Кира-Кирюша, Вова и Кап Юрий Самойлович Хазанов
        Сборник рассказов Ю. Хазанова о том, какие истории приключались с псом Капом, с Вовой, и с Кирой-Кирюшей.
        Юрий Самойлович Хазанов
        Кира-Кирюша, Вова и Кап
        О Капином хвосте
        Вы любите задавать вопросы? Ведь верно?.. Только всё равно за Витей вам не угнаться. Этот Витя может в минуту задать вопросов хоть двадцать. Про самое разное. А вот сегодня разговор был о хвосте. О Капином хвосте, конечно.
        - Почему у Джульбарса целый хвост, а у Капа один только кончик?
        Это он Вову спросил. А Вова тоже… ответить умеет. В минуту хоть двадцать ответов.
        Вот что он сказал Вите:
        - У Капа в детстве хвост был знаешь какой? Как отсюда и до… до котельной. И пошёл Кап один раз гулять со своим хвостом. Идёт по дороге, а хвост за кусты да за столбы задевает. Ну, Кап его и поднял — да как зацепит за провода! А тут, как назло, кошка! Кап за ней — хвост и повис на проводах! У Капа один кончик остался.
        - А почему, — спросил Витя, — он так быстро хвостом виляет?
        И Вова ответил Вите:
        - Это разве быстро? Он ещё в сто раз быстрее может. Знаешь сколько? За одну минуту двадцать… нет, пятьсот виляний! А ветер такой от хвоста — руку подставишь, сразу отморозишь! Если зимой, конечно, и без варежки. А летом тоже, здорово: поставишь около хвоста бутылку фруктовой воды — через минуту холодная! И мороженое рядом с хвостом — хоть целый день лежит, ни за что не растает!
        - А почему? — спросил Витя. — А почему его хвост никто не нашёл? Там, на проводах?
        И Вова ответил так:
        - Никто и не найдёт! Потому что он… улетел на Луну. Как? Очень просто. Помнишь, он за провода зацепился? Когда Кап дёрнул, провода натянулись, а потом как подбросят хвост! Сильней, чем из лука. И прямо на Луну. С мягкой посадкой. А лунные собаки давно уже короткие хвосты носят. Они даже сначала не поняли, что к ним прилетело. Думали, канат от ракеты или воздушная змея… А потом видят: нет, всё-таки, хвост! Тогда они знаешь что сделали? Послали Капу радиограмму:
        «Дорогой Кап! Твой хвост получили. Спасибо. Ты поступил правильно — без хвоста даже лучше. И удобней: не прищемит дверь и никто не откусит. И вообще, красивей. А теперь до свидания. Ждём твоих писем. Пиши по адресу: Луна, радио, лунным собакам».
        - А почему… — спросил Витя.
        Но тут его позвали домой.
        Случай во дворе
        Очень любит Кап играть в разные игры. И дома, и во дворе. У него даже игрушки свои есть: два мячика и хоккейная шайба. Когда идёт гулять, он почти всегда берёт их с собой — только мама не разрешает выносить. Потому что у него и так уже, наверно, десятый мячик и восьмая шайба. А во дворе мячей пока ещё хватает. Никто для него не жалеет. Разве только Витя. Ну, так он известный жадина-говядина! А с Вериным мячом или с Димкиной шайбой Кап носится по двору как угорелый, подбрасывает их, снова ловит и тихонько рычит при этом. Не со злости, а от удовольствия. Один раз он даже стекло котельной чуть мячом не разбил. Как настоящий мальчишка.
        - Ишь ты, — сказал тогда про него шофёр пикапа. — Ему бы футбольные ботинки и прямо на поле. В нападение… И номер «6» на шкуре написать. Как у футболистов на майках.
        А Кап, кроме футбола, очень ещё любит автомобили. Даже неизвестно — что больше. Его костями не корми, а дай на машине прокатиться. Увидел он как-то пикап, да как прыгнет в кузов — и лаять начал: «Прокати! Жалко, да? Ну, хоть немножко!»
        Но шофёру, может, и, правда, жалко, или времени у него мало — только никуда он Капа не прокатил, а просто кусочек колбасы дал и говорит:
        - Выходи, сейчас грузить ящики будем!
        А Кап не выходит и всё лает, лает.
        - Гони его в хвост и в уши! — говорит тётенька, которая с шофёром приехала, и сама как закричит:
        - Пошёл вон! Чтоб духу твоего не было! Развели тут собак! Ни пройти, ни проехать! Бездельники! Всех ваших собак поубивать надо.
        Тихо-тихо вылез Кап из кузова, тряхнул ушами и побрёл куда-то к забору, где кусты погуще.
        - Кап, на мячик! — это Дима крикнул.
        - Шайбу! Шайбу! — закричал Витя, совсем как во время хоккейного матча по телевизору.
        Но Кап уже скрылся в кустах.
        - Пусть гуляет, — сказал Вова. — Давайте играть в «кто кем будет». Чур, я на букву «п»!
        - Пекарь, — сказал сразу Витя, но не угадал.
        - Пирожник! — крикнула Кира-Кирюша и тоже ошиблась.
        Ещё ребята предлагали почтальона, полковника, пахаря, продавца, печника, переплётчика — но всё не то…
        - Полотёр, — сказала Кира-Кирюша.
        - Пузатый, — сказал Дима. — Нет, лучше постовой!
        - Эх вы, не можете, — сказал Вова. — Такое лёгкое… Пожарник, вот кто!.. Теперь опять мой черед, раз не угадали! Я буду на букву «п» и «ш»!
        - Пожарник шёл, — сказала Кира-Кирюша.
        - Половина шофёра, — сказал Витя.
        - Я не знаю, — это Вера сказала.
        - Сдаётесь? — спросил Вова. — Продавец шаров. Вот кто!
        - Теперь я, — сказал Дима. — На букву…
        Но Вова не дал ему договорить и начал звать Капа, а Кап не отзывался. Все его звали: «Кап, Кап, Кап!» — как будто хотели дождик накликать… Только ни Капа, ни дождика не было, и Кира-Кирюша уже совсем собралась заплакать.
        - Пошли искать, чего тут стоим? — сказал Дима и первым побежал к забору, в кусты.
        Капа искали в кустах, искали возле сарая, около помойки, в подвале, где котельная, в подворотне, даже на улицу выбегали — нигде нет!
        Ребятам уже помогал водитель пикапа — он громче всех звал: «Кап, Кап!», а тётенька, которая с ним приехала, говорила:
        - Василий, хватит тебе! Ехать пора! Подумаешь, собакой больше, собакой меньше… Бездельники!
        - Мы не бездельники, — сказала Кира-Кирюша. — Я в детский сад хожу.
        И при каждом слове она заливалась слезами. Вова тоже плакал, но тише. А Капа и след простыл.
        - Домой пойду, — сказал Вова. — Маме сказать.
        И он пошёл к своему подъезду, а за ним тащилась Кира-Кирюша. Они шли и поливали слезами лестницу, и казалось им, что они подымаются не к себе на четвёртый этаж, а на самый высокий этаж самого большого дома в мире. Они шли, шли, шли, шли — и дошли до четвёртого этажа. И там, на площадке, около своей двери они увидели… («Я первый!» — говорил потом Вова. «Нет, я!» — говорила Кира-Кирюша)… Они увидели чёрные висячие уши, а между ними белую звёздочку. И ещё они увидели хвост, который вилял так быстро, что его почти видно не было.
        - Капочка! — крикнула Кира-Кирюша.
        А Вова потом говорил, что это он первый крикнул «Капочка».
        Случай с зеленой чашкой
        У Вовы очень неплохая мама. Просто даже очень хорошая. Но посуду она всегда ставит на край стола. Такая уж привычка… Не на самый-самый край, но, всё-таки, близко от него.
        Да, но ведь это не значит, что посуда сама должна падать и разбиваться?! Например, зелёная чашка? Кто-то уж наверняка смахнул её со стола!..
        Мама так и сказала Вове. А Вова ответил, что это не он, это Кап, не веришь? Ты ушла на кухню, а он как встанет передними лапами на стол, как заденет… Чашка дрык — и вбрызг… то есть, брык и вдрызг!..
        И тут приходит папа с Кирой-Кирюшей, и мама показывает им на зелёные черепки.
        - Это не я, — сразу говорит Кира-Кирюша. — Это Вова.
        - Ничего не Вова, — говорит Вова. — А ты ябеда.
        - Перестаньте, — сказала мама. — Виноват во всём Кап. Вон он машет хвостиком, как ни в чём не бывало. И не стыдно ему!
        - Кто это сделал?! — спросил папа и показал Капу на зелёные черепки. — Кто?!
        А Кап даже не отвернулся — совершенно нет совести! Тогда папа как следует разозлился и крикнул:
        - Иди в угол! В угол, я говорю! И лежать там!
        Пёс опустил голову и поплёлся в угол. И хвост у него уже не был похож на вентилятор, это был обыкновенный поджатый хвостик с белым завитком на конце. В углу Кап улёгся, положил голову на вытянутые лапы, а на лапы свесил два чёрных лопуха. Только это были не лопухи, а уши.
        Прошло очень много времени — наверно, целых десять минут, и тогда Кира-Кирюша сказала:
        - Бедный Кап! Весь день лежит… И никому не жаль.
        - Правда, простим его, — сказала мама.
        - Можешь выйти из своего угла, — сказал папа.
        А Кап никакого внимания. Как будто не ему сказано.
        - Слышишь? — сказала Кира-Кирюша.
        А Кап и ухом не ведёт.
        Тогда мама достала из шкафа печенье и сунула прямо Капу в рот.
        А Кап не берёт печенье. Так оно и осталось лежать рядом.
        Кира-Кирюша конфету ему протянула. В бумажке. И бумажкой нарочно пошуршала. Очень Кап любит, когда конфетной обёрткой шуршат — сразу прыгать всегда начинает, лаять, хвостом вертеть. А сейчас и не поглядел на конфету. Как будто оглох…
        Тут Вова сорвался с места, побежал на кухню, схватил там Капину миску и попросил у соседки Раисы Андреевны что-нибудь самое вкусное. Потому что соседка Раиса Андреевна готовит лучше всех в квартире, и все хозяйки с ней всегда советуются: сколько петрушки класть, сколько соли, и в духовку ставить или совсем не надо…
        Кусок такого холодца положила Раиса Андреевна в миску, такого блестящего, будто лёд, сочного, словно пражский торт, ноздреватого, как швейцарский сыр — что Вова еле донёс его до комнаты. Он поставил миску перед Капом и сказал:
        - Н?, чуть сам не съел!
        Думаете, Кап обратил внимание? Даже уши с пола не поднял.
        - Собака заболела, — сказала мама. — Это ясно, как день. Помните, когда поранил лапу — он так же не ел целые сутки?
        - У него живот болит, брать печенье не велит, — сказала Кира-Кирюша. Она умела иногда говорить стихами.
        Один только папа молчал и ничего не говорил. Даже стихами. Он всё глядел и глядел — на Капа, на печенье, на конфету, на миску с холодцом, на Вову. Больше всего на Вову…
        И потом папа сказал:
        - Да, мне тоже ясно, как день. Только совсем другое. Мне ясно, как день, что Кап совершенно здоров. И что он не разбивал никакую зелёную чашку. И мы его очень обидели. И все должны просить прощения. Но особенно перед ним виноват один человек: тот, кто свалил на Капа свою вину!..
        На мосту
        Они вчетвером стояли на мосту. Трое закинули свои удочки за перила, а четвёртой была Кира-Кирюша. Пятым же был Кап, и он не удил рыбу, не стоял на мосту, а непрерывно бегал от одного столбика перил к другому, потом к третьему, и всё ему надо было узнать, всё обнюхать. Уши у него при этом касались дощатого настила, и Вова боялся, что Кап занозит их.
        На берегу вокруг своего колышка, как циркуль вокруг ножки, крутилась коза. Кап залаял на неё раза два, но она не обратила никакого внимания — как будто не с ней говорили.
        - Интересно, кто быстрей плавает — коза или собака? — спросил Слава.
        - Тише вы! — сказал Колька. — Рыбу распугаете!
        - Вот бы заплыв такой устроить! — сказал Вова. — Коза, потом собака…
        - Тише вы! — опять сказал Колька. — Распугаете рыбу-то!
        - Потом леопард, — это Слава так пошутил.
        - Потом ты, — сказал ему Вова.
        - Рыбаки тоже! — сказал Колька. — Помолчать не можете! Вам только мух ловить!
        - Не хуже тебя, — ответил Вова. — Я зато нырять умею. Если рыба сорвётся и уйдёт, я — рраз! — и за ней!
        - Солдатиком каждый умеет. Даже Кира-Кирюша. Ты вот попробуй.
        Слава не договорил, потому что вдруг раздался всплеск, а вслед за ним крик.
        - Ой! — кричал Колька. — Рыба плеснула!
        - Ой! — кричала Кира-Кирюша. — Катя упала!
        - Кто упал? — спросил Слава.
        - Это её кукла, — объяснил Вова.
        - Она утонет, а ей ещё ужинать надо, — сказала Кира-Кирюша и заплакала.
        - То-то я слышу — плеск, — сказал Колька. — Я уж думал — щука. Мой брат тут, знаете, какую поймал? Во!
        - Такие только акулы бывают, — сказал Вова. — Не плачь ты, купят тебе новую Катю!
        А старая Катя покачивалась на воде, и течение медленно уносило её.
        - Вот бы сейчас бульдозер был, — сказал Колька, — я бы сел… рраз… мне брат показывал. Щит опустил бы и давай землю сгребать. Вон там, где речка поуже. Плотину бы сделал… рраз… внизу бетонные плиты. Куклу бы к плотине и прибило. Скажешь, нет?
        Катя плыла по реке, и её жёлтая косица натянулась струной и была похожа на клюв. А Кира-Кирюша плакала.
        - Хватит тебе! — сказал ей Вова. — Жалко, нету водных лыж. А то встанешь на них, впереди моторка, за канат дёрнешь — и пошёл! Я бы эту куклу за секунду… Нет, даже за полсекунды догнал!
        - Ещё неплохо вертолёт, — сказал Колька. — Я, может, вертолётчиком буду. Ещё точно не решил. Винт у него наверху, он на одном месте висеть умеет в воздухе. Как жаворонок. Над речкой повиснешь, низко-низко: куклу прямо сачком можно выловить. Скажешь, нет? Вова не сказал «нет» только по той причине, что очень удивился. Но не Колькиным словам, а тому, что рядом с ними не было Славы. От Славы осталась только удочка, которая одиноко лежала на мосту. И Капа не видно было… Куда они подевались?
        Катя тоже пропала из глаз. Конечно, если бы Кире-Кирюше так не мешали слёзы, а Вове и Кольке их разговор, они обязательно бы увидели и услышали, как сначала Слава, а за ним Кап сбежали с моста, помчались вдоль берега и обогнали уплывающую куклу Катю.
        Но всё это они пропустили, а заметили уже совсем другое: как сперва Слава, а за ним Кап кинулись в воду и поплыли наперерез кукле.
        Возможно, что коза или леопард, не говоря уж о Вове, и обогнали бы Капа, но Слава явно от него отставал. Кап встретил первым куклу Катю.
        Он бросился на неё так, словно хотел проглотить. Но он не проглотил Катю, а осторожно взял её в зубы и, похрапывая, как лошадь, поплыл к берегу. И почти рядом с ним плыл Слава.
        А навстречу им быстрее всех коз и леопардов на свете неслась по берегу Кира-Кирюша.