Все началось у алтаря Кейт Харди
        Любовный роман — Harlequin #599 Искусная портниха Клер, изготовив на заказ свадебное платье для лучшей подруги, случайно забывает его в аэропорту и приходит в отчаяние. Все осложняется ссорой с братом подруги, Колином, с которым у нее и без того непростые отношения. Колин и Клер слишком разные, но совместная ночь, полная страсти, заставляет их пойти на сближение…
        Кейт Харди
        Все началось у алтаря
        Все права на издание защищены, включая право воспроизведения полностью или частично в любой форме.
        Это издание опубликовано с разрешения Harlequin Books S. A.
        Иллюстрация на обложке используется с разрешения Harlequin Enterprises limited. Все права защищены.
        Товарные знаки Harlequin и Diamond принадлежат Harlequin Enterprises limited или его корпоративным аффилированным членам и могут быть использованы только на основании сублицензионного соглашения.
        Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.
        Охраняется законодательством РФ о защите интеллектуальных прав. Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя. Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке.
        It Started at a Wedding…

«Все началось у алтаря»
        
        Глава 1
        Нет. Такого просто не могло быть.
        Коробка появится сию минуту. Обязана появиться.
        Но транспортерная лента для выдачи багажа была пуста. И Клер осталась стоять возле нее одна-одинешенька — с маленьким чемоданом, коробкой… и сердцем, охваченным паникой.
        Где же платье ее лучшей подруги?!

«Клер Стюарт, быстро возьми себя в руки. Ступай и поговори с людьми!»
        Подняв чемодан и коробку, где лежало платье для подружки невесты, она отправилась на поиски человека, способного разобраться, куда пропало свадебное платье. Может быть, коробку с ним по ошибке поставили вместе с багажом с другого рейса?
        Полчаса выяснений на смеси английского и итальянского по разговорнику для туристов принесли плохие новости. Платье, над которым Клер работала много часов, вручную расшивая маленькими жемчужинами корсаж и края вуали, исчезло. Это платье лучшая подруга Клер должна была надеть на свадьбу, которая состоится на острове Капри!
        Может быть, это просто страшный сон и она вот-вот проснется? Клер достала мобильный, нашла тихое местечко и набрала номер Эшли. Но ее телефон был переключен на голосовую почту.
        Но Клер определенно не могла доверить такую новость голосовой почте. Она попробовала позвонить Люку, жениху Эшли, но и по его номеру ей было предложено оставить сообщение. Она взглянула на часы. Было довольно рано, и они сейчас, наверное, еще завтракают, а мобильники оставили в номере. Ладно. Кому еще можно позвонить? Номера телефона Тома, шафера Люка, она не знала. Сэмми — другая их с Эшли подруга, которая будет делать свадебные снимки,  — прилетит в Италию только завтра, закончив у себя в Нью-Йорке очередную фотосессию.
        Оставался брат Эшли, которому предстояло выступить в роли посаженого отца. Страшный педант, который любит просчитывать вперед каждый шаг и раскладывать все по полочкам, а Клер вот все испортила! Нет, звонить ему у нее не хватало духу.
        Требовалось срочно придумать какой-то план.
        Хотя нет, прежде всего Клэр требовался кофе. Обычно она пила латте, но сейчас нуждалась в экстренных мерах. Чашка эспрессо с тремя кусочками сахара, и в голове прояснится настолько, что она сможет обдумать варианты.
        Она снова попробовала дозвониться до Эшли. На этот раз, к облегчению Клер, подруга ответила ей:
        — Клер! Привет! Ты уже в Неаполе?
        — Э-э-э… да. Только, Эшли, возникла небольшая проблема.
        — Что случилось?
        — Малышка, даже не знаю, как и сказать.  — К таким новостям никак не подготовишь.  — Люк с тобой сейчас?
        — Да. А что?
        — Думаю, тебе понадобится его поддержка,  — сказала она.
        — Клер, ты меня пугаешь. С тобой все в порядке?
        — Со мной-то все хорошо.  — Ничего другого не оставалось, как сообщить подруге новость напрямик.  — Эшли, мне ужасно жаль. Я тебя так подвела. Твое платье… оно потерялось где-то между Неаполем и Лондоном.
        — Что?!
        — Я говорила со служащими в аэропорту. Они пообещали постараться найти платье, но, по их словам, мы должны быть готовы к тому, что они не успеют управиться до свадьбы.
        — О господи!  — Эшли резко втянула в себя воздух.
        — Я понимаю тебя! Но послушай, у нас есть варианты. Мы можем подыскать в Неаполе что-нибудь подходящее. Или же я сейчас оставляю платье подружки и свой чемодан в камере хранения и ближайшим рейсом возвращаюсь в Лондон. У нас с тобой один размер, я связываюсь с тобой по скайпу и меряю все платья в магазине, а ты выбираешь те, которые тебе больше понравятся. Я тут же вылетаю обратно, ты примеряешь их, и я уже окончательно подправляю его и довожу до совершенства.
        Разве что оно так и не станет совершенным…
        Этот наряд все равно уже не будет платьем, которое Эшли видела в своих мечтах. Тем самым, которое Клер создала специально для нее.
        — Ты все равно будешь самой красивой невестой на свете, клянусь тебе!  — закончила Клер, отчаянно надеясь, что ее слова звучат убедительно.
        — Они потеряли мое платье…  — Судя по голосу, Эшли была абсолютно подавлена. И неудивительно. Подготовка к свадьбе разбередила старую рану, и Эшли решила сыграть свадьбу за границей, а платье было данью традициям.
        И вот Клер так ужасно подвела ее.
        — Мне страшно, страшно жаль.
        — Клер, дорогая, ты уж никак не виновата в том, что авиакомпания потеряла мое платье.
        Но Шин, скорее всего, посмотрит на все иначе. Клер уже успела крупно поспорить с братом Эшли по ряду поводов и точно знала, что не слишком ему нравится. Но сейчас она и сама чувствовала, что оказалась не на высоте.
        — Это я должна была привезти платье в Италию. Значит, я и виновата в том, что все так получилось,  — отметила Клер.  — Как, по-твоему, будет лучше? Встречаемся в городе и идем по магазинам?
        — Прости… Мое платье!  — По голосу Эшли было ясно, что она все еще в смятении. И если учесть, что Эшли была одной из самых спокойных и выдержанных женщин, которых знала Клер, это удивляло и тревожило.
        — Ладно. Забудем про Неаполь. Мы обе слишком плохо его знаем, чтобы быстро найти подходящие магазины для новобрачных, так что остановимся на Лондоне. Зайди на мой сайт, выбери десяток лучших платьев, а потом свяжемся, когда я уже буду в магазине. Я вернусь и привезу с собой те, на которых ты уже окончательно остановишься. Я не обижусь, если ты сейчас не веришь, что я и на этот раз не оплошаю.
        — Медвежоночек, ты ни в чем не виновата. Тут Люк, он уже в курсе и говорит, что женится на мне, даже если я мешок на себя надену.
        Эшли явно старалась говорить беспечно, но Клер знала, что значило это платье для Эшли, как серьезно она относилась именно к этой традиции.
        — Нет, Эш. Потребуется вечность, чтобы отыскать нужный магазин, и что, если тебе не понравится ассортимент? Я смогу подобрать то, что в твоем вкусе, так что полечу сейчас обратно в Лондон первым же рейсом.
        — Но, Клер… столько перелетов, я не могу настаивать.
        — Ты моя лучшая подруга, и я на край света пойду ради тебя,  — проникновенно заверила ее Клер.
        — Только не говори, пожалуйста, что что-то стряслось и свадьбу придется отложить.
        — Нет, конечно,  — ответил Шин, услышав в голосе младшей сестры панику и гадая, что могло ее вызвать. Возможно, у нее просто нервы перед свадьбой разыгрались? Или появились серьезные сомнения? Ему очень нравился будущий зять, но, если сестренка передумала выходить за него, Шин, конечно, поддержит ее в решении все отменить.  — Я только позвонил, чтобы спросить: может, тебе в последнюю минуту захотелось, чтобы я что-нибудь привез?
        — А… ну да, понятно.
        Она явно была не в своей тарелке — совсем не похожа на саму себя, всегда спокойную и рассудительную.
        — Эшли? Что случилось?
        — Ничего.
        Но ответ прозвучал как-то подозрительно быстро.
        Он заговорил мягко и осторожно:
        — Если возникли какие-то сложности, ты же знаешь, что всегда можешь обсудить их со мной. Я помогу тебе все уладить.  — Он отлично помнил, что Эшли моложе его всего лишь на три года и вполне способна сама утрясти свои проблемы, но привык опекать младшую сестру с тех пор, как их родители шесть лет назад погибли в автомобильной аварии.
        — Авиакомпания потеряла мое платье,  — выговорила Эшли.  — Но все в порядке. Клер полетела назад в Лондон и привезет мне другое.
        Шин ответил не сразу, осмысливая сказанное. Со свадьбой сестры возникло осложнение, и создала это осложнение Клер Стюарт.
        Почему-то это его ничуть не удивило.
        — Разве не Клер должна была его привезти?  — спросил он.
        — Она тут ни при чем, Шин.
        Ну разумеется, нет. Если что-то пошло не так и все остальные бросаются поправлять дело, мисс Слушай Свое Сердце всегда ни при чем.
        — Ладно. Так тебе что-нибудь нужно?
        — Нет, все замечательно. Люк говорит, что платье — ерунда и он женится на мне, даже если я напялю мешок.
        Шин мысленно пожал руку будущему зятю. Слава богу, Люк надежный и разумный человек. Прежний парень Эшли был капризным и самовлюбленным типом — и лучшим другом бывшего приятеля Клер. Эта особа неизменно сеет вокруг себя хаос.
        — Я согласен с ним, сестренка. Люк славный малый и любит тебя. Слушай, я прилетаю сегодня вечером, но, если тебе что-нибудь понадобится — все равно что,  — сразу звони мне.
        — Спасибо, Шин.  — Она глубоко вздохнула.  — Я в самом деле в порядке. Это всего лишь маленькая заминка, и Клер все исправит. Увидимся вечером,  — сказала Эшли.
        — Да, до вечера.  — Шин дал отбой и сверился с календарем. Все встречи, запланированные на сегодня, легко перенести. С прочими делами он разберется на Капри. Короткий разговор с секретарем — и можно не сомневаться, что все будет правильно рассортировано. И тогда он набрал номер Клер.
        Ее телефон был настроен на голосовую почту. Значит, она сейчас говорит еще с кем-то, или ее телефон совсем отключен, или же она увидела, кто звонит, и намеренно не желает отвечать. Ничего, он дождется ее в магазине. И позаботится, чтобы платье Эшли на этот раз больше никуда не пропало.
        У него не отняло много времени добраться до улицы в Камдене, застроенной типовыми домиками, где в одном из них на первом этаже размещался магазинчик Клер «Платье твоей мечты» и она сама жила в квартире на верхнем этаже. На дверях висела табличка «Закрыто», но внутри горел свет, и это означало, что Клер — или кто другой, на кого она оставила магазин,  — внутри. Его устраивал любой вариант.
        Шин позвонил, но никто ему не ответил. Он снова нажал на кнопку звонка и не отрывал палец до тех пор, пока какая-то фигура не поспешила к двери.
        Клер открыла и, увидев его, сощурилась. Он отметил, что она не спросила его, зачем он пришел.
        — Я сейчас как раз говорю по скайпу с Эш,  — быстро проговорила она.  — И я очень не хочу сегодня расстраивать ее еще сильнее, так что давай отложим ссору до того, как она выберет платье и мы с ней простимся.
        Клер правильно поняла, что ссора неминуема. И нешуточная. Но Шин был согласен, что не следует устраивать скандал перед сестрой прямо сейчас.
        — Хорошо.
        — Тогда заходи. Если хочешь есть, можешь приготовить себе. Не стесняйся. Извини, мне сейчас надо выбирать платье.  — Она посмотрела на него искоса.  — Я показываю платья Эш на себе, поэтому мне нужно переодеваться — так что буду тебе признательна, если не будешь заходить в подсобку, пока я не закончу.
        — Приму к сведению.
        Клер снова заперла входную дверь, поправила табличку «Закрыто» и исчезла в задней комнате. Шин остался ждать в магазине, хотя и чувствовал себя здесь лишним, но ему хотелось узнать, как же все-таки Клер умудрилась потерять свадебное платье. Он дождался, пока она вышла из подсобки, на этот раз уже одетая в линялые джинсы и топ на бретельках.
        — Даже не сделал кофе?  — спросила она.
        — Нет.
        Она скрестила руки на груди.
        — Ладно. Тогда начинай.
        — Во-первых — подобрали наконец платье для Эшли?  — спросил он.
        — Ей понравились три модели,  — ответила Клер.  — Я их все забираю на Капри, вылетаю первым же рейсом. Она примерит их, и я успею переделать то, что потребуется, как раз к свадьбе.
        — Но прежде всего, я никак не возьму в толк — как ты могла вообще потерять платье?  — Он раздраженно покачал головой.  — Почему не взяла его с собой в самолет?
        — Ты не поверишь,  — сухо ответила Клер,  — я именно так и собиралась сделать. Я заранее договорилась с авиакомпанией, и мне разрешили поставить коробки с платьями наверх или, если будет место, даже повесить платье Эшли на плечиках в кабине стюардесс. Я упаковала платья в коробки, которые по размеру как раз допускались в салон. Твой жилет и галстук, кстати, а также жилеты и галстуки Люка и Тома упакованы в коробку с моим платьем.
        — Но?..
        — Но получилось так, что этим рейсом летели целых три невесты. Одна оказалась особой весьма напористой и потребовала, чтобы именно ее платье повесили у стюардесс.  — Клер пожала плечами.  — Служащие компании искали в Лондоне и в Неаполе, но не нашли и следа от коробки с платьем Эшли. Они продолжают искать. Оно может найтись в любой момент.
        Выходило так, что не только Клер виновата во всем. Шину приходилось это признать. Но с другой стороны, именно она взяла на себя ответственность за платье, и оно все-таки пропало.
        — Почему было не оплатить лишнее место для платья?
        — Мне сказали, что так нельзя, что если я хочу взять его с собой, то с ним обойдутся как с обычным багажом, допущенным в салон самолета. Кстати,  — подчеркнула она,  — я именно за это заплатила.  — Ее голубые глаза подернулись льдом.  — И если ты вдруг решил, что ситуация меня не особо волнует, то вспомни — я, как-никак, трудилась над этим платьем несколько недель! Но лучше я сделаю что-нибудь полезное, чтобы свадьба Эш прошла идеально. А теперь извини, но мне надо упаковать три платья и забронировать место в самолете.  — Она пожала плечами.  — Впрочем, если тебе станет от этого легче, можешь покричать на меня и потопать ногами.
        Забавно, как Клер все повернула — даже заставила его почувствовать себя виноватым.
        Но вообще-то в ее словах есть здравый смысл. Клер большую часть сегодняшнего дня провела в дороге, и сейчас она ради его сестры собирается снова лететь в Италию.
        — Если хочешь, я могу посмотреть рейсы, пока ты пакуешь вещи,  — предложил он неожиданно для себя.
        Она взглянула на Шина так, будто у него выросла еще одна голова.
        — А что такое?
        — Ты правда хочешь помочь?  — удивилась она.  — Мне?
        — Я хотел,  — заявил Шин,  — ради Эшли объявить перемирие и поработать в одной упряжке.
        Она пристально взглянула на него и кивнула.
        — Перемирие? Согласна. Тогда буду признательна, если ты посмотришь рейсы, это сэкономит мне время. Когда речь зайдет об оплате, просто дай мне телефон, и я назову данные кредитки. Только, пожалуйста, обязательно сообщи им, что случилось утром с платьем Эшли. Мне нужны железные гарантии, что эти платья полетят в Италию вместе со мной.
        Шин невольно улыбнулся:
        — Ты, в самом деле, так переживаешь из-за Эшли?
        — Шин, а ты все продолжаешь сомневаться?  — Клер нахмурилась.  — Я фактически считаю ее сестрой.
        Таким образом, она как бы оказывалась и его сестрой. Только Шин не испытывал к Клер родственных чувств. Он чувствовал к ней скорее…
        Впрочем, гораздо легче было считать это антипатией. Если они не разговаривали друг с другом с подчеркнутой вежливостью, то непременно спорили. Их взгляды на жизнь были полностью противоположны. Он не собирался замечать, что ее волосы были цвета пшеничного поля, озаренного лучами солнца, а глаза — темно-голубыми, как летний вечер. И он ни в коем случае не собирался вспоминать о том, как однажды поцеловал ее.
        — Я найду подходящий рейс.
        Глава 2
        Пока Клер паковала платья, она все отчетливее ощущала присутствие Шина. Выглядел он классическим бизнесменом до кончиков ногтей — заказанный в дорогом ателье костюм, сшитая вручную рубашка, начищенные до блеска ботинки. Шин вполне уместно смотрелся бы и на подиуме, и на странице глянцевого журнала.
        И он в самом деле ей помогал, работал с ней в одной упряжке. Они прежде никогда не ладили. Были, правда, отдельные моменты, воспоминания о которых до сих пор заставляли ее испытывать неловкость. Например, празднование восемнадцатилетия Эшли. За две недели до этого в жизни Клер все пошло кувырком, и хотя она старалась улыбаться и выглядеть счастливой ради подруги, но как-то незаметно для себя выпила тем вечером чересчур много шампанского, пытаясь на время забыть о своих несчастьях.
        Шин тогда пришел ей на помощь, а Клер была слишком молода и пьяна и повела себя с ним чересчур вольно. Шин оказался безупречным джентльменом и не поддался. Сейчас, став взрослой, она радовалась, что он оказался таким порядочным, но тогда, будучи подростком, она несколько месяцев бегала от него как от чумы, мучительно стыдясь того эпизода.
        Потом, спустя три года, Клер присутствовала на похоронах родителей Эшли и Шина. Она пришла, чтобы поддержать подругу. Она взглянула на Шина в тот момент, когда он выглядел особенно потерянным. Охваченная желанием помочь, Клер преодолела давнее смущение и подошла к нему со словами соболезнования. Обнять его она не решилась и просто пожала руку и сказала, что сочувствует его горю. Когда их руки соприкоснулись, ее кожу словно опалило огнем, но момент был весьма неподходящим, и Клер ничем не выдала своих ощущений.
        Они крупно поспорили после того, как Эшли отказалась участвовать в семейном бизнесе. Шин обвинил Клер в том, что это она отговорила его сестру от того, что он считал ее обязанностью. А Клер всего лишь помогала подруге понять, чем она на самом деле хочет заняться в жизни, и побуждала ее следовать за мечтой. Но ведь и Шин наверняка хотел бы, чтобы сестра была довольна, а не чувствовала себя пойманной в ловушку и несчастной оттого, что вынуждена заниматься нелюбимым делом! И потом, разве учитель математики — это несолидная, ненадежная профессия? А Эш была очень хорошим учителем. Она любила свою работу, и дети ее обожали.
        Клер пыталась сосредоточиться на том, чтобы как можно аккуратнее сложить платья, но не могла не вслушиваться в низкий, глуховатый голос Шина, пока он разговаривал со служащими авиакомпании. Клер отказывалась признаться даже себе самой, что в четырнадцать лет была тайно влюблена в Шина. Отчасти поэтому она и повисла у него на шее в тот памятный день рождения Эшли три года спустя.
        Следом за этим пришло еще одно воспоминание — помолвка Эшли и Люка. Шин пригласил ее на танец, но Клер была убеждена, что это просто дань вежливости. Но где-то посередине танца что-то изменилось. Клер даже не могла отнести это на счет шампанского, потому что не пила его. Но что-то заставило ее слегка отстраниться и поднять глаза на Шина. Что-то заставило ее немного приоткрыть губы. И тогда он наклонился и поцеловал ее.
        Поцелуй потряс ее до глубины души. Никто никогда не вызывал в ней подобных ощущений. Ее ноги сделались ватными, и она вынуждена была ухватиться за него, чтобы не упасть. Он испуга Клер отшатнулась и пробормотала какую-то неудачную шутку. И чары исчезли.
        С тех пор она держалась с Шином с отчужденной вежливостью. Но временами, теряя бдительность, невольно задавала себе вопрос: не почувствовал ли он такое же внезапное влечение? И если так?..
        Клер встряхнулась. Конечно же нет. Хотя она никогда не могла понять, что творится в голове у мужчин, но точно знала, что Шин просто видит в ней докучливую подругу своей младшей сестры.
        — Что там?  — спросила Клер, когда Шин закончил говорить по телефону.
        — Есть две новости, хорошая и плохая,  — сказал он.  — Плохая — то, что я не могу найти рейс, на котором разрешают взять платья в салон.
        Это в самом деле плохо.
        — Значит, самолет исключается. Я еду поездом.  — Клер порывисто прошла по комнате.  — Я сяду на «Евростар» до Парижа, а потом на пересадочный поезд до Милана или Рима. А оттуда уже рукой подать до Неаполя. Хотя тогда я попадаю на Капри только завтра…
        — Подожди. Я еще не сказал хорошую новость,  — напомнил он.  — Мы сможем долететь до Неаполя сразу из Лондона.
        Она удивленно сдвинула брови.
        — Ты же только что сказал, что не мог найти рейс, на котором разрешают взять с собой платья.
        — На коммерческий рейс — нет. Но у меня есть один друг, владеющий частным самолетом. Нам предлагают лететь сегодня же днем.

«Нам». Это слово поразило Клер, словно удар молота, и она впилась в Шина взглядом.
        — Хочешь сказать, что не доверяешь мне платья?
        — Ты должна попасть в Неаполь? И мне надо туда же. Так что есть смысл нам лететь вместе,  — произнес он.
        Клер отметила, что Шин не ответил на ее вопрос. Ясное дело, он не доверяет ей.
        — Разве ты еще не заказал себе билет?
        — Я отменил заказ,  — произнес он.  — Я просто уже пообещал Эшли, что прилечу сегодня вечером, а то отдал бы свой билет тебе, а сам прилетел бы другим рейсом. Так что частный самолет — самый лучший вариант.
        — Значит, у твоего друга собственный самолет?  — Клер все никак не могла собраться с мыслями.  — Шин, у нормальных людей нет друзей со своими самолетами.
        — Хорошо уже то, что ты считаешь меня человеком, пусть и ненормальным,  — холодно проговорил он.
        Назревала очередная баталия. Клер поморщилась.
        — Извини. Спасибо тебе, Шин, за то, что ты пришел мне на помощь и задействовал все свои возможности, чтобы доставить меня в Неаполь. Пожалуйста, передай своему другу, что, если ему понадобится свадебное платье или вечернее, я сошью его даром.
        — Я передам ей,  — сухо ответил Шин.
        Ей? Так это не друг, а подруга, его девушка? Хотя вряд ли. Эшли всегда сетовала, что Шин никак не остепенится, что его отношения с женщинами длятся максимум три недели.
        — Спасибо,  — повторила она.  — И на какое время назначен вылет?
        — Мы вольны выбрать любое время плюс-минус полчаса,  — сказал он.  — Моя машина стоит снаружи. Мне только надо заехать домой за чемоданом.  — Он взглянул на Клер.  — Можешь заодно поехать со мной.
        — Я готова.
        Они доехали до дома Шина, и он припарковался у входа. Чемодан у него стоял уже в коридоре, и, чтобы забрать его, потребовалось несколько секунд. Клер отметила, что Шин не пригласил ее зайти. Что вполне объяснимо. Это его личное пространство.
        До аэропорта они доехали на метро. Клер воспользовалась шумом в вагоне как предлогом, чтобы не поддерживать разговор. Она знала, что для него это тоже облегчение. Общение с Шином вообще было делом нелегким, он постоянно раздражался и подкалывал.
        Процесс регистрации отнял гораздо меньше времени, чем ожидала Клер, но ей еще не приходилось летать на частных самолетах. Это удовольствие себе скорее могла позволить рок-звезда, а не модельер свадебных нарядов. Лайнер оказался меньше, чем она представляла, зато сиденья намного удобнее, чем в обычном самолете, и расстояние между ними больше, можно было вытянуть ноги в свое удовольствие.
        — Приветствую вас на борту,  — сказал пилот, здороваясь с пассажирами за руки.  — Наш перелет продлится два с половиной часа. Если вам что-то понадобится, попросите Элизу.
        Элизой звали стюардессу. И самое главное — Элиза сложила коробки с платьями на виду у Клер.
        — Ты не против, если я…  — Шин указал на свой планшет.
        — Нисколько. Я и сама хотела.
        Клер достала из сумки блокнот. Вчера у нее появилась новая клиентка, которой требовалось платье очень срочно, а через два месяца ее ожидал большой показ свадебной моды — на нем Клер выставляла свою первую коллекцию и спешила смоделировать требуемое количество платьев. Шесть свадебных плюс наряды в том же стиле для подружек невесты, а также экипировка для жениха им в тон.
        Погруженный в свои дела, Шин тем не менее слышал, как быстро чиркает по бумаге карандаш Клер. Несомненно, она делала набросок очередного платья. Когда звук прекратился, он взглянул на нее.
        Клер заснула прямо за работой, не закончив рисунок, с карандашом в руке, и под ее глазами залегли глубокие тени.
        В этот момент она выглядела очень беззащитной, и Шина вдруг охватило стремление позаботиться о ней. С каких это пор он испытывает желание заботиться о Клер Стюарт?
        Почему-то ему не хотелось слишком глубоко анализировать этот факт. И он снова сосредоточился на работе и дал ей возможность спать дальше, пока самолет не пошел на посадку. Тогда он потрогал ее за плечо:
        — Клер. Просыпайся.
        Она что-то пробормотала и устроилась поудобнее, прижавшись щекой к его руке. Это было вторым потрясением за сегодняшний день — прикосновение ее щеки к его коже. Шина буквально встряхнуло. Нечто похожее он испытал, когда она замеряла его талию.
        Но Клер Стюарт и чувственное влечение… до сих пор в его представлении эти вещи плохо сочетались.
        Да, была однажды памятная ночь, но Клер тогда едва исполнилось семнадцать, и мама поручила ему довести ее до кровати в дальней комнате. Когда она полезла к нему целоваться, Шин испытал искушение — ведь он все-таки был мужчиной, а не роботом,  — но он помнил, что отвечает за нее, и воспользоваться ее состоянием было абсолютно немыслимо.
        Были еще взгляды, которыми они обменялись на одной из вечеринок у Эшли…
        Вообще-то рядом с Клер, так или иначе, все время маячил очередной ужасный бойфренд. По мнению Шина, приятели Клер были из тех, кто считает, что обладателю артистической натуры не обязательно уметь зарабатывать на жизнь.
        Шин вспомнил еще один случай. Тогда праздновали помолвку Люка и Эшли. Он пригласил Клер на танец — исключительно чтобы сделать приятное сестре. Но Клер взглянула на него широко распахнутыми голубыми глазами, приоткрыла губы… и он отреагировал чисто инстинктивно. Он поцеловал ее.
        Тот поцелуй потряс его до глубины души. А когда он подверг случившееся анализу, то потрясение только усилилось. Клер — полная его противоположность. У них никогда бы ничего не вышло. Они немедленно свели бы друг друга с ума.
        Сначала Шин был слишком обескуражен, чтобы сказать что-нибудь, а потом она вдруг отпустила какую-то дурацкую шуточку, и он сумел овладеть собой. И заставил себя позабыть об этом эпизоде.
        Правда, именно сейчас он вдруг вспомнил о нем.
        И вынужден был признать — возможность того, что между ним и Клер что-то произойдет, все время витала в воздухе. Возможно, потому, что он последние три месяца ни с кем не встречался?
        — Клер!  — На этот раз Шин встряхнул ее энергичнее. Она встрепенулась. Заморгала, словно забыла, где находится, но тут же все вспомнила.
        — Извини,  — пробормотала она.  — Я нечаянно заснула. Надеюсь, что храпела не слишком громко?
        Он догадался, что попытки шутить — это ее способ разрядить напряжение между ними. Неплохая идея.
        — Не так оглушительно, как электродрель,  — произнес он с усмешкой.
        — И то хорошо.
        Они вышли под итальянское солнце, такое яркое, что оба тут же надели темные очки. Шин втайне рад был этому разделявшему их барьеру. Он не хотел, чтобы Клер поняла, что поколебала его спокойствие, пусть мимолетно.
        Но он не мог допустить, чтобы она в одиночку ворочала свои коробки.
        — Я сам возьму их.
        — Шин, они вовсе не тяжелые.
        — Я выше ростом, и руки у меня длиннее. Так что мне просто удобнее их нести.
        — Ну, тогда я понесу твой чемодан и портфель.
        Шин успел забыть, какой она способна быть упрямой. И в то же время бессознательно восхитился ее независимостью.
        — Может быть, скажешь, как зовут твою знакомую, и ее адрес, чтобы я могла послать ей цветы?  — спросила Клер по дороге к зданию аэропорта.
        — Я уже это сделал.
        — Но это от тебя. А я хочу послать цветы от себя.
        — Хорошо.  — Шин пожал плечами.  — Вот только приедем в гостиницу.
        — Спасибо.  — Она помедлила.  — Еще мне нужно забрать из камеры хранения свои вещи.
        — Подожди секунду.  — Он проверил почту в мобильнике.  — Отлично. Йен — это мой секретарь — заказал нам такси до Сорренто и билеты на паром.
        Клер и Шин прошли паспортный контроль, затем забрали багаж. Шин подождал, пока она связывалась с авиакомпанией и узнавала — не нашлось ли платье Эшли? И по выражению лица Клер понял, что поиски успехом не увенчались.
        Шофер такси погрузил вещи в багажник. Клер и Шин сели вместе на заднее сиденье. Она каждую секунду ощущала его близкое соседство и сидела как на иголках. И о чем прикажете разговаривать с человеком, с которым у вас нет ничего общего?
        Она повернулась к окну.
        — А вот и Везувий!
        — Вы ведь были там с Эшли, да?
        — И с Сэмми. Еще три года назад. Это было незабываемо — никто из нас прежде не испытывал ничего подобного. Я именно так представляла себе лунный ландшафт. А когда увидели, что из отдушин поднимается пар, то завизжали, как школьницы.  — Клер улыбнулась, вспоминая.  — По-моему, Эшли именно потому и решила справлять свадьбу на Капри, что во время экскурсии влюбилась в этот остров.
        Оба они знали и вторую причину, по которой Эшли не захотела венчаться в лондонской церкви, где крестили их с Шином и где их родители сочетались браком. Родители были похоронены на церковном дворе.
        — Здесь чудесно,  — произнес Шин.
        — Да, сказочно.  — На этом светская болтовня иссякла, и остаток пути Клер и Шин смотрели в окно на море, неправдоподобно синее, и любовались домиками, живописно рассеянными на уступах скал.
        Наконец такси высадило их в гавани. Клер охраняла вещи, пока Шин выкупал билеты,  — и вот они ступили на борт парома и отправились на остров Капри.
        В гавани стояло на якоре множество роскошных яхт. Когда они подплыли ближе, Клер увидела на берегу выстроившиеся в ряд виллы, выкрашенные в ослепительно-белый и кремовый цвета. Такие же изящные дома гнездились на уступах горы, которая и была островом, а в вышине белела скалистая вершина.
        Высадившись на берег, они сели на фуникулер, поднявший их на Пьязетту, и там же на площади поймали такси. Автомобиль повез их мимо нового ряда домов, сиявших белизной на фоне синего моря и неба. Повсюду цвели бугенвиллеи и рододендроны, на окнах алела герань в терракотовых горшочках. Клер всегда восхищалась глубиной и богатством красок на южном побережье Европы.
        И вот наконец они прибыли в гостиницу.
        — Спасибо, что ты все организовал,  — произнесла она, когда они получили ключи.  — Ты сказал, что дашь мне адрес своей подруги?  — Клер достала блокнот и ручку и записала продиктованный адрес.  — И последнее — шоколад она любит молочный, белый или горький?
        — Понятия не имею. А ты собираешься послать ей шоколад?
        — Цветы ведь ты уже отправил.  — Она улыбнулась.
        — Хорошая мысль,  — сказал Шин.  — Ну, до встречи!
        Он ясно давал понять, что не собирается больше тратить на Клер свое время. Ее это очень даже устраивало — чем меньше они будут находиться в обществе друг друга, тем меньше вероятность очередной ссоры.
        Она позволила коридорному отнести вещи в номер. Но не успела положить коробки с платьями на кровать, как в дверь постучали.
        — Войдите!  — воскликнула Клер с улыбкой, прекрасно зная, кто это может быть.
        В комнату вошла Эшли — внешне очень похожая на своего брата, с такими же темными глазами и волосами, но характер у нее был в миллион раз лучше. Клер порывисто сжала ее в объятиях:
        — Привет, прекрасная невеста! Как ты?
        Эшли тоже крепко обняла ее.
        — Как я рада тебя видеть. Не могу поверить, что ты весь день посвятила полетам. Это слишком, Клер, даже для тебя.
        Клер пожала плечами:
        — Ты этого стоишь. Но вот я наконец здесь. Выглядишь великолепно. Просто вся лучишься.
        — Зато ты выглядишь усталой,  — заметила Эшли, пристально разглядывая подругу.  — Тебе же на первый рейс пришлось встать ни свет ни заря.
        — Я хорошо себя чувствую, мне даже… удалось сейчас поспать в самолете.
        — А сейчас тебе, наверное, жутко хочется поесть и выпить холодненького. И… Мне ужасно жаль, что все так неудачно вышло.
        — Не по твоей вине.
        Эшли начала примерять платья, критически оглядывая себя в зеркале. Наконец она приняла решение:
        — Думаю, вот это.
        — Хороший выбор,  — одобрила Клер.
        К счастью, платье не требовало кардинальных переделок. Клер достала из чемодана сумочку со швейными принадлежностями и заколола платье булавками точно по фигуре Эшли.
        — Все, на сегодня тебе хватит работать,  — твердо сказала ей подруга.  — До свадьбы еще больше суток, а ты весь день провела в дороге, и я хочу, чтобы ты наконец расслабилась и отдохнула.
        — Обещаю, что лягу сегодня пораньше спать,  — пообещала Клер.
        — Правда, надо еще примерить жилеты на мужчин… Но сейчас я ради душа готова на убийство.
        — Жилеты прекрасно подождут до завтра,  — отмахнулась Эшли.  — Иди в душ, а потом спускайся вниз, мы будем ждать тебя на террасе. Я закажу для тебя большой стакан коктейля со льдом.
        — Звучит божественно,  — благодарно сказала Клер.
        Когда Эшли ушла, Клер развесила в шкафу платья и жилеты и встала под душ. После чего спустилась на террасу, где уже сидели Эшли, ее будущий супруг и его шафер. Шин, к ее облегчению, отсутствовал.
        — Брату понадобилось срочно сделать кое-какие звонки,  — объяснила Эшли.  — Это же Шин — он всегда готов работать до умопомрачения.
        Возможно, потому, подумала Клер, что ему пришлось в двадцать четыре года принять на себя управление семейным предприятием и он окунулся, неподготовленный, в пучину бизнеса.
        — Ну что, будем здоровы?  — сказала она, поднимая бокал, и остальные с готовностью поддержали тост.
        Большую часть следующего дня Клер удалось избегать общения с Шином, они виделись только после завтрака во время последней примерки жилетов, на которой Клер убедилась, что они превосходно гармонируют с костюмами и рубашками. Она весь день была занята, подгоняя по фигуре платье для Эшли, а когда закончила, Шин все еще продолжал звонить по телефону и анализировал отчеты.
        Клер думала, что вся романтика и красота острова Капри бессильна воздействовать на такого сухого и прагматичного человека. Он слишком погружен в свою работу, чтобы замечать великолепие цветов и пронзительную бирюзу моря. Клер даже не надеялась, что он примет участие в сюрпризе, который они с Люком вечером приготовили для Эшли. Когда он подъехал к ним в такси, она с трудом скрыла удивление.
        — Куда мы все-таки направляемся?  — спросила Эшли.
        — Скоро увидишь. Терпение, мисс Фаррел,  — загадочно улыбнулась Клер.
        Вот они подъехали к подъемнику.
        — Потрясающе!  — Эшли обняла подругу и будущего мужа.  — Я обожаю это место. Я даже не думала, что мы успеем здесь побывать.
        — Это Клер предложила,  — с улыбкой сказал Люк.  — Она сказала, что закат на Монте-Соларо очень романтичен.
        — Тем более что в этот час туристы уже схлынули. Мне даже не верится, что вы это устроили,  — взволнованно говорила Эшли.  — Спасибо, спасибо вам обоим.
        Подъем на гору длился двенадцать минут. У Клер вспотели ладони, она отчаянно вцепилась в зеленые поручни. Хорошо, что сумка на длинном ремешке и не нужно ее придерживать. Когда поднялись наверх, ладони у Клер горели, но она сумела ловко соскочить с кресла и не растянуться на земле.
        Они с Люком заранее попросили поставить для них столик на обзорной площадке с видом на faraglioni — три знаменитых каменных столба, поднимавшиеся из моря. Стол был украшен белыми цветами, а к плетеным стульям привязаны белые ленточки. Когда все расселись, официант принес бутылку холодного просекко и канапе.
        — Ура! За Эшли и Люка! Мы очень вас любим,  — сказала Клер, поднимая бокал, и все подхватили ее тост.
        — Мне до сих пор не верится,  — повторяла сияющая Эшли.
        — Мы придумали это вместе с Люком,  — сказала Клер, желая быть справедливой.  — Как досадно, что Сэмми не смогла быть с нами.
        — Она прилетит завтра,  — утешительно произнес Том.
        — Некоторые пары сочетаются браком прямо здесь, на этом самом месте,  — сказала Эшли.  — Конечно, невесты не карабкаются сюда по горе целый час в туфлях на каблуках и свадебном платье. Я видела фотографии, где невеста держит в одной руке туфли, а в другой букет.
        — Наверное, это Клер тебе их показывала,  — сказал Шин.
        Клер не поддалась на провокацию, но пожалела, что успела окончательно подогнать жилет по его фигуре, не то с большим непрофессиональным удовольствием наблюдала бы, как в него впиваются оставшиеся там булавки.
        — Нет,  — сказала Эшли.  — Она как раз отговорила меня от этой идеи.
        — Просто платье было такого фасона, что ты с трудом поместилась бы в кресле, а я не хотела, чтобы оно на фотографиях выглядело помятым,  — с улыбкой сказала Клер.
        Эшли рассмеялась:
        — Скорее потому, что ты не смогла бы одновременно держать и туфли, и цветы, и двумя руками держаться за ручки кресла.
        Клер рассмеялась вслед за ней.
        — Ну да, я боюсь высоты — но если бы ты правда этого захотела, Эш, я бы согласилась. Потому что этот день — твой.  — Она адресовала свои слова Эшли, но, произнося их, взглянула на Шина, давая ему понять, что предназначает свои слова для него тоже.
        У него даже хватило совести смутиться.
        Похоже было, что он понял намек. Желания Эшли на первом месте, и они должны ради нее забыть на время о своих разногласиях.
        Люк и Том оживленно разговаривали, и то, что Клер и Шин едва обменялись парой слов, не так бросалось в глаза. Клер постепенно расслабилась и позволила себе просто наслаждаться романтичной обстановкой. Они наблюдали, как солнце медленно погружается в море, как небо пересекают розовые, желтые и сиреневые полосы, а над далекими островами поднимается туман, отчего они начинают казаться таинственными, неземными…
        Клер сделала несколько снимков своим фотоаппаратом, хотя сознавала, что у Сэмми они получились бы намного удачнее. Но, по крайней мере, они останутся на память. Она покосилась на Шина, он смотрел на закат и казался глубоко погруженным в свои мысли. Она машинально сфотографировала его тоже.
        Позднее тем же вечером, вернувшись в свой номер, она просмотрела фотографии. Было несколько великолепных снимков с видом на море, на разном фоне Эшли, Люк, Том… Но дольше всех она рассматривала тот, на котором, поддавшись порыву, запечатлела Шина.
        — Алкоголь притупляет мозг, Клер Стюарт,  — сказала она себе с усмешкой.  — С завтрашнего дня ты пьешь исключительно чистую воду.
        Завтра — день свадьбы Эшли.
        Только бы все прошло безупречно.
        Глава 3
        — Мисс Стюарт?  — Служащая авиакомпании быстро назвала свое имя в телефонную трубку.  — Я рада сообщать вам, что мы нашли вашу пропавшую коробку.
        До Клер не сразу дошел смысл услышанного. Они нашли первое платье Эшли?
        — Это просто фантастика!  — пробормотала она, взглянув на часы. Венчание Эшли назначено на четыре часа. А значит — у нее хватит времени добраться паромом до Сорренто, доехать на такси до аэропорта и забрать платье.
        — Огромное спасибо. Я приеду как можно быстрее.
        Когда она зашла в номер Эшли, чтобы объявить ей радостную новость, то застала там Шина.
        — Проще доставить сюда платье с курьером,  — сказал он.
        — Я уже теряла его, и если ты думаешь, что рискну дать подобному повториться…  — Клер покачала головой.  — Ни за что!
        К тому же у нее будет веская причина не видеть Шина последующие несколько часов. Хотя это уже не столь существенно. Она чмокнула Эшли в щеку.
        — Я пришлю тебе эсэмэску, когда заберу его и поеду обратно. И вернусь еще до того, как придет время нам причесываться и краситься, обещаю.
        Эшли в ответ обняла ее.
        — Конечно. Спасибо, Клер.
        — Разве не для этого нужны друзья?  — улыбнулась она.
        Когда Клер получила коробку с платьем, то нашла ее в хорошем состоянии. Можно было, по крайней мере, не волноваться, что содержимое пострадало.
        — Мисс Стюарт? Не уходите,  — сказала служащая,  — вам просили передать, что вас отвезут отсюда прямо на Капри. Будьте добры пройти сюда.
        — Что?  — переспросила озадаченная Клер. Она собиралась доехать до Сорренто на такси и вернуться на Капри снова паромом. Но не успела девушка ей ответить, как ее мобильник подал сигнал, что пришла эсэмэска.
        — Извините, я только посмотрю, что там,  — сказала она, полагая, что это от Эшли.
        Но к ее удивлению сообщение пришло от Шина:

«Я договорился насчет транспорта. Не отказывайся. Эшли беспокоится. Тебе надо поторопиться».
        Транспортом оказалось не такси до Сорренто. Это был вертолет. Пилот сообщил, что на перелет от Неаполя до Капри уйдет меньше времени, чем на переезд на пароме от Сорренто до острова, и, значит, Шин существенно сэкономил ей время. Она быстро написала ответ:

«Спасибо. Скажи Эшли, что платье в полном порядке. Сколько я буду должна тебе за перелет?»
        Ответ от Шина пришел незамедлительно:

«Я все передам. За вертолет плачу я».
        Ну нет!

«За платье отвечаю я, значит, и платить мне. Это не обсуждается».
        Она быстро отправила ответ. Она не собиралась оставаться чем-то обязанной Шину.
        Клер думала, что с вертолетной площадки ее заберет такси, но в зоне для встречающих ее ждал Шин собственной персоной. На нем были строгие серые брюки и белая рубашка. Клер подумала, что вряд ли в его гардеробе найдутся хотя бы одни джинсы. Правда, на этот раз он без галстука. Он выглядел великолепно. Но вид у него был абсолютно неприступный. От нее требовалось железное самообладание, и Клер приложила максимум усилий.
        — Что ты здесь делаешь?  — спросила она.
        — Машина там.  — Шин указал на стоявший на парковке спортивный автомобиль с открытым верхом.
        — Спасибо.
        — Я должен перед тобой извиниться.
        Клер озадаченно нахмурилась. Шин хочет извиниться?
        — За что?
        — За то, что вчера вечером так некстати съязвил. Я решил, что это ты подала Эшли безрассудную мысль отпраздновать свадьбу на вершине горы и подняться на подъемнике.
        — Тем более что я боюсь высоты,  — сухо проговорила она.
        — Но вчера вечером ты же поднялась на подъемнике.
        Клер пожала плечами:
        — Мы с Люком хотели развлечь Клер и решили, что это неплохой способ.
        — У вас получилось.
        Она подняла на него глаза. Шин попытался спрятать свои чувства, но она заметила, как в его глазах промелькнула боль. Она импульсивно положила ладонь ему на руку.
        — Для тебя это тоже тяжело.
        Он кивнул.
        — Отец должен был вести сестру к алтарю, а не я. Но все вышло по-другому.
        — Твои родители очень бы тобой гордились. Когда моя мама умерла, твоя мать очень меня поддержала. И твои родители в самом деле гордились бы тем, как трепетно ты заботишься об Эш и всегда во всем ее поддерживаешь…
        — Она моя сестра. Было бы странно, если бы я вел себя иначе.
        Слова Шина стали для Клер откровением. Он определенно ставил знак равенства между долгом и любовью.
        — Так сколько я должна тебе за перелет?
        — Нисколько. Я старался не для тебя, а для Эшли.
        Кто бы сомневался! Клер вовремя удержалась, прежде чем сказать что-то язвительное.
        — Шин, я прекрасно знаю, что мы с тобой не всегда находили общий язык. Но, по-моему, пока мы здесь, на Капри, нам следует постараться быть паиньками.
        Он взглянул на нее с таким видом, словно сильно сомневался, что у нее это получится.
        Клер аккуратно уложила коробку с платьем в багажник, достала из сумки кепочку от солнца и поглубже натянула на голову, чтобы не сдуло ветром, потом села на переднее сиденье рядом с Шином. Темные очки по-прежнему надежно защищали глаза от яркого солнца.
        Шин искусно вел машину, даже несмотря на то, что они ехали по правой стороне дороги, а не по левой, как в Англии — Клер сразу это отметила. Дорога была узкой и извилистой, без разделительной линии и с бетонными ограждениями по краям и заполнена к тому же автофургонами, скутерами, микроавтобусами с туристами, и ему приходилось то и дело маневрировать между ними. С Шином Клер чувствовала себя в полной безопасности. Это было странно — полностью полагаться на человека, которого она обычно привыкла избегать.
        — Тебе понадобится еще что-то к платью?  — спросил Шин, когда они остановились у гостиницы.
        — Только мой ручной паровой пресс, который я уже привезла в первый заход.
        — Зачем пресс?  — спросил он озадаченно.
        — Платье третий день лежит в коробке. Я уложила его очень аккуратно, но все равно оно не могло не помяться.
        — Хорошо. Все равно дай мне знать, если вдруг что-то понадобится.
        — Если хочешь, можешь зайти, взглянуть на платье.
        — А это разве не считается плохой приметой?
        — Только если ты — жених. Но не забывай, что платье еще нужно выгладить, так что ты пока что не увидишь его во всей его красе.
        Шин внимательно посмотрел на Клер. На ней был какой-то абсолютно ужасный головной убор — кепка защитного цвета с нелепым козырьком, но, наверное, на сильном полуденном солнце это разумно — без головного убора здесь можно легко заработать солнечный удар.
        — Спасибо. Я буду тебе весьма признателен.
        — Тогда пойдем,  — сказала она.
        Шин последовал за ней в номер. В нем было аккуратно прибрано. Странно, ему представлялось, что в комнате у Клер должен царить полный беспорядок, как, очевидно, и в ее жизни.
        Клер положила коробку на кровать, открыла ее, развернула платье и повесила его на плечики.
        Юбка из органзы помялась, но Шин и так смог оценить все великолепие платья цвета слоновой кости. Лиф без бретелек с глубоким вырезом, заканчивающимся фестоном в виде сердца, был сделан, по-видимому, из кружев ручной работы и расшит сотнями крохотных жемчужин. Можно было вообразить, что его автор — какой-нибудь всемирно известный модельер. А Клер придумала это платье для его младшей сестренки. И сшила своими руками.
        Теперь Шин понял, почему она дала своему магазину такое нелепое название: она поставляла своим заказчицам именно то, чего они хотели,  — роскошные платья их мечты.
        Очевидно, его молчание разочаровало Клер, потому что она вызывающе скрестила руки на груди.
        — Если тебе не нравится — пусть, только это именно то, чего хотела Эш.
        — Конечно, оно прекрасно… Я просто немного растерялся, потому что даже предположить не мог, что оно настолько качественно сшито,  — признался Шин.
        Клер присела в насмешливом реверансе.
        — Спасибо вам, добрый господин, за столь сомнительный комплимент.
        — Может быть, я неудачно выразился… Я мало понимаю в платьях, но очевидно, что тебе пришлось изрядно потрудиться над ним.
        — Так и есть. Но Эш этого стоит.
        — Да.  — Еще мгновение, и Шин бы шагнул к ней и обнял ее. Но это же была Клер Слушай Свое Сердце, сеющая хаос, вносящая в жизнь других беспорядок. Их миры были так далеки друг от друга. Обнять ее… нет, это неудачная мысль.
        — Спасибо, что дала мне на него взглянуть,  — сказал он.  — А теперь не буду тебе мешать.
        — Передай Эш, что платье в порядке и я зайду к ней сразу же, как только его подготовлю.
        — Хорошо,  — кивнул Шин.
        Клер привела платье в порядок и понесла его в номер к Эш. Дверь ей открыла Сэмми.
        — Медвежоночек! Ты как нельзя более кстати,  — улыбнулась она.  — Потерять платье! Ну и ну. Разве у портних так принято?
        — Не придирайся, Сэм!  — крикнула из глубины комнаты Эшли.  — Я бы ее отшлепала за тебя, Клер, но мне велело сидеть смирно, пока Алена снимает бигуди.
        Клер повесила платье на вешалку и крепко обнялась с Сэмми.
        — И тебе привет! Как прошел полет?
        — Отвратительно,  — бодро заявила Сэмми.  — Вот покончу с фотографиями и буду пить просекко до тех пор, пока все не забудется.
        — Хочешь добавить похмелье к нарушению суточного ритма,  — поддразнила ее Клер.  — Но, Сэмми, как я рада тебя видеть!
        — И я. Но боже мой! Это что за прелесть! Клер, на этот раз ты точно превзошла себя.
        Клер признательно улыбнулась:
        — Я просто рада, что нам его вернули.
        Парикмахерша и косметолог тоже шумно восторгались платьем. Потом пришла очередь Клер причесываться и делать макияж. После чего надела свое платье и помогла одеться Эшли. Сэмми велела им выйти на балкон и запечатлела в разных позах.
        — Замечательно. Теперь очередь мальчиков. Встретимся внизу в вестибюле.
        — Все хорошо?  — спросила подругу Клер, когда Сэмми ушла.
        — Да! Я просто задумалась.
        — Я понимаю… Полагаю, твои родители все равно сейчас незримо с тобой,  — тихо сказала Клер.  — Они тебя так сильно любили, Эш. И Люк не может дождаться, когда назовет тебя своей женой. Тебе достался хороший парень.
        — Да, я знаю, что мне повезло.  — Эшли судорожно сглотнула.
        — Ну вот! Если ты сейчас заплачешь, у тебя потечет тушь, и Шин меня живьем съест.  — Клер изобразила панический ужас.  — Караул! На помощь! Спаси меня от твоего большого страшного брата.
        К ее облегчению, это помогло, и Эшли рассмеялась. И когда Шин постучал в дверь и сказал, что пора идти, улыбка все еще играла на лице Клер.
        Глава 4
        Шин успел рассмотреть платье, пусть и не в самом лучшем виде, но, когда его младшая сестра вышла в нем в вестибюль, он испытал искренний восторг. Платье нежного оттенка слоновой кости идеально подчеркивало точеную фигурку Эшли, облегало ее осиную талию и ниспадало до самого пола мягкими складками. Темные волосы ей гладко зачесали назад и скололи в узел, на котором крепилась длинная прозрачная вуаль. Она надела на голову изящную жемчужную диадему, чудесно сочетавшуюся с обшитым жемчугом корсажем. В руках Эшли держала маленький букет лавандовых роз, под цвет платья Клер, стебли у которых были надежно обвязаны лентой цвета слоновой кости.
        — Ты выглядишь просто великолепно, Эшли,  — произнес он.
        Шин перевел взгляд на Клер. И снова испытал потрясение. Платье подружки он прежде не видел, хотя и предполагал, что оно будет цвета лаванды — такое же, как его жилет и роза в петлице. Оно тоже было без бретелек и с глубоким вырезом, но проще, чем платье невесты, и доходило только до колен. Прическа у нее была такая же, как у Эшли, но, конечно, без вуали, и волосы украшала не диадема, а лента с жемчужинками. Но розы в ее букете были, наоборот, цвета слоновой кости.
        Если бы Шин увидел Клер впервые среди гостей, он мгновенно обратил бы на нее внимание и даже напросился бы на свидание.
        Шин отогнал эту мысль. Это Клер Стюарт, и ее он очень хорошо знает. И если бы они не заключили ради Эшли перемирие, то уже через пять минут обменивались бы едкими замечаниями.
        — Ты готова?  — спросил он сестру.
        — Да.
        Официальная церемония бракосочетания прошла в ратуше. Там присутствовали только самые избранные: кроме новобрачных — шафер Люка Том, подружка невесты Клер, свидетельница, и Шин, как второй свидетель. Сэмми тоже была, она делала снимки.
        Когда все документы были подписаны, две машины с откидным верхом отвезли их на одну частную виллу, где должен был состояться символический обряд венчания и уже ждали родственники и приглашенные гости.
        Люк и Том прошли вперед и встали под аркой, увитой большими белыми цветами. Эшли ступила на красную ковровую дорожку под руку с Шином. Он чувствовал, как ее рука слегка дрожит. Шин догадался, что она нервничает, радуется и грустит одновременно.
        — Эшли, ты потрясающе красивая невеста,  — тихо проговорил он.  — Родители бы сейчас ужасно радовались за тебя.
        Эшли молча кивнула, переполнявшие ее чувства мешали ей говорить, и сильно сжала ему руку, словно желая сказать: «И за тебя тоже».
        — Ну что, праздник начинается,  — сказал он и сделал знак традиционному неаполитанскому дуэту музыкантов.
        Они заиграли искусную аранжировку канона ре мажор Пахельбеля на гитаре и мандолине. И Шин с улыбкой повел сестру по ковровой дорожке к человеку, которого она любила.
        Клер заранее просмотрела фотографии и убедилась, что сад, где Люк и Эшли будут праздновать свадьбу, был роскошным. Отсюда открывался дивный вид на море, ветви окружавших сад лимонных деревьев гнулись под тяжестью плодов, на клумбах благоухали рододендроны и бугенвиллеи. Повсюду порхали бабочки. Клер помнила, что они символизируют удачу и вечную любовь.
        Во время церемонии она держала букет невесты, и, когда Эшли и Люк обменялись клятвами, на этот раз перед всеми присутствующими, ей на глаза неожиданно навернулись слезы. Она покосилась на Шина, который стоял рядом, и с удовольствием отметила, что и у него глаза были влажными. Так и должно быть в день свадьбы Эшли, подумала она и поскорее отвела взгляд, пока он не заметил, что она за ним подглядывает.
        — Теперь вы можете поцеловать невесту,  — объявил священник, и все одобрительно зашумели.
        — Кидай в них, ребята!  — воскликнула Сэмми, когда новобрачные двинулись назад по проходу, и в воздух взлетели конфетти из белых высушенных лепестков.
        Как только были сделаны торжественные снимки, официанты двинулись по кругу с подносами, уставленными бокалами с просекко. Эшли и Люк обходили гостей, здоровались и принимали поздравления, и вот наконец пришло время садиться за стол. Эшли выбрала традиционный план рассадки гостей, так что Клер, как главная подружка невесты, оказалась на противоположном от новобрачных конце стола, рядом с отцом Люка. А поскольку Шин представлял посаженого отца, он сидел на другом конце, между Эшли и мамой Люка.
        Стол в беседке с колоннами, увитыми глициниями, выглядел волшебно. В цветах были спрятаны стеклянные шары, в которых преломлялся свет свечей, стоявших на столе в таких же стеклянных шарах, и все они многократно отражались в зеркальной полировке стола. Солнце уже начало садиться, и Клер подумала, что не видела в жизни ничего более романтичного. И все это дополнялось музыкальным сопровождением гитары и мандолины — традиционным итальянским дуэтом.
        Клер подумала, что хочет и себе такую же свадьбу — полную любви, счастья и тепла,  — если когда-нибудь все-таки выйдет замуж.
        Наконец, после превосходного кофе и изысканных итальянских сладостей, наступило время речей. Люк высказался очень мило и искренне, Том рассмешил всех, а речь Шина едва не заставила ее заплакать.
        Он в самом деле очень любил свою сестру, и за это Клер готова была простить ему многое.
        После того как отдали должное свадебному торту — четырехъярусному произведению кондитерского искусства, содержащему четыре разных вида бисквита,  — пришла очередь танцев.
        Для своего свадебного танца Эшли и Люк выбрали мелодию, от которой у Клер всегда перехватывало горло: «Make you feel my love». Клер смотрела, как они скользят по устроенному ради этого случая танцполу. Они выглядели идеальной парой.
        По традиции следующими должны были танцевать шафер и подружка невесты, и Клер с радостью обнаружила, что Том оказался искусным танцором — с ним ее ногам точно не угрожала опасность быть отдавленными.
        — Мне понравились все твои платья,  — сказал ей Том.  — Не будь я геем, я непременно стал встречаться бы только с тобой, за то, что ты создала такую красоту.
        Она рассмеялась и чмокнула его в щеку:
        — Спасибо, Том, ты просто лапочка. Но ты слишком хорош, чтобы быть моим бойфрендом.
        Шин помнил, что поскольку он взял на себя роль посаженого отца, то должен непременно пригласить на танец главную подружку невесты. Он вот уже некоторое время наблюдал, как Клер танцует с отцом Люка. Она весело болтала и чувствовала себя абсолютно непринужденно. Шин с изумлением осознал, что это действительно правда — он не мог отвести глаз от Клер!
        Что не сулило ничего хорошего.
        Из всех женщин меньше всего он хотел иметь дело с Клер Стюарт.
        И все же приходилось признать, что его тянуло к ней.
        Когда музыка смолкла, Шин, улыбаясь, подошел к ней:
        — К тебе сюда не собирается приехать какой-нибудь из твоих ужасных приятелей?
        — Это ты так, значит, стараешься быть дружелюбным?  — Похоже было, что Клер обиделась.
        Он поморщился, сознавая, что сказал лишнее.
        — Извини. Я неудачно выразился.
        — Если только ты не хотел проявить любезность… Хотя,  — сказала она,  — я признаю, что неважно разбираюсь в мужчинах.  — Она пожала плечами.  — Нет, никто ко мне не приедет. Сейчас я вполне счастлива одна. И слишком занята, чтобы с кем-то встречаться.
        От нее пахло какими-то незнакомыми духами — таинственными и волнующими. Может быть, именно запах так действует на него, а вовсе не ее близость? Шин даже подумал вдруг, что она прекрасная партнерша — с ней было так удобно танцевать…
        — А к тебе не собирается присоединиться одна из твоих миленьких перелетных пташек?
        — Нет. С Беккой мы расстались три месяца назад. И работы очень много.
        — Да мы просто два сапога пара,  — усмехнулась Клер.
        Они танцевали уже второй танец подряд. Темп музыки замедлился. И хотя Шин сознавал, что поступает опрометчиво, но как-то незаметно для себя привлек Клер ближе к себе и медленно закружил ее в баюкающем ритме.
        Кажется, все повторяется снова. Сегодня Клер пристально следила за собой и выпила всего два маленьких бокальчика просекко, обильно запивая их содовой. Но ей вдруг отчетливо вспомнился тот первый раз, когда она поцеловала Шина Фаррела. Она даже ощутила вкус его губ. Но тогда он моментально отскочил от нее и сделал ей выговор за то, что в свои семнадцать лет она напилась до невменяемого состояния, которым любой бесчестный мужчина может легко воспользоваться.
        А сейчас, когда они во время танца тесно прильнули друг к другу, Шин сам поцеловал Клер. Его губы были такими сладкими, теплыми и соблазнительными, что ей стало страшно.
        Сейчас вполне естественно с ее стороны было бы обхватить его руками за шею и прильнуть ближе. Тем более незаметно во время танца они переместились в глубь сада и оказались в полумраке, в укромном его уголке.
        — Клер,  — прошептал Шин.
        Он наклонился и легко прикоснулся своими губами к ее губам. И мгновенно все ее нервные окончания пришли в возбуждение. Он повторил это снова и снова. На этот раз Клер поддалась и погрузила пальцы в его волосы. Руки Шина сильнее сжали ее талию, и он продолжал дразнить ее губы невесомыми, как крылья бабочки, едва ощутимыми поцелуями, которые заставляли ее хотеть большего…
        Когда Шин нехотя прервал поцелуй, она вся дрожала.
        — Клер…  — изумленно пробормотал он.
        Клер сама была потрясена не меньше его. Ей хотелось пойти сейчас же с ним, в его или в ее собственный номер, не важно. Она знала, что им обоим необходимо освободиться от напряжения последних нескольких дней.
        Но рассудок подсказывал, что в таком случае все станет только хуже. Как они посмотрят наутро друг другу в лицо? У них в любом случае нет будущего. Это правда, что Шин порядочный человек, в отличие от бывших ее бойфрендов, но он сух и безэмоционален. В то время как Клер склонна к необузданным и импульсивным порывам… Они разные, и этим все сказано.
        — Нам надо остановиться,  — торопливо проговорила она, пока благоразумие еще не совсем ее покинуло. Клер чувствовала, что, если он поцелует ее еще раз, она согласится на все.
        — Нет…  — Шин жадно всмотрелся в нее и на миг показался ей очень ранимым. Клэр уже готова была растаять и погладить его по щеке, утешая. И сказать, что передумала. Но тут выражение его лица вновь стало холодным и отстраненным.  — Ты совершенно права,  — сказал он и попятился назад.
        — Мне нужно еще выполнить кое-какие обязанности подружки,  — проговорила Клер.
        — Да, конечно,  — сказал он и убрал руки с ее талии.
        Повернувшись, чтобы уйти, Клер немедленно пожалела об этом. Ее прежнее влечение к Шину, оказывается, не исчезло, хотя она считала, что глубоко похоронила его.
        Но она чувствовала, что поступает правильно. Потому что у них с Шином не могло быть будущего, а она уже не раз обманывалась в своих ожиданиях.

* * *
        Остаток вечера Клер провела беседуя с гостями. И каждое мгновение она невольно отмечала, где именно находится Шин. Но она не доверяла себе и боялась снова совершить какую-нибудь глупую ошибку.
        Наконец она вернулась в гостиницу, у себя в номере сбросила туфли на каблуках, устроилась, поджав ноги, в плетеном кресле на лоджии и принялась глядеть на луну, сиявшую над морем. Она некоторое время сидела так, пока не услышала стук в дверь.
        Клер никого не ждала в такой поздний час — разве что кто-то заболел и нуждался в неотложной помощи?
        Она босиком тихо подошла к двери и, отворив ее, растерянно заморгала — на пороге стоял Шин.
        — Что-то случилось?
        — Да.
        — Что-то с Эш?
        — Нет.
        Клер только сейчас заметила, что на Шине нет галстука и пиджака и волосы слегка растрепаны — так он выглядел намного естественнее. И устоять перед ним было гораздо труднее.
        Он держал в руках бутылку просекко и два бокала.
        — Шин, что такое?  — спросила она в замешательстве.
        — Я думаю, нам надо поговорить.
        — Заходи,  — сказала она и закрыла за ним дверь.
        — Я увидел, что ты сидишь на балконе.
        Клер кивнула:
        — Я знала, что не засну после всех впечатлений. Вот и решила полюбоваться на море и слегка охладиться.
        — Неплохо придумано.  — Шин кивнул на балкон.  — Можно мне присоединиться?
        Шин, море, луна… опасное сочетание. Разумнее будет ответить «нет».
        — Да,  — сказала Клер.
        Он откупорил бутылку почти бесшумно, не пролив ни капли искристого вина, и разлил его по бокалам. Клер подняла свой бокал, чтобы сказать тост:
        — За Эшли и Люка. За их общее счастье.
        — Да, конечно,  — подхватил он, чокаясь с ней,  — за Эшли и Люка.
        — Так о чем нам надо поговорить, Шин?
        Он с шумом выдохнул воздух.
        — О нас двоих.
        От его слов по телу Клер пробежал трепет.
        — Думаю, это давно назревало,  — произнес он тихо.
        — Но мы даже не нравимся друг другу. И… Ты же отверг меня.
        — Почти десять лет назад? И ты знаешь почему,  — сказал он.  — Это дело прошлое. Но с тех пор мы повзрослели.
        — Да, наверное.  — Клер покрутила бокал в руках.  — Но я не хочу повторений.
        — Их не будет,  — мягко сказал Шин.  — Потому что тебе уже не семнадцать, и ты не пьяна, и я не несу за тебя ответственность.
        — Значит, если бы я не напилась тогда, мне успело исполниться восемнадцать и ты не отвечал за меня — ты бы?..
        — Позволил себя соблазнить?  — подсказал он.
        Клер кивнула.
        — Да,  — выдохнул он.
        В животе у Клер встрепенулся огненный вихрь. Той ночью она так отчаянно желала Шина… И при других обстоятельствах они стали бы любовниками! И он был бы ее первым мужчиной.
        Все, что она собиралась сказать, вылетело у нее из головы. Сейчас Клер думала только о том, как он поцеловал ее сегодня в саду, и о том, как он выглядел сейчас. Дьявольски привлекательным!
        — На помолвке у Эшли,  — тихо выговорил он,  — меня отвергла ты.
        — Только из соображений благоразумия.
        — Я понимаю. Но меня весь вечер преследует запах твоих духов…  — Голос его звучал глухо и был насквозь пропитан желанием.  — И еще твои губы… Ты в этом платье сводишь меня с ума.
        Клер сделала последнюю отчаянную попытку удержаться на краю.
        — Это простенькое платье для подружки невесты. Самой обычной длины, до колена.
        — И я все время гадаю, что у тебя под ним…
        Она прерывисто выдохнула.
        — Может быть,  — предложил он,  — нам лучше зайти в комнату? И задернуть шторы?
        Клер без тени сомнения знала, что случится, если они так поступят.
        А последствия окажутся серьезными.
        Но давнее желание пронзило ее с такой силой, что все грядущие последствия представились незначительными.
        — Хорошо.
        Не говоря больше ни слова, Шин встал и поднял Клер со стула, внес в комнату и поставил на ноги. Отвернулся только, чтобы задернуть шторы, затем снова повернулся к ней и поцеловал ее. Тот поцелуй в саду был легким, нежным. А сейчас пламя моментально охватило ее всю. Когда он прервал поцелуй, они оба дрожали.
        — Покажи мне, что скрывается под твоим великолепным нарядом,  — проговорил он шепотом.
        Она потянулась к молнии на спине и расстегнула ее, но тут же придержала на груди платье, готовое соскользнуть вниз.
        — Ты стесняешься меня?  — Он приподнял бровь.
        Она покачала головой:
        — Жду, когда ты снимешь жилет и расстегнешь рубашку.
        В его глазах мелькнуло непонимание, и она объяснила:
        — Если мы собираемся сделать это, то на равных. Шаг за шагом. До конца.
        — До конца,  — повторил Шин глухо. Он снял жилет, расстегнул рубашку и вытащил ее из брюк.  — Так лучше?
        — Намного. Так ты уже не выглядишь неприступно.
        Клер вдруг охватило сильное смущение. Она уже готова была пойти на попятный, но набрала в грудь побольше воздуха и, высвободившись из платья, повесила его на спинку стула.
        — Примерно этого я и ожидал — белье в тон платью…  — Он шагнул к ней и кончиком пальца провел по краю ее бюстгальтера без бретелек.
        Клер нежно коснулась ладонями его груди.
        — Отлично развитая мускулатура. Я даже не ожидала.
        — Я не целыми днями просиживаю за столом. А в фитнес-клубе есть время подумать над разными проблемами бизнеса,  — сказал он.
        — Хороший расчет.  — Клер стянула с его плеч рубашку из мягкого хлопка.
        — Ну вот, теперь я обнажен до пояса, а ты еще нет.
        — Тогда сделай что-нибудь,  — подсказала она.
        Шин с улыбкой расстегнул на ней бюстгальтер и дал кружевному воздушному изделию упасть на пол. Потом подхватил ее на руки, перенес на кровать, и Клер больше ни о чем не думала.
        Глава 5
        Мобильный телефон Клер пронзительно зазвонил. Не открывая глаз, она нашарила его рукой на прикроватной тумбочке:
        — Алло?
        — Просыпайся, соня! Ты же пошла баиньки раньше меня — неужели до сих пор спишь?  — раздался бодрый голос Сэмми.  — Здесь гора вкусностей!
        Завтрак…
        Клер вчера договорилась встретиться за завтраком с Сэмми.
        Но она до сих пор лежала в постели. С Шином. И его руки все еще обнимали ее.
        — Э… я сойду вниз, как только смогу,  — торопливо проговорила Клер.  — Если ты проголодалась, начинай без меня.
        — Только не ругайся, если все пирожки к твоему приходу исчезнут.
        — Кто это был?  — спросил Шин, когда Клер положила телефон на место.
        — Сэмми. Мы собирались вместе позавтракать.  — Клер втянула в себя воздух.  — Только… Шин, я…  — Она сдвинула брови.  — Я бормочу что-то невнятное. Это так на меня не похоже.
        — Ты просто не выспалась,  — сказал он, утыкаясь носом ей в плечо.  — Но в этом виноваты мы оба.
        — Шин, мы… о случившемся никто не должен узнать.  — Она повернулась лицом к нему.  — Ты и я — сам понимаешь, у нас никогда ничего не получится. Твоя жизнь расписана на годы вперед, а я ненавижу всякие ограничения. Мы сведем друг друга с ума.
        — И что ты предлагаешь? Притвориться, что прошлой ночи просто не было?
        — Наверное, это было бы лучше всего. Тогда не возникнет неловкости, когда Эш позовет нас посмотреть свадебные фото. Что ты ей скажешь?
        — Гм.  — Его лицо осталось бесстрастным.
        Прошлой ночью для Клер стало откровением, каким чутким способен быть Шин и как чудесно она себя чувствовала с ним. Все у них вышло даже гораздо лучше, чем ей мечталось в семнадцать лет. Не будь они такими разными людьми, она отважилась бы завязать с ним серьезный роман. Искушение было сильным. Но она знала, что он не будет удачным, долговечным. И не хотела рисковать давней дружбой с Эшли ради непродолжительной прихоти. Она проглотила комок в горле.
        — Прошлой ночью… ты был таким замечательным. Но ты понимаешь, что между нами ничего не получится…
        — Наверное, ты права,  — пожал он плечами.
        — Сэмми ждет меня внизу. Мне правда надо идти,  — говорила Клер, все сильнее чувствуя неловкость. Ей так хотелось остаться.
        Но приходилось мириться с фактами. Завтра они оба вернутся в Лондон. А там уж точно у них никоим образом ничто не сложится. Они не подходят друг другу.
        — Я знаю, что веду себя невежливо, вздорно и все такое, но не можешь ли ты закрыть глаза, пока я соберу свою одежду и быстро приму душ?  — спросила Клер.
        — По-моему, нам уже поздно стесняться,  — произнес он сухо.
        От воспоминаний краска бросилась Клер в лицо.
        — И все-таки,  — сказала она.
        — Как пожелаешь.  — Шин перекатился на спину.  — Дай знать, когда можно будет смотреть.
        — Извини. Я правда хотела бы, чтобы все было по-другому,  — сказала она чистую правду.  — Но так будет лучше.
        — Вот только моя сестра — твоя лучшая подруга, и нам все равно придется общаться.
        — Мы будем вести себя так, как вели раньше,  — вежливо и отстраненно.
        — Как скажешь.
        — Можешь смотреть,  — сказала она, закрывая за собой дверь ванной. Она приняла душ и оделась за считаные минуты. Когда снова вошла в комнату, Шин тоже уже успел одеться и сидел на кровати, поджидая ее. Ну конечно, ведь манеры у него были безукоризненные.
        — Спасибо. Э… думаю, мы увидимся в Лондоне, когда Эш вернется. И я все же отдам тебе деньги, которые должна за вертолет.
        Когда, спустившись вниз, Клер подошла к столику Сэмми, та как раз наливала себе кофе из кофейника.
        — И кто же он?  — спросила она.
        — Кто — что?  — переспросила Клер.
        — Парень, который не дал тебе спать ночью и оставил прелестный засос на шее.
        Клер схватилась за шею и испуганно уставилась на подругу. В ванной она не заметила никаких следов на своей шее — она, впрочем, и не особенно рассматривала себя в зеркале, потому что все время думала о том, что вот Шин Фаррел лежит голый в ее постели, а она только что снова все испортила.
        И неужели он оставил ей компрометирующую отметину? О, нет! Последний раз с ней это случилось в четырнадцать лет, но тогда отец так ругал ее, что она больше никогда не повторяла подобных ошибок. До сих пор!
        Она молчала, а Сэмми вдруг рассмеялась.
        — Попалась! На самом деле у тебя на шее ничего нет, но ясно теперь, что я не так уж и ошиблась и ночью ты была с каким-то мужчиной.
        — Это был едва знакомый человек, и мне просто стыдно рассказывать.
        — Да брось! Как он в постели?
        — Сэмми!  — Кровь прилила к лицу Клер горячей волной.
        Но подруга ничуть не смутилась.
        — Сколько по десятибалльной шкале?
        Клер застонала.
        — Я хочу просто выпить кофе.
        — Сначала ответь на вопрос, медвежоночек.
        — Одиннадцать,  — буркнула Клер и налила себе кофе в кружку, щедро сдобрив его сахаром.
        — Неплохо!  — подмигнула Сэмми.  — Надеюсь, похмелье тебя не мучает? Потому что мы собираемся днем успеть до отлета прокатиться на катере до Голубого грота — я к тому же получила заказ сделать там снимки.
        Клер очень понравилась экскурсия в Голубой грот, краски и рельеф даже подсказали ей новые идеи в моделировании платьев. Но в самолете все ее мысли были только о Шине. Он оказался очень чутким и тактичным любовником. Ее не покидало чувство вины за то, что она так резко положила конец их отношениям, но она знала, что поступила правильно.
        Добравшись до дома, Клер распаковала вещи, загрузила стиральную машину, проверила электронную почту и составила список дел, которыми предстояло заняться завтра с утра. Но Шин никак не выходил у нее из головы. А ночью ей приснился такой красочный сон о нем, что она проснулась вся в поту, задолго до того, как зазвонил будильник.
        Приняв душ, Клер открыла ноутбук и зашла на свою страницу на сайте банка, чтобы перевести деньги, которые она должна была Шину за вертолет, на его счет. Произведя операцию, она вздохнула с облегчением, потому что теперь у них не было необходимости встречаться до тех пор, пока Люк и Эшли не вернутся из своего медового месяца.
        Клер открыла магазин и прошла в мастерскую, чтобы продолжить работу над новым платьем, которое готовила для показа свадебной моды. Она только-только успела его раскроить, как задребезжал старомодный колокольчик над входной дверью, оповещая, что кто-то вошел в магазин. Она вышла из мастерской и увидела, как курьер с трудом заносит в дверь огромный букет цветов.
        — Мисс Стюарт?  — спросил он.  — Это вам.  — Он с улыбкой вручил ей цветы.  — Наслаждайтесь.
        — Спасибо…
        До дня ее рождения было еще далеко, и Клер не ждала никаких цветов. Может быть, их прислали Люк и Эшли в благодарность за помощь на свадьбе? Она пришла в восторг от темно-розовых роз. Ей еще не приходилось видеть такой великолепный букет.
        Клер распечатала конверт, который прилагался к букету, и широко раскрыла глаза от неожиданности. Она сразу узнала четкий аккуратный почерк, потому что много раз видела его на открытках и записках в квартире Эшли.

«Я увидел эти цветы и подумал о тебе. Шин».
        Роскошные цветы были от него. Шин лично пошел в цветочный магазин и, может быть, даже сам выбрал букет.
        Клер никак не могла это осмыслить. Зачем ему понадобилось это делать?
        Позвонить ему и спросить об этом напрямик она не решалась. Поставив цветы в воду, она выбрала малодушный выход из положения и послала сообщение по мобильному:

«Спасибо за цветы. Они великолепны».
        Шин откликнулся не сразу, но спустя какое-то время Клер прочитала ответ:

«Я рад, что тебе понравились. Я получил твой банковский перевод. В час зайду за тобой в магазин».
        Что? Он приглашает ее пообедать вместе? Но ведь… они согласились, что, если позволят себе пойти дальше, их отношения обернутся бедствием для обоих!

«Шин, не надо».
        Но ответа не последовало. И Клер в панике осталась ждать назначенного времени.
        В час, когда колокольчик над дверью звякнул и Клер, пройдя через зал, увидела в дверях Шина, он как раз поворачивал табличку надписью «Закрыто» наружу.
        — Что все это значит?  — спросила Клер.
        — Я подумал, почему бы нам просто не пообедать вместе.
        Сегодня на нем был один из его строгих хорошо сшитых костюмов, сияющие ботинки, безупречно завязанный галстук. И он был очень далек от того земного, чувственного, с растрепанными волосами мужчины, который провел с ней ночь на Капри. И в то же время он оставался все таким же притягательным.
        — Я не могу перестать думать о тебе,  — сказал Шин.
        Если у него хватило смелости это признать, то и у нее хватит! Клер проглотила комок в горле.
        — Я тоже.
        — Так что же мы будем делать, Клер?  — спросил он.  — Потому что у меня такое чувство, что это пройдет очень не скоро.
        — Та наша ночь на Капри как раз должна была… избавить нас от этого,  — напомнила она ему.
        — Но все только усложнилось,  — сказал он.
        — Ты прав.
        Он наклонился и нежно коснулся губами ее губ. Их словно опалило огнем. Он искушал ее, и искушение было мощным. Но тут опять она подумала, что все это только испортит им жизнь.
        — Будем благоразумны,  — сказала она.  — Хотя почему я должна это говорить, а не ты? Ведь именно ты…
        — Привык планировать все на двадцать лет вперед,  — договорил он за нее.  — Вообще, нет ничего плохого в том, чтобы быть ответственным и организованным.
        — И нет ничего плохого в том, чтобы быть непосредственным и естественным.
        Шин улыбнулся:
        — Если это приводит к такой ночи, как наша, то нет.
        Клер обдало жаром с головы до ног.
        — Мы слишком разные,  — выговорила она.  — Ты брат моей лучшей подруги.
        — И что?
        — Я рискую дружбой с Эш. А я не хочу рисковать. Если вдруг у нас ничего не получится…
        — Но почему ты так уверена, что ничего не выйдет?
        — Потому что все мои прежние отношения ничем хорошим не кончались.
        — Ты просто выбирала мужчин, не желающих брать на себя ответственность.
        На это ей нечего было сказать, главным образом потому, что она признавала его правоту.
        — Ты выбираешь парней, считающих себя свободными людьми. И надеешься, что у вас все получится, потому что ты сама такой же свободный человек. Вот только,  — тихо добавил он,  — они всегда тебя разочаровывали.
        Клер вспомнила о последнем своем увлечении. Она застала бывшего парня в постели с другой девицей — а потом оказалось, что он их обеих обманывал с еще одной любовницей.
        И хуже всего — он полагал, что она сочтет это приемлемым, ведь они оба свободные, независимые личности. Клер пообещала себе, что больше не станет встречаться с человеком, способным так небрежно играть ее чувствами.
        — Возможно,  — сказала она.  — Кстати, а как насчет тебя самого? Твои отношения никогда не длились дольше трех недель.
        — Это все же не так плохо. Я всегда предельно честен с моими подругами. Секс — развлечение, а для меня главное — работа, и нет времени на…  — Он умолк.
        — Значит, ты тоже из тех мужчин, которые не желают связывать себя обязательствами,  — тихо произнесла она.  — Как и все те, с которыми я встречалась.
        Шин считал, что выстраивает свои отношения именно так, а не иначе, чтобы уберечь свои чувства.
        Если не привязываться к своим партнершам, то меньше риска страдать при расставании. Он в своей жизни и так многого лишился, и не хотел терять еще больше. И он сосредоточил все силы на работе, а не на личных отношениях.
        — Шин, чего ты хочешь?  — спросила Клер.
        Ответить ей, казалось, было очень просто — и трудно. Но он обязан быть честным перед ней.
        — Тебя. Пока я ни о чем другом не думаю,  — откровенно признался он.
        Клер закусила губу.
        — Через два месяца у меня свадебный показ. Я представляю свою первую коллекцию. Это может оказаться поворотным моментом во всей моей карьере, понимаешь? Я надеюсь, что какой-то из известных домов моды даст мне шанс поработать с ним над коллекцией. И у меня правда нет сейчас времени на личную жизнь.
        — А я как раз хочу выпустить фирму на открытый рынок.
        — Значит, мы договорились, что сейчас нам обоим не время начинать какие-то отношения.
        Снова Клер перехватывала инициативу. Но ведь из них двоих именно он — рассудительный и рациональный, привыкший планировать, а не действовать импульсивно. Почему же именно он послал ей цветы и назначил встречу, чтобы вместе пойти обедать?
        — Я хочу тебя,  — сказал он тихо,  — а ты меня.
        — И что? Начнем глупую интрижку?
        Он поморщился.
        — Звучит слишком грубо,  — сказал Шин. Ему ни разу не приходилось бывать в подобной ситуации. Обыкновенно он сам всегда принимал решение. Начинал отношения и заканчивал их. Он встряхнул головой, чтобы в ней хоть немного прояснилось. Но ничего не изменилось.  — Я знаю только, что хочу быть с тобой,  — сказал он.
        — Я не хочу рисковать.
        — Тогда мы должны договориться. Мы будет видеться. И посмотрим, во что выльются наши отношения. Но, что бы между нами ни произошло, всегда быть вежливыми друг с другом при Эшли. Это никому не навредит.
        — Ты можешь это гарантировать?  — спросила Клер.
        — Я могу гарантировать, что всегда буду вежливым с тобой при Эшли.  — Шин помолчал.  — А что потом… не думаю, что кто-то может предсказать. Но что, если стоит рискнуть, чтобы узнать?
        Риск! Обычно он решался на него, только тщательно все просчитав.
        — Может быть,  — сказала Клер.
        Он сжал ей пальцы, и по его рукам пробежал ток.
        — Теперь пойдем, пообедаем вместе.
        Клер улыбнулась, и — как странно!  — в комнате сразу стало светлее. Он определенно привык к таким явлениям.
        — Хорошо,  — произнесла она.  — Я только возьму сумочку.
        — Конечно.
        Шин подождал, пока она вернется. Клер заперла двери магазина, он взял ее за руку, и они пошли вдоль улицы.
        Глава 6
        Клер прогуливалась с Шином Фаррелом по главной улице Камдена. Она все никак не могла собраться с мыслями. Но Шин держал ее за руку. И она чувствовала тепло его пальцев, и все это происходило на самом деле, а не в каком-то, пусть даже самом достоверном сне.
        — Как ты обычно обедаешь?  — спросила Клер.
        — Съедаю бутерброд, не выходя из-за стола,  — ответил Шин.  — В офисе. Утром мы делаем заказ в ближайшем кафе, и нам поставляют еду. А ты?
        — Примерно так же, только я, конечно, ем подальше от рабочего места, чтобы не испачкать ткань.
        — Значит, мы оба не делаем перерыва на обед. Вот еще момент, который нас связывает.
        Блеск в глазах Шина напомнил Клер о том общем, что их связывало. Их ночь на Капри. От воспоминаний ее моментально бросило в жар.
        — Значит, сколько ты сейчас можешь выкроить времени?  — спросил он.
        — Думаю, час смогу.
        — Как раз успеем дойти до шлюзов, купить по бутерброду и съесть их, сидя у канала.
        — Мне подходит.  — Камденские шлюзы были одним из любимейших мест Клер. Она любила наблюдать, как узкие лодочки плавно скользят по каналу под низко склоненными ивами.  — Только это как-то странно,  — добавила она.
        — Что именно?
        — Я просто подумала — мы знакомы уже столько лет, и тем не менее я почти ничего о тебе не знаю. Помимо того, что ты управляешь семейным бизнесом Фаррелов — кондитерской фабрикой, специализирующейся на производстве ирисок.
        — А что бы ты хотела узнать?
        — Все. Только вот не знаю, с чего начать,  — призналась Клер.  — Может быть, нам притвориться, что у нас экспресс-знакомство?
        Шин моргнул.
        — А ты участвовала в экспресс-знакомствах?
        — Нет. Вот Сэмми участвовала. Я только помогала ей составить список вопросов.
        — Как, например: «чем занимаетесь», «откуда родом» и прочее?  — Клер кивнула, и он пожал плечами.  — Но все это ты уже знаешь.
        — Там есть и другие вопросы. Кстати, список все еще у меня в телефоне,  — сказала Клер.
        — Давай возьмем уже что-нибудь на обед, сядем и пройдемся по твоим вопросам.
        Клер сдержанно улыбнулась:
        — Мне все еще не верится в происходящее. Мы же недолюбливаем друг друга.
        Шин посмотрел на их соединенные руки.
        — Может, мы просто не давали друг другу шанса?
        По мнению Клер, именно Шин не давал ей шанса, но она не собиралась начинать с ним спор. Он старался, прикладывал усилия, и она согласилась посмотреть, к чему они могут прийти.
        Они дошли до камденских шлюзов, купили в киоске по рогалику и стаканчику свежевыжатого апельсинового сока и сели на берегу канала, глядя на лодки и гуляющую публику.
        Клер нашла в телефоне перечень вопросов.
        — Ты готов?  — спросила она.
        — Да! Только не забудь, ты тоже в этом участвуешь.
        — Хорошо. Твои любимые книга, фильм и музыка?  — спросила она.
        Шин ненадолго задумался.
        — Отвечаю по порядку — детектив, психологический триллер, а музыка та, под которую можно бегать. А у тебя?
        — Вся Джейн Остин, романтические комедии и та музыка, под которую можно петь,  — ответила она сразу.
        — Тут мы не слишком совпадаем,  — отметил Шин.
        Клер наморщила нос.
        — Я тоже люблю детективы, только скорее классические, чем современную кровавую чушь. А триллер — если в нем играет Джимми Стюарт, то да, посмотрю с удовольствием. Я люблю «Окно во двор».
        — А я вот терпеть не могу Джейн Остин. Я готовил «Мэнсфилд-парк» для экзамена второго уровня сложности, и мне этого хватило. Но если комедия остроумная и там стреляют, я вполне могу ее высидеть.
        Она усмехнулась.
        — Я вижу, мистер Фаррел, что касается фильмов, тут вы сноб.
        Он опять на секунду задумался и ответил:
        — Полагаю, так и есть.
        — Ладно. Твое любимое развлечение?
        — Неужели ты правда допускаешь, что я способен развлекаться?
        Клер улыбнулась:
        — Возможно, ты чересчур упорядоченный человек, но думаю, в тебе есть и то, что не бросается в глаза.
        — Я люблю скоростной спуск по веревке,  — ответил он с бесстрастным лицом.
        Клер уставилась на него, пытаясь представить это — если бы он назвал сквош или даже регби, она скорее поверила бы. Но скоростной спуск?
        — Что, прямо в Лондоне?  — спросила она.
        — В Лондоне полно высоких зданий.
        Клер еще немного поразмышляла и покачала головой:
        — Нет, это не в твоем духе. Думаю, ты просто меня разыгрываешь.
        Она увидела, как в его глазах сверкнул веселый огонек. Шин Фаррел шутит с ней! Клер никогда бы не подумала, что у него есть чувство юмора.
        — Нет, на самом деле?
        — Нечто весьма обыденное,  — ответил он.  — Судоку.
        — Ничего плохого нет в том, чтобы решать головоломки,  — сказала она. Вполне естественно, что Шин выбрал нечто тренирующее логику.
        — Ну а ты как предпочитаешь развлекаться?  — спросил он.
        Клер сделала серьезное лицо.
        — Хожу по магазинам. Предпочтительно обувным. У меня дома целых три шкафа отведено специально для обуви. Точнее, три кладовки.
        — Правда?  — искренне ужаснулся Шин.
        — Точно такая же, как твое лазанье по веревке,  — рассмеялась она.  — Я люблю обувь, но не до такой степени. На самом деле мне нравится готовить для друзей. И еще люблю посмотреть хороший фильм и потом обсудить его.
        — Все, теперь мы в расчете,  — улыбнулся Шин.  — И какие блюда ты предпочитаешь готовить?
        — Любые, какие вздумается. Я покупаю журналы с разными рецептами, и, пожалуй, это мой худший недостаток, потому что я не могу пройти мимо газетного киоска. А ты?
        — Я тоже немного умею готовить,  — сказал он.  — Но все-таки скорее приглашу человека в кафе, чем стану возиться на кухне.
        — Это не важно,  — пожала плечами Клер.  — По крайней мере, способен помыть за собой посуду.
        — Ты приглашаешь меня к себе?  — спросил он.
        — А ты хочешь?  — уклончиво ответила Клер.
        Он пристально заглянул ей в глаза.
        — Да. Только скажи когда, и я приду. С вином.
        Кажется, они всерьез договариваются о свидании?
        — Сегодня?  — невольно произнесла она.
        — Подходит. До половины пятого у меня переговоры, потом надо будет просмотреть кое-какие важные документы, но к семи смогу освободиться. Что скажешь?
        — Но это будет свидание,  — пробормотала Клер.
        Шин взял ее руку и поднес к губам. Глядя ей в глаза, быстро поцеловал и отпустил.
        — Какой следующий вопрос?  — спросил Шин.
        — Сейчас… Чем вы больше всего гордитесь?  — прочитала она.
        — Это легко — сестрой и фабрикой Фаррелов. А ты?
        — Отзывами, которые получаю от невест, где они пишут, как им понравилось платье, и как оно помогло сделать этот особенный день еще более особенным.
        — Ты, значит, в самом деле такой же трудоголик, каким считаешь меня?
        — Почему это тебя так удивляет?  — Клер пожала плечами.  — Я хочу, чтобы невесты, которых я одеваю, почувствовали себя принцессами и прекрасно выглядели в платьях, которые я шью специально для них.
        — После того как я увидел платье, которое ты сшила для Эшли, я понимаю, почему они обращаются к тебе,  — сказал он.  — Дальше?
        — Чего вы боитесь?
        — Тоже легкий вопрос. Чтобы не случилось ничего плохого с Эшли или с бизнесом.
        Но Шин не посмотрел ей в глаза. Ясно, тут было что-то еще. Но он не хотел это обсуждать.
        — Теперь ты,  — произнес он.
        — Я боюсь высоты. В самолете я чувствую себя нормально, но на подвесных подъемниках, вроде того, что был на Капри, у меня потеют ладони.
        — Достаточно откровенно. Следующий вопрос?
        Клер заглянула в телефон.
        — Самое ценное из того, чем вы обладаете.
        — Я даже могу показать.  — Шин достал из кармана бумажник, вынул две фотографии и протянул ей. На одной он был запечатлен вместе с Эшли, на другой — с родителями в день вручения диплома.
        Клер проглотила комок в горле и молча вернула ему фотографии.
        — А ты?  — спросил он.
        — То же самое,  — прошептала она и достала из сумки свой бумажник. И показала ему фотографию, где снялась вместе с родителями в день своего семнадцатилетия, и вторую, где она, Эшли и Сэмми стоят на фоне Колизея.
        Шин молча сжал ей руку. Ему и не нужно было ничего говорить — Клер знала, что он разделяет ее чувства. Она спрятала фотографии обратно в сумку.
        — Следующий вопрос: ваш стакан наполовину полон или наполовину пуст?
        — Наполовину полон. А у тебя?
        — То же самое,  — сказала Клер и поглядела на часы.  — Нам придется прерваться. Пока последний вопрос: какой отдых вы предпочитаете?
        — Только не пляжный. Там я тупею от скуки. Просто… не люблю сидеть совсем без дела,  — признался он.
        — Значит, ты больше любишь активный отдых?
        — Это мне больше подходит. Наверное, я идеально отдохнул бы в Исландии. Хотелось бы подняться на вулкан, посмотреть на горячие источники и вообще побольше узнать об этом месте. А ты?
        — Я люблю гулять по городу. Спасибо Сэмми, она приучила меня ходить по картинным галереям. Еще я люблю те музеи, где выставлены старинные костюмы. И должна сразу тебя предупредить, что особенно мне нравятся платья эпохи Регентства.
        — Значит, ты представляешь себя Лиззи Беннет?
        — Нет,  — сказала Клер.  — Я не ищу мистера Дарси. Но раз ты так ненавидишь Джейн Остин, как же ты знаешь и другие книги, кроме той, которую читал для экзамена?
        — Некоторые мои девушки настаивали, чтобы мы посмотрели вместе определенные фильмы. Правда, очень скоро после этого они стали моими бывшими знакомыми девушками,  — сухо произнес он.
        — Намек понят,  — улыбнулась Клер.  — Я не стану заставлять тебя смотреть со мной «Гордость и предубеждение».
        — Не будем о прошлом,  — сказал он,  — вернемся немного назад: ты упомянула, что отдых для тебя — это ходить и смотреть на старинную одежду. И рассматривать детали, так что ты наверняка делаешь зарисовки и снимки, если удается. Разве это не часть твоей работы?
        — Ты попал в точку,  — вздохнула Клер.  — Должна признаться, что я тоже не любительница валяться на пляже. Мне безумно понравилось наше путешествие по Италии с Эш и Сэмми.
        — Значит, где же ты все-таки предпочитаешь отдыхать?
        — Там, где есть музеи, картинные галереи и множество маленьких кафе, где можно перекусить. Следующими на очереди в моем списке стоят Филадельфия и Бостон.
        — Страшно подумать… Еще неделю назад я считал, что мы полные противоположности.
        Клер немного помолчала, решив не развивать разговор дальше.
        — Шин, нам пора возвращаться. Тебе не обязательно провожать меня. Иди, если у тебя назначена встреча.
        — Меня хорошо воспитали. Я провожу тебя.
        — Я хотела на обратном пути сделать небольшой крюк,  — предупредила она.
        Шин слегка насторожился, но тут же кивнул:
        — Значит, мы его сделаем.
        Задуманный Клер крюк привел к киоску с мороженым, где лакомство охлаждали жидким азотом, а не в холодильнике.
        — Мне нравится это место. Здесь делают по-настоящему классное мороженое.
        — Звучит как реклама,  — сказал Шин.
        — Вот подожди, пока не попробуешь!
        К ее удивлению, он выбрал шоколадное.
        — Я думала, ты предпочтешь ванильное,  — удивленно заметила она.
        — Потому что это скучно и банально?
        — Вовсе нет! Настоящее хорошее ванильное мороженое — одно из самых больших наслаждений в жизни! Вот почему я его и выбираю.
        — Это так. Но не забудь, чем я зарабатываю на жизнь. И больше всего я люблю заглядывать в наш отдел опытных разработок. Неужели я могу пройти мимо шоколада?
        Клер вновь отметила, что Шин способен был и пошутить, и посмеяться. Ей это ужасно нравилось. Она смотрела, как он зачерпывает ложечкой мороженое. Он сначала насмешливо закатил глаза, давая ей понять, что она явно перехвалила мороженое. Но тут же у него расширились зрачки.
        — Ну?  — спросила она.
        — Это, правда, нечто необычное,  — признал Шин.  — Прощаю тебе твой рекламный ход. Отборный товар.
        — Если бы не я, ты бы так и не узнал про это место.  — Она улыбнулась.  — Признай, что я права.
        — Ты права в том, что мороженое здесь отличное. Я готов признать только это.  — Шин посмотрел ей в глаза.  — Пока что.
        Голос Шина стал вдруг глухим и страстным, а в словах послышалось что-то многообещающее, отчего ей стало жарко, несмотря на мороженое. Обратный путь до магазина она доедала его в молчании.
        — Что же, мисс Стюарт,  — сказал Шин, проводив Клер до крыльца.  — До вечера. Но кое о чем тебе следует позаботиться.
        — О чем?
        — У тебя уголок рта испачкан в мороженом.
        Не успела она вытереть губы, как Шин остановил ее:
        — Позволь мне помочь.
        И он поцелуем стер сладкую капельку с ее губ. Медленно и сладостно. Когда он закончил, у Клер подгибались колени. Шин поцеловал ее на улице! Такое поведение было абсолютно не в его духе, и оно повергло Клер в изумление.
        — До вечера,  — снова прошептал он, уходя.
        Хотя у Клер остаток дня был заполнен беседами с клиентками и работой над платьем, все время она мучительно думала, что бы такое приготовить Шину? Она понятия не имела, что Шин предпочитает на ужин. Может, зажарить цыпленка?
        Можно было послать ему эсэмэску и узнать, что он любит, но это означало бы, что она действует по плану, а не по вдохновению.
        После долгих сомнений Клер все же набрала сообщение:

«У тебя нет, случайно, аллергии на какую-то еду? Или отвращения к каким-то продуктам?»

«Нет и нет. Что будет у нас на ужин?»
        Клер, обретя почву под ногами, решила его подразнить:

«То, что мне придет в голову в последний момент».
        На это Шин не ответил, и Клер подумала, что зашла слишком далеко. Но он сказал, что весь день будет на переговорах. Она выбросила сомнения из головы и сосредоточилась на платье, которое раскроила утром.
        Но вот день уже клонился к вечеру, а Клер так и не решила, что приготовит. И в конце концов пробежала по супермаркету, взяла цыпленка, пармской ветчины, спаржи и мягкого сыра, чтобы нашпиговать цыпленка спаржей и подать с молодым картофелем, крошечной морковкой и брокколи на гарнир.
        Учитывая, что Шин — поклонник шоколада, она не стала готовить пудинг из случайных компонентов, а купила его, в маленьких стаканчиках, и решила подать с малиной, потому что ее кислинка хорошо сочетается со сладостью шоколада.
        Когда ужин был готов, Клер прибрала в комнатах. Потом три раза переоделась — и рассердилась на себя за это. Почему она придает одежде такое значение? Она знает Шина уже сто лет. Он видел ее подростком с угреватой кожей и толстыми щечками. И все же… Шин всегда такой подтянутый, что она почувствует себя замарашкой.
        Клер остановилась на маленьком черном платье, минимуме косметики и гладко зачесанных назад волосах. Пусть знает, что она все же приложила некоторые усилия, а не просто вытащила из шкафа джинсы и махнула рукой на волосы. Но и не слишком перетрудилась, работая над своей внешностью.
        Ровно в семь часов звякнул колокольчик над дверью. Она и ждала от Шина точности — разумеется, он пришел бы ни минутой раньше и ни минутой позже. От волнения по ее спине пробежали мурашки.
        Он пришел на ужин… но кто знает, что еще сулит им этот вечер?
        Глава 7
        Шин понял, что не на шутку волнуется.
        Что было очень странно и лишено логики. Ведь это же Клер, которую он знает много лет. Нервничать совсем ни к чему.
        Он набрал в легкие побольше воздуха и позвонил в дверь.
        Клер открыла ему, и он увидел, что на ней надето черное облегающее платье, а волосы завязаны на затылке ярко-розовым шифоновым шарфиком. Он хотел поприветствовать ее поцелуем в щеку, но испугался, что не сможет остановиться — ему и днем пришлось приложить усилие, чтобы уйти от нее. И он просто смущенно улыбнулся.
        — Привет. Я не знал точно, какое вино захватить, и вот купил и белое, и красное.
        — Это было совсем не обязательно, но все равно большое спасибо.  — Она с улыбкой взяла у него бутылки.  — Проходи.
        Вид у Клер был невозмутимый, спокойный, уверенный. Шин убедился, что она-то ни в малейшей степени не нервничает, и сам, в свою очередь, расслабился. Это всего лишь ужин, и хватит уже думать о том, как легко было бы развязать этот розовый шарфик, чтобы ее чудесные волосы свободно упали на плечи, а потом целовать ее до тех пор, пока у них обоих не закружится голова.
        Следом за ней он поднялся на второй этаж, и она провела его на кухню.
        — Мы поужинаем здесь, хорошо? Хочешь для начала чего-нибудь выпить?
        — Мне бы стаканчик холодной воды.  — Клер вскинула брови, и Шин пояснил:  — У меня выдался такой бурный и жаркий день, что мне сейчас больше всего хочется чего-то холодного и безалкогольного.
        — Конечно.  — Клер достала стакан и налила воды из стоявшего в холодильнике кувшина с фильтром, предварительно бросив в него кусочек льда и замороженный ломтик лимона. Передавая Шину стакан, она коснулась его пальцев, и по его спине пробежал сладостный трепет.
        Маленький круглый столик на кухне был аккуратно сервирован на двоих, а на столешнице рядом с плитой шипела электрическая пароварка с овощами.
        — Как вкусно пахнет,  — заметил Шин.
        — Надеюсь, тебе все понравится,  — сказала она, убирая бутылку белого вина в холодильник.
        Шин протянул ей коробочку.
        — Я подумал, ты оценишь.
        — Спасибо,  — улыбнулась Клер.  — Я правильно догадываюсь, это ириски?
        — Пробные образцы,  — улыбнулся в ответ Шин.  — Должна же быть какая-то польза от свидания с кондитером. Я могу чем-нибудь помочь?
        — Нет, просто посиди.  — Клер указала на раскладной стул.
        Шин не привык вести с ней легкую беседу и не знал, с чего начать. Мало помогало и то, что ему мучительно хотелось ее поцеловать. Но Клер хлопотала у плиты, и он не решался отвлекать ее.
        — Приятная квартира,  — сказал он.
        Клер кивнула:
        — Мне нравится. Соседи вполне приличные люди, улица тихая, и в то же время до магазинов и рынка всего пять минут ходьбы.
        — Как продвигается работа над платьями? Ты успеваешь к своему большому показу?
        — Спасибо, вполне. А как твои переговоры?
        — Хорошо, спасибо.  — Шин подумал вдруг, что Клер далеко не так спокойна, как ему показалось. Она преувеличенно вежлива. Значит ли это, что она так же волнуется, как он сам?
        — Клер, успокойся,  — мягко произнес он.
        — Да.
        Но она продолжала суетливо двигаться по кухне. Шин обратил внимание, что она ни разу не села рядом с ним.
        — Может быть, ты пожалела, что согласилась на это?  — спросил он как можно мягче.
        — Нет!  — категорически запротестовала Клер.  — Тут другое.
        — Что тогда?
        — Как правило, я хорошо готовлю.  — Она закусила губу.  — Но что, если вдруг сегодня что-то не удалось?
        Значит, она просто нервничает. И внезапно все напряжение Шина как рукой сняло. Он встал, подошел к ней и обнял.
        — Я уверен, что все удалось. А если нет, не имеет значения. Я отнесу тебя в кровать и отвлеку от всех забот, а потом закажу пиццу по телефону.  — И Шин поцеловал Клер в уголок губ, сознавая, что опасно близок от того, чтобы немедленно претворить в действие свои слова, но ему хотелось, чтобы она расслабилась.  — Почему вообще именно сегодня с едой должно быть что-то не так?
        — Это из-за тебя.
        Клер думает, что он станет оценивать ее кулинарные способности? Шин знал, что прежде постоянно выносил ей оценку, и далеко не всегда справедливую.
        — Ты уже знаешь, что я лучше помою посуду или приглашу гостя в кафе, чем стану готовить для него. Так что я не в том положении, чтобы жаловаться, если кто-то приготовит мне еду не в соответствии со стандартами «Мишлен».
        — Да, конечно.  — Она перевела дыхание.  — Просто… Я боюсь,  — закончила она.
        Шин вполне мог ее понять. Его тянуло к Клер, и в то же время вся ситуация всерьез пугала. В ее мире отсутствовал порядок. Но если он впустит ее в свое сердце, не закончится ли все тем, что оно будет разбито?
        — Я тоже,  — сказал Шин.
        Единственное, что он мог сделать,  — это снова поцеловать ее, чтобы страх отступил от них. И когда она обвила его шею руками и ответила на его поцелуй, напряжение отпустило его. Когда Шин обнимал ее и ощущал тепло ее тела своим телом и сладость ее губ на своих губах, то начинал чувствовать, что все становится на свои места и все идет как должно.
        Резкий звук заставил их отпрянуть друг от друга.
        — Это пароварка. Значит, овощи готовы,  — сказала Клер. Вид у нее был возбужденный, лицо раскраснелось.
        — Может, нужно чем-то помочь?  — снова спросил Шин.
        На этот раз, к его облегчению, она перестала обращаться с ним как с гостем.
        — Сможешь открыть вино? Открывалка в среднем ящике.
        — Конечно.
        Пока Шин отыскивал открывалку в дебрях кухонного ящика, заполненного всякой всячиной, откупоривал бутылку и разливал вино по бокалам, Клер подала еду на стол. Он сел напротив и поднял бокал:
        — За нас.
        — За нас,  — негромко откликнулась Клер, но выглядела при этом неуверенной и даже беззащитной.
        — Очень вкусно, правда,  — сказал Шин, попробовав первый кусок. Цыпленок, нашпигованный мягким сыром и спаржей и завернутый в пармскую ветчину! Клер Стюарт определенно не новичок в кулинарии, хотя и готовила явно наспех.
        — Спасибо,  — улыбнулась Клер в ответ на его комплимент.
        — Ты — отличная хозяйка.
        — Еще раз спасибо. Но я вовсе не напрашивалась на похвалу.  — Она пожала плечами.  — Я привыкла помогать маме на кухне. Она никогда не придерживалась определенного рецепта — брала продукты, какие есть, и колдовала с ними.
        — Догадываюсь, что ты и сейчас не следовала рецепту,  — сказал он.
        — Я просто готовила нам ужин. Для этого не нужно быть семи пядей во лбу.
        Почему Шин прежде не замечал, как очаровательно звучат ее колкости? Он привык считать ее сумасбродной девчонкой, от которой одни только неприятности. Возможно, так оно и было в прошлом, но сейчас… Сейчас Клер выросла. Изменилась. И эта новая Клер нравилась ему все больше и больше.
        После основного блюда Клер подала на стол пудинг — густой, жирный шоколадный пудинг, взбитый со сливками и сдобренный свежей малиной.
        — Переходи ко мне в отдел новых разработок,  — сказал он.  — У тебя интересные идеи насчет вкусовых сочетаний.
        — Я совсем ничего не понимаю в производстве ирисок,  — улыбнулась Клер,  — и если решаю печь карамельно-банановый торт, то вареную сгущенку покупаю в готовом виде.
        — И отлично. Так ты экономишь время. Клер, но это в самом деле роскошный десерт.
        — Я просто купила его в магазине.
        — Не важно. Все равно он великолепный. И я оценил твои усилия. Но на будущее знай — ты могла бы заказать пиццу, и я был бы так же доволен. Мне просто хотелось провести с тобой вечер,  — закончил Шин.
        — Мне тоже,  — выговорила Клер тихо.  — Но я еще хотела…
        Доказать ему, что она вовсе не такая безалаберная чудачка, какой он всегда считал ее.
        — Я знаю. Тебе это удалось.
        Как странно, что Шин угадывал ее мысли!
        Шин помог ей убрать со стола, и Клер сказала:
        — А кофе предлагаю выпить в гостиной.
        — Звучит заманчиво.
        — Хорошо. Можешь пойти и поставить какую-нибудь музыку, если хочешь,  — предложила Клер.
        Гостиная Клер носила на себе следы торопливой уборки — из-под дивана торчали корешки журналов, очевидно в спешке туда брошенных. Но цветы, которые Шин послал ей этим утром, стояли на кофейном столике в вазе, красиво расправленные. Они явно ей понравились, и она не кривила душой, когда благодарила за них.
        Шин просмотрел треки в ее плеере. Почему-то он ожидал найти исключительно современную попсу, но, к своему удивлению, обнаружил много музыки шестидесятых годов. Он поставил одну из подборок и пустил запись.
        Клер, как раз оказавшаяся в комнате, улыбнулась.
        — Замечательно. Люблю «Ронетс». Эту музыку слушает моя бабуля, я под нее выросла, мы пели эти песни с ней хором,  — сказала она с улыбкой.  — Как отлично мы проводили пятничные вечера — наши девичники. Я, мама, бабуля, тетя Лу и мои кузины. Попкорн, молочные коктейли, горячие вафли и музыка.
        Она впервые заговорила о своей семье.
        — Ты и сейчас близка с ними?  — спросил Шин.
        — Да. А с отцом мы до сих пор порой ссоримся, но рассказывать тебе об этом будет бестактно.
        — Потому что я мужчина?
        — Потому что,  — тихо сказала она,  — я думаю, что, как и Эш, ты все отдал бы за возможность общаться со своим отцом.
        Клер попала в точку. Шину очень не хватало родителей. А когда случились проблемы на работе, он в самом деле все отдал бы, чтобы посоветоваться с отцом. Но он понимал, что отношения с родителями могут складываться по-разному. И если Клер захочет, она сама расскажет ему о своей семье чуть больше.
        Клер принесла поднос, где были кофейные чашки, молочник и подаренная им коробка конфет.
        — Тебе молоко, сахар?
        — Ни то ни другое, спасибо. Я люблю кофеин в чистом виде,  — произнес Шин с улыбкой.
        — Правильно. Твои конфеты ужасно вкусные. Что бы я ни говорила про тебя в прошлом, но никогда не сомневалась, что ириски ты делаешь первоклассные.
        — Скорее не я, а мои сотрудники,  — сказал Шин, желая быть честным.  — В производственном цеху от меня мало толку.
        — А вот это странно,  — сказала Клер.  — Мне кажется, ты способен подменить любого рабочего на своей фабрике.
        — Я в свое время действительно много работал,  — признался Шин.  — И в производстве, и на упаковке товара, и на доставке. На всех административных ролях. И даже в уборочной бригаде! Теперь я провожу регулярные совещания с каждым подразделением, и мои сотрудники знают, что я хочу быть в курсе всех проблем.
        Шин заметил, что Клер смотрит на него как-то странно — ее взгляд был рассредоточен, щеки раскраснелись.
        — Наверное, утомил тебя своей болтовней. Закрой глаза,  — сказал он внезапно.
        Клер учащенно задышала.
        — Зачем?
        — Послушайся меня.
        — Хорошо.
        Клер зажмурилась. Шин взял из коробки одну темную карамельно-шоколадную конфету, сдобренную солью, и провел ею по губам Клер. Она приоткрыла рот и левый глаз.
        — Не подсматривать,  — сказал он.
        Но Клер с насмешливой улыбкой открыла глаза окончательно.
        — Так мы в игру играем, мистер Фаррел?
        — Именно, мисс Стюарт. Поэтому закрой опять глаза.  — Шин снова подразнил ее конфеткой и наконец позволил ей откусить.
        — Ты только что выиграл в этой своей игре,  — проговорила Клер, прожевав конфету.  — Карамельные сердечки я очень люблю, но это… что-то необыкновенное.
        — Тебе правда понравилось?  — Забавно, но Шину было чрезвычайно приятно это услышать.
        — Мне срочно нужно еще одну, контрольную.
        Клер приняла прежнюю позу. Шин взял конфету из коробки, но теперь, когда Клер замерла с закрытыми глазами, вытянутыми вперед губами, с играющими на щеках ямочками, сверхъестественно, адски соблазнительная,  — Шин забыл и думать о конфетах. Он наклонился и поцеловал ее.
        Он опомнился, когда они оба оказались лежащими на диване. Шин крепко прижимал Клер к себе, одной рукой обхватывая ее бедра.
        — Так это тоже была шоколадка?  — спросила она с невозмутимым видом.
        — Может быть. А может, и нет.  — Он провел рукой по мягким округлостям.  — Клер, ты…
        — Что?
        — Оказывается, невозможно сладкая. Я не предполагал, что так случится…
        — И это говорит человек, который заставил меня закрыть глаза и наклонился, чтобы откусить шоколадку. И ему открылся прекрасный вид на мое декольте, если я не ошибаюсь.
        — Обзор был превосходный.  — Шин самодовольно улыбнулся.
        — Так ты рассчитывал на что-то, когда шел ко мне?
        Он на мгновение растерялся, затем заглянул ей в глаза.
        — А ты… что-то предлагаешь?
        — Признайся, хотел повторить то, что было на Капри?  — Клер кивнула, глядя ему прямо в глаза.
        Шин перевел дыхание.
        — Нет, честно говоря, я не рассчитывал… Я не строил конкретных планов на сегодняшний вечер. И не для того послал тебе утром цветы, чтобы ты согласилась провести со мной ночь. Я просто хотел лучше узнать тебя. Я хотел, чтобы мы стали друзьями.
        — Вот как…  — Клер казалась невозмутимой, но Шин увидел, что ее лицо едва заметно дрогнуло. Он крепче прижал ее к себе.
        — Я не сказал «только друзьями». Я хочу быть также твоим любовником. Но я… я ведь ничего не знал о твоих желаниях.
        К своему изумлению, Шин увидел, как на ее глазах блеснули слезы.
        — Клер! Что случилось?
        Она покачала головой.
        — Я, наверное, очень глупая.
        — Все-таки скажи!
        — Я просто не привыкла к такому трепетному отношению,  — призналась она.
        Не привыкла, что считаются с ее желаниями? Шин бережно коснулся губами ее губ.
        — Потому что ты встречалась с неподходящими мужчинами.
        — Я всегда думала, что ты как раз и есть самый для меня неподходящий мужчина,  — призналась она.
        — А я считал, что ты — самая неподходящая для меня женщина,  — сказал он.  — Но может быть, рискнем дать друг другу еще шанс?
        — Может быть,  — тихо проговорила Клер.  — В следующий раз я думаю, что буду вполне готова.
        — Я тоже.  — Он потерся носом о ее шею.  — Но будь осторожна, Клер, так ты можешь превратиться в педанта, планирующего каждый шаг.
        Как он и надеялся, Клер рассмеялась.
        — А ты можешь начать плыть по течению.
        Шин тоже засмеялся.
        — Нам, пожалуй, лучше встать, пока мы еще способны контролировать себя.
        — Согласна.  — Но когда Клер соскользнула с Шина, он не позволил ей вернуться к столу. Он удержал ее за руку и посадил рядом с собой.
        — Даже если я просто держу тебя за руку, это действует на меня магически,  — сказал он.
        У Клер затуманился взгляд. Она поднесла руку Шина к губам и по очереди поцеловала костяшки пальцев.
        — Твое присутствие тоже действует на меня невероятным образом. Но давай… лучше продолжим пробовать ириски?
        — Как скажешь.  — Шин протянул ей коробку.  — Угощайся.
        — Соленая карамель в горьком шоколаде! Сказочный вкус. Они все такие?
        — Нет. Еще есть начинка с апельсином и с эспрессо.
        — Что-то необыкновенное. Ты, кажется, сказал, что это образцы?  — вспомнила Клер.  — Значит, ты запускаешь новые серии шоколада?
        — Возможно. Это эксперимент, мы пробуем шоколад немного другого состава. Но сперва я должен ознакомить с новыми конфетами опытную группу и понять реакцию покупателей.
        Клер улыбнулась:
        — Борьба за рынок. Или ты продашь прежний объем продукции большему числу покупателей, или больший объем — прежнему числу покупателей.  — И вздохнула, увидев, что Шин поднял брови:  — Я не полная тупица, знаешь ли. Я вот уже три года как раскручиваю собственный бизнес.
        — Я это знаю, и более того… Эшли рассказывала, как ты отказалась от места на медицинском факультете Кембриджа.  — Шин пытливо взглянул на нее.  — Я всегда удивлялся, почему ты стала не врачом, а модельером по свадебным нарядам.
        Лицо Клер стало грустным.
        — Это долгая история, и сегодня я не очень настроена ее рассказывать.
        Потому что Клер думает, что он станет ее осуждать?
        — Это твое право,  — сухо сказал он.
        — Шин, я просто не хочу говорить об этом сейчас.
        — Чего же ты хочешь, Клер?  — не удержался он от вопроса.
        — Чтобы ты еще раз меня поцеловал. Только мы оба согласились, что это… наверное, не слишком удачная идея.
        — Потому что оба мы оказались не готовы. Так что отложим до следующего раза,  — сказал Шин.
        — Надолго?  — Но Клер тут же шлепнула себя ладонью по лбу.  — Нет, я этого не спрашивала, а ты ничего не слышал.
        — Хорошо. И я сам тоже ничего такого не подумал,  — произнес Шин.  — Значит, когда?
        — В среду?
        У них будет два дня, чтобы вернуть утраченное благоразумие.
        — Да, в среду,  — согласился Шин.  — Я даже взялся бы приготовить для тебя ужин. И это будет настоящее свидание.
        — Спланированное до мелочей?  — спросила она.
        Вместо ответа, Шин поцеловал Клер. Когда он с неохотой оторвался от ее губ, Клер едва переводила дух.
        — Это жульничество,  — запротестовала она.
        — Согласен.  — Шин провел подушечкой большого пальца по ее нижней губе.  — И как же быть?
        — Отправляйся домой, Шин, пока мы не совершили какую-нибудь глупость.
        — Хорошо. Сейчас я уйду. Но не надейся, я не забуду время следующего свидания,  — сказал он.  — Я зайду за тобой в семь.  — И, нагнувшись, прошептал ей на ухо:  — Думаю, уже к концу вечера ты забудешь свое имя и где ты находишься.
        Шин поспешно ушел, пока разум окончательно не покинул его.
        Глава 8
        Среда оказалась очень тяжелым днем. Клер долго говорила по телефону с одним из поставщиков, улаживая возникшую проблему — ей привезли по ошибке другую ткань,  — и на это ушло время, которого у нее и так было в обрез. Потом одна из клиенток разнервничалась и отняла у нее лишний час, и не успела Клер оглянуться, а часы уже показывали полседьмого.
        До прихода Шина еще предстояло принять душ, вымыть волосы, переодеться и накраситься. Она позвонила ему, чтобы попросить прийти на полчаса позже, но его телефон был занят. Вбегая по лестнице к себе наверх, Клер на ходу написала ему сообщение:

«Извини, я немного задержалась. Давай увидимся в полвосьмого?»
        Отправив эсэмэску, она бросила телефон на кровать и принялась отыскивать в шкафу льняное синее платье. Не успела она выйти из душа с полотенцем на голове, как в дверь позвонили.
        Не может быть, что это Шин! Кто бы это ни был, придется ему зайти в другой раз.
        Колокольчик звякнул снова.
        Р-р-ры! Пришелец явно проявлял настойчивость. Если это какой-то торговый агент, она твердо и вежливо объяснит, что ничего не покупает на крыльце.
        Но, открыв дверь, Клер заморгала в изумлении — это был Шин.
        — Как ты рано!
        — Разве? Мы договаривались на семь.
        Она нахмурилась.
        — Но я написала тебе, что задержалась, и попросила перенести встречу на полвосьмого!
        — Я от тебя ничего не получал,  — сказал он.
        — Ох! Извини, пожалуйста.  — Клер с шумом выдохнула.  — Э… заходи. Я буду готова минут через двадцать, а ты пока сделай себе кофе или еще что.
        — Приготовить тебе коктейль?
        Клер покачала головой.
        — Мне правда неловко.
        Шин быстро поцеловал ее.
        — Перестань уже извиняться.
        — Я постараюсь собраться побыстрее,  — сказала она, чувствуя себя жутко виноватой. Почему она не следила за временем внимательнее?
        Пришлось наскоро высушить феном волосы и просто заколоть их сзади, вместо того чтобы не спеша сделать изысканную прическу, но в семь двадцать пять Клер была готова.
        — Выглядишь очаровательно,  — сказал Шин.
        — Спасибо.  — Но она заметила, что он снова бросил взгляд на часы. Хоть бы он немного расслабился!
        — И куда мы отправимся?  — спросила она.
        — На Южный берег.
        — Здорово! Можно будет поплескаться в фонтанах,  — обрадовалась Клер.  — Сегодня так жарко, что не мешает слегка охладиться.
        Шин выразительно оглядел свой костюм. Резонно — от воды дорогая ткань пострадает необратимо. И ее платье, кстати, тоже. Но на Южном берегу такие фантастические инсталляции…
        — Я позвонил в ресторан и предупредил, что мы немного опоздаем,  — сказал он.
        Шин все-таки составил расписание! Но если они не появятся там вовремя, то за их столик посадят других посетителей, так что он беспокоится недаром.
        — Извини,  — снова сказала Клер. С этой стороной Шина ей труднее всего было свыкнуться. Мистер Образцовый Порядок. Для бизнеса это замечательно, но в частной жизни можно же вздохнуть свободнее.
        До Южного берега они доехали на метро — к счастью, поезда ходили без задержек, а ресторан оказался потрясающий. С их столика открывался прекрасный вид на Темзу, и еду тут тоже подавали великолепную. Клер очень понравился свежий тунец в манговом соусе. А выбор десертов даже заставил растеряться.
        — Пудинг я буду выбирать целую вечность,  — бормотала она, рассматривая меню.
        — Вообще-то у нас не остается времени для пудинга,  — сказал Шин, бросая взгляд на часы.
        — Нет времени для пудинга? Но это же лучшая часть ужина!  — запротестовала Клер.
        — Нам надо успеть в другое место. А пудинг придется перенести на потом,  — сказал он.
        Как и боялась Клер, он распланировал этот вечер по минутам. Возможно, если бы она не заработалась, у них не было бы такой спешки. Но сейчас Клер была почти готова пересмотреть свое решение встречаться с Шином. Да, он привык к такому образу жизни, но ее подобная регламентация сводила с ума.
        — Но куда мы так торопимся?  — спросила она.
        — К следующей части этого вечера.
        — А именно?
        — Сюрприз!
        Клер поняла, что он задумал, только когда они направились к «Лондонскому глазу».
        — Ого! Ночной полет!
        — Они скоро заканчивают,  — подтвердил он.  — А билеты надо успеть купить за пятнадцать минут. Извини, что я так поторопил тебя с ужином.
        — Если бы я не задержалась, тебе бы не пришлось меня торопить.  — Она закусила губу.  — Нужно было убедиться, что эсэмэска до тебя дошла, или оставить сообщение на голосовой почте.
        — Ничего страшного. У тебя, наверное, был загруженный день.
        Клер кивнула.
        — Была парочка непредвиденных проблем, которыми пришлось заниматься,  — сказала она.  — И конечно, у меня дел выше головы в связи с предстоящим показом свадебной моды. Завтра утром ко мне придет новая клиентка. Вот что я люблю больше всего — превращение мечты невесты в платье, которое идеально подойдет ей и заставит почувствовать себя исключительной.
        — Поэтому ты и назвала магазин «Платье твоей мечты»?
        — Отчасти поэтому.
        — Почему же еще?  — осторожно спросил он.
        — Потому что это еще и работа моей мечты.
        Он несколько удивился.
        — Понятно. Ну а если какая-нибудь невеста пожелает платье, которое ей не пойдет?
        — Например, платье со шлейфом, если она низенькая и пухленькая?
        Он кивнул.
        — Постараюсь понять, чем ей нравится именно такое, и посмотрю, можно ли его как-то подогнать для нее. Конечно, тут потребуются терпение и такт.
        — Такт? Но ты обычно склонна говорить то, что думаешь.
        — Да. Но можно сделать это и в мягкой манере, не обижая людей.
        У Шина дрогнули уголки губ.
        — Я вспомню твои слова, когда ты не посчитаешь нужным проявить мягкость ко мне.
        Клер засмеялась:
        — Ты становишься немного более сносным, и я, возможно, буду добрее к тебе.
        — Спасибо за комплимент.  — Он поднес к губам ее руку, поцеловал в ладонь и нежно сжал.
        У Клер дрогнули колени. Пытаясь скрыть волнение, она спросила небрежно:
        — А как прошел твой день?
        — В сплошных встречах и переговорах.
        Неудивительно, что Шин так напряжен. Но когда они поднялись в кабинке колеса обозрения, чтобы полюбоваться с высоты летним лондонским вечером, он все-таки немного расслабился. Клер просто наслаждалась видом, и тем, что его рука лежала на ее талии.
        — Я тут подумал…  — произнес он.  — У меня дома есть превосходный кофе.
        — И те самые конфеты?  — спросила она с надеждой.
        — Может быть,  — ответил Шин, и в его глазах блеснули озорные огоньки.
        Это предложение скорее было сделано им импульсивно, чем обдуманно, так показалось Клер. И оно, возможно, сможет загладить первую часть вечера.
        — Звучит неплохо,  — сказала она. Кофе, хороший шоколад… Можешь на меня рассчитывать.
        К удовольствию Клер, Шин держал ее за руку всю дорогу до его дома. Теперь, когда им не надо было придерживаться расписания, он уже не казался таким напряженным и нравился ей гораздо больше.
        Последний раз она была у него, когда он заезжал за своими вещами, но в дом не заходила. На этот раз Шин пригласил ее зайти.
        Клер убедилась, что на кухне у него царит образцовый порядок — вполне предсказуемо,  — но на этой кухне явно не готовили еду. Клер догадалась, что кухня служит ему лишь в лучшем случае для приготовления напитков.
        Гостиная была оформлена в спокойных тонах. Клер было приятно увидеть у него на каминной полке множество семейных фотографий, но картины на стенах все как одна показались ей на редкость унылыми.
        — Это Уистлер,  — сказал Шин, увидев, что Клер их рассматривает.  — Его ночные пейзажи — мне они нравятся.
        — Я бы скорее подумала, что ты поклонник Гейнсборо, чем тонализма.
        — Ты знакома с течениями в искусстве?  — удивился он.
        — Я еще в школе сдавала экзамен по истории искусства на аттестат о среднем образовании,  — сказала она.  — Но во многом эти картины похожи на тебя. В них много недосказанного, и нужно приглядываться, чтобы понять, что на них изображено.
        — Я не вполне уверен, что это комплимент,  — проговорил он.
        — Во всяком случае, я не имела в виду ничего обидного,  — сказала она.  — Скорее, это просто констатация факта.
        Шин разлил кофе и в кружку Клер положил сахар, добавил молока и кивнул на вазочку, которую принес на подносе вместе с кофе:
        — А вот и твои любимые конфеты.
        — Да, я люблю их.  — Она благодарно улыбнулась.
        — Можешь поставить какую-нибудь музыку.  — Шин кивнул на плеер.
        Клер просмотрела плей-лист и нахмурилась.
        — Шин, я не хочу показаться занудой, но у тебя все здесь поименовано для разных видов тренировок. И все в одном ритме.
        — Но так просто удобнее. Чтобы проще было выбрать музыку под определенное упражнение.
        — Но разве ты не любишь музыку?
        Шин нахмурился.
        — Конечно, люблю.
        — Но тогда непонятно, что ты слушаешь для своего удовольствия. Можно подумать, что ты слушаешь музыку только в заданное время и для определенной цели.
        — Наверное,  — проговорил он натянуто.
        Клер вздохнула.
        — Я не критикую тебя. Я только пытаюсь сказать, что, возможно, существует другой подход к жизни.
        — Давай оставим попытки переубедить друг друга.
        Шин снова закрылся от нее. Клер вздохнула про себя. Она начинала догадываться, почему его подруги выдерживали только три недели. Он сводил их с ума тем, что отгораживался от них стеной, едва они пытались подойти к нему ближе. А потом он или вежливо предлагал им остаться друзьями или они сами оставляли попытки сближения.
        — Ладно, оставим это,  — сказала Клер.  — Только у тебя тут нет ничего романтического и расслабляющего.
        Шин кашлянул.
        — На случай, если ты не заметила,  — я мужчина.
        — Я не слишком люблю сентиментальную музыку, но…
        Он взял у нее из рук плеер и быстро просмотрел треки.
        Заиграла музыка, и Клер узнала «I Cant Take My Eyes Off You». Только это была рок-версия.
        — Музыканты играли эту песню на свадьбе Эшли и Люка,  — сказал Шин.  — И я поймал себя на том, что смотрю на тебя не отрываясь — поэтому и пригласил тебя танцевать.
        — А я решила, что такова традиция,  — с каменным лицом произнесла Клер.
        — Нет. Просто мне захотелось потанцевать с тобой.
        Его откровенность обезоружила Клер.
        Шин привлек ее в свои объятия, и Клер, к своему удивлению, обнаружила, что, несмотря на быстрый ритм песни, под нее можно танцевать и медленно.
        — А когда мы начали танцевать,  — продолжал Шин,  — мне очень захотелось тебя поцеловать.
        Клер невольно провела языком по нижней губе.
        — А сейчас ты тоже хочешь меня поцеловать?
        — Да.  — Шин смотрел ей прямо в глаза.  — И не только поцеловать.
        Волна возбуждения пронеслась по ее телу. Но Клер постаралась притвориться спокойной.
        — Не мог бы ты уточнить, что именно имеешь в виду?
        — Я хочу снять с тебя платье,  — сказал Шин,  — на самом деле очень красивое. И перецеловать каждый дюйм твоей кожи.
        — План неплохой,  — произнесла Клер.  — А мне тогда что делать?
        Шин улыбнулся:
        — Даже странно, что ты об этом спрашиваешь. Разве ты сама не говоришь об этом постоянно? Будь непринужденной. Слушай свое сердце. Плыви по течению.
        — Значит,  — сказала Клер,  — мне придется снять с тебя твой чопорный костюм. Мне больше нравится, когда ты взлохмаченный. Как тем утром, на Капри…
        — Это тем самым утром, когда ты согнала меня со своей постели?
        — Да, и не заставляй меня чувствовать себя виноватой. Так сложились обстоятельства.
        — Гм…
        — Но с твоей собственной постели я не смогу тебя согнать,  — заметила она.
        — Твоя логика безупречна.  — Он нахмурился.  — Но если ты вдруг в какой-то момент решишь сказать «нет», будь уверена, что я тут же остановлюсь.
        Клер провела ладонью по его лицу.
        — Шин, конечно, я уверена. Ты…
        — Такой скучный?
        Она покачала головой:
        — Я хотела сказать, благородный.
        Шин погладил подушечкой большого пальца нижнюю губу Клер, отчего по ее коже пробежали мурашки. Шин подхватил ее на руки и быстро понес вверх по лестнице. Клер собиралась уже пошутить насчет его избыточной мускулатуры и высвободиться, но не захотелось портить момент. Она с изумлением поняла, что ей нравится, что он взял ситуацию в свои руки.
        Но, переступив порог спальни, Шин поставил Клер на ноги.
        Стены в спальне у него были покрашены в серо-голубой цвет — вполне по-мужски. Паркет был отполирован до блеска, ковер на полу в тон стенам и шторам, мебель из мореного дуба. Но взгляд Клер тут же приковала кровать. Сделанная в виде саней, тоже дубовая, она сразу же очень понравилась Клер.
        — В прошлый раз цвет твоего белья совпал с цветом платья,  — сказал он.  — А как сегодня?
        — Тебе предстоит это узнать.
        Шин задернул шторы, включил ночник и присел на край кровати.
        Клер расстегнула молнию на платье и, сняв его, аккуратно повесила на спинку кровати.
        Шин провел пальцем по кромке ее бюстгальтера.
        — М-м-м. Кремовые кружева. Мне нравится. Вы одеваетесь с большим вкусом, мисс Стюарт.
        — Это устричный цвет, не кремовый,  — поправила Клер.
        Шин усмехнулся.
        — А у тебя еще хватает нахальства называть педантом меня.
        — Детали любят точность.
        — Тут я с тобой согласен.
        Клер кашлянула.
        — Что такое?  — спросил он.
        — Я стою в белье. Ты убедился, что оно того же цвета, что платье, так что я свою часть сделки выполнила. И скажу вам, мистер Фаррел, что на вас слишком много надето.
        — Так исправь это, Клер,  — сказал он и раскинул руки, чтобы дать ей полный доступ к своей одежде.
        От этого предложения она не могла отказаться.
        Лежа в объятиях Шина, Клер повернулась и поцеловала его плечо.
        — Я, пожалуй, пойду.
        — Подожди. Мы так уютно лежим.  — Он привлек ее к себе ближе.  — Побудь еще. Потом я отвезу тебя домой.
        Как странно, Шин, вечно занятой бизнесмен, любил обниматься… И ей это очень нравилось в нем. Он сразу становился таким милым…
        — Ладно,  — сказала Клер и снова удобно устроилась в его объятиях. Забавно, но им вовсе не нужно было занимать друг друга разговорами. Достаточно и того, что они вместе. Она чувствовала себя умиротворенной. Раньше Клер никогда бы в такое не поверила, но ей было просто приятно находиться с ним рядом. Когда Шин не просчитывал свой каждый шаг наперед. И кажется, он чувствовал сейчас то же самое.
        Так что, возможно — только возможно, что на этот раз все не закончится слезами.
        Но вот наконец Клер встала и оделась, и Шин отвез ее домой. Останавливая машину у ее крыльца, он спросил:
        — Когда ты будешь свободна в следующий раз?
        — В воскресенье?  — предложила она.  — По субботам мой магазин работает.
        — Воскресенье и мне подходит.
        — Ты все организовал сегодня, значит, в воскресенье все организую я,  — сказала Клер.  — Только по-своему.
        — Поплывем по течению?  — спросил он, слегка обеспокоенный.
        — Мы будем бурно развлекаться. Ловить момент. Я зайду за тобой в девять. Обещаю не опаздывать.
        — Правда?  — спросил он сухо.
        — Точно!  — Она нежно поцеловала его.  — Первая часть сегодняшнего свидания была для меня немного… Но мне понравился ужин. И «Лондонский глаз», и просто было хорошо с тобой. Только…  — Она встряхнула головой.  — Расписания — они полезны для работы. Я предпочитаю не смешивать работу и личную жизнь.
        — Гм,  — пробормотал он, и Клер поняла, что нисколько его не убедила. Но он сделал усилие и сказал:  — Мне было тоже очень хорошо с тобой.
        Ее недавнее опоздание явно подействовало на него раздражающе. Но Шин не стал ей об этом говорить. Он быстро поцеловал ее.
        — Я провожу тебя до дверей.
        — Шин, тут всего десять шагов. Я уже достаточно взрослая, чтобы дойти самостоятельно.
        Он развел руками:
        — Как пожелаешь.
        — Я тебя не прогоняю,  — мягко проговорила Клер.  — Но мне не требуется опека, как и тебе.  — В ее жизни уже однажды был мужчина, склонный чрезмерно опекать, и ей его хватило с избытком. Отчасти Клер потому и выбирала беззаботных парней, не склонных суетиться по пустякам и шумно хлопотать вокруг нее.
        Может быть, Шин окажется компромиссным вариантом? И они найдут с ним некую золотую середину? Если нет, эти отношения закончатся так же печально, как и все ее предыдущие.
        — Спасибо за заботу.  — Клер не сомневалась в его искренности.  — Увидимся в воскресенье.
        — Нас ждет бурное веселье.
        — Ты быстро учишься. Спокойной ночи.
        Глава 9
        Когда в воскресенье утром Клер заехала за Шином, на нем были строгие брюки, рубашка и галстук. По крайней мере, он не надел костюм полностью, но все равно его одежда никак не соответствовала тому, что она задумала. И по виду они не сочетались — сама Клер надела джинсовые шорты, спортивную куртку и легкие мокасины. Шин выглядел чересчур официально.
        — У тебя вообще есть джинсы?  — спросила она.
        — Нет.
        Она почему-то так и полагала.
        — Тогда вот что.  — Она порылась в большой сумке и вытащила пакет с названием большого универмага.
        — Что это?  — спросил Шин.
        — Подарок. Тебе.  — Он продолжал смотреть непонимающе, и Клер добавила:  — Я предлагаю тебе надеть это. Прямо сейчас.
        Он заглянул в пакет.
        — Ты купила мне джинсы?
        — Как это ты догадался?  — усмехнулась она.
        — Откуда ты узнала мой размер?
        Клер закатила глаза.
        — Ты забыл, что я снимала с тебя мерку для свадебного костюма?
        Он вздохнул:
        — Клер, это совершенно напрасно.
        — Но у тебя же нет джинсов. Вот я взяла и купила.
        Шин так посмотрел на нее, что теперь вздохнула уже она.
        — Шин, не усложняй все. Я купила тебе подарок, только и всего. Когда люди встречаются, они дарят друг другу подарки.
        Но было ясно, что ей не удалось его убедить.
        — Послушай, ты же купил мне те роскошные цветы, но, если бы я тоже купила тебе цветы в ответ, вряд ли бы ты очень обрадовался. Хотя я считаю, что мужчинам вполне можно дарить цветы,  — заметила она.  — Просто ты, по-моему, не из тех, кто в них очень разбирается.
        — Может быть,  — признал Шин.
        — Многие женщины купили бы мужчине шоколад, но смешно дарить шоколад владельцу кондитерской фабрики, правда? Что очень ограничило меня в выборе подарка. А это всего лишь обычные джинсы. И не особенно дорогие. Так что давай, сделай то, чего ты не делал лет десять,  — убеждала она,  — и надень джинсы. А туфли поменяй на кроссовки.
        — Кроссовки?  — повторил он с сомнением в голосе.
        Клер кивнула.
        — Да, потому что у тебя наверняка нет обычных растоптанных прогулочных ботинок, не отполированных до зеркального блеска.
        — Нет ничего зазорного в том, чтобы прилично выглядеть,  — возразил он.
        — Знаю, но ты сегодня не на работе. Ты отдыхаешь. Рубашку эту можешь оставить, но галстук лучше бы снять.
        — А ты любишь командовать,  — проворчал он, но подчинился.
        Переодевшись в джинсы и кроссовки, он фантастически преобразился, стал более досягаемым. Земным. Клер обрадовалась, что выбрала для него светлые, слегка потертые джинсы — они в самом деле шли ему.
        Она внимательно оглядела его, скрестив руки на груди.
        — Теперь что? Я снял галстук,  — сказал он.
        — Но ты не расстегнул верхнюю пуговицу. Расстегни и засучи рукава.
        — Клер…
        — В прошлый раз мы играли по твоим правилам,  — напомнила она.  — И ты согласился, что на этот раз все будет по-моему.
        — Это уж слишком,  — пробормотал он, и Клер подумала, что он откажется. Но он все же сделал как она просила.
        — Это почти то, что надо,  — сказала она, подошла к нему танцующей походкой, потянулась, чтобы поцеловать, и быстро растрепала ему волосы.
        — Зачем ты?  — отпрянул он назад.
        — Так ты выглядишь, словно только что встал с кровати. Ужасно сексуальным,  — добавила она.  — Как на Капри.
        Шин хищно улыбнулся:
        — Если ты находишь меня таким сексуальным, так, может?..
        — Прими пока гарантийный талон,  — сказала она.  — Потому что сначала мы поедем развлекаться.
        Шин отметил, что Клер присуща склонность распоряжаться. Прежде он за ней этого не замечал. А ему совсем не улыбалась перспектива все время уступать.
        Клер Стюарт была определенно Опасна с большой буквы «О» для его душевного покоя.
        — Это что — твоя машина?  — Он увидел припаркованный напротив своего крыльца ярко-розовый малолитражный автомобильчик с откидным верхом, весь расписанный маргаритками.  — Ты, наверное, разыгрываешь меня?
        — А что не так с моим авто?  — Она покрутила на пальце ключи.
        Что не так с авто? Надо начинать все сначала?
        Он закрыл глаза.
        — Хорошо. Я знаю, знаю, что должен плыть по течению.  — Он со стоном открыл глаза.  — Но, Клер, он розовый! В маргаритках. В самом деле!
        Она наконец-то сжалилась над ним.
        — Я одолжила его у подруги. У меня сейчас пока нет собственной машины.
        — Так, может, поедем куда там ты задумала на моей?  — с надеждой предложил он.
        — Нет! Мы играем по моим правилам.  — Она снова улыбнулась ему своей заносчивой улыбочкой.  — Моя подруга собирается продать эту машину, и я подумываю купить ее у нее.
        Он состроил кислую мину, но промолчал.
        — И очень разумно с твоей стороны, Шин,  — поддразнила Клер.
        Она повязала голову шарфом, надела темные очки, сделавшие ее невероятно сексуальной, но тут же нацепила нелепую кепчонку цвета хаки, которую он помнил по Капри, моментально перечеркнувшую эффект от очков. Они сели в автомобиль, Клер подняла верх и громко запустила на MР-плеере сладенькую попсу шестидесятых годов. Хуже того, начала требовать, чтобы он подпевал, и Шин, к своему удивлению, обнаружил, что знает слова большинства песен.
        К тому времени, как они добрались до Брайтона, он перестал стесняться шума, производимого плеером, и уверенно пел с Клер хором ее любимые песенки.
        — Мы в Брайтоне?  — спросил он.
        — Именно. Сегодня Шин и Клер осваивают взморье,  — бодро сказала Клер.
        — И это не было запланировано?
        Клер закатила глаза.
        — Не глупи! Такие вещи не планируют, просто плывут по течению и веселятся.
        Она припарковала машину, взяла его за руку, и они направились на набережную.
        Все это было так не похоже на его обычные воскресенья. Шин обычно сидел в своем садике, который содержал в образцовом порядке его сосед. Шин платил ему за стрижку газонов, прополку клумб и уборку листьев. Но в девяти случаях из десяти он проводил выходной у себя в офисе и работал. Он даже не смог вспомнить, когда последний раз выезжал на побережье. Кажется с одной из своих подруг, но это как-то прошло незамеченным.
        Но с Клер он замечал все. Он немного замедлил шаг.
        — Твои шорты такие короткие.
        И ему очень захотелось потрогать ее. Клер только рассмеялась.
        — У меня классные ноги — почему бы мне не показывать их, пока они еще не стали морщинистыми и дряблыми от старости.
        — Ты просто…  — Он остановился и покачал головой.
        — Я — что, Шин?
        — Много всего,  — сказал он,  — я и половину не решусь озвучить.
        — Трус,  — задиристо произнесла Клер.
        — Береженого Бог бережет,  — возразил он, и Клер со смехом увлекла его к очереди на ярмарочные аттракционы.
        — А нельзя было заказать билеты?  — спросил он.
        Клер закатила глаза.
        — Стояние в очереди входит в нашу увеселительную программу.
        — Каким образом?  — удивился Шин. В его понятии стоять в очереди — значит напрасно тратить время. Если хочешь куда-то сходить, то билеты заказываешь заранее, в противном случае используешь время более продуктивно.
        — Предвкушение,  — сказала она.  — Ради него стоит ждать.
        Шин был далеко не так уверен, но они договорились делать сегодня все, как хочет Клер.
        — Хорошо.
        Оказывается, они стояли в очереди на американские горки.
        — Я думал, ты боишься высоты?
        — Боюсь, но если на них ты хоть немного расслабишься, то стоит рискнуть,  — сказала Клер.  — Не мешает иногда остановиться и понюхать розы, Шин. Это даже помогает в бизнесе, потому что начинаешь смотреть на вещи немного шире.
        — Ты сейчас пытаешься наставлять меня в бизнесе? Играешь в гуру?
        — Я никогда не играю там, где дело касается бизнеса, но в свободное время я никогда не забываю об игре.
        — Гм!
        Шин не слишком увлекался аттракционами, но ради Клер сделал вид, что получает удовольствие. Потом они наскоро перекусили и пошли на каменистый покатый пляж. Море сегодня было пронзительно-бирюзовое, словно они стояли на берегу Средиземноморья, а не Ла-Манша. Прежде Шин не видел в Англии такого моря. И любоваться им ему было куда более по душе, чем томиться в очереди ради короткого бессмысленного катания на аттракционе. У него после американских горок даже пульс не участился. Зато Клер могла очень сильно подействовать на его пульс…
        — Разуваемся!  — велела она, сбрасывая мокасины.  — А ты закатай джинсы.
        — Какая ты командирша,  — проворчал он.
        — Конечная награда все окупит,  — усмехнулась она.
        — Что за награда?
        Она томно взмахнула ресницами.
        — Подожди и увидишь.
        Шину пришлось признать, что брести с ней по кромке моря с ботинками в руке было очень приятно. Шум волн, набегавших на гальку, крики чаек, запах моря и тепло солнца на коже… В эти мгновения он чувствовал себя живым, как никогда. Наверное, что-то такое отразилось на его лице, потому что Клер сказала тихо:
        — Я говорила тебе, что это окупится.
        — Угу. А еще ты говорила про награду.
        Он наклонился и поцеловал ее. Но нежное, легкое прикосновение губ к губам быстро перешло в жаркий поцелуй. Шин отстранился, вспомнив, что они находятся в общественном месте и кругом много семей с детьми.
        — Клер! Нам надо…
        — Знаю.  — Она сжала ему пальцы.  — Я сегодня хотела именно этого. Чтобы ты дал себе волю, хоть немного, и получил удовольствие.
        — Я получаю, правда,  — сказал он, несколько удивленный ее словами.
        — Это хорошо.  — Ее взгляд стал мягким и мечтательным, и Шину снова захотелось ее поцеловать. Позже, пообещал он себе.
        Когда они вдоволь нагулялись по мелководью, им пришлось пройти по гальке, чтобы высохли ноги — Клер, конечно, не подумала о том, чтобы захватить полотенце.
        — Настало время чая,  — сказала она.  — И я придумала кое-что особенное.
        — Хорошо.  — Он был не прочь немного «поплавать по течению», особенно если при этом можно держать ее за руку. Бродить просто без какой-либо цели вместе с Клер вообще оказалось очень приятным занятием.
        Они направились в город, и Шин увидел впереди экзотические купола и шпили Королевского павильона.
        Снова очередь, подумал он вздыхая. Это место всегда привлекает туристов. Вот если бы Клер заранее запланировала посетить его, то заказала бы билеты по Интернету и не пришлось бы снова маяться в очереди. Он терпеть не мог терять таким образом время!
        Но когда они подошли ближе, то увидели впереди нечто странное. Отсутствие очереди. Объявление на стене гласило, что здание закрыто на спецобслуживание. Именно на эти выходные.
        Шин еле удержался, чтобы не заметить Клер, что если бы она заранее запланировала их поездку, то знала бы об этом обстоятельстве и не испытала бы разочарования.
        — Ладно,  — бодро сказала она.  — Я уверена, что мы найдем где-нибудь симпатичное кафе и выпьем традиционного чаю с топлеными сливками и булочками.
        Но все ближайшие кафе оказались переполнены туристами, которым в голову пришла точно такая же мысль. Всюду стояли очереди.
        — Извини. Это просто какое-то бедствие.
        Да уж! Но ему не хотелось, чтобы она расстроилась еще больше, и он не стал ей вторить.
        — Carpe diem,  — произнес он.  — Может, съедим лучше мороженого?
        — Может быть,  — согласилась Клер, но по голосу было ясно, что она всерьез огорчена.
        Шин догадался, что она рассчитывала попить чай в роскошном интерьере Королевского павильона. Может быть, там была еще и какая-нибудь интересная выставка костюмов.
        Они пошли по старинной части города, заглядывая в витрины антикварных и сувенирных магазинчиков, и наконец нашли кафе, где за одним из столиков оказались свободные места. Однако, несмотря на время вечернего чаепития, в кафе закончились булочки и сливки.
        — Нам просто чаю, пожалуйста,  — с улыбкой сказал Шин.
        Потом они еще прошлись по берегу и поехали назад в Лондон.
        — Тебя сразу завезти домой или заедем ко мне и закажем еды из китайского ресторана?  — спросила Клер.
        Судя по тому, что она сказала ему на берегу, Шин понимал, какой ответ она рассчитывает услышать.
        — Думаю,  — сказал он,  — что нам надо плыть по течению.
        Ее улыбка послужила ему истинной наградой — нисколько не снисходительная, но полная тепла и радости.
        — Тогда свернем с автострады, найдем маленький деревенский паб и поужинаем там.
        Но вышло так, что в каждом пабе, у которых они останавливались, в воскресные вечера еду не подавали.
        — Я просто не могу поверить!  — воскликнула Клер.  — Сейчас лето, туристический сезон в самом разгаре. Почему им и не приготовить что-нибудь даже вечером в воскресенье?
        Шин не решился заметить ей, что просто следовало все лучше спланировать.
        — Возвращаемся на автостраду,  — предложил он.  — Закажем еду на дом.
        — Мне ужасно жаль, что все так вышло! Но мы можем хотя бы опустить верх и по дороге домой наслаждаться солнцем,  — сказала Клер.
        Ей не хватало только произнести это, чтобы сглазить, потому что уже через пару минут на них обрушился сильнейший ливень. Когда она нашла безопасное место для остановки и подняла матерчатый верх машины, оба успели вымокнуть до нитки.
        — Какой ужас,  — пробормотала она, закусывая губу.  — Уж это точно было лишнее.
        — Итак, мы плывем по течению в самом буквальном смысле, в водном потоке,  — сказал Шин, целуя ее.
        — За что это?  — спросила она.
        — За то, что признаешь, что не всегда бываешь права.  — Он быстро поцеловал ее снова.  — И потому, что твоя футболка сейчас выглядит на тебе абсолютно потрясающе.
        — Ну да, она насквозь мокрая.  — Клер закатила глаза.  — Эти мужчины!
        — Я просто хотел тебя немного подбодрить,  — улыбнулся он.
        — Потому что сегодняшний день оказался сплошной катастрофой.
        — Ну, нет. Я насладился морем.
        — Но мы не попали в павильон, не выпили чаю со сливками, не нашли места, чтобы поужинать, и вдобавок ко всему вымокли.  — Она вздохнула.  — Сделай я по-твоему, все пошло бы иначе.
        — Но когда я распланировал наш день, нам пришлось все делать в спешке, и в этом тоже было мало хорошего,  — мягко заметил он.  — Думаю, мы оба извлекли полезные уроки.
        — Например, что иногда стоит планировать и личную жизнь?  — спросила она.
        — А иногда неплохо просто поплыть по течению,  — сказал Шин.  — Тут нужен разумный компромисс.
        — Думаю, компромисс и меня устроит.  — И ее улыбка согревала его на всем обратном пути.
        Он даже решился спросить:
        — Так ты в самом деле хочешь купить эту машину?
        — А разве с ней что-то не так?
        — Помимо цвета? Я подумал, что перевозить свадебные наряды в ней не очень-то удобно.
        — Мне машина не для этого нужна. Для показов мод я нанимаю фургон,  — сказала она.
        — Почему у тебя нет своей машины?  — спросил он.
        — Я живу и работаю в Лондоне, так что она мне на самом деле не так уж и необходима. Общественный транспорт даже удобнее.
        — Сегодня же она понадобилась, чтобы мы съездили на побережье,  — отметил он.
        — Можно было обойтись и без нее, поехать на электричке,  — сказала Клер.
        — Но тогда ты бы не смогла петь в свое удовольствие всю дорогу до Брайтона.
        — Но мы бы не промокли на обратном пути,  — возразила она.
        — Хорошо бы тебе поскорее переодеться в сухое,  — сказал Шин.  — А мой дом ближе, чем твой.
        — Это веская причина.  — И она повернула к дому Шина.
        Шин получил громадное наслаждение, стаскивая с нее мокрые вещи в ванной и потом намыливая ее гелем под горячим душем. Когда с этим покончили, он положил ее одежду в сушку, а Клер взял на руки и отнес в кровать, и там они занимались любовью до тех пор, пока не потеряли представления о реальности.
        Потом Клер лежала в его теплых и нежных объятиях. Он осторожно убрал волосы, упавшие ей на лицо.
        — Ты хотела как-нибудь рассказать мне, почему не стала врачом.
        — Просто это было не то, чего я хотела,  — сказала она.
        — Но ведь ты поступила в университет на медицинский факультет.
        Она слегка отодвинулась от него, чтобы видеть его лицо, и оперлась на локоть.
        — Об этом мечтал папа, а не я. В шестнадцать лет трудно выдерживать давление родителей. Особенно когда ваш отец склонен к чрезмерной опеке.  — Она наморщила нос.  — К счастью, я вовремя поняла, что нельзя жить чужими мечтами. Отказалась от всех предложений и поступила в школу дизайна.
        Он нахмурился:
        — Но ты сдавала экзамены второго уровня сложности по профилирующим предметам.
        — И по искусству тоже,  — сказала она.  — Преподаватель, который вел у нас текстиль, даже выдал мне справку, где было сказано, что хотя я и не сдавала специально этот предмет, но вполне способна получить диплом. На собеседование я надела платье, которое сама сшила, и еще взяла с собой костюм, тоже сшитый своими руками. И я прочитала им целую лекцию о стежках, о крое, о тканях, так что они поняли: я сознаю, что делаю.
        Он увидел в ее глазах страдание и привлек к себе.
        — Как ты поняла, что не хочешь быть врачом?
        — Благодаря маме.  — Клер глубоко вздохнула.  — Шин, ей было всего тридцать семь лет, когда она умерла!  — Ее глаза наполнились слезами.  — По Библии срок жизни человека — семьдесят лет, а мама прожила чуть больше половины. Примерно за неделю до ее смерти мы разговаривали с ней, и она взяла меня за руку и сказала, что, если я послушаю свое сердце и последую за своей мечтой — это будет правильно.
        А ее мечта никак не была связана с медициной!
        Не зная, что сказать, Шин просто молча погладил ее по волосам.
        — Я еще в детстве любила рисовать платья. Знаешь, этим картонным куколкам — мои были всегда наряжены красивее всех в классе. Я все время делала наброски, эскизы. Мне хотелось придумывать платья. И именно свадебные.
        Шин теперь, кажется, понял, почему она часто ссорилась со своим отцом. Следующие ее слова это подтвердили.
        — Папа говорил, что модельеров хоть пруд пруди и им грош цена. А профессия врача — достойная, и они всегда востребованны.  — Она тяжело вздохнула.  — Я знала, что он печется о моих интересах. Он получил суровое воспитание и не хотел, чтобы я когда-нибудь нуждалась в деньгах, как нуждался он сам в молодости. Но это он мечтал стать врачом, а не я. Он говорил, что я все равно смогу попутно придумывать и шить свои платья — но разве у меня оставалось бы на это время, судя по тому, как загружены молодые врачи? Нет, вопрос для меня стоял так — все или ничего.  — Она поморщилась.  — Мы тогда с ним крупно поссорились. Он сказал, что, изучая дизайн одежды, я выброшу на ветер деньги и время, потраченные на получение диплома врача, и предъявил мне ультиматум. Если я продолжу занятия медициной, он будет поддерживать меня материально сколько понадобится, но если займусь дизайном, то должна буду уйти из дома и жить самостоятельно, пока не образумлюсь.
        Похоже, что ее отец был просто в отчаянии, подумал Шин. Он мечтал о самом лучшем для дочери, и не знал, как еще с ней справиться. Но, конечно, он нашел абсолютно неверный подход к дочери-подростку, только что потерявшей мать, которую она любила больше всего на свете, и тяжело переносившей утрату. Возможно, оттого, что и сам был в таком же положении.
        — В самом деле, серьезный ультиматум,  — осторожно сказал Шин, боясь, как бы Клер не решила, что он осуждает ее.
        — Мне тогда было очень плохо.  — Она помолчала.  — Мы обсудили это с твоей мамой.
        — С моей мамой?  — удивился он.
        Клер кивнула:
        — Она была такой чудесной. Она поняла, что я немного съехала с катушек. Я тогда еще и выпивать стала, чтобы заглушить тоску по маме. И твоя мама взяла меня под свое крылышко.
        Шин вполне мог ожидать такого от своей матери. Теперь он понял, почему она попросила его позаботиться о Клер в тот вечер, когда отмечали восемнадцатилетие Эшли. Она знала о Клер все. И она знала, что может положиться на своего сына.
        Клер мрачно улыбнулась.
        — Пристраститься к выпивке было худшее, что я могла сделать в глазах отца. Его собственный отец был игроком и пьяницей. Я отчасти еще и потому начала пить, чтобы разозлить его так же сильно, как он разозлил меня. Но твоя мама очень серьезно поговорила со мной. Сказала, что моя мама пришла бы в ужас, увидев, что я с собой делаю. Она убедила меня, что такое поведение никак не поправит ситуацию. Я рассказала ей, как мама советовала мне следовать за своей мечтой. Она тогда спросила, чем бы я на самом деле хотела заниматься в жизни. Я показала ей свои альбомы с эскизами, и она согласилась, что у меня определенно талант к моделированию, и зарывать его преступно.  — Клер улыбнулась.  — Потом она поговорила с папой. Но он так и не согласился, что дизайн одежды — это достойное занятие, он хотел, чтобы я освоила то, что он называл «настоящей» профессией.
        — Он до сих пор так думает?  — спросил Шин.
        — О да! И очень часто мне об этом напоминает.  — В голосе Клер послышались обида и раздражение.  — Когда я уволилась из ателье, где работала, пока училась, он испугался, что мне ни за что не раскрутить собственный бизнес. Тем более что тогда был кризис. Он хотел, чтобы я вернулась в университет.
        — И доучилась на врача?
        — Потому что тогда я точно буду на всю жизнь обеспечена работой.  — Она поморщилась.  — Но дело тут не только в сложности предметов. Я уверена, что осилила бы и диплом, и ординатуру, но моя душа никогда не лежала бы к этой работе, а разве это честно по отношению к пациентам?  — Клер вздохнула.  — В прошлом году у меня возникла проблема с платежами. Две клиентки выписали мне чеки, но денег на счетах у них не оказалось. А мне нужно было расплачиваться с поставщиками за ткани, и вообще…  — Она наморщила нос.  — Я могла бы попросить отца одолжить мне денег, чтобы поправить ситуацию, но он непременно прочитал бы мне лекцию о том, что следует брать большой задаток и требовать оплату наличными или прямого перевода денег на мой счет. И снова дал бы мне понять, что не верит в меня и я не так умна, чтобы вести собственное дело. Тогда я… продала свою машину. Это помогло мне выкрутиться.
        — Но ты все же изменила форму оплаты?
        Она кивнула:
        — Да уж, урок я усвоила. Я беру аванс. Все у меня обошлось, и папа ничего не узнал. И я избежала нотации.  — Шин снова увидел, как в ее глазах промелькнула боль.  — Я бы так хотела, чтобы папа чуточку больше верил в меня. Вот бабуля и тетя Лу верят. И Эш тоже.
        — И я,  — сказал Шин. Увидев ее удивленные глаза, добавил мягко:  — Меня убедило свадебное платье Эшли. Признаюсь, я тоже сильно в тебе сомневался. Особенно когда платье потерялось… Но ты нашла приемлемый выход, а когда платье отыскалось, я увидел, насколько талантливо оно сшито. Клер, моя мама была права насчет тебя. Да, ты могла бы стать квалифицированным врачом, но тогда твой талант пропал бы зря.
        На глазах Клер заблестели слезы.
        — Услышать от тебя такое! Это шикарный комплимент. Вот уж на что не рассчитывала. Спасибо.
        — Я говорю абсолютно искренне,  — сказал он.  — Ты правильно поступила, что послушала свое сердце.
        — Я знаю. И очень счастлива, что это сделала. Вряд ли я когда-нибудь сильно разбогатею, но зато содержу себя сама — вот что важно.  — Клер помолчала.  — А ты, Шин? О чем мечтал ты?
        — Мои мечты вполне осуществились,  — машинально сказал он.
        — Но если бы у вас не было фабрики,  — настаивала она,  — чем бы тогда ты занялся?
        — Наверное, основал такую же.
        — Значит, ириски — это и есть твоя мечта?  — недоверчиво сказала она.
        — Ну конечно. А чем это плохо?  — спросил он.
        — Ты управляешь фабрикой уже в четвертом поколении, Шин,  — мягко заметила Клер.  — У тебя громадное чувство ответственности перед семьей и семейным бизнесом. Даже если бы ты и не хотел этим заниматься, то все равно не бросил бы семейное предприятие на произвол судьбы. Никогда.
        Его потрясло то, насколько правильно она поняла его. Прежде никто ему этого не говорил. Клер его не осуждала, она просто констатировала факт.
        — Я люблю мою работу,  — возразил он. Что было чистой правдой.
        — Я и не говорю, что не любишь. Я только спросила, о чем ты мечтаешь?
        — Мои мечты сбылись,  — упрямо повторил он. Только теперь она заставила его задуматься, так ли это.
        Он в любом случае занялся бы фабрикой, даже если бы родители и не погибли. Шин всегда чувствовал себя наследником Фаррелов, фабрика была достоянием его предков.
        Но если быть честным до конца, он прикладывал огромные усилия, чтобы вести бизнес на таком же уровне, как это было при отце. После гибели родителей было необходимо делать это ради всех, кто был в нем занят, а придерживаться прежнего порядка во всем представлялось лучшим способом поддерживать устойчивое положение. Шин был очень занят, удерживая предприятие на плаву. Доказав сотрудникам и конкурентам, что он вполне способен успешно управлять делом, он настолько был занят, поддерживая бизнес на прежнем уровне, что просто не успевал подумать, чего на самом деле хочет.
        До несчастного случая с родителями Шин разрабатывал некую идею, и касалась она нового вида продукции. Это мог быть его личный вклад в развитие семейного бизнеса. Ему нравилась работа, связанная с исследованием и усовершенствованием. Но после трагедии пришлось все свернуть и отложить в долгий ящик. А теперь у него просто не хватало времени заняться своими идеями.
        Впрочем, какой смысл горевать об упущенных возможностях? Дела просто обстоят так, а не иначе. Но червь сомнения вдруг беспокойно шевельнулся в нем, и ему стало как-то не по себе.
        Вначале Шин собирался уговорить Клер остаться на ночь, но сейчас он почувствовал, что ему требуется побыть одному, чтобы вернуть себе душевное равновесие.
        — Я пойду проверю, может, твоя одежда уже высохла.
        Одежда Клер в самом деле высохла. Так что он с легким сердцем предложил приготовить ей прохладительное питье, пока она будет одеваться. Еще проще было намекнуть, что ей пора вернуться домой, и Клер поняла его с полуслова. И он простился с ней у дверей, не поцеловав на прощание.
        Но остаток вечера он не находил себе места, жалел об этом и чувствовал себя скверно.
        Клер надавила на него, и он отгородился от нее, чтобы не дать ей слишком приблизиться, как всегда делал в таких случаях. Но ее слова продолжали звучать в его голове: «О чем ты мечтаешь?»
        Дело ведь в том, что осуществить мечты не всегда представляется возможным. Особенно когда на вас лежит ответственность за других людей.

«Но мечта есть у каждого, Шин!»
        Чего бы он хотел на самом деле? Он сидел за столом и глядел в окно на сад, который уже не был виден в темноте. Потом скрипнул зубами, повернулся к компьютеру и открыл файл.
        Мечты — это роскошь. А ему надо управлять бизнесом, который он только что спас от поглощения. Мечтам придется подождать.
        Глава 10
        Весь следующий день Шин не мог сосредоточиться. И это было просто смешно, потому что раньше ни одной из его подруг не удавалось отвлечь его от работы.
        Но с Клер все обстояло иначе, она слишком глубоко проникла в его душу. Ему не следовало позволять это, но так случилось, и теперь он не знал, что делать дальше.
        Шин мечтал позвонить ей, потому что хотел ее видеть, но его останавливал непонятный страх. Она заставила его внимательней взглянуть на те обстоятельства его жизни, которые он до сих пор предпочитал игнорировать.
        Но ее слова никак не шли из головы. «У каждого есть мечта, Шин». Так о чем же он мечтал?
        Он так и не придумал, что ответить Клер, и вместо этого с головой погрузился в работу. Потом он осознал, что и она не звонит ему. Может быть, она тоже решила, что все, что было между ними, оказалось ошибкой и пора с этим кончать?
        Во вторник утром секретарша принесла простую белую коробку.
        — Что это?  — спросил Шин.
        Джен пожала плечами:
        — Не знаю. Меня просто просили вам передать.
        К коробке не прилагалось никакой записки. Шин нахмурился:
        — Кто ее принес?
        — Женщина, блондинка. Она не назвалась. Сказала, вы поймете от кого,  — ответила Джен.
        Его сердце пропустило удар.
        Клер!
        Но если Клер действительно приходила на фабрику и что-то ему принесла, почему же она не зашла к нему сама?
        Может, она боялась, что он не захочет ее видеть? Конечно, они вовсе не поссорились вечером в воскресенье, но нельзя не признать, что, когда она уходила, атмосфера была несколько натянутой. Может быть, она таким образом хочет все как-то сгладить?
        Он вспомнил, как она говорила, что не стала бы присылать ему цветы и что кондитерам глупо дарить конфеты.
        — Спасибо, я знаю, от кого это,  — сказал он Джен и, подождав, пока секретарша закроет за собой дверь, открыл коробку.
        Клер прислала ему торт. Не просто торт, а восхитительный лимонный бисквит, которого он еще никогда не пробовал. Он сдался и набрал номер ее магазина. Она ответила через три гудка:
        — «Платье твоей мечты». Говорит Клер.
        — Спасибо за торт,  — сказал он.
        — На здоровье.
        Голос ее звучал бесстрастно, и он не мог определить, в каком она настроении. Что ж, на этот раз он спросит с присущей ей прямотой.
        — Почему ты не зашла поздороваться?
        — Твоя секретарша сказала, что ты на совещании, а у меня не было времени ждать, когда ты освободишься.
        — Конечно.  — Шин помедлил. Он знал, что должен сказать ей, и у него хватило мужества не увильнуть.  — Клер, я хочу перед тобой извиниться.
        — За что?
        — За то, что выпроводил тебя в воскресенье.
        — Гм…
        Он вздохнул, понимая, что еще она хочет услышать.
        — Я все еще не могу ответить на твой вопрос.
        — Не можешь или не хочешь?
        — И то и другое, если говорить честно,  — сказал он.
        — Ну и ладно. Ты сегодня занят?
        — А что?  — спросил он.
        — Я подумала, мы могли бы сходить и понюхать какие-нибудь розы.
        Клер подразумевает под этим «пойти и развлечься», догадался он.
        — Ты сможешь заехать за мной?
        — Конечно. В семь тебя устроит?
        — Даже очень. Только ничего не ешь,  — предупредила она,  — потому что мы перехватим что-нибудь по дороге. В Камдене в это время киоски еще будут открыты.
        Она явно хотела где-то погулять с ним.
        — Эта прогулка тоже предполагает джинсы и кроссовки?  — спросил Шин.
        — Можешь оставаться в своем чопорном костюме и шикарных туфлях, если только тебе будет удобно в них ходить.
        Когда ровно в семь Шин заехал за ней в магазин, Клер была одета в синее летнее платье с узором из маргариток и лодочки на плоской подошве. Волосы она снова перехватила шифоновым шарфиком — очевидно, это был ее излюбленный стиль. Но он был рад и тому, что она не нацепила свою жуткую кепчонку. Она только надела темные очки.
        Они дошли пешком до шлюзов, купили по гамбургеру и пакетик чипсов на двоих и направились вдоль канала в сторону Риджентс-парка. Прежде Шин ни разу не гулял здесь и нашел место очень приятным. Им встречались потрясающе красивые дома, на деревьях пели птицы, от воды веяло покоем.
        — Я люблю тут гулять. До парка ходьбы всего десять минут,  — сказала Клер.
        Шину предстояло узнать, что Клер в буквальном смысле звала его понюхать розы — через Риджентс-парк она повела его в сад Королевы Мэри.
        — Это совершенно волшебное место — тут собрана самая большая коллекция роз во всем Лондоне,  — сообщила она.
        По саду были разбросаны красивые маленькие беседки, на огромных клумбах росли разнообразные сорта роз, и, гуляя среди них, они погрузились в облако тончайших ароматов.
        — Потрясающе,  — сказал он.  — Я даже не предполагал, что ты действительно предлагаешь понюхать розы.
        — Я говорила и в переносном смысле. Помнишь, как в стихотворении Дэвиса:
        Почему в нашей жизни, полной заботы,
        Чтоб оглянуться, нет и минуты?
        Нет и секунды стоять под ветвями,
        Глядя, как козы пасутся стадами… -
        продекламировала она.  — Тебе стоит находить время для таких вещей, Шин, не то ты очень многое потеряешь.
        Шин признавал, что отчасти она права.
        — Да,  — тихо произнес он и крепче сжал ее руку. И вспомнил, как в детстве они всей семьей ходили в Риджентс-парк любоваться розами, но после гибели родителей жизнь для него стала работой, работой и еще раз работой.
        И так прошло шесть лет. Они слились в одно сплошное туманное пятно.
        Рядом с Клер все окружающее словно снова приобрело резкость очертаний. Впрочем, Шин далеко не был уверен, что ему нравится то, что открылось ему в собственной жизни, и это вызывало беспокойство. Клер определенно представляла угрозу для его душевного равновесия.
        После роз она повела его к клумбам с дельфиниумами всех цветов, от белых и кремовых до синих и почти черных.
        — Их я особенно люблю,  — сказала она.  — И цвет, и форму, и характер — все.
        Шин взглянул на нее:
        — Ты втайне не увлекаешься ли садоводством?
        — Чтобы как следует им заниматься, требуется время, которого у меня нет,  — вздохнула она.  — Но если бы у меня был подходящего размера участок, я бы засадила его дельфиниумами. А еще штокрозами, наперстянкой, ландышами и фиалками.
        — Посмотри, эти дельфиниумы как раз такого же цвета, как твои глаза!
        — Осторожно, Шин,  — усмехнулась она,  — не то станешь совсем романтиком.
        Чтобы подтвердить ее опасения, он нагнулся и поцеловал ее. Она цокнула языком.
        — Это чтобы заставить меня замолчать?
        — У Бенедикта получалось.
        — «Много шума из ничего»  — романтическая комедия, а, помнится, ты говорил, что не любишь романтические комедии.
        — Я говорил, что не имею ничего против комедий с умными диалогами, а со времен Беатриче они едва ли стали лучше.  — Он хорошо представлял Клер в роли Беатриче, ей тоже свойственна очаровательная колкость.
        — Там и сюжет неплохой,  — заметила Клер.  — Вот только Геро достается далеко не самый лучший мужчина. Мне ужасно не нравится то место, где Клавдио стыдит Геро в день их свадьбы. Когда в конце она все-таки выходит за него, мне так и хочется ей крикнуть: «Не делай этого!»
        — Тогда были другие времена и другие нравы, но я понимаю, что ты хочешь сказать,  — произнес он.  — Мне бы не хотелось, чтобы Эшли вышла замуж за слабого и эгоистичного человека.
        Клер моргнула.
        — Такого, как Роб Ривертон. И это я ее с ним познакомила.
        — Не самое удачное из твоих знакомств,  — заметил Шин.
        — Знаю.  — Она виновато взглянула на него.  — Я сама посоветовала ей бросить его, потому что он вел себя с ней неподобающе.
        Еще месяц назад Шин ни за что бы в это не поверил. А теперь он не сомневался, что она говорит правду, потому что успел убедиться в ее прямоте.
        — Клер!  — Он привлек ее к себе и поцеловал.
        — Это снова чтобы я умолкла?  — спросила она, когда он закончил целовать ее.
        — Нет, это потому, что ты совершенно неотразима.
        Она явно не нашлась что ему ответить, и действительно замолчала.
        Они вернулись в Камден тем же путем, держась за руки, потом Шин купил им по стаканчику вина, и они еще посидели у воды, наслаждаясь летним закатом, после чего подошли к ее дому.
        — Хочешь зайти?  — спросила она.
        — А это будет разумно?
        — Скорее всего, нет, но я все равно приглашаю.
        — Скорее всего, нет, но я все равно говорю «да»,  — сказал он.
        Они сидели распахнув окна, раздвинув шторы и включив музыку. На кофейном столике стояла в графине вода со льдом, куда Клер добавила замороженные ломтики лайма. Шина удивляло то, что он чувствовал себя тут совсем как дома, в этой комнате, оформленной очень в девичьих тонах, по сравнению со сдержанной цветовой гаммой его квартиры. Но тем не менее ему было здесь спокойно и уютно.
        — Уже поздно, мне пора уходить,  — проговорил он мягко.  — Завтра с самого утра у меня переговоры.
        — Тебе незачем уходить,  — сказала Клер.  — Ты можешь остаться,  — она помедлила,  — если хочешь…
        — Ты уверена?
        — Уверена.
        Вместо ответа, он задернул шторы и понес ее на кровать.
        На другое утро Клер проснулась до того, как зазвонил будильник, и увидела, что лежит в постели одна, а половина, где спал Шин, совсем холодная. Она почувствовала разочарование оттого, что он даже не разбудил ее перед уходом или не оставил на подушке записку. Но вообще-то он сказал, что у него рано утром переговоры. Наверняка он поднялся в какое-то несусветное время и пожалел будить ее.
        Но в этот момент Шин вошел в комнату с подносом в руках, на котором стояли два картонных стаканчика с кофе и тарелка с круассанами.
        — Завтрак подан, миледи!
        — Ты выходил, чтобы купить нам завтрак? Это… так мило,  — проговорила она, садясь.  — Но, правда, это было не обязательно. У меня в холодильнике есть йогурт и фрукты, а в шкафчике хлеб и овсянка.
        — Я еще вчера заметил тут за углом пекарню и решил, что круассаны будут очень кстати. А я тороплюсь и потому еще купил готовый кофе, чтобы не варить его.
        — Ты словно ищешь оправдания своим богемным склонностям,  — поддразнила она его.
        — Может быть,  — рассмеялся он в ответ.
        Присев на кровать, он поел вместе с ней миндальных круассанов.
        — А ты, наверное, подумала, что я ушел не попрощавшись, да?
        — Э… да,  — призналась Клер.
        — Я бы так не поступил. По крайней мере, оставил бы записку.  — Он допил кофе и быстро поцеловал ее.  — Прости, но мне в самом деле пора. Можно позвонить тебе попозже?
        — Конечно.
        Клер накинула халат, босиком проводила его до дверей и поцеловала на прощание. Она все никак не могла свыкнуться с мыслью, что он ходил покупать им богемный завтрак. Он остался на ночь… Их отношения развивались с неправдоподобной быстротой, что одновременно пугало и радовало. Клер догадывалась, что Шин тоже испытывает нечто подобное. Но что, если страх возьмет верх и он снова оттолкнет ее, как сделал тем вечером? Или наконец откроется перед ней?
        Всю неделю они оба были заняты, но в пятницу Шин прислал ей сообщение:

«Ты сегодня обедаешь одна?»

«Извини, нет».
        И к сожалению, она не набивала себе цену. У нее действительно была встреча, которую никак нельзя было отменить.

«Ничего. А после работы ты занята?»
        Да, но это можно будет перенести.

«А что?»

«Я пытаюсь подражать тебе и организовать свидание экспромтом».
        Клер невольно рассмеялась. Организация экспромта — это что-то новое.

«Хорошо».

«Пойдем в кино?» — предложил он.

«А попкорн там продают?»

«Может быть»,  — пришел ответ.

«Договорились. Куда и во сколько?»

«Я заеду за тобой».
        Она решила все-таки отчасти сохранить независимость.

«Лучше сэкономим время. Я встречу тебя на месте».

«Хорошо. Изучу афишу и сообщу тебе где и когда».
        Клер ожидала, что он выберет какой-нибудь психологический триллер по своему вкусу, но, подойдя к кинотеатру и поприветствовав его поцелуем, обнаружила, что они идут на комедию.
        — Это что — ты решил меня побаловать?
        — Я уже видел этот фильм. Здесь и сюжет интересный, и актеры играют хорошо,  — сказал он.
        — Ну да, ты ведь такой сноб в этом отношении,  — поддразнила она его, но ей стало очень приятно, что он выбрал то, что могло ей понравиться, а не навязал ей свой выбор независимо от ее желаний.
        Они сели в последнем ряду и взялись за руки. Фильм ужасно понравился Клер. Потом, когда они, уютно устроившись, лежали в кровати у него дома, Шин сказал:
        — Сегодня я встречался с контрольной группой, на которой пробовали новую продукцию.
        Она вспомнила опытные конфеты, которыми он как-то ее угощал.
        — Все прошло как ты хотел?
        — Не вполне,  — сказал он.  — Нам придется кое-что переосмыслить.
        — На мой взгляд, твои карамельные сердечки имели бы большой успех у невест. Мои клиентки часто просят меня посоветовать им что-то новое, потому что далеко не все любят традиционный засахаренный миндаль.
        — Сделать из них свадебные сердечки?  — спросил он.
        — Угу. Их можно обернуть в фантики из серебряной или золотой фольги и, скажем, положить в мешочки из органзы — белые, золотистые, серебристые… Невесты не откажутся приобрести такой мешочек. Их можно будет заказать прямо на сайте фабрики или купить в определенных магазинах, куда ты их будешь поставлять в виде свадебных наборов.
        Он медленно кивнул.
        — Блестящая мысль, Клер! Спасибо. Мне это даже в голову не приходило.
        — Естественно, ты же никак не связан со свадебным бизнесом,  — заметила она.
        — Да, в общем, так.
        — Но почему же контрольной группе не понравились соленые ириски? По-моему, они просто сказочные.
        — Просто они нисколько не похожи на нашу традиционную продукцию. Фабрика Фаррелов веками производила ириски и карамель. Нас не ассоциируют с шоколадом, шоколадные сердечки с карамелью — единственные. Кстати, их придумала мама.
        — Так ты собираешься покончить с ирисками?
        — И да и нет,  — ответил он.  — Я собираюсь попробовать другие виды ирисок.
        Клер озадаченно сдвинула брови:
        — Я, наверное, такая дремучая. Ведь ирис… он и есть ирис.
        — Если только он не соединен с чем-то еще. Ирисовый попкорн, например, как тот, что ты сегодня выбрала в кинотеатре. Или ирисовое мороженое.
        — Ты в кино совсем не следил за сюжетом, да?  — догадалась она.  — Ты думал о работе.
        — Вообще-то я думал о тебе,  — сказал он.  — Но при виде ирисового попкорна у меня в голове словно лампочка вспыхнула.  — Он сморщил нос.  — Но если я разверну бизнес в новом направлении, придется закупать новое оборудование и переучивать рабочих. Мне надо удостовериться, что затраты окупят себя и фабрика Фаррелов и дальше будет приносить доход.
        — Почему бы тебе не объединиться с другими производствами,  — предложила Клер,  — на которых уже есть подходящая технология и обученный штат? Ты можешь дать им разрешение на использование твоего ириса.
        — Интересная мысль! Я составлю список других семейных предприятий, чья концепция близка к Фаррелам, из которых получатся надежные партнеры.
        — Так это и есть то, о чем ты мечтаешь?  — спросила она.  — Сохранить семейный бизнес, но принести в него что-то свое?
        — Может быть… Больше всего я любил исследовать и осваивать новое,  — признался он.  — Я хотел попробовать придать ирису новый вкус, помимо привычных мяты, патоки, апельсина и ореха. Например, к Рождеству собирался выпустить имбирные и коричные ириски и сделать разные сезонные варианты шоколадных сердечек. Скажем, летний — с клубникой и сливками.
        — Было бы классно! Например, в белом шоколаде…
        — И в новой упаковке,  — сказал Шин.  — К каким-нибудь праздничным датам.
        — И можно продавать их не только в больших коробках, но и в маленьких,  — подхватила она.  — Для тех, кому хочется вкусненького, но в малых дозах.
        Он чмокнул ее в нос.
        — Я все больше склоняюсь к тому, чтобы взять тебя в свой опытно-исследовательский отдел.
        — Из этого ничего не вышло бы,  — вздохнула Клер.  — Я привыкла все делать по-своему и терпеть не могу действовать по чьей-то указке. И думаю, что, если бы ты стал моим боссом, мы бы все время воевали.
        Он поморщился.
        — Клер, но я не хочу воевать с тобой, мне нравится, как все у нас сейчас.
        — Мне тоже,  — призналась она.
        — Занимайтесь любовью, а не войной! Отличный лозунг, по-моему.
        Она усмехнулась.
        — Особенно если не только на словах, но и на деле, мистер Фаррел.
        Он захохотал:
        — Намек понял.  — И поцеловал ее так, что у нее закружилась голова.
        Глава 11
        В последующие две недели Клер и Шин все больше сближались. Хотя они и не могли видеться ежедневно, но разговаривали по телефону каждый вечер, и Клер с нетерпением ждала очередного свидания. И даже в те дни, которые приносили разочарование и складывались неудачно, или когда очередная клиентка меняла свои пожелания как минимум дважды в день, она все равно не испытывала уныния и досады, потому что знала, что увидится с Шином или пообщается с ним по телефону.
        Шин, чтобы сделать ей приятное, повел ее как-то в одно из ее любимейших мест — Музей Виктории и Альберта. Она сразу же потащила его смотреть на свои любимые костюмы, показывала ткани, фасоны, вышивки, которые подсказали ей идеи для ее собственных творений. Когда они потом зашли в кафе, чтобы выпить кофе, она виновато взглянула на него:
        — Извини за занудство. Тебе следовало велеть мне замолкнуть.
        — Но мне правда было интересно,  — улыбнулся Шин.
        — Я читала тебе лекцию, заставляла разглядывать всякие пустяки и, наверное, смертельно тебе наскучила.
        — Ты просто увлеклась. Дизайн одежды — твоя страсть. Я даже польщен, что наблюдал это,  — мягко сказал он и, потянувшись через стол, взял ее руку и поцеловал.  — Никогда не теряй этой страсти.
        Шин принимает ее такой, какая она есть, вдруг подумала потрясенная Клер. Он — первый мужчина из всех, с которыми она встречалась, кто разглядел настоящую Клер, принял ее и поощряет ее увлечение.
        Шин, в свою очередь, устроил ей экскурсию по своей фабрике.
        — Боюсь только, что белый халат и шапочка обязательны,  — сказал он.
        — Ну понятно, это же работающая фабрика. Чистота и безопасность — вещи важные. И одежду носят не только для красоты,  — откликнулась Клер.
        Он провел ее по фабрике, объясняя разные стадии производства и угощая образцами продукции.
        — Вот здорово, что ты до сих пор изготавливаешь ирис по рецепту твоего дедушки,  — сказала она.  — И эти фотографии…  — Она сразу обратила внимание на увеличенные старые фотографии, украшавшие стены комнаты для приемов.  — Так приятно видеть связь времен.
        — Это немного как у тебя. Ты вручную расшиваешь платье таким же узором, как носили двести лет назад.
        Их экскурсия была в самом разгаре, когда к Шину подошел коммерческий директор фабрики.
        — Шин, извини, что прерываю,  — сказал он, улыбаясь Клер, как старой знакомой,  — но боюсь, что у нас небольшая проблема.
        — Не обращай на меня внимания,  — поспешно произнесла Клер.  — Дело прежде всего. Завершим обход в другой раз.
        — Спасибо.  — Шин повернулся к сотруднику.  — Что за проблема, Уилл?
        — Мне утром звонили из газеты и интересовались, имело ли место поглощение,  — сказал Уилл.  — Я объяснил, что его не будет и фабрика Фаррела функционирует, как прежде. Но кто-то явно нарочно сеет сомнения среди крупнейших заказчиков, потому что после этого звонки следуют друг за другом. Один из наших заказчиков упомянул, что желал бы поговорить непосредственно с шарманщиком, а не с его обезьяной.
        — Ты наш коммерческий директор,  — напомнил Шин.  — И поэтому такой же шарманщик, как я.
        — Видимо, только не в глазах Мела Арчера,  — смущенно ответил Уилл.
        — Ах вот как?  — Шин поморщился.  — Клер, ты не против, если Уилл закончит нашу экскурсию за меня?
        — Конечно нет,  — уверила его Клер.
        — Попробую растолковать Арчеру положение дел,  — сказал Шин.  — Доведу до его сведения, что вполне доверяю моим ведущим сотрудникам, которые отлично справляются с работой и умеют проявлять инициативу.
        — Извини.
        — Ты тут ни при чем,  — сказал Шин.  — Клер, увидимся позже.
        Она улыбнулась:
        — Не беспокойся. Я дождусь тебя в приемной.
        — Извините, вам тоже досталась обезьяна вместо шарманщика,  — сказал ей Уилл.
        Клер улыбнулась ему:
        — Шин сказал, что вы тоже шарманщик, и мне этого достаточно.
        Уилл провел ее по оставшимся помещениям и ответил на все интересующие ее вопросы. Включая даже те, которые ей, возможно, не следовало задавать, но она не могла их не задать. Это был шанс узнать Шина с новой стороны.
        — Значит, вы давно работаете с Шином?  — спросила она Уилла.
        — Три года,  — ответил он.  — Он лучший руководитель из всех, с кем мне приходилось работать. Он не из тех, кто контролирует каждый твой шаг, он доверяет своим сотрудникам, но тут же приходит на помощь, если вдруг в чем-то увязнешь.
        — Здесь, на кондитерской фабрике, наверное, всегда есть в чем увязнуть,  — улыбнулась Клер.
        Уилл засмеялся:
        — Это да. Но вообще-то я хотел сказать, что он знает бизнес вдоль и поперек. Он всегда готов поддержать тебя, а если возникает проблема, с которой не можешь справиться, он легко ее разрешает. Или задает тебе вопросы, и ты активнее шевелишь мозгами и сам находишь ответ.
        Значит, Шин любит обучать и развивать свой персонал. Сам бы он не рассказал о себе такое. Из экскурсии с Шином и откровений Уилла Клер сделала вывод, что, возможно, Шин и правда осуществил свою мечту. Он, несомненно, любил фабрику и свою работу, и не только потому, что бизнес достался ему в наследство, и он считал своей святой обязанностью развивать его и сохранить для следующего поколения. Хотя если бы у него был более широкий выбор, он все же предпочел бы работать в опытно-исследовательской сфере.
        — Он вообще хороший человек,  — сказала она искренне.
        Вернувшись из Италии, Эшли и Люк позвали Клер посмотреть свадебные фотографии. Она захватила с собой бутылку шампанского и шоколадно-ореховые пирожные. Шин уже пришел к ним раньше ее, и она сдержанно кивнула ему, после чего принялась восхищаться снимками и отбирать те, с которых хотела сделать копии для себя. Немного погодя Шин предложил ей помочь сварить кофе.
        — Я чем-то тебя расстроил?  — тихо спросил он, когда они остались одни на кухоньке Эшли.
        — Нет,  — нахмурилась она.  — Почему ты так решил?
        — Ты сегодня как-то холодна со мной.
        — Да, перед Эш — она ведь считает, что меня едва хватает на то, чтобы держаться с тобой вежливо. Если я стану с тобой любезничать, она живо смекнет, что между нами что-то происходит, а я не хочу, чтобы она знала.  — Клер глубоко вздохнула.  — Она уже расспрашивала меня, и я ответила, что на Капри мы заключили перемирие, когда ты понял, что ее платье исчезло не по моей вине, и был готов лебезить, чтобы получить прощение.
        — Это я-то готов был лебезить?
        — Эш засмеялась и сказала, что лебезить — это не по твоей части и что спустя неделю мы снова начнем препираться.
        Он придвинулся ближе.
        — Я определенно не собираюсь лебезить, но и не намерен с тобой препираться.  — И произнес, чуть помедлив:  — Я просто хотел бы тебя поцеловать.
        — Я ничуть не против,  — тихо ответила Клер,  — но только не надо, чтобы Эш пока об этом знала.
        — Так, выходит, я — твоя постыдная тайна?
        — А я твоя пока что.
        В конце вечера Шин сказал:
        — Клер, кажется, пошел дождь, я могу подвезти тебя до дома, чтобы ты не промокла.
        — Ваше перемирие, судя по всему, продолжается?  — спросила Эшли, пытливо глядя на них.  — Главное, Шин, довези Клер до дома раньше, чем оно закончится.
        — Я не начну войну первый,  — сказал Шин.  — Клер, а ты?
        — Никакой войны, и спасибо тебе за твое предложение.
        Эшли снова окинула их внимательным взглядом, но промолчала.
        — Ты хоть понимаешь, что едва не нарушил нашу конспирацию?  — строго упрекнула его Клер на пути домой.  — Я уверена, что Эш догадалась.
        — Но почему ты так не хочешь, чтобы о нас с тобой узнали?  — спросил Шин.
        — Потому что еще не время. И если календарь меня не обманывает, ты бросишь меня уже через несколько дней.
        — Почему тебе это пришло в голову?
        — А потому, Шин Фаррел, что ты никогда не встречался с девушкой дольше трех недель.
        — Я никогда не отсчитывал ровно три недели, чтобы расстаться с девушкой,  — возразил Шин.  — Эта информация несправедлива, и вообще она устарела.
        — Но ты же бросал их?  — настаивала Клер.
        — Нет, мы расставались мирно, и я заставлял их почувствовать, что это они так решили,  — уточнил он.
        — Хотя в действительности решение было твоим.
        Он пожал плечами:
        — Какая разница, если им так легче?
        — Какой ты совершенно ужасный!
        Он рассмеялся:
        — А ведь Эшли предсказывала, что не успеем мы доехать до твоего дома, как снова начнем препираться. Она была права!
        — Я не препираюсь! Я просто утверждаю факты. И не смей закрывать мне рот поцелуем,  — предупредила она.
        — Я все равно не смогу поцеловать тебя, пока веду машину,  — заметил Шин.  — Так что прими гарантийный талон.
        — Нет, ты и правда невыносимый…  — Не найдя более подходящего ответа, она погрузилась в молчание.
        — Разве тебе не наскучил бы до смерти подпевала и диванный муж?  — мягко спросил он.
        — Диванный муж?  — переспросила она озадаченно.
        — «Когда диванный мопс иль муж испустят свой последний вздох…» Это Александр Поуп,  — пояснил он услужливо.
        Клер закатила глаза.
        — Ах да, я и забыла, что экзамен повышенного уровня ты сдавал по английской литературе.
        — И кроме того, встречался с парой учительниц английского.
        — Это не кто-то из них водил тебя несколько раз на одну и ту же комедию?  — усмехнулась она.
        — Да! Ты, по крайней мере, так не поступаешь.
        — Нет, ты все-таки невыносим,  — проворчала она.
        — Боюсь, что так,  — бодро произнес он.
        — И извини, конечно, но ты только что пропустил поворот к моему дому.
        — Это потому, что мы едем не к тебе, а ко мне.
        — Но завтра с утра ко мне должна прийти клиентка на последнюю примерку,  — запротестовала Клер.
        — У меня дома есть и будильник, и фен, и новая зубная щетка, и я отвезу тебя домой сразу после завтрака.
        Она вздохнула.
        — На все-то у тебя есть ответ.
        — Почти на все,  — поправил он, и Клер громко застонала.
        — Ладно, сдаюсь!
        — И правильно,  — сказал он.
        Заперев за ними входную дверь, Шин медленно-медленно раздел Клер, потом убрал ее вещи в шкаф и отнес ее в кровать. У него в самом деле нашлась запасная зубная щетка, а утром он сварил ей кофе, убедился, что одежда ее в порядке, а потом отвез ее домой. В машине на прощание она поцеловала его долгим нежным поцелуем.
        — До встречи. И спасибо, что доставил в целости.
        В обед к ней заехала Эшли.
        — Привет, синьора,  — весело приветствовала ее Клер.  — Давно не виделись, кажется, уже целых двенадцать часов?
        — Мы сейчас отправимся обедать,  — сказала Эшли.  — И не говори, что тебе некогда.
        — Почему-то мне кажется, что ты собираешься меня отчитывать?  — спросила Клер.
        — Потому что я и правда собираюсь. Когда это вы успели?
        Клер попыталась сделать невинное лицо.
        — Когда кто и что успел?
        — Ты отлично знаешь, о чем я. Ты и мой брат! И не отрицай. Вы с ним вчера вели себя друг с другом совсем не похоже на вас.
        — Шин только подвез меня до дома,  — невинным голосом сказала Клер, скрещивая пальцы под столом. Шин еще много чего сделал кроме этого.
        — Да?  — Эшли скрестила руки на груди и пристально на нее посмотрела.
        И Клер наконец сдалась:
        — Эш, просто еще рано было говорить. И ты же знаешь Шина — все, может быть, скоро закончится.
        — Почему ты мне не рассказала?
        — Потому что, когда ничего у нас с ним не выйдет, я не хочу, чтобы наша дружба пострадала.
        Эшли порывисто обняла ее:
        — Глупышка. Я всегда останусь твоей подругой.
        — Шин тоже не хочет, чтобы тебя это как-то задело,  — заметила Клер.
        Эшли закатила глаза.
        — Ничего мне не сделается, и перестань хотя бы ты уже кудахтать надо мной. Шин все же мой старший брат, но я-то старше тебя, если помнишь.
        — Ну ладно,  — смиренно выговорила Клер.
        — Я что-то заподозрила, еще когда он пошел помогать тебе с кофе. А когда вызвался отвезти тебя домой, тут я уж окончательно все поняла,  — сказала Эшли.
        — Но, честное слово, еще очень рано о чем-то говорить,  — предупредила Клер.
        — И все-таки это происходит!
        — Пока. Мы с ним все равно спорим, хотя уже по-другому,  — улыбнулась Клер.  — Шин оказался вовсе не таким регламентированным, как я думала.
        Эшли рассмеялась:
        — Он бывал таким только в твоем присутствии.
        — И он перестал называть меня Мисс Хаос.
        — И правильно сделал, потому что ты не такая.  — Эшли снова обняла ее.  — Как бы я хотела, чтобы мы породнились. Ты и так всегда была мне как сестра.
        — Мы встречаемся совсем недолго, и я ничего не могу гарантировать,  — предупредила ее Клер.
        — А я думаю, что вы очень подходите друг другу,  — сказала Эшли.
        — Обещай, что никому не скажешь? Даже Люку.
        — Люку я уже сказала,  — вздохнула Эшли.  — Но Шину ничего не скажу, обещаю.
        — Спасибо. Ты первая узнаешь, если мы продвинемся вперед,  — сказала Клер.  — Или расстанемся…
        Две недели, оставшиеся до показа свадебной моды, Клер была безумно занята, и у нее совсем не оставалось времени для романтических свиданий с Шином. Но он взял на себя заботу о Клер и привозил ей еду на дом, чтобы она не сидела вечерами голодная. Он также заставлял ее делать перерыв, чтобы давать отдых глазам, и массировал ей плечи, когда они затекали.
        Клер лишь моментами думала, что его опека немного чрезмерна, но в целом была благодарна ему за заботу.
        — Шин, я правда тебе очень признательна.
        — Я знаю, но и ты делала бы то же самое для меня, если бы мне предстояла какая-нибудь выставка,  — заметил он.  — Кстати, я сейчас веду переговоры с двумя директорами фабрик насчет совместного проекта.  — После того нашего разговора и мозгового штурма,  — сказал он,  — я в самом деле ясно увидел путь, по которому хочу направить мою фирму.
        — Ты последовал за своей мечтой?
        — Может быть,  — откликнулся он с улыбкой, целуя ее.
        За неделю до показа мод Клер повела Шина знакомиться со своей семьей — отцом, бабушкой, тетей Лу и кузинами. Шин решил, что она уже рассказывала им про него, потому что они многое о нем знали. Но потом вспомнил, что они хорошо знают Эшли, у которой с ним общее прошлое.
        Несмотря на то что они приняли его очень тепло и радушно и обращались с ним как со своим, болтали и шутили, он все равно испытывал неловкость. Его дедушки и бабушки были старше бабушки Клер и умерли, когда он был еще подростком. Впервые за много лет Шин оказался в семейной среде, где он не был заботливым старшим братом и главой семьи, и поэтому чувствовал себя потерянным и не понимал, каким образом может вписаться в общую картину.
        Мало помогало и то, что отец Клер принялся с пристрастием расспрашивать его о намерениях в отношении Клер. Шин вполне понимал его — он и сам разделял мнение Джекоба о предыдущих приятелях Клер, по крайней мере о тех из них, с которыми он встречался,  — но коробило, что его ставят с ними на одну доску.
        Шин также понял, что имела в виду Клер, говоря, что отец в нее не верит. Джекоб не видел смысла в том, чтобы тратить время и деньги на изготовление набора свадебной одежды из шести предметов, который клиенты на самом деле не заказывали, и за ужином он пару раз сказал, что не представляет, как Клер сумеет вернуть вложенные деньги. Клер в ответ мило улыбалась и старалась перевести разговор на другую тему, но Шин замечал, что между ее бровями появляется маленькая морщинка, которая всегда возникала, если что-то ее всерьез угнетало. Видно было, что скепсис отца ее больно задевал.
        Шин решил, что может дать Джекобу Стюарту пищу для размышлений.
        — Я часто устраиваю выставки-продажи, они очень полезны для рекламы и привлекают клиентов, потому что позволяют показать товар лицом.
        — Может быть,  — проговорил Джекоб.
        — Не знаю, видели вы или нет платье, которое Клер сшила для моей сестры, но это что-то необыкновенное. Клер правда мастер своего дела. А то, что она еще и любит его, дает ей дополнительное преимущество. И придает уверенности ее заказчицам. Они потом рекомендуют ее всем своим знакомым. Вы не представляете, сколько просмотров у ее сайта.
        Джекоб ничего не сказал, только приподнял бровь. Шин решил пока больше не развивать тему, не желая, чтобы Джекоб еще больше расстроил Клер и подорвал в последний момент ее уверенность в себе, но принужден был спрятать улыбку, увидев, как бабушка и тетя Клер незаметно для Джекоба показывают ему большой палец.
        По дороге к дому Клер он все больше молчал.
        — Шин, извини, мне не стоило просить тебя встречаться с ними — это было преждевременно,  — сказала Клер, превратно истолковывая его молчание.  — Просто все они собираются прийти на мой показ, и я подумала, что вам лучше встретиться заранее, чем потом столкнуться впопыхах.
        — Нет, я рад, что познакомился с ними,  — сказал он.  — Мне они понравились.  — Он хотел было прокомментировать поведение ее отца, но решил, что это будет бестактно.
        — Ты им тоже понравился, и папа тебя одобрил — впервые!
        Шин не смог скрыть удивления.
        — Несмотря на то что я с ним поспорил?
        — Ты выступил в мою защиту, за что я тебе очень благодарна,  — сказала Клер.  — И думаю, что папа тоже это оценил. С ним только… иногда бывает трудно.
        — Он в конце концов переменит свое мнение,  — произнес Шин.  — Вот увидит на подиуме твою коллекцию и все поймет.
        — Это вряд ли. Он же мужчина и мало что понимает в платьях,  — заметила Клер, но, к радости Шина, при этом она улыбалась и совсем не выглядела расстроенной.  — Мне просто надо не забыть, что это не должно меня задевать.
        — Твои платья там всех затмят,  — сказал Шин.  — А теперь пойдем уже в постель.
        — Я все ждала, когда ты это предложишь,  — улыбнулась Клер.
        В последнюю неделю Клер работала допоздна, доделывая всякие мелочи на свадебных костюмах, и Шину удавалось заставить ее поужинать только одним способом: взваливая на плечо и унося из мастерской.
        — Ты должна есть, чтобы не лишиться сил, и не только одни бутерброды, иначе доведешь себя до болезни,  — говорил он.
        — Наверное…
        Однажды оказавшись на кухне, Клер растерянно замор гала — здесь явно что-то готовили, и это чудесно пахло.
        — Подожди, у нас что, сегодня ужин не из ресторана?
        — Ничего особенного,  — скромно сказал Шин,  — всего лишь использовал то, что наскреб у тебя в холодильнике. По крайней мере, овощи не мороженые,  — криво улыбнулся он.  — И с твоей бытовой техникой это несложно.
        — Самое полезное из всей техники — мой паровой пресс!  — Она улыбнулась и погладила его по лицу.  — Шин, спасибо за все, что ты для меня делаешь.
        — Всегда пожалуйста. Ты сама знаешь, что тоже бы все это делала, если бы я был занят по горло приготовлениями к чему-то важному. Это не бог весть что.  — Он быстро поцеловал ее.  — Присядьте, миледи, потому что ужин будет подан через полминуты.
        Но когда они принялись за еду, Шин заметил, что она рассеянно возит вилкой по тарелке.
        — Неужели моя стряпня такая ужасная? Но не старайся есть из вежливости, если тебе невкусно.
        — Твоя еда замечательная. Я просто устала.  — И она начала есть через силу.
        Шин попытался как-то отвлечь ее.
        — А у тебя самой есть платье твоей мечты?
        — Скорее нет,  — ответила она.
        — Неужели за все это время, когда ты придумывала свадебные платья для других, ты ни разу не нарисовала то, которое хотела бы сама?
        — Наверное, потому, что это зависит от того, где и когда я выйду замуж — например, если это произойдет на Сейшельских островах, я выберу совсем не такое платье, вуаль и туфли, которые выбрала бы для венчания в маленькой деревенской церкви в разгар зимы на севере Шотландии.
        — Само собой. И какую бы свадьбу ты предпочла?
        — Пока для меня это слишком отвлеченное понятие.
        Шин понял, почему она не ответила ему — она боялась, что он поймет ее слова, как намек, решит, что она питает в отношении его определенные надежды.
        — Поэтому наряды в твоей свадебной коллекции такие разнотипные?
        — Да. Четыре сезонных комплекта, еще один выполнен в старинном стиле и один — для гражданской свадьбы,  — объяснила Клер.
        — Хороший набор,  — сказал он.  — Люди увидят во всей полноте, на что ты способна.
        — Так хочется надеяться…  — В этот момент она выглядела совсем потерянной и беззащитной.
        — Клер, ты знаток своего дела, ты прекрасно в нем разбираешься, и твои работы конечно же будут блистать на показе!  — Он потянулся, чтобы сжать ей руку.  — Я верю в тебя.
        — Спасибо, но я правда не напрашивалась на комплимент.
        — Знаю, и говорю абсолютно искренне.
        — Извини.  — Она наморщила нос.  — Не обращай на меня внимания. Это типичный страх перед первым выходом на сцену. В моем случае это подиум.
        — Что очень понятно. Ведь это твой первый показ.  — Он встал, чтобы убрать со стола посуду.  — Я сварю тебе кофе?
        Она устало улыбнулась:
        — Я сейчас совсем не вношу никакой лепты в наши отношения.
        — Клер, ты так занята, что тебе и вздохнуть некогда. Я не собираюсь осложнять тебе жизнь, я только хочу хоть немного облегчить ее.
        — Тогда спасибо. Кофе будет очень кстати.
        Он сварил кофе и разлил его в две кружки.
        — Только он без кофеина, потому что ты и без того плохо спишь и кофеин тебе совсем ни к чему.
        — Ты прав.
        Он еще кое-что задумал и надеялся, что это настолько отвлечет Клер от мыслей о предстоящем показе мод, что позволит ей мирно заснуть в его объятиях и перестать так сильно волноваться из-за свадебного шоу.
        Он достал коробку, которую заранее положил в холодильник и в которой содержалось очень важное послание. За приоткрытой дверцей он удостоверился, что случайно не сдвинул содержимое с места и не нарушил порядок расположения конфет с буквами на них, после чего поставил коробку на кофейный столик перед Клер.
        Она поглядела на него все с той же усталой улыбкой.
        — Это, случаем, не твои знаменитые соленые ириски? Или ты хочешь испытать на мне что-то совсем новое?
        — Открой и увидишь сама,  — предложил Шин.
        Клер так и сделала и широко раскрыла глаза, прочитав послание. Она подняла на него глаза, и он увидел, что в них блестят слезы.
        — Шин!
        — Спокойно. Считается, что при этом следует дарить цветы, но, насколько я знаю, ты любишь все необычное, и я решил, что пусть за меня говорит шоколад.  — Он сам глазурью вывел на конфетах слова: «Клер, я тебя люблю».  — Но, наверное, мне надо сказать это лично.  — Он проглотил слюну. Странно, но в горле у него першило, словно оно было полно песка.  — Я никогда еще никому этого не говорил… Я люблю тебя, Клер. Люблю, наверное, уже много лет, но меня всегда пугала мысль о том, чтобы кого-то подпустить к себе близко. Ты помнишь, как спросила, что меня пугает? Вот это. Глубоко внутри я, видимо, боялся в конце концов потерять партнера, так же, как потерял родителей, и мне было легче держать тебя на расстоянии.
        — Что же все изменило?  — спросила она дрогнувшим голосом.
        — Капри,  — ответил он.  — То, как ты уладила проблему, когда платье Эшли считалось потерянным. Наш с тобой танец. Я буквально не мог оторвать от тебя глаз — как в той песне. Я убеждал себя, что это — чисто физическое. Но тут нечто большее. Нечто гораздо большее.
        — Ох, Шин.  — Она изо всех сил сдерживала слезы.
        Но Шин теперь уже не мог остановиться.
        — А за эти последние недели, когда я узнал тебя как следует, я увидел, какая ты на самом деле. Ты веселая, независимая, ты любишь командовать и живешь своим умом. И — помнишь твои вопросы для экспресс-знакомств, чтобы быстро разобраться, какого партнера ищешь? Теперь я могу тебе ответить. Я искал тебя, Клер. Ты — это все, что мне нужно.  — Он неловко улыбнулся.  — Но, наверное, мои признания сейчас совсем некстати, когда ты так занята.
        — Как раз они очень кстати,  — тихо произнесла Клер.  — Ты знаешь, что я безумно влюбилась в тебя еще в четырнадцать лет, но ты был старший брат моей лучшей подруги, и это делало тебя недосягаемым. А ты всегда держался со мной как с несносной маленькой надоедой.
        — Наверное, ты и была такой подростком.
        Клер рассмеялась:
        — Почему бы тебе не сказать мне все напрямую?
        Он рассмеялся в ответ:
        — По-другому с тобой и невозможно, но ты все уже и так знаешь. Я люблю тебя, Клер.
        — Я тоже люблю тебя, Шин.  — Она отодвинула стул, обошла столик кругом, обняла его за шею и поцеловала.  — За эти недели я тоже узнала тебя как следует, и ты тоже оказался не таким, как я думала. Ты, конечно, фанатичный трудоголик, но ты здорово соображаешь, и ты никакой не педант и не зануда.
        — Правда?
        — Ну, разве что чуть-чуть. И еще тебе идет костюм.  — Она улыбнулась.  — Хотя больше всего ты нравишься мне в линялых джинсах и белой рубашке с засученными рукавами. В таком виде ты какой-то… более реальный.
        — Возьму на заметку,  — сказал Шин.
        Он видел, что она настолько устала, что не в силах даже допить свой кофе. Так что он отнес ее в кровать, где она уснула в его объятиях. Сам он заснул не сразу — было так хорошо просто лежать в темноте, обнимать ее и думать. Как удивительно, что Клер чувствует к нему то же самое, что он к ней. Так что, возможно — только возможно,  — что у них что-то в конце концов получится…
        Глава 12
        Утром в день показа свадебной моды Клер встала в шестом часу и принялась суетливо перепроверять, в порядке ли ее костюмы. Вскоре зазвонил ее мобильный. Шин не мог понять, в чем дело, из произнесенных ею фраз, но увидел, как она вдруг побледнела и между бровями у нее появилась морщинка, означавшая, что случилась какая-то неприятность.
        Закончив разговор, она тяжело перевела дыхание.
        — Извини, но мне придется сейчас забросить тебя и сделать сотню звонков.
        — Что произошло?
        — Звонили из модельного агентства.  — Она на мгновение зажмурилась.  — Вышло так, что все шестеро мужчин-манекенщиков, которых я наняла для показа, оказались близкими друзьями. Вчера вечером они отправились в китайский ресторан, там съели что-то и все, как один, вышли из строя. Короче, они не смогут участвовать в показе.
        — Но агентство пришлет же тебе кого-то взамен?
        Она покачала головой:
        — Все модели уже наняты другими или в отъезде. Они очень извиняются, что так меня подвели, но обстоятельства оказались сильнее их, и они надеются на мое понимание. Они, конечно, гарантируют, что вернут мне мои деньги.
        Покровительственный бубнящий тон, который она изобразила, воспроизводя разговор, сказал Шину, насколько она зла. И неудивительно. Ее в самом деле подвели очень крупно.
        — Сейчас я поищу в ежедневнике телефоны бюро услуг и надеюсь, что найду шестерых мужчин, которые согласятся участвовать в моем показе.  — Она провела рукой по волосам.  — Еще надо будет осмотреть костюмы, прикинуть, где можно ушить или расставить, чтобы подогнать их под новые фигуры…  — Она покачала головой с абсолютно потерянным видом.
        Шин протянул руки и обнял ее.
        — Найди хотя бы пятерых. Шестым буду я.
        Она непонимающе взглянула на него:
        — Ты?
        — Мне, конечно, еще не приходилось дефилировать на подиуме,  — сказал он,  — так что придется кому-то показать мне, как ходят модели. Но в любом случае все станут смотреть на одежду, а не на человека, так что думаю, это не играет особой роли.
        — Нет, ты в самом деле готов пойти на это?  — проговорила Клер недоверчиво.
        — Неужели я, по-твоему, совсем не гожусь в модели?  — сухо спросил он.
        — Да не в этом же дело! Ты великолепен. Просто… это ведь публичное мероприятие, надо ходить по подиуму, на глазах у всех, и это настолько не в духе твоей привычной работы, что, боюсь, ты почувствуешь себя не в своей тарелке…  — Клер не закончила фразу.  — Ох, Шин! Неужели ты готов сделать это ради меня?
        — Да!  — твердо заявил он.
        — Спасибо.  — Она порывисто обняла его.  — Значит, осталось найти всего пятерых.
        — Тебе и так есть чем заняться. Я сам их найду,  — сказал Шин.  — Думаю, мы можем рассчитывать на Люка и Тома, и мне пришли в голову еще несколько знакомых. Скажи только, какие тебе примерно нужны размеры, какой рост, и я позвоню и все улажу.
        — Лучше всего, если они будут твоего роста и размера, но я могу, если потребуется, подогнать костюмы по их фигурам. Мужские вещи легче подогнать, чем женские, так что мне еще повезло, что отравились манекенщики, а не манекенщицы. Шин, ты правда уверен, что сможешь договориться?
        — Не сомневайся,  — подтвердил он.  — Мы ведь с тобой одна команда, да? Иди в душ, а я пока сварю кофе и сразу начну обзванивать наших кандидатов.
        Клер крепко обняла его.
        — Я тебе еще не говорила, какой ты замечательный? Еще пять минут назад мне казалось, что настал конец света, а теперь…
        — Да ладно, и ты сделала бы для меня то же самое,  — сказал он.
        Полчаса спустя Шин обо всем договорился. Люк и Том согласились помочь сразу же, как и партнер Тома. Потом Шин позвонил одному своему другу и коммерческому директору фабрики, и они тоже пообещали прийти на шоу за два часа до начала, чтобы Клер успела внести необходимые изменения в костюмы. Потом Шин заставил Клер сесть за стол и позавтракать, после чего они вдвоем погрузили вещи в фургон, арендованный Клер на весь день.
        — Мы точно ничего не забыли?  — спросил он, прежде чем закрыть дверцу фургона.  — Правда, мы едем в Эрлз-Корт, не на Капри, так что особо волноваться не стоит.
        — Не смешно, Шин.  — Она сурово сощурилась.
        Шин быстро поцеловал ее.
        — Извини за неуместную шутку. Все будет хорошо, Клер! Дыши глубже и проверь, все ли на месте.
        — Извини! Я, кажется, превращаюсь в ворчунью. Не обращай внимания.  — Она оглядела коробки с вещами и сверилась по списку.  — Все здесь, можем ехать.
        — Все будет хорошо, Клер!  — Он наклонился и поцеловал ее.  — Кстати, забыл сказать — у меня есть для тебя кое-какие рекламные сувениры. Уилл привезет их из офиса на шоу.
        — Сувениры!  — Она раскрыла глаза.  — О сувенирах-то я совсем забыла. Я же собиралась заказать ручки. Но так сосредоточилась на костюмах, что остальное начисто вылетело у меня из головы.
        — А визитки у тебя есть?
        — Да.
        — Приготовь, мы положим их в наборы.
        — В какие наборы?  — Она посмотрела на него непонимающе.
        — Одна моя гениальная подруга говорила как-то о свадебных наборах. У меня как раз подоспела партия опытных конфет в форме сердечек, с мешочками из белой органзы и золотыми фантиками. В мешочки удобно будет положить твои визитки. А о ручках забудь, конфеты запомнятся лучше.
        — Шин! Это уже что-то запредельное.
        — Это было задумано в помощь тебе,  — поправил он.  — А для меня это еще и будет испытанием пробной серии, так что мы оба останемся в выигрыше. Итак, игра начинается!
        В большом зале царила суета — люди хлопотливо устанавливали выставочные стенды. Клер торопливо сняла мерку со своих новых моделей-мужчин и принялась кое-что переделывать в костюмах. Потом прибыли модели-девушки, и Клер, объяснив им ситуацию, попросила научить мужчин, как следует ходить на показе. На ее стенде были представлены каталоги с ее платьями, и временная помощница Яна подробно отвечала на вопросы и записывала контакты людей, желающих получить консультацию по свадебной моде. Уилл привез с собой мешочки из органзы и конфеты, и Шин запустил поточную линию по наполнению мешочков конфетами и визитками Клер. Он сознавал, как много от этого зависит.
        Он втайне и сам всерьез волновался. Клер уже столкнулась с рядом проблем, которые она заранее не предусмотрела. Если случится еще что-то непредвиденное, весь ее титанический труд может оказаться напрасным.
        Он хотел удостовериться, что люди, которым она хотела показать свою коллекцию, действительно ее увидят. Клер упоминала названия нескольких домов моды, чьи представители сегодня должны быть здесь. Возможно, вовремя установленный личный контакт побудит их наверняка прийти и посмотреть на ее работы.
        Пока Клер торопливо вносила исправления в костюмы, Шин незаметно отлучился, чтобы отыскать главных застрельщиков ее бизнеса. Он вернулся как раз тогда, когда она наложила последний стежок.
        — Все в порядке?  — спросил он.
        — Да,  — улыбнулась она.  — Ты удивительный, и я люблю тебя. А теперь иди и покажи, на что ты способен.
        Все костюмы Клер выглядели потрясающе. Шин хорошо знал, сколько она вложила в них труда, энтузиазма и души. Он пожелал всем сердцем, чтобы зрители были добры к ней, а не придирчивы. Пусть она получит заслуженное одобрение. Пусть представители модных домов сдержат обещание и придут посмотреть на ее коллекцию. И пожалуйста, пожалуйста, пусть они дадут ей шанс.
        У Клер заметно дрожали руки. Эшли, сидевшая рядом с ней, крепко сжала их.
        — Просто дыши. Все идет отлично.
        — Костюмы выглядят изумительно,  — добавила бабушка.
        — Ты всех здесь сразишь наповал,  — прошептала тетя Лу, дотрагиваясь до ее плеча.
        Молчал только Джекоб, но Клер и не ждала ничего другого от своего отца, она знала, что показы мод совсем не по его части. Уже то, что он пришел, означало, что он болеет за нее, разве нет?
        И вот начался непосредственный показ свадебной одежды. Коллекция Клер шла первой. Модели начали свой проход по подиуму группами: невеста, жених и подружки. Осень. Зима. Весна. Лето. Шин в визитке и цилиндре со своей «невестой» в платье старинного покроя выглядел сногсшибательно. Сердце Клер пропустило один удар, когда он поймал ее взгляд и улыбнулся ей. Вот и последний комплект — костюм и платье в современном стиле, для гражданской церемонии.
        В конце все шесть групп вышли на сцену одновременно и составили живописную картину. Клер увидела вспышки фотоаппаратов, услышала музыку и… неужели это аплодисменты?
        — У тебя получилось, милая!  — сказала бабушка, обнимая ее.  — Послушай, как тебе хлопают! Они так же, как все мы, считают, что ты — чудо.
        — Да, кажется, у нас получилось…  — Клер все никак не могла прийти в себя.  — Мне надо подойти к стенду.
        — Еще минут пять Яна справится и в одиночку,  — улыбнулась тетя Лу.  — Просто порадуйся своему успеху.
        Перед ними возникла женщина.
        — Вы Клер Стюарт?  — спросила она.
        Клер вскинула глаза:
        — Да…
        — Я Пиа Верди,  — представилась женщина, протягивая свою визитку.
        Клер широко раскрыла глаза, осознав, что слышит имя одного из ведущих модельеров в стране.
        — Мне понравилось то, что я увидела. Я хочу пригласить вас разработать для нас коллекцию,  — сказала Пиа.  — Наверное, у вас нет сейчас с собой ежедневника, но позвоните в понедельник утром моему секретарю, и мы договоримся о встрече.
        — Спасибо, я с радостью,  — проговорила Клер.
        Это было как раз то, на что она тайно надеялась — шанс попасть в высокую моду. Создать коллекцию, которую продадут и за рубеж, и имя Клер будет присвоено ей. Она с трудом дождалась, пока Шин переоденется и выйдет к ним. Он подхватил ее, смеющуюся от счастья, на руки и закружил.
        — Шин, мы победили!
        — Я ни при чем. Ты одна придумала эти изумительные наряды!
        — Но ты поддерживал меня, когда я очень в этом нуждалась.  — Она протянула ему визитку, улыбаясь во весь рот.  — Смотри, кто хочет поговорить со мной в понедельник!
        — Они предложили тебе работу?  — спросил Шин.
        — Лучше — они хотят обсудить со мной создание целой коллекции! Под моим собственным именем. Но все равно я помимо этого продолжу шить отдельные платья для своих клиенток — для собственного удовольствия. Мое желание исполнилось! Я так счастлива.
        — Шикарные новости!  — Он крепко обнял ее.  — Клер, я горжусь тобой. Ты этого заслуживаешь.
        — Спасибо.  — Лицо ее сияло.  — Но мне нужно спуститься с небес на землю и подойти к стенду. Нечестно оставлять Яну там одну.
        — Я страшно рад, что Пиа Верди все-таки подошла к тебе.
        Услышав эти слова, она сдвинула брови.
        — Постой! Ты что, знаешь ее лично?
        — Гм… не совсем.
        Клер, сощурившись, в упор взглянула на него:
        — Шин?
        Он с шумом выдохнул.
        — Я всего лишь чуточку наладил контакт, пока ты тут хлопотала над костюмами.
        Лицо Клер стало каменным.
        — Ты — наладил контакт?
        — Я только сказал ей, что твоя коллекция — сплошной блеск и ей просто необходимо ее увидеть.
        Осознав, что произошло, Клер почувствовала, как горечь подступила к горлу. А она-то вообразила, что все это — исключительно ее заслуга! Что единственно красота ее коллекции привлекла внимание одного из крупнейших модных домов.
        Оказывается, Шин приложил к этому руку.
        Не поговори он с Пиа Верди, она, скорее всего, даже не потрудилась бы подойти и взглянуть на коллекцию Клер.
        Чувство справедливости горячо твердило Клер, что он сделал для нее нечто очень значительное, но душа ее сжалась от страха. Потому, что это означало только одно: Шин так же, как ее отец, склонен ее контролировать. Что бы ни говорил Шин, на самом деле он не верил в нее. Не считал, что она добьется всего самостоятельно. Он полагал, что ей непременно потребуется рука помощи. Что ее необходимо опекать.
        Задушить своей опекой.
        Итак, то, что она считала своим триумфом, в действительности обернулось пустым местом.
        — Ты разговаривал с Пиа Верди,  — повторила она.  — Уговорил ее прийти и посмотреть на мою коллекцию.
        Он досадливо махнул рукой.
        — Клер, предварительно подготовить почву — это же первое правило. Ты сделала бы то же самое для меня.
        — Нет.  — Она покачала головой.  — Я бы не возомнила, что имею право вмешиваться таким образом. Потому что знаю: ты можешь прекрасно справиться один. Я знаю, что ты способен добиться успеха без того, чтобы тебя вели и проталкивали. А ты…  — Она перевела дыхание.  — Ты решил, что должен меня опекать. Постоянно. Но мне этого не надо.
        — Клер, я…
        — Нет!  — перебила она.  — Нет. Кажется, ты сейчас кое-что для меня прояснил. Кое-что важное. Я так не могу, Шин. Не могу быть с человеком, который не советуется со мной и действует только по правилам — по своим собственным правилам.  — Она потрясла головой.  — Извини. Я знаю, что ты хотел, как лучше, но… мне не это было нужно.  — Она тяжело вздохнула. Путь назад был отрезан.  — Все кончено.
        — Клер!
        Она попятилась назад от его протянутой руки.
        — Нет, Шин. Теперь это действительно все.
        Она уходила, высоко подняв голову, и все время думала: как получилось, что сегодняшний день из потрясающе прекрасного превратился в невообразимо ужасный? Как могло все рухнуть в один миг?
        Ее сердце разрывалось, но она встречала улыбкой каждого, кто подходил к ее стенду. Она обсуждала платья, делала заметки. По окончании шоу она отказалась от помощи и сама упаковала свои костюмы. К этому времени ее гнев перегорел, и осталась только глубокая печаль. Шин, после всего, что она наговорила ему, ушел, и это, наверное, было к лучшему. Но ее глупое сердце хотело, чтобы он был сейчас с ней.
        Нет, уже слишком поздно. Все позади. Они в самом деле оказались слишком разными людьми, чтобы их отношения были долговременными. Ее веселое лето закончилось. Потом как-нибудь она станет вспоминать о нем, как о чудесно проведенном времени, но сейчас Клер испытывала только горькое разочарование и сожаление оттого, что Шин оказался не тем человеком, каким она его считала.

* * *
        Глупо, глупо, глупо!
        Шин ненавидел себя за то, что глаза Клер потухли, и причиной тому стал он. Он испортил ей праздник, ее звездный час, омрачил высший миг ее заслуженного торжества. Он в самом деле хотел как лучше и переговорил с Пиа Верди и другими модельерами с самыми добрыми намерениями, но теперь видел, что совершил ужасную ошибку. Он украл у Клер успех, выбил у нее почву из-под ног.
        Но и у Шина почва ушла из-под ног. Он потерял неоценимое сокровище. Он понимал, что сам в этом виноват, и совсем не был уверен, что сумеет поправить дело.
        Сегодня определенно это не удастся сделать — он знал, что Клер надо дать время остыть. Но завтра он позвонит ей. Попросит прощения. Откроет перед ней душу. И может быть, она решит дать ему еще один шанс.
        Глава 13
        Этим вечером Клер собиралась праздновать успех.
        Она не стала заранее заказывать столик в кафе, но собиралась повести свое семейство, Шина, Эшли и Люка куда-нибудь поужинать и еще раз поблагодарить всех за поддержку, оказанную ей во время подготовки к шоу.
        Но сейчас ей кусок не пошел бы в горло, а она не хотела, чтобы ее подавленное настроение кому-нибудь передалось. И она улыбалась и лгала в лица родных и подруги, притворяясь, что совершенно счастлива:
        — Все просто замечательно. Но мне нужно вернуть фургон в прокатное агентство и начать разбираться со всеми этими заказами…
        Наконец Клер убедила всех, что за нее не стоит волноваться, и уехала одна в фургоне. Но после того как Клер завезла костюмы назад в свой магазин, вернула машину владельцам и на метро доехала до дома, она почувствовала себя опустошенной и обессиленной. Выпив на ужин стакан молока — но даже не ощутив вкуса,  — она легла одна в пустую кровать. Она не плакала, но чувствовала себя слишком несчастной, чтобы заснуть, и всей душой желала, чтобы все сложилось иначе.
        Неужели она поступила с Шином несправедливо?
        Или страх того, что в будущем он станет контролировать ее и душить своей заботой и это сделает несчастными их обоих, был оправдан?
        Так и не разрешив этот вопрос, Клер утром поднялась в шесть часов. Время было смехотворно раннее для воскресенья, но в том, чтобы лежать и тосковать, не было никакого смысла. Чувствовала она себя отвратительно после второй бессонной ночи, и понадобилось три чашки кофе с сахаром, прежде чем она оказалась в состоянии принять душ и вымыть волосы.
        Лучшим ответом на все вопросы была работа. Если она примется придумывать новый фасон, то не сможет сознательно размышлять о том, что произошло у них с Шином. Но, возможно, подсознание подскажет ей нужные ответы.
        Клер рисовала в гостиной, когда в дверь вдруг позвонили.
        Странно. Она никого не ждала. И не отвечала на эсэмэски, так что все должны были полагать, что она до сих пор крепко спит, утомленная вчерашним показом.
        И кто бы стал звонить ей в дверь в восьмом часу утра в воскресенье? Она спустилась вниз и, отворив дверь, растерянно заморгала. На пороге стоял Шин — не в обычном своем костюме, а в джинсах и белой рубашке, а в руках держал целую охапку цветов. Он был едва виден из-за соцветий дельфиниумов, гербер, роз, левкоев.
        — Шин?
        — Можно мне войти?  — спросил он.
        — Но я…
        — Если нужно, я и на пороге могу сказать тебе то, что должен сказать,  — произнес Шин.  — Но хотелось бы поговорить при закрытых дверях.
        Клер тоже не была уверена, что нуждается в зрителях.
        — Зайди,  — разрешила она и посторонилась, пропуская его и затворяя дверь.
        — Прежде всего,  — начал Шин,  — я хотел сказать, что ужасно сожалею. А цветы — это просто…  — Он замолчал, посмотрел на цветы, потом на нее.  — Я явно переборщил, да?
        — Они роскошные, но боюсь, что у меня не найдется столько ваз, кувшинов и банок, чтобы всем им хватило места,  — сказала Клер.
        — Я только хотел извиниться. И подумал, что стоит чем-то подкрепить извинения, потому что слов здесь недостаточно. Я знаю, что ты любишь цветы, и вот…  — Он не закончил фразы.
        — Ты принес мне целиком традиционный английский сад.
        Клер до сих пор было больно оттого, что он не поверил в нее до конца, но она видела, как усердно Шин пытается поправить дело. И когда он стоял вот так, в середине цветочного букета, и выглядел словно рыба, выброшенная на берег… как она могла продолжать сердиться на него?
        — Давай все-таки поставим это великолепие в воду, прежде чем оно начнет вянуть.
        Клер прошла на кухню, там собрала все имеющиеся в наличии емкости и принялась наливать в них воду.
        — Они восхитительные. Спасибо. Где ты их взял?  — спросила она.  — Цветочный рынок в Ковент-Гарден, кажется, закрыт по выходным.
        — Эти цветы с рынка на Колумбия-Роуд,  — ответил Шин.  — Я подумал, где можно достать настоящие свежие цветы утром в воскресенье.
        Клер прикинула маршрут.
        — И ты вез их на метро?
        — Угу.  — Он удрученно улыбнулся.  — При проходе через турникет мне даже пришлось попросить помощи.
        Шин приложил ради нее немалые усилия. И сделал такое, что заставило людей глазеть на него,  — а Клер знала, что он от этого испытывает крайнюю неловкость.
        Видимо, его извинения были абсолютно искренни. Но она хотела услышать и слова.
        После того как они распределили цветы по сосудам — часть из них даже пришлось оставить в заполненной водой кухонной раковине, Клер сказала:
        — Может быть, ты хочешь кофе?
        — Нет, спасибо, я только пришел поговорить.  — Он глубоко вздохнул.  — Клер, я правда не хотел никак тебя обидеть. Только немного помочь. Но теперь ясно вижу, что подошел к этому абсолютно неправильно. Вместо того чтобы поддерживать тебя должным образом, узнать, чем я могу быть полезен, я вмешался и навредил. Из-за меня ты почувствовала себя так, словно ты беспомощное существо и сама ни на что не способна. Но, Клер, я на самом деле верю в тебя! Я не сомневался, что твои модели достойны внимания лучших домов моды. Но я боялся, что у организаторов просто не хватит времени посмотреть на твою коллекцию и ты не получишь свой шанс. Это единственная причина, по которой я решил поговорить с Пиа Верди.
        Выражение его лица было серьезным и предельно искренним. Клер видела, что он откровенен с ней. И еще она знала, что сама должна просить у него прощения. Не правы были они оба.
        — Я слишком остро отреагировала,  — проговорила она.  — Я несколько недель работала как лошадь, и еще в последний момент возникла эта проблема с манекенщиками… наверное, я перенервничала. Потом я подумала обо всем спокойно и поняла, что у тебя, конечно, были самые добрые намерения. Но вчера мне показалось, что ты собираешься так же душить меня опекой, как отец, потому что не веришь, что я способна справляться сама. И считаешь, что за мной надо постоянно присматривать.
        — Клер, но я не твой отец. И я знаю, что ты прекрасно можешь справляться со всем сама,  — мягко проговорил он.  — И уж конечно, не думаю, что за тобой надо присматривать. Это свело бы тебя с ума.
        — Еще бы.  — Она перевела дыхание.  — Я хочу равноправия в отношениях с человеком, который будет поддерживать меня и позволит мне поддерживать его.
        — И я хочу того же,  — сказал Шин.
        В сердце Клер шевельнулась надежда.
        — До вчерашнего дня — до того, как все испортилось,  — я считала, что у нас как раз все так и есть.
        — Да, так было, и так будет,  — сказал Шин.
        Она закусила губу.
        — Ты сделал мне больно, а я сделала больно тебе. Я была злой, несправедливой, неблагодарной. Я тебя обидела, и очень жалею. И если я в будущем буду стараться сначала думать, а потом реагировать, как ты считаешь, сможем мы начать все сначала?
        — Значит, мисс Слушай Свое Сердце превратится в поборницу строгих правил?  — спросил Шин.  — Мне это не подходит. Мне нужен человек рядом, который будет вести себя естественно и удерживать меня от склонности регламентировать.
        — Ты совсем к этому не склонен — ну, не на каждом шагу,  — поправилась она.
        — Спасибо! Очень надеюсь.  — Он посмотрел на нее.  — Клер, я не могу обещать, что все у нас сложится идеально и что мы больше никогда не будем ссориться.
        — Если бы мы больше никогда не ссорились, это было бы ненормально,  — заметила Клер.
        — Конечно. Я считаю, что нам надо научиться компромиссу. Искать золотую середину, вместо того чтобы считать свое мнение самым правильным.  — Он раскрыл объятия.  — Значит — будем вместе? Ты и я. Что скажешь?
        — Да!  — И она шагнула к нему.
        Он поцеловал ее долгим нежным поцелуем.
        — Потом мы еще многое обсудим. Но обещаю: больше не стану думать, что всегда знаю, как лучше.
        — А я обещаю, что не буду такой категоричной.
        Шин рассмеялся:
        — Скажем лучше, что будем стараться так поступать.
        — Отличный план.
        Он вскинул бровь.
        — Ты признаешь, что планирование — неплохая вещь не только для бизнеса?
        Клер рассмеялась в ответ.
        — Иногда. А ты готов признать, что действовать стихийно — веселее?
        Шин усмехнулся:
        — Если только при этом мы не останемся голодными и не промокнем до нитки под дождем.
        — Компромисс,  — сказала Клер,  — это должно сработать.
        — И я так думаю.  — Он еще раз поцеловал ее.  — Мы постараемся вместе.
        Эпилог
        Прошло два месяца
        Клер работала над эскизами для своей первой коллекции, заказанной Пиа Верди, когда зазвонил мобильный. Она взглянула на экран. Шин! Наверное, хочет предупредить, что вернется сегодня поздно, с улыбкой подумала она. Хотя они еще не жили вместе постоянно, но так повелось, что будние вечера проводили у нее дома, а в выходные — у него.

«В и А. Через тридцать минут. Буду ждать».
        Что это — шутка?

«Три пересадки! Это уже займет полчаса, а еще надо дойти до метро».
        Музей Виктории и Альберта был ее любимым местом в Лондоне. Клер уже несколько раз водила туда Шина и всегда задерживалась около своего любимого платья — красного платья из шифона и рубчатого шелка от Шанель. Она никогда не уставала им любоваться.

«Ладно, через сорок минут».
        Спустя полминуты пришел новый текст:

«Хорошо, через пятьдесят, но надень свое синее платье. С маргаритками».

«Зачем?»

«Объясню на месте».
        Клер улыбнулась: Шин явно в веселом настроении, так что ее, видимо, ждет неожиданное развлечение. Но почему он хочет встретиться именно около музея? И зачем ему понадобилось, чтобы она явилась непременно в этом платье?
        Доехав до Кенсингтона, Клер так и не нашла разгадку. Подойдя к входу в музей, она послала ему сообщение:

«Где ты?»

«Около твоего любимого экспоната».
        Значит, найти его будет легко.
        Шин стоял рядом с витриной, одетый в стиле девяностых — в красиво скроенном темном костюме и белой рубашке, но на этот раз без галстука. Эта маленькая деталь сразу же смягчала весь его облик. Что очень нравилось Клер.
        — Вот и я!  — Она кивнула на свое платье.  — Синее. С маргаритками. Согласно вашей инструкции, мистер Фаррел.
        — Ты такая красивая,  — сказал он.
        — Спасибо. Но я все еще не догадываюсь, зачем ты вызвал меня сюда.
        — Потому что собираюсь прибавить тебе работы.
        — В смысле?  — нахмурилась она.
        Шин опустился на одно колено.
        — Клер Стюарт, я люблю тебя всем сердцем. Ты выйдешь за меня замуж?
        — Я…  — Она широко раскрыла глаза.  — Шин, я что-то не понимаю. Ты всерьез делаешь мне предложение?
        — Я же встал на колено, да и оделся соответственно,  — заметил он.
        Клер никак не ожидала подобного в среду днем в своем любимом музее.
        — Шин!
        — Я раздумывал над этим весь последний месяц. Где еще можно сделать предложение модельеру, как не в самом ее любимом месте в Лондоне? И рядом с ее любимым экспонатом?
        Теперь стало понятно, почему Шин настоял, чтобы Клер оделась в любимое платье: чтобы подчеркнуть значительность момента. И почему сказал, что прибавит ей работы,  — ей предстоит придумать новое, особенное свадебное платье — для себя самой.
        Клер улыбнулась:
        — Шин Фаррел, я тоже люблю тебя всем сердцем. И с радостью выйду за тебя замуж.
        Он вскочил на ноги, подхватил ее, закружил и поцеловал. Потом достал что-то из кармана.
        — Теперь следует это официально оформить.
        Она заморгала.
        — Ты купил мне кольцо?
        — Не посоветовавшись с тобой? Ну нет,  — сказал Шин и надел что-то на безымянный палец ее левой руки.
        Клер посмотрела — и расхохоталась. Он сделал ей кольцо из золотой фольги, в которую заворачивают ириски.
        — Настоящее кольцо мы выберем вместе,  — сказал он.  — Так же как вместе станем принимать все важные решения.
        — Равноправное партнерство!  — проговорила она и поцеловала его.  — Это здорово.