Весёлые школьные рассказы Валентин Юрьевич Постников
        Валентин Постников
        Веселые школьные рассказы
        «Королевские уши»
        Как-то раз, на уроке истории, мы с Петькой стали спорить, у кого из нас уши больше. Я говорил, что у него, а Петька уверял, что у меня. Спорили, спорили, а потом взяли обыкновенную школьную линейку и стали измерять уши.
        Я - у него, он - у меня.
        - У тебя, - сказал Петька, - уши, как у слона - ровно двенадцать сантиметров!
        - А у тебя, - как у жирафа! - заливался я. - Ровно тринадцать сантиметров.
        - Врёшь! - разозлился Петька. - Дай-ка я возьму свою линейку, она у меня поточнее любой другой будет. На ней даже миллиметры самые точные.
        Петька схватил с парты линейку и, высунув язык, стал измерять мои уши по новой.
        - А знаешь, я немного ошибся, - подмигнул он мне. - У тебя уши меньше чем у слона. У тебя уши, как у осла. Ты форменный осёл!
        И Петька злорадно захохотал.
        - А у тебя уши как у ишака, - не растерялся я. - Ты форменный ишак.
        - Да ты на себя посмотри, - закатил глаза Петька. - Ослиная морда.
        - Сейчас как дам линейкой, - рассердился я. - Жираф несчастный.
        - А левое ухо у тебя вообще больше правого, - продолжал Петька. - Ты разноухий осёл.
        Мы так раскричались, что не заметили, как к нам подошёл наш учитель истории Семён Семёнович.
        - О чём спорите ребята? - спросил он.
        - Спорим, у кого из нас уши больше, - первым отозвался я. - Он меня жирафом обозвал. А у самого уши длинные как у осла.
        - Эх, вы, - засмеялся учитель. - Спорите, у кого уши больше и не знаете, что в древние времена, длинные уши ценились на вес золота.
        - Как это? - удивились мы.
        - А так, - ответил учитель. - У персидского царя Кира был в те далёкие времена телефон.
        - Телефон? - в один голос ахнули мы с Петькой.
        - Да, - кивнул учитель. - У царя на службе состояло тридцать тысяч человек; их называли «царские уши». Со всей страны на эту службу, отбирали людей только самых ушастых и с хорошим слухом. Они стояли на вершинах холмов и сторожевых башен в пределах слышимости друг от друга и таким образом передавали приказы царя по всей стране.
        - Для чего? - не понял я.
        - А для того, чтобы приказы царя разлетались по всей стране как можно быстрее, - ответил учитель. Царский указ моментально долетал до самых отдалённых уголков страны. Таких царских слухачей очень ценили, и платили им золотом.
        - Вот это да! - удивились мы.
        - Ладно, так уж и быть, - заулыбался Петька, - у меня уши длиннее…
        - Фиг тебе, - рассердился я. - Ты же сам сказал, что у меня уши как у осла. Значит мои длиннее.
        - А у меня - как у жирафа! - напомнил Петька.
        - Если так, - засмеялся учитель. - У вас у обоих - «царские уши».
        И я представил себе, как стою на высокой башне и слушаю, чего там Петька кричит мне с соседней горы. Эх, хорошо иметь длинные уши.
        Ай, да Пушкин
        Вообще-то я уроки обычно учу. Но сегодня решил - баста! Больше учить не буду. Если что, кто-нибудь выручит, да подскажет. Да хоть бы сегодня: Колька Громушкин не выучил - а ему подсказали, и он пять получил пять.
        Лучше я буду слух тренировать - принял я твёрдое решение. Забросил учебники и отправился во двор. Весь день гонял мяч, запускал змея с Васькой, да смотрел, как старушка из третий квартиры голубей кормит.
        И вот наступил новый день. На математике меня не спросили, и на уроке истории тоже. Мне даже обидно стало: не удалось слух проверить. Хороший он у меня или не очень.
        Но на последнем уроке мне всё таки повезло - Марья Ивановна меня вызвала. Оказывается, нам вчера задали выучить наизусть: «Сказку о царе Салтане» Пушкина. Ну не всю конечно, а только отрывок, но я его не выучил. Вот и отлично, - обрадовался я, - сейчас я проверю, хороший у меня слух или нет.
        - Выучил? - спросила Марья Ивановна.
        - Конечно, - говорю, - выучил. - А как же иначе!
        - Ну, тогда, рассказывай, - говорит Мария Ивановна. А сама очки с носа сняла и приготовилась слушать. Она у нас очень Пушкина любит.
        Ну, начало то я помнил и потому смело выкрикнул:
        - Три девицы под окном…
        Сказал, а сам уши навострил и глазами стал страшно вращать, мол, давайте мол, подсказывайте.
        - Ну, что же ты остановился? - спросила учительница. - Мы тебя внимательно слушаем.
        И вдруг слышу, Петька со второй парты мне подсказывает:
        «Три девицы под окном,
        Пили фанту под крыльцом».
        Только я собрался повторить, как поперхнулся… Какая ещё фанта! Во времена Пушкина не было никакой фанты. Нет, Петька, что-то напутал. И тут Катька Иванова с первой парты прошептала:
        «Три девицы под окном,
        Били кошку башмаком».
        Тьфу ты, думаю. Какая ещё кошка! Никакой кошки под окном не было. А Федька Кукушкин с третьей парты тоже подал голос:
        «Три девицы под окном,
        Съели лампу с потолком»
        - То же мне, друг! Я в биде, а он издевается. Я даже взмок, так мне плохо стало. И вот тут Светка Пятёркина запищала на весь класс:
        «Три девицы под окном,
        Сели в лужу голышом»
        Все захохотали, как сумасшедшие. А Мария Ивановна взяла ручку и громко объявила:
        «Три девицы под окном,
        Двойку съели с дневником»
        И это была самая последняя подсказка. И такую пару мне влепила, будь здоров.
        - Эх вы, - сказал я ребятам после урока. - Вы что, нормально подсказать не могли!?
        - А мы и не собирались, - сказала Светка Пятёркина. - Мы решили с сегодняшнего дня бороться с подсказками.
        - А с завтрашнего дня не могли! - вздохнул я и побрёл домой учить уроки.
        Жених из «3б»
        Вчера днём, на уроке математики, я твёрдо решил, что мне пора жениться. А что? Я уже в третий класс хожу, а невесты у меня до сих пор нет. Когда же, если не сейчас. Ещё пару лет и поезд ушёл. Вот папа мне часто говорит: В твои годы люди уже полком командовали. И это правда. Но сначала я должен жениться. Об этом я сообщил своему лучшему другу Петьке Амосову. Он со мной за одной партой сидит.
        - Ты абсолютно прав, - решительно сказал Петька. - Будем тебе на большой перемене невесту выбирать. Из нашего класса.
        На перемене мы с ним первым делом список невест составили и стали думать, на ком же мне из них жениться.
        - Женись на Светке Федуловой, - говорит Петька.
        - Почему на Светке? - удивился я.
        - Чудак! Она же отличница, - говорит Петька. - Будешь у неё всю жизнь списывать.
        - Нет, - говорю. - На Светке неохота. Она же зубрила. Будет меня уроки заставлять учить. Будет шнырять по квартире, как заводная и ныть противным голосом: - Учи уроки, учи уроки.
        - Вычёркиваем! - решительно сказал Петька.
        - А может мне на Соболевой жениться? - спрашиваю я.
        - На Насте?
        - Ну да. Она ведь живёт рядом со школой. Мне её провожать удобно, - говорю. - Не то, что Катька Меркулова - за железной дорогой живёт. Если я на ней женюсь, мне что же всю жизнь в такую даль таскаться? Мне мама вообще не разрешает в том районе гулять.
        - Верно, - покачал головой Петька. - Но у Настиного папы машины даже нет. А вот у Машки Кругловой есть. Самый настоящий Мерседес, будете на нём в кино ездить.
        - Но ведь Машка толстая.
        - А ты видел когда-нибудь Мерседес? - спрашивает Петька. - Туда три Машки влезут.
        - Да не в этом дело, - говорю. - Машка мне не нравится.
        - Тогда давай на Ольге Бубликовой тебя женим. У неё бабушка готовит - пальчики оближешь. Помнишь, Бубликова нас бабушкиными пирожками угощала? Ох, и вкусные. С такой бабушкой не пропадёшь. Даже в старости.
        - Не в пирожках счастье, - говорю.
        - А в чём же? - удивляется Петька.
        - Мне бы на Варьке Королёвой жениться, - говорю. - Вот это да!
        - А что у Варьки? - удивляется Петька. - Ни пятёрок, ни Мерседеса, ни бабушки. Что это за жена такая?
        - За то у неё глаза красивые.
        - Ну, ты даёшь, - засмеялся Петька. - В жене самое главное - приданое. Это ещё великий русский писатель Гоголь сказал, я сам слышал. А что это за приданое такое - глаза? Смех, да и только.
        - Ничего ты не понимаешь, - махнул рукой я. - Глаза - это и есть приданое. Самое лучшее!
        На том дело и кончилось. Но жениться я не передумал. Так и знайте!
        Прививка от страха
        К нам в школу вчера приходили делать прививку от гриппа. Говорят, всех детей в обязательном порядке будут прививать. Я как услышал про это, то чуть со стула не упал. Мне ещё ни разу в жизни не делали прививок.
        - Говорят, это очень больно, - поправив очки, сообщил Толик. - Я знаю точно!
        - Некоторые люди прямо во время укола сознание от боли теряют, - сказала Светка Овсянкина.
        - Подумаешь, сознание, - начал запугивать всех Федька. - У некоторых людей от страха ноги отнимаются. Они потом ходить две недели не могут.
        - А другие от боли так кричат, что потом целый год говорить не могут, - сказал Андрей.
        - Ой, а может нам сбежать из школы, - предложил я. - А что, вылезем в окно и дёру.
        - Ты что, забыл, наш класс на втором этаже, - покрутил пальцем у виска Толик. - Расшибёмся.
        - Димка Пузяев из 2 а, видел медсестру, которая нам уколы будет делать! - вбегая в класс, поделился Пашка Булкин. - Ух, и страшная…
        - Медсестра страшная? - испугался я.
        - Да не медсестра, - отмахнулся Антон. - А игла, которой уколы делают. А шприц, вообще размером с огурец.
        - Такой иглой вколют - мало не покажется, - заранее потёр место укола Федька. - Такой иголкой можно человека запросто насквозь проткнуть.
        - Она, говорят, раньше коров на ферме колола, - подлил масла в огонь Пашка, - сильная она очень!
        - Кто корова? - не понял я.
        - Какая корова, медсестра, - разозлился Пашка. - Уж если она с коровами справлялась, то с нами и подавно справится.
        - Ей что коров колоть, что людей, никакой разницы нет, - встряла Светка. - Что я, корова что ли!?
        - А ещё у неё хватка железная, - продолжал пугать нас Пашка. - Она в прошлом штангой занималась. Под ней, я слышал, штанги ломались на две части.
        - Вот это силища! - уважительно произнёс Антон.
        - А тех, кто боится или вырывается, она к столу специальными жгутами привязывает, - вспомнил Пашка. - Чтобы не вырывались.
        - Я б-боюсь, - честно признался я.
        - Вот тебя, значит, точно привяжут, - сказала Светка. - Будь спокоен.
        И тут дверь распахнулась и в класс вошла наша учительница Марья Степановна.
        - На прививку первый класс,
        Вы слыхали, это вас…
        Я эти стихи раньше наизусть знал. И мне всегда было смешно, когда я их читал вслух родителям или друзьям. А теперь, что-то мне совсем не смешно стало.
        - Марья Степановна, что-то мне нехорошо, температура, наверное, - говорю. - Отпустите меня домой.
        - Нет, дружочек, - говорит учительница. - Вот на прививку сходим, и все по домам пойдём.
        У кабинета врача выстроилась очередь из ребят. Тут были и первый класс и второй, и даже третий. Мы встали в самый хвост очереди.
        - А может быть, у неё на всех прививок не хватит? - с надеждой произнёс Толик, поправляя сползающие на нос очки. - Вон нас сколько.
        - Говорят, целую бочку привезли, кто-то из ребят видел, - ответил Пашка.
        - Всё ребята, мы пропали, - выкрикнул Игорёк, подбегая к нам с ребятами.
        - Как? Почему? - загалдели мы.
        - Ребята сказали, что некоторые заходят в кабинет, и оттуда уже не возвращаются, - бубнил от страха Игорёк.
        - А-а-а-а-а! - только и смог произнести я. - Караул!
        - Люди пропадают там, как в бермудском треугольнике, - продолжал Игорёк. - Вон, Витька из 2б класса, зашёл в кабинет, а обратно не вернулся. И Славка тоже не вернулся.
        - А может быть это и не медсестра вовсе? - решил окончательно Федька.
        - А кто же? - не понял Игорь.
        - Ну, не знаю, какой-нибудь пришелец из космоса. Делает всем уколы и дети улетают на другую планету, - твёрдо заявил Вадик. - Я такое в кино видел.
        - Хватит нас пугать, - насупился Федька. - И без тебя страшно.
        - А мне, думаешь не страшно, - сказал Игорёк.
        - Я первым на укол ни за что не пойду, - сказал Вадик. - Я сначала посмотрю, на вас, а там видно будет.
        - А что на нас смотреть-то? - спросил я.
        - Ну, посмотрю, улетите вы в космос или нет, - ответил Вадик.
        - Эх ты, трусишка, - засмеялся Игорёк.
        - А ты будто бы не трусишка?
        Но не успел Игорёк ответить, как дверь кабинета распахнулась и оттуда показалась рука со шприцом.
        - Слудующий! - словно выстрел прозвучал чей-то голос.
        - Иди ты первый! - толкнул меня Вадик.
        - Сам иди!
        - Тогда ты, - велел Вадик Игорьку.
        - Ни за что на свете! - уцепился Вадик руками в шкаф.
        - На прививку, первый класс, вы слыхали, это вас! - снова повторила наша учительница. - А после прививки, сразу идём в кино.
        - В кино? - хором спросили мы.
        - Да, в кино. На новый фильм ужасов. Но учтите, билетов у меня на всех не хватит. Так что, тот из вас, кто первый сделает прививку, тот в кино и попадёт.
        - Вот здорово! - закричал Вадик. - А фильм страшный?
        - Очень страшный! - зажмурилась Марья Степановна. Про вурдалаков. - Так что кто трусит, может не ходить.
        Мы бросились к кабинету медсестры и, растолкав остальных, первыми очутились внутри.
        Через два часа, когда закончился сеанс, Пашка сказал:
        - Ух, и страшные были клыки у этого вурдалака. Прямо как ножи. Длинные и острые.
        - Я тоже здорово испугался, - сказал Федя.
        - А я так вообще полфильма с закрытыми глазами просидел, - признался Вадик.
        - Да, сказал Пашка. - Этот фильм пострашнее любой прививки будет.
        - Да прививка вообще ерунда, - сказал я. - Вот фильм ужасов - это да, настоящая прививка.
        - Прививка? - удивились ребята.
        - Да, - решительно заявил я. - Прививка от страха. Теперь, мне ничего не страшно.
        Макулатура
        У нас в школе объявили сбор макулатуры. Я не знала, что это значит, потому что до этого я ни разу в жизни не слышала такое странное слово: «Макулатура».
        - Это разные старые газеты и журналы, - пояснила мне дома бабушка.
        - Так старые газеты это и есть макулатура? - спросила я у бабушка.
        - Да, - кивнула бабушка.
        - А зачем кому-то нужны старые газеты? - удивилась я. - Читать?
        - Старые газеты перемалывают в специальных машинах и делают из неё новую бумагу, - сказал папа. - А потом печатают на ней новые книги. Таким образом, сохраняют деревья.
        - Деревья? - совсем запуталась я.
        - Да, ведь бумагу делают из дерева, - ответил папа, включив телевизор.
        - А сколько вам велели принести в школу макулатуры? - спросила мама.
        - Пять килограммов каждому! - сказала я.
        - Ого! - сказал папа.
        - Ерунда, - сказал дедушка. - Сейчас мы быстро соберём тебе пять килограммов. - Каждый из нас выписывает какой-нибудь журнал или газету. И у нас дома как раз скопилось много ненужной макулатуры.
        - Ура! - сказала я.
        Я подбежала к полке и схватила пачку папиных газет «Спорт».
        - Можно взять эти газеты? - спросила я у папы. - Они же старые?
        - Нет-нет, сказал папа. Мне они нужны, их брать не нужно. Тут разные важные таблицы.
        - Какие ещё таблицы? - удивилась я.
        - Ну, где и когда играет моя любимая команда по футболу, - пояснил папа. - Возьми что-нибудь другое.
        - Тогда я возьму вот эти старые журналы, - сказала я.
        - Это же «Вязание», - ахнула бабушка. - Это мои журналы. В них столько всего нужного. Как же я буду вязать без них? Нет, внучка, я их отдать не могу.
        - Тогда вот эти, - показала я на стопку красивых тонких журналов.
        - Ой, - воскликнул мама. - Это же мои кулинарные журналы. Тут же ценные рецепты. Бери что угодно, только не это.
        - Ой, - обрадовалась я. - Вот какие-то толстые скучные журналы. Они точно никому не нужны.
        - Как это скучные? - рассердился дедушка. - Это же «Рыболовство»! Самый интересный журнал на свете. Ни за что сними, не расстанусь. Я их каждый день перечитываю.
        - А ты свои журналы возьми, - предложила мама. - Вон их у тебя сколько скопилось. И «Мурзилка», и «Читай-ка», и даже «Ералаш». Ты же их давным-давно все прочитала. Вот собери их и отнеси в школу. Как раз килограммов пять будет.
        - Нет, что вы! - даже испугалась я. - Я с моими старыми журналами ни за что не расстанусь. Тут и стихи, и загадки, и смешные рассказы мои любимых писателей. Делайте со мной что хотите, но их я не отдам.
        Пришлось мне с подружкой по классу целый час бегать по соседям и выпрашивать у них старые газеты.
        Вот оказывается, какая нужная в хозяйстве вещь оказалась эта - макулатура.
        Младшая сестра
        На дворе была весна. Ну, скажите мне, можно ли учить уроки, когда на дворе такая замечательная погода стоит, а? Понятно, нельзя. И только вечером я вспомнил, что историю не выучил.
        А задали нам Архимеда. Ну, думаю, ерунда - Архимед, это вам не математика какая-нибудь, в два счёта выучу.
        - Архимед родился в Сиракузах, - стал читать вслух я, мне так запоминается лучше.
        - Где-где, в карапузах? - тут же переспросила моя младшая сестра Наташка. Она всегда возле меня крутится.
        - Не мешай, - сердито крикнул я. - И не путай меня. В Сиракузах.
        - В карапузах, в карапузах! - стала нарочно дразнить меня Наташка, прыгая на одной ноге возле моего стола.
        Я отвернулся от неё и снова заглянул в учебник.
        - Сиракузы это город на острове Сицилия.
        - На острове Сацивия! - высунула мордочку из-под стола Наташа.
        - Ты меня не зли! - сказал я строго. - Сациви это блюдо такое грузинское. В Древней Греции его не умели готовить.
        - А он кто грек? - спросила Наташка.
        - Кто?
        - Ну, Ахримед твой?
        - Ни Ахримед, а Архимед, - сказал я. - Да, грек. - И перестань меня путать, мне и так не просто все эти имена древнегреческие зубрить.
        - Ехал грека через реку, сунул грека руку в реку, рак за руку греку цап, - скороговоркой протрещала Наташка.
        Ну, думаю, ты меня всё равно не собьёшь с толку.
        - В Серакузах в то время правил могущественный царь Гиерон. Он был родственником Архимеда.
        - В Кукурузах? - удивилась сестра. - Это где это такое место?
        - Не путай меня! - отмахнулся я. - Однажды царь Гиерон…
        - Царь Гилион! - высунула язык сестра.
        Я отвернулся и вцепился в учебник.
        - Царь Макарон, царь Барбарон, царь Граммофон!
        - Нет, ну какое мучение, - топнул ногой я. - А ну живо на кухню отсюда!
        - Я больше не буду, - испугалась Наташка. - Не гони меня на кухню, там за плитой паук живёт, я его боюсь.
        - Ещё слово и отправишься к пауку, - предупредил я. - Итак, на чём я остановился. Ага, вот. Царь Граммофон…тьфу ты, запутала меня совсем. Царь Гиперон однажды поручил Архимеду выяснить, из чистого ли золота сделана его царская корона.
        - И что Архимед? - спросила Наташка.
        - Ага, интересно стало? - обрадовался я.
        - Да.
        - Ну, слушай. Ахрамед, то есть Архимед надел себе на голову корону и так целый день бродил по…
        - По Карапузам? - попыталась подсказать Наташка.
        - Не путай меня, по Сиракузам. И вот увидел он баню. Забежал, туда, разделся и плюхнулся с разбега в воду.
        - И вдруг…
        - Что вдруг…
        - На полу оказалось ровно половина воды из ванны, - ответил я сестре.
        - Меня бы мама отругала за такое безобразие, - вздохнула Наташка.
        - Архимед выскочил из ванны и побежал по улицам города, с криками «Эврика»! «Эврика»!
        - А что значит - «Эврика»?
        - По древнегречески, это значит - «Нашёл»! «Нашёл»!
        - А что он нашёл то? - не поняла Наташка.
        - Тут написано, что так он открыл закон физики, - прочитал я, - сколько воды из ванны вылилось, столько, значит, он и весил вместе с короной. Понятно?
        - Нет, не понятно, - покачала головой Наташка.
        - Что тебе не понятно?
        - Он что весы изобрёл что ли?
        - Сама ты весы, - рассердился я. - Сколько воды из ванны, столько корона и весела.
        - Ха-ха, - засмеялась сестра. - Корона тяжёлая, а вода лёгкая.
        - Ты меня совсем запутать решила, - сказал я. - Воды же много из ванной вылилось. Пол ванны почти. А полванны это много. Это очень много воды.
        - Так что же он изобрёл воду или корону?
        - Архимед изобрёл закон Архимеда, - ответил я, подглядывая в книгу. - Тело, погружённое в воду…
        - А, я знаю этот закон, - засмеялась Наташка.
        - Откуда? - удивился я. В первом классе такое не проходят.
        - А я знаю, - упрямилась сестра. - Тело погружённое в воду - мокнет. Правильно?
        - Не путай меня.
        - А что ещё изобрёл твой Ахримед? - выглядывая из-под стола, спросила Наташка.
        - Ахримед, тьфу ты, Архимед изобрёл «Греческий огонь», - подсмотрел снова я учебник. - Огонь, который поражал Римские корабли на расстоянии.
        - Это как? - удивилась Наташка.
        - А так, - продолжил я. - На берегу ставили много-много зеркал и направляли на вражеский корабль. Он словно спичка вспыхивал и сгорал.
        - Как бенгальский огонь?
        - Как факел, - ответил я.
        - Неправда! - сказала Наташка.
        - Тут так написано, - показал я учебник. - На, сама посмотри.
        - Больно надо.
        Вдруг я услышал знакомую музыку.
        - Ой, там же футбол начинается, - захлопнув учебник, закричал я. - Чуть не забыл из-за тебя.
        - Ты же не выучил про Ахрамеда.
        - А, ерунда, - отмахнулся я. - Я и так всё знаю. Не мешай. Иди играть в другую комнату.
        - Вот получишь ты завтра двойку, будешь знать! - высунула язык Наташка и убежала играть с куклами.
        - А, может, меня ещё и не спросят завтра! - крикнул я ей вдогонку.
        Но как назло вызвали именно меня. И случилось то, чего я больше всего и боялся.
        - Ну-с, - сказал Дмитрий Сергеевич, наш учитель по истории. - Выучил урок?
        - А как же, - говорю. - Сейчас расскажу.
        - Давай дружочек, рассказывай, - обрадовался историк и раскрыл журнал.
        - Древнегреческий учёный Ахримед жил в древней Греции…
        Ребята грохнули…
        - Ой, простите Архимед, - поправился я. А сам подумал: «Ну, Наташка, попадись ты мне. Из-за тебя всё перепутал».
        - Ничего, - поправил учитель очки. - Продолжай.
        «Главное не ошибиться» - крутилось у меня в голове.
        - Однажды царь Макарон, то есть царь Граммофон…
        Ну, тут уж ребята стали так хохотать, что мне даже плохо стало.
        - Какой граммофон, дружочек? - испугался учитель.
        - Царь Патефон, царь, эх…забыл!
        - Так, стало быть, не учил? - потянулся к дневнику историк.
        - Учил, честное слово учил, - чуть не плакал я. - Три раза читал и потом два раза перечитывал. Архимед корабли спичками поджигал и топил.
        - Спичками? - удивился учитель. В Древней Греции не было спичек.
        - Не спичками, а лупой, - вспомнил я.
        - И лупы то же не было, - засмеялся учитель.
        - Я учил, честное слово!
        - Ну, расскажи нам, в таком случае, где же жил Архимед?
        - В Карапузах? - с надеждой спросил я. - Нет, постойте, кажется в Кукурузах?
        - Если бы читал, то запомнил, - решил учитель, аккуратно выводя двойку в дневнике и журнале.
        - Эх! - сказал я ребятам после уроков. - Меня поймёт только тот человек, у кого младшая сестра есть. Разве она даст вам нормально уроки учить, всё время отвлекает. Прямо беда какая-то, а не жизнь.
        Вкусные картины
        На прошлой неделе мы всем классом отправились в Третьяковскую галерею картины смотреть. Лариса Ивановна, наша учительница по рисованию, давно обещала вместо урока сводить нас на картины посмотреть.
        - Там будет очень много известных полотен, - сказала она нам.
        - Чего-чего там будет много? - не понял я.
        - Ну, картин там разных или рисунков, - пояснил Мишка Карасиков. - Взрослые всегда почему-то картины полотнами называют.
        - Я слышал, что в этом музее много всего интересного, - сказал Васька Карамелькин.
        - И что может быть в картинах интересного? - Пожал я плечами. - Весят себе на стеночках, никто их не трогает. Чего на них смотреть, время только терять.
        - Точно! - согласился Федька. - Лучше бы на новый фильм ужасов сходили, в нашем кинотеатре идёт «Монстры из космоса». В сто раз интереснее музея!
        Сначала мы сели на автобус и ехали на нём до метро. Затем ещё минут двадцать ехали под землёй на поезде. Нас первый раз в жизни всем классом везли на экскурсию, по этому нам было довольно весело. Конечно, если бы это была экскурсия не в музей, а в кино, было бы ещё интереснее. Учительница очень боялась кого-нибудь из нас потерять по дороге, поэтому то и дело пересчитывала всех по головам, словно цыплят. Но мы не потерялись.
        От метро нужно было ещё немного пройти пешком. Но совсем не далеко.
        Перед музеем стоял памятник какому-то дяденьке.
        - Я слышал, это памятник знаменитому вратарю, - пояснил нам Павлик. - Третьяку!
        - Это памятник великому человеку - Павлу Сергеевичу Третьякову. Он всю жизнь собирал картины, а потом основал художественную галерею, - поправила Павлика учительница.
        - Лучше бы он кинотеатр основал, - грустно вздохнул я. - И что в этом музее может быть интересного?
        Но когда мы вошли, разделись и прошли в зал с картинами, я понял, как я ошибался.
        - Перед вами картина великого русского художника Ивана Шишкина, - начала нам рассказывать Лариса Ивановна. - Кто из вас знает ребята, как называется это полотно?
        - Знаю, знаю! - закричал я. - Эта картина называется «Мишка косолапый». Правильно?
        - Нет, не правильно, - покачала головой учительница. - Так называется шоколадная конфета, на обёртке которой напечатали эту картину.
        - И как же она называется?
        - «Утро в сосновом бору», - ответила Лариса Ивановна.
        - По-моему она выдумывает, - сказал мне на ухо Петька. - Я сто раз ел эти конфеты. Я точно помню, что они называются «Мишка косолапый».
        - Точно! - сказал Вадик. - Я то же помню.
        - Это моя любимая конфета, - согласился Федька. - Там внутри вафельки вкусные. Хрустящие такие, с кремом.
        - Ребята, - продолжила учительница, - в этом зале, вы можете увидеть знаменитую картину Ильи Репина «Садко».
        - «Садко» я очень люблю, - сказал Мишка Карасиков. Это очень вкусные шоколадные конфеты - там орешки внутри.
        - А вот тут ребята, расположены знаменитые картины великого русского живописца Ивана Билибина «Сказки Пушкина», «Конёк Горбунок», «Жар Птица», «Лукоморье», и «Кот учёный».
        Ребята стояли возле картин, распахнув от удивления рты.
        - Вам знакомы эти картины?
        - Конечно, - закричал Вадик. - Мы все эти картины, то есть, тьфу… конфеты ели. И «Лукоморье» ели, и «Жар птицу» и «Конька Горбунка».
        - А какая из этих картин вам больше нравится? - поинтересовалась учительница.
        - Мне «Жар птица», - сказала Люся. - Это мой любимый шоколад!
        - А мне «Конёк Горбунок», - сказал Павлик. - Они еще вкуснее.
        - Я «Лукоморье» люблю, - закричала Настя. - Они в сто раз лучше других конфет.
        - Вкуснее «Белочки»? - удивился Мишка. - Ты что?
        Мальчики и девочки так раскричались. Что совсем позабыли, что в музее нужно вести себя тихо.
        - Тише ребята, тише! - замахала руками учительница. - Я вас вовсе не про конфеты спрашивала, а про картины. Какая картина вам больше нравится?
        - «Садко», - сказал Мишка.
        - А чем именно тебе эта картина нравиться?
        - Туда орешки добавляют, - ответил Мишка и облизнулся.
        - Куда в картину? - удивилась учительница.
        - В конфеты.
        - Опять вы про конфеты! - рассердилась учительница рисования. - Это же искусство, а не кондитерская фабрика, ребята.
        - В следующем зале картины Верещагина и Айвазовского, - строго сказала Лариса Ивановна. - За мной!
        В других залах хороших картин больше не было. И хотя картины художника Верещагина и Айвазовского мне понравились, вкусной не было ни одной.
        - Это знаменитая картина Айвазовского «Девятый вал», - сказала учительница. - Вы слышали про такую картину?
        - Нет, - сказала Светка Тяпкина. - А что это конфета или шоколад?
        - Это картина, - строго повторила учительница. - Картина великого художника Айвазовского.
        - Нет, такую конфету я не знаю, - сказал Саша.
        Лариса Ивановна повела нас в следующий зал. В новом зале было очень много незнакомых картин. Но одну картину я всё-таки знал.
        - Это картина художника Крамского, - гордо сообщил я. - Называется «Незнакомка».
        - Молодец Никита, - похвалила меня учительница. - Это картина Ивана Николаевича Крамского. Великого русского художника.
        - Ух, ты…обступили меня со всех сторон ребята. - Откуда ты знаешь про эту картину?
        - Папа иногда покупает коробки конфет «Незнакомка», - ответил я ребятам. - Папа говорит что эта «Незнакомка» на нашу маму похожа. Там, на коробке написано, художник Крамской, вот я и запомнил.
        - Ну и как, вкусные конфеты? - спросил Федя.
        - Не то слово! - сказал я. - Объедение!
        Мы ещё долго бродили по музею, а потом оделись и поехали домой.
        - Ну что ребята, - спросила Лариса Ивановна. - Какой художник вам больше всего понравился?
        - Нам художник Иван Шишкин понравился, - сказали мы хором.
        - Да? А почему? - удивилась учительница.
        - Потому что у него самые вкусные картины на свете? - ответили мы.