Мишкина каша Николай Николаевич Носов
        Книга для чтения родителями детям. Рисунки И. Семенова.
        Николай Носов
        Мишкина каша
        Один раз, когда я жил с мамой на даче, ко мне в гости приехал Мишка. Я так обрадовался, что и сказать нельзя! Я очень по Мишке соскучился. Мама тоже была рада его приезду.
        - Это очень хорошо, что ты приехал, - сказала она. - Вам вдвоем здесь веселей будет. Мне, кстати, завтра надо в город поехать. Я, может быть, задержусь. Проживете тут без меня два дня?
        - Конечно, проживем, - говорю я. - Мы не маленькие!
        - Только вам тут придется самим обед готовить. Сумеете?
        - Сумеем, - говорит Мишка. - Чего там не суметь!
        - Ну, сварите суп и кашу. Кашу ведь просто варить.
        - Сварим и кашу. Чего там ее варить! - говорит Мишка. Я говорю:
        - Ты смотри, Мишка, а вдруг не сумеем! Ты ведь не варил раньше.
        - Не беспокойся! Я видел, как мама варит. Сыт будешь, не помрешь с голоду. Я такую кашу сварю, что пальцы оближешь!
        Наутро мама оставила нам хлеба на два дня, варенья, чтобы мы чай пили, показала, где какие продукты лежат, объяснила, как варить суп и кашу, сколько крупы положить, сколько чего. Мы все слушали, только я ничего не запомнил. "Зачем, - думаю, - раз Мишка знает".
        Потом мама уехала, а мы с Мишкой решили пойти на реку рыбу ловить. Наладили удочки, накопали червей.
        - Постой, - говорю я. - А обед кто будет варить, если мы на реку уйдем?
        - Чего там варить! - говорит Мишка. - Одна возня! Съедим весь хлеб, а на ужин сварим кашу. Кашу можно без хлеба есть.
        Нарезали мы хлеба, намазали его вареньем и пошли на реку. Сначала выкупались, потом разлеглись на песке. Греемся на солнышке и хлеб с вареньем жуем. Потом стали рыбу ловить. Только рыба плохо клевала: поймали всего с десяток пескариков. Целый день мы на реке проболтались. К вечеру вернулись домой. Голодные!
        - Ну, Мишка, - говорю, - ты специалист. Что варить будем? Только такое, чтоб побыстрей. Есть очень хочется.
        - Давай кашу, - говорит Мишка. - Кашу проще всего.
        - Ну что ж, кашу так кашу.
        Растопили плиту. Мишка насыпал в кастрюлю крупы. Я говорю:
        - Сыпь побольше. Есть очень хочется!
        Он насыпал полную кастрюлю и воды налил доверху.
        - Не много ли воды? - спрашиваю. - Размазня получится.
        - Ничего, мама всегда так делает. Ты только за печкой смотри, а я уж сварю, будь спокоен.
        Ну, я за печкой смотрю, дрова подкладываю, а Мишка кашу варит, то есть не варит, а сидит да на кастрюлю смотрит, она сама варится.
        Скоро стемнело, мы зажгли лампу. Сидим и ждем, когда каша сварится. Вдруг смотрю: крышка на кастрюле приподнялась, и из-под нее каша лезет.
        - Мишка, - говорю, - что это? Почему каша лезет?
        - Куда?
        - Шут ее знает куда! Из кастрюли лезет!
        Мишка схватил ложку и стал кашу обратно в кастрюлю впихивать. Мял ее, мял, а она будто пухнет в кастрюле, так и вываливается наружу.
        - Не знаю, - говорит Мишка, - с чего это она вылезать вздумала. Может быть, готова уже?
        Я взял ложку, попробовал: крупа совсем твердая.
        - Мишка, - говорю, - куда же вода девалась? Совсем сухая крупа!
        - Не знаю, - говорит. - Я много воды налил. Может быть, дырка в кастрюле?
        Стали мы кастрюлю осматривать: никакой дырки нет.
        - Наверно, испарилась, - говорит Мишка. - Надо еще подлить.
        Он переложил лишнюю крупу из кастрюли в тарелку и подлил в кастрюлю воды. Стали варить дальше. Варили, варили - смотрим, опять каша наружу лезет.
        - Ах, чтоб тебя! - говорит Мишка. - Куда же ты лезешь?
        Схватил ложку, опять стал лишнюю крупу откладывать. Отложил и снова бух туда кружку воды.
        - Вот видишь, - говорит, - ты думал, что воды много, а ее еще подливать приходится.
        Варим дальше. Что за комедия! Опять вылезает каша.
        Я говорю:
        - Ты, наверно, много крупы положил. Она разбухает, и ей тесно в кастрюле становится.
        - Да, - говорит Мишка, - кажется, я немного много крупы переложил. Это все ты виноват: "Клади, говорит, побольше. Есть хочется!"
        - А откуда я знаю, сколько надо класть? Ты ведь говорил, что умеешь варить.
        - Ну и сварю, не мешай только.
        - Пожалуйста, не буду тебе мешать.
        Отошел я в сторонку, а Мишка варит, то есть не варит, а только и делает, что лишнюю крупу в тарелки перекладывает. Весь стол уставил тарелками, как в ресторане, и все время воды подливает. Я не вытерпел и говорю:
        - Ты что-то не так делаешь. Так ведь до утра можно варить!
        - А что ты думаешь, в хорошем ресторане всегда обед с вечера варят, чтоб наутро поспел.
        - Так то, - говорю, - в ресторане! Им спешить некуда, у них еды много всякой.
        - А нам-то куда спешить?
        - Нам надо поесть да спать ложиться. Смотри, скоро двенадцать часов.
        - Успеешь, - говорит, - выспаться.
        И снова бух в кастрюлю кружку воды. Тут я понял, в чем дело.
        - Ты, - говорю, - все время холодную воду льешь, как же она может свариться.
        - А как, по-твоему, без воды, что ли, варить?
        - Выложить, - говорю, - половину крупы и налить воды сразу побольше, и пусть себе варится.
        Взял я у него кастрюлю, вытряхнул из нее половину крупы.
        - Наливай, - говорю, - теперь воды доверху.
        Мишка взял кружку, полез в ведро.
        - Нету, - говорит, - воды. Вся вышла.
        - Что же мы делать будем? Как за водой идти, темнота какая! - говорю. - И колодца не увидишь.
        - Чепуха! Сейчас принесу. Он взял спички, привязал к ведру веревку и пошел к колодцу. Через минуту возвращается.
        - А вода где? - спрашиваю.
        - Вода… там, в колодце.
        - Сам знаю, что в колодце. Где ведро с водой?
        - И ведро, - говорит, - в колодце.
        - Как - в колодце?
        - Так, в колодце.
        - Упустил?
        - Упустил.
        - Ах ты, - говорю, - размазня! Ты что ж, нас уморить голодом хочешь? Чем теперь воды достать?
        - Чайником можно.
        Я взял чайник и говорю:
        - Давай веревку.
        - А ее нет, веревки.
        - Где же она?
        - Там.
        - Где - там?
        - Ну… в колодце.
        - Так ты, значит, с веревкой ведро упустил?
        - Ну да.
        Стали мы другую веревку искать. Нет нигде.
        - Ничего, - говорит Мишка, - сейчас пойду попрошу у соседей.
        - С ума, - говорю, - сошел! Ты посмотри на часы: соседи спят давно.
        Тут, как нарочно, обоим нам пить захотелось; кажется, сто рублей за кружку воды отдал бы! Мишка говорит:
        - Это всегда так бывает: когда нет воды, так еще больше пить хочется. Поэтому в пустыне всегда пить хочется, потому что там нет воды.
        Я говорю:
        - Ты не рассуждай, а ищи веревку.
        - Где же ее искать? Я везде смотрел. Давай леску от удочки привяжем к чайнику.
        - А леска выдержит?
        - Может быть, выдержит.
        - А если не выдержит?
        - Ну, если не выдержит, то… оборвется…
        - Это и без тебя известно.
        Размотали мы удочку, привязали к чайнику леску и пошли к колодцу. Я опустил чайник в колодец и набрал воды. Леска натянулась, как струна, вот-вот лопнет.
        - Не выдержит! - говорю. - Я чувствую.
        - Может быть, если поднимать осторожно, то выдержит, - говорит Мишка.
        Стал я поднимать потихоньку. Только приподнял над водой, плюх - и нет чайника.
        - Не выдержала? - спрашивает Мишка.
        - Конечно, не выдержала. Чем теперь доставать воду?
        - Самоваром, - говорит Мишка.
        - Нет, уж лучше самовар просто бросить в колодец, по крайней мере возиться не надо. Веревки-то нет.
        - Ну, кастрюлей.
        - Что у нас, - говорю, - по-твоему, кастрюльный магазин?
        - Тогда стаканом.
        - Это сколько придется возиться, пока стаканом воды наносишь!
        - Что же делать? Надо ведь кашу доваривать. И пить до зарезу хочется.
        - Давай, - говорю, - кружкой. Кружка все-таки больше стакана.
        Пришли домой, привязали леску к кружке так, чтоб она не переворачивалась. Вернулись к колодцу. Вытащили по кружке воды, напились. Мишка говорит:
        - Это всегда так бывает. Когда пить хочется, та к кажется, что целое море выпьешь, а когда станешь пить, так одну кружку выпьешь и больше уже не хочется, потому что люди от природы жадные…
        Я говорю:
        - Нечего тут на людей наговаривать! Тащи лучше кастрюлю с кашей сюда, мы прямо в нее воды натаскаем, чтоб не бегать двадцать раз с кружкой.
        Мишка принес кастрюлю и поставил на край колодца. Я ее не заметил, зацепил локтем и чуть не столкнул в колодец.
        - Ах ты, растяпа! - говорю. - Зачем мне кастрюлю под локоть сунул? Возьми ее в руки и держи крепче. И отойди от колодца подальше, а не то и каша полетит в колодец.
        Мишка взял кастрюлю и отошел от колодца. Я натаскал воды.
        Пришли мы домой. Каша у нас остыла, печь погасла. Растопили мы снова печь и опять принялись кашу варить. Наконец она у нас закипела, сделалась густая и стала пыхтеть: пых, пых!..
        - О! - говорит Мишка. - Хорошая каша получилась, знатная!
        Я взял ложку, попробовал:
        - Тьфу! Что это за каша! Горькая, несоленая и воняет гарью.
        Мишка тоже хотел попробовать, но тут же выплюнул.
        - Нет, - говорит, - умирать буду, а такую кашу не стану есть!
        - Такой каши наешься, и умереть можно! - говорю я.
        - Что ж делать?
        - Не знаю.
        - Чудаки мы! - говорит Мишка. - У нас же пескари есть!
        Я говорю:
        - Некогда теперь уже с пескарями возиться! Скоро светать начнет.
        - Так мы их варить не будем, а зажарим. Это ведь быстро - раз, и готово.
        - Ну давай, - говорю, - если быстро. А если будет, как каша, то лучше не надо.
        - В один момент, вот увидишь.
        Мишка почистил пескарей и положил на сковородку. Сковородка нагрелась, пескари и прилипли к ней. Мишка стал отдирать пескарей от сковородки ножом, все бока ободрал им.
        - Умник! - говорю. - Кто же рыбу без масла жарит!
        Мишка взял бутылку с подсолнечным маслом. Налил масла на сковородку и сунул в печь прямо на горячие угли, чтоб поскорее зажарились. Масло зашипело, затрещало и вдруг вспыхнуло на сковородке пламенем. Мишка вытащил сковородку из печки - масло на ней пылает. Я хотел водой залить, а воды у нас во всем доме ни капли нет. Так оно и горело, пока все масло не выгорело. В комнате дым и смрад, а от пескарей одни угольки остались.
        - Ну, - говорит Мишка, - что теперь жарить будем?
        - Нет, - говорю я, - больше я тебе ничего жарить не дам. Мало того, что ты продукты испортишь, так ты еще пожар устроишь. Из-за тебя весь дом сгорит. Довольно!
        - Что же делать? Есть-то ведь хочется!
        Попробовали мы сырую крупу жевать - противно. Попробовали сырой лук - горько. Масло попробовали без хлеба есть - тошно. Нашли банку из-под варенья. Ну, мы ее вылизали и легли спать. Уже совсем поздно было.
        Наутро проснулись голодные. Мишка сразу полез за крупой, чтоб варить кашу. Я как увидел, так меня даже в дрожь бросило.
        - Не смей! - говорю. - Сейчас я пойду к хозяйке, тете Наташе, попрошу, чтобы она нам кашу сварила.
        Мы пошли к тете Наташе, рассказали ей все, обещали, что мы с Мишкой все сорняки у нее на огороде выполем, только пусть она поможет нам кашу сварить. Тетя Наташа сжалилась над нами: напоила нас молоком, дала пирогов с капустой, а потом усадила завтракать. Мы все ели и ели, так что тети Наташин Вовка на нас удивлялся, какие мы голодные были.
        Наконец мы наелись, попросили у тети Наташи веревку и пошли доставать из колодца ведро и чайник. Много мы провозились и, если бы Мишка не придумал якорек из проволоки сделать, так бы ничего и не достали. А якорьком, как крючком, подцепили и ведро и чайник. Ничего не пропало - все вытащили. А потом мы с Мишкой и Вовкой сорняки на огороде пололи.
        Мишка говорил:
        - Сорняки - это чепуха! Совсем нетрудное дело. Гораздо легче, чем кашу варить!