Дом П Юлия Кузнецова
Повесть Юлии Кузнецовой «Дом П» - это рассказ о самой обычной семье, с мамой, папой, двумя дочками и бабушкой. Папа Сережа и мама Таня ходили на работу, Вика - в школу, Тина - в сад. А бабушка Женя сидела дома. Она была очень доброй, заботливой и больше всего на свете боялась огорчить сына, папу девочек, ну и, конечно, остальных членов семьи. Например, чтобы никого не пугать, она не говорила, что вообще-то не сериалы смотрит, а занимается боксом. Однажды папа встретил своего одноклассника, и тот рассказал ему, что он теперь директор одного чудесного места, где старички и старушки могут отдохнуть от забот. Папа посомневался, но потом все же отправил бабушку Женю в дом престарелых, или дом П, - выговорить словосочетание полностью у него как-то не получалось. Бабушка Женя очень не хотела туда уезжать, потому что совсем не устала заботиться о любимых людях, но еще больше не хотела огорчать сына - и поехала. О том, что случается, когда мы не говорим друг другу, что чувствуем на самом деле, и рассказывает эта повесть. А еще - о том, как важно быть рядом с тем, кого действительно любишь.
Автор повести «Дом П» Юлия Кузнецова - лауреат премий «Заветная мечта» (2009), Международной детской литературной премии имени В. П. Крапивина (2011) и «Книгуру» (2012 -2013).
Юлия Кузнецова
Дом П
Издано при финансовой поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям в рамках Федеральной целевой программы «Культура России» (2012 -2018 годы)
* * *
История первая - о том, как бабушка Женя чуть не потеряла грушу
* * *
Жила-была семья. Мама Таня, папа Серёжа, две дочки, Вика и Тиночка, и бабушка Женя.
Родители ходили на работу, Вика - в школу, Тина - в сад. А бабушка Женя сидела дома и, как положено любой бабушке, готовила борщ и котлеты, вытирала пыль с подоконника, встречала девочек после школы, а вечерами смотрела сериалы.
Бабушка Женя была очень скромной и тихой бабушкой и больше всего на свете боялась огорчить сына, то есть папу девочек, невестку, то есть маму Вики и Тины, и любимых внучек.
Чтобы их не расстраивать, она не говорила им, что вообще-то не смотрит сериалы (да и как их можно смотреть, такие страшные?), а занимается боксом.
В комнате у бабушки Жени была настоящая синяя боксёрская груша, которую она прятала за шторой, и большие красные боксёрские перчатки (их она убирала под кровать). Вечерами вся семья сидела в интернете, и никто не удивлялся, что из бабушкиной комнаты неслись такие звуки: «Бум! Бум! Бах! Бабах! Бряк!» «Бряк» - это если бабушка Женя била очень сильно и груша падала на пол.
Никто этих звуков не слышал, и бабушка Женя была довольна, что не мешает домашним отдыхать после работы и школы.
Однажды, правда, груша вылетела у неё в окно.
Разбила стекло - дзынь! И приземлилась на газон - дыщ!
Бабушка Женя с ужасом посмотрела на дверь, а потом, не теряя ни минуты, быстро связала из простыней канат, прикрутила его к карнизу, спустилась по нему на газон, схватила грушу, повесила её себе на плечо (для этого она связала для груши специальную верёвочку из сверхпрочных ниток) и стала взбираться обратно.
В этот момент прибежал дворовый пёс Булька и начал лаять. Он принял бабушку Женю за вора: в темноте-то не разглядишь. Рука бабушки соскользнула с каната.
- Ай! - прошептала она, еле удержав грушу.
Бабушка перехватила верёвку зубами и быстро добралась до подоконника, схватила оттуда букет роз и кинула в Бульку.
Розы были старыми и засохшими, так что уколоться Булька не мог. Он лишь поперхнулся лаем и булькнул от изумления.
Бабушка Женя быстро перебралась в свою комнату, взяла бутерброд с сыром, который всегда съедала после тренировки, и поскорее бросила его Бульке - чтобы не обижался.
Лаял-то Булька правильно: бабушка с грузом на спине вполне могла оказаться вором. Но раз уж вышло, что он лаял напрасно, надо было хотя бы его утешить.
В комнате так никого и не было.
- Фух, - перевела дух бабушка Женя, - какое счастье, что они совсем ко мне не заходят. Бедные, они бы жутко испугались, увидев меня с верёвочкой в зубах.
И я не смогла бы объяснить, что верёвочка сверхпрочная и что за мои новые зубы, которые сделали только на прошлой неделе, можно не беспокоиться.
Сын бабушки Жени, папа девочек, очень заботился о своём здоровье и о здоровье близких и поэтому долго уговаривал бабушку Женю поставить искусственные зубы. Чтобы его не огорчать, она согласилась. Правда, жевать ими было не очень удобно.
- Ну ничего, - вздохнула бабушка Женя, глядя в зеркало, - надеюсь, я с кем-нибудь подерусь, и мне выбьют эти неудобные зубы в честном бою.
- Чего? - переспросил папа, который стоял рядом.
- Надеюсь, говорю, что эти зубы не выпадут, когда я буду спать на краю, - откликнулась бабушка Женя, - на краю кровати. А тебе что послышалось?
Папа покачал головой и пошёл к лору, чтобы проверить уши. Ведь ему послышалось совсем другое.
Итак, бабушка Женя закрепила грушу на месте, заклеила окно скотчем крест-накрест и только хотела продолжить тренировку, как в дверь постучали.
- Ой, - бабушка Женя испугалась и накинула на грушу халат.
Груша сразу стала похожа на ещё одну бабушку в халатике.
Открылась дверь. На пороге стоял папа.
- Тебе что-то послышалось? - с волнением спросила бабушка Женя.
- Да, - сказал папа, - а что у тебя с окном?
- Ой, - только и выговорила бабушка Женя, но тут прибежала Тиночка и закричала:
- Бабушка, а ты рогалики испекла?
- Конечно, - спохватилась бабушка и мягко вытолкнула папу из комнаты, - пойдёмте скорее чай пить, они как раз остыли.
В этот момент по коридору проходила мама.
- Таня, - сказал ей папа, - ты видела, что у моей мамы с окном?
- Нет, а что с ним?
- Оно белое, Таня! А у нас у всех - светло-зелёные! Как мы могли сделать ремонт и забыть про её комнату?!
- Ой, - испугалась мама, - ты прав, Серёжа. Это ужасно. Завтра же придут гости! Они решат, что нам квартиру не дизайнер делал, а дворовый пёс Булька.
- Не волнуйтесь, - успокоила их бабушка Женя, - я буду, как всегда, тихонько сидеть в комнате и смотреть сериалы. А гостям скажете, что у меня болит голова.
- А тебе не будет скучно? - спросила Вика. - У тебя даже интернета нет.
- Не будет, - успокоила её бабушка. - У меня вместо интернета - дедушкина фотография. С ней разговариваешь, а она молчит. Точно как ты с компьютером!
- Отлично! - обрадовался папа. - Ты нас просто выручила. Но ты не думай, мы обязательно отремонтируем и твою комнату!
- Конечно, - сказала бабушка Женя, - ты только не нервничай. Пойдёмте пить чай.
- Надо слопать все рогалики, пока до них гости не добрались, - добавила Тина.
«И убрать грушу», - подумала бабушка Женя.
Вдруг кто-то из гостей всё-таки заглянет справиться о её здоровье и удивится, увидев, что бабушка вовсе не болеет, а лупит изо всех сил красными перчатками по синей груше?
История вторая - о том, как бабушка Женя ставит лайки
Папа Вики и Тины работал финансовым директором. Это такой специальный человек, который отвечает за кучу денег. Не то чтобы эта куча принадлежала ему, нет. Но другие люди ему эту кучу доверили, и поэтому он всё время переживал, всё ли с этими деньгами в порядке. Что и говорить, нервная работка!
А ночью папа Вики и Тины боялся.
Он боялся многих вещей: змей, пауков, мышей, темноты, потерять кучу денег, которую ему доверили.
Но больше всего на свете он боялся постареть. Постареть и перестать быть финансовым директором. Хотя папа и ворчал, что устал от своей работы, но на самом деле ему нравилось, что она у него такая важная и нужная и что люди его уважают, а некоторые даже боятся. И папе страшно не хотелось стать старым и ненужным, чтобы его никто не боялся, а все только и норовили обидеть.
- Обидеть старого человека так легко, - приговаривал папа, отрезая себе кусок бабушкиного пирога. - Хорошо, мама, что ты ни с кем не общаешься, кто мог бы тебя обидеть.
И бабушка Женя была с ним полностью согласна.
Чтобы не постареть, папа много ходил по врачам, пил разные витамины и занимался спортом. Врачи сказали папе не нервничать, потому что, когда у человека стресс, он быстро стареет. И ещё - мазаться специальным кремом против старения. Кремом папа мазался сам, а за тем, чтобы он не нервничал, следила бабушка. Потому что хоть папа и был большим (и даже работал финансовым директором), он всё равно оставался её сыночком, о котором ей нравилось заботиться.
Чтобы беречь папины нервы, бабушка сама разбиралась с сантехником, который плохо починил кран, с молодым соседом, который включал громко-прегромко музыку, когда Тина ложилась спать, и с двумя забулдыгами, которые пили пиво под балконом и ругались такими словами, что у Бульки шерсть вставала дыбом. Разбиралась бабушка Женя обычно вежливо, но, если кто слушать не хотел, показывала тому пару боксёрских приёмчиков.
Ну, так, пару тычков в ухо, и все забулдыги вежливо приподнимали свои дырявые кепки, хватали с земли упаковки от чипсов, бросали их в мусорные вёдра, вёдра выносили на помойку и долго трясли руку удивлённому дворнику.
- До свидания, - говорили они, кланяясь бабушке Жене, - большое вам спасибо, всего доброго и до новых встреч!
- Что-что? - переспрашивала бабушка Женя (старушки иногда не слишком хорошо слышат).
- Ой-ой, - пугались забулдыги, косясь на красные перчатки, - простите-простите, никаких встреч!
И уматывали подальше.
А папа ходил на работу, спасался от волнений и мазался кремом. Утром и вечером.
Как-то утром он нажал на тюбик слишком сильно, и крем шлёпнулся на пол. Он хотел крикнуть, чтобы бабушка Женя протёрла пол, но момент был неподходящий - бабушка как раз чинила унитаз, который всё шумел и шумел, а перекрикивать шум воды папа не стал. К тому же он опаздывал на работу.
А бабушка Женя, починив унитаз, достала из-под кровати дрель и принялась сверлить стену, чтобы повесить новую полочку: со старой книги так и норовили свалиться кому-нибудь на голову. Пятно от крема на полу в папиной спальне она не заметила.
В обед из школы пришла Вика и сразу подсела к компьютеру.
- Что ты делаешь? - спросила её бабушка Женя.
- Лайки ставлю, - ответила Вика.
Она щёлкала по клавишам, и на экране появлялись сердечки.
- А уроки? - напомнила бабушка Женя.
- Уроки - потом! - отмахнулась Вика.
- Правильно, - согласилась бабушка Женя, - уроки надо делать потом. Но сначала надо бы погулять.
- Не хочу я гулять! Мне скучно во дворе сидеть, - поморщилась Вика.
Бабушка Женя задумалась. Она не любила никого уговаривать. Обычно она бралась за перчатки, а если нельзя, ну вот как с Викой, то что-то придумывала.
Поэтому бабушка Женя пошла в свою комнату, взяла блокнот, нарисовала три сердечка и написала «ставлю лайк». Почерк она, конечно, изменила.
Свернула в квадратик и отнесла Вике.
- Что это? - спросила та не глядя.
- А мальчик занёс, пока ты в школе была.
- Какой мальчик? - спросила Вика с подозрением.
- Вон тот! - бабушка Женя кивнула во двор.
Там и правда сидел, уткнувшись в телефон, какой-то парень.
Вика чуть не упала со стула. Она покрутила записку в руках и вдруг прочла на обороте: «Барсучий Жир».
- А это что? - удивилась Вика.
Бабушка Женя чуть не хлопнула себя по лбу. «Вот балда! - подумала она. - Это же я название лекарства от простуды записала! Надо было чистый листик взять!» Но теперь важно было убедить Вику выскочить на улицу.
- Наверное, это подпись, - нашлась бабушка Женя.
- Чья?
- Ну, этого мальчика.
- И что, его зовут Барсучий Жир?!
- Ну…
- О боже, - вздохнула Вика, но всё же стала собираться.
Ей очень понравились сердечки. Они были нарисованы точно такой же красной ручкой, какая была у неё, да только потерялась.
Бабушка Женя решила воспользоваться тем, что Вика обычно собирается долго. Даже чтобы вынести мусор. А уж тут… Пока губы накрасит, пока лак на ногтях обновит! В общем, у бабушки Жени хватило времени, чтобы вернуться в комнату, спрятать красную ручку в комод, вытащить из-под кровати боксёрские перчатки, спуститься вниз по канату из простыней и подойти к мальчику на скамейке.
- Привет, - сказала она ему.
- Здрасьте, - ответил он, не поднимая головы.
- Отныне тебя зовут Барсучий Жир, - объявила бабушка Женя.
- Чего? - возмутился он и поднял голову, но тут же упёрся взглядом в красную перчатку. - Ой! Э-э-э… Ну ладно…
- И нечего делать такой несчастный вид, - строго сказала бабушка Женя, помахивая перчаткой.
- Только, может, не имя? Пусть у меня будет такой ник? - взмолился мальчик.
- Ник?.. А этим ником можно подписаться?
- Конечно!
- Тогда ладно!
Бабушка Женя заторопилась домой - Вика уже должна была выйти во двор, - но на прощание ей хотелось сказать мальчику что-то хорошее.
- Ты мне нравишься, - сказала она. - Если решишь жениться на моей внучке, я проголосую за тебя.
Вид у мальчика почему-то стал ещё более несчастным.
- И я буду нянчить ваших детей, - пообещала бабушка и убежала прочь.
На улице показалась Вика и решительно направилась к мальчику.
- Эй! - крикнула она ещё от подъезда. - Это тебя зовут Барсучий Жир?
- Угу, - буркнул мальчик, уставившись в телефон, - то есть ник такой!
- Это круто, - улыбнулась Вика, - люблю парней с чувством юмора!
История третья - о том, как Тину обозвали малявкой и дразнили за усы
Довольная, бабушка Женя побежала домой.
По дороге она встретила соседку, бабушку Катю.
- Унитаз сломался, - сказала бабушка Катя, - сантехника вызвала. А он всё не идёт. Решила сама сходить, хотя ноги болят, ужас.
- Не ходи, Кать, - бодро сказала бабушка Женя, - я сейчас Тину приведу, а потом к тебе загляну и починю.
- Как? - не поняла бабушка Катя. - Сына приведёшь унитаз чинить?
- Да нет, Тину!
- Она разве сантехник?
- Да какой сантехник! Из садика приведу! А унитаз я тебе сама починю. Иди домой, я скоро.
Но бабушка Катя домой не пошла, а отправилась к соседкам на лавочку - рассказать, что бабушка Женя, оказывается, сама унитазы чинить умеет!
А бабушка Женя вернулась домой, спрятала под кровать перчатки, подтянула в окно канат из простыней и, пробегая по коридору, заметила на полу в папиной спальне пятно от крема. Но времени протереть пол уже не было: бабушка Женя боялась опоздать в садик за Тиночкой. Опоздаешь - её одну выставят на ступеньки. Расплачется ещё.
Так и вышло. Тина стояла на ступеньках и плакала.
- Ты чего? - подбежав к ней, удивилась бабушка Женя. - Я же совсем не опоздала!
- Ира с Леной порвали одежду для моего Саши, - сказала Тина, - и сказали, что я малявка. И чтобы я больше к ним не подходила.
Бабушка Женя посмотрела на дверь садика. Оттуда уже никто не выходил. Иру с Леной забрали домой.
Бабушка Женя прижала Тиночку к себе. И достала из сумки рогалик с вишнёвым джемом. Но Тиночка, увидев рогалик, заплакала ещё сильнее.
- А суп? - проревела она. - Папа же говорил, что мне на ужин надо суп съесть… Сначала суп, а только потом рогалик…
- Ну, - пробормотала бабушка Женя, - если ты пообещаешь, что съешь суп, можешь погрызть рогалик…
- Обещаю, - кивнула Тина.
Она взяла рогалик, откусила кусочек, и вдруг её глаза снова наполнились слезами.
- Что? Зуб сломала? - испугалась бабушка Женя.
- Нет, - заплакала опять Тина, - а если я слово нарушу? Ну, съем рогалик, а суп… суп не до конца… Ты, что, меня за это любить не будешь?
- Фух, горе ты моё луковое, - вздохнула бабушка Женя, прижав её к себе. - Дурочка, я тебя всегда-всегда буду любить.
Они пошли домой. Тина кусала рогалик, кусала, а потом вспомнила:
- А ещё мы на полдник в садике кефир пили.
И у меня усы остались. И Лена… Нет, Ира, а Лена потом уже начала. Ира сказала, что я пират. Ну, что у меня усы. А Лена пальцем показала. И тоже сказала: «Пират!
Пират!»
- Так это хорошо, что ты пират, - откликнулась бабушка Женя.
- Почему это?
- У пиратов полно сокровищ. Так и скажи им: «Раз я пират, все сокровища - мои!»
- А ещё они вместе в бассейн ходят. И говорят, что опускаются на самое дно и играют там в ладушки. Они даже сели рядом после тихого часа и стали в ладушки играть. Ну, чтобы показать, как они это в бассейне делают. А мы с тобой можем поиграть в ладушки дома, как они в бассейне?
- Ну вот ещё, за всякими глупыми девочками повторять, - буркнула бабушка Женя. Она очень сердилась на Иру и Лену, которые постоянно обижали её любимую внучку. - У нас что, других игр нет?
- В человечка на куче?
- Конечно! И в лото сыграем, и в домино на желания, а потом я тебя научу кидать дротики.
- Или бить по груше в боксёрских перчатках, - тихо сказала Тина.
Бабушка Женя сделала вид, что не расслышала, а Тина не стала повторять, потому что знала: это бабушкин секрет.
История четвёртая - о том, как папа разозлился
Вика всё-таки поругалась со своим Барсучьим Жиром. Он её спросил:
- А ты на фитнес не ходишь?
- Зачем? - удивилась Вика. - Я что, толстая?
- Ну, фитнес, он вообще для здоровья полезен, - ответил Барсучий Жир.
- Хочешь сказать, что я толстая, - скажи, нечего юлить!
- Я не юлю!
- Юлишь!
- Я тебе не Юля, чтобы юлить, - обиделся Жир, то есть не жир, а мальчик с телефоном. Он встал со скамейки и ушёл.
Вика вернулась домой сердитая, прежде всего на бабушку. И зачем она только принесла ей это дурацкое письмо?
А бабушки Жени дома не было - она чинила унитаз у бабушки Кати.
Чинила, чинила, а он - ни в какую. Не работает, и всё тут. То вода не льётся. То, наоборот, льётся так, что просто потоп!
- Не получается? - послышалось из окна.
Это соседки кричали. Они всё никак не могли поверить, что бабушка Женя такая сильная, что может починить такой большой белый агрегат.
- Не получается! - ответила бабушка Катя в окно, а бабушку Женю спросила: - Женьк, может, позвоним сантехнику?
- Получится, - упрямо сказала бабушка Женя, сжав зубы.
Она даже подумала сходить домой за перчатками и двинуть по унитазу разок-другой, но всё-таки сдержалась. Погладила его по белому холодному боку и сказала:
- Ну давай, дружочек, работай, что ли… Пожалуйста!
И вдруг унитаз зашумел и… заработал.
- Получилось! - крикнула бабушка Катя в окно.
- Ура! - послышалось в ответ. - Ну, Женька - сила!
Во дворе даже захлопали. Бабушке Жене было приятно, что и говорить. А бабушка Катя её обняла и сказала:
- Ух, Женька! Чем тебя отблагодарить-то? О, слушай! Мне невестка тут цветов отдала море! Ей их девать некуда. Она учительницей в школе работает, и ей ученики их дарят и дарят. В вазах, в горшках… Возьми, а?
- Нет, Катюшка, спасибо, друг, но я не возьму. У меня самой цветов море. Один цветок в садик ходит, другой в школу, а два ещё сейчас с работы придут. И всех надо поливать, представляешь?
Засмеялась бабушка Катя, бабушку Женю ещё раз на прощание обняла и проводила до подъезда.
А в лифте бабушка Женя встретила маму девочек, Таню.
- Евгения Петровна, - сказала Таня строго, - вы сегодня рогалики не пекли?
- Пекла, - испугалась бабушка Женя, - а что?
- Вредно для фигуры, вот что!
- Так не ешь. Это же детям.
- Но что поделаешь, они ведь такие вкусные, их вместе с пальцами съесть можно, - грустно сказала Таня, и бабушке Жене тоже стало грустно и немного стыдно за то, что она испекла рогалики.
- А ещё у меня какая-то слабость, - пожаловалась Таня, - сегодня магнитная буря.
- Магнитная буря! - испугалась бабушка Женя. - Бедный Серёжа! У него всегда болит голова в магнитную бурю! Надо поскорее заварить крепкий чай, он всегда Серёже от головы помогает.
В это время папа девочек как раз подъехал к дому.
У папы, надо сказать, денёк выдался не из лёгких. Он ведь кем работал? Финансовым директором! Человеком, который отвечает за кучу денег. А у финансового директора тоже есть директор. Такой большой и главный. И этот папин директор сказал, чтобы из кучи денег немного взяли на новый проект. А проект оказался неудачным! И хотя папа был не виноват, в куче всё равно не хватало денег. И папа очень нервничал, что он за кучу отвечает, а в ней чего-то не хватает.
Сидел папа Серёжа за столом, нервничал, а к нему подошёл заместитель (это такой помощник) и сказал, что нашёл себе другую работу.
- Как? - испугался папа и чуть со стула не свалился.
В такое непростое время остаться без помощника - просто ужас. Можно, конечно, нанять другого. Но пока ему всё объяснишь…
Расстроился папа совсем, что уж говорить. Да ещё секретарь у него опаздывала. Секретарь - это такой человек, который отвечает за бумаги. Вот она опаздывала, опаздывала, а когда папа ей позвонил, оказалось, что она заболела. Гриппом.
- Хотите, приду? - хрипло сказала она.
- Ну нет, спасибочки, - буркнул папа, который не очень-то любил заражаться и болеть, - лечитесь, будьте любезны.
А сам так огорчился! Чуть не заплакал! Отпросился со всех встреч - и на улицу.
Дай, думает, воздухом подышу. Заодно и газету решил купить. Встал у киоска, а за ним тётенька мальчика поставила и говорит:
- Стой пока за дедушкой, а я журнальчик посмотрю кулинарный!
Папа чуть не взвыл. Да какой же он дедушка! Ещё скажите, прадедушка.
Тут же про газету забыл. Бросился в магазин, где косметикой торгуют. И купил себе сразу пять флаконов с краской для волос. И чёрной, и белой, и даже цвета «баклажан». Покрашу, подумал папа, волосы и буду выглядеть моложе!
Кое-как успокоился. Правда, на работу вернулся, а там на него снова все неприятности навалились - и с кучей денег, и с бумагами, которые ему пришлось самому искать, а заместитель всё по телефону разговаривал и совсем не собирался ему помогать, ведь он уходил на другую работу!
Домой папа ехал совсем грустный и несчастный. Всё, чего ему сейчас хотелось, - это перестать быть финансовым директором и снова стать маленьким мальчиком, чтобы бабушка Женя его пожалела и ото всех защитила.
Остановился он возле дома, вылез и слышит:
- Серёжа-Серёжа, как тебе не стыдно! Маму заставляешь унитаз чинить.
Это соседки на лавочке его увидели и давай ругать.
Для них-то он не был финансовым директором, а так и остался мальчиком, сыном бабушки Жени, даже не бабушки, а просто Жени.
Вот они его и отругали!
Как ему стыдно стало - ужас! За бабушку Женю. Зачем, думает, мама такими глупостями занимается? Можно же сантехника вызвать! Сама занимается такими глупыми делами, которые должен делать специально отведённый для этого человек, сантехник, и позорит папино честное имя. Лучше бы пожалела его!
У него даже голова немножко загудела, но не заболела.
- Привет, пап, - в коридор выглянула Вика. - Я тут подумала: помнишь, мы ходили в магазин выбирать для Сани Быстрова подарок? Который я должна была из своих денег оплатить?
- Помню, - сказал папа, - ты тогда ещё диск выбрала с компьютерными играми.
- Ага. Я просто подумала, что я себе этот диск оставлю.
- А как же подарок? Тебя же пригласили!
- Обойдётся Санька. Я же сама за него плачу, за этот подарок.
- Так в этом и смысл, - растерянно сказал папа, - подарки друзьям ты оплачиваешь из своих карманных денег. Я хотел приучить тебя к ответственности.
- Не волнуйся, папочка, я уже приучилась, - сказала Вика, - а диск оставлю себе, он классный.
- А что ж ты Сане подаришь?
- Я уже бабушку попросила ему шарф связать. Она согласилась.
Не успел папа что-то сказать, как Вика захлопнула дверь. «Не бабушка, а подрывник какой-то, - возмутился папа, - ей лишь бы мои правила нарушить!»
И тут на глаза папе попалась Тина с рогаликом в руках.
- Уже сладкое ешь? - спросил папа строго. - А суп?
- Я потом обещала, - сказала Тина.
- Кому?
- Бабушке!
- Что за новости? - рассердился папа. - Что за порядки такие дурацкие? Парню вместо диска шарф дарим! Вместо супа рогалики едим! Ну бабушка! Совсем вас тут всех разбаловала! А если ты не захочешь суп после рогаликов?
- То бабушка меня простит, - сказала Тина и запрыгала на одной ножке.
Папа разозлился. Разбаловала их бабушка Женя, вот что! Одна выдумала ерунду с диском, вторая вместо обеда сладкое ест. Никакого порядка, никакой дисциплины!
В коридор вышла мама и сказала:
- Давай сходим в кино на выходных? Только надо у Евгении Петровны отпроситься.
- Отпроситься? - повторил папа.
- Ну да, разрешения спросить, - объяснила мама.
- Разрешения спросить? - снова повторил папа и понял, что сейчас он просто взорвётся от ярости.
Его мама совсем избаловала девчонок! Устроила тут свои порядки! Занимается какой-то ерундой, вроде починки унитаза! Да ещё и не жалеет его совсем…
Ну, последнюю-то мысль папа не додумал. Так, пролетела она в его голове, как ласточка, и выскочила на улицу.
А папа решил, что ему срочно надо выпустить пар. Поэтому буркнул:
- Я в спортзал!
И хлопнул дверью.
- Серёжа! - запыхавшаяся бабушка Женя выскочила в коридор, но сына уже и след простыл.
- Он в спортзал ушёл, Евгения Петровна, - сказала мама.
- Он забыл чаю крепкого попить! - расстроилась бабушка Женя. - Вдруг у него голова заболит по дороге?
Она так огорчилась, что папа не взял с собой лекарство, что не заметила, как, возвращаясь в комнату, наступила на пятно от папиного крема. Поскользнулась и грохнулась!
- Мама! - закричала Вика.
- Ой, - заплакала Тина, - бабуля упала!
- Ах, Евгения Петровна, - всполошилась мама, - у вас, возможно, перелом шейки бедра!
А перелом шейки бедра - очень опасная штука для стариков. Это значит, что сломалась кость. У пожилых людей кости срастаются медленно. Им приходится долго лежать в кровати, пока всё не заживёт.
- Надо звонить в «скорую»! - решила мама и схватила телефон.
- Подожди, - сказала бабушка Женя сквозь стиснутые зубы (ей было больно, но ведь она была настоящей спортсменкой, а спортсмены умеют терпеть боль, особенно боксёры), - надо сначала Серёже позвонить.
- Правильно! - согласилась мама. - И рассказать ему, что с вами произошло!
- Да нет же! - выпалила бабушка Женя. - Надо сказать ему, чтобы он вернулся и выпил перед спортзалом крепкого чаю! Ты же сама говорила, Таня, что сегодня магнитные бури. А у Серёжи в магнитные бури всегда болит голова.
История пятая - о том, как папа играет в сквош и узнаёт про одно замечательное, просто потрясающее место
Папа пришёл в спортзал, взял у администратора ключ от шкафчика, пошёл в раздевалку. Сел там на скамейку и стал искать в рюкзаке футболку и шорты. Он уже не раз их находил, но потом почему-то снова запихивал обратно. Выуживал и запихивал. Выуживал и запихивал. Рюкзак был как будто стиральной машиной - бельё то вынимают, то засовывают обратно.
- Всё нормально? - услышал папа.
Он очнулся. Рядом с ним стоял накачанный дядька в белых шортах, с ракеткой для сквоша.
- Да, - грустно сказал папа.
- А вы случайно не Сергей? - спросил дядька.
Папа кивнул.
- Солнцев? - обрадовался дядька. - Серёга! Ты меня не узнаёшь? Это ж я, Миша! Мишка Кононов! Забыл меня, что ли?
Дядька оказался папиным одноклассником. Папа встал, чтобы поздороваться с ним за руку, но дядька схватил его и обнял, а потом ещё долго смеялся и хлопал по плечу. Папа улыбался, но на самом деле он был здорово напуган. Он никогда не ходил на встречи с одноклассниками. Он боялся их увидеть. Ведь все стали старше, то есть состарились, и выглядели совсем не так, какими он их запомнил. А значит, и он выглядит уже не так, как в молодости?
Когда папе приходила в голову эта мысль, он поскорее бежал в спортзал. Только там, качая пресс или плавая, он думал, что выглядит по-прежнему молодым.
А тут такая незадача. В спортзал прокрался его одноклассник! И теперь папа убедился: он был прав. Он помнил Мишу мальчишкой, а тот теперь - совсем взрослый дядька, даже с усами. Значит, и он, папа… постарел…
А Миша хлопнул папу по плечу и сказал:
- Партию в сквош?
Сквош - это такая игра, похожая на теннис. Нужно бить ракеткой по мячу. Только в теннисе мяч передают друг другу через сетку. А в сквоше просто бьют им о стенку, и от неё мяч отлетает обратно. Так что можно играть одному. Со стенкой. Папа раньше так и делал.
Но сейчас Миша предложил поколотить по стенке вдвоём. И папе ничего не оставалось, как согласиться. Папа уже понял, что сегодня неудачный день, и неудачам надо покориться. У него уже здорово болела голова, и чувствовал он себя совершенно несчастным.
- А чем ты занимаешься? - спросил Миша, когда они пришли в спортзал и принялись лупить по мячу.
- Финансовый директор, - невесело сказал папа, вспомнив, сколько дел его ждёт на работе. - А ты?
- А я директор санатория, - похвастался Миша, - у меня там старички отдыхают.
- Какие старички? - не понял папа.
- Ну, разные. Но общее у них то, что дети их любят. И поэтому привозят к нам в санаторий отдохнуть. Кто на месяц. А кто и на год.
- А! Так это дом престарелых, - сообразил папа, - куда ненужных родственников сдают?
- Ну вот зачем ты так? - обиделся Миша и залупил по мячу с такой силой, что, когда тот отлетел, чуть папе в нос не угодил. - Ненужных родственников… Глупости всё это. Все родственники всем нужны. Но вот скажи… твои родители что делают?
- У меня мама только. Дома сидит. За внучками приглядывает. Хозяйство ведёт.
«И свои порядки устанавливает», - добавил папа про себя.
- Вот! - сказал Миша. - То есть мама у тебя как служанка, да? Детей на неё повесили. Уборку со стиркой. И ты считаешь, что это ты так о ней заботишься?
- Ну, она вроде говорит, ей нравится…
- Так они привыкли, что по-другому никак. А в наше время всё по-другому. За детьми должна следить няня. Уборкой - уборщица заниматься. А мама твоя должна отдыхать.
Папа задумался и даже пропустил мяч. «А неплохо было бы, - подумал он, - и правда завести детям няню. Уж она точно не станет нарушать мои правила. Ведь иначе я не буду ей платить. И в кино не придётся отпрашиваться. Сидеть с детьми - нянина работа, она за это деньги получает».
- Но погоди, - сказал папа. - Вот разберут они всю работу, эти твои уборщица с няней. А маме-то дома что делать? Ей же скучно будет!
А сам подумал: «Она ж целыми днями унитазы будет чинить. Или ещё чего хуже…»
- Правильно, - сказал Миша и хлопнул папу по плечу, - правильно мыслишь, товарищ. А ты отдай её в наш санаторий. У нас, во-первых, индивидуальный подход. Во-вторых, мониторинг здоровья. В-третьих, мы про пожилых всё от и до знаем. Вот ты в курсе, какая температура в комнате должна быть, где спит пожилой человек?
- Э… - задумался папа, - двадцать пять градусов?
- Ха. От восемнадцати до двадцати двух. Не больше! А поручни в ванне есть у вас? А резиновый коврик?
- Н-нет.
- Вот именно! Она ж поскользнуться может! А сколько граммов белка должна в день потреблять твоя мама? - прищурился Миша.
- Издеваешься? Откуда мне знать?
- Один грамм на килограмм массы тела! В общем, вот тебе мой диагноз. Как медика. Если мама останется с вами, вы её просто угробите.
Папа не успел ничего ответить - у него зазвонил телефон.
- Серёжа, случилась беда, - сказала по телефону Таня. - Твоя мама поскользнулась и ударилась лодыжкой.
Папа посмотрел на Мишу.
- Врач был? - спросил папа.
- Да, он прописал ей полный покой.
- Понял, - сказал папа, - еду.
Он положил трубку. Пожал Мише руку. И сказал:
- Дай-ка мне свой телефон. А сайт у твоего санатория есть?
- Конечно есть! - обрадовался Миша. - Там и фотографии выложены. Мы как раз недавно капитальный ремонт сделали. И на сад обрати внимание! Он у нас роскошный!
Миша дал папе и телефон, и адрес сайта и на прощание ещё долго тряс ему руку.
- Ну это же не дом престарелых? - спросил папа перед уходом.
- Мы считаем, что это санаторий! - заявил Миша. - И положи её для начала всего на месяц. Кто-то, конечно, своих оставляет и на много лет, но вы можете забрать её когда угодно. Вы свою бабушку не узнаете, вернётся помолодевшая и отдохнувшая.
Дома папа объявил с порога:
- Так, ребята! У меня для вас новость. Я нашёл для бабули одно потрясающее, просто замечательное место.
- Дупло на дереве? - обрадовалась Тина.
- Косметический салон? - спросила Вика.
- Кинотеатр, где старые фильмы показывают? - спросила Таня.
- Нет, - торжественно сказал папа, - санаторий.
- Нет, нет! - испугалась бабушка Женя.
Она лежала в своей комнате, но всё слышала.
- Я никуда не поеду! - сказала она. - Вы без меня не справитесь.
- Справимся! - сказал папа.
- А дети? - спросила бабушка.
- Найдём им няню!
- А уборка?
- Вызовем уборщицу.
- Но…
Бабушка испуганно смотрела на папу.
- Мама, - сказал он ласково, - тебе прописали полный покой. Ну вот мы тебя и отправим отдохнуть. В санаторий. Там лечатся и отдыхают старички и старушки.
- Старички и старушки? - переспросила мама. - Это дом П?
- Да какой ещё дом П? - возмутился папа. - Обычный санаторий. Там переломы лечат!
- Но перелома нет, и я могу ходить, - запротестовала бабушка Женя, намереваясь встать с кровати.
- Лежи! - велел папа. - Вот именно! Перелома нет, будешь ходить, а поскользнёшься в ванне, и будет тебе перелом. Мама, мы тебя все достали. Мы тебя просто угробим. У нас нет даже резинового коврика. Не говоря уже о поручнях. А в этом прекрасном месте - и контроль за здоровьем, и индивидуальный подход. Полежишь там, пока нога не пройдёт!
- Но… - начала бабушка.
- Мама! - нахмурился папа.
- Я не хочу с няней! - вдруг сказала Тиночка.
- И я, - сказала Вика.
- И… ну, - пробормотала мама, - может, ещё подумаем?
- Да перестаньте со мной спорить! - закричал папа и схватился за голову.
Она у него сразу так заболела, что он чуть не упал.
- Прекратите доводить папу! - испугалась бабушка, увидев, как побледнел её Серёжа. - Я поеду, с удовольствием поеду в это замечательное место. Особенно если там есть спортзал.
- Спортзал? - удивился папа и засмеялся: - Ты что, в баскетбол собралась играть?
И все улыбнулись, даже бабушка Женя. Все, кроме Тины.
- А я против, - сказала Тина.
- Не хочешь, чтобы бабушка отдохнула? - удивился папа. - Какая же ты у меня жестокая. И избалованная. И вообще, тебя никто не спрашивает. Бабушка поедет в санаторий, полежит там, полечит ногу, отдохнёт от нас всех и вернётся домой. Точка.
История шестая - о том, как бабушку Женю провожали
Тиночка проплакала всю ночь и намочила три подушки. Бабушка утешала Тину и обещала, что они будут часто встречаться.
- Папа плохой! Плохой! - говорила Тиночка. - Он хочет сдать тебя в дом П!
Тиночка была ещё слишком мала, чтобы понять, что под домом П мама имела в виду дом престарелых, но само название её так завораживало и пугало, что ей хотелось только плакать и плакать.
А папа всё никак не мог заснуть. Сначала ему казалось прекрасной мысль о том, что бабушка Женя поедет отдыхать в санаторий для старичков. А может быть, и останется там. Это же для её блага! Там же она и друзей себе по возрасту найдёт. И уход за ней будет. Ну подумаешь, кто-то называет такие санатории домами престарелых или ещё короче - домами П. Какая разница, как это называется, если речь идёт об отдыхе?
Но ночью, когда мама заснула, папа всё ворочался. У него вдруг появились сомнения. А вдруг бабушку Женю будут там обижать? И Миша этот странный… Чего он так в него вцепился?
Папа представил, что бабушки Жени с ними нет. Что она уехала. И в груди у него защемило. «А я ведь с ней самой толком не посоветовался», - подумал папа.
Он поднялся. Нащупал в темноте тапочки. Открыл дверь, выскользнул в коридор и направился к комнате бабушки Жени.
И услышал из-за двери:
- Папа плохой! Плохой!
Он подождал немного, чтобы услышать, как бабушка Женя будет защищать своего сына. Но та молчала.
- Я его больше не люблю! - сказала громко Тина. - Он делает глупости!
И снова бабушка Женя промолчала.
«Да они меня за дурака, что ли, держат? - возмутился папа. - Говорят про меня гадости в моём же доме!»
Ему стало очень-очень горько. Он решил, что бабушка Женя больше его не любит. А раз так, пусть едет в санаторий. Не нужны ему те, кто его не любит.
Папа развернулся и на цыпочках пошёл спать.
Когда за ним закрылась дверь, из кухни вышла бабушка Женя с трёхлитровой банкой в руках. Она вошла к Тине, взяла у неё подушку и выжала слёзы из подушки в банку.
- Папа плохой, - упрямо повторяла Тина.
- Не говори глупостей! - строго сказала бабушка. - Папа очень вас всех любит. А мне и правда не мешает немного отдохнуть. Раз папа так считает…
Вскоре понадобилась вторая банка, и бабушка Женя сказала:
- Хватит плакать. Достаточно уже.
- Для чего достаточно? - тихо сказала Тина.
- Чтобы огурцы засолить, для чего же ещё? - удивилась бабушка. - Я не уверена, что у нас есть чеснок, но укроп точно был. На соли сэкономим!
Тина засмеялась, а вместе с ней и бабушка. Тина взяла бабушку за руку и попросила её поспать рядом с ней в последний-распоследний раз. Бабушка стала отказываться, потому что папа мог расстроиться, что она разбалует Тину и та отобьётся от рук. Но Тина поклялась своим любимым зайцем для сна, что от рук не отобьётся, особенно от бабушкиных, а чтобы папа не заметил бабушку в Тининой кровати, они прикроют её говорящим учебным плакатом, на котором изображены части тела. Но бабушка не пожелала провести последнюю ночь в родном доме, лёжа под бумажкой, на которой написано: «мозг», «печень» и «кишечник».
Тогда они решили накрыть бабушку Женю плакатом с морскими животными. Только у этого говорящего плаката оказалась сломана кнопочка, которая его выключает. Стоило бабушке повернуться на правый бок, плакат говорил:
- Акула!
А если на левый, то:
- Морской скат!
Или: «морская черепаха»! И ещё: «креветка»! «Нарвал»!
- Хорош обзываться, - ворчала бабушка во сне и пыталась нащупать под подушкой боксёрские перчатки. Но ей не давала этого сделать Тина, которая крепко держала бабушкину руку. Тине снилось море, а креветки в нём пели и плясали.
За завтраком все сидели мрачные. Мама всё спрашивала у бабушки, как готовить то или иное блюдо. Вика уткнулась в мобильный и яростно строчила кому-то эсэмэски. Папа спрятался за газетой. А бабушка грустно смотрела в окно.
Чтобы её как-то развеселить, Тина притащила из комнаты банку со своими слезами и потребовала затолкать в неё огурцов.
Но бабушка Женя прошептала ей на ухо, что есть вещи, над которыми можно смеяться только ночью, когда совсем уж плохо, а утром надо справляться так, без глупых шуток.
А чтобы Тина не дулась, бабушка Женя сварила ей какао. Она протянула Тине чашку и громко чихнула:
- Апчхи!
Какао брызнуло во все стороны, как салют.
Прощальный салют для бабушки. Салют, который немного забрызгал папину газету.
- Перестаньте, - сказал папа, - это всего шестьдесят километров. Ближе, чем дача.
- А белое с цветным стирать можно? - спросила мама.
Вика вдруг закрыла лицо руками и заревела. Вика ела, спала и гуляла только в белых футболках, и теперь их судьба была под угрозой.
- А рогалики? - спросила Тиночка.
- Я куплю, - сказала мама.
- Дайте маме отдохнуть, - попросил папа, - от вас ото всех. И ногу подлечить. Перелома нет, но она же хромает!
- А вы не обижайте тут папу, пожалуйста, - попросила бабушка Женя.
Бабушке было немного грустно: она не могла протащить с собой в санаторий боксёрские перчатки и грушу.
Но с другой стороны, Серёжа ведь обещал, что это на месяц. Месяц без тренировок она кое-как протянет.
История седьмая - о том, как бабушка познакомилась с Унылой Лидой
Утром папа, мама и девочки привезли бабушку в санаторий. У входа сидел охранник.
- Дальше вам нельзя, - строго сказал он, - только бабушка.
- Почему? - спросила мама.
- Потому что у вас нет бахил. Но, если вы очень хотите, я могу взять для вас тапки у какого-нибудь старичка.
Папа ойкнул, а бабушка Женя улыбнулась.
- Ну что вы, не беспокойтесь, дорогие, - сказала бабушка Женя, - всё в порядке. Бегите домой, скоро увидимся.
Она поцеловала девочек, помахала на прощание и вошла в холл санатория. Там за стойкой сидела медсестра, которая записала имя и фамилию бабушки и сообщила ей номер комнаты, назвав её «палатой», как в больнице.
Стены были светло-голубыми. В конце длинного коридора стояли в два ряда узкие кресла тёмно-голубого цвета, а перед ними - большой плоский телевизор, по которому показывали сериал про Рекса. В одном из кресел сидел старик в клетчатой рубахе. Рядом с телевизором виднелась ваза с цветами.
Бабушка Женя заинтересовалась. Она осторожно пробралась между креслами, стараясь не мешать старику смотреть про Рекса, и подошла к вазе. Цветы оказались ненастоящими, искусственными, и у бабушки Жени по спине пробежал холодок, как только она дотронулась до их матерчатых лепестков.
- Ничего смешного! - буркнул старик.
- А я и не сме… - начала бабушка Женя и вдруг, глянув на себя в зеркало, поняла, что всё ещё улыбается. С того момента, как она махала своим родным на прощание! Вот глупая! Забыла перестать улыбаться! Ну, конечно, давно надо было убрать улыбку.
Бабушка Женя пожалела, что у неё не получилось протащить в санаторий боксёрские перчатки. Иначе врезала бы себе по уху за глупость. Ну в самом деле, как можно забыть такую простую вещь - перестать улыбаться?!
Она вздохнула и отправилась искать свою палату. Уходя, она обернулась на старика. Со спины он показался ей очень одиноким в своём узком кресле, с лысой головой, освещаемый светом экрана. Но он сам ведь не очень приветлив, не так ли? Как с таким подружиться?
Когда бабушка вошла в палату, то есть в комнату, где ей предстояло жить, то первое, что она увидела, была куча одеял на кровати.
Куча немного дрожала и стонала.
- Ой-ой… Ох-ох…
- Добрый день, - сказала бабушка Женя куче, - а вы кто?
Из-под кучи вылезла голова в платочке.
- Я - Лида, - представилась голова, - иногда меня называют Унылой Лидой.
- А я - Женя, - сказала бабушка, - дружить-то будем?
Брови у Лиды удивлённо приподнялись, словно бабушка Женя предложила ей отведать жареный хвост ядовитой змеи.
- Мне бы пожить, а не дружить, - грустно сказала она.
Тут бабушка Женя заметила у кровати тумбочку, битком набитую лекарствами.
- Ого, - сказала бабушка Женя, - будем играть в аптеку?
- Я доигралась, - мрачно сказала бабушка Лида, - у меня все болезни на свете есть, между прочим.
- Что-то не верится, - покачала головой бабушка Женя. - Вид-то у тебя здоровый, как у быка. Да что там, как у целого стада быков!
- Что? - возмутилась бабушка Лида. - У меня склероз, одышка, язва желудка, хронический бронхит, упадок сил, бессонница и пониженный тонус.
- Ух ты, - сказала бабушка Женя, - да ты, наверное, самый главный болячковый чемпион.
- Нет, - вздохнула Лида, - Семён Павлович у нас чемпион. У него костыли, знаешь, какие - ух!
- Я тебе выпилю костыли, - пообещала бабушка Женя.
- Да зачем мне… я всё равно лежачая.
- Будем отбиваться от врагов.
- Каких врагов?! У меня нет врагов.
- У тебя, может, и нет, - сказала бабушка Женя, - а мне вот всё время с кем-то сражаться приходится. Так что пара костылей - неплохая защита, чего уж там.
Она снова поглядела в окно, за которым виднелся «роскошный сад», как было написано на сайте санатория. Наверное, летом он и правда был роскошный, а сейчас кругом торчали одни ёлки да палки.
- Вот что, - сказала бабушка Женя, - мы грустить не будем. Мы будем играть.
- Только не в карты, - сказала бабушка Лида, - у меня руки дрожат, карты на пол попдают. И не в шахматы - они тяжёлые. И не в шашки - они закатятся куда-нибудь в кровать, ищи-свищи, а ночью обязательно наткнёшься на одну и сломаешь ребро!
- Уж прямо ребро, - усомнилась бабушка Женя.
- Мария Степановна из двадцать четвёртой сломала о шашку челюсть. Она растеряла шашки в кровати, а ночью сунула руку под подушку, где всегда конфеты хранит, нащупала карамельку и сунула в рот. Хрясь! И полчелюсти отвалилось. Искусственной, конечно.
- Может, тогда просто поплюём с балкона, кто дальше? - предложила бабушка Женя, и бабушка Лида чуть с кровати не свалилась.
- Нет! Не хочу плевать с балкона! Там же люди ходят! Вдруг кого-то дети навещать придут, а мы в них плевками попадём?
- Кстати, о детях, - оживилась бабушка Женя. - У меня есть внучка Тиночка. Давай-ка сыграем в её любимую игру?
- Какую? - насторожилась бабушка Лида. - Только, чур, без плевков!
- Нет, - бабушка Женя подошла к тумбочке, - там нужен пустой пузырёк от лекарств. У тебя найдётся?
- Конечно! Сколько угодно! Я так лекарства люблю, просто обожаю!
- Бр-р, - поморщилась бабушка Женя, - а я терпеть не могу. Вот, этот подойдёт. Значит, так. Ты больше всего похожа на кучу.
- Кучу чего?
- Ну такую… Которая на земле лежит.
- Мусора, что ли? - обиделась бабушка Лида.
- Да нет, - отмахнулась бабушка Женя, - не мусора. Ну, давай ты будешь просто землёй.
- Не хочу я быть землёй!
- Ну ладно, кучей листьев!
- А можно я вообще не буду кучей? - рассердилась бабушка Лида.
- Ладно, - согласилась бабушка Женя.
Вообще она любила решать споры с помощью красных перчаток. Но Лида была лежачая, а лежачих, как известно, не бьют.
- Хорошо, ты будешь небоскрёбом, - сказала бабушка Женя.
- Что-то я не очень похожа на небоскрёб.
- А вот теперь похожа, - сказала бабушка Женя и подогнула колени бабушке Лиде так, чтобы они возвышались над кроватью. - Смотри, а это человечек, который залез на небоскрёб.
И она поставила пузырёк от лекарств бабушке Лиде на коленку. Он тут же съехал по одеялу вниз.
- Не устоит, - сказала бабушка Лида.
- Устоит.
- Да нет же!
- Ну вот посмотрим!
Бабушка Женя пыталась снова и снова, и в конце концов у неё получилось установить пузырёк. Ну, честно сказать, бабушка Лида ей немного помогла. Уж больно ей хотелось посмотреть, что будет дальше.
- Ну вот, - сказала бабушка Женя, - человечек залез на гору, а теперь началось землетрясение.
- И как оно начнётся?
- Очень просто, - сказала бабушка Женя, с ногами залезла к бабушке Лиде на кровать, перебралась к стенке и стала прыгать рядом. Не сильно, конечно. Но бабушка Лида так испугалась! Она завопила:
- Ой! Ой! Землетрясение!
И накрылась с головой.
- А человечек держится, - сказала бабушка Женя, всё так же легонько подпрыгивая и держась за стенку.
Бабушка Лида удивилась и взглянула на свою коленку. И в эту минуту пузырёк упал.
- Ты проиграла! - сказала бабушка Женя.
- Как? - возмутилась бабушка Лида. - Ещё чего! Ну-ка ставь его опять! Посмотрим, кто кого!
Они сыграли снова, и в этот раз, как бабушка Женя ни старалась, пузырёк упрямо стоял на коленке бабушки Лиды.
- Ну-ка, падай! - приказала ему бабушка Женя и как подпрыгнет повыше.
«Хрясь!» - сказало что-то в кровати.
- Ой, - испугалась бабушка Лида, и «человечек» свалился.
- Что вы делаете? - закричал кто-то у дверей. - Немедленно слезьте с кровати вашей мамы! Вы зачем на ней прыгаете?
Это была медсестра в розовой кофточке и розовых штанишках, с подносом в руках. На подносе лежало полотенце и два шприца. Бабушка Женя сразу слезла с кровати. Мало ли, вдруг эта Розочка привыкла все споры решать шприцами и засадит один бабушке Жене в затылок, если сразу не послушаться.
- Безобразие, - ругалась медсестра, поправляя постельное бельё бабушки Лиды, - что вы устроили? Маму совсем не бережёте! Вот сейчас к вашей маме подселят новую соседку, что она о вас подумает? Что вы из психушки обе сбежали?
- А я и есть новая соседка, - сказала бабушка Женя, поправляя кофточку, которая сбилась во время прыжков.
- Новая соседка? - повторила медсестра. - Этого ещё не хватало! Судя по всему, я сама от вас скоро в психушку сбегу. Быстро на свою кровать! А вы, Людмила Алексеевна, извольте к лесу задом повернуться!
Кряхтя, бабушка Лида развернулась на кровати и стала готовиться к уколу. Медсестра, всё так же строго поглядывая на бабушку Женю, сделала бабушке Лиде один укол и сразу взялась за второй.
- Погодите, - попросила бабушка Лида, не поворачиваясь, - одну секундочку, не надо их подряд! Больно ужасно!
- А раз больно, так какая разница, - сказала Розочка и - бац! - всадила следующий. Бабушка Лида ойкнула, а бабушка Женя поняла, что в этом отличном санатории всё же не обойтись без красных перчаток. И надо обязательно их привезти. Чтобы научить Розочку делать уколы.
А потом медсестра погасила свет и сказала:
- Всё. Отбой. Завтра с утра доктор вас обеих посмотрит и назначит лечение.
И вышла.
Бабушка Женя вздохнула и улеглась на кровать. Надо было, конечно, почистить зубы, да и вещи не мешало бы разобрать. Но сегодня всё-таки был необычный день, и бабушка Женя решила отдохнуть от дел. Даже от таких простых.
- Так ты любишь лекарства? - обратилась она к бабушке Лиде.
- Ну, не все, - призналась она. - Некоторые, конечно, гадость. А мы поиграем завтра в «человечка»? Я хочу выиграть.
- Обязательно! - пообещала бабушка Женя, вложив в свой голос все остатки бодрости, которые могла собрать внутри себя. На самом деле ей хотелось плакать.
В окно светила огромная бело-жёлтая луна. Она была такая яркая, что освещала всю комнату. Бабушка Женя смотрела на неё и думала, что там, далеко, за целых шестьдесят километров отсюда, лежит Тиночка и тоже наверняка смотрит на огромную луну. Бабушка Женя очень надеялась, что Тиночка не плачет.
История восьмая - про собак, решётку и умывание
Тина шла из садика одна и покусывала бутерброд с сыром. Вдруг за её спиной послышались какие-то звуки. Как будто кто-то нюхал воздух. Тина оглянулась и закричала.
За ней увязались три бродячие собаки! Они смотрели на бутерброд с сыром и облизывались.
Тина кинула им бутерброд, и одна собака - а она была большой, Тине по пояс - схватила его на лету и принялась жевать, а две другие по-прежнему смотрели на Тину, нюхая воздух. Тина шагнула назад. Они - вперёд. Тина развернулась, побежала и услышала, как они тоже бросились за ней.
Тина закричала, бабушка Женя тоже закричала и проснулась. Оказалось, ей приснился страшный сон про Тиночку. Бабушка Женя уже поняла, что находится в санатории, что у неё есть соседка бабушка Лида, с которой они вчера играли в «человечка» и которой сделали укол, но всё равно она лежала с закрытыми глазами и слышала Тиночкин крик.
«Кто её сегодня заберёт из садика? - подумала бабушка Женя. - И кто ей испечёт рогалики?»
Однако надо было вставать. Настоящие спортсмены не раскисают. Бабушка Женя села на кровати, глянула на Лиду, которая не проснулась от её крика, и тайком побоксировала по подушке. Это было совсем не то, что по груше в перчатках, но тоже ничего. Как говорит Тиночка, «лучше, чем нолик».
- Подъём! - сказала медсестра, просунув голову в палату, и хмуро добавила: - Доброе утро!
- И вам… - начала бабушка Женя, но дверь уже захлопнулась.
- Ты кричала, - сказала бабушка Лида, не шевельнувшись.
Бабушка Женя глянула на неё с подозрением. Значит, она давно не спит? И видела, как бабушка Женя боксирует?
- Кошмары снились, - призналась бабушка Женя.
- Мне тоже снятся. Это из-за окон. Видишь, нам ремонт сделали. Новые пластиковые поставили.
- Так хорошо же, - удивилась бабушка Женя, - можно проветривать!
- Там форточка открывается так, что мне дует, - пробурчала бабушка Лида, - а ещё… вот встань! Подойди к окну. Видишь, за ним решётки?
- Вижу. Они на замок закрыты.
- Да.
- Ну, чтобы к нам никто не влез. А попробуй дотянись до замка.
- Зачем? - не поняла бабушка Женя.
- Просто попробуй.
Бабушка Женя протянула руку. Потом привстала на цыпочки. И всё равно замок висел выше, чем она могла достать.
- Вот видишь, - сказала торжествующе бабушка Лида, привстав в кровати, - а вдруг пожар? Как ты выберешься через окно, если оно заперто, а? И если не можешь дотянуться?
- Подумаешь! - махнула рукой бабушка Женя. - На стул залезу и открою.
- А если стулья уже все сгорели?
- Ну, просто на руках подтянусь и открою!
- А если ключ тебе отдать не успеют? Он же у медсестёр!
- Тогда, - задумалась бабушка Женя, - тогда я схвачу свою кровать - она ведь железная и не сгорит - и метну её в окно. Разобью окно, выбью решётки и выскочу! Ах да! Чуть не забыла! Сначала тебя на закорки взвалю, потом выпрыгну!
- Шутница, - улыбнулась бабушка Лида, и бабушка Женя улыбнулась в ответ. - А другие старушки? - спросила тихо бабушка Лида. - Они же не такие выдумщицы… то есть силачки, как ты?
- Я и остальных вытащу, - неуверенно сказала бабушка Женя, но ей вдруг стало не по себе. Она ведь не знает пока, где кто живёт. Как же она при пожаре их вытаскивать будет? - Пойдём, покажешь, где и кто, - предложила бабушка Женя.
- Я не хожу, - отказалась бабушка Лида, - и к тому же сейчас завтрак.
- Так пойдём на завтрак!
- Я же неходячая, - повторила бабушка Лида.
- Но ведь ноги у тебя шевелятся!
- Это не повод! - бабушка Лида вздёрнула нос и отвернулась к стенке.
- Ну и сиди себе. А я пойду со всеми знакомиться.
- Я бы тебе не советовала ни с кем тут знакомиться, - тихо сказала бабушка Лида, но бабушка Женя её не услышала, потому что включила в ванной воду и чистила зубы.
Раковина была очень маленькая, и вода стекала не в неё, а по рукам бабушки Жени, прямо в рукава халатика. Но видно было, что раковина новая, то есть её поставили при ремонте, и это, конечно, было замечательно. Наверняка ведь старая была хоть и широкая, зато вся потрескавшаяся, а куда это годится?
Бабушка Женя закрыла глаза, плеснула в лицо ледяной водой, и вдруг ей показалось, что она дома! Что сейчас она побежит готовить завтрак, провожать всех на работу и поведёт Тиночку в сад!
Скрипнула дверь. Бабушка Женя открыла глаза и поняла, что всё ещё находится на отдыхе в чудесном санатории, куда её устроил сын. Пришла медсестра, кивнула и поставила на тумбочку при входе поднос, на котором лежали таблетки (с табличкой «Для Костровой Л. А.») и мазь от растяжений и ушибов (с табличкой «Для Солнцевой Е. П.»). Медсестра снова молча кивнула и ушла.
Бабушка Женя быстренько вытерла лицо и руки полотенцем, отнесла бабушке Лиде таблетки, намазала себе коленку мазью и, хотя ей и прописали «полный покой», двинулась к выходу.
Ну не привыкла она сидеть сложа руки!
Насвистывая и стараясь не хромать, бабушка Женя вышла из комнаты в надежде, что и на отдыхе ей найдётся какое-то дело.
История девятая - про воров, ведьму и бабамс
К своей радости, бабушка Женя нашла дело прямо у дверей палаты. Какой-то старичок уронил платок и продолжил путь к столовой, опираясь на палку.
- Подождите! - воскликнула бабушка Женя.
Он не услышал. Тогда она подбежала к платку, наклонилась и только хотела его поднять, как вдруг - бабах! Платок прижали палкой. Хорошо, что бабушка Женя была спортсменкой и успела отдёрнуть руку, а то бы ей здорово стукнули по пальцам.
Она подняла голову и обнаружила, что платок прищемил палкой тот самый старичок.
- Вы что? - пробормотала бабушка Женя, поднимаясь.
- А нечего мои платки хватать! - гаркнул старичок, подцепляя платок.
- Я же помочь хотела.
- Помочь! Так я тебе и поверил. Свистнуть хотела!
- Нет, я уже посвистела, спасибо!
- Ну, слямзить!
- Как, простите?
- Спереть!
- Украсть, что ли? - сообразила бабушка Женя. - Ваш платок? Зачем он мне? В принципе, из него хороший парус выйдет для деревянного кораблика. Но я бы обязательно спросила у вас разрешения.
- Ха-ха-ха, - сказал старикан без улыбки, сунул платок в карман и пошёл дальше.
Он был огромный, этот старик. Как глыба. Как пароход.
Бабушка Женя посмотрела ему вслед и вдруг ощутила какой-то странный привкус во рту. Будто что-то кислое.
- Ну какой из меня вор, - пробормотала она, - я даже в форточку не пролезу!
Кислый вкус прошёл, и бабушка Женя отправилась дальше. Из одной комнаты послышались крики.
- Ты его взяла!
- Да не брала я его!
- Взяла! От тебя ночью им пахло!
- Да ты сама намазалась им, вот и пахло!
Бабушка Женя не сдержалась и заглянула в комнату.
Две старушки сидели на кроватях и ругались.
- Что случилось? - спросила бабушка Женя.
- Да она мой крем украла, а теперь отнекивается! - заявила одна старушка.
- Сама ты отнекиваешься! - сердито воскликнула другая.
- Тише, тише! - сказала бабушка Женя, прошла в комнату, встала на четвереньки и заглянула под кровать.
- Ага, - сказала она и полезла вперёд.
А когда вылезла, в руках у неё был тюбик с кремом. Она протянула его старушке.
- А может, ты, новенькая, его и украла? - сказала старушка вместо «спасибо». - Ночью потихоньку к нам забралась, стащила крем, намазалась, а теперь подбросила незаметно мне под кровать!
- Всё так и было, - кивнула бабушка Женя, - вы угадали.
- Я не угадала, я тебя видела, - заявила старушка, - и я тебя узнала.
- Но я была в чёрной маске и в плаще, - удивилась бабушка Женя, - и на метле. Влетела в окно, схватила крем и вылетела. Как же вы меня узнали?
- На метле? - с ужасом переспросила вторая старушка.
- Конечно! У нас было собрание на Лысой горе. Я с него и летела. Лечу и думаю: какая-то кожа сухая! У кого бы крем стянуть?
- Ой, Марина, да она ведьма! - заголосила вторая старушка и спряталась под одеяло.
- А вы зато - сыщики, и преотличные, - утешила её бабушка Женя, - хорошую ведьму только хороший сыщик может вычислить.
- Да никакая она не ведьма, Арина, - возмутилась хозяйка крема, вставая с кровати, - обычная врушка. Уходи отсюда!
Она подошла к бабушке Жене и вытолкала её из комнаты. А потом захлопнула дверь.
Хотя вообще-то всем надо было идти на завтрак.
- И вовсе я не врушка, - тихо сказала бабушка Женя.
Она побрела в столовую, снова ощущая во рту кислый вкус. Может, это просто от голода?
В столовой кислый вкус сразу исчез. Но не потому, что бабушка Женя увидела еду, а потому, что она заметила швабру!
Швабра стояла в углу - новенькая, ладная, деревянная. В голове у бабушки Жени сразу зароились идеи. Можно вернуться к Арине и Марине и показать им, что она и правда умеет летать, не на метле, конечно, но хоть на швабре. Чего там летать - повыше подпрыгнул, и всё. Для настоящего спортсмена - плёвое дело.
А ещё швабру можно использовать по назначению. Бабушка Женя даже присвистнула от радости, когда заметила на полу пятно от компота. Настоящее, круглое, розоватое, липкое пятно! Его можно вытереть! Наконец-то и у неё тут найдётся дело.
Бабушка Женя, сжав швабру в руках, ринулась к пятну, но к ней подбежала медсестра и выхватила швабру.
- Что вы собираетесь делать? - спросила она.
- Я? Пятно… Вытереть…
- Ну что вы, мы сами вытрем! А вы садитесь-отдыхайте!
- Но я не устала…
- Всё равно садитесь! Всё равно отдыхайте!
- Но можно я хоть чем-то помогу… Тарелки расставлю хоть!
- Мы всё! Сделаем! Сами! - сердито выкрикнула медсестра. - А ваше! Дело! Отдыхать! Потому что потом приедут ваши дети и будут нас ругать! Что вы за нас нашу работу делаете!
Бабушка Женя вздохнула. Что ж, есть, оказывается, и хорошие новости. Дети всё-таки приедут!
Хотя у Серёжи, наверное, на работе сложности. Так что бабушка Женя решила не мучить семью просьбами о приезде. Она даже не трогала мобильный телефон, хотя папа подарил ей его специально для связи из санатория. Она сразу убрала телефон в тумбочку, чтобы и детей своих не отвлекать, и деньги лишние не тратить.
В общем, вздохнула бабушка Женя, села на стул и ка-ак грохнется с него!
Бабамс! Стул под ней сломался.
К бабушке Жене подлетели и медсестра, и нянечка и давай её в разные стороны тянуть, чтобы поднять. Нянечка - вправо, медсестра - влево! Вправо! Влево! Вправо! Влево!
- Ой, - испугалась бабушка Женя, - разорвёте же! Пополам!
Тогда нянечка бабушку Женю отпустила, и та опять грохнулась. Ну, не целиком, только правой половиной.
Медсестра подняла бабушку, на ноги поставила и говорит нянечке:
- Это что за безобразие? Почему у вас тут стулья такие плохие? Почему бабушки падают?!
- Не знаю, - бормочет нянечка.
- Ах, не знаете! А вот пожалуюсь директору, и вас выгонят с работы!
- Ой, не надо, - испугалась нянечка, - мне внуков кормить нечем!
- Не надо, не надо, - закивала бабушка Женя, - не выгоняйте её, она не виновата.
- А кто же виноват? - спросила медсестра.
- Я! Я виновата! - воскликнула бабушка Женя. - Я сама стул подпортила, перед тем как сесть!
- И как же вы его, интересно, подпортили?
- А я ему ножки подгрызла!
- Ножки подгрызли? Зачем?!
- Ну, я есть очень хотела… А… завтрака ещё не было… Вот я и подгрызла!
- О боже, - сказала медсестра, - это не бабушка, это же термит какой-то! Так. Пойду я за завтраком. Пока вы столу ножки не отгрызли.
И ушла.
А бабушка Женя осторожно на другой стул присела. Рядом с другой бабушкой. Смотрит - а у этой бабушки нога забинтована.
- Тоже со стула упали? - спросила бабушка Женя.
- Нет, в коридоре, - вздохнула старушка, - там вечером темно. Света нет. Идёшь по коридору тёмному, за стенку держишься. Я позавчера на кресло налетела. И упала.
- А почему лампочки в коридоре не поставят? - удивилась бабушка Женя.
- Надо к директору идти, просить, - грустно сказала старушка.
- О! - обрадовалась бабушка Женя. - Вот какое дело! Это же я могу! Знаете, ваш директор с моим сыном учился в одном классе! И он наверняка согласится поставить лампочки, чтобы никто не падал. А если не согласится - я его уговорю.
Медсестра принесла кашу и бутерброд, и хотя каша была пересоленной, а хлеб - чёрствым, бабушка Женя съела всё с аппетитом, потому что теперь у неё было дело. Да и какое! Замечательное!
История десятая - о том, как бабушка Женя испугалась
Кабинет директора находился в самом конце коридора. Бабушка Женя подошла и прислушалась: у директора был посетитель.
Она решила подождать, пока посетитель уйдёт, и села на стул (проверив, конечно, его на прочность). Села и стала вспоминать, какой Миша, то есть папин друг и директор, был в детстве смешной.
Он очень любил пирожки со сливой, которые ранней осенью пекла бабушка Женя. Особенно начинку любил и первым делом выедал её. И всё ныл: «Ах, как жалко, что начинки так мало! А теста так мно-ого!» К его приходу бабушка Женя старалась сделать такие пирожки, чтобы теста было поменьше, а начинки - побольше. А Миша всё ныл и ныл.
Как-то раз бабушка Женя поставила перед ним кастрюлю со сливовым вареньем.
- Что это? - спросил Миша.
- Начинка!
- Ну, так неинтересно, - надулся Миша, - её же откуда-то выедать надо!
Бабушка Женя улыбнулась своим мыслям. Смешно и странно: эти мальчишки ещё недавно были маленькими, а теперь - директора. Её сын - один директор, Миша - другой. А они вообще помнят, как маленькими были? Или помнят, но не вспоминают?
- И не надо мне дорогую люстру в кабинет! - громко сказал кому-то Миша. - Потому что ко мне приходят только за одним - выпрашивать деньги! Если люстра будет дорогая, то все будут думать, что денег у меня куры не клюют. Всё, Антон, свободен!
Из кабинета выскочил щуплый дяденька с блокнотом в руках - заместитель директора. Он сел на стул рядом с бабушкой Женей, и тот, конечно, хрустнул. Но бабушка вовремя подхватила щуплого и поставила на ноги.
- Ой, - испугался щуплый, - кто это вы? Что это вы?!
Он попятился, прижимая к груди блокнот.
- Вы не ушиблись? - спросила вдогонку бабушка Женя.
- Нет, спасибо, - вежливо ответил щуплый, всё так же пятясь. - Я, похоже, сошёл с ума. Показалось, что меня подняли с пола.
- Но так всё и было. Я подняла вас с пола. Чего вы так испугались? Я же вас не с потолка сняла.
- Ой-ой, - повторил щуплый и убежал.
Бабушка Женя постучалась в кабинет к Мише. Тот сидел за столом, щёлкал по клавиатуре ноутбука, отхлёбывал чай из белой фарфоровой чашечки.
- Евгения Петровна! - обрадовался он и чуть привстал, приветствуя её. - Заходите! Очень вам рад! Как вам у нас? Всё нравится? Садитесь! Как нога? Вы прихрамываете! Больно наступать? Садитесь скорее, не напрягайте ногу!
Бабушка Женя подошла к стулу и с опаской на него поглядела. Но проверять стул при Мише было как-то неловко, и она решила, что, может, хоть у директора стулья крепкие. Она села. И не упала. Это было приятно.
Бабушка Женя теперь посмотрела на Мишу. Он совсем не был похож на того маленького мальчика, который выедал у неё варенье из пирожков.
Он был теперь взрослым дядей, и она даже немного побаивалась его. Ещё бабушка Женя помнила, как Миша ругал щуплого и говорил, что к нему все приходят за деньгами. А чтобы поставить в коридоре новые лампочки, тоже, конечно, нужны деньги. И бабушка Женя постеснялась завести разговор про лампочки.
- Я так рад, что Серёжа отправил вас к нам на отдых, - поделился Миша. - У нас же тут лучшие условия! Видели, какой у нас парк? А скамейки? Всё качественное, деревянное, крепкое! Я сам на фабрики езжу, мебель покупаю! Мне только один раз не повезло, попалась плохая фабрика. Подсунули мне, представляете, плохие стулья! На них садишься - и падаешь! И это в нашем-то санатории! Где полно пожилых уважаемых людей, которым нужен особый уход. Особый режим! А они со своими стульями! Хрясь - и ты на полу! Безобразие! Я сразу велел эти стулья собрать и выкинуть. Все!
Бабушка Женя хотела сказать, что ещё не все стулья удалось выбросить, кое-где остались - вот, например, в столовой она грохнулась с такого, да и его щуплый друг тоже только что упал, но она снова постеснялась. Как-то неловко… Вдруг Миша подумает, что она только и делает, что выискивает в его санатории недостатки.
На самом деле лучше обучить старичков быстро подпрыгивать, если чувствуешь, что стул под тобой начинает как-то странно хрустеть.
Бабушка Женя улыбнулась: отличная мысль! Она научит всех постояльцев ловкому прыжку, и они больше не будут бояться плохих стульев. Прекрасно, просто прекрасно!
- Я рад, что вам у нас нравится, - обрадовался и Миша, заметив на лице бабушки Жени улыбку. - А всё почему? Потому что мы сделали ремонт! Видели, какие у нас стены? А какие мы ночники поставили? Стильные. Точно как в Европе.
- Кстати, - встрепенулась бабушка Женя, - ночники, наверное, хорошие, я ещё не видела. И стены прекрасные. Только вот, Миш… Такое дело… Тут я встретила одну девочку…
- Девочку?!
- Ой, ну нет, ну старушку то есть. Прости, это я по привычке, мы-то друг друга всё девочками считаем…
Бабушка Женя нервно хихикнула. Прямо как девочка.
- Так вот она… у неё… нога у неё сломана. Она, Миш, в коридоре упала. Там, говорит, темно было. Она на кресло налетела и упала. Там бы лампочки повесить. А то… Ну, в общем…
- Понял вас, - сказала Миша. - Мысль хорошая, конечно. Но тут ничего не поделаешь. Надо экономить электроэнергию. И лишней электроэнергии на эти коридорные лампочки у нас нет.
- Может, хоть маленькую?
- Маленькая не спасёт!
- А несколько маленьких?
- А на несколько маленьких, Евгения Петровна, денег нет, - твёрдо сказал Миша. - Видите, у меня самого какая паршивая люстра? Я с ней глаза чуть не сломал. А всё потому, что я электроэнергию экономлю!
Понимаете?
- Понимаю, - вздохнула бабушка Женя.
- Чаю хотите?
- Нет, спасибо, только что позавтракала.
- Здорово, - обрадовался Миша, - там-то вам не чай, а кофе предложили, наверное! Или какао! Эх, я вам даже завидую! Мне тут какао никто не предлагает.
- Принести тебе? - встревожилась бабушка Женя.
- Да нет, - отмахнулся Миша, - я сам. Потом. Спасибо. До свидания.
И бабушке Жене ничего другого не оставалось, как подняться и выйти в коридор. А в коридоре сидели в креслах две старушки, Арина и Марина, те самые, что не поделили крем, и разговаривали. И телевизор, включённый на полную мощность, им не мешал.
«Безобразие, - подумала бабушка Женя. - Телевизор работает, электроэнергия на него тратится, а они болтают без умолку и даже его не смотрят! А там бедный Миша глаза ломает при плохой люстре. И старушки в темноте падают!»
Бабушка Женя решительно подошла к старушкам-болтушкам и взяла пульт, чтобы выключить телевизор.
- Не надо! - строго сказала Арина.
- Вы же не смотрите, - возразила бабушка Женя.
- Валерьич! Валерьич! Она хочет телевизор выключить! - закричала Марина.
Из одной комнаты, опираясь на палку, выплыл огромный старик. Тот самый, что утром чуть не стукнул бабушку Женю палкой. Подплыл он к бабушке Жене и хрипло ей говорит:
- Чего?!
- Что - чего? - не поняла бабушка Женя.
А старик аж покраснел от злости.
- Чего это ты тут удумала? А? Ну-ка! Ну-ка!
Он выхватил у бабушки Жени пульт и замахнулся на неё.
Бабушка Женя не особо испугалась. Подумаешь, старик-глыба, старик-пароход. Уж не страшнее бешеной собаки, которая как-то накинулась на неё в подворотне. А с той собакой бабушка Женя справилась голыми руками.
- Электричество надо экономить, - отчеканила бабушка Женя, скрестив руки на груди.
- Чего-о? - закричал старик. - А ну! Пошла вон! Вон отсюда пошла!
Только теперь бабушка Женя испугалась.
Она ведь не боялась ни собак, ни людей, ни грозы, ни аварий. Только одного боялась бабушка Женя - грубых слов. Она попятилась, совсем как щуплый заместитель директора Миши.
А старик-глыба ещё прокричал три очень грубых слова, и бабушка Женя убежала по лестнице на второй этаж.
Бабушка Женя не знала, что там живут самые сердитые и недовольные старики. Всех, кто дерётся, хулиганит и к кому вызывают полицию, отправляют на второй этаж. Они сидят там, запертые в своих палатах, и выпускают их только в столовую.
Поэтому коридор у них был совсем пустой и даже телевизор не работал. Бабушка Женя послонялась по коридору, присела перед молчащим телевизором.
Возле телевизора стояли две вазы. Одна с гладиолусами, другая с астрами. Цветы в обеих были ненастоящие. Искусственные. Лепестки из тряпочек, стебельки из пластмассы.
А бабушка Женя всё сидела и думала: «Почему здесь все такие злые, недовольные?» А потом на цветы посмотрела и догадалась: вот почему! Потому что у них тут цветы искусственные! Ненастоящие! А какая радость от искусственных цветов может быть? Одно огорчение!
«Как бы их на живые заменить?» - задумалась бабушка Женя.
Можно было, конечно, пойти к Мише и попросить. Но бабушка Женя уже поняла, что Миша - он вроде её сына, Серёжи. Его лучше по пустякам от работы не отрывать, а то с ним случится стресс и голова разболеться может. Поэтому лучше самой. Но как? Откуда взять цветы?
Вдруг бабушка Женя вспомнила! У бабушки Кати полно цветов! Она же предлагала их бабушке Жене, когда та у неё унитаз починила! Вот будет Кате радость - с санаторием цветами поделиться. И дому отдыха тоже радость будет.
Но вот беда - все вазы ведь заняты! Куда ставить живые цветы, если в каждой вазе - искусственные?
- Ага, - проговорила бабушка Женя, - придумала! Я эти цветочки потихоньку вытащу и спрячу. К себе под кровать. А в вазы, тоже потихоньку, поставлю живые. Попрошу Катю через Серёжу или Таню их передать. То-то будет здорово!
Бабушка Женя подошла к вазам и потихоньку вытащила один гладиолус и две астрочки. И вдруг в коридоре появились люди. Сначала - медсестры. Они ходили вдоль дверей и отпирали их ключиками. А когда двери отворились, в коридор выскочили сердитые старички. Их на обед выпустили. Увидели они бабушку Женю, да как закричат:
- Это что ещё такое?! Что за безобразие?! Ишь! Ворует у нас цветочки!
- Что? - растерялась бабушка Женя. - Да я… я не…
- Вор! Вор! Держи вора! - закричали старички и с кулаками набросились на бабушку Женю.
Хорошо, она спортсменкой была. Пригнулась, изогнулась и нырк - выскочила! Сбежала по лестнице, отдышалась. Глаза подняла - а впереди старик-глыба. Назад обернулась - толпа сердитых ей кулаками машет. И все грубые слова кричат.
Совсем страшно стало бабушке Жене, и помчалась она в свою комнату поскорее - ото всех сердитых и недовольных прятаться.
История одиннадцатая - про игру в ладошки и одну странную эсэмэску
Вбежала бабушка Женя в комнату, дверь за собой захлопнула.
А дверь вдруг снова открылась.
Бабушка Женя хотела уже развернуться и встать в боксёрскую стойку, чтобы защищаться от погони, но за дверью стоял растерянный молодой человек в голубой рубашке и голубых штанах. «Врач», - сообразила бабушка Женя.
- Я вас целый день ищу, - сказал он тихо.
Тихо, потому что бабушка Лида спала.
- Извините, - прошептала в ответ бабушка Женя.
- Мне надо вашу ногу посмотреть, - проговорил врач, - садитесь на кровать.
Врача звали Саша, он был совсем молодым, моложе сына бабушки Жени. Сразу сказал, что с ногой всё в порядке: ушиб есть, но лично он отправил бы её лечиться домой.
- Так отправьте! - уцепилась за рукав голубой рубашки бабушка Женя. - Умоляю вас, отправьте меня домой!
- Тише! - попросил врач, бросив взгляд на бабушку Лиду.
Та по-прежнему лежала на кровати, и глаза у неё были закрыты.
- Вы понимаете, - продолжил врач, - вопрос о том, кого выписывать, решаю не я. А наш главный врач.
- А кто у вас главный врач?
- Директор.
- Директор, - сникла бабушка Женя.
Да, Миша её не отпустит… Он, как и Серёжа, считает, что она должна отдохнуть.
- Не расстраивайтесь, - попросил её врач Саша, - я не буду прописывать вам уколы. Только мази, компрессы и массаж.
- А Лиде? - вспомнила бабушка Женя. - Ей обязательно уколы делать?
- Лидии Александровне? - переспросил врач, снова глянув на бабушку Лиду. - Нет, я давно их отменил. А что, делают разве?
- Ещё как!
- Я скажу медсестре. Не беспокойтесь. Всё будет в порядке. Отдохнёте и выпишетесь. Всего доброго.
Он ушёл, а бабушка Женя всё сидела на кровати, уставившись в стену.
Она бы всё сейчас отдала за свою боксёрскую грушу. Поколотить бы её сейчас - бац! бац!
«Подушка, - подумала бабушка Женя, - а что, если вместо груши подушку поколотить?»
Села она на кровать. Взяла подушку в руки и… Вдруг уткнулась в неё лицом и заплакала. Горько, громко, навзрыд.
Ей было плохо. Ей было горько. И особенно её расстроил визит врача Саши. Если бы все в санатории были злыднями, она бы принялась с ними воевать. А когда тебе кто-то добро и грустно улыбается и просит немного потерпеть, себя становится так жалко… Что хочется плакать.
А ещё хочется плакать от несправедливости. Не хотела она в этот санаторий… А её запихнули.
Бабушка Женя залезла на кровать прямо с ногами, голову под подушку спрятала и проплакала до самого вечера. Сама не заметила, как заснула.
Проснулась она в полной темноте от странного звука. Хрясь!
- Ай! - испугалась бабушка Женя.
Это заскрипели пружины в её кровати. Рядом с бабушкой Женей кто-то сел! Кто-то большой! Прямо ей на ноги!
- О боже, что это? - перепугалась бабушка Женя. - Кто это? Что за ужас? Спасите!
- Да не вопи, - тихо сказал этот кто-то. - Это ж я. Унылая Лида.
- Ты? - поразилась бабушка Женя. - Ты, что, такая огромная?! А когда лежала, вроде маленькая казалась.
- Не, я здоровая. Как бык. Ты ж так и сказала, когда пришла!
- Ну, это я в шутку. А оказалось - правда. Но как же ты пришла? Ты же неходячая?
- Станешь тут ходячей, - вздохнула бабушка Лида, - когда такие люди плакать начинают. Слушай, я тут одну игру вспомнила. Она дурацкая. Поиграем?
- Нет у меня настроения, прости.
- Жалко. Я в неё играла с внуком. Пока сюда не отправили.
- Ну давай, - вздохнула бабушка Женя, вспомнив про Тиночку, - сыграем.
- Здорово! Называется «ладошки». Вот клади сюда ладонь. Так, теперь я сверху свою. Теперь ты. А теперь я! Я выиграла!
- Пф! - фыркнула бабушка Женя, - что это за игра такая дурацкая?! А внуку нравилось?
- Конечно! Ему же годик всего был. И он всегда выигрывал. Ну прости. Да, она и правда дурацкая. Но я больше никаких не знаю.
- Ничего, - ответила бабушка Женя, - хотя в жизни не видала такой бестолковой игры. Это ж надо такую чушь придумать!
Бабушка Лида засмеялась, и бабушка Женя вслед за ней, а ладони у них так и лежали друг на дружке в полной темноте.
- И никакая ты не унылая, - задумчиво проговорила бабушка Женя.
Тут рядом с ней на тумбочке что-то загорелось и погасло.
- Что это? - спросила бабушка Лида.
- Мобильный. Эсэмэску кто-то прислал. Погоди, я свет включу.
Она осторожно высвободила ладонь и нащупала на стене выключатель. Потом оглядела тумбочку в поисках футляра для очков.
- Ты эсэмэски писать умеешь? - с завистью спросила бабушка Лида.
- Нет! Только читать. Всё времени не хватало выучиться. Так, посмотрим! Ой! Ой! Лидка! Ах! Это же…
Смотри!
Бабушка Лида прищурилась, заглянула в экран телефона и прочла:
прпрорпрпр
рппрмсйаыдыз
рчбтягйлыиол
оргчьбтойлыгц
- Что это? - поразилась она. - Тебе инопланетяне пишут? К себе на Марс зовут?
- Да нет! - ликовала бабушка Женя, - это же Тиночка, моя младшая, написала. И знаешь, что это значит? Знаешь?!
- Кажется, да, - сказала бабушка Лида. - Что она к тебе завтра придет?
- Точно! Ура!
Бабушка Женя подскочила на кровати и обняла бабушку Лиду. Но та отстранилась и встала. Сгорбилась и побрела к себе.
- Гаси уже свет, - попросила она, укладываясь.
Бабушка Женя так и сделала - улеглась, закинув руки за голову. Ведь именно так спят настоящие спортсмены. Они не прячутся под подушку, а смело закидывают за голову руки и мечтают.
- Знаешь, Лид, ты всё же не очень права, - сказала бабушка Женя. - Она не только ко мне придёт. Она к нам придёт. И давай, знаешь, что? Попросим её научить нас писать эсэмэски. Хоть вот такие - тоже ведь неплохо!
- Угу, - отозвалась бабушка Лида и улыбнулась.
Бабушка Женя этого не видела, но когда с кем-то дружишь, всегда почувствуешь, как друг улыбается в темноте.
История двенадцатая - про пальчики, которые не надо пачкать
- Они должны прийти в десять, - сказала наутро бабушка Женя.
- Они всё равно не ко мне, а к тебе придут, - гордо заметила бабушка Лида, разглаживая складки на юбке.
- А сама принарядилась! - поддразнила её бабушка Женя.
- Я не принарядилась! Просто люди чужие должны войти, а я, что, как мешок с картошкой буду на кровати лежать? Просто стараюсь выглядеть прилично.
- Ты отлично выглядишь, - сказала бабушка Женя, разглядывая серую шерстяную юбку и белую кофточку бабушки Лиды, - моим внучкам ты понравишься. Вика скажет: ты стильная бабулька.
- Да не буду я вас друг от друга отвлекать, - отмахнулась бабушка Лида, - сидите, общайтесь! Я вон в коридор вообще пойду! Телевизор пока посмотрю.
- Да зачем, останься…
- Нет! Не буду я мешать чужой радости!
- Да как же чужой, если…
В дверь постучали. Бабушки аж подпрыгнули на кроватях. Бабушка Лида широко-прешироко улыбнулась.
Дверь открылась, вошла Тиночка, вся заплаканная. За её спиной стояли папа и мама.
- Что случилось? - бросилась бабушка Женя к внучке.
- Глупая затея, - сказал папа маме.
- Но мы можем попробовать, - возразила она.
- Не буду я пробовать! - снова заплакала Тиночка, обнимая бабушку Женю.
Улыбка исчезла с лица бабушки Лиды. Она встала с кровати, подсела к окну, отвернулась.
- Тебе ещё долго тут быть? - спросила Тиночка.
- Нет, - сказала мама Таня.
Она вошла в комнату, осмотрелась. Осторожно ступая, за ней прошёл и папа. Оба были в синих бахилах, и бахилы тихонько шуршали при ходьбе.
- Нет, - сказала бабушка Женя.
- Да, - сказал папа, а когда все на него обернулись, добавил: - Да отстаньте вы от бабушки, дайте ей отдохнуть.
Мама Таня вздохнула и посмотрела на руку. На ней белел пластырь.
- Порезалась? - спросила бабушка Женя.
- Обожглась… Вчера пыталась рогалики сделать. Тина очень просила.
- И как, получилось?
- Нет, - буркнула Тина, - они сгорели.
- Потому что кое-кто не умеет печь, - сказал папа.
- Потому что кое-кто не хочет кое-кому помогать, - проворчала мама.
- Нет, Таня, у нас духовка с характером, - сказала бабушка Женя, - к ней приноровиться надо. У меня рогалики сто раз горели. Просто было время новые испечь, пока вы все на работах и в школах. Кстати, а Вика где?
- Простите, - вздохнула мама, - я ей говорила: сегодня суббота! Надо навестить бабушку! А она: у меня свидание!
- Свидание? - обрадовалась бабушка Женя.
- Да ещё и с каким-то странным мальчиком! То есть мальчик хороший, но имя у него… То ли Собачий Пир, то ли…
- Барсучий Жир, - вставила Тина.
- Ужас, - проворчал папа.
- Ура, - сказала бабушка Женя.
- Вы не сердитесь на Вику, - удивилась мама, - что она не пришла к вам сегодня?
- Ну что ты! Я очень рада!
- Ты рада, что она пошла на встречу с мальчиком по имени Барсучий Жир?! - возмутился папа. - Так, ладно. Всё понятно.
- Прости, - растерялась бабушка Женя, - а вы на целый день приехали?
- Вообще у меня встреча в два, - сказал папа и посмотрел на часы.
- Но, Серёжа, - попросила мама, - мы должны хотя бы попробовать…
- Что попробовать? - спросила бабушка Женя.
- Я считаю, что это дурацкая затея, - повторил папа. - Всё равно ничего не выйдет.
- Но я расскажу Евгении Петровне, вдруг у неё получится.
- Я жду в машине, - сказал папа, - мне ещё надо вас домой везти. Мам, вот конфеты. И мандарины. Тебе ещё еда нужна?
- Нет, Серёжа, тут отлично кормят, - успокоила его бабушка Женя. - Иди, иди, только не нервничай.
- Тогда всем пока, - сказал папа и ушёл.
А бабушка Женя усадила маму на кровать и попросила рассказать, что случилось. Мама дала Тиночке маленький DVD-плеер, чтобы та посмотрела мультики, а сама шёпотом рассказала, какая у них случилась беда.
Когда бабушку Женю отправили в санаторий, папа нашёл для девочек няню. Няня была молодой и строгой. Она всё делала по правилам, и папа был доволен. Он каждый день придумывал новые, печатал их на компьютере и вешал на стену.
Например: «Уроки должны быть сделаны к шести часам вечера». Или: «Руки надо мыть с мылом не менее пяти минут». И няня всё выполняла. Она со всем могла справиться. Кроме Тининых слёз. Тина стала плакать по ночам. А один раз даже описала простыню. Тогда папа решил позвать к Тине психолога. Это была такая добрая тётя, которая всё разрешала. На занятиях они часто играли в игрушки и рисовали.
Вчера психолог принесла Тине пальчиковые краски. Такие специальные краски, чтобы рисовать пальчиками. Здоровская штука, между прочим. Стоит перед тобой баночка с синей или красной краской. А ты в неё палец обмакиваешь и по листку проводишь. Получается линия. Или дорога. Или круг, если захочешь. Дерево, домик, чашка с какао. В общем, рисуешь что хочешь. Пальцами!
Но Тиночка вдруг заупрямилась. «Не хочу, - говорит, - пальцы пачкать!» Психолог её уговаривать не стала, а папа, когда пришел с работы и узнал про краски, - стал.
- Что ещё, - говорит папа, - за новости? Почему ты не хочешь делать то, что говорит учительница? Мы, между прочим, ей деньги платим, чтобы она приходила!
А Тина всё равно не хочет пальцами рисовать. И мама её уговаривала, и Вика просила. Тина ни в какую.
- Избаловали мы её, - сказала папа грустно. - Если бы у меня такие чудесные краски были в детстве, я бы ими всё на свете изрисовал! А бабушка Женя мне таких не покупала!
- Хочу к бабушке Жене, - встрепенулась Тиночка.
- Да, - сказала мама, - давайте съездим к Евгении Петровне, может, она Тиночку уговорит красками порисовать?
- То есть мы вчетвером не уговорили, а она одна справится? - удивился папа.
- Хочу к бабушке Жене! - завопила Тина, и, пока ей не пообещали, что завтра бабушку навестят, она не успокоилась.
- Ну и вот, - сказала мама Таня, протягивая бабушке упаковку разноцветных баночек и альбом для рисования, - может, у вас получится её уговорить?
- Не получится, - сказала Тина, положила плеер на кровать, подошла к бабушке и обняла её, - я не буду пачкать пальчики. И не хочу ничем заниматься, пока мы тут. Хочу только обнимать бабушку.
- Ты пообнимай, а потом порисуй, - предложила мама, - времени у нас полно.
Она посмотрела на часы.
- Ну, то есть у нас полчаса, - поправилась мама.
- И все эти полчаса я буду обнимать бабушку. И целовать её, - объявила Тина.
- Тань, - сказала бабушка Женя, подумав, - а что, если вы мне Тиночку на целый день оставите?
- Но в час к нам должна прийти няня.
- А вы её отпустите на денёк!
- Я позвоню Серёже, - сказала мама и достала телефон. - Серёжа, Евгения Петровна предлагает посидеть с Тиночкой. Ты не против? Да, хорошо. Он сказал, что тогда мы сегодня на няне сэкономим. Потому что одной Вике няня не нужна, она уже большая. К тому же она на свидании с… с…
- Барсучьим Жиром, - напомнила бабушка Женя, - и это прекрасно, что Тиночка останется. Она всем нам будет только в радость.
Бабушка Женя посмотрела на бабушку Лиду, которая сидела лицом к окну. В стекле отражалась её улыбка.
История тринадцатая - про пещеру со сталактитами
Мама ушла, оставив Тину с двумя бабушками. Правда, сначала она принесла Тине пакет с печеньем и яблочным соком. Тина и дома была привередой, а уж столовскую еду в санатории, даже в самом замечательном, она есть не станет.
- Ну, - сказала бабушка Женя, - чем займёмся?
- Познакомимся! - объявила Тиночка и подошла к бабушке Лиде: - Тебя как зовут?
- Лида меня зовут. И пойду-ка я телевизор посмотрю, чтобы вам не мешать.
- Лид, ты нам не мешаешь, - сказала бабушка Женя.
- Ещё как мешаю! Ко мне тоже дочка приходит. И когда приходит, мне не нравится, если рядом чужие люди.
- Лида, - строго сказала бабушка Женя, - ты нам не чужая.
Бабушка Лида медленно поднялась и, опираясь на стулья, направилась к выходу. Бабушка Женя подмигнула Тине, и та взяла бабушку Лиду за руку и сказала:
- А я не дочка! Я внучка! Значит, надо остаться.
Тина улыбнулась, показав ямочки.
- Батюшки! - всплеснула руками бабушка Лида. - А где твой зуб?
- Выбит в честном бою, - сказала Тина, - я подралась с пиратами.
- Да, у нас дома полно пиратов, - подтвердила бабушка Женя, - у нас их просто завались. Один, одноглазый, на лампе качается. Ещё один, одноногий, в шкафу сидит. Однорукий у нас еду готовит и подаёт. А капитан - он и безухий, и безносый, его Колобком зовут - сидит на холодильнике и всем, кто еду стянуть без спроса пытается, в глаз даёт сломанным зонтиком.
- Сломанным зонтиком! - поразилась бабушка Лида.
- Сломанным зонтиком, - подтвердила бабушка Женя. - Тебе, Тинка, кто зуб выбил? Капитан Колобок?
- Нет, одноногий! Я хотела взять праздничные туфли, чтобы надеть их к тебе в гости, шкаф открыла, а он мне ногой бац! В подбородок! Зуб шмяк! И вылетел!
- Но ты же не растерялась?
- Нет! Я взяла твои боксёрские перчатки и отдубасила его как следует! У него от страха новая нога выросла!
- Ты подумай, новая нога! - пробормотала бабушка Лида.
- Да, а я без зуба.
- Бедная ты моя девочка, - сказала бабушка Лида и вдруг, схватив Тиночку, прижала её к груди.
- Пахнет конфетами, - определила Тина, принюхавшись к халату бабушки Лиды. - Что это там? Молочная шоколадка? Или с орехами?
- Тинка! - воскликнула бабушка Женя, смутившись. - Тебе не стыдно конфеты выпрашивать?
- Если с орехами, я не буду, - сказала Тина и указала на зуб. То есть на дырку от зуба.
- Я тоже, - сказала бабушка Лида, - у меня таких дырок - полный рот.
- Ты не будешь никакую, - строго сказала Тине бабушка Женя, - некрасиво выпрашивать чужие сладости.
- А говоришь, я тебе не чужая, - хитро улыбнулась бабушка Лида.
- Точно! - сказала Тиночка и показала ей большой палец. - Давай уж пополам, что у тебя там в кармане.
И бабушка Лида достала шоколадку «Алёнка», которую разделила на троих. Бабушке Жене, хоть она и ворчала, тоже пришлось съесть свой кусок.
Тина быстро расправилась с шоколадкой, залезла с ногами на кровать бабушки Жени и спросила:
- Ну? Что у вас тут интересненького?
- Да что у нас может быть, - вздохнула бабушка Лида, но бабушка Женя перебила её.
- В общем-то ничего, всё интересненькое я тут уже посмотрела, - сказала бабушка Женя, - только пещера со сталактитами осталась.
- Чего? - опешила бабушка Лида. - Какая пещера?! С чем?
- Ну, есть тут одна, - сказала бабушка Женя, - но, чтобы её посмотреть, надо одеться.
- Ещё чего, - отозвалась бабушка Лида, - да и вещей у меня нет. Они в подвале. Я ведь три месяца на улице не была. Надо к завхозу за вещами идти.
- Я схожу, - предложила бабушка Женя.
- Я с тобой, - обрадовалась Тина, - никогда ещё такого зверя не видела - завхоза. А он смешной? А шёрстка у него мягкая? А рычит он громко?
Бабушка Лида засмеялась и объяснила, что завхоз - это такая молодая тётя, которая совсем не рычит, а выдаёт всем вещи из подвала и следит за порядком.
Бабушка Женя и Тина отправились искать завхоза. Она и правда оказалась молодой, хотя и не очень приятной, и немножко поворчала, прежде чем спуститься в подвал за пальто бабушки Лиды. Поэтому Тиночка всё же заключила, что завхоз тихонечко, но всё-таки рычит.
Принесли бабушка Женя и Тина пальто, а бабушка Лида и говорит:
- А воротник где?
- Какой воротник?
- Ну вот, на пальто был воротник. Он, правда, еле держался. Оторвался, наверное.
Бабушка Женя с Тиной вернулись к завхозу и попросили найти воротник, но завхоз сказала, что ей скоро уходить и нет у неё времени воротники искать.
- Ладно, - сказала бабушка Женя, - в пещеру можно и без воротника.
- А она на улице, твоя пещера?
- И на улице, и в доме, - хитро улыбнулась бабушка Женя.
- Как это? - удивилась Тина.
- Такая загадка! Кто отгадает, тому порцию волшебного супа!
- А где ты его возьмёшь? - спросила бабушка Лида.
- Секрет! А ещё…
Бабушка Женя вдруг потянулась к уху бабушки Лиды и громко прошептала:
- А ещё у нас с тобой есть один секрет, даже секретное дело. Но нужно, чтобы Тиночка заснула, тогда мы с тобой сможем этим заняться.
- Что вы там шепчетесь? - строго спросила Тина. - У нас в садике правило: «Больше двух говорят вслух»!
- Прости, больше не будем, - пообещала бабушка Женя и подмигнула бабушке Лиде: - Ну что, готовы?
Они надели куртку на Тину, пальто с воротником на бабушку Женю, пальто без воротника на бабушку Лиду и вышли в коридор. К счастью, уже начался обед, и в коридоре никого не было. Бабушка Женя подвела их к телевизору.
- Мы в телик, что ли, полезем? - проворчала бабушка Лида.
- Нет, тут другой секретик.
И бабушка Женя осторожно, стараясь не опрокинуть вазы с цветами, обошла стойку с телевизором и поманила за собой. Оказалось, за стойкой и правда секретик. А именно - балкон!
- Надо же! - поразилась бабушка Лида, - я тут год лежу, а балкона не видала!
- Вот именно что лежишь. А если бы ходила, давно бы увидала, - сказала бабушка Женя.
- А какие там сталактиты? - спросила Тина. - Они кусаются? А шерсть у них есть?
- Да нету там сталактитов, - сказала бабушка Лида, - выдумала всё твоя бабуля, Тиночка, нам на потеху.
- Вот и не выдумала!
- Нет, выдумала!
- Да что такое сталактиты, бабушки?!
- Это такие сосульки, - вспомнила бабушка Лида, - огромные. И их там точно нет. Отсюда видно.
- Ну пошли, проверим, - сказала бабушка Женя, - а лучше поспорим!
- На что?
- На мороженое.
- Идёт! Шуруйте, проверяйте!
- А ты?
- А я не пойду. Замёрзну!
- Нет, - сказала Тина, - если идти, то всем вместе. Так, бабушка Лида, иди сюда! Быстренько!
Тина залезла с ногами на кресло возле телевизора и повязала бабушке Лиде вместо воротника свой шарф. Ярко-розовый, со значком, на котором была изображена кошка с бантиком.
- Вперёд! - скомандовала бабушка Женя.
Дверь не поддалась, и все увидели, что она заколочена.
- О, у меня будет разминка! - обрадовалась бабушка Женя и дёрнула посильнее.
Дверь распахнулась, острые кончики гвоздей торчали с обратной стороны.
На балконе лежал сугроб Тине по колено, но они смело шагнули в него и протоптали дорожку. Сначала бабушка Женя, за ней Тина, а самая последняя - бабушка Лида.
- И где твои сталактиты? Где? - всё ворчала бабушка Лида.
- Да вот же, - сказала Тина, задрав голову и указав на сосульки, намёрзшие над входом.
- Ха-ха-ха! - язвительно засмеялась бабушка Лида. - Это не сталактиты! Они же мелкие, как морковки! Ха-ха! Проигра-а-ала Женечка, иди за мороженым!
- Да? - хмыкнула бабушка Женя. - А ты вот сюда посмотри!
И она указала чуть правее.
А там…
Справа от выхода…
Висело такое…
ТАКОЕ!
Что просто ого-го.
Тина так и сказала:
- Ого-го, бабушка! Ого-го-го-го-го!
Там висела громадная, размером с Тинину руку, нет, с Тинину ногу, да куда там - со всю Тину размером сосулища! Громаднейшая! Прозрачная! Красивая до невозможности!
Из-за тучи выглянуло солнце, и сосулька засверкала тысячью удивительных оттенков.
- Ух, - выдохнула бабушка Лида, - вот год уже тут лежу, а такой красоты…
- Бабушка, - голос у Тины задрожал, - ты ведь сможешь… мне её… её… мне…
- Да ты что! - возмутилась бабушка Лида. - Ты ещё луну с неба попроси! Как же бабуля тебе эту сосульку достанет?
- Ну, может, так, - сказала бабушка Женя и стала карабкаться на балконные перила.
- Ты с ума сошла! - воскликнула бабушка Лида и шагнула к бабушке Жене.
Как раз вовремя: та чуть не свалилась с балкона.
- И ещё вот так, - пробормотала бабушка Женя, которая, держась за бабушку Лиду, подобралась к сосульке. - Только чем отпилить?
- Оторви её! - крикнула Тина, и бабушка Женя послушалась.
Она крепко обхватила сосульку и дёрнула за неё.
- Эй, крышу не снеси, - нервно сказала бабушка Лида.
Бабушка Женя дёрнула снова. Хрясь! Толстая сосулька оторвалась!
Бамс! Бабушка Лида не удержала бабушку Женю, и та спрыгнула вниз, на балкон, но благополучно: снег был мягким, да и бабушка Женя была всё-таки в хорошей спортивной форме.
Дзинь-дзинь-дзинь-дзинь-дзинь! Это одна за другой сверху посыпались маленькие сосульки. Они были совсем мелкие и падали на бабушек и Тиночку не больно, а даже смешно и красиво, но тут на балкон выбежали медсёстры. У них были очень испуганные лица.
- Что происходит, кто разрешил? - заверещали они. - Мамочки! Кто балкон расконопатил? Ох, попадёт нам от директора! Бедные бабушки, все в сосульках! Это же так опасно!
- Не волнуйтесь, не волнуйтесь, - успокоила их бабушка Женя, - всё в порядке! С нами всё хорошо! А чтобы вам не попало, надо просто выкинуть эти мелкие сосульки, и директор не догадается.
Медсёстры так и поступили. А пока они швыряли вниз маленькие сосульки, бабушки и Тиночка бочком-бочком - и убежали к себе в комнату.
И никто не заметил, что Тиночка прятала за спиной огромную-преогромную самую красивую в мире сосулищу. И никто не заметил, что бабушка Женя не прихрамывала.
История четырнадцатая - про тридцать испачканных пальчиков
В комнате они отдышались и насмеялись. Больше всех смеялась бабушка Лида.
- Ужас, - говорила она, - просто ужас.
Но всё равно смеялась.
- Ну что, - сказала бабушка Женя, - пойдём есть наш волшебный суп? А Тина в комнате побудет. Ей мама на обед что-то оставила в пакете. И сосульку постеречь надо.
- А почему этот суп волшебный? Он что, очень-очень вкусный? - спросила Тина.
- Фу, - отмахнулась бабушка Лида, скидывая тапочки и укладываясь на кровать. - Ох, устала я, надо отдохнуть.
- Точно, фу, - подтвердила бабушка Женя, - но все самые полезные лекарства не очень вкусные. Зато у того, кто съест волшебный суп, исполняются все желания.
- Прямо все-все? - не поверила Тина. - А если я захочу конфету?
Бабушка Лида похлопала по карману халата.
- Три «Маски» и два «Цитрона», - объяснила она шёпотом.
- Огромную, - заявила Тина, - как дом.
- Ну, не все желания сразу исполняются, - сказала бабушка Женя, - но некоторые - сразу.
- Ладно, - сказала Тина, - я одно загадаю и проверю. Если не исполнится, то больше никогда в жизни суп есть не буду!
- Идёт! - согласилась бабушка Женя.
- А я не пойду, - сказала бабушка Лида и отвернулась к окну.
- А сосулька? - вспомнила Тина. - Кто же её стеречь будет?
- Лида! - сказала бабушка Женя, взяла у Тины сосульку, подошла к кровати бабушки Лиды и сунула ей сосульку под одеяло.
Бабушка Лида взвизгнула от неожиданности. Развернулась, сосульку вытащила и хотела её бабушке Жене обратно сунуть. Но сосулька из пальцев выскользнула, потому что успела немного подтаять в Тининых руках, и - бабах! - раскололась на сто тысяч кусочков.
- Ну вот, - расстроилась Тина и сердито посмотрела на бабушек, - доигрались! Вы просто хулиганки! Такую ценную вещь разбили. Как вам не стыдно!
- Прости, пожалуйста, Тиночка, - пробормотала бабушка Лида. - Что мне сделать, чтобы ты не сердилась? Я всё что хочешь сделаю.
А бабушка Женя принесла из ванной веник, смела все ледяные кусочки, огляделась и взяла с тумбочки прозрачную бутылку с обрезанным горлышком. В неё бабушка Лида ставила цветы, которые приносила ей дочка. Бабушка Женя высыпала осколки в эту бутылку.
- Смотрите, - сказала она и поднесла бутылку к окну.
Как красиво засверкали осколки на солнце!
- Это моё солнышко в бутылке! - обрадовалась Тиночка. - Дай, пожалуйста! А на тебя, бабушка Лида, я сердиться не буду, если ты съешь две тарелки волшебного супа!
- Две тарелки?! - с ужасом повторила бабушка Лида.
- Ладно, одну, - согласилась Тина, - но большую!
Бабушка Лида вздохнула и стала обуваться.
В столовой старички с изумлением смотрели на маленькую девочку, которая села с ними за стол и принялась уплетать щи.
- Смотри-ка, ест, - проговорила Арина, одна из старушек-болтушек, тех, что жили по соседству с бабушкой Женей.
- Конечно ем, - услышав это, сказала Тина, - суп-то волшебный. Желания исполняет.
Старушки смутились и тоже взялись за суп. То ли чтобы желания у них исполнились, то ли чтобы не отставать от странной девочки.
После обеда они вернулись в комнату и обнаружили, что вода в прозрачной бутылке растаяла.
- Ну вот, - расстроилась Тина, - теперь у меня нет солнышка в бутылке…
Она шмыгнула носом.
- Погоди, - сказала бабушка Женя, - ну-ка, ну-ка, дай бутылку! Что это там?
- Где? - подскочили Тина и бабушка Лида.
- Да подождите вы! Ложку дайте!
Бабушка Женя опустила ложку в мутную воду, которая осталась от сосульки, и вытащила светло-голубое стёклышко! Такое круглое, гладкое, словно обточенное морем.
Бабушка Лида и Тина ахнули.
- Откуда оно? - удивилась бабушка Женя.
- Может, кто-то шёл мимо нашей комнаты, увидел стакан с водой и бросил в него стёклышко? - предположила бабушка Лида.
- Нет-нет-нет, - запротестовала Тиночка, - оно наверняка было внутри той огромной сосульки. Просто мы его сразу не заметили.
- Ну? - спросила бабушка Женя, - кому?
Тиночка с мольбой посмотрела на бабушку Лиду и прошептала:
- Тебе оно нравится?
- Ага, - кивнула бабушка Лида, - красивое. Но я тебе уступлю.
- Я тебе вечером дам с ним часик походить, - пообещала Тина, сжав стёклышко в кулаке.
- А теперь - спать! - объявила бабушка Женя. - Потому что у нас с бабушкой Лидой есть одно де…
Бабушка Женя прикрыла рот рукой.
- Какое? - подпрыгнула Тина, - что за дело? Где? Я тоже хочу!
- Нет, - строго сказала бабушка Женя, - тебе надо спать! Давай-ка! Одеяло откидывай и вперёд!
- Не хочу, - выпятила губы Тина.
- А надо.
Тина надулась, на кровать забралась, даже сандалии не сбросив, пуговицу под подушку сунула и к стенке отвернулась. Лежит, сопит.
А бабушка Женя подманила бабушку Лиду пальцем.
- У тебя фонарик есть? - спросила бабушка Женя шёпотом, косясь на Тину под одеялом.
- Только такой, который на лоб надевается, - прошептала бабушка Лида в ответ, открывая тумбочку, - электрик чинил мне лампу, забыл на окошке.
- Это даже лучше, - обрадовалась бабушка Женя, нацепила на лоб фонарик и, взяв коробочку с красками Тины, вдруг опустилась на корточки, встала на четвереньки и поползла под свою кровать.
- Ты чего это, Жень? - испугалась бабушка Лида. - Совсем с катушек слетела?! Зачем под кровать лезешь?
- Полезай за мной, и узнаешь!
- Вот ещё, - буркнула бабушка Лида, - я ещё не выжила из ума. Я только пару дней назад с постели встала. Ходить-то не привыкла. А ты хочешь, чтобы я на четвереньках ползала. Может, мне ещё и кувыркнуться?
- Если хочешь - пожалуйста, - ответила бабушка Женя, - кувырки для спины полезны.
- Полезны, как же, - проворчала бабушка Лида. - Давай тогда на руках начнём ходить. В столовую. То-то все удивятся!
Она покачала головой и забралась на свою кровать. Отвернулась к окну, одеялом накрылась. А бабушка Женя тем временем приговаривает:
- Ух ты… Ничего себе! Вот это да!
Бабушка Лида зажмурилась.
- С ума сойти, - продолжала бабушка Женя, - ох и достанется мне за хулиганство…
- Жень! - не выдержала бабушка Лида. - А ты… А ты там прямо на полу лежишь, что ли?
- Ага… Что-то я забыла постелить на пол одеяло.
- А тебе не холодно?
- Холодно, - призналась бабушка Женя, - но тут так интересно! Вылезать не хочется!
- Я тебе сейчас дам одеяло, - подскочила бабушка Лида на кровати, - а то так и простудиться недолго, если на холодном полу лежать! Или спину прострелит. Уж мне можешь поверить! Я всем чем можно уже тут переболела. Сейчас, сейчас…
Бабушка Лида села на корточки, потом осторожно, прислушиваясь к чему-то, встала на четвереньки и, прихватив одеяло, поползла к кровати бабушки Жени. Одеяло она сначала зажала под мышкой. Но ползти так было неудобно. Тогда она накрылась одеялом. Оно тут же съехало на глаза. Послышалось чьё-то хихиканье. Бабушка Лида сдёрнула одеяло, но хихиканье смолкло. Тогда бабушка Лида просто сунула одеяло бабушке Жене под кровать, а потом заползла туда сама.
Бабушка Женя лежала на полу. На лбу у неё горел фонарик и освещал дно кровати. А сама бабушка Женя водила по дну пальцами. Бабушка Лида кое-как подпихнула под бабушку Женю одеяло, сама улеглась рядом. И тут же ойкнула!
Оказывается, бабушка Женя рисовала! Пальцами! На обратной стороне кровати! Тиниными красками для пальчиков!
- Ты что? - испугалась бабушка Лида. - Они небось кучу денег стоят. А ты их сюда! Да ещё и сама. Их же ребёнку купили!
- Ребёнку они всё равно не нужны, - беспечно ответила бабушка Женя, - а у меня тут будет секретик.
- И что ты рисуешь?
- Цветик-семицветик.
- Семи-цветик, - сказала бабушка Лида, - а у тебя всего пять красок!
- А я смешаю! Вот смотри!
Бабушка Женя зачерпнула в баночке жёлтой краски, провела по красному лепестку и вдруг как закричит:
- Вот это да! Лида! Фантастика!
И тут же с кровати свесилась Тинина голова.
- Бабушка, миленькая, - взмолилась Тина, - я вам стёклышко отдам! Насовсем! Только, пожалуйста, покажите мне, что вы делаете!
- А спать? - спросила бабушка Женя.
- Я потом лягу! И целых два часа просплю. Нет, три!
- Ладно, - разрешила бабушка Женя, - только с одеялом. Я вот глупость сделала, без одеяла залезла, и вот уже… Апхчи! Чихаю.
- А почему ты «фантастика» кричала? - спросила бабушка Лида.
- Да они не смешиваются! Краски эти! Представляете!
- Как не смешиваются? - не поняла Тина. - Пустите! Покажите!
- Смотри, - начала бабушка Женя, когда Тина присоединилась к ним, - берём красную… Мажем… Теперь берём жёлтую… Вот, возьми сама!
- Не буду! - отказалась Тина и даже руки за спину спрятала, хотя делать это лёжа было неудобно.
- Почему? - удивилась бабушка Лида.
- Ну… пальцы потом грязные будут, - прошептала Тина.
- Так мы вытрем!
- Обо что? - плачущим голосом спросила Тина. - Об одежду? Она тоже будет грязная! А мама и так ругается, что устала всё за нами стирать!
И Тина неожиданно разревелась. Бабушка Лида достала из кармана носовой платок, дала девочке, а бабушка Женя сказала:
- Вот! О твой платок, Лид, мы и будем вытирать!
- Ладно, - согласилась та, - но вы мне за это дайте порисовать. Я пальцами никогда в жизни не пробовала. Дайте жёлтую, а? Попробую её с красной смешать.
- Я первая! - вдруг сказала Тина. - Можно?
Она взяла у бабушки Жени баночку с краской. Окунула в неё палец. Посмотрела на него и вдруг всхлипнула. А бабушка Женя у бабушки Лиды платок выхватила и - оп! Краску стёрла!
- Смотри, - сказала бабушка Женя, - ни следа!
Тина засмеялась и сказала:
- Ну! Эй! Я же рисовать хотела!
Она снова зачерпнула краску и провела линию. Сначала просто линию. Потом - по красному лепестку.
- И правда не смешиваются, - прошептала Тина.
- Ну дайте же мне попробовать! - возмутилась бабушка Лида.
- Бабуль, а тебя ругать не будут? - спросила Тина. - За то, что ты им кровать разрисовала?
- Будут, - сказала бабушка Женя, - если сюда полезут. Так что вы никому не говорите! Это будет наш секрет.
Так они рисовали и рисовали, пока не услышали сначала шаги, потом стук. Бух! А потом такой звук: «Бряк!» Это пришла санитарка! Посмотрела - нет никого в комнате! И решила вымыть пол. Бабушки и Тина переглянулись. Замерли. И только хотели вылезти, как санитарка сунула свою швабру прямо под кровать! Прямо под бок бабушке Лиде. Та как закричит! За швабру схватилась! И потянула на себя.
- Ай! - закричала санитарка. - Что это? Привидения?! Воры?
И бегом из комнаты! А бабушки и Тина из-под кровати вылезли. Быстро-быстро руки вымыли, платок запихнули под раковину, одежду испачканную сняли, новую надели (хорошо, мама Тине сменную футболку оставила) и на кровати уселись.
Прибегает санитарка. Медсестёр с собой ведёт.
- Вот, - говорит, - у них тут и воры! И привидения! Все - под кроватью!
Глянули медсёстры под кровать. Нет там никого. Посмеялись и ушли. А санитарка спросила у бабушек: «Давно вы тут сидите?»
- Давно, - хором сказали бабушки.
- А привидений видели?
- Нет, - честно сказали бабушки.
И бабушка Лида дала санитарке конфету. Пожевав конфету, санитарка успокоилась и ушла. Правда, пол помыть забыла, но это как раз ничего. Бабушка Лида, как оказалось, давно мечтала пол помыть, а всё не получалось.
- Соскучилась я по работе, - бормотала она, выжимая в раковину свой платок, из которого было решено сделать половую тряпку.
А бабушка Женя и Тина сидели на кровати, поджав ноги, и шептались.
- Знаешь, какое я загадала желание, когда ела суп? - спросила Тина. - Чтобы родители попозже приехали, и я могла с тобой целый день провести. Я тебя так люблю!
- И я тебя люблю, - ответила бабушка Женя.
- Жалко, супа больше не осталось, - вздохнула Тина, - чтобы желание загадать.
- Так у нас цветик-семицветик теперь есть, - сказала бабушка Женя.
- А у меня дома - нету…
- Так давай мы его на листике нарисуем, и ты с собой заберёшь.
Вечером, когда стемнело, за Тиной пришли мама и папа. Им вручили листок, на котором Тина пальчиками нарисовала цветочек.
- Я знала, что у вас получится! - сказала мама.
- Ну, если бы я с Тиной целый день просидел, я бы тоже её заставил, - проворчал папа. - Просто кто-то должен деньги зарабатывать на всех вас!
А Тина обняла бабушку и поцеловала на прощание.
- Передавай Вике привет, - сказала бабушка Женя.
Она ещё долго стояла у окна и смотрела вслед машине.
- Ох! - вздохнула бабушка Лида, которая в это время укладывалась спать. - Ничего себе! Чудесная у тебя всё-таки внучка!
И она что-то протянула бабушке Жене на ладони. Это оказалось стёклышко!
- Представляешь, - сказала бабушка Лида, - она сунула мне его под подушку! Умничка какая…
- Она же обещала, - тихо сказала бабушка Женя, - за то, что мы ей порисовать с нами дадим.
- Тогда возьми его себе, - сказала бабушка Лида и отдала стёклышко бабушке Жене. - Тебе оно важнее!
- Ой, - сказала бабушка Женя, - а Тинка краски свои забыла!
- Значит, вернётся, - сказала бабушка Лида, - примета такая.
Бабушка Женя спрятала стёклышко под подушку. Ночью, когда ей приснилось что-то грустное, она проснулась и нащупала стёклышко - гладкое, круглое и немного тёплое.
История пятнадцатая - про любовь и расследование тайны
Утром бабушка Женя проснулась раньше бабушки Лиды. Сначала она лежала в тёмной комнате, вспоминая Тинины испачканные пальчики и усы, которые та пририсовала бабушке Лиде, когда они ещё лежали под кроватью.
Но вскоре, как это часто бывает на рассвете, в голову полезли грустные мысли, и, чтобы не пустить их в сердце, бабушка Женя тихонько слезла с кровати и направилась в коридор.
И только она открыла дверь, как тут же наступила на что-то мягкое!
«Мышь!» - испугалась бабушка Женя, но это мягкое не дёрнулось, не побежало, а осталось на месте.
- Ещё хуже, - пробормотала бабушка Женя, - дохлая мышь!
Однако она не была уверена, поэтому наклонилась и пощупала рукой то, на что наступила. Это было что-то бумажное, вроде салфетки.
Бабушка Женя взяла этот предмет и вернулась в комнату. Посидела на постели, а потом, не выдержав, включила прикроватную лампу.
- Что такое? - заворочалась бабушка Лида. - Чего тебе не спится, Жень?
- Да вот, Лид, не пойму. Что это за странная салфетка у нас под дверью лежала? С одной стороны в комок скатана, с другой - прутиком торчит.
- Погоди, глаза возьму!
«Глазами» бабушка Лида называла свои очки.
Надела она очки и вдруг воскликнула:
- Боже мой! Это же цветок!
- Какой цветок? - не поняла бабушка Женя, повертев в руках странную салфетку.
- Роза! Ты, что, не видишь? Комок - это бутон, а прутик - это стебелёк!
- Надо же, и правда. Думаешь, её кто-то уронил в коридоре?
- А она посреди коридора лежала?
- Нет, под дверью.
- Выходит, её кто-то не уронил, а подложил.
- Кто же?!
- Не знаю. Но понимаешь, что это значит?
Бабушка Лида разволновалась. Она соскочила с кровати и подошла к бабушке Жене. Села рядом на кровать и взяла бабушку Женю за руки.
- Это значит, что… В тебя кто-то влюбился! И он подкладывает тебе под дверь цветы.
- Придумала тоже, - фыркнула бабушка Женя. - Кто же в меня влюбится? Я тут всего неделю!
- Вот именно! - сказала бабушка Лида, и глаза её сияли. - Мне никогда никто не подкладывал цветов, а я здесь уже года три лежу! Значит, влюбились в тебя!
- Но кто?!
- Не знаю, - пожала плечами бабушка Лида, - надо это выяснить! Который час? Вот на завтрак пойдём и выясним!
За завтраком бабушки придирчиво разглядывали всех мужчин, которые сидели рядом с ними. Всего их было трое.
Один - тот самый вредный старикан, который отнял пульт у бабушки Жени, и его она старалась не разглядывать: ей была неприятна даже мысль о том, что он может быть тем, кто в неё влюбился.
Ещё был тихий-тихий сухой старичок, в прошлом главный инженер завода. Он всех стеснялся, и трудно было себе представить, что он крадётся ночью, чтобы подложить кому-то розу под дверь. И был ещё один, с костылями, тот самый Семён Павлович, про которого бабушка Лида в первый же день сказала: «Болячковый чемпион». Но рядом с ним сидела лохматая рыжая старушка. Она свирепо смотрела на всех бабушек, которые смели глянуть на Семёна Павловича.
- Ещё есть директор, - напомнила бабушка Лида шёпотом.
Бабушка Женя подавилась кашей и закашлялась.
- Ты что? - возмутилась она. - Он мне в сыновья годится!
- И его заместитель.
- А этот, кстати, может быть, - задумчиво сказала бабушка Женя, - я тут недавно его от падения спасла. Так что он, может, просто в благодарность розу сплёл и под дверь подкинул.
- Отлично, - обрадовалась бабушка Лида, - значит, устроим настоящее расследование. Узнаем, кто подложил тебе розу и кто в тебя влюбился!
Последнюю фразу она произнесла слишком громко. Все обернулись и уставились на бабушку Женю. Та покраснела и поспешила вылезти из-за стола, так и не доев кашу.
Однако бабушка Лида не оставила её в покое. Целый день они сидели в засаде возле кабинета директора. То есть сидели-то просто на стульях, но ловко прикрывались газетами. Бабушка Лида ещё хотела проделать в газетах дырки, чтобы было виднее, что происходит, но бабушка Женя сказала, что это уже чересчур. Хватит и того, что каждый раз, когда Миша вызывает или выгоняет своего щуплого заместителя, они внимательно разглядывают его, и он теперь пугается их ещё больше, чем своего строгого директора.
- Лид, - взмолилась наконец бабушка Женя, - давай напрямую у него спросим! Он розу подложил или нет?
- Так он тебе и ответит! - пробурчала бабушка Лида. - Это слишком длинный вопрос. Он придумает какой-нибудь хитрый обманный ответ, и всё! И мы никогда не узнаем правду.
- Давай я коротко спрошу?
- Как - коротко?
- Например: «Это ваша роза?»
- Нет, это длинно!
- Хорошо, вот так: «Роза - ваша?»
- Давай ещё короче: «Это вы?» - предложила бабушка Лида. - Причём спрошу я. Это будет неожиданно, собьёт его с толку и заставит сказать правду.
В этот момент заместитель вышел из кабинета директора. Бабушка Лида неожиданно отбросила в сторону газету и крикнула на ухо бедному заместителю:
- Это вы?!
- Ик! - с ужасом отозвался заместитель.
- То есть? - строго спросила бабушка Лида.
- Ик! - снова икнул заместитель и нырнул обратно к директору.
- Бежим, - шепнула бабушка Женя бабушке Лиде, и, взявшись за руки, они помчались к своей комнате.
Закрылись, прислушались.
- Что ты ерунду говоришь? - послышался громкий голос директора. - Какие старушки, где? У тебя галлюцинации? Ну и что, что газеты лежат. Мало ли кто их бросил! Да перестань ты икать!
А бедного заместителя не было даже слышно. Наверное, всё икал да икал, испугавшись вопроса бабушки Лиды.
- Бедный, - проговорила бабушка Женя.
- Ты в него тоже влюбилась? - с подозрением спросила бабушка Лида.
- Нет!
- Тихо! - велела бабушка Лида и прислушалась.
- Хорош икать, Антон, - послышался голос Миши, - пошли, я тебе лимонад куплю в ларьке. Говорят, пузырьки от икоты помогают.
Бабушка Лида приоткрыла дверь и вдруг пшикнула, как бутылка с газированной водой. Метнулась вперёд, нагнулась, что-то с полу подхватила и обратно - бегом.
- Салфетка! - воскликнула она. - Смотри! Такая же, из какой розу скрутили!
- Точно, - прошептала бабушка Женя, - но кто из них её обронил?
- А-апчхи! - вдруг послышался голос Миши из коридора. - Фу ты, ёлки! Я ж клал салфетку в карман! Где она? А-апхчи!
- Вы зачем моим свитером вытираетесь? - возмутился заместитель и сразу перестал икать. - Принести салфетку?
- В кабинете больше нет, последняя была…
- Так давайте у Валерьича попрошу, он любит складывать это… Как его… оригами! У него бумаги вагон.
Бабушка Лида сделала бабушке Жене большие глаза.
- А кто такой Валерьич? - спросила бабушка Женя.
- С палкой, высокий такой, - показала бабушка Лида, - напротив живёт.
- Ой, - сказала бабушка Женя и нахмурилась, - это же тот самый, который у меня пульт отнял и гадостей наговорил! Нет, Лид, к нему не пойдём.
- Но надо же узнать, он розочку сложил или нет!
- Да если и он, мне всё равно, - сердито сказала бабушка Женя, - не пойду я к нему.
- А я пойду, - сказала бабушка Лида, - мне интересно!
Она вышла в коридор. Миша и его заместитель как раз выходили от Валерьича. Миша вытирал нос салфеткой.
- Может, не стоило без спроса брать, - боязливо сказал заместитель, оглядываясь, - пока его нет?
- Ничего, у него их сто штук, и не заметит, - отмахнулся Миша. - Ладно, вперёд, за работу! Пойдём покажу, какой мне в кабинет надо диван заказать.
Бабушки тихонько проскользнули в комнату Валерьича. А там - удивительное дело! Всё было заставлено поделками из бумаги! Самолётики, роботы, лодки, самураи, парусники, пароходы!
- Красиво, - проговорила бабушка Женя.
- Но ни одной розы, - вздохнула бабушка Лида. - Хотя, может, он её специально для тебя скатал?
- Так, - послышалось грозное из-за спины, - это что ещё?! Вы как посмели войти сюда без спроса?
В дверях стоял грозный Валерьич. Нос у него был красный, только самый кончик побелел от ярости. Бабушка Женя немного испугалась, а бабушка Лида, наоборот, обрадовалась.
- Вот, - прошептала она, - давай у него напрямую спросим?
- Да ты с ума сошла, - округлила глаза бабушка Женя, а сама в это время присматривалась, есть ли щёлочка между Валерьичем и дверным проёмом, чтобы они могли выскользнуть в коридор.
Но Валерьич был такой огромный, что загородил собою весь проход.
- Какая ты трусиха, - возмутилась бабушка Лида, - ну давай я сама спрошу!
- Не надо, - бабушка Женя схватила бабушку Лиду за рукав халата, но та выдернула руку и громко спросила:
- Валерьич! Ты Женьке розу свернул из бумаги?
- Кого? - взревел старик.
- Розу!
- Какую розу?!
- Бумажную! Ты свернул? Да ты, ты, это же видно! Влюбился в Женьку, признавайся!
Последние слова бабушка Лида сказала громко и с улыбкой, но Валерьич стал от ярости малиновым.
- Чего? - закричал он и шагнул к бабушке Лиде.
Схватил её за плечо одной рукой, замахнулся палкой и вдруг буркнул:
- Что такое? Что за ерунда?!
Рука с палкой, которую он занёс, словно застряла в воздухе.
- Мык! Мык! - он дёргал и дёргал рукой, но она так и не повиновалась. Бабушка Женя выглянула в проём и увидела там тихого инженера. Это он держал палку Валерьича! Лицо у инженера было испуганное.
Валерьич тоже оглянулся. Увидел инженера. Он дёрнул палку с такой силой, что бедный инженер подался вперёд и упал на колени. Валерьич вырвал палку из рук инженера и треснул беднягу по спине. И тут бабушке Жене всё надоело.
Она взяла и толкнула Валерьича на кровать изо всех сил. А сил у неё много накопилось. Да, у неё тут не было груши и боксировать не удавалось, но ведь доктор Саша прописал бабушке Жене лечебную гимнастику, на которой она старалась тренировать разные группы мышц. К тому же настоящий спортсмен всегда готов к бою. Особенно к бою с несправедливостью!
Поэтому бабушка Женя мало того что пихнула Валерьича, так ещё и накрыла его покрывалом и уселась сверху.
- Пусти! Пусти меня! - пыхтел Валерьич, пытаясь выбраться, но он умудрился так разозлить бабушку Женю, что она села в специальную борцовскую позу, которая называется «нижний захват», и ловко, но крепко сдерживала Валерьича, позабыв о боли в ноге.
Бабушка Лида тем временем помогла подняться инженеру.
- Больно? - участливо спросила бабушка Лида. - Давай посмотрю?
- Нет-нет, всё в порядке, - поспешил успокоить её инженер. - К счастью, я надел тёплый свитер. Да я не так уж слаб.
- Ага, ты сильный, - с уважением сказала бабушка Лида, - никогда бы не подумала. А этот! Ишь! Держи его, Женька! А я в последний раз его спрошу! Пусть отвечает! А не то! А не то… В общем, не знаю, что «не то», но ты отвечай, Валерьич! Твоя роза?
- Нет, - вдруг вмешался инженер, - простите… и отпустите его, пожалуйста… Это… это я розу сделал. И… вам под дверь подсунул.
- А, - растерялась бабушка Лида, - ты? Так это ты в Женьку влюблён?
Она вдруг немного погрустнела.
- Ну ладно, - протянула она, - понятно. Пошли, что ли, Жень.
- Погоди, - сказала бабушка Женя.
Она спрыгнула с Валерьича, который уже не ругался, а лежал тихо и смирно и дивился силе бабушки Жени.
- Ну что? - спросила бабушка Женя, сев на корточки рядом с кроватью. - Не будешь хулиганить больше?
Валерьич покачал головой.
- Поверю на первый раз. Но смотри у меня! - бабушка Женя пригрозила ему пальцем и направилась за бабушкой Лидой к выходу.
Ей не терпелось удрать из комнаты Валерьича, потому что новость о любви инженера её смущала. Ходишь себе спокойно, никого не трогаешь. А тут - бац! Выясняется, что в тебя кто-то влюбился. И что прикажете с этим делать?
Это ведь совсем не та проблема, которую решает сила или ловкость.
- Погодите, - попросил инженер, к ужасу бабушки Жени, - не уходите! Я… не в Евгению влюбился. А в вас, Лида. Вы просто прекрасны!
- Что? - опешила бабушка Лида. - Чего это вдруг?
- Я никогда не видел, как вы ходите. Вы же раньше лежали. А у вас оказалась такая красивая походка…
- Уф, - сказала бабушка Женя.
- Ой-ой, - проговорила бабушка Лида.
- Тьфу, - буркнул Валерьич, но шёпотом, испуганно глянув на бабушку Женю. Побоялся получить тумака.
- Ну что? - сказала та Лиде, - остаёмся тут?
- Да нет уж, пойдём, - заторопилась бабушка Лида. - Всего вам хорошего, спасибо за розу.
И, смущаясь, утащила бабушку Женю в их комнату.
Бабушка Женя, напротив, была довольна. Ведь влюбились не в неё - это раз! А ещё что-то ей подсказывало: на самом деле бабушка Лида обрадовалась тому, что в неё влюбился тихий инженер. Почему? Догадайтесь сами!
История шестнадцатая - про три пенька в лесу
В субботу утром бабушка Женя вернулась в комнату с процедур, которые доктор Саша прописал для её ноги, и обнаружила, что на экране телефона появился конвертик. Это пришла эсэмэска.
В ней было вот что: «Привет, бабушка. Ты свободна сегодня в три часа дня?» И подпись: «Тина».
- Ух ты, - удивилась бабушка Лида, когда бабушка Женя прочла ей вслух это письмо, - Тина научилась писать эсэмэски!
А бабушка Женя улыбнулась хитренько, помолчала и говорит:
- Надо ответ послать.
- А как? - спросила бабушка Лида. - Мы же не умеем.
- Давай кого-нибудь попросим. О, придумала! Давай твоего инженера попросим! Раз инженер, значит, в технике разбирается!
- То техника, а то просто экран и клавиши мелкие, - возразила бабушка Лида. - Не сможет он.
- Ну давай спросим!
- Не хочу я его спрашивать! - задрала нос бабушка Лида. - Ещё чего!
Бабушка Женя догадалась, что бабушка Лида просто очень стесняется инженера, потому что он ей нравится. И сказала:
- Ну ладно. Пойду сама спрошу.
Встала и направилась к двери. У входа обернулась, но бабушка Лида даже не смотрела в её сторону.
Инженер сидел за столом и разгадывал кроссворд. Когда бабушка Женя объяснила ему, в чём дело, он с радостью согласился помочь.
- Напишите вот что, - попросила бабушка Женя, - напишите, пожалуйста: «Вика, я буду рада тебя видеть!»
- Почему «Вика»? - удивился инженер. - Тут же подпись «Тина»?
- Что вы! - засмеялась бабушка Женя. - Тиночка ещё не умеет писать эсэмэски. То есть умеет, но не такие. И ещё у Вики занятия теннисом до двух в субботу, значит, тут она будет в три. Это точно Вика написала!
- Да вы просто сыщик, - сказал инженер и отправил письмо.
Скоро пришёл ответ: «Спасибо». Значит, бабушка Женя угадала! И сообщение действительно пришло от Вики.
- Не уходите, - попросил инженер, когда бабушка Женя поднялась со стула, - я вам что-нибудь интересное расскажу. У меня, между прочим, любопытная судьба была. Я ведь железные дороги проектировал! И не где-нибудь, а по всему миру! Я был в Африке, представляете? В Новой Гвинее!
И он стал рассказывать про Новую Гвинею. Бабушка Женя слушала, слушала, а потом повернула голову и видит: дверь приотрылась, и в неё просунулась голова бабушки Лиды. Сначала бабушка Женя увидела чёлку, потом всю голову, потом руку, потом и всё тело. Бабушка Лида прокралась на цыпочках и села на край кровати инженера.
А инженер всё рассказывал, рассказывал и даже не заметил, что бабушка Лида тут.
Тогда бабушка Женя потихоньку поднялась и двинулась к двери. Бабушка Лида схватила её за руки.
- Стой, - прошипела она, - не бросай меня с ним одну!
Бабушка Лида очень-очень стеснялась инженера!
Но бабушка Женя покачала головой и выскользнула. А инженер вдруг увидел, что вместо бабушки Жени с ним рядом сидит бабушка Лида, и ахнул. Растерялся и замолчал.
- Ничего, ничего, - важно сказала бабушка Лида и махнула рукой - царственно, как королева, - продолжайте!
Хотя внутри у неё всё крутилось от смущения, как бельё в барабане стиральной машины.
А бабушка Женя тем временем навела порядок в своей комнате, выбрала лучшую блузку, чтобы надеть её к приходу Вики, и отправилась завтракать. Она шла по коридору и надеялась, что увидит своего сына Серёжу, ведь Вика наверняка приедет не сама, её привезёт папа.
Скоро в столовой появилась бабушка Лида. Она подсела к бабушке Жене и прошептала:
- Он столько историй интересных знает. Такой молодец! И про Африку рассказал, и про Узбекистан.
Бабушка Женя кивнула, отправив ложку овсянки в рот. Она слушала подругу невнимательно, думая о чём-то другом.
После завтрака она встала у окна и принялась рассматривать машины на парковке.
- Своих ждёшь? - спросила бабушка Лида. - Так ещё до трёх далеко.
Бабушка Женя кивнула и снова уставилась в окно.
Тогда бабушка Лида поставила бабушке Жене стул. И сама села рядом. Наконец показалась чёрная вытянутая машина. Бабушка Женя вскочила со стула. Машина остановилась у шлагбаума, из неё вылезла Вика в огромных наушниках и, хлопнув дверцей, направилась к санаторию.
А папа Серёжа развернул машину и уехал.
- Ах, - только и выговорила бабушка Женя и снова опустилась на стул.
- Ты чего? - удивилась бабушка Лида. - Она же приехала!
- Да, - кивнула бабушка Женя, расстроенная, что Серёжа не зашёл.
Она подождала немного и снова выглянула в окно. Вика стояла у входа.
- Почему она не заходит внутрь? - встревожилась бабушка Женя.
- А может, она хочет воздухом подышать? - предположила бабушка Лида. - И ты иди к ней, погуляй, подыши, а то ты какая-то бледная, Жень… Как простыня.
- Может, со мной выйдешь? - спросила бабушка Женя.
- Нет, - замахала руками бабушка Лида, - у меня воротника нет на пальто, замёрзну. Иди уж сама! Общайся!
Бабушка Женя кивнула, надела пальто, вышла в холл и вдруг юркнула обратно.
- Валерьич, - сказала бабушка Женя, - там, в холле.
- Ты его боишься? - удивилась бабушка Лида. - Ты ж его победила!
- А вдруг он опять начнёт, - тихо сказала бабушка Женя, - а у меня сегодня совсем не боевое настроение. Я надеялась увидеть…
Она не договорила, кого надеялась увидеть. Вместо этого подошла к окну и подёргала за ручку. Обернулась на кровать. Сначала - на свою. Потом - на Лидину. Простыней должно хватить, чтобы связать канат и…
- Там решётки, - предупредила бабушка Лида, - запертые на ключ, а ключ у медсестры. Да ты и не дотянешься.
Бабушка Женя прикусила губу.
- Давай я тебе помогу, - сказала бабушка Лида. - Выйду в коридор и отвлеку внимание Валерьича. А ты проскочишь!
- Давай, - вздохнула бабушка Женя.
Итак, бабушка Лида глянула на себя в зеркало, причесалась, поправила халатик, вышла в коридор, подошла к креслам, на одном из которых, опираясь на палку, сидел грозный Валерьич, и вдруг заголосила дурным голосом:
- Во поле берёзка стояла! Во поле кудрявая стояла!
Все перепугались, с кресел повскакивали. А бабушка Лида продолжала вопить:
- Люли-люли! Стояла! Люли-люли! Стоя! Ла!
- Во даёт, - прицокнул языком Валерьич, а бабушка Женя, давясь от смеха, проскочила к выходу.
Вика ждала её на крыльце. Она шевелила губами, подпевая музыке, которая гремела у неё в наушниках, и разглядывала свисающую с крыльца огромную сосульку.
- Привет, - улыбнулась бабушка Женя и тут же поскользнулась на ступеньке.
Вика молниеносно вытянула руку вперёд и схватила бабушку Женю под локоть.
- Ух, спасибо, - сказала бабушка Женя и хотела Вику обнять.
Но та отстранилась и шмыгнула носом.
- Не надо, - сказала Вика, - у меня сопли. Заражу ещё.
Бабушка Женя кивнула. Она хотела спросить, как дела, как в школе, как Барсучий Жир, ну то есть не Жир, а мальчик с телефоном, но вместо этого просто сказала:
- Пошли погуляем? Только я тебя под руку возьму, тут скользко.
Вика нахмурилась, но локоть подставила. Они медленно побрели по заснеженной дорожке в парк. По пути им попадались скользкие островки, но, к счастью, Вика крепко придерживала бабушкину руку.
- Ну что, - спросила наконец Вика, - весело тебе тут?
- Очень! - энергично заверила её бабушка. - Мы тут и рисуем! И поём! И оригами складываем! Знаешь, как интересно!
Чем радостнее рассказывала бабушка Женя, тем мрачнее становилась Вика.
- Я, короче, так и знала, что ты тут развлекаешься по полной, - сказала она, - так и думала! Балдеешь тут! А я там…
- Что ты, Вика? - с тревогой спросила бабушка Женя.
- А я умираю! - воскликнула Вика. - От несчастной любви!
- Тебя бросил этот Жир? - вскипела бабушка Женя. - Ну, я ему! Ну, я его! Да я его сейчас…
- Нет, - всхлипнула Вика, - не бросал он меня. Но любовь у нас всё равно несчастная! Потому что он меня слушать не хочет! Начинаю ему что-то рассказывать, а он мобильник достаёт и в интернет выходит. Прямо посреди моего рассказа! На самом интересном месте! Представляешь?
- Представляю, - тихо сказала бабушка Женя.
Они добрели до полянки в парке. На полянке возвышались три пенька. Широкие, удобные, не запорошённые снегом, словно на них только что сидели лесные тролли.
- Ну и вот, - вздохнула Вика, снова шмыгнув носом.
Бабушка Женя протянула ей платок.
- Бросать его? - спросила Вика.
- Смотри, - сказала бабушка Женя, - как думаешь, для кого эти пеньки?
- О, - оживилась Вика, - для меня, Инессы и Наташки! А Володьке этому мерзкому нет места! Ну, или ладно, для Инессы и Володьки, Наташка обойдётся, она мне в четверг не дала алгебру сдуть. А Вовка вообще милый, если меня слушает. Ну, первые минут пять-десять хотя бы…
- А ты сколько говоришь? - удивилась бабушка Женя, но тут Вика воскликнула:
- Ой, бабушка! Там кто-то из окна платком красным машет. Не тебе?
- Не знаю, - растерялась бабушка Женя, - но пойдём скорее, может что-то случилось? Ты молодец, что заметила!
Вика довольно улыбнулась.
- Давай держись за меня, иначе поскользнёшься! - скомандовала она и сама схватила бабушку за локоть.
Они добрались до корпуса и увидели, что из окна им машет бабушка Лида. «Но почему из этого окна?» - задумалась бабушка Женя. Их комната была правее.
Как только они подошли к этому окошку, бабушка Лида распахнула его и, замотав горло красным шарфом, принялась рассказывать. Оказывается, она находилась в комнате у инженера. А тот вышел за чаем.
- Спасите! - воскликнула бабушка Лида, потянув носом в точности как Вика. - Помогите!
- Что случилось? - спросила Вика.
- Да тут, - пропыхтела бабушка Лида, - у меня. Друг! Инженер. Он дороги проектировал. Не только в России, но и везде! По всему миру!
- Да, он рассказывал, - сказала бабушка Женя.
- Спасите, - проговорила бабушка Лида, - не могу больше я его слушать! Он мне уже все уши своими Африками прожужжал! Говорит и говорит! Говорит и говорит! Сил моих больше нет! Уши завяли! В трубочки свернулись!
Вика засмеялась.
- Тебе смешно! - возмутилась бабушка Лида и чуть не вылетела из окна, - а мне что делать? Уши пробками заткнуть?! Ватой заложить? Так и ходить с ватой в ушах, да? А он, главное, говорит: «Ой, что-то я всё о себе да о себе. Давайте, Лида, о вас. Вот вы в Африке были? Нет? А я был! И опять: ля-ля! Ля-ля-ля!» Я уже и засыпала два раза, и со стула падала, а он всё равно болтает и болтает. Вот за чаем пошёл. Сейчас, говорит, горло промочу и хоть поболтаем по-человечески! Ну что мне делать, а?
- Мобильный завести, - тихонько ответила бабушка Женя. - Он будет болтать, а ты - в интернете что-нибудь интересное смотреть.
Вика перестала хохотать. И уставилась на бабушку Женю.
- Бабуль, - сказала она испуганно, - а думаешь, Володька… он…
Вика задумалась.
- Чего делать-то? - спросила бабушка Лида. - Где от него спрятаться? Он же меня везде найдёт!
И вдруг из соседнего окна высунулась ещё одна голова. Старушка в платочке. Бабушка Женя узнала её - это была та самая старушка, которая в столовой стерегла Семёна Павловича, «болячкового чемпиона».
- Лид, - сказала она, - ну ты сегодня пела, а? Это ж ужас какой-то, а не пение! Давай я тебя петь научу? Я всё же столько лет в консерватории преподавала.
- Давай, Ируся, научи! - обрадовалась бабушка Лида. - Вот здорово-то! Вот счастье! Я у тебя в комнате спрячусь! А ему скажу, что у нас урок пения. Уф!
Бабушка Лида послала бабушке Жене и Вике воздушный поцелуй. И её голова исчезла.
А Вика всё растерянно смотрела на бабушку Женю.
- Думаешь, я болтаю много? - спросила она наконец.
Бабушка Женя улыбнулась. Сделала шаг к Вике. Обняла её. И вдруг снова почувствовала себя сильной. Она приподняла Вику, как в детстве, за подмышки. И закружила. Быстро-быстро.
Вика завизжала и засмеялась.
А бабушка Женя подумала, что те три пенька - это для неё, папы Серёжи и мамы Тани. А детей можно и на руки взять. Они не тяжёлые, дети-то!
История семнадцатая - про папу Серёжу и дракончика
Когда папа Серёжа привёз Вику к бабушке Жене в гости, он хотел задержаться и поздороваться со своей мамой. Он даже видел её в окно. Но как только папа Серёжа взялся за ручку дверцы, чтобы вылезти из машины, ему позвонил Миша и пригласил в спортзал.
- Приезжай, - говорит, - у нас тут известный тренер по вольной борьбе, учит вольно бороться.
- А я вроде к маме приехал, - начал папа.
- Ой, да брось, приезжай ко мне, я тебе сам расскажу, как у неё дела, а заодно и спортом позанимаемся! Это же какая экономия времени получится!
Экономию папа любил - и времени экономию, да и денег тоже. Так что развернулся и поехал.
- Думаешь, не обидится мама?
Это он у Миши по телефону спросил.
- А чего ей обижаться? - удивился Миша. - Ты же ей внучку привёз.
- Ну, что я сам не зашёл…
- Да ну, Серёг, ты чего? Старикам в этом возрасте внуки нужны. Они о юности напоминают. А дети о чём напоминают, как думаешь?
- О молодости?
- А вот и нет! О старости. Смотришь на своего взрослого ребёнка и думаешь: какой же я старый, что у меня так ребёнок вырос… Так что уезжай спокойно, ей там и без тебя есть чем заняться!
Папа трубку повесил, поехал в спортзал, а сам думает: значит, ей там и без меня есть чем заняться? И я ей по-прежнему не нужен?
Расстроился папа, что и говорить. Из-за бабушки Жени расстроился, а ещё из-за того, что у него в багажнике что-то стучать начало. Значит, машина сломалась и надо её в ремонт сдать. А это никакая не экономия! Ни денег, ни времени.
Наконец приехал папа в спортзал, и стал им тренер правила вольной борьбы объяснять. Вольная борьба - это когда дерёшься, в общем-то, как хочешь. Хоть ногами, хоть руками. Только вот нельзя кусаться, бить в пах, в горло, по затылку и позвоночнику, тыкать пальцами в глаза и ещё делать из пальцев рыболовные крючки и хватать противника за ноздри и уши.
Папа с Мишей принялись бороться. Миша как набросится на него! Хочет на обе лопатки положить - чтобы папа сдался. А тот не сдаётся, пыхтит, борется и приговаривает:
- Ну? Что там у мамы-то моей? Как дела?
- Хорошо дела! - Миша говорит, и бац папе Серёже по шее. - На массаж ходит, со старичками дружит, и вот сегодня как раз секретарша звонила. Говорит, подружка твоей мамы пением занялась! А значит, и твоя мама подтянется. Представляешь? Вернём её к вам отдохнувшую, похорошевшую. Свеженькую как огурчик! Да ещё и петь научим, а?
И папе по уху - хрясь! А папа Мише по лбу - бамс!
- А по дому она скучает? - спросил папа.
- Да чего ей по вам, спиногрызам, скучать? - возмутился Миша и папу на пол повалил. - Вы только и делаете, что работой её нагружаете! То уборка, то стирка! А общаться? А петь когда? Нет уж, мы вам её не отдадим!
- Никогда? - испугался папа.
- Да почему никогда?! Ну потом отдадим! Дай отдохнуть человеку! Не месяц, побольше!
- Да соскучился я по ней, - пробормотал папа и на секунду глаза закрыл, а Миша в них как ткнёт пальцами.
Папа завопил, за глаза схватился.
- Проиграл, проиграл! - завопил Миша.
- Ты что? - папа кричит. - Нельзя в глаза бить!
- Да? - удивился Миша. - Прости, я эти правила всё время забываю. Простишь, да?
Папа кивнул. Глазам было больно.
- Пойду я, - вздохнул папа.
- Ты за второй месяц пребывания мамы заплати, - сказал Миша, - если сейчас заплатишь - будет со скидкой. Это ж экономия! Денег! Времени!
Папа кивнул и поплёлся к выходу. На душе у него было скверно. И глаза болели. И проиграл. Хоть и в нечестной борьбе, а проиграл! Да ещё и в машине небось стучать сейчас будет.
Сел он в машину, дверцей хлопнул. Только тронулся, слышит:
- Тум-тум-тум!
Папа остановился. Не стучит.
Тронулся. Снова:
- Тум! Тум! Бам!
- Тьфу! - сказал папа в сердцах.
Вылез из машины, багажник открыл и как завопит:
- Ай! Мамочки! Ты ещё кто такой?
А в багажнике сидел дракон. Самый настоящий! Хоть и небольшой. Красный, с когтистыми лапами, из ноздрей дым идёт: пых, пых. И хвост длинный. Это он хвостом о крышку багажника стучал: «Тум-тум-бам!»
Папа-то и мышей с пауками боялся. А уж дракона! Это же страсть какая!
Хотел папа багажник захлопнуть и дёру дать, а дракончик говорит ему человеческим голосом:
- Подожди, папа, не убегай, я тебя не обижу, я тебе помогу!
Услышал папа человеческий голос и вконец испугался. От страха к земле словно примёрз. Стоит, дрожит.
- Т-ты кто? - спрашивает.
- Я твой новый друг, - сказал дракончик, - новый и единственный. Вообще ты меня сам придумал.
- Я? - удивился папа. - Когда это?
- В последнее время ты очень много злился, а когда человек долго сердится, то в конце концов из его злости и сердитости получаются драконы.
- Ну ты-то маленький, - сказал папа, - значит, не очень-то много я и сердился.
- Маленький? - переспросил дракончик и ка-ак пыхнет!
Фш-ш-ш! Папа еле успел отскочить! Из пасти дракончика вылетело пламя и чуть не спалило папе шапку. Зато подожгло невысокий кустик, росший у дороги.
- Ты что творишь, ящерица огнедышащая?! - возмутился папа. - Печка с хвостиком!
- Да не бойся ты, - махнул лапой дракончик, - меня ж нет! Только ты меня видишь и слышишь.
- Ага, нет, - проворчал папа, задув огонёк на веточке, - а это что?
Он показал на кустик.
- Говорю ж, твоя злость, - сказал дракончик. - Ладно, не будем терять время, бери меня на руки и сажай в машину!
- Очень нужно, - сказал папа, - ты мне всю машину спалишь.
- Нет, - сказал дракончик, - я тебе помогу. А если не посадишь, спалю тебе усы!
- Бр-р, - сказал папа, вздохнул, вытащил тяжёлого колючего дракончика из багажника и усадил в детское кресло, в котором Тину возил.
- Не туда! - завопил дракончик. - Вперёд хочу!
- Но ты ж маленький! Не положено! Не по правилам!
- А мы не будем ничего делать по правилам, - заявил дракончик, - правила мы будем нарушать. Давай-давай! Пересаживай! Усы спалю!
- Я помню, - проворчал папа. - У меня вообще-то нет усов!
- Ну, вырастут - спалю.
- Пока вырастут - забудешь.
- Не забуду, я злопамятный! И я с тобой надолго. На всю жизнь.
Папа сел за руль, завёл машину, тронулся с места.
- Так, - сказал он, - чего тебе от меня надо?
- Это не мне, это тебе надо! Ты ж меня выдумал. Я предлагаю мстить.
- Как это - мстить?
- Гадости делать всем, кто нас не любит.
Папа бросил на дракончика хмурый взгляд. Тот ухмылялся, показывая жёлтые кривые зубы.
- И кому, например? - спросил папа. - Кто нас не любит?
- Таня, - не задумываясь ответил дракончик. - Целый день на работе, целый вечер у плиты. На тебя вообще внимания не обращает!
- Так она же еду готовит!
- А ты ей разве не предлагал повара завести? Предлагал! И что она сказала? Что детям мама должна готовить? Ну и всё! Если бы она тебя любила, она бы на повара согласилась, а в свободное время говорила тебе, какой ты прекрасный, - заключил дракончик. - Так, дальше поехали! Вика. Ты вот сейчас её вёз. Она хоть слово сказала? Хоть что-нибудь спросила? «Как у тебя дела, папочка?» «Как у тебя настроение?» Ничего ведь не сказала. Ничего не спросила. Сидела, уши наушниками заткнула. На прощание - ни слова. Только дверью бахнула - бах!
- Откуда ты знаешь? - удивился папа. - Тебя же тут не было. И в багажнике ты тогда ещё не стучал.
- Я тут был, - дракончик протянул когтистую лапу и указал на папину голову. - Ну так вот. Тина, да? Ты же сам слышал, что Тина кричала: «Папа плохой»! Разве плохих любят?
Папа подавленно молчал.
- И наконец, - сказал дракончик, - мама твоя. Бабушка Женя ваша. Она тебя больше всех не любит.
Папа чуть в дерево не врезался. Вовремя вырулил.
- Ты ей такой прекрасный санаторий нашёл, - продолжил дракончик, - с такими условиями! С людьми хорошими! А она тебе хоть раз спасибо сказала? Призналась, что соскучилась по тебе хоть капельку? Нет и нет!
Брык! Папина машина подпрыгнула. Наверное, колесо в выбоину на дороге угодило.
- Так вот, - заключил дракончик, - за то, что они нас не любят, мы их будем кусать, щипать, царапать, толкать, бить и пинать! Всех! А ещё - подожжём! Вот так!
Только дракончик хотел показать, как он подожжёт всех, кто не любит папу, как машина резко остановилась, и дракончик свалился с кресла, потому что был не пристёгнут.
А папа схватил его за шкирку, выскочил из машины, подбежал к багажнику и затолкал туда вредного дракончика.
- Выпусти меня! Выпусти немедленно! - вопил дракончик, но папа быстро захлопнул крышку и запер его на ключ.
Дракончик ещё стучал и колотил, но папа сел обратно в машину и поехал за Викой, а стук потихоньку утих.
Вика ждала папу у санатория. Рядом с ней стояла бабушка Женя. Она обнимала Вику и целовала в щёки. А когда папа остановился и вылез из машины, бабушка Женя Вику отпустила.
- Привет, - сказал он мрачно.
Мрачно, потому что думал о дракончике, запертом в багажнике. А ещё потому, что ему очень хотелось, чтобы бабушка Женя обняла и его, но он очень боялся, что она не обнимет. Поэтому он заранее сделал сердитый вид - на всякий случай.
А бабушке Жене очень хотелось обнять сына! Она так по нему соскучилась! Она ведь так его любит, своего сыночка. Но сын выглядел таким сердитым, что бабушка Женя не осмелилась к нему подойти. Вдруг она рассердит его ещё больше? Он расстроится, а от стресса у него всегда голова болит. А какая мама захочет, чтобы у её ребёнка болела голова? Нет уж, тут лучше всего обойтись без объятий, потерпеть.
- До свидания, ребятки, - вздохнула она и поплелась в свой санаторий.
А Вика села в машину и давай щебетать:
- Папа, так интересно было, так здорово! Мне тут бабушкина подружка совет дала, ну, насчёт встречи с моим Барсучьим…
Вика посмотрела на папу и запнулась.
- Ты чего? - спросила она.
- Ничего, - покачал головой папа, - за дорогой слежу.
Он следил за дорогой и прислушивался. Из багажника снова доносился стук. Тум, тум, тум, тум… Бум!
История восемнадцатая - про лысые котлеты и важные секреты
Утром за завтраком бабушка Женя сказала бабушке Лиде:
- Как хорошо, что вы с Викой поговорили про своих друзей. Смотри, как здорово получается! Твой инженер много говорит, и тебе это надоело. А у Вики - наоборот: она очень много говорит, и это надоело её другу. Теперь всё исправится! Вика поняла, что нельзя так много говорить, надо и другим дать что-то сказать. И у неё всё наладится! И твоему инженеру мы дадим понять…
- Поздно, - мрачно сказала бабушка Лида, яростно мешая кашу в тарелке, - я ему вчера уже сказала.
- Что сказала?
- Что он - балаболка!
- Как? - растерялась бабушка Женя. - Так и влепила? Балаболка?! Хоть бы балабол!
- Нет, - сердито сказала бабушка Лида, всё-таки плюхнув ложку каши мимо тарелки, - достал он меня ужасно. Я ему и так намекала вежливо, и сяк. А он всё: ля-ля-ля! Тра-ля-ля! Просто как телевизор! Только громкость не выключается. Я его и спросила: «Где твой пульт?» Он удивился: «Какой пульт?» Ну и объяснила ему: «Которым тебя потише можно сделать!» А он улыбнулся и говорит: «Смешно ты, Лида, пошутила! Был у меня один друг, он тоже смешно шутил», - и ка-ак пошёл про друга рассказывать! Тра-та-та! Ба-ба-ба! Разозлилась я и говорю: «Ну ты и балаболка!» И убежала.
- А он? - ахнула бабушка Женя.
- Вон сидит угрюмый, кашей давится! - показала бабушка Лида в угол.
- Давай я с ним поговорю? - предложила бабушка Женя. - Скажу ему…
- Да что за ужас-то? - вдруг возмутилась старушка рядом, та, которая со стула свалилась и ногу сломала. - Невозможно эту кашу есть!
И ложку сунула в тарелку.
- Не нравится - не ешьте, - строго сказала ей медсестра. - Только имейте в виду, будете ходить голодная! Сладкие перекусы доктор запретил.
- Лучше я голодная ходить буду, - сердито сказала старушка, - чем такую кашу невкусную есть!
- Это только вам невкусно, остальным нормально! - сказала медсестра.
- Нет, - послышались голоса, - и мне невкусно! И мне!
Бабушка Лида только открыла рот, чтобы сказать, что ей каша тоже не нравится, как инженер завопил:
- Да! Давно надо было сказать! Совсем несъедобная каша!
Бабушка Лида рот тут же закрыла, начала есть кашу и причмокивать: «Ай, какая же вкуснятина, прелесть!» Просто из вредности, чтобы инженеру досадить.
А старушка, которая ногу сломала, сказала тихо:
- Можно я с вашим поваром поговорю? Я ему скажу, что с кашей не так! Он её просто молоком холодным разводит, а надо тёплым! И ещё кое-что, есть секретик!
- А вы откуда про молоко узнали? - удивилась медсестра. - Какой такой секретик?
- Не скажу, - хитро улыбнулась старушка.
- Тогда мы и повара к вам не позовём! - сказала медсестра и ушла.
После завтрака разошлись старички по комнатам. А бабушку Женю ждал большой сюрприз: в её комнате на кровати сидела Таня, мама девочек! Она была грустная-прегрустная.
- Что случилось? - бросилась к ней бабушка Женя. - Что-то с девочками? С Серёжей?
- Нет, - говорит Таня. Вскочила и чуть не плачет: - У меня рогалики сгорели!
- Ну, не беда, - улыбнулась бабушка Женя, успокоившись. - Это же ерунда, Танюша!
- Восемь раз подряд! - вздохнула Таня.
- Ого, - сказала бабушка Лида.
Бабушка Женя показала ей кулак.
- Ой, ну в смысле, ничего страшного, - добавила бабушка Лида, отошла к своей кровати, а сама бормочет: - Надо ж, а? Восемь раз сгорели рогалики! Это ж с ума сойти, сколько продуктов переведено.
- Вот-вот, - говорит Таня, - полхолодильника! Масло, яйца, молоко… И полшкафа! Мука… сахар… ужас…
- Какой ужас? - спросила бабушка Лида, - Есть такой пекарский порошок, «Ужас» называется.
- Да нет, это я переживаю, что ужас! - воскликнула Таня.
- А я уж решила, это добавка такая, - пробормотала бабушка Лида, - может, думаю, в ней всё дело?
Все невесело улыбнулись.
- Ну ладно, - сказала бабушка Женя, - садись, Тань, будем разбираться!
- Спасибо, - обрадовалась Таня. - Вы мне поможете? У меня вообще с готовкой не очень получается. Может, вы мне расскажете, как готовить, и я научусь?
- Ну может, - растерянно сказала бабушка Женя, - но я не уверена…
Они сели рядышком на кровати и стали обсуждать разные рецепты. Сидели до самого обеда! Но толку было мало…
Готовила-то бабушка Женя прекрасно. Очень вкусно, и всё у неё получалось. Но вот беда - бабушка Женя все ингредиенты на глаз добавляла! Не могла она никак вспомнить, сколько точно сахару надо, или муки, или хлеба в котлетки, или воды в суп. Там горсточка, тут полгорсточки, там щепотка, тут капелька…
- А сколько это - капелька? - огорчённо спрашивала Таня.
- Не знаю, - разводила руками бабушка Женя, - прости, Танечка, но правда не знаю…
Таня опять сидела грустная, даже блокнот отложила. А что в него записывать? Горсточки с полукапельками?
- Обедать! - позвала бабушка Лида. - Пойдёте?
- Давай с нами? - предложила Тане бабушка Женя. - У нас вообще ничего так кормят…
- Угу, - фыркнула Лида, - Наташа-то не согласится с тобой!
Наташа - так звали бабульку со сломанной ногой, которая была недовольна кашей.
- Отсюда слыхать, как Наташа уже возмущается, - сказала бабушка Лида, приоткрыв дверь.
Бабушки и Таня заторопились в столовую. И правда, бабушка Наташа стояла посреди столовой и указывала на что-то белое на тарелке.
- Что это? - спрашивала она. - Я вас спрашиваю, что это такое?
- Ну как что? - медсестра говорит. - Котлеты!
- Котлеты! - повторила бабушка Наташа. - Ладно, но почему они лысые?
- Как это лысые? - возмутилась медсестра. - А какие должны быть, волосатые? Лохматые, что ли?
- Да сами вы лохматые, - отмахнулась бабушка Наташа. - Котлеты с корочкой должны быть поджаристой! Понимаете? С корочкой!
- С корочкой вам вредно, - отрезала медсестра.
- А есть секретик, как с корочкой сделать полезно! - воскликнула бабушка Наташа.
- Да откуда у вас секретики? - спросила медсестра.
Бабушка Наташа засмеялась и сказала:
- А вы не догадались? Я раньше поваром работала! Понимаете? И всё-всё помню, все секреты! Это же после войны было. Надо было много народу накормить. И мы кормили! Вкусно. Вкуснее, чем у вас! И котлеты были с корочкой, и суп ароматный. Вот позовите повара, я ему всё расскажу!
Сдалась медсестра. Пошла за поваром. Идёт и думает: а вдруг бабушка Наташа и правда научит повара вкусно готовить? Вот хорошо-то будет. Потому что повар у них не только бабушек и дедушек кормит, но и докторов с медсёстрами. А котлеты ведь и правда лысые…
И пока медсестра за поваром ходила, бабушка Лида Таню за руку взяла и подвела к бабушке Наташе.
- Вот, - говорит Лида, - Наташ, у нас тут просто беда. Человек хочет готовить научиться, а всё никак! Расскажешь, может, про суп и котлеты?
- Легко, - сказала бабушка Наташа, - садитесь! Будете запоминать.
- Я лучше буду записывать, - сказала Таня и достала блокнот.
Бабушка Женя, бабушка Лида и Таня расселись на стульях. К ним тут же подбежали ещё две старушки: Мария Степановна (та самая бабулька с перевязанной челюстью, которая сломала зуб о шашку) и вторая, Ируся, которая вчера учила бабушку Лиду петь. За Ирусей ковылял «болячковый чемпион» Семён Павлович.
- Что тут будет? - спросили они.
- Лекция, - сказала важно бабушка Лида, - о вкусной и здоровой пище.
- О, мы тоже хотим послушать, - обрадовались старушки, - мы давно не ели ничего вкусного и здорового, хоть послушаем!
- Лекция? - переспросил инженер, подсаживаясь к ним. - Я тоже могу прочитать лекцию.
- Вот уж не надо, балаболка, - буркнула бабушка Лида, - я на твоей лекции чуть не заснула.
- Ну почему вы меня так называете? - обиделся инженер. - Как будто я только языком треплю, а дела не делаю.
- И какие же дела ты делаешь? - спросила бабушка Лида. - Вот Женька - она да, делает. Помогает всем. А ты?
Инженер задумался. Тем временем к ним подошёл Валерьич.
- Чего это тут будет? - громко спросил он. - Чего это расселись?
- Лекция! - объяснил ему инженер. - Про еду! Вкусную!
- О, я хочу еды вкусной, - сказал Валерьич.
- Еды нет! - объяснили ему старушки. - Только расскажут про неё!
Но Валерьич всё равно не понял. И каждый раз, когда бабушка Наташа объявляла: «Котлеты!», Валерьич вопил:
- Где котлеты? Хочу котлет!
Или:
- Запеканка!
- Хочу запеканку!
- Компот!
- Хочу компот!
- Да дам я вам компоту, - наконец рассердился повар, которому было очень интересно слушать, но которому здорово мешал Валерьич.
- А я вашего не хочу! - заявил Валерьич. - Ваш компот мылом пахнет!
- Чем? - растерялся повар.
- Мылом! Хозяйственным! Нет, хочу такой компот, про который Наташа рассказывает!
- Вообще-то сейчас зима, - сказал повар, - ягод нет, фруктов нет! Из чего я вам вкусный компот сварю? Из лимонов, что ли?
- А можно и из лимонов, - откликнулась бабушка Наташа, - правда, это уже будет не компот, а витаминный напиток. Хотите, расскажу, как делать?
- Хотим! - хором сказали бабушки, дедушки, медсёстры, Таня, а громче всех - Валерьич.
- И где я столько всего для ваших напитков возьму, - пробурчал повар, - всё ведь дорогое!
- Что вы, - улыбнулась бабушка Наташа, - чтобы вкусно готовить, дорогие продукты не нужны. Я же говорю, мы после войны людей кормили в нашей столовой: не то что дорогих продуктов - вообще никаких не было! И всё равно получалось. Главное ведь - секретики разные знать!
- А ещё главное - секретиками делиться, - прошептала бабушка Лида бабушке Жене, и та была полностью согласна с подругой.
Когда бабушка Наташа закончила рассказывать, она попросила немного чаю, потому что у неё пересохло горло, а потом спросила:
- Вопросы есть?
- Да, - сказала бабушка Женя, - я вот дома рогалики готовлю. Из слоёного теста. А пропорций не знаю. Не помню, сколько чего кладут. Невестка вот, Таня, хотела такие же испечь, а не вышло…
- Рогалики, - задумалась бабушка Наташа, - угу… Ну, пишите рецепт, невестка Таня! Рогалики с творогом!
- Или с мармеладом, - добавила бабушка Женя.
- О, правильно! - обрадовалась бабушка Наташа. - С мармеладом даже вкуснее! Спасибо, что напомнили!
- Я просто дома только с мармеладом пеку, - призналась бабушка Женя.
- С мармеладом, - облизнулся инженер, - надо было мне, Женя, в вас влюбиться!
Но тут же ойкнул, потому что Валерьич поставил ему на ногу палку.
- Ещё чего, - пробурчал Валерьич, - пусть мне рогаликов напечёт!
- А вы сначала перестаньте всем грубить, - храбро ответила бабушка Женя, - и отучитесь от гадких слов!
Валерьич надулся и замолчал.
- А у меня ещё вопрос! - сказала одна из старушек-болтушек. - Нам вот это вкусное, про что вы рассказали, на обед-то приготовят?
Все затихли и посмотрели на повара. Тот молчал.
- Приготовят! - вдруг раздался тихий голос.
Все обернулись и увидели заместителя директора, Антона.
- Да? - язвительно спросил повар. - А денег на вкусную еду больше надо!
- Выдадим, - сказал заместитель, - я постараюсь. Просто… просто вы, Наташ, так здорово рассказывали. Самому захотелось попробовать… Я же с вами вместе обедаю…
И покраснел. А старушки засмеялись и захлопали.
- У меня и зубы почти прошли! - громко объявила Мария Степановна. - К завтрашнему дню точно пройдут! И я буду готова пробовать вкусности!
- И ты перестань на всё жаловаться, - тихо сказала Ируся, ткнув в бок своего «болячкового чемпиона», - а то тебе не разрешат вкусное есть…
Семён Павлович чуть не выронил костыли, но тут же согласно закивал.
Когда аплодисменты стихли, Таня, очень довольная, бабушку Женю обняла и говорит:
- Спасибо вам за всё! Вот Тинка обрадуется! Напеку ей сегодня рогаликов по всем правилам! Только вы всё равно возвращайтесь поскорее, Евгения Петровна. Мы вас так ждём…
А в санатории с тех пор стали отлично готовить. Даже директор в столовую забегать начал. И все бабушку Наташу добрым словом поминали: и директор, и старички, и доктора, и медсёстры. Говорили, что она - настоящий профессионал. Ведь только настоящий профессионал всеми секретами поделиться может.
История девятнадцатая - про волшебный прибор
Утром к бабушкам в комнату постучались.
Бабушка Женя открыла дверь. За ней стоял симпатичный молодой человек с усиками. В правой руке у него был чемоданчик, в левой - папка с документами.
- Лидия Александровна? - спросил он у бабушки Жени.
- Я тут! - отозвалась бабушка Лида, прервав песню, которую разучивала для следующего урока Ируси.
- Я из социального центра, - сказал молодой человек и показал бабушке Жене удостоверение.
Но только она протянула руку, чтобы удостоверение посмотреть, как он его захлопнул и сунул в карман рубашки.
- Можно я войду? - спросил он. - Мне нужно проверить, как работает прибор.
- Какой прибор? - не поняла бабушка Женя. - Нет у нас никаких приборов!
- Как же нет? - удивился молодой человек. - Вы у меня в списке!
- В каком списке? - спросила бабушка Лида.
- Тех, кто получил прибор, - объяснил молодой человек. - Можно я войду?
Бабушка Лида закивала и указала на стул. Молодой человек прошёл в комнату, чемоданчик поставил на пол, сел на стул и открыл папку с документами.
- Итак, вот тут написано: «Лидия Александровна Кострова». Это вы?
- Я, - кивнула бабушка Лида.
- Вы похожи на мою девушку, - сказал молодой человек, - такая же красотка!
Бабушка Лида покраснела от смущения.
- Итак, у меня написано, - он достал из папки листок, - «Лидия Александровна Кострова получила прибор „Вепрь“». Одну штуку.
- Какой такой «Вепрь»? Не получала я никакого «Вепря»!
- А вот такой, - сказал молодой человек и распахнул чемоданчик.
В нём стояла серая пластмассовая коробочка размером с приборчик, которым меряют давление, на ней красным фломастером было написано: «Вепрь».
- Нет, такого я не получала, - покачала головой бабушка Лида.
- Ах так! - закричал вдруг молодой человек и даже подпрыгнул на стуле. - Значит, этот прибор получили какие-то негодяи! И даже расписались за вас! Они украли ваш прибор! И всё потому, что вы вовремя не пришли за ним в социальный центр.
- Я не знала, - пробормотала бабушка Лида.
- Эх вы, - вздохнул молодой человек, - а ведь социальный центр вашего района даёт эти приборы всем пенсионерам и ветеранам абсолютно бесплатно!
- А что за прибор? - не выдержала бабушка Женя, которая примостилась на краешек стула у окна.
- Он помогает от всех болезней, - сказал молодой человек, - если у вас есть «Вепрь», вот это вам больше никогда не понадобится!
И он показал на тумбочку бабушки Лиды, всю заставленную лекарствами.
- Да они ей и так не нужны, - возразила бабушка Женя.
- А если что-то заболит? - спросил молодой человек. - Например, голова! И живот! Понадобятся разные лекарства. Одно - от боли в голове, другое - от боли в животе. А наш прибор заменяет их все!
- Прямо все? - усомнилась бабушка Женя.
- Не верите? А зря! Вот вы Инну Игоревну знаете из пятьдесят третьей палаты? У неё ещё нога была - как ведро.
- Ой, боже мой, - пробормотала бабушка Лида.
- Да чушь какая-то! - фыркнула бабушка Женя.
- Правда-правда! - заспорил молодой человек, - настоящее ведро! Огромное! Да что там! Просто цистерна! И ей наш прибор помог! Нога стала обычной! Она раньше всё лежала, а теперь ходит!
- Ты и так ходишь, Лид, - сказала бабушка Женя, - не нужен тебе этот прибор.
- Но иногда я лежу, - возразила бабушка Лида. - К тому же, слышала, его бесплатно дают!
- Абсолютно бесплатно, - заверил её молодой человек, - а он, знаете, сколько стоит! Двадцать семь тысяч рублей!
- Вот эта консервная банка? - не поверила бабушка Женя. - Двадцать семь тысяч?
- Наш прибор компактный, но мощный, - с достоинством сказал молодой человек, - настоящий вепрь!
- Беру, - решила бабушка Лида.
- Отлично! - обрадовался молодой человек. - Тогда подпишите вот тут!
- Женя, дай ручку, пожалуйста, - попросила бабушка Лида, - и глаза мои.
Бабушка Женя взяла со стола ручку и очки бабушки Лиды, подошла к ней, глянула на документ и вдруг спросила:
- Погодите! Минутку! А что это тут написано внизу: семь тысяч рублей? Это кто должен уплатить?
- Лидия Александровна! - сказал молодой человек.
- Вы же сказали, прибор бесплатный!
- Бесплатный, конечно. Для тех, кто пришёл за ним вовремя. А Лидия Александровна не пришла. Из-за неё социальный центр терпит убытки. Семь тысяч - это такой штраф.
- За что штраф-то? - удивилась бабушка Лида.
- За то, что вы прибор вовремя не забрали, и его украли какие-то аферисты.
- Да у меня и нет таких денег, - растерялась бабушка Лида.
- А вы у подруги возьмите, - сказал молодой человек, показывая на бабушку Женю, - вы мне деньги сейчас дайте, а прибор я вам завтра принесу. Точно такой же. Завтра в одиннадцать утра.
- Завтра в одиннадцать утра? - переспросила бабушка Женя и вдруг отошла к окну.
- Да, - кивнул он.
- А деньги сегодня?
- Д-да, - неуверенно сказал он.
- И взять их у меня? - спросила бабушка Женя и зачем-то мухобойку взяла.
- Ну да, - сказал молодой человек и покосился на мухобойку.
- Взять у меня и заплатить за бесплатный прибор? - переспросила бабушка Женя и похлопала мухобойкой по ладони.
- Ну да! Да! - нервно сказал молодой человек. - Зачем вам мухобойка? Мух-то нету!
- А я одну вижу, - сказала бабушка Женя и подошла к молодому человеку довольно близко.
Он заёрзал на стуле и огляделся.
- Где?
- А вот сидит. И говорит, что она - из социального центра.
- Я правда из социального центра! - крикнул молодой человек, но зачем-то захлопнул чемоданчик, схватил его, выдернул документы из рук у бабушки Лиды и вскочил со стула.
- Да? - прогремела бабушка Женя. - А я думаю, что вы самый обычный аферист! Который обманывает старушек! Забирает у них деньги! И не приносит никаких приборов!
И она замахнулась мухобойкой. Молодой человек еле успел отскочить. Мухобойка шлёпнула по стулу: плюмс!
- Потому что таких приборов, которые лечат от всех болезней, не бывает! - продолжила бабушка Женя и по кровати - плюмс!
- Не бейте! - закричал молодой человек, прижимая к груди чемодан с «Вепрем». - Не надо! Вы же красивая! Молодая! Добрая! Вы похожи на мою девушку!
- Как это - она похожа? - удивилась бабушка Лида. - Вы ж сказали, что я!
- Вы тоже! - сквозь зубы сказал молодой человек, отступая к двери. - Обе такие же вредные, как она!
Плюмс! Мухобойка щёлкнула по чемоданчику.
- Дайте выйти, бандитки! - завопил молодой человек. - Откройте дверь!
- А она открыта! - сказала бабушка Женя. - Бегите, гражданин, бегите, и «Вепрь» свой забирайте! И больше никогда не обманывайте старушек! А не то я вас найду! И…
Дверь за молодым человеком захлопнулась, и мухобойка шлёпнула по ней в последний раз. А потом бабушки переглянулись и стали хохотать.
- Женька, - сказала бабушка Лида, - а я ведь правда… чуть было ему не поверила! Как же я тебя люблю!
- И я тебя, Лид, - сказала бабушка Женя и снова засмеялась, вспомнив, как молодой человек улепётывал от мухобойки, прижимая к груди мощный и компактный «Вепрь».
История девятнадцатая, страшная и ужасная
Прошло некоторое время. Потихоньку в окна санатория заглядывала весна: то щекотала лицо бабушке Лиде солнечным лучиком, то будила обеих бабушек птичьими трелями. Бабушка Женя уже совсем перестала хромать и каждую неделю спрашивала доктора Сашу: когда она сможет вернуться домой? Доктор Саша отменил курс массажа и другие процедуры, но в ответ на вопрос бабушки Жени только качал головой.
- Вопрос о выписке у нас решает директор, - говорил он.
А директор Миша подпрыгивал, как только бабушка Женя входила в его кабинет, бросался ей навстречу, обнимал и приговаривал:
- Ну зачем вам возвращаться домой так рано, Евгения Петровна! Дома вас ждут нагрузки, а у вас нога только-только прошла. Нагрузки вашей ноге совсем ни к чему! Отдохните у нас хотя бы до конца весны, а потом - сразу на дачу.
Миша был таким вежливым, что бабушка Женя не могла ему отказать. Хотя она очень-очень соскучилась по домашним делам, по своим подругам, а главное - по своим детям и внучкам.
Бабушку Женю навещали часто: Таня то одна приезжала, то девочек привозила. Но расставаться с каждым разом было всё труднее. И после того как машина скрывалась из виду, бабушка Женя медлила, не спешила возвращаться в санаторий. Она прислушивалась к птичьим перезвонам, вдыхала запах таявшего снега и мысленно поторапливала весну: «Давай скорее! Заканчивайся! Я хочу домой. Я очень хочу домой!»
Один раз бабушке Жене было особенно тяжело отпускать Тину. В выходные девочке исполнялось шесть лет. Был заказан пир на весь мир в очень хорошем ресторане, аниматоры, фокусники и даже настоящие бабочки, которые должны были после праздника вылететь из коробки. Эти секреты бабушке Жене поведала Вика. И хотя бабушка Женя радовалась за Тиночку, что ту ждёт такой замечательный праздник, она не могла не огорчаться: врачи не отпустили её в этот день к семье, потому что считали, что лишние потрясения старушке ни к чему. А бабушке Жене так хотелось увидеть глаза Тины в тот момент, когда из коробки вылетят бабочки!
Так что, когда машина с Тиночкой в очередной раз исчезла за поворотом, бабушка Женя вдруг заплакала. Конечно, она не рыдала и не вопила, просто у неё полились слёзы, и она утирала их тыльной стороной ладони и слизывала с губ.
Вообще, это было удивительно, потому что бабушка Женя никогда не плакала. Ничто не могло довести её до слёз. Наоборот, она всегда была готова со всеми бороться: хоть с Валерьичем, хоть с кем. Но раньше у неё было больше сил на борьбу - ведь она надеялась, что как только перестанет хромать, её сразу и выпишут. А теперь, хотя врачи обещали в конце весны отправить её на дачу, бабушке Жене стало казаться, что её никогда не выпустят из санатория и она никогда не будет жить со своими девочками, заботиться о них. В такие минуты в животе у бабушки Жени шевелился страх, скользкий и холодный, как лягушка. И бабушка Женя начинала думать, что врачи правы: ей действительно стоит избегать потрясений и больше не бить кулаками по подушке, воображая, что это боксёрская груша, а лучше лечь и пореже вставать с кровати.
Слёзы всё текли и текли. Бабушка Женя закрыла глаза и подняла голову, чтобы они всё-таки закатились обратно. Когда она открыла глаза, то увидела, что в каждом окошке санатория виднеется чья-то голова: то старичка, то старушки. Все они смотрели на неё и как будто чего-то ждали. Санаторий стал похож на детский сад, из которого выглядывают дети, пока ждут, что родители их заберут. Но бабушка Женя не была ничьей мамой, как она могла кого-то забрать?
Бабушка Женя опустила глаза и увидела большой фанерный щит, прислонённый к стене. На нём было написано: «С Днём Победы, дорогие ветераны!». Бабушка Женя вспомнила, как рассказывала Тиночке, что День Победы - это такой большой праздник, когда поздравляют старичков и старушек, особенно тех, кто воевал, то есть сражался и защитил нашу страну от врагов. В этот день город украшают шариками, флагами, плакатами, на площади проводят парады, а по телевизору показывают фильмы о войне. Ну и все старушки и старички радуются, потому что им в этот день - слава, почёт и внимание.
Бабушка Женя всё смотрела-смотрела на плакат, а потом подошла к нему и… нырнула под него в ту пещерку, которая образовалась между плакатом и стеной. Там было темно и прохладно. Бабушка Женя развернулась, потрогала плакат изнутри и пробормотала:
- Ага… хорошо… Может быть, и получится.
Вынырнула из-под плаката и заторопилась к себе, уже не поднимая глаз на ждущих у окон старушек и старичков, но при этом слегка улыбаясь, как улыбаются родители, которые знают, что до встречи с детьми остались считаные секунды.
Бабушка Женя вернулась в свою комнату и первым делом полезла под кровать. Достала коробочку с красками и…
- Ой, - сказала бабушка Женя растерянно, - а где краски?
- Так мы с тобой ещё на той неделе все их израсходовали, - отозвалась бабушка Лида, откладывая блокнот и карандаш, которым рисовала у окна берёзу. - Я же тебе говорила, что мне так рисовать с тобой понравилось, что без рисования уже и не смогла, на карандаши перешла. Красиво?
И она показала бабушке Жене картинку с чёрно-белым наброском.
- Очень, - сказала бабушка Женя, а сама в руках коробку вертит с пустыми баночками, о чём-то думает.
- А что, Жень, ты порисовать хотела? - спросила бабушка Лида. - На, возьми мой карандаш, хочешь?
- Боюсь, карандаш мне тут не поможет, - задумчиво сказала бабушка Женя.
- Ну и хорошо! - обрадовалась бабушка Лида, но тут же застеснялась: - То есть… ты не подумай, что я жадина какая-то, просто этот карандаш мне мой инженер дал, ещё когда я у него в гостях сидела, и жалко будет, если он быстро испишется.
- Почему? - спросила бабушка Женя. - Он дорог тебе как память?
- Нет, просто за новым пришлось бы в подвал идти.
- Ну и что? Попросили бы завхоза, делов-то.
- Так она болеет.
- Ну сами бы сходили.
И тут вдруг рука бабушки Лиды нарисовала на листке кружок. И принялась его закрашивать изнутри. Тёмным-тёмным, почти чёрным.
- Ты чего? - удивилась бабушка Женя. - Боишься в подвал идти, что ли?
Бабушка Лида кивнула, не отвечая. А её рука всё закрашивала и закрашивала кружок под берёзой. Кружок становился всё чернее и чернее.
- А что там такое-то? - спросила бабушка Женя. - Привидение, что ли, живёт?
Бабушка Лида вздрогнула и посмотрела сначала в окно, потом на дверь, словно привидение, услышав, что его зовут, любезно пожаловало к ним на чай с мармеладками.
- Давай не будем об этом, - прошептала она и перевернула листок.
Бабушка Женя прищурилась и спросила:
- Так, говоришь, в подвале карандаши имеются?
- Да…
- И краски?
- Ну… наверное…
- Тогда я схожу за ними.
- Тебя не пустят! Без завхоза!
- А я ночью схожу! Пока никто не видит. Потихоньку возьму у Миши ключ и схожу. Вот будет приключение.
- Не надо! Не надо ночью! - закричала вдруг бабушка Лида и снова нарисовала уже на чистой стороне листка круг, ещё больше прежнего. - Пожалуйста! Не ходи туда ночью! И ни в коем случае не приноси из подвала никаких вещей! Я даже карандаш оттуда не возьму. Потому что он…
Бабушка Лида замолчала. И принялась закрашивать кружок. Чёрным-пречёрным.
- Ну всё! - сказала бабушка Женя, выхватив у бабушки Лиды листок. - Рассказывай!
- Не буду.
- Тогда я пойду к инженеру и скажу, что ты мечтаешь, чтобы он тебя поцеловал.
- Что-о?!
- Говори быстро про подвал!
Бабушка Лида вздохнула, снова покосилась на дверь и кивком указала под кровать.
- Давай там спрячемся, чтобы нас никто не слышал, - прошептала она.
Под кроватью бабушка Лида поведала бабушке Жене страшную тайну подвала.
- Понимаешь, - начала бабушка Лида, - там хранятся вещи.
- Понимаю, конечно, - отозвалась бабушка Женя, водя лучом фонарика по цветику-семицветику, - мы же просили завхоза оттуда твоё пальто принести.
- И я этих вещей боюсь.
- Почему? Твоё пальто вроде не страшное было. На людей не бросалось, не рычало, не кусалось.
- Я чужих вещей боюсь, - прошептала бабушка Лида.
- А они кусаются? - спросила бабушка Женя.
- Ну чего ты смеёшься? - рассердилась бабушка Лида.
- А почему ты чужих вещей боишься? Моих тоже боишься? И кто из них тебя кусал? Моя зубная щётка?
- Женька! - вскричала бабушка Лида.
Она приподнялась на локтях, больно стукнулась головой и тут же зажала себе рот, чтобы не прибежала медсёстра или, ещё хуже, санитарка, и не стала тыкать шваброй под кроватью.
- Я боюсь вещей тех людей, которые умерли, - отчеканила бабушка Лида и снова улеглась рядом с бабушкой Женей.
Та присвистнула.
- И что в них такого страшного?
- Несколько лет назад, - тихо проговорила бабушка Лида, - тут жила одна старушка, звали её Елена Егоровна. Она работала парикмахером.
- Тут?
- Нет, зачем тут? Давно, когда молодая была. Потом она попала в дом престарелых. Жила здесь, жила, а вот когда умерла, в её комнату поселили другую старушку. И эта, другая старушка - она тоже была Егоровна, только Анастасия, а не Елена, - однажды нашла у себя на столе…
- Дохлую крысу? - спросила бабушка Женя.
- Тьфу, какую крысу! Она нашла ножницы! - страшным голосом возвестила бабушка Лида.
Бабушка Женя приподняла одну бровь.
- У нас тоже есть ножницы, - поделилась она. - Ну, на случай, если ты не заметила.
- Но это были не простые ножницы, Жень. Это были такие специальные ножницы, которые бывают только у парикмахеров.
- Ну остались они от Елены Егоровны, ну и что…
- А вот что! На следующую ночь она нашла эти ножницы на подоконнике. А ещё на следующую - на тумбочке возле кровати. А на следующую…
- Ой-ой-ой, - пробормотала бабушка Женя.
- Вот именно! - воскликнула бабушка Лида. - Они лежали возле подушки! А рядом с ними была прядь волос! Отстриженная у Анастасии Егоровны.
- Ма-амочки!
- Да. И с тех пор я поняла, что вещи, которые остаются после тех, кто ушёл, опасны. Они как будто сердятся на нас за то, что их любимые хозяева ушли, а мы остались и занимаем их комнаты… Ну как, напугала я тебя?
- Ага!
- В подвал не пойдёшь?
- Пойду, отчего же…
- Как - пойдёшь? - растерялась бабушка Лида. - А вещи? Ты представь, сколько народу после себя вещи оставило! И там всё хранится! Всё-всё! От балерин остались пуанты, они тебя затопчут! От плотника остался молоток! Он тебя… Ой, даже страшно произнести! От швеи - иголки! От учительницы…
- От учительницы осталась линейка, - сказала бабушка Женя, - я её возьму и буду ото всех отбиваться. Но краски принесу. Они мне очень нужны. Правда.
И бабушка Женя зажмурилась на секунду, словно вспоминая что-то, а потом открыла глаза и вылезла из-под кровати.
Бабушка Лида со вздохом высунула голову и проговорила:
- Эх… Ладно. Пойду с тобой. Не бросать же тебя одну. Помогу, если что, от вещей отбиться. И стёклышко, которое мне Тина оставила, с собой возьму.
- Им и отобьёмся от молотков и иголок, - согласилась бабушка Женя и отправилась готовиться к ночной вылазке.
История двадцатая - про опасное путешествие и удие
Перед ночной вылазкой они совершили дневную: прокрались в кабинет директора, пока тот обедал, нахваливая суп по рецепту бабушки Наташи, и похитили ключ от подвала. Бабушка Лида спрятала ключ под подушку и уселась на кровать. Её глаза горели.
- Приключения начинаются, - прошептала она.
- Начнутся, - строго сказала ей бабушка Женя, - когда ты поспишь.
- Не хочу я спать, - сказала недовольно бабушка Лида, - я слишком волнуюсь перед путешествием и не засну.
- Тогда мы никуда не пойдём, - заявила бабушка Женя, - перед таким долгим и важным путешествием надо обязательно выспаться и набраться сил. Не знаю, как ты, а я - спать.
С этими словами бабушка Женя улеглась на кровать и отвернулась к стенке. Бабушка Лида повздыхала, поворчала:
- Я не засну! Я точно знаю, что не засну.
Повозилась немножко и всё-таки задремала.
К счастью, на улице начался весенний дождик, и под его мерный шум обе бабушки отлично выспались. Потом они подкрепились в столовой котлетками, которые больше не были лысыми, а были покрыты вкусной корочкой, и отправились к себе дожидаться темноты. Когда затихли шаги медсестры, которая сделала последний обход перед сном, кому-то раздав таблетки, а кому-то измерив температуру, и весь санаторий погрузился в тишину, в комнате бабушки Лиды и бабушки Жени зажёгся фонарик. Бабушка Лида осветила стены, нашла выход из комнаты. Двинулась к нему, сжимая в руках чуть шуршащий пакет.
- Зачем ты взяла пакет? - спросила бабушка Женя.
- В нём бананы. Вдруг мы проголодаемся в пути… И ещё Тинино стёклышко - на счастье. Ну и для воротника пакет пригодится. Вдруг я найду там воротник от своего пальто?
- А что это длинное из пакета торчит? - с подозрением спросила бабушка Женя.
- Да так, - смутилась бабушка Лида, - ничего особенного. Я на кухне прихватила половник.
- Зачем?! Ты там суп собралась варить? Из чего, из воротника?
- Нет, я взяла его на всякий случай. Вдруг… вдруг на нас кто-нибудь всё-таки нападёт? Чьи-нибудь злые вещи? Отобьёмся половником!
Бабушка Женя покачала головой, но поскольку бабушка Лида светила на дверь, она этого не увидела. Старушки потихоньку прокрались по коридору и, поддерживая друг друга, спустились в подвал. Бабушка Женя шагала по ступенькам осторожно, стараясь не напрягать ногу. «Вот она, старость, и пришла», - грустно подумала бабушка Женя, вспомнив, как совсем недавно спускалась из окна по канату из простыней. Они добрались до двери в подвал. Вставили ключ. Открыли. Дверь скрипнула. Бабушка Лида ойкнула и выронила фонарик. Бабушка Женя быстро наступила на него ногой и сказала:
- Ш-ш-ш!
Они прислушались. Вроде бы всё было тихо. За дверью оказалась ещё одна лестница. Бабушка Женя подняла фонарик и осторожно двинулась по ней вниз. Бабушка Лида пыхтела сзади. Бабушка Женя спустилась до самого конца и осветила фонариком просторную комнату с одним-единственным маленьким окошком. Вдоль стен стояли стеллажи. Полки на стеллажах были заставлены коробками и пакетами.
- Это и есть вещи, - испуганно прошептала бабушка Лида и достала из пакета половник.
- Как же нам тут краски найти? - пробормотала бабушка Женя.
- Нужно поискать коробку с надписью «Канцтовары», - сказала бабушка Лида, - может быть, в ней найдём?
Они принялись водить лучом фонарика по коробкам. Бабушка Лида не выпускала из рук половник.
- О, - сказала бабушка Лида, - вон там написано: «Артюхов»! Видишь? Это был тут такой художник, мне рассказывали. Он ко всем приставал: «Дай тебя нарисую, дай тебя нарисую!» Может, после него остались краски?
Бабушки стащили коробку вниз, открыли её. Там было много-много фотографий.
- А, - сказала бабушка Лида, - я перепутала. Это фотограф такой был, не художник. А говорили про него, что приставал ко всем: «Дай тебя сфотографирую, дай тебя сфотографирую!» Ладно, давай коробку на место поставим, тут точно красок нет.
- Подожди, - сказала бабушка Женя и взяла в руки одну из фотографий. - Посмотри, какая тут красавица!
Бабушка Лида посветила фонариком и действительно увидела очень красивую молодую женщину в платье в горошек. Бабушка Женя перевернула фотографию и прочла: «Моей жене Маричке на память с любовью».
- Любил он, должно быть, свою Маричку очень, - сказала бабушка Женя. - А вот смотри, старички пошли. Наверное, это он тут их фотографировал, в санатории. Смотри, какие симпатичные все! Ой, вот Наташа. А вот две сплетницы наши. А вот… Лида! Ты только глянь! Это же он Валерьича сфотографировал!
- Экая невидаль, - пробурчала бабушка Лида, - очень мне нужно на него лишний раз смотреть. Тоже мне, картина. Ещё скажи, что он симпатичный на фотографиях.
- Ты не поверишь, он даже красивый, - сказала бабушка Женя.
- Не поверю, - подтвердила бабушка Лида, но всё-таки посветила фонариком. - Да он и правда… Как же это могло получиться? Он же самый злобный и некрасивый старик во всём санатории! Может, это его брат-близнец?
Бабушка Женя перевернула фото и прочла:
- «Другу Валерьичу на память с любовью».
- С любовью?! - потрясённо переспросила бабушка Лида. - Кто-то нашего Валерьича любил?! Ну вообще! Они бы ещё тигра уссурийского полюбили. Ладно, давай уберём эту коробку на место.
Она собрала фотографии, аккуратно уложила их обратно, закрыла коробку. Бабушка Женя обхватила её с одной стороны, бабушка Лида - с другой. Стали они коробку на место водружать и… нечаянно спихнули соседнюю. Она перевернулась, раскрылась, и из неё выпали ножницы!
- Ай! - воскликнула бабушка Лида, коробку Артюхова отпустила, схватилась за половник. Бабушка Женя чуть не свалилась под тяжестью коробки Артюхова. Пошатнувшись, она затолкала её на полку. А потом села на корточки, перевернула упавшую коробку, из которой всё равно что-то высыпалось, зазвенев.
- Они нападают! - воскликнула бабушка Лида, шагнув назад и выставив перед собой половник.
- Да никто не нападает, - успокоила её бабушка Женя, - это обычные швейные ножницы…
- Как же, обычные!
- И иголки…
- Какие ещё иголки?! Мамочки, бежим отсюда! Они вонзятся нам в лоб!
- Они могут вонзиться только в пятки завхозу, если она сюда босиком придёт и если мы их не соберём. Посвети-ка, Лида. Я не хочу делать нашего завхоза хромоножкой.
Бабушка Женя достала из коробки ёжика-игольницу и воткнула в него все рассыпанные иголки. Положила в коробку вместе с ножницами. И достала какой-то журнал.
- Наверное, эта старушка любила шить, - сказала бабушка Женя задумчиво. - Смотри, это журнал с моделями платьев и выкройками.
- Платьев? - заинтересовалась бабушка Лида. - Я тоже в молодости шила себе платья. Ну-ка, покажи!
Бабушка Женя передала ей журнал, а сама достала из коробки платье. Очень красивое! Голубое, с цветочками. Маленького размера - наверное, детское.
- Тут ещё письмо сверху, - сказала бабушка Женя, - дай-ка фонарик.
Она открыла письмо и прочла: «Дорогая бабушка! Я очень люблю мультфильм про Золушку. Пожалуйста, сшей мне такое же платье, как у неё. Мама сказала, что купила материал и привезёт тебе его в среду. Целую. Твоя внучка Света».
- А чья фамилия на коробке? - сказала бабушка Лида. - Ага, Сергеева! Да, точно, была тут такая старушка. Ей ещё очень нравилось в этом санатории. Говорила, и кормят хорошо, и лечат. У неё ноги очень болели, и ей их тут лечили. Она даже домой не хотела. Там, мол, скучно, дома. Все в школах, на работах. А тут весело. Пообщаться есть с кем. И на шитьё времени полно. В общем, ей тут нравилось. Я её, кстати, понимаю. Мне тоже дома делать нечего. Внуков нет, а дочка в командировках пропадает. Мне Саша тоже вроде всё лечение снял, только гимнастику оставил. А домой всё равно не тянет, тут веселее!
- Хорошо, что не тянет, - тихо сказала бабушка Женя, которая только и мечтала поехать домой. - Жалко, что она платье, как у Золушки, не дошила. Видишь, один рукав короче другого. А то осталась бы внучке память.
- Покажи-ка, - сказала бабушка Лида. - О, так я могу дошить. Тут же проще простого. Даже без машинки, руками. Дошью, и отправим внучке по почте. Вот сюрприз-то будет!
- Правда сможешь? - обрадовалась бабушка Женя. - Вот здорово-то!
- Конечно. Клади в мой пакет. А ты его брать не хотела, пакет-то! - проворчала бабушка Лида. - Нитки ещё возьми и иголки. Да, помню я эту Сергееву. Хорошая была, душевная. У неё подружка была ещё. Как же её звали? А, Мария Никитична! Точно. Ой, у них такая крепкая дружба была. Вот как у нас с тобой. Они даже ушли почти в один день. Друг за дружкой прямо. Сергеева вот шила, а Мария Никитична знахаркой была.
- Какой знахаркой? - удивилась бабушка Женя. - Доктором, что ли?
- Ну, не совсем доктором. Она про травы всё знала. Всё ими лечила. И головную боль, и душевную. Это, кстати, она вылечила ноги Сергеевой. Они так и подружились. Кстати, давай-ка её коробку посмотрим. Может, там какие лекарства интересные остались.
- Зачем тебе лекарства, Лид? - поморщилась бабушка Женя. - У тебя их полная тумбочка. К тому же нехорошо брать чужое. Платье-то мы пошлём внучке твоей Сергеевой. А брать лекарства чужие - плохо.
- Я только посмотрю названия, - оправдывалась бабушка Лида, - и куплю себе такие же, если что-то хорошее встретится. И вообще, ты сама сюда за красками полезла!
- Если мы их найдём, я спрошу завтра у завхоза, можно их брать или нет, - пообещала бабушка Женя и грустно осмотрелась. - Только не очень похоже, что мы их найдём.
- А я вот нашла!
- Краски?!
- Нет. Коробку Марьи Никитичны. Так, посмотрим, - сказала бабушка Лида, открывая коробку, - это у нас что? Ага, корень женьшеня! Так, почитаем, что он делает… Целебные, значит, у него свойства… Улучшает память, снимает боль… А, вот! Замедляет процесс старения! Значит, чтобы не стать старым, надо его употреблять! Слышишь, Жень?
Но в этот момент бабушка Женя отошла от коробки Марьи Никитичны - про лекарства ей было неинтересно. В отсветах фонарика бабушка Женя разглядела мешок в углу. Наклонилась к нему, развязала.
- Да ты послушай, Жень, - не унималась бабушка Лида, - представляешь! Тут этого женьшеня - целая банка! На весь санаторий бы хватило. И все могли бы перестать стареть! Слушай, а если я одна эту банку съем? Может, тогда я помолодею? Ты меня слушаешь, Женя?!
Бабушка Лида повернулась к бабушке Жене, посветила в неё фонариком и чуть не заорала от ужаса. Перед ней вместо бабушки Жени стоял поросёнок и глядел на неё блестящими глазами. Точнее, фигура и одежда у него были человеческие, бабушки-Женины, а лицо, то есть морда - поросячья.
- Женька! - завопила бабушка Лида. - Ты с ума сошла! Ты зачем меня так пугаешь?!
- Прости, - огорчилась бабушка Женя, снимая с головы маску поросёнка. - Просто тут оказалось так много масок, что я не удержалась и примерила одну. Вспомнила, как мы с Тиночкой и Викой показывали маме с папой спектакль «Три поросёнка». А от кого остались эти маски? Тут был какой-то мастер по театральным костюмам?
- Нет, - отмахнулась бабушка Лида, - это к нам приезжали фокусники-гастролёры из города и забыли мешок с реквизитом. У них ещё мешок с бешеным котом был. Знаешь такой? Садишься на этот мешок, и он орёт страшным голосом: мя-а-ау! Ну, то есть там не живой кот, а механизм просто, похожий на кота. Но звучит жутко. Директор вроде искал, искал этих гастролёров, да так и не нашёл. Мешки у него в кабинете стояли. И однажды Антон сел на один из мешков. Тот замяукал, конечно. Бедняга Антон чуть не умер от ужаса.
- А тут и костюмы есть красивые, - сказала бабушка Женя, перебирая вещи в мешке, - и парики… Может, нам спектакль устроить?
- Да ну, никто не согласится. Только Валерьич, может быть. Будет волком в «Красной Шапочке».
- А ты - Шапочкой?
- Нет уж, спасибо. Волк Валерьич меня по-настоящему съест. Мне пока не хочется.
Бабушка Женя улыбнулась, завязала мешок и направилась в другой угол.
- Только осторожно, - предупредила её бабушка Лида, - там что-то тёмное. Может, призрак?
Она посветила фонариком: в углу лежало что-то большое, прикрытое тряпками. Бабушка Женя потянула за одну из тряпок.
- Женя, - позвала бабушка Лида, - ты меня слышала? Осторожнее!
И на всякий случай подобрала половник.
- Жень! Ты оглохла? Осторожнее можно? А если это призрак?!
- Угу, - сказала бабушка Женя и ка-ак двинула «призраку» прямо в левый бок.
- Ой! - воскликнула бабушка Лида. - Что это ты делаешь?
А бабушка Женя стукнула «призрака» в правый бок.
- Что это он? Нападает? - возмутилась бабушка Лида. - Так его, Женя! Так! Правой его! Левой!
И сама, схватив половник, поспешила на помощь.
- Я иду! Женька-а! - воскликнула бабушка Лида, размахнулась половником и, едва бабушка Женя успела отскочить, изо всех сил стукнула по валику. Тюк!
- Ой, Жень, а чего это за подушка? - растерялась бабушка Лида.
А бабушка Женя повернула к ней счастливое раскрасневшееся лицо и сказала:
- Это груша, Лида!
И продолжила молотить. Бабушка Лида во все глаза смотрела, как её подружка лупит по груше. Бац, бац и ещё раз - бац!
- Так ты боксёр? - потрясённо переспросила она.
- Угу, - не отрываясь, ответила бабушка Женя, - ну… любитель! Только это тайна, ага?
- Ага…
Наконец бабушка Женя наработалась с грушей вдоволь. Потянулась, умиротворённо улыбнулась и сказала:
- Вот оно - средство, замедляющее старение!
- Ну и ну, - покачала головой бабушка Лида, - в жизни такого чуда не видела. Чтобы старушка занималась боксом!
- Ой, да что там заниматься, - отмахнулась бабушка Женя. - Хочешь, и тебя научу? Это же одно удовольствие! Будем вместе боксировать. Слушай, пока я сейчас с грушей работала, мне в голову отличная мысль пришла насчёт тех костюмов. Скоро же Восьмое марта и двадцать третье февраля. Мы устроим не спектакль, а выступление старичков и старушек. Нарядимся все в костюмы, в маски… И позовём наших детей. Будем все по очереди выходить. И загадывать друг про друга загадки. Кто отгадает - тому приз!
- Хорошая идея! - одобрила бабушка Лида. - Только можно я твоим родным про бокс загадаю?
- Нельзя! - нахмурилась бабушка Женя. - Это же тайна.
Но потом она вдруг подумала: а если дети узнают, что она боксёр? Вдруг они её сразу домой заберут? И она сможет ходить вместе с сыном Серёжей в спортклуб?
- Ну, или… - начала бабушка Женя. - В общем, я подумаю! Жарко мне после тренировки-то. Я окошко открою, ладно?
Открыла бабушка Женя окошко, в комнату ворвался свежий запах дождя. И тут: бах! Наверху захлопнулась дверь.
- Ой! - воскликнула Лида, - а мы ключ-то и не вынули!
- Как? - ахнула бабушка Женя. - Придётся нам сегодня в подвале ночевать?
Бабушка Лида поглядела на фонарик. С каждой секундой он светил всё слабее и слабее.
- Не хватит до конца ночи-то, - обеспокоенно сказала она и с тревогой оглянулась. - А вдруг эти вещи только и ждут темноты, чтобы на нас напасть?!
- Глупая ты, - улыбнулась бабушка Женя, - неужели ты ещё не поняла? Если вещи и хранят что-то, то только любовь того, кто ушёл. Посмотри на фотографии, на платье недошитое, да хоть на свой женьшень посмотри… И потом, не забывай, что я боксёр, хоть и любитель. Ну? Где у нас пакет с бананами?
- Тихо! - зашептала бабушка Лида и погасила фонарик. - Там за окном кто-то ходит.
Старушки присели у окна на корточки и затаились.
- Надеюсь, твой бокс поможет справиться с призраками, - прошептала бабушка Лида и сжала в темноте руку бабушки Жени.
История двадцать первая - про двух разных старичков
Они сидели тихо-тихо, пока бабушка Женя вдруг не встала и не сказала:
- Эй!
- Ты что? - испугалась бабушка Лида. - Ты зачем призрака зовёшь?
- Да какой призрак, это человек там ходит! Призраки летают, а я слышала вполне человеческие шаги. Тяжёлые. Топ-топ.
- Может, это медведь, - буркнула бабушка Лида.
- Какой медведь?
- Бурый. Из леса прибежал и ходит…
- Ну тогда он ничего не ответит на моё «эй», - решила бабушка Женя и повторила: - Эй!
Но шаги уже стихли. Было слышно только, как капает с крыши вода.
- Ну вот, - сказала бабушка Женя, - у нас был шанс вылезти. А теперь будем тут всю ночь куковать.
- Как бы мы вылезли?
- Через окошко!
- Но оно слишком маленькое.
- Да и мы с тобой худышки. Просто надо, чтобы кто-то подал руку. Например, тебе. А я бы тебя подсадила.
- Кто здесь? - вдруг послышался голос снаружи, и бабушки зажали себе рты, чтобы не развопиться от страха.
- Это м-мы, - проговорила наконец бабушка Лида, - Лида и…
- Лида и Женя? - спросил человек.
Бабушки переглянулись.
- Он нас знает, - прошептала бабушка Лида, - а я что-то не могу понять по голосу, кто это.
- Но голос знакомый, - прошептала в ответ бабушка Женя. - Кто же это? Инженер твой?
- А что вы там делаете? - спросил голос.
- Да мы… - замялась бабушка Лида, - пришли за… за… моим воротником для пальто! А ты? Что ты там делаешь?
- Я просто гуляю, - отозвался старичок, которого они так и не смогли узнать.
- А теперь и неловко спрашивать, - прошептала бабушка Лида, - я его как будто тоже узнала. А если спрошу, кто это, он может обидеться.
- А если обидится, то уйдёт и нас не вытащит, - рассудила бабушка Женя. - Нет уж, пусть сначала поможет, а потом скажет, кто он.
- Ха, скажет, - пробормотала бабушка Лида. - Потом мы и сами увидим. Что у нас, глаз нету? Эй…
Обращаться к человеку без имени было очень сложно, но бабушка Лида постаралась. Ей очень не хотелось провести ночь в подвале.
- Слушай, ты не поможешь нам выйти? А то у нас дверь захлопнулась.
- Да, - подала голос бабушка Женя, - ты можешь вернуться в санаторий и спуститься по лестнице. Ключ торчит в двери с той стороны, нужно просто его повернуть, чтобы открыть замок.
- Но у меня нет фонарика, - отозвался старичок, - а если я включу свет на лестнице, прибегут медсёстры.
- Не надо медсестёр, - хором сказали бабушки.
Они ведь взяли ключ тайком и боялись, что им за это влетит.
- Вот, возьми мой фонарик, - сказала бабушка Лида и протянула ему в окно.
Старичок наклонился (лица так и не было видно), взял фонарик, щёлкнул им, но свет не загорелся.
- Всё-таки села батарейка, - вздохнула бабушка Лида.
- А без света я не пойду, извините, - вздохнул старичок.
- Ничего страшного, - ответила бабушка Женя, а сама всё гадала: кто же это такой вежливый?
- Нас можно и вытянуть отсюда. Просто просунь руку в окно. Я встану на четвереньки, Лида залезет мне на спину, схватится за твою руку - и ты её вытащишь. А потом вытащишь меня.
- Нет, - сказал старичок, - Женя, это опасно. Вдруг ты упадёшь и снова повредишь ногу? Давайте Лида встанет на коробку?
- В коробках тут ценные вещи, - задумчиво сказала бабушка Женя. - А, придумала! Она встанет на грушу.
- А она грушу не раздавит? - удивился старичок.
- На боксёрскую, - засмеялась бабушка Женя и подтащила к окну здоровый валик, по которому совсем недавно молотила с таким удовольствием.
- Ой, не упасть бы, - заволновалась бабушка Лида.
Она наступила на грушу, протянула старичку обе руки и завопила:
- Ой-ой-ой, не надо, не надо, я боюсь! - но бабушка Женя подтолкнула её сзади своими сильными после тренировки руками, да и старичок помог - подхватил бабушку Лиду и вытащил.
- Ах! - воскликнула бабушка Лида. - Это ты?!
Бабушка Женя тем временем ещё немного побила грушу, чтобы та была попухлее, вскарабкалась и протянула руки. Из окошка высунулись две мужские руки, и бабушка Женя чуть не отпрянула от неожиданности: они оказались большими и крепкими и совершенно не вязались с вежливым негромким голосом, который до них доносился.
«Кто же это такой?! - подумала она, а сильные руки уже подхватили её под локоточки и вытащили на улицу. Там бабушка Женя поднялась, отряхнулась, глянула наконец на своего спасителя и… чуть не завопила от неожиданности на весь санаторий. Хорошо, бабушка Лида ей рот зажала - оп!
- Валерьич! - ахнула потрясённая бабушка Женя, когда бабушка Лида убрала руку.
И правда, это был тот самый огромный сердитый старик-глыба с красным носом, который вечно опирался на палку и при случае замахивался ею на людей. Но сейчас он был не сердитый, а немного растерянный - палку зажал под мышкой, как тросточку, а руки сунул в карманы, как мальчишка. Казалось, ещё секунда - и засвистит!
- А что ты тут делал? - спросила бабушка Лида с опаской.
- Гулял, - ответил он.
- Под дождём? - удивилась бабушка Женя.
- Ну да, под дождь лучше всего придумывать… - Валерьич не договорил, что именно лучше всего придумывать под дождь. Он насупился и отвернулся.
- Что придумывать? - строго спросила бабушка Лида.
- Да какая разница! - возмутился Валерьич. - Я вас спас, лучше спасибо скажите. А то спрашивают таким голосом, как будто я у вас компот за обедом украл.
- За спасение - спасибо, - торопливо ответила бабушка Женя, которой всё хотелось потрогать Валерьича за руку или ткнуть ему пальцем в живот. Проверить, настоящий он или нет. Потому что даже недовольный Валерьич всё равно мало походил на того злобного старикана, который чуть не отдавил бабушке Жене руку в день её приезда в санаторий.
- Компот ты у нас не крал, - ответила спокойно бабушка Лида, - а разговариваем мы с тобой так, потому что боимся: вдруг ты какую-то каверзу придумал? Какую-то гадость! Вытащил нас из подвала, а теперь заманишь куда-нибудь и палкой побьёшь!
- Почему? - вытаращил глаза Валерьич.
- По кочану с капустой и капустёнком! - невежливо ответила бабушка Лида. - Все знают, что ты самый злобный старик во всём санатории. Вот почему!
Валерьич молчал. И вдруг бабушка Женя заметила, что у него по носу катится капля. Огромная. Она не была похожа на капли дождя - те были крошечные, мелкие, а эта крупная… Валерьич смахнул каплю и отвернулся. И тут бабушка Женя вспомнила снимок в коробке фотографа Артюхова, где Валерьич изображён добрым и улыбающимся, а подпись - «С любовью другу Валерьичу».
- Я хотел вам сказать, что пишу стихи, но теперь вы явно мне не поверите, - грустно сказал Валерьич.
- Не поверим! Поверим! - хором сказали бабушки.
Бабушка Лида сказала: «Не поверим», а бабушка Женя - «Поверим!»
- Почему это мы должны ему верить? - возмутилась бабушка Лида.
- Потому что он из двух старичков состоит, - объяснила ей бабушка Женя. - Один добрый и хороший, который дружил с фотографом Артюховым и стихи пишет, а другой - сердитый и злой, с палкой, который всех обижает. Ну? Я права? - спросила она Валерьича, но тот стоял с вытаращенными глазами, словно бабушка Женя достала из кармана жабу и утверждает, что она говорящая.
- Как ты догадалась? - спросил Валерьич.
- А что тут сложного? - пожала плечами бабушка Женя. - Только я не пойму, почему ты с нами тут добрый, в стихах, наверное, добрый, на фотографиях - тоже добрый, а там…
Она указала на санаторий, который высился за их спинами.
- Там - злой!
- Ага, - с горечью сказал Валерьич, - там только попробуй быть добрым. Все как насядут. Добрые - значит мягкие, на всё согласные. Слабаки. Если я буду добрым, меня подомнут, понимаете? Начнут командовать! Никто не будет меня слушать! А так - все слушают, потому что боятся.
- Вот именно, - сказала бабушка Лида, - тебя боятся. Но не слушают.
- А добрый вовсе не слабак, - покачала головой бабушка Женя.
- Это точно, - согласилась бабушка Лида, - видал бы ты, как она сейчас целый час грушу молотила! Она такая силачка оказалась, эта Женя.
- Да уж я знаю, какая она силачка, - пробормотал Валерьич, и все трое вспомнили, как бабушка Женя толкнула Валерьича на кровать, накрыла его одеялом и уселась сверху в борцовскую позу, которая называется «нижний захват». - Просто тебе, Лида, повезло, она с тобой дружит…
- Я и с тобой дружить могу, - откликнулась бабушка Женя, - мне не сложно. Я могу хоть со всем санаторием дружить.
- Ну, весь санаторий ты с собой, да и между собой дружить не уговоришь, - покачал головой Валерьич, - у нас там всякие люди есть.
- Я бы уговорила и всяких, - задумчиво сказала бабушка Женя, - просто у меня красок нет. Мы их в подвале так и не нашли.
- Красок? - переспросил Валерьич. - Каких? Обычных? Гуашь подойдёт? У меня её полным-полно. Я раньше рисовать хотел, накупил себе гуаши на всю пенсию, а потом понял, что медсёстры могут увидеть, что у меня картины добрые, и решил, что буду стихи сочинять, их спрятать легче.
- И где ты их спрятал? - полюбопытствовала бабушка Лида.
- Не поверите, - улыбнулся Валерьич. - Помните коллекцию оригами у меня в комнате? Так вот, если какую-нибудь фигурку развернуть, то внутри у неё…
- Написан стих? - догадалась бабушка Лида. - Ну ты даёшь, Валерьич! Настоящий конспиратор!
- Если ты всем покажешь своего второго старичка, который добрый, можно будет и рисовать, и песни петь - никто над тобой смеяться не будет и подминать тебя тоже, - заявила бабушка Женя. - А если ты с нами красками поделишься, мы тебе будем очень благодарны.
- Только не думай, что мы тебя используем, - вставила бабушка Лида, - а то скажешь потом, что мы с тобой из-за красок подружились.
- Не скажу! - испугался Валерьич. - Вы, наоборот, меня выручите, если их заберёте! А то лежат, пылятся, а пенсию жалко. Потратил на краски и не использую.
- Тогда вперёд! - скомандовала бабушка Лида и взяла Валерьича под руку с одной стороны.
Бабушка Женя подхватила его с другой, а палку забрала. И, опираясь на двух бабушек, гигантский Валерьич с довольной улыбкой осторожно двинулся к санаторию. Он уже представлял, как завтра покажет всем доброго старичка, который давно прячется у него внутри.
История двадцать вторая - про сюрприз на улице и подготовку к празднику
На следующий день в столовой творился переполох. Всё началось с того, что Валерьич уступил место бабушке Наташе, которая только-только избавилась от палки - её нога зажила, и она снова могла ходить. Бабушка Наташа от неожиданности отскочила назад и наступила на ногу инженеру, который даже застыл со стаканчиком чая в руках при виде неожиданно галантного Валерьича. Инженер ойкнул, дёрнулся и пролил чай на двух старушек-болтушек, Арину и Марину, которые подняли крик и так испугали заместителя директора Антона, что он начал икать, да не просто, тихонько, а громко и, главное, внезапно:
- Ик! Ик!
- Что случилось? - воскликнул директор Миша, который теперь частенько бывал на кухне санатория, особенно по утрам, когда выпекались свежие булочки с изюмом по особому экономичному рецепту бабушки Наташи.
- Ик! - ответил заместитель.
- Опять ты икаешь! - упрекнул его Миша и сел, расстроенный, на стул в углу кухни. На этот стул никто никогда не садился, на него старички укладывали свои пакеты с лекарствами, которые их просили принимать во время еды. Как назло, это оказался последний стул из «плохой» партии, той, у которой были трухлявые ножки, и Миша грохнулся со страшным шумом. Бабушка Женя и бабушка Лида, как раз вошедшие в столовую, помогли Мише подняться.
- Хорошо, что вы упали, - сказала бабушка Лида.
Миша обиженно посмотрел на неё, отряхивая брюки.
- В смысле, вы, а не какой-нибудь старичок или старушка, - подхватила бабушка Женя.
Миша улыбнулся, но улыбка у него вышла такая кислая, что её можно было выжимать в чай вместо лимона. Зато падение Миши немного отвлекло внимание от Валерьича, который, кажется, уже пожалел, что показал всем хорошего и доброго старичка, который жил у него внутри, - уж очень большое изумление вызвало его поведение. Он стоял красный, на этот раз от смущения, а не от злости, и растерянно глядел на старичков и старушек, которые снова уставились на него, перешёптываясь и толкая друг друга локтями в бок.
- Валерьич! - насмешливо сказал инженер. - Ты чего это? С дуба рухнул? Чего вдруг добреньким заделался? Боишься чего, может?
Валерьич побелел от ярости, потом снова покраснел и схватился за палку. Но тут бабушка Женя подоспела на помощь. Одной рукой она выхватила у него палку, другой взяла вилку и хотела постучать по стаканчику, чтобы привлечь всеобщее внимание, но тот оказался пластмассовым. Тогда бабушка Женя отбросила вилку в сторону, зажала под мышкой палку Валерьича и громко сказала:
- После завтрака всех ждём на улице! Будет одно интересное мероприятие.
- Какое? - с подозрением спросила Арина, но бабушка Лида и бабушка Женя хором ответили:
- Сюрприз!
Бабушка Лида пробралась между столпившимися старичками, подошла к инженеру и ущипнула его за руку.
- Ай, больно, - возмутился инженер, а бабушка Лида сощурилась и сердитым шёпотом сказала:
- Ну а чего ты над Валерьичем шутить вздумал?! Человек старается, а он ишь… шутки шуткует!
После завтрака все старички, даже те, кто до этого перешёптывался и недовольно качал головой, не веря, что их ждёт интересное мероприятие, выбрались на улицу. Кое-кто был без головного убора, и бабушка Женя строго сказала:
- А вы куда? Простудитесь! Идите в дом!
- Мы тоже хотим, - жалобно сказали старички без шапок и кепок, - не прогоняйте нас! У нас шапки в подвале!
Пришлось бабушке Лиде идти за завхозом, которая спустилась в подвал и принесла всем тёплые головные уборы. А самые сердитые старички, те, что жили на втором этаже и в первый день так напугали бабушку Женю, прилипли к окнам, пытаясь разглядеть, что же происходит там, внизу. Тем временем бабушка Женя выстроила всех полукругом перед большим фанерным щитом, прислонённым к стене. На нём было написано: «С Днём Победы, дорогие ветераны!». Вместе с инженером они перевернули плакат задом наперёд.
- Вот, - пропыхтела бабушка Женя и показала на коробочку с гуашью, которую держал наготове Валерьич, - каждый из вас может окунуть палец в краску и поставить точку на этой стороне плаката. Или нарисовать завитушку. Или загогулину. Или крестик. В общем, что хотите.
- Пальцем? - недоумённо переспросила Арина. - А зачем пальцем? Может, кисточкой?
- У нас нет кисточек, - сказала бабушка Женя, - да и пальцем полезнее. Так психологи говорят.
- Для чего полезнее? - не отставала Арина.
- Для пальцев, - нашлась бабушка Лида. - Ну что, будете пробовать?
- Нет! - хором отказались старушки-сплетницы, Арина и Марина, да и остальные старички с удивлением поднимали брови и переспрашивали:
- Пальцем? Зачем рисовать пальцем?
- А я попробую, - заявил Валерьич и, окунув указательный палец в банку с гуашью зелёного цвета, провёл им по фанерной доске.
- Ой, - сказал кто-то из толпы, а Валерьич обернулся, улыбнулся, уже совершенно не стесняясь доброго старичка внутри себя, и сказал:
- Здорово!
- А что? - неожиданно подала голос завхоз, которая стояла в сторонке и наблюдала за происходящим. - Если все поставят по отметине, да ещё и разноцветной, это будет очень красиво! Как картинка в музее!
- А ругать не будут? - спросил кто-то из старичков, косясь на окно кабинета Миши.
- За что же ругать? - удивилась завхоз. - Это обратная сторона плаката!
И она сама окунула палец в баночку с жёлтой краской и, подойдя к плакату, провела линию.
- Держите, - произнесла бабушка Лида и протянула завхозу бумажную салфетку, которую смочила горячей водой из термоса - чтобы пальцам было не холодно.
- Спасибо, - обрадовалась завхоз и вытерла краску с пальцев, а бабушка Лида прошептала на ухо бабушке Жене:
- Видишь, какая я добрая? Вся в тебя. Не стала ей напоминать, что она мой воротник от пальто у себя подвале потеряла, а дала салфетку!
- Ты молодец, - прошептала бабушка Женя в ответ, - а воротник мы найдём, обязательно. Нам всё равно надо в подвал спуститься за бананами. И ещё кое за чем.
Тем временем, вдохновлённые примером завхоза, старички и старушки потянулись к баночкам с краской. Бабушка Лида только и успевала смачивать водой салфетки и раздавать - так всем понравилось рисовать пальцами загогулины на плакате. Выглянуло солнышко, осветило плакат - и все крючки, крестики и прочие отметины заиграли на нём, как звёзды на ночном небе.
- А ещё раз можно? - робко спросила Марина бабушку Женю, которая в это время шепталась с завхозом. - Порисовать можно ещё?
- Можно, - хитро прищурившись, сказала бабушка Женя, - но с условием. Все, кто будут ещё рисовать на плакате, должны участвовать в нашем представлении, посвящённом Дню защитника Отечества, который наступит совсем скоро, двадцать третьего февраля.
- А что это будет за представление? - спросила бабушка Наташа.
- Игра, - загадочно сказала бабушка Женя, - игра с нашими детьми и внуками, которых мы позовём. С переодеваниями. Ведь так? Можно нам устроить игру с переодеваниями?
Это бабушка Женя спросила у завхоза, и та кивнула в ответ.
А в это время Тиночка и Вика тоже готовились к празднику. Только не ко Дню защитника Отечества, а к Восьмому марта. Тина рисовала для мамы и Вики картинки, а Вика делала для сестры и мамы фотоальбомы из картона, пуговиц, бантиков и верёвочек. Купить подарки друг другу и маме девочки не могли: все карманные деньги они потратили на подарок бабушке Жене, который держали в секрете. А ко Дню защитника Отечества готовиться им не разрешили: папа заболел, и мама сказала, что любые поздравления и вообще любой шум могут сейчас расстроить папу, который целыми днями лежал у себя в кабинете с повязкой на лбу. Каждый день к папе приходил доктор и спрашивал, как дела, но дела у папы были не очень. Оказывается, папа не выдержал и рассказал маме, что видит у себя в машине маленького дракончика - красного, с когтистыми лапами, очень вредного, который сидит в багажнике и постукивает хвостом - тум, тум… бум. Мама спустилась в гараж и заглянула в багажник. Никакого дракончика там не обнаружилось. Но папа продолжал доказывать, что дракончик существует. И Тиночка спускалась в гараж, и Вика, но обе не увидели никаких
дракончиков. Тогда папа стал кричать:
- Да вон он! Вон он! Сейчас пламенем пыхнет, осторожно!
- Ой-ой, - сказала мама и с тревогой посмотрела на папу.
Папа тоже с тревогой посмотрел на маму и шёпотом спросил:
- Ты правда его не видишь?
И когда мама покачала головой, папа простонал:
- О-о-о… Я, наверное, болен…
С тех пор папа перестал ходить на работу. Он лежал, стонал, а когда доктор уходил, дракончик вылезал из-под кровати и папе подмигивал:
- Что? Вздумал от меня избавиться? Да ни за что!
Поэтому, когда маме позвонили из бабушкиного санатория и пригласили на представление в честь праздника, она ответила:
- Мы приедем. Но Серёжа не сможет. Он заболел.
- Да, - вздохнул папа, - я не смогу…
- А отвезти нас сможешь? - спросила мама.
- Отвезти? - задумался папа и вдруг заметил, что дракончик нахмурился и покачал головой. - Отвезти? - повторил папа погромче.
Дракончик вздрогнул и юркнул под кровать. И недовольно постучал хвостом: тум-тум!
- Да, - ответил папа, - я вас отвезу!
Папе очень не хотелось на праздник. Он боялся, что от шума у него разболится голова. Но папа заметил, как испугался дракончик одного только слова «отвезу»… А если сделать то, что означает это слово, то есть отвезти… Может, дракончик испугается ещё больше? И уйдёт?
История двадцать третья - о том, как у бабушки Жени вдруг кончились силы
Надежды папы не оправдались. Он привёз жену и дочек на праздник в санаторий, а сам остался сидеть в машине, опасаясь шума, от которого могла разболеться голова. Пока Таня, Вика и Тина были в машине, дракончик не появлялся. Но как только они ушли, он сразу вылез из-под переднего сиденья, уселся на него и скрестил лапы на груди.
- Вези меня домой, - потребовал дракончик, - мне тут не нравится!
- Мне тоже, - пробурчал папа. - И вообще, чего ты вылез?
- На тебя хотел посмотреть! - сердито сказал дракончик. - Совести у тебя нет! Притащил меня зачем-то сюда!
И дракончик принялся папу ругать. А тем временем в санатории началось большое представление. В зале для выступлений собралось много гостей. Тут были и дети, и внуки тех, кто отдыхал в санатории, и друзья, и коллеги - все, кого старички позвали на праздник, и все, кто смог приехать в этот день, отложив дела. На сцене стояла бабушка Лида в красивой тёмно-синей юбке и розовой блузке с кружевами. В одной руке она держала микрофон, а в другой - листок с именами. Бабушки Жени рядом не было - всю ночь они с бабушкой Лидой спорили, кому вести представление.
Дело в том, что бабушки придумали игру, чтобы развлечь родных и друзей старичков. Все бабушки и дедушки должны были нарядиться в костюмы, оставленные фокусниками (именно на это требовалось разрешение завхоза; завхоз совсем не возражала, особенно после того как ей дали ещё раз провести пальцами в краске по листу фанеры). Итак, бабушки и дедушки выходили наряженные - кто в принца, кто в принцессу, а кто и вовсе в одного из трёх поросят, - и про того, кто выходил, бабушка Лида читала загадку. Зрители должны были догадаться, кто перед ними. Тому, кто угадал, полагался приз. Бабушка Женя хотела, чтобы бабушка Лида вышла вместе со всеми, но та убедила подругу, что её, Женина, загадка гораздо интереснее.
Первой на сцену вышла принцесса в розовом платье. Её лицо было прикрыто золотой маской.
- Эта принцесса, - начала бабушка Лида, - на самом деле очень любит готовить… И она…
- Это наша бабушка Наташа! - закричала маленькая девочка с первого ряда, сразу узнав свою бабушку.
- Правильно! - обрадовалась бабушка Лида, и бабушка Наташа, сняв маску, поскорее спустилась со сцены, чтобы обнять внучку.
- Приз не забудьте! - крикнула вдогонку Лида. - По рецепту Наташи мы сделали специальные конфеты с женьшенем! Женьшень - это очень полезно. Он лечит многие болезни и продлевает жизнь!
Бабушка Лида шагнула назад, заглянула за кулисы, где стояла коробочка с конфетами, и только хотела набрать горсть, чтобы вручить бабушке Наташе, как заметила, что сверху уже нет нескольких конфет. Она подняла голову и увидела Мишу, который стоял неподалёку и насвистывал.
- Не хватайте конфеты! - строго сказала ему бабушка Лида. - Женьшеня много есть нельзя, живот заболит!
- Сами сказали, он от многих болезней лечит и жизнь продлевает! - возразил Миша. - Чем больше съем, тем дольше жить буду!
Бабушке Лиде некогда было спорить - её ждали зрители, поэтому она просто пригрозила Мише пальцем и вернулась на сцену - отдать конфеты семье бабушки Наташи и объявить следующего героя, который вышел, завёрнутый в алый плащ.
- Этот мушкетёр любит сочинять стихи! - объявила бабушка Лида в микрофон.
- Вообще-то похоже на папу, на Родиона Валерьича, - растерянно сказала молодая женщина на втором ряду, - фигура похожа, но он стихов не пишет…
- Ещё как пишу! - воскликнул «мушкетёр» и сбросил плащ.
- Правда? - ахнула его дочка.
- Да! А мы из-за тебя конфет молодильных не выиграли!
- Выиграли-выиграли, - успокоила Валерьича бабушка Лида, - у нас есть поощрительный приз - те же конфеты, просто их будет поменьше.
«Если Миша их не съел», - подумала про себя бабушка Лида, снова отправляясь за кулисы.
Бабушка Женя, наряженная Красной Шапочкой, стояла сбоку за сценой и тайком наблюдала за зрителями. Она отыскала глазами Тиночку, Вику и Таню и очень обрадовалась, что они пришли. Однако среди гостей не было видно папы Серёжи, что бабушку Женю огорчало. Хотя рецепт шоколадных конфет с женьшенем разработала бабушка Наташа, придумала эти конфеты бабушка Женя. Когда она придумывала их, то вспоминала о своём сыне, который больше всего на свете боялся постареть, и втайне надеялась, что «молодильные конфеты» придутся ему по вкусу. А ещё бабушке Жене хотелось, чтобы именно он отгадал её загадку. Но папы Серёжи не было…
В это время он сидел в машине и ругался со своим дракончиком.
- Поехали домой! - требовал дракончик.
- Не поеду!
- Поехали!
- Нет!
- Она тебя всё равно не любит, - прищурился дракончик, - она всех любит, кроме тебя! Друзей своих. Тину с Викой. Даже Таню. А тебя - нет!
- Да с чего ты взял? - разозлился папа.
- Потому что это видно!
- Так пойду и посмотрю! - воскликнул папа и открыл дверцу.
- Нет! - заверещал дракончик.
Он уцепился короткими толстыми лапами за папину руку, но тот вырвался и выскочил из машины.
- Тут сиди, - сказал папа, - а ещё лучше - уходи насовсем!
Папа захлопнул дверцу и побежал, а вслед ему донеслось: «Не дождёшься!» Наверное, дракончик приоткрыл окно и кричал в него, но папа предпочёл не оборачиваться. Он прибежал в зал, как раз когда бабушка Лида вручила призы за Арину и Марину - их родственники сразу узнали своих бабушек в «любительницах поболтать», как их представила бабушка Лида. Папа растерянно смотрел на сцену. Он думал, тут будет концерт, а оказалось - какая-то игра. Да ещё и угадывать нужно… А если он не справится?
И вот к зрителям вышла какая-то бабушка в костюме Красной Шапочки. Папа Серёжа внимательно на неё посмотрел. Она была очень похожа на его маму, бабушку Женю. Но старушка на сцене объявила в микрофон:
- Эта Красная Шапочка любит заниматься боксом!
- Боксом? - растерянно переспросил папа. - Тогда… тогда это не она!
- Это бабушка Женя! - закричала Тина. К огромному папиному удивлению, Красная Шапочка сняла чепец и маску - и оказалась его мамой.
- Они сговорились, - послышался за папиной спиной знакомый голос, - они договорились специально, чтобы тебя опозорить! Унизить тебя! Выставить тебя дураком!
Это был дракончик, который выбрался из машины и пришёл за папой.
- Нет! - воскликнул папа и закрыл лицо руками. - Я тебе не верю!
Папа повернулся к дракончику и, оттолкнув его, бросился бежать.
- Не веришь?! - загрохотал вслед дракончик. - Может, ты и в меня не веришь!
- Не верю! - крикнул папа и выскочил из здания.
Он подбежал к машине, запрыгнул в неё и нажал на педали, мечтая умчаться подальше от санатория, подальше от дракончика.
- Ах, не веришь, - усмехнулся дракончик, - ну, я тебе докажу.
И он дыхнул пламенем прямо на занавес за спиной бабушки Жени. Тот загорелся. Зрители ахнули, вскочили и бросились к двери, толкаясь, крича, хватаясь за мобильные телефоны и пытаясь дозвониться до пожарных. Старички бросились за остальными. Образовалась давка. Бабушка Женя схватила за руку бабушку Лиду и, спрыгнув вниз, сдёрнула её со сцены.
- Миша, - рванулась бабушка Лида обратно, - он нас спасёт!
- Да господи боже мой, что он, пожара не видит? Если бы он там был, за сценой, он бы давно уже выскочил! - воскликнула бабушка Женя, подбегая к подоконнику. - Давай, Лидка, откроем окно! Через дверь нам не выбраться! Там давка! Помоги!
Сама она взглядом нашла в толпе Тину, Вику и Таню и отчаянно им замахала:
- Сюда! Сюда! Мы сейчас откроем окно! Идите сюда! Там вас затопчут!
- Женя! - чуть не плача, воскликнула бабушка Лида, с ужасом оглядываясь на полыхающий ярким пламенем занавес. - Мы не можем окно открыть! Там же решётки! Запертые! А ключи у медсестры!
- Какой медсестры? - с отчаянием воскликнула бабушка Женя, закашлявшись от дыма.
К ней подбежала Таня с девочками. Тина тоже кашляла, задыхаясь от дыма, валившего от занавеса. Толпа так и не рассасывалась. Все мешали друг другу выйти, толкались, и не было директора, который бы построил всех парами и вывел из зала.
- Что делать? - закричала бабушка Лида, а бабушка Женя тем временем забралась на подоконник, дёрнула за щеколду, распахнула окно, намереваясь выбить металлические решётки голыми руками, как вдруг… замерла. Она увидела машину папы Серёжи. И эта машина уезжала. Папа Серёжа был здесь. Он видел пожар. И бросил их тут, внутри, с горящим занавесом, наедине со смертельной угрозой. Так подумала бабушка Женя. Она всегда думала о сыне только хорошее. Но эта мысль, как ни крути, была ужасной. И силы оставили бабушку Женю. Она осела на пол и… потеряла сознание.
История двадцать третья - о том, как папа приехал к бабушке Жене
Директор Миша всё-таки выскочил откуда-то сбоку и стал командовать толпой. Мало-помалу все выходили из зала; кого-то вели под руки, кто-то шёл сам. К бабушке Жене подбежал инженер, подхватил её и выволок из зала. За ним спешили испуганные Таня с девочками и бабушка Лида.
Через несколько минут к зданию санатория подъехали пожарные, которые принялись тушить огонь, и «скорая помощь», которая была готова отвезти пострадавших в больницу. Пострадавшей оказалась только бабушка Женя - она по-прежнему была без сознания. Её положили на носилки и увезли. Все растерянно смотрели вслед машине «скорой помощи», а Валерьич всё приговаривал растерянно:
- Как же так?! Она же такая сильная!
Таня достала телефон и строгим голосом сказала папе Серёже вернуться обратно.
- У нас тут пожар, - сказала Таня. - Странно, что ты его не заметил.
Папа Серёжа очень испугался, особенно когда узнал, что бабушку Женю забрали в больницу. Он мигом примчался. Дракончик был с ним рядом, но папа не обращал на него никакого внимания. Ему было важно только одно: где мама? Что с ней? Впервые в жизни его страх перед старостью заменил другой страх - потерять маму…
Бабушку Женю привезли в больницу и положили в отделение реанимации. Это такое место, куда попадают совсем слабенькие больные. Иногда они даже находятся без сознания. То есть как бы спят. Но при этом они, конечно, живые. И их кладут в реанимацию. Там кормят, поят, лечат, ухаживают. Как можно кормить во сне? Очень просто - через трубочку. Человек спит, и питание к нему поступает до тех пор, пока он не наберётся сил, не вылечится и не встанет, чтобы есть самостоятельно. Очень хорошо, что люди придумали отделение реанимации. А куда иначе девать совсем слабеньких больных? Ведь дома ни у кого нет таких трубочек, чтобы кормить человека во сне. Да и лекарств, которыми лечат в реанимации, тоже нет.
Обычно в реанимацию родственников не пускают. Поэтому, когда папа приехал к бабушке Жене, он громко просил, настаивал, утверждал, что он финансовый директор и у него есть куча денег, за которую он отвечает. Если надо, он мог бы попросить эту кучу и привезти её врачам, а потом заработать ещё и вернуть. Но врачи не пускали даже за кучу денег. Потому что в реанимацию нельзя посторонним. Посторонние могут принести инфекцию. А инфекция бывает очень опасной для самых слабеньких больных. Поэтому врачи не пускают никого.
- Подождите! - сказал главный врач реанимации. - Я думаю, что с вашей мамой всё должно быть в порядке. Она спортсменка, и у неё очень сильный организм. Он борется.
«Как хорошо, что она спортсменка», - пробормотал папа и тут же ойкнул: дракончик всё услышал и больно укусил папу за мизинец. После пожара дракончик кусал бедного папу за все хорошие мысли, а за плохие хвалил. Но у папы совсем не получалось думать плохое про бабушку Женю, так что ходил он теперь вокруг больницы весь покусанный. А на ночь папа забирался в машину и там спал, пока дракончик кусал его за ноги и требовал, чтобы папа жал на педали и увозил их обоих подальше от больницы.
Прошло три дня. Главный врач реанимации оказался прав - сильный организм бабушки Жени и правда поборол болезнь! Она пришла в себя, и её перевели в общее отделение.
Папа спал в машине, когда ему позвонил главный врач и сказал, что с его мамой всё в порядке.
- Ура! - воскликнул папа, выскочил из машины и помчался в общее отделение.
Дракончик поспешил за ним.
- Не смей! - рычал он, выдыхая облако дыма. - Не ходи к ней, она тебя не любит! Не любит! Ты ей не нужен!
Но папа бежал как сумасшедший. В коридоре он споткнулся о порог и растянулся посреди отделения. Дракончик настиг папу, уселся ему на грудь и сказал:
- Раз ты меня не слушаешься, вот тебе!
И пыхнул дымом папе в глаза.
- Помогите! - воскликнул папа, прикрывая лицо.
К нему тут же подкатили два старичка на инвалидных креслах, убедили подняться, спросили, к кому он пришёл.
- А, к Спящей Красавице! - обрадовался один из старичков.
Оказывается, бабушку Женю в этом отделении уже знали и, раз она спала в реанимации целых три дня, её прозвали Спящей Красавицей.
Старички помогли папе добраться до палаты бабушки Жени. Дракончик держался на расстоянии, но, как только папа вошёл в палату и за ним закрылась дверь, он снова бросился на папу. Подпрыгнул повыше и вцепился папе в волосы.
- Больно! - закричал папа, хватаясь за голову.
Бабушка Женя, дремавшая в палате, открыла глаза и увидела своего сына Серёжу, который держался за голову и плакал как маленький. А на голове, вцепившись когтистыми лапами в волосы, сидел злой дракончик. Бабушка Женя была ещё очень слаба, но всё же отбросила одеяло, вскочила с кровати, подбежала к папе и сдёрнула с него за хвост маленького дракончика. Схватила за шкирку и отшлёпала по попе. Дракончик зарыдал. Тогда бабушка Женя опомнилась, посадила дракончика на пол, села рядом с ним и сказала:
- Прости… Прости, пожалуйста, что я тебя отшлёпала. Просто ты напал на моего сыночка и сделал ему больно…
Она погладила дракончика по голове. От ласки бабушки Жени дракончик уменьшался, уменьшался и в конце концов превратился в крошечную зелёную ящерку с глазками-бусинками, которая замерла и, как только бабушка Женя перестала её гладить, побежала к подоконнику и юркнула в щёлочку между створками.
- Мама, - растерянно сказал папа, - спасибо…
А бабушка Женя протянула к нему руки и крепко его обняла.
История двадцать четвёртая - про айкидо
В тот же день к бабушке Жене пришли гости. Первые - Таня, Вика и Тиночка. Девочки долго и крепко обнимали бабушку, а затем подарили ей - чуть заранее - подарок на Восьмое марта. Это были билеты: на автобус, на электричку, а ещё на метро. Все три билета были нужны, чтобы добраться из санатория до дома. И девочки всей душой желали, чтобы бабушка Женя воспользовалась билетами и вернулась. Мама Таня была с ними полностью согласна.
- Теперь я не в санатории, а в больнице, - посмеиваясь, сказала бабушка Женя, - это ещё дальше, четвёртый билет нужен!
- Никаких билетов не нужно! - воскликнул папа. - Я отвезу тебя на машине, как только разрешат! В тот же день, в ту же секунду. Прости меня… Я не понимал, как важно, чтобы ты была рядом… Я так тебя люблю…
- Ой, - послышался за дверью голос бабушки Лиды, - кажется, мы не вовремя.
- Заходите-заходите! - закричала Тиночка. - Стёклышко моё не потеряли?
- Как можно, - с укором произнесла бабушка Лида, обнимая её, пока инженер дарил бабушке Жене большой букет огненно-рыжих, как солнце, тюльпанов, - я даже прихватила его с собой. Оставлю у Женьки, на счастье, чтобы стёклышко помогло ей поскорее выбраться отсюда.
А ещё бабушка Лида объявила, что они с инженером собрались пожениться. Она простила ему его бесконечную болтовню - ведь он спас её лучшую подругу, - и решила, что, раз бабушка Женя уезжает из санатория, инженер - не такая уж плохая компания, чтобы жить вместе.
- Мы тоже решили уехать, - поделилась с подругой бабушка Лида, когда все поздравили её и пожали руку инженеру, - поселимся где-нибудь рядом с вами, будем ходить к тебе, Женя, в гости. Конечно, как только тебя выпишут.
Бабушку Женю почти вылечили. Но дым, который попал бабушке Жене в лёгкие, повредил горло, и она говорила очень тихо. Теперь все внимательно слушали её, боясь пропустить хоть слово.
Наконец настал день возвращения, и папа забрал бабушку Женю домой, где её ждали плакаты, нарисованные Викой и Тиной, и рогалики, ни капельки не подгоревшие, испечённые мамой Таней.
Вот только грушу свою бабушка Женя больше не увидела! Теперь ей нельзя было заниматься боксом - врачи опасались, что это может повредить её лёгким, пострадавшим от дыма. Так что грушу из бабушкиной комнаты увезли. Однако папа нашёл такой вид спорта, который никак не мог лёгким повредить: занимаясь им, нужно было делать дыхательную гимнастику. Этот вид спорта назывался айкидо. Бабушка Женя была довольна айкидо - оно оказалось японским боевым искусством, а такое было ей по нраву. Но больше всего она была довольна тем, что с ней на занятия ходил папа Серёжа. Он пошёл на айкидо с бабушкой Женей, чтобы она не стеснялась, что старше всех в группе. А потом решил, что айкидо с бабушкой Женей - это гораздо интереснее игры в сквош с Мишей.
И вообще, папа Серёжа тоже был очень доволен: бабушка Женя теперь всегда была рядом, и, вздумай дракончик вернуться, она бы легко справилась с ним, применив приёмчик айкидо.
По вечерам бабушке Жене звонил Валерьич - читал стихи. Стихи у него в последнее время были про прекрасную спортсменку, которая занимается айкидо, поэтому бабушка Женя слушала их с большим удовольствием.
Наверное, всем интересно знать, куда же девался директор Миша при пожаре? Я отвечу: он ел шоколадные конфеты с женьшенем. Но поскольку много женьшеня есть нельзя, у него здорово разболелся живот. Старички пожалели бедного директора и принесли ему плакат - чтобы он тоже немного пальцами порисовал. Говорят, после этого директор многое в санатории поменял. И лампочки в коридоре повесил, и ключи от замков на решётках всем раздал. Открыл студию пения, танцев и оригами и на порог не пускает молодых людей из социального центра, разносящих приборы «Вепрь».
Говорят, плакат стоит у него в кабинете, и он часто приглашает к себе старичков со старушками - порисовать вместе пальцами, окуная их в гуашь. Но, может быть, так только говорят…
|
