Библиотека / Детская Литература / Соломко Наталья : " Любовь Октябренка Овечкина " - читать онлайн

Сохранить .

        Любовь октябренка Овечкина Наталья Зоревна Соломко
        Соломко Наталья Зоревна
        Любовь октябренка Овечкина
        Наталья Зоревна СОЛОМКО
        Любовь октябренка Овечкина
        Рассказ
        Завтра предстояла контрольная по алгебре, и надо было сидеть и упорно овладевать знаниями, решая все эти ужасные уравнения с кучей неизвестных, а ключ Оленька утром забыла дома и в квартиру попасть не могла. Пришлось возвращаться в школу, к сестре. Она работала там учительницей.
        Вторая смена уже началась, и из-за всех дверей доносились тоненькие голоса. Там читали неуверенно: "Ма-ма мы-ла Ма-шу", там бубнили таблицу умножения, а первый "В" кричал хором:
        - А, б, в, г, д, е, ё, ж, з, и, к, л, м, н, о, п, р, с, т, у, ф...
        После "ф" произошла заминка, потому что половина первого "В" крикнула:
        - Ха!
        А другая половина:
        - Ша!
        Но был еще кто-то один, кто, чуть запоздав, выкрикнул звонко:
        - Ю!
        После чего все смутились и замолчали.
        "Мне бы ваши заботы..." - подумала Оленька.
        - Кто сказал "ю"? - строго и уверенно спросил за дверью голос сестры Ани.
        Никто не сознался.
        - Дети! На мои вопросы надо отвечать сразу! - укоризненно произнесла сестра. - Кто сказал "ю"?
        - Это Овечкин, - доложили откуда-то из угла.
        - Вера, надо отвечать полным ответом, - сделала замечание сестра. - И сначала поднять руку.
        Видимо, рука была поднята, потому что сестра сказала:
        - Да, Вера.
        - Анна Олеговна, это Овечкин сказал "ю"!
        На этот раз ответ был построен верно. И был полным.
        - Молодец, Вера, садись, - похвалила Анька.
        "Ябеда! - подумала Оленька. - У нас бы ей дали!"
        Оленька кончала девятый класс, и это "у нас" относилось, конечно, не к настоящему времени, а к тем стародавним временам, когда она сама училась в первом классе.
        - Овечкин, встань! - меж тем продолжали развиваться за дверью события. - Это ты сказал "ю"?
        Последовала пауза.
        - Овечкин, не молчи, я жду!
        - Ну чего пристала?! - пробормотала Оленька в коридоре.
        - Овечкин, ты что, язык проглотил?
        Голос у сестры был чужой, взрослый. "Может, это и не Анька вовсе?" подумала Оленька.
        - Овечкин! Я с кем разговариваю?!
        "Какая противная!.." - удивилась Оленька, и тут зазвенел звонок.
        - Быстро все на перемену! - скомандовала Анька. - А Овечкин останется.
        Первый "В" выбежал в коридор и принялся бегать и толкаться.
        Первоклассники были такие маленькие, что Оленька вдруг почувствовала себя великаншей и догадалась то ли с радостью, то ли с испугом: "Вот я и выросла..." И вошла в класс.
        Рыжий мальчик, похожий на большого плюшевого мишку, стоял там у своей парты в среднем ряду и глядел в пол.
        - Привет! - сказала Оленька сестре. - Я ключ забыла.
        - Как всегда! - хмыкнула сестра. - Погоди минуту, я сейчас закончу и сходим в учительскую - ключ в плаще... - И уже совсем другим голосом: Овечкин! Ты будешь мне отвечать?!
        - Ну что ты пристала к человеку? - заступилась Оленька.
        - Ольга! - глаза у сестры стали круглыми, испуганными. - Замолчи немедленно! А ты, Овечкин, дай дневник и выйди из класса!
        Овечкин опустил голову еще ниже и зарыдал.
        - Ну разумеется! - рассердилась Аня. - Теперь будешь лить слезы! А раньше ты о чем думал?
        Но Овечкин остался верен себе: он не ответил и рыдал молча и слизывал слезы с губ большим розовым языком.
        - Вот видишь! - качнула головой сестра. - И так весь год: сначала упрямится, а потом плачет... Тебе не стыдно, Овечкин? Вот исключим тебя из октябрят!..
        Овечкин завыл тихонько.
        - Какая ты бессовестная, Анька! - не выдержала Оленька.
        - Думай, что говоришь, балда! - зашипела Аня.
        - И чего ты его мучаешь! Овечкин! Ну, Овечкин... Не плачь! - Оленька подбежала и обняла упрямого, безутешного Овечкина. - Никуда она тебя не исключит, слышишь?! Ну перестань, не плачь... Тебя как зовут?
        Услышав вопрос, Овечкин притих. Только шмыгал носом и сопел. Но говорить, как его зовут, явно не собирался.
        - Убедилась? - торжествующе спросила Аня.
        - Ну и что? - отозвалась Оленька. - Может, ему не хочется со мной разговаривать, это его дело! Может, я ему не нравлюсь... Сама-то с каждым разговаривать не станешь, а он, если маленький, должен?
        - Ну знаешь! - Аня свела брови над суровой переносицей. - Ты эти глупости не говори! Анархистка! Ты мне всю воспитательную работу развалишь, пошли за ключом! И чтоб ноги твоей больше здесь не было!
        Оленька ушла. Ужасная контрольная не давала ей покоя, а у подъезда уже стоял Крапилин. Он стоял и смотрел вдаль.
        - Привет, - сказала Оленька, - что ты тут делаешь?
        - Стою...
        Оленька вспомнила сестру и сказала противным голосом:
        - Надо отвечать полным ответом, Миша. Ты что, забыл, чему тебя учили в первом классе?
        Крапилин улыбнулся чуть заметно и из высокого почти незнакомого юноши (он очень вытянулся за этот год) превратился в прежнего привычного Мишку, старого друга и соратника по учебе.
        - Оля, - ответил Мишка полным ответом, - я здесь стою.
        - Зачем?
        - Я стою здесь, Оля, - продолжал отвечать Мишка, - потому, что жду тебя.
        - Молодец. Садись. Пять!
        Мишка засмеялся, а Оленька уже опять хмурилась:
        - А почему, Миша, вместо того чтобы готовиться к ответственной контрольной, ты стоишь тут и ждешь меня?
        - Полным ответом? - спросил Мишка.
        - Разумеется!
        Но Крапилин махнул рукой и сказал коротко:
        - Соскучился. Пойдем гулять?
        И они пошли. О контрольной по алгебре, конечно же, было забыто. Лишь поздно вечером, когда они снова стояли у Оленькиного подъезда и Крапилин спросил: "Можно я тебя поцелую?.." - Оленька вдруг отчетливо вспомнила о ней и испугалась.
        - Мишка! - сказала она. - У нас же завтра контрольная...
        И Мишка долго не мог понять, о чем она, а потом надулся, как маленький, и молчал в темноте.
        - Тебе хорошо! - торопливо говорила ему Оленька, - ты все знаешь...
        Мишка молчал.
        - А я ничего не знаю!.. Ну Мишка... Ну что ты молчишь!..
        Крапилин мотнул головой и повторил упрямо:
        - Можно, я тебя поцелую?
        И они стали молчать вместе.
        - Молчание - знак согласия?.. - тихо спросил Крапилин.
        И Оленька кивнула в темноте головой. О контрольной было снова забыто.
        Дома ее встретили сердито: мало того, что она постоянно забывает свой ключ, так сегодня она унесла и Анин, а домой явиться не соизволила! Аня полтора часа не могла попасть в квартиру...
        Оленька слушала, молчала и думала, что, наверно, и мама, и Анька уже догадались по глазам, что она только что целовалась с Мишкой... Или, во всяком случае, догадываются. Недаром Анька, жалуясь маме, как отвратительно вела себя Оленька у нее в классе, как-то странно, исподлобья поглядывает на нее...
        - Это ты вела себя отвратительно! - уточнила Оленька. Надо было что-нибудь говорить - много-много, чтоб отвести подозрения. И Оленька нажаловалась маме на Аньку, которая измывается над малышами, прямо не учительница, а крокодилица какая-то!
        - Сама ты!.. - закричала Анька. - Что ты понимаешь в педагогике, троечница!..
        - Можно подумать, что ты в ней много понимаешь!
        - Представь себе! А тебе придется дворником работать!
        - А тебе - в зоопарке! - огрызнулась Оленька. - В вольере для хищников!
        - Ольга! - одернула ее мама.
        - Что - Ольга?! Ты на свою любимую Анечку погляди! Человек плачет, а она его прорабатывает! Ее, наверно, весь класс ненавидит!
        - Дура! - сказала сестра и заплакала.
        - Господи... - вздохнула мама. - Дал бог дочек... Анна, что у тебя сегодня произошло?
        - Да что ты ее слушаешь, мама, - всхлипывала сестра. - Мы с Овечкиным уже помирились... Ты же видела, он даже тетради мне до дома помог донести!..
        - А, Овечкин... - засмеялась мама. - Это рыжик, что стоял с тобой в подъезде?
        - Вот видишь! - прорыдала Аня. - Олька-дура вечно испортит мне настроение, а мне еще тетради проверять! - она шмыгнула носом. - Мы с ним, если хочешь знать, чай тут пили, и он все осознал, а ты, раз не понимаешь, так и не лезь!
        - Конечно! - дернула плечом Оленька. - Сначала до слез доведет, а потом тащит чай пить!
        - Я его не тащила, он сам пошел, ясно тебе? Чего улыбаешься?..
        Оленька улыбалась, потому что вдруг подумала: "Мы сегодня целовались, как странно... И ни о чем они не догадались!"
        - А много у тебя тетрадей? - спросила она, и они принялись проверять тетради вместе, но очень скоро Оленька стала рассеянной: листала тонкие тетрадки и всем ставила пятерки.
        - Олька, а ты о чем это мечтаешь? - спросила вдруг сестра, улыбаясь.
        Оленька покраснела, рассердилась и объявила, что это никого не касается!
        - Ольга, ты чего это кидаешься? - удивилась мама.
        - Отстаньте вы все от меня! - крикнула Оленька и ушла спать.
        Ей приснился прекрасный сон, и, проснувшись утром, она долго лежала, жмурясь, и вспоминала его. Там было лето и большая медленная река сияла солнцем под высоким зеленым берегом, высоким до неба, а внизу, вдали, лежала какая-то деревушка, и так хотелось Оленьке туда, но было страшно оттолкнуться от высокого своего берега, было страшно полететь. Тепло, ласково, зелено было в этом сне, и счастливо, счастливо, ведь Мишка был рядом...
        "Мишка!" - вспомнила все Оленька. Стало стыдно и радостно. И совершенно непонятно, как же они теперь встретятся и посмотрят в глаза друг другу...
        - Олька, вставай! - заглянула сестра. - Я ушла в библиотеку, проспишь.
        - Не просплю.
        - Ты всегда так говоришь, а сегодня первым уроком годовая по алгебре!
        Хлопнула дверь.
        Оленька встала, побродила по пустой квартире и долго стояла у окна, глядя в светлый, весенний простор, еще не загороженный листьями растущего за окном тополя. Часы тикали себе потихоньку, а Оленька не обращала на них внимания, она уже решила отчаянно, что в школу сегодня не пойдет...
        Уроки начинались в девять. Именно в это время в дверь позвонили. Оленька испугалась ужасно. Она почему-то подумала, что это Крапилин.
        "Ни за что не открою! - подумала Оленька и на цыпочках подошла к дверям. - Только посмотрю на него..."
        Она подкралась и заглянула в глазок, но там, за дверью, никого не было.
        "Неужели ушел?.." - обиделась Оленька и открыла дверь.
        На пороге стоял рыжий мальчик, похожий на плюшевого мишку, и смотрел на Оленьку снизу вверх.
        - Меня Валерой зовут... - сказал он. - Ты вчера спрашивала. Здравствуй!
        - Здравствуй, Овечкин... - ответила Оленька растерянно. - Это ты звонил?..
        - Я, - кивнул Овечкин.
        - А больше никого не было?
        - Не-а! А тебя как зовут?
        - Оля, - сказала Оленька. - Тебе Аню... Анну Олеговну?
        - Не-а! - сказал Овечкин. - А я знаю, что тебя Олей зовут.
        Они постояли в дверях, помолчали.
        - Я в гости пришел... - пояснил Овечкин. - К тебе...
        - А-а... - сказала Оленька. - Ну проходи...
        Ей было очень обидно, что это не Крапилин. Она вдруг спросила:
        - Овечкин, ты целовался когда-нибудь?
        - Угу, - сказал Овечкин, снимая ботинки.
        - Не ври! - удивилась Оленька. - С кем?
        Овечкин шмыгнул носом и прошел в комнату.
        - А ты никому не скажешь?
        - Никому! - пообещала Оленька.
        Овечкин вздохнул.
        - С одной девочкой из нашего класса...
        - Ну ты даешь... Ты что, ее любишь?
        - Не-а...
        - А зачем целовался?
        - Тогда любил, - объяснил Овечкин. - А потом она маме нажаловалась... - Он снова вздохнул и уточнил: - Своей. А ее мама моей...
        - Ну?
        Овечкин пожал плечами:
        - Налупили.
        - За что?
        - Ну... за то, что целовался. Мама сказала, что мне целоваться рано и что если она еще про такое узнает, то в колонию меня сдаст...
        - Не бойся, - засмеялась Оленька. - Она пошутила.
        - Не-а, - помотал головой Овечкин. - Ты мою маму не знаешь. Она никогда не шутит. А ты?
        - Что?
        - Целовалась?
        - Нет! - поспешно ответила Оленька. - Что ты! Хочешь яблоко?
        - Хочу, - согласился Овечкин. - Ни разу в жизни?
        И тут в дверь снова позвонили.
        - Я открою, - сказал Овечкин.
        - А Оля дома? - услышала Оленька долгожданный Мишкин голос.
        - Дома, - ответил Овечкин. - А ты кто?
        - Это Мишка! - закричала Оленька из комнаты. - Знакомьтесь!
        - Валера, - сказал Овечкин.
        - Миша, - сказал Крапилин и спросил строго: - А почему ты не в школе?
        - Я во вторую смену.
        - А ты? - смеясь, спросила Оленька вошедшего Мишку.
        Ей было легко смотреть на него и говорить, ведь они были сейчас не одни, с ними был Овечкин, и потому совершенно естественно было вести себя так, будто вчера ничего не произошло.
        - Я? - переспросил Крапилин. - Пришел, увидел, что тебя нет, и ушел...
        - С ума сошел! - рассердилась счастливая Оленька. - Ведь контрольная же!
        - Вы прогуливаете? - испуганно спросил Овечкин. - Контрольную?! Попадет!
        - Еще как! - весело подтвердил Крапилин. - Пошли в кино?
        - Да ну! - не согласился Овечкин. - Лучше в зоопарк!
        - Ну ладно, - сказала Оленька, - вы тут решайте пока, а я чай поставлю...
        Они пошли в кафе.
        Овечкин степенно вышагивал между ними и держал их за руки.
        Была весна, они прогуливали школу с очень важной контрольной по алгебре, впереди у них целый день свободы, а там будь что будет!.. У них было пять рублей и сорок копеек: пять рублей дали Крапилину, чтобы купил себе новые кеды, а сорок копеек - Овечкину на обед. Мужчины сложились и пригласили Оленьку в кафе есть мороженое.
        - Семейная прогулка, - сказал Крапилин. - Не шмыгай носом, Валера! И вообще в кафе веди себя прилично, мороженого не больше пяти порций, ясно?
        - Ой! - заморгал Овечкин. - Целых пять порций, ура! А "прилично" это как?
        - Молча!
        - Ладно, - пообещал Овечкин и в кафе молчал, только быстро-быстро ел мороженое.
        - Не торопись, - одернул его Крапилин. - А то подумают, что ты голодный.
        - Я голодный, - подтвердил Овечкин. - Меня мама сегодня без завтрака оставила... - он снова сунул в рот большой кусок мороженого.
        - Почему? - удивилась Оленька.
        Овечкин проглотил и объяснил:
        - За вчерашнее замечание в дневнике.
        - Как это? А Анька сказала, что вы помирились... Ведь ты же ей даже помогал тетрадки нести...
        - Помогал, - кивнул Овечкин. - Я думал, ты дома будешь. А тебя не было, я ждал-ждал... Даже чай пошел пить... За это тоже попало.
        - За что?
        - Что поздно домой пришел. А ты где была?
        - Я?.. - растерялась Оленька, но сразу на помощь пришел Крапилин.
        - В библиотеке, - солидно сказал он. - Девятый класс, старик, это тебе не дважды два, заниматься много надо, понимаешь?
        - Понимаю.
        - Молодец! - похвалил Крапилин. - В учебниках, видишь ли, написано не все. Только самое необходимое. А если ты хочешь знать все на серьезном уровне, приходится сидеть в библиотеке... - голос у Мишки был наставительный, спокойный и чуть насмешливый.
        Овечкин слушал его с уважением и морщил нос. Видимо, думал о тех временах, когда и ему придется сидеть в библиотеках, чтобы знать все на серьезном уровне.
        - Кстати, Валера, а зачем ты вчера Олю ждал? - поинтересовался Крапилин.
        - Не скажу...
        - Интересно! - хмыкнул Крапилин.
        - И мне не скажешь? - улыбнулась Оленька.
        - Тебе - скажу... Только потом.
        - Ну вот! - не согласилась Оленька. - Теперь я буду ждать и думать об ужасном!.. Ты сейчас скажи!
        Овечкин помотал головой.
        - Ну, Валера! Ну я тебя очень прошу!..
        Овечкин поднял глаза:
        - Только пусть он не подслушивает!
        - Он не будет, - пообещала Оленька.
        Овечкин взглянул на Крапилина:
        - Будет!
        - Буду, - подтвердил Мишка.
        - А ты мне на ухо скажи... - и Оленька наклонилась к Овечкину.
        Он долго молчал и дышал ей в ухо.
        - Ну же, Валера!..
        - Это... - сказал Овечкин. - Пусть он отвернется!
        - Мишка, ты слышишь?
        - Детский сад! - начал сердиться Мишка, но отвернулся, скосив глаза.
        Овечкин решительно вдохнул воздух, будто собирался нырять, и быстро и звонко чмокнул Оленьку в щеку.
        - Не слабо! - захохотал Мишка. - Валера, я ревную, между прочим...
        Овечкин сидел, молчал, но по упрямому выражению его круглого, румяного лица видно было, что он и не думает в содеянном раскаиваться.
        - Валера, ты хочешь, чтоб мама отдала тебя в колонию? - с улыбкой спросила Оленька.
        - Ну и пусть! А я тебя все равно люблю!
        - А меня? - спросил Крапилин, подмигнув Оленьке.
        Овечкин над вопросом долго думал, а потом поинтересовался осторожно:
        - А вы с ней дружите?
        - Некоторым образом да.
        - Тогда тебя тоже люблю... Давай дружить тоже.
        - Давай, - усмехнулся Крапилин. - Если тебя кто тронет, ты мне сразу говори. Надо побить кого-нибудь, а?
        Овечкин смотрел на него грустно:
        - Не-а...
        - А ты меня любишь? - спросил он, отвернувшись от Крапилина к Оленьке.
        - Конечно, она тебя любит! - опять влез Мишка.
        - Помолчи, - сказал ему Овечкин. - Ты меня любишь?
        Оленька кивнула, улыбаясь.
        - Правда?
        - Конечно, Овечкин!
        - Спасибо, - сказал Овечкин серьезно. - Мы с тобой знаешь куда уедем, когда я вырасту...
        - Куда?
        - В Ключики... Это деревня такая, далеко-далеко! Мама нас там не найдет...
        - А я? - заинтересованно спросил Крапилин. - Вы что, меня бросите?
        - Что ты! - повернулся к нему Овечкин. - Конечно, мы тебя возьмем. У бабушки всем места хватит, а летом можно жить на сеновале... Там хорошо, там река такая большая и всегда солнце!.. Ты обязательно поедешь с нами, если вы тогда еще будете дружить...
        - Почему это мы тогда не будем дружить? - рассердился вдруг Крапилин.
        - В жизни всяко бывает... - вздохнул Овечкин. - Поедешь в Ключики? спросил он Оленьку.
        - Поеду, - сказала Оленька, а сама подумала, что через десять лет, когда маленький Овечкин вырастет, она будет совсем старой, и ей стало грустно. Так они и сидели за столом: притихшие Оленька и Овечкин и сердито ухмыляющийся Крапилин, всем своим видом показывающий, что этот детсад ему уже надоел до чертиков.
        Мишка рассчитался, и теперь ждали, когда Овечкин доест свою пятую порцию мороженого.
        И вдруг Овечкин пропал...
        - В чем дело, Валера? - строго спросил Крапилин. - А ну вылезай.
        - Не вылезу! - ответил Овечкин из-под стола.
        Оленька заглянула туда: Овечкин, съежившись, сидел в полутьме, и глаза у него были круглые.
        - Там!.. - прошептал он.
        - Где? - удивленно засмеялась Оленька.
        - Там, там...
        Оленька оглянулась и увидела сестру Аню, вошедшую в кафе, а рядом высокого смуглого парня в форме с синими курсантскими погонами... Сестра Аня улыбалась ему, Оленьку она еще не заметила...
        - Мишка... - одними губами выговорила Оленька. - Пропали...
        Крапилин тоже оглянулся и, чуть побледнев, прошептал:
        - Спокойно, они нас не видят... Не смотри туда, сядь спиной, быстро!
        Оленька послушалась и сидела, замерев. Спине было холодно, неуютно.
        - Так! - пробормотал Крапилин напряженно. - Как только я скажу "пошли", встанем и пойдем к стойке, ясно?
        - Так ведь...
        - Молчи и делай, как я скажу, - незнакомым взрослым голосом велел Крапилин. Он опять стал вдруг чужим, непохожим на давно знакомого Мишку, и нельзя было не послушаться этого взрослого, другого Мишку... - Ты пойдешь впереди, я прикрою.
        Они напряженно сидели за столиком, и Оленька с отчаянием смотрела сквозь стеклянную стену на улицу: милый майский день сиял там и шли беззаботные прохожие...
        - Пошли! - отрывисто шепнул Крапилин. - Не оглядывайся!
        Оленька поднялась и пошла на негнущихся ногах куда-то в глубь кафе, в полумрак...
        - Хорошо, - шепнул Мишка, - стоп, они проходят к свободному столику... Так! Быстро к выходу! Быстрее!
        Они развернулись, пересекли открытое пространство перед помостом для оркестрантов и почти бегом выскочили в небольшое фойе. Сердце у Оленьки колотилось и бухало.
        - Ну вот и все, - выдохнул Крапилин и засмеялся. - Молодцы мы, а?
        И тут они услышали:
        - Товарищи, чей ребенок сидит под столом?
        И только тогда вспомнили про Овечкина...
        - Бежим! - крикнула Оленька, потому что испуг снова налетел горячим ветром.
        Они выскочили на улицу, промчались до угла и заскочили в ближайший подъезд.
        - Вот теперь уж точно влипли, - хмуро сказал Крапилин и ударил по стене кулаком.
        Оленька всхлипнула. Она еще не успела представить себе всех последствий этой истории, но ясно было: случилось что-то ужасное.
        - Зачем, - сердито мотнул головой Крапилин, - ты потащила его с собой?
        - Он сам!..
        - "Сам"! А теперь что? Тоже мне - герой-любовник!
        - А я виновата?.. - спросила сквозь слезы Оленька.
        - Перестань... - вздохнул Крапилин. - Не плачь...
        - Да-а... - не перестала Оленька. - Знаешь, что дома будет!
        - А в школе!.. - мрачно напомнил Крапилин.
        Про школу Оленька еще не думала, и стало так страшно, что даже плакать расхотелось. Сколько впереди всякого: разговоров, выговоров... Наверно, и на педсовет вызовут... Но самое ужасное: все теперь узнают, что они с Мишкой ходили в кафе, и будут шушукаться по углам, ухмыляться...
        - Может, уехать? - отчаянно пробормотала Оленька.
        - Куда? - хмуро спросил Крапилин. - В Ключики?
        - Дурак! - сказала Оленька.
        - Из-за твоего ухажера влипли, а я дурак!
        Они поссорились. Потом помирились. Долго бродили по городу, придумывая, что же им теперь говорить. Ничего достоверного не придумывалось, то есть было совершенно очевидно, что ученик и ученица девятого класса вместо решающей контрольной отправились в кафе... Вдвоем... Овечкин тут не в счет, хотя все беды - из-за него, этого маленького рыжего первоклассника, навязавшегося утром на их головы... И все их выдумки и оправдания теперь рушились, не имели смысла: преступники скрылись, но на месте преступления был оставлен свидетель и невинный соучастник, насмерть перепуганный появлением классной руководительницы первоклассник. Говорящая улика!
        - Может, поговорить с ним?
        - Ты Аньку не знаешь: все давным-давно известно... Он же лопух, соврать не умеет толком! И Аньку боится ужасно...
        - Маленький, глупый... - уныло соглашался Крапилин. - Да еще - эффект неожиданности... Тут не только этого обормота голыми руками можно было брать...
        Оленька в ужасе зажмурилась: зачем, ну зачем пошли они в это дурацкое кафе!
        И вдруг гениальная по простоте своей мысль осенила ее...
        - Мишка! - торопливо сказала она. - А может, просто сказать, что ничего не знаем?
        - Как это?.. - не понял Крапилин.
        - Ну не знаем, и все! Ни в каком кафе не были! Никакого Овечкина в глаза не видели! Дома были, болели!
        - Так Овечкин же сказал...
        - Кому больше поверят! - перебила Оленька.
        Крапилин поморщился.
        - А в школе знаешь что будет?! - напомнила ему Оленька. - Если сознаемся... Исключат!
        - Ну, это вряд ли... - покачал головой Крапилин.
        - Все равно: педсовет, родительский комитет, и на комсомольское собрание потащат!..
        Крапилин молчал и хмурился.
        - А характеристики потом какие дадут? Или ты уже раздумал поступать?!
        - Подло... - сказал он. - И пацана жалко.
        - А меня тебе не жалко?.. - спросила Оленька. - Знаешь, что про меня говорить будут... Тебе-то что...
        - Мы и так его в кафе бросили... - сказал он, морщась, будто не слышал Оленьку.
        - Мишка, ну что ему сделают?! Он же еще маленький, ну наругают, и все, ему ж характеристика не нужна...
        - А если нам не поверят? - странно, чужими глазами взглянув на Оленьку, поинтересовался Крапилин.
        - Говори, что болел, и все! - твердила Оленька. - Ничего не знаешь, какой Овечкин? В глаза не видал!
        Крапилин мотнул головой и замычал.
        - Мишка! - с отчаянием позвала Оленька. - Ты мне вчера что говорил... Что ты ради меня на все... Что на всю жизнь... Значит, врал?
        Крапилин вздрогнул.
        - Не врал... - ответил он, и они пошли в поликлинику.
        Оленька жаловалась на головную боль и шум в ушах, а Крапилин тер градусник о пиджак и нагнал такую температуру, что его непременно заподозрили бы, если бы не его понурый вид и алые пятна на щеках.
        Их признали вполне нездоровыми и освободили от занятий не только на сегодня, но и на завтра.
        Крапилин проводил Оленьку до дома.
        - Ты ничего не знаешь! - повторила ему Оленька. - Ты болел, да?
        - Да... - кивнул Крапилин, глядя в сторону.
        Они расстались. Крапилин пошел вдоль дома по вечереющей уже улице, а Оленька, стараясь казаться беззаботной, побежала вверх по ступенькам. Она ужасно трусила: ведь ей предстояло врать, честно и растерянно глядя маме и Аньке в глаза, а это было вовсе не легко...
        Дома была только мама.
        - Садись ужинать, бродяга, - сказала она ласково. Значит, еще ничего не знала.
        "Тогда лучше сразу лечь спать, - сообразила Оленька. - До Анькиного прихода". И она спросила между прочим:
        - А Анька где?
        - Еще не приходила, у нее сегодня родительское собрание. Быстро ужинать...
        - Не хочу... - произнесла Оленька больным голосом. - У меня голова болит...
        - Что такое? - встревожилась мама.
        - Не знаю. С утра...
        Мама заглянула в усталое, напряженное Оленькино лицо и решила:
        - Иди-ка ты завтра вместо школы к врачу.
        - Да я сегодня уже была, утром... Меня освободили до послезавтра...
        - И бродишь целый день! - рассердилась мама. - Болеет - и шастает!
        - Мы у Веры к зачету готовились... - уверенно соврала Оленька. - У нас же теперь зачеты придумали...
        - Представляю себе, как вы там готовились, - вздохнула мама. - А мальчики были?
        - Ну что ты!
        - Живо в постель, гулена!..
        И Оленька послушно легла в постель.
        - Спи, спокойной ночи, - сказала ей мама и прикрыла дверь.
        Оленька лежала, глядела в темноту и ждала прихода сестры. Аня пришла поздно, и, когда гулко хлопнула входная дверь, Оленька зажмурилась, а сердце у нее заколотилось быстро-быстро.
        Сестра села ужинать. Они с мамой разговаривали вполголоса о всяких пустяках, а Оленька напряженно слушала: они ведь очень тихо говорили, чтоб ее не разбудить...
        "Почему она не говорит?!" - удивленно думала Оленька, слушая, как Аня жалуется маме, что многие родители и не подумали явиться на собрание... Вдруг сестра засмеялась:
        - Мам, у меня сегодня ЧП было! Помнишь Овечкина?
        - Конечно, а что случилось?
        - Мы сегодня с Виктором ("Значит, курсанта зовут Виктором и мама про него знает", - машинально отметила Оленька, хоть и было ей совсем не до того.) зашли в кафе, а он там сидел под столом...
        - Что за ребячество! - неодобрительно сказала мама. - Мне казалось, что он серьезный юноша. А если бы его патруль забрал?
        - Да не Виктор, мам! - захохотала Аня. - Овечкин сидел под столом!..
        - Валера Овечкин? Зачем?
        - Я его тоже спросила, а он молчит... Все сбежались, спрашивают его, а он, представляешь, стоит и молчит...
        - А как, интересно знать, он вообще туда попал?
        - Официантка сказала, что он пришел с девицей и парнем лет семнадцати.
        - И что они делали? - строго спросила мама.
        - Ели мороженое.
        - А не рано ли твой Овечкин начал ходить в кафе? И что это за люди, с которыми он пришел? Почему они ушли, а он остался?
        - Не знаю, - сказала Аня, и мама возмутилась:
        - То есть как это - не знаешь?! Твой первоклассник сидит в кафе с великовозрастными оболтусами, а тебе хоть бы хны! Они же его бог знает чему могут научить!
        - Ну зачем ты, мама, сразу - "оболтусы"! Мы с Виктором все выяснили. Это его друзья.
        - Анна! - сердито произнесла мама. - Ты такая безответственная, хоть кол тебе на голове теши! Ну подумай сама: откуда у восьмилетнего мальчика такие взрослые друзья? Ты фамилии этих друзей узнала?
        - Нет, - ответила сестра Аня.
        - Почему?
        - Ну, мама! Ну, ты не знаешь Овечкина! Во-первых, он все равно бы не сказал, он же ужасно упрямый. А во-вторых, это хорошие люди...
        - А откуда ты знаешь?
        - Овечкин сказал.
        - Что он сказал?
        - Он сказал: "Честное октябрятское, они мои друзья и хорошие люди..."
        - Господи, - вздохнула мама, - да что он понимает в людях!..
        Оленька спрятала голову под подушку и заплакала взахлеб. "Вот и все... - почему-то бормотала она. - Вот и все..." А что "все", она и сама не знала, только чуяла, что что-то кончилось, что-то ушло, и его не вернуть уже никогда...
        Никогда Оленька не расскажет об этом. Никому.
        Никогда не посмеет посмотреть в глаза рыжему, маленькому Овечкину. И с Мишкой уж никогда не будет вместе так просто и радостно. И еще что-то никогда, никогда...
        И никогда Оленька не поедет в деревню Ключики. Никогда.

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к