Сказки для бабушек (книжка с привкусом оливье) Юрий Лигун
        Нам бабушки рассказывали сказки… Но теперь мы стали взрослыми, и скоро у нас тоже заведутся внуки. Заведутся как вертолётные моторчики и закрутятся на одной ножке. Так что пока не поздно мы хотим отдать долг своим бабушкам (таким молодым на старых фотографиях!) и рассказать им сказки, которые давным-давно они рассказывали нам. И пусть мы что-то позабудем, и что-то переврём, и что-то досочиняем, бабушки нас всё равно простят: ведь на то они и бабушки, чтобы прощать…
        Юрий Лигун
        СКАЗКИ ДЛЯ БАБУШЕК
        (книжка с привкусом оливье)
        Сказочник-озорник и его книжка-шутиха
        Я сама бабушка и даже уже прабабушка, а потому мне было особенно интересно прочитать новую книжку Юрию Лигуна «Сказки для бабушек».
        Вообще-то все его истории читать всегда интересно, потому что их… интересно читать. В том смысле, что сам процесс чтения из процесса узнавания и сопереживания становится процессом чистого удовольствия: он ведь так мудрит и озорничает со словом, что читаешь и хмыкаешь, хихикаешь, а то и хохочешь во весь голос. Я только одну его сказку не очень люблю, про Салапопона и Мздырю, за то, что он не признался читателям, что его герои - маленькие великаны; вот написал бы «правдивая сказка про маленьких великанов», и я бы ее тотчас тоже полюбила, ведь написано-то здорово.
        А вот со сказками для бабушек все в порядке, и даже то, что читать их станут бабушкины внуки и внучки, дела не портит: читать-то интересно! И уморительно весело. А если представить себе, как какой-нибудь внучек или внученька вдруг предложат своей бабушке: «А хочешь, бабуля, я теперь тебе сам/сама почитаю сказку? Снимай очки, садись и слушай!» - то становится еще смешнее.
        Невероятный шутник этот сказочник Юрий Лигун. А в книжке шутки его располагаются как матрёшки, одна в другой. Самая большая шутка - это сам жанр книги: ну кто бы еще додумался сочинить сказки для бабушек! Потом сами героини, каждая из которых похожа на добрую-предобрую шутку, такие они с первого взгляда любимые. И попадают эти бабушки в невероятно смешные ситуации - это третья шутка. А все остальные, самые маленькие крошки-матрешки, это словесные шутки, которые взрываются, как ракеты-шутихи во время фейерверка и заставляют самого читателя то и дело взрываться смехом.
        На каждом шагу наш сказочник-шутник, то играет словами, то просто балагурит, и конца этому нет… до самого конца книги. Прочитаете - убедитесь сами! А я уже все прочла, и поэтому не стану вам портить удовольствие цитатами…
        Ваша бабушка Юлия Вознесенская
        От автора
        
        Здравствуй, читатель, в смысле, будь здоров!
        Я по тебе уже сильно соскучился и надеюсь, что это взаимно. Но перед тем, как ты купишь эту книжку (а если уже купил, то сильно не расстраивайся!), я попытаюсь рассеять одно недоумение. «Как же так? - удивляешься ты. - Сколько книжку не кусал, а никакого привкуса оливье не почувствовал».
        Сейчас объясню. Но сначала спрошу: почему салат оливье такой вкусный? И отвечу: да потому что народная мудрость гласит - остатки сладки! А ведь знаменитый салат как раз и родился из остатков, которые собрал после одного купеческого банкета повар московского трактира «Эрмитаж» Люсьен Оливье.
        Русский кашевар широким жестом выкинул бы всё это к свиньям собачьим, но бережливый француз, приехавший в богатую Москву из бедного Парижа, сделал всё наоборот. Он нарезал остатки кубиками, потом смешал их и подал к столу.
        Кое-кто из свидетелей утверждает, что салата был целый таз, кое-кто настаивает на ведре, а иные говорят - бочка! Но даже если бы это был ковш шагающего экскаватора, всё равно бы его подмели подчистую - больно уж пикантный вкус получился.
        Премьера салата состоялась ровно 150 лет назад, но мы до сих пор нарезаем и нарезаем, потому что рецепт оливье проще пареной репы. А кто не знает, записывайте.

* * *
        Я тоже решил рискнуть и смешал под одной обложкой всё, что под рукой валялось. Вот и вышла книжка с привкусом оливье.
        Так что, кто смелый - налетай!
        Автор
        3 января (какого года неважно)
        ПАРА СЛОВ ДЛЯ РАЗГОНА
        
        Нам бабушки рассказывали сказки… Нам бабушки рассказывали сказки…
        А мы слушали и слушали, пока не засыпали с тихой улыбкой. И эта тихая улыбка заменяла нашим бабушкам самые громкие аплодисменты, которые заслуживали только самые заслуженные артисты.
        Наши бабушки сгибались в поклоне, но кланялись они не публике, заполнившей театр до отказа, а своему единственному слушателю, уткнувшемуся носом в подушку.
        Да, бабушки были замечательными рассказчицами… Но если сказать честно, то были они никакими не замечательными, а самыми лучшими! А ещё они были тёплыми, добрыми и очень красивыми, даже когда ковыляли на почту на скрипучих ножках, перебинтованных пожелтевшими от времени эластичными бинтами.
        В те далёкие времена почта заменяла бабушкам рай! Потому что сначала бабушки были ребятами-октябрятами и сильно верили в светлое будущее, где у каждого будет личный самокат. А когда состарились, стали верить в райсобес, откуда на почту привозили пенсию. И мы верили, потому что возвращаясь с почты на больных ножках, тёплые, добрые и красивые бабушки приносили нам ириску или петушка на палочке. Райсобесовский петушок казался райским угощением, тем более, что про настоящий Рай мы тогда ещё ничего не знали и верили, что человек произошёл от обезьяны…
        Но теперь мы стали взрослыми, и скоро у нас тоже заведутся внуки. Заведутся как вертолётные моторчики и закрутятся на одной ножке. Так что пока не поздно мы хотим отдать долг своим бабушкам - таким молодым на старых фотографиях…
        Только что мы можем отдать тем, кому уже ничего не надо? Разве что рассказать им сказки, которые давным-давно они рассказали нам? И пусть мы что-то забудем, что-то переврём, а что-то досочиняем, бабушки нас всё равно простят.
        Почему? Да потому что они уже Там, Где Всё Прощают…
        ДЕВОЧКА С.
        
        Марине Гороховской
        У одной бабушки была внучка. А звали её Маргарита Семёновна. Только не внучку, а бабушку. Потому что внучка была такая маленькая, что отчество ей пока не полагалось. А знаете почему маленьким отчество не полагается? Да потому что пока воспитательница детского сада выговорит: «Варвара Константиновна, не прыгай с дерева!» - Варвара Константиновна успеет спрыгнуть и опять залезть, и ещё полразика спрыгнуть.
        Но внучку, которая жила у бабушки, звали вовсе не Варварой Константиновной и даже не Татьяной Владиславовной, и уж точно не Арчибальдиной Ксенофонтовной. Внучку звали коротким и быстрым именем Соня. И надо сказать, что имя Соня Соне очень хорошо подходило. Подходило как весна к зиме, которая всегда подходит с букетиком подснежников.
        А кто не понял, причём здесь подснежники, объясним. Просто девочка Соня была маленькой и красивой как подснежник! И дело тут вовсе не в смешных косичках и симпатичных глазках. Потому что косички дело ненадёжное, а красивые глазки рано или поздно спрячутся за толстыми очками.
        Нет, не в этом было дело, а в том, что девочка Соня была очень доброй. А красивей доброты ничего не сыщешь. Да и не надо её искать, потому что доброта сама людей находит…

* * *
        Тут бы и сказке конец, ведь сказки любят, когда всё хорошо кончается. Типа Иван-дурак получил четверть царства за полконя, а потом женился на жабе, которая после косметической операции превратилась в дочку шейха, который не знает, куда нефть девать, которая так быстро растёт в цене, что даже скучно. Только у нас сказка жизненная, а в жизни полконя в дело не запряжёшь. К тому же в жизни после косметических операций симпатичные девчонки часто превращаются в жаб. А нефть, бывает, так быстро падает в цене, что даже скучно.
        Вот и в сказке имя Соня подходило девочке, как весна к зиме, зато в жизни оно подходило совсем иначе.
        В жизни имя Соня подходило девочке Соне вовсе не из-за подснежников, а из-за того, что девочка Соня очень любила спать!

* * *
        Вот почему ей не подходило никакое другое имя - ни Варвара, ни Татьяна, ни Арчибальдина Ксенофонтовна, ни уж тем более Марина. Потому что имя Марина означает «морская», а если заснуть в море, то можно проснуться на глубине одиннадцать километров двадцать два метра. Глубже не получится, ведь одиннадцать километров двадцать два метра - это глубина самой глубокой впадины Тихого океана, которая так и называется - Марианская, то есть морская.
        Только наша Соня могла заснуть где угодно. Один раз она заснула, когда чистила зубы и чуть не счистила их до корней волос. Другой раз она заснула, когда делала зарядку и чуть не превратилась в знаменитого силача Арнольда Шварценеггера. Третий раз она заснула, когда бабушка читала ей лекцию о вреде шоколадных конфет, и бабушке, чтобы её разбудить, пришлось три раза прокукарекать, из-за чего серьёзная лекция превратилась в смешную и потеряла всякое значение.

* * *
        Но всё это чепуха на постном масле! Потому что однажды девочка Соня заснула, когда бежала за собакой, чтобы дёрнуть её за хвост, и незаметно забежала в соседнюю страну. Пришлось бабушке нанимать сыщиков. Но сыщики развели пустыми руками и сказали, что девочка Соня бежала не за какой-то посторонней собакой, а за лучшей сыскной собакой по кличке Нос. Кстати говоря, у этого Носа была такая родословная, какая не снилась герцогу Букингемскому, а орденов и медалей ещё больше. Поэтому сыщикам сначала пришлось сыскать сыскную собаку, а уже затем с помощью Носа найти девочку Соню.
        Последнее оказалось легко, потому что Нос спал, положив свою мохнатую морду на колени спящей Сони. А спал Нос потому, что тоже любил спать. А почему Нос любил спать, вы и сами догадаетесь, если прочитаете его имя задом наперёд…

* * *
        Бабушка Маргарита Семёновна очень переживала, что ей досталась такая сонная внучка. Бабушка Маргарита Семёновна девочку Соню даже к доктору водила. Но пока тот её молоточком по коленке стучал, девочка Соня снова заснула, да так сладко, что доктор тоже начал зевать, отчего прозевал удар молоточком по самому себе.
        - Ничего, перерастёт! - сказал доктор, дуя на раздутый палец. - Я в детстве тоже спать любил. Зато теперь я врач!
        - Так это не опасно? - спросила бабушка.
        - Давайте ей побольше морковки, - уклонился от ответа доктор. - В морковке много витаминов. И потом морковка так хрустит, что сильно не заснёшь…
        С этими словами доктор достал из кармана халата морковку и с хрустом отгрыз кусочек.

* * *
        Но только Соня не переросла. Если в детском саду она засыпала за манной кашей, то в школе начала засыпать за партой. Однажды она заснула в первом классе, а проснулась во втором. Но этого никто не заметил, потому что девочка Соня была очень умной и даже во сне отвечала правильно, а пела и рисовала ещё лучше. А главное, во сне она не хулиганила как некоторые, не подкладывала кнопки соседям и не обзывалась. За это её любили учителя и лишний раз не будили.

* * *
        - Ну и чего тут хорошего? - спросите вы. - Так же можно всё проспать!
        - А что всё? - в ответ спросим мы. - Футбол? Дискотеку? Компьютерную стрелялку? Бесконечный сериал по телеку? Бубнёж у подъезда? Дурацкий анекдот? Пиво в подворотне? Замужество длиной в полгода? Ссору с родителями?
        Вот как раз всё это Соня и проспала. А остальное нет! Потому что на самом деле её звали не Соня, а София, что по-гречески означает мудрость.

* * *
        Своё полное имя девочка Соня узнала, когда вместе с одноклассниками торжественно получала паспорт. По поводу этого события все скинулись и купили пять бутылок вина и две пачки сигарет, а вечером начали громко обпивать и обкуривать свои паспорта на школьном пустыре. И только Соня-София пошла домой и легла спать. Зато назавтра у неё не болела голова и не тошнило от пьяных поцелуев.
        Потому что своевременный сон спасает человека от глупостей. А человек, который не делает глупостей, называется мудрецом!
        Даже если его зовут не София…
        ПРОСТАЯ МЫСЛЬ
        
        Однажды маленький Жорик застал бабушку Лизу за странным занятием. Думая, что её никто не видит, бабушка Лиза перекатывала во рту леденец и перекачивалась с ноги на ногу. От этого ледяная конфета тарахтела о бабушкины пластмассовые зубы громче, чем хоккейная шайба о деревянный бортик. А бабушка Лиза прижмуривалась от удовольствия и плямкала губами. А потом доставала пальцами прозрачную ледышку и смотрела сквозь неё на лампочку. А потом снова совала за щёку и тарахтела дальше.
        «Получается, бабушки тоже люди!» - подумал Жорик, и эта простая мысль ожгла его как горячая батарея и заставила полюбить бабушку Лизу ещё сильнее.
        А бабушку не заставила, потому что бабушка любила Жорика так сильно, что дальше и любить некуда.
        ЛЮДИ И ВНУКИ
        
        Внуки маленькие, а люди в автобус не помещаются.
        Люди печалятся, а внуки на качелях качаются.
        Внуки доверчивые, а люди не доверченные.
        Люди ёрзают на стуле, а внуки на горшке уснули.
        Внуки рисуют лодку, а люди пьют водку.
        Люди докуривают окурки, а внуков тошнят куриные шкурки.
        Внуки темноты боятся, а люди света сторонятся.
        Люди пахнут потом, а внуки - компотом.
        Внуки любят мороженое, а люди и без того отмороженные.
        Но у бабушек не опускаются руки, потому что все люди - внуки!
        БЕРЕЖЛИВОСТЬ
        
        Одна девочка берегла скакалку… Потом одна девочка берегла босоножки… Потом одна девочка берегла зрение… Потом одна девочка берегла зубы…
        А пока берегла, незаметно превратилась в бабушку. Тут бы и порадоваться своим сбережениям. Но вот незадача! От прыгания на скакалке у бабушки прыгало давление. А в босоножки бабушку не пускали шишки на пятках. А зрение бабушка давно потеряла вместе с очками. А про зубы и говорить не приходится, потому что без зубов сильно не поговоришь…
        Так спрашивается, на кой ляд одна девочка всё это берегла?
        ТОЛПА
        
        У одной бабушки была маленькая собака. Даже не маленькая, а очень маленькая - чуть-чуть длиннее карандаша с резинкой.
        И у другой бабушки была собака, но очень здоровая, потому что не кашляла и помещалась под столом только с опущенными ушами.
        Несмотря на это бабушки были совсем незнакомые. А как им познакомиться, если их собаки гавкали на разной высоте?
        Но в один прекрасный день бабушкины собаки во время прогулки одновременно рванули к одинокому столбу и столкнулись на полной собачьей скорости.
        От удивления здоровая собака укусила маленькую, для чего здоровой собаке пришлось встать на колени. А маленькая собака с перепугу укусила здоровую, для чего маленькой собаке пришлось встать на цыпочки.
        Теперь обе ходят укушенные. Ходят и думают: «И с какой такой стати надо было зубы распускать?».
        И действительно, с какой такой, если здоровая собака сразу сделалась больной? Хромает теперь на укушенную лапу. И кулёк с хлебом за бабушкой не носит, из-за чего бабушка хлебает чай без хлеба.
        Но и маленькая собака здоровей не стала. Лежит теперь в щёлочке под диваном и с бабушкой не играется.
        Короче, всем плохо!
        А ведь могло быть хорошо, если бы собаки подбегали к столбу по очереди, а не толпой.
        МИЛ-ЧЕЛОВЕК
        

1
        Жил-был мил-человек. Жил не тужил. Спинка ровна, щёчки круглы, ноги быстры, а ручки ещё лучше! Потому что был он вор. Бывало, зайдёт через форточку - и поминай как звали!
        Вот и звали его Поминай. Все звали, кроме одного. Кроме лейтенанта милиции капитана Кулакова, который звал Поминая «Гражданин-Пройдёмте». Но не с уважением звал, а повестками.

2
        Только вор был скор. Вчерась украл, сегоднясь продал. На рупь украдёт - на трое дён пропадёт. Потому его повестки никак догнать не успевали. Его только невестки успевали и то, когда Поминай на месте стоял - ручки в брючки, ноги врозь.

3.
        Раз лежит в засаде в зоосаде, чтоб мангусту индийскую украсть, которая мильён рупчиков стоит, только не наших рублей, а ихних рупий. Глядит в оба, не моргает и носом не шмыгает, чтоб спящего сторожа с берданкой не спугнуть, а тут девка вокруг клумбы с гладиолусами круги накручивает. Снаружи приятна, а что внутри - непонятно, потому как внутри темно, а лампочки нету.

4
        Зато папа у девки - доцент. Живёт на процент! А процент несут шалопуты и лоботрясы, которым учиться невмочь, а в мочь гулять всю ночь. А как не нести, когда нынче без диплома такой же срам, как в бане в трусах? Вот и тянут - кто кирпич, кто цемент, кто маргарин для «Мерседеса», потому как не подмажешь, не поедешь. Но сколько папа не натаскает, дочка всё растаскает. Того и гляди, разорит доцента до цента.

5
        А мама не такая - живёт потакая! Дочку балует, как моську малую. То за ухом чешет, то притащит табуретку и бантик прицепит. Потому как без табуретки никак! В моське ж росту - что в пожарной каланче. Ей ни одна маечка до пупа не достаёт. Вот и ходит она голопупая, глупая. Потому как через пуп в организм вся зараза залазит. А назад не вылазит. У пупа ж резьба тугая, а была б другая, компот враз бы вылился.

6
        Словом, на пятом круге у Поминая голова кругом пошла. А моське того и надо - схватила вора в охапку и домой поволокла.

7
        Маме Поминай с порога понравился, потому как спинка ровна, морда брита, а из кармана лак заграничный торчит, чтоб причёска не расфуфыривалась. Зато папа Поминая и на порог бы не пустил. Подсчитал доцент на счётах, что два вора на одну семью тесновато будет. Почему два? Да потому что и кто сам без спросу берёт, и кто других нести заставляет, всё равно вором называется.
        Вот папа и решил, что Поминай лишним будет. Да только кто ж папу спрашивал? Его ж спрашивать - даром время тратить. У него ж на все вопросы шпаргалки имеются, которые он из студентов добывает.

8
        На третий день сыграли свадьбу. А на четвёртый посадили мил-человека, который продал папин кирпич переодетому в покупателя капитану милиции майору Кулакову.
        Сидит теперь Поминай и вспоминает, зачем он со свадьбой поспешил и людей насмешил? Ведь чем в тюрьме три года сидеть, лучше в тюрьме три года не сидеть. Лучше к невесте три года на воле поприглядываться. Хотя как не приглядывайся, всё равно посадят. Потому что вор - профессия сидячая. А кто не верит, спросите у доцента. Потому как доцента тоже посадили, чтоб совесть имел и с профессором делился.

9
        Зато с моськой голопупой всё в ажуре. Она теперь на заводе сварных конструкций работает и в три смены сварные конструкции сваривает. А чего ж ей не сваривать, когда папу-кормильца посадили. И главное приписали аккурат до пенсии сидеть. Хотя какая разница, где сидеть - в тюрьме или на пенсии, если и там, и там сильно не разгуляешься?

10
        А когда мил-человек на волю вышел, то первым долгом украл завод сварных конструкций. Ему в этом деле другой мил-человек помог, который в соседней камере сидел за особо крупные размеры, хотя в ём самом росту почитай не было - один вес. А украл, чтоб свою голопупую уволить по статье за дальнейшую непригодность. Но не успел, потому что её пуп одному продюсеру понравился. Теперь эта моська в телевизоре пуп-песни подвывает. Правда, её в третий ряд поставили, чтоб экран не перекрывала.

11
        А завод-то оказался прибыльным! Он для тюрьмы решётки сваривал, которые в тюрьме всё время перепиливали. Воры пилят, а государство новые заказывает - и всем выгода!
        Поминай и себе решёток наварил и на окна повесил, чтоб солнце в глаза не било. А потом наладил торговлю со слаборазвитыми странами. Он им - решётки, они ему - нефть и алмазы.

12
        И главное, никто теперь Поминая вором в лицо не называет, потому как которые могут подойти к лицу на расстояние крика, сами потихоньку приворовывают.
        Один майор милиции подполковник Кулаков называет. Но он теперича от мил-человека так далеко, что тот его в упор не слышит.

13
        Вот так и жил Поминай. Деньги в мешки засовывал, мешки в землю закапывал, а сверху нефтяные вышки ставил, чтобы никто не догадался и взаймы не попросил. Только никто и не просил, потому как у Поминая попросишь денег, а получишь дулю. Или пулю - это уж как повезёт.
        Вот так он и жил - не тужил, пока один раз не помер. А зачем жил и зачем помер, так и не понял.
        И, главное, спросить не у кого…
        НАРОД И НАСЕЛЕНИЕ
        
        Жили-были семь братьев. Или восемь? Или восемь с половиной? Хотя вряд ли, потому что «Восемь с половиной» - это фильм, причём не про братьев, а про одного режиссёра, у которого даже двоюродной сестры не было и мысли, как назло, кончились…
        Короче, «Восемь с половиной» - это был фильм. А эти были братья!
        Но самое обидное, что все братья были сильно умными, а три брата всё равно были дураками. Только обидно не поэтому, а потому, что из безнадёжных дураков выросли пахарь, пекарь и солдат, а из подающих надежды сильно умных выросли телепузики. И это было так же обидно, как заработать миллион, а в магазине по продаже джипов обнаружить, что в этом миллионе всего три рубля настоящие, а остальные 999 997 рублей - фальшивые…

* * *
        Только причём здесь миллион, когда тут получилось в сто раз хуже. А если говорить конкретно, то из сильно умных выросли бренд-менеджеры, девелоперы, джобберы, дистрибьюторы, копирайтеры, логистики, мерчандайзеры, промоутеры, рецепшонисты, риэлторы, сейлзмены, супервайзеры, трейдеры, а из оставшихся не при деле - какие-то непонятные дулькамейкеры.
        Но это только трём дуракам было непонятно, а сильно умным было наоборот - всё ясно. Потому что ловкий дулькамейкер на своих дульках не прогорит!
        И когда всё стало ясней понятного - на тебе! По-ихнему - дефолт, а по-нашему - полундра! А совсем по-простому - потоп! пожар! и даже война миров!
        Хотя война миров - это полнейшая чепуха, потому что если они миры, то на фига им воевать?

* * *
        Короче, не успели вода, огонь и медные пули до подмышек достать, как сильно умные с криками «мама!» за границу рванули. А чего не рвануть, если от воды копирайтерство подмокло, трейдерство в огне сгорело, а дулькамейкерство в окопах потеряло всякое значение, потому что сколько противнику дули не крути, он пятками не засверкает.

* * *
        И остались в стране только пахарь, пекарь и солдат. Но не потому остались, что пахари, пекари и солдаты загранице не нужны. Ещё как нужны! А остались они, потому что не любили километровые магазины, микроволновые бутерброды и попсовую музыку, которой нужны не уши, а попа, чтобы вихлять ею в разные стороны.
        Но на самом деле пахарь, пекарь и солдат остались даже не из-за этого, а из-за другого. Они остались, потому что любили свою странную страну, где ещё шастали белки, долбились дятлы, а земля кололась ёжиками.
        Хотя слово «любили» они тоже не любили. И вместо того, чтобы громко любить с экрана телевизора, пахарь, пекарь и солдат спасли свою страну от пожара, потопа и войны!

* * *
        Хотя странно: ведь дураков-то было - тьфу и обчёлся, а сильно умных - цельный миллион без трёшки!
        Но по правде, чего тут странного? Ведь три дурака были народ, а сильно умные были население.
        А народ похож на население, как солнце на карманный фонарик…
        УДАРЕНИЕ
        
        Один мальчик был очень нервным. Таким нервным, что постоянно ударял одну девочку.
        Первый раз он ударил её сухой лапкой от кузнечика.
        Второй раз - буквой «А» из разрезного букваря.
        В третий раз - запиской в школьной раздевалке.
        В четвёртый раз - цветами после выпускного.
        В пятый раз - стаканом полусухого вина в ресторане «Поплавок».
        В шестой раз - срочной командировкой на четыре года.
        В седьмой раз - почтовым переводом на ранец для сына.
        В восьмой раз - красивой открыткой на рождение внучки.
        В девятый раз - звонком из сердечного отделения городской больницы.
        В десятый раз - телеграммой о своей смерти…
        Короче, бил мальчик девочку, как хотел.
        А она ничего не хотела.
        Она просто мечтала, что он когда-то возьмёт её в жёны.
        МАЛЕНЬКИЕ ВЕЛИКАНЫ *[Сказки, отмеченные звёздочкой, подсказала Юлия Николаевна Вознесенская.]
        
        Великаны бывают разные. Встречаются и большие. Хотя отличить больших от разных непросто. Потому что среди больших тоже разные попадаются - например, маленькие. Но хотя они и маленькие, а тоже великаны. Вот и попробуй, отличи…
        Но отличить всё-таки можно. Потому что большой великан любого размера никогда не полезет на дерево, даже если там застрял футбольный мяч. И ничейную кошку домой под свитером не притарабанит, хотя она смотрит в глаза и жалобно мяукает. И в лужу в новом пиджаке не вступит.
        Хотя с другой стороны всё это правильно. А с третьей и подавно! Ведь с дерева можно свалиться себе на голову. А кошка может заразить кошачьим кашлем. А лужа может оказаться глубже ботинок.
        Но оно хоть и правильно, а скучно. Только большие великаны думают наоборот. Они думают: если скучно, значит, правильно! А ещё они говорят, что смех без причины - признак дурачины. Хотя смеха без причины не бывает, потому что причина смеха - хорошее настроение!
        Конечно, плохо смеяться над другими, особенно когда другие случайно наступили на развязанный шнурок или выпали из окна на клумбу с гвоздиками, особенно если ударение в гвоздиках поставить на первом слоге.
        Да, над другими смеяться плохо, но в том-то и дело, что большие великаны и над собой никогда не смеются. И в этом их главное отличие!

* * *
        Чтобы даже случайно не засмеяться, большие великаны держат лица насупленными, вроде этими лицами они только что съели тарелку супа. Но скорее всего большие великаны супятся из-за своих великанских мыслей. Вернее, из-за одной: «А не завёлся ли в соседнем доме великан великанистее меня?». Эта мысль не даёт хоть чуть-чуть склонить голову, чтобы не оказаться ниже, из-за чего большие великаны всё время набивают шишки о дверные косяки. А когда голова в шишках, сильно не посмеёшься.
        Вот и ходят они насупленные и шишкастые, и рост тут совершенно ни при чём. Потому что можно быть от горшка три вершка, а всё равно на всех сверху вниз поплёвывать.

* * *
        Да ну их, этих больших великанов! Ведь куда лучше дружить с великанами маленькими. Потому что маленькие великаны весёлые. Они не ждут, пока кто-то уронит шнурки в клумбу, а смеются за два дня до этого. Увидят божью коровку - и смеются! От этого божья коровка их ни капельки не боится: сядет на пальчик и сидит.
        А ещё маленькие великаны радуются деревьям, кошкам, лужам и вообще всему, что вверху, внизу и наискосок. Они даже когда вырастают большими, всё равно остаются маленькими. А если и набивают шишки, то не из-за великанской гордости, а исключительно из желания узнать, как устроен мир. Поэтому они сперва лазят по деревьям, спасают кошек и бороздят лужи, а потом лазят по горам, спасают людей и бороздят океаны.
        Большие великаны читают про них в газетах и пожимают плечами. Им такая жизнь кажется ребячеством. А маленькие великаны не возражают. Потому что не боятся казаться маленькими в глазах Того, Кто смотрит на них с отеческой любовью. Смотрит с таких высот, до каких не дотянется ни один большой великан, даже если вскарабкается на табуретку…
        ВЗАИМНАЯ БАБУШКА*
        
        Одна бабушка сошла с ума. Только не полностью. Ведь ума у неё было много - килограмма три, если не четыре. Но вес тут ни при чём, потому что ум у неё был хоть и большой, но лёгкий. Просто заоблачный, как горный орёл, или даже космический, как комета Галлея. С такого ума быстро не сойдешь, тем более, что наша бабушка ходила медленно. Шагов пять пройдёт и остановится. А куда бабушке спешить?
        Школу она давно закончила.
        На работу уже не надо.
        В футбол не играет.
        А пенсию ей почтальон прямо в дверь приносит.
        Так что спешить некуда. А если не спешить, то с космического ума быстро не сойдёшь. Разве что чуть-чуть…

* * *
        Вот наша бабушка чуть-чуть и сошла. Ступеньки на две, ну, в крайнем случае, на четыре… Короче, считайте сами!
        Во-первых, наша бабушка ещё не завела кошечек.
        Во-вторых, наша бабушка ещё не вязала новые коврики из бывших.
        В-третьих, наша бабушка ещё в потолок шваброй не стучала.
        В-четвёртых, наша бабушка Васькиному велосипеду спицей шины ещё не прокалывала.
        Да и в остальном наша бабушка была совершенно нормальной, как температура подмышкой у лётчика-космонавта.

* * *
        Кроме одного! Стала вдруг наша бабушка очень вежливой. И не просто вежливой, а взаимно. Хотя раньше на всех бурчала. Солнце светит - бурчит. Дождь идёт - бурчит. А когда не светит и не идёт - всё равно бурчит.
        И тут на тебе! Увидела как-то наша бабушка в метро плакат, на котором специальными метровыми буквами было написано:
        УВАЖАЕМЫЕ ПАССАЖИРЫ, БУДЬТЕ ВЗАИМНО ВЕЖЛИВЫ!
        Ну и что, скажете вы? Плакат и плакат - ничего особенного! Нормальные люди на такие плакаты никакого внимания не обращают.
        А вот наша бабушка с её заоблачным умом обратила. И с этого момента стала жить по плакату. Причём буквально. То есть забила себе в голову семь метровых букв - В, З, А, И, М, Н, О, а остальные двадцать шесть букв русского алфавита выкинула из головы как ненужные.
        Теперь если бабушке говорили: «Будьте здоровы!», она отвечала: «Взаимно!».
        И когда ей говорили: «Мы без вас скучали!», - она отвечала: «Взаимно!».
        И на пожелания спокойной ночи наша бабушка отвечала то же самое.

* * *
        Сначала всё было хорошо. Сначала было легко и удобно, и всем это даже нравилось. Но когда бабушка ещё немножко свихнулась, все начали незаметно пожимать плечами. Скажем, бежит Васька из школы с тяжеленным портфелем и догоняет нашу бабушку, которая волочит с базара тяжеленную картошку. Другой бы мимо пробежал, но Васька не такой.
        - Вам помочь? - спрашивает.
        - Взаимно! - отвечает бабушка.
        Ваське такой ответ нравится. Васька сразу смекает, что когда заберёт у бабушки картошку, она его портфель понесёт. Ага, как бы не так! Бабушка и не думает портфель нести, и Ваське приходится плестись с двойной ношей. Да нет, он бы и так помог, только зачем людей обнадёживать?

* * *
        Или контролёр в трамвае говорит:
        - Предъявите удостоверение!
        А бабушка отвечает:
        - Взаимно!
        Контролёр от этого сильно пугается. Ведь он не вчера контролёром стал. Он стал контролёром позавчера, поэтому сразу смекает, что нарвался на бабушку из инспекции по проверке контролёров. Контролёр нервно шарит по карманам и предъявляет нашей бабушке свою фотографию с печатью трамвайного депо. А наша бабушка в ответ ничего не предъявляет, потому что своё пенсионное удостоверение, дающее право на бесплатный проезд, она носит в кошёлке. А кошёлку она всегда забывает дома вместе с очками. И штраф наша бабушка не платит, потому что деньги тоже в кошёлке остались.
        Но контролёр нашу бабушку не высаживает. Вместо этого он радуется, что живым отделался, тем более, что наша бабушка сама сходит. Причём два раза - чуть-чуть с ума, и чуть-чуть на остановке.

* * *
        А дальше стало ещё хуже.
        Была у бабушки лучшая подруга. Тоже, кстати, бабушка. Только ум у бабушки-подружки был не заоблачный и не космический. Простой был у бабушки-подружки ум. С такого даже сходить неинтересно. Вот она и не сходила, а жила себе как все: коврики вязала, кошечек кормила и шваброй в потолок стучала, когда соседи в аванс и в получку громко радовались. Правда, спицей шины не прокалывала - у неё на это велосипеда не хватало.
        Так вот встречает как-то бабушка-подружка нашу бабушку и участливо так говорит:
        - Что-то ты, Ильинична, какая-то бледная…

* * *
        …Да, забыли сказать, что нашу бабушку все звали Ильиничной, потому что у её папы имя было точь-в-точь, как у папы Ленина, которого (Ленина, а не папу) тоже звали по-простому - Ильич, хотя к Ленину наша бабушка никакого отношения не имела, не говоря уже про её папу. А уж Ленина мы и сами непонятно зачем вспомнили, хорошо хоть не к ночи!..

* * *
        Короче, встречает как-то бабушка-подружка бабушку Ильиничну и участливо так говорит:
        - Что-то ты, Ильинична, какая-то бледная…
        - Взаимно! - отвечает наша бабушка.
        На это бабушка-подружка бледнеет и щупает себе лицо.
        - Ой, и я бледная! Видать, давление вниз прыгнуло. Надо бы полежать.
        - Взаимно! - не моргнув глазом отвечает наша бабушка.
        - Это как? - не понимает бабушка-подружка. - Вместе, что ли, полежать?
        - Взаимно!
        - Слушай, Ильинична, а ты, часом, не заговариваешься?
        - Взаимно!
        - Ну, ты даёшь! - обижается бабушка-подружка. - Даже противно слушать!
        - Взаимно!
        - Ильинична, а ты умом не тронулась?
        - Взаимно!
        - Ах так! Тогда ты… тогда ты… эта самая… как её?…
        - Взаимно!
        - Чокнутая!
        - Взаимно!
        - Тьфу на тебя!
        - Взаимно!
        На это бабушка-подружка покрутила всеми пальцами у виска, чего никогда раньше не делала, потому что всю жизнь играла пальцами на фортепиано с оркестром и даже доигралась до заслуженной артистки, отчего её любил народ, но не любили соседи, хотя это совсем другая история, которую мы тоже когда-нибудь расскажем.
        Короче, покрутила заслуженная артистка своими музыкальными пальцами у виска, а потом отбежала подальше и крикнула:
        - И не звони мне больше!
        - Взаимно! - ответила наша бабушка.

* * *
        И всё же многолетняя дружба на этом не закончилась. А всё потому, что наша бабушка как-то стояла под стрелой подъёмного крана. А стояла она там из-за того, что не заметила плакат: «Не стой под стрелой!». Зато крановщик нашу бабушку заметил и с высоты двенадцатого этажа попросил отойти подобру-поздорову, пока он случайно не уронил с крана поддон с кирпичами и не прибил её к…
        А вот к чему он её не прибил, наша бабушка не расслышала. Зато она расслышала всё, что ответил крановщик на её вежливое «Взаимно!».
        А расслышав, наша бабушка сразу вспомнила все буквы русского алфавита. А вспомнив, сразу побежала к своей бабушке-подружке и попросила у неё прощение. Так что теперь всё у нашей бабушки на тридцать шесть и шесть, то есть нормально.
        Правда, иногда… правда, очень редко… ну, буквально раз в день… наша бабушка говорит нечто странное… но не всем, а только тем, которые взаимно невежливы и не питают к другим любви и симпатии… Даже неудобно повторять, что она говорит… Но повторим…
        - Не стой под стрелой! - говорит она.
        Грубо, конечно, говорит, но правильно!
        СЛАВА И ЗАВИСТЬ*
        
        У одной бабушки дедушка был король. Точнее, он был не бабушкиным дедушкой, а бабушкиным мужем. А назвали мы короля дедушкой, потому что он фактически дедушкой и был с тех самых пор, когда у его с бабушкой сына родилась дочь.
        От этого бабушке было хорошо - ведь далеко не у каждой бабушки дедушка король, а вот королю было не очень. А не очень ему было из-за того, что его звали Слава и от этого он сильно страдал.
        Странно, скажете вы, зачем страдать от такого хорошего имени? Вот если бы короля звали Душегуб V или Обормот IV, то другое дело. Но его-то звали Слава! При таком красивом имени страдания совершенно неуместны. Только всё сразу станет на свои места, если вы на секундочку представите, как в День Независимости королевства народ окружает дворец и орёт: «Слава! Слава! Слава!». Вроде, всё правильно орёт, но что конкретно имеет в виду, непонятно. То ли прославляет своего короля, то ли зовёт погулять?
        А тут ещё бабушка керосина в костёр подливает:
        - Ты бы, Слава, вышел погулять, пока они дворец не разнесли.
        А потом губами пожуёт и уже совсем некстати ляпнет:
        - Только чем гулять с кем попало, делом бы занялся! А то в Северной башне штукатурка облупилась и форточка хлопает…
        Другую бабушку за такие дерзкие слова сразу бы в этой облупленной башне законопатили. Но с нашей бабушки как с гуся вода! У неё же дедушка - король!

* * *
        Короче, бабушке хорошо! А дедушке плохо. Заплачет он горючими слезами, но потом немножко головой о стенку побьётся и успокоится. И только король успокоится, как народ снова окружит дворец и орёт: «Слава! Слава! Слава!». А что народ имеет в виду, поди разбери…

* * *
        Но самое обидное, что в соседнем королевстве жил поэт, которому тоже кричали: «Слава! Слава! Слава!». Хотя звали поэта Боря, что для нашего короля было ещё обиднее.
        Так бы и страдал король всю оставшуюся жизнь, если бы в один прекрасный день ко дворцу не подкатила карета. Из кареты вышла пышная дама. Такая пышная, что король сразу всё понял и выскочил на крыльцо прямо в домашней короне.
        - Здравствуй, Слава! - закричал он так громко, что в Северной башне хлопнула форточка. - Я так тебя ждал!
        - Какая Слава? - недовольно фыркнула пышная дама. - Меня зовут Зависть.
        - А где же Слава? - растерялся король.
        - Да как обычно - сзади плетётся, - хмыкнула Зависть и похлопала короля по плечу.

* * *
        Так и осталась Зависть во дворце. От Зависти король быстро скрючился и почернел, но всё равно не перестал мечтать об отставшей Славе, которая, учитывая имя короля, могла бы прославить его вдвойне.
        ЕСЛИ ЗАВИСТЬ ВСЕГДА БЕЖИТ ВПЕРЕДИ, ТО ЗАЧЕМ ТЕБЕ СЛАВА?
        И чем больше он мечтал, тем больше завидовал поэту Боре. Хотя поэту Боре тоже было нелегко, ведь он завидовал художнику Пете, про которого вчера написали в газете. А художник Петя завидовал банкиру Васе, который хоть и не обладал никакими способностями, зато обладал такими деньгами, какие ни Боре, ни Пете, ни королю Славе даже в страшном сне не снились.

* * *
        Вот такая история. А где же мораль, спросите вы. Как где? Да вот она!
        ПРО ГЕРДУ
        
        Жила-была одна бабушка. А потом взяла и умерла. Но не совсем умерла, потому что от этой бабушки собачка осталась, которая свою бабушку всё время помнила. А если кого-то всё время помнить, то он становится живее соседа по лестничной клетке. Вроде поэта Пушкина, в которого на дуэли попали, а мы до сих пор учим на память его бессмертные строчки: «Тятя, тятя, наши сети притащили мертвеца…».

* * *
        Короче, забрали мы эту собачку, помыли, причесали, накормили едой и даже коготки на ножках постригли.
        А звали собачку Герда. Несмотря на горе, Герда держалась молодцом. Она не капризничала, не тянула на себя одеяло, не перевешивалась через балкон и никогда с нами не спорила, а наоборот, всегда соглашалась. Стоило крикнуть: «ГЕР-ДА!», - как в ответ слышалось радостное эхо:
        - ДА! ДА! ДА!

* * *
        Однажды мы пошли купаться. Пока мы шли, солнышко зашло за тучку. Подул ветерок, и стало прохладно. От этого мы купаться испугались.
        И Герда испугалась, но искупалась!

* * *
        Однажды мы заболели. Нам было очень больно. Тогда Герда прыгнула с кровати и нарочно подвернула ножку. Нам стало так её жалко, что мы сразу выздоровели.

* * *
        Однажды у нас завелась колбаса, но Герда встала на задние лапки, вильнула хвостиком - и колбаса опять исчезла.

* * *
        Однажды Герда встретила ёжика. Он был замотан в колючий клубок и не обращал ни на кого никакого внимания. Герда стала разматывать ёжика носиком и два раза укололась. «Ну, и гуляй сам, задавака!» - подумала она.
        А зря. Потому что никто и не задавался. Просто наступила осень, и от холода ёжика съёжило.

* * *
        Однажды Герда обиделась на расчёску и спряталась под шкаф. Тогда мы взяли и вынесли шкаф на свалку. Теперь наши галстуки и чемоданы лежат на табуретке, зато Герде больше негде обижаться.

* * *
        Однажды мы решили включить телевизор. Но в телевизоре что-то щёлкнуло, и экран замолчал. Тогда мы стали смотреть на Герду. В ней ничего не щёлкало, и мы посмотрели сразу три серии, а потом выключили свет и пошли спать.

* * *
        Однажды у Герды завёлся кавалер. Кавалера звали Рекс, и был он таксой. Чтобы произвести впечатление, такса Рекс лаял генеральским басом и выскакивал из-за углов. Но это не помогало: не любила Герда выскочек…

* * *
        Однажды мы сделали научное открытие. Если Герду дёргать за хвостик, хвостик висит как сарделька. А если чесать за ушком, хвостик крутится как пропеллер. Значит, за ушком есть кнопка.
        Не верите? Проверьте сами!

* * *
        Однажды мы встретили кошку. Но кошка не захотела нас встречать и убежала на дерево. Герда погналась за ней и с удивлением обнаружила, что совсем не умеет карабкаться по стволу.

* * *
        Однажды ночью Герда разбудила нас тихим лаем. Мы на цыпочках подкрались к дверному глазку и увидели, как на лестничной площадке грабители выкручивают лампочку. Мы стали громко кашлять, и они убежали.
        С тех пор мы спим спокойно, потому что ни один грабитель не полезет в подъезд, где ему под руку будут лаять и кашлять.

* * *
        Однажды Герда попала на море. Мы взяли её на руки и понесли навстречу волне. Дойдя до буйков, мы поставили Герду носиком к горизонту, но она тут же развернулась и заработала лапками.
        На полосатой подстилке обедала незнакомая семья. Не переставая работать лапками, Герда окатила её мокрой водой и украсила кучками солёного песка.
        «Ну, сейчас что-то будет!» - подумали мы.
        И точно! Когда мы подгребли, Герда доедала вторую сосиску, а остальные стояли в очереди, чтобы тоже её погладить.

* * *
        Однажды мы пошли в большой магазин. Только внутрь Герду не пустили, потому что там на всех дверях висели перечёркнутые собаки. Тогда мы пошли в маленький.
        В маленьком магазине мы сэкономили большие деньги, потому что в маленьком магазине не помещается много товара, а ненужного вообще нет. Мы купили Герде сосиску, а себе бублик и, весело насвистывая и виляя хвостиком, пошли домой.

* * *
        Однажды мы сели в лифт и поехали гулять. Гуляли мы долго: сначала по двору, потом по улице, потом по парку, потом по кустам.
        От усталости у нас громко загудели ноги и высунулись языки. Одна Герда не устала. Вы спросите почему? Лучше не спрашивайте!
        Просто мы забыли Герду дома…

* * *
        Однажды мы купали Герду после лужи. Мы мыли ушки и ножки. Ушек было два, ножек четыре, плюс один хвостик. Всего получилось семь.
        Но не успели мы подумать: «Вот какая у нас большая и дружная СЕМЬя!» - как обнаружили недомытый животик. И хотя получилось восемь, мы не расстроились, потому что Герда выскочила из ванной и своим недомытым животиком улеглась на диван. А у нашего дивана тоже четыре ножки, две подушки, плюс коврик. Так что как ни крути, а всё равно семь получается!

* * *
        Однажды мы положили Герду в кресло, а сами сели на пол и стали читать ей то, что написали. На втором рассказике Герда зевнула и даже начала похрапывать.
        Но мы не обиделись, потому что похрапывала она очень тихо…
        ОЧЕНЬ ПОДВОДНАЯ СКАЗКА
        
        В высоком небе вспыхнут звёзды,
        И сказка постучится в дверь…
        Дружок, поверить сказке просто,
        Но ты звезде своей поверь!

1
        Из икринки в тёплой луже
        Появился наш герой.
        Был он маленьким снаружи
        По сравнению с горой.
        Но в сравнении с мостом
        Он умел вилять хвостом!
        Как любой малыш из вас,
        Рос он долго - целый час!
        Рос и думал, кем бы стать,
        Чтоб хвостом до звёзд достать?

* * *
        И решил он стать китом,
        Чтобы не жалеть потом.
        Поскольку страшные киты
        На всех взирают с высоты,
        А все, пока они взирают,
        От страха просто умирают!..
        Мысли малыша подслушав,
        Волноваться стала лужа,
        Превратилась в ручеёк
        И пустилась наутёк:
        «Караул! Кукареку!
        Кто куда, а я в реку…»

2
        Водолазы!
        Водолазки!
        Надевайте быстро маски!
        Но не зайца и не волка,
        Потому что мало толка
        От картонных этих масок
        Под водой для водолазов.
        Маску из резины лучше
        На себя мы нахлобучим.
        Правда, сразу нас задразнят,
        Если в ней придём на праздник —
        Ведь под новогодней ёлкой
        От неё не будет толка!
        А в воде другое дело —
        Лишь бы маска не слетела!
        Но сперва наденем круг —
        Нам без круга, как без рук!
        Бабушку отыщем взглядом.
        Вот она - ныряет рядом!
        Вся дрожит, но видно сразу,
        Очень любит водолаза.
        С нею можно без опаски
        Приоткрыть под маской глазки
        И вовсю смотреть кино:
        «КАК ЖИВЁТ РЕЧНОЕ ДНО»

3
        По дну слонялись раки,
        Любили раки драки,
        Усищи, словно шпаги,
        Ещё острее взгляд.
        Когда ползут в атаку,
        Кричат: «Назад ни шагу!»
        И, пятясь под корягу,
        Отчаянно свистят.
        От зари и до зари
        Мутят воду пескари.
        Не видно? Речка мутная?
        На то они и мудрые!
        Будто стадо поросят,
        Мчится стайка карасят.
        Хрюкают, конечно, лихо!
        Но, на всякий случай, тихо…
        Вслед идут большим отрядом
        Караси в железных латах.
        Их отважный воевода
        Бурит грозным глазом воду:
        Где буянят, там как раз
        Появляется карась!

* * *
        Вот так они и жили,
        Нисколько не тужили —
        Куда ни плюнь, сверкала
        В речушке чистота!..
        Пока однажды лужа
        С ужасным криком «Ужас!»
        Не сбросила с обрыва ужасного кита.

4
        От такой напасти у всех раскрылись пасти.
        А наш герой махнул хвостом
        И смело крикнул:
        «ЗДРАСЬТЕ!»
        «Ась?» - переспросил карась
        И секирой оземь - хрясь!
        Разгремелся, как гроза:
        «Руки вверх!
        Смотреть в глаза!
        Кто такой? Зачем сюда?
        Ёлки-палки! Двадцать два!»
        Но малыш-то был не промах,
        Он не испугался грома
        И спокойно говорит:
        «Я, ребята, рыба-кит!
        Только маленький пока —
        Мне бы нагулять бока…»
        «Ишь чего! - сказал карась. —
        Ты с моё по дну полазь —
        Враз поймёшь, что без крючка
        Не заморишь червячка!
        Так что нечего, браток,
        Разевать зазря роток»
        Покраснел от злости рак:
        «Будем драться или как?»
        Но карась, противник драк,
        Раку показал кулак.

5
        «Что за крики? Что за шум?» —
        Крикнул с берега Наум.
        Был Наум почтовый голубь,
        Он носил с когтями обувь,
        Чтоб держать в полёте прочно
        Чемодан с авиапочтой.
        У Наума хитрый глаз,
        Да и сам он шит не лыком —
        Чтобы выписать заказ,
        Перьями себя утыкал.
        Правда, пел Наум не очень,
        Хоть два года, между прочим,
        У бандита-соловья
        Брал уроки пе-ни-я!
        «Вот что мне пришло на ум, —
        просвистел хитрец Наум. —
        Кит привык купаться в море.
        Море - это много соли.
        Тачку я не обеспечу,
        Но и пачки хватит в речку…»
        «В речку? Что за чепуха! —
        Возразил пескарь премудрый. —
        Если соль засунем внутрь мы,
        То получится уха…»
        «Слушай, кит, а ну вылазь! —
        звякнул латами карась. —
        Знаем мы китов породу —
        Враз повытопчут всю воду,
        А река - не океан:
        на счету любой стакан!»
        Кит на это говорит:
        «Вы правы,
        но если честно —
        В речке мне пока не тесно.
        Правда, если подрасту,
        Видно будет за версту!
        Нагуляю мигом вес,
        Вздыблю спину до небес,
        Землю на себя взвалю…»
        «Ай-лю-ли и ай-лю-лю! —
        Перебил его карась. —
        Ты с Землёй не безобразь!
        Будешь хвастать, проучу —
        Хвост в два счёта накручу!»
        «Замолчите! - говорит
        Карасю ужасный кит. —
        Если я открою рот
        И водой набью живот,
        Не останется от речки
        Даже мокрого местечка!
        Скоро вам, держу пари,
        Грызть придётся сухари!»

6
        По команде «раз-два-три!»
        Разбежались пескари,
        Чтоб наладить поскорей
        Производство сухарей.
        Взвился над рекой Наум —
        Видно, мысль пришла на ум:
        «Чем с китами воевать,
        Лучше в небе куковать!»
        Рак присвистнул - и в нору
        Закрывать собой дыру.
        Неудобная нора,
        Вместо дверок в ней - дыра.
        Все спрятались, один карась
        Остался, но зарылся в грязь.
        Да присосалась к лавочке
        Медсестра-пиявочка,
        Чтоб вовремя народу
        Налить стаканчик йоду…

7
        …И вдруг в густой речной траве
        Раздался шёпот тихий:
        «Китёнок, а зачем тебе
        Быть грозным и великим?
        Каким бы сильным ты не стал,
        Тебя сильней найдутся…»
        Хвостом китёнок замахал
        И как пузырь надулся:
        «Эй, кто со мною говорит?
        Эй, покажись, пока не бит!»
        «Да вот же я, перед тобой —
        Кувшинка, водяной цветок!
        Зачем со мной пускаться в бой?
        Подумай сам, дружок.
        Ты хочешь быть сильнее всех,
        И обогнать всех ростом?
        А ты взгляни, дружочек, вверх,
        Туда, где светят звёзды.
        Прости меня за прямоту,
        Но вряд ли ты, дружок,
        Представить можешь высоту
        Того, Кто их зажёг…»

8
        Кувшинку не дослушав,
        Заткнул китёнок уши,
        И громко-громко-громко-прегромко закричал:
        «Как же так? Дорос до крыши,
        А тебя есть кто-то выше?
        Что ж теперь мне не расти?
        Не сбивай меня с пути —
        Если сильно захочу,
        Хлопну тучу по плечу!»
        «Это кто тут раскричался?
        Кит? Какая ерунда!
        Как по мне, так ты еда…»
        Так сказал кулик голодный,
        Мировой певец болотный.
        На сосульку клюв похожий —
        Аж мороз дерёт по коже…
        «Прячься!» - крикнула кувшинка.
        «Это, видимо, ошибка! —
        Пропищал китёнок бедный, —
        Не гожусь я для обеда!»
        «Во-первых, - произнёс кулик, —
        С едой я спорить не привык,
        А во-вторых, - сказал кулик, —
        Ты станешь первым через миг»
        «Прячься!» - крикнула кувшинка.
        «Значит, это не ошибка!» —
        Пропищал китёнок бедный,
        Из зелёного став бледным.

9
        И вот уже взметнулся клюв,
        Похожий на кинжал,
        И всхлипнул наш китёнок «Хлюп!»,
        И сильно задрожал.
        Всё ближе, ближе остриё,
        Уже не убежишь.
        «Твоё закончилось житьё, —
        Шумит речной камыш. —
        Не будь глупцом!
        В час горький свой
        пощады попроси…»
        Но все слова забыл герой
        Лишь пропищал: «Спаси…»
        С мольбой и верой глянул вверх:
        Вдруг писк его услышит
        Тот, Кто сильнее в мире всех
        И звёзд небесных выше.
        И дунул ветер в тот же миг,
        И грянул грозный гром.
        Подпрыгнул в ужасе кулик,
        Забил кулик крылом,
        Так, что погнулись - вот те раз! —
        Воздушные рули…
        В затылке почесал карась
        И хмыкнул: «Ай-лю-ли!
        Отшиб крыло! Поди, болит?
        В глазах, поди, рябит?»
        «Да что крыло? - вопит кулик, —
        Отшибло аппетит!»

10
        «Выходит, с Тем, Кто всех сильней
        И звёзд небесных выше,
        Друзьями стали мы теперь,
        Раз Он меня услышал.
        Отныне я не одинок
        Перед бедой, похоже:
        Ведь если раз Он мне помог,
        То, значит, вновь поможет!»
        …И наш герой, ожив едва
        Под камышами в ряске,
        Сказал «ура!», но вышло «ква!»,
        Как в очень старой сказке.
        Вильнул хвостом… Ой-ой-ой-ой!
        А хвост пропал… Однако!
        «Скорей верните хвостик мой!» —
        Китёнок наш проквакал.
        Тут все открыли пасти,
        Кипя от возмущенья:
        «Так это ж головастик!
        Он ввёл нас в заблужденье!
        Мы думали, что кит он,
        А он всего лягушка!»
        А рак клешнёю щёлкнул:
        «Вот будет заварушка!»
        Ведь по хорошей драке
        Всегда скучают раки!

11
        Но промолвила кувшинка:
        «Погодите, погодите!
        Тут нелепая ошибка,
        Сами лучше посудите:
        Для чего нам злой китёнок,
        Когда есть у нас карасик?
        А хороший лягушонок
        Речку песенкой украсит»
        «Лягушонок? Что ж, пускай! —
        Плавником махнул пескарь, —
        С ним ведь, что ни говори,
        Грызть не надо сухари!»
        «Мне тут мысль пришла на ум, —
        Просвистел мудрец-Наум. —
        В среднем кито-телеграмма
        Весит больше килограмма!
        А китовские открытки
        Тяжелей китайской пытки!
        И, клянусь вам, не опилки
        Наполняют их посылки…»
        «Ты, Наум, закрыл бы рот, —
        зашумел речной народ. —
        Нечего людей морочить,
        Объясняйся покороче!»
        «Если коротко, я рад,
        Что такой у нас расклад.
        Ведь того, кто весит грамм,
        Нам бояться - стыд и срам!»
        «Ладно, - пробурчал карась, —
        Раз не кит - назад залазь!»
        «И живи! - сказал кулик, —
        Я к тебе уже привык.
        Вижу парень ты весёлый,
        Будешь первым новосёлом!»

12
        «А кто второй? - спросил герой
        И вдруг услышал под горой
        И за горой, и на горе
        Весёлый стрекот: «Кре-кре-кре!»
        И тотчас со всех сторон
        Набежали новосёлы,
        Распугавши всех ворон
        Громким кваканьем весёлым.
        Вмиг на чистой глади вод
        Завертелся хоровод.
        Даже раки, бросив драки,
        Кружат задом наперёд.
        Вот!

13
        Наш герой в ладошки хлопнул,
        А потом ногой притопнул,
        А потом он улыбнулся,
        Крикнул «Ух!» и с головой
        В жизнь речную окунулся.
        Дал, шутя, по шее раку
        (рак от радости заплакал).
        Карасю сказал: «Ура!»
        (буркнул тот: «Давно пора!»).
        Пескарям нарыл песка,
        Чтоб не грызла их тоска.
        Всем пиявкам-медсестричкам
        Пожелал успехов личных
        И, краснея за ошибку,
        Из ведра полил Кувшинку…
        А потом на всю реку
        Прокричал: «Кукареку!
        Быть китом я не хочу,
        Лучше песню подхвачу,
        В ней хорошие слова:
        Кре-кре-кре и ква-ква-ква!»
        ЭПИЛОГ
        Вся как будто из стекла
        Речка чистая текла.
        Дружный в речке жил народ —
        Он поныне там живёт.
        Кто не верит, пусть проверит —
        Вход туда для всех открыт…
        ПРАВДА, ЕСЛИ ТЫ НЕ КИТ!
        БУЛЬ-БУЛЬ
        
        Одна бабушка любила чай. Поэтому она часто кипятила чайник, но ещё чаще про него забывала. Пойдёт в комнату, включит телевизор, а чайник выключить забудет. А как не забыть, если из телевизора такие страсти-мордасти выскакивают, что на бабушке оставшиеся волосы встают торчком, как ирокез у панка.
        Хотя и не всякий панк долетит до середины программы новостей. То они покажут, как в супе медузу нашли, то как пьяный агроном засеял поле маринованными огурцами, то как девочка собаку загрызла.
        Короче, всё в телевизоре плохо, а что хорошо, то ещё хуже.
        Вот и стоит забытый чайник на плите, пока не сдвинет крышку на затылок и не начнёт булькать. Но это только кажется, что он булькает, а на самом деле он говорит. А говорить чайник может о чём угодно.
        Может о спичках - это называется «спич».
        Может о речке - это называется «речь».
        Может о добавке второго - это называется «доклад».
        Может о тупости ножей - это называется «выступление».
        Может о слепом дожде - это называется «обозрение».
        Может о доставке продуктов - это называется «донесение».
        Может о портовых кранах - это называется «рапорт».
        Может о комариных укусах - это называется «дискуссия».
        И только о политике не может. На политику у чайника пара не хватает.

* * *
        Вот и сегодня забытый на плите чайник решил о чём-нибудь побулькать. Тем более воды в голове три литра помещается, так что хватит и на спич, и на речь, и на доклад, и на выступление, и на обозрение, и на донесение, и на рапорт, и на дискуссию!
        Но честно говоря, о чём говорить, чайник никогда заранее не думал. Он знал, что главное начать, а дальше само забулькает, пока вся вода не выкипит. А понравится ли это слушателям, его не сильно парило, потому что ни кухонные табуретки, ни стаканы, ни столовые ложки своего неудовольствия никогда не выказывали, потому что булькать не умели.

* * *
        - Кстати, хорошая тема - столовые ложки! - булькнул чайник. - С ними давно пора разобраться. А то как-то нехорошо получается - столовые ложки есть, а столовых ножек нет. Хотя почему нет? Вот, скажем, кухонный стол. На чём он стоит? Ну, чего замолчали? Буль-буль…
        Так и не дождавшись ответа, чайник со свистом выпустил облачко пара, лихо сдвинул крышку на затылок и начал развивать тему.
        - Стол стоит на столовых ножках! А чтобы у вас отпали все сомнения, сходите в зоопарк и посмотрите на первого попавшегося слона. У слона главное что? Только не говорите, что хобот. Если бы у слона главным был хобот, то это был бы не слон, а шланг, который лежит на земле и делает лужи, пока кто-нибудь не возьмёт его в руки. Но слона в руки не очень-то возьмёшь, потому что слон слоняется по Африке, а если иногда и прислоняется к баобабу, то баобаб от слона и тремя руками не оторвёшь… Буль-буль…

* * *
        Чайник поправил крышку на голове, чтобы её не сорвало паром, и снова обратился к своим молчаливым слушателям:
        - Если вы до сих пор не догадались, к чему я это булькаю, то придётся рассказать про слоновьих предков. И расскажу! Воды ещё много… А начну с папонтов. Папонты питались папоротниками и вырастали такими упитанными, что про них можно рассказывать часами. Правда, у папонтов часов не было. Чтобы узнать который час, папонты звонили в справочную службу. Хотя телефонов у папонтов тоже не было. А справочной службы и подавно…
        Победно присвистнув, чайник продолжил свой рассказ:
        - Папонты были очень похожи на мамонтов, если бы не размеры. Размеры у папонтов были безразмерные, поэтому папонты не лезли ни в какие ворота, а когда пытались, то сразу получали от ворот поворот. А мамонты были поменьше. Они были похожи на слонов, если бы не шерсть. Зато если бы слоны были шерстяными, они были бы вылитыми мамонтами. Хотя не совсем. Потому что у мамонтов было восемь ног… Или даже одиннадцать… Честно говоря, я точно не помню. Да и никто не помнит. Давно это было. Буль-буль…

* * *
        Чайник на минуточку задумался и снова забулькал во весь опор:
        - А много ног мамонты отрастили, чтобы убегать от охотников. Ведь у охотников всегда было на одну ногу больше, особенно если они охотились толпой. Но когда начался леденцовый период, охотники начали сосать леденцы и перестали ловить мамонтов. Тогда мамонты отбросили лишние ноги и стали слонами…
        Чайник подпустил немного пара и спросил:
        - Теперь вам понятно, на чём стоят слоны? Только, чур, я первый скажу. Слоны стоят на слоновых ножках! А столы стоят на столовых - что и требовалось доказать! И пускай столовые ложки не задаются. На столовых ложках ничего стоять не может. Тем более, что алюминиевые ложки гнутся, а серебряные воруют. Но про воров у нас будет другой разговор… Короткий… П-ш-ш…

* * *
        Пшикнув, чайник замолчал, чтобы перевести пар. Но тише от этого не стало, потому что по телевизору начали транслировать речь одного депутата в кандидаты, который сразу разлился как речка, хотя толкал не речь, а неизвестно что. Скорее всего, он просто выталкивал из себя застрявшие слова, которые мешали глотать бутерброды с бужениной, блины с икрой, поросятину с хреном и другие ценные дары торговли.
        Бабушка, которая в основном клевала овсянку и сосала валидол, просто заслушалась. Но когда этот депутатский кандидат натолкал целую гору толчёных слов, бабушка вспомнила про чайник и быстренько выключила под ним огонь. И правильно сделала, потому что почти вся вода уже превратилась в пар. А с паром чай не попьёшь. Пар только для парохода годится. Но откуда у бабушки пароход? Вот она пару ход и перекрыла. А из оставшейся воды сделала себе горячий компресс и пошла смотреть телевизор дальше.
        Там как раз два комика на п?ру чайник рекламировали…
        ПРО БАБУШКУ, КОТОРАЯ НЕ УМЕЛА РАССКАЗЫВАТЬ СКАЗКИ
        
        Моему соавтору Таське
        Одна бабушка не умела рассказывать сказки. Только не умела она рассказывать сказки вовсе не из-за того, что пришепётывала или забывала текст на самом интересном. Нет, она не умела рассказывать сказки, потому что терпеть их не могла!
        Она так и говорила всем подряд и каждому в отдельности: «Не рассказывайте мне сказки!»
        Не может такого быть, скажете вы. И тут мы с вами согласимся: конечно, не может такого быть, чтобы бабушка не умела рассказывать сказки и к тому же терпеть их не могла.
        Но ведь было!
        А кто не верит, пусть пойдёт в Управление Разными Делами и сам в этом убедится.

* * *
        Правда, вряд ли дойти получится. Потому что Упраздел, как сокращённо называли Управление Разными Делами, хоть и находился на центральной площади, но стоял за высоким забором, который был примерно в два раза выше того забора, за которым жила одна девчонка, которую выкрал один цыган прямо вместе с забором.
        Так что через Упразделовский забор не перелез бы ни один цыган даже с конём. А если бы им удалось сделать подкоп, что тоже вряд ли, потому что кони плохие землекопы, а цыгане гитару на лопату даже за девчонку не променяют - всё равно бы у них ничего не вышло. А у вас и подавно! Ведь чтобы попасть к бабушке, которая не умела рассказывать сказки, надо было заранее записаться на приём, но сначала объяснить в письменном виде, зачем вам это надо. А как толком объяснить, что вы пришли не украсть рулон туалетной бумаги из мраморного туалета Упраздела, а пришли посмотреть на бабушку, которая не умеет рассказывать сказки? Да никак!
        Тем более, что бабушка, которая не умела рассказывать сказки, работала вовсе не вахтёршей, которая вяжет носки за столиком возле главного входа, а работала эта бабушка Главным начальником Упраздела и сидела за огромным столом в длинном кабинете, куда чтобы прорваться надо иметь железную волю и резиновое терпение.

* * *
        Да, трудно было попасть этот кабинет за высоким забором. Но как раз это правильно! Потому что незачем отвлекать разными пустяками Упраздел, у которого дел невпроворот, как у мясорубки. Вот и наша бабушка была так забита делами, что ручка иногда не проворачивалась.
        То у неё водяную трубу прорвёт, то, наоборот, труба перестанет воду пропускать.
        То огурцы из магазинов пропадут, то, наоборот, столько огурцов завезут, что они на складах пропадают.
        То снег на голову свалится, а то, наоборот, дождь крышу продырявит…
        Из-за этой свистопляски бабушке было не до сказок.
        Зато до сказок было Феде, потому что Федя был бабушкиным внуком и ему было плевать на трубу, огурцы и дождь со снегом. Федя хотел сказок. Причём много и каждый вечер. Вот и приходилось за бабушку дедушке отдуваться.

* * *
        Только какой из дедушки сказочник? Начнёт дедушка про Колобка, а закончит ростом цен на хлебобулочные изделия. Начнёт про Несмеяну, а закончит про Несметану, которую на молочном заводе водой разбавляют. А когда про Ивана-царевича и Серого Волка рассказывает, то обязательно с Волка на депутатов перепрыгивает.
        Нет, не нравились Феде дедушкины сказки, к тому же от дедушки пахло табаком, потому что в молодости дедушка был капитаном самоходной баржи и с табачной трубкой не расставался даже когда тонул. Вот Федя и капризничал, а чтобы ручки под щёчку и заснуть - ни в какую, хоть к подушке гвоздями прибивай!
        Дедушка терпел, терпел и не вытерпел. Хватил трубкой об телевизор и как закричит голосом Змея Горыныча:
        - Стоп машина! Травить канат! Принять швартовы! Я схожу! А дальше пусть бабушка гребёт с этими сказками!
        - А бабушка не умеет… - захныкал Федя.
        - Не умеет? - зарычал дедушка голосом морского волка и вихрем вылетел из комнаты.

* * *
        Вернулся он тоже вихрем, шурша какими-то пожелтевшими листочками в кулаке с синим якорем.
        - Что это? - навострил ушки Федя.
        - Это сказки, которые наша бабушка сочиняла, когда ей было пять лет и звали её не Анастасия Ивановна, а Тася!
        - Расскажи! - выдохнул Федя и самостоятельно положил ручки под щёчку.
        - Ладно, но с условием, - проворчал дедушка и незаметно улыбнулся в усы.
        - С каким? - спросил Федя, хотя уже был согласен.
        - С таким, что мы вместе уговорим бабушку бросить свой Упраздел и взяться за настоящее дело.
        - За какое?
        - Сказки тебе рассказывать.
        - Ура!
        - Ну, раз «ура!», тогда слушай.
        Дедушка нацепил на нос очки и снова зашуршал пожелтевшими листочками со сказками пятилетней бабушки…
        Сказка про потолок
        Жили-были две бабушки и один дедушка. Одну бабушку звали баба Люда, а другую никак не звали.
        Легли они ночью спать. Проснулись, а потолка нет. Решили, что его ветер унёс. Обнял дедушка бабу Люду, и пошли они в лес искать потолок. А другую бабу дома оставили.
        Шли они, шли, и упал им под ноги потолок. Они обрадовались. Обнял дедушка бабу Люду, и пошли они домой.
        Легли спать. Проснулись - есть потолок! Они обрадовались и опять легли спать.
        Сказка про волка и воздушный шарик
        Жили-были дедушка со старухой. Вот пошёл дедушка в лес, а навстречу ему волк с воздушным шариком. Шарик унёс ветер, он запутался высоко на дереве, а волк его достал.
        Дедушка отобрал шарик у волка и закинул куда-то высоко-высоко. А потом испугался волка и прыгнул в речку.
        А в речке жило страшное привидение. Дедушка стал звать волка на помощь. Волк помог дедушке победить привидение, а сам стал злым. Потому что дедушка волка разорил - отобрал у него воздушный шарик.
        Тогда дедушка взял волка и закинул его далеко-далеко. Туда же, куда и шарик. Волк взял шарик и снова стал добрым.
        А дедушка снова отобрал у волка шарик, но волк всё равно остался добрым, потому что шарик дедушка своей бабушке подарил.
        Сказка про капитана
        Жили-были капитан и его папа.
        Капитан говорит:
        - Папа, мне нужна труба.
        Папа говорит:
        - А ты по амбарам помети, по сусекам поскреби и найдёшь трубу.
        Капитан по амбарам помет?л, по сусекам поскреб?л, и пошли они с папой. Капитан по дороге командует:
        - Напра-во! Нале-во!
        А потом и спрашивает:
        - Папа, а куда мы идём?
        Папа говорит:
        - В садик.
        А капитан говорит:
        - Папа, мне не надо в садик, я уже капитан!
        А папа говорит:
        - Я лучше знаю, куда тебе надо! Ладно, пошли в магазин. Только командовать буду я.
        И пошли они в магазин за трубой.
        Сказка про день рождения
        Жили-были две бабушки и три дедушки. И у них был день рождения в один день. Взяли они свечку, зажгли и пошли в лес.
        И по дороге встретили столько хороших людей! Доброго зайчика, доброго медведя, доброго волка и добрую лисичку!
        Зайчик им спел: «С днём рожденья тебя…» А волк подарил им шарик. А лисичка никого не съела.
        Они пригласили их в гости и говорили:
        - Как хорошо, когда столько добрых людей!

* * *
        Не знаю, как вам, а Феде сказки маленькой бабушки очень понравились. И Федя уговорил бабушку уйти на пенсию. Причём он даже особенно не плакал и не отказывался есть манную кашу. Просто бабушка давно хотела бросить свою свистоплясочную работу да всё повода не находила. А теперь нашла, тем более, что у Феди появилась сестричка Лада, и теперь бабушка каждый день сочиняет новую сказку.
        И рассказывать сказки она научилась, тем более, что давно умела. Просто раньше она отвлекалась на трубы и огурцы. А теперь не отвлекается! Потому что рассказывать внукам сказки - дело серьёзное.
        С таким делом ни один Упраздел не справится…
        ПЕРЕХОД СУВОРОВА ЧЕРЕЗ ШЕНГЕНЫ
        
        А знаете, почему одни бабушки весёлые, а другие наоборот? Потому что весёлые бабушки раньше работали на работе, а которые наоборот - раньше работали в школе.
        - И какая разница? - спросите вы.
        - А такая! - ответим мы.
        - Не поняли… - скажете вы.
        - Сейчас поймёте! - скажем мы.

* * *
        Короче, работала одна бабушка водолазкой. Вернее, водолазом, потому что водолазка - это свитер, в который трудно залазить, а водолаз - это человек, который куда угодно легко залазит.
        Вот эта бабушка и была таким человеком. Она во время работы спокойно лазила под водой и отыскивала случайно утонувшие предметы. Разные там болты, рельсы и водонапорные башни.
        А за это этой бабушке, когда она снизу всплывала, ещё сверху доплачивали. Вот и лежала эта бабушка после своих всплытий на диване и в ус себе не дула!
        Зато другая бабушка дула, хотя никаких усов у неё не было. Потому что другая бабушка работала в школе. Причём на самой трудной работе.
        А самая трудная работа в школе - это литература. Потому что кроме уроков, бабушке и дома приходилось трудиться. Каждый вечер вместо дивана её ждали три большие стопки тетрадок. И в этих тетрадках школьники писали такое, какое никаким топором не вырубишь, тем более, что эта бабушка ни разу в жизни никакого топора в руках не держала, хотя желание помахать топором у неё каждый вечер возникало.
        Короче, читайте сами…

* * *
          Старуха Изергиль была гордая и неприступная, как танкист…
          Бедная Лиза хотела что-то сказать, но открывшаяся дверь закрыла ей рот…
          Однажды мудрый Диоген вернулся к своей бочке, а её нет! После этого он стал ещё мудрее…
          В сказке «Волшебный котелок» девочка не могла вспомнить заклинание, потому что котелок у неё не варил…
          Трактор мчался по полю, слегка попахивая…
          У Ленского была своя цель в жизни, но он в неё не попал…
          Пётр Первый соскочил с пьедестала и побежал за гусём, громко цокая копытами…
          Тельняшка у моряка была распахнута настежь…
          Если честно, то первые два поросёнка повели себя, как последние свиньи…
          Море было очень неспокойным - в нём плавали покойники…
          Судья Ляпкин-Тяпкин брал взятки гоночными машинами
          Мне очень понравилась героиня романа «Война и мир», особенно когда она танцевала со Штирлицем…
          Плотность населения Австралии составляет четыре квадратных человека на один метр…
          На берегу реки доярка доила козу, а в воде отражалось всё наоборот…
          Дед вылечил зайца и стал жить у него на заячьих правах…
          По двору гуляли куры, утки и прочая домашняя утварь…
          Немирович-Данченко пил «Немиров» и не мирился со Станиславским…
          Гойко Митич увидел следы копыт и навоз. Это значит, что здесь прошли красные…
          Тело млекопитающей коровы состоит из головы, туловища и четырёх пар ног…
          Лев Толстой написал «Севастопольские рассказы», а потом подумал и приписал к ним «Крейсерскую сонату»…
          Человек-невидимка был ужасным нелюдимкой…
          Переход Суворова через Шенгены потряс Европу с головы до ног…

* * *
        На последней фразе бабушка крепко задумалась, а потом вырвала из первой подвернувшейся тетрадки чистую страничку и одним росчерком пера написала: «Прошу уволить меня на пенсию по мозговым причинам»…
        ПРАВА ЧЕБУРЕКА
        
        Жил-был у бабушки маленький Колька. Хотя на самом деле был он не совсем маленький, потому что давно ходил в школу и успел дойти почти до половины. В общем, шестиклассник Колька был далеко не маленьким, а при ближайшем рассмотрении с трудом помещался в кадр, потому что лапа у него была 41-го размера и весил он 50 килограмм 200 грамм, причём без башмаков.
        Но несмотря на такие богатырские габариты, взрослые Кольку всё время воспитывали, хотя у некоторых взрослых лапы были в два раза меньше. К примеру, их школьная математичка носила 36-й размер ноги. А если 41 поделить на 36, получится ровно 2. Это Колька знал точно, потому что сам делил!
        Но если бы Кольку только воспитывали, он бы кое-как терпел. Но в том-то и дело, что ему всё подряд запрещали. Ему запрещали бегать по гаражным крышам, есть немытые абрикосы, рвать штаны, проваливаться в мокрые сугробы, показывать язык сантехнику Ерёмушкину, приставать к бездомным собакам, плеваться с балкона и ездить на самокате без рук. И хотя на самокате без рук у Кольки никогда не получалось, ему всё равно запрещали.
        Правда, кое-что Кольке разрешали. Ему разрешали учить уроки, чистить зубы, убирать постель и мыть за собой посуду. Но Колька не любил лёгких побед, поэтому такими разрешениями пользовался редко.
        Да, чуть не забыли! Бабушка запрещала Кольке переключать телевизор с круглосуточных новостей на футбол, потому что никак не могла освоить телевизионный пульт, чтобы потом переключиться с футбола на круглосуточные новости.

* * *
        И вот однажды после уроков Колька забежал домой, чтобы сменить сильно порванные штаны на порванные слабо. А тут как раз по круглосуточным новостям передавали какого-то дядьку американской наружности, который доказывал, что главное в жизни - права человека. Кольке это было неинтересно, потому что машины у него в ближайшее время не предвиделось. Но пока он искал слабо порванные штаны, то понял, что дядька говорит вовсе не про водительские права, а про права вообще. Типа если человек ходит по улицам в трусах, а на пляже загорает в лыжах - это его священное право, которое никто не имеет права нарушать!
        Потом дядька начал бубнить какую-то мутотень про какие-то меньшинства, которые всё время притесняют и прищемляют, но Колька толком ничего не понял, потому что штаны он нашёл и его со страшной силой потянуло на улицу.
        Но и то, что он услышал, заставило крепко задуматься.

* * *
        «Это что же получается? - думал он. - Папа, мама и даже бабушка запрещают мне делать, что я хочу. Выходит, в нашей семье трое против одного!»
        Колька с разгону перепрыгнул через лужу, вытряхнул воду из сандалет и начал думать дальше: «Но раз их трое, а я один, значит, меня меньше. Получается, что в нашей семье притесняют меньшинства и нарушают права человека, если считать, что я человек!».
        Колька вскарабкался на гаражи и с грохотом побежал по крышам, не переставая думать. «Так если б только родители! - громче кровельного железа тарахтели мысли. - А учителя? Те вообще изуверствуют. Вчера математичка пол-урока бубнила: в одну трубу втекает, в другую трубу вытекает… А потом ещё повторять заставила. Вроде, у неё дел других нет, как трубы считать! Зато когда в школьном подвале батарею прорвало, кто там первым был? Я там первым был! А сантехник Ерёмушкин четвёртым пришёл, после завхоза и директора!»
        Тут Колька остановился и показал язык сантехнику Ерёмушкину, который разными научными словами пытался согнать Кольку с гаражей. Но куда сантехнику до Кольки! Кольку один раз даже бездомная собака не догнала. Хотя чему тут удивляться, если у Кольки лапы 41-го размера, а собака и на 26-й размер не потянет, даже если все четыре лапы вместе сложит!
        Так что зря Ерёмушкин старался! Правда, сегодня сантехник старался не зря, потому что из-за высунутого языка Колька потерял равновесие и сильно порвал слабо порванные штаны о край железной крыши.
        На этот раз он получил втройне: за язык, за штаны и от председателя гаражного кооператива. И сколько Колька не кричал про свои права, никто его не слушал…

* * *
        А ночью ему приснился сон.
        Идёт он, значит, по пустыне. День идёт… Два идёт… Три идёт… А вокруг ползают львы и крокодилы, и все хотят его съесть. Хотя на третий день Колька и сам здорово проголодался. Настолько здорово, что запросто съел бы льва, а крокодилом закусил. Но от голода у Кольки так бурчало в животе, что львы и крокодилы расползались быстрее, чем он успевал их съедать.
        На четвёртый день, когда путника начали одолевать миражи, принимая формы молочных сосисок, из-за песчаного бархана вдруг выскочил оазис. Только вместо пальм и озера посреди оазиса стояла чебуречная. Колька сразу её узнал, потому что на чебуречной было крупно написано «ЧЕБУРЕЧНАЯ» и пахло от неё чебуреками.

* * *
        От радости Колька клацнул зубами, как дырокол при виде непроколотой бумаги. Но не тут-то было! Вместо прилавка в чебуречной стояла высокая трибуна, окружённая партами. За партами сидели чебуреки в матросских тельняшках и не сводили чебуречных ушей с трибуны, за которой стоял здоровенный чебурек в бескозырке и громко кричал в микрофон. И хотя кричал он на чистом чебуречном языке, Колька прекрасно его понимал.
        - Братья-чебуреки, хватит молчать! - кричал здоровенный чебурек. - Пришло время заявить о правах чебурека! Нас мало, но мы в тельняшках! Не дадим себя есть!
        - Есть не дать себя есть! - подхватили чебуреки. - У матросов нет вопросов! На волю в пампасы! Сарынь на кичку! Ешь недоеденных!
        Колька попятился к двери, но зацепился дыркой от штанов за пулемёт, который тут же начал строчить длинными очередями. Чебуреки сорвались с мест и пошли в атаку. Впереди шагали свиные чебуреки, сзади напирали бараньи. Но пахли они почему-то одинаково, и этот запах не предвещал ничего хорошего, зато предвещал много плохого.

* * *
        Колька похолодел, хотя в пустыне было +60 градусов в тени, которой в пустыне как раз и не было. Поэтому Колька похолодел до +55 градусов на солнце, но и этого хватило, чтобы живот покрылся гусиной кожей.
        «Сейчас меня съедят чебуреки…» - грустно подумал Колька и пожалел, что его не съел крокодил. Всё-таки крокодил был как-то привычнее. Крокодил напоминал портфель, с которым приходил народный депутат Мушкин и каждый раз обещал подарить школе компьютерный класс. А вот если бы Колька был депутатом, то ходил бы не с портфелем, а с автоматом, потому что автомат круче. Хотя и портфелем можно хорошо врезать, особенно если засунуть в него кирпич. Но в том-то и дело, что кирпич в портфель Кольке засовывать запрещали, зато разрешали засовывать всякую чепуху вроде учебника географии. Нет, что ни говори, а без портфеля жить веселее. Вот и у крокодила портфеля не было, хотя зачем крокодилу портфель, если крокодил и сам может стать портфелем или, если повезёт, чемоданом. Почему повезёт? Да потому что чемоданы возят в поездах и самолётах, а портфелями играют в футбол и стучат по голове…
        Тут Колька совсем запутался в крокодилах и чемоданах, поэтому быстренько закрыл глаза, что сделать во сне совсем непросто, и приготовился умереть позорной чебуречной смертью.

* * *
        - Стойте, братья-чебуреки! - вдруг закричал чебурек в бескозырке, который, похоже, был главным чебуреком и поэтому не умел говорить тихо. - Это же Колька! А Кольку есть нельзя!
        - Он чё, отравленный? - заволновались свиные чебуреки.
        - Или просроченный? - испугались бараньи.
        - Ни то, ни другое! - успокоил братьев главный чебурек. - Просто Колька - наш друг. А друзей едят только беляши и хрустики!
        - Позор бе-беляшам! - заблеяли бараньи чебуреки.
        - И хру-хрустикам! - захрюкали свиные.

* * *
        - Так я ваш друг? - не веря своим ушам, спросил Колька.
        - А то! - подтвердил главный чебурек.
        - Но почему? - удивился Колька, который за свою жизнь успел съесть немало чебуреков.
        - Потому что тот, кто борется за свои права, лучший друг чебурека, - объяснил главный чебурек и, подойдя ближе, спросил: - Ведь ты борешься за свои права?
        Колька вспомнил гаражные крыши, немытые абрикосы, порванные штаны, мокрые сугробы, сантехника Ерёмушкина, бездомных собак, самокат без рук и неуверенно проговорил:
        - Борюсь… Только я боролся за права человека…
        - Права человека… Права чебурека… Да какая разница! Главное, что права отменяют все правила! - перебил главный чебурек. - Ты хочешь плеваться с балкона, а мы хотим, чтобы ели не нас, а наоборот!
        - Мы хотим наоборот! - хором подхватили свиные чебуреки.
        - Чебурек - это звучит гордо! - заблеяли бараньи.
        - И чем быстрее ты отстоишь свои права, тем быстрее мы сможем отстоять свои! - подвёл черту главный чебурек и добавил: - Скорость решает всё!
        - Почему? - удивился Колька.
        А удивился он из-за того, что скорость с чебуреками плохо сочеталась. Вот если бы чебуреки были колбасками, которые катятся по Малой Спасской, тогда другое дело…
        Заметив Колькино удивление, главный чебурек повторил:
        - Скорость решает всё! Потому что, если чебуреки будут отстаивать свои права медленно, то они быстро испортятся.

* * *
        В подтверждение слов своего вожака свиные и бараньи чебуреки разразились жутким запахом. Но лучше бы они этого не делали, потому что Колька сразу представил, как вонючие чебуреки съедают всех людей, не брезгуя чебуречниками, которые их лепили.
        - А если не отстою? - похолодев ещё на пять градусов, спросил Колька.
        - Тогда ты перестанешь быть нашим другом, - зловеще прошипел главный чебурек. - Ты этого хочешь?
        От страха Колька что-то промычал, но чебуреки приняли его мычанье за знак согласья и бросились вперёд, как свора бездомных собак. Колька понял, что сейчас ему отгрызут уши, потом руки, потом карманы и шнурки, и он станет похож на бараний чебурек со свиным рылом.
        - Ты этого хочешь? - зловеще повторил вожак стаи.
        - Не хочу! Не хочу! Не хочу! - из последних сил заорал Колька и бросился к дверям чебуречной…

* * *
        За дверями он увидел бабушку. Бабушка стояла возле его кровати и испуганно бормотала:
        - Коля, родненький, чего ты не хочешь?
        Колька обвёл комнату взглядом и, убедившись, что чебуреков вокруг нет, прошептал:
        - Не хочу бороться за свои права!

* * *
        И с тех пор не борется. А когда случайно рвёт штаны, то сразу просит у бабушки прощения. И она его не ругает, а просто зашивает прорехи…
        ПИРАТ И ПИРАНЬЯ
        
        Жил-был один пират. Но жил он так себе. А был и вообще серединка на половинку! Потому что у него не было одного глаза, одной ноги и одного протеза.
        Вернее, протез у него то был, то исчезал. Протез исчезал, когда у пирата кончались пиастры. Обычно это случалось в портовой таверне, куда пират заходил промочить горло на своей шхуне «Кровавая Мэри Поппинс», за которой охотились все капитаны испанского пароходства, которое из-за отсутствия пара и присутствия парусов называлось в те времена Великой и даже Непобедимой армадой - крупнейшим в мире флотом из ста тридцати тяжёлых кораблей.

* * *
        Но то ли горло у пирата было лужёное, то ли вино было сухим, а промочить никогда не получалось. Зато получалось за полчаса спустить все отмытые в море пиастры. А без пиастров жадные тавернщики ни в какую не хотели наливать. Они не хотели наливать даже в деревянный напёрсток, который пират выиграл у местных напёрсточников. За это пират швырялся в тавернщиков протезом и хрипел пересохшим горлом: «Йо-хо-хо!».

* * *
        Как правило, протез ему не возвращали. Вот и приходилось пирату скакать на одной ноге, опираясь на зазубренную в морских боях саблю, потому что в те дикие времена в морской бой играли не шариковыми авторучками на уроках, а зазубренными саблями на занозистых палубах.

* * *
        Из-за отсутствия протеза пирата частенько догоняли капитаны бригов, барков, шхун, шлюпов, бригантин и совершенно неуловимых баркентин, которые пират всё равно ловил и топил. За это всплывшие капитаны подвешивали пирата на реях, гротах, фоках, марсах, стакселях, кливерах, гафелях, гиках, а также бом-брам-триселях, фор-бом-брам-стеньгах и других корабельных прибамбасах.
        Но сколько бы пират ни болтался на мачтах, он ни разу не проболтался, где спрятаны сокровища Джонни Деппа и Орландо Блума, потому что с петлёй на шее сильно не поболтаешь…

* * *
        В один прекрасный день пират висел на бом-грот-рее в Саргассовом море, набитом водорослями, как кастрюля макаронами, и ему ничего хорошего не светило, потому что, пока он висел, на день наступила ночь.
        В темноте хрипло скрипели уключины. Матросы дремали на вантах. Зюйд-вест раздувал щёки капитана. За бортом плавал дохлый кит.
        Короче, спали все. Кроме пирата. Заснуть ему мешала пеньковая петля, завязанная вокруг шеи альпийской бабочкой - хитрым морским узлом, который можно развязать только топором.
        «Йо-хо-хо!» - подумал пират и стряхнул ресницей слезу с единственного глаза.

* * *
        И тут из морских глубин выпрыгнула пиранья…

* * *
        Эта пиранья давно симпатизировала пирату, потому что сама была такой же. Вот почему она решила его спасти, перекусив зубами альпийскую бабочку.
        И она её перекусила, причём вместе с бом-грот-реей! Правда, с третьей попытки, потому что два первых раза со свистом пролетела мимо. Зато, когда попала, пират беззвучно упал с мачты, но беззвучно не потому, что приземлился на левую ногу, которой у него не было, а потому что свалился за борт на резиновую спину дохлого кита.

* * *
        И хотя пиранья не любила дохлых китов, она не бросила пирата. Поборов естественное отвращение, пиранья сцепила зубы и рванула вперёд, указывая задним плавником верную дорогу. Дорога была долгой. Сначала она срезала по гипотенузе Бермудский треугольник, потом по дуге обогнула мыс Горн, потом чудом увернулась от отмороженного айсберга и наконец уткнулась в берега могучего Днепра, до середины которого вряд ли бы долетел пиратский протез.

* * *
        За время плавания пирату так опротивела вода и так понравилась пиранья, что он забросил морской флот и купил аквариум.

* * *
        В рабочие дни пират и пиранья вспоминали былое и думали. А в выходные дни они ходили в парк. Голые стволы осенних деревьев напоминали пирату обугленные мачты, а пиранье - обглоданных китов.

* * *
        В парке было хорошо. А когда на друзей бросались плохо припаркованные собаки, пиранья показывала зубы, и собаки начинали…

* * *
        …На этом месте Борька замолчал и начал придумывать, что именно начинали собаки. Но дальше придумывать не пришлось, потому что бабушка, у которой под вечер сильно разнылся зуб, уже заснула.
        Впрочем, Борька этого и добивался, потому что бабушку жалел. А добившись, он поправил на бабушке одеяло, похожее на потрёпанный парус, и тоже пошёл спать.
        Всю ночь ему снилась ещё не снятая серия «Пиратов Карибского моря»…
        ИЗОБРЕТАТЕЛЬ ПОМИДОРОВ И ТРЕТЬЯ БАБУШКА
        
        Моей дорогой Н. Н.
        Для тех, кто ни разу не читал книжку «Железный Булкин», сразу скажем, что изобретатель помидоров никаких помидоров не изобретал. Просто фамилия у него была такая - Помидоров. А звали Помидорова - Фёдор Иванович. И как раз в книжке «Железный Булкин» много чего про Фёдора Ивановича рассказано. Особенно про то, что он натворил с помощью Стирателя Ума и Памяти (сокращённо СУП) и Первичного Радио-Излучателя Магнитного Усилителя (сокращённо ПРИМУС).
        Но зато в книжке «Железный Булкин» ничего не рассказано про третью бабушку. Хотя дело это поправимое. И мы его сейчас поправим. Только сперва напомним всё то, что мы про Помидорова раньше рассказать успели. А кто раньше нас успел про Помидорова прочитать, теперь могут про него не читать, а вместо этого сделать что-нибудь полезное, типа помочь своей собственной бабушке закатать свежие помидоры в трёхлитровые банки, если, конечно, дело происходит летом, или, наоборот, раскатать помидоры из банок по тарелкам, если дело происходит зимой…
        А разобраться, зима на дворе или лето, проще простого - достаточно включить телевизор (шутка!).

* * *
        Короче, изобретатель Помидоров изобретал с утра до вечера и, даже ложась спать, не выпускал из кулака карандаш, чтобы успеть записать всё, чего он во сне изобрёл.
        А изобрёл Помидоров много чего. Например:
        1. Липкие носки, чтобы обувь не спадала с ног.
        2. Сухую быстрорастворимую воду, незаменимую во время путешествий по пустыням.
        3. Очки с подогревом, от которых дождевые капли отскакивают, как от раскалённой сковородки.
        4. Нескользкое мыло с резиновыми присосками.
        5. Холодильник, работающий от велосипедных педалей.
        6. Тормозной парашют для сумасшедших собак.
        7. Математические таблетки, позволяющие в два приёма выучить математику.
        8. Самонаходящиеся варежки с милицейской сиреной.
        9. Съедобный пластилин, который размазывается по стенкам рюкзака, а при наступлении голода отколупывается.
        10. И это не считая мелочей вроде белой зелёнки, надувных рельсов и мусорных пакетов со свистком от чайника.

* * *
        А чтобы вы не думали, что изобретатель Помидоров работал только на лёгкую промышленность, назовём несколько его тяжёлых изобретений, имеющих оборонное значение…
        1. Светящаяся колбаса для пограничников.
        2. Многоразовая граната «Бумеранг».
        3. Заводной танк, способный завести врага до белого каления.
        4. Дистанционный брюкосниматель, заставляющий армию противника умирать от стыда.
        5. А про пятое изобретение мы не расскажем из-за его нечеловеческой секретности.

* * *
        А знаете почему изобретатель Помидоров стал изобретателем? А стал он изобретателем потому, что у него была бабушка. И даже не одна, а целых три!
        (ВНИМАНИЕ! ВСЕ, КТО УСПЕЛ ЗАКАТАТЬ И РАСКАТАТЬ ПОМИДОРЫ, ТЕПЕРЬ МОГУТ СПОКОЙНО ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ, ПОТОМУ ЧТО ДАЛЬШЕ НАЧИНАЕТСЯ НОВОЕ.)
        Так вот, было у Помидорова целых три бабушки. Одна была мамой папы. Вторая была мамой мамы. А третья была родной сестрой мамы мамы.
        Вот про эту третью мы и хотим рассказать. И не потому, что о двух первых бабушках рассказывать нечего, а потому, что именно благодаря третьей бабушке Фёдор Иванович стал изобретателем, причём в те давние времена, когда он был никаким не Фёдором Ивановичем, а обыкновенным Федей.

* * *
        Надо сказать, что третья бабушка была плохо приспособлена к жизни. Она, конечно, пару раз пыталась приспособиться, но у неё ни разу не получилось. Скажем, все бегут в магазин за зонтиками, а она сидит и в небо смотрит. Из-за этого третья бабушка замуж так и не вышла. Ведь кому нужна бабушка без зонтика?
        Но скорее всего третья бабушка не из-за этого замуж не вышла, а из-за того, что не встретила подходящего человека. Но как раз это и подтверждает, что третья бабушка была к жизни совершенно не приспособлена. Потому что приспособленные обязательно встречают подходящего человека, а некоторые даже нескольких…

* * *
        Хотя тут тоже всё не так просто. Ведь бабушка сама рассказывала маленькому Феде, как её однажды провожал домой учитель географии. Он к ней сам подошёл после урока географии и, значит, был подходящим. Правда, случилось это сто лет тому назад, когда через их речку лежал деревянный мост. Вы таких мостов сроду не видели. А зря, потому что деревянные мосты очень тёплые, не то что бетонные с пятью рядами машин и милиционеров.
        Молодая бабушка и учитель географии ходили по тёплому деревянному мосту босиком и совсем не боялись загнать в пятку занозу, потому что тёплый деревянный мост давным-давно отшлифовали другие влюблённые пятки…

* * *
        - И что было потом? - шёпотом спрашивал маленький Федя, прижимаясь к бабушкиному боку, чтобы не утонуть в тёплой пуховой перине.
        А тонул он в тёплой перине, которой как и тёплому мосту было сто лет в обед, потому что каждый вечер на цыпочках пробирался из своей кроватки к бабушке, которая рассказывала ему всякие истории. А на цыпочках он пробирался, потому что мама пробираться запрещала. А истории бабушка рассказывала, потому что маленький Федя любил бабушкины истории. Только историй в её жизни было не так уж много, из-за чего бабушке приходилось рассказывать каждую историю по сто раз. Поэтому Федя спрашивал, что будет потом, только затем, чтобы бабушка раньше времени не заснула.
        Вот и сейчас Федя спросил, что было потом, хотя давно всё знал. И не только Федя, но и маленькая слезинка, которая щекотала глаз…

* * *
        А потом была война, и вместо учителя географии к бабушке вернулась похоронка.

* * *
        …Каждый вечер третья бабушка переносила заснувшего Федю в его кроватку и дальше плакала сама. Наверное, за ночь бабушка успевала выплакать все слёзы, потому что утром она весело жарила яичницу, а когда Федя спрашивал, почему она такая весёлая, бабушка объясняла, что уже скоро-скоро увидит своего учителя географии. А если она его скоро-скоро увидит, то зачем печалиться?

* * *
        Феде это было непонятно… Но самым непонятным было другое. Ведь выйди третья бабушка за учителя географии, то учитель географии мог стать его третьим дедушкой.
        Если бы, конечно, не война!

* * *
        Но о войне Федя думал нечасто. Потому что если у тебя три любимых бабушки, на мысли о войне времени не остаётся. Ведь любимая бабушка всё время над тобой летает и жужжит, но не как пчела, а как банка с мёдом…
        А третья бабушка была ещё слаще, потому что кормила Федю не только мёдом, но и самой вкусной штукой в мире - пенками от недоваренного абрикосового варенья.

* * *
        Именно пенки и стали первым изобретением изобретателя Помидорова.
        Случилось это так. Однажды, когда третья бабушка варила в большом тазу абрикосовое варенье, Помидоров сидел на полу возле кухонного стола и ловил муху. А когда почти поймал, на его голову свалилась липкая дырявая ложка, которой бабушка ловила абрикосовые пенки. Другой бы сразу захныкал от неожиданности, но Помидоров вместо этого задумался.
        «Интересно, - подумал он, - почему вкусного абрикосового варенья получается целый таз, а пенок, которые всё равно вкуснее, всего стакан?»
        Это была правильная мысль. А правильная мысль обязательно превращается в правильную вещь.

* * *
        Дальше было просто. Маленький Федя незаметно подложил правильную вещь в ведро с мытыми абрикосами, и абрикосы сразу стали правильными. Из правильных абрикосов получился ровно таз правильных пенок, а варенья получился ровно стакан. И как третья бабушка ни старалась, у неё теперь варились одни абрикосовые пенки.
        Другая бы расстроилась, но третья бабушка вместо расстройства быстро наловчилась есть пенки с хлебом и запивать их кислым молоком. А так как тазы с лишними абрикосовыми пенками уже никуда не помещались, бабушка стала приглашать лишних гостей, которые ели пенки и пенились от удовольствия, потому что бабушка накладывала оставшиеся от угощения пенки в вёдра, вёдра вешала на коромысла, коромысла вешала на плечи, а уж плечи гости уносили сами…
        Одно жалко - не записал Помидоров формулу перевода варенья в пенки. А то бы и вы попробовали. А почему не записал? Так он тогда писать не умел!

* * *
        Второе изобретение маленького Помидорова было в два раза сложнее. Он над ним два дня голову ломал. Но головы ему было не жалко. Ему было жалко бабушку, которая чуть ногу не свихнула, споткнувшись о железную цепь, которую Марсик вытащил из будки и затащил на скамейку возле садовой дорожки.
        Любил Марсик на скамейку заскакивать, чтобы полаять на облака, до которых со скамейки лучше долаивалось. Но скорее всего, рыжий Марсик не облака облаивал, а выискивал в небе рыжую планету Марс, чтобы поближе разглядеть, в честь кого его Марсиком назвали? При этом он прищуривал глаз, как доктор астрономических наук, и крутил головой, как телескоп в Пулковской обсерватории.
        А пока рыжий Марсик разглядывал рыжий Марс, третья бабушка марсианскую цепь не разглядела и только чудом не споткнулась.
        Хотя никакого чуда на самом деле не было. Ведь щенок марсианской породы по имени Марсик был таким лёгким, что задетая бабушкой цепь сразу сдёрнула его с облаков на землю. А случись это через год, когда Марсик стал тяжелее ведра с водой, неизвестно, чем бы кончилось…

* * *
        Но маленький Помидоров не стал ждать год, а сразу изобрёл цепь, которая сдёргивала Марсика со скамейки без постороннего вмешательства.
        Это была очень умная цепь. Маленький Помидоров соорудил её из папиного резинового эспандера, который папа, скрипя зубами, растягивал в разные стороны перед форточкой.
        «Интересно, - подумал Помидоров, - почему папа растягивает эспандер медленно и громко, зато стягивает быстро и молча?»
        Это была правильная мысль. Через два часа она превратилась в правильную вещь!
        На резиновой цепи Марсик полз к своей обсерватории медленно и скрипел зубами, зато при попытке запрыгнуть на телескоп улетал в будку быстро и молча, как шпунтик из рогатки.

* * *
        Третье изобретение Помидорова было ещё сложнее. Дело в том, что третья бабушка ходила с помощью очков и палки. Причём одновременно. В смысле, если она теряла очки, то палка уже не помогала. А если она теряла палку, то уже не помогали очки. Зато с очками и палкой бабушка ходила не хуже вездехода. И даже лучше, потому что вездеход не может пойти в магазин за подсолнечным маслом. Вернее, может, только зачем ему подсолнечное масло, если у него на подсолнечном масле шестерни горят?
        Короче, потеряв палку или очки, третья бабушка превращалась в вездеход, который вообще никуда не ходит. А вот как с этим бороться никто не знал и даже не догадывался.
        И маленький Помидоров не знал. Но догадался!

* * *
        «Интересно, - подумал он, - а зачем бабушке терять то палку, то очки?»
        Это была правильная мысль. А правильная мысль рано или поздно превращается в правильную вещь.
        Правильной вещью оказалась леска от папиной удочки, которой Помидоров привязал очки к палке. Теперь если бабушка теряла очки, то обязательно вместе с палкой, а если теряла палку, то непременно вместе с очками.
        Конечно, потеряв очки вместе с палкой, бабушка сразу переставала ходить. Но недолго. Потому что Помидоров в два счёта всё находил. Ведь очень трудно не найти палку, которая валяется поперёк дороги, а не найти очки, привязанные к палке, ещё труднее!

* * *
        Постепенно своими изобретениями Помидоров приспособил третью бабушку к жизни. У неё перестали пропадать иголки, убегать молоко и скрипеть двери. А главное, бабушка перестала переживать из-за того, что она не такая, как все. Потому что все начали часто приходить к ней в гости. И не только за абрикосовыми пенками, но и спросить, как вывести моль из шкафа или шелковицу с белых штанов. И третья бабушка на эти вопросы легко отвечала, правда, сперва спросив у Феди.
        Короче, моль и шелковица выводились, а гости нет! Конечно, они приходили по привычке, но привычка проведать соседа, всё равно лучше привычки с ним не здороваться…

* * *
        Шли годы, но как они ни торопились, третья бабушка стареть не спешила. Поэтому Федя запомнил её молодой. Но не из-за плохой памяти, а из-за другого.
        Это трудно объяснить… Но попробуем.
        Когда маленький Помидоров превратился в большого, многие перестали его понимать, а некоторые ворчали: мол, нечего изобретать велосипед! Но он всё равно изобретал. И не ради пользы, а ради улыбки!
        Той самой молодой бабушкиной улыбки, которая сто лет назад заставила улыбнуться строгого учителя географии на тёплом деревянном мосту, отшлифованном влюблёнными пятками…
        РАДОСТНЫЙ ДЕНЬ
        (Пасхальная сценка)
        
        ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
        ЛЁША
        ГЛЕБ
        ТАНЯ
        ВОРОБЕЙ
        (воробья играть не надо, потому что он улетел)
        ГЛЕБ И ЛЕША О ЧЁМ-ТО СПОРЯТ, СИЛЬНО РАЗМАХИВАЯ РУКАМИ.
        ЛЁША. А я говорю - НЕТ!
        ГЛЕБ.А я говорю - ДА!
        ЛЁША.А вот и НЕТ!
        ГЛЕБ.А вот и ДА!
        ВХОДИТ ТАНЯ. ОНА ВСХЛИПЫВАЕТ И ТРЁТ ГЛАЗА. РЕБЯТА ПРЕРЫВАЮТ СПОР И УДИВЛЁННО ПЕРЕГЛЯДЫВАЮТСЯ. ПЕРВЫМ ПРИХОДИТ В СЕБЯ ЛЁША.
        ЛЁША (НАСМЕШЛИВО). Наша Таня громко плачет - потеряла денег пачку…
        ТАНЯ (ВСХЛИПЫВАЕТ).Да ну тебя с твоими шуточками!
        ГЛЕБ. Таня, что случилось?
        ТАНЯ (БЕЗУТЕШНО КАЧАЕТ ГОЛОВОЙ И ГРОМКО ВЗДЫХАЕТ).Эх…
        ЛЁША.Идёт бычок качается, вздыхает на ходу…
        ТАНЯ.Сам ты бычок толстокожий… Может, у меня горе… Что тогда?
        ГЛЕБ.Тогда выкладывай, что стряслось.
        ЛЁША.Вот именно! Поделись своим горем с ближним, чтоб и ему стало плохо…
        ГЛЕБ.Лёша, прекрати! Где твоё чувство локтя?
        ЛЁША.Было да сплыло. Как говорится, близок локоть - да не укусишь! Ладно, ладно, шучу! Танюшка, а действительно, чего ты хлюпаешь, как галоша в луже? Улыбнись - и всё пройдёт!
        ТАНЯ.А чего мне улыбаться, если у меня всё наперекосяк. Как с пятницы не заладилось, так и пошло…
        ГЛЕБ. Так это же позавчера было, зачем же сегодня реветь?
        ТАНЯ.Сама не знаю. Просто на душе тошно, как вспомню…
        ЛЁША.А ты не вспоминай, ты просто расскажи, что случилось. Только по порядку.
        ТАНЯ.В том-то и дело, что не было никакого порядка. Всё кувырком. Сначала я платье гладила (ВСХЛИПЫВАЕТ)… и прожгла вот такую дырищу! Хотела другое надеть, а его моль прогрызла…
        ЛЁША.Тоже вот такую дырищу? (РАСПАХИВАЕТ РУКИ, КАК РЫБАК)
        ТАНЯ.Нет, поменьше… А третье платье я и доставать не стала - в брюках пошла.
        ГЛЕБ.И всё?
        ТАНЯ.Не всё. Во дворе на меня воробушек свалился… (ВСХЛИПЫВАЕТ) с дерева… маленький такой… с виду совсем ребёнок… пищал что-то… Я его под кустик положила, чтобы не наступили… (ВСХЛИПЫВАЕТ)и платочком накрыла, чтобы не простудился…
        ГЛЕБ И ЛЁША (ХОРОМ).Ну?!
        ТАНЯ.Ну, а потом не выдержала и вернулась. А там вместо воробушка пёрышко лежит… Наверное, его кошка съела… (РЫДАЕТ)
        ЛЁША.А может, и не съела. Будет тебе нормальная кошка немытого воробушка есть. Кошки нынче умные - телевизор смотрят. Им теперь «Вискас» в сметане подавай! У самого такая…
        ТАНЯ.Вот ты смеёшься, а у меня эти кошки два дня на душе скребут. Не пятница, а какие-то страсти-мордасти. Так расстроилась, что на дискотеку не попала!
        ГЛЕБ.Постой, постой! Страсти… Пятница… А ты хоть знаешь, что позавчера была не какая-нибудь, а Страстная Пятница?
        ТАНЯ.Я-то знаю… Два платья с дыркой, потом птичка, потом дискотека… (ВСХЛИПЫВАЕТ) Хотя на дискотеку я так и не попала…
        ГЛЕБ.Да нет, ты не поняла. Страстная Пятница - это день, когда на кресте умер Иисус Христос.
        ЛЁША (ВДРУГ СТАВ СЕРЬЁЗНЫМ). Я про это читал, но какая связь?…
        ГЛЕБ.Самая прямая. Вот скажи, Таня, ты бы пошла на дискотеку, если бы знала, что в этот день умер кто-то из твоих близких?
        ТАНЯ.Конечно нет, я же не сумасшедшая!
        ГЛЕБ.А ведь Иисус Христос ближе самых близких, потому что Он страдал, чтобы тебя спасти.
        ТАНЯ.Ой! Не надо было мне идти на эту дискотеку.
        ЛЁША.Так ведь ты же и не пошла!
        ТАНЯ.Это из-за платьев и воробушка - значит, не считается.
        ГЛЕБ.Ещё как считается. Другую бы это не остановило. Значит, ты не хотела в тот день веселиться. Так что вытри слёзы и улыбнись!
        ТАНЯ.Как же мне улыбаться, если Он умер?
        ГЛЕБ.Ты, наверное, опять забыла, какой сегодня день.
        ТАНЯ.Не забыла - сегодня воскресенье…
        ЛЁША.…выходной.
        ГЛЕБ.Всё правильно, только не «воскресенЬе», а ВоскресенИе, или Пасха. В этот день Иисус Христос победил смерть.
        ЛЁША (С ВОЛНЕНИЕМ). А мне бабушка рассказывала, что каждый год на Пасху всё воскресает - и травка, и солнышко…
        ТАНЯ (ВЗДЫХАЕТ).…и воробушки… (ВДРУГ РАДОСТНО ВСКРИКИВАЕТ) Ой! Смотрите, смотрите! Это он! (ПОКАЗЫВАЕТ КУДА-ТО ВВЕРХ)
        ГЛЕБ И ЛЁША (ХОРОМ).Кто?
        ТАНЯ.Моя птичка! Живая! Живая!
        ЛЁША.Вот видишь, а ты плакала… Постой, а как ты своего воробушка узнала?
        ТАНЯ (РАДОСТНО СМЕЁТСЯ).Да как же его не узнать, если у него в клюве мой красненький платочек?
        ЛЁША (КРУТИТ ЗАДРАННОЙ ГОЛОВОЙ).Точно!.. Вот так чудеса! Ты только что плакала, а теперь смеёшься.
        ТАНЯ.Ой, кажется, и воробушек смеётся! Глядите, платочек выронил…
        ГЛЕБ.А чему удивляться? Ведь Воскресение - самый радостный день!
        МОЙ ЗНАКОМЫЙ БУРУНДУК
        

1
        Жил однажды бурундук
        По фамилии Рундук.
        Он поесть был не дурак,
        Ведь себе он был не враг —
        Как набьёт едой живот,
        Сразу лучше заживёт!
        Он имел отличный вкус,
        Чем дразнил лису Кус-Кус.
        «Почему, - лиса бурчит, —
        От меня бегут харчи?
        Не стоят и не висят,
        Чтоб собой кормить лисят!»
        Но Рундук и на весу
        Обмануть сумел лису.
        Он, пыхтя, на дуб залез
        И лису оставил без
        Замечательной еды…
        Из-за этой ерунды
        Так расплакалась лиса,
        Что теперь в лесу роса!

2
        Да-а-а… умён был бурундук
        По фамилии Рундук.
        И была у Рундука
        Очень лёгкая рука.
        Правда, бурундук и сам
        Не тянул и на сто грамм.
        Так что тут рука не в счёт —
        Всё тянул один живот!

3
        Был красивым бурундук
        По фамилии Рундук.
        Правда, одевался просто —
        В пять тонюсеньких полосок
        На груди и на спине,
        Зато выглядел вполне!
        Он за эту красоту
        Сто очков давал кроту.
        Сто очков отнюдь не много
        Для того, кто видит плохо,
        Да к тому же от «апчхи!» —
        Бьются вдребезги очки!

4
        Был запаслив бурундук
        По фамилии Рундук.
        Он в защёчные мешочки
        Сунет семечку - и точка!
        А орешка золотая —
        Это, вроде, запятая,
        А мешок на зиму проса —
        Это вечный знак вопроса…

5
        Работящ был бурундук
        По фамилии Рундук.
        Только раз в дупле слегка
        Отлежал себе бока.
        Встать хотел, а левый бок
        Тихо шепчет: «Ох-ох-ох!»
        Плачет левое плечо:
        «Я не выспалось ещё!»
        Стонет левая нога:
        «Не хочу вставать пока!»
        Пробурчал им бурундук:
        «Пуст живот и пуст сундук!
        Чтобы не пропасть дотла,
        Выйти надо из дупла!
        Так что, левые мои,
        Бросьте глупости свои!».
        Час сражался бурундук —
        К счастью, был в нём здравый дух:
        Левакам нашёл управу —
        Взял и встал отважно с правой!

6
        Дом построил бурундук
        По фамилии Рундук:
        Вырыл эдаку нору,
        Что не описать перу.
        Размахнулся не на шутку,
        Столько комнат - просто жутко!
        Их пока преодолеешь,
        Вмиг от страха заболеешь:
        Вдруг на пятом этаже
        Точит зубы волк уже?
        А в четвёртом туалете
        Притаился страшный йети?
        А в двенадцатой прихожей
        Кто-то на скелет похожий
        Под горой своих костей
        Точит зубы на гостей!
        Перепуганный Рундук
        Спрятал сам себя в сундук,
        Что стоял в его дупле
        В тесноте, зато в тепле.
        А когда настало утро,
        Поступил он очень мудро:
        Завалил землёй дыру
        В стоэтажную нору.

7
        Был не знатен бурундук
        По фамилии Рундук.
        Но нашёл, однако, связи
        И решил податься в князи.
        Только, сбившись со стези,
        Весь измазался в грязи…
        Знать, не выдалась погода
        Для великого похода!

8
        Много сделал бурундук
        По фамилии Рундук.
        Но не сделал вдвое больше —
        Он ни разу не был в Польше,
        В горы никогда не лез,
        А любил родимый лес.
        Он друзей не предавал,
        Не курил, не воровал,
        Ни копейки в долг не брал
        И родителям не врал.
        А кто скажет, жил убого,
        Тот с оценкой поспешил —
        Ведь за пазухой у Бога
        Жил Рундук и не тужил!
        От автора: А как именно бурундук не тужил, вы сможете прочитать в книжке «Боцман, бурундук, кот и крыса»…
        СОПРОТИВЛЕНИЕ ВОЗДУХА
        
        Однажды Димка пришёл из школы мрачный, как углекоп после ночной смены. Он протиснулся мимо бабушки, пыхтя и бурча, словно туча перед грозой, и швырнул портфель в угол. Портфель жалобно хрюкнул, зато Димка сразу превратился из тучного углекопа в обыкновенного вихрастого мальчишку, потому что ни одна туча и ни один углекоп не умеют так точно попадать в угол портфелями.
        - Ты чего такой надутый? - удивилась бабушка, вытирая руки о фартук.
        - А-а-а… - махнул рукой Димка и принюхался.
        Воздух в прихожей благоухал. Но турецкие гвозд?ки в зелёной вазе под зеркалом к этому аромату никакого отношения не имели. Потому что такой вкусный аромат умели издавать только жареные котлеты.
        Димка очень любил жареные котлеты и мог запросто съесть целую сковородку жареных котлет. И он бы съел, если бы не мама, папа, старшая сестра Варя и кошка, которая тоже любила жареные котлеты и могла съесть сразу две, если б её не сгоняли со стола после первой.
        Поэтому Димка держал себя в руках, тем более, что бабушка тоже любила жареные котлеты, хотя это было странно, ведь если бы Димку заставили жарить котлеты, он бы жареные котлеты в две секунды разлюбил.

* * *
        - А всё-таки что случилось? - спросила бабушка, которая когда-то преподавала в университете математическую физику, из-за чего по закону инерции сильно интересовалась школьными науками. - Небось, домашнее задание не выучил?
        - Выучил…
        - Плохо ответил?
        - Лучше всех!
        - Тогда я не понимаю…
        - А чего тут понимать? - махнул рукой Димка. - Сейчас все пойдут на чемпионат школы по футболу, а мне надо к Ваське топать.
        - Зачем?
        - Затем, что сегодня наша физичка, между прочим, твоя бывшая ученица, дала мне поручение взять Ваську на буксир, пока Васька совсем не потонул. А я ей говорю: а вдруг он и меня на дно потянет! А она говорит: не потянет! А я говорю: потянет! А она говорит…
        - Всё ясно, Васе ты помогать не хочешь! А мне казалось, что вы друзья…
        - В том-то и дело что друзья! А знаешь, как тяжело друга мучить. У Васьки к твоей физике эта самая… как её… АЛЛЕГОРИЯ!
        - Ты, наверное, хотел сказать - аллергия?
        - Точно! У него от физики руки начинают чесаться… Да так сильно, что он вчера физичке кнопку подложил. Крику было!.. За это она его назло вызвала и спросила, кто такой Архимед. А он возьми и брякни: Архимед - это медицинская фирма.
        - Похоже, твой дружок насмотрелся рекламы, - покачала головой бабушка, которая считала рекламу самым вредным изобретением после атомной бомбы.
        - Не знаю, чего он там насмотрелся, - вздохнул Димка, - только Васька в физике тупее железнодорожного тупика. И откуда такие тупые берутся?
        - Может, он таким родился? - с плохо скрытой улыбкой спросила бабушка.
        - Точно! - не замечая улыбки, воскликнул Димка и со вздохом добавил: - Он родился, а мне теперь помирать…
        - Говоря научным языком, в нашего Василия с самого рождения были заложены неправильные параметры. Так?
        - Тебе виднее, ведь ты же у нас кандидат наук, - уклончиво ответил Димка, зато на кухню отправился прямым ходом, то есть минуя ванну.

* * *
        На столе уже стоял обед. На приличной скорости Димка расправился с овощным супом, а вот на жареной котлете немного притормозил, чтобы вволю насладиться котлетным вкусом.
        - Ладно, пойду… - сказал он, допивая вишнёвый компот. - Может, быстренько всё Ваське объясню и на второй тайм успею?
        - Погоди-погоди… - вернулась к прерванному разговору бабушка, которая любила всё доводить до конца, даже если в конце её ждал крах собственных идей. - Получается, твой дружок родился тупым и ничего с этим не поделаешь?
        - Конечно, не поделаешь! - уверенно ответил Димка, выплёвывая в кулак вишнёвую косточку.
        Бабушка бросила на внука пристальный взгляд, который когда-то приводил в замешательство её студентов, и задумчиво проговорила:
        - Аристотель утверждал, что скорость, с которой тела летят к Земле, зависит от их веса, то есть от врождённого свойства. И все ему верили, пока не появился Галилей и не доказал, что это не так.
        - Ой, а мы как раз Галилея проходим! - обрадовался Димка Галилею как старому знакомому.
        - Тогда напомни, что он обнаружил?
        - Он обнаружил, что Аристотель не учёл сопротивления воздуха, - выпалил Димка и вопросительно посмотрел на бабушку.
        Судя по её улыбке ответ был правильным. Ободрённый успехом Димка, порылся в памяти и неуверенно добавил:
        - Потому что только в безвоздушном пространстве пушинка и пушечное ядро летят к Земле с одинаковой скоростью.
        - Правильно. Ведь Земле всё равно, какой у кого вес. И если силу притяжения сравнить с любовью, то наша планета любит всех одинаково.
        - Понятно, но причём тут Васька?
        - А притом, что Творец мироздания тоже любит всех с одинаковой силой. Поэтому можно утверждать, что с бесконечно одинаковой силой душа любого человека притягивается этой любовью. Но свободному притяжению души мешают наши недостатки - гордыня, зависть, жадность и другие отнюдь не врождённые качества. То есть наши грехи, которые можно сравнить с сопротивлением воздуха… Это понятно?
        - Ещё как! Одно непонятно: тупой Васька или не тупой?
        - Запомни, внук, тупых людей не бывает. Им просто неоткуда взяться. Ведь Бог создал человека по Своему образу и подобию!
        - Но если мы образы, тогда почему у нас всё так безобразно? - не сдавался Димка.
        - Потому что наши грехи искажают образ, а к подобию мы не очень-то стремимся. А если человек ни к чему не стремится, то его побеждает энтроп?я.

* * *
        Про энтропию Димка услышал первый раз, но как-то сразу догадался, что если она побеждает человека, то ничего хорошего в этой энтропии нет.
        - А знаешь, почему Вася не понимает физику? - продолжала гнуть свою линию бабушка.
        - Догадываюсь, - немного подумав, сказал Димка, но на всякий случай уточнил: - Потому что ленивый?
        - Ответ правильный. Лень ведёт к беспорядку. А мера беспорядка как раз и называется энтропией. Не будешь убирать в квартире, всё покроется пылью и паутиной…
        - Не будешь жарить котлеты, останешься голодным, - подхватил Димка.
        - Верно! - улыбнулась бабушка. - А чтобы навести порядок, надо затратить усилия. И если ты поможешь своему другу преодолеть леность ума, он наведёт в голове полный порядок и сумеет восхититься красотой физических законов.
        - И полетит вперёд с правильной скоростью?
        - С самой правильной! Но тогда уже ты останешься позади…
        - Это почему? Я ж в физике лучше всех в классе рублю!
        - Именно потому в хвосте и останешься, - невозмутимо ответила бабушка. - Ведь ты считаешь себя умнее всех, а Бог гордым противится.
        - Получается, гордость сбавляет скорость?
        - Ещё как! Гордость - это огромный плакат с твоим портретом, установленный на крыше твоей машины. Конечно, чем плакат больше, тем больше людей тебя увидят, но гордость-плакат может раздуться до таких размеров, что твою машину обгонит скромный ослик.
        - Получается гордость работает как парашютная система торможения, - сообразил Димка. - Я такое в кино видел: гоночная машина летит - в-ж-ж! - а потом сзади вылетает парашют и - полный тормоз! Бэнц!
        - Ты всё правильно понял, - рассмеялась бабушка, - бэнц и всё! Так что не будь полным тормозом, в смысле, не задавайся.
        - Есть не задаваться! - воскликнул Димка и, схватив портфель, побежал спасать своего друга Васю от ленивой энтропии.
        Но как он не убеждал себя, что Васька в физике не тупой, на футбол в этот день они всё равно не успели.

* * *
        Зато на следующий день Димка примчался из школы стремительный, как вольный ветер, который разгоняет тучи. Но портфель не швырнул, а тихонько поставил на пол. И тут же громко закричал:
        - Бабушка! Бабушка!
        Из кухни выскочила немного перепуганная бабушка с ухваткой для сковородки и большой вилкой.
        - Бабушка! Бабушка! Получилось! - ещё громче закричал Димка.
        - Не кричи, а то соседи подумают, что я заставляю тебя мыть руки перед едой, - улыбнулась бабушка, убедившись, что с Димкой всё в порядке. - Ну, и что у тебя получилось?
        - Не у меня, а у Васьки. Он так ответил у доски, что наша физичка лишилась дара речи, - объяснил Димка и для убедительности добавил: - Она сама так сказала!.. А чего ты смеёшься?
        - Пытаюсь представить человека, лишившегося дара речи, но при этом продолжающего говорить, - улыбнулась бабушка.
        Димка тоже улыбнулся, когда до него дошло, какую чепуху он сморозил, и ещё сильнее зауважал бабушку за острый ум. И это было правильно, потому что остроумных сейчас пруд пруди, зато острых умов явно не хватает.
        - Вот видишь, даже учительницу Васины знания удивили, а ты говоришь - «тупой».
        - Да ничего я не говорю… Ну, в смысле, ничего такого… А теперь и подавно… И потом это самое…
        Договорить Димка не успел, потому что бабушка взмахнула полотенцем и охнула:
        - Ох, кажется, котлеты горят!
        Со скоростью совершенно неприличной для кандидата наук бабушка бросилась на кухню, откуда тут же донёсся её спокойный голос:
        - Уже не горят… Уже сгорели…
        - Бабушка, не расстраивайся: я у Васьки пообедаю.
        - Опять физикой займётесь?
        - Опять. А потом английским. Васька обещал меня по неправильным глаголам погонять. Он по-английски как профессор шпрехает. Не то, что я…
        - А как же ваш чемпионат? - спросила бабушка из-за двери, чтобы не наполнять квартиру ароматом свежесгоревших котлет.
        - Ничего, подождёт, пока мы с сопротивлением воздуха будем бороться. А то, действительно плетёмся, как черепахи с парашютами… Ну, я пошел. Пока!
        Димка выскочил из прихожей и рванул по лестнице, пропуская чётные ступеньки. Это говорило о том, что к нему вернулось хорошее настроение. Поэтому он и не вызвал лифт, ведь хорошему настроению в лифте тесно.

* * *
        Бабушка стояла у распахнутого кухонного окна и следила за маленькой фигуркой внука, которая летела через двор, срезая углы. Летела она очень быстро, и кандидат наук по математической физике, умеющий жарить самые вкусные в мире котлеты, понял, что сопротивление воздуха потихоньку начинает сдаваться…
        АНГЕЛОЧЕК И САНИТАРНЫЙ ТЕХНИК
        
        А знаете, как называли колючего сантехника Ерёмушкина в детстве? Ни за что не догадаетесь, особенно, если хотя бы два раза у вас забивало канализацию и если хотя бы раз её выбивал сантехник Ерёмушкин в кирзовых сапогах, оставляющих грязные пятна на паркете.
        Так что и не пытайтесь! Лучше мы сами скажем. Потому что своими ушами слышали, как мама называла будущего санитарного техника зайчиком-побегайчиком, бабушка котиком-воркотиком, а папа солнышком.
        - Солнышко, ты зачем разобрал мою электрическую бритву? - сердито спрашивал папа и, не дождавшись внятного ответа, шёл бриться опасным лезвием, после чего ходил в царапинах, заклеенных наслюнявленными газетными кусочками.

* * *
        Хотя какая разница, как нас в детстве называли, если главная разница в том, что из нас было и что из нас стало. А что из нас стало, легко проверить, если вписать все наши прошлые названия в специально нарисованные для этого строчки. А те, кто забыл, для разгона могут начать с зайчика и котика…
        
        
        
        А теперь впишите в другие строчки ваши нынешние названия. Кстати, чтобы не сильно расстраиваться, можете пропустить самые обидные…
        
        
        
        Теперь верите, что раньше вы были лучше? А кто не верит, пусть достанет свою самую первую фотографию с голой попкой и приставит её к своему теперешнему лицу. А потом посмотрит в зеркало, откуда на него посмотрят ангелочек с беззубой улыбкой и довольно потрёпанная личность с печальными, как у собаки, глазами.

* * *
        Вот и Ерёмушкин в роддоме, яслях и детском саду был ангелочком, а в школе начал прогуливать уроки, плеваться и носить пионерский галстук в кармане. Последнее в те недалёкие советские времена было самым страшным, но Ерёмушкин страха не знал, из-за чего Ерёмушкина боялся весь педагогический состав, включая учителей труда и физкультуры.
        И было за что! На уроке труда Ерёмушкин сломал гвоздодёр, а на уроке физкультуры прищемил руку гирей, причём не себе, а проверяющему из районного отдела образования.

* * *
        Но мучались учителя всего восемь лет, а потом собрались с силами и выпихнули Ерёмушкина в санитарно-техническое училище № 20, где он окончательно превратился из бывшего ангелочка в будущего сантехника, которого вместо облаков окружают сварочный огонь, мутная вода и очень ржавые трубы.
        В таком окружении белоснежные перья опадают, как сосульки с крыши, а цивилизация стремительно обретает очертания канализации.

* * *
        Хотя в этом нет ничего удивительного, потому что никакая цивилизация без канализации долго не протянет. Из-за этого люди могут запросто прожить без парикмахеров, фотографов, гадалок и президентов, а вот без сантехников, если и проживут, то очень недолго, буквально два дня, да и то если сцепят зубы.
        Так что ничего плохого в том, что Ерёмушкин стал сантехником, не было. Плохое было в другом. Став сантехником, Ерёмушкин перестал быть зайчиком, котиком и солнышком. Вместо этого он покрылся колючками и на все просьбы жильцов хмуро бурчал: «Вас много, а я один!».
        В общем, это соответствовало действительности, но не соответствовало здравому смыслу. Ведь если бы сантехников было много, а жилец был один, сантехники сразу бы вымерли от недоедания. Но пока всё было, как было. Вот Ерёмушкин и не вымирал, потому что каждый жилец, чтобы остаться жильцом до отмеренного ему срока, норовил задобрить Ерёмушкина деньгами или добытой через задний вход гастронома колбасой, которая в те недалёкие советские времена стоила гораздо дороже денег.

* * *
        А может, сантехник Ерёмушкин становился колючим из-за того, что его ангелочку было неуютно в кирзовых сапогах, которые заставляли паркет чернеть, а жильцов бледнеть.
        Про ангелочка не знаем, но про Ерёмушкина знаем точно - в кирзовых сапогах ему было так уютно, что он их даже в жару не снимал. А чего снимать, если посреди двора лежала никогда не просыхающая лужа, с которой сантехник всё время боролся, но всё время проигрывал, потому что луже помогали дожди и питьевая труба.
        Эту трубу так часто чинили, что она привыкла и не обращала внимания. И как только очередная туча выливала над двором все свои бензобаки, трубу сразу прорывало на радость детворе, которая бродила по свежей луже, не сгибая коленок, чтобы волна получалась выше. А самые смелые бороздили питьевую воду велосипедами и сильно смеялись, когда велосипеды останавливались на самом мокром месте.

* * *
        И всё-таки однажды Ерёмушкин сапоги снял. Это случилось на море, где колючий сантехник до этого ни разу в жизни не был, хотя всю жизнь имел дело с водой.
        Море поразило его своими размерами. Оно было настолько крупнее дворовой лужи, что это бросалось в глаза даже без морского бинокля. Море было таким большим, что никакие дожди и никакие трубы не смогли бы его наполнить, даже если бы работали без выходных.

* * *
        Лужу сантехник не любил и свою нелюбовь автоматически перенёс на море. Оценив размеры врага, он сильно задумался над этим сантехническим парадоксом. Как же так, думал Ерёмушкин, загибая узловатые пальцы одной руки узловатыми пальцами другой: труб нет - раз, дожди морю как дробинка в зад слону - два, никто подведомственную территорию не обслуживает - три, вода солёная - четыре и при этом чистая - пять? На этом пальцы кончались, но вопросы оставались. Вопросы были про чаек, крабов, волны и горизонт. Но это были не главные вопросы, потому что главный вопрос перекрывал их как разводной ключ воду в подвале. Главный вопрос звучал так:
        ЕСЛИ МОРЯ БЫТЬ НЕ МОЖЕТ, ТО ПОЧЕМУ ОНО ЕСТЬ!?

* * *
        От главного вопроса сантехник Ерёмушкин так взопрел, что снял с себя никогда не снимаемые кирзовые сапоги и поставил их для просушки на прибрежный камень, аккурат вровень с горизонтом. Но и в сухих сапогах он ничего хорошего не придумал, кроме научных слов «фенoмен бинoма», смысла которых Ерёмушкин не понимал, зато чувствовал, что это непонятное выражение наиболее понятно выражает неразрешимость поставленной задачи.
        Ещё немного и он бы сошёл с ума, как до него сходили с ума величайшие умы, пытавшиеся объяснить необъяснимое. Но в самый последний момент колючего сантехника спас Капин папа, который вместе с Капой и ещё некоторыми обитателями их двора тоже отдыхал на море, причём в то же самое время. Но как это случилось, мы рассказывать не будем, потому что рассказали об этом в другой книжке, которая в отличие от этой называется «Карасёнки-Поросёнки».

* * *
        Да это и неважно. Важно другое. Когда Капин папа просто и доходчиво объяснил Ерёмушкину, что моря, горы, звёзды и всё остальное создал Бог, Ерёмушкина словно подменили. Буквально через два дня он уже не казался таким колючим, особенно когда побрился. Сквозь суровые морщины, избороздившие его лицо, неожиданно проступила застенчивая улыбка. Он стал подолгу бродить по выжженным холмам, смешно подгибая босые пальцы, но даже когда все теряли надежду его снова увидеть, он всё равно возвращался с букетиком степных цветочков и звенящими глазами.
        Вы, конечно, будете смеяться, но однажды вечером Ерёмшкин вскарабкался на прибрежный камень и заговорил стихами, с непривычки путая слова: «На берегу каких-то волн стоял он, дум каких-то полн», - после чего страшно сконфузился и убежал в темноту.

* * *
        В конце отпуска Ерёмушкин так слился с морем, что ничуть не расстроился, когда потерял гаечный ключ.
        - Ну и пусть! - сказал он. - Всё равно гаечным ключом двери не откроешь.
        - Какие двери? - не поняли остальные.
        - Эти, - объяснил Ерёмушкин и ткнул узловатым пальцем в небо.

* * *
        Короче, в середине жизни у Ерёмушкина начался обратный процесс, в результате которого его сантехнические колючки стали отпадать, как когда-то отпадали белые перья.
        Он перестал грозить плоскогубцами персональному пенсионеру Кошкису, ругаться с дворничихой тётей Машей и обижать разными научными словами старушек, чирикающих на скамейке. А когда однажды в полночь к нему постучался запыхавшийся сосед из нелюбимого Ерёмушкиным соседнего двора, Ерёмушкин, вместо обычного «Вас много, а я один!», вдруг сказал соседу такое, что тот чуть не заплакал от счастья.
        - Сейчас починим! - сказал Ерёмушкин.
        И починил! А денег взял столько, что сосед от счастья аж засмеялся, чего с ним уже лет десять не случалось.
        Но самое удивительное, что сантехник помирился со зловредной бабушкой Бабарыкиной с первого этажа. И не просто помирился, а сделал ей трубу. И бабушка Бабарыкина теперь слушает не рокот космодрома в ржавой раковине, а шелест липы у распахнутого окна.

* * *
        А может, раковина тут ни при чём? Может, это внутри Ерёмушкина что-то рокотало и клокотало, заглушая липу, птиц и звёзды? Утверждать не будем, но заметим, что в последнее время он стал здорово похож на свою любимую детскую фотографию, которую вынул из альбома и поставил на телевизор.
        А зачем поставил? Да кто его знает? Может, чтобы не забывать, каким ангелочком он был когда-то?
        А может, чтобы с новыми силами натянуть свои кирзовые сапоги и всю ночь просидеть у забора под звёздным небом, уговаривая питьевую трубу не оставлять наш дом без воды?
        КРОХОТУЛЯ И ГРОХОТУЛЯ
        
        Вначале за стенкой моей комнаты, которая одновременно исполняет обязанности рабочего кабинета, появилась Крохотуля. Крохотулю привезли новые соседи, которые переселились в наш пятиэтажный дом из какого-то другого дома, который им, наверное, разонравился из-за отсутствия достопримечательностей. Хотя и в нашем доме никаких особых достопримечательностей не наблюдалось, кроме, знаменитой лужи, которая не просыхала ни зимой, ни летом.

* * *
        Поначалу я соседям обрадовался: ведь в сто раз лучше когда за стенкой живут живые люди, а не мёртвая пустота. Но оказалось, что и у мёртвой пустоты, кроме минусов, есть плюсы. И самый главный плюс - тишина, которую издаёт пустота. Потому что тишина очень помогает писать книжки.
        А вот у живых людей, кроме плюсов, сразу обнаружились минусы. И самым длинным минусом были звуки, которые они издавали. Потому что издаваемые людьми звуки сильно мешают издавать книжки. Скажем, начнёшь фразу: «Город объял ночной покой и вдруг…». И вдруг за стенкой громко включается пылесос, и высасывает из тебя все мысли без остатка.

* * *
        Хотя, может, оно и к лучшему? Ведь, если разобраться, фраза про ночной покой, который зачем-то объял город, никуда не годится. Даже хуже! Она так же неуместна в книжке, как рыбья чешуя на ковре. Так что пылесосу можно было бы сказать спасибо, если б он вместе с чешуёй не высасывал и вполне приличные фразы!
        А он высасывал! А молоток выбивал! А скрипучие колёса соседского дивана расплющивали мои выпуклые мысли, как гусеницы танка расплющивают одуванчики. А про телевизор я вообще молчу, потому что телевизор так орёт, что говорить про него бесполезно!

* * *
        Однако всё это было лишь половиной беды. Потому что пылесос включался раз в неделю, молоток забивал гвозди раз в два месяца, диванные колёса скрипели только когда диван раскладывали для случайных родственников, которые приезжали редко, а телевизор орал исключительно по вечерам, и с ним легко справлялись беруши - такие замечательные штучки, которые берегут уши от ненужных новостей.
        Да, всё это было полбеды. Зато целая беда бушевала за стенкой без перерыва на обед и так сильно расшатывала мою нервную систему, что я начал забывать не только фразы, но слова и буквы. А без слов и букв не то что книжку не напишешь, а даже по телефону не позвонишь. Я, правда, пытался, но все мои собеседники спрашивали: «Ну что, так и будем молчать?», - после чего вешали трубку, хотя с удовольствием бы повесили меня.
        А беда была в том, что Крохотуля привезла с собой Грохотулю, которая умела шуметь так, что никакие беруши не помогали. О существовании Грохотули я догадался, когда встретил Крохотулю на улице. Эта была маленькая девочка с белыми косичками и тоненькой шейкой. Такой тоненькой, что было непонятно, как через этот стебелёк пролезают слова. А они и не пролезали, потому что когда я спросил: «Девочка, как тебя зовут?», - она открыла рот, но ничего не сказала.

* * *
        Потом я специально наблюдал за Крохотулей с балкона, но так ни разу не услышал ни одного громкого звука, который бы выскочил из неё во время прогулок. Поэтому я сделал вывод, что у Крохотули есть сестричка Грохотуля, которая гулять не ходит, а сидит целыми днями дома. Но в одиночку сидит тихо, зато когда Крохотуля возвращается домой с бабушкой и лопаткой, Грохотуля на радостях разворачивается как турбореактивный самолёт перед грозовой тучей.
        Сначала раздаётся пронзительный визг, который уже не утихает до конца. Затем в дело вступают копыта, которые молотят в пол со скоростью шестьдесят миль в час. Затем включаются пищалки и гуделки. Затем - разбивалки и тарахтелки. А когда шум достигает потолка, его перекрывает кошачий вопль, который может издать сиамская кошка, если её крутить над головой, намотав хвост на кулак…

* * *
        Постепенно я начал сходить с ума. Я начал обматывать уши с берушами эластичным бинтом, а сверху натягивал шапку-ушанку. Из-за этого я сжёг чайник, потому что не услышал, как он засвистел. А ещё я не услышал, как воры залезли в мою квартиру и украли лыжные ботинки. А однажды перед сном я пошёл прогуляться, позабыв размотать эластичный бинт, из-за чего чуть не попал под трамвай, который так звенел, что разбудил всех окрестных собак, лая которых я тоже не слышал.
        Вскоре моя размеренная жизнь сошла с рельсов и покатилась под откос. Вместо добрых сказок я начал писать злые истории, в которых зарывал Грохотулю в песочнице, сбрасывал с самолёта, привязывал к атомной бомбе, заставлял пить рыбий жир и крутил над головой, намотав на кулак шнурки её ботинок.
        Из-за этого я стал очень нервным. Даже когда Грохотуля не шумела, я всё равно с ног до головы покрывался нервной дрожью, потому что ожидание ужаса в сто раз ужасней его самого.

* * *
        И тогда я сильно задумался. Ведь за стенкой, подумал я, целый день живёт бабушка, которой в сто раз слышнее, что вытворяет Грохотуля. Но она почему-то с ума не сходит, а наоборот, ходит весёлая и довольная и со всеми вежливо здоровается и даже со мной, когда я выношу мусор. Значит, она знает какой-то секрет. Поняв это, я поймал у подъезда застенную бабушку и прямо в лоб спросил, как она живёт в таком грохоте и до сих пор живая? На что бабушка удивлённо вскинула брови и ответила вопросом на вопрос:
        - В каком грохоте? Просто ребёнок играется…
        - А почему он на улице тихий? - грозно переспросил я.
        - Потому что ребёнок воспитанный! - гордо ответила бабушка и погладила Крохотулю по косичке.
        При этом бабушка радостно улыбалась, а из её очков выпрыгивали солнечные зайчики.
        И тут я всё понял! Оказывается, бабушка так любит Крохотулю, что Грохотулю просто не замечает.
        Тогда, может, и мне попробовать полюбить, если ничего другое уже не помогает? С этой мыслью я решительно вытащил из ушей беруши, размотал бинты и повесил шапку-ушанку на гвоздь. А потом подарил соседской девочке конфету и свою книжку с картинками. А потом погладил её по косичкам и… тут же полюбил.
        С тех пор Грохотуля мне нисколько не мешает.
        «Растёт ребёнок!» - радостно думаю я, услышав топот маленьких ножек, и спокойно начинаю писать новый роман.

* * *
        Кстати, Крохотулю и Грохотулю зовут Катя. Замечательно тихое имя!
        СИЛА БАБУШКИНОГО ВНУШЕНИЯ
        
        У Пети был велосипед. Почти настоящий - с педалями, цепью и рулём. Но как не крути педали, а почти настоящий - это не совсем настоящий. А не совсем настоящий - это всё равно что совсем ненастоящий.
        Короче, было у Петиного велосипеда три колеса, а ведь любому ясно, что третье колесо настоящему велосипеду нужно, как зайцу стоп-сигнал или как ракете пропеллер.
        Хотя, если разобраться, зайцу стоп-сигнал не помешает. Он же скачет как угорелый и сбивает волка с толку. А со стоп-сигналом волк хоть вовремя тормозить начнёт…
        Только Петя не заяц! Пете недавно стукнуло четыре года, и он стыдился ездить на трёхколёсном велосипеде. И правильно стыдился, ведь все мальчишки давно рассекали пространство двухколёсными велосипедами и не обращали на Петю никакого внимания. И как Петя ни старался звенеть в звонок, прикрученный к рулю, и кричать до икоты, ворваться в двухколёсное пространство у него не получалось.

* * *
        Каждый вечер, когда Петин папа приходил с работы, Петя приставал к нему, чтобы тот открутил лишнее колесо. Но к папе Петины просьбы приставали плохо. С работы папа приходил уставший и сразу садился ужинать перед телевизором, потому что папа решил худеть, а телевизор здорово отбивает аппетит.
        Не пристав к папе, Петя начинал приставать к маме и бабушке. Но и это было бесполезно: мама отмахивалась от Пети телефонной трубкой, а бабушка говорила, что не умеет откручивать колёса, а вот если бы чего-нибудь пришить, тогда другое дело.

* * *
        Но, как говорится, терпенье и труд всё перетрут. И Петя тоже перетёр. Вернее, ему повезло: папа подвернул ногу, когда доставал с антресолей лампочку, и вместо того, чтобы прийти с работы уставшим, папа вообще на работу не пошёл. Два часа папа терпел подвёрнутую ногу и только постанывал, а когда папе надоели Петины приставания, папа достал гаечный ключ и открутил лишнее колесо так быстро, что оторвал пуговицу от манжеты, которую бабушка тут же пришила.
        На радостях Петя начал катать настоящий велосипед по квартире, натыкаясь на встречные предметы. А когда он в третий раз наткнулся на маму, мама выгнала его во двор вместе с велосипедом и бабушкой, чтобы бабушка помешала Пете с непривычки убиться.
        Только Петя и не думал убиваться, хотя и не убиваться у него плохо получалось. Ведь двухколёсный велосипед, в отличие от трёхколёсного, ни секунды не может устоять на одном месте и всё время падает. Из-за этого бабушке пришлось всё время бегать за Петей и придерживать его за седло. Но к такой беготне бабушка была плохо приспособлена. Не любила бабушка бегать за велосипедами! Вот если бы чего-нибудь пришить, тогда другое дело…

* * *
        Вскоре бабушка запыхтела, как взбирающийся на горку паровоз - разве что дым из трубы не валил. А тут ещё взрослые мальчишки на взрослых велосипедах начали выписывать вокруг Пети и бабушки замысловатые кренделя. При этом они успевали корчить обидные рожи и ржать, как дикие лошади Пржевальского. Чувствуя за спиной бабушкину поддержку, Петя показал мальчишкам кулак, отчего руль сразу выворотился вбок и бабушка потеряла управление.
        А ещё через полчаса бабушка потеряла терпение. Отдуваясь, как водолаз после аварийного всплытия, она плюхнулась на скамейку и задумчиво сказала:
        - Чтобы научиться кататься на двухколёсном велосипеде, нужно упасть… - тут бабушка задумчиво пошевелила губами и бодро закончила, - нужно упасть одиннадцать раз!
        Петя не знал, много это или мало, но на всякий случай начал быстро падать. Он падал, а бабушка загибала пальцы. Когда она загнула все одиннадцать, Петя понял, что пора показать класс. Для этого он бегом затащил велосипед на самый верх пологого спуска и, оттолкнувшись ногами от земли, резво закрутил педалями.

* * *
        Петя летел вперёд, как ракета с пропеллером, то есть быстрее ракеты без пропеллера и быстрее пропеллера без ракеты, и при этом никуда не падал! А зачем ему было падать, если до этого он уже упал ровно одиннадцать раз и, как обещала бабушка, автоматически научился ездить на двухколёсном велосипеде.
        Вот что значит сила внушения!

* * *
        В Петиных ушах свистел весёлый ветер и пел песню про тех, кто привык за победу бороться, и про тех, кто всегда найдёт…
        И Петя нашёл! Он нашёл деревянный забор в соседнем дворе и врезался в него, загнав в левый указательный палец деревянную занозу. Руль при этом вывихнулся набок, но пальцу было не больно!
        Правда, не больно пальцу было всего две минуты, после чего пришлось немного поплакать, чтобы бабушка пожалела. Обычно бабушка так хорошо жалела, что всё сразу проходило. Но в этот раз бабушке пришлось разделить жалость между Петей и вывернутым рулём. Поэтому на палец бабушки не хватило, и на следующий день его раздуло и начало сильно дёргать. Мама так перепугалась этого дёрганья, что сразу потащила Петю к врачу, хотя Петя к врачу не хотел. Да и врач не хотел. Увидев палец, врач так рассердился, что сразу достал маленький ножичек.
        Тут уже и Петя перепугался, да было поздно…

* * *
        Эх, а всё-таки зря он два раза упал понарошку. Из-за этого сила бабушкиного внушения сильно ослабла. А падал бы честно, точно бы успел свернуть мимо забора!
        ГУБЕРНАТОР ИЗ ПЕСОЧНИЦЫ
        
        Как-то одна бабушка рассказала мне про одного мальчика, который был таким умным, каких вообще не бывает. Правда, никто, кроме бабушки, этому не верил. И я ни за что бы не поверил, если бы не решил проверить факты на месте, для чего взял и нагрянул к этой бабушке.

* * *
        На месте я сразу понял, что факты, неопровержимо подтверждающие ум мальчика, налицо, потому что на лице бабушки, а ещё точнее, на её лбу, обнаружился большой вопросительный знак. Судя по цвету и запаху он был нарисован персиковой помадой.
        Увидев вопросительный знак, я очень удивился. Хотя если бы на лбу был нарисован восклицательный или даже запретительный знак, который автомобилисты называют «кирпич», я удивился бы не меньше.
        Увидев моё удивление, бабушка сразу всё поняла и на своих скрипучих ножках, перебинтованных пожелтевшими от времени эластичными бинтами, заковыляла в прихожую. Я подумал, что она от смущения хочет съехать по перилам и спрятаться за гаражами, но бабушка и не подумала никуда съезжать. Вместо этого она остановилась перед большим зеркалом и принялась стирать со лба вопросительный знак подолом кухонного фартука.
        - Ай да Сашка! Ай да молодец! - не то радостно, не то укоризненно приговаривала бабушка. - Я ж всю помаду попрятала, так он новую нашёл. И главное, грамоте не обученный, а такое нарисовал. Видать, большим человеком будет, не меньше губернатора.
        - Это почему? - снова удивился я.
        - Так ты гляди, как чётко вопросы ставит, - объяснила бабушка, - не ототрёшь!

* * *
        Будущего губернатора я отыскал в песочнице, где сидело много разнокалиберного народу. Но губернатора было видно сразу, потому что пятилетний Сашка, простите, Александр Иванович, ухитрился занять очень много места, для чего ему пришлось сидеть лёжа, разбросав по всей песочнице руки, ноги и панамку.
        Рядом с губернатором приютились несколько будущих прорабов, начальников аэропортов, трактористов, врачей, поливальщиков, генералов, шофёров и представителей других нужных профессий. Был среди них и постовой, который надувал щёки, закатывал глаза и выжимал из старого милицейского свистка такие страшные звуки, что даже самый заядлый хулиган сто раз бы подумал, прежде чем заняться хулиганством.

* * *
        Но и без свистка жизнь в песочнице кипела, как чайник.
        Будущий прораб строил двухэтажный коттедж с подземным гаражом для самосвала будущего шофёра. Самосвал буксовал в песке и ревел так громко, что гнул барабанные перепонки. Правда, трактор будущего тракториста всё равно его перерёвывал.
        Шуму добавлял и начальник аэропорта. Его бумажный самолётик всё время входил в штопор и клевал тупым носом будущих пассажиров. Но падал он вовсе не из-за того, что не умел летать, а из-за того, что его всё время сбивали пластмассовые солдатики будущего генерала. Они лупили из пластмассовых пулемётов и быстро тарахтели: «Та-та-та-та!».
        Чтобы пулемёты не перегревались, будущий поливальщик поливал раскалённые стволы из железного ведёрка и громко визжал, словно поливали его.
        Тише всех вела себя будущий врач. Она незаметно подкрадывалась сзади и делала уколы будущим пациентам, только не шприцом, а длинной конфетой. После каждого укола будущий врач откусывала от неё кусочек. Но это было не страшно, потому что в кармане лежала запасная.

* * *
        Короче, все были заняты делом. Кроме будущего губернатора. Но это только так казалось, потому что будущий губернатор не просто сидел лёжа, а обдумывал свои будущие дела. И судя по наморщенному лбу Александра Ивановича, дел у него было очень много. Не меньше, чем песка в песочнице.
        А пока он думал, бабушка на скрипучих ножках металась по квартире и вместе с помадой перепрятывала гвозди, молотки, клей, кошку и ножницы, которыми будущий губернатор уже пробовал состричь с кошки усы. Да разве от умного мальчика что-нибудь спрячешь? Хотя если не прятать, будет хуже.
        Вот бабушка и прятала, и ласково объясняла внуку, что кошка без усов плохо вписывается в повороты…

* * *
        Шли годы, мальчик рос и однажды вырос так сильно, что действительно стал губернатором. Только не подумайте, что мальчик, вернее Александр Иванович, целыми днями лёжа сидел в своём огромном кабинете. Нет, нет и нет! Потому что он стал хорошим губернатором, а у хорошего губернатора такой ворох дел, что на нём сильно не рассидишься. И чтобы дела выходили хорошо, хороший губернатор даже в выходные выходит на работу.

* * *
        А знаете почему мальчик из песочницы стал хорошим губернатором? А потому, что бабушка вовремя научила его любить кошек.
        А кошки научили мальчика любить людей!
        ЗАДОМ НАПЕРЁД
        
        Собираясь гулять, Андрюша надел шорты задом наперёд, и его заругали. Хотя заругали не сильно. Не до смерти заругали. А всё потому, что бабушка заступилась. Она за Андрюшу всегда заступалась, даже когда сама его ругала. Поругает-поругает, а потом ладошкой рот прикроет: мол, что это я, старая, на маленького накинулась? И тут же Андрюшу в маковку поцелует. И Андрюша бабушку поцелует, только не в маковку, а в щёчку, которая всегда пахнет чем-то тёплым, потому что бабушка всё время у горячей плиты стоит, отчего сильно нагревается.

* * *
        Вот и сегодня бабушка сильно нагрелась, потому что сварила на полдник молочный кисель с ватрушками. Нет, кажется, ватрушки бабушка не сварила, а испекла. Но какая разница, если Андрюша целых шесть ватрушек съел! Правда, последние пять в него не влезли, и он их на потом оставил.

* * *
        До полдника Андрюша спал на зелёной подушке вместе с собакой, которая умела гавкать, если надавить ей на бок. В этот раз собака вела себя молча, и он так хорошо выспался, что ему даже спать не хотелось. Но от киселя с ватрушками его снова в сон потянуло, а когда человек сонный, то он не то что шорты, а даже фазу может перепутать. Что такое фаза Андрюша не знал, просто папа за вчерашним ужином рассказывал маме, что у них на работе один дядя фазу перепутал и его током шарахнуло.

* * *
        …Когда родители немного успокоились, мама вытряхнула Андрюшу из шортов, потом перекрутила его и засунула обратно. Но получилось правильно только со второго раза, потому что шорты держал папа и поначалу он их тоже перекрутил, отчего вышло то же самое.
        Очутившись в не перекрученных шортах, Андрюша побежал во двор, где его ждал Жорик с новым электрическим самосвалом. Этот самосвал стоил кучу денег, зато мог запросто набрать внутрь кучу песка, доехать до края лужи и высыпать внутренности в воду. Причём делал он это без рук, потому что руки были заняты специальным пультом с антенной и кнопками. От этих кнопок у Андрюши настроение поднялось быстрее, чем кузов самосвала у края лужи, и он сразу забыл про свой недавний конфуз.

* * *
        А вот родители не забыли.
        - И зачем мы на ребёнка накричали? - закрыв за Андрюшей дверь, задумчиво спросил папа.
        - Затем, чтобы он всё делал правильно, а не задом наперёд, - неуверенно ответила мама.
        - Криком делу не поможешь! - крикнула из кухни бабушка и, подумав, сердито добавила: - От свиньи визгу много, а шерсти нет…
        Все сразу поняли, что это не оскорбление, а русская народная пословица, поэтому на бабушку не обиделись. Любила бабушка русские народные пословицы и вставляла их куда попало, поэтому маме и папе попадало часто.
        - А мы разве всё делаем правильно? - возвратясь в комнату, снова спросил папа и сам себе ответил. - Нет, мы всё делаем задом наперёд.
        - Кого ты имеешь в виду? - спросила мама подозрительным голосом.
        - Себя, конечно! - успокоил её папа и, чтобы развеять мамины сомнения, рассказал анекдот, который вчера услышал на работе.

* * *
        Анекдот был несмешной, но приличный, поэтому можете уши не затыкать. Короче, встречаются как-то субботним вечером два приятеля и один спрашивает у другого:
        - Как жизнь?
        - Отлично! - отвечает другой. - Столько дел сегодня провернул, не поверишь!
        - Везёт тебе! А я только успел с детьми в зоопарк сходить.
        - Это потому, что у тебя машины нет. Зато я с утра купил новую резину! Потом поменял старые колёса. Потом проверил развал-схождение. Потом починил карбюратор. Потом отрегулировал фары. Потом съездил на автомойку. Потом прошёл техосмотр. Потом привёз дядю Гришу, и мы поменяли замок в гараже. Ну, и по мелочам всякое разное… А теперь скажи, успел бы я всё это сделать, если бы у меня не было машины?

* * *
        После папиного анекдота в комнате возникла пауза, которую тут же нарушила бабушка.
        - Дома ль хозяин? - крикнула она из кухни и тут же ответила: - Собака дома, а хозяин на привязи.
        - Это вы к чему? - спросила мама.
        - Это мы к тому, что не машина возит человека, а человек возит машину!
        - Точно! - обрадовался неожиданной поддержке папа. - Всё у нас задом наперёд. Вот, скажем, Интернет…
        - А что Интернет? - вскинулась мама, которая всё свободное время проводила в «Одноклассниках», где завела толпу новых знакомых, которые сразу заразили домашний ноутбук какими-то страшными вирусами.
        - А то, что ты там зависаешь с компьютером на пару. Я уже замучился систему переустанавливать, - объяснил папа.
        - Я в Интернете с людьми общаюсь. Это разве плохо? - отразила атаку мама.
        - Не всё лови, что плывет! - стрельнула русской народной пословицей бабушка.
        - В каком смысле?
        - В простом! Ты не общаешься, а разобщаешься. Вот мы с друзьями на кухне собирались. И обходились без ваших электрических штучек, если, конечно, лампочку над столом не считать. Коля на гитаре играл. Маша стихи читала. Я ватрушки пекла… И все всё друг про друга знали, потому что глаза в глаза говорили. А глаза не обманут, по глазам сразу видно, хорошо человеку или плохо. А вы звяк по мобилке: «Как дела? Нормально? Ну, пока-пока!»…
        - Ой, - вдруг сказала мама, - надо бы Светлану навестить!
        - А что с ней? - спросил папа.
        - Не знаю. По телефону говорит, что всё в порядке, а голос какой-то грустный.
        - Так проведай подругу!
        - Легко сказать, Светка теперь на окраине живёт.
        - Для друга семь верст не околица! - вставила бабушка.
        - Вот именно! - поддержал папа. - Сегодня суббота, так почему бы нам не сходить в гости? И Андрюшку возьмём, вот тётя Света и развеселится.
        - А как же твой футбол… и мой сериал? - спросила мама.
        - А никак! - решительно заявил папа. - Сегодня объявим войну всем трём телевизорам. Пусть знают, кто в доме главный! А то взяли привычку командовать. Не выйдет!
        С этими словами папа открыл шкаф и достал оттуда лучшую выходную рубашку. Он так погрузился в свои мысли, что надел её не просто задом наперёд, а даже шиворот-навыворот.

* * *
        Но это было не смертельно, потому что всё остальное папа, мама, бабушка и Андрюша сделали правильно! Тётя Света от радости чуть с ума не сошла.
        Только ничего такого не подумайте - она сама так сказала…
        САМЫЕ СЧАСТЛИВЫЕ ЛЮДИ В МИРЕ
        Пара слов на прощание
        
        Дети любят задавать вопросы и этим часто ставят взрослых в тупик. И вправду, как объяснить, кто сильнее: кит или слон? Или зачем держать вилку в левой руке? Или почему, если Иван Иванович хам, родители приглашают его в гости?
        Но и взрослые любят спрашивать у детей про всякую чепуху.
        Типа, кого ты больше любишь: папу или маму?
        Или кем ты станешь, когда вырастешь?
        Или как ты ухитрился потерять варежки, если они на резинке?

* * *
        Только не спеши отвечать на эти вопросы, потому что они сами на себя отвечают. У них даже специальное название есть - «риторические». Почему риторические? Да потому, что такими вопросами пользовались древние ораторы-риторы, но не для того, чтобы получить ответ, а для того, чтобы разбудить уснувших слушателей.
        Кстати, когда учительница будит тебя на уроке совершенно дурацким вопросом: «Иванов, повтори, что я сейчас сказала!», - она тоже пользуется древним риторическим приёмом. Это значит, что твой ответ её совершенно не интересует, потому что она и без ответа знает, что ты ничего не знаешь.

* * *
        Но вернёмся к нашим баранам. То есть к слонам и китам. И действительно, если слоны водятся в саванне, а киты в ванне, простите, в океане, то помериться силами на одном ринге они никак не смогут, потому что один из них сдохнет ещё до того, как судья стрельнет в гонг стартовым пистолетом.
        Так что когда вас спросят, кто сильнее: кит или слон, отвечайте - человек! И вы не ошибетесь, потому что человек уже пересилил всех слонов и китов. А которых ещё не успел, те от страха глаза ушами закрывают и на берег выбрасываются.
        А вопрос про папу и маму ещё проще, потому что папу и маму ты любишь так сильно, что никакой линейкой не измеришь, кого сильнее.
        Хотя, если честно, сильнее всех ты любишь бабушку, которая всегда пахнет пирожками.

* * *
        Остальные вопросы решаются ещё быстрее.
        1. Зачем держать вилку в левой руке?
        Да затем, чтобы гости не состригли еду с праздничного стола со скоростью газонокосилки. Потому что скорость расстраивает хозяйку быстрее, чем плохой танцор расстраивает пианино. И действительно, она ж два дня готовила, а гости раз - и слопали все салаты, компоты и куриные ножки! И только с вилкой в левой руке они не могут быстро разогнаться. С вилкой в левой руке уже не до скорости, тут как бы соседу глаз не выколоть.
        2. Почему, если Иван Иванович хам, родители приглашают его в гости?
        Да потому что Иван Иванович не просто хам, а директор фирмы, на которой мама работает. И если не пригласить его в гости, он все равно останется директором, а вот мама останется вряд ли. И придётся бедной маме искать другую фирму, да как её найти, если безработный папа уже три месяца ищет?
        3. Кем ты станешь, когда вырастешь?
        Да собой и станешь, только чуть длиннее и толще. Поэтому придётся сменить самокат на троллейбус, а конфеты на сигареты. Что, противно? Так не расти куда попало и набирайся не веса, а ума! Тогда на пенсию тебя будут провожать с оркестром и слезами, потому что провожают всегда по уму.
        4. Как ты ухитрился потерять варежки, если они на резинке?
        Ну, так это вообще запросто! Потому что если сначала потерять резинку, то с варежками уже никаких проблем не будет!

* * *
        Но бывают вопросы помудрёнее. Например: зачем человек живёт? Тут придётся напрячь абсолютно все мозги включая спинной. Только не поможет! Потому что если на этот вопрос ответить, станет ещё хуже. Почему? Да потому что тогда станет непонятно, зачем человек умирает?
        Так что мы этот вопрос пока задвинем в долгий ящик и попробуем ответить на другой, который с виду попроще, но внутри такой же: «Какие люди самые счастливые в мире?»…

* * *
        «Как это какие? - вопросом на вопрос ответишь ты. - Ясно какие! Такие, которых каждый день по телевизору показывают. Типа президенты, банкиры, певцы, писатели и космонавты».
        Скажу сразу, ответ неверен!
        Потому что президентов то и дело переворачивают во время военных переворотов.
        Банкиры, не успев надуть своих вкладчиков, лопаются, как воздушные шарики, которые чем сильнее надуешь, тем громче бабахнут.
        Певцам нельзя есть мороженое, чтобы не отморозить гланды.
        Про писателей и говорить нечего. У писателей то и дело пропадает вдохновение, отчего писательские руки опускаются ниже колен, а руками, опущенными ниже колен, даже словечка на заборе не напишешь, не то что пятисерийный роман.
        Так, кто там у нас ещё остался? Космонавты? С космонавтами как раз всё ясно. Космонавты полжизни на центрифуге плющатся, а потом в невесомости кувыркаются и потому никакого веса не имеют. Не то что тяжеловесы-олигархи, которые футбольную команду с получки купить могут, хотя их без всякого космоса в ресторане собственной яхты укачивает.

* * *
        Кстати, о футболистах. Футболисты тоже могут забить гол в счастливые ворота. Но если вас спросить, кто такой Жаирзиньо, не говоря уже про Тавареса да Силвейру Амарилдо, вряд ли вы чего-нибудь толковое скажете. А ведь в моём детстве они были чемпионами всего мира, и любой пацан страны непобедившего футбола с первого раза выговаривал эти имена.
        Так что ваш ответ неверен. А теперь слушайте правильный ответ.
        САМЫЕ СЧАСТЛИВЫЕ ЛЮДИ В МИРЕ - МАЛЫШИ И СТАРУШКИ!

* * *
        Этот ответ так же верен, как и то, что одного из читателей этой книжки (даже если её никто не читал) зовут дядей Юрой. Почему? Да потому что дядя Юра её написал, и ему, как автору, пришлось-таки её прочесть.
        Но не будем отвлекаться на всякую чепуху, а лучше возьмём быка за рога, но не в прямом смысле, чего быки терпеть не могут, а в переносном, то есть быстро перейдём к самому главному.

* * *
        А самое главное заключается в том, что малыши и старушки, в отличие от президентов, банкиров, певцов, писателей, космонавтов, олигархов, футболистов да и всех остальных, стоят на пороге жизни.
        Малыши - на пороге земной, старушки - на пороге Небесной. То есть у них всё ещё впереди. А счастье как раз и есть долгое ожидания подарка, потому что во время долгого ожидания счастье поднимается в горку, а когда подарок получен, счастье скатывается вниз и тем быстрее, чем скорее мы к подарку привыкаем.
        Правда, это касается только земного счастья. Ведь небесное счастье называется вовсе не счастьем, а блаженством, которое есть высшей степенью радости.
        Тем более, что земное счастье соприкасается лишь с частью этой высоты, что подтверждает само слово «с-частье».

* * *
        Земное счастье можно сравнить с кусочком халвы, которая наполняет сладостью. Но сладости хватает ненадолго - проглотил халву и опять несладко, поэтому надо искать новый кусочек. Вот мы всю жизнь за кусочками и бегаем, а они тают, тают, тают…
        Совсем другое дело - блаженство. Оно не рассыпается на крошки, а охватывает человека целиком. Потому что блаженство - это вселенская радость, нет, это ещё больше, поскольку блаженство - это пребывание души в Боге и Бога в душе ныне, присно и во веки веков…

* * *
        Но ведь у президентов, банкиров, певцов, писателей, космонавтов, олигархов, футболистов да и у всех остальных есть душа! Значит, все мы имеем шанс стать такими же счастливыми и блаженными, как малыши и старушки. Но для этого надо выполнить одно условие. Надо просто поверить в Божью любовь, которая и равняется смыслу нашей жизни.

* * *
        Блаженны верующие!
        notes
        Примечания
        1
        Сказки, отмеченные звёздочкой, подсказала Юлия Николаевна Вознесенская.