна. - Сказали бы чего по латыни?
        - Gallia est omnis divisa in partes tres,[Галлия по всей своей совокупности разделяется на три части (лат.) - цитата из первой книги «Записок о галльской войне» Гая Юлия Цезаря.]  - пробубнил Джерри обычное школярское упражнение. Для пущей убедительности он показал мадам пачку конвертов с сургучными печатями, болтавшимися у него без дела с Плимута. - Вот мои рекомендательные письма.
        - Сразу видно образованного джентльмена! Входи, входи, выпей, отдохни. - Мадам Анна втолкнула Джерри в свой дворец любви. - Сейчас притащу сюда Фабиена, даже если придется заковать его в кандалы. Девочки, где мой негодник?



        ГЛАВА 15

        Братья долго болтались по ночному берегу с бутылкой рома в поисках уединенного уголка. Наконец забрались в какую-то шлюпку, раскурили сигары.
        - Ты произвел на меня впечатление, мистер Джеремая. Это не просто, но тебе удалось. Ловко обдурил мою маман! - Джерри пожал плечами, вроде речь шла о самом обычном деле. - Вообще, братишка, тебе здорово повезло, у тебя мать - настоящая леди. Леди не станет шарить по карманам у сына и не отрядит няньку шпионить за ним. Ей вообще нет дела, что с тобой и где ты болтаешься. А у меня всегда беда с бабами, то есть они меня любят - любят, но так, что никак от них не отвязаться…

        Снова дурная кровь
        С мужиками другое дело. Например, полковник Ле Гарофа был мужик что надо. Джентльмен удачи не может уйти в отставку, он останется таким до самой смерти. Крутого нрава человек, бывало, хватит лишнего и давай топать ногами и кричать:
        - Три румба к ветру! Всем на реи, черт раздери!
        Перепуганные горничные сразу бегут зарифить портьеры, как паруса, а дворецкий лезет на шкаф вместо шкафута. Или сделает еще лучше: откроет окно и начинает палить из мушкета во все, что движется, - только успевай заряжать. Жилось мне нескучно. Полковник научил меня фехтовать, стрелять, худо-бедно читать морские карты, рассказал и про нашего геройского отца, и про дьявольский остров. Но каждый раз повторял:
        - Фабиен, приятель, ты мне вместо родного сына! Собственной рукой я отстрелю тебе дурную голову, если сунешься в море! - Я целый день ревел, когда старик помер.
        На старушку графиню тоже грех жаловаться - у нее одних болонок пять штук, еще три собачонки испанской породы, дюжина горничных, и это не считая прочей домашней прислуги. Родного сына она точно так же пичкала бы микстурой и совала под нос нюхательную соль раньше, чем он успеет чихнуть, царапала подбородок крахмальным воротничком и тащила за руку к мессе. Уверяю, со временем я смог бы уговорить вдовую сеньору Изабеллу отдать меня в мореходную школу.
        Все испортила леди со своим учебниками и клавесином! Чересчур даже для меня. Решился я дать деру, но выглядел тогда совсем хилым мальчуганом, меня не хотели принять юнгой даже на самый завалящий корабль. Пришлось пробраться тайком в трюм китобойного судна. Воняло там жутко! Знаешь, мне здорово повезло, команда попалась добросердечная - меня не вытолкали за борт, хотя я блевал при каждой высокой волне, целую неделю натирали китовым жиром, когда начал кашлял и плеваться кровью, даже извели полгаллона рома на компрессы от лихорадки. Но в ближайшем порту ребята посовещались и продали меня на галеру, чтобы окупить затраты, пока я не помер.
        Ходить на галере одно удовольствие - почти не болтает, работой меня не особо трудили. Хозяин, человек опытный, поглядел на мой воротник - хотя и замурзанный, но из фламандского кружева, на заляпанные бархатные штанишки - другой одежды для меня у китобоев не нашлось - и сразу допер, что малец из приличной семьи. Решил разыскать в Генуе мою родню и взять с них выкуп, а пока отрядил разносить воду гребцам.
        Среди бедолаг-гребцов было много джентльменов удачи, угодивших в рабство из-за карточных долгов или обманутых вербовщиками. Все они только и мечтали устроить бунт да разбежаться - я помогал им сговориться. Передавал записки, когда разносил воду, пересказывал им, что затевают мавры-надсмотрщики. Полковник де Гарофа держал прислугу из разных стран, так что я болтаю на всяких языках. Вскоре джентльменам удалось проковырять в борту дыру, такую здоровенную, что задницей не заткнуть, вода хлынула в трюм - надсмотрщики расковали часть гребцов, чтобы поставить к помпам и откачать воду. Но джентльмены передушили десяток офицеров раньше, чем они помолиться успели, запрыгнули в ялики и были таковы. Меня прихватили с собой - все же я толковый малый и разбираюсь в морских картах лучше, чем многие из них. Словом, я отплавал со шкипером по прозвищу Косой Сильвер без малого четыре года. Мужик он отчаянной смелости - только умом не богатый и большой любитель выпить. Это нас и сгубило - всю шайку повязали прямо в кабаке, как собачат.
        Пришлось наврать прокурору, что меня похитили и все время удерживали силой турецкие работорговцы, дескать, с морскими джентльменами я вроде день-два. Они обещали подбросить меня до Генуи, где моя приемная семья уже все глаза проплакала… Действительно, старуха Ле Гарофа в ответ на прокурорский запрос прислала жалостную эпистолу с графской печатью, и меня сразу отпустили! Но не успел я обжиться в родном доме, как леди опять принялась гноить меня за крошки на галстуке, грязь под ногтями и дурной английский. От такой жизни любой сбежит.
        Но далеко ли уйдет морской джентльмен без хорошего корабля?
        Я разузнал, что дальняя родня графини - какая-то девица - отправляется на Карибы из Плимута и повезет ее отличный корабль! Пришлось расстараться и убедить Мисси мне помочь. Моя добрая нянька согласилась, что большого греха не будет, если свадьба сеньориты состоится на полгода позже, ведь она уже долгие годы мечтала вернуться домой, на остров Эспаньолу[Эспаньола - устаревшее название острова Гаити.] . Так стараниями Мисси удалось выдать меня за девушку, и мы оказался на борту «Святой Анны». Лучшего корабля и желать не стоит.
        Поверь, если он еще на плаву, то рано или поздно станет моим!
        Но все дело пошло псу под хвост - Мисси узнала в команде своего старинного обидчика, ревела ночи напролет, что злодей перетравит всех нас, как крыс, потом изрубит топором и швырнет в море на съедение акулам, но толком ничего не рассказывала.
        Я здорово беспокоился, что нянюшка задерживается на берегу дольше положенного, а когда увидал чертову «Поваренную книгу», сразу понял, кто злодей!
        Джерри весь обратился в слух, - братишка не зря четыре года ходил под «Веселым Роджером», он умел рассказывать истории, как настоящие морские волки вроде Старого Пенса или канонира Патрика - с теми же интонациями, словечками и прибаутками.
        Кто может держать под рукой поваренную книгу и при этом не вызывать насмешек у других джентльменов? Только судовой кок! А кок Саймон тот еще тип - одни похабные наколки чего стоят. Опасный тип - такой малютку прирежет во сне и не поморщится. Что говорить про толстуху Мисси? Надо было срочно выбираться на берег и спасать мою бедную нянюшку, в конце концов, Мисси подтирала мне сопли с самого малолетства! На твое счастье, Джерри, я очень торопился - иначе взгрел бы тебя как следует за то, что приволок на судно мою белокурую мучительницу.
        В общем, я переоделся, спрыгнул в какую-то лодку - их там полно мельтешило - и носился по городу, пока не отыскал Мисси. Она, может, и не настоящая колдунья, но мудрая женщина. Когда кок Саймон изловил ее в городе и поволок в глухой угол, чтобы свернуть шею подальше от чужих глаз, толстуха подняла крик - дескать, она жрица богов Вуду и эти боги жестоко покарают ее убийцу: лишат его мужской силы на вечные времена. Саймон сразу призадумался. Но сволочной кок был до того горазд на злые дела, что нашел выход - не убил Мисси собственной рукой, а связал и закопал у моря в песок, чтобы она утопла в волнах прилива. По самую шею зарыл, только голова торчала! Я порядком умаялся, пока откопал толстуху целиком!
        Едва успел. Так что, братишка, ты еще сможешь выпить ее замечательный шоколад. Мы подыскали подходящий корабль - будешь смеяться, но я оказался в Тортуге первый раз, с тех пор как Ле Гарофа увез меня отсюда пятилетним крохой. Только мамаша за это время ничуть не изменилась, так и норовит засадить меня под замок и отправить в Геную! Но я все равно исхитрился и заглянул к китайцу Линю, он так долго кряхтел, пока рылся в бездонных сундуках, я думал, на куски развалится. Потом выдал мне вместо прекрасной, редкостной жемчужины какой-то жалкий обрывок.
        Сперва я решил, что косоглазый надо мной просто издевается, потом присмотрелся, это действительно карта! Морская карта, намалеванная рукой настоящего морского джентльмена…
        Джерри спрятал улыбку. Как известно, не все морские разбойники джентльмены. Сказать точнее, те, что предпочитают болтать по-португальски, по-испански или даже по-фламандски и креститься на католический манер, считают британцев натуральными варварами во всем, особенно в вопросах мореходства. От лоцмана «Святой Анны» ему уже приходилось слышать душераздирающие истории про джентльменов, которые обходятся без компаса, а дорогу находят исключительно по звездам, как дикие звери; джентльменов, которые определяют направление ветра, послюнявив указательный палец; и, разумеется, про джентльменов, которые понятия не имеют о нулевом меридиане и как должна выглядеть нормальная морская карта![Приблизительно до середины XVIII века британская картография существенно отставала от испанской, португальской или голландской.] Фабиен был из этой когорты.
        - Все карты англез похожи на детские рисунки!
        - Давай сложим их вместе? - Джерри вытащил свой кусочек и зажег свечной огарок, завалявшийся в кармане, Фабиен аккуратно сложил части карты, задумался, пару раз пыхнул сигарой, что-то прикинул и покачал головой:
        - Беда, братишка… Если бы мы могли летать как птицы, то узнали бы остров сразу. Но с такой картой можно три месяца болтаться в Карибском море, найти десяток похожи островов, отыскать на каждом пещеру, заглянуть туда… Скучно не будет, это точно!
        - Если бы у нас была третья часть?
        - Но ее нет! Нет даже чертовой третьей жемчужины!
        У Джеремаи пронзительно кольнуло в груди, во рту стало горячо и сухо.
        - Нам ее уже не отыскать. Разве что на морском дне…
        - Ты знаешь, у кого жемчужина сейчас?
        - Была у мистера Уилла…
        - Святая Дева! Как она попала к этому мистеру? И почему была?
        Джерри более-менее правдиво поведал братцу о своих приключениях, причем так, что Фабиен буквально извивался от зависти.
        - Ну, дела! Морской змей, никогда не видел! Шкипер Айс - никогда не слышал!
        - Не знаешь про шкипера Айса? Ты же сам написал мне записку…
        - Я готов был тебя убить, с чего бы мне писать записку?
        У Джерри имелись доказательства, он надменно поджал губы, вытащил из-за обшлага объявление о розыске шкипера Айса, перевернул и сунул Фабиену под самый нос:
        - Кто написал вот это?
        - Откуда мне знать! Ладно, далась тебе чертова записка. Лучше скажи, где сейчас твой мистер? Нет, погоди. Я сам угадаю! - Он ехидно прищурился. - В море? Да?
        - Ах, мистер шкипер, сам посмотри в судовом журнале «Святой Анны»!
        - Там не хватает половины страниц, - отмахнулся Фабиен, - я стащил дурацкий журнал из-под носа у отца Алонсо, но толку мне с него не было!
        Получается, судовой журнал изорвал тоже кок Саймон? Ну, разумеется - настоящий морской джентльмен не любит чернильной работы. Саймон не стал переписывать координаты и прочие указания о месте встречи. Он попросту выдрал нужные странички и отдал своим сообщникам. Вот как было дело.
        Представитель братства Иисуса совсем другое дело - в договоре, экземпляр которого Джерри отдал в миссию, были точно указаны координаты места, от которого начнется сопровождение галеона. Он радостно крикнул:
        - Отец Алонсо - точно! Вот у кого есть координаты места, где «Святая Анна» села на мель!
        - Аллилуйя! - на радостях Фабиен вскочил на ноги и перекрестился. - Надо было послушать мамочку и пойти в священники! Они толковые джнет… Ой… ей-ей.
        Звук выстрела почти потерялся в шуме морских волн ветра и гомоне, долетавшем из гавани. Но братец Фабиен грохнулся на дно лодки так же неожиданно, как подскочил, - пуля навылет прошла через его предплечье, он зажал рану ладонью.
        - Святая Дева… Мать меня точно прибьет, когда это увидит…
        Невдалеке от лодки мелькнула смутная тень. Джерри без промедления разрядил оба новеньких пистолета в темноту, хотя его шанс попасть в цель был ничтожен. Потом перевязал руку братца платком и запихнул карту поглубже в карман.
        - Они следят за нами! Фабиен, эти негодяи тоже ищут остров Черного Паруса! Хочешь верь, хочешь нет, но чертов кок Саймон знал всю мою подноготную! Нам надо торопиться. Давай поднимайся, братец. Скорее - идем в лазарет при миссии…



        ГЛАВА 16

        Белоснежное здание миссии с высокой аркой над воротами и гордой колокольней можно было без труда отыскать даже в темноте, здесь всегда были готовы помочь страждущим - рану Фабиена сразу же перевязали и обработали. Хотя пребывание в оплоте веры накладывало на гостей определенные обязательства. Братьев подняли спозаранку к утренней молитве, теперь они слонялись по внутреннему дворику в ожидании завтрака, как две снулые рыбы. Их едва не сшиб с ног энергичный падре, за ним следовали отец Алонсо и другой священник и на ходу увещевали собрата:
        - …никакое греховное удовольствие не стоит того, чтобы лишиться сана…
        - Пусть! Все равно я сверну ей голову, как курице, и будь что будет, - негодовал падре, - вторгнуться в с-е-к-р-е-т-н-ы-е опыты! Проткнуть зонтиком единственный образец, запатентованный в королевском бюро! Н-е-п-р-о-с-т-и-т-е-л-ь-н-о…
        Фабиен благоразумно укрылся в темной нише и потащил за собой брата. Что следующей на сцене пасторального утра появится миссис Лаксли, догадаться было легко!
        Действительно, леди принесла с собой вместительную плетеную корзину, в которой квохтали перепуганные петух и утка, а свободной рукой тащила за шелковый шнурок белоснежную овечку, завершили процессию братья, доставившие во двор предмет, похожий на огромный шелковый мешок, прикрепленный к небольшой жаровне.
        - Непростительно, когда священник хочет отнять жизнь у безвинных божьих тварей! - возражала леди. - Если ваши опыты безопасны - ставьте их на себе, полезайте в корзину и летите. Я все рассчитала: подъемная сила летательной машины достаточна, чтобы поднять мужчину средней комплекции!
        Отец Алонсо осмотрел и расправил мешок, потом поджег горелку - теплый воздух стал наполнять его. Мешок раздувался, пока не превратился в огромную сферу[Прототип летательного устройства в виде шелковой сферы, наполненной подогретым воздухом, был впервые запатентован в Лиссабоне в 1709 году Бартоломеу Лоуренсу де Гусманом, португальцем бразильского происхождения, некоторое время являвшимся членом ордена Иисуса. Патент был получен более чем за полвека до первого полета воздушного шара братьев Монгольфьер.] . Шар медленно взмыл в воздух, и только куцая веревка удерживала его на малой высоте:
        - Ну вот, отец Бартоломео, не стоит горевать! Я использовал сок каучука, эластичный, но прочный материал. Похоже, заплата приклеилась, вы можете продолжить опыты с летательным механизмом… - Как раз в этот момент инновация отца Алонсо - к заплата из куска шелка - отлетела в сторону. Струя воздуха с шипением вырвалась наружу, шар сдулся и плюхнулся в квадратный бассейн, занимавший центр внутреннего дворика.
        - Чтобы вам так же лопнуть, миледи!
        Пока расстроенный падре выуживал свое намокшее детище из воды, Фабиен пихнул брата в бок и прошептал:
        - Мне нравится!
        - Угу… миссис Лаксли очень красивая! Особенно когда лежит без чувств…
        - Тьфу, Джерри - ты точно дурак! Я говорю про летательную машину! Если подняться на ней над морем, можно запросто отыскать остров. Понял, братишка? Давай разузнай у святого отца про эту штуку, - и выпихнул брата из укрытия.
        Мисс Лаксли первой заметила незадачливого джентльмена, нахмурилась:
        - Мистер Иглет! Почему вы до сих пор здесь?
        - А где я должен быть? - смутился Джерри.
        - Разумеется, в море! Вам следовало давным-давно отправиться на поиски мистера Уилла. Сколько времени потеряно! Так всегда происходит, пока я сама не возьмусь за дело. - Щеки леди стали пунцовыми от негодования, она схватила Джерри под руку. - Идемте к губернатору. Сейчас. Немедленно. Нам потребуется корабль. Надо организовать поисковую экспедицию.
        Джерри попытался вывернуться:
        - Но… я сейчас занят. У меня здесь… срочное дело…
        - Дело? Нет, мистер, никаких других дел! - Миссис Лаксли извлекла из рукава купчую и помахала перед носом Джерри. - Я уже достаточно разобралась в здешних варварских законах. Так вот, я ваша собственность, и вам от меня не избавиться! Вы немедленно пойдете со мной…
        Решительный настрой просвещенной леди вынудил Джерри прибегнуть к маленькой хитрости. Он склонился к самому розовому ушку мисс Лаксли и прошептал:
        - Миледи, неловко сказать, но утка нагадила вам на подол…
        - ЧТО?
        - Утиный помет, миледи, прямо на вашей юбке. Вон там, сбоку…
        Леди завертелась как юла, что-то пробормотала, и мгновенно исчезла в здании гостиницы для паломников, а джентльмены - как духовного, так и светского звания - вздохнули с облегчением.
        Отец Алонсо выразил готовность оказать любую посильную помощь в поисках мистера Уилла - человека, оказавшего ордену столь значительную услугу. Он выписал на листок широту и долготу, на которых галеон распростился со «Святой Анной». Почерк святого отца был твердым и четким, как у школьного учителя, разочарованно заметил Джерри. Автором записки про «шкипера Айса» был кто-то другой! Существование загадочного «другого» все больше тревожило Джерри.
        Фабиен тоже не терял времени даром: как добрый католик, предложил себя и Джерри в качестве испытателей летательного механизма отца Бартоломео. Если производить опыт над морской водой - их шансы изувечиться при падении минимальны, уверял он. Шар можно будет закрепить над быстроходной яхтой. Шелк, веревку, судно, все другое-прочее, необходимое для опыта, они готовы закупить сами, поддакивал Джерри. Отец Бартоломео воспрянул духом, набросал список необходимого и с горечью признал, что хочет доверить расчеты несносной леди. Эта особа искушена как в арифметике, так и в алгебре, поэтому данные будут более точны, чем его собственные.
        Братья заторопили в гавань…

        Семейные ценности
        С видом опытного флотоводца Фабиен осмотрел многочисленные корабли, покачивавшиеся на рейде Тортуги. Каких здесь только не было - от крошечных джонок с косыми парусами из цветного шелка до громадных, неповоротливых галер.
        - Главное - выбрать подходящее судно. Если братья-иезуиты смыслят в координатах больше британских джентльменов, то получается, что «Святая Анна» села на мель поблизости от нашего семейного острова. Галеон тащился черепашьим шагом, но на компактном, ходком судне мы доберемся туда всего за три-четыре дня пути. - Фабиен сделал окончательный выбор и ткнул пальцем в нарядную крейсерскую яхту. - Смотри, какая красавица!
        - Знаешь, кто ее хозяин?
        - Угу, знаю, - кивнул Фабиен. - Вся Тортуга знает. Яхта принадлежит губернатору, это подарок от Ост-Индской компании, парни хотят открыть здесь очередной офис.
        - Думаешь, губернатор согласится сдать нам яхту в аренду?
        - Нет, вряд ли он согласится.
        - Почему? Мы прилично заплатим - у нас полно денег.
        - Не согласится, потому что сегодня на закате яхту угонят.
        - Кто угонит?
        - Джерри, брат, прекращай валять дурака. Брать судно в аренду для уважающих себя джентльменов попросту нечестно. А мы - как ни посмотри - джентльмены из приличной, авторитетной семьи, нам нельзя позориться в Тортуге!
        - Но Фабиен… - слабо сопротивлялся искушению Джерри, - нас всего двое, к тому же у тебя рука болит, а я мало смыслю в морских делах!
        - Джентльмены при деньгах запросто могут набрать команду! Думаю, матросня со
«Святой Анны» все еще ошивается в здешних кабаках, и многие из них согласятся пойти на розыски своего отчаянного шкипера. Только я не могу сообразить - как к этому джентльмену попала наша семейная реликвия?
        - Очень просто - есть три жемчужины и три фрагмента карты. Так? Жемчужины получили три отцовских друга: казначей О’Нилл, штурман Годфри и стрелок Ле Гарофа, с тем чтобы они распорядились наследством по своему усмотрению. Родными детьми никто из них так и не обзавелся, но полковник Ле Гарофа взял на воспитание тебя и тебе же отдал жемчужину. Старик О’Нилл присматривал за мной и завещал жемчужину мне. А про Годфри мы знаем, что лоцман относился к юнге с эспаньолы как к родному сыну. Вполне логично, если он отдал жемчужину этому пареньку…
        - Сомневаюсь, потому что бывший юнга - не джентльмен.
        - Кто же он, если не джентльмен? Леди? - ужаснулся простосердечный Джерри.
        - Нет! Само собой - он джентльмен. Только не морской джентльмен, а вроде тебя. Выучился в университете, устроился на службу и быстро сделал карьеру - конверты надписывает или печати ставит. Что еще делают в конторах? То ли в министерстве, то ли в колониальной администрации, я точно не помню - малой был, не особо интересовался историями старика де Гарофы про какого-то клерка. Думаю, парня просто обокрали более хваткие джентльмены.
        - Вроде шкипера Айса? Как бы про него больше разузнать?
        - Да очень просто! Надо спросить девчонок - если он что-то собой представляет как джентльмен или как мужчина, здешние дамочки его обязательно вспомнят!
        - Заодно попроси, чтобы девчонки купили для нас шелк - джентльменам неловко делать такие покупки! Раз уж мы взялись поддерживать репутацию семьи.
        Они расстались до заката - Джерри пошел в городские притоны, выискивать джентльменов со «Святой Анны», а Фабиен направился в материнский дом.
        В лавках и магазинчиках Тортуги торговали всякой всячиной, в том числе товарами для любителей мошенничать в игре. Торговцы демонстрировали кубики для игры в кости, полые внутри. Полость заполняют мелким песком, затыкают дыру воском, а во время игры неприметно выковыривают пробку. Песок высыпается, одни сочетания точек начинают выпадать чаще, чем другие, и приносят ловкачу немалую прибыль. Были здесь и крапленые колоды, и карты, на которых обладатель ловких пальцев может сменить масть, и прочие диковинки. Но Джерри никогда не пользовался подобными штучками. Так уж повелось, что джентльмены, привычные полагаться на леди Удачу, играют честно - во всяком случае, между собой.
        Мальчишка-посыльный разыскал Джерри как раз в кабачке, где он перебрасывался в картишки с приятелями по плаванью на «Святой Анне». Дерзкий план похищения яхты пришелся джентльменам по душе, и теперь они обсуждали детали.
        - Ты, что ли, будешь джентльмен Джеремая? Тебе велели передать…
        Джерри развернул мятый листок и прочитал:
        Сбор после втарой склянки в кабаке Морская Миля
        эта в гавани
        Джери ты быстрее гриби к моей матушке выручай - хочит запереть меня!
        просто бида с ней
        Графф Ле Гарофа
        Братец точно не уронит фамильную честь джентльменов удачи - у него подобающий корявый почерк. Как настоящий пират, он презирает грамматику и знаки препинания, зато бескорыстно любит букву «Ф» - Джерри фыркнул. Нет, записку на объявлении точно писал не Фабиен.
        Но кто? Кто? Вопрос продолжал тревожить молодого человека.
        Хотя он сунул в потную ладошку посыльного шестипенсовик, мальчишка не торопился уходить и снова потеребил его за рукав:
        - Мистер, а мистер? Ты сквайр Иглет? Значит, тебя еще другой джентльмен ищет. Ага. Стоит на улице. Просит, выйди к нему, он боится сюда зайти…
        Встревоженный Джерри не спешил выбежать наружу. После вчерашнего инцидента он был уверен - их враг коварный и опасный человек! Поэтому проявил осторожность и выглянул в окно: в унылом, малолюдном переулке напротив кабачка околачивался только коротышка, расфуфыренный, как на бал-маскарад.
        Джерри рискнул окликнуть незнакомца:
        - Мистер? Вы уверены, что ищете меня?
        - Да, мистер, именно вас!
        Незнакомец чуть приподнял шляпу, глубоко надвинутую на лоб. Джерри охнул от неожиданности, ему пришлось приложить усилие, чтобы не перегнуться пополам от хохота - перед ним стояла миссис Лаксли! Миниатюрная леди выглядела абсолютно как карикатура на «светского щеголя», которые любят печатать консервативные вечерние газеты. Ботфорты были для нее слишком высокими, роскошный плащ на шелковой подкладке волочился по земле. Жилет и манжеты камзола были расшиты несообразным количеством позумента и сверкали, как Млечный Путь на осеннем небе. Чтобы спрятать свои прекрасные золотые локоны, леди выбрала шляпу с очень высокой тульей и нахлобучила до бровей, а ее нежную шею и персиковый румянец закрывал громадный шейный платок.
        - Я решила поехать с вами, - заявила леди, высунув голову из шелка и кружев. - Да!
        - В таком… неожиданном виде?
        - Именно. Мне попросту надоело цепляться фалдами за разные корабельные деревяшки, за последний месяц огонь и вода отняли у меня больше платьев, чем я износила за всю прежнюю жизнь. Если негодник Фабиен смог превратиться в даму, что помешает мне - образованной леди! - временно превратиться в джентльмена?
        - Но, миледи, мы затеяли рискованное дело… Наша затея не для леди!
        - Здесь больше нет леди. Возможно, если я останусь в таком обличье достаточно долго, к моим советам станут прислушиваться. Никто из вас -джентльмены- не способен управлять летательной машиной. Вы даже заплату к шелку не сможете пришитьсамостоятельно…
        - Мэм, боюсь, я не могу этого вам позволить! Я обещал мистеру Уиллу заботиться о вас. Поклялся, что со мной вы будете в безопасности!
        - Да, Джеремая, я буду в безопасности, именно потому, что останусь с вами! Я вас не отпущу даже на шаг! Согласитесь, мистер Уилл столько раз спасал мою жалкую жизнь - будет крайне бестактно, если я позволю спасать его кому-то другому. Не спорьте!
        Джерри пришлось приложить весь свой дипломатический такт, чтобы уговорить леди отсидеться до заката в гостиничной комнатушке, и он заторопился на выручку к брату.



        ГЛАВА 17

        Шоколад, который варит Мисси, лучший на свете! Чтобы убедиться в этом, Джерри попросил еще чашечку. Мадам Анна подала ему новую порцию с самой ласковой улыбкой. Конечно же, она была готова отпустить своего непутевого отпрыска в иезуитскую миссию производить научные опыты под руководством святых отцов.
        - Фабиен, переоденься в чистую рубаху! - строго наказал мадам. - Вместо того чтобы дружить с таким приятным и образованным молодым джентльменом, вечно шатается с портовой шпаной, бандитами да оборванцами. Говорю, мистер Джеремая, до того дошло, что ему руку в драке прострелили.
        - Мам… Там не было никакой драки!
        - Не смей врать матери! - Холеная рука мадам отвесила Фабиену весьма ощутимый подзатыльник. - Я все про тебя знаю!
        - Не стоит ругать его, миледи! Во всяком стаде случаются паршивые овцы, - лицемерно вздохнул Джерри, - мой дальний родственник, судья графства, живет в Плимуте, так вот - он просил передать привет знакомому по прозвищу Шкипер Айс, не приходилось вам слыхать про такого?
        Мадам взметнула эффектные брови и стала обмахиваться веером.
        - Дай-ка вспомнить. Дело давнее… вроде девочки жаловались, что этот Шкипер Айс задолжал им столько денег, что целую флотилию можно построить! Потом поговаривали, вроде парень плохо кончил - его повесили или на каторгу упекли…
        - А какие у него были татуировки?
        - Фабиен, сыночек, с тобой все в порядке? - переживала мамам Анна и пощупала лоб сыночка. - Какое тебе дело до татуировок на других джентльменах? Что еще за фантазии? Я тебе голову оторву, если увижу хоть одну! Кот твой такой же точно шкодливый, продам его китайским поварам - пусть зажарят! Ясно тебе?
        - Это кот Мисси! Чем он виноват? Подумаешь, нагадил губернатору в башмак.
        - Миледи, - поспешил вмешался Джерри, - мы просто спорили - на пари. Один джентльмен рассказывал, вроде бывают татуировки, которых обычным глазом невидно, а потом они - раз! - появляются, да такие жуткие - прямо вот-вот оживут и спрыгнут на тебя… Думаете, это вранье?
        - Святая Дева! - Мадам Анна перекрестилась и даже поднесла к губам и поцеловала золотой крестик, обычно утопавший между пышных грудей. - Нет. Не вранье! Бывают, но уж на что я грешная женщина, человека с такой меткой и близко не подпущу к своим девочкам. У меня здесь респектабельное заведение, а не дьявольский вертеп. Вот что морячки рассказывают про такие дела. Есть далекая страна Япония, добрым христианам в нее заказан ход - чтобы вступить на землю японских королей, надо трижды плюнуть и наступить ногой на Христово распятие! Вот какие там гибельные места. И у каждого, кто пройдет безбожный обряд, появляются на теле страшные картины, которые видно, когда кожу опалит жар, схожий с адским пламенем. Со всех ног бегите прочь, если повстречаете такого человека!
        Братья многозначительно переглянулись.
        Старые мореходы любят болтать, что корабли сами выбирают себе капитанов. Яхта губернатора была из такой вздорной породы и сутки напролет мечтала, чтобы ее угнали отчаянные ребята. Так просто это оказалось сделать!
        Джерри купил себе шляпу посолиднее, нанял ялик с шестеркой чернокожих гребцов, причалил к борту яхты и принялся распекать молоденького шкипера - теми же словами, что ректор отчитывает студента-разгильдяя. Орал, что мистер прохлаждается на палубе и вынуждает губернатора ждать, губернатор хочет лично проинструктировать и его, и команду. Потому он - секретарь губернатора! - должен бросить все дела и мотаться с поручениями. Команда яхты бегом попрыгала в шлюпку и помчалась к берегу, а Джерри подал условный знак - пока продолжался его небольшой спектакль, джентльмены успели подплыть к противоположному борту и забраться на яхту по веревкам и лестницам. Троих оставшихся вахтенных без труда связали, опустили в лодку без весел, которую спустили в воду, - будут болтаться, пока добрые люди не выловят.
        Путешествие оказалось коротким и приятным - целыми днями они возились с летательным агрегатом. Сперва, под руководством миссис Лаксли, поднимали в привязанной корзине всякий хлам, чтобы выяснить его грузоподъемность. Потом экспериментировали с длинной веревки, на которой отпускали шар вверх.
        Наконец научные изыскания настолько утомили братьев, что они сами забрались в корзину.

        Как птицы небесные и рыбы морские
        Еще неизвестно, чем бы закончился смелый опыт, если бы миссис Лаксли не навязалась в компанию к естествоиспытателям. Леди, облаченная в мужской костюм, ухитрилась запрыгнуть в корзину буквально на ходу, и шар поднялся над палубой. Будет преувеличением сказать, что море расстелилось под ними, как цветная географическая карта, но их восторгу не было предела!
        Всем трем пассажирам казалось, что они взмыли в самое синее небо.
        Корзина покачивалась, под ними блестела морская гладь, яхта казалась не больше шлюпки, а вдали можно было разглядеть острова. Пока воздушные джентльмены пихали в горелку влажную солому, чтобы теплый дым постоянно поступал в шар, миссис Лаксли смотрела в подзорную трубу и вдруг вскрикнула:
        - Вижу! Вижу корабль! Он рядом с островом.
        Действительно, оптические стекла позволяли разглядеть не только скалистые берега и сочную зелень, но и корпус парусника в небольшой бухточке.
        Все трое начали дружно кричать, перемещаться, махать руками, подавая знаки команде и указывая, как развернуть яхту. На палубе тоже засуетились - решили, что пора стравливать веревку, и заработали лебедкой с излишним усердием. Линь оборвался, свежие воздушные струи подхватили сорвавшийся с привязи шар и потащили его сперва вверх, затем прямо в сторону островов. Хрупкий механизм набирал скорость, их несло прямиком на скалы ближайшего островка!
        - Горелка! Гасите горелку - иначе мы разобьемся! - скомандовала мисс Лаксли.
        Лишенный подогрева воздух в шаре быстро остывал, и теперь они стремительно и неумолимо опускались в воду.
        - Лучше было привязать к этой канители шлюпку, - пробормотал Фабиен, когда плетеная корзина с всхлипом плюхнулась в воду, быстро промокла, развалилась и затонула, едва пассажиры успели стащить тяжелую обувь и плащи.
        Морские джентльмены ходят исключительно на кораблях - лишь немногие из них умеют плавать в океанских глубинах, подобно рыбам. Джерри был счастливым исключением - он мог худо-бедно держаться на воде, а его братишка плавал прекрасно, объединив усилия, они не дали утопнуть миссис Лаксли. Изнемогая от напряжения, несостоявшиеся воздухоплаватели направились к далекому спасительному берегу. Джерри совсем выбился из сил, наглотался соленой воды и плохо соображал - ему казалось, что неведомая дивная рыба спасла его и положила на белый песок. Он перевернулся на спину, посмотрел на белый круг солнца и закрыл глаза - сознание потухло, как уголек в остывшем костре…
        В учетных книгах Господа Бога тоже случаются опечатки, подумал Джерри когда пришел в себя и осторожно повернул голову. Он лежал на мягкой травке и мог наблюдать, как полыхает огромный костер - искры улетали высоко в ночное небо. Рядом с костром танцевало не меньше дюжины молоденьких девушек! Все они были настоящими красавицами - в густых волосах красовались белоснежные цветы, на изящных запястьях и щиколотках нежно позвякивали браслеты, длинные нитки жемчуга покачивались на золотистой коже в такт танцу, никакой другой одежды на них не было!
        Они призывно выгибались, кружились, покачивали упругими бедрами, томно прикрывали глаза, встряхивали высокими грудками с манящими сосками, словно хотели показать себя со всех сторон!
        Джерри сел и встряхнул головой, но сладострастное видение не исчезло.
        Лоцман как-то рассказывал, что мусульмане такие отчаянные и непобедимые вояки, потому что верят, будто после смерти души праведных воинов попадут в рай и будут сутки напролет предаваться утехам со страстными грудастыми красотками.
        Никаких выдающихся воинских подвигов Джерри совершить не успел, а христианских добродетелей за ним числилось и того меньше. Поэтому свое присутствие в подобном раю он мог объяснить только ошибкой, допущенной Господом.
        - Я умер и попал в рай… - пробормотал он, убедился, что сохранил способность слышать и говорить.
        - Забудь, братец. Этот рай для праведных душ, вроде миссис Лаксли. А мы завзятые грешники, таким здесь без разговоров бьют по роже! - Фабиен плюхнулся рядом с ним и продемонстрировал боевые раны. Свежий синяк на скуле, разбитую губу и длинные кровавые царапины на спине и торсе - следы крепких женских ногтей. - Рука у этих гадюк покрепче, чем у моей матушки, можешь поверить. Я с ними совсем умаялся…
        Фабиен отпил воды из грубой глиняной плошки и отдал остаток Джерри, объяснил:
        - Голозадые дурехи видели, как черный шар плюхнулся в воду, и решили, что это их летающий боженька спустился на землю. Они выволокли на берег и нас, и чертову тряпку с горелкой. А теперь пляшут на радостях, думают, что их языческий боженька принял образ прекрасного златокудрого джентльмена и вознамерился выбрать себе супругу. Смекаешь, братец, кто это божество?
        Действительно, миссис Лаксли, сохранившую во время морских приключений мужские панталоны, рубаху и длинный нарядный жилет, усадили на возвышении, застеленном плетеным ковриком, обложили цветочными гирляндами и домоткаными подушками. Около нее стояли миски с фруктами, рыбой, кувшины и плошки со свечами.
        Но леди не могла в полной мере наслаждаться привилегиями - девушки то и дело подбегали к ней, дергали за золотые локоны, пытались дотронуться до лица или падали ниц, чтобы поцеловать голую ступню. Красавицы щебетали на неведомом наречии и протягивали к божеству свои жемчужные бусы. Просвещенная леди отпихивала дикарок, безуспешно призывала прекратить шабаш, вспомнить о скромности, приличиях и хоть чем-то прикрыться! Жестокость златокудрого божка огорчала красавиц - отвергнутые всхлипывали, громко причитали. Но потом посовещались, вынесли из хижины высокий деревянный шест и воткнули в центр песчаного круга.
        Девушки одна за другой подходили к шесту, снимали с шеи бусы, прикладывали, измеряя длину, и делали зарубку острым ножом.
        Только две красавицы, отличавшиеся от прочих пышными рыжими гривами и точеными европейским носиками, не принимали участия в общем веселье. Сперва они с любопытством прислушивались к болтовне молодых людей, потом подошли поближе, одна наклонилась к Джерри дотянулась пальцем до щеки, потрогала веснушки:
        - Англез?
        - Да, я англичанин, - кивнул Джерри, - англез.
        Девушка указала ладошкой на себя, затем на другую рыженькую:
        - Папа англез. Сестра. - Она откинула рукой пышные волосы и показала серьгу, сделанную из золотой гинеи. - Папа дал маме.
        - Не грустите, сестрички, у меня тоже мать - проститутка, - утешил девчушек Фабиен и похлопал по травке рядом. - Садитесь с нами. Что ваши девчонки делают?
        - Выбирают, кто хорошая жена. Бог не выбрал, сами выбирают. Мы все невесты. Ныряем в море, собираем бусы. Кто длиннее собрал бусы, та хорошая жена. Будет ей хороший муж. Кто самая хорошая, бог заберет с собой. Да.
        Сестрички-близняшки знали довольно много английских слов, хорошо понимали, но изъяснялись преимущественно простыми, односложными фразами.
        - А вы не хотите замуж за бога? - оживился Фабиен и обнял сразу обеих сестричек за гибкие талии.
        - Хочу, - вздохнула одна девушка и указала на жемчужные бусы. - Но здесь мало!
        Действительно, низки жемчуга на шее у сестричек были совсем коротенькие:
        - Мы ныряли. Искала такую. Вторую - для сестры. - Другая девушка тоже отбросила волосы и показала свою сережку. Это была темная, почти черная жемчужина - точно такая же, как жемчуг, который братья обменяли на фрагменты карты у китайца!
        Девушки разочарованно разводили руками:
        - Ныряли. Искали. Нету!
        - Тоже папа подарил? Англез дал? - Джерри показал на редкостный жемчуг.
        - Англез, да. Я взяла.
        Фабиен отпихнул сестричек и подскочил с места:
        - Едва не довели меня до инцеста, дурехи голозадые! Еще сестры у вас есть?
        - Все - сестры. Один род.
        - Погоди. - Джерри решил сам прояснить ситуацию. - Как имя вашего папы?
        Для доходчивости он указал на себя, потом на Фабиена, и на самих девушек:
        - Я - Джерри, он Фабиен, ты? Ты?
        - Мэ-Ри… Ан-На…
        - А ваш папа, Мэри? Как его имя?
        Мэри счастливо улыбнулась и ответила:
        - Мо-Ряк!
        - Беда с вами, сестрички! Ясно, что он не свинопас, раз сюда угодил…



        ГЛАВА 18

        Девушки завершили соревнование. Шест унесли, и обладательницы двух самых длинных жемчужных ниток снова вошли в песчаный круг и принялись колотить друг друга без всяких правил и стеснения. Языки пламени играли на взмокших от пота телах, красавицы то изгибались и вертелись, выкручивая друг другу руки, то таскали друг дружку за волосы, пока не свалились и продолжали барахтаться в песке.
        Джерри и Фабиен, позабыв обо всем, наблюдали волнующее зрелище.
        Первой сдалась гуманная миссис Лаксли. Сошла со своего божественного трона и прекратила схватку, отобрала у девушек бусы, пересчитала жемчужины, объявила победительницу и усадила на свое место. Отвергнутые красавицы погрустнели, уселись в кружок возле догорающего костра и стали шушукаться.
        Леди же сурово нахмурилась и направилась прямиком к своим спутниками.
        - Фабиен закончит дни на эшафоте, но от вас, мистер Джеремая, я не ожидала подобного поведения! - Сказать по правде, Джерри только и успел обнять ту девчушку, что назвалась Мэри. - Стыдно склонять к греху невинные, чистые души! Лучше расспросите, как эти несчастные попали на остров - я не нашла здесь ни лоскутка их одежды, ни лодок, ни плотов. Ничего!
        Всем троим «летучим богам» пришлось изрядно намаяться, не раз прибегнуть к языку жестов и прочим ухищрениям, чтобы узнать о традициях маленького племени.

        Милость богов
        Главный подарок богов своим детям из народа нару - мудрость. Мудрость дорого стоит, чтобы ее получить, людям приходится отдавать богам свою красоту. Поэтому мальчиков из племени с малолетства содержат в темных пещерах, среди пауков и летучих мышей - для них вырубают крохотные ниши и выпускают побегать только за тем, чтобы будущие жрецы не разучились двигаться.
        Зато потом нескладные телом жрецы способны заставить горы прекратить исторгать дым, пепел, пламя и реки раскаленного камня, их заклинания останавливают громадные волны, они запрещают дождю губить урожай и призывают косяки рыб в прибрежные воды. Нити жизни любого из членов племени в руках мудрых жрецов.
        Мудрость должна вознаграждаться. Поэтому милостивые боги отобрали у морских тварей голос и создали из него жемчуг - застывшие слова безмолвных рыб. Когда юным девушкам приходит пора выйти замуж, родные усаживают их в лодки и привозят на отдаленные острова, где оставляют одних на две луны - нырять за жемчугом. Девушки ныряют в море с высокой скалы, повесив на шею плетеный кошель для жемчужных ракушек да остро заточенный нож в ножнах. Ножом они вскрывают раковины, а при надобности отбиваются от хищных рыб.
        Та из девушек, что соберет самую длинную низку жемчужин, преподносит ее в дар мудрейшему из жрецов, а потом входит в его дом новой женой.
        Так ведется год за годом - если в мирный круг жизни не вторгаются боги. Они могут прийти по воде. Так было много лет назад, когда народ нару прогневил богов и они явились из моря на жуткой черной повозке, уничтожили всех мудрых жрецов во время церемонии, а потом горы извергли пламя и долго еще бушевали стихии над островами народа нару. Старые женщины рассказывают, что иногда боги приходят по водам, чтобы взять себе жен из племени нару, вместе с их жемчужными бусами.
        Но бывает и так, что девиц похищают смертные чужаки. Если люди нару ловят чужаков, то приносят в жертву богам - так сохраняется гармония мира. Похищения происходят все чаще и чаще. Поэтому мудрые жрецы опасаются отвозить девушек далеко, туда, где можно найти крупный и прекрасный жемчуг, а оставляют на ближайших островах. Жемчуг здесь мелкий, зато девушки могут развести в условленном месте большой огонь и известить мудрых жрецов, если с ними приключится беда.
        Но в этот раз невестам из племени нару повезло - потому что летучее яйцо принесло по воздуху главного златокудрого бога!
        Они разожгли большой праздничный костер, свет которого известил всех в окрестностях о приключившемся чуде. Завтра жрецы наверняка приплывут на быстрых каноэ с большого острова, чтобы поклониться богам и провести надлежащие церемонии.
        Юные дикарки еще рассказывали легенды своего племени, с трудом подбирая слова и оживленно жестикулируя, а измученная миссис Лаксли притихла и уснула на своей плетеной подстилке.
        Прекрасные ныряльщицы тут же подбежали к ней и стали обмахивать златокудрого бога пальмовыми листьями, сменяя друг друга, как матросы на вахте. Таиться больше не было причин. Джерри с силой сжал локоть брата, крикнул, задыхаясь от нетерпения:
        - Все сходится, Фабиен! Все! Черный корабль, карлики. Мы на отцовском острове!
        Фабиен улыбнулся рассказчицам:
        - Сестрички, миленькие, а нет ли на этом острове пещеры?
        - Такой большой норы в горе? - уточнил Джерри.
        Девушки переглянулись:
        - Здесь есть! - ответила сестричка Анна. Сестричка Мэри добавила:
        - Идем. Мы покажем. - Вскочила, отряхнула песок, скрылась в хижине и вернулась с двумя тонкими, прочными кожаными поясами, на которых болтались ножи в грубых кожаных ножнах. Девушки повязали полоски кожи на талию и поманили гостей за собой:
        - Идем. Мышей - нет. Пауков - нет. На большом острове есть. Здесь - нет!
        Джерри смастерил из ветки некоторое подобие факела, зажег от костра, их небольшая процессия тронулась в глубь острова.
        Тропинка к пещерам пролегала через густой, зеленый кустарник. Девушки обрубали свежие ветки, запросто размахивая острыми ножами там, где бурная растительность успела преградить дорогу. Они выглядели воинственно и заманчиво. Если идти не по берегу, а напрямую через тропические заросли - до скалистой части остова было рукой подать. Вход в пещеру располагался довольно высоко, но ловким и быстрым, как лесные кошки, девушкам не потребовалась помощь, чтобы туда забраться. Они полезли наверх, цепляясь за камни, и исчезли в темном жерле пещеры.
        - Бойкие у нас сестрички! Прямо отчаянные, не боятся выпачкаться или оцарапаться, - улыбнулся Джерри, - а ведь какие красавицы. Знаешь, Фабиен, не дело, что наши сестрички, пусть и сводные, вихляют голыми задами в такой глухомани.
        - Братишка, запомни - леди берегут не свое тело, а свои дорогущие наряды, - фыркнул Фабиен. - Если их приодеть, то они будут такими леди, что любому джентльмену не зазорно повести к алтарю. Как ни посмотри, если отец сестренок англичанин, они - леди, которым не место среди здешних диких кошек.
        - Видно, мы сильно прогневили господа, раз он послал нам хорошеньких девчушек, а мы их даже в щечку чмокнуть не можем!
        Братья стали примериваться, как сподручнее повторить трюк своих провожатых, когда из норы, к их немалому удивлению, появилась лестница. Самая настоящая веревочная лестница, которая есть на любом корабле! Анна - у нее в ухе красовалась золотая монета - выглянула и сделала знак подниматься.
        - Здесь убежище сестер, - гордо объявила Мэри.
        - Мы нашли, - она подняла растопыренные пальцы, - вот когда!
        - Пять дней назад?
        - Да. Мы здесь прячемся. Сами. Вдвоем.
        Джерри поднял факел повыше, чтобы осветить обширное пространство пещеры, а его братец аж присвистнул:
        - Ущипни меня! Нет сильнее - вот сейчас мы действительно попали в рай!
        В пещере было прохладно и тихо. Высоченный потолок подпирали естественные колоны из известняка, похожие на оплывшие свечи. Между ними, в строжайшем порядке, было складировано множество мешков с чаем, специями, бобами какао. Мэри проколола один из мешков ножом, оттуда посыпался коричневатый тростниковый сахар, девушка набрала полную горсть, облизала ладошку, вторую горсточку потянула Джерри:
        - Вкусно!
        В соседних залах пещеры аккуратными штабелями стояли ящики с китайскими вазами и прочими хрупкими редкостями, они соседствовали с обширным запасом сигар, бочонки с ромом занимали целый угол. Дорогие шелка прикрыли парусиной от пыли и копоти. Джерри разобрал на парусине метку с названием судна «Ледяная звезда». Заглянул в соседний зал - там тоже хватало дорогущего барахла, нашлось даже несколько ящиков с золотыми слитками и пара бочек пороха.
        - Ничего себе - это не могло сохраниться с отцовских времен!
        Вдоль стен были сделаны скобы для факелов, а над ними виднелись следы копоти. Фабиен поднялся на цыпочки, провел по копоти пальцем, поднес палец к носу и принюхался:
        - Джентльмены были здесь совсем недавно! Мы нашли склад контрабандистов. Выгрести бы отсюда хоть половину… Или устроить на них засаду и угнать их корабль - помощи нам ждать неоткуда. Никто не знает, где мы и что с нами приключилось, надо выбираться отсюда - иначе до старости просидим на этом забытом богом острове!
        - Как бы на нас самих не устроили засаду, - вдохнул Джеремая. - Завтра сюда примчатся их мудрые жрецы, сомневаюсь, что они причислят нас к лику местных святых! Сестренки - как ваши мудрейшие поступают с чужаками?
        - Как ваши мудрейшие различают - кто боги, а кто чужаки?
        - Повозка богов идет по воде. Повозка чужаков - стоит на месте.
        - Чужаков не надо бояться, - вставила Анна. - Они - жертва богам.
        - Свяжут руки. - Мэри сложила ладошки за спиной, потом провела по щиколоткам. - Свяжут ноги. Большой камень привяжут. Бросят в море - боги примут жертву.
        Братья осторожно переглянулись, но Мэри поспешила их утешить:
        - Вы не чужаки! Вы рабы летучего бога. Бог будет решать.
        При мысли о решении миссис Лаксли Фабиен болезненно поморщился:
        - Вот спасибо, еще не легче!
        Обычно улыбчивые девушки погрустнели, Анна указала на бусы:
        - Кто мало собрал - тоже станет жертвой для бога моря.
        - Сестры спрячутся здесь! Попросят рабов бога…
        Они дружно плюхнулись на колени и стали теребить Джерри и Фабиена за руки:
        - Пусть летающий бог заберет нас! Мы не хотим уходить к богу моря!
        - Не бойтесь, дурехи! Джентльмены не бросают родных сестер подыхать в такой дыре, - Фабиен попытался утешить девушек, пока Джерри наклонился и оценил качество пороха в бочонке.
        - Сухой. Отличный порох! Волне достаточно, чтобы устроить мудрым жрецам маленькое светопреставление… Улизнем на их лодках и доберемся до соседнего острова. Если повезет, нам удастся отыскать корабль, который мы видели сверху.
        - Побей меня град, Джерри, если это не тот самый корабль, который девчонки называют «повозкой, что стоит на месте»! Наверняка они знают, где это место!
        К утру братьям удалось смастерить из подручных средств нечто среднее между зажигательным снарядом и «смрадным горшком» и проложить к костру длинный фитиль, который они смастерили из шелковой ткани. Храбрые сестрички могли спрятать фитиль в траве - для прибывших жрецов девушки разведут новый огонь. Именно к костру и был проложен фитиль - когда разведут приветственный костер, снаряд грохнет, и пока перепуганные жрецы очухаются, Джерри и Фабиен, прихватив своих милых сестренок, успеют отплыть на лодках достаточно далеко, а потом доберутся до места, которое девушки называли «большим островом» и где застряла недвижимая повозка богов. Оставалось только уведомить о блестящем плане миссис Лаксли.
        Они вернулись к хижине, где оставили миссис Лаксли, только под утро. В лагере уже царил шум и гам - поэтому соваться в самую сутолоку они не рискнули, а вместе с девушками укрылись в густой прибрежной зелени. И теперь могли видеть, как дюжие молодцы, тела которых были размалеваны охристой краской, с огромными тесаками и перекинутыми за спину луками вытаскивают на берег остроносые и быстроходные весельные лодки.
        Едва спустившись на берег, бедолаги поспешили рухнуть ниц перед миссис Лаксли - похоже, что у белокурой красавицы имелся собственный план спасения. Миссис Лаксли велела девушкам набрать сухой травы и листьев, напихала в горелку и проверила летательный аппарат - конструкция не пострадала и хорошо просохла за ночь. Леди умудрилась раздобыть длинную веревку и теперь запускала шар вверх, повергая людей из народа нару в священный ужас.
        Последними, на большой плоскодонной лодке с косым парусом, прибыли мудрейшие жрецы. Под противное блеяние дудочек и стук барабанов из лодки стали появляться карлики, изуродованные отвратительными горбами, с громадными головами на искривленных шеях, руки уродцев были слишком длинными, а кривые ножки настолько тоненькими и слабыми, что воинам приходилось носить их на руках.
        - Святая дева! - прошептал Фабиен. - Сущие демоны! Понятно, что сестренки готовы бросаться в море с камнем на шее, чем выходить замуж за мерзкие создания.
        Они растолковали девушкам нехитрый план: когда прогремит взрыв, Фабиен и Анна побегут к лодкам - маленькие попортят, а в большую запрыгнут, Джерри со второй сестренкой как раз успеют и притащат в лодку главный трофей - миссис Лаксли.
        Но провидение вмешалось в их блестящий план: следом за жрецами, воины извлекли со дна большой лодки оплетенного веревками, как огромный кокон, боцмана Лари. Следующими подняли мистера Уилла и еще пару джентльменов, оставшихся на терпящей бедствие «Святой Анне». Миссис Лаксли бросилась к пленникам, выронила веревку, и шар взмыл в небесную высь на всю ее длину. Джерри аж губу прокусил, чтобы не вскрикнуть!
        Мэри пододвинулась к нему поближе, уперлась подбородком в плечо, прошептала:
        - Видишь - англез? Англез мне дал. - Она повела пальчиком по черной жемчужине.
        - Значит, не папа дал тебе жемчужину? - оживился Фаби.
        - Папа. Англез спросил - что оставил отец? Потом сказал - возьми!
        - Сестра взяла жемчуг. Да.
        - Что, что вам оставил отец? - поторопил девушек Джерри - на песчаной площадке уже разводили новый костер, мерзкие жрецы готовились пуститься в свой демонический танец. Тем временем дюжие воины привязали к ногам обездвиженных пленников здоровенные камни, поволокли их на выдававшуюся в море скалу, с которой девушки ныряли за жемчугом. Миссис Лаксли бросилась следом, кричала и заливалась слезами, пытаясь остановить их. Прекрасные ныряльщицы взмахивали пальмовыми листьями и напевали, призывая костер гореть ярче. Занялся фитиль.
        - Что вам оставил отец? - повторил Джерри. - Говори скорее!
        - Могилу!
        Первая беззащитная жертва полетела со скалы вниз.
        Грохнул взрыв, веером разлетелись искры, в небо поднялась живописная туча пыли и дыма. Потрясенные ныряльщицы с криками метались по пляжу, сталкивались и падали, воины пали ниц, побросав и оружие, и мерзких карликов. Жрецы катались по песку, заходились булькающими звуками и размахивали уродливыми конечностями, как перевернутые на спину черепахи.
        Фабиен рванул к лодкам, увлекая за собой сестренку Анну, Джеремая помчался в самую гущу суматохи, выхватил нож у сестренки Мэри и стал лихорадочно распарывать веревки, удерживавшие пленников. Анна что-то выкрикнула на бегу, взобралась на скалу и бросилась в воду следом за обреченной жертвой.
        Пленники, которым вернули свободу, мчались к лодке, на ходу растирая затекшие руки, запрыгивали в парусный челн.
        Джерри не без труда поймал в суматохе миссис Лаксли и попытался оттащить ее в лодку. Но леди упиралась и причитала:
        - Нет! Я его не брошу! Он тонет, тонет…
        По счастью, на выручку молодому джентльмену пришел боцман Лари, который попросту поднял леди и закинул на плечо, как мешок с грузом, пошлепал к лодке по мелководью.
        - Быстрее! Прочь отсюда! Эти черти плюются ядовитыми шипами. Они переловили нас, как кроликов! - басил боцман.
        Лодку с силой отпихивали от берега, упираясь веслами в песок, на ходу поставили прус, наконец отмель закончилась, суденышко послушно заскользило по воде.
        Вдогонку уже летели длинные размалеванные копья и короткие оперенные шипы - воины запоздало очухались, сталкивали на воду остроносые каноэ и впадали в ярость, обнаружив, что днища их суденышек продырявлены. Полоса воды между берегом и лодкой беглецов стремительно увеличивалась - метательные снаряды дикарей уже не могли причинить им никакого вреда, когда у борта громко плеснула вода и появилась мокрая рыжая голова Анны.
        - Англез! Тащите англез! - Девушка придерживала над водой голову спасенного в морской пучине мистера Уилла.
        Девушка скользнула в лодку, устроилась на носу, поджав коленки, мелко дрожала и всхлипывала - под водой она разрезала веревки и высвободила пленника из смертоносных уз, но морской бог успел забрать его душу! Анне его очень жалко.
        Действительно, мистер Уилл, бледный и бездыханный, был похож на утопленника куда больше, чем на живого человека. Напрасно Джерри хлопал его по щекам и растирал уши. Кожа под руками была холодной, как рыбья кровь. Заплаканная миссис Лаксли склонилась над телом и поцеловал мистера Уилла в бескровные губы.
        Утопленник вздрогнул, закашлялся, стал дышать, но так и не пришел в сознание.
        - Бог! Златокудрый летучий бог вернул англез душу! - зачирикали сестрички.



        ГЛАВА 19

        Лодка скользнула в устье речушки, разделявшей остров на две части, и остановилась в живописном гроте. Божий гнев, убивший жрецов, потрясавший землю и исторгавший из гор огнедышащие расплавленные потоки, вынудил народ нару покинуть остров. Теперь он считается проклятым, объяснили девушки, здесь можно отдохнуть некоторое время в относительной безопасности.
        Пока леди пыталась привести в чувства мистера Уилла, сестрички примеряли рубахи, которые благородно пожертвовали им молодые люди. Девушки подворачивали длинные рукава, хихикали и вертелись. Но скоро угомонились и развели на полу пещеры небольшой костер. Теперь беглецы наслаждались простыми дарами природы - теплом, свежей водой и фруктами, а боцман Лари рассказывал, что им довелось пережить.

        Одиссея боцмана Лари
        Пожар пощадил «Святую Анну» и отступил, изрядно подпортив такелаж и постройки на палубе, положение судна было незавидным. Корпус плотно увяз в песке, во время прилива вода поднялась выше ватерлинии, и даже набольшее волнение грозило затопить корабль. Тогда канонир Патрик предложил джентльменам в который раз испытать судьбу - устроить под водой небольшой взрыв.
        Маломощный снаряд предполагалось закрепить на длинном шесте, со шлюпки подвести почти под самый корпус и там взорвать. Взрыв не только поднимет волну, но и перемешает песок, что при благоприятном стечении обстоятельств освободит корабль[Так называемые «шестовые мины» или «минные тараны» - заряд взрывчатого вещества на конце длинного шеста - ближайших предшественниц современных торпед - стали использовать со второй половины ХIХ века, но теоретическая возможность создать подобное оружие обсуждалась уже с XVII века.] .
        Сам мистер Уилл не возлагал особых надежд на это рискованное предприятие и полагал, что взрыв скорее разнесет часть корабля, чем сдвинет его с места. Поэтому заставил членов команды погрузиться в одну из двух уцелевшую шлюпок, прихватив возможно больше провизии и оружия. Они отошли от бригантины на значительное расстояние - к вечеру волнение на море усилилось, шкипер опасался, что волны, поднятые взрывом, перевернут шлюпку.
        На корабле оставили только лоцмана, пару добровольцев да канонира Патрика, возившегося со своим снарядом. Течение сносило их все дальше, но они все еще могли наблюдать, как спускают последнюю шлюпку, как Патрик оказывается на достаточном расстоянии, поджигает фитиль и опускает крышку на продолговатой конструкции, привешенной к длинной деревяшке, и опускает шест прямо в воду под борт судна. Взрыва не был слышно, но волна поднялась высоченная, шлюпка, в которой стоял Патрик, перевернулась и исчезла среди бурлящих вод.
        Но отчаянный канонир не зазря отдал богу душу. Его план сработал - корабль колыхнулся, высвободившись из песчаного плена, и лег в дрейф.
        Течение тащило шлюпку к близлежащему зеленому острову, из-за усилившегося волнения ей было никак не добраться до борта. Еще какое-то время они обменивались знаками с оставшимися на судне, питая слабую надежду, что бригантине удастся добраться до прибрежных вод целой и невредимой, и надеялись воссоединиться с судном, как только спадет волна.
        Островок встретил их приветливо - птички щебетали в густой зелени, ветки протягивали намаявшимся странникам сочные плоды, небольшой отряд разбрелся во все стороны, абсолютно позабыв об осторожности.
        Им пришлось жестоко поплатиться за свою беспечность - кожу каждого из них обожгло что-то вроде пчелиного укуса. Позже, понаблюдав жизнь островного народца, они узнали, как дикари выдувают из особых трубок шипы, предварительно смазав их снотворным снадобьем. Сознание помутилось, а когда джентльмены пришли в себя - их тела были прочно связаны веревками, а кругом толпились дикари самого омерзительного вида. Злоба читалась в их глазах. Одного из пленников сразу же потащили к каменному возвышению, перепачканному потекам крови, и размозжили голову камнем под заунывные песнопения. Рядом с алтарем высилась целая горка из расшибленных черепов, успевших побелеть от солнца и непогоды, а рядом был сложен впечатляющий курган из самых настоящих человеческих костей!
        Следующей жертвой должен был стать мистер Уилл, его тоже поволокли было к богопротивному алтарю, но солнечные лучи коснулись кожи шкипера, и она снова расцвела дивными рисунками, которые сильно впечатлили дикарские души. Мистера отделили от прочих и отнесли в хижину, снова мы увидались только нынешним утром.
        Уродливые жрецы принялись вертеться и визжать в экстазе - какую участь для
«англез» им нашептали демоны? В одном могу забожиться на святой Библии - от этих бесов несло первосортным ромом!
        Оставшихся пленников развесили на деверьях - привязав за руки и ноги, как гамаки в кают-компании. Так им пришлось провести несколько дней, без еды и питья, а после, совсем ослабевших, их перевезли на соседний необитаемый остров, скудно покормили маисовой похлебкой. Для охраны снарядили группу воинов, до вчерашнего дня их под угрозой смерти принуждали рыть мотыгами землю в разных частях острова. Джентльмены могли поклясться, что ленивые туземцы пытаются добыть их руками клад, только не знают, где именно им следует капать.
        Так продолжалось до вчерашнего дня - вечером их снова усыпили, а как они встретили сегодняшнее утро, известно всем.
        Сестрички слушали очень внимательно, встревоженно зашептались, наконец, Мэри решилась сказать:
        - Мы знаем. Копали ямы на Зеленом острове, - она указала ладошкой куда-то.
        - Точно! Там нас держали эти уродцы, - кивнул Лари.
        - Там ничего нет, - наперебой тараторили девушки. - Могила здесь! Здесь пауки. Здесь змеи. Здесь страшно. Здесь никого нет. Могила здесь. Копать надо здесь. Мы знаем.
        - Что за могила?
        - Могила вашего отца?
        - Да. Его могила. Он копал.
        - Идемте, покажете, где она, - поднялся Джерри, но Анна поймала его ладонь, наклонилась и приложила к холодному, как глыба льда, лбу мистера Уилла - кожа выглядела совсем безжизненной, он так и не пришел в сознание, но дыхание выровнялось.
        - Нельзя идти. Нельзя оставить так.
        - По-хорошему, влить бы в шкипера пинту-другую доброго шотландского виски, он бы сразу пришел в себя, - вздохнул Лари.
        - Надо варить змею. - Мэри нарисовала на белом песке шип с перьями, торчащими в разные стороны, провела по нему пальцами, словно смазывая ядом. - Яд змеи. Мало - заснет. Много - умрет. Но если сварить голову змеи и съесть - все пройдет.
        - В лесу. В норах. В гнездах. Змей здесь много, - поддакнула Анна.
        Пришлось эскортировать юных охотниц в самую гущу зеленых зарослей. Джерри старался ступать как можно осторожнее, чтобы случайно не наступить на ползучую гадину, но девушки выбрали совсем иную тактику. Одна из них занесла руку над дуплом в толстом стволе дерева, вторая взбудоражила обитателей гнезда, бросая внутрь камешки.
        Скользкая змея, покрытая черными пятнами, выглянула наружу, зашипела, призывая к порядку нарушителя спокойствия, но быстрая как молния рука девушки ухватила ее за шею и сдавливала так, что ползучий гад перестал шевелиться. Мэри тщательно завернула змею в свежий лист зелени. Потом приложила палец к губам:
        - Тихо! Идем на могилу. Здесь близко.
        - Сестры часто ходят на могилу. Срезать траву. Поливать цветы.
        Действительно, к огромному удивлению их спутников, среди девственного тропического леса обнаружилась могила - вполне цивилизованная и ухоженная. На могильном холмике буйствовали мелкие розовые цветочки. Аккуратно сбитый крест совсем немного порос мхом, на нем сохранилась табличка с именем, но без даты. Хотя буквы расплылись от влаги, разобрать их было несложно:
        Уильям Фокс Хантингтон
        Упокой Господь!
        Фабиен суеверно перекрестился, прошептал:
        - Святая Дева… Пойдемте… Здесь просто жуть берет!
        - Нельзя! Надо копать. - Девушки подталкивали их к самому могильному холмику. - Англез сказал копать. Будем копать.
        - Как же мы будем копать - у нас ни лопаты, ни мотыги, - упирался Джерри, с перепугу у него выступил пот и щекотной струйкой сбегал по шее.
        - Нож. Мы дадим нож. - Девушки действительно ловко орудовали ножами, влажная мягкая земля поддавалась без труда, очень быстро ножи звякнули обо что-то твердое.
        - Гроб, все точно! - прошептал Фабиен на ухо брату, - Внутри живой мертвец, череп зубами щелкает, Мисси рассказывала полно таких историй. Я сразу упаду замертво, если увижу вурдалака. Точно тебе говорю. Здесь меня и схороните…
        До этого дело не дошло - из земли показался весьма вместительный, окованный железом и очень тяжелый сундук. Молодым людям с трудом удалось извлечь его из ямы и оттащить к колючему кустарнику.
        - Ой, беда… беда… - причитал Фабиен. - У джентльменов не было гроба, они кого-то зарыли живьем в сундуке… Теперь он вурдалак, бросится на нас и высосет всю кровь до капли… Надо оставить этот сундук к собачим чертям и бежать отсюда! - Джерри попытался сбить замок тяжелым камнем, но это оказалось непросто, руки у него дрожали, камень то и дело выскальзывал и падал на землю. От Фабиена помощи было мало - не будь рядом девчонок, он бы давно свалился без чувств.
        Наконец подпорченное ржавчиной железо поддалось. Джерри крепко зажмурился и откинул крышку.
        - Красиво! Как красиво! Бусы… Много жемчуга… - щебетали девушки.
        Джерри рискнул приоткрыть один глаз и ахнул - перед его глазами сверкала и искрилась гора драгоценностей. Огромные изумруды загадочно подмигивали, перламутровые нитки отборного жемчуга стекали с груды золотых монет, среди прочего колье из черного жемчуга выглядело почти скромным. Ведь оно имело существенный дефект - отсутствовали сразу три подвески.
        Фабиен рухнул на колени, погрузил руки в груду золота по самые локти и крикнул:
        - Папочка! Как я тебя люблю! Спасибо тебе…
        - Мы нашли! Нашли сокровище Черного Паруса! - смялся Джерри.



        ГЛАВА 20

        Богатства хороши там, где их можно потратить, - изрек мистер Уилл с философическим выражением лица.
        Он пришел в себя благодаря стараниям двух сестренок.
        Пойманную змею девушки аккуратно обернули мясистыми листьями зелени. Затем разогрели в костре плоские камни и обложили ими сверток со всех сторон. Через несколько минут змея была готова! Ей оторвали голову, выковыряли ножом какую-то мерзкую с виду железу и, проигнорировав протесты леди, запихнули мистеру Уиллу в рот, подхватили его под руки и вытащили из прохладной пещеры на солнышко.
        Шкипер пришел в себя практически сразу, еще долго кривился и отплевывался, проклиная день и час, когда судьба снова забросила его на дьявольский остров. Под лучами солнца татуировки все ярче проступали на коже мистера Уилла, а милые девушки гладили рисунки, всхлипывали и причитали:
        - Англез! Папа! Отец вернулся на могилу! Он приехал за сестрами!

        Закон и порядок
        Джерри, приятель, ты неглупый парень и сразу заметил, что один из уцелевших спутников капитана Блеквуда Черного Паруса не давал клятвы «навечно забыть про море».
        Но почему так произошло?
        Да потому, что юнги Уилла попросту не было у смертного ложа капитана.
        Летучие мыши выпили чуть не всю его кровь, пауки и змеи искусали так, что, когда паренька вынесли из пещеры, счесть его за мертвеца было куда проще, чем признать живым. Юнгу наспех схоронили, забросав мягкой землей, и поставили крест.
        Но когда белые люди ушли, туземные девушки раскопали могилу «водяного бога» - только их языческие идолы ведают, зачем им это понадобилось, - но дикарки обнаружили в пареньке слабые признаки жизни и выходили его своими снадобьями.
        Без малого три года мистер Уилл Хантингтон пожил среди народа нару, даже считал одну молодую женщину своей женой, у них родилась пара малюток. Как и подобает доброму христианину, Уилл презирал местные суеверия и частенько бывал на запретном острове. Отыскал среди пепла и камней сундук с сокровищами Черного Паруса и перепрятал его - переправил из пещеры, которая могла обвалиться в любую минуту, в безопасный тайник - собственную могилу.
        Но все эти благополучные годы он не был счастлив. Дни и ночи он думал только об одном - отомстить. Наказать тех, кто с такой легкостью и цинизмом предал шкипера Блеквуда, - которого Уилл любил и почитал как родного отца. Он мечтал узнать имена главных бунтовщиков с «Черного Паруса», негодяев, которые бесцеремонно присвоили себе деньги и удачу отчаянного капитана. Имена тех, кто обрек самого Уилла быть заточенным на острове и отнял его пиратское будущее. Он жаждал превратить их жизнь в ад, собственными глазами увидеть, как их поганые тела извиваются на виселице!
        Он мечтал о справедливости.
        В один безоблачный день на острова народа нару занесло голландский корабль - Уилл попросил взять его в команду. Как всякий британец, он не слишком-то верил в географическую науку с ее чудесными меридианами и картами, зато считал, что без труда найдет остров, на котором провел столько времени. Он рассчитывал добраться к родным британским берегам, посчитаться кой с кем, потом найти хороший, быстрый корабль и вернуться сюда - за пиратским сокровищем.
        Жена Уилла не хотела ждать так долго и грозила ему гневом всех божеств народа нару! Он трижды поклялся бедной женщине, что вернется, наказал в его отсутствие присматривать за могилой.
        Голландский корабль шел к берегам Японии, единственному открытому для чужеземцев порту Нагасаки, но потерпел крушение. Уилл на несколько лет оказался в жестокой и самобытной стране и всякого натерпелся. Здесь его тело покрыли татуировками, способными прятаться, здесь он научился владеть холодным оружием так, как никто и никогда не будет владеть в Европе. Он оказал кое-какие услуги тайным эмиссарам иезуитского ордена, пробиравшимся в Страну восходящего солнца с риском для жизни. В знак признательности святые отцы помогли ему добраться до Макао.
        Мистер Уилл устроился на работу в Ост-Индскую компанию, смог добраться в Британию за казенный счет и получил доступ к обширной информации о пиратских шайках, собранной этой конторой. Он сменил имя, никому не рассказывал о годах, прожитых на Карибском острове. Неплохое домашнее образование, полученное в отрочестве, позволяло ему говорит, что все эти годы он посвятил учебе в колледже.
        Толковый служащий быстро сделал карьеру, но никогда не забывал о своей цели: он искал списки команды «Черного Паруса», чтобы собственной рукой перевешать джентльменов-отступников. Проще всего было обратиться к строму Годфри, но былой наставник успел разузнать, где работает маленький Уилли, и выставил его за порог с криками и проклятиями. Таковы суровые нравы британских джентльменов старой закалки.
        Пришлось навестить сеньора Ле Гарофа. Человек успешный, близкий ко двору и оплетенный паутиной светских обязательств, полковник был лишен возможности турнуть британского клерка, как нашкодившего котенка!
        Благодаря взаимным услугам и компромиссам в руках мистера Уилла оказался судовой журнал «Черного Паруса». И этот день стал черным для джентльменов удачи. Мистер Уилл превратился в их ужас и наваждение - отлавливал отчаянные головы согласно собственному списку, допрашивал в каторжных тюрьмах и даже вздернул кое-кого собственной рукой.
        Зато абсолютно точно узнал, кто были трое зачинщиков рокового мятежа. Джентльмены Майкл Портман и Саймон Найтли продолжали грести по волнам морского разбоя и называли себя «шкиперами». Третий - некий Ле Гассар - купил каперский патент и промышлял в Карибском море, обложив немалой данью торговые корабли. Человек изобретательный и памятливый, он все ближе подбирался к дьявольскому острову и проклятому сокровищу…
        Пришло время возвращаться на Карибы.
        Возмужавший и умудренный долгими морскими путешествиями, мистер Уилл понимал, отыскать дьявольский остров без карты будет довольно сложно. Заполучить хотя бы один фрагмент карты Черного Паруса, хоть одну зацепку - вот что требовалось сделать! Мистер Уилл был вынужден прибегнуть к некоторой театральности, чтобы раздобыть жемчужину Годфри, которую он по праву считал своей. Ему нужно было завладеть картой раньше, чем до нее доберутся подручные Ле Гассара. Жемчужина была среди прочего барахла, предназначенного Годфри по завещанию, и хранилась в нотариальной конторе.
        - Джерри, приятель, уж прости меня! Но ты был моим единственным алиби, - рассмеялся мистер Уилл. - Старший сын легендарного пиратского шкипера. За тобой присматривал весьма авторитетный джентльмен, мистер О’Нилл, которому столько лет доверяли пиратскую кассу. Но признаюсь по правде, ты частенько оказывался шустрее, чем я ожидал! Мне бы в голову не пришло перекрасить жемчужину белым, влезть в курятник или обыскать сундучок негритянской кухарки! Так что я с легким сердцем написал записку на объявлении о розыске некоего Айса. Спасибо, Джерри, ты, считай, спас мне жизнь, когда в самый переломный момент притащил эту бумажку на совет во время выборов капитана.
        Джерри покраснел до самых ушей - он не знал, как поступить. Провалиться сквозь землю от стыда или гордиться содеянным? Фабиен сидел рядом и ухмылялся, поэтому Джерри наклонился и тайком шепнул братишке:
        - Какие мы дурни, что не переспали с девчонками сразу, дался тебе этот инцест… Теперь мистер Папа с нас шкуру спустит, если что! Я сам видел, как он подчистую снес джентльмену башку одним ударом сабли… - Фабиен сразу перестал ерзать и веселиться.
        И вот, джентльмены, мы все на дьявольском острове - сидим вокруг набитого золотом сундука, хотя половине всего этого добра я предпочел бы хорошую яхту и дюжину пистолетов с патронами. Иначе нас перебьют здесь, как кроликов!
        - Кто? - пожал плечами Фабиен. - Чертовы дикари боятся острова как огня.
        - Не такие они дикари. Во всяком случае, им хватило ума сдать несколько своих островов в аренду контрабандистам. Уродцы регулярно получают ром и гашиш и за это скромное вознаграждение позволяют использовать острова племени как перевалочный склад. Так ловкие людишки обходят монополию на торговлю!
        - Скверное дело.
        - Да. Главный здешний контрабандист - месье Ле Гассар - метит в губернаторы Тортуги, и он прекрасно сознает, что я появлюсь на острове рано или поздно. Проинструктировал своих уродливых помощников - допросить строжайшим образом человека, если на его коже от солнца и жара проявятся татуировки… Пришлось соврать этим демонским воплощениям насчет места, где следует искать. Добавил, для острастки, что копать могут только белые джентльмены - иначе клада им не добыть. А жемчужину я отдал малышкам и наказал раскопать могилу вместе с теми «англез», у кого будет точно такая же жемчужина! По крайней мере, клад получат родные сыновья шкипера Блеквуда.
        Ближе к закату в грот с тревожным известием примчался матрос, которого выставили дозорным на морском берегу, снабдив подзорной трубой миссис Лаксли.
        - К острову подходит яхта… Боюсь, это яхта губернатора Тортуги.
        Боцман Лари присвистнул:
        - Мистер, надо уносить отсюда ноги…
        - Да, самое время! - подскочил и завопил Фабиен. - Надо бегом бежать на берег и помахать им факелом! Вдруг они нас не заметят?
        - Что там еще задумал креольский лягушонок? Угнать губернаторскую яхту? - прищурился мистер Уилл, прицениваясь к молодому человеку. - Это ты умудрился найти остров по неполной карте?
        Фабиен обиженно взметнул брови:
        - Я, мистер, наследный граф! Моя мамка таскает за корсажем бумагу от старухи Ле Гарофа, где черным по белому написано, дескать, за заслуги покойного супруга и по монаршей милости ей разрешается передать титул воспитаннику. Понятно? Так что полегче. Мне незачем угонять яхту, которая и без того в моем пользовании!
        - Ага, - поддакнул Джерри. - Мы ее того… взяли в аренду! Для проведения научного опыта. Запускали с нее летательную машину. Большой черный шар…
        - Теперь я знаю, что чертова штуковина мне не привиделась в бреду! А я уже не знал, куда ее причислить - к божьим знамениям, астрономическим телами или игре собственного воображении? Я даже догадываюсь, кто загнал молодых джентльменов на чертову летательную машину! - расхохотался мистер Уилл, а леди молча поджала губы.
        Но именно она оказалась единственной героиней и главной спасительницей измученных путешественников.
        Джентльмены на яхте, предоставленные сами себе, дрейфовали в сторону островов, безуспешно пытаясь понять, что стряслось с отчаянной троицей и куда им следует направиться на розыски сотоварищей. Они решились дать залп из пушки, чтобы указать пропавшим направление движения.
        Поразительно, но через некоторое время на яхте услышали ответный пушечный залп! Судно двинулось на звук, приблизилось к крупному близлежащему острову и стало обходить его вдоль скалистого берег, пока не наткнулось на бригантину «Святая Анна», бросившую якорь в уютной бухте. Сделать сложный маневр с командой в два человека лоцману было не под силу, и он встал здесь на якорь, как мог подлатал судно и обшаривал прилегающие острова, пытаясь разыскать остатки команды. Но надежда слабела день ото дня, а припасы таяли еще быстрее.
        Члены команды обнялись на радостях и пили весь остаток ночи, а утром увидали, как в небо, распугав пестрых пташек, взметнулся черный шар. Он завис, словно маяк. Лавировать между островов не легкое дело, но яхта уверенно держала курс на черную сферу, пока не достигла острова. Шар остыл и свалился на песок, у самого берега, с точностью указав, что яхта достигла цели.
        Но пропавших испытателей нигде не было видно. Тогда джентльменам пришлось потрудиться на славу - сперва изловить пару богомерзких существ, а потом вызнать у них, куда направилась златокудрая леди в сопровождении двух молодых людей? Понять ответы горбатых чертей тоже было совсем непросто, но главное, главное сейчас, пересмеиваясь и обсуждая удивительные происшествия, Джерри взбирался на борт яхты и помогал Фабиену уютно устроить девушек. Миссис Лаксли проливала слезы о загубленном летательном устройстве, мистер Уилл утешал леди и обещал помочь ей написать статью про этнографию туземных племен, которые до сих пор верят, что у джентльмена можно украсть всю его удачу…
        Парус наполнился самым благоприятным ветром. Яхта вяла курс на Тортугу.



        Вместо послесловия

        Вечера в Тортуге влажные и теплые, а легкий бриз располагает к прогулкам; после целого дня в душной конторе, два молодых человека в камзолах неброского тона, с пятнами чернил и следами пыли на обшлагах, забрались в пустую шлюпку, раскурили местные сигары и любовались кораблями в гавани.
        - Говорят, в четверг приедет прокурор и капера Ле Гассара вздернут. Не быть ему губернатором! Уже строят эшафот на городской площади. Пойдем смотреть казнь?
        - Я не любитель таких зрелищ. Джентльмены со «Святой Анны» тоже не шибко довольны: вместо денег получили помилование за подписью Уилла Хантингтона…
        - Джерри, я, знаешь ли, тоже не в восторге. В конце концов, парня вздернут благодаря мне. Я отдал мистеру Уиллу треклятую поваренную книгу, которую Мисси стянула у кока еще на корабле. Правда, он головастый тип и расшифровал эти каракули за пару часов. Теперь на их основании Де Гассара обвиняют в организации контрабанды, морском разбое и все такое прочее… А меня вместо вознаграждения приняли на работу в новый офис Ост-Индской компании! Вот спасибо! Лучше бы мне в святые отцы пойти, порадовать матушку!
        - Пожалей девчонок, им приходится хуже, чем нам! Миссис Лаксли нарядила бедолаг в передники, чтобы не выпачкали платья, как сирот из приюта. Они привыкли петь, как вольные птички, а теперь бубнят псалмы по нотам…
        - Думаешь, их правда выдадут за нас замуж, если мы будем и дальше паххать на Ост-Индскую компанию?
        - Не знаю… Но плечо у меня болит, вроде я махал веслом на галере. Джерри, ты видел графа, который целый день подписывает конверты?
        - Ты еще не граф, Фабиен!
        - Но скоро буду - какая разница?
        - Ну ладно тебе, у меня тоже мозоль на пальце. Вот, смотри! Я целый день щелкал костяшками на чертовых счетах… - вздохнул Джеремая. - Какой смысл быть богатым человеком, если надо вкалывать каждый день?
        Фабиен выглянул из лодки, проверяя, не подслушивает ли кто, потом вытащил из-под полы потрепанную книгу:
        - Смотри, я тут раздобыл одну интересную книжку…
        - Ой! «Поваренная книга» моего дядюшки О’Нилла! Украл?
        - Нет. Обменял, можно сказать. Взял взамен той, что была у кока. Это справедливая компенсация. Он обозвал меня - «креольским лягушонком»! Правильно мама говорит - если встретишь такого, Фабиен, беги подальше!
        - Ну, не тяни же, Фабиен, что ты там вычитал в этой чертовой пиратской книге?
        - По ней можно откопать не один десяток кладов. Ты, братишка, как хочешь, но я решил наплевать на Ост-Индскую компанию. - Фабиен действительно плюнул очень эффектно и далеко.
        Джерри вытащил складную подзорную трубу и стал разглядывать, куда попал плевок. Потом перевел окуляр на гавань и передал оптический прибор Фабиен:
        - Взгляни, «Святую Анну» неплохо подремонтировали!
        - Как на мой вкус, слишком задрали бушприт…
        - Ладно, в Макао переделаешь по своему вкусу.
        - Почему именно в Макао?
        - Там можно купить столько черного шелка, что хватит на новые паруса!

        notes

        Примечания


1

        Британское акционерное общество «Компания Южных Морей» - одна из крупнейших финансовых пирамид в мировой истории, потерпела финансовый крах в 1720 году.

2

        Поссет - напиток из молока, специй и вина, популярный в Британии XVII-XVIII веков. Как правило, подавался горячим.

3

        Далвич Колледж - одно из старейших и уважаемых учебных заведений Лондона.

4

        Овидий, Светоний - классики древнеримской литературы, входили в стандартный курс обучения.

5

        Англез - презрительное наименование англичан.

6

        Отплясывать шига-джигу - жаргонное определение последних рефлекторных движений повешенного.

7

        Друри-Лейн - популярный королевский театр в Лондоне.

8

        В описываемое время мышьяк широко использовался медиками как слабительное и рвотное средство.

9

        Лавировка - зигзагообразный маневр судна относительно ветра.

10

        Шекспир У. Cонет № 130, пер. С.Я. Маршака.

11

        Рецепт так называемого «смрадного горшка», популярный в описываемое время, приводится по тексту примечаний к роману Д. Дефо «Жизнь и пиратские приключения славного капитана Сингльтона». Пер. с англ. Сю Э. Морской разбойник. Плик и Плок: Романы. Пер. с фр.»: Санта; СПб.; 1995.

12

        Verte (лат.) - поверни, переверни, обычная приписка на письмах и медицинских рецептах.

13

        Энциклика - официальное послание папы римского к католикам по вопросам вероучения.

14

        Продолжительность одной склянки составляет 30 минут, отсчет склянок начинают с полудня. Обычная продолжительность вахты на британских судах ХVII-ХIХ века - 4 часа.

15

        Воронье гнездо - жаргонное название наблюдательной площадки на фок-мачте, выполненной в форме бочки или плетеной клети.

16

        Килевание - наклон корпуса судна с целью проведения ремонтных работ.? 

17


«К вящей славе божьей» - девиз ордена иезуитов.

18

        Галлия по всей своей совокупности разделяется на три части (лат.) - цитата из первой книги «Записок о галльской войне» Гая Юлия Цезаря.

19

        Эспаньола - устаревшее название острова Гаити.

20

        Приблизительно до середины XVIII века британская картография существенно отставала от испанской, португальской или голландской.

21

        Прототип летательного устройства в виде шелковой сферы, наполненной подогретым воздухом, был впервые запатентован в Лиссабоне в 1709 году Бартоломеу Лоуренсу де Гусманом, португальцем бразильского происхождения, некоторое время являвшимся членом ордена Иисуса. Патент был получен более чем за полвека до первого полета воздушного шара братьев Монгольфьер.

22

        Так называемые «шестовые мины» или «минные тараны» - заряд взрывчатого вещества на конце длинного шеста - ближайших предшественниц современных торпед - стали использовать со второй половины ХIХ века, но теоретическая возможность создать подобное оружие обсуждалась уже с XVII века.


 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к