Библиотека / Детская Литература / Никольский Борис : " Что Умеют Танкисты " - читать онлайн

Сохранить .

        Что умеют танкисты Борис Николаевич Никольский
        Получив редакционное задание написать заметку о танкистах, автор по дороге размышляет о том, что гораздо интереснее было бы написать о ракетчиках или вертолётчиках, так как время славы танков уже прошло. О том, как автор переменил свои взгляды, рассказывает данная книга.

        Однажды пришлось мне работать в военной газете. Был я ещё новичком, как следует и осмотреться в редакции не успел, когда вызвал меня главный редактор и говорит:
        - Вот вам первое задание. Поезжайте-ка к танкистам. Поглядите, что там есть интересного. Напишете заметку в следующий номер. Желаю успеха.
        И я поехал к танкистам.
        О ЧЕМ Я ДУМАЛ, ПОКА ЕХАЛ
        Если говорить откровенно, ехать тогда к танкистам мне не очень хотелось. С большим бы удовольствием я поехал к ракетчикам или, например, вертолетчикам.
        И вот почему.
        Как прославились наши танкисты во время Великой Отечественной войны, это я хорошо знал. Как боялись наших могучих танков фашисты — это тоже ни для кого не секрет.
        Но с тех пор уже прошло много лет.
        Очень сильно с тех пор изменилась наша армия.
        Вместо «ястребков» в небе появились реактивные истребители, которые летают быстрее звука.
        Вместо зенитных пушек — ракеты.
        Вместо обыкновенных автомобилей — бронетранспортёры и мощные вездеходы.
        Нет, совсем не узнать стало нашу армию.
        И только танк так и остался танком.
        Вот о чём я думал, пока ехал к танкистам.
        ПИСАРЬ ВЕРЕВКИН
        Так уж складывались мои дела в этот день, что мне все время приходилось кого-то разыскивать.
        И когда я приехал к танкистам, то оказалось, что мне прежде всего надо отыскать сержанта Пирожкова. Потому что это был именно тот человек, который мог рассказать мне великое множество разных историй и случаев, необходимых для газеты.
        И я отправился на поиски Пирожкова. Вошёл в двухэтажный корпус, открыл первую дверь и остановился в удивлении.
        Посредине большой комнаты на железной круглой табуретке сидел солдат. Солдат был очень худой и очень печальный.
        Он не заметил меня, потому что внимательно смотрел прямо перед собой.
        А прямо перед ним бегал игрушечный зелёный танк.
        Игрушечный танк бежал по игрушечной дороге среди игрушечных деревьев. Вот он поднялся на игрушечный холм, съехал с него и оказался перед игрушечным мостом.
        На секунду он замер, словно в нерешительности, потом дёрнулся и въехал на мост.
        Мост был очень узким, и одна гусеница игрушечного танка повисла над пропастью. Ещё мгновение — танк на-кренился и упал с моста.
        - Опять! — расстроенно сказал солдат и встал. Он подошёл к маленькому танку, бережно перевернул его и поставил на дорогу.
        И тут он увидел меня. Я думал, что он смутится, но он даже не покраснел, как будто не было ничего странного в том, что взрослый солдат играет в игрушки.
        - Простите, — сказал я. — Вы не Пирожков?
        - Нет,- ответил солдат. — Я — Верёвкин. Писарь Веревкин.
        Потом он спокойно вернулся на своё место, и только теперь я разглядел, что справа и слева от табуретки были рычаги -точно такие, какие бывают в кабине трактора или танка. Верёвкин положил руки на рычаги, а ногой нажал на педаль.
        И маленький зелёный танк опять побежал по жёлтой дороге. Верёвкин тронул правый рычаг, и танк послушно повернул вправо. Верёвкин нажал левый рычаг, и танк сделал поворот влево.
        И тут я начал догадываться, в чём дело.
        Солдат учился водить танк!
        Сейчас он как бы сидел в настоящем танке и передвигал настоящие рычаги и внимательно следил, как машина повинуется ему.
        Вот игрушечный танк добежал до моста и снова — хлоп! -рухнул вниз.
        - Никак!
        Верёвкин вздохнул, и я почувствовал, что ему хочется поговорить со мной.
        Через несколько минут я знал его грустную историю.
        С детства мама считала его болезненным ребёнком. Бабушка убирала за ним постель, а папа решал за него задачи. Учителя говорили, что он способный, но ленивый мальчик. И жизнь Верёвкина шла легко и беззаботно. Учился он на тройки, и если чем-нибудь мог похвалиться, так это красивым, чётким почерком. И поэтому, когда он прибыл в армию, его назначили штабным писарем.
        Сначала Верёвкин очень обрадовался такой удаче, потому что быть писарем — это гораздо легче, чем управлять танком, мыть его и чистить. И переписывать бумажки намного приятнее, чем ходить на морозе в строю или ползать по-пластунски.
        Но чем дольше сидел Верёвкин в штабе, тем печальнее ему становилось.
        Каждый день сюда доносился грохот танков. Товарищи Верёвкина водили танки и стреляли из пушек, а он по-прежнему всё переписывал бумажки.
        И особенно грустно становилось ему, когда получал он письма от своего младшего брата, третьеклассника Пети Верёвкина, потому что Петя каждый раз просил старшего Верёвкина рассказать, как идёт служба.
        А о чём мог рассказать Верёвкин?
        Разве что о том, каким красивым почерком переписывает он разные бумаги.
        И тогда он пошёл к командиру и попросил, чтобы его перевели в танковое подразделение.
        И командир всё понял и даже похвалил Верёвкина за то, что тот больше не ищет лёгкой жизни.
        - И вот теперь, -сказал бывший писарь Верёвкин,- скоро мне разрешат водить настоящий танк…
        Он вздохнул и снова сел за рычаги.
        А я осторожно закрыл за собой дверь и пошёл дальше.
        ПОКА САМ НЕ ПОПРОБУЕШЬ…
        Я шагал и думал о писаре Верёвкине и не заметил, как очутился возле одноэтажного квадратного здания.
        Я вошёл в это здание и удивился ещё больше, чем полчаса назад, когда увидел Верёвкина с его игрушечным танком.
        Здесь был бассейн. .
        А возле бассейна стояли солдаты.
        Неужели это тоже танкисты? А может быть, моряки-подводники? Или спортсмены-аквалангисты? Или водолазы?
        Такой был у них вид.
        Спасательные пробковые жилеты аккуратно затянуты тесёмками. Резиновые маски на лицах. Большие противогазные коробки на груди. И сами раздеты до трусов.
        Разве догадаешься, что это танкисты?
        Дело ли танкистов лазать под воду?
        - А как же! -сказал мне офицер, руководитель занятий.- Это раньше танки умели ходить только по суше. А теперь и под водой, по дну реки научились ходить. Вот и танкистам обязательно надо уметь работать под водой. На всякий случай. Мало ли что может приключиться.
        Конечно, я сразу забыл, что мне нужно искать сержанта Пирожкова. Я стоял возле бассейна и наблюдал за всем, что здесь происходит.
        И вот что я увидел.
        Двое солдат надели маски и исчезли под водой. Только лёгкие большие поплавки теперь качались на поверхности.
        Да сигнальные верёвки тянулись из-под воды. Поплавок побежит вперёд — значит солдат под водой вперёд двинулся. Замрёт поплавок на месте — значит солдат остановился.
        Под водой солдаты, оказывается, не просто бродили, как душе угодно. Они работали;
        Один поднял тяжёлый стальной трос и поволок за собой.
        И другой солдат тоже взял стальной трос.
        Два поплавка двинулись по воде.
        А рядом со мной стоял старшина и внимательно смотрел на часы.
        Пять минут. Семь. Десять… Сколько же солдаты продержатся под водой?
        Наконец-то всё. Отлично. Можно вылезать.
        Солдаты выбрались из воды. Сняли маски.
        У них были красные, распаренные лица, словно после бани. Но смеялись солдаты весело. И отряхивались, точно после купания в речке.
        И я подумал: «Вот это занятия! Просто не занятия, а одно сплошное удовольствие!»
        И мне во что бы то ни стало захотелось тоже спуститься под воду.
        Конечно, я тут же сказал об этом командиру. Командир пристально посмотрел на меня.
        - А сумеете?
        - Да что ж тут не суметь! — усмехнулся я. А про себя подумал: «Что, я не нырял никогда, что ли? Подумаешь- сложность!»
        - Ладно, — сказал командир. — Только если что — сразу за сигнальную веревку дергайте.
        Я разделся, надел спасательный жилет, примерил противогазную маску. Зажал нос проволочным зажимом, в рот вставил резиновый загубник — это для того, чтобы дышать только ртом.
        Старшина ловко обвязал меня вокруг пояса верёвкой. Я покосился через противогазные очки на эту верёвку, но ничего не сказал: надо — так надо.
        В руки мне дали груз — мешок с песком.
        А это для чего ещё?
        Ах да, это чтобы вода меня на поверхность не выталкивала.
        И я начал спускаться по железной лесенке.
        Осторожно ступил на дно. Сделал шаг, другой. Ничего, вроде бы получается.
        Только дышать тяжело. Давит вода на грудь.
        Ещё шаг, ещё…
        И тут вдруг сбился с дыхания. Сразу почувствовал — мало воздуха! Начал хватать воздух ртом — ещё хуже! Словно подушку мне на лицо положили.
        Оглянулся по сторонам — кругом вода колышется. Одинаковая. Куда идти?
        В ушах зазвенело. В глазах тёмные круги пошли.
        Ещё не хватало, чтобы меня за верёвку вытягивали!
        Бросился в одну сторону, в другую — совсем запутался.
        «Спокойнее, — говорю себе. — Спокойнее».
        Ещё раз огляделся и сквозь воду угадал чёрные перекладины лесенки. Значит, совсем недалеко отошёл.
        Выбрался из бассейна, стянул маску. Ах, как хорошо — свежий воздух! Дыши -не надышишься!
        Командир спрашивает:
        - Ну как?
        - Ничего, — отвечаю.
        Но он, наверно, по моему лицу и сам всё понял.
        - В первый раз, — говорит, — всем трудно бывает. Без тренировки. ,
        Потом я вытирался полотенцем и с уважением посматривал на солдат, которые готовились спускаться в бассейн, Я-то и пяти минут под водой не пробыл, а выскочил, как пробка. А они сколько работают! Да ещё тяжеленный трос таскают! Каково им?
        И ещё я думал про себя:
        «Со стороны-то, выходит, любое дело лёгким кажется. Пока сам не попробуешь».
        КАК Я ЖДАЛ ПИРОЖКОВА
        Сержанта Пирожкова я отыскал в танковом парке.
        Вот уж где было интересно — так интересно!
        Никогда в жизни я не видел сразу столько танков.
        Повсюду стоял звон и грохот. Около танков возились солдаты в чёрных промасленных комбинезонах.
        Сержант Пирожков проверял рацию в своём танке. Он крутил ручки настройки и щёлкал переключателями. Оказывается, танкист должен быть ещё и умелым радистом.
        Я не стал мешать Пирожкову.
        Я решил, что дождусь перекура и тогда поговорю с ним. Я был уверен, что ждать мне придётся недолго.
        Когда-то я сам служил в армии и знал, что солдаты всегда не прочь перекурить. Потому что во время перекура обязательно кто-нибудь расскажет какую-нибудь весёлую историю. А после нелёгкой работы нет лучше отдыха, чем как следует посмеяться.
        И вот я отошёл в сторонку и стал терпеливо ждать.
        Отсюда мне было хорошо видно всё, что делалось в парке.
        Трое солдат натягивали на катки танка тяжёлую гусеницу.
        Двое других протащили небольшие зелёные ящики.
        Кто протирал ветошью приборы, кто возился в двигателе, кто, забравшись под танк, орудовал гаечным ключом.
        Все были заняты работой.
        Так прошёл час, а перекура всё не было.
        - Ничего, — сказал я себе.- Уже недолго ждать. Это точно.
        Один танк поводил из стороны в сторону стволом пушки, словно прицеливался. На другом танкисты прогревали двигатель. Они раскрывали рты и что-то кричали друг другу, но что, я не слышал — такой стоял грохот.
        Я посмотрел на часы. Прошло ещё сорок минут. Перекура всё не было.
        «Ну уж теперь-то, — подумал я,- совсем скоро».
        Солдаты время от времени скрывались в люках танков, и снова появлялись на броне, и опять исчезали в своих машинах. Руки у всех были черные и лица тоже перепачканы.
        Так прошёл ещё час. Я почувствовал, что моё терпение кончается. И тут я увидел сержанта Пирожкова.
        Он торопился куда-то с гаечным ключом в одной руке и с промасленной тряпкой — в другой. И лицо у него было озабоченным.
        Я поймал его за рукав комбинезона.
        - Послушайте, сержант Пирожков, — сказал я, — у вас будет когда-нибудь перекур или нет?
        Пирожков засмеялся:
        - Так у нас весь экипаж некурящий! Был один курильщик- наводчик наш, — так и тот позавчера бросил!
        И добавил серьёзно:
        - У нас, у танкистов, ведь как — поработаешь сейчас хорошо, и танк тебя не подведёт на учениях. Поработаешь с прохладцей, и танк тебе тем же отплатит -намучаешься потом. Так что сейчас нам не до перекуров. Приходите вечером в казарму, поговорим.
        И сержант Пирожков побежал дальше.
        ПРЕПЯТСТВИЕ
        Вот какую историю рассказал мне вечером в казарме сержант Пирожков.
        - Есть у меня друг-Володя Кукушкин. Во всей роте — да что в роте! — во всём полку считается он лучшим механиком-водителем.
        Про него наш командир, лейтенант Громыхалов, всегда говорил:
        - Нет такого препятствия, которое не смог бы преодолеть танк, если им управляет рядовой Кукушкин.
        А другой наш командир, капитан Дегтярёв, говорил:
        - Завяжите Кукушкину глаза, он и с завязанными глазами проведёт танк как по ниточке.
        А третий наш командир,. майор Каратыгин, говорил:
        - Запустите танк с Кукушкиным в самое что ни на есть непроходимое болото — он и то выберется.
        Другой бы человек на месте Володи Кукушкина, наверно, давно возгордился, но наш Володя Кукушкин оставался таким же скромным парнем, каким был, когда прибыл в армию.
        И вот однажды приехали к нам гости — комсомольцы с фабрики из соседнего посёлка. Пришли на танкодром, где учатся солдаты водить свои боевые машины.
        - Ну, — говорит лейтенант Громыхалов Кукушкину, — доверяем вам исключительно важное дело — показать, на что способны наши танкисты. И чтобы всё было без сучка и задоринки.
        - Есть! — говорит Кукушкин. — Без сучка и задоринки!
        Надел он, как положено, комбинезон, надел танковый шлем и забрался в свой танк.
        Комсомольцы, наши гости, кто на вышке стоит, чтобы виднее было, кто возле вышки, кто через бинокли смотрит, а кто — просто так. И мы все, солдаты, товарищи Кукушкина, стоим тут же.
        Вот подал лейтенант по радио команду: «Вперёд!»
        Загрохотал танк, выбросил облако сизого дыма и рванулся с места.
        Только пыль взвилась из-под гусениц.
        И хоть знаем мы, какой отличный водитель наш друг Кукушкин, а всё равно волнуемся — мало ли что бывает.
        И вот мчится танк с Кукушкиным всё вперёд и вперёд.
        А на танкодроме, надо сказать, каких только препятствий нет! И крутой подъём на гору, и отвесный спуск, и самый настоящий противотанковый ров, и узенький мост — чуть ошибёшься, и всё, застрял.
        Только для нашего Кукушкина все эти препятствия не препятствия.
        Одно — позади.
        Второе — позади.
        Третье — позади.
        Молодец Кукушкин! Знай, ребята, наших!
        Взобрался танк на гору и аккуратненько спустился.
        Нырнул в ров и тут же задрал нос к небу — выбирается.
        И уже несётся, грохоча, по прямой к мосту.
        Лишь пыль клубится над ним.
        - Нет такого препятствия, — объясняет нашим гостям лейтенант Громыхалов, — которое не мог бы преодолеть танк, если им управляет…
        И вдруг замолчал лейтенант Громыхалов на полуслове.
        Что такое?
        Мы даже глазам своим не поверили.
        Замер танк, остановился как вкопанный.
        Что случилось? Никогда такого не бывало. Неужели отказал мотор?
        Видим издали — открывается крышка люка и выбирается Кукушкин из танка.
        Повозился возле гусеницы и назад-в люк.
        Тронулся танк. Но время-то уже потеряно!
        Лейтенант от досады даже зажмурился.
        - Эх! — говорит. — Надо же, чтобы именно сегодня такое случилось! Подкачал Кукушкин. Опозорился перед нашими гостями!
        А танк уже рядом. Откинулась тяжёлая бронированная крышка, и из люка высунулась голова Кукушкина.
        - Принимайте, — говорит, — пассажира!
        А на ладони у него — видим — свернулся маленький ёжик.
        - Чуть под самую гусеницу не угодил, — говорит Кукушкин.-И как только я его заметил!
        Вот тебе и препятствие!
        НА ТАНКОДРОМЕ
        Конечно -вы понимаете — теперь я не мог уехать, не отыскав Кукушкина.
        А где же был Кукушкин?
        Кукушкин был на танкодроме.
        Пока я добирался до танкодрома, стало уже совсем темно. ,
        «Эх,-думаю, — опоздал. Кто же будет в такой темноте заниматься?»
        Но вижу — возле вышки, у фонаря, стоят танкисты.
        А где-то совсем рядом в темноте танк грохочет.
        Грохот всё ближе, ближе. Нарастает.
        Мне даже не по себе стало. Долго ли танку в такой темноте на человека наскочить? Я, на всякий случай, поближе к фонарю подошёл — чтобы меня виднее было.
        И тут из темноты танк вынырнул.
        Фары не светятся. Тёмный весь.
        Остановился танк. Сразу тихо стало.
        Открылся люк, и из него выпрыгнул невысокий солдат.
        - Товарищ майор, — докладывает командиру, — рядовой Кукушкин упражнение выполнил!
        «Что за чудеса? — думаю. — Я в такой темноте в двух шагах ничего не вижу. Как же он танк водит?»
        Наверно, я вслух эти слова произнёс, потому что майор дотронулся до моего локтя и говорит:
        - Ну-ка, товарищ корреспондент, забирайтесь в танк! А теперь смотрите.
        Взглянул я в смотровой прибор и ахнул! Что такое? Вижу дорогу, залитую зеленоватым светом. И каждый камень вижу. И дерево справа от дороги вижу. И кусты слева темнеют.
        Может быть, пока я в танк забирался, луна вышла?
        На всякий случай я даже наружу выглянул. Нет, по-прежнему вокруг кромешная тьма. Хоть глаз выколи.
        Снова к смотровому прибору приник.
        Дорога. Камень. Кусты. Всё видно.
        Прямо волшебство какое-то!
        - Что? — смеётся майор. — Глазам не верите? Такие у нас теперь приборы есть, что и в темноте видят.
        - Да, — говорю. — Здорово. Даже вылезать не хочется.
        - А вы и не вылезайте, — говорит майор. — Сейчас мы домой отправляемся. Поедете вместе с нами.
        И я поехал в танке, как настоящий танкист.
        РАБОТА ИДЕТ НОРМАЛЬНО
        - Что я! — сказал Кукушкин, когда мы вернулись в казарму. — Вот у меня есть друг! Степанов его фамилия. Смелый человек. Можно даже сказать, отчаянный.
        И я подумал: наверняка мне теперь предстоит искать этого Степанова. И если дальше дело пойдет так же, то мне, пожалуй, еще не скоро удастся вернуться в редакцию.
        - В прошлом году тут, недалеко от нас, километров за пятьдесят, обнаружили минное поле. Старое минное поле, ещё от войны осталось. Сотни мин, говорят, там были. И вот сапёры наши поехали разминировать это поле. А вместе с сапёрами должны были отправиться и танкисты — самые опытные механики-водители…
        - Зачем же танкисты? — удивился я.
        - Как зачем? Помогать сапёрам. Это раньше танк боялся каждой мины. А теперь нет. Теперь впереди танка катится специальное приспособление — трал. Идёт такой танк, медленно идёт и утюжит тралом поле. Вот мины и взрываются.
        «А это опасно?» — хотел спросить я, но не спросил. Конечно, я и сам понимал, что опасно. Недаром говорят, что сапёр ошибается только один раз в жизни.
        - Подумали, подумали наши командиры и послали Степанова. Собрался он, взял свой вещмешок и уехал. Уехал, и нет от него писем. Пять дней, прошло, десять дней — ничего нет. Я уже переживать начал -мало ли что может случиться. С минами шутки плохи. Наконец почтальон приносит письмо. Разрываю конверт, тороплюсь, волнуюсь. Читаю. Да вот, хотите, сами почитайте — сохранилось у меня это письмо.
        Кукушкин порылся в тумбочке и протянул мне письмо. Это был помятый тетрадный листок в клеточку, от него пахло соляркой и бензином.
        «Володя, привет!-прочёл я.- Пашет тебе твой друг и однополчанин Николай Степанов. Вот уже десятый день, как я на новом месте. Живу хорошо, только комары донимают, здесь их тысячи. Обязательно пришли мазь от комаров. А в остальном работа идёт нормально. Больше писать нечего. Привет всем ребятам.
        Николай».
        - Я, когда получил это письмо, — сказал Кукушкин,- грешным делом подумал: а может, и правда, там не так опасно. И только потом, когда уже вернулись сапёры, рассказали мне: дважды танк Степанова нарывался на мины с коварным секретом, дважды Степанов был на волосок от смерти. Вот тебе и мазь от комаров!
        Я бережно сложил тетрадный листок и отдал Кукушкину.
        Я представил себе, как медленно-медленно движется танк Степанова по минному полю, как впереди с грохотом рвутся мины и, свистя, летят осколки, и срезают ветви деревьев, и щёлкают по броне…
        Работа идёт нормально.
        И понял — пусть я опоздаю в редакцию, пусть со мной делают что хотят, но Степанова повидать мне надо во что бы то ни стало.
        - А где… — начал было я, но Кукушкин понял меня с полуслова.
        - Где Степанов? — сказал он. — Далеко Степанов. Уехал уже, демобилизовался. Теперь на заводе работает. Испытателем. Новые танки испытывает.
        И я пожалел, что так и не увижу этого человека.
        О ЧЕМ Я ДУМАЛ, КОГДА ЕХАЛ ОБРАТНО
        На другое утро я распрощался с танкистами и отправился назад в редакцию. Наверно, редактор уже ждал меня там и сердился за то, что я так долго не возвращаюсь.
        И пока я ехал обратно, я вспомнил, как не хотелось мне отправляться к танкистам, и все свои мысли тогдашние вспомнил, и мне стало даже немножко стыдно.
        Сколько нового узнал я за один лишь день!
        Оказывается, это только на вид танк не очень изменился. А на самом деле… Он не только метко стреляет.
        А ещё ходит под водой.
        Уничтожает мины.
        Преодолевает препятствия
        Видит в темноте.
        Вот, оказывается, какая умная машина наш танк! Вот, оказывается, какой сложной и грозной машиной управляют наши танкисты!
        ДВАДЦАТЬ СТРОЧЕК
        - Ну как? — спросил редактор. — Хорошо съездили? Материал есть?
        Он сидел за большим столом и составлял план послезавтрашнего номера газеты.
        - Ещё бы! -сказал я.
        - Вот и прекрасно, — сказал редактор. — Срочно напишите заметку строк на двадцать.
        - На двадцать!
        Сначала я очень расстроился. Потому что мне обязательно хотелось рассказать и о бывшем писаре Верёвкине, и о рядовом Кукушкине, и о некурящем экипаже сержанта Пирожкова, и о скромном Степанове и ещё о многом, а разве всё это вместишь в двадцать строчек?
        А потом я решил: обо всём, что я видел у танкистов, я непременно напишу целую книжку и назову её «Что умеют танкисты».
        Но это, конечно, после. А пока я пристроился к свободному столу в нашей редакции и стал писать заметку в двадцать строчек.
        Потому что, как бы там ни было, а газета обязательно должна выйти в срок.

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к