Лили сама по себе Жаклин Уилсон
        У Лили есть две младшие сестрички и брат, а еще непутевая мама. Все они вносят страшную суматоху в жизнь девочки, и она часто мечтает, как было бы здорово вырасти, поселиться одной в большом красивом доме и не решать ни чьих проблем. Но мечты мечтами, а сейчас Лили приходиться вести самую настоящую взрослую жизнь, ведь мама уехала в отпуск и дети остались на ней. И вот Лили приходит в голову идея - почему бы до маминого возвращения им всем не пожить в парке? Вот это будет приключение! Как в ее любимых книгах! Но только в книжках все всегда заканчивается хорошо, а чем закончится ее история?
        Жаклин Уилсон
        Лили сама по себе
        Jacqueline Wilson
        Lily alone
        Text Jacqueline Wilson This edition is published by arrangement with David Higham Associates Ltd. and Synopsis Literary Agency.
        Иллюстрация на обложке Валентины Яскиной
        Иллюстрации Виктории Тимофеевой
                

* * *
        Глава 1
        Это я виновата. В пятницу вечером, еле уместившись на диване, мы все смотрели очередную серию фильма «Улица Коронации»[1 - «Улица Коронации» - британский телесериал Тони Уоррена, вышедший в 1960 г. В настоящее время снято более 8000 серий.]. Ну, скажем, никто из нас толком её и не смотрел. На подлокотнике на корточках примостилась Пикси и, размазывая вокруг рта томатный соус, лопотала, что у неё такая же помада, как у мамы. Моя самая младшая сестрёнка могла бы побить мировой рекорд, если бы как попугай повторяла одно и то же. Ей три года, и она трещит без умолку, хотя в основном болтает чепуху.
        Блисс, другой моей сестрёнке, шесть лет, но она почти всё время молчит. В тот вечер она лежала на спине на диване, теребя свои длинные белёсые волосы и прижимаясь лицом к плюшевому мишке. Под боком у неё была припрятана любимая книга сказок. Бэкстер, её брат-близнец, нелепо завывая, подражая рёву гоночной машины, катал по её ногам спичечный коробок.
        Я листала страницы одного из маминых журналов, гадая, каково это - быть богатой и знаменитой, и пытаясь разобраться, на месте какой из знаменитостей мне хотелось бы оказаться. Отнестись к ним всерьёз было трудно, потому что им всем успели подрисовать густые усы. Наверняка это Бэкстер поработал своей синей шариковой ручкой.
        Мама была единственной среди нас, кто действительно сидел и смотрел на экран. Но я знала, что она не следит за тем, что происходит с персонажами фильма. Она не поменяла позы, когда пошла реклама. Так и сидела, подперев рукой подбородок и уставившись в никуда большими, ничего не выражающими глазами.
        - Мам? - слегка толкнув, окликнула её я. - Мам, с тобой всё в порядке?
        - Да.
        - По твоему виду не скажешь.
        - Ах, Лили, помолчи, - устало ответила мама.
        С тех пор как умер Пол, она всегда притворялась усталой. У неё совсем не было сил ни вставать по утрам, ни ложиться спать ночью. Не было сил идти на работу в столовую и потом, когда она её потеряла, трудно было искать другую. Она просто сидела дома, уставившись в пространство, и курила.
        Я заставила её пойти к врачу, потому что страшно за неё волновалась. Он выписал ей таблетки от депрессии. И сказал, что какое-то время погоревать, когда ты только что потеряла мужа, вполне естественно. Я этого не понимала. Когда Пол был рядом, он не очень нравился маме. Он не нравился никому из нас, даже Пикси, а ведь он был её отцом. Он либо кричал и распускал руки, даже маме доставалось, либо, отключившись от всего на свете, тупо лежал на диване в своих нелепых брюках, жилете и носках. А ещё нам не разрешалось сидеть на собственном диване при нём. Мама бормотала, что он её большая ошибка и только место зря занимает. Говорила, что, когда дело касается мужчин, вкус её всегда подводит. Вот этого я никак не могла понять. Без мужчины рядом она превращалась в зомби и вела себя так, словно вот-вот наступит конец света.
        Я не могла на неё смотреть в подобном состоянии - такую неухоженную, в спортивных штанах и бесформенной футболке. Мама, если бы захотела, могла выглядеть великолепно, лучше любой модели из журнала. Когда она наряжалась, чтобы куда-нибудь выйти, у меня сердце замирало - так она была хороша. Вот поэтому и сказала:
        - Мам, почему бы тебе не пойти куда-нибудь?
        - Что?
        - Давай сходи в «Фокс», повидайся со старыми друзьями!
        «Фокс и хаундз»[2 - «Лиса и гончие» (англ.) - название паба.] - это паб через дорогу от нашего дома. Около него есть садик, и летом мы с братишкой и сестрёнками часто торчали там с мамой и Полом, а до этого с Мики, отцом Бэкстера и Блисс. Мама говорит, что она брала меня с собой и когда мы жили только с ней вдвоём. Она привозила меня в коляске, и я, очень всем довольная, сидела, похрустывая чипсами. Мама вспоминала, что я всегда была спокойной малышкой. Со мной у неё было вдвое меньше проблем, чем с Бэкстером и Блисс. А уж Пикси не ребёнок, а сущий кошмар - и двух минут не может спокойно просидеть в коляске, выгибает спину и орёт, когда ты пытаешься её туда засунуть.
        - Не говори ерунды, Лили. Я не могу пойти в «Фокс» - не брать же мне вас с собой!
        - Я и не говорю. Я только хотела сказать: иди туда одна. С малышами будет всё в порядке, я за ними присмотрю.
        Покусывая ногти, мама взглянула на меня:
        - Правда?
        - Да, конечно.
        Мама продолжала грызть ногти, волосы лезли ей в глаза… Я понимала, что она обдумывает моё предложение. Она сто раз оставляла на меня малышей, когда ей нужно было пойти на почту, или в газетный киоск, или в бар (хотя за рыбой с картошкой она посылала меня).
        - Вечером мне не стоит оставлять вас одних, - сказала мама.
        - Но оставляла же, когда начала встречаться с Полом, - напомнила я ей.
        - Да. Но не надо было этого делать. К тому же я уходила, когда вы уже крепко спали.
        - Я уложу малышей. Всё равно я почти всегда укладываю их спать.
        - Я знаю. Ты хорошая девочка, - пробормотала мама и, перегнувшись через Бэкстера с Блисс, погладила меня пальцем по щеке. - Иногда я забываю, что ты маленькая.
        - Я не маленькая! Мне одиннадцать лет. Для своего возраста я взрослая!
        - Да, ты часто ведёшь себя как маленькая старушка. Я тебя люблю, Лили.
        - Я тебя тоже люблю, мама. Давай, иди приоденься! С нами всё будет хорошо.
        - Ну разве что выпить один стаканчик для настроения?
        - Давай иди!
        Мама улыбнулась, прямо как Пикси, когда ей покупают мороженое, и умчалась в свою комнату. Пикси поковыляла за ней. Ей нравилось смотреть, как мама прихорашивается.
        - Что, мама уходит? - спросил Бэкстер, проезжая мне по лицу своей «машинкой».
        - Прекрати! - огрызнулась я. - И отдай мне спички! Ты же знаешь, что играть с ними опасно!
        - А я и не играю со спичками. Я играю с коробком. Значит, можно будет лечь спать попозже? И посмотреть какой-нибудь фильм, да?
        - Только не страшный, - сказала Блисс, сворачиваясь клубочком.
        - Не страшный, - пообещала я, хотя найти такой было трудно. Блисс трясёт даже от мультика «Вверх». Я думаю, это у неё из-за собак. У Мики, её отца, была немецкая овчарка Рекс. Он не был свирепым, как ротвейлер или питбуль, но даже маленьким щенком порой вёл себя агрессивно. Рекс выглядел так мило и забавно, что Блисс относилась к нему как к одному из своих мишек и однажды попробовала его нарядить. Рексу это надоело, и он её укусил. Слегка, но так, что у неё на руке выступила кровь. И после этого случая она стала бояться собак.
        - С тобой скучно, Блисс! Я хочу посмотреть страшный-престрашный фильм, - сказал Бэкстер. - Давайте поставим фильм про вампиров, а потом в них превратимся и будем кусаться!
        И он притворился, будто хочет укусить Блисс в шею. Та завизжала, словно у неё из шеи и вправду полилась кровь.
        - В чём дело? - спросила мама, выглянув из-за двери. Она подвела карандашом один глаз и наложила тени, но второй ещё не накрасила, поэтому глаза у неё казались разной величины. - Они не хотят, чтобы я уходила, да?
        - C ними всё в порядке, мам. Они просто шалят. Замолчите, вы оба! - Я запустила подушкой в Бэкстера с Блисс. - Вы же хотите, чтобы мама вышла из дома и немного повеселилась, ведь так? Ну, хотите? - спросила я, легонько пиная их ногами.
        - Да, Лили, - ответила Блисс, прикрыв руками воображаемую ранку на шее.
        Я пихнула Бэкстера, на этот раз посильнее, положив руку на его спичечный коробок.
        - Да, иди, мама, - пробубнил он, вырывая у меня свою «машинку».
        - Ну ладно, пойду, - сказала мама. - Ты присмотришь за ними лучше меня, Лили. Когда-нибудь из тебя выйдет замечательная мама.
        А вот и нет, а вот и не выйдет! Никогда не стану матерью! Не буду жить ни с одним мужчиной и кучей детей, которые всё время вопят. Не выношу всех мужчин, кроме мистера Эбботта, нашего учителя. Я бы ничего не имела против брака с мистером Эбботтом, но мама говорит, что такие мужчины не женятся. Если мне не удастся заполучить мистера Эбботта, никто другой мне не нужен. Заработаю кучу денег и буду жить одна в большом красивом доме. Никто не будет кидать игрушки на пол, или проливать сок на ковер, или стучать кулаком по телевизору, пока тот не сломается. Мой дом будет чистым, как дворец. Его снимки поместят во всех журналах, и маленькие девочки будут их вырезать и вклеивать в свои альбомы, потому что мой дом будет по-настоящему красивым. Я сама его спроектирую. Вот так я заработаю кучу денег. Стану знаменитым дизайнером по интерьеру и буду вести свою телевизионную программу.
        Я пошла искать бумагу для рисования, решив начать тотчас же. Бэкстер с Блисс тоже хотели порисовать, но в старом альбоме остался только один лист.
        - Это мой альбом, - сказала Блисс, что было истинной правдой. Среди прочих подарков на Рождество ей подарили альбом и толстые мягкие мелки.
        - Да, и ты сможешь порисовать мелком на картонной обложке, там лучше всего получается, - солгала я.
        - А как же я? - спросил Бэкстер, вырывая альбом у меня из рук.
        - Я думала, тебе нравится рисовать в журналах. Почему бы тебе не подрисовать всем моделям не только усы, а ещё и бороду?
        И Бэкстер отчаянно заработал ручкой, украшая каждую знаменитость густой бородой и волосами по всему телу. Блисс изобразила мелом большой розовый куб с торчащими из него маленькими проволочками, подрисовав к нему ещё четыре таких же маленьких кубика. Она сказала, что это наш семейный портрет, и нам ничего не оставалось, как ей поверить.
        Я села положив ногу на ногу, разложила перед собой драгоценный лист и стала проектировать дом своей мечты. Я нарисовала его в разрезе, чтобы были видны все комнаты. Я не ограничилась только гостиной, кухней и спальней. Нарисовала студию с настоящим мольбертом и гончарным кругом, музыкальную комнату с пианино и ударной установкой, библиотеку, до потолка заставленную книжными полками, зимний сад, в котором среди цветов летали бабочки, и бассейн во всю длину подвала.
        Пикси осталась наблюдать за мамой, и это было здорово. Когда мы рисовали, она становилась невыносимой. Ей не нравилось, что она ещё маленькая и не умеет красиво рисовать, и она вырывала у нас из рук ручки и мелки, калякая на наших альбомных листах всякую ерунду.
        Наконец, впрыгнув в комнату на одной ножке, она закричала:
        - Посмотрите на маму! Посмотрите на маму! Правда, она хорошенькая?
        Мама выглядела чудесно: её длинные волосы были подобраны вверх, а на лоб спадали маленькие кудряшки. Глаза были подведены как у Клеопатры[3 - Как общепринято считать, моду подводить глаза для придания им особой выразительности завела царица Египта Клеопатра (69 -30 гг. до н. э.).], а губы накрашены блестящей ярко-красной помадой. Она надела узкий розовый топ, из-под которого чуть выглядывал красный лифчик, маленькую чёрную юбочку, чёрные колготки и её лучшие красные туфли на высоких каблуках.
        Пикси, Блисс и я любим шаркать ногами по полу в маминых туфлях на высоких каблуках, изображая взрослых леди, решивших развлечься.
        - Ты выглядишь сногсшибательно, мама! - воскликнула я, и Бэкстер заулюлюкал в знак согласия.
        - Ты и вправду думаешь, что я нормально выгляжу? - взволнованно спросила мама. - Мне кажется, после рождения Пикси я слегка обрюзгла.
        - Вовсе нет! Ты выглядишь потрясающе! - подтвердила я.
        Мама критически оглядела свою грудь:
        - С этим я ничего не смогла поделать. Там почти ничего нет.
        - Засунь туда пару апельсинов, - предложил Бэкстер, покатываясь со смеху.
        - Ты бы лучше помолчал, наглый маленький бесстыдник, - покачала головой мама.
        Казалось, теперь, накрасившись и принарядившись, она преобразилась. Я обрадовалась, что придумала, как вернуть её к жизни.
        - Иди и как следует повеселись, - сказала я.
        - Ну, я вовсе не уверена, что там будет кто-нибудь из старых приятелей. Может быть, я выпью пару стаканчиков и сразу вернусь домой. Но даже если там будет очень весело, обещаю всё равно вернуться к полуночи. Я ведь не хочу превратиться в тыкву!
        - Это карета Золушки превратилась в тыкву, - заметила Блисс.
        «Золушка» - её любимая сказка. Каждый вечер мне приходится читать её Блисс из нашей большой книги сказок. Она всё воспринимает всерьёз.
        Мама поцеловала Блисс в бледную щёку, нежно ущипнула Бэкстера за нос (он терпеть не может целоваться), подхватила Пикси и принялась её кружить, пока та не завизжала. Затем мама порывисто обняла меня.
        - Спасибо, детка! - пробормотала она и умчалась на своих высоких каблуках.
        Как только дверь за мамой захлопнулась, мы все на несколько секунд примолкли. В квартире вдруг стало очень тихо. Затем как-то странно и печально зазвучала музыка из фильма «Улица Коронации». Бэкстер вскочил на ноги и принялся носиться по комнате, завывая во всю мочь, как сирена на полицейской машине.
        - Прекрати вопить, Бэкстер! - велела я.
        - Я тебя поймаю, арестую, отведу в участок и изобью, - пообещал Бэкстер, «наезжая» прямо на меня.
        - Нет, я главарь ужасно страшной банды преступников, и это от тебя только мокрое место останется, - парировала я.
        Схватив братишку, я прижала его к полу. Мы дрались понарошку, но Блисс стала нас умолять не делать друг другу больно.
        - Хватит, Бэкстер. Ладно, ты выиграл. Отведи меня в наручниках в участок, - предложила я, протягивая ему руки. - Всё в порядке, Блисс. Мы просто возимся. Эй, а где Пикси?
        Я нашла её посередине кровати в маминой комнате. Сестрёнка размазывала по лицу губную помаду.
        - Пикси! Ах ты озорница! - воскликнула я, еле удержавшись, чтобы не рассмеяться - такая она была смешная.
        - Не озорница! Хочу настоящую помаду, как у мамы. Хочу стать хорошенькой леди!
        - Мама очень рассердится, если узнает. Это её любимая помада. Ты только посмотри, на кого ты похожа! - я подняла её и поставила на туалетный столик. - Пошли! Давай всё смоем!
        Пикси очень рассмешил её боевой раскрас:
        - Нет, не надо! Мне нравится!
        - Ну, перед сном ты всё равно всё смоешь. Тебе пора спать, Пикси, пошли!
        Пикси и не думала ложиться. Она подпрыгнула и стала носиться по комнате, размахивая руками как ветряная мельница крыльями. Я никак не могла её догнать.
        - А я ещё не устала! А я ещё не устала! - приговаривала она.
        - Зато я устала за тобой гоняться. Давай это я сейчас лягу спать, - сказала я и, притворившись мёртвой, бросилась на мамину кровать и закрыла глаза.
        Пикси испуганно хихикнула, пробежала ещё немного и остановилась.
        - Лили! - позвала она.
        Я не шевельнулась и вскоре услышала характерное причмокивание - это Пикси засунула большой палец в рот и, засопев, принялась его сосать. Затем до меня донеслось:
        - Лили!
        Я села, схватила её, притянула к себе на кровать и обняла. Она завизжала, попыталась вырваться и стала колотить меня маленькими кулачками.
        - Ты меня напугала, злюка! - заявила она.
        - Ах, Пикси, прости! Я забыла, что ты такая маленькая. Малюсенькая малышка! А давай-ка сделаем из тебя настоящую малютку!
        Я сдернула с кровати мамино мягкое одеяло и, завернув в него Пикси, взяла её на руки.
        - Вот так, - сказала я, внося её в гостиную.
        Бэкстер изучал наши диски с фильмами, кидая через плечо те, которые ему не нравились. Блисс нашла скомканный лист с домом моей мечты и осторожно водила пальцем по комнатам.
        - Бэкстер и Блисс, посмотрите на мою новорожденную. Правда, она миленькая? - спросила я. - Поздоровайся, малышка!
        - Гу-гу-гу-гу-гу-гу! - завела Пикси, изо всех сил стараясь мне подыграть.
        - Что она говорит? Пу-пу? - спросил, захихикав, Бэкстер. - Малышка обкакалась!
        - А вот и нет! - возмутилась Пикси, пытаясь выкарабкаться из одеяла.
        - Фу-фу! - зажав нос, нагло повторял Бэкстер.
        - Прекрати её дразнить, Бэкстер! Это нехорошо! И перестань раскидывать диски! Выбирать буду я, - сказала я, усаживая Пикси на диван рядом с Блисс. - Ну вот, ты же присмотришь за моей малышкой, правда, Блисс?
        - А можно она будет и моей малышкой тоже? Можно мне её покормить?
        - Хочу бутылочку!
        Пикси уже не играла. Ночью она до сих пор пила из своей бутылочки. В ней не обязательно должно быть молоко. Туда можно налить некрепкого чаю, или «Райбины» [4 - «Райбина» - витаминизированный напиток из чёрной смородины.], или чего-нибудь ещё. Ей просто нравилось лежать на спине и в полусне что-нибудь посасывать.
        - Хорошо, хорошо! Одну секунду, я принесу твою бутылочку. Мы будем смотреть… «Питера Пэна».
        - Скучно! Это для малышей, - сказал Бэкстер.
        - Нет. Там есть пираты, помнишь?
        - Пираты страшные, - заявила Блисс.
        - Не очень. И вспомни, там есть Динь-Динь и Питер Пэн, и тебе нравятся феи и русалки и домик Венди, - убеждала я сестрёнку.
        Малышовое или нет - мне и самой до сих пор всё это нравилось, особенно тот отрывок, в котором персонажи летают. Я бы всё на свете отдала за возможность взмыть в небо. Мне снятся полёты, но даже во сне я не научилась летать по-настоящему. Я просто скольжу по поверхности, судорожно мельтеша ногами и руками, и будто плыву. Это не настоящие полёты - они больше похоже на трюки воздушных гимнастов.
        А мне хочется взметнуть вверх и полететь легко-легко, как птица.
        Думаю, всё, что мне на самом деле нужно, - это пара крыльев. Когда я была маленькой, я трогала себя за лопатки, проверяя, не растут ли у меня крылья… Я до сих пор иногда их себе представляю: раскрытые веером большие крылья с густыми белыми перьями. Я воображала, что в любой момент могу ими взмахнуть и улететь. Иногда после школы я шла не в нашу квартиру на втором этаже, а взбегала по ступенькам на последний этаж и стояла там на балконе, ухватившись за ржавые поручни и выглядывая на улицу, мечтая, что могу взмыть в небо и полететь над верхушками деревьев большого парка.
        Насколько я помню, Питер Пэн, Венди, Джон и Майкл летали и без крыльев. Я мечтала разгадать секрет их приёмов, поэтому твёрдо отстояла свой выбор фильма перед Бэкстером и Блисс.
        Пикси была слабым противником. Она унаследовала от Блисс старый костюм Динь-Динь и любила его надевать. Вот и сейчас сестрёнка убежала переодеваться. Это заняло довольно много времени, потому что она ещё не очень хорошо умела делать это самостоятельно - обычно всё заканчивалось тем, что её нога попадала в рукав, а руки оказывались в вырезе для головы. Костюм был очень липким (в последний раз, когда Пикси его надевала, она залила его соком), но её это не остановило. Я приготовила ей бутылочку со свежей смесью, чтобы она спокойно сидела во время просмотра, и наполнила большую миску кукурузными хлопьями.
        - Это наш попкорн, как будто мы сидим в настоящем кинотеатре, - сказала я, включая плеер.
        Я устроилась посреди дивана, в одном углу посадив рядом собой Бэкстера, чтобы он не мучил девчонок, и в качестве бонуса позволила ему держать миску с хлопьями. Блисс с её мишкой разместились в другом углу, и рядом с ней я втиснула Пикси, крепко обняв сестрёнку одной рукой. Первые десять минут они все ёрзали и спорили, просыпая хлопья, но вскоре угомонились и стали внимательно смотреть фильм. Казалось, будто сам диван расправил свои кожаные крылышки и унёс всех нас прямо в страну Нетландию.
        Мы не пошевельнулись, пока на экране не появился список действующих лиц.
        - Ещё! - попросила Пикси. - Поставь ещё разок!
        - Не приставай, твоё время уже давно закончилось. - Я взглянула на часы. - Скорее! «Фокс» уже закрылся. Мама вернётся с минуты на минуту и, если увидит, что мы всё ещё не спим, очень рассердится. Ну-ка, кто ляжет спать первый?
        Одна Пикси заковыляла к своей маленькой кроватке. Она из неё выросла, но визжала, если мы пытались заставить её спать с нами на матрасе. Она пролезла сквозь решётку, свернулась клубочком и, едва коснувшись головой подушки, сразу уснула. На ней всё ещё был костюм Динь-Динь и по лицу была размазана губная помада, но я не собиралась её мыть и переодевать.
        С Бэкстером было сложнее.
        - Бэкстер, давай ложись!
        Подбоченившись, он принял боевую стойку.
        - Кто это приказывает мне ложиться спать?! Нечего мной командовать! Ты не мама! - закричал он.
        Он просто дурачился. Я говорю ему, что надо делать, гораздо чаще, чем мама, но ему захотелось похулиганить. Мне пришлось повалить его и, пока он брыкался, сдёрнуть с него джинсы и засунуть его в спальный мешок. Он тут же вскочил, хоть и был целиком в мешке.
        - Бэкстер! Ложись!
        - Я не Бэкстер. Я монстр спального мешка. Я вас всех задушу! - зарычал Бэкстер, шаркая ногами по спальне.
        - Не надо превращаться в монстра! Я этого терпеть не могу! - взмолилась Блисс.
        Казалось, с ней справиться легче всего. Она надела ночнушку, легла на наш матрас, свернулась клубочком, но ещё долго после того, как Бэкстер уснул, бодрствовала, уткнувшись лицом в пузо своего мишки. Я её тихонько окликнула и обняла, прошептав:
        - Блисс, засыпай!
        - Не могу, пока мама не вернётся.
        - Она придёт с минуты на минуту, - пообещала я. Я не знала, где она может быть. «Фокс» уж точно давно закрылся. Она сказала, что выпьет только пару стаканчиков. Мне не очень в это верилось, но она обещала вернуться до полуночи.
        Я лежала и прислушивалась, одной рукой обняв Блисс и обхватив ногами подрагивающие ступни Бэкстера. Со двора до меня доносились крики распетушившихся парней и глухой стук разбрасываемых пустых банок из-под пива. Орали явно молодые ребята. Вряд ли мама будет стоять с ними. Вдруг я услышала, как скандалит какая-то пара, и напряглась, но женский голос был слишком низким и хриплым, непохожим на мамин. Я слушала, как они ругаются, а затем раздался звук как от удара. Блисс напряглась.
        - Ш-ш-ш, всё в порядке. Сейчас они разойдутся по домам, - успокоила я сестрёнку.
        - А мама?
        - Она скоро придёт. Наверное, пошла в гости к одному из друзей, чтобы ещё выпить. Не волнуйся! С ней всё будет хорошо.
        - Вернётся к полуночи? - переспросила Блисс.
        - Да, обязательно, - сказала я, хотя была совершенно уверена, что полночь давно наступила.
        Когда Блисс наконец заснула, я осторожно слезла с матраса и пробралась в кухню. Щёлкнув выключателем, я зажгла свет. Часы показывали без десяти час. Меня начала бить дрожь, и я обхватила себя руками. Мама обещала вернуться к полуночи. В голове замелькал калейдоскоп страшных картин. Я увидела, как мама кричит в машине, а какой-то дядька её бьёт; представила маму плачущей и истекающей кровью в канаве; лежащей неподвижно, с открытыми глазами и белым, как полотно, лицом. Стукнув себя по лбу, я попыталась прогнать страшные мысли.
        Налила стакан воды и стала медленно пить, но я продолжала дрожать, и стакан неприятно застучал о зубы.
        - Возвращайся домой, мама, - шептала я.
        Я сидела за кухонным столом, ковыряя его край, пока не сломала ноготь. Затем встала и начала ходить вокруг него, потому что от холода у меня онемели ступни. Было почти лето - мама вышла без пиджака, а я ужасно замёрзла. Мне хотелось вернуться в постель и согреться, но я боялась разбудить Блисс с Бэкстером. Жаль, что я была самой старшей. Лучше бы мне быть самой младшей, как Пикси, чтобы мною командовали. Вот почему вдруг стало страшно: я не знала, что делать, если мама не вернётся.
        Снова стукнула себя по голове, изо всех сил стараясь отогнать дурные предчувствия. Подумала, может, стоит одеться и пойти поискать маму, но если бы дети проснулись, а меня рядом не оказалось, они бы испугались. Да и при одной только мысли о том, что придётся кружить вокруг наших домов, мне становилось страшно. И меня пугали не только кошмары с пьяницами, наркоманами и плохими парнями. Я боялась темноты. Представив, что придётся пройти по неосвещённой галерее, нащупывая дорогу сквозь очень тёмный лестничный проём, я задрожала ещё сильнее.
        Я пошла в гостиную и легла на диван, подложив под голову мамину подушку. Почувствовав слабый мускусный запах маминых духов, я уткнулась в неё носом, как Блисс в своего плюшевого мишку. Острые края обложки книги сказок кололи мне грудь. Я водила пальцами по книге, думая обо всех странных персонажах, прикованных к ней: о Золушке с её розовым, голубым и белым бальными платьями, Белоснежке в её хрустальном гробу, трёх медведях - всех, кто застрял между страницами.
        Помню, когда я была маленькой и мы жили только вдвоём с мамой, она вновь и вновь читала мне эти истории. Она показывала мне надпись на обороте передней стороны обложки:
        Лили Грин, занявшей первое место за чтение, письмо и правописание.
        В то время я ещё не умела читать, не говоря уж о письме и правописании, но знала форму буквы «Л» и косую палочку буквы «И».
        - Тут написано «Лили». Это же меня так зовут! Это моя книжка, мам? - спрашивала я.
        - Это книга моей бабушки. Я любила свою бабушку гораздо больше, чем маму, твою бабушку. Когда я её навещала, она читала мне истории из этой книги. Это её школьный приз. Она всегда была такой сообразительной, моя бабушка! Я назвала тебя в её честь, Лили, и ты тоже всегда будешь умницей.
        Я была не настолько сообразительной. Никак не могла взять в толк, как это Лили может быть одновременно маленькой и ходить в школу и в то же время - довольно старой, чтобы быть бабушкой, но мне нравился звук этого имени, и я любила бабушкину книгу сказок. Мне хотелось пойти к ней в гости, но мама печально качала головой и говорила, что она умерла. А теперь и моя бабушка тоже умерла. Она заболела сразу после того, как родились близнецы.
        - Вот мы и остались совсем одни, - сказала тогда мама.
        На самом деле у нас был целый набор других бабушек, мам наших пап, но мы с ними никогда не встречались. Мама была права - мы были сами по себе… Как же нам быть, если с мамой что-нибудь случится?
        Я была самой старшей и храброй. И нечего мне плакать в мамину подушку! Я её перевернула, вытерла глаза подолом ночной рубашки и снова в неё уткнулась. Наверное, через какое-то время я всё-таки уснула.
        Глава 2
        Вздрогнув, я проснулась. Услышала шарканье ног, а затем чьи-то крадущиеся шаги. Сжавшись от напряжения, я вскочила.
        - Эй, эй, это я, малышка. Всего лишь я!
        - Ой, мама!
        Обхватив её шею руками, я крепко обняла маму. Она села на диван, и я вскарабкалась к ней на колени, как маленькая Пикси.
        - А почему ты спала на диване, Лили? Бэкстер пинал тебя ногой?
        - Я просто не могла спать с ребятами. Волновалась. Где ты была? Ты сказала, что вернёшься до полуночи.
        - Эй, ну хватит на меня нападать! И тише, а то всех разбудишь.
        - А который час?
        - Не знаю. Может быть, пять? На час больше, на час меньше… Какая разница? - хихикнула мама.
        - Мама, ты пьяна?
        В темноте я не могла как следует рассмотреть её лицо, но голос её звучал ласковее, чем обычно, и язык будто чуть заплетался.
        - Пьяна от любви, - сказала мама и снова захихикала.
        Я соскользнула с маминых колен.
        - Опять! - возмутилась я.
        - Ах, хватит, Лили! Не будь такой занудой! Ой, как я счастлива, родная! Не могу поверить! Как я тебе говорила, я просто пошла в «Фокс» выпить стаканчик-другой - и встретила мужчину своей мечты.
        - В «Фоксе»? - удивилась я.
        Мужчины, которые туда захаживали, были все из нашего района - пожилые, краснолицые, с пивными животами или сердитые молодые парни с татуировками.
        - Не в «Фоксе», родная. Я ведь пошла развлекаться дальше.
        - Одна?
        - Нет, я встретила Дженни с Джэн. Они тоже работали в столовой, помнишь? Ну, у них был девичник в честь Джэн, потому что её только что бросил парень. Они сказали, что идут в «Чэнсерс», и пригласили меня с собой. Мне действительно не хотелось, правда! Я ведь лет сто не была в «Чэнсерс» - там одна молодежь. Уже настроилась идти домой, - клянусь, так и было, но Дженни настаивала, и я поняла, что не могу их подвести в такой ситуации, - ну и пошла. Чуть было не отказалась, но тогда я бы никогда не встретила Гордона.
        - Гордона? - Я попробовала выговорить это имя вслух. - Звучит шикарно.
        - Ну, в некотором роде так оно и есть. Во всяком случае, он говорит с аристократическим акцентом, но старается вести себя скромно. Он такой милый! Если б ты только его видела, Лили! Он сногсшибательный, клянусь тебе!
        - Как кто? - равнодушно спросила я.
        Не знаю, как выглядел мой собственный папа, но отец близнецов Мики был здоровый, толстый и страшный, а папа Пикси, Пол, - тщедушный, слабый и длинный, однако в своё время мама и их считала сногсшибательными.
        - Он как кинозвезда, правда! Как только я его увидела, сердце моё практически остановилось. Только подумай - блондин, голубые глаза, плоский живот - и такой загорелый. Ну, он всегда будет загорелым - ведь он живёт в Испании.
        - Он испанец?
        - Нет-нет, пока он там просто болтается - помогает дяде в ночном клубе. У него сейчас - как это там называется, когда дети из обеспеченных семей, прежде чем поступать в университет, слоняются целый год без дела?
        - Свободный год, мама! Он же совсем ребёнок! Сколько ему лет, восемнадцать?
        - Ему девятнадцать, и конечно, он ведёт себя не как ребёнок, уверяю тебя.
        - Мама!
        - У нас не такая уж большая разница в возрасте. Каких-нибудь семь лет. В любом случае я не сказала ему, сколько мне.
        - А ты сказала, что у тебя четверо детей?
        - Ну, я не хотела перегружать его информацией… ну, в общем, не сразу… Разумеется, я ему скажу.
        - И что же, ты с ним снова встретишься?
        - Конечно, сегодня вечером. Мы идём в «Палас». Он наводит справки обо всех больших клубах, потому что этот его дядя хочет развивать свой клубный бизнес в Испании.
        - И он к нам придёт?
        - Нет, ты что, думаешь, я спятила? Не хочу, чтобы он видел эту свалку. Это может его сразу отпугнуть. Я встречусь с ним в городе, хорошо?
        - И ты считаешь, он и в самом деле явится?
        - Эй! Что это ещё за выражения? Да, он придёт. Мы чудесно провели время, Лили. Я не буду вдаваться в детали, но поверь, это было замечательно. Как в песнях о любви, как в романтических фильмах… Мы просто смотрели друг другу в глаза и будто мчались на американских горках прямо в небо.
        - Ох, мама, ничему-то тебя жизнь не учит! - зевая, сказала я.
        - Подожди, Лили, вот вырастешь, тогда узнаешь, каково это…
        - Я вообще не хочу расти. Буду как тот мальчик, Питер Пэн. Останусь навсегда маленькой и буду летать - вылечу из окна, взмою в небо и полечу в Нетландию.
        - Что у тебя на уме, дурочка? Ну-ка, давай уложим тебя спать. Пойдём со мной, малышка!
        И я пошла, и пригрелась в маминой постели. Как же было хорошо просто лежать рядом с мамой - мягко, тепло, уютно! Простыни пахли её духами. Никто из малышей возле меня не ворочался, не брыкался, не толкался острыми локтями. Я с удовольствием потянулась и быстро уснула.
        Проснулась я только в одиннадцать, и то потому что у меня на голове прыгала Пикси. Я попробовала её обнять и затащить под одеяло, но она вся искрутилась, и я слышала, как на кухне шумит Бэкстер - он что-то кидал, будто разбрасывал кастрюли, и громко вопил.
        - Дети! - пробормотала мама, пряча голову под подушку.
        Она поднялась с постели только к обеду, и я опасалась, что у неё будет плохое настроение. Похоже, вчера она слишком много выпила. Но когда мама встала, она всех нас расцеловала, даже Бэкстера, затем приняла ванну, надела джинсы, футболку, шлёпки и сказала:
        - Пошли, ребята! Давайте прошвырнёмся по магазинам!
        Мы уже несколько месяцев не ходили в нормальные магазины. Сил у мамы хватало лишь на то, чтобы раза два в неделю сходить в «Лидл» или «Лондис»[5 - «Лидл» и «Лондис» - сети универсамов экономкласса.]. Но теперь она всех нас собрала, оттерла влажной губкой Бэкстера и Блисс, как следует отскребла Пикси, обнаружив помаду и томатный соус у неё даже в ушах, и мы все отправились на автобус. Я везла Пикси в коляске, а мама держала за руку Блисс. Бэкстер ни с кем не хотел идти. Он уносился вперёд, а затем кругами прибегал назад, прыгая как сумасшедший.
        - Веди себя прилично, а то папе скажу, - пригрозила мама.
        Мики был единственным человеком, которого Бэкстер слушался. Бэкстер требовал, чтобы его очень коротко стригли, как Мики, и старался копировать его походку, раскачиваясь и засунув руки в карманы. Бэкстер и ругался как Мики. И сейчас он тоже ругнулся на маму, но она его встряхнула и велела закрыть свой рот, пригрозив сию же минуту увести домой. Бэкстер обиженно ссутулился, но тут подъехал автобус, и так как на втором этаже на переднем сиденье никого не было, они с Блисс промчались туда и стали играть в водителя автобуса. Мама с Пикси и я сели сзади. Мама посчитала, сколько у неё было с собой денег. Я с опаской заглянула в её кошелёк:
        - Ты не забыла, что мне нужно десять фунтов на экскурсию в галерею? Все ребята уже сдали.
        - Ох уж мне эта школа! Вечно они пристают со своими поборами! - возмутилась мама. - И зачем им без конца таскать вас во все эти поездки? Сидели бы в классе да занимались! Ты же не хочешь тратить своё время и мои деньги на поездку в какую-то старую и мрачную галерею, правда?
        Я нервно сглотнула. Мистер Эбботт собирался отвезти весь наш класс на экскурсию, а я так любила мистера Эбботта… Он не кричал и не насмехался, как другие учителя. Он даже не ругал меня за грязные носки и нечёсаные волосы. Не вёл себя так, будто я не такая, как все. Он относился ко мне как к личности, задавал вопросы и всем своим видом показывал, что ему по-настоящему интересно услышать мои ответы. Мне хотелось поехать в галерею именно с ним, потому что он сказал, что мне понравятся картины. В школе я и сама очень любила рисовать. Я нарисовала ангела с огромными радужными крыльями, и он так понравился мистеру Эбботту, что он повесил его на стену.
        - Это деньги на подарки малышам, - сказала мама.
        Я вздохнула:
        - Ладно, ладно.
        - Тебя это тоже касается, родная. На самом деле ты можешь рассчитывать на большее, потому что ты так хорошо себя вела. Что бы ты хотела, малышка? Новые серёжки? Заколки? Браслетик?
        - Мне! Я хочу серёжки! - подала голос Пикси.
        - И я тоже, - прошептала Блисс.
        - А ты, сынок? Тоже хочешь серёжки? - спросила мама, теребя непокорный ёжик на голове Бэкстера. - Длинные висячие серёжки с блестящими камешками?
        - Отстань, мам, - сказал Бэкстер, сбрасывая её руку. - Я веду автобус. Ух! Из-за тебя я сбил двух старушек. Ничего! Они зануды… Я и до молодых доберусь - тр-р-р, ж-ж-ж…
        - Мой сын - какой-то маньяк, - пробормотала мама.
        - Ваш сын? - спросил толстый дядя, сидевший через проход от нас. - Неужели все они ваши дети? Вы похожи на их старшую сестру.
        - Нет, я их мама, - ответила наша мама.
        - Рассказывайте! Они вам не по возрасту.
        - Я была слишком молодой невестой, - улыбнувшись, сказала мама.
        Она родила меня в пятнадцать лет. Когда я была маленькая, нас всё время принимали за сестёр. Иногда мы даже в них играли. Мне больше всего нравилось, когда я была старшей сестрой, а мама - младшей, и она должна была меня слушаться. Мы играли во все эти чудесные игры, пока мама не связалась с Мики и у неё не появились близнецы. Когда он убрался мама сказала: «Слава богу! Избавились…» Но потом загуляла с наркоманом Полом и родила Пикси. Она, моя мама, теряет голову, когда дело касается мужчин. Даже с этим толстым дядей стала кокетничать - тряхнула волосами, разулыбалась…
        - Где вам выходить? - спросил он.
        - У магазинов, магазинов! - ответила Пикси.
        - И у «Макдоналдса», - вставил Бэкстер. - Я подгоню автобус прямо ко входу. Нет, я въеду в «Макдоналдс», прямо к прилавку!
        - Отлично, приятель, тогда я и себе куплю большой бигмак, - сказал толстяк. - А поехали все ко мне! И вы, ребята, сможете поиграть в моём красивом саду, пока мы с вашей мамой устроим в доме чудную вечеринку.
        - Нет! Не ходи, мама! - прошептала Блисс, восприняв его предложение всерьёз.
        - Мы с вами? - смеясь спросила мама. - Что вы себе позволяете, мистер?
        - А почему бы и нет? Неужели ваш муж бродит где-то поблизости?
        - У меня теперь новый парень, - похвасталась мама. Она глубоко вздохнула, и глаза у неё засверкали. - Очаровательный молодой человек, поэтому простите, мистер, я занята.
        - Ну, тогда ему повезло, - сказал толстый дядя, что было очень мило с его стороны.
        В автобусе не он один засмотрелся на маму. В тот день она выглядела совсем по-другому. С тех пор как умер Пол, она чаще всего завязывала волосы в скучный конский хвост, забывала о косметике и носила выцветшие старые майки и спортивные штаны, поэтому никто и не обращал на неё внимания. Но теперь, с завитыми волосами, накрашенная, в узком топе и хороших джинсах, она выглядела великолепно. Когда я на неё смотрела, у меня дух захватывало от гордости.
        Подъехав к торговому центру, мы потратили немало сил, чтобы заставить всех спуститься со второго этажа автобуса. Бэкстер хотел быть водителем до самой последней секунды. Я буквально отрывала его руки от поручня. Блисс закатила истерику, вцепившись в меня и крича, что боится упасть. Пикси так выворачивалась на руках у мамы, что действительно чуть не упала. Потом наша коляска зацепилась за тележку одной старушки, но к нам подскочил молодой человек и помог маме. Казалось, она околдовала всех мужчин в городе.
        - За мной, малыши! В магазин! В магазин! За покупками! - командовала мама, несясь вперёд на высоких каблуках. Пикси визжала от восторга в своей «гоночной» коляске.
        Сначала мы пошли в торговый центр «Флауэрфилдс», потому что Пикси очень любила смотреть, как в холле у главного входа поют и танцуют плюшевые мишки. Бэкстеру они тоже нравились. Он топал и рычал как настоящий медведь. Бедная маленькая Блисс, уткнувшись в маму, боялась смотреть на огромных мишек - они её пугали.
        - Какие симпатичные мишки, как из нашей любимой сказки «Три медведя»! - успокаивала я сестрёнку.
        - Ничего не симпатичные! Они вас всех ещё съедят, - невнятно пробормотала Блисс и, засунув руку в рот, принялась сосать пальцы.
        - У тебя в голове сказки перепутались. Это волк в «Красной Шапочке» всех съел, - уговаривала я.
        - Я волк-медведь и сейчас тебя съем, Блисс, - зарычал Бэкстер, размахивая руками и тыкаясь лицом в испуганную мордашку Блисс. Сестрёнка завизжала, и мама встряхнула их обоих.
        - Прекратите дурачиться, оба! - прикрикнула мама. - Пикси гораздо умнее вас, хоть и в два раза младше. Перестаньте возиться, а не то останетесь без подарков! Вы меня поняли?!
        Но на самом деле она совсем не сердилась. Ей тоже нравились мишки, и она подпевала их незамысловатым песенкам, катя коляску и пританцовывая. Мы три раза посмотрели представление мишек и отправились по магазинам, потратив гораздо больше десяти фунтов, но я оставила это без комментариев. Однако я не смогла удержать язык за зубами, когда мама стала размахивать новой кредитной карточкой. Она сказала, что карту ей дала её подруга Дженни. Мне стало плохо, как только я это увидела. У мамы не должно было быть никаких кредитных карт. Когда она познакомилась с Полом, то влезла в кучу долгов и пыталась покупать вещи, используя краденую карту, угодив за это под суд. Я так боялась, что они отправят маму в тюрьму, но она притворилась дурочкой, и они, слава богу, отпустили её, ограничившись одним штрафом. Я была уверена, что, если она снова во что-нибудь вляпается, теперь этот номер у неё не пройдёт.
        - Мама! - зашипела я, когда она замахала картой в «Клэр’с», покупая браслеты, блестящую заколку для Блисс, маленькую розовую сумочку и набор с помадой для Пикси.
        - Прекрати дёргаться! - твёрдо сказала мама.
        - Но тебе же нельзя!
        - Заткнись! - сказала мама. Она подняла брови и удивлённо посмотрела на продавщицу: - Ох уж мне эти дети! Она куксится, потому что я не покупаю понравившиеся ей бусики.
        Это было настолько несправедливо, что я чуть не расплакалась. Я только стояла, покраснев от стыда и дрожа от ужаса, что отберут кредитку, но, к моему удивлению, мама знала ПИН-код, и платёж прошёл. Бэкстер носился по всему магазину, тыча во всё пальцем и не переставая вопить:
        - Фу, слишком розовое! У-у-у, девчачье!
        Когда мы вышли из магазина, мама ткнула кулаком ему в живот и завелась:
        - Фу, мерзкий, наглый, вонючий мальчишка! - Потом посмотрела на меня: - И нечего на меня пялиться! Я была готова тебе голову оторвать! Подумать только, что она мне устроила - представила дело так, будто я эту карту стащила!
        - А что, разве не так?
        - Говорю тебе, она у меня от Дженни!
        - А где она её взяла?
        - Ну-ка прекрати, Лили! Ты кто, один из персонажей «Чисто английского убийства»?[6 - «Чисто английское убийство» (The Bill) - британский детективный сериал (1984 -2009).] Ладно, раз у меня сомнительная карта, подарка не жди.
        - А я и не жду, спасибо! - сказала я и решительно зашагала по моллу.
        Глаза у меня наполнились слезами, и я отчаянно заморгала. Я не плакса и, конечно, не собиралась реветь на людях. Я заставила себя бодро шагать, размахивая руками, будто мне нет ни до кого дела и ничто в мире меня не волнует. Я не слышала за собой грохота коляски и болтовни малышей. Разве они не идут за мной? Сердце в груди сильно забилось. Нет, может, им действительно всё равно?! Меня разозлила мама и ужасно надоели брат с сёстрами. Лучше быть одной.
        - Я Лили, и я сама по себе, - бормотала я. Ступив на движущееся полотно эскалатора, я уехала на другой этаж. Поднимаясь, взглянула вниз. - Я Лили, и я летаю, - прошептала я, раскинув руки в стороны. Представила себе, как спрыгиваю с эскалатора и взмываю вверх, кружась под стеклянным куполом атриума, а внизу изумлённые покупатели показывают на меня пальцами. Руки сами собой поднялись, и я перегнулась через двигающийся поручень.
        - Лили! Ты что это задумала?! Какого чёрта?! Смотри не свались! - вдогонку закричала мне мама, с трудом вкатывая на эскалатор коляску с Пикси и таща за собой Бэкстера с Блисс. Я ждала наверху, притворившись, что мне всё равно.
        - Сумасшедшая девчонка! Ты во что играла? - возмутилась мама, с силой меня встряхнув. Потом она крепко обняла меня. - Мне показалось, что ты хочешь спрыгнуть с эскалатора.
        - Ой, мам! Не сходи с ума! Я просто представила, будто умею летать.
        - Летать?! Да это ты сошла с ума! Хватит играть в летающих шизиков!
        Но позже, когда мы бродили по магазину игрушек, мама схватила с полки пару маленьких сверкающих крылышек для феи.
        - Вот, Лили, это то, что тебе нужно, - сказала она, фыркнув от смеха.
        - Ой, ха-ха! - сказала я, презрительно отбрасывая игрушечные крылья, хотя, если бы я была маленькой, как Пикси или даже как Блисс, я бы заставила маму их купить.
        - А что, малышка? Серьёзно, что ты хочешь в подарок? - спросила мама, когда покупала Бэкстеру игрушечный автопогрузчик.
        - Ничего.
        - Ну ладно, хватит дуться! - уговаривала мама. - Вы только посмотрите на её лицо! Эй, не расстраивайся! Ути-пути-тути! - и она пощекотала меня, как маленькую, под подбородком.
        - Перестань, мама! Прекрати! - взмолилась я, скорчившись от смеха. Я до смерти боюсь щекотки, и это меня всегда подводит - начинаешь хохотать, когда на самом деле злишься.
        - Ну вот, наконец-то я узнаЮ свою девочку! - сказала мама, потрепав меня по щеке. - К нам вернулась моя маленькая мисс Улыбка. Давай, родная, скажи, чего тебе хочется, чем тебя порадовать, пока у меня хорошее настроение.
        - Ну… можно мне большой альбом для рисования? Только для меня…
        - Конечно, глупышка!
        Мама не стала покупать мне блокнот из грубой бумаги в магазине, где всё продаётся по одному фунту. Она отвела нас в специализированный отдел для художников и купила огромный альбом с глянцевыми листами и большой набор новых фломастеров самых разных нежных оттенков - теперь я могла рисовать обычных людей, а не только девочек с ярко-красной кожей и волосами канареечного цвета. Мама потратила больше десяти фунтов, которые я хотела выпросить у неё на экскурсию, но она получала такое удовольствие от покупок, что казалось несправедливым напоминать ей об этом. Она купила нам конфеты, шоколад, пару журналов со знаменитостями для себя и комиксы для малышей. Она и мне хотела купить журнал, поэтому я выбрала «Мой красивый дом», чтобы было откуда черпать идеи для красивого дома моей мечты.
        - Хочешь именно этот журнал? - сморщив нос, спросила мама. - Ты самый странный ребёнок на свете, Лили! Послушай, он же в два раза дороже остальных!
        Но она всё равно его купила.
        - Ну а теперь подошла очередь подарков и для меня, - сказала мама и направила коляску в большой модный магазин.
        Теперь я не на шутку разволновалась. Каждый раз, когда она пользовалась картой, я боялась, что платёж не пройдёт. И даже если карта была настоящей, я знала, что в конце месяца у мамы не будет денег, чтобы расплатиться по счетам.
        - Присмотри за малышами, пока я примерю этот топ и юбку, Лили. Ой, и вот это платье! Как думаешь, я в него влезу? Что с тобой? Опять это лицо?!
        - Мама, но оно же стоит почти двести фунтов!
        - Да, но не век же мне носить дешёвки с рынка! Ты же знаешь, сегодня вечером я иду в город и должна соответствовать…
        - Но чем же ты за него заплатишь?
        - Ты даже родилась старушкой. Нужно научиться получать удовольствие, когда есть возможность. Живи моментом, Лили! Вот мой девиз. Урви себе хоть капельку счастья, когда представится случай.
        Мама стала примерять одежду. У топа был слишком большой вырез, некрасиво оголивший мамину тщедушную грудь.
        - Ничего, я надену лифчик пуш-ап, и это всё исправит. А юбка сидит нормально, правда, Лили?
        Юбка показалась мне слишком узкой и короткой, но стоила она не очень дорого, поэтому я сказала, что она великолепно смотрится. Я думала, мама остановится на юбке и топе, но она ещё и платье примерила. Оно действительно выглядело очаровательно - жемчужно-серое, шелковистое, облегающее…
        - Ой, посмотри! Классное, правда? Подожди, вот когда Гордон меня в нём увидит… Ему ужасно понравится. Я знаю, что понравится.
        - Гордон, Гордон, Гордон, - повторяла Пикси, хихикая над смешным именем.
        - Кто это - Гордон? - спросила Блисс.
        - Мой новый друг! - гордо объявила мама.
        - Я твой друг, мама, - заявил Бэкстер. - Я поведу тебя на танцы в этом нарядном платье.
        - Красивое, правда, родной? Как ты думаешь, мне его купить, да?
        - Ну да, конечно, мама!
        Я вздохнула. Ничего не поделаешь. Малыши её только подначивали, потому что ничего не понимали. Я разволновалась всерьёз. И дело было не только в кредитной карте. Из-за предстоящей встречи с Гордоном мама сильно разнервничалась. Я гадала, появится ли он вообще. В мыльных операх по телевизору я видела много подобных сюжетов. Молодые люди иногда увлекались женщинами постарше, но их отношения никогда не длились долго. Бывало, что богатые сходились с бедными, но чаще всего лишь на одну ночь. Гордон был молодым и шикарным, а мама - бедной, и к тому же старше его. И у неё было четверо детей.
        Возможно, именно поэтому ей нужно было купить платье в обтяжку, а также юбку и топ для другого выхода. Она всё это приобрела и постоянно залезала рукой в пакет, чтобы лишний раз прикоснуться к вещам и нежно их погладить.
        На ланч она повела нас в «Макдоналдс», купила всем гамбургеры и картошку фри, а сама сгрызла только несколько штучек.
        - Мне сейчас не до еды, - объяснила она. - Кроме того, для этого платья нужен совершенно плоский живот - оно должно лучше облегать фигуру.
        - Мама, тебе нужно поесть.
        - Наверное, мы с Гордоном будем ужинать под звуки скрипки в каком-нибудь шикарном месте с приглушённым освещением и официантами…
        - Ты всё выдумываешь!
        - Ну почему мне нельзя немного помечтать? Ты же постоянно этим занимаешься, Лили!
        - Да, но ты взрослая, и ты слишком много сочиняешь.
        Мама подошла ко мне совсем близко.
        - Не порти мне этот вечер! - прошептала она.
        - Я просто не хочу, чтобы тебя обижали! - ответила я.
        - Маму будут обижать? - с тревогой спросила Блисс.
        - Нет, конечно, нет, детка! Я иду развлекаться и проведу самую незабываемую ночь в своей жизни, - сказала мама.
        - С Гордоном, - сказала Пикси, посасывая чипс.
        - Он будет нашим новым папой? - спросила Блисс.
        - Нет, любимая, - смеясь, ответила мама.
        Я с облегчением вздохнула. По крайней мере она не совсем сошла с ума, чтобы в это поверить.
        Мы поехали домой на автобусе, а потом мама провела несколько часов нежась в ванне - накладывала на лицо грязевую маску, выщипывала брови…
        Бэкстер носился со своим автопогрузчиком по балконной галерее, а Блисс с Пикси, нацепив новые украшения, играли во взрослых леди.
        Я сидела за кухонным столом со своим новым альбомом, фломастерами и журналом. У меня было всё, чего всегда так не хватало, - собственное пространство, никто мне не мешал, но почему-то я не могла толком воспользоваться своим драгоценным свободным временем. Быстро пролистала журнал, тут и там на страницах мелькал то бархатный диван, то расписной столик, но мне никак не удавалось ни во что вникнуть по-настоящему. Принялась рисовать идеальную гостиную на первом листе альбома, но диван на большом белом ковре получился слишком маленьким, скукожившимся чуть ли не до размера туфли. Никак не могла придумать подходящие ножки к своему столу, поэтому он норовил завалиться набок, а ваза с апельсинами и яблоками была готова вот-вот опрокинуться.
        Я вырвала из альбома лист, смяла его и запулила им в комнату.
        - Ох уж этот мне характер! - воскликнула мама, прошлёпав босиком в кухню.
        На ней был старый выцветший розовый халатик, но сама она была яркой. Мама сполоснула волосы оттеночным шампунем для придания им золотистого оттенка, наложила на лицо роскошный макияж, а ногти на руках и ногах покрыла голубым лаком.
        - Ну, как я тебе? - спросила мама, потряхивая пальцами.
        - Как будто тебе ногти плесенью покрыли.
        - Большое спасибо! Этот лак называется «Голубая луна». Это новый модный цвет. Все модели его носят. Неужели он тебе не нравится, Лили?
        - Красивый! - сказала я. Она смотрела на меня с такой надеждой. - Ты замечательно выглядишь, мам. Правда замечательно!
        - Как думаешь, на сколько лет я выгляжу?
        - Молодо.
        - Да, но насколько молодо?
        - Лет на пятнадцать?
        - Ты смеёшься надо мной? На самом деле я выгляжу гораздо лучше, чем в пятнадцать лет, когда у меня торчал большой живот и всё лицо было в прыщах. Боже, какая я тогда была страшная! Я думала, что жизнь моя кончилась и больше в ней никогда не будет ничего хорошего.
        - Из-за меня? - поинтересовалась я упавшим голосом.
        - Но я оказалась не права, верно? - спросила мама, обнимая меня. - Ты самое лучшее, что было в моей жизни, Лили. Ты не просто дочка - мы с тобой лучшие подруги, правда?
        - Да, правда, - ответила я, обнимая её в ответ. Я потёрлась щекой о её щёку.
        - Осторожно, не размажь мне пудру! Послушай, я всё думаю по поводу сегодняшнего вечера. Меня мучит совесть, что вчера я оставила вас одних. Наверное, нужно, чтобы кто-то побыл с вами. Я хотела попросить Дженни или Джэн, но у них наверняка уже есть планы на вечер, потому что сегодня суббота. Как ты думаешь, а если попросить старушку Кэт с нашей площадки посидеть с вами?
        - Мам, я терпеть не могу бабулю Кэт. Она же чокнутая!
        Эта старуха очень любила красить волосы чёрной краской, от которой почти облысела, и теперь сквозь редкие чёрные лохмы у неё просвечивал голый череп. Из-за плохого зрения она уже не могла нормально краситься, поэтому вокруг глаз у неё были размазаны синие тени, а губы накрашены ярко-красной помадой цвета почтового ящика[7 - Как и классическая телефонная будка, красный английский почтовый ящик является одним из самых известных символов Великобритании.], которая, въевшись в морщины, делала её лицо похожим на клоунскую маску. Я могла бы ей посочувствовать, но она была вредной и кричала на нас, детей, а ещё говорила гадости про маму за её спиной.
        - Ну да, в последнее время она сдала - на днях я видела, как она идёт в магазин в халате и тапочках. Ладно, не Кэт. Я не хочу обращаться к нашим соседям-иностранцам - никто из них не говорит по-английски. Да, и не к этой Алисе, забыла её фамилию, - она уж точно работает в районном отделе опеки. Ну, может, мне позвать Мики? Он ведь уже давно не видел близнецов, правда?
        - Мама, пожалуйста, ну пожалуйста, не зови Мики!
        Он был гораздо хуже вредной Кэт или любого другого нашего соседа. Мики был здоровым, с выпирающими мускулами и страшными зубами, прямо как его собака Рекс. Бэкстер считал его лучшим и повсюду за ним таскался, но Блисс так его боялась, что каждый раз, когда он к ней приближался, начинала дрожать. Он никогда её не бил, и нас, в общем, почти не трогал, но я видела, как он ударил маму, и поэтому его ненавидела. Меня он тоже не любил. Называл «хитрой Лил» и велел «прекратить на него пялиться».
        - Послушай, пора бы и Мики внести свою лепту в ваше воспитание. Он же ваш папа.
        - Нет!
        - Ладно, отчим. Но он был готов и тебя воспитывать. Позвоню-ка я ему и попрошу помочь.
        - Ой, мама! Не надо, пожалуйста! - взмолилась я, но она не послушалась и позвонила ему со своего мобильного:
        - Эй, это ты, Мики? Это говорит Кейт, малыш. Что? Нет, с близнецами всё в порядке. Но они по тебе скучают, особенно Бэкстер. Да, он по-настоящему скучает по своему папе. Поэтому я и подумала: не мог бы ты прийти к нам сегодня вечером? Да, я знаю, что сегодня суббота. Ты куда-то идёшь? Послушай, дорогой, я тоже хочу сегодня куда-нибудь выйти. Держу пари, ты с дружками отправишься в «Кинг Эдвард», я тебя знаю. Что? Я не хочу, чтобы ты пришёл в другую субботу. Я хочу, чтобы ты пришёл прямо сейчас. У меня действительно очень важное свидание в городе. Этот потрясающий молодой парень…
        Какой же она была дурочкой! Будто Мики придёт, когда она ему такое сказала. Но она не могла не похвастаться Гордоном. Потом, видимо, Мики грубо её перебил.
        - Что? - рассердилась мама и, так же грубо ему ответив, повесила трубку. - Какой подлец! - продолжала она возмущаться, тяжело дыша. - Что ж, пусть катится ко всем чертям!
        - А что он сказал?
        - Не важно! Я ему покажу! Думает, что раз он меня бросил, я теперь никому не нужна. Да как он смеет! Ох, если б он только увидел Гордона! Говорю тебе, он бы очумел.
        - Я рада, что он не придёт. Терпеть не могу Мики! Послушай, не нужна нам никакая няня! Всё будет хорошо!
        - Да, но я могу и допоздна не вернуться. Действительно допоздна! Ну, типа, уйти на всю ночь… - сказала мама.
        - Ничего. Ведь вчера с нами было всё в порядке, правда?
        - Да, ты хорошая девочка, Лили! Я так благодарна тебе, родная! Ты ведь меня понимаешь? Я не хочу оставлять вас одних, но у меня нет выбора, да? Не часто попадаются такие парни, как Гордон. Их нужно хватать при первой возможности!
        К чаю мама приготовила нашу любимую еду - сосиски с тушёной фасолью. Пока мы ели, она переоделась в своё серое платье и подправила косметику. Затем она вошла в кухню и закружилась на месте.
        - Я нормально выгляжу? - спросила она.
        - Ещё бы! - восхитилась я.
        - Ты чудесно выглядишь, мам! - пролепетала Блисс.
        - Чудесно, чудесно, чудесно! - захлопав в ладоши, повторила Пикси.
        Бэкстер попробовал поприветствовать маму свистом, но ничего не получилось, потому что у него выпали передние зубы, - поэтому вместо свиста у него вырвалось нелепое шипение, что нас всех очень рассмешило.
        Поцеловав нас на прощание, мама ушла.
        Глава 3
        По правде говоря, я думала, мама вернётся рано. Я была совершенно уверена, что Гордон больше не появится. Я думала, мама его немного подождёт в городе, может быть, выпьет чего-нибудь для поднятия духа, так как она знала, что малыши будут уже спать. Я бы приготовила ей чашку чаю, обняла, если бы она расплакалась, вытерла ей слёзы и сказала, что он их не стоит. Я бы повела себя по-взрослому, будто и вправду была маминой подругой. Мне уже почти этого хотелось.
        Но мама не вернулась. Мы смотрели телевизор, а потом долго играли в скучную карточную игру. Она нам надоела, потому что Бэкстер решил изменить правила и выкрикивать неприличное слово на «с», если выпадали две одинаковые карты, и Пикси стала за ним повторять, и мы никак не могли заставить её замолчать. Нелегко было их всех успокоить и уложить в постель. Даже когда я накрывала Пикси одеялом в кроватке, она продолжала бормотать это слово.
        Мне пришлось гоняться за Бэкстером по всей квартире, прежде чем удалось его поймать и загнать на матрас, а потом самой лечь на братишку сверху, чтобы успокоить и удержать его на месте, пока он не заснёт, крепко сжимая в руке свой автопогрузчик. Блисс отправилась спать без скандала, но когда я через полчаса заглянула в нашу спальню, она всё ещё бодрствовала. Я разрешила ей встать и вместе со мной пойти в гостиную.
        - Пойдём пообнимаемся на диване, Блисс. Если захочешь, я расскажу тебе сказку, - пообещала я.
        Она послушно уткнулась в меня, тихонько прислонив головку к моему плечу. С ней всегда было приятно посидеть. Бэкстер был сущим кошмаром - он боролся и брыкался, и Пикси тоже превратилась в ужасную егозу - не могла и двух секунд спокойно высидеть.
        - Ты моя любимица, Блисс, - призналась я, обнимая её одной рукой. - Ладно, я почитаю тебе сказку из нашей книжки. Какую? «Золушку»? В девятьсот девяносто девятый раз?
        - А ты сама не можешь придумать сказку? - спросила Блисс. - Только без ведьм, великанов или драконов.
        - Ладно, я расскажу тебе сказку про…
        - …маленькую девочку по имени Блисс?
        - …и большую девочку Лили, - ответила я.
        - И про Бэкстера с Пикси? - спросила Блисс.
        - Ну, они тоже есть в нашей сказке, но крепко спят в заколдованном лесу.
        - Там ведь не будет ведьм, да? - не сдавалась Блисс.
        - Нет, никаких старых ведьм с бородавками! В любом случае мы обе феи, ты и я, и наши чары гораздо сильнее, чем у любой старой ведьмы.
        - А Бэкстер с Пикси тоже феи?
        - Конечно! На Бэкстере красивое розовое платье феи с блёстками и такими же сверкающими розовыми крылышками.
        Блисс фыркнула от смеха, как будто я сказала ей самую смешную шутку.
        - А у Пикси маленькое белое платье феи с белыми крылышками - только с ней нет никакого сладу: в заколдованном лесу она вечно ползает по земле и пытается забираться на деревья, поэтому её платье всегда грязное и покрыто зелёными пятнами от травы. Она фея-малышка, поэтому ещё не умеет как следует летать. И Бэкстер не умеет летать - он кружит меж деревьями, кидается желудями в белок и пытается ловить птичек. Но мы с тобой, Блисс, летаем великолепно.
        - А какого цвета у нас платья?
        - Ну, у тебя голубое платье феи.
        - Голубой - мой любимый цвет, - счастливым голосом сказала Блисс.
        - Да, это очень красивый небесно-голубой цвет, и у тебя самые красивые радужные крылышки. Ты самая хорошенькая фея, которую я знаю.
        Блисс потянула себя за тонкие волосёнки.
        - И у меня вьются длинные золотые кудри? - спросила она.
        - Конечно, прямо до талии, и я каждое утро их расчёсываю и завязываю тебе разноцветные бантики в тон крылышкам.
        - А у тебя, Лили? У тебя тоже есть голубое платье?
        Задумавшись, я слегка прикусила нижнюю губу.
        - Пусть у тебя тоже будет голубое платье, Лили, я не против. Знаешь, что я тебе скажу… Ты можешь носить голубой цвет, потому что мы с тобой близнецы, понимаешь? - предложила Блисс.
        - Нет-нет, я старшая сестра-фея. Я должна следить за твоим поведением.
        - Но ведь я всегда послушная!
        - Это ты здесь послушная, но в заколдованном лесу ты можешь быть очень даже озорной маленькой феей. Ты любишь срывать головки цветов, и гоняться за кроликами, и можешь съесть всю землянику, не поделившись с нами.
        - Значит, я буду как Бэкстер?
        - Хуже Бэкстера. И когда ты выкинешь что-нибудь по-настоящему возмутительное, например порвёшь своё голубое платье и будешь бегать в одних трусах, распевая во всю глотку неприличные песни, мне придётся тебя поймать и отшлёпать своей волшебной палочкой.
        Хихикая, Блисс каталась на спине по дивану.
        - Так какого же цвета твоё платье феи? - быстро спросила она.
        - Я думаю, оно фиолетовое. Да, фиолетовое, как анютины глазки. У меня будет фиолетовый лиф, а под ним многослойная бледно-фиолетовая юбка, поэтому, когда я взлечу, она громко зашелестит. У меня вырастут бледно-фиолетовые крылья, тёмные по краям. А к волосам я приколю маленькие-маленькие фиолетовые анютины глазки.
        - Ах, как замечательно! А можно мне тоже фиолетовое платье, ну пожалуйста?
        - Нет, Блисс, твоё голубое гораздо симпатичнее, и фиолетовое платье не подойдёт к твоим радужным крылышкам. Нужно, чтобы все цвета сочетались.
        - А что это значит?
        - Все цвета должны гармонировать друг с другом. Вот Бэкстер - фея, одетая со вкусом. У него тёмно-розовые трусы, подходящие к платью, и в тон им блестящая розовая помада.
        Блисс заливалась смехом. Её лицо порозовело.
        - Ты такая смешная, Лили! - воскликнула она. - Ты ведь всегда будешь моей сестрой, правда? По-настоящему? Ты ведь никуда не уйдёшь?
        - Я всегда буду твоей старшей сестрой, Блисс, и всегда буду о тебе заботиться, обещаю, - заверила её я.
        - Ведь мама вернётся, да? - спросила Блисс.
        - Конечно, вернётся. Ты прижмись ко мне и усни здесь, на диване, а когда проснёшься, увидишь - мама будет уже дома и станет нас ругать за то, что мы не спим.
        Блисс послушно прижалась ко мне и уснула.
        Когда на заре мама прокралась через входную дверь, мы вздрогнули и проснулись. Увидев нас обеих на диване, она нас поцеловала:
        - Что вы делаете на диване, глупые девчонки? Вы что, полночи смотрели телевизор? Какие вы непослушные!
        - Ой, мама, Лили сказала, что ты нас отругаешь, и ты и вправду нас ругаешь! - радостно воскликнула Блисс.
        - Что? Ты хочешь, чтобы тебя отругали, глупенькая? - спросила мама, щекоча её.
        - Не надо щекотать! Не надо! - просила Блисс.
        - Ну иди ложись рядом с Бэкстером и ещё подремли, будь умницей!
        - Я не умница. Я озорная фея, - сказала Блисс, направляясь к двери гостиной. Потом она обернулась: - А ты, Лили? Разве ты не пойдёшь со мной?
        - Нет, мы с Лили посекретничаем, как большие девочки, - сказала мама. - Давай отправляйся, а то я буду тебя щекотать, пока ты не завизжишь.
        - Иду-иду, - исчезая, пробормотала Блисс.
        - Ах! - сказала мама, зевая и потягиваясь. - Она смешная малышка, правда? Послушай, Лили, пойди сделай нам по чашечке чаю. Нам нужно поговорить.
        Я пошла ставить чайник. Очевидно, Гордон всё-таки появился. Мама была в таком хорошем настроении! Она и выглядела отлично, даже когда смыла с лица косметику, а волосы убрала за уши. Она снова стала похожа на девочку, а не на маму четверых детей. Я так была за неё рада! Ну, скажем, бОльшая часть меня радовалась, а меньшая, вредная, ревновала. Почему я не могу доставить ей радость? Почему мы четверо не можем сделать её такой счастливой?
        Я налила чаю и принесла две кружки в гостиную. Мама ходила по комнате, пританцовывая и потряхивая волосами.
        - Вот, пожалуйста, мам, - сказала я, опуская кружки на стол.
        - Ты настоящий друг, - похвалила она и села рядом.
        - Ну? Он всё ещё мужчина твоей мечты?
        - Конечно, да! - сказала мама. - Ой, Лили! Не могу поверить! Он такой замечательный! Как мне повезло!
        - Да, раньше тебе не везло, верно? А ты уверена, что Гордон действительно хороший?
        - Говорю тебе - на все сто процентов! Ну, насколько я могу судить на этом этапе наших отношений. Очевидно, мне нужно провести с ним больше времени, чтобы точно убедиться. Вот о чём я и хочу поговорить с тобой, - мама отхлебнула чай. - Лили, он пригласил меня поехать вместе с ним в Испанию.
        - Что?!
        - Не смотри на меня так! Просто небольшой отпуск, родная! Он улетает сегодня вечером и позвал меня с собой. Ну, разве не здорово?!
        - Ну а как же школа? - задала я глупый вопрос. - И нам нужны паспорта, и откуда у нас деньги на авиабилеты?
        - Эй-эй, мы поедем не все. Не глупи, Лили! Он не собирается связывать себя четырьмя детьми, разве непонятно? Речь идёт только обо мне, и у меня есть паспорт с тех пор, как я ездила в Магалуф, когда близнецы были совсем маленькими. Мики о них заботился, он и сейчас сможет о них позаботиться.
        - Только не Мики!
        - Послушай, я знаю, что он тебе не нравится, но ты можешь держаться от него подальше. Он хороший отец близнецам, и он с удовольствием с ними повидается, он так сказал. Он просто не хочет отказываться от субботнего вечера с друзьями.
        - Мама, пожалуйста, не оставляй нас с Мики!
        - Ну-ка прекрати! Больше никого нет. Это всего на несколько дней.
        - Не уезжай!
        - Эй-эй! Не могу же я подвести Гордона, милая! Он заказал билеты по Интернету. Всё уже решено. Я уезжаю сегодня вечером. Это так романтично! Прямо как в фильмах, когда герои мчатся на уик-энд в Париж.
        - А разве ты не можешь поехать на уик-энд?
        - Сейчас и есть уик-энд, глупышка! Я не собираюсь уезжать надолго, только на несколько дней. Я скажу Мики, что до субботы вернусь, чтобы не портить ему настроение.
        - Мам…
        - Послушай, не смотри на меня так! Мне действительно нужен небольшой отпуск. Я годами никуда не выезжала, я просто с ума схожу, сидя в этой дыре. Ты не представляешь, каково мне было, Лили. Я не понимаю, почему я не имею права на небольшой отпуск, как все. Ради вас я отказалась почти от всего, чтобы вы, дети, были счастливы. И всего один раз я поставила свои интересы на первое место. В этом ведь нет ничего плохого, правда?
        - А разве нам нельзя куда-нибудь поехать всем вместе?
        - Послушай, Гордон о вас пока ничего не знает. Я не хочу его отпугнуть. Он молодой беззаботный парень. В конце концов я ему, конечно, всё расскажу. Он привыкнет к этой мысли, а вы замечательные дети, но пока слишком рано играть в счастливую семью.
        - Но мы же семья, мама!
        - Послушай, помолчи, пожалуйста! Я на седьмом небе, а ты, стараешься мне всё испортить. - Мама стукнула своей кружкой по столу. - Ладно, пойду вздремну пару часов, пока малышня не устроила трам-тарарам. Хочешь со мной? Или будешь сидеть здесь и дуться?
        - Я посижу, спасибо, - ответила я.
        - Ну ладно! Подумаешь, - сказала мама и вышла из комнаты, покачивая бёдрами в своём новом платье.
        Я сидела, вся сжавшись и положив голову на колени. Я решила, что ненавижу маму. Нет, на самом деле, конечно, это было не так. Я ненавидела Гордона за то, что он хочет её увезти, но трудно ненавидеть того, кого совсем не знаешь. Но я знала Мики и, конечно, терпеть его не могла. Представила, как он с грохотом будет топать по нашей квартире, орать на всех нас, и меня затрясло. Даже когда он был в хорошем расположении духа, у него никогда ничего не получалось. Он боролся с Бэкстером, но всегда перебарщивал, забывая о том, что тот всего лишь маленький мальчик. Бэкстер сильно краснел, стараясь не расплакаться, и если у него текли слёзы, Мики насмехался над ним, называя «рохлей». Он пытался играть с Блисс в глупые карточные игры, но она всё время проигрывала и поэтому становилась очень нервной и дёрганой. С Пикси у Мики получалось лучше, хотя она была гораздо меньше близнецов и не его дочь. Она приносила ему своих плюшевых мишек, а он делал вид, что их кормит, а затем сам превращался в большого медведя и рычал на Пикси. Она вскрикивала от восторга и умоляла его рычать ещё громче - но часто так
перевозбуждалась, что пИсала в штаны.
        Я, конечно, не играла с Мики ни в какие глупые игры. А он и не пытался со мной играть. Никогда, даже когда я была маленькой. Однажды я услышала, как он говорит маме:
        - От этого ребёнка у меня мурашки по спине бегают. Из-за того, как она на меня смотрит.
        Это меня от него дрожь пробирает.
        Я немного поплакала, вытерла глаза тыльной стороной ладони и пошла искать маму. Она лежала, свернувшись клубочком на кровати. Я легла рядом с ней и попробовала её обнять.
        - Я думала, ты всё дуешься, - пробормотала она, но всё равно обняла меня. - Слушай, малышка, не клади на меня свои холодные ноги. Они у тебя, как льдышки.
        - Мам, я подумала. Нам не надо, чтобы приходил Мики. Я присмотрю за малышами, это проще простого.
        - Не глупи, Лили.
        - Я сумею. Вчера и позавчера у меня получилось.
        - Да, но я не смогу оставить детей одних на целую неделю.
        - Ты сказала, не на неделю, а на несколько дней.
        - Ну, я не совсем уверена. Мы купили дешёвый билет в одну сторону. Возможно, обратный билет я куплю на следующую пятницу. Или на субботу. Как бы там ни было, я всё равно не могу оставить вас одних на всё это время. Если кто-нибудь узнает, меня посадят в тюрьму за то, что оставила детей без присмотра. Бросать малышей противозаконно, поэтому тебе придётся смириться с приходом Мики. А теперь давай поспим, хорошо?
        Мама уснула через несколько секунд. Я лежала рядом с ней, обняв её обеими руками словно пыталась удержать. Мне ничего не оставалось, как надеяться, что, когда она проснётся, она изменит своё решение. Но ничего не получилось. Когда Бэкстер, Блисс и Пикси ввалились в комнату, мама проснулась и сразу им сказала, что придёт Мики и будет о них заботиться. Блисс притихла, Бэкстер обрадовался, а Пикси захлопала в ладоши и без конца повторяла:
        - Мики медведь, он ревёт. Мики медведь, он ревёт.
        Они даже не поняли, что мама собралась в отпуск без нас. Я тоже никак не могла в это поверить. Она что, действительно решила уехать? Мама часто что-нибудь выдумывала. Однажды она сказала нам, что получила место певицы в ночном клубе. Не переставая об этом трещала, даже заявила, что ей предложили контракт на выпуск альбома. Я ей и вправду поверила, но оказалось, что она просто пошла в караоке-бар и спела там несколько песен. В другой раз я слышала, как она рассказывает мамам в школе, что один фотограф остановил её на улице и очень хотел сделать её гламурные снимки, и что она станет «девушкой с третьей страницы». Я тогда была вместе с ней, и никакой это был не фотограф - просто какой-то глупый парень дурачился со своим мобильником.
        Возможно, Гордон случайно обронил пару слов, сказав что-то по поводу своей работы в Испании, и позвал маму приехать и как-нибудь его навестить, а теперь она сочиняет, что он точно пригласил её и даже заказала билет. Размышляя об этом, я почувствовала себя гораздо лучше, особенно потому, что мама не пыталась дозвониться до Мики и договориться, чтобы он к нам пришёл. Может, она просто мечтала наяву, так же как я, когда поднималась на балкон последнего этажа нашего дома и, стоя на цыпочках, представляла, что смогу раскинуть руки и полететь? Я чувствовала, что стоит мне по-настоящему этого захотеть, как у меня за спиной вырастут крылья, раскроются, как зонтики, и понесут меня над крышами. Я бы взмыла над нашей башней, улетела от всех прочь и парила - одна-одинёшенька.
        Мама суетилась всё утро, пылесосила и вытирала пыль, позволив Блисс размахивать тряпкой, а Пикси кататься верхом на пылесосе. Она назначила Бэкстера ответственным за сортировку мусора, но тот просто напялил себе на голову чёрный пластиковый пакет и стал кругом носиться, изображая монстра.
        - Прекрати, Бэкстер! Надевать пластиковые пакеты на голову опасно. Ты мог задохнуться, - проворчала я, пытаясь отобрать у него пакет.
        - Отстань от него, Лили, он просто играет, - сказала мама, задев мои ноги пылесосом.
        - Но это же опасно! А что, если Пикси станет за ним повторять?
        - Что, если Пикси станет за ним повторять? - передразнила меня мама, показав, как чопорно и глупо прозвучал мой вопрос.
        - Пикси повторять! Пикси повторять! Пикси повторять! - завизжала Пикси.
        - Вот видишь! - упрекнула я.
        - Вижу перед собой сердитую ворчунью, - ответила мама, показав мне язык.
        - Сердитая ворчунья, сердитая ворчунья, сердитая ворчунья! - повторяла Пикси, а Бэкстер подбежал ко мне с чёрным пакетом на голове и зарычал, как монстр.
        Я гордо удалилась. Легла на матрас, решив нарисовать в новом альбоме дом своей мечты, но все линии выходили косо. Принялась листать журнал, но картинки расплывались перед глазами. В результате уткнулась головой в замызганную подушку и свернулась клубочком, обхватив колени руками.
        Решила пролежать так целый день, но было воскресенье и на обед мама поставила в духовку курицу. Обычно не утруждая себя приготовлением еды, иногда, по особому случаю, она запекала курицу. Я думала, что не хочу есть, пока не почувствовала её запах. К тому времени, как мама обложила курицу печёным картофелем, горошком и морковкой, я уже умирала от голода. Стоило маме позвать меня только один раз, и я сразу прибежала.
        - Вот ты где! Ты немного прикорнула, малышка? Может быть, теперь не будешь ворчать. Давай садись, устраивайся поудобней!
        За обедом мы все сидели за кухонным столом. Обычно Пикси всегда ёрзала. Хватала с тарелки еду и бегала с ней по комнате, но теперь она сидела на скамье прямо и почти не вертелась. Одобрительно бормоча что-то себе под нос, она насадила запечённую картофелину на вилку и облизывала её, будто фруктовый лёд на палочке. Бэкстер чавкал, набив полный рот еды. Блисс ела аккуратно, стараясь, чтобы мясо курицы не попало на картошку, и, отделив горошек от морковки, отправляла в рот по чуть-чуть из каждой кучки. Сама мама ела мало, откусывая от курицы по крохотному кусочку.
        - Кто будет тянуть со мной дужку? - спросила мама, подцепив её вилкой[8 - Дужка - изогнутая грудная кость у птиц. Существует примета, что эта косточка приносит счастье.]. Давай, Лили, тяни!
        Я потянула, и маленькая косточка треснула.
        - Ой, тебе досталась б?льшая часть. Ты загадываешь желание, - объявила мама.
        Я сжала в ладони маленькую жирную косточку, закрыла глаза и вложила всю свою силу в это желание.
        Пожалуйста, пусть мама не уезжает в отпуск без нас!
        Но после обеда мама отправилась в свою комнату и начала собирать чемодан. Мы с Блисс легли на её кровать и стали за ней наблюдать. Бэкстер заехал со своим автопогрузчиком под кровать и ползал там в пыли. Пикси, мешая маме, ковыляла по комнате на высоких каблуках.
        - Жаль, что у меня нет нормального бикини, - пожаловалась мама. - Послушай, Лил, как ты думаешь, мои шикарные красные лифчик с трусиками сойдут за бикини?
        - Нет, они выглядят как трусы и лифчик.
        - Что ж, как только приеду, придётся купить купальник. А что мне надеть в самолёт? Серое платье, чтобы выглядеть на все сто, или полететь в джинсах и майке? Чтоб не думал, что я слишком много жду от этой поездки.
        - Не знаю. Почему бы тебе не надеть трусы с красным лифчиком?
        - У-у-у! Горбик-то у нас никуда не исчез! Маленькая мисс Верблюд, вот ты кто! - сказала мама. Потом, поморгав, она посмотрела на меня серьёзно: - Пожалуйста, не порть мне всё, Лили! Подожди, вот будет у тебя друг, тогда узнаешь.
        - У меня никогда-никогда не будет друга! - огрызнулась я.
        - Ну, тогда скучай и оставайся старой девой!
        - Что за блажь уезжать и бросать своих детей? - пробормотала я.
        - Я же не бросаю вас, дурочка! Это же всего на несколько дней, ну сколько раз можно повторять?! И Мики за вами присмотрит. Мне сейчас ему позвонить? Нет, может быть, лучше отложить всё на последний момент, когда буду уходить, тогда уж он никуда не денется.
        - Ну мама…
        - И никаких возражений! Я сыта ими по горло! Замолчи!
        И я замолчала. Какой же я была глупой! Нужно было спорить до посинения. Просить, умолять, плакать! Напугать Блисс и тоже заставить её плакать. Нужно было обнять маму. Можно было столько всего сделать, чтобы остановить её в то воскресенье, но я позволила ей собрать чемодан, выпить ещё одну чашку чая и накраситься. Вот и она готова к выходу: в джинсовой куртке, с чистой головой, с красиво расчёсанными волосами, подпрыгивающими при ходьбе над плечами.
        - Ладно, пора заняться Мики, - заявила мама, набирая его номер. Прислушавшись, она нахмурилась: - Чёрт возьми! У него автоответчик. Мики? Послушай, Мики, это я, Кейт. Эй, помнишь, ты мне говорил, что хочешь повидаться с детьми? Ну вот, я всё для тебя устроила. Как только услышишь это сообщение, приходи к нам домой. Я уезжаю на несколько дней за границу с моим новым другом - да, правда, теперь твоя очередь немножко поиграть в папу. Дети очень рады, что ты придёшь, да, Бэкстер, дружок?
        Бэкстер заулюлюкал.
        - Слышишь? Ладно, Мики, смотри не подведи меня, пожалуйста! Мне очень дороги мои дети. Пока!
        Щёлкнув телефоном и закусив губу, мама посмотрела на нас.
        - Хочу поговорить с папой! - потребовал Бэкстер.
        - Нет, родной, я просто оставила ему сообщение, - сказала мама. Она взглянула на меня: - Значит, ты присмотришь за детьми, пока не придёт Мики, хорошо, Лил? Зачем он выключает свой телефон? Как это на него похоже! Ладно, с вами ведь всё будет в порядке, правда, Лил? Он придёт как только получит сообщение.
        - Мам…
        - Всё будет хорошо, я уверена! И я буду вам каждый день звонить, обещаю, просто проверять, что с вами всё в порядке. И когда вернусь, привезу вам всем подарки. Что бы ты хотела, Лили? Знаю, испанский танцевальный костюм. Красный, весь в оборочках!
        - Не хочу никакого подарка! - сказала я, хотя мне всегда нравились испанские танцевальные костюмы. Я представила себе красный, весь в оборочках, и мне очень захотелось его иметь.
        - И я хочу танцевальный костюм, розовый, - сказала Пикси.
        - А можно мне голубой? - спросила Блисс.
        - Не хочу девчачий костюм! - с отвращением заявил Бэкстер.
        - Нет, мой маленький мужчина, я привезу тебе игрушечного быка. Большого чёрного быка - будешь тореадором, - пообещала мама.
        - Ух ты, здорово! Настоящего свирепого быка с рогами, но я его не испугаюсь, правда?
        - Ты ничего не боишься, мой Бэкси! А сейчас будь паинькой, веди себя хорошо с Мики и не дразни сестрёнок, ты меня слышишь? Блисс, ты должна сама говорить, что тебе нужно, и Мики всё для тебя сделает. Пикси, не озорничай, будь очень-очень хорошей девочкой.
        Она их всех поцеловала и потом обняла меня:
        - Я скоро вернусь, Лили! Клянусь!
        Схватив свой чемодан на колёсиках, мама выбежала из квартиры. Она даже не поцеловала меня как следует! Она просто исчезла. Мы услышали лишь стук её каблучков по галерее.
        Бэкстер, Блисс и Пикси одновременно посмотрели на меня. Как будто до них только что дошло, что происходит.
        - Мама вернётся через минутку? - спросила Пикси.
        - Нет, она уехала на неделю, ну почти, - сказала я.
        У Пикси задрожала нижняя губа.
        - Нет, вернётся через минутку! - не поверила она.
        - А где тогда папа? - спросил, оглядываясь по сторонам, Бэкстер, как будто Мики прятался где-нибудь в буфете.
        - Он придёт как только получит мамино сообщение, - сказала я, и в животе у меня что-то ёкнуло.
        - Он ведь не приведёт собаку, правда? - спросила Блисс.
        - Я не знаю.
        - Придёт через минутку! - завизжала Пикси, вновь и вновь повторяя эту фразу, словно веря в то, что так оно и будет, если она произнесёт её много-много раз.
        - Замолчи, Пикси, - сказала я, беря её на руки, но она продолжала визжать, прижавшись к моему лицу.
        - А почему папы до сих пор нет? - возмутился Бэкстер, пнув ногой ножку стола.
        - Почему мама уехала без нас? - спросила Блисс.
        - Я не знаю! - крикнула я, напугав их всех. Даже Пикси от страха умолкла.
        Все они были уже готовы расплакаться, даже Бэкстер. В какой-то момент я возненавидела всех троих. Это мне хотелось кричать, задавать вопросы и плакать. Мне хотелось упасть на колени и зареветь как младенец. Но я не могла. Я была самой старшей. Я должна была за всеми присматривать.
        - Хватит, глупышки! Давайте… давайте порисуем! Я дам каждому по листочку из моего нового альбома, хотите? Бэкстер, ты нарисуй большого страшного быка. Блисс, а ты - себя в голубом платье с оборочками, с такими трещотками в руках, кастаньетами. И Пикси… я помогу тебе рисовать. Можешь взять мои лучшие мелки, хочешь? А пока мы рисуем, давайте съедим по кусочку шоколада, в буфете ещё есть плитка.
        А у меня снова получилось! Третий вечер подряд мне удалось их отвлечь и сделать счастливыми! Я затолкала себе в рот шоколад и стала рисовать вместе с малышами, изобразив целую труппу испанских танцоров, которых не слушались ноги и поэтому притоптывали они не в такт.
        Я усадила их всех рисовать за кухонный стол, выдав им по большому куску шоколада. У Пикси почти весь шоколад растёкся по подбородку.
        Глава 4
        Я без конца представляла себе маму, как она встречается с этим Гордоном, как уезжает с ним на поезде в аэропорт, как ждёт своего рейса. Если я о ней думаю, почему же она не думает обо мне? Почему она вдруг не подумала: «О боже, мне нельзя бросать Лили, Бэкстера, Блисс и Пикси. Я ведь никак не могу оставить их с Мики». Тогда уж она точно скажет Гордону: «Нет, прости, я тебя очень люблю (хотя она знала его всего три дня), но детей своих я люблю больше, и я должна вернуться домой».
        К чаю я приготовила куриные сэндвичи, нашла кусочек дужки и зажала его в кулаке, без конца моля об одном и том же. Представляла, как мама бежит, чтобы успеть на обратный поезд. Я прошла вместе с ней все этапы поездки. В голове сложились настолько реальные картины, что я даже слышала стук её каблучков в коридоре.
        Но она не пришла, и Мики тоже не пришёл. Бэкстеру становилось всё тревожнее. Он притворился быком, выставив на голове руки как рога, и бегал за девочками, бодая их. И хотя он не делал им больно, Блисс расплакалась, а Пикси упала и заплакала тоже.
        - Вы глупые девчонки-плаксы, с вами неинтересно, - орал Бэкстер. - Подождите, вот придёт мой папа и будет со мной играть - и мы, парни, вам ещё покажем!
        - Ну его же здесь нет, твоего драгоценного папочки! И я рада, потому что нам не нужно, чтобы Мики нами командовал, правда, девочки? - спросила я.
        Блисс согласилась, а Пикси засомневалась.
        - Мики медведь, реветь, реветь! - и завела свою надоедливую песню.
        Я заставила их всех замолчать, только когда отправилась на кухню и нашла в буфете большую банку с консервированными персиками.
        - Но мы уже пили чай! - воскликнула Пикси. - И ели бутерброды с курицей.
        - Ну, мы можем ещё раз попить чаю, если будете хорошо себя вести, - сказала я.
        - А можно нам ещё и взбитых сливок из баллончика? - спросил Бэкстер.
        - Каждый получит по две порции, только нажимать буду я, Бэкстер, а вы будете сидеть за столом тихо-тихо, как мышки.
        - Пи-пи-пи! - запищал Бэкстер, превратившись в очень большую мышь.
        Мы ели персики со взбитыми сливками. Я думала, что малыши будут долго смаковать угощение, но они проглотили его в три-четыре приёма и вновь запрыгали и стали беситься. Если бы мне снова удалось их успокоить только при помощи еды, к десяти часам вечера в буфете бы ничего не осталось.
        Была уже половина девятого. Мне пора было смириться с маминым отъездом. Может быть, именно в эту минуту она пролетала над нами в самолёте. А где же Мики?
        Тотчас зазвонил телефон. Я побежала к нему, молясь, чтобы это звонила мама, решив в конце концов вернуться из аэропорта. Нет, это был Мики.
        - Лили? Передай трубку своей маме, я пытался дозвониться ей на мобильный, но она его выключила. Что это за бред про её нового друга?
        - Она уехала с ним в отпуск.
        - Ну уж нет! Скажи ей, чтобы она отменила свои дурацкие планы, и побыстрее. Pronto![9 - Pronto - быстро (исп.).] Я не могу взять на работе неделю отпуска и смотреть за вами, ребята. За кого она меня принимает?! За Мэри - чтоб её - Поппинс? Так получилось, что в настоящий момент я еду на автобусе в Глазго. Собираюсь пробыть там пару недель и помочь товарищу со стройкой. Поэтому скажи ей, пусть побыстрее возвращается домой и смотрит за моими детьми, хорошо?
        - Но Мики…
        - Что ещё?
        Мне надо было просто сказать: «Она уже уехала». Этого было бы достаточно. Я терпеть не могла Мики, а он меня, но я знала, что он любит Бэкстера и Блисс. И он очень хорошо относился к Пикси. Если бы я сказала, что мы совсем одни, Мики бы обязательно стал ругаться и отпускать проклятия, но позвонил бы своему другу, сошёл с автобуса и проехал бы весь путь назад, чтобы за нами присмотреть. Но я не хотела, чтобы он приезжал. Когда он был в плохом настроении, он нас всех пугал, даже Бэкстера. А настроение у него менялось быстро. Он то смеялся и подбрасывал ребятишек, то, стоило им сморозить какую-нибудь глупость или случайно лягнуть его ногой, лицо его сразу темнело, и он начинал кричать и раздавать тумаки. Он уже много лет меня не трогал, потому что я была осторожной и мне удавалось быстро от него уворачиваться, но я часто ловила на себе его неприязненный взгляд, которым он словно ощупывал меня с головы до ног. Я знала, что он ждёт случая, как бы и до меня добраться. И я не хотела, чтобы он был здесь, когда мамы нет дома.
        - Ничего, Мики! - сказала я. - Ладно, я скажу маме, что ей нельзя уезжать.
        - Правильно. А где она? Давай я с ней поговорю.
        - Не могу, она сейчас занята.
        - Со своим бойфрендом? Скажи ей, пусть она больше думает о моих детях, на то она и мать.
        - Скажу, - сказала я и, нажав на кнопку, прервала разговор. Я услышала короткие гудки и сказала в трубку: - Я ей передам, что ты противная свинья, и я тебя ненавижу, и не допущу, чтобы ты пришёл за нами следить. Ты и за собой-то как следует присмотреть не можешь - ты, пьяный грубиян! Меня от тебя тошнит - да-да-да!
        Бэкстер был на кухне и обмазывал Пикси сливками, но в дверях стояла Блисс. Она слушала меня с широко открытым ртом.
        - Ну вот, а сейчас до свидания, - сказала я и передала трубку Блисс: - Ты хочешь что-нибудь сказать своему папе?
        Покачав головой, Блисс сделала шаг назад.
        - Ладно, - сказала я и положила трубку. Блисс посмотрела на меня так, будто я уничтожила всех драконов, утопила всех злых ведьм и поотрубала головы всем злым волшебникам из её книги сказок.
        - Значит, папа не придёт? - прошептала она, переводя дыхание.
        - Нетушки! Он ведь нам здесь не нужен, правда? - спросила я.
        - Нетушки! - сказала Блисс, подражая мне. Затем, оглянувшись через плечо, прошептала: - Бэкстер хочет, чтобы он пришёл.
        - Ах, Бэкстер… - небрежно ответила я, - я ему сейчас покажу…
        Я пошла на кухню, выхватила у него из рук баллончик со сливками и выжала их прямо ему на голову:
        - Прекрати! Посмотри, сколько сливок ты извёл! Бедная Пикси!
        - А вот и не извёл! Мы их можем слизать, - сказал Бэкстер, пытаясь схватить сестрёнку.
        - Перестань так отвратительно себя вести! Пикси, я сейчас засуну тебя в ванну. Пошли, вы все будете купаться и играть в морской курорт, и мы набросаем в ванну резиновых уточек и рыбок. Ой, кстати, Бэкстер, твой папа тебя крепко обнимает и говорит, что не может прийти на этой неделе, потому что занят в Глазго, но он скоро вернётся и тебя навестит, хорошо?
        Бэкстер замер на месте.
        - Папа не придёт? - спросил он и вдруг стал таким же маленьким, как Пикси.
        - Нет, но всё в порядке, я же с вами. Буду за вами смотреть, нам будет весело, обещаю. Пошли, ребята! Пора поплавать! Я пойду наполню ванну.
        Я пригнала их в ванную, разрешив набрать с собой побольше игрушек: мячик, пластмассовую куклу, пустые пакеты из-под молока, даже чайник для заварки. Когда все трое малышей втиснулись в ванну, они смогли в ней только стоять. Но это было здорово. Они кричали, визжали и плескались, совсем позабыв про Мики. Казалось, они были по-настоящему счастливы и признали меня за главную.
        Они залили весь пол в ванной комнате, и Бэкстер так разошёлся, что покидал в воду и все полотенца, в итоге, мне пришлось вытирать малышей насухо старыми свитерами. Мне было всё равно, потому что Бэкстер был счастлив. Но когда я укладывала его спать, он всё-таки пробормотал:
        - А завтра папа придёт?
        - Нет, он же в Глазго, помнишь? Я буду твоим папой, Бэкстер, - громко зарычав, сказала я и добавила басом: - А ну-ка, сынок, успокойся, а то я тебе сейчас устрою…
        У меня совсем не получилось говорить голосом Мики, но я рассмешила Бэкстера, и он, свернувшись калачиком, заснул. Пикси тоже сразу отключилась, потому что три ночи подряд ложилась позже обычного. Даже Блисс, когда я прокралась в спальню её проверить, уже спала.
        Одна я не могла сомкнуть глаз. Мне захотелось почитать, и я пошла в мамину комнату, чтобы не разбудить малышей. Это было ошибкой. Я увидела все мамины вещи - её украшения, свисающие с зеркала, старые флакончики от духов, спонжики для пудры и другую косметику, раскиданную на её туалетном столике, горку колготок и трусов, брошенных в угол.
        Я взяла мамину большую щётку для волос, осторожно сняла с неё белокурые прядки и сплела их в один мягкий локон. Сунув его в карман своей пижамы, я забралась на мамину кровать, чтобы почитать. Простыни и подушки пахли мамой. Я зарылась в них носом, вдыхая её запах.
        Нужно было быстрей сесть и начать читать, чтобы не расплакаться. Старые сказки Блисс оказались на редкость «утешающими». Мамы отправляли своих детей в дремучие леса с волками, закрывали их в башнях, травили яблоками. Ни один ребёнок из сказки и бровью бы не повёл, если бы его мама отправилась на целую неделю в отпуск. Может быть, и не было в этом ничего такого? Может быть, многие мамы поступают так же и никому нет дела?
        Я решила, что завтра в школе нужно быть очень осторожной. А как быть с Блисс и Бэкстером? Я знала, как это сложно для Блисс. Но если вы попросите её хранить секрет, она сожмёт губы и будет изо всех сил стараться его не выдать, а если кто-нибудь её об этом спросит, она только очень сильно покраснеет и начнёт дорожать. Но вот на Бэкстера никакой надежды не было. Если вы попросите его о чём-нибудь не рассказывать, он сразу начнёт об этом вопить. А как быть с Пикси? Она ходит в детский сад, и каждое утро их хорошая и добрая воспитательница усаживает детей в кружок на занятие «Время для беседы». Маленькие девочки и мальчики рассказывают, что у них был день рождения, или у папы сломалась машина, или умер хомячок у их старшего брата. Пикси обязательно выложит свою новость: «Моя мама уехала в отпуск со своим бойфрендом, а мой отчим не может прийти за нами присматривать, и мы дома одни».
        Я прямо представила себе, как она всё это выпалит.
        На следующее утро я была уже готова к встрече с ними. Я заснула в маминой постели, и они все ко мне ввалились. Пикси пришла в одной футболке.
        - Она описалась, - мрачно заявил Бэкстер. - Она грязная и вонючая.
        - Нет, я не пИсала в кроватку. Это Блисс залезла ко мне и напИсала, - твёрдо сказала Пикси.
        - Я не пИсала! Не пИсала! - в ужасе воскликнула Блисс.
        - Я знаю. Ничего, Пикси! Мы поменяем тебе простыню. Иди сюда! Давай я тебя обниму!
        - Уже поздно, Лили! Мы опоздаем. Уже половина девятого, - сказала Блисс. - Нам нужно в школу, и побыстрее.
        - Нет не нужно, - сказала я, беря её за руку и притягивая на кровать рядом с собой. - Мы не станем никуда торопиться, потому что мы вообще сегодня в школу не пойдём.
        Они все уставились на меня.
        - У нас каникулы? - спросил Бэкстер.
        - Да. Ура-ура! - ответила я.
        Блисс напряжённо хмурилась:
        - Я думаю, у нас нет каникул. Мы же всего полчетверти проучились.
        - Это наши каникулы. У мамы отпуск, и у нас будут каникулы. Сегодня мы что хотим, то и делаем, - объявила я. - Долой скучную школу! Ура-а-а-а! Значит, мы все можем снова забраться в постель и ещё поваляться!
        - Фу, я не собираюсь с вами, девчонками, обниматься! - заявил Бэкстер. - Тогда чем же мы займёмся? Может, поедем в «Мир приключений» в Чессингтоне? В каникулы все мальчишки из нашего класса туда ездят.
        - Ну что ж, если у тебя есть деньги, Бэкстер, я тебя отвезу, - сказала я.
        - Если бы здесь был мой папа, он бы меня туда отвёз, - выпалил Бэкстер. - Я хочу поехать в таком вагончике - вжиг-вжиг, который потом переворачивается вверх тормашками.
        - Ах, вот так! - воскликнула я, схватив его за талию и подняв вверх ногами, которыми он изо всех сил забрыкался в воздухе.
        Бэкстер завизжал, я его встряхнула, а затем осторожно уронила на кровать.
        - А теперь меня! А теперь меня! - пищала Пикси.
        - А меня не надо! Пожалуйста, не надо! - умоляла Блисс.
        - Да, но куда мы пойдём? - не унимался Бэкстер из-под подушки, которой я его накрыла.
        - Мы пойдём на детскую площадку, - сказала я.
        Бэкстер одобрительно завопил, а Блисс встревожилась:
        - А как же большие мальчишки?
        В прошлый раз, когда мы после школы туда пошли, там торчали семь или восемь больших парней, которые, сидя в детском домике, пили, курили и ругались. Бэкстер бесстрашно пронёсся вверх по лестнице и хотел к ним присоединиться, но они кинули в него железной банкой из-под пива и толкнули. Я пошла его спасать, а они и в меня стали кидаться банками и наговорили целую кучу мерзких грубостей. Когда я привела малышей домой, то поклялась, что мы никогда туда больше не пойдём, хотя Бэкстер стонал, жаловался и просился поиграть с большими ребятами.
        - Сейчас там больших мальчишек нет, - успокоила я Блисс.
        - Они в школе? - спросила она.
        Я кивнула, хотя была абсолютно уверена, что эти парни вряд ли ходят в школу. Однако я знала, что они проторчали там полночи, поэтому теперь будут крепко спать до обеда.
        - А мы правда-правда-правда не пойдём в школу? - спросила Блисс. - И у нас не будет неприятностей?
        - Нет, говорю же, у нас каникулы. А теперь давайте все пойдём и оденемся. Пикси, пойдём я окуну тебя в ванну.
        Я накормила их всех завтраком, разрешив добавить сахара в их хлопья «Фростиз».
        Пока они все дружно жевали на кухне, я пошла в гостиную и, взяв телефон, набрала номер маминого мобильного. Я не собиралась говорить ей про Мики. Просто хотела сказать, что с нами всё в порядке и мне нужно удостовериться, что и с ней тоже всё хорошо. Но позвонить мне не удалось - я постоянно слышала голос, который повторял: «Извините, мы не можем сейчас вас соединить». Я снова и снова набирала номер, чтобы ещё раз проверить, и слышала всё ту же фразу. Должно быть, мама выключила свой мобильный. «Слишком занята с Гордоном», - подумала я, сжимая кулаки.
        - Лили? - в дверях стояла Блисс.
        Я быстро положила трубку.
        - Ты звонила маме? - прошептала сестрёнка.
        - В отпуске она чудесно проводит время и надеется, что мы в свои каникулы тоже не скучаем, - быстро пролепетала я. - Блисс, у тебя ярко-фиолетовые губы.
        - Бэкстер налил нам немного «Райбины».
        - Вам надо было её разбавить. Разве вы ещё не наелись сахара? Когда мама вернётся, у вас будут чёрные зубы.
        - Лили, а мама вернётся?
        - Конечно, - ответила я и заставила себя рассмеяться. - Ну правда, Блисс, ты невыносима! Тебе бы только попереживать! Ты ведёшь себя как маленькая!
        Я так сказала только потому, что она озвучила мою тревогу. Когда я над ней посмеялась, в какой-то момент мне стало легче, и появилось чувство, что я смеюсь над своими волнениями и таким способом смогу от них избавиться. Но потом я увидела бедное маленькое личико Блисс, её глаза, полные слёз, и почувствовала укор совести.
        Я бросилась к ней на другой конец комнаты и обняла:
        - Прости, прости меня, ну пожалуйста, не плачь! Не знаю, как я только могла такое сказать?! Послушай, Блисс, отомсти мне. Скажи и мне что-нибудь вредное и обидное! Ну, давай же, скажи!
        Блисс заёрзала.
        - Ну, Блисс, давай!
        - Не могу ничего придумать, - сказала она. - Но не сердись опять, Лили, пожалуйста.
        - Ладно, обещаю больше не сердиться.
        - Никогда?
        - Ну, этого я пообещать не могу.
        - Хорошо, пообещай не сердиться на этой неделе, - сказала Блисс.
        - Обещаю, - сказала я, и мы тихонько постояли, крепко обнявшись.
        Вдруг из кухни донёсся звук высыпающихся хлопьев - будто кто-то опрокинул на тарелку большую пачку «Фростиз».
        - А вот на Бэкстера я рассержусь, - сказала я, вбегая в кухню. - О боже, Бэкстер, сейчас же высыпи хлопья обратно в пачку.
        - Я хотел узнать, сколько в пачке мисок, - сказал он. - Я не наелся.
        - Нет, наелся, просто ты жадина. А ну-ка, ребята, помогите мне убраться на кухне, и мы пойдём на детскую площадку.
        Бэкстер тут же испарился, и пришлось отказаться от помощи Пикси после того, как она уронила тарелку, но Блисс очень старалась мне помочь.
        - Ты хорошая девочка, Блисс. Можешь взять с собой Безголовкина.
        Безголовкин был самым любимым плюшевым мишкой Блисс. Она брала его с собой, когда ложилась спать, но мама никогда не разрешала выносить его на улицу из-за потрёпанного вида. Когда-то его называли Снежком, потому что он был полярным мишкой, а теперь он стал жёлто-серым. У него и вправду не было головы. Как-то Бэкстер пытался выхватить медведя из рук Блисс, и у того оторвалась голова. Мама попробовала её пришить, но у неё не получилось её закрепить. Однажды, когда мы переходили дорогу, голова мишки, качаясь из стороны в сторону, снова оторвалась и упала, и по ней проехала машина. Мама собиралась выбросить останки Безголовкина в мусорное ведро, но Блисс и слышать об этом не хотела. Теперь, покалеченного, она любила его ещё больше.
        - Хочу моего мишку, - сказала Блисс.
        - Да мы можем взять всех мишек и устроить для них пикник!
        Я завернула всех потрёпанных мишек в старое одеяльце Пикси, взяла из кухни остатки хлопьев «Фростиз», пакетик с «Джэмми Доджерс» и бутылку кока-колы. Пикси бегала рядом со мной и пыталась всучить мне ещё много всякой всячины.
        - Давай возьмём стульчик для мишек. Где же они будут сидеть? Давай возьмём чайник, чтобы мама-медведица смогла попить чайку! Давай возьмём миску для мытья посуды, чтобы мы могли вымыть посуду! Давай возьмём ещё мыльную водичку для мытья посуды, чтобы мы могли пускать пузыри!
        Когда Блисс с Бэкстером были как Пикси, они почти не умели разговаривать - просто что-то бормотали на своём языке. Мне захотелось, чтобы Пикси на время тоже стала как близнецы в её возрасте, а она была как маленький дятел, который, не переставая ни на секунду, долбил мой мозг.
        Однако это отвлекало меня от грустных мыслей. Я научилась бороться со страхом - нужно было постоянно что-то делать и быть занятой, занятой-презанятой.
        Поэтому я подвезла мишек с их провизией для пикника к двери, заставила всех малышей сходить в туалет, потому что не хотела пройти всю дорогу до площадки, а потом почти тут же, по срочному зову природы, потащиться домой. Я уже собиралась захлопнуть за собой входную дверь - и вдруг остолбенела. Ключ! Мне стало нехорошо. Двери соседей вдруг поползли перед глазами, как будто на юго-западе Лондона произошло землетрясение.
        Мама уехала со своей сумочкой, и ключи в ней лежали в небольшом внутреннем кармане. Неужели она увезла их с собой? Я кинулась назад, оставив Бэкстера с Блисс играть с новой машинкой, а Пикси устраивать репетицию пикника на пороге нашей квартиры. Посмотрела на кофейном столике, на кухонной столешнице, во всех маминых ящиках в спальне и нигде не нашла запасного ключа.
        У Мики до сих пор были наши ключи. Я знала об этом, и мне всегда очень не нравилось, что при желании он в любой момент может к нам ворваться. Но он был в Глазго и сейчас не мог ничем помочь.
        Что же нам делать? Не сидеть же в квартире до уик-энда! А что, если мама к тому времени не вернётся?!
        Я знала, что можно заказать запасные ключи, но для этого нужен был их оригинал. Можно было даже приобрести новый замок с ключами - жители нашего дома периодически так делали, опасаясь посторонних, но это стоило дорого. У нас же никаких денег не было, за исключением нескольких пенни, которые громыхали в старой свинье-копилке.
        - Пошли, Лили! Мы хотим на детскую площадку! - закричал Бэкстер.
        - Мишки голодные! Они рычат - гр-р-р, гр-р-р, гр-р-р, - вставила Пикси.
        - Иду! - ответила я.
        Я не могла держать их взаперти. К обеду они и сами стали бы как дикие медведи.
        Я плотно прикрыла дверь, посмотрев по сторонам, не следит ли кто за нами. Если подростки из нашего дома видели, что в какую-то квартиру можно забраться, они переворачивали там всё вверх дном и воровали вещи. Я стояла, грызя ноготь на большом пальце. Красть у нас было нечего. А трое ребятишек и так здорово замусорили дом, особенно Бэкстер. У нас до сих пор повсюду красовались фиолетовые следы от его мелков, а в стене, в которую он врезался, пытаясь прокатиться на скейтборде, зияла большая брешь от отвалившейся штукатурки. От Блисс не было никакого урона, но зато на ковре, там, где пИсала Пикси, было полно белесых пятен, прямо как от щенка, метившего свою территорию.
        Я ещё раз потянула на себя дверь и направилась вниз по галерее.
        - Пошли, ребята! - сказала я.
        Когда мы проходили мимо двери старухи Кэт, я приложила палец к губам. Все шли на цыпочках, но у Кэт радары, как у летучей мыши, которыми она так и вертит во все стороны. Мы услышали стук пальцев по внутреннему стеклу её кухонного окна. Я сделала вид, что не слышу, и подтолкнула малышей вперёд, но не успела я дойти до лифта, как Кэт уже стояла у двери.
        - Эй, ребята! - заорала она, схватив Пикси. Несмотря на ходунки, она передвигалась быстрее гремучей змеи.
        Пикси тихонько взвизгнула. Старуха Кэт крепко держала её своими костлявыми крючковатыми пальцами, издавая воркующие звуки, как будто Пикси была совсем младенцем.
        - Как мой ангелочек? - спросила старуха Кэт.
        - Отлично! Лифт уже пришёл. Пикси, иди сюда, - строго велела я.
        - Куда это вы собрались? - спросила Кэт, всё ещё не отпуская Пикси.
        - Мы идём на детскую площадку, и я буду главным в домике, - похвастался Бэкстер. - Я застрелю каждого, кто попытается подойти поближе, - сказал он, сложив руки как автомат и подражая свисту пуль.
        - Это не очень хорошо, - сказала старуха Кэт, потому что он целился прямо в неё. - Почему вы не в школе, ребята? Сегодня ведь понедельник, правда, девочка? - продолжала она, обращаясь к Блисс.
        Блисс перепугалась, но промолчала.
        - Да, сегодня понедельник, но мы не учимся из-за курсов повышения квалификации - учителя должны провести собрание, - пробормотала я.
        - Подумать только! Когда я училась в школе, у них ничего подобного не было, - удивилась старуха Кэт. Она посмотрела в сторону нашей входной двери: - А где же ваша мама?
        - А она пошла пешком. Ей не нравится спускаться на лифте, потому что там плохо пахнет, - солгала я.
        - Это всё мерзкие парни. Они специально там пИсают, - не отставала Кэт. Она сердито посмотрела на Бэкстера: - Смотри, чтобы я и тебя за этим делом там не застукала, молодой человек.
        - Нет, вместо этого я вас описаю, - пообещал Бэкстер.
        Старуха Кэт задохнулась от возмущения. Я схватила Бэкстера и как следует его встряхнула.
        - Ох, подожди, вот я твоей маме пожалуюсь! - пригрозила она. Схватившись за ходунки, она поковыляла к решётке балконной галереи.
        - Где же она? - спросила старуха, глядя вниз.
        - Ой, может быть, она пошла купить сигареты. Мы её сейчас догоним. Скажи «извините», Бэкстер, и пошли! - Я его очень сильно ущипнула за руку, поэтому он пробормотал что-то похожее. Затем я подхватила Пикси и побежала к лифту. Блисс скакала за мной, боясь, что её оставят. Мы запрыгнули в лифт, еле удрав от старухи Кэт.
        - Ты мне сделала больно, вредная свинья! - заныл Бэкстер, оглядывая красный след на руке.
        - Да, я и хотела сделать тебе больно. Да и вам всем тоже. Я же просила вас не шуметь, когда будем проходить мимо квартиры Кэт. Вот увидите, когда мы вернёмся, она всё ещё будет вопить, что пожалуется маме. Она может даже в нашу квартиру забраться - и что мы тогда будем делать?
        - Скажем ей: «Пошла вон!»
        - Сейчас же прекрати говорить глупости, Бэкстер, - сказала я, вплотную приблизив к нему своё лицо. - Если она узнает, что мама уехала, она кому-нибудь скажет. Может быть, она даже сходит в муниципальный совет, и нам пришлют соцработника.
        - Ну, мы тогда им скажем «Пошли вон!» - не унимался Бэкстер, глупо хихикая.
        - И тогда они запрут нас в детском доме, - сказала я, когда мы вываливались из лифта. - В разных детских домах. А тебя, возможно, отвезут в колонию для гадких мальчишек.
        - И хорошо! Мне всё равно! - кричал Бэкстер, на этот раз по-настоящему испугавшись.
        Блисс взяла его за руку, и он не стал вырываться.
        - К субботе мама вернётся, - сказала она.
        - Да, но соцработники подумают, что она не может быть нашей мамой, потому что она от нас уехала, - продолжала я. - Что, никто из вас этого не понимает, да?
        С побелевшими от страха лицами они все уставились на меня огромными глазами, и мне стало ужасно стыдно, что я их так напугала.
        - Но ничего, всё будет хорошо, если мы будем прилично себя вести и помалкивать, когда я скажу. А теперь вперёд, мы все идём на площадку.
        Глава 5
        Детская площадка была в полном нашем распоряжении - там не было никого, кроме одной девушки, которая привезла туда своего малыша. Он спал, сидя в коляске, и его голова тихонько покачивалась. Девушка вяло катала коляску туда-сюда и сама тоже казалась сонной.
        Я задумалась: может быть, и мы с мамой когда-то выглядели так же. Вдруг я почувствовала, как сильно мне её не хватает. Мне захотелось присесть на корточки и захныкать, как Пикси, когда она устает, но я заставила себя сначала позаботиться о малышах. Я разрешила Бэкстеру вскарабкаться по крутой горке к самодельному домику. От него осталось всего несколько деревянных дощечек, но именно в нём раньше сидели здоровые парни. Бэкстер издал победный вопль, когда нашёл окурок и смятую банку из-под пива. Он сел наверху с сигаретой в одной руке и банкой пива в другой и завопил:
        - Я главный в этом домике!
        Пикси хотела вскарабкаться туда вместе с ним и примоститься рядом со всеми своими мишками и другими причиндалами из дома, но я знала, что Бэкстер не захочет делиться с ней своим пространством.
        - Я знаю более удобное место для нашего пикника, - сказала я и расстелила коврик на маленькой карусели. Подняла туда Пикси и помогла залезть Блисс. Почувствовав себя глупо, рассаживая мишек, я посмотрела на девушку с малышом, но та не проявляла к нам ни малейшего интереса. Толкнув карусель ногой, я присоединилась к сестрёнкам, и мы медленно закру-кру-кру-кружились.
        - Ещё, ещё! Кружить! Кружить! - каждый раз кричала Пикси, когда карусель останавливалась.
        Потом она вдруг решила, что ей стало плохо: затошнило и закружилась голова. У Безголовкина была та же проблема. Пикси схватила его и изобразила, что его тошнит.
        - Как же его может тошнить, если у него нет головы? - удивилась Блисс.
        - А что он может с этим поделать? Всё равно его тошнит! Послушай! - и Пикси заставила Безголовкина издать очень похожие, типичные для этого состояния звуки.
        - Кажется, мне тоже плохо, - держась за живот, пожаловалась Блисс.
        - Нет, никому больше не плохо, - твёрдо сказала я, - потому что пора начинать пикник. - Я достала хлопья и печенье и принялась их делить, не забыв угостить и мишек. Бэкстер скатился к нам с горки от своего домика и потребовал долю для себя и своей машинки. Он всё ещё не выпускал из рук окурок и найденную банку из-под пива.
        - Сейчас же выброси эту дрянь! - велела я. - Откуда ты знаешь, в чьих руках они побывали?
        - Ниоткуда! - огрызнулся Бэкстер. - У одного из больших парней - Джако, или Ленни, или у Башмака. Я теперь в их банде, - похвастался он.
        - А ты и обрадовался! - покачала я головой.
        - Да, я главный по домику, - сказал Бэкстер, - и я твой начальник, Лили Грин, и ты должна мне во всём подчиняться, - и он больно лягнул меня ногой.
        Я решила преподать ему урок.
        - Согласна, - послушно сказала я.
        - Что?
        - Ты теперь за старшего, Бэкстер. Говори нам, что надо делать, что есть и всё такое. Ты за нас отвечаешь.
        - Да, я главный, - топнув ногой, сказал Бэкстер.
        - Вы слышите, Блисс и Пикси? Сейчас мы должны выполнять всё, что скажет нам Бэкстер. Он о нас заботится и будет говорить, что надо делать.
        - Конечно, скажу, - неуверенно заявил Бэкстер. Он бросил свою пивную банку, и она с грохотом покатилась по деревянным доскам. - Вы, девчонки, просто выполняйте мои приказы, идёт?
        - Хорошо, босс, - сказала я, и Блисс с Пикси за мной повторили. Мы все посмотрели на Бэкстера.
        - Да, - пробормотал он, ковыряя в носу. Он жалобно взглянул на меня, точно ждал, что я отругаю его за безобразное поведение. Я лишь приподняла брови и беззаботно присвистнула. Потом приготовила блюдо из крошек для всех мишек.
        - А Безголовкин можно сейчас поесть? - поинтересовалась я, и Блисс кивнула в знак согласия.
        Мы, девочки, помогли всем мишкам насладиться пикником. Потом разрешили им вздремнуть, чтобы еда лучше усвоилась, и сами тоже прилегли.
        Бэкстер наблюдал за нами.
        - А что мы сейчас будем делать? - спросил он.
        - Это ты нам скажи. Ты же главный, - ответила я.
        - Да. Ну… Мы… - замялся Бэкстер и огляделся по сторонам в поисках вдохновения. - Можем ещё поесть, - наконец сказал он, облизывая палец и отправляя в рот крошки от печенья.
        - Хорошая идея, босс, а где мы возьмём еду? - поинтересовалась я.
        - Украдём! - свирепо рявкнул Бэкстер, посмотрев на девушку со спящим младенцем. - Уверен, у них есть печенье, - объявил он.
        - Ладно, иди и укради, - предложила я.
        Бэкстер нервно сглотнул и пристально посмотрел на девушку. У неё был суровый вид, и она была в два раза больше его. Казалось, если он осмелится к ней подойти, она его ударит.
        - Вообще-то, я ещё не очень проголодался, - заныл Бэкстер, - и мне скучно. Давай ты будешь главной, Лили. Сама говори нам, что делать.
        Я всё это предвидела, и меня вдруг осенило. От этой мысли я разволновалась. У меня даже мурашки по рукам забегали.
        - Мы пойдём в парк, - заявила я.
        - В какой парк? Парки скучные-прескучные! - возразил Бэкстер.
        - Не в этот парк, а в тот, который виден из окна нашей квартиры. С холмами и деревьями…
        Бэкстер уставился на меня. И Блисс тоже. Они забирались со мной на последний этаж и с его балкона видели эти холмы и деревья, но тот пейзаж был похож на телевизионную заставку.
        - А мы и вправду сможем дойти до того парка? - спросила Блисс.
        - Конечно, сможем, - ответила я, хотя раньше об этом не задумывалась. Мама никогда нас туда не водила, но у неё не было подходящей обуви для походов в парк. Летом она носила высокие каблуки или шлёпанцы, куда забивались грязь и мелкие камешки, и она ругалась.
        - А ты знаешь, как туда пройти? - спросила Блисс.
        - Конечно, знаю, - ответила я.
        Ну, мне казалось, что знаю. Если смотреть на парк с балкона, создавалось впечатление, что наш дом находится совсем недалеко от него. Но сейчас у меня такой уверенности не было, и я не знала, как его найти. Я представляла себе, как дойти до автобусной остановки, чтобы ехать в город. Я знала, как добраться до магазинов, где торгуют рыбой с картошкой и сладостями, знала, как доехать до школы, поэтому подумала, что, отправившись в противоположную сторону, мы попадём в парк.
        Возможно, одной мне было бы гораздо легче. Было трудно подгонять Бэкстера с Блисс, особенно со всеми их мишками, чайниками и другими вещами, и я не взяла с собой коляску Пикси, поэтому половину пути мне пришлось тащить её на себе.
        - Так где же этот парк? - спросил Бэкстер, оглядываясь по сторонам. Пока я вижу одни дома.
        - Да он прямо в конце дороги, я уверена. - Но мы всё шли и шли - то вверх по дороге, то вниз, но никакого парка найти не могли.
        - Мы потерялись? - с тревогой спросила Блисс.
        - Конечно, нет, - ответила я, но сердце в груди сильно забилось. Парка мы не нашли, а теперь я ещё не знала, как нам вернуться к своему дому.
        - Может, спросим кого-нибудь? - предложила Блисс.
        - Нет, они станут интересоваться, почему мы не в школе, - объяснила я.
        В любом случае прохожие не производили впечатления людей, у которых можно было что-то спросить. Простых людей среди них не было. Они все казались слишком шикарными: пожилая дама в смешном стёганом жилете, подрезавшая цветы в своём саду, старик, севший в сверкающую машину, и большая женщина в клетчатой рубашке и отглаженных джинсах, выводившая на прогулку своего лабрадора.
        - О! - Мы пойдём за этой тётей, - объявила я.
        Она протопала по дороге, свернула влево, и собака радостно ринулась вперёд. Прямо в конце дороги я увидела железную калитку.
        - Вот и парк! - обрадовалась я.
        Рядом стоял фургон с мороженым, и все малыши заканючили, но я была без денег. Пикси у меня на руках заревела и стала брыкаться.
        - Хочу мороженого! - вопила она. От гневного крика рот у неё стал квадратным.
        - Прекрати драться, мне больно! Послушай, Пикси, мы сейчас пойдём в парк. Правда, здорово?
        - Нет, не здорово! Мне не нравится этот парк. Мне нравится мороженое! - вопила Пикси, но через минуту замолчала и в изумлении стала оглядываться по сторонам.
        - А теперь тихо! Смотрите, как здесь хорошо.
        Казалось, мы ступили прямо из города в деревню. Я никогда раньше не видела столько зелени - листья, папоротники, трава… Даже птички, чирикающие у нас над головами, были зелёными, целые стаи попугайчиков. Этот парк не был скучным, как другие. Прямо перед нами возвышался холм с каменистой тропой, ведущей вверх.
        - Давайте побежим туда, - предложил Бэкстер.
        И он начал карабкаться на холм. Конечно, он забрался туда гораздо раньше нас, потому что нёс в руке один автопогрузчик. Со мной была Пикси, которая до сих пор отказывалась идти самостоятельно, и Блисс с полным одеялом мишек. На полпути из одеяла выпал чайник, и от него откололись носик и ручка.
        - Ой, смотри! - запаниковала Блисс. - Мама сильно рассердится!
        - Не рассердится, она им почти не пользуется, - быстро успокоила я сестрёнку.
        - А мы сможем его склеить?
        - Вряд ли. Он здорово разбился. Но ничего! - сказала я и отбросила его ногой в кусты. - Вот он и убежал, и он больше не чайник. Он теперь домик для маленького ёжика или белочки, да? Да не волнуйся ты так, Блисс! Мама никогда не узнает.
        Я опустила Пикси на землю, быстро обняла Блисс, потом взяла сестрёнок за руки и потащила их на вершину холма, где нас уже ждал торжествующий и покрасневший Бэкстер.
        - Я выиграл! Я выиграл! А вы все развалюхи! Смотрите, здесь гуляют животные!
        Мы стояли на зелёной полянке, а невдалеке от нас паслось большое стадо рыжих оленей, которые, моргая, уставились на нас большими карими глазами. Несколько олешек насторожились и принюхивались, а остальные продолжали щипать траву, подёргивая, как ни в чём не бывало, короткими смешными хвостиками. Большинство из них были самками с оленятами, которые весело бегали вокруг, но был и один самец с большими рогами, растущими у него прямо из головы как массивные ветви.
        - А он нас не тронет? - прошептала Блисс, прижимаясь ко мне.
        - Вряд ли, - сказала я.
        - Милые собачки! - закричала Пикси и бесстрашно помчалась к ним.
        - Нет, Пикси, стой, - сказала я, поймав её сзади за футболку. - Не надо! Ты их пугаешь! Не заставляй их убегать!
        - А я хочу, чтобы они побежали! - воскликнул Бэкстер. - Я побегу за ними, возьму длинную палку, проткну их всех и поубиваю, - пригрозил братишка.
        - Прекрати сейчас же, монстр! Не может быть, чтобы ты хотел их убить, - они ведь такие красивые! - воскликнула я.
        - Нет, хочу! На оленей охотятся, я знаю, что охотятся, и я охотник! - закричал, покачиваясь, Бэкстер, показывая, как он проткнёт их своей палкой, но когда олень-самец поднял свою большую голову и сделал шаг в нашу сторону, братишка прильнул ко мне, крепко сжав мою руку.
        - Сейчас он нас схватит! - взвизгнула Блисс.
        - Нет, он просто смотрит на нас и проверяет, всё ли с нами в порядке. А у нас всё хорошо, - сказала я. - Давайте сядем, будем вести себя тихо и наблюдать за ними.
        Мы сели и стали их считать - мы втроем, конечно. Пикси понятия не имела о цифрах и числах и твердила:
        - Один, два, три, двадцать, сто!
        Олени не стояли на месте, расхаживали по полянке, и мы сбились. Их было около тридцати. Мы с Блисс пытались распределить их по семьям. Мне понравилась идея, когда много мам живут вместе со своими детьми всего с одним папой.
        Мы стали думать, как назвать некоторых оленей. Я выбрала имена Кареглазка, Ежевика, Лунный Свет, Быстроногий, Яблоко, Ветер в Ветвях, Прыгун, Сопелка и Трясогузка. Бэкстер назвал самца Королём, а других Солдатом, Матросом, Кунг-Фу, Хулиганом, Борцом, Хвастуном, Острым Зубом, Клыком - в общем, дал им всем мальчишеские имена, хотя я твердила ему, что они девочки. Блисс выбрала настоящие девчоночьи имена: Джуди, Шелли, Кейти, Клер, Элла, Сара, Ханна, Лиззи и Мэнди. Мы разрешили Пикси выбрать имена для самых маленьких - Флаффи, Маффи и Даффи.
        Нам не удалось понять, кто есть кто, кроме оленя-самца и малышей, но это была хорошая игра, и, чтобы запомнить имена, мы повторяли их снова и снова.
        Затем мимо нас прошёл мужчина с собакой. Собака была на поводке, но она залаяла на оленей, и те разбежались. Мы встали и побежали за ними, но они бежали гораздо быстрее. Мы гнались за ними сквозь деревья и очутились ещё на одной полянке, на которую из своих норок повыскакивали кролики.
        - Ой, кролик! Пожалуйста, Лили, а можно нам кролика? - умоляла Блисс.
        - Я тебе сейчас поймаю одного, - пообещал Бэкстер, но, слава богу, кролики бегали быстрее его.
        Мы продолжали идти меж деревьями. Некоторые из них были старыми и кривыми, в причудливых узлах и наростах, делающих их похожими на человеческие лица.
        - Они прямо как деревья из моей книги сказок! - восхитилась Блисс. - А можно нам поиграть в принцесс, Лили?
        - Конечно, принцесса Блисс, - ответила я. - Мы три заколдованные принцессы, танцуем в лесу, а Бэкстер красивый принц.
        - Нет, я большой злой волшебник, и буду гнаться за вами, глупыми принцессами, и бить вас своей палкой, а потом запеку вас в горшке и съем на ужин, - пригрозил Бэкстер.
        - Нет-нет, ты можешь быть большим волшебником, но ты станешь стукаться головой о верхушки деревьев, потому что ты такой высокий, и упадёшь, истекая кровью, и начнёшь рыдать и стонать, а мы, принцессы, тебя пожалеем. Мы намочим свои нижние юбки в ручье, и смоем твою кровь, и наложим лечебные травы на твою зияющую рану, и перевяжем тебя нашими нижними юбками, и ты будешь так благодарен, что станешь нашим другом и будешь нас защищать, когда мы все отправимся в путешествие, - сказала я, и мы все приняли участие в этой игре, даже Пикси.
        Несколько раз люди, которые гуляли со своими собаками, проходили мимо и улыбались, но одна женщина стояла и смотрела. Я слышала свой странный высокий голос и волновалась, что она примет меня за маленькую девочку, которая разыгрывает сказки.
        - По-моему, у вас интересная игра, - сказала она. - Но почему вы не в школе?
        Я почувствовала, что краснею, и увидела, что другие тоже краснеют. Бэкстер сжал кулаки, и я поняла, что он собирается выпалить что-то очень грубое, что было бы большой ошибкой.
        - У нас была ветрянка, - быстро придумала я. - Сейчас нам лучше, но не настолько, чтобы идти в школу.
        - Надо же, ветрянка! - удивилась она, вглядываясь в наши лица. - Что-то я не вижу никаких следов.
        - Мы почти выздоровели, - продолжала сочинять я.
        - Но вы играете одни?
        - Нет-нет, наша мама здесь, с нами, - испугалась я.
        Женщина огляделась по сторонам:
        - Где же она?
        Вот если бы Бэкстер был настоящим волшебником, он бы просто убил её своей палкой.
        - Она вон там, - неуверенно махнув рукой, пролепетала я. И вдруг меня осенило:
        - Она не велела нам разговаривать с незнакомыми людьми, поэтому нам пора. Эй, вы трое, пошли!
        - Ну, это очень разумно, - сказала женщина. - Хотя, конечно, я не собираюсь причинить вам никакого вреда.
        - Да, но мама говорит, что сегодня никому верить нельзя, - сказала я. - Вперёд, ребята, побежали к маме!
        Я схватила Пикси, и мы побежали. Славу богу, Бэкстер с Блисс бежали рядом с нами. Я боялась, что женщина побежит за нами, но, к счастью, она была уже старой и даже не пыталась нас догнать.
        - Бежим, бежим! - пыхтела я, желая удостовериться, что за нами нет погони, поэтому мы мчались и мчались сквозь деревья по песчаным дорожкам, пока женщина не скрылась из виду.
        - Я… больше не могу, - Блисс задыхалась.
        - Ладно, можем отдохнуть, - разрешила я, и мы все прислонились к большому дубу, с трудом переводя дыхание.
        - Ещё одна старая любопытная летучая мышь, - наконец выпалил Бэкстер.
        - Точно, мышь, - согласилась я.
        - Но ты ей сказала, Лили!
        - Да, сказала, правда?
        - Где мама? - спросила Пикси, оглядываясь вокруг.
        - Ой, родная, мамы на самом деле здесь нет, я это придумала для той тёти.
        - Хочу к маме! - потребовала Пикси.
        - Я тоже хочу, - прошептала Блисс.
        Бэкстер промолчал, но с исказившимся лицом стал бить ногами по стволам деревьев.
        - Я знаю, - сказала я. - Я тоже хочу в маме. Но она скоро приедет. Она чудесно проводит время в отпуске, и мы тоже. Правда?!
        Они все торжественно кивнули мне в ответ, потому что я их об этом спросила очень свирепым голосом.
        - Давайте немного пройдёмся, я уверена, эта старая любопытная тётка уже ушла.
        Мы снова отправились в путь. К счастью, на этот раз Пикси шла сама.
        Я без конца останавливалась, чтобы рассмотреть камешки или сорвать одуванчик, но, во всяком случае, мне не надо было её нести. А Блисс едва тащилась, еле ступая и волоча за собой Безголовкина со всеми его друзьями.
        - Иди сюда, давай я понесу их вместо тебя. Хочешь, я и тебя тоже понесу, Блисс? - спросила я.
        Я шутила, а она приняла моё предложение за чистую монету.
        - Ох, нет, моя хорошая, на самом деле я не могу, ты уже слишком большая, - сказала я. - Пошли, давай пойдём вместе!
        - А куда мы идём? - спросила Блисс.
        - Ну, мы все принцессы в заколдованном лесу, и мы хотим найти… - в тревоге я оглянулась по сторонам. Слева, за железной оградой, росли деревья и кустарники. Вдалеке я увидела что-то розовое. - Мы пытаемся найти волшебный сад, - сказала я.
        А ещё дальше я увидела чёрную калитку с причудливым узором.
        - Вот мы и пришли, вот калитка, мы её нашли! Пошли посмотрим, что там.
        Мы зашли в калитку. Казалось, мы действительно очутились в волшебном саду. Там было гораздо тише, чем в самом парке, зато птицы пели громче. Над нашими головами, пронзительно крича, кружила стая длиннохвостых попугаев. Держась за руки, мы шли по каменным дорожкам. Вдруг перед нами открылась целая палитра красок: на длинных живых изгородях, кустах и деревьях мелькали тёмно-красные, алые, оранжевые, абрикосовые, розовые и фиолетовые цветы. Все цветы были разными, и я не знала, как они называются.
        - Это волшебные розы, - сказала я. - Правда, красивые? Они цветут только для нас!
        Мы долго шли, осторожно ступая по тропинке и любуясь цветами. Даже на Бэкстера эта картина произвела сильное впечатление - он шёл, время от времени нюхая красивые соцветия.
        - Смотри, чтобы тебе в нос не залетела пчела, - предостерегла я.
        - А можно нам рвать цветы, Лили? - спросила Пикси.
        - Нельзя ни в коем случае, иначе они потеряют своё волшебство, - ответила я.
        Она бежала впереди. Рядом с цветущими изгородями протекал ручеёк с деревянными мостками. Пикси ступила на один, а потом осторожно занесла ногу над водой.
        - Можно шлепать по воде? - спросила она.
        - Нет. Это волшебный ручей. Если ступишь в него, превратишься в утку. Смотри, видишь этих бедных утят - когда-то они все были детьми.
        Я показала на диких уточек, которые крякали в верховье ручья. Пикси резко поставила ногу на мостик. В глубине сада мы нашли пруд с утками, а потом в самом его конце ещё один, с большой плакучей ивой. Мы спрятались под большими, стелящимися по земле ветвями и притворились, что это наша пещера. В том конце сада было больше народу: пожилые пары бродили вокруг пруда и кормили уток. Я знала, что они нас видят сквозь зелёную листву, но заговорить с нами они не пытались.
        - Как приятно видеть, что здесь играют ребятишки! - заметил пожилой мужчина своей жене, и та весело закивала головой в знак согласия.
        Подошла группа молодых женщин с колясками и расположилась на солнечной полянке, разворачивая еду для пикника. Мы с завистью смотрели, как они угощали друг друга бутербродами, раздавали малышам крошечные морковки и маленькие баночки с йогуртом.
        - Я тоже хочу, - сказала Пикси. - А где наш пикник?
        Мы уже давно съели печенье и хлопья.
        - Я тоже хочу есть, - сказала Блисс.
        - Я умираю от голода, - заявил Бэкстер.
        Они посмотрели на меня, точно ожидали, что я сотворю еду для пикника из воздуха.
        - У нас будет волшебная еда, - сказала я. - Посмотрите, какой у нас отличный золотой сервиз. Тарелки его полны до краёв волшебными фруктами, а ещё у нас есть бокалы с волшебным лимонадом.
        - Ты говоришь ерунду, - прервал меня Бэкстер. - Не хочу эту дурацкую волшебную еду! Хочу что-нибудь настоящее!
        - Не будь таким грубым и неблагодарным! Я делаю всё возможное! - возразила я.
        - Пойди попроси у этих тёток еды. Давай! - велел Бэкстер.
        - Ну вот ещё! Я не могу, - ответила я. - Прекрати думать о желудке и включись в игру!
        - Не хочу играть в твои глупые игры! - заявил Бэкстер и стукнул меня своим автопогрузчиком.
        Но нам повезло. Один малыш тоже был в плохом настроении. Он начал капризничать, шалить и попытался вырвать банан у другого малыша. Его мама, стараясь его урезонить, забрала банан, тогда он бросился на землю, засучил ногами и зарыдал.
        - У меня от этого крика голова болит, - пожаловалась Блисс, закрыв уши руками.
        - Он такой шалун! - хитро сказала Пикси.
        Ещё один малыш начал громко кричать. Мамы покачали головами, завздыхали и принялись собирать свои вещи, засунув детей в коляски. Малыш всё ещё кричал, выгибался дугой и никого не слушал.
        - Ты тоже так себя вёл, когда был маленький, - сказала я Бэкстеру. - Это выводило маму из себя.
        - Да, уж я орал так орал, - гордо похвастался Бэкстер.
        Одна мама собирала остатки еды от пикника. Она сложила все сэндвичи, недоеденные йогурты, банановую кожуру, морковки, рассыпчатые сухарики и апельсины в один большой пакет и сунула его в урну! Мы все на неё уставились. В тот самый момент, когда поезд из колясок, малышей и сумок тронулся, Бэкстер бросился к урне и вытащил выброшенный пакет с остатками пикника.
        Он принёс его под нашу иву, и я начала расставлять на земле еду.
        - Но тут же всё грязное - этот бутерброд в йогурте, и везде крошки от печенья! - заметила Блисс. - Мы не можем это есть!
        - Конечно, можем! - возразила я. - Разве вся еда не перемешивается в твоём животе?
        - Да, но я не могу на это смотреть! - возразила Блисс.
        Я нашла ей абсолютно нетронутый бутерброд и йогурт, и она была счастлива. Бэкстер, Пикси и я были менее придирчивы и разделили остальное между собой.
        - Это гораздо лучше, чем дурацкое волшебство, - с полным ртом сказал Бэкстер.
        Доев всё до последней крошки, мы прилегли на траву. Пикси положила голову мне на живот, а близнецы устроились по бокам. Девчонки уснули. Бэкстер тихонько бормотал себе под нос и возил по моим ногам свой грузовик. Счастливая, я и сама задремала в волшебном саду.
        Меня разбудила Пикси, когда захотела попИсать. Я разрешила ей пойти за кустик. Бэкстер тоже туда направился, а Блисс постеснялась. Она притворилась, что ей не нужно, но сильно покраснела и заёрзала. К счастью, на обратном пути мы нашли туалетную кабинку, поэтому смогли спокойно с ней туда зайти. А потом среди розовых кустов играли в прятки. Мы с Пикси играли против Бэкстера и Блисс, а ещё бегали наперегонки вдоль ручья, перескакивая через маленькие деревянные мостки.
        Большинство людей в парке улыбались, только один старик с биноклем на нас зашикал.
        - Вы всех птиц распугаете! - проворчал он.
        Хотя птицы совсем не испугались и весело щебетали у нас над головами.
        - Я люблю, люблю, люблю этот сад, - сказала я, и остальные со мной согласились.
        - А можно нам завтра снова сюда прийти? - спросила Блисс.
        - Да, конечно, можно.
        - А на следующий день и на следующий?
        - Почему бы нет? Мы будем сюда приходить и когда мама вернётся домой.
        - А маме тут тоже понравится? - не унималась Блисс.
        - Ну…
        - Ничего, ты можешь быть нашей мамой в парке, - прошептала она.
        Заводить разговор о маме было ошибкой. Мы все сильно по ней соскучились. Пикси захныкала, Бэкстер развоображался и начал ругаться, а Блисс - грызть ногти.
        - Пошли, мы все устали. Давайте вернёмся домой! - предложила я. - Ладно, обещаю, завтра мы опять сюда придём.
        Легко найдя дорожку к садовой калитке, мы потерялись, когда побрели по самому парку. Мы очень долго плутали между деревьями, то поднимаясь на холмы, то спускаясь с них, но так и не нашли нужной тропы. Я пыталась превратить всё в игру, но и сама слишком устала и вскоре начала на всех рявкать. Я уже больше не могла нести Пикси и с трудом тащила её за собой. Я толкнула Блисс и шлёпнула Бэкстера.
        Нам пришлось спросить пожилую пару в одинаковых зелёно-фиолетовых толстовках, как выйти из парка. С тревогой оглядев нас, они показали нам дорогу.
        - А вы не слишком маленькие, чтобы одним играть в парке? - спросила женщина.
        - Нет, мы шли-шли и потеряли маму.
        - Что? Боже мой, да она с ума сойдёт!
        - Нет-нет, я позвонила ей со своего мобильного, - сказала я, поглаживая пустой карман джинсов. Она подойдёт прямо к воротам парка и встретит нас.
        - Ну, нам лучше пойти с вами, чтобы удостовериться, что вы добрались, - сказала женщина.
        - Нет, пожалуйста, не надо, мама ещё больше рассердится. Это я во всём виновата, мне нужно было за ними смотреть, - сказала я и скорчила гримасу, будто изо всех сил пытаюсь сдержать слёзы.
        Я думала, она меня пожалеет и отпустит, но она ещё больше разволновалась:
        - Нет, мы настаиваем - вы можете снова потеряться. Идти целых пятнадцать минут, а может, и больше. Пошли, нам туда, - сказала она, когда мы в ужасе на неё уставились.
        Пикси заревела во весь голос, и женщина забеспокоилась:
        - Ах, боже мой, она голодная?
        - Да, да! - рыдала Пикси, как будто несколько дней не ела.
        - Бедняжка! А что ты хочешь, дорогая?
        - Мороженого! - ревела Пикси.
        Я поняла, что у неё на уме. Она слышала слово «ворота» и вспомнила о киоске с мороженым.
        - У нас нет мороженого, дорогая, но у нас есть мятные леденцы, - сказала женщина. - Арни, у тебя в кармане ведь есть «Поло»?[10 - «Поло» - название мятных конфет.]
        Нельзя сказать, чтобы Арни хотел поделиться своими леденцами, но он вытащил их из кармана и нервно протянул Пикси, будто она была злой собачкой и могла его укусить. Она схватила пакетик, а потом поморщилась от запаха мяты.
        - Зубная паста! - сказала она, с укором глядя на Арни, будто он зло над ней подшутил.
        - Я люблю «Поло», - вступил в разговор Бэкстер.
        Арни угостил всех нас.
        - Скажите «спасибо», - прошипела я.
        Но Бэкстер не хотел, Блисс была слишком робкой, а Пикси слишком сильно занята выплакиванием мороженого. Я бы им всем хорошенько наподдала. Я не знала, что делать.
        На протяжении всего пути жена Арни пыталась поддерживать с нами беседу: как нас зовут, да где конкретно мы живём, да в какую школу ходим. Я наврала ей с три короба, чтобы она не смогла нас выследить.
        - Меня зовут Роза, а это мой брат Мики, младшая сестрёнка Блубелл и самая младшая - Банни, - бормотала я, выбирая те имена, которые понравятся ребятам, чтобы они поддержали этот розыгрыш. Я сказала, что мы живём на другом конце города, и назвала другую школу. Женщина щебетала не закрывая рта, интересуясь, какие школьные предметы нам нравятся.
        - Я люблю рисование, - честно призналась я.
        - И я тоже, - тонким голоском прошептала Блубелл.
        - А рисование - это когда красками? Мы в детском саду рисуем пальчиками, и я люблю пачкаться, - вставила Банни.
        - А я люблю драться, - заявил Мики, боксируя сам с собой.
        Оказалось, что Арни и его жена Элизабет были школьными учителями, а теперь они на пенсии.
        - Хотя мы так заняты, что я даже не знаю, как нам хватало времени на работу, - поделилась с нами Элизабет.
        Да, они были заняты-презаняты и тем не менее лезли в наши дела своими любопытными учительскими носами. Я не знала, как от них избавиться, и всё думала: может быть, мне закричать «Бежим!», схватить Банни и подтолкнуть Мики и Блубелл. Но я до сих пор не была уверена, что найду выход из парка. Хотя старика Арни при ходьбе пошатывало, его жена бодро шагала в своих кроссовках. Наверняка она была учительницей физкультуры - я так и представляла её со свистком на груди. Мне бы не хотелось, чтобы она и нас строила по свистку.
        Пока мы шли, я, покусывая губу, пыталась придумать способ, как бы побыстрее удрать.
        - Ты что-то сильно разволновалась, Роза, - сказала Элизабет. - Ты считаешь, мама сильно рассердится?
        Я не знала, как лучше ответить.
        - Да, она разозлится и изобьёт нас, - выступил Мики, желая мне помочь.
        Элизабет пришла в ужас.
        - Ваша мама вас бьёт? - удивилась она.
        - Что вы, конечно, нет! - тут же ответила я.
        - Да, да, да! Шлёп-шлёп-шлёп! - возразил мне Мики, показывая жестами, как она это делает. - Но ничего, я всегда даю сдачи, - бум-бум-бум! - потому что отлично умею драться.
        - Мне кажется, ты горазд сочинять сказки, - облегченно вздохнула Элизабет.
        Мы дошли до вершины холма и стали спускаться по склону вниз. Я держала Банни за руку, чтобы она не упала. Я увидела автомобильную стоянку и ворота. Банни потребовала: «Мороженого!» - и я решила, что у меня взорвётся мозг.
        - Почти пришли, - сказала Элизабет. - Вы где-нибудь видите свою маму?
        Но вдруг - о радость! - какая-то пара с полоумным, скачущим от возбуждения спаниелем вылезла из машины. Они стали кричать, размахивая руками:
        - Элизабет! Арни! О боже! Надо же вас здесь встретить! Господи! Это ваши внуки?
        - Вон мама, - закричала я, когда они отвлеклись. - Спасибо большое-пребольшое, до свидания!
        И мы побежали что есть мочи. Я как сумасшедшая замахала рукой женщине у ворот - толстой, глупой на вид тёте, совсем непохожей на нашу маму, и она замахала в ответ, считая, очевидно, что с нами знакома. Блисс с Бэкстером бежали рядом, а я прижимала к себе Пикси. Мы слышали, как нам кричат Элизабет и Арни, как лает собака, но мы помчались ещё быстрее. Когда мы добежали до ворот, я обняла совсем незнакомую тётю, чуть не сбив её с ног.
        - Привет! А что всё это значит? - с нервным смешком спросила она.
        - Ой! Я думала… думала, что это кто-то другой, - сказала я. - Извините, мне нужно идти. Пошли, ребята!
        И мы снова побежали, свернув на первую попавшуюся улицу, чтобы нас не было видно от ворот. Свернув за угол, я позволила нам сбавить темп. Еле переводя дыхание, мы все прислонились к садовой ограде.
        - Ух! - сказала Пикси. Это было такое необычное и странное для неё слово, что мы все расхохотались.
        - Ух, ух, ух! - радостно повторяла Пикси.
        И мы поплелись по дороге, ухая, как ненормальные.
        - У меня ноги болят, прямо подошвы отваливаются! - пожаловался Бэкстер, слегка прихрамывая.
        - А у меня всё болит, - пробормотала Блисс.
        - Ничего, мы скоро придём домой, искупаемся, и я угощу вас чем-то очень вкусненьким на ужин, - пообещала я. - Я дам тебе мороженого, Пикси, я знаю, мама положила его в морозилку.
        - Я хочу в вафельке! - захныкала она.
        - Ну, я его взобью венчиком, и у тебя будет как в вафельке, а сверху ещё сливок выдавлю.
        - А можно мне тоже сливок? - спросила Блисс.
        - Мы все их будем есть.
        - А я всё ещё Блубелл?
        - Ну, если хочешь…
        - Нет, сейчас я хочу быть самой собой.
        - Сейчас ты снова ты, как и все мы: Лили, Бэкстер, Блисс и Пикси, и мы почти дома.
        Спокойно, ни от кого не прячась, мы дошли до нашего дома. Я стала волноваться из-за незапертой двери. Может быть, мы вернёмся и найдём всю квартиру перевёрнутой вверх дном? Я знала, что могут сделать хулиганы, если захотят тебя проучить. В груди у меня ёкнуло и перехватило дыхание, когда мы крались по галерее, стараясь не попасться на глаза бдительной старухе Кэт. Но когда я заглянула в нашу дверь, всё было как всегда, конечно, не убрано, но это был наш родной беспорядок. В коридоре пикал автоответчик, и на нём мигало сообщение.
        Глава 6
        Я нажала на кнопку, и в коридоре зазвенел мамин голос.
        - Мама! Мама! Мама! Мама! - стали мы все её звать. Бэкстер запрыгал, Блисс согнулась, держась за живот. Пикси, обняв себя за плечи, заплясала на месте. Мы так шумели, что толком не слышали, что она говорит.
        - Ш-ш-ш, ш-ш-ш, ребята! - сказала я. - Жаль, что нас не было дома, когда она звонила!
        - Мама, хочу поговорить с мамой! - заявила Пикси, вырывая трубку у меня из рук.
        - Нет, родная, это только сообщение от мамы. Слушайте! Может быть, она нам скажет, когда вернётся домой. Ну-ка, вы все, помолчите, это важно! - велела я.
        Мама попрощалась. Бэкстер с Блисс сказали «до свидания», а Пикси разревелась. Я снова нажала на кнопку, как только перемоталась плёнка.
        «Привет, ребята. Где вы? Я думала, что вы уже вернулись домой из школы. Наверное, Мики повёл вас всех в «Макдоналдс». Ладно, послушайте, мой чуднОй мобильный здесь не работает, и не спрашивайте почему. Я выскочила на улицу и звоню из автомата, хотя он так и пожирает всю мелочь. Просто звоню, чтобы удостовериться, что с вами всё в порядке. Ты же о них заботишься, Мики, правда? Лили, обними за меня Пикси и следи, чтобы она вовремя ложилась спать - ты же знаешь, какой она становится капризной, если не выспится. Бэкстер, веди себя хорошо с папой, а ты, Блисс, умей за себя постоять! Лили, если б ты только знала, как здесь хорошо! Тебе бы очень понравилось! Боже, какой здесь цвет неба, ярко-синий, прямо как на твоих рисунках мелками, когда ты была маленькая. Когда-нибудь я тебя сюда привезу. Когда у меня будут деньги, я вас всех сюда привезу, обещаю. Ну, мне пора, у меня почти все деньги кончились. Я чудесно провожу время. Гордон - душка. Вы бы видели, как все с ним здесь считаются. А не взять ли нам его в папы, а? Ха-ха, шучу, скоро вернусь. Может быть, в выходные, не знаю пока. Но ведь с Мики вы в
хороших руках, да? Пока, родные! До свидания!»
        Бэкстер с Блисс снова сказали «до свидания». Пикси свела коленки и задрожала.
        - Ой, смотри, она писает на ковёр, - воскликнул Бэкстер, показывая на неё пальцем.
        - Ах, Пикси! - я схватила её и понесла в туалет.
        - Хочу к маме! - плакала Пикси.
        - Да, родная, мы все хотим к маме, - сказала я, снимая с неё мокрые трусы и усаживая на сиденье.
        Но она не сказала, когда точно приезжает. Может быть, в выходные… Не значит ли это, что она ещё не купила билет на обратный рейс?
        Я стояла, держась за холодный край раковины, одновременно любя и ненавидя маму. Представляла, как она лежит на полотенце с «новым папой» Гордоном под ярко-синим небом, и мне хотелось кинуть ей в лицо песком. Как она могла вот так нас оставить?! Но ведь она думала, что мы с Мики. В хороших руках. Я представила большие кулаки Мики с самодельными татуировками и огромными перстнями, и вздрогнула. По крайней мере нам не надо терпеть его здесь всю неделю.
        - Хочу к маме! - сидя на унитазе, рыдала Пикси.
        - А давай на этой неделе я буду твоей мамой? - предложила я.
        - Ты Лили, - сказала Пикси.
        - Да, я знаю, но я буду твоей мамой Лили, хорошо?
        - Мамой Лили, - повторила Пикси. К счастью, ей понравилось это словосочетание.
        - Мамой Лили, мамой Лили, мамой Лили, - смеялась она. Я её быстро подмыла и нашла сухие трусы.
        - Правильно, а сейчас мама Лили угостит тебя вкусным чаем. Хочешь помогать мне готовить, а, Пикси?
        Пикси захлопала в ладоши. Мы пошли искать остальных. Бэкстер свернулся калачиком на диване, уткнувшись головой в подушку, а Блисс тихонько гладила его по спине. Она тоже плакала.
        - Эй, эй! Никаких слёз! Мама скоро вернётся, а пока я буду вашей мамой Лили и приготовлю всем вкусный чай.
        - Если ты мама Лили, то я снова Блубелл? - спросила Блисс, всхлипывая.
        - Можешь быть кем хочешь, дорогая. Пошли на кухню, ты тоже будешь мне помогать.
        - А что у нас к чаю? - спросил Бэкстер глухим голосом из-под подушки.
        - Сосиски! А потом мороженое.
        Я приготовила сосиски на гриле, потому что не хотела возиться со сковородкой, во всяком случае, не в тот момент, когда малыши скачут по кухне. Я велела Бэкстеру сначала потыкать сосиски вилкой, чтобы проверить, готовы ли они. Он представил, что каждая сосиска - это поросёнок и он его закалывает. Разрешила Пикси высыпать из пакета на противень картошку для запекания. Открыла банку с фасолью и позволила Блисс размешать содержимое в кастрюле, так как знала, что она будет всё делать очень аккуратно. Вытащила из заморозки брикет мороженого, а также достала из холодильника баллончик со сливками и малиновый джем и налила всем нам по стакану лимонного напитка.
        Малыши никак не могли дождаться, пока картошка подрумянится, а мне не хотелось, чтобы они меня толкали, когда я вожусь с горячими сосисками, и я отправила их на десять минут смотреть телевизор. Я не позвала их в кухню, пока не разложила еду по тарелкам. Когда, увидев свои порции, они захлопали в ладоши, я почувствовала себя по-настоящему счастливой.
        Мы наелись до отвала. Я не ворчала на них, когда они хватали сосиски и картошку руками, но заставила всех есть фасоль вилками. Потом я взбила мороженое, чтобы оно стало похоже на мягкое мороженое, украсила каждую порцию взбитыми сливками и малиновым джемом, и у меня получились сандейз[11 - Сандейз - десерт на основе мягкого мороженого.] по собственному рецепту.
        - Ну, теперь ты довольна, Пикси? - спросила я.
        Она мне улыбнулась.
        - Я тебя люблю, мама Лили, - сказала она, причмокнув губами.
        Это был самый мирный вечер. Мы просто слонялись по гостиной из угла в угол и смотрели телевизор. Пикси задремала там, где сидела, и я отнесла её в кровать. Блисс тоже почти заснула, прижавшись к Безголовкину и посасывая большой палец. Даже Бэкстер на этот раз вёл себя тихо - шлёпнулся на ковёр, вытянувшись во весь рост, как тигровая шкурка. Я дала обоим полежать так ещё полчаса, а потом унесла спать и их.
        Уложив малышей на матрас, я почувствовала такую усталость, что мне захотелось заползти на него вместе с ними, но теперь я была мамой Лили. Я убралась на кухне, вымыла стаканы и тарелки и положила отмокать кастрюли. Взяла щётку и подмела под столом, а потом ещё и протёрла там мокрой тряпкой. Я тихо напевала себе под нос, счастливо улыбаясь, хотя в кухне, кроме меня, никого не было. Мне хотелось быть похожей на тех хорошеньких опрятных мам, которых показывают в телевизионных рекламах. Я не хотела подражать своей маме - она всегда оставляла грязную посуду до утра и никогда не подметала пол.
        «Жизнь слишком коротка, чтобы заниматься уборкой и всё время ходить со шваброй, - говорила она. - Зачем её тратить на домашнюю работу?»
        А я поняла, что мне нравится, когда в кухне чисто и прибрано, даже если я устала. Грезила наяву о своей собственной квартире будущего. Стану убираться там почти каждый день, даже если рядом не будет детей, которые всегда всё разбрасывают. Я думала, что разрешу Блисс, Бэкстеру и Пикси приходить ко мне в гости, но бОльшую часть времени буду проводить одна. Слушать красивую музыку, лежать на великолепных коврах или смотреть на улицу из своих венецианских окон. Моя квартира будет очень высоко - в пентхаусе, на крыше небоскрёба, поэтому, возможно, я смогу увидеть все деревья и холмы нашего чудесного парка. Я никогда-никогда-никогда не уеду в отпуск.
        Я пошла в мамину спальню и вдохнула её особый запах. Попробовала наложить на лицо остатки её косметики - намазала серым веки и фиолетово-красным губы. Потом открыла гардероб, достала одно из её платьев, чтобы посмотреть, получится ли у меня выглядеть по-настоящему взрослой. Сунула ноги в туфли на высоких каблуках и, покачиваясь, заковыляла к зеркалу, но вид у меня был смешной - маленькая потрёпанная клоунесса в нелепом платье. Я сдёрнула с себя одежду, умылась и легла в мамину кровать.
        - Возвращайся, - сказала я в подушку. - Я ещё маленькая. Я не хочу быть мамой. Возвращайся прямо сейчас!
        Я почувствовала это так остро, что была уверена: мама в Испании ощутит то же самое. Она схватится за сердце и запричитает: «Ах, мои детки! Прости, Гордон, мне нужно вернуться домой, к детям». Прямо в эту минуту она ловит такси в аэропорт… Я подумала о её обратном билете. Что, если Гордон его не оплатит? У неё есть сомнительная кредитка, но вдруг она тоже не сработает? Я не могла не думать об этом. Принялась стучать себя по лбу, чтобы избавиться от дурных мыслей, закрыла глаза и попробовала представить себе другой мир. Я была не Лили Грин, старшей сестрой Бэкстера, Блисс и Пикси. Я была Розой, но без Мики, Блубел и Банни. С длинными светлыми волосами до талии и большими голубыми глазами, чуть ли не каждый день щеголявшей в шикарной дизайнерской одежде. У меня не было ни мамы, ни папы. Нет, у меня был чудный, сказочно богатый дядя, такой как мистер Эбботт в школе, и он ужасно меня баловал. Каждый вечер он возил меня на шоу в Уэст-Энд, а после угощал великолепным ужином с шампанским в шикарных ресторанах с официантами в красивых формах. По выходным дядя водил меня в картинные галереи, и, держась за
руки, мы любовались полотнами. В конце каждого посещения мой дядя просил меня выбрать понравившуюся картину, а потом велел служащим завернуть её и отправить мне домой.
        Когда среди ночи я проснулась, мысли о маме снова бурлили у меня в голове, и я не смогла ничего придумать, чтобы их отогнать. Я не поняла, что плачу, пока кто-то не прокрался в мамину спальню и не залез ко мне в кровать.
        - Лили! - позвала Блисс, гладя меня маленькими холодными пальчиками. - Лили! Не плачь. Всё будет хорошо!
        - Не будет! - рыдала я.
        - Нет, будет! Ты станешь за нами присматривать. У тебя очень хорошо получается. Лучше, чем у мамы, - сказала она.
        - Мне надоело быть мамой!
        Блисс на минуту затихла. Потом обняла меня за шею.
        - Ничего! Завтра я буду мамой, - пообещала она.
        - Ой, Блисс! - воскликнула я и зарыдала ещё сильнее.
        - Я мама, а ты моя маленькая дочка, и я тебя крепко обниму, и ты уснёшь, - продолжала Блисс.
        Блисс не могла ни за кем ухаживать, даже за собой. Но когда она меня обнимала, она действительно чувствовала себя настоящей мамой. Я снова заснула, и мы проспали до утра.
        Из комнаты, где спали Бэкстер с Пикси, не доносилось ни звука, поэтому мы не стали их будить. Мы с Блисс по-прежнему лежали, крепко обнявшись, продолжая играть, что она моя мама, а я её маленькая дочка.
        - Я проголодалась, мама, - сказала я тонким малышачьим голоском.
        - Не волнуйся, малышка, я тебя накормлю! - воскликнула Блисс.
        Я ждала, что мы будем есть понарошку, но она выскользнула из кровати, исчезла в кухне и вернулась с пачкой чипсов.
        - Вот, родная, сухарики для малышей, - сказала она, тряся у меня под носом пакетом.
        Она снова залезла в постель и стала кормить меня чипсами, одновременно засовывая по несколько штук и себе в рот.
        - Ой, мы сильно намусорили в постели, - заметила я. - Мама нас убьёт, когда вернётся.
        - Нет, это мы её убьём за то, что она оставила нас одних, - ответила Блисс.
        - Эй, Блисс, это на тебя не похоже!
        - А я - это больше не я. Мы все стали другими.
        - Что ты этим хочешь сказать: может, и Бэкстер стал тихим, спокойным и благоразумным? - поинтересовалась я.
        Мы обе захихикали и пошарили в пакете руками, чтобы дособирать остатки чипсов.
        - Нам уже и завтрак будет не нужен, - сказала я. Но когда братишка с сестрёнкой проснулись и мы все уселись за кухонный стол, мы с Блисс съели ещё и горку тостиков. Я волновалась, что у нас заканчивается хлеб, но ничего не могла с собой поделать. Нельзя сказать, чтобы я была голодна, но у меня внутри было какое-то щемящее чувство пустоты, и еда позволяла его приглушить.
        Я как раз намазывала маслом третий тостик, когда раздался стук в дверь.
        - Мама! - сказала Пикси.
        - Нет, это не мама, глупышка, - у мамы ключ.
        - Папа! - сказал Бэкстер.
        - Твой папа в Шотландии, это не он. В любом случае у него есть ключ. Послушайте, на всякий случай мы не будем открывать, - прошептала я. - Сидите тихо, поняли?
        Мы замерли, даже жевать перестали. Снова послышался стук, а потом загремели ключом в почтовом ящике.
        - Лили! Лили Грин! Ты здесь? Это я, Сара.
        Сара жила этажом выше и тоже училась в классе мистера Эбботта.
        Что ей нужно? Я решила пойти посмотреть, что она будет делать дальше. Я не хотела, чтобы её услышала старуха Кэт и заковыляла по галерее на разведку.
        Подойдя к двери, я чуть её приоткрыла и оглянулась по сторонам. Да, это была Сара в школьном зелёном платье в клетку.
        - Разве ты ещё не встала? - спросила она, бросив удивлённый взгляд на мою пижаму.
        - Нет, у меня вирус. Мы все заболели. Не подходи слишком близко, Сара.
        - Ладно, не дыши на меня своими микробами. Как бы то ни было, мистер Эбботт хочет знать, поедешь ли ты завтра с нами в галерею или нет. Он просил передать, что зарезервировал для тебя место в автобусе.
        - Ой! Но я же не платила!
        - Он просил передать, чтобы ты по этому поводу не волновалась. Похоже, он сам за тебя заплатит.
        - Правда? Какой он хороший!
        Сара сморщила нос:
        - Он не хороший, а странный.
        - Нет!
        - Ну, ты так говоришь, потому что и сама немного не в себе, - воскликнула она.
        - Пожалуйста, передай ему «спасибо».
        - Ладно. Сказать, что ты придёшь?
        Я задумалась. Мне очень хотелось отправиться в школьную поездку с мистером Эбботтом. Я представила себе галерею, сплошь увешанную знаменитыми полотнами, и как мы вместе бродим среди них. Мистер Эбботт рассказывал бы мне о каждой картине, а потом бы серьёзно спрашивал, что я о них думаю, и вёл бы себя так, будто ему действительно интересно…
        - Я приду, если почувствую себя лучше, - сказала я.
        За спиной возилась Пикси, пытаясь пролезть у меня между ног.
        - Мама? - спросила она.
        - Что-что? - удивилась Сара. - Я не твоя мама, глупышка!
        - Пикси тоже не очень хорошо себя чувствует, - объяснила я, беря её на руки. - Пошли, родная, пойдём в кроватку. До свидания, Сара!
        Я закрыла перед ней дверь. Пикси стала вырываться:
        - Не в кроватку, не в кроватку, не хочу в кроватку!
        - Не надо в кроватку - я просто притворялась. Всё в порядке, Пикси!
        Я отпустила её, и она побежала назад в кухню, а я стояла в коридоре и думала о замечательном мистере Эбботте. Может быть, рискнуть и пойти в среду в школу? Может, нам всем пойти? Но там будут спрашивать, где мама. Уж в детском-то саду они обязательно поинтересуются, и Пикси разболтает… Нельзя ли её оставить дома? Может быть, Блисс за ней посмотрит? Нет, Блисс была слишком маленькой. Вероятно, она бы справилась с Пикси, но ей ни за что не сладить с Бэкстером. Он из неё верёвки вьёт. Я не могла их оставить. Не могла поехать в галерею.
        Я потопала в кухню, сожалея, что я не единственный ребёнок. Что бы малыши ни сказали, мне всё действовало на нервы. Я планировала снова отвести их в парк, в волшебный сад, но день был серым, мрачным, и уже накрапывал дождь, и к тому времени, как мы все собрались, он лил как из ведра.
        - Ну, придётся остаться дома, - вздохнув, сказала я.
        - А я пойду гулять, - заявил Бэкстер. - Дождь мне нипочём. Я иду в парк.
        - Нет, в такой дождь никто не пойдёт на улицу. На нас обратят внимание прохожие и скажут, что это странно.
        - Если никто не выйдет на улицу, никто меня не увидит, - радостно возразил мне Бэкстер. - Я ухожу, вот так. Ты меня не остановишь.
        - Хватит вредничать, Бэкстер!
        - Нет, это ты вредничаешь и нами командуешь! Я уже почти такой же большой, как и ты, и, во всяком случае, я мальчик. Это я должен вами руководить. Поэтому заткнись, поняла? Я иду гулять!
        - Ладно, иди, мне всё равно, - фыркнула я.
        - Хорошо! Ну, я ухожу, - объявил Бэкстер.
        - Давай-давай! Уходи! - разозлилась я.
        - Да, смотри, как я это делаю, - распетушился Бэкстер и выскочил из квартиры, сильно хлопнув дверью.
        - Здорово, Бэкстер! Пусть и старая Кэт узнает! - пробормотала я.
        - Бэкстер плохо себя ведёт, - заметила Пикси.
        - Да уж! - ответила я.
        - Он не пойдёт в парк? - встревожилась Блисс. - Он ведь может потеряться.
        - И пусть, - сказала я.
        Блисс принялась грызть ногти.
        - Прекрати переживать! Какая же ты трусиха, Блисс! Да не пойдёт он так далеко! Скажешь тоже - в парк! Самое большое, куда ему удастся добрести, это домик на детской площадке, и то я сомневаюсь. Скорее всего он прячется где-нибудь на нашей галерее. Он хочет, чтобы мы попереживали, - не дождётся. А сейчас, девчонки, поможете мне вымыть посуду?
        Я принесла стул для Пикси, и она встала у раковины вместе с Блисс. Они мыли тарелки и кружки. Обе вылили в раковину столько жидкости для мытья посуды, что пена доходила им до подмышек. Когда они вымыли всю посуду, я принесла своих старых кукол Барби, и они устроили для них шикарную гидромассажную ванну, как в лучших спа[12 - Спа - курорт с минеральными водами.].
        Я всё время прислушивалась, не идёт ли Бэкстер. Время от времени мне казалось, что он подбегает к двери, но там никого не было. Я торчала на балконе, вглядываясь в детскую площадку, но его нигде не было видно. Дождь продолжал лить, поэтому, если бы он хоть что-нибудь соображал, то, наверное, спрятался бы в домике, подальше от посторонних глаз.
        Я подождала, пока Барби не отмокнут в ванне, и не закончат сеанс массажа, и их волосы не уложат, и устроила им гламурную фотосессию под кухонным столом. Блисс с Пикси громко смеялись, когда я заставила Барби важно вышагивать по подиуму, покачивая бёдрами и выпячивая цыплячью кукольную грудь, но смех Блисс казался слишком высоким и истеричным, и я знала, что она еле сдерживает слёзы.
        Обычно Бэкстер был очень грубым со своей сестрой - командовал ею и отпускал тумаки по поводу и без повода, но всякий раз, когда их разлучали, она вела себя так, будто теряет руку или ногу. Может быть, такое поведение было свойственно всем близнецам и она ничего не могла с собой поделать. А вот Пикси, казалось, по нему совсем не скучает.
        - Лили, - прошептала Блисс, когда мы одевали кукол Барби, - как ты думаешь, с Бэкстером всё в порядке?
        - Нет, с Бэкстером всё плохо, и нам всем об этом известно, - пошутила я. - Ладно-ладно, я пойду и приведу его назад. Он прячется в домике. Тебе незачем волноваться, Блисс!
        Я пошла за пальто и повязала на голову мамину леопардовую косынку.
        - А мне можно с тобой?
        - Нет, Блисс, ты оставайся здесь с Пикси. Нет никакого смысла мокнуть нам всем. А сейчас будьте послушными девочками и никому не открывайте дверь, хорошо?
        Я спустилась по галерейной лестнице вниз, пробравшись мимо квартиры старой Кэт. Я думала, вдруг Бэкстер там прячется в лестничном проёме, но его нигде не было видно. Я вздохнула и потрусила через двор к игровой площадке.
        Дождь не прекращался. Через несколько секунд мамина косынка прилипла к голове, а пальто можно было выжимать.
        - Какой же ты идиот, Бэкстер, - пробормотала я, продираясь через сплошную стену дождя.
        По лужам я протопала к горке и потащилась по ступенькам.
        - Бэкстер! Да где же ты, в конце концов? - позвала я.
        Я ждала, что он выпрыгнет мне навстречу, но не тут-то было. Потом добралась до деревянного домика и пролезла внутрь. В темноте я огляделась вокруг. Даже пощупала влажные доски. Бэкстера там не было. Мною овладела паника, и я стала стучать головой о стенку:
        - Бэкстер!
        Снова высунув голову наружу, я оглядела площадку для игр. Там висели качели, которые слегка покачивались от дождя. Крутилась маленькая карусель. Стоял и шест с болтающейся на нём шиной. А Бэкстера не было. Бэкстера нигде не было.
        Я была абсолютно уверена, что он придёт сюда. Куда же он делся? Не может быть, чтобы он ушёл в парк один!
        Я не знала, как быть. Сердце в груди сжалось и дыхание перехватило. Как мне его найти? Я представила этот огромный парк, тянущийся на много миль. А сейчас там будет бескрайнее море грязи. Представила, что Бэкстер застрял в ней по колено, пытается вырваться и зовёт меня.
        - Иду, Бэкстер! - сказала я и побежала по нашему двору. Я отчаянно пыталась вспомнить, как пройти в парк, а если я не могла вспомнить, откуда это мог знать Бэкстер? А как мне быть с Блисс и Пикси? Я же не могла их бросить на несколько часов, пока брожу по парку! Блисс впадёт в панику и убедит себя, что я никогда не вернусь.
        Застыв на месте, я дрожала, закусив губу, чтобы не расплакаться.
        Мимо, сгибаясь под тяжестью хозяйственных сумок и пытаясь удержать над головой зонтик, прошла женщина из соседнего дома.
        - Хорошая погода для уток, да? - спросила она. - Ну, не стой просто так, а то промокнешь. Иди куда-нибудь под крышу!
        Я вдруг подумала: а куда можно спрятаться от дождя на нашей территории? На галерее, ступенях, около помойки… Кивнув на прощание женщине, я побежала назад к нашему дому, свернув за угол. Открыла ногой деревянную дверь огороженной площадки для мусора, и там, на грязном асфальте, посреди кучи отбросов, сидел Бэкстер и листал мужской журнал.
        - Бэкстер!
        Когда я его окликнула, от неожиданности он подпрыгнул, а потом ухмыльнулся:
        - Эй, пойди сюда, посмотри этот прикольный журнал - тут печатают всякие глупости!
        - Брось его! Иди сюда, противный, противный мальчишка! Никогда больше не уходи так из дома!
        - Ты же сама велела мне уйти! Ты сказала, что тебе всё равно! - возмутился Бэкстер.
        - Ну, я тоже была хороша… Конечно, мне не всё равно! Ох, Бэкстер, как же я за тебя волновалась!
        Схватив его, я крепко обняла костлявое тельце. На какую-то секунду он меня тоже обнял, но когда я попробовала потереться щекой о его жёсткую макушку, заёрзал и увернулся:
        - Эй, не целовать меня!
        - Я и не целую. Не бойся! Давай пойдём домой! Там Блисс уже с ума сходит.
        - Блисс вечно волнуется, особенно из-за меня.
        - Да, поэтому тебе нужно быть добрее к сестрёнке. Ко всем сестрёнкам! - приговаривала я.
        Мы пошли назад к ступенькам, ведущим на нашу галерею.
        - В этой косынке ты похожа на пугало, - заявил Бэкстер.
        - Спасибо за комплимент! - ответила я, стянув её с головы и положив в карман.
        - И зачем ты надела пальто? Сейчас же лето!
        - Я боялась промокнуть, потому что мой озорной братишка ушёл из дома под проливным дождём, а мне надо было его искать, - объяснила я, легонько его толкнув.
        Улыбнувшись, он толкнул меня в ответ. Взбежав по ступенькам вверх, мы постучали в дверь. Подождали. Нам никто не открыл.
        - Ну же, Блисс, - пробормотала я и снова постучала.
        Дверь оставалась закрытой. Я открыла отверстие для писем[13 - В дверях английских квартир существуют специальные открывающиеся отверстия, куда почтальоны бросают письма, газеты и рекламные объявления.], заглянула в квартиру - и никого там не увидела. В квартире было тихо.
        - Может быть, они тоже ушли меня искать? - спросил Бэкстер.
        - Блисс бы этого не сделала, - ответила я, но в груди у меня всё сжалось. А вдруг она так разволновалась, что схватила Пикси и они выбежали вслед за мной? Где же они теперь? И как же нам без ключа от входной двери войти в квартиру?
        - Блисс! - закричала я сквозь отверстие для писем. Никто не подошёл, но мне послышалось, что кто-то перешёптывается.
        - Блисс, ты дома? Подойди сюда и открой дверь!
        Я прислушалась. Опять шёпот, и никого не видно. Затем я услышала, как взвизгнула Пикси.
        - Пикси! Пикси, тогда ты иди открой дверь!
        Я увидела, как Пикси, подпрыгивая, бежит по коридору. Блисс кинулась за ней, пытаясь оттащить её назад.
        - Господи ты боже мой, да кто-нибудь из вас, глупых девчонок, откроет нам дверь?! Мы насквозь промокли! - воскликнула я.
        На мой голос Блисс опасливо прошла по коридору к двери.
        - Ну вот. Давай открывай!
        Пикси опередила Блисс и сама отодвинула задвижку. Она открыла дверь, и мы с Бэкстером ворвались в квартиру:
        - Спасибо тебе! Блисс, во что это вы играете?
        Блисс разрыдалась:
        - Ты мне сама говорила никому не открывать дверь! Говорила, говорила, когда уходила! А потом тебя так долго не было, и я не знала, что делать, а потом ты вернулась и постучала, и я испугалась, потому что подумала, что это грабитель или ещё кто-нибудь плохой, и я сказала Пикси, что мы не должны, не должны, не должны открывать дверь!
        - Но я же тебя позвала!
        - Да, и голос был похож на твой, но ведь это мог быть грабитель, притворившийся тобой, который говорит как девочка, - рыдала Блисс.
        - Блисс глупая, правда? - спросила Пикси.
        - Блисс всегда глупая! - заявил Бэкстер.
        - Ой, Бэкстер, я думала, что ты без меня убежал в парк, - призналась Блисс.
        - Я не дурак! На улице слишком сыро! - воскликнул Бэкстер.
        - Точно! - согласилась я. - Иди сюда! Давай возьмём полотенце и немножко тебя вытрем.
        И я принялась отчаянно его тереть, а он - вырываться у меня из рук.
        - Это полотенце воняет! - пожаловался он.
        Он был прав. Все полотенца были несвежими. Нам уже давно пора было их сменить, ещё когда мама была дома. Одновременно у нас заканчивались чистые футболки, штаны и носки. У нас была стиральная машина, но она не работала. Мама собиралась пойти в службу соцпомощи и попросить новую, но ей ужасно не хотелось, и она так и не выбралась за машиной. Вместо этого она ходила в прачечную самообслуживания, отвозя туда в коляске Пикси большие мешки с бельём. Я бы с этим справилась - я точно знала, как постирать и высушить наши вещи. Мы с мамой проделывали это тысячу раз, но теперь у нас вообще не было денег.
        - Я знаю, чем мы займёмся сегодня утром. Устроим дома стирку, - объявила я.
        Я заставила их собрать кучи грязного белья, а сама включила горячий кран над раковиной в кухне и высыпала туда гору стирального порошка. Увидев пузыри, малыши захотели стирать вместе со мной, что значительно замедляло дело. Пикси потребовала, чтобы её поставили в раковину, и прыгала на замоченном белье.
        - Я из него всю грязь вытаптываю! - кричала она.
        Не знаю, как насчёт вытаптывания, но уж поплескалась она от души. Пол в кухне был залит, а заодно намокла и одежда. Но когда пришло время полоскать и выжимать мокрое бельё, ребятишки потеряли к стирке всякий интерес. Мне пришлось сражаться с бельем самой - вода затекала мне в рукава, прямо до подмышек.
        Наконец закончив, я не знала, что делать с бельём. Лёгкие вещи можно было бы повесить в ванной на верёвке, на которой мама сушила свои трусы и колготки, но верёвка не выдержала бы больших, набухших от недовыжатой воды полотенец. В конце концов я зажгла электрический камин, поставила вокруг него стулья, а на их спинках развесила бельё.
        - Это очень, очень, очень опасно, - объяснила я. - Вы ни в коем случае не должны подходить близко, а то начнётся пожар.
        Мне удалось внушить это Бэкстеру и Пикси, и они ушли играть в другой конец комнаты. Бедная Блисс спряталась в спальне и каждые две минуты кричала нам оттуда, чтобы мы были осторожней. Время от времени я переворачивала полотенца, словно поджаривая их с обеих сторон, и через час они полностью высохли.
        - Ну вот! - торжествующе заявила я, зарывшись лицом в полотенца. - Теперь они замечательно пахнут свежестью и цветами.
        - Давайте будем играть с ними в корриду! - предложил Бэкстер, схватив полотенце и бешено им размахивая. - Давай, Блисс, ты будешь быком, и я вонжу в тебя все свои пики.
        - Прекрати сейчас же! Не при включённом же камине! - испугалась я, быстро его выключив. - Да и при выключенном тоже! Перестань толкать бедную Блисс!
        - Она не Блисс, она бык. Пореви немножко, Блисс, а руки сделай вот так, как рога, - подначивал её Бэкстер.
        - Может, лучше бы было оставить тебя под дождём, Бэкстер, - сказала я.
        Я рано приготовила нам ланч, рыбные палочки и запечённую картошку, просто, чтобы было чем заняться. Я надеялась, что после обеда дождь прекратится, но он пошёл ещё сильнее. Мы смотрели телевизор. Ну, Блисс, Пикси и я. Бэкстер изображал всех подряд, кого видел на экране, - эксперта по антиквариату, хозяина шоу-викторины, комика и Трейси Бикер[14 - На английском телевидении поставлен спектакль для детей, посвящённый приключениям Трейси Бикер, любимой героини Ж.Уилсон.], повторяя за ними каждую реплику, пока мы чуть с ума не сошли.
        К пяти часам дождь прекратился, и малыши потребовали, чтобы мы пошли гулять. Мне тоже ужасно хотелось выйти из дома, но я всё время думала: а вдруг мама снова позвонит? Было бы обидно второй раз пропустить её звонок, к тому же она начнёт беспокоиться, что нас опять нет дома. Поэтому я сказала, что нам нельзя идти гулять, и Бэкстер на меня накричал, Пикси бросилась на пол и стала сучить ногами, и даже Блисс надулась, сделав вид, что я и её допекла.
        Мама не позвонила, хотя я сидела, сгорбившись у телефона и молясь, чтобы он зазвонил. Сначала мне очень хотелось, чтобы мама нам позвонила, а потом я её возненавидела за то, что она даже не пытается снова с нами связаться. Я ненавидела и Бэкстера, Блисс и Пикси за то, что они всё время плачут, стонут и жалуются.
        Я забаррикадировалась в маминой спальне со своим альбомом и спроектировала для себя чистую, белую, абсолютно звуконепроницаемую спальню. В ней были белые стены и мягкий, как мех, ковёр. Кровать застелила белыми шёлковыми простынями, и на ней красовалась белая шёлковая ночная рубашка, отделанная белым кружевом. Я сидела на белом бархатном стуле перед сверкающим венецианским зеркалом и расчёсывала волосы щёткой, украшенной слоновой костью, а потом в полной тишине улеглась в мягкую постель. Я жила совершенно одна. У меня не было ни мамы, ни брата, ни сестёр.
        Я рисовала, бормоча себе под нос, хотя слышала, как Бэкстер крушит всё вокруг, Блисс канючит, а Пикси рыдает навзрыд. Но когда Блисс тоже заплакала, и в её высоком голоске послышалась паника, я больше не смогла от них закрываться.
        - Что происходит? - спросила я, подойдя к двери и настежь её распахивая.
        Блисс закрыла лицо руками, давясь слезами и пытаясь перестать плакать. Я взглянула на Бэкстера, который сильно покраснел.
        - Что ты ей сделал? - потребовала я ответа.
        - Я ничего не делал!
        - Кто же тебе поверит?!
        - Я до неё даже не дотронулся! - возмутился Бэкстер, широко раскрыв глаза и выпятив подбородок, изображая невинность.
        - Блисс, что он сказал? - не отступала я.
        Блисс замотала головой. Что бы он ни сказал, она никогда не ябедничала на Бэкстера. Это Пикси болтала без умолку. Она прервала свой рёв, чтобы сквозь слёзы выпалить:
        - Он сказал, что ты убежала! - и снова зарыдала.
        - Прекрати этот ор! У нас от тебя голова болит. О чём это она, Бэкстер? Куда я от вас убегу, глупый? Это ты от нас убегал, а не я.
        - Ага, но я сказал, что ты можешь убежать и не вернуться домой, как мама. Сказал, что ты удираешь прямо в эту минуту, потому что мы не могли войти в спальню, а ты там тихо сидела и нам не отвечала. Я им говорил, что ты можешь улизнуть в окно.
        - Бэкстер, мы же на втором этаже! Если бы я выпрыгнула из окна, я бы разбилась насмерть.
        - Знаю, но я не смог сдержаться, если Блисс такая глупая, что этому верит! - захохотал Бэкстер.
        - Как же ты мучаешь бедную Блисс! Иди сюда, родная! - и я крепко её обняла. Глаза у неё были закрыты, но слёзы так и текли по щекам, и из носа тоже потекло.
        - Ты только посмотри, до чего ты себя довела! Бэкстер, неужели тебе не стыдно?!
        - Нет, она глупая, - ответил Бэкстер.
        - Я не глупая, - подпрыгнув, возмутилась Пикси, которой наскучили рыдания.
        Визжа, они носились друг за другом по всей квартире, а я тем временем посадила Блисс на край маминой кровати, обняла её за плечи и стала качать, пока она не перестала задыхаться и всхлипывать.
        - Ну вот! Теперь тебе лучше?
        Блисс засопела и кивнула, прижавшись головой к моей груди.
        - Нельзя позволять Бэкстеру так себя дразнить! Он об тебя просто ноги вытирает! - приговаривала я.
        - Он ноги не вытирал, - пробормотала Блисс, поняв меня буквально.
        - Знаю, но он хочет тебя завести. Ты не должна принимать его слова всерьёз. Ты же знаешь, что я не стала бы прыгать из окна!
        - Да, но ты могла выскользнуть в дверь, - прошептала Блисс.
        - Я не собираюсь этого делать! Я навсегда останусь с тобой, Бэкстером и Пикси. Ну, если уж мне придётся за чем-нибудь выскочить, я обещаю, что всегда буду возвращаться.
        Так мы и сидели, крепко обнявшись и думая о маме.
        Глава 7
        В среду снова пошёл дождь, и я отчаянно пыталась придумать, как развлечь детей. Жаль, что нам нельзя было пойти в школу. Мне очень хотелось увидеть мистера Эбботта и поехать с ним в галерею. Я знала, что у меня всё получится. Я бы врала и придумывала истории до скончания века. Но я никак не могла на целый день оставить малышей в квартире одних. Бэкстер начнёт всё крушить и пугать сестёр, Блисс будет дрожать, пока не превратится в желе, а Пикси криком кричать, пока в дверь не постучит старуха Кэт. Тогда она узнает, что мама уехала, наябедничает кому-нибудь, и нас заберут на свалку для брошенных детей и никогда не позволят снова увидеть маму.
        Мы не могли пойти в школу, но нам никто не мешал в неё поиграть. Я накормила малышей вкусным завтраком - кукурузными хлопьями с мороженым, потому что у нас кончилось молоко. Затем я велела им оставаться за кухонным столом, а сама надела мамину тёмно-синюю юбку, серую кофту и тёмно-синие туфли на высоких каблуках.
        - И мне каблуки! - закричала Пикси.
        - И мне! - прошептала Блисс.
        - Нет, я их надела, потому что я ваша новая учительница, мисс Грин. Вы мои ученики, все трое, и вы ходите в мою замечательную школу.
        - Я думал, ты сказала, у нас каникулы! - возмутился Бэкстер. - Не желаю ходить в твою дурацкую «замечательную» школу!
        - Ой, тебе понравится моя школа, обещаю, Бэкстер. Все садитесь. Я сделаю для вас маленькие тетрадки. Бэкстер, можешь резать бумагу острыми ножницами - ведь ты большой и осторожный мальчик.
        Я здорово рисковала, потому что Бэкстер мог начать носиться по кухне с ножницами и отрезать большой палец Блисс и кудряшки Пикси, но он великолепно справился с заданием. Под моим руководством он осторожно вырезал шесть листов из моего предыдущего альбома и нарезал их на квадраты. Я дала Блисс иголку с ниткой и показала, как можно сшить из согнутых пополам квадратов маленькие книжки. Пикси потребовала, чтобы и ей разрешили помогать, поэтому я усадила её точить карандаши. Ей так понравилось задание, что от карандашей остались одни огрызки, но по крайней мере она была счастлива и вела себя тихо.
        - Хорошо. А теперь пора начинать урок! - сказала я, хлопнув в ладоши. - С добрым утром, класс! И вы отвечайте: «Доброе утро, мисс Грин!»
        - Доброе утро! - повторили они как попугаи.
        - Сначала проведём контрольный словарный диктант, - объявила я.
        Бэкстер застонал.
        - Не собираюсь писать скучный диктант! - возмутился он, кидая карандаш.
        - Это будет увлекательный диктант, - пообещала я. - Первое слово… «подштанники»!
        Они все захихикали.
        - Не хихикать! Пишите: «подштанники». Пишите, пишите!
        Ни Бэкстер, ни Блисс не знали о коварном втором «Н» в «подштанниках», но всё же очень постарались написать это слово правильно. Пикси не могла ничего написать, но усердно калякала вверху листа, чтобы не отстать от других.
        Я продолжала диктовать, попросив их написать много глупых и грубых слов, которые только могла придумать, - получился довольно длинный список. Бэкстеру совсем не давалось правописание, но даже он попытался правильно написать некоторые слова, главным образом потому, что видел их нацарапанными на стенах.
        Когда мы закончили урок, я сделала вид, что проверяю их работу, и внизу каждого листа нарисовала большую звезду, даже Пикси.
        - А теперь у нас будет урок математики, - сказала я.
        - У нас пока нет настоящей математики, - возразила Блисс.
        - Вы можете позаниматься моей математикой, - предложила я. - Это особый устный счёт.
        Мама купила большую упаковку «Смартиз» в картонных трубочках и спрятала их в глубине буфета. Я все их открыла и высыпала ярко окрашенные конфетки в наши стаканы.
        - У, вкусняшки! - воскликнула Пикси и потянулась за горсточкой.
        - Нет, Пикси, их есть нельзя! Пока нельзя. Это урок математики. Не волнуйся, я тебе помогу. Ты будешь любимой ученицей.
        - А мне ты тоже поможешь? - спросила Блисс.
        - Тебе не понадобится помощь, Блисс, обещаю. А теперь посмотрите на свой стаканчик с конфетами. Так! Напишите в своей тетрадке, сколько, по-вашему, там конфет.
        - Но мы же не знаем! - сказала Блисс.
        - Вы должны догадаться, - успокоила их я. - Не важно, если вы сосчитаете неправильно.
        Блисс сказала, что сорок. Бэкстер - что сто. Мы с Пикси сказали - шестьдесят.
        - Ну а теперь наступает самое интересное. Опрокиньте ваши стаканы, и мы сосчитаем, сколько «Смартиз» в них на самом деле.
        - Я не могу столько сосчитать, - пожаловалась Блисс.
        - Мы будем считать вместе, - сказала я. - Сначала сосчитаем твои, Блисс. Осторожно опрокинь стакан на стол.
        Я помогла Блисс начать считать, составляя из её «Смартиз» аккуратные короткие ряды. Мы считали вместе, хором. Пикси никак не могла справиться с названиями чисел по порядку и выкрикивала: «Один, два, три, двадцать, пятьдесят, сто», - что нас сбивало, но мы не бросили счёт и для верности посчитали конфеты два раза. У Блисс было пятьдесят восемь «Смартиз».
        - Теперь твоя очередь, Бэкстер, - велела я.
        Он высыпал свои конфетки так резко, что половина их скатилась со стола и оказалась на полу. «Смартиз» Бэкстера сделались слегка мохнатыми от пыли, но он, казалось, не имел ничего против. Он считал торопливо и не всегда точно, поэтому нам приходилось начинать снова и снова. В конце концов мы обнаружили, что у него было шестьдесят две «Смартиз».
        - Ура, ура! У меня больше всех! - радовался он.
        - Ну, точно мы этого, конечно, сказать не можем. Мы с Пикси ещё не сосчитали свои конфеты, - возразила я. - Давай, Пикси, высыпай наши, только осторожно. Готово! Теперь ты медленно перекладывай их одну за одной, с этого конца стола на другой, а мы будем их вместе считать.
        У нас с Пикси было ровно шестьдесят.
        - Видишь, Пикси, мы угадали!
        - Но у меня больше всех, поэтому выиграл я! - заявил Бэкстер. - Сейчас я свои конфеты съем.
        - Нет-нет, подожди! Это урок математики. А теперь давайте посмотрим, как можно разделить конфеты на равные части. Сколько «Смартиз» Бэкстер должен отдать Блисс, чтобы у всех получилось поровну?
        - Я не отдам свои «Смартиз» Блисс - они все мои, из моего стакана!
        - Просто попробуй положить эти в горку Блисс, - посоветовала я, отодвигая парочку его «Смартиз».
        Бэкстер завопил так, как будто я вырвала у него два зуба.
        - Это несправедливо! Теперь у неё будет больше всех!
        - Ну, давайте пересчитаем и проверим!
        Мы пересчитали конфеты снова, и у каждого получилось по шестьдесят. Ну, вероятно, Пикси под шумок полакомилась своими, потому что у нас оказалось только пятьдесят пять. Она клялась, что ни одной не съела, но на зубах у неё поблескивали цветные крупинки «Смартиз».
        Я разрешила Бэкстеру и Блисс съесть тоже по пять, а затем мы разложили все наши «Смартиз» по цвету. После этого мы должны были сказать, сколько конфет у нас в розовом, синем, жёлтом, оранжевом, красном и коричневом рядах. Потом мы попытались поиграть в сложную игру «Махнёмся!», чтобы у Бэкстера оказались все оранжевые «Смартиз», у Блисс - синие, а у Пикси - красные. Малышка свои всё время облизывала, чтобы у неё получилась губная помада. К этому времени все «Смартиз» стали очень липкими, поэтому я сдалась и позволила каждому съесть свою порцию. Потом я объявила перемену, потому что не могла придумать, чем ещё можно с ними заняться. Бэкстер возил свой грузовичок по всей квартире, Блисс надела мамино ожерелье, туфли на высоких каблуках и стала играть в принцессу Блубелл, а Пикси отправилась в «косметический салон» и нанесла на мордашку разноцветную косметику «Смартиз».
        Я взяла свой альбом и спроектировала свою собственную кухню. У меня был большой сверкающий холодильник, полный шикарной еды для меня одной, и длинный деревянный стол с шестью стульями. С понедельника по субботу я каждый день сидела на разных стульях и ела в постели еду на подносе, стараясь не уронить ни крошки на мои красивые шёлковые простыни.
        Меня слегка волновало содержимое нашего собственного холодильника. У нас уже кончилось молоко, и мне пришлось выбросить ветчину с просроченной датой, потому что она слегка позеленела. У нас не было никаких овощей, но это не имело большого значения, так как их никто не любил. Оставались рыбные палочки, большая пицца, яйца, бекон и картошка для запекания, а также торт, печенье и кукурузные хлопья в буфете - но это и всё. А была ещё только среда. Пора было начинать слегка ограничивать себя в еде. Мы наелись «Смартиз», поэтому, вероятно, можно было обойтись без ланча.
        Я хотела продержаться и, конечно, не съела всю причитающуюся мне порцию «Смартиз», но малышня стала требовать еды, хныча, что они умирают от голода. Близнецы привыкли к сытному ланчу, потому что в школе у всех у нас еда была бесплатной.
        Я разогрела большую пиццу в надежде, что половину мы сможем оставить к чаю, но, положив свою порцию к себе на тарелку, не смогла удержаться и проглотила её целиком, а остальные даже и не пытались оставить хоть чуть-чуть на потом. Мы немножко посмотрели мультфильмы, но вскоре малыши заёрзали, и им снова стало скучно.
        - Хочу гулять! - стонал Бэкстер.
        - Посмотри, идёт дождь. Вчера мы с тобой из-за этого уже глупо поссорились. Ты никуда не пойдёшь, особенно если опять собираешься торчать на помойке у мусорных баков.
        Я попробовала снова открыть свою школу и провести урок по рисованию, но ребятишки были не в настроении и стали разбрасывать мои красивые фломастеры.
        - Мне скучно, скучно, скучно! - вопил Бэкстер прямо мне в лицо.
        - Мне тоже скучно! - кричала я в ответ. - Ладно, ладно, мы пойдём гулять, даже если дождь льёт как из ведра.
        - А можно нам в волшебный сад? - спросила Блисс.
        - Да, мы туда пойдём, но нужно остерегаться той пары с собакой - мы ведь не хотим, чтобы они задавали нам вопросы, правда?
        Я знала, что выходить на улицу - чистое безумие, но у меня в голове стоял гул, и я просто больше не могла торчать с малышами в квартире. Я заставила Бэкстера с Блисс надеть их зимние куртки. У них никаких плащей не было, зато у Пикси был прозрачный целлофановый плащик с ковбойской шляпой. Ей нравилась шляпа - она надвигала её очень низко на глаза и ничего перед собой не видела. Были у неё и резиновые сапожки, которые ей были уже малы, но она позволила мне втиснуть в них её ножки. А у нас - только кроссовки из «Теско», но я надеялась, что они водонепроницаемые.
        В коридоре я заставила всех малышей умолкнуть, и мы осторожно выползли, прикрыв дверь. По нашей галерее шла дама в косынке, но она только робко нам кивнула и пропустила вперёд.
        Спустившись во двор, мы попали под очень сильный дождь, но, когда прошёл первый шок, это уже не имело значения. Запрокинув головы, мы хватали ртом капли и бегали как сумасшедшие, размахивая руками и бешено кружась. Выйдя с территории дома, мы очертя голову понеслись по улицам, завернули за угол, на этот раз точно зная, куда бежим.
        - Мороженого! - задыхалась Пикси, прыгая на одной ножке в своих тесных сапожках.
        Но мороженщика там не было, наверное, он решил, что в такой сильный дождь у него не будет покупателей. Когда мы вошли в ворота, парк показался нам почти пустым - на стоянке было не больше десяти машин. Я всё равно осторожно огляделась по сторонам, приготовившись в любой момент удрать, если на горизонте покажутся Арни с Элизабет, и заметила за деревянным забором маленькую детскую площадку.
        - Послушайте! Давайте немножко поиграем - тут никого нет.
        - Это малышовая площадка - здесь нет домика для больших парней! - воскликнул Бэкстер.
        - Разве нельзя пойти в волшебный сад? - спросила Блисс.
        - Пусть Пикси здесь немножко поиграет, а потом пойдём в волшебный сад, - пообещала я. Я начала сомневаться, стоит ли туда вообще идти. Блисс с Пикси дрожали от холода, их слипшиеся от дождя волосы превратились в крысиные хвостики, а топавший по лужам Бэкстер был уже по колено в грязи. Они ещё больше перепачкались, когда стали прыгать по площадке и взбираться на горку, а потом с неё съезжать. Бэкстер стал буквально кататься в грязи, но я решила, что в этом нет ничего плохого - по крайней мере он выплеснет свою энергию.
        - Бэкстер, ты как маленький поросёнок, который играет в луже, - заметила я.
        Бэкстер отвратительно захрюкал, и девчонки захрюкали следом за ним. Пикси сорвала с себя сапожки, потому что они стали натирать ей ноги. Она объявила, что будет шлёпать по лужам босиком. Я стала играть с ней в игру «Поросёночек пошёл на рынок», и она покатывалась со смеху. Блисс тоже скинула кроссовки, чтобы я поиграла и с ней. Они так веселились, плещась в лужах, что мне тоже захотелось разуться и запрыгать вместе с ними просто так, ради смеха… Но тут к парку подъехала ещё одна машина. Мы услышали, как кто-то сильно хлопнул дверью и громко закричал. На нас.
        - И чем это вы, ребята, скажите на милость, занимаетесь?! - завопила шикарно одетая тётя. Её длинношёрстный элегантный пёс с надменным носом завистливо залаял. Видно, ему никогда не позволяли валяться в грязи.
        - Они просто играют, - объяснила я.
        - Надо же до такого додуматься - играть под проливным дождём! - возмутилась она, будто мы сами этого не знали. - Что у вас за вид? Вы только посмотрите на себя!
        Я сама к тому времени сильно перепачкалась, а трое малышей были покрыты грязью с ног до головы, будто их залили шоколадом. У Бэкстера грязь была даже на вихрастой голове, точно на неё надели каску.
        - Это просто грязь! Она смоется, - успокоила я тётю.
        - Да вы посмотрите на свои куртки!
        Ну да, я уже и сама начала беспокоиться по поводу них.
        - Что скажет ваша мама? Где она?
        Я неопределённо махнула рукой в сторону туалета у ворот парка.
        - Ну, так идите и найдите её! Думаю, вас не стоит больше пускать на эту красивую площадку. Подумать только - перепачкали горку и все сиденья на карусели! Ну-ка, пошли отсюда вон!
        - А что это вы раскомандовались?! - возмутился Бэкстер, выпятив подбородок. - Это не ваш парк! Он для всех!
        - Парк для людей, любящих природу, а не для маленьких беспризорников и вандалов, которые хотят всё испортить.
        Она зло уставилась на нас из-под капюшона своего нелепого плаща в клеточку, будто и впрямь нас ненавидела.
        Мы ответили ей тем же. Бэкстер нагнулся и зачерпнул пригоршню грязи, а я не стала его останавливать. Он выпрямился, прицелился и кинул мокрым комком в тётку, попав ей прямо на капюшон, словно привет от летающей коровы. У тётки был настолько нелепый вид, что мы все расхохотались - ну просто ничего не могли с собой поделать. Она побагровела как свёкла. Я быстро схватила малышей за руки.
        - Бежим! - скомандовала я.
        Мы понеслись что есть мочи. Я тащила Пикси, а Бэкстер с Блисс бежали сами. Я надеялась, что тётка отвяжется, когда мы достигнем ворот, но она мчалась за нами со своим аристократическим псом, который, оскалив зубы, тоже бежал вприпрыжку.
        - Быстрее, быстрее! - задыхаясь, подгоняла я малышей.
        Мы добежали до нашего угла, стремительно завернули за него, и я влетела в калитку и спряталась за чьей-то живой изгородью. Бэкстер с Блисс, споткнувшись, пристроились рядом. Мы бросились на грязную землю и тихо лежали, дрожа от холода. На всякий случай я прикрыла рот Пикси рукой, если она вдруг заревёт. Мы слышали лай, торопливые шаги, злые крики. Я была уверена, что пёс нас учует, но, возможно, его длинный нос оказался для этого слишком нежным. Мы слышали, как они с шумом промчались мимо. С сильно бьющимся сердцем я немного подождала, а затем осмелилась посмотреть сквозь изгородь.
        Преследователи, перебегая с тротуара на тротуар, убежали по дороге далеко вперёд. Нужно было удирать, прежде чем они вернутся.
        - Быстро… и тихо! - прошептала я.
        Мы пробрались сквозь изгородь к калитке и побежали назад, вдоль дороги, а затем вверх по соседней улице, которая, как я считала, вела к нашему дому. Блисс с Бэкстером бежали босиком, но им хватило ума схватить свои кроссовки.
        - Мои сапожки! - уныло бормотала Пикси, шевеля голыми пальчиками на ногах.
        - Завтра мы за ними вернёмся, - пообещала я. - Давайте домой, быстро!
        Мы замедлили бег и устало потащились вверх. Блисс хромала и озабоченно счищала грязь со своей промокшей куртки, а Бэкстер весело топал по лужам, радуясь тому, что он такой чумазый. Мы поднялись вверх по дороге и обнаружили, что она переходит в другую, и - о нет, о нет! - вдали появилась тётка в капюшоне со своей собакой.
        - Бежим! - задыхаясь, скомандовала я.
        На этот раз мы мчались к своим домам. Больше деваться было некуда. Хватаясь за сердце, женщина шла теперь гораздо медленнее, лицо у неё под капюшоном стало пунцовым, а на макушке до сих пор была грязь, даже после такой пробежки.
        - Нельзя, чтобы она бежала за нами до квартиры! - задыхаясь, предостерегла я. - Мы должны спрятаться.
        - Я знаю где, - сказал Бэкстер.
        Он промчался мимо первой башни, нырнул за угол и подбежал к помойке. Мы прислонились к большому металлическому контейнеру и, прижавшись друг к другу, стояли по щиколотку в отвратительно вонявшем мусоре. Мы ждали, вдали лаяла собака, но ничего больше мы не услышали.
        - Она ушла? - прошептала Блисс.
        - Думаю, да. Хотя лучше нам подождать здесь ещё несколько минут.
        - Правда, она была смешной с этим комком грязи на капюшоне? - хихикнул Бэкстер.
        - Ш-ш-ш! Это очень-очень плохо с твоей стороны, Бэкстер, - прошептала я, но сама тоже захихикала.
        Мы все затряслись от смеха. Когда наконец мы вышли из-под навеса, злой тётки в капюшоне и её собаки и след простыл, и мы, заулюлюкав, радостно завопили:
        - Дай пять!
        - Ладно! Пошли домой! - сказала я. - Нам всем очень нужна ванна.
        - А вдруг мама вернулась? - прошептала Блисс. - Она с ума сойдёт, если увидит нашу одежду.
        - Она ещё не вернулась, пока не вернулась, - ответила я. У меня задрожал голос. Бэкстер взял меня за руку, чем очень удивил.
        - Нам и не надо, чтоб она возвращалась. Без неё гораздо веселее! - воскликнул он.
        - Да, - подтвердила Блисс. - Теперь ты наша мама, Лили.
        Пикси вообще не слушала, но всё равно пробормотала:
        - Да, да, да!
        - Замолчите, вы, подлизы! - велела я, боясь разрыдаться.
        Как бы то ни было, когда мы зашли в квартиру, ребятишки всё равно пробежались по каждой комнате - очевидно, в поисках мамы. Поняв, что в квартире никого нет, они расстроились.
        - Пора купаться, пора купаться, пора купаться! - нарушила я молчание. - Можете залезть в ванну втроём, мы добавим в воду жидкости для мытья посуды, и будет много пузырей. Давайте снимайте грязную одежду и прекратите бегать по квартире - вы всюду оставляете грязные следы.
        - Сейчас ты похожа на настоящую маму, - сказал Бэкстер.
        Я стала наполнять ванну, щедро плеснув туда жидкости для мытья посуды. Помогла Пикси снять одежду и поболтала малышку в воде, разрешив ей попрыгать в пузырях. Бэкстер с Блисс голышом вбежали в ванную - туловища у них были розовыми, а лица, руки и ноги шоколадно-коричневыми.
        - Ты тоже залезай в ванну, Лили! - попросила Блисс.
        - Нет, там больше нет места. Я вымоюсь через минуту после того, как отмою вас, - пообещала я.
        Я разрешила им немного поиграть, пока разбирала их одежду. Выстирать их футболки с джинсами не представляло труда, а вот с их куртками была проблема. Я попробовала протереть их старым ковриком, но только размазала грязь, оставив повсюду пятна. Так и бросила их лежать мокрой кучкой, решив подождать до утра. По крайней мере мне удалось как следует отскрести ребятишек. Я начала их отмывать, а они уворачивались, извивались и пищали, но вскоре их тела порозовели.
        Вытащив одного за другим малышей из ванны, я завернула их в полотенца. Бэкстер с Блисс были уже большими и вытирались сами, но я всё равно их бережно растёрла, а потом запеленала Пикси и взяла её на руки, будто она моя малышка.
        Я нашла им всем чистые трусы и футболки и усадила перед телевизором, а сама пошла неспешно принимать ванну.
        Мне пришлось её сначала оттереть, потому что всё дно было покрыто прилипшей грязью, но когда наконец ванна стала чистой, я наполнила её водой, взбив ещё больше пузырей. Вздохнув, я откинулась назад и до подбородка погрузилась в мыльную пену. Кровь стучала у меня в висках. Было так приятно вытянуться во весь рост. Из-за того что я всё время тащила на себе Пикси, у меня болели руки и спина. Закрыв глаза, я стала играть в игру «Лили сама по себе»: потягивая из бокала напиток, я лежала в своей красивой мраморной ванне нефритового цвета, усыпанной лепестками роз. Как следует расслабившись, я бы вышла из ванны, схватила бы из шкафчика двадцать белоснежных полотенец и вытерлась бы насухо. Скользнула бы в шёлковый халат и, неторопливо пройдя в свою белую гостиную, расположилась бы на большом белом диване, включив огромный, во всю стену, телевизор. В полной тишине я бы посмотрела фильм, рядом со мной никто бы не дергался и не дрыгал ногами, никто бы не вырвал из рук пульт управления, никто бы не жаловался, что фильм девчоночий, слишком страшный или слишком глупый. Я была бы Лили сама по себе, и никто и
никогда не смог бы меня побеспокоить, и если бы зазвонил звонок, я бы его просто проигнорировала…
        А звонок звонил! Я так резко села, что вода перелилась через край ванны.
        - Это мама вернулась! - закричал Бэкстер, и я услышала, что он побежал.
        - Нет-нет, не подходи к двери, Бэкстер! - закричала я, выпрыгивая из ванны и тоже на бегу.
        Бэкстер подскочил к двери раньше меня, подпрыгнул и открыл задвижку, крича:
        - Мама, мама, мама!
        Это была не мама. Я услышала мужской голос. Нет, слава богу, это был не Мики. Это был добрый, мягкий грудной голос, тот голос, который рассказывал бы вам разные истории, и вы никогда бы не устали их слушать… Это был мистер Эбботт! И, о боже, я так и стояла, без одежды, а вода капала в коридоре на пол! Я побежала в ванную, закрыла за собой дверь и прижалась к ней. Впилась зубами в ноготь большого пальца, гадая, что же мне делать. Вопреки всем сомнениям, я надеялась, что Бэкстеру удастся как-нибудь от него отвязаться, даже если он захлопнет дверь перед самым его носом, но я услышала разговор, а потом шаги. О боже мой! Теперь мистер Эбботт был у нас в квартире!
        Совершенно беспомощная, я стояла и дрожала в ванной. Потом услышала стук в дверь.
        - Лили? - это была Блисс. - Лили, это твой учитель, мистер Эбботт, пришёл тебя навестить.
        - Ну, я не могу с ним разговаривать. Я принимаю ванну. Послушай, скажи ему, что я заболела. Скажи, что мы все заболели.
        - Да Бэкстер уже понарассказывал ему кучу всего, но он всё равно говорит, что хочет тебя видеть. И маму.
        И что же мне было теперь делать? Не могла же я позволить Бэкстеру проболтаться?! Если его не остановить, он обо всём поведает мистеру Эбботту.
        - Скажи ему, что я иду, - зашипела я. У меня не было времени искать чистую одежду. Натянув на себя набухшие от грязи мокрую футболку и джинсы, я выскочила из ванной.
        Мистер Эбботт сидел в гостиной с Бэкстером. Пикси примостилась на подлокотнике его кресла. Она трещала как сорока, рассказывая всякую всячину о тётке с собакой, но к счастью, казалось, что мистер Эбботт слушал её невнимательно. Бэкстер носился в трусах по комнате, говоря учителю, что не знает, где мама, да ему и всё равно, потому что она плохая.
        - Бэкстер! - резко сказала я. - Не смей так говорить о маме! Конечно же, ты знаешь, где она - мама опять пошла в аптеку нам за лекарством от расстройства желудка.
        - Расстройство, расстройство, расстройство, - подхватила Пикси. Я не знала, что она имеет в виду - расстройство желудка или расстройство по поводу того, что у нас плохая мама. Я была уверена, что она сама тоже не знает.
        Мистер Эбботт пристально на меня посмотрел. Я почувствовала, что сильно краснею. Что он должен обо мне подумать, если я вся такая грязная?
        - Привет, Лили, - мягко сказал он. - Мне жаль, что вы все заболели. Тебя три дня не было в школе. Ты ходила к врачу?
        Я замешкалась:
        - Ну, мама сказала, что если нам не станет лучше, она нас завтра отведёт.
        - Да, это правильное решение.
        - Эта… эта болезнь очень заразная. На вашем месте я бы долго у нас не задерживалась. Вы же не хотите заразиться, мистер Эбботт? - пугала я.
        - Ну, я просто посижу, пока ваша мама не вернётся, - ответил он.
        В горле у меня пересохло. Я попыталась сглотнуть.
        - Я… я пойду приготовлю вам чай, - в отчаянии сказала я. - Бэкстер, Блисс, прекратите скакать в одних трусах! Идите наденьте джинсы, чистые!
        - Ты сама вся грязная, - вредным голосом заявил Бэкстер.
        - Делай что тебе говорят, Бэкстер, - свирепо велела я. - А ты, Блисс, найди Пикси её комбинезон. Пикси, оставь мистера Эбботта в покое и иди с Блисс.
        - Мне нравится мистер Эбботт, - сказала Пикси, гладя его по щеке.
        - Ты мне тоже нравишься, Пикси, - сказал мистер Эбботт. Он улыбнулся, когда она запрыгала по комнате на одной ножке. Потом пошёл за мной в кухню.
        - Милая крошка, очень дружелюбная. Она пыталась влезть ко мне на колени.
        - Да она просто хочет привлечь внимание, - сказала я, ставя чайник.
        - И Пикси тоже плохо себя чувствовала? По-моему, сегодня она в отличном расположении духа, - заметил мистер Эбботт.
        - Ой, ей было очень плохо, нам всем было плохо… - солгала я.
        - Ты, конечно, выглядишь немного усталой и измученной, Лили. Как жаль, что ты сегодня пропустила нашу поездку в галерею!
        - Да, - с грустью согласилась я. - Очень жаль!
        - Я ещё и из-за этого заглянул к вам. Купил тебе небольшой сувенир, - сказал мистер Эбботт, вытаскивая из кармана маленький бумажный пакетик.
        - Ой, мистер Эбботт! - воскликнула я. Я была так приятно удивлена, что даже опрокинула чашку.
        - Не волнуйся ты так! Тут ничего особенного, просто несколько открыток.
        Мне пришлось разливать кипяток по чашкам, держа чайник обеими руками - так они у меня дрожали. Мистер Эбботт купил мне подарок! Я пошла к холодильнику за молоком и тут же вспомнила, что у нас его нет. В смятении я пыталась сообразить, что же делать. Вряд ли к чаю можно предложить мистеру Эбботту мороженое.
        Мистер Эбботт наблюдал за мной.
        - Я пью чай без молока, - быстро сказал он.
        - Ой, и я тоже! Так гораздо вкуснее, - благодарно поддакнула я учителю. Я протерла блюдца полотенцем в тех местах, где чай случайно пролился. - Пожалуйста! Вам с сахаром?
        Я знала, что у нас есть целый пакет сахара, но мистер Эбботт от него тоже отказался. Я сидела напротив учителя, ужасно стесняясь своих мокрых волос и грязной одежды.
        - Вот, - сказал он, вкладывая мне в руки бумажный пакетик.
        Я открыла его. В нём было шесть открыток с фотографиями картин - синих, розовых, алых и золотых.
        - Я подумал, что если ты не можешь пойти в галерею, пусть она к тебе придёт, - сказал мистер Эбботт. - Я выбрал всех ангелов, которых только смог найти. Я помню, что однажды у нас с тобой был очень интересный разговор о крыльях. У этих ангелов чудесные разноцветные крылья. И посмотри, как они отличаются друг от друга по размеру. У этого маленькие хрупкие крылышки, сворачивающиеся веером, в то время как у другого крылья гораздо больше его самого. Если бы он задумал тебя навестить, ему бы пришлось очень осторожно входить в лифт, а то его крылья там бы застряли.
        - Ой, мистер Эбботт! - взволнованно воскликнула я. Это он был ангелом, который прилетел ко мне и подарил необыкновенный подарок.
        Мне хотелось сидеть с ним целую вечность - попивая чай и разговаривая об ангелах, но в кухню, давясь от смеха, вбежали Бэкстер с Пикси. Они нацепили на себя одежду друг друга: Бэкстер еле втиснулся в одну из футболок Пикси, а она надела его джинсы, в которых еле передвигала ноги, волоча по ковру пустые штанины. Блисс тихонько прокралась за ними, не на шутку разволновавшись, что виноватой сделают её.
        - Ой, ха-ха, очень смешно! - вздохнула я. - Пикси, смотри не упади! А ты, Бэкстер, снимай футболку - ты её порвёшь.
        Бэкстер попробовал стянуть её через голову и застрял.
        - Не могу, - сказал он, по-бычьи мотая головой в разные стороны.
        Поймав его одной рукой, другой я сорвала с него футболку. Потом схватила Пикси:
        - Давай, Блисс, помоги мне стянуть с неё джинсы.
        Мистер Эббот, улыбаясь, наблюдал за тем, как я с ними справляюсь.
        - Ты замечательная маленькая мама, Лили, - похвалил он.
        Я робко улыбнулась ему в ответ.
        Мистер Эбботт взглянул на часы.
        - Когда твоя мама ушла? - спросил он.
        Блисс с Бэкстером посмотрели на меня.
        - О, не очень давно, - быстро ответила я. - Она может задержаться, особенно если решит пройтись по магазинам. На вашем месте я бы её не ждала, мистер Эбботт.
        - У твоей мамы ведь есть мобильный телефон? Может, ей можно позвонить и сказать, что я здесь? Мне бы очень хотелось с ней поговорить.
        От страха Блисс тихонько ойкнула. Я продолжала пристально смотреть на мистера Эбботта.
        - Думаю, мне лучше сказать вам правду, мистер Эбботт, - начала я.
        Трое ребятишек уставились на меня.
        - Мне кажется, мама может… смутиться, если узнает, что вы в курсе того, что она оставила нас одних, - как можно спокойнее постаралась объяснить я. - Она знает, что не следует нас оставлять, но, понимаете, это трудно. Ей нужно в магазин, и она не может посадить нас всех в тележку, особенно когда приходится брать с собой коляску и нам всё время нужно в туалет.
        - Мама часто оставляет тебя присматривать за детьми, Лили?
        - О нет, почти никогда. Она просит нашу соседку приглядывать за нами, правда, Блисс? Старуху Кэт.
        Блисс энергично закивала, изо всех сил стараясь мне помочь.
        - И мой папа Мики тоже приходит, - заявил Бэкстер.
        - Да, но, видите ли, всего один раз никого из них не было дома, и мама воспользовалась случаем. Мы не против. Вы сказали, что у меня хорошо получается присматривать за детьми, мистер Эбботт.
        - Да, хорошо. Просто… ну, ты ещё совсем маленькая, чтобы брать на себя ответственность. Лили, пойми меня правильно: я не хочу навлекать неприятности ни на тебя, ни на твою маму. Я просто хочу знать, могу ли я чем-нибудь помочь. Я знаю, как тяжело вашей маме одной растить вас четверых. Может быть, если мы поговорим с социальными службами…
        - Нет! О, пожалуйста, не надо! Это расстроило бы маму по-настоящему. Вы ведь ничего не скажете, правда? Ой, пожалуйста, пообещайте, мистер Эбботт!
        - Ну, я не знаю, как сделать лучше, - сказал он.
        - Лучше всего будет, если вы уйдёте сейчас, до прихода мамы. Нам всем попадёт, если она узнает, что мы пустили вас в дом. Нам не разрешается даже дверь открывать. Мама сойдёт с ума, если узнает.
        - Я могу это понять, - смущённо сказал мистер Эбботт. - Ну, конечно, я не хочу навлечь на вас неприятности. Хорошо, я уйду, но оставлю вам свой номер телефона. Если мама не вернётся через час или около того, позвони мне, пожалуйста. Обещаешь?
        - О да, обещаю, - кивнула я.
        - И завтра я надеюсь увидеть тебя в школе. Если тебя не будет, я снова приду. Ну-ну, не волнуйся ты так - я просто хочу удостовериться, что с вами всё будет в порядке.
        - Да. Спасибо! И большое спасибо за чудесные открытки с ангелами! Они действительно замечательные, мистер Эбботт, - покраснев, сказала я, потому что это прозвучало глупо.
        - А я думаю, что ты тоже замечательная, Лили, - ответил мистер Эбботт.
        Я решила, что он просто меня дразнит. Надеялась, что, может, он и на самом деле хоть чуточку так думает, но когда, после того как он ушёл, я взглянула на себя в мамино зеркало, я застонала. Я выглядела хуже, чем ожидала, - волосы свисали патлами, к носу прилипла грязь, и ещё отвратительнее смотрелись футболка с джинсами, будто я побывала в свинарнике и вывалялась там в грязи.
        Блисс пошла за мной в спальню:
        - Ты позвонишь мистеру Эбботту?
        - Конечно, нет.
        - А в школу мы завтра пойдём?
        - Нет, мы не можем оставить Пикси.
        - Тогда мистер Эбботт снова придёт и захочет увидеть маму.
        - Да. Пожалуйста, Блисс, просто перестань говорить то, что я и без тебя знаю. Это так выматывает, - сказала я.
        - Но что же нам делать?
        - Не знаю. И ради бога, не плачь! Поверь, я что-нибудь придумаю, хорошо?
        Глава 8
        Я полночи не сомкнула глаз, пытаясь придумать, как нам быть. На следующее утро я действительно встала очень рано, села на полу в гостиной, разложив вокруг себя свои открытки с ангелами. Кончиками пальцев я гладила их крылья. Я представляла, как белые перья у меня за спиной превратятся в сильные крылья и как я взмою в небо и полечу прямо над парком…
        И вдруг я поняла, что нам нужно делать. Проще простого! Я села и начала писать письмо своим самым лучшим почерком:
        Дорогой мистер Эбботт!
        Мама решила устроить нам небольшие каникулы и отвезти нас к морю, чтобы на свежем морском воздухе мы поскорее выздоровели. Мы скоро вернёмся. Спасибо Вам большое за открытки!
        С любовью, Лили
        В уголках письма, чтобы оно выглядело красивее, я нарисовала летающих ангелов, аккуратно их раскрасив, а рядом со своим именем - цветок лилии.
        Затем, уткнувшись головой в колени, я стала придумывать план. Я услышала, как Пикси, ворочаясь в кроватке, что-то бормочет во сне. Я зашла в нашу спальню. Блисс с Бэкстером ещё спали, свернувшись калачиком, как две маленькие сони[15 - Соня - небольшое животное отряда грызунов, проводящее зиму в спячке.]. Пикси улыбнулась мне и подняла ручки вверх, чтобы я вынула её из кроватки.
        Я её оттуда вытащила, крепко обняла и отнесла в туалет. Пока она там сидела, я стала играть в «Этого поросёночка» с её пальчиками на ногах, и, довольная, она захихикала, как будто это было новое развлечение.
        - Ну всё, Пикси. Давай вымоем ручки и приготовим завтрак. Чего бы ты хотела вкусненького? Посмотрим - порошкового соуса, соли с перцем, маргарина… или мороженого?
        - Мороженого! - закричала Пикси. - Мороженого, мороженого!
        Бэкстер проснулся и, тоже услышав волшебное слово, примчался за нами в кухню.
        - Эй, мальчик-соня, - воскликнула я, схватив его на руки и закружив.
        Он прижался ко мне, как маленькая обезьянка, и потерся вихрастой головой о мою щёку.
        - И почему только ты не бываешь таким ласковым целый день? Пошли, давай достань мороженое из морозилки.
        Я суетилась, накрывая на стол, а малыши мне помогали. Когда двое других уже были готовы к завтраку, Блисс так и не появилась, поэтому я пошла за ней. Она всё ещё лежала в постели, свернувшись калачиком и прижимая к себе Безголовкина, но глаза у неё были открыты.
        - Блисс, малышка, что случилось? Разве ты не хочешь пойти позавтракать мороженым? - удивилась я.
        - Ты всё ещё на меня сердишься? - прошептала она.
        - Ой, да я совсем на тебя не сержусь, родная! Прости, что нагрубила тебе вчера вечером!
        Я крепко обняла сестрёнку:
        - Я так люблю тебя, Блисс! Пойдём скорей завтракать, а то Бэкстер с Пикси съедят всё мороженое!
        Я разрешила им доесть всю коробку мороженого и запить его банкой персикового компота.
        - Ну вот! Хороший завтрак, правда?
        - А можно нам сейчас хлопьев? - спросил Бэкстер.
        - Нет, обжоркин, хлопья мы возьмём с собой. Я собираюсь припасти побольше еды. Пойди принеси мне мамину большую хозяйственную сумку!
        - У нас будет пикник? - спросила Блисс.
        - Да, много чудесных пикников!
        - В волшебном саду?
        - Устроим пикники по всему парку. Потому что… знаете что? Мы пойдём в поход прямо до субботы, пока мама не вернётся.
        - В поход! - воскликнул Бэкстер, захлопав в ладоши. - А где наша палатка?
        - Ты же знаешь, у нас нет палатки. Но мы возьмём подушки, одеяла и кухонную клеёнку, чтобы в случае дождя ею накрыться, - объяснила я, гордая тем, что сама всё придумала.
        - А если мы пойдём в поход, там наползут всякие страшные жучки и пауки? - спросила Блисс. Она смотрела программу «Последний герой».
        - Конечно, нет! Даже если какой-нибудь самый маленький муравьишка осмелится к нам подползти, я его тут же прихлопну, обещаю! - успокоила я сестрёнку.
        - А олени?
        - Ой, Блисс! Ты, наверное, единственная девочка в целом мире, которая боится оленей. Они такие милые, пугливые, нежные, ласковые!
        - У них большие рога, - не унималась Блисс.
        - Оленьи рога! - завопил Бэкстер. - Я большой и огромный папа-олень, а это мои рога, - и он поднял руки к голове, растопырил пальцы и зафыркал как олень. - А сейчас я на кого-то нападу. - И он бросился на Блисс, которая завизжала от ужаса.
        - Прекрати сейчас же, Бэкстер! - схватив его, велела я.
        Бэкстер сморщился и затих.
        - Что случилось? Ты ведь не плачешь, правда?
        - Нет! - закричал Бэкстер, хотя глаза у него были на мокром месте.
        - Я ведь не сделала тебе больно. Я до тебя и не дотронулась! - увидев его слёзы, удивлённо воскликнула я. - В чём дело?
        - Хочу к папе! - всхлипнул Бэкстер.
        - Боже мой! - Я попыталась его обнять, но он меня оттолкнул.
        - Не хочу к тебе! Хочу к папе!
        Я села на табуретку. Провела пальцем по своей миске с мороженым и облизала его. Я не знала, что мне делать. У меня был телефон Мики. Ладно, он в Шотландии, но если бы я ему сказала, что мама уехала и бросила нас, он бы обязательно примчался, где бы ни был, несмотря ни на какую работу. Он любил Бэкстера. Я это знала. Он и Блисс любил, хотя та его раздражала. Ему нравилась Пикси. С ним они были бы в безопасности. А я нет. Мне очень не нравилось, как он на меня смотрел и кое-что из того, что он говорил. Когда мама была дома, всё было почти нормально. Без неё было бы гораздо страшнее.
        Нет, с нами всё будет хорошо. Просто нам нужно на несколько дней спрятаться в парке, а потом наступит суббота, и мама вернётся.
        В большую мамину хозяйственную сумку я стала упаковывать кукурузные хлопья, печенье, шоколад, яблоки, плавленые сырки и чипсы. Положила банки с кока-колой и «Лилт» в другую сумку и наполнила две пустые бутылки из-под лимонного напитка водой из-под крана. Вот! На два дня нам должно хватить. Сумки были очень тяжёлыми. Мне придётся повесить их на коляску Пикси. Нужно ещё запихнуть в коляску наши одеяла и подушки, не говоря уж о клеёнке. Итак, что нам ещё понадобится? Смена одежды для каждого, если снова попадём под дождь. И конечно, хорошо бы упаковать несколько пар трусов для Пикси, на всякий случай.
        Я собрала одежду и осмотрела наши куртки. Я забыла их повесить, и они всё ещё валялись мокрой кучкой. Но было уже тепло. Можно было рассчитывать на то, что дождя не будет. Я нашла каждому по толстовке, потому что знала, что вечером будет прохладнее. Подумала, что не стоит беспокоиться по поводу пижам. Можно поспать и в одежде.
        Приготовила сумку для наших любимых вещей. Упаковала свои открытки с ангелами, альбом для рисования, мелки, книгу сказок, Безголовкина, автопогрузчик и розовую пластиковую сумочку Пикси.
        - Ну вот, - наконец произнесла я. - Давайте собирайтесь и наденьте толстовки.
        - Слишком жарко! - возмутился Бэкстер.
        - Да, но я не могу ещё и их нести со всеми этими сумками. И я хочу, чтобы ты нёс самую большую сумку, Бэкстер. Надеюсь, она для тебя не слишком тяжёлая.
        - Тяжёлая?! Легкотня! Да мне проще простого её нести! - гордо заявил Бэкстер.
        - А ты понесёшь наши любимые вещи, Блисс. Как думаешь, справишься?
        - Надеюсь, - сказала Блисс. Она возилась со своей одеждой и с сомнением смотрела на кроссовки. Они набухли от грязи.
        - Смотри! - сказала она, держа их от себя на расстоянии вытянутой руки.
        - Всё нормально, мы просто счистим грязь. Сейчас это легко сделать - она затвердела. Вот, мы расстелим на полу газету, а ты их просто стукнешь одну о другую.
        Не дожидаясь газеты, Бэкстер стал вытряхивать свои кроссовки, рассыпая повсюду грязь. Пикси сидела на полу и шевелила своими розовыми пальчиками.
        - Без сапожек! - потребовала она.
        - Ну иди и принеси свои туфельки, глупышка. Ты их сама сможешь надеть, потому что у них застёжки на липучках.
        Пикси надела туфельки и неуверенно потопала.
        Я внимательно посмотрела на неё:
        - Ты их надела не на ту ногу, глупышка! Переодень! Сил моих больше нет!
        Казалось, прошло несколько часов, прежде чем я их всех собрала. Когда мы наконец выходили из двери, мне пришла в голову ещё одна мысль. А что, если мама вернётся домой раньше, в пятницу? Она с ума сойдёт, если нас не будет на месте. Я вырвала ещё один драгоценный лист из своего альбома и нацарапала ей записку:
        Помедлив, я оглядела квартиру.
        Бэкстер с Блисс захотели написать печатными буквами свои имена, и Пикси тоже оставила свои каракули и крестик в знак поцелуя.
        Потом я сложила письмо и положила его маме на подушку.
        - Ну вот, - сказала я. - А теперь пошли.
        Я оставила мистеру Эбботту письмо так, чтобы его было видно, в дверной щели для почты. Потом, не зная, как быть, я задержалась на две минуты перед дверью. Если я её закрою, назад мы не попадём. А если я её оставлю закрытой на задвижку, мистер Эбботт это заметит и решит, что что-то здесь не так.
        - Как ты думаешь, что нам делать с дверью? - спросила я Блисс.
        Она испуганно заморгала.
        - Захлопнуть её? - спросила она. - Или оставить открытой?
        - Да, ты сама-то как думаешь?
        - Захлопни её! - потянув на себя дверь, предложил Бэкстер. По-моему, он хотел только повоображать, но потянул слишком сильно. Дверь с грохотом захлопнулась.
        - Ну вот, это ты её захлопнул! - несправедливо обвинила я братишку.
        - Хочу пИсать! - объявила Пикси, заёрзав в коляске.
        - Ну, теперь уже нельзя. Придётся подождать, пока мы дойдём до парка. Ладно, пошли, все пошли!
        Я очень быстро повезла коляску по галерее, шикая на близнецов, но старуха Кэт уже открыла свою дверь.
        - Ребята, вам что, обязательно надо было так громко хлопать дверью? - спросила она, злобно глядя на нас. Изо рта у неё торчала сигарета - Кэт её не вынимала даже когда разговаривала, и она потешно двигалась то вверх, то вниз.
        - Извините, Кэт, - сказала я, - быстро провозя мимо неё Пикси.
        - А куда это вы, ребята, со всеми этими сумками собрались? - допытывалась Кэт.
        - Мы… мы идём в прачечную самообслуживания, - ответила я.
        - Похоже, вы собираетесь обстирать целую армию, - заявила Кэт, глядя на две торчащие из коляски сумки. - Ох уж это ваша мама! Даже малышей заставляет таскать тяжести!
        Она ткнула пальцем в сумку Блисс и укололась об острые края моего альбома.
        - А это что такое? Вы что, уже стали ходить в картонных трусах? - и сама захохотала над своей глупой шуткой, зажав во рту сигарету, которая задергалась, но не выпала. Может, Кэт приклеила её к нижней губе скотчем?
        Я заставила себя ей улыбнуться:
        - Это наши любимые игрушки, чтобы малыши не шумели в прачечной.
        - Как же! Не будут они тебе шуметь! Говорю же, ваша мама и золотую рыбку не сможет заставить замолчать! А кстати, где она? Я хочу с ней поговорить.
        - Она внизу с ещё двумя сумками белья, - солгала я.
        - Ваша мама становится неуловимым Скарлетом Пимпернелом[16 - Скарлет Пимпернел - английский дворянин, который спасал аристократов во время Французской революции (1789), всегда скрываясь от погони.]. Ищещь её то здесь, то там, а она вечно ускользает, оставляя тебя за старшую. Как у неё только наглости хватает всё время делать из тебя няньку?!
        - Я люблю присматривать за ребятишками, - буркнула я.
        - Да, только ты сама ещё ребёнок, или ты об этом забыла?
        - Я хочу пИсать, - заныла, заёрзав, Пикси.
        - Нет, ты не хочешь, родная, ты только что пИсала, - солгала я. - Ну, нам пора. - Склонив голову набок, я сделала вид, что прислушиваюсь. - По-моему, это мама нас зовёт.
        Старуха Кэт прищурилась:
        - Я ничего не слышала.
        - Ну, в старости ведь хуже слышишь, да? - спросила я.
        - Ах ты хитрая маленькая нахалка!
        - Пошли, ребята, - сказала я, провозя Пикси мимо её двери и направляясь к лифту.
        Лифт пришёл не сразу, поэтому мы около него застряли и до нас донёсся голос Кэт:
        - Смотрите у меня! В следующий раз, когда пойду в отдел по опеке, я им всё про вас расскажу. Ваша мамаша слишком много на себя берёт - позволяет вам, детям, бегать без присмотра и дерзить старшим, желающим вам добра.
        И зачем только эта старая кошёлка лезет в чужие дела? Как только лифт подошёл, Бэкстер сделал неприличный жест, подняв вверх средний палец, и я, к сожалению, тоже последовала его примеру. Мы помчались на лифте вниз, весело болтая и хихикая.
        - Теперь она на тебя ещё больше разозлится, - предостерегла меня Блисс.
        - Знаю, но, судя по её физиономии, это того стоит, - воскликнула я.
        - Можно мне попИсать в уголке лифта? - спросила Пикси.
        - Нет! Послушай, потерпи, пока мы дойдём до парка. Там при входе есть туалеты. Ты же можешь потерпеть!
        Пикси не желала терпеть. Пришлось мне снять с неё трусики и подержать над канавой по дороге в парк.
        - И я тоже хочу! - заявила Блисс.
        - Ну, ты уже слишком большая, чтобы пИсать над канавой, - сказала я.
        - А мне можно, - сказал Бэкстер и показал, как он это делает.
        Мимо, злобно глядя на нас, прошла женщина на высоких каблуках.
        - Наглый мальчишка! - возмутилась она.
        По выражению лица Бэкстера я поняла, что он в любую секунду может направить струю на неё.
        - Только посмей! - прошипела я. - Давай быстрей заканчивай!
        Бэкстер не обратил внимания на мои слова, но, к счастью, женщина протопала дальше и была уже на безопасном расстоянии.
        - Сейчас же застегни штаны, противный мальчишка! - возмутилась я. - А теперь послушай, Блисс права - мы всех разозлим, и они на нас нажалуются. Мы не хотим, чтобы кто-то видел, что мы идём в парк. Если нас начнут разыскивать, они будут знать, где мы.
        - А нас будут искать? - спросила Блисс.
        - Я сказала - если! А сейчас вперёд, давайте наконец дойдём до парка! Ты же можешь немножко потерпеть, правда, Блисс?
        - Надеюсь! - с тревогой пробормотала Блисс.
        Путь в парк показался нам длиннее обычного, потому что я толкала тяжёлую коляску и мы все тащили сумки. Когда мы наконец добрели до ворот парка, мне самой ужасно захотелось в туалет, не говоря уж о Блисс. Я потащила Бэкстера с нами, но он, скорчив физиономию, отчаянно сопротивлялся.
        - Не пойду в женский туалет! - заявил он. - Не пойду, не пойду, ты меня не заставишь!
        - Хорошо, тогда жди нас около кабинки, слышишь? Обещай мне, что не сдвинешься с места!
        - Обещаю!
        - Поклянись жизнью мамы!
        - Да!
        Итак, я оставила его на улице. Я завезла Пикси в туалет вместе с нами, потому что не хотела, чтобы Бэкстер носился с коляской. Она была так сильно набита сумками, что наклонялась от одного прикосновения, особенно если Пикси принималась вставать или ёрзать. Я разрешила Блисс пойти первой, пока сама следила за Пикси, а потом наступила моя очередь.
        - Я тоже хочу! - заявила Пикси.
        - Нет, не хочешь! Ты только что попИсала! Прямо на улице, у всех на виду!
        - А я опять хочу! - требовала Пикси.
        - Чушь!
        - А я уже писаю!
        Я вздохнула и велела Блисс держаться за ручку коляски, пока я вытаскивала из неё Пикси и несла её в туалет. Она там сидела, болтая ногами и хихикая.
        - Ну же, Пикси, давай!
        - Не получается!
        - Ну, тогда ты и не хотела пИсать! Иди сюда! - Подняв её, я натянула на неё трусы, но, оказавшись в коляске, она стала проситься снова:
        - Хочу пИсать!
        - Ты дурачишься! Какая ты озорница, Пикси! Это не смешно! - сурово сказала я.
        Прикрыв рот ладошкой, Блисс тихонько фыркнула.
        - Это немножечко смешно! - выпалила она.
        Мы обе расхохотались, и Пикси с нами, гордясь тем, что ей так здорово удалось нас рассмешить.
        - Пошли, глупые хихикалки! - скомандовала я, вывозя коляску из туалета. - Прости, Бэкстер, что мы задержались, - начала я, но Бэкстера не было.
        - Бэкстер? Бэкстер! Я велела тебе оставаться на месте, ты же обещал!
        Я думала, что он прячется за живой изгородью, но его там не было. Решила, что он пошёл в мужской туалет, и стала его звать. Даже быстро туда забежала, чтобы проверить, но его там тоже не было.
        - О, нет! Куда же он делся? - воскликнула я.
        - Он такой озорник! - хихикнула Блисс.
        - Озорник, озорник, озорник! - тонким голоском повторила Пикси, желая нас снова рассмешить, но нам было уже не до смеха.
        Я прищурилась и окинула взглядом большой холм, тропу, дорогу… Бэкстера нигде не было видно.
        - Он убежал, - пролепетала Блисс и заплакала.
        - Никуда он, конечно, не убежал! Он просто хулиганит и прячется. - Я оглядела автостоянку. - Спорим, что он там? Прячется за одной из машин. Пошли его искать!
        Мы аккуратно перешли дорогу и зашли на территорию автостоянки. Тяжело было везти коляску по гравию. Я маневрировала ею как могла между рядами машин, а Блисс бежала впереди и звала Бэкстера. Я всё время ждала, что он вот-вот выпрыгнет на нас и крикнет «Бу-у-у!». Но ничего не произошло. Он как сквозь землю провалился!
        Какой-то мужчина открыл окно своего автомобиля:
        - Что случилось, девчушки? У вас собачка убежала? Знаете что? Забирайтесь ко мне в машину, и мы будем ездить по парку, пока её не найдём.
        На вид он казался добрым и обеспокоенным, но что-то в его улыбке настораживало.
        - Нам не разрешают разговаривать с незнакомыми людьми! - пробормотала я и побежала вперёд вместе с коляской, волоча за собой Блисс.
        - Это был плохой дядя? - задыхаясь, спросила она.
        - Не знаю. Может быть.
        - Лили, как ты думаешь, Бэкстера схватил какой-нибудь плохой дядька?
        - Конечно, нет, - сказала я, впадая в панику при одной только мысли об этом. Бэкстер думает, что всё знает, а на самом деле он всего лишь маленький мальчик. Если бы какой-нибудь амбал, типа Мики, подъехал на блестящей машине к туалетам и предложил ему прокатиться, только бы мы Бэкстера и видели. О господи, ну почему же я не заставила его пойти в туалет вместе с нами?!
        Не сводя с нас глаз, мужчина, который с нами заговорил, стал выходить из машины.
        - Скорей! Нам нужно отсюда выбраться! - скомандовала я. - Идёмте на маленькую игровую площадку!
        Мы побежали очень быстро. Пикси так и подскакивала то вверх, то вниз, сидя в своей коляске. Сначала она смеялась, думая, что мы с ней играем, но потом испугалась.
        - Тише, тише! - требовала она.
        - Мы не можем, Пикси. Мы ищем Бэкстера.
        - Бэкстер там, - сказала она.
        - Что? Где? - закружилась я на месте. - Нет его там. Пикси, мы с тобой не играем! Бэкстер пропал!
        - Бэкстер, Бэкстер, Бэкстер! - кричала Пикси, показывая пальцем вверх, будто Бэкстер пролетал у неё над головой.
        Нагнувшись к ней, я тоже посмотрела вверх. На детской площадке я увидела мелькающую макушку Бэкстера. Подбежав, увидела и его самого - он скакал наверху горки и кричал:
        - Я хозяин этого домика!
        Припарковав Пикси, я оставила её с Блисс и полезла за братишкой:
        - Спускайся!
        Он думал, что я с ним играю, и прицелился в меня веткой как пистолетом, сделав вид, что в меня стреляет. Я выбила ветку у него из рук, а потом и его шлёпнула.
        - Ой, сейчас же прекрати! Не смей меня бить! Я тебя тоже стукну, и посильнее! - закричал он.
        - Я тебе велела ждать у туалетов, и ты обещал, ты поклялся жизнью мамы!
        - Я не хотел стоять около вонючего женского туалета! - рыдал он, вытирая глаза кулаком.
        - Мы думали, что ты потерялся, тупой маленький идиот! - сказала я, как следует его встряхнув.
        - Я не тупой! Это ты тупая! Ты вредная, толстая, вонючая свинья, и я тебя ненавижу! - вопил Бэкстер, и по его щекам катились слёзы.
        - Я тебя тоже ненавижу! - сказала я, но почувствовала, что уже больше не сержусь. Порывшись в кармане, я вытащила смятую бумажную салфетку и протёрла ею лицо Бэкстера.
        - Отвали! - буркнул он.
        Я не ушла, а крепко прижала его к себе, и, когда я его обняла, он прильнул ко мне и дал волю слезам, потому что знал, его лица не было видно.
        Блисс тоже плакала, стоя рядом с Пикси и её коляской.
        - Пошли, Бэкстер, давай спустимся, - мягко сказала я. - Нужно Блисс тоже обнять.
        Я скатилась вниз, а Бэкстер съехал на пузе вслед за мной.
        - Всё хорошо, Блисс. Бэкстер жив и здоров. Я больше не сержусь. Теперь всё хорошо, - сказала я.
        Блисс продолжала рыдать.
        - Ничего… не… хорошо! - задыхаясь, причитала она сквозь рыдания. - Это же мама!
        - Мама? Что ты имеешь в виду?
        - Бэкстер поклялся маминой жизнью. Теперь она умрёт!
        - О нет, не умрёт! Не говори так! Особенно при Пикси! С мамой всё будет хорошо. Она чудесно проводит время со своим новым другом, - с горечью сказала я. - Прямо сейчас она лежит на пляже в новеньком бикини и обнимается.
        - Фу, - сказал Бэкстер.
        - Двойное фу, - заявила я. - Мы не будем переживать за маму, потому что она совсем за нас не волнуется. Мы прекрасно проживём и без неё, если, конечно, будем осторожны. Нам нужно держаться вместе. Ты слышишь, Бэкстер? Это не игра, в которой мы все можем валять дурака. Это очень серьёзно. Нам нужно прятаться до субботы, а это означает, что мы не должны никому попадаться на глаза и привлекать к себе внимание. С этого момента мы ведём себя так, будто мы невидимки. Мы не кричим людям вслед, не грубим, ведём себя прилично и не делаем ничего такого, чтобы нас запомнили. Мы должны быть похожи на детей, которые отправились на целый день в парк с мамой или папой, а тот взрослый, который с нами гуляет, или убежал вперёд, или тащится сзади, или что-нибудь ещё…
        Вдруг коляска упала. Пикси наскучила моя длинная лекция, и ей удалось вывернуться из застёгнутых ремешков. Она рванулась на свободу и опрокинула коляску. Сестрёнка громко заревела. Я подняла её и прижала к себе.
        - Где болит, Пикси? - спросила я, ощупывая её руки и ноги.
        - Везде! - рыдала Пикси.
        Я потрогала и простукала каждый кусочек её тела, и, судя по тому, что она не заревела сильнее, я решила, что с ней всё более или менее в порядке.
        - Ну ладно, - сказала я, усаживая её назад в коляску и обкладывая переполненными сумками. - Уходим!
        Я точно не представляла себе, куда мы идём. Мы должны были где-нибудь разбить тайный лагерь, но я не знала, какое место выбрать. Я уже устала, а везти коляску по траве было гораздо тяжелее, но разбивать наш лагерь у входа в парк, где так много людей могли нас заметить, не было никакого смысла.
        - В волшебный сад, в волшебный сад! - кричала Блисс.
        Я знала, что там будет полно укромных уголков. Мы уже прятались под ивой, но тогда это была просто игра. Листва у ивы была не очень густой. Мы бы оказались у всех на виду. У пруда тоже гуляло и кормило уток слишком много народу. Нас бы нашли через пять минут. Мы могли бы, согнувшись в три погибели, притаиться под одним из сотен кустов, но долго в такой позе мы бы не выдержали. Нет, волшебный сад не был для нас идеальным местом.
        - Мы не пойдём в волшебный сад прямо сейчас, - сказала я. - Мы пойдём туда попозже, Блисс, после того, как найдём место для нашего лагеря и спрячем там все наши вещи.
        - Можно разбить лагерь на той площадке, - предложил Бэкстер. - Я был бы там самым главным и жил на самом верху горки.
        - Бэкстер, детская площадка - не лучшее место для укрытия. Типа… там могут быть другие дети.
        - Я их прогоню. Я буду там главным, поняла?
        - Нет, нам нужно по-настоящему секретное место, куда из парка больше никто не придёт. Подальше от стоянки и детских площадок. - Я снова огляделась по сторонам. - Давайте пойдём туда! - Я показала на песчаную тропу, ведущую от холма в другую сторону. Во всяком случае, там хоть коляску легче толкать!
        - По дороге из жёлтого кирпича, - запела я песню из «Волшебника из Страны Оз». Подскакивая под эту мелодию, я даже станцевала короткий танец. - Ну-ка, пойте, Блисс и Бэкстер, вы же видели этот фильм!
        Они тоже стали скакать и подпрыгивать, а Пикси застучала пятками по коляске. Бэкстер поднял упавшую ветку и, дирижируя, угрожающе замахал ею в воздухе.
        - Мы ведь не встретим по пути никакого волшебника, правда? - с тревогой спросила Блисс.
        - Не будет никаких волшебников! Только мы! И мы обязательно найдём замечательное секретное место, где разобьём наш лагерь.
        - Проще простого! - воскликнул Бэкстер. - Устроим хороший лагерь! - заявил он, стуча палкой по очень высокому дереву. - Мы разобьём его прямо среди ветвей, а когда кто-нибудь подойдёт близко, мы их увидим и застрелим - пиф-паф.
        - А как же мы все заберёмся на это дерево, Бэкстер?
        - Вскарабкаемся на него, глупая! - ответил он.
        И тут же решил нам показать. Он и вправду вообразил себя маленькой обезьянкой, которая ловко взбирается вверх за кокосовым орехом. У братишки был очень озадаченный вид, когда он не смог долезть даже до первой ветки. Он пробовал карабкаться снова и снова, пока мы терпеливо ждали, а потом разозлился и начал бить по дереву ногой, как будто оно нарочно не желало ему поддаваться.
        - Бэкстер, ну хватит! Ты не дереву делаешь больно, а себе.
        - А ты заткнись! - закричал он и принялся колотить и меня.
        - Ты ведёшь себя глупо. Ай, сейчас ты делаешь больно мне! Послушай, ты молодец, что нашёл ветку. Давайте все найдём ветки, и, если сможем воткнуть их в землю, а на них закрепить скатерть, получится палатка… - Мой голос постепенно затих. Я точно так же, как Бэкстер, представила, что мы сидим в уютной палатке посреди этого красивого парка, и точно так же, как он, не знала, как лучше всё устроить.
        Я попробовала воткнуть ветку Бэкстера в землю, но не смогла как следует её закрепить, да и скатерть, когда я её развернула и расправила, для палатки оказалась мала.
        - Дурацкая идея! - заявил Бэкстер. - Это не палатка. - И, выхватив палку, он с презрением стал тыкать ею в скатерть.
        - Не надо, Бэкстер, ты же порвёшь нашу палатку! - воскликнула Блисс, пытаясь спасти скатерть.
        - Ой, да пусть рвёт. Всё равно ничего не получится, - пробормотала я. - Не знаю, как нам сделать нормальную палатку.
        - Может, из одеял? - спросила Блисс, подбирая их с земли и вытряхивая.
        - Да, но как?
        К нам подбежала собака, сорвавшаяся с поводка, и заливисто залаяла.
        - Нет! Уходи! На помощь! - завизжала Блисс и ещё сильнее затрясла одеялом, но собаку это только раззадорило.
        - Всё в порядке, Блисс, просто стой смирно, она тебя не тронет, она же маленькая, - успокаивала я сестрёнку, но та слишком испугалась, чтобы меня послушать, и побежала к заросшему травой краю холма.
        - Эй, глупый пёсик, поиграй со мной, а не с ней, - предложил Бэкстер, размахивая перед собакой скатертью.
        Пёс весело бегал туда-сюда, в полной уверенности, что это новая увлекательная игра.
        Посвистывая, к нам направилась моложавая женщина в джинсах.
        - Эй, Сэмми! Лежать, мальчик! Извините, ребята, он просто веселится. Он не укусит, - сказала она.
        - Он замечательный! Правда, ты хороший, Сэмми? - воскликнул Бэкстер, дразня его скатертью и размахивая ею перед самым его носом, а потом быстро её отдёргивая.
        Сэмми подпрыгнул, ухватился зубами за край скатерти и покатился по земле, завернувшись в неё и став похожим на свёрток.
        - Он как большая булка с сосиской! - заливался смехом Бэкстер, полностью придя в хорошее расположение духа после своего гневного выпада.
        - Он и есть сосиска, мой Сэмми, - сказала женщина. - О боже, это ваша скатерть для пикника? Мне так жаль! Ваша мама будет сердиться.
        - Не будет! Это старая скатерть, - быстро ответила я.
        - А ну-ка, вылезай, Сэмми! - скомандовала женщина, пытаясь его схватить. Он вырвался на свободу, потряс лапами, а потом как сумасшедший кинулся на коляску. Пикси завизжала от неожиданности, но пса интересовала не она, а сумка с едой.
        - Ай, не смей! Ты ещё и всю еду для пикника слопаешь, противный мальчишка! - испугалась женщина. Она прицепила поводок к его ошейнику, а затем покопалась в кармане джинсов. Вытащила из него три монетки по фунту и протянула их мне:
        - Вот, купите себе мороженое после пикника.
        - Ой, спасибо! - поблагодарила я.
        - Мороженое, мороженое, мороженое! - радостно залопотала Пикси.
        - Пусть Сэмми в любое время приходит с нами поиграть, - разрешил Бэкстер.
        Женщина направилась прочь, держа на поводке Сэмми, который весело прыгал у её ног.
        - Мне понравилась эта тётя, - сказал Бэкстер. - Отдай мне мой фунт, Лили.
        - Нет, деньги будут у меня. Жаль, что она Блисс не видела - нам придётся разделить три мороженых на четверых, - заметила я, оглядываясь. - Где она? Блисс, всё в порядке, можешь возвращаться, собачка уже ушла!
        Но её нигде не было.
        - Блисс! Блисс! - Я помчалась вверх по заросшему травой склону, но так её и не нашла. Неужели она убежала так далеко? Хоть сестрёнка была маленькой, но бегать умела очень быстро, особенно если находилась в состоянии паники. Ну почему я за ней сразу не пошла?!
        - Ой, Блисс, пожалуйста, иди сюда, ты меня пугаешь! - кричала я.
        - Глупая Блисс, - ворчал Бэкстер, но тоже оглядывался по сторонам, покусывая губу.
        - Куда же она делась, Бэкстер? Ты видел, в какую сторону она пошла?
        Он пожал плечами:
        - Туда? Или к тем деревьям? Не знаю! Она такая глупая! - воскликнул он. - Я её найду.
        - Нет, не уходи! Сил моих нет! Мне кажется, вас троих нужно привязать ремнями к коляске, чтобы с вами ничего не случилось.
        - Они меня раздавят! А можно прямо сейчас поесть мороженого? - спросила Пикси, ни капельки не волнуясь за пропавшую сестрёнку.
        - После того, как найдём Блисс. Послушай, будь хорошей девочкой, сиди смирно в своей коляске и охраняй сумки. Хорошо? А ты, Бэкстер, пойдёшь со мной!
        Я взяла его за руку, и мы отправились искать Блисс.
        - Пожалуйста, Блисс, вернись! Собака ушла. Пожалуйста, вернись! - кричала я, продираясь сквозь деревья и путаясь в зарослях папоротника.
        - Я никуда не ушла! - отозвалась Блисс.
        Мы с Бэкстером забегали кругами. Мы оба её слышали, совершенно точно, - но где же она была? Судя по голосу, где-то рядом с нами, но её нигде не было видно.
        - Блисс?
        - Привет! - отозвалась сестрёнка.
        Я заглянула в папоротники, гадая, не в них ли она спряталась.
        - Нет, я здесь, смотрите! - хихикая, сказала она. Её голос доносился от большого старого дерева рядом с нами, но мы всё равно её не видели. Бэкстер подпрыгнул до самой низкой ветки, схватился за неё и повис, а потом захохотал. Блисс тоже смеялась. Я забралась за ним и увидела Блисс, которая гордо стояла в большом дупле.
        - Ух ты! Пусти меня! Подвинься! - велел Бэкстер и запрыгнул в дупло рядом с ней.
        Мне было немного тесновато, но я тоже протиснулась внутрь. Если немножко пригнуться, я стану невидимкой, и никто из проходящих мимо меня не увидит.
        - Ты умница, Блисс! - я поцеловала её в макушку. - Ты нашла для нас идеальное укрытие.
        Глава 9
        Мы притащили Пикси с коляской и сумками к дуплу и еле-еле уместили её рядом с нами. Ей это очень понравилось - она вертелась и визжала, тыкаясь своей маленькой головкой мне в живот.
        - Нет-нет, Пикси! Когда мы в дупле, мы должны сидеть тихо, - сказала я. - И нужно ещё хорошенько спрятать твою коляску, а то кому-нибудь это покажется подозрительным.
        Я снова выбралась из дерева, перевернула коляску и надёжно укрыла её в папоротнике, сумку с едой я тоже спрятала, но одеяла и подушки нам были нужны. Я разложила сверху их, чтобы устроить уютное гнёздышко, предварительно застелив дно дупла папоротником.
        - А теперь давайте все свернёмся калачиком и посмотрим, сможем ли мы здесь спать, - предложила я.
        Нам пришлось очень аккуратно свернуться, и в конце концов голова Пикси оказалась у меня на коленях, локоть Блисс впился мне в рёбра, а Бэкстер колотил меня ногами по попе, но кое-как мы всё-таки разместились. Я высвободилась и постаралась завесить вход в дупло порванной скатертью, цепляя клеёнку за маленькие веточки нашего дерева. Получился великолепный козырек.
        - У нас есть крыша! - сказала Пикси. - Умная Лили.
        - Нет, умная-умная Блисс, потому что она нашла это дерево, - обнимая, похвалила я сестрёнку.
        - Я не знала, что я его нашла. Я просто стала карабкаться, чтобы спрятаться от страшной собаки, увидела большое дупло и забралась внутрь, - возразила Блисс.
        - Ну а теперь нам можно мороженого? - спросила Пикси.
        Я решила рискнуть и оставить рядом с деревом наши спрятанные вещи. Двигаться было гораздо легче, когда не нужно тащить сумки и теперь не обязательно идти по дорожке, так как мы оставили коляску. Можно было носиться по холмам вверх и вниз, продираться сквозь папоротник и перепрыгивать через холмики кротовых нор. Пикси тоже весело бежала и не просилась на руки.
        - Мороженое, мороженое! - мурлыкала она себе под нос.
        Не было смысла тащиться за мороженым к выходу из парка. Я была уверена, что где-то подальше в парке есть ещё один фургон. Мы шли вперёд, играя в одну из игр Бэкстера, будто мы разбойники и убегаем от полиции, чтобы нас не поймали. Это был чудесный способ заставить ребятишек быть осторожнее, прячась в папоротнике, как только вдали появится хозяин с собакой или бегун. Бэкстер превратил свою ветку в ружьё и стрелял в каждого, кто ему не нравился.
        - Мы ведь не настоящие разбойники, правда? - прошептала мне Блисс.
        - Конечно, нет!
        - И мы не будем покупать мороженое, да?
        - Конечно, будем! Настоящее мороженое. Слушай! - Я позвенела монетками в своём кармане. - Мне их дала та женщина, с собачкой Сэмми.
        - Тебе, Бэкстеру и Пикси?
        - Но мы же с тобой поделимся, глупая!
        - Потому что я нашла дупло в дереве?
        - Потому что ты наша Блисс.
        Блисс слегка подпрыгнула:
        - Мне действительно нравится быть здесь с тобой. Может быть… может быть, мы могли бы остаться здесь навсегда, только мы?
        - Что, и никогда не возвращаться? - спросила я, думая, что она просто играет.
        - Вообще никогда.
        - А как же школа?
        - Я терпеть не могу школу. Меня там дразнят.
        - И меня тоже, - призналась я. - Но я всегда говорю в ответ какую-нибудь грубость, и обычно после этого они замолкают.
        - Бэкстер их бьёт, но они всё равно дразнятся, - пожаловалась Блисс. - Я хочу жить здесь, в парке.
        - А как же мама? - спросила я.
        Блисс заёрзала, ковыряя песок носком кроссовки.
        - Может быть, она тоже сможет здесь жить, - наконец проговорила она.
        - Ой, вернись на землю! Мама не смогла бы даже ходить по парку в своих туфлях на высоких каблуках и прожить без зеркала, всей своей косметики и других вещей. И она ни за что бы не рассталась со своей удобной кроватью. Ты же знаешь маму, она безнадёжна. Она не может обойтись без очень многого.
        - Она может обойтись без нас, - заявила Блисс.
        Мы шли, держась за руки и думая о маме.
        - Интересно, она действительно хорошо проводит время? - спросила я. - В последние два дня она стала совсем другой, после того как встретила этого Гордона. По-настоящему счастливой, смешной и очаровательной.
        - Мне кажется, ты её любимица, - заметила Блисс.
        - Нет, - ответила я, хотя, не скрою, от её слов мне стало приятно.
        - Да, ты, потому что ты старшая. Или Пикси, потому что она самая маленькая. Или Бэкстер, потому что он единственный мальчик. А я не её любимица, потому что я ни то, ни другое.
        - Ты Блисс, от слова «блаженство»[17 - Имя девочки пишется по-английски Bliss и переводится как «блаженство».], и ты моя любимица. И ты такая моя любимица, что можешь съесть всё моё мороженое!
        Я уже засомневалась, продают ли ещё где-нибудь мороженое, кроме как у входа в парк, когда мы увидели мамаш с двумя маленькими мальчиками, у которых в руках были большие вафельные рожки со сливочным мороженым.
        - Мороженое! - воскликнула Пикси с таким видом, будто собиралась выхватить рожок прямо из рук малыша.
        Мама улыбнулась, а мальчишки встревожились. Прятаться было уже слишком поздно, поэтому я решила действовать решительно.
        - Извините, не могли бы вы сказать, где вы купили мороженое? - спросила я.
        - Мы купили его вон в том кафе «Сторожка», - сказала мама, показывая куда-то сквозь деревья.
        - Ой, здорово! - сказала я.
        - У вас всё в порядке, ребята? Ведь с вами есть кто-нибудь из взрослых, да?
        - О да, мы с мамой, но… она… она вон там, - и я кивнула в сторону кустов.
        Мамаша тоже туда уставилась.
        - Ой, не смотрите, пожалуйста. Она там писает, - вдохновенно лгала я. - Она очень смутится, если увидит, что вы на неё смотрите.
        - О боже! Понимаю, - хихикнув, сказала мамаша. - Не волнуйся, мы пойдём в другую сторону. До свидания!
        Пикси неожиданно подпрыгнула к самому маленькому мальчику, но мне удалось поймать её за руку до того, как она схватила мороженое. Малыш всё равно захныкал, что заставило мамашу поспешить прочь.
        - Пикси! Какая ты озорница! Ты его напугала, - упрекнула я сестрёнку.
        - Я хотела мороженого! - заревела она, и губы у неё задрожали.
        - Это было его мороженое, а не твоё. Через две минуты мы купим тебе рожок. Пошли!
        - Здорово ты придумала, Лили! - хихикнув, восхитился Бэкстер. - Когда сказала, что наша мама писает! Как только ты до такого додумалась?
        - Просто в голову пришло, - гордо сказала я.
        - А можно мне сказать это в следующий раз? Нет, можно я скажу, что мой папа писает? Нет, ещё лучше - можно я скажу, что мой папа…
        - Прекрати! Если получится, мы больше не будем ни с кем разговаривать, - твёрдо сказала я.
        - Мороженое для Пикси! - повелительно произнесла Пикси.
        Мы стали подниматься вверх по холму к длинному забору, окружавшему огромный сад.
        - Это волшебный сад со всеми розовыми цветами? - спросила Блисс.
        - Мне кажется, это другой сад, - сказала я. - Смотри, вот калитка.
        На холме, заросшем травой, было полно сорняков, но когда мы пошли вверх по длинному пролёту каменных ступенек, то увидели кусты и вереск, высаженные как в настоящем саду. Там стояли белые столы и стулья, а за столами сидели люди и ели… но не мороженое. Мы вошли в большое кафе, со страхом глядя на выставленные блюда, всё такое разное - горячая еда, кипящая в металлических контейнерах, салаты и сэндвичи в стеклянных тумбах, пирожные, выставленные на тарелках, - подходи и бери. Мне пришлось крепко держать Пикси и Бэкстера за руки. Мы много раз ели вне дома, но только в «Макдоналдсе», где ты всегда знаешь что берёшь.
        - Я буду пирог, жареную картошку, этот толстый сэндвич, пирожное, ещё всё это и бутылку пива, - заявил Бэкстер.
        - Мы будем есть мороженое, глупый, а не горячую еду, - заявила я. - Пошли, может быть, купим мороженое на улице.
        Мы прошли через кафе и вышли с другой стороны, пробежали по аккуратной лужайке, вышли за ворота - и там была палатка с мороженым!
        - Мороженое, мороженое! - завизжала Пикси, а Бэкстер с Блисс заплясали от радости.
        - Скажите, пожалуйста, сколько стоит самый маленький рожок? - спросила я мороженщика.
        - Один фунт, с шоколадной стружкой - фунт двадцать, - ответил он.
        - Можно мне тогда три маленьких без шоколада? - с сожалением спросила я, роясь в кармане в поисках монеток.
        Мороженщик внимательно нас разглядывал:
        - Ты хотела сказать - четыре? Что, эта малышка ещё не доросла до мороженого?
        - Я большая! Я очень большая и хочу большое мороженое! - возмутилась Пикси.
        - У нас только три фунта на всех, - объяснила я, протягивая ему деньги.
        - Ну надо же! Кто же ходит за мороженым без денег? - удивился мороженщик.
        - Она! - сказали Бэкстер с Пикси, показывая на бедную Блисс.
        - Нет! Мы с ней поделимся, - сказала я.
        - Вот это настоящая старшая сестра, - сказал он и наполнил один, два, три, четыре рожка сливочными завитками мороженого, а сверху посыпал их шоколадом. - Вот, - сказал он, кивнув в сторону Пикси. - Смотри не перепачкайся, большая девочка!
        - Но… у меня денег всего на три!
        - Да, но сегодня я не очень хорошо считаю, - улыбнулся он.
        - Какой вы добрый! Спасибо большое-пребольшое! - обрадовалась я. - Все скажите спасибо, ребята!
        - Спасибо! - хором повторили они.
        - Спасибо, спасибо, спасибо! - лопотала Пикси.
        Потом мы очень аккуратно отнесли наше мороженое на лужайку и сели там на траву, подальше от всех. Как же мы весело лизали, кусали и смаковали своё мороженое! Прикончив свой рожок, я легла на спину. Я наслаждалась прохладным молочным привкусом во рту, смотрела в голубое небо и чувствовала, как лицо мне пригревает солнышко. Может, я загорю ещё лучше, чем мама? Я ощутила небольшой прилив гордости. Я великолепно справлялась со своей ролью. Малыши со мной, в безопасности, сытые и довольные, и мы все вместе в этом великолепном парке.
        Все к нам были добры, впереди ещё оставалось полдня и целая пятница - можно прятаться в нашем домике в дереве и всё кругом исследовать.
        Когда вырасту, я буду жить в одном из шикарных домов, там, на вершине холма, и, глядя на парк из окна дальней спальни, вспомню, как мы прятались здесь с братишкой и сестрёнками… Теперь я так их любила! Я даже подумала, не пригласить ли их потом жить вместе со мной. Я представила себе Бэкстера - сильного, дерзкого, умелого, способного починить бойлер и отпугнуть любого грабителя. Блисс будет милой и нежной, она захочет вести наше хозяйство и, возможно, возьмёт на себя приготовление еды. Пикси вырастет красавицей, будет каждую ночь гулять с новым бойфрендом, но всегда возвращаться к нам домой, потому что мы её семья…
        - Лили, Лили! Мне нужно попИсать. Мне нужно попИсать прямо сейчас. Ой-ой-ой! Я уже писаю!
        - Проснись, Лили! Пикси писает, и здесь скучно - некого убивать!
        - Лили, у меня на ноге сидит большой жук, прогони его, он такой страшный!
        Нет, одной мне будет гораздо лучше! Я со вздохом села и сбросила маленького жучка с тощей ножки Блисс. Взяла Пикси за руку и повела её к туалетам в кафе.
        - Вы тоже идите, - велела я Блисс с Бэкстером.
        - Не пойду в женский туалет! - заявил Бэкстер, но я крепко схватила его за руку свободной рукой и не отпускала.
        - К тебе больше нет доверия, дружище! В прошлый раз ты убежал, прямо через опасную дорогу к детской площадке. Я не собираюсь тебя отпускать, чтобы ты снова убежал. Ты идёшь с нами!
        - Прекрати, ты мне руку вывернешь! - стонал Бэкстер.
        - Я тебе её вообще оторву, если ты не замолчишь, - пригрозила я, и так грозно, что он понял - со мной лучше не связываться, и перестал вырываться.
        Я затащила их всех троих в туалет, подмыла Пикси и заставила Блисс и Бэкстера сделать свои дела.
        Пока они отвлеклись, мОя руки и соревнуясь друг с другом, у кого пены больше, я сама зашла в кабинку.
        Когда я вышла, две старушки суетились вокруг малышей, помогая им вытереть руки. Пикси улыбалась им своими ямочками, Бэкстер беззаботно болтал, говоря, что он большой мальчик и в помощи не нуждается, а Блисс застыла от страха, когда они попытались засунуть её руки в автомат, чтобы их высушить. Глупышка подумала, что он засосёт её всю целиком.
        - Ладно, Блисс, просто потряси руками, чтобы они высохли, - сказала я.
        - Блисс? Так зовут эту маленькую девочку? - улыбаясь, спросила одна из старушек. - Какое замечательное имя!
        - Нет-нет… это… я сказала «Флисс», уменьшительное от «Фелисити», - быстро среагировала я. - Спасибо, что вы им помогли. Нам пора. Нас мама ждёт.
        Я быстро вытолкнула малышей из туалета.
        - Прекрати меня толкать, Лили! Я буду весь в синяках! - ворчал Бэкстер.
        - Ага, будто ты меня не толкал, не пихал и не оставлял нигде синяков с тех самых пор, когда ты был таким, как Пикси, - ответила я. Я поймала Пикси, когда она хотела забежать в кафе:
        - Эй-эй, нам туда.
        - Нет, а сейчас я хочу пирожное! И сэндвич! И картошечки! - заявила она.
        - Хочу, хочу, хочу! Ты такая обжора! Ведь ты только что съела мороженое! - упрекнула я сестрёнку, но поняла, что наступило время обедать, и от запаха еды у меня заурчало в животе.
        - Я тоже хочу пирожное и тот пирог! - заявил Бэкстер.
        - У нас совсем нет денег. Вы все об этом знаете, даже ты, Пикси! Поэтому сейчас же замолчите, вы все! Идёмте к нашему тайному дуплу. Там у нас много еды.
        - Это не настоящая еда, а просто хлопья и другая ерунда, - возразил Бэкстер. - Ты ничего не умеешь, Лили!
        Я почувствовала, как к глазам подступают сердитые слёзы. Я так старалась о них заботиться! Как несправедлив ко мне Бэкстер, как он мог такое сказать! Я подумала, как их можно было лучше накормить. Дома есть яйца. Я могла бы их сварить, перемешать с заправкой для салата и сделать вкусные сэндвичи с яйцом… Нет, у нас закончился хлеб. А что мы будем делать, если еды, которая у нас есть, не хватит до субботы? Я не представляла, что мы можем здесь так проголодаться.
        Оттого, что мы все стояли, глядя на выставленную еду, у нас текли слюнки и нам стало ещё хуже. Особенно тоскливо выглядела Пикси. Её рука как будто сама собой потянулась к пирожному.
        - Ой, вы только посмотрите на эту малышку! - сказала ещё одна бабушка. - Ты проголодалась, родная?
        - Очень проголодалась! - с надеждой пролепетала Пикси, заморгав большими голубыми глазами.
        Но бабушка просто посмеялась над ней и похромала заказывать себе суп.
        - Так, быстро, выходим на улицу! Нам нельзя просить милостыню! - воскликнула я.
        - Нет, можно! Пусть Пикси попросит, у неё это хорошо получается! - сказал Бэкстер.
        Я растерялась, потому что сама хотела есть, но понимала, что этим мы привлечём к себе внимание. Одна женщина из обслуживающего персонала уже крутилась рядом, боясь, что мы начнём хватать еду.
        - Нет, идём сейчас же! - прошипела я. Дети пошли за мной, ворча и вздыхая, назад через всё кафе к террасе, от которой спускались каменные ступеньки.
        Почти за каждым столом сидели и ели счастливые посетители. Прямо в конце площадки был свободный столик. Его ещё никто не убирал. На нём стояли четыре большие тарелки, на которых оставалось ещё полпирога и много картошки. Бэкстер их заметил и выпучил глаза от удивления.
        Я оглянулась по сторонам. Казалось, за нами никто не следит, потому что все были увлечены едой и разговорами.
        - Ладно, - тихо сказала я. - Мы пойдём и сядем за тот столик и притворимся, будто это наша еда. - За мной! Ведите себя как ни в чём не бывало.
        Бэкстер переиграл - он откинул голову назад и попытался присвистнуть. Блисс нервно захихикала, но я остановила её взглядом. Мы сели за стол, Бэкстер торопился быть первым, чтобы занять место поближе к тарелке с пирогом.
        - Нет, мы его разделим, - сказала я, разрезая его на четыре квадратных кусочка. - И пересчитаем картошку, хорошо?
        - А разве правильно есть чужую еду? - спросила Блисс.
        - Нет, в ней очень много микробов. Честно, я видел, как толстый дядька в неё чихнул и облизал всю картошку, - поддразнил её Бэкстер.
        - Фу, - сморщилась Блисс, отодвигая от себя тарелку.
        - Не глупи, Блисс, Бэкстер специально тебя доводит, чтобы съесть твою порцию. Плохо есть еду, оставшуюся после других, но у нас нет выбора. Это не воровство, потому что кто-то уже за неё заплатил и больше её не хочет. Остатки всё равно выбросили бы в мусорный бак, поэтому нам их можно есть, поняла?
        Убедить Блисс не удалось, она не притронулась ни к одному кусочку, но Бэкстер с Пикси с жадностью набросились на картошку, да и я тоже. Наши маленькие порции были проглочены в три-четыре приёма, но голод всё равно не проходил. Я посмотрела на сидящих за ближним столиком. Это были те две бабушки из туалета, они ели большие куски кофейного торта с грецкими орехами, запивая их кофе с густой молочной пенкой. Бабушка потолще быстро проглотила свой кусок, а другая жевала без особого аппетита.
        - Кажется, нам удастся разжиться кусочком торта вместо традиционного пудинга, - пробормотала я ребятам.
        Нам пришлось долго ждать, потому что бабушки никак не могли расстаться друг с другом, но в конце концов тяжело поднялись и заковыляли прочь в своих мешкообразных брюках и ортопедических босоножках.
        Я вскочила с места, схватила тарелку с остатками торта и через секунду вернулась за наш стол. Разрезав кусок на четыре части, самый большой я дала Блисс.
        - Нет, она не хочет! Я съем её порцию, - заявил Бэкстер.
        - Ешь торт, Блисс. Ты знаешь этих бабушек. Ты видела, что никаких микробов у них нет, помнишь, как тщательно они мыли руки? Поэтому ешь торт, хорошо?
        Она явно сомневалась, но, попробовав крошку торта и капельку крема, решила, что он такой вкусный, что уже не важно, есть в нём микробы или нет.
        Бэкстер в один присест умял свой кусок и теперь раскачивался на стуле, вытягивая шею, чтобы увидеть, не захотел ли кто-нибудь ещё оставить еду для нашего пира.
        - Посмотри вон на тех девушек! Спорим, они не съедят всю картошку? Только и знают что хихикать. Смотри, они уходят, забирают свои сумки, скорей!
        И Бэкстер стал быстро пробираться между столами. Он схватил тарелку с коркой от пирога и картошкой, недоеденный сэндвич, полпирожного, горку салата и три варёные морковки, свалив их друг на друга как попало. И гордо вернулся с полной тарелкой.
        - Ну ты даёшь! Нельзя быть поскромнее? - проворчала я.
        - А ты помолчи! Можешь не есть, - ответил Бэкстер, засовывая в рот корку от пирога целиком, пока я не успела разрезать её на четыре части. Остальное я разделила между девочками, заставив каждую съесть по морковке, потому что знала - там полно витаминов, а сама съела салат. Наверное, там тоже было много витаминов, но на вкус он был как мокрая мочалка.
        - Теперь твоя очередь искать еду, Блисс, - сказал Бэкстер. - У меня ведь всё здорово получилось, скажи?
        - На самом деле мне не нравится эта еда, - ответила Блисс. - Не люблю, когда всё перемешано.
        - В желудке у тебя тоже всё перемешивается, ведь так? - не унимался Бэкстер. - Ты просто боишься пойти что-нибудь стырить.
        - Это не воровство, Бэкстер, - рассвирепела я. - Если бы это было так, я бы ни за что вам не позволила это делать. Это просто… типа мытья посуды.
        Я позволила ему пойти ещё пособирать еду с тарелок, потому что ему это нравилось, и в расчете на то, что если его поймают, работники кафе на него не сильно рассердятся, потому что он маленький мальчик. Мы там просидели целый час или около того, и каждые несколько минут Бэкстер ходил за едой. За столом у нас был такой праздник, что даже маленькие серые воробышки тоже прилетали к нам поживиться. Один из них прыгал взад-вперёд прямо на нашем столе, точно дразня нас.
        - Ой, какой же он милый! - воскликнула Блисс. - А можно он будет жить с нами, мы его приручим, и он будет у нас птичкой-любимцем?
        - Ну конечно, ещё мы заведём кролика и, может быть, оленёнка, - сказала я и вдруг осеклась, потому что в глазах у Блисс промелькнула надежда. - Шучу, Блисс, они как Бэкстер - их нельзя приручить, - объяснила я, и это по крайней мере её рассмешило.
        Когда мы так наелись объедками с чужих тарелок, что часть еды даже пришлось оставить, мы медленно спустились по ступенькам, прошли сквозь ворота и уселись на солнышке на стволе упавшего дерева. Мы немного поболтали ногами, попели глупые песни, но от еды и тепла нас всех разморило, даже Бэкстера. Мы все вместе улеглись на траве - Пикси у меня на коленях, положив голову мне на живот как на подушку, а Бэкстер с Блисс по бокам, - и заснули.
        Я спала долго-долго, несмотря на то что земля была жесткой, а по бокам меня прижали малыши, возможно, потому что по ночам я как следует не спала с тех пор, как мама встретила Гордона. Я видела во сне, что у меня выросли крылья ангела, розово-красно-золотые. Я взмыла в воздух и улетела. Так я и парила в солнечном сиянии, пока меня не разбудили длиннохвостые попугайчики, которые очень громко кричали. Крылья мои отвалились, и я лежала, вытянувшись на траве, с онемевшими руками. Я осторожно скатила с себя Пикси и, потянувшись, села. Она всё ещё спала, а Бэкстер с Блисс по очереди ходили по стволу упавшего дерева.
        - Наконец-то! - закричал Бэкстер. - Ты спала целую вечность.
        - Бэкстер хотел тебя разбудить, но я ему не давала, - рассказала Блисс. - Мы играем в канатоходцев, Лили. Давай иди к нам в цирк!
        Я стала играть вместе с ними в цирк, делая сальто и стойку на руках. Когда Пикси проснулась, она стала изображать обезьянку. Потом Бэкстер с Блисс были львами, а я укротительницей. Когда они охрипли от рёва, я стала мадам Лили с группой белоснежных, как лилии, лошадей, и мы принялись без устали скакать галопом по кругу. Пикси бежала за нами и пыхтела, как маленький шетландский пони. Я уже давно выросла из этих глупых игр и убеждала себя, что в них играю, чтобы развлечь малышей.
        Когда все выдохлись, мы снова упали на траву и стали по очереди рассказывать истории. Я рассказала им сказку про то, как у нас у всех выросли крылья и мы стали летать в разные части света. На какое-то время они увлеклись, но Блисс подкралась поближе, взяла меня за руку и сказала, что не хочет никуда лететь без нас троих. Она рассказала длинную запутанную историю про Золушку, Белоснежку и Спящую красавицу, которые все вместе жили во дворце и каждый день меняли бальные платья.
        Бэкстер начал рассказывать историю про страшного человека-волка, который прятался в папоротнике и, напав на свою жертву, впивался страшными зубами ей в шею, но я заставила его замолчать, особенно когда он стал показывать, как это было и обе девочки завизжали от страха. Когда я навалилась на Бэкстера, чтобы его остановить, Пикси уже расхрабрилась и закричала:
        - Ещё, ещё, ещё! Ещё про волчка!
        Но Блисс испугалась по-настоящему.
        Сама Пикси была мала, чтобы рассказать настоящую историю. Она наговорила кучу всего: «Пикси танцевала, потом Пикси пела, потом Пикси съела много-много мороженого», - продолжая бубнить только о себе.
        - Пикси рассказала скучную сказку, - съязвил Бэкстер. Он встал, куда-то полез, продираясь сквозь папоротник, и нашёл старый, явно побывавший в зубах у собаки мяч. - Эй, давайте поиграем в мяч!
        Игру с Пикси и Блисс лучше было бы назвать «Давайте пороняем мяч!», но мы с Бэкстером решили, что играем в «собачку», и стали над их головами кидать мяч друг другу. Затем нашли маленькую, кем-то отломанную ветку и сделали из неё биту. Мы с Бэкстером изобрели странную игру - полукрикет-полулапту, - в которой мы одновременно подавали, отбивали и ловили мяч. Блисс легла на спину и стала бормотать себе под нос следующую сказку. А Пикси, не останавливаясь, словно наша маленькая тень, бегала за нами вприпрыжку.
        Мы с Бэкстером заспорили, кто же победил в нашей глупой игре. В конце концов я сдалась и сказала, что победитель он, хотя это было не так.
        - Я победитель! - кричал он, размахивая в воздухе кулаками. - Так, а что я получу в награду?
        - Вот большой серебряный приз, - сказала я, показывая жестами, как я его вручаю.
        - Нет, я хочу настоящий приз. А можно мне ещё мороженого?
        - Ты в своём уме? У нас же совсем нет денег!
        - Тот дядя дал нам одно мороженое бесплатно. Может быть, он даст нам ещё одно. Давай пойдём к нему и ты попросишь!
        - Нет, не буду, он подумает, что мы ужасно жадные.
        - Так и есть, - заявил Бэкстер, поглаживая себя по пузу. - А тогда можно нам вернуться в кафе? Стащим ещё еды.
        - Это не воровство. Ну ладно, - сказала я, потому что к тому времени снова проголодалась и подумала, что уже пора пить чай.
        Мы вчетвером вскарабкались на холм и подошли к воротам, но они были закрыты.
        - Почему их закрыли? - спросила Блисс.
        - Из вредности, - сказал Бэкстер. - Не знали, глупые, что нам ничего не стоит через них перелезть!
        Нам с Бэкстером это удалось, но Блисс пришлось перетаскивать, и ещё на середине она сильно побледнела и задрожала, а потом заныла, что застряла. Нам пришлось её немножко подтолкнуть, и тогда она завизжала. Пикси тоже не могла перелезть сама, но она забралась на меня, и мы перемахнули через ворота вместе.
        - Ну вот мы и перелезли! Давайте посмотрим, не удастся ли нам разжиться тортом, - скомандовала я. - Не хнычь, Блисс. Ты не сильно ушиблась.
        - Нет, сильно! - всхлипнула Блисс, но, вытерев глаза и нос, потрусила за нами.
        Мы всё поднимались и поднимались по ступенькам, пока не увидели террасу, но она была пуста. Народу совсем не было, все столы протёрты, а стулья поставлены один на другой. Кафе было действительно закрыто.
        - Вот крысы! - возмутился Бэкстер, который бегал вокруг столов и даже заглядывал под них в поисках еды, но так и не нашёл ни крошки.
        - Ничего, - успокаивала Блисс, - всё равно эта еда была не очень хорошей.
        - Да ты с ума сошла! Она была замечательной, особенно пирог, - настаивал Бэкстер.
        - Да, но не после того, как его уже обслюнявили другие люди, - не соглашалась Блисс.
        - Давайте поедим мороженого! - предложила Пикси.
        - Нет, палатка с мороженым, наверное, тоже закрыта, - сказала я, но Пикси не успокоилась, пока я не повела её туда удостовериться. Мы не смогли пройти через кафе, потому что оно было закрыто. Пришлось идти сзади большого дома, а потом обойти его кругом. В конце концов мы нашли палатку с мороженым, но, конечно, она не работала.
        - Открой её! - рыдала Пикси. - Я хочу мороженого!
        - А я хочу ещё кусок пирога и много картошки! - канючил Бэкстер.
        - Прекратите стонать, вы оба! Вы такие обжоры!
        - Это не обжорство, когда хочется пополдничать.
        - Ну, у нас много еды, спрятанной около дерева. Когда мы туда придём, то устроим маленький пир.
        - Там скучная домашняя еда, - не унимался Бэкстер, топнув ногой и разозлившись по-настоящему.
        - Это всё, что у нас осталось, и если ты не хочешь есть, я отдам твою долю Блисс и Пикси, - пригрозила я. - Ну, идём!
        Я не очень хорошо себе представляла, где наше секретное место. Просто знала, что оно довольно далеко. А мы все уже устали, перепачкались, проголодались и хотели пить. Не успели мы пройти и пяти минут, как Пикси заныла, что хочет на ручки.
        - Ну что ты, Пикси! Ты же большая девочка! Можешь идти сама, - убеждала я сестрёнку, стараясь говорить весёлым и бодрым тоном.
        Пикси бросилась на землю.
        - Нет, я не могу идти, я маленькая, маленькая, маленькая, - заявила она и даже не пошевелилась, когда я попробовала её поднять. Я не могла просто оставить её там, хотя очень хотелось. Мне пришлось сдаться и взять её на руки. Сначала было не очень тяжело - на самом деле даже приятно, что Пикси обнимает меня за шею, а её ножки обхватывают мне талию, - но очень скоро мне показалось, что я тащу пятьдесят Пикси. Шея болела, спина болела, ноги болели, а руки отваливались.
        - Давай я немножко понесу Пикси, - предложила Блисс.
        - Ой, спасибо, родная, но Пикси почти с тебя ростом. Спасибо, Блисс, ты не сестра, а золото. - Я заметила, что она слегка прихрамывает. - А что у тебя с ногой?
        - Натёрла, - ответила Блисс, - но это ничего.
        Я заставила её снять кроссовку и носок. Оказывается, носок сполз ей под пятку, и поэтому кроссовка сильно натёрла лодыжку.
        - Ах, Блисс, нужно было мне сказать! Послушай, сними и другую кроссовку, побегай босиком, пусть твои ножки отдохнут, - предложила я.
        - Нет, здесь всё грязное!
        - Это просто трава.
        - А в ней много какашек разных животных!
        - Ну, разве что попадутся маленькие кроличьи горошинки, но это не страшно!
        - А я боюсь.
        - Ладно, не хочешь босиком - натяни носки! Эй, подожди минутку, надень мой носок, он лучше защитит твою ножку.
        Через пять минут стала натирать и моя кроссовка, но мне пришлось не обращать на это внимания. Мы продолжали ковылять. Силы оставались только у Бэкстера. Он нашёл очередную ветку, стал играть в войну и лупить ею что есть мочи по деревьям, вообразив, что это солдаты противника. Во всяком случае, так, играя, он шёл вперёд в нужном направлении. Если мы вообще правильно шли.
        У меня сильно забилось сердце. Я думала, мы идём правильно, но разве я могла быть в этом уверена? И как же мы собирались найти наше секретное дупло в дереве, если в этом парке росли сотни, тысячи, может быть, миллионы деревьев? Ну, значит, нам просто нужно найти другое дупло. Нет, подождите, а как же наша еда, одеяла, наши вещи? А коляска Пикси? Почему же я не запомнила, как мы шли? Нужно было оставлять еле заметный след из хлебных крошек или камешков, как делали дети в сказках.
        Я так разволновалась, что с трудом переводила дыхание и уже готова была спустить Пикси с рук. Казалось, никто этого не замечал. Блисс хромала рядом, Бэкстер стучал по деревьям, а Пикси, прижавшись ко мне, лопотала сонным голосом:
        - Маленькая, маленькая, маленькая.
        Я без конца оглядывалась, стараясь хоть что-нибудь вспомнить. Мы шли вдоль дороги, и мне казалось, что совсем не туда. Сама дорога была другой - она была совершенно пуста. Куда делись все машины? Ворота парка, должно быть, закрыли, как и кафе.
        - Теперь мы в полной безопасности. Никого из любопытных рядом нет, - сказала я. - Послушайте, мы можем идти по дороге, можем кричать что есть мочи, можем раздеться и идти голышом!
        - Да! - обрадовался Бэкстер, сдирая с себя футболку с шортами.
        - Я не буквально это имела в виду, - удивилась я, но решила разрешить ему подурачиться, просто ради смеха.
        Он стянул даже свои смешные трусишки и бегал нагишом, оставшись в одних кроссовках, высоко подпрыгивая и вопя во весь голос. Мы, три девочки, покатывались над ним со смеху. Потом, конечно, Пикси тоже стала сбрасывать с себя одежду и исполнила свой танец голышом. Бэкстер с Пикси хотели, чтобы и мы тоже разделись. Но нам было стыдно, потому что мимо нас неожиданно промчалась целая группа настоящих спортсменов. Лица у них были мрачными от напряжения, но они все расплылись в улыбке, когда увидели моего брата и младшую сестрёнку.
        - Оденьтесь! Нам лучше держаться подальше от дороги, - скомандовала я.
        - Мы разве ещё не дошли? У меня ноги болят, - пожаловался Бэкстер.
        - И у меня тоже, - подхватила Блисс, положение которой было ещё хуже.
        - И у меня, - заныла Пикси, что было чудовищно с её стороны, потому что я всю дорогу её несла.
        - Я не уверена, что мне действительно нравится, когда вокруг нет ни машин, ни людей, - заявила Блисс.
        - Нет, тебе нравится. Это очень даже весело! - ответила я, пытаясь натянуть на Пикси её одежду. - Тебе весело, а, Пикси?
        - Ещё как! - воскликнула Пикси и умчалась в джинсах наизнанку и футболке, кое-как надетой на одну руку.
        - И тебе тоже весело, да, Бэкстер? - обратилась я к братишке, который всё ещё бегал вокруг голышом.
        - Уже не очень, мне всё надоело, - сказал Бэкстер. Он сел, нацепив свои штаны себе на голову.
        - Ой, ха-ха, дружок, - улыбнулась я. - То, что ты делаешь, совсем не смешно.
        Однако он очень рассмешил Пикси, и, показывая на него пальцем, она заливалась смехом.
        - Его штаны, его штаны! - хохотала она.
        Бэкстер ей улыбнулся.
        - Я смешной! - подтвердил он.
        - Тоже мне шутка - нацепить на башку свои вонючие штаны!
        Улыбка исчезла с лица Бэкстера.
        - Тогда я надену их на тебя, - рассердился он, пытаясь натянуть их мне на голову.
        - Отстань, дурак! - возмутилась я, отбиваясь от него. Вдруг я нечаянно задела его кулаком по носу.
        - Ой! Ты меня стукнула! - завопил Бэкстер и пнул меня ногой.
        - Прекрати! Сейчас же надень свои противные штаны! И вообще оденься.
        - Я не собираюсь выполнять твои приказы. Ты не мама, - заявил Бэкстер, потирая свой красный нос.
        - Нет, мама! Лили сейчас как наша мама! - вступилась за меня Блисс.
        - Она такой же ребёнок, как и мы. Она ничего не знает. Она сама испугалась, потому что она глупая девчонка. Это из-за неё мы потерялись! - не унимался Бэкстер, засовывая ноги сначала в трусы, а потом в джинсы.
        - Нет, не из-за меня! - возмутилась я.
        - Признайся, ты не знаешь, где мы, ну признайся! - потребовал Бэкстер.
        - Нет, знаю. Я уверена, что мы где-то рядом с нашим деревом. И если даже нет, будет очень даже приятно поспать на этой мягкой подстилке из папоротника. Разобьём здесь ещё один лагерь, - и я тут же легла на землю. - Ой, как здорово, - замурлыкала я, словно от удовольствия, как будто нырнула в большую удобную кровать.
        Мне не удалось провести никого из них, даже Пикси. Они стояли, уставившись на меня как на сумасшедшую.
        - Иди ко мне, Блисс, - позвала я.
        Она прыгала с ноги на ногу.
        - Мы же не будем здесь спать, да? - прошептала Блисс. - А как же Безголовкин? Я не могу без него заснуть.
        - Что ж, наверное, всё-таки придётся, - садясь, фыркнула я. - Потому что - да, ладно, я не знаю, где наше несчастное дерево и наши вещи.
        Они все испуганно посмотрели на меня, даже Бэкстер.
        - Хочу мою колясочку! - зарыдала Пикси, хотя всегда пыталась из неё выбраться.
        - А я хочу свой новенький автопогрузчик! - сердито закричал Бэкстер.
        - Хорошо-хорошо, я просто пошутила. Конечно, я знаю, где наше дерево, - я поднялась на ноги и отряхнулась. - Пошли, я думаю, нам сюда.
        Спотыкаясь, мы пошли дальше. Я несла Пикси, а потом какое-то время заставила Бэкстера нести её на закорках, пока я несла Блисс, потому что та теперь хромала ещё сильнее.
        Она тихонько ойкала, изо всех сил стараясь не расплакаться. Мне стало не по себе, потому что это я затащила малышей в этот огромный парк, вместо того, чтобы держать их в безопасности дома. Я отчаянно пыталась найти какие-то знакомые ориентиры, но теперь весь парк казался чужим и враждебным.
        - Мы потерялись, да? - тонким голоском спросила Блисс.
        - Нет, не потерялись, ну разве только чуть-чуть, - попыталась я успокоить сестрёнку. - Но мы найдём дорогу. Если мы дойдём до ворот парка, мы будем знать, что прошли наше дерево и просто нужно оглянуться и пойти назад уже знакомой дорогой. А теперь подумай, Блисс. Ведь это ты нашла наше дерево, когда убежала от той собаки. Смотри в оба, и, может быть, ты снова его найдёшь.
        Блисс послушно широко раскрыла глаза и стала крутить головой, оглядываясь по сторонам.
        - Может быть… может быть, вон то! - предположила она, но, когда мы туда подбежали, в нём не было никакого дупла. Мы осматривали то одно, то другое большое дерево, потом ещё одно, пристально вглядываясь в каждое, но без малейшего успеха.
        - Безголовкину без меня будет очень одиноко, - бормотала Блисс. - Мне кажется, он плачет.
        - Как же он может плакать, если у него нет глаз? - поинтересовалась я.
        - Он плачет про себя, в своём брюшке. Я всегда знаю, когда он плачет, - ответила Блисс.
        - Ты сумасшедшая, - прокомментировал её слова Бэкстер, покрутив пальцем у виска. - Совсем с ума сошла! Жаль, что у меня сумасшедшие сёстры и такая же мама. Лучше бы у меня были брат и нормальный папа. От вас, девчонок, никакого толка.
        - Колясочка! - воскликнула Пикси. - Моя колясочка!
        - Да, никакого толка! Хныкать из-за какой-то дурацкой коляски и глупого безголового медведя! - фыркнул Бэкстер.
        - КОЛЯСКА! - закричала Пикси, вскочив на ноги и бросившись вниз с холма.
        - Пикси! Осторожней, ты споткнёшься и упадёшь! Смотри под ноги! Куда ты? - кричала я, отпустив Блисс и помчавшись за Пикси.
        Вдруг неожиданно я поняла. Пикси заметила металлическую ручку, блестевшую на солнце. Она увидела свою красную коляску, спрятанную в папоротнике. Она нашла наше секретное убежище!
        Глава 10
        Мы взялись за руки и заплясали вокруг дерева, радостно отмечая это событие. Потом уселись посреди папоротников - Пикси в своей коляске, как королева на троне - и устроили пир из печенья, плавленых сырков, кукурузных хлопьев и напитка «Лилт» с кока-колой. Мы также пустили по кругу клубничный джем, и каждый из нас зачерпнул его рукой. Пикси стала особенно липкой, но я, поплевав на футболку, постаралась максимально оттереть сестрёнку.
        Потом я достала нашу книгу сказок и прочитала вслух «Детки в чаще», «Ганс и Гретель» и «Красную Шапочку» - все сказки, действие которых могло происходить в таком лесу, как парк вокруг нас. Блисс слишком отчётливо всё себе представляла, крепко прижимая к себе Безголовкина, когда на неё нападали воображаемые злые мачехи, ведьмы и волки. Чтобы её успокоить, мне пришлось прочитать её любимую «Золушку» от начала до конца. Бэкстер немного поворчал и тоже сел слушать, рассеянно крутя колёса своего автопогрузчика. Пикси начала тереть глаза и сосать палец.
        Я совершила с ней небольшой поход за кустик, а потом подняла её в наше дупло, посадив на подушку и подложив другую ей под голову. На неё было так приятно и уютно смотреть, что Блисс попросилась к ней, и Бэкстер тоже довольно быстро согласился, когда я предложила и ему лечь спать.
        Я их всех укрыла, а сама немного задержалась, упаковывая всю нашу еду (не сказать, чтобы её осталось очень много), и, сложив коляску, снова спрятала её в папоротнике. Обойдя вокруг дерева несколько раз, я попыталась его как-то пометить, но так, чтобы это никому не бросалось в глаза. В конце концов я испортила свой жёлтый фломастер, черкая им по стволу. Дерево стало приметным, но при этом казалось, как будто на нём выросли лишайники. Потом я присела, примостившись на его корнях, и стала охранять своих сестрёнок и братишку. Я любовалась закатом, когда солнце становится то оранжевым, то ярко-красным, то малиновым. Конечно, я и раньше видела закаты, но никогда на природе и во всей красе, как теперь. Когда небо стало розово-фиолетовым, я почувствовала, как к глазам подступают слёзы. Потом я забралась в наше дупло и тоже заснула.
        Там действительно места хватало только на троих малышей, свернувшихся калачиком. Мне пришлось потеснить их, и они сердито на меня заворчали. С Пикси было особенно трудно, потому что она металась во сне. У неё самые маленькие ручки и ножки, но казалось, они были везде.
        Я подумала, уж не вылезти ли мне снова и примоститься у дерева, но все одеяла и подушки находились внутри дупла. Я было высунулась, но потом забилась в уголок - все ребятишки в меня уткнулись - и на удивление быстро уснула.
        …Вздрогнув, я проснулась. Мы все проснулись. Что-то сильно стучало по нашему дереву, снова и снова, словно атакуя нас. Пикси заплакала, и я прикрыла ей рот рукой:
        - Ш-ш-ш, ш-ш-ш, ни звука!
        - А что это? - дрожа прошептала Блисс.
        - Не знаю, - ответила я, тоже задрожав.
        - Я выпрыгну и стукну его палкой, - храбро заявил Бэкстер.
        Стук по стволу повторился, а затем раздались странные чавкающие звуки.
        - Это великан-людоед, я знаю, это великан! - захныкала Блисс.
        - Не глупи! - приказала я, но звук был такой, что было очень похоже на великана. Я повисла на Бэкстере. Не он должен нас защищать! Это дело старшего. Глубоко вдохнув, я отодвинула скатерть, чтобы лучше всё разглядеть. Но ничего не увидела. В парке было ужасно темно, кругом одна чёрнота, поэтому я ничего и не видела. Но, конечно, слышала: снова раздался ужасный хруст и чавканье, а потом опять сильный удар по дереву. Великан собирался напасть на нас с голыми руками или у него была палка?
        Постепенно глаза у меня привыкли к темноте. Я увидела тень от двух палок, каким-то образом соединённых на большой голове. Нет, не от палок - от рогов! Это олень-самец стучал своими рогами по стволу нашего дерева и жевал листья, до которых мог дотянуться.
        - Всё хорошо! Это всего лишь олень! - сказала я, улыбнувшись.
        - Давай посмотрим! Давай посмотрим! - предложил Бэкстер. - Я могу с ним подраться, как с быком!
        - Нет, это замечательный олень, мы не будем его обижать!
        - Он замечательный олень, но вдруг он захочет нас обидеть? - спросила Блисс. - Пожалуйста, прогони его, Лили.
        - Ну, я попробую, - сказала я, высовывая голову из-под скатерти. - Прекрати! - твёрдо сказала я.
        Олень замер, очевидно сильно удивившись.
        - Правильно, иди-иди отсюда! Возвращайся в своё стадо! - приказала я.
        Он в последний раз чавкнул листьями и ускакал прочь.
        - Он ушёл! - воскликнула Блисс. - Ой! Ты прямо как укротитель зверей, Лили.
        - Проще простого командовать оленем, - заявил Бэкстер. - Ты такая глупая, Блисс, - испугалась старого тупого оленя. А я совсем не испугался, правда, Лили?
        - Нет, ты был очень смелым. Мы все были храбрыми, - ответила я.
        - Пора вставать? - поинтересовалась Пикси.
        - Нет, глупышка, ещё совсем темно, - ответила я.
        - Слишком темно! - подхватила Блисс. - Безголовкину это не нравится.
        - А как Безголовкин может сказать, когда темно или когда светло? - не унимался Бэкстер.
        - Он знает, - ответила Блисс. - Правда, Лили?
        - Да, старый Безголовкин знает больше других, - сказала я. - Не вертись, Пикси.
        - Мне кажется, я хочу пИсать, - объявила Пикси.
        Я боялась, что она это скажет.
        - Неужели ты не можешь подождать до утра? - спросила я.
        - Кажется, я совсем не могу подождать, - ответила Пикси.
        Я вздохнула:
        - Тогда пошли!
        В кромешной тьме было страшно выбираться из дерева. Я боялась - а вдруг олень вернётся и примет мои ноги за сочный пучок листьев. Сначала вылезла я, а потом вытащила Пикси. Она поджала ноги.
        - Опусти ноги, Пикси.
        - Нет, мне так не нравится.
        - Как ты сможешь попИсать, если висишь в воздухе?
        - Мне сейчас не хочется.
        - Нет, хочется. На самом деле мне тоже нужно. Я пойду первая, хорошо?
        - Да, тогда олень съест твою попу, а не мою, - ответила Пикси.
        Я пробиралась сквозь папоротник, а Пикси спотыкалась за мной.
        - Ты ведь не написаешь на мою коляску? - с тревогой спросила Пикси.
        - Я и на хлопья с печеньем тоже попробую не напИсать, - успокоила я сестрёнку, пристраиваясь под деревом.
        Это было непросто, и когда наступила очередь Пикси, мне пришлось поднять её и подержать, чтобы ей помочь. Когда мы вернулись к нашему дереву, Блисс с Бэкстером решили, что им тоже нужно в туалет.
        У Блисс на это дело ушла целая вечность - она ужасно боялась, что ей на ноги заберётся какой-нибудь барсук, или горностай, или крыса. С Бэкстером было легче, но он велел мне стоять рядом, так как тоже немного растерялся из-за темноты.
        - Хотя я совсем не боюсь темноты, - заявил он.
        - Конечно, не боишься, - сказала я. - Ты очень храбрый. Ты ведь собирался защитить нас от оленя, правда?
        - Да, я бы застучал палкой - тук-тук-тук. Ты расскажешь об этом маме, Лили?
        - Да, расскажу.
        - И моему папе тоже?
        - Ну, если мы с ним увидимся.
        - А этот Гордон не будет нашим новым папой, правда?
        - Не бойся!
        Он казался нам ненастоящим, может быть, потому, что мы его никогда не видели. Но из-за этого и мама теперь казалась ненастоящей. Дома, в нашей квартире, там, где она когда-то жила, зияла пустота, но в этом парке мы построили новый дом, только для нас четверых.
        Вернувшись к дереву, мы снова улеглись, обвив друг друга руками и ногами, словно части головоломки, и заснули. Блисс хныкала и ёрзала - возможно, ей снились великаны. Бэкстер часто лягался - вероятно, сражаясь с ними. Лёжа на мне и слегка похрапывая, крепко спала Пикси. Я спала очень чутко, прислушиваясь, не вернулся ли олень. Время от времени я слышала поблизости хруст, а потом, когда было ещё совсем темно, запели птицы.
        Я начала беспокоиться о том, что мы будем есть на завтрак. Еды осталось очень мало. Наше место было не похоже на настоящий лагерь, в котором над настоящим костром в котелке готовят сосиски и ветчину. Я слышала, как Роза в школе рассказывала о своих каникулах, проведённых в походе в Озёрном крае[18 - Озёрный край - район озёр на северо-западе Англии.]. Правда, она это не мне рассказывала. Со мной никто особо не разговаривает, хотя уже больше не обижают. Я подралась с одним из больших парней, потому что он сказал про маму очень грубое слово. После этого меня просто оставили в покое, и меня это устраивает. Ну, я делаю вид, что так оно и есть.
        Мне бы хотелось подружиться с некоторыми девочками, особенно с Розой, у неё тёмные кудрявые волосы и очень большие карие глаза с длинными ресницами. Я попробовала с ней заговорить, сказав, что у нас у обеих цветочные имена, но она только закатила свои красивые глаза и повернулась к стоящим рядом девочкам. В ответ они тоже закатили глаза, а некоторые из них ещё и носы зажали. Все сказали, что от меня пахнет. Я им не поверила, но всё равно было неприятно. Больше я не пыталась ни с кем подружиться, но подслушивала их разговоры о красивых спальнях, вечеринках и каникулах. Особенно мне понравился рассказ Розы об отпуске, проведённом в походе, и я спросила маму, не можем ли и мы поехать в Озёрный край. Я думала, что получится не очень дорого, если мы все заберёмся в одну палатку, - но на этот раз наступила мамина очередь закатить глаза.
        - Как мы туда доберёмся, глупая, - на восемьдесят пятом автобусе? Озёрный край за сотни миль отсюда. И там нет ничего особенного - холмы да вода, и всегда льёт дождь.
        По крайней мере хоть в парке не было дождя. С трудом выбравшись из дупла, я выглянула из-под скатерти и снова увидела над собой ярко-красное небо. Смогу ли я когда-нибудь нарисовать своими фломастерами рассвет? Вряд ли мне удастся правильно подобрать цвета…
        Я подумала про Испанию. Я не знала, совпадает ли их время с нашим, но уж точно нам светило одно солнце. Интересно, а мама тоже за ним следит, предвкушая, как целый день будет загорать на пляже? А может, думает о нас, гадая, не лучше ли ей вернуться домой? Я вспомнила короткий стишок, который мы рассказывали в детском саду:
        Божья коровка, домой вернись!
        В твоём доме пожар, а детишки расползлись[19 - В Англии, как и в России, дети тоже сажают на пальчик божью коровку и читают ей стишок.].
        Я думала о маме, которая завтра вернётся. Казалось, прошло столько времени! Я не знала, как мы проживём ещё целую пятницу. На завтрак я раздала остатки еды, разложив порции на тарелки из листьев и украсив их цветами. Блисс с Пикси были очарованы, когда я назвала угощение завтраком для фей, но Бэкстер стонал, говоря, что все феи тупые, и требовал нормального завтрака.
        - Ну, бедные феи точно потратили время зря, чтобы тебе угодить, - обиженно заметила я, хотя, конечно, они могли бы приготовить и что-нибудь посущественней.
        Нам ничего не оставалось, как снова тащиться в кафе и пастись, как и вчера, на объедках. Этот план всем понравился, поэтому мы отправились туда до обеда, но на этот раз ничего не получилось. Добравшись, мы сели за самый дальний расшатанный столик, но к нам подошёл парень в белом комбинезоне и тут же нас прогнал.
        - Столы только для посетителей кафе. Вам, ребята, нужно пойти в другое место, - мрачно заявил он.
        Мы не осмелились вернуться. Бродили по ступенькам, притворившись, что играем. Ждали, пока пожилые пары выпьют свой кофе, но они уносили подносы пирожных и печенья с собой. Мы следили за ними голодными глазами. Бэкстер был готов кинуться к столу, когда встала первая пара, оставив на подносе полпирога с изюмом, но парень в комбинезоне не спускал с нас глаз. Он поймал Бэкстера за руку.
        - О нет, не выйдет! - сказал он. - Вы, ребята, хуже воробьёв. Ну-ка, уходите отсюда, а то сдам вас в полицию.
        У Бэкстера был такой вид, что он вот-вот затеет ссору, но я его схватила в охапку.
        - Извините, это мой брат, он немного слаб на голову - он не понимает, - быстро объяснила я.
        - Что ты имела в виду, когда сказала, что я слаб на голову? - возмущался Бэкстер, пока я его оттаскивала. - Наооборот, я силён на голову - она у меня твёрдая, как у папы.
        - Да, конечно, твёрдая-твёрдая, но я не хотела, чтобы ты попал в переплёт, понятно? - успокаивала его я. - Быстро, все уходим!
        - Хочу завтрак! - заявила Пикси. - Я голодная! Давайте поедим мороженого!
        - Я не могу снова выпрашивать мороженое у того доброго дяди, - убеждала их я, но малыши меня уговорили. Я тоже начала представлять себе большой рожок с мягким мороженым, поэтому позволила им протащить меня через всё кафе прямо ко входу, туда, где был киоск с мороженым. Но в тот день там работал другой продавец. Он даже не улыбнулся, когда Пикси принялась прыгать, приговаривая:
        - Мороженое, мороженое, мороженое!
        - Ну же, определитесь вы наконец, - подгонял он нас. - Вам четыре маленьких рожка?
        - Ну, это было бы замечательно, - сказала я, нервно ему улыбнувшись. - Беда в том, что у нас совсем нет денег.
        - Тогда что вам здесь надо и зачем вы отнимаете у меня время? - спросил мужчина. - Давайте уходите, вы задерживаете очередь.
        - Не могли бы вы дать моей сестрёнке маленький рожок? Она хочет мороженого, - упрашивала я.
        - У меня здесь бизнес, а не благотворительная кухня по раздаче супа, понятно? Убирайтесь!
        Итак, голодные и униженные, мы вынуждены были поплестись прочь.
        - Мне не понравился этот дядя, - сказала Блисс.
        - Да, он ужасный. Ничего. Давайте его забудем. Давайте… давайте пойдём и снова найдём волшебный сад, там замечательно, цветут розы…
        - Розами сыт не будешь! - возразил Бэкстер.
        - Нет, но мы сможем перекусить остатками еды после пикников, помнишь? - спросила я. - Пошли, вперёд! Найди себе другую большую палку, Бэкстер, чтоб отгонять от нас злобных людей, если они подойдут близко. Блисс, ты тоже возьми Пикси за руку - пусть она у нас немного попрыгает, нужно её развеселить.
        Я думала, что знаю, где находится волшебный сад, но его нигде не было видно, хотя мы шли уже полчаса. Блисс снова захромала, хотя не жаловалась.
        - Я была уверена, что он где-то здесь, - сказала я, щурясь на солнце. Вдалеке я увидела серебряное мерцание. Потёрла глаза и сделала несколько шагов вперёд.
        - Что? Ты его видишь, Лили? - с надеждой спросила Блисс.
        - Мне кажется, я вижу… воду.
        - Типа, пруд?
        - Да это настоящий большой пруд. Вперёд, может быть, мы сможем пошлёпать по водичке ногами!
        Это был не один огромный пруд, а два, с песчаной насыпью посередине. Около воды тоже был песок, почти как на побережье. Утки весело покачивались на небольших волнах и выжидающе смотрели на нас, но у нас у самих не было хлеба, не говоря уж о том, чтобы угостить их.
        Там был знак «Купаться запрещено», но я думала, что это не касалось шлёпанья по воде. Мы сбросили кроссовки и побежали в воду. Бэкстер тут же начал брызгаться, обливая водой себя и нас, но день был солнечный, поэтому я решила, что в этом нет ничего страшного. Мы все брызгались и плескались, и утки недовольно взлетали, потому что мы превратили их гладкую прозрачную заводь в мутный водопад. Пикси пыталась пить воду, набирая её в ладошки, пока я её не остановила.
        - Нет, Пикси, это грязная вода. Ты заболеешь, - пугала я.
        - Но я хочу пить, - рыдала Пикси.
        - Я знаю. Мы все хотим. Как только смогу, я найду тебе нормальное питьё.
        Я надеялась, что в туалете будет фонтанчик для питья. Пройдя, казалось, целую вечность в мокрой одежде и кроссовках, мы нашли туалет, но там не было никакого фонтанчика. Я разрешила малышам напиться из-под крана холодной воды, хотя никому из нас не понравился её вкус и нас всех мучил голод.
        Я не знала, что делать. Мимо пробегало или проходило много людей с собаками. Я уже подумывала про неприкрытое попрошайничество, придумав историю о том, что какие-то грубые мальчишки утащили нашу еду для пикника, но я знала, что прохожие захотят узнать, почему мы одни в парке. В поисках выхода я без конца прокручивала в голове разные варианты.
        Теперь мы плелись вдоль высокой стены на краю парка. Чуть поодаль от неё, на холме, были видны крыши и окна больших домов. Я думала о сидящих за длинными столами и весело жующих богатых семьях. Представляла себе их огромные холодильники, доверху набитые едой - нам четверым её бы хватило на несколько дней.
        Оглядела кирпичную стену. Она была выше моего роста, но если бы Бэкстер меня подсадил, я бы попробовала вскарабкаться на неё и перелезть. Я останавливала взгляд на каждом заднем дворе и внимательно его изучала. Увидела один дом с настежь распахнутыми французскими окнами[20 - Французское окно - двустворчатое окно, доходящее до пола.]. Казалось, они приглашают меня войти.
        - Ладно, - сказала я, поплевав себе на ладони. - Бэкстер, ты поможешь мне перелезть через стену, хорошо? Блисс, смотри за Пикси, чтобы она не шумела.
        - Ты станешь грабителем? - прошептала Блисс, широко раскрыв глаза.
        - Нет, я не буду брать никаких вещей. Просто хочу посмотреть, нет ли у них лишней еды. Это не настоящее воровство, - объяснила я, хотя прекрасно знала, что воровство есть воровство, но ради того, чтобы накормить ребятишек, решила пойти и на это. Я была самой взрослой и старшей, поэтому должна была действовать.
        Заставив Бэкстера наклониться, я влезла к нему на спину и подпрыгнула. Первый раз у меня не получилось, и я ободрала о кирпичную стену руки и колени. Зло выругавшись, я попробовала ещё раз. Теперь мне удалось за неё ухватиться, прижаться к ней, а потом, зацепившись ободранными коленями и ступнями за выщербины в кирпичной кладке, буквально втащить себя на стену.
        Затаив дыхание, я на неё залезла.
        Сад был пустой. Я прищурилась и заглянула во французские окна. Никого там не увидела и решила рискнуть. Опустила ноги на внутреннюю сторону стены и плюхнулась на землю. Приземлилась на клумбу маков, подняв вокруг себя вихрь из их красных лепестков. Я не знала, как мне удастся снова перелезть через стену без Бэкстера, который мог бы мне помочь, но не было никакого смысла терять время и волноваться по этому поводу. Я пробежала через зелёную лужайку, мимо большого пластмассового детского домика, вычурных качелей и батута. Только представьте, что значит быть ребёнком в этом доме с большим садом, в котором можно играть!
        Затаив дыхание, я прокралась прямо к французским окнам. Теперь можно было заглянуть в комнату. Она была похожа на детскую, забитую яркими игрушками. Войдя внутрь, я присела рядом с большой плюшевой собакой на полу и прислушалась. Услышала тихий гул голосов: взрослый - со смешным иностранным акцентом и бубнящий детский. Они были наверху, возможно, в ванной, потому что до меня доносился звук льющейся воды.
        Я пробралась через детскую в большую гостиную с настоящим белым ковром, похожим на ковёр моей мечты. Прошла на цыпочках, боясь оставить грязные следы. Вышла в коридор. Теперь я слышала голоса лучше. Казалось, там был только один ребёнок. Может быть, женщина с иностранным акцентом была его няней? Они точно были в ванной, потому что я слышала плеск. Здорово! Значит, они меня не услышат.
        Я промчалась по коридору в огромную кухню. Слава богу, в ней было пусто. Я обогнула плиту посреди комнаты, восхищаясь сверкающими поверхностями. Там стоял длинный, начисто оттёртый стол с бело-голубой вазой, полной яблок, груш и бананов. Я схватила большую полотняную хозяйственную сумку и вывалила в неё все фрукты, а затем с трудом открыла дверцу большого холодильника. Казалось, в него набили целый супермаркет. Пощупала лотки с огромными ягодами клубники, погладила мягкую, словно покрытую пухом поверхность персиков и гладких слив, а потом, не мешкая, приступила к делу. Наполнила сумку фруктами, положила большой кусок сыра, лоток с готовыми куриными грудками, нарезанной ветчиной, йогурты, горшочек сливок, четыре шоколадных эклера и пакет апельсинового сока. Сумка была полна, и я с трудом её подняла, поэтому стала перекладывать половину в пластиковый пакет. Затем услышала, что шум воды прекратился.
        - Эй, кто там? - раздался с лестницы голос с иностранным акцентом.
        О нет! Неужели она меня слышала? Я схватила сумку и пакет, вылетела из кухни в коридор, пробежала по белоснежному ковру в гостиной, промчалась сквозь игрушки в детской и оказалась в саду. Уставилась на батут, лихорадочно соображая, смогу ли я на нём подпрыгнуть и перемахнуть через стену, но я была обычной девочкой, а не героиней мультфильма. Я знала, что это невозможно. Оглядев сад дикими глазами, я не могла понять, как мне удастся перепрыгнуть через стену с двумя переполненными сумками.
        Я снова услышала голос. Времени у меня совсем не было. Не выпуская сумок из рук, я ухватилась за детский домик и подтащила его к стене. Взгромоздившись на розовую пластмассовую крышу, я швырнула через стену обе сумки, потом забросила ногу, перекатилась и, рискуя жизнью, упала плашмя на другой стороне, зарывшись в сумки.
        - Ой, Лили! С тобой всё в порядке? - испугалась Блисс.
        - Нет! - выдохнула я. Я вскочила на ноги, всучив одну сумку Бэкстеру. - Атас! Бежим!
        И мы помчались, все четверо, хотя с рук и коленок у меня капала кровь; я ушибла локоть и растянула ногу. Мы неслись и неслись, пока стена не скрылась из виду, а потом я хлопнулась на траву, и у меня началась истерика. Я не понимала, то ли хохочу, то ли плачу, возможно, было и то и другое. Блисс, Бэкстер и Пикси сидели рядом со мной на корточках. Блисс нежно прикладывала к моим царапинам край своей футболки.
        - Бедная, бедная Лили, ты, наверное, очень сильно ушиблась, - причитала она.
        - Да, но это не имеет значения! Лучше посмотрите, что я вам принесла, - сказала я, открывая одну из сумок.
        Они заглянули внутрь, и у них перехватило дыхание.
        - Ух ты, да это лучше, чем дни рождения! Я хочу клубники и шоколадных пирожных! - заявил Бэкстер.
        - Мы их все поделим поровну, - твёрдо сказала я. - Давайте вернёмся к нашему дереву и устроим пир.
        Фрукты мы ели с опаской. Иногда они были у нас дома, но в основном одни яблоки и, может быть, маленькие апельсинчики на Рождество. Блисс принялась за свою порцию, начав с клубники, аккуратно погружая каждую ягодку в горшочек со сливками, но Бэкстер проглотил всё одним махом: кусок персика, полбанана, кусок сыра, шматок ветчины, потом зачерпнул языком побольше йогурта, отхлебнул сока и посасывал свой эклер, держа его между пальцами как сигару.
        Пикси пыталась есть одни сливки, прямо как мороженое, но я её остановила, боясь, что ей станет плохо. Я дала ей куриной грудки, клубники и банан, предварительно его очистив, потому что сначала она попробовала съесть его прямо с кожурой, чем всех нас рассмешила.
        Я сидела, откинувшись назад, в буквальном смысле вылизывая дочиста свои оцарапанные руки. Сердце готово было выпрыгнуть из груди. Я перемахнула через стену, утащила целые сумки, набитые едой, и накормила ребятишек. Я доказала, что несмотря ни на что могу за ними присмотреть.
        Мы все устали, поэтому оставались у дерева. Блисс с Пикси играли в званый чай с Безголовкиным, а Бэкстер возил свой грузовичок через заросли папоротника. Я вытащила свой альбом с фломастерами и нарисовала большую кухню с плитой посередине и гигантским холодильником. Когда мне надоело рисовать, я разложила на земле свои открытки с ангелами и стала гладить их покрытые перьями крылья.
        В ту ночь, свернувшись клубочком вместе с ребятишками в дупле нашего дерева, я видела сон, в котором снова летала, на этот раз с целой стаей ангелов, хлопая в унисон с ними крыльями, когда мы проносились над парком, охраняя покой всех и вся.
        Я так хорошо спала, что пропустила рассвет. Проснулась от уже яркого света утра, а Блисс, Бэкстер и Пикси принесли мне на завтрак пригоршни фруктов.
        - Тебе сейчас лучше, Лили? - спросила Блисс, беря мои руки в свои и внимательно их осматривая.
        - Гораздо лучше, - солгала я, хотя они всё ещё болели.
        - Ты такая храбрая! - восхитилась Блисс. - Вот бы и мне быть такой же смелой, как ты.
        - А ты снова пойдёшь и принесёшь нам еды из того большого дома? - спросил Бэкстер.
        - Не из того же дома, глупый! Зачем так рисковать?! Может быть, сегодня попозже я попробую проникнуть в какой-нибудь другой дом. Но у нас пока полно еды.
        - Здорово ты стащила все эти продукты! - похвалил Бэкстер.
        - А ты сможешь стащить сегодня мороженое? - спросила Пикси.
        - Может быть, попозже, - ответила я. - Но сначала мы снова найдём этот волшебный сад, ладно?
        Казалось, они все потеряли счёт времени и забыли, какой сегодня день. Суббота. Мама приедет домой. Я ничего не говорила, чтобы они все из-за этого не перевозбудились. В конце концов, мы ничего не знали точно. Может быть, на уик-энд, в общем, когда-нибудь… Суббота была началом уик-энда. А вдруг прямо в этот момент она садится на самолёт в Испании? Вряд ли она вернётся утром, думала я. Но, может быть, после обеда…
        Я думала об этом всё время, пока мы были в волшебном саду. Я поняла, что самый надежный и безопасный способ снова оказаться там - это вернуться к воротам парка, а затем подняться на холм. Для Пикси это был долгий путь, и коляску с ней было тяжело везти по тропинкам, поэтому мне пришлось всю дорогу нести её на закорках. С Бэкстером и Блисс всё было в порядке. Странно - дома они всегда хныкали, если нужно было дойти до конца дороги, но в парке стали привыкать проходить сразу по несколько миль.
        Мозоли Блисс подсохли, и она скакала на одной ножке рядом со мной, и Бэкстер бежал, приплясывая, вперёд, затем вприпрыжку возвращался и обегал несколько кругов вокруг нас.
        Нам встретилось ещё больше гуляющих и владельцев собак, но никто из них не обращал на нас никакого внимания. Там была одна доброжелательная хрупкая дама с маленьким белым пуделем, которая нам улыбнулась, поэтому я осмелилась спросить её, правильно ли мы идём к волшебному саду.
        - Ты имеешь в виду посадки азалий и рододендронов? Да, это волшебный сад, моё любимое место. Просто идите по узенькой тропинке в траве, и дойдёте за десять минут.
        Её пудель был таким же дружелюбным, как и хозяйка, и тыкался носом мне в ноги. Пикси соскользнула с моей спины и погладила его по маленькой кудрявой головке. Бэкстер присел на корточки и тоже погладил, и Блисс не убежала, хотя держалась на расстоянии.
        - Не бойся, милая, Сахарок любит людей. Он никогда не кусается. Хочешь тоже подойти и погладить её? - спросила пожилая дама.
        Я думала, Блисс спрячется за меня, но она вышла вперёд и осторожно погладила собачку. Она только пощекотала её кончиком пальца, но это было всё равно удивительно.
        - Вот так, - сказала пожилая дама. Она всё ещё улыбалась, но смотрела мимо нас. Я знала, что она ищет.
        - Вы ведь гуляете не одни, правда? - спросила она Блисс.
        - Мы с нашей сестрой, - прошептала она.
        Пожилая дама с сомнением посмотрела на меня.
        - С нашей старшей сестрой, - пришёл на помощь Бэкстер, кивнув головой в сторону несуществующей фигуры вдали.
        - Она со своим бойфрендом - мы просто идём за ними, - мягко объяснила я. - Нам лучше их догнать.
        Мы сказали «до свидания», погладили на прощание Сахарка и убежали.
        - Ты молодец, Бэкстер! Надо же придумать байку про сестру! У тебя получилось почти так же хорошо, как и у меня, - похвалила я.
        - Я тоже сказала про сестру, - уточнила Блисс.
        - Да, и ты вела себя очень храбро с Сахарком.
        - Он такой милый пёсик! Лили, а можно нам такую же собачку? - спросила она.
        - Конечно, можно, - разрешила я. Может быть, теперь всё зависит от меня. Я была мамой Лили, а они - моими детьми. Бэкстер немножко успокоился, Блисс перестала быть такой робкой, а Пикси превратилась из младенца в настоящую маленькую девочку. Я о них заботилась, добывала им еду, организовывала игры, рассказывала сказки, водила их на длинные чудесные прогулки, нашла для них волшебный сад… Тут я увидела деревья, чугунную ограду, красивую калитку с причудливым узором.
        - Вот он, волшебный сад, - сказала я, ведя их туда.
        Мы играли в принцев и принцесс, в то, что это был наш собственный волшебный сад. Люди, прогуливающиеся вокруг, были нашими слугами, которым разрешалось подышать воздухом в нашей королевской резиденции, потому что мы были такими добрыми и щедрыми.
        Мы заприметили двух толстых тёть, которые ковыляли по тропинке.
        - Это наши поварихи, - прошептала я. - Мы дали им выходной. Вот почему сегодня мы сами должны думать о еде.
        Симпатичный старичок в вельветовых штанах, разглядывающий цветы, был нашим садовником; ещё один мужчина в полосатом пиджаке - нашим водителем. Я разрешила Бэкстеру выбирать любые королевские машины. Шикарные дамы в платьях отвечали за наш королевский гардероб. Мы с Блисс долго обсуждали наши церемониальные наряды. Улыбчивого мужчину я назначила нашим особым королевским изготовителем мороженого и позволила Пикси выбирать любые наполнители. Её выбор был довольно странным: мороженое с ирисками, мятное мороженое, мороженое с кукурузными хлопьями и даже куриное мороженое, - но я сказала, что, судя по названиям, всё это очень вкусно.
        Какая-то бабушка кормила на пруду уток со своим внуком примерно возраста Пикси.
        - Она наш главный служитель королевского зоопарка, - прошептала я. Знаете, у нас ведь не только утки. У нас самые разные птицы - лебеди и гуси, пеликаны и фламинго, - а в тех больших глубоких прудах, в которых мы шлёпали по воде ногами, у нас живут собственные дельфины.
        У внука-малыша совсем не получалось кормить уток. Он никак не мог понять, как надо кидать хлеб. Он просто его ронял, и каждый кусочек падал ему на ноги.
        - Нет, дорогой, тебе нужно его кидать, - говорила бабушка. - Попробуй слегка размахнуться!
        Она показала, как это нужно делать, и он попытался повторить за ней, но, слишком наклонившись вперёд, не удержался и плюхнулся в воду, а она не успела его схватить.
        - Ой, Бенджи! - закричала она, пытаясь до него дотянуться.
        - Я его вытащу, а то вы ещё брюки намочите, - предложила я, входя в воду и беря его на руки. С ним было всё в порядке - он только до нитки промок и кричал что есть мочи.
        - О боже, боже, нам лучше пойти домой, глупая ты сосиска! - расстроилась бабушка. Она вручила мне пакет с нарезанным хлебом. - Может быть, ты захочешь покормить уточек, дорогая?
        Я накормила не уток, а нас четверых. Хлеб даже не был чёрствым. В пакете было два полноценных куска, и посередине каждого по корочке проходила бороздка, поэтому их легко можно было разделить на четверых. Потом нам очень захотелось пить, и мы пошли в туалет на другой конец сада и напились холодной воды из-под крана. Пикси это развеселило, но ей было трудно так пить, и вся её футболка промокла - её определённо нужно было стирать.
        - Пойди и стащи нам что-нибудь на ланч, Лили, - попросил Бэкстер.
        - У нас, в нашем дереве, ещё остались фрукты. Может быть, я принесу что-нибудь к ужину. Или, может быть… - Я не закончила фразу вслух. «…может быть, мы уже будем дома с мамой», - подумала я.
        Я часами обдумывала, как всё будет. Волновалась, как мы все приплетёмся домой посмотреть, нет ли там мамы. Начнём с того, что это выбило бы Пикси из колеи, теперь когда она наконец успокоилась и больше не вспоминает о ней. Будет лучше, если я быстро сбегаю домой и посмотрю, вернулась ли мама, а потом примчусь назад в парк. Я представляла нас вместе с мамой, как мы обнимемся, а потом мне мама всё-всё расскажет о своём отпуске.
        Я по-настоящему надеялась, что он не задался. Если повезёт, мама тогда остынет к Гордону. Мне хотелось, чтобы она мне всё о нём рассказала. Может быть, мы бы вместе посмеялись, а потом поплакали. После этого мама пошла бы со мной и мы забрали бы малышей, и поужинали дома рыбой с картошкой. Я бы положила ребят спать, мы выпили бы вместе чаю, и мама бы мне сказала, какая я молодец, что так хорошо за ними смотрела.
        - Я в любое время могу доверить тебе детей, Лили, - сказала бы она. - Но не волнуйся, я никогда больше без вас не уеду. - И мы бы расцеловались, и всё бы хорошо закончилось, как в сказке.
        Какое было бы разочарование, если бы мамы в квартире не оказалось. Я бы с этим справилась, а другие - нет. Поэтому я дождалась, когда наступит вечер и, когда все снова играли у нашего дерева, сказала:
        - А теперь послушайте, ребята. Я хочу, чтобы вы все залезли в наше дерево, как будто собираетесь лечь спать. Мне нужно знать, что вы все спрятаны и в безопасности. Я собираюсь пойти на поиски ужина.
        - Я с тобой, Лили! - заявил Бэкстер. - Я тебе нужен, чтобы перелезть через стену.
        - Нет, ты мне нужен здесь, чтобы охранять Блисс с Пикси. Ты главный, Бэкстер, хорошо?
        В растерянности он заёрзал, не понимая, хочется ему поспорить или нет.
        - Девочки без тебя не справятся, - уговаривала я.
        Бэкстер торжественно кивнул:
        - Ладно, Лили. Не волнуйся, я за всем прослежу.
        - С тобой будет всё в порядке, Лили? - спросила Блисс.
        - Конечно, - ответила я. Я склонилась к ней, будто собираясь поцеловать, и зашептала на ушко: - На самом деле ты за всё отвечаешь, Блисс. Посмотри вместо меня за Пикси.
        Я помогла им всем вскарабкаться на дерево и пустилась бежать. Казалось, так странно оказаться одной! Я чувствовала себя такой маленькой и лёгкой, когда никто не тащился следом. Я так привыкла смотреть за ними, говорить им, что делать, выдумывать игры… Я очень быстро добежала до ворот парка. Ещё необычнее было выбежать из парка и почувствовать под ногами асфальт вместо травы и песчаной дорожки. Мне пришлось прислониться к столбу ворот, чтобы перевести дыхание и потереть место в боку, где меня кольнуло.
        «Пожалуйста, будь дома, мама, - крутилось у меня в голове. - Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста».
        С бьющимся сердцем я пошла вверх по дороге, завернула за угол, поднялась на холм. Я вошла на территорию наших домов и снова побежала к своей башне. Вверх по ступенькам, тяжело дыша и пережидая у лестничного колодца, пока дыхание не восстановится. Прошла на цыпочках мимо квартиры старухи Кэт, вдоль галереи, к нашей жёлтой двери. Я стояла около неё со сжатыми кулаками, а потом робко постучала по почтовому ящику. Я подождала. Постучала ещё, на этот раз громче. Возможно, она всё ещё меня не слышала. Я наклонилась и закричала в щель почтового ящика:
        - Мама! Мама, ты дома?
        Я почувствовала какое-то шевеление у себя за спиной. Быстро обернувшись, я увидела только старуху Кэт в её стоптанных тапках.
        - Зачем ты зовёшь свою маму? Её ведь там нет, да? - спросила она.
        - Я… я не знаю.
        - Всё-то ты знаешь. Она убежала, так? Чего мы только здесь не пережили, стучась в вашу квартиру, - учителя, соцработники, даже полиция.
        Мне стало плохо. Зажав рукой рот, я прислонилась к двери.
        - Да, они все вас искали. Где вы прячетесь? Они пришли ко мне и всё о вас рассказали, и вели себя так, будто это я вас забрала: спрашивали то одно, то другое, заглядывали во все уголки моей квартиры. Где остальные, Лили? Бэкстер, Блисс и Пикси? Такие нелепые глупые имена! Откуда только ваша мать их взяла? Вот что мне хотелось бы знать. Что она себе думает? Кто она такая? - продолжала она разглагольствовать, поблескивая от возбуждения маленькими глазками-бусинками. Помада на её губах размазалась.
        - Заткнись, не смей так говорить про мою маму, старая страшная ведьма! - взорвалась я.
        - Что?! Ты ещё смеешь так со мной разговаривать?! О, ты влипла, и ты, и твои братишка с сестрёнками! - набросилась она на меня, хватая за руку. - Ты пойдёшь ко мне в квартиру, а я вызову полицию!
        - Ты спятила?! Убери от меня руки! - и я сильно ударила её по ужасной старой груди и побежала что есть мочи.
        Глава 11
        Я пробежала тёмный лестничный колодец и направилась к помойке. Спряталась внутри её отгороженной, ужасно вонючей площадки и заплакала. Я разрешила себе поверить, что мама действительно вернулась, а она, наверное, была ещё в Испании и совсем за нас не волновалась. А мистер Эбботт точно что-то заподозрил и начал всем рассказывать, и теперь все нас ищут. Нас заберут в детский дом, а маму посадят в тюрьму.
        Единственным выходом из нашего положения было продолжать прятаться в парке, пока мама наконец не вернётся, а потом притвориться, что мы все были с ней. Старуха Кэт сунет свой нос в наши дела и скажет, что видела меня, - но кто поверит сумасшедшей старухе? Да, вот что надо делать: сидеть в парке до завтра, до следующей недели, в общем - сколько потребуется. А теперь нужно найти ребятишкам что-нибудь поесть. Я подумала, не поискать ли еду в мусорных баках, но они все ужасно пахли. Я была уверена, что в них любая еда будет испорченной. Я не могла рисковать отравить малышей.
        Вытерла глаза и нос о футболку, а потом выбралась наружу. Побежала прочь от наших домов, в полной уверенности, что все за мной следят, и переживая, что все знают про маму. Подошла к маленьким магазинчикам. Что, если осмелиться и стащить шоколада у мистера Пэтеля? Но он не пускал в свой магазин детей без взрослых.
        У меня потекли слюнки от запаха из палатки, в которой продавали рыбу с картошкой. Я стояла на улице, вдыхая чудесный солёный аромат. Джо, продавец, увидел, что я прячусь, и помахал мне рукой:
        - Эй, Лили! Пришла за рыбным ужином на пятерых?
        Я замялась. Мне всегда нравился Джо, и, кажется, я ему тоже всегда нравилась - он давал мне больше картошки и добавлял в мою порцию кусочки поджаренного теста. В магазине больше никого не было. Я зашла, сглотнула комок в горле, стараясь прийти в себя.
        - Что с тобой, детка? - спросил он.
        Может быть, у меня на щеках были следы слёз, а может, я выглядела очень взволнованной:
        - Джо, мне нужно четыре порции, может быть, три. Я бы могла поделиться с Пикси.
        - Будет сделано.
        - Да, но у меня совсем нет денег, - пожаловалась я.
        - Ну, иди и попроси у мамы, милая.
        - Я… не могу.
        Он взглянул на меня. Я ждала следующих вопросов. Вдруг он рассмеётся надо мной или рассердится, что я трачу его время? Но он лишь перевернул рыбу в сковороде и перемешал крупную жареную картошку.
        - Заплатишь, когда сможешь, - просто сказал он.
        - О, Джо, огромное спасибо! - И я снова расплакалась, как дурочка.
        Джо аккуратно разложил порции по картонным коробкам, посыпал картошку солью и добавил к рыбе дольки лимона. Положил все четыре коробки в пластиковый пакет и вручил мне:
        - Вот, пожалуйста, дорогая.
        - Вы ангел, Джо, - сказала я, быстро забрав наш ужин, пока он не передумал.
        Дорога обратно в парк показалась мне гораздо дольше, а рыбный ужин невероятно тяжёлым. Я постоянно меняла руки, а пакет больно стучал мне по ногам. Мне всё ещё казалось, что я привлекаю к себе внимание, и я была в полной уверенности, что прохожие на меня глазеют, показывают пальцами и перешёптываются. Всякий раз, когда кто-нибудь брал в руки мобильный телефон, я волновалась, что он звонит в полицию. При виде машины я в тревоге оглядывалась - конечно, это за нами.
        Зайдя в ворота парка, я побежала по песчаной тропе. Я знала, куда иду. Теперь дорога была знакомой, к тому же я пометила дерево, но оказалось, найти его труднее, чем я думала. А что, если я не найду дорогу назад? А вдруг дети застрянут в дереве и будут там сидеть, пока не стемнеет? Я снова побежала, отчаянно желая поскорее до них добраться - конечно, они будут ужасно волноваться. Бедная Блисс сойдёт с ума от горя, Пикси заревёт, а Бэкстер покраснеет и изо всех сил будет стараться сдержать слёзы…
        Я настолько была готова застать их в расстроенных чувствах, что почти рассердилась, когда увидела, что Блисс с Бэкстером качаются на нижних ветвях дерева, болтая ногами, а Пикси скачет рядом, что-то бормоча себе под нос. Все они хохотали взахлёб.
        - Чем это вы тут занимаетесь? Я велела вам оставаться в дереве!
        - Там стало слишком тесно, и Пикси всё равно нужно было попИсать, - сказал Бэкстер.
        - Мы играли в смешную игру под названием «Обезьянки», Лили, - объяснила Блисс. - Я её придумала, и им она понравилась. Я старалась смотреть за нами как ты. Не сердись!
        - Вы не понимаете всю серьёзность нашего положения. Нас могут найти, схватить и отправить в приют. Нам нужно прятаться, - напугала я малышей.
        - Но тут же никого нет, глупая! - воскликнул Бэкстер. - А что это у тебя в пакете? Пахнет вкусно! - И он попытался выхватить у меня пакет.
        - Отстань! Я дам вам поесть, когда вы все нормально сядете. Мы пойдём в папоротник и там спрячемся от чужих глаз на случай, если кто-нибудь придёт.
        - А что у тебя для нас есть, Лили?
        - Рыба с картошкой, - гордо сказала я. - Хватит на всех!
        - Ура, ура, рыба с картошкой!
        - Ш-ш-ш, мы должны вести себя тихо. Вперёд, в папоротник!
        Блестя глазами и причмокивая, они меня послушались. Я раздала им коробки рыбы с картошкой. Еда остыла, но всё равно была очень вкусной. Когда мы доедали последние крошки рыбы и кляра, ко мне придвинулась Блисс.
        - Ты ходила домой, Лили? - прошептала она.
        Я кивнула.
        - Значит, мама до сих пор не вернулась?
        Пикси закатила глаза и забормотала:
        - Мама, мама, мама.
        - Думаю, она может вернуться завтра, - успокоила я сестрёнку.
        - Значит, дома её нет. Она вредная старая кошёлка! - выпалил Бэкстер. - Она плохая, потому что уехала и бросила нас.
        - Прекрати! Ты никому не должен на неё ябедничать, потому что тогда нам не позволят с ней жить. Они отдадут тебя новым, приёмным маме и папе.
        - Мне всё равно. Мне не нужен папа. У меня есть свой!
        - А у нас будет мама, когда она вернётся.
        - Завтра? - спросила Блисс.
        - Да, я надеюсь. Когда она вернётся, мы все пойдём домой и притворимся, что никуда не уходили, и если нас кто-нибудь спросит, полиция или соцработники, мы поклянёмся, что были в отпуске вместе с ней, хорошо?
        - Но ведь приходил мистер Эбботт и нас видел, - возразила Блисс.
        - Замолчи! Я не хочу о нём говорить! - свирепо сказала я.
        Я не могла смириться с тем, что мистер Эбботт донёс на нас. Мистер Эбботт, мой самый лучший друг! Теперь он всё так усложнил. Может быть, мы больше никогда не сможем вернуться и нам придётся вечно жить в парке.
        В ту ночь, отправившись спать, я представляла, что мы проживём здесь целых пять лет. Мне было бы уже шестнадцать, я стала бы практически взрослой, поэтому смогла бы построить для нас нормальный дом на дереве. Я бы его полностью спроектировала в своём альбоме, заставила бы Бэкстера собирать ветки, и мы бы построили его там, наверху, и нам бы вовек ничто не угрожало. Мы бы не питались только объедками. Мы с Блисс научились бы разбираться в диких травах и ягодах, собирали бы орехи и готовили замечательное рагу над небольшим костром. Я подумала про мясо. В парке бегают сотни кроликов, не говоря уж об оленях. Бэкстер захотел бы охотиться, но я даже представить себе не могла, как можно убивать этих чудных созданий. Ночью, возможно, мы ходили бы на пруды на рыбалку, но в остальное время нам бы пришлось быть вегетарианцами.
        Я прошла бы с Блисс, Бэкстером и Пикси всю их школьную программу. Можно было бы добывать книги в одном из шикарных домов, притворившись, что они библиотечные и мы берём их на время. Хорошо бы было стащить побольше одежды, но на год нам хватило бы и одного-двух комплектов, например, из того барахла, которое оставляют у магазинов, торгующих подержанными вещами. Может быть, однажды на стоянке кто-нибудь оставил бы свой старый драндулет и мы бы его починили. У Бэкстера это прекрасно получится. Потом, ночью, в своей машине мы прокатились бы по парку…
        Я заснула, поверив в то, что мы действительно сможем прожить здесь целую вечность, но, проснувшись ночью, я снова почувствовала себя маленькой и испугалась. Я не знала, как мне вообще удастся со всем справиться. Лежала, зажатая ребятишками, и не могла пошевелиться. Я с трудом из-под них выползла, выбралась из дерева и растянулась в зарослях папоротника. Теперь места стало больше, но было холодно и одиноко, и я боялась, что может прийти олень и затоптать меня копытами. Я перевернулась на спину и стала смотреть на луну и звёзды.
        «Пожалуйста, пусть с нами не случится ничего плохого! - пожелала я. - Пусть я буду заботиться о ребятишках».
        Может быть, когда вырасту, я уже не захочу жить совсем одна в своём белом доме. Может быть, я захочу, чтобы со мной жили Блисс, Бэкстер и Пикси - мы вчетвером и навсегда.
        Под светящимися звёздами я долго не могла сомкнуть глаз. Не могла заснуть до тех пор, пока темнота не рассеялась, превратившись в мрачный серебристо-серый туман, и я поняла, что скоро рассвет. Забывшись сном, я смутно слышала, как ребятишки болтают друг с другом. Несколько раз что-то глухо стукнуло, и я догадалась, что малыши слезли с дерева. Пикси заревела, и я попыталась открыть глаза, но минуты через две она успокоилась.
        Снова пошевелившись, я услышала, что она прямо давится от смеха. Они все смеялись, весело играя втроём. Я поглубже зарылась в свою папоротниковую постель, желая остаться в ней навсегда. Мне не хотелось просыпаться. Пришлось бы искать нам что-нибудь поесть, а в голову не приходило ничего путного. Мне бы также пришлось решать, стоит ли снова рисковать и пробираться к квартире в поисках мамы. Мне больше не хотелось быть старшей и обо всех заботиться. Конечно, я этим занималась и когда мама была дома. Но мне так хотелось, чтобы кто-нибудь позаботился и обо мне.
        Малыши всё ещё смеялись, но вдруг Блисс испуганно завизжала. Я заставила себя сесть на папоротниковой постели и выяснить в чём дело. Потёрла глаза. Где же они? Голоса раздавались совсем близко, но я их не видела.
        - Блисс, Бэкстер, Пикси, - позвала я.
        Пикси захихикала и напала на меня сзади:
        - Ты проснулась, Лили! Мы снова играем в мартышек. Я не могу залезть на дерево, но Бэкстер может… и Блисс.
        - На дерево?!
        Я посмотрела вверх… и чуть не умерла. О ужас! Бэкстер и Блисс висели на ветке у самой верхушки.
        - Эй, вы, идиоты! Спускайтесь! Спускайтесь сию же минуту! - закричала я.
        - Мы мартышки. Мы не хотим спускаться, да, Блисс? Мы лезем всё выше и выше, - сказал Бэкстер и в подтверждение своих слов издал обезьяний крик.
        - Ты у меня дождёшься! Вот я тебя поймаю! И как ты посмел втянуть в это Блисс? Спускайся, или я поднимусь и скину тебя! - закричала я.
        Бэкстер понял, что я не шучу. Повисев там для виду полминуты, он осторожно пополз по ветке к стволу дерева.
        - Хорошо! Молодец! А теперь ты, Блисс! - кричала я.
        - Я забралась очень-очень высоко, - пропищала Блисс.
        - Знаю. Живо спускайся!
        Прижавшись к ветке, Блисс обхватила её руками и ногами.
        - Давай, Блисс, ползи как Бэкстер. Потихоньку-полегоньку, - командовала я. - Не смотри вниз!
        Но Блисс глянула вниз и расплакалась.
        - Я сказала - не смотри вниз!
        - Здесь слишком высоко! - рыдала Блисс.
        - Да, я знаю.
        - Я хотела быть храброй, как Бэкстер.
        - Ну, конечно, ты смелая, Блисс, но это не значит, что надо карабкаться по дереву как чокнутая белка, - я старалась говорить спокойно и глупо шутила, чтобы она хоть чуть-чуть расслабилась. - Давай, ты должна спуститься, вот молодец!
        - Я… не могу, - пролепетала Блисс.
        - Нет, можешь! Бэкстер, покажи ей, как надо спускаться.
        - Проще простого, - похвастался Бэкстер, снова забравшись на ветку.
        Блисс взвизгнула, потому что под его тяжестью ветка закачалась.
        - Бэкстер, прекрати! Потихоньку!
        - Я ей просто показываю. Смотри, Блисс, вот так.
        Он показал, поползя по ветке в её сторону.
        - Именно так, Бэкстер! Видишь, Блисс? Делай как Бэкстер. Перебирай руками, помогай себе ногами и медленно продвигайся к стволу дерева.
        - Я не умею! Не могу перебирать руками - я упаду! - крикнула Блисс.
        - Смотри, Блисс! - завопил Бэкстер.
        Блисс не могла смотреть. Она беспомощно рыдала, не в силах пошевелиться.
        - Может быть, ты спрыгнешь, а я тебя поймаю? - предложила я. - Нет, подожди, слишком высоко. Бэкстер, ползи вниз! А я поднимусь и помогу тебе, Блисс, малышка! Всё в порядке, ты в полной безопасности! Не плачь! Мы тебя быстро оттуда снимем! - бормотала я.
        - Я упаду, я знаю, что упаду! - плакала Блисс.
        - Нет, не упадёшь! Обещаю! Просто повиси ещё несколько секунд, и тогда я приду и…
        В это время ветка затрещала.
        - Она ломается! Помогите мне! - закричала Блисс.
        Я поползла по стволу вверх, но ветка вдруг отломилась. Вместо того чтобы спрыгнуть, Блисс к ней сильнее прижалась и с грохотом приземлилась на неровную поверхность у корней дерева.
        - Боже! Блисс, с тобой всё в порядке? - закричала я, спускаясь по стволу вниз.
        Бэкстер опередил меня и подбежал к ней первым. Он встал рядом с ней на колени и залился слезами.
        - Ш-ш-ш, Бэкстер! Блисс, поговори со мной! - закричала я, подбегая к ним.
        - Она не может говорить! Она умерла! - рыдал Бэкстер.
        - Умерла, умерла, умерла! - вторила ему Пикси, как маленький звонкий колокольчик.
        - Она не умерла, - сказала я, опускаясь на колени рядом с Блисс.
        Она лежала в неловкой позе - с запрокинутой головой, раскинув руки и неестественно вывернув ногу. Со лба капала кровь. Глаза были закрыты. Казалось, она и правда умерла.
        - Блисс, пожалуйста, очнись! Тебе нельзя умирать! Я не дам тебе умереть! Блисс, пожалуйста, пожалуйста, открой глаза!
        Я видела, как дрогнули её веки, а потом медленно-медленно, будто они были очень-очень тяжелыми, сестрёнка открыла глаза.
        - Ой, спасибо, спасибо тебе! - сказала я, обняв её голову.
        Я почувствовала, как по всему её телу пробежала дрожь, и она заплакала.
        - Ничего, Блисс, мы с тобой! Мы тебе поможем, не волнуйся! - воскликнула я.
        Я выпрямилась и попыталась ей помочь. Рана на голове казалась страшной и глубокой. Нужно было найти что-то чистое, чтобы остановить кровь, но вся наша одежда была жутко грязной. Сорвав большую ветку папоротника, я попробовала промокнУть ею рану. Блисс поморщилась.
        Я слегка притронулась к царапинам на руках и посмотрела на её ноги. Одна коленка была ободрана, но, казалось, не очень пострадала. Опасения вызывала её левая нога. Она была как-то неестественно согнута, и когда я очень осторожно попробовала её выпрямить, Блисс вскрикнула.
        - Прости, прости, родная. Я не хотела сделать тебе больно, - сказала я. - Я не знаю, как быть. Бедная твоя ножка…
        Блисс была серо-белого цвета, и по её лицу катились слёзы. Бэкстер сел рядом с ней и, стараясь её не беспокоить, держал её за руку.
        - Лили, её нога, - пробормотал он.
        - Да, я знаю.
        - Похоже, она оторвётся, - сказал Бэкстер.
        Блисс тихонько вздохнула и попробовала приподнять голову.
        - Нет, не шевелись, родная. Не обращай внимания на Бэкстера - ты же его знаешь, - успокаивала я Блисс, хотя её нога болталась как у куклы.
        - Блисс умерла? - спросила Пикси.
        - Нет, конечно, нет! Как она может умереть, если у неё открыты глаза?! - воскликнула я.
        - Но она очень-очень сильно ушиблась, - торжественно произнесла Пикси.
        Я сглотнула комок в горле.
        - Да, она очень сильно ушиблась, но ей станет лучше, - успокоила я Пикси, поглаживая оцарапанный лоб Блисс. - Не волнуйся, Блисс, я знаю, что тебе очень больно, но если ты немножко отдохнёшь, я уверена, ты скоро почувствуешь себя лучше… - Мой голос стал совсем тихим. Я сама не слышала, что говорю. Больше я не могла притворяться. Для всех нас было очевидно, что Блисс сломала ногу, и перелом тяжёлый. На лбу у неё тоже был глубокий порез, который надо было зашить.
        - Я… я думаю, просто чтобы удостовериться, что всё в порядке, нам нужно отвести тебя в больницу, - прошептала я.
        - Нет! Нет! Я не могу! - воскликнула Блисс.
        - Она боится больниц, - фыркнул Бэкстер.
        - Нет… ну, в общем, я действительно боюсь, но я не могу туда поехать, потому что мы должны прятаться, - задыхаясь, сказала Блисс.
        - Я знаю, но сейчас тебе нужно в больницу, Блисс, - дрожа, убеждала я сестрёнку.
        - Со мной всё будет в порядке. Я отдохну, как ты сказала, Лили.
        - Но твоя нога… она, наверное, ужасно болит. - Я не могла на неё смотреть.
        - Она не очень болит, - солгала Блисс.
        - Блисс! Ты же не можешь пошевелиться!
        - Ну, я буду лежать спокойно.
        - Прекрати быть такой храброй! - закричал Бэкстер. - Зачем тебе надо было залезать так высоко?!
        - Потому что ты мне велел!
        - Да, но не всегда надо делать то, что я тебе говорю. Посмотри, что случилось. Тебе обязательно должно стать лучше, или я буду во всём виноват, - убеждал её Бэкстер, продолжая держать её руки в своих.
        - Это моя вина, мне нужно было остановить вашу игру в глупых мартышек, - сказала я, гладя Блисс по голове.
        - Это я виновата. Я сказала «давайте поиграем», - прошептала Пикси.
        - Это я виновата, что упала, - пробормотала Блисс. - Но всё в порядке, мне уже гораздо лучше.
        Лицо у неё всё ещё было серым, и из головы шла кровь, а нога была сломана. Я знала, что у нас нет выбора. Мы немедленно должны были доставить её в больницу. Я взяла коляску Пикси, надеясь что каким-то образом нам удастся посадить туда Блисс и вывезти её из парка, но когда мы с Бэкстером попробовали её поднять, она снова вскрикнула, и я решила, что она потеряла сознание. Глаза у неё закрылись, но не полностью - в щели из-под век мы увидели страшную белую полоску.
        - Теперь она точно похожа на мёртвую, - всхлипнул Бэкстер.
        - Нам нужно вызвать «Скорую помощь». Они знают, как правильно её поднять. Мы сделаем ей ещё хуже, если начнём перетаскивать. Вы оба оставайтесь с ней.
        Через папоротники я побежала на холм, к дороге. Встала у обочины и начала неистово размахивать руками. Первая же машина остановилась, и женщина опустила стекло:
        - Что случилось? Знаешь, мне ведь нельзя здесь останавливаться. Ты же не играешь в какую-то глупую игру, правда?
        - Нет, клянусь, нет. Там моя младшая сестрёнка. Она сломала ногу и истекает кровью. У вас есть мобильный телефон? О, пожалуйста, не могли бы вы вызвать «Скорую помощь», чтобы отвезти её в больницу?
        Она тут же позвонила в «Скорую» и, припарковав машину у обочины, включила огни аварийной остановки.
        Потом вместе со мной побежала вниз по склону, колотя себя по боку своей сумкой на длинной ручке.
        - О боже, бедняжка! - воскликнула она, когда увидела Блисс. - Что случилось?
        - Она играла на дереве и упала, - объяснила я.
        - Вы играли одни? - удивилась женщина. - А где же ваша мама?
        Я была в таком смятении, что ничего не смогла придумать в ответ. Просто растерянно помотала головой и заплакала. Женщина опустилась на колени рядом с Блисс:
        - Не волнуйся, дорогая! «Скорая помощь» уже в пути, и мы очень быстро доставим тебя в больницу.
        Блисс застонала, и веки её затрепетали.
        - Пусть Блисс откроет глазки! Пусть перестанет так странно себя вести! - воскликнула Пикси и заплакала.
        - Не плачьте, не плачьте! - утешала я, обняв одной рукой Пикси, а другой Бэкстера.
        Мы все уставились на Блисс и задрожали; кажется, прошла целая вечность, пока мы наконец услышали, как подъезжает «Скорая». Женщина побежала назад к машине, чтобы показать дорогу врачам «Скорой помощи».
        - Что же с нами будет, Лили? - спросил Бэкстер.
        - Не знаю, но нам ведь нужно было спасти Блисс, правда?
        - Они её не увезут? - спросил Бэкстер.
        - Я им не позволю. Мы все должны держаться вместе, все четверо, - сказала я.
        Затем врачи «Скорой помощи», мужчина и женщина, прибежали к нам, они склонились над Блисс и стали задавать ей вопросы, но она не могла нормально открыть глаза, поэтому я отвечала за неё. После этого они очень-очень аккуратно переложили Блисс на носилки. Я собрала наши вещи: Безголовкина, свои мелки и альбом для рисования, открытки с ангелами, грузовичок Бэкстера, сумочку Пикси и нашу книгу сказок. Одеяла, подушки и коляску Пикси оставила, потому что не было времени их собирать, да теперь они казались и ненужными.
        - А можно нам тоже поехать с нашей сестрёнкой? - спросила я, догнав женщину - врача «Скорой помощи».
        - Конечно, можно. Кажется, вы все немного не в себе. Нам нужно вас всех осмотреть, - сказала она. - Вы разбили лагерь в парке?
        - Ну, что-то вроде того.
        - А как же ваши мама с папой?
        Я набрала в лёгкие побольше воздуха.
        - Мы убежали, - сказала я.
        - Почему, дорогая?
        - Нам просто хотелось приключений, как в книжках, - объяснила я.
        - О боже! Ну, у вас было настоящее приключение, особенно у этой малышки, - сказала женщина и, глядя на Блисс, покачала головой.
        - С ней всё будет в порядке? - спросила я, потянув её за руку. - Она ведь не умрёт, нет?
        - Я уверена, что очень скоро она будет здорова, как маленькая лошадка, хотя какое-то время ей придётся попрыгать в гипсе.
        - А гипс у неё будет тяжёлый? - поинтересовался Бэкстер. - Мне всегда такой хотелось!
        - Подождите меня! - окликнула нас Пикси. - Я тоже хочу в «ско-ую помощь»!
        Женщина из машины взяла её на руки и понесла, но Пикси стала вырываться.
        - Я сама её понесу, - сказала я, забирая Пикси. - Спасибо вам большое, большое-пребольшое за то, что вы нам помогли!
        Врач «Скорой помощи» записал имя и адрес женщины. По дороге в больницу, когда мы все сидели пристёгнутыми в машине, они хотели записать и наши данные.
        - Меня зовут Мики, это Блубелл, а эти двое - Роза и Банни, - лихорадочно соображал Бэкстер.
        - И мы живём в доме номер двенадцать в Саут-Блоке, - подхватила Пикси, выпалив наш адрес, гордясь тем, что смогла его запомнить.
        - Она всё выдумывает, - быстро сказала я. - Молчи, Банни!
        - Мне кажется, ты тоже выдумываешь, милая, и я понимаю почему, - заметила врач «Скорой помощи». - Но это не игра, ребятишки. Нам нужно знать, кто вы на самом деле, особенно ваша сестрёнка. Понимаете, нам нужно посмотреть её медицинскую карту.
        - Её зовут Блисс, - сказала я. - Это Бэкстер и Пикси, а я Лили.
        Врач «Скорой помощи» нахмурилась, решив, что я опять сочиняю.
        - Это наши настоящие имена, правда. Мама хотела, чтобы они звучали необычно.
        - А ваша мама? Как её зовут?
        - Кейт Грин.
        - А она знает, что вы были в парке?
        - Нет! Нет, мы убежали, - сказала я. - Это я во всём виновата. И я буду во всём виновата, если Блисс не станет лучше.
        - Ну, ну! Я же сказала тебе - с ней всё будет хорошо, - уговаривала меня врач. - Иди сюда! - Она оставалась рядом с Блисс, но протянула мне руку. Я подошла поближе, и она меня обняла как маленькую.
        Я разрешила себе немножко поплакать, но, когда мы приехали в больницу, мне пришлось сдержать слёзы и быть сильной. Они несли Блисс на носилках, а я, с тесно прижавшимися ко мне Бэкстером и Пикси, шла за ними. Я думала, нам придётся долго ждать в травмпункте. Я уже несколько раз там была: когда Бэкстер ударился головой о дверь, когда засунул жёлудь в нос, когда порезал себе пальцы, играя ножом Мики, - но нас сразу провели прямо из приёмного покоя в маленький отсек. Они положили Блисс на кровать. У неё дёрнулась голова, и глаза нормально открылись.
        - Лили?
        - Всё в порядке, Блисс. Тебе помогут, - заверила я сестрёнку.
        - Нас покатали на машине «Скорой помощи». Жаль, что ты спала, - сказал Бэкстер.
        - Машина делала нии-на нии-на нии-на, - бормотала Пикси.
        Блисс подняла руку и пощупала свою голову. Увидев на руке кровь, она заплакала.
        - Эй-эй, не трогай порез, дорогая, - сказала медсестра.
        - У меня в голове дырка, - прошептала Блисс.
        - Это просто глубокая ранка. Мы тебе её зашьём.
        - Будет больно?
        - Немножко.
        - Меня зашивали. Я орал, - похвастался Бэкстер.
        - А вы ей ногу тоже пришьёте? - спросила Пикси.
        - Нет, сначала поможем Блисс уснуть, а потом распрямим ей ножку и наложим гипс.
        - Ой! А мне никогда не накладывали гипс! - воскликнул Бэкстер.
        - Я не хочу гипс! - пробормотала Блисс.
        - Ты можешь сама выбрать его цвет, дорогая. Ты скажешь мне, а я передам врачам. Какой бы ты хотела - чудесный ярко-розовый? Или, может быть, фиолетовый или голубой?
        - Она бы хотела голубой, правда, Блисс? - спросила я.
        - Да, голубой, - пробормотала Блисс и снова закрыла глаза. - Ты останешься со мной, Лили?
        - Конечно, - ответила я. Я достала Безголовкина и положила его рядом с ней. - Смотри, вот Безголовкин, он будет с тобой.
        - Надо же! И он побывал на полях сражений! - воскликнула, тихонько рассмеявшись, медсестра.
        - Ты с нами тоже оставайся, не люблю больницы, - заявил Бэкстер, прижимаясь ко мне.
        - Останься со мной! - попросила Пикси, крепко меня обняв.
        - Я останусь с вами со всеми, - сказала я, хотя не представляла, как я с этим справлюсь.
        Я знала, что мне не позволят пойти с Блисс в операционную, особенно с остальными малышами, которые тащились за мной. Медсестра осмотрела каждого из нас и сказала, что, кажется, мы в порядке.
        - Нет, у меня болит нога, - заявила Пикси, выставляя вперёд свою ножку. - Можно мне розовый гипс?
        - Вот отмокнешь в горячей ванне, и твоя ножка станет розовой, - сказала медсестра. - Давай сначала позаботимся о твоей сестричке, ладно?
        Она очень нежно обработала окровавленную голову Блисс.
        - Вы уже зашиваете? - громко закричала Блисс.
        - Эй, эй! Что это вы делаете с моим ребёнком? - крикнул кто-то, прорвавшись сквозь занавески нашего отсека.
        Это была мама! О счастье, это наша мама наконец вернулась, теперь всё будет хорошо!
        Глава 12
        Как же было здорово снова её увидеть - загорелую, с выгоревшими светлыми волосами, очаровательную в новой ярко-розовой майке и белых джинсах.
        - Мама! - закричали мы все.
        Обняв Пикси с Бэкстером и меня, она положила свою голову на кровать рядом с Блисс.
        - Моя бедная малышка! - сказала она, обнимая её. - Не волнуйся, мама с тобой!
        - Откуда ты узнала, где мы, мама? - шёпотом спросила я.
        - Пришли полицейские и стали стучать в нашу дверь. Я и так уже очень волновалась, гадая, куда вы все запропастились, а потом они сказали, что вас всех увезли в больницу. Боже, вот это шок! Во что же вы играли, а?
        - Не сердись, мам! - попросил Бэкстер.
        - Я не сержусь, малыш. Просто хочу, чтобы вы все были дома, живы и здоровы, особенно моя маленькая Блисс.
        От облегчения я почувствовала, что у меня отказывают ноги, и пришлось прислониться к стенке. Мама вернулась, и не надо, чтобы кто-то знал, что она уезжала. Блисс станет лучше, и мы все вернёмся к нормальной жизни дома - мама и мы, её дети.
        Я могла бы именно так об этом рассказать. Я умею придумывать истории. Можно было бы притворяться до тех пор, пока мне самой не покажется, что именно так оно и было.
        Не хочется писать правду. Там было двое полицейских, которые просунули головы в наш отсек. Один постарше, с красным лицом и седыми кудрями, а другой помоложе, со светлыми волосами и добрыми карими глазами.
        - Давай, Кейт, ты повидала ребят. Теперь тебе нужно пойти с нами, - сказал тот, что постарше.
        - Неужели у вас совсем нет сердца?! Я не могу их сейчас оставить! Посмотрите на мою маленькую Блисс! Пожалуйста, умоляю вас, позвольте мне остаться с ней, пока врачи решат, что делать с её головой и переломом. Вам не нужно меня караулить. Клянусь, я не собираюсь бежать! Пожалуйста, это меня убивает! - сказала мама, заливаясь слезами.
        - Можешь включить хоть целый фонтан слёз, всё, на что ты способна, Кейт, но я слишком давно на службе, чтобы меня это проняло, - сказал полицейский постарше.
        - Разве у вас нет детей? Для них будет лучше, если я здесь останусь. О, пожалуйста, пожалуйста!
        - Я останусь с ней, - глядя на часы, сказал полицейский помоложе. - Всё равно в два у меня заканчивается дежурство. Я её сам привезу, не беспокойтесь!
        - О, вы ангел! - воскликнула мама.
        - Нет, ты сентиментальный дурак! Ладно, разбирайся с ней сам - и уладь там дела с опекой. А я пойду перекушу.
        Итак, молодой полицейский ждал, пока Блисс увезут накладывать гипс на её ногу. Взяв стул, он сел за занавеской, чтобы хоть ненадолго оставить нас одних. Мама пристроилась на кровати, держа на коленях Бэкстера и Пикси. Я протиснулась рядом с ними и потёрлась головой о мамины блестящие мягкие волосы и загорелую шею, вдыхая нежный запах её пудры.
        - Мои малыши! - сказала мама, крепко прижимая нас к себе. Она нежно целовала нас, гладя по волосам. - Я так люблю вас! Вы же это знаете, правда?
        - Мы тебя тоже любим, мама, - прошептала я. - Прости меня, что я недосмотрела за Блисс.
        - Ты всё хорошо сделала, любимая. Ты немножко сошла с ума, когда решила пойти в этот парк, но сейчас это не имеет значения, - устало сказала мама.
        - Не могу поверить, что ты действительно здесь, мама.
        - Я же сказала, что вернусь на уик-энд, глупышка. Я прилетела первым рейсом сегодня утром.
        - Гордон тоже приехал?
        - Нет, он остался там. Там ведь его работа, я же тебе говорила. И я не виню его: Испания - это маленький рай! А солнце! О боже, посмотри на мой загар! Я никогда в жизни не была такой загорелой.
        - Ты всё ещё любишь его, мама?
        - Ну да, люблю, прямо с ума по нему схожу! Ну, первые несколько дней были просто необыкновенными, но потом он нашёл фотографию с вами, ребята. Она была у меня в заднем отделении кошелька, и он спросил, кто это, и я подумала… а что, надо ему рассказать. Может, он очень обрадуется, что у него уже есть готовая семья и вы такие симпатичные ребятишки, особенно Пикси… Но это его взбесило, и он повёл себя как лицемер. Притворился, что ничего не имеет против того, что у меня дети и я немножко старше, чем он думал. Он сказал, что не может смириться с мыслью, что я ему солгала. Честно, он меня достал, ну, и я ему тоже всего наговорила… Я ушла вчера ночью, в общем, просто выскочила оттуда - ты знаешь, какой я могу быть… Но потом почувствовала себя настоящей идиоткой, потому что у меня не хватало денег на билет домой.
        Мама понизила голос, кивнув в сторону полицейского, ноги которого торчали из-под занавески.
        - У меня была проблема с кредитной картой. Я думаю, её заблокировали, - произнесла она одними губами. - В конце концов Гордон пошёл меня искать и повёл себя как лорд Мук[21 - Лорд Мук - так в Англии говорят про высокомерных воображал.], - снабдил меня бабками и заставил почувствовать себя ничтожеством. Всё же он поехал со мной в аэропорт и сказал, что мы будем поддерживать связь, но мне кажется, он врал.
        - Мне жаль, мама.
        - Ну что ж… Просто мне не везёт в любви, да? Особенно с этим придурком Мики. Он что, бросил вас, ребята? Где он?
        - Он в Шотландии по делам, мама. Он так к нам и не приехал.
        - Что?! Мы скажем это полицейскому, который там прячется. Они хотят повесить всё на меня одну - невыполнение обязанностей в отношении детей, оставление детей, да вообще всё. Я им объясняла до потери пульса, что не уезжала от вас. Если бы я была плохой матерью, неужели я стала бы так волноваться из-за маленькой Блисс? Её уже нет целую вечность… как ты думаешь, что они там с ней делают?
        Наконец-то Блисс вернулась, лежа неподвижно с закрытыми глазами и прижав Безголовкина к подбородку. Нога у неё была в ярко-голубом гипсе, как они и обещали.
        - Блисс! - позвала мама. - О, Блисс, малышка, с тобой всё в порядке? Ну-ка открой глазки и поговори с мамой!
        - Она ещё несколько часов будет спать, - объяснила медсестра.
        - У меня нет нескольких часов! - воскликнула мама. - Меня уведут в обезьянник. Давай, Блисс! Вставай! Подъём! Мне нужно знать, что с тобой всё в порядке.
        Она пощекотала шейку Блисс. Блисс шевельнулась и пробормотала, даже не открывая глаз:
        - Со мной всё в порядке, мама.
        - Ну вот! Будь умницей, пока ты в больнице, родная. И Бэкстер, Пикси, ведите себя хорошо и слушайтесь Лили. Ты остаёшься за старшую, Лили, - обратилась ко мне мама.
        - Но мама…
        - Не волнуйся, малышка! Скоро они во всём разберутся, я тебе клянусь, что разберутся. Просто смотри за ребятами и постарайся, чтобы вы все были вместе, - сказала мама.
        - Ой, мама, не надо! Не уходи! - взмолилась я.
        - Я не хочу уходить, - сказала мама, обнимая меня.
        Полицейский просунул голову сквозь занавеску:
        - К сожалению, я должен увести вашу маму. Ей придётся ответить на несколько вопросов, но вы не волнуйтесь - за вами кто-нибудь придёт. Пошли, Кейт! Я сдержал слово: вы убедились, что малышка жива-здорова - голову ей зашили и гипс наложили. Мы должны уйти, как только придёт соцработник.
        - Нет! Не сейчас! Послушайте, дайте мне шанс! Вы всё неправильно поняли! Это их отца нужно забрать в тюрьму, а не меня. Разве не так, Лили? - в отчаянии воскликнула мама, прижимая к себе Бэкстера и Пикси.
        - Да, это он во всём виноват - он не хотел за нами смотреть, - бормотала я. - Послушайте, вы не можете увести нашу маму! Она лучшая мама на свете! Она нас не оставляла, клянусь, не оставляла!
        Он кивнул мне и сказал, что понимает, что я чувствую, и дал Бэкстеру и Пикси шоколада, чтобы они не плакали, но, казалось, не воспринял меня всерьёз. Затем пришла запыхавшаяся соцработник, от которой пахло пОтом, потому что она торопилась. Она попыталась оттащить от мамы Бэкстера и Пикси. Они громко закричали, и мама тоже.
        - Нет, не надо! Мама нас не оставляла! Почему вы не хотите меня слушать? Она думала, что мы с Мики. Вы не можете забрать её у нас! Она нам нужна, она нужна Блисс! - кричала я снова и снова, но всё без толку.
        Маму выволокли из больницы, и нас оставили предоставленными самим себе.
        - Какой кошмар! Они арестовывают маму за то, что она нас оставила, но в то же время заставляют её нас оставить!
        - Лили, успокойся! Ты пугаешь малышей, - сказала соцработник. У неё был странный акцент и всё лицо усеяно родинками, похожими на маленькие грибочки, и я её возненавидела. - Это не только потому, что ваша мама уехала в Испанию: они проводят следствие по делу мошенничества с кредитной картой.
        Это прозвучало как пощёчина, но всё равно она не смогла заставить меня замолчать.
        - Они не могут повесить такое обвинение на мою маму! Это её подруга виновата - она дала ей свою карту. Моя мама ничего плохого не сделала!
        - Полиция сейчас наводит справки, ты же знаешь, как это происходит. Они всё выяснят про твою маму. А пока я собираюсь отвести вас троих и чем-нибудь накормить, и потом найти вам место для ночлега, если мама не вернётся.
        - Мы останемся здесь! Мы не можем покинуть Блисс!
        - Нельзя разбить палаточный лагерь в больнице - здесь нет места. Медсёстры присмотрят за твоей младшей сестрёнкой.
        - Я не могу её оставить! Она испугается. Я ей нужна. Мы все ей нужны, - уговаривала я. - Мама говорила, что мы должны держаться вместе.
        - Боюсь, теперь тебе придётся делать то, что я скажу. Поцелуй свою сестричку на прощание и пойдём.
        Я разрешила Бэкстеру первым попрощаться с Блисс.
        - Передай этим медсёстрам, что если они сделают тебе больно, я приду и наподдам им, моя Блисс, - прошептал он, гладя ей макушку. - Я тебя люблю.
        Я подняла на кровать Пикси.
        - Люблю тебя, Блисс, - сказала она, звонко поцеловав её в щёку.
        - И я тебя люблю, моя Блубелл-Блисс. Не волнуйся, я сделаю всё возможное, чтобы мы все были вместе. Ты такая храбрая девочка! Смелее, чем мы все вместе взятые. Мы скоро тебя навестим.
        Блисс протянула руку, и наши пальцы переплелись, по потом мне пришлось выпустить её руку из своей. Нас забрали - Бэкстера, Пикси и меня. Соцработник отвела нас в столовую больницы и сказала, что мы можем выбрать всё что захотим. Мы были так потрясены случившимся, что ей пришлось выбрать за нас - рыбу с картошкой и горошком. Мы толком не могли есть, даже Бэкстер. Просто сжевали по несколько кусочков картошки.
        - Доедайте, опоссумы! - весело сказала соцработник, потягивая свой кофе.
        Достав свой мобильный телефон, она села за другой стол, чтобы куда-то позвонить.
        - Опоссумы! - возмутился Бэкстер. - Она тупая.
        - Она теперь наша мама? - спросила Пикси.
        - Нет, конечно нет! У нас есть наша мама, глупышка! - огрызнулась я.
        - Я хочу к ней, - заявил Бэкстер.
        - Я знаю, мы её вернём, вот увидишь!
        - Эта тётка на нас не смотрит. Попробуем удрать? - спросил Бэкстер.
        - Если бы… но я не знаю, куда нам бежать. Ш-ш-ш, Бэкстер, я хочу послушать, что она скажет.
        Я не смогла многого разобрать. «Трое детей, четвёртая в больнице - срочно найти семью - возможно, придётся их разлучить».
        Я встала, подошла к ней и схватила её за руку.
        - Вам нельзя нас разлучать! - возмутилась я. - Мы должны быть вместе. Поместите нас куда угодно, но нас должно быть четверо, когда Блисс станет лучше.
        - Я делаю всё возможное, Лили, - сказала она.
        - Разве нам нельзя просто пойти домой? Я умею смотреть за малышами. Я всю неделю только этим и занималась, я всегда за ними ухаживаю. Пожалуйста!
        Она посмотрела мне прямо в глаза:
        - Я не могу тебе это позволить, Лили. Я знаю, что ты можешь присмотреть за ребятами, но это не разрешается. Извини. Я делаю всё, что в моих силах, чтобы найти вам подходящее место. Возможно, это только на ночь, пока мы не узнаем, что будет с твоей мамой. Не смотри на меня так. Я на твоей стороне.
        Она действительно старалась, но не могла найти такую семью, в которую бы взяли нас всех. Сначала она нашла место для Пикси - женщину, которая брала малышей. Обычно она отказывалась от подопечных старше пяти лет, но соцработник убедила её взять и Бэкстера.
        - А не могла бы она взять и меня тоже? - спросила я. - Обещаю, со мной не будет хлопот, и я помогу присмотреть за детьми. Я буду им очень нужна. Пикси ещё маленькая, она до сих пор любит, чтобы я несла её на руках, и Бэкстер не может без Блисс, и, если не найти к нему подход, он расхулиганится.
        Они меня не слушали. Мне пришлось обнять малышей и оставить их с незнакомой женщиной в затрапезном домишке на другом конце города. Когда малыши заплакали, женщина, взяла их обоих на руки, хотя Бэкстер весил целый пуд. Казалось, она относится к ним по-доброму, но она была чужой.
        - Как вы могли подумать, что эта тётя лучше присмотрит за малышами, чем я? - плакала я, сидя с соцработником в машине.
        - Я знаю, что ты замечательно присматриваешь за детьми, Лили, но это не твоя обязанность. Тебе только одиннадцать лет - ты сама ребёнок. Не плачь, давай теперь попробуем пристроить тебя.
        Оказалось, никто не хочет меня брать. Она обзвонила три семьи, и все они находили какой-нибудь предлог для отказа. В конце концов я оказалась в детском доме.
        - Это временно, Лили, пока мы не узнаем, что решат с твоей мамой, - повторяла соцработник. - Не смотри на меня так! Я знаю, это очень тяжело, но я делаю для тебя всё что могу.
        И у неё получилось - она нашла противный детский дом с кишащими в нём чокнутыми детьми, которые все кричали, дрались и ругались.
        - У нас тут немножко сумасшедший дом, - сказала Стиви, улыбаясь мне. Она была там главной - крупная женщина, плохо подстриженная, в толстовке, на которой были нарисованы животные.
        Там носились восемь или девять мальчишек, с волосами ёршиком и в полосатых футбольных формах. Даже при большом желании я бы не смогла их различить. Ещё там была одна девочка - малышка, почти ровесница Блисс, но с ней было что-то не в порядке. Она не хотела со мной нормально разговаривать, а когда я погладила её по плечу, она вскрикнула и отшатнулась.
        - Шэрон нужно немножко привыкнуть, прежде чем она сможет подружиться, Лили, - сказала Стиви. - Она к тебе привыкнет. Ей будет приятно, что ты рядом, как старшая сестра.
        Я не хотела, чтобы она ко мне привыкала. Я не хотела брать её себе в сёстры - у меня были две свои. Я не могла оставаться в обшарпанной комнате с включённым на полную громкость каналом мультфильмов. Я пошла и села в своей каморке. Она была не больше буфета, но по крайней мере мне не нужно делить её ни с одним из мальчишек.
        Я лежала на кровати, покрытой ужасным одеялом с Человеком-пауком, и старалась придумать план. Я пыталась запомнить названия улиц от дома той женщины, которая берёт только малышей, до детского дома, но потом дорога стала петлять, и я запуталась. Однако я могла бы попытаться найти дорогу к Бэкстеру и Пикси и как-нибудь их спасти. Потом нам придётся пойти за Блисс. Она пока не сможет ходить. Но мы ведь могли вернуться в парк и забрать коляску Пикси. Тогда бы мы вчетвером пошли в полицию и заявили, что добровольно мама нас никогда не оставляла, и что кредитную карточку дал ей кто-то другой, и в этом нет маминой вины - она ничего плохого не делала.
        Мы бы вышли из участка все впятером, держась за руки, а потом вернулись бы в нашу квартиру и устроили пир. Легли бы на диван - мама в середине, а я бы их всех крепко держала за руки и никогда бы не отпустила. Я больше не хотела быть Лили самой по себе.
        Я сидела в маленькой комнатке и держалась за края кровати как за спасительный плот. В дверном проёме появилась Стиви и предложила мне присоединиться к другим ребятам, но я покачала головой, и она не стала меня заставлять. Затем один из мальчишек ворвался в комнату и плюхнулся в ногах моей кровати.
        - Меня зовут Ян, - представился он, подпрыгивая на матрасе.
        - Слушай, не сиди на моей кровати.
        - У, вот тебе на! Это не твоя кровать, а, в общем-то, моя. Из-за тебя мне теперь приходится спать с Дунканом.
        - Ну, я здесь ненадолго, поэтому скоро поспишь на своей дурацкой кровати, не волнуйся.
        - А за что ты тогда здесь? Что ты сделала?
        - Ничего не сделала.
        - Да ладно! Что-то же ты сделала? Мы с моим братом Дунканом поджигали мусорные бачки в наших квартирах. Это было круто! Однажды мы брызнули слишком много бензина и бум — уи-у, уи-у, уи-у, - тут как тут четыре пожарные машины, копы бегут… Прикольней, чем салют, точно тебе говорю! - И он потёр руки, словно грелся у своего дурацкого огня.
        - Глупо, - сказала я. - Глупо и бессмысленно.
        - Да нет, подруга, это было здорово! Если ты ничего не сделала, то ты здесь из-за мамы или папы.
        - У меня даже нет папы.
        - Тогда из-за отчима. Твой тебя бил?
        - Я бы его сама побила, если б он ко мне только пальцем прикоснулся.
        - А твоя мама? Что она сделала? Бросила тебя?
        - Нет, не бросила! - садясь, возмутилась я. - Убирайся! Вон из моей комнаты!
        - Ладно-ладно. Я просто пришёл сказать тебе, что ужин почти готов.
        - Не хочу никакого ужина!
        - Пицца!
        - Мне всё равно.
        - Да, ты точно спятила. Можно мне твою порцию?
        - На здоровье!
        Стиви заставила меня спуститься к ужину и сказала, что я должна съесть свою пиццу, но принудить меня она не может.
        - Мне что, придётся кормить тебя как Шэрон? - спросила она, шутя, пихая мне в рот кусочек пиццы, подцепив его вилкой.
        Я его отшвырнула, и она прекратила игру, оставив меня в покое. После ужина ребята играли в дурацкий футбол, перекидывая друг другу мяч, стоя на лестнице в коридоре. Ян кинул мячом в меня, приглашая к ним присоединиться, но я ушла одна и села, шлёпнувшись у входной двери. Я не знала, заперта она или нет, и сидела там, дожидаясь удобного случая.
        - Эй, Лили, - обратилась ко мне Стиви, проходя по коридору и нависая надо мной. - Надеюсь, ты не собираешься удрать?
        - Мне нужно пойти навестить Блисс. Одна в больнице она будет бояться. Пожалуйста, разрешите мне её навестить, - умоляла я.
        - Я не могу разрешить тебе пойти туда одной, детка, и не могу отвести тебя, потому что мне нужно смотреть за всеми другими ребятами. В любом случае время посещения больных уже прошло и тебя к ней не пустят.
        Я опустила голову на колени.
        - Послушай, что я тебе скажу. А почему бы нам туда не позвонить?
        Я пошла в её кабинет, и она позвонила в больницу. Потребовалось много времени, чтобы дозвониться в нужную палату, и потом они мне не разрешили поговорить с Блисс, но медсестра сказала, что она поправляется, её уже уложили в постель и теперь она крепко спит.
        - Ну вот! Теперь тебе легче? - спросила Стиви.
        - Ну, я не знаю, так ли это на самом деле. Медсестра могла просто так сказать, - ответила я. - И я до сих пор ужасно волнуюсь за свою другую сестрёнку, Пикси, и за Бэкстера тоже - они сейчас у миссис Робинсон.
        - О, я её знаю. Она замечательная женщина, чудесно управляется с малышами.
        - Да, но Бэкстер не маленький, и он терпеть не может, когда к нему относятся как к младенцу. А можно им тоже позвонить, Стиви? Пожалуйста! Просто пожелать им спокойной ночи и сказать, что я о них не забыла?
        - Миссис Робинсон как раз будет их всех сейчас купать и готовить ко сну. Может быть, мы позвоним попозже?
        - Но тогда они будут в постели и она скажет, что они крепко спят, - не унималась я. У меня вдруг градом полились слёзы. - Пожалуйста, Стиви! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!
        Итак, она позвонила от моего имени миссис Робинсон. На звонок ответил мистер Робинсон и сказал, что его жена действительно купает малышей. После долгих уговоров он громко позвал Бэкстера и передал ему трубку.
        - Привет, Бэкстер, братишка!
        - Кто это?
        - Лили, глупышка!
        - Эй, ты прямо в рифму заговорила!
        - Ой, Бэкстер! С тобой всё в порядке?
        - Конечно! Мы с дядей Тедом смотрим по телевизору футбол.
        - С кем? У тебя нет дяди Теда. Это просто временный приёмный родитель. Ты будешь со мной дома как только я всё устрою. Хорошо? Как Пикси? Как она поживает?
        - Она в ванной с малышами. Она не может подойти - она вся мокрая.
        - Ну, передай ей, пожалуйста, что я звонила, что я её люблю и что мы все скоро будем вместе, обещаю.
        - Хорошо, хорошо! Мне нужно идти. Там только что забили гол, а я его пропустил.
        - Ой, Бэкстер! Слушай, я тебя тоже люблю.
        - Ага, ага. - Он помедлил. - Лили, а как ты думаешь, с Блисс всё в порядке?
        - Да, я звонила в больницу, и они сказали, что с ней всё хорошо.
        - Честно?
        - Да, честно.
        - Хорошо. Ну пока, Лили.
        - Ну вот! - воскликнула Стиви, которая слышала наш разговор. - По его голосу, родная, можно сказать, что с ним всё хорошо, да?
        Даже слишком хорошо. Я очень удивилась, что он называет совершенно чужого человека дядей, и расстроилась, что его нет рядом с Пикси.
        Мне нужно было быть рядом с ними, с Блисс, с мамой. Я старалась не думать о маме, потому что было очень страшно. Я представляла её в камере, как она пронзительно кричит, как на неё орут полицейские, как они её бьют, заставляя признаться. Неужели они не понимают, что мама не плохая? Она всегда безумно нас любила, всегда! Просто она была такой молоденькой и хорошенькой, что иногда ей надо было куда-нибудь сходить. Она вовсе не собиралась оставлять нас одних. Она думала, что договорилась с Мики. Она просто оставляла нас с папой, как миллионы других мам. Это я виновата, что не объяснила Мики, когда он позвонил, как обстоят дела. Это прежде всего моя вина, что мама познакомилась с Гордоном. Я пыталась остановить маму и убедить её не пользоваться той сомнительной кредитной картой, но её вины в том не было. Она её не крала. Карту ей дала подруга.
        Я пыталась рассказать об этом молодому доброму полицейскому с карими глазами, но он не записал мои показания в свой блокнот.
        - Стиви, а можно мне ещё позвонить?
        - Что? Хватит, Лили! Ты уже садишься мне на голову!
        - Мне нужно позвонить в полицию. Я должна им всё объяснить про маму. А ещё лучше - пойти туда и сделать нормальное заявление, показать им, что моя мама - лучшая мама на свете и всё, что случилось, - это глупая и ужасная ошибка. Мне просто нужно им это сказать! - Теперь я уже кричала, набросившись на Стиви с кулаками.
        - Эй, эй! - Она схватила меня за руки. - Сейчас же успокойся! Не заводи себя понапрасну! Ты не можешь ввалиться в полицейский участок и диктовать им, что надо делать. Я уверена, что позже у тебя появится такая возможность. На какой-то стадии дела у тебя будет долгий разговор со своим соцработником.
        - Мне сейчас нужно всё уладить, - рыдала я.
        - Ну, сейчас тебе нужно хорошенько поесть и постараться уснуть. Ты только посмотри на свою бледную физиономию и круги под глазами, как у панды! Тебе нужно перестать волноваться. Ты в безопасности, с Блисс в больнице всё в порядке, и братишка с сестрёнкой, судя по телефонному разговору, вполне счастливы, поэтому ты можешь расслабиться, детка. Тебе больше не надо стараться за ними присматривать. Теперь нужно позаботиться о себе.
        Стиви была доброй, но она не понимала. При мне не было никаких моих вещей. Она дала мне зубную щётку и дурацкую губку - это был маленький квадратик, пока её не опустишь в воду, а потом она начинала расти на глазах. Стиви ожидала, что это произведёт на меня впечатление, как будто я была одного возраста с Пикси. У меня не было с собой ночной рубашки, поэтому пришлось пойти спать в чьей-то пижаме с Бэтменом.
        Вокруг меня всю ночь сражались тупые супергерои, пока я лежала без сна и посылала отчаянные мысленные сигналы Блисс, Бэкстеру и Пикси.
        Я встала очень рано и подумала, нельзя ли потихоньку прокрасться на улицу, пока поблизости никого нет, но Стиви забрала мою футболку и джинсы. Она даже мои кроссовки забрала!
        Я протопала вниз в своей нелепой мальчиковой пижаме. Я нашла Стиви на кухне с одним из её помощников. Оба они были в футболках и спортивных штанах.
        - Привет, родная! - воскликнула Стиви. - Хорошо спала?
        - Нет, и кто-то украл все мои вещи!
        - Это твои грязные джинсы и футболка? - спросила Стиви, показывая на кучу одежды, висевшей на большой сушилке для белья. - И твои кроссовки они тоже утащили? - И она показала на мои кроссовки, стоящие носок к носку на газетном листе, вычищенные от грязи и оттертые так, что казались совершенно новыми.
        - Ой, - смутившись, сказала я. - Спасибо!
        Я не хотела быть ей благодарной. Лучше бы она была отвратительной и я могла бы во всём её обвинить, даже если и понимала, что это смешно.
        - Если ты пробудешь здесь подольше, нам придётся привезти твою одежду из дома или снабдить тебя новыми вещами, - сказала Стиви. - К сожалению, у нас нет школьных юбок для девочек, поэтому сегодня тебе придётся пойти в школу в джинсах. Держу пари, все ребята будут тебе очень завидовать.
        - Что? - уставилась я на неё. - Я не собираюсь идти в школу!
        Эта идея казалась абсурдной, но Стиви стояла на своём:
        - Ты же ходишь в начальную школу Оуклиф, правда? Это не очень далеко. Большинство наших мальчишек учатся в Уилтон-роуд, но мы сможем тебя подбросить.
        - Стиви, вы сошли с ума! - грубо сказала я. - Мою маму, может быть, отправили прямо в тюрьму, моя сестра в тяжёлом состоянии лежит в больнице, мой брат с сестрёнкой-малышкой у чужих людей, а вы мне говорите, что я должна идти в школу, как будто сегодня обычный день.
        - Я не сумасшедшая, дорогуша! Я знаю, что ты сейчас чувствуешь, но думаю, что обычные дела, как, например, учёба в школе, пойдут тебе только на пользу.
        - Вы понятия не имеете, что я сейчас чувствую. И прекратите называть меня дорогушей, это звучит глупо. Держу пари, что вы это говорите просто потому, что забыли, как меня зовут.
        - Ты Лили, и забыть это невозможно, - сказала Стиви.
        Я подумала, что если я буду долго спорить, она сдастся или выйдет из себя, и тогда мы подерёмся, но она просто спокойно говорила мне, что я должна пойти в школу, вот и всё.
        Казалось диким сидеть и нормально завтракать за длинным столом со всеми этими неуправляемыми мальчишками и мрачной Шэрон. Я съела несколько хлопьев, половинку тоста и отхлебнула немного чая.
        Когда я поехала в школу со всеми мальчишками в мини-вэне, мне стало немного не по себе. Как только мы приехали в Оуклиф, Стиви настояла на том, чтобы мы прошли прямо через площадку для игр в кабинет директора. Я терпеть не могу миссис Саймс, нашу директрису, да и она тоже никогда не была от меня в восторге.
        - О господи, что ты ещё натворила, Лили Грин? - спросила она меня, когда увидела, что я стою рядом со Стиви.
        - Она ничего плохого не сделала, миссис Саймс. Мне нужно с вами поговорить. Подожди, пожалуйста, здесь, дорогая, - обратилась ко мне Стиви.
        Я прислонилась головой к двери и попробовала, конечно, подслушать, но Стиви понизила голос. Разобрать, что говорила миссис Саймс, было легче, потому что у неё один из тех громовых голосов, которые слышны даже в конце школьного коридора. Я услышала «эта мать», «проблемная семья» и «это меня ничуть не удивляет».
        Я её ненавидела, ненавидела, ненавидела. Прозвенел первый звонок, и его резкий звук отозвался у меня в голове. Я бросилась вниз по коридору, но миссис Саймс открыла дверь и заметила меня:
        - Лили Грин! Куда это ты припустила?
        - В свой класс, миссис Саймс, потому что прозвенел звонок, - ответила я.
        - О! Ну иди, не беги, - велела миссис Саймс.
        - Пока, Лили. Сегодня днём я приду тебя встречать, - крикнула Стиви.
        Она вела себя как мой тюремщик и была полна решимости не допустить, чтобы я встретилась со своими близкими.
        Под завистливыми взглядами ребят я протопала по коридору в джинсах и футболке со сверкающими буквами.
        - Чего ты так вырядилась? - спросил меня кто-то.
        - Захотела, вот почему, - ответила я.
        Мне показалось странным вернуться в свой собственный класс. Я чувствовала себя так, словно меня там не было несколько лет. При виде меня все в классе умолкли. Мистер Эбботт встал. У него задрожал кадык, и он сглотнул.
        - Привет, Лили! - мягко сказал он.
        Я уставилась ему прямо в глаза. Увидела, что он заморгал. Это он меня предал. Я решительно прошла мимо него и села. Мистер Эбботт наблюдал за мной, но не приставал с разговорами. Он велел всем достать учебники к уроку математики. Я тоже достала свой учебник, но не стала решать никакие примеры. Нарисовала на полях четырёх маленьких человечков-палочек и одного большого.
        Потом был урок чтения, и мы должны были разбирать «Таинственный сад»[22 - «Таинственный сад» - известная повесть знаменитой англо-американской писательницы Фрэнсис Ходжсон Бёрнетт.]. Эту книгу я любила, хотя большинство ребят из нашего класса её терпеть не могли из-за сложного языка, особенно из-за отрывков, написанных на йоркширском диалекте. Мистер Эбботт продолжал задавать вопросы, время от времени поглядывая на меня, потому что знал - у меня есть на них ответ, но я ни разу не подняла руку.
        Прозвенел звонок на большую перемену, и все стали запихивать книги в рюкзаки.
        - Ну ладно, идите на улицу! Хорошенько побегайте и проснитесь! - Он замялся: - Лили, я бы хотел с тобой поговорить.
        С горящими глазами ребята принялись толкать друг друга, потому что подумали, что я влипла. Напевая себе под нос и делая вид, что мне на всё наплевать, я медленно прошествовала к его столу.
        - Минуточку, Лили, - сказал мистер Эбботт, подождав, пока не выйдет последний одноклассник. Затем он повернулся ко мне: - Как ты?
        Я уставилась на него.
        - А вы как думаете? - прошипела я. Мне было всё равно, что он мой учитель и мне может попасть за такой тон. Он был моим самым любимым учителем в мире, и от этого было ещё хуже.
        - Что случилось, Лили? Скажи мне.
        - Нас всех забрали из дома - меня, брата и сестёр, а маму могут посадить в тюрьму, и это вы во всём виноваты, - взвилась я.
        Голова мистера Эбботта дёрнулась, точно от пощёчины.
        - Вы ведь снова приходили к нам, да?
        - Да. Я очень за тебя волновался. И потом я нашел твоё письмо…
        - …в котором говорилось, что мы все уезжаем в отпуск.
        - Да, но неужели ты думала, что я в это поверю? Полно, Лили, я был на сто процентов уверен, что вы одни. Я должен был кому-нибудь сообщить об этом. С вами ведь могло случиться всё что угодно. Куда вы ушли? Как вы одни справлялись? Я ужасно за вас волновался.
        - Если бы вы не сунули нос в наши дела, у нас бы всё было хорошо, очень хорошо. После того как вы к нам заявились, нам пришлось бежать. Мы пошли в парк, и моя сестра Блисс ушиблась, и сейчас она в больнице, и я не могу себе представить, что она там одна, без нас. Мама вернулась, я знала, что она вернётся, но сейчас её забрали в полицию, а я застряла в детском доме, и он ужасный, ужасный, ужасный… - Я зарыдала и не могла остановиться.
        - Ах, Лили! Не плачь! Я страшно неловко себя чувствую. Я хочу тебя крепко обнять, но учителям этого не разрешается.
        - А я хочу вас как следует стукнуть, но детям этого тоже не разрешается, - плакала я.
        - Я сам хочу себя стукнуть за то, что так тебя расстроил. Я жалею, что вмешался, но я чувствовал, что это мой долг. Звучит высокопарно, прости. Как Блисс? Она сильно ушиблась?
        - Она упала с дерева, стукнулась головой и, мне кажется, сломала ногу. Я так за неё волнуюсь!
        - Ну знаешь, что я тебе скажу? Я поговорю с директором этого детского дома и попробую получить разрешение отвести тебя в больницу её навестить.
        - А моих других сестру и брата? Их усыновили. Вы возьмёте меня и их навестить?
        - Да, конечно, если мне разрешат. Лили, мне очень жаль! - И он посмотрел на меня так, будто действительно раскаивался. У него были влажные глаза, словно он сам вот-вот расплачется. Он вёл себя так, будто я на самом деле была ему небезразлична.
        - Я знаю, вы не хотели, чтобы так получилось, мистер Эбботт, - сказала я. - И я была так рада, что вы купили мне открытки с ангелами. Они у меня до сих пор в целости и сохранности.
        - Может быть, как-нибудь я поведу тебя посмотреть на настоящие полотна.
        - Я себе представляла, что мы действительно пошли их смотреть, - робко пробормотала я. - Мне правда-правда хотелось посмотреть эти картины.
        - Ты особенная девочка, Лили.
        Я застыла:
        - Вы хотите сказать, что я… вроде тех особенных детей?
        - Нет, я хочу сказать, что ты девочка с особыми, замечательными качествами.
        - Нет, я не очень умная. Я ничего не соображаю в математике, и всё такое. И я из проблемной семьи.
        - Кто это сказал?
        - Миссис Саймс.
        - Что? Она тебе это сказала?
        - Нет, воспитательнице из детского дома, Стиви, но я слышала.
        - О боже! Ну между нами - я думаю, миссис Саймс ошибается. Вы производите впечатление замечательной семьи - ты, твои сёстры и брат. Когда я пришёл к вам домой, вы чудесно ладили друг с другом. У тебя так хорошо получается присматривать за детьми, Лили. Однажды ты станешь замечательной матерью.
        - Моя мама - замечательная мать, мистер Эбботт.
        Он кивнул, но мне показалось, что я его не убедила.
        - Я солгала в тот вечер, когда сказала, что она пошла в магазин.
        - Да, но я понял, почему ты так поступила.
        - Она уехала, но она не хотела, чтобы мы остались одни. Мистер Эбботт, что будет с моей мамой?
        Мистер Эбботт смутился:
        - Я не знаю, Лили.
        - Она попадёт в тюрьму?
        - Я правда не знаю. Думаю, что нет.
        - А мы сможем все вместе вернуться в нашу квартиру?
        - Надеюсь. Я сделаю все возможное, чтобы это произошло.
        - Мистер Эбботт, я действительно скучаю по маме.
        - Знаю, что скучаешь. Я уверен, что ты скоро сможешь с ней повидаться, Лили, - сказал он, ласково погладив меня по плечу.
        Он оказался прав. Во время ужина, когда я ела спагетти вместе со всеми мальчишками и Шэрон, раздался звонок в дверь. Стиви пошла посмотреть, кто это, и вернулась улыбаясь.
        - К тебе кто-то пришёл, Лили, - сказала она.
        Я полетела к двери, и там была мама, очаровательная в своём шёлковом платье, с красиво распущенными по плечам волосами медово-каштанового оттенка.
        - Привет, красавица, - воскликнула она, протягивая руки мне навстречу.
        Я бросилась к ней.
        - Эй, полегче! Я ведь на своих дурацких каблуках - ты собьёшь меня с ног, глупая ты сосиска. Рада видеть свою маму, да?
        - Ой, мам, ты пришла забрать меня домой?
        - Ну, пока нет. Я тебе тут собрала небольшую сумку с одеждой - школьную форму, пиджак и всё такое. Что вы там делали - занимались борьбой в грязи?
        Дункан с Яном вышли в коридор и уставились на нас.
        - Это твоя мама? - спросил Дункан.
        - Да. Видишь? Я тебе говорила, что она придёт, - сказала я.
        - Она хорошенькая, - заявил Ян.
        - Ага, я очень хорошенькая. А ты, должна тебе заметить, красивый молодой человек, - мама поправила причёску и улыбнулась ему, несмотря на то, что Яну было всего семь лет, у него был насморк и содранные коленки.
        - А как вы думаете, я тоже красивый? - спросил Дункан.
        - Да, ты просто великолепен. Лили, а нельзя нам с тобой пойти прогуляться и нормально поболтать?
        - К сожалению, нет, - сказала Стиви, входя в коридор. - Но, если хотите, можете пойти в комнату Лили. Я постараюсь, чтобы другие дети к вам не приставали. А потом нам нужно с вами кое о чём поговорить, мисс Грин. Я уверена, вы знаете, что должны приходить на свидание в назначенное время и под присмотром. Однако я понимаю, насколько это важно для вас обеих, поэтому сегодня я закрою на это глаза.
        - Ох, огромное вам спасибо! - сказала мама с наигранной вежливостью. - Когда мы поднимались наверх, она удивлённо подняла брови: - Боже! Чтобы увидеться с собственной дочерью, я ещё должна получать разрешение и плясать под их дудку! Что ещё за командирша! А уж выглядит…
        - Стиви нормальная, мам.
        - Стиви! - фыркнула мама. Увидев мою комнату, она тоже фыркнула: - Прямо как клетка для кролика! И где они только взяли такое одеяло - в магазине «Всё по одному фунту»? В самом деле они что думают - эта дыра лучше твоей комнаты у нас дома?
        У меня не было комнаты, у меня и нормальной кровати не было - я спала на матрасе с близнецами, но я не собиралась говорить об этом маме. Я плюхнулась на Человека-паука, и мама, обняв меня, села рядом:
        - Не волнуйся, любимая, я тебя отсюда заберу. Оглянуться не успеешь, как мы все будем дома.
        - С Блисс, Бэкстером и Пикси?
        - Конечно, в полном составе.
        - Ой, мам, я так волнуюсь за Блисс! Ей ведь страшно одной в больнице!
        - С ней всё в порядке, родная! Сидит на кровати и играет, хотя, конечно, из-за своей ноги не может пока нормально двигаться. Медсестра помогла ей сделать новую голову для Безголовкина, набив старый носок. Без слёз не взглянешь, но Блисс, кажется, обрадовалась. И вот, посмотри, это она для тебя сделала, - мама покопалась в сумке и нашла аккуратно раскрашенную открытку «Поправляйся!» со словом «ЛИЛИ», написанным большими буквами фиолетовым мелком, и неровным рядом поцелуев-крестиков: xxx.
        - Но это не мне нужно поправляться, а Блисс.
        - Да, она, бедняжка, всё не так поняла, но я не стала её разубеждать. Она просила тебе передать, что просит прощения за то, что свалилась с дерева.
        - Ах, бедная Блисс! Мне так хочется её увидеть! Мистер Эбботт сказал, что отведёт меня к ней.
        - Этот мерзавец, который всюду суёт свой нос? Я сама тебя отведу. Договорюсь с твоей командиршей с ужасной стрижкой. Может быть, попрошу Саймона подбросить нас до больницы - автобуса ведь не дождёшься.
        - Саймона?
        - Того полицейского со светлыми волосами, помнишь, который вчера приходил в больницу?
        - Тебя должны сопровождать полицейские?
        - Нет, глупышка, он подбросит меня как друга. Он был так мил со мной вчера. Я буквально залила его слезами, а он был очень добр.
        - Тебя отпустят?
        - Ну, меня осудили по двум статьям. Саймон думает, от обвинения в мошенничестве с кредитной картой мне не удастся легко отделаться, особенно из-за того, что это не первый случай, хотя речь идёт о каких-то нескольких сотнях. Если повезёт, мне назначат общественные работы - может быть, восемьдесят часов. Ну, это смешно, хотя, Господи помилуй, если придётся нацепить оранжевую робу… Вот с невыполнением обязанностей в отношении ребёнка придётся ещё повозиться. Все эти зануды будут составлять отчёты, вести записи, прямо как школьные учителя, хотя это была обыкновенная ошибка - Мики собирался прийти, всё было оговорено, ну, вроде того…
        - Я скажу им, что это я виновата, мама, - пообещала я.
        - Нет, не ты, любимая. Ты вела себя безукоризненно - настоящая маленькая мама для малышей!
        - Нет! Я плохо за ними смотрела. Блисс упала с дерева - это моя вина. Мой недосмотр!
        - Боже, ты же не можешь всё время за ними следить! Она поправляется. У неё останется небольшой шрам на лбу, но всегда можно отпустить чёлку, а нога заживает хорошо. Скоро её выпишут. Они пока не отдадут её мне домой, но поговаривают, что она будет в той же семье, что и Бэкстер с моей маленькой Пикси.
        - Мне не разрешат жить с ними.
        - Да, но ты уже большая девочка, родная. Тебе нужно быть храброй и продержаться здесь одной совсем недолго, а потом мы все будем вместе.
        - Ты правда обещаешь?
        - Ну, Саймон говорит[23 - «Саймон говорит» - в Англии популярная детская игра.] - звучит смешно, да, как в игре? - в общем, он говорит, что на девяносто девять процентов так и будет, ну спасибо и на этом.
        - Пусть бы было на сто процентов. А этот Саймон - ты собираешься с ним встречаться?
        - Скажешь тоже! Только представь: друг-полицейский! И всё же он милый и говорит, что брак у него разваливается. У него приличная зарплата, да и на Бэкстера он бы хорошо повлиял. Видела бы ты своё лицо, Лили! Шучу! Он мне просто помогал, потому что сочувствовал. Ну, мне ещё надо собрать сумку с одеждой для Бэкстера и Пикси, поэтому пойду, пока их не уложили спать, - мне нужно увидеть своего маленького мужчину и малышку. Ах, Лили, мне так вас не хватает! Никогда больше вас не оставлю, даже на один вечер! Ну, поцелуй меня на прощание! Вот хорошая девочка! Вернусь как только смогу, обещаю!
        Когда мама ушла, я осталась в своей комнате. Я старалась не плакать и поиграть в свою игру «Лили сама по себе», но теперь в ней не было смысла. Мне больше не хотелось жить одной в белом доме своей мечты. Из своего альбома я вырвала все разрисованные листы. Потом стала рисовать гостиную у нас дома. Нарисовала маму на диване, рядом - себя с Пикси на коленях, Бэкстер прижался к маме, а Блисс - ко мне, её бедная ножка была в гипсе. Под рисунком я написала:
        Очень-очень скоро мы все будем вместе.
        notes
        Примечания
        1
        «Улица Коронации» - британский телесериал Тони Уоррена, вышедший в 1960 г. В настоящее время снято более 8000 серий.
        2
        «Лиса и гончие» (англ.) - название паба.
        3
        Как общепринято считать, моду подводить глаза для придания им особой выразительности завела царица Египта Клеопатра (69 -30 гг. до н. э.).
        4
        «Райбина» - витаминизированный напиток из чёрной смородины.
        5
        «Лидл» и «Лондис» - сети универсамов экономкласса.
        6
        «Чисто английское убийство» (The Bill) - британский детективный сериал (1984 -2009).
        7
        Как и классическая телефонная будка, красный английский почтовый ящик является одним из самых известных символов Великобритании.
        8
        Дужка - изогнутая грудная кость у птиц. Существует примета, что эта косточка приносит счастье.
        9
        Pronto - быстро (исп.).
        10
        «Поло» - название мятных конфет.
        11
        Сандейз - десерт на основе мягкого мороженого.
        12
        Спа - курорт с минеральными водами.
        13
        В дверях английских квартир существуют специальные открывающиеся отверстия, куда почтальоны бросают письма, газеты и рекламные объявления.
        14
        На английском телевидении поставлен спектакль для детей, посвящённый приключениям Трейси Бикер, любимой героини Ж.Уилсон.
        15
        Соня - небольшое животное отряда грызунов, проводящее зиму в спячке.
        16
        Скарлет Пимпернел - английский дворянин, который спасал аристократов во время Французской революции (1789), всегда скрываясь от погони.
        17
        Имя девочки пишется по-английски Bliss и переводится как «блаженство».
        18
        Озёрный край - район озёр на северо-западе Англии.
        19
        В Англии, как и в России, дети тоже сажают на пальчик божью коровку и читают ей стишок.
        20
        Французское окно - двустворчатое окно, доходящее до пола.
        21
        Лорд Мук - так в Англии говорят про высокомерных воображал.
        22
        «Таинственный сад» - известная повесть знаменитой англо-американской писательницы Фрэнсис Ходжсон Бёрнетт.
        23
        «Саймон говорит» - в Англии популярная детская игра.