Склад съедобных улик Елена Вячеславовна Нестерина
        Самая справедливая мафия #4
        До чего же буйная фантазия у ученика 7-го `В` класса Антоши Мыльченко! Возомнил себя великим сыщиком и теперь… пишет детективный рассказ сам про себя. А еще собирает улики, пытаясь выяснить, что же происходит за закрытыми дверями спортзала, куда учитель физкультуры Петр Брониславович никого не пускает, заставляя бедных детей бегать под снегом и дождем. Брониславовича морят дома голодом, вот он и зверствует - так решает Антоша. Но в чем же провинился любимый учитель? Это и собирается выяснить великий сыщик. Однако расследование этого дела стремительно переходит в руки его одноклассницы Арины Балованцевой, и сыщику ничего не остается, как надеть мамины сапоги, шляпку и…
        Елена Нестерина
        Склад съедобных улик
        Глава I
        Будни писателя детективного жанра
        Апрельским днем на перемене между четвертым и пятым уроками ученик седьмого класса «В» Антон Мыльченко стоял у окна и напряженно думал. Думать было о чем - ведь вот уже почти месяц в голове его постоянно складывался детективный рассказ. Главным героем этого детективного рассказа был, конечно же, он сам, Антон Мыльченко, - под литературным псевдонимом Антон Великолепенский. Люди из реальной жизни тоже постоянно так или иначе попадали в этот рассказ, иногда даже мешали своим присутствием. Антоша мысленно боролся с ними, волей своего писательского воображения заставлял попадать в самые сложные ситуации и вести борьбу между собой.
        «Вот кто это сейчас пошел? - думал Антон, присматриваясь к спешащему по тротуару мужчине в развевающемся плаще. - По всем признакам - потенциальный преступник. Ишь, как он ловко маскируется под простого гражданина… Наверняка только что совершил преступление и теперь сматывается с места его проведения. А эта тетенька? Чего так головой во все стороны вертит? Так и есть. Понял я… На хвост села. Вон той тетеньке, что впереди идет. Присматривается к своей жертве, по пятам за ней движется. Вот как я ее вычислил! Да, ничто не может ускользнуть от пристального взгляда проницательного писателя, открывшего свой новый метод исследования действительности».
        Антоша встал на цыпочки и прижал нос к стеклу. Ко всему прочему Антошу охватывало волнение. Дело в том, что он знал одну очень важную тайну про своего классного руководителя. Поэтому сейчас Антону страстно хотелось:
        а) с кем-нибудь поделиться своей тайной;
        б) расследовать и выяснить все подробности событий, связанных с ней;
        в) обязательно вставить этот таинственный эпизод в свой детективный рассказ.
        Как со всем этим справиться, Антоша даже представить себе не мог. Поэтому на душе у него было неспокойно.
        Как раз в это время мимо Антона проходила по коридору его одноклассница Зоя Редькина. Конечно! Вот кому должен он поведать свои тайные мысли! Антоша бросился вслед за Зоей, но остановился, раздумывая - совсем недавно она очень больно оттрепала его за уши. И причем совершенно ни за что! Антон просто хотел было в очередной раз поведать ей о своей любви и прочитать новое стихотворение. А Зоя… Эх, женщины! Но Антон хорошо знал, что лучшего собеседника и слушателя ему во всей школе с собаками не найти. И Антон, подхватив с подоконника свой рюкзачок с книжками, побежал за Зоей.
        - Зоя, послушай, что я хочу тебе рассказать! Дело в другом! Это не про любовь, ты не подумай! - закричал Антон, потому что Зоя Редькина, увидев, кто бросился ей вдогонку, припустила по коридору изо всех сил.
        - Я тебя не слушаю! - на ходу зажимая уши, кричала она. - Я уже домой ухожу! Нас с труда отпустили!
        Но Антон не сдавался:
        - Зоя, ведь ты единственный человек, который с первого класса верит в мои неординарные способности. Ну скажи, ведь веришь?
        На свою беду Редькина оглянулась и посмотрела на Антошу. И тут же ей стало вдруг очень жалко запыхавшегося Мыльченко, который чуть не плакал и, кряхтя, несся за ней.
        - Типа да… - неуверенно пробормотала она, останавливаясь, но Антону и этого было достаточно.
        - Так вот, - захлебываясь, начал он. - Слушай. Я открыл в себе два новых таланта: грамотного и проницательного сыщика - раз и психоаналитика - два.
        - И зачем тебе это? - удивилась Зоя, отходя в сторону и пропуская шумную ватагу мощных старшеклассников.
        - А вот зачем. Я знаю семейную тайну нашего Петра Брониславовича. - Антон округлил глаза. - Тайну, которая требует разгадки и содействия!
        Петром Брониславовичем звали их классного руководителя - преподавателя физкультуры. Он не так давно женился и, казалось, все это время был очень счастлив. Молодая жена часто приходила в школу навестить Петра Брониславовича, поэтому в седьмом «В» хорошо ее знали.
        Падкой до всяких тайн и не в меру доверчивой Зое сразу стало очень интересно.
        - А что за тайна-то? - громко прошептала она, пристально глядя на Антошу. - Говори быстро.
        - Сейчас. На основании улик и вещественных доказательств я могу выстроить психологическую картину драмы человека, развивающуюся на почве семейно-социальных проблем, - подняв указательный палец вверх, сказал Антоша.
        - Чего?
        - Чего-чего! - Антоша посмотрел на Зою, как на неразумного ребенка. - Я один знаю, что у Петра Брониславовича большие проблемы в семейной жизни. Нужно только все до конца проверить. И когда я тебе предоставлю неопровержимые доказательства, ты просто упадешь! Хочешь?
        - Конечно, хочу! - воскликнула Зоя, но тут же осеклась. - А пусть лучше так будет, что у нашего Петра Брониславовича все окажется хорошо? А?
        - Нет, Зоя. Поздно… - грустно сказал Антон. - Пойдем, я тебя до дома провожу и все расскажу. Я на труд тогда тоже не пойду… Давай сюда свою сумку, я же джентльмен.
        Зоя передала туго набитую учебниками сумку Антону и, раскрыв рот, приготовилась слушать. Поймав, наконец, благодарного слушателя, Антоша Мыльченко взвалил на спину свой рюкзачок вместе с Зоиной сумкой и принялся заливаться соловьем.
        Глава II
        Таинственная личная жизнь классного руководителя
        А рассказывал Антон о событиях, которые свершились в самом недалеком прошлом…
        Тогда, в первых числах апреля, на улице стояла холодная погода. Повалил снег, постепенно перешел в дождь. В такую погоду мысли Антона Мыльченко были особенно грустными и тягостными. Его детективный рассказ застопорился на самом интересном месте - там, где главный герой, сыщик новой формации Великолепенский, должен был хватать главного злодея с поличным и при всем честном народе предъявлять преступнику обвинения. Никак Антоша не мог придумать, как его герой-детектив выйдет из создавшегося положения.
        Поэтому на большой перемене Антон бросился в спортзал, чтобы посидеть в одиночестве на своих любимых гимнастических матах, погрустить, подумать о детективном рассказе и о своей незадачливой судьбе. Он знал между кучей матов один уголок. Заберешься туда - сто лет никто не найдет. Мягко там, удобно. Сиди себе, грусти, мечтай…
        У каждого класса обычно был свой собственный кабинет, в котором ученики собирались и во главе со своим классным руководителем решали какие-нибудь проблемы, проводили классные часы и другие мероприятия. И, конечно же, мыли полы в этом кабинете, поливали цветы, вывешивали там стенгазеты. У седьмого «В» таким кабинетом служил большой школьный спортзал. Его-то и мыли швабрами бедные ученики, в нем проходили их классные часы. Ребята из седьмого «В» привыкли к своему обширному спортзалу и полюбили его. Почти как к себе домой приходили они туда - кто позаниматься каким-нибудь спортом (что очень поощрял классный руководитель и одновременно преподаватель физкультуры Петр Брониславович), кто просто посидеть. Как, например, Антон Мыльченко.
        А в этот раз, только Антон подошел к двери спортзала, как она вдруг резко открылась. Антоша еле-еле успел отпрыгнуть, иначе получил бы со всего размаха этой дверью по лбу. Из спортзала выскочил классный руководитель Петр Брониславович.
        - Здравствуйте… - начал Антоша, но тут же осекся.
        Таким свирепым и при этом растерянным он своего классного руководителя не видел давно. Даже когда Антоша ему на ногу случайно тяжелую гирю уронил, Петр Брониславович не выглядел таким разъяренным.
        - Здра! - рявкнул Петр Брониславович, отставил Антошу в сторону и семимильными шагами бросился куда-то по коридору.
        Антоша испугался не на шутку: что же это с добрым классным руководителем такое случилось? Он постоял немного, глядя Петру Брониславовичу вслед. А потом юркнул в спортзал. Подобрался к своему гнездышку среди матов, только хотел устроиться поудобнее. А тут…
        - И смотрю я, Зоя, а маты-то все растерзаны, будто кто их специально трепал! - Антоша уже давно остановился на тротуаре и, не замечая ничего вокруг, взахлеб рассказывал Зое Редькиной свою историю. - А вокруг везде поролон рассыпан, опилки, еще какая-то труха!
        - А что же там такое было? Какой поролон? - взволнованно спросила Зоя. - Почему маты-то растрепаны?
        - Петр Брониславович их в клочья разорвал. Сам, понимаешь! И это наш-то Петр Брониславович, для которого спортинвентарь все равно что антикварная мебель. В смысле очень дороги ему и маты, и гантели, и мячики теннисные!
        - Да…
        - Только я хотел подвергнуть место преступления тщательному исследованию, - вздохнув, проговорил Антоша, - как в зал прибежали ребята здоровые из одиннадцатого класса, начали в баскетбол играть. Ну и не успел я… Они меня в два счета выставили.
        Зоя вздохнула вслед за Антоном:
        - Жалко. Как бы хорошо выяснить, зачем Петр Брониславович маты порвал.
        - Ну так ты меня слушай дальше! - воскликнул Антон. - На следующий день я все перемены за Петром Брониславовичем следил. А он злой, как пес. Кстати, у нас завтра физкультура, вот сама и убедишься. А что может вызвать у нормального человека то приступы злобности, то гнетущей тоски? Вот скажи?
        Зоя нерешительно переступила с ноги на ногу и поежилась, словно от налетевшего холодного ветра.
        - Любовь, может… - неуверенно проговорила она.
        - Правильно, Зоя! - Антон чуть не подпрыгнул от радости. - Какая же ты все-таки понятливая девочка! Вернее, отсутствие любви! По себе знаю… Конечно, нашего Петра Брониславовича дома разлюбили и угнетают. Он молча страдает, приходит на работу - да на бессловесных вещах свое зло-то и вымещает.
        - Как я его понимаю, - вздохнула Зоя и вспомнила, как совсем недавно, после очередной родительской порки, она от бессилья и обиды разорвала в клочки и растрепала старого плюшевого медведя. Ни в чем не повинного…
        - Я как этот разгром в спортзале увидел, - продолжал тем временем Антон Мыльченко, - так и представил, как Петр Брониславович тут рвал и метал, рвал и метал! Я не растерялся, Зоя. И применил к исследованию этой проблемы свой психологический метод. Не перебивай. Написал я на бумажке все гипотетические причины его плохого настроения и только хотел начать их прорабатывать, как вдруг…
        - Что?
        - Я увидел ужасную картину! Возле кабинета истории. - Голос юного писателя сделался необычайно взволнованным. Антоша видел, как не терпится Зое услышать продолжение, и ему было очень приятно, что его рассказ вызвал такие эмоции.
        - Ну что, что там было, Мыльченко?
        Антоша засмеялся, как театральный злодей, а затем произнес:
        - А там на подоконнике сидел наш Петр Брониславович, а с ним, с ним…
        - Кто? - Зоины глаза округлились, и она даже позабыла моргать ими.
        - А с ним учительница истории, молодая Анастасия Геннадьевна. Обнимала его и по голове гладила! - выпалил Антон. - Тут-то я и понял, что у Петра Брониславовича проблемы в личной жизни.
        Зоя чуть не заплакала.
        - Как же… Наш Петр Брониславович. У него ж такая любовь. Только и слышно: моя Галиночка! Мы с Галочкой! А как на это посмотрит Галина Гавриловна?!
        Галиночкой, Галочкой, Галиной Гавриловной звали молодую жену Петра Брониславовича, которой он очень гордился и которую безмерно любил. Она работала технологом на мясокомбинате и, наверно, именно из-за этого была всегда веселой и румяной.
        - Вот что, Мыльченко, - подумав, заявила Зоя Редькина. - Я думаю, враки все это. У тебя просто склонность к интриганству, вот ты и выдумываешь всякие глупости. Я верю в вечную любовь, а у Петра Брониславовича и его Галочки любовь именно такая. Вечная. Понял? Так что иди пиши свои стишки и детективы, а к нормальным людям со всякой фигней не приставай.
        С этими словами Зоя решительно выхватила свою сумку из рук на миг растерявшегося Антона и зашагала по направлению к своему дому.
        - Зоя, ну подожди! Дай мне шанс, я все расследую и тебе предоставлю факты! Я совсем не интриган, Зоя! - Антон бросился за ней, но Зоя прибавила шагу и оказалась у подъезда.
        - Любовь - это тебе не стишки про трали-вали, - заявила она, рывком открывая входную дверь.
        - Редькина, да постой же ты! - вспылил Антон, в свою очередь, тоже хватаясь за дверь. - Здесь другое! Тайна тут какая-то! Загадка! Маты попорчены, Петр Брониславович то злобствует, то с училкой истории любезничает. Все неспроста! Может, мы с тобой поможем влюбленным супругам воссоединиться, понимаешь? Я разгадаю эту загадку, распутаю клубок! И ты убедишься, что мой талант к психологическому анализу и к детективным расследованиям - это не пустые слова! А реальная помощь человечеству!
        Антон притопнул ногой, развернулся и решительными шагами направился прочь от редькинского подъезда. Зоя пожала плечами и вошла в дверь. Вся эта история заинтриговала ее, но Зоя старалась помнить о том, что с мечтателем Антошей связываться опасно. А уж верить его россказням - тем более.
        «Великий сыщик Антон Великолепенский шел по следу. Чутье не обманывало его: где-то здесь должны были концентрироваться основные улики. Он оглянулся назад - никого! Интуиция сработала как часы. Раздался выстрел, но за две секунды до этого Антон Великолепенский отпрянул назад, и пуля просвистела у самого его лица. Не останавливаться! Главное - не останавливаться, не упустить след. И Антон, невзирая на подстерегающую опасность, смело бросился по следу. Вот развилка горной дороги. А дальше - пропасть. Что подстерегает там, за углом ущелья? Сыщик Великолепенский смело заглянул за угол, но тут же отпрянул: и преступник, и жертва были там!» - В голове Антона Мыльченко постоянно складывался текст его детективного рассказа. А поскольку главный герой и сам Антоша слились воедино, Антон и вел себя, как сыщик Антон Великолепенский: тихонько крался, внимательно приглядывался к следам и вещественным доказательствам, балансировал на узкой дороге над пропастью, уворачивался от пуль.
        И все бы ничего, только крался Антон не по горам и долам, а по школьному коридору, и в этот момент его одноклассники Арина Балованцева и ее верный друг и телохранитель Витя Рындин, самый сильный и одновременно самый скромный и молчаливый мальчик в седьмом «В» классе, уже давно с интересом присматривались к нему.
        - Что это наш Гуманоид делает? - глядя на Антона, спросил у Арины Витя.
        - По-моему, он взял чей-то след, - предположила Арина и оживилась.
        Обычно от нее не ускользало ни одно мало-мальски значительное приключение. Она с радостью ввязывалась в разные экстремальные истории и авантюры. А вслед за ней и Рындин Витя - чтобы помочь Арине в нужную минуту, подстраховать или даже просто утащить с места особо опасных событий. Так он для себя решил, хотя никто его об этом и не просил.
        - Ну, чего он там делает? - прошептала Арина, вытягивая шею и присматриваясь.
        Как раз в это время Антоша с тревогой на лице осторожно заглянул за угол.
        - Ну до чего комичный, - улыбнулась Арина, отходя за стену, чтобы Антоша ее не заметил.
        - Крышу ему срывает конкретно, - усмехнулся Витя, тоже прячась. - Ну что, проследим, куда его дальше понесет?
        - Давай.
        И они двинулись за Антоном, который в упоении семенил в сторону спортивного зала. Остановившись у двери, закрытой на замок, он долго вглядывался в замочную скважину, а затем вздохнул и направился в раздевалку. Потому что следующим по расписанию был урок физкультуры.
        - Не толпимся, не топчемся тут в коридоре! - громким голосом крикнул учитель физкультуры Петр Брониславович, окидывая взглядом свой класс. - Сегодня физкультура будет на улице. Так что милости прошу, без разговорчиков, выходите-ка все на спортплощадку.
        Одетый в спортивную форму седьмой «В» с недовольным нытьем медленно выполз на улицу. Словно в насмешку над бедными детьми, погода как раз испортилась. На асфальте таял выпавший с утра снег, апрельское солнце спряталось за тучи и только временами очень ненадолго показывалось.
        - А ну-ка, ребятки, быстренько пробежали кружочек по стадиону! - крикнул Петр Брониславович.
        - Холодно! - умоляюще сложив ладошки, протянула Зоя Редькина и жалобно посмотрела на Петра Брониславовича.
        - А ты беги быстрее, Зоя, не ленись! - скомандовал Петр Брониславович и легонько подтолкнул Зою к беговой дорожке. - Круг пробежим, а потом эстафеты!
        Класс нестройной толпой медленно потрусил вокруг спортплощадки.
        - Видишь, зверствует, - догнав Редькину, заговорщицки подмигнул Антон Мыльченко. - Детей из теплого спортзала на мороз выгнал.
        - Вижу, - пробормотала Зоя, ежась от холода.
        - А ты мне не веришь, - добавил Антон. - То ли еще будет. От личных проблем не так еще озвереешь.
        Целый урок бегая и прыгая на улице, Зоя не переставала думать о том, что же такое случилось с добрым Петром Брониславовичем. И все больше приходила к выводу, что Антон Мыльченко прав. Вот только что произошло? Конечно, у него проблемы, но, может, не любовного характера?
        «Он обязательно все узнает, все разведает и выяснит, - бегая в эстафетных гонках, думала Зоя. - Антоша все-таки умница, зря я о нем плохо думала».
        Антон Мыльченко, он же сыщик новой формации Антон Великолепенский, времени даром не терял. После уроков он устроился в засаде и заставил дрожащую от холодного ветра Зою Редькину усесться рядом. Засадой в данном случае был голый куст сирени возле входа в школу. За ним-то и притаились сыщик и его боевая подруга.
        - Вот он, из школы выходит! - громким шепотом произнес Антон, указывая в сторону двери.
        И действительно, со ступенек спустился Петр Брониславович. Он, обычно гордо державший свой мощный спортивный торс, теперь как-то весь сжался, сгорбился и глубоко засунул руки в карманы.
        - Видишь, идет, ботинки волочет… - шептал Антон, но Зоя и сама прекрасно все видела.
        - Ой, а теперь, смотри-ка, кусок кирпича пинает! - ахнула она.
        Антон торжествующе потер руки:
        - Сбывается, сбывается мой прогноз, подтверждается версия. Вот оно - доказательство! Кирпич наподдает!
        - Ну и что? - не поняла Зоя.
        - Психология! - Антон постучал себя по голове. - Понимать надо! Не будет счастливый молодожен обувь портить! Молодожены обычно рьяно экономят семейный бюджет, а он ботинки о кирпич оббивает. Тебе вот что дома за испорченную обувь бывает?
        - Лупка, - вздохнула Зоя.
        - Ну вот. А чем он лучше тебя?
        - Да… - согласилась Зоя. - Значит, теперь Петру Брониславовичу семья по барабану.
        - И грустный идет, потому что ему, бедному горемыке, домой не хочется, - заявил Антон. - Давай-ка будем его незаметно преследовать и выясним, куда он направляется.
        - Нехорошо подсматривать, - с сомнением сказала Зоя.
        - А мы и не подсматриваем, темнота, - уверенно произнес Антоша. - На языке сыщиков это называется «наружное наблюдение». За мной!
        С этими словами он выскочил из кустов и перебежками, прячась за толстые столбы школьной ограды, припустил вслед за классным руководителем. Зоя потрусила за Антоном.
        Арина и Витя долго смотрели, как удаляются Антоша и Зоя Редькина.
        - Так и не пойму, во что они играют, - произнесла, наконец, Арина. - То в кустах прятались, кого-то высматривали, теперь линейками притворяются, за столбиками стоят. Считают, их никто не видит…
        - Я сначала думал, что это детективная игра «Гуманоид идет по следу», - ответил Витя. - А теперь и сам не пойму. Если по следу идет, зачем ему тогда Редькина нужна?
        Зоя Редькина была самой скромной девочкой в классе. Ее можно было как легко обмануть, так и обидеть. Поэтому мальчишки никогда особенно с ней не связывались.
        - Привычка, - заявила Арина. - Ведь они ж с первого класса, горемычные, за одной партой сидят. Но лица у них такие таинственные, что я прям завидую. Какая-то тайна их объединяет.
        - Хорошо, что не дерутся, - заметил Витя Рындин. - Я, на самом деле, даже сочувствую Редькиной. С Гуманоидом всю жизнь за одной партой сидеть. От его бредней у самого здорового человека крышу сорвет.
        «Гуманоид» считалась основной и далеко не самой обидной кличкой Антона Мыльченко. Как его только не дразнили в школе и во дворе! Но в слове «гуманоид» все чувствовали нечто особенное: таинственное и загадочное. Что и выделяло поэта, писателя и мечтателя Антошу из всего прочего населения города, страны, да и, пожалуй, планеты. Гуманоидом прозвала его одна восторженная старушка, когда он, еще маленьким плаксивым дошкольником, брел со стройки домой, весь обсыпанный блестящим строительным порошком. Да и то - не специально прозвала, а потому, что приняла его за настоящего пришельца из космоса…
        - Ладно, пусть сейчас бегут, - сказала Арина, глядя вслед удаляющимся Антоше и Зое, - наблюдение за ними продолжается. И если это у Антоши простое обострение творческого процесса, Редькину придется спасать из его писательских рук.
        - А еще - спасать нашего Гуманоида от самого себя, - добавил Витя.
        Подождав, пока Зоя и Антон совсем скроются из вида, Арина и Витя свернули в противоположную сторону и отправились по домам.
        В небольшой уютной квартире раздавались бравурные звуки фортепиано. За инструментом сидела молодая румяная женщина в спортивном костюме и пушистых тапочках. Широко улыбаясь, она от всей души колотила пальцами по клавишам и внимательно смотрела в ноты, которые были раскрыты перед ней.
        Молодой красивый мужчина, тоже в спортивном костюме и босиком, стоял посреди комнаты и старательно занимался с тяжелой гирей.
        - Галиночка, ты делаешь поразительные успехи! - радостно произнес Петр Брониславович, потому что красивым спортивным мужчиной был именно он. - С каждым днем твоя игра становится все результативнее!
        Галина Гавриловна оторвала взгляд от нотного стана:
        - Не смущай меня, Петруша, я еще только разбираю это произведение…
        - Тренировка, Галиночка, и еще раз тренировка. Вот залог побед! А впрочем, Галиночка, мне и так твоя музыка нравится. Да, да! Когда я слышу эти прекрасные звуки, мне хочется тягать гирю в два раза быстрее!
        Галина Гавриловна засмущалась, но принялась играть с еще большим воодушевлением. По просьбе супруга она сыграла песню «Чижик-пыжик», а потом жизнеутверждающий маршик.
        На лице Петра Брониславовича было написано неземное блаженство. Двухпудовая гиря, точно резиновый мячик, с легкостью подлетала вверх усилием его мощных рук. Но вдруг на последних аккордах марша Галина Гавриловна прервала игру.
        - Ой, Петя, слышишь? - тревожно воскликнула она.
        - Слышу! - пропел супруг. - Прелестно!
        - Как же прелестно, когда стучит что-то! - заявила Галина, вновь принимаясь играть, чтобы проверить свою догадку. - Ну что, не слышишь, что ли?
        Петр Брониславович положил гирю на пол и присмотрелся к своей супруге повнимательнее.
        - Слышу, конечно. Просто ты, Галина, ногти очень длинные отрастила, вот они по клавишам-то и цокают, - выдал он, завершив осмотр.
        - Да при чем тут ногти! - рассердилась Галина. - Что-то другое. Послушай! Неужели тебе, Петюньчик, медведь на ухо наступил, и ты не улавливаешь в этих звуках ничего особенного?
        Она заиграла гамму. Петр Брониславович прислонил ухо к пианино.
        - Никакой не медведь, - пробормотал он. - Ну, слышу. Мотается там что-то внутри. Надо посмотреть.
        - Посмотри!
        Петр Брониславович закатал рукава повыше.
        - Я хоть и не фортепианный мастер, - сказал он, - но инструмент вскрою. Ты, Галиночка, не волнуйся, но отойди на всякий случай подальше. Может, туда мышь забралась.
        Галина Гавриловна мышей не боялась. На мясокомбинате у людей нервы были крепкие. Она не стала отходить подальше, визжать и прыгать с ногами на диван. А подошла к своему инструменту сбоку и, когда ее муж снял с пианино переднюю панель, заглянула внутрь.
        Это пианино стояло в квартире Петра Брониславовича всего несколько месяцев. Когда-то Галине Гавриловне вдруг захотелось научиться музицировать, и Петр Брониславович не мог отказать в этом своей молодой жене. Тут как раз подвернулся случай - родители ученицы Петра Брониславовича Зои Редькиной мечтали избавиться от музыкального инструмента в доме. За очень умеренную цену они продали фортепиано Петру Брониславовичу и даже помогли транспортировать его до нового места назначения. Музыкального слуха у Зои не оказалось, однако играть на пианино и особенно петь громким голосом оперные партии она очень любила. И вот теперь семья Редькиных была избавлена от мучительных вокально-фортепианных концертов, а в доме Петра Брониславовича с появлением этого инструмента поселилась особенная радость и гармония.
        …С большими предосторожностями Петр Брониславович просунул руку внутрь пианино.
        - Ну что, Петя, есть посторонний предмет? - с некоторым волнением на лице спросила Галина. - Или все-таки мышь?
        - Не пойму, Галиночка, - ответил Петр Брониславович, все глубже просовывая руку в нутро инструмента. - Похоже, я что-то начинаю нащупывать. Что бы это могло быть?
        - Ой, осторожно, Петр! - Галина Гавриловна волновалась уже сильнее. - Если это мышь, то она как куснет!
        - Нас просто так не куснешь, - заявил Петр Брониславович. - Вытаскиваю! Да, и что же это такое в нашем инструменте?..
        Галина Гавриловна сделала шаг назад и, вытянув шею, внимательно присмотрелась к тому, что извлек из пианино ее супруг.
        - Что же это за предмет такой? - проговорила она. - Зачем это здесь, Петя?
        Глава III
        Кулечек каши
        «Антон Великолепенский уверенными шагами продвигался по следу преступницы. Он вычислил ее сразу - и ничто не могло сбить его с намеченного пути. Интуиция вновь сработала на сто процентов - преступница двигалась к заветной двери. Дело оставалось за малым…»
        - Зоя, Зоя, иди скорее сюда! - сдавленным шепотом крикнул Зое Редькиной Антоша Мыльченко, широкими шагами проносясь по коридору.
        Зоя только-только удобно устроилась на окне списывать физику, поэтому Антошин призыв восприняла с недовольной миной.
        - Что?
        - Это она! За мной, Редькина! - стараясь не упустить свою подследственную из виду, Антон продолжал махать Зое руками. Из-за чего налетел на массивного старшеклассника и еле-еле увернулся от его пинка.
        Зоя, едва успев засунуть тетради в сумку и бросив ее на окне, подскочила к Антоше.
        - Вон она, видишь! - поспешая вперед по коридору, кричал он и показывал на какую-то женщину в светло-коричневом пальто и с большой сумкой в руках.
        - Да кто она такая-то? - не унималась Зоя, стараясь не отставать от Антона.
        - Я за ней от самого входа слежу! - прошептал Антоша. - Сейчас ты можешь лишний раз проверить мою интуицию.
        Женщина в пальто остановила тем временем какую-то девочку. Зоя услышала даже, что она спросила: «Где тут у вас спортзал?»
        - Понятно, что она ищет? Понятно, к кому идет? - не унимался Антоша.
        Женщина продолжала свое движение к спортзалу. Зоя и Антон не отставали. Широким жестом, словно у себя дома, женщина распахнула тяжелую дверь спортивного зала и скрылась там.
        Зоя и Антоша бежали как только могли быстро. Нужно было обязательно выяснить, что это за женщина и зачем она направляется в спортивный зал. Само собой было понятно, что это не Галина Гавриловна, которую и Антон, и Зоя много раз видели, не школьная медсестра и даже не новенькая учительница. Учительница бы по школе в пальто не разгуливала, а разделась бы в учительской раздевалке на первом этаже. Ни Зоя, ни Антоша не видели эту женщину никогда в жизни.
        До двери спортзала, за которой скрылась незнакомка в светло-коричневом пальто, оставалось каких-то десять метров. Но тут из столовой, что находилась как раз напротив спортивного зала, выплыла учительница математики Екатерина Александровна Овчарова. За свой свирепый нрав она давным-давно получила кличку Овчарка. Никого ученики седьмого «В», которые не отличались способностью к точным наукам, не боялись так, как Екатерину Александровну.
        - Редькина, Мыльченко, куда это вы летите? - грозно спросила она, тряхнув у них перед носами стопкой листков. - Вы что, не хотите получить результаты самостоятельной работы по алгебре? Вижу, что вам просто наплевать на учебу! Только бы по коридорам носиться!
        Антоша и Зоя остановились.
        - Хотим получить… - пробормотала тихонько Зоя, хотя наверняка знала, что ее за самостоятельную работу ждет двойка.
        Антоша, чья успеваемость по математике также обычно оценивалась между двойкой и тройкой, кивком головы подтвердил свое желание узнать оценку.
        - Ну так идите за мной. - Овчарка гордо развернулась и, точно крейсер «Аврора», поплыла по коридору. - У вас сейчас начнется физика, так ведь? Я буду раздавать ваши самостоятельные работы в кабинете физики.
        Зоя и Антоша не могли ослушаться свирепую Овчарку. Ослушание могло обернуться штрафными санкциями. Бросив печальный взгляд на дверь спортзала, за которой происходило что-то таинственное, Антоша и Зоя побрели вслед за гордым крейсером - Овчаркой.
        Дождавшись своих листочков, на которых твердой рукой Екатерины Александровны были перечеркнуты все решения и выведено по двойке, Антоша с Зоей без всякого промедления полетели к спортзалу.
        - Может быть, она уже ушла, и мы никогда не узнаем, зачем эта женщина приходила! - кричал на бегу Антон.
        Зоя, успев смахнуть с глаз слезки (она все-таки расстроилась из-за двойки), проговорила:
        - Антон, слушай, так, может быть, эта тетенька - кандидат на рабочее место Петра Брониславовича?
        - Какой кандидат? - не понял Антоша.
        - Может, Петр Брониславович увольняться из нашей школы собрался. По семейным обстоятельствам. А эта тетя - его будущая смена. То есть учительница физкультуры наша будущая!
        - Так вот мы и выясним, зачем ему надо от нас увольняться! - с этими словами Антон припал к замочной скважине.
        Зоя пристроилась рядом, однако ей места у замочной скважины не хватило.
        - Только бы она не ушла, - прошептала Зоя.
        Не успела она это произнести, как дверь неожиданно открылась. Удар на этот раз пришелся как раз Антоше по лбу. Он отлетел в угол, Зоя бросилась к раненому. Из широко раскрытой двери тем временем вышла та самая женщина все с той же объемистой сумкой, а за ней следом очень довольный Петр Брониславович. Они не заметили Зою и Антошу, которые сидели на полу за дверью.
        - Спасибо вам огромное! Как я вам благодарен! - говорил Петр Брониславович счастливым голосом.
        - Ну что вы, не стоит, - отвечала ему дама.
        - Позвольте я провожу вас к выходу из школы. - Петр Брониславович сделал широкий жест рукой.
        Они зашагали по коридору и скрылись за поворотом.
        - Скорее, туда! - вскакивая на ноги, крикнул раненый детектив.
        - Больно, Антоша? - поднимаясь за ним следом, спросила Зоя.
        - Пустое, Зоя, пустое! - Антон рванул на себя дверь. - Как хорошо, что Брониславович дверь забыл закрыть! Это нам на руку! Надо торопиться - мы должны тщательно осмотреть место предполагаемого преступления.
        Они долго бегали по всему пространству спортивного зала, но так и не нашли ничего интересного. Зоя твердо настаивала на версии, что это приходила всего лишь кандидат на должность учителя физкультуры.
        Тем временем Антон простукивал стены, припадал к ним ухом, а затем тревожно двигался дальше.
        - Ты чего делаешь? - удивилась Зоя.
        Антон внимательно посмотрел на ящики, в которых хранился спортинвентарь, и заявил:
        - А думаю я вот что. Это никакая не будущая учительница физкультуры. Фигура у этой дамочки не спортивная, это раз. А я уж в женщинах разбираюсь, поверь. А семейные проблемы - это самая надежная версия. Мы с тобой уже говорили о возможных разногласиях по поводу семейного бюджета Петра Брониславовича и его Галины?
        - Ну?
        - Что - ну? У тебя родители из-за денег ссорятся? - воскликнул Антон в детективном азарте.
        - Бывает. Когда папаша их пропьет, - ответила Зоя. - Ой, ты что думаешь, наш Петр Брониславович стал пьяницей?
        - Глупости. Каким еще пьяницей? - заявил Антон, злясь из-за того, что Редькина его не понимает. - Дело совсем в другом. Так вот, раз есть проблемы из-за денег, значит, у Петра Брониславовича нет другого выхода, кроме как заняться торговлей. Все сейчас торгуют, ведь так?
        - Ну, так… - нерешительно проговорила Зоя.
        - Значит, Петр Брониславович тоже чем-то начал торговать. Бизнесом заниматься, проще говоря. А эта тетка - его компаньон. Они вместе торгуют. А тут, в спортзале, они устроили склад! - торжествующим голосом произнес Антон и широко улыбнулся, довольный своей новой версией.
        - А вообще - правда, - согласилась Зоя, минуту подумав. - Какая любовь может быть у нашего Петра Брониславовича с этой женщиной? Она немолодая, некрасивая, Галина Гавриловна в тысячу раз лучше! Да к тому же эта тетка была с большой сумкой, ты же видел, Антоша, эту сумку?
        - Само собой. Видел, - серьезно заявил Антон, хотя никакой сумки он припомнить не мог.
        - Да, в этой сумке находились их товары для реализации, - предположила Зоя. - Или деньги.
        - Естественно.
        - Ой, ну, раз это бизнес у Петра Брониславовича, пусть у него с этим бизнесом все будет хорошо, - облегченно вздохнула Зоя, устраиваясь на матах. Было приятно посидеть после такой беготни и нервотрепки.
        - Да. - Антон уселся рядом, пнул ногой разодранный кусок поролона. - Семейные проблемы могут вообще из-за чего угодно возникнуть.
        - Это ладно, - махнула рукой Зоя. - Главное, что Брониславович с Галиной по-прежнему вместе. А то уж я так расстроилась, что мужчины такие неверные и непостоянные, что решила замуж никогда не выходить.
        - Это ты, Зоя, погорячилась, - очень серьезно заметил Антон.
        Взгляд его вновь оказался прикованным к разбросанным повсюду ошметкам поролона и опилочной трухе.
        - Значит, тогда у Петра Брониславовича просто сделка сорвалась, - покачал головой Антоша. - Вот он в гневе-то тут рвал и метал. И сейчас тоже…
        Зоя посмотрела на часы. Перемена заканчивалась, а у нее еще физика была не списана, и подружка Даша Спиридонова наверняка вовсю ругала ее последними словами и искала свою тетрадь. Зоя уже поднялась и направилась к выходу, как Антоша, который все крутился и вертелся на матах, оглядывался и присматривался, вдруг крикнул:
        - Смотри, Зоя! Новые улики! Дело не закрыто! Да что же это может значить?
        Зоя бросилась к Антону, который, наверное, забыл, что в любой момент в спортивный зал может войти Петр Брониславович и накрыть их. Антоша стоял на корточках, чуть ли не положив голову на пол.
        - Смотри! Кулечек. Я знал, знал, что все дело сильно запутано и разгадка таится в чем-то другом! - воскликнул Антон. - Первая версия правильная! Я гений! Видишь, в этом кульке провизия! Спрятана за матами!
        Зоя присмотрелась и увидела обычный кулек, свернутый из газеты, в котором была самая натуральная гречневая каша с мясом.
        - А вот варенье! Смородиновое! - Антон подтащил Зою в угол.
        В это время прозвенел звонок. Зоя со всех ног бросилась к выходу. Ей было уже все равно, побежит за ней Мыльченко или останется в спортзале подъедать из кулька кашу с мясом и вареньем.
        Антон последовал за Зоей. Только они поравнялись с дверьми столовой, как Петр Брониславович прошествовал к своему спортзалу. Зоя и Антоша смогли даже услышать, как щелкнул замок, запирая дверь с той стороны.
        - Ты все поняла? - спросил Антон.
        - Теперь да. - Зоя печально склонила голову.
        Оба были так потрясены новой информацией, совершенно случайно свалившейся на них, что, не сговариваясь, решили прогулять физику. Отыскав свои вещи возле кабинета физики, они спрятались под лестницей.
        «Сыщик Великолепенский знал о коварстве женщин. И теперь, в ходе следствия, тайное стало явным, показав миру свой жестокий оскал. Та, что была для Петра, друга Антона Великолепенского, нежной, доброй, любимой и единственной, вдруг превратилась в противную злобную фурию. Она отказалась от самой главной женской функции в семье - нагло и жестоко перестала готовить пищу. И теперь несчастный друг знаменитого сыщика гордо страдал, не решаясь ни с кем поделиться своей тайной…»
        - Ну чего ты такой убитый сидишь? - поинтересовалась Зоя Редькина, потому что Антоша замолчал и сидел, нахохлившись, уже минут десять.
        - Бедный Петр Брониславович, - точно во сне, произнес Антоша после длительной паузы. - Это же надо так человека довести… Ну и жена ему попалась. Не готовит ему никаких домашних блюд, последнюю пищу отнимает и нервирует.
        - А он в гневе маты треплет? - решила уточнить Зоя.
        - Понятное дело, - авторитетно заявил Антон. - Взбесишься от такой жизни. Это ж надо, гордый человек. Не заставляет готовить эту свою Гавриловну, не унижается до разборок. Сам себе еду покупает.
        - Провизию в спортзале держит! А когда нас нет, все это ест! - ахнула Зоя.
        - Понимаешь, почему у нас физкультура на улице была? Потому что там он обед готовил. На плитке, наверно, на электрической суп у него кипел! Эх, если бы мы подольше в этом зале побыли, нашел бы я это вещественное доказательство! Плитку.
        - А готовит он, наверно, себе невкусно, - проговорила Зоя, и перед ее глазами поплыли картины приготовления пищи Петром Брониславовичем. - Попробует - несъедобно. Оттого и нервничает. Подбегает к матам - и давай их увечить.
        - Помнишь, какой Брониславович грустный домой шел? - спросил Антоша. - Не шел, а просто плелся. А там, дома, его обижают! И возвращается он опять в свой спортзал, вытащит кулек каши, поклюет, погрустит…
        Зоя и Антон пригорюнились. Петра Брониславовича было жалко до слез.
        - Ну надо же, как у них не сложилось, - вздохнула Зоя. - Как же теперь Брониславовичу быть-то? Ведь он совсем к хозяйству не приученный. Помнишь, как у него варенье лежало? Люди обычно варенье в вазочку или в баночку кладут, а Петр Брониславович прямо так, на пол вывалил.
        - Да она ж у него все отобрала, какие вазочки! - фыркнул Антоша. - Оказывается, Галина эта Гавриловна - монстриха еще та!
        Женщины Антону были сейчас остро неприятны. Он решил, что никогда больше не будет влюбляться. Антоша задумался, представляя своего героя Антона Великолепенского одиноким и неприступным. А все любовные истории с участием своего героя, которые он сочинил до этого, с презрением отверг.
        - А тетенька-то эта добрая оказалась! - догадалась Зоя. - Она знаешь, зачем приходила к нашему Брониславовичу? Продукты она ему приносила, подкармливала! Целую сумку пищевых продуктов!
        - Точно! - Антон хлопнул ладонью по своему рюкзачку. - Никакая она не компаньон! Петр Брониславович вряд ли имеет способности к торговле.
        - Может, она его родственница. - Зоя активно развивала свою мысль. - Не мама - это точно. Потому что он ей говорил: «Спасибо вам!»
        - Да. Точно. Дальняя родственница. Узнала о беде и тут же примчалась. - Отношение Антоши к женщинам несколько потеплело. Теперь он считал, что среди них обязательно попадаются добрые и хорошие. В основном, конечно, пожилого, а также Зоиного возраста. А уж эти молодые красотки, типа Галины Гавриловны…
        - Знаешь, что? - Зоя Редькина почувствовала себя непреклонной и решительной, что с ней бывало очень редко. - Мы тоже должны помочь нашему Петру Брониславовичу. Мы тоже будем его подкармливать.
        Антоша сложил ладошки возле сердца:
        - Ах, какая же ты благородная натура, Зоя! Я тобой просто горжусь! Я создам о тебе самое прекрасное стихотворение, которого еще не было на свете! Я напишу о своей любви к тебе! Я…
        Но Зоя остановила его. Она уже была полна самых разных планов по поводу того, как помочь бедному Петру Брониславовичу продержаться в столь трудное для него время семейного разлада.
        - Значит так, - уверенно сказала она. - Будем ему продукты тайно подкладывать, чтоб он ни в коем случае не догадался, что это делаем мы. Он ведь гордый. Естественно, как узнает, тут же откажется.
        - Логично.
        - А вдруг Петр Брониславович даже решит, что это ему жена продукты носит? - Зою посетила новая мысль. - И помирятся они! Ведь может такое быть, Антон?
        - Вполне.
        - Так. Самое основное что? - Зоя на миг задумалась. - Пробираться сюда незаметно. Ты будешь меня прикрывать - на шухере стоять, а я в спортзал носить провизию. Надо начать прямо сегодня. У вас что дома на обед?
        - У меня мамочка вроде борщ варила… - неуверенно проговорил Антоша.
        - В банку налей.
        - Ага. - Антон с воодушевлением потер руки: представил, как он будет рисковать, пробираясь мимо своей мамы к кастрюле с борщом. - Знаешь, я еще и мясо ему прихвачу. Настоящие мужчины любят мясо.
        - Так, а у нас на обед тефтели и макароны по-флотски. - Командира Зою Редькину было просто не узнать.
        - Тогда не будем терять время, Зоя. Побежали. - Антону тоже хотелось командовать - ведь именно себя он считал руководителем операции. - Физику прогуляли, английский тоже пропустим. Не беда.
        - А на противную геометрию придем, - согласилась Зоя. - Чтоб лишний раз не нарываться.
        Они осторожно выбрались из-под лестницы и направились к выходу из школы. В раздевалке висели куртки, но лучше было за ними не ходить, не рисковать, потому что у дверей раздевалки стояли дежурные и вполне могли завернуть Зою и Антошу обратно на уроки.
        К большому счастью, никто из учителей не поймал их в коридоре. До выхода из школы оставалось совсем чуть-чуть. И тут Зоя вдруг вспомнила:
        - Мыльченко, погоди! Мне надо к кабинету физики вернуться! Беги домой один! Наливай борща!
        Антоша удивленно посмотрел на нее.
        - Зачем?
        - Беги один, говорю. - Зоя развернулась и понеслась обратно, на ходу вытаскивая что-то из своей, как всегда, туго набитой сумки. - Я ж у Спиридоновой физику списывала, а тетрадку-то забыла ей отдать! Как она там без тетради сидит, ведь у нее, наверно, домашнюю работу как раз проверяют! Ой, поставят теперь Спиридоновой двойку! Из-за меня!
        Антон, который все это время бежал вслед за Редькиной, крикнул:
        - И что ты собираешься делать?
        - Я тетрадь под дверь подсуну, - ответила Зоя. - Спиридонова сидит как раз на том ряду, который у двери, да еще и на второй парте. Обязательно увидит и поднимет свою тетрадку с пола.
        - А училка не заметит, как Спиридонова эту тетрадку будет поднимать? - с сомнением произнес Антоша.
        - Ну а что ты еще предлагаешь делать? - пожала плечами Зоя. - Тем более что физичка видит плохо. Скорее всего, она ни о чем не догадается.
        Зоя и Антоша уже добежали до кабинета физики. Взяв тетрадку Спиридоновой, Зоя присела возле двери и медленно принялась пропихивать эту тетрадку в зазор между дверью и полом. Антон на цыпочках подошел к ней, а затем приземлился на корточки. Он хотел чем-нибудь помочь Зое.
        Однако в этот момент дверь распахнулась. На пороге стояла учительница. Только не добрая старенькая учительница физики Аполлинария Ивановна, а грузная и грозная Овчарка.
        - Редькина, Мыльченко, что это вы тут по полу ползаете? - спросила Овчарка, наступая ногой на спиридоновскую тетрадку. - Тетради какие-то под дверь суете?
        - Мы… - срывающимся голоском начала Зоя.
        Антоша вообще не мог выговорить ни слова, потому что он никак не ожидал увидеть Овчарку на уроке физики.
        - Вы пытаетесь сорвать нам урок! - тихим голосом, от которого у всех сидевших в классе мороз пошел по коже, проговорила Овчарка. - Я пришла в свое собственное свободное время заменить вашу учительницу физики, которая заболела, а вы… цирк тут устраиваете. Ведь и так целый класс двоечников. А уж вы, Мыльченко с Редькиной, - это отдельная история о скудоумии! А туда же!
        Грустные и поникшие, стояли Антоша и Зоя в коридоре, не решаясь войти в класс.
        - Что вы там топчетесь? - Овчарка прошествовала к доске. - Вы по-прежнему отказываетесь учиться? Что и говорить - хорошо, просто замечательно у вас тут в седьмом «В» с дисциплиной…
        - М-м-можно войти? - неуверенно проговорил Антон.
        - Куда войти, Мыльченко? - продолжала глумиться учительница. - Урок давно начался. Или вы лучше других? Гуляете где-то, по полу ползаете. Просто клоуны какие-то.
        - Нам… Выйти? - чуть слышно спросила Зоя.
        В классе кто-то хохотнул, но сразу умолк под грозным взглядом Овчарки. Махнув рукой, она скомандовала:
        - Садитесь на свои места. Но сначала сдайте тетради с домашней работой.
        Зоя Редькина, закрывая ладонью лицо, по которому уже текли слезки, посмотрела на Дашу Спиридонову. Та сидела за партой бледная и несчастная. Было понятно, что двойку за отсутствие тетради с домашней работой та уже отхватила.
        - Ну, Мыльченко, сдавай домашнюю работу, - обратилась к Антоше Овчарка. - Клади тетрадь на стол.
        - У меня… Я… - начал Антоша. - К сожалению…
        - Что значит «к сожалению»? - ехидно спросила Екатерина Александровна. - Ишь, умник, слов-то каких понабрался. Все понятно, нет у тебя никакой домашней работы. Садись на место. Два.
        Антоша, сгорбившись, поплелся к своей парте.
        - А ты, умница-разумница, - обратилась Овчарка к дрожащей Редькиной, - только под дверями ползать горазда? Тоже физику не сделала? Что ты мне тетрадь свою протягиваешь? Ну ладно, где работа, покажи.
        Зоя зашелестела листами тетрадки.
        - Вот… Чуть-чуть осталось… - пробормотала она.
        - Филькина грамота какая-то, - заглянув в Зоину тетрадку, заявила учительница. - Абракадабра натуральная. Ты, Редькина, учишься в седьмом классе, а почерк, как у пятилетней. Ничего разобрать нельзя. У тебя с мозгами как? Что за человек из тебя получится!
        Зоя не могла признаться в том, что она очень торопилась, когда списывала, поэтому все получилось так криво. К тому же подоконник был узкий, тетрадь лежала неудобно…
        Тем временем Екатерина Александровна продолжала ее стыдить. Слезы уже градом текли из Зоиных глаз. Она готова была от стыда сквозь землю провалиться.
        … - Бегемот бы уже давно понял, как эту задачу решить, папуас с вершины пальмы! - потряхивая перед носом у Зои скрученной в трубку тетрадкой, злобно вещала Екатерина Александровна. - Ну а ты что, совсем бестолковая, так надо понимать?
        - Екатерина Александровна, прекратите оскорблять Зою, - донеслось вдруг с последней парты у окна. - Разве вы не видите, она плачет.
        Все, и Екатерина Александровна в том числе, посмотрели на Арину Балованцеву - ведь это она говорила сейчас, не отводя своего твердого взгляда от учительницы.
        - Что-о?! - от удивления Овчарка даже охрипла.
        И тут словно весь класс прорвало.
        - Почему вы обзываетесь? - кричал Костя Шибай.
        - Чего это Редькина бестолковая? - вторил ему осмелевший Антоша Мыльченко. - Она нормальная!
        А Витя Рындин возмущенно добавлял:
        - И вообще - ничего мы не целый класс двоечников!
        Глядя на это бушующее море, Овчарка попыталась что-то прокричать, но ее никто не слышал. Зашипев что-то себе под нос, она умчалась вон. За это время Зоя Редькина успела забиться в уголок и даже немножко успокоиться. А митинг продолжался.
        Но недолго. Потому что Овчарка прибежала в сопровождении Петра Брониславовича. Увидев его, ребята немного утихли и расселись по своим местам.
        - Вот, видите, что устроили! Они просто-напросто сорвали урок! - обведя дрожащей от гнева рукой весь класс, заявила учительница математики. - Ваш седьмой «В» совсем отбился от рук! Они же хамят учителю! Нагло! А каждый из них ведь дуб дубом и в физике, и в математике… Я уж не знаю, кто в этом виноват… Усмиряйте их сами. А если уж и вы не справитесь…
        - Мы нормальные!
        - Никто не хамит!
        - Кто это дуб дубом? - раздались голоса.
        Но Петр Брониславович, устало махнув рукой, заставил всех замолчать. Он стоял и смотрел на своих подопечных. Ребята вдруг увидели, какой он грустный, уставший и вялый.
        - Ребята, - после долгой паузы обратился Петр Брониславович к своему классу, - вы уж потерпите. Не бастуйте. Учитесь себе спокойно, ладно? У меня столько проблем. Давайте, хоть с вами у меня проблем не будет.
        Воцарилась тишина. Петр Брониславович постоял еще какое-то время перед классом, затем тихонько сказал Овчарке: «Извините» - и ушел. Овчарка в гневе открыла журнал, немедленно вызвала к доске Игорька Мяскина и принялась тиранить его какой-то сложной задачей.
        Теперь всем было понятно, что у Петра Брониславовича случилось что-то нехорошее. В седьмом «В» ребята были незлопамятные, простые. Они быстро переключились со своих бед на обсуждение того, что же могло произойти с классным руководителем. И грозная Овчарка никого не могла напугать. Ни Мяскина, получившего в конце концов двойку, ни Танюшку Астемирову, которая отправилась к доске вслед за ним и вернулась с таким же результатом.
        - Надо же, какой у нас Петр Брониславович благородный, - прошептала Арина Балованцева Вите, едва учительница отвернулась.
        Витя, сидевший за соседней партой, согласно кивнул и заметил:
        - А Редькина-то с Гуманоидом первыми просекли, что у Брониславовича что-то нехорошее случилось. Следили за ним. Чудики.
        - Но вот что случилось-то? И ведь не подойдешь и не спросишь у Брониславовича напрямую… - вздохнула Арина. - Гордый он у нас.
        Овчарка тут же цыкнула, услышав подозрительный шепот.
        Вскоре Арине пришла записка от Вити: «Я на всякий случай еще понаблюдаю за нашими сыщиками, - было написано там. - Хоть что-то важное они наверняка узнали». Арина согласно кивнула, когда Витя улучил момент и повернулся к ней.
        И вскоре прозвенел спасительный звонок с урока. И класс вылетел в коридор и устремился к кабинету музыки. Впереди ждал урок, на котором можно было немного отдохнуть и прийти в себя.
        Но потом… Последним уроком на сегодня была геометрия, которую вела все та же Овчарка. Вот тут-то вспомнилось все. На седьмом «В» она отыгралась по полной программе - после объяснения новой темы сразу же устроила самостоятельную работу особой сложности. И сидел весь класс, писал эту самостоятельную и дрожал. Так почти никто ничего и не написал. Дело пахло очередными двойками в столбик.
        Глава IV
        Проникновение в тайник
        После уроков Антоша и Зоя бегом помчались каждый к себе домой. И через полчаса вновь встретились в школе.
        - Ну, принесла? - Антоша летел как угорелый, поэтому сейчас он тяжело переводил дыхание.
        - Принесла, - ответила Зоя, вытаскивая из-под куртки мешочек с макаронами. - Тефтели уже папаня съел. Так что я еще два бублика купила по дороге.
        - Молодец. - Антоша похлопал Зою по плечу. - А я с борщиком, как и обещал. Петр Брониславович его подогреет и съест. С трудом я, Зоенька, прорвался на кухню, маму пришлось отвлекать с применением моего психологического метода.
        - Ну, пошли, что ли… - Зоя отшатнулась от Антошиных дружеских похлопываний. Она уже забыла обо всех двойках и обидах, ведь Зоя была девочкой незлобивой и отходчивой.
        Но спортзал оказался закрыт. Долго вглядывался сыщик Великолепенский в узкую замочную скважину. Зоя в это время охраняла продукты и следила, не идет ли кто. Вполне могло оказаться, что Петр Брониславович просто закрылся сейчас в спортзале и обедал. Но в спортзале было тихо, Антоша не заметил там никаких передвижений.
        - Нет там его, - сообщил Антоша, закончив наблюдение.
        Оставалось последнее средство - искать ключ. В принципе это было несложно - на стенде в учительской висели ключи от всех кабинетов школы. А уж незаметно стянуть ключ со стенда для такого ловкого парня, каким Антон хотел казаться Зое, - просто как нечего делать!
        Но только Зоя собрала съестные припасы и направилась вслед за будущим героем, как в замке двери спортзала вдруг провернулся ключ.
        - А говоришь - нету там никого, - покачала головой Зоя.
        - Скорее! В столовую! - крикнул Антон и схватил Редькину за руку.
        К счастью, дверь столовой была еще открыта. Зоя и Антоша успели забежать в столовую, захлопнуть за собой дверь. И из спортзала вышел Петр Брониславович с ведром. Он прошествовал к двери, ведущей на улицу, открыл ее ключом и скрылся за ней.
        Антон и Зоя рванули к спортзалу.
        - Я быстро еду положу, а ты сторожи тут! - скомандовал Антоша. Ему нужно было торопиться, и это создавало особое ощущение опасности и скорости. Скорости и опасности!
        Он вбежал в спортзал, метнул продукты за маты, тут же выскочил и помчался вверх по лестнице. Зоя не отставала. Они пронаблюдали, как вернулся в свой спортзал Петр Брониславович, услышали, как он прогремел ведром и вновь закрылся на ключ. Можно было уходить. Дело сделано.
        - Живет он там. Сомнений нет, Зоя, - заявил Антон.
        - Да, - согласилась грустно Зоя. - Полы моет в своем жилище, раз с ведерком ходит.
        - Чистоплотный…
        Они вышли на улицу. Зоя размышляла о том, какой же все-таки Антоша проницательный, как он обо всем догадался. Юный писатель сразу почувствовал это и принялся читать вслух свой почти готовый рассказ о сыщике Великолепенском, который раскрыл весьма драматическую тайну и этим помог своему другу. Зое на какой-то миг даже стало грустно от того, что Антоша такой умный, раз так все закрученно придумал. А она, она… Нечем ей было отличиться, кроме как двойками сегодня перед родителями похвастаться…
        … - Ну, что, Зоя, понравился тебе мой новый рассказ? - сквозь свои грустные мысли услышала Зоя.
        - Ну… Да, - кивнула она.
        - Ты же веришь, что я буду знаменитым? - остановив Зою, поинтересовался будущий Конан Дойл.
        Зоя, которая внимательно слушала рассказ, но почти ничего не поняла, подумала, что, наверно, Антоша когда-нибудь и станет знаменитым. А вот она… Ей стало очень обидно за себя.
        - Не знаю, - пожала она плечами.
        - Эх, ты, - покачал головой Антон. - Не веришь. Сомневаешься. А я стану. Благодаря своему таланту и новому психологическому подходу к людям и произведениям. Будешь тогда локти кусать.
        - Кому?
        - Не «кому», а «почему». Потому что могла бы гордиться, что со знаменитостью - с самим Мыльченко - в одном классе училась и он тебя на дело брал. Да еще и давал почитать свои первые произведения.
        Зоя усмехнулась и пошла в наступление.
        - Я со знаменитостями уже знакома. Мне, между прочим, солист группы «На-на», когда я к ним на концерт ходила, лично цветок подарил! - заявила она. - Вот так-то! «Нанайцы» тогда по залу бегали, выбирали самого почтительного фаната. Так вот они меня сразу выделили, я очень почтительная была. В проходе на приставном стульчике сидела. Выбрали, короче. И, поцеловав, цветок-то мне и подарили!
        - Ого!
        - И открытку подписали. Вот так-то. - Зое стало сразу спокойнее. Этим их с Антошей силы уравнивались. Она вздохнула, вспоминая эти события. Один из них преподнес… И поцеловал он же. Самый красивенький…
        - Неужели скоро и я начну цветы фанатам раздавать и девочкам открытки подписывать, как этот «нанаец»? - мечтательно закатил глаза Антон.
        - А хочешь? - простосердечно спросила Зоя.
        - Очень, - честно признался писатель.
        - Может, будешь…
        - Да, - покачал головой Антоша. - Вот ты, можно сказать, прикоснулась к славе. А я пока ни одну знаменитость живьем не видел. Только себя. И то в зеркало.
        Тут Зоя громко засмеялась. Антоша обиделся.
        - Хватит! Прикалываешься, значит, надо мной? А вот я тебе не верю с твоими «нанайцами». Почем я знаю, что ты мне не грузишь? Предъяви-ка мне вещественные доказательства - цветок и открытку. Вот тогда я тебе поверю. А так врать каждый горазд.
        Зоя остановилась.
        - Сам всегда врешь. Вот про других и думаешь. Я на эти доказательства сама-то смотрю не каждый день. Вытащу их из своего тайника, полюбуюсь и опять убираю. Редко. Раз в несколько месяцев.
        - Так беги скорее, вскрывай тайник, показывай доказательства! - воскликнул Антоша. - Везуха же тебе! Свой тайник!
        - Ага, везуха… - вздохнула Зоя. - Пожил бы ты у меня дома. Там и родители, и брат только и знают, что в моих вещах шарить. Все им надо знать. А потом разборки устраивают. Вот и приходится все лично ценное прятать. И сделала я себе тайничок. Надежное место. Ой!
        Тут Зоя схватилась за голову и принялась громко причитать. Слезы рекой полились из ее глаз.
        - Ты что, Зоя? - испугался Антоша.
        - Да как же я могла забыть! - продолжала причитать Зоя. - Ой, дебилка я, ой, балда… Тайник-то мой пропал! Все!
        Антоша всепонимающе покачал головой.
        - Ясно… Так всегда. Знаю я эти уловки. Не плачь, Зоя. Я же прощаю, что ты про тайник все придумала.
        - Ничего я не придумала! - Зоя смахнула слезы ладошками. - Думаешь, другие, как ты, все время что-нибудь выдумывают? Врут для красного словца… Ой, ну что же делать?
        Антоша с трогательной заботливостью заглянул Зое в лицо.
        - Ничего, - как можно мягче сказал он. - Ты мне и такая, без тайника, нравишься.
        - Нет, я с тайником! - твердо заявила Зоя Редькина. - С тайником я! Только его вместе с пианино к Петру Брониславовичу увезли! Ну надо же, как давно я про него не вспоминала! Про мои бесценные реликвии… Но все равно, вот теперь я туда должна обязательно пробраться! Раз ты мне не веришь, Мыльченко, я тебе принципиально свои вещественные доказательства предъявлю! Все, я побежала!
        - Куда?
        - Как, куда! - Зоя выхватила свою руку, за которую уже схватился Антоша, чтобы никуда девочку не пускать. - В жилище Петра Брониславовича. К тайнику! Не вздумай мне мешать!
        По лицу Антона было видно, что он придумал какой-то новый план.
        - Зоя, - сказал он, отводя Редькину к скамейке, - это очень даже хорошо, что ты решила к Петру Брониславовичу в квартиру наведаться. Только нужно сделать это не сейчас, а вечером. Когда он дома будет, а не на работе.
        - Глупости, - отмахнулась Зоя. - Мне и Галина Гавриловна сможет дверь открыть. Я пошарю в пианино, заберу, что мне надо, и уйду себе спокойно.
        - Вот что значит - ты, Редькина, не можешь мыслить масштабно! - воскликнул Антоша. - Не обижайся. Объясняю. Проникновение домой к Брониславовичу под благовидным предлогом дает нам возможность изучить обстановку. А это очень поможет в нашем расследовании.
        - А, то есть я увижу, как Галина Гавриловна у него еду отнимает! - догадалась Зоя, которая не переставала думать о своем тайнике и его столь ценном для нее содержимом.
        - Да, а еще убедиться, что у них разногласия.
        - Понятно. Сделаю!
        Антоша тоже рвался проникнуть в дом классного руководителя вместе с Зоей. Но та очень волновалась за свой тайник и хотела залезть в него без надзора любопытного Антоши. Вскоре они сошлись на том, что Зоя, так и быть, пробирается в квартиру одна, а Антон ждет ее на улице и ведет наружное наблюдение.
        На улице было еще светло, до вечера далеко, и Зоя с Антоном, чтобы наверняка застать дома и Галину Гавриловну, и Петра Брониславовича, коротали время, болтаясь по городу. Они съели по два мороженых, поглазели на новый магазин с электронной техникой и даже попались на глаза Мамеду и Косте Шибаю, которые возвращались со своей тренировки.
        - Ну, гуляете? - спросили они у Зои и Антоши. - Жизнь налаживается?
        Зоя засмущалась и чуть не подавилась откушенным сразу очень большим куском мороженого, а Антон придал лицу загадочную непроницаемость и ничего не ответил.
        …Возле подъезда Петра Брониславовича Антон остановился и в последний раз проинструктировал Зою.
        - Эх, лучше бы я сам пошел! - вздохнул он. - Было бы больше пользы для нашего расследования! Я бы так ловко применил свой дедуктивно-психологический метод!
        Но Зоя, которая очень хотела казаться не хуже Антоши, бросилась бежать в подъезд, на ходу бросив:
        - Тайник мой, значит, я и сама прекрасно справлюсь! Без сопливых скользко!
        Она скрылась за дверью. Антон уселся на лавочку, которую только что освободили три старушки, и принялся вести наблюдение за домом.
        … - Открываю! - услышав звонок в дверь, закричала Галина Гавриловна. - Я сейчас! Ой. Здравствуйте.
        - Здрасте.
        Весь боевой задор моментально покинул Зою Редькину, едва она услышала, как открывается дверь квартиры Петра Брониславовича. А уж когда на пороге появилась Галина Гавриловна и поздоровалась с ней, Зоя окончательно растерялась и струсила. Но назад дороги не было. Тайник нужно было забрать непременно. И выполнить задание получше, чем это сделал бы так называемый детектив Мыльченко.
        - Так, - тем временем проговорила Галина Гавриловна, присматриваясь к Зое. - Ты, девочка, кажется, из Петрушиного класса. Зоя, эта…
        - Редькина моя фамилия, - постаралась как можно тверже сказать Зоя и сразу же приступила к осмотру, для чего встала на цыпочки и заглянула в квартиру. - Мне можно войти?
        - Входи, Зоенька. - Галина Гавриловна, не выпуская из рук половую тряпку, пропустила Зою в квартиру. - Только если ты к Петру Брониславовичу пришла, то его нет дома.
        Зоя растерялась. Но потом все равно решила зайти. Раз последить за тем, как отнимается еда, не получится, то нужно просто изъять тайник! Изъять любой ценой! Скомандовав себе это мысленно, Зоя набралась решимости и заявила:
        - Ну, так давайте, я его подожду. Мне очень надо.
        Галина Гавриловна радушно улыбнулась, бросила тряпку в таз и пригласила Зою пройти на кухню.
        - Раз надо, жди, конечно. А я тебя сейчас чаем напою. У меня как раз пирожки с мясом и беляши.
        Но Зоя отказалась идти на кухню.
        - А можно, я в комнате посижу? - сказала она и даже сделала шаг по направлению к комнате, в которой уже увидела свое родное пианино.
        - Ну… - растерялась Галина Гавриловна. - Можно. Но только я там полы мою.
        - Ничего-ничего! - крикнула Зоя и ринулась в комнату, на ходу скидывая ботинки. - Я очень люблю сидеть там, где полы моют! А хотите, вы идите на кухню чай пейте, а я тут вам одна помою полы. А потом просто так посижу в этой комнате.
        Галина Гавриловна удивленно посмотрела на Зою.
        - Зачем, Зоя?
        - Я это… одиночество люблю! - заявила Зоя, радуясь своей находчивости. - Вот.
        - Ну, если тебе мое общество не очень приятно… - начала Галина Гавриловна, но Зоя тут же ее перебила.
        - Нет, мне приятно! - заверещала она Галине Гавриловне, которая никак не хотела уйти из комнаты и дать ей возможность покопаться в заветном тайничке. - Но только там, на кухне. А здесь неприятно… То есть не знаю…
        Галина Гавриловна подошла к Зое поближе и заботливо потрогала ей лоб.
        - Зоя, а у тебя случайно температуры нет? Ты себя хорошо чувствуешь?
        Зоя Редькина засуетилась и задергалась, изображая, что с ней все в порядке.
        - Нет, - заявила она, не спуская глаз с пианино, - у меня вполне здоровый, но одинокий вид. Потому что мне надо одной…
        Галина Гавриловна с пониманием закивала и усадила Зою рядом с собой на диван.
        - Понимаю. Проблемы подростков. Одиночество. Читал Петр такие брошюрки. Все ясно, моя хорошая Зоя. Тебе не с кем пообщаться. И ты очень правильно сделала, что пришла к своему классному руководителю. Комплексы мешают тебе сказать правду. И ты…
        - Мне - нет. Мне не комплексы мешают. - Зоя мучилась и уже чуть не плакала.
        «Неужели я не смогу даже такую малость сделать - проникнуть в собственный тайник! - с тоской думала она, подсаживаясь к пианино все ближе и ближе. - И прав Мыльченко, когда говорит, что он выдающийся во всем. А я, я…»
        Антон вел наружное наблюдение. Но ничего не происходило. Его уже давно согнали со своего законного места бабки, проводящие свою жизнь возле подъезда. И он бродил по двору, стараясь не упускать из виду входную дверь и окна квартиры Петра Брониславовича. Начинало темнеть. Дул холодный ветер, нес колючий снег на деревья, которые уже неделю назад были готовы раскрыть листики навстречу весне.
        И вдруг Антон увидел, что классный руководитель движется по направлению к своему дому.
        «Ну надо же! - подумал Антоша, осмотрительно прячась за кустик. - Редькина его в квартире пасет, а он, оказывается, до позднего вечера по улицам шлындает! Да кто ж захочет возвращаться в дом, где ему не рады?»
        Как обычно в последнее время, Петр Брониславович был меланхоличным и рассеянным. Он шел вдоль деревьев (лип, как определил наблюдательный детектив Антон), срывал с веток набухшие почки, часть ел, а часть ссыпал в карман.
        «Ну вот и все. - От волнения Антоша уселся прямо на землю. - Почками питается. На подножный корм перешел. Доконала его Галина. И деньги уже отбирает, раз бедный Петр Брониславович даже хот-дог, даже сырок или булочку себе не может купить!»
        Раздался звонок в дверь, и Галина Гавриловна ушла открывать, наконец-то оставив Зою одну. Не теряя времени та бросилась к своему пианино, смахнула с него кружевную салфетку и вазочку, после чего открыла верхнюю крышку и просунула руку внутрь.
        Пока Петр Брониславович снимал куртку, жена успела ему шепнуть, что заявилась к нему ученица, и какая-то странноватая…
        - Зоенька! - входя в комнату, произнес Петр Брониславович. - Что, на пианинке на своем пришла поиграть?
        Зоя тут же отскочила от инструмента, захлопнула крышку и плюхнулась на диван.
        - Ах! - всплеснула руками Галина Гавриловна, которая не помнила, у кого именно из учеников мужа было приобретено фортепиано. - Как же я сразу-то не сообразила!
        И она вместе с Петром Брониславовичем бросилась усаживать Зою за инструмент и просить: «Зоенька, сыграй нам что-нибудь, пожалуйста! А мы послушаем!»
        - Ты же соскучилась, мы понимаем! - говорил Петр Брониславович, делая вертящийся стульчик, на который усадили Зою, повыше. - Ну, играй, не стесняйся! Я же вижу, что у тебя руки к пианино так и тянутся!
        - Исполни что-нибудь! Это так приятно, когда детишки музыкальные произведения исполняют! - добавила Галина Гавриловна.
        Но Зоя упорно не хотела ничего исполнять. Она изо всех сил рвалась из рук Петра Брониславовича и его супруги. А они, думая, что девочка просто стесняется, настойчиво усаживали ее за фортепиано и даже совали в руки какие-то ноты.
        - Нет! - кричала Зоя. - Не хочу я играть! Не хочу, не хочу, не хочу!
        - А что ты хочешь? - удивился Петр Брониславович.
        - Не приставай, - проговорила Галина Гавриловна, убегая из комнаты. - Видишь, ребенок перенервничал. Я сейчас принесу успокоительных капель!
        - Если для меня, то не надо! - воскликнула Зоя. - Пустите меня лучше в пианино!
        - В пианино? Зачем? - быстро вернувшаяся Галина Гавриловна выронила пузырек из рук. В воздухе запахло нервными ландышами.
        - Мне надо достать доказательство! - взмолилась Зоя. - Что один «нанаец» мне подарил открытку…
        Услышав слово «открытку», Галина Гавриловна улыбнулась и сказала:
        - Зоя, открою тебе одну тайну.
        При этих словах Зоя Редькина вытянула шею, широко раскрыла глаза и замерла…
        - Я раньше собирала открытки, - тем временем продолжала Галина Гавриловна. - У меня их целый портфель. Там и котята, и виды Парижа, и эскимосы, и нанайцы, наверно, тоже есть. Ты посмотри, Зоенька. Выберешь открытки, какие тебе понравятся. С детства собирала.
        С этими словами Галина Гавриловна вытащила из шкафа фиолетовый портфель и раскрыла его. И тут Зоя увидела, как Петр Брониславович надул губы и обиженным голосом проговорил:
        - Ага, Галиночка, а мне тайну? Ведь ты эти открытки никогда мне не показывала…
        - Ой, а я думала, что тебе неинтересно, - удивилась Галина, захлопывая портфель.
        Петр Брониславович надулся еще больше:
        - Я же такой любознательный, когда дело касается тебя…
        - Ой…
        Но Зоя тут же перебила их. Ей нужно было спешить.
        - Ну вот вы вдвоем и идите в другую комнату и там смотрите открытки! Идите-идите! А я тут посижу! Ладно?
        Галина Гавриловна не выдержала. Она сказала:
        - Ты знаешь, Петр, Зоя почему-то очень упорно хочет посидеть тут одна.
        - Почему?
        - Потому что люблю, - тут же ответила Зоя. - В смысле одна.
        - И никак не может объяснить, почему она не может одна у себя дома посидеть. А все почему-то норовит у нас это сделать.
        Зоя захныкала. После долгих прыжков вокруг нее Петр Брониславович и Галина Гавриловна услышали, наконец, слово «тайник». И то, в каком именно месте он должен находиться.
        - А, знаю! Я понял, о чем речь! - воскликнул Петр Брониславович. - Этот тухлячок! А мы-то все думали: мышь дохлая или что там. Я, конечно, инструмент-то вскрыл…
        - А там этот мешочек тухленький! - подхватила Галина Гавриловна. - И что-то в нем такое органическое! Ленточки, пыль… Мы и решили, что это старое средство от моли…
        Зоя вскочила:
        - А где этот мешочек?
        И не успела Галина Гавриловна произнести: «Да я его в помойку…», - как Зоя с криком: «Где у вас помойка?!» - бросилась на кухню. Через секунду она уже рылась в мусорном ведре, а через пять снова появилась в комнате. В руках у нее было что-то плесневое. На вопрос о том, что же это такое, Зоя охотно рассказала, что это цветок и открытка от «нанайцев», а еще пирожное, которое в прошлом году ей один очень красивый мальчик в парке бесплатно подарил. Зоя сохранила его в память о той незабываемой встрече.
        - Вот. А теперь я эти свои святыни должна предъявить кое-кому, как доказательства, - сказала Зоя, прижимая к сердцу свой тухленький мешочек, перевязанный ленточкой. - Ну, я пошла?
        Она не обращала внимания на то, с какими удивленными лицами провожали ее взрослые.
        - Зоя, а у тебя в этом пианино еще одного тайника нет? - спросил Петр Брониславович, когда Зоя уже обула ботинки.
        - Не-а, - ответила Зоя. - Он у меня был один такой. Ценностей у меня пока еще мало. Но их нужно как зеницу ока беречь.
        - Да. Это точно, - автоматически согласилась Галина Гавриловна, облегченно кивнув головой.
        - Зоя, - сказал Петр Брониславович, - если тебе еще что ценное нужно будет спрятать, ты сразу к нам приноси. Не стесняйся.
        - Мы люди надежные, - добавила Галина Гавриловна, в полном изнеможении плюхнувшаяся на тумбочку.
        - Да. Я ж знаю. Спасибо! - кивнула головой Зоя, выходя в дверь. - У вас - как в могиле. До свидания!
        - Петр, - едва за Редькиной закрылась дверь, спросила Галина Гавриловна, - почему у нас, как в могиле?
        - Веришь - не знаю, - тихо ответил Петр Брониславович. - Может, в смысле - надежно?
        - Ой, может… Ну, лишь бы у Зои все было хорошо, - вздохнула Галина Гавриловна и отправилась домывать полы.
        Антон с нетерпением дожидался Зою, которая вдруг вылетела из подъезда, как пробка из бутылки.
        - Вот они! - торжествующим голосом произнесла она и протянула Антоше свои реликвии. - Убедись и гордись до пенсии!
        Антон внимательно осмотрел открытку и надпись на ней. Сухой цветок Зоя ему в руки не дала, а про пирожное вообще говорить ничего не стала. Она была очень горда своим поступком и совершенно забыла о том, как хныкала, пытаясь пробраться в пианино.
        - Ну, как там у них? - по большому счету Антона больше интересовал не редькинский тайник, а то, что удалось Зое выведать в квартире классного руководителя. - Расскажи, как они себя вели?
        - Как, как? Нормально, - ответила Зоя, но вспомнить ничего особенного не могла.
        - Хорошие чувства выражали? Комплименты говорили?
        - Мне?
        Антон готов был по голове стукнуть глупую разведчицу.
        - При чем здесь ты-то? Друг другу!
        - Нет, - попыталась припомнить что-нибудь подобное Зоя. - А зачем?
        - Затем, что так ведут себя все нормальные влюбленные молодожены, - тоном знатока изрек Антоша. - А за руки держались?
        - Нет, не держались! - уверенно крикнула Зоя. - Это точно! И не целовались даже при встрече! Они вообще все время очень далеко друг от друга стояли. Она у тумбочки, он у вешалки… Мне самой это подозрительным показалось.
        - Так, уже лучше. - Антоша, наконец, услышал то, что подтверждало его теорию. - Ну, давай, дальше рассказывай, как там что было.
        Зоя набрала в легкие побольше воздуха и принялась тараторить, со всеми деталями описывая то, что успела заметить в доме Петра Брониславовича. Антон внимательно выслушал ее донесение и сделал выводы. Особенно ему понравились сведения о том, как поссорились молодожены из-за каких-то открыток.
        Зоя тоже поняла, что добыла действительно ценные сведения. Правда, она выполнила свою миссию не до конца. Ведь при ней семейство не ело. Так что отнимает ли еду Галина Гавриловна или нет, установить не удалось. Это огорчало Зою.
        - Не рассказывает Гавриловна о себе и о своих открытках, значит, нет у них друг к другу доверия! - изрек Антон и поведал о том, как Петр Брониславович питался почками с деревьев и собирал их в карманы.
        - А она меня пирогами с мясом пыталась накормить! - возмутилась Зоя, вспоминая, как вкусно пахло у Галины Гавриловны из кухни. - И беляшами!
        - Пироги и беляши она сама трескает, - вздохнул Антоша.
        - Да! - подтвердила Зоя. - Так и сказала: у меня пирожки с мясом и беляши. Не У НАС, а У МЕНЯ…
        - Ну что ж, значит, завтра нужно будет принести Брониславовичу еды в два раза больше, - решил Антон.
        - Сделаем! - согласилась Зоя. Она была довольна собой и тем, что Антоша оценил ее реликвии. Ведь это была маленькая Зоина победа.
        …Петр Брониславович подсел к Галине Гавриловне, которая уже закончила мыть полы, и разжал кулак.
        - Смотри, чего я набрал, - сказал он, показывая горсть липовых почек. - Мы их в детстве ели и желания загадывали. Я уже сегодня двадцать восемь желаний загадал. Может, хоть какое-нибудь одно из них исполнится. А это тебе, Галиночка. Скушай и тоже загадай что-нибудь хорошее…
        - Спасибо, Петя. - Галина Гавриловна взяла липовые почки. - Сейчас, я придумаю, что бы такое хорошее загадать.
        Пока она думала, Петр Брониславович смотрел на нее и радостно улыбался. Все проблемы и неприятности забывались, когда он попадал домой и видел свою замечательную Галочку, Галину Гавриловну. Но последнее время эти дурацкие проблемы навалились на бедного Петра Брониславовича такой кучей, что приходить домой и забывать о них становилось ему все труднее и труднее.
        На ладони Петра Брониславовича осталась, прилипнув, одна липовая почка.
        «Пусть все мои неприятности поскорее кончатся! - отправив ее себе в рот, загадал Петр Брониславович. - Ну пожалуйста!»
        Глава V
        Суровый апрель
        На следующее утро Зоя и Антоша снова успешно подложили в спортивный зал принесенную из дома подкормку для Петра Брониславовича. Это было проще, потому что физкультура стояла в расписании первым уроком. Спортзал оказался открытым, учитель на несколько минут вышел из него, и Зоя с Антошей благополучно провернули свое благотворительное дельце.
        - Как мы лихо сегодня обтяпали-то, а? - выходя на холодную неприветливую улицу, перемигнулись Антоша и Зоя.
        - Не дадим умереть с голоду нашему Брониславовичу!
        А Петр Брониславович тосковал и волновался. Тревожное чувство не отпускало его. Особенно сейчас, когда он стоял на краю школьного стадиона и смотрел, как бегут по занесенным снегом и покрытым лужами дорожкам его любимые ученики - седьмой класс «В». Ему было жалко гонять бедных детишек под снегом и дождем. Но выбора не было.
        Петр Брониславович тяжело вздохнул.
        У всех нормальных людей в апреле обычно бывает весна, а вместе с ней тепло, радость и приятные заботы. А для Петра Брониславовича радостный весенний месяц апрель вдруг превратился в суровый декабрь. Проблемы и неприятности одна за другой посыпались на его голову. И, казалось, не будет им ни конца, ни края.
        …Вот мимо Петра Брониславовича пронеслась в оздоровительном беге основная масса учеников седьмого «В». Ребята, покорные судьбе и свисткам своего учителя физкультуры, понуро бежали, как стадо несчастных овечек. Дул на них холодный ветер, падал тяжелыми мокрыми комками снег. Глядя на своих продрогших питомцев, Петр Брониславович чувствовал стыд и неловкость. Вот пробежали мимо него последние - самые слабенькие в вопросах физической культуры Антоша Мыльченко и Зоя Редькина.
        - Давайте-давайте, не отставайте, а то замерзнете! - чтобы хоть как-то подбодрить бедных крошек, крикнул им Петр Брониславович.
        - Интересно, он поел или не поел? - глядя на учителя, спросила Зоя у Антоши, который с большим трудом бежал рядом с ней.
        - Наверно, поел, - едва переводя дыхание, ответил Антоша. - Он… Минут на пять задержался. А мы все уже на улице были… Я отметил, ох, этот факт…
        - И выглядит бодрее! - добавила Зоя. - Вот мы его получше откормим. Он подобреет и перестанет нас на улицу гонять.
        А проблемы Петра Брониславовича начались две недели назад. Не успела свалиться ему на голову страшная первая проблема, которая заняла все мысли и все свободное время учителя физкультуры, как за ней следом подоспела вторая.
        …Первая вот была какая. После педагогического совета директор школы остановил Петра Брониславовича и попросил задержаться.
        - Вы, конечно, знаете, что в восьмом «Г» классным руководителем является Сергей Никитич, учитель географии, - начал директор школы, - так вот решил я в целях, так сказать, обмена, передать классное руководство в восьмом «Г» вам. А Сергея Никитича в ваш седьмой «В» перевести. Как вы на это смотрите?
        Петр Брониславович смотрел на это отрицательно. И даже с ужасом. Он очень любил свой седьмой «В», первый в его жизни класс, в котором у него было классное руководство. Таких веселых, добрых и отзывчивых ребят он не видел ни в каком другом классе. И пусть в седьмом «В» не было ни одного отличника, да и хорошистов-то всего ничего, а дети часто устраивали дебоши и даже бунты, влипали в разные истории и не раз подводили своего классного руководителя под монастырь. Это было не важно. Петр Брониславович любил своих гавриков и никому отдавать их очень не хотел. И вдруг меняться с Сергеем Никитичем, учителем географии, которого бессовестный седьмой «В» гонял, как бобика, не слушался и совершенно не уважал!!! Какие бы суровые санкции ни применял по этому поводу Петр Брониславович!
        - Я не знаю… - после долгой заминки произнес Петр Брониславович. - Я в восьмом «Г» уроков никогда не вел. У них Генриетта Адольфовна физкультуру преподает.
        Генриеттой Адольфовной звали вторую учительницу физкультуры, которая работала в школе на полставки.
        - Ну вот, - обрадовался директор. - А теперь вы у них будете. Научите их уму-разуму. Там ребята хорошие, вы не волнуйтесь. Просто им не хватает в воспитании твердой мужской руки. Сами понимаете, что рука нашего Сергея Никитича… ну, так сказать, безвольная, что ли… А вы мужчина решительный. Вот завтра с утра сходите и посмотрите на них.
        - А я могу отказаться? - с надеждой спросил Петр Брониславович.
        - Конечно, - вздохнул директор. - Но, поверьте, Петруша, это очень и очень важно для педагогического коллектива школы. Вы же - человек-кремень, на вас можно положиться. Ну?
        Петру Брониславовичу ничего не оставалось, кроме как согласиться. И на следующий день он, изучив расписание уроков восьмого «Г», на большой перемене отправился знакомиться с будущим своим классом.
        А у восьмого «Г» должен был начаться сейчас урок истории. Возле кабинета заранее удрученный Петр Брониславович встретился с Анастасией Геннадьевной - совсем молоденькой учительницей истории. Печально вздохнув, он рассказал ей о том, что ему уготовано в конце учебного года новое классное руководство в неведомом восьмом «Г».
        - Ох, - вздохнула Анастасия Геннадьевна и сочувственно покачала головой, - не повезло вам, Петр Брониславович. Это очень сложный класс. В основном хулиганы и двоечники. Это же «Г» - класс выравнивания.
        - Ой! А я и не учел! - воскликнул Петр Брониславович горестно. - Ведь правда! Для полного мне счастья…
        - Да. Но вы не переживайте. - Анастасия Геннадьевна ободряюще похлопала своего коллегу по руке. - После девятого класса многих из них выпихнут из школы. А некоторых даже и раньше… Вам полегче будет. Пойдемте, на них посмотрите, у меня как раз сейчас в восьмом «Г» урок будет.
        - Да, да…
        - Только вы сразу не пугайтесь! - с этими словами молодая учительница резко открыла дверь и вошла в класс.
        Петр Брониславович еле-еле успел подхватить вихрастого пацана, который летел прямо на Анастасию Геннадьевну.
        - Куда ж ты мчишься, как реактивный, - сказал он, держа мальчишку за шиворот. - Чуть учительницу не зашиб.
        Мальчишка что-то заверещал и задергался. Но вырваться из железных пальцев учителя физкультуры было невозможно.
        А Петр Брониславович словно забыл о том, что кто-то барахтается у него в руке. Потому что страшная картина открылась его глазам. По классу со сверхзвуковой скоростью мотались мальчишки и девчонки, визжали, стреляли друг в друга гнутиками и жеваной бумагой. В воздухе стоял приторный запах дезодоранта, которым щедро брызгался во все стороны пацан, прыгающий с парты на парту, точно макака по веткам.
        - Гасите его, гасите! - кричали одновременно несколько человек, пытаясь поймать пацана с дезодорантом.
        - Поймаю, табло набью конкретно! - громко орал устрашающего вида панк, которому только что мальчик-макака прыснул дезодорантом прямо в глаза.
        Одна девочка вытащила из сумки духи и погналась с ними за макакой, а другая вооружилась еще солиднее - у нее был баллончик с краской. Такими обычно рисуют граффити на стенах. И вот уже пятна краски начали оседать на одежде, лицах и руках, на учебниках, портретах ученых-историков и на наглядных пособиях. Толпа ринулась на девочку, та перекинула баллончик мальчику-макаке. Но панк навалился на него своей мощной тушей, вырвал баллончик из рук и щедро полил им свой немного подзавявший ирокез. Слипшиеся начесанные волосы тут же приобрели нарядный зеленый оттенок.
        Петр Брониславович остолбенел.
        - Анастасия Геннадьевна, - проговорил он, рассеянно отпуская шиворот своего пленника, - а что же это они у вас так беснуются?
        - А это у них перемена, - ответила учительница, пытаясь пробраться к своему столу, - отдыхают, устали, маленькие…
        Практически все ученики восьмого «Г» были гораздо выше ростом, чем их молодая учительница. И не скрывали этого.
        - Ничего ж себе маленькие устали. Как лошади педальные носятся. И это мои будущие ученики!
        В это время еще один ученик, из-за его невероятной скорости Петр Брониславович не смог разобрать, мальчик или девочка, спрятался за спину Анастасии Геннадьевны. А пущенный в него гнутик угодил бедной учительнице прямо в лоб.
        - Ага, Накокова, за учительницу прятаться нечестно! - донеслось откуда-то.
        - Мазила!
        Петр Брониславович среагировал мгновенно - он схватил продолжавшую прятаться за Анастасию Геннадьевну нахалку, открыл дверь и как котенка вышвырнул ее в коридор.
        - Побегай там, остынь. И до звонка чтоб я тебя тут не видел, - сказал он очумевшей девчонке, закрывая дверь перед ее носом. - Да что ж они вытворяют-то?
        Почесав лоб, на котором наверняка должен был вскочить приличный синяк, Анастасия Геннадьевна вздохнула:
        - Так ведь холодно на улице, снег с дождем. Вот им и некуда деваться. Да вы не волнуйтесь, давайте, я вам расскажу, кто тут кто.
        Но дети продолжали мелькать, поэтому показать и рассказать, кого именно как зовут, было сложновато.
        - Вот та девочка, которую вы в коридор выкинули, это Накокова, как вы, наверно, уже поняли. Читает с трудом, пишет тоже. Зато с устной речью все в порядке, даже с избытком. Хочет быть фотомоделью и утверждает, что в прошлой жизни была Элизабет Тейлор.
        - На полном серьезе? - удивился Петр Брониславович, уворачиваясь от пролетающей мимо извалянной в мелу тряпки. - Так эта артистка, Элизабет Тейлор в смысле, и сама жива еще. В какой такой прошлой жизни?
        - А вот это для Накоковой уже не важно, - ответила молодая учительница. - Она решила, что была Элизабет Тейлор - и точка.
        - Ясно. Серьезная девочка, - не совсем понимая суть разговора, закивал головой Петр Брониславович.
        - Да. Но завуч ей уже хорошее местечко в ПТУ присмотрела. Будет учиться на мотальщицу. - Анастасия Геннадьевна указывала рукой на очередного ученика и комментировала: - Так, этого после девятого класса из школы выпихнут, этого, может, даже после восьмого…
        - А кто же останется? - снова удивился Петр Брониславович.
        - Не волнуйтесь, - успокоила его Анастасия Геннадьевна. - В восьмой «Г» из других классов плохо успевающих учеников насобирают. Как обычно.
        Петр Брониславович чуть не подпрыгнул до потолка от такой информации. Но в этот же самый момент он увидел за последней партой крупнокалиберного паренька, перед которым стояла пивная бутылка. Тот спокойно, точно детский напиток «Колокольчик», прихлебывал из бутылки пиво и спокойно наблюдал за окружающими.
        - А это… Кто это?
        - Это? - Лицо Анастасии Геннадьевны озарилось подобием улыбки. - Это у нас Алешенька Быков.
        - А пиво почему у Алешеньки?
        - Ну любит он пиво, что поделаешь.
        - Именно в школе он пиво любит? - непьющий Петр Брониславович был потрясен.
        - Да, - кивнула учительница истории. - А дома и на улице он что покрепче употребляет. Вы не обращайте внимания, что у него физиономия бандита и налетчика. Алеша - добрый мальчик. Суровый, но справедливый. Кстати, администрация школы обещала банкет устроить после того, как Быков последний раз порог школы переступит. Обязательно приходите на банкет. Будет весело.
        - Непременно…
        Петр Брониславович был много наслышан об Алеше Быкове и его подвигах. И даже, кажется, видел его, когда дежурил на школьной дискотеке. Правда, тогда Алешеньку уже грузили в милицейский «газик».
        - А вот еще, обратите внимание, ученики Канищев и Шкорлупенко. Они… - продолжала Анастасия Геннадьевна, но Петр Брониславович махнул рукой и покинул кабинет истории.
        В это время прозвенел звонок. Петр Брониславович в полной прострации приземлился на подоконник. Его взгляд остановился на двери, из которой появился Алешенька Быков и не спеша направился куда-то по коридору.
        - Заходите, ребята, начинается урок! - крикнула Анастасия Геннадьевна, но мало на кого это подействовало.
        Как занимались детишки своими делами, бегая из коридора в кабинет и обратно, так и продолжали заниматься.
        - Стой. - Анастасия Геннадьевна схватила за руку ухмыляющегося репера и обратилась к нему: - Шкорлупенко, скажи, а куда это Алеша Быков отправился?
        - Быков покурить захотел, - ухмылку репера Шкорлупенко сменило явное уважение. - Сказал: может, еще на урок вернется.
        - Как масть пойдет, - добавил приятель Шкорлупенко и что-то еще хотел сказать, но Петр Брониславович в строгой форме велел им зайти в класс и повторять заданный на дом параграф.
        Тем ничего не оставалось, кроме как подчиниться.
        - За что на меня свалились эти монстры! - воскликнул Петр Брониславович, едва дверь закрылась. - И как только с ними Сергей Никитич справляется?
        - А никак. Они его вообще не воспринимают. Что есть он для них, что нет, - вздохнула Анастасия Геннадьевна.
        - Так вот оно в чем дело! - Тут Петр Брониславович окончательно понял, почему директор решил поменять шило на мыло и передать в его руки этих ужасных тиранозавров.
        - Успокойтесь, пожалуйста! - Анастасии Геннадьевне было очень жаль Петра Брониславовича, и она, как могла, успокаивала его, гладила по голове, пыталась давать какие-то наивные советы.
        Придя немного в себя, Петр Брониславович поблагодарил юную учительницу за экскурсию и трогательное сочувствие, а затем отправился в свой родной спортзал, чтобы поразмыслить над свалившимся на него кошмаром. По дороге Петру Брониславовичу попался один из учеников седьмого «В», Антоша Мыльченко, он на миг мелькнул в толпе спешащих на уроки и скрылся.
        «Какие же мои-то в седьмом „В“ хорошие! Как же я без них? Хоть из школы уходи…» - подумал Петр Брониславович. Тоска наполнила его душу.
        А через некоторое время навалилась на Петра Брониславовича новая беда. Таинственная, даже опасная. И очень неприятная. Которая повергла ответственного и добросовестного учителя в неописуемый ужас. И это к тому, что и первой проблемы ему хватало по самые ушки.
        Поначалу Петр Брониславович страдал от этих проблем только на работе, по дороге домой они как-то постепенно забывались и улетучивались. И в своем радостном, благополучном доме Петр Брониславович забывал о них. Но постепенно эти дурацкие проблемы и неприятности затмили ту светлую радость, которая наполняла сердце Петра Брониславовича, когда он видел милую Галину Гавриловну. Так сильно не хотелось ему нагружать своими проблемами любимую жену, что дома Петр Брониславович все больше молчал, стараясь скрыть свои горестные размышления.
        Глава VI
        Допрос с пристрастием
        Загадочное поведение Редькиной и Мыльченко не давало покоя Арине Балованцевой. С такими заговорщицкими лицами сновали эти два товарища по школе, что это не могло оставить ее равнодушной, ну, просто никак. Ведь Арина Балованцева всегда безошибочно угадывала, где и когда начинается очередное приключение. «А тут явно кроется что-то серьезное», - не переставала твердить она Вите, который уже и сам заинтересовался, что же такое тайное затеяли Гуманоид и Редькина.
        Поэтому Арина и Витя продолжали вести за ничего не подозревающими детективами наблюдение. Но пока видели только, как Зоя с Антошей часто появляются у спортзала, долго толкутся под дверью, а потом на минуту, не больше, туда заскакивают. Что-то им от Петра Брониславовича, ставшего в последнее время зловредным монстром, было нужно. Но что, зачем - непонятно. Арина и ее верный друг и телохранитель так и не могли разобраться, что здесь к чему.
        И вот, когда терпение уже окончательно лопнуло, на перемене перед последним уроком Зою и Антошу схватили, утащили за огромный шкаф с наглядными пособиями и усадили на стулья. Между ними встал высокий и мощный Витя Рындин, положил им руки на плечи, так что убежать у бедных пленников не было ровным счетом никаких шансов. К тому же узкий проход между стеной и шкафом, единственный путь к отступлению, блокировала Арина Балованцева, глаза которой горели азартным любопытством.
        - Ну, давайте, колитесь, что у вас за тайны такие? - довольно миролюбиво спросила у Зои с Антошей Арина. - Нам же тоже интересно, что вы там такое таинственное замутили.
        Зоя беспомощно заморгала глазами. Она уже давно хотела поделиться этой тайной с Ариной, которую уважала больше всех в классе. Но не могла этого сделать, потому что обещала Антоше хранить секрет. Поэтому сейчас Зое было очень тяжело. Как быть, она просто не знала.
        - Ну, что вы натворили, признавайтесь. - Арина пристально взглянула в Зоино веснушчатое личико. - Почему Петр Брониславович на наш класс взъелся? За что он физкультуру на улице проводит? В арктический спецназ готовит, что ли? Иначе зачем ему нас по снегу в кроссовках гонять?
        - А без вас тут явно не обошлось, - вставил словечко Витя. - Видно, разозлили… Так что давайте, не тормозите.
        - Выкладывайте все, как есть.
        - Говори, Гуманоид. - Витя похлопал Антошу по плечу. - Все равно сознаться придется. Сам знаешь, что у меня рука тяжелая. А мне совсем не хочется насилия. Это же низко, понимаешь?
        Антоша и сам понимал, что лучше Витю Рындина не злить. Но какой замечательный рассказ можно было бы написать о том, как сыщика Великолепенского поймали враги и начали пытать. Бить и пытать, пытать и бить… А он бы гордо молчал, мучился, но не сдавался… То, что сейчас были вокруг совсем не враги, а точно такие же, как он, родные одноклассники, - жертвы произвола Петра Брониславовича - в расчет не бралось. Это была художественная условность. Антон увлекся, представив, что его страшно пытают, поэтому не сразу услышал, как Зоя Редькина уже принялась что-то из материалов следствия Арине выбалтывать.
        - Молчи, Зоя, молчи! - патетически воскликнул он. - Не смей выдавать тайну следствия!
        - Какого еще следствия? - удивились все.
        - А, что я говорила? - обернувшись к Вите, Арина радостно прищелкнула пальцами. - Я же видела, что наш Гуманоид идет по следу.
        И все с удвоенной энергией принялись расспрашивать Зою и Антошу. Зоя решила, что нужно в стойкости следовать сыщику Антоше, а потому теперь старательно отбрыкивалась от всех вопросов. И даже успела отказаться от того, что только что рассказала. А в том, что Витя Рындин - человек благородный, поэтому бить и мучить ее не будет, Зоя была полностью уверена. И поэтому молчание давалось ей легко.
        - И все-таки, - заговорила, наконец, Арина, - тут есть много непонятного. И вы нам должны все объяснить. Почему вас так часто видят у спортзала, который закрыт?
        - Ну… Надо, - ответила Зоя.
        - А почему Петр Брониславович сказал, чтобы мы в спортзал вообще не ходили?
        Антон и Зоя в удивлении переглянулись.
        - Не знаю. Мы такого не слышали, - искренне проговорил Антон.
        Сам того не подозревая, он был таким простодушным, что все его чувства четко и ясно обычно рисовались на его лице. Это одному себе Антоша казался хитрым и пронырливым. А на самом деле сложно было найти во всей школе мальчика более доверчивого и наивного.
        Арина и Витя переглянулись.
        - Когда Брониславович это сказал? - спросила у них Редькина.
        - Еще на той неделе, - ответила Арина. - Причем все слышали. Не знаю, где вы в это время носились, что все прохлопали. Но совершенно точно, что он это сказал.
        - Так вот из-за вас, наверно, и закрыли спортзал? - повернув к себе головы Антоши и Зои, спросил Витя Рындин.
        - Нет, нет, не из-за нас! - в один голос закричали Антон и Зоя.
        - Очень подозрительно, - заметила Арина. - Ну так что же вы все-таки натворили? Подумайте.
        - Как ни посмотри, все на вас сходится, - добавил Витя.
        - Антоша, Зоя, мы ж от вас не отстанем, пока не узнаем. Правду, - вздохнула Арина. - Может, вы что-то сделали, и сами не догадываетесь, что из-за этого проблемы начались.
        - Я не знаю… - Зоя готова была заплакать.
        В это время прозвенел звонок.
        - Вить, отпускай. - Арина махнула рукой и вышла из-за шкафа.
        Со звонком в класс влетела грозная Овчарка.
        - По местам! - рявкнула она, и урок начался.
        Зоя и Антон сидели далеко друг от друга. Но они успели перемигнуться и прийти к соглашению, что придется все рассказывать. Вскоре Арина Балованцева получила записку, в которой детектив Антоша торжественно сообщал, что после урока необходимо будет пробраться в спортзал. Где они с Редькиной всю правду и покажут. Арина, точно индейский вождь, молча и с достоинством кивнула.
        Всю алгебру Антоша, Зоя, Арина и Витя сидели как на иголках. Овчарка вовсю глумилась и ставила двойки и в любой момент могла добраться до кого-нибудь из них четверых. Но сейчас это никого из них не смущало. Мысли этой четверки были разного качества, но сходились на одном - что же там, в спортзале, за тайна такая?..
        Урок закончился. Овчарка, как нарочно, задержала всех минут на пять, заставив записывать под ее диктовку длинные условия домашней работы. И едва она выплыла из кабинета, Витя, Арина и их подозреваемые, подхватив сумки и рюкзаки, со всех ног бросились к спортзалу. Антоша Мыльченко норовил бежать впереди всех, чтобы взять инициативу расследования в свои руки. Но это ему не удавалось. Потому что первыми у дверей спортзала оказались все равно Витя, Арина и Редькина.
        - Ну, заходите, сейчас покажу! - не успев отдышаться, как можно торжественнее сказал Антоша, дернул дверь спортзала, но она не поддалась.
        Антоша принялся дергать сильнее и настойчивее. Витя усмехнулся.
        - Закрыто там, Антоша. Мы уже подергали. Давайте, говорите словами, что вы там показать нам хотели.
        И Антон с Зоей, перебивая друг друга, принялись рассказывать о том, как жена Петра Брониславовича отказалась готовить ему пищу и как теперь бедный классный руководитель питается в спортзале, припрятывая съестные припасы за матами.
        - Он же не может нам показывать, что страдает, - горячо шептала Зоя.
        - И мы ему тайно еду носим, - добавил Антон. - Чтоб ни он, ни кто-нибудь другой не догадался, откуда эта еда появляется.
        - Он и злой-то из-за того, что в семействе у него проблемы, - вздохнула Зоя. - Прошла любовь, остались у них в семье одни ссоры. Вот как оно бывает. Жалко-то как Брониславовича.
        - Жалко. - Арина Балованцева тоже вздохнула. - Ну и что вы ему сегодня принесли?
        Редькина моментально извлекла из сумки пакет:
        - Вот, - с гордостью сказала она. - Это Петру Брониславовичу на обед. Запеканка и две сосиски! А утром мы ему плова подсунули!
        - Мало. Тут ему на два укуса, - покачала головой Арина. - Ну-ка, братва, есть у кого-нибудь с собой провизия? Кладите в кулек.
        Витя вытащил из своего рюкзака карамельку «чупа-чупс» и бутерброд с колбасой, у Арины было с собой только яблоко. Антоша присоединил к общей массе захваченные из дома продукты для Брониславовича.
        - Ну, уже солиднее. - Арина похлопала по наполненному до отказа пакету. - Не дадим умереть Брониславовичу голодной смертью. Теперь надо аккуратно ему в спортзал подбросить. Мы на шухере постоим, а Мыльченко пусть несет мешок в спортзал. Ты же знаешь, Антоша, в каком именно месте Брониславович еду прячет?
        - Знаю, конечно, знаю! - Антоша чуть не подпрыгнул от счастья. А до этого он уже стоял, пригорюнившись, потому что чувствовал, как инициатива стремительно уходит из его рук в Аринины. А теперь снова он, серьезно рискуя, должен проникнуть в спортзал. Спасибо доброй Арине!
        - Ну, Витя, действуй! - скомандовала Арина.
        Витя Рындин подошел к закрытой двери и только просунул в замочную скважину две распрямленные скрепки, как дверь внезапно открылась сама. Скрепки-отмычка застряли в замке, Витя даже вытащить их не успел.
        На пороге спортзала стоял Петр Брониславович. На лице у него был надет зеленый респиратор, в руках виднелись ведро и швабра.
        - Вы чего это тут кучкуетесь? - удивился он, рассматривая четверку ребят из седьмого «В», с которыми мысленно уже начал прощаться.
        …Вот уже неделю Петр Брониславович боролся с главной своей бедой. Которая, как известно, свалилась на него нежданно-негаданно.
        Бодрой спортивной походкой неделю назад зашел учитель физкультуры в свой любимый спортзал. Только что закончились выходные, которые он провел наилучшим образом: вместе с Галиной Гавриловной совершил очередной прыжок с парашютом. На улице светило солнце, зимний снег растаял, и настроение у Петра Брониславовича было расчудесное.
        Он ходил по спортзалу, бодро напевал одну из мелодий, которые разучивала Галиночка на бывшем Зоином пианино, и, как обычно, осматривал дорогой его сердцу спортивный инвентарь.
        «Так, что тут у меня с брусьями? - разговаривал сам с собой и со своими железными соратниками Петр Брониславович. - С брусьями у меня порядок. Можно просто маленько подвинтить… А канатик? Подыстрепался малость. Ишь, хвост какой пушистый стал, так по полу и метет… Любят эти обормоты, что большие, что маленькие, как обезьяны, на канате выкаблучиваться. Что ж с ними делать, если требуют движения растущие организмы? Ладно, канат послужит, пока технике безопасности он не противоречит. Так, а остальное хозяйство как тут?.. Ой, да что ж это такое? Да откуда ж оно взялось?»
        Петр Брониславович нагнулся над сложенными гимнастическими матами и увидел страшную картину: все их кожаные бока порваны, поролон там и сям наружу высыпается. И весь какой-то пожеванный. Еще в субботу, помнил Петр Брониславович, все было чисто. А сегодня, в понедельник… Грыз и трепал кто-то бедные маты безжалостно.
        Прислушавшись, Петр Брониславович услышал, как в углу кто-то шебуршится. Едва он подошел поближе, раздался писк, и множество когтистых лапок заскребли по кожаным матам.
        - Крысы! - ахнул учитель, глядя, как разбегаются в разные стороны серые толстозадые твари. - Да откуда ж вас только принесло? Что, попрятались? От меня, братцы, не спрячешься.
        Один особенно крупный крысак так самозабвенно жевал поролон и опилки, что убежать со всеми вместе не успел. Только мощный пинок Петра Брониславовича заставил его отбежать и притаиться, да и то недалеко.
        Петр Брониславович рассердился не на шутку:
        - Вижу, вижу твой серый хвост, вижу толстый зад, наглая твоя шкура! Лень даже меня испугаться? А вот это ты зря! Я с вами разберусь! Думаете, позволю школьное имущество погрызать? Как бы не так. Плохо вы знаете Петра Брониславовича Грженержевского! Я на вас управу найду!
        С этими словами Петр Брониславович распинал в разные стороны пожеванную труху и решительными шагами направился звонить в соответствующие органы. По пути он чуть не сбил с ног своего ученика Антошу Мыльченко, непонятно зачем мотавшегося под дверью спортзала.
        Но добраться до учительской Петру Брониславовичу была в этот раз не судьба. Пришлось по просьбе Сергея Никитича идти наводить порядок в разбушевавшемся восьмом «Г», после чего у Петра Брониславовича окончательно упало настроение. Никуда он не позвонил и в самом мрачном расположении духа направился домой.
        Через день, после очередного посещения своего будущего класса, измочаленный физкультурник вернулся в спортзал.
        - Демоны! Вампиры! Монстры, а не дети! - печально вздыхал он, садясь на маты.
        Где-то пискнула крыса. Затем послышалась возня и противный звук погрызания. Петр Брониславович замер и прислушался. Визг, грызня и возня не умолкали. Они с каждой минутой становились все отчетливее и наглее.
        - И вы еще тут, окаянные! - зло хлопнул Петр Брониславович ладонью по матам. - Обложили меня со всех сторон! Тут эти монстры, там еще одни! Что, вкусные у меня маты? Ешьте, все сгрызайте! Ухожу я из школы, раз тут все против меня, да, ухожу! Буду мясокомбинат охранять, Галиночка пристроит!
        Услышав это, грызуны, видимо, все поняли, обрадовались и принялись громко чавкать. Такого Петр Брониславович выдержать уже не мог. Его деятельная натура пересилила тоску.
        - Ну, я вам покажу! - крикнул он, бросился в свою каптерку и вернулся с хоккейной клюшкой в руках. - Вот вам, вот! Что, сразу драпать, трусы позорные!
        Он принялся лихо махать клюшкой. Перепуганные крысы тут же кинулись врассыпную и надежно затаились по углам. Петр Брониславович уже ни одной не видел, словно их никогда тут и не было.
        - Здравствуйте, - услышал он вдруг над самым своим ухом.
        - Здрасьте, здрасьте, - не отрываясь от своего занятия, произнес физкультурник.
        - Я кому говорю - здравствуйте, - повторил женский голос. - Что это вы тут клюшкой машете?
        Петр Брониславович долбанул клюшкой по последнему грызуну и произнес:
        - Я крыс гоняю. Отойдите, дамочка. А то они на вас кинутся.
        Но дамочка в светло-коричневом пальто усмехнулась и ответила:
        - Не кинутся. Потому что я - отравительница крыс со стажем. Вызвана специально вашим руководством.
        - Ура! - Радостный вопль раздался на весь спортзал. Это орал от счастья Петр Брониславович, бросая клюшку и хватая дамочку-отравительницу за руки. - Вы - моя надежда! Вы - мое спасение! Ловите, давите, травите их! Делайте с ними все, что хотите! Они мое спортивное имущество жрут!
        - Не суетитесь, - спокойно проговорила тетя, пытаясь освободить свои руки. - Вы точно уверены, что у вас крысы?
        - Они не у меня, - ответил Петр Брониславович, подтаскивая тетю поближе к матам. - Я их не звал, они сами прибежали.
        В этот момент лицо отравительницы крыс как-то передернулось. Но тетенька быстро справилась с собой и улыбнулась Петру Брониславовичу. И тот начал делиться наблюдениями:
        - Судя по длинным хвостам и толстым задам, это крысы. Крысы, факт. Видите, вон одна наглая морда опять высунулась. Ну-ка, я ее клюшкой.
        С этими словами Петр Брониславович поднял брошенную клюшку и от всей души треснул по крысиной физиономии. Зверюга с обиженным писком тут же пропала за матами.
        - Ну что ж, - заявила тетя. - Будем работать. Наметьте мне места их активного выбегания.
        Петр Брониславович на миг растерялся.
        - Ну, - замялся он, - выбегают они, наверно, из своих нор. Но вот где эти норы и чего крыс в спортзал несет - непонятно.
        Тетенька вновь недовольно скривилась, точно Петр Брониславович чем-то ее обидел.
        - Тогда покажите места их массового скопления, - потребовала отравительница.
        - А, - оживился пострадавший учитель физкультуры, - так сказать, зоны их выпаса и кормежки? Это запросто. Да вот тут они хавают, тут, тут и тут. Видите, сколько нагрызли? И чего им так маты понравились? Бежали бы в столовую.
        - Всему свое время, - пробормотала тетенька себе под нос, да так тихо, что Петр Брониславович даже не разобрал, что именно она сказала. - Так, тогда кладу вот здесь и здесь, вы только не растопчите. И вообще, идите отсюда.
        Петр Брониславович увидел, как она раскладывает по полу между матами какие-то кулечки. Из одного из них тут же просыпалась гречневая каша с мясом. Не обращая на это внимания, тетенька принялась черпать из банки, которая стояла в ее большой сумке, натуральное черносмородиновое варенье. И стала тоже раскладывать его кучками на полу.
        - Ого! - удивился Петр Брониславович. - Вы чего это - крысаков вареньем и кашей подкармливаете? Хорошо им жить будет!
        - Это новейшая крысиная отрава, называется «Супердератизация-001», - с гордостью произнесла тетя. - Ну, где, говорите, еще?
        - Вот тут… А подействует? Если бы вы знали, до чего эти крысы у меня тут обнаглевшие…
        - Гарантия - сто процентов, молодой человек. Мрут, как мухи, - тетя щедро разложила кулечки и варенье и собралась уходить.
        - Постойте, - кинулся к ней Петр Брониславович, - а если им мои маты вкуснее покажутся? А яды они ваши, так сказать, проигнорируют?
        - Ни-ког-да, - решительно заявила отравительница. - Ну, я пошла. Значит, трупы по мере накопления будете отгребать, ссыпать в ведро, пудрить негашеной известью и выбрасывать в уличный контейнер.
        - И они больше не прибегут?
        - Не должны. Гарантия, - ответила тетя, протягивая Петру Брониславовичу клочок бумаги. - А если что, вот номер моего мобильного телефона, позвоните и сообщите буквально пару слов. Я приду и уморю всех остальных ваших крыс.
        - Понимаю.
        - В помещение неделю никого не пускать. Находиться тут в моменты отгребания подохших грызунов желательно в респираторе. Все. До свидания. - С этими словами тетя покинула спортзал.
        Петр Брониславович с большим почтением, точно английскую королеву, провожал ее до самого выхода из школы. Мир снова расцветился для него яркими красками.
        С этого момента крысы, и правда, начали дохнуть. Их скорченные трупики валялись тут и там по всему спортзалу. Петр Брониславович делал все, как велела ему специалистка по крысам: сразу же закрыл спортзал и принялся устраивать уроки физкультуры на улице. И пусть дети были этим очень недовольны и капризничали - их классный руководитель знал, что этим делал для них доброе дело, то есть спасал от крысиного нашествия. По нескольку раз в день он трудолюбиво, повязав на лицо респиратор, вооружившись совком, шваброй и ведром, сгребал дохлых грызунов, щедро засыпал их раздобытой у завхоза негашеной известью и выносил на помойку.
        Однако крысы не пропадали. На место отравленных собратьев прибегали откуда-то новые. Напрасно лазил Петр Брониславович по углам, искал норы. Ничего найти ему не удавалось. Теперь враги стали еще хитрее - уже не выбегали всей кучей, а действовали по одному, практически не попадаясь своему отравителю на глаза. И такие хитрые крысы пошли, Петр Брониславович не переставал удивляться. То пакет вареных макарон откуда-то припрут, то бубликов. Как они это делают, Петр Брониславович еще мог себе представить - схватят пакет с макаронами своими острыми сильными зубами и волокут. А с бубликами-то и вовсе ясно как день. Бублик круглый, его и катить можно, и в зубах нести. Но вот каким образом им удалось банку борща в спортзал затащить - Петр Брониславович даже предположить не мог.
        «Да, - в полном недоумении размышлял он, сидя возле банки борща, голубцов и кулечка с жареной картошкой, которые в очередной раз обнаружил припрятанными между гимнастическими матами, - вот это номер. Смеется, Петруша, над тобой природа, потешается животный мир. Ну и крысы! До чего смышленые. Серьезный у меня, стало быть, противник, хорошо подготовился к войне со мной, раз такие запасы провианта себе делает. Но я не сдамся - ни за какие коврижки!»
        Петр Брониславович с еще большим рвением принялся бороться с крысами, то есть грести их недвижные тела в ведро и ссыпать в мусорный контейнер.
        Проблемы и неприятности продолжали одолевать замученного крысами физкультурника. Тут и война с буйным восьмым «Г», который никак не хотел поддаваться дрессировке, тут и странное поведение пока еще своих учеников седьмого «В»: то они свирепую учительницу математики доведут, то двоек полный журнал нахватают. Да одна ученица Редькина чего стоила. После не поддающегося объяснению номера с залезанием в пианино Галина Гавриловна попросила мужа повнимательнее присмотреться к девочке, определить, может, с ней что стряслось, не обижать ее, не ругать, плохих оценок не ставить…
        И вот сейчас Петр Брониславович, собираясь выносить из спортзала очередную порцию крысиных покойничков, услышал из коридора среди других приглушенных детских голосов и тоненький голосок Зои Редькиной.
        Он открыл дверь. И действительно, все в сборе - Редькина и ее одноклассники тут же отскочили в сторону.
        - Так, что это вы тут делаете? - не снимая респиратора, спросил Петр Брониславович.
        - Мы… - растерялся стоявший ближе всех к двери Витя.
        - Мы просто хотели посмотреть, - не очень уверенно проговорила обычно всегда знающая, что сказать, Арина Балованцева.
        - Что посмотреть? - Петр Брониславович поставил инструменты за дверь и снял респиратор. - Нечего сюда заглядывать. Я же сказал, в спортзал не заходить! Крысы тут расплодились, а я их травлю.
        Ученики в гробовом молчании смотрели на него и внимательно слушали.
        - А это, - продолжал Петр Брониславович, вытаскивая из-за двери ведро, - так сказать, пострадавшие трупы. Наелись ядов. Так что нечего вам в спортзале делать, там крысиная отрава везде разложена. В кулечках. А от нее наверняка вредное излучение. Идите, ребятки, лучше на улицу гулять, а то еще чего доброго заболеете.
        С этими словами он вновь надел респиратор и захлопнул дверь.
        Все четверо стояли и по-прежнему молча смотрели на захлопнувшуюся дверь. И тут раздался громкий плач. Коридорное эхо многократно усиливало его. Вслед за плачем послышалось кряхтение и повизгивание. Арина и Витя тотчас оглянулись - это Зоя Редькина, зажмурив глаза и не переставая рыдать, вцепилась в волосы Антоше Мыльченко. Тот кряхтел, стараясь вырваться на свободу.
        - Зоя, ты что? - бросились к ней изумленные одноклассники.
        На крики из спортзала выскочил перепуганный Петр Брониславович, на ходу сдирая с себя респиратор.
        - Припасы, припасы, - заходилась тем временем в плаче Зоя, - это ж отрава… А не проблемы в семье! А я, как дура, пришла с запеканкой!
        - Нет, Зоя, это другое, ведь проблемы у Петра Брониславовича в семье есть! - кричал, пытаясь вырваться, Антоша.
        - Придурок ты! Гуманоид несчастный! - горько плакала Зоя.
        А Витя Рындин тем временем молча выдергивал бедного Антошу из ее рук. Вскоре ему это удалось, и освобожденный Антоша поспешил затаиться у двери в самом уголочке.
        - А я макароны воровала, сосиски из холодильника утащила и в чайнике их вари-и-ила! - громко выла Редькина.
        - Стоп, что за плач? - спросил Петр Брониславович. - Редькина, кто тебя обидел?
        - А-а, это Мыльченко! - запричитала Зоя. - Сказал, что за матами в мешочках еда!
        - И ты ее ела? - не на шутку испугался учитель. - Быстро, говори! Рындин, за врачом, срочно! Если ела, это чревато!
        Витя бросился бежать к кабинету школьной медсестры, который находился в другом конце здания.
        - Не ела! - Зоя вытерла нос платком, который подсунула ей Арина. - Мыльченко сказал, что это вы из кулечков едите!
        Петр Брониславович наклонился и посмотрел на сидящего в уголке Антошу:
        - Я ем? Ты что, Антон? Зачем мне отраву есть?
        - Потому что у вас проблемы в семье… - пролепетала Зоя.
        Арина хихикнула. Все становилось понятно.
        - И поэтому я отраву ем? Чтобы себя жизни лишить, так, что ли? Ну вы даете, господа хорошие… А ты, Витя, почему за врачом не бежишь?
        Витя, который свесился с перил и внимательно прислушивался к разговору, пожал плечами:
        - Потому что она, вроде, не ела.
        Петр Брониславович запаниковал. Эти дети совершенно выбили его из колеи.
        - Зоя, ты еще и ничего не ела? С самого утра? Ну все, сейчас, на голодный желудок, яд подействует мгновенно!
        - А-а-а! - в ужасе заголосила Зоя, бессильно оседая на пол.
        - Петр Брониславович, да не ела Редькина никакого яда! - крикнула Арина Балованцева.
        И тут учитель рассердился:
        - То есть как - не ела? Что вы меня путаете? То ела, то не ела! Редькина, ну-ка признавайся!
        - Не ела, - четко ответила Зоя, которую Арина подняла с пола и поставила стоять ровно, придерживая под локоть и вытирая ей нос платком. - В смысле яда. Не ела.
        - А чего ж тогда умираешь?
        - Н-не знаю… - пробормотала Зоя, и две дорожки слезок вновь потекли из ее глаз.
        - А вы, Петр Брониславович, нашу еду ели? - донесся до учителя физкультуры голосок Антоши Мыльченко. - Борщик там, картошку жареную, макароны…
        - Вашу еду? Так это вы за маты продуктов наложили? - воскликнул Петр Брониславович.
        Антоша скромно потупился.
        - А я на крыс грешу! Думал уж, это крысы-мутанты, особой породы. Едой запасаются. А это вон кто таскает! Спасибо, ребята, конечно. Но зачем?
        - Петр Брониславович, - всхлипнула Редькина. - А у вас проблемы в семье есть? Вас из дома не выгоняли?
        - Да вы что!
        - А кормят?
        - Дома? От пуза, - уверил Зою Петр Брониславович и погладил ее по голове.
        - Ой, как хорошо! - Зоя обрадованно вздохнула, вытирая последние слезки.
        Арина и Витя от души засмеялись.
        - Ну, просто беда мне с вами, - вздохнул Петр Брониславович. - Чего только не придумаете. Ну, ладно, давайте по домам, а я пойду к своим крысам.
        - Петр Брониславович, а можно, мы посмотрим, что там в спортзале? - попросил взбодрившийся Антоша Мыльченко, и Зоя тут же подхватила:
        - На норки, на трупики?
        Но учитель физкультуры отрицательно замахал головой. Ребята принялись громко настаивать, проситься и канючить, и довольно быстро Петр Брониславович сдался.
        - Только на одну минутку, - подчеркнуто сурово заявил он. - Так, у вас у всех есть носовые платки? Быстренько вытаскивайте. А без платков не пущу в спортзал ни за какие коврижки.
        Платки оказались у всех, кроме Антона. Петр Брониславович был неумолим. Тогда Арина молча протянула Антоше свою шапку. Детектив просиял, с благодарностью принимая от нее средство химической защиты.
        - Закрываем нос и рот платком! - скомандовал Петр Брониславович, запуская в спортзал четверку особо любопытных учеников. - Прищуриваем глаза! Аккуратно заходим! Дышим через раз.
        Ничем особенным в спортзале не пахло, добросовестный учитель просто боялся воздействия крысиного яда на подрастающие детские организмы. Да и смотреть, собственно, было нечего. Только негромкий шорох слышался непонятно откуда. И еще попорченные маты. А так ни крыски, ни трупа, ничего не видно… Все Петр Брониславович уже ревностно в ведро смел.
        - А откуда они выбегают? - спросила Арина через платок. Она стояла в самом хвосте группы и почему-то не норовила, как обычно, вылезти вперед и все в подробностях рассмотреть.
        - Вот так и не понял, - вздохнул Петр Брониславович. - Как будто отовсюду. Ко мне тут специалистка по крысам приходила, так тоже этого места не нашла.
        - А яды где? - поинтересовался Витя Рындин, присаживаясь на корточки и приглядываясь.
        - Вот, - с видом знатока Антоша Мыльченко указал в узкую щель между матами.
        - Вареньице! - презрительно фыркнула Зоя Редькина, намереваясь пнуть кучку вареньица ногой.
        - Не вздумай трогать! - подскочил к ней Петр Брониславович. - Очень ядовитое! Все, посмотрели, выходим.
        Он вывел свою экскурсию за пределы спортзала.
        - И когда в спортзале можно будет физкультуру проводить? - спросил Витя Рындин.
        - Когда там больше крыс не будет, - ответил Петр Брониславович. - А специалист на этот счет ничего конкретного не обещала.
        - Что за специалист? - поинтересовалась Арина, наблюдая, как Витя за спиной у Петра Брониславовича благополучно выдрал из замка застрявшую там отмычку.
        - Вызванный нашим руководством! Оставила номер своего телефона, я его быстро запомнил, простой такой номер. Мол, звонить ей можно, если что… - ответил Петр Брониславович. Хотел еще что-то добавить. И вдруг осекся на полуслове.
        - Что случилось? - Арина Балованцева тут же заметила неладное.
        - Ничего не понимаю… - пробормотал Петр Брониславович. - Каким еще руководством, если я только сегодня директору с завучем об этих проклятых крысаках хотел сказать. И опять не успел. Ладно, все, ребятки, идите-ка по домам… Вы уж, пожалуйста, про этих крыс никому не рассказывайте, ладно? Я все сам улажу…
        - Хорошо, хорошо…
        - Вот, спасибо. Все, Арина, Антоша, до свидания, давайте-давайте…
        Петр Брониславович сделался сразу тревожным, заботы и проблемы вновь омрачили его лицо. Он шмыгнул в спортзал и закрылся на замок. Ребятам ничего не оставалось, кроме как уйти из здания школы. Потому что их одноклассники давно уже разошлись по домам.
        Глава VII
        Чтобы жизнь медом не казалась
        Как же это все подозрительно, - сказала Арина, когда она и все остальные, посвященные в тайну Петра Брониславовича, оказались в самом углу спортивной площадки, возле дырки в заборе.
        - Да чего подозрительного-то? - попытался разрядить напряжение Витя. - Сейчас этих крыс везде, как собак нерезаных. Где хотят, там и шастают. Скажи спасибо, что они на людей не нападают.
        Арина ничего не ответила.
        - А если начнут? - округлила глаза Редькина.
        - В лоб получат, - отрезал Витя Рындин.
        Антон Мыльченко стоял далеко в стороне и старательно делал вид, что совершенно не прислушивается к разговору. Но на самом деле держал ушки на макушке. Он очень боялся, что над ним, чья версия загадочных проблем Петра Брониславовича потерпела полный крах, будут смеяться. И собирался, услышав хоть что-нибудь в свой адрес, сразу же давать отпор.
        Но никто над ним не смеялся. И когда компания, наконец, отправилась по домам, Антоша не спеша побрел сзади. Мысли его были заняты рассказом о сыщике Великолепенском. Ведь теперь приходилось полностью переделывать весь детективный сюжет о происках коварной Галины, страданиях доброго Петра и о трагической загадке, которую друг сыщик раскрыл… Но тревожная обстановка, связанная с этой загадкой, осталась. Антон уверял себя, что, как тонкий психоаналитик, всем своим существом чувствует ее. Жаль только, что теперь никак нельзя было сообщить об этом Зое Редькиной. Она сразу в волосы вцепится, без всякого предупреждения. Антоша понял, что опять остался без верного слушателя. И, наверное, друга.
        Антон горестно вздохнул, глядя в спину Редькиной, которая шустро семенила под руку с Ариной Балованцевой. Совершить что-то необыкновенное, распутать какую-нибудь другую непонятную историю, настоящую, таинственную и опасную, - вот что необходимо было ему предпринять! Предпринять и таким образом полностью реабилитироваться перед Зоей. Чтобы опять начать с ней дружить. И чтобы рассказ дальше продвинулся.
        На следующий день в столовой по длинному столу, за которым сидел и обедал седьмой «В», друг за другом деловито пробежали три крысы. Увидев их, девочки, да и некоторые мальчики, подняли страшный визг и, побросав ложки и тарелки, вскочили со своих мест. В другом конце столовой тоже зазвенела посуда и раздались громкие вопли и визги. Несколько классов одновременно ринулись вон из столовой.
        Арина Балованцева, чье лицо стало белее мела, впившись руками в табуретку, сидела и не могла пошевелиться. Уже вылетела из столовой большая часть ее класса, а она все сидела и не двигалась.
        - Арин, пойдем, чего ты? - подергал ее за плечо Витя Рындин.
        И почувствовал, что Арина будто окаменела.
        - Где они? - сквозь зубы проговорила она.
        - Крысы? Да убежали, - ответил Витя. - И наши все тоже смылись. Так что пойдем отсюда.
        Арина огляделась по сторонам.
        - Я не могу, - пробормотала она, - у меня ноги дрожат. И руки. Стыдно идти. Я очень, оказывается… крыс боюсь.
        Она с усилием отодрала руку от края табуретки и протянула ее вперед. Рука сильно дрожала, просто ходила ходуном.
        - Видишь?
        Витя кивнул и взял Арину за руку. В этот момент мимо стола пронеслись повар, завуч и учительница биологии.
        - Все спокойно выходим из столовой! - сложив ладони рупором, кричала завуч. - Спокойно!
        - Чего сидите, быстренько идите отсюда! - обернувшись на Арину и Витю, скомандовала учительница биологии и махнула рукой в направлении к двери, куда мощным потоком уже хлынули все, кто еще оставался в столовой.
        Арина растерянно посмотрела на Витю.
        - Я боюсь, представляешь? - сказала она, но с места все же не двигалась. И свою дрожащую руку у Вити не отнимала. - Боюсь, пойду, а крыса на ноги мне прыгнет… Они такие серые, противные. Зубы длинные, заразу переносят и носы откусывают… На меня прямо столбняк напал какой-то, только я их увидела. Что, позор мне, да?
        - Ну, что ты, мало ли кто чего боится, - ответил Витя.
        Он-то крыс совершенно не боялся. А сейчас не мог понять, что происходит. Потому что был даже рад, что по столу пробежались крысы. Сколько Витя знал Арину, получалось так, что она не боится ничего - ни свирепой училки по прозвищу Овчарка, ни хулиганов, ни темных улиц… Витя и сам был далеко не трус, но девочка Арина Балованцева удивляла и его, и всех своей решимостью и бесстрашием. Витя очень хотел быть с ней рядом, стать ей нужным. Но как? Единственное, что Витя хорошо умел делать, - это охранять и защищать, недаром он занимался кикбоксингом и пятиборьем. И Витя всегда был рядом с Ариной, готовый в любой момент защитить и обезопасить ее. Но Арина сама справлялась со всеми своими проблемами. Витя восхищался ею и думал, что она, видимо, супердевочка. А тут крысы помогли… Обычные крысы, которых почти что все девчонки боятся. И Арина, как выяснилось, боится. Так боится, что даже позволила себе оказаться совсем беззащитной и перепуганной…
        Витя взял ее за плечи и заставил подняться с табуретки.
        - Дрожат? - спросил он.
        - Да.
        - Это из-за того, что ты очень напряглась. Я же видел - все наши, как полагается, завизжали и побежали. А ты сидела молча и не двигалась, - с этими словами Витя повернул Арину к себе и пристально посмотрел ей в лицо. - Потому что хотела показать, что не боишься. Ведь так?
        - Да.
        - Зря. Я же с тобой. Так что не бойся ничего.
        - Ладно.
        Витя с облегчением вздохнул и улыбнулся Арине.
        - Пойдем, - сказал он, кивая на дверь, - мы тут последние остались.
        Глядя себе под ноги, Арина резко зашагала к выходу.
        - Я на улицу, - проговорила она.
        - Я с тобой. - Витя не отставал.
        В этот момент со стола с громким звоном упала ложка, которая до этого, прилипнув к размазанной картошке-пюре, балансировала на самом его краю. Арина с ужасом вскрикнула, обернувшись на этот звук. И бросилась бежать.
        - Да что же это такое?! - затормозив возле умывальников, всхлипнула она. - Истерика у меня, что ли? Я ведь вчера почти не боялась, когда в спортзал мы заходили на крыс смотреть. А тут…
        - Потому что там, в спортзале, крыс не было, - резонно заметил Витя. - Брониславович их всех потравил и выкинул.
        - А если бы увидела, то… Опозорилась бы перед всеми? Я ведь ни хомячков, ни морских свинок не боюсь. И пауков не боюсь тоже… А крыс и мышей - да… Витя, не говори никому, что я их боюсь, ладно? Скажи, пожалуйста, что не проболтаешься!
        - Конечно, - ответил Витя. - А крыс я всех загашу, если попадутся. Ты их даже не заметишь. Ну, пойдем.
        - Да руки же дрожат. И ноги… - Арина наклонилась над краном, открыла воду и дрожащей рукой умыла лицо.
        И только после этого двинулась к выходу, где стояли учителя и уже грозно кричали, чтобы Витя и Арина поторапливались.
        - И никто их не заметит. - С этими словами Витя одной рукой обнял Арину, а другой крепко сжал ее ладошки, которые она сложила в тугой замок. - На улицу, говоришь?
        - Ага.
        Они вышли из столовой и, игнорируя звонок на урок и призывы учителей соблюдать спокойствие и приступить к занятиям, отправились на улицу.
        - Экстремалы! - увидев, как обнявшиеся Арина и Витя покидают здание школы, уважительно хмыкнул какой-то старшеклассник.
        Петр Брониславович, узнав о пробежке крыс по столовой, тут же пришел к директору с повинной. Овчарка и завуч по воспитательной работе присутствовали при их разговоре. И вскоре вся школа знала, откуда именно бегут крысы и кто виноват в том, что они появились в практически образцовом учебном заведении. Бедного Петра Брониславовича быстро заклеймили позором.
        После обеда у седьмого «В» прошел урок истории, а затем физкультура, которая была сегодня последним уроком. Поэтому, когда весь седьмой «В» собрался у раздевалок, косясь на закрытую дверь столовой, Петр Брониславович подошел к своим питомцам и с грустным видом велел идти на улицу и начинать разминаться. А он, мол, сейчас подойдет.
        - Вы с крысами идете бороться? - шепотом спросила Арина Балованцева, видя, что учитель развернулся и пошел куда-то прочь.
        К Арине уже вернулся ее прежний вид. Прогуляв урок истории, она успокоилась, пришла в себя. Никто бы не подумал, что какие-то полтора часа назад она была насмерть перепугана тремя хвостатыми тварями. Тем более что Витя, который поклялся уничтожать всех крыс, если только те появятся возле Арины, всегда был рядом с ней.
        - Какое там с крысами… - махнул рукой Петр Брониславович и печально вздохнул. - С ними пока некогда. Спортзал я запер, может, они оттуда не вырвутся. А иду я бороться с учениками восьмого «Г». Знаете такой?
        Класс загудел. Многим ребятам частенько доставалось от агрессивно настроенных ученичков восьмого «Г».
        - Ну так вот, вообще-то я от вас должен уйти и взять у них классное руководство, - обводя прощальным взглядом своих гавриков, проговорил Петр Брониславович. - Сейчас иду их усмирять, они не хотят учиться, бунт в кабинете истории подняли. Говорят, крыс боятся…
        - А как же мы? Без вас? - раздалось девятнадцать голосов. Столько народу было в седьмом «В».
        - А вы… К вам… А! - махнул рукой Петр Брониславович. - Короче, шагом марш на улицу. Урок уже идет! Я скоро к вам приду.
        Решительными шагами Петр Брониславович направился к лестнице и скрылся из поля зрения.
        Арина, как и весь седьмой «В», молча стояла и обдумывала то, что сейчас произошло. Петр Брониславович попал в неприятную историю, с ним обходятся явно несправедливо, поэтому нужно обязательно что-то придумать, чтобы помочь ему…
        Из-за закрытой двери столовой слышался какой-то шум, звон кастрюль и громкие крики. Там, по всей вероятности, конкретно разбирались с крысами. Но Арина даже и не думала о крысах и об угрозе, которую они представляют….
        - Слушайте, да как же мы без Брониславовича будем? - громко спросила она у своих одноклассников. - Он же такой хороший!
        - Родной наш… - тут же всхлипнула добрая Зоя Редькина.
        - А кого нам вместо Брониславовича дадут? - продолжала Арина, глядя на свой затихший класс. - Сейчас у восьмого «Г» классным руководителем Сырник. Прикиньте, если нам этого Сырника перекинут… Что нам тогда делать?
        - Что делать? - удивился Витя Рындин. - Чморить его будем, как и раньше.
        - А оно нам надо? - сказала Арина. - Ясный день, что не надо. Слушайте, нужно отстоять нашего Брониславовича.
        И седьмой «В» поддержал ее.
        - Не отдавать его! - раздалось несколько голосов.
        - Надо к директору пойти!
        - Что это еще за беспредел? Надо у нас спрашивать, хотим мы Брониславовича отдавать или не хотим!
        - Тогда слушайте, что я придумала, - решительно заявила Арина, подзывая всех к себе.
        И седьмой «В», вместо того чтобы идти на улицу заниматься физкультурой, собрался в кружок. Ребята несколько минут шептались, а потом, подхватив свои рюкзаки и портфели, уверенными шагами направились к кабинету директора.
        Глава VIII
        Пикет
        А это что же такое? - всплеснул руками директор школы, открывая дверь и выходя из своего кабинета.
        Шел шестой урок. В школе было тихо, волнение, связанное с появлением крыс в столовой, немного улеглось. А возле директорского кабинета на полу сидел в полном составе седьмой «В» класс.
        - Так что это такое? - повторил директор, поднимая очки и более тщательно приглядываясь к сидящим на полу мальчикам и девочкам.
        - Это пикет, - ответила ему девочка с темно-пепельными волосами, постриженными в короткое резкое «каре». Директор не помнил ее фамилии, помнил лишь, что она пришла в школу новенькой в самом начале этого года.
        - Что значит пикет?
        - Мы пикетируем ваш кабинет, бойкотируем уроки и выдвигаем свои требования, - вновь заявила девочка с «каре».
        - Вот это да! - удивился директор.
        Его ждали неотложные и чрезвычайно важные дела. В школу была срочно вызвана санэпидстанция для борьбы с нашествием крыс. И она должна была прибыть с минуты на минуту. Поэтому директору необходимо было ее встретить и дать соответствующие инструкции. А тут еще пикет какой-то…
        - Мы требуем, чтобы нашего классного руководителя Петра Брониславовича Грженержевского не отдавали в другой класс! - звонко отчеканила девочка-руководитель.
        - Мы хотим, чтоб он остался с нами! - добавила рыженькая Зоя Редькина.
        - Да, почему нас не спросили? - на разные голоса понеслось по гулкому коридору.
        - Нам с ним хорошо!
        - А восьмой «Г» и без него обойдется!
        - Наш Петр Брониславович!
        - Наш!
        - Наш!
        Директор на минуту растерялся, но быстро все понял и взял себя в руки.
        - А ну-ка быстренько на урок давайте! Ишь что придумали! - нахмурив брови, заявил он.
        Но никто не поднялся с места.
        - Я кому сказал! Какой у вас там урок?
        - Верните Петра Брониславовича!
        - На урок, я сказал.
        - Сначала выполните, пожалуйста, наши требования, - твердо сказала Арина. - А если не выполните, мы так и будем тут сидеть. И даже голодовку объявим.
        - Чтобы у нас не забирали нашего Петра Брониславовича, - добавил Витя Рындин.
        И тут добродушный директор разозлился.
        - Какого вам еще Петра Брониславовича? - произнес он, уперев руки в боки. - Это того, у которого в классе вот такая дисциплина, что ученики вместо занятий у директора под дверью сидят?
        - Это единственный эффективный способ, - заявила Арина Балованцева. - Иначе вы бы вообще нас слушать не стали.
        Директор на минуту смутился, кивнул головой, затем помотал ею в знак отрицания. И продолжил:
        - И чего вы хотите добиться? Чтобы у вас Петр Брониславович остался классным руководителем?
        - Да! Да!
        - Петр Брониславович? Тот самый Петр Брониславович, который развел целый спортзал крыс, вовремя мне об этом не доложил - и теперь школа под угрозой эпидемии крысиных болезней? Да он не то что классного руководства недостоин, его вообще нужно уволить за такую халатность! Да! Все, некогда мне с вами разговаривать! Немедленно поднимайтесь и идите на занятия!
        - Ни за что!
        - Выполните наши требования!
        - Нельзя Петра Брониславовича увольнять!
        - Это беспредел!
        - Самоуправство!
        - Произвол!
        Директор схватился за голову.
        - Я вам покажу беспредел и произвол!
        Он хотел еще что-то добавить, но тут весь класс вскочил со своих мест и окружил директора плотным кольцом.
        - Послушайте, Михаил Афанасьевич, - заговорила Арина Балованцева, поднявшись с двух сумок (своего ранца и Витиного рюкзака), на которые уселась на всякий случай - чтобы, увидев пробегающую крысу, не завопить и не испортить операцию. - Давайте договоримся. Ведь у нас очень простое условие. Мы хотим, чтобы Петр Брониславович остался у нас классным руководителем. И к тому же, поверьте, он совсем не виноват в том, что крысы в школу рвутся.
        - Ха, не виноват! - фыркнул директор.
        - Пообещайте нам, пожалуйста, что, если Петр Брониславович остановит крысиное нашествие, он останется с нами, - поспешно проговорила Арина, потому что Витя Рындин взглядом указал ей на Овчарку, которая на всех парах неслась к ним по коридору.
        Директор тоже увидел Екатерину Александровну. И понял, что, видимо, санэпидстанция уже приехала. Он хотел броситься навстречу Екатерине Александровне и расспросить ее обо всем, но вокруг него стояли дети с такими решительными лицами, что деваться бедному директору было некуда.
        - Пообещайте! - не отводя от него взгляда, говорила Арина.
        - Петр Брониславович изгонит всех крыс! - воскликнул поэт и писатель Антоша Мыльченко. - Честное благородное слово!
        - Вы только пообещайте, что за это оставите его у нас, не будете в восьмой «Г» переводить!
        - Вот и все наши условия!
        - Вы согласны? - Арина посмотрела на директора так пронзительно, что он сдался.
        - Согласен, согласен, - махнув рукой, сказал он. - Только не мешайте мне сейчас! Что ж за дети-то такие!
        - И пускай это останется тайной, - добавила Арина, видя, что директор побежден. - Пусть Петр Брониславович не знает о нашем соглашении. Можно?
        - Можно, - устало кивнул директор.
        - А тогда подпишитесь, пожалуйста, вот здесь, - с этими словами Арина протянула директору школы тетрадный листок с какой-то надписью и ручку. - Раз вы согласны.
        Директор взял ручку и поставил под текстом, где он успел увидеть слова «…выгонит из школы крыс», «обещаю», «оставить в седьмом „В“ классным руководителем»…
        - Это еще что тут такое? - расшвыривая ребят в разные стороны, в толпу, окружившую директора, ворвалась учительница математики по кличке Овчарка. - Да как вы смеете? Кто разрешил? Почему не на уроке?
        - Вот теперь идем, - спокойно ответила Арина. - Спасибо. Мы верим вам, Михаил Афанасьевич.
        - Что такое? - гавкнула Овчарка вслед удаляющимся ребятам. - Кто разрешил верить директору?
        - А что же нам не верить? - обернувшись, спросила Арина. - Это ведь наш директор.
        - Молчать! Не сметь! - Екатерина Александровна разошлась не на шутку и ринулась вслед за Ариной, чтобы схватить ее и проучить как следует.
        Но директор остановил ее:
        - Подождите. Мы уже во всем разобрались. Приехала санэпидстанция?
        - Да! Да!
        - Так пойдемте скорее.
        Директор в сопровождении пыхтящей и покрасневшей от гнева Овчарки отправился вперед по коридору, а седьмой «В» поспешил в физкультурную раздевалку.
        Навстречу ребятам из кабинета истории вышел Петр Брониславович, только что выигравший неравный бой с разбушевавшейся стихией неуправляемого восьмого «Г» класса.
        - Это еще что за марш-бросок по коридорам? - удивился он, не успев даже перевести дух. - Я вам куда сказал идти?
        - Петр Брониславович, мы вас почти отстояли! - радостно воскликнула наивная Редькина. - Вы остаетесь с нами! А то вас уволить хотели!
        - Кто? - Петр Брониславович остолбенел. - Как это - уволить? За что? Уже?
        Витя Рындин не выдержал и незаметно отвесил Редькиной смачный пинок.
        - То есть не вас уволить… - тут же попыталась исправить свою оплошность Редькина.
        - Вернее, не уволить, а от нас в восьмой «Г» перевести! - выкрутилась Арина Балованцева. - Мы хотим с вами остаться!
        - А ну-ка на физкультуру! - Петр Брониславович замахал на своих учеников руками. - Ишь, слоняются тут по коридорам. Только я о них хорошо сказал, как тут же вот что! Нате вам из-под кровати… С вами еще приходится бороться. Нет уж, дудки. Мне мышей этих хватает. И монстров из восьмого «Г».
        - Нет, мы смирные, мы уже побежали! - заглянув в лицо Петру Брониславовичу, проговорила Зоя Редькина, которая не переставала переживать, что сказала своему гонимому классному руководителю то, что не нужно было говорить.
        И вслед за своим классом дунула к раздевалке.
        До конца урока оставалось меньше двадцати минут…
        Этот урок был сегодня у седьмого «В» последним. Моментально переодевшись и схватив свой ранец, Арина Балованцева вылетела из школы. На выходе она увидела, что малыши, которые учатся во вторую смену, толпятся на улице. И некоторые уже разворачивают лыжи, явно направляясь по домам. Те, у кого только что закончились уроки, грустно наблюдали эту картину.
        - Везуха же второй смене! - раздались завистливые голоса. - У них уроки отменили! Они сегодня не учатся!
        - Школу закрывают! Крыс гонять. Ура! - слышалось со всех сторон.
        Первые несколько минут седьмой «В» радовался вместе со всеми. Веселилась и Арина. Но быстро вспомнила о том, какой ценой у них должен остаться классным руководителем Петр Брониславович. Остановившись посреди толпы, она пристально смотрела на Антошу, который бодро крутился, радуясь вместе со всеми. И думала. Нужно было что-то предпринять. Противные крысы, несчастный Петр Брониславович…
        - Что делать, Вить? - наконец, спросила она у Рындина, который отошел от группы мальчишек и подошел к ней.
        - Да, здоровско, конечно, что школу закрыли, - почесав затылок, проговорил он. - Но это осложняет задачу. Ведь надо туда пробраться. А как?
        - Пойдем, а то тут все носятся, как мамонты, в сторонке подумаем, - Арина кивнула в сторону спортивной площадки.
        Зоя Редькина направилась за ними. Антоша Мыльченко последовал за ней. Постепенно все ребята радостно разошлись по домам. И седьмой «В» тоже. Остались Аринины сообщники, которые, видимо, больше всех хотели помочь Петру Брониславовичу. Пригревало теплое солнышко. Арина, Витя и Зоя Редькина расселись на спортивных снарядах. Антон встал поодаль, придав своему лицу выражение как можно более независимое.
        - Действительно, дело сложное, - сказала Арина Балованцева. - Попал наш Петр Брониславович. Нам нужно в первую очередь обязательно выяснить, откуда эти крысы в спортзал бегут. Подумайте, ведь странно как-то - просто так крысы в школу не будут бежать. Им что-то у нас надо.
        - Ясно что - пожрать! - усмехнулся Витя.
        - Если бы так, - покачала головой Арина, - тогда бы они со столовой начали. А эти гады в первую очередь маты сожрали несъедобные. И только через неделю в столовую побежали. А обычно животные быстро ориентируются, где вкусную жрачку дают.
        - Тогда этим крысам, получается, все равно, что грызть… - произнес в задумчивости Витя. - Все просто! Крысы бегут оттуда, где у них ходы есть!
        - И еще очень подозрительная вещь. - Арина подняла палец кверху. - Что за тетка приходила к Брониславовичу крыс травить? Если ни он, ни руководство никого не вызывали? С какого перепуга ее принесло?
        - Бизнес у нее, может, такой, - робко предположила Редькина. - Кто чем занимается, а она крыс за деньги травит. Как узнает, где крысы водятся, сразу туда. Типа платите деньги, изведу ваших грызунов в один момент.
        - Может, и бизнес… - с сомнением протянула Арина. - Но как она узнала, если Брониславович никому не успел сказать? Он же говорит, что крысаков заметил в понедельник, а еще в субботу никого там не было.
        - И в воскресенье никто, по идее, не должен был в спортзал заходить, - подхватил ее мысль Витя. - Теткой нужно вплотную заняться. Гуманоид, скажи, ты помнишь, как она, эта тетка, выглядела?
        Антон Мыльченко вышел на середину, оглядел собравшихся и с достоинством кивнул.
        - У меня профессиональная писательская память на лица, - заявил он. - Помню все, как свои пять пальцев.
        - Ну смотри. - Арина слезла с бревна. - Ты должен будешь ее опознать. И не ошибиться. Вон, видите, машина какая-то у входа в школу стоит? Это, наверно, санэпидемстанция в ней приехала. Антоша, пойдем-ка с тобой постоим около нее, подождем.
        - И чего? - не понял Антоша.
        - Как начнут все эти крысиные отравители из школы выходить, так ты будешь их всех внимательно рассматривать. И если тетку эту узнаешь, сразу нам дашь знать, - пояснила Арина.
        - А, - догадался Антоша, - понял! Если она будет среди них, значит, можно считать, что она настоящая государственная крысиная отравительница.
        - А если нет, значит… - Витя с сомнением покачал головой. - Да ничего это не значит. Может, она там работает, но просто не приехала сейчас в нашу школу. Вдруг ее просто отправили другой объект отравлять. Разве такого не может быть?
        - Может, конечно. - Арина не хотела соглашаться с ним. - Но по идее так всегда бывает, что тот, кто начал одним объектом заниматься, до конца там дело и доводит. Логично?
        - Ну, вроде как…
        - Значит, должна приехать. Конечно, может, это все и бред, но вдруг эта тетка специально к нам подослана, чтобы проверить, как крысы нас болезнями заражают? - заявила Арина.
        Все замерли и задумались. Редькина боязливо поежилась.
        - А вдруг правда? Бегут ведь эти крысы неизвестно откуда… Бактериологическое оружие массового поражения заносят! - Антон Мыльченко заволновался не на шутку.
        И на этот раз все вдруг внимательно прислушались к его словам. Сразу каждому захотелось совершить подвиг - избавить школу от вражеского нашествия, выяснить всю эту странную историю и вывести злоумышленников на чистую воду.
        - Надо действовать, что ж мы стоим! - воскликнул Антоша, и все словно вышли из оцепенения и активно зашевелились.
        - Антон, пойдем тетку высматривать, - махнула рукой Арина.
        - И я с вами! - воскликнула Зоя. - Ты не думай, я не примазываюсь, мне просто тоже Петра Брониславовича жалко.
        - Пойдем, - на этот раз согласилась Арина, которая вообще-то любила действовать в одиночку. Или с Витей. - Вить, а ты…
        - А я в школу попытаюсь прорваться, - подхватил Витя. - Посмотрю, откуда крысаки выбегают.
        - Погоди! - крикнула Арина вслед Вите, который направился к школе. - У кого есть кулечек какой-нибудь, мешочек…
        - Вот, у меня! - запасливая Редькина помахала в воздухе шуршащим целлофановым мешочком.
        - Спасибо, Зоя! - Арина взяла мешочек и передала его Вите. - Ты говорил, твоя бабка всю жизнь крыс травит?
        - Ага. Она в частном доме живет. Ее вся эта грызущая живность уже задрала. Так что в отравах она хорошо разбирается, - с гордостью заявил Витя.
        - Ну вот, набери немножко отравы из спортзала, бабке покажешь, - сказала Арина. - Она наверняка знает, какие яды бывают и точно ли это отрава. - Только очень осторожно! Мы же не знаем, с чем имеем дело!
        Антоша Мыльченко усмехнулся.
        - Ой, да что там знать-то? Известное дело: от мышей - мышьяк, от крыс - крысняк.
        - Фи, Мыльченко, прям такой умный - по горшкам дежурный! - издевательски фыркнула Зоя Редькина. Она все еще была чрезвычайно зла на Антошу и его бредовые идеи, которым сама же поверила.
        Глава IX
        Сыщик работает по индивидуальному плану
        Когда через некоторое время ребята вновь встретились на спортивной площадке у школы, обсудить им было что. Во-первых, успевший добыть из спортзала образцы отравы Витя вернулся от своей бабки. И сообщил, что бабка яд признала, то есть подтвердила, что перед ней крысиная отрава, самая настоящая. То есть отрава, известная еще со старинных времен, самая традиционная. Так что с этим все в порядке.
        И, во-вторых, как Антоша (и сыщик Великолепенский вместе с ним) ни старался, тетку-отравительницу, которая приходила к Петру Брониславовичу, среди сотрудников санэпидстанции он узнать не смог. Конечно, чтобы избежать понуканий и насмешек, Антоше было выгоднее ткнуть пальцем в первую попавшуюся тетеньку и заявить: мол, вот он я какой умный, разглядел и вспомнил! Но Антон посчитал, что правда жизни важнее. Тем более для следствия, которое он не оставлял попытки возглавить.
        И даже наоборот - то, что он не разглядел среди уезжавших сотрудников санэпидстанции ту подозрительную крысоотравительницу, подтвердило Аринину версию о том, что приходила эта тетя откуда-то еще. Ведь почему-то она оставила, как удалось выяснить у Петра Брониславовича, только номер мобильника, а не телефонный номер городской санитарно-эпидемиологической станции.
        Антоша Мыльченко только хотел сделать ценное замечание, но в это время Арина хлопнула себя ладонью по голове и крикнула:
        - Да что ж мы сидим-то? Тетка же номер мобильного телефона оставила, а Петр Брониславович мне его назвал! Надо позвонить ей и заставить в школу прийти… А тут-то мы ее схватим и все выясним.
        Антон подумал, что хотел предложить то же самое, но его опять опередили. Он понимал, что руководство расследованием плотно перешло в Аринины руки. И теперь наверняка в них и останется. Антоша видел, что Арина очень хочет изгнать из школы крыс. И поэтому она будет такой деловой и решительной, что за ней просто не угнаться. Хоть представляй себя великим сыщиком, хоть нет…
        «Ну и ладно! - набычившись, подумал Антоша и продолжал наблюдать за тем, как Арина Балованцева уверенно отдает распоряжения и команды, а крупногабаритный балбес Витя и перебежчица Редькина с ней соглашаются и все ее приказы выполняют. - Ну и слушайтесь свою Арину, звоните своей тетке. А я сам по себе буду. Независимым. Нечего мной командовать. Я проведу свое собственное, независимое расследование. Я такое узнаю, что о-го-го! Вы еще вспомните сыщика Великолепенского восторженной речью!»
        И в голове Антоши уже громоздились планы, первые наброски нового сюжета будущего детектива, коллизии, перипетии… Он так увлекся, что даже не сразу заметил, как Арина, Витя и перебежчица Редькина двинулись вперед, на ходу что-то оживленно обсуждая.
        «Ага, звонить все-таки этой тетке будут, - догадался Антоша. - Встречу ей назначать. Ладно, а я за ними самостоятельно послежу. Еще посмотрим, кто быстрее все расследует!»
        Антоша только хотел незаметно отбежать подальше и затаиться где-нибудь в укрытии, как Арина обернулась и, показав на него, махнула рукой Вите. Тот быстро подскочил к Антоше и в два счета доставил его к остальной компании.
        - Антоша, а вот теперь расскажи подробно, как эта тетенька выглядела, - сказала Арина. - Нам это очень важно.
        - Опиши ее приметы, - потребовал Витя.
        Ни в коем случае нельзя было детективу Великолепенскому выдавать кому-либо, а уж конкурентам во главе с Ариной тем более, материалы своего следствия. Но что было делать? Конечно, отправить конкурирующую фирму по обманному следу, дать ложные приметы! Правда, как нарочно, Редькина, которая тоже тетеньку видела, могла все испортить. Но тут Антону несказанно повезло - Редькина помчалась к киоску покупать карточку для оплаты мобильного телефона. Поэтому, не теряя драгоценного времени, Антоша застрекотал, на ходу выдумывая форменную околесицу:
        - Она такая, эта тетенька… В пальто до пят, не помню, какого цвета, кажется, малинового или каштанового… Нет, все-таки или терракотового, или цвета маренго. Да. Без сомнения. Именно такого цвета. В черных ботинках на каблуках, да, я совершенно уверен - в черных, каблуки - во! Намотан длинный шарф, шапка такая изысканная, да - из бараньего меха шапка. Лицо плохо запоминается. Но подозреваемая может употреблять косметические средства, так что узнать ее будет трудновато.
        Редькина уже возвращалась от палатки, радостно размахивая карточкой и встряхивая косичками. Антон заторопился:
        - Волосы не помню какие. Их не было видно из-под шапки. Да… Вот такая она была. И с большой сумкой. Ведь правда же, Зоя, та тетенька, что к Петру Брониславовичу приходила, была с большой сумкой. Мы с тобой видели.
        - Была, - подтвердила Зоя.
        - Ну вот! - с облегчением вздохнул Антоша. - Все как есть вам рассказал. Зоя может подтвердить. То есть она уже подтвердила. А теперь вы будете этой женщине звонить?
        - Да, - ответила Арина. - Спасибо тебе, Антоша. Ты очень помог. Это ценная информация. Я ее всю записала. А теперь надо договориться, во сколько и где мы ей назначим свидание.
        - Где? - удивился Витя. - Конечно, возле школы. Ведь ее как будто Петр Брониславович пригласит, я правильно понял?
        - Да. Возле школы, но в таком месте, где она стояла бы так, чтобы мы ее видели, а она нас нет. - Арина почесала голову. - Вот, у палатки с журналами - самое лучшее место! Мы назначим ей встречу у палатки, вон, как там хорошо все просматривается, будто на ладони! А сами вот тут затаимся, за углом школы. Она постоит, подождет, пока Брониславович не явится. Поймет, что он не придет. И мы сможем проследить, куда она отправится дальше. Ведь нам нужно узнать, откуда она и чего ей нужно. Правильно я думаю?
        Все согласились. План был хорош. Да и место для встречи выбрано весьма удачное. Только Антоша загрустил.
        Арина вытащила телефон, внесла деньги на счет, набрала номер крысоубийцы. Гудки. Трубку никто не брал…
        - Что ж. - Сказала Арина. - Напишем ей «смс». И она принялась набирать на телефоне сообщение. «Добрый день. Это Петр Брониславович - учитель из школы № 17. Необходимо встретиться. Это очень важно и срочно! Жду вас сегодня, в 17.00, возле школы рядом с палаткой „Пресса“. Вы обещали помочь. Надежда только на вас. Грженержевский».
        - А теперь по домам, - сказала она, выходя из телефонной будки. - До наших семнадцати ноль-ноль еще далеко. Без десяти минут пять встречаемся здесь, на углу.
        Антоша пулей вбежал домой. Он работал теперь по своему собственному плану. Все должно было получиться. Арина вызвала крысоотравительницу на встречу. Тетенька придет к палатке. Но по тем ложным приметам, которые Антоша благоразумно продиктовал, ребята ни за что ее не узнают. Ведь наверняка она придет в своем коричневом пальто… А они будут ждать совсем другую женщину - в шапке из бараньего меха и так далее. Антон, если честно, плохо запомнил, что именно он наплел. А на эту женщину, настоящую крысоотравительницу, не обратят внимания. И тогда по ее следу пойдет сыщик Великолепенский! И вызнает место ее дислокации. Нужно только предпринять соответствующие меры, чтобы слежка оказалась наиболее результативной. На то ведь и дан сыщику его прозорливый ум! Не тратя на пустые размышления более ни секунды, Антон Мыльченко решительно бросился к платяному шкафу.
        «Будут знать, как отодвигать меня на второй план!» - думал Антоша, собираясь на очередную операцию.
        До семнадцати ноль-ноль оставалось еще несколько минут, а Арина Балованцева и ее одноклассники были уже на посту. Палатка «Пресса» просматривалась замечательно. То и дело к ней подходили самые разные женщины - блондинки, брюнетки, в шапках, шляпках и без, в туфлях на каблуках, в кедах, даже в валенках.
        - Она могла ведь и в другой одежде прийти, - резонно заметил Витя Рындин, присматриваясь к очередной тетеньке в длинном пальто, но в кепке и без намотанного шарфа.
        - Вполне, - вздохнула Арина. - А мог и Антоша что-нибудь перепутать. Где он, кстати?
        Антон не явился к назначенному времени.
        - Я знаю. Он обиделся, - проговорила Зоя Редькина. - Его ведь сейчас хлебом не корми, дай что-нибудь расследовать. А тут вдруг мы все взялись за расследование. Вот он и сидит, наверно, дома. Грустит.
        - Понятно, - кивнула Арина.
        - Да и не нужен он тут особенно, - пожал плечами Витя.
        В это время к палатке подошли две женщины. Одна в коричневом пальто, другая в черном с наброшенным сверху большим платком с кистями. Они долго стояли возле витрины, что-то рассматривали, одна из них в конце концов купила журнал, но от киоска по-прежнему не отходила.
        - Редькина, смотри внимательнее, - указывая на женщин, прошептала Арина, - ты же ее тоже видела. Может, какая-нибудь из этих? Время-то уже прошло.
        - Я плохо помню, как тетенька выглядела. Это Мыльченко за ней следил, - призналась Зоя, - она впереди все время шла, я лицо не запомнила. Сумку помню. И что тетенька была невысокая - тоже помню. А вот в чем одета - не очень…
        - Это хуже, - вздохнула Арина. - Придется ориентироваться на мыльченковские приметы.
        Она еще раз внимательно прочитала в блокноте все, что записала со слов Мыльченко.
        - Слушайте! - воскликнул Витя Рындин, который вообще был очень внимательный и наблюдательный. - А может, эта тетка тоже не промах. Может, она за тем, как Петр Брониславович к киоску подойдет, откуда-нибудь из укрытия следит. Посмотрите-ка вон туда!
        С этими словами Витя указал в сторону мусорных контейнеров, за которыми притаилась какая-то весьма подозрительная дамочка. Она то и дело высовывалась, вытягивала шею и приглядывалась к тому, что делается возле киоска «Пресса».
        - Да, странная гражданка, - согласилась Арина Балованцева. - Зоя, посмотри, может, это она и есть?
        Зоя Редькина прищурилась и пристально вгляделась в высовывающуюся из-за мусорного контейнера женщину в длинном дутом пальто, высоких сапогах и большой шляпе.
        - Ну, она?
        - Ой, даже не знаю… - проговорила Зоя в нерешительности. - Но как подозрительно выглядывает!
        Все согласились с Редькиной и во все глаза уставились на подозреваемую. А Зоя мучительно морщила лоб и вспоминала…
        - Есть! Пришла! - Антон чуть не подпрыгнул от радости.
        Та самая женщина, которая приходила в спортзал и травила крыс, появилась, опоздав всего на несколько минут. Антон сразу ее узнал. А вот ребята, похоже, нет. Потому что они не бросились сразу ее хватать. А подозреваемая нервно и неуверенно ходила туда-сюда, то и дело озиралась, высматривая кого-то в толпе. Не кого-то, а Петра Брониславовича, понятное дело, она высматривала.
        Время шло. Антон посмотрел на часы. Было уже двадцать пять минут шестого.
        «Когда же она поймет, что Брониславовича не будет? - весь в нетерпении думал Антоша. - Когда же она меня поведет в свою штаб-квартиру? Вернее, я сам за ней пойду…»
        И в этот самый момент подозреваемая вдруг покинула место несостоявшейся встречи.
        «Не раздумывая ни секунды, сыщик Великолепенский бросился в погоню. Эта подозрительная женщина должна была наконец раскрыть ему тайну своей миссии». То есть, если говорить нормальными словами, Антоша Мыльченко со всех ног побежал вслед за тетенькой.
        - Не знаю, она или не она… - неуверенным голосом произнесла Редькина. - Та, вроде бы, толще казалась. И пальто у нее было явно другое.
        - Ну, пальто, - усмехнулась Арина. - Это не примета. У моей мамы знаешь сколько этих пальто - сотня, наверное. Так и у тети у этой. А вот то, что она одна-единственная тут за мусором прячется и кого-то высматривает, - это факт. Что будем делать?
        - Ждать, когда она восвояси отправится, - предложил Витя.
        Внимание было по-прежнему приковано к подозрительной гражданке за мусорными контейнерами. Она и сама, кажется, это поняла. А потому внезапно бросилась в переулок. Ноги ее в сапогах на высоких каблуках подламывались, гражданочка шаталась, путалась в полах пальто, придерживала руками шляпку, иногда чуть не падала, но бежала шустро.
        - Уходит! - воскликнула Арина. - За ней!
        Наблюдатели, утомленные долгим ожиданием, с большим удовольствием сорвались с места. Подозрительная гражданка вот-вот должна была скрыться за углом.
        - Что делать-то с ней? - на бегу спросила у Арины Зоя Редькина. - Хватать, что ли?
        - Неудобно как-то… - проговорил Витя Рындин, догоняя их. - Тетенька все-таки взрослая.
        - Давайте хотя бы остановим и спросим, - предложила Арина.
        И трое детей среднего школьного возраста с воем и улюлюканьем понеслись вслед за одинокой беззащитной женщиной.
        «Того, что во время ответственной слежки за объектом наблюдения его будет преследовать оголтелая толпа, сыщик Великолепенский никак не ожидал. Подозреваемая все больше удалялась, а толпа приближалась. Оторваться было необходимо во что бы то ни стало. Мобилизовав все свои силы, отважный сыщик…»
        Но что случилось с отважным сыщиком Великолепенским, Антон Мыльченко додумать не успел. Борзая тройка окружила его. Всего несколько вежливых реплик типа: «Извините, пожалуйста…», «А вы, случайно, не Петра Брониславовича ждали?» - успел он услышать. А потом…
        - Гуманоид, придурок, ты что, совсем опух? - срывая с головы Антоши любимую шляпку его мамы, разъяренным голосом завопил Витя Рындин, который первым догнал странную женщину и с близкого расстояния признал в ней переодетого Антошку Мыльченко.
        - Мыльченко! - Арина Балованцева никак не ожидала такого поворота событий. - Это ты? Но зачем, Антоша? Ты можешь нормально объяснить?
        - Он нас нарочно запутал! - со слезами на глазах воскликнула изрядно натерпевшаяся от Антона Зоя Редькина. - Что ж за вредитель-то ты такой!
        Она уже занесла кулачок, чтобы решительно треснуть артисту и предателю по лбу, но Витя Рындин - хранитель порядка - успел перехватить ее тощую ручку.
        - Ты придумал все приметы, которые нам назвал, а сам женщиной переоделся, чтобы нас по ложному следу направить? - продолжала пытать Антошу Арина.
        - Нет! Нет! - кричал он. - Я просто хотел сам! А ты… А вы мне не давали это… проявиться! Инициативу проявить! Вот! А я бы сам быстро нашел.
        - Ишь, деловой какой, - усмехнулись ребята.
        - Да, Антоша, вот уж не ожидала я от тебя такого… - вздохнула Арина. - Да, это провал. И тетку ту упустили. И в тебе разочаровались.
        - Нет! - что было сил завопил Антоша. Он очень не хотел, чтобы в нем разочаровывались.
        - Не ори теперь, - огрев его по затылку, успокоил Антошу Витя. - Чего орешь?
        - Держите, она уходит! - с этими словами Антоша дернулся из рук ребят, которые его крепко держали, ожидая команды начинать расправу. - Я же ее преследовать побежал! Ее, вон, ее!
        - Куда, Гуманоид, рвешься? - усмехнулся Витя, придерживая Антона.
        - Она же уходит! Вон, видите! Это она, она! - кричал Антоша, не переставая вырываться.
        - Убежать хочешь? - печально вздохнула Арина. - Как же я в тебе ошиблась… И уловки-то у тебя какие-то примитивные, Антошенька… Эх, ты… Придумал бы что-нибудь пооригинальнее.
        - Нет, это не уловки! Это настоящая тетка, которая приходила к Петру Брониславовичу! Ну Зоя, ну узнай же ее пальто, пока она за угол не завернула! - взмолился Антон, обращаясь к Редькиной. - Ведь это она! Настоящая! Ну что ж вы мне не верите?
        Редькина молчала. Все остальные с сомнением смотрели на Антошу и на женщину, которой уже почти не было видно вдали, а она направлялась к их родной школе.
        - Опять нас хочешь по ложному следу направить? - глядя Антоше в глаза, сказала Арина. - Говори правду.
        - Нет же! Я сам за ней следил! Хотел сам выследить! - Антоша торопился и косил глазами в сторону удаляющейся подозреваемой. - Сам, один! Она же около палатки стояла! И пальто на ней все то же - коричневое!
        - Уже не малиновое? - с издевкой переспросила Арина.
        - Нет…
        - И не цвета маренго?
        - И шапка не баранья? - ехидно поинтересовался Витя Рындин. - Говори, Гуманоид, правду.
        - Ах… - Антон печально вздохнул.
        - А ведь она в школу, наверно, идет… Ну, тогда побежали за ней. Мыльченко, ты тоже можешь, конечно, бежать. Но только смотри, без фокусов. - отвернувшись от Антоши, скомандовала Арина. - Вить, возьми этого чудо-сыщика за руку, чтоб лишней инициативы не проявлял. Ребята, только теперь без фанатизма и улюлюканья. Просто следим, куда она денется. Ее нельзя спугнуть ни в коем случае.
        И они снова бросились в погоню. На этот раз шумной оравой и с громким топотом никто не несся. Ребятам удалось как-то незаметно рассеяться. И начать слежку за той самой тетенькой, которая на их глазах купила журнал в киоске.
        Эта женщина в светло-коричневом пальто подошла к двери школы, подергала ее. Но дверь была закрыта. Женщина нервной походкой направилась к окнам, долго заглядывала туда. Наконец к ней подошел охранник-казак и громко сказал:
        - Чего, мамаша, под окнами высматриваете? Не учимся мы сегодня. Закрыли школу - и все дела. Так что идите-ка домой, там своего ребенка ищите. Вся вторая смена сегодня не училась. Карантин, что ли… Идите-идите…
        Он проводил дамочку до ворот. И бедной подозреваемой ничего не оставалось, как, то и дело оглядываясь, удалиться от школы прочь. Витя, Арина и Зоя с Антошей с большим удовольствием «вели» ее - кто из ребят прикидывался играющим в «классики» на просохшем асфальте, кто бросался к качелькам и качался, кто делал вид, что считает ворон. Так «довели» ее до крайнего подъезда дома, торцом выходившего как раз на здание школы. Ближе, чем этот дом, к школе не стояло ничего.
        Тетенька скрылась в подъезде. Через пару минут в угловой квартире первого этажа зажегся свет.
        - Это она в квартиру зашла, - приглядываясь к окнам, проговорила Арина. - Живет она здесь, что ли?
        Глава X
        А они жрут и мрут
        Петр Брониславович Грженержевский медленно вошел в квартиру. Понуро снял со своих поникших богатырских плеч куртку, кое-как зашвырнул за тумбочку ботинки и заглянул в комнату. Веселая румяная Галина Гавриловна прекратила играть на фортепиано бравурную мелодию «Гром победы, раздавайся!», соскочила с вертящегося стульчика и бросилась навстречу Петру Брониславовичу.
        - Что же ты такой хмурый, Петечка? - удивилась она, разглядывая своего печального супруга. - Опять плохое настроение? Эх, вот зря ты сегодня утром буженину есть не стал! А она заряжает весельем и бодрым духом! Только так! Это весь наш мясокомбинат знает! Все этим тоску лечат. Ну ничего… Сейчас ты как следует пообедаешь, грусть-тоску как рукой снимет. Я приготовила щи мясные и свиных отбивных нажарила.
        Но Петр Брониславович отказался от насыщенного мясом обеда. И уже не в первый раз за последние две недели. Галина Гавриловна очень расстроилась. Что-то творилось с ее добрым и веселым мужем, кто-то обижал его. Но вот кто, что - он, как истинный герой, не говорил. Галина Гавриловна налила себе тарелку духовитых мясных щей, села за стол, но есть не смогла, только пригорюнилась.
        Ее супруг затаился где-то в глубине квартиры, сидел, нахохлившись, вздыхал, иногда вскакивал, листал какие-то книжки, снова вздыхал. И чуть не плакал.
        Плакала Галина Гавриловна. Горячие слезы капали в остывающие щи, есть которые она не могла, на вкусное вареное мясо, в густую сметану, которой полила Галина Гавриловна произведение своего кулинарного искусства. К которому ее Петруша раньше никогда не оставался равнодушным.
        Так прошло около двух часов. В кухне появился Петр Брониславович.
        - А что ж ты, Галиночка, на музыке не играешь? - запинаясь и виновато хлопая глазами, несмело спросил он.
        - Не хочется что-то. - Галина Гавриловна подняла голову от тарелки.
        Петр Брониславович сел перед ней на корточки и очень серьезно спросил:
        - Галиночка, не к столу, конечно… Но у меня есть к тебе вопрос.
        - Да… - еле-еле проговорила Галина Гавриловна, сразу приготовившись к самому худшему.
        - Это ничего, что не к столу?
        - Н-ничего, Петя…
        - Скажи, Галиночка, а у вас на мясокомбинате крысы есть?
        Бедная Галина Гавриловна меньше всего сейчас ожидала подобного вопроса. От сердца у нее сразу отлегло. И она даже весело (как, впрочем, и всегда, когда речь заходила о ее любимой работе) ответила:
        - Есть, Петя. А как же.
        Муж сразу оживился, глаза его заблестели.
        - Ну так скажи мне, чем вы их травите? Как изводите?
        - Да ничем не травим, - отмахнулась Галина Гавриловна.
        - То есть как?
        - А вот так, - широко махнула рукой старший технолог мясокомбината. - Это у нас называется физическое уничтожение. Гоняем их швабрами, распугиваем. Одна уборщица уже так мастерски орать на них научилась. Как с утра войдет в цех, как крикнет - крысы винтами в разные стороны от нее шарахаются.
        Петр Брониславович сел на пол.
        - Это что же… - проговорил он. - У вас их так много?
        - Много, - согласилась Галина Гавриловна. - Но травить нам крыс нельзя. Это же вредно для потребителей.
        - В смысле? - не понял Петр Брониславович.
        - Да эти паразиты часто в чаны с колбасно-сосисочной массой случайно падают. Сверху, с труб. Простая-то крыса упадет, ее перекрутит - и ничего. А представляешь, если упадет туда травленая? А, вот так-то, Петя. Забота о потребителе.
        - Да… - Петр Брониславович снова помрачнел.
        Он поднялся с пола, увидел на столе батон ветчинной колбасы с прожилками красного мяса и белого жира, в ужасе отшатнулся от него и побрел в комнату.
        «Стало быть, нет никакого спасения от крыс, - в отчаянии подумал Петр Брониславович. - Физическое уничтожение… Каждую клюшкой по морде. Из-за меня теперь пострадает вся школа! Бедные дети! Я натравил на них полчища крыс! Как же мне не стыдно! Что же делать? Почему специалист по крысам не помогает, как обещала? Надо найти ее во что бы то ни стало! Надо спасать детей!»
        Подумав так, он решительно поднял телефонную трубку, набрал номер и заговорил:
        - Алевтина Константиновна, добрый день. Это вам звонит Петр Брониславович Грженержевский. Нам необходимо встретиться! Дело принимает серьезный оборот. Жду вас! Вы моя последняя надежда! Почему вы молчите, Алевтина Константиновна? Вы не хотите со мной говорить?..
        А в кухне сидела несчастная Галина Гавриловна. Помимо своей воли ей приходилось слышать, как ее молодой муж названивает какой-то неизвестной Алевтине Константиновне и ждет встречи с ней, потому что дело приобретает серьезный оборот. Галина Гавриловна была не из тех, кто устраивает сцены, разборки и скандалы. Поэтому слезы не каплями, а двумя полноводными струйками лились из ее глаз в холодные щи.
        А тем временем четверо учеников седьмого класса «В» крутились возле подъезда, куда вошла их подозреваемая - та самая Алевтина Константиновна, которой названивал Петр Брониславович. Как раз в тот момент, когда подозреваемая открывала входную дверь квартиры, телефон в ее сумке запиликал мелодию американской народной песни «С днем рождения тебя».
        Арина Балованцева вот уже несколько минут стояла, не двигаясь, точно статуя Командора, и смотрела на окна квартиры на первом этаже, в которую вошла подозрительная крысоотравительница. Остальные ребята тоже не покидали своих постов. Витя, обежав дом вокруг, вернулся и подошел к Арине.
        - Мне кажется, тетка самая обыкновенная, - сказал он. - Чего за ней следить? Факт, что она из службы отравления крыс. Ей нашу школу просто заказали. Поэтому она сообщение получила, честно пришла, но не дождалась Брониславовича, и отправилась туда, откуда ей следующий заказ поступил. Деньги платят, она и травит, работает… Какая ей разница? Вот и сейчас она пошла в эту квартиру, потому что там крыс много. Ее и вызвали их извести. Логично?
        - Да, - кивнула Арина, подумав некоторое время. - Но тем не менее нужно все равно подождать, пока она оттуда выйдет. И проследить, куда пойдет дальше.
        Антон Мыльченко, переодетый женщиной, никуда не ушел и продолжал вести наблюдение. Ему бы сбегать домой сменить одежду, ведь в маминых сапогах на тонких высоких каблуках он чувствовал себя в высшей степени неудобно, да еще и дурацкая шляпка спадала на глаза и почему-то кусалась за шею. К тому же Зоя Редькина то и дело посмеивалась над его неудавшейся маскировкой. Но сыщик новой формации Антон Великолепенский не обращал на это внимания. Потому что очень боялся, что, пока он будет бегать туда-сюда, самые основные события могут как раз и произойти. И терпел, терпел, терпел это ехидство Редькиной, хотя против ее шуток и подколок он был совершенно безоружен.
        Арина отошла от окон и смерила расстояние от школы до дома. Получалось, что ближе всего к этому дому как раз угол спортзала и находился. К Арине подошел Витя Рындин, она показала на это расстояние ему. Витя покачал головой, соглашаясь с ней.
        - Да, какая-то связь между этой квартирой, крысами и бедами Брониславовича точно есть, - проговорила Арина. - Не знаю, какая, но есть.
        Витя прошелся от дома до школы, пытаясь высмотреть что-нибудь. Но тоже ничего подозрительного не обнаружил. Тем не менее слежка продолжалась.
        Через некоторое время к подъезду быстрыми шагами подошел мужчина в короткой куртке и с кейсом в руке. Арина с улицы дала сигнал наблюдателю в подъезде - мирной девочке Зое Редькиной (ведь такую кроткую и примерную не осмелилась бы погнать из подъезда ни одна, даже самая свирепая старуха). Та проследила за мужчиной с кейсом - он действительно вошел в подозрительную квартиру.
        - А, что я вам говорила? - Арина Балованцева торжествовала. - Не с букетом ведь цветов дяденька проник в квартиру! А с кейсом! Кейс - это всегда что-то таинственное и важное. Ну, кто на это может возразить?
        Возразить было нечего.
        - Надо узнать, что в этом кейсе! - поджимая под себя то одну, то другую уставшую свою ножку, обутую в модный сапог, воскликнул Антон Мыльченко.
        - Может быть, - согласилась Арина. - Пусть только выйдут, мы за ними проследим дальше.
        Замерзшие наблюдатели вновь заняли свои позиции. В подъезд и из него зачастили люди - возвращались с работы, из магазинов, выгуливали собак, выносили мусор. Старушки одна за другой появились и уселись на скамейку, согнав с нее ребят. И даже усилившийся холодный вечерний ветер был этим старушкам не страшен. Они сели и завязали разговор, то и дело косясь на ребят и обсуждая безнравственность современной молодежи. Бабкам явно не нравилось, что на месте их ежедневных прогулок толкутся какие-то дети. Старушки даже порывались их совсем отсюда прогнать.
        Но никто из оставшихся на боевом посту учеников седьмого класса «В» не спешил удалиться. Так что, когда в окнах странной квартиры погас свет, ребята активизировались. Женщина-отравительница и мужчина с кейсом вышли из подъезда. Разумеется, они и предположить не могли, какой длины «хвост» за ними потянется по городу. Проявляя чудеса смекалки, Арина, Витя, Антоша Мыльченко, переодетый женщиной, и Зоя Редькина шли по пятам двоих ничего не подозревающих взрослых.
        Однако слежку пришлось свернуть, как только мужчина и женщина скрылись за стеклянными дверями гостиницы «Поднебесье». Дальше ребят попросту не пустили. Разочарованные, они на всякий случай убили еще час времени, ожидая: вдруг подследственные выйдут из гостиницы и как-то себя проявят. Продрогших сыщиков радовало только одно - возле входа в гостиницу продавались вкусные горячие пончики и какао в пластиковых стаканчиках. По десятку пришлось съесть каждому, прежде чем стало понятно, что время позднее. И что вряд ли уже выйдут сегодня из гостиницы подозреваемые в крысином нашествии.
        - Видно, заезжие гастролеры, - дожевывая пончик, сделала вывод Арина. - Это добавляет подозрительности. Ну что, придется по домам идти. Завтра слежку продолжим.
        Антон Мыльченко первым шмыгнул в переулок, заявив, что направляется домой. И когда одноклассники удалились на приличное расстояние, он, короткими перебежками, то и дело озираясь, вернулся к гостинице. Ведь сыщик Великолепенский не мог просто так бросить столь подозрительное дело. Долг чести - закончить операцию с блеском. А деловая Арина Балованцева пусть в этот раз останется с носом! Антоша не хотел, чтобы у него был конкурент в сыскном деле. Ведь когда у тебя конкурентов целая группа, да еще и во главе с такой активной и пронырливой девчонкой, шансы на победу ничтожны.
        Поэтому Антоша решительной походкой вошел в здание гостиницы.
        - Женщина, вы к кому? - из-за стойки администратора навстречу ему тут же вскочила крупная дама с высокой, утыканной шпильками прической.
        Антон сначала не обратил на эти слова внимания, мало ли, к какой женщине администратор обращается. Антон шел в гостиницу, надеясь, что прошмыгнет незамеченным.
        - Женщина, я к вам обращаюсь. - Дама-администратор схватила Антошу за рукав. - В какой вы номер идете? У нас строго.
        Маскировка! Мамина одежда… Рассеянный Антоша только что вспомнил о ней! И как он мог забыть… А все проклятая сыщицкая способность быстро приспосабливаться! Привык он за сегодняшний день передвигаться на высоких каблуках - и забыл обо всем на свете…
        А тем временем к нему двигался крупногабаритный охранник.
        - Вы, девушка, к кому? Не ночная ли вы, девушка, бабочка?
        Антоша судорожно забарахтался в крепких руках тети-администратора и охранника.
        - Нет, какая еще бабочка… - пролепетал он. - Мне надо только кое-что узнать. Я должен…
        - Батюшки! - администратор на миг выпустила Антошу из своих рук. - Ты мальчик, оказывается? Докатились…
        - Кто тебя заказал? - грозно зашипел охранник, оттаскивая Антошу в угол, к столику с телефоном и, наверное, не одним десятком автоматов в выдвижных ящиках.
        - Меня? Никто не заказывал! - Ноги бедного Антоши, обутые в сапоги на «шпильках», стремительно разъехались в разные стороны. И мальчик упал бы, если бы вовремя не оказался подхвачен охранником за шиворот. - Это… Тут заказали нашу школу. И я должен…
        - Вас, маленьких негодяев, уже в специальной школе обучают! - Дама-администратор была вне себя от гнева. Несколько шпилек выехали из ее прически и вот-вот должны были упасть. - Чтобы вы в гостиницах буржуев развлекали! Ах ты, бесстыдник.
        Антоша и сам понимал, что он бесстыдник - за новые сапоги мама наверняка будет ругаться, ведь она сама успела в них всего лишь раза три по городу пощеголять. Но ради такого важного расследования он был готов претерпеть и не только мамин нагоняй. Но сейчас Антоша ничего не понимал.
        - Ты уже должен? - удивился охранник. - Кому ты тут должен? Говори, в какой номер идешь? Нам не нужны проблемы с милицией.
        - Я и сам не знаю, в какой номер, - тут же отозвался Антоша. Он был уверен, что эти суровые, но справедливые люди ему помогут. - Мне нужны мужчина и женщина. Они где-то час назад вошли в гостиницу. Я не знаю, как их зовут. Но они мне очень нужны!
        Но вместо помощи дюжий охранник подхватил Антошу под мышку и, не говоря ни слова, вынес его на улицу. Вынес, отнес далеко, к закрытой палатке «Лотерея» и, дав мощного тумака, наставительно, точно совсем пропащему человеку, сказал:
        - Нечего тебе по гостиницам ошиваться, парень. Катись в этот раз домой, прощаю. Вернись в нормальную школу, в секцию какую-нибудь спортивную запишись. Вырастешь нормальным мужчиной. Ну, побежал!
        С этими словами он дал ощутимый тычок Антоше в спину. Едва удерживаясь на высоких каблуках, размахивая руками и подхватывая соскочившую шляпку, Антоша помчался в том направлении, которое задал ему охранник - ревностный воспитатель подрастающего поколения.
        - Да что ж вы так девушку толкаете, как же вам не стыдно! - раздался за спиной у Антона возмущенный старушечий голос. - Мужчина, вы форменный нахал!
        Охранник, который был в два с половиной раза больше старушки, вжал голову в плечи, ничего не сказал и бросился к стеклянным дверям гостиницы. Долго неслись ему вслед старушкины ругательства. А Антоша, царапая каблуки дорогих сапог и оббивая им носы, мчался домой. Маскировочная шляпка, которую Антон сначала надел, а потом снова сдернул с головы, к концу пути почему-то измялась и потеряла форму.
        А на следующий день ранним утром, еще до занятий в школе, у дверей гостиницы «Поднебесье» сыщик Великолепенский нос к носу столкнулся с Ариной Балованцевой и ее верным другом Витей Рындиным.
        - Следишь? - тут же спросила Арина.
        - Слежу, - ответил Антоша.
        - Конкурирующая фирма? - усмехнулся Витя.
        - А что? - с вызовом спросил Антоша, но тут же виновато потупил глаза.
        Арина была обижена на Антошу за вчерашний обман. Они стараются ради общего дела, а Антошенька в игры играет и врет. Поэтому она развела руками и проговорила:
        - Ну, трудись, кустарь-одиночка. Может, у тебя быстрее получится.
        Антон растерялся. Он не знал, что делать. Пока детективный рассказ не готов, юный писатель не мог рассказать о нем. Хотя ему страшно хотелось прочитать его перед всем классом, потрясти неожиданным сюжетом, интригой… А с рассказом была беда. Потому что теперь не было, считай, рассказа. Тайна присутствовала, но разгадки ее не было. Поэтому Антоше, то бишь сыщику Великолепенскому, во что бы то ни стало нужно было провести это расследование до конца, испытать все перипетии на собственной шкуре и выяснить, что же это за таинственное нашествие крыс такое.
        Но и за вчерашний обман стыдно было. Арина и Витя стали его друзьями и защитниками от жестокого мира школьных насмешников. А теперь, после того, что случилось, вряд ли они будут с ним дружить…
        Антоша растерянно смотрел то на Арину, то на Витю. На глаза его наворачивались слезы. Как же все это объяснить, что сказать, чтобы вернулись мир и доверие?
        Но Арина и так все поняла.
        - Ладно, Антоша, не расстраивайся. Ты ведь, наверно, не просто из вредности неверную информацию для нас дал.
        - Да, да! - обрадованно закивал Антоша. - Не из вредности, это же совершенно ясно, Арина!
        - Поэтому считай, что ничего не было. Ты ведь больше так врать и всех путать не будешь? Хотя ты больше-то про крысиную тетеньку и ничего не знаешь.
        - Не буду врать, не буду, точно! - пообещал Антоша. - Клятвенно заявляю!
        - Вот этого не надо. Никаких клятв. - Арина покачала головой. - Значит, тогда работай с нами в команде и не порть ничего. Договорились?
        - Ага! - кивнул Антоша.
        - Хорошо, что ты пришел сюда. - Арина быстро придумала новый ход. - Оставайся и жди. Как появятся, следи за ними. Куда пойдут. А мы в школу. Вдруг у нас сегодня, и правда, уроков не будет. Вчера вторая смена же не училась. А если уроки будут…
        - Да я прогуляю за милые веники! - радостно крикнул Антоша.
        - Понятное дело. А мы все узнаем и вернемся. Учиться не останемся по любому. И если тебя не будет тут, около гостиницы, будем искать.
        Пока Арина вела переговоры с Антошей, Витя внимательно следил за дверями гостиницы. Объекты наблюдения не показывались.
        - Вить, и ты оставайся, - подумав, сказала Арина. - Ведь если они разделятся, то есть выйдут и пойдут в разные стороны, как за ними уследить? А я из школы сразу к квартире той побегу…
        - Квартиру надо брать, - подтвердил Витя.
        - Придется, - согласилась Арина. - Ну, я побежала. Давайте тут, не проморгайте наших подозреваемых.
        Арина умчалась, Витя Рындин и Антоша остались ждать «объектов». Антон не разговаривал с Витей, но то и дело косил на него глазом. Детективный азарт жег Антошу - как можно скорее ему хотелось начать преследование! Чтобы использовать все свои шпионские методы слежения. Только бы суровый Витя не мешал его творческой инициативе! Антон смело подошел к нему и попытался поведать о своем собственном методе исследования поведения преступника…
        …А в школе был карантин. Радости учеников не было предела, когда они подходили к дверям и видели огромный плакат «КАРАНТИН». Весь школьный двор был наводнен ребятами разного возраста, которые радовались внезапно свалившейся на них свободе и спешили поделиться друг с другом неожиданной радостью, чтобы затем разойтись по домам.
        Седьмой «В» тоже кучковался возле входа в школу. Арина быстро нашла своих.
        - Арина, глянь, наш Брониславович какой поникший, - махнув рукой в направлении мусорного контейнера, сказал Арине одноклассник Костик Шибай. - Туда-сюда с ведром ходит, трупы крысиные в помойку носит.
        Арина, услышав о крысиных трупах, поморщилась. Но тут же увидела Зою Редькину, которая на всех парах неслась навстречу ей.
        - Тем более надо быстрее переходить к решительным действиям, - быстро справившись с собой, сказала Арина Зое. - Квартиру идем брать. Рындин с Антошей у гостиницы караулят. А мы с тобой давай к квартире. Надо в нее заглянуть.
        - Ура! Давай!
        Однако в этот момент из дверей школы появился Петр Брониславович. Грустно опустив голову, он нес ведро, накрытое сверху куском картонки, так что понять, что там лежит, было нельзя. Но все и так знали, что носит в помойку учитель физкультуры.
        Вслед за ним из школы вышло несколько человек учителей. Они, в отличие от Петра Брониславовича, ничего не несли на помойку. Только брезгливо поджимали губы и с презрением смотрели на молодого разгильдяя-физкультурника, который развел в школе крысятник и сорвал учебный процесс.
        Петр Брониславович и сам очень хорошо осознавал свою вину. Поэтому он стеснялся поднять голову, даже когда с ним здоровались его ученики, тяжело вздыхал и торопился как можно скорее исчезнуть за дверью школы. Чтобы опять и опять грести в ведро мертвых крыс, погибших от яда, который в огромном количестве раскидали по всей школе сотрудники санэпидемстанции.
        Без слез смотреть на несчастного и виноватого Петра Брониславовича было просто невозможно. Арина вздохнула и, прищурив свои глаза, похожие на индейские, опустила голову.
        - Мы вас спасем! - вытянув шейку и смахнув с глаз набежавшие слезы, слабо пискнула вслед Петру Брониславовичу Зоя Редькина.
        Но тот, явно услышав сквозь гвалт толпы этот детский крик, лишь обреченно махнул рукой.
        - Я уверена, что он ни в чем не виноват, - решительно нахмурившись, сказала Арина Балованцева. - Только доказать это надо как можно скорее. Погнали к квартире.
        Проводив печальными взглядами своего родного Петра Брониславовича, Арина и Зоя припустили прочь от школы. Продолжать операцию спасения классного руководителя и школы заодно.
        Глава ХI
        Ножницы как средство слежения
        Витя и Антоша переходили улицу. Возле входа в ветеринарную аптеку они остановились. Вчерашние мужчина и женщина вышли-таки из гостиницы. И теперь находились под непрестанным наблюдением.
        - Мы их «ведем»! По-настоящему, да? - воскликнул Антоша, радостно подпрыгивая.
        Витя тем временем заглядывал в аптеку через окно.
        - Пойду посмотрю, что они покупают, - сказал он. - Все равно они меня в лицо не знают.
        - Лучше я! - рванулся Антоша вперед. - У меня все круче получится.
        - Стой здесь, Гуманоид. - Витя остановил его и вошел в аптеку.
        Антоша вздохнул и, едва за Витей закрылась дверь, припал к стеклу. Эх, никакой у Вити фантазии! Вот был бы на его месте сыщик Великолепенский…
        « - А подайте-ка, любезный, мази для моей собачки, - обратился сыщик к аптекарю, продолжая зорко следить за своими подозреваемыми. - Полчище крыс, знаете ли, ее покусало.
        - Крыс! - услышав заветное слово, подозреваемые изменились в лице и задрожали.
        - Ага, вот вы и выдали себя, коварные преступники! - воскликнул великий сыщик, вытаскивая револьвер. - Руки вверх! Ведите меня немедленно в свое преступное логово и рассказывайте всю правду! Иначе…»
        Что произошло с сыщиком Великолепенским дальше, Антон придумать не успел. Витя молча подхватил его под руку и потащил куда-то по дороге.
        - Сухой корм для собак крупных пород они купили и концентрат корня элеутерококка, - тем временем сообщил Витя Рындин. - Что это все значит?
        - Думаю… - начал Антоша, подняв палец вверх, но Витя не дал ему развить мысль и заставил его идти весьма быстрым шагом.
        Ребята продолжали преследовать странную пару. Вскоре стало понятно, что она движется в сторону все того же вчерашнего дома, где на первом этаже располагалась подозрительная квартира.
        А под окнами этой самой квартиры уже прыгали Арина и Зоя. В общем, все было хорошо. Кроме одного - на оба окна этой однокомнатной квартиры были повешены с внутренней стороны белые пластиковые жалюзи. И как бы ни вглядывались ребята, никак не получалось увидеть ничего, что происходит в квартире. Теперь вся надежда была на то, что, когда в квартире вновь появятся ее подозрительные жильцы, что-то изменится.
        По счастью, именно возле самого подъезда асфальт просох. Поэтому девочки с чистой совестью нарисовали на нем «классики». Так что перед старушками, которые могли бы прогнать наблюдателей от подъезда, был неопровержимый козырь - кругом лужи на асфальте, а тут сухо. Где же еще несчастным детям «классики» рисовать? Поэтому теперь тут прыгать можно было хоть до ночи. И вести наблюдение.
        Арина пропрыгала очередной кон, «пропала» и села на скамейку, которая по причине утреннего времени была пуста. Бабки, видимо, засели за ранние сериалы. И теперь выйдут не так уж скоро, чтобы поделиться мнениями о просмотренном.
        Зоя Редькина принялась скакать по нарисованным на асфальте клеточкам, а Арина села на скамеечку, откуда сразу увидела, как вдали показались Витя и Антоша.
        - Зоя, соберись, кажется, наши подозреваемые идут! - присмотревшись повнимательнее, сказала Арина.
        Зоя тут же бросилась в подъезд.
        На всякий случай, чтобы не создавать толпы возле подъезда, Арина затаилась за углом дома.
        И теперь наблюдала за тем, как к подъезду приближаются все те же женщина с сумкой и мужчина с кейсом и огромным пластиковым пакетом. Они вошли в подозрительную квартиру и, как доложила через некоторое время Зоя, закрылись на два замка.
        А у подъезда остались Витя и Антоша. Арина из-за угла помахала им, чтобы они шли к ней.
        Витя рассказал о том, что эти люди купили в ветеринарной аптеке.
        - Корм для крупных собак? - с удивлением повторила Арина. - Зачем? У них что, собака? Неужели мы глобально ошибаемся?
        - Да ладно, - махнул рукой Антон. - Нет у них там никакой собаки! У нас у соседей вот дома крупная собака - ротвейлер. С ней обязательно вечером до ветру нужно сходить. А мы же следили вчера до упора - никого они не выводили. Может, они этот корм сами едят? А крысами закусывают.
        Витя тут же отвесил ему пинок - потому что Арину Балованцеву от этих слов даже передернуло. Антоша смущенно затих, а Арина тем временем отвернулась: Зоя сигналила ей, высунувшись из двери подъезда.
        Оказалось, что в одном из окон квартиры, за которой велось наблюдение, распахнулась форточка. Казалось, что наблюдателям легче от этого не стало - жалюзи по-прежнему загораживали обзор.
        - Ну вот, это же совершенно меняет дело! - тем не менее радостно воскликнула Арина, но тут же зажала себе рот рукой и заговорила полушепотом. - Я придумала, как можно посмотреть, что там происходит. В эту форточку заглянуть. Так что я и полезу. Вить, ты меня удержишь?
        - Конечно, - ответил Витя. - Но давай лучше что-нибудь другое придумаем.
        - Нет, это отличный план! - махнула рукой Арина, отметая все возражения.
        А план был такой. Поскольку квартира находится на первом этаже, а фундамент дома невысокий, под окно вполне можно поставить ящик. На него встанет Витя, Арина вскарабкается ему на плечи и как раз дотянется до форточки. Главное - Вите нужно будет стараться не потерять равновесия и страховать Арину, чтобы она не завалилась прямо в окно. Можно было бы, конечно, попросту встать на карниз и, стоя на нем, заглядывать в форточку. Но, во-первых, карниз на окне оказался очень узким и наклонным, так что съехать с него вниз было в сто раз проще, чем хоть полминутки удержаться на нем. А во-вторых, если долго стоять и маячить в окне, из квартиры наверняка это заметят. А так, с помощью этой сложной конструкции, можно за стену прятаться и высовываться только, заглядывая в форточку.
        - Нужно найти большие портняжные ножницы! - продолжала Арина. - Я их возьму в одну руку, раскрою, они жалюзи и раздвинут. Так что вторая рука у меня будет свободная. Я смогу ею за стену держаться. Спокойненько все осмотрю там и слезу.
        - А еще можно руку в форточку просунуть и сфотографировать! - предложил Антоша. - Если будет, что.
        - Точно!
        И, оставив Редькину вести наблюдение, все трое разбежались в разные стороны: Арина - за фотоаппаратом, Антоша - за ножницами, а Витя - за деревянным ящиком, который он приметил возле овощного магазина.
        Не прошло и пятнадцати минут, как начался один из самых ответственных моментов операции. Ни в коем случае ничто не должно было помешать, поэтому от дозорного, - а им назначили Антона Мыльченко - зависело очень многое. Любой человек, который мог появиться возле места проведения операции, должен быть нейтрализован. И вот уже «несчастный» Антон с таким визгом и верещанием прицепился к молодой маме с малышом, что та в испуге мгновенно заскочила обратно в подъезд, убеждая ревущего ребенка, что они потом погуляют, а сейчас, мол, на улице плохо, дождик собирается. Через некоторое время дозорный, восхищаясь собой, уводил с площадки собаковода.
        «Да, операция приобретает высшую степень сложности», - приосанившись и оглядывая окрестности, подумал Антон Мыльченко-Великолепенский.
        К счастью, народу в этом районе было немного - по узкой улице с разбитым асфальтом мало кто ходил, а поскольку время еще не перевалило за полдень, то и из дома выходил редко кто. Да и входил в него тоже. Угол дома смотрел как раз на высокую кирпичную стену школьного спортзала. Их разделяли лишь неширокая асфальтированная дорожка и решетчатый забор, окружающий школу.
        Зоя продолжала караулить в подъезде. В ее функции входило падать в обморок, искать пропавшего котика, проводить анкетирование - только не дать человеку выйти из подъезда и увидеть, как двое детей лезут в окно квартиры на первом этаже. Но если кто-то все-таки вырвется - тут и Зоя, и Антоша должны их хватать.
        И вот на улице уже больше минуты не было ни души. Пока Зоя в подъезде ревностно продолжала не терять бдительность, Антоша, которому роль дозорного уже успела наскучить, задумчиво смотрел на то, что происходило у окна подозрительной квартиры.
        А там высокий и сильный Витя Рындин как можно устойчивее взгромоздился на узкий, но длинный деревянный ящик.
        Положив огромные ножницы в один карман, а фотоаппарат - в другой, Арина принялась расшнуровывать свои высокие ботинки - босиком гораздо удобнее было забраться Вите на плечи.
        - Арина, может, пусть все-таки кто-нибудь другой залезет? Редькина… - еще раз переспросил Витя. - А вдруг там, и правда… А еще лучше, если я сам полезу.
        - Но я-то тебя точно не удержу.
        - Это правда… - согласился Витя.
        - К тому же я должна сама, - прибавила Арина шепотом. - Ведь я не боюсь крыс. Не боюсь, честное слово.
        Но на самом деле она очень боялась. Арина была почти на сто процентов уверена, что знала, каких именно зверюшек увидит в подозрительной квартире. И она ни в коем случае не должна струсить. Ведь кто всю эту операцию начал? Кто предложил за теткой следить и Петра Брониславовича таким образом спасать? Сама она и предложила, и начала. А могла бы спокойно сидеть дома и ждать, пока в школе даже воспоминания о мерзких крысах не останется. Так что выбора нет - надо сказать своим страхам «цыц».
        И Арина, сжав зубы, полезла Вите на плечи. Она была девочка гибкая и ловкая, поэтому быстро и без особого труда оказалась возле форточки. Вытащила ножницы, осторожно раздвинула ими две пластинки жалюзи и заглянула внутрь квартиры.
        Антоша не отводил от Арины взгляда. На всю катушку работало сейчас его воображение. Потому что в этот момент, конечно же, никакая не Арина Балованцева балансировала на мощных плечах Вити Рындина. Это был он, сыщик Антон Великолепенский. То есть именно себя представлял Антоша заглядывающим в квартиру. Эх, ну почему мир устроен так неправильно! Антоша уже хотел начать переживать, почему он не Арина, но детективный рассказ требовал материала, и вот происходящие события начали приобретать в воображении Антоши вид настоящей чеканной прозы…
        «…Он внимательно всмотрелся в интерьер комнаты. С первого же взгляда Антон Великолепенский все понял. И ужас сковал его бесстрашное сердце!..»
        Лаборатория! Одной рукой держась за стену, а другой уже с трудом раскрывая тяжелые ножницы, Арина смотрела в образовавшуюся между пластинками жалюзи щель. То, что она увидела, и правда, потрясало воображение. Вдоль всех стен большой комнаты стояли столы. Широкий железный стол с огромным количеством химических реактивов в разной посуде находился в самом центре. Рядом с ним стоял стол с приборами, а в углу притаился компьютер, соединенный шнурами как раз с этими приборами.
        Все остальные столы занимали клетки, в которых сидели крысы. Крыс было множество: больших, подрастающих, совсем малюсеньких крысяток. Провода от приборов тянулись к клеткам.
        Арина чуть повернула голову и увидела ту самую женщину, за которой так долго пришлось следить. Теперь она была без пальто, в белом халате. Женщина стояла у стола с реактивами, переливала что-то из пробирки в пузырек. Затем она встряхнула его и, набрав в пипетку жидкости из этого пузырька, принялась капать темную жидкость на кусочки собачьей еды, разложенные на большой пластмассовой миске.
        - Приступаю! - услышала Арина. Женщина обращалась к мужчине, который сидел за компьютером.
        Мужчина согласно кивнул и уставился на экран монитора, очевидно, ожидая появления результатов.
        Женщина высыпала собачий корм сквозь решетку в одну из клеток. Крысы мгновенно смолотили корм. А дальше с ними произошло ужасное: все крысы, что были в клетке, резко подпрыгнули, затем встали на задние лапы, ощерились и с диким визгом принялись раздвигать металлические решетки своей клетки.
        Арина затаила дыхание. Забыв о мерах предосторожности, она перестала держаться за стену и взяла ножницы двумя руками. Одной рукой отодвигать пластинки жалюзи ей было уже очень тяжело.
        Мужчина за компьютером, как было видно Арине, что-то лихорадочно печатал. Женщина весьма равнодушно смотрела на крыс, но на всякий случай встала коленями на табуретку, чтобы ноги ее, как поняла Арина, не оказывались на полу. То есть чтобы крысы по ним не пробежались.
        Не прошло и минуты, как обезумевшие крысы погнули прутья и выскочили из клетки наружу. Пометавшись туда-сюда, они спрыгнули на пол, юркнули под стол и исчезли. Глядя на своих сбежавших сородичей, заволновались и все остальные крысы - запрыгали в клетках, заметались и противно завизжали.
        Слыша крысиные визги, Арина готова была тоже завизжать как можно громче, чтобы только перекричать, заглушить эти отвратительные звуки. И бежать сломя голову - куда угодно, но прочь от этого места. Арина покачнулась, но собрала все силы, вновь взяла ножницы в одну руку и, держась за стену и прячась за нее, чтобы ее не было видно из квартиры, вновь заглянула в форточку.
        Из-за компьютера поднялся мужчина.
        - Вот видишь, Алевтина, мы по-прежнему не можем их контролировать. Средство действует очень сильно. А в состоянии повышенной возбужденности эти крысы способны на все. В этот раз они освободились еще быстрее.
        - Да, Артем, - согласилась женщина.
        Мужчина залез под стол, под которым только что исчезли освободившиеся из клетки крысы. Он долго что-то там рассматривал и говорил, но что - Арине слышно не было. Женщина отвечала ему только:
        - Да, да…
        Наконец, мужчина появился из-под стола.
        - Так и есть, - произнес он, - они, как и предыдущие, моментально прогрызли плинтус и убежали. Скоро весь этот район заполонят. Я и не думал, что они с такой скоростью плодиться будут.
        - Значит, наше средство позитивно действует и на репродуктивную функцию организма! - с гордостью сказала женщина.
        - Да, но только травить-то мы их не успеваем. А нам столько крыс точно не нужно… - вздохнул мужчина. - Мы где-то ошибаемся в расчетах.
        - Но ведь осталось совсем немного! - воскликнула женщина. - Слушай, давай все-таки попробуем поставить реакцию модульного преобразования. А потом усилим концентрацию основного действующего вещества…
        В этот момент Витя резко дернул Арину за ногу. Она обернулась и увидела, что ко второму подъезду дома подкатывает милицейская машина. Акробатическую композицию пришлось срочно сворачивать. Арина упала на руки Вите, тот моментально оттолкнул за угол дома деревянный ящик и поставил Арину на него. И остались под окном только Аринины ботинки «Гриндерсы». Антон Мыльченко не растерялся, подхватил их и потащил за угол, где укрылись «штурмовики».
        Арина взяла у Антоши свои ботинки.
        - Спасибо, Антоша, ты настоящий друг, - сказала она.
        - Да пустое, Арина, - махнул рукой скромный герой. - Что там было? Рассказывай!
        И Арина начала рассказывать о том, что она увидела в окне странной квартиры, переоборудованной в лабораторию.
        Описывая, как вели себя крысы, Арина все больше понимала, что, видимо, не так уж сильно она их и боится. Поэтому, говоря о том, какие крысы мерзкие, но думая о том, насколько она их боится, Арина улыбнулась своим мыслям и подмигнула Вите.
        Тем временем из милицейской машины вышел серьезный полковник, который, видимо, жил во втором подъезде и просто заехал домой.
        - Все понятно, - прослушав Аринин рассказ, произнес Витя. - Крысы в полу квартиры дырки прогрызают и бегут в такое место, которое там, под землей, как-то связывается с нашим спортзалом. Видите, ближе к этому дому ничего больше нет.
        - Интересно, а в подвал дома крысы бегут? - сказала Арина. - Ведь если бы они и подвал дома заполонили, как наш спортзал, наверняка жильцы дома бы заявили об этом.
        - Нет, нет, все тихо, никакой паники не замечено! - тут же воскликнул Антоша. - Я провел специальный опрос нескольких жителей этого дома… Они бы сразу отметили, если бы что-то не так: крысы какие-нибудь - хоть в подвале, хоть в квартирах.
        И он с достоинством осмотрел своих одноклассников - ну как, мол, вам моя блестящая речь? А находчивость?
        - Неужели тогда они бегут только к нам в школу? И именно через спортзал. Почему? - Арина в недоумении пожала плечами. - Тогда тем более нужно это дело сфотографировать. Так что как только все успокоится, надо будет снова в форточку полезть.
        - А можно теперь я? - взмолился Антон Мыльченко. - Я все сделаю хорошо, можете на меня положиться!
        - Нет уж, Гуманоид, обойдешься, - заявил Витя. - Тебе доверять никак нельзя. Разобьешь еще фотоаппарат. В окно упадешь, все испортишь. Я ведь тебя знаю как облупленного.
        - Ну почему? - удивился Антоша.
        На его счастье, Зои Редькиной здесь не было. Она оставалась в подъезде на боевом посту. А так бы наверняка кучу каких-нибудь гадостей ухитрилась про него сказать. Ох и зла же была на Антона Зоя после той злополучной истории, когда он так оконфузился с проблемами Петра Брониславовича!
        - Нет, Антоша, давай, все-таки я полезу, - ответила Арина твердо. - А тебе будет другое задание. Вот номер телефона. Надо позвонить этой Алевтине и сказать, что мы все про нее знаем. Пусть они прекращают свои опыты в районе нашей школы. А то иначе придется на них санитарно-эпидемиологической станции нажаловаться. Вот так ей и скажи. Понимаешь?
        - Странный вопрос. Конечно.
        - Ну, действуй.
        Антоша обрадовался и собрался бежать. Но тут же вспомнил, что позвонить-то у него не получится - мобильного телефона у Антона не было.
        - Это… Мобильный, - нерешительно проговорил он, боясь, что и это его задание может отмениться.
        - А? - переспросила Арина. - О, Антоша, так мой же телефон у Редькиной. Так что иди, найди Редькину, сходите вдвоем, отправьте тетеньке сообщение.
        Зоя долго не верила, что действительно надо позвонить отравительнице, причем в компании с ненавистным вруном Антошей. Но когда выяснилось, что это так, Зоя покинула свой пост в теплом подъезде. Антон не отставал ни на шаг. Зоя, которая сидела в своей подъездной засаде и не видела всех подробностей разворачивающихся событий, так хотела услышать обо всем, что, разинув рот, внимала тираде вдохновенного Мыльченко. Любопытная, но доверчивая Редькина прослушала и основную Антошину версию того, что происходит, и дополнительную, и альтернативную, выслушала доклад о состоянии психологической картины женщины в коричневом пальто. Реальные события Антоша запросто перемешивал с сюжетом своего детективного рассказа. К тому же во всех этапах операции Антоша рисовал себя главным действующим лицом. Поэтому он не заметил, что поведал Зое, как одновременно он, проявляя чудеса ловкости, заглядывал в форточку подозрительной квартиры, да еще и, проявляя не меньшие чудеса находчивости и красноречия, нейтрализовывал милиционера, уводя его от места разворачивающихся событий.
        К несчастью, это заметила Зоя и с визгом: «Ах ты Гуманоид несчастный!» - бросилась за Антошей, намереваясь по своей традиции вцепиться ему в волосы. Антон пулей влетел в сломанную телефонную будку - и этим спасся. Потому что было необходимо сделать чрезвычайно важный звонок. А значит - волей-неволей придется объявить временное перемирие.
        После долгих препирательств Антоша выбил себе право позвонить и озвучить крысозаводчице тот текст, который он уже успел придумать.
        - «Гражданка, немедленно выходите из квартиры! Вот как надо ей сказать. - грозным голосом заговорил Антоша. - Иначе вас ждут очень большие неприятности!»
        Ага, так она тебе и выйдет! - перебила Антошу Зоя.
        - А как же тогда сказать? - растерялся Антоша.
        - Это же дело чрезвычайной важности!
        Зоя Редькина уже дергала его за курточку.
        - Дурак гуманоидный, дай лучше я! Я нормально все скажу… - в раздражении шептала она, прибавив к этому еще с десяток обидных для Антоши прозвищ.
        Но Антоша чувствовал себя на задании, поэтому не мог никак сейчас ответить противной обзывальщице достойно.
        - Тогда я скажу ей так: «Выходите, а то хуже будет, надо поговорить! Иначе у вас начнутся серьезные проблемы с санэпидстанцией и другими органами!» - все так же грозно рявкнул Антон. - А вот так можно?
        - Нет. - С этими словами Зоя Редькина вырвала у Антоши из рук Аринин телефон.
        Вот как надо, глупый Мыльченко! «Гражданка, немедленно прекратите свои противоправные действия в районе нашей школы! - решительно залопотала она. - А то мы на вас заявим!»
        Плохо! - сморщился Антоша.
        - А как хорошо-то?
        Долго они бились над составлением грозного текста речи, обращенной к крысоразводительнице. И, наконец, позвонили. Трубку снова никто не взял - и опять пришлось писать «смс».
        Когда же Зоя и Антоша вернулись к месту событий, Витя и Арина за углом дома шептались, координируя свои дальнейшие действия. Теперь, рассудили они, нужно действовать совсем смело, ведь правда на их стороне - можно сказать: они милиции помогают.
        Стоя в одних носках, Арина Балованцева отдавала последние распоряжения:
        - Зоя, Антоша, значит, действуем с двух флангов. Главное, чтобы мы сделали все синхронно: как только вы звоните в дверь и ее вам открывают, даете нам знак - и я фотографирую из форточки все, что удастся.
        Антон просиял. Ведь сейчас он был уже в составе основной штурмовой бригады, которая должна была затаиться под дверью квартиры и, позвонив в звонок, дождаться, когда откроют. И всей толпой вломиться в квартиру. Не беда, что толпа - это всего два человека. Смелость города берет!
        - А если не откроют… - Арина развела руками. - Тогда хоть отвлечете их, пока я буду фотографировать. Фотографии ведь будут считаться уликами, как ни крути… И пойдем директора приведем, пусть убедится, что это не Брониславовича происки, а кое-кого другого. Ну, Витя, полезли…
        Глава XII
        Таблетки бесстрашия
        Арина вновь раскрыла жалюзи ножницами и заглянула в форточку. Мужчины в комнате видно не было, только женщина стремительно перебирала реактивы на столе, взбалтывала, смешивала, капала из пипетки на куски собачьего корма и с волнением говорила:
        - Скорее, Артем, постарайся заделать эти дырки! А то они и обратно к нам будут оттуда бежать! К тому же надо мне в эту школу еще раз наведаться, отраву новую раскидать. У них там, наверно, наших подопытных полным-полно развелось… Видишь, какие крысы стали сильные, в момент толстое дерево прогрызают! У нас все получится! Мы в нескольких шагах от успеха. Только кто же это нам звонит на пейджер? Кто пронюхал?
        Арина отодвинулась от форточки и оглянулась. Из двери подъезда высунулась Зоя Редькина и махнула рукой. Это означало, что штурмовая бригада приготовилась. И начался очередной этап операции.
        Арина открыла объектив фотоаппарата. Зажегся зеленый глазок фотовспышки…
        А группа захвата в лице Зоеньки и Антона принялась названивать в дверь квартиры.
        Арине было видно, как женщина заметалась. Из-под стола сейчас же появился мужчина с молотком и куском деревяшки. Они бросились к входной двери. В комнате остались только крысы.
        Не боясь упасть, Арина, которую Витя крепко держал за ноги, как можно глубже влезла в форточку и принялась фотографировать и клетки, и компьютер, и многочисленные пузырьки и банки на столе.
        А тем временем начинался бой у двери в квартиру.
        - Откройте! - вслед за продолжительными звонками неслись детские голоса.
        - Пустите!
        - Что у вас там такое?
        - Кто там? - раздался, наконец, твердый голос мужчины.
        - Откройте, ваши действия незаконны! - на разные голоса завопили штурмовики.
        - Мы все про вас и про ваших крыс знаем!
        За дверью долгое время была тишина. Осажденные и захваченные врасплох взрослые собирались с мыслями и совещались. Ребята тоже замолкли под дверью и ждали. Наконец, до них донесся все тот же мужской голос:
        - Дети, уйдите от квартиры. Делать вам тут нечего.
        - Милиция!
        - Санэпидстанция! - храбро кричали Антон и Зоя.
        - И не нужно нас запугивать! - когда вопли чуть стихли, раздался женский голос. - Мы не делаем ничего противозаконного.
        - Отойдите от двери, - повторил свое требование мужчина.
        На это ребята взорвались:
        - Откройте!
        - Мы хотим посмотреть!
        - Почему ваши крысы к нам в школу бегут?..
        Взволнованные мужчина и женщина стояли в узком коридоре. Откуда принесло этих детей? Почему они так нагло решили запугивать их санэпидстанцией и милицией? Что им известно и откуда?
        - Алевтина, кажется, надо немедленно сворачиваться, - тревожно сказал мужчина. - Они так кричат, что сейчас весь дом сюда сбежится. Даже если этих детей и прогонят, наверняка кто-нибудь из взрослых обязательно заинтересуется.
        - Так, тогда, Артем, надо брать только самое необходимое! - женщина вбежала в комнату.
        Первым делом она кинулась к столу с пробирками и пузырьками и стала собирать их в чемоданчик. Затем бросила это занятие, принялась открывать клетки с крысами и выпускать грызунов на волю. Крысы шустро соскакивали на пол, лезли под стол и там пропадали. Очевидно, они убегали сквозь прогрызенные их предшественниками дыры в полу и плинтусе. Когда крысы остались только в нескольких клетках с решетками, сделанными из особо прочного материала, женщина вновь принялась укладывать в чемоданчик пузырьки, коробочки и колбы.
        Мужчина сел к компьютеру, начал суетливо переписывать информацию на дискеты, удалять переписанные файлы - чтобы никто не узнал, чем занималась их таинственная лаборатория. И прятать компактдиски и дискеты в кейс.
        - Сматываются! Они собираются сматываться! - Арина соскочила на землю. - Вещички собирают!
        - Отлично, значит, им есть, чего бояться, что скрывать и прятать! - радостно подхватил Витя.
        В это время под окно прибежала часть группы захвата - то есть Антон Мыльченко.
        - Что будем делать? - точно разгоряченный битвой командир, спросил он.
        Арина, которая в решительные моменты очень напоминала молодого индейского вождя, посмотрела вдаль, на здание школы, и сказала:
        - А дальше начинается финал. Теперь на сцене должен появиться Петр Брониславович Грженержевский и объяснить директору и всей честной компании, что он ни в чем не виноват. Теперь следите за дверью, чтоб они из нее не вышли. Не выпускайте ни в коем случае. Вить, а ты следи за окнами. Вдруг еще что-нибудь интересное заметить удастся. А я в школу. Мне надо постараться всех убедить…
        С этими словами она протянула Вите портняжные ножницы и фотоаппарат. И со всех ног бросилась к школе.
        А в школу Арину пускать не хотели. Карантин, и точка. Ей ничего не оставалось делать, как встать под окнами кабинета директора и громко-громко скандировать:
        - Ми-ха-ил! А-фа-нась-е-вич! Ми-ха-ил! А-фа-нась-е-вич!
        На ее счастье, директор оказался в своем кабинете. Он с изумлением подошел к окну и погрозил настырной девчонке пальцем. Однако когда она принялась отчаянно жестикулировать, призывая директора спуститься к ней на улицу, чтобы поговорить, Михаил Афанасьевич все понял. И через три минуты был уже на улице.
        - Крысиный источник обнаружен, - сообщила Арина.
        Директор, ежась на холодном ветру, слушал ее рассказ, весьма напоминающий или бред, или художественный вымысел. И не знал: верить всему этому или не верить.
        - Да не может такого быть, Балованцева! - услышав о том, что в квартире оборудована какая-то странная лаборатория и что ее создатели, весьма напуганные, спешно собирают вещички, чтобы исчезнуть, проговорил Михаил Афанасьевич.
        - Может, - отрезала Арина. - Мы все это сфотографировали. Осталось только пленки проявить - и вы все увидите. А теперь надо взять Петра Брониславовича, представителя санэпидемстанции - и скорее туда идти. А то удерут ведь. Крысы уже почти все убежали, я сама видела. А теперь те, кто их разводит, убегут.
        И директор принял решение.
        - Стой здесь, не уходи, я сейчас приду, - велел он и вошел в двери школы.
        Через десять минут он появился в пальто и кепке. Директора сопровождал врач из санэпидстанции вместе с удивленным и растерянным Петром Брониславовичем, у которого на шее болтался респиратор.
        - Туда! - Арина бросилась к дырке в заборе - ведь так гораздо проще и быстрее можно было добраться до нужного дома.
        Директор хотел возмутиться на это явное нарушение, но девочка бежала вперед так шустро, что наверняка бы даже не услышала его. Взрослые еле-еле за ней поспевали.
        А тем временем осажденные в квартире, зная, что им не удастся выйти через дверь, открыли окно и попытались выпрыгнуть из него - первый этаж все-таки.
        Первое, что увидели они, распахнув оконные рамы, было раскрасневшееся лицо Антоши Мыльченко. Оно подскакивало то вверх, то вниз. Дело в том, что Антону удалось обхитрить Витю и поменяться с ним местами - он испуганно наврал, что если осажденные начнут дверь из квартиры вышибать, то он, Антоша, не сможет этому помешать. А Витя ведь сильный, тому и не такое по плечу… Витя поверил и поставил Антошу наблюдать за окнами. Чего тому и было надо. И вот теперь он усиленно подпрыгивал на ящике, стараясь заглянуть в окошко и хоть что-нибудь разглядеть…
        - Не убежите! Мы за вами следим! - увидев, что осажденные метнулись к окну, не растерявшись, закричал детектив Мыльченко-Великолепенский громким голосом.
        После этого он покачнулся, чуть не упал, взмахнул руками и лишь чудом удержал равновесие. Это выглядело весьма воинственно. Бедные Алевтина и Артем поняли, что оба пути отступления перекрыты. Так всего трое детей с восторгом держали двух несчастных взрослых в осаде. Однако было понятно, что долго это продолжаться не может. Хорошо еще Алевтина с Артемом не знали, сколько именно человек караулит их. Антоша с Редькиной в начале операции подняли такой крик и визг, что осажденным казалось, будто в подъезде под дверью стоит целая детская армия.
        К тому же Арина со школьным руководством задерживалась, и нужно было что-то решать. Витя бегал от окон к двери и думал… Одной из мыслей было, конечно, усилить охрану квартиры милицией - ведь не зря же милиционер к дому на машине прикатил. Однако когда о нем вспомнили, машины этой нигде уже не было. Милиционер успел за это время уехать.
        Но обошлось и без милиции. К дому приближался директор школы вместе с гонимым классным руководителем седьмого «В», Ариной и представителем санэпидемстанции.
        Вскоре они вошли в подъезд. Директор Михаил Афанасьевич нажал на кнопку дверного звонка. Уж ему-то и его солидным сопровождающим осажденные не открыть теперь не могли.
        Антон Мыльченко стоял под окнами квартиры преступников и с затуманенным лицом взирал на происходящее. Теперь, казалось Антоше, он умыл руки. И ему было не до мелкой суеты. Ведь теперь все и так решилось. Преступники понесут заслуженное наказание. А значит, и дело, начатое им, - да, да, им одним! - победило.
        Можно сказать, распутано это дело. В рассказе о сыщике Великолепенском, разумеется. Антон придумал такой замечательный сюжетный ход, что все в его произведении сразу стало на свои места. «А все благодаря чему? - весьма довольный собой, подумал Антоша. - Благодаря моему методу исследования реальности. Да».
        Он уже было собрался бежать домой и записывать на бумагу свой бессмертный детективный рассказ. Но любопытство пересилило. И Антоша рванул к квартире крысозаводчиков, за дверями которой уже скрылись директор, классный руководитель и остальные.
        Михаил Афанасьевич не стал вызывать милицию. Поскольку дверь ему действительно открыли, он решил поговорить и выяснить все мирным путем. Он попытался проникнуть в квартиру в сопровождении лишь Петра Брониславовича и врача. Но настырные дети из седьмого «В» все равно просочились в подозрительную квартиру. И пока все четверо там не оказались, входная дверь не закрылась. Когда же в эту дверь попыталась сунуть нос любопытная старушка - жительница этого подъезда, - дети решительно дверь захлопнули. Так что бедной бабушке ничего не оставалось, кроме как начать подслушивать, чтобы выяснить очень важный вопрос - зачем столько народу с шумом и гамом вдруг набилось в маленькую однокомнатную квартирку, в которой до этого всегда было тихо?
        Растерянные и пришибленные, стояли посреди комнаты мужчина и женщина, готовые к бегству. Помимо чемоданчика и кейса при них оказались обернутые бумагой клетки, в которых они пытались вынести особенно ценные экземпляры крыс.
        - Вон они, крысы, смотрите! - указав на клетку, крикнула Зоя Редькина.
        Директор машинально посмотрел туда, куда указала Зоя, - и от неожиданности отшатнулся. Он никак не ожидал увидеть, как две стоящие на задних лапах крысы, протянув передние лапы сквозь металлические решетки, яростно рвали бумагу, которой была обернута клетка. Им тоже хотелось видеть, что без них на белом свете происходит.
        - Смышленые твари… - проговорил директор, стараясь не показаться растерянным. - Так, ребята, все отойдите на два шага назад.
        Пока Зоя, Антоша и Витя отходили на полшажочка назад, было тихо.
        - Ну-с, а теперь представьтесь, пожалуйста. И будьте так добры, расскажите, что за крысятник вы тут устроили, - увидев, что его команда практически выполнена, обратился директор к захваченным с поличным. - Только уж говорите истинную правду. У нас же тут дети, сами видите… Ну, так как?
        Глядя на людей, с интересом уставившихся на нее, женщина-крысовод по имени Алевтина Константиновна всхлипнула, посмотрела на своего сообщника. И, дополняя и поправляя друг друга, они начали свой рассказ.
        Алевтина и ее коллега-ученый, по имени Артем, работали в научно-исследовательском институте, который занимался разработкой новых лекарств и витаминов. И в один прекрасный день им пришло на ум создать лекарство, которое во много-много раз повышало бы иммунитет и жизнестойкость человека. Они начали исследования, опыты, трудились не покладая рук. Но постепенно их институт все больше приходил в упадок. И когда пришел совсем, обоих ученых попросту уволили. А процесс разработки лекарства они уже остановить не могли. Очень хотелось Артему и Алевтине создать это лекарство. Создать, запатентовать и запустить в широкое производство. Во-первых, каждый бы захотел его купить - и Артем с Алевтиной стали бы, наконец, богатыми людьми. А, во-вторых (или все-таки во-первых?), и всем людям от этого лучше бы стало. И ученые продолжали работу над созданием препарата в своих квартирах. А когда дело стало близиться к завершающей стадии, пришла пора начинать испытания нового лекарства на живых организмах. Алевтина и Артем уехали из своего родного города, чтобы не привлекать до поры до времени пристального внимания как
своих любопытных коллег, теперь уже бывших, так и различных органов. Ученые решили уехать, остановили свой выбор на этом городе, сняли под лабораторию квартиру и продолжали работу.
        Испытания на крысах проходили успешно. Одно только не давало покоя: крысы после применения препарата становились очень сильными, быстро плодились и могли прогрызать чуть ли не железо. Они бежали вон из своих клеток, из квартиры-лаборатории - и все куда-то вниз. Долго лазил Артем по подвалу дома, выискивая, куда могли убегать крысы и где жить. И случайно наткнулся на мелкую, но плотную решетку, сквозь которую было видно, что под землей, мимо дома, куда-то вдаль ведет узкий коридор со старинными коммуникациями. Выйдя на улицу, Артем сопоставил, куда эти коммуникации могут вести. И понял - к школе, к углу ее спортивного зала.
        После этого-то и оказалась Алевтина Константиновна на пороге спортзала, чем несказанно обрадовала замученного нашествием крыс Петра Брониславовича. Как люди порядочные, Алевтина и Артем не хотели, чтобы из-за них страдали другие. Поэтому и решили отравить бывших своих подопытных, которые, точно непобедимая армада, неслись в школу и жрали там все подряд. Алевтина и Артем не могли позволить себя рассекретить. Оттого-то и оставили Петру Брониславовичу только номер мобильного телефона - если случится что-то совсем непредвиденное.
        - Мы на крысах почти закончили испытания… - всхлипнула Алевтина, вытирая лицо белым платочком. - Нам уже должны были двух обезьянок привезти. Мы за них уже заплатили, да, последние свои деньги истратили, больше нету… И мы бы на этих обезьянках могли лекарство очень продуктивно испытывать…
        Напарник Артем взял ее за локоть, заглянул в лицо и попытался хоть немного успокоить. Было видно, что и сам он очень расстроен.
        Сотрудник санэпидстанции слушал рассказ бедных ученых с ледяным спокойствием. Тогда директор школы и Петр Брониславович засуетились.
        - А ну-ка, дети, давайте-ка, выходим все отсюда, - шуганули они героическую четверку, которой, собственно, и были все обязаны раскрытием тайной лаборатории.
        - Давайте, выходите, сейчас здесь будет санитарная служба работать, - присоединился к ним представитель санэпидстанции.
        Ребята неохотно выползли на улицу. Антоша выходил первым, поэтому едва не пришиб дверью трех любопытных старушек, которые приникли к двери и самозабвенно подслушивали, забыв обо всех мерах предосторожности.
        Арина Балованцева и Витя Рындин вот уже полчаса сидели на дальней скамейке во дворе дома. Когда их выставили по требованию сотрудника санэпиднадзора, Арина поняла, что теперь там, в захваченной квартире, прекрасно обойдутся и без нее. И в крысиное гнездо решила больше не соваться.
        Бледная и уставшая, она еле-еле добрела до скамейки и села на нее. Аринины силы на этом закончились.
        - Еще раз я бы даже в эту форточку заглянуть не смогла, - сказала она верному человеку Вите, который сел на скамейку рядом с ней. - А уж в квартиру заходить… Ведь они могут из любой норки, из любого уголка выпрыгнуть и броситься. Из вредности. Почувствуют, что я их боюсь, - и прыгнут. Крысы, знаешь, какие хитрые и прыгучие… Нет, все-таки я их никогда не перестану бояться.
        - Но в форточку ты лихо лазила, - покачал головой Витя. - Я уж думал, ты, и правда, больше не боишься.
        - Надо было, вот и лазила, - честно призналась Арина. - А сама бы ни за какие коврижки. Знаешь, Вить, почему я еще не боялась, когда лезла в форточку? Потому что ты меня за ноги держал. То есть это как на войне - я так лихо воевала, потому что ты был моим тылом… В общем, спасибо тебе!
        Витя хотел сказать, что ради Арины он на все готов, не только в форточку подсаживать… Но застеснялся. А через некоторое время к скамейке подбежали Зоя с Антошей, которые все-таки подслушивали под дверью, решительно оттеснив старушек. Они принялись с жаром рассказывать, что дальше произошло в крысиной лаборатории.
        - Ну вот и отлично. - Арина, явно довольная, поднялась со скамейки.
        …Представитель санэпидстанции вызвал к бывшей лаборатории специальный наряд. И вскоре быстро образовавшаяся огромная толпа любопытных с интересом наблюдала, как к квартире бежали люди в блестящих защитных костюмах, тащили шланги, емкости с надписью «Осторожно - яд!». Там, в квартире, они направили шланги в прогрызенные крысами дыры в полу и под большим напором пустили туда сильнодействующую крысиную отраву. Через некоторое время квартиру опечатали, а наряд санэпидслужбы направился в школу.
        Толпа по наивности хлынула за ним. Но совершенно напрасно - в школу не пустили никого. Ведь выжившие крысы, напуганные струями яда, со всех ног бросились спасаться - и, конечно, через спортзал в школу. Там они и умирали. Много часов провел Петр Брониславович, разгребая кучи отравившихся крыс.
        А основная борьба с ними продолжалась. Спецотряд санэпидемстанции, разворотив стену и фундамент спортзала, пробрался в ход старинных коммуникаций, который, как выяснилось, был построен в самом начале двадцатого века. В войну сюда угодил авиационный снаряд, здание, куда вели коммуникации, разнесло, все это место впоследствии разровняли, построили возле него жилой дом, а затем рядом и школу со спортзалом. А тоннель с коммуникациями, к тому времени оказавшийся под землей (и даже под заасфальтированной дорогой), существовал сам по себе и уже грозил обвалом. Так что, если бы там не завелись сбежавшие от ученых подопытные крысы, никто не проявил бы к нему интереса. И в один прекрасный момент перекрытия старинного тоннеля рухнули бы. А с ними провалилась бы дорога - да мало ли что могло случиться! Тот же угол спортзала обвалился бы, или угол дома, или…
        Но об этом никто не хотел думать. Потому что добродушный директор школы № 17 Михаил Афанасьевич, который в нужный момент умел оказываться весьма грозным, позвонил в соответствующие инстанции и потребовал, чтобы незамедлительно этот опасный объект был отремонтирован.
        Через несколько часов, напуганная грозным требованием Михаила Афанасьевича, дорожно-строительная служба отправила к школе бригаду и огромную машину-бетономешалку. Разворотив все вокруг, строители под самую завязку залили бетоном тоннель со старыми коммуникациями. И, кое-как разровняв дорогу и пообещав в скором времени ее заасфальтировать, они уехали. Теперь ни крысам, ни кому бы то ни было ни с какой стороны хода в подземные коммуникации не было.
        Крысиное нашествие на школу было остановлено!
        Алевтина и Артем, воспользовавшись суматохой, постарались слиться с толпой, хлынувшей из их бывшей лаборатории. И, оглянувшись вокруг, незаметно юркнули за угол.
        Они не сразу приметили, что за ними по пятам движется тщедушная девочка с тонкими косичками. И не только…
        - Вить, ты посмотри-ка, а ведь крысоводы-то уходят. - Арина Балованцева указала в ту сторону, где мелькнули светло-коричневое пальто и черная куртка.
        - Ага, но зато смотри, кто идет по их следу! - удивился Витя.
        - Редькина! - Арина тоже увидела Зою, которая, озираясь, бежала вслед за Алевтиной и Артемом. - Вот ведь какая бдительность! Молодец, Зоя! Но нам надо тоже узнать, что там такое. Побежали?
        И Витя с Ариной припустили вслед за Зоей, идущей по следу экспериментаторов.
        … - Подождите, пожалуйста! - услышали у себя за спиной Алевтина и Артем.
        Алевтина испуганно вздрогнула.
        - Что? - тревожно спросила она, оглянувшись. Но, увидев, что их нагнала всего лишь одна безобидная рыженькая девочка, немного успокоилась.
        Тем временем Зоя сделала решительный шаг по направлению к Алевтине и Артему и сказала:
        - Я хочу попросить вас… Извините. Вы тут говорили, я слышала, что лекарство разрабатывали. Да?
        - Да, - не понимая, к чему она клонит, ответил Артем.
        - Тогда я бы очень хотела вас попросить… - Зоя замялась, но потом заговорила более смело. - А тогда дайте мне, пожалуйста, ваших таблеток везучести и бесстрашия! Я их съем, болеть никогда не буду и бояться перестану! Мне везти будет наконец-то! Хорошие оценки повалят… Мне это очень-очень надо! Дайте, пожалуйста…
        Разработчики «лекарства бесстрашия» растерялись. Однако девочка так трогательно сжимала свои ладошки и просительно смотрела им в глаза, что очень-очень хотелось ей помочь. Но…
        - Видишь ли, - начала Алевтина, - лекарство-то еще до конца не апробировано. Еще на подопытных животных не прошло всех нужных тестов.
        - Да?.. - грустно сказала Зоя. - Но посмотреть-то хоть на него можно?
        - Если хочешь, конечно, можно… - Оглянувшись по сторонам, Алевтина раскрыла свой чемоданчик.
        Но тут к ним стремительно подбежали мальчик и девочка. Это были Витя и Арина.
        - Зоя, не вздумай ничего есть! - крикнула Арина, вставая между Редькиной и Алевтиной.
        Прячась и наблюдая за тем, куда направляются горе-ученые и агент Редькина, Арина и Витя услышали, что наивная Зоя попросила таблеток бесстрашия, которые еще не прошли испытания на крысах.
        - Ведь съест, глупая, - решили они.
        И бросились спасать Зою.
        - Редькина, не нужны тебе эти таблетки, - заявил Витя. - А то вот съешь их и в крысу превратишься.
        Зоя насупилась.
        - Ага, вам-то хорошо… - проговорила она.
        - Что - хорошо? - не поняла Арина.
        - Ты ничего не боишься, - вздохнула Зоя. - Да и Рындин вон тебя везде защищает. А я… А меня… А я сама никак… И мне бы такое лекарство очень пригодилось!
        Тут она заплакала.
        Некоторое время двое взрослых и Арина с Витей стояли, не зная, что делать. А потом Арина взяла Зою под руку и сказала:
        - Ты молодец, Зоя. Никакое лекарство тебе и не нужно. Ты же очень смелая. Да, смелая, потому что не боишься говорить о своих страхах. А я вот боюсь. Но мне стыдно в этом признаться. То есть почти всегда стыдно.
        - Ты - боишься? - не поверила Зоя, вытирая слезы.
        - Ага, - честно ответила Арина. - Но я с этим разберусь. Значит, и ты разберешься. А со всеми, кто тебя будет обижать, разберемся мы. Веришь?
        - Ну… - Зоя в нерешительности пожала плечами.
        - Тебя что, кто-то обижает? - поинтересовался Витя Рындин.
        Зоя тут же испуганно замахала руками.
        - Так обижает или нет?
        - А вы что, будете с ним разбираться сразу? - Зоя пристально посмотрела на Арину и на Витю.
        - Само собой, - ответила Арина.
        - Нет, не надо, не разбирайтесь! - взмолилась Зоя.
        - Ладно, не будем, - удивился Витя. - Но почему?
        - Потому что это Мыльченко обижает, - призналась Зоя. - А он все-таки хороший.
        Арина и Витя с облегчением засмеялись.
        - Конечно, хороший, - согласилась Арина. - А вы что с ним, так и не помирились? В такой операции вместе участвовали - и не помирились? Ну, это надо еще ухитриться… Все-таки вы с Антохой - герои. Первыми опасность заметили… А мы чуть вас пытать не начали.
        - Да уж, - усмехнулся Витя. - Чуть-чуть осталось до этого…
        - Так что прости уж его, а, Зоя? - попросила Арина.
        Зоя вздохнула:
        - Эх, ладно уж, прощу.
        - Ну, вот и классненько, - улыбнулась Арина. - Пойдемте, что ли…
        Ребята не заметили, что, пока они разбирались, Алевтина и Артем тихонечко ушли. А может быть, специально не заметили. Чтобы взрослые не чувствовали себя поднадзорными у детей. Пусть даже и у таких добрых и сообразительных. Ведь им нужно было уйти - и чтобы смириться с поражением, и чтобы начать свой научный эксперимент сначала.
        Глава XIII
        Торжественная раздача слонов
        К безграничной радости учеников, еще несколько дней в школе продолжался карантин. Петр Брониславович, теперь уже не опальный Петр Брониславович, а герой Петр Брониславович, первым принявший на себя страшную волну крысиного нашествия, уже не убирал по школе дохлых крыс и мусор. А все остальные учителя не смеялись над ним. Наоборот - теперь он руководил уборочной страдой, а учителя под его командованием трудолюбиво махали метлами.
        И, как только в школе начались занятия, перед первым же уроком возле кабинета директора выстроились ученики седьмого «В» класса, организованные деятельной Ариной. Кабинет был еще закрыт, но ребята терпеливо ждали. Когда же Михаил Афанасьевич появился в конце коридора и увидел возле своего кабинета все тех же учеников седьмого «В», то все сразу понял. Арине Балованцевой даже листочек с его торжественным обещанием предъявлять не нужно стало.
        - Помню, все помню, - бодро размахивая своим блестящим портфелем, первым заговорил директор. - Уговор дороже денег. Так что остается у вас классным руководителем Петр Брониславович наш героический. Отстояли.
        - Ура! - завопили на всю школу Арина, участники ее операции и другие одноклассники.
        Услышав этот дружный вопль, из нескольких кабинетов с удивлением выглянули учителя. Увидев директора школы в окружении толпы прогульщиков, они в недоумении пожали плечами и вернулись к урокам.
        - А теперь быстро учиться! - скомандовал Михаил Афанасьевич.
        Проворных учеников седьмого «В» точно ветром сдуло.
        Вызвав Петра Брониславовича к себе в кабинет, директор школы долго и с пафосом хвалил его. Он вспомнил все - и твердость, и находчивость, и несгибаемость характера учителя физкультуры. Похвалил его педагогический талант - ведь именно питомцы Петра Брониславовича проявили столь завидное упорство в достижении цели. Кто, если бы не он со своим доблестным седьмым «В» классом, еще спас бы школу?
        - Так что разлучать вас с вашими любимцами я не стану, - в заключение своей речи заявил Михаил Афанасьевич. - Оставайтесь в седьмом «В». А для восьмого «Г» класса я что-нибудь придумаю.
        Долго сияло счастьем лицо Петра Брониславовича. Он смущенно и радостно жал руки Вите, Арине, Антоше и Зое, обнимал их, с уважением и даже удивлением хлопал по плечам.
        - Ну, спасибо… - повторял он. - Вот это выручили! И как вы догадались-то? Ну, молодцы!
        - Дедуктивный метод! - собрался пуститься в рассуждения Антон Великолепенский - он же ученик седьмого «В» класса средней школы номер семнадцать Антоша Мыльченко.
        Но ученица этого же класса Арина Балованцева остановила его.
        - Петр Брониславович, вы про нас особенно не рассказывайте, - попросила она, - это ведь весь класс хотел, чтобы вы с нами остались. А желания должны исполняться. И вы ведь хотели, чтобы крыс в школе не было. Правильно?
        - Правильно…
        - Вот мы и помогли этим желаниям исполниться, - улыбнулась Арина. - Ведь, наверно, самое главное в жизни, чтобы желания исполнялись.
        - Это правда, - глядя на Арину и ее друзей, радостно подтвердил Петр Брониславович.
        - Ну, тогда мы побежали! - весело сказала Арина.
        Рындин Витя и Редькина с чуть замешкавшимся Мыльченко, которого Зое пришлось тянуть за руку, тоже умчались вслед за Ариной.
        Сияющим шел домой Петр Брониславович Грженержевский, радостно распахнул он дверь своей квартиры.
        Галина Гавриловна собиралась на работу.
        - Галиночка! Что-то давно ты на музыке не играла, - подводя жену к фортепиано, весело сказал Петр Брониславович.
        Галина Гавриловна с удивлением посмотрела на своего Петечку, который вот уже сколько дней ходил мрачным и грустным. Да еще и каким-то неизвестным женщинам названивал… А вот теперь он вдруг стал прежним - веселым, добрым.
        - А что такое, Петя? - на всякий случай спросила она.
        - А вот сыграй-ка ты какую-нибудь музыкальную радость! - попросил Петр Брониславович.
        - «Гром победы, раздавайся!» подойдет?
        Петр Брониславович подхватил Галину Гавриловну на руки и собрался подбрасывать ее к потолку. Только она благоразумно уцепилась ему за шею - и не взлетала.
        - Как же ты угадала, Галиночка! - не переставая пытаться ее подбросить, радостно восклицал Петр Брониславович. - Умница ты все-таки! Победа! Именно победа! Играй, а я теперь тебе все и расскажу!
        Галина Гавриловна с удовольствием уселась за фортепиано и изо всех сил ударила по клавишам. Из-под ее пальцев зазвучала музыка. Под бравурные звуки маршируя по комнате, Петр Брониславович принялся за рассказ. Легко и просто давались ему теперь описания тех мытарств и злоключений, которые претерпевал он во время крысиного нашествия. Ведь, как настоящий мужчина, он не хотел огорчать Галиночку своими неприятностями на работе. А вот теперь неприятностям конец…
        - Дети мои из седьмого «В» молодцы, они этих крысоводов выследили, - с довольной улыбкой говорил о своих подопечных Петр Брониславович.
        - Эх, Петруша, какие же они у тебя замечательные! - в восхищении всплеснула руками Галина Гавриловна. - Добрые дети. А давай-ка, Петя, на майские праздники их в поход сводим. К Гремячему роднику! Мы с тобой давно туда собирались.
        Неизвестно, кто больше радовался в эту минуту в квартире Грженержевских - Петр Брониславович или его супруга. Ведь как ей было не радоваться - и за то, что на работе у Петруши все хорошо, и за то, что их семейная жизнь из-за всех этих тайн и звонков неизвестной Алевтине Константиновне была на грани развала, а теперь так счастливо наладилась…
        - В поход! - Петр Брониславович закружил Галину Гавриловну по комнате. - Отлично, Галочка! Завтра же своим гаврикам скажу! Пусть начинают экипировку подбирать!
        Витя Рындин появился на пороге дома Арины.
        - Смотри, что я тебе принес! - помахав компакт-диском, сказал он. - Игрушка что надо!
        Арина тут же вставила этот диск в дисковод. И игра началась…
        Два дня - субботу и воскресенье - не отходили дети от компьютера. С яростным азартом крошили они монстров, сменяя друг друга на боевом посту. Но враги не сдавались, и Арине с Витей пришлось вызывать подкрепление. Так, один за другим, в доме Арины появились одноклассники Костик Шибай, Мамед Батыров, Зоя Редькина и Олег Дибич-Забакланский. Когда очередной боец выдыхался, на его место к компьютеру садился следующий. И битва продолжалась…
        Спали по очереди, ели тоже. Напрасно пытались родители по телефону зазвать своих детей домой, напрасно Аринины родители, смирившиеся с нашествием и воинственными криками среди ночи, пытались отвлечь девочкиных гостей чем-то еще… Компьютер не выключался до тех пор, пока не был пройден самый последний, самый зверский, практически непроходимый уровень. И пока самый кошмарный, самый неубиваемый монстрище не был загашен.
        Ни о чем другом нельзя было ни говорить, ни думать.
        Витя Рындин крушил монстров вместе со всеми. Он один знал главный смысл этой игры. Монстры помогут Арине забыть о крысах.
        Так оно и случилось. Монстры, закованные в броню, были пусть трехмерными, но все-таки нарисованными. И там, по другую сторону экрана. Убивая их сотнями и слушая их предсмертные вопли, Арина уже не могла вспоминать о длинных хвостах, острых желтых зубах и противном крысином писке. От одного воспоминания о котором у бесстрашного предводителя Арины Балованцевой холодело и замирало сердце.
        Ведь об этом не должен был знать никто. И теперь точно не будет.
        … - Есть! Мы их сделали! - увидев победную заставку игры, воскликнула Арина, вместе со стулом отъезжая от компьютера.
        - Слушайте, это что ж получается - мы все можем? - удивленно произнес Витя Рындин.
        - Конечно. Потому что мы - сила, - радостно кивнула счастливая Зоя Редькина. Которую никто тут не обижал и не собирался обижать.
        - Сила, - подтвердила Арина и благодарно улыбнулась Вите Рындину.
        Учительница математики Екатерина Александровна рвала и метала от злости, когда узнала, что распоряжением директора школы она назначена классным руководителем в ужасный и неуправляемый восьмой «Г». Она рычала, кричала. Но толку было мало. Ученики восьмого «Г» безжалостно не слушались ее. Овчарка, привыкшая к тому, что на ее уроках дети обычно сидят, как пришибленные, грозила восьмому «Г» милицией, интернатом и детской колонией строгого режима. Но ничего не помогало. От злости Екатерине Александровне хотелось батареи грызть. Но вместо этого она изощренно издевалась и ставила двойки во всех остальных классах. И в седьмом «В» особенно. На этот класс она была чрезмерно зла. Дело дошло до того, что практически всем его ученикам грозила неудовлетворительная оценка за четвертую четверть по алгебре и геометрии.
        Но седьмой «В» терпел зверства Овчарки. Потому что этим ребятам некогда было ее бояться. Ведь они собирались в двухдневный поход со своим Петром Брониславовичем и его задорной женой. Они обдумывали маршрут, заносили его на карту местности, заранее отмечали возможные привалы, стоянки, тщательно составляли списки необходимых вещей…
        Крысы исчезли из школы, точно никогда их тут и не было, точно не носились они табунами по столовой, не грызли спортинвентарь и не пугали народ.
        Исчезли из города и горе-испытатели. Санэпидемстанция только хотела предъявить им счет на сумму ущерба, нанесенного их незаконной деятельностью, но Алевтина и Артем испарились, словно их, как и крысаков в школе, тоже никогда и не было. Как воспоминание о них остались только опечатанная квартира и попорченные гимнастические маты, которые под руководством все того же Петра Брониславовича латал и штопал весь седьмой «В».
        Даже несмотря на то, что на улице стало совсем тепло и ни о каком снеге не было даже речи, уроки физкультуры вновь проводились теперь в любимом спортзале. Чему седьмой «В» был особенно рад.
        Петр Брониславович принимал прыжки в длину с места. Те, кто уже прыгнул и получил оценку, разбрелись по спортзалу и занимались своими делами.
        Арина Балованцева уселась на брусья. Взгляд ее гордого индейского лица, обрамленного темно-пепельными волосами, постриженными в «каре», был устремлен куда-то вдаль.
        Антон Мыльченко, только что с трудом преодолевший рубеж, за который Петр Брониславович выставил в журнал заслуженную оценку «удовлетворительно», торопливо направлялся к выходу из спортзала. Но остановился. Потому что глядящая вдаль Арина привлекла его внимание.
        «Интересно, о чем она думает? - поинтересовался сам у себя Антоша, не переставая смотреть на Арину. - Наверное, опять какую-нибудь стратегию разрабатывает, какое-то приключение унюхала. А что же я? Ведь я, как писатель и психолог, в первую очередь должен все события общественной жизни разузнавать. И превращать их в художественные произведения! Вот он, мой гражданский долг. Так что, Балованцева, мы еще посмотрим, кто кого в приключенческом плане переиграет…»
        Антон знал, что имеет полное право так думать. Ведь его детективный рассказ был, наконец-то, готов. Тем более что на горизонте показался и первый его читатель - Зоя Редькина. Эта добрая девочка первая заявила Антоше на днях, что не держит на него зла за все былое. И прощает его.
        Так что Антон Мыльченко смело подошел к Зое.
        - Послушай, Зоя, как я в своем рассказе сделал ряд существенных исправлений, - без всякого вступления начал Антоша, не дойдя даже нескольких шагов до слегка ошарашенной Редькиной, - и из-за этого детективный рассказ приобрел свою основную красоту. Ну, значит, действие его я перенес в девятнадцатый век…
        - Зачем? - меньше всего сейчас Зоя готова была слушать о детективном рассказе и девятнадцатом веке. Но Мыльченко - он и есть Мыльченко. От него чего угодно ожидать можно.
        - Россия девятнадцатого века! Это романтизм! - воскликнул Антоша на весь спортзал, так что половина класса очень внимательно на него посмотрела. - И сыщик Великолепенский - главный герой. Остальная история - прямо как наша. Только, вот, слушай мою гениальную находку! Вместо крыс в моем детективе действуют гибриды. Нухорики. Которые угрожали… Да нет, не Петру Брониславовичу, это же художественный вымысел. А помещику и другу Антона Великолепенского князю Грженержевскому. Угрожали эти гибриды уничтожением посевов зерновых. Да. Сыщик, конечно же, поспешил на помощь своему страдающему другу. И вывел тех, кто этих гибридов нухориков разводит и заставляет посевы жрать и соседям вредить, на чистую воду… Круто?
        Зоя Редькина долго молчала. А потом сказала негромко:
        - Антоша, во-первых, этих гибридов нухориков не ты сам придумал…
        - Сам! Клянусь! - Антоша постучал себя в грудь.
        - Есть такие зверюшки - ханурики, то есть хонорики, тоже гибриды, смесь хорька и норки. Я по телевизору смотрела, их на шапки выращивают. Ты тоже, наверно, это слышал, но забыл…
        Антоша заметно сник и сгорбился.
        - А во-вторых, - продолжала Зоя, - ты Балованцевой и Рындину детектив-то свой лучше не показывай.
        - Почему это? - удивился писатель. - Повествование о событиях, не столь отдаленных. Практически чистая документальная правда. Только с художественной обработкой.
        - Понимаешь. - Зоя развела руками. - Они обидеться могут за эту твою художественную обработку. Операцию провернули они. А рассказ-то ты не про них, а про каких-то помещиков написал.
        - Я ж тебе объясняю - это художественный вымысел!
        - Не надо, Антоша, - попросила Зоя, - за этот за свой вымысел ты всегда будешь по ушам получать. А оно тебе ведь, правда, не надо?
        Антон Мыльченко глубоко вздохнул. Шаркнул кроссовкой перед собой, заложил руки за спину и с пафосом произнес:
        - Да, нам, творческим людям, никогда не было легко жить на свете и бытовать в искусстве… Всегда гонения, непонимание. Ишь ты - по ушам, по ушам…
        Он говорил долгую речь. Зоя Редькина смотрела на него и думала о своем. С некоторых пор у нее появилась некая таинственная вещь. Которую обязательно нужно было спрятать от нахальных взглядов и шаловливых ручонок родственничков. Но куда спрятать? Больше всего для этой цели подошел бы, конечно, тайничок - то есть перекочевавшее к Петру Брониславовичу домой пианино. Но как туда пробраться, не вызвав излишних вопросов? Помощник нужен.
        А может, взять этого путаника Гуманоида в напарники? Все-таки он немножко в курсе дела. Да и вдвоем, наверно, легче хранить тайну. Как ни крути все-таки Антоша - друг. Своеобразный, конечно. Но друг.
        И Зоя Редькина решила поведать свою тайну Антоше.
        - Ну, Мыльченко, слушай…
        Антоша просиял.
        - Неужели, правда, тайна? - широко раскрыв глаза, спросил он. - И ты мне ее будешь рассказывать?
        - Ага.
        «И сыщик Великолепенский превратился в одно сплошное ухо. Ведь чужая тайна требовала к себе повышенного внимания. Вот уже в деятельном мозгу Антона Великолепенского начали выстраиваться версия за версией…»
        - Так ты слушаешь про мою тайну, Гуманоид? Эй, ты где?
        - Я само внимание, Зоя!
        А что за тайна была у Зои Редькиной - это уже совсем другая история.