Соблазняй и властвуй Кэтти Уильямс
        Элизабет посчастливилось получить место личной помощницы Джеймса Грейстоуна, престарелого владельца красивого поместья. Она испытывает искреннюю симпатию к старику и с радостью приступает к работе. Но Андреас, крестный сын Джеймса, не доверяет Элизабет и считает ее мошенницей. Он следит за каждым ее шагом, пытается уличить в обмане… А ведь Элизабет и в самом деле есть что скрывать.
        Кэтти Уильямс
        Соблазняй и властвуй
        Издательство: Центрполиграф
        ISBN 978-5-227-04353-5; 2013 г.
        Серия: Любовный роман, 0329
        Переводчик: В. Канухина
        Страниц 160 стр.
        Формат 70x100/32 (120х165 мм)
        Тираж 100000 экз.
        Переплет Мягкая обложка
        Оригинал: CathyWilliams "From Prim to Improper"
        Аннотация
        Элизабет посчастливилось получить место личной помощницы Джеймса Грейстоуна, престарелого владельца красивого поместья. Она испытывает искреннюю симпатию к старику и с радостью приступает к работе. Но Андреас, крестный сын Джеймса, не доверяет Элизабет и считает ее мошенницей. Он следит за каждым ее шагом, пытается уличить в обмане… А ведь Элизабет и в самом деле есть что скрывать.
        Глава 1
        - Нет, нет и еще раз нет! - кричал Джеймс. - Я бы не смог даже смотреть на эту женщину. Ты заметил, что у нее усы?
        Семидесятидвухлетний Джеймс Грейстоун, степенно восседавший в инвалидном кресле у эркерного окна и озиравший обширную территорию своего поместья, даже не пытался скрыть ужас.
        - Эта женщина отлично будет смотреться в лагере для новобранцев. Голос у нее как сирена, а телосложение сделает честь любому борцу сумо. Как ты мог даже подумать о том, что я захочу видеть ее рядом.
        Выразив свое возмущение, он воззрился на крестника, который стоял прислонившись к стене, убрав руки в карманы и скрестив ноги. Андреас обреченно вздохнул и приблизился к окну. Его взгляд тут же утонул в зеленых лужайках, переходивших в поля и заканчивавшихся рощей, подернутой дымкой. Свет заходящего солнца мягко омывал мирные холмы.
        Андреас никогда не забывал, что за все это - землю, великолепный дом, каждую мелочь его жизни, ни одной из которых отец не мог себе позволить, - он должен благодарить старика в инвалидном кресле. Джеймс Грейстоун нанял его отца водителем в те времена, когда иммигранту было непросто найти работу. Он дал пристанище и матери Андреаса. Своих детей у Джеймса не было, поэтому к Андреасу он относился как к родному. Отправлял мальчика учиться в лучшие школы, развивал его таланты.
        Андреас был обязан старику всем, но в их отношениях было нечто гораздо большее, чем чувство долга. Андреас искренне любил крестного, несмотря на то что тот был эксцентричен, брюзглив и порой практически невыносим.
        Джеймс недовольно ворчал, пока Мария, прислуга, наливала портвейн, который ему пить запретили.
        - В нынешнее время просто невозможно найти хорошую прислугу.
        Старик сорвал уже не одно собеседование, яростно отвергая саму идею того, что ему нужен уход. Он вообще не любил просить кого-либо о помощи и не терпел, когда ему указывали, что делать, поэтому рекомендации доктора о соблюдении постельного режима игнорировались изо всех сил. Инвалидное кресло Джеймсу тоже не нравилось.
        Он сводил с ума медсестер в больнице, а теперь повторял те же трюки с каждой кандидаткой на должность персонального помощника - он наотрез отказывался использовать слово «сиделка».
        - Устал от моего общества, Андреас? - поинтересовался Джеймс.
        - Устал от чувства полной безысходности, возникающего после каждого собеседования. К нынешнему времени спектр твоих претензий простирается от «слишком хрупкая, чтобы катать кресло», «проявляет недостаточно энтузиазма», «проявляет слишком много энтузиазма, долго не продержится», «кажется подозрительной», «проблемы с личной гигиеной», «слишком толстая» - до «просто не нравится». Да, и не забудь последнее - «у нее усы».
        - Замечательно! - триумфально воскликнул Джеймс. - Теперь-то ты наконец понимаешь, в какой непростой ситуации я оказался! - Он сделал огромный глоток портвейна и уставился на крестника, пытаясь предугадать его следующий шаг.
        - Леди с усами вполне подходила, - заметил Андреас, игнорируя довольного старика, наслаждавшегося маленькой победой. - Завтра еще четыре кандидатки - но ее я буду держать на примете, имей в виду. Это мое последнее слово.
        Андреас не сомневался, что агентство по подбору персонала, с которым они сотрудничали, рано или поздно исчерпает свои ресурсы.
        Андреас и так уже две недели не появлялся в офисе. Империи не управляют сами собой, как заметил однажды крестный, а его империя была велика, и управление ею уже превратилось в искусство.
        Не то чтобы Андреас особенно возражал против этого. Благодаря уму и таланту он с отличием закончил университет и, отказавшись от помощи Джеймса, решил сам добиться успеха. Какое-то время Андреас играл на бирже, затем, быстро сколотив состояние, открыл собственную фирму - узкоспециализированное издательство. Вскоре он расширил поле деятельности и теперь управлял сетью отелей, расположенных в живописных уголках, тремя медийными компаниями и компьютерной фирмой. Даже финансовый кризис обошел его стороной. Казалось, Андреас был неуязвимым, и его вполне устраивала такая репутация.
        Андреас составил компанию крестному за ужином, но мысли его крутились вокруг сделки, которую он надеялся осуществить в ближайшее время. Результатом станет приобретение небольшой компании, занимавшейся фармацевтическими исследованиями. В данной области Андреас был полным дилетантом, но из-за этого идея казалась еще более привлекательной.
        Еще стоило подумать о бессмысленном упрямстве старика, отказывавшегося принять неизбежное, а также решить проблему с любовницей, Амандой Феллоус, которая в последнее время была чересчур надоедливой.
        - Тебе нужно умерить требования, - произнес Андреас, пока прислуга убирала со стола. Он пристально взглянул на крестного, который заметно пал духом. - Ты не найдешь совершенства.
        - Раз уж мы начали давать друг другу советы, - моментально отозвался Джеймс, - я тоже скажу. Найди наконец хорошую женщину.
        Андреас ухмыльнулся, зная привычку крестного совать свой нос в личные дела других людей.
        - Сейчас я встречаюсь кое с кем.
        - Очередная пустоголовая красотка?
        Андреас старательно сделал вид, что задумался.
        Он поболтал вино в бокале, потом склонил голову и ответил с улыбкой:
        - Разве женщине нужны мозги? После тяжелого рабочего дня все, что я хотел бы слышать от представительницы слабого пола, - это «да».
        Как и ожидал Андреас, Джеймс рассердился и принялся читать нотации на тему «Пора остепениться, мой мальчик». Но только старик подошел к кульминационному моменту, как раздался дверной звонок, раскатившись по всему дому наподобие церковных колоколов.
        Вздрогнув от оглушительного звука, Элизабет пришла к выводу, что звонок идеально соответствует поместью. Ей потребовалось собрать всю свою храбрость, чтобы нажать на кнопку. Если никого не окажется дома, ей придется выбираться отсюда своими силами, потому что такси, на котором она приехала, уже скрылось. Но это не самая серьезная проблема. Других «а что если» было такое огромное количество, что у Элизабет от волнения свело живот.
        Она уже закрыла глаза, желая успокоиться, как дверь распахнулась. На пороге стояла невысокая женщина лет пятидесяти. Ее черные волосы были заколоты в тугой пучок, а умные глаза внимательно изучали гостью.
        - Я вас слушаю, - произнесла женщина.
        Элизабет сглотнула, пытаясь справиться с дрожью. Она потратила кучу времени на выбор подходящей одежды, и сейчас на ней были легкое платье с цветочным узором, кардиган персикового цвета, плоские сандалии. Ее длинные темно-рыжие волосы обычно успешно сопротивлялись попыткам привести их в порядок, но в этот раз Элизабет честно постаралась - заплела их в косу. Если уж ей так и не удалось побороть волнение, то выглядела она, по крайней мере, вполне презентабельно.
        - Э-э-э… Я хочу видеть мистера Грейстоуна.
        - У вас назначена встреча?
        - Боюсь, что нет. Если я не вовремя, я могу вернуться в другое время… - Кажется, в паре миль отсюда на дороге она видела автобусную остановку. Придется немного прокатиться на общественном транспорте, не вышвыривать же снова деньги на такси. Ее пальцы нервно теребили ремень сумочки.
        - Вы из агентства?
        Элизабет непонимающе уставилась на женщину. Агентства? Какого агентства? Всю информацию о Джеймсе Грейстоуне она почерпнула из Интернета: она знала, как он выглядит, сколько ему лет, знала, что он богат, хотя и не представляла насколько, пока не увидела поместье. Знала, что он вдовец и у него никогда не было детей.
        Но она не имела ни малейшего представления ни о каком агентстве.
        - Ну… - пробормотала Элизабет, но этот ответ, как ни странно, удовлетворил женщину.
        Элизабет пропустили в холл, от вида которого у нее перехватило дыхание. Несколько мгновений она просто стояла и изумленно рассматривала то, что ее окружало. Мощные плиты пола были покрыты огромным и, очевидно, весьма старым ковром, а чуть впереди располагалась величественная лестница, которая наверху разветвлялась и вела в нескольких направлениях. Картины в тяжелых позолоченных рамах выглядели не менее старыми, чем сам дом, и изображали традиционные деревенские пейзажи.
        О чем она думала, когда решила сразу сюда приехать? Почему не написала письмо, как это сделал бы любой разумный человек на ее месте? Ей пришлось вернуться к реальности, когда она осознала, что экономка остановилась напротив одной из дверей и вопросительно воззрилась на Элизабет.
        - Мистер Грейстоун пьет кофе в столовой. Если подождете немного, я вас представлю. Имя?
        - Мисс Джонс. Элизабет Джонс.
        Ей пришлось подождать ровно три минуты и сорок пять секунд. Элизабет знала это совершенно точно, потому что постоянно смотрела на часы, чтобы не сойти с ума от страха. Потом экономка снова появилась и пригласила ее в столовую.
        Казалось, путь занял целую вечность. Элизабет окончательно запуталась в череде комнат, которые они миновали. Когда же они наконец достигли столовой и экономка тактично испарилась, Элизабет заметила, что в комнате помимо Джеймса Грейстоуна был еще один мужчина, который в данный момент стоял к ней спиной у огромного окна, выходившего в сад.
        Когда он наконец оторвался от чарующего вида и обернулся, у Элизабет перехватило дыхание. На несколько секунд она полностью забыла, для чего сюда явилась. Умудрилась даже забыть о том, что нервничает.
        Мягкий свет заходящего солнца обрисовывал его силуэт, высокий и тонкий. Он был одет в брюки и рубашку с короткими рукавами и открытым воротом, прекрасно сочетавшиеся по цвету. Он не походил на англичанина, возможно, был смешанных кровей: его кожа отливала бронзой, глаза были темными, волосы - цвета воронова крыла. Его стройная фигура внушала страх и одновременно притягивала.
        Только спустя несколько секунд Элизабет осознала, что мужчина так же оценивающе разглядывает ее, а Джеймс Грейстоун с интересом наблюдает за ними обоими.
        Элизабет отвела взгляд, ощущая себя так, словно только что пережила внезапный и незапланированный заезд на американских горках со сверхзвуковой скоростью.
        - Мисс Джонс? Не помню, были ли вы в списках агентства… Чертовы агентства настолько некомпетентны, что ни капли не удивлюсь, если вас там не окажется.
        Начинавшее беспокоить Элизабет ощущение некоторой растерянности отступило перед лицом куда более серьезной проблемы: необходимости говорить о цели своего визита.
        Джеймс Грейстоун выглядел весьма величественно - с волосами стального цвета, голубыми глазами и манерами человека, с детства привыкшего к роскоши. Он сидел в инвалидном кресле - этого Элизабет тоже не знала.
        В присутствии незнакомого и властного мужчины Элизабет было сложно привести мысли в порядок и превратить их во что-то, напоминающее членораздельную речь. Конечно, ей хотелось произвести другое впечатление, пока же она напоминала выловленную рыбу.
        - Где ваше резюме? - спросил Андреас.
        Видимо, агентство окончательно исчерпало ресурсы, раз начало присылать кандидаток, неспособных связать двух слов. К тому же девушка густо покраснела и вцепилась в свою сумочку с видом утопающего, хватающегося за спасательный круг.
        - Андреас, дай же человеку хоть слово сказать! Кстати, этот властолюбивый молодой человек - мой крестный сын. Даю вам разрешение его игнорировать.
        Игнорировать? В данной ситуации совет казался столь же бесполезным, как если посоветовать пловцу с открытой раной игнорировать плавающую вокруг него акулу. Но Элизабет решительно повернулась спиной к инквизитору и смущенно приблизилась к пожилому мужчине в кресле.
        - Простите, - пробормотала она, - но боюсь, что у меня нет с собой резюме. - Она опустилась на колени перед инвалидным креслом и взглянула Джеймсу в лицо, покрытое сеткой морщин, но не утратившее своей величавости. - Вы в инвалидном кресле. Что с вами случилось? Если, конечно, вы не возражаете, что я спрашиваю.
        В комнате на мгновение повисла тишина, затем Грейстоун расхохотался:
        - Ну, по крайней мере, вы не боитесь задавать вопросы! Встаньте, моя дорогая.
        Элизабет послушалась, и пожилой мужчина осмотрел ее с головы до пят, словно лошадь, выставленную на торги.
        - Простите, - прошептала она. - Наверное, вы считаете меня ужасно грубой. Моя матушка была больна последние два года и не могла с этим смириться.
        - Простите, что вмешиваюсь… - Голос Андреаса прозвучал холодно и спокойно. Андреас встал рядом с крестным отцом, пристально глядя на Элизабет. - Значит, без резюме. И то, что мой крестный в инвалидном кресле, явилось для вас неожиданностью. Что, бога ради, вам сказали в агентстве, мисс…
        - Джонс. Элизабет. - Элизабет ощутила, как кровь прилила к щекам - она была абсолютно уверена, что он прекрасно помнит, как ее зовут. Очевидно, Андреас вознамерился защищать своего крестного от ее любопытства, она ему не понравилась, и он был достаточно бесцеремонен, чтобы открыто это показать. - Я… я не работаю с агентством.
        - Что ж. В таком случае позвольте мне обрисовать ситуацию. Вы услышали об этом предложении от друзей друзей ваших друзей и решили приехать сюда, чтобы посмотреть, не удастся ли вам попасть на интервью, не потрудившись даже договориться о встрече. Я прав?
        Он обрушил на нее всю силу своего неудовольствия и теперь наблюдал, как ее лицо сперва покрывает мертвенная бледность, а потом краска стыда. Она выглядела как невинная маленькая девочка, но вполне могла оказаться волком в овечьей шкуре. Андреас не собирался доверяться подозрительной незнакомке. Джеймс богат, а богатые привлекают авантюристок. По крайней мере, тех, что из агентства, проверяют на добропорядочность, - Андреас лично приложил немало усилий, чтобы тамошние менеджеры полностью осознали важность подобной проверки. Так что ушлой девчонке не удастся просочиться в обход правил.
        Элизабет молчала, широко распахнув зеленые глаза и нервно закусив нижнюю губу.
        - Андреас! Прекрати пугать бедняжку, - произнес старик.
        Андреас подавил возглас недовольства. Джеймс, прогнавший уже кучу кандидаток за какие-то несуществующие недостатки, оказался покорен непонятно откуда взявшейся девицей.
        - Я ее не пугаю, - неприязненно произнес он. - Я просто пытаюсь разобраться, есть ли у нее хоть какие-то рекомендации.
        - А-а, рекомендации-шмекомендации! По крайней мере, у нее нет усов.
        Элизабет хихикнула, и Андреас метнул в ее сторону испепеляющий взгляд.
        - И у нее, кажется, есть чувство юмора. А вот твое, мой дорогой крестник, куда-то подевалось. В общем, - заключил Грейстоун, - мне она нравится. В отличие от всех предыдущих, кстати.
        - Веди себя благоразумно!
        - Кажется, я начинаю себя плохо чувствовать. - Он взглянул на Элизабет, развернувшись в своем кресле так, чтобы быть с ней лицом к лицу. - Вы наняты. Когда можете приступить?
        - Джеймс!
        - Андреас, что там доктор говорил по поводу стресса? В данный момент я испытываю серьезный стресс благодаря твоему бесполезному упрямству. Думаю, мне пора отправляться в постель. Дорогая, - обратился он к Элизабет, - я буду просто счастлив, если вы согласитесь приступить к своим обязанностям. - Он сочувственно ей улыбнулся. - Мне нелегко пришлось в последнее время. После инсульта я потратил много времени на поиски помощницы, которая избавила бы моего крестника от тяжкой ноши присматривать за мной.
        Элизабет улыбнулась тому, как ловко Грейстоун умудрился выставить своего крестника в самом нелестном свете.
        - Я буду рада принять это предложение, - смущенно ответила девушка и с удивлением заметила на лице старика выражение радости и облегчения.
        - Благодарю вас. Андреас посвятит вас в детали. Господь не забудет вас за то, что вы сделали слабого и больного старика счастливым.
        С этими словами Грейстоун покинул комнату. Элизабет услышала, как он громогласно зовет какую-то Марию, а затем - торопливые шаги по ступенькам. Медленно и неохотно Элизабет повернулась к Андреасу. В присутствии Грейстоуна ей худо-бедно удавалось его игнорировать, хотя она всеми фибрами ощущала его присутствие. Теперь же ей пришлось наконец взглянуть на него.
        - Что ж, поздравляю. Вы наняты, - иронично заметил он.
        Элизабет обескураженно наблюдала, как он обходит ее, словно хищник, готовящийся наброситься на свою добычу. Он двигался бесшумно и грациозно, и Элизабет чуть было не вскрикнула, когда он резко остановился прямо перед ней.
        - Теперь приступим к собеседованию. Возможно, вы решили, что мой крестный - слабый противник, но поверьте, со мной подобный номер не пройдет. Следуйте за мной. - Андреас развернулся и зашагал, уверенный, что она послушается. Так она и поступила. - Направо. - Он взглянул на Элизабет, когда они добрались до гостиной - еще одной впечатляющей комнаты с драпировками на стенах и огромным камином. - Сядьте.
        - Может быть, вы прекратите раздавать указания, мистер…
        - Андреас. Надеюсь, у вас хватит таланта запомнить это с первого раза.
        - Я с радостью отвечу на любые вопросы. - «В пределах разумного», - добавила она про себя. - Я здесь не для того, чтобы создавать проблемы.
        - Замечательно. Значит, мы быстро найдем общий язык. Однако должен предупредить вас, что, если я случайно выясню, что вы не та, кем кажетесь, я самолично прослежу, чтобы вас вздернули на ближайшем телеграфном столбе.
        - Вы говорите ужасные вещи.
        - Что ж, можете считать меня ужасным.
        - А прочим кандидатам на эту должность вы тоже угрожали?
        - Все прочие кандидаты четко придерживались правил. Сперва агентство проверяло всю их подноготную, а затем они приходили сюда с полным чемоданом рекомендаций. А вы влетаете в дверь, услышав об этом краем уха от друзей друзей, без резюме, да и рекомендаций у вас, я полагаю, нет. Впрочем, поправьте меня, если я ошибаюсь.
        Элизабет никогда еще не сталкивалась с таким человеком. Этот мужчина был невероятно красив. Все в нем привлекало внимание - начиная от идеальной фигуры и заканчивая четкими линиями профиля. Такой, как он, легко выделяется в любой толпе, - Элизабет задумалась, не в этом ли причина его бесцеремонности. Андреас привык приказывать, ему даже в голову не приходит задуматься об элементарной вежливости. Сейчас он строго взирал на нее, и Элизабет пришла к выводу, что он ей очень и очень не нравится.
        Ну уж нет, ему ее не отпугнуть! Ей пришлось приложить много усилий, чтобы сюда попасть, и никто не заставит ее упустить эту возможность.
        - Ну? - бросил Андреас. - Хоть какие-то рекомендации у вас есть? - Он приблизился, на секунду заколебался, затем сел рядом с ней на диван.
        - Я - квалифицированный секретарь, - начала Элизабет. - Мой начальник, мистер Риггс, с удовольствием предоставит мне рекомендацию.
        - Где вы работали?
        - В Восточном Лондоне.
        - Компания?
        Элизабет принялась сбивчиво рассказывать, чем именно она занималась в небольшой адвокатской конторе «Риггс и сын», находившейся неподалеку от аэропорта, но Андреас поднял руку, прервав ее на полуслове:
        - Не обязательно рассказывать историю компании со дня основания. Скажите лучше, зачем вам покидать офис и становиться сиделкой.
        К этому вопросу Элизабет не была готова. Но поскольку нужно было отвечать, она неразборчиво пробормотала нечто в духе того, что ей хотелось перемен.
        - Говорите громче, - приказал Андреас, - я ничего не слышу.
        - Вы меня нервируете!
        - Замечательно. Поверьте, это абсолютно нормальная реакция. Теперь, пожалуйста, глубоко вдохните и внятно объясните мне, зачем вам эта работа.
        - Ну… у меня хорошо получается присматривать за людьми. - Элизабет нерешительно подняла взгляд. Андреас нахмурился и постарался не обращать внимания на то, что ее глаза были самого чистого и прозрачного зеленого цвета, какой он когда-либо видел. - Я заботилась о своей матери два года, перед тем как она умерла. Наверняка многие сочли бы такую жизнь тяжелой, но мне так не казалось. Мне приятно было за ней ухаживать. Старые люди достойны заботы.
        - Отсюда следует вопрос: если подвиги сестер милосердия кажутся вам столь привлекательными, почему бы вам просто не сделаться сиделкой?
        Взгляд его темных глаз сбивал ее с толку. Она понимала, что вряд ли произвела благоприятное впечатление. Элизабет еле могла усидеть на месте, ее лицо пылало.
        - Ну же, мисс Джонс! - нетерпеливо произнес Андреас. - У вас собеседование, а вы не можете и двух слов связать. Как, скажите, я должен убедиться, что вы осилите работу? Мой крестный хоть и в инвалидном кресле, но его сознание работает на полную мощность. А что я должен подумать о вашем интеллекте, если вы не можете произнести пару простых предложений? Нужно внимательно следить за его диетой, а еще он должен выполнять специальные упражнения. Ни то ни другое его не устраивает, и он регулярно протестует и стремится избавиться от опеки. Похоже, с вами ему легко будет справиться, если вы так и будете прикидываться серой безвольной мышкой. Кстати говоря, может, именно поэтому он вас и нанял?
        Элизабет ощутила, как ее захлестывает ярость. Серая безвольная мышка? Да как он смеет вот так сидеть и лениво изрекать все это, хотя совсем ее не знает?
        - Также возможно, что вы его покорили своими длинными ресницами и невинным видом, но будьте уверены, на меня все это не действует. И сдается мне, вы находитесь как раз на старте вашей карьеры авантюристки.
        - Вы не имеете права обвинять меня в…
        - Будьте уверены, имею. Я соблюдаю интересы моего крестного и не собираюсь доверять некой барышне непонятно откуда, у которой нет ничего, кроме симпатичной мордашки и умения убедительно краснеть.
        Элизабет собрала в кулак разбежавшиеся по закоулкам разума крупицы храбрости и поднялась, искренне мечтая стать выше.
        - Я не хочу вас слушать. Мне не нужны деньги вашего крестного. Наверняка вы видели множество гораздо более квалифицированных людей, но я полагаю, что, если мистер Грейстоун решил дать мне шанс, он сделал это неспроста.
        - Вы полагаете?
        Элизабет не знала, что ей ответить на этот вопрос, произнесенный холодным тоном. Ее мать недавно умерла, и в компании ей дали длительный отпуск, который она собиралась использовать, чтобы съездить в Сомерсет и познакомиться с Грейстоуном. Она не ожидала найти его в таком состоянии, но теперь ей стало известно, что ему требуется сиделка, и у нее появился шанс что-то для него сделать.
        - Не знаю. - Ссутулив плечи, она обреченно уставилась на свои сандалии.
        - От чего умерла ваша мать? Она должна была быть сравнительно молода.
        Перемена темы была неожиданной, и Элизабет недоуменно посмотрела на него.
        - Это вопрос без подвоха, - сухо произнес Андреас. - Можете не обдумывать ваш ответ. Просто откройте рот и скажите хоть что-нибудь и не делайте такое лицо, словно вас принуждают пройтись по горячим углям.
        Чувствуя себя лягушкой, которую препарируют, Элизабет, запинаясь, заговорила. Ее мать два года страдала раком крови. Она несколько месяцев игнорировала симптомы, потому что боялась врачей и больниц, и поплатилась за это. Рассказывая, Элизабет расстраивалась все больше. Наконец она не смогла сдержать слез и принялась рыться в сумке в поисках носового платка, но тут Андреас сунул ей в руки свой.
        - Простите… - пробормотала Элизабет. - Мы с мамой были очень близки. По сути, у нее никого не было, кроме меня…
        Андреас отвернулся и подошел к окну. Элизабет размышляла, стоит ли вернуть мокрый насквозь платок его законному владельцу или лучше незаметно спрятать его в сумочке, отложив их воссоединение до лучших времен.
        Андреас никак не отреагировал на историю Элизабет. Это ее не удивило, но странным было другое: она была благодарна ему за молчание. Она слишком устала от фальшивых соболезнований.
        - Хорошо, - твердо произнес Андреас. - Поступим так. Вы наняты, но находитесь на испытательном сроке. И упаси вас бог забыть об этом хоть на минуту - я неустанно буду за вами наблюдать. Не реже двух раз в неделю вы будете присылать мне отчеты о состоянии моего крестного отца, и я надеюсь увидеть прогресс, особенно в той части, что касается упражнений. Кроме того, Джеймс много лет работает над мемуарами. Ваши секретарские навыки ему пригодятся, так что готовьтесь их использовать.
        Элизабет с благодарностью кивнула, зачарованная силой его обаяния. Андреас мог быть обжигающе холодным, издевательски снисходительным, изматывающе насмешливым и откровенно невежливым, но во всем этом присутствовало некое невыразимое притяжение.
        Андреас пощелкал пальцами у нее перед лицом:
        - Тук-тук, есть кто дома? Вы меня слышите?
        - Прекрасно слышу.
        - Хорошо. Мои люди завтра свяжутся с вами по поводу контракта. В нем будет учтен месяц испытательного срока - имейте в виду, что испытательный срок назначил я, а не мой крестный. В конце этого месяца вы либо останетесь работать, либо уйдете, не задавая никаких вопросов. Ясно?
        - Ясно.
        - Когда вы можете начать?
        - Сейчас же, - быстро ответила Элизабет на случай, если он передумает. - Хотя все мои вещи в Лондоне, в однокомнатной квартире, где я живу…
        - Однокомнатная квартира? Они еще существуют?
        - Очевидно, да, раз уж я живу в одной из них. Я могу вернуться сюда с вещами, скажем…
        - Назовите адрес. Ваши вещи привезут завтра к обеду, и я беру на себя все расходы.
        - Вы уверены?
        - Никогда не задавайте мне этого вопроса, - высокомерно произнес Андреас. - Я всегда уверен. А сегодня вы где остановились?
        - В гостинице. Не слишком фешенебельной, но я не могла…
        - Подробности необязательны. Жду вас завтра ровно в десять утра. Вопросы есть? Нет? В таком случае, - он развернулся на каблуках и направился к выходу, - Мария вызовет вам такси.
        Дверь за ним захлопнулась, и Элизабет осталась сидеть, ощущая себя выжатой как лимон. На самом деле она и не могла встать, потому что у нее дрожали ноги. Ни в каких даже самых смелых мечтах она не могла бы этого вообразить, но все к лучшему. Она закрыла глаза и спокойно вздохнула - в первый раз с тех пор, как ступила на порог этого дома.
        Ужасно, конечно, что Андреас непременно должен был стать частью истории, но даже эта ложка дегтя казалась незначительной по сравнению с тем, что ей выпал столь редкий шанс наконец познакомиться со своим отцом.
        Глава 2
        Элизабет мало знала о своем отце. Практически ничего. С раннего возраста она уяснила, что этой темы лучше не касаться. Единственное, в чем она была уверена, - это то, что унаследовала от него темно-рыжий цвет волос, поскольку мать была блондинкой.
        Когда Филлис умерла, Элизабет неожиданно получила ответы на все свои вопросы. Разбирая кучу мусора на чердаке, она нашла картонную коробку, где хранились старые письма и фотографии. Полчаса поиска в Интернете - и она узнала о том, что ее отец живет и здравствует в Сомерсете, а его жена умерла много лет назад.
        В возрасте тридцати двух лет ее мать забеременела от мужчины, с которым встречалась. Возможно, она стала мишенью для насмешек. Возможно, ей пришлось выносить сплетни и издевательские шутки людей, которые были рады понаблюдать, как эту сногсшибательную блондинку саму сшибет на землю из заоблачных высей. Как бы то ни было, имя отца Элизабет навсегда было забыто.
        Это, однако, не означало, что Элизабет не попытается собрать хоть какие-то кусочки мозаики. Докопавшись до сути, она долго и тяжело раздумывала, а потом приняла спонтанное решение поехать и познакомиться с этим человеком.
        Она не представляла, что будет делать и говорить при встрече, но для начала ей просто хотелось уехать из Лондона. Последние два года она провела, заботясь о матери и при этом много и напряженно работая, стараясь обеспечивать их обеих. Когда Филлис умерла, Элизабет и сама была похожа на зомби. Возможность вырваться из тесной квартирки стала для нее чудесным подарком.
        Единственное, чего Элизабет делать не собиралась, - это вламываться в дом Джеймса и заявлять права на наследство, тем более что у нее было всего одно доказательство - небольшая пачка писем, надежно спрятанная под стопкой белья в комоде, словно часовая бомба.
        Несколько недель пролетели незаметно, пока Джеймс и Элизабет притирались друг к другу. Им удалось установить связь на каком-то глубинном уровне. Его раздражительность смягчалась ее спокойствием, а годы заботы о больной матери закалили Элизабет и приучили с терпением относиться к капризам инвалида, который вовсе не желает быть инвалидом. Разница заключалась в том, что Джеймс активно шел на поправку, в то время как состояние Филлис все время ухудшалось.
        Их отношениям очень помогало то, что Элизабет интересовалась жизнью Джеймса, любыми мелочами, и ему это нравилось. Кроме того, она была крайне снисходительна к его промашкам, что нравилось еще больше.
        Когда она собиралась сказать ему правду? Элизабет хотела дождаться удачного момента, но он все не наступал. Как Джеймс это воспримет? Не подвергнет ли шок его жизнь опасности? И как он потом станет к ней относиться?
        Элизабет страдала при мысли о том, что он может заподозрить обман. Она пыталась придумать, как объяснить ему ситуацию, и ум заходил за разум. Поэтому большую часть времени Элизабет притворялась перед самой собой, что проблемы не существует. Возможно, она почувствует, когда тот самый день придет.
        Элизабет приблизилась к окну своей комнаты, чтобы насладиться захватывающим видом на поля и лужайки. Для человека, который вырос в городском беспорядочно застроенном районе, где дома теснились как сельди в бочке, все это казалось просто раем.
        Увы, этот рай омрачало не одно лишь чувство вины. Порой Элизабет начинала думать, что ее тайна - ничто по сравнению с Андреасом, который умудрялся оказывать свое ужасающее воздействие, даже находясь в Лондоне, за сотни миль отсюда.
        Она должна была ежедневно отчитываться перед ним по электронной почте, и это бы еще ничего - но в дополнение к отчетам он еще звонил и допрашивал ее, как инквизитор, жаждущий отправить ведьму на костер. Его вопросы изобиловали тысячами ловушек, в которые она неизменно попадалась, и миллионами тонко завуалированных оскорблений. Он никогда не забывал дать ей понять, что по-прежнему подозревает ее в корысти, даже несмотря на то, что доверился ей достаточно, чтобы вернуться в Лондон к своему изматывающему образу жизни.
        Элизабет, нахмурившись, отправилась в ванную. У Джеймса сейчас сиеста, и в это время она отдыхала. Обычно принимала ванну, гуляла в саду, валялась с книжкой или писала электронные письма. Одной из первых вещей, которыми ее здесь снабдили, был ноутбук. «Это самый удобный способ коммуникации, - сообщил Андреас в своей наводящей ужас бесстрастной манере. - Я ожидаю, что вы будете ежедневно сообщать мне о состоянии моего крестного и прогрессе в лечении. А если у вас будет личный ноутбук, вы не сможете отговориться тем, что забыли». Элизабет даже боялась представить, что с ней будет, если она вдруг пропустит день: голову с плеч - сразу пришло на ум.
        Иногда Андреас приезжал. Его визиты были довольно частыми и довольно часто неожиданными и всегда оставляли у Элизабет ощущение катастрофы. Андреас обладал талантом сделать свое присутствие одновременно незаметным и навязчивым. Как ему всегда удается задать именно тот вопрос, который иголкой застревал у нее в мозгу, вызывая нервный и беспокойный зуд? Он устремлял на нее свои темные глаза, она чувствовала головокружение и начинала бессвязно лепетать.
        В конце концов Элизабет нашла выход и избрала своей тактикой скрытность. Например, при первой же возможности она отправлялась в город под предлогом прогулки по магазинам (которые на деле не интересовали ее ни в малейшей степени), а по возвращении тут же шла принимать ванну. Ужиная с мужчинами, она старалась быть максимально незаметной, съеживаясь, когда Джеймс начинал петь ей хвалы, и с облегчением выдыхая, когда наступало время с извинениями удалиться спать.
        Стоило Элизабет задуматься об Андреасе, как в ее сознании стали возникать все новые и новые неприятные картины, и даже горячая вода не смогла в полной мере их прогнать.
        Размякшая и раскрасневшаяся, она вышла из ванной, накинув халат на голое тело, и неожиданно обнаружила героя своих грез, в расслабленной позе скучавшего в дверях ее комнаты. Это было настолько неожиданно, что Элизабет несколько раз моргнула, уверенная в том, что это галлюцинация, вызванная ее живым воображением. И тут галлюцинация произнесла:
        - Я стучал.
        Элизабет густо покраснела и испепеляла его взглядом, пока он раздраженно не покачал головой. Он лениво двинулся в глубь комнаты, прикрыв за собой дверь, что заставило сердце девушки бешено заколотиться.
        - Что вы здесь делаете? - не своим голосом произнесла Элизабет, нервно следя за каждым его движением.
        Андреас никак не мог решить, веселит его ее испуг или раздражает. Впрочем, ее и до этого нельзя было заподозрить в теплых чувствах. Но он же постучал! А коль скоро никто не ответил, он мог спокойно войти. Андреас все равно не собирался позволять ей прятаться до тех пор, пока она не со благоволит выглянуть из норки - а это случилось бы только к вечернему чаю.
        - Я хотел видеть вас, - произнес Андреас, - поэтому намеренно выбрал время, когда Джеймс отдыхает. Вы польщены? - Он с любопытством оглядел комнату. - Знаете, я столько лет жил здесь, а в этой спальне впервые. Довольно мило, только многовато пастельных тонов. И эта кровать с пологом… У Портии был прямо-таки талант выбирать безвкусицу. - Закончив инспекцию, он наконец обернулся к ней.
        - Что вам нужно? - спросила Элизабет, изо всех сил пытаясь не думать о том, что у нее под халатом ничего нет.
        - Как вам здесь нравится? - любезно поинтересовался Андреас, подойдя к эркерному окну и непринужденно присев на подоконник. - Мы так много говорили о Джеймсе и о том, как он идет на поправку, но почти не обсуждали лично вас.
        - То есть вы вломились ко мне в комнату, чтобы спросить о том, нравится ли мне здесь работать? - Элизабет почувствовала прилив гнева: это было уже чересчур.
        - Я никуда не вламывался. Я вежливо постучал и вошел, поскольку не дождался ответа. Если вы так переживаете по этому поводу, в следующий раз заприте дверь на замок.
        - Я бы так и сделала, если бы знала, что вы поблизости, - пробормотала Элизабет.
        - На самом деле ваша удовлетворенность работой - лишь одна из вещей, которые я хотел бы обсудить.
        - И каковы же остальные? - Элизабет моментально забыла про халат, сосредоточившись на предмете разговора.
        - Я был бы не против побеседовать прямо здесь, - лениво произнес он. - Но вам, вероятно, хочется переодеться. Я подожду в кабинете.
        Она глубоко вздохнула, чтобы унять сердцебиение, и сдержанно кивнула.
        - И даже не вздумайте оттягивать этот момент до пробуждения Джеймса. Или будить его самостоятельно, чтобы он вас сопроводил.
        - Мне бы это даже в голову не пришло. Думаете, я не понимаю, насколько Джеймсу важен своевременный отдых?
        - Конечно, вы это понимаете, - медовым голосом произнес Андреас. - Но я заметил, что в его отсутствие вы обычно не появляетесь. Словно вам неприятно мое общество. Хотя, возможно, я просто цинично отношусь к людям.
        - Вне всякого сомнения, - произнесла Элизабет, и Андреас воззрился на нее в недоумении. - Вряд ли кто-то осмеливается вам это говорить, но вы и впрямь циничны. А это не самая приятная черта характера.
        Джеймс как-то раз рассказал ей о личной жизни Андреаса - о «пустоголовых красотках», как он называл его подруг. Элизабет пришла к выводу, что Андреас ведет себя на любовном поприще так же, как и в делах, и никогда не остается с одной и той же женщиной достаточно долго, чтобы дать ей повод на что-то надеяться. Что же это, как не неприкрытый цинизм?
        - Значит, не самая приятная черта? - повторил Андреас ее реплику.
        Он давно пришел к выводу, что дипломатия не была ее сильной стороной, но такая откровенность задела его.
        - Ну, некоторые считают, что все в порядке, - поспешно добавила Элизабет, возведя глаза к потолку с видом великомученицы.
        - В общем, жду вас в кабинете через пятнадцать минут, - произнес он, чтобы не дать ей ни малейшей возможности пуститься в какие-нибудь еще пространные рассуждения, в которых сам черт ногу сломит.
        Слово «тупик» было ей неизвестно, но это не мешало ей загонять в него Андреаса столь успешно, что члены совета директоров его фирмы позеленели бы от зависти.
        В последний свой приезд Андреас невзначай упомянул, что собака чуть не попала ему под колеса, и весь оставшийся обед был вынужден выслушивать гневную обличительную речь, в которой говорилось о том, что скоростные автомобили опасны для окружающих и при этом совершенно необязательны, поскольку с гораздо меньшей скоростью можно доехать из точки А в точку Б, не сбивая при этом ни в чем не повинных животных. К вящему удовольствию Джеймса, контраргументы не достигли цели, а Андреас, тем же вечером сев за руль, осознал, что двигается с черепашьей скоростью и внимательно приглядывается к обочине, не желая нанести еще больший вред местной фауне.
        Таким образом, на первый взгляд застенчивая барышня была не прочь иногда и привлечь к себе внимание. Но в его присутствии продолжала прикидываться неловкой. Над этой загадкой он ломал себе голову несколько дольше, чем ему хотелось бы.
        Пожалуй, он бы не слишком удивился, если бы Элизабет, вопреки его инструкциям, укрылась в своей комнате. Но ровно через пятнадцать минут после того, как он спустился в кабинет Джеймса, налил себе кофе и уселся за рабочим столом, в дверь постучали.
        Элизабет переоделась в одно из своих бесчисленных платьев с цветочками, которые были идеальны в летнюю жару, но совершенно не отличались одно от другого. Поверх бесформенного платья она нацепила длинный, почти до пола, кардиган.
        - Я распечатала отчет, - произнесла она, нерешительно протягивая ему два листа бумаги.
        - Вы полагаете, я собираюсь тратить время на чтение, если вы вполне способны пересказать мне это устно? - Он указал ей на стул напротив и положил руки на стол.
        - Хорошо. Вчера мы с Джеймсом ходили в город. Я подумала, что ему будет приятно. Там есть замечательная чайная в одном из переулков, - но я проследила, чтобы Джеймс не уклонялся от диеты. - Она остановилась, ожидая комментария, но Андреас молча смотрел на нее. - Он… он подумывает вступить в клуб игроков в бридж. Один из его друзей, милый пожилой джентльмен по имени…
        - Мы собирались поговорить о вас, - мягко перебил Андреас. - И о том, как вам нравится работать у моего крестного. Вы, похоже, отлично поладили. Прямо скажем, судя по его отзывам, вы просто идеальны.
        Элизабет тепло улыбнулась, и Андреас невольно поразился, как эта улыбка преобразила ее лицо, превращая его из ничем не примечательного в… Он вздрогнул и заставил себя сконцентрироваться.
        - Я просто счастлива, что мне удалось познакомиться с мистером Грейстоуном… с Джеймсом. Он потрясающий человек. Вы спрашиваете, как мне здесь нравится… Положа руку на сердце, я должна сказать, что просто в восторге.
        Андреас повелительно поднял руку:
        - Я уловил идею. - Он сжал пальцы и серьезно посмотрел на Элизабет. - Я не ожидал, что вы продержитесь этот месяц. Джеймс невероятно умен и может быть очень упрям, если захочет. Он не переносит людей, которые не могут ему соответствовать, а ситуация, в которой он физически ограничен в своих возможностях, - по сути, поставлен в зависимое положение, - лишила его остатков терпимости. Я полагал, вы выбросите белый флаг еще до того, как успеете окончательно разобрать вещи.
        Что-то в его словах заставляло Элизабет ощутить тревогу. У Андреаса и так был миллион возможностей узнать все, что ему нужно, так зачем же устраивать допрос сейчас?
        - Я вас поздравляю. И Дональд Риггс присоединяется к моим поздравлениям. Если помните, вы когда-то работали на него. - Андреас откинулся в кресле, внимательно за ней наблюдая.
        Элизабет недоуменно моргнула, а затем опустила взгляд и стала пристально изучать собственные ладони:
        - Конечно, я помню. Правда, не понимаю, зачем вам понадобилось лично с ним разговаривать. Вы просили рекомендацию - вам ее отправили по почте.
        - И она была хвалебной. Просто сияла позитивом. Не понимаю, как они справляются без вашего энтузиазма и коммуникабельности. - Он взял со стола листок, в котором Элизабет с ужасом узнала злосчастную рекомендацию, и зачитал наугад пару предложений, судя по которым Элизабет была незаменимым членом команды. - Знаете, получив эту рекомендацию, я на нее сначала даже не взглянул. Вы уже здесь освоились, Джеймс был доволен; это была простая формальность. - Он протянул лист Элизабет. - Прочтите-ка и скажите мне, что вы об этом думаете.
        - Я крайне благодарна мистеру Риггсу за столь лестный отзыв, - рассеянно ответила Элизабет, в третий раз пробегая глазами текст и пытаясь понять, что за подвох скрывается за намеками Андреаса.
        - И все?
        - А что еще вы хотите услышать? Зачем вам эти кошки-мышки? Почему бы прямо не сказать, что вам нужно? Я знаю, вы меня недолюбливаете, но нельзя же вести себя настолько низко.
        - Когда я наконец прочел это, у меня сложилось впечатление, что мистер Риггс полагает, будто вы собираетесь работать на меня. Скорость печати, способность брать на себя ответственность, деловое общение с клиентами и так далее. Вы понимаете, к чему я клоню?
        - Это именно то, чем я занималась в компании. Что еще он должен был написать?
        - Для начала поменьше о навыках печати и побольше о ваших личностных качествах. Я вообще удивился, что он посчитал нужным упомянуть об этом, - если, конечно, вы обратились к нему за рекомендацией на работу сиделки. Такое ощущение, что мистер Риггс находился в некотором заблуждении по поводу вашей будущей должности. Вы не согласны?
        - Я надежный и эффективный работник. Разве не эти качества были вам нужны?
        Андреас проигнорировал этот комментарий. Вопрос его, по сути, был риторическим.
        - Я подумал, будет полезно лично пообщаться с мистером Риггсом.
        Элизабет ничего не сказала. Все как всегда - «прямой» разговор оказался полон скрытых ловушек и подводных камней.
        - Вы молчите. Неужели вам не интересно?
        - Ну, вы же мне все равно скажете.
        - Верно, - признал Андреас без тени раскаяния в голосе. - Ну так вот. Ваш бывший босс понятия не имел, что вы ищете работу в Сомерсете. Вы взяли отпуск после смерти матери и отправились в Сомерсет по каким-то делам. Он не знал, что это были за дела, но был уверен, что о работе речи не шло. Более того, он, скорее, полагал, что вам нужно с кем-то повидаться.
        Кажется, наступило время поговорить начистоту. Признаться Андреасу, что она приехала познакомиться со своим отцом. Она представила реакцию Андреаса. Этот человек не признавал полумер и полутонов, видел жизнь в черно-белом цвете. Он расценит нежелание сказать правду как непростительную ложь, подлежащую самому суровому наказанию. И не позволит рассказать ни о чем Джеймсу. Хотя бы потому, что не захочет волновать его такими новостями, опасаясь за его здоровье. Наверное, он ее просто сразу же выставит. Или позволит дождаться полного выздоровления Джеймса? И сколько времени останется ждать?
        Андреас прервал затянувшееся молчание, произнеся ангельским голосом:
        - Скажите, как вам удалось услышать об этом месте, находясь в Лондоне? И зачем было скрываться? Почему бы просто не сказать Риггсу, что вы собираетесь уволиться и заняться чем-то другим?
        - Я вас не понимаю.
        - Ну же, признайтесь.
        Элизабет прижала ладони к лицу и глубоко вздохнула:
        - Я действительно хотела сменить обстановку. И приехала сюда, чтобы повидаться с мистером Грейстоуном, поскольку действительно о нем слышала. - В общем-то все, что она говорила, было правдой, но ее угнетала необходимость выбирать из этой правды только те лоскуты, которые подходили к общей картине. - Я не хотела говорить об этом мистеру Риггсу, поскольку не была уверена, вернусь я к старой работе или нет. Не хотела сжигать мосты. Когда я попросила дать мне рекомендацию, я не упомянула, для какого рода должности. В общем-то я даже не с ним об этом говорила. Он был на совещании, я обратилась к Каролине, секретарше. Дала ей адрес и попросила отправить на него рекомендацию.
        - Почему мне кажется, что вы о чем-то умалчиваете?
        - Потому что вы подозрительны по натуре. И, похоже, никогда не слышали о таком понятии, как презумпция невиновности.
        Элизабет закрыла глаза и закусила губу, собираясь с силами, чтобы не расплакаться. Андреас ненавидит слабаков и может выгнать ее вон просто за демонстрацию эмоций. Но, увы, она слишком перенервничала, и доводы рассудка не помогали. Элизабет почувствовала, как по разгоряченной коже скатилась слезинка.
        - Извините… - еле слышно пробормотала она.
        Андреас не мог решить, как поступить. С одной стороны, он привык доверять собственным ощущениям, которые в один голос кричали, что что-то здесь не так. С другой - он умел отличать подлинные эмоции от любых других, а неискренне плачущих женщин он в своей жизни видел достаточно. Их слезы были способны высохнуть в мгновение ока, а здесь, насколько он мог судить, запасы были бесконечны. Он обошел стол и протянул ей свой носовой платок. Она взяла его, не поднимая глаз, хотя ему послышались сдавленные извинения. Андреас облокотился на стол, ожидая, пока Элизабет приведет себя в порядок.
        - Я не такой уж монстр. И иногда позволяю себе усомниться. - Он попытался вспомнить, когда это было в последний раз, и не смог.
        Элизабет с надеждой посмотрела на него и сказала:
        - Я никогда в жизни не причинила бы вреда Джеймсу. И не собираюсь пользоваться его слабостью. Я знаю, вы именно об этом думаете.
        - Вы понятия не имеете, о чем я думаю.
        - Знаю, что ни о чем хорошем.
        - Это просто смешно.
        - Просто поверьте, я здесь не ради денег. Я не мошенница.
        - Даже несмотря на то, что вы бедны?
        - Это, конечно, избитая истина, но за деньги не купишь счастья.
        - Не понимаю, как мы докатились до бесед об этом. - Андреас внезапно выпрямился: кажется, эти огромные зеленые глаза чуть было не растопили его сердце. - Я позволю себе капельку сомнения, но только по той причине, что ваше исчезновение может нанести большой вред Джеймсу. Он к вам привязан, а сейчас ему и так непросто. Я даже боюсь представить, как бы мы стали искать вам замену, особенно если ваш уход нельзя было бы логически объяснить.
        Элизабет слабо улыбнулась и дотронулась до его руки - на что он отреагировал недовольным взглядом.
        - Я вас не разочарую.
        - Уверен в этом, и вот почему.
        Об этом Андреас размышлял долго. Даже если она преследует какие-то грязные цели, он узнает об этом только в том случае, если поймает ее за руку - что, как ни крути, маловероятно. И в текущей ситуации тайком ее выгонять, а потом объясняться перед Джеймсом совершенно невозможно. Остается только одно - усилить контроль. Телефонных звонков и электронной почты явно недостаточно. В конце концов, в свободное от написания отчетов время ей никто не мешает, например, рыться в банковских счетах. Он отмахнулся от внутреннего голоса, твердившего, что это совершенно нелепое предположение: с каких это пор он стал попадаться на женские штучки? Жизнь с самого начала научила его не судить о людях по одежке.
        Он гляделся в ее милое овальное личико, пухлые губы, приоткрытые в ожидании, огромные невинные глаза, еще блестевшие от слез.
        - Я возвращаюсь в Сомерсет.
        Глава 3
        «Возвращается в Сомерсет? - Элизабет была шокирована. - Разве он не живет в Лондоне?»
        - Вы ведь живете в Лондоне.
        - Элизабет, вы что, не поняли? Теперь я буду жить здесь. - Андреас вернулся на свое место и откинулся в кресле, заложив руки за голову. Его глаза светились удовлетворением.
        - Значит, вы возвращаетесь в Сомерсет. - Элизабет не могла в это поверить.
        - Похоже, вы удивлены.
        - Вы будете следить за каждым моим шагом. А сказали, что попробуете доверять мне.
        - А я и пытаюсь. Именно поэтому вы все еще здесь.
        Элизабет укоризненно на него посмотрела и принялась теребить носовой платок:
        - И вы собираетесь рискнуть своим бизнесом только ради того, чтобы посмотреть, чем я здесь занимаюсь и не строю ли каких-нибудь козней?
        - Я ничем не рискую, - возразил Андреас. - Когда Джеймса только выписали из больницы, я прекрасно вел дела отсюда. Этот дом достаточно велик. В офисе, конечно, все как на ладони, стоит только нажать кнопку. Но возможности Интернета велики! Некоторые мои служащие частенько работают на дому. Я прогрессивный работодатель.
        Элизабет совершенно растерялась. И как, спрашивается, она сможет не попадаться Андреасу на глаза, если он постоянно будет рядом? А если она пойдет в город за покупками, он что, тоже отправится с ней? Будет подслушивать под дверью ее комнаты? Выскакивать из-за каждого угла, как охотник из засады? Она поежилась и вдруг осознала, что Андреас уже давно что-то вещает.
        - Прошу прощения?
        - Вам придется отучиться от этого.
        - От чего?
        - От манеры не слушать, когда я с вами говорю! И от односложных ответов. - И то и другое невероятно его раздражало.
        - Я вас слушаю. Я просто задумалась о том, как будет странно, если вы приметесь всюду ходить за мной по пятам.
        - С чего это вы взяли, что я собираюсь ходить за вами по пятам? - спросил Андреас со скептической улыбкой. - Я, конечно, готов к тому, чтобы вскоре сюда переехать, но не собираюсь бросать работу и тратить все свое время на вас.
        Вскоре?
        - Вы разве сможете так быстро сюда перебраться? А как же ваша империя? - выдавила Элизабет.
        - Мой бизнес - не пиратский корабль, и на нем не случится бунта, если я не буду ежедневно отмечать время прихода на работу, - сухо произнес Андреас.
        - Да, но…
        - Простите за банальность, но выражение ужаса на вашем лице не наполняет меня чувством всепоглощающего доверия.
        - Но я действительно в ужасе, что вы постоянно будете рядом! - выпалила Элизабет. - Вы мне не нравитесь. В вашем присутствии я начинаю нервничать.
        - Совершенно не обязательно хорошо ко мне относиться, - сообщил Андреас сквозь зубы. - Собственно, моему плану даже пойдет на пользу ваше отношение. Однако не стоит реагировать на меня как черт на ладан.
        Элизабет не могла представить, кем же нужно быть, чтобы не стремиться нравиться людям. Это же самое естественное из человеческих желаний. Впрочем, Андреас вообще не похож на других.
        - Вашему плану, вы сказали? - Она посмотрела на него, ожидая новых шокирующих откровений.
        - Я все ждал, когда же вы наконец осознаете смысл моих слов. - Он театрально вздохнул, взял со стола перьевую ручку и немного покрутил ее в пальцах, прежде чем наконец взглянуть на замершую в ожидании Элизабет. - Возможности Интернета велики, но они конечны, - с грустью произнес он. - Компьютер не может заменить настоящего вышколенного секретаря. Кто-то должен разбирать отчеты, отвечать на ненужные звонки, делать записи, в конце концов, приносить кофе… - Он сделал паузу. - В общем, этим займетесь вы.
        - Ни за что.
        - Бросьте. - Андреас отложил ручку и внимательно посмотрел на Элизабет.
        Многое казалось странным: разговор с бывшим начальником Элизабет, паника, отразившаяся на ее лице, когда он заговорил о переезде… С другой стороны, если бы ей было что скрывать, она бы постаралась поумерить эмоции. Если уж она приехала в Сомерсет, чтобы познакомиться с Джеймсом, втереться в доверие и затем, к примеру, выкрасть фамильные драгоценности, она должна была бы проделать это хладнокровно.
        Авантюристы могут надевать любые маски - что верно, то верно, - но все же они меркантильны. Вряд ли они стали бы тратить время на походы по антикварным магазинам в компании вздорного старика - а Элизабет проделывала это регулярно. Или отказываться от самых лучших блюд ради того, чтобы попробовать приготовить что-то по старинным рецептам из поваренных книг, которые Джеймс в большом количестве хранил в кухонном шкафу. Беседовать с садовником о растениях или просто сидеть под деревом с книгой. Возможно, это была хитрость совершенно иного уровня - настолько изощренная, какой Андреас не мог себе даже представить.
        - Я не могу работать на вас. Я работаю у мистера Грейстоуна. Я, конечно, пишу для вас отчеты, но…
        - Взгляните на ситуацию с другой стороны. Вы работаете у Джеймса, и он полагает вас отличным компаньоном - что, на мой взгляд, означает, что вы обладаете неисчерпаемыми запасами терпения. По всей видимости, в чайной был скандал, когда Джеймс обнаружил, что разрекламированные ячменные лепешки уже закончились?
        Элизабет моментально позабыла неприятные новости и улыбнулась той самой особенной улыбкой:
        - О, так он вам и об этом рассказал?
        - А также о том, что после продолжительной беседы с менеджером, в ходе которой выяснилось, что следует вовремя менять информацию о специальных предложениях на доске снаружи, раз уж блюда, указанные на ней, уже невозможно купить, ему в качестве компенсации преподнесли купон на бесплатный чай в ближайшие две недели.
        - Джеймс долго бушевал и клялся, что больше никогда не переступит порога этой чайной. Но это, конечно, не так. По его же словам, там подают лучший чай со сливками во всей округе, а кроме того, ему нравится Дот Эванс. Она велела ему прекратить кипятиться, поскольку это повышает давление, а если он еще раз устроит сцену в ее магазине, она за уши оттащит его на кухню и заставит мыть посуду.
        Андреас не услышал второй половины речи Элизабет, поскольку был несколько обескуражен первой.
        - Нравится Дот Эванс? Это же смешно. Они знакомы уже лет десять, и, если бы между ними что-то было, я бы давным-давно знал.
        - Вы правы, - не стала возражать Элизабет.
        - Погодите-ка.
        - Что?
        - Думаете, я не заметил, что вы моментально замолкаете, когда предмет разговора становится для вас неудобным?
        Да, все верно. Андреас убедился в этом, увидев краску на ее щеках. Ну что ж, это доказывает, что он хотя бы немного разбирается в женщинах, даже если эта женщина - Элизабет.
        - Мне не очень-то нравится обсуждать личные дела Джеймса в его отсутствие, раз уж он сам не может по этому поводу высказаться.
        - Так что там про Дот Эванс?
        - Ничего. Просто у меня такое ощущение.
        Андреас озадаченно нахмурился. Дот Эванс была притчей во языцех уже лет десять - с тех пор как Джеймс одолжил ей денег на чайную и магазин. А в далекой-далекой древности они учились в одном классе в школе. Впрочем, она, кажется, никогда не бывала в доме. Или бывала? Андреас пытался навещать крестного при малейшей возможности, но работа не всегда позволяла. А значит, что-то могло остаться за пределами его внимания.
        - И как же так вышло, что я ничего не знаю? Не волнуйтесь, вы не раскроете страшную тайну, если меня просветите.
        Элизабет колебалась. С одной стороны, Джеймс никогда не просил ее скрывать что-либо от Андреаса. И хотя он мог проявлять горячность, прямолинейность и упрямство, временами он был очаровательно тактичен. Именно чувство такта не позволило ему рассказать крестнику о Дот. В вопросах женского пола он и Андреас были далеки друг от друга, как небо и земля. У Джеймса была, конечно, интрижка с ее матерью, но, насколько Элизабет могла судить, к этому привела совершенная холодность со стороны жены.
        Элизабет очнулась, только когда Андреас снова щелкнул пальцами у нее перед носом.
        - Вы не поверите, но обычно люди не отключаются, когда я пытаюсь с ними поговорить!
        - Извините.
        - Наверное, он стыдился, - размышлял Андреас вслух. - Не знаю почему. Может, из-за денег? Хотя Джеймс вовсе не сноб.
        - Да нет, что вы. Дот Эванс - чудесная женщина. Он просто не думал, что… - Элизабет вдруг осознала, что несет, и умолкла, содрогнувшись от ужаса, в то время как Андреас поднял на нее свои внимательные темные глаза.
        - Продолжайте, мне очень интересно. Кстати, вы знали, что у вас есть талант любую беседу уводить в сторону?
        - Мне кажется, Джеймс вряд ли стал бы тратить время на встречи с женщинами, с которыми проводите время вы, - торопливо произнесла Элизабет. - И поэтому…
        - И поэтому предпочитал вообще не касаться этой темы, верно?
        Элизабет кивнула, нервно закусив губу.
        Вообще-то мнение окружающих Андреаса никогда не волновало, но Джеймс был исключением. Но сейчас, вместо того чтобы почувствовать обиду на то, что крестный не поделился с ним такими важными для него переживаниями, Андреас осознал, что в целом тот прав. Он подумал об Аманде, с которой давно собирался порвать. Длинноногая модель с кошачьими повадками, которая сроду не произнесла ни одного умного слова, но обладала великолепной фигурой и взглядом, способным убить наповал любого мужчину. И она была всего лишь одной из многих, что вполне устраивало Андреаса.
        - Он просто уважает ваш выбор, - волнуясь, добавила Элизабет.
        - Это он так сказал или это ваша вольная интерпретация?
        - Он просто не понимает, почему вы встречаетесь с женщинами, с которыми… ну, с которыми вы встречаетесь, - совсем смешавшись, закончила Элизабет. «Из огня да в полымя», - подумала она.
        - Я приехал не затем, чтобы доверительно беседовать с вами о личной жизни, - решительно произнес Андреас. - Нужно обсудить детали вашей работы у меня, и нет смысла плакать и заламывать руки. Я не собираюсь слагать с вас ваши обязанности, но вы могли заметить, что Джеймс быстро поправляется.
        Элизабет кивнула, смирившись с судьбой.
        - А днем вы обычно свободны, я правильно понимаю? - продолжал Андреас.
        Она снова кивнула, на этот раз задумавшись о том, каково будет работать на него. Она представляла его исключительно в роли сурового надзирателя, что бы он ни говорил по поводу собственной прогрессивности.
        Тут она осознала, что снова глубоко задумалась. Как-то раз он прилетел на вертолете, словно хищная птица, чтобы нарушить мирный ход ее жизни. Сегодня Андреас прибыл на машине - она видела во дворе его холеный спорткар, - но отнюдь не выглядел усталым после долгой дороги. Был свеж как огурчик. На нем были брюки кремового цвета и светло-голубая рубашка, которая оттеняла смуглый тон его кожи.
        Две верхние пуговицы были расстегнуты. Элизабет отвела взгляд от его груди и принялась рассматривать его загорелые и мускулистые руки. Запястье левой украшали массивные золотые часы. Очень дорогие часы, принадлежащие очень богатому мужчине, - Элизабет наконец вернулась с небес на землю и вспомнила, почему вообще здесь оказалась.
        - Обычно в это время я отвечаю на письма, - произнесла она. - Иногда копаюсь в саду.
        - Да, я знаю. Джеймса умиляет ваш интерес к садоводству. Что за письма?
        - Друзьям. Я всегда старалась поддерживать контакты с теми, кто уехал из Лондона - за границу или просто в провинцию.
        - Мужчина?
        Элизабет вспыхнула:
        - Нет. А что, это имеет отношение к делу?
        Андреас ничего не ответил, но ему не терпелось подробнее остановиться на этом вопросе. Наверное, ее скрытность подогревала его любопытство. Элизабет носила совершенно бесформенную одежду, на первый взгляд из секонд-хенда, но должно же под ней находиться хоть какое-то тело. Правда, каково оно, Андреас не имел ни малейшего представления, - очень уж умело оно было скрыто. Большая грудь - это, по крайней мере, было заметно. Андреас невольно опустил глаза: больше пригоршни и хорошей формы. Тут он опомнился.
        - Все имеет отношение к делу, - отрезал он. - Запомните это, а также то, что мы теперь работаем вместе. Утро вы по-прежнему будете проводить с Джеймсом, но с половины второго до пяти я жду вас у себя. Иногда может понадобиться поработать сверхурочно, но такие случаи мы оговорим отдельно.
        - Сверхурочно?
        - Ваш бывший босс сказал, что с этим обычно не возникало проблем.
        - Мне нужно свободное время, - возразила Элизабет. - Мне иногда хочется прогуляться в деревню или…
        - Для этого есть выходные. - Андреас наклонился и одарил ее суровым взглядом. - Я не знаю, зачем вы в действительности приехали, но нельзя не отметить, что вы неплохо устроились - получаете в два раза больше, чем в Лондоне, а работаете вполовину меньше. И конечно, за работу на меня я буду вам платить отдельно.
        Он назвал сумму, и Элизабет изумленно распахнула глаза.
        - Это невозможно, - пробормотала она.
        - Почему же?
        - Это… это слишком много.
        Он внимательно изучал ее порозовевшее лицо, но она смотрела на него абсолютно открыто.
        - Вы считаете, я вам переплачиваю? По-моему, вы с ума сошли.
        Почему-то ему даже в голову не пришло, что Элизабет блефует. Он уже устал напоминать себе, что никому нельзя верить. Состояние Джеймса велико, и, хотя сам Андреас на него не претендовал и несколько лет назад добился, чтобы крестный вычеркнул его имя из завещания, он считал своим долгом проследить, чтобы оно не попало не в те руки. И потенциальная обладательница этих самых рук только что отказалась от повышения зарплаты. Была в этом хоть какая-то логика?
        - Я бы заботилась о Джеймсе, даже если бы он мне не платил, - сказала Элизабет.
        Почти все деньги, которые она получала, она клала на счет в банке, который открыла в один из своих визитов в город. Стремление как можно меньше тратить словно бы уменьшало ее чувство вины за то, что она вообще их берет. Возможно, потом, когда она наконец расскажет ему, кто она такая, она вернет всю сумму.
        - В общем, мне не нужны еще деньги. В конце концов, мне даже не на что их потратить, - смущенно закончила Элизабет. - Я же не покупаю дорогую одежду, украшения и все такое…
        - Трудно в это поверить. Все женщины любят дорогую одежду и украшения. - Андреас смерил ее оценивающим взглядом. - Ну хорошо, возможно, не все. И это заставляет меня полюбопытствовать: а на что же тогда вы тратите свои деньги? На прошлой работе вам вполне неплохо платили. Вероятно, у вас на счете кругленькая сумма на черный день.
        Элизабет не знала, как быть. Ей хотелось выкрикнуть, что состояние ее финансов - не его дело. Но Андреаса подобные заявления никогда не останавливали. Кроме того, он вышел на тропу войны и был полон решимости расколоть ее как орех и найти подтверждение собственным подозрениям - в этом состоянии ее скрытность может только завести его еще больше.
        - У меня есть некоторые сбережения, но не слишком много, - ответила она. - Когда мама заболела, она ушла с работы. К ней там относились с большим пониманием, но это была маленькая компания, и они не могли продолжать ей платить. Потом она стала слишком слаба и вообще не могла ничем заниматься, и мы жили только на мою зарплату.
        - Разве это не покрывается страховкой? - Андреасу не пришлось слишком уж напрягать воображение, чтобы подумать об этом: если бы не щедрость Джеймса, он сам познакомился бы с общественными службами и со всем, что они могли предложить.
        - Мама была очень горда и не хотела ничего просить у государства. Так что наших денег едва хватало на самое необходимое. А когда что-то оставалось, я покупала ей что-нибудь. Она очень любила ходить по магазинам. Она пыталась научить меня следовать моде, но ничего не вышло. Книги мне всегда были интереснее. Я хотела учиться в университете, но в наших обстоятельствах это было невозможно. - «Боже мой, что это я несу?» - Так что, как видите, скопить на черный день не было возможности. - Элизабет не стала говорить о том, что последние деньги ушли на похороны, ей даже пришлось выехать из дома, который они снимали вдвоем с матерью. Впрочем, ей одной он был и не нужен. - Что, как я полагаю, делает меня подозрительной в ваших глазах.
        - Чем вы хотели заниматься в университете?
        Элизабет опешила.
        - Юриспруденцией. Хотя не знаю, хватило бы мне ума, - признала она, и это напомнило Андреасу, что они опять отошли от темы.
        - Самокритика снижает продуктивность, - сухо произнес он. - Можно делать то, для чего мы предназначены, или же бесцельно слоняться, стенать и обвинять весь мир в том, что нам недостаточно сил даже просто встать и пойти.
        - Я никогда никого не виню в том, что происходит в моей жизни.
        - А разве я говорил о вас? Я просто размышляю.
        Элизабет очень хотелось сказать, что ему-то легко сидеть здесь, такому идеальному, со своими золотыми часами, и рассуждать о слабостях других людей, но она понимала, что будет выглядеть тем самым неудачником, которых он только что описал. Не стоит и дальше портить с Андреасом отношения.
        Он и вправду идеален, с этим сложно спорить. Она исподтишка бросила на Андреаса взгляд. Он холоден и беспощаден, но тем не менее убийственно красив.
        Стоило подумать об этом, как в ее теле началась цепная реакция, от которой она испуганно напряглась. Соски набухли, а внизу живота разлилось болезненное тепло, которое моментально распространилось по всем уголкам ее тела, словно взрыв. Она предприняла еще одну попытку отказаться:
        - Джеймс, возможно, станет возражать.
        Но Андреас подавил хрупкую надежду в зародыше:
        - Я уже говорил с ним, и вы, несомненно, будете рады услышать, что он всецело за. Возможно, он беспокоится, что вы слишком много времени тратите впустую, поскольку вам нечем заняться.
        Элизабет опустила глаза и обиженно умолкла. Повисла тишина, но тут Андреас встал и направился к двери:
        - Время не ждет. Мои люди скоро будут здесь, а вам неплохо освоиться. Следуйте за мной.
        Он продолжал говорить на ходу, ожидая от нее моментальной реакции. Это было настоящее собеседование, которого Элизабет до сего момента успешно избегала. Андреас напрямик сообщил, что доступа к конфиденциальной информации у нее не будет, но ей придется максимально быстро войти в курс дела, чтобы начать разбирать сотни электронных писем и отсеивать все ненужное, чтобы ему не пришлось тратить свое драгоценное время на ерунду.
        - До этого я работала в маленькой семейной компании, - произнесла Элизабет и чуть не врезалась в Андреаса, который внезапно остановился и повернулся к ней.
        - И что? - холодно вопросил он. Ему уже надоели постоянные лирические отступления от темы.
        - Я хочу сказать, что вряд ли смогу соответствовать вашим высоким требованиям.
        - Вы опять занимаетесь самоуничижением!
        - Я просто хочу быть реалистичной.
        Но он уже шел дальше, и Элизабет пришлось припустить чуть ли не бегом.
        К тому времени, как они добрались до дальнего конца дома, Элизабет была слишком напряжена. Как только они подошли, откуда-то появилась группа людей, и самая обычная комната стала стремительно превращаться в современный офис. Мужчины в спецодежде выносили мебель, работая слаженно и быстро, как муравьи. Андреас негромко отдавал указания человеку в костюме, который следил за установкой розеток, постоянно сверяясь со схемой, испещренной множеством пометок.
        Потом Андреас отвел Элизабет в соседнюю комнату, усадил и открыл ноутбук:
        - Вы будете получать все письма, которые приходят на три моих рабочих адреса.
        Пока компьютер загружался, Элизабет размышляла о том, как она собирается успевать за его темпом.
        - Что вам сказал Джеймс? - полушепотом спросила она. Увидев озадаченное выражение его лица, она уточнила: - Он тоже считает, что я слишком много бездельничаю? Обычно, пока он отдыхает, я просматриваю его книгу. Иногда готовлю что-нибудь по старым рецептам из поваренных книг - ему это нравится.
        - Какая разница, что он о вас думает? Он же вам платит.
        - Для меня это очень важно, - обиженно произнесла Элизабет. - Я же вам говорила, что деньги меня не интересуют.
        - Он не считает, что вы бездельничаете. Этого достаточно? Мы можем наконец приступить к работе?
        Андреас посмотрел на часы, а потом начал быстро заходить в различные аккаунты, в то время как Элизабет лихорадочно делала заметки в блокноте, отчего у нее заболела рука. Он время от времени интересовался, есть ли у нее вопросы, но у Элизабет возникало ощущение, что он им не обрадуется - скорее уж наоборот. К тому времени, как Андреас наконец счел, что они закончили, и поднялся, чтобы размяться, Элизабет чувствовала себя выжатой как лимон.
        - Кстати, должен вас предупредить: я не проявляю снисходительности к людям, которые за мной не успевают, - произнес Андреас.
        Элизабет вздохнула, потирая запястье.
        - Почему-то меня это совершенно не удивляет. Никогда не встречала настолько нетерпеливого человека. - Она принялась собирать свои записи, которые перед сном заменят ей детективный роман. - Но когда я начинала работать у Джеймса, это в мои обязанности не входило, - твердо заявила она, выдержав его суровый взгляд и не смешавшись. - Так что вам придется сдерживать ваше нетерпение.
        - Сдерживать мое нетерпение?
        - Именно.
        И этим выражением лица он ее не запугает! Андреас, конечно, хочет втоптать ее в грязь, но она не позволит ему разрушить прекрасные минуты, проведенные с отцом! Возможно, коварный план заключался в том, чтобы сделать ее жизнь здесь невыносимой и таким образом заставить уйти. Но это не пройдет!
        - Я буду работать на вас, - продолжала Элизабет, - но только во время послеобеденного отдыха Джеймса. Утром - ни за какие коврижки. Меня не беспокоит, что вы хотите, чтобы ваши дела шли со скоростью света, и я не буду горбатиться сверхурочно только потому, что вы трудоголик и не знаете, когда следует остановиться. Мой рабочий день окончен - я выключаю компьютер и ухожу, даже не договорив.
        - Потрясающе ответственный подход к работе, - иронично произнес Джеймс, но на деле он был несколько обескуражен этим взрывом.
        - Я весьма ответственна в вопросах, которые касаются Джеймса, и вы это увидите - если откажетесь от идеи выжать из меня максимальную выгоду.
        Зря она разгорячилась. Эти слова зародили в его голове нежелательные для нее мысли.
        - Я так и знал, что вы - не просто серая мышка.
        - Я просто пытаюсь защищаться.
        - Уверен, бедняга Джеймс даже не подозревает, кто на самом деле командует. Наверняка он даже не замечает, что делает все так, как вы хотите.
        В общем-то в этом была доля правды, особенно когда дело доходило до соблюдения диеты и прочих предписаний врача. Но, кажется, Андреас имел в виду не только это.
        - Но со мной эти штучки не работают, - медленно произнес он. - Я еще не встречал человека, который мог бы мной манипулировать. Ну а теперь, коль скоро мы все прояснили, приступим к делу.
        Глава 4
        Элизабет смотрела на свое отражение в зеркале и пыталась привести мысли в порядок. Самым странным было то, что за последние три недели - с тех пор как начала работать на Андреаса - она сменила стиль одежды с домашнего на деловой, хотя в этом не было никакой необходимости. Она же не работает в офисе, где ее могут увидеть коллеги или важные клиенты. Но ей было некомфортно за своим столом - который стоял рядом со столом Андреаса - в спортивном костюме и кроссовках. Поэтому на третий день Элизабет облачилась в юбку, белую рубашку с коротким рукавом и черные туфли лодочки. Андреас, конечно, ничего не сказал, но в его глазах она заметила тень интереса и любопытства.
        Даже Джеймс, который больше всего терпеть не мог людей, гонящихся за модой, обратил внимание на ее необычный вид - он случайно вышел из своей комнаты ровно в тот момент, когда Элизабет, с трудом удерживая равновесие, спускалась по главной лестнице. Он захихикал, притворно удивился, куда же девалась его маленькая помощница, а потом еще некоторое время притворялся, что ее ищет.
        Также стоило подумать об удлиненном рабочем дне. Конечно, утро она по-прежнему проводила с Джеймсом, но недавно он все-таки вступил в бридж-клуб вместе с Дот Эванс и еще парой старых друзей, убедивших его, что он мумифицируется, если не выйдет наконец из дому и не вернется к старым привычкам. Они собирались два раза в неделю в пять, и в один из таких дней Элизабет обнаружила, что сидит в офисе вместе с Андреасом, несмотря на свое громкое выступление по поводу нежелания задерживаться в «офисе». Она замечала, что начинает привыкать к его сверхзвуковым скоростям.
        Сегодня она пришла ровно в два, постучала в дверь, услышала царственное «входите» и вошла. Ее раздражало, что Андреас всегда оставался классическим авторитарным боссом, вне зависимости от того, во что был одет и как выглядел. Сегодня на нем были брюки цвета хаки и линялая футболка. Увидев выражение ее лица, он сухо рассмеялся:
        - Что, мой дресс-код вас не устраивает?
        - Вы можете одеваться так, как вам удобно. Вы же начальник.
        - Новая рубашка? - Андреас притворился, что это его хоть в малейшей степени интересует. - Неплохой цвет, хотя летние вещи скоро придется отложить. Но все равно, вполне мило. Хотя зеленая мне нравилась больше. - Его забавляло, что Элизабет никак не реагирует на его шутки и подначки. Андреас не привык, чтобы его не замечали, но в случае с женщинами перемена могла быть даже приятной. Отношение Элизабет, во всяком случае, радовало больше, чем ежедневные звонки от Аманды, которая постоянно жаловалась, что он уделяет ей мало времени. - Как дела у Джеймса?
        - Прекрасно. - Элизабет улыбнулась. - Он уже может обходиться без костылей, решил построить бассейн. Крытый и не очень большой, но все же. Врач сказал, что плавание полезно для здоровья, а ходить в общественный бассейн он отказывается, потому что там полно микробов.
        Андреас откинулся в кресле:
        - Я поговорю с ним об этом. Думаю, не будет никаких проблем, кроме разве что некоторого беспорядка из-за строительства.
        - Как прошла ваша телефонная конференция?
        Элизабет должна была знать наперечет главных клиентов, быть в курсе всех встреч босса, понимать, о ком он говорит, и выяснять все это без какого-либо знака с его стороны.
        - Прекрасно. Очень устал. - Он облокотился на стол и потер глаза.
        - Вы очень плохо выглядите, - сказала Элизабет. - Во сколько вы вчера легли? Уметь отдыхать - это очень важно.
        - Откуда эти интонации заботливой бабушки? - раздраженно произнес Андреас. - Сюсюканье выводит меня из себя. - Вставая, он почувствовал в затылке тупую боль.
        - Вряд ли кому-то придет в голову с вами сюсюкаться.
        - Ну как же. Вы только что это сделали.
        - Я просто констатировала факт. Если вы хотите вогнать себя в гроб, я не в силах вас остановить.
        - С чего бы это вы вдруг стали столь разговорчивой?
        Элизабет сочла, что лучшим ответом на этот вопрос будет молчание. Андреасу иногда нравилось ее провоцировать, но затевать спор было не в его привычках.
        С неприятной усмешкой Андреас разразился серией указаний, разобраться в которых могли бы только самые стойкие.
        Элизабет была прекрасным секретарем. Она могла недооценивать свой интеллект, но Андреасу было ясно как день, что она весьма сообразительна и умна. Она схватывала на лету и идеально выполняла свои обязанности.
        Но сегодня эта спокойная и компетентная женщина почему-то очень его раздражала. И головная боль все усиливалась, что не способствовало рабочему настрою. К тому времени, как они закончили разбираться с отчетами, он был готов заснуть прямо в кресле.
        - Вы в порядке?
        Андреас недовольно нахмурился, глядя на встревоженное лицо Элизабет:
        - Безусловно, я в полном порядке! Хотите верьте, хотите нет, но за всю свою жизнь я ни разу не болел.
        - Повезло вам.
        - При чем здесь везение?
        - Если мы закончили на сегодня, Андреас, я, пожалуй, поднимусь наверх. Обещала Джеймсу сыграть с ним в шахматы перед ужином.
        - Какие увлекательные планы на вечер.
        У него завибрировал мобильный, Андреас не глядя нажал кнопку приема, потом сообразил, что звонит Аманда, и отключился. В последнее время она стала совершенно невыносимой.
        Он взглянул на Элизабет, которая убиралась на своем столе, очевидно стремясь поскорее выскочить за дверь. Шахматы? В пятницу вечером? С какой планеты вообще эта женщина?
        - Я люблю шахматы, - произнесла она, словно прочитав его мысли. - Я играю не очень хорошо, но Джеймс - прекрасный учитель.
        Андреас нахмурился, и Элизабет ощутила, как по позвоночнику побежали мурашки, - а все потому, что она не могла угадать его настроение. Он, конечно, сам себе господин, но в некоторых случаях вполне предсказуем. Он много работает, строг к себе и к окружающим - хотя сейчас, очевидно, менее, чем обычно.
        - Вам не кажется, что это скучновато? Вы молоды. Возможно, вы и раньше вели не слишком насыщенную событиями жизнь, но все-таки шахматы вечером в пятницу - это перебор.
        - Я не люблю клубы, - бросила Элизабет, устремляясь к выходу.
        - Это к лучшему - в поселке их все равно нет. Хотя там есть мужчины… или мужчин вы тоже не любите?
        Новая одежда разительно преобразила Элизабет. Теперь Андреас несколько раз в день мог наблюдать ее ноги и декольте.
        - Полагаю, это был риторический вопрос. - Элизабет вспыхнула. - Вы добились того, что я работаю вашим секретарем, но в мои обязанности не входит отвечать на вопросы о личной жизни.
        - Это не вопросы о личной жизни. Я всего лишь пытаюсь вам помочь. Думаю, Джеймс расстроится, если вы его покинете, оттого что вам здесь скучно.
        - Не беспокойтесь.
        - Знаете что? - протянул Андреас, отъезжая от стола на кресле и вытягивая ноги. - Я всегда подозревал, что вы рассматриваете Джеймса как потенциального мужа.
        - Я знаю. Какой смысл говорить об этом, если вы все равно не верите ни единому моему слову?
        - Но вашему мистическому приезду в Сомерсет может быть еще одно объяснение. - Он насмехался над Элизабет за то, что она собиралась провести пятницу за шахматной доской, но истинная причина была в том, что его собственные планы отправиться в Лондон поразвлечься уже не казались ему столь привлекательными. Головная боль усиливалась, и перспектива выносить Аманду и ее предсказуемо плохое настроение ему не улыбалась.
        - Сейчас мне, я полагаю, следует спросить, что вы имеете в виду?
        - Клянусь, несколько недель назад вы не осмелились бы произнести что-то в этом духе! Не нужно ни о чем спрашивать, я готов все рассказать добровольно. Возможно, вы не стремились приехать сюда - вы хотели сбежать оттуда.
        - Оттуда? От чего?
        - Или от кого? Вы потому так счастливо живете здесь в уединении, что хотите оправиться от несчастной любви?
        - Я хочу оправиться от смерти моей матери. И, знаете, пока я за ней ухаживала, у меня не было времени на интрижки.
        - А ваш бывший начальник? Так легко влюбиться в кого-то, кто всегда рядом с вами.
        - Мне это незнакомо. И в любом случае все это - совершенно не ваше дело.
        - Верно. Но я подумал, что нам неплохо бы узнать друг друга чуть получше.
        - Думаю, я достаточно вас знаю, большое спасибо, - тихо сообщила Элизабет, чтобы Андреас толком не разобрал слов. Хотя по ее выражению лица он мог догадаться, что она не сказала ничего хорошего.
        Но, по крайней мере, словесное фехтование отвлекало его от раскалывающейся головы - работа с бумагами в этом смысле оказалась бесполезной.
        - Свою личную помощницу я вожу куда-нибудь раз в месяц.
        - Но ее-то вы не заставляли силой на вас работать.
        - Только не рассказывайте мне, что вам не нравится, Элизабет. Готовы вы это признать или нет, но я вижу, что вам интересно.
        - Не очень-то приятно знать, что вы за мной шпионите и только и ждете, когда я расколюсь.
        - Это не ответ.
        - Прекратите. Я отправляюсь наверх переодеваться к ужину. Ваши отчеты будут готовы к утру понедельника, чтобы вы сразу смогли ими заняться. Вообще-то, конечно, они будут готовы уже завтра вечером, но вы же, как обычно, отправитесь на выходные в Лондон? - «Потому что вам-то как раз здесь скучно», - мысленно добавила она с горечью.
        Андреас встал, и вдруг тупая боль, которая преследовала его уже несколько часов, взорвалась в голове, словно ручная граната. Он как подкошенный рухнул в кресло и уткнулся лбом в стол.
        Первые несколько секунд Элизабет вообще не могла понять, что произошло. Когда же она подскочила к нему, Андреас по привычке попытался отмахнуться от нее, твердя, что все в порядке.
        - Ничего подобного. Вы же бледны как полотно. Вам нужно лечь.
        - Прекратите суетиться.
        - Заткнись!
        Андреас был так шокирован, что она чуть не засмеялась, но удержалась. Элизабет обхватила его за талию, желая помочь встать.
        - Что вы, черт возьми, делаете?
        - Собираюсь уложить вас в постель.
        Его рука у нее на плече жгла, как утюг. Элизабет впервые в жизни настолько остро ощутила собственное тело. Его рука была всего лишь в дюйме от ее груди, и от осознания этого соски снова напряглись, но Элизабет стиснула зубы и постаралась сосредоточиться на задаче - довести босса до лестницы. Это было не так-то просто, учитывая, что он вообще не желал никакой помощи, и уж тем более от нее.
        - Со. Мной. Все. В. Полном. Порядке.
        - Похоже, вас лихорадит.
        - Исключено. Я же вам говорил, я никогда не болею.
        - Лучше попробуйте сказать это вашей голове.
        - Ну хорошо, возможно, мне действительно стоит несколько минут полежать.
        - Во сколько вы вчера легли?
        Они с трудом добрались до конца лестницы. Забота Элизабет, конечно, была ему не нужна, но все же приятно было смотреть, как она расстилает его кровать - плавными и четкими движениями.
        - Мне казалось, я уже прослушал проповедь об отдыхе. - Андреас стал снимать рубашку, его руки дрожали.
        Элизабет, которая стояла к нему спиной, услышала, как на пол упал ремень, и резко обернулась:
        - Вы раздеваетесь!
        - Да, я обычно предпочитаю спать раздетым. В штанах и ботинках под одеялом не очень-то удобно. - Он начал расстегивать брюки, не обратив внимания, что Элизабет панически метнулась к двери.
        - Я принесу парацетамол! - пробормотала Элизабет, разрываясь между необходимостью скорее отвернуться и желанием получше рассмотреть его длинные ноги и мускулистый торс, открывшийся ее взору.
        - Спасибо.
        Он обернулся, она моментально перевела взгляд туда, где он и должен был быть с самого начала, - на его лицо, - и напустила на себя озабоченный вид.
        Андреас забрался под одеяло, а Элизабет отправилась вниз. По дороге ее задержал Джеймс, который не мог поверить, что его крестник в постели, в шесть тридцать вечера, и вдобавок болен.
        - Парень никогда не болел! - прогрохотал он. - Наверное, это что-то серьезное. Вызовите врача. Номер в кухне, в телефонной книжке во втором ящике сверху. Зовут Стивенс, и не дайте ему убедить вас, что для вызова на дом нет необходимости. Хотя нет, постойте, я сам позвоню. Напомню, что его дела резко пошли в гору благодаря моей помощи.
        Они вместе направились в кухню. Пока Элизабет искала таблетки, Джеймс позвонил врачу и умудрился превратить обычный случай переутомления в проблему, требующую срочного врачебного вмешательства. Андреаса такой подход вряд ли обрадует. Он не из тех, кому нравится быть слабым, и настолько уверен в своей физической неуязвимости, что Элизабет не удивилась бы, если к ее возвращению он был полностью одет и готов вернуться к работе.
        Он едва взглянул на нее, когда она оставила таблетки и стакан с водой на тумбочке у кровати, замахал рукой, отсылая ее, и перевернулся на другой бок.
        - Выпейте таблетки, - произнесла Элизабет.
        - Как скажете, мисс медсестра. - Он приподнялся.
        - Вам же станет лучше, - строго сказала Элизабет. - Я знаю, вы считаете себя неуязвимым, но, как видите, это не так. Так что пейте.
        Она следила за тем, как он потянулся к стакану и выпил обе таблетки разом.
        - Джеймс вызвал врача, хотя я и говорила ему, что с вами все будет в порядке.
        - Откуда вы знаете, что со мной будет? Вы что, доктор?
        - Нет, но…
        - Я ужасно себя чувствую.
        - Да, но возможно, это просто оттого, что вы слишком много работаете, слишком мало спите и чем-то заразились.
        Андреас скептически хмыкнул:
        - Думаю, я не просто «чем-то заразился». - Андреас наблюдал, как она мнется у двери. - Я весь горю. Вы сами так сказали.
        - Таблетки справятся с температурой.
        - Принесите мой ноутбук. Хотя нет, не надо. Впервые в жизни мне не хочется читать отчеты. - Он прикрыл глаза и откинулся на кровати, в то время как Элизабет размышляла, можно ли ей наконец уйти. - Думаю, мне надо что-нибудь поесть, - сказал он, когда она почти выскользнула за дверь. - Не слишком тяжелое. И принесите мобильник - надо отменить несколько встреч в выходные. Я практически на смертном одре и не могу ехать в Лондон в таком состоянии.
        Элизабет чуть было не расхохоталась от этого заявления, но сдержалась и спросила его, что именно ему хотелось бы съесть.
        - Сообразите сами. И скажите Джеймсу, чтобы держался подальше, - вдруг я заразен.
        - То есть, если я это схвачу, все в порядке?
        - Вы полдня провели со мной в одной комнате. Если вам суждено было заразиться, то уже поздно бить тревогу. И в любом случае это к лучшему - теперь вы сможете передавать мне важные бумаги, если в том будет нужда.
        - Вы шутите, да?
        - Конечно, - раздраженно произнес Андреас. - Выполняйте. А я пока подремлю.
        На этот раз было совершенно ясно, что она может идти: он просто повернулся к ней спиной и принялся устраиваться поудобнее.
        - Андреас ведет себя очень драматично, - сообщила Элизабет Джеймсу после того, как обзвонила клиентов, с которыми у Андреаса были назначены встречи. Она решила приготовить омлет, когда доктор закончит свой бесполезный - с точки зрения Элизабет - осмотр.
        - Он никогда не болеет, - повторил Джеймс, устроившись в своем любимом кресле у окна в углу кухни.
        - Ничего удивительного. Зараза к заразе не пристает, - едко сказала Элизабет.
        - Ты вся горишь, - заметил Джеймс, прищурившись. - Что бы там к нему ни пристало, надеюсь, ты это не подхватила. Иди-ка прими ванну, девочка. Переоденься в нормальную одежду. Даже не могу представить, с какой стати ты решила модно одеваться ради того, чтобы писать отчеты этому щеголю, которому я имею несчастье приходиться крестным отцом.
        - Это не модная одежда, - обиженно возразила она. - Я переоденусь. - Элизабет неожиданно поцеловала старика в щеку и выскочила за дверь, в то время как он пытался скрыть, насколько польщен этим внезапным жестом.
        - И не забудь шахматы! - крикнул он ей вслед. - Хо тя не удивлюсь, если ты предпочтешь мне этого мачо. Не думай, я знаю, что из меня уже песок сыплется!
        Если бы Джеймс только знал, думала Элизабет, принимая душ и переодеваясь в джинсы и длинную хлопковую кофту, насколько незыблемо было его положение в ее сердце. Настолько, что иногда она даже думала, что так никогда и не раскроет ему правды.
        Вскоре она поспешила вниз - как раз вовремя для того, чтобы услышать последние слова доктора, который сообщил, что Андреас страдает от приступа обычного гриппа.
        - Ну вот, - заключил Джеймс.
        - Я же говорила. Не о чем беспокоиться, - произнесла Элизабет, взбивая несколько яиц, наливая их в сковородку и кладя несколько кусочков хлеба в тостер.
        - Ты ему потакаешь, - заметил Джеймс со свойственной ему прямотой.
        - Просто подчиняюсь указаниям, - важно произнесла Элизабет. - Его величество просил что-нибудь поесть.
        - Иди скажи ему, что твой рабочий день уже закончился! Мария сама приготовит.
        - Да все уже готово, - сказала Элизабет, с тревогой ощутив, что ей самой хочется отнести еду в спальню Андреаса. - К тому же Мария и так занимается ужином.
        Она избегала смотреть на Джеймса, накладывая еду на тарелку, хотя спиной чувствовала его изучающий взгляд. Выходя из кухни, она слышала разглагольствования старика о том, что неплохо бы еще поставить на поднос вазу с цветком - для полноты картины.
        Слегка выбитая из колеи, она вошла в спальню Андреаса:
        - Ну что же, похоже, что до смертного одра вам далеко. Господи, зачем вы задернули шторы? Темно, как в пещере.
        Она приблизилась к окну и раздвинула шторы, впуская вечерний свет.
        - А куда делась та скромная, молчаливая девушка, которая тут раньше работала? - простонал Андреас. - И почему на ее место заступила ворчливая карга?
        - Я принесла вам поесть, как вы заказывали.
        - Как я просил, - поправил Андреас, наблюдая за Элизабет.
        В общем-то ему было совершенно не обязательно на нее смотреть. Каким-то непостижимым образом ее силуэт отпечатался в его сознании. Большая грудь, неожиданно для ее не слишком высокого роста. Ее глаза были ярко-зелеными, и она не строила их в попытке привлечь к себе внимание. И волосы… всегда туго затянуты и заколоты, но непослушные пряди то и дело выбиваются, намекая на скрытое богатство. Он задумался, каково было бы вынуть все эти заколки и запустить пальцы в эту густую гриву.
        Андреас с усилием сел, чтобы поставить поднос к себе на колени, и похлопал по кровати рядом с собой.
        - Мне нехорошо, - произнес он. - Побудьте со мной.
        - У вас всего лишь простуда, - ответила Элизабет и присела на самый край постели. - Не стоит волноваться.
        - Это больше, чем просто простуда!
        - Но ваш аппетит, я смотрю, не пострадал.
        - Нужно же поддержать иммунную систему! - Он покосился на нее. - Я думал, вы проявите больше сочувствия. В конце концов, вы же сиделка.
        - А я думала, вы не тот человек, который будет так переживать из-за банальной простуды. - Она слегка нервничала из-за того, что оказалась так близко к нему. И из-за того, как он на нее поглядывал, не отвлекаясь от еды. - Вы привыкли выделяться, вот и сейчас, вероятно, решили, что у вас не просто простуда, а какая-то суперпростуда.
        - Да вы знаете меня лучше, чем я сам, - промурлыкал он, и Элизабет моментально покраснела и потерялась.
        Таблетки уже подействовали, и теперь, лежа в постели с беспомощным видом, Андреас наслаждался вынужденным отдыхом. Когда в последний раз он мог поваляться спокойно, не решая никаких проблем? Не нестись никуда на всех парах, оставляя остальных далеко позади?
        - Возможно, вы правы. Я не привык болеть.
        - По крайней мере, не стоит раздувать из мухи слона. Все будет хорошо. А теперь я, пожалуй, пойду, а вы постарайтесь поспать.
        - Я не хочу спать. На самом деле я бы лучше написал пару писем.
        - Вы прикованы к постели. И прекратите думать о работе.
        - Будет сделано, - с готовностью ответил Андреас. - А вы сейчас с кровати свалитесь, если не подвинетесь поближе. Не бойтесь, я не кусаюсь.
        Он сделал паузу, чтобы дать ей возможность обдумать его предложение, и хищно улыбнулся, заставив Элизабет вздрогнуть. Андреас заметил эту невольную реакцию, и в его темных глазах сверкнуло понимание. Спасаясь от него, она укрылась под маской секретарши, и настолько преуспела, играя роль эффективной и стрессоустойчивой сотрудницы, что эмоции отступили на второй план. И только в такие моменты, когда маска падала, Андреас мог увидеть ее истинные чувства.
        Он постепенно приходил к выводу, что ни одна живая душа не знает, что у нее на уме. Как можно быть в одно и то же время столь прямолинейной и столь загадочной? Прагматичной и неуверенной? Умной и талантливой и прозябать в глуши?
        Андреас лениво разглядывал Элизабет: она сидит с деревянной спиной, словно кукла, у нее слегка подрагивают пальцы и на шее бьется жилка. Он страстно желал, чтобы она наконец раскрылась, дала хотя бы малейшую зацепку. Наверняка есть какие-то иные, более интересные способы добыть информацию, и Андреас начал изобретать новый план.
        Глава 5
        Элизабет снился сон: за окнами бушевал ураган, и ветки деревьев бились об окна, словно хотели привлечь к себе внимание. Но она смотрела только на мужчину. Его смуглые руки обвивали ее, и их тела были единым силуэтом, сотканным из тени и света. Ее волосы рассыпались по подушке, и Элизабет стонала, извиваясь под его прикосновениями. Даже во сне ей было сложно представить, что эта раскованная и чувственная женщина - она сама.
        Вдруг Элизабет поняла, что на самом деле слышит стук - кто-то стучал в дверь ее спальни. Она резко села в постели и посмотрела на часы. Они показывали три. Несколько секунд у нее ушло на то, чтобы изгнать из памяти остатки сна, и еще сколько-то - чтобы осознать, что гости посреди ночи не могут принести хороших новостей. Наверняка что-то случилось с Джеймсом. Элизабет накинула халат и, даже не завязав пояс, открыла дверь.
        На пороге стоял Андреас. Он даже не побеспокоился запахнуть тонкий черный халат, под которым были одни трусы.
        Разгоряченная образами эротического сна, Элизабет кожей чувствовала его буравящий взгляд и вознесла краткую благодарность мирозданию за то, что Андреас не умеет читать мысли.
        - Что вам нужно?
        - Я двадцать минут искал таблетки в кухне. Где вы их храните?
        - Господи, вы разбудили меня в три часа ночи ради парацетамола?
        - Я болен. И у меня нет сил искать их всю ночь.
        Элизабет выглядела заспанной. Ее волосы, завязанные в хвост, спадали на спину кудрявой копной. Квалифицированная секретарша и маленькая смущенная девочка с огромными глазами исчезли. Эта Элизабет была женственной и соблазнительной.
        Она яростным движением затянула пояс.
        - Это просто смешно, - пробормотала она, протискиваясь мимо него и случайно задев его плечом. - Могли бы запастись заранее.
        - Вы же знаете, я не умею болеть.
        - Тут не надо ничего уметь. Это банальная логика.
        Элизабет чувствовала на себе его взгляд, пока медленно спускалась по лестнице.
        Наконец она добралась до лампы и включила свет. Она резко развернулась, чтобы прочесть короткую лекцию на тему «Это не входит в мои обязанности», и чуть было не натолкнулась на него.
        Андреас сразу отметил, как она в ужасе отпрянула. Униформы секретаря под рукой не было, и Элизабет чувствовала себя некомфортно. Он был готов поставить все свое огромное состояние на то, что сейчас она снова затянет пояс потуже, - что она немедленно сделала.
        Элизабет развернулась и направилась в кладовую. Вытащила из угла маленькую складную лестницу и взобралась на нее, чтобы добраться до верхней полки, где в двух пластиковых контейнерах лежали лекарства.
        - Вы, конечно, не догадались здесь посмотреть? - Элизабет развернулась и осознала, что впервые смотрит на Андреаса сверху вниз.
        - Тогда бы я не стал вас будить.
        - Не уверена. Вы выжимаете из бедной маленькой простуды всю возможную выгоду.
        Андреас ничего не ответил. Он шагнул вперед и обвил руками ее талию, после чего одним движением снял ее с лестницы.
        - Что вы делаете?! - воскликнула Элизабет.
        Он опустил ее на пол, и она тут же отступила.
        - Проявляю заботу. Подумал, что это иногда полезно.
        Элизабет попыталась успокоиться. Ее кожа горела от прикосновения. Андреас же заинтересованно наблюдал за ее реакцией. Он совершенно не выглядел больным. Немного раскрасневшееся лицо, но она вспыхнула гораздо сильнее после этого идиотского «рыцарского» жеста.
        Да, халат - не слишком надежная защита. И, кстати, пояс немного ослаб. Элизабет выпрямилась и протянула Андреасу пачку таблеток:
        - Где вода и стаканы, вы, я надеюсь, знаете?
        - Я понял: когда вы нервничаете, вы либо не можете связать двух слов, либо, наоборот, обретаете невероятное красноречие, - произнес Андреас, изучающе глядя на Элизабет.
        - И вовсе я не нервничаю! - Она сложила руки на груди и взглянула на него укоряюще, но вместо того, чтобы положить конец бессмысленной беседе, ее жест вызвал неожиданные последствия: Андреас улыбнулся.
        - Я рад, что вы больше не нервничаете в моем присутствии, - хрипло произнес он. - Это показывает, что мы друг друга лучше узнаём и учимся взаимодействовать. Разве не так? - Он облокотился о косяк.
        - Полагаю, мне удалось приспособиться к вашим перепадам настроения.
        - Мне казалось, я не завишу от настроения.
        - Пожалуй, некоторые из тех, кто имеет счастье с вами регулярно взаимодействовать, с этим бы не согласились. Но как бы то ни было, Андреас, сейчас поздно. Прошу прощения. - Она выразительно посмотрела на дверь, и Андреас отступил в сторону с виноватым выражением.
        - Да, конечно.
        - Надеюсь, утром вам станет лучше. Если нет, поставьте меня в известность. Я с удовольствием отправлюсь в деревню после обеда. Впрочем, если вы считаете, что это пренебрежение обязанностями, я готова поработать и в ваше отсутствие.
        Но Андреас хотел вовсе не этого! Он чувствовал себя лучше, чем прикидывался, и ему нравился их полуночный тет-а-тет. На самом деле он получал удовольствие, находясь вместе с Элизабет в тесной кладовой, а также наблюдая, как она взбирается по лестнице, открывая его взору вполне соблазнительную попку, на которую, надо сказать, он исподтишка поглядывал с самого начала их совместной работы в «офисе».
        Ему очень хотелось увидеть ее волосы во всей красе. Больше того - он желал запустить пальцы в эти длинные пряди, затем притянуть ее к себе и целовать, пока ее гордость не превратится в умоляющую покорность.
        Внезапно он почувствовал возбуждение, его охотничьи инстинкты обострились. С каких это пор мысли об Элизабет стали настолько его заводить? Хотя было бы неплохим ходом соблазнить ее, чтобы наконец докопаться до истины… Впрочем, кого он пытается обмануть? Безусловно, он жаждет забраться в ее маленькую хитрую головку и наконец узнать тайну, но гораздо больше его интересует содержимое ее трусиков. Он хотел заставить Элизабет кричать от наслаждения, хотел, чтобы в этих зеленых глазах при взгляде на него загоралось желание.
        Элизабет тем временем продвигалась к двери с суровым видом медсестры, наконец пожелавшей спокойной ночи надоевшему пациенту.
        - Погодите минутку!
        Элизабет застыла. Андреас взял стакан и включил воду на полную мощность - так, что залило все вокруг, но он даже не заметил этого, поскольку не отрываясь смотрел на нее. Он проглотил таблетки и поставил стакан.
        Это была как раз одна из мелочей, которые Элизабет постоянно за ним замечала. У Андреаса не было совершенно никаких хозяйственных навыков. Он повсюду оставлял посуду, клал ноги на рабочий стол, игнорируя тот факт, что даже заоблачно дорогие итальянские ботинки ручной работы все же остаются ботинками и могут испачкаться. Однажды Элизабет вошла в офис и обнаружила его, копавшегося в каких-то документах. При этом в руке у него был сэндвич, и весь стол покрывали крошки и следы соуса.
        - В чем дело?
        - Вы разве не проводите больного до постели? Не позаботитесь, чтобы он не свернул себе шею, поднимаясь по темной лестнице?
        - Вы не пациент, а я не доктор.
        - Это верно. Вы - моя секретарша.
        - Хотите сказать, это входит в мои секретарские обязанности?
        Андреас усмехнулся, и Элизабет сразу же пожалела о своих словах. Она всего лишь вернула ему шутку, очертила границы, но почему-то не чувствовала себя правой. Наоборот, она выставила себя мелочной и невежливой, неспособной к состраданию, - как будто может делать добро только из-за награды.
        - Извините. Я просто устала. - Она опустила глаза.
        - Я могу вам за это доплатить, - холодно произнес Андреас.
        Он злился. Ее явное нежелание пойти с ним задело его гордость, а это случалось не так уж часто. Элизабет стала спокойнее в его присутствии просто потому, что у нее не было выбора. Она не смогла бы работать, находясь в постоянном напряжении, и поэтому она сделала глубокий вдох и научилась его терпеть. Может, на самом деле она его не выносит?
        Эта мысль промелькнула в голове Андреаса и тут же исчезла, вытесненная непрошибаемой самоуверенностью. Но явственный проблеск ужаса в ее глазах вызывал у него ярость, которая, однако, не помогла справиться с желанием. Напротив, видение Элизабет, сгорающей от страсти и нетерпения, стало еще более навязчивым.
        - Вы действительно устали. Я сморозил глупость. Извините, - отрывисто сказал Андреас, двигаясь к Элизабет.
        - Что?
        - Простите меня, - повторил Андреас, пожимая плечами. - В том числе за то, что я разбудил вас по такой малозначительной причине, как поиски парацетамола.
        - Вам просто никогда не приходилось задумываться о парацетамоле… - Элизабет позволила себе улыбнуться, радуясь, что неприятный эпизод закончился. - Вы правы: вы просто не умеете болеть.
        Элизабет выключила в кухне свет, и они в молчании направились через просторный, облицованный мрамором холл к огромной лестнице.
        - Знаете, - прошептала Элизабет, - не проходит и дня, чтобы я не подумала о том, как великолепен этот дом.
        - Не говоря уж о том, как он отличается от однокомнатной квартиры. - Андреасу не хотелось снова накалять обстановку, и он добавил: - Впрочем, я с вами согласен.
        - Вы, наверное, привыкли ко всему этому за долгие годы. - Элизабет почувствовала, как в ее голосе проскользнула легкая зависть, и осеклась.
        - Я вырос в этом доме, - медленно проговорил Андреас. - Но мой отец был всего лишь работником здесь. Полагаю, вы этого не знали.
        Элизабет покачала головой и замедлила шаги.
        - Нет, я не знала.
        - Так что, как видите, мне не приходилось скитаться, но в глубине души я всегда сознавал, что это место мне не принадлежит. - Андреас рассмеялся, слегка смущенный тем, что вдруг ударился в откровения.
        - А разве жена Джеймса не возражала против… вашего особого положения?
        - Она интересовалась только собой и материальными благами, которые Джеймс мог ей предоставить. Она была прекрасной хозяйкой, но, если бы поток денег иссяк, брак не продержался бы дольше пяти лет. Так что в открытую она не возражала. Но сразу дала понять, что, несмотря на желание ее мужа поиграть в филантропа, она по-прежнему относится к нам просто как к прислуге. - Губы Андреаса сжались - он вспомнил, с каким пренебрежением она обходилась с ним, когда он был подростком. - Любимая игрушка - так она однажды сказала.
        Они достигли его комнаты.
        - Должно быть, это было ужасно, - прошептала Элизабет.
        - Такова жизнь, - коротко вздохнул он. - Все еще чувствуете себя уставшей? Может, побудете со мной немного? - Он включил маленькую лампу; его силуэт выделялся на фоне ее мягкого света.
        Сердце Элизабет лихорадочно заколотилось. Атмосфера в комнате внезапно стала напряженной, заряженной непонятными ей эмоциями.
        - Теперь, значит, я сиделка, - хихикнула Элизабет, повернувшись к нему спиной: ей не хотелось наблюдать, как Андреас забирается в постель.
        - В каком-то смысле так и есть. Джеймс уже почти оправился, но ведь раньше вам наверняка приходилось помогать ему и ночью, не так ли? В конце концов, вы обязаны следить за тем, чтобы он отдыхал и восстанавливал силы. Кстати, вам не приходило в голову, что скоро он не будет нуждаться в ваших услугах?
        Элизабет моментально обернулась, в глазах ее вспыхнул неприкрытый испуг.
        - Это он вам сказал? - спросила Элизабет с дрожью в голосе.
        Андреас видел, как она разволновалась, и это вызвало прилив острого любопытства. Андреас, не думая, легко провел пальцами по щеке Элизабет, чтобы ее успокоить.
        На мгновение она даже перестала дышать. Она поднесла руку к лицу и с удивлением обнаружила, что щека не горит как огонь, хотя, казалось бы, должна. Все тело охватил жар, ее окатила волна дикого, мучительного желания. Элизабет чувствовала себя в центре тайфуна, и какое-то время ушло на то, чтобы худо-бедно вернуться с небес на землю и убедить себя, что это был совершенно обычный, ничего не значащий жест поддержки. Все-таки в Андреасе было что-то человеческое, несмотря на всю его холодность, жесткость, отталкивающую безупречность.
        Элизабет отступила.
        - Знаете, я чувствую, что таблетки уже начали действовать, - произнес он.
        - Правда? Рада за вас. - К этому времени Элизабет почти удалось добраться до двери. - Теперь вам нужен здоровый сон, и тогда утром вам станет гораздо легче.
        - Таково ваше экспертное заключение? - сухо улыбнулся Андреас. - Вы становитесь ужасающе практичной в отношении больных мужчин. Я начинаю понимать, почему вы такой хороший работник. Вы не потакаете прихотям и в меру назойливы.
        - Мне не нравится слово «назойливы». Это звучит почти как «зануда». - Элизабет сглотнула.
        - Но вы не похожи на зануду, - вкрадчиво произнес Андреас.
        Элизабет могла в любой момент уйти, ничто ее не удерживало. Но она не могла сделать ни единого шага. И хотя разум призывал ее бежать, спасаться как можно скорее, тело твердило совершенно о другом. За пару секунд Андреас сообразил, что с ней происходит, и моментально начал разрабатывать план, как извлечь из этого максимальную выгоду - в том, что он ее извлечет, он не сомневался.
        Он порицал себя за безумную жажду обладания, но причиной видел обыкновенное любопытство и не заглядывал глубже.
        - Мне всегда было интересно увидеть ваши волосы. - Андреас двинулся к постели, по пути сбрасывая халат. На Элизабет он не смотрел. Это было не обязательно - его воображение вполне могло дорисовать все необходимое. Румянец на щеках, прерывистое дыхание, припухшие губы… О, это заводило даже сильнее телесного контакта. - Вы всегда их закалываете.
        Он улегся на спину, наполовину прикрывшись одеялом, и заложил руки под голову.
        - Я порой представлял, как распускаю их, и они рассыпаются по плечам… почти как сейчас.
        Он никогда раньше так не соблазнял женщин: держаться на расстоянии, притворяясь абсолютно спокойным, как будто ему вовсе не хочется сжать ее в объятиях и запустить пальцы в эту роскошную медно-рыжую гриву. Это было так необычно… она сама была так необычна.
        Элизабет медленно подняла руку, и ее волосы рассыпались по плечам. Сердце оглушительно стучало, и ей наконец пришлось сознаться, что за чувство не пускало ее за порог этой комнаты: страсть. Андреас был убийственно красив - просто воплощение мужественности. Его взгляд мог сразить наповал любую женщину.
        - Ну… днем удобнее всего их закалывать. - Элизабет была поражена, что способна говорить: сознание работало с перебоями. - Давно пора их подстричь… - Она запнулась: Андреас пристально смотрел на нее. - Но в последние несколько месяцев все было вверх дном… Не помню, когда я в последний раз была в парикмахерской. Сто лет назад. - Она могла бы продолжать развивать эту мысль и дальше, но с усилием остановилась.
        - Я рад.
        - Почему?
        Андреас ощутил, что победа близка. Он улыбнулся:
        - Возможно, я преувеличиваю, но мне кажется, что женщины стали похожи на кукол. Так необычно в наши дни встретить кого-то, кто не беспокоится о своей внешности.
        - Я бы не сказала, что это лестный комплимент.
        - Поверьте, в моих устах - да. Мне до смерти надоели худющие длинноволосые блондинки, покрытые тоннами косметики.
        У Элизабет возникло ощущение, что он сам удивился тому, что сказал. Она пыталась заставить себя наконец уйти. Но Андреас велел ей прекратить топтаться у порога и приглашающе похлопал по кровати рядом с собой, и Элизабет, словно в трансе, двинулась к нему.
        - Итак… - пробормотал Андреас. - Неужели ты не позволишь мне утолить любопытство? - Его руки снова покоились под головой, тонкое одеяло не скрывало мощной эрекции.
        Элизабет представила себе, каким именно образом он собирается «удовлетворять любопытство», и эти видения одновременно пугали ее и привлекали. Он излучал животную притягательность. По спине Элизабет пробежали мурашки.
        Никогда в жизни она не была объектом столь очевидного, пристального внимания. Словно сильнодействующий наркотик, новое ощущение выдуло из ее головы последние крупицы здравого смысла. Она плавно подошла и склонила голову, так что кончики ее волос почти коснулись одеяла, слегка прикрывавшего смуглое тело Андреаса. Он соблазнительно улыбнулся, и остатки ее защитной системы вышли из строя, а дыхание замерло. Она еще попыталась выдавить что-то в духе: «Теперь вам бы все же неплохо поспать…» - но замолчала, не закончив фразы.
        Андреас медленно намотал прядь ее волос на палец. А потом притянул Элизабет к себе. Ее халатик распахнулся, и, когда она сделала попытку прикрыться, Андреас удержал ее руку в своей.
        - Я мечтал об этом уже некоторое время, - промурлыкал он, касаясь губами ее губ: сперва нежно и осторожно, а потом - страстно и настойчиво.
        Они упали на постель, слившись в тесном объятии. Элизабет издала слабый стон, когда его язык проник в ее рот и принялся его исследовать, и сама начала дрожащими пальцами изучать его обнаженное тело. Словно лишенная зрения, только прикосновениями получающая информацию об окружающем мире, она нежно поглаживала его, завороженная очертаниями мускулов.
        - Кажется, ты тоже, - прошептал Андреас. Она ответила ему кивком и тихим стоном, и этого было вполне достаточно. - Ласкай меня, - страстно прошептал он. - Посмотри сама, как я мечтал о тебе. - Он взял ее руку и направил туда, где его мужское достоинство вздымалось, твердое, словно камень.
        Андреас хрипло застонал, когда Элизабет прикоснулась к нему и сжала. Ему пришлось остановить сладостное движение ее пальцев, потому что иначе с ним случилось бы то, чего никогда раньше не случалось, - он кончил бы раньше, чем планировал.
        - Нет уж… - Его голос был приглушен и дрожал от страсти, - давай-ка слегка замедлимся… - Он жестко прижал ее руки, а сам навис над ней.
        - Не двигайся, - приказал Андреас, и она повиновалась, зажмурившись, в то время как Андреас снял с нее халат, обнажив грудь.
        Она была еще более прекрасна, чем он представлял. Элизабет лежала вытянувшись, руки были подняты над головой и сжаты в кулачки. Андреас провел кончиками пальцев по ее шее, а его следующий поцелуй был долгим и медленным. Он хотел, чтобы она поняла: им некуда торопиться.
        Его губы медленно спускались по ее шее к груди. Андреас провел языком по одному из сосков, и Элизабет вздрогнула. Он велел ей не шевелиться, но не могла же она, в самом деле, лежать, словно каменная статуя, если ей хотелось большего! Она запустила пальцы ему в волосы и притянула его голову ближе к груди. Андреас взял нежный подрагивающий сосок в рот и принялся ласкать его и дразнить языком, пока Элизабет не застонала от удовольствия, нетерпеливо извиваясь.
        Андреас опустил руку на самую чувствительную точку ее тела, по-прежнему скрытую тонкой тканью трусиков, и ощутил, как она горяча и возбуждена. Элизабет выгнулась под его рукой так, что его пальцы соприкоснулись с ее клитором, но Андреас немедленно убрал руку и усмехнулся.
        - Ну уж нет, моя дорогая, - промурлыкал он. - Я приведу тебя туда, куда ты так жаждешь попасть, но чуть позже.
        Он продолжал исследовать ее тело, наслаждаясь шелковой гладкостью кожи. На мгновение задержался, чтобы обвести языком нежный пупок. Затем очень медленно стащил с нее трусики.
        Элизабет не могла на него взглянуть, потому что тогда бы просто потеряла сознание. Андреас делал с ней то, чего никто и никогда раньше не делал, и это было невыразимо приятно. Ее тело давно уже жило собственной жизнью, подаваясь навстречу его языку, который устремлялся все глубже, навстречу пульсирующему клитору.
        Элизабет сходила с ума от желания почувствовать его внутри, но Андреас, словно маэстро, досконально знающий свой инструмент, остановился только тогда, когда они оба были всего в шаге от наслаждения. Необходимые защитные меры заняли у него всего несколько секунд, но Элизабет не могла вытерпеть даже их. Наконец Андреас вошел в нее, продвигаясь все глубже и сильнее до тех пор, пока она не прильнула к его шее, и он сам, сотрясаясь всем телом, не испытал ослепительный, всепоглощающий оргазм.
        Глава 6
        - Элизабет, ты опоздала. - Андреас выразительно посмотрел на часы.
        При обычных обстоятельствах ее опоздание не составило бы проблемы, но сегодня он никак не мог сосредоточиться на делах. Вообще говоря, всю ту неделю с тех пор, как они стали любовниками, с его концентрацией творилось что-то невообразимое.
        Элизабет наотрез отказалась допускать какие-либо вольности во время рабочего дня, даже несмотря на заверения босса, что это тот уникальный случай, когда он готов смешать работу и отдых.
        - Офисный стол, - зазывающе произнес он, - будет смотреться гораздо лучше, если сверху посадить тебя. На тебе даже будет вся твоя одежда - за исключением трусиков. Черт побери, да мне даже с кресла не надо вставать! Тебе-то и нужно только раздвинуть ноги.
        Элизабет рассмеялась, покраснела - и отказала ему. Тогда Андреас предложил ей диванчик у книжного шкафа и даже свое огромное вращающееся кресло, обтянутое черной кожей, но оба варианта были отклонены. Понять этого Андреас не мог.
        - Не думай, что я могу предложить что-то подобное кому-то другому из моих сотрудников. Вообще-то это одно из моих правил: никогда не смешивать работу и развлечения.
        - И это великолепное правило. Офисные романы все усложняют.
        - Личный опыт?
        - Нет, я наблюдала со стороны.
        - Мне кажется, ты не понимаешь. Я готов ради тебя поступиться одним из моих правил, и ты должна воспринимать это как величайший комплимент.
        Она воспринимала это так: качала головой, включала компьютер, разгонявшийся с тихим гулом, и, сидела, чопорно сдвинув ноги: поза, сводившая его с ума.
        Все это чертовски раздражало. Надо ли удивляться тому, что он никак не мог сосредоточиться? В первый раз в его жизни работа отходила на второй план. Их ночные приключения, казалось, открыли в ней целую жилу упрямства, которого Андреас раньше не замечал. И теперь ему приходилось считаться с ее нелепым правилом о неприкосновенности на рабочем месте.
        Или же Элизабет вела какую-то хитрую игру? Может, держа его на расстоянии, она хотела таким образом подогреть интерес? Или она авантюристка, которая сбросила его крестного отца со счетов, чтобы полностью сосредоточиться на нем самом? Андреасу было плевать. Все его планы по раскрытию истины были растоптаны диким, бесконтрольным вожделением, не отпускавшим его ни на минуту.
        А она, вместо того чтобы чувствовать себя так же и стремиться проводить рядом каждую секунду, преспокойно пришла в офис почти с часовым опозданием!
        Андреас нахмурился.
        - Прошу прощения, - извиняющимся тоном сказала Элизабет, садясь за стол.
        Ей все тяжелее становилось проводить черту между двумя жизнями: ночью, пока весь мир спал, она была дикой, не стесненной никакими условностями любовницей, забывающей себя в порывах страсти; при свете дня становилась профессионалом и держала Андреаса на расстоянии.
        Все тяжелее было не обращать внимания на его яростное желание обладать ею. Наклоняясь к ней, чтобы что-то объяснить, он легонько проводил пальцами по ее руке; когда она, сидя с блокнотом на коленях, бегло записывала под его диктовку, он бросал на нее жадные, мечтательные взгляды.
        Андреас хотел ее и хотел, чтобы она отдавалась ему по первому требованию. Держа его на расстоянии, она могла управлять ситуацией - то, что было ей нужнее всего. Если не делать этого, Андреас, словно ураган, разнесет ее жизнь, все, что желает, а потом бросит ее.
        Она очнулась и обнаружила, что Андреас пересек комнату и присел на край ее стола.
        - Поскольку ты с таким пылом настаиваешь на разделении работы и отдыха, тебе не должно быть обидно, если я скажу, что плачу деньги не за то, чтобы ты вваливалась в офис в любое удобное для тебя время.
        - Это несправедливо!
        - Что несправедливо - так это то, что ты навязываешь мне политику невмешательства. Почему ты опоздала?
        - Я была у диетолога Джеймса. Мы пытались придумать для него бессолевые, но вкусные варианты питания: в последнее время он жаловался на пресность еды.
        Она не поднимала глаз выше уровня его бедер, но легче не становилось: вид ткани, едва сдерживающей его вожделение, заставлял ее дрожать. Память - действительно ненадежный друг. По крайней мере, сейчас она бы с удовольствием обошлась без воспоминаний о прошлой ночи: о его превосходном теле, очерченном серебряным лунным светом, льющимся из окон спальни, о том, как он двигался, стремясь к кульминации, оставившей ее в слезах…
        - Как интересно. И что, придумали что-нибудь?
        Ее дыхание участилось, не удержалась она и от того, чтобы провести языком по губам. От его острого взгляда не ускользнуло ни то ни другое.
        - Да, у нас была пара неплохих идей. Время пролетело незаметно, поэтому я и опоздала на несколько минут.
        - На сорок пять.
        - Но я заранее подготовила все, что могло тебе понадобиться по делу с Мэтисоном.
        - Когда это ты успела? - Андреас спрыгнул со стола и не спеша вернулся в свое кресло. - Когда я уходил вчера, ты не выглядела как человек, у которого есть силы заниматься подсчетами. - Он улыбнулся, как довольный хищник, и у нее внутри все перевернулось.
        - Я не могла уснуть, - наконец выдавила она.
        В ее голове было слишком много тяжелых мыслей, в основном о том, как далеко зашла ее любовь к Андреасу и чем все это может закончиться. Работа была жалкой попыткой хоть как-то помочь мозгу вырваться из порочного круга.
        - И ты решила поработать? Надеюсь, ты не от меня этим заразилась. - Он медленно растягивал слова. - Насколько я помню, ты крайне негативно отзывалась о трудоголиках.
        Элизабет посмотрела на босса с укором; он ответил широкой ухмылкой. Мрачное настроение, терзавшее его с утра, развеялось как дым: он был доволен тем, что она не могла из-за него спать. Такое положение его более чем устраивало.
        - Есть кое-что, о чем я хотел с тобой поговорить.
        - Это касается работы?
        - Конечно, это касается работы, - раздраженно ответил Андреас. - Ты очень ясно дала понять, что в священных стенах этого временного офиса я могу говорить с тобой только о работе. Двигай сюда стул.
        - Двигать стул? Куда?
        - В такое место, где мне не придется использовать мегафон, чтобы докричаться до тебя.
        Андреас наблюдал, как она села прямо перед его столом. Так гораздо лучше.
        - Ты думала о своих дальнейших планах на жизнь?
        - Планах на жизнь? - Элизабет нервно рассмеялась, но, взглянув на него, умолкла. - Мне казалось, мы будем говорить о работе.
        - Мы до этого дойдем. Но сначала ответь на мой вопрос. Хоть какие-то мысли о дальнейшей жизни у тебя есть?
        - Пока нет.
        - Тогда вот хорошая новость. Они есть у меня. - Андреас встал, засунул руки в карманы и неспешно подошел к окну, за которым виднелись ухоженные сады.
        - Спасибо, но нет никакой необходимости в том, чтобы ты придумывал их за меня, - легко произнесла Элизабет.
        - Почему же? Судя по тому, что я увидел, приехав сюда, ты не держала в уме никаких долгосрочных перспектив.
        На это предположение, оказавшееся верным, никакого ответа не последовало. Элизабет хранила молчание, ожидая, к чему приведет эта необычная беседа. Ни к чему хорошему, подсказывал разум.
        - Но, конечно, это было бы ужасно нецелесообразно. Ты молода. Все это, - он очертил рукой полудикие красоты, раскинувшиеся за окном, - может занимать тебя какое-то время, но потом ты почувствуешь, что этот мир ограничивает тебя. Ты начнешь задумываться о месяцах и годах, которые тебе суждено провести в этом забытом всеми краю…
        - Ты говоришь так, будто между этим поместьем и ближайшим городом много дней трудного пути, перед которым к тому же надо сделать прививку, чтобы не подхватить какой-либо заразы!
        - Ты захочешь побывать в более оживленных местах. Да и Джеймс вскоре сможет обходиться и без твоей помощи. Уже через месяц он будет жив-здоров. - Андреас нахмурился и замолчал, потому что ее склоненная головка не выказывала никакой реакции на его слова. - Ты станешь лишней.
        Слезы появились в уголках ее глаз, но она смахнула их. «Лишняя» - ужасное слово.
        - О да. Как я вижу, ты уже задумывалась об этом. К счастью для тебя, у меня есть решение твоей проблемы.
        - Решение?
        - Конечно. - Едва заметная улыбка заиграла на его чувственных губах. - Поезжай со мной в Лондон.
        - Поехать с тобой в Лондон? - Это было последнее, что Элизабет ожидала услышать.
        Теперь ей оставалось только смотреть на Андреаса с открытым ртом.
        - Да, именно так. Я не собираюсь оставаться здесь навечно и заберу тебя с собой.
        - Но у тебя же… уже есть секретарша там, в Лондоне. Как ты поступишь с ней? Разве нет законов, запрещающих увольнение без причины?
        - Я не собираюсь никого увольнять, - нетерпеливо сказал Андреас. - О чем это ты? Ты поедешь со мной не в качестве секретарши. У меня уже есть личный помощник, и у нее, в свою очередь, тоже есть своя команда.
        - Так, значит, я поеду с тобой в качестве…
        - Любовницы. - Он подошел к Элизабет и, наклонившись, положил ладони ей на плечи, замыкая ее в клетку из рук.
        Его опьяняющий запах обволок ее, помутив сознание: пару секунд она даже не понимала смысла сказанного. Элизабет мигнула, стряхивая с себя наваждение, и оттолкнула Андреаса:
        - Ты хочешь, чтобы я отказалась от всего ради того, чтобы стать твоей любовницей?
        - От какого «всего»? Через несколько недель не от чего будет отказываться. Ты же не думаешь, что кто-то станет тебе платить просто за то, чтобы ты болталась где-нибудь здесь в свое удовольствие?
        - Нет, конечно нет.
        - И я понимаю, что тебе не нравится слово «любовница»… Тогда поставлю вопрос так: почему бы нам просто не продолжить? Ведь нам действительно хорошо… - Голос Андреаса убаюкивал, его пальцы играли с ее волосами, в то время как он сам, прищурившись, следил за ее реакцией.
        - Вероятно, это место плохо подходит для такого разговора, - пробормотал он, бросив на нее мрачный, обвиняющий взгляд, как будто она все это начала.
        - Я не могу просто поехать и начать жить с тобой, Андреас!
        Мысль, однако, оказалась дьявольски привлекательной. Опасной, пагубной, но дьявольски привлекательной.
        - Почему нет? Ты получишь все, что захочешь, и нам не придется больше ждать, пока все в доме уснут, чтобы я мог прокрасться в твою спальню, словно похотливый юнец, который боится разбудить родителей.
        - А что я буду делать, когда ты уйдешь на работу? Бродить по квартире? Прихорашиваться и готовить себя к тому моменту, когда ты наконец вернешься?
        - Зачем ты выискиваешь недостатки? У нас великолепный секс. Нет, даже лучше, чем просто великолепный. Я хочу, чтобы это продолжалось, вот и все. Простое решение простой проблемы.
        - А что произойдет, когда тебе надоест эта маленькая игра?
        - Зачем заглядывать так далеко?
        - Потому что вот такой я скучный человек, - с болью произнесла Элизабет. - Я должна быть уверена, что все закончится хорошо.
        - Зачем ты тянешь время, почему бы просто не согласиться?
        - Я не тяну время, просто… просто это не лучшая идея.
        - Потому что ты ко мне не привязана?
        - Ты знаешь, что причина не в этом, - выдавила Элизабет, краснея.
        - Знаю.
        Это была всего лишь маленькая трещина в стене ее аргументов, приводившей его в неистовство, но и этого было достаточно, чтобы продолжать наступление. Нравилось ей это или нет, но Андреас хотел ее, а он всегда добивался своего.
        Андреас встал прямо перед креслом, в котором замерла Элизабет, и не двигался до тех пор, пока она не посмотрела на него. Увидев искорки затаенного желания в глубине ее зеленых глаз, он почувствовал прилив горячего, первобытного удовлетворения. Она хотела его не меньше; и раз ей надо было, чтобы он как-то приукрасил свое предложение, он был готов это сделать.
        Он провел рукой по ее щеке, а затем присел на корточки, чтобы оказаться с ней на одной высоте.
        - Я не умею плести красивых словес, - сказал он с честностью, заставившей ее сердце сладко заныть. Честность делала его уязвимым. - Но обдумай то, что я тебе предлагаю. Разделить со мной дом, засыпать и просыпаться вместе со мной? Для меня это много значит.
        Его палец прошелся по ее губам, затем задержался на шее. Она почти не заметила, как он распустил ее косу.
        - Что… что ты делаешь? - проговорила Элизабет. - Мы же договорились, что не будем…
        - Я ни о чем таком не договаривался.
        Не спеша он встал, прошел к двери и закрыл ее. Когда раздался этот щелчок, Элизабет повернулась к Андреасу, чувствуя, как по телу проходит дрожь от ужаса и в то же время запретного возбуждения. Как она могла поверить, что такой мужчина, как Андреас - горячий, страстный, привыкший к тому, что мир вращается вокруг него, - сдастся и будет играть по ее правилам? Элизабет встала, пытаясь напомнить себе, что они в офисе, и здесь она не его женщина, а сотрудник, но, когда она открыла рот, чтобы сказать ему все это, ей удалось выдавить из себя только пару бессмысленных звуков. Ей оставалось беспомощно наблюдать, как он задергивает шторы, погружая комнату в полумрак.
        - Нам нужно заниматься работой… - выдохнула она, глядя, как он медленно подходит к ней, спокойный и уверенный в себе, словно тигр, загнавший добычу в угол.
        - Да, я знаю. Но я готов нарушить все свои правила - ради тебя.
        В невероятных темных глазах Андреаса читалось вполне определенное намерение, и Элизабет ощутила жар, подступающий к низу живота. Завороженная огнем страсти, пылающим в его глазах, она, словно мотылек, летящий на пламя, сделала к нему несколько шагов и вытянула руки; когда же он подхватил ее и привлек к себе, она еле подавила стон.
        Целуя Элизабет, Андреас вынудил ее отступить к своему рабочему столу. Поднял ее и посадил на гладкую деревянную поверхность.
        - Одна из моих фантазий, - произнес он своим хриплым голосом, нетерпеливо расстегивая пуговицы на ее белой блузке. - В лондонском офисе мой стол размером с кровать, но я даже и не догадывался, что когда-нибудь мне захочется увидеть мою женщину абсолютно голой и распростертой на нем. В твоем случае… - закончив с ее блузкой, Андреас перешел к бюстгальтеру, - эта фантазия занимала мои мысли каждую секунду, проведенную здесь рядом с тобой.
        Вид ее роскошной груди, освобожденной наконец от всех ненадежных покровов, заставил его шумно вдохнуть. Он хорошо изучил ее тело, однако не мог сдержать восхищения каждый раз, когда она представала нагой перед ним. Он никак не мог насытиться ею.
        Андреас заставил Элизабет, раздетую до пояса, лечь; ее ноги свободно свисали со стола. Он замер на мгновение, жадно пожирая ее глазами.
        Элизабет очень нравилось то, как его темные сверкающие глаза, полные дикого мужского восхищения, блуждали по ее телу. Его взгляд заставлял ее чувствовать себя так, будто она возвышалась над всеми, и в то же время делал ее слабее котенка. Рядом с ним она была и госпожой, и рабыней одновременно.
        Прямо сейчас он ласкал ее грудь руками и языком, и Элизабет оказалась целиком в его власти. Это было безрассудно и опьяняюще - лежать на столе полуголой, в то время как он был полностью одет; разве что только рукава его рубашки были небрежно подвернуты до локтей.
        - Андреас, пожалуйста… - простонала она, чувствуя, как его язык щекочет ей сосок: всего лишь прелюдия к жаркому, пьянящему наступлению.
        - Что… пожалуйста?
        - Пожалуйста, разденься.
        - Когда надо будет, тогда и разденусь, моя дорогая. - Он прижал ее беспокойные руки к столу, так что она оказалась полностью беззащитной перед ним, и в ответ Элизабет, желая, чтобы он продолжил, сама потянулась к его рту.
        Андреас одним движением сорвал с нее трусики; почувствовав, как его рука легла ей на живот, Элизабет не смогла сдержать стона. Его пальцы медленно двигались вниз до тех пор, пока не погрузились внутрь ее и не начали ласкать мягкую влажность; в это же время рот Андреаса дарил удовольствие ее набухшим соскам.
        Только тогда он остановился на несколько секунд и, не сводя глаз с ее разгоряченного тела, сорвал с себя одежду. Он учил Элизабет гордиться своей красотой и был доволен тем, что она не пыталась прикрыться.
        Андреас опустился перед ней на колени, словно перед святыней. Наконец он мог сделать то, что ему хотелось сделать каждый раз, когда она сидела перед ним и послушно делала записи, не имея ни малейшего представления о том, чем на самом деле была занята его голова.
        В предвкушении ласки Элизабет вдохнула и, когда он начал ласкать ее, выдохнула в бездумном наслаждении. Он точно знал, как найти место, даже легчайшее прикосновение к которому посылало ее на орбиту удовольствия.
        Когда он наконец вошел в нее, она была настолько возбуждена, что потребовалось всего пара секунд, чтобы взорваться в оргазме, лишившем ее сил и заставившем безвольно повалиться на стол. Медленно, очень медленно она приходила в себя, а Андреас стоял над ней и улыбался.
        - Фантазия воплощена в жизнь, - пробормотал он, повернувшись, чтобы собрать разбросанные вещи. - Никогда не думал, что мой стол может быть столь… многофункциональным.
        Элизабет сползла с несчастного стола, ощущая, как внутри разрастается чувство холодного ужаса;
        она осознала, что последние из линий обороны, на возведение которых ушло столько труда, лежали в руинах. Ее руки дрожали, пока она натягивала одежду. Для Андреаса это все могло быть маленьким приключением, одной из фантазий, но для Элизабет все произошедшее оказалось чем-то большим. Любовь вкралась в ее сердце, но раньше у нее была хотя бы видимость контроля над ситуацией. А что теперь? Она станет его сексуальной игрушкой с парой необременительных обязанностей, кинутых в довесок?
        - Итак… - Андреас сидел на краю стола с видом кота, получившего бесконтрольный доступ к сметане. - Вот и неопровержимое доказательство того, что поехать со мной в Лондон - отличная идея. Никогда не думал, что скажу это, но я признаю, что, какое бы заклинание ты на меня ни наложила… - Он спрыгнул со стола и лениво прошелся по комнате, прежде чем повернуться к ней и продолжить. - В общем, я буду только рад, если ты продолжишь околдовывать меня.
        Элизабет тут же мысленно добавила к этому высказыванию оговорку: «До тех пор, пока мне не надоешь».
        - Мне кажется, ты не понял, Андреас. Я не поеду с тобой в Лондон. Я знаю, что Джеймс не будет нуждаться в моей помощи вечно, и готова к тому, чтобы через пару недель найти себе работу неподалеку. Мне здесь по душе. Я люблю большие, открытые пространства. Мне нравится осознавать, что до побережья рукой подать. А от Лондона мне ничего не нужно.
        Они только что занимались невероятным сексом, он дважды повторил свое предложение, - и, с его точки зрения, это было самое лучшее предложение, которое она могла получить за всю свою жизнь, - и, несмотря на все это, она вежливо, но твердо отказала ему! Андреас просто дар речи потерял. Он даже подумал, что, возможно, его интуиция дала осечку. У отказа был непривычный вкус, который уязвил его гордость.
        Улыбка исчезла с его лица, и он, прищурившись, холодно посмотрел на Элизабет. Не в его привычках было просить милостыню, а пытаться уговорить ее пересмотреть идиотское решение напоминало попрошайничество. Он пожал плечами, вернулся к своему столу и включил компьютер.
        - Это твой выбор, - равнодушно произнес он.
        То, что он так легко согласился и даже не попробовал переубедить ее, родило в ней острое чувство разочарования. К тому же Элизабет внезапно поняла, что больше не знает, какая роль в его жизни ей теперь уготована. Мысль о том, что ответом может быть «никакая», наполняла ее отчаянием.
        - Я… я надеюсь, что это не осложнит нашу совместную работу.
        У Андреаса зазвонил телефон. Доставая его, он посмотрел на нее тем же равнодушным взглядом чужака.
        - Почему осложнит? Ты хороший работник. Секс был просто приятным бонусом.
        Приятным бонусом? Элизабет открыла рот, но Андреас уже увлекся разговором, и она поняла, что все кончено. Тут он прикрыл на мгновение телефон рукой и кивнул ей на дверь:
        - Личное дело. Почему бы тебе не уйти сегодня пораньше? Если ты мне понадобишься, я позвоню.
        Глава 7
        Больше в этот день Элизабет не встречалась с Андреасом. Он не вызывал ее, а она не испытывала ни малейшего желания болтаться у дверей, ожидая его свиста. В глубине души она понимала, что ее работа в качестве секретаря закончена, и поражалась, как остро ощущает эту потерю. За ужином ей пришлось самой объяснять Джеймсу, что она, вероятно, больше не будет помогать его крестнику.
        - Ужасно жаль, - сказал Джеймс, внимательно вглядываясь в ее лицо. - Держу пари, тебе будет этого не хватать. В последние несколько недель ты так и лучилась радостью.
        Элизабет густо покраснела, а лицо старика приобрело лукавое выражение. Джеймс, который, не сообразуясь с правилами приличия, мог обсуждать любой, даже самый неприятный предмет часами, нарочито сменил тему, словно хотел сказать: «Я понимаю, в чем дело, и не хочу расстраивать тебя разговорами об этом».
        Андреас к ужину не явился, и его пустой стул зиял, словно открытая рана. Где был Андреас, никто не имел понятия.
        Следующим утром Элизабет вместе с Джеймсом отправилась в чайный магазинчик, чтобы он мог вдоволь пофлиртовать с Дот Эванс. Закончилось это визитом Дот в усадьбу. Она принесла пирог и цветы и полностью проигнорировала недовольное ворчанье Джеймса о том, что подарки заставляют его чувствовать себя инвалидом.
        Элизабет решила, что вторую половину дня проведет, исследуя близлежащие городки, и попросила Джеймса передать это Андреасу.
        - А сама ты что, не можешь? С каких это пор тебе нужен посредник? И не говори мне, что ты внезапно испугалась этого пижона. Слышал я, как ты вчера ему отвечала!
        Элизабет пробормотала что-то о плохой мобильной связи и еще какие-то объяснения, которые даже ей самой казались неубедительными. В конце концов она все же выбралась из дома, но ее маленькое путешествие по окрестным местам, на которое в последние несколько недель у нее не хватало времени, не приносило радости. В голове продолжали крутиться мысли о несчастьях и неуверенности в завтрашнем дне, загоняя ее все глубже в бездну самобичевания и бесплодных сожалений.
        Кроме того, у Элизабет не было ни одной идеи, как объяснить свое отсутствие Андреасу. Сама перспектива встречи заставляла сердце исступленно колотиться, а желудок - сворачиваться от страха в болезненных спазмах.
        Было почти пять вечера, когда она вернулась в усадьбу. Она въехала во двор, и первое, что увидела, была чья-то красная машина, припаркованная на углу.
        Элизабет осторожно вошла в дом, и, миновав несколько пустых комнат, уже сворачивала в коридор, ведущий к ее спальне, как вдруг гневный визг пригвоздил ее к месту.
        - Ты! - Голос звенел, как сталь, и сочился ядом.
        Элизабет медленно обернулась и уставилась в холодные глаза незваной гостьи. Женщина была красива той убийственной красотой, которой пестрят обложки модных журналов. Она была одета в светло-серый брючный костюм, а туфли на шпильке делали ее на голову выше Элизабет. Если бы не злобная усмешка, исказившая ее лицо, вполне можно было бы сказать, что она ангельски прекрасна, - светлые волосы, голубые глаза, изящно очерченный небольшой рот, тонкие брови. Незнакомка произнесла:
        - Я знаю, что здесь происходит.
        - Простите? - Элизабет отступила на пару шагов, поскольку опасалась, что женщина сейчас ее ударит.
        - Андреас все мне рассказал!
        - Да кто вы вообще такая? - Говоря это, Элизабет начала подниматься по лестнице, моля Бога, чтобы хоть кто-нибудь вышел в холл и спас ее от злобной фурии.
        - Я его девушка - ну или, по крайней мере, была ею, пока ему не пришло в голову начать спать с собственной секретаршей!
        Элизабет ощутила, как краска прилила к ее лицу, в то время как внутри ее взметнулись стыд, обида и гнев.
        - Девушка?
        Значит, Андреас спал с ней, в то время как у него была девушка? И не просто девушка, а особа, выглядящая так, будто только что сошла с обложки глянцевого журнала. Вся страсть и нежность, которую они делили, товарищество, которое возникло между ними благодаря работе, в мгновение ока превратились в прихоть молодого бизнесмена, решившего, что немного секса поможет развеять скуку.
        В Лондоне он спал с супермоделью, а в дебрях Сомерсета, значит, решил поразвлечься с простушкой.
        Элизабет никогда не чувствовала себя столь ужасно. Если бы сейчас земля разверзлась перед ней, она бы с радостью прыгнула в провал.
        - Он расстался с вами из-за меня? - произнесла Элизабет, из последних сил пытаясь держаться с достоинством.
        - Он расстался со мной, потому что ты была под рукой! Так сказать, более доступна!
        Элизабет развернулась и начала подниматься по ступенькам. Она размышляла о том, как их отношения воспринимал Андреас и действительно ли он выбрал то, что ближе и доступней. Возможно, ему казалось забавным встречаться с женщиной, на которую при обычных обстоятельствах он бы даже не взглянул. Сколько раз он со смехом говорил ей, что она уникальна? Теперь это слово казалось эвфемизмом для множества качеств, ни одно из которых не было привлекательным. Трехголовая собака тоже уникальна, но вряд ли вы захотите видеть ее каждый день.
        Коснувшись ручки двери своей комнаты, Элизабет резко обернулась к женщине, поднявшейся вслед за ней. Та произнесла:
        - Ты полагаешь, что победила?
        - Возможно, мы обе в дураках.
        - Даже не думай, что мы с тобой в одной лодке! Посмотри на себя… да тут даже смотреть не на что!
        Элизабет внезапно почувствовала себя очень уверенно.
        - Возможно, я не фотомодель, но, по крайней мере, не гоняюсь за мужчиной, который меня бросил, - сказала она. - Андреас хотя бы знает, что вы здесь?
        - Конечно, он знает! Я ему вчера звонила. - Голубые глаза светились презрением. - Думаю, встреча со мной заставит его понять, что он теряет. Он спал с тобой, потому что ты сама сделала себя доступной, - почему бы не воспользоваться случаем здесь, в этой лесной глуши? Но поверь мне, дорогуша, Андреас возвращается в цивилизованное общество, и ты за ним туда не последуешь!
        - Я знаю, - отчетливо произнесла Элизабет не задумываясь. - И он тоже. Я ему уже сказала.
        - О чем это ты?
        - Об Андреасе. Он предложил мне поехать с ним в Лондон, но я ему отказала. - Элизабет горько рассмеялась. - По крайней мере, есть чем гордиться. Так что вас он примет с распростертыми объятиями! Желаю вам счастья. Вы стоите друг друга.
        Элизабет открыла дверь, но блондинка ухватилась за ручку, не давая Элизабет войти.
        - Он предложил тебе поехать в Лондон?
        - Я не намерена обсуждать это с вами. Уходите.
        - Он предложил тебе поехать в Лондон вместе с ним? Почему? Он мне о тебе рассказывал, как ты просто приехала сюда непонятно откуда… - Голубые глаза прищурились. - Я тебе не верю. Он никогда бы не впустил в свой дом такую, как ты.
        Она развернулась и, стуча каблуками, направилась вниз по лестнице.
        Элизабет заставила себя принять ванну, вымыла и высушила волосы - в надежде, что, когда она спустится, Андреас и блондинка уже уедут. К семи в доме было настолько тихо и спокойно, что Элизабет практически в это поверила. Тем сильнее было ее удивление, когда она спустилась в столовую и обнаружила Джеймса и Андреаса сидящими друг напротив друга в неловкой тишине.
        - У нас гости! - пролаял Джеймс, сверля крестника взглядом. - В мой дом проник какой-то стервятник!
        - Вы имеете в виду блондинку? - осведомилась Элизабет. При виде Андреаса она неожиданно обрела ледяное спокойствие. - Я имела несчастье с ней познакомиться. Кстати, она поведала мне, - тут Элизабет холодно взглянула на Андреаса, - что она твоя девушка. - Элизабет с удовлетворением заметила, что он вспыхнул. Нуждаясь в моральной поддержке, она встала за креслом Джеймса, опустив ладони ему на плечи. - Почему ты никогда о ней не говорил? Она могла бы иногда нас навещать.
        - Вот она и навестила, - резко произнес Андреас, поднимаясь, чтобы налить себе еще вина, - а теперь возвращается в Лондон.
        - Почему так быстро? Следовало бы пригласить ее к ужину.
        - Ты слишком много на себя берешь. Когда я захочу услышать твое мнение о том, кого мне пригласить, я тебя спрошу. К тому же мы с моим крестным уже обсудили Аманду, и этого достаточно. Расскажи лучше, где пропадала сегодня.
        - Отдыхала.
        - Я разве за это тебе плачу?
        - То, за что ты мне платишь, уже готово. Должна же я отдыхать хотя бы иногда.
        Джеймс ободряюще пожал ей руку, что не ускользнуло от внимания Андреаса. Он взглянул на нее с яростью.
        - Послушайте-ка меня, - заявил Джеймс. - Я уже староват, чтобы выслушивать ваши дрязги. И тем более не желаю, чтобы по моему дому шлялись твои подружки, Андреас.
        - Не называй ее моей подружкой, - процедил Андреас. - Я давно с ней порвал.
        «Не тогда ли, когда тебе захотелось новых ощущений?» - подумала Элизабет, почувствовав укол ревности.
        Если бы рядом не было Джеймса, она бы наверняка задала этот вопрос, и вопросами бы дело не ограничилось. Ей хотелось швырнуть в Андреаса чем-нибудь тяжелым. Никогда в своей жизни она не чувствовала себя такой разбитой. Элизабет вдруг осознала, что цепляется за плечи Джеймса, как утопающий за соломинку, глубоко вздохнула и заняла свое место за столом.
        Элизабет задумалась, о чем им теперь говорить, раз уж Аманда отправилась назад в Лондон. Но тут дверь распахнулась, и на пороге возникла экс-спутница Андреаса собственной персоной. Теперь на ней было облегающее красное платье, выставлявшее напоказ все достоинства ее сногсшибательной фигуры. Очевидно, пока Андреас пытался успокоить крестного отца, виновница всех бед чистила перышки.
        На секунду и Джеймс, и Андреас, казалось, примерзли к месту. Старик явно готовился разразиться очередной гневной тирадой, а на красивом лице Андреаса было написано неприкрытое презрение. Элизабет почти пожалела Аманду: Андреас как-то упоминал, что терпеть не может сцен, а незваная гостья выглядела так, словно готовилась закатить настоящий скандал.
        Аманда прошествовала в центр столовой и взмахнула несколькими листами бумаги, которые держала в руках. Когда Элизабет разглядела, что это такое, ее сердце остановилось от ужаса. Она попыталась встать, но ноги ее не послушались.
        Аманда с торжеством посмотрела на Элизабет:
        - Дорогой, я подумала, что тебе будет интересно взглянуть.
        - Ты не имеешь права… - начала Элизабет.
        - О, я полагаю, все присутствующие здесь согласятся, что я не просто имею право, а практически обязана раскрыть всем глаза на твою истинную сущность! Не понимаю только, почему ты до сих пор этого не сделала. Хотела получше умаслить старика, прежде чем потребовать свое? - Голубые глаза Аманды светились радостью. - Ну что ж, удачи.
        Постепенно Элизабет осознала, что и Андреас, и Джеймс не сводят с нее глаз. Как исчезла Аманда, никто даже не заметил.
        Первым молчание нарушил Андреас:
        - Может, ты объяснишь, в чем дело? - Он взглянул на конверты, смутно предчувствуя, что они подтвердят все подозрения, которые он питал относительно Элизабет.
        - Могу я поговорить с Джеймсом наедине? - спросила Элизабет, но Андреас молча смерил ее холодным взглядом. - Ну что ж, в таком случае… - Она взяла пачку писем и подала их старику. - Вы помните женщину по имени Филлис? Вы познакомились с ней примерно двадцать пять лет назад. Ей было тогда тридцать два, а вам - под пятьдесят. Она вас обожала, но не знала, что вы уже женаты…
        Джеймс посмотрел на нее пристально, начиная понимать, и дрожащей рукой взял конверты.
        - Конечно, я ее помню. Я звал ее ванильным эскимо - из-за цвета волос и потому, что она приносила столько радости и света в мою жизнь. - Его глаза увлажнились, и он сердито потер их тыльной стороной ладони. - Свою форму носа ты унаследовала от нее. Боюсь, я не в силах сейчас прочесть эти письма. Можно я оставлю их на время у себя?
        - Я бы сказала тебе. - Элизабет опустилась на колени у кресла и склонила голову. - Я так хотела увидеть тебя. А потом приехала сюда и узнала, что ты болен, что у тебя слабое сердце… Поэтому я постоянно откладывала на потом, не знала, как ты это воспримешь… мне было страшно.
        Джеймс погладил ее по голове, и Элизабет вздохнула с облегчением. Спиной она чувствовала пристальный взгляд Андреаса. Она не могла даже представить, что он теперь о ней думает, но яростно уверила себя, что ее это не волнует.
        - Прости меня, - прошептала она.
        - И ты прости меня, моя дорогая. Но давай не будем ни о чем жалеть. Андреас, прошу, оставь нас наедине. Нам нужно о многом поговорить.
        Через два часа Элизабет выскользнула из гостиной. Она чувствовала себя как выжатый лимон, но впервые за последние много месяцев успокоилась.
        Джеймс отправился к себе, приказав Марии принести ужин ему в комнату. Письма он так и не прочел.
        Элизабет направилась в кухню. Выглянув в окно холла, она отметила, что красная машина исчезла. По иронии судьбы страшная месть, приготовленная Амандой, в результате оказалась благодеянием.
        Она впорхнула в кухню. Там был Андреас. В руке он держал бокал, а выражение лица говорило о том, что он поджидал ее здесь все это время, рассчитав, что после всех потрясений ей захочется выпить чашку кофе, чтобы взбодриться.
        Элизабет замерла, ее сердце бешено застучало. Она нервничала, сколько ни убеждала себя, что совершенно не важно мнение Андреаса.
        Элизабет вовсе не намеревалась завязывать ссору, но, увидев его, решила атаковать первой, пока он не обрушился на нее со всей мощью: взгляд Андреаса явно не сулил ничего хорошего. На самом деле ей хотелось сказать: «Прости меня, я знаю, что ты в бешенстве, но, пожалуйста, попробуй поставить себя на мое место!» Но вслух Элизабет произнесла другое:
        - Ты никогда не говорил мне, что у тебя есть девушка! - Шок и боль вернулись в полной мере, подстегивая ее ярость и обиду. - Как ты мог? Как ты мог молчать о том, что у тебя есть подружка в Лондоне? А что, если бы я согласилась поехать с тобой? Куда бы ты девал Аманду - спрятал в шкафу? Или ты надеялся, что мы никогда не встретимся?
        - Просто невероятно.
        - Ты обходишься с людьми так, словно они бесчувственные куклы! Но это ты бесчувственная кукла, ты, Андреас!
        - И ты еще осмеливаешься поучать меня, как следует обходиться с людьми? Не спеши чувствовать моральное превосходство. Погоди, давай я напомню тебе: ты лгунья, а возможно, и мошенница! - И это были еще мягкие слова, которые Андреас мог употребить в этой ситуации.
        Он никогда не был столь подло обманут и проклинал себя, что клюнул на эту наживку. Он же с самого начала чувствовал, что дело нечисто. В присутствии Джеймса он худо-бедно себя контролировал, но теперь ничто не препятствует воздать этой змее по заслугам. И ей не удастся сбить его с толку вопросами, которые не имеют ни малейшего отношения к делу.
        - Ты спал с ней, а одновременно собирался соблазнить меня?
        Андреас помрачнел еще больше. В какой-то момент чувственное удовольствие от соблазнения растворилось в эмоциональной привязанности, и осознание этого сейчас привело его в ярость.
        - Я не считаю нужным отвечать на эти вопросы.
        - В таком случае и я не буду отвечать на твои, - бросила Элизабет.
        Андреас не мог поверить, что это наглое создание со сложенными на груди руками - та скромная девушка, которая впервые появилась в доме Джеймса несколько месяцев назад. В доме своего отца. Не желая обнаруживать свои эмоции, он холодно подумал, что эта скромность ей бы сейчас не повредила.
        - Ты приехала сюда под видом сиделки, чтобы прощупать почву, - протянул он холодным, размеренным тоном, который она никогда не выносила. - Хочешь сказать, тебе не нужно оправданий?
        Неплохо, учитывая, сколько раз ты читала мне проповеди о моей якобы подозрительности.
        - Я не лицемерила, если ты об этом, - сказала Элизабет, поникнув. Перед ней стоял тот, кого она любила, и было невыносимо слушать его жестокие и несправедливые слова.
        - Ты притворилась тем, кем не являлась. Как я теперь могу верить, что ты та, за кого себя выдаешь? Может, ты просто однажды похозяйничала в чужих документах?
        - Я знаю о своей матери то, чего больше никто не знает… кроме Джеймса. И мне жаль, что я ничего не признала раньше. Я собиралась, но…
        - Но что? - Андреас видел, что она не лжет, и понимал, что только что выставил себя идиотом.
        - Поначалу я не хотела шокировать Джеймса. А потом… все стало слишком сложно.
        - Не думаю, что это было так уж сложно, учитывая, какое состояние ты теперь унаследуешь.
        Элизабет побледнела и отступила, словно ее ударили. Воистину, от любви до ненависти один шаг. В голосе Андреаса она уловила ненависть, хотя он говорил спокойно. Андреас видел мир в черно-белом цвете, и в этом мире она обманула его, и этого он никогда не простит.
        - Я приехала сюда не за богатством, и мне очень жаль, что ты не хочешь этого понять. Впрочем, я нисколько не удивлена.
        Андреас посмотрел в ее огромные зеленые глаза и внезапно почувствовал, как что-то внутри его болезненно оборвалось. Черт возьми, сколько можно! Куда пропали его хваленые самообладание и способность здраво оценивать события?
        - Что ты хочешь этим сказать? - Он не планировал задавать вопросов: любые вопросы выдают слабость. Он быстро исправился: - Забудь. Мне это безразлично.
        Элизабет стиснула зубы и глубоко вздохнула.
        - Я все равно тебе скажу, - торопливо произнесла она. - Ты ведь говоришь другим все, что вздумается, не считаясь с последствиями. Не знаю, почему я решила, что если ты узнаешь меня лучше, то поймешь, что я не охотница за золотом.
        - Ну ради бога, не прикидывайся овечкой! Ты солгала. Лжецы не имеют морального права проповедовать идеалы.
        - Кто бы говорил, - пробормотала Элизабет.
        Андреас сделал вид, что не расслышал.
        - Что ты теперь будешь делать? - спросил он.
        - Я не собиралась признаваться! - выкрикнула Элизабет, а Андреас лишь пожал плечами. - Да, я хотела оставить все в секрете. Для меня было важнее всего - знать моего отца. Мне было этого достаточно.
        - Ты надеешься, что я тебе поверю?
        - Нет.
        Этим ответом Андреас был захвачен врасплох, но быстро собрался:
        - Как хорошо ты меня знаешь. И все же ты не ответила на вопрос.
        - Джеймс больше не нуждается в уходе. Он предлагал мне остаться здесь, но я решила, что буду искать работу и жилье где-нибудь неподалеку.
        - Как благородно. Посмотрим, как долго ты сможешь сопротивляться соблазну бесплатно заиметь целый замок.
        Элизабет вздернула подбородок:
        - С меня хватит.
        - Ты права. Но напоследок хочу кое-что прояснить, и, если в тебе осталась хоть капля здравого смысла, прислушайся к моим словам. Несмотря на то что Джеймс тебе полностью верит, я - не он. Через два дня я буду в Лондоне, но учти, что у меня есть доступ к любым финансовым операциям по его счету, и, если я замечу, что хотя бы один пенни отправился в неизвестном направлении, тебе несдобровать.
        То есть теперь он считает ее воровкой?
        Андреас нахмурился, стараясь не прислушиваться к внутреннему голосу, упорно твердившему, что такое предположение просто смешно.
        Элизабет молча кивнула, потому что устала от бесплодных возражений. Ее терзала мысль о скором отъезде Андреаса. Она уже мучительно ощущала холод и пустоту его отсутствия, хотя понимала, что была всего лишь игрушкой.
        - Думаю, излишне говорить, что твои услуги мне больше не требуются, - добавил он.
        Элизабет отвернулась, не в силах сдержать слезы, но ее длинные волосы, упав на лицо, скрыли этот позор от внимательного взгляда Андреаса. Она пошла прочь. Силы оставили ее, и, только доковыляв до двери своей спальни, Элизабет внезапно осознала, что это была не последняя встреча. Им придется время от времени видеться: Андреас ведь никуда не исчезнет, он по-прежнему останется крестником Джеймса. Так что ей придется научиться держать себя в руках. Невозможно же сходить с ума каждый раз, глядя на его лицо или слыша его голос.
        Конечно, придется постараться, чтобы забыть его. Зато теперь она наконец сможет по-настоящему узнать своего отца и заботиться о нем как дочь, а не как сиделка. И это поможет ей оправиться и научиться воспринимать все произошедшее с Андреасом как прискорбную, но поучительную историю. Кто знает - возможно, со временем ей удастся настолько умело заштопать собственное сердце, что сторонний наблюдатель и не заметит, что в нем когда-то зияла дыра.
        Возможно, она выйдет из своей уединенной башни и наконец обратится к реальной жизни. Заинтересуется мужчинами. Возможно, она ошибается, думая, что Андреаса нельзя превзойти. Ведь не все мужчины столь безжалостны, холодны и бесчувственны.
        Что же, пора собраться и снова превратиться в благоразумную девушку, которой она была всю жизнь - до недавнего времени.
        Глава 8
        Шум лопастей вертолета не давал разговаривать по телефону, и Андреас задумался о том, что произошло в поместье Джеймса. Всю эту неделю он заваливал себя и других таким количеством работы, что, кажется, хватил через край. Его секретарша потеряла последние силы и возможность соображать, но настроение Андреаса от этого не улучшилось.
        Он никак не мог выбросить из головы Элизабет. Мысли о ней появлялись из ниоткуда, как чертики из табакерки, в самое неподходящее время - например, на деловой встрече. Или на свидании с очередной длинноногой блондинкой. Даже, черт побери, в спортивном центре, когда он с позором продул довольно простую партию в сквош.
        Когда это он был человеком, теряющим сон из-за женщины? Теперь - точно был. Он не мог не думать об Элизабет и не мог себе объяснить почему. Приворожила она его, что ли? По ощущениям было очень похоже. Только Андреас не верил в колдовство. Он нахмурился и стал смотреть на землю, проносящуюся на головокружительной скорости и еле видную в темноте.
        Андреас до последнего помнил вчерашний неприятный разговор с крестным отцом.
        После откровения, случившегося благодаря Аманде, Джеймс был просто на седьмом небе от счастья. Андреасу пришлось выслушать бурный поток излияний на тему его новоиспеченной доченьки.
        Он должен был предвидеть, что следующим шагом станет желание рассказать о своем счастье всему миру. И все же категоричное заявление Джеймса о том, что он устраивает званый ужин, чтобы представить Элизабет «сливкам общества», выбило у Андреаса землю из-под ног.
        - Я полагал, тебе жаль тратить свое время на этих людей, - холодно произнес Андреас.
        - Предвкушаю момент, когда покажу им свою милую девочку, - отвечал Джеймс с нескрываемым ликованием, не обратив внимания на замечание крестника. - Надеюсь, ты сможешь приехать на вечеринку, Андреас. Вы с Элизабет, - хитро продолжал он, - так хорошо смотритесь в паре, что мне тяжело поверить, что вы еще не вместе.
        - Я уже неделю погребен под валом работы, Джеймс.
        Работа всегда помогала Андреасу отбрыкиваться от участия в любого рода вечеринках. Все эти банкеты и балы были ему до смерти скучны. Так какого черта он делал сейчас в своем вертолете, разряженный, словно для рекламы итальянских костюмов? Он представил себе Элизабет, купающуюся в лучах внимания - и это несмотря на все ее уверения, что ей просто хочется быть рядом с отцом, - и его настроение испортилось еще больше.
        К тому времени, как он доберется до поместья, вечеринка уже будет в разгаре, а Элизабет, без сомнения, будет там звездой. Девушка с обочины жизни, внезапно сорвавшая куш? Конечно, она вдоволь насладится происходящим.
        Под конец разговора Джеймс поделился с ним еще одной мыслью.
        - Я не хочу, чтобы она зачахла тут от скуки, - сказал старик мечтательным голосом, став настолько не похожим на привычного себя, что Андреасу пришлось закусить губу, чтобы не отпустить насмешливую ремарку. - А что может быть для девушки лучшим средством от скуки, нежели какой-нибудь подходящий парень?
        - Ты не знаешь никаких подходящих парней, - не сдержался Андреас, представляя Элизабет в объятиях другого мужчины.
        Он не стал утруждать себя и скрывать холодок в голосе, появившийся вместе с внезапным уколом ревности - простейшей, сокрушающей волю ревности, заставившей его сжать зубы в нежелании признавать такой вариант развития событий.
        - Но я знаком с людьми, которые знают! Ты удивишься тому, - с удовольствием добавил он, - как много людей изъявили желание прийти и посмотреть на богатого отшельника и его дочь. Всеми приготовлениями заправляет Дот, и не обращай внимания на то, что все делается в последнюю минуту. Вот уж не думал, что в моем возрасте у меня будет возможность так развлечься!
        На летном поле Андреаса встретил шофер, но и сейчас, сидя в тихом салоне лимузина, откуда он мог сделать пару деловых звонков, Андреас только и делал, что предавался мучительному ожиданию грядущих событий.
        Было нелепо предполагать, что Элизабет легко согласится пойти на свидание с теми, кого Джеймс считал «подходящими парнями». Андреас встречал таких не раз и не два, и этих холостяков можно было разделить на две группы: бесхребетных титулованных чудаков и наглых юных дельцов с деньгами. Андреас не верил, что кто-то из них придется Элизабет по вкусу. Но, без всякого сомнения, она согласится на роль гостеприимной хозяйки хотя бы ради того, чтобы не огорчать Джеймса.
        Это натягивало его нервы до предела. Чтобы отвлечься от неприятных мыслей, Андреас стал просматривать контакты в телефоне, задержавшись на мгновение на номере Изабель. Но желания звонить этому новому экспонату его коллекции блондинок не было никакого.
        Он вообще не знал, что заставило его пойти с ней на свидание. Изабель неплохо гармонировала с его пиджаком, но разговор у них не клеился, она глупо хихикала… В общем, к глубочайшему сожалению, ее ждала участь одноразовой упаковки. Неожиданно для себя Андреас понял, что времена, когда работа была всем, а новая девушка - дополнение к успеху - приятно бодрила, представляются ему далеким прошлым.
        Он засунул телефон обратно в карман. По мере того как лимузин стал замедлять ход, заезжая на знакомую дорогу, ведущую к дому Джеймса, настроение Андреаса стало портиться еще быстрее. Не улучшилось оно и тогда, когда автомобиль завернул за угол и Андреас увидел двор поместья, сияющий огнями. Бесконечный ряд машин занял все пространство по краю лужайки и загромоздил подъезд к особняку. Группы людей бесцельно кружили перед домом.
        - Останови здесь. - Андреас наклонился, чтобы хлопнуть водителя по плечу. - И езжай обратно в Лондон. Я вернусь сам.
        - Вы уверены, сэр?
        - В пабе в городе отменно готовят, и у них есть свободные комнаты на тот случай, если не захочешь ехать в ночь. Все за мой счет. - С этими словами он вышел из салона, пытаясь понять, что заставило его пересмотреть столь взвешенное, столь совершенное решение остаться в Лондоне.
        Элизабет, как раз в это время проходившая мимо одного из окон, смотрящих на лужайку и подъездную аллею, не заметила высокого человека с мрачным выражением лица, широким шагом направлявшегося к дому. Она была занята попытками сделать себя настолько незаметной, насколько это вообще было возможно для девушки в красном платье. И на каблуках. Сама мысль о званом вечере внушала ей ужас, она отговаривала отца и спорила с ним до последнего, но в конце концов, видя его неуемную радость, покорилась.
        Когда Джеймс с сожалением сообщил ей, что Андреас не приедет, она лишь бесстрастно повела плечами, словно ей было все равно, но потом не сдержалась и добавила ядовито, что причина, вероятно, заключается в том, что для него, увлеченного своей интересной лондонской жизнью, здесь, в глубинке, слишком скучно.
        Она огляделась в поисках отца. Для человека, который избегал шумных сборищ любой ценой, Джеймс развлекался неожиданно бурно, наверстывая упущенное время со старыми друзьями.
        Элизабет выхватила бутерброд с подноса проходящего мимо официанта и устало вздохнула, заметив, как к ней приближается Тоби Гилберт.
        Если бы она не оказалась внебрачной дочерью Джеймса Грейстоуна, если бы случайно не попала в этот чужой для нее мир высшего общества, встретила бы она когда-нибудь такого парня, как Тоби Гилберт? Нет. Он был из тех людей, кто существовал где-то там, на самой кромке ее жизни; молодой, успешный, компетентный юрист, он, казалось, дышал другим воздухом. Тоби Гилберт: учтивый, очаровательный и безо всякого сомнения принадлежащий к высшему кругу. Таких, как он, здесь было много.
        - Выглядишь ты не очень веселой. - Взяв с одного из подносов какой-то деликатес, на приготовление которого у повара, должно быть, ушли годы, Тоби Гилберт устремил на Элизабет веселый и оценивающий взгляд. - Хорошо тебя понимаю.
        Наверное, это отвратное чувство - находиться в перекрестье чужих оценивающих взглядов, да еще и стараться делать довольный вид.
        Его густая светлая шевелюра была искусно подстрижена; со лба свисала челка, достаточно длинная, чтобы придавать всей прическе изящный вид, но недостаточно длинная, чтобы это выглядело неподобающе.
        Ужасно несправедливо, что из-за неправильного парня, занимавшего все ее мысли, она могла ответить Тоби только бледной улыбкой и болтовней о мелочах.
        Она старалась вслушиваться в слова Тоби, ее разум-бунтарь уже разломал все наспех поставленные заслоны и вновь отправился бродить по запретным дорожкам. Вот почему, увидев Андреаса, прислонившегося к косяку в дверном проходе с другой стороны огромной гостиной, Элизабет ничуть не удивилась: она знала, что это всего лишь игра расшалившегося воображения. Она мигнула, чтобы избавиться от наваждения, и тихо вздохнула, поняв, что человек, повернувшийся сейчас к группке щебечущих женщин, тут же с явным интересом замкнувших его в круг, вполне реален.
        Воображаемый Андреас не стал бы, смеясь, флиртовать со стаей блондинок; но ее воображение, увы, разительно расходилось в этом пункте с реальностью, где Андреас уже показал себя как человек, для которого было плевым делом соблазнять одну женщину в то самое время, как другая была отложена на потом где-то в другом месте. Он думал о ней только плохое, в то время как должен был увидеть хорошее. Он мог влюбить в себя девушку даже против ее воли, а потом повернуться к ней спиной и относиться так, как будто между ними ничего не было.
        Элизабет почувствовала, как в ней поднимаются волны печали и жалости к себе, и собрала все силы, чтобы сосредоточить внимание на человеке, стоявшем перед ней, который внезапно показался ей пустым и ненастоящим по сравнению с тем грубияном, что расположился у дверей, попивая шампанское.
        Нервы были на пределе; она буквально заставляла себя смотреть на Тоби и внимательно слушать, что он говорит.
        Ее бросило в жар, она ощутила покалывание во всем теле. Краем глаза Элизабет заметила, что Андреас наконец вырвался из плотного кольца женщин. Точно король, он не мог и шагу ступить, чтобы кто-нибудь не пожал ему руку. Выглядел он просто невероятно.
        Она задавалась вопросом, заметил он ее или нет, и сама себе ответила, что даже если да, то он сделает все возможное, лишь бы избежать общения с ней. Он ясно дал понять, что она ему неприятна. Но, даже несмотря на это, она радовалась его приезду.
        - Гилберт. - Слово было произнесено медленно, с ленцой.
        При звуке глубокого голоса Андреаса Элизабет напряглась. Он, конечно, пришел не потому, что хотел поболтать с ней по душам; просто за неделю в Лондоне он придумал еще несколько способов унизить ее.
        - Давно тебя не видел. Все еще цепляешься за работу в «Тэйлор Мерчантс»? Я слышал, все мостовые вокруг их офисов кишат безработными юристами. Хотя, черт побери, зачем я это говорю - всегда найдется, где подзаработать, если иметь хороший нюх. Правда, Элизабет?
        Андреас знал, что это был удар ниже пояса, к тому же, возможно, незаслуженный. Но ему никогда не нравился Тоби Гилберт, и видеть его щебечущим с Элизабет было выше его сил. На самом деле он едва сдерживался уже с того самого момента, как заметил ее саму. Выглядела она просто потрясающе, а вокруг было полно жертв, чтобы наполнить их телефонами целый справочник. Значит, Джеймс не шутил, говоря, что хочет найти ей хорошего молодого человека.
        Лицо Тоби окаменело, но Андреас вызывал столько уважения и страха, что в ответ на это явное оскорбление тот смог выдавить из себя только вежливый ответ:
        - Да, я все еще на плаву, старик. А что касается хорошего нюха… Я зарабатываю не тем, что гоняюсь за богатыми невестами. К тому же с Джеймсом или без него - красота Элизабет в любом случае заставила бы многих обернуться ей вслед.
        - Вот оно как?
        Грудь Андреаса опять сдавило; в нем начала подниматься волна бушующей ярости, и сдержать ее было нелегко.
        Обманчивая мягкость его голоса отозвалась мурашками, пробежавшими по коже Элизабет. И тут она вспомнила, что перед ней стоит человек, укравший ее сердце, а потом поступивший с ней так, как обычно поступают с мусором.
        - Не все боятся изменений, Андреас. И Тоби, спасибо за твои слова. Для меня это многое значит. - Элизабет нежно положила ладонь ему на плечо и вызывающе посмотрела на Андреаса.
        Один этот взгляд на его мужественное, жестко очерченное лицо, и у нее уже закружилась голова. О боже, как ее это бесило!
        - Окажи мне услугу, - произнес он весьма дружелюбно, хотя поведение Элизабет окончательно взбесило его, - и дай нам пообщаться пару минут. Нам надо кое-что обсудить. Земельные вопросы.
        Тоби удалился, и Элизабет показалось, будто они отделены толстой стеной от окружающего мира. Все, кроме них двоих, превратилось в неразличимый шум и круговорот неясных, туманных фигур - настолько велика была власть Андреаса над ней. Она сделала слабую попытку вырваться из-под его чар, рыская по гостиной взглядом и мысленно призывая на помощь Джеймса, но того нигде не было. Казалось, из практически недосягаемого отшельника он превратился в монстра общения.
        - Я не ожидала тебя здесь увидеть, - холодно произнесла она, наконец посмотрев на собеседника.
        В одной руке Андреас неспешно крутил бокал, другая покоилась в кармане брюк. По сравнению с ним все остальные мужчины в зале выглядели бледными тенями, и это злило ее, потому что само присутствие Андреаса становилось издевательским вызовом ее попытке выкинуть его из жизни.
        - Я тоже не ожидал, что приеду, но в конце концов не смог справиться с соблазном посмотреть, как ты справляешься со статусом знаменитости.
        - Нет у меня никакого статуса знаменитости.
        - Значит, газет ты не читала.
        - Что?
        - Моя секретарша была столь любезна, что принесла вчера парочку желтых газетенок. Ты, конечно, не на первой полосе, но пару параграфов где-то в центре тебе отвели.
        Элизабет побледнела. Она с таким пылом пыталась доказать Андреасу, что богатство и статус Джеймса ее совершенно не интересуют, а теперь о ней пишут в каких-то несчастных газетах! Один Бог знает, что они напридумывали!
        - К нам никакие репортеры не приезжали, - сказала она сквозь зубы.
        Он лишь пожал плечами:
        - Джеймс для сплетников неинтересен. А вот твое появление - другое дело. И я должен сказать, что все выглядит так, будто ты уже вжилась… в новую роль. Ты даже… внешне изменилась.
        Вытянув руку, Андреас провел пальцем по прядям ее недавно выпрямленных волос, и Элизабет тут же замерла, ощущая, как тело отвечает на его прикосновение с пугающей силой. Она отступила.
        - Ты имеешь в виду, что я уже не похожа на простушку, которая постучалась в эти двери несколько месяцев назад? - Внезапно ей вспомнилась Аманда с ее стройной фигурой модели, макияжем, подчеркивающим красоту лица, и ореолом гламура. - Я сделала новую прическу и надела платье от знаменитого дизайнера только потому, что на этом настоял Джеймс. Под этим фасадом все тот же человек. Если тебе нужны лоск и блеск, то тут бродит довольно много подходящих женщин. Или, возможно, ты привез одну такую с собой?
        - А мне вот что интересно. Как все это соотносится с твоим желанием найти в городе работу поспокойнее? Я ничего не напутал, у тебя же было именно такое намерение?
        - Ты по-прежнему подозреваешь худшее, да?
        - Мне просто интересно, помнишь ли ты мечты о простой жизни, или уже оставила их в прошлом точно так же, как и фальшивую личность.
        - Я не обязана выслушивать твои оскорбления!
        Море лиц вокруг было чужим и недружелюбным, к тому же Элизабет, как мотылек, кружащий вокруг огня, вдруг поняла, что ей не хочется отрывать себя от него. Если бы она вытянула руку, то коснулась бы его, и соблазн был настолько велик, что ей пришлось сжать пальцы в кулаки.
        - Ты продумала все это заранее? - продолжал издеваться Андреас, хоть и понимал, что эта беседа его никуда не приведет.
        Однако его потрясло намерение Джеймса устроить личную жизнь Элизабет, и еще больше потрясло то, что это намерение уже воплощалось в жизнь, судя по наряду в духе «приди и возьми меня» и по тому эффекту, который он оказывал на холостяков. Интерес Гилберта не мог бы стать более явным, даже если бы он ходил с табличкой «Мне нравится Элизабет». Предположения Андреаса о том, что ее не заинтересуют бесхребетные чудаки, рассыпались прямо на глазах.
        - Что продумала заранее?
        - Ну, как мы видим, твой подход «хочу узнать тебя получше» сработал на все сто, но теперь ты переключилась на новую цель - «найду подходящего жениха», верно? Ты это все продумала с самого начала? И сколько еще ждать того счастливого дня, когда поцелуй перед алтарем завершит твой блистательный план?
        - Кто знает! - неосторожно выпалила Элизабет, задетая за живое.
        - То есть ты не отрицаешь, что это было твоей целью с самого начала?! - Андреас взбесился не на шутку.
        - А зачем отрицать? Ты же мне все равно не поверишь.
        Это был не тот ответ, который Андреасу хотелось бы услышать, и он выругался.
        - Значит, Гилберт - твой потенциальный жених номер один?
        - Какая тебе вообще разница? - Элизабет гордо вскинула подбородок, и это неожиданно придало ей сил. - Возможно, у меня будет несколько кавалеров одновременно. И не говори мне, что ты это осуждаешь, - нельзя иметь один набор правил для себя и другой - для всего остального мира.
        - Я не верю своим ушам. Это ты так возвращаешься к тому бессмысленному разговору про Аманду?
        - Мне не кажется бессмысленным мое желание узнать, как ты мог водить нас обеих за нос!
        Следуя привычке, выработанной с годами, Андреас, не задумываясь, без запинки выдал:
        - Я не собираюсь ни перед кем отчитываться.
        - Это потому, что тебе плевать на всех, кроме себя самого, - с болью произнесла Элизабет.
        Пора было заканчивать этот разговор, так как близость Андреаса вносила еще больше смуты в ее истерзанную душу. Элизабет опасалась, что еще немного - и через маску неповиновения он сумеет разглядеть ее настоящие чувства к нему.
        - К тому же Гилберт - то есть Тоби - просто великолепен. Красивый, обходительный, умный…
        - Ты перечисляешь его качества, чтобы не забыть?
        Андреасу было тяжело это признавать, но сейчас он поливал грязью парня, до существования которого ему, по идее, и дела не было. Куда, черт подери, подевалось его легендарное хладнокровие? Элизабет посмотрела на него в упор своими зелеными глазами, и Андреас тут же жестко отбросил импульсивное желание продолжать спор. Чего бы ни хотела эта женщина, это было ее чертово дело. Ему следует умыть руки и отправиться по своим делам.
        - Но это не то, о чем я хотел с тобой поговорить.
        Элизабет смотрела на него настороженно. Они стояли в уголке, но на них все равно бросали любопытные взгляды.
        - Люди смотрят. Они, вероятно, пытаются понять, что происходит, - заметила она.
        Если Элизабет считала, что чужое любопытство может выбить Андреаса из колеи, то жестоко ошиблась: он всего лишь элегантно повел плечом, показывая, что ему абсолютно все равно.
        - Меня это не волнует.
        - Хорошо, тогда о чем ты хотел со мной поговорить?
        - Во-первых, поскольку ты вошла в жизнь моего крестного отца, будет очень неприятно, если при каждой встрече ты будешь поливать меня грязью, а встречаться мы будем часто. Это факт.
        Элизабет открыла рот, желая подчеркнуть, что нелюбовь друг к другу у них общая, но тут же передумала, испугавшись вступать в очередную словесную перепалку, за которую ей позже придется ответить.
        - Я очень люблю своего крестного и потому буду навещать его так же часто, как и всегда. Если ты считаешь, что я использовал тебя в качестве небольшого развлечения, пока моя подруга была в Лондоне, - это твое дело, но тебе надо через это переступить.
        Вновь взяв контроль над ситуацией в свои руки, Андреас ощутил, как яростное напряжение, скопившееся внутри его, начинает спадать. Он безжалостно очистил разум от картин, в которых Элизабет оказывалась в объятиях Гилберта. Думать об этом было плохой идеей. Его темные глаза скользнули по ней, ничуть не изменив своего выражения.
        - Но, нравится тебе это или нет, нас все-таки кое-что связывало, поэтому я хочу дать тебе один совет.
        - Мне твои советы не нужны. - «Нравится тебе это или нет, нас все-таки кое-что связывало…» Значит, он так определял отношения, которые разрушили ее жизнь?
        - Нет, этот совет тебе понадобится, - сухо возразил Андреас, довольный тем, что ему хватило благородства побеспокоиться о мошеннице и лгунье. - Потому что хоть ты и вырядилась в пурпур, но в этом мире ты - зеленый новичок.
        Она уже приготовилась возмутиться, но Андреас повелительным жестом заставил ее замолчать.
        - Ты будешь мне за это благодарна, - сообщил он, - хотя мне не требуется благодарность. Мой крестный осчастливлен внезапным появлением внебрачной дочери, и из любви и уважения к нему я чувствую себя обязанным забыть на время о своих подозрениях. Я также должен предупредить тебя о том, что тебе следует хорошенько подумать, прежде чем останавливать свой выбор на ком-либо из присутствующих здесь мужчин.
        - Потому что я другой породы?
        Андреас издал короткий издевательский смешок и поднял бровь в насмешливом удивлении.
        - Мир уже далеко ушел от тех дней, когда порода что-то значила, - растягивая слова, продолжил он. - Конечно, есть и те, кто дорожит благородным статусом землевладельца и проводит дни и ночи, моля Бога, чтобы чистота их крови ничем не замутилась. Но ты не поверишь, как хорошо экономический спад способствует потере ложной гордости. Нет, причина не в этом. Просто девушки им нужны только в роли игрушек - таков даже великолепный, красивый, обходительный и умный Гилберт. А тебя, насколько я знаю, не удовлетворяет роль сексуальной игрушки.
        - Ты говоришь о нас?
        - Я просто даю тебе хороший совет.
        - Я бы никогда не поехала в Лондон, потому что хотела быть рядом с отцом. Я не знала, что тайна раскроется, но все сложилось так, как сложилось.
        - То есть, если бы не Джеймс, ты бы согласилась? - Андреас не сдержался и задал терзавший его вопрос, но пожалел об этом сразу же.
        Что не так с этой женщиной? Только ему удалось посадить своенравные эмоции под замок, как они уже вышибли дверь, выбрались на свободу и стали бродить повсюду в свое удовольствие.
        Румянец, неожиданно выступивший у нее на щеках, и натянутое молчание, ставшие единственным ответом, сказали Андреасу больше, чем любые слова. Осознание накатило на него во всей своей внезапной и оглушающей ясности.
        - Ты же никогда не пошла бы на то, чтобы стать просто любовницей, так ведь? - протянул он, отмечая ее смущение. - И если бы не было Джеймса, ты отклонила бы мое предложение просто потому, что тебе нужно нечто большее, нежели просто общее пространство и общая кровать, верно?
        - Я… я не понимаю, о чем ты говоришь. - Элизабет запнулась на последнем слове и несколько искусственно прочистила горло. - Мне пора возвращаться к гостям. Как ты правильно заметил, весь смысл этого вечера в том, что у отца есть возможность представить меня друзьям и официально дать понять всем и каждому, что я стала частью его жизни, пусть это кому-то может и не понравиться. Тебе, например.
        - Неплохая попытка.
        Элизабет молча смотрела на него. От него веяло абсолютной уверенностью в себе, и не только. Появилось нечто еще - знание.
        - На что ты надеялась?
        - Ни на что я не надеялась! - отчаянно воскликнула она.
        - На что?! Я должен был предложить что-то посерьезней? Руку и сердце? Кольцо? Ты думала, что я подхожу на роль мужа? О, ты, наверное, жестоко огорчилась. Ну, я должен признать, что секс с тобой… как бы это сказать… просто великолепен. Но свадьба…
        - Я не вышла бы за тебя, даже если бы ты был последним мужчиной на земле! - гневно бросила Элизабет. - Но ты прав: от жизни мне нужно нечто большее, чем любовные игры в постели.
        - И ты думаешь, что с Гилбертом все сложится лучше? Лондон - это большая деревня. Я лично знаю четырех его прошлых пассий.
        Как Элизабет хотела бы согнать эту наглую ухмылку с его красивого рта!
        - Спасибо за заботу, но я все же попытаю счастья. И просто чтобы ты знал: я думаю, что многому научилась у тебя, и самый главный урок в том, что надо держаться подальше от высокомерных мужчин, которые считают, что никому ничего не должны! - Она заметила Тоби в другом конце залы и беззаботно помахала ему рукой. - Возможно, Тоби - как раз то, что мне нужно, чтобы взбодриться. Конечно, кто в наше время завязывает отношения ради прогулки до алтаря? Благодарю тебя за советы. Ты действительно очень помог!
        Глава 9
        Эффектный уход Элизабет был слегка подпорчен тем, что она чуть не споткнулась, разворачиваясь, и в очередной раз поклялась себе больше никогда не надевать каблуки. Превознеся Тоби до небес, чтобы позлить Андреаса, она чувствовала себя обязанной уделить ему внимание. Он сидел снаружи и курил.
        - Знаю, знаю. Курить вредно. - Он взглянул на нее и усмехнулся: - Закончила беседовать с нашим вундеркиндом? Похоже, он был не в самом лучезарном настроении. Хотя, впрочем, кто и когда видел Андреаса довольным?
        Элизабет уже открыла рот, чтобы его одернуть, но вовремя сдержалась. Защищать Андреаса после того, что он себе позволяет?
        Тоби похлопал по скамейке рядом, и Элизабет присела. Чуть позже она пожаловалась на холод, Тоби галантно предложил свою куртку, и она неуверенно ее приняла.
        Если она хочет забыть Андреаса, то первое, с чего следует начать, - это перестать сравнивать с ним каждого мужчину, который встречается на пути. А второй шаг - попытаться рассмотреть в каждом из них его собственные, неповторимые достоинства. Конечно, она не собиралась прыгать в постель с кем-то еще, не оправившись от предыдущей неудачи, но и впадать в спячку на всю оставшуюся жизнь тоже не хотела.
        Они направились обратно к дому. Рука Тоби покоилась на ее плече. Элизабет непроизвольно напряглась, заметив в гостиной Андреаса, который увлеченно беседовал с Джеймсом.
        Андреас ощутил присутствие Элизабет еще до того, как увидел ее. На несколько секунд он, казалось, заледенел, обнаружив Гилберта, приклеенного к ней словно банный лист. Он думал увидеть на этой вечеринке пустоголовых красавчиков, с которыми Элизабет не о чем будет говорить, и теперь мучительно привыкал к мысли, что некоторые из них кажутся ей вполне интересными.
        Сначала он обдал этот факт холодным равнодушием. Он всегда славился тем, что умел контролировать эмоции, и не желал терять это умение. Потом же пришел в замешательство.
        Андреас наблюдал, как Элизабет покраснела до корней волос и что-то прошептала на ухо Гилберту, прежде чем стряхнуть его руку.
        Не обращая внимания на буравящий ее взгляд Андреаса, Элизабет решительно повернулась к Джеймсу и затеяла с ним разговор о вечеринке. Нормальные люди поняли бы столь четкий намек, но Андреас остался стоять, где стоял. Ей не обязательно было видеть его лицо - она и так знала, что его губы кривятся в ироничной усмешке. Он цедит шампанское и наверняка думает, насколько смешна брошенная женщина.
        Утонченные закуски сменили более сытные блюда, что весьма порадовало гостей. Элизабет чмокнула Джеймса в щеку и с облегчением повернулась к Андреасу спиной.
        У нее прекрасно получалось делать вид, что его здесь нет, когда вдруг у стола она почувствовала легкое прикосновение к плечу. Она моментально поняла, кто это: только один человек из всех, кого она знала, не признавал чужого личного пространства.
        - Тук-тук, - сказал Андреас. - Разве ты не должна проводить больше времени с целевой аудиторией? Нельзя оставлять его надолго - чуть отвернешься, а он уже вон где. - Андреас чувствовал, что начинает походить на неудачника, - как еще можно назвать мужчину, который не может оставить в покое бросившую его женщину? Но он не мог ничего с этим поделать. Где-то в глубине гнездились смятение и неуверенность, и он не знал, как с ними бороться.
        Элизабет не станет увлекаться Андреасом, иначе снова окажется в мясорубке неразделенных эмоций, унижения и жалости к себе. А эта вечеринка в ее честь должна помочь ей уйти как можно дальше от этих ощущений.
        - Тоби - не целевая аудитория. Кроме того, это начинает походить на оскорбление. Ты хочешь сказать, что я могу заинтересовать мужчину только в том случае, если запрусь вместе с ним в комнате и выброшу в окно ключ?
        Андреас подумал о том, сколько возможностей предоставила бы такая ситуация ему самому, и мрачно ухмыльнулся. Нет, он не спросит ее, собирается ли она встречаться с Гилбертом.
        - В любом случае надо бы пройтись, а то Джеймс решит, что мне не нравится вечеринка. - Элизабет холодно взглянула на Андреаса и направилась к одному из столов, расположенному рядом с выходом в сад.
        Ближайший час ей предстояло провести, беседуя с молодыми людьми, которые были весьма вежливы и обходительны, но с которыми у нее не было совершенно ничего общего. Ах, если бы она могла последовать своему в высшей степени разумному плану! Тоби, очевидно, ждал, когда она даст ему зеленый свет, но Элизабет с удивлением обнаружила, что все, на что он может рассчитывать, - это желтый, и даже на это она шла с большой неохотой.
        Краем глаза Элизабет заметила Андреаса, приближавшегося к столу, который она облюбовала, чтобы перекусить и передохнуть.
        - Я пришел извиниться, - произнес он, садясь рядом с ней и начиная есть.
        Элизабет не ожидала ничего подобного, но быстро оправилась и тоже принялась за еду, которая была восхитительна. Все ее чувства были обострены, как бывало всегда, когда Андреас находился поблизости, даже если ничего хорошего от него ожидать не приходилось.
        Столы ломились под тяжестью блюд и многочисленных бутылок с вином. Андреас откупорил одну и налил им обоим. Люди, которые подходили к столу, замечали их и плавно мигрировали в другую сторону.
        - Ты отпугиваешь гостей! - произнесла Элизабет.
        Она хотела дать Андреасу понять, что его общество ей неприятно, но ее тело, кажется, придерживалось другого мнения. Один лишь взгляд на его длинные пальцы и мускулистые руки, как ее желудок рухнул куда-то вниз.
        - Это хорошо. Ненавижу извиняться на публике.
        - Неужели тебе когда-то приходилось это делать?
        - Нет, не приходилось. И не очень хочется начинать.
        Элизабет изо всех сил пыталась успокоиться. Возможно, если вспомнить все, что он натворил, это поможет ей избавиться от безумного, головокружительного влечения. Но во рту пересохло, сердце стучало как бешеное, а грудь бесстыдно набухла.
        - Пожалуй, я повел себя невежливо, предполагая, что ты намерена очертя голову броситься в неожиданную толпу потенциальных поклонников. - Он решил не уточнять, что в первую очередь имеет в виду Гилберта.
        - Потенциальных поклонников? Что за глупости! Джеймс подумал, что мне будет полезно познакомиться с ровесниками, а все молодые люди, которых он знает, - родственники пожилых людей. Или друзья друзей.
        Стоило бы намекнуть Андреасу, что Тоби - вполне серьезный претендент. Так она покажет, что может так же легко забыть об их отношениях. Однако, пока Андреас находился так близко, мысли ее путались и она не могла придумать ничего достойного.
        Вряд ли только беспокойство о том, чтобы ей не было скучно, руководило Джеймсом при составлении списка приглашенных, и Андреас пообещал себе позже поговорить с крестным о том, что в его возрасте не к лицу заниматься сводничеством.
        - Не важно. - Он изящно повел плечами, отставил тарелку и повернулся к Элизабет.
        Его умение сосредотачивать все внимание на человеке было одной из составляющих его обаяния. У Элизабет снова закружилась голова.
        - Я подумал о тебе плохо, и должен за это извиниться.
        Она уставилась на него, не веря своим ушам, а Андреас взял ее руку и принялся нежно перебирать пальцы.
        Элизабет показалось, что в воздухе резко понизилось содержание кислорода. На какое-то мгновение она застыла, а после принялась убеждать себя, что это просто ничего не значащий приятельский жест - жест мужчины, который все забыл и потому может спокойно прикасаться к ней, не опасаясь головокружения или удушья.
        Посмотрев в его горящие глаза, Элизабет поняла, что сейчас упадет в обморок. Она чуть было не захихикала, подумав, нет ли на этих богато накрытых столах где-нибудь нюхательной соли. Интересно, как Андреас отреагирует, если узнает, что его покровительственное отношение заставляет ее нервничать?
        - Все в порядке, - произнесла Элизабет, а сердце бешено стучало. - Я рада, что ты мне теперь веришь. Я правда не собиралась ни о чем рассказывать, и если бы не твоя девушка…
        - Бывшая девушка. Мы расстались еще до того, как у нас с тобой все началось. - Он взглянул на ее вмиг вспыхнувшее лицо.
        Он нарочно сказал это, чтобы посмотреть на ее реакцию.
        - Почему же ты тогда об этом не сказал?
        - Оправдываться не в моих привычках. - Андреас пожал плечами и так хищно улыбнулся, что Элизабет моментально бросило в жар. - Но теперь я подумал, что мне стоит наконец объяснить, в чем дело. Мне было бы неприятно думать, что ты полагаешь, будто я способен встречаться с несколькими женщинами одновременно. К этим вещам я отношусь достаточно серьезно. - Он понизил голос до хриплого шепота. - И раз уж зашла речь об этом, я должен признаться, что в постели ты просто великолепна. Я до сих пор иногда закрываю глаза и представляю, как запускаю руку тебе в трусики. - Он откинулся на стуле и огляделся. За столом постепенно начинали собираться молодые люди. - Впрочем, не бери в голову. Наслаждайся своим триумфом среди этих волчат - Джеймс пригласил их всех сюда ради тебя. - Он по-прежнему не смог заставить себя упомянуть Гилберта, но был абсолютно уверен, что сейчас она даже не сразу вспомнит, кто это такой. - Кстати, как тебе вечеринка?
        - Замечательно. Немного шумно, на мой вкус, но Джеймс просто счастлив снова повидать старых друзей.
        - Полагаю, тебе не приходилось принимать участие в чем-то подобном? - Казалось, в его вопросе нет подвоха, и Элизабет позволила себе слегка расслабиться.
        Она рассказала Андреасу о праздниках, которые ее мать устраивала в детстве, стараясь компенсировать отсутствие отца. Элизабет понимала, что говорит путано, волнуясь оттого, что Андреас сидит так близко и делает вид, что внимательно слушает - будто ему и вправду интересно! Но она радовалась, что может беседовать с ним на отвлеченные темы, даже несмотря на то, что голова по-прежнему кружится. Это хороший знак.
        Вокруг них собиралось все больше людей, сновавших с тарелками туда-сюда. Официанты следили за тем, чтобы у всех вовремя наполнялись бокалы. Андреас понимал, что скоро Элизабет придется отвлечься на других.
        Черт возьми, ему пришлось признать, что он по-прежнему сходит с ума по Элизабет. Она же отвергла его, и это должно было убить безумное желание. Сейчас Андреас больше всего хотел снова затащить ее в постель - туда, где ей и место. Где его бешеная страсть наконец получит выход. Нет, их общая страсть - Андреас знал, что Элизабет в глубине души чувствует то же самое.
        Ему было сложно разобраться в буре противоречивых эмоций, и он свел всю ситуацию к простейшим элементам: он хочет ее, она хочет его. Более того, они уже занимались любовью, а значит, у него есть преимущество.
        Андреас подумал, уж не жалеет ли Элизабет о своем решении остаться в поместье. Возможно, она сравнивает претендентов. Андреас надеялся, что она поймет, что в этом вопросе он вне конкуренции.
        Раньше смысл имела только работа, а женщины по щелчку приходили и уходили. Андреас никогда не мучился ожиданием. Зачем ждать, если результат уже ясен? Но теперь он был готов подождать - теперь, когда наконец обрел потерянное равновесие, пошатнувшееся оттого, что Элизабет дарила свое внимание другому мужчине.
        Он даже начал наслаждаться, наблюдая, как она фланирует с гостями. Она не привыкла к такого рода обществу и, возможно, несколько месяцев назад растерялась бы. Сам Андреас оставался на месте, развалившись на стуле. Женщины подходили к нему поболтать, но он демонстрировал такую скуку, что его наконец оставили в покое. Элизабет весело болтала то с одними, то с другими, периодически поглядывая на часы, когда полагала, что Джеймс этого не заметит.
        Он потерял ее из виду, только когда крестный отец собственной персоной подошел к нему, держа за руку Дот.
        Становилось поздно. Гости рассыпались в благодарностях за прекрасно проведенное время, приглашали нанести ответный визит и расходились. Никто, слава богу, не пожелал остаться на ночь.
        В начале второго Джеймс наконец отправился в спальню, до крайности уставший, но сверх меры довольный успехом. Дом затих. Несколько человек прислуги еще копошились в кухне, домывая посуду и собирая забытые подносы.
        Андреас мог бы пересказать все действия Элизабет, поскольку был на этот раз необычайно наблюдателен даже для себя. Он замечал, с кем и как долго она говорила. Видел, как она держалась с этим выскочкой Гилбертом, и пришел к выводу, что с ее стороны не заметно никаких особых знаков расположения. Он мог бы назвать время, когда тот уехал, и с радостью отметил, что Элизабет распрощалась с ним точно так же, как и с другими, - доброжелательно, но холодно. Кроме того, он знал, что сейчас Элизабет помогает заносить в дом посуду, оставленную снаружи. Да уж, к слугам она не приучена. Это была одна из ее маленьких изюминок, которые ему так нравились.
        Он подкараулил ее по пути с кухни, куда она отнесла последний поднос с бокалами, и перекрыл ей дорогу. Элизабет напряглась.
        Андреас выглядел цветущим, как незабудка: галстук отсутствовал, рукава рубашки небрежно подвернуты, волосы в легком беспорядке. Элизабет же чувствовала себя словно Золушка после того, как часы пробили двенадцать.
        - Не желаешь ли выпить что-нибудь? - произнес Андреас с улыбкой, заметив ее волнение.
        - Шутишь? На часах полвторого.
        - Я знаю.
        - Тяжелый день.
        - Ты рада, что он позади, не правда ли?
        - Очень. Я совсем к этому не привычна.
        - Возможно, это только начало. Джеймс хочет быть уверен, что ты счастлива и довольна. Тебе придется привыкнуть к бесконечной череде Тоби, Рупертов, Александров… - Андреас специально назвал несколько имен, чтобы было не так заметно, что только одно из них имеет для него реальное значение.
        - Думаю, все они пришли сюда из любопытства, - ответила Элизабет, несколько испуганная описанными Андреасом перспективами. Джеймс, безусловно, хочет ей добра, но понимает это чересчур по-своему.
        - Ты стала своего рода достопримечательностью. Не прикидывайся, что этого не понимаешь, - заметил Андреас. - И рано или поздно тебе придется сделать выбор.
        - Я не нуждаюсь в твоем присмотре, спасибо большое, - ответила Элизабет.
        Она начинала уставать от этого бессмысленного разговора, но его внимательный взгляд не давал ей сойти с места. Элизабет нервно облизнула пересохшие губы.
        - Знаешь ли, дело не только в тебе, но и в состоянии Джеймса, - произнес Андреас. - Я бы не хотел, чтобы все оно с тобой в придачу досталось какому-нибудь безработному клерку.
        - Прекрасно. То, значит, я не способна никого заинтересовать, а теперь ты полагаешь, что я не отличу зерна от плевел. Вот уж спасибо! - Элизабет вспыхнула, но все еще не могла заставить себя уйти.
        - Всегда пожалуйста.
        Андреас, конечно, знал, что она не была легкой добычей, несмотря на невинную внешность, но не мог отказать себе в удовольствии подразнить ее. Он не думал, что какая-то женщина может настолько глубоко завладеть его мыслями. Жизнь полна неожиданностей.
        - В любом случае тебе не о чем волноваться. Я сказала Джеймсу, что не хочу от него ни пенни. В понедельник отправляюсь в город искать работу.
        - Как безмерно благородно, но я уверен, Джеймсу это не по нраву. Не забывай, что ты - обретенная блудная дочь. Кроме того, он был от тебя без ума еще до того, как узнал правду. Так что он захочет сбить тебя с пути истинного.
        Элизабет запнулась, понимая, что в его словах есть доля правды.
        - Ему также захочется быть уверенным, что ты счастлива, - продолжал Андреас. - Он понимает, что для молодой девушки здесь не слишком-то весело. Теперь, когда между ним и тобой больше нет препятствий, он будет бояться, что ты захочешь вернуться в большой город.
        - А при чем тут ухажеры?
        - Они все родом из этих мест. Вся их жизнь связана с семейными поместьями. Впрочем, хватит об этом. - Андреас бросил на нее задумчивый взгляд. - Ты вольна поступать, как тебе заблагорассудится. Возможно, ребята вроде Тоби смогут тебя развлечь - особенно после общения со мной…
        - Я разве говорила, что с тобой мне было скучно? - вдруг поинтересовалась Элизабет и сразу же смутилась.
        На секунду повисло молчание. Андреас не собирался помогать Элизабет - она должна была сама осознать, что хочет вернуться. И когда это произойдет, он с радостью примет ее и не позволит разочароваться. Андреас задумался о том, как им было хорошо вместе в постели. Она должна пожалеть о потерянном.
        Элизабет опустила глаза, и Андреас с трудом подавил желание немедленно запустить пальцы в ее волосы и приникнуть к губам в страстном поцелуе. Он действительно хотел вернуть ее. Навсегда? О, конечно нет. Он не стал бы связывать себя с кем-то навсегда.
        - Я просто не хотела ехать в Лондон.
        - Я понимаю. - Андреас нахмурился: в его планы не входило обсуждение этого вопроса.
        - Правда?
        - Да. Это, впрочем, не означает, что меня это больше не задевает. - Андреас тихо рассмеялся, прислонившись к стене.
        Он сложил руки на груди и обворожительно улыбнулся. Элизабет вспомнила, как они работали вместе, как делили постель, как она отдавалась с ним страсти, на которую никогда не считала себя способной…
        - Не стоит переоценивать мое влияние, - улыбнулась Элизабет, превращая его слова в шутку. Она сомневалась, что в этом мире существует хоть одна женщина, которая способна задеть его по-настоящему.
        - Почему же переоценивать? Возможно, ты просто не все знаешь.
        У Элизабет перехватило дыхание. Ей нечем было защищаться от его мощной атаки. Этот взгляд, доверительный тон… Она чувствовала, как пульсирует жилка на ее шее, и пыталась понять, заметил ли это Андреас. Он ведь всегда все замечает. Она опустила глаза, не зная, что делать, но потом не выдержала и снова посмотрела на него. Их взгляды встретились.
        Элизабет не собиралась делать ничего рискованного. Она старалась предостеречь себя от этого. Но какая-то неведомая сила заставила ее броситься к Андреасу, обхватить его за шею, как утопающий хватается за спасательный круг, притянуть к себе, впиться поцелуем в его губы, отчего у нее сразу же помутилось в глазах. Элизабет крепко прижалась к нему, ощущая, как его страсть обретает плотское воплощение.
        В любой момент кто-нибудь мог войти. Андреас никогда не боялся приключений, но быть пойманным, словно подросток, которому не хватило благоразумия добраться до постели, - нет, это уже чересчур. Однако даже эта мысль не могла его остановить: он запустил руку ей под платье, в горячую влажность… но почти сразу же опомнился:
        - Не здесь.
        И на этом все кончилось. Элизабет отскочила от него как ошпаренная. Она чуть было не поддалась на провокацию Андреаса, не нарушила свои принципы. Она знала, что Андреас был тем самым доминирующим мужчиной, самцом, который любой ценой получает желаемое, а затем, насытившись, с легкостью бросает. Возможно, он говорил правду и действительно расстался с Амандой, но общей картины это не меняло.
        Он не знает, что такое любовь. Не мыслит такими категориями. Все, что ему нужно, - это секс. И как только она ему наскучит, он без малейших сомнений исчезнет.
        Просто сейчас она ему еще не надоела. Иначе как объяснить, что он весь вечер преследовал ее, мучил разговорами о мужчинах, особенно часто поминая Тоби. Однажды он упомянул, что любит принимать вызов. И она бросила ему вызов.
        Элизабет призвала на помощь всю свою гордость.
        - Я не хочу этого, - прошептала она, вырывая руку, которую Андреас пытался удержать. Господи, как это унизительно.
        - Не притворяйся, я знаю, что хочешь.
        - Ты не понимаешь, что на самом деле я хочу совсем другого.
        - Мне казалось, тебе со мной весело.
        - Я так не могу. - Элизабет глубоко вздохнула. - Мне нужно все сразу, и ты знаешь это. Поэтому я не стану снова прыгать к тебе в постель.
        - За исключением случая, если я сделаю тебе предложение. Но должен тебя разочаровать - этого не будет.
        Связать свою жизнь с одной женщиной? Ни за что! Никакая привязанность не стоит того. Привязанность, как и любую зависимость, можно преодолеть, просто Андреасу еще никогда не приходилось с этим сталкиваться. Он не позволит никакому сомнению омрачить сверкающую ясность его решения.
        Андреас так и не смог взглянуть на Элизабет. Просто повернулся и ушел. Никто не будет диктовать ему свою волю - даже эта зеленоглазая рыжеволосая ведьма с улыбкой, от которой так сладко сжимается его сердце, - женщина, прекраснее которой он не встречал никогда…
        Глава 10
        Элизабет с трудом выдрала расческу из своих длинных волос и пристально посмотрела в зеркало. В последние дни она смотрела в него чаще обычного.
        Недавно она, устав от бесконечных расспросов Джеймса, наконец призналась, что они с его крестником немного повздорили. Она уточнила, что это была скорее ссора, чем аргументированный спор, и назвала Андреаса мерзавцем. Больше Элизабет на эту тему распространяться не стала, потому что у нее был припасен не менее интересный предмет для обсуждения: она нашла работу.
        Правда, это было всего лишь временное место в школьной администрации, но Элизабет надеялась на расширение штата. Рассказ достиг своей цели: Джеймс перестал сыпать вопросами и догадками, многие из которых были на удивление точными. Он интересовался дальнейшими планами дочери, а следом завел свою привычную песню о том, что жизнь в Сомерсете покажется ей скучной, и она уедет обратно в Лондон. А вот если бы Элизабет нашла себе хорошего местного парня… Тут он хитро добавил: «Ну или, на худой конец, остается Андреас. Женщина не зовет мужчину мерзавцем без какой-то веской причины, но я уверен, вы смогли бы поладить».
        Тогда Элизабет приняла серьезное решение. Пора перестать лелеять глупые мечты об Андреасе - он никогда не сможет переступить через себя и стать кем-то другим. Их планы на жизнь далеки друг от друга, как небо и земля. Она не знала, остепенится ли он вообще хоть когда-нибудь, но, даже если да, ей точно не светит стать его спутницей. Он сам же ей об этом и сообщил, видимо желая избежать возможного недопонимания.
        К слову сказать, это был самый ужасный момент в жизни Элизабет. Однако он привел к переоценке всего происшедшего. Во-первых, она обратила внимание на цепь случайных событий, которые столкнули ее и Андреаса. Если бы не несколько совпадений, между ними ничего бы не случилось. При нормальных обстоятельствах он не посмотрел бы на нее, даже если бы она восхищенно провожала взглядом каждый его шаг, как обычно поступали все женщины. Элизабет была совершенно не в его вкусе. Он бы не сделал ни шагу ей навстречу: такие мужчины обычно не тратят время на обыкновенных неярких женщин.
        Он оказался с ней в постели только потому, что был лишен своих привычных развлечений и в этой изоляции воспринимал ее как нечто новое. Однако Элизабет была недостаточно сообразительна, чтобы ответить ему тем же. Она восприняла их отношения как что-то настоящее и долгоиграющее, хотя здравый смысл с самого начала кричал, что она ошибается. И на всякий случай, для безопасности, Андреас решил озвучить это еще раз. Именно поэтому ей было позарез необходимо двигаться дальше.
        Конечно, Элизабет даже не думала заводить отношения с кем-либо из молодых людей с вечеринки. Тоби позвонил на следующий день, и она была с ним приветлива, но уклонилась от всех его предложений. Она по-прежнему оставалась простой девушкой из Лондона и не видела будущего с мужчиной из высших кругов.
        Она вновь посмотрела в зеркало на свое недовольное лицо. Волосы лучше заплести в косу. Конечно, это не самая соблазнительная в мире прическа, ну так она и сама по себе не слишком соблазнительна, что бы там ни говорил Андреас. К тому же ей и не нужен мужчина, который захочет сразу же затащить ее в постель. Гораздо больше она ценила доброту, уважение, - она хотела найти человека, который не станет торопиться и будет готов провести месяца два в невинном общении, чтобы лучше узнать друг друга.
        Она понятия не имела, подходит ли под это описание Том Ллойд, один из школьных учителей, который однажды пригласил ее на чашку кофе. Однако он был молод, дружелюбен и, кажется, не представлял никакой угрозы. Он был достаточно смел, чтобы подойти к ней поболтать после собеседования, но не слишком настойчив. Он расспросил Элизабет о ее жизни и был впечатлен - но не слишком шокирован - неожиданным поворотом. Тогда они проговорили около часа, и вот теперь он пригласил ее пообедать.
        Это очень мило со стороны Тома, убеждала себя Элизабет. В конце концов, как ей быть дальше? Она не собиралась удаляться от мира и носиться как курица с яйцом со своим разбитым сердцем. После бурных отношений с Андреасом ей нужно что-то спокойное - возможно, Том предложит ей это. Хотя Джеймс, кажется, был совершенно не согласен.
        - Какие глупости! - заявил Джеймс, не успела Элизабет даже договорить.
        Он просто отмахнулся от ее слов о том, что Том, вне всякого сомнения, местный, и не удержался от применения к нему эпитетов в духе «тупой как пробка», «заурядный», «ненадежный». Но самое ужасное, что он сделал, - это спросил:
        - Он тебе нравится, дочка?
        Элизабет густо покраснела и ничего не ответила, к полному удовлетворению старого хитреца. Когда она наконец сподобилась пробормотать что-то о том, что душевная связь - самое важное в отношениях, Джеймс громогласно расхохотался.
        Элизабет яростным движением распустила косу и еще раз посмотрелась в зеркало. После чего схватила сумку и вышла в гостиную попрощаться с отцом, продолжавшим анализировать человека, которого в глаза не видел.
        - Ты совершаешь серьезную ошибку! - прокричал он ей вслед.
        Элизабет улыбнулась, потому что все, что он говорил, выдавало, как сильно он беспокоится и переживает за нее. Это наполняло ее любовью и счастьем.
        Джеймс выдвинул сотню безумных предположений относительно того, что могло произойти между нею и Андреасом. Возможно, они случайно дали ему какие-то зацепки - любовники иногда ведут себя друг с другом чересчур откровенно, сами того не замечая. Элизабет была уверена, что они все время тщательно следили за своим поведением, но не так просто было обмануть невероятно проницательного Джеймса. Впрочем, Элизабет была полна решимости доказать ему несостоятельность его подозрений. И в конце концов, Том или не Том, рано или поздно она приведет в дом мужчину, и Джеймсу придется его принять. Но это будет кто-то в высшей степени достойный и полная противоположность Андреасу, потому что больше она никогда не позволит себе потерять голову.
        Том ждал ее в ресторане, и Элизабет приклеила к лицу теплую улыбку: он действительно выглядел человеком, который должен был ее заинтересовать. Высокий, светловолосый, с внимательными карими глазами. Он не был особенно красив, женщины вряд ли падали к его ногам, но Элизабет и сама не славилась обилием поклонников. Идеальный вариант для возвращения с небес на землю.
        С противоположного конца ресторана Андреас с растущей яростью наблюдал, как Элизабет вошла и села, улыбнувшись своему визави. Ресторан наполнялся народом - приближалось время обеденного перерыва. Лучше бы все они торчали на работе, черт побери! Руки Элизабет были чинно сложены на коленях, но долго ли они останутся в этом положении?
        Джеймс явно не лгал, когда возбужденно сообщил в трубку, что Элизабет ушла на свидание и что это, возможно, серьезно.
        - И что мне, как ты думаешь, делать с этой информацией? - мрачно вопросил Андреас.
        - Делай, что хочешь! - раздраженно ответил Джеймс. - Но я тут немного порасспросил, и то, что я узнал, мне не понравилось. Я бы не хотел, чтобы моя дочь стала мишенью для разного рода авантюристов.
        - Так он авантюрист?
        - Вполне вероятно!
        - Ты уверен?
        - Ни в чем нельзя быть уверенным, но люди говорят… В общем, я бы хотел, чтобы ты все проверил. Я уже стар… ты же хочешь избавить меня от треволнений, не так ли? Запиши-ка название ресторана… Я, пожалуй, пойду прилягу - все это как-то выбило меня из колеи.
        Андреас знал Джеймса достаточно хорошо, чтобы преисполниться подозрений, услышав историю, изложенную столь медоточивым тоном, но предпочел отложить на потом выяснение подробностей и просто сел в машину. Уже второй раз за две недели ему приходилось срываться с места и мчаться в Сомерсет. На этот раз, однако, он направлялся туда, избавившись от иллюзий. Он ехал в Сомерсет, повинуясь инстинкту, а невнятные подозрения крестного относительно потенциального авантюриста служили ему всего лишь поводом, который он, впрочем, не собирался упускать. Андреас всегда получал свое, и сейчас все складывалось наилучшим образом.
        Он поднялся со своего места, куда его усадила официантка, скрытый каким-то огромным комнатным растением, достойным участвовать в спектакле «Джек и бобовое зернышко», и бросил на стол деньги, которых должно было хватить, чтобы оплатить салат и два бокала вина.
        За столик, где сидела Элизабет со спутником, вина не приносили. Только минеральная вода. Это, кстати, привело Андреаса в бешенство: ну как можно пригласить женщину обедать и угощать ее водой?!
        Секунду спустя он ощутил легкий укол неуверенности. Андреас мечтал об одном - увидеть ее лицо. По глазам он сразу понял бы, о чем она думает. Но Элизабет сидела к нему спиной и повернулась только тогда, когда Андреас подошел к ним. Партнер Элизабет с удивленным видом произнес:
        - Я могу вам чем-то помочь?
        - Думаю, да, - сообщил Андреас, огибая стол и оказываясь точно напротив Элизабет, которая смотрела на него, широко распахнув глаза и лишившись дара речи. Что вполне соответствовало его ожиданиям. - Я хотел бы поговорить с вашей спутницей. Вы не возражаете?
        Элизабет быстро пришла в себя, хоть и не рассчитывала встретить здесь Андреаса. Наверняка отец рассказал ему о свидании, а заодно и поделился своими сомнениями. И Андреас явился, чтобы снова разогнать всех конкурентов. Не обещая при этом ни любви, ни привязанности - но разве такие мелочи могли его остановить? Неужели он действительно думает, что она не сможет перед ним устоять? Он что же, воспринял ее отказ делить с ним постель как еще один вызов?
        Ее глаза яростно сверкнули, но Элизабет подавила пагубный порыв - не стоит опускаться до ссор на публике. Кроме того, следовало спешить на помощь Тому, который явно растерялся.
        - Я возражаю. - Она ободряюще улыбнулась Тому. - Том, это Андреас - крестный сын моего отца. Я, понимаешь ли, получила его в наследство.
        Однако Андреас ничуть не смутился: напротив, он взял стул и присел за их столик. Он подозвал официанта и заказал бутылку сухого белого вина.
        - Вы не пьете? - обратился он к Тому.
        - Не пью за обедом - от этого ужасно болит голова, - объяснил тот несколько испуганно.
        - Что тебе нужно, Андреас? - вмешалась Элизабет. Помимо своей воли она отметила, как великолепно он смотрится в оливково-зеленых брюках и элегантном кашемировом свитере. Он выглядел потрясающе в любой одежде, но именно сейчас был как-то особенно красив.
        Господи, неужели так будет всегда? Стоит ей начать хоть немного приводить свою жизнь в порядок, как появляется Андреас и внезапно вытесняет все остальное. Замкнутый круг, гиря на шее. Ее вдруг охватило чувство полной безнадежности.
        - Если ты не заметил, Андреас, я не одна! - произнесла она с напором. - Понятия не имею, о чем ты хочешь поговорить, но, без сомнения, это может подождать до тех пор, пока я освобожусь.
        - Том, - Андреас налил себе вина, - мне действительно очень нужно поговорить с Элизабет наедине. - Он взглянул на Элизабет. - Пожалуйста. - Это было настолько неожиданно, что она онемела на полуслове. Она расслышала в его голосе нотку неуверенности - это было еще более удивительно, потому что Андреас всегда уверен в себе.
        - В чем дело? - спросила она, когда Том оставил их вдвоем. - Что-то случилось? Ты сам на себя не похож.
        - Правда?
        - Да. Твой голос звучит так неуверенно, будто ты должен сказать что-то, о чем не хочешь говорить.
        В сознании Элизабет прокручивались самые ужасные сценарии. Наверняка это связано с Джеймсом.
        Он был единственным человеком на земле, кто мог заставить Андреаса так волноваться.
        Сама того не замечая, Элизабет потянулась и взяла его за руку. Но это заметил Андреас, и ее теплые пальцы были для него как спасательный круг для утопающего. Он мягко сжал ее руку:
        - Я бы не хотел обсуждать это здесь.
        - Что-то с Джеймсом? С ним все в порядке?
        - Нет, дело не в нем, хотя он и послал меня сюда. Он беспокоился, не связалась ли ты с мошенником.
        Элизабет ощутила одновременно облегчение и бешенство. Она попыталась отнять руку, но хватка Андреаса стала чуть более крепкой.
        - Это же просто смешно!
        - Я так ему и сказал.
        - Так и знала, что дело нечисто! Знаешь, Андреас, я не хочу, чтобы это повторялось.
        - Что именно?
        - Твое вмешательство в мою жизнь. Том - не мошенник!
        - Ну хорошо, допустим. Но, на мой вкус, свихнуться от скуки - тоже не лучшая перспектива.
        - Ну все, хватит! - Элизабет вырвала руку, ругаясь про себя, что снова позволила ему вскружить ей голову.
        Она схватила сумку, вынула оттуда немного денег, чтобы заплатить за бутылку воды. Они с Томом даже не успели открыть меню! Глаза Элизабет сверкнули, она развернулась и направилась к выходу, вся горя от стыда, в то время как другие посетители с интересом оборачивались ей вслед.
        Андреас резко вскочил со стула. Все опять шло не по плану. Он потерял свою маску напускного равнодушия и теперь не знал, что делать дальше.
        - Да кто он вообще такой? - бросил Андреас ей в спину, в то время как она неслась в сторону парковки.
        - Какая разница? - ответила Элизабет, не оборачиваясь. - Хочешь прочитать мне еще одну лекцию о мужчинах? Ты что, правда думаешь, я буду снова спать с тобой, если ты отпугнешь всех остальных моих кавалеров?
        - Ну скажи мне, кто приглашает женщину обедать и угощает ее водой?
        Элизабет, не выдержав, обернулась:
        - Возможно, тот, кто не боится отношений, которые могут к чему-то привести!
        Внезапно Андреас до смерти перепугался, что все кончено. Неужели он потерпел поражение? Том мог быть заурядным - но заурядные мужчины не боятся заглядывать в будущее, даже если это всего лишь поездка куда-то на выходные. Элизабет был не нужен секс без обязательств; но возможно, говорить об обязательствах было уже поздно.
        - Зачем ты приехал?
        - Элизабет, я схожу с ума от ревности.
        Она в шоке остановилась. Андреас никогда даже не знал такого понятия!
        - Ты ревнуешь?…
        - Ну давай, смейся, - произнес он с вызовом.
        - Но почему?…
        - Пожалуйста, давай не будем обсуждать это на улице.
        Его машина стояла неподалеку, и, не дожидаясь ответа, он направился к ней. Элизабет поспешила за ним, изнывая от любопытства.
        - Ну так в чем дело? - спросила она, как только они уселись.
        Андреас чувствовал себя как человек, занесший одну ногу над пропастью. Более того, он понимал, что у него нет выбора. Ему больше не нужен был выбор.
        - Мне неприятно думать о том, что ты проводишь время с другими мужчинами, - мрачно признал он, заводя мотор и выезжая с парковки.
        Элизабет пыталась подавить чувство радости, охватившее ее, и напомнила себе, что ревность - это не любовь. Андреасом двигали страсть и уязвленная гордость. Когда он насытится и перестанет ее хотеть, ему не будет дела до того, с кем она проводит время. И нельзя позволять себе думать, что хоть какие-нибудь отношения с Андреасом лучше, чем никакие.
        Возможно, Том - не столько претендент на ее руку и сердце, сколько просто хороший человек, но ведь есть и другие. И не обязательно вытаскивать самую крупную рыбу.
        - Куда мы едем? - осведомилась Элизабет.
        - Не в дом, - сказал Андреас. - Не хочу, чтобы Джеймс услышал хотя бы одно наше слово.
        - А он ничего и не услышит. Я уже сказала все, что хотела.
        - Зато я - еще нет. - Он съехал на боковую дорогу и заглушил мотор, после чего повернулся к ней.
        Элизабет приготовилась к массированной атаке на свои чувства. Андреас сказал:
        - Прости, что испортил тебе свидание. - Обычно он был весьма красноречив, но сейчас слова давались с трудом.
        Вряд ли, конечно, Элизабет всерьез рассчитывала связать жизнь с человеком, которого видела десять минут, но в мире порой происходят и более странные вещи. Возможно, этот Том - просто манна небесная по сравнению с неким парнем, который избегает разговоров о будущем и не думает о постоянном. Элизабет молчала, и Андреас занервничал еще сильнее.
        - Он все равно тебе не подходит, - наконец выдавил он.
        - Откуда ты знаешь, кто мне подходит, а кто нет? Как ты вообще смеешь распоряжаться моей жизнью? - резко спросила Элизабет.
        - Ты должна быть со мной!
        - Не могу поверить своим ушам, - принужденно рассмеялась Элизабет. - Кем ты себя воображаешь?
        - Я… - Андреас запустил руку в волосы.
        Он хотел притянуть ее к себе и никогда не отпускать. Когда он увидел ее на свидании с другим мужчиной, подумал, что может проиграть, он чуть не сошел с ума.
        Гнев Элизабет схлынул и уступил место удивлению. Она не понимала, что Андреас пытается сказать.
        - Я не был честен с собой, - выдавил Андреас. - Я не представлял, что значит влюбиться. Оказалось, это как пинок под ребра.
        - Влюбиться? - Элизабет не могла поверить в услышанное.
        - Я встречался со множеством женщин и думал, что знаю, что мне нужно от жизни. Для меня всегда на первом месте была работа, - задумчиво произнес он, не в силах до конца осознать, что отныне ей предназначено всего лишь второе. - Я однажды говорил: я всегда помнил, кто я, и стремился обрести независимость, несмотря на то что Джеймс был счастлив обеспечить меня всем необходимым. Женщины были всего лишь приятным дополнением, но по-настоящему меня интересовали только власть и деньги.
        - Только это их в тебе и привлекало?
        - Я никогда не задумывался. Пока не появилась ты и не обрушила всю эту стройную систему.
        Элизабет улыбнулась. Талант к обрушению систем теперь казался ей самым прекрасным талантом в мире.
        - Сначала я думал, что чувствую себя так странно, потому что ты из другого мира. Думал, со временем это пройдет, как и все остальное. Но потом я вдруг предложил тебе поехать со мной в Лондон… Я ни одной женщине не предлагал ничего подобного. - Он принужденно засмеялся и посмотрел в окно. - А ты мне отказала.
        - Я не хотела быть твоей любовницей. А появление Аманды совершенно вывело меня из себя.
        - Она будет отличной парой кому-то другому, но для меня она не значила ничего. На самом деле, как только я увидел тебя, другие женщины перестали для меня существовать. Мне понадобилось много времени, чтобы понять это.
        Лицо Элизабет пылало. Теперь ей наконец стало ясно, почему Андреас так болезненно воспринял ее отказ.
        - Когда Джеймс рассказал мне о вечеринке, я не хотел ехать, но просто не смог удержаться. Я должен был тебя вернуть. Потом появился этот Том… Джеймс намекнул мне по телефону, что он может охотиться за твоими деньгами. Я не очень-то ему поверил, но не мог упустить возможность вернуться… увидеть тебя. Ну вот. Теперь ты знаешь, почему я ревную как черт.
        Элизабет счастливо улыбнулась:
        - Я бы никогда не подумала, что услышу от тебя что-то подобное.
        - Веришь ли, я тоже. Похоже, подтверждается пословица: «Хочешь рассмешить Бога - расскажи ему о своих планах». - Андреас смотрел на ее пылающее лицо и наконец решился протянуть руку и нежно погладить ее по щеке. - Я не буду больше просить тебя жить со мной. Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж. Только так я смогу не сойти с ума от страха тебя потерять. Правда, с одним маленьким условием!
        Элизабет напряглась, но Андреас улыбнулся ей так нежно и так беззащитно, что ее сердце сразу растаяло.
        - Скажи, что любишь меня так же сильно, как я люблю тебя.
        - Ты ведь и сам знаешь.
        Их губы наконец встретились.
        - Хорошо, - пробормотал Андреас. - Мне никогда еще не приходилось заниматься любовью в машине посреди поля, но, кажется, настало время это исправить.
        Элизабет засмеялась, но тут же глубоко вдохнула, когда его рука проникла к ней под одежду.
        - Как ты думаешь, - выдохнула она, - что обо всем этом скажет Джеймс?
        - Я думаю, - ответил Андреас, - хитрый старый лис скажет, что все прошло именно так, как он и задумывал.