Шифры и квесты: таинственные истории в логических загадках Роман Викторович Душкин
У всех иногда бывает так, что и делать ничего не хочется, и скука смертная одолевает, и каждый день повторяет предыдущий… Но вдруг в размеренной жизни появляется таинственный чемодан с шифровым замком без ключа - и приключения начинаются!
Для начала нужно подобрать шифр, затем - разгадать тайное послание, найти и собрать ключи к целой закодированной матрице, а потом даже самостоятельно сделать шифровальную машину и найти настоящий клад! Кто сказал, что такая жизнь скучна и неинтересна? Ведь вас ждет увлекательный квест по миру криптографии - настоящей науки о невозможности прочтения информации теми, кто о ней знать не должен.
Хотите быть посвященными в математические тайны и самостоятельно разгадывать, а главное - создавать затейливые шифры? Попробуйте пройти этот квест вместе с главным героем - вдруг вы докопаетесь до истины раньше?
Роман Душкин
Шифры и квесты: таинственные истории в логических загадках
Глава 1
День не задался с самого утра. Я проснулся от того, что за окном страшно каркали вороны, как будто бы прямо мне предсказывали несчастье. Уж не знаю, повлияло ли это на дальнейшие события дня, или мне надо было просто чуть лучше заниматься, но произошло то, что произошло…
Уже во время завтрака дед вызвал у меня раздражение своими вопросами: «Кирилл, почему ты так неважно выглядишь?», «Кирилл, у тебя болит голова?», «Кирилл, ты готов к контрольной работе по математике?». После всех этих ненужных слов у меня действительно разболелась голова, да и настроение совсем упало. В школу я пошёл полностью расстроенный.
Как итог - тройка за итоговую работу по математике. После урока я понимал, что провалил контрольную, и домой шёл, не помня себя. Я знал, что через несколько часов папа зайдёт в электронный дневник и придёт в ужас. Я даже не знаю, какие чувства он испытает. Боюсь себе представить, как перехватит его дыхание - сын математика получил тройку за итоговую контрольную работу по математике. И это после того, как я сам выразил желание и записался на следующий год в математический класс. Меня уже сейчас оторопь берёт, когда я представляю, что раздаётся звонок мобильника, и на экране высвечивается фотография отца.
Дома я сразу зашёл в свою комнату и закрылся в ней. С дедом разговаривать совсем не хотелось. Голова продолжала раскалываться в том числе от испытанного огорчения и грызущего меня чувства стыда. Не пообедав, я перевёл мобильный телефон в беззвучный режим и лёг спать.
Когда я проснулся, то чувствовал себя немного лучше. Посмотрев на телефон, я с удивлением обнаружил, что папа не звонил. Это странно, так как он в последнее время звонит мне каждый день после того, как я прихожу из школы. Это раньше он мог весь день пропадать на всяких там совещаниях и на своих строительных объектах в такой глуши, где мобильная связь недоступна. А сейчас он всё больше сидит в своём кабинете, так что времени хватает.
Я подумал, что надо самому позвонить, но как-то всё не мог взять себя в руки и решиться. Уже ближе к вечеру я отбросил сомнения и взял телефон. Но тщетно, телефон не работал. Что такое? Такое ощущение, что мой телефонный номер заблокирован.
Внезапно во входную дверь позвонили. Дед открыл дверь, и я услышал голос отца. Конечно, я был рад, что он приехал, поскольку мы не виделись уже несколько месяцев. Но причина визита мне очень не нравилась. Что он теперь скажет? Наверняка ничего хорошего.
- Привет, пап! - Я вышел из комнаты, пытаясь изобразить на лице хоть какое-то подобие улыбки.
Но отец даже не улыбнулся. Он стоял и смотрел на меня суровым и пронизывающим насквозь взглядом. Это никогда не сулило ничего хорошего. Потом он коротко кивнул, скинул ветровку и прошёл ко мне в комнату.
- Кирилл, нам надо серьёзно поговорить. Прикрой дверь, это будет разговор по душам.
Он сел на диван и достал из кармана древний мобильный телефон. По-моему, у него даже экран не был цветным.
- Вот тебе новый мобильный телефон. Мне пришлось поменять сим-карту, чтобы её можно было вставить в этот прекрасный аппарат. Смотри, он работает.
Отец нажал на кнопки, и аппарат действительно включился, его экран подсветился тускло-зелёным светом.
- Бери, он теперь твой. А тот смартфон, что у тебя сейчас, я заберу. Он мне пригодится. Планшет я тоже заберу, он тебе в ближайшее время не потребуется.
Я сидел и молчал. Сказать было нечего, только к горлу подкатывал ком. Неприятно осознавать, но без этих гаджетов жизнь уже не мила. Интересно, сколько времени продлится моё наказание? А он продолжал:
- Да, и готовься к тому, что телевизора у тебя тоже больше не будет. Я отправляю тебя на лето туда, где про телевизоры не знают. Поедем послезавтра. А пока привыкай к своему новому телефону. Я вбил туда свой и мамин номера, а остальные, какие тебе нужны, внесёшь в адресную книгу сам. Только не усердствуй, там всего пятьдесят ячеек памяти.
Он ещё что-то говорил, впрочем, ни разу не упомянул про заваленную контрольную работу по математике. А у меня в голове истошно билась только одна мысль: «Куда? Куда он меня отправляет?»
Следующий день был учебным, но в школу я уже не пошёл, поскольку, во-первых, это была пятница, а во-вторых, - последний день моей учёбы в четвёртом классе. Ничего нового не планировалось, и я уговорил бабушку оставить меня дома, сославшись на то, что папа всё равно отобрал у меня смартфон и планшет. И я лучше посвящу день чтению, а не буду бесполезно проводить его в полупустых коридорах школы. В итоге сердце бабушки смягчилось, и она разрешила остаться дома. Ну а я весь день провалялся и ничего особенного не сделал.
А вечером пришло электронное письмо от папы. Он послал его на адрес бабушки и просил её собрать меня на лето в деревню. Бабушка позвонила ему, и они долго разговаривали, иногда даже на повышенных тонах. Но потом она со вздохом пришла ко мне и сказала, что завтра мы с отцом уезжаем в какую-то деревню, и он оставляет меня там на всё лето. Но она пообещала меня вызволить недельки через две, чтобы поехать отдохнуть на море. И мы стали собирать мой чемодан.
А ранним утром папа приехал за мной. Он, ни слова не говоря, взял собранный с вечера чемодан и отнёс в машину. Потом вернулся за мной и сказал, чтобы я прощался с бабушкой и дедушкой и что он увозит меня на всё лето. А вернёмся мы только в конце августа к самому новому учебному году. Сейчас мы заедем к маме тоже попрощаться. Бабушка опять пыталась отговорить отца, но он был непреклонен.
- Нет, даже не думайте, - сказал отец и вышел из квартиры.
Я спустился и сел в машину. До дома мы доехали быстро, минут за пять. Но было рано, младший брат ещё спал, а потому мама выскочила тоже заспанная.
- Кирюша, ты уж звони мне. И так видимся редко.
Вот это уже очень странно. Мама всегда могла воздействовать на отца при всей строгости его характера и неотступности от принятых решений. И если она здесь даже слова не сказала, как будто бы они каждое лето отправляли меня в деревню, то что-то здесь не то. Сговорились они, что ли?
И вот мы выехали. Папа так и не сказал мне, куда конкретно мы едем. От дома мы поехали сразу на кольцевую дорогу, а дальше на восток. Я пока плохо ориентируюсь в Москве, поэтому даже не понял, куда мы свернули из города. Но, кажется, это был Волгоградский проспект. А дальше я уснул.
Проснулся я от того, что машина стояла. Я открыл глаза и увидел папу, стоящего на обочине. Мы были где-то в чистом поле, только в отдалении виднелась полоска деревьев. Пахло свежим воздухом и вспаханным полем. Я давно не чувствовал подобных запахов, и у меня даже немного закружилась голова. Я сел в машину, и отец сразу обернулся на меня:
- А, проснулся? Ну вылезай, немного надо размяться. Мы уже едем пять часов. Здоров же ты дрыхнуть.
Сколько? Пять часов?! Что? Куда?
Но вокруг безмятежно щебетали птахи. Я осмотрелся и понял, что мы стоим на обочине захудалой дороги, по которой и две легковых машины разъехались бы с трудом.
- Папа, где мы? - спросил я, потягиваясь. - Куда ты меня завёз?
- Это, сын, тамбовская земля. Мы только что свернули с автомагистрали в тамбовскую глушь. Надо перекусить.
Отец достал из походной сумки чай в термосе и бутерброды. Я жадно накинулся на один из них. На свежем воздухе он показался мне необычайно вкусным. Дымящийся чай тоже обладал едва чувствовавшимся тонким вкусом. Всё как будто бы переменилось, но практически неуловимо.
Когда мы закончили кушать, отец тщательно собрал весь мусор и упаковал его в пакет.
- Папа, но почему?
- Что - почему?
- Почему ты меня куда-то отправляешь? И, кстати, куда?
- Ну ты сам прекрасно знаешь за что. А что касается второго вопроса, то тут всё довольно просто. Ты же должен помнить, откуда родом твой дед, мой отец? Ну вот и подумай, пока доедем. Залезай в машину, нам ехать ещё несколько часов.
Отец сел за руль и завёл двигатель. Я ещё немного постоял и тоже залез в машину. Спать больше не хотелось, и я стал смотреть по сторонам. Мы проезжали широкими полями, где не было вообще ничего. Минут пятнадцать мы ехали буквально в чистом поле, в котором была проложена только наша дорога. И вот, наконец, заехали в первое селение.
Надпись перед селом гласила: «Серповое». Это название мне ничего не говорило. А папа внезапно сказал:
- Сейчас будем проезжать реку, она называется «Серп». Там на берегу стоит жёлтый дом. Так вот если увидишь кого там, не пугайся.
- А чего я должен испугаться?
- Ну, это психиатрическая больница. Там довольно буйные пациенты лежат, но они по какой-то причине могут ходить сами по себе. Вот они бросаются на машины иногда.
- Да уж. Слушай, а то место, куда ты меня везёшь, далеко отсюда?
- Далеко, не переживай. Пешком так просто не дойти. Я же сказал, что ещё несколько часов ехать.
А вот и жёлтый дом. Правда, он был выкрашен в зелёный цвет. Когда-то зелёный, а теперь практически везде облезлый. К счастью, на машину и нас никто не напал.
Когда мы выехали из этого села, то с полей попали в лесную зону. Дорога сначала шла заасфальтированная, но потом начала теряться среди деревьев и превратилась чуть ли не в тропку с огромными колеями. Отцу приходилось очень осторожно вести машину, и продвижение замедлилось. Мне тогда начало казаться, что лес захватывает нас, поскольку время как будто бы остановилось, и чаща выглядела бесконечной. Мы ехали и ехали по однообразному сосновому бору, которому не было ни конца, ни края. Но время от времени папа говорил названия деревень и сёл, которые якобы мы проезжали мимо. Но я ничего не видел и названий этих запомнить не мог.
Но наконец лес расступился, и мы въехали в очередное село. Перед ним даже не было указателя с названием. Мы проехали по бетонному мосту, который полностью зарос, и я не увидел под ним никакой реки. И вот действительно показались дома. Покосившиеся деревянные избы тёмного цвета, давно не крашенные. Вот развалившаяся совершенно древняя автобусная остановка, наверняка не видевшая автобуса уже несколько десятилетий. Огромные деревья, раскинувшиеся над дорогой. Заборы, сделанные из обструганных стволов молодых деревьев и уже почерневшие от дождей и времени. И ни одного человека в округе.
Папа уверенно вёл машину и наконец свернул на улицу без названия. Мы проехали несколько домов и остановились около дома бледно-жёлтого цвета с крышей, покрытой оцинкованным железом. Перед домом раскинулась огромных размеров липа, которая только-только начала зацветать, я заметил на ней всего пару раскрывшихся цветов, а остальные были в виде бутонов.
- Всё, приехали. Вылезай, - скомандовал отец и выключил двигатель.
Глава 2
Я вышел из машины и осмотрелся. Мы стояли на деревенской улице около одноэтажного дома. Рядом был небольшой тенистый палисадник, в котором росли два дерева. Липа шелестела листвой и готовилась к буйному цветению, а рядом находилась черёмуха, с которой цветы уже облетали. Я погрузился в деревенские запахи, про которые уже практически забыл. Нахлынули тёплые воспоминания.
Отец поднялся по небольшой лестнице на крыльцо дома и попытался открыть дверь. Она была заперта. Тогда он без лишних слов приоткрыл окно, залез рукой внутрь и откинул щеколду. Затем он вошёл внутрь и скрылся в глубинах дома. Я остался на улице. Через несколько минут он вышел и сказал, что дома никого нет и надо посмотреть на огородах. Тем же немудрёным способом он закрыл дверь и пошёл на другую сторону улицы. Я последовал за ним.
- Смотри внимательно, там пасека.
Мы подошли к калитке и зашли в небольшой садик. В нём стояло множество маленьких домиков, и древний старичок что-то делал около одного из них. Он снял крышу этого домика и теперь вставлял в него необычные прямоугольные рамки. Вокруг него вились пчёлы, а старичок был совсем без защиты и делал всё голыми руками.
Папа окликнул его. Старичок повернулся к нам, и на его лице появилась счастливая улыбка. Он отложил рамку и пошёл в нашу сторону. Вернее, как-то странно заковылял. Так ходят пираты, у которых вместо одной ноги привязана деревяшка. Он подошёл к нам, и папа крепко обнял его.
- Ну, здорово, внучок. Кого ты привёз?
Старичок подошёл ко мне и протянул руку:
- Здравствуй. Я дед Трофим. А ты, стало быть, Кирилл?
- Да, - ответил я неуверенно.
Неужели передо мной тот самый легендарный дед Трофим, отец моего деда, то есть мой прадед? Сколько же ему лет?
Папа рассказывал мне про него. В возрасте восемнадцати лет он пошёл на фронт и участвовал в освобождении нашей земли от захватчиков. Но провоевал он совсем немного, поскольку в одном из первых боёв разрывная пуля попала ему в лодыжку, и в госпитале ему ампутировали ногу по колено. Всю жизнь он ходит на протезе. В своём селе он всегда являл образец мужества и стойкости, не сдаваясь ни перед какими жизненными сложностями. Вырастил пятерых детей и множество внуков, точного количества которых я не помнил.
А дед Трофим продолжал:
- Ну, пошли в дом. Дайте-кось я только улей закрою.
Дед Трофим деловито пошёл к дому. Мы опять перешли через дорогу, и тут уже он сам залез рукой в окно и открыл щеколду. Мне это было так странно. Зачем закрывать дверь, если любой вот так может взять и открыть её? Но спрашивать я пока не стал, решив сначала внимательно за всем понаблюдать. Дед Трофим сел на стул и пригласил меня сесть на диван напротив него.
- А ты, внук, пока мы тут знакомимся, сходи и поставь чайник. Поди с дороги не ели ничего? Давай-ка я вас обедом накормлю…
- А где бабушка? - спросил отец.
- Да она уехала с дочерью, твоей тёткой, то бишь. Подлечиться хочет. Что-то хворать стала часто. Да, старость-то не радость.
Я с удивлением слушал речь деда Трофима и про себя отмечал незнакомые мне слова. Нет, смысл, конечно, понять можно. Но это было так необычно.
- А как ты тут один-то?
- Да а что, я маленький, что ли? Поди, справлюсь как-нибудь.
- И надолго она уехала?
- До конца лета, а то и дольше. Пока сейчас там обследования всякие делают, не знаю. Потом лечить планируют. Дело-то нужное.
- Ну, наверное, это и к лучшему. Я же к тебе вот отрока привёз на перевоспитание. Оставляю на лето. А то дома всё планшеты и телефоны в голове. И нет бы учился хоть программировать, так только играет, зря время прожигает.
Дед Трофим хитро улыбнулся. Потом подмигнул мне, а отцу заявил:
- А поди ты сам-то в детстве не играл? Вона, я помню, всякие машины делал в палисаднике-то. Я даже тогда понять не мог, что ты мастеришь. Оказалось, что счётную машину. Всё игрушки, одно и то же. Пустота!
- Дед, ну ты и даёшь, - вспыхнул отец. - Сравнил тоже. Я как раз чем-то вроде программирования занимался. Ты же помнишь, на кого я потом поступил учиться?
- Да… Как это? На «кибернетика». Что-то не знаю я такой науки. Что за кибернетики такие? Хорошие хоть люди-то? - дед Трофим явно потешался над отцом.
- Хорошие. Без нас человечество до сих пор в каменном веке жило бы.
- Ну а мы-то как живём? Так и живём. Вона, в доме водопровода даже нет. Чем тебе не каменный век? Мобильный телефон есть, а водопровода нет. И газа тоже нет. До сих пор печь дровами топим. Как ты там говоришь? Двадцать первый век на дворе? Так это он у вас двадцать первый. А у нас каменный.
Я уже сам начал было конфузиться от этого разговора, но отец сидел спокойно, ни один мускул не дрогнул у него на лице. Подумав, он сказал:
- Ну это и хорошо. Пусть Кирилл в каменном веке немного поживёт. Уму-разуму пусть научится. Тут баш на баш. Либо научится умом дорожить и ум применять для пользы дела. Либо так и привыкнет к каменному веку, будет до конца жизни воду в дом вёдрами носить из колодца на другом конце деревни.
Дед Трофим только улыбнулся. Слова эти показались мне довольно обидными, но он не рассердился и ничего не ответил. Я решил как-то сгладить ситуацию и заявил:
- Раз уж я тут, буду стараться что-нибудь сделать, чтобы принести прогресс в этот дом.
Папа засмеялся. Потом потрепал меня по голове и кивнул:
- Так тому и быть. Назад я уезжаю завтра. Пойдём, я покажу тебе, где ты будешь жить. Впрочем, сможешь выбрать сам, здесь места много. Если не захочешь там, где я тебе присмотрел место, то сможешь жить в доме с дедушкой.
Мы вышли на улицу и снова пошли на пасеку. Пчёлы уже успокоились и вернулись к своей суетной работе. Они летали туда и сюда, деловито залезая в свои домики. Я всё равно как-то с опаской проходил мимо них, особенно мимо тех домиков, которые стояли прямо около тропинки. Отец же шёл не боясь. Неужели он думает, что его пчёлы не тронут. Но они его действительно не трогали.
Мы подошли к низкому домику в конце пасеки. Дверь была открыта, и мы зашли в полумрак. Внутри сладко пахло всякими пчелиными запахами и сушёными травами. Отец сказал:
- Это так называемый амбар. Здесь дед Трофим хранит все свои принадлежности для работы с пчёлами. Ну и, как видишь, здесь можно спать. Спать можно на первом этаже на этой кровати, но нет ничего лучше, чем забраться на второй этаж.
Он показал мне путь, который я бы сразу так и не заметил. В углу была неприметная лестница, которая вела под крышу. Мы залезли наверх и оказались на небольшой площадке, где можно было разместиться в полулежачем состоянии. Отец продолжил:
- Здесь спал твой дед, когда был отроком. Потом всегда спал я, когда приезжал на лето в деревню. Теперь ты можешь по праву занять это место.
Он повернул торчащий гвоздик в стене и открыл окно. Мы смотрели на длинное заросшее поле, которое давным-давно было картофельным огородом. Ещё можно было различить старые гряды. Оно уходило к далёкой полоске деревьев. Я указал на неё и спросил, что там такое. Папа ответил, что там течёт ручей Раёв, который и дал название этому селу. А за этим ручьём другая улица села.
Потом мы ходили ещё по всей территории, которая относилась к усадьбе деда Трофима. Оказалось, что территория довольно большая, и на ней расположено огромное количество разнообразных построек, начиная от дома, до всяких погребов, амбаров, сеновалов, гаражей и всего прочего. Общим числом я насчитал более десятка разных строений.
Наконец папа привёл меня в небольшой огороженный участочек, где росло несколько огромных берёз.
- Когда-то эти берёзы были совсем маленькими. Мы всегда устраивали здесь под ними шалаши. Это место было нашим «штабом».
В глазах всегда строгого отца мелькнули странные огоньки. Я кивнул, а он продолжил:
- В общем, всё отсюда и до того ручья, который мы видели из амбара, относится к дому деда Трофима. Здесь можешь гулять без опаски. В дальние места не ходи, пока не обвыкнешь и не узнаешь, что здесь и как.
Я снова кивнул.
На следующее утро отец уехал. У меня было странное сосущее чувство. Ведь я ещё никогда не оставался один без родителей на такой долгий период. Я стоял на улице и смотрел на улегающуюся пыль, которая осталась от уехавшей машины. Подошёл дед Трофим, положил мне руку на плечо и сказал:
- Давным-давно и твой отец вот также смотрел, когда уезжали его родители. Не грусти, здесь много чем можно заняться.
Глава 3
Прожив в деревне пять дней, я начал уставать. Такое ощущение, что здесь ничего не происходит. Ежедневно встаёт солнце и каждый день оно заходит. Коровы выходят на пастбище, куры клюют зерно на дороге. Иногда трактор проезжает по улице. Дед Трофим чаще всего сидит на скамейке под липой около дома, читает газету и смотрит на проходящих мимо людей. Я практически всегда предоставлен сам себе, но делать абсолютно нечего. У меня была с собой прихвачена пара книг, но читать пока не хотелось.
Папа привёз и оставил странный чемодан. Он задвинул его под кровать на первом этаже моего домика, или как они называют его - амбара. Мне осталось непонятным, зачем он притащил его сюда, да ещё и оставил. Но поскольку делать всё равно нечего, я пошёл посмотреть, что это такое. Вообще-то я не лазаю по чужим вещам, но тут уж меня совсем припекло, и любопытство стало разжигать во мне неодолимое желание взглянуть, что там такое.
Зайдя в амбар, я достал чемодан. Осмотрел его со всех сторон и внезапно увидел прикреплённую к нему записку. Она гласила:
Моё сердце бешено забилось. Неужели он смилостивился надо мной и положил в чемодан планшет? Я резко дёрнул чемодан к себе, нашёл замки и нажал на них. И ничего. Чемодан даже и не думал открываться. Я снова нажал на замки, но тщетно. И тут я увидел, что на обоих замках стоит код. Это были обычные кодовые замки, состоящие из четырёх цифр. На каждом из них стояла пустая комбинация 0000. Меня взяла оторопь. Это шутка?
Я полез наверх и достал телефон. Я не пользовался им, поскольку это был обычный старинный телефон с чёрно-зелёным экраном, подобные которому сегодня можно встретить только в музеях. И у меня. Где его папа только отыскал? В телефонной книге была запись «ПАПА», и я нажал кнопку вызова. Связь в этом глухом волчьем углу была очень плохая, и мне пришлось снова залезть на второй этаж, чтобы хоть что-то уловить.
Отец взял трубку не сразу:
- Здравствуй, Кирилл. У тебя что-то срочное? Я немного занят, давай вечером созвонимся.
- Папа, привет. Я не могу открыть чемодан.
- Ну, послушай. Это такая мелочь, почему ты меня беспокоишь из-за неё. Разберись сам. Что там у тебя не выходит? Кодовые замки? Я не помню, какой код поставил. Всё, пока. Вечером созвонимся.
Впрочем, иного я не ожидал. Это действительно такая мелочь, из-за которой беспокоить отца было бы глупо. Это всё моя нетерпеливость и желание достать планшет. Я слез к чемодану и сел около него. Надо подумать, что можно предпринять…
Итак, есть два кодовых замка, на каждом из которых 4 цифры. Всего же существует 10 цифр. Следовательно, на каждом замке можно установить десять тысяч различных комбинаций от 0000 до 9999. Каждый замок открывается независимо от другого, а это значит, что можно перебрать все возможные комбинации каждого замка, то есть дважды по 10 000. Это не так уж и много. Тяжело и скучно, но есть такой путь.
Я стал пробовать: 0000 (уже было, но я попробовал ещё раз), 0001, 0002, 0003 и так далее до 0010. Да уж, это ещё более непросто, чем я предполагал. Надо пройтись и подумать. Я вышел из амбара и пошёл на другой конец нашей усадьбы к берёзкам. Пчёлы деловито гудели, и я с опаской проходил мимо ульев. Пока никак не могу к ним привыкнуть.
Под липой около дома сидел неизменный дед Трофим со своей газетой. Я спросил его:
- Дедушка, а тебе папа что-нибудь говорил про чемодан, который он привёз?
Дед Трофим хитро посмотрел на меня и покачал головой. Потом он позвал меня попить чайку, но я только махнул рукой и пошёл на задний огород к берёзкам.
Пока я дошёл до берёзок, мне пришла в голову пара идей. Для начала надо проверить комбинации чисел, которые папа часто может использовать. Это могут быть его любимые числа, даты или годы рождения его самого или кого-то из нас. Я начал было вспоминать эти возможные числа, но потом решил возвратиться и выписать их на лист бумаги и проверить. А вторая идея, которая мне пришла в голову, состояла в том, что надо поискать в тех местах, где папа был, когда привёз меня сюда. Возможно, что он оставил какие-то намёки или даже записку с кодами.
Я развернулся и пошёл назад. Вот что происходит от хорошей прогулки! Голова сразу проясняется, мысли начинают упорядочиваться, и новые идеи сразу приходят в голову. Я вернулся домой и попросил у деда Трофима ручку и лист бумаги. Он пожал плечами и сказал, что у него есть только пара простых карандашей и обрывки газет. Да, это действительно каменный век. На самом деле, предполагаю, всё у него есть, но он не хочет мне давать, опасаясь, что я сломаю или потеряю.
Я пошёл в амбар. Вроде бы у меня в моём рюкзаке, который мне собрала бабушка в дорогу, должно что-то быть. Но там ничего не оказалось, и я снова пошёл к деду, чтобы воспользоваться карандашом. Карандаш и старую газету он мне дал, но при этом сказал, что я мог бы и запомнить, а не записывать. Дескать, он в молодости очень многое мог запомнить без записи.
Я опять вернулся в амбар и сел на кровать. Стал думать, какие комбинации чисел мог использовать папа. В голову пришла парочка вариантов. Я записал их, а потом выписал годы рождения всех своих родных. Даты я тоже выписал. В итоге получилось 10 разных чисел. Проверить можно быстро. Я соскочил с кровати к папиному чемодану и взялся за правый замок. Начал щёлкать колёсиками, но ни одно число не подошло. Тут же понял, что перед тем как пробовать, надо было расположить выписанные числа по возрастанию, чтобы количество прокручиваний колёсиков было наименьшим. Так можно проверить намного быстрее. Это я и сделал для левого замка. Но тщетно, всё равно ни одно из выписанных чисел не было правильным.
Ещё бы! Папа не так прост и очень даже хитёр. Стал бы он использовать такую простую возможность!
Итак, первая идея себя не оправдала. Я решил перейти ко второй и стал вспоминать, где ходил отец, когда привёз меня в деревню. Вроде бы не так много мест. Во-первых, он мог спрятать что-нибудь в доме. Во-вторых, тут же, прямо в амбаре. И тут меня осенило. Он же первым залез на второй этаж и был там один, пока я забирался.
Я мигом взлетел туда и стал осматриваться. Там ничего такого не было. Нет даже никаких полочек или ящичков. Просто набитые доски в виде спального места и окошко. На досках лежит матрас и подушка. Матрас тут лежал, а подушку мы принесли из дома. При этом матрас мы выносили на улицу и выбивали. Ничего интересного. Но я решил ещё раз всё внимательно осмотреть.
Я вынес подушку и матрас на улицу, чтобы внимательно изучить их при дневном свете. Нет, вроде бы всё в норме. Внутри ничего не прощупывалось. Я оставил их на первом этаже, а сам вновь полез на второй, чтобы осмотреть доски. Опять же ничего необычного. Но тут в самом углу я заметил пачку тетрадей или чего-то похожего на них. Я протянул руку и достал неизвестный предмет. Это действительно оказалась стопка выцветших тетрадей, перевязанных бечёвкой. Они были пыльные, с одного угла даже были изгрызены мышами, как мне показалось. Интересно, что в них?
Я снова слез и вышел на улицу. Около амбара стояла небольшая лавка, на ней я и расположился. Сдув с найденных тетрадей пыль, я осмотрел находку. В стопке было несколько тетрадей, причём разных. Обычная школьная тетрадь была только первой, остальные оказались разнообразными блокнотами, домовыми книгами, толстыми тетрадями. Я развязал бечёвку и открыл первую тетрадь.
Это оказались дневники отца. Не те дневники, в которых в школах ставят оценки, а записи о произошедшем в жизни. Я узнал его почерк, хотя это был немного другой почерк, нежели сейчас. Но всё те же ровные печатные буквы со своеобразными длинными палочками и чёрточками. Как странно. Дневники датированы числами, которые были от 22 до 28 лет назад. Значит, первый из этих дневников был написан тогда, когда отец был на год младше меня. Но дневники были не за каждый год, несколько лет было пропущено. Вероятно, это те дневники, которые писались тогда, когда отец бывал в этой деревне. Очевидно, он приезжал сюда не каждый год.
Это оказалась интересная находка, и она захватила меня. Я даже было позабыл про чемодан, который хотел открыть. Никаких записок от папы я не нашёл, зато обнаружил его старые дневники, а это намного интересней. Кто знает, он сам, возможно, уже и забыл про них. Надо будет ему отдать, когда он приедет.
Я полистал ещё несколько тетрадей. Ровные заполненные страницы, иногда перемежаемые рисунками, всё больше всякие схемы и диаграммы. Попадались карты, но очень редко. Иногда попадались зарисовки разных птиц. Всё это надо изучить очень основательно. Я хотел было уже закрыть тетрадь, которую держал и изучал, как тут на очередном листе я увидел странные символы. Это были разнообразные завитки.
Опа! День становится ещё более интересным. Это, несомненно, шифровка. Так, какая дата? Примерно 27 лет назад, то есть отцу было столько же лет, сколько и мне сейчас. И он что-то зашифровал. Я пролистал всю эту тетрадь от начала и до конца, но нигде ключа к этой шифровке не нашёл. Надо подумать…
Беглый взгляд на шифровку дал мне понять, что тут всё должно быть просто. Только что-то голова не соображала, и я не мог сосредоточиться. Я лишь отметил, что здесь есть пробелы между словами. Это означает, что шифр совсем «детский», и при должном умении его можно будет без труда взломать. Как-то папа мне рассказывал, что в школе он потешался над своими одноклассниками, когда сначала научил их шифровать при помощи простейших шифров, а потом успешно взламывал их. Как же он это делал?..
Я снова начал вглядываться в найденную шифрограмму, но у меня зарябило в глазах. Поэтому для начала я решил пообедать и вздремнуть, чтобы в отдохнувшей голове зародились какие-нибудь идеи. Дед Трофим сегодня приготовил грибной суп из тех грибов, которые принесла соседка. Он был наварист и вкусен, и я уплетал его за обе щёки. За обедом дед обычно расспрашивал меня о всяких новостях и событиях в Москве и о том, что произошло в нашей жизни. Я старался кратко рассказывать, часто мне это надоедало.
После обеда я залез на печку в доме и решил поваляться там. Это была выбеленная русская печь с полатями. Я сначала не понял этого слова, но потом дед Трофим его разъяснил. Сам он на печку залезть не может из-за своей ноги, которой нет, а вот мне там понравилось. На печке пахло сушёными грибами и лекарственными травами. Отдыхать в зной здесь было одно удовольствие, а потому и на этот раз я забрался сюда и расположился на фуфайке.
Итак, нежданно-негаданно передо мной возникло сразу две задачи: надо открыть чемодан и расшифровать древнюю шифрограмму, которую написал отец 27 лет назад. Интересно, что там? Я закрыл глаза и начал размышлять. В своей записке, прикреплённой к чемодану, отец написал, что мне надо воспользоваться им, если у меня возникнут затруднения. И тут шифрограмма. Да, её можно назвать затруднением. Но насколько она сложная, чтобы сразу же считать её затруднением? А впрочем, чего думать - надо открывать чемодан.
Я стал размышлять над тем, как открыть чемодан. В голову пришли кровожадные мысли о том, что можно его просто вспороть ножом. Это было бы очень просто, но неконструктивно. Был бы я на необитаемом острове и умирал там от голода, я бы так и поступил. Но тут у меня есть запас времени, так что можно подумать и попытаться его открыть. К тому же сам чемодан мне ещё может вполне пригодиться.
Есть запасной путь, которым я воспользуюсь, если ничего не придёт в голову. Я просто буду перебирать все комбинации чисел. Думаю, что за два дня смогу подобрать коды для обоих замков. Всё равно делать особо нечего. Планшета нет, телефона нет, даже телевизора нет. Самое странное то, что и в округе никого особо нет. В деревне остались жить практически одни старики, а подростков или хотя бы девочек моего возраста я здесь так и не увидел, так что даже и похулиганить не с кем. Так что, в крайнем случае, содержимое чемодана достанется мне через два или три дня.
Я продолжил размышлять, но в голову ничего не лезло. Постепенно глаза мои затуманились, и я сам не заметил, как уснул.
Проснулся я из-за мухи. Голова была чистая, не было в ней и никаких идей. Но я вновь пошёл в амбар к чемодану. У меня чесались руки начать хоть что-то делать. Чемодан лежал в том же состоянии, в котором я его оставил. Я сел рядом с ним и снова принялся крутить левый кодовый замок. Продолжил подбирать код, теперь сразу набрав с 0011. Дошёл до 0050. Это очень скучно. Но пальцы уже начали автоматически щёлкать колёсиками.
Выйдя на улицу, я прошёлся до ручья и обратно. Затем снова приступил к подбору и дошёл до 0100. По ощущениям прошло полчаса. Да уж, так мне трёх дней не хватит. Скорее, не хватит терпения. Мне уже начала надоедать эта деятельность, и в голове ярко горела мысль пойти за ножом, чтобы вскрыть чемодан.
И тут я начал кое-что замечать. Второе колёсико, на котором выставляются десятки, странно заедало. Несколько раз я не обратил внимания, но потом увидел, что это постоянно происходит на одной и той же цифре. Это была цифра 2. Чтобы на неё переключиться, надо было приложить чуточку больше усилий, чем для переключения на другие цифры, а вот переход с цифры 2 на 3 происходил очень легко - легче всего остального. Я прощёлкал второе колёсико ещё на целый оборот, и опять то же самое. Что такое?
Мысль, как молния, поразила мой разум. Там же внутри механика, и всё дело в каком-нибудь штырьке, который держится кодовой комбинацией. И когда на каком-нибудь колёсике подходит цифра, входящая в кодовую комбинацию, этот штырёк западает, и прокручивание более тяжёлое. Я установил второе колёсико на цифре 2 и стал щёлкать первое, на котором выставляются единицы. Но никакой разницы ни для какого из чисел я не почувствовал. Что такое?..
Я снова вышел на улицу и прогулялся, но теперь в сторону дома. Пчёлы неодобрительно гудели, но я не обратил на них внимания, поскольку был возбуждён новой идеей. Дома я нашёл деда Трофима и спросил, есть ли у него стетоскоп. Он недоумённо посмотрел на меня и переспросил, что это такое. Я попытался объяснить, но было сложно. В конце концов, он пошёл к серванту и достал оттуда аптечку. В ней обнаружилась странная тонкая трубка с двумя раструбами на концах. С одной стороны раструб был маленький, а с другой - побольше. Похоже, что это стетоскоп каменного века.
Я попросил его в амбар, но дед Трофим покачал головой и сказал, что вещь нужная, а я потеряю или сломаю. Тогда я спросил его, даст ли он мне эту нужную вещь под присмотром, и дед Трофим положительно кивнул. Я пошёл в амбар и принёс оттуда чемодан. Дед только хмыкнул.
Взяв этот допотопный стетоскоп, я приложил его к поверхности чемодана прямо около замка. Стал слушать и крутить первое колёсико. Слышно было хорошо. И, действительно, в определённый момент щелчок был сильнее, громче, чем в остальные. Я проверил, прокрутив колёсико ещё на одну цифру, и щелчка практически не услышал. Вот оно! Я вновь прокрутил колёсико так, чтобы был слышен громкий щелчок. На замке установилась цифра 7.
Я стал слушать дальше. Теперь я крутил третье колёсико. Щелчок был практически неуловим, но мне помогло то, что после него прокрутка цифры опять была легче, чем остальные цифры. Я вновь прокрутил колёсико на девять позиций, и на третьем колёсике установилась цифра 5. Продолжаю. Но четвёртое колёсико не поддалось на эту уловку. Я не смог уловить никакой разницы в щелчках всех цифр. Это странно. Я попробовал послушать несколько раз, но всё то же самое - разницы никакой. Я распрямился, шея уже изрядно болела от напряжения. Тем не менее у меня есть три цифры кода от левого замка. Четвёртую же можно просто подобрать! Я с энтузиазмом начал крутить четвёртое колёсико и пробовать открывать замок. И вот он поддался. На замке был установлен код 5527. Я записал его на бумажку.
Правый замок поддался так же легко. На нём был установлен код 2980. И опять та же самая ситуация - щелчка четвёртого колёсика не слышно. Мне опять пришлось подбирать четвёртую цифру. И теперь мне кажется, что это неспроста. Но проверять я не стал, а просто опять записал второй код.
Я открыл чемодан. Прямо наверху лежала книга, на обложке которой большими буквами было выведено: «Золотой жук». Я хмыкнул. Эту книгу я читал некоторое время назад, она повествует об искателе приключений, который нашёл шифровку пирата и, расшифровав её, откопал клад. Теперь мне со всей очевидностью стало понятно, что всё это подстроено отцом. Он, конечно, хитрец. Но тем не менее его дневники выглядят очень натурально. Не думаю, что это подделка сегодняшнего времени. И почерк там такой, как будто бы написано маленькой рукой, и тетради очень старые. Не мог же он ещё 27 лет назад спрогнозировать то, что в этом году я получу тройку за контрольную по математике…
У меня в голове завертелся вихрь мыслей о том, что такое «прогнозирование» и как оно соотносится с «проектированием будущего». Голова закружилась от новых идей, и я закрыл глаза. Всё это настолько же сложно, насколько интересно. Надо будет подумать на досуге на эту тему. Тем не менее это реально загадка.
Я закрыл чемодан и отнёс его в амбар. Думаю, что надо там сделать свой штаб, а все материалы и находки хранить именно в амбаре. И ещё я решил так же, как и папа, завести дневник и записывать в него свои достижения. Надеюсь, что они будут. По крайней мере, если я расшифрую папину шифровку, то для меня это будет несомненное достижение. Будет чем на следующий год похвалиться в школе. И что-то мне подсказывало, что лето начинает быть интересным.
Я закрыл чемодан, достав из него только книжку про золотого жука и найденный там блокнот с ручкой. Чемодан задвинул под кровать, книжку отнёс на второй этаж, а блокнот засунул в карман. Эмоции переполняли меня, и я решил прогуляться.
Глава 4
Присланную папой книгу я прочитал за два дня. Конечно, я читаю намного быстрее и мог бы прочитать её и за два часа, но я решил делать это очень вдумчиво и особенно тщательно читал про метод, который применил главный герой для расшифровки секретного послания пирата Кидда. Очевидно, что для решения подобной задачи требуется таблица с количествами букв в русском языке. В книге говорилось про английский язык, а потому в ней приведена таблица именно для него. А папа много лет назад наверняка писал по-русски (да ещё и не исключено, что с ошибками).
Я немного подумал и спустился на первый этаж своего штаба. Папин секретный чемодан лежал на полу. Я набрал кодовые последовательности чисел и открыл его. Я искренне надеялся найти в нём таблицу количеств букв русского языка. Но, конечно же, это было бы слишком легко. Зато я нашёл ещё две книги: Артур Конан Дойль «Пляшущие человечки» и Жюль Верн «Путешествие к центру Земли». Первую книгу я читал ещё несколько лет назад, и она мне очень понравилась. А вторую я видел впервые.
Я пролистал обе книги и нашёл, что в обеих есть немного про расшифровку тайных посланий. Но метод полностью был описан в той книге, которая уже была прочитана, так что я пока отложил эти две новые находки, чтобы прочитать их, когда найдётся время или будет скучно.
А сейчас нужно было подумать над тем, где бы добыть таблицу с буквами. Можно, конечно же, позвонить папе и рассказать ему про то, что я нашёл. Он наверняка обрадуется и похвалит меня, но вряд ли что-то подскажет. Если уж он замыслил для меня всё это, то подсказывать не будет. Максимум, что можно будет от него добиться, так это обнаружение всех необходимых для работы подсказок в чемодане.
Тогда я просто написал папе телеграмму, что его шифровка в старинном дневнике обнаружена, а коды на чемодане вскрыты. Я решил немного подшутить над ним, и получился вот такой текст:
TBOU 4EMODAH BCKPbIT. WU(|)POBKA O6HAPY.>|
Ответ не заставил себя долго ждать. Он гласил:
MO?O?EU, BEP|O B TE6R. (B TE?E?OHE ECTb ?PE4ECKUE 6YKBbI)
Надо же, а папа у меня тоже, оказывается, любит пошалить…
Я стал размышлять над тем, где мне достать таблицу с количествами букв. Но всё, что мне приходило в голову, не могло быть реализовано. Следующий простой метод - посмотреть в Интернете. Но при помощи такого допотопного телефона сделать это невозможно. Оставалось только одно: составить такую таблицу самостоятельно.
Для этого требуется текст. Мне нужен был большой текст на русском языке. Я подумал, что лучше всего для этого подойдёт какая-нибудь старая газета. Ведь её можно взять и использовать непосредственно, то есть писать прямо в ней. По крайней мере, можно будет зачёркивать подсчитанные буквы, чтобы не сбиться.
Сказано - сделано. Я пошёл домой и отыскал деда Трофима. Впрочем, это было сделать несложно. Он, как обычно, сидел на скамейке под липой. Я спросил его:
- Дедушка, а у тебя есть какие-нибудь старые газеты? Мне нужна одна для моих занятий.
- Слазай в избе на чердак, там найдёшь.
- Я её испорчу.
- Пусть.
Что значит «пусть»? Вот уж мне этот тамбовский говор.
Я вошёл в дом. Терраска (так это тут называется) вела дальше в сени. Это было полутёмное помещение, заставленное разной кухонной утварью. В углу сеней находилась лестница на чердак. Влезть на неё можно было только с сундука, который стоял рядом и заслонял собой проход. Я залез на сундук и далее на лестницу. Ещё немного, и я оказался на чердаке. Темно. Эх, у меня же в штабе есть фонарик. Надо бы сбегать за ним. Но мне стало лениво вновь спускаться, бегать по пасеке, подниматься. Я сел на край люка и стал смотреть в темноту.
Через некоторое время глаза мои привыкли, и я начал хоть что-то различать. В нескольких метрах от меня громоздилась бесформенная груда чего-то. Разглядеть её было очень сложно. Но то, что находилось рядом со мной, можно было уже разобрать. Здесь лежали огромные запасы макулатуры. В основном это были газеты, сложенные в тюки и перевязанные бечёвкой. Я отошёл подальше от люка и взял первый попавшийся тюк. Он был тяжёлым. Я попытался поднять его, и бечёвка лопнула. Газеты разлетелись по всем углам. Мне стало стыдно - всё так и останется лежать, сложить их в темноте уже не получится.
Я взял одну из выпавших газет и полез вниз. На терраске я смог рассмотреть свою добычу. Это была старинная газета из времён задолго до моего рождения. Вероятно, мой отец мог держать её в руках в дни своего детства. Казалось, что пожелтевшая бумага несла запах той эпохи. Впрочем, это был запах прожитых лет - затхлый дух всепоглощающего времени. Бегло просмотрев газету, я понял, что речь в ней идёт о надоях крупного рогатого скота, о социалистических соревнованиях между колхозами района, о лесхозах и восстановлении поголовья диких животных.
Снова пора в амбар, в мой штаб. Я достал блокнот и нарисовал в нём таблицу. В первом столбце этой таблицы я выписал все буквы русского алфавита, а также поставил пробел. Пробелы тоже посчитаю на всякий случай. Второй столбец таблицы сделал шире и оставил незаполненным. Теперь осталось брать и считать каждую букву, а результат записывать в таблицу.
Но тут я подумал: что, если подсчитанные буквы в старой газете, где писалось про надои, не будут показательны для моих целей? Ведь может так случиться, что какие-нибудь буквы из-за этих надоев будут встречаться намного чаще, чем они встречаются в обычных текстах. Эта мысль увлекла меня, и я решил воспользоваться не газетой, а другой книгой из чемодана отца. Я достал «Путешествие к центру Земли» Жюля Верна и открыл первую главу. Она оказалась совсем небольшой, и я решил использовать её. Сначала подсчитал количество всех букв и пробелов, исключая все остальные символы, то есть цифры, знаки препинания и т. д. Оказалось, что всего в этом тексте 7037 знаков. Что ж, это немного. Можно начинать.
Первым делом я подсчитал пробелы. Их оказалось ровно 1024. Пока считал, чуть не погиб от напряжения шеи. Записал это число в блокнот и вышел на улицу. Решил дальше считать, сидя на скамейке около амбара и слушая жужжание пчёл. Тут было действительно проще и светлее.
Я стал считать количество использованных букв «А», при этом не делал различия между заглавными и строчными буквами. Их оказалось 445 штук. Затем буква «Б», которая встретилась в тексте 109 раз. Я начал считать букву «В» и тут понял, что всё-таки поступил неправильно. Я уже практически выучил этот текст, прочитав его три раза, и тут до меня дошло, что он не очень хорош. Во-первых, в нём ни разу не встретилась буква «Ё», и её придётся объединить с буквой «Е», потому что в этом издании она просто не печаталась. Но, во-вторых, главная моя оплошность заключалась в том, что в этом тексте использовались многочисленные нерусские имена персонажей, причём они использовались очень много раз. Этого я как раз стремился избежать, отвергнув текст о надоях молока и лесхозах, но попался на такой банальной ерунде. Лучше бы взял старую газету. По крайней мере, считать было бы намного легче, поскольку в книге я всё-таки не стал делать пометок и зачернять посчитанные буквы.
Но дело уже было начато, и я решил продолжить. В любом случае у меня получилась бы таблица, по которой можно было начать декодировать послание. Если не получится, то посчитаю второй раз уже в газете.
Я стал считать дальше. Время пролетело совсем незаметно, и опомнился я только тогда, когда меня окликнул дед Трофим. Он приковылял к амбару, когда на двор начали опускаться сумерки.
- Кирилл, что ты тут делаешь? Я тебя потерял.
- Я очень занят.
- Ты не пришёл на ужин. Теперь тебе остаётся выпить молока с булкой.
«Булкой» он называет белый хлеб. Хлеб, кстати, тут очень вкусный. Я даже удивился. Дед Трофим рассказал как-то, что много лет назад в селе была своя пекарня, и хлеб с булками выпекался прямо здесь, поступал с пылу с жару в магазин. Тогда, дескать, он был ещё вкуснее. Кстати, словом «хлеб» он называет чёрный хлеб. А белый хлеб - это «булка». Так странно.
- Дедушка, я не хочу. Я дошёл только до буквы «П».
- Нет, давай. Поешь и делай дальше, что хочешь. Но и поспать не забудь.
Честно говоря, меня вот такое отношение деда Трофима несколько забавляло. Он совершенно не занимался моим воспитанием, позволял мне делать всё, что я хотел. Впрочем, я особо не шалил, поэтому не мог ещё проверить его реакцию на своё баловство. Но, честно говоря, при нём не хотелось вести себя скверно. От него шли странные волны умиротворения, и при разговоре с ним совсем не хотелось дурачиться.
Я записал в таблицу результат для буквы «П» (её оказалось 156) и попытался встать. Однако ноги не слушались, к тому же шея затекла и превратилась в камень. Ох, я действительно потерял связь с реальностью. Вокруг постепенно темнело, и пчёлы уже залезли в свои домики, только около летков ещё сидели пчёлы-охранники. Я прошёлся туда-сюда и размял затёкшие ноги. Потом поплёлся домой.
Дома на терраске стояла трёхлитровая банка молока, рядом с которой лежала «булка». Тут я понял, что всё-таки хочу есть, а потому набросился на молоко с хлебом. Молоко, к сожалению, оказалось не парным, а уже настоявшимся с дневного доения. Днём нам приносила молоко неизвестная мне старушка, поскольку своей скотины у деда Трофима не было. Я ещё не очень хорошо познакомился со всеми этими людьми. Вроде бы это родственница прабабушки, но я пока не запомнил ни её имени, ни того, кем она нам приходится. Но дед Трофим говорил, что тут практически вся деревня - родственники друг другу. Я помню, папа тоже что-то такое говорил, но тогда я особо смысла этому не придавал.
После такого скромного ужина я пошёл обратно к себе в штаб. Было уже совсем темно, и я решил отложить дело до утра. Залез к себе на второй этаж и закрыл глаза. Но сон не шёл. Так я и ворочался некоторое время, в голову лезли всякие мысли, связанные с подсчётом букв. Пришла идея - надо будет ещё подсчитать количество букв, которые встречаются в начале слова. Очевидно, что это будут другие количества, и такая таблица тоже поможет, особенно в случае, если в шифровке слова разделены пробелами. В найденной мной шифровке это было именно так.
На следующий день я проснулся довольно поздно. Слез вниз и сразу засел за подсчёты. Но дело застопорилось. Как-то было уже не так легко это делать. И голова была загружена - первую главу этого произведения я уже просто выучил наизусть. Так что я решил сходить позавтракать, а потом после прогулки вернуться к этому делу. Досчитал букву «Р» (её оказалось 264 штук) и побежал домой.
Дома я спросил деда Трофима, есть ли у него калькулятор. Я хотел после заполнения таблицы подсчитать процентное соотношение всех букв. Это позволило бы мне сравнивать количества букв в разных текстах, ведь именно проценты будут примерно одинаковыми. Впрочем, если не рассчитывать их, то ничего страшного не произойдёт, можно пользоваться лишь порядком. Но у меня была ещё одна идея на этот счёт.
Но дед Трофим, как мне показалось, даже не понял, что я у него спрашиваю. Я попытался объяснить, говоря, что это устройство было до компьютера и предназначено для выполнения арифметических операций. Тогда дед Трофим понимающе кивнул и заявил, что он в молодости работал бухгалтером, поэтому толк в этом вопросе знает. Он куда-то пошёл в свою комнату, а потом вынес мне рамку с протянутыми проволочками, на которых болтались кругляши. Некоторые из них были чёрными, остальные же цвета дерева, из которого была сделана рамка. Дед Трофим протянул её мне:
- Вот тебе, как ты там говоришь, куркулятор.
Я вздохнул. Он или потешался надо мной, или действительно в этом доме не было банального калькулятора. Впрочем, в этом доме практически ничего не было из современной техники. Телевизор и тот не работал. Я ещё раз вздохнул. Эх, был бы у меня планшет, я ещё вчера всё подсчитал бы и в электронную таблицу занёс, которая сама может вычислить проценты. А тут придётся считать в столбик.
Пришлось оставить это странное устройство деду Трофиму. Я всё равно не знал, как с ним обращаться. Я помню, папа что-то рассказывал на эту тему и, кажется, называл такое устройство «абаком», но я не уверен. Ещё помню, что папа показывал мне «механический калькулятор», как он его назвал. Это было такое странное устройство с барабанами и ручкой, которую надо было крутить, чтобы произвести арифметическую операцию. Тогда я научился на нём складывать и вычитать, но сейчас уже забыл. Мне хотя бы его, я бы вспомнил для таких-то нужд.
Впрочем, ладно. Не я ли сын математика? Сейчас что-нибудь придумаем. Так что я вернулся в амбар и продолжил подсчёты. Как оказалось, вчера я сделал всё самое сложное, и после буквы «Т» считать стало намного проще, поскольку все буквы в конце алфавита встречаются сравнительно редко. Так что через два с половиной часа я закончил и подвёл итог.
Итак, надо как-то проверить, что я нигде не ошибся. Думаю, что для этого надо просто сложить все количества букв и сравнить с первоначально подсчитанным количеством. Полученную в результате сложения сумму назовём контрольной, ведь с её помощью я буду контролировать точность моих вычислений.
Потом я подумал ещё и решил, что если я и ошибусь, то беды в этом не будет. Скажем, если ошибка будет менее одного процента от подсчитанного ранее общего количества букв, то я не буду обращать на это внимания, поскольку мне кажется, что такая небольшая ошибка не повлияет на окончательные результаты.
Я вновь взглянул на таблицу, в которой было 33 строки. Подумал, что надо теперь сложить все 33 числа. Это вполне можно сделать в столбик. Но, честно говоря, я сразу понял, что придётся много сил посвящать удержанию в памяти переносов разрядов. Если в каждой операции сложения будет один перенос разряда, то для 33 чисел их будет не менее 33. Видимо, так. Думаю, что если складывать сразу все 33 числа, то не избежать ошибок в процессе этого гигантского сложения. Надо придумать что-то другое.
Задача очень увлекла меня, и я уже ни про что другое думать не мог. Я попробовал складывать числа последовательно. Сначала первое со вторым. Потом к результату прибавил третье и так далее. Этот способ надёжный, но у него обнаружилась проблема. Результат растёт как на дрожжах, а прибавляемые к нему числа все мелкие. Это неудобно. Было бы намного удобнее складывать примерно одинаковые числа. По крайней мере, мне так было бы удобнее.
И решение пришло само собой. Я решил выписать все числа в столбик, а потом соединить дугами первое и второе, третье и четвёртое, пятое и шестое и так далее. Тридцать третье число остаётся без пары, но это не беда. Напротив каждой дуги записываю сумму двух чисел, объединённых дугой. Это получилось подсчитать так быстро, что я сам удивился. Для некоторых сложений я даже не пользовался столбиком, а считал в уме. В итоге у меня получился второй столбик из семнадцати чисел (шестнадцать сумм и семнадцатое - последнее число, которому не нашлось пары). К этому второму столбцу я снова применил эту же операцию и получил третий столбик, в котором было уже девять чисел. Ещё четыре таких шага, и у меня получилась контрольная сумма, которая в точности была равна 7037. Победа!
Вот что значит сын математика! Ни одной ошибки.
Потом, когда я лёг спать и перед сном размышлял, я подумал, что мог допустить ошибки при подсчётах. Например, сначала неправильно подсчитать количество какой-нибудь буквы, а потом где-нибудь неправильно сложить какие-либо два числа. В этом случае ошибки могли взаимоуничтожиться, и результат оказался бы правильным. Но вероятность такого развития ситуации я оценил, как низкую, поэтому думать об этом дальше не стал.
Весь следующий день я посвятил делению. Надо сказать, что в школе мне деление не очень удавалось. Нам рассказывали про достаточно сложную процедуру деления в столбик, так что числа друг на друга мне было поделить затруднительно. К тому же мы изучали деление только большего числа на меньшее, да и то без остатка. Хорошо ещё, что папа мне дополнительно рассказывал о делении, и делить можно любые числа друг на друга. Ну и показал мне, как делить меньшее число на большее. О процентах он мне тоже рассказал, и я нашёл это понятие полезным. Но практики у меня не было, и мне пришлось сейчас всё вспоминать и придумывать самостоятельно.
Но я был так увлечён задачей, что не мог оторваться. После того как я разделил количества букв «А» и «Б» на число 7037, я понял, что надо немного оптимизировать этот процесс. Для этого я составил таблицу умножения числа 7037 на все числа от 1 до 9. Этого стало достаточно, чтобы существенно ускорить процесс деления - теперь для понимания того, какую следующую цифру надо записать в результат, мне надо было только посмотреть в таблицу и найти наибольшее число, которое всё ещё меньше очередного делимого.
Итак, к вечеру у меня была новая таблица с количествами букв в тексте и приписанными к ним процентами. Я написал папе новую телеграмму:
- A?A, R ?O?C4UTA? ?POV,EHTbI ??R 6YKB. KAK OHU HA3bIBA|OTCR?
Ответ пришёл незамедлительно:
4ACTOTbI CUMBO?OB. TbI MO?O?EV,!
Отлично. Теперь я буду знать, что эти проценты называются частотами. Перед сном я перерисовал таблицу начисто на отдельном листе бумаги. Вот, что у меня получилось:
Пока я ворочался и отходил ко сну, мне пришла в голову идея о том, как наглядно представить информацию из этой таблицы. Завтра утром буду рисовать график, на котором отложу рассчитанные проценты, то есть частоты символов. Думаю, что такой график поможет в деле расшифровки. После этого я подумал, что намного дальше продвинулся в науке о расшифровке, нежели герой рассказа «Золотой жук» Уильям Легран. С этой ободряющей мыслью я и заснул.
А наутро первым делом я взял клетчатый листок бумаги и нарисовал на нём такую диаграмму:
На ней я расположил символы в порядке убывания их частоты и при помощи столбиков отложил проценты. Выглядит очень неплохо. Эх, жалко, что на этом телефоне нет фотокамеры, чтобы послать фото папе. Что-то я стал даже гордиться собой, что нарисовал такое, а потому не удержался и написал папе очередное послание:
HAPUCOBA? ?PA?UK 4ACTOT. KAK OH HA3bIBAETCR?
И опять ответ пришёл практически сразу:
- UCTO?PAMMA. R B WOKE OT TE6R!
Ободрённый, я пошёл завтракать. День обещал быть тяжёлым и насыщенным. Сегодня я планировал приступить к расшифровке.
Глава 5
Дед Трофим приготовил мне на завтрак молочный суп из земляники. Я был огорошен, удивлён и пребывал в восторженном настроении одновременно. Невозможно поверить, что этот почтенный старик на одной ноге смог утром сходить в лес и набрать для меня, своего правнука, земляники. Тем не менее эта ягода была на столе, и это меня очень радовало.
Самого деда Трофима не было дома. В этот день он обычно с утра уходил на свои деревенские посиделки с такими же древними людьми, как он сам. Он называл это «пойти в сельсовет», хотя что-то мне подсказывает, что никакого сельского совета здесь давно нет. Но они там решали деревенские дела, и дед Трофим каждую неделю ходил на деревенскую площадь. Видимо, это и можно назвать «советом». Я же пока никуда от дома и своего штаба не уходил. Да и ходить мне здесь было некуда.
Так что я съел с удовольствием земляничный суп, мысленно поблагодарил деда Трофима и вернулся к себе в штаб. Задача отца не давала мне покоя, и я был готов сидеть над ней, пока она не поддастся. Пошёл уже четвёртый день, как я нашёл зашифрованное послание, а я только-только подготовился к его расшифровке. Это меня напрягало и подстёгивало одновременно. Так что я был готов покончить со всем этим сегодня.
Вернувшись в штаб, я достал ту тетрадь, в которой обнаружил зашифрованное послание, и тщательно перекопировал его на отдельный лист бумаги. Эх, жалко, что у меня нет копировального аппарата. Он бы мне сейчас пригодился. Но раз тут каменный век, будем обходиться без цивилизации.
Затем я взял ещё один лист бумаги в клетку и нарисовал на нём таблицу, которая в точности повторяла использованную для подсчёта частотности букв. В ней было три столбца. В первый столбец я внёс все встреченные в шифрограмме символы. Во второй столбец я намеревался внести количества соответствующих символов. А третий столбец, как и положено, был предназначен для расчёта частот символов в процентах.
Вот, что у меня получилось:
Выделение отдельных букв заняло у меня не более получаса. Впрочем, в глазах после этого мельтешили завитки и кружочки. Тем не менее у меня в руках оказался алфавит шифровки, и я понял, что нескольких букв в этом тексте не хватает. Всего я выделил 28 различных символов. Это немного меня напрягло, поскольку теперь сложно однозначно сказать, на каком языке эта шифровка. Я точно знаю, что папа говорит на английском и на немецком языках, как на родных, но это сейчас. А что было, когда ему было десять лет? Он как-то упоминал, что изучать немецкий язык они начали во втором классе, то есть к моменту написания шифровки он изучал его уже два года. Поэтому не исключаю, что для пущей таинственности он вполне мог использовать немецкий язык, в нём как раз 28 букв. А вот английский вряд ли, поскольку его алфавит состоит всего лишь из 26 букв, да и изучать его папа начал намного позднее.
Надо было что-то придумать, чтобы определить язык шифровки. По крайней мере, сделать какое-нибудь подтверждённое предположение. Я хотел это сделать, чтобы убедиться, что дальнейшая работа имеет смысл, поскольку сам я немецкого языка не знаю. С мыслью о необходимости придумать метод проверки я отправился прогуляться. Я теперь всегда так делал, когда сталкивался со сложной задачей. Прогулка до берёзок чаще всего помогала.
Луг на заднем огороде был великолепен. Я шёл по колено в траве, а кое-где душистые колосья доходили мне и до пояса. Вокруг меня жужжали пчёлы и другие насекомые, а нос щекотали запахи лета. Это расслабляло, и мозг сам находил решение задачи.
Я дошёл до берёзок и немного посидел там. Деревья слабо шумели на ветру. Под ними была мягкая травяная подстилка из полусухих былинок, через которую кое-где пробивались тоненькие зелёные стебельки. На полянке между берёзами росло цветочное разнотравье. Всё вокруг умиротворяло.
И тут как будто бы молния ударила в мою голову. Я понял, что для того, чтобы понять, на русском языке составлена шифровка или нет, необходимо подсчитать частотности букв и сравнить их с теми, которые у меня уже есть. Если они будут похожи хотя бы примерно, то можно сказать, что шифровка, скорее всего, на русском языке. Ведь очевидно, что для других языков частотности будут другие.
Я пошёл назад в свой штаб. Нет, даже побежал, и пока я бежал, в голове крутились разные мысли о том, как же оптимизировать задачу. Добравшись до амбара, я понял, что сравнение частотностей лучше всего делать на графике. Можно построить вторую гистограмму и сравнить два графика. А лучше всего отложить точки на квадратной диаграмме, где каждая точка будет соответствовать одному и тому же столбику гистограммы для двух текстов. Если получившиеся точки будут примерно лежать на диагонали квадрата, то задача решена, и подтверждение русскому языку получено. Это сложно описать, и мне даже не хватало слов, чтобы размышлять об этом способе, но в голове уже крутились образы того, что надо сделать.
Я без промедления сел за подсчёт количеств символов в шифровке и их частотности. Через несколько часов у меня в руках была такая таблица:
Честно говоря, после нескольких часов подсчётов в глазах у меня рябило. Папа сделал весьма замысловатый шифр, хотя смысла в этом никакого не было. Потом я уже подумал, что надо было переобозначить каждый этот замысловатый завиток числом от 1 до 28 и считать именно числа, но хорошая мысль часто приходит после того, как работа сделана. Порадовало меня то, что папа сделал свою шифровку длиной ровно 300 символов, хоть делить было просто. Я делил количество символов на 3 и сразу получал проценты. Эх, папа стремился к совершенству уже в то далёкое время.
На следующий день пошёл дождь, и дед Трофим сказал, что его старые кости ломит от непогоды, поэтому он весь день будет лежать. Я опять был предоставлен сам себе, поэтому засел в амбаре и прямо с утра начал разбираться с новым графиком. Теперь мне было ясно, что это в целом бесполезное упражнение, так как в шифровке маловато символов для нормального подсчёта частотности, но, поскольку я сам придумал метод и был горд за него и немного за себя, я хотел проверить.
И получился у меня новый интересный график. Я сам не ожидал, когда нарисовал его. Собственно, подтвердилась моя идея о том, что отмеченные точки будут лежать на диагонали. Откровенно выбивается из ряда только одна точка. Но я всё же склоняюсь к мысли о том, что в шифровке слишком мало букв. Впрочем, не факт, что немецкий язык не даст похожей картинки. Но для проверки я должен знать немецкий язык хотя бы на самом начальном уровне, а я знаю только алфавит. Эх…
Я был так возбуждён, что отправил папе новую телеграмму:
- OCTPOU? ?PA?UK COOTBETCTBUR 4ACTOT CUMBO?OB U 6YKB PYCCKO?O R3bIKA - ?O4TU ?PRMAR.
От папы мгновенно пришёл ответ:
OCTAHOBUCb, TbI ?E?AEWb TO, 4TO HE YME|OT CTY?EHTbI HA BTOPOM KYPCE UHCTUTYTA!
Ух ты! Да неужели?!
И после этого я начал расшифровку. Самое первое предположение, которое я сделал, было относительно символа в виде спирали. Это самый частый символ в шифровке, а в русском языке самой часто встречающейся буквой является «О». Вот я это и предположил. И на графике, кстати, отмечена точка с указанием пары символа и буквы русского языка. Затем я выписал на отдельный лист шифровку, в которой неизвестные мне символы заменил тонкими подчёркиваниями, а символ спирали заменил на своё первое предположение. Вот что у меня получилось:
Что ж, неплохо. На первый взгляд ничего интересного, но моё внимание привлекло слово «О_О» (в третьей строке шифровки). За него можно зацепиться, поскольку быстрый перебор вариантов для неизвестной буквы дал только две возможности: «ОКО» и «ОНО». Запомним…
Но пока я решил выдвинуть вторую гипотезу и заменить следующий по частоте символ в шифровке на вторую наиболее часто встречающуюся букву в русском языке. Это был символ, похожий на головастика с тремя хвостиками, опущенными вниз, а буква в русском языке по моей таблице была «Е». Я вписал букву «Е» на позиции, которые соответствовали этому символу. Вот что получилось на втором шаге:
К сожалению, это мне ничего не дало. Пришло время попробовать ту гипотезу, которую я выдвинул относительно слова «О_О». Вряд ли папа использовал слово «ОКО», хотя он вполне мог это сделать, поскольку даже в те далёкие времена был вполне экстраординарен и себе на уме. Но попробуем сначала слово «ОНО», так что заменим символ, похожий на букву «Н» этой самой буквой «Н». Вот что получается:
Кое-что уже начинает прорисовываться. Первое слово шифровки что-то напоминает. Эх, был бы сейчас у меня доступ в Интернет или электронный словарь, в котором можно искать слова по образцу, задавая нужные буквы. Я быстро расшифровал бы всё это. А так придётся тратить много времени на подбор. Тем не менее надо использовать то, что есть.
Кстати, я совсем забыл про чемоданчик! Вдруг там что-то припрятано на этот счёт? Я слез на первый этаж и открыл чемодан. Конечно же! Вот и словарь. Так… Это орфографический словарь русского языка. Надо же, совсем старое издание. Ну хоть что-то есть. И это опять только подтверждает то, что папа всё подстроил. Но мысль о том, что он начал подстраивать это много лет назад, когда он даже ещё представить себе не мог моё появление на свет, не давала мне покоя. Как же так?
Хорошо, словарь есть. Но с таким словарём хорошо подбирать слова, первая буква которых известна. Ага! Вот есть такое слово, тем более что оно короткое. Это слово «Н_». Это не могут быть слова «НЕ» или «НО», поскольку буквы «Е» и «О» я уже предположил (надо всегда помнить, что это всего лишь предположения, а не точные факты). Тогда остаются такие варианты: «НА», «НИ» и «НУ». Можно попробовать их все. Хорошо… Четвёртая гипотеза: символ, напоминающий вязальную петельку, представляет букву «А». Подставим её, и вот что получается:
Пока не видно никаких критических ошибок, так что все гипотезы могут считаться верными. Поэтому надо пробовать выдвигать предположения и дальше, пока я не наткнусь на противоречие, и тогда придётся «откатываться» назад. Но может получиться и так, что все новые предположения нельзя будет отвергнуть какими-нибудь получающимися несуразностями, и надо будет двигаться дальше. В конце концов, должен будет получиться расшифрованный текст, если все предположения окажутся верными.
Что ж, а вот и пришло время воспользоваться находкой, то есть орфографическим словарём. Вот самое последнее слово: «О__О_О_НО». Мне кажется, что вариантов должно быть совсем немного (если вообще не один). Что ж, посмотрим… Тщательный поиск по словарю на букву «О» дал два варианта (эх, как я надеялся на один): «ОБМОРОЧНО» и «ОСТОРОЖНО». Конечно, скорее всего, использован второй вариант, но ничего нельзя принимать на веру, всё надо проверять. К счастью, в этих двух словах на одной и той же позиции стоит одинаковая буква «Р», так что относительно неё можно сделать однозначное предположение.
И что же? Папа кажется совершенно неоригинальным. Для шифрования буквы «О» он использует круглую спираль. Для шифрования буквы «Н» он использует значок, похожий на эту букву. И для шифрования буквы «Р» он опять использует значок, похожий на неё. Что-то здесь не то. Но попробуем. Подставлю-ка я новую букву. Вот что получается:
Надо бы уже записывать свои гипотезы, а то я начинаю путаться. Я быстро нарисовал новую таблицу на следующем листе клетчатой бумаги и перенёс в неё все символы из шифровки. Те символы, для которых были выдвинуты гипотезы, я указал в соседних ячейках:
На этом моменте я что-то застопорился, а потому решил опять прогуляться. Но на этот раз я пошёл не к берёзкам, а к ручью. Как раз закончился дождь, и я пошёл посмотреть, что там. Однако идея оказалась плохой - я полностью промок, поэтому пришлось вернуться в свой штаб и переодеться И как будто бы с новой одеждой появились идеи. Я решил испытать два слова, которые можно сделать из последнего слова шифровки, то есть «ОБМОРОЧНО» и «ОСТОРОЖНО». Начать решил со второго, так как оно было мне понятно, значение же первого я представлял себе смутно. И я предположил, что папа в моём возрасте тоже вряд ли мог его использовать. Применение гипотезы дало бы мне сразу три новые буквы, две из которых очень часто встречаются. Из-за них в шифровке могли бы сразу проявиться какие-нибудь новые слова. Однако если этого не произойдёт, можно быстро переключиться на вторую гипотезу, благо их всего две.
Так что я попробовал. Символ, похожий на двойку, я заменил буквой «С». Символ, похожий на стакан в подстаканнике, я поменял на букву «Т». Ну и символ, похожий на знак умножения, я заменил буквой «Ж». Вот что из этого вышло:
Что ж. Это не сильно меня приблизило к разгадке, поскольку новых слов не проявилось. Но кое-что уже узнаваемо. Впрочем, я решил сразу же проверить и вторую гипотезу, так что на отдельном листе переписал всё то же самое, но теперь заменил букву «С» на «Б», букву «Т» на «М», а букву «Ж» на «Ч». Это было проще, так как я пользовался уже полученной на предыдущем шаге расшифровкой. Надо было лишь очень тщательно переписывать. Вот что вышло:
Меня привлекло первое слово. В первом варианте это слово «СЕ_О_Н_», а во втором «БЕ_О_Н_». Поскольку известно начало слов, можно воспользоваться орфографическим словарём, который я достал из чемоданчика. Что ж, мне опять улыбнулась удача. Для обоих вариантов было найдено только по одному слову: «СЕГОДНЯ» и «БЕГОТНЯ». Интуиция мне подсказывала, просто даже кричала, что верен первый вариант, но математический подход требовал проверки обоих.
Очень хорошо то, что в обоих подходящих словах на двух позициях стояли одинаковые буквы, то есть буквы «Г» и «Я». Так что их, независимо от того, какая потом гипотеза будет верной, я уже сразу могу записать в свою таблицу расшифрованных символов. И вот, что получается, если расшифровать первое слово в обоих вариантах.
Вариант 1:
И вариант 2:
Собственно, сравнение этих двух вариантов позволяет отбросить вторую гипотезу и вернуться к первой и единственной, о которой кричала моя интуиция. Дело всё в последовательности «БОБЕТБ___». В русском языке нет слов, которые начинаются с таких букв. А вот последовательность «СОСЕДС___» вполне возможна. Ну и во втором варианте ещё есть несколько несуразностей поменьше. Так что я с облегчением отбросил его, оставив только первый вариант. И, кстати, получается, что все остальные предыдущие гипотезы оказываются верными.
Я обратил внимание на четвёртое слово с конца: «СТЕ__ЯННАЯ». Со всей очевидностью можно сказать, что это слово «СТЕКЛЯННАЯ». Что ж, проверим. Подставляем два новых символа:
В общем-то всё становится понятно. Тут практически уже всё расшифровано, и общий смысл текста виден уже сейчас. Но надо доделать всё до конца. Так что следующим словом, которое легко поддаётся расшифровке, является четвёртое слово «_ОСЛАН_Е». Несмотря на то, что у него нет первой буквы, всё так же можно попробовать подобрать его с орфографическим словарём. Впрочем, сразу видно, что подходит слово «ПОСЛАНИЕ», а других вариантов я в словаре не нашёл. Ещё две буквы, которые к тому же встречаются довольно часто. Подставляем:
Что ж, тут больше нет секретов. Ещё полчаса, и у меня в руках был полностью расшифрованный текст:
СЕГОДНЯ Я ЗАКОПАЛ ПОСЛАНИЕ ДЛЯ СВОИХ ПОТОМКОВ ОНО ПОЛОЖЕНО В БУТЫЛКУ ТЩАТЕЛЬНО ЗАКУПОРЕНО И СПРЯТАНО НА ДНЕ ЯМЫ МЕЖДУ НАШИМ ДОМОМ И СОСЕДСКИМ РОВНО ПОСЕРЕДИНЕ МЕЖДУ УГЛАМИ ДОМОВ НА ГЛУБИНЕ ПОЛМЕТРА ОТПРАВЛЯЮ ЭТО ПОСЛАНИЕ В БУДУЩЕЕ ДЛЯ ТЕХ КТО СМОЖЕТ ЕГО НАЙТИ БУТЫЛКА СТЕКЛЯННАЯ КОПАТЬ НАДО ОСТОРОЖНО
Просто удивительно! Мне удалось это сделать. Я был так горд за себя. Осталось только выписать всю таблицу соответствия символов:
Я выглянул на улицу. Уже вечерело. Сколько же времени я провёл за этим делом? Получается, что весь день. И даже не обедал и не ужинал. Как только я об этом подумал, в животе сразу же заурчало. Но я решил не ходить домой, тем более что дед Трофим наверняка спал. Только набил папе телеграмму:
KO? B3?OMAH.
Ответ пришёл всё так же быстро:
R 3HA?, 4TO TbI HE ?O?BE?EWb. ?O.>|
Глава 6
На следующее утро я проснулся оттого, что дед Трофим стучал своей клюкой по деревянной стене амбара. Потом он зычно крикнул:
- Кирилл, просыпайся! Всё на свете проспишь!
Я выглянул в окно, но никого не увидел. Тогда я нехотя слез и вышел на улицу. На дворе уже ярко светило солнце, пчёлы деловито занимались своим обычным делом. Всё вокруг дышало необычайной свежестью после вчерашнего дождливого дня, и сегодня пчёлы старались наверстать упущенное, а потому яростно носились над пасекой. Жужжание было необыкновенным.
Дед Трофим продолжил:
- Ты не обедал вчера и не ужинал. Что это за безобразие? Почему не пришёл?
Я сказал, что весь день занимался расшифровкой старого папиного послания и просто за этим интересным занятием не заметил, как наступила ночь. Дед Трофим пожал плечами, повернулся и пошёл домой. Потом кинул через плечо:
- Давай-кось умывайся, приводи себя в порядок и приходи йисть. Всё уже готово.
«Йисть»? Я никак не могу привыкнуть к этому странному диалекту.
Я пошёл к умывальнику. Это был кустарно сделанный бак с краном, в который сверху надо было наливать воду. За ночь вода всегда остывала, и с утра процедура была бодрящей. Первое время я пользовался умывальником с большой неохотой: противно было не столько умываться холодной водой, сколько чистить с ней зубы. Но за первую неделю я привык настолько, что сейчас воспринимал это как хороший способ закаливания. Но, правда, это же действительно каменный век!
Через десять минут я пришёл в дом. На терраске в центре стола стоял завтрак. Дед Трофим откуда-то добыл карасей и пожарил их. Я с недоверием смотрел на рыбу, лежащую на сковородке посреди стола. Дед Трофим усмехнулся и пригласил меня отпробовать. Он сказал:
- Твой отец очень любил их ловить. Здесь в округе во всех прудах живёт эта рыба. Это краснопёрый карась, очень вкусный. Ты не хмурься, а попробуй. На сметане жарен.
Но я даже не знал, как к ней притронуться. На сковородке лежали просто пожаренные рыбины, с головой, плавниками, хвостом. Мама никогда не угощала меня таким кушаньем. Из-под её рук рыба выходила в виде кусочков белого мяса, достаточно вкусного. Я с сомнением потянулся вилкой к одной из лежащих наверху рыбин.
Дед Трофим взял одну и переложил ко мне в тарелку. Затем одну положил к себе и сказал мне смотреть внимательно, как он будет с ней разбираться. Первым делом он оторвал плавники и отложил их на край тарелки. Затем прямо пальцами стал собирать мясо с хребтины рыбы. Мясо легко отделялось, и внутри было исключительной белизны. Это меня приободрило. Я всё-таки никогда ещё не ел рыбы, выловленной в болоте или пруду. Потом он показал мне, что внутри рыбы есть скелет, но кости довольно жёсткие, и их есть («йисть») не надо. Мясо с хребта является самой вкусной частью. Такое же мясо находится с нижней стороны рыбы около хвоста. А вот мясо на рёбрах не такое вкусное.
Я попробовал. Да, это действительно оказалось очень вкусно. Не могу сказать, что подобного я не ел никогда, но вкус оказался вполне себе на уровне. Я спросил деда Трофима:
- А лимон есть?
- Да ты что, гурман ли? - ответил дед Трофим и засмеялся: - В парижах бывал?
Я смутился. А, вообще, это папа учил меня есть рыбу с лимонным соком. Но ладно, нет так нет. В итоге я съел не менее пяти рыб. Головы и рёбра я откладывал вместе с плавниками, а вот дед Трофим ел и головы. Он сказал, что у них специфичный вкус, на любителя, и я решил не пробовать. Там на заднем дворе у деда живут коты, я головы лучше им отдам.
После завтрака я спросил:
- Дедушка, мне нужна лопата.
- Зачем это ещё?
- Да, понимаешь. Тут вот я расшифровал письмо, которое мой папа составил много лет назад. Он написал, что закопал послание в бутылке. Я хотел бы его найти и прочитать.
Дед Трофим недоверчиво покосился на меня. Потом спросил:
- Где это он закопал?
- Где-то между нашим домом и соседским. Написано, что ровно посередине между углами.
- А каким соседским домом-то? Справа или слева?
Я призадумался. Действительно, и справа, и слева от нашей избы стояли другие дома. Хм… Видимо, придётся попробовать несколько вариантов. Поэтому я ответил:
- Не знаю. В письме не указано. Написано просто, что между нашим и соседским домом, ровно посередине между углами.
Дед Трофим кивнул и сказал, что лопату он мне даст, но только если я потом всё закопаю и никаких следов не оставлю. Я с жаром согласился.
Он отвёл меня в сарай, который находился посередине пути между домом и моим штабом. В этом сарае было темно и пахло затхлостью. Дед Трофим выдал мне лопату и ушёл в дом, оставив меня со своими делами. Он не показал никакого интереса к моим расследованиям. Но мне было всё равно - главное, чтобы не мешал, а помогал.
Я взял лопату и присел на лавку около сарая (там около каждого строения была лавочка). Надо подумать, как найти точку ровно посередине между домами. Очевидно, что надо измерить расстояние и поделить пополам. Но как измерить расстояние?
Я посмотрел на соседские дома и увидел между ними висящие провода. Это, скорее всего, были провода для телевизионных антенн, но их вид подсказал мне решение. Нужна верёвка, которую можно натянуть между домами, потом измерить её длину и тем самым узнать половину расстояния. Я снова пошёл в дом искать деда Трофима, поскольку верёвки у меня не было.
Дед Трофим валялся на своей кровати. Не знаю, спал он или нет, но когда я вошёл, он резко повернулся и даже испугал меня. Он пристально посмотрел в мою сторону, и я остановился в дверях. Он как будто бы не узнавал меня. Я сказал:
- Дедушка, мне нужна верёвка, которую можно протянуть между домами.
Он показал на лавку около двери и сказал, что в том же самом сарае лежит моток верёвки. Я посмотрел на лавку: на ней лежала связка ключей. Я кивнул, а дед ответил:
- Возьми, сколько надо, и ничего там больше не замай. Потом принеси ключи и положи на то же самое место.
Я снова кивнул. Что такое «не замай», я переспрашивать не стал. Взял ключи и пошёл в сарай. Связка была тяжёлой, на ней было не менее двух десятков разных ключей. Все разные, и ни на одном из них нет никаких указаний, от какого они замка. Хех, придётся подбирать. Я подошёл к сараю и внимательно изучил замок на двери. Это был большой амбарный замок, каких я нигде больше не видел. В него надо было вставлять ключ с круглой трубкой. Таких ключей на связке было не менее половины, так что я тяжело вздохнул. К счастью, подошёл уже второй ключ, и замок открылся на удивление легко. Я оставил связку в замке, чтобы не подбирать заново, и вошёл внутрь. В углу стояла большая бобина капроновой верёвки. Я отмотал два десятка метров на всякий случай, пользуясь в качестве средства измерения длины своим шагом. Для того чтобы отрезать верёвку, пришлось воспользоваться топором, который нашёлся здесь же. Эх, ну почему я не могу собраться и подготовить всё сразу? Ведь как просто взять с собой нож…
Я положил топор на место, где он и лежал, смотал отрезанную верёвку в клубок и закрыл сарай. Потом я отнёс ключи назад в дом и положил на лавку. Дед Трофим лежал, как и раньше. Я не стал его беспокоить, поэтому пошёл на улицу и принялся размышлять, с какого дома начать и как измерить половину расстояния между углами.
Решил начать с той стороны, где вся земля заросла травой. Мне показалось резонным, что скрыть древний клад надо там, где копать будет тяжелее. Ситуация осложнялась тем, что добраться до угла соседского дома было сложно - там стоял забор чужого палисадника, а мне очень надо было туда пробраться. Но на что не пойдёшь ради нужного дела. Я перелез через забор и добрался до угла дома. Угол представлял собой квадратную выемку, которая образовывалась выступами брёвен, составлявших сруб дома. Всё это дело было обито досками и покрашено.
Я начал искать, куда бы привязать верёвку. К счастью, там прямо в стене нашёлся гвоздик, и я привязал верёвку к нему. Затем я вылез назад и потянул верёвку к нашему дому. Здесь передо мной встала дилемма, ведь тут был не только дом, но и терраса. От которого угла отмерять? В зашифрованном послании чётко было сказано, что от угла дома, но мало ли как надо это понимать. Я решил на всякий случай отмерить и от того угла, и от другого. Впрочем, расстояния отличались примерно на 20 сантиметров, так что эту разницу можно было охватить шириной выкапываемой ямы. Но проблема была в угловом расстоянии, поскольку углы террасы и дома находились примерно на одинаковом расстоянии от перпендикуляра, который шёл от угла соседского дома к стене нашего. А это обозначало, что придётся всё-таки копать две ямы. Либо одну достаточно длинную. Впрочем, две было бы выкопать проще.
Я отметил двумя узелками расстояния до углов и снова полез через забор. Достав верёвку, я сложил её пополам и получил половину расстояния. Но тут я понял, что совершил ошибку. Как определить теперь направление на угол соседского дома? Всё это становилось одновременно увлекательно и занудно. Теперь мне приходилось решать геометрическую задачу по нахождению нескольких точек, при этом лазить через забор снова мне не очень-то и хотелось.
- Привет!
Я вздрогнул от неожиданности. Повернувшись, я увидел мальчика, который смотрел на меня и улыбался. Он продолжил:
- Меня зовут Марк, и я живу на том конце деревни. А тебя как зовут?
Вот ещё напасть на мою голову. Откуда он взялся? Впрочем, возможно, что это лучше, чем сиднем сидеть у себя в штабе и ломать голову над всякими задачками, которые папа оставил десятки лет назад. Поэтому я встал, отставил свои инструменты и внимательно посмотрел на гостя.
Это был улыбающийся паренёк примерно моего возраста и повыше меня. Его лицо излучало доверие и открытость. Он протянул мне руку. Я автоматически протянул свою руку ему в ответ. Поняв, что мы уже здороваемся, я ответил:
- А я Кирилл. Живу вот прямо в этом доме. Впрочем, не совсем здесь, но это сейчас неважно.
- Ты давно здесь?
- С самого начала лета.
- А я сегодня приехал. Меня папа привёз. Тут ещё кто-нибудь есть?
- Нет, я не видел. Ты вообще первая живая душа, кого я здесь встречаю. За исключением моего прадеда, с которым я живу.
- Здорово. А в этой деревне, что ли, никого нет?
- Я пока не видел. Нет, ну люди какие-то есть. Дед с ними общается, но это всё старики. Ребят я тут не встречал.
Он покачал головой, а потом принялся рассматривать мои приспособления. Верёвка валялась прямо под ногами, а лопата стояла прислонённой к стене террасы. Он прошёлся туда-сюда, а потом повернулся ко мне с сияющими глазами:
- Ты клад, что ли, выкапываешь?
Ё-моё! Ну вот что это такое? Впрочем, что ещё может прийти в голову десятилетнему человеку при виде другого такого же подростка, стоящего с лопатой? Поэтому я кивнул. Он аж весь засветился и сказал:
- Ой, как интересно. Можно я с тобой?
Я нахмурился и сказал:
- Знаешь, а ведь мы вообще ещё незнакомы. А тут как получается, мы сейчас выкопаем клад, и нам придётся разделить его пополам. А ведь нашёл-то я его один, выкопать только осталось.
Он рассмеялся и ответил:
- Да ты правда, что ли, выкапываешь клад? Я же в шутку спросил.
- А я вот не шучу. Правда, выкапываю клад. Но я не знаю, что там. Скорее всего, просто письмо из прошлого, которое мой папа закопал почти тридцать лет назад, когда был таким же, как я.
- Да оно, письмо-то это, за столько времени уж испортилось!
- Ты не знаешь моего отца. Он всё делает так, чтобы был порядок. Если уж закопал, то значит, можно выкопать. Наверное, не просто так лист бумаги в землю кинул.
Он задумался, а потом снова спросил:
- А ты откуда об этом узнал? Он тебе сам рассказал.
В общем, мне пришлось кратко рассказать моему новому товарищу про то, чем я занимался последние недели. Он слушал, открыв рот, а потом попросил меня показать ему зашифрованное послание. Я пошёл к себе в штаб, чтобы достать старый дневник. Заодно написал папе очередную телеграмму:
- A?A, 3?ECb ?ORBU?CR MAPK.
Ответ пришёл замысловатым:
XOPOWO, 4TO HE KAP?.
Да уж. Папа иногда совсем несносен. И его иной раз очень сложно понять. Ну ладно, буду воспринимать это как прямое указание к действию. Раз моего нового знакомого зовут не Карлом, то папа разрешил с ним общаться. Хорошо.
Я возвратился к оставленным инструментам и Марку, и тут у меня волосы на голове зашевелились. Этот бодрый паренёк за время моего отсутствия выкопал яму прямо посередине лужайки. Я кинулся к нему и закричал:
- Погоди, что ты делаешь?
Марк остановился и весело посмотрел на меня. Потом сказал:
- Я решил тебе помочь.
- Но ты же не знаешь, где копать! Почему ты начал копать здесь? Ты же разворотил всю лужайку. Меня дед не похвалит за это.
- А где надо копать? Мне показалось, что раз ты положил лопату здесь, то тут и надо копать.
Вот ведь какой странный человек. Я покачал головой и сказал ему:
- Послушай, Марк. Ведь так дело не пойдёт. Я пошёл за шифровкой, а ты тут без меня устроил безобразие. Мало того что начал копать не пойми где, так ещё и раскидал землю. А меня дед просил сделать всё аккуратно и потом тщательно убраться. Здесь же лужок.
Он покраснел, а я продолжил:
- Ну вот что теперь я должен про тебя подумать?
- Извини, я не подумал. Я просто хотел помочь тебе.
- Или ты хотел быстро выкопать клад и скрыться?
- Нет, нет! - вскрикнул Марк и замахал на меня руками.
Всё-таки он странный. Я внимательно посмотрел на него и сказал:
- Давай так. Прежде чем я покажу тебе шифровку, ты подробно и без всякого обмана расскажешь про себя.
Он кивнул, а потом рассказал, что его привёз в деревню его отец и оставляет здесь до конца лета, чтобы он приобщился к природе и понаблюдал за ней. У него оказалась примерно такая же, как и у меня самого, история. Марк закончил уже шестой класс, то есть он на два года старше меня, и у него по результатам года серьёзный провал по биологии. И вот его папа решил погрузить сына в изучение природы и природных явлений непосредственно «в полях».
Но его отец не был так суров с ним, как мой со мной. Он оставил ему смартфон, так что мы могли временами занимать себя компьютерными играми. Это было хорошо.
- Ладно, - сказал я. - Вот шифровка.
Марк решительно взял старую тетрадь и начал внимательно смотреть на шифрованную запись. Потом он вновь посмотрел на меня и спросил:
- И ты прочитал это?
- Да.
- Но как? Это же невозможно!
- Ты смеёшься? Да, это не так уж и просто, но вполне возможно. Хочешь, я дам почитать тебе пару книг про то, как расшифровывать такие загадки?
Он кивнул. Я тогда сказал, что принесу их чуть позже, а пока продолжил:
- Смотри, надо выкопать яму ровно посередине между углами двух домов. Я отмерил середину расстояния, но теперь эту длину надо отложить ровно между углами. Я мог бы решить эту задачу на бумаге при помощи циркуля и линейки, но у нас тут не бумага, да и циркуля нет.
Он снова кивнул. Потом встал и отошёл к забору соседского дома.
И тут мне пришла в голову идея. Я взял сложенную пополам верёвку и позвал Марка. Он подошёл, и я отдал ему один конец, а второй зажал в кулаке. Потом я направил его к соседскому дому так, чтобы верёвка оказалась натянутой. Сам же встал около угла своего дома и стал смотреть вдоль верёвки. Когда верёвка натянулась, я попросил его идти вбок до тех пор, пока я не увидел по верёвке угол соседского дома.
- Стой! - скомандовал я.
Марк остановился. Я подошёл к нему и воткнул лопату ему под ноги. Точка оказалась примерно в полутора метрах от того места, где начал копать этот горе-кладоискатель. Лопатой я очертил круг диаметром примерно пятьдесят сантиметров и осторожно вынул дёрн, перенеся его частями в сторону. Потом мы начали копать и приблизительно через пятнадцать минут выкопали яму глубиной не менее полуметра. Никаких бутылок так и не попалось. Пришлось закапывать.
Затем мы проделали ту же самую процедуру для угла террасы. Новая точка оказалась в полутора метрах от старой. Я решил пока не копать в этом месте, поскольку резонно посчитал, что папа, скорее всего, имел в виду всё-таки угол дома. Я попросил Марка найти ветку, которую мы воткнули в новую точку, чтобы отметить её.
Я перешёл к другой стороне дома. К счастью, здесь не было никаких палисадников и заборов, которые мешали бы доступу к углам как нашего, так и соседского дома, поэтому разметка была простой. Более того, здесь не было неоднозначности с углами, поскольку на улицу выходило только по одному углу на каждом доме. Это радовало.
Я повернулся к Марку и сказал:
- Знаешь, у меня есть идея, как найти точно середину расстояния. Нам же поможет физика. У тебя есть ролик для скольжения по верёвке?
Лицо Марка просияло. Он кивнул и сказал, что его отец оставил ему на лето кучу всяких инструментов для проведения физических, химических, биологических и прочих опытов, и наверняка там что-нибудь найдётся. Дескать, у него целый ящик всякого добра с собой, и надо изучить его содержимое.
Я обрадовался, поскольку это известие было хорошо ещё и тем, что можно будет проводить всевозможные опыты вместе с моим новым товарищем. Всё-таки какое-никакое, но развлечение. А раз у него есть смартфон, то эти опыты можно будет записывать на видео, чтобы потом хвалиться ими в школе.
Я нарисовал в пыли на земле устройство, которое пришло мне в голову, чтобы Марк лучше понял, что я имею в виду. На углы дома надо нацепить верёвку так, чтобы оба её конца были на одинаковой высоте от земли. Сама верёвка должна быть не натянута между углами, а свободно висеть провиснув. Тогда ролик, запущенный по ней, остановится ровно посередине, так устроит сила притяжения. На ролик надо будет повесить груз на нитке, которую мы перережем ножницами, когда ролик остановится. Упавший на землю груз укажет место, где надо копать. Получился вот такой чертёж (я его потом перерисовал к себе в блокнот):
Марк убежал домой искать ролик, а я стал претворять свою идею в жизнь. Надо было найти гвоздик в углу соседского дома. Как ни странно, он там оказался. Такое ощущение, что во всех домах этого села в углах вбиты гвоздики. Я подошёл к нашему дому и изучил его угол. Там тоже были гвоздики, причём даже не один. Но они были на разных высотах. Но я правильно рассудил, что надо найти гвоздик у соседей и привязать верёвку к нему, а потом в наш дом вбить гвоздик на той же самой высоте.
Сказано - сделано. При помощи раннего отреза верёвки я замерил расстояние от земли до гвоздика на соседском доме. Затем отложил это же расстояние на углу нашего дома. Осталось вбить туда гвоздик и привязать верёвку. Гвоздик я решил вынуть из этого же угла, раз они тут есть. Это не составило труда, пришлось просто покачать его из стороны в сторону. А затем я вбил его при помощи камня, взятого тут же с земли. Папа бы меня за такое не похвалил, поскольку он сторонник точного использования каждого инструмента по прямому назначению, но, думаю, что для одноразового использования можно сделать и так.
Как итог, у меня получилась провисшая верёвка. Уже сейчас по ней можно было определить, где находится середина между домами. Но для точного расчёта надо было пустить по ней блок с грузиком.
Марк вернулся примерно через час. Он сказал, что ему пришлось задержаться, чтобы пообедать. Но он нашёл то, что я его просил. В руке он держал небольшой блок с карабином. Такие, только побольше, используются при лазании по деревьям в различных развлекательных парках. Это было как раз то, что нужно. Это было даже лучше, поскольку на карабин можно было накинуть верёвку с камнем на другом конце, а потом, когда будет найдена середина, просто скинуть её. Тут не нужна абсолютная точность, поскольку мы всё равно будем копать яму примерно в полметра диаметром.
Всё получилось примерно так, как я себе представлял. Мы поставили блок на верёвку, но он тут же завалился набок и соскочил. Пришлось придерживать его руками, но при этом обеспечить свободное скольжение по верёвке. В итоге он остановился, я скинул верёвку с камнем, и камень отметил точку на земле.
Мы принялись копать. Тут не было травы, была только вытоптанная земля, а потому не нужно было заниматься дёрном. Через пятнадцать минут была выкопана яма на глубину штыка лопаты, что составляло примерно тридцать сантиметров. После этого копать надо было осторожно. Я аккуратно нажимал на лопату и вгонял её в землю сантиметров на десять. Затем также аккуратно поднимал её, землю выносил на поверхность и откладывал отдельно. Мы руками разбирали вынутый ком земли в поисках клада. Так я вынул штук пять лопат, но ничего не было. Моё сердце уже замирало из-за того, что мы опять ничего не найдём.
Но тут лопата щёлкнула обо что-то твёрдое и упёрлась. Я вскрикнул, и моё сердце бешено заколотилось. Я откинул лопату в сторону и опустился на колени, чтобы отрыть находку руками. Несколько горстей земли, и перед нашими глазами предстала старая бутыль с потемневшим от времени стеклом. Крики радости огласили окрестности. Я прямо в яме отчистил бутыль от земли и вынул её. Взгляд на просвет показал, что внутри находится свёрнутая в трубку бумага.
Марк воскликнул, чтобы я срочно вынимал найденное послание, но я возразил и сказал, что утро вечера мудренее. Действительно, на двор уже спускались сумерки, а я опять не обедал. Марк было насупился, но потом отошёл и, попрощавшись, пошёл домой. Заверил только, что назавтра прямо с утра будет у меня.
Сам же я в полном восхищении этим приключением отнёс находку в свой штаб, а потом вернулся в дом. На терраске под светом лампы сидел дед Трофим и пил чай. Я сказал ему, что нашёл клад, который папа закопал почти тридцать лет назад. На что дед Трофим заявил, что это очень хорошо, но мне надо бы и поесть. Это я и сделал с удовольствием. На ужин была жареная картошка с грибами. Кушанье восхитительное и вкусное. Я съел порцию, а потом положил себе ещё.
День удался.
Глава 7
Марк появился самым ранним утром, когда я завтракал, сидя с дедом Трофимом на терраске. Дед Трофим недобро посмотрел на него и буркнул:
- Это ещё что за парняга?
Я кратко рассказал историю нашего знакомства. Дед Трофим недоверчиво посмотрел на Марка ещё раз и сказал, чтобы я не пускал его на участок, а то он наделает беды. Я пообещал скрупулёзно следить за своим новым товарищем и играть с ним только на улице. Похоже, что недоверие к чужакам у моего папы идёт из самых глубин его рода.
Когда я вышел, мой товарищ кинулся ко мне:
- Ты уже читал послание из бутылки?
Я отрицательно покачал головой, а потом спросил:
- Марк, вот ты мне скажи, какая у тебя оценка по русскому языку?
Он ответил, что пятёрка. Я же удовлетворительно кивнул и сказал:
- Я не смог прочитать, что там написано. Это очередная шифровка. И, похоже, она намного труднее и мудрёнее, чем была у моего папы в дневнике. Я ещё не изучал вопрос, но на первый взгляд - это что-то другое, какой-то иной способ шифрования.
Марк попросил меня показать ему, и я достал из кармана лист бумаги, на который я прямо с утра переписал найденную шифровку (саму бутылку с письмом внутри я завернул в тряпицу и спрятал в своём чемоданчике в штабе). На листе была запись:
ФЯСМАБЗЕЬЙБНЛЭЭОЙШТАЯХЧ
НЮМНСБЖХШГУЙМЧРПТМЦДТЗХЫФПСНШ
АЬЬГГРФЮИЧЯОФЖУЙАИЕЖАУЫЛЖО
ЧЧЛГЙОЛЕФБУМНДАБТЗВАЩТТГВЙМШЯАЭХЕ
ЕЬЫМХФЖУЭФПБТНГГШБЬЕЦЬОЩФНАРШОЛ
ЛЧЦЕММЧМКДМФЧОНА
ЯЬШТНЮЧЕДАЦЫЖЬЙБМДГНЮРЩГЕЮПЛФЙБИЕЦЖРТЕХГЮКЕЦБШЫЩГОПЦКМАУТЧВУКМЧУСН ЖСОЙВЕЖА ННСЬ
ДМТЙТБНЬГНЮТЙТАXXНСЖЭЫФЗПОЭЦ
ТТБЮЖСТБПЖГЛЫКЮЙКОХЕЦЬОПАНЕФЕБ
ГОПМУТГЙЦЕЧСЮПЛСЭОЧСБШ
ЧМУДЦЮСДЦТНМИГШФЮУЯЦОЕЖФБДМРДЗУЗПГЙЦМРТУЮЮАЩААЭЦВУПЫЕ
ЖАА ЦТЖЭХОГРФЮИЯКОЫЖГШФЮКДЛ
ФМКТНПМИЦП ЬПГГОЯШДСЮЦЕЕБЭТЕЦСФ ОНАЭНЕИБЖТЕЬЖБПЛФУЙЦЕЖА ЗЙЙАЯЬК
ГИФЩСЙКОЭДЦЬШМИГН
Ю ФЫЙЩШЛЦОЮЩЕЗБ НМЙАЗТЧЦПШМИГ
ТПЮЖЙААТК НЮЦЕЖАЫТКСЙЩТЕЖПАИТ
ТКОПЕФЖЦХКЙОЕХОГЕНСОГЩ
ВЮАГЕФПДЦЬШМИГБЬОЖФЖОСЛХ БЗПГФО ЛЦФЗТРГИПМХЙШЩЬПГОПЦКМАСЯЛГЛЫКЮ
МАЧМЧТЖУХУМАЧВЕЖА
РЬС ЩЮЦЕОММДЕОПБЬЦЯКОЬШОСЮТШГУП
ЦУЧАЯХЧ НПМЧДНЮМХМТКЩФГОПВФИЙ
БЯДГГОНС ЕЧХЕЧАЬНЯМА
ЭЬЕТОПМФЦЕПЯШГЖТЬЕЦПЫИРТАБЬТЧАЩ ФГОПФФЖЖБМИТМЗТЗСПФМЧППСЬЕОПБЬ
ЦТЖОТЧЦЭОЙРХЛПШОЕФ
МКЙСЦНП
Присвистнув, Марк воскликнул, что это вряд ли можно расшифровать. Я ответил ему, что он слишком спешит, и надо попробовать. В любом случае мы же всегда можем позвонить моему отцу и попросить у него помощи. Впрочем, на это надо рассчитывать в самую последнюю очередь.
Мы сделали для Марка ещё одну копию послания. Я попросил его подумать в свободное время, как можно подступиться к этой шифровке. Ну а пока можно было показать моему новому товарищу, что делает взломщик шифра в самую первую очередь. Я сходил в свой штаб и принёс блокнот, в котором делаю записи. В блокноте я нарисовал таблицу, состоящую из двух столбцов. В первом, как обычно, перечислил все буквы алфавита, а во втором собирался указывать количество соответствующих букв в шифровке.
Меня удивило то, что в этой шифровке не использовались какие-либо мудрёные значки, а были только русские буквы и ничего более. Это могло значить, что шифровка могла быть простой мешаниной букв, и их надо было выстроить в правильный порядок, чтобы прочитать послание. А возможно, что одни буквы просто заменяли другие буквы, как в шифре замены, один вариант которого я уже взломал. Но это надо было проверить. У меня уже был способ проверки подобных гипотез, и для этого надо было построить гистограмму. А чтобы построить гистограмму, надо подсчитать количество различных букв в шифровке.
Мы принялись за дело. Я шёл по строкам шифровки и искал одинаковые буквы. Когда буква попадалась мне на глаза, я называл следующее по счёту число, а Марк рисовал в блокноте чёрточку. Так мы начали с пробела (похоже, что он тоже что-то обозначает, это не просто пробел между словами), потом подсчитали букву «А», потом «Б» и так далее до конца алфавита. Получилась вот такая таблица:
Уже составление этой таблицы меня озадачило. Даже без гистограммы видно, что здесь что-то не то с частотами букв. Нет явных лидеров, как и нет очень редких букв, за исключением букв «Ё» и «Ъ», которые вообще ни разу не встретились. Единственной редкой буквой, которая нам попалась, оказалась буква «В» - она встретилась всего 8 раз.
Всего в шифровке было 808 символов. Я усмехнулся, потому что тут папа отошёл от своего стремления к совершенству, а ведь мог бы сделать ровно 800. Я быстро сложил все частоты символов в таблице, и их сумма сошлась. К счастью, у Марка в его смартфоне был калькулятор, и деление уже не было помехой, так что мы быстро подсчитали проценты. Вот что вышло:
Гистограмму я рисовать уже умел, так что принялся за дело быстро и аккуратно. Марк со всем вниманием смотрел за мной, но ничего не говорил. Похоже, что он находился под впечатлением и до сих пор не верил, что это можно расшифровать. Впрочем, я тоже не особо надеялся быстро получить расшифровку, но в том, что послание можно взломать, я не сомневался.
Через десять минут работы у меня получилась новая гистограмма:
Да уж. Это точно не шифр замены. Этот график выглядит очень пологим, и мне кажется, что частоты встречаемости букв в языках не могут быть такими. Должны быть как буквы, которые очень часто встречаются, так и буквы, встречающиеся очень редко. Я, конечно, не знаток языков, но что-то мне подсказывает, что я прав.
Я продемонстрировал получившийся рисунок Марку:
- Смотри, это называется «гистограмма». На этом графике перечислены буквы, а столбиками показаны их частоты. Частоты мы получили при помощи деления количества найденных букв на общее количество букв в шифровке.
Марк согласно кивнул, а я продолжил:
- А вот такая же гистограмма, которую я недавно построил для русского языка. Я нарисовал её для того, чтобы расшифровать первую шифровку, которую я нашёл в дневнике. Ты видишь, насколько они непохожи.
Марк опять кивнул. Потом немного подумал и спросил:
- Как нам этот рисунок поможет в расшифровке послания?
- Думаю, что никак, - ответил я. - В первую очередь нам надо понять, какой это шифр. Вот потому я и спросил тебя, какая у тебя оценка по русскому языку.
- Оценка-то отличная, только я даже не могу понять, как это тут поможет.
- Я предполагаю, что эта шифровка на русском языке. Не думаю, что папа использовал тут иностранный язык. Тем более что для сокрытия информации используются русские буквы.
Я задумался. А ведь построенная гистограмма также показывает, что эта шифровка не является перестановкой букв. Ведь если бы это была перестановка, то гистограмма частот для букв русского языка совпадала с той, которую я построил ранее. Я продолжил:
- Значит, надо искать зацепки. А их может подсказать сам язык. Я так себе это понимаю.
Но у меня уже совершенно не варила голова. Подсчёт букв и неоднократное переписывание шифровки вытянули из меня все силы. Я предложил Марку оставить решение задачи на следующий день, а теперь немного отдохнуть. Он нехотя согласился.
До конца дня оставалось ещё немного времени, и мы решили поиграть на его смартфоне. Но игр у него особо не было, а возможность скачивать новые была заблокирована. Да и если бы не была, то это не помогло, поскольку в этих краях доступ в сеть был очень ограниченным. В общем, мы немного потыкали в экран и разошлись по домам.
Вечером у себя в штабе я продолжил размышлять над шифровкой, но в голову ничего не приходило. Тогда я написал папе телеграмму:
HE MO?Y ?OHRTb, 4TO 3A WU?P. ?UCTO?PAMMA COBEPWEHHO ?RY?AR. ?O?CKA.>|
TbI BbIKO?A? 6YTbI?KY? MO?O?EV,! -)TO MHO?O A??ABUTHAR 3AMEHA. UW,U B 4EMO?AHE.
Надо же! Вот уж не ожидал, что папа так просто даст подсказку. Впрочем, это ничего не значит, поскольку я пока что-то не могу понять, что значит «многоалфавитная замена». Но утро вечера мудренее, и надо ложиться спать. С этой ободряющей мыслью я и заснул.
Утром я первым делом полез в свой заветный чемодан. Честно говоря, там было много всяких вещей, о предназначении некоторых я мог только догадываться. На этот раз я даже не знал, что искать. Тем не менее я начал перебирать то, что там было. Отложив уже известные мне книги в сторону (книгу про золотого жука я сразу же решил захватить с собой, чтобы дать её почитать Марку), я наткнулся на новую интересную таблицу.
Она была распечатана и бережно заламинирована. Я достал её и отложил вместе с книгой, которую собирался дать своему новому товарищу. Остальные вещи я убрал в чемодан, закрыл его, спрятал под кровать и с новыми мыслями пошёл завтракать.
Когда пришёл Марк, то прямо с порога начал говорить:
- Знаешь, я вчера вечером разговаривал со своим папой, и он очень рад, что мы с тобой познакомились. А особенно он рад тому, что мы занимаемся разгадыванием тайн и загадок.
- Я не удивлён, - буркнул я. Настроение у меня с утра было не очень, поскольку в голову вообще ничего не шло. - Мне мой отец прислал подсказку и сказал, что в бутылке мы нашли шифр многоалфавитной замены. Но я не знаю, что это такое. А ещё я нашёл вот это.
И я показал Марку найденную таблицу. Он присвистнул. Потом взял её и начал крутить в руках. Потом вернул её мне и сказал:
- Она симметрична. Ты видишь, что если сложить её по диагонали, то каждая буква в ней соприкоснётся с самой собою?
Я кивнул. Да, я это сам заметил. А ещё я заметил то, что если взять строку и столбец и найти букву на их пересечении, то такая же буква будет на месте пересечения столбца и строки с теми же буквами. Но мне кажется, что это следует из того, что таблица симметрична. А симметрию обуславливало то, что одни и те же буквы шли по диагонали от верхнего правого угла к нижнему левому. Пока это всё, что я мог сказать про эту находку, и я объяснил это Марку.
Внезапно Марк заявил:
- Пошли ко мне в гости. Покажу тебе, где я живу. Заодно позвоним моему папе и спросим его, что такое «многоалфавитная замена». Он посмотрит в Интернете.
Да, идея очень неплохая. Мой отец наверняка ничего не расскажет, но можно же попросить другого человека поискать информацию. Этим надо воспользоваться.
Я зашёл в дом и сказал деду Трофиму, что схожу в гости к своему новому приятелю. Дед Трофим махнул рукой и только сказал, чтобы я взял с собой телефон. Надо же… Значит, он умеет пользоваться мобильным телефоном. А говорил, что каменный век.
Мы с Марком пошли на другой конец деревни. Это был первый выход за пределы моей усадьбы, поэтому я шёл и осматривался с любопытством. Деревня была длинная, по обеим сторонам улицы стояли одноэтажные деревянные дома. Иногда, очень редко, попадались кирпичные дома. Также было много хозяйственных построек. Похоже, что когда-то это село было очень даже большим. Но сейчас тут никого не было видно, а на дверях многих домов висели замки.
Улица тянулась и тянулась, и вот минут через пятнадцать мы подошли к дому Марка. Он усадил меня на скамейку около палисадника (тут около многих домов были палисадники, а перед ними непременно - скамейка), а сам забежал внутрь. Через мгновение он вернулся со своим смартфоном. И мне показалось странным, что он не взял его с собой ко мне. Ну мало ли, забыл.
Марк набрал номер и стал говорить:
- Папа, привет. Мне нужна информация. Посмотри, пожалуйста, что такое «многоалфавитная замена». Да, это в применении к шифрованию. Мы с Кириллом нашли новую шифровку, оставленную его папой, и в ней используется многоалфавитная замена. Кирилл попробовал подсчитать количество букв, но у него ничего не вышло. Вернее, он всё подсчитал, но результат не такой, какой он ожидал. Шифр состоит из огромного количества обычных русских букв. Кирилл говорит, что они не могут быть просто переставлены местами, поскольку график частоты выглядит совершенно иначе. Что? Сколько ему лет? Десять, а что?
Я улыбнулся. Тем временем Марк положил трубку и сказал мне, что папа обещал посмотреть и перезвонить.
Чтобы ожидание прошло незаметно, мы решили поиграть в игры на смартфоне у Марка. Честно говоря, я уже просто изнемогал от желания это сделать, поэтому сразу воткнулся в его устройство. Но выбор был совсем небольшой. Единственное, что было достойно внимания, это была игра про битву злых птиц с хитрыми свиньями. В неё-то мы и начали играть, по очереди проходя уровень за уровнем.
Прошло часа полтора, когда папа Марка перезвонил. Марк поднял трубку и начал слушать. Я сам особо не слышал их разговора, а Марк только кивал и говорил «Угу». Когда они закончили говорить, он повернулся ко мне и торжественно заявил, что всё понял и сейчас расскажет мне о шифре многоалфавитной замены.
Марк объяснил, что для применения шифра многоалфавитной замены требуется ключ или пароль. Это должно быть слово, определяющее выбор алфавитов, символами которых заменяются буквы в шифруемом тексте. Сам ключ применяется циклически. То есть, например, если в этом ключе четыре буквы, то первая, пятая, девятая и далее каждая четвёртая буква текста будут зашифрованы при помощи одного алфавита, который определяется первой буквой ключа. Соответственно, вторая, шестая, десятая и так далее буквы текста шифруются при помощи второго алфавита, который определяется второй буквой ключа. И так далее.
Получается, что именно из-за использования разных алфавитов нарушаются частоты символов в шифровке. Я задумался. Потом достал таблицу, найденную в чемодане, и стал внимательно её рассматривать. Тут мне в голову, как обычно это происходит, молнией ударила идея. Я воскликнул:
- Смотри! Видишь, строки и столбцы таблицы помечены символами: от пробела до буквы «Я». А что, если строки обозначают символы ключа, а столбцы - шифруемого текста? Тогда на пересечении строки и столбца у нас получается та буква, которую надо записать в шифровке.
Марк ответил:
- А если наоборот. Столбец обозначает символ ключа, а строка - символ шифруемого текста?
- И что ж? Таблица-то у нас симметричная! Это совершенно неважно.
Я ухватился за эту идею и даже в возбуждении вскочил и начал ходить туда-сюда. В голове мельтешили мысли, и я даже не мог собраться, поскольку вихрь догадок захватил и закружил меня. Марк с ужасом в глазах смотрел на меня. Наконец я успокоился и сел. Немного посидев, я сказал:
- Таким образом, у нас получается две задачи. Сначала нам надо разгадать, какой ключ был использован. Как только мы это сделаем, вторая задача, то есть расшифровка, будет решена при помощи этой таблицы. Но как узнать, какой ключ был использован?
Марк оторопело смотрел на меня, потом отрицательно покачал головой. Я продолжил:
- Надо попробовать вычислить длину ключа. Как только мы будем знать длину ключа, мы сможем применить подсчёт частот букв, чтобы разгадать всё. Я уже один раз применил этот метод, когда расшифровывал первую найденную шифровку. Это долго и не так просто, но это работает.
- А как вычислить длину ключа?
- Можно просто перебирать от двух и далее. Поскольку мы видели, что частоты символов отличаются от той картинки, которая нарисована для русского языка, здесь ключ длиной определённо больше единицы. То есть можно предположить, что ключ представляет собой пару символов, и тогда попытаться подобрать ключ этой длины. Если не получится, то перейти к ключу длиной в три символа, и так далее.
- Ну а как подобрать ключ такой-то длины?
- Всё просто. Посмотри на таблицу. Видишь, в ней используется пробел. Это ужасная оплошность со стороны моего отца. Я вообще поражён, что он использовал именно такую таблицу. Почему? Да потому что пробел встречается в текстах в полтора раза чаще, чем наиболее часто встречаемая буква «О». То есть мы берём самый часто встречаемый символ и предполагаем, что это пробел. Потом смотрим в таблице и получаем первую букву ключа. Вернее, даже смотреть никуда не надо, поскольку пробел кодирует буквы сами в себя, поэтому самый часто встречаемый символ и будет буквой ключа. Понял?
Марк утвердительно кивнул. Я попросил объяснить его своими словами, и он сказал:
- Предположим, что ключ состоит из двух символов. Тогда мы выписываем все буквы на нечётных местах и считаем их количества. Самый часто встречающийся символ является первой буквой ключа. Потом также считаем все буквы на чётных позициях. Опять самый часто встречающийся символ является второй буквой ключа. Так?
- Да. А что дальше?
- Думаю, что если получилось какое-то слово, то ключ угадан верно. Если нет, то переходим к следующей длине ключа.
- Отлично! Но тут есть ошибка. Ключом необязательно должно быть какое-то осмысленное слово. Я так думаю, что это может быть произвольная последовательность букв. Но твой ход мыслей мне нравится. Проще сначала проверить так.
Я задумался. Ведь Марк может быть прав, а я как-то не подумал об этом. Это намного ускорит перебор, поскольку я сначала подумал о том, что после того, как получен ключ, надо будет попробовать расшифровать текст с его помощью и имеющейся таблицы. Если не получится, то переходить к следующей длине ключа. А при помощи метода Марка можно попробовать быстро перебрать ключи, и только в случае, если никаких осмысленных слов найдено не будет, попробовать мой метод.
Я сказал:
- Предлагаю устроить соревнование. Сфотографируй таблицу, чтобы она у тебя тоже была. И каждый из нас применит этот метод, а завтра сравним результаты. Идёт?
Марк опять кивнул. На этом мы и расстались.
Пока я шёл домой, а это всё-таки был неблизкий путь, у меня в голове вертелась мысль о том, что негоже сыну математика использовать тупой переборный метод взлома, который к тому же не гарантирует обнаружения правильного ключа. Надо придумать что-то более хитрое и интересное. Но что?
Внезапно окружающий мир дал подсказку. Я обратил внимание на то, что многие дома на улице покрашены в разные цвета. И время от времени цвета повторялись. Часто использовался голубой цвет. Реже зелёный, ещё реже светло-бурый. Пока я шёл, мне дважды попались пары домов, которые шли друг за другом - сначала голубой, а сразу вслед за ним зелёный. Тут дома в моей голове превратились в буквы, и я всё понял. Я ускорил шаг, а потом побежал.
Когда я прибежал к дому, на крыльце стоял дед Трофим и пристально смотрел в мою сторону. Увидев меня, он воскликнул:
- А, вот и ты! Ты опять опоздал. Давай быстро обедать, а то всё остынет.
Я только махнул рукой и припустил в свой штаб. Там я взял шифровку и уже спокойным шагом пошёл в дом, чтобы поесть и собраться с мыслями.
Дед Трофим посмотрел на шифровку, которую я принёс, и сказал, что это всё ерунда и кибернетика. Я вспомнил его разговор с папой насчёт этого и ухмыльнулся. Потом сказал, что в этом хаотичном наборе букв должны быть повторы, и их надо найти. Дед Трофим возразил, что он мне тут не товарищ, поскольку даже в очках ничего не разберёт - папа, как обычно, писал всё очень мелко.
Я быстро поел и стал оформлять свои мысли. Их действительно надо было привести в порядок, чтобы начать использовать тот метод, который подсказали мне дома на улице. Итак, в тексте надо искать повторы. Зачем? Всё дело в том, что есть ключ, который использовался для выбора алфавита замены циклично. А это значит, что иногда в достаточно большом тексте будут происходить такие ситуации, когда ключ будет накладываться на одинаковые буквосочетания в шифруемом тексте. Не секрет, что в русском языке много повторяющихся буквосочетаний. Например, «ОЛО» и «ОРО». Вполне может так случиться, что ключ совместится с ними идентично, и тогда в шифровке должны получиться одинаковые сочетания букв. Их-то и надо искать.
Что это даст? Позиции таких повторов будут указывать на цикличность применения ключа. Другими словами, если взять два повтора и посчитать, на каких местах в шифровке они стоят, то разница между этими местами должна делиться на длину ключа. Если взять несколько разных повторов и посчитать несколько разниц, то для определения длины ключа надо будет просто подсчитать наибольший общий делитель.
Этот метод показался мне безупречным. Единственно смущала возможность получения в качестве наибольшего общего делителя единицы, а ключа длиной в один символ тут быть не может, я уже это доказал. Похоже, что этот метод не совсем математически точен. Впрочем, объяснение может быть простым. Несколько разных буквосочетаний в шифруемом тексте могут наложиться на разные позиции в ключе, а в результате получатся одинаковые последовательности символов в шифрограмме. Это возможно, хотя становится очень неправдоподобным, если выбирать повторы длиннее. Так я понял, что надо искать максимально длинные повторы.
Я взял шифровку и стал смотреть на неё. Повторы виднелись сразу, но они состояли из двух и из трёх букв. Я посчитал это недостаточным. Надо больше. Хорошо, что буквы были печатными и по ширине практически одинаковыми. Это натолкнуло меня на мысль о том, что в листе бумаги можно вырезать окошко шириной в нужное количество букв, после чего двигать его по тексту и смотреть на видимые сквозь него символы. Я решил начать с длины в четыре буквы. Действительно, при помощи вырезанного окошка в листе бумаги было очень удобно отсекать массу ненужной и отвлекающей информации. Но вот сложно было удержать в голове огромное количество четырёхбуквенных сочетаний. Это действительно было очень непросто. Но я не унывал и продолжал двигать окошко. Дед Трофим только изумлённо смотрел на мои упражнения.
У меня получилось найти два повтора. Первый - сочетание «ШМИГ», которое было в тексте три раза. Второе сочетание, которое я нашёл, было «ВЕЖА», оно встречалось дважды. Думаю, что есть ещё много, но эти найти было просто, поскольку сочетания напоминали обычные слова, и их было легко запомнить. Что ж, это неплохо. Посмотрим…
Сочетание «ШМИГ» встретилось в шифровке на 476, 506 и 571 позициях. А сочетание «ВЕЖА» нашлось на 232 и 637 позициях. Я подумал, что для сочетания «ШМИГ» можно использовать все три позиции, чтобы получить три разницы. Вот что вышло:
506 - 476 = 30
571 - 476 = 95
571 - 506 = 65
637 - 232 = 405
Хмм… Это интересно. Сразу видно, что все эти числа делятся на 5 без остатка. Думаю, что длина ключа найдена. Я посмотрел на часы. С момента, когда я начал, прошло примерно два часа. Честно говоря, я уже немного устал, но решил попробовать ещё. Несмотря на физическую усталость и рассеянное внимание из-за поисков повторов, я был захвачен идеей. Надо попробовать. Проверю гипотезу о длине ключа в пять символов ещё одним повтором, и тогда всё. На этот раз я решил вырезать новое окошко длиной пять букв.
Минут двадцать или даже больше я безрезультатно водил по шифровке и наконец нашёл сочетание «ГОПЦК». Оно находилось на 209 и 609 позициях. Очевидно, что разница этих двух чисел делится на 5. Гипотеза была вновь подтверждена. Я снял окошко с текста и снова посмотрел на всю шифровку. И внезапно я увидел, что буквосочетание «ГОПЦКМА» повторяется дважды. То есть я случайно нашёл сочетание из семи букв. Тут уж у меня больше не было сомнений - ключ состоял из пяти символов.
На часах было уже восемь, когда я получил длину ключа. Разум мой ликовал, это было невероятное чувство. Ведь получается то, что я не воспользовался тем методом, который предложил Марку с самого начала, то есть подбором, а разработал что-то новое и более математическое. Это просто великолепно.
На радостях я прошёлся до берёзок и обратно. Свежий вечерний воздух несколько взбодрил меня, и я отдохнул. Но голова всё ещё гудела, поэтому я прогулялся второй раз, а потом и третий. После этого я был готов приступить ко второй части. Теперь нужно было взять всю шифровку и разбить на пятёрки символов, после чего подсчитать количества и найти самые часто встречающиеся буквы. Я решил не считать количества всех букв, а просто зрительно оценить, какие буквы встречаются чаще всего.
Я вернулся на терраску и переписал шифровку в виде длинного столбца шириной в пять символов. Получилось вот что:
Я быстро пробежался по столбцам и собрал наиболее часто встречающиеся буквы. Вышло слово: «ОМЕГА». Отлично, ключ представляет собой слово, хоть и не совсем обычное. Это наводит на мысль о том, что я двигаюсь в правильном направлении. Я перевернул пару страниц в своём рабочем блокноте и посмотрел на таблицу частот символов.
Ха! Все пять букв имели очень большие частоты. На гистограмме они находятся в самом начале списка, среди них втесалась только буква «П», да ещё буква «Т» вылезла в начало. Это ещё больше утвердило меня в том, что я нашёл правильный ключ.
С этой мыслью я пошёл спать. Перед тем как лечь, я написал папе очередную телеграмму:
- A?A, R HAWE? K?|O4 K WU?POBKE.
Ответ пришёл сразу же:
-)TO HE TAK Y.>|< U C?O.>|
На следующее утро меня разбудил Марк. Он ходил по улице около моего дома и голосил:
- Кирилл! Кирилл!
Я оделся и вышел на улицу. Дед Трофим тоже вышел и потрясал своей клюкой. Я крикнул Марку, чтобы он подождал, пока я умоюсь и позавтракаю. Он сел на скамейку под липой и стал что-то изучать в своём смартфоне. Счастливчик. Впрочем, я уже настолько погрузился в свою идею разгадать папины тайны, что перестал думать о своём оставленном дома планшете.
После завтрака я выбежал к Марку со своим рабочим блокнотом. Он всё так же сидел на скамейке и теребил листок бумаги. Я с ходу рассказал о найденном ключе, но на это он ответил, что тоже нашёл, как ему кажется, но не уверен. Тогда я спросил:
- Выкладывай, что у тебя получилось.
Марк показал свой листок бумаги. На нём было написано:
2 буквы: ЕМ
3 буквы: ТММ
4 буквы: ЕМАП
5 букв: ОМЕГА
6 букв: ПФМТТЬ
7 букв: ЕЕОГБОП
8 букв: ЕМАЦТОАХ
Он показал на строку для пяти букв и сказал:
- Вот ключ. Но я точно не знаю, потому что не понимаю, что такое «ОМЕГА». Вернее, слышал и знаю, что есть такое слово, но что это точно, не уверен. Остальные ключи на слова непохожи. Больше восьми я не проверял, потому что устал. Это действительно было очень непросто, я считал столько, сколько до этого дня ещё ни разу не считал.
Я открыл свой блокнот и показал ему страницу с окончательными выводами: «ОМЕГА». Потом сказал:
- Омега - это последняя буква в греческом алфавите.
Он кивнул и спросил:
- Что-то я не вижу у тебя подсчётов. Как ты узнал про это?
Я кратко рассказал, как я дошёл до своего решения. Показал несколько повторов в шифровке и разницу в их позициях. Оказалось, что все разницы делятся на 5. Поэтому резонно было предположить, что длиной ключа является именно пять символов. А выявление самого ключа не составило труда, и было выполнено абсолютно так же, как и самим Марком.
Марк удивлённо смотрел на меня, потом сказал:
- То есть ты ничего не считал?
- Отчего же? Считал. Более того, я себе голову свихнул, пока искал все эти повторы. У тебя-то задача проще была, просто зануднее. Просто сиди и считай, а мне надо было кучу сочетаний букв запоминать и искать их.
- Ну ты хитрец. А почему ты сразу не сказал мне про этот метод?
- Да потому что я его придумал, пока возвращался домой.
- Мог бы позвонить.
Ого! Действительно. А ведь мы до сих пор не обменялись телефонными номерами. Я ответил:
- Ты знаешь мой телефонный номер? Вот и я твоего не знаю. Это надо исправить.
Мы тут же записали номера друг друга в свои телефоны. Я подумал немного и сказал:
- А знаешь… Это и хорошо, что мы использовали два разных метода. Значит, ключ найден правильно.
Марк опять кивнул. Я продолжил:
- Давай теперь расшифровывать послание. Ведь ключ у нас теперь есть.
Я открыл свой блокнот. В нём уже были выписаны в столбик пятёрки символов из шифровки. Я сделал это, когда подсчитывал количества символов и искал пробелы. Как-то так получилось, что каждая пятёрка букв была выписана на отдельной строке (и вся шифровка заняла 162 строки), поэтому справа от каждой пятёрки было достаточно места. Это место я планировал заполнить расшифровкой.
Мы начали с первой пятёрки. Марк держал таблицу, а я называл ему буквы ключа и шифровки. Первая пара была такая: «О» и «Ф». Марк нашёл в таблице строку «О» и столбец «Ф», на пересечении оказалась буква «Е». Я записал её справа от первой пятёрки букв шифровки на той же строке. Таким же образом мы записали первые пять символов разгаданного текста: «ЕСЛИ_». Неплохо. Но меня смутила скорость, с какой мы это делали. Первую строку мы расшифровали минут за пять. Так, пожалуй, со всей шифровкой мы управимся за несколько дней. Не годилось.
Я отложил блокнот и сказал:
- Марк, надо придумать другой метод. Так очень долго.
Он по своему обыкновению кивнул. Потом сказал:
- Давай разгадывать по столбцам. Тогда придётся искать только букву шифровки, а буква ключа всегда будет одна и та же.
- Отличная идея! Но тогда давай ещё больше оптимизируем нашу работу.
Я вырвал одну страницу из блокнота и разорвал её на пять частей. Каждую часть обозначил одной буквой ключа: «О», «М», «Е», «Г» и «А». Затем на каждой части нарисовал таблицу из двух строк и тридцати двух столбцов. В первой строке я записал все буквы алфавита, а во второй - их же, но в соответствии со строкой из таблицы, которую нашёл в своём заветном чемодане. Получилось намного более удобно, чем большая квадратная таблица. Дело пошло, и мы начали записывать расшифровку по столбцам:
Первый столбец мы расшифровали за десять минут. Да, это явно быстрее, чем если бы мы мучились с большой таблицей и расшифровывали по строкам. Марк отложил бумажку, озаглавленную «О», и взял в руки ту, на которой было написано «М». Мы начали расшифровывать второй столбец:
Что ж. После того что я уже сделал, по этим двум столбцам я угадывал смысл некоторых слов. Вот эти два столбца в самом начале, должно быть, гласили: «ЕСЛИ ТЫ ЧИТАЕШЬ ЭТО ПИСЬМО…» Надо проверить. Мы продолжили, и примерно через час у нас была полная расшифровка (мы затратили больше времени, потому что после третьего столбца начали отвлекаться и пытаться угадывать дальнейшие слова). Вот она:
ЕСЛИ ТЫ ЧИТАЕШЬ ЭТО ПИСЬМО ЗНАЧИТ ТЫ СМОГ РАСШИФРОВАТЬ МОЮ ПЕРВУЮ ЗАПИСЬ В ДНЕВНИКЕ И Я РАД ЗА ТЕБЯ КЕМ БЫ ТЫ НИ БЫЛ ПРЕДПОЛАГАЮ ЧТО ТЫ МОЙ БЛИЗКИЙ ИЛИ ДАЛЕКИЙ ПОТОМОК А ЗНАЧИТ Я МОГУ ДОВЕРИТЬ ТЕБЕ СВОЮ ТАЙНУ НАЙДИ ДЕСЯТЬ СПРЯТАННЫХ В РАЗНЫХ МЕСТАХ МОЕГО ЖИЗНЕННОГО ПРОСТРАНСТВА КЛЮЧЕЙ И ТЫ ВЫЙДЕШЬ НА НОВЫЙ УРОВЕНЬ КЛЮЧИ НАХОДЯТСЯ В ЧЕРНЫХ ШАРАХ КАЖДЫЙ ИЗ КОТОРЫХ СПРЯТАН В СТРОЕНИИ ПЕРВЫЙ НА ЧЕРДАКЕ ДОМА ВТОРОЙ В СТАРОЙ БАНЕ ТРЕТИЙ НА ДАЧЕ ЧЕТВЕРТЫЙ В РЫГЕ ПОД ЗЕМЛЕЙ ПЯТЫЙ В МОТОЦИКЛЕТНОМ ГАРАЖЕ ШЕСТОЙ В САРАЕ СЕДЬМОЙ В ЛЕДНИКЕ ВОСЬМОЙ В РЕЗИДЕНЦИИ ДЯДИ ШУРЫ ДЕВЯТЫЙ В АМБАРЕ ДЕСЯТЫЙ У ТЕТУШЕК ЗА ПЕЧКОЙ НАЙДИ ВСЕ КЛЮЧИ И СОЕДИНИ ИХ В БОЛЬШОЙ КЛЮЧ КОТОРЫЙ ОТКРОЕТ ТАЙНУ ПИСЬМА САМО ПИСЬМО НАХОДИТСЯ В АЛЬДИИ У МАШИ НО ОНА ОТДАСТ ЕГО ТОЛЬКО ТОМУ КТО НАЗОВЕТ ВОЛШЕБНОЕ СЛОВО КОТОРОЕ ЕСТЬ ЭКСКАЛИБУР ДЕРЗАЙ
Вот это да! Папа действительно был страшным маньяком. Итак, что мы имеем? Мы расшифровали письмо, которое подавляющее большинство моих знакомых назвали бы невозможным и отбросили. Я сам разработал метод подбора длины ключа для такого шифра и осуществил это. Результат совпал с тем, что делал Марк при помощи подбора. И теперь у нас в руках инструкция, как найти третье письмо, которое наверняка тоже зашифровано. Предположу, что зашифровано оно ещё более сильным шифром. Но тут ещё надо понять, как это письмо найти.
Я не знаю, что такое «рыга», что такое «резиденция дяди Шуры» (и кто такой этот дядя Шура). Я не могу пока понять, что такое «моё жизненное пространство» и кто такие тётушки. Не говоря уже о том, что надо найти какую-то Машу в какой-то Альдии. Ни одно из этих слов или имён не говорили мне абсолютно ничего. То есть для того чтобы найти третье письмо, надо будет провести что-то типа детективного исследования.
Марк поинтересовался:
- Ты что-нибудь понимаешь в этом тексте?
- Только отдельные слова. Весь смысл от меня ускользает. И, я боюсь, тут нам твой отец не поможет, а моего просить будет бессмысленно. Надо будет проводить собственное расследование.
- Думаешь, это возможно?
Вместо ответа я протянул Марку книгу, которую заготовил с самого утра. Он взял её, а я сказал:
- Прочитай её, и ты поймёшь многое из того, что я уже сделал.
Потом Марк переписал расшифрованное сообщение, чтобы подумать на досуге, и ушёл домой. Я пошёл в свой штаб. Оттуда я послал папе новую телеграмму:
- OC?AHUE PACWU?POBAHO. ?PUCTY?A|O K ?ETEKTUBHOMY PACC?E?OBAHU|O.
Как обычно, ответ пришёл практически сразу же:
TbI Y.>|
На этой приятной мысли я решил завершить этот день и полез на второй этаж. Однако сон не приходил, и я всё ворочался, обдумывая, как буду разбираться с этой новой загадкой. В конце концов, я не заметил, как уснул.
Глава 8
Утром следующего дня я пришёл домой и подошёл к деду Трофиму с просьбой:
- Дедушка, мне очень нужно, чтобы ты рассказал мне много разных вещей. Ты знаешь, я разгадал шифровку, которую оставил папа, но я в ней практически ничего не могу понять.
- Да, Кирилл, спрашивай.
- Давай, сначала, пройдёмся по людям. В письме упоминаются люди, которых я не знаю.
- Которые?
- Дядя Шура. Кто это?
Дед Трофим слегка отвернулся и ответил:
- Это брат деда тваво, мой второй сын. Он умер много лет назад.
- Ясно. А где его резиденция?
- Резиденция?
- Да, резиденция. В тексте письма так и написано: «Резиденция дяди Шуры».
- Ну, он был директором клуба. Возможно, что там была его резиденция. Но клуб сгорел много лет назад. Хотя, с другой стороны, он-то жил отдельно от нас и летом не спал в общем доме, а бытовал вон в том сарайчике.
Дед Трофим неопределённо махнул в сторону окна. Я подошёл к окну, и он мне показал более точно:
- Вон вишь около поленицы стоит приземистое строение. Мы планировали использовать его в качестве второго погреба, но Шура переехал туда жить. Потом твой отец тоже часто любил там обретаться.
Я понял. Вряд ли местом хранения одного из «шаров» был сгоревший клуб. Слова «моё жизненное пространство», скорее всего, относились к усадьбе деда Трофима, а клуб был где-то там. Так что с одной зоной поиска мы определились. Тогда я продолжил расспрос:
- А кто такие тётушки?
- О, это сёстры Прасковьи Ивановны, они живут на другой улице. Кстати, тебе надо бы с ними познакомиться. Тётя Катя приходит иногда по утрам, но ты же спишь всё время. Зовут их тётя Катя и тётя Аня. Как пройти туда, где они живут, я тебе расскажу.
- Хорошо, это мы изучим. А кто такая Маша из Альдии?
- Из Альдии?
- Да. Что такое Альдия?
- Это соседняя деревня. Километрах в пяти отсюда. Вы должны были её проезжать, когда ехали сюда.
- А Маша, которая там живёт?
- Наверное, Самашова. Хотя откуда мне знать, какая-такая Маша была у твоего отца в Альдии. Он туда ездил чуть ли не каждый день, когда отдыхал здесь.
Я смутился. А дед Трофим продолжил:
- Если это Самашова, то речь о его троюродной сестре. Не знаю, ездит ли она сейчас в деревню. Её бабка была моей родной сестрой. Но они со Степаном, её мужем, уже умерли, а кто туда теперь ездит, я и не знаю. Степан-то раньше часто сюда наведывался, а как помер, так никто оттуда больше не ездит. А так-то, помню, сядет на телегу, погоняет лошадку, едет тихонько. Сюда приедет, мы с ним самогонки выпьем, а он горазд был пить. И вот он пьяненький уже, на телегу завалится, а лошадка-то его сама до крыльца дома довезёт и около ворот встанет. Он проспится и её в стойло загоняет, а сам домой идёт.
Я спросил:
- А как до этой Маши добраться?
- Ну это я тебе тоже расскажу, как туда доехать. Только мал ты ещё сам в Альдию. И не знаю я, кто там есть или нет.
- Не, ты мне всё равно расскажи, а там что-нибудь придумаем.
Дед Трофим взмахнул рукой и попросил прочитать ему письмо отца, которое мне удалось расшифровать. Я зачитал вслух это странное сочинение, и дед Трофим задумался. Потом сказал:
- Если хочешь всё это найти и собрать, начни пока здесь. До Альдии ещё далеко. Как найдёшь всё, что нужно, тогда и поговорим.
Я согласился. А потом спросил дальше:
- А что такое «рыга»? И где находится «старая баня»?
- Это сарай для хранения сена. У нас рыга стоит на заднем огороде между дачей и берёзками. Ты должен был её видеть. А старая баня находится во дворе слева, если смотреть от двери. Сразу после курятника. А новая баня та, которая справа. А вообще, именно дача должна была стать новой баней, но не вышло, и она стала «дачей».
Я кивнул и сказал, что теперь ситуация прояснилась, как никогда. Дед Трофим довольно хмыкнул и посоветовал мне всё это записать, чтобы не забыть. Это была отличная идея. Уединившись на террасе, я внёс всё то, что выяснил у деда Трофима, в свой непременный блокнот, который я теперь всегда носил с собой.
Через некоторое время пришёл Марк. Я радостно встретил его и сказал, что мне удалось постигнуть тайный смысл шифровки. Он недоумённо на меня посмотрел и спросил, как мне это удалось. Я ответил:
- Знаешь, есть такой анекдот. Четверым студентам: физику, химику, математику и филологу дали по барометру и попросили измерить высоту колокольни. Химик знал о газах всё. Он замерил давление у подножия и на вершине колокольни и по едва ощутимой разнице заключил, что высота её составляет от 0 до 60 метров. Физик поступил с дорогим прибором очень небрежно - он сбросил его с крыши колокольни и замерил время падения. После этого он рассчитал высоту и заключил, что она составляет от 27 до 33 метров. Математик в полдень сравнил длины теней, отбрасываемые колокольней и барометром и, решив простое уравнение, заключил, что высота колокольни составляет от 30 до 31 метра. Филолог продал барометр и на вырученные деньги угостил церковного сторожа, который и сказал ему, что точная высота колокольни составляет 30 метров и 40 сантиметров.
Глаза Марка смотрели как будто в пустоту. Потом он как бы очнулся и спросил, какое отношение имеет эта странная история к тому, что требовалось узнать. Я ответил, что поступил как филолог, но мне даже не надо было никого угощать, поскольку дед всё сам рассказал по доброй воле. Теперь мне известно, где надо искать и к кому ездить.
Марк сказал:
- Итак, надо найти десять чёрных шаров. Есть список мест. Надо начинать.
Но я возразил:
- Нет, я предлагаю поступить немного иначе. Давай нарисуем карту этой усадьбы, чтобы сразу охватить единым взглядом то, что нам предстоит.
Это была здравая идея.
Целый день мы лазили по нашему участку и зарисовывали всё, что могли найти. Построек в усадьбе было действительно много, каждую приходилось обмерять шагами, чтобы составить более или менее правдоподобный план. Впрочем, уже вечером в своём штабе я перерисовал план так, чтобы он в целом соответствовал участку, но размеры на нём были только приблизительные. Вот что вышло:
Здесь линиями с засечками обозначены заборы. Прямоугольники показывают различные строения, находящиеся у нас на территории (я не стал наносить чужие постройки, хотя некоторые из них примыкали к нашему забору вплотную). Жирным выделены те строения, в которых, в соответствии с шифровкой папы, находятся эти самые чёрные шары, и их необходимо найти.
Как видно, мой штаб находится в самом углу пасеки. Кстати, я уже так привык к пчёлам и их мерному гудению, что часто приходил на пасеку для того, чтобы угомониться и подумать. Пчёлы действительно просто так не нападают на людей, а в ульи я не лазаю.
На этой карте остался не отмеченным один дом, который находится далеко от нашей усадьбы. Это дом тётушек, в котором за печкой надо искать один из шаров. Туда я схожу чуть позже.
На следующее утро, когда уже совсем было светло, я не побежал сразу домой, а решил обшарить свой штаб. Один из упомянутых в шифровке чёрных шаров должен находиться где-то здесь. Проблема заключалась в том, что я абсолютно не представлял себе предмет поиска. В шифровке было только общее описание «чёрный шар», но не было указаний, какого они размера и одинаковые ли они все, из чего сделаны и прочее. Требовалось найти хотя бы один и понять, что искать дальше. Ну и надеяться на то, что все шары одинаковые.
В амбаре на первом этаже стояла кровать, над ней висела полочка. Напротив кровати у противоположной стены стояли два огромных ларя, которые когда-то были наполнены зерном. Я открыл оба ларя и внимательно осмотрел. Они были абсолютно пусты. Около стены, находящейся напротив двери, стоял шкаф. В нём тоже ничего не оказалось, равно как и в его единственном ящике. На втором этаже искать было негде, там была моя постель, а остальное пространство занимали балки и стропила. Осталось посмотреть под кроватью и на полочке. И чудо: как раз на полочке лежал чёрный шар примерно пять сантиметров в диаметре. Это была вроде бы покрашенная металлическая капсула, довольно лёгкая.
Я вынес находку на свет и стал рассматривать. На первый взгляд это был абсолютно ровный шар без каких-либо признаков возможности его открыть. Но это был явно металлический предмет, так что расколоть его было тоже вряд ли возможно.
Дома я нашёл деда Трофима и показал ему свою находку, спросив, что это такое и не видал ли он где-нибудь ещё такие же шары. Дед Трофим внимательно посмотрел и сказал, что этот шар он, похоже, нашёл несколько лет назад на дне одного из ларей под зерном. Он подумал, что это непорядок, когда какая-то штука лежит в зерне, а потому вынул и положил на полку. Что это такое, он не знал, поэтому оставил там лежать. Также он сказал, что нигде таких штук больше не встречал.
Я объяснил, что это именно те чёрные шары, про которые папа написал в своей второй шифровке, найденной в бутылке. Дед Трофим попросил меня ещё раз ему прочитать этот текст, после чего он задумался. Потом сказал, что если я хочу все эти шары найти, то мне надо что-то придумать. Это должно позволить искать шары просто, так как перерывать всё вручную во всех упомянутых местах будет очень сложно. Я решил, что он абсолютно прав, но надо было подумать, какой метод поиска использовать. А ещё я подумал, что первый шар я нашёл уж очень легко, да и не я его нашёл, и только счастливая случайность не позволила этому шару пропасть. Хорошо, что дед Трофим ничего никогда не выкидывал (так вот откуда у папы эта странная черта).
Пришёл Марк, и я показал ему свою находку. Он с почтением посмотрел на меня и спросил, где я её нашёл. Мы решили отмечать на отрисованной вчера карте все те постройки, в которых обнаружено то, что мы ищем. Итак, мой штаб был помечен зелёным цветом.
Потом Марк начал вертеть шар в руках. Он вертел его и так, и эдак. Похоже, что от его рук шар нагрелся. Оказалось, что он покрыт чёрной мастикой, чем-то вроде пластилина. Как только она нагрелась, она стала мягкой и податливой. Более того, её стало можно отскоблить. Я принёс нож, и мы начали соскабливать. Внутри оказалась уже алюминиевая капсула, при этом эта же чёрная мастика показала и то, где находится шов. На алюминиевом шаре оказалась тонкая чёрная полоса, которую невозможно было стереть или соскоблить ножом, поскольку она была как бы ниже уровня поверхности капсулы.
Тогда я взялся за две половинки капсулы двумя руками и попробовал повернуть их относительно друг друга. Не сразу, но это удалось, после чего через пару секунд капсула была раскрыта. Внутри оказался сложенный листок плотной бумаги чёрного цвета и странной формы. Это была неровная четырёхугольная геометрическая фигура, у которой один край был хаотично изрезан. Также в этом листке было вырезано множество мелких отверстий, причём около каждого было написано число.
Поскольку листок был помят, я решил положить его между листами толстой книги и ещё нагрузить парой булыжников. Я сходил в штаб и выполнил задуманное, предварительно тщательно перерисовав находку в свой блокнот, чтобы её точная копия всегда была под рукой. Марк со мной в штаб не пошёл, так как очень опасался пчёл. Это мне понравилось - пчёлы выступали как маленькие сторожа моих секретов.
Когда я вернулся, то сказал Марку:
- Слушай, в твоих экспериментаторских наборах есть что-нибудь, что может сигнализировать о наличии таких вот капсул из алюминия?
Марк задумался. Потом отрицательно покачал головой, но сказал:
- Нет, ничего такого нет. Но мы с папой когда-то делали устройство, которое пищит, когда в него вносишь металлический предмет.
- Отлично! Нам надо сделать такое устройство. Пошли скорее к тебе, и нам надо будет позвонить твоему отцу.
Мы быстро прибежали к дому Марка, и он вынес на улицу свои экспериментаторские наборы. Одним из них был набор для создания всяких электрических схем. У меня дома тоже было что-то подобное, но у него этот набор выглядел достаточно профессионально. Теперь оставалось придумать прибор, который чувствовал бы алюминий и подавал сигналы.
Марк позвонил своему папе. Они долго о чём-то говорили, а потом он пришёл и сказал, что вопрос решён. Поскольку у нас есть образец для поиска, то с его помощью можно будет настроить тот прибор, который мы сейчас будем мастерить.
В итоге мы отложили из электрического набора Марка кучу медной проволоки, тумблер для включения и выключения и зуммер, то есть небольшой приборчик, который жужжит, когда на него подаётся ток. Хорошо ещё, что в этом наборе у Марка были аккумуляторы в качестве источника питания, и нам не придётся покупать батарейки.
Суть заключалась в том, что необходимо было намотать медный провод на какой-нибудь обруч из дерева или пластика, а сам этот обруч прикрепить к палке, которая будет служить ручкой. На палке смонтировать зуммер и источник питания. Это должен был получиться простейший металлоискатель, а при помощи количества витков можно было регулировать его чувствительность, подобрав её так, чтобы он реагировал на имеющийся у нас алюминиевый шар.
Целый день мы мастерили это хитроумное устройство, и Марк иногда перезванивал своему отцу. В качестве обруча мы выпросили у бабушки Марка то, что она назвала «пяльце». Это было пластмассовое кольцо, на которое надевалась ткань для вышивания. Мы же использовали его не по назначению - намотали на него кучу проволоки. К концу дня у нас получился первый пробный образец. Марк нажал на кнопку и включил питание, и зуммер начал жужжать. Но под обручем ничего не было. Что-то пошло не так.
Мне было уже некогда разбираться, и я пошёл домой. Марк пообещал доделать металлоискатель, и я оставил ему капсулу для настройки. Сам же, пока шёл домой, подумал, что тут что-то не то. Не должна эта схема работать так, как запланировано. Моих познаний в электрических приборах не хватало, но чем-то я чувствовал, что в приборе отсутствует какая-то очень важная часть.
Когда я поужинал и возвратился к себе в штаб для обдумывания сложившейся проблемы, я понял, что надо идти двумя путями. Я попробую поискать шары сам собой, пока Марк мастерит прибор. Когда он его ещё смастерит, и получится ли у него вообще - это неизвестно. Так что надо начинать и пробовать без прибора. На том я и заснул.
На следующий день я сразу же полез в ледник. Это была яма, выкопанная в земле и накрытая чем-то вроде небольшой двускатной крыши. Внизу места было не так много, на стенах ямы были сделаны полочки, на которых стояли банки с солениями. Я включил свет и ещё дополнительно воспользовался своим фонариком. В яме было очень холодно, и мне пришлось вылезти и надеть фуфайку, чтобы не замёрзнуть, поскольку сразу я ничего не нашёл, так что планировал просидеть там долго.
Но поиски мои увенчались успехом. Как только я влез в яму в фуфайке, я нашёл вторую капсулу в выкопанном на дне ямы углублении, куда собиралась вода. Это было интересно. Значит, папа использовал водонепроницаемую мастику, чтобы прятать свои капсулы в таких ужасных условиях. Я достал свою находку, вылез наверх и отметил на плане второе строение, где я успешно выполнил поиск. Затем я пришёл домой к деду Трофиму, показал ему находку и сказал, что это вторая капсула. И также попросил его объяснить мне именно теперь, где живут тётушки и как до них добраться.
Дед Трофим рассказал всё довольно чётко:
- Выходишь сейчас из нашего дома и идёшь к центру села. Как дойдёшь до конца улицы, поворачивай направо. Там как раз увидишь центр: там магазины, почта, автобусная остановка. Как дойдёшь до первого магазина, поверни от него налево, и ты увидишь вход в другую улицу. Наша-то называется Красавкой, а та, стало быть, Конторская улица. Вот на неё тебе и надо. Улица прямая, там не заблудишься. Тебе надо пройти примерно две трети её длины. Справа будет стоять дом из красного кирпича. Проходишь его и сразу же поворачиваешь к его крыльцу. В этом доме-то и живут тётушки. Напоминаю, что ту, что постарше, зовут тётей Катей. А младшую зовут тётей Аней, она достаточно тучная и на улицу выходит редко. А вот тётя Катя часто на огороде пропадает. Пошумишь им, они тебя впустят. Там и познакомишься.
Теперь мне надо было не забыть, как идти. Пока слова деда Трофима были свежи в памяти, я пошёл. И вот когда я дошёл до магазина (это был продовольственный магазин на все случаи жизни), меня кто-то окликнул:
- Кирилл, ты?
Я повернулся. На меня смотрела старушка, черты лица которой мне смутно кого-то напоминали. А возможно, я её уже видел в деревне. Я ответил:
- Да, меня так зовут.
- Ну, давай знакомиться. Я тётя Катя. А ты куда собрался?
Я мысленно вздохнул. Это было просто какое-то провидение, что я её встретил. Впрочем, ничего удивительного в этом не было, она же может пойти в магазин. И я ответил, что иду как раз к ним в гости, чтобы познакомиться и кое-что узнать про своего отца. Она сказала, чтобы я подождал, пока она купит хлеб, и тогда мы вместе пойдём к ним.
Так и случилось. Шла она медленно, но мне тоже спешить было некуда. Она расспрашивала меня про житьё-бытьё, как я учусь, слушаюсь ли родителей и все такие вопросы, которые обычно задают старые люди молодёжи. Я охотно отвечал, а она как будто бы впитывала всё то, что я говорю, слушала с жадностью.
И вот мы пришли. Это был действительно добротный каменный дом. Тётя Катя провела меня внутрь, и там на кровати сидела ещё одна старушка. Она внимательно посмотрела на меня и сказала:
- Так, садись-ка вот сюда, на сундук.
Она сказала это таким строгим голосом, что я невольно подчинился. Я сел и заёрзал, а она рассмеялась. Потом сказала, что мой папа тоже всегда сидел на этом сундуке, когда приходил к ним в гости. Ну а затем последовал тот же самый процесс - она задавала кучу вопросов, многие из которых уже повторялись. Я не стал препираться и пытаться отнекиваться, а спокойно отвечал.
Наконец она замолчала, и в дело вступила тётя Катя. Она принесла мне стакан непонятной белой субстанции, похожей то ли на кефир, то ли на молоко. Протянув мне его, она сказала:
- На-ка, попробуй. Твой отец всегда у нас пил.
- Что это?
- О! Это простокваша. Не бойся, пробуй.
Я всё же с опаской пригубил. На вкус этот молочный продукт был довольно необычен, освежал. Только вот он нещадно щипал язык. Я невольно скривился и отставил кружку. Тётя Катя засмеялась и сказала, что надо подсыпать сахарку. Она забрала стакан и унесла на кухню. Пока она там занималась, я вынул из кармана капсулу и показал её тёте Ане:
- Скажите, а Вы не находили у себя за печкой вот такую штуковину?
- Что это?
- Это папа оставил много-много лет назад. Мне надо найти десять таких штук. Две я уже нашёл. По его письму, одна из них находится в вашем доме за печкой.
Вернулась тётя Катя, протянула мне кружку и взяла капсулу. Она вертела её в руке, а потом сказала:
- Да, я находила такой шарик. Только куда же я его тогда задевала? Сейчас, погоди.
Она ушла куда-то за дверь, а я снова попробовал простоквашу. На этот раз вкус был более мягким. Я сидел на сундуке и пил этот странный напиток, тётя Аня смотрела на меня, а тётя Катя чем-то громыхала за дверью.
Через некоторое время тётя Катя возвратилась, держа в руке чёрный шар. Сердце моё подпрыгнуло от радости. Я подскочил к ней и протянул руку. Она вложила мне шар в ладонь и спросила, что это такое. Тогда я кратко пересказал историю того, что уже обнаружил. Тётушки явно были в восторге и каком-то воодушевлении. Тётя Аня заявила:
- Я всегда знала, что твой отец особенный. Только особенные люди могут такое придумать, спланировать и сделать так, чтобы через двадцать с лишним лет задуманное и спланированное осуществилось.
Тётя Катя добавила:
- В следующий раз, когда придёшь в гости, обязательно захвати посмотреть папины письма.
Я утвердительно кивнул. Через некоторое время я смог вырваться от этих гостеприимных старушек. Путь домой занял больше времени, поскольку я иногда путался. Хотя улицы в селе были простыми и прямыми, я немного заблудился в центре села. Но потом сориентировался по магазину, где встретил тётю Катю, и оттуда уже вернулся домой.
Итак, у меня было три капсулы. Две новых я раскрыл в своём штабе, чтобы посмотреть, что там такое. Там были такие же чёрные куски плотной бумаги с прямоугольными отверстиями в них и мелкими белыми числами около отверстий. Все три, которые на текущий момент имелись у меня, были разными. Я сложил их вместе и спрятал в чемодане.
Когда я пришёл в дом, дед Трофим сказал мне, что приходил «мой друг» (так он называет Марка) и справлялся обо мне, но дед его отправил. Был уже вечер, и я не пошёл к Марку, а решил попробовать найти ещё один шар. Я попросил деда Трофима открыть мне старую баню.
В ней было темно и стоял странный запах - смесь прелых листьев и ещё чего-то, чего я не мог уловить. Включив фонарик, я стал осматривать помещение. Оно было очень маленьким, поэтому за полчаса я справился. Капсулы нигде не было. Я даже заглядывал внутрь печки и разгребал там золу, но тщетно.
Затем я вернулся к деду Трофиму и спросил, не находил ли он в старой бане такого вот шара, который я ему уже показывал. Он отрицательно покачал головой и сказал, что баня хоть и старая, но зимой используется, а потому шар там должен быть спрятан очень хорошо, чтобы никто случайно не нашёл. Он рекомендовал мне искать более тщательно и посмотреть в укромных местах.
В итоге я нашёл шар, но он лежал не внутри, а снаружи на крыше бани. Сама баня находилась под общей крышей двора, но у неё была плоская крыша, и именно на ней я и обнаружил капсулу. Она была наполовину прикопана в опилках, но я уже чётко знал, что искать, поэтому, когда увидел чёрное полушарие, торчащее из опилок, сразу опознал свою находку.
День удался. У меня было четыре капсулы из десяти. Во всех было одно и то же, и я могу предполагать, что в оставшихся так же будут находиться кусочки этой чёрной бумаги с отверстиями и мелкими цифрами. Крутя их в руках, я понял, что из них надо будет сложить одну большую фигуру. Что ж, тогда надо искать все остальные куски, поскольку только полный набор даст отгадку. Но что, интересно, это будет?
На следующий день я продолжил поиски. Я охватил гараж, резиденцию, сарай и дачу. В сарае удача улыбнулась мне сразу, поскольку капсула лежала прямо на одной из полок, которых там было много, на каждой стене. И на каждой полке было разложено множество всяких мелких предметов: отвёртки, куски проволоки, разные ключи всевозможных форм и размеров, замки, банки и склянки. И чего там только не было. И среди этого всего многообразия лежала и чёрная капсула. Пятая капсула из десяти.
Марк не появлялся, я сам к нему тоже не пошёл. Поиски продолжались, но были уже не так успешны. За день я больше ничего не нашёл. На следующий день Марк также не пришёл, и на день после следующего тоже. Я продолжал искать…
Он пришёл на пятый день. К этому времени я нашёл ещё три капсулы. Как раз в гараже - она лежала за огромной бочкой с бензином. Ещё одну я нашёл в резиденции - она просто валялась под одной из кроватей. Наконец, поиски на даче тоже завершились успехом. Там капсула была спрятана под потолком на печном уступе. Мне стало казаться, что иногда папа клал капсулу прямо на видное место, и именно это делало её незаметной. Я искал в потаённых местах, а она оказывалась на виду.
Марк нёс металлоискатель и самую первую капсулу, а сам улыбался до ушей. В этот момент я сидел на скамейке под липой и пытался разобраться в найденных кусочках бумаги. Похоже, что это была какая-то мозаика. Я не мог понять.
- Привет, Кирилл! У меня получилось!
Я поднял голову и воскликнул:
- Давай, показывай!
Марк положил капсулу рядом со мной на скамейку, потом включил металлоискатель и стал водить над ней. Когда металлоискатель проходил прямо над капсулой, он издавал резкий писк. Потом Марк вынул из кармана несколько монет и тоже разложил их рядом. Он поводил над ними прибором, но тот молчал. Затем он обернулся, посмотрел по сторонам и увидел ведро, которое стояло около крыльца моего дома. Марк бросился к нему и вновь поводил металлоискателем - тот опять не издал ни звука. Марк воскликнул:
- Мы с папой три дня пытались настроить его. Наконец-то у нас получилось. Но это было совсем не так просто, как мы сначала с тобой придумали.
Я внимательно осмотрел новую версию металлоискателя. Теперь там была коробка, обмотанная синей изолентой. Марк похлопал по ней и сказал:
- Тут целые мозги. Хорошо, что в комплекте одного из моих наборов есть универсальный контроллер. Но настроить его было очень сложно.
Я похвалил товарища и сказал, что пока он настраивал металлоискатель, я нашёл восемь шаров из десяти и сделал это вручную. Марк посмотрел на меня, как на врага. Но я парировал:
- Но ты молодец. Осталось две капсулы, которые вручную не найти. Одна лежит на чердаке дома в полной темноте, там даже фонарик не поможет. А вторая, если ты помнишь, закопана под землёй. Так что давай, не откладывая, всё это попробуем найти.
Марк опять кивнул. Мы пошли ко мне в дом, но там нас встретил суровый дед Трофим. Я еле-еле упросил его пустить Марка к нам на чердак. Сказал, что там девятая капсула, а я сам пользоваться прибором для поиска не могу. Наконец он сдался, и мы с Марком по лестнице залезли наверх.
Капсулу мы нашли довольно быстро. Она также была прикопана, но уже в бумажном хламе, с которым я уже был знаком. Мы водили металлоискателем туда и сюда, и наконец раздался писк зуммера. Я бросился к найденному месту, стал разрывать газеты. Через несколько минут у меня в руках был заветный чёрный шар.
Когда мы спустились, я показал капсулу деду Трофиму и сказал, что без Марка и его чудесного прибора я бы её не нашёл. Он только махнул рукой.
Мы отправились в рыгу, прихватив с собой лопату. К моему удивлению, в рыге была навалена куча сена. Оно сильно пахло прелой травой. Похоже, что сено лежит здесь уже очень давно. Мы осмотрелись и поняли, что доступной площади земли для исследований не так уж и много. Поводив над землёй металлоискателем, мы обнаружили две точки, где он пищал. Как странно.
Начали копать в первой. Через несколько взмахов лопатой из земли вытащили помятую алюминиевую ложку. Я засмеялся. Интересно, это папа закопал специально, чтобы сбить искателей с толку? Наверняка же он предполагал, что будут пользоваться прибором для поисков.
Во второй точке на глубине примерно на половину штыка лопаты мы обнаружили заветную десятую капсулу. В восторге мы отбросили лопату, вскинули руки вверх и непроизвольно издали громкие возгласы победы.
Это было так просто, что я даже не поверил. Буквально за час мы нашли обе капсулы, про которые я думал, что никогда их не смогу найти. А всё благодаря умному прибору и его создателю. Я крепко пожал Марку руки в знак благодарности.
Мы закопали и притоптали обе ямы. Алюминиевую ложку я оставил около стены. Затем мы принесли находки ко мне в штаб и раскрыли их. Ничего иного, как две новые проколотые в разных местах бумажки, там не было. И опять то же самое: ровно один край у каждой бумажки был как будто бы неровно обрезан, а остальные были ровные.
Оставалось только поехать в Альдию, чтобы добыть письмо. Я надеялся, что некая Маша там жила, и мы её встретим в добром здравии и с письмом, которое оставил папа.
Глава 9
На следующий день я подошёл к деду Трофиму и сказал, что все спрятанные папой капсулы найдены. Он одобрительно посмотрел на меня и ответил, что это здорово. Тогда я напомнил ему, что он обещал мне рассказать, как попасть в Альдию, чтобы у некой Маши забрать письмо. Дед Трофим нахмурился:
- Ты один не сможешь туда съездить.
- Давай я возьму с собой Марка.
- Это кто ещё такой?
- Ну, парень, с которым мы вчера лазили на чердак.
- Не нравится он мне. Имя у него какое-то странное.
Я захохотал. Потом стал говорить деду Трофиму о том, что письмо непременно надо добыть, поскольку в нём наверняка будет либо разгадка папиной тайны, либо указания на следующие шаги. Он слушал долго. Думаю, что он просто размышлял, а не слушал меня. Потом он кивнул и сказал:
- Ладно, так и быть. Не думаю, что с вами что-то случится.
Дед Трофим встал и заковылял к гаражам. Там он открыл автомобильный гараж и достал оттуда велосипед. Протянул его мне со словами:
- Держи, это тебе пригодится. На велосипеде туда ехать с полчаса, можно даже за пятнадцать минут уложиться. А пешком час или даже больше. Отец твой по многим дорогам туда ездил, но я тебе расскажу о самой простой, на которой заблудиться сложно.
Он рассказал, что надо ехать назад по той самой дороге, по которой мы приехали к нему в деревню. Она нигде никуда не сворачивает, главное - не съезжать с неё на какие-нибудь неприметные дороги и тропы, ведущие в лес. Всё дальше и дальше, а потом лес по сторонам дороги кончится, и вдалеке покажется деревня. Это и есть Альдия. Дальше можно последовать двумя путями. Проще всего ехать дальше по той же дороге, которая приведёт в центр деревни. Сама деревня имеет Т-образную форму улиц, и вот надо будет свернуть в улицу, которая соответствует вертикальной палочке буквы «Т». По ней ехать долго-долго до самого конца. Маша живёт (если приехала) в самом последнем доме, который будет находиться на правой стороне улицы.
Вторая дорога туда же идёт вокруг деревни за огородами, и она короче. Где-то в поле от основной дороги отходит ответвление на конец улицы. И эта дорога приводит как раз к нужному дому. Но по этой дороге надо ехать аккуратно, поскольку вокруг неё есть небольшие болотца, в которых можно утонуть.
Я взял велосипед и поблагодарил деда Трофима. Потом я спросил, смогу ли я забрать велосипед себе на лето, когда возвращусь из Альдии? Он положительно кивнул. Я очень обрадовался, сразу вскочил на него и поехал к Марку.
Марк сидел на крыльце и пил чай. Он пригласил меня к себе, но я не мог нарадоваться велосипеду, а потому он сам вышел через некоторое время. Поглядев на мои выкрутасы, он спросил, откуда у меня вдруг появился велосипед. Я ответил, что он всегда стоял в гараже, просто дед его не давал. Тогда Марк зашёл куда-то за дом и тоже вывел велосипед. Тогда уже я спросил, почему он никогда не приезжал на нём, и получил странный ответ, что он не хотел меня расстраивать. Вот чудной. Могли бы вместе кататься по очереди. Что-то здесь не то…
Мы решили не откладывать визит в соседнюю деревню и поехали прямо сразу. Проезжая мимо своего дома, я увидел, что дед Трофим неизменно сидит под липой на скамейке. Я махнул ему рукой, и он помахал нам в ответ.
Это было прекрасно. Я ехал на велосипеде, и моё лицо обдувало ветром. Уже больше месяца я торчу в этом селе, и вот только сейчас у меня появилось новое развлечение. Хорошо, что дед Трофим обещал не забирать велосипед. Как же мало надо человеку для счастья!
Мы подъехали к магазину в центре села и остановились. Дорога раздваивалась, и Марк поинтересовался, куда нам дальше ехать. Я сказал, что поворот налево ведёт на другую улицу, а нам надо прямо. Мы поехали, и снова от дороги отходили побочные пути. Тут я ещё не бывал, поэтому местности не знал. Но было понятно, что направо пошла ещё одна улица - её я видел за ручьём из окна своего штаба. Поехали дальше, и вновь налево пошла улица, но она была очень короткой, буквально три или четыре дома. А дальше дорога уходила в поле. Но и тут было несколько путей. Тот, что был самый широкий, так и вёл прямо, но налево уходила достаточно утоптанная просёлочная дорога. Про неё дед Трофим ничего не говорил.
Я остановился в раздумьях. Да, карта не помешала бы. Можно было бы залезть в Интернет и посмотреть там, но смартфон Марка еле-еле тянул данные из сети, так что о загрузке карты речи быть не могло. Мы посовещались и решили, что к другой деревне может вести только самая широкая дорога, и поехали прямо.
Поначалу дорога была широкой, но потом с обеих сторон подступил лес. Это были высокие корабельные сосны, но в целом лес был достаточно светлым. Мы ехали по тропинке, которая вела сбоку от этих красивых деревьев. Выехать на саму дорогу было сложно - она вся была в огромных лужах и выбоинах.
Время от времени в лес то с одной, то с другой стороны уходили вполне себе приличные просёлочные дороги, только они были заросшие. Было отчётливо видно, что по ним уже давно никто не ездил так часто, как это когда-то бывало. Мы проезжали мимо них, не оглядываясь, но я почему-то думал, что мой отец в детстве наверняка разведал все эти дороги, дорожки и тайные тропки. Надо будет посмотреть у него в дневниках. Вполне возможно, что там есть и план этой местности.
Мы ехали и ехали, и дороге не было конца и краю. Но наконец лес расступился, и мы выехали на широкое поле. Вдалеке, примерно в километре от нас, действительно показалась деревня. Я понял, что мы с папой её проезжали. Через некоторое время показалось и ответвление вправо, о котором говорил дед Трофим. Мы с Марком остановились.
- Дед сказал, что прямо долго, но безопасно. А если свернуть направо, то будет быстро, но там какие-то болотца, в которых можно пропасть.
- Поехали направо, конечно же!
- Думаешь? Ты прямо такой рисковый?
- А что такого? По дороге же поедем. Заодно на болота посмотрим.
Я согласился. Было очевидно, что по дороге ездят машины, и они наверняка объезжают эти самые болота. Мы повернули направо и поехали, но ехали медленно, осторожно посматривая по сторонам.
Вдалеке появился край деревни, куда и вилась дорога. Я сказал Марку, что нам надо туда, в самый последний дом деревни. Так мы и доехали, не встретив по пути никаких болот.
Дорога огибала огород и входила в деревенскую улицу. Прямо слева от нас располагался обычный деревенский дом с таким же палисадником, на которые я здесь уже насмотрелся вдоволь. Вокруг дома никого не было. Мы подъехали к крыльцу. Я не знал, как поступить, а потому решил сначала всё осмотреть.
Похоже, что тут всё-таки кто-то жил. Территория была убрана, дом не выглядел запущенным. К тому же я нигде не видел замков. Поняв это, я поднялся по лестнице и постучался. Потом увидел звонок и нажал на кнопку.
Примерно через минуту к нам вышла молодая женщина. Я сказал:
- Здравствуйте. Нам нужна Маша.
- Маша?
- Да. Папа сказал, надо найти Машу в Альдии. Это же Альдия?
- Да, это Альдия. А кто твой папа?
Я смутился. До меня дошло, что возможно я как раз и разговариваю с Машей, но вот только для папы она, конечно, была Машей, поскольку была его сестрой, да к тому же ещё и младшей. А как мне быть? «Тётей Машей» тоже не назвать, а как её звать по имени и отчеству, я не знал. Я вновь посмотрел на неё и спросил:
- Вы Маша? Вы меня извините, я не знаю, как Вас по имени и отчеству звать. Папа написал: «Маша».
Она засмеялась. Потом ещё раз внимательно посмотрел на меня и сказала:
- Да, я Маша. Можешь так меня и называть. А ты похож на своего отца, ничего не скажешь. Пошли в дом.
- Да, познакомьтесь, это мой товарищ Марк.
Марк по своему обыкновению кивнул. Маша улыбнулась, повернулась и пошла внутрь дома, махнув нам рукой.
Мы тоже вошли в дом. Пахнуло ароматом душистых трав, свежего молока и женской косметики. Я подумал, что каждый деревенский дом пахнет по-своему, и по запаху вполне можно определить и то, кто в нём живёт и как в нём живут. Мы прошли сени и оказались в небольшой комнате, которая больше всего напоминала кухню. Здесь была традиционная русская печь, стоял стол, стулья, буфет с посудой.
Маша села на один из стульев и показала нам на другие. Мы тоже сели.
- Тебя же Кириллом зовут? Папа говорил про тебя. Ну, рассказывай, что тебя привело?
Я решил не тянуть и сразу перейти к делу, так как, почему-то, очень тяготился. Мне показалась она странной, не похожей на отца. Я не мог увидеть ни одной черты в её лице, которая напоминала бы лицо отца. Возможно, это потому, что она ему троюродная сестра. Но в лице её было что-то притягательное. Поэтому, чтобы не тяготиться, я начал сразу:
- Папа сказал, что у Вас есть письмо для меня.
- Письмо?
- Да. Вернее, даже не для меня лично, а для того, кто назовёт пароль.
Её глаза округлились. Она помолчала, а потом сказала:
- Вот уж не думала, что твой отец смог так всё спланировать. Я помню, он действительно отдал мне письмо, но это было двадцать лет назад. Я тогда была такой же, как ты. Где теперь это письмо?
Я сник. Неужели все мои поиски оборвутся вот так из-за какой-то Маши. Неужели она не могла спрятать это письмо? Ведь отец просил её.
Она встала и потрепала меня по плечу:
- Ладно, не кисни. Сейчас посмотрю.
Она пошла в другую комнату и стала там чем-то громыхать. Потом она вышла назад к нам, неся в руках старинную шкатулку. Это была простенькая шкатулка из дерева, на крышке которой были замысловатые узоры. Похоже, что в детстве эта шкатулка служила хранилищем её девчачьих секретов.
Она бережно поставила шкатулку на стол и открыла её так, чтобы мы не видели её содержимого. Потом стала что-то перебирать в ней. Марк заёрзал на стуле, и я цыкнул на него.
Внезапно Маша захлопнула шкатулку с глухим стуком. На её лице светилась улыбка, а в руке был конверт. Я рефлекторно дёрнулся за ним, но она отвела руку назад и сказала:
- Пароль?
Я опешил. Действительно, в прошлом тексте, который я расшифровал, было написано, что Маша отдаст письмо только тому, кто назовёт волшебное слово. Но я его не помнил. Вот досада. Помог Марк. Он наклонился к моему уху и напомнил мне. Я выпалил:
- Экскалибур!
Маша засмеялась, но письма не отдала. Спросила:
- Ты-то хоть знаешь, что это такое?
- Это меч короля Артура, если я правильно помню.
- Я-то и смотрю, память тебе изменяет. Ладно, держи.
Она протянула мне письмо, а меня изнутри сжигал стыд. Ведь формально она должна была отдать письмо Марку, поскольку он назвал волшебное слово. Как же я так не запомнил?! Хорошо, что Марк оказался таким скромным и сказал мне его на ухо.
Мы ещё немного посидели, попили чаю. Говорить особо было не о чем, поскольку мы только что познакомились. А что было с тех пор, как они виделись с моим отцом в последний раз, я даже и не знаю. Всё это было как-то странно. Тем не менее, когда мы прощались, Маша сказала, чтобы мы ещё приезжали в гости. Я утвердительно кивнул.
Дорога домой заняла больше времени. У меня из головы не выходил этот случай с волшебным словом. Такой позор. Я ехал и корил себя. А Марк беззаботно крутил педали. В конце концов, я перестал заниматься самоистязанием, подумав, что письмо мы добыли. И с этой лёгкой мыслью тоже поехал, наблюдая и наслаждаясь окружающей природой.
Когда мы доехали до моего дома, дед Трофим так и сидел под липой. Он увидел нас и призывно махнул рукой. Мы подъехали прямо к нему, и он сразу же спросил:
- Нашли?
- Да, это было несложно.
- Встретились?
- Да. Оказывается, эта Маша - взрослая женщина.
- Ну а ты думал. У неё ещё и дети есть. По-моему, две девочки. Стало быть, тоже твои сёстры. Познакомились?
Мы с Марком переглянулись. За всё время разговора Маша не обмолвилась об этом ни разу. Впрочем, это неважно. Можно будет повторно съездить, как раз есть повод познакомиться с сёстрами.
Я достал из кармана конверт и показал деду Трофиму. Он с удивлением причмокнул. Я сказал:
- Это письмо папа написал двадцать лет назад и оставил Маше, чтобы она отдала его только тому, кто назовёт волшебное слово. А она его чуть было не затеряла. Но всё обошлось, теперь письмо у меня.
Марк заёрзал на своём велосипеде и сказал:
- Может быть, наконец, откроем письмо и посмотрим, что там написано?
Я не хотел разрывать конверт, поэтому сходил домой за ножницами. Аккуратно разрезав конверт, я достал слегка пожелтевший лист бумаги:
Дед Трофим воскликнул:
- Ну-кось, читай-ка вслух!
Я зачитал письмо. Это было просто удивительно. Да, я был прав, думая, что получу следующую загадку. Но теперь надо не только найти чертежи и сделать шифромашину, но и найти тот текст, который надо расшифровать. Похоже, что нужный ключ от машины был нарисован на самом письме внизу, но где шифрованный текст?
Уже наступал вечер, и я сказал Марку, что утро вечера мудренее и сегодня искать чертежи я не буду. Честно говоря, я немного устал от этого путешествия, поэтому хотел быстро поужинать и убежать к себе в штаб, чтобы завалиться на мягкие фуфайки на втором этаже. Марк намёк понял и угнал домой.
После ужина я пошёл в амбар, но первым делом переписал письмо к себе в рабочий блокнот, а само письмо вновь спрятал в конверт и убрал в чемодан. Такие артефакты нельзя использовать в работе, надо обязательно делать копии, чтобы не портить оригиналы. Вот что у меня получилось:
ПРИВЕТ. ТЫ ПРОДВИНУЛСЯ УЖЕ ОЧЕНЬ ДАЛЕКО, НО ВСЁ ЭТО БЫЛИ ЛИШЬ ДЕТСКИЕ ШАЛОСТИ ПО СРАВНЕНИЮ С ТЕМ, ЧТО ТЕБЕ ТЕПЕРЬ ПРЕДСТОИТ СДЕЛАТЬ. НЕОБХОДИМО ОТЫСКАТЬ ЧЕРТЁЖ ШИФРОВАЛЬНОЙ МАШИНЫ И СДЕЛАТЬ ЕЁ. ИЩИ ЧЕРТЁЖ ПОД ФОТОГРАФИЯМИ В КИОТЕ, КОТОРЫЙ ВИСИТ В МАЛЕНЬКОЙ КОМНАТЕ В НАШЕМ ДЕРЕВЕНСКОМ ДОМЕ. ШИФРОВАЛЬНАЯ МАШИНА СОСТОИТ ИЗ ТРЁХ ДИСКОВ, НАНИЗАННЫХ НА ОДНУ ОСЬ. ВНИЗУ ОСИ РАСПОЛОЖЕН ТАК НАЗЫВАЕМЫЙ ОТРАЖАТЕЛЬ. ДИСКИ ДОЛЖНЫ ВРАЩАТЬСЯ ДРУГ ОТНОСИТЕЛЬНО ДРУГА. НАЧАЛЬНОЕ РАСПОЛОЖЕНИЕ ДИСКОВ ОПРЕДЕЛЯЕТСЯ КЛЮЧОМ, КОТОРЫЙ СОСТОИТ ИЗ ТРЁХ БУКВ. ЭТИ БУКВЫ НЕОБХОДИМО ВЫСТАВИТЬ НА ДИСКАХ СВЕРХУ ВНИЗ НАПРОТИВ СТРЕЛКИ, НАРИСОВАННОЙ НА ОТРАЖАТЕЛЕ. ПОСЛЕ ЭТОГО МОЖНО НАЧИНАТЬ ДЕШИФРОВКУ. НАЙДИ ПЕРВУЮ БУКВУ ШИФРОГРАММЫ НА ПЕРВОМ (ВЕРХНЕМ) ДИСКЕ. ЗАТЕМ МЫСЛЕННО ПРОВЕДИ ОТ ЭТОЙ БУКВЫ ПО ПРОВОДКЕ ДО ОТРАЖАТЕЛЯ И ОТ НЕГО СНОВА НАВЕРХ ДО ПЕРВОГО ДИСКА. ТА БУКВА, В КОТОРУЮ ПРИДЁТ ПРОВОДКА, ЯВЛЯЕТСЯ ПЕРВОЙ БУКВОЙ РАСШИФРОВАННОГО ТЕКСТА. ЗАПИШИ ЕЁ, А ПОТОМ ПОВЕРНИ ВЕРХНИЙ ДИСК НА ОДНУ СЕКЦИЮ ПО ЧАСОВОЙ СТРЕЛКЕ, ЕСЛИ СМОТРЕТЬ СВЕРХУ. ТЕМ ЖЕ СПОСОБОМ РАСШИФРОВЫВАЙ ВТОРУЮ БУКВУ. ПОСЛЕ КАЖДОЙ БУКВЫ ПОВОРАЧИВАЙ ВЕРХНИЙ ДИСК. КОГДА ОН
ПРОВЕРНЁТСЯ НА ПОЛНЫЙ ОБОРОТ, ПРОВЕРНИ ЗА НИМ ВТОРОЙ ДИСК НА ОДНУ СЕКЦИЮ ПО ЧАСОВОЙ СТРЕЛКЕ. КОГДА И ВТОРОЙ ДИСК ПРОВЕРНЁТСЯ НА ПОЛНЫЙ ОБОРОТ, ТО ВСЛЕД ЗА НИМ ПОВОРАЧИВАЙ НА ОДНУ СЕКЦИЮ ТРЕТИЙ ДИСК. ТАК ТЫ РАСШИФРУЕШЬ ВСЁ ПОСЛАНИЕ. САМА ШИФРОГРАММА НАХОДИТСЯ В ЭТОМ ЖЕ ПИСЬМЕ, НО ТЫ СМОЖЕШЬ ПОЛУЧИТЬ ЕЁ, ТОЛЬКО ЕСЛИ ПОЛНОСТЬЮ ВЫПОЛНИЛ ПРЕДЫДУЩИЙ ШАГ И ПРАВИЛЬНО СОБРАЛ ЧЁРНУЮ МАТРИЦУ. СМОТРИ НА КЛЮЧ, ОН ДОЛЖЕН БЫТЬ ВИДЕН. ТЕПЕРЬ ЗА ДЕЛО БЕЗ ПРОМЕДЛЕНИЙ. НАЙДИ ЧЕРТЁЖ, СОБЕРИ ШИФРОВАЛЬНУЮ МАШИНУ, НАЙДИ ШИФРОГРАММУ, РАСШИФРУЙ ЕЁ И СДЕЛАЙ ТО, ЧТО В НЕЙ УКАЗАНО. ТОГДА ТЫ НАКОНЕЦ-ТО ПОЛУЧИШЬ ЗАМЕЧАТЕЛЬНУЮ НАГРАДУ ЗА СВОИ УСИЛИЯ И ПОИСКИ. НАДЕЮСЬ, ЧТО ОНА ТЕБЯ ПОРАДУЕТ. ТЕПЕРЬ НЕМНОГО ПРО МОЁ ЖИТЬЁ-БЫТЬЁ. СЕЙЧАС, КОГДА Я ПИШУ ЭТИ СТРОКИ, МНЕ ПЯТНАДЦАТЬ ЛЕТ, И Я ТОЛЬКО ЧТО ЗАКОНЧИЛ СВОИ ПЕРВЫЕ НАУЧНЫЕ ИЗЫСКАНИЯ В ОБЛАСТИ ПЕРЕДАЧИ ИНФОРМАЦИИ. ЭТА МНОГОУРОВНЕВАЯ ЗАДАЧА, ПО КОТОРОЙ ТЫ ИДЁШЬ, ЯВЛЯЕТСЯ ЭКСПЕРИМЕНТОМ, КОТОРЫЙ Я ПРОВОЖУ ИМЕННО СЕЙЧАС. ЕСЛИ ТЫ ЧИТАЕШЬ ЭТО ПИСЬМО, ЗНАЧИТ, ЭКСПЕРИМЕНТ УДАЛСЯ. ДА ПРЕБУДЕТ С ТОБОЙ СИЛА!
КЛЮЧ: ЪХО
Я вспомнил, что давно не посылал папе никаких телеграмм. Взяв телефон, я быстро набил текст:
BCTPETU?CR C TBOEU MAWEU. OHA ?PUKO?bHAR. 3A6PA? Y HEE ?UCbMO.
Ответ шёл дольше, чем обычно. Представляю, что он там раздумывал о выражении «твоя Маша». Но я не виноват, это дед Трофим так над ним пошутил, а я передал. Вот, что высветилось у меня на телефоне:
-)TO TBOR TETR, ME.>| Я усмехнулся. Похоже, что мне предстоит ещё одна серьёзная головоломка. Надо выспаться перед завтрашними поисками.
Я залез на второй этаж и открыл окно. Небо уже потемнело, и самые яркие звёзды смотрели на меня сверху. Я подумал, что папа наверняка в детстве вот так сидел и смотрел из этого окошка на небо. Да и наверняка ещё читал при этом какой-нибудь учебник по астрономии. Вот ведь у меня отец…
Глава 10
Утром дед Трофим ещё раз попросил прочитать ему письмо, которое я привёз из Альдии. Я сделал это с удовольствием, а потом спросил, где находится эта рама с фотографиями. Дед Трофим провёл меня в дальнюю комнату и указал на стену. На ней висело несколько больших рам, внутри которых было множество фотографий разных размеров, практически бессистемно расположенных и зачастую накладывающихся друг на друга.
Я подошёл к стене и стал внимательно рассматривать эти рамы с фотографиями. Я не мог узнать практически никого. На паре фотографий был запечатлён мальчик, в чертах которого я очень смутно узнавал своего деда, отца моего отца. На паре фото также был молодой дед Трофим. Никого из других людей на этих фотографиях я не знал, но предполагаю, что всё это мои предки и родственники.
Я спросил деда Трофима, можно ли мне всё это снять и аккуратно проверить за фотографиями наличие спрятанных папой чертежей. Я уже понял, что в разговоре с дедом Трофимом очень хорошо использовать такие слова и выражения, как «аккуратно», «потом верну всё на место», «ничего не сломаю» и другие им подобные. В этих случаях разговор всегда становился коротким и чаще всего заканчивался разрешением. Так было и на этот раз, хотя дед Трофим проворчал:
- Твой отец всегда придумывает какие-то хулиганства. Не нашёл другого места для того, чтобы спрятать?
Но потом он смягчился и сказал, что уже сам заинтересовался этой историей и хотел бы посмотреть, как у меня получится. При этом он дополнительно взял с меня обещание, что я всё сделаю аккуратно, а потом верну всё в первозданный вид. Я с жаром согласился и пообещал.
Я снял со стены одну из рам и положил на диван. Внимательно оглядев её, я понял принцип, как в неё заложены фотографии. Сзади рамы была фанерка, которая по размеру точно входила в саму раму. Эта фанерка была тщательно прижата гвоздиками. Получается, что надо аккуратно вынуть гвоздики, снять фанеру, проверить наличие чертежей, вынуть их, если они обнаружатся, вернуть фанеру на место так, чтобы не пошевелить фотографии, а потом забить гвоздики.
Папа всегда меня учил тому, что перед выполнением какой-либо работы необходимо подготовить рабочее место и весь необходимый инструмент. Я пошёл в гараж, чтобы достать пассатижи и небольшой молоток. Там же я прихватил небольшую плоскую баночку, куда собирался класть гвозди. Когда я вернулся, дед Трофим всё так же сидел в комнате и ждал меня. Похоже, что он хотел посмотреть, как я буду этим всем заниматься.
Я положил раму фотографиями вниз на пол так, чтобы она лежала полностью горизонтально. Затем аккуратно вынул все гвоздики (это было сделать не так-то уж и просто, но я старался) и положил их в баночку. Дед Трофим одобрительно кивнул. И тут я понял свою ошибку, вернее, недочёт. Как достать фанеру? Переворачивать раму нельзя, поскольку все фотографии разлетятся. Надо её чем-то зацепить и достать. Но чем?
Дед Трофим достал из кармана перочинный складной ножик и протянул мне. Я раскрыл его и попытался поддеть фанеру, но тщетно. Зазор был достаточный для лезвия, однако нож не мог захватить такой обширный лист, и он срывался с лезвия. Нужен какой-нибудь крючок.
Пришлось снова идти в гараж и доставать там кусок тонкой алюминиевой проволоки. Из неё я сделал Г-образный крючок и быстро подцепил фанеру. Когда я начал её поднимать, то понял вторую свою ошибку. Плотно прижатая фанера создавала напряжение, и когда я начал её поднимать, между фанерой и фотографиями с силой потёк воздух. Но мне повезло. Все фотографии были накрыты газетным листом, и он не дал им разлететься.
Сняв фанеру, я увидел лист бумаги. Я перевернул его и прочитал: «Чертёж шифровальной машины. Лист 2». Больше листов не было. Я показал лист деду Трофиму и сказал, что это второй лист чертежа, а первого нет. Тогда он показал мне рукой на вторую раму, висевшую на стене.
Я вернул фанеру первой рамы на место, забил гвоздики и повесил раму так, как она висела. Со второй рамой я поступил точно так же, и под её фанерой нашёлся первый лист чертежа. Это было просто. Но вот вопрос, есть ли третий лист? В комнате висело только две рамы, но где-нибудь могли висеть ещё такие рамы с фотографиями, или какая-нибудь вообще была убрана. Я спросил деда Трофима:
- А ещё есть такие фотографии? Может ли быть так, что где-то спрятан третий лист?
- Нет, других фотографий нет.
Я решил, что пока ограничусь двумя листами. Если в процессе сбора шифровальной машины пойму, что чего-то не хватает, то буду искать дальше.
Марк появился ближе к обеду, и я показал ему чертежи. Конечно, я к этому времени их уже скопировал и оригиналы, как обычно, убрал в свой чемоданчик. Марк только присвистнул:
- Ничего себе! И как ты собираешься это сделать?
- Пока не знаю. Здесь указано, что делается из бумаги.
- Давай попробуем.
- Конечно. А что ещё остаётся делать?
Мы разложили чертежи на столе и стали смотреть. По ним шифромашина состояла из четырёх цилиндров, которые назывались «роторами». Они должны быть нанизаны на одну ось и вращаться относительно друг друга. На боковых сторонах трёх цилиндров были буквы алфавита, каждая в своей секции. Всего на каждом цилиндре было по 32 секции. И что самое интересное, на всех четырёх цилиндрах должна быть какая-то проводка, которая ведёт от одной буквы к другой.
В общем, надо было брать и делать. Для этого нам потребуется плотная бумага, карандаш, линейка, циркуль, тонкие ножницы и клей. Также потребуется нечто, из чего делается ось, но это, скорее всего, будет тот же самый карандаш.
Надо отметить, что ничего этого у меня не было. Нет, ну у деда Трофима можно было попросить ножницы и карандаш, это у него наверняка есть. Скорее всего, есть и линейка. А вот остальное… Мы с Марком пошли ко мне в штаб. Я оставил его снаружи посидеть на скамейке, а сам залез к себе в чемодан. На дне нашлась прекрасная металлическая линейка в пластиковом футляре. Потом я также нашёл чёрную коробочку с надписью «Готовальня». Что это такое, я не знал, но на всякий случай отложил. Само собой разумеется, нашлись листы плотной бумаги. Складывалось полное ощущение того, что папа знал, с чем мне предстоит столкнуться. Ну, конечно, знал…
Я вынес всё на улицу и показал Марку готовальню. Он только пожал плечами. Я аккуратно открыл её, и внутри оказались многочисленные приборы для черчения и рисования, в том числе и циркули нескольких размеров. Один из них, самый большой, был с двумя иглами на обеих ножках. Я понял, что этот циркуль используется для геометрических построений, как меня учил папа. Посредством него можно откладывать одинаковые расстояния. Это будет точнее, чем использовать линейку с делениями.
Мы пошли домой и снова расположились на террасе. Предстояла длительная кропотливая работа. Прежде всего, необходимо было начертить четыре ленты длиной 32 сантиметра и шириной 2 сантиметра. Каждый сантиметр длины представлял собой сектор на боковой стороне ротора машины. Соответственно, эта лента должна была склеиваться сама с собой и с двумя плоскостями. Для того чтобы это сделать, надо было начертить ровный 32-угольник с длиной стороны ровно 1 сантиметр. Именно эта задача казалась мне самой сложной.
Потом я понял, что 32-угольник практически не отличить от окружности, поэтому приближённо можно рассчитать диаметр описанной вокруг него окружности и нарисовать её циркулем. Поскольку длина окружности нам известна (32 сантиметра), то диаметр будет примерно 10 сантиметров 2 миллиметра, а радиус, соответственно, 5 сантиметров 1 миллиметр. Для того чтобы получить эти значения, надо длину окружности поделить на 3,14.
Я раскрыл циркуль и отмерил по линейке 5 сантиметров и 1 миллиметр. Затем я начертил на плотном листе бумаги окружность. Как разделить её на 32 сектора? Подумав, я понял, что надо просто делить пополам. Первый раз я взял и просто провёл тонкую линию через центр окружности. Затем я снова взял циркуль и простейшим построением разделил две получившиеся половинки ещё раз пополам - надо было начертить две полуокружности с радиусом, большим радиуса исходной окружности с центрами в точках пересечения этой окружности с первой линией, а потом провести линию через две точки их пересечения. Это получалось так, как будто бы я разрезал круглый торт на равные дольки. В итоге получилось четыре четверти:
Следующим шагом надо было каждую четверть разделить ещё пополам. Для этого мне пришлось провести отрезок между точками пересечения двух построенных линий, а потом к этому отрезку применить ту же самую процедуру деления его пополам. Количество окружностей на чертеже росло. Чтобы получить восьмушки от окружности, мне пришлось нарисовать ещё четыре окружности. Тогда я понял, что, когда мне придётся делить пополам следующие отрезки, чтобы получить шестнадцатые доли окружности, надо будет рисовать восемь окружностей, а на последней шаге - все шестнадцать. Но уже сейчас получавшийся чертёж был очень загромождён:
Конечно, я, как всегда, взял не все инструменты, которые мне пригодятся в работе. Пришлось бежать в штаб за ластиком. К счастью, он, конечно же, нашёлся в чемоданчике. Пока я бегал, Марк построил линию, перпендикулярную той, которую я только что нарисовал. Для этого он воспользовался методом, который я использовался на самом первом шаге. Получился страшный чертёж:
Я понял, что дальше так нельзя, а потому стал стирать ненужные линии. Хорошо, что мы рисовали их очень тонко, а бумага была действительно очень плотная, да и карандаш был твёрдый, не размазывался. Всё получилось очень здорово, на бумаге остался простой чертёж:
Теперь надо было к каждой восьмушке применить ту же самую процедуру, которую я уже применил к четвертям, чтобы получить восьмушки. Сначала проводится отрезок между двумя точками, которые находятся на пересечении первоначальной окружности и двух соседних линий. Затем этот отрезок делится пополам. Хорошо, что линию деления пополам можно проводить через всю окружность, поэтому она делит сразу две восьмушки на четыре шестнадцатых части. Получается вот такая фигура:
Затем все ненужные линии стираются, и эта процедура повторяется ещё три раза. Как результат получается окружность, разделённая на шестнадцать секторов. И в пятый раз проводится та же самая процедура, только теперь пополам делятся шестнадцатые доли. Окружности, при помощи которых я делил отрезки пополам, получались всё меньше и меньше:
В итоге после полутора часов напряжённых упражнений с циркулем и линейкой у меня получился 32-угольник. Марк с ужасом смотрел на меня как на безумного маньяка. Я отложил бумагу в сторону и откинулся на спинку дивана. Помолчав немного, я сказал:
- Это было что-то невообразимое. Я чувствую себя древним греком.
- Почему?
- Ну… Древние греки любили заниматься геометрическими построениями с циркулем и линейкой. Предлагаю отдохнуть и прокатиться на велосипедах. А то у меня в глазах мельтешит от всех этих линий и окружностей.
Мы так и сделали. Побросав всё как было на столе, мы сели на велосипеды и поехали к Марку. У него попили чаю и немного поиграли на смартфоне, а потом вернулись ко мне. Но чертить больше ничего не стали, поскольку это было уже и не нужно. Я вырезал полученный 32-угольник, а потом обвёл его восемь раз. Нам нужны были четыре диска, из которых три крутятся вокруг оси, а четвёртый является отражателем. У каждого диска по две стороны, поэтому выходило, что нужно восемь 32-угольников. Их мы тоже вырезали, а потом решили, что на сегодня хватит. Я всё убрал и спрятал до завтрашнего дня.
На следующий день я продолжил свои занятия по черчению и клейке. На этот раз я начертил четыре полоски длиной 32 сантиметра и шириной 2 сантиметра. Эти полоски должны стать боковыми сторонами дисков. Поскольку их надо приклеивать к вырезанным вчера 32-угольникам, сверху и снизу каждого сегмента на полосках я нарисовал треугольники, которые и будут намазываться клеем. Также к последнему сегменту я тоже пририсовал треугольник, чтобы приклеить его к первому сегменту.
По чертежу в каждом сегменте необходимо было написать одну букву русского алфавита. Поскольку сегментов было всего 32, пропущена была буква «Ё». Вырезав четыре полоски со всеми треугольниками для склеивания, я в каждом сегменте написал соответствующую букву и обвёл её окружностью.
В центре дисков необходимо было проделать отверстие, чтобы нанизывать их на ось. В качестве оси я планировал использовать тот же самый карандаш, которым сейчас чертил. Его диаметр составлял 8 миллиметров, а потому в центре каждого из восьми 32-угольника я начертил окружность диаметром 8 миллиметров. Также надо было сделать втулки, которые склеивают два 32-угольника около оси и сделают их жёсткими. Тут пришлось немного посчитать.
Длина окружности диаметром 8 миллиметров составляет примерно 2,5 сантиметра (чуть-чуть больше). Здесь опять 8 миллиметров надо умножить на 3,14. Таким образом, я начертил четыре прямоугольника размером 2,5 сантиметра на 2 сантиметра, и также снабдил их треугольниками для склейки. Их я вырезал сразу, отогнул все треугольники и склеил, использовав карандаш. Получились идеальные втулки, которые плотно прижимались к карандашу. То, что надо. Когда клей высох, я аккуратно снял их и расправил все треугольники. Все треугольники, кстати, пришлось аккуратно разрезать пополам, чтобы втулки были цилиндрическими, а не как призмы.
После получения втулок я принялся за диски. К верхним и нижним треугольникам каждой втулки надо было приклеить по 32-угольнику. Это надо было сделать так, чтобы стороны двух 32-угольников соответствовали друг другу, находились ровно напротив друг друга. Это было сделать легко. Ещё немного усердия, и у меня получилось четыре эдаких катушки. Я оставил их сушиться, а сам пошёл прогуляться.
Марк вернулся на своём велосипеде после обеда. Он был слегка задумчивый. Я показал ему катушки, но он сказал, что сомневается в необходимости делать шифровальную машину из бумаги. Он пояснил:
- Понимаешь, это же довольно простое устройство, которое можно сделать на электрических схемах. Если внимательно рассмотреть чертежи, то на их основе можно придумать, как сделать эту машину в виде электрического прибора.
Я только пожал плечами. В любом случае у меня нет никаких наборов для конструирования электрических схем, так что мне волей-неволей придётся сделать машину из бумаги так, как описал папа. Впрочем, в чём-то Марк оказывается и прав.
Он перерисовал чертежи, после чего уехал. Похоже, будет пытаться сделать машину на основе своих конструкторов, из которых он раньше сделал металлоискатель. Ну что ж, посмотрим…
Я вернулся к конструированию. Теперь надо было на длинных полосках бумаги, на которых я уже написал буквы, сделать так называемую проводку. Как я понял из чертежей и объяснения в письме, проводкой называются линии, которые на каждом диске ведут от буквы к букве. В чертежах давалась проводка для двух шифровальных дисков и отражателя. А вот для верхнего диска проводка не давалась, поскольку он использовался просто для выбора очередной буквы. Так что начало каждой проводки нарисовать было очень просто - от каждого кружка с буквой на верхнем диске я провёл вниз жирную линию.
Затем я приступил к отражателю. Проводка на нём была очень простой. Я даже удивился тому, что отец сделал её именно такой, без всяких придумок и усложнений. Надо было просто соединить первый сектор со вторым, третий с четвёртым, пятый с шестым. А поскольку это отражатель, соединение входило сверху диска и выходило там же. Поэтому на полоске бумаги я нарисовал шестнадцать полукруглых линий, концы которых начинались на верхней стороне полоски прямо посередине каждого сектора.
Два диска для шифрования были более сложными. На чертежах были приведены две таблицы соответствий букв. Как объяснялось, проводка для каждой буквы шла от неё к другой букве, указанной в таблице. Так что надо было нарисовать тридцать две линии, каждая из которых начиналась с верхнего края полоски в каждом секторе, а заканчивалась на нижнем крае в другом секторе. Рисовать надо было так, чтобы однозначно можно было распознать, откуда и куда ведёт каждая линия. И при этом, как я понял, было очень много пересечений.
Пока я разбирался с этими премудростями, наступил вечер. Я отложил рисование проводки для двух шифровальных дисков на следующий день, а пока склеил отражатель. Это заняло порядочное количество времени, поскольку пришлось клеить по секторам. Я приклеивал один сектор с двух сторон к верхней и нижней крышке, а потом это всё должно было высохнуть. Клей сох быстро, примерно за пять минут, но сделать эту операцию надо было тридцать два раза. Так что закончил я уже практически ночью, и дед Трофим погнал меня спать. И, честно говоря, я достаточно сильно устал, хотя сама по себе операция склеивания диска была не такой уж и сложной. Просто надо было делать всё очень аккуратно.
В итоге у меня появился отражатель. Это был практически цилиндр высотой 2 сантиметра и диаметром примерно 10 сантиметров с отверстием в центре. В это отверстие можно было просунуть карандаш, и я попробовал это сделать. Карандаш вошёл туго, и это было хорошо. Я подумал, что когда я склею всё остальное и карандаш мне больше не понадобится, я приклею отражатель к карандашу и внизу заклею отверстие дополнительным листом плотной бумаги, чтобы машину можно было ставить на стол.
На следующий день я склеил верхний диск, который использовался для выбора буквы. Это заняло у меня уже почти пять часов. Видимо, сказывается монотонность работы, поэтому я сам почувствовал, что отвлекаюсь и работаю медленнее. Вечером нарисовал проводку на полоске для одного из шифровальных дисков. На этом день закончился. Я подумал, что делать один диск в день - это вполне хороший ритм, который не напрягает.
Так и вышло. Ещё через два дня у меня были все диски для моей новой шифровальной машины. Выглядела она очень занимательно. Это был карандаш, на который, как на детскую пирамидку, были нанизаны четыре бумажных диска толщиной по 2 сантиметра. Боковые поверхности всех дисков были испещрены линиями проводки.
Самый нижний диск, то есть отражатель, я действительно приклеил к дополнительному 32-угольнику, то есть тому самому шаблонному экземпляру, который я построил и вырезал самым первым. При помощи этого дополнительного «дна», в котором не было сквозного отверстия, я приклеил карандаш, и теперь он стоял жёстко. Остальные диски можно было в произвольной последовательности на карандаш надевать. Но конечно же, надо было использовать именно ту последовательность, которая указана в чертежах.
В итоге у меня получилась вот такая конструкция:
Я потренировался в шифровании и расшифровке при помощи этой машины. На одной секции отражателя была нарисована стрелка, которая обозначала начальную позицию машины. Напротив этой стрелки надо было выстраивать секторы дисков, при этом на них должен образоваться ключ. Для этой машины ключ состоял из трёх букв, что резонно, поскольку дисков было всего три. Я попробовал несколько разных ключей, зашифровывая одно простое слово. Получились совершенно разные результаты. Также я попробовал зашифровать то же самое слово, не вращая диски после шифровки каждой буквы. Действительно, вышел шифр замены, причём ещё более слабый, поскольку буквы кодировались парами. То есть если буква «А» кодировала букву «С», то буква «С» кодировала букву «А». Дело было в отражателе, именно он обуславливал такое свойство машины. Но это, как я понял, очень важное свойство, поскольку шифрование и расшифровка производились абсолютно одним и тем же способом.
Когда я закончил шифровальную машину, ко мне приехал Марк. Он посмотрел на творение моих рук, хмыкнул и сказал, что у него пока ничего не получилось с электрическими схемами, но он не теряет надежды сделать свою версию машины. Я показал ему, как осуществляется шифрование и расшифровка, он внимательно смотрел и слушал. Потом сказал, что моя демонстрация раскрыла ему глаза на определённые нюансы, которые он не учёл. После этого он вскочил на велосипед и уехал к себе.
Я показал машину деду Трофиму, а он спросил:
- Это что, такая кибернетическая машина?
Я подумал и ответил:
- Думаю, что да.
А он опять вспомнил свою шутку про папу:
- Вот. И ты туда же. Говорил я твоему отцу, что кибернетика до добра не доведёт.
Потом он потрепал меня по плечу и сказал, что я молодец. Он сидел на террасе и читал свою неизменную газету, а я сидел рядом и крутил диски на машине, пытаясь найти какие-нибудь закономерности. В конце концов, я пошёл в свой штаб и лёг.
В голове крутились мысли о том, что теперь надо искать зашифрованный текст, который надо расшифровать при помощи этой машины. В письме написано, что он в том же самом письме. Это так странно. Перед сном я послал папе телеграмму:
R C?E?A? WU?POBA?bHY|O MAWUHY.
В ответ я получил:
MO?O?EV, TbI 6bICTPO ?PO?BU?AEWbCR.
Да. Похоже, что папа и сам не ожидал, как я ловко разгадываю его секреты. Он-то на их составление потратил несколько лет, а мне пока удаётся всё решить в течение лета. Ну что ж… Утро вечера мудренее, так что завтра будем искать зашифрованный текст.
Глава 11
С утра я начал думать, как получить третий зашифрованный текст, чтобы применить к нему шифровальную машину. Я снова прочитал и перечитал текст письма, полученного у Маши. В нём ясно говорилось, что текст находится в этом же самом письме, и для его получения надо полностью выполнить предыдущее задание.
На предыдущем шаге я искал капсулы. И, надо отметить, что я их все нашёл. Внутри каждой капсулы находился кусок чёрной бумаги неправильной формы с вырезанными отверстиями и мелкими числами около каждого отверстия. В письме также сказано о «чёрной матрице», которую надо собрать.
Что ж, тут становится кое-что понятно. Раз матрица чёрная и найденные в капсулах бумажки тоже чёрные, то, вероятно, матрицу надо собирать из этих кусочков бумаги. Я ещё с самого начала приметил, что у каждого найденного кусочка бумаги имеется одна неровно отрезанная сторона, а остальные стороны отрезаны по линейке. Я разложил все эти кусочки так, чтобы числа виднелись сверху. Начал комбинировать их друг с другом - и тут картинка начала складываться. Некоторые кусочки точно подходили друг к другу именно неровными сторонами. Как будто их разрезали, чтобы потом соединить. Так и вышло - все десять кусочков чёрной бумаги попарно соединились в пять более крупных кусков, и теперь у этих больших фигур все стороны были абсолютно ровными.
Я сходил за скотчем и аккуратно склеил кусочки бумаги попарно. Получились следующие фигуры:
Приехал Марк, и я показал ему результаты своих исследований. Он внимательно посмотрел на полученные пять фигур и сказал, что из них можно составить прямоугольник. Мы крутили и вертели их так и сяк, и в конце концов действительно получился прямоугольник:
Что ж, это уже кое-что. Я подумал, что такое не может быть просто так - должен быть смысл. Марк поинтересовался:
- А что значит «шифрограмма находится в этом же письме»?
- Да если бы я знал?..
А действительно, как понимать эти слова? Я достал письмо и вновь изучил его. Это был обычный лист бумаги, достаточно тонкий. Я сомневаюсь, что внутри него что-то спрятано. По крайней мере, на просвет ничего не видно.
Как обычно, дельная мысль пронзила мою голову как молния. Я воскликнул:
- А помнишь, пираты писали свои послания невидимыми чернилами?!
Марк с сомнением посмотрел на меня и ответил:
- По-моему, это были не пираты.
- Ну, разбойники. Не важно, думаю, что и пираты писали, и кто только не писал. А что, если на этом письме тоже есть надпись невидимыми чернилами?
- Мой папа рассказывал мне, что такие чернила называются симпатическими, и для их обнаружения необходимо использовать проявитель. Но для разных чернил используются различные проявители. Как мы проверим их все?
- Давай начнём с самого простого. Какие симпатические чернила самые простые?
- Ну… Молоко. Оно высыхает, и его становится не видно. А потом надо нагреть бумагу, чтобы надпись проявилась. И после этого надпись больше не убрать.
- Предлагаю попробовать…
Мы взяли письмо и отправились к лампе. У деда Трофима в доме были старые осветительные лампы, которые очень нагревались. Чем ярче светила лампа, тем больше теплоты она вокруг себя распространяла. Я решил воспользоваться именно таким способом, чтобы не использовать открытый огонь. Во-первых, дед Трофим ни за что не дал бы мне спичек (это очевидная мера предосторожности в деревне, где большинство домов деревянные), а во-вторых, - и это важнее - я боялся случайно сжечь письмо. Это было бы фиаско.
Когда лампа разгорелась, я стал аккуратно водить письмом прямо над ней. Через некоторое время на листе стало что-то проступать. Моё сердце ёкнуло. Я плотнее прижал лист бумаги к лампе, и на нём проступили огромные буквы:
НЕТ
Я снял письмо с лампы и выключил её. Надо же. Папа предусмотрел и возможность того, что я буду пытаться найти невидимый текст. Слово «НЕТ» в этом случае с очевидностью обозначало то, что я выбрал неправильный способ поиска скрытого послания. Надо думать…
Вот ведь какой у меня отец! Более двадцати лет назад он предположил, что кто-то из тех, кого он тогда не знал, попытается пойти по неправильному пути в разгадывании этой загадки, и предупредил его. И, кстати, что это за эксперименты по передаче информации? Неужели это именно то, чем я сейчас занимаюсь, то есть передача информации во времени, когда он написал многочисленные письма и послания, а я их теперь получаю?
Но надо думать. Если размышлять логически, где ещё может быть спрятано сообщение? Какое это может быть тайное сообщение? Очевидно, то, которое можно расшифровать при помощи шифровальной машины, которую я уже собрал. А машина эта расшифровывает тексты, записанные теми же самыми русскими буквами. Да!
Итак, письмо составлено буквами, и шифровка должна быть составлена из тех же самых символов. Значит, должен быть какой-то способ выбрать буквы шифровки из письма и расположить их в правильном порядке. В самом письме упоминалось, что для этого надо полностью разгадать предыдущую загадку. А предыдущая загадка состояла в поиске капсул с частями матрицы, которую мы с Марком уже выложили.
Я положил письмо на стол, а потом переложил на него чёрный прямоугольник так, чтобы совпали все стороны и углы. И вот! Через отверстия в чёрном прямоугольнике были видны буквы. Всё встало на свои места. Марк воскликнул:
- Вот это да!
Я открыл новую страницу в своём рабочем блокноте и стал переписывать буквы в том порядке, на который указывали числа, написанные около каждого отверстия в чёрной матрице. Было как-то странно, иногда сквозь некоторые отверстия не было видно никаких букв, и тогда мне приходилось брать ближайшую к отверстию букву в письме. Я списывал это на неточность вырезания матрицы и дальнейшего её прикладывания к письму. В итоге получилась вот такая потрясающая последовательность:
ХПНЛК ЩЖТСЗ ЯКХЛН ОРНЛЧ ЧЭЪБТ МЮЗБП
ПЛВГЖ ЬОЛЙК АЩЮФА ШТЖЙЖЯЛЫЬК
ЪТГМВ ДЙЯБЯ ЛБЫДЩ ВОЕКЛ ВННОС РСПКР
ОНЪМЕ РГСПЕ МЯОЫКЕОРРС КЕУЦС ООАХС
ЕЬЭПИ КЩЙНИ ЙЛОТЬ ТББЫЗ ДОСЯХ ОМУЗР
ИАНЬЙ ЭУЕЕУ ИЕВАТ НРЬПМ ПНЛЗО НОЛ
Честно говоря, это было совсем непросто, и весь процесс занял значительное количество времени. Получалось, что теперь надо к выписанной последовательности применить шифровальную машину. Я сходил в свой штаб и принёс макет на террасу, где мы сидели. Процесс расшифровки начался.
Я выставил на дисках машины сверху вниз напротив стрелки на отражателе буквы «ЪХО», как было указано в письме. Это был ключ машины для расшифровки этого сообщения. Затем я начал расшифровку:
ДОКОНЦАПО
Получается! Теперь надо быть крайне внимательным и аккуратным. Главное, после каждой буквы поворачивать верхний диск, а когда он сделает полный оборот, то повернуть вместе с ним и второй диск. О третьем диске я подумал, что поворачивать его не придётся, поскольку в сообщении имеется не более пары сотен букв - даже второй диск надо будет повернуть всего лишь несколько раз.
И тут я задумался. Когда же поворачивать второй диск? В письме написано чётко - когда первый сделает полный оборот. Получается, что над стрелкой снова должна появиться буква «Ъ», первая буква ключа. Но, может быть, это надо сделать тогда, когда над стрелкой появилась бы буква «А», как первая буква алфавита? Это было бы логично, поскольку такой поворот не зависит от установленного ключа. Что ж, надо попробовать обе гипотезы. Начнём с первой, поскольку именно это указано в письме (впрочем, достаточно неопределённо).
Я продолжил расшифровку до первого оборота диска:
ДОКОНЦАПОКОНТОРСКОЙИДАЛЬШЕПОЖТТВ
Что ж, это что-то не то. Очевидно, что не то. Поэтому я вернул машину в исходное положение, то есть с буквами «ЪХО» над стрелкой и начал всё с самого начала. Как только над стрелкой оказалась буква «А», на следующем расшифровываемом символе я повернул и самый верхний диск, и тот, что под ним. Продолжил расшифровку ещё нескольких символов и получил продолжение текста:
ДОКОНЦАПОКОНТОРСКОЙИДАЛЬШЕПОДОРО
Ясно, что дальше по «дороге». То есть я оказался прав, а папа напутал в своём письме. Что ж, иногда я радуюсь своей способности исправить его ошибки. Надо расти и совершенствоваться, чтобы таких возможностей становилось всё больше.
Взяв машину за торчащий карандаш в левую руку, я быстро управлялся с каждым следующим символом, пока не дошёл вот до такой последовательности:
ДОКОНЦАПОКОНТОРСКОЙИДАЛЬШЕПОДО РОДЕДУЛЕЭЮДВ
Опять что-то пошло не так, но я не мог понять, что именно. Я откатил машину на несколько шагов назад и попробовал снова. Опять то же самое. Снова откатил и более тщательно вёл карандашом по проводке, но результат не изменился. Не получалось.
Внезапно подал голос Марк:
- Почему так выходит?
- Я не знаю. Что-то где-то сломалось, но я не пойму, что и где.
- Дай попробовать мне.
Я протянул Марку машину, и он внезапно вернул её в исходное состояние. Я чуть не закричал - столько трудов зря. Впрочем, всё это можно было достаточно быстро восстановить, поскольку я уже настропалился работать с этим хитроумным устройством.
Марк начал делать то же самое, что и я. Он крутил диск машины и записывал буквы. На листке бумаги выходили те же самые слова. И тут на том же самом месте произошёл сбой. Он не смог исправить, впрочем, я и не предполагал, что смена оператора машины решит проблему. Надо было искать что-то иное.
Было уже поздно, и мы решили отложить эту новую проблему до утра. Марк уехал, я поужинал и пошёл к себе. Когда я залез на второй этаж и расположился, то подумал вот о чём. Когда я наложил матрицу на письмо, то многие буквы чётко выглядывали в вырезанные окошки. Особенно это касалось букв, находившихся в верхней части матрицы. Но снизу в некоторых окошках виднелись части букв или даже несколько букв одновременно. Я при выписывании выбирал ту, которая виднелась больше всего.
Может быть, в этом проблема? Может быть, матрица сложена как-то не так? А быть может, её надо просто перевернуть? Есть же четыре способа совместить прямоугольники друг с другом. Впрочем, этот вариант я сразу отверг, поскольку я изначально расположил матрицу на письме так, чтобы числа около окошек были ориентированы так же, как и буквы. Было бы странным, если это было иначе. Впрочем, завтра надо попробовать все варианты. С этой мыслью я и уснул.
На следующее утро я сразу проверил свою гипотезу. Оказалось, что всё тщетно. Я попытался переложить матрицу на письмо тремя другими способами, но из-за этого в большинство окошек буквы вообще не попадали.
После завтрака приехал Марк и сказал, что он придумал, как сделать электрическую машину из тех элементов, которые есть у него в наборах. Для этого ему требовались многочисленные провода, которые будут той самой проводкой, но этих проводов в таком количестве в наборах не было. И ещё нужны были многочисленные контакты. Всё остальное он уже подготовил. Где взять провода и контакты, он пока не придумал, но послал сообщение своему отцу, чтобы тот подумал, как ему переслать все необходимые материалы. Я подумал, что пока ему придёт посылка и он будет собирать машину, я уже всё расшифрую.
Тем не менее я дал ему возможность скопировать схемы проводок для двух шифровальных дисков. Потом мы вернулись к попыткам поиска зашифрованного текста. Я показал Марку, что использование трёх других способов наложения матрицы на письмо результата не даёт и надо думать дальше.
Вот что интересно. Ведь сначала расшифровка идёт нормально, и получается вполне обычный текст. Надо ехать по Конторской улице до конца, а потом дальше по дороге. Но дальше сообщение прерывается. Я решил посмотреть, где находится эта буква, на которой прерывается правильная расшифровка. Оказалось, что она располагается на одной из нижних частей матрицы, в то время как все предыдущие буквы находятся ровно на верхней, самой большой её части.
Это подсказало мне идею о том, что верхняя часть матрицы лежит правильно, а вот остальные как-то напутаны. Я снял четыре части матрицы с письма и оставил только верхнюю. Было очевидно, что к косому обрезу снизу этой части могли быть приставлены только две других части с такими же косыми обрезами.
И вновь мысль внезапно ворвалась ко мне в голову. Я переставил местами две нижние части с косыми обрезами. Та, что была менее широкой, первоначально стояла слева, а теперь я поставил её справа. А другую, соответственно, слева. Ведь по высоте они абсолютно одинаковы. Осталось чем-то закрыть прямоугольный вырез в нижней правой части письма. У меня в руках болтались две Г-образные фигурки. По длине они как раз соответствовали ширине той части, что теперь стояла справа. Я положил одну так, чтобы она легла вплотную. Для второй осталось только одно-единственное место, и я положил её туда. На столе лежала новая матрица:
Я не верил своим глазам! Сквозь отверстие, которое осталось незакрытым, выглядывал ключ. Я убрал все части матрицы и начал читать письмо. Вот оно: «КЛЮЧ ДОЛЖЕН БЫТЬ ВИДЕН». Я не придал этой фразе значения, а ведь это прямая подсказка. Мы должны были видеть ключ. Я внимательно пробежался по всем окошечкам в матрице - в каждом из них была видна ровно одна буква.
Тут Марк воскликнул:
- Погоди, погоди-ка! Но ведь этого не может быть!
Я посмотрел на него. Он сидел с широко раскрытыми глазами и смотрел на сложенную по новой схеме матрицу. Потом спросил:
- У тебя есть линейка?
Ну конечно же есть. Та самая специальная металлическая линейка, которая так помогла, когда мы мастерили шифровальную машину. Я сходил в штаб за ней. Когда я вернулся, Марк пересложил матрицу по старой схеме (он же сам её первым придумал). Вот ведь человек - постоянно что-то делает, когда я ухожу!
Я протянул ему линейку, и он измерил стороны прямоугольника, в который сложились части матрицы. Оказалось 210 на 297 миллиметров. Теперь он сложил матрицу по-новому так, как придумал я. Опять оказалось 210 на 297 миллиметров. Я записал оба размера в блокнот, а Марк воскликнул:
- Но как такое возможно?
Я всё ещё не мог понять, а потому вопросительно посмотрел на него. Он продолжил:
- Ну ты же сам записал размеры. Они абсолютно одинаковы. А это значит, что одинаковы площади обоих прямоугольников. Но как могут быть одинаковы площади у двух прямоугольников, если в одном есть большое отверстие, а в другом нет?
Тут я понял, что его так возмутило, и сам возмутился не менее сильно. Действительно, что это ещё за шутки? Я был очень удивлён своему отцу. Как он такое вообще смог придумать? И как это возможно - это же нарушение каких-то там физических законов сохранения!
Марк вновь сложил сначала первый вариант, а потом второй. В первом варианте отверстия не было, а во втором оно появлялось, и через него становился видимым ключ. Куда пропадал и откуда брался один квадратик? Похоже, что загадки будут преследовать меня до конца.
Я сказал:
- Давай как-нибудь потом подумаем над этим странным явлением. Предлагаю вернуться к расшифровке послания.
Марк согласился, и мы снова начали выписывать символы зашифрованного сообщения. Кстати, выглядело новое расположение матрицы на письме весьма правильно, во всех отверстиях были видны буквы.
На этот раз я решил оптимизировать процесс. Из прошлого опыта уже было известно, что в сообщении 173 символа. Их можно расположить в группах по 5 букв, по 10 групп на строке. Тогда в каждой строке получится по 50 букв. Если на листе клетчатой бумаги нарисовать таблицу, в которой 10 столбцов и 4 строки, при этом каждый столбец шириной в 5 клеток, то можно будет очень быстро находить позицию конкретной буквы.
На матрице, соответственно, каждое окошечко обозначено числом (а в некоторых случаях и двумя числами). Так что можно теперь было идти по строкам и выписывать буквы из окошечек, записывая их сразу на своё место в разграфлённой таблице.
Этот метод позволил мне переписать всю шифрограмму не более чем за пятнадцать минут. На новом листе в моём рабочем блокноте появилась такая последовательность букв:
ХПНЛК ЩЖТСЗ ЯКХЛН ОРНЛЧ ЧЭЪБТ МЮЗБП
ПЛЧГЖ ЦОЛЩЧ АЩЮФА ШТЖЙЖЯЛМЬК
ЪТГМВ ЬЙЯБЯ ЛБЫХЩ ВОЕКЛ ШЛУОЫ РСЭКР
ОНЪМЕ ЯГЙПЕ РЬЪТКЙГМЙЖ ЛГЗИЭ ЙНЮМУ
ЧДЙНН ЙЩЩЙТ АЙСУЖ ЯКЬУЗ ЪОХЯХ СЙЙРШ
РКФЬДУВПЦР КЕЖГЪ ЖЪЮПР БЖЗУО УЕЛ
Я вновь посмотрел на письмо, потом внимательно его перечитал. Интересная мысль пришла мне в голову: ведь в письме не оказалось ни одного твёрдого знака, а в выписанной через матрицу последовательности эта буква использовалась, причём в сравнительно большом количестве. Я приложил матрицу к письму и понял, что папа придумал. Некоторые буквы «Ы» были написаны как «ЪI», и это было очень умно. Я в очередной раз убедился, что мой отец своей хитростью и изворотливостью может потягаться с самим Одиссеем, хитроумным царём Итаки.
Затем я взял шифровальную машину и начал расшифровку уже известным способом. Ещё примерно через час кропотливой работы у меня в блокноте было записано:
ДОКОНЦАПОКОНТОРСКОЙИДАЛЬШЕПОДО
РОГЕДОЛЕСАДВАКВАРТАЛАПРЯМОНАЛЕВОД
ВАКВАРТАЛАПРЯМОНАПРАВОИЕЩЕКВАРТАЛ
БЕРЕЗАСОГРОМНЫМКАПОМВНЕЙДУПЛОВДУ
ПЛЕЛАРЕЦВЛАРЦЕТОЧТОТЫИЩЕШЬПОМНИГ
ЛАВНОЕВГОЛОВЕ
Осталось лишь добавить в это сообщение пробелы и знаки препинания. Сделать это было несложно: «До конца по Конторской и дальше по дороге до леса. Два квартала прямо, налево, два квартала прямо, направо и ещё квартал. Берёза с огромным капом. В ней дупло, в дупле ларец, в ларце то, что ты ищешь. Помни, главное в голове».
Мы с Марком разом выдохнули. Это была прямая инструкция того, как найти клад. По всей видимости, это было именно так, поскольку в предыдущем письме указывалось, что это последняя задача, после которой меня ждёт награда.
Марк уточнил:
- Ты знаешь, что такое «кап»?
Я отрицательно покачал головой, а потом добавил:
- Также надо разобраться, что такое «квартал». Понятно, когда квартал в городе, но что это слово обозначает применительно к лесу?
Марк пожал плечами и снова спросил:
- А что такое «Конторская»?
- Это одна из улиц в селе. Мы сейчас находимся на улице Красавка, а если доехать до магазина и от него повернуть налево, не въезжая на мост, то начнётся как раз Конторская улица.
Марк снова кивнул, а я продолжил:
- Давай так. Я завтра узнаю у деда Трофима про «кварталы», а ты попытайся выяснить, что такое «кап», который должен быть на берёзе. Думаю, что в Интернете это должно быть описано.
Расходясь, мы договорились встретиться завтра прямо с утра, чтобы начать новые поиски. Марк уехал, а я пошёл на пасеку. Пчёлы уже затихли, и только стражники дежурили около летков. Я долго стоял около одного из ульев, смотрел на тихо жужжащих пчёл и думал.
Я думал о том, как сложен окружающий мир и как непросто его изучать и постигать его тайны. Намного проще было бы бросить всё и предаться пустому времяпрепровождению и вере в сверхъестественное, объясняя все тайны и загадки происками каких-нибудь духов или божеств. И нужна несгибаемая воля для того, чтобы идти по пути учёного и не сворачивать с этого пути.
Потом я подумал, что древнему человеку мир должен был казаться страшным тёмным пространством, полным всяких демонов, которых следует бояться. Человек придумывал всякие небылицы, чтобы защищаться, но реальной защитой могла быть только наука. В моей голове возник образ - в огромном тёмном пространстве, наполненном смутными тенями, прямо в центре горит маленький огонёк свечи. Но вот он разгорается всё ярче и ярче и, в конце концов, освещает всё пространство. И, оказывается, оно наполнено всевозможными удивительными вещами необыкновенной красоты, а все смутные тени куда-то делись. Да и не было их никогда.
Я обернулся вокруг. Уже сгустилась ночь, сумрак поднимался из низин и бочагов ручья. На периферии зрения заметались неуловимые образы. Я усмехнулся и пошёл к себе в штаб. Похоже, что у меня уже есть своя свеча, горящая во тьме.
Глава 12
Марк появился с самого утра, когда я ещё спал. Он что-то голосил на полянке перед пасекой, но на саму пасеку не заходил, поскольку пчёл всё-таки побаивался. Они уже вовсю летали туда-сюда, их мерное жужжание привносило в мой разум спокойствие.
Почему-то я был уверен, что теперь нам осталось совсем немного. Дел-то - выполнить инструкцию, которую мы вчера расшифровали. Мне стало немного грустно. Это радостная грусть перед успешным выполнением дела, которое полюбил. Ты немного грустишь из-за понимания, что вот осталось совсем немного, и скоро всё закончится, и тогда от этого дела останутся только воспоминания и конечный результат. Но некоторые дела интересны своим выполнением.
После завтрака я спросил деда Трофима:
- Дедушка, а что такое «квартал» в лесу?
Дед Трофим посмотрел на меня внимательно и ответил:
- Это такой квадратный участок, со всех сторон разделённый просеками. По просеке обычно проложена дорога. И эти просеки идут с запада на восток и с севера на юг, то есть прямо по сторонам света.
- И по ним можно ориентироваться в лесу?
- Конечно. А зачем тебе это?
- Мы с Марком расшифровали новое папино послание, и в нём говорится, что надо углубиться в лес, который находится за Конторской деревней. И по этому лесу надо проехать два квартала прямо, потом повернуть, ещё два квартала, снова повернуть, и потом через квартал будет приметная берёза.
Дед Трофим задумался. Потом попросил показать мне это письмо, но я не мог это сделать, поскольку оно было спрятано в другом письме при помощи матрицы. Но я сходил в штаб и всё принёс, и тогда положил матрицу на текст, показал, как надо было собирать буквы и какое сообщение получилось в итоге. А затем я взял шифровальную машину и показал, как с её помощью можно расшифровать эту несуразную последовательность букв.
Дед Трофим покачал головой и сказал:
- Я смотрю, ты уже тоже практически превратился в кибернетика. Не шути с этим.
Я рассмеялся. Потом серьёзно сказал:
- Нет, дедушка. Зря ты так шутишь над моим отцом. Он, может быть, и кибернетик, но знает много всего важного и интересного.
Теперь дед Трофим рассмеялся. Потом потрепал меня по плечу, встал с табуретки и заковылял в дом. Обернувшись, он сказал:
- Кварталы отделяются друг от друга просеками, а с севера от пересечения должен стоять квартальный столб. Если поедете туда, смотрите внимательно за этими столбами. Да, и не забудьте компас.
Я вышел на улицу и спросил Марка:
- Ты узнал, что такое кап?
- Да. Это нарост на дереве.
- Ясно, значит, будем искать.
Я внимательно смотрел на Марка. Он, как обычно, был весел и беззаботен. Тогда я сказал:
- Знаешь, я кое-что придумал. Давай не поедем туда сразу. Это будет слишком просто. Что-то я не хочу, чтобы наши приключения так сразу заканчивались.
- А что ты предлагаешь?
- Предлагаю заняться вспомогательным делом. Давай составим карту местности. Ведь у нас до сих пор нет такой карты. Доступ в Интернет отсутствует, так что загрузить карту к тебе на смартфон нельзя. Поэтому предлагаю составить её самостоятельно. Как ты думаешь?
- Думаю, что это отличная идея.
Я одобрительно кивнул. Затем сказал:
- Тогда нам надо спланировать то, что мы будем делать. Предлагаю использовать велосипеды, чтобы быстро ездить по окрестностям. Но иногда нам придётся и ходить пешком. Что нам потребуется?
- Очевидно, что много бумаги. Ещё нужны карандаши и что-то типа плоской широкой доски, чтобы рисовать на ней.
- Да, этот инструмент называется планшетом. Нам нужен планшет.
Мне в голову сразу же пришла мысль о моём планшете, и пришлось даже немного взгрустнуть. Но потом я откинул эту мысль и сказал:
- Давай собираться. Карандаши и бумага у меня есть. С тебя, стало быть, планшет. А я пока подумаю, как всё это сделать.
Марк уехал искать у себя что-нибудь, что можно использовать в качестве планшета для рисования карты, а я расположился под липой и стал размышлять.
Перво-наперво надо нарисовать всё село. Я подумал, что нет смысла рисовать каждый дом по отдельности, достаточно будет просто подсчитать количество домов на каждой стороне каждой улицы, а потом примерно нарисовать на карте. Ведь нам не нужна была точная топографическая карта, пусть будет примерная. На ней главным должно быть то, что дороги идут относительно разных объектов и пересекаются друг с другом в правильном порядке, который соответствует фактическим пересечениям. Я обдумал эту мысль и нашёл, что действительно, в целом важны только дороги, то есть если смотреть с более высокой точки зрения, то пути сообщения. А то, что между ними, важно не так сильно, и можно будет пользоваться условными обозначениями. Более того, получалось, что расстояния тоже не так важны, нужно было бы только рисовать правильные пересечения, слияния и раздвоения дорог.
Я подумал, что наверняка математики уже придумали всё это и даже назвали такой способ каким-нибудь мудрёным словом. Решил узнать это у папы, тем более что мы очень давно уже не обменивались телеграммами. Я быстро накидал текст:
KAK HA3bIBAETCR HAYKA, -?E HE BA.>|
R PUCY|O KAPTY. HE BA.>|
TbI PUCYEWb ?PA? ?OPO?, A HAYKA HA3bIBAETCR TO?O?O?UR.
Топология… Да, где-то я уже слышал это название. Что ж, значит, будем заниматься топологией.
Марк вернулся примерно через час с небольшим куском гладкой фанеры, вырезанным под размер листа бумаги. С одной короткой стороны к фанере были прикреплены два больших канцелярских зажима. Я всплеснул руками и воскликнул:
- То, что надо!
Мы решили посвятить сегодняшний день отрисовке деревенских улиц и расстановке на плане ориентиров. Начать задумали с площади, где находится магазин, почта и всё остальное. Я прикрепил к нашему новоявленному планшету с десяток чистых листов, положил в карман коробку с карандашами, и мы выехали по направлению к главной площади.
Мы остановились около бывшей автобусной остановки и осмотрелись. В принципе, площадь вполне можно было бы считать прямоугольной, так что я нарисовал в центре листа бумаги небольшой прямоугольник. Внутри него я нарисовал три квадратика, которые подписал: «Почта», «Магазин 1» и «Магазин 2». После этого мы осмотрелись и поняли, что с этой площади выходит в разных направлениях четыре дороги. Одна вела в Альдию, по ней мы уже ездили. Вторая вела на Конторскую улицу, и я сам по ней уже ходил к тётушкам. Третья вела на улицу Красавку, где мы жили. А четвёртая шла параллельно третьей, но с другой стороны от площади.
Ещё я помнил, что если ехать по дороге на Альдию, то там была ещё одна улица, которая шла параллельно Красавке. С неё мы и решили начать. Мы проехали от центральной площади примерно двести метров, переехав мост через ручей. Этот мост я тоже нанёс на составляемую карту, но ручей пока рисовать не стал. Мы оказались между двумя началами улиц. Решили сначала повернуть налево и правильно сделали, поскольку это была не улица, а тупик, где было три дома. Вернулись и поехали по улице, считая дома. По левой стороне улицы насчитали около 30 домов, а по правой примерно 15, после чего возвратились назад на площадь. Я нарисовал на плане длинную жирную линию и написал около неё «30 + 15».
На Конторской улице мы насчитали 35 и 20 домов, при этом меньшее количество домов опять было со стороны ручья. В конце Конторской улицы было старое производство, состоявшее из нескольких построек явно хозяйственного значения. Но нигде не было никаких людей, так что даже спросить было не у кого. Самым печальным и поразившим меня было то, что с конца этой улицы расходилось три дороги, а в расшифрованном послании о том, по какой именно дороге надо было ехать, не было ни слова. Так что приключения продолжаются, надо будет исследовать намного больше окружающего пространства, чем я изначально думал.
Вернувшись назад на площадь, я пометил на плане всю обнаруженную информацию, и далее мы решили поехать по четвёртой дороге, чтобы в последнюю очередь захватить свою улицу. Четвёртая дорога привела ещё на одну улицу, которая оказалась очень короткой. Со стороны ручья было всего 3 дома, а с другой стороны было 13 домов. Сама же улочка заканчивалась развёрнутым пространством, на котором было множество хозяйственных построек. Я примерно набросал их на плане, после чего мы вернулись на площадь.
Поехали на улицу Красавку и заодно отметили на карте пруд, который лежал прямо около её начала, затем начали всё так же считать дома. Со стороны ручья насчитали 20 домов, а с другой стороны оказалось 37 домов. То есть наша улица оказалась самой длинной. Отметили на ней те дома, в которых мы жили. Мой был с внешней стороны практически около самого начала, а дом Марка со стороны ручья - практически в самом конце.
Все эти поездки заняли значительное количество времени, поэтому Марк остался дома, поскольку его позвали обедать. Я тоже поехал домой, где меня встретил дед Трофим. Он пригласил меня откушать, что я сделал с удовольствием. За обедом я расспрашивал его о том, как называются улицы, пруд и что за хозяйственные постройки находятся в конце двух улиц.
Оказалось, что улица, которая шла параллельно нашей, называется Лунинская. А та коротенькая улочка называется Деревушкой. Итого в селе оказалось четыре улицы: Красавка, Конторская, Лунинская и Деревушка. В конце Конторской улицы находится лесничество, и оно даже работает. Там сидит лесник, в обязанности которого входит наблюдение за пожарами с вышки. Тут-то я и понял, что за вышка стоит вдали около леса за Конторской улицей. А пруд, который находится в самом начале нашей улицы, называется Чашкин пруд.
В конце Деревушки оказалось старое производство. Там была своя пекарня, конезавод и ткацкая фабрика. Но всё это было остановлено, развалено и брошено ещё в стародавние времена, когда мой отец был ещё подростком. Сейчас всё находится в упадке, а когда-то на селе пекли собственный хлеб, да ещё снабжали им близлежащие деревни.
Ещё дед Трофим сказал, что если ехать к Альдии и свернуть несколько левее, то там будет деревенское кладбище и старая деревообрабатывающая фабрика, которая также не работает. А если ехать с Красавки и повернуть направо, то дальше будет школа, в которую в былые времена ходили ученики со всей округи, а сейчас она закрыта, поскольку детей в деревнях и сёлах всё равно нет.
Всё это я тщательно записал, а потом пошёл к себе в штаб, чтобы нарисовать чистовую версию плана-карты села.
Пока я рисовал этот схематичный план деревни, у меня в голове выстраивалось понимание её структуры. Всё было достаточно логично. Вот течёт небольшая речушка, которую тут все называют ручьём. Вдоль него на обоих берегах расположились участки, которые формируют улицы. Четыре улицы села образованы достаточно гармонично с учётом естественного изгиба ручья в центре села. Сами улицы идут на некотором отдалении от ручья, а между домами и ручьём располагаются огороды. Это нижние или, как тут их называют, передние огороды, где высаживаются более влаголюбивые сельскохозяйственные культуры. А на задних огородах, то есть тех, которые находятся на противоположной стороне от ручья за домами, высаживают более засухоустойчивые растения либо вообще делают покосные луга, как у нас.
Вообще, это очень всё правильно, и я совершенно не удивлён такой структуре села. Местный центр, кстати, здесь называется бугром и располагается он на высоком берегу Чашкина пруда между Деревушкой и магазинами. Это действительно самая высокая точка села, и раньше здесь стояла церковь достаточно приличных размеров. Потом из церкви сделали клуб, где показывали кинофильмы и устраивали танцы. Директором клуба был брат моего деда, дядя моего отца, в резиденции которого я нашёл одну из капсул. Потом клуб сгорел, и сейчас на его месте стоит большой деревянный крест.
Внимательно осмотрев свой рисунок, я понял, что в некоторых местах допустил изрядные неточности, но перерисовывать и исправлять уже не стал. А всё потому, что на завтра запланировал вместе с Марком объехать всё село вокруг и посмотреть, какие у него окрестности и куда ведут дороги. На этой мысли я завершил день и пошёл укладываться. К вечеру ноги разболелись, и я хотел отдохнуть.
Однако на следующий день я еле-еле выполз из своего штаба. Пока ходил умываться, ноги немного размялись, но мышцы на икрах и на попе ныли страшно. Марк ещё не приехал, и я сделал вывод, что он испытывает те же самые необычные ощущения. Действительно, вчера мы уж слишком много катались на велосипедах.
После завтрака я кое-как смог залезть на велосипед и попробовать прокатиться. Я поехал в сторону дома Марка и встретил его примерно на половине пути. Он тоже ехал в мою сторону, при этом на его лице было написано неописуемое страдание. Мы остановились и, обдумав сложившуюся ситуацию, решили повременить с объездом села.
Пешим порядком мы прошли к дому Марка и оставили его велосипед там. Потом так же пешком мы пошли ко мне. Решили, что именно ходьба поможет разогнать мышцы и постепенно избавиться от неприятных ощущений. Придя ко мне, мы оставили велосипеды и пошли в берёзки. Там мы просидели до обеда, время от времени прохаживаясь по лугу, по дороге, дошли даже до школы и изучили её.
Такое времяпрепровождение помогло, равно как и сидение в берёзках на свежем воздухе. После обеда я был уже в более пригодном для дальнейших исследований состоянии, но решил отдохнуть до конца, а потому пошёл подремать. Ну а вечер я посвятил чтению книг, изучению своих старых записей и сопоставлению всей полученной информации.
На следующий день моё состояние было намного лучше, и я готов был снова отправиться на объезд окрестностей для составления плана. Судя по тому, что сразу после завтрака приехал Марк, у него тоже всё прошло. Мы решили не усердствовать так, как делали позавчера, а потому спланировали поездки таким образом, чтобы в первой половине дня объехать улицы Красавка и Лунинскую, а вечером - Конторскую с Деревушкой.
На том и решили. Я взял планшет с заготовленными листами бумаги, и мы выдвинулись на топографические изыскания. На этот раз решили поехать от Чашкина пруда налево по направлению к школе и далее в объезд улицы Красавки, чтобы с другой стороны выйти на улицу Лунинскую и вернуться через главную площадь назад. По моим расчётам такой путь должен был существовать.
По пути мы решили отмечать все исходящие дороги, которые вели вдаль от села, чтобы потом решить, по каким из этих дорог надо проехаться и понять, что лежит вокруг села. Так и начали.
Мы подъехали к Чашкину пруду и повернули налево. Дорога пошла немного в горку, это было небольшое продолжение улицы Красавка. Мы проехали два дома, после чего дорога пошла вдоль огородов. За огородами произошло разделение дороги на три новых. Одна повернула направо к школе, которая стояла тут же. Вторая вела прямо, а третья повернула налево в обход деревни, за огороды. Разве что дорожного камня с надписями «Направо пойдёшь…» не стояло.
Мы, конечно же, повернули налево и доехали до берёзок. Буквально здесь же по направлению к дальнему лесу под углом в сорок пять градусов направо отходила ещё одна дорога. Я пометил её на плане, и мы поехали дальше. Дорога шла прямо вдоль огородов, и на ней ничего интересного не было. Справа от нас то подступали, то отступали молодые берёзки. Предполагаю, что здесь когда-то было широкое поле, но теперь оно полностью заросло.
Примерно через пятнадцать минут мы подъехали к Т-образному перекрёстку. Направо шла дорога к тому же лесу, что и предыдущий поворот. Налево шла дорога, которая оборачивалась вокруг села. Мы снова свернули на неё, проехали вдоль огорода последнего дома на улице, а вскоре уже показался въезд на саму улицу. Улица плавно вливалась в ту дорогу, по которой мы ехали. Мы покатили дальше и вскоре наткнулись на небольшое болотце, лежавшее справа от дороги. Я пометил его на плане.
Проехав далее, мы обнаружили ручей без каких-либо признаков переправы. Пришлось штурмовать его вброд, для чего нужно было перевели велосипеды по воде, благо было неглубоко. Дорога делала большой поворот налево, и я понял, что это поворот на Лунинскую улицу. Так оно и вышло, однако сама улица выходила из села и уходила в лесной массив, а та дорога, по которой мы ехали, влилась в неё, но через небольшое расстояние вновь отделилась и повернула направо. Это был объезд Лунинской деревни с другой стороны вдоль огородов.
Тут мы решили отдохнуть и начали искать место, где бы расположиться. Проехав чуть дальше, мы обнаружили, что дорога забрала круто в лес и спускалась в низину. Мы проехали ещё чуть-чуть, и нашим глазам открылся огромный водный массив. Это был большой пруд. На его берегу мы и остановились отдохнуть.
Берег пруда зарос травой, никаких пляжей не было. Я нашёл на дороге камень под свою руку и попытался перекинуть через пруд, но у меня ничего не вышло. Камень не долетел и до середины пруда - так он был широк. Надо было бы, конечно, обойти его по периметру и понять, как он выглядит, но это мы решили отложить на другие дни исследований.
Через полчаса валяния на земле и неспешных разговоров мы собрались и поехали дальше. Около этого пруда дорога раздваивалась: одна новая вела дальше в лес, а вторая так и шла вдоль огородов. По ней мы и поехали вновь. Минут через пятнадцать езды мы наткнулись на широкий тракт и вспомнили, что это дорога на Альдию. Тут был обычный перекрёсток, но мы повернули налево и выехали в село на мост через ручей, далее на площадь и потом ко мне домой.
Так получилось, что мы объехали Красавку и Лунинскую улицу, и на всё путешествие у нас ушло примерно два часа. Марк остался у меня, и дед Трофим покормил нас ухой и жареной картошкой. Во время обеда я рассказал о нашем путешествии, и дед Трофим пояснил, что все ответвления от дорог ведут в другие деревни и сёла. Я спросил:
- А что это за пруд в конце Лунинской деревни?
- Он называется Трунёнков пруд. Это самый большой пруд здесь. Есть ещё Новый пруд, Кошеляевский пруд, маленький Заводской пруд. Ну, и Чашкин пруд ты уже знаешь. А ещё есть два болота. Гаретое находится в нескольких километрах езды по той дороге, что ведёт к школе. И ещё есть маленькое Душкино болото.
- Душкино?! - я удивлённо вскрикнул.
Дед Трофим усмехнулся и сказал:
- Да, Душкино болото. Около него мой дед, то есть твой прапрапрадед содержал пасеку. Отсюда и название.
- А где оно?
- А вот как раз в конце нашей улицы. Если выехать по ней и ехать всё далее и далее, то после того, как выйдешь из села, перед тобой и будет Душкино болото.
Я понял, что это как раз то болотце, которое мы видели справа от дороги, когда проезжали мимо Красавки.
После обеда Марк решил съездить домой, а я пошёл к себе в штаб. Там меня разморило, и я уснул. Проснувшись, я понял, что проспал несколько часов кряду, и мне как-то больше не хотелось делать объезды. Я позвонил Марку, и оказалось, что он тоже валялся днём. Решили, что продолжим объезд села завтра, и я сел перерисовывать свои дорожные заметки на чистовик. На этот раз я выбрал масштаб побольше и изобразил деревенские улицы маленькими отрезками без отрисовки домиков, а огороды стали просто прямоугольниками. Ручей я тоже изобразил тонкой закрашенной линией между улицами села.
На следующий день уже ближе к обеду мы снова выдвинулись на объезд нашего села. Мы поехали тем же путём к школе, но теперь на первой развилке повернули направо и объехали большое здание школы. За ним оказался пруд средних размеров. Он был больше Чашкина пруда, но меньше Трунёнкова пруда, который мы видели вчера. Судя по всему, это был Кошеляевский пруд, о котором вчера говорил дед Трофим. Дорога обходила его и справа, и слева, и та, что вела налево, уходила опять к лесу. Скорее всего, она вела к Гаретому.
Мы повернули направо и поехали вдоль огородов Деревушки. Они закончились очень быстро, и мы оказались на производственной территории. Мы были уже здесь с другой стороны, когда объезжали улицы села. Теперь прямо перед нами стояла старая пекарня. Мы проехали дальше, и тут дорога повернула резко направо, так что мы оказались на Деревушке. Это было очень внезапно. Сама Деревушка шла дальше, и мы поехали по продолжению улицы.
Постепенно мы углубились в лес. По правую руку тёк ручей, который можно было опознать по ольховнику, стоявшему на его берегах. А вот слева начался самый настоящий лес. Через несколько минут перед нами появилось очередное ответвление направо, и мы резонно решили, что надо поворачивать. По моим расчётам, мы должна были выехать к лесничеству, если проедем ещё чуть-чуть. Мы повернули, но потом ехали, и ехали, и ехали. Я уже начал было беспокоиться, поскольку с обеих сторон дороги стоял дремучий лес.
Но моё топографическое чувство меня не подвело. Ещё немного - и мы выехали на берег ручья, и тут опять не было переправы, только брод. Мы перешли ручей, и перед нами оказалось лесничество, направо уходила Конторская улица. Мы проехали мимо неё, обогнули лесничество и поехали дальше вдоль огородов. На углу огородов основная дорога поворачивала направо, а в лес уходила полузаросшая то ли дорожка, то ли уже тропинка. Было ощущение, что по ней уже много-много лет никто не ездил.
Я отметил её, мы повернули и снова поехали вдоль огородов. По длине Конторская улица в селе - самая длинная, хоть и домов на ней меньше, чем на Красавке, так что мы катили очень долго, пока не добрались до пожарной вышки. Я отметил её на плане в стороне от той дороги, по которой мы ехали. К самой вышке мы не стали заворачивать, а проехали дальше мимо кладбища и попали на уже известный нам перекрёсток, от которого, если повернуть теперь налево, можно попасть в Альдию. Но мы повернули направо и поехали домой.
Вся поездка заняла два с половиной часа. Мы опять хорошо накатались, а потому за обе щёки уплетали обед. Дед Трофим уже не сердился, когда Марк оставался у нас обедать. Я спросил его:
- Дедушка, мы объехали всю деревню. Видели Кошеляевский пруд, однако Нового пруда нигде не нашли.
- Он лежит слева от той дороги, что ведёт на Альдию. Чуть дальше от села. Там должна быть неприметная тропка к нему.
Уже вечером Марк опять приехал ко мне и сказал:
- Давай съездим и посмотрим на Новый пруд. Его надо нарисовать, без него наш план будет неполным.
Сказано - сделано. Мы сели на велосипеды и погнали на уже так хорошо знакомый нам перекрёсток. Проехав прямо некоторое расстояние, мы действительно увидели протоптанную дорожку. Мы свернули на неё, и минуты через две перед нами раскинулся достаточно большой водоём. Мне даже показалось, что этот пруд был больше Трунёнкова пруда. И также казалось, что они очень похожи друг на друга. Такая же странная конфигурация: вначале круглое пространство, которое упирается в насыпь, а на противоположной от насыпи стороне лежит низина, где пруд представляет собой узкую ленту, петляющую между деревьями. Складывалось такое ощущение, что это старая запруженная при помощи плотины река.
Вернувшись домой, я засел в своём штабе и начал наносить на чистовик карты всё то, что мы сегодня увидели и зарисовали.
На следующий день мы решили никуда не ездить, а обдумать хорошенько, что у нас получилось, а также спланировать дальнейшие изыскания. Я подсел к деду Трофиму и начал спрашивать:
- Дедушка, расскажи, какие ещё сёла и деревни есть в округе?
Дед Трофим начал было отнекиваться, но потом сел на скамейку под липой и начал чертить своей палкой в пыли на дороге. Он нарисовал небольшой кружок, ткнул в него и сказал:
- Это наше село.
Далее он провёл прямую линию и продолжил:
- Если ехать на запад, то попадёшь в Альдию. Ты там уже бывал. А если поехать на восток, - он провёл вторую линию, - то попадёшь в Чернопоселье, или как мы называем «Песчанка». Это на другой стороне реки Кермись, и это уже Пензенская область.
Потом он провёл ещё две линии, перпендикулярные первым, но всё так же начинавшиеся из нашего села. Продолжил:
- Если поехать на север по дороге, которая выходит с Лунинской улицы, то попадёшь в Николаевку, а прямо рядом с ней другая деревня, называемая Тарханы. Николаевка находится на одном берегу Раёва, а Тарханы - на другом. И там же в Кермись впадает Раёв. А на юге от нашего села в глухих лесах расположены Ивановка и Благодатка. Эти две небольшие деревеньки тоже лежат на берегу Раёва, и он, кстати, где-то в Благодатке и начинается.
Я спросил:
- А туда дороги есть?
- Есть дороги в Альдию, Николаевку и Песчанку, а в Благодатку есть только тропка через лес. Но до Николаевки и до Благодатки можно дойти, если следовать по ручью. Он-то и выведет.
Я перерисовал схему к себе в рабочий блокнот, а также добавил направления на деревни на предыдущей схеме, которую нарисовал по результатам наших поездок. Получилось вот что:
Затем мы с Марком придумали пройтись по течению ручья, чтобы попасть сначала в Николаевку и Тарханы, а потом вверх по течению, чтобы посмотреть на Благодатку. Эту новую идею надо было обдумать и заранее спланировать путешествие, поскольку казалось, что поход только в одну сторону и обратно будет занимать целый день.
У деда Трофима оказалась очень удобная котомка из плотной ткани, которую можно было перекинуть через плечо. Он сказал, что это сумка от противогаза, которые в большом количестве были раньше у дяди Шуры и использовались моим отцом, когда он был подростком. Я залез в резиденцию и отыскал там ещё одну такую же сумку, которая висела в глубине на гвоздике. Несмотря на такое большое количество прошедших лет, они были вполне себе крепкие.
На следующий день я позвонил Марку с самого утра и сказал, что для него есть удобная сумка и чтобы он нёс все припасы к моему штабу. Сам я положил в свою котомку бутерброды, термос с горячим чаем, бутыль с холодной водой. Также я взял с собой складной нож, компас и телефон, хотя что-то мне подсказывало, что там, куда мы отправляемся, он будет бесполезен.
Приехал Марк с пакетом, и мы переложили его припасы в котомку, которую Марк оценил по достоинству. Ещё он взял маленький топорик, чему я очень обрадовался. Это действительно вещь, которая может пригодиться.
Мы дошли до моего штаба, потом вышли на передний огород и подошли к ручью. Там я достал компас и сверился по сторонам света. Марк поинтересовался:
- Зачем тебе компас?
- На всякий случай, если заблудимся.
Марк засмеялся. Я с недоумением посмотрел на него, а потом до меня дошло, и я тоже рассмеялся. Действительно, мы же собирались идти вдоль ручья, а это значит, что назад мы выберемся по нему же, надо будет только изменить направление движения. Впрочем, потом я всё же ещё раз сверился со сторонами света, сделал отметку на листе новом бумаги, прикреплённом к планшету. Я подумал, что может случиться всякая ситуация, и, возможно, нам придётся выходить из тех дебрей, куда залезем, по другой дороге. Так что предосторожности будут нелишними.
Вдоль ручья шла вполне утоптанная тропинка. Мы шли по ней и болтали о всякой ерунде. Но время от времени, когда ручей делал особенно крутые повороты, я останавливался, наносил отметку на план, сверялся по сторонам света, а Марк на свой смартфон фотографировал окрестности.
Примерно через полчаса мы дошли до конца села. Лунинская улица осталась далеко позади, а справа всё ещё тянулась Красавка. По моим расчётам мы прошли примерно километр, и это было совсем несложно. На плане, который я уже начертил, было пять отметок, и теперь я рисовал ещё одну. Марк щёлкнул пару фотографий.
Двинулись дальше. Ручей тёк полем, здесь он становился довольно полноводной рекой. Если между деревнями он даже временами пересыхал, так что оставались только глубокие бочаги, то тут был уже не ручей, а очень даже речушка. Мы шли по правому берегу. Внезапно прямо перед нами показалось болотце. Я уже научился определять их - если посреди поля с жёлтой пожухшей травой виднеется обособленная область с яркой зеленеющей растительностью, то наверняка там посередине имеется вода. Так было и здесь. Небольшое болотце, которое отстояло от ручья метров на десять справа. Я нарисовал его у себя в плане, и мы двинулись дальше.
А дальше мы тащились вдоль ручья без каких-либо интересных явлений. Раёв тёк как тёк, мы топали по правому берегу. Что интересно, лес отстоял от ручья метров на пятьдесят с каждой стороны. И несмотря на то что тропинки вдоль ручья уже не было, мы шли по довольно твёрдому берегу, а сама вода шелестела внизу. Лишь иногда нам приходилось перебираться через упавшее дерево или продираться через кусты. Тогда Марк, словно заправский путешественник, доставал свой топорик и рубал ветки. Впрочем, скоро это ему наскучило, и мы просто либо обходили преграду, либо пробирались через неё.
Ручей петлял, но не так, чтобы сильно. Солнце начало припекать, и я был рад, что захватил с собой лёгкую кепку. Честно говоря, мы уже натрудили ноги, а конца и краю нашему путешествию видно не было. Я уже начал сомневаться в том, что придумал хорошую идею. Ведь мы вышли в поход, совсем не зная, куда мы идём и сколько нам потребуется времени.
Мы шли уже два часа. По моим расчётам мы делали в час два километра, поскольку время от времени останавливались и зарисовывали окрестности. Я уже изрисовал четвёртый лист, когда внезапно леса с обеих сторон ручья расступились, и мы оказались на обширном пустом пространстве. Справа от нас на значительном отдалении виднелись дома. Крики радости огласили окрестности!
Но ручей шёл дальше, он никак не поворачивал к деревне. Мы нашли островок деревьев и присели в их тени. Достали бутерброды и отметили выход к деревне, куда шли. Выпили чай, растянулись в траве. Ноги гудели, и было очень сложно заставить себя снова встать. Мы пролежали с полчаса точно, а то и больше.
Но надо было решать, что делать дальше и куда идти. Деревня манила к себе, и мы всё-таки решили отклониться от первоначально запланированного маршрута и пойти напрямую в деревню. Так и сделали, пошли быстро и уже через пятнадцать минут стояли около ограды огородов. Похоже, что структура деревни была такая же, как и у нас в селе - огороженные огороды позади домов. Пришлось обходить, но, к счастью, в какой-то момент между двумя огородами нашёлся проход. Такие проходы, к слову, имеются и у нас в селе, особенно часто на Конторской улице.
Мы прошли на деревенскую улицу. Она была пустынна, виднелись только вечно шастающие под ногами куры. Мы не могли понять, куда идти дальше. Тут нас кто-то окликнул:
- Эй, ребята! Вам что ещё здесь надо?
Я повернулся. Из окна одного из домов в нашу сторону смотрела строгая старушка. Я ответил:
- Мы путешественники. Шли вдоль ручья и зашли в деревню. Как она называется?
- Странники? Маловаты вы для странников. Это Николавка.
- Нам надо в Раёво, куда идти?
Старушка махнула направо, сказав, что выйдя с улицы, мы окажемся на дороге, которая ведёт как раз в Раёвку (она так назвала наше село, равно как и свою деревню назвала именно «Николавка», а не Николаевка). Тогда я спросил:
- А где Тарханы?
- Вам ещё зачем?
- Просто посмотреть.
Старушка махнула рукой в другую сторону. Потом сказала:
- Нечего там смотреть. Деревня как деревня.
Но мы всё же пошли. Пройдя вдоль улицы, мы были вознаграждены. Вот если бы не моё любопытство, мы могли не пойти сюда, чтобы посмотреть на эти Тарханы. А тут перед нами открылось место вливания нашего ручья в широкую реку. Тут была огромная заводь, а ручей бурлил на порогах. Марк от восхищения присвистнул, достал смартфон и даже начал снимать видео.
Тарханы лежали на другой стороне реки, и там действительно нечего было смотреть. Моста мы не увидели, так что даже думать не стали, как перебраться на другую сторону. Все наши мысли были о том, как бы поскорее возвратиться домой. Мы протопали на своих ногах километров семь, и мысль о том, что назад надо было идти столько же, нас угнетала.
Но надо было идти. Мы пошли по улице назад и вскоре вышли за деревню. Нам открылась хорошо утоптанная просёлочная дорога, и мы бодро зашагали по ней. Конечно, идти было легче, чем по берегу ручья, но солнце уже жарило нещадно, да и ноги гудели. Прошагав так бодро несколько сотен метров, мы завалились под дерево в тенёк и снова открыли свои дорожные котомки. Идти было решительно невозможно.
Внезапно из деревни выехал трактор. Это был обычный для этой местности трактор с прицепом, на котором возят сено. Он ехал как раз по той же дороге, по которой должны были идти и мы. Моё сердце бешено заколотилось в предвкушении. Когда трактор подъехал ближе, я встал и вышел к дороге, замахал ему. Тракторист остановился и высунулся из кабины:
- Чего тебе?
- Дяденька, мы бедные странники. Подбросьте до Раёва, пожалуйста. Ноги истоптали, котомки пустые.
Тракторист засмеялся громким смехом. Потом вылез из своей кабины и помог нам забраться в кузов прицепа. Так мы и поехали, трясясь на колеях и смотря по бокам. Мы ехали сначала по широкому полю, а потом заехали в лес. Через него мы ехали минут двадцать, а когда выехали, то прямо перед нами лежала Красавка по всей своей длине. Получается, что мы объехали огромный лесной массив с другой стороны и подъехали к нашему селу со стороны берёзок. Ещё чуть-чуть, и трактор оказался рядом с ними.
Я застучал по крыше кабины. Тракторист остановился, вылез и помог нам спуститься. Я сказал:
- Дяденька, спасибо Вам. Нам как раз сюда.
Он опять посмеялся и поехал дальше, а мы пошли через огород ко мне домой.
Дед Трофим ждал нас с ужином. Он опять приготовил жареную картошку с грибами, а ещё была жареная рыба, краснопёрый карась. Мы с жадностью накинулись на оба блюда, и мне показалось, что я ничего вкуснее никогда не ел. Дед Трофим тем временем расспрашивал нас, куда мы добрались в своём путешествии. Его очень повеселило то, что назад мы приехали на тракторе. Он отметил:
- Да, отец твой посильнее был. Он целыми днями мог лазать по этим ручьям да оврагам, а вечером приходил на своих двоих.
Я ничего не ответил.
После ужина Марк ушёл к себе, а я залез на второй этаж своего штаба и стал приводить все дневные зарисовки в порядок. По расчётам получалось, что мы прошли семь километров. Действительно, не так уж и много для одного дня, но сил мы потратили изрядно. Вероятно, это было связано с тем, что мы продирались по траве и через кустарники. К тому же солнце постоянно пекло, а тени практически не было. Вообще, это странно для ручья.
Когда я закончил с путевыми заметками, я послал папе телеграмму:
XO?U?U BHU3 ?O PY4b|O. ?OW?U ?O HUKO?AEBKU.
В ответ я получил нечто странное:
BBEPX HE XO?UTE. O?ACHO!
Вот это да! Что тут может быть опасного? К тому же мы объехали Деревушку и Конторскую улицу вокруг и там перебирались через ручей, ничего опасного я не приметил. Впрочем, думать уже не хотелось, хотелось спать.
Наутро, как ни странно, я не чувствовал себя ни разбитым, ни уставшим. Вчерашнее путешествие не сказалось на самочувствии, и это меня радовало. Значит, можно сегодня подумать над следующим приключением. Когда приехал Марк, я рассказал ему про вчерашнюю телеграмму отца. Он подумал и сказал:
- Ну что тут может быть опасного? Там же ручей наверняка пересох. Если он уж у нас вдоль улицы очень мелкий, то там вообще может отсутствовать. Предлагаю сходить и посмотреть.
Я был склонен с ним согласиться. Однако при сборах взял с собой кроме ножа ещё и короткий отрезок толстого металлического прута, на который я предварительно с одной стороны намотал изоляционную ленту. Получилась короткая и очень мощная дубинка. Как и вчера, мы взяли с собой бутерброды и достаточное количество питья.
Мы сели на велосипеды и доехали до тётушек. Резонно решили начать путь от них. Нас встретила тётя Катя и пыталась расспрашивать, кто такой Марк и откуда он взялся. Но нам было некогда, и я пообещал рассказать всё на обратном пути. Она вынесла нам по кружке свежайшего молока, и после него мы выдвинулись на новое исследование.
Мы прошли по переднему огороду тётушек и вышли к ручью. Меня сразу же удивило то, что тут он нёс много воды, а вокруг него росли огромные деревья. Здесь также была тропинка, но она была неухоженная. Мы пошли по ней, и время от времени она терялась в траве и бурьяне. Но, несмотря на это, мы продвигались.
Примерно через пятнадцать минут мы подошли к тому броду, который несколько дней назад переезжали на велосипедах. Ничего опасного по пути не обнаружили, так что безо всяких оглядок двинулись дальше. Но буквально через пятьдесят метров мы оказались в непролазной лесной чаще. Ручей здесь был широкий и достаточно полноводный, и я продолжал недоумевать на этот счёт, поскольку не понимал, куда по пути его следования через деревню пропадает вода.
Мы лезли сквозь кустарник и мелкие деревья, и Марк использовал топорик и прорубал им дорогу. В этих зарослях он действительно помогал, и мы чувствовали себя первооткрывателями в джунглях. Было, скорее, весело, чем сложно.
Внезапно лес закончился, и мы вышли на большое открытое пространство. Я осмотрелся по сторонам. Казалось, что мы были на дне неглубокого оврага. Ручей тёк по его дну в нашу сторону, и здесь он был узким и менее полноводным.
В груди моей что-то защемило. Я не мог понять, что происходит. Что-то непонятное висело в воздухе. Я посмотрел на Марка, и он стоял с ошарашенным лицом. Я спросил:
- Что ты чувствуешь?
- Я не понимаю, что это. Ты видишь?
Я посмотрел вперёд. И тут я понял. Во-первых, все деревья вокруг были в жёлтой и красной листве. Как будто бы тут была осень. Я обернулся назад и посмотрел на то место, откуда мы пришли. Там всё было нормально, вполне себе обычный цвет листвы для второй половины лета. Но в овраге всё было жёлтым, и множество цветных листьев лежало на земле. А во-вторых, вокруг была практически осязаемая тишина. Когда я понял это, она начала угнетать. Тишина просто звенела в ушах.
И вдруг воздух пронзил глухой удар. Он пришёл откуда-то из-за деревьев на другой стороне оврага. Дальше ещё хуже - что-то заскрипело и заскрежетало так, что кожа пошла мурашками. Мы посмотрели друг на друга и на негнущихся ногах начали отходить назад. Марк неловко споткнулся, я схватил его, мы развернулись и бросились наутёк.
Хорошо, что нам хватило ума около брода свернуть на дорогу и добежать до конца Конторской улицы. Только здесь мы немного остановились и перешли на шаг. Я даже не помнил, как мы пробежали по лесу те несколько сотен метров, которые отделяли это ужасное место от дороги и брода.
Первоначальное возбуждение схлынуло, и ноги стали ватными. Я повалился на землю около какого-то дома. Марк опустился рядом и сидел с опустошённым взглядом. Не могу сказать, сколько мы так сидели, но потом мы всё же нашли в себе силы и подошли к дому тётушек. Ни слова не говоря, мы сели на велосипеды и доехали до моего дома. Марк даже не остановился и сразу же уехал к себе.
Впрочем, к вечеру я немного пришёл в себя. Я тут же схватил телефон и написал папе:
R BU?E? - )TO. 4TO - )TO TAKOE?
Ответ меня испугал:
R HE 3HA|O. HUKTO HE 3HAET.
Глава 13
Утром я лежал и размышлял над вчерашним событием. Оно не укладывалось у меня в голове, равно как и ответная телеграмма отца. Я не мог найти объяснения тому, что мы видели, и это меня одновременно смущало и расстраивало. Должно же быть рациональное объяснение, это не может быть что-то сверхъестественное. Но я не мог ничего придумать.
Я пришёл домой и начал расспрашивать деда Трофима, но он ничего не мог понять. Я рассказал ему про овраг и то, что там деревья как-то странно выглядят, как будто бы уже наступила осень, и про эти страшные звуки. Однако дед Трофим сказал, что вообще ничего не понимает из моего рассказа. Но потом он сказал, что уже много-много лет там не бывал и даже не знает, какие там могут происходить явления.
К обеду я окончательно пришёл в себя и решил перестать думать о том, что видел вчера. Простая мысль пришла ко мне в голову: «Я прожил здесь уже практически целое лето, и ничего со мной не случилось, вот ещё переживать из-за всякой ерунды, про которую я никогда и не узнал бы, если бы не придумал облазить окрестности». Эта мысль меня успокоила, и я стал думать о том, как быть дальше.
Сперва я позвонил Марку, но он сказал, что плохо себя чувствует из-за вчерашних волнений и беготни, поэтому сегодня не приедет. Тогда я достал свой рабочий блокнот и стал изучать нарисованную карту окрестностей деревни. Получается, что пока мы нарисовали саму деревню и ближайшие её окрестности. Можно ещё пририсовать местность вниз по течению ручья, ну и немного вверх тоже.
От конца Конторской улицы отходило три дороги, и все три вели в лес, только в разных направлениях. Это страшное место находилось между двумя из них: между той, что поворачивала с улицы налево, и той, что вела прямо. Та дорога, что вела налево, далее поворачивала в лес и доводила, как я предполагаю, до Благодатки. Но дед Трофим сказал, что туда нормальной дороги нет, только тропинка. Да и когда мы ездили по ней, объезжая Деревушку и производство, я не заметил никаких кварталов. Впрочем, я не особо и смотрел.
Судя по расшифрованному посланию, по лесной дороге надо проехать сначала два квартала, после чего повернуть налево. Затем ещё два квартала, после чего повернуть направо. И после этого ещё квартал. В том-то месте и надо будет найти примечательную берёзу с огромным капом.
Я попробовал примерно отложить эти расстояния на своей карте, и выходило, что смысла ехать по дороге, выходившей с Конторской улицы налево, нет вообще, поскольку эти кварталы выводили в чистое поле где-то в районе Кошеляевского пруда. Впрочем, это надо будет всё равно проверить. Если же поехать прямо, то есть большая вероятность снова попасть в это странное и страшное место. Остаётся дорога направо, так что её надо будет проверить в первую очередь.
Потом я подумал, что если отец ещё в своём отрочестве наткнулся на этот овраг, то он мог спрятать клад именно в нём, поскольку все боятся туда ходить. Его же телеграмма насчёт опасности места могла быть просто попыткой сбить меня с толку. Вполне возможно, что там нет ничего опасного, просто местные жители не понимают происходящего там, поэтому обходят это место стороной. Но, зная отца, можно предположить, что он вполне мог воспользоваться этим. Ведь нужно же было как-то сохранить клад на протяжении стольких лет.
Я очень надеялся, что когда мы выдвинемся туда, то сразу увидим эти кварталы. Сейчас мне было даже не очень понятно, что это такое, и сколько надо ехать, чтобы проехать два квартала.
Внезапно я получил от Марка телеграмму:
IIA
Что бы это значило? Через несколько минут вслед за ней пришла ещё одна:
OE?AIAII?IAOCINUUEUEOAICUIANCEAAAI?UCIOOUIOEA
Я тщательно переписал обе телеграммы к себе в рабочий блокнот, особенно соблюдая аккуратность при проставлении всех этих чёрточек и загогулинок над буквами. С этим надо разобраться.
Попробовать применить частотный анализ? Думаю, что нет никакого смысла. Во-первых, тут слишком мало букв. Во-вторых, даже беглый просмотр подсказывает, что тут символы встречаются одинаково часто. Вернее, одинаково редко.
Впрочем, идея пришла довольно быстро. Ведь какой телефон у Марка? У него один из крутых современных смартфонов, и он конечно же использует русские буквы. А у меня древнейший телефон с чёрно-зелёным экраном. На нём русских букв нет. Предполагаю, что Марк отправил мне что-то по-русски, но просто мой телефон не смог это отобразить.
Я написал папе телеграмму:
- PUW?U MHE PYCCKUU A??ABUT.
В ответ пришло:
A6B??EE”.>|<3UU~K?MHO?PCTY?XV,4WW,’bbIb-)|OR
Н-да. Попробуем ещё раз:
HET, -PUW?U MHE UMEHHO ?PABU?bHbIE PYCCKUE 6YKBbI
И снова странный ответ:
3A4EM? TbI HE CMO.>|
- POCTO ?PUW?U. R XO4Y BU?ETb, KAK OHU BbI??R?RT.
И она удалась:
AAAAAA??CEEEEIIII?NOOOOO?OUUUUY??
Здесь тридцать три символа, так что папа при отправке выписал по алфавиту все буквы русского алфавита. Получив эту телеграмму, я составил вот такую таблицу:
Теперь можно было перекодировать телеграммы Марка. Вот что вышло:
ММД
И:
УКЯАОБМОЯПГУЗНСЪЩИЩКТЕОЗЫОЕСЗИЕДБНЖЫЗНТЦЫПУЙБ
Что ж, это похоже на код шифровальной машины. Первая телеграмма Марка является ключом, а вторая, соответственно, шифровкой. Конечно, глупо так вот сначала передавать ключ, а потом и шифровку прямо вслед за ним, но здесь нас вряд ли кто-то может подслушать.
Я быстро сбегал в свой штаб, принёс шифровальную машину, настроил диски и быстро расшифровал код. Получилось сразу же:
ЯСДЕЛАЛСВОЮШИРОВАЛЬНУЮМАШИНУПРИЕДУЗАВТРАУТРОМ
Я возликовал. У него получилось, и теперь у нас есть две шифровальных машины, причём они устроены по-разному.
Как и написал Марк, он приехал на следующее утро. Вид у него был бодрый, не то что позавчера. Судя по всему, он доделывал шифромашину и не хотел мне говорить, а потому ссылался на недомогание. А тут как раз этот случай. Я спросил его:
- Ты всё ещё вспоминаешь то место?
- Нет, зачем?
- А зря. Я думаю, что нам придётся туда пойти снова.
- Зачем?!
- Понимаешь. От конца Конторской улицы отходят дороги в три разные стороны. Я попытался примерно прикинуть, как по ним проехать два квартала прямо, потом ещё два квартала, повернув налево, а потом ещё один квартал, повернув направо. Так вот по одной из дорог это бессмысленно, поскольку мы очутимся на поле около Кошеляевского пруда.
- А по другим дорогам?
- Вот если поехать по средней дороге, то мы можем снова попасть как раз в тот овраг.
Марк резко вздрогнул. Похоже, что он не просто так говорил о недомогании, а всё-таки очень серьёзно перепугался. Тут он взял себя в руки и сказал:
- Но почему? Тебе же твой папа написал, что там опасно. Он же тогда сам боялся туда ходить, зачем нам туда ехать?
- Ты не знаешь моего отца. Во-первых, он практически ничего не боится. Ну, не знаю, каким он был в детстве, но сейчас это ужасный человек. Во-вторых, он вполне мог осознанно спрятать клад именно там, чтобы его никто не нашёл. Это резонно, ведь если местные жители обходят это место стороной, то нет лучшего места, чтобы там что-нибудь спрятать.
Марк согласно кивнул, а я продолжил:
- И, знаешь, этот вариант кажется мне более предпочтительным. Чем больше я размышляю над этим, тем больше мне сдаётся, что отец поступил именно так.
- А что по третьей дороге?
- Если поехать по ней, то там тоже лес, так что, вполне возможно, там может быть что-то спрятано.
- Предлагаю проверить сначала третью дорогу. По крайней мере, если клад будет спрятан именно там, то нам не придётся зря ездить в этот ужасный овраг.
Я с согласием кивнул.
Мы выехали рано утром на следующий день. Как обычно мы собрали с собой немного походной еды, взяли воду и различные инструменты. Неизменно взяли с собой топорик. Также на всякий случай я прихватил верёвку. Планшет с бумагой и уже нарисованная карта тоже были с нами.
Доехав до конца Конторской улицы, я понял, что где-то что-то не сходится. Дорога прямо вела сразу в лес, а дорога направо шла вдоль огородов по скошенному полю. По ней мы уже ездили, и ответвление в лес было чуть позже. Мы остановились в нерешительности. Потом всё же, как и планировали, поехали направо.
Примерно через пятьсот метров мы доехали ещё до одного поворота направо, это был объезд Конторской улицы вдоль задних огородов. В лес вели две неприглядных дороги. Они уже почти заросли. Было видно, что по ним уже давно не ездят так, как, возможно, ездили во времена, когда мой отец был подростком.
Одна дорога шла ровно вперёд, а вторая вела строго налево. Это ещё увеличивало степень неопределённости. Куда теперь? Вполне может быть, что в те давние времена здесь была одна дорога, а потому отец не разъяснил чётко, какую из дорог выбирать. А теперь тут вон сколько всего, и сложно понять, по какой именно дороге надо ехать.
Решили поехать налево. Эта дорога была более ухоженной. Мы проехали примерно пятьсот метров, когда увидели новую дорогу, вернее, даже просто просеку в лесу, шедшую ровно перпендикулярно той дороге, по которой мы ехали.
Мы остановились. Я сказал, что где-то здесь должен стоять квартальный столб. И действительно, по диагонали от нас в полуметре от пересечения дорог стоял столб со скошенной на четыре стороны вершиной. Я сказал:
- Ты читал книгу «Там, где нас нет»?
- Нет. Я не очень люблю читать.
- А зря. Ну, вот в этой книге был такой старый идол. Пропп его звали. Ему надо было приносить жертву при помощи рассказывания сказок. И по описанию идол тот был очень похож вот на этот столб. Да и встречался он всегда вдоль дорог и достаточно часто. Уж не идол ли это Проппу? Если так, то надо рассказать сказку.
Марк засмеялся, и я вслед за ним. Теперь становилось ясно, что такое квартал. Мы снова поехали вперёд и ещё через метров пятьсот доехали до новой просеки, которая вновь шла ровно перпендикулярно. Судя по письму, здесь надо было поворачивать налево, но тут была именно просека, никакой дороги, никакой тропинки. Решили оставить велосипеды и пройтись пешком. Надо было пройти два квартала, а потом повернуть направо.
Дорога заняла достаточное время, так как приходилось пробираться по высокой траве и кустарнику. Но мне показалось, что до следующей полоски мы шли несколько меньше. Это был не квадрат, а прямоугольник. Пошли дальше, и снова меньше чем пятьсот метров. Я насчитал чуть больше пятисот шагов, потом примерно прикинул и понял, что короткая сторона прямоугольника составляет триста пятьдесят метров.
Повернули направо и прошли ещё квартал. Ориентироваться по ним стало очень просто. Здесь нашли ещё один столб. Но никаких берёз вокруг не было, только сосны, это был сплошной сосновый бор. Очевидно, что мы повернули не туда. Надо было въезжать в лес прямо.
Теперь надо было возвращаться назад. Но тут мне в голову пришла отличная идея. Ведь получается, что весь лес разбит на прямоугольники, которые составляют координатную сетку. Я взял планшет и нарисовал довольно простую схему:
Получалось, что нам нет никакого резона возвращаться к точке въезда в лес. Можно прямо отсюда пройти к тому месту, где предположительно спрятан клад. Я посчитал кварталы, и оказалось, что так мы сэкономим четыре длинных стороны, то есть целых два километра.
По моей схеме положили новый маршрут и пошли не назад, а направо. Однако, пройдя один квартал, мы вспомнили про велосипеды. По схеме получалось, что они находятся сейчас от нас ровно по диагонали. Я сказал:
- Давай разойдёмся. Ты пойдёшь сейчас по длинной стороне и потом по короткой, а я наоборот сначала по короткой, а потом по длинной. Мы должны встретиться как раз там, где оставили велосипеды.
Марк согласился, и мы разделились. Я пошёл прямо и через те же пятьсот своих шагов подошёл к перекрёстку. Повернул направо и пошёл. Никаких сомнений в том, что сейчас я встречу Марка, у меня не было. А вот и перекрёсток, на котором стоят наши велосипеды. Но Марка не было. Я немного подождал, но он не появлялся. Его даже не было видно на просеке. Я крикнул во всё горло: «Марк!» Через пару секунд из глубин леса отозвалось: «Я здесь».
Минут через пять он вышел. Оказалось, что он решил схитрить и пойти по диагонали. Но он не учёл, что придётся пробираться по лесу, а не идти по просеке. Поэтому он быстро потерял направление, и только мой крик помог ему сориентироваться. И его хитрость оказала плохую услугу - мы потеряли немного времени, а сам Марк устал больше, чем я.
Сели и перекусили. Я ругал Марка за то, что он постоянно выдумывает всякие штуки, которые приводят к проблемам. Но он только смеялся.
Надо было пройти ещё три коротких стороны, то есть чуть больше километра. Мы взяли с собой велосипеды и пошли. Просека здесь была нормальная, так что в некоторых местах мы даже ехали. И вот показалось то место, про которое говорилось в шифровке.
Я осмотрелся. Здесь был такой же сосновый бор, как и на предыдущем месте, однако попадались вкрапления других деревьев: то тут, то там виднелась ольха или орешник, а то и берёзка. Это значило, что надо внимательно осмотреться и обыскать это место.
Мы спешились. Я предложил Марку опять разделиться и искать берёзу с большим капом по разные стороны от перекрёстка. Марк согласно кивнул, а я снова попросил его не заниматься самодеятельностью и время от времени кричать мне, чтобы не заблудиться. А я, понятное дело, буду отвечать. Так мы сможем как бы чувствовать друг друга и не отойдём далеко от перекрёстка.
Мы углубились в лес по разные стороны. Я начал обходить окрестности, высматривая берёзы. Но с моей стороны были в основном сосны. Я уже начал укорять себя, что пошёл в эту сторону, хотя мог бы пойти и в другую. И тут голос Марка возвестил: «Нашёл!»
Я ринулся на голос и наткнулся на стоящего Марка, который запрокинул голову и смотрел куда-то вверх. Переведя взгляд туда же, я увидел огромный нарост на берёзе. Казалось, что он был величиной с голову быка или даже больше. Находился он на высоте не менее трёх метров от поверхности земли.
Но дупла нигде не было видно. Похоже, что надо лезть на дерево и осматривать его более внимательно наверху. Но залезть на него было не так-то и просто. На высоте, до которой я или Марк мог бы допрыгнуть, не было ни одной ветки, а рядом с этой берёзой не росло больше ничего. У нас была верёвка, но как её применить, нам на ум не приходило. Похоже, что надо было делать лестницу длиной не менее пяти метров.
Пришлось ехать назад. На следующий день мы запаслись ножовкой, молотком, гвоздями и большим количеством бечевы. Всё это мы нагрузили на багажники наших велосипедов и сразу же выдвинулись непосредственно к найденной берёзе. Проехали именно по тому пути, который указал папа в своей шифровке.
Около берёзы мы разгрузились и начали искать материал для конструирования лестницы. Чуть поодаль в сосновом бору нашлось достаточное количество сухих деревьев, так что нам оставалось только их напилить и притащить к берёзе. Пилили высохшие молодые сосенки толщиной примерно с мою руку. Из них выбрали две самые длинные и превратили их в жерди, тщательно обрубив сучья топориками.
И пошла работа: Марк отрезал примерно одинаковые чурбачки, я прибивал их к жердям, а потом крест-накрест перематывал бечевой. Так мы сделали лестницу с десятью перекладинами. Вышла она, конечно, совсем неказистой, но и требовалась только на один раз. Можно было её здесь и бросить, но дед Трофим, когда выдавал мне гвозди, потребовал, чтобы мы потом всё разобрали и гвозди вернули. Это удивительная рачительность или даже скупердяйство, но что-то в таком подходе есть.
Итак, лестница была готова, и мы прислонили её к берёзе. Она доставала как раз до капа и даже чуть выше. Я осторожно полез по ней, и перекладины подо мной затрещали. Но лестница выдержала, и я долез до первой крепкой ветви, а там уже перекинул через неё верёвку, один конец которой был обвязан у меня подмышками. Второй конец я скинул Марку, и он, ухватив его, трижды обернул вокруг стоящей недалеко осинки и стал крепко держать. Наконец я долез до капа. Осмотревшись, я увидел прямо над ним дупло.
Я достал фонарик и посветил внутрь. Там что-то отблескивало. Тогда я надел грубые перчатки и одной рукой слазил в глубину дупла. На ощупь там не было ничего особенного. Всякая труха, мох, несколько пожухлых листьев. Я поворошил рукой весь этот мусор, и под ним обнаружился плоский и твёрдый предмет. Кое-как я его подцепил и вытащил из дупла.
Это была деревянная шкатулка, обитая металлическими полосами. Я победно вскрикнул и показал её Марку. Он ответил на мой возглас. Тем временем я спустился и поставил шкатулку на землю. Сняв с себя верёвку, я опустился на колени рядом с ней, протянул руки и открыл её. Марк с шумом выдохнул - в шкатулке ничего не было, кроме небольшого клочка бумаги. Неужели очередная загадка? Но в шифровке было написано, что тут должен быть приз.
Я взял эту бумажку и внимательно рассмотрел её. На одной стороне было написано корявым почерком:
Я ЗАБРАЛ ЕГО. ВИТЁК БОНДАРЕНКО
Что ж, с этим надо будет разобраться. Эти имя и фамилия мне ничего не говорили. Но, думаю, теперь можно задать прямой вопрос отцу, поскольку наверняка такое развитие событий в его планы не входило.
Мы снова поехали домой, несолоно хлебавши. Лестницу разобрали, гвозди сохранили, всё как просил дед Трофим. Настроение было немного подавленным, поскольку мы, откровенно говоря, уже рассчитывали посмотреть, чем же всё это закончится. Но пока не получилось, придётся разбираться дальше.
Дома я выгрузил всё снаряжение, разложил его по своим местам и ушёл в штаб описывать то, что произошло за день. Марк уехал к себе практически сразу, поскольку пока говорить было не о чём. Я же написал папе телеграмму:
HAWE? WKATY?KY B 6EPE3E. HO TAM 3A?UCKA OT BUTbKA 6OH?APEHKO. KTO - )TO?
В ответ я получил возглас негодования:
AX OH HE?O?HUK!
Потом папа позвонил и сказал, что приедет на следующие выходные. Он побудет со мной несколько дней, а потом мы вместе уедем домой. Эта новость меня обрадовала, и я одухотворённый лёг спать.
Глава 14
Дед Трофим ходил по двору и призывал кур на утреннее кормление. Я нашёл его там и первым делом спросил, знает ли он, кто такой Витёк Бондаренко. Он ответил:
- Бондаренкин-то Витёк? Да это тваво отца брат. Троюродный, кажись.
- Почему ты говоришь «Бондаренкин»? Он же «Бондаренко».
Дед Трофим как-то укоризненно на меня посмотрел, но ничего не ответил. Я подумал, что это опять особенности местной речи, поэтому переспрашивать не стал, а пошёл на улицу.
Тягостно потянулось время. Поскольку отец объявил о своём скором приезде, эта мысль не могла выйти у меня из головы, и я постоянно думал об этом, ждал и пытался как-то скоротать часы и минуты. Но время как будто бы нарочно шло всё медленнее и медленнее. Когда мы с Марком занимались какими-нибудь исследованиями или я сам что-нибудь рассчитывал или изучал, время проносилось мимо меня незаметно. «Это всё от безделья», - сказал я сам себе и решил чем-нибудь заняться.
Но заняться было решительно нечем. Загадка была разгадана, но цель не достигнута. В нынешнем своём положении я не мог ничего предпринять для её достижения. Я ходил по участку из угла в угол и думал только об одном. В конце концов, махнул рукой, сел на велосипед и поехал куда глаза глядят.
Глаза мои глядели на Конторскую улицу. Я приехал в гости к тётушкам, но их не было дома. Скорее всего, они трудились на огороде или в саду, но я проверять не стал и поехал дальше прокатиться, думая заехать к ним на обратном пути. Вот я уже доехал до конца улицы и остановился, глядя на лесничество. Слева от него в лес уходила дорога, которую мы не проверили.
Я направил велосипед в лесную чащу. Дорога была широкая. Казалось, что по ней часто ездят на машинах или тракторах, поскольку на ней была глубокая колея. Такую же колею мы видели с Марком на дороге из Николаевки, откуда ехали на попутном транспорте. Я углубился в лес, и вот улица и лесничество уже скрылись за деревьями. Но в целом всё было спокойно, хотя внутри у меня немного трепетало.
Впрочем, что-то было не то в направлении. Это стало понятно, когда дорогу пересекла просека, отмечавшая границу между кварталами. Я сразу её увидел, и она шла практически под прямым углом к направлению моего движения. Я повернул на неё и проехал вправо буквально несколько десятков метров, как наткнулся на перекрёсток просек, обозначающих границы кварталов. И это был знакомый мне перекрёсток, мы были здесь с Марком несколько дней назад, когда исследовали первую возможность.
Я вновь повернул направо и проехал по просеке пятьсот метров, поскольку это была длинная сторона квартала. И вышло именно так, как я и предполагал - я оказался около въезда в лес на углу огородов Конторской улицы.
Что же получается? Сами того не ведая, мы с Марком изучили местность там, куда боялись пойти? Вот дела. И там же, где мы были, действительно ничего такого не было. Мы даже бродили в этом лесу поодиночке, не думая о том, где мы находимся. Да уж. Надо рассказать об этом Марку.
Я повернул на дорогу и поехал домой. Тётушек всё также не оказалось дома, так что я не стал задерживаться.
Марк появился вечером и принёс с собой пакет. Я сразу же накинулся на него:
- Ты знаешь, что я сегодня обнаружил?!
Марк даже отшатнулся от меня. Потом спросил, что же. Я рассказал про свою поездку в лес и обнаружение того, что мы уже посетили то место, которое опасались посетить, сами того не предполагая. Потом я принёс нарисованную нами ранее карту и показал на ней, что и как произошло. На ней я сразу же дорисовал ту дорогу, по которой сегодня проехался.
Марк только спросил:
- Как же ты один смог туда поехать? Я бы сам не стал, как-то не по себе.
- Мне тоже было не по себе, но там оказалась довольно широкая и светлая дорога.
Потом Марк показал мне то, что принёс с собой. Это была шифровальная машина, сделанная из его радиоэлектрического конструктора. Не знаю, откуда он достал столько проводов, но машина выглядела внушительно.
Каждый диск шифровальной машины в исполнении Марка представлял собой сдвоенные круги из тонкой фанеры, между которыми располагались провода. Снизу и сверху на этих дисках были расчерчены секторы, в которых были написаны буквы. Совсем как у меня на бумажной модели. И провода между фанерными кругами шли как раз именно так, как «проводка» в моей машине. Около каждой буквы провод выходил наружу и заканчивался клеммой.
Три диска свободно вращались на одной оси, которая, как и в моём случае, была прикреплена к отражателю. А отражатель представлял собой те же самые сдвоенные фанерные круги, только внутри провода шли от секторов верхнего круга к секторам верхнего же, как и должно быть. Только там ещё была огромная куча батареек. Мне показалось, что по одной на каждый провод отражателя, то есть всего их получилось шестнадцать штук.
На самом верхнем диске были тумблеры и лампочки. В каждом секторе с буквой был один тумблер и одна лампочка. И не было никакого поворотного механизма, то есть вращать диски машины надо было всё так же вручную, как и у меня. Вся конструкция выглядела очень громоздко, и я думаю, что Марку потребовалось намного больше времени, чтобы собрать её. К тому же я не совсем понял, как устроена проводка внутри дисков.
Но машина вполне работала. Марк повернул диски так, чтобы буквы «ММД» встали друг напротив друга в один столбик. После этого он переключил тумблер около буквы «У». Как и полагается, лампочка зажглась около буквы «Я». Это было волшебно. В качестве рабочего образца его машина, конечно же, выглядела лучше моей. У меня всё нужно было делать вручную, а у него по проводке бежал электрический ток и автоматически зажигал лампочки. Конечно же, было и широкое пространство для дальнейшего развития.
Я спросил:
- Марк, скажи. Почему ты в качестве ключа выбрал буквы «ММД»?
- Это мои инициалы.
Да уж. Об этом можно было догадаться. Я с негодованием воскликнул:
- Как ты не понимаешь, что нельзя выбирать такие ключи?! Его же легко проверить. Очень просто начать проверять с самых банальных трёхбуквенных сочетаний.
Марк оторопело смотрел на меня. Потом он попытался оправдаться:
- Ну я же просто проверить, всё ли я правильно сделал.
Ладно. Надо что-то придумать. Поскольку теперь и у него, и у меня были шифровальные машины, мы могли обмениваться тайными сообщениями, и вряд ли кто-либо смог бы их разгадать. Но как быть с ключами? Нельзя же придумывать каждый раз ключ и сначала посылать его. Это всё равно, что оставить ключ от замка прямо около замка.
Как обычно, идея пришла сама собой. Я взял лист большой бумаги, линейку и карандаш и начал чертить большую таблицу. Я расчертил двенадцать строк и каждую обозначил первыми тремя буквами месяца: «ЯНВ», «ФЕВ» и т. д. до «ДЕК». Потом я начертил тридцать один столбец и пронумеровал их от 1 до 31. Затем зачеркнул ячейки, соответствовавшие несуществующим дням в году, вроде 30 февраля или 31 июня.
Когда я дочертил эту таблицу, у меня получилось по одной ячейке на каждый день года. Я передал расчерченный лист, карандаш и линейку Марку и попросил расчертить для себя такую же таблицу. Пока он этим занимался, я стал думать, как заполнить ячейки таблицы. По пришедшей мне в голову идее в каждой ячейке надо написать три буквы, причём обязательно выбранных случайным образом. Эти три буквы и будут ключом для шифровальной машины. А выбор ключа будет производиться по дню года. Идея мне нравилась.
Сначала я решил выписывать по три символа из какого-либо текста из газеты. Но, подумав, понял, что это плохой, негодный способ. Я представил себя на месте того, кто хочет взломать мой секрет. Я бы собирал шифровки, пытался обнаружить ключи. При помощи какого-либо метода мне время от времени удавалось бы находить ключ от очередного сообщения (например, перебором или случайно). Дальше можно было расставлять обнаруженные ключи по дням года, и где-нибудь они сложились бы в слово или фразу. Это позволило бы продолжить слово или же найти начало фразы, тем самым обнаружив новые ключи. Новые ключи, вернее, гипотезы о новых ключах, можно было проверить на зашифрованных сообщениях - если расшифровка удалась бы, то ключ правильный.
По той же причине я отверг и другой метод, который пришёл мне в голову. Я хотел было взять три спички и бросать их на газету. В качестве ключей использовались бы те буквы, на которые указывали концы спичек. Это был бы достаточно простой способ выбора букв, но я отверг его, поскольку решил, что символы будут выбираться не случайно. Ведь в газете напечатаны буквы в полном соответствии с частотами их проявления в текстах, а это значит, что буква «О» будет появляться чаще всего, а буквы «Ф» и «Ъ» - реже всего. Конечно же, это позволило бы проще разгадать шифровки, выстраивая гипотезы о ключах на основании частот букв в русском языке и потом проверяя ключи на шифровках.
Все эти мысли пронеслись у меня в голове вихрем. Я подумал, что не зря я столько времени провёл, расшифровывая папины старые послания, ведь именно эта работа позволила мне сейчас так просто отвергнуть некоторые методы выбора символов для ключей. Ведь наличие всяких закономерностей, которые мне удавалось находить, и позволяло мне расшифровывать тексты. Чем меньше закономерностей использовать, тем труднее будет тому, кто захочет взломать мои секреты. Поэтому лучше всего использовать самые случайные последовательности. Но как их получить?
Как раз Марк закончил рисовать свою таблицу. Он спросил меня:
- Зачем нам нужна такая мощная таблица?
- Всё просто. Видишь, тут по одной ячейке на каждый день года. В каждую ячейку мы напишем ключ для этого дня, и этот ключ будем использовать для шифровки сообщений в этот день. Теперь осталось придумать, как выбрать такие ключи. Они должны быть полностью случайны.
- Почему? Давай сделаем ещё проще. Пусть ключ при помощи какой-нибудь мудрёной формулы создаётся из даты.
- Да ты что! Это будет фиаско. Как только кто-нибудь распознает формулу для создания ключа, мы сразу же потеряем всю секретность.
Марк задумался, а я продолжил:
- Пока я вот здесь занимался расшифровкой старых папиных посланий, я понял, что чем меньше всяких закономерностей в шифре, тем сложнее его взломать. Когда ты расшифровываешь шифровку, то пытаешься зацепиться за малейшие подсказки, которые находишь. А если их нет, то и зацепиться не за что. Поэтому ключи должны быть случайны. Но я не могу придумать, как это сделать.
Марк заметил, что для получения случайных букв надо воспользоваться каким-нибудь случайным процессом. У него в наборе для электротехники есть микросхема, которая генерирует случайные сигналы, и можно было бы воспользоваться ею. Однако я зацепился за фразу «случайный процесс» и стал обдумывать её. В конце концов, можно придумать что-то более простое.
На подоконнике лежали разные монеты, и мой взгляд упёрся в них. Я взял одну и подкинул. Она упала орлом вверх. Я подкинул её ещё раз, и снова орёл. Потом опять, и на этот раз выпала решка. Я сказал Марку:
- А вот и случайный процесс. Мы можем выбирать буквы при помощи монетки.
Марк поинтересовался, как можно при помощи одной монетки выбрать одну из тридцати букв. Тогда я взял лист бумаги и написал в нижней его части в ряд все буквы алфавита, которые использовались в шифровальной машине. Потом я соединил дугой первую букву со второй, третью с четвёртой, пятую с шестой и так далее до конца. Получилось шестнадцать дуг.
Затем я соединил вершину первой дуги с вершиной второй дуги новой дугой, более широкой. И также я поступил с третьей и четвёртой дугой, пятой и шестой и опять до конца, соединив пятнадцатую дугу с шестнадцатой. Получилось восемь более широких дуг. Затем были нарисованы четыре ещё более широкие дуги, попарно соединявшие восемь дуг. И затем две ещё более широкие дуги и, наконец, одна самая широкая дуга. Получился вот такой занятный рисунок:
После того как всё было нарисовано, я пометил каждую дугу на рисунке двумя буквами. Слева от вершины каждая дуга была помечена буквой «О» (которая обозначала орёл монетки), а справа - буквой «Р» (решка). От вершины самой широкой дуги к каждой букве алфавита вёл путь, состоящий из пяти пометок от «ООООО» для буквы «А» до «РРРРР» для буквы «Я».
Теперь для получения случайной буквы можно было кинуть пять раз монетку и пройтись по нарисованной диаграмме, чтобы понять, что за буква выпала. Но для облегчения нашей работы я продолжил рисовать и начертил вот такую таблицу:
Теперь оставалось бросить монетку пять раз, выписать результат и выбрать букву из таблицы. Более того, можно было взять пять монеток и бросать их одновременно, а потом смотреть, что получилось. При этом последовательность выбора монеток не имеет значения, поскольку все они выпадают случайно. Только нельзя группировать результаты выпадения монеток, отбирая сначала орлы, а потом решки, иначе из-за этого будут использованы только буквы «А», «Б», «В», «З», «П» и «Я».
Впрочем, мы сделали ещё проще. Я попросил у деда Трофима монетки достоинством «5 рублей», «2 рубля», «1 рубль», «50 копеек» и «10 копеек». Мы начали их кидать и выписывали выпавшие на них стороны именно в этой последовательности от пяти рублей к десяти копейкам. Выпадало что-то вроде: РОРРО, ОРРРО, ООРОР и так далее, а мы вместо этого записывали каждый в свою таблицу: «ЦОЕ» и далее на каждый день по трёхбуквенному коду.
Эта деятельность по составлению таблицы ключей на каждый день года заняла у нас остаток дня. Разошлись мы только тогда, когда наступил вечер, и на улице стало темно. Марк ушёл к себе, и я тоже залез к себе на второй этаж и уснул.
А на следующий день вечером приехал отец. Я был очень рад и от счастья прыгал и скакал. Они с дедом Трофимом долго беседовали на терраске уже под светом тусклой лампочки, которая привлекала мотыльков, а я сидел в углу и сквозь дремоту слушал, что они обсуждают. Потом мы пошли ко мне в штаб, и он расположился на первом этаже.
На следующий день я начал рассказывать отцу о своих приключениях. Он слушал внимательно, иногда переспрашивал кое-какие подробности. Затем приехал Марк, и я познакомил их друг с другом. Папа внимательно посмотрел на него, а потом спросил, как зовут его отца. Марк рассказал, и папа заявил, что он даже припоминает его. Вроде как они в детстве иногда пересекались в этой деревне, но нельзя сказать, что водили знакомство или занимались совместными предприятиями.
Марк охотно присоединился к моему рассказу, и вместе мы иногда даже разыгрывали сценки, показывая, как всё было на самом деле. Отец улыбался и говорил, что мы молодцы и здорово позанимались. И он рад, что у меня появился товарищ, который также заинтересованно подошёл к этой загадке.
В конце концов, отец внимательно изучил сделанные нами шифровальные машины и подготовленные коды на каждый день в году. Потом он спросил, как мы будем шифровать послания друг другу, скажем, 29 августа. Я ответил, что вот код на этот день: «ОГШ», и все послания будут зашифрованы с его помощью. Отец рассмеялся и сказал, что это будет полный провал, поскольку ничем этот способ шифрования от шифра многоалфавитной замены отличаться не будет - достаточно будет перехватить большое количество сообщений, посланных в один день, и это позволит расшифровать их все после небольшого анализа и подбора кода.
Я был немного расстроен. Мне казалось, что шифровальная машина даёт практически невзламываемый шифр, но оказывается его очень просто взломать. Но отец и тут подсказал, что при помощи кода дня надо зашифровывать код сообщения, и первые три символа сообщения всегда составляют зашифрованный кодом дня код для последующего сообщения. А следующее сообщение уже шифруется кодом сообщения. При этом код сообщения всегда должен выбираться случайно для каждого нового сообщения. А то, что все коды для сообщений в один день будут зашифрованы одним кодом дня, уже не так страшно, поскольку в каждом сообщении кодом дня шифруется только первые три символа, и такой объём не позволит перехватчику быстро найти способ расшифровки.
Мы с Марком немного потренировались шифровать сообщения при помощи кода дня и случайного кода сообщения, передавать их друг другу и потом расшифровывать. Это было делом не таким уж и сложным, так что мы решили впредь использовать эту систему.
Наступил вечер, и пришла пора прощаться, поскольку выехать домой мы планировали завтра рано утром. Мы с Марком обменялись дополнительной контактной информацией, пожали друг другу руки и разошлись по домам.
Утром, когда только-только взошло солнце, папа разбудил меня. Машина была подготовлена ещё с вечера, так что мы быстро позавтракали и загрузились. Дед Трофим вышел нас провожать. Он крепко обнял меня и сказал, чтобы на следующее лето я обязательно приезжал. Потом он долго стоял и смотрел нам вслед, пока мы не повернули на дорогу, ведущую в Альдию.
В Альдии мы завернули к Маше, которая, как ни странно, уже не спала. Папа поблагодарил её за то, что сумела сохранить его послание через все эти года. Она лишь посмеялась над нами, потом махнула рукой и пожелала счастливой дороги.
Мне было одновременно тоскливо и приятно, что я возвращаюсь домой. Дорога заняла значительное количество времени, поскольку ближе к дому становилось всё больше и больше машин, а потом мы и вовсе встали в пробке и долго пытались проехать железнодорожный переезд в неизвестном посёлке. Папа ругался и грозился построить путепровод над железной дорогой, чтобы не надо было стоять. Вот так чем ближе к дому мы подъезжали, тем медленнее мы ехали. Я уже начал сомневаться, что мы вообще когда-нибудь доедем.
Но мы доехали уже к вечеру, когда стемнело. Папа привёз меня домой, но мама с братом уже спали. Мы тихо разгрузились, поужинали, и я расположился в своей комнате. Как приятно было вновь валяться на своей кровати, а не на фуфайках в деревянном домике. Хотя в этом и была своя романтика, так что я всё равно вспоминал все те запахи и шумы, которые остались там, в далёкой тамбовской деревне.
До начала учебного года оставалось ещё несколько дней, и родители оставили меня дома, а не отправили сразу же к бабушке с дедушкой. Утром мы с папой договорились попытаться найти этого самого Витька, который вытащил из дупла мой приз. Надо было довести дело до конца.
Я достал найденный клочок бумаги и показал его папе. Он некоторое время изучал его, потом ушёл и через некоторое время вернулся со старой записной книжкой. Это была телефонная книга, на каждом листочке которой была указана буква алфавита. На листке с буквой «Б» был написан номер телефона Виктора Николаевича Бондаренко. Я сразу же набрал этот номер. Трубку взяли не сразу. И мне ответил густой мужской бас:
- Слушаю, кто это?
- Здравствуйте. Меня зовут Кирилл, я нашёл в дупле оставленную Вами записку с надписью «Я забрал его». Я бы хотел возвратить это себе.
На той стороне провода воцарилось продолжительное молчание. Потом всё же ответили:
- Да, вспомнил. Было дело. Кирилл, говоришь?
- Да, Кирилл.
- А как ты нашёл ларец в дупле?
- Я всё лето разгадывал папины загадки, которые он оставил, так и нашёл.
- Ага, теперь я понял, кто ты. Твой отец всегда был немного оторванным от реальности. Он вот придумывал загадки, а не мог даже заметить, что я за ним слежу.
Голос на том конце трубки засмеялся. Потом он продолжил:
- Ладно, у меня нет никакого желания как-то обманывать ни его, ни тебя. Можешь приехать за содержимым ларца, оно лежит нетронутым.
Я рассказал папе о нашем разговоре. Он улыбался, а когда услышал оценку в свой адрес, то даже рассмеялся. Я спросил его, кто же этот человек, который забрал из ларца приз. Папа подтвердил слова деда Трофима, что это его троюродный брат.
Отец вновь перезвонил ему, они о чём-то ещё поговорили, а потом мы сели на машину и поехали в гости к Виктору Бондаренко. Нас встретил огромный детина в камуфлированной одежде. Папа тихо пояснил мне, что он участвовал в боевых действиях в одном из внутренних конфликтов недавнего времени, но я не принял это во внимание, поскольку не очень понял, о чём идёт речь.
Мы немного посидели в гостях, попили чаю. Чай был травяной, как оказалось, он был собран в той же деревне, откуда я только что вернулся. Потом папин брат пошёл куда-то в глубины своей квартиры и принёс мне оттуда небольшой свёрток. Он протянул его мне со словами: «Держи», а папе сказал, чтобы больше обращал внимание на окружающих людей и пытался вникнуть в их чувства.
На том и распрощались. Мы с папой вернулись домой, и я даже чувствовал себя как-то неловко из-за того, что всё произошло вот так просто. Но это только из-за того, что это оказался папин брат. Был бы это кто-то другой, я, скорее всего, своего приза так и не нашёл.
Я зашёл к себе в комнату и развернул свёрток. Передо мной лежала плохо слепленная из глины куколка со страшным лицом. На лице была нарисована ухмылка зубастым ртом. Я недоумённо смотрел на это рукоделие своего отца и не мог сообразить, это шутка или действительно такой вот приз для меня.
Слова из последнего папиного письма сами собой возникли в моём разуме: «Помни, главное в голове». Руки непроизвольно дёрнулись, я схватил куколку и отломал ей голову. Потом начал крутить-вертеть её между пальцами, пытаясь раскрошить. Постепенно глина отслаивалась, и, в конце концов, у меня в руках оказался маленький, буквально с половину или даже треть ногтя на моём мизинце, кусочек жёлтого металла. Тем не менее он был достаточно тяжёлым на вес.
Вошёл отец со словами:
- Ну что, нашёл, наконец?
Я кивнул. Это был кусочек золота. Папа вздохнул и сказал:
- Я намыл его в Кермиси. Это та река, в которую впадает Раёв. Ты должен был видеть её в Николаевке, раз вы туда ходили.
У меня перехватило дыхание. Как такое могло быть? Неужели в наших краях, в наших простых реках может быть золото? Я недоумённо посмотрел на папу, и он пояснил:
- Да, иногда такое случается. Очень-очень редко.
Я тщательно вымыл этот маленький самородок, положил его в специальную коробочку для хранения мелких ценностей и спрятал в свой сейф.
Время было уже вечернее, так что мы с папой ещё посидели на кухне, пообсуждали все мои летние приключения, и я пошёл спать.
Эпилог
Я проснулся от звонка в дверь и с удивлением обнаружил себя дома у бабушки с дедушкой. Я долго не мог прийти в себя, оглядывался и пытался сбросить наваждение. Но всё вокруг было вполне реальным. Я лежал у себя в постели, за окном чирикали птички и светило яркое солнце.
Кто-то открыл дверь, и я услышал папин голос. Потом он вошёл ко мне в комнату с большим завёрнутым в бумагу прямоугольным плоским предметом. Он развернул его, и это оказалась картина. На ней была изображена обнажённая женщина, парящая в пространстве, а на неё выскакивали тигры из пасти огромной рыбы. На горизонте шёл слон на длинных тонких ножках. Папа сказал:
- Вот тебе для разнообразия картина в комнату. Она называется «Сон, вызванный полётом пчелы вокруг граната, за секунду до пробуждения», а нарисовал её испанский художник Сальвадор Дали. Это репродукция, конечно.
Он поставил её на шкаф, сказав, чтобы я потом подумал, как прикрепить её на стену.
Я лежал оцепенев. Мысли роились в голове, но я даже не мог выразить всё то, что чувствую. И я не мог сосредоточиться, чтобы понять, что происходит.
С. Дали. Сон, вызванный полетом пчелы вокруг граната, за секунду до пробуждения
Папа достал из своей сумки книжку и положил мне на стол, после чего сказал:
- А вот и моя новая книга. Я думаю, ты найдёшь её довольно интересной. Но знаешь, ты сможешь прочитать её только в том случае, если сдашь сегодня итоговую контрольную работу по математике на пятёрку. Иначе всё повторится с самого начала.
Что?! Возможно ли такое?
Через полчаса я шёл в школу с твёрдым внутренним ощущением полной готовности к предстоящему.