Библиотека / Детская Литература / Кузнецова Наталия : " Сокровище Чернокнижника " - читать онлайн

Сохранить .

        Сокровище чернокнижника Наталия Александровна Кузнецова
        Кажется, нет ничего особенного в том, что у кого-то такие же кроссовки, как у тебя? А если эти кроссовки - единственная улика, с помощью которой можно найти преступника? Да и вообще убедиться, что он существует, ведь в новом деле, которое расследуют Ромка и Лешка, фигурирует самый настоящий человек-невидимка. Именно он то и дело бродит по квартире старушки Софьи Яковлевны, наследницы легендарного Якова Брюса, в поисках старинных сокровищ. Открывает запертую дверь, роется в книгах и цветочных горшках, а потом… исчезает непонятно куда! Хорошо, что Ромке удалось получить отпечаток его следа. Теперь преступника нужно вычислить…
        Наталья Александровна Кузнецова
        Сокровище чернокнижника
        Глава I
        Радостное известие
        - Лешк, ну где нам рекламу брать? Столько времени потеряли, и все без толку. Уйди, пачкун противный. - Последние Ромкины слова относились к Дику. Вбежав в дверь, он с ворчанием отпихнул от себя пса: Дик, вознамерившись лизнуть хозяйку, ненароком задел его своим лохматым боком, оставив на джинсах серую шерсть.
        Лешка присела перед огромным «кавказцем» и обернулась к брату:
        - Дик в твоих несчастьях не виноват. Говорила я тебе, что не так-то просто рекламу во всяких фирмах выпрашивать? Нет, ты мне скажи, говорила? А ты решил, что раз наши друзья на это согласились, то и другие к нам кинутся со всех ног. «Рекламируйте нас, детки, а то нам денежки наши девать некуда!»
        Совсем недавно Ромка с Лешкой (на самом деле Ромкину сестру звали Олей, а Лешка - ее детское прозвище) решили стать рекламными агентами. Они уговорили на сотрудничество нескольких своих приятелей-бизнесменов, и дело поначалу пошло успешно. Но знакомые иссякли, и добывать рекламу для газет оказалось довольно трудно.
        Ромка повесил на вешалку свою куртку и озабоченно почесал в затылке.
        - Что ж делать-то, а? Неужели тебе все равно, будут у нас деньги или нет?
        Лешка вскинула голову:
        - Если бы их нам просто так давали! А мотаться с утра до ночи по всяким конторам лично мне до ужаса надоело. К тому же из-за этой рекламы я не успеваю учить уроки. Не мешало бы, между прочим, и тебе за них взяться. Каникулы скоро, а ты, я знаю, все запустил.
        - Ты мне не указ! - вскипел Ромка. Слова сестры задели его за живое. Он и сам понимал, что «хвосты» пора подтянуть. - И не твое это дело.
        - Конечно, не мое, - пожала плечами Лешка. - Хуже-то тебе будет.
        Ромка укоризненно посмотрел на нее и жалобно сказал:
        - А как же теперь новый комп? Мы ж на него хотели накопить денег. Без Интернета-то ты тоже не обойдешься. Как с Темкой будешь общаться? По телефону долго не поболтаешь. А скутер? Вот как мне жить без скутера?
        Лешкины брови поползли вверх:
        - Без чего?
        - Без скутера, непонятно, что ли? Ну, это мотороллер такой. Ребята на них гоняют, а я смотреть должен? Вот бы мне новенькую «Ямаху»…
        - Да ты на нее никогда не заработаешь, а у мамы даже и не проси, она тебе такую опасную вещь ни за что не купит. А мечтать не вредно, продолжай в том же духе. Пошли, Дик. - Лешка нацепила на своего четвероногого друга ошейник с поводком и с ехидством добавила: - А ты себе микроскутер «Вжик» купи. Три кило весит и стоит дешево.
        - Сама на самокате катайся! С Диком своим. - Ромка вошел в большую комнату, наткнулся на отца и удивленно поднял брови: - А ты откуда взялся?
        - Живу я тут, однако, - развел руками Олег Викторович.
        - Живи на здоровье, - разрешил Ромка. - Просто я хотел спросить, почему ты так рано пришел.
        - У тебя что, часов нет? - в свою очередь удивился отец. - Ты посмотри, сколько сейчас времени!
        Ромка посмотрел. Шел уже восьмой час. Надо же, сколько они с Лешкой в одной фирме проторчали и ничегошеньки из противного дядьки-директора, когда его наконец дождались, не выудили. Недовольно покачав головой, он сменил своему Попке воду, насыпал в клетку корм, а потом сел за стол и механически потянулся к компьютеру. И тут же опомнился. Комп-то сломан.
        Олег Викторович шел следом.
        - Ну и как твоя нога?
        Ромка непонимающе сморщил нос:
        - Какая еще нога?
        - Левая или правая, не знаю, какая именно. В общем, та, которую ты на прошлой неделе сломал или подвернул, из-за чего пропустил историю.
        Вот оно что! Ромка сразу понял, откуда ветер дует.
        - Ты что, опять нашего Антона встретил? Или сам в школу ходил? - с опаской покосился он на отца.
        - Некогда мне в твою школу ходить. Антон Матвеевич мне сегодня сам позвонил и рассказал, что в тот самый день, когда ты свою ногу якобы повредил, он тебя в метро встретил и никакой хромоты не приметил. А в школе, оказывается, ты инвалидом считаешься.
        - Я в тот день правда ногу подвернул. И она у меня жутко болела все уроки, а потом почему-то сразу прошла. Так бывает, правда!
        Глаза у Ромки сделались самыми что ни на есть честными, но Олег Викторович все равно ему не поверил.
        - Не берусь спорить. Просто я считал, что ты головой думаешь, а не другими местами.
        - Я и думаю головой. Я же умный, и ты это прекрасно знаешь.
        - Ромочка глупенький, - вдруг, грассируя, высказался попугай из своей клетки.
        - Видишь, и приятель твой со мной согласен, - улыбнулся Олег Викторович.
        Ромка погрозил попугаю кулаком. Вообще-то он учил его говорить «Попочка глупенький», но поскольку Попка оказался таким же нерадивым учеником, как и его хозяин, то говорил неразборчиво, и вместо «Попочка» у него получалось то «Омочка», то «Ромочка», где буква «Р» звучала так, будто ее произносил настоящий француз.
        А отец продолжал:
        - Неужели ты не можешь сесть и просто-напросто выучить историю, чтобы не притворяться хромым, глухим или слабовидящим?
        - Я учил, - не сдавался Ромка.
        Олег Викторович махнул рукой:
        - А я-то хотел вам новый компьютер купить. Но раз у тебя «хвосты», то и делать для тебя ничего не хочется.
        Ромка от радости подпрыгнул и повис на отце.
        - Я подтянусь, вот увидишь! Сейчас же за уроки возьмусь! - Он достал из сумки учебники, разложил на столе. - Вот, все, уже учу. Так когда у нас будет новый комп?
        Но Олег Викторович был неумолим:
        - Сначала подтянись. А я зайду в школу и проверю, куда поползет кривая твоей успеваемости.
        - Вверх! - завопил Ромка. - Вот увидишь, что вверх. Я покорю вершины всех наук.
        - Ты прямо стихами заговорил. Но тогда и никаких реклам. Хватит, наработались. Каникулы начнутся, тогда, пожалуйста, занимайтесь чем угодно.
        С этим Ромка смирился еще охотней. Он и сам решил, что с переставшим приносить доход сбором рекламы пора кончать.
        - Слышь, Лешка, - с ликованием зашептал он, когда сестра, погуляв с собакой, вошла в комнату. - Папа нам комп обещает, если мы перестанем рекламой заниматься, а я учиться лучше стану. Но ты прикинь, - Ромка досадливо поморщился, - Антон опять на меня нажаловался. А мне ему еще и зачет сдавать, причем письменный.
        - Представляю, - вздохнула Лешка. - Мы тоже Антону историю на листике пишем. А про рекламу я тебе уже все сказала. Без знакомых ее собирать трудно.
        - Согласен. - Ромка внезапно задумался. - А как ты думаешь, что лучше: написать по истории «шпоры» или ты мне на мобильник вопросы диктовать станешь? Нет, не годится, телефон Антон засечь может. Ох, еще и диктовать-то не с чего, - спохватился он.
        - Я думаю, что лучше тебе темы к этому зачету просто-напросто выучить, - совсем как папа, назидательно сказала Лешка. - Неужели так трудно?
        - А что, легко? У меня что, других забот нет?
        - По-моему, сейчас нет. И потом, ты ведь так легко все запоминаешь! Я вообще удивляюсь, почему ты у нас не отличник. Столько изречений знаешь из «Закона Мерфи» и всяких своих философов.
        - Я запоминаю только то, что мне интересно. А что нет - никак в голову не лезет, - сокрушенно вздохнул Ромка. - История эта такая скучная!
        - А ты возьми и заинтересуйся. Что тебе Антону сдавать-то надо?
        - Прикинь, он совсем сбесился: задал нам эпоху Петра Первого, и хоть ты тресни, а расскажи ему, что там творилось, во всех подробностях. Олег Пономарев, к примеру, в своей школе этого еще не проходил.
        Лешка пожала плечами:
        - Так бери учебник и вникай.
        - В том-то и дело, что в учебнике этого нет. Верней, что-то есть, но Антон требует, чтобы мы лекции писали, то есть записывали все то, что он там бормочет себе под нос.
        - Ну и писал бы.
        - Вот еще! Я сижу далеко. И в то, что он бубнит, не вслушиваюсь.
        - Ну и зря. Тогда попроси тетрадь у кого-нибудь, кто близко к доске сидит и все пишет.
        - У кого? Все сейчас сами учат, к зачету готовятся.
        - Значит, твое дело плохо, - резюмировала Лешка. И вдруг ее осенило: - А у Славки нельзя? У него ведь Антон Матвеевич тоже ведет историю.
        - И Славка учит. Ему тоже зачет сдавать надо. Хорошо ему, отличнику, небось и без лекций все знает.
        - А ты возьми у него тетрадку и сделай с нее ксерокопию. Что за проблема? Ты же у нас детектив, а такой простой вещи сообразить не можешь.
        - И верно! Лешка, ты гений! Прямо как я. А Антоновы лекции можно на диктофон записывать. И почему я раньше этого не делал? А сейчас и в самом деле Славке позвоню, тетрадку у него попрошу, он мне не откажет.
        Весело посвистывая, Ромка направился к телефону. Но не успел поднять трубку, как телефон затрезвонил сам, причем звонок был не совсем такой, как всегда, а более пронзительный, то есть международный. И то была лучшая мамина подруга Элеонора, которая жила в Америке, в самом Голливуде, занималась кинобизнесом и периодически появлялась в Москве. Брат с сестрой ее обожали, потому что она, как добрая волшебница, всегда исполняла все их желания.
        - Эля! - радостно закричал Ромка, услышав знакомый голос. - Как ты живешь, когда приедешь?
        - Через день, - порадовала его мамина подруга. - Я сейчас в Будапеште на кинорынке, совсем недалеко от вас.
        Трубку взял Олег Викторович, а Ромка довольно потер руки:
        - Класс! Мы послезавтра из школы придем - а Эля уже здесь!
        Вздохнув, он достал из сумки тетрадку по физике. Хорошо еще, что папа их физика не встретил, а тот ему пока не звонил. А то б наговорил про него всякого похлеще Антона. Вот как ее решать, эту задачку? Работал бы комп, он бы переслал ее по Интернету Артему в Англию, и тот бы ее вмиг расщелкал, как орех. Да, жаль, что Темки с ними нет. И Лешка по нему скучает, хоть и не показывает виду. Хоть бы Эля привезла с собой ноутбук, чтобы они с Лешкой могли слать электронные письма из дома, а не бегать для этого по друзьям.
        Задачу Ромке помог решить друг и сосед Славка. И тетрадь по истории он ему дал, а Олег Викторович пообещал завтра же сделать с нее копию у себя на работе.
        Через день, когда Ромка с Лешкой, торопясь, прибежали из школы домой, американская гостья уже заканчивала раскладывать свои вещи. В комнате появились ожидаемый ими ноутбук, куча дисков, рабочие тетради, киножурналы и много всякого другого, что требовалось ей для работы.
        Лешка, увидев мамину подругу, восторженно взвизгнула и кинулась ей на шею. Ромка сдержанно погладил Элю по плечу:
        - А мы тебя ждали.
        Американка прижала к себе обоих детей, чмокнула Лешку в левую, а Ромку в правую щеку, выдала им обоим по огромному темно-бордовому пластиковому мешку с подарками и, взяв в руки свой плащ, сказала:
        - А сейчас мне нужно навестить одну старую женщину. За этим, собственно, я и прилетела в Москву прямо из Будапешта, хотя собиралась сделать это несколько позже.
        - Ты же только что вошла! - выскочив из кухни, вскричала Валерия Михайловна. - Сейчас обедать будем. Поешь, отдохни!
        - Потом, - ответила Эля и помедлила. - Вот кофе, пожалуй, выпью.
        Валерия Михайловна принесла подруге свежезаваренный кофе. Эля села и стала объяснять, какую женщину она собирается навещать.
        - У меня в Лос-Анджелесе есть подруга, Лида. Она немного старше меня, дочь у нее уже взрослая, Викки ее зовут, по-американски, а попросту Вика, так как родилась она здесь, в Москве, но с детства живет в Штатах - они туда переехали лет двадцать тому назад. А Софья Яковлевна, к которой я сейчас собираюсь, - Лидочкина тетка, и Лида всегда считала ее своей родной матерью. Родители Лиды трагически погибли в автокатастрофе, когда она была совсем маленькой, и Софья Яковлевна взяла ее на воспитание и полюбила, как родную дочь. Своих детей она не имела. Но время на месте не стоит, теперь она совсем старенькая и, кажется, серьезно заболела. Совсем недавно перенесла очередной сердечный приступ. Понятно, что Лида и Вика волнуются, поэтому Лида мне в Будапешт позвонила и попросила слетать в Москву, выяснить, как на самом деле все обстоит. Тем паче что у меня и своей работы в Москве навалом.
        Валерия Михайловна пожала плечами и резонно заметила:
        - Часом раньше, часом позже, какая разница?
        - В общем-то, никакой, но хочется скорее отделаться от этого поручения, чтобы душа не болела. А то буду с вами сидеть, а сама дергаться, что там да как. Не люблю, когда на мне висит какое-то дело. - Эля поставила чашку на стол и решительно поднялась. Надевая плащ, она добавила: - Понимаешь, Лера, Софья Яковлевна недавно сообщила, что составила завещание, и это их еще больше насторожило.
        - Почему? - удивилась Валерия Михайловна. - Что в этом такого, если старый человек завещание составляет? Это в порядке вещей.
        - В принципе да, но только не для Лидиной тетки, - она всегда себя молодой считала, за собой следила и на тот свет не собиралась. А теперь, значит, сильно сдала. Ну, допустим, она смирилась и признала себя наконец старушкой. Это тоже объяснимо. Но дело в том, что поскольку они довольно часто звонят ей из Америки, то в последнее время стали замечать разительные перемены в ее поведении. Например, ей кажется, что у нее в квартире кто-то бывает. Она частенько говорит что-то невнятное, какими-то намеками, и постоянно чего-то или кого-то опасается. Лида боится, что у нее наступил старческий маразм, и тогда одну ее оставлять больше нельзя. Лида же пока в Москву вырваться не может из-за работы, а Вика уже собралась сюда лететь, да вдруг простудилась. А у меня виза открыта. Ну я и согласилась посмотреть, насколько серьезно то, что происходит с их близкой родственницей.
        - А далеко она живет? - спросила Лешка. Они с братом, стоя рядом, внимательно слушали Элин рассказ.
        - Отсюда совсем близко, в Медведкове, причем рядом с метро. Но я поймаю на дороге машину, чтобы попасть к ней еще быстрее.
        - На тачке быстрее не будет, - убежденно сказал Ромка. - Мы с Лешкой часто ездим к своим знакомым на «Бабушкинскую», станция эта перед «Медведково» находится. И если на метро, то всегда вовремя приезжаем, а когда на какой-нибудь машине, то каждый раз на дороге застреваем в пробке.
        - Ну что ж, можно и на метро, - легко согласилась Эля.
        - Давай я поеду с тобой, - предложила Валерия Михайловна.
        - Лучше мы с ней поедем, - сказал Ромка. Он уже успел заглянуть в свой пакет и, обнаружив маленький фонарик с часами, компьютерные игры, красивые легкие кроссовки, довольно улыбнулся. - Интересно взглянуть на старушку и ее дом. Вдруг у нее и вправду кто-то там затаился?
        - Очень хорошо, - сказала Эля. - Одна я и заблудиться могу, поскольку Москву уже забывать стала.
        - А можно я в новых кроссовках пойду? - спросил Ромка, доставая из мешка Элин подарок.
        - Конечно, они же твои, делай с ними, что хочешь.
        Ромка быстро поменял обувь и принялся надевать куртку. Лешка оделась еще быстрее и задержала взгляд на новой Ромкиной обуви.
        - Странно, - сказала она. - Сначала мне показалось, что твои кроссовки серые с черным, а они еще и белые.
        Ромка приподнял левую ногу и оглядел ее.
        - Ничего белого нет.
        - А ты стань вот сюда, - указала Лешка.
        Ромка подошел ближе к окну и, едва удерживая равновесие, вытянул вперед ногу.
        - Смотри-ка, а теперь вставка и вправду белая. И на носке кусочек такой же. Почему так? - спросил он Элю.
        - Не знаю, - ответила она. - Я их особенно не разглядывала. Они мне понравились, я их тебе и купила.
        - Наверное, на этом материале имеются малюсенькие ворсинки, и они, в зависимости от того, как падает свет, по-разному отливаются, - заключила Лешка. Бросившись к своему пакету, она вытащила из него похожие на Ромкины, но более светлые, яркие и, как их ни верти, не меняющие свой свет кроссовки и тоже переобулась.
        В вагоне метро Ромка снова с удовольствием осматривал свои ноги. Повернешь так - вставка серая, эдак - серебристая, а взглянешь сверху - белая. Да еще сверкает, словно шелковая. Блеск! А на сверкающем носке яркими желтыми нитками вышита буква С. Прямо как золотая!
        - А эта твоя подруга Лида кем работает? - между тем спросила Лешка Элю.
        - Лидочка - бухгалтер, а ее дочь Вика тоже, как и я, в кинобизнесе занята. Выздоровеет - прилетит и к бабушке, и ко мне - мы с ней вместе работаем. - Эля села ровно, чтобы в шуме метро ее было лучше слышно. - У этой семьи очень интересная история. В начале прошлого века они жили в центре, на Арбате. Но после революции Лидочкины прадед с прабабкой и своими детьми остались в коммуналке, то есть в двух маленьких комнатках своей собственной огромной квартиры, куда подселили других людей. В этой самой квартире родились и Софья Яковлевна, и Лидочкина мама, которая, выйдя замуж, переехала в другое место. А после ее гибели Лидочка снова на прежнем месте поселилась, и Вика там на свет появилась. К сожалению, с мужем своим, Викиным отцом, Лида довольно скоро разошлась, и стали они жить вчетвером: муж Софьи Яковлевны тогда еще был жив. Потом кому-то понадобилась их огромная коммуналка, и всех жильцов расселили кого куда. Вот им и досталась двухкомнатная хрущевка в Медведкове. Поначалу они и ей были очень рады - отдельное жилье, своя собственная кухня.
        - И что ж тут интересного? - удивился Ромка.
        - Пока ничего. А скажите мне, пожалуйста, знаете ли вы, кто такой Брюс? - ни с того ни с сего спросила Эля.
        - Конечно, - сказала Лешка. - Это Брюс Уиллис. «Крепкий орешек», «Пятый элемент», «Шестое чувство»… Я много фильмов с ним видела.
        Эля улыбнулась.
        - Я не Уиллиса имею в виду, а графа Якова Брюса, сподвижника Петра Первого.
        Лешка задумалась, а Ромка торжествующе оглядел своих спутниц и снисходительно бросил:
        - И этого знаем. - И небрежно пожал плечами. - Кто ж его не знает?
        Достав из сумки копию Славкиной тетрадки, он полистал ее и стал громко читать, периодически запинаясь, так как плохо разбирал почерк друга.
        - Вот, пожалте вам, Яков Вилимович Брюс - потомок знатного шотландского рода. Входил в состав Великого посольства Петра Первого, изучал астрономию и математику в Лондоне у Ньютона и Лейбница. Неразлучный спутник царя во всех военных кампаниях, сенатор, оказывал большое влияние на взгляды и интересы царя. Кроме того, он занимался издательским делом и выпустил первый русский гражданский календарь, а также по велению Петра составлял наставление для младых отроков и девиц дворянского сословия, оно называлось «Юности честное зерцало». В этом наставлении помещались азбука, таблицы слогов, цифр и чисел, то есть оно являлось пособием по обучению гражданскому шрифту и арабскому написанию цифр… - Ромка оторвался от листков. - Еще почитать? Но почему ты об этом спрашиваешь?
        - Хватит читать. Все верно, - сказала Эля. - Дело в том, что этот Яков Брюс - один из предков Софьи Яковлевны.
        - Ух ты! Сколько ж веков прошло! И кем же она ему приходится?
        - Теперь уж и не понять, кем. Лида смеется и говорит, что седьмая вода на киселе.
        - Послушай, - Ромка схватил Элю за руку. - Если он граф, то она, значит, графиня?
        - Должно быть. Только кто теперь придает значение всяким титулам? Тем не менее семья всегда гордилась этим родством.
        - А Брюс этот был не только ученым, но и коллекционером, и очень богатым человеком. Вот, здесь об этом тоже написано. Им от него что-нибудь досталось?
        Эля покачала головой:
        - Конечно, нет. Если что-то давным-давно и имелось, то сначала в революцию, а потом во время войны все пропало. Продавали, исчезало… Ведь люди думали тогда не о вещах, а о том, как уцелеть при всех тех катаклизмах, что принесло с собой двадцатое столетие.
        - Жаль, - вздохнул Ромка. - Сейчас бы посмотрели на какой-нибудь раритет.
        - Сейчас и посмотришь. На старушку, - сказала Лешка.
        Глава II
        Визит к старой графине
        Все трое вышли из метро, довольно быстро нашли пятиэтажную хрущевку, нажали на кнопку домофона, и через некоторое время испуганный голос глухо спросил:
        - Кто там?
        - Знакомая Лидочки, вашей приемной дочери, - ответила Эля.
        Дверь открылась. Эля с ребятами поднялись на второй этаж, подошли к седьмой квартире.
        Лешка ожидала увидеть робкую маленькую бабульку, Ромка представлял себе сухую и чопорную старуху - так, по его преставлениям, должны были выглядеть немолодые графини. Однако стоящая перед ними старая женщина оказалась совсем другой. Среднего роста, с интеллигентным, очень приятым лицом с голубыми добрыми и внимательными глазами. А вот держалась она прямо и с достоинством.
        «И впрямь как графиня», - подумала Лешка, оглянувшись на брата.
        Однако когда-то красивый шелковый халат «графини» был сильно потерт, а квартира, в которую они протиснулись все разом, оказалась запущенной. Сильно пахло сердечными каплями.
        Хозяйка квартиры пригладила седые волосы, незаметно оправила складки на своем халате и вопросительно посмотрела на вошедших.
        - Здравствуйте, Софья Яковлевна, - сказала Эля. - Я к вам из Лос-Анджелеса прилетела, от Лиды с Викой.
        Старушка побледнела, схватилась за сердце и, прошептав: «Что с ними?» - вся обмякла и без поддержки гостей, наверное, упала бы на пол.
        - Нервы у нее - того, - прошептал Ромка Лешке.
        - Не волнуйтесь, с ними все в порядке! - воскликнула Эля. Она подвела Софью Яковлевну к кровати за зеленой ширмой, помогла сесть и извлекла из своей сумки фотоальбом. - Вот, смотрите. Здесь Лидочка у себя дома. А здесь - в кафе. А это Вика в Диснейленде… Я их близкая подруга, в Москве оказалась по делам, потому-то они и попросили меня вас проведать.
        - А сами они никак не могут меня повидать? Сколько уж лет их жду не дождусь.
        - Вика скоро приедет. Буквально через несколько дней. Они с Лидой просили передать, что очень вас любят и тоже за вас волнуются. А позавчера вы не подошли к телефону, а ваша соседка сказала, что вам было плохо с сердцем.
        - Зря они беспокоились, мне уже гораздо лучше, - сказала Софья Яковлевна и повторила: - Гораздо лучше. А если Виконька приедет, то я прямо-таки скакать от счастья стану.
        «Сама себя обманывает», - подумала Лешка, глядя на трясущиеся руки и бледное, бескровное лицо старой женщины.
        Состояние Софьи Яковлевны не укрылось и от Эли.
        - Может быть, вам пока лечь в больницу? - спросила она.
        - Что ты! - Софья Яковлевна замахала руками. - Я не могу бросить Кису. И вообще, как можно оставить дом, когда сюда постоянно кто-то приходит? И днем, и ночью. Вот, опять кто-то крадется. Слышите? - и она указала на вторую комнату.
        Ромка прислушался. И впрямь там что-то шуршало. Он вбежал туда, и среди убогой обстановки ему бросились в глаза большие узлы и картонные коробки, словно хозяйка замыслила переезд. Ромка выглянул в окно. Какой-то дряхлый дед вез по асфальту старую тележку с чем-то набитым мешком, и она громко и противно дребезжала. Вот и объяснение непонятных звуков.
        - Это на улице шум, - сказал он, вернувшись в первую комнату, но почему-то состояние тревоги, передавшееся ему от хозяйки квартиры, никуда не исчезло. Он снова вышел и заглянул в ванную - не затаился ли там кто, но никого не обнаружил и снова пошел ко всем.
        А со шкафа свесила вниз круглую головку с маленькими торчащими вверх ушками и круглыми желтыми глазами большая черная кошка. Она спрыгнула вниз, презрительно оглядела непрошеных гостей, вскочила на кровать Софьи Яковлевны и с важностью разлеглась на подушке. Очевидно, это было ее законное место, так как ее хозяйка ласково погладила кошку по спине, а затем протянула руку к тумбочке с многочисленными пузырьками и коробочками. На блюдечке лежали два кусочка рафинада.
        - Накапай мне на сахар, - попросила она Элю, подав ей один из пузырьков. - Двадцать капель.
        Эля взяла пузырек, сосчитала до двадцати и протянула старушке ставший желтым и резко запахший лекарством кусочек сахару. Софья Яковлевна положила лекарство под язык.
        Эля вышла в кухню, подошла к допотопному холодильнику «ЗИЛ» и, кроме небольшого кусочка засохшего сыра, ничего в нем не обнаружила. А кошка вскочила с подушки, подошла к ней и требовательно сказала:
        - Мяу.
        - Она рыбу просит. Возьми из морозилки и положи в мисочку, - подсказала хозяйка.
        Из морозильной камеры Эля извлекла две малюсенькие рыбешки и огляделась в поисках посуды.
        Лешка давно заметила грязную корчажку за ширмой рядом с кроватью старушки и все пыталась сообразить, для чего она предназначена. Для ночного горшка вроде маловата. А сейчас до нее дошло - это же кошкина миска. Должно быть, в горшке раньше рос цветок, а возможно даже, в нем что-нибудь запекали в духовке. К его краям присохли остатки пищи.
        - Вот деньги, - обращаясь к брату с сестрой, сказала Эля. - Сбегайте в магазин, купите сыру, колбасы, творогу. Курицу не забудьте. Хлеб. И еды для кошки.
        - Не забудем, - кивнула Лешка.
        - Слушай, как ты думаешь, почему у нее так бедно, раз она наследница Якова Брюса, а ее родственники в Америке? Ну ладно, пускай от этого старинного Брюса у нее ничего не осталось, но американцы-то должны о ней заботиться? Иначе зачем тогда они ей звонят и Элю подсылают? - озабоченно выпалил Ромка, когда они вышли на улицу.
        Лешка недоуменно пожала плечами:
        - Я и сама не пойму. Потом у Эли спросим.
        - И почему она все время прислушивается и говорит, что у нее кто-то ходит?
        - Глюки, наверное. Или маразм. Эля же говорила. Со стариками так часто бывает.
        Возвращаясь обратно с покупками, на лестничной площадке у самой двери брат с сестрой столкнулись с женщиной, вышедшей из соседней квартиры.
        - Вы кто? - строго спросила она.
        - Мы это… Друзья подруги племянницы Софьи Яковлевны, - чуть не запутался Ромка, слегка оробев от строгого взгляда соседки. Но лицо ее вмиг подобрело.
        - Вот, значит, как. Хорошо, что приехали, а то она, бедненькая, за последнее время совсем сдала. Мне ей помогать особо некогда, с утра до ночи на работе, это сегодня у меня день свободный выпал. А вот когда у меня отпуск был, пришлось за ней ухаживать. Правда, ее американские родственники меня потом хорошо отблагодарили, посылку большую прислали, Юрке моему одежду и обувь и мне кое-что. Они мне из своей Америки часто звонят, когда до нее дозвониться не могут. Хотя я бы и так за ней присматривала, поскольку хорошо к ней отношусь и знаю, что когда нужно сделать: я медсестрой работаю. К сожалению, позавчера у нее снова приступ случился. И, мне кажется, она соображать хуже стала.
        - Мы заметили. А как вас зовут? - на всякий случай спросил Ромка.
        - Анна Степановна.
        - А у вас и ключи от ее квартиры есть?
        - Конечно, есть. Она не всегда сама дверь открыть может. А если совсем сляжет, что ж тогда, ломать ее?
        - А еще ей мерещится, что у нее кто-то по квартире ходит. Она вам об этом говорила?
        - Я ж вот и думаю, что у нее после болезни с головой не все в порядке. Ей бы лечение хорошее, сиделку настоящую или в больнице какой подлечиться. Да она ничего не хочет.
        - А у нее здесь больше никого нет?
        - Была одна подруга, она умерла. И есть еще старый друг, Павел Демидович, он ее частенько раньше навещал, а теперь куда-то делся. - Анна Степановна помолчала, что-то припоминая. - Точно, он у нее в тот день был, когда она завещание составляла, а больше не появлялся. Я это хорошо потому запомнила, что сама по ее просьбе к ней нотариуса вызывала.
        - А чего она завещала? И кому? - с большим интересом спросил Ромка.
        - Квартиру и какой-то антиквариат она отписала Виктории, своей внучатой племяннице. Хотя у Вики в Америке, я думаю, и так все есть. С другой стороны, квартира ее должна же кому-то достаться. А завещание свое она Павлу Демидовичу на сохранение отдала. И после того еще хуже стала себя чувствовать, все ей что-то мерещится: призраки, говорит, по ее комнатам бегают.
        - Это мы уже слышали, - кивнул Ромка.
        Пока Эля варила куриный бульон, брат с сестрой изложили ей разговор со словоохотливой соседкой.
        - Она нам еще про какого-то Павла Демидовича говорила, у которого ее завещание, - добавила в конце Лешка.
        Эля кивнула:
        - Хорошо, что вы мне о нем напомнили. Я должна с ним связаться. Лидочка с Викой его хорошо знают: это старинный друг Софьи Яковлевны. Они в той самой коммуналке на Арбате соседями были, росли вместе, потом он в военное училище поступил и дослужился до генеральского чина. Теперь уже давно в отставке, живет с внуками, а дочь его с мужем в Магадане, все никак не уедут оттуда. У Лиды на Павла Демидовича и была вся надежда, что он за ее теткой присмотрит, да только оказалось, что старик сам в больницу слег. Не просить же внуков со старухой сидеть, у них и своих забот хватает, учатся оба. Соседка права, старушке надо либо сиделку искать, либо в больницу ее определять.
        На подоконник с независимым видом запрыгнула кошка, грациозно разлеглась и лениво сощурилась.
        И тут только Лешка увидела, что шерсть у нее вовсе не черная, а темно-коричневая, блестящая, переливающаяся на свету. Она протянула руку к пушистой спинке зверька.
        - Красивая какая, да?
        - Очень, - залюбовалась кошкой Эля.
        - Я отсюда никуда не поеду, - раздался вдруг решительный старческий голос. Софья Яковлевна с трудом добралась до кухни и услышала их разговор. Со слухом у нее, очевидно, все было в порядке. - Если при мне неизвестно кто сюда ходит, то что же будет, если я отсюда уеду? Хотите, чтобы моя девочка, моя Вика всего лишилась?
        Она сказала это таким тоном, с такой убежденностью, что Ромке опять стало не по себе, захотелось заглянуть еще и в шкаф, и под кровать и проверить, не сидит ли там кто-нибудь.
        - Но чего здесь лишаться-то? - тряхнув головой, с удивлением спросил он.
        Софья Яковлевна взглянула на него с испугом и огорчением.
        - Пока не приедет внучка, я никуда не поеду, и никто мне здесь не нужен, никакие сиделки, и сама справлюсь, - твердо сказала она и медленно побрела назад.
        Лешка проводила ее взглядом. Софья Яковлевна старалась держаться прямо, с достоинством, как и положено настоящей графине. И точно так же вела себя ее кошка.
        - Хорошо, хорошо, - миролюбиво сказала Эля, - мы не станем ничего делать без вашего согласия.
        Она приготовила куриную лапшу, поставила тарелку Софье Яковлевне на тумбочку, положила кошке в ее ужасный горшок небольшую свежую рыбку. Кошка с урчанием тут же вытащила ее из горшка на пол и громко зачавкала.
        - Она породистая, да? - спросила Лешка.
        Старушка с умилением посмотрела на свою любимицу и покачала головой:
        - Нет, но разве это важно? Когда Лида с Викой уехали в свою Америку, а муж мой внезапно умер, я завела себе кошку. Нашла на улице бездомного котенка и принесла домой. А это уже ее внучка, в третьем, стало быть, поколении. Вдвоем не так тоскливо. Я бы и собакой обзавелась, да с ней гулять надо, а мне тяжело. Как же плохо быть одной!
        - Теперь все изменится, вот увидите, - ласково сказала Эля. - В общем, так. В холодильнике творог, молоко, йогурт. На плите суп. На сегодня вам хватит, а завтра мы приедем опять. Вечером я позвоню Лиде, скажу ей, что у вас все в порядке. Впрочем, вы и сами ей об этом по телефону скажете. Договорились?
        Софья Яковлевна кивнула:
        - Спасибо тебе, деточка. Извини, если сказала что не так. А альбом с моими девочками ты мне оставишь?
        - Конечно, я же его для вас привезла. Ну, до завтра?
        - До свидания, - попрощались и Ромка с Лешкой.
        Старушка снова поднялась с постели, чтобы запереть за ними дверь, и не закрывала ее до тех пор, пока они не спустились вниз. А когда они на полпути оглянулись, помахала им рукой и, отринув свою независимость, с надеждой спросила:
        - Так я вас завтра жду?
        - Конечно, - заверила ее Эля.
        - Старая какая, - прошептал Ромка. - Жалко ее, бедную.
        - Странная, но хорошая, - добавила Лешка. - Кошку любит.
        - Вам завтра в школу идти? - спросила Эля, когда они, покинув старую пятиэтажку, вышли на улицу.
        - Суббота же, - ответила Лешка. - Какая школа?
        - Ну и отлично. Значит, с утра приедем сюда вместе и хоть немного уберемся в квартире.
        - О-ох! - громко вздохнул Ромка.
        - В чем дело? - подняла брови Эля.
        - А он ленивый у нас, работать не любит, - пояснила Лешка.
        - Совсем я не ленивый. Просто не люблю напрасный труд. Ты грязь убираешь, а она опять скапливается. И какой же смысл в уборке? Вот была бы у нас такая машина, которая сама бы пыль собирала!
        - Такая машина есть, - сказала Лешка. - Пылесос называется.
        Ромка махнул рукой:
        - Не остроумно. В Японии, к твоему сведению, робот-уборщик имеется.
        - Подрастешь, и будет у тебя такой робот, - примирительно сказала Эля. - Технический прогресс на месте не стоит. А пока нам предстоит воспользоваться тряпкой и примитивным пылесосом. Кажется, я его у Софьи Яковлевны в прихожей видела. А впрочем, уборка у нас еще под вопросом. Старушка может и не разрешить трогать ее вещи.
        - А зачем ей ширма? - спросил Ромка. - От кого отгораживаться, одна живет?
        - В тесных коммунальных квартирах хотелось иметь уединенные уголки, вот люди и заводили себе подобные вещи, - пояснила Эля. - А расставаться с привычным старикам всегда трудно.
        - А почему Лида с Викой ее с собой в Америку не взяли? - Лешка забежала с другого бока и взяла Элю под руку. - И, кстати, почему она так бедно живет?
        - Не они ее не взяли, а она сама не захотела уезжать. Тогда еще был жив ее муж, и ей нравилась ее работа. А насчет бедности… Сама удивляюсь. Неловко было ее об этом спросить, надо будет у Лиды поинтересоваться. Насколько мне известно, она ей постоянно помогает с деньгами. - Эля посмотрела на часы. - Ну ладно, вы отправляйтесь домой, а мне надо еще в одно место на минутку заскочить, а то не успею со своими собственными делами управиться. Скажете своей маме, что скоро я буду в ее полном распоряжении. О’кей?
        - О’кей, - кивнули брат с сестрой.
        Вечером Эля, как и собиралась, позвонила Лиде в Лос-Анджелес, а потом вкратце передала брату с сестрой содержание своего разговора.
        - Вике уже легче, горло проходит, через неделю она приедет. А до этого, если Софья Яковлевна продержится, не будем ее никуда определять и сиделку нанимать, если она не хочет, тоже. Жаль, что Лидочка прилететь не сможет. И еще они очень удивляются, что старушка бедно живет, они ей постоянно помогают. Надо будет ее сберкнижку проверить. А с уборкой пока повременим.
        - Ура! - воскликнул Ромка. - Значит, я завтра свободен?
        Он намеревался съездить со своим дворовым дружком Олегом Пономаревым на Воробьевы горы, где собираются скутеристы, и покататься на крутой «табуретке». Это куда приятнее, чем в чужой квартире пыль собирать.
        - Конечно, никто тебя не держит. Если только не захочешь съездить со мной на «Горбушкин двор».
        - На «Горбушку»? - Ромка даже подпрыгнул от восторга. - Захочу, конечно, захочу! А во сколько?
        - Навестим Софью Яковлевну, и если у нее все в порядке, то возьмем машину - и туда. - Порывшись в своем блокноте, Эля набрала другой номер и, услышав чье-то «алло», поздоровалась, представилась и спросила: - А Павел Демидович все еще в больнице? Да, мы знаем, что он болен, но что с ним такое? Ему самому мы по мобильному звонили, но он не отвечает. Инфаркт?! Боже мой!
        Лешка внимательно наблюдала за Элей и даже непроизвольно повторяла ее мимику. Но помрачневшее поначалу лицо их гостьи вдруг просветлело:
        - Выписывается? В понедельник? Хорошо, тогда я ему и позвоню. До свидания, всего доброго. - Эля положила трубку и раздумчиво сказала: - Голосок какой-то детский. Внучка, очевидно. Ну надо же, у него, оказывается, инфаркт. Да, старость, как метко сказано, совсем не радость. Кстати, чтобы успеть на «Горбушкин двор», надо из дома завтра пораньше выйти.
        А затем она набрала еще чей-то номер телефона и заговорила о каких-то привезенных ею документальных фильмах, которые непременно надо вставить в телевизионную сетку. Об этом брат с сестрой слушать не стали, занялись каждый своим делом. То есть Ромка открыл копию Славкиной тетрадки и стал искать, что там еще написано про графа Якова Брюса и его имущество, а Лешка примерять обновки, привезенные Элей.
        Глава III
        Бомж в кроссовках
        Утром, несмотря на субботу, все трое, как и собирались, встали очень рано. А Лешка - самая первая. Тяжело вздыхая, она поднялась с раскладушки - ее диван был предоставлен гостье - и повела на улицу Дика. В другой выходной она бы еще спала и спала, а Дик терпеливо лежал бы на полу рядом и лишь тихим сопением напоминал ей о своем существовании и насущных потребностях. Но сегодня псу повезло. Ждать прогулки долго не пришлось, и он, весело помахивая хвостом, выскочил во двор. Его зевающая хозяйка нехотя плелась сзади. Она даже не поиграла с ним, как обычно: не стала бросать вдаль палки и камешки, как пес ни тявкал и ни просил ее доставить ему такое удовольствие.
        Вернувшись, Лешка пощекотала торчащую из-под одеяла Ромкину пятку, так как Эля уже варила на кухне кофе и готовила свой порридж, а говоря попросту, овсяную кашу, которую брат с сестрой терпеть не могли. Ромка неохотно приоткрыл один глаз, потом упрямо повернулся на другой бок. Но, вспомнив про «Горбушку», мигом вскочил и побежал умываться.
        Но сначала их путь лежал в Медведково. Подойдя к уже знакомой пятиэтажке, они позвонили в домофон, потом еще раз и еще, но никто не отозвался на их звонок.
        - Что же там могло случиться? - растерянно проговорила Эля.
        Ромка вспомнил про соседку и набрал номер ее квартиры. Объяснив, в чем дело, они вошли в подъезд. Анна Степановна имеющимся у нее ключом уже открывала дверь в квартиру старушки.
        На пороге их встретила кошка. Взглянув на них желтыми глазами и задрав хвост, она, опережая вошедших, быстро пошла вперед, словно приглашала всех за собой.
        Лешка сразу почувствовала недоброе. Сделав пару шагов по маленькой прихожей, она вошла в комнату и заглянула за ширму. Да так и замерла, ухватив брата за руку. Старушка с заострившимся носом и пожелтевшим лицом неподвижно лежала на своей кровати.
        Женщины со всех ног кинулись к ней.
        - Ух, - еле выдохнула Эля, дотронувшись до лица Софьи Яковлевны. - Кажется, жива. - Она взяла ее руку, посчитала пульс, потом отпустила. Рука безвольно упала на одеяло. Старушка открыла глаза. Взгляд у нее был мутный, рассеянный.
        - Что с вами? - спросила соседка.
        Но ответа не последовало. Анна Степановна с сочувствием посмотрела на Элю и снова наклонилась к кровати:
        - Софья Яковлевна, вы можете говорить? Вы нас узнаете?
        Старушка попыталась что-то сказать, приподнять голову, но не смогла даже пошевелиться.
        - Боже мой, да ее, кажется, парализовало! - воскликнула соседка. - Никак инсульт?! Софья Яковлевна, да скажите же нам хоть что-нибудь, - взмолилась она.
        Старая женщина приоткрыла рот, и Лешка скорее поняла, чем услышала, как она, скосив глаза на кошку, еле слышно и малопонятно выговорила:
        - Киса.
        - Совсем язык не ворочается. Точно, парализовало, - вздохнула Анна Степановна. - Надо «Скорую» вызывать.
        Но Эля со словами: «Ее надо определить в хорошую больницу» - позвонила в какую-то частную медицинскую компанию, и очень скоро в квартиру вошли люди в белых халатах.
        Осмотрев больную, врач подтвердил опасения соседки:
        - Инсульт.
        - Мы так и поняли, - кивнула Эля.
        - А это может пройти? - с замиранием сердца спросила Лешка.
        - Всякое бывает, - ответил доктор.
        Двое санитаров, сдвинув ширму, аккуратно положили Софью Яковлевну на носилки, и по морщинистой щеке старушки медленно скатилась большая слеза. Лешке стало ее безумно жалко, и она тихонечко погладила ее по седой голове.
        - Я поеду с ней, - сказала Эля. - Оформлю документы, оплачу счет, посмотрю, кто за ней будет ухаживать, и вернусь сюда. А вы подметите хотя бы пол. А вот и ее ключи, кстати. Так что свои вы можете забрать, - сказала она Анне Степановне.
        Ромка скосил глаза. Ключи лежали на тумбочке у опустевшей кровати, по которой в растерянности туда-сюда ходила кошка. В окно блеснуло солнце, и ее шерсть сверкнула золотом, словно изнутри Киса была сделана из драгоценного металла и, подобно сказочной принцессе, лишь прикрывалась своей волшебной шкуркой.
        Анна Степановна поднесла к глазам платок:
        - Бедная тетя Соня.
        - Может, она еще поправится, - с надеждой сказала Лешка. - Слышали, что сказал врач?
        - В семьдесят пять-то лет? Дай ей бог. Хотя он прав, всякое бывает. Я на своей работе за много лет чего только не насмотрелась. У меня самой есть одна знакомая, которой под девяносто. Так она решила навестить своих родственников в Америке. Пробыла там полгода, назад вернулась и продолжает жить в свое удовольствие. Может, и тетя Соня еще к своим поедет.
        И тут до них донесся басистый голос:
        - Мам, ты где?!
        - Здесь я, здесь, - отозвалась соседка. Она пошла к двери и обернулась: - Вы ей думочку, ну, подушечку ее, не забудьте в больницу отнести. Я забыла вашей Элеоноре сказать, а она без нее не засыпает.
        Лешка кинулась к кровати и увидела, что рядом с большой подушкой лежит совсем маленькая.
        - Эту?
        - Эту, - кивнула женщина.
        - Что это она так вдруг? - оглядев опустевшую постель, потерянно сказал Ромка. - Вроде как еще вчера ничего была, разговаривала.
        - В ее возрасте в любой момент может случиться всякое, - грустно вздохнула сестра.
        Солнце ушло за тучи, и в без того мрачном, с низкими потолками жилище стало еще тоскливее. Тяжело вздохнув, Ромка отправился в другую комнату.
        - Интересно, Лешк, что у нее в этих узлах и коробках? Давай позырим.
        Он приоткрыл одну из коробок и поморщился. Там была старая обувь. А в узле оказались платья, наверное, столетней давности. Еще в одном - коробки от конфет, банки от кофе и чая и прочий хлам.
        - У нашей бабушки такое тоже хранилось. Она думала: вдруг пригодится? И выбрасывать все это нельзя, не наше же. А это что? - Лешка нагнулась и подняла с пола небольшую бумажку. - Чек. Магазинный. Написано: «Пиво баночное». Неужели бабуля пила пиво?
        Ромка взял у Лешки чек, и на лице его напечаталось изумление.
        - Слышь, а у нее и впрямь тут кто-то был. Вчера. Позырь на дату. А время… двадцать один тридцать. Лешк, это что же получается?! Выходит, ей не казалось, что здесь кто-то ходит? Наверное, у нее тут и в самом деле скрытое богатство имеется, не зря она про антиквариат говорила.
        - Какое богатство? - пожала плечами Лешка. - Все ведь говорят, что у нее ничего такого нет.
        - Значит, есть! И мы просто обязаны это выяснить. Ведь тот, кто приходил, небось в темноте искал, мог и не найти. Или это что-то крупное? - Ромка огляделся. - Бедная обстановка еще ни о чем не говорит. Знаешь, в Баден-Бадене есть отель «Европейский двор», в нем самые крутые миллионеры останавливаются. Так вот, там в коридоре стоит невзрачная тумбочка вишневого дерева, которая, представляешь, сколько стоит? Триста тысяч евро! Потому что ей триста лет, и мимо нее еще Тургенев ходил. Я сам читал.
        - А давай мебель проверим, - воодушевилась Лешка. - Я тоже знаю, что она чем старее, тем дороже.
        - Давай. Так. Шкаф. Начнем с него. - Ромка приоткрыл скрипучую дверцу двустворчатого шкафа и разочарованно протянул: - Лешк, он из ДВП, значит, не старинный. А такая продавленная кровать была у нашей бабушки, мама с папой ее на мусорку снесли и новую ей купили, помнишь?
        - Помню, - кивнула Лешка. - А тумбочка?
        Ромка убрал с окрашенной светло-зеленой масляной краской тумбочки упаковки таблеток, пузырьки с каплями, привезенный Элей фотоальбом, выгреб изнутри несколько книг и потрепанных журналов «Юность», перевернул ее вверх ногами и указал на ярлык:
        - Старая, но не старинная. Вот, написано: «Изготовлена на Сомовской мебельной фабрике». Надо же, как бумажку прилепили. За полвека не отодралась.
        - А стол у нее такой же, как у нас, - отметила Лешка.
        - И кухонная мебель из пластика. А шкаф книжный тоже из ДВП.
        - Кушетке лет пятьдесят, но не больше.
        - А ширма? Вдруг она какую-нибудь ценность представляет?
        Лешка оглядела ширму, провела по ней рукой и покачала головой:
        - Не представляет. Из такого материала у нас дома портьеры были, не помнишь, что ли? А потом их мама на половые тряпки пустила. И доски тоже самые обычные.
        - Да, мебель здесь точно не старинная.
        Ромка на всякий случай постучал по каркасу ширмы, но пустот не обнаружил и, бормоча: «Надо было прихватить с собой металлоискатель, сделаю это в следующий раз», принялся водить руками по обоям, заглядывать во все щели, прощупывать матрас, подушки и белье в шкафу. Он даже крышку телевизора открыл и сразу же прикрутил на место, чтобы не поднимать пыль, которая накопилась в нем за долгие годы.
        - Лешк, а вдруг этот тип заставлял ее сознаться, где она свои ценности прячет? Как Германн в «Пиковой даме». «Три карты, три карты…» - сделав страшное лицо, пропел он грубым голосом. - Вот ее кондрашка и хватила.
        Лешка поежилась, представив себе неведомого посетителя, который, словно коршун над беззащитным лебедем, навис над больной старушкой с требованием открыть ему неизвестную тайну.
        - Неужели правда? А сказать нам о нем она не смогла. Только с кошкой своей и простилась. Слышал, как она шептала: «Киса»? - Лешка с надеждой посмотрела на брата: - Рома, а может, не было никакого постороннего человека? Просто соседка, Анна Степановна, вчера вечером за чем-нибудь к ней зашла и чек обронила.
        - А я сейчас ее об этом спрошу. - Ромка выскочил за дверь и нос к носу столкнулся с соседкой, которая как раз выходила из своей квартиры. Но на его вопрос, заходила ли она вчера к Софье Яковлевне, Анна Степановна ответила отрицательно:
        - Я с работы поздно пришла, а она в последнее время в девять часов спать ложится. Снотворное примет - и спит.
        Ромка вернулся назад и развел руками.
        - Я все слышала. И что же теперь делать? - Лешка во все глаза уставилась на брата.
        - Буду думать, - ответил Ромка.
        - Эле о чеке скажем?
        - Пока не надо.
        С тревожно бьющимся сердцем Лешка взялась за веник. Среди прочего сора она вымела из-под кровати упаковку от снотворного, убедилась, что таблеток в ней нет, и выбросила ее в мусорное ведро.
        А через некоторое время раздался звонок в дверь, и в квартире появилась Эля.
        - Я определила Софью Яковлевну в одноместную палату, за ней будет хороший уход. Врач сказал, что надежда на выздоровление есть. Возможно, старушка еще сможет и говорить, и двигаться. - Она вошла, осмотрелась вокруг и сняла с себя плащ. - Давайте-ка все же наведем здесь порядок. Стыдно оставлять квартиру в таком состоянии. Что нам Вика скажет, когда приедет? Мусоропровода в доме, конечно, нет. Рома, ты будешь выносить во двор всякий хлам. Согласен?
        - Я к этому делу привыкший, - обреченно кивнул Ромка, надевая свою куртку. - Давай, что выносить.
        - Погоди, сначала сор собрать надо.
        Эля выставила в прихожую помойное ведро, затем взяла старый пакет и без всякого сожаления ссыпала туда всякие катушки, коробки, пузырьки, накопившиеся у старушки за долгое время, а затем перешла в другую комнату и открыла ящик со старой обувью.
        - Так жить нельзя, - вздохнула она. - Весь огонь, в случае чего, я возьму на себя. Рома, действуй.
        Ромка, кряхтя, пошел вниз с ведром и двумя пакетами. Выбросив все в железный ящик, он вернулся назад.
        - Давай еще.
        - А это дотащишь? - спросила Эля. - Может быть, кому-нибудь и пригодится что. Софье Яковлевне эта обувь больше никогда не понадобится, я ее просмотрела.
        - Всю? - недоверчиво спросил Ромка и скосил глаза на Лешку.
        Сестра утвердительно кивнула.
        - Сапоги, туфли да тапки старые, ничего больше.
        - Смотри, не надорвись, - напутствовала его Эля.
        - Ты все думаешь, что я еще маленький. А я сильный, - ответил он и, не переставая кряхтеть, поволок на выход огромную картонную коробку. И где старушка ее только взяла? В подъезде он все-таки залез в коробку и снова тщательно проверил, не спрятано ли чего под какой-нибудь стелькой или в носках старых сапог, и нет ли у туфель, случайно, отвинчивающихся каблуков. Увы, Эля с Лешкой, похоже, не ошиблись: все это годилось только для свалки. Может быть, и сама Софья Яковлевна хотела выбросить эти «сокровища», да не успела?
        Ромка оставил коробку возле мусорного ящика и пошел за следующей.
        «Во, Эля права», - отметил он, выходя с новым грузом и видя, что в его первой коробке уже роется какой-то бомж в надвинутой на лоб вязаной шапке и темно-серой грязной, замасленной куртке.
        Заметив Ромку, бомж поспешно отбежал в сторону. Ромка не смог его толком разглядеть, впрочем, он не пытался этого делать: зачем смущать и без того несчастного, бездомного человека, которому даже нечего обуть. Непроизвольно он опустил глаза вниз и взглянул на ноги бродяги. И вдруг увидел на нем серые с черным, совсем новенькие кроссовки. А бомж побежал, и вставка на них блеснула и сделалась ярко-белой. Ромка посмотрел на свою ногу и повертел ею. Вот так - вставка серая. А вот эдак - белая. И у бомжа все так же. Ну и бомж! В новеньких американских кроссовках! Причем в точно таких же, как и у него самого! Чудеса, да и только. Он развернулся и ринулся за удаляющимся бродяжкой, но тот как-то мгновенно пропал из виду. И неясно, в каком направлении его искать. Не обшаривать же все дворы и подъезды!
        Ничего не оставалось делать, как отправляться за следующими коробками. И больше Ромка, как ни крутил головой, никаких подозрительных бомжей во дворе не заметил.
        Зато теперь ему стало окончательно ясно, что у старушки есть что искать и кто-то этим усиленно занимается, раз не гнушается исследовать даже ее мусор.
        - Завтра опять сюда приедем? - спросил он у Эли.
        Она кивнула:
        - Непременно. Только сначала посетим «Горбушкин двор». Сегодня туда уже поздно ехать.
        По дороге домой Ромку не оставляло чувство, что за ними кто-то наблюдает, но, как он ни крутил головой, никого подозрительного в вагоне не увидел, хотя народу в нем было совсем немного. Группа туристов с рюкзаками, несколько пожилых людей, мамаша с маленькими детьми да девчонки-школьницы.
        Дома Ромка достал папку-скоросшиватель с надписью «Дело» и положил в нее найденный чек. А когда к нему подошла сестра, рассказал ей о бомже в новых, точно таких же, как у него, американских кроссовках, который что-то искал в вынесенной им на помойку коробке со старой обувью. И еще о том, как кто-то следил за ними в вагоне метро, но он так и не понял, кто это был.
        - Рома, и что все это значит? - с испугом спросила Лешка.
        - Значит, что этот человек еще не нашел богатства Софьи Яковлевны. И мы с тобой тоже будем его искать, а заодно и вычислим этого типа.
        - Но как?
        - Пока не знаю.
        Глава IV
        Кража на дороге
        - Рома, купи мне, пожалуйста, на «Горбушке» «Пепел и алмаз», - на другое утро попросила Валерия Михайловна.
        Ромка сморщился.
        - А что это?
        - Это мой самый любимый фильм моего любимого режиссера Анджея Вайды. Старый, черно-белый, но от этого не менее прекрасный.
        - Со Збигневом Цибульским в главной роли, - подхватила Эля. - Я тоже люблю этот польский фильм.
        - А я вообще все фильмы Вайды люблю, а этот больше всего. А музыка там какая! - воскликнула мама.
        - Ладно, уговорила, - сказал Ромка и протянул руку: - Деньги давай.
        - А тебе что надо купить? - спросил он Элю, когда они вышли из машины и вместе с вытекающей из близлежащего метро толпой зашли в огромный павильон под надписью «Горбушкин двор». - Ведь у вас в Америке все, говорят, есть.
        - Того, что мне надо, у нас нет, - ответила Эля.
        - И таких фильмов тоже? - поразилась Лешка, увидев, что она внимательно рассматривает очередную комедию с Джимом Керри.
        - Разумеется, этот фильм у нас есть, - с задумчивым видом сказала американка. - Только вот в Лос-Анджелесе он появился совсем недавно. И мне хотелось бы узнать, откуда он взялся здесь.
        Лешка ее не поняла:
        - А что в этом такого? Купили и размножили.
        - Слишком быстро купили, - усмехнулась Эля. - Значит, это пиратский диск.
        - И что? - пожал плечами Ромка. - Здесь полным-полно всякой пиратской продукции.
        - Знаю, - вздохнула Эля.
        - Ты что, собираешься найти пиратскую фирму и привлечь ее к ответу? - удивилась Лешка.
        - Ага, значит, ты занялась расследованием. Тебе, наверное, помощь нужна? - воскликнул Ромка.
        - Не совсем так. И помогать мне вовсе не надо. Я не детектив и никакую подпольную организацию искать не собираюсь. Просто фирма-поставщик в Америке теперь будет вынуждена снизить цену на эти диски. Потому что они уже наводнили ваш рынок, - пояснила мамина подруга.
        - А тебя попросили поискать такие диски?
        - Что-то вроде этого.
        Эля купила несколько пиратских фильмов, положила покупки в большой пакет и пошла дальше, продолжая внимательно рассматривать содержимое прилавков.
        Ромка в этом павильоне был не впервые, но с Элей и здесь было интереснее, чем с другими. Побродив по рядам, они сходили в кафе, а потом Эля встретила своих киношных знакомых. Среди них был даже актер из известного, только что нашумевшего фильма - совсем молодой парень. Лешка так и уставилась на него во все глаза, а он вдруг протянул ей горсть орешков, подмигнул и пошел вперед, куда-то вдоль лотков, видимо, кого-то высматривал.
        А потом Ромка захотел съесть еще и горячий чебурек. Он просительно взглянул на Элю.
        - Ты не наелся? - удивилась она, но чебурек купила. Ромка тут же запихнул в рот чуть ли не половину вожделенной еды, словно только что не слопал сразу три пирожных.
        - Держись теперь от меня подальше, - недовольно покосилась на брата Лешка, глядя на его замазанные жиром руки и обляпанный вытекающим из чебурека соком подбородок. - И вообще, тебе бы не мешало умыться.
        Рот у Ромки был забит, но кивком головы он указал ей на один из плакатов, украшающих павильон. Плакат гласил: «Моется тот, кто не умеет чесаться». Лешка фыркнула.
        А Эля подошла к другому прилавку и взяла в руки очередной диск.
        - Что за фильм? - поинтересовался дожевавший свой чебурек Ромка и бесцеремонно выхватил диск из ее рук. На краю светлой коробки от его грязных пальцев тотчас же расплылось большое жирное пятно.
        - Гляди, что ты наделал! - возмутилась Лешка.
        Ромка поскреб пятно, отчего оно стало еще больше, и виновато посмотрел на Элю.
        - Я, честное слово, не хотел. Что же теперь делать?
        - Чесаться, - съязвила сестра. - Чтобы чистым быть.
        Ромка смутился и быстренько вытер руки о свои джинсы. А затем тронул Элю за рукав и, как маленький, заглянул ей в глаза:
        - Пожалуйста, извини. Я так больше не буду.
        Эля молча протянула продавцу деньги и положила выпачканный диск в свой пакет, а затем повернулась к Ромке и легонько щелкнула его по затылку.
        - Ты мне недавно «Юности честное зерцало» цитировал, а сам его как следует не изучил. А должен бы, как младой отрок, знать творческие наставления Якова Брюса, одобренные самим Петром Первым. Например, такие, как: «умой руки», «не жри, как свинья, и не дуй, чтобы везде брызгало…», и тому подобное. Жаль, что такую прекрасную книгу давно не переиздавали, она бы многим пригодилась. А диск этот мне еще понадобится. Он лицензионный, а мне с выпускающей его фирмой связаться надо. Телефон ее здесь напечатан.
        Потом, с большим трудом, они нашли и заказанный Валерией Михайловной «Пепел и алмаз».
        - Тебе помочь? - спросил Ромка, пытаясь забрать у Эли потолстевший пакет, чтобы хоть как-то загладить свою вину.
        - Мне не тяжело, - ответила Эля. - А тебе еще найдется работа.
        - Мусор таскать? Мы теперь в Медведково, да? - Ромке хотелось поскорее вновь обследовать квартиру Софьи Яковлевны. Он и свой кустарный металлоискатель с собой прихватил.
        - И кошку надо накормить, - вспомнила Лешка о томившейся в одиночестве желтоглазой красавице.
        Эля кивнула:
        - По дороге зайдем в магазин, купим еды для нее, чтобы потом прямо к дому подъехать.
        Оставив Ромку в пойманном на дороге такси, Лешка с Элей зашли в магазин и купили там пакет «Фрискаса» и небольшую устойчивую мисочку, чтобы заменить ею тот грязный горшок, из которого до сих пор ела кошка.
        В квартире по-прежнему было неуютно без хозяйки, и Лешка пожалела бедную кошку, которая, словно жалуясь, что осталась совсем одна, потерлась о ее ноги.
        - Кисонька, - ласково сказала она и погладила ее по густой мягкой шерсти, а кошка вдруг, как собака, лизнула ее руку. Носик у нее был холодный, а язычок оказался горячее, чем у Дика. Кошек у Лешки никогда не было, и она даже не подозревала, что эти животные тоже способны на благодарность. «Жаль, что я не могу взять ее с собой, - подумала девочка. - Можно себе представить, как отнесется Дик к такой гостье, а уж от Ромкиного Попки и вовсе не дождешься восторга».
        Лешка достала из сумки новую мисочку, насыпала в нее корм и пригласила кошку:
        - На, Кисонька, ешь.
        Черная красавица обнюхала незнакомую еду и захрустела ею. Видно, корм ей пришелся по вкусу.
        Лешка подняла с пола старый грязный горшок, служивший кошке миской, понесла его к мусорному ведру, но выбрасывать передумала. Ведь если эту грубую посудину, вылепленную из неровной, кустарно обожженной глины, хорошенько отмыть, то в ней будет отлично смотреться белая лилия - цветок, достойный королевских особ. Так охарактеризовала это растение ее одноклассница Светка, подарив Лешке луковицу, чтобы подруга весной посадила цветок на своем балконе.
        Подумав о прекрасных лилиях и других растениях, которые летом с ее помощью преобразят их дом, Лешка обратила внимание на имеющиеся в квартире комнатные цветы. На окне стояли четыре цветочных горшка, в двух из них цвела герань: в одном белая, в другом - красная; еще из одного топырились во все стороны жирные листья алоэ. В четвертом зелеными, розовыми и бордовыми красками полыхала крапива. Вообще-то у этого растения другое название, но Лешка его не знала. Еще один цветок, вернее, дерево стояло на полу: в пластиковом ведре росла большая финиковая пальма. Лешкина бабушка выращивала такие пальмы сама. Наверное, и Софья Яковлевна когда-то давно посадила в землю косточку из финика и терпеливо ждала, когда проглянет первый зеленый росточек.
        Рядом с цветами на подоконнике разместились пластиковые бутылки, в них предусмотрительная хозяйка отстаивала воду для полива.
        Лешка полила цветы и снова наполнила бутылки водой.
        - Эля, не забудь вот эту маленькую подушку в больницу взять, - вспомнила она слова соседки. - Софья Яковлевна всегда с ней спит.
        Эля взяла думку и положила ее в пакет с приобретенными дисками.
        Ромка в это время понес на мусорку очередную порцию сора. Но прежде чем его выбросить, он тщательно исследовал каждую коробочку, пакетик и даже скомканные бумажки своим самодельным металлоискателем. Возле мусорных баков он внимательно огляделся по сторонам: не встретит ли снова здесь бомжа в новеньких американских кроссовках? Увы, сегодня бомж на помойке отсутствовал. Ромка отнес новый мусор, проделав с ним такие же манипуляции, а когда вернулся назад, Лешка с Элей уже собрались уходить. Кошка, как гостеприимная хозяйка, проводила их до самого выхода.
        Эля уже вышла за дверь, но Ромка ее остановил:
        - Дай-ка мне ключ, пожалуйста. Мне в одно место надо. Вы идите, я вас догоню.
        Но вместо туалета он направился к цветочным горшкам и, нацепив наушники, быстро поводил по ним медной петлей своего кустарного металлоискателя. Однако в горшках ни золота, ни серебра, ни вообще чего-либо металлического не обнаружилось. Таким же образом он обследовал матрас, подушки, книги, ножки столов и зеленую ширму. Все без толку. А перед железобетонными стенами, полами и потолком его прибор был бессилен.
        Закрыв дверь, Ромка спустился вниз, где его поджидали Эля с Лешкой. Когда они вышли на широкую магистраль, которая так и называлась - улица Широкая, Эля подошла к обочине и подняла руку, чтобы поймать машину. В это время вдалеке показался скутер. Ромка так и вперился в него глазами.
        Прямо на него неслась мечта его жизни: «Ямаха» ярко-желтого цвета. Именно такой мотороллер они с Олегом Пономаревым не так давно рассматривали в мотосалоне на «Полежаевской», а потом он долго грезил о том, как мчит его такая «Ямаха» по дорогам, да так, что ветер свистит в ушах, а прохожие, все как один, не сводят с него восхищенных глаз.
        Заглядевшись на прекрасный скутер, Ромка не успел рассмотреть его водителя. Да это и нельзя было сделать: лицо парня скрывали огромные очки, а голову защищал мотоциклетный шлем.
        Поравнявшись с ними, скутерист чуть-чуть снизил скорость и вдруг… резко наклонился, выхватил у Эли пакет с дисками и умчался прочь. Все это произошло так быстро, что никто ничего не успел понять.
        Опешив, Эля некоторое время не могла вымолвить ни слова.
        - Как же так? - наконец сказала она.
        Ромка кинулся вслед за скутером, пробежал несколько шагов и сразу понял, что подобное преследование бесполезно. Он вернулся к Эле и схватил ее за руку:
        - Ты очень расстроилась, да? Испугалась, да?
        Эля заставила себя улыбнуться:
        - Ничего, переживем.
        Ромка перевел взгляд на сестру.
        - У него почему-то не было номера, - озабоченно сказала она.
        - У скутеров номеров нет, - пояснил Ромка и, о чем-то вспомнив, попросил: - Подождите меня на этом месте, пожалуйста. Я сейчас, мигом.
        Стремглав подбежав назад к пятиэтажке, он поднялся на второй этаж, подошел к квартире Софьи Яковлевны, выдернул из подкладки своей куртки темную нитку и прикрепил ее у порога одним концом к дверному косяку, другим - к самой двери маленькими кусочками жвачки.
        «Не помешает знать, ходит сюда кто-нибудь или нет», - подумал он, а затем так же бегом вернулся к своим спутницам и сочувственно произнес:
        - Вот гад, да? Все диски упер, и мамин тоже, а мы его так долго искали.
        - И подушечку, - с сожалением вздохнула Лешка.
        - Ну, это-то как раз пустяки, - сказала Эля. - Мы сейчас пойдем в магазин и купим похожую, старушка и не заметит подмены. А за дисками в следующий выходной снова на «Горбушкин двор» съездим. Я к этому времени еще не уеду, а вам, как я поняла, там понравилось.
        - Очень понравилось, - кивнул Ромка, вспомнив чебурек.
        Эля открыла свою сумку и проверила ее содержимое.
        - Деньги на месте, карточки кредитные тоже, о чем горевать? О нескольких дисках? Ерунда, - успокоила она сама себя и вновь подняла руку, подзывая такси.
        В магазине, пока Эля выбирала подушку, Ромка прошептал:
        - Лешка, а что, если то был не просто вор, а тот, кто ищет у бабульки сокровища? И пакет он спер из-за них? Он же не знал, что у нас там свои собственные диски и подушка для больницы. Слушай, а вдруг ценности и вправду в подушке были?
        Сестра взволнованно кивнула в ответ:
        - Очень может быть. А на скутере и в самом деле был не просто вор, а твой «бомж» с помойки. У него кроссовки точь-в-точь как у тебя, они белым цветом сверкнули.
        - А больше ты ничего не заметила?
        - Еще на «Ямахе» справа царапина черная, как семерка без палочки.
        Ромка одобрительно хлопнул сестру по плечу:
        - Да ты молоток! Знаем теперь, что искать.
        Их разговор прервала Эля.
        - Замечательная думочка, да? Пуховая, - сказала она, показывая им свою покупку. - Надеюсь, не хуже прежней.
        - Не хуже, - подтвердил Ромка. - Интересно, понравится ли она Софье Яковлевне? Как думаешь, она хоть что-нибудь сможет нам сказать?
        - Не знаю, посмотрим, - ответила Эля.
        Облачившись в белые халаты, все трое робко вошли в палату, где обитала старушка. Условия там и в самом деле были хорошие. На полу лежал совсем новый коврик, в углу стоял телевизор, на тумбочке у окна - телефон и ваза с цветами.
        «Зачем ей это все? - подумала Лешка. - Ей сейчас только телик смотреть и недоставало».
        Эля уловила ее мысли.
        - Все это входит в стоимость лечения, - сказала она, - и по нашим, американским, меркам, ее содержание здесь обходится не очень дорого. Лида сказала, чтобы я на нее денег не жалела.
        Выцветшими светло-голубыми глазами Софья Яковлевна смотрела на них с белоснежной подушки. Затканное паутинками морщин лицо ее казалось беззащитным и, как ни странно, благодарным. Видно, она поняла, что другого выхода, кроме как поместить ее сюда, у Эли не было, и смирилась со своим положением.
        - Здрасьте, - хором сказали Ромка с Лешкой, а Эля приподняла ее правую руку и подложила под локоть новую думочку, сказав, что принесла ее из дома. Старушкино лицо немного исказилось, видно, она старалась улыбнуться. Язык ее плохо слушался, но Лешка смогла разобрать, как она сказала: «Спасибо». А Ромка внимательно следил за тем, заметит ли она, что это другая подушка. И пришел к выводу, что не заметить этого Софья Яковлевна не могла хотя бы потому, что ее собственная была в белой наволочке, а эта - в цветной. Тем не менее она не выразила никакого беспокойства.
        - Значит, подушка ей действительно нужна для удобства, - сказал он Лешке, когда они покинули палату и пошли в раздевалку, а Эля осталась разговаривать с лечащим врачом и сиделкой. - Но в ее квартире еще много необследованных вещей осталось, надо их все пересмотреть. Кастрюльки всякие, посуду… Только для этого надо там снова одним остаться.
        - Ты завтра занимайся своими делами, а мы с Лешкой съездим покормить кошку, - предложил Ромка Эле по дороге домой.
        Она даже обрадовалась:
        - Если вам не трудно, то поезжайте. А то я ничего не успеваю.
        Глава V
        Нечаянная встреча
        На другой день с самого утра Ромка нетерпеливо ерзал на своем месте в классе и все никак не мог дождаться конца уроков: так ему хотелось поскорее проверить свою «пломбу», оставленную на двери Софьи Яковлевны. Он то и дело смотрел на часы, не слушал, о чем говорят учителя, и снова ничего не ответил по истории, когда Антон Матвеевич неожиданно поднял его с места. А когда прозвенел долгожданный звонок с последнего урока, он ринулся к Лешкиному классу и потянул сестру за собой, чтобы она не тратила время на болтовню с девчонками.
        - Поехали скорее кормить кошку.
        Поезд метро плелся как никогда медленно. К дому Софьи Яковлевны Ромка помчался как метеор, и Лешка едва за ним поспевала. Вот и вожделенная дверь. Брат с сестрой наклонили головы. Нитки на месте не оказалось.
        - Лешка, сюда кто-то входил, - задыхаясь от быстрого бега и волнения, проговорил Ромка. Распахнув дверь квартиры, он влетел в комнату с ширмой и огляделся: - Ничего не замечаешь?
        Лешка прошла на кухню, заглянула в другую комнату и пожала плечами:
        - Вроде ничего.
        Ромка принялся за новые поиски сокровищ, а Лешка насыпала кошке еды и подошла к окну. Цветы она вчера поливала. Полить их снова или не стоит? Заливать ведь тоже вредно. Она потрогала пальцем землю и задержала взгляд на белой герани. Что-то в ней сегодня не так. Но что? Лешка задумалась. Кажется, на кусте вчера было пять цветков. А сегодня их шесть. За одну ночь, что ли, еще один вырос? И кустик больше, и листья на нем почему-то слегка темнее, чем на соседней герани, а вчера они не отличались по цвету, и горшок выглядит новее. Чудеса, да и только.
        Ромка в это время рассматривал какой-то след на полу.
        - Лешк, вы с Элей, по-моему, здесь вчера полы мыли.
        - Мыли, и что?
        - Грязь, вот что. Видишь, кто-то в обуви тут толокся. А я свои кроссовки у входа снимал, чтобы не наследить. И ты тоже, помнишь?
        - Помню.
        - А вечером вчера дождь шел. Помнишь?
        Лешка вспомнила, как ее вчера ругала мама за то, что она не помыла Дику лапы, вернувшись с улицы, и кивнула.
        - Жаль, что след совсем не четкий, не могу его обрисовать, - меж тем говорил Ромка, продолжая, как ищейка, обнюхивать пол. Совсем неслышно к нему подошла кошка и заглянула в лицо, словно хотела спросить, чем это он занят таким интересным.
        Лешка подвела его к цветку на окне.
        - Смотри, мне кажется, его заменили.
        Ромка стал рассматривать герань, а сестра подняла глаза к старенькому книжному шкафу. Вчера там наверху лежала книга в цветной обложке с манящей надписью «Орхидеи», но теперь она оказалась на нижней полке.
        - Рома, ты вчера брал эту книгу? - поинтересовалась она.
        - Я по отдельности книжки не смотрел, я их все сразу исследовал. Ничего металлического в них нет, это точно.
        - Странно.
        - Да что ж тут странного? Значит, тот, кто сюда ходит, просматривал книжки.
        - А как ты думаешь, теперь уже он это нашел?
        - Я знаю? Может, и нашел. А может, и нет. Он еще не все пересмотрел. Вот только не понимаю, почему он все сразу не может перетрясти?
        - А почему ты думаешь, что он еще не все просмотрел?
        - А вон, глянь, моя история лежит. - Ромка указал на старую, продавленную кушетку, где валялись разрозненные бумажные листки - ксерокопия Славкиной тетрадки. - Я ее вчера здесь забыл, и никто ее не тронул, потому что она как была вот на этой странице открыта, так и осталась. А я еще боялся, что где-то ее посеял.
        - Значит, он сюда всегда почему-то на короткое время приходит. - Лешка вдруг побледнела. - А как ты думаешь, он не может прямо сейчас явиться?
        - Откуда ж мне знать? Хорошо бы, - с надеждой проговорил Ромка. - А еще лучше нам с тобой здесь поселиться и никуда не выходить ни днем, ни ночью. Тогда мы его уж точно бы заловили, все бы узнали - и дело с концом.
        - И в школу не ходили бы, да?
        Ромка тяжко вздохнул. Опять эта школа!
        - Нет, в школу ходить придется. А давай скажем родителям, что останемся здесь ночевать. И уроки тоже здесь будем делать. Сами же станем сидеть тихо-тихо и его подпасать!
        - А с Диком кто гулять будет?
        - Папу уговоришь. А можно Славку попросить, он не откажет. Он предлагал мне свою помощь в нашем расследовании, но я не придумал, что ему поручить. Вот и пусть пока с собакой гуляет.
        Вдруг резко зазвонил телефон. Ромка вздрогнул и взглянул на сестру:
        - Брать или не брать?
        - Возьми, - прошептала она, словно тот, кто звонил, каким-то образом мог ее услышать.
        Ромка осторожно взял трубку, сказал «алло», но звонивший чем-то прошуршал и отключился.
        - Это, наверное, он проверяет, здесь мы или нет. Значит, когда мы будем здесь ночевать, не станем подходить к телефону.
        - А если мама с папой тоже захотят проверить, здесь мы или нет? - озабоченно спросила Лешка. - Мы не ответим, и они подумают, что нас здесь нет. Не скажем же мы им, что торчим в чужой квартире и тихо-мирно ждем преступника? Нет, это глупая затея.
        - Может, и так, - пожал плечами Ромка. - А как же быть?
        - Послушай, а если мы оставим здесь диктофон?
        - Чепуху не мели. Он же сразу его найдет, для того и ходит, чтобы во всем копаться. А теперь я уверен на все сто, что он снова сюда придет. Иначе зачем сейчас звонил? И цветы он еще не все заменил. А давай посмотрим, нет ли чего в другом горшке.
        Ромка налил полбутылки воды в горшок с красной геранью, и когда земля превратилась в черную жижу, осторожно вытянул из нее цветок вместе с корнем.
        - Ищи, - велел он.
        Лешка покорно запустила руку в вязкую землю и стала перебирать комочки. Но стоило их коснуться, они тоже становились жижей.
        - Нет здесь никаких бриллиантов, - сказала она. - Давай не будем другие цветы проверять.
        Ромка воткнул герань назад в жижу.
        - Сразу ничего не находится.
        - Теперь, наверное, засохнет, - пожалела цветок Лешка.
        - Чего ему сохнуть, когда у него столько воды, - оптимистично заявил брат. Он перенес номер домашнего телефона Софьи Яковлевны в свой мобильник - он был написан на аппарате - и отправился в кухню. Там он опять просмотрел содержимое шкафчиков, нашел старый-престарый батон и положил его в свою сумку.
        - Зачем тебе батон? - удивилась сестра.
        - В хлебе тоже можно что-нибудь спрятать. Ему лет сто, чего он тут лежит? Подозрительно это. А ты все кастрюльки проверила?
        - Все. Их здесь немного.
        - Надо крупу просмотреть.
        В шкафу стояли две неполные стеклянные банки с крупой, закрытые крышками: одна с манкой, другая с пшеном. Ромка расстелил на столе газету, по очереди высыпал на нее содержимое банок, а затем всыпал обратно.
        - Здесь тоже ничего. А сейчас в бачок туалетный заглянем - и домой. Начнем поиски с другого бока. Надо теперь скутер искать с царапиной.
        Закрыв дверь, Ромка опять прикрепил снизу нитку от своей куртки и, посвистывая, сбежал вниз.
        В метро его поджидала опасность иного рода. Влетев в вагон, Ромка прямо-таки вздрогнул от чьего-то пристального взгляда и поднял глаза. Так и есть. На него в упор смотрел Антон Матвеевич, историк, и избежать разговора с ним не было никакой возможности. Ромке безумно захотелось стать невидимкой или хотя бы залезть под сиденье и затаиться там с закрытыми глазами. Он даже посмотрел себе под ноги. Но под сиденьем свободного пространства не оказалось, а потому деваться ему было некуда.
        - Здрасьте, Антон Матвеевич, - бодро сказал он. - А мы по делам ездили, кошку кормили. Ее хозяйка в больнице, и вот… - Он развел руками.
        - Я вижу, ты очень занятой человек, и что помогаешь людям, похвально. Но, надеюсь, хоть частичку своего драгоценного времени ты выделишь и для подготовки к зачету по истории? - спросил Антон Матвеевич. В его голосе отчетливо угадывалось противное ехидство.
        - А я и готовлюсь. С утра до вечера. Вот сейчас всю дорогу только об истории и думаю, - нахально заявил Ромка. - Как раз эпоху Петра Первого учу. И меня один вопрос очень занимает. Как вы думаете, что мог оставить нам в наследство соратник Петра граф и впоследствии сенатор Яков Брюс?
        Антон Матвеевич поднял брови:
        - Что ты имеешь в виду?
        - Ну, какой-нибудь там антиквариат или драгоценности.
        - А почему тебя именно это интересует?
        - Я подумал, что должны же быть у него потомки, а у них остаться всякие вещи, которые могли бы лучше поведать нам о том времени. Ведь это же как интересно: подержать в руках вещь, которой владел Яков Брюс, а может, и сам Петр Великий. Такой предмет помог бы людям ощутить подлинный дух и аромат далекой эпохи. - В Ромкиных словах звучал неподдельный энтузиазм, и учитель не смог этого не отметить. Его глаза потеплели, и он совсем по-иному взглянул на своего ученика.
        - Яков Брюс был легендарным человеком, - сказал Антон Матвеевич. - Ученый, астроном. На Сухаревой башне, построенной по повелению Петра, он оборудовал первую в России обсерваторию и наблюдал за звездами и планетами. У него было множество приборов для научных занятий, кабинет японских и китайских, как тогда говорили, диковин, очень богатая библиотека. Люди называли его колдуном, приписывали ему обладание сказочными сокровищами, например, мистической «Черной книгой», волшебным перстнем, восьмиугольным камнем знаний. То есть он занимался собирательством всяких редкостей и раритетов. Словом, от Якова Брюса могло остаться много вещей: и грамот петровских, и орденов, и книг…
        - И драгоценностей, да?
        - Быть может, и драгоценностей. Странно, но я как-то об этом не думал. А что, ты знаешь его потомков? - в свою очередь заинтересовался Антон Матвеевич.
        - Как вам сказать, - замялся Ромка. Не рассказывать же Антону о больной старухе и неизвестном искателе ее тайных сокровищ.
        Но учитель не заметил его замешательства.
        - Если бы ты такого потомка встретил, то мог бы сделать доклад на собрании нашего исторического общества, - сказал он, несомненно думая, что этим предложением оказывает своему ученику большую честь.
        - Если встречу, то обязательно сделаю. Мой друг, Слава Стеклов, у вас часто с докладами выступает, - похвастался Ромка, словно Славкины успехи являлись и его заслугой тоже.
        А Лешка все дергала и дергала его за рукав и мешала столь полезной беседе. Ромка от нее отмахнулся раз, другой, а потом все же решил выяснить, что ей надо и зачем она без конца его теребит.
        - Чего тебе? - недовольно прошипел он.
        - Рома, мы свою «Рижскую» уже проехали, - извиняющимся голосом сообщила Лешка.
        Ромка вскочил и схватился за поручень.
        - Простите, Антон Матвеевич. Можно мы пойдем?
        - Конечно, - учитель даже смутился. - Всего хорошего.
        - Фу, - выскочив на платформу, Ромка с шумом выдохнул из себя воздух. - Кажется, я ему сегодня даже понравился. А ты слышала, что он говорил о драгоценностях и всяких ценных книгах?
        - Книги я там все пересмотрела, - сказала Лешка. - Среди них ничего особенного нет. Никаких раритетов.
        - Значит, они в другом месте. - Он огляделся. - Надо же, на «Проспект Мира» залетели!
        - Рома, раз уж мы здесь оказались, давай зайдем к Венечке, - предложила Лешка. - Может, по скайпу с Артемом свяжемся?
        Несмотря на то что Венечка был моложе Лешки на один год, а Ромки, соответственно, на два, брат с сестрой ценили его за ум, отзывчивость и сообразительность и считали одним из лучших своих друзей.
        - Давай, - сразу согласился Ромка. - Венька нам очень даже пригодится.
        Глава VI
        Поющий малыш
        Приблизившись к Венечкиной двери, брат с сестрой услышали странные звуки, словно в квартире кто-то что-то пилил.
        Они переглянулись, затем Лешка робко нажала на звонок. Непонятные звуки прекратились, Венечка открыл дверь, и вокруг Лешки, словно мячик, весело запрыгал черно-белый песик.
        - Малышенька! - воскликнула она. - В гости пришел?
        Вместо ответа песик лизнул ее в нос, а она прижала его к себе, ощутив щекой мягкую, шелковистую шерстку.
        Малыш обитал в соседнем доме у преподавателя вуза и уфолога Льва Николаевича Иноземцева, которому друзья помогли зимой отыскать украденные у него ценные вещи. Тогда Венечке пришлось на пару дней приютить у себя Малыша, и после этого он стал с ним регулярно гулять и приводить к себе домой, благо этому никто не противился.
        - А что у тебя здесь так визжит? - спросил Ромка. - Я решил, что у вас ремонт начался.
        Поправив очки, мальчик отрицательно покачал головой:
        - Нет у нас никакого ремонта. Это мы поем. С Малышом.
        Лешка опешила:
        - Вы с Малышом… что?
        - Я же сказал: поем.
        - Как поете? - заинтересовался Ромка. - Покажи.
        Венечка присел на корточки перед собачкой и затянул тонким пронзительным голосом:
        Во поле береза стояла,
        Во поле кудрявая стояла…
        Малыш оглянулся на Лешку, сел, поднял голову вверх и затянул вслед за Венечкой:
        - А-а-о-у-о-ууу…
        А Венечка продолжал:
        Люли, люли, стояла…
        Теперь Малыш присоединился к нему сразу. Венечкино пение было тише, а то и вовсе растворялось в руладах, издаваемых его четвероногим другом. Их голоса звучали все выше и выше, тоньше и тоньше, а потом переходили в восторженный визг. Все это продолжалось довольно долго. И даже когда Венечка замолчал, песик никак не мог остановиться. Вытянув шейку вверх, закатив глаза, он самозабвенно, с переливами, еще с минуту продолжал свою партию:
        - Оооооууууу…
        - А других песен, более современных, вы не поете? Почему ты именно эту выбрал? - спросила Лешка.
        - Ему высокие ноты нужны, - пояснил Венечка. - Эта ему больше всех нравится. Но мы и другую можем. Пожалуйста. - И он затянул снова:
        Там за туманами, вечными, пьяными…
        - Иииии, - подхватил Малыш.
        Кто-то громко загрохотал по батарее.
        - Это соседи снизу. Им почему-то не нравится, - недоуменно сказал Венечка.
        - А лично я считаю, что вы поете просто замечательно, - с восторгом заявил Ромка. - Если ты сядешь с ним где-нибудь в подземном переходе и станешь петь, то всех бомжей переплюнешь. Кстати, о бомжах. Венька, ты не мог бы сегодня с Малышом у подъезда одного дома в Медведкове подежурить? Отпроси его у хозяев.
        - А зачем? - спросил Венечка.
        - Понимаешь, там квартира одна есть. И в нее должен проникнуть какой-то тип. А ты должен углядеть, кто именно. Кто на вас, таких мелких, внимание обратит? Подумают, что ты там живешь и со своей собакой гуляешь. А ты в первую очередь смотри на кроссовки всех, кто входит в подъезд, понял? Они должны быть вот такими. - Ромка, задрав ногу, повертел ею под носом у Венечки. - Впрочем, кроссовки этот тип может и переодеть. Короче, следи за всеми, кто входит в подъезд, и старайся узреть, в какую именно квартиру, понял?
        Ромка изложил Венечке суть дела, и тот без разговоров принялся собираться.
        - Прихвачу с собой фотоаппарат. Буду делать вид, что Малыша снимаю, а сам каждую подозрительную личность сфотографирую.
        - Лучше на мобильник снимай, так незаметней будет, - приказал Ромка. - Вот, возьми на всякий пожарный ключи от квартиры. Дверь открывается очень легко, вперед большим ключом давишь - и все. А перед тем вот этим, маленьким, в другую сторону крутишь, как будто закрываешь, понял? А внизу на двери моя «пломба» - проверишь, на месте ли она. Если заметишь что-нибудь странное, непонятное, сразу нам звони.
        - Я соображу, - сказал Венечка и, подозвав к себе Малыша, запихнул его в свою большую сумку. Малыш не сопротивлялся: к сидению в сумке он был приучен раньше, когда Ромке понадобилось с помощью собачки разоблачать торговца наркотиками.
        Все вместе друзья пошли к метро, а на «Рижской» расстались: Ромка с Лешкой пошли домой, а Венечка поехал дальше.
        Дома, к счастью, ни Эли, не родителей не оказалось. Ромка прошел в кухню, взял тазик, налил в него горячей воды, положил туда батон и стал ждать, пока он размокнет. А когда батон набух, разломил его на мелкие кусочки, а потом и вовсе растер до однородной массы.
        - Нашел что-нибудь? - заглянула в кухню Лешка.
        - И не надеялся. А упускать из виду ничего нельзя. Ну ты, противный, будешь батон? - спросил он у Дика, который пришлепал на кухню вслед за своей хозяйкой.
        - Ему белый хлеб вреден, - отказалась за пса Лешка.
        - Не хотите - как хотите.
        Ромка вылил содержимое тазика в унитаз и позвонил Венечке. Тот сказал, что пока никого подозрительного не заметил, а нитка находится на месте.
        - Жаль, - огорчился Ромка. - А что ж мне-то делать?
        - Учи пока историю, - посоветовала Лешка. - Ты что Антону наобещал? - Она надела на Дика ошейник и погладила собаку по голове. - Вот бы с кем там подежурить! Ни один бы грабитель не сунулся.
        - Вот именно. И тогда бы мы никого не поймали. - Ромка достал из сумки копию Славкиной тетрадки, и когда Лешка вернулась с прогулки, подозвал ее к себе: - Слышь, а Брюс-то этот еще и вечный календарь изобрел. Интересный был мужик, любознательный. Глядишь, мне история еще и в самом деле понравится.
        Он снова позвонил Венечке, и тот ему ответил, что по-прежнему не видел никого подозрительного.
        - Ну что ж, дежурь дальше. И звони по мере надобности.
        - Какой у нас Венечка все-таки хороший, - сказала Лешка.
        - У нас все друзья хорошие. Кстати, мы завтра с Олегом Пономаревым на Воробьевы гора поедем, я с ним уже договорился. Может, нашего «искателя» с «Ямахой» там и найдем. Примет его у нас предостаточно. Серая куртка, кроссовки, как у меня, и еще ты сказала, что на крыле тачки большая царапина. - Ромка покачал головой и хмыкнул. - Надо же, все-таки, какое совпадение - одинаковые кроссовки. Если бы они в Москве продавались, то это было бы объяснимо. Помнишь, у нас со Славкой были похожие ботинки? Их нам мамы, как потом выяснилось, в одном магазине где-то здесь покупали. Но эти-то Эля из Лос-Анджелеса привезла.
        Раздался дверной звонок.
        - Вот и она, - сказал Ромка и пошел открывать.
        И в самом деле, то была Эля. Она погладила по голове Лешку, по спине - радостно завилявшего хвостом Дика и улыбнулась Ромке:
        - Кошку кормили?
        - Кормили, там все нормально, - ответила Лешка. - А как Софья Яковлевна?
        - Не хуже, даже, можно сказать, появились сдвиги в лучшую сторону. В таком возрасте это большая редкость. Она стала чуть-чуть двигать правой рукой.
        - А как ты думаешь, она поняла, что у нее подушка новая? - Ромка все же решил прояснить этот важный вопрос до конца.
        - Кажется, да, - сказала Эля. - И, по-моему, осталась ею довольна. У нее сразу настроение улучшилось, когда я сказала, что Вика вот-вот приедет. Теперь она ее ждет, и это для нее дополнительный стимул к выздоровлению. Только за квартиру свою по-прежнему беспокоится, домой хочет. Это легко понять. Какая бы больница хорошая ни была, все же это не родной дом.
        - А что, она уже может говорить?
        Эля покачала головой:
        - Совсем плохо, но я уже научилась ее понимать. И еще она очень за свою кошку переживает. Вы уж кормите ее получше, пожалуйста.
        - Что с кошкой сделается? - ответил Ромка и со всех ног бросился к зазвонившему телефону. - Тебя, - разочарованно сказал он, отдав Эле трубку, и с мобильника снова позвонил Венечке. Но тот попросил его больше не отвлекать и дожидаться, пока он позвонит сам.
        - Как же я не люблю ждать! - воскликнул Ромка.
        А ожидание длилось долго. Вот уже и родители пришли, и Валерия Михайловна позвала всех ужинать, а Венечка все не звонил. Ромка то и дело хватался за телефон, но терпел, а от волнения у него кусок в горло не лез.
        В полдесятого вечера Венечка наконец объявился.
        - Нитки нет, - взволнованно сообщил он.
        - А кто ее снял?!
        - Не знаю. Давай на «Рижской» встретимся, я тебе ключи отдам.
        Ромка мчался к метро, не чуя ног. Он спустился вниз и стал ждать поезда. Наконец из первого вагона показался его друг с огромной сумкой. Из нее высовывался черный нос Малыша.
        - Говори, что было, - кинувшись к нему, потребовал Ромка.
        Мальчик протянул ему ключи и пожал плечами:
        - Ничего не понимаю. Никого подозрительного я не заметил, хотя на всех, кто входил в подъезд, очень внимательно смотрел, никого не пропустил. И за каждым человеком я в подъезд заходил и смотрел, куда он идет. Мы с Малышом гуляли и гуляли, я даже устал столько гулять. Перед уходом к квартире еще раз подошел - а нитки твоей нет. А когда я туда только пришел - она была!
        - Да, ты говорил, - озабоченно кивнул Ромка.
        - Ну, я и решил, что в квартире кто-то засел. Опять спустился вниз, еще постоял, подождал, а потом плюнул на все и позвонил в дверь. И никто мне не открыл. Тогда я взял и туда зашел. И оказалось, что там никого нет, кроме кошки.
        Ромка недовольно нахмурился:
        - Зря ты рисковал. А если б там кто-нибудь был?
        - Ну, не знаю. Я чувствовал, что там пусто.
        - И ничего подозрительного не засек? Следов каких-нибудь, грязи… На полу или еще где-нибудь?
        Венечка отрицательно покачал головой:
        - Нет, ничего такого особенного я не заметил. К тому же я ведь там раньше не был, сравнивать не с чем. Да и заходил ненадолго: кошка на Малыша зашипела, он затявкал, и я побоялся, что соседи услышат, в сумку его запихнул - и деру.
        - А этот тип не мог в шкафу сидеть или залечь под кровать?
        - Не мог. Хоть и быстро, но я все осмотрел, честное слово. И в шкаф заглянул. И в туалет с ванной. Да там и спрятаться особо негде, сам знаешь.
        - Значит, ты вообще ничего и никого не видел? - огорченно подытожил Ромка.
        - Зря только там гулял, да? - виновато спросил мальчик.
        Ромка ничуть не сомневался в добросовестности своего маленького друга. Значит, этот парень как-то так замаскировался, что Венечка просто-напросто не обратил на него никакого внимания.
        - А вообще-то люди в дом входили?
        - Вообще-то да. И следил я не только за молодыми ребятами, но и за пожилыми людьми, и даже за женщинами. Только старушек и детей пропускал. Ты же сказал, что это может быть парень в кроссовках, как у тебя, или бомж какой-нибудь. Но парней в кроссовках там было мало, а бомжей и вовсе ни одного. Я их всех сфотографировал, на, посмотри. И дверь снова запечатал, прилепил нитку жвачкой.
        Ромка на всякий случай глянул на дисплей Венечкиного мобильника. Лица как лица, и впрямь никого подозрительного.
        - Куда ж «пломба»-то моя делась?
        Венечка молча пожал плечами:
        - Разве что ее снял какой-нибудь невидимый призрак.
        - Да, иного объяснения не найти, - печально вздохнул Ромка, но долго горевать он не мог и одобряюще хлопнул друга по плечу: - Не переживай! Отрицательный результат - тоже результат. Тебя ругать-то дома не будут? Проводить тебя?
        - Не надо, я уже папе сказал, что скоро буду. Мы с Малышом быстро от метро добежим. Мне его еще к хозяевам отвести надо. Пока. - И Венечка вскочил в вагон подошедшего поезда.
        - Отрицательный результат - тоже результат, - проводив взглядом исчезающий в туннеле поезд, повторил Ромка и, вспомнив о завтрашнем зачете по истории, расстроился снова.
        Глава VII
        Поцарапанная «Ямаха»
        Однако на истории Ромке досталось довольно легкое задание, и он сам, без посторонней помощи, написал на него ответ. Память у него и в самом деле была хорошей, а поскольку он честно прочитал копию Славкиной тетрадки, то с той же легкостью ответил бы и на более трудный вопрос. История была последним уроком, и он, сдав свою работу одним из первых, побежал к Лешкиному классу, чтобы отловить сестру после звонка. И как только она показалась у дверей, потянул ее к выходу.
        - Поехали скорей, нас Олег ждет.
        Сказать по правде, Олега Пономарева Лешка недолюбливала. Он всегда вовлекал Ромку во всякие сомнительные истории, неизвестно зачем таскал его по разным магазинам и непонятно каким местам. И друзья у Олега были какие-то неприятные, лично она с ними никогда не находила общего языка. К тому же Лешка знала, что Олег втайне покуривает, и побаивалась, что он пристрастит к этому Ромку. Но сейчас от его помощи никак нельзя отказаться, и она еще с вечера смирилась с тем, что Олег едет с ними на Воробьевы горы, вернее, они с ним.
        Однако когда они подошли к метро - там Ромка договорился с ним встретиться, - Олега на месте не оказалось. Пометавшись взад-вперед минут пятнадцать, Ромка по телефону выяснил, что Пономарев поехать не может, и махнул рукой:
        - Обойдемся и без него. - А в метро сказал: - Знаешь, это даже хорошо, что Олега с нами нет. Мы теперь с чистой совестью будем его там искать, и никто нас не заподозрит, что нам нужен кто-то еще.
        Скутеристов на Воробьевых горах оказалось немного. Видимо, сезон для них еще не наступил, хоть и погода все последние дни стояла замечательная, и снега на улицах почти не осталось.
        Зато новенькую «Ямаху» желтого цвета им даже и разыскивать не пришлось: она всем бросалась в глаза. Ее владелец стоял рядом - высокий черноглазый парень в светлой кепке. Он озирался по сторонам, очевидно, кого-то ждал.
        Ромка дернул сестру за руку и прошептал:
        - Ищи царапину.
        Лешка прошла вперед, словно кого-то высматривая, затем обошла скутер кругом и вернулась к брату.
        - Есть! Та самая! Царапина точь-в-точь как семерка.
        Ромка пристально оглядел владельца крутого мотороллера, особенно его кроссовки. На парне были шикарные «Адидасы» и черная куртка с заклепками. Впрочем, одежду с обувью можно и сменить, но вот рост… Бомж с мусорки был гораздо ниже этого парня. Но царапина-то та самая! Не может же такого быть, чтобы на свете существовали две одинаковые «Ямахи» с одинаковыми дефектами на правом крыле.
        - Скажи, пожалуйста, ты не видел здесь Олега Пономарева, - спросил он у парня, когда тот заметил его взгляд.
        - А кто это? - владелец подозрительной «Ямахи» сморщил лоб. - Какая у него тачка?
        Ромка потер лоб. Какой же скутер придумать ему для Пономарева? Когда они с Олегом ходили в мотосалон, то, кажется, он облюбовал для себя самый стильный - «Драгстер» мощностью около девяти лошадиных сил.
        - «Драгстер», - так и сказал он. - Красного цвета.
        Ничуть не удивившись, парень покачал головой:
        - Не видел такого. И сегодня ты вряд ли кого-нибудь здесь встретишь. Народ здесь в основном по четвергам и субботам тусуется.
        - Я в курсе, - с видом знатока кивнул Ромка. - Просто мы с ним на сегодня договаривались. - Помолчав немного, он набрался храбрости и сообщил: - А меня Рома зовут.
        - Меня - Марат, - приветливо отозвался парень.
        Постояв еще немного рядом с новым знакомым, Ромка нахмурил брови, словно вспоминая:
        - А не тебя ли я в воскресенье у ВВЦ видел? Там наши ребята собирались. Часа в два.
        - У ВВЦ в воскресенье я никак не мог быть, - спокойно ответил Марат. - Мне в аэропорт пришлось ехать, гостей встречать.
        - На мотороллере?
        - На такси. Как бы я их всех сюда взгромоздил? - Парень погладил свой скутер по желтому боку.
        - Странно, - сказал Ромка. - А тачка была прямо как твоя.
        Счастливый обладатель Ромкиной мечты лишь плечами пожал. В его взгляде читались вежливость и полнейшее равнодушие к Ромкиным вопросам. Внезапно сказав «извини», он пошел навстречу появившемуся вдалеке юноше в светлой куртке.
        - Странно, - повторил Ромка, обращаясь к Лешке. - Скутер тот, а человек другой.
        - А не мог он его кому-нибудь дать на время?
        Брат, следя за скутеристом, дернул плечом:
        - Все может быть.
        Марат со своим знакомым подошли к «Ямахе». Они о чем-то разговаривали, и Ромка услышал, как юноша сказал:
        - Не знаю я, где она.
        Он со всем вниманием оглядел собеседника Марата, по привычке скосил глаза на его обувь и изо всех сил сжал Лешкину руку:
        - Смотри!
        Лешка быстро взглянула на ноги незнакомца. Кожаная вставка на его кроссовках на свету казалась белой и шелковистой. На носках красовалась вышитая желтыми нитками буква С. Короче, они ничем не отличались от Ромкиных.
        - Неужели это он? - взволнованно прошептал Ромка. - Надо же, какая пруха. Только пришли - и вот. За ним надо проследить, узнать, куда он пойдет, ясно?
        - Попробуем, - кивнула в ответ Лешка.
        Однако парень в Ромкиных кроссовках подошел к небольшой группе молодых людей, потом снова вернулся к Марату и сел сзади него. Мотороллер заурчал, и они мигом скрылись из виду.
        - Вот и проследили, - с досадой махнул рукой Ромка. - Нашли - и тут же упустили, совсем ничего не выяснив. Эх, был бы у меня сейчас мощный «Драгстер»!
        - И что? Ты помчался бы за ними? Они б тебя засекли, и что бы ты им сказал? И вообще кончай страдать, ничего не потеряно, ведь мы теперь знаем, где его искать.
        - Завтра опять сюда приедем, - немного успокоившись, заявил Ромка.
        - Погоди-ка.
        Немного поколебавшись, Лешка подошла к девушке, сидящей на зеленоватом, словно мраморном, мотороллере с маленькими колесиками.
        - Привет. Ты случайно не знаешь, как зовут того мальчика? - спросила она и пояснила: - Ну, того, кто сейчас с Маратом уехал. На желтой «Ямахе».
        - С Маратом? Знаю. Это Димка. - Скутеристка с любопытством взглянула на девочку: - А что, он тебе понравился?
        Словно не решаясь сознаться в очевидном факте, Лешка смущенно пожала плечами и робко поинтересовалась:
        - А не знаешь, где он живет?
        - По-моему, в центре.
        - А какой у него телефон?
        Девушка покачала головой:
        - Не знаю. Я с ними почти не общаюсь. У меня здесь своя тусовка.
        - Ну, извини. - Лешка повернулась и медленно двинулась к поджидающему ее брату.
        - Он здесь часто бывает! - крикнула ей вслед девушка.
        - Слышал? - с довольным видом Лешка заглянула Ромке в глаза. - Зовут его Димка, живет он где-то в центре. Видишь, как много мы о нем уже знаем! Ой, я ее еще не расспросила про Марата. Теперь уж неудобно.
        - Неважно, - воодушевился Ромка. - Все успеем. Видишь, не зря мы сюда приехали. Слушай, а может, они на пару действуют? В общем, нам осталась сущая мелочь: вывести этого Димку или их обоих на чистую воду. Мне прямо не терпится узнать, что же такое есть у старушки, за чем они так охотятся.
        - И мне, - кивнула Лешка.
        Но на следующий день на Воробьевых горах вообще никого не оказалось. Кроме того, что была среда - а в этот день скутеристы обычно не собирались, - над Москвой сгустились тучи, и полил мелкий холодный дождик. Поэтому несолоно хлебавши Ромка с Лешкой поехали в Медведково. Ромкина «пломба» на двери снова оказалась сорванной. Но никаких новых следов в квартире брат с сестрой не заметили. Лешка накормила Кису, оставив ей на всякий случай побольше еды.
        - Раз на раз не приходится, бывают и неудачные дни. Завтра снова и на Воробьевы горы поедем, и сюда тоже, - упрямо заявил Ромка.
        Когда они вернулись домой, Эля разговаривала с кем-то по телефону.
        - Я приеду, - пообещала она. - Завтра? Хорошо, обязательно. - Она положила трубку и обернулась к детям: - Знаете, мои дорогие, кто сейчас звонил? Павел Демидович, знакомый Софьи Яковлевны и Лидочки. Он только что выписался из больницы. Интересовался, где лежит Софья Яковлевна, и хочет завтра ее навестить. Я пообещала отвезти его к ней.
        - Возьми нас с собой, - попросил Ромка. - Может быть, он нас к себе пригласит.
        - Если вам так интересно навещать стариков, то пожалуйста, мне не жалко.
        - Очень интересно!
        - Тогда я постараюсь быть дома к вашему приходу, - пообещала Эля и, вернувшись к своему ноутбуку, всплеснула руками: - Ничего не успеваю! Обедайте сами, все теплое.
        - А зачем тебе к этому старику надо-то? - спросила Лешка, разливая по тарелкам суп. - Ты же собирался снова на Воробьевы горы ехать? Тем более что завтра четверг, там должно быть много народу.
        - У него же завещание Софьи Яковлевны, ты что, забыла?! - громким шепотом воскликнул Ромка. - Может быть, он нам его покажет, и мы наконец будем знать, за чем охотятся наши скутеристы. А что толку просто так глазеть на них на Воробьевых горах?
        Глава VIII
        Ожерелье из прошлого
        Дом, где жил Павел Демидович, находился на Покровке, в самом центре Москвы. Сообщив по домофону, кто они такие, Эля и ее юные друзья поднялись на лифте на шестой этаж, а потом пешком прошли еще два лестничных пролета. Дверь им открыл молодой парень, вне всякого сомнения, внук хозяина квартиры. Ромка тут же уставился на его кроссовки, а Лешка - на лицо. И оба в замешательстве переглянулись. Внуком Павла Демидовича оказался… тот самый Димка, которого они встретили вчера на Воробьевых горах.
        Внук вежливо поздоровался с гостями и со словами: «Дедушка вас ждет, проходите» - сам пошел вперед по длиннющему коридору. Все двинулись за ним.
        В подобной квартире Ромка с Лешкой никогда не бывали. Один этот коридор чего стоил! С маленькими полукруглыми окошками вверху он напоминал старинную музейную галерею. И, как в музее, по обеим его сторонам висели картины и огромные театральные афиши в деревянных рамах.
        - Наша бабушка была актрисой, - пояснил Димка, заметив, что Лешка не сводит глаз с экспонатов. - А наш прадедушка - музыкантом и дружил с самим Римским-Корсаковым. Великий композитор ему даже пианино подарил. Вот, смотри, они здесь рядом сидят.
        Лешка посмотрела на стену между окошками. В рамке под стеклом была запечатлена группа бородатых, старомодно одетых людей. В одного из них и ткнул пальцем внук Павла Демидовича.
        - А вот пианино. - Он приоткрыл дверь в одну из комнат, где, кроме музыкального инструмента, Лешка увидела много шкафов со старинными фолиантами.
        - Как интересно, - сказала она.
        А Димка вдруг широко улыбнулся и бесхитростно сказал:
        - А я тебя вчера на Воробьевых горах видел. Ты что там делала?
        - Я-то? Одного знакомого искала, - немного смутившись, тут же нашлась Лешка.
        Миновав несколько комнат - сколько их было в квартире, Лешка так и не смогла сосчитать, - они все вошли в предпоследнюю. Навстречу им с высокого кресла поднялся седой, но совсем еще не дряхлый, подтянутый старик. Он держался так же прямо, как и Софья Яковлевна при их первой встрече, и Лешка сразу вспомнила о том, что Павел Демидович генерал.
        - Элеонора… - попытался припомнить он Элино отчество, но она его перебила:
        - Можно просто Эля. А это мои юные друзья, Рома и Оля, дети моей подруги, у которой я остановилась.
        - Очень приятно. Спасибо, что заехали. А хотите чаю?
        Ромка взглянул на Элю и, испугавшись, что она откажется, быстро уселся в кресло за небольшой столик.
        - С удовольствием, - заявил он.
        Эля покачала головой, посмотрела на часы, но смирилась и села тоже. Лешка последовала ее примеру.
        - Дима, а где Наталья Егоровна? - крикнул Павел Демидович.
        - В магазин ушла, - отозвался внук.
        - Тогда, будь добр, сам сооруди нам чайку. - И церемонно обратился к Эле: - Лидочка мне вчера звонила, дала ваш телефон, вот я и позволил себе вас побеспокоить. По поводу Сонечки. Мы с ней дружны с самого детства, даже не стану говорить, сколько лет, не поверите. А виделись мы с ней в последний раз ну, наверно, с месяц назад, а потом я угодил в больницу. Она, похоже, решила от меня не отставать, - грустно пошутил старик. - Чувствовала, наверное, приближение беды, иначе бы не стала составлять завещание. А ведь собиралась жить долго-долго, Вику успеть повидать.
        - И повидает, очень скоро, - с уверенностью сказала Эля.
        Димка принес красивый заварочный чайничек, включил стоящий здесь же черный электрочайник, расставил чашки с блюдцами, сходил за печеньем и конфетами.
        - А интересно, почему Софья Яковлевна так скудно живет? - окинув красивую старинную мебель, какой была обставлена комната хозяина, спросила Эля.
        Павел Демидович поднялся с места и открыл ящик огромного письменного стола.
        - Вот, - сказал он, протягивая ей сберегательную книжку. - Она отдала ее мне.
        Эля открыла серую книжечку и воскликнула:
        - Здесь же тысячи долларов!
        - Соня попросила меня сходить в банк, заполнить книжку и держать ее у себя. Эти деньги присылала ей Лидочка.
        - Но почему она из них ничего не брала? - недоуменно покачала головой Эля.
        - Наверное, берегла деньги на черный день. Или откладывала Виктории в наследство. Я и сам этого не знаю. Пытался поговорить с ней на эту тему, но Соня от разговора всякий раз уклонялась. И умудрялась как-то жить на свою небольшую пенсию.
        - А… о чем ее завещание? - не без волнения задал свой самый главный вопрос Ромка. - Вот эту книжку она ей, что ли, и оставила?
        - И ее тоже, - ответил Павел Демидович. - Завещание тоже у меня хранится. И никакого секрета в нем нет. Все свое имущество, квартиру и антиквариат она также завещала Вике, своей внучатой племяннице.
        - Какой такой антиквариат?! - не удержавшись, вскричал Ромка. - У нее же дома ничего нет! Лично я ничего такого не видел!
        Павел Демидович развел руками:
        - Она мне не объяснила, что имела в виду. О ее убогой мебели и говорить не стоит. Может, остались кой-какие открытки? Покойный муж Сонечки их коллекционировал.
        - Был, значит, филокартистом, - с удовольствием показал свою осведомленность Ромка.
        - Вот именно. Мы с ним вместе начинали их собирать, уж и не помню, что нас на это подвигло. А потом он завещал всю свою коллекцию мне, это было давно, лет тридцать тому назад. Коллекция, кстати, недорогая и интересна только одним любителям.
        - Но ведь бывают, наверное, очень ценные открытки? Такие, что стоят много-премного денег? - в угоду брату предположила Лешка.
        - Бывают, но у Сони таких нет. После смерти мужа она ничего не приобретала, не увлекалась этим. И потом, за ценную открытку и заплатить требовалось немало.
        - А чем она увлекалась? - спросил Ромка.
        - В театр ходила, читала много. Встречалась с друзьями. Чем еще могла заниматься одинокая женщина? А если хотите, то я сейчас покажу вам всех нас в далекой молодости.
        Старик встал с кресла и достал из книжного шкафа старый фотоальбом в потертом коричневом переплете. Он быстро пролистал всех своих родственников и знакомых и сразу нашел большой снимок, где на Красной площади, на фоне собора Василия Блаженного была запечатлена небольшая группа молодых людей.
        - Этой фотографии лет пятьдесят. Вот это - я, - указал он на стройного черноволосого молодого человека в военной форме с офицерской фуражкой в руках, - это - Сергей Филиппович, муж Софьи Яковлевны, это - один из наших друзей, а эта красавица - сама Сонечка.
        Эля, Лешка и Ромка по очереди подержали в руках пожелтевший от времени черно-белый снимок. Затем Лешка взяла его снова. Софья Яковлевна и вправду в молодости была хороша собой. Ее белокурые волосы были приподняты надо лбом, как у актрисы Серовой в одном из старых военных фильмов. Она смотрела со снимка широко открытыми огромными глазами, над которыми выделялись высокие брови. И мода тех лет ничуть не затушевывала ее обаяния, а даже его подчеркивала. Лешке понравилось ее платье из легкого материала в цветочек с высокими плечиками и маленькими пуговичками. А шею Софьи Яковлевны украшало красивое ожерелье из каких-то темных камней, серьги были ему в тон.
        Ромка тоже обратил внимание на ожерелье.
        - Это что - бриллианты? - спросил он, ткнув в него пальцем.
        - По-моему, рубины, причем темно-красные, - ответил Павел Демидович. - Камни эти, кстати, тоже драгоценные, как и бриллианты. На Руси их называли яхонтами. Крупные, без изъянов, рубины встречаются даже реже, чем алмазы.
        Стараясь не показать свою заинтересованность, Ромка отхлебнул свой чай, надкусил печенье, а потом, как бы невзначай, спросил:
        - А где они сейчас, эти рубины?
        - Не знаю, я о них ее никогда не спрашивал. Вот сейчас увидел - и вспомнил. Она и без украшений была хороша, - вздохнул старик, вспомнив прошлое.
        Но Ромка не отступал:
        - А еще Эля сказала, что Софья Яковлевна - родственница Якова Брюса. Об этом вы знаете?
        - Еще бы. - Павел Демидович полез в один из ящиков стола, в которых у него хранилась коллекция открыток, и достал оттуда одну из них. - Вот это - ее предок, знаменитый Яков Брюс. У нее такая открытка тоже есть.
        Ромка первым потянулся к небольшой картонке. Так вот он какой, этот легендарный сподвижник Петра Первого. Сдвинув брови и сурово нахмурившись, на него смотрел немолодой мужчина в шляпе с пером, из-под которой стекали крутые кудри длинного светлого парика. Он казался недоступным, непонятным и впрямь похожим на колдуна. Живи Брюс сейчас, лично он, Ромка, никогда бы не осмелился к нему подойти с каким-нибудь вопросом.
        - И кем она ему приходится?
        Павел Демидович пожал плечами:
        - Теперь и не сообразишь. Впрочем, у Сони где-то хранится генеалогическое древо - она сама его составила, когда все вдруг заинтересовались своим происхождением.
        - А ожерелье не могло ей достаться по наследству от самого Брюса? - не отставал Ромка.
        - Не знаю, - сказал старик и удивился: - Надо же, прошла целая жизнь, а я даже такую мелочь не удосужился выяснить. Но очень может быть, что и от него. Рубины в те далекие времена были в большой чести. Куда же она могла деть это свое ожерелье?
        «Ничего себе мелочь, - подумал Ромка, - если из-за нее происходят такие странные события. Впрочем, теперь все ясно и понятно: Димка этот снимок видел? Видел. О завещании знает? Не может не знать. Вот и решил нагреть старушку. Только как его уличить?»
        Дверь приоткрылась, в нее заглянул легкий на помине Димка.
        - Дедушка, я пошел. До свидания, - кивнул он гостям, и Ромка снова заметил желтую букву «С» на носках его обуви.
        - Вы только посмотрите, какое странное совпадение, - с выражением чрезвычайного удивления проговорил он. - У меня с вашим внуком одинаковые кроссовки.
        Павел Демидович внимательно оглядел Ромкины ноги - в этом доме не было принято разуваться у входа - и, слегка поразмыслив, сказал:
        - Ничего странного в этом нет. Тебе их из Америки, наверное, привезли?
        - Угу. - Ромка повернул голову к Эле: - Ты мои кроссовки сама покупала?
        - Ну да, - кивнула американка. - Лидочка как-то раз попросила меня поездить с ней по магазинам и помочь собрать несколько посылок. Мы заехали с ней в супермаркет, выбрали самые симпатичные кроссовки, я и решила купить такие же и для тебя. А что, они тебе не нравятся?
        - Что ты, очень нравятся! - воскликнул Ромка. - Лучше и быть не может.
        - А одну из своих посылок Лидуся Диме с Олеськой прислала. Там и кроссовки были, - подтвердил генерал.
        - А кто это - Олеся? - спросила Лешка.
        - Внучка моя. Тебе, Оленька, сколько лет?
        - Мне - тринадцать, а Ромке уже четырнадцать.
        - А Олеське нашей, надо же, почти семнадцать, - сам тому удивившись, как быстро выросли его внуки, сказал Павел Демидович. - А мне она все ребенком кажется.
        - А где ваша внучка сейчас?
        - В музыкальном училище. А вот и она, наверное. - Услышав звонок, старик поднялся с кресла и пошел открывать дверь.
        Не усидев, брат с сестрой поспешили за ним.
        Увидев внучку Павла Демидовича, Ромка прямо-таки обомлел. Перед ним стояло прямо-таки небесное создание. Если бы он не знал, сколько этой девочке лет, то подумал бы, что она Лешкина ровесница.
        - Здравствуйте, - мелодичным голоском сказало создание, снимая шубку и маленькие сапожки и оставаясь в похожем на кукольное платьице с кружевным воротничком. Тоненькая, изящная, с кудрявой головкой, огромными миндалевидными глазами, маленьким прямым носиком и чуть припухлыми губками, она казалась такой же гостьей из прошлого, как все предметы в этом, ни на какой другой не похожем доме. - Вы кто?
        - Я - Рома. Она - Лешка, то есть Оля, моя сестра. Мы с Элей - она приехала из Америки - это… заехали за твоим дедушкой, чтобы отвезти его к Софье Яковлевне, - слегка заикаясь, сообщил Ромка.
        - Я знаю, что бабушка Соня в больнице. Очень жаль. Может быть, она еще и поправится, - не без грусти сказала Олеся.
        - Врачи говорят, что надежда есть, - поддакнула Лешка, не отрывая от нее глаз.
        Олеся двинулась вперед по длинному коридору. Глядя на нее, Лешке тут же захотелось избавиться от своего мальчишеского обличья и тоже носить платья, чтобы стать такой же хрупкой и женственной.
        В своей комнате Павел Демидович с гордостью представил Эле свою внучку. Познакомившись с гостьей, Олеся увидела лежащий на столе старый альбом, полистала его и наткнулась на тот самый снимок, который они только что рассматривали.
        - Вы здесь такие молодые, счастливые… - вздохнув, сказала она.
        - А ты раньше эту фотографию, что ли, не видела? - удивился Ромка.
        - Видела, но очень давно, - захлопнув альбом, ответила девушка. - Бабушка Соня была красавицей! Я тоже бы хотела ее навестить. Она уже может говорить?
        - Пока нет. Значит, поедешь к ней с нами?
        Но Олеся отказалась:
        - Сейчас нет. В другой раз. Мне заниматься надо. - Она вышла, и через некоторое время в соседней комнате зазвучало старинное пианино. Очевидно, прадедушкины гены давали о себе знать.
        - Она у вас, конечно, отличница, - утвердительно произнес Ромка.
        - Да, Олеся хорошо учится, - подтвердил Павел Демидович.
        - А спортом она, случайно, не занимается? - не смогла не поинтересоваться Лешка, тут же вспомнив известную фразу из кинофильма «Кавказская пленница»: «Отличница, комсомолка, спортсменка…»
        - Занимается, - кивнул Павел Демидович.
        Лешка не стала уточнять, каким именно. И так все ясно. Впрочем, такой, наверное, и должна быть генеральская внучка и правнучка друга самого Римского-Корсакова: умной, красивой, хорошо воспитанной и прекрасно одетой.
        А Ромка сморщился, сразу вспомнив о своих несделанных уроках. Конечно, если бы эта чистюля занималась всякими расследованиями и поисками неизвестных преступников, ей некогда было бы получать свои пятерки и стучать по клавишам пианино.
        Эля взглянула на часы и поднялась:
        - Пора, пожалуй.
        Павел Демидович встал тоже и вдруг, побледнев, опустился снова на свое кресло.
        - Я, кажется, немножко не рассчитал свои силы, - с виноватой улыбкой сказал он.
        - Опять сердце? Может быть, вам «Скорую» вызвать? - встревожилась Эля.
        - Нет, не надо ничего. Это просто слабость после больницы. Привык целыми днями валяться в постели, а сегодня весь день провел на ногах. Отдохну - и все пройдет. Извините, что отнял у вас столько времени. Сонечке привет передайте, скажите, что у меня все хорошо и что скоро я приеду к ней сам.
        Дверь за ними закрыла Олеся.
        - Ты проследи, чтобы с дедом ничего не случилось, - на прощание сказал ей Ромка.
        - Обязательно, - ответила она нежным голосом.
        - А теперь поспешим в больницу! - Эля, как обычно, подняла у дороги руку, подзывая машину. - Убедимся, что там все в порядке, чтобы я могла сообщить об этом вечером Лиде. Или вы хотите домой?
        - Нет, мы с тобой, - замотал головой Ромка.
        В палату к Софье Яковлевне зашли все трое. В ответ на Эллин вопрос, как она себя чувствует, старушка улыбнулась и моргнула сразу двумя глазами. А вслед за тем губы ее зашевелились, и она чуть слышно, с огромным трудом произнесла:
        - Киса.
        - С вашей кошкой все в порядке! - воскликнула Лешка. - Мы ее каждый день навещаем. И цветы поливаем, - добавила она, решив, что если герань, вытянутая Ромкой из горшка и воткнутая обратно, все-таки завянет, то она раздобудет новую, точно такую же, и Софья Яковлевна ничего не заметит.
        Эля рассказала старушке про Павла Демидовича, пожелала ей скорейшего выздоровления. Ромка не преминул вставить, что видел снимок молодой Софьи Яковлевны с рубиновым ожерельем, но никакого беспокойства она не выказала.
        - Похоже, что ее только кошка и волнует, - отметил он, когда они вышли из палаты.
        - Это понятно. Помнишь, в «Маленьком принце» у Сент-Экзюпери Лис сказал: «Ты навсегда в ответе за всех, кого приручил»? - отозвалась Лешка. - Ведь Киса только от нее и зависела, а теперь осталась совсем одна. Вот Софья Яковлевна и боится, как бы с ней чего не случилось.
        - Все так и есть, - сказала Эля и взглянула на часы. - У меня еще есть время до важной встречи. Зайдем куда-нибудь перекусить?
        - С удовольствием! - воскликнул Ромка. У него после чая с одним печеньицем давным-давно бурчало в желудке. - Двинем в «Макдоналдс»?
        Эля поморщилась:
        - Я не любитель быстрой вредной еды, и вам не советую. Предлагаю сходить в ресторан «Морской».
        Такси доставило их в самый центр. Недалеко от Тверской они нашли нужное заведение и, миновав аквариум, где лежал похожий на корягу самый настоящий метровый крокодил, поднялись на второй этаж. Стол Ромка выбрал недалеко от окна. Народу в ресторане было немного, и он сел лицом к залу, чтобы разглядывать новых посетителей. Недалеко от них еще в одном аквариуме плескались большие рыбы неизвестной породы, оправдывая тем самым название ресторана.
        Получив меню, брат с сестрой принялись внимательно изучать его содержание. Цены были еще те, но Эля сказала, чтобы они не обращали на них внимания. Ромка выбрал себе рыбную солянку и устриц, а его спутницы - жареную форель. Кроме того, Ромке с Лешкой Эля взяла сок, себе - кофе, и еще всем - по порции мороженого.
        В принесенном Ромке горшочке в мутной жиже плавали маленькие кусочки рыбы, лимона и маринованных огурцов. Он зачерпнул ложкой жидкость, попробовал и сморщился: эта ресторанная похлебка оказалась невероятно кислой. Выловив кусочек рыбки, он отодвинул от себя горшочек и принялся за устрицы. Но они плавали в масле, а Ромка жирного не любил. Немного поковырявшись во втором экзотическом кушанье, он отодвинул от себя и его.
        «Вечно мне не везет», - подумал он, увидев, как Лешка с Элей расправляются с симпатичными рыбешками.
        Дождавшись мороженого, Ромка мигом его проглотил, нисколько им не наелся, но утешил себя тем, что скоро они с сестрой приедут домой и там-то уж он наверстает упущенное. Однако Эля с Лешкой не торопились, и он нетерпеливо оглядывался по сторонам.
        Под конец ему здорово наскучило смотреть, как едят другие. Ромка достал телефон, чтобы позвонить Олегу Пономареву, но передумал, вылез из-за стола и решил получше разглядеть крокодила. Интересно, чем он здесь питается? И где его будут держать, если он подрастет еще метра на два?
        Ромка спустился по лестнице на один пролет и стал наблюдать за крокодилом. Он постучал по стеклу, но рептилия никак себя не проявила, не пошевелилась и даже не моргнула. Бревно и бревно, чего на него смотреть? Ромке и здесь стало скучно. Скорее бы Лешка с Элей доели свое мороженое! Надо их поторопить.
        Он отвернулся от аквариума и сделал шаг вверх по лестнице. И… замер, остолбенел просто. Сверху спускались его кроссовки. Вот и золотая буква С на носке. Елки-палки, это Димка, кто ж еще? Но как он здесь оказался? Следил за ними, что ли? Ромка поднял глаза, чтобы взглянуть Димке в лицо, а то и спросить кое о чем прямо в лоб, чтобы тот не смог увернуться.
        Однако в его кроссовках шагал вовсе не Димка, а совсем незнакомый парень лет двадцати или даже больше. Он равнодушно скользнул по Ромке взглядом и прошел мимо.
        Ромкины мысли заметались, сердце забилось как ненормальное. Его раздумья длились недолго. Взлетев наверх, он подбежал к столу, за которым Эля с Лешкой все еще ели свое мороженое, и быстро проговорил:
        - Извините, но мне надо бежать. Я тут кое-что вспомнил. Мне срочно надо. Меня… Меня Олег ждет.
        - Кто такой Олег? - проводив взглядом быстро скрывшегося из виду Ромку, спросила Эля.
        - Это Пономарев, он в нашем дворе живет, - пояснила Лешка.
        - Минутой раньше, минутой позже, какая разница? Почему он не стал нас дожидаться?
        Лешка пожала плечами:
        - Понятия не имею. Можно у него спросить. - Она набрала номер брата, и тотчас со стола послышалась знакомая мелодия. Убегая, Ромка забыл прихватить свой телефон, а такое случалось с ним крайне редко. - Странно, - проговорила Лешка. - Как его теперь искать? И кто же сегодня накормит Кису?
        - Она может и до завтра потерпеть, надеюсь, вы ей много еды оставили, - ответила Эля. - А кстати, вам туда вообще не обязательно ездить. Можно попросить соседку, Анну Степановну, чтобы она ухаживала за кошкой. У нее же есть ключи.
        - Нет, Элечка, не надо никого просить, мы сами справимся. Как можно доверить кошку чужим людям?! - вскричала Лешка, тут же подумав, что если она согласится с Элиным предложением и они не смогут бывать в квартире Софьи Яковлевны, то Ромка ей никогда этого не простит.
        Глава IX
        Человек-невидимка
        Лешка пришла домой и отправилась гулять с Диком, задаваясь вопросом, почему брат так внезапно сорвался с места. До этого вроде никуда не спешил. Вспомнил вдруг об Олеге? Тот всегда зовет Ромку, когда ссорится со своими дружками. И все-таки странно, что он не сказал ей об этом раньше. Ведь Пономарев ему не звонил, иначе она бы слышала.
        Лешка бросила Дику палку, подняла глаза и вдруг увидела Олега. Он был один.
        - Привет, Пономарев! А где Ромка?
        - А мне откуда знать? - ответил Олег. - А что, он ко мне собирался?
        - Да нет, я просто так спросила.
        Пономарев скрылся в своем подъезде, а Лешка задумалась. Куда же побежал Ромка? Или встретил кого-нибудь подозрительного? Например, Димку или Марата, и решил проследить, куда они пойдут. Скорее всего, так и есть, а при Эле он не смог ей об этом сказать. Но где он может быть сейчас?
        Придя домой, она на всякий случай позвонила Славке и Венечке. Никто из них Ромку не видел и не ждал.
        Вскоре в двери заскрежетал ключ. Дик не залаял и не бросился в прихожую, как он обычно делал, когда появлялись Ромка или отец, а лишь, не сходя с места, завилял хвостом. Это означало, что с работы пришла мама.
        - А Рома где? - спросила Валерия Михайловна, увидев свою дочь, в одиночестве восседающую на диване. - Я уже привыкла видеть вас вместе. Молодцы, что так дружите.
        - Он, кажется, к Пономареву собирался, - ответила Лешка, а сама полезла в Ромкину сумку. Придя из школы, он по своему обыкновению зашвырнул ее в угол. Ключей от квартиры Софьи Яковлевны в сумке не оказалось. Значит, они у него в кармане. А в таком случае он мог поехать туда, чтобы в очередной раз проверить свою «пломбу». А какой же там номер телефона? Она отыскала копию Славкиной тетрадки и в уголке одного из листков обнаружила ряд цифр. И быстро их набрала. Через несколько гудков в квартире Софьи Яковлевны кто-то снял трубку. И ничего не сказал.
        - Алло, - немного помолчав, хрипло прошептала она.
        - Лешка, ты, что ли? - сразу отозвался брат.
        - Кто ж еще? А почему ты меня не дождался? Про Олега зачем наплел? - тихо, чтобы не слышала мама, укорила его сестра.
        - А я его встретил, понимаешь?
        - Кого - его?
        - Ну, его. Парня в моих кроссовках.
        - Димку?
        - Нет, другого совсем. И проследил за ним до дома, до этого самого, сечешь? Он сюда приходил, в эту квартиру, понимаешь? Только он умеет как-то непонятно скрываться, не могу понять, как. Может, через крышу? Хотя дверь, что на чердак ведет, здесь на замке, я проверил. В общем, не знаю, но здесь он был, так как моей «пломбы» на двери нет опять.
        - А что ты там сейчас делаешь?
        - Книжки проверяю, - ответил Ромка. - Приезжай, поможешь.
        - Я же их уже сто раз проверяла! Да и ты тоже.
        - Ты раньше смотрела на их переплеты, на предмет старины, а я их исследовал металлоискателем. А теперь я ищу в них рубины. Могла бабулька их из своего ожерелья выковырять и спрятать? Могла. Вот и надо каждую книгу открыть. Иногда в них вырезают сердцевину и кладут туда оружие или драгоценности, сколько раз я об этом читал во всяких детективах. Надо было сразу сообразить!
        Лешка посмотрела на часы. Шел уже восьмой час.
        - Ладно, сейчас приеду, - вздохнула она и, надев на себя куртку, крикнула из прихожей: - Мам, меня Ромка ждет!
        - Где ждет?
        - Там. - Неопределенно махнув рукой, Лешка быстро выскользнула за дверь.
        Через некоторое время она уже звонила в знакомую квартиру медведковской пятиэтажки.
        - Лешка, ты? - через дверь спросил Ромка.
        - Грабитель, - проворчала она, а когда вошла, приказала: - Повтори еще раз, что случилось.
        - Понимаешь, я смотрел на крокодила, а тут он. Я сначала кроссовки увидел, такие же, как мои, потом парня, ну и побежал за ним. Он в метро, я тоже. И он прямиком сюда и приехал. Теперь сомнений нет, что это он.
        Лешка сняла с себя куртку и прошла в комнату.
        - И что дальше?
        - Я не мог за ним впритык идти. Пришлось подождать, пока он в подъезд зайдет. Потом я тоже вбежал. Смотрю, а «пломба»-то моя сорвана. Ну, я и сел около двери, чуть-чуть в сторонке. Думаю, выйдет, я заору или еще что-нибудь сделаю. Или снова за ним пойду, чтобы узнать, где он живет. Сидел, сидел, ждал, ждал, а отсюда никто не вышел. Тогда я позвонил, но мне никто не открыл. Тогда я вошел - а здесь никого. Слушай, а может, он в окно выпрыгнул?
        Лешка, погладив кошку, подошла к окну.
        - Не мог он этого сделать. Видишь, рамы заклеены.
        - Значит, он - человек-невидимка. Или призрак какой-нибудь. Но тоже невидимый. Другого объяснения я не вижу. Прикинь, и с Венькой так же было. Он никого не видел, а человек-то - приходил.
        Лешка поежилась.
        - Глупости. Невидимок не существует. А призраков и подавно.
        - Сам знаю. Но что ж тогда?
        - Что-то другое. - Она взглянула на красную герань. Земля в горшке до сих пор не подсохла, и неясно было, завянет цветок или нет. Под алоэ земля была еще мокрее. И под крапивой тоже. А весь подоконник оказался заляпанным грязью. Ковырялся преступник и в пальме.
        - Рома! - вскрикнула Лешка. - Он снова в цветах копался!
        - Камни искал, - с осведомленностью кивнул брат. - В цветочных горшках для них самое место.
        Лешка огляделась и вдруг заметила, что в правом углу у плинтуса слегка отогнут линолеум.
        - Слушай, там, наверное, тайник! - указала она в угол.
        Ромка приподнял линолеум, пошарил под ним рукой и обернулся:
        - Нет тут никакого тайника. Ни малейшего углубления.
        Лешка аккуратно приладила линолеум на место.
        - Здесь выпуклость была, видишь? Вот он и подумал, что здесь что-то лежит. - Она отошла к книжному шкафу, быстро проверила содержимое оставшихся книг и захлопнула дверцу. - Нет, здесь искать бесполезно. Ром, а не пора ли нам домой?
        Резкий, неожиданный звонок в дверь заставил вздрогнуть обоих. Брат с сестрой переглянулись.
        - Гаси свет, - прошептал Ромка.
        Лешка тихонько прокралась к выключателю. В квартире стало темно и перестал работать звонок.
        Но продолжение не заставило себя ждать. В дверь громко, отчаянно забарабанили.
        - Открывайте немедленно, а то я милицию позову, - раздался пронзительный голос.
        - Это же соседка, - догадалась Лешка и покрутила у виска пальцем. - Открывай!
        Ромка быстренько включил свет и распахнул дверь.
        - Здрасьте, Анна Степановна, - с облегчением сказал он. - А у нас тут что-то со светом непонятное случилось, взял да вдруг и выключился.
        - А я иду с работы и шум слышу какой-то странный. Дай, думаю, проверю, не грабители ли сюда забрались, пока хозяйка в больнице. - Женщина заглянула в комнату, где Лешка возилась с новой кошачьей миской. - Хоть грабить здесь и нечего, а нахулиганить могут.
        - Мы кошку кормить пришли, - объяснил Ромка. - Уже уходим. До свидания.
        - Всего хорошего. - Анна Степановна позвонила в свою дверь и снова повернулась к ребятам: - А как себя Софья Яковлевна чувствует? Бываете у нее в больнице?
        - Ей немного лучше, - ответил Ромка. - Мы только сегодня ее видели. Она уже рукой чуть-чуть двигает.
        - Пошли ей бог здоровья, - проговорила женщина и пошла к двери, а на пороге остановилась. - Вы ей от меня привет передайте.
        - Передадим обязательно, - пообещала Лешка.
        В это время дверь квартиры Анны Степановны открылась, и на площадку выглянул невысокий светловолосый парень в серой футболке.
        - Мам, ну ты идешь или нет? - спросил он и безразлично взглянул на ребят.
        Ромка схватил Лешку за руку, втянул назад в квартиру и, захлопнув за собой дверь, взволнованно прошептал:
        - Это он. Он, понимаешь? Тот самый, из ресторана, и в тех же кроссовках. То есть сейчас он в тапочках. Но это неважно. - Ромка удивленно покачал головой и резко выдохнул из себя воздух. - Ну, наконец-то все объяснилось! Теперь понятно, почему я не видел, куда он делся. И почему Венька тоже никого не заметил. Соседу всего-то и надо, что лестничную клетку пересечь. Нет, ну как же все просто! Но почему у него такие же кроссовки?
        Лешка задумалась, а потом ее осенило:
        - У тебя память есть? Ты что, забыл, как Анна Степановна говорила, что за ее хлопоты, ну, за то, что она за Софьей Яковлевной ухаживала, когда та болела, тетя Лида им посылку прислала? И ей, и сыну ее, ему, то есть. Значит, в посылке той и кроссовки были. Помнишь, Эля сказала, как они с ее Лидой в магазин ездили, и та несколько посылок собирала? И во все, значит, она положила одинаковые кроссовки. А сейчас пошли отсюда скорее.
        - Это понятно, - поразмыслив, кивнул Ромка. - И очень нам на руку. Эта обувка как раз его и выдала. Он же не мог предвидеть, что мне привезут точно такие же кроссовки и я по ним его вычислю. А так все у него шито-крыто: ключ дома на гвоздике, мать всегда на работе, о завещании он от нее, конечно, услышал, вот и начал искать сокровища. Может быть, старушка во время болезни еще что-нибудь рассказала его мамаше, а та - своему сынку.
        Лешка сначала согласно закивала, но потом засомневалась:
        - И все-таки что-то тут не так. Вот скажи ты мне, почему он за один раз не мог все проверить и прощупать, зачем ему понадобилось приходить сюда часто и на короткое время? Анна Степановна ведь и по ночам иногда дежурит. Он мог бы здесь хоть целую ночь проторчать и сразу все углы, шкафы и горшки обшарить.
        Ромка задумался.
        - Этого я пока объяснить не могу. Но сама знаешь: «Нет ничего тайного, что бы не стало явным». И, Лешк, согласись, что именно ему проще всего было подпасти нас на дороге, чтобы на скутере к Эле подлететь и выхватить у нее пакет с подушкой и дисками.
        - Но скутер-то мы уже нашли! - возразила Лешка. - И с Маратом, его владельцем, Димка знаком, а вовсе не Юрка.
        - Ну и что? Может, Юрка тоже с Маратом дружит? Короче, чтобы узнать, кто из них здесь шарит, надо у них у всех алиби на то самое воскресенье проверить, вот что. Или еще что-нибудь придумать. Что-нибудь… Вот что только?
        - Были бы мы настоящими детективами, сняли бы здесь отпечатки пальцев, а потом и у всех подозреваемых, сличили бы их - и дело с концом, - размечталась Лешка. - Не мог он здесь своих отпечатков не оставить. Он же не подозревает, что мы за ним охотимся.
        Ромка немного помолчал и вдруг тихо усмехнулся.
        - Ты что? - спросила Лешка.
        - Да так, ничего. Мы получим его отпечатки, только не пальцев.
        Он открыл дверь, пропустил вперед сестру, снова приладил свою «пломбу» и пробормотал:
        - Ну что ж, пусть только придет сюда хотя бы еще разок! Я ему такую классную встречу устрою, не отмоется.
        Когда они вышли из подъезда, Ромка направился не к метро, а потянул Лешку куда-то в сторону. Вскоре по мокрой неасфальтированной дорожке, кое-где выложенной деревянными мостками, они приблизились к стройплощадке. Уже стемнело, вокруг никого не было, редкие фонари освещали недостроенную коробку двенадцатиэтажного дома с пустыми глазницами - будущими окнами. Ромка приблизился к забору, заглянул в щелочку и подергал одну из досок: ему показалось, что она слабо держится. Почти сразу же раздался собачий лай, и к забору подбежали две огромные свирепые псины.
        Лешка собак не боялась.
        - А ну, замолчите! - прикрикнула она на них.
        Но псы ее не послушались, а продолжали злобно рычать и кидаться на забор.
        - С ними не договоришься. Они на службе, их за это кормят. - Ромка посветил в щелочку фонариком, увидел вдалеке что-то нужное и удовлетворенно кивнул. - Ладно, пошли отсюда, потом придем.
        - А что ты там разглядывал? - по дороге к метро спросила Лешка.
        - Да так, - махнул он рукой. - Потом узнаешь.
        Дома Ромка ворвался на кухню и, не дожидаясь ужина, стал хватать все подряд - мечтал об этом еще в ресторане. Затем с набитым ртом потребовал, чтобы Лешка принесла ему телефон. Выхватив у нее трубку, он набрал какой-то номер и попросил пригласить Наташу. А когда неведомая Наташа сняла трубку, сказал:
        - Привет. Это я, Рома. Скажи завтра на физкультуре, что я снова ногу подвернул и потому на первую пару не приду. А может, и на вторую тоже, но это еще под вопросом. Если нога меньше болеть не станет, пойду к врачу. Сечешь? Смотри, не забудь! Ну, спасибо. Пока.
        - Ты что, Тихоновой звонил? - догадалась Лешка.
        - Ну да.
        - А почему ты решил завтра пропустить физкультуру?
        - Потому что надо снова туда съездить и кое-что сделать.
        - Я с тобой, - сразу же заявила Лешка и, позвонив Светке, сообщила, что у нее снова разболелся зуб, и попросила подружку предупредить учительницу, чтобы на первой паре ее не ждали.
        Утром Ромка встал очень рано и, зевая во весь рот, потряс Лешкину раскладушку.
        - Если хочешь со мной, то собирайся.
        Лешка проснулась и недовольно сощурилась:
        - Куда? Зачем? - И тут же вспомнила, что Ромка что-то задумал. Разве можно оставлять его одного? Придется вставать.
        Глава X
        «Не лей другому лужу…»
        Лешка нехотя оделась и выскочила с Диком на улицу. И сразу перестала жалеть о том, что пришлось так рано вставать с постели. Утро выдалось как никогда прекрасным. Весна, хоть и ранняя, прочно обосновалась в Москве. Под легким ветерком подсыхали мокрые после ночного дождя дорожки, восходящее солнце розовым светом отражалось от окон высоких зданий, небо было синим-пресиним, чистым и прозрачным. Словом, погода обещала быть замечательной.
        В Англии сейчас, наверное, и подавно хорошо и тепло, порадовалась за Артема Лешка и улыбнулась. Раз пришла настоящая весна, значит, и лето не за горами, и Артем скоро к ним вернется из своего Бирмингема. Вот будет счастье!
        С таким замечательным настроением она и вернулась домой. Все остальные уже встали тоже. Мама с Элей возились на кухне, на столе их поджидали дымящаяся овсянка и апельсиновый сок. Брат с сестрой налегли на бутерброды, проигнорировав полезную кашу. Эля сделала вид, что этого не заметила: она тоже проснулась в прекрасном расположении духа.
        - Вика звонила. Завтра уже прилетает, - сообщила она.
        - Будешь ее встречать? - спросил Ромка.
        - Конечно.
        - Возьми нас. Завтра - суббота, мы не учимся.
        - Ну что ж, если хотите, то пожалуйста, - согласилась Эля.
        - А сейчас мы очень торопимся. - Ромка запихнул в рот последний кусок бутерброда, запил его соком и выскочил из-за стола.
        - Дежуришь, что ли? - взглянув на часы, поинтересовался Олег Викторович. - Что-то ты слишком рано в школу засобирался.
        - Помогаю дежурным, - туманно ответил сын.
        - Лешка, а ты куда? - удивилась Валерия Михайловна, увидев, что ее дочь, запихнув в сумку учебники и тетрадки, тоже натягивает свою куртку.
        - Мне помогать, - ответил Ромка, сказав сущую правду, и оба выскочили за дверь.
        Приехав в Медведково, Ромка прямиком направился к стройплощадке. Побегав вокруг ограждений, он нашел сбоку ворота, куда как раз заезжала машина, доверху наполненная белыми кирпичами. Ромка побежал за ней и свернул к строительному вагончику, недалеко от которого стояла огромная черная бочка.
        - Мне очень нужен мазут, - сказал он пожилому мужчине в заляпанной разноцветной краской синей спецовке и протянул ему литровую банку. - Продайте хоть чуть-чуть, а?
        - Чего тут продавать, - махнул тот рукой. - Коля, налей ему мазуту.
        Ромка отдал банку Коле - молодому парню в такой же заляпанной одежде. Тот подошел к бочке, самодельным ковшом с длинной ручкой зачерпнул немного черной вязкой жидкости и наполнил ею Ромкину банку. Ромка тут же закрыл ее припасенной заранее полиэтиленовой крышкой.
        - Спасибо большое, - сказал он. - А то мне без мазута никак. Кое-что срочно смазать надо.
        -Мажь на здоровье, - ответил Коля. - Нам не жалко.
        Со словами: «Неси ты, а то я испачкаюсь» - Ромка отдал свое приобретение сестре, а сам забежал в небольшой магазин и купил большой черный пакет. Лешка с удивлением смотрела на его приготовления и молча ждала, что ее брат станет делать дальше. Потому что знала по опыту: спрашивай не спрашивай, все равно не скажет, пока не сочтет нужным.
        «Пломба» на сей раз оказалась на месте.
        - Не приходил еще, - отпирая дверь, удовлетворенно отметил Ромка. - Это хорошо. А когда придет, его тут будет ждать классный сюрпризик.
        Кошка встретила Лешку как родную. Она потерлась о ее ноги и понеслась к своей новой миске. Лешка спустила воду в унитазе - умная кошка все свои дела делала, как человек, - насыпала в миску очередную горсть сухого корма, в небольшое блюдечко налила молока и поставила рядом.
        -Пей, Киса, - ласково сказала она и уселась на стул.
        Кошка погрызла сухие комочки, розовым язычком полакала немного молока, а потом с урчанием вскочила к Лешке на колени. Взяв ее на руки, Лешка встала. Кошка не вырывалась. Она потянулась и холодным влажным носиком коснулась Лешкиной щеки. Вместе с кошкой Лешка подошла к брату. Две пары глаз: ярко-голубые и круглые желтые с интересом принялись наблюдать за его странными действиями.
        А Ромка разрезал с двух сторон приобретенный в магазине черный пакет и развернул его во всю ширь. Получилась большая пленка. Он расстелил ее у порога, открыл свою банку с мазутом и аккуратно полил пленку липкой черной жидкостью.
        - Смотри не наступи, - предупредил он сестру.
        - А он, думаешь, наступит? - тут же разгадала Лешка хитрый замысел своего брата.
        - Надеюсь, - радостно потер руки Ромка. - Особенно если придет, когда стемнеет. А кроссовки от мазута потом поди отмой. Даже если очень постараться, все равно пятна останутся. Особенно на подошве, смотри, какая она светлая и ребристая. - Он задрал ногу вверх. - А рисунок, глянь-ка, из букв состоит. Вот, читай: «DKNY». Класс! Не выбросит же он такую красоту. А если выбросит, то тоже все станет ясно.
        Выйдя на лестничную клетку, Ромка подошел к электросчетчику и вырубил в квартире свет.
        - Чтобы он лужу не заметил, если придет вечером.
        - Теперь кошкино молоко в холодильнике прокиснет, - огорчилась Лешка и вернулась в комнату. - Тогда я ей побольше налью. И рыбу всю отдам, пусть ест, сколько хочет.
        - Подумаешь, молоко! Тут драгоценности на кону. А молоко мы ей завтра новое купим. Ой, а в люстру-то мы еще не заглядывали. Интересно, он догадался это сделать? - Ромка влез на стул и, громко чихая от поднявшейся пыли, стал шарить рукой в плафонах старенькой пластмассовой люстры.
        Лешка походила по комнатам, снова заглянула во все шкафы, заглянула за батареи и села в кресло. Кошка тотчас же вскочила к ней на колени и свернулась калачиком.
        А Ромка уже слезал со стула.
        - В люстре ничего нет, - вытирая о джинсы руки, сообщил он. - Но пыли много, значит, ничего и не было, то есть в люстру эту никто не лазил. Ладно, поехали в школу.
        Лешка сняла кошку с коленей, и та недовольно замяукала.
        - Вот так всегда бывает, - не преминул отметить брат. - Знаешь закон кошачьей безысходности?
        Лешка покачала головой:
        - Не помню.
        - «Как только кошка растянулась и начала засыпать на ваших коленях, вам срочно понадобилось встать и идти».
        - Это правда, - вздохнула девочка, а кошка недовольно зыркнула на Ромку желтыми глазами, словно поняла, о ком идет речь.
        - Се ля ви, Киса, - наклонился к ней Ромка, а затем бодро направился к двери и тут же одной ногой вляпался в творение собственных рук - липкую черную лужу, причем в самую ее середину.
        - Вот блин! - с ужасом вскричал он и захныкал: - Что ж теперь делать-то?
        - Это называется: не лей другому лужу, сам в нее попадешь, - не смогла сдержать улыбки сестра. - Ладно, давай я тебе помогу.
        Ромка ухватился за притолоку и, застыв на одной ноге, как цапля на болоте, посмотрел на нее жалобными глазами.
        - Это ничем не вытрется. И следов здесь нельзя оставлять, а то мы их перепутаем с теми, которые оставит наш «искатель», - он прямо-таки стонал от горя.
        Допрыгнув на одной ноге до кухни, Ромка нашел там старые тряпки. Одной он кое-как обтер свою пострадавшую кроссовку, другой, белой и чистой, обернул ногу. А на тряпку, чтобы она лучше держалась, надел полиэтиленовый пакет, запихнув его края внутрь кроссовки. Издали могло показаться, что его нога упакована в толстенный гипс.
        Кое-как прицепив к двери очередную «пломбу», Ромка, хромая, поплелся вниз. На улице, оглядевшись, он указал на хозяйственный магазин и приказал сестре сгонять за растворителем.
        Лешка убежала, а Ромка в ожидании ее отошел в сторонку и примостился на невысокий парапет, окружавший высокое здание с огромными окнами.
        - Рома, что с тобой? - услышал он вдруг знакомый и крайне испуганный голос.
        Ромка с досадой обернулся. Так и есть, опять он, Антон Матвеевич, собственной персоной. Видно, он живет где-то в этом районе, иначе они не встречались бы с ним на каждом шагу.
        - Нога, - прохрипел Ромка. Лицо его выражало неподдельную муку. Уж очень жалко было новенькую кроссовку: а вдруг она и растворителем не отчистится? Ведь он как раз и рассчитывал на несмываемый мазут, никак не предполагая, что сам в него влезет.
        - Опять подвернул? - искренне посочувствовал историк. Не поверить своему ученику в данный момент Антон Матвеевич не мог никак, поскольку притворяться тому здесь было не для кого.
        - Опять, - горестно подтвердил Ромка.
        Антон Матвеевич протянул ему руку:
        - Помочь тебе дойти до метро? Или отвезти в поликлинику?
        Ромка покачал головой.
        - Не надо, мне Лешка поможет, сестра моя. Она сейчас в аптеку за лекарством побежала, за обезболивающим. Я его выпью и смогу идти. Если вы помните, так у меня уже один раз было, а вы не поверили, - не преминул укорить он учителя.
        - У тебя, наверное, привычный вывих, - озабоченно и немножко виновато сказал Антон Матвеевич. - Тебе надо непременно сходить к врачу. А как вы здесь с утра оказались? - вдруг спохватился он.
        - А мы у тети ночевали. Она у нас болеет, я вам говорил, помните? Да вы за меня не волнуйтесь, идите. Я здесь немножко посижу, передохну, и мы с сестрой в школу приедем. Уроки ведь нельзя пропускать. - Ромка сменил на решимость выражение подлинного страдания на лице, но издал тяжкий вздох.
        Антону Матвеевичу было его очень жалко, но он спешил на урок.
        - Ну, смотри, - с сочувствием сказал он.
        - Вы там в школе предупредите, пожалуйста, что я задержусь, - еле слышно простонал вслед ему Ромка.
        Лешка еще издали заметила, что ее брат с кем-то разговаривает.
        - Кто это был? - осведомилась она, протягивая страдальцу бутылку с растворителем.
        - Антон. Прикинь, поверил, что я ногу подвернул, - и Ромка пересказал ей беседу с историком.
        - Ну, ты даешь! - восхитилась Лешка.
        - Нет худа без добра, - назидательно произнес брат. - А вату ты, конечно, купить забыла?
        - А ты не говорил!
        - Вот балда! А чем же оттирать-то? Тряпка не поможет. Беги снова. Она в аптеке должна быть, а аптека, знаешь, где? Или в книжном, или в продовольственном.
        - Найду.
        Вернувшись с большой пачкой ваты, Лешка стала помогать Ромке оттирать мазут с его ненаглядной кроссовки. Но как они ни старались, черные пятнышки кое-где остались. Времени на оттирку ушло - уйма. Но зато Ромку нисколько не волновало, что ему скажут в школе. К счастью, теперь в лице Антона Матвеевича он обрел надежного союзника.
        Засунув под пятку оставшийся кусок ваты, что помогло ему отлично хромать, Ромка с триумфальным видом вошел в класс. Урок начался давно, и все обернулись в его сторону. Ромка взглянул на лица одноклассников. Кое-кто его жалел, а кто-то и злорадствовал: ну и достанется же сейчас Северцеву от Антона!
        - Садись, Рома, - вопреки ожиданиям учеников весьма благожелательно произнес Антон Матвеевич и сочувственно поинтересовался: - Как твоя нога, лучше?
        - Немного, - изобразив высшую степень мужества и умения терпеть боль, ответил Ромка и, торжествующе обведя глазами класс, медленно уселся на свое место.
        «А это даже хорошо, что у меня не весь мазут оттерся, - подумал он. - Значит, и у него он точно не ототрется».
        Днем они с Лешкой снова съездили на Воробьевы горы, но на смотровой площадке - пристанище скутеристов - опять никого не застали.
        - Правильно, сегодня же снова не четверг и не суббота, - с сожалением отметил Ромка. - Но я надеялся, что хоть кто-то тут будет. А вчера мы никак не могли сюда попасть.
        Вспомнив о куске ваты в кроссовке, мешающей ему нормально ходить, он отбросил ее в сторону и тронул Лешку за руку:
        - Слышь, а вдруг он уже там? Хотя это было бы плохо. Пусть лучше он вечером пожалует и как следует вымажется, да, Лешка? А мы с тобой туда завтра съездим, перед аэропортом.
        - Опять рано вставать, - вздохнула Лешка.
        - Ничего не случится, встанем!
        На обратном пути они заехали к Венечке, и Лешка, воспользовавшись его компьютером, подробно и обстоятельно рассказала Артему о непонятных событиях, которые происходят в чужой квартире, куда они ходят кормить кошку и искать следы преступника.
        А вечером она долго не могла уснуть, все вспоминала, как было здорово, когда на зимние каникулы в Москву вдруг прилетел Артем, а потом стала мечтать, как им весело и интересно будет летом, когда он появится снова.
        Наутро Лешка открыла глаза, оттого что ее лизнул в лицо Дик: псу надоело ждать, пока она проснется. Родители с Элей тихо переговаривались на кухне. Лешка взглянула на часы и ойкнула: шел десятый час. А Ромка спал себе без задних ног.
        - Что ж вы нас не разбудили?! - воскликнула Лешка, ворвавшись в кухню.
        - Хотели, чтобы вы хорошенько выспались, - ответил Олег Викторович. - Мы же понимаем, какая у вас в школе нагрузка.
        - Спасибо за заботу. - Лешка повернулась к Эле: - Когда в аэропорт едем?
        - Часа через два, - ответила та.
        Лешка вернулась к брату и ухватила его за нос:
        - Ты почему проспал?
        - Ничего страшного, съездим туда потом, - отбившись от нее подушкой и сладко потянувшись, ответил Ромка. Он не стал признаваться Лешке, что рано утром проснулся, но не смог заставить себя встать, так ему хотелось еще чуть-чуть поваляться. А когда закрыл глаза, то снова заснул и больше уже не просыпался, пока она его не разбудила.
        Глава XI
        Следы остаются
        В аэропорт они прибыли вовремя. Самолет тоже не заставил себя ждать. Вика оказалась высокой стройной девушкой с короткими темными волосами и большими, неожиданно зелеными глазами. По-русски она говорила с заметным акцентом и иногда не совсем правильно строила фразы. Уезжала из Москвы она совсем маленькой девочкой, поэтому английский знала в совершенстве, а вот ее русский от этого несколько пострадал. Держалась Вика очень просто, чем сразу вызывала к себе симпатию.
        Расцеловавшись со всеми, она с волнением проговорила:
        - Может быть, сразу к бабушке поехать в ее больницу? Я чувствую себя перед ней виноватой.
        - Сначала заедем домой, - сказала Эля. - Кстати, где ты собралась жить? Может, вместе со мной? Примете еще одного квартиранта? - улыбнулась она сестре и брату.
        Ромка с Лешкой дружно закивали в ответ. Вика им понравилась.
        - Конечно!
        - А дедушка хотел, чтобы вы жили у нас, - вдруг раздался уже знакомый ребятам голос, и перед ними предстал неизвестно откуда взявшийся Димка. - Здравствуйте, с приездом, - вежливо сказал он Вике и кивнул остальным. - Он меня прислал вас встретить и пригласить к нам. У нас места много.
        - Ты - Дима, да? Я все твои фото знаю, - сказала Вика и покачала головой: - Спасибо большое за приглашение, но я собираюсь поселиться в своей квартире, бабушкиной, точнее сказать. Хочу узнать, буду ли я там вспоминать мое прошлое. Я жила там до того, как уехала. Совсем немножко и совсем маленькой, - пояснила она.
        - В центре жить удобнее, - продолжал настаивать Димка.
        - Нет-нет, я буду ездить к вам в гости. Так для всех лучше, - твердо сказала американка.
        Ромка не преминул осмотреть Димкины кроссовки. Ничего общего с его собственными. Ну надо же, джинсы те же, а обувь сменил. Может, он не смог их отмыть? С другой стороны, при чем тут Димка, когда они уже вышли на Юрку? Хотя кто его знает…
        - Значит, едем в квартиру Софьи Яковлевны? - уточнила Эля и, подозвав такси, сказала водителю: - Нам в Медведково. Отсюда, кстати, недалеко. - И обернулась к Вике: - Оставим там твои вещи и сразу отправимся к твоей бабушке в больницу.
        Димка, к Ромкиному удивлению, тоже уселся в такси.
        Как только машина въехала во двор знакомой пятиэтажки в Медведкове, Ромка жутко засуетился.
        - Я сам открою вам дверь. Чтобы вы не ждали, - и, пока все только выходили из машины и вынимали из багажника Викины вещи, он уже примчался к подъезду. Лешка от него не отставала.
        - Блин, - сказал он ей на ходу, - я-то думал, что она сначала или к нам поедет, или в больницу, но никак не сюда, иначе бы не стал так долго спать. Лешк, вот будет хохма, если они все сейчас в мазут вляпаются! К тому же нам с тобой надо следы по-быстрому разглядеть, если они там появились.
        Как всегда, Ромка сначала проверил свою «пломбу». Она отсутствовала, что чрезвычайно его обрадовало. Он метнулся к счетчику и повернул рубильник. А Лешка указала ему на лестничную клетку. Вся она была усеяна черными, разнокалиберными, размазанными следами.
        - Рома, смотри, что здесь!
        - Ясное дело, что. Ведь этот тип в квартире был и, когда вышел, наследил. А потом соседи мазут по всей площадке разнесли. Ступай осторожно.
        Лешка и так шла на цыпочках - ей совсем не хотелось пачкать свои светлые кроссовки.
        - А глянь: больше всего следов ведет в квартиру Анны Степановны. Видишь? Видишь? Значит, это точно Юрка. Вот гад, а? И на что только он рассчитывал? Любой преступник должен знать, что следы всегда остаются. Знаешь, даже детектив такой есть. Он так и называется: «Следы остаются». - Говоря все это, Ромка быстро открыл входную дверь, схватил разложенный у порога пакет-пленку с размазанной по ней черной вязкой жижей, аккуратно свернул его, сунул в другой пакет и быстро запрятал мазутную ловушку в свою сумку. - А ты пока срисовывай след, - приказал он.
        - Как? - спросила Лешка, наклонившись над большим черным пятном на полу.
        - А ну тебя, - оттолкнул он сестру. - Все быстро надо сделать, пока они не пришли.
        Ромка повернул в двери ключ и, достав из сумки листы белой бумаги, стал промокать один из следов, которыми была усеяна вся квартира.
        - Рома, а ты сюда посмотри! - Лешка указала на пальму.
        Если раньше неизвестный, а теперь можно сказать известный, гость лишь ковырялся в горшке с тропическим деревом, то сейчас вся земля в нем была буквально вспорота и частично вывалилась на пол.
        - Ничего удивительного. Он знал, что вот-вот к бабуле приедет внучка и заберет свое сокровище. То есть вчера у него был последний шанс что-либо найти.
        - Жалко пальму, - вздохнула Лешка. - У нее корни теперь повреждены, она, наверное, уже не выживет. Киса, если бы ты могла говорить, то рассказала бы нам, что здесь ищут, - сказала она кошке. А та, широко распахнув желтые глаза-фонари, молча смотрела на Лешку и на немыслимый беспорядок вокруг.
        - А следы-то - разные! - Ромка чуть ли не носом уткнулся в другое черные пятно, чем живо напомнил Лешке ее Дика. - И большие, и маленькие. Да здесь не один человек ходил!
        Он вывернул ногу и подсунул под нос сестре подошву своей кроссовки:
        - Ищи похожий рисунок.
        Лешка внимательно посмотрела на пол и пожала плечами:
        - Не поймешь ничего, все следы размазаны.
        - Надеюсь, Юрка теперь свои кроссовки не скоро отчистит, - злорадно проговорил Ромка.
        И тут в дверь позвонили. Лешка открыла дверь.
        - Зачем было закрываться, мы же следом шли, - не договорив, Эля остановилась у порога и обомлела: - Что здесь происходит?
        Димка молча присвистнул и огляделся вокруг с таким видом, словно попал в совсем незнакомое ему помещение.
        «Неужели он никогда не приходил сюда с дедом? Впрочем, он и не виноват вовсе, - подумала Лешка. - Хорошо все-таки, что это не он». - Ей и раньше ужасно не хотелось, чтобы именно Димка, такой приятный во всех отношениях парень, оказался преступником.
        - Кто-то сюда пробрался и что-то здесь искал, - объяснил Ромка, на всякий случай уставившись на Димку.
        - И нарочно оставил следы? - не поняла Эля. - Но зачем?
        - А мы не знаем. К счастью, совершенно случайно у меня есть с собой растворитель. - Ромка полез в сумку, достал бутылку - в ней еще осталась половина ее содержимого - и протянул сестре: - Бери и вытирай пол.
        - Почему я? - возмутилась Лешка.
        - А кто же еще? - прошипел Ромка и тихо-тихо зашептал ей прямо в ухо: - Кто руководит операцией? Я. А ты кто? Ты у меня исполнитель, ясно?
        - Да ну?
        - Тогда скажи, тебе в голову хоть одна идея пришла? Нет, ты скажи, пришла? Ведь это же я все разгадал.
        - Да?
        - Да. Кто Юрку вычислил?
        - И что дальше? Ты его уличил? Ты его кроссовки видел?
        - Увижу еще.
        - А почему следы разные?
        - Узнаю еще.
        - Вот видишь, а говоришь, что все уже разгадал. Ничего еще не ясно.
        Лешка совсем сбила Ромку с толку. Он дернул плечом и прошептал:
        - А вдруг это соседка?
        - Ага, Анна Степановна скутером управляла.
        - Тогда не она.
        - Я и говорю, что ты еще ни в чем не уверен.
        - Все равно вытирай, у тебя это лучше получится.
        С этим Лешка согласилась и приступила к работе. Тем паче что в устроенном в квартире бедламе она чувствовала и свою вину.
        А Эля прошла на кухню и громко ахнула. Все кинулись к ней. Весь кухонный пол был залит водой. Эля приоткрыла старый холодильник - наледь на морозилке исчезла.
        - Наверное, свет отключался, - предположил Димка.
        - Очевидно, - согласилась Эля. - Надо у соседки спросить.
        К Анне Степановне идти не пришлось: соседка заявилась сама и с самого порога принялась жаловаться:
        - Зашла сюда вчера вечером за ножницами, давала их как-то Софье Яковлевне, а потом забыла забрать - и вляпалась во что-то жуткое. Хорошо, что была в старых тапочках, пришлось их выбросить.
        - А ножницы нашли? - спросил Ромка.
        - Как бы я их нашла? Здесь свет не включался.
        - А сейчас он есть. Холодильник урчит, - сказала Эля и надавила на выключатель. Лампочка вспыхнула.
        - У меня свет все время горел. Ничего не понимаю. - Соседка осмотрелась, вышла на лестничную площадку и оттуда крикнула: - Может, кто-нибудь у вас электричество отключал? Как я не догадалась вчера посмотреть на счетчик! И позавчера здесь тоже свет вырубался. Вообще-то это все очень странно.
        - Очень, - подтвердил Ромка и спросил: - А ваш Юрка дома?
        Анна Степановна покачала головой:
        - На даче, а что?
        - Так, ничего. - Пожав плечами, Ромка выразительно взглянул на сестру и прошептал: - Скрывается, поняла? - А громко, обращаясь ко всем разом, сказал: - Вам не кажется, что здесь орудует преступник?
        - А что он мог здесь искать? И зачем оставлял такие следы? - с удивлением спросила Вика. - Разве здесь есть какие-нибудь ценности?
        - Значит, есть, - безапелляционно заявил Ромка. - Тебе лучше знать. Кому Софья Яковлевна наследство оставила?
        Вика растерянно посмотрела на старый холодильник, обшарпанную мебель.
        - Я всего месяц назад узнала, что бабушка написала завещание на мое имя, - словно извиняясь, сказала она. - Когда мы уезжали отсюда, мы ничего не имели. Мама так говорила.
        - Может быть, она имела в виду вот это? - И Эля протянула ей сберкнижку, где, по Лешкиным понятиям, была обозначена совершенно немыслимая сумма.
        Вика открыла книжку.
        - Это ее деньги? Но как много!
        - А вы с мамой разве их ей не присылали?
        - Присылали. Как стало можно, мама начала ей слать переводы. Получается, она не тратила эти деньги?
        - Ни копеечки, - засвидетельствовала соседка и уставилась на девушку. Лицо ее расплылось в улыбке. - Так это Вика, Лидочкина дочка? Господи, а ты меня не помнишь?
        Вика покачала головой:
        - Я была совсем маленькой, когда мы жили здесь. Я представляла эту квартиру себе такой большой. По ней можно было бегать.
        Анна Степановна вздохнула:
        - Да, много лет с тех пор прошло. Но Софья Яковлевна только о тебе и говорила. Всегда. И все ждала, когда ты приедешь.
        - Вот и объяснение. Она деньги для тебя берегла, - вставила Эля.
        - Но зачем? Мы отдавали ей не последние.
        - Может быть, эту книжку здесь и искали? - оторвалась от мытья полов Лешка.
        - По этой книжке никто другой деньги получить не может, - покачала головой Эля. - Нет никакого смысла ее брать.
        Она вернулась на кухню, вытерла воду там, затем присела рядом с Лешкой и стала вместе с ней оттирать мазут.
        - Давай поскорее, а то мы задохнемся от этого запаха.
        Недовольным фырканьем кошка присоединилась к ее словам.
        Соседка, так и не поняв, откуда здесь взялся мазут, удалилась. А Эля тихо сказала:
        - Я надеюсь, что еще получу объяснение всем этим странностям.
        Лешка, не зная, что ответить, жалобно взглянула на брата. Но Ромка лишь пожал плечами и выбежал за дверь. Он пересек грязную лестничную площадку и позвонил соседям, очень надеясь проникнуть в квартиру и увидеть грязные или мокрые и сохнущие Юркины кроссовки. Но к нему никто не вышел. Видно, Анна Степановна куда-то собиралась, а к ним зашла по пути.
        Вика отнесла свои вещи в другую комнату, где черных следов было значительно меньше. Через некоторое время она появилась в другом костюме и сказала, тщательно подбирая слова:
        - Все дела потом. Я буду убирать здесь сама, когда вернусь. Сейчас отвезите меня к бабушке. А на обратном пути я куплю продукты себе и Кисе. Бабушка всегда рассказывала мне о ней по телефону.
        - Мы едем с тобой! - заявил Ромка, подумав, что уж Вике-то Софья Яковлевна должна намекнуть на свои сокровища, а он сразу поймет, в чем дело. Может, это и не ожерелье вовсе, и не камни от него, а нечто совсем другое, и Юрка это уже нашел? Тогда надо знать, чего требовать у него назад. - Послушай, - сказал он, тронув Вику за руку, когда они сели в остановленную на дороге машину, - ты не могла бы все же спросить у своей бабушки, что за наследство она тебе оставила?
        Девушка покачала головой:
        - Мне от нее ведь ничего не нужно. Главное, чтобы она выздоровела.
        - Ее кто-то напугал, оттого удар и случился. Надо же узнать, что у нее искали. Забыла про следы? - не унимался Ромка.
        - Хорошо, спрошу, - пообещала Вика.
        И поэтому, когда они приехали в больницу, Ромка поперся в палату следом за ней, в то время как остальные деликатно присели в холле.
        Вика кинулась к бабушке, погладила ее по седой голове, поцеловала.
        - Бабулечка, ты меня узнаешь? - с трогательным акцентом спросила она. - Это я, Вика, твоя внучка. Помнишь меня?
        На глаза старушки навернулись слезы. Она заморгала, слегка пошевелила правой рукой и даже попыталась что-то сказать.
        Вика взяла ее руку и прижала к своему лицу.
        - Ты вылечишься, вот увидишь! Я привезла тебе самые лучшие лекарства и буду приходить к тебе каждый день. Мама моя тебя любит. Она просила тебе об этом сказать. Все будет хорошо. Мы снова будем вместе, вот увидишь.
        Она говорила и говорила, а Ромка все ждал и ждал, когда же она спросит у бабушки про свое наследство. Потеряв терпение, он тронул Вику за плечо и умоляюще прошептал:
        - Спроси про антиквариат. Ты же обещала!
        - Бабулечка, скажи, пожалуйста, о каком антиквариате ты говорила Павлу Демидовичу? - послушалась его Вика.
        Старушка закрыла глаза. А потом их открыла и с трудом сказала:
        - Киса.
        - Ты говоришь о своей кошке? - удивилась девушка.
        Старушка моргнула. Ей вдруг стало трудно дышать. Вика вскочила и выскочила в коридор.
        - Бабушке плохо! - крикнула она. - Позовите врача!
        Мгновенно появившись, медработники скрылись в палате.
        - Это я, я виновата. - Вика прижала к вискам руки и глянула на Ромку так, что он понял, - она винит в случившемся и его тоже.
        Через некоторое время из палаты вышел врач и, опережая вопросы, обратился к Вике:
        - Ничего страшного, просто бабушка разволновалась. Слишком долго она вас ждала. Мы сделали ей укол, пусть успокоится и немного поспит.
        Вика снова пошла в палату. Дверь за собой она не закрыла, и Ромка увидел, как она снова поцеловала старушку в морщинистую щеку и сказала:
        - До завтра, моя дорогая.
        Убедившись, что все в порядке, Ромка дернул Элю за руку:
        - А Софья Яковлевна снова о своей кошке говорила.
        - Да-да, - подтвердила Вика. - Будто кошка… как это сказать… ее главное сокровище.
        - А ты не забудь ей в следующий раз сказать, что уж о кошке-то мы позаботимся, что бы ни случилось, - посоветовала Эля. - Должно быть, Софья Яковлевна боится, что умрет, а кошка окажется на улице.
        Вика снова чуть не заплакала:
        - Она не умрет!
        Эля ласково взяла ее за руку:
        - Я только объяснила, почему она беспокоится за свою кошку. Конечно, она не умрет.
        Не успели они отойти от палаты, как в коридоре появился новый посетитель - высокий старик с военной выправкой.
        - Павел Демидович! - воскликнула Эля.
        «Выбрался, нашел в себе силы», - подумала Лешка.
        Старик оглядел компанию, кивнул всем и выделил американскую гостью.
        - Ну, здравствуй, Вика. Сколько я тебя не видел, лет двадцать? - Павел Демидович обнял девушку и крепко прижал к себе. - Как ты похожа на Лидочку! Вы собрались уходить? А как Сонечка? - Он сделал шаг к палате. - Я зайду к ней на секундочку?
        - Ей сделали успокоительный укол, она, наверное, уснула, - предупредила его Эля.
        - Ничего страшного, я только взгляну на нее.
        Павел Демидович вышел из палаты с довольной улыбкой.
        - Я ожидал худшего, - сказал он. - Сонечка еще не спит. Она меня узнала и даже улыбнулась. Уверен, что надежда есть. Тем более что она теперь знает, зачем ей выздоравливать и для чего жить. Вика, ты ведь не уедешь, пока ей не станет лучше?
        - Конечно, нет, - ответила девушка. - А потом заберу ее с собой.
        - А кошку? - само собой вырвалось у Лешки.
        - Успокойся, я же сказала, что кошку мы не бросим, - повторила Эля.
        - Виконька, ты очень устала? - спросил Павел Демидович. - Тебе ведь еще акклиматизироваться предстоит. У нас ведь с Лос-Анджелесом почти полсуток разницы.
        - Я в самолете хорошо отдохнула, - ответила девушка. - Пока спать совсем не хочу. А что?
        - Я хотел пригласить тебя к нам в гости. Вас всех, - добавил он, глядя на Элю. - Завтра сможете?
        - А нас? - заглянул ему в глаза Ромка.
        - Конечно же, и вас тоже, - ответил Павел Демидович и снова обратился к Вике: - Я думал, ты у нас поживешь, готовился к встрече. А чем, кстати, кроме бабушки, ты намерена здесь заниматься?
        - О, у нас куча дел. Я приехала по бизнесу.
        - Мы с ней в одной фирме работаем, - объяснила Эля. - Сегодня она должна хорошенько отдохнуть, завтра, несмотря на выходной, у нас намечена полуофициальная встреча в ресторане, послезавтра - еще несколько встреч с киношниками, а вот потом, пожалуй, мы найдем время.
        - Вот и хорошо, значит, ждем вас во вторник к обеду. Часика в четыре, да? - уточнил старик.
        - Годится, - за всех ответил Ромка и посмотрел на Элю.
        Она переглянулась с Викой и кивнула:
        - В четыре.
        Из больницы Эля поехала к Вике помогать ей налаживать быт, а Ромка с Лешкой отправились домой.
        - В Медведково нам пока ездить не надо, - по дороге сказала Лешка. - И квартиру охранять, и кошку кормить теперь будет Вика.
        - И «пломбу» уже не оставить, - с сожалением подтвердил Ромка.
        Глава XII
        Смена замков
        Расставшись с подругами - те подвезли их к метро, - брат с сестрой спустились вниз, нашли полупустой вагон. Плюхнувшись на свободное сиденье, Ромка посмотрел на пролетающие мимо окон туннельные огни и перевел взгляд на Лешку.
        - А знаешь, о чем я сейчас подумал? То, что приехала Вика, дела-то не меняет! Раз у Юрки есть ключ, то он в квартиру и при ней придет, вернее, без нее. Ты же слышала, что они с Элей дома торчать не собираются, а намерены все время со своими киношниками тусоваться. Теперь, кстати, он и из ее имущества что-нибудь спереть может.
        - И что ты предлагаешь? - подняла брови Лешка. - Мы же не можем, как часовые, их дверь охранять?
        - Не можем. Придется им кое-что внушить…
        Дома Ромка, бормоча: «Интересно, они уже доехали? Нет ли там каких новостей?» - схватил телефонную трубку. На его звонок откликнулась Эля.
        - Привет! Как вы там? - воскликнул он.
        - Уже соскучились? У нас все нормально.
        - Все, да не все, - проворчал Ромка. - «Если вам кажется, что ситуация улучшается, значит, вы чего-то не заметили». Или ты «Закон Мерфи» не читала? Я и звоню, чтобы упредить всяческие неприятности.
        - Я вся внимание, - легкомысленно откликнулась Эля.
        - Тогда слушай еще внимательней. Я плохого не посоветую. Короче, вас с Викой ведь не может не волновать тот факт, что в квартиру вчера наведался кто-то посторонний?
        Эля посерьезнела:
        - И что ты предлагаешь, если это и в самом деле так?
        - Предлагаю, пока не поздно, сменить замок или поставить квартиру на охрану.
        - Ну что ж, мы подумаем.
        - Думай немедленно, а то поздно будет. И у меня на душе спокойней будет. - Положив трубку, Ромка взглянул на сестру. - А нам с тобой надо исхитриться и осмотреть Юркины кроссовки.
        - А еще узнать, нет ли у него скутера, - подсказала Лешка.
        - Это само собой. Завтра прямо с утра всем этим и займемся.
        Наметив план действий, Ромка сменил своему Попке воду и, плотно закрыв дверь в комнату, чтобы в нее не проник Дик, выпустил его полетать. Когда пернатый друг ему надоел, он засел за телефон и стал обзванивать всех своих друзей и знакомых. Венечке со Славкой рассказал о черных следах в квартире Софьи Яковлевны, поскольку они просили держать их в курсе дела, а с остальными, вроде Олега Пономарева, долго болтал о всяких пустяках, пока не появились родители. Тогда Ромка демонстративно разложил на столе учебники и тетрадки, чтобы отец видел, как добросовестно его сын выполняет свое обещание лучше учиться: даже в выходной день горбится над уроками.
        Эля осталась ночевать у Вики, и на следующее утро брат с сестрой отправились в Медведково.
        Ромка позвонил в домофон, но ему почему-то никто не открыл. Проскользнув вслед за вошедшим в подъезд парнем, он указал сестре на дверь.
        - Лешк, позырь сюда. Видишь, замок новый. Молодцы, сразу меня послушались. Так, а куда ж они делись-то? Вот мы сейчас о них соседей и спросим, - и он решительно ткнул пальцем в кнопку звонка у двери напротив.
        Посмотрев в глазок, Анна Степановна открыла дверь.
        - Здрасьте. Вы случайно не знаете, куда ваши новые соседки подевалась? - спросил Ромка, без разрешения протискиваясь в чужую квартиру.
        - Нет, - покачала головой женщина. - Они тут свои замки с утра меняли, соседа привлекли, Бориса Ивановича, он у нас слесарь. Мне поначалу обидно стало - уж не от меня ли они запоры укрепляют, потом поняла, что раз кто-то полы им запачкал, то и снова влезть может. А Вика небось с собой прорву ценных вещей понавезла - жалко, если украдут.
        - Да, грязи у них было много. Я свои новые кроссовки вымазал, - доверительно пожаловался соседке Ромка. - А ваш сын, случайно, прошлым вечером не запачкался? Площадка ведь до сих пор вся в мазуте.
        Анна Степановна взглянула на полочку для обуви:
        - Он с дачи недавно вернулся и куда-то уехал в новых кроссовках. А старые и так все в земле, их пачкать не жалко.
        Ромка уставился на Юркины старые разбитые кроссовки. На них налипли серые комья грязи, но черные пятна сверху отсутствовали. Он нагнулся, как бы между прочим взял одну из них в руки, перевернул:
        - У меня точно такие были, но уже износились…
        Лешка тоже взглянула на подошву. Грязная, но не в мазуте.
        Ромка поставил кроссовку на место, оглядел другую обувь на полке, черных пятен не увидел и на ней, и столь же небрежно поинтересовался:
        - А на чем он поехал? У него мотоцикл есть? Или скутер какой-нибудь?
        - Нет у него ничего, он только собирается покупать себе транспорт. Юра мой сейчас неплохо зарабатывает. И в институте заочно учится. У меня сынок хороший, обо мне заботится, - похвасталась женщина.
        - А что именно он хочет купить? - продолжал гнуть свое Ромка. - Все наши друзья, например, сейчас на скутерах ездят. У него таких знакомых случайно нет?
        - Одного такого знаю, - кивнула Анна Степановна. - Недалеко от нас живет, Маратом зовут. На тарахтелке какой-то ездит.
        Ромка ухватил Лешку за руку и так крепко сжал, что ей стало больно.
        - На желтой «Ямахе», да?
        - Да не знаю я, как она называется, - махнула рукой соседка. - Желтая, это да. Только я против такого транспорта. На нем недолго и разбиться. Машины без конца в аварии попадают, а что уж об этих драндулетах говорить! По мне, лучше б мой сын «Ладу» купил и меня на дачу возил. Я совсем дачу забросила, спасибо Юре, он в этом году уже не раз туда съездил. Март, а работы много, не начать сейчас, так потом не управишься. Мы ведь с ним там еще и стройку затеяли.
        На лестнице раздались шаги и послышался Элин голос. Они с Викой поднимались наверх, в руках у них были большие пакеты.
        - Привет, вы что, в магазин ходили? А мы сюда зашли, чтобы узнать, куда вы подевались, - громко и внятно сказал Ромка, используя метод Штирлица: знаменитый разведчик утверждал, что в любом разговоре обычно запоминается последняя фраза. Вот пусть Анна Степановна ее и запомнит, а разговор о скутере, кроссовках и Юркиных друзьях примет за пустой треп.
        Тем временем Вика открыла новыми ключами дверь.
        - Замок у вас отличный, - одобрил Ромка, - а вот дверь можно запросто выбить - уж больно хлипкая. Вы, я вижу, статистики не знаете. В Москве за год тыщ восемь квартирных краж происходит, а то и больше.
        - Будем надеяться, что нас с Викой чаша сия минует, - ничуть не поддавшись запугиванию, ответила Эля и вслед за Викой понесла на кухню тяжелый пакет.
        А к Лешке вальяжно приблизилась Киса и потерлась ушком о ее ногу. Видимо, она по-прежнему особо выделяла девочку из своего окружения.
        Но только Лешка собралась погладить полюбившую ее кошку, как Ромка крепко ухватил ни о чем не подозревающего зверька за пушистую шкурку, приподнял и изо всех сил затряс. Не ожидавшая нападения кошка громко заверещала, выпустила когти, изловчилась и как следует царапнула Ромкину руку. Вырвавшись, она метнулась в кухню, смешно поскользнувшись на гладком линолеуме.
        - Что случилось?! - выскочила в коридор Эля.
        Ромка сунул руку в карман.
        - Я это… нечаянно… кошке на лапу наступил. Она сама под ногами путалась. Я не виноват, что у нее такая привычка.
        - А что ж вы на пороге застыли? Почему не проходите? Чай будете?
        - Нет, мы пойдем, - затряс головой Ромка.
        - Как пойдете? А зачем же тогда приезжали?
        - Просто… Замки ваши проверить. Пока! - развернувшись, Ромка подтолкнул Лешку к выходу и сам устремился вниз.
        - Погодите! - крикнула им вслед Эля. - Скажите своей маме, что я к вам скоро приеду. Мы с Викой Софью Яковлевну навестим, а потом мне переодеться к вечеру потребуется и кое-какие вещи с собой взять.
        - Ты что, у нас больше не будешь жить? - огорчилась Лешка.
        - Постараюсь бывать и там, и здесь.
        - Смотри, а то нам без тебя скучно будет.
        - И без твоего ноутбука, - бесхитростно добавил Ромка.
        На улице он извлек из кармана руку с вздувшейся багровой полоской и принялся на нее дуть. Лешка нисколечко его не жалела.
        - Ты что, совсем сбрендил? Зачем тебе понадобилось кошку мучить?
        Ромка смущенно отвел глаза.
        - Хотел разобраться до конца.
        - В чем это?
        - Понимаешь, я подумал: а вдруг у нее шкура двойная, а под ней что-то скрывается? Иначе с чего это Софья Яковлевна все «Киса» да «Киса» бормочет?
        - Но теперь ты убедился, что у кошки шкура одна?
        - Теперь - да. - Незадачливый сыщик опять подул на свою царапину и озабоченно покачал головой. - То, что у Юрки кроссовки чистые, еще ни о чем не говорит. Раз он с Маратом знаком, то мог обувь у него взять. Или они бывают там по очереди. Или… Да мало ли как они туда ходят… В общем, надо срочно узнать, где живет Марат, и получше с ним познакомиться.
        Обе американки появились у них в середине дня. Познакомив Вику с Валерией Михайловной и Олегом Викторовичем, Эля закрылась в своей, то есть Ромкиной, комнате, а услышав на кухне звон тарелок, крикнула:
        - Лера, с обедом не торопись, мы сейчас уходим. Я только переоденусь - и все.
        Вика даже не стала снимать плащ, так и осталась стоять одетой. А Эля вышла из комнаты в красивом темно-сером вечернем платье с фигурным вырезом. Ее наряд дополняла витая золотая цепочка с большим, напоминающим цветок, кулоном.
        - Ты выглядишь на все сто! - со всей искренностью оценила ее внешний вид Лешка.
        - И когда тебя ждать? - спросила Валерия Михайловна.
        - Я позвоню. - Эля проверила свою сумку, в ней что-то звякнуло. - Ах да, чуть не забыла! - воскликнула она и повесила в коридоре на гвоздик новые ключи от квартиры в Медведкове. - Это запасные, пусть у вас пока будут, вдруг мы свои потеряем.
        - Постой! - остановил ее на пороге Ромка. - Скажи-ка мне номер телефона Павла Демидовича, мне у его Димки кое-что спросить надо.
        Записав номер и попрощавшись с гостьями, Ромка сел на диван и задумчиво почесал в затылке.
        - Лешк, позвони-ка ты Димке сама и спроси, где живет Марат. Хотя нет, этого делать нельзя. Марат не должен знать, что мы его разыскиваем. Ты вот что… Ты у Олеси о нем спроси.
        - А почему ты думаешь, что эта фифа с ним знакома?
        - Ну, если он с Димкой дружит…
        - Мало ли кто с кем дружит… По-моему, эти внуки между собой не очень-то… - Тем не менее Лешка послушно взяла у него трубку, так как Ромка уже выстучал номер, и, поздоровавшись с Павлом Демидовичем, попросила пригласить Олесю.
        - А ее дома нет. К подруге заниматься отправилась, вернется вечером, - ответил старик. - Но ты можешь позвонить ей на сотовый.
        Лешка записала ряд цифр, позвонила снова, но ей никто не ответил.
        - Чего это она трубку не берет? - удивился Ромка.
        - Может, у нее батарейка села, - пожала плечами Лешка. - И вообще можно немного подождать. Замок Эля с Викой сменили, так что он больше туда не проникнет. А во вторник все и узнаем. Во-первых, спросим у Димки, знаком ли он с Юркой, и осторожно, чтобы он ничего не заподозрил, выясним, где живет Марат. А если ничего не выйдет, то в четверг снова съездим на Воробьевы горы.
        Ромка вздохнул.
        - Я поскорее хотел. Не люблю ждать. Ну ладно, раз больше делать нечего, придется учить уроки.
        Он уселся за стол, потянулся было за учебником, но в руки ему попался уже порядком замусоленный и сильно распухший от частого купания в воде, так как он постоянно таскал его с собой в ванну, томик Ломброзо. Выдающийся мыслитель девятнадцатого века, в частности, говорил о том, что готовность людей идти на преступления зависит от их внешности, и Ромка разделял его убеждения.
        - Как ты думаешь, похож Юрка на неандертальца? - подняв на сестру глаза, спросил он.
        Лешка покачала головой.
        - А Марат?
        - И Марат не похож.
        - А Димка?
        - Уж никак не Димка. - Лешка даже обиделась за своего нового знакомого.
        - Да, они не уроды, - в раздумье сморщил нос Ромка. - Ничего в них обезьяньего нет. А жаль.
        - По-моему, мы с этой твоей теорией уже в прошлый раз разобрались. Если человек похож на мартышку, то это вовсе не означает, что он преступник.
        - Да это я так, размышляю просто. Имею право?
        - Имеешь. Только твои размышления смешны. И некоторые действия тоже, - вспомнила она про кошку.
        Ромка открыл папку с надписью «Дело». В «Деле», кроме чека из супермаркета, лежал испачканный мазутом лист. На нем с большим трудом распознавался след большого ботинка.
        Он захлопнул папку и в недоумении покачал головой:
        - Вот блин! Такое простое дело всего с одним или двумя подозреваемыми, а мы который день топчемся на месте. Не можем даже узнать, что именно они ищут.
        - Как успехи? - подошел к сыну Олег Викторович.
        - Уже можешь покупать новый комп, - самодовольно заявил Ромка, прикрывая «Дело» копией Славкиной тетрадки. - Потому что по истории у меня скоро пятерка появится. Антон Матвеевич наконец понял, что я его уроки всегда учу и что нога у меня на самом деле тогда болела. Можешь у него спросить, если мне не веришь.
        - Я все-таки еще чуть-чуть повременю, посмотрю, что дальше будет, - ответил Олег Викторович и уселся смотреть телевизор.
        А Ромка и в самом деле взялся за историю, алгебру и английский. Получать новые двойки ему и самому не хотелось.
        Глава XIII
        Ложная тревога
        Недаром говорится, что понедельник - день тяжелый. После трех пар уроков в Ромкином классе устроили еще и классный час с куратором, и потому из школы Лешка отправилась домой одна. Вставляя ключ в замочную скважину, она услышала телефонный звонок, и, не успев закрыть дверь, бросилась к трубке. Какой-то мальчишеский, чем-то напоминающий Венечкин, голос попросил пригласить Рому.
        - Он еще в школе, - ответила Лешка. - А что ему передать?
        - Ничего, я перезвоню, - ответил незнакомец и повесил трубку.
        Пожав плечами, Лешка нацепила на Дика ошейник и поводок, решив сначала с ним погулять, а уж потом поесть и приступить к урокам. Из-за их каждодневной беготни она порядком запустила занятия. Но тут вдруг громко заверещал Ромкин Попка. Она оставила Дика и подбежала к клетке. Желтый попугайчик повис вверх ногами на одной ножке, запутавшись в веревке, на которой висел колокольчик.
        - А зачем ты на нем качаешься? - укорила она птичку, аккуратно высвободив ее из плена.
        Попка вспрыгнул на жердочку, отряхнулся, как Дик, и благодарно сказал:
        - Ой-ой. Омочка. Девятнадцать рублей.
        Отчего он называл именно такую сумму и откуда он вообще взял эти слова, для всех оставалось загадкой. Должно быть, Попка пополнял свой лексикон за счет телевизионной рекламы.
        - Я не Ромочка, - проговорила Лешка. - А денег у тебя нет. И даже воды, несчастный ты мой. Конечно, при таком-то хозяине… Подожди, Дик, еще немножко, - отстранила она собаку и пошла на кухню за отфильтрованной водой для Попки.
        В это время телефон зазвонил снова. Лешка сняла трубку и, услышав немолодой мужской голос, не сразу поняла, с кем говорит.
        - Это Павел Демидович, мне нужна Эля, - голос у старика был явно взволнованным.
        - А ее нет, она на работе и здесь может не появиться. Звоните ей на сотовый.
        - Я звонил, но телефон ее отключен.
        - Значит, у нее важные переговоры. А в чем дело?
        - Мне только что звонила Вика. С ней случилось что-то страшное. Она только сказала, что ей срочно нужна помощь и что она сейчас у себя дома, а потом разговор оборвался, словно кто-то отобрал у нее трубку или еще того хуже… - Старик не договорил, и Лешка услышала, как он тяжело дышит. - Сколько я потом туда, к Сонечке на квартиру, ни звонил, трубку больше никто не снял. И поехать я к ней сейчас не могу, сердце вдруг прихватило.
        Лешка похолодела:
        - Я сейчас же еду туда!
        Потом она услышала, как старик с кем-то разговаривает, и в трубке раздался нежный голосок его внучки:
        - Оля, ты одна дома? А где твой брат?
        - Он еще в школе, - ответила Лешка. - А что?
        - Я подумала, что вы с ним могли бы туда вдвоем съездить, но раз его нет, то с тобой поеду я. Ты где живешь?
        - На «Рижской».
        - А новые ключи от квартиры бабушки Сони у тебя есть?
        Лешка взглянула на гвоздик у двери.
        - Есть.
        - Значит, через полчасика мы с тобой внизу на «Рижской» встречаемся, - утвердительно сказала Олеся. - А то дедушка считает, что одна ты туда не должна ехать, это слишком опасно.
        Не помня себя, Лешка выскочила с Диком на улицу и, не дождавшись, пока пес сделает все свои дела, привела его назад.
        «Только бы ничего не случилось, только бы ничего не случилось», - как молитву, повторяла она.
        Поскольку Ромка, приходя домой, обычно бежал к своему любимцу, то она прикрепила к Попкиной клетке записку: «Рома, я в Медведкове», - чтобы он сразу ее увидел. А затем схватила сумку и помчалась к метро.
        Олесю не пришлось долго ждать. Когда она вышла из вагона, многие пассажиры оглядывались ей вслед. Девушка была в ботинках на шнуровке и высоченных каблуках, в глухо-черных, самых модных брюках и пиджаке в мотоциклетном стиле: чуть приталенном, с воротничком-стойкой. Несмотря на волнение, Лешка не могла не обратить внимания на ее наряд и вновь рядом с ней ощутила себя неказистой Золушкой.
        - Привет! - поздоровалась Олеся. Очевидно, волновалась она не меньше Лешки: лицо побледнело, глаза лихорадочно блестели. - Ключи взяла?
        Лешка похлопала себя по кармашку.
        - Они здесь. Не понимаю, почему Вика дома. Ведь она должна быть сейчас с Элей на телевидении.
        - Откуда мне знать? - потрясла кудрявой головкой Олеся. - Мне дед сказал о ее странном звонке, а сама я их разговор не слышала, была в другой комнате.
        Подошел поезд, и они вскочили в вагон. Всю дорогу Лешка жалела о том, что с ними нет Ромки. Мысли ее метались: она не знала, можно ли рассказать Олесе о человеке, который регулярно приходит в квартиру Софьи Яковлевны и что-то в ней ищет, и решила пока ничего не говорить без разрешения брата. А вот о Марате она Олесю расспросит. Но не сейчас. Сейчас не до этого. Сначала надо узнать, что с Викой.
        К концу пути Лешка стала просто сама не своя. Воображение рисовало ей всякие ужасы: она входит в квартиру, а Вика с пулей в груди лежит на постели. Или с раздробленной головой - на полу в луже крови… Выйдя из метро, она сорвалась с места и побежала. Олеся на своих каблучищах едва догнала ее на лестничной клетке, когда Лешка, несколько раз безрезультатно позвонив в дверь, уже справилась с новыми замками.
        В квартиру она ворвалась первой. В коридоре круглыми желтыми глазами на нее уставилась кошка. Мяукнув, она как ни в чем не бывало потерлась о ее ногу.
        - Кисонька, что случилось? - срывающимся голосом прошептала девочка и крикнула: - Вика, ты где?
        Никто не отозвался. Лешка вбежала в одну комнату, в другую, осмотрела кухню, ванную, туалет. Нигде ни кровавых луж, ни остывающих трупов. Все Викины и Элины вещи разложены по своим местам, постели аккуратно застелены. Квартира оказалась пустой, если не считать Кисы - та пришла следом за Лешкой и продолжала внимательно за ней наблюдать. Должно быть, скучала, снова оставшись одна.
        Еще не веря своим глазам, Лешка облегченно вздохнула и снова встревожилась:
        - Может, Вика звонила не из дома?
        Олеся, внимательно рассматривая обстановку, пожала плечами:
        - Да вроде отсюда. Дедушка так сказал.
        Лешка проследила за ее взглядом:
        - Ты что, здесь никогда не бывала?
        - Бывала, но давно. С дедом.
        Олеся зашла в маленькую комнату, осмотрелась там тоже, вышла обратно и вдруг, тяжело вздохнув, опустилась на стул и полезла в свою сумочку, вывернув всю ее чуть ли не наизнанку.
        - Что ты ищешь? - спросила Лешка.
        - Лекарство. Сердце что-то прихватило. Это у меня, наверное, наследственное.
        - У Софьи Яковлевны должны быть лекарства, - засуетилась Лешка.
        В старушкиной тумбочке ей удалось отыскать валидол и корвалол.
        - Мне это не помогает, - отказалась Олеся. - Мне нужен интенкордин.
        «Интенкордин», - повторила про себя Лешка, чтобы не забыть незнакомое название, и предложила: - А давай я сбегаю в аптеку.
        - Не стоит, не ходи, - отказалась Олеся, но Лешка заметила, что ей становится все хуже и хуже.
        - Ты боишься остаться одна? - склонилась к ней Лешка.
        Олеся тяжело вздохнула:
        - Нет. Просто неудобно тебя затруднять.
        - Что ж здесь неудобного! - Лешка схватила свою куртку. - Повтори только, как лекарство называется.
        - Интенкордин, - прошептала девушка. - Вот деньги, возьми.
        Резкий звонок в дверь заставил вздрогнуть их обеих.
        - Кто там? - испуганно спросила Лешка.
        - Я, кому ж еще быть, - услышала она голос брата. - А чего это вы тут делаете? - войдя и увидев вместе со своей сестрой Олесю, чрезвычайно удивился он.
        Лешка стала торопливо рассказывать:
        - Понимаешь, Рома, Павлу Демидовичу отсюда позвонила Вика и сказала, что ей нужна помощь, а потом звонок оборвался, и мы все подумали, что на нее кто-то напал…
        - А Эле звонили?
        - Да, но она не отвечала.
        - А куда это ты собралась?
        - В аптеку. Олесе вдруг плохо стало.
        Ромка посмотрел на девушку, в изнеможении откинувшуюся на спинку старого стула.
        - Что с тобой?
        Олеся снова с трудом вздохнула.
        - Сердце, - прошептала Лешка и, подойдя к девушке, тронула ее за плечо. - Ты подожди, я быстро вернусь. А пока лучше полежи.
        Поддерживая Олесю с двух сторон, они с Ромкой довели ее до старой кушетки, уложили и укрыли пледом.
        Когда Лешка ушла, Ромка позвонил Эле. Она откликнулась почти мгновенно.
        - Привет. А что ты сейчас делаешь? - как ни в чем не бывало спросил он.
        - Работаю. А что? Что-нибудь случилось?
        - Нет, что ты, - как можно спокойнее ответил Ромка. - Просто я хотел узнать, не знаешь ли ты случайно, где сейчас может быть Вика.
        - Совершенно случайно знаю, - ответила Эля. - Она сидит рядом со мной. А что?
        - Тогда спроси у нее, нет, лучше дай ей трубку. - Ромка услышал характерное «хеллоу» и с ходу спросил: - Вика, а зачем ты звонила Павлу Демидовичу?
        - Я? Я не звонила ему. Зачем? Мы же обо всем с ним договорились, - ответила американка.
        - А кто ж тогда ему звонил?
        - Не знаю. Но это не я.
        - Рома, да в чем дело? - перехватила трубку Эля.
        - Да так, ни в чем. Ошибочка вышла. Извините, что отвлек вас от работы. - Ромка отключился и перевел взгляд на Олесю: - Ты что-нибудь понимаешь?
        Девушка покачала головой. Было видно, что ей очень плохо, и он не стал больше приставать к ней ни с какими вопросами.
        - Потерпи немножко. Совсем чуть-чуть. Сейчас Лешка все принесет, и тебе полегчает, - с сочувствием произнес он, беспомощно топчась возле кушетки и не зная, чем ей помочь.
        Лешка и впрямь вернулась очень скоро. Видно, всю дорогу бежала, потому что сильно запыхалась. Протянув Олесе пластинку с красными таблетками, она принесла ей воды.
        Поблагодарив, Олеся взяла стакан, выпила таблетку и откинулась на подушку:
        - Я сейчас… Сейчас встану…
        - Может, тебе подольше полежать надо? - участливо спросила Лешка.
        Олеся нерешительно на нее посмотрела.
        - Хорошо бы. - А затем, поразмыслив, обратилась к обоим: - А знаете что? Вы можете мне ключи оставить, а завтра, когда к нам придете, их забрать. Вы же, наверное, сейчас домой спешите.
        - Что ты, мы ни за что не оставим тебя одну! - с жаром воскликнула Лешка. - А вдруг тебе еще хуже станет? Впрочем, Ромка может идти, а я с тобой посижу, сколько будет надо.
        Девушка с трудом приподняла руку и посмотрела на часы:
        - Да нет, пожалуй, ни к чему это. Я побуду здесь еще минут пятнадцать, пока лекарство не подействует, и поеду домой. Уж лучше я там полежу.
        - Тогда я тебя до самого дома провожу.
        - Спасибо большое, Оленька, ты очень добра, - тихим голосом отозвалась Олеся.
        Ромка потоптался в прихожей, но, услышав их диалог, решил остаться и помочь сестре доставить Олесю до дома. А пока не мешало бы разведать обстановку в квартире: не забредал ли сюда кто-нибудь снова при уже смененных замках.
        Он тщательно осмотрел обе комнаты, но ничего подозрительного не заметил, напротив, квартира преобразилась в лучшую сторону. Викины и Элины вещи, множество приобретенных новыми жильцами банок, бутылок, пакетов, пачек в ярких упаковках придали обшарпанному жилищу современный и уютный вид.
        Вскоре Олеся поднялась с кушетки.
        Ромка взял у Лешки ключи, подождал, пока девчонки выйдут наружу, аккуратно закрыл дверь, на всякий случай подергал ее за ручку и помчался за своими спутницами. А когда их нагнал, то столкнулся с каким-то парнем. Ромка поднял глаза, и сердце его ушло в пятки. Это был он - Юрка, сын Анны Степановны.
        - Эй, привет! - сказал Юрка, обращаясь почему-то к Олесе.
        - Привет, - слабым голосом отозвалась девушка.
        - Здесь и обитает твоя больная подружка?
        Олеся покачала головой:
        - Нет, гораздо дальше. А здесь живет наша старая знакомая, бабушка Соня.
        - Софья Яковлевна - моя соседка, - кивнул парень. - Но ведь она в больнице!
        - Да, а мы сюда по делу приезжали.
        Олеся взглянула на Ромку, и тот сразу понял, что она не хочет посвящать Юрку в истинную причину своего появления здесь, и поэтому быстро проговорил:
        - Взять кое-что потребовалось. - А сам пристально уставился на кроссовки парня. Не отрывалась от них и Лешка.
        Юрка поймал их взгляд, тоже опустил глаза вниз и удивился:
        - Глянь-ка, а у нас с тобой одинаковые кроссовки.
        - Потому что они в одном магазине куплены, - объяснил Ромка. - Только к тебе они в посылке из Америки приехали, а мне их недавно тоже оттуда привезли. Выходит, ты их дольше носишь, почему же они у тебя как новенькие? Каждый день, наверно, моешь?
        «Какой Ромка все же хитрый», - подумала Лешка.
        - Вовсе не мою, - отверг Ромкино предположение Юрка. - Просто я их надевать стал совсем недавно, после того, как потеплело, а до этого в ботинках ходил. И вообще мне их некогда пачкать, потому что в выходные я обычно на дачу езжу, а там мне они не нужны. И на работу редко их обуваю. В институт только.
        - У меня знакомые тоже на дачу повадились. Ты и в прошлые выходные там был, да? - словно желая продлить разговор, поинтересовался Ромка.
        - Ага, как уехал в субботу утром, так там до воскресенья и проторчал. Матери помощь нужна, а я один мужик в доме.
        - И ночевал, что ли, там? С субботы на воскресенье? - уточнил Ромка. - Не замерз, случайно? По ночам-то еще жутко холодно.
        Юрка пожал плечами и улыбнулся:
        - Да вроде нет. К тому же я не один был. С друзьями.
        - У вас там камин, наверное, - предположила Лешка, вспомнив Артемову дачу в Медовке.
        - Что ты, какой камин! Пока у нас только сарай неказистый. Хочу из него более-менее приличное жилье сделать.
        - Пойдем, - прервала, по всей очевидности, показавшийся ей бессодержательным разговор Олеся и потянула Ромку за руку. Но тот не собирался уходить, не прояснив все до конца.
        - А откуда вы друг друга знаете? - Он перевел глаза с Олеси на Юрку.
        - Через Марата, - просто ответил парень.
        - А… Мы с ним тоже знакомы. А Марат с тобой на даче был?
        Юрка кивнул:
        - Он часто мне помогает.
        - И ночевал там? - еще безразличней спросил Ромка.
        - Ну да.
        - Ну пойдем же, - еще настойчивее попросила Олеся, слабым вздохом напомнив о своей болезни.
        - Идем, идем, извини, - наконец послушался ее Ромка и махнул рукой Юрке: - Пока.
        Парень направился к своему подъезду, а Ромка пристально посмотрел ему вслед, особое внимание обратив на мелькающую подошву его кроссовок. Черной она не была.
        - Эй! - крикнул он. - А в этот раз ты тоже с субботы на даче был?
        - Нет, еще с пятницы, поехал сразу после работы, - ответил Юрка. - А что?
        - Да так. Мне показалось, я тебя в городе видел.
        - Не мог ты меня видеть. - Парень покачал головой и скрылся в подъезде.
        - Тебе не стало хуже? - участливо спросила Лешка Олесю, когда все спустились в метро. - Здесь такой спертый воздух.
        - Ничего страшного, потерплю, - нежным голоском ответила девушка.
        - А ты Марата давно знаешь? Он где живет? - спросил Ромка и получил ожидаемый ответ:
        - Тоже в Медведкове, недалеко от Юрки.
        Больше Ромка Олесю своими вопросами не затруднял, а она всю дорогу сидела с закрытыми глазами и терпеливо сносила боль. Они с Лешкой довели ее до самого дома.
        - Зайдете на чай? - спросила она. - Только дедушке не говорите, что мне плохо стало, ему волноваться вредно.
        - Нет, нам некогда, - покачал головой Ромка, но, когда за Олесей захлопнулась дверь подъезда, с досадой воскликнул: - Зря мы с ней не пошли! Ведь четвертых кроссовок просто не может быть!
        - Ты это к чему? - подняла брови Лешка.
        - Не сечешь, что ли? Юрка с Маратом точно отпадают, у них обоих железное алиби и на то воскресенье, когда у Эли пакет с подушкой увели, и на ту ночь, когда в мою ловушку кто-то вляпался. А что это значит? То, что у нас снова Димка на подозрении. Больше думать не на кого.
        - А вдруг Юрка врет?
        Ромка с полной уверенностью покачал головой:
        - Нет, это исключено. Он же сам стал про свою дачу рассказывать, понятия не имея, что мы ведем расследование. И мать его тоже о даче говорила, они же с ней не сговаривались. Да и обувь его вся чистая. И как я сразу не понял! Марат мог познакомить Димку с Юркой? Мог, раз Олеся с ним знакома. А Димка мог к Юрке приходить, ключи незаметно брать и шастать в соседнюю квартиру. Причем так, что даже сам Юрка запросто мог об этом не знать. А Анна Степановна и подавно - она дома редко бывает. Потому Венька и не сумел его усечь.
        - А мы можем подняться к ним прямо сейчас, сказать, что захотели чаю, и все разузнать, - поглядев на светящиеся окна предпоследнего этажа, предложила Лешка.
        Но Ромка махнул рукой:
        - Не стоит. Все равно мы завтра сюда придем, причем надолго, тут уж я и кроссовки Димкины разгляжу, и вопросы кое-какие ему задам. Здорово, да, что у нас один Димка остался? - Он возбужденно потер руки, предвкушая события завтрашнего день. - Уж теперь-то я его точно разоблачу!
        Но Лешка никакой радости не испытала. Она совсем не хотела, чтобы симпатичный Димка оказался подлым преступником.
        Глава XIV
        Находка на балконе
        - Лешка, давай скорее, а то не успеем в гости!
        Вернувшись из школы после двух часов, Ромка принялся подгонять сестру, чтобы она скорее собиралась. Лешка же ради такого случая решила одеться тоже стильно и женственно, чтобы выглядеть не хуже Олеси. Она долго перебирала все свои наряды. Как хорошо, что Эля привезла ей замечательный прикид: изящную короткую юбочку и к ней блестящий серый блузон.
        Но Ромка так ее торопил и торопился сам, что бедный, разобиженный Дик вернулся домой, даже не обнюхав любимых кустов, а Попка остался без чистой водички и свежего корма, и никто не обращал внимания на его возгласы: «Ой, ой! Девятнадцать рублей!» А результат Ромкиной спешки привел к тому, что они приехали к Павлу Демидовичу гораздо раньше Эли с Викой.
        В самой большой комнате был накрыт праздничный стол. Возле него суетилась какая-то полная женщина.
        - Здравствуй. А кто это? - спросила Лешка у Димы - он, как и в прошлый раз, открыл им дверь и провел в квартиру. На нем снова были другие кроссовки.
        - Наша домработница, Наталья Егоровна, - со вздохом ответил парень. - А вернее, Фрекен Бок в натуральную величину из «Карлсона, который живет на крыше». Следит за каждым нашим с Олеськой шагом, будто мы еще маленькие, и маме нашей в Магадан регулярно отчеты шлет. Даже дед с ней сладить не может. Или не хочет, потому что ему так удобнее: забот и волнений меньше.
        - А ваши родители скоро из Магадана вернутся?
        - Все собираются, да только никак не соберутся. Работа их держит, хотя заработки там давным-давно не те. По правде сказать, мы уже привыкли с дедом жить, да и к Наталье приспособились.
        - А где ты учишься?
        - В университете коммерции и финансов. На факультете внешнеэкономической деятельности.
        - Ух ты, как интересно, - сказала Лешка. - Трудно, наверное? Ты на каком курсе?
        - На втором уже. Пока не так уж и трудно, - ответил Димка. - Мне нравится. Два языка, много новых предметов.
        - А в школе ты тоже отличником был?
        - С чего ты взяла?
        - Ну, сестра-то твоя…
        Димка усмехнулся:
        - Я не такой. У меня всякие оценки были. Не могу я целыми днями зубрить. А она привыкла, над ней раньше мама тряслась, а теперь Наталья с дедом спуску не дают. Мы с ней сюда четыре года тому назад из Магадана приехали. Там, знаешь, какая природа! Сопки, бухта Нагаевская. Таких закатов, как там, я нигде никогда не видел.
        Ромка, успев незаметно осмотреть в прихожей обувь и не найдя искомых кроссовок, прошел мимо беседующих и укоризненно покосился на сестру. Вместо того чтобы разоблачать Димку, она с ним чересчур мило разговорилась и, скорее всего, вовсе не о том, о чем следует.
        Лешка сразу поняла, чем недоволен ее брат, и сникла. Ей здесь все нравилось и не хотелось ничего расследовать. Как жаль, что она сюда не только в гости пришла и не может просто отдохнуть и поболтать с симпатичным парнем. Ну что ж, дело есть дело. Она вздохнула и огляделась. А интересная все же у них квартира, в ней все не так, как у всех. Лешка обратила внимание на огромный балкон, куда вели сразу две двери из кухни, причем одна находилась напротив другой, а сама кухня, словно сказочный, хоть и больших размеров, домик, огромным выступом располагалась на необъятном балконе, служившем крышей для нижних этажей. Как тут не вспомнить о жилище Карлсона!
        - А что у вас там? - указав на балкон, спросила она. - Туда можно выйти?
        - Почему же нет? У нас оттуда отличный вид. Вся Москва видна. А летом, по праздникам, мы там гостей собираем. Раньше на дедушкин день рождения огромная толпа заявлялась. К сожалению, сейчас еще прохладно, а то б мы и вас туда пригласили, - сказал Дима и крикнул: - Олеська, где ключ от балкона?
        - Не знаю, - выйдя из своей комнаты, его сестра пожала плечами.
        И снова перед Лешкой предстала замечательно одетая девушка.
        «В моде утонченность, а не спортивность», - вспомнила она услышанные по телевизору слова одного из комментаторов современной моды.
        Один только Олесин вид вызывал в Лешкиной памяти виденные по телику демонстрации высокой моды, заставлял фантазировать об элегантных салонах, где красивые и прекрасно одетые люди ведут изысканные разговоры. Впрочем, не преминув оглядеть себя в отсвечивающем кухонном окне, Лешка с удовлетворением отметила, что в новом прикиде она тоже достаточно женственна и элегантна. Веснушки бы еще куда-нибудь подевать и подрасти поскорее.
        - Олеся, как ты себя чувствуешь? - спохватившись, участливо спросила она, вспомнив о ее недавнем сердечном приступе.
        - Нормально, - ответила девушка.
        - А что это с тобой было? - удивился Димка.
        - Ничего, просто голова закружилась. - Олеся отвела Лешку в сторону и попросила: - Не говори ему ничего тоже. А то еще скажет дедушке, и он расстроится.
        - Не бойся, я ничего никому не скажу, - пообещала Лешка.
        - Так где же нужный-то? - пробормотал Димка, перебирая связку ключей. Среди них Лешка заметила знакомые, те, которыми пользовались они с Ромкой до того, как Эля с Викой поменяли замки. Значит, у Димки в квартиру Софьи Яковлевны был прежде свободный доступ, и ему не требовались ключи, что хранились у Юрки.
        Обшарив взглядом широкий подоконник, Димка сам ответил на свой вопрос:
        - Да вот же он. И кто его сюда положил? - А Лешке объяснил: - Мы эти двери закрываем, потому что вероятность, что сюда через крышу могут влезть воры, хоть и небольшая, но все-таки есть.
        Он открыл балконную дверь, и у Лешки захватило дух от открывшегося вида. Действительно, перед ней раскинулась вся Москва. Вдали высились башни Кремля, сверкали купола собора Василия Блаженного… А сколько кругом новых замечательных зданий!
        - Нравится, да? - спросил ее Димка.
        - Угу! - кивнула она и, посмотрев направо, на выложенном желтой плиткой полу балкона краем глаза увидела железную сетку - что-то вроде сушилки. А на ней лежали кроссовки, отливающие белым шелком. Она подошла к сушилке поближе, словно хотела что-то получше разглядеть на улице внизу: белый цвет на кроссовках стал серебристо-серым. Лешка перевела глаза на Кремль, но московские красоты ее больше не волновали. Следовало остаться одной и как следует разглядеть кроссовки.
        - Как же пить хочется! - вздохнула она.
        - Я принесу, - тут же откликнулся парень. - Ты что хочешь?
        - Просто водички.
        Димка вышел за дверь, а она, оглянувшись, быстро схватила мокрую кроссовку. Она была хорошо отмыта, и лишь в трех местах на подошве виднелись слабозаметные черные пятнышки. Точь-в-точь такие, какие остались на Ромкиной. И еще от них слегка пахло растворителем.
        Услышав шаги, Лешка быстро поставила кроссовку на место и, сказав спасибо, взяла стакан. Пить ей совсем не хотелось, но, чтобы не вызывать подозрений, пришлось выпить всю воду.
        Раздался звонок в дверь.
        - Это, наверное, Вика с Элей, - сказала она и вслед за Димкой пошла к входной двери. К ним присоединился Павел Демидович.
        - Здравствуйте, здравствуйте. Рад видеть. Но сначала скажите мне, как Сонечка? - спросил он.
        Вика тряхнула короткими волосами, и лицо ее озарилось радостной улыбкой:
        - Бабушка чувствует себя намного лучше.
        Как истый кавалер, Павел Демидович помог ей снять длинный темно-коричневый плащ. Димка ухаживал за Элей.
        - Вика, ты мне и в самом деле не звонила вчера? - пристально взглянул на девушку Павел Демидович.
        Гостья отрицательно затрясла головой:
        - Да нет же. Я была на переговорах.
        - Это чья-то очень злая шутка, - с негодованием произнесла Эля. - Но так как все обошлось, то и забудем об этом. Давайте говорить о приятном.
        - Так проходите же! - воскликнул Павел Демидович и сделал приглашающий жест.
        Обе гостьи выглядели прекрасно и пахли замечательными духами. Вика, отдохнувшая от перелета, казалась совсем юной.
        - Я почти акклиматизировалась и теперь могу гулять хоть до утра, - объявила она, на ходу поправляя волосы.
        Лешка взглянула на нее внимательней и обомлела: Викину шею украшало ожерелье, точь-в-точь такое, как у бабушки Сони на фотографии в альбоме Павла Демидовича. Камни, кажущиеся темными на снимке, в действительности оказались красного, прямо-таки кровавого цвета. «Рубины», - вспомнила она.
        Ромка тоже заметил Викино ожерелье и незамедлительно ткнул в него пальцем:
        - Откуда оно у тебя?
        - Нашла, - ответила Вика. - Я решила, то есть подумала, что когда Павел Демидович увидит меня в таком украшении, то станет вспоминать свою молодость и мою бабушку.
        - Где вы его нашли? - тонким голоском прошелестела Олеся.
        - У себя дома. За шкатулку завалилось.
        - За какую шкатулку?! - в один голос воскликнули Ромка с Лешкой. Неужели они могли проглядеть такую вещь в квартире Софьи Яковлевны?
        - За хохломскую. Она на камине стоит у меня. В Лос-Анджелесе, - пояснила девушка, увидев, что все смотрят на нее непонимающими глазами. - Моя бабушка подарила его моей маме перед нашим отъездом в Америку.
        - Это же антикварная вещь. Как же Лидочку с ней через таможню пропустили? - удивилась Эля.
        - Вы все думаете, что это настоящие рубины, так? А это стекляшки, - рассмеялась Вика. - Очень, как это сказать, - помедлив, она подобрала нужные слова: - Искусная подделка.
        - А настоящее ожерелье где? - спросил Ромка.
        - А настоящее бабушка продала. Очень давно и, как считает моя мама, за сущие копейки. Мама была тогда маленькой, часто болела, и ей требовались лекарства, витамины, много разной еды.
        - Жаль, - огорчился Димка. - Такое красивое ожерелье. И очень дорогое.
        - Какая разница, - беспечно махнула рукой Вика. - Это тоже всем нравится.
        «Ей не жаль, а ему жаль», - подумала Лешка. И, отведя брата в сторону, нехотя шепнула:
        - Ромка, это все же он. Его кроссовки на балконе сушатся, а на подошве черные пятна.
        Ромка метнулся на балкон, но его остановил хозяин квартиры.
        - За стол, - пригласил он всех.
        Павел Демидович был в красивом костюме с галстуком и, казалось, помолодел на много лет. Эля не смогла не отметить это вслух.
        - Когда вокруг столько молодых и симпатичных людей, я тоже начинаю чувствовать себя совсем юным, - улыбнулся старый генерал и стал расспрашивать Вику о ее маме, другой стране, вспоминать общих знакомых.
        Ромка тоже послушал бы, как там, в Америке, но сейчас его мысли занимал совсем другой вопрос: как и с чего начать Димкино разоблачение.
        Внезапно где-то неразборчиво запел сотовый телефон. Все прислушались, но звонок предназначался Олесе. Она взяла с подоконника свой мобильник и отправилась с ним в другую комнату.
        Вика посмотрела ей вслед и сказала Павлу Демидовичу:
        - Ваша внучка очень красивая. Мне кажется, я где-то ее уже видела. - Она свела брови вместе: - Вот только где?
        - На снимках, должно быть, - предположил ее собеседник. - Я же вам с Лидочкой не раз посылал фотографии своих внуков.
        Вика пожала плечами:
        - Возможно.
        А Димка сидел рядом с Лешкой и ухаживал за ней, как за взрослой девушкой. Он подкладывал ей на тарелку салат, постоянно интересовался, не подлить ли ей сока или воды. Лешка же не хотела ни пить, ни есть и вообще чувствовала себя очень неловко. Ей нравился этот приятный парень, хотя она, ни секунды не раздумывая, конечно, предпочла бы, чтобы сейчас на его месте оказался Артем. Но все-таки как-то нехорошо получается: он к ней всей душой, а она его собирается разоблачать.
        Доселе молчавший Ромка вдруг заговорил.
        - А свой скутер у тебя есть? - как можно равнодушнее спросил он у Димки.
        - Нет, - покачал головой студент. - Зато у меня полно друзей с такими тачками. Если надо, я всегда могу у них взять.
        Ромка пнул Лешку под столом ногой и так выразительно на нее посмотрел, что она тут же выпалила:
        - Вот бы покататься!
        - А вы приходите послезавтра на Воробьевы горы. Вы же знаете, куда, - радушно сказал Димка. - Когда вас ждать? Часика в три? Или в четыре? Как вам лучше?
        - В четыре, - воодушевился Ромка. - Раньше не успеем.
        Но Димка смотрел на Лешку, и она согласно кивнула:
        - Мне это время тоже подходит.
        Насладившись вкусной едой и вдоволь наговорившись, гости рассмотрели картины и афиши, фотографии и открытки и покинули столь необычную квартиру. Павел Демидович вместе с внуками пошел их провожать. Он шел рядом с Викой, и они продолжали свой бесконечный разговор. А Олеся не отставала от Эли, расспрашивала ее о Лос-Анджелесе. Лицо девушки раскраснелось, от этого она казалась еще красивее и тоже походила на иностранку.
        Эля подошла к дороге и привычным жестом подняла руку, подзывая частника или такси. Но Вика ее остановила.
        - Давай прогуляемся немножко по улицам, а потом поедем на метро, - попросила она. - Я не помню совсем, как выглядит Москва.
        - Ну что ж, - согласилась Эля. - Тем более что нам с ребятами по одной ветке ехать. Мы их на «Рижской» высадим, а сами дальше поедем.
        Они дошли до Чистых прудов, и возле станции метро «Тургеневская» Павел Демидович и Димка откланялись, а Олеся вместе с ними направилась вниз.
        - Мне надо к репетитору, это он мне сегодня звонил, - объяснила она.
        Спускаясь по эскалатору, Ромка по привычке глазел по сторонам и рассматривал огромные рекламные плакаты, призывающие посетить Марокко, Таиланд, Египет и другие экзотические страны. А потом скосил глаза на текущую вверх толпу и вдруг встретился глазами с Илоной - их с Лешкой старой знакомой. С распущенными каштановыми волосами, в красивом светло-зеленом плаще Илона казалась посвежевшей и довольной жизнью. Увидев Ромку с Лешкой, она приветливо помахала им рукой.
        Ромка проводил Илону долгим взглядом и зашептал сестре в ухо:
        - Слышь, Лешка, она, похоже, завязала. Видишь, как отпадно смотрится? Так же, как и летом. И не подумаешь, что наркотой увлекалась. Лично я за нее рад, а ты?
        - Я тоже, - сквозь зубы процедила Лешка. Она, вне всякого сомнения, отнюдь не желала Илоне зла, но только в том случае, если та станет держаться подальше от их компании. Особенно когда из Англии вернется Артем.
        Дома Ромка в который раз заставил сестру рассказать о трех замеченных ею пятнышках на Димкиных кроссовках и торжественно объявил:
        - Лешк, послезавтра мы разоблачим нашего «призрака». Ведь кроссовки - это стопроцентная улика. Ведь если бы их хорошенько не вымазали в мазуте, то разве стали бы мыть растворителем?
        - Это так, - не смогла не согласиться Лешка. - Вот только не понимаю, зачем тогда Димка меня на балкон повел, где они сушились?
        - Откуда ж ему знать, что мы с тобой расследуем это дело?
        - Послушай, но получается, что он у Софьи Яковлевны ничего не украл, - с другого бока попробовала заступиться за парня Лешка.
        - Не нашел - и не украл. Не повезло ему просто, бедненькому. Ты же слышала, как он жалел, что ожерелье у Вики ненастоящее? Но разве не он на дороге у Эли сумку вырвал? Этот Марат, конечно, соврал, что никому не давал свой скутер. Или же Димка его без спросу взял. Надо узнать, где у Марата его «Ямаха» стоит и насколько она доступна его друзьям.
        Внезапно в комнате вспыхнул свет.
        - Понравилось в гостях? - спросила Валерия Михайловна.
        - Очень, - отозвались брат с сестрой с Лешкиного дивана, где, устроившись поудобнее, в уютной темноте они планировали свои действия. Вернее, план составлял Ромка, а Лешке оставалось только слушать.
        - В субботу пригласим Вику к нам, - сказала Валерия Михайловна, выслушав рассказ детей о походе в гости в необыкновенную квартиру с огромным балконом в самом центре Москвы. - Лешка, с утра пойдем с тобой на рынок.
        - Это еще не скоро, - сказала Лешка.
        - Если только у нас не появятся дела поважнее, - проворчал Ромка.
        - У вас всегда находятся важные дела, когда мне помочь нужно. Да, а в четверг мы все вместе идем в гости. Без вас.
        - А нам и не хочется, - безразлично отозвался Ромка.
        В это время раздался телефонный звонок.
        - Эля, наверное, - снимая трубку, предположила Валерия Михайловна, но передала трубку своему сыну и с удивлением сказала: - Тебя. Девушка.
        - А я что, урод, по-твоему? - отозвался Ромка и, поднявшись с дивана, неторопливо поднес трубку к уху, хотя самого снедало любопытство: кто бы это мог быть? По правде говоря, девчонки звонили ему крайне редко и всегда по какому-либо делу.
        Лешке тоже стало интересно, кому это понадобился ее брат, и она схватила параллельную трубку. Оказалось, Илона.
        - Привет, - удивился Ромка.
        - Рома, - без предисловий спросила девушка, - с кем это ты сегодня был, когда мы встретились на эскалаторе?
        - Так, со знакомыми. Они из Америки приехали. А что?
        - Неужели я обозналась? Эта девица, ну, та, что в серой куртке, блестящей такой, тоже, что ли, из-за границы?
        - Нет, - терпеливо объяснил Ромка, - из-за границы приехали Эля и Вика, те, что старше всех. А в серой куртке - это Олеська, она тут живет, мы к ее дедушке в гости ездили. А что?
        - А то, что я ее несколько раз со Стэллой видела и даже как-то раз с Лехой. Тебе это ни о чем не говорит?
        Брат с сестрой не поверили своим ушам. Стэлла до недавнего времени распространяла наркотики, а Леха снабжал ее ими до тех пор, пока его не убили, чтобы избавиться от важного свидетеля.
        - Не может этого быть! Ты не ошибаешься? Она же отличница. И музыкой занимается. И… И сердце у нее больное, - подыскал еще один веский аргумент Ромка.
        - Ошибаешься ты, - в тон ему ответила Илона. - Впрочем, разбирайтесь с ней сами, ваша знакомая, мне-то что. Я тебе просто так позвонила, из интереса. А ты привет Артему от меня передал?
        - Передал. И тебе от него привет тоже. Ну, ты звони, пока. - Ромка отключил телефон и тут же наткнулся на разобиженное и разозленное лицо сестры.
        - Ты что, правда передавал от нее Артему привет? - гневно прошипела она.
        - Не-а, забыл, - беспечно ответил Ромка. - А если б и передал, он что, от ее привета облез бы, что ли?
        - Не облез. Но если ты это сделаешь, то я… Я тебе тоже что-нибудь сделаю такое… Мало не покажется.
        - Да ладно, сама ты с приветом, как я погляжу, - отмахнулся Ромка. - Ты что, кроме этого ничего не слышала из того, что говорила Илона?
        - Прекрасно слышала. Она намекала на то, что Олеська - наркоманка, так, что ли?
        - Похоже на то.
        - Что ж, бывает. Тебе-то что? Или ты снова начнешь искать наркодилера, который ее «дурью» снабжает? Всех все равно не переловишь. Этим специальная служба занимается.
        - Никого я не собираюсь искать, - с сожалением вздохнул Ромка. - Ну и семейка! Павел Демидович такой хороший, а внуки! Ты только прикинь, один за чужим наследством гоняется, другая «колеса» ест. Или уже колется?
        - Какая тебе разница?!
        - Никакой, но молчать об этом мы с тобой тоже не должны. Давай хоть Эле скажем. Пусть она с ней разберется.
        - Эля пусть, - согласилась Лешка. - А с ним? С Димкой? Мне, хоть убей, все равно кажется, что он неплохой парень.
        - Втюрилась, что ли? - покосился на нее Ромка, чем снова привел Лешку в негодование.
        - Ты что, с ума сошел? - Она со всех сил толкнула его назад на диван. - Нет, не стыдно тебе?
        - А что я такое сказал? Что сказал-то? - Мигом, как ванька-встанька, вскочив с дивана, Ромка схватил ее за локоть: - В любом случае мы должны выяснить о Димке все и вывести его на чистую воду, поняла?
        - Поняла, - тихо повторила девочка. - Раз уж начали…
        - Да что это с тобой? - искренне удивился Ромка. - Я ж это дело не искал, сколько раз повторять, что оно само выплыло.
        - Я понимаю, - вздохнула Лешка и пожалела о том, что Эля поселилась у Вики и забрала с собой ноутбук. А то бы она написала Артему большое письмо, и на душе стало б легче. В эсэмэсках, которые они друг другу шлют, разве ж что расскажешь в подробностях? Скорее бы Ромка начал лучше учиться, и папа бы купил им новый компьютер со всеми причиндалами, чтобы можно было не только писать Артему электронные письма, но и разговаривать с ним, и видеть его. Она уселась обратно на свой диван, обняла Дика за лохматую голову и прошептала ему в ухо: - И почему мы не можем жить, как все нормальные люди?
        Пес фыркнул и помотал головой.
        Глава XV
        Пятно на диске
        В четверг Ромка с Лешкой появились на Воробьевых горах ровно в четыре часа, как и договаривались с Димкой, и нерешительно остановились, разглядывая собравшихся. Ромка внезапно помахал кому-то рукой. Лешка вгляделась. На большом камне сидел Марат. Его желтого скутера рядом с ним не было. В руках Марат держал какой-то диск.
        Ромка подошел ближе.
        - Привет. Что у тебя там?
        Парень смущенно улыбнулся:
        - Да так, ерунда. Решил фильм посмотреть. От нечего делать.
        - Дай глянуть.
        Марат протянул ему диск. Ромка посмотрел на картинку.
        - Где-то я ее уже видел. Ты этот диск на «Горбушке» купил?
        - Не знаю, где он куплен, диск не мой. Мне его только сейчас дали, - и он кивнул в сторону небольшой группы молодых людей. Среди них Ромка заметил и Димку.
        Лешка приветливо кивнула Марату и взяла у брата диск, чтобы посмотреть, как называется фильм. Обыкновенный блокбакстер, она такие «стрелялки» терпеть не могла. А вот сам диск и ей тоже был почему-то знаком. Ах, ну конечно, точно такой же в то злополучное воскресенье вынуждена была приобрести на «Горбушкином дворе» Эля, после того как Ромка измазал его своими грязными пальцами. Она уже хотела вернуть диск Марату, как вдруг заметила на краю коробки большое жирное пятно.
        Лешка незаметно наступила Ромке на ногу и молча ткнула в пятно пальцем. Ромка тут же припомнил то наслаждение, с каким он поглощал вкусный чебурек на «Горбушке», а также и то, как Эле стало за него неловко, когда он измазал жиром вот этот самый диск. А потом он еще извинялся перед ней, а она отдала продавцу деньги и положила диск в тот самый пакет с другими покупками, который вместе с подушкой вырвал из ее рук шустрый скутерист. И умчался на мотороллере Марата.
        Лешка в это время обернулась и махнула кому-то рукой. Он посмотрел туда же. К ним, как всегда приветливо улыбаясь, приближался Димка.
        Ромка улыбнулся тоже. Правда, сам бы он свою улыбку охарактеризовал как зловещую и злорадную.
        Вот и раскрылись карты, все до одной. Да еще так скоро, не пришлось выдумывать никаких новых ловушек. Он, «искатель» чужих сокровищ и ворюга Элиного пакета, теперь выявлен окончательно. А попался на мелочи. Впрочем, ничего удивительного в этом нет: все преступники всегда ловятся на мелочах.
        Тем не менее Ромка продолжал стоять и молча смотреть на парня, не зная, с чего начать: не так-то легко ткнуть носом в содеянные им гадости знакомого и кажущегося на вид таким простым и добрым человека.
        Ни о каких таких Ромкиных мыслях Димка не подозревал, а потому доброжелательно и как ни в чем не бывало сказал:
        - Привет, а что это у вас?
        Это не лицемерие, нет. Это уже сверхлицемерие. Вернее, можно даже сказать, архилицемерие. Такого Ромка перенести уже не мог.
        - А вот что, - он сунул диск Димке прямо под нос. - Узнаешь?
        Лешка не отрывалась от лица юноши. Но тот абсолютно спокойно покачал головой и даже ни капельки не смутился.
        - Я этот фильм не смотрел. А чей это диск, твой? - он взглянул на Марата.
        - Ваш, - ответил тот. - Олеська дала.
        - Значит, ее, а не мой, - равнодушно констатировал Димка. - У нас с ней с детства все игрушки разные. Причем мне она ничего не дает, а у меня все подряд хапает. А где она, кстати? И где твой скутер?
        - Олеська на нем катается. Сейчас подъедет, - ответил Марат.
        - И опять небось в моих кроссовках, - с досадой добавил Димка. - Где-то их пачкает, а я потом отмывай.
        - Как в твоих? - удивилась Лешка.
        - Да так. Ты, что ли, у своего брата ничего не берешь?
        «Ага, возьмешь у него», - подумала Лешка и помотала головой:
        - Да мне его вещи как-то и не нужны, своих навалом.
        - А этой все мало, - махнул рукой Димка.
        - Но они же ей велики!
        - И что? Говорит, что ей в них удобно кататься. А вот и она. Ну, я ей сейчас устрою.
        Издалека появилась желтая «Ямаха», управляемая человеком в мотоциклетном шлеме, больших очках и знакомых кроссовках. И этот человек ничем не отличался от того, что подлетел к Эле в Медведкове и выхватил у нее на дороге пакет с дисками и подушечкой.
        Скутерист подъехал к ребятам и снял с себя шлем и очки. Лихой наездник, как по мановению волшебной палочки, превратился в хрупкую Олесю.
        - Привет, - сказала она, растерянно оглядев неожиданную компанию.
        В голове у Ромки пронесся самый настоящий шквал. Так вот в чем дело! Значит, Димка и в самом деле неплохой парень, и Лешка была права. Да он ему и самому нравился. С другой стороны, и подумать нельзя, что Димкина сестра на такое способна. Такая она вся из себя, идеал просто. Отличница к тому же. Правда, Илонка вчера немного подпортила ее неземной образ, но и тогда он не связал ее сообщение со своими подозрениями.
        И наш детектив решил не церемониться. Не дав Олесе слезть с «Ямахи», он подошел к ней совсем близко и с презрением, на какое только был способен, сказал:
        - Значит, оказывается, это ты довела бедную бабулю до инсульта. Эх ты! На наркоту, что ли, денег не хватает? Мы теперь все про тебя знаем. - И припечатал, как плюнул ей в лицо: - Воровка!
        - Что ты такое говоришь? - вскинулся Димка и схватил Ромку за воротник куртки. - Олеська, в чем он тебя обвиняет?
        Олеся широко распахнула свои прекрасные, в пушистых ресницах глаза и, взглянув на Марата, указала на Ромку рукой:
        - Он что, с ума сошел?
        Но остановить Ромку было уже невозможно.
        - Уж если кто и свихнулся, то только не я. - Он вывернулся из Димкиных рук, поправил свой воротник и попросил: - Остынь, пожалуйста, и лучше скажи: ты свои кроссовки от чего отмывал, от мазута?
        - Ну да, наверное. Олеська в них во что-то такое вляпалась. Где-то… - И внезапно до парня дошло, где совсем недавно он видел свежие следы от мазута. - Олеська, так это ты в квартиру к бабушке Соне ходила? А зачем ты туда мазут принесла?
        - Мазут она не приносила. Его я принес, чтобы ее заловить, - объявил Ромка.
        Девушка высокомерно взглянула на мальчишку:
        - Что за чепуха! Никуда я не ходила. На дороге грязи хватает!
        - У меня дома именно твой след есть, отпечатанный на листке бумаги, - сблефовал Ромка и сунул ей под нос Эллин диск: - А это откуда? Скажи, откуда?
        -Говори сам, в чем дело? - схватил его за руку Димка.
        - А я уже сказал, что твоя сестра - наркоманка и воровка, вот она кто. А диск этот она стибрила у нашей Эли. Отобрала, верней, на дороге. И не один, причем. Можешь у себя дома проверить, там «Пепел и алмаз» должен быть, мы его своей маме на «Горбушке» купили.
        Олеся побледнела.
        - Сам ты дрянь! - закричала она. - Мазутом чужие квартиры пачкаешь.
        -Да что ты! Может, и пачкаю, но в чужих вещах не роюсь и драгоценности не ищу. И по помойкам не шастаю, бомжа из себя не изображаю. И больного, между прочим, тоже, чтобы одному в квартире остаться, когда другие по аптекам бегают. - Ромка отвернулся от Олеси и снова обратился к Димке: - Деда вашего не пожалела. Чтобы в чужую квартиру пролезть, придумала, что Вику убивают, а он у вас после инфаркта. Ты же знаешь эту историю?
        - Олеся, это что, правда, ну то, что он говорит? - подошел к ней Марат.
        Девушка, склонив хрупкие плечики, беззащитно покачала головой и взяла его за руку. Ну как тут ее не пожалеть!
        - Я вам не верю, - заявил парень и напустился на Ромку: - Что ты мелешь, ведь это оскорбление, самая настоящая клевета. Между прочим, за это и схлопотать можно.
        Ромка покраснел от возмущения.
        -Согласен, - запальчиво сказал он. - Если ты ей не давал в прошлое воскресенье днем для чего-нибудь свой скутер, когда сам в аэропорт ездил, то я беру все свои слова назад. Значит, я ошибся, и тогда согласен даже перед ней извиниться.
        - Ты же мне сказала, что тебе больную подругу навестить надо, - обратился Марат к Олесе.
        - Которая живет где-то в Медведкове, да? - добавил Ромка.
        Марат не отрываясь смотрел на девушку.
        Не говоря ни слова, она нажала на газ. В считаные секунды, пока никто ничего не успел понять, мотороллер набрал крейсерскую скорость и, буквально выскользнув из-под девушки, врезался в парапет. Олеся неловко взмахнула руками, ее отбросило назад, и она, словно сломанная кукла, осталась лежать на асфальте.
        Лешка ахнула. Димка с Маратом сорвались с места.
        - Скутер готов. - Ромка с сожалением поглядел на разбитого красавца. И тоже подбежал к склонившимся над Олесей ребятам и Лешке. - Дышит! - воскликнул он, увидев, как тяжело вздымается ее грудь. И когда Марат попытался приподнять девушку, предостерегающе закричал: - Не трогай ее! Этого нельзя делать, нас так в школе учили.
        - Надо вызвать «Скорую»! - крикнула Лешка и выхватила мобильник.
        Марат еще раньше достал из кармана кожанки свой телефон.
        Олеся медленно открыла глаза, обвела всех мутным взглядом и, остановившись на Ромке, сказала:
        - Я там ничего не взяла, честное слово.
        - Не нашла, вот и не взяла, - пробурчал Ромка. - Что у тебя болит?
        - Все, - ответила она и попыталась пошевелиться. - Все-все болит.
        - Не вставай, лежи! - закричал Ромка. - Надо под нее что-нибудь подложить, чтобы не простудилась.
        Он огляделся и, не найдя ничего подходящего, снял с себя свою синюю куртку и подсунул ее под девушку. Марат, дозвонившись до «Скорой», снова склонился над Олесей.
        - Зачем ты, я бы и сам мог это сделать, - сказал побледневший Димка. Он тоже снял с себя куртку и накрыл ею сестру.
        Ромка махнул рукой:
        - Какая разница, кто. - И забегал вокруг, высматривая машину. - Скорее бы врачи появились!
        - Черт-те что! Дедушке теперь снова плохо будет, - тихо вздохнул Димка. - Что мне ему сказать? Олеська всегда лучше всех была, просто образец для подражания. Мне ее все время в пример ставили. Кто знал, что она на такое способна?
        - Значит, вы с ней совсем не дружили и ты на нее влияния не оказывал. Я вот про Лешку все знаю, - самоуверенно заявил Ромка.
        Лешка только молча усмехнулась.
        - А Павлу Демидовичу пока ничего не говори, - продолжал Ромка. - А потом скажешь, что произошла небольшая авария. Скутер-то невысокий, не так сильно она с него и грохнулась.
        «Скорая» приехала довольно быстро.
        - Перелом ноги, сотрясение мозга, надеюсь, что легкое, - констатировал врач.
        - Это очень серьезно? - спросила Лешка.
        - Бывает и хуже, - усмехнулся молодой доктор. - Рентген покажет.
        - А вдруг она теперь хромать будет?
        Лешка смотрела на него большими доверчивыми глазами, и врачу захотелось успокоить девочку.
        - Не должна, - ответил он и сочувственно спросил: - Подруга твоя, да?
        Лешка неопределенно качнула головой:
        - Знакомая просто.
        Димка с Маратом, бросив на площадке разбитый скутер, поехали с Олесей в больницу.
        - Придется тачку сторожить, - сказал сестре Ромка, поднимая и отряхивая свою куртку. - А знаешь, мне ее даже жалко стало.
        - Мне тоже.
        - Но она сама виновата, - упрямо сказал он. - Видно, на наркоту денег не хватало. В это дело если влипнешь, то все.
        - Илона же твоя справилась.
        - Не до конца, значит, увязла. Да еще и ситуация помогла. И мы с тобой немножко. Но Илонка подлостей никому не делала. А эта хотела всех перехитрить. Надеюсь, что она тоже не законченная наркоманка, иначе и учиться бы не смогла, и домоправительница их давно бы все просекла. Наверное, в долг какой-нибудь влипла или шантажировал ее кто-нибудь. Выздоровеет - узнаем.
        - А как ты догадался, что Олеська сама своему деду звонила?
        - А кто ж еще? Викин акцент ведь ничего не стоит сымитировать. «Мне быть нравится очень здесь», - передразнил он американку.
        - Ой, - вспомнила Лешка, - а тебе в тот день, когда мы с ней туда ездили Вику спасать, какой-то незнакомый мальчик звонил.
        - Уверен, что это тоже она. Проверить, наверное, хотела, дома я или нет. От двоих-то ей не отделаться, а тебя она в аптеку послала, чтобы быстренько весь дом обыскать. Ключей-то от нового замка у нее не было, вот она тобой и воспользовалась. Как же я вовремя подоспел! А ты в ее сердечный приступ поверила.
        - Ты сам поверил. - Лешка вдруг схватила брата за руку. - Ой, Рома! И почему я сразу ее затею не просекла, когда она спросила, есть ли у меня новые ключи? Откуда она могла знать, что там замки сменили? Наверное, съездила туда, дверь открыть не смогла, вот и разыграла комедию.
        - Видимо, так и было, - кивнул Ромка.
        - Но почему ей так срочно туда понадобилось? Ясно же, что лишние полчаса поисков, а то и меньше, то есть то время, пока я в аптеку бегала, ничего бы ей не дали. Сколько часов мы там все рылись и ничего не нарыли.
        - Пока не знаю.
        Ромка вздохнул и присел на парапет. К нему то и дело стали подходить знакомые Марата и, охая и ахая над искореженной «Ямахой», спрашивать, что случилось с такой прекрасной тачкой.
        - Просто авария, - отвечал Ромка и с видом знатока пояснял: - Маневренность-то у «Ямахи» слабая, нельзя сразу с места срываться, если опыта недостаточно.
        Несмотря на теплый день, Лешка почему-то и устала и замерзла. Она притулилась к брату и прикрыла глаза. И лишь когда часа через два на площадке появились Марат с Димкой, вскочила им навстречу:
        - Ну что?
        - Перелом простой, закрытый, - сказал Димка. - Никакие операции ей не грозят. Пусть в больнице полежит, о жизни подумает.
        Ромка же подошел к Марату:
        - А у тебя в гараже куртка есть? Старая такая, столетней давности, темно-серого цвета?
        - Есть, - кивнул Марат. - У нас там полно всякого старья валяется, целый отряд бомжей запросто приодеть можно.
        - А ты Олеське ключ от гаража давал?
        Марат пожал плечами:
        - Конечно, раз она просила. Ей трудно отказать.
        - Понятно, - протянул Ромка.
        - Можно вас на минутку? - отозвал брата с сестрой Димка. - Я вот о чем хочу вас попросить. Вы, пожалуйста, не говорите ничего дедушке, а? Я имею в виду, не об аварии, о ней он и так узнает, а обо всем остальном.
        - За кого ты нас принимаешь?! - воскликнул Ромка и пристально взглянул на парня: - А ты, что ли, правда не знал, что твоя сестра - наркоманка?
        - Конечно, нет. Она же у нас всегда занята: то в школу идет, то в училище музыкальное, то к репетиторам - год-то последний, на следующий уже в вуз поступать. К тому же Наталья Егоровна по просьбе мамы все время ее контролирует, каждый шаг проверяет. На минутку где задержится - она уже звонит.
        - И все равно не уследила. Ну что ж, мы пойдем, - и Ромка потянул сестру за руку. А когда они отошли на некоторое расстояние, сказал: - Поняла теперь, почему она там всегда на короткое время появлялась? При таком за собой контроле она никак не могла за один раз обыскать всю квартиру. Да еще и на встречи с наркодилерами поспеть хотелось. Да, нелегко ей приходилось.
        Глава XVI
        Тот самый антиквариат
        Дома, несмотря на сравнительно поздний час, никого из родителей не оказалось.
        - Они же к кому-то в гости собирались, - вспомнила Лешка.
        - Точно, - кивнул Ромка. - Может даже, к Темкиным предкам. Эля же всегда к ним ходит, да и наши тоже.
        - Ну и пусть. Нам там делать нечего, - сказала Лешка, а про себя подумала: «Без Артема».
        - Да, без Темки там скукотища, - словно подслушав ее мысли, прямодушно подтвердил Ромка, не заметив Лешкиного смущения. - Видишь, как глупо все закончилось. У меня почему-то никакой радости нет от разоблачения преступника. Хоть я и не ожидал, что эта фифа может из себя бомжа изображать. Представить невозможно, что она до такого старья дотронуться может, а не то что его на себя напялить. А вот Димкины кроссовки она брала зря.
        - Это ее и сгубило, - согласилась Лешка. - И вообще, если бы наши американцы всем одинаковых кроссовок в Лос-Анджелесе не накупили, ты бы ничего не распутал!
        - Да прямо там! - возмутился Ромка. - Ты мои таланты не принижай. Я бы еще за что-нибудь зацепился. Просто этот факт сам собой в глаза бросился. Кстати, Олеська пострадала куда больше, чем приобрела. Да еще деньги тратила, цветок покупала. И зачем ей нужна была эта подмена?
        - Видно, поначалу надеялась, что никто вообще ничего не заметит. Когда Софья Яковлевна говорить сможет, мы у нее спросим, чем она ее так напугала. Может, она хотела потихоньку во вторую комнату пройти, а старушка ее заметила и приняла за какой-нибудь призрак? Ой, я, кажется, поняла. Она же рано ложилась и снотворное пила. А в тот день его у нее, наверное, не оказалось. Помнишь, мы пустую упаковку под кроватью нашли? Таблеток у нее не осталось, вот она и не заснула. А тут эта явилась. Небось кралась, как привидение, вот и напугала бедную старушку чуть не до смерти, в прямом смысле этого слова.
        - Я тоже так думаю, - согласился Ромка.
        - А цветок она не покупала. Я сейчас вспомнила, что у них в одной из комнат похожие цветы стоят. Должно быть, Софья Яковлевна Наталье Егоровне когда-то отростки своей герани дала. Или наоборот. Ой, а я до сих пор свои цветы не посадила!
        Лешка пошла в ванную комнату и извлекла из-под ванны пакетик с луковицей, которую с месяц назад ей дала Светка. Интересно, еще не поздно сажать?
        Припомнив, что в угол кладовки она бросила пакет с грязным кошкиным глиняным горшком, Лешка заглянула туда. К счастью, он с тех пор там так и валялся. Она брезгливо извлекла горшок из пакета, поставила в ванну и пустила на него струю горячей воды. Пусть сначала отмокнет.
        Прилипшие к краям горшка слои каши и грязь отошли довольно быстро. Лешка вымыла горшок с мылом и решила, что не мешало бы проделать в его дне дырочку, чтобы вода в земле не застаивалась, а выходила наружу. Пожалуй, она сама легко с этим справится.
        Лешка поискала в верхнем ящике стоящей в прихожей тумбочки большое шило, но не нашла. Наверное, его брал зачем-нибудь Ромка, а взятые вещи он редко возвращал на место. Тогда она направилась в кухню, достала из ящика стола нож с узким острым лезвием и стала ковырять им дно горшка. Глина поддавалась ковырянию очень трудно, а потом и вовсе нож уперся во что-то твердое.
        - Ты что делаешь?! - вдруг прямо над ее ухом раздался громовой бас.
        - Ох! - Лешка резко вздрогнула, горшок с громким грохотом выпал из ее рук. Шум, в свою очередь, напугал Дика. Пес громко тявкнул и отскочил в сторону, а Попка с тревогой крикнул: «Ой-ой, Омочка, Пусик мой!» - и затрезвонил, как телефон.
        Сколько раз она ругала брата за эту его противную привычку незаметно подкрадываться сзади и пугать человека, но все бесполезно - он не унимался. Хотя, если честно, она и сама иногда поступала так же, в отместку. А Ромка даже маму пугал, и Олег Викторович частенько вздрагивал от диких воплей сына и показывал ему после этого огромный кулак.
        - Балда несчастная! Что ты наделал! Хотела цветок посадить, лилию королевскую, а теперь где другой горшок брать? - с досадой воскликнула Лешка, наклоняясь к полу, чтобы собрать черепки.
        Но черепков на полу почему-то не оказалось. На линолеуме валялись не осколки от горшка, а меленькие кусочки глины, сам же горшок лежал целехонький и там, где глина от него отвалилась, слегка поблескивал.
        - А что это у тебя за горшок такой странный? - не обращая внимания на ругань сестры, поинтересовался Ромка. - Гремит и не бьется.
        - Кошкин, - пояснила Лешка. - Мне его жалко было на помойку выбрасывать, я подумала, что плошка из такой грубой глины хорошо будет смотреться с большой королевской лилией. Я ее на балкон хотела поставить. Или с кактусом на окно: у меня его отросток тоже давно лежит. А ты всегда мне все портишь.
        - Погоди, погоди!
        Ромка схватил горшок и забегал с ним по комнате, затем извлек из ящика письменного стола свой металлоискатель и поводил медной петлей по бывшей кошачьей посуде. Лешке стало интересно узнать, что он услышит. Она подошла к брату поближе и приложила ухо к одному из его наушников. И замерла, ухватившись рукой за его плечо, потому что Ромкин прибор, сменив тон, запищал совсем по-другому.
        - Лешка, давай скорее отколупывать глину. Только аккуратно, - взволнованно проговорил Ромка и страшно засуетился, ища орудия для колупания.
        Возиться с горшком пришлось долго. Пробовали и ножичком, и отверткой, и даже пилкой для ногтей. Сначала показался желто-красный бок, потом блеснуло что-то совсем красное и прозрачное. Они с Лешкой так увлеклись, что не обратили внимание на то, как в доме появились родители и Эля с Викой. И теперь вздрогнули оба разом, хотя Эля спросила не так уж и громко:
        - Что это вы делаете?
        - Глину отколупываем, - ответил Ромка. - Ты хотела этот горшок на помойку выбросить, а Лешка решила в него цветок посадить. А горшок не простой, а заколдованный. - Он взглянул на Вику и спросил: - А почему ты пришла без своих рубинов?
        - Они к этому костюму не подходят, - ответила девушка.
        На ней было темное небольшое платье с закрытой шеей и кружевами, на котором ожерелье с красными камнями и вправду бы не смотрелось.
        - У Олеси похожее платье есть, - непроизвольно вырвалось у Лешки. Она постоянно возвращалась мыслями к девушке, пострадавшей по своей собственной вине.
        - Стоп! - Вика схватила ее за руку. - Я вспомнила, мне кажется, где я встретилась с ней в Москве.
        - И где же? - подскочил к ней Ромка.
        - В ресторане, где мы были в воскресенье. Она была там тоже. И еще смотрела на меня долго, а потом ушла.
        - А там ты в чем была? В своем ожерелье, да? - спросил Ромка.
        - Там - да. А что?
        - Да так. Идет оно тебе очень.
        Он присел, чтобы снова колупать горшок, и прошептал Лешке:
        - Вот почему Олеське так хотелось в понедельник в бабушкиной квартире одной остаться. Теперь она отлично знала, где и что искать - в Викиных вещах. Углядев в ресторане Вику в ожерелье, она, конечно, решила, что оно настоящее. Да и кто бы подумал, что поддельное? Оно же точь-в-точь как на снимке. И как только их домоправительница не засекла, что она по ресторанам шлындает?
        - Сам знаешь, когда надо, всегда уйдешь от слежки, - ответила сестра.
        Валерия Михайловна собрала веником на совок глину, отскочившую от горшка, и примостилась рядом с детьми.
        - Да что за горшок-то?
        - Он драгоценный, - таинственно прошептал Ромка. - Золотой, сразу видно.
        Вскоре к отколупыванию глины с драгоценного горшка приступила вся семья вместе с гостями. И через некоторое время в руках у Ромки засверкал уже не горшок, а золотая чарка, инкрустированная огромными рубинами, похожими на те, что были на Викином ожерелье.
        - Эти-то, зуб даю, настоящие, - сказал он и протянул чарку Вике: - Вот это и есть, как я понял, антиквариат, завещанный тебе твоей бабушкой. Небось от самого Брюса достался, предка вашего. Тогда считалось, что рубины предупреждают об опасности изменением цвета, а толченым рубином лечили от всяких болезней. А Брюса колдуном считали, ты знаешь? Эй, послушай, значит, ты тоже графиня, да?
        «Графиня» улыбнулась:
        - Я отнесу его в больницу, бабушка мне все объяснит. Я пойму, что она скажет.
        - А я уже поняла, почему Софья Яковлевна все время о своей кошке упоминала и просила о ней заботиться, - сказала Эля. - Она надеялась, что мы Кисе в этот горшок еду будем класть, и поэтому никуда он из квартиры не денется. И еще могу высказать предположение, почему она так скудно жила.
        - Почему? - спросила Лешка.
        - Думаю, что поначалу боялась привлекать к своему жилищу разных воров и жуликов, а потом, как у многих очень старых и одиноких людей, у нее это переросло в манию, и она стала отказывать себе буквально во всем.
        - В Америке мы не позволим ей этого делать, - сказала Вика.
        - Ромка, а вдруг эту чарку Якову Брюсу подарил сам Петр Первый?! - воскликнула Лешка. - Они же вроде друзьями были, и Петр его жаловал.
        Подумав, Ромка пожал плечами:
        - Кто ж его знает. Хотя Петр не любил слишком дорогие безделушки, он из простой посуды и ел, и пил. И вообще в быту отличался неприхотливостью и всякую роскошь не поощрял. А денежки все больше на флот, на вооружение, на строительство да на просвещение тратил.
        Олег Викторович с уважением посмотрел на сына:
        - Антон Матвеевич и в самом деле тобой доволен. Я его вчера в метро встретил. Молодец, подтянулся.
        - Значит, покупаешь нам комп? - подскочил к нему Ромка.
        Телефонный звонок не позволил ему дождаться ответа отца. Олег Викторович снял трубку и передал ее Ромке:
        - Тебя. Друг твой.
        Это был Венечка.
        - Рома, а я снимки у дома, где с Малышом дежурил, еще раз просмотрел, в увеличенном виде. Там есть один парень ну очень подозрительный, - сообщил он.
        - А девушек подозрительных там нет? - спросил Ромка.
        - Девушек нет. А вот девочка одна, очень красивая, мне хорошо запомнилась. Один раз, когда туда шла, другой - обратно. Малыш к ней всякий раз подбегал. Она такая необыкновенная, был бы я постарше, то, наверное, влюбился бы в нее.
        - Эй, послушай, - прервал Ромка восторги друга. - А волосы у нее какие?
        - Темные.
        - Кудрявые, да? А одета красиво, да?
        - Очень!
        - А лет ей примерно сколько?
        - Ну, как Лешке, наверное.
        - Ей больше, - почему-то хриплым голосом сказал Ромка. - И теперь я, то есть мы с Лешкой, поняли, почему он был невидимкой. Потому что это была она, а девчонок ты не подозревал, сам говорил. И я тоже, потому и не мог сообразить, кто за нами однажды в метро следил. В вагоне одни школьницы ехали. А теперь прояснилось и это. Знаешь что, мы к тебе завтра придем и обо всем расскажем, а сейчас нам с тобой некогда разговаривать. Надо как следует наследство разглядеть.
        - Что-что? - не понял Венечка, но Ромка уже положил трубку и направился к Олегу Викторовичу, чтобы, пользуясь моментом, немедленно потребовать новый самый крутой компьютер, а по дороге шепнул сестре:
        - Олеська этого не переживет.
        - А ей и знать об этом пока не надо, - ответила сердобольная Лешка. - Она и так уже достаточно пострадала. Надо ее в больнице проведать. Может быть, в ней совесть проснется?

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к