Очень странные люди Георгий Дмитриевич Гулиа
        Исторические рассказы
        «… Мин-ав почесал волосатую грудь и задумался.
        - Не верю, - повторил он в задумчивости.
        - Они выбросили все куски мяса, - объясняли ему. - Они сказали: «Он был нашим другом, и мы не станем есть его мясо». Он сказал - «Это мясо не пройдет в горло». Она сказала: «Мы не притронемся к мясу нашего друга, мы не станем грызть его хрящей, мы не станем обгладывать его костей». Он сказал: «Мой друг спасал мне жизнь. Еще вчера - пока не сорвался он с кручи - шли мы в обнимку в поисках дичи…» Да-вим бросил мясо, Шава бросила мясо. Они ушли голодными. …»
        Георгий Гулиа
        Очень странные люди
        И уличены были Ионафан и Саул, а народ вышел правым.
        Первая Книга Царств, 14, 41
        Миа-ав не поверил. Он решительно отказывался верить.
        - Я живу шестьдесят зим, - сказал он, - я ничего похожего не слышал.
        Он грыз ногти и часто мигал глазами, потому что был стар. Однако его настойчиво убеждали.
        - Мин-ав, вождь племени нашего, - говорила ему, - ты должен знать все. Великая крамола грозит нам, и мы пойдем к погибели, если не искореним зло.
        Мин-ав набросил на себя медвежью шкуру, потому что холодно стало ему, ибо был он стар.
        - Не верю, - в который раз повторил он. - Я знаю Да-вима. Я знаю жену его младшую. Звать ее Шава. Она дочь моего друга. Я. знал ее маленькой, такой зубастенькой. Она грызла орехи, подобно белке, и любила сосать ребрышки.
        - Великий Мин-ав, - сказали ему почтительно, - дело очень худо. Нельзя допустить, чтобы страшная болезнь разъела тело нашего племени. Нас уничтожат соседи, ибо мы ослабнем.
        Мин-ав почесал волосатую грудь и задумался.
        - Не верю, - повторил он в задумчивости.
        - Они выбросили все куски мяса, - объясняли ему. - Они сказали: «Он был нашим другом, и мы не станем есть его мясо». Он сказал - «Это мясо не пройдет в горло». Она сказала: «Мы не притронемся к мясу нашего друга, мы не станем грызть его хрящей, мы не станем обгладывать его костей». Он сказал: «Мой друг спасал мне жизнь. Еще вчера - пока не сорвался он с кручи - шли мы в обнимку в поисках дичи…» Да-вим бросил мясо, Шава бросила мясо. Они ушли голодными.
        - Не верю, - упорствовал Мин-ав.
        Ему терпеливо втолковывали очевидцы (их была целая толпа):
        - Да-вим сказал: «Я отказываюсь есть подобных себе. Лучше я сдохну от голода». Шава сказала: «И я, и я не стану осквернять себя мясом подобных мне существ». А мы сказали им: «Где же вы добудете столько мяса в нашей бедной долине? Вы же умрете с голоду! Вы совершаете такое, чего не бывало с тех пор, как светит наше жаркое солнце».
        - И что ответил Да-вим? - мрачно спросил вождь.
        - Он сказал так: «Лучше мы умрем, подобно всем живым существам, но есть подобных себе больше не будем».
        - Что сказали вы?
        - Мы сказали им, могучий Мин-ав: «Вот вы восстаете против устоев нашего племени, против божеств наших и вождя нашего. Вот вы навлекаете на себя гнев всего племени. Вот вы подаете молодым пример нечестивости…»
        - Хорошо говорили, - похвалил Мин-ав, от злости вырвав клок волос, покрывавших его грудь.
        - Мы сказали им: «Вот вы подаете дурной пример, вы поднимаете голос против племени и обрекаете себя на изгнание…»
        - Хорошо говорили, - сказал Мин-ав. - Если все обстоит так, как сообщаете вы, они будут изгнаны и они умрут, как звери, в пустынной пустыне.
        - Вот и они! - вскричали очевидцы.
        В самом Деле, Да-вим и Шава в сопровождении толпы единоплеменников направлялись к тростниковой хижине Мин-ава. Вождь потупился. Он не хотел глядеть в сторону отступников.
        - Идите сюда! - грозно сказал он - И станьте здесь, чтобы видели все, а я вас не видел!
        Молодой великан Да-вим и его хрупкая жена (младшая и любимая) подошли к вождю и стали там, где он указал. Их окружили многочисленные соплеменники.
        Да-вим держал голову слишком высоко, его глаза смотрели куда-то вдаль, поверх песчаных насыпей. Шава держалась чуть сзади него и не спускала глаз с вождя.
        Мин-ав спросил их:
        - Это правда?
        Да-вим молчал.
        - Правда! Правда! - загалдели стоявшие вокруг.
        - Это правда? - снова спросил вождь молодого Да-вима.
        И тот поразил его своим ответом.
        - Правда, - сказал он глухо, но твердо. - Мы отказались от мяса моего друга. Я закинул в кусты его берцовую кость. Я схоронил его голову, и никто не отыщет ее.
        Мин-ав от удивления ахнул:
        - Что я слышу! Что я слышу!
        - Он был моим другом, - продолжал Да-вим. - Мы шли с ним в обнимку. Мы поклялись беречь друг друга…
        - Это хорошо, - сказал вождь.
        - Он сказал: «Мы друзья навсегда».
        - Это хорошо!
        - Я ему сказал: «Я твой навсегда».
        - Это тоже хорошо!
        - Он сказал мне: «Если рядом появится лев, брошусь на него и обороню тебя…»
        - Это очень хорошо! - подтвердил вождь.
        - Я сказал ему: «Если змея зашипит, я схвачу ее, но не дам ужалить моего друга».
        - Это хорошо!
        - Я ощущал его тепло. Я знал его радости. Он знал мое горе. Когда я сломал ногу, он тащил меня с утра до полудня.
        - Это хорошо!
        - Я плакал, когда он сорвался с кручи и сломал себе шею. Я плакал, когда он остыл.
        - Ты плакал? Это хорошо!
        - И я не позволил глодать его. Я ударил осмелившегося отделить его голову…
        Мин-ав нахмурился.
        - Я ранил того, кто хотел унести его ногу…
        Мин-ав рвал на груди волосы - молча, исступленно. И все племя смотрело на этих двух мужчин со смешанным чувством любопытства и презрения к молодому отступнику и его женщине.
        - Да, мне все известно, - сказал вождь. - Я знаю, что ты дрался точно лев и тебя пришлось связать. Я знаю, что ты плевался от злобы и грозил убийством соплеменникам. Ты переступил черту невозможного. Ты сквернословил…
        - Да, - признался молодой великан, - все это было. Теперь ты знаешь все, и я не отступлю от того, что сказал. А сказал я так: никогда во рту моем не будет мяса ни соплеменников, ни врагов. Никогда не прикоснусь я к трупу, чтобы отведать вкус его.
        Мин-ав вскочил со своего места. В глазах его горел огонь, и пальцы его сжимались, как при схватке с медведем.
        И тут раздался из толпы голос:
        - Это она, эта тихая на вид женщина, смутила его сердце!
        И все взоры обратились на юную Шаву. И под взглядами разгневанных людей она словно выросла, словно стала тверже и сильнее.
        - Говори! - приказал ей вождь.
        И она сказала:
        - Да, мы дали друг другу слово. Смерть нашего друга открыла глаза. Мы больше никогда не прикоснемся к мясу человека. Мы никогда не станем есть его. Вы можете побить нас камнями и съесть нас, но мы будем стоять на своем.
        - Она! - сказал Мин-ав. - Она совратила его!
        Толпа загудела и потребовала изгнания отступников, что равносильно смерти. Вождь молчал. Он сопел, все еще надеясь на раскаяние…
        - Нет! - твердо произнес Да-вим.
        - Нет! - сказала маленькая женщина.
        Толпа приумолкла в ожидании решения вождя, мудрого и беспощадного.
        - Хорошо, - сказал вождь, - хорошо, что вы не утаили от нас своих неслыханных намерений. Мы изгоним вас, и пропадете вы, словно песчинка, в этой великой пустыне!
        - Да, - сказал молодой, - мы это знаем.
        Вождь готов был задушить его, лишь бы не слышать его слов.
        - Вы плюете на свое племя. Вы осмелились поднять руку на соплеменников своих. Послушайте, что говорят они.
        И вождь обвел волосатой рукой огромную толпу мужчин и женщин. И те заорали:
        - Вон этих смутьянов!
        - На съедение зверям нечестивцев!
        - Убить их и устроить пиршество!
        - Перегрызть им глотки!
        - Я, я перегрызу глотки!
        И когда поутих рев, вождь обратился к Да-виму:
        - Ты слышал? Ты видел? Вас двое, а против вас - все племя. Вот люди, преисполненные гнева, и они растерзают вас по одному знаку моему. И вы станете прахом. Возможно ли двум идти против многих? Неужели все мы неправы и правы только вы? Нет, правы мы, а вы виноваты перед нами. И только раскаяние спасет вас!
        Толпа заревела, как стадо львов, и гнев ее был безудержен. Однако вождь был сильнее толпы, и он сдерживал ее. Да-вим сказал:
        - Я готов ко всему. Я отказываюсь от мяса подобных мне. И я уйду в пустыню.
        Те же слова повторила маленькая женщина, и старый вождь давался диву, глядя на нее и слушая ее. Видя упорство их и не в силах более сдерживать гнев, он крикнул:
        - Уйдите, чтобы не видели вас! Идите и подумайте перед смертью: кто прав - племя или вы?
        Шава взяла за руку молодого великана и на глазах онемевшей толпы увела его в сторону пустыни. И ни один человек не поднял голоса в защиту этих нечестивых и очень странных людей.
        1961