Снег и Кисличка Эдуард Юрьевич Шим
        Шим Эдуард Юрьевич
        Снег и Кисличка
        Эдуард Юрьевич Шим
        Снег и Кисличка
        I
        Осенью рано ударили морозцы, застудили землю, запечатали крепким зелёным ледком озёра и реки. А снегу всё не было, не было, - и его ждали повсюду с нетерпением, и вспоминали о нём каждый день.
        - Ах, до чего же скучно без снега! - говорили люди. - С погодой творится что-то невероятное!
        На голых лугах плакали под ветром Травы:
        - Стынем, сты-нем!..
        Высокие Деревья сердито скрипели в лесу:
        - Босые ноги мёрз-знут! З-зябко!
        Недовольно бормотали Тетерева:
        - Спать негде, спать негде!
        И, кряхтя, бродил-шатался по лесу злющий Медведь, которому не хотелось ложиться в берлогу, не укрытую снегом.
        II
        Наконец выпал на землю Снег - такой чистый, такой белый, что кругом посветлело и сделалось как будто просторнее.
        Заблестели-заискрились ровные луга, в лесу сразу стало нарядно каждое дерево и каждый куст украсились кружевными хлопьями. Даже старые пни помолодели, надев на головы снежные шапки.
        Люди развеселились, - они щурились от яркого света, улыбались, а мальчишки играли в снежки и катались на лыжах. И если кто-нибудь из них летел кувырком с горы и снег забивался в рукава, попадал за воротник, - обиды никакой не было, а наоборот: все хохотали и радовались.
        На полях перестали зябнуть озимые хлеба, - теперь им было тепло под снежным покровом.
        - Спасибо тебе, Снег! - говорили Одуванчики, росшие на лугах, Манжетки с лесных полян, бродяги Подорожники, Земляника, Маргаритки. У них у всех зелёные листья отогрелись под снегом и уже больше не дрожали от ветра и холода.
        Вечером с высоких берёз Тетерева начали нырять в снег. Они пробегали несколько шагов, делали коридорчик, потом поворачивались, обминали вокруг себя местечко - и выходила уютная подснежная спаленка. Сверху её нельзя было заметить, а внутри было славно, тепло, и Тетерева бормотали сонно:
        - Хорошо-то как... Хорошо-то как!
        Над медвежьей берлогой тоже наросла белая крыша. Медведь продышал в ней круглую дырку, чтоб вольготнее спалось, и над берлогой теперь курился тоненький парок, - словно дым от топящейся печки.
        - Экая благодать!.. - причмокивал Медведь, засыпая.
        III
        Все были рады Снегу, все благодарили его, а он молчал. И не потому, что он не умел говорить, и не потому, что сказать было нечего, - совсем по другой причине.
        Снег родился высоко-высоко над землёй в сверкающей пустоте, где свищут одни лишь ветры-невидимки да плывут растрёпанные седые тучи. Он долго летел к земле, и ветры кружили его и несли неизвестно куда над полями и лесами.
        - Отпустите меня на землю! - попросил Снег. - Там, наверно, меня ждут...
        - Молчи-и-и!.. - засвистели Ветры. - Запомни: тебе нельзя разговаривать! На земле ты должен лежать и молчать как мёртвый!
        - Но зачем же мне молчать как мёртвому?
        - Затем, чтобы дольше прожить! - ответили Ветры. - В словах, которые раздаются там, на земле, заключены страшные болезни. Слова могут заразить тебя жалостью и добротой, нежностью и любовью... Опасайся этого, как огня! Кто много чувствует, тот быстро гибнет. А чтоб прожить долго, надо ничего не чувствовать, ни о чём не думать, ничего не говорить, ничего не слушать и совсем не двигаться, словно ты мёртвый!
        - А если я всё-таки заговорю? - спросил Снег.
        - Ты погибнешь! - сказали Ветры. - Стоит тебе заговорить в первый раз - и от тебя не останется и половины. Стоит заговорить второй раз - от тебя не останется и восьмушки. А когда заговоришь в третий раз от тебя ничего не останется!
        И Снег запомнил предостережение Ветров. Иногда ему хотелось ответить кому-нибудь, поболтать от скуки, но он вовремя спохватывался и продолжал молчать.
        IV
        За долгую зиму Снег привык к травам и деревьям, к зверям и птицам и, хоть не разговаривал с ними, всё равно узнал про них мною интересного. В полудрёме Травы вспоминали минувшее лето, и Снег услышал о том, как Манжетка собирает на своих листьях росу, а потом даёт напиться птицам; о том, как Подорожник лечит людей; о том, как Одуванчики закрывают перед дождём золотые корзинки, а Земляника ходит на своих длинных усах.
        Немало историй услышал Снег от лесных птиц - и про весёлого Клеста, который строит гнездо в лютые морозы и выводит птенцов зимой, и про водяного воробья Оляпку, который купается в прорубях, и про крошечного Королька, который не боится никого в лесу и звенит целый день, как бубенчик.
        Лунными ночами Снег слышал волчий вой и видел, как беззвучно убегают через кусты дикие козы. Снег узнал, что зайцы спят с открытыми глазами, а лоси очень любят рябиновые ветки и умеют сгибать рябину до земли, надвигаясь на стволик своей широкой грудью... И чем больше знакомился Снег с лесными жителями, тем сильнее хотелось ему подружиться с ними.
        V
        Трудно жилось зимою зверям и птицам, - многие голодали, мёрзли; в феврале даже деревья не выдерживали - трещали от морозов. И Снег старался получше укутать древесные корни, поплотнее укрыть луга и поля, спрятать под своей шубой птиц и зверей.
        И когда Снег теперь думал про них, он чувствовал, что теплеет и делается мягче.
        Однажды вечером пролетел над лесом студёный северный Ветер, дотронулся до снега невидимой рукой и закричал:
        - Берегись! Ты начинаешь оттаивать!..
        И ветер угнал с неба растрёпанные тучи; выкатилась луна с ушами, и ночью подморозило так, что Снег покрылся твёрдой ледяной корочкой.
        Утром Снег почувствовал, как что-то живое бьётся у него под шубой. "Это же Тетерева! - испугался Снег. - Как всегда, они забрались в свои спаленки, а теперь не могут вылезти и колотятся об ледяную корку..." И ему стало жаль бедных Тетеревов, которые так смешно бормотали, укладываясь спать, и благодарили его, и рассказывали занятные истории.
        Потом он услышал чьи-то жалобные стоны и заметил, как через поляну, хромая, бредут дикие козы. Ледяная корка резала им ноги, и следы позади коз были обрызганы чем-то красным. И когда такая красная капля падала на Снег, то прожигала его почти насквозь, и ему тоже делалось больно.
        Над лесом показалось Солнце, и тогда Снег закряхтел, захрустел, собираясь крикнуть.
        Но от долгого молчания голос у него пропал. Снег сумел только зашептать хрипло:
        - Солнышко, помоги!..
        И тогда Солнце поднялось выше, разогрело ледяную корку, растопило, - побежали с пригорков ручьи.
        А Снег... Он и опомниться не успел, как наполовину исчез. Только в густом бору, низинах да оврагах осталась лежать дырявая снежная шуба.
        VI
        Стоило Солнцу подняться выше и пригреть землю, как всё кругом изменилось.
        На полях зазеленели хлеба, чёрным прошлогодним листом поднялись жёлтые Первоцветы, розовые Хохлатки; рядом со Снегом распустились голубые Подснежники. Запылила Ольха, ветки Ивы покрылись жаркими золотыми шарами.
        Тетерева поутру слетались на поляны, чертили по земле крыльями, приплясывали и затевали шумные потасовки. Весь день звенели в лесу Синицы, распевали Чижи, Корольки, и даже старый Ворон кувыркался в небе, каркая во всё горло.
        И Снегу тоже стало радостно, что все звери и птицы уже забыли про злую зиму, что расцветают первые цветы, что зеленеют травы, а на деревьях лопаются почки.
        Снег осмотрелся кругом и невольно сказал:
        - Какие вы все красивые!.. И как хорошо, что вы живы-здоровы!
        И, сказав это, он почувствовал, что плачет. Плакал он не от горя, а от радости и счастья и потому не удерживал слез, - и опять забулькали ручейки, и Снег не заметил, как почти весь растаял.
        Уцелел только маленький горбатый сугробик под низкими лапами Ёлки, растущей на краю обрыва.
        VII
        Теперь Снег решил, что уже больше-то не скажет ни слова. Кому захочется умирать по своей воле, да ещё весной, когда повсюду на земле праздник?
        А кроме того, Снегу было жаль расставаться со своими друзьями. Он ведь так старался, помогая им зимой, он так беспокоился за них!
        И теперь он хотел увидеть, как птицы совьют гнёзда и выкормят птенцов, как деревья оденутся листвой, а травы отцветут и принесут семена.
        Под еловыми лапами было прохладно, сумрачно; ни один солнечный луч не мог пробиться сквозь них; и Снег, съёжившись сугробиком, тихо лежал тут, невидимый для посторонних глаз.
        Как-то ночью он услышал возле себя шорох. На земле шелестели сухие еловые хвоинки, будто кто-то осторожно разгребал их. А на другой день Снег заметил, что из земли проклюнулись какие-то слабенькие, тонкие росточки.
        Росточки долго отдыхали, - они измучились, раздвигая хвою у себя над головой.
        Затем они распрямились и начали медленно-медленно развёртываться.
        Это рядом со Снегом выросла маленькая Кисличка - наверно, самая скромная и незаметная травка во всём лесу.
        У неё было всего по три листика на каждом стебельке, а сами стебельки были почти незаметны - как паутинки. Но Кисличка старательно приподнималась, растопыривала листочки и даже открыла первый цветок. Он тоже был крошечный, неприметный, словно одинокая снежинка, случайно упавшая в траву.
        Кого мог привлечь этот цветок, кого остановить, кому приглянуться? Кисличка словно не думала об этом; весь день она весело кивала цветком, а к ночи бережно прятала его, наклоняя вниз и смыкая лепестки. Ей, как и всем жителям леса - и громадным деревьям, и кустарникам, и густым пахучим травам - тоже хотелось радоваться весне, расти, цвести, а потом разбросать вокруг себя семена, чтобы на будущий год выглянули на свет новые молоденькие Кислички...
        И Снегу очень понравилась эта маленькая травка - хоть и слабенькая, а упрямая, хоть и бедная, но всё-таки весёлая. Снег нетерпеливо ждал, когда у Кислички раскроются другие цветы и вокруг них затолкутся, запляшут суетливые мухи и лакомки жуки.
        Но ему не пришлось этого увидеть.
        VIII
        Однажды Кисличка попросила еле слышным голоском:
        - Пить... Пить...
        И Снег увидел, что листочки у неё опущены к земле, стебель гнётся, а цветок вот-вот уронит лепестки. Земля под ёлкой была слишком сухая - сюда не попадали капли дождя, а болтливые ручьи бежали далеко внизу, по дну оврага. И Кисличка стала чахнуть от жажды.
        Снег хотел было окликнуть её, ободрить, но тотчас вспомнил, что если заговорит, то умрёт. Ему стало страшно, и он похолодел и перестал смотреть на Кисличку. А она по-прежнему еле слышно просила:
        - Пить... Пить...
        Снег знал, что никто не придёт, чтобы напоить Кисличку. Да её просто не слыхать - наверху шумит Ель тяжёлыми лапами, плещутся под ветром листья Берёз, свистят, перекликаясь друг с дружкой, неустанные птичьи голоса... Только он, Снег, может выручить эту крохотную травку, - и то, если пожертвует своей жизнью.
        А ему страшно было умирать. И он попробовал не слышать голоса Кислички, не думать о ней. "Надо лежать так, словно я мёртвый..." убеждал себя Снег.
        - Пить... Пить... - просила Кисличка.
        "Надо лежать как мёртвому..." - твердил Снег, и вдруг ему пришла другая, новая мысль: "Но зачем тогда жить на свете, если я буду совсем как мёртвый?" И он подумал о своих друзьях в лесу, - вот дикая Коза беспокоится о козлятах, вот серенькая Тетерка бросается под ноги охотнику, отвлекая его от птенцов, вот далее крохотная Кисличка, расцветая в тени под ёлкой, заботится о семенах. И деревья, и травы, и птицы со зверями - все живут как живые: любя и тревожась, огорчаясь и радуясь...
        "И я тоже полюбил Кисличку, - думал Снег, - и я волнуюсь за неё, тревожусь, и если Кислинка погибнет, то разве нужна мне будет моя долгая бесполезная жизнь? Для чего я один во всём лесу буду жить как мёртвый?!" И ему стало легче от этих мыслей, и он больше не боялся за себя. "Нет, - думал он, - я так не хочу. Пусть лучше моя смерть обернётся жизнью!"
        - Не плачь, Кислинка! - сказал Снег звонко. - Я тебя выручу. Жаль только, что я не увижу прекрасные твои цветы и твоих де...
        Снег собирался сказать "твоих деток", но поперхнулся, булькнул и умолк. Много ли надо времени, чтобы растаял небольшой сугробик?
        На том месте, где лежал Снег, разлилась чистая вода, напоила сухую землю, - и Кисличка скоро подняла листья и опять закивала цветком.
        IX
        Так, значит, Снег умер?
        Может быть - да, а может быть - нет.
        Снег растаял, превратился в воду. Вода напоила травы и деревья, ушла под землю, прошумела ручьями, по речным руслам утекла в моря. А потом летучим туманом она поднялась в воздух, собралась в белые облака и седые тучи.
        И высоко-высоко вверху, в холодной сверкающей пустоте вновь родился из воды Снег, чтобы в своё время выпасть на землю и укрыть её от морозов.
        И опять случится с ним такая же история, и повторится вновь, бесчисленное множество раз, потому что всегда будут на земле доброта, красота и любовь, - а раз есть, никто не ответит, где кончается смерть и начинается жизнь.