Когда красота убивает Елена Гордина
        # Матильда была красавицей и истинной блондинкой от гламура. Она шла по жизни гордо, как атомный ледокол. Но однажды судьба ее пересекла траекторию пути неудачницы Людочки, которая от безысходности решила открыть детективное агентство.
        Женщины прошли колоссальные испытания на полосе жизненных препятствий. Но на финише их ожидал большой сюрприз.
        Елена Гордина
        Когда красота убивает
        ЛЮДМИЛА
        Никогда не думала, что могу остаться без работы и без мужа одновременно. Мне почему-то казалось, что работа и семья - понятия взаимоисключающие. Либо ты суперженщина, «леди босс», феминистка, ориентированная на карьеру, либо тихая скромная симпатичная домохозяйка, виляющая хвостом при появлении «кормильца» и приносящая ему тапочки в зубах. Хорошо, не в зубах. В зубах - это слишком. Пусть в руках, но обязательно с улыбкой на лице.
        - Как прошел день, дорогой? Я приготовила двадцать три твоих любимых блюда на ужин!
        Да, с чувством юмора у меня сегодня, похоже, проблемы. И не только с чувством юмора. Теперь мой девиз «Проблема - стиль жизни». Сегодня отвратительно моросит. Ветер, не стихавший всю ночь, все-таки нагнал дождь, так что утро наступило безрадостное, с какой стороны ни взгляни. Я покосилась на огромные кухонные часы в форме сковородки. Последние пять лет моей жизни прошли под знаком этой самой сковородки. Готовка, уборка, снова готовка, улыбка Джоконды, супружеский долг и редкие выходы в свет, обычно к его маме. А ведь как хорошо все начиналось…
        - Люда! Зачем тебе теперь работать? - Новоиспеченный муж нежно целовал меня в ушко. - Я хорошо зарабатываю, нам хватит.
        Мои робкие попытки возразить, что диплом экономиста просто так в мусор не выбросишь, жалко все же пять лет универа, Сережа сразу пресекал:
        - Зато у меня высокообразованная жена. Уж ты точно не будешь дни напролет смотреть тупые мексиканские сериалы. Ты превратишь наш дом в конфетку.
        Кстати, сейчас, по-моему, идет как раз один из таких сериалов. Я медленно поднимаюсь с табуретки, на которой сижу уже несколько часов, с того момента, как Сережа заявил мне:
        - Люда, мы стали слишком разными. Я постоянно развиваюсь, постоянно в движении. Прихожу домой - и что я вижу?
        На мой робкий вопрос, что же такое он видит, Сережа ответил прямо:
        - Я вижу расплывшуюся, неухоженную, деградирующую личность, с которой не о чем поговорить. Все! За вещами заедет моя мама!
        Он так громко хлопнул дверью, что у меня зазвенело в ушах. «Заедет моя мама!» В переводе на русский язык это означает, что его мама, когда заедет, заберет из квартиры все, что сможет унести в мускулистых руках за один раз. И потом обязательно вернется. Еще и еще раз. Проще отдать им ключи от квартиры, по крайней мере тогда можно жить надеждой, что стены останутся на месте. А мне и этого хватит.
        Опускаюсь в кресло, машинально отмечая, что оно как-то натужно скрипит подо мной. Нет, что ни говори, а Сережа прав. Я действительно неприлично растолстела: некогда стройные бедра превратились в ляжки, а плоский живот - в брюхо.
        На экране телевизора замелькали титры, и наконец крупным планом застыло лицо главной героини. Она в коме. Уже серий сто. Однако безупречный макияж на лице постоянно. И как сексуально она лежит. Вот женщина! Даже умирает эротично. Не то что я!
        А пять лет назад у меня было много поклонников. Неужели правда? Мне становится смешно - в двадцать шесть лет я добровольно превратила себя в старую толстую корову. Я уже не помню, как кокетничают. Действительно, как? Мне стало до такой степени интересно, что я поплелась в ванную и уставилась в зеркало. Хороша! Серенькие слипшиеся волосенки, красный нос и опухшие глаза. Нет, я выбрала неудачный момент. Поспешила убраться от зеркала поскорее. Какое кокетство, когда я ревела два часа подряд?
        Сериал смотреть почему-то расхотелось. Конечно, героиня обязательно выйдет из комы, и влюбленный миллиардер увезет ее на Багамы. А я снова начну реветь. Меня никто не возил на Багамы, и даже на Черное море не возил. Помнится, лет пять назад мы с Сережкой ездили на Байкал. Красотища! Я тогда была еще стройненькая и легкая как ветер, порхала с одного камня на другой и громко кричала:
        - Смотри, как красиво!
        И чувствовала себя очень счастливой. Еще бы, я - молодая жена, медовый месяц и тысяча километров от свекрови. Хотя, как выяснилось позднее, тысяча километров для бешеной собаки не крюк. «Мама» приехала спустя два дня, решив нас обрадовать. Остаток медового месяца я спала в одной палатке со свекровью и молодым мужем.
        Может быть, уже тогда мне надо было бежать от них со всех ног? Нет, а как же книги
«Как женить на себе мужчину?», «Сто причин, от которых ему не отвертеться» и прочая высокохудожественная литература, которой зачитывалась сначала моя мама, потом старшая сестра, ну а после них, естественно, и я? В пособиях ни слова не говорилось о том, что от мужа можно уйти. Самой? Бред! Мужчину нужно поймать и крепко-накрепко держать за… А действительно, за что же надо было держать Сережу?
        Мне снова стало грустно. Немного поразмыслив, я поняла, что реветь больше не могу, и тогда решила напиться. Водка в холодильнике у нас не переводилась - на случай прихода свекрови. Сережина мама лечилась ею от какой-то странной болезни. Приняв в лечебных целях граммов сто, она обычно принималась за меня:
        - Люся! Я вот смотрю, унитаз у тебя не блестит. А ведь унитаз - лицо хозяйки!
        Эх! Ответить бы мне ей тогда, что по себе людей не судят. Что у меня вместо лица не унитаз, а вполне приличная, интеллигентная мордашка!
        Я открываю холодильник и тянусь к запотевшей бутылке «Столичной». Нет, я вообще-то не пью. Тем более водку. Ну бокал красного вина, не больше. Но сегодня особый случай. Достаю с полки стакан - граненый естественно, для усиления образа опустившейся брошенки - и смело наполняю его до краев. Стараясь не вдыхать омерзительный запах, делаю огромный глоток и… Из глаз потекли слезы. Нет, даже в память о Сереже я не в состоянии совершить этот подвиг. Остатки водки выплескиваются в раковину. Брызги летят на пол. Я машинально подскакиваю, ожидая замечания мужа:
        - Боже, какая же ты неряха!
        Или:
        - У нас скоро крокодилы по кухне будут бегать!
        Или:
        - Недаром мама говорила, что вчера видела у нас трех огромнейших тараканов! И они ей дерзко улыбались! Мама предположила, что ты их подкармливаешь и дрессируешь.
        Но тут я вспомнила, что Сережа ушел, а значит, лекции мне теперь читать некому. Сама не знаю, что на меня нашло - может быть, глоток алкоголя так повлиял на ослабленный стрессом женский организм, но я взяла все еще холодную бутылку и, обольстительно улыбаясь неизвестно кому, вылила все ее содержимое на пол! Боже! На безупречно чистый, безупречно блестящий линолеум кухни.
        И в тот момент, когда последняя капля, блестя и переливаясь в свете стопятидесятиваттной лампочки, оторвалась от горлышка и плюхнулась в небольшую лужицу у холодильника, в дверь позвонили.
        Первой мыслью было: «Сережа вернулся!» Второй: «Вернулся, но с мамой!» А третьей:
«Они подогнали КамАЗ, чтобы вывезти вещи!» И вдруг мне стало чертовски интересно, какая их этих догадок окажется верной.
        Я одернула ситцевый халатик и непристойно бодрой для брошенной жены походкой направилась в коридор.
        - Кто там?
        Господи, а что у меня с голосом? Похоже, глоток водки действует на меня как капля никотина на лошадь.
        - Белла Карповна!
        О! Свекровь! Неужели так быстро?
        - Вы с Сережей?
        - Нет! Мой сын больше не переступит порог этого вертепа!
        Все ясно. Началась раздача слонов!
        - Дорогая мама! - Мне самой стало страшно от такой дерзости. - А не пойти бы вам к черту?
        Так. Теперь главное не задохнуться от смеха. Тишина. Почему так долго тихо?
        - Что?! - Белла Карповна, похоже, тоже обалдела от такого поворота событий.
        - Идите к черту, мама!
        Внезапно я почувствовала себя легко и свободно. Отошла от двери и направилась в кухню, по дороге ругая себя за то, что вылила водку на пол. Еще глоток - и я бы послала ее дальше! Гораздо дальше!
        Внезапно услышала скрежет ключа в замочной скважине и сообразила, что еще не все потеряно. Видимо, Белла Карповна вооружена не на шутку, и как только откроет дверь Сережиным ключом, сразу же и отдаст мне «первого слона».
        - Боже! Какая вонь! Я всегда знала, что ты алкоголичка! - Пышная и розовощекая, с алыми губами вампира и «добрыми» глазами этого же существа, свекровь ворвалась в кухню. - Бедный мальчик! Как он все это терпел?! - Полные руки возносятся к небу, рыжие, крашенные хной волосы разлетаются по плечам. Ярославна со своим плачем отдыхает.
        Позади «мамы» сопят два каких-то мужичка, явно чувствуя себя не в своей тарелке.
        - Что выносить-то, хозяйка? Бл… - уныло матерится тот, который постарше, оглядываясь.
        Понятно, это грузчики. Та-ак… Оперативно работают родственники, мать их.
        - Все! Я вам покажу! - Белла Карповна срывается с места, и резвый топот ее вечно больных ног слышится уже из спальни. - Вот этот шкафчик! Да, да! Со всем содержимым! Это все я покупала! Так! И этот диванчик.
        Шум, грохот передвигаемой мебели. Спустя час в квартире остаемся я, табуретка подо мной, холодильник (потому что старый), сантехника (потому что ее не отодрать от стены), кухонный стол (видимо, от душевной щедрости) и посуда (наверное, на память о прошлой жизни).
        - Вот! - Свекровь бросает мне на колени ключи от квартиры. - И скажи спасибо, что тебе попались порядочные люди!
        Гордо, словно рыжее знамя, она поднимает голову и выплывает в коридор.
        - И не вздумай нам звонить! Сережа познакомился с порядочной девочкой! - сообщает она мне напоследок и наконец исчезает.
        Все. «Розданные слоны» полностью растоптали такой привычный, такой уютный мой мирок. Оно и к лучшему… Еще плохо соображая от пережитого и задыхаясь от аромата Беллиных духов, я подошла к кухонному окну и увидела две премиленькие «газельки» и бодрую свекровь. Бок синего плюшевого диванчика, который я сама покупала еще в девичестве, на моих глазах исчезает внутри машины. Еще миг - и там же оказывается стиральная машинка. Господи, а когда они ее-то успели вытащить? Свекровь, словно чувствуя, что я за ней наблюдаю, резко поворачивается и встречается со мной взглядом. На ее лице все оттенки чувств - от дикой радости лесного кабана, растоптавшего пару-тройку охотников, до справедливого гнева праведной девственницы, собственноручно кастрировавшей мужчину, который решил с ней переспать. Белла Карповна поджимает алые губы, что выражает крайнюю степень презрения, не сводя с меня глаз. Наверное, она решила подождать, пока я выброшусь из окна. Долго придется ждать, мама! Мне снова становится смешно. Издерганный стрессами организм выдает удивительные фортели. Мне бы сейчас по логике событий зареветь в голос и
пойти повеситься, а я зачем-то рассматриваю свои пальцы. Наконец нужный мне найден. Я поднимаю средний палец вверх, причем так высоко, чтобы было видно с улицы. Ужасно непристойный жест, но мне становится легче.
        Все. Долг снохи выполнен, теперь можно возвращаться в комнату. Спальня стала удивительно просторной, ни тебе дивана, занимавшего половину комнаты, ни телевизора, постоянно отвлекающего меня от серьезных мыслей. Около окна сиротливо стоит собранная раскладушка. Вспомнив, как Белла сказала: «Благодари Бога, что тебе попались порядочные люди!», я мысленно возношу слова признательности Всевышнему и ложусь спать. Утро вечера мудренее!
        МАТИЛЬДА
        Когда я спрашиваю у мамы, откуда взялось мое имя, она обреченно закатывает глаза. Знает, несчастная, что последует за этим вопросом. Я как только научилась говорить, постоянно вытягиваю из нее признание. Ну скажи она мне, что папа перебрал лишнего после радостного известия из роддома и написал в ЗАГСе в графе
«имя ребенка» первое, что пришло в его затуманенную алкоголем голову, я бы успокоилась. Честно! Или что так звали мою бабушку, и она прожила удивительно счастливую и беззаботную жизнь, каждые три года меняя автомобили, особняки и мужей. Так ведь нет!
        - Папе тогда очень нравилась одна оперетта! А главную героиню там звали Матильда! - и все.
        Мама считает, что этих объяснений вполне достаточно, чтобы я наконец успокоилась и
«перестала маяться дурью», как говорил папа. И ведь не объяснишь им, что в школе с первого по десятый класс я неизменно была козлом отпущения. Тощая Мотя, Драная Мотя, Волосатая Мотя и еще много других милых моему сердцу прозвищ обрушилось на мою белокурую голову. Не спасало положение ни хорошенькое личико, ни светлая душа, ни доброе сердце. Тощая Мотя - и весь сказ. Даже когда я познакомилась со своим будущим мужем, не решилась ему представиться настоящим именем.
        - Мо! - протянула я Мише ухоженную ручку.
        Начинающий бизнесмен слегка обалдел, но все же пожал мои тоненькие пальчики:
        - Это ваше имя?
        - Да, - скромно опустила я глаза. - Мой папа долго жил в Китае… Работал на сверхсекретном предприятии!
        Так начался наш роман. Не знаю, что произвело на Мишу большее впечатление - мое иностранное имя или длинные ноги, но с тех пор мы не расставались ни на минуту. Наверное, он действительно меня любит, потому-то и не сбежал, узнав, что мой папа - обычный мастер на машиностроительном заводе и зовут меня не Мо, а совсем по-другому. Но живем мы с ним уже пять лет душа в душу.
        В институт я, естественно, не поступила, так как сразу же после школы выскочила замуж. Миша из начинающего предпринимателя превратился в крутого бизнесмена, и вопрос о моей работе с 8 до 17 отпал автоматически. Теперь я целыми днями болтаюсь по квартире, крашу ногти и пристаю к маме с глупыми вопросами. Нет, своей жизнью я вполне довольна, только в последнее время меня все сильнее и сильнее одолевает скука. Миша вечерами проводит какие-то странные деловые встречи, обед нам готовит кухарка, а детей мы пока не плани руем. И совершенно очевидно, что заняться мне нечем. Вот и сегодня я проснулась как обычно в половине двенадцатого и еще долго лежала, размышляя, чего бы заказать себе на завтрак.
        Мобильник затренькал где-то совсем рядом, и я на ощупь откинула крышечку:
        - Алло?
        Мишкин голос, родной и как обычно нежный, заботливо поинтересовался:
        - Не разбудил?
        - Нет! - зевнула я, высоко задирая стройные ноги. - Я уже проснулась!
        - Малыш! - В голосе появились виноватые нотки. - Я сегодня буду поздно. У меня деловая встреча. Ты не жди, ложись спать. Хорошо?
        Мне стало чертовски обидно, слезы сами собой навернулись на глаза.
        - Чувствую себя соломенной вдовой! - разрыдалась я в трубку. - Постоянно одна дома!
        - Малыш! Ну успокойся! Сходи в магазин, купи себе что-нибудь…
        - Мне ничего не надо, - продолжала рыдать я. Действительно, зачем мне новые тряпки, если в них не перед кем показаться?
        Маша, наша кухарка и по совместительству домработница, принесла мне тарелку с салатом и две свежие булочки. Я сажусь на постели скрестив ноги и начинаю уплетать за обе щеки. Настроение безнадежно испорчено, да еще около кровати крутится эта несносная болонка Розочка, подарок свекрови. И жить с ней невозможно, и пристрелить жалко.
        ЛЮДМИЛА
        Это какой же идиот придумал, что утро вечера мудренее? Вчера мне было даже весело, напал кураж, а сегодня не хочется открывать глаза. Я уже давно проснулась, а вставать нет сил. Надо что-то делать, наверное, искать работу или хотя бы помыть голову, зубы почистить. Тяжело опускаю ноги с раскладушки, и первое, на что натыкается мой взгляд, - сиротливая кучка шмоток на полу. Старые джинсы с отвисшим задом, миленький серо-сине-черный байковый халатик и оранжевая водолазка, которая теперь не налезает даже на шею. Неужели это все мои вещи? Я судорожно вскакиваю. Так! Что там у меня еще должно быть? Ну-ну! А! Вот и длинная трикотажная юбка, ага, под стулом валяется, и свитер серый китайский на месте. Значит, весь гардероб в сборе. Мне становится так тоскливо, хоть волком вой. Я совершенно отвыкла от людей, я забыла, как можно работать, я боюсь всего. Села и заревела в голос.
        Совершенно очевидно, что у меня затяжная депрессия, наверное, мне необходимо лечение, скорее всего даже в клинике. Я зло утерла слезы кулаком. На депрессию и клинику можно забить. Успокаивать меня некому, сопли вытирать тоже. Тогда какой смысл рыдать?
        Я решительно подошла к окну и на мгновение замерла. Сегодня дождя нет, значит, можно пробежаться. Бегать? Это с моей-то комплекцией? Мне становится плохо от собственной смелости. Да я распугаю всех прохожих! Ну и черт с ними. Подняла с пола джинсы и, скрипя, пыхтя и втягивая живот до отказа, застегнула «молнию». Корова! Водолазку примерить не решилась и надела свой любимый серенький свитер. И вообще в зеркало лучше не смотреться - что с утра настроение себе портить? Итак, хоть иди и вешайся, если, конечно, Белла Карповна мыло мне оставила.
        На улице довольно прохладно, все-таки сентябрь на носу. Я зачем-то втягиваю живот и резко стартую с места. Спустя пару метров, к огромному удивлению, начинаю задыхаться. Пот катится градом, застилает глаза, а жир колышется в такт шагам. Полчаса быстрой ходьбы дались адскими усилиями. Я устала так, словно копала землю даже не носом, а ушами.
        - Что ж мне тяжело-то так? - с удивлением спросила сама себя и остановилась в городском саду, чтобы дух перевести, а заодно и осмотреться. Таких же сумасшедших, как я, много - две стройные симпатичные девушки бегут уже второй круг вокруг фонтана. Пожилая чета семенит рука об руку, да еще мужчина в вязаной шапочке, натянутой на самые глаза, и с плеером на шее.
        - Тяжело с непривычки? - останавливается он около меня и приветливо улыбается. - Да?
        - Ага. - Я тоже улыбаюсь, но очень грустно. - Жутко тяжело, словно вагон с углем разгрузила.
        - Ничего. - Мужчина бежит на месте, а я все еще пытаюсь восстановить дыхание. - Через неделю будет гораздо легче! Удачи! - И он унесся вперед.
        А я, спотыкаясь и путаясь в собственных ногах, решала сделать еще один круг. Домой возвратилась совершенно мокрая, измученная и усталая до такой степени, что не остается сил даже на душевные переживания. Скинула влажную от пота одежду на пол. И у меня вдруг возникла шальная мысль посмотреть на себя в зеркало.
        Огромное зеркало в ванной, к моему удивлению, осталось на месте. Наверняка коварная Белла специально его не тронула: мол, смотри, любуйся на себя.
        А что? И посмотрю, мне сегодня ничего не страшно! Я бочком-бочком приблизилась к зеркалу и автоматически закрыла глаза. Нет, так дело не пойдет. Открыла! Да, а размер-то у меня 52 - 54, это точно. И когда же я успела так разъесться? Ну как же, Сереженька любил пироги, пирожки, ватрушки. Непременно свежие. А вчерашние доедала я. Не выбрасывать же! Жалко!
        Я тяжело вздохнула и пошла на кухню. Красным маркером размашисто написала на холодильнике: «На ночь не жрать! И так корова!» Затем тоскливо достала кефир и сделала жадный глоток. Похоже, в ближайшие полгода это будет основной моей пищей.
        Теперь что? Ах да! Теперь надо искать работу. «Из рук в руки», веселенькая газетенка, оказывается безнадежно старой. Что ж, придется снова выходить на улицу. Сначала я решаю выбежать из дома как обычно, как я носилась за продуктами в течение последних пяти лет - волосы в хвостик, лицо, естественно, не накрашено. Но в последний момент передумала. Если уж начинать новую жизнь, то сразу! Вытащенная из дальнего угла косметичка оказалась битком набита вырезками из бабских журналов:
«пирог на скорую руку», «кулебяка по-русски», «блинчики с курагой». Косметики же в ней не нашлось. Я брезгливо двумя пальцами схватила ее за бочок и со всем содержимым выбросила в ведро. Значит, кроме газеты придется купить и косметику. Хотя бы пудру, помаду и тушь. Сплошные траты! И это в моем-то положении! Хотя сейчас деньги можно сэкономить на продуктах.
        Теперь волосы. Что волосы? Неопределенного цвета пакли, хотя если собрать их в пучок на затылке, то смотрится неплохо. Неплохо для кого? Внезапно меня начинают жутко раздражать висящие вдоль лица мокрые пряди. Помнится, в десятом классе я на УПК училась на парикмахера. Может, попробовать? Совсем я сдурела, хотя в моем положении хуже уже не будет. А как же всякие там приметы типа самой себя стричь - счастье обрезать или что-то в этом роде. Какое счастье? Я уверенно подношу ножницы к голове и отрезаю длинную прядь. Еще и еще. Проходит полчаса. Я вхожу в раж! Волосы летят в разные стороны. Наконец я прихожу в себя и смотрю в зеркало. Получился вполне приличный жирный мальчик. Нормальная ультракороткая стрижка, даже сзади не так уж и плохо. На улицу я собиралась непривычно долго. Решила себя еще чем-нибудь украсить, но из всех украшений у меня остался лишь ярко-желтый шелковый платок - его и повязала на шею. А что? Неплохо!
        Погода к обеду испортилась, и мое и без того унылое настроение совершенно упало. Проходя мимо небольшого книжного развала, я зачем-то остановилась у прилавка.
        - Что вы мне посоветуете почитать интересного? - вежливо спросила я неопределенного возраста и пола существо в вязаной шапочке, натянутой до глаз, и мятой ветровке.
        - Так это, тетка… - Как только существо заговорило, стало ясно, что передо мной молодой парень. - Наверное, вот это! - И продавец протянул красочно оформленную книжку «Как выйти замуж за миллионера».
        - Спасибо! - как от укуса дернулась я. - Это я уже читала. А еще интересное что-нибудь есть?
        - Есть! У меня все есть! Вот, например, «Поверь в себя». - Он ткнул мне прямо под нос другую книжку. - Жутко интересно. Или эта - «Негламурное ток-шоу», здесь про модель, которая всех мочит. Почитай!
        - Только моделей мне сейчас и не хватает. Хотя ладно… - решаюсь я наконец. - Давай обе книжки и свежую газету «Из рук в руки»!
        - Вот тетка молодца! - Парень радостно потирает руки.
        И вдруг мне захотелось кое-что у него выяснить.
        - Слушай, парень, сколько тебе лет? - Я старалась говорить ровным тоном, чтобы не испугать его раньше времени.
        - Двадцать пять! А что?
        - А мне сколько? Как ты думаешь? - Голос предательски дрогнул. «Тетка! Да мы ровесники с тобой, гад ползучий».
        - Ну… - мнется парень. - Около сорока, наверное, а что, неужели больше?
        - Ничего! - Я быстро отвернулась и незаметно смахнула слезу с левого глаза. Правый мужественно держался. - Волк тебе тетка! - бурчу я, отходя подальше от хама.
        Домой я вернулась в ужасном расположении духа и, решив по привычке, выработанной годами, заесть стресс булочкой или, на худой конец, хлебом с маслом, сунулась к холодильнику.

«На ночь не жрать! И так корова!» Рука сама собой опустилась. И что же мне делать? Блин! Этот парень меня так расстроил, что про косметику я совершенно забыла. Одеваюсь и опять выхожу на улицу. Просто бешеный ритм жизни для меня. Ближайший парфюмерный магазин в двух шагах от дома. К счастью, пожилая женщина-продавец теткой меня не назвала. Выбрала я себе тушь удлиняющую (было бы что удлинять), помаду увлажняющую и матовую пудру. Теперь прослыву красоткой!
        Дома я первым делом поставила на огонь чайник, так как есть хотелось нестерпимо. Даже кактус на окне вызвал у меня обильное слюноотделение. Я налила огромную кружку чая и совершенно автоматически потянулась за сахаром. Стоп! Господи! Как же тяжело!
        С кухни пришлось срочно уйти, держа под мышкой купленные книжки и горячий чай в руке. Настроение грозило уйти за знак «минус». Я развернулась и поплелась в коридор за газетой, которую бросила прямо около входа. Надо дать объявление о поиске работы, хоть немного отвлекусь от негодования голодного желудка.
        Итак, «Молодая одинокая женщина, 26 лет, с высшим экономическим образованием, без трудового стажа, ищет подходящую работу, без командировок». И телефоны. Ну как? Мне показалось, что вполне прилично, хотя, может быть, написать еще, что выгляжу я немного за сорок?
        Второй день «холостой» жизни подходил к концу, а о Сереже я так ни разу и не вспомнила. Все мысли занимал пустой желудок и парень, который назвал меня теткой.
        МАТИЛЬДА
        Эта паршивка Розочка налила огромную лужу на мой фиолетовый костюм - чудную вещицу от Пако Рабанна, которая, заметьте, лежала на кресле!
        - Паршивка! - Я в ярости махала на болонку руками, размышляя, заорать или нет. - Что мне теперь делать?
        Маши, как назло, дома не оказалось. Наверное, она ушла за продуктами. Я в отчаянии всплеснула руками:
        - Ну и сиди теперь одна! - Брезгливо, двумя пальчиками я стянула костюм с кресла и бросила в пакет. - Я поехала в химчистку, а ты сиди одна!
        Придется ехать, ну не выбрасывать же костюм за тысячу долларов?
        Как назло, в химчистке было полно народу. Сюда в последний раз я заходила лет этак пять назад. Как я ненавижу очереди! Впереди меня стоит какой-то мужичонка лет сорока и постоянно вертится. Словно у него шило в заднице. Вот! Второй раз наступил мне на ногу.
        - Мужчина! - не выдерживаю я. - Поосторожней можно?
        - Простите ради бога! - Он моментально оборачивается, пожирая меня глазами. - Простите, я больше не буду! А можно я у вас интервью возьму? - прямо так, без перехода интересуется он. И глаза такие честные-честные. С такими глазами врать невозможно.
        - Интервью? - удивилась я. - На какую, позвольте спросить, тему? Химчистка в жизни женщины?
        - Да нет, что вы. - Он заразительно рассмеялся. - Интервью на тему «Красивая женщина может быть умной». Как вам?
        - А сами-то вы что здесь делаете? - неожиданно вопросом на вопрос отвечаю я. - Ищете красивых и умных женщин?
        - Я журналист. Кстати, меня зовут Николай. - Мужчина изучающе смотрел на меня. - Пишу статьи о красивых женщинах. А вы такой экземплярчик… У меня домработница болеет, и я здесь случайно, вот костюм принес в чистку.
        - Понятно… - тяну я, хотя мне совершенно ничего не понятно.
        - Давайте заедем куда-нибудь, посидим, поговорим! - неожиданно предложил Николай, но я тут же решительно отказываюсь:
        - Нет, спасибо! - Я достала из сумочки ключи от автомобиля. - Поеду, пожалуй, домой, а костюм завтра сюда привезет моя домработница, а то у меня больше нет сил торчать в этой вонище и духоте.
        - А можно я вас до дома подвезу?
        - С чего бы это? - громко фыркаю я, и половина очереди оборачивается. - Сама неплохо вожу свою машину.
        - Не сомневаюсь, но мне хотелось бы сделать вам приятное. Хотите, я вам паспорт покажу, если вы меня боитесь? - Николай полез в карман. - Я не маньяк, не убийца и даже не женат…
        - В таком-то возрасте и не женат? - сомневаюсь я и тут же прикусываю язык. Получилось как-то неловко.
        - Вы правы. - Николай и не подумал обидеться. Он вытащил сигарету и довольно прищурился. - Я уже разведен. Так паспорт достать?
        - А на кой он мне? - Настроение незаметно выровнялось, хотя мы и продолжали стоять в толпе каких-то мрачных людишек. - Я же не участковый!
        Из химчистки мы вышли практически рука об руку, только я подошла к своей машине, а этот придурковатый Николай - к своей. Машина у него оказалась, кстати, не ахти какая. Обычный жигуленок, правда, 10-й модели. Цвет тоже так себе - болотный какой-то. Мне больше металлик нравится или мокрый асфальт. Форель тоже неплохо. Хотя чего я к нему прицепилась? Не моя же машина - вот сейчас он сядет в свою сов ковую тачку - и прости-прощай. И не встретимся мы больше никогда в жизни.
        - Как вас зовут? - Николай закурил. Табак довольно приличный - это я сразу поняла. У меня на дешевые сигареты что-то вроде аллергии - тошнит и во рту привкус, словно туда нагадил маленький динозаврик. А тут нет, тут явно высокосортные сигареты. Да и парфюм вполне - «Кензо», скорее всего. Мне понравился. Одет стильно, несмотря на то что далеко не юноша.
        - О чем вы так задумались? Наверное, меня оцениваете? - Николай словно подслушал мои мысли. Он продолжал топтаться возле меня словно горный козел.
        - Я? - От неловкости я даже покраснела, отчего разозлилась еще больше. - Я вас оцениваю? С чего бы это?
        - Наверное, смотрите - немолодой дядечка, но одет стильно, - продолжил он. - Опять-таки тачка так себе, зато одеколон приличный. Я прав?
        - «Кензо»? - Я не смогла сдержать смеха.
        - Ага! - Николай тоже улыбнулся во весь рот. - Значит, я прав?
        - Вот привязался! - прыснула я в кулак. - Прав! Но это ничего не значит!
        - Договорились! - Николай снова улыбается отличными фарфоровыми зубами. - Где я вас завтра могу увидеть, чтобы взять интервью для журнала?
        - Здесь! - Я махнула в сторону ближайшего гастронома. - Мне отсюда до дома недалеко, и кафе «Синица» рядом. Может быть, в кафе? - И подумала, зачем я ему обещаю, ведь точно же никуда не пойду. Я открываю дверцу и сажусь в свой «пежо» черного цвета. Как говорит Мишка: «Автомобиль может быть любого цвета, главное - чтобы этот цвет был черным».
        - Подождите! - Николай бросился следом. - Вы так и не сказали мне своего имени!
        - А какая теперь разница?
        - Да, действительно никакой! Вот. - Он протянул мне маленький белый прямоугольник. - Это моя визитка. Вдруг вы когда-нибудь решите мне позвонить, потому что, уверен, в «Синицу» вы завтра не придете. Ну просто так позвоните, ведь может же такое быть?
        - Может, - согласилась я и быстро уехала прочь. Визитку я безразлично сунула в карман, решив избавиться от нее, как только скроюсь из поля зрения Николая. Зачем мне этот самодовольный пижон? Никогда я тебе не позвоню, Коля! Так и знай.
        ЛЮДМИЛА
        Неделя пролетела незаметно. Я не сдалась и продолжила свои утренние истязания. Фонтан в горсаду стал практически родным, каждый сантиметр дороги вокруг него был полит моим потом.
        - Как дела? - Мой новый знакомый в вязаной шапочке одобрительно кивает при встрече. - Стало легче?
        Я, шумно дыша и отплевываясь, словно верблюд, остановилась и улыбнулась:
        - Ну по крайней мере мне уже не кажется, что я вот-вот умру!
        - Николай! - представился мужчина и протянул руку. - А я уже три года бегаю, после инфаркта.
        - Инфаркт? - переспрашиваю пораженно. - Вы такой молодой!
        - Ну, мне скоро сорок. - Николай покраснел от смущения. - А инфаркт можно и в тридцать заработать.
        - Да, конечно. - Я согнулась пополам и едва восстановила дыхание. - Еще как можно, - и вспомнила Беллу Карповну с грузчиками.
        - А вас как зовут? - Николай снова улыбнулся.
        - Что? - Я даже опешила. - Меня?
        - Ну да, а что? - удивился мужчина. - Я вас напугал?
        - Нет-нет, - растерялась я как девчонка. - Люда, Людмила.
        - Очень приятно и до новой встречи! - И Николай унесся вперед, оставляя за собой облачко пыли.
        - Странный он какой-то. - Я пожала плечами, так и не признавшись себя, что Коля мне понравился. Очень симпатичный.
        Сделала два круга вместо одного запланированного и возвратилась домой. Очень-очень-очень хочется есть. Я обняла холодильник и приоткрыла дверцу - кефир, диетический творог, яблоко и крошечный кусочек сыра. Резко захлопываю дверцу и тяжело вздыхаю - до завтрака надо выдержать хотя бы час.
        Сегодня должны поступить первые предложения о работе, и я с утра, сразу же после пробежки, сажусь у телефона. Вот! Первый звонок.
        - Алло?
        - Это вы давали объявление о поиске работы?
        - Да, я! - От волнения у меня садится голос.
        - Опишите себя! - зачем-то настойчиво требует женщина на том конце провода.
        Я пораженно молчу, а потом думаю: может, сейчас именно так и устраиваются? Откуда мне знать?
        - Ну… - тяну я. - Такая… невысокая… полная… э-э-э-э… стрижка!
        - Да-а-а… - Женщина явно разочарована. - Учитывая ваш возраст, больше чем на десять долларов не тянете.
        - Десять долларов в месяц? - потрясенно переспросила я. Конечно, я догадывалась, что недорого стою, но чтобы такие копейки! Тогда уж лучше в путаны податься.
        - Почему за месяц? - настала очередь удивляться тетке. - За час. Хотя если ты темпераментная, - она быстро перешла на ты, - может, и неплохо заработаешь.
        Темпераментная?! Куда же это она меня пристроить собирается? А в воспаленном мозгу проносятся картинки одна другой краше. Я в короткой юбочке и в одном бюстгальтере
«вандербра» темпераментно кручу задницей, одновременно чертя график прироста прибыли фирмы. Или нет, вот так: я в сиреневых лосинах на голое тело и белой майке, конечно без бюстгальтера, темпераментно сижу на столе у шефа и одновременно отвечаю на звонки и регистрирую входящую корреспонденцию. Хотя это какой должен быть стол, чтобы меня выдержать? Да еще вместе с телефоном и поступающими документами?
        - Ты чего молчишь? - Тетка на том конце провода громко хмыкнула. - Думаешь? Соглашайся, тебе все равно больше никто не предложит.
        - А кем я, собственно говоря, работать-то буду? - наконец задала я тот вопрос, который должна была задать в первую очередь.
        - Как кем? - Тетка, чувствую, прямо обалдела. - Так это, ну, в массажном салоне… Досуг мужчинам организовывать.
        - Что?! - Я едва не лишилась сознания. - Путаной, что ли?
        - А ты решила, директором банка? - рассмеялась женщина. - Ладно, надумаешь, - звони. - Она продиктовала цифры, которые автоматически, на случай голодной смерти, я попыталась запомнить. Дрожащей рукой бросила трубку и промахнулась, отвратительный писк прерванной связи дополнил и без того прекрасную картину.
        Прежде чем телефон зазвонил снова, прошло минут десять. Я успела выпить воды, вытереть слезы и мысленно пожалеть о том, что недавно вылила столько водки на пол. Как бы она мне сейчас пригодилась!
        До восьми вечера, пока я не накрыла телефон подушкой, мне позвонили еще девять человек. Трое мужчин и шесть женщин. Действительно, первая тетка была права - больше десяти долларов за меня никто не дал. Здорово она разбирается в конъюнктуре рынка. Кроме интима, мне еще предложили: а) продавать полусвежую рыбу на свежем воздухе (правда, я не уточнила, ловить мне ее тоже самой придется или нет?); б) сняться в «высокохудожественном» домашнем порно («Вы подумайте, десять баксов за час!» - пищал в трубку противный юношеский голосок); в) заняться сетевым маркетингом («Девушка! За сетевым маркетингом будущее! - грузила меня какая-то дама, предлагая продавать неизвестного качества и совершенно неизвестной мне фирмы косметику и лекарства. - Через год вы не будете знать, куда девать деньги, и будете здоровы как бык!» - уверяла она меня, отчаянно кашляя в трубку).
        Не густо, что и говорить. Я сиротливо поежилась, неожиданно для самой себя вытащила из сумочки деньги и, накинув на плечи видавшую виды куртку, вышла на вечернюю улицу. Ноги понесли меня в винный отдел ближайшего универсама.
        - Бутылку кагора! - отчеканила я, протягивая продавщице практически последние деньги. Если уж напиваться, то со вкусом! Домой я шла медленно, нежно прижимая к груди бутылку вина. Сегодня вечером я впервые пожалела, что душка Белла унесла мой телевизор. Можно было бы посмотреть сериал, помечтать о чуде. О богатом холостом олигархе, например. Как я поняла из предыдущих фильмов, порядочные мужики водятся исключительно в Москве. Все молодые, красивые, неженатые и даже без детей. Вот сидит такой олигарх и ждет меня, а я, дура, сижу дома и жду его. И что самое интересное - они жуть как любят провинциалок, московские дамы, видимо, их не возбуждают. Бред. Конечно, бред, но мне сегодня хочется именно этого. Чтобы ни о чем не думать и чтобы черная туча депрессии не накрыла меня с головой.
        Зазвонил телефон, глухо так, из-под подушки. Наверное, опять предложат попутанить или торгануть спелым фруктом. Не стану отвечать, пошли вы все! Телефон не умолкал. Вот ведь настырные, черти. Пришлось встать с раскладушки и тащиться на кухню.
        - Да, я слушаю.
        - Вы давали объявление о поиске работы?
        - Да, я. - Мне хотелось поскорее прервать этот разговор и вернуться в комнату. Лечь на раскладушку, укрыться с головой одеялом и ни о чем не думать. - Я давала объявление.
        - Приходите завтра к восьми утра по адресу Советская, 40. При себе иметь все документы.
        - Женщина, а какую работу вы мне предлагаете? - спросила я и затаилась в ожидании восторженных речей про сетевой маркетинг, свежую рыбу и темпераментную натуру.
        - Кассиром. В нашу фирму.
        - Кассиром? - Я временно потеряла дар речи. - В котором часу мне завтра приходить?
        - К восьми. Советская, 40.
        - Обязательно приду, - пробормотала я, лихорадочно потирая лоб.
        - Замечательно. - Суровая дама, не простившись, бросила трубку.
        А я опустилась на пол. Неужели мне повезло? Нормальная работа, приличный офис в центре города. Наверное, там и мужчины холостые есть. Остаток вечера я наглаживала юбку, свитер и чистила туфли. Голову решила вымыть утром, после пробежки. На девятый день свою рухнувшую жизнь я, как и полагается, «помянула» вином. Правда, блинов и компота у меня не было. Зато уснула я почти мгновенно, и всю ночь мне снился молодой грузин, который предлагал крем от морщин свежей, только что выловленной мною рыбе, а она, дрянь, почему-то отказывалась. А под утро мне приснились красавцы миллионеры, толпами осаждающие мое скромное жилище.
        МАТИЛЬДА
        - Солнышко, - осторожно толкает меня в плечо муж, - проснись.
        Я недовольно открываю глаза и вижу, что он уже одет.
        - Чего тебе? - Обычно он старается меня не будить.
        - Мне придется уехать на пару деньков. - Миша виновато прищурился. - Неприятности небольшие надо уладить. Ты чего? - Он хватает меня за руку, но получается слишком грубо. Слезы, которые уже стояли в глазах, немедленно прорываются наружу.
        - Значит, я опять останусь одна? - Мне плохо, действительно плохо. Мысленно я представляю длинные тоскливые вечера, ужин в обществе Фили, Хрюши и Степашки и холодную постель.
        - Ну пойми меня! - начинает злиться Миша. Я вижу, что он держится из последних сил. - Мне действительно надо уехать. Это же бизнес, понимаешь? Мне необходимо много работать, чтобы у нас были деньги.
        - Не нужны мне твои деньги! - Истерика накрыла меня с головой. Теперь я уже реву в голос. - Я одна, постоянно одна. Соломенная вдова!
        - Что ты несешь? - сорвался на крик муж. - Это тебе-то не нужны деньги?! А все эти твои сауны, солярии, спортклубы?
        - Ты меня попрекаешь? - Я пружиной слетела с постели. - Ты меня попрекаешь?
        - Господи! - Мишка выбежал в коридор и запнулся о Розочку. Болонка залилась оглушительным лаем. Муж еще некоторое время метался по квартире, а затем исчез в неизвестном направлении.
        Настроение было безнадежно испорчено, я чувствовала себя так плохо, что не хотела жить. Я снова упала на постель и лежала неподвижно. Разве я заслуживаю такой жизни? Разве о такой жизни я мечтала? Внезапно меня охватила злость, нет, даже ненависть к мужу. Он постоянно бросает меня одну, совершенно не думает о моих чувствах. Так!
        Я вскакиваю, обвожу комнату взглядом. Где этот несчастный розовый костюмчик, в котором я ездила в химчистку? Куда я его позавчера швырнула? Ага, вот он. Так-так. В этом кармане нет. Вот она!

«Юрков Николай Альбертович. «Свободное слово». Старший редактор, журналист.
56-85-96».
        Чтобы не передумать, я тут же набираю номер. Сердце колотится так, что, наверное, слышно даже в трубке.
        - Алло? - отвечает приятный мужской баритон.
        - Э-э-э… - мычу я, чувствуя себя последней дурой. Как мне представиться? Он ведь даже имени моего не знает. - Это я! - Ничего умнее в голову не идет.
        - Прекрасная незнакомка из химчистки? - оживился Николай. - Это вы, прелестное создание? Как вы позавчера добрались до дома? Я долго переживал, что отпустил вас вот так просто, тем более что в «Синицу» вы на следующий день так и не пришли. Я проверял!
        Значит, узнал. Сначала у меня, конечно, были опасения, что «прекрасная незнакомка из химчистки» - это вовсе не я. Кто знает, может, он каждый вечер снимает девок в разных химчистках города. Но после ключевой фразы «в «Синицу» вы на следующий день так и не пришли» сомнения отпали.
        - Да, это я, - подтвердила я и снова впала в ступор. Что ему еще сказать? «Я только что поругалась с мужем и теперь не ведаю, что творю»?
        - Вы уже завтракали?
        Неужели у меня так урчит в животе от голода, что слышно даже на том конце провода?
        - Нет, - отвечаю односложно. Конечно, он теперь подумает, что я полный тормоз. Ну и ладно.
        - Тогда давайте я за вами заеду через полчаса, и мы где-нибудь позавтракаем… - осторожно предлагает Николай.
        - Через час! - живо поправила я его, быстро подсчитывая в уме, сколько времени уйдет на душ, укладку, маникюр и макияж. - Даже через часика полтора.
        - Договорились! - обрадовался Николай. - Значит, в десять часов я за вами заеду. Но скажите, где мы с вами встретимся?
        - На старом месте, возле химчистки!
        - Тогда до встречи.
        Я первая кладу трубку и застываю в позе истукана. Что я делаю? Зачем мне этот старый ловелас? Я ведь отлично понимаю, что у него кризис среднего возраста и он изо всех сил старается подцепить первую попавшуюся молоденькую дурочку, чтобы доказать самому себе, что он еще о-го-го! А мне-то он на кой сдался? Но тут я представлю себе скучные дни, хмурые вечера, дикую тоску и одиночество. Нет! Хватит с меня. Если Мишка не может найти времени для собственной жены, то пусть за него его жену развлекает другой мужчина. Спать с Николаем я не собираюсь, и, значит, в моих действиях нет ничего дурного.
        Надо сделать макияж. Неброский, так, чуть заметный. Мужики, глупые мужики, которые любят «естественную» красоту, даже не подозревают, сколько времени надо провести у зеркала, чтобы ее создать. Это ведь только синие веки и жирно обведенные черным карандашом глаза не требуют ни материальных, ни временных затрат. Чего там? Послюнявил дешевый огрызок, пальцем намазал тени - и вперед, а здесь нужна тонкая, почти ювелирная работа. Для начала беру дневной крем, естественно, известной французской фирмы, другими я просто не пользуюсь, и легко наношу на кожу. Теперь тональный крем. Он такой классный, что на щеках совершенно не заметен, и кажется, будто это естественное, природное, бархатистое личико. Легкие бежевые тени на веки. Теперь подкрасим реснички, удлинив их втрое. Так, светлая губная помада. Отлично! Просто отлично! Я невольно залюбовалась собой в зеркале. Чудо как хороша!
        Я почти готова. Но что же мне надеть? Вот ведь еще вопрос-то. В прошлый раз Николай меня видел в розовом костюмчике, значит, сегодня можно надеть брюки. Открываю шкаф и застываю, не в силах выбрать из двенадцати пар брюк одни-единственные. Минут пять уходит на душевные терзания, и наконец я отдаю предпочтение светло-коричневым, которые сама покупала в итальянском бутике. Хотя уместно ли осенью щеголять в светлых брюках? Но мы же будем в машине, как все цивилизованные люди. Не пешком же пойдем, в самом деле?
        На сборы ушло ровно полтора часа. Надо поторопиться. Я незаметно выскальзываю в коридор и, стараясь не хлопать дверью, вылетаю в подъезд. Неохота объясняться с Машей, куда пошла, с кем, зачем… Вот ведь тоже напасть - отчитываться перед домработницей.
        Конечно, Николай меня дождется. Куда он денется? Улыбаясь своим мыслям, выхожу из подъезда.
        ЛЮДМИЛА
        Сегодня я встала рано и чуть подкрасила ресницы, перед тем как «пуститься в бега». От одной мысли, что в горсаду я снова встречусь с Николаем, у меня начинали дрожать коленки.
        - Привет! - В своей неизменной шапочке он пронесся мимо меня, даже не замедлив темпа.
        Я сначала приуныла, но тут же одернула себя: а чего ты, собственно, от него ждала? Приглашения в ресторан?

«А может, мне самой его пригласить?» - мелькнула шальная мысль, которой я испугалась до ужаса. Самой? Пригласить? Куда?!
        После утренней пробежки голову пришлось мыть хозяйственным мылом. Нет, сначала я по совету какого-то «умного» женского журнала намазала волосы яичным желтком, а потом попыталась сполоснуть водой. Ага! Не тут-то было. Яйцо мертвой хваткой вцепилось мне в волосы, образовав на голове жутчайший лохматый панцирь. Я полезла за шампунем, и тут выяснилось, что он закончился. Денег и времени на то, чтобы купить новый, естественно, не было. Слава богу, что я хоть хозяйственное мыло нашла. Высушив голову пылесосом, который чудом уцелел после Беллиной атаки, я взглянула в зеркало. А что? Не так уж и плохо. Конечно, непромытые волосы стояли дыбом, но выглядели так, будто я уложила их фиксирующим гелем. В свое первое рабочее утро я чувствовала необыкновенный прилив сил, и настроение мое было невозможно испортить ни хозяйственным мылом, ни даже старой юбкой, в которой я отправилась на работу. Мне казалось, что я могу свернуть горы и переплыть все реки. Я вышла на час раньше, чтобы, не дай бог, не опоздать, и, конечно, мне пришлось еще сорок минут торчать у запертых дверей офиса.
        Я уныло посмотрела вокруг и, заметив в паре метров от себя цветочный киоск, подошла к нему. Сама не знаю зачем. Просто мне до одури вдруг захотелось увидеть цветы. Настоящие живые цветы. Розы, например. И точно, первое, что бросилось мне в глаза, - огромный букет алых роз. Нераскрывшиеся бутоны были такие огромные, что казалось, хрупкие стебли не выдержат их и сломаются. Интересно, а их кто-нибудь покупает? Есть ведь, наверное, счастливицы, которым мужчины дарят такую красоту. Наверняка есть. А когда мне дарили цветы в последний раз? Пришлось напрячь память. Та-ак. На школьный выпускной не считается, наверное. Тогда физрук подарил всем девчонкам по чахлой гвоздике. Мама, помню, мне как-то астры подарила на какой-то день рождения. Тоже не то. А мужчины? Неужели мне ни разу не дарили цветы мужчины? Мне стало плохо. Я прислонилась спиной к киоску и из последних сил напрягла память.
        - Ура! - заорала я в голос, благо рядом никого не было. Вспомнила! Однажды Сережа, когда еще только ухаживал за мной, подарил мне цветок. Правда, в горшке. Герань называется. Он еще тогда сказал, что от ее запаха голова болеть перестает. Значит, все-таки был, был в моей жизни цветок, подаренный мужской рукой!
        Без пяти восемь я подошла к офису и снова дернула дверь. Закрыто. Неужели я неправильно записала адрес? В десять минут девятого меня уже колотила нервная дрожь. Может, это чья-нибудь глупая шутка? Розыгрыш?
        - Вы устраиваться на кассира? - Хриплый низкий голос заставил меня буквально подпрыгнуть на месте. Немолодой седовласый мужчина доставал из борсетки ключи. - Да?
        - Здравствуйте! - Я так обрадовалась, что чуть не кинулась ему на шею. - Это вы звонили? Тьфу, это от вас женщина звонила?
        - Почти! - Мужчина открыл дверь и пропустил меня вперед. Темный пыльный коридор представлял собой печальное зрелище. - Теперь налево.
        Он толкнул дверь, и мы очутились в маленькой сырой комнатенке, заваленной бумагами.
        - Вам звонил мой заместитель Маргарита Иванна! А я директор - Павел Кузьмич! - И он протянул мне руку.
        - Очень приятно! - Я пожала его сухую крепкую ладонь и огляделась. Да, не таким я представляла себе свое первое рабочее место. Четыре старых стола вплотную один к другому. Видавший виды компьютер у окна. Старый принтер и один телефон с отбитым краем.
        - Присаживайтесь! - Павел Кузьмич жестом указал мне на стул. - Сейчас подойдет Маргарита Иванна, с ней и поговорите.
        - А с вами? Вы же директор? - недоумевая, спросила я.
        Мужчина недовольно поморщился:
        - Нет, я в такие дела не лезу. Она мой заместитель и решает кадровые вопросы.
        Долгожданная Маргарита Ивановна появилась на работе в половине десятого, когда у меня от неподвижного сидения уже онемела пятая точка.
        - Здравствуйте, Павел Кузьмич! - проворковала она, едва переступив порог. - Внучку мне на утро принесли. Никак я не могла вырваться раньше…
        Она осеклась, увидев меня. Из слащаво-просительного лицо мгновенно превратилось в надменно-высокомерное.
        - Вы по поводу работы? - Она откровенно оценивающе оглядела меня с головы до ног.
        А я в свою очередь уставилась на нее. Да, тот еще экземплярчик! Лет, наверное, около пятидесяти, а может, и шестидесяти, не скажешь точно - на лице у нее толстенный слой косметики. Такие же короткие, как у меня, но только до щемящей желтизны вытравленные волосы, и похоже, что она их тоже мыла хозяйственным мылом. Хотя нет, наверное, это и есть тот самый фиксирующий гель.
        - Здравствуйте, Маргарита Ивановна! - бойко рапортую я, приподнимаясь со стула.
        - Она долго уже здесь сидит? - обращается Маргарита Ивановна к директору, откровенно меня игнорируя. - Уже вам надоела, наверное?
        У меня, как говорится, отпадает челюсть. Ничего себе приемчик!
        Павел Кузьмич что-то невразумительно мычит и снова утыкается в кроссворд, который разгадывал все это время (угадал целых два слова, я видела).
        - Пройдемте! - С интонацией заслуженного работника гестапо Маргарита Ивановна удаляется в глубь комнаты. Я, естественно, пробираюсь за ней, по дороге ободрав до синяков свои мощные бедра.
        - Тесновато у вас, - бормочу я, потирая ушибленную ногу.
        - Зато в центре города! - осекает меня крашеная блондинка. - Диплом-то хоть с собой? - Она презрительно щурит глаза. Типа «Господи, с какой дурой мне приходится общаться». Хотя почему с дурой? Я же ничего глупого еще не сказала.
        - Вот, - протягиваю я ей синюю «корочку».
        - Та-ак, - тянет Маргарита Ивановна, тупо ее рассматривая. У меня сложилось такое впечатление, что она читает по слогам. - Все понятно. А опыта работы нет? - Женщина откровенно ликует.
        - Нет, - вздыхаю я, изображая крайнюю степень смирения.
        - Ну если я тебя возьму, Людка, то считай что ты счастливица, - как само собой разумеющееся, она переходит на ты.
        На работу она меня все-таки взяла.
        МАТИЛЬДА
        Николай поджидал меня на улице. Он вылез из автомобиля и топтался с ним рядом. Еще издали я заметила, как нервно он погладывает на часы.
        - Простите, - произнесла я, как только с ним поравнялась. - Неожиданные проблемы, не привыкла ходить пешком.
        - Ничего-ничего! - проворковал Николай и зачем-то полез в машину. Огромный букет алых роз, лежавший на переднем сиденье, перекочевал ко мне в руки.
        - Спасибо. - Интересно, неужели он хочет удивить меня этим веником? Ну розы и розы. Мне Мишка еще и не такие букеты дарит. - Очень красиво! - кисло поблагодарила я.
        - Тогда поедем завтракать? - Мачо явно обескуражен моим поведением. Наверное, ожидал щенячьего визга и горячей благодарности за цветы. Еще бы, такая щедрость. - Вы какую кухню предпочитаете?
        - Только не китайскую. - Я безразлично пожимаю плечами и любезно соглашаюсь сесть в автомобиль. - И не японскую - суши я не люблю, а от теплого саке меня тошнит.
        - Значит, европейская кухня будет в самый раз. - Николай уже оправился от первого
«щелчка в нос» и теперь уверенно вел машину. - Как вы сегодня спали?
        - А что? Я плохо выгляжу? - поинтересовалась я, лениво постукивая отманикюренным сантиметровым ноготком по коленке.
        - Нет, вы просто восхитительны. И как вас зовут? Вы до сих пор не открыли эту тайну.
        Господи, что он там еще бормочет?
        - Вы знаете, прекрасная незнакомка, - Николай почти не смотрит на дорогу, развернувшись ко мне вполоборота, - что мне больше всего нравится в европейской кухне? Это большое количество овощных блюд и соусов.
        - Матильда, - подала я голос. - Меня зовут Матильда, и смотрите, пожалуйста, на дорогу!
        - Конечно-конечно. - Николай послушно отворачивается. - Хотя я больше всего люблю нашу, родную, русскую еду - пельмени там, голубцы.
        Мне стало откровенно скучно, кулинарная лекция меня совершенно утомила.
        - Николай, пельмени и голубцы - это не русская пища. Они были заимствованы у других народов. По-моему, из Китая и Голландии, хотя я могу и ошибаться, но вот в том, что это не русские блюда, я уверена. И куда мы так долго едем?
        - А мы уже приехали. - Николай резко тормозит. - У вас очень красивое имя, вам говорили это?
        - Постоянно говорят, - буркнула я и первой вышла из машины. Какого лешего меня сюда занесло?
        Маленький уютный ресторанчик на окраине города с экзотическим названием «Шардоне» я прекрасно знала. Пару раз мы выбирались сюда вдвоем с Мишкой, а последний раз нагрянули компанией из семи человек. Было очень весело. Помню, я тогда еще спросила мужа, почему они назвали ресторан маркой вина. Что, пооригинальнее ничего придумать не смогли? А Миша мне ответил, что здесь самая лучшая карта вин. Наверное, поэтому в «Шардоне» всегда полно народу, несмотря на явную удаленность от центра города.
        - Прошу. - Николай открыл передо мной дверь и пропустил в маленький, едва освещенный холл. И мне вдруг стало жутко неудобно. До этого момента моя выходка вызывала у меня лишь глухое раздражение, а сейчас появился еще и страх. А если нас кто-нибудь увидит? Например, друзья Миши. Или партнеры. Как я тогда объясню все мужу? Скажу, что просто проголодалась, потому и притащилась с чужим мужиком на окраину города?.. Просто поесть? Ох, ну и дура же я!
        - Садитесь. - Николай опустился напротив меня. - Что-то не так? - Похоже, этот пенек заметил, что я нервничаю.
        - Нет. Все нормально. - Я взяла себя в руки. Ну не вскакивать же с места! Сейчас быстренько поедим - и прости-прощай!
        - Матильда, - тихо, почти одними губами, обратился ко мне Николай. - Если вы вдруг передумали или вам неудобно показаться со мной на людях, то давайте я отвезу вас домой.
        Мне становится стыдно. Ну что я за стерва? Николай-то здесь при чем?
        - Нет. Все нормально, - словно попугай повторила я ту же фразу и тепло улыбнулась. - Вы правы, я сегодня не выспалась.
        - Тогда давайте что-нибудь закажем? - Николай протянул мне меню. - Рекомендую суп из устриц с молоком или свинину в слоеном тесте. Это очень вкусно, я пробовал.
        - Спасибо, но устрицы я не люблю, а супы не ем по определению. Мне, пожалуйста, курицу в апельсиновом соусе с кус-кусом и азиатский салат с цукини.
        - Конечно. - Николай внимательно посмотрел мне в глаза. - А вы, оказывается, неплохо разбираетесь в европейской кухне. Кем вы работаете, Матильда?
        - Я домохозяйка, - безразлично ответила я, взяв карту вин.
        - Что будем пить? Я уже боюсь что-либо вам предлагать. Полагаю, и в винах вы дока.
        Я снисходительно улыбнулась:
        - Мне любое сухое вино.
        Интересно, что он выберет? Подороже или подешевле? Ох, не люблю я прижимистых мужчин! Сейчас проверим.
        Николай подтягивает к себе карту вин и сосредоточенно изучает разделы.
        - Может быть, «Фонсека олд тауни»? - осторожно предложил мой кавалер.
        Да, в винах он тоже ни черта не смыслит. Выбрал самое дорогое, по четыре штуки за бутылку. Хоть не жадный, и на том спасибо.
        - Николай, - произношу мягко, почти ласково, - я просила вас выбрать сухое вино, ну в крайнем случае полусухое, а вы мне что предлагаете?
        - Ой! Совсем вы мне, Матильда, голову заморочили. - Николай смешно взмахнул руками. - Я словно мальчишка на экзамене. - И рассмеялся во весь голос. И смех был такой красивый, такой заразительный, что я мгновенно перестала нервничать и первый раз за все утро искренне улыбнулась.
        - Давайте «Жан-Поль Шене», безалкогольное, чтобы и вам не обидно было - вы же за рулем, - предложила я.
        - Договорились, - облегченно вздохнул Николай, вытирая испарину со лба. - Все, Матильда.
        - Что - все?
        - Экзамен я не выдержал? - вздохнул он и улыбнулся.
        - Какой экзамен? - Я старалась не смотреть ему в глаза. - Что это вы придумали?
        - Да ладно, проехали. - Николай на мгновение сделал серьезное лицо, а потом снова заразительно рассмеялся. - Мир?
        - Мир, - согласилась я и пожала протянутую руку. Вполне приличный дядька, он мне даже начинает немного нравиться. Но все равно - это наша первая, блин, уже вторая, но точно последняя встреча.
        - Зря вы так думаете. - Николай попробовал принесенный салат. - Зря вы думаете, что это наша последняя встреча.
        Я подавилась. Кусок цукини встал у меня поперек горла.
        - Вы, что, дьявол? Читаете чужие мысли? - сквозь кашель и слезы прохрипела я.
        - Вот, - он протянул мне бокал с минеральной водой, - выпейте водички. Просто я уже старый стреляный воробей, девочка. Да и про интервью, честно говоря, я вам наврал.
        - Ну я так и думала.
        - А я придумал повод, чтобы познакомиться с вами поближе, и это у меня получилось.

«Самодовольный старый пень, - рассмеялась я про себя. - Получилось! Да ни фига у тебя не получилось, мы больше никогда не встретимся, что бы ты там себе ни напридумывал!»
        ЛЮДМИЛА
        Как-то незаметно ранняя осень перешла в позднюю. Красивые, горящие на солнце листья превратились в отвратительную кашу под ногами, а само солнце, кажется, уже навсегда скрылось за серой пеленой туч. Ветер, еще совсем недавно теплый и пахнущий прелой травой, налился свинцовым холодом и теперь изводил прохожих ледяными порывами. Уже не встретишь гуляющих в скверах мамаш с малышами, вездесущие бабульки тоже попрятались по квартирам, и только новому поколению все нипочем. Подростки тесными кучками жмутся во дворах, греются в подъездах, но по домам не расходятся. Вот и сейчас я прошла мимо такой молодежной группки. Мат вперемешку с визгливым смехом, девчонки с красными от холода носами, но в неизменно коротких юбках и их низкорослые, прыщавые, еще не оформившиеся сверстники.
        - Эй, тетка! Закурить есть? - догоняет меня такой кадр. - Слышь, чего говорю?
        Я оборачиваюсь и пожимаю плечами:
        - Не курю я, мальчик!
        - Ишь ты, «мальчик»! - обижается подросток. - Сама-то небось недавно молоко с губ обтерла. - И, грубо заржав, уносится к друзьям.
        А у меня вырастают крылья. Устами младенца глаголет истина! Значит, я действительно сильно изменилась за последний месяц. Нет, ну то что похудела килограммов на десять, это и так видно. Старые джинсы теперь без ремня не надеть, сползают вниз. Конечно, и утренние пробежки, и неизменно пустой холодильник (который я, кстати, за ненадобностью позавчера отключила) сделали свое дело. Короткие волосы, говорят, тоже молодят, но не настолько же! Наверное, изменился мой взгляд - теперь кроме нового рецепта по приготовлению гуся с яблоками меня стали интересовать еще и мужчины.
        Наши отношения с Николаем, к огромному моему сожалению, так и не переросли из дружески-приятельских в эротическо-сексуальные. Мы так и продолжаем каждое утро встречаться с ним в парке, приветливо киваем друг другу и бежим в разные стороны. Пару раз Николай даже поинтересовался, как мои дела, но ничего более. А я продолжаю красить глаза каждое утро перед пробежкой, купила себе приличный спортивный костюм и замираю при встрече с ним, продолжая верить в чудеса.
        В моем почтовом ящике уже целую неделю, наверное, валяется какая-то бумажка, а мне то лень, то забываю, то некогда ее достать. Тяжело вздохнув, я открыла сумку и вынула ключ от ящика. Мне в руки упала повестка в суд: …та-та-та… гр. Симонов, та-та-та… гр. Симонову Людмилу Борисовну… та-та-та… для расторжения брака 31 декабря, в 10.00. Ну по крайней мере один новогодний подарок у меня уже есть. И небо не рухнуло мне на голову, и земля не ушла из-под ног. Со мной даже истерики не случилось. Я безразлично повертела в руках голубоватый конверт и, немного подумав, бросила его на дно сумки. До Нового года еще полтора месяца, пускай пока там полежит.
        Чай с куском черного хлеба, легкий салатик да диетический творог - теперь обычный мой ужин. Я уже привыкла и даже нахожу некоторую прелесть в такой скудной трапезе. Вкусовые рецепторы обостряются, и любая пища, будь то даже обычный черный хлеб, кажется сказочно вкусной. Особенно если на обед был пустой чай, в лучшем случае - с молоком. Хотя эта гастрономическая тема меня совершенно не волнует. Сейчас все мои мысли заняты новой работой.
        Я тяжело вздохнула и налила кипяток в большую кружку с отбитой ручкой. Фаина Альбертовна, моя непосредственная начальница, а также по совместительству главный бухгалтер, любила поговорить. И это было ужасно! Часами я была вынуждена слушать ее заунывные монологи о муже (старом импотенте), сыне (юном оболтусе), дочери (толстой корове), снохе (портовой шлюхе) и зяте (уроде с замашками явного уголовника). Также постоянно обсуждались соседи по лестничной клетке (свиньи-сволочи), теща, свекровь, и все их семейство (маньяки-полудурки) и даже маленькая четырехмесячная внучка (вся в сноху, такая же оторва). Причем Фаине было мало просто слушателя, она требовала от меня живого участия в ее семейных проблемах, моих нескончаемых восклицаний типа «Боже! Какая у вас выдержка! Да я бы просто с ума сошла от такой жизни!» или «Неблагодарные! (муж, дети, родственники, соседи, соседская собака, дворовый голубь). Да они должны на вас просто молиться!»
        Вся эта мыльная опера выматывала меня до такой степени, что я готова была своими руками придушить Фаю уже после обеда. Но даже и не это было главное.
        В коллективе меня не любили. Маргарита Ивановна здоровалась со мной сквозь зубы. Напрасно я пыталась наладить с ними человеческие отношения, наверное, я просто не умею этого делать. Павел Кузьмич почти не вникал в жизнь вверенного ему коллектива, он постоянно разгадывал кроссворды да читал «Криминальный вестник». Маргарита полноправно правила бал, а я всегда оказывалась как бы в стороне. А неделю назад меня «повысили». Марго, как обычно, пружинистой походкой подошла к моему рабочему столу и протянула лист бумаги:
        - Прочитай и распишись. - Она поджала тонкие губы, накрашенные яркой бордовой помадой.
        - Что это? - Я углубилась в чтение приказа. Оказывается, на период Фаиного отпуска я буду занимать должность главного бухгалтера. Я растерялась: - Как это?
        - Как обычно, - буркнула Марго. - Разве Фаюша тебе ничего не сказала?
        - Нет, - мотнула я головой. - Ничего.
        - Ну, значит, забыла. - Марго нетерпеливо переминалась с ноги на ногу. - Подписывай, долго мне еще ждать?
        И я расписалась. А сегодня с утра начался кошмар. В нашу пыльную комнатку вошли трое молодых парней в спортивных костюмах и утепленных кожаных куртках. Они были похожи друг на друга, словно однояйцовые близнецы, и мне показалось, что я вернулась в лихие 90-е.
        - Кто тут главный бухгалтер? - спросил пацан в черной шапочке.
        - Она. - Маргарита Ивановна кивнула в мою сторону, а я испуганно подняла на них глаза.
        - Ты? - Парень подошел к моему столу вплотную. - Ты?
        Я съежилась под его тяжелым взглядом:
        - Исполняю обязанности на период отпу…
        - Не важно, - перебил меня парень. - Меня зовут Андрей Малинин, а это, - он кивнул на пацанов, стоящих у двери, - мои напарники, коллеги, так сказать.
        - И что же? - Я посмотрела на Павла Кузьмича, ожидая поддержки, но директор даже не поднял головы от очередного кроссворда.
        - Подпиши. - Андрей бросил мне на стол доверенность.
        - Что это? - взяла я в руки бумажку. - Павел Кузьмич? Маргарита Ивановна? - обратилась я к руководству.
        - А-а-а-а, это… - Маргарита словно очнулась от спячки. - Это необходимо подписать за главного бухгалтера, Люда.
        Она впервые назвала меня по имени.
        Я бегло прочла написанное: «Доверенность выдана на право купли-продажи двух гаражей по адресу Советская, 40а, стоящих на балансе муниципального предприятия
«Сатурн».
        - Но у нас на балансе нет гаражей, - поразилась я. - Я не могу разрешить продавать то, чего нет. Собственно говоря, почему мы должны продавать воздух?
        Павел Кузьмич не удостоил меня даже взглядом, а Маргарита демонстративно вышла из комнаты. Я осталась один на один с тремя парнями.
        - Гаражей пока нет, - терпеливо, словно душевнобольной, объяснил мне Андрей. - Но они скоро появятся у вас во дворе. Я построю их на свои деньги. Подпиши, и точка!
        - Но как же так? - растерялась я. - Земля-то муниципальная, вы не имеете права на строительство. Это противозаконно.
        Андрей громко хмыкнул.
        - А меня уверили, что проблем не будет. Ладно… - зловеще прошипел он и вылетел из комнаты, за ним поспешили и двое других.
        - Павел Кузьмич, - подошла я к столу директора, - я не буду этого делать, это противозаконно, меня же посадят.
        Директор молча дернул плечом и тоже вышел из комнаты.
        До конца рабочего дня ни Маргарита, ни Павел Кузьмич так и не вернулись, а я просто не находила себе места. Что будет дальше?
        Я пригубила горячего чая и отломила кусочек сыра. Я была так расстроена, что сегодня даже не чувствовала голода, как обычно это бывает по вечерам.
        Еще раз прокрутив в голове историю с доверенностью, тяжело вздохнула. Вывод напрашивался сам собой: похоже, меня хотят подставить. Не могло быть столько совпадений - и отпуск главного бухгалтера, и трое парней с молчаливого согласия директора. Что же мне делать?
        Вопрос, как водится, повис в воздухе.
        МАТИЛЬДА
        А наутро выпал снег. Я подошла к окну и просто обалдела: еще вчера непролазная грязь и голые деревья с редкими жухлыми листочками, а сегодня - красотища. Потянулась до хруста в суставах и снова юркнула под одеяло, благо сегодня выходной и Миша дома. Я посмотрела на спящего мужа и вдруг отчетливо поняла, что если спящий мужчина вызывает у тебя не раздражение (храпит, сопит, рот приоткрыт, дурацкая поза), а щемящее умиление, то ты его любишь. Я осторожно присела около Мишки и легонько коснулась его рукой. Какой он все-таки у меня симпатичный. Даже несмотря на намечающуюся лысину и легкую небритость. Хотя со стороны он, скорее всего, кажется самым обыкновенным мужчиной - я его внешность имею в виду. Правда, фигура у него отличная - высокий, мускулистый, ни капли жира, а глаза самые обыкновенные - голубовато-зеленые. Это если он смотрит не на меня. А если на меня, то они становятся глубокими и завораживающими, как красивый сон, когда не хочется просыпаться. Я не удержалась и легонько поцеловала его в шею. Мишка даже не пошевелился. Вот дрыхнет! Конечно, жаль его будить в единственный выходной, но я
быстренько скинула легкую ночную сорочку и стащила одеяло с мужа. Теперь у него не остается другого выхода, как… Аккуратно, словно он сделан из фарфора, обнимаю Мишку за шею и легонько покусываю ухо. Спит! Даже не шевелится. Вдруг мне стало обидно - вот ведь пень бесчувственный! И тут его рука осторожно поползла по моему бедру. От неожиданности я даже негромко вскрикнула.
        - А я уже давно не сплю, - пробормотал Миша, притягивая меня к себе.
        У моего мужа ласковые руки. Огромные ласковые руки. Когда он обнимает меня, я чувствую себя маленькой хрупкой соломинкой. От Мишки исходит удивительный запах, мне почему-то кажется, что так пахнет янтарь - теплый, нежный и немного с горчинкой запах. У меня уже кружится голова, а он все продолжает шептать, тихо-тихо, так тихо, что я уже не разбираю отдельных слов, а просто погружаюсь в мелодию его голоса. Я легонько дотрагиваюсь пальцами до его лица, и он замолкает. С закрытыми глазами я тянусь к нему и натыкаюсь губами на его губы - немного жестковатые и соленые, словно он пил морскую воду. Поцелуй, кажется, длится целую вечность…
        А потом я еще долго-долго лежу у мужа на груди и молчу. Так хорошо и спокойно, что не хочется шевелиться. Наконец я сладко потягиваюсь и приподнимаюсь на локте. Мишка такой смешной - взъерошенный, как купающийся в песке воробей, и вид у него совершенно блаженный.
        - Ты что, котенок? - Он нежно притянул меня к себе и улыбнулся. Господи, когда он вот так улыбается, у меня мороз по коже. Суровое, даже немного угрюмое лицо мужа на мгновение озаряется неземным светом. И уже просто невозможно отвести от него взгляда. Его глаза околдовывают, обволакивают и лишают воли. Я кончиками пальцев погладила его плечо, потянулась к губам. И все началось сначала.
        ЛЮДМИЛА
        У меня появился-таки телевизор. Правда, маленький, на зато цветной. Купила в кредит с рассрочкой на год. Теперь есть чем заняться в длинные зимние вечера. На раскладушке я больше не сплю - неудобно, утром шея болит и бока. Покидала на пол три теплых одеяла, сверху шерстяной плед - и импровизированное ложе готово. А что? Мне нравится. А сегодня у меня вообще праздник, я купила себе стопроцентный натуральный томатный сок и сто граммов мармелада. Скорее всего, сочетание мармелада с томатным соком не самое изысканное, но мне плевать. Вкусно и на душе становится не так муторно, ведь я до сих пор жду визита тех парней с проклятой доверенностью, но они не появляются вот уже три недели. А через пять дней из отпуска возвращается Фая. В общем, надеюсь, что все будет хорошо!
        По телевизору показывают довольно откровенную постельную сцену. Совершенно безразлично таращу глаза на экран, а потом почему-то вспоминаю мужа и внезапно сравниваю наши с ним отношения с заводным игрушечным зайцем. Есть такая игрушка на батарейках: сначала и музыка звучит громко, и заяц резво бьет по ба рабану. Потом батарейка садится, и музыка становится все глуше и глуше, в конце концов переходя в предсмертный вой. А лапками заяц все еще машет - потому что не может сразу остановиться.
        Мне кажется, что «батарейка» нашей с Сережей семейной жизни «села» примерно через год после свадьбы. Когда кроме быта и «увлекательных» разговоров свекрови ничего не остается, любовь быстро уходит, словно случайный гость. «Ты купил картошки? Не купил? Ну тогда я сварю макароны» - вот такая семейная жизнь.
        А на улице снег. Первый снег. Наверное, это очень романтично, и во мне сейчас должна проснуться слабая женщина, но она не проснулась. Мне снова стало противно: днем снег растает, грязи будет по колено, а у меня старые дырявые ботинки. Опять весь день ходить с мокрыми ногами.
        Теперь по телику реклама. Я и мой друг телевизор. Скоро с ним разговаривать начну, как тот товарищ из «Комеди Клаб». Иногда мне становится страшно оттого, насколько глубоко я «промерзла». Душа словно обледенела - наверное, Сережа был «снежной королевой», только мужского пола, «снежный король», который своим поцелуем превратил меня в сосульку. Где они, независимые, выдержанные, любящие жену и детей мужики, способные пережить насморк, не замучив при этом всех окружающих предсмертными стонами. Где? Начисто вывелись. Сейчас процветает какой-то гибрид мужика с ручной болонкой - вроде мужчина рядом, но он постоянно скулит, всего боится и при этом оглушительно лает. Тоска.
        Хотя я прекрасно понимаю, что такое пессимистичное настроение у меня из-за Николая. Мы с ним больше не видимся в городском саду - он перестал бегать или сменил маршрут. Жаль, что я так и не решилась пригласить его на чашечку кофе.
        МАТИЛЬДА
        Я задремала, пока мы ехали на лыжную базу. В машине было тепло, и меня, похоже, укачало.
        - Миш? - Я сонно протерла глаза. - Скоро уже?
        - Сейчас, солнышко! - улыбнулся муж. - Выспалась?
        - Почти, - буркнула я. Несмотря на то что мы решили провести эти первые декабрьские выходные вместе, да еще на лыжной базе, да еще в компании друзей, настроение у меня плохое. И причина в Катерине.
        - Ну скажи мне, - продолжила я недавний разговор, - зачем вы взяли ее с собой?
        Мишка угрюмо сдвинул брови, но промолчал. Ага, а что он скажет? Будто я не знаю, что Катька давно ему глазки строит.
        - Солнышко, прекрати. - Муж взял себя в руки. - Она же с другом едет, в другой машине. А Володя наш партнер, ты же сама знаешь.
        - Ничего я не знаю. - Слезы уже переполняют глаза. - Ты ее специально пригласил, чтобы помотать мне нервы.
        - Началось! - закипел Мишка. - Что еще придумаешь?
        Притормозили мы у базы в «прекрасном» настроении. Рядом припарковались две машины друзей. Ненавистная Катюха выскочила из джипа первой и, резво подпрыгивая, понеслась к административному зданию. Высокая и стройная восемнадцатилетняя девчонка с огромными васильковыми глазами и копной рыжих волос вызывала во мне жуткое раздражение и зависть. Она училась на первом курсе в престижном универе, прыгала с парашютом, имела титул «Мисс наш город» за позапрошлый год и постоянно поглядывала на моего мужа.
        - У, дрянь! - громко выругалась я, провожая Катьку глазами до тех пор, пока она не скрылась за дверью. - Шлюха.
        Мишка хотел было возмутиться, но промолчал. Лишь неодобрительно покачал головой и открыл заднюю дверцу, чтобы выпустить Розочку на снег.
        Мы ввалились в здание лыжной базы. Довольно приличный двухэтажный домик в деревенском стиле. На первом этаже столовая, бар, каминный зал и сауна, а на втором несколько спален. Кроме нас здесь больше никого не было, потому что ребята откупили всю эту роскошь на предстоящие выходные. Девчонок отправили наверх переодеваться в куртки и лыжные брюки, а мужчины пошли в бар пропустить по рюмочке коньяку. Как говорится, для разогрева. Я и еще две такие же идиотки, Наташа и Надя, которым тоже не сиделось дома, поперлись на второй этаж. Катерина еще не объявилась. В отличие от меня девчонки были в отличном расположении духа и громко смеялись, комментируя все, что попадалось им на пути. Я же хранила гробовое молчание.
        - Мо, - ущипнула Надя меня за локоть, - ты чего сегодня такая кислая? Критические дни? - И заржала своей глупой шутке.
        - Критические ночи, - огрызнулась я, и меня оставили в покое.
        Наверху мы разошлись по разным спальням, и я, наконец оставшись одна, опустилась на огромную кровать, которая занимала половину комнаты. Настроение было испорчено окончательно. А ведь день не заладился с самого утра - едва я проснулась, как обнаружила у себя на носу прыщ, которого и в помине не было вчера вечером. Я уныло потащилась в ванную и там при ярком свете лампы увидела, что дела обстоят даже хуже, чем я могла предположить вначале. Сам нос тоже распух, и теперь я выглядела смешно и отвратительно.
        Конечно, я сразу же решила никуда не ехать, но Мишка уговорил меня не делать глупостей.
        - Да ничего там у тебя и не видно, - прокомментировал он, разглядывая мой нос с близкого расстояния. - Припудри, и вообще никто не заметит.
        И я, идиотка, согласилась. А потом, уже перед самым отъездом, выяснилось, что новые фирменные лыжные ботинки мне малы, и пришлось брать с собой старые, которые надоели до чертиков. От яркой красно-голубой спортивной шапочки, которая так шла к моим глазам, тоже пришлось отказаться, и, чтобы не привлекать внимания к распухшему носу, я надела серую. Получилось не ахти как нарядно, и я совсем приуныла. А когда мы подъехали к месту сбора и я увидела Катьку - молодую, ослепительно прекрасную, в ярко-желтой спортивной куртке и оранжевой, под цвет волос, шапке, мое настроение рухнуло в минус. И вот теперь надо переодеваться, тащиться вниз и изображать крайнюю степень радости. А вот не буду, и все тут! Я вообще никуда не пойду!
        Со злостью метнув ботинки в противоположный конец комнаты, я демонстративно улеглась на кровать и стала разглядывать потолок. Вот сейчас Мишка разволнуется, что меня так долго нет, прибежит сюда… Ух я ему и устрою!
        Прошло полчаса. Потолок уже давно перестал меня интересовать, делать было больше нечего, а меня никто даже и не хватился. Теперь я уже имела полное право обидеться всерьез. А если у меня сердечный приступ случился, например? Или я ногу сломала? А Мишка меня не ищет. В общем, обиделась я страшно. Переоделась по-быстренькому и пошла вниз. Наверняка он с мужиками в баре заболтался так, что и про время забыл.
        Едва я переступила порог номера и вышла в коридор, как меня оглушила музыка, доносящаяся снизу. Они дискотеку устроили, что ли? Я пулей слетела с лестницы и бросилась в бар. А там наши мужчины, с позволения сказать примерные мужья, плотным кольцом обступили стойку, на которой - о ужас! - как уж на сковороде извивалась Катюха. Наташка и Надя стояли рядом и, весело пританцовывая, аплодировали. А та… Вот ведь оторва! В белых стрейч-брючках и кремовой водолазке, заразительно смеясь, исполняла какой-то совершенно неземной эротический танец. Вот она красиво присела, вот выгнула спинку. Копна рыжих волос упала ей на лицо. Катюха сделала последнее па и под оглушительные рукоплескания спрыгнула со стойки. Чьи-то заботливые мужские руки ловко подхватили девушку в воздухе. И, только подойдя немного ближе, я поняла, что это были руки моего мужа. Мишка, улыбаясь совершенно дебильной, щенячьей улыбкой, осторожно поставил Катю на пол, а та при всех… поцеловала его в щечку…
        - Это как понимать? - Я даже не сразу сообразила, что громко кричу. Музыка смолкла как по команде, и все уставились на меня. Голос предательски дрожал, лицо побелело. - Я спрашиваю, что здесь происходит? - Меня колотило как в лихорадке.
        Мишка испуганно вздрогнул и бросился ко мне навстречу:
        - Солнышко? Что с тобой?
        Видимо, музыку кто-то выключил, и теперь в баре стояла напряженная тишина. Ребята удивленно переглядывались, а Катюха, вот сволочь, приветливо мне улыбнулась и даже попыталась что-то объяснить:
        - А мы тут в фанты играли, пока тебя не было. Мне вот выпало на стойке станцевать… Я…
        - Вижу, что ты, - грубо оборвала я эту шлюху и ненавидящим взглядом уставилась на мужа: - Развлекаешься? У меня за спиной?
        - Мо… Ты чего? - Мишка испуганно попятился. - Я тебя потерял, хотел за тобой в номер идти, да девчонки сказали, что с тобой все нормально, что ты переодеваешься.
        Не знаю, что на меня нашло, но я сделала два шага навстречу мужу и залепила ему оглушительную пощечину. При всех. Кто-то испуганно вскрикнул. И снова тишина… Оглушительная тишина…
        Катя в ужасе вытаращила глаза и, кажется, даже перестала дышать. А Мишка машинально потер щеку.
        - С ума сошла? - миролюбиво спросил он. И вот этот спокойный тон доконал меня окончательно.
        - Это я с ума сошла? - заорала я в голос, размазывая по щекам злые слезы. - А ты, ты с ума не сошел? Лапаешь эту шлюху у всех на виду, хоть бы людей постыдились! Отвел бы ее в сауну да там и выдрал, как сучку. - Похоже, я уже не соображала, что говорю.
        Катюха смертельно побледнела и прижалась к Володе, а Мишка, наоборот, налился пунцом.
        - Заткнись! - зашипел он, хватая меня за локоть. - Что ты несешь?
        - Не трогай меня! - заревела я, устроив безобразную истерику. - Иди хватай свою девку!
        Под гробовое молчание муж взвалил меня, орущую и упирающуюся, на спину и понес наверх.
        В номере он швырнул меня на кровать:
        - Собирайся! Собирай свои вещи, сейчас я вызову такси, и ты поедешь домой. Ты опозорила меня перед всеми, дура! - Мишка устало опустился на кресло.
        - Домой? Хочешь отправить меня отсюда подальше, чтобы я не мешала тебе здесь трахать… - Я мгновенно замолчала, стоило мне лишь мельком взглянуть на мужа.
        Губы у него побелели, руки сжались в кулаки.
        - Заткнись, или я за себя не отвечаю, - прошептал он, не поднимая головы. И я заткнулась. Быстренько собрала в сумку разбросанные по всей комнате вещи и пошла к выходу. Мишка - следом. Он даже не помог мне нести тяжелую сумку. Когда мы спустились на первый этаж, в домике уже никого не было. Скорее всего, ре бята ушли кататься на лыжах. Мишка проводил меня до ворот базы, молча запихнул в подошедшее такси и, не простившись, пошел назад.
        Я залезла на заднее сиденье и, как ни крепилась, все-таки заплакала. В машине громко играла музыка, Распутина и Киркоров надрывались про розу чайную, а я ревела. А потом на меня накатила такая злость, нет, даже ненависть к Мишке.
        - Значит, меня домой отправил, а сам развлекаться остался, - бормотала я, судорожно роясь в сумке. - Да где этот чертовый сотовый телефон?
        Наконец я нащупала маленькую гладкую коробочку и сразу же начала набирать номер. Руки дрожали так, что нужный номер я набрала лишь с третьей попытки.
        - Алло? Это Николай? - Я старалась говорить спокойно и по возможности непринужденно. - Это Матильда. Вы сегодня свободны вечером? Давайте встретимся? Где? Хорошо, давайте там. В восемь? Хорошо.
        Я отключила телефон и без сил откинулась на мягком сиденье. Сегодня в восемь,
«Атриум» на Кисилевской улице. Это ресторан и номера… номера… Ну что ж, Мишка, сам так решил. Теперь пожинай плоды.
        Я закрыла глаза. Мне было до такой степени противно, словно я вывалилась в дерьме.
        ЛЮДМИЛА
        На правом сапоге сломалась «молния», едва я попыталась ее застегнуть. Замок заедало уже давно, но я все же надеялась дотянуть до следующей зарплаты, чтобы отдать сапоги в ремонт.
        - Значит, не дотянула! - задумчиво произнесла я, снимая сапог с ноги.
        И что теперь делать? На улице полно снега, а осенние ботинки откровенно просят каши, да еще и кожа у них лопнула по шву несколько дней назад. Кожа - куда уж там кожа, так кожзаменитель с китайского рынка. В чем идти на работу? Я растерянно огляделась - полвосьмого утра, темный коридор, я в одном сапоге на холодном полу.
        - Господи! Ну как мне все надоело!
        Внезапно меня охватил такой порыв злобы, что я чуть не задохнулась. И позитивное видение мира неожиданно рухнуло, похоронив под руинами двухмесячный тренинг «на лучшую жизнь» брошенной жены и надежду на сказочное будущее. Мне все надоело! Осточертело! Остоюбилеяло!
        Помню, несколько лет назад я в эфире какой-то радиостанции услышала грустный голос ведущего.
        - У нас сегодня юбилей! Юбилей! - произнес он и замолчал. - Уже полвосьмого вечера - и как же мне все остоюбилеяло!
        Вот мне остоюбилеяло, что нет зимних сапог, денег, мужа и, наконец, горячей воды в кране. Четвертый месяц идет какой-то суперсложный ремонт одной прогнившей трубы. Такое ощущение, что наш ЖЭК с кем-то воюет - едва одну яму зароют, так тут же рядом копают следующую. Кругом руины и ледяная вода, от которой краснеют руки.
«Двадцать первый век! Мать их за ногу», - сорвала я злость на несчастных слесарях и, тяжело вздохнув, засунула ноги в осенние ботинки.
        Первый же сугроб щедро поделился со мной большой порцией снега, и ботинки моментально промокли, словно были сделаны из туалетной бумаги. Но появился и плюс - уже не имело смысла идти как цапля, высоко задирая ноги. И тогда я поперла как танк.
        Прохожие отскакивали в сторону, уступая мне дорогу. И даже высокомерные обладатели личного транспорта сегодня благоразумно меня объезжали стороной, видимо справедливо считая, что для танка все нипочем. На работу я явилась с опозданием на полчаса, что случилось со мной впервые. Едва я очутилась в нашем маленьком пыльном коридорчике, тут же решила снять левый ботинок, потому что танк танком, а нога уже онемела от холода. Я плюхнулась на трехногий стул, скинула промокший ботинок и стала растирать ледяные пальцы. Дверь в нашу контору была приоткрыта, и я без удивления, почти как само собой разумеющееся, обнаружила на рабочем месте Павла Кузьмича перед очередным кроссвордом, который довольно громко разговаривал по телефону с неизвестным мне собеседником:
        - Так предложите ей деньги, в конце-то концов!
        Я так отвыкла от голоса директора, что даже вздрогнула.
        - Она живет одна, с деньгами напряженка, много не возьмет. - Павел Кузьмич продолжал телефонный разговор. - Да знаю я, что завтра выходит Фаина, так какого черта вы ждали целый месяц? Нет, Фаина категорически против. Да! Так мы ее и взяли только ради этого. Андрей, ты пойми, я Фаю подставлять не собираюсь.
        У меня поплыло перед глазами. Я осторожно обулась и тихо подкралась к двери. Маргарита сидела за своим столом и не сводила глаз с Павла Кузьмича. Значит, и она в курсе! А ведь Марго не раз уговаривала меня подписать эту доверенность - якобы нет в этом ничего противозаконного! Я прислонилась спиной к стене и всхлипнула: мне стало обидно до слез - ну что я им сделала плохого?
        Я бочком вышла на улицу, проклиная себя за трусость, у меня не хватило духу сказать все, что я думала, им в лицо. Я брела по улице и глотала слезы, вполне очевидно, что и работу кассира я потеряла. Я вернулась домой и села в кухне за стол, устремив в окно невидящий взгляд. Мне было очень плохо и хотелось напиться, но вместо этого я решила пробежаться по парку. Да, в десять утра, да, в мокром ботинке, но мне нужно было хоть что-то сделать, чтобы не сойти с ума прямо сейчас. Я захлопнула дверь и рванула вперед.
        На втором круге меня догнал Николай:
        - Люда, привет! - Мужчина бежал рядом. - Давно не виделись.
        - Привет! - поздоровалась я довольно прохладно. - Вы сменили время?
        - Да, - улыбнулся Николай. - Мне так удобнее.
        - Понятно. - Я взяла себя в руки. - Николай, а как вы смотрите на то, чтобы нам поужинать сегодня вместе? - залпом выдала я и едва не задохнулась от собственной наглости.
        - Что? - Мужчина был явно удивлен и… разочарован?
        Повторить эту тираду у меня не хватило смелости, и в ответ я лишь потупила глаза. Мы стояли друг против друга, тяжело дыша, и молчали.
        - Простите, - наконец собрался с мыслями Николай, - но я сегодня занят.
        - Ага, - кивнула я и, глотая внезапно подступившие слезы, побежала прочь.
        Николай не стал меня догонять.
        МАТИЛЬДА
        Утро было пасмурным, тусклым. Простыни в номере отвратительно воняли хлоркой, а Николай громко храпел у меня под боком. Я брезгливо поежилась и встала с постели. И тут же опустилась обратно. Голова кружилась и страшно болела, словно внутри черепной коробки перекатывались раскаленные чугунные шарики. Конечно, не надо было вчера вечером столько пить. Я, наверное, две бутылки мартини опустошила. Ой, до чего же мне плохо и как муторно на душе. Я осторожно покосилась на спящего мужчину и невольно поежилась - фу, какой он мерзкий. А при воспоминании о сегодняшней ночи мне вообще захотелось завыть в голос. Еще хорошо, что спьяну я половину не запомнила, но и того, что осталось в памяти, вполне хватает еще на одну бутылку. Я осторожно, едва дыша, чтобы не разбудить Николая (мне почему-то совершенно не хотелось с ним разговаривать и я оттягивала этот момент как можно дальше), подкралась к клеенчатому креслу, по пути прихватив с собой недопитое мартини и одеяло. Сделав судорожный глоток теплого пойла, я тяжело вздохнула и задумалась. И что теперь? Как жить дальше?
        Вчера вечером я полностью потеряла контроль над собой. И Николай этим воспользовался. А что я, собственно говоря, хотела? Сама ему позвонила, сама пригласила провести вечер вместе. Естественно, он, как и любой другой мужик, сразу же подумал, что я сгораю от желания провести ночь в его обществе. И когда после легкого ужина Николай полез мне в брюки, я промолчала. Хотя и было противно. Ну не кричать же «Насилуют!», честное слово. Меня снова передернуло - фу, как все было отвратительно!
        Любовник из Николая оказался никудышный, в постели он напоминал скорее робота, чем человека. Контрольный поцелуй в губы, в грудь и… Фу! А как он противно постанывает! Меня сейчас просто стошнит! А какой у него, оказывается, отвратительный одеколон! Этот запах до сих пор стоит у меня в носу. Я резко вскочила и бросилась в ванную. Залезла под душ и принялась яростно смывать с себя эту вонь.
        Холодная рука довольно бесцеремонно ухватила меня за голую попу, и я даже вздрогнула от неожиданности.
        - Привет! - Николай сонно моргал глазами. - С добрым утром!

«Черт тебя принес!» - мысленно простонала я и попыталась улыбнуться. Но не успела, Николай деловито развернул меня спиной к себе и нагнул к бортику ванны. Я даже не успела возмутиться, как почувствовала, что он уже вошел в меня. Пришлось сжать зубы и потерпеть минуты три, пока он, наконец, не отвалится.
        - Спасибо, милая! - Он поцеловал меня в шею. - Все было просто чудесно. Тебе понравилось?
        - Очень! - еле выговорила я, стараясь не смотреть ему в глаза.
        - Ну тогда скорее мойся, и поехали. У меня еще дела сегодня.
        Он вышел из ванной. Я присела на злополучный бортик и закрыла глаза. У меня даже не было слез. Что я наделала? Зачем? Что я хотела доказать Мише? А теперь я ощущала себя портовой шлюхой. Но надо взять себя в руки и хотя бы расстаться по-человечески с этим престарелым мачо, мать его.
        До дома мы ехали молча. Николай сосредоточенно курил, а я закрыла глаза и старалась вообще ни о чем не думать. Не думать о том, что я скажу сейчас Мише, если он уже дома, не думать о том, что навру, объясняя свое отсутствие. Как окончательно расстаться с этим уродом? Я зло покосилась на Николая. Он заметил мой взгляд и улыбнулся:
        - Тебе правда понравилось? Тебе ведь было хорошо со мной?
        Вот чего я не люблю больше всего, так это когда задают такие вопросы. Ну что, позвольте спросить, на них можно ответить? «Нет, все было просто гадко, ты воняешь как козел и отвратительно занимаешься любовью» - так, что ли? Естественно, мужчина ждет от тебя ответа типа «Спасибо, дорогой! Все было божественно, такого сильного мужчины у меня еще не было!». Какая пошлость! Зачем спрашивать о таких вещах? Неужели непонятно и так?
        - Все хорошо, - отчеканила я, стараясь придать голосу максимум меда. Все хорошо. Только заткнись, старый пень. Последнюю фразу я произнесла уже мысленно.
        - Мо, знаешь, меня одна девушка на ужин пригласила, - зачем-то начал рассказывать Николай - наверное, хотел, чтобы я осознала, с каким сокровищем провела ночь.
        - И что ты? - без интереса поинтересовалась я.
        - Да я бегаю с ней по утрам, вернее, мы встречаемся с ней в городском саду. Неказистая такая, неуверенная в себе, - рассмеялся Николай.
        - А ты любишь уверенных? - со злостью спросила я, сжимая кулаки. Как я себя ненавидела в эту минуту!
        - Конечно. - Николай взглянул на меня с удивлением. - Зачем мне закомплексованные дурехи? Хлопот с ними не оберешься.
        - Так ты согласился на встречу или нет? - Я устало выдохнула. Наверняка согласился, мачо, черт его дери.
        - Нет, конечно нет. Она неинтересная, без изюминки. Ну, пока! - Николай притормозил у нашей химчистки. - Я тебе позвоню.
        - Ага, - безразлично кивнула я, всем сердцем стремясь как можно скорее покинуть его машину.
        Дома меня ждал очередной сюрприз. На кухонном столике лежала записка от домработницы: «Уважаемые Миша и Матильда. У меня заболела мама - ее отвезли в больницу, поэтому мне сейчас придется уйти. Завтрак в холодильнике. Вернусь как только смогу. Маша».
        Слава богу, одной проблемой меньше. Мишка тоже еще не вернулся. При воспоминании о моей вчерашней выходке лицо залило краской. Прав был муж - дура и есть дура.
        Потом я долго-долго отмокала в ванне и да же зачем-то полила себя антисептиком. Но мне все равно казалось, что от меня пахнет одеколоном Николая. Я снова и снова терла себя губкой. Кожа уже покраснела и припухла.
        Завернувшись в Мишкин махровый халат, я пошла в спальню и легла на нашу постель. Как теперь смотреть в глаза мужу? Вдруг дверь бесшумно отворилась, и на пороге возник Мишка с огромным букетом роз.
        - Успокоилась, ведьмочка? - улыбнулся он, проходя прямо в куртке к кровати. - Все нормально?
        И тут я заплакала навзрыд.
        - Все нормально, - сквозь слезы бормотала я, повиснув у мужа на шее. - Ты прости меня.
        - Да ладно! - отмахнулся он, несколько озадаченный моим поведением. - Ты не падала? У тебя ничего не болит?

«Душа. У меня болит душа!» - простонала я мысленно и прижалась к мужу еще сильнее.
        - Ты прости меня, ладно?
        ЛЮДМИЛА
        Да, похоже, для меня сильным стрессом стала потеря работы. Ведь это значило, что теперь все надо начинать сначала. Я осторожно перекатилась к окну по своему импровизированному дивану и закрыла глаза. Торопиться мне некуда. Работы у меня нет, денег нет, мужа нет. Постепенно моя душа наполнилась такой болью, что слезы сами собой потекли из глаз. За что? Ну почему? Я уже готова была разреветься в голос. Может, мне модельное агентство открыть? Или пойти в шоу-бизнес? Или в детективное агентство? Я нервно рассмеялась. Еще лучше, буду жуликов ловить и заработаю кучу денег. Нет, бред. Я же совершенно ничего не знаю про детективные агентства, да и навыков у меня никаких. И уголовников я боюсь до потери пульса, даже детективы смотреть не могу - там в каждой серии по сто трупов. Нет, хотя почему именно уголовные дела? А почему не заняться семейными разборками? Я вскочила с пола и закружила по комнате. А ведь это идея! Серьезно! Даже если у меня ничего и не получится, то попробовать все же стоит. Чем я рискую? Да ничем! Так, значит, детектив (ха, прям комиссарша Катани) должен быть в отличной физической
форме. Придется и сегодня пробежать парочку километров по снежному городу. И пусть на улице минус 18, не беда. Я быстро натянула свитер и спортивные штаны. Куртка и шапочка в коридоре. Через пять минут я устремилась к городскому саду. Только бы не встретить Николая!
        Я быстро поменяла траекторию и свернула на аллею. После моего сокрушительного фиаско с ужином видеть его мне совершенно не хочется.
        Я возвратилась домой. После душа и чашечки горячего чая набросала примерный текст объявления и внимательно перечитала его несколько раз: «Профессиональный детектив поможет вам в разрешении семейных проблем. Уголовными делами не занимаюсь». И телефон.
        Конечно, все это авантюра чистой воды, но стоит попробовать. Я беру телефон и набираю номер бесплатных объявлений в газете. Значит, через десять дней мое объявление окажется в номере и можно будет ждать первых клиентов. А пока мне надо хорошенько к этому подготовиться. Я тяжело вздыхаю: ах, если бы у меня были деньги! Ну хоть немного. Одежду себе купить, необходимые приспособления для работы. Цифровой диктофон, например. А вообще-то надо начать с библиотеки, чтобы иметь хоть какое-то представление о работе частного детектива. Крути ни крути, а к сестре идти придется. Склонить колени и посыпать голову пеплом, выслушать ее многочасовые стенания о моей загубленной жизни, а потом попросить в долг денег. Конечно, она не откажет, денег даст, но советов наслушаюсь по горлышко.
        МАТИЛЬДА
        Мишка, похоже, подхватил грипп. У него высокая температура и сильный кашель. Налицо все признаки свиного гриппа, которым буквально застращали по телевизору.
        - Ты с китайцами не общался? - шучу я, присаживаясь к мужу на постель и вынимая у него из-под мышки градусник. - А с гейшами не спал? Это опасно в наше время. - Я опускаю взгляд на термометр и мгновенно меняюсь в лице. - Почти сорок. Ужас-то какой!
        - Прекрати так волноваться! - Миша громко кашляет. - Обычный грипп. И кроме тебя я ни с кем не сплю, надеюсь, что и ты тоже. - Он улыбается во весь рот. - А?
        Но мне не до смеха. Я конвульсивно дергаюсь и вскакиваю на ноги:
        - Пойду Маше скажу, чтобы заварила тебе шиповник.
        - Ты мне не ответила! - Неожиданно муж схватил меня за руку.
        - Чего ты?
        - Ты тоже больше ни с кем не спишь… и не спала? - после некоторого раздумья спрашивает он. А вот это уже что-то новенькое в наших отношениях. Мишка никогда не выяснял таких вещей. Неужели он что-то узнал? Или, может, просто чувствует?
        - Конечно, у меня никого нет. - Я смотрю в окно. - И никогда не было, ты бредишь, что ли?
        Миша отпускает мою руку, и я, не поворачиваясь к нему, бегу в кухню. Наверное, слишком поспешно. Маша с утра занялась приготовлением легкого завтрака для хозяина, и я бессмысленно болтаюсь у нее под ногами.
        - Шли бы вы к мужу, - недовольно бурчит кухарка, бросая на меня косые взгляды, - а то душно тут.
        - Ничего-ничего, - успокаиваю я ее. Мне почему-то страшно идти к Мишке и встречаться с ним взглядом. - Я тут подожду.
        - Ну как хотите! - ворчит Маша, заливая кипятком плоды шиповника.
        Откуда-то из глубины квартиры доносится трель моего сотового телефона. Я безразлично пропускаю его мимо ушей, и вдруг меня бросает в озноб. А что, если это Николай решил позвонить?
        Чуть не упав, кидаюсь в гостиную - нет, не отсюда. Куда же я его вчера бросила? В столовой телефона тоже нет. Я бегу в кабинет мужа и уже по дороге понимаю, что трель доносится из спальни.
        - Мо! - орет Мишка, захлебываясь кашлем. - Тут твой сотовый надрывается! У меня сейчас башка лопнет! Почему ты не берешь трубку? Алло!
        И я понимаю, что Миша ответил сам.
        Мои ноги наливаются свинцом, а сердце подпрыгивает до горла. Я медленно подхожу к спальне и заглядываю внутрь.
        - По-моему, это тебя. - Муж неуверенно крутит сотовый в руке. Лицо у него серьезное и озадаченное.
        Я беру трубку и отхожу к окну. У меня все еще теплится надежда, что это родители или подруга.
        - Алло? - У меня внезапно сел голос. - Да?
        - Матильда? - Николай тоже слегка озадачен. - Мне нельзя было тебя просить к телефону? Это кто, твой муж?
        - Вы не туда попали, - лепечу я, покрываясь холодным потом, и дрожащей рукой отключаю сотовый телефон. - Не туда попали. - Поворачиваюсь к мужу и вглядываюсь в его лицо. Он все понял.
        - Странно, - произнес Мишка очень тихо, - попросили именно Матильду. Кто это?
        - Не знаю. - Загнанная в угол, я начинаю защищаться: - Не знаю и знать не хочу! Да мало ли в городе Матильд?
        - Кроме тебя я не знаю ни одной, - сухо отчеканил муж и демонстративно повернулся ко мне спиной. - Уйди, я спать хочу.
        Может, мне надо было его успокоить, подойти и обнять, но я, дура, просто повернулась и вышла из спальни. А Николая я завтра просто убью. Осел!
        ЛЮДМИЛА
        Он позвонил мне в тот же день, как мое объявление появилось в газете, и предложил встретиться. Мужчина с приятным голосом говорил четко и почти приказывая:
        - Значит, так! Мне удобно будет встретиться с вами сегодня в половине третьего в кафе «Зенит». Знаете такое?
        Я даже немного опешила от такого напора, но благоразумно решила не рыпаться. Все-таки первый клиент как-никак.
        - Кафе я знаю. Хорошо, я приду. Меня зовут Людмила.
        Мужчина неопределенно хмыкнул - спасибо, что «Куда ты денешься» не сказал, и, не прощаясь, повесил трубку.

«Какой все-таки хам», - возмущалась я, кружа по комнате в поисках подходящей для такого случая одежды. Деньги, полученные вчера от сестры путем мелких унижений и крупных обещаний, я уже промотала на покупку вещей, покраску и стрижку волос (теперь я платиновая блондинка, хотя понимаю, что это банально). Задолженность за квартплату погасила и купила немного продуктов. Теперь в кармане у меня гуляет ветер, впрочем, как обычно. Зато есть в чем прийти на встречу с первым клиентом. Вообще, когда я вчера в магазине покупала себе джинсы и свитер, чуть не плакала. Это абсурд, но мне жалко тратить деньги на тряпки. Я не понимаю женщин, которые мешками скупают барахло. Наверное, я ненормальная. Но мне было просто необходимо обмундирование для работы, потому что, если я притащусь на встречу с серьезным клиентом в линялой китайской юбке и выношенной куртке, это будет наша первая и последняя встреча. По-моему, я слишком сильно нервничаю. Слишком сильно! Я опустилась на пол и закрыла глаза. До часа икс еще есть время, чтобы расслабиться и помедитировать. Раз… два… три… четыре… интересно, о чем он меня попросит?..
пять… шесть… семь… а что, если я не справлюсь?.. восемь… девять… и зачем я ввязалась в эту авантюру?.. десять. Нет, все! Надо заканчивать с медитацией, а то меня уже и так трясет как осиновый лист. Я резко вскочила и начала собираться. Джинсы, свитер, ботинки на толстой платформе, светлый пуховик и обязательно без головного убора, чтобы смотреться по-европейски. Хотя я ужасно боюсь менингита или воспаления среднего уха, поэтому до кафе дойду в вязаной шапочке, а перед самой дверью засуну ее в карман. Макияж я уже сделала с утра, теперь это у меня правило - проснулась, накрась лицо. Итак, лицо мое в норме, волосы тоже… Значит, есть время выпить кофе с коньяком! Вот!
        Прямо в ботинках я иду на кухню и ставлю на плиту чайник. Над кухонным столом я позавчера повесила большое зеркало, чтобы всегда видеть, как и сколько я ем. Теперь в нем отражается хорошенькая молодая женщина с ухоженной головкой, симпатичным личиком и наманикюренными пальчиками. Н-да, я сама себя уже не узнаю. А ведь прошло всего два с половиной месяца после того, как меня бросил Сережа. С такими внешними данными, наверное, мне надо податься в шоу-бизнес, с тоской размышляю я и внезапно начинаю дико хохотать. Ага! В шоу-бизнес. Или стать писательницей - Людмила Симонова, бывшая домохозяйка, которая перевернула мир! Еле остановив истерику, я залила кипятком ложку растворимого кофе и щедро бухнула туда коньяку. Зажмурившись, выпила, словно микстуру, и приятная теплота разлилась по телу. Стало лучше. По крайней мере я согрелась и перестала трястись. Посидев за столом еще пару минут и бодренько улыбнувшись своему отражению, я решительно направилась в коридор за пуховиком.
        В «Зенит» я впорхнула ровно в четырнадцать тридцать и огляделась по сторонам. Как и следовало ожидать, в это время в кафе был «мертвый час», всего несколько посетителей - какая-то семейная пара и одинокий молодой человек в самом углу зала. Я направилась прямо к нему:
        - Вы мне звонили?
        - Нет, - улыбнулся парень, - но такой красотке я бы позвонил хоть сейчас.
        От удивления я впала в столбняк.
        - Вы Людмила? - раздался за моей спиной знакомый голос.
        - Да. - Я резко повернулась и наткнулась на суровый ледяной взгляд.
        - Это я вам звонил. Простите, что немного опоздал.
        Клиент взял меня за локоть и повел к столику у окна. Сел напротив и помолчал, внимательно меня разглядывая.
        - Вы слишком симпатичная, чтобы работать детективом, - недовольно пробормотал он наконец.
        - Мне моя внешность в работе не мешает, - отчеканила я, поразившись такому началу беседы.
        - А я не верю красивым женщинам, все вы… - Он красноречиво замолчал.
        - А я не верю симпатичным и обеспеченным мужчинам. Все вы… - подытожила я и демонстративно поджала губы.
        Клиент взглянул на меня удивленно:
        - Вы давно в этом бизнесе?
        - Давно, - мгновенно соврала я. - Может быть, закажем по стаканчику сока?
        - Да-да… - Все-таки мне удалось его смутить. - Давайте закажем, а то мы выглядим как-то подозрительно.
        - Мне апельсиновый, - безразлично проговорила я и взяла инициативу в свои руки: - Так какие у вас проблемы?
        Мужчина надолго замолкает, и теперь приходит моя очередь его разглядывать. Обыкновенная внешность, мне такие не нравятся (мне вообще мужчины больше не нравятся), но одежда у него стильная и, скорее всего, дорогая. Обручальное кольцо на руке.
        - Вам жена изменяет? - рискнула предложить я.
        Клиент изменился в лице, но промолчал. Потом сделал большой глоток сока и наконец произнес:
        - Я в этом не совсем уверен. Поэтому и прошу вас помочь мне прояснить ситуацию. Понимаете… - замялся мужчина, - я довольно известный в нашем городе человек, у меня свой бизнес, друзья, знакомые, партнеры. Я бы, конечно, мог обратиться за помощью к ним, но… - Он снова умолк.
        - Боитесь опозориться? - спросила я, внимательно глядя ему в лицо.
        - Да, с тактом у вас не очень, - хмыкает он и отворачивается к окну.
        - С тактом, может, и не очень, - соглашаюсь я. - Зато я знаю свою работу и не страдаю излишней болтливостью.
        - Значит, договорились, - решается мужчина. - Вы поможете мне?
        - Хорошо, - немного потянув для солидности время, безразлично соглашаюсь я, хотя мысленно визжу от восторга. - Но мне нужны кое-какие данные о вашей жене и ее фото.
        - Вот. - Мужчина достает плотный пакет. - Там ее фото и места, где она бывает в течение дня. Там же и наш домашний адрес, и номер ее сотового. Сколько стоит ваша работа? - поинтересовался он уже деловым тоном.
        Я взяла салфетку и написала на ней сумму. Видела по телевизору, что именно так поступают крутые детективы.
        - Всего? - разочарованно протянул мужчина.
        - В день, - тут же нашлась я. Собственно говоря, это была полная стоимость моей работы, причем написанная сумма казалась мне непомерно большой и я боялась, что переиграла. А оказалось, совсем наоборот. Наверное, у нас с ним разное представление о больших деньгах.
        Мужчина удовлетворенно кивнул:
        - Нормально. Вам заплатить аванс?
        - Да. За три дня.
        - Недели хватит?
        - Хватит! - обещаю я и беру протянутые мне купюры. - Встретимся ровно через неделю на этом самом месте в это же время. - Я поднялась из-за стола.
        - Хорошо! - кивнул мужчина. - До свидания!
        - Всего хорошего! - бросила я и, не оглядываясь, вышла из кафе.
        На улице меня снова начинает колотить нервная дрожь. Трясущимися руками натягиваю шапочку и медленно бреду домой. Наверное, надо купить диктофон, решаю я и сворачиваю направо, к магазину «Мир техники». Работа началась.
        МАТИЛЬДА
        Николай больше так и не позвонил, а сама я ему звонить передумала. Зачем? Ругаться с ним у меня охота отпала, да и за что его ругать? За собственный идиотизм? Миша теперь дома почти не бывает. Утром уезжает рано, когда я еще сплю, и приезжает поздно. Пару раз я попыталась его дождаться вечером, но муж обычно возвращался усталый и какой-то неживой. Ходит словно в воду опущенный, со мной почти не разговаривает, ни о чем не спрашивает. Я тоже молчу. Так и живем. Сегодня с утра такая тоска на меня накатила, что я взяла поводок, позвала Розочку и отправилась выгуливать ее во двор. На улице толь ко-только начало светать, и мне, честно говоря, стало боязно. Посмотрела по сторонам и чуть левее увидела женскую фигурку с собакой на поводке. Значит, мы с Розочкой не одни такие ранние пташки.
        - Здравствуйте, - подошла ко мне собачница. - Тоже с утра пораньше?
        У девушки был приятный голос и лицо вроде симпатичное, но толком не разглядеть - темно.
        - Ага, гуляем, - отозвалась я и постучала каблуками по мерзлому асфальту. - Вот дура, надела итальянские сапоги, и теперь у меня ужасно мерзнут конечности.
        - А я что-то боюсь одна, - пожаловалась новая знакомая. - Вот вас увидела и решила подойти. Как вас зовут?
        - Мо, - как обычно представляюсь я, даже немного радуясь этой внезапной встрече. - Мне тоже одной страшно. А вас как зовут?
        - Наташа, - улыбнулась девушка и потянула за поводок маленькую болонку. - А ее… - она показала пальцем на собаку, - Малинка. Представляете, какое глупое имя?
        - Действительно глупое, - рассмеялась я. - А зачем же вы ее тогда так назвали?
        - Ха, да если бы я ее называла, - морщится Наташа. - Муж ее так назвал. Купил мне собачонку, чтобы не скучала, а сам дни напролет где-то носится. Мы и воем от тоски с ней в два голоса!

«Надо же, - поразилась я, - как у нас с ней жизнь похожа».
        - А кто ваш муж? - разобрало меня любопытство.
        - Предприниматель. - Наташа произнесла это слово с такой ненавистью, что я искренне поверила, как ей тяжело дома одной. - Металлами торгует.
        - Понятно, - кивнула я, хотя ничего не понимала. Какими такими металлами? Что-то я не помню, чтобы в нашем дворе жил такой предприниматель.
        - Мы недавно сюда переехали, - словно угадав мои мысли, продолжила Наташа. - Я надеялась, что жизнь у нас наладится, будем видеться чаще, но… - Она в отчаянии махнула рукой. - Ничего не изменилось. Мо, вы представляете, я даже любовника себе завела от скуки, думала, что жизнь интересней станет.
        - И что? - Я затаила дыхание. - Что?
        - А ничего, - тяжело вздохнула Наташа. - Любовник мне не нужен, а вот перед мужем чувствую себя виноватой. Прямо не знаю, что и делать теперь.
        - Если бы вы знали, как я вас понимаю. - Внезапно меня пробило на красноречие. - Я вот тоже сдуру спуталась с одним, переспала пару раз. Теперь он мне названивает. Что делать - не знаю.
        Наташа как-то странно дернулась и выронила из кармана куртки варежку.
        - Вы его не любите? - спросила она тихим голосом.
        - Кого? Мужа? Или любовника? - Я удивленно подняла на нее глаза.
        - Любовника.
        - Ну сначала он показался мне интересным. Он много где бывал, много что знает. Рассказывает хорошо, но потом… Да ладно, не хочу о грустном.
        Вдруг Малинка залилась лаем, словно на нее уронили кирпич, и метнулась в сторону помойки.
        - Стой! - заорала Наташа и помчалась следом. - Стой!
        Они быстро удалялись.
        - Наташа! - крикнула я. - Вы варежку обронили.
        Девушка и ее неугомонная болонка уже скрылись из вида. Розочка жалобно поскуливала и просилась домой. Да и ноги у меня уже совсем онемели от холода.
        - Ничего, - успокоила я саму себя, засовывая варежку в карман пуховика. - Завтра снова встретимся, и я отдам ей варежку. Пошли домой, Розочка!
        День прошел как обычно. Я никуда не выходила, настроение было паршивое. Валялась на диване и смотрела старые фильмы на DVD. Вечером позвонил Мишка и попросил его дождаться:
        - Ты сегодня без меня не ложись, ладно? Нам поговорить надо. Ну нельзя же так продолжать жить дальше, согласна?
        Значит, уже созрел для разговора.
        - Конечно, - согласилась я. - Обязательно тебя дождусь.
        Ну и слава богу. Я облегченно вздохнула. Сегодня вечером мы помиримся, и все будет как раньше.
        ЛЮДМИЛА
        - Стакан сока, пожалуйста, - вежливо обратилась я к официантке и снова отвернулась к окну. Странное у меня чувство, смесь радости и тоски. Я, естественно, довольна, что с первым заданием справилась и теперь вот сижу и жду клиента. Но у меня такая тяжесть на сердце, словно я сделала что-то очень плохое. Мне так жаль эту несчастную дуреху. Получается, что я ее через час заложу перед мужем и еще неизвестно, как сложится у нее дальше жизнь. Ладно, если муж отходчивый или любовник к ней серьезно относится. Я вспоминаю ледяной взгляд ее мужа - нет, он не из отходчивых. Такой не простит, точно. Значит, одна надежда на любовника.
        Я делаю маленький глоток сока, хотя мне ужасно хочется выпить вина. Но перед встречей с клиентом нельзя. Репутация есть репутация, и надо взять себя в руки. Чего это я так распереживалась из-за чужой избалованной бабенки? Чего ей спокойно не жилось? Наверное, как сыр в масле каталась. Я специально стараюсь себя разозлить. Может, она на од ном хлебе сидела? Может, у нее ребенок больной и денег на лекарства нет? «Проститутка, так ей и надо», - продолжаю накручивать я себя.
        Клиент появляется передо мной внезапно, он тоже пришел раньше на десять минут. Видимо, не смог дождаться. Лицо бледное-бледное и темные круги под глазами. Сразу видно, что переживает человек.
        - Что? - Он подошел ко мне вплотную. - Вы выяснили?
        - Здравствуйте. - Я стараюсь не смотреть ему в глаза. Почему-то мне и его ужасно жаль. Я чувствую себя предательницей всего человечества. - Садитесь, поговорим.
        - Некогда мне садиться! - взрывается мужчина. - Так узнали вы что-то или нет? Говорите скорее!
        Я вынимаю из сумки диктофон и протягиваю ему.
        - Здесь все.
        Мужчина смотрит на маленькую коробочку как на ядовитую змею и сначала даже не решается взять в руки.
        - Она мне изменила? Да? - И такая боль в глазах, что мне хочется взять его за руку и успокоить.
        - Послушайте сами. Вот наушники к нему. - Я протягиваю ему маленькие пластиковые комочки, опутанные проводками.
        Клиент наконец садится на стул и решительно берет диктофон в руки. Наушники плотно воткнуты в его уши, я не слышу ни слова, но по его лицу можно читать как по книге. Щеки еще больше побледнели, губы задрожали, и в глазах появились слезы. Я испуганно вжалась в стул.
        - Возьмите ваши деньги! Вы их заработали! - с ненавистью шипит мужчина, бросает на стол мятые бумажки и стремительно уходит, прихватив с собой лазерный диск с признанием своей жены.
        Я осталась одна. Ни «спасибо» тебе, ни «пожалуйста». И хотя честно заработанные деньги (немалые деньги!) лежат передо мной на столе, мне хочется разреветься. Зачем же он так? Словно это я виновата в том, что его жена завела себе любовника!
        МАТИЛЬДА
        Я решила немного проучить мужа - уж слишком долго он со мной не разговаривал на этот раз. Часа два я провела перед зеркалом, старательно укладывая волосы феном и делая вечерний макияж. Из восемнадцати тюбиков губной помады различных фирм и оттенков я выбрала огненно-красную. Почему-то мне захотелось разыграть сегодня перед Мишей женщину вамп. Пригодился для такого случая и комплект шелкового итальянского белья - естественно, алого цвета. Небрежно накинутый прозрачный пеньюар ничего не скрывал, а лишь дразнил мужское воображение. До прихода мужа оставалось полчаса, и я решила покрасить ногти на ногах. Предстану перед ним во всей красе. Куда он денется? Поглядит на такую красотищу и обмякнет, как проткнутый воздушный шарик.
        Я прилегла на диван и приняла самую эротичную позу, на какую только была способна. Хлопнула входная дверь. Несколько громче, чем обычно, или мне показалось?
        - Маша, - прошел муж прямиком на кухню, - немедленно собирайтесь. Вы сегодня свободны.
        - Но я начала делать… - испуганно забормотала домработница.
        - Вы свободны.
        Мишка какой-то нервный, что ли?
        Похоже, муж решил устроить романтический вечер. Только он и я. Во всей квартире. Эх! Вот что значит женская интуиция, не зря я весь вечер провела перед зеркалом. Опять хлопнула дверь. Это ушла Маша. И тишина. Где это он, интересно?
        Я полежала в эротичной позе еще минут десять, а потом у меня устала нога. Какого черта? Где он там застрял? Пришлось подняться с дивана и пойти на поиски мужа.
        Мишу я увидела сразу же, едва вышла из спальни. Он сидел на полу в коридоре, в дубленке, обхватив голову руками.
        - Миша, - еле слышно произнесла я и прислонилась к стене. - Что случилось?
        - Такси я вызвал на девять вечера. У тебя есть час, чтобы собрать вещи. - Он даже не взглянул в мою сторону.
        - Какие вещи? - Внезапно мне стало холодно и неуютно в этом кричащем наряде. - Мы куда-то едем?
        - Едешь ты одна. - Мишка зачем-то полез в карман дубленки и вытащил обычный лазерный диск. - Послушай.
        - Что это? - Меня уже бил озноб. Никогда, даже во время самых сильных скандалов, Миша таким не был. Таким… чужим.
        - Послушай. - Он не шевелился, смотрел в одну точку.
        Я послушно зашла в гостиную и вставила лазерный диск в музыкальный центр.

«…Если бы вы знали, как я вас понимаю… тоже сдуру спуталась с одним, переспала пару раз. Теперь он мне названивает…» - на всю квартиру разнесся мой голос.
        - Сделай потише! - взвыл Мишка и вскочил с пола. - Убирайся! Можешь взять все, что захочешь. Все, что увезешь, но больше сюда не приходи. Никогда! - Муж рванул к двери. - Да, и оставь ключи от квартиры! Машину можешь взять себе! На развод я подам сам!
        На этот раз он саданул дверью с такой силой, что осыпалась штукатурка со стены. И наступила тишина. Он ушел.
        Я медленно сползла на пол. Неужели это правда? Неужели? Нет. Никогда. Я ему еще покажу!
        Я рванула в ванную и открыла кран с горячей водой. Потом, путаясь в пеньюаре, кинулась в кухню за ножом. В воду я погрузилась не раздеваясь, решив, что в белье я буду смотреться приличнее, когда за мной приедет «скорая». Вот только надо дождаться Мишу, а уж потом вскрывать себе вены.
        Вода совершенно остыла. Прошло, наверное, около двух часов. Такси, если Миша его действительно вызвал, скорее всего, уже ушло. А муж все не возвращался. Еще через час я покрылась гусиной кожей и включила горячую воду. Пальцы набухли и слушались с трудом. Входная дверь едва слышно открылась, и я, сильно вздрогнув, полоснула ножом по левой руке. Распухшие от долгого лежания в воде пальцы были словно сосиски, и я едва поцарапала себе запястье. Мишка прошел в глубь квартиры, а я еще раз провела ножом по руке. На этот раз гораздо удачнее. Кровь тоненькой струйкой потекла по запястью, и в этот момент в ванную ворвался Миша. Я откинулась на бортик и закрыла глаза. Я была уверена, что сейчас он напугается, вытащит меня из воды и вызовет врача. Но Мишка и не думал подходить близко. Он внимательно посмотрел на меня издали и снова закрыл дверь. И вот тут мне впервые стало по-настоящему страшно. Я выпрыгнула из холодной воды и перетянула руку полотенцем. Когда я вышла в коридор, муж уже вызвал скорую помощь.
        - Переоденься в сухое, актриса, - бросил он мне с таким презрением, что я поежилась. - Сейчас за тобой приедут.
        И я пошла ва-банк. Вскрикнув, я грациозно взмахнула руками и упала на пол. Изо всех сил я старалась не дышать. Но Миша не помог мне и на этот раз. Он прошел в свой кабинет и плотно закрыл за собой дверь. Через минуту я услышала, как он звонит своей маме:
        - Ваня дома? Попроси его к телефону. Слушай, брат, мне тут нужна твоя помощь. Да, прямо сейчас. Спасибо.
        Лежать мокрой на голом полу мне стало очень холодно, и я осторожно поднялась на ноги, не сводя глаз с кабинета мужа.
        - Миша, - тихо позвала я его. - Миша.
        В ответ тишина. Тогда я подбежала к двери и дернула за ручку. Но оказывается, он заперся изнутри.
        - Миша! Я могу все тебе объяснить! - в панике закричала я, теряя над собой контроль. - Открой!
        Тишина.
        - Миша! Я же люблю тебя! Что ты с нами делаешь? - Горячие слезы водопадом полились из глаз. - Миша!
        Я колотила руками по двери, пинала ее ногами и умоляла выслушать меня. Но в ответ - все та же тишина, Мишка не подавал признаков жизни. Только в кухне оглушительным лаем заливалась Розочка.
        Ваня и «скорая» приехали одновременно. Брат мужа скрутил меня, накинул теплый халат, а пожилая женщина-врач, брезгливо осмотрев мой порез на запястье, вколола мне успокоительное.
        - Сейчас я сделаю ей перевязку, - обратилась она к Ване. - И положите ее спать. Угрозы для жизни нет.
        Ваня заплатил за вызов, и врач ушла, на прощание посоветовав мне больше не маяться дурью. Укол начал действовать, и я перестала орать в голос, продолжая лишь тихонечко всхлипывать. Ваня скрылся в кабинете мужа, и они около часа о чем-то беседовали. Я задремала, когда часы показывали полтретьего ночи.
        - Просыпайся! - Ваня бесцеремонно тряс меня за плечо.
        Я открыла глаза и спросонья не поняла, почему это я в Мишкином халате на кресле в гостиной. Но потом память ко мне вернулась, а вместе с ней вернулся и весь этот кошмар.
        - Вот твои вещи. - Ваня пнул ногой четыре огромных чемодана. - Миша сказал, что остальные он привезет твоим родителям завтра.
        - Никуда не поеду! - Я забилась в глубь кресла. - Это мой дом.
        И тут из кабинета вылетел муж. Глаза у него были красные, а руки сжаты в кулаки.
        - Убирайся! - заорал он так громко, что мне показалось, будто я оглохла. Я видела только его открытый рот, но не слышала звука. - Пошла вон! Шлюха!
        И я наконец поднялась с кресла. Словно в кошмарном сне я пошла в спальню и переоделась. Потом сходила на кухню за Розочкой, которая тихонечко поскуливала. Затем вышла в коридор и молча взяла чемодан в правую руку. В левой я сжимала собачий поводок.
        - Ваня, помоги мне донести чемоданы до машины, - попросила я. Парень молча кивнул. Было отчетливо видно, что ему неприятно участвовать в семейной разборке и он держится из последних сил.
        Мы молча вышли из квартиры и спустились в подземный гараж.
        - Вот, Миша просил отдать. - Я протянула ключи от квартиры и залезла внутрь автомобиля. - Передай ему, что я…
        - Нет, - отрезал Ваня, - я в ваших делах не участвую. - И он быстро пошел прочь. А я завела двигатель и осторожно выехала в ночной город. Мне все больше казалось, что это лишь сон и сейчас я проснусь в своей постели рядом с Мишей.
        Я выехала на прямую улицу и прибавила газа. Машина дернулась, взвыла и понеслась вперед. И тогда я закрыла глаза и отпустила руль, но ничего не произошло. Автомобиль почему-то фыркнул и остановился. Я взглянула на панель приборов и поняла - словно маятник, мигала красная лампочка, объявляя мне, что бензин на нуле.
        Я уронила руки на руль и заплакала, наверное, в сотый раз за эту чудовищно длинную зимнюю ночь.
        ЛЮДМИЛА
        Меня разбудил телефонный звонок.
        - Да? - прохрипела я спросонья, в голосе сплошной металл.
        - Здравствуйте, - произнес молодой женский голос. - Можно с вами поговорить?
        - Ради бога! - откашлялась я. - А на какую тему?
        - Вы частный детектив, да? - Собеседница чувствует себя неуверенно, голос немного дрожит.
        - Да, я. А что вы хотели? - спрашиваю я ее и тут же добавляю: - Сразу предупреждаю, что я не частный киллер…
        - А я и не прошу никого убивать.
        - Слава богу. Так что вам нужно?
        - Давайте сегодня встретимся, у меня есть для вас работа.
        - Хорошо, - согласилась я. - В семь вечера вас устроит?
        - Устроит, - после минутного раздумья сказала девушка. - А где?
        А действительно, где?
        - Кафе «Зенит», знаете? - спросила я. Зачем менять традиции?
        - Знаю. До встречи. Я буду в серой норковой шубке. - Девушка повесила трубку.

«В серой норковой шубке». Ути-пути. Ладно, пора под душ. День начался!
        Когда я вошла в кафе, клиентка меня уже ждала. «Серая норковая шубка» сидела ко мне спиной, в самом центре зала. Роскошная рыжая грива щедро покрывала ценный мех.
«Зря я, наверное, волосы обкромсала», - вздохнула я при виде такой красотищи и зашла, так сказать, с фасада.
        - Здравствуйте, вы меня ждете? - Я разглядывала клиентку. Девушка была чертовски хороша собой.
        - Здравствуйте. - Девушка отчего-то смутилась. - Вы должны мне помочь.
        - Постараюсь. Но моя работа дорого стоит, сразу же предупреждаю. - Я поразилась собственному нахальству. И откуда во мне столько жлобства? Нереализованные запасы, что ли, пошли в ход?
        - Очень много? - Клиентка испуганно округлила глаза.
        Я молча, уже оттренированным жестом написала на салфетке сумму.
        - Это за сутки работы, - безразлично произнесла я, но внутренне напрягаясь как пружина. Внешне я блефовала прекрасно, а вот в душе у меня все сжалось в противный липкий комок. Как бы не переиграть!
        - Меня устраивает! - Девушка радостно заерзала на месте. - Слава богу!
        - Так в чем ваша проблема? - Я превратилась в одно большое ухо.
        - Дело в том, что вам надо будет съездить в Сочи.
        - Куда? Спасибо, я уже отдохнула, - зачем-то съязвила я, нагло наврав каждым словом.
        - В Сочи, - ласково, почти нежно произнесла клиентка. - Там будет проводиться финал конкурса «Краса России».
        - Если вы хотите, что бы я приняла в нем участие, то это будет стоить дороже, - немного придя в себя, нашлась я, чтобы заполнить неловкую паузу.
        - Нет, я этого не хочу, - продолжила странная девушка, тряхнув переливающимися волосами медного цвета, - но вы должны мне помочь. - Она снова запнулась. - Там будет мой жених, Олег, он профессиональный фотохудожник.
        Я кивнула и принялась внимательно слушать клиентку.
        МАТИЛЬДА

«А звонить-то мне и некому», - подумала я, тупо пялясь в грязное окошко родительской кухни. Мама грозно гремела у меня за спиной кастрюльками, она не разговаривает со мной уже вторые сутки, с тех пор, как заспанный отец на буксире приволок мою машину домой. После недолгих истеричных выяснений, почему это муж вышвырнул меня из дому посреди ночи, я не нашлась ничего лучшего, чем сказать им всю правду. И с тех пор родители со мной не разговаривают. А отец вообще делает вид, что меня просто нет. Так, пустое место.
        - Пойду пройдусь, - вяло пробормотала я, выходя из кухни в коридор. - Выгуляю Розочку.
        В ответ - тишина. Ну и черт с тобой. Надо валить отсюда, и как можно скорее. Но куда? Кому я нужна?
        Розочка радостно заскулила, едва мы оказались во дворе. Родительский дом стоял в самом центре города, на Советской улице. Раньше она была Дворянской, по-моему, так гораздо лучше. Тем не менее домик у родителей старый, скорее всего, именно с дворянских времен. Двор тоже старый, грязь, ямы. Я брезгливо перешагнула поваленную водосточную трубу и, хрустя снегом, поплелась вслед за болонкой. Зачем она это сделала? После первого шока я, конечно, поняла, кто меня так подставил. Наташа. Симпатичная собеседница с собачьей площадки. Но зачем? Ей-то какая от этого выгода? И тут мне в голову пришла отличная мысль - сходить и спросить это у нее лично. Как там она говорила - живет рядом с нами. Муж вроде металлами занимается. Только вот где ее искать, в какой квартире? Дом-то огромный, да еще рядом парочка таких же. А если она из них? Тогда мне вообще год понадобится, чтобы ее разыскать. Я приуныла и, начиная подмерзать, засунула руки в карманы. Что это? Я недоуменно вытащила из левого кармана чужую варежку. Так это же она, Наташа, ее тогда обронила.
        - Розочка, - осторожно позвала я, молясь про себя, чтобы моя затея выгорела. - На-ка, понюхай. Ищи, - почти слезно упрашивала я собаку, не надеясь ни на что. Но Розочка громко фыркнула и побежала в сторону родительского дома.
        - Не туда! - взвизгнула я. - Не туда! Мы не домой. Стой. Да стой же ты!
        Собака добежала до второго подъезда, принюхалась, подняла нос и снова бросилась вперед. Я громко вскрикнула и метнулась за ней. Смердящий, воняющий кошачьей мочой подъезд соседнего дома встретил меня кромешной темнотой. Розочка резво бежала наверх, а я, спотыкаясь, следом. Левый каблук итальянских сапожек отлетел еще во дворе, а вот правый мужественно держался. Но в подъезде и ему пришел конец.
        - Черт, - запыхавшись, выдохнула я, привалившись к чьей-то двери.
        Розочка лениво зевнула и улеглась на площадке.
        - И где? Где она? - спросила я собаку, когда смогла говорить. - Куда ты меня приволокла, мерзкий ты комок шерсти?
        Болонка лениво тявкнула и отвернулась, всем видом говоря: «Пошла ты к черту, я и так поработала служебной собакой!» Я огляделась и зачем-то позвонила в квартиру, около которой прилегла Розочка. Скорее всего, для очистки совести.
        - Кто там? - Голос за дверью определенно был мне знаком.
        - Телеграмма! - буркнула я, волнуясь все сильнее.
        Дверь немедленно отворилась, и на меня уставилась Наташа собственной персоной.
        - Вы? - Она даже немного попятилась. - Вы?
        - Я. - Неожиданно все стало мне совершенно безразлично, и я уже не хотела ничего узнавать. Мишу я все равно потеряла, так к чему теперь выяснения. Я молча повернулась к застывшей девушке спиной и медленно пошла вниз. Болонка поплелась за мной.
        - Матильда! - неожиданно испуганным голосом окликнула меня Наташа. - Постойте. Чаю не хотите?
        - Хочу, - не поворачиваясь бросила я, - только если он у вас с ядом. Меня бросил муж, жизнь моя разбита, и это все из-за вас.
        - Матильда, давайте поговорим! - предложила девушка и спустилась на пару ступенек за мной. - Хорошо?
        Я безразлично пожала плечами, но все-таки повернулась и пошла наверх. Розочка осталась в коридоре, а мы с Наташей прошли на кухню.
        - А где ваша собака? Как там ее - Клубничка?
        - Малинка, - убитым голосом поправила меня Наташа, садясь рядом за стол. - Это не моя собака, я взяла ее у соседа.
        - Зачем? Для чего вам все это понадобилось?
        - Я занимаюсь частным сыском, - тяжело вздохнула Наташа. - И ваш муж обратился ко мне.
        - Кто? Мишка? - Я не поверила услышанному. - Мишка? Он что, просил за мной проследить? - Моему ужасу не было предела.
        - Да, именно он. - Было видно, что Наташе неприятен этот разговор. - Меня, кстати, Люда зовут.
        - Не могу вам ответить «Очень приятно». - Я поднялась из-за стола. - Ну я пойду.
        - Подожди. - Она взяла меня за локоть. - Ну подожди ты. Мне очень жаль. Веришь?
        - Не знаю. - Я снова опустилась на жесткий стул. - Не знаю. А чего у тебя в квартире так пусто? - Незаметно мы перешли на ты.
        - А, - отмахнулась Людмила, - свекровь всю мебель вывезла. У меня развод через двадцать дней.
        - Интересно, когда развод будет у меня? - задумчиво протянула я, внимательно разглядывая свою новую знакомую. - Ты, случайно, не знаешь, как быстро разводят?
        - По-моему, месяца через три. - Людмила неопределенно мотнула головой. - Что ты теперь будешь делать?
        - Повешусь, - горько усмехнулась я. - Наверное, работу искать надо. Хотя образования у меня нет, да и делать я ничего не умею. Только ногти красить да истерики мужу устраивать.
        - Слушай, - Люда неожиданно привстала с места, - а хочешь, мы вместе работать будем? Мне послезавтра в Сочи ехать, а вдвоем веселее. Опять-таки заработок приличный. Ну… - запнулась она, оглядывая меня с головы до ног, - не слишком маленький для тебя, наверное.
        - Спасибо. - Я была удивлена. - Но мне это неинтересно. Прощай.
        Я поднялась со стула и вышла в коридор. Осторожно растолкала дремавшую на коврике Розочку и вышла с ней во двор. Больше меня Людмила не останавливала. Настроение почему-то испортилось еще больше. А вот на Людмилу я злиться не могла - нормальная девка, только простоватая немного, да и нищета у нее в квартире. Скорее всего, она частным сыском недавно занялась. Одета бедненько - джинсы польские, да и свитерок ширпотребовский.
        Ну и что теперь? Может, Николаю позвонить? Хоть попрошу его работу мне найти, а вдруг и правда поможет? Прихрамывая, я доплелась до ближайшей поваленной трубы и вынула сотовый из внутреннего кармана. Мне уже двое суток никто не звонил. Да и кто мне может теперь позвонить? Занято… У Николая было занято. Я еще удивилась - это надо же так долго болтать по телефону.
        Загрустив еще больше, я потянула Розочку за поводок и поплелась домой. Сотовый зазвонил так неожиданно, что я подпрыгнула на месте.
        - Алло? - Кто бы это мог быть?
        - Матильда?
        - Да? А вы кто? - Странно знакомый женский голос. От удивления я даже приостановилась.
        - Я секретарь Николая. Он очень просил вас заехать к нему в офис через полчаса. Вы сможете?
        Вот. На ловца и зверь бежит. Только при чем тут его секретарша?
        - Секретарь? А что, он сам не может мне позвонить? Зачем было просить вас?
        - Его сейчас нет на месте, но он очень просил вас приехать к нему. Так что мне передать боссу?
        - Диктуйте адрес, - тяжело вздохнув, согласилась я. - Приеду через полчаса.
        А про себя подумала: «Ну, урод, я тебе устрою. Ишь, нашел себе подчиненную!»
        Через полчаса, переобувшись и оставив собаку дома, я вышла на ближайшую остановку и стала терпеливо дожидаться троллейбуса номер три. Прошло двадцать минут, потом еще полчаса, и, наконец, дребезжа и поскрипывая, он подъехал. Я еле-еле втиснулась в салон и, проклиная все на свете, постаралась взять себя в руки. Моя машина была в полном порядке, но у меня не было денег на бензин, а у родителей я просить не хотела. Какая-то шустрая бабка втащила на остановке огромную тележку и прислонила ее к моей спине.
        - Поосторожней, бабуся, - попросила я вполне миролюбиво. Что тут началось! Такого трехэтажного мата я не слышала со времен счастливой школьной поры. Пришлось выйти раньше и переться до офиса Николая пешком.
        В вестибюле было огромное зеркало, и я, естественно, к нему подошла. Мама моя! На новенькой светло-бежевой дубленке огромный грязный отпечаток старухиной тележки. Я тяжело вздохнула и, стараясь не разреветься, поплелась наверх.
        Дверь в приемную была приоткрыта, но в комнате никого не оказалось. Я осторожно прикрыла дверь и прошла вперед.
        - Николай? - Я постучала в массивную дубовую дверь. - Это я!
        Тишина.
        - Николай? - уже громче и настойчивее забарабанила я и толкнула дверь плечом. В кабинете было очень тихо, так тихо, что настенные часы, казалось, оглушительно щелкают, когда секундная стрелка перепрыгивает с одной цифры на другую.
        - Николай?
        Я подошла к столу. Мужчина крепко спал, положив голову на скрещенные руки.
        - Эй! Проснись! - Я легонько коснулась его плеча и тут же непроизвольно вздрогнула, заметив на столе какие-то странные красные пятна. Еще ничего толком не сообразив, скорее подчиняясь внутреннему голосу, обошла спящего мужчину со спины. И тут же потеряла голос. Словно рыба, выброшенная на берег, я беззвучно открывала рот, не издавая при этом ни звука. Спина Николая была темно-бордового цвета от огромного количества крови, вытекающей из аккуратной дырочки чуть ниже лопатки. Его кто-то застрелил. Причем совсем недавно. Тело еще не успело остыть, а кровь свернуться.
        В панике я бросилась вон из комнаты, не в силах поверить в реальность происходящего. И тут в приемной хлопнула дверь. Я замерла, прислушиваясь к шагам. Кто-то шел прямо сюда. Я метнулась назад и спряталась за большое кожаное кресло, стоящее у окна. Невысокая полная женщина вошла в кабинет, осмотрелась и вдруг заорала в голос. И тут у меня не выдержали нервы. Я выскочила из своего укрытия и, напугав несчастную еще больше, бросилась бежать.
        Только у подъезда родителей я перевела дыхание. В голове до сих пор стоял крик этой истерички. Что мне теперь делать? Наверняка она успела меня рассмотреть. И тут я вспомнила предложение Людмилы. Действительно, а почему бы мне ни прокатиться с ней в Сочи? За время моего отсутствия здесь все уляжется, и я смогу спокойно вернуться домой. Только вот кто убил Николая? И имеет ли это какое-то отношение к моей персоне? Голова нестерпимо заныла, и я поняла, что для меня на сегодня интеллектуальные упражнения закончены. Я вошла во второй подъезд дома напротив и поднялась на третий этаж. Позвонила в знакомую дверь.
        - Я согласна!!! - буквально заорала я, едва расслышала шаги Людмилы. - Открывай. Поедем вместе.
        ЛЮДМИЛА
        - Ты меня окончательно достала, Мотька! - Я шумно выдохнула воздух и отвернулась к окну. Огромный, блестящий и раскрашенный словно леденец автобус мчался по идеально гладкому шоссе, отчего становилось ясно, что мы уже в европейской части России.
        - Нет, ты мне объясни, - злится Матильда, - если клиентка такая богатая, то какого черта она послала нас в Сочи на автобусе? Почему не заплатить за самолет?
        - Да не знаю я, отвяжись, ради бога, - прошу я, не поворачивая головы. - У нее жених работает в Сочи фотохудожником. Вернее, поехал работать фотохудожником.
        - А при чем здесь фотохудожник? - не унимается Матильда. - Ей что, денег на самолет жалко?
        - Вот вернемся, сама у нее и спросишь, - огрызнулась я, окончательно теряя терпение. - А сейчас заткнись, пожалуйста.
        - Сама заткнись, - прошипела Матильда. - И не зови меня Мотькой. Собачья кличка, честное слово.
        Господи, как она меня раздражает. Как мы с ней вместе работать будем, ума не приложу. Она, например, сегодня утром целых два часа свою физиономию размалевывала. Потом еще час волосы феном укладывала. А с собой в дорогу столько тряпок набрала, что я чуть не сдохла, когда увидела два ее чемодана в прихожей. Пришлось срочно перекладывать часть ее барахла в одну мою сумку. Мотька осталась жутко недовольна и теперь ноет и ноет.
        - А фото его у нас есть? - заерзала она на сиденье. - Жутко твердое кресло. Я пить хочу. И есть, - не унималась Матильда.
        - Купи себе пирожок на следующей остановке. И минералки.
        - Я уже утром эти отвратительные пирожки ела, - стонет Мотька. - Я никогда два раза в день не ем одно и то же. И минералку не пью. Я пью только натуральный кофе с корицей или свежевыжатый сок.

«Убить ее, что ли?» - тоскливо подумала я, пытаясь подавить в себе праведный гнев. Кофе она, видите ли, растворимый не пьет, пирожки не ест. Вот выдра!
        - Значит, опухнешь от голода! - Я закрыла глаза, всем видом давая понять, что разговор закончен.
        Надо успокоиться, вспомнить что-нибудь приятное. Перед глазами тотчас возник Николай. Черт, сдался же он мне! Я заерзала на месте. Может, мне попробовать еще разок? Ну пригласить его на кофе? Нет, тогда я буду слишком навязчива. Наверное, лучше выглядеть и вести себя с ним так, чтобы он сам захотел со мной… Фу-ты! Я покраснела. Чтобы он сам захотел выпить со мной кофе. Только вот надо на ком-нибудь отрепетировать сексуальный взгляд. Ладно, приеду в Сочи - найду объект для тренировок.
        МАТИЛЬДА
        Ненавижу эту деревенскую клушу. Просто видеть больше ее не могу. И если бы не эта препоганейшая история с Николаем, я ни за что не поехала бы с Людкой. А теперь вот мучайся с ней. Мало того что она босячка и голодранка, так еще и лишена чувства прекрасного. Превосходно понимаю ее мужа, который сбежал спустя пять лет. Боже! Да я бы от нее через пять дней рванула. Сегодня утром, когда мы завтракали в ужасного вида придорожной забегаловке, она купила себе пирожки с капустой и стакан растворимого кофе! Растворимого, из пакетика. Типа «три в одном» - дизентерия, песок и вода из лужи в вашем стакане. Это надо же быть такой пробитой дурой. И еще уговаривала меня на обед прикупить этих ужасных пережаренных пирожков. Да сроду я такое дерьмо не ела и есть не стану. А как она одета! Господи! Ну пуховик-то у нее самый затрапезный, китайский, - я бы такой и на даче не надела, - шапочка вязаная, не понять какой фирмы, а про ботинки я вообще молчу. Наверняка она их на рынке прикупила, тысячи за полторы. Нет, вкуса у нее никакого. А ведь это она виновата в том, что мне нечего надеть. Выкинула все мои вещи из
сумок, да еще орала как недорезанная, что я с собой весь гардероб взяла. Ха! Да я не взяла и десятой доли своего гардероба!
        И вообще, мне что-то жутко не везет в последнее время. Вот история с Николаем из головы никак не выходит. А вдруг его Миша убил? А что, такой вариант вполне возможен. Выследил, узнал, что он мой любовник, - и убил. И что мне теперь делать? Наверное, надо сначала успокоиться.
        - С вами все в порядке? - обернулся ко мне симпатичный парень. - Вы с подругой так страшно ругались!
        Вот те раз! Это что-то новенькое. А парнишка-то ничего себе. Одет прилично и пахнет от него не «Тройным» - это точно. Да и я теперь дама незамужняя.
        - Спасибо, - улыбаюсь я одной из своих обольстительнейших улыбок. - Все нормально.
        - Вот и хорошо! - радуется парень. - А меня Игнат зовут. Вы с подругой куда?
        Ну, не сообщать же этому симпатяге, что я в бегах, еду работать черт знает на кого и черт знает с кем.
        - Мы в… отдыхать едем, - нахожусь я, разглядывая его почти в упор. Определенно он мне нравится. А уж у меня от мужчин отбоя нет, это точно.
        - Вы не против, если я за вами немного поухаживаю? - Игнат берет меня за руку.
        - Нет. - Я пожимаю плечами. - Почему я должна быть против?
        - Это ваша подруга? - улыбается Игнат, взглянув на Людмилу. - Очень симпатичная.
        Симпатичная? Да что он в ней разглядел симпатичного-то?
        - Нет, - подмигиваю ему заговорщицки. - Это просто так… попутчица. Потом поговорим.
        Я решаю уйти от Людки сразу же, как остановится автобус. В конце-то концов, в Сочи даже зимой можно прекрасно провести месяц и без нее. А деньги я ей потом отдам. На родине, так сказать.
        На место мы прибыли поздно вечером, и Людмила, кажется, уже совсем успокоилась. Она пялилась в окошко и поминутно восклицала:
        - Ну и красотища!
        Деревня и есть деревня. Люда, наверное, в первый раз на юге. Ее даже вид мрачного заснеженного автовокзала привел в священный трепет.
        Игнат за это время пару-тройку раз прошел мимо моего кресла и при этом подмигивал левым глазом. Мол, никто не забыт, ничто не забыто! Славный такой парнишка. И видно, что я ему очень понравилась. Хотя как я могу не понравиться?
        - Людмила! - окликнула я. Мы уже вышли из автобуса на морозный воздух. Конечно, морозный - это по южным понятиям. Но градуса два холода все же было. - Нам надо поговорить.
        - Что? - Она близоруко сощурила глаза. Видимо, от рекламных вывесок у нее совсем крыша съехала. - А потом поговорить нельзя?
        - Нельзя! - Как же она меня бесит! - Я ухожу.
        - Сейчас вместе пойдем! - Людка схватила свою сумку и отбежала от автобуса в сторону. - Вот только узнаю, как до гостиницы добраться. - Она щелкает пальцами. - Тьфу ты, пропасть! Название отеля забыла!
        - Я ухожу! - повторила я, морщась от ветра.
        Мы стоим на парапете. Все пассажиры давно во шли в здание автовокзала. Остались только я, Людка, да Игнат маячит недалеко.
        - Куда уходишь? - Людмила вроде даже побледнела. - Куда?
        Вот ведь курица, заладила: «Куда? Куда?»
        - Мы расстаемся. Я с тобой не поеду, а деньги верну дома. - Меня уже мутило от нашей беседы. Да еще Игнат скроил недовольное лицо: мол, пора торопиться.
        - Ты меня бросаешь? - Людка стала такая серьезная-серьезная. - Ты же знаешь, что я боюсь. Клиентка сделала мне удостоверение журналистки, но я ничего не знаю. Да, ничего я здесь не знаю, - повторила она, кусая губы. - А ты была уже сто раз. Ты же мне обещала! - Похоже, она готова разреветься. Только истерик мне и не хватало.
        - Я передумала, прощай! - Я быстро повернулась к ней спиной, ожидая, что она схватит меня за руку. Игнат, видя, что разговор уже закончен, кинулся мне навстречу. Сейчас начнется выяснение отношений!
        - Удачи тебе! - Людмила спокойно продолжала стоять на самом ветру, только нос у нее покраснел, да глаза она сощурила. Делает вид, что ей пофиг, а сама вот-вот нюни распустит. - У тебя номер моего сотового есть?
        - Есть, - отвечаю я, не поворачиваясь. - Но я тебе не позвоню.
        - Ты чего так долго? - Игнат с лицом, красным от ветра, схватил мою сумку. - Пошли скорее в тепло!
        - Пошли. - Я впервые улыбнулась, и у меня отлегло от сердца. - Я тоже замерзла как со бака.
        Парень обнял меня за плечи, и мы побежали в здание автовокзала.
        ЛЮДМИЛА
        А вот такого поворота я не ожидала. Матильда с каким-то смазливым парнем быстро удалялась к зданию автовокзала. Уже совсем стемнело, и ветер, похоже, только набирал силу. Глупо стоять вот так, совершенно одной, и ждать неизвестно чего. Или кого. Я никому здесь не нужна. И тут меня накрыла такая волна отчаяния, что я чуть не задохнулась. А может, это очередной порыв ветра так на меня подействовал.
«Господи, как же мне плохо-то!» - простонала я мысленно и двинулась за уже исчезнувшей из вида Мотькой. Предательства я не ожидала, была к нему не готова. Я медленно брела к зданию автовокзала, и у меня даже не было слез. Просто тупая боль и безысходность. Двери автоматически разъехались в стороны, и я очутилась в тепле. Боковым зрением успела заметить, как Матильда со своим странным попутчиком (не понравился мне этот парень с первого взгляда, какой-то не такой, не маньяк ли?) направляется к ресторану на втором этаже. Естественно, не будет же Матильда ужинать в привокзальном кафе. А вот я как раз туда и пойду. К моему огромному облегчению, небольшое кафе было совершенно пусто, и я без труда заказала себе кофе (ужасный растворимый кофе) и бутерброд. Выбрала самый дальний столик и уселась спиной ко всему миру. В огромное окно было видно, как подъезжали и отъезжали автобусы, а пассажиры, словно муравьи, двигались туда-сюда. Может, бросить мне все это? Действительно, сейчас хотелось только одного - купить билет и вернуться домой. К себе на лежак посредине комнаты, к цветному телевизору. Но если я сейчас
все брошу, это будет означать полный крах. Крах всего - моих надежд на будущее. Я пригубила горячий кофе и улыбнулась вымученной улыбкой своему отражению в окне. А кофе ничего, даже вкусный, можно сказать. Только вот есть мне совсем не хотелось. Я обняла теплую кружку и задумалась.
        Еще накануне отъезда я не выдержала и похвасталась своими успехами одному старому знакомому. Это был друг семьи и знакомый скорее папы, чем мой. Но с Павлом и у меня отношения были вполне приличные, несмотря на разницу почти в пятнадцать лет. Он давал мне дельные советы, иногда в шутку ругал, когда я делала глупости. Но на этот раз повел себя как-то не так.
        - Почему ты ничего не спрашиваешь? Не поздравляешь меня? - возмутилась я, рассказав ему про первое задание, которое удачно провернула. - Неужели ты не удивлен?
        Павел безразлично пожал плечами, а потом вдруг стал долго и нудно рассуждать о том, что скоро он откроет еще один бизнес, и что он закончил еще одно высшее, и что люди часто не понимают, какой ерундой они занимаются. Видимо, последнее замечание касалось лично меня. И все, что я делаю, - бред, ерунда, а то, чего добился он, - это классно. Далее следовало перечисление квартир, которые он купил в нашем городе, и описание шикарной новой тачки. Свой рассказ он закончил словами:
        - Я серьезный мужчина, который сам делает свою жизнь. А всякими там глупостями мне заниматься просто некогда.
        После этих слов мне, вероятно, полагалось поцеловать его ноги и уйти сломленной и смиренной. Но я поступила не так. Просто вежливо попрощалась, в глубине души поразившись реакции Павла. Но потом до меня дошло: одно дело - советовать маленькой, глупенькой, забитой девочке, как правильно жить, прекрасно зная, что она ни на что не способна, всегда ставить себя в пример. И совсем другое дело - действительно порадоваться за первый успех человека, который наконец решил повзрослеть и начать новую жизнь. Павел стал неудержимо хвастаться, как бы давая понять - кто он, а кто я. И конечно, я выступала в роли полного ничтожества.
        Незаметно для самой себя я выпила весь кофе и дожевала последний кусок бутерброда, совершенно не почувствовав его вкуса. Нет, мне нельзя возвращаться ни с чем, иначе я на всю жизнь останусь неудачницей в глазах всех этих снобов. Да и радовать очередным провалом своих соседей и друзей мне почему-то не особенно хотелось. А значит - только вперед. Как бы тяжело мне сейчас ни было.
        Когда мне было лет десять, я прочитала рассказ про двух лягушек, которые попали в банку со сметаной. Сначала они обе изо всех сил пытались из нее выбраться и молотили лапками, но у них ничего не получалось. Потом одна лягушка смирилась, перестала бороться за жизнь и, естественно, утонула. А вторая решила биться до конца и изо всех сил гребла лапками эту ненавистную сметану. И к утру, уже теряя силы, сбила ее в масло. В большой твердый, склизкий ком. И выпрыгнула из банки. Поучительная история, только в детстве я никак понять не могла, почему этот мужик, который сказку написал, сам не помог лягушкам выбраться. Например, соломинку бы им туда бросил, а не равнодушно наблюдал да записывал, как пенек. И вот спустя почти пятнадцать лет я поняла. Да потому, что мужику было просто интересно, чем все это закончится. В конце-то концов, на свете всегда полно других лягушек. И сейчас, наверное, за мной также наблюдают несколько пар безразличных глаз моих знакомых, друзей и родственников. Ну что ж, буду «сбивать сметану». Ведь удалось же мне похудеть почти на двадцать килограммов. А это очень непросто (кто
худел - знает). Особенно по вечерам, когда хочется наесться на ночь по самое не хочу.
        Но что же я делаю не так? Почему у меня постоянно случаются провалы? Я автоматически огляделась и внезапно встретилась взглядом с пожилым мужчиной, сидящим за столиком напротив.
        - Очередная неудача? - внезапно улыбнулся мужчина, поймав мой взгляд.
        - Что? - Я даже поперхнулась от неожиданности.
        - Да глаза у вас зареванные, вид горемычный. - Мужчина пожал плечами. - Наверное, вам сейчас кажется, что вы самая несчастная на свете.
        Я только развела руками, потому что не нашла что ему ответить.
        - Можно я сяду к вам за столик? - Мужчина спокойно смотрел мне в глаза. - Вы не подумайте ничего плохого, я скоро уйду, просто мне показалось, что вам сейчас необходимо выговориться.
        Я продолжала молчать, а мужчина уже пересел ко мне.
        - Как вас зовут? - улыбнулся мужчина. - Меня Анатолий Владимирович.
        - Меня Люда. - Я кашлянула в кулак. - Людмила!
        - Люда, я почти сорок лет проработал в цирке иллюзионистом, сейчас вот на пенсии. - Мужчина вздохнул. - И знаете, что самое главное в моей профессии?
        - Ловкость рук? - предположила я.
        - Нет, конечно нет, - засмеялся Анатолий. - Самое главное - это уверенность в себе. Мне показалось, что именно ее вам и не хватает.
        - Да? - Я была сбита с толку. - Неужели это так заметно?
        - Мне - да. - Анатолий улыбнулся и зачем-то полез в карман. - Держите, это вам. - Он протянул мне маленький хрустальный шарик на длинной нитке.
        - Что это? - Я удивленно подняла брови.
        - Это шарик, которым пользуются во время сеанса гипноза. - Анатолий рассмеялся. - Вы, Люда, не пугайтесь, я не буду проводить над вами опыты. Возьмите его на память, и когда у вас снова случится приступ паники или неуверенности в себе - просто посмотрите на шар, успокойтесь и скажите себе: «Я все могу!» Хорошо?
        - Хорошо. - Я протянула руку и взяла хрустальный шарик, который оказался на удивление тяжелым. - Но зачем вам-то все это?
        - Элементарно, - заулыбался Анатолий. - Вы мне понравились. - Он допил чай и засобирался. - Мне пора. Да, чуть не забыл сказать, что вы очень красивая девушка!
        Мужчина быстро поднялся и вышел из кафе, а я была так удивлена и ошарашена, что даже не успела его поблагодарить.
        - Может, у меня галлюцинации? - Я закрыла глаза, а когда их открыла, сразу же увидела небольшой хрустальный шарик, лежащий на столе около моей руки.
        - Как там он мне сказал? - Я потерла виски. - Главное - уверенность в себе?
        Я тяжело вздохнула и поднялась из-за стола.
        На улице уже была настоящая метель, но, как ни странно, такси я поймала довольно быстро. Протянула водителю бумажку с адресом нужного мне отеля.
        - Вы первый раз в Сочи? - Таксист мельком взглянул в зеркало заднего вида.
        - Да, - буркнула я. - В первый.
        - Жить есть где?
        - В отеле.
        - Дорого в отеле, а у меня друг комнату сдает, - улыбнулся парень. - Вот! - Он протянул мне листок. - Посмотри, может, пригодится.

«Сдается комната на берегу моря, в чистеньком доме. 100 метров от пляжа. Дешево». Дальше шел адрес.
        - На кой мне сто метров от моря в декабре? Хотя поехали! Все-таки сто метров от моря, - с тоской и обидой на все человечество выдохнула я. И какого черта я приехала в Сочи зимой?
        МАТИЛЬДА
        Я заказала антрекот с яблоками и апельсиново-шоколадный мартини с водкой, чтобы согреться. Игнат лишь улыбнулся в ответ и заказал то же самое. Молодец, даже на цену не взглянул. А ведь это удовольствие не из дешевых. Значит, я ему действительно понравилась.
        Когда нам принесли напитки, Игнат поднял бокал и по-гусарски тряхнул головой:
        - За самую очаровательную русскую девушку Мо!
        Я снисходительно улыбнулась. Совсем у парня снесло голову от любви.
        - Знаешь… - Игнат за обе щеки уплетал антрекот, - я, как только тебя встретил, сразу же понял, что ты не такая, как все.
        Я молча кивнула, мелкими кусочками поглощая пищу. Боже мой, какие у меня ужасные руки. Интересно, можно ли на вокзале сделать приличный маникюр?
        - Знаешь, - Игнат громко рыгнул и тут же извинился, - я уже два года как развелся с женой. Такая сука мне попалась, господи сохрани. А родители у нее - ваще полные идиоты. Я даже дочку свою ни разу в глаза не видел, а ей полтора года скоро будет.
        - Как это? - удивилась я.
        - А вот так! - Игнат завелся, щеки у него раскраснелись. - Представляешь, она мне даже не сказала, что беременна, и тут же подала на развод. Это все родители ее надоумили, уроды. Я и про беременность узнал, лишь когда у нее срок уже месяцев восемь был. Им там какие-то справки от меня понадобились, в роддом, что ли.
        - А почему? - У меня от удивления глаза на лоб полезли. - Почему она так поступила?
        - Веришь, не знаю. - Игнат сделал честные глаза. - Мы с ней почти и не ругались. И ваще я этой дряни жизнь один раз спас. Из воды ее вытащил. Так что она мне жизнью обязана. Понимаешь? Повторите мартини с водкой. - Последнюю фразу он отрывисто бросил официанту, крутившемуся неподалеку.
        - Она что, такая дура? - все больше и больше поражалась я. - Зачем ей все это?
        - Да, она полная дура! Идиотка! - Игнат быстро опрокинул в рот очередную порцию мартини. - Повторить, - кивнул он официанту. - Представляешь, Мо, она сейчас живет с каким-то уродом, я наводил справки, и не хочет со мной даже разговаривать. Я тысячу раз к ней приезжал, просил - давай поговорим… - Он громко всхлипнул.
        А мне вдруг стало так неприятно, что я промолчала.
        - А она даже разговаривать со мной не хочет. И дочь мне не показывает. Наверное, моя девочка зовет этого урода папой. Ну ничего, я ей устрою жизнь. Вот только вернусь домой. Она у меня попляшет! Я буду мстить!
        - Кому? - устало поинтересовалась я, желая прекратить этот разговор как можно скорее. - Кому ты будешь мстить? Дочери с женой?
        - А мне пофиг! - взорвался Игнат. - Еще мартини с водкой! Она меня променяла на ка ко гото урода, так я ей покажу. Я специально прихожу к ним домой и требую свидания с дочерью. В конце концов, это моя дочь! А они вызывают милицию и не дают мне видеться с родным ребенком. А теща, - он понизил голос, - эта дрянь меня попросила больше не приезжать, типа у Полиночки, это дочу мою так назвали, потом истерики и она меня боится. Да плевать мне на эту Полину! Я жену хочу достать и достану! Я буду мстить!
        Игнат разошелся не на шутку:
        - Я… у меня высшее образование, а она, - он громко всхлипнул, - променяла меня на какое-то чмо! Эх… какие же вы, бабы, твари! - И заревел.
        Я ошалело смотрела на пьяного, паскудного парня, не зная, что мне делать дальше.
        - Какие же вы, бабы, суки, - простонал он, сползая на пол.
        - Игнат… - Я брезгливо обошла стол и присела около него. - Ты бы сходил в туалет, умылся.
        - Ага! - неожиданно легко согласился Игнат и, сильно шатаясь, поднялся с пола. - А в общем у меня все прекрасно, у меня сейчас и девушка есть. Красавица! - Игнат рыгнул. - Ну, я пошел!
        Лишь стоило ему скрыться из вида, как я начала лихорадочно собирать вещи. Пора делать ноги. Я три раза перерыла всю сумку, которая почему-то оказалась открытой, а тюбик с помадой все никак не находился. Наконец я нащупала холодную трубочку и вытащила ее на свет. Быстренько подкрасив губы, я, взвалив сумку на плечо, ринулась к выходу.
        - Постойте! - Неизвестно откуда взявшийся официант довольно сильно сжал мой локоть. - А кто будет платить за ужин?
        - Мужчина, который был со мной, - бегло ответила я ему и рванула к выходу.
        - Нет, так дело не пойдет! - Любезность с него как ветром сдуло. - Ваш спутник уже вышел из ресторана, предупредив нас, что деньги за ужин оставил вам. Так что будьте добры… - И официант выложил передо мной счет.
        Еще ничего толком не понимая, я взглянула на столбик цифр, и у меня потемнело в глазах. Боже, просто астрономическая сумма! И когда Игнат успел столько выпить?
        - Ну так как? Будем платить или мне вызвать охрану?
        - А вы уверены, что мой спутник уже покинул ресторан? - Я в панике оглядывалась по сторонам. - Может, он еще в туалете? Ведь это он пригласил меня сюда. Вы понимаете? Он сам!
        - Меня это не волнует. - Официант оставался невозмутим. - Ваш спутник ушел, я даже успел заметить, как он поймал такси. И ясно сказал мне, что деньги за ужин оставил вам. Так вы собираетесь платить? Или вызывать охрану? - повторил мужчина, потянувшись к рации, болтающейся у него на ремне. Странно, что в этом ресторане официанты ходят с рациями. Может, теракты так задолбали, что теперь боятся всех и вся.
        - Собираюсь, - почти проревела я, доставая из сумки кошелек. Дрожащими руками вывалила его содержимое на стол и стала пересчитывать купюры. Такого унижения я еще не испытывала никогда - считаю деньги, словно какая-то нищенка. - У меня только это. - Я протянула официанту деньги и пожала плечами. - Но все равно не хватает сто долларов.
        - Значит, я зову охрану. - Мужчина хмыкнул. - Странная вы барышня. - Он включил рацию и коротко бросил: - Слава, у меня проблема. Здесь дамочка по счету платить отказывается. Понял. Жду. Сейчас отвезут в участок, сразу деньги найдешь, - коротко хохотнул официант, а я, как ни крепилась, расплакалась. И даже не заметила, когда к столику подошел невысокий мужчина в сером вязаном свитере и темных брюках.
        - Сколько должна девушка? - обратился он к официанту.
        Я притихла и с удивлением наблюдала за происходящим. Мой спаситель явно не походил на работника службы охраны, которого так ждал вредный официант. Стильно одет, холеные руки и очень дорогие туфли.
        - Сто восемь долларов. Здравствуйте, Василий Васильевич. - Официант почтительно склонил голову. - Это ваша знакомая?
        - Возьми деньги. - Загадочный Василий Васильевич даже не удостоил официанта взглядом. - И больше никогда так себя не веди с красивыми девушками. - Мужчина дружелюбно мне улыбнулся. - Понял?
        - Понял, - тут же подхватил официант, - виноват, Василий Васильевич. Если бы я только знал, что она ваша знакомая, - забубнил мужчина, пятясь от моего столика и знаками отгоняя наконец-то пришедшего охранника подальше. - Виноват.
        - Челядь, что с него возьмешь, - невозмутимо пожал плечами мой спаситель, садясь напротив. - Давайте знакомиться, прекрасная незнакомка, - сострил он и засмеялся. - Меня зовут Василий Васильевич! - Мужчина протянул ладонь, и я заметила, что руки у него покрыты жесткими черными волосами, как у обезьяны.
        - Матильда, - выдохнула я, натянуто улыбаясь. - Очень приятно.
        Мы выпили по чашке кофе, потом еще по одной и еще. Кофе у меня из ушей лез, а Василий все говорил и говорил.
        - Всю жизнь живу в Сочи, это прекрасный город. Даже зимой этот город - развлечение. Вы были в «Оскаре»?
        Почти не слушая, я разглядываю мужчину. Лет сорока. «Что-то мне везет на старичков, - с грустью констатировала я и поежилась. - Просто рок какой-то!» В отличие от Николая мой новый знакомый Василий внешне был совершенно неинтересен. Грузный, полное отсутствие волос на голове, видимо, компенсировалось их избытком на теле. Взгляд маленьких черных глаз колючий и цепкий. Хотя на меня Вася смотрел как на королеву. И это меня не удивило.
        - Так вы были в «Оскаре» или нет? - повторил Василий.
        - Нет, всего несколько часов назад приехала в Сочи. - Я помрачнела, вспомнив Игната. - Встретила здесь старого знакомого, - пришлось сочинять на ходу, чтобы сохранить хорошую мину при плохой игре, - который меня обманул и обобрал до нитки.
        - Как его фамилия? Он местный? - сразу же уточнил Василий. Видно, что мужик деловой. - Если он отсюда, то уже завтра ему набьют морду, если вы, конечно, этого захотите.
        Эх, знать бы мне его фамилию! Я пожала плечами и ответила спокойно и с улыбкой:
        - Пусть живет, я не злопамятная.
        - Будь по-вашему, - улыбнулся Василий. - Теперь все будет так, как вы захотите. - Он коснулся моей руки. - Вы понимаете меня, Матильда?
        Я усилием воли заставила себя не выдернуть свою лапку:
        - Да, поняла.
        Чего уж тут непонятного?
        - Ночной клуб «Оскар» расположен в самом центре Сочи, над поющими фонтанами. Хотите, сходим туда вместе?
        Я промолчала. Надо было срочно решать, что мне делать дальше. Ехать домой? Домой нельзя - это точно. Я еще раз оглядела Василия с головы до ног и наконец ответила:
        - Василий, я очень благодарна, что вы выручили меня, но я думаю, что на этом наши пути должны разойтись.
        - Почему? - Мужчина искренне расстроился. - Я вас чем-то обидел?
        - Конечно нет. - Я высокомерно улыбнулась. - Просто я не из тех женщин, которые легко заводят знакомства в ресторанах.
        Я откровенно набивала себе цену, хотя уже поняла, что мимолетного романчика с Василием мне не избежать.
        - Я ничего другого и не думал, - горячо запротестовал Василий, - стоит лишь взглянуть на вас и… - Он замялся. - Простите, если я вас оскорбил. Я не хотел.
        Я промолчала, внимательно изучая собственные руки. «Боже, лак совсем облез. Интересно, где можно привести руки в порядок?»
        - Матильда, выслушайте меня, просто послушайте. - Василий расценил мое молчание по-своему. - Я помогу вам устроиться в прекрасную гостиницу, и, если вы захотите, я больше никогда не появлюсь в вашей жизни. Ну а если вы сходите со мной куда-нибудь… - Мужчина замялся. - Ну в ночной клуб или в ресторан, то я буду просто счастлив.
        Я продолжала молчать. «Достал со своим ночным клубом, старик, а туда же!»
        - Если я правильно вас понял, вы еще не решили, где остановиться?
        - Да, - наконец соизволила я ответить, - еще не решила.
        - Вот и замечательно, - почему-то обрадовался Вася. - Значит, я смогу быть вам полезен.
        - О господи! - Я встала из-за стола и потянулась. Как тяжело быть роковой женщиной, из-за которой все мужики теряют голову! - Ну давайте уже, - я усмехнулась, - помогайте мне, раз вы так этого хотите.
        - Спасибо! - Василий выскочил из-за стола и бросился ко мне. - Спасибо за доверие, вы не пожалеете, - поспешил он заверить меня. - Вы не пожалеете, что доверились мне.
        ЛЮДМИЛА
        - Если ты холода не боишься, то в море можно искупаться хоть сейчас. - Толстая Тося, уперев руки в бока, разглядывала меня. - Вода градусов шесть.
        - Я не морж, и потом, шесть градусов - это очень много. - Я очень устала и хотела спать до такой степени, что глаза закрывались сами собой.
        Тося уставилась на меня как на ненормальную.
        - У меня вон муж купается. - Она неопределенно мотнула головой в сторону закрытой двери. - Да ладно, фиг с ней, с водой. Вот твоя комната. - И женщина распахнула двери в конце коридора.
        Я сделала шаг вперед и огляделась: вполне приличная комнатка, маленькая, но довольно чистая. Кровать с панцирной сеткой, стол, стул и шкаф, вот и все ее скромное убранство. Главное, цена меня вполне устраивала.
        - Спасибо. Я не спала больше суток. - Я бросила вещи на пол, театрально зевнула и выжидающе посмотрела на Тосю.
        - Ухожу-ухожу, - пробормотала женщина, не сдвинувшись с места. - А ты чего зимой в Сочи делаешь?

«Господи, как ты мне надоела», - простонала я про себя. Когда в семь утра я постучала в синюю дверь небольшого домика, то меньше всего была готова к расспросам. Думала, отдам деньги, и от меня отстанут. Но не тут-то было - видимо, в предлагаемые удобства входил и обязательный разговор с хозяйкой квартиры. А Тося произвела на меня отнюдь не самое приятное впечатление: маленькая, неряшливая и с характерным запахом перегара.
        - По работе, - выдохнула я, борясь с раздражением. - Спасибо.
        Даже дебил бы понял, что разговор окончен, но Тося тонкого намека не поняла или не захотела понять.
        - А что за работа такая? - Она присела на кровать и заинтересованно уставилась на меня. - Конечно, если не секрет.
        - Какие уж тут секреты? Я журналистка, пишу про экологию, - пришлось сочинять на ходу.
        - Журналистка… - разочарованно протянула Тося и поднялась с места. - Я-то думала, ты товар какой привезла или еще чего. А ты…
        В ее прокуренном голосе было столько обиды, что я едва не попросила у нее прощения за обманутые надежды.
        - Постельное белье потом принесу, - процедила Тося сквозь зубы и наконец выкатилась из комнаты.
        Я скинула ботинки, пуховик и легла прямо на железную сетку кровати. Под голову я бросила сумку и закрыла глаза.

«Сегодня у меня тяжелый день, - размышляла я, пытаясь дремать. - В 13.00 надо быть в концертном зале гостиницы «Жемчужная САС» и приступить к своей непосредственной работе». Эх, зря я про работу вспомнила, сон сразу как рукой сняло.
        Интересно, что за фрукт этот Олег, которого так любит моя рыжеволосая клиентка? Как он выглядит? Мне внезапно стало ужасно интересно.
        Да, надо хотя бы взглянуть на его фото, которое я, кстати, так до сих пор и не удосужилась посмотреть. Я тяжело вздохнула, снова полезла в сумку и вытащила оттуда плотный конверт с фотографиями. «Олег Кустарев, 1974 года рождения», - прочитала я на обороте одной карточки и перевернула ее. В первый момент мне показалось, что я схожу с ума. На меня, нагло улыбаясь, смотрел новый Мотькин знакомый, Игнат. Так получается, мы с ним всю дорогу ехали вместе? Ох и дура же я! Ну почему мне было не посмотреть на эту фотографию раньше? Где теперь их искать? Вот что значит непрофессионализм! От огорчения я чуть не завопила в голос. Идиотка!
        А ведь он был рядом - только руку протяни. Будь я поумнее, уже сделала бы парочку фото для своей клиентки. А теперь попробуй его найди! Что же делать? Я резво спрыгнула с кровати и заметалась по комнате. И тут меня осенило! Судорожно роясь в сумке, я пыталась на память восстановить номер Мотькиного сотового. Куда там! Цифры мелькали у меня в голове словно бабочки, но никак не хотели становиться в ряд. Наконец я сдалась и полезла в записную книжку. Несколько длинных гудков. Ну, ну же! Бери скорее трубку, господи! «Абонент временно недоступен». Вот те раз! Похоже, она отключила телефон, и что теперь делать мне? От отчаяния хотелось кусать локти, которые, как проверено опытом, укусить невозможно.
        Дверь со скрипом открылась, и в комнату вошел мужчина средних лет, маленький и худенький.
        - Привет, ты снимаешь у нас комнату?
        Я конвульсивно дернулась и села:
        - Вы что-то хотели?
        - Да нет, просто познакомиться. Меня Витя звать. - Мужчина протянул мне руку, и я заметила, что у него нет указательного пальца.
        - Витя, не доставай девушку. - Тося нарисовалась на пороге комнаты, держа в руках постельное белье. - Кстати, она журналистка, пишет про экологию.
        - Интересно, - поднял на меня глаза Витя, - а как твоя фамилия? Может быть, я ее уже где-то слышал?
        Я растерялась, не зная, что и ответить.
        - Э-э-э-э… Марпл, - выпалила я наконец, едва сдерживая смех.
        - Марпл? - хором переспросили Тося и Виктор.
        - Ну… - Я уже хотела объяснить им, что шучу, но в это время дверь открылась. Маленькое белокурое создание с огромными голубыми глазами босыми ножками прошлепало мимо меня.
        - Тося, я хочу есть. - Девочка лет трех потянула Тосю за подол халата.
        - Отвали, Сашка. Возьми печенье на столе, - отмахнулась женщина от девчушки, а Витя недовольно сморщился:
        - Скорее бы уж твой братец забрал свою дочь. Он вылетел из комнаты, так хлопнув дверью, что у меня уши заложило.
        - Это дочка моего родного брата, временно живет у меня, - пояснила Тося, посмотрев на закрывшуюся дверь. - Все проблемы из-за нее, такая же несуразная, как и ее папаша.
        - Привет. - Девочка подошла ко мне и улыбнулась. - Ты мне нравишься.
        - Ты мне тоже. - Внезапно у меня защемило сердце. Я погладила чумазого ребенка по головке и полезла в сумку за шоколадкой. - Это тебе.
        Саша судорожно схватила угощение и тут же впилась в плитку маленькими зубками.

«Она что, ее совсем не кормит?» - пронеслось у меня в голове, и я мрачно взглянула на Тосю. Женщина перехватила мой взгляд и тут же сориентировалась.
        - Пошли, Саша, не мешай тете. - Она вытолкала девочку из комнаты и вышла следом за ней.

«Это не мой ребенок, - попыталась я взять себя в руки. - И не мое дело, как здесь с ней обращаются. Меня это не касается!»
        Я попыталась выкинуть из головы голодного ребенка, но у меня ничего не получилось. Настроение было испорчено окончательно.
        МАТИЛЬДА
        - Тебе нравится? - Вася осторожно сжал мой локоть.
        Мы только что вылезли из его машины (кстати, приличная иномарка) и теперь стояли напротив двухэтажного белого особняка, окруженного кованой чугунной оградой.
        - Что это за дом? - Я перевела взгляд на усыпанные снегом зеленые пальмы и магнолии, которых здесь было в избытке.
        - Пошли. - Мужчина распахнул калитку и пропустил меня вперед. - Это частная гостиница. Всего на два номера.
        - Да? - вяло пожала я плечами. - Нормально.
        Василий удивленно зыркнул на меня черными глазами, но промолчал.
        - А какой этаж свободен? - проявляла я чудеса сообразительности. - Я хочу жить на втором этаже.
        - Сейчас все узнаю. - Василий нажал кнопку звонка. - Нравится?
        Он явно хотел покорить меня своей щедростью.
        Я снова пожала плечами:
        - Говорю же - нормально. Неужели ты считаешь, что я согласилась бы жить в какой-нибудь дыре? - справедливо возмутилась я, цокая каблучками по тротуарной плитке. Ноги устали, и мне безумно хотелось снять обувь и просто полежать.
        - Ты потрясающая женщина. - Василий повернулся с улыбкой. - При такой внешности и такой ум!
        Я гордо хмыкнула. «Осел ты, Мишка, - внезапно вспомнила я мужа, - потерял такое сокровище».
        Свободным, как я и хотела, оказался второй этаж. Василий сдержанно попрощался и, пообещав заехать за мной в семь вечера, укатил в неизвестном направлении. Я еще раз прошлась по своим новым владениям. Две комнаты - спальня и зал, огромный балкон и зимний сад.
        Я разделась и, побросав вещи на пушистый ковер, зашла в душ. Как я и опасалась, шампунь был совсем не той фирмы, к которой я привыкла, а мыло вообще дешевое туалетное.
        - Нет, это просто кошмар! - Я накинула махровый халат и вернулась в номер. - Так невозможно жить!
        Я схватила телефон и продиктовала горничной все, что мне просто необходимо в ближайшие полчаса.
        - Милочка, только ничего не забудьте. - И я снова повторила весь список, потому что, скорее всего, девушка глупая, иначе она бы горничной не работала.
        - Значит шампунь «Лореаль профешнл», крем для волос, укрепляющая сыворотка для волос - все той же фирмы, гель для душа «Живанши», только обязательно с яблочным ароматом, жидкий тальк для ног и книпсер для педикюра. - Вы все записали? - переспросила я, страшно волнуясь. А что, если эта дуреха притащит мне что-то другое?
        Я повалилась на чудовищно огромную постель и сладко потянулась.
        - Нет, что ни говори, а жизнь - штука справедливая. Каждый имеет то, чего он достоин.
        С этой сладкой мыслью и с улыбкой на прекрасных устах я задремала.
        ЛЮДМИЛА
        Я проснулась и сразу же увидела хрустальный шарик, который вчера вечером повесила под потолком на счастье.
        - Как там он говорил? - Я вспомнила старого иллюзиониста. - Главное - это уверенность в себе?
        Я поднялась с постели и потянулась - зачем менять привычки, тем более если эти привычки хорошие? Я быстренько оделась и решила пробежаться по берегу моря.
        В кухне я встретила скучающую Тосю.
        - Доброе утро!
        - Привет, как спала? - Женщина лениво перебирала на столе рассыпанные сигареты.
        - Нормально. - Неожиданно для самой себя я села напротив хозяйки. - Слушай, а где Саша? Во дворе?
        - Саша? Нет, она в садике. - Тося выбрала одну сигарету, засунула ее в рот, прикурила и повторила: - В садике. Но, наверное, мне придется определять девочку в детский дом.
        - Почему? - Я не могла сдвинуться с места, было такое ощущение, словно меня приклеили к стулу.
        - Понимаешь, - Тося даже обрадовалась возможности пожаловаться на свою нелегкую судьбу, - мой старший брат Артем оставил мне свою дочку на время, как он говорил вначале. А прошло уже два года, но он так и не приехал за ребенком. Мы с Витей живем вместе совсем недавно. - Тося тяжело вздохнула. - Своего ребеночка заводить собираемся, нам эта девочка мешает.
        - Так отдайте ее отцу. - Я пожала плечами. - Почему бы тебе не позвонить брату и не сказать, что пора бы уже самому заботиться о дочери?
        - Позвонить? Куда? - Тося грустно махнула рукой. - Я даже не знаю, где он теперь живет. Работа у него… А, не буду о грустном.
        - Понятно, - протянула я, так на самом деле и не поняв. - У тебя фен есть?
        - Нет. На кой он мне? - удивилась Тося. - Я волосы так сушу.
        - Плохо. - Я вскочила со стула и двинулась к двери. - Пойду побегаю по берегу моря.
        - Давай. - Тося раздавила окурок о тарелку и снова уставилась в окно.
        Я бежала по влажному песку у самой кромки моря и едва не кричала от восторга. Я чувствовала себя героиней голливудской мелодрамы: красивая, успешная и одинокая женщина, которая обязательно встретит своего принца! А это море…
        Я забежала в дом и сразу же повернула в ванную, чтобы принять душ и привести себя в порядок.
        - И все-таки плохо, что у Тоси нет фена, - пробурчала я, вытирая голову полотенцем и вываливая содержимое косметички на кровать. Тося принесла мне матрас, постельное белье, одеяло, и теперь я могла спать как королева, вот только времени на сон совсем не оставалось.
        Я накрасила ресницы, сделала губы и немного припудрила нос, одной рукой щупая все еще влажные волосы.
        - Придется купить фен. - Я тяжело вздохнула. - И куртку, что ли. Здесь такая жарища.
        Действительно, кто бы мог подумать, что в декабре в Сочи плюс восемь? В пуховике я бы усиленно потела, даже если бы решила надеть его на голое тело.
        - Это вам не Сибирь, - не то с тоской, не то с гордостью отметила я и принялась пересчитывать деньги. - Ну, на куртку хватает, - обрадовалась я, закрывая кошелек. - А вот с феном придется подождать - кто знает, какие траты мне здесь еще предстоят?
        Спустя часа полтора я стала счастливой обладательницей желтой куртки от «Meкс» за
512 евро. Выйдя из торгового комплекса и ловя свое отражение в каждой попадавшейся навстречу витрине, я чувствовала себя дочкой Онассиса. Страшно подумать, у меня впервые в жизни такая дорогая вещь!
        Я распрямила плечи, подняла голову и подошла к гостинице «Жемчужная САС», уже не впадая в транс от ее внешнего вида. Мне даже удалось невозмутимо протянуть пропуск секьюрити и важно прошествовать в конференц-зал, где через полчаса должна начаться первая репетиция конкурса.
        Олега я встретила сразу же, в гардеробе. Он стоял ко мне спиной и курил, весело переговариваясь с бородатым прикольным мужиком в ковбойке.
        Интересно, а где Мотька? Я замерла на месте, решая, спросить об этом у Олега или нет.
        Я стояла как пенек посреди холла и думала. Я прекрасно понимала, что стоит мне спросить про Матильду, и Олег для меня будет потерян раз и навсегда. Он станет избегать меня, и тогда возможность слежки за ним превратится в пыль, а ведь рыжеволосая красавица наняла меня именно для слежки за собственным женихом. Клиентку очень волновал один вопрос: а изменяет ли ее ненаглядный вдали от дома? И стоит ли связывать с ним дальнейшую жизнь? В общем, мне предстояло обрадовать либо разочаровать очередную женщину относительно верности очередного мужчины.
        Но все-таки где Мотька? Я замерла, не в силах принять решение. С одной стороны, мое задание от рыжеволосой красотки, а с другой - быть может, жизнь человека? Откуда я знаю, что случилось с этой ненормальной? Она такая неприспособленная к жизни, тепличная девочка. И однажды я уже испортила ей жизнь. Мне стало совсем тоскливо. Приходилось выбирать, а делать такой выбор не хотелось до колик.
        - Попробую позвонить ей на сотовый еще раз, - пробормотала я, надеясь на удачу. Вдруг мне удастся связаться с Мотькой, и тогда я сама узнаю, как у нее дела. Я отошла в сторонку и вытащила мобильный.

«Господи, помоги», - мысленно взмолилась я и разыскала Мотькин номер в записной книжке телефона. Длинные гудки играли на нервах, я начала нервничать еще больше, но Мотька не отвечала.
        Он ее угробил! Теперь я была в этом совершенно уверена. Иначе почему она не отвечает?
        - Иду сдаваться, - едва не плача, я сделала шаг к Олегу, и тут Мотька взяла трубку.
        - Алло?
        До чего ленивый и спокойный голос!
        - Мотька?! Дурища! - Я едва не сорвалась на крик, но вовремя прикусила язык и рванула в дамскую комнату. - Ты где? Что с тобой? Я тут едва не померла от волнения!
        - Людка? - удивленно протянула Мотька. - Ты чего? А… Да все у меня прекрасно. Не звони мне больше. Ок? Ты мне приносишь одни неприятности!
        Пи-пи-пи-пи - я даже сначала не поняла, что она отключилась.
        - Мотька? - не веря своим ушам, закричала я в трубку, прижимая ее к уху. - Мотька?
        Я ошалело подняла глаза - в большое зеркало на меня смотрела симпатичная худенькая блондинка с крайне удивленным выражением лица.
        - Н-да… - только и смогла произнести я, когда ко мне вернулся дар речи. - Никогда еще Штирлиц не был так близок к провалу! А ведь я из-за нее чуть работу не потеряла!
        Я обиделась. Все! Теперь пусть хоть сдохнет, к Мотьке я больше и на пушечный выстрел не подойду.
        Я достала из сумочки помаду, подкрасила губы и уверенной походкой направилась в конференц-зал, уже наполовину заполненный журналистами и фотографами, а в сумочке у меня лежал хрустальный шарик, уже снятый с люстры. Как-то незаметно он стал моим талисманом. Олег крутился около самой сцены, расставляя на штативы какое-то оборудование. Он был обвешан камерами, словно паук паутиной, они клацали при каждом его движении, грозя разбиться друг о друга.
        - Ну и дура! - Я ударила себя кулаком по лбу. - Едва не завалила дело своей жизни из-за жалкой потаскушки!
        Теперь мне уже стало казаться, что вывести Олега на чистую воду - мое кармическое задание, и если я его не выполню, то вся жизнь пройдет зря. Короче, психоз на почве сильнейшего разочарования по поводу Матильды.
        Наконец я успокоилась, уселась во втором ряду, достала блокнот и, повесив беджик
«Журнал «Женская страсть», журналистка Людмила Иванова», впилась глазами в стройный ряд выходящих на сцену участниц. Девушки, плавно покачивая безукоризненно стройными бедрами, промелькнули перед моими глазами, как стая прекрасных жар-птиц, и остановились, выстроившись полукругом. На сцену вышел ведущий шоу, смазливый мужчина лет тридцати пяти, и улыбнулся.
        - Добрый день, уважаемые господа! - обратился он к залу. - Дирекция конкурса
«Краса России» приветствует вас в этом уютном зале!
        Раздались жидкие аплодисменты, а я не сводила глаз с участниц - откуда только берутся такие красавицы? Господи, да их как будто специально выращивают для конкурса. Все как одна длинноногие, с роскошными волосами. Я насчитала девятнадцать претенденток и вздохнула - рядом с ними я чувствовала себя старой и тяжелобольной коровой. Я понимала, что с самооценкой у меня проблемы, но пока ничего поделать не могла. Я еще раз тяжело вздохнула и прислушалась к ведущему, что-то горячо тараторящему со сцены:
        - Как вы понимаете, важнейшая цель этого праздника моды и очарования - сделать имена талантливых юных россиянок гордостью страны! Мы даем им путевку в жизнь, возможность для творческого развития и профессионального роста, повышать имидж российской моды и вносить вклад в рост популярности России, привлекая гостей из разных уголков мира.

«Остапа понесло», - с тоской отметила я и перевела взгляд на Олега, который щелкал девочек со всех сторон.
        - Конкурс красоты в Сочи, широко освещаемый в СМИ, - продолжил ведущий, демонстрируя великолепные зубы, - дает возможность юным дарованиям, стремящимся к профессиональной карьере модели, попасть в лучи прожекторов, привлечь внимание к себе, тем самым сделав успешный шаг в развитии карьеры. Сейчас я представлю вам наших дорогих спонсоров, наших уважаемых меценатов, без которых этот праздник красоты просто бы не состоялся. Господин Маркидзе. - Зазвучали аплодисменты, я повернула голову и увидела высокого худого мужчину в конце зала. - Господин Ростов и главный спонсор конкурса - господин Черкесов, который, к сожалению, не смог найти время, чтобы предстать перед вами. Но вы обязательно его увидите завтра. Кстати, именно алмазодобывающая компания господина Черкесова предоставила на конкурс роскошный подарок для финалистки - серебряную корону с великолепным изумрудом.
        Я честно досидела до конца, выслушав все, что говорил это сладкоголосый мужичок. Потом со скучающим видом моталась около Олега, прислушиваясь к его разговорам и не без интереса наблюдая, как он работает. Ничего подозрительного я не заметила. А он, похоже, меня просто не узнал. Или сделал вид, что не узнал. Нашим легче! В девять вечера он засобирался домой, и я незаметно (очень хочется на это надеяться) выяснила, где он остановился. В половине одиннадцатого вечера, выжатая словно лимон, я вошла на кухню к Тосе и стала свидетельницей крайне неприятной сцены. Витя сидел за столом над сковородой с жареной картошкой и хмуро отчитывал Тосю:
        - А я говорю тебе, давай подождем. Может быть, твой ненаглядный братец еще появится.
        - Вить, да не могу я больше ждать! - всхлипнула Тося. - Беременная я.
        В кухне повисла гнетущая тишина, а я, став случайной свидетельницей семейных разборок, тоскливо переминалась с ноги на ногу.
        - Мне бы чайку попить. - Я бочком подошла к плите. - Можно?
        - Конечно, - хмуро кивнул Витя и вернулся с прерванному разговору: - Ну коль такие дела, оформляй Сашку в детский дом. Двух спиногрызов нам не прокормить!
        Тося в ответ только кивнула.
        - В какой детский дом? - Меня словно за язык тянули.
        - А что? - Витя поднял на меня красные глаза. - Хочешь забрать девчонку?
        - Не знаю. - Я неуверенно пожала плечами. - Мы можем вернуться к этому разговору позже?
        - Можем, почему бы и нет. - Тося тяжело поднялась из-за стола и подошла к кухонному шкафу. - Выпьешь с нами?
        Она поставила на стол початую бутылку водки.
        - Нет. - Я мотнула головой. - У меня язва. Сибирская, - на всякий случай уточнила я мрачно. - А где Саша?
        - В комнате. - Витя наполнил стакан до краев водкой и тотчас выпил. - Телевизор смотрит.
        - Я могу с ней поговорить? - Сама не понимала, чего хочу.
        - Конечно. - Тося сделала глоток водки и зажмурилась. - Только не долго.
        Я кивнула и вошла в хозяйскую комнату. Да, довольно скромная обстановка - диван да кресло, старый сервант и огромный стол, занимающий почти половину комнаты. На табуретке в углу телевизор, а перед ним на полу Сашенька.
        - Привет! - Девочка обрадовалась и бросилась ко мне. - Яблоко есть?
        - Нет. Но зато есть печенье. Хочешь?
        - Конечно хочу. - Ребенок смотрел на меня совершенно серьезно. - Меня тетя Тося не балует, потому что меня бросил отец.
        Я вздохнула, так и не найдя нужных слов.
        - Пойдем ко мне в комнату? - Я взяла девочку за ручку и повела за собой. У себя в комнате я вытащила из сумки все, что купила себе на ужин, - творог, печенье и пакет кефира. Саша уселась на кровати и стала с аппетитом поглощать печенье с кефиром. Я уселась около кровати на пол и задумчиво смотрела на жующего ребенка. Мне предстояло решить важный для себя вопрос: смогу ли я взять ответственность за жизнь этого ребенка? Ведь Саша не кошка, поиграл и бросил. Это живой человек, которого, кстати, уже один раз предал родной отец. Интересно, а где ее мать?
        - Посиди здесь, сейчас вернусь. - Я поднялась и вышла в кухню. Виктора за столом уже не было, а Тося, пьяно бормоча под нос какую-то песню, мыла посуду.
        - А где ее мать? - Я опустилась на табу ретку.
        - Сашкина? - Тося даже головы не повернула, только петь перестала. - А я откуда знаю? У меня вон документы на девочку в столе лежат, там написано, что мать умерла.
        - Ужас-то какой! - Мне все больше и больше не нравилась эта история. - А что, брат ничего не объяснил тебе, когда ребенка привез?
        - Артем, что ли? - Тося даже руками всплеснула. - Артем? Ты не знаешь моего брата. Он себе на уме. Привез девочку: спрячь, говорит, ее на время, а сам исчез. А ты чего все выспрашиваешь? Забрать ее с собой хочешь?
        Я молча поднялась и вышла из кухни. Так что же мне делать?
        МАТИЛЬДА
        - Это ужасно! - Я едва не плакала. - Мне не в чем пойти с тобой в ресторан.
        Эта дрянь, эта деревенщина Людка выбросила все мои вечерние платья! Я с ненавистью сжала руки, и если бы сейчас Людка оказалась рядом, точно съездила бы ей по уху.
        Василий смущенно крякнул:
        - Матильда, если ты, конечно, не обидишься, я мог бы тебе кое-что купить. Вернее, ты сама выбери все, что тебе понравится. Только не расстраивайся так, умоляю тебя. Я видеть не могу твои слезы. - Мужчина сделал шаг вперед. - Если ты мне позволишь?
        - Позволю. - Я шмыгнула носом. - Тем более что я все отдам тебе по возвращении домой!
        - Не обижай меня, Матильда. - Василий горько усмехнулся. - Неужели ты считаешь себя чем-то обязанной за эти сущие пустяки, которые я для тебя сделал?
        - Ну, не знаю… - Я наконец взяла себя в руки. - Наверное, нет.
        Действительно, сколько он на меня потратил? Ну, может, две-три тысячи долларов, так разве это деньги? Я хмыкнула. Помню, как-то раз Миша просто так подарил мне колье за пять штук баксов, даже глазом не моргнув.
        - Вот и славно. - Василий приободрился. - Сейчас заедем в торговый комплекс, ты выберешь себе все, что захочешь, а потом пойдем в «Барнео».
        Час спустя в сногсшибательном белом костюме от Юлии Далакян я чувствовала себя превосходно. Да и выглядела, чего лукавить, на миллион долларов. По крайней мере, Василий не сводил с меня влюбленного взгляда, а все присутствующие в ресторане мужчины буквально пожирали меня глазами.
        - Тяжело быть роковой женщиной? - улыбнулся Василий, поднимая бокал. - За тебя! - Он пригубил совсем чуть-чуть и улыбнулся: - Так ты мне не ответила!
        Я призадумалась: а действительно, тяжело ли?
        - Такова моя судьба. - Я пожала плечами. - Каждый несет свой крест. Мой крест - моя красота, мой ум и моя, так сказать… - Я защелкала пальцами, не в силах подобрать нужное слово. - Как это?
        - Эксклюзивность? - Василий мне подмигнул. - Ты это хотела сказать?
        - Да. - Я тяжело вздохнула. - Хотя порой мне просто хочется отдохнуть, чтобы на меня никто не глазел, никто не хватал за руки.
        - Ну, этого ты себе позволить не можешь, - рассмеялся Василий. - Терпи уж.
        - Я понимаю. - На глаза навернулись слезы. - Но моя жизнь порой невыносимо тяжелая.
        - Я хочу с тобой поговорить. - Василий едва дотронулся до моей руки. - Мы с тобой еще серьезно не разговаривали. - Он внезапно погрустнел. - Я вдовец. У меня есть взрослый сын, который уже давно живет своей жизнью, в которой, увы, для меня слишком мало места. Я очень одинок, Матильда.
        Василий смотрел мне в глаза, и я верила каждому его слову.
        - У меня есть свой бизнес, хотя, наверное, тебе про это неинтересно слушать. - Он сбился и сделал глоток вина. - Понимаешь, я уже много лет ищу женщину, в которой бы сочеталось несочетаемое. Красота и ум - это два взаимоисключающих понятия. Я всегда так думал, пока не встретил тебя. Ты слишком хороша для меня, я знаю, но, может быть, ты позволишь мне хотя бы надеяться на чудо? Может быть, потом, нет, конечно, не сейчас ты сможешь меня полюбить? И тогда я был бы самым счастливым человеком на свете.
        Василий замолчал, молчала и я, не зная, что ему ответить.
        - Матильда, - Василий первый нарушил неловкую паузу, - я не буду тебя торопить, просто позволь мне хотя бы надеяться.
        Я улыбнулась. Почему бы и нет? Старикашка влюбился по уши, а взамен не требует даже секса. Ай да Матильда, ай да умница! Я повеселела:
        - Конечно, Василий, я обещаю подумать!
        Через пару часов Василий довез меня до гостиницы и даже не стал напрашиваться на кофе, что я, естественно, оценила. Мужчина явно набирал очки.
        - До завтра, Матильда. - Он так грустно-грустно посмотрел на меня. - Можно я заеду за тобой завтра в полдень? Я хочу показать тебе город.
        - Конечно, - улыбнулась я в ответ. - Спокойной ночи!
        Я поднялась к себе на второй этаж и, не снимая обуви, повалилась на постель.

«Что у него за бизнес? - лениво размышляла я, разглядывая потолок. - Может, спросить? Хотя мне-то какое до всего этого дело? Я просто отдохну месяц в Сочи бесплатно, а потом подумаю. Может быть, Василий и сумеет добиться моей благосклонности. Чего в жизни не бывает?»
        В любом случае у меня была еще куча времени для раздумий. Мишка постепенно отошел на второй план, и даже Николай (земля ему пухом!) меня почти не беспокоил.
        - Я всегда знала, что достойна лучшего, - промурлыкала я, разбрасывая одежду по номеру. Я пошла в душ, а потом с бокалом красного вина еще долго любовалась открывающейся из окна панорамой вечернего Сочи.
        ЛЮДМИЛА
        - Кофе хочешь? - Сонный Витя протянул мне маленькую баночку. - Тебе еще сколько пахать?
        - Что? - Я рассеянно взглянула на часы. - Ах да. Три недели.
        - Помочь? - Мужчина сосредоточенно размешивал в стакане сахар.
        - Что помочь? Собрать материал по экологии? - поразилась я до глубины души.
        - А что? - Витя морщился, отпивая прямо из трехлитровой банки огуречный рассол. - Думаешь, у меня не получится?
        - Спасибо, справлюсь сама.
        Я поставила на плитку чайник. Прошла ровно неделя с тех пор, как я впервые переступила порог Тосиного дома. В свою комнату я возвращалась затемно, но всегда приносила гостинец для Сашеньки - то печенье, то йогурт, то шоколадку. К разговору об усыновлении мной ребенка мы с Тосей больше не возвращались. Я специально тянула время, чтобы дать себе возможность хорошенько все обдумать. Одно дело - всплеск эмоций, когда видишь голодные глаза маленькой девочки, а другое - трезвый расчет. Куда мне ребенок? Я тяжело вздохнула.
        - И все-таки… - Витя громко поставил банку на стол. - Как твоя работа?
        - Нормально, - пожала я плечами. - Как всегда.
        - Ты не замужем? - Витя смотрел прямо мне в глаза, и я растерялась.
        - А что? - Я не нашла ничего умнее, чем ответить вопросом на вопрос.
        - Да ты все про Сашку расспрашивала, я и подумал, что своих детей у тебя нет. Я прав?
        Я промолчала, нервно ломая на тарелке печенье.
        - Она хорошая девчонка, только вот не прокормить нам двоих ребятишек! - Витя тяжело вздохнул. - Тося уже и документы для детского дома собрала.
        - А я могу их посмотреть? - внезапно попросила я, до боли сжимая пальцы рук.
        - Документы? - Витя удивленно присвистнул. - Конечно, только зачем они тебе?
        - И все-таки…
        - Хорошо… - Витя поднялся из-за стола и пошел в свою комнату. - Держи, - возвратившись, он протянул мне плотный конверт. - Только не потеряй чего, а то Тоська меня убьет!
        Я медленно побрела в свою комнату, держа в руках тарелку с печеньем, стакан чая и папку с бумагами под мышкой.
        Я тяжело вздохнула и осторожно, стараясь не греметь ключами, отворила дверь. Поставила тарелку и стакан на стол и подошла к темному окну. Из-за спины в маленькую щелочку между дверью и косяком струился свет из коридора, и мое отражение в стекле было удивительно четким. Словно я смотрелась в зеркало. За эти месяцы суетной жизни я окончательно исхудала и теперь весила, наверное, килограммов на двадцать пять меньше, чем при жизни с Сережей. Мой карикатурный брак сейчас казался нереально далеким. Хотя мы все еще официально муж и жена, ведь до развода еще есть время. Белла Карповна, скорее всего, разыскивает меня по городу, для того чтобы притащить за волосы в суд. При воспоминании о свекрови у меня неожиданно поднялось настроение.
        Кстати, сейчас волосы мои немного отросли и теперь тяжелой волной касались плеч. Больше я их красить не стала, некогда, да и удивительно, но мой природный цвет оказался потрясающе красивым золотисто-русым. Дома такого оттенка не было. Может, все дело в здешней воде? Я мотнула головой. Красиво. Но какая-то я стала другая: худая, четко очерченные скулы, упрямый взгляд, плотно сжатые губы. Когда мы встретились с Матильдой, я всего боялась, а теперь уже ничего не боюсь. А ведь прошло так мало времени. Интересно, где сейчас Мотька?
        Я грустно вздохнула. Несмотря ни на что, я по ней скучала. Парадокс.
        Я села на кровать и придвинула к себе чай и печенье. За день я так уставала на этом долбаном конкурсе красоты, что даже поесть забывала. Олег вел себя на удивление тихо и смирно, и я при всем желании не могла накопать на него компромат. Но зато мне посчастливилось услышать кое-что, совершенно непредназначенное для моих ушей.
        Сегодня утром, когда Олег, как обычно, курил около мужской уборной, я (тоже как обычно) пряталась в женском туалете и подслушивала. Потом Олег как-то незаметно смылся, и я услышала разговор двоих мужчин, по голосу явно мне незнакомых.
        - Алку надо убирать. - Приятный, теплый мужской голос говорил так легко и непринужденно, что я сначала даже не поняла смысла сказанного. - Она так уверенно прет к победе, что потом убрать ее будет гораздо сложнее.
        - Убрать девку не проблема. - Резкий фальцет заставил меня вздрогнуть и очнуться. Я подслушивала чужой разговор, который мне было бы лучше не слышать. - А потом что?
        - Саша. - Мужчина с приятным голосом хмыкнул. - Все уже решено, но сейчас об этом не будем!
        На всякий случай я еще минут десять просидела в туалете, а потом выбралась наружу. У меня дрожали руки - я только сейчас поняла, что «убрать Алку» - это значит… Неужели они ее убьют? Я передернула плечами. Алка, а точнее, Алла Осипова, белокурая, потрясающей красоты девушка уверенно лидировала в конкурсе «Краса России». И что мне теперь делать? Подойти к ней и сказать, что кто-то готовит на нее покушение? Но кто? А может быть, я все не так поняла. Я пребывала в растерянности.
        Я вошла в зал и, как обычно, уселась на свое место во втором ряду. Олег занимался с рыженькой девочкой, которая прошла в финальную дюжину красоток. Он с удовольствием фотографировал ее в разных позах.
        - Господин Черкесов, господин Черкесов! - услышала я за спиной взволнованный женский голос и обернулась. Несмотря на обещанное еще в первый день появление главного мецената, господин Черкесов явно не баловал конкурс своим присутствием. До сих пор его еще никто не видел. Мне, естественно, было крайне интересно взглянуть на одного из самых богатых людей Сочи. Я вытаращила глаза и тут же разочарованно вздохнула - внешне, если честно, господин Черкесов был так себе, невысокий, скорее полный, лысый. Темные маленькие глазки, смотрящие на мир и окружающих людей с таким высокомерием, что у меня дух перехватило. И жутко волосатые руки.

«Вот сноб!» - мелькнуло у меня в голове, а потом Черкесов заговорил, и я сжалась от ужаса.
        - Что вы хотели? - Черкесов обратился к сутулой блондинке, которая неслась за ним по залу. И едва он открыл рот, как я узнала его голос. Да! Да! Тот самый приятный голос, который советовал убрать Алку как можно скорее.
        - Боже мой. - Я схватилась за сердце. - Да что тут у них происходит? - Я откусила печенье и сделала глоток уже теплого чая. - Не буду в это вмешиваться, - решила я, ощущая на сердце камень. - Силы неравные, меня просто уберут, как эту Алку. Все равно я ничего не сумею доказать.
        Я легла спать, но сон не шел.
        - Хорошо, - разговаривала я сама с собой, - подкину Алке записку, в которой сообщу, что ее хотят убить. Моя совесть будет чиста, а дальше пускай она сама решает.
        На этом я успокоилась и, наконец, уснула, предварительно бросив пакет с документами на Сашу в дорожную сумку.
        - Посмотрю их утром, - решила я и отключилась.
        МАТИЛЬДА
        - Я хочу предложить тебе одно развлечение. - Василий аккуратно отрезал кусочек отбивной и застыл, ожидая моей реакции.
        Я едва не поперхнулась.
        - Что? Какое развлечение?
        Мы ужинали в одном из лучших ресторанов Сочи, и еще минуту назад все шло как всегда. Вася заехал за мной ровно в семь, мы немного покатались по городу, потом пришли ужинать.
        - Да не пугайся ты так! - засмеялся Василий. - Я не предложу тебе секс втроем.
        - Замечательно, - дернула я плечом. - У тебя сегодня дурацкие шутки.
        Василий надулся, но промолчал.
        Несколько минут мы ужинали молча, наконец Василий не выдержал:
        - Матильда, ну не сердись?! - Он подмигнул мне. - Я не хотел тебя обидеть.
        - Тогда что это за намеки? Неужели ты считаешь, что со мной можно так шутить?!
        - Ну прости! - Василий примирительно замахал руками. - Я не подумал. Простишь?
        - А что за развлечение? - Я решила выяснить все до конца. Страсть как не люблю такие ребусы-шарады.
        - Нет, ты сначала дай согласие, - не унимался Василий.
        - Я похожа на дуру? - искренне возмутилась я. - На что я должна согласиться, если понятия не имею, о чем ты меня просишь?
        - Хорошо! Давай не будем ходить вокруг да около. - Василий, видимо, что-то для себя решил. - Сейчас мы заканчиваем ужин и кое-куда отправляемся. А на месте ты мне скажешь, нужно тебе это или нет. Согласна?
        - Куда отправляемся? - Я подозрительно прищурила глаза.
        - Это в самом центре города. Не волнуйся, в лесопарк я тебя не приглашаю!
        - Спасибо и на этом. А все-таки интересно.
        - Думаю, тебе очень понравится то, что я хочу тебе предложить. - Василий обернулся и сделал кому-то знак рукой. Через пару минут к нашему столу подошел официант, неся в руках просто невозможно огромный букет лилий.
        - Цветы для самого прекрасного цветка на свете. - Василий заулыбался. - Это первая часть сюрприза.
        Я взглянула на букет:
        - Миленькие цветочки. Ну что, мы уже едем?
        Василий помог мне выйти из-за стола:
        - Едем, моя королева!
        Я пожала плечами:
        - Ну, предположим, пока не твоя. - Я резко повернулась на каблучках и буквально вылетела навстречу приключениям.
        ЛЮДМИЛА
        Я проснулась в шесть утра и поняла, что заснуть уже не смогу. На душе было так тяжело, хоть волком вой. Я медленно поднялась и села в кровати, которая тут же отозвалась едва слышным скрипом.
        Я протерла глаза и отправилась на кухню умываться и пить кофе. Тося стояла около окна и ревела в три ручья.
        - Ты чего? - Я сонно прищурилась и едва не стукнулась носом о дверной косяк. - С Витей поругалась?
        Тося неопределенно мотнула головой, продолжая шмыгать носом.
        - Понятно… - протянула я и водрузила на плиту чайник.
        - Сашу послезавтра в детский дом отдам, - всхлипнула Тося и повернулась ко мне спиной.
        - Так скоро? - У меня защемило сердце. - Может, еще подождешь?
        - А чего ждать-то? - Тося вытащила из кармана засаленного халата сигарету и закурила. - Артема, может, уже и в живых-то нет!
        - Страсти какие! - перекрестилась я. - Чем у тебя брат занимается?
        Тося снова промолчала, лишь шумно выпустила сигаретный дым изо рта.
        Я сняла с плиты закипающий чайник и остановилась посреди кухни, не зная, что делать дальше.
        - Тося, а мне ты ребенка отдашь? - спросила я тихо, стараясь поймать ее взгляд.
        - Продам. - Тося снова шмыгнула носом.
        - Как это? - Я с грохотом вернула чайник обратно на плиту. - Продашь?!
        - Люда, да пойми ты… - Тося снова закурила. - У меня скоро будет ребенок, работы нет, Витя тоже пока без работы, так, халтурит. Нам деньги нужны.
        - Но ведь если ты отдашь девочку в детский дом, то никаких денег за это не получишь! - возмутилась я. - Какая разница?
        - Большая. - Тося опустилась на обшарпанный табурет. - Из детского дома я могу Сашку обратно забрать, если Артем появится, а тебе я ее навсегда отдам.
        - Продашь, - поправила я женщину. - Ты же сама сказала, что Артема уже, может быть, и в живых-то нет.
        - Прекрати меня ловить, - огрызнулась Тося. - Так тебе нужна Саша или нет?
        Я села за стол напротив и тяжело вздохнула.
        - Не знаю, - ответила я честно. - Боюсь, что не справлюсь.
        - Ну тогда в детский дом, - разочарованно произнесла Тося и встала. - Пойду я.
        И тут в кухню влетела Сашенька и сразу же, минуя Тосю, кинулась ко мне.
        - Привет, Люда! - Девчушка проворно забралась мне на колени и обняла за шею. - Возьми меня с собой, а?
        - Куда? - хором спросили мы с Тосей, а я в этот момент все решила.
        - Ну ты же куда-то уходишь каждое утро. - Саша, коверкая слова, принялась рассуждать вслух. - Туда и возьми.
        - Сколько ты хочешь? - Я подняла глаза на Тосю.
        - Десять тысяч долларов, - без заминки выдала Тося, а у меня даже поплыло перед глазами.
        - Сколько?! Ты сдурела, точно! Да у меня отродясь таких денег не было! - от всей души возмутилась я, прижимая к себе ребенка.
        - Хорошо, пять тысяч и не долларом меньше. - Тося демонстративно развернулась и вышла из кухни.
        - Ты хочешь со мной жить? - Я поцеловала ребенка в чумазую головку. - Уехать отсюда и жить со мной?
        - Хочу. - Саша прижалась ко мне еще теснее. - Только можно я буду звать тебя мамой?
        У меня запершило в горле и засвербило в носу, я проглотила подступившие слезы и произнесла как можно спокойнее:
        - Конечно.
        - Мама, а можно я пока буду жить в твоей комнате? Можно?
        - Конечно, - шмыгнула я носом и все-таки разревелась. - Конечно можно!

«Ну а теперь мне деньги рыжеволосой нужны как воздух, - подумала я, возвращаясь к себе в комнату с Сашей. - У меня теперь ребенок, не могу же я ее голодной оставить!»
        В конференц-зал гостиницы я пришла ни свет ни заря и устало опустилась в кресло.
        Еще только полвосьмого утра, а я уже выжата как лимон. Что-то будет дальше? Я заставила себя подняться и прошла за сцену.
        - Аллу Осипову не видели? - спросила я двух конкурсанток, разминающихся перед выходом. - Хочу взять у нее интервью для своего журнала!
        - Алку, что ли? - Брюнетка с огромной грудью уставилась на меня как на ненормальную. - Так ее вчера вечером в реанимацию укатили, она же под машину попала, чумичка!
        - Как? - только и смогла выдохнуть я, опускаясь на случайно подвернувшийся стул.
        - А вот так, - зло парировала вторая девушка, поправляя лямку бюстгальтера. - У нашей звезды много кавалеров было, вот с одним из них и напилась в зюзю. И вместо того чтобы сесть в такси, она под него и завалилась.
        Я потерла виски. Так быстро? Я чувствовала себя виноватой.
        - Понятно, - выдохнула я, пожелала девушкам удачи и спустилась в зал. И тут же встретилась взглядом с Олегом. Он приветливо мне улыбнулся:
        - Я вас часто вижу. Мы с вами были знакомы раньше? Мне кажется, что ваше лицо я уже где-то видел.
        - Просто у меня стандартное лицо, - пожала я плечами. - Вряд ли мы были знакомы. Людмила Иванова. Я журналистка.
        - Олег, фотохудожник.
        Я вымученно улыбнулась и быстро прошла на свое место.
        Он меня действительно не узнал или сделал вид? У меня пульсировало в висках. Я полезла в сумочку и достала таблетку обезболивающего.
        Пора брать себя в руки.
        Через сорок минут зал был переполнен, и на сцену выпорхнул уже знакомый мне ведущий, сладкоголосый Толик.
        - Внимание! Среди финалисток произошла замена. На место внезапно заболевшей Аллы Осиповой пришла не менее красивая и очаровательная… та-та-та-та… барабанная дробь…
        Он произнес имя участницы, и мне показалось, что я ослышалась, но, когда девушка вышла на сцену, я громко охнула и у меня потемнело в глазах.
        МАТИЛЬДА
        - Ну и где же обещанный тобою сюрприз?
        Автомобиль остановился около роскошного отеля.
        - Подожди. - Василий вылез из машины и распахнул передо мной дверцу. - Прошу. - Он взял меня под руку и повел вперед.
        - Добрый день, господин Черкесов! - Нам навстречу шел краснолицый толстяк в мятом костюме и куртке нараспашку. - Мне бы с вами поговорить, - неуверенно замялся мужчина.
        - Позже. - Василий высокомерно сдвинул брови. - Ты не видишь, что я занят?
        - Простите, - пискнул толстяк и растворился в воздухе.
        Я удивленно, нет, даже пораженно уставилась на Васю. Таким… как бы это сказать?.. Таким заносчивым я видела его впервые.
        - Так, значит, ты - Черкесов? - Я улыбнулась, пытаясь скрыть изумление. - А ты, оказывается, не так-то прост.
        - Что ты, Матильдочка. - Вася рассмеялся и снова стал прежним. - Я прост как банный веник.
        - Ну-ну, - только и смогла произнести я, входя в холл гостиницы. - Зачем мы сюда пришли?
        - Какая ты нетерпеливая… - начал было Вася, но тут его снова отвлекли.
        - Господин Черкесов… - Сутулая блондинка лет тридцати нервно прижимала папку к груди. - Мне бы обсудить с вами смету расходов.
        - Завтра, - буркнул Вася. - Завтра, Катя. Сейчас я занят.
        Я испытала потрясение.

«Кто он такой? Неужели это его гостиница? - внезапно пришла мне в голову мысль. - Так и есть! Он хозяин этого отеля. С чего бы иначе перед ним все так заискивали?»
        - А вот и мой сюрприз. - Вася обнял меня за плечи и подвел к огромному рекламному щиту. - Читай!
        Я послушно принялась читать, даже не сбросив его руки со своих плеч. Что-то явно изменилось в наших с ним отношениях. Я начала его ну… воспринимать всерьез, что ли.
        - «Конкурс красоты «Краса России», - прочитала я и повернулась к Васе. - И что это значит?
        - А это значит, что я предлагаю тебе принять участие в этом конкурсе. - Василий улыбнулся и нежно щелкнул меня по носу. - Негоже прятать такую красоту. Ты согласна?
        - Это и есть твое развлечение? - У меня даже дух захватило - я с детства мечтала поучаствовать в каком-нибудь конкурсе красоты.
        - Да. - Вася засмеялся. - Я же говорил, что ты останешься довольна!
        - Но ведь я еще ничего не ответила! - парировала я, чуть не прыгая от радости.
        - А ничего отвечать и не надо, по твоим глазам все видно. - Василий хмыкнул. - Спорим, что ты выиграешь?
        - А меня точно возьмут? - засомневалась я, прочитав на афише, что конкурс длится уже десять дней. - Я немного опоздала.
        - Не просто возьмут, а с распростертыми объятиями, - заверил меня Вася. - Об этом даже и не думай! Ну а теперь пошли.
        - Куда? - Я растерянно огляделась. Все произошедшее было так неожиданно!
        - На сцену, моя королева! - рассмеялся Вася. - Представлю жюри и прессе новую участницу.
        ЛЮДМИЛА
        - Новая участница, финалистка конкурса «Краса России» Матильда! - Толик подобострастно улыбнулся и указал рукой на Мотьку, рассеянно глядящую со сцены.
        Зал замер, а потом послышались смешки, аплодисменты и улюлюканье.

«Как такое могло случиться?» - переваривала я происходящее, все еще не связывая воедино выбывшую Алку и новоиспеченную звезду Мотьку.
        Я сидела словно истукан и пялила глаза на Мотьку. Вот она - живая и здоровая, цветущая и довольная собой.
        Я закрыла глаза, потом снова их открыла. Прямо около сцены маячил уже знакомый мне господин Черкесов, видимо раздавая указания членам жюри. Олег спокойно работал, больше не проявляя ко мне никакого интереса. Мало того, он не отреагировал на появление на сцене Матильды, с которой совсем недавно крутил роман.

«Все, выброси Мотьку из головы, - приказала я себе, - и не своди глаз с Олега». Я решила, что улучу момент и поговорю с Мотькой, хотя бы предупрежу ее о том, чтобы не связывалась с Черкесовым. «Страшный он человек», - отметила я как-то рассеянно. Все шло как-то не так, а вернее, совсем не так, как я планировала. Мотька нарушила все мои планы. Опять.
        - Змея, - беззлобно буркнула я, все-таки довольная тем, что девушка жива и здорова.
        На следующий день меня уже буквально тошнило от конкурса красоты и всей этой помпезной жизни. «Еще десять дней, и еду домой!» - решила я. Олег вел себя на удивление тихо и смирно. Он почти не пил спиртного на презентациях и даже не вызывал к себе в номер женщин (о чем поведала мне подкупленная мною же горничная). В общем примерный мужчина.

«Везет же некоторым! - с легкой завистью подумала я о рыжеволосой красотке. - Зря она так беспокоилась о своем любовнике, отличный парень». Но тут я вспомнила Мотьку и как Олег клеил ее в автобусе.
        Так что же у них произошло на самом деле? Я сгорала от любопытства, но Мотька со мной разговаривать отказалась, а у самого Олега я спросить, естественно, не могла.
        Пока я размышляла на заданную тему, Матильда куда-то испарилась. Я быстро вышла из зала и огляделась. Огромный холл был полон народу - где уж найти в такой толчее Мотьку?
        Придется выловить ее завтра, решила я, справедливо рассудив, что за сутки ничего плохого с ней не случится, раз уж она легко сумела устроиться (и, судя по ее внешнему виду, неплохо) в Сочи.
        - Кто бы подумал! - искренне удивилась я и вернулась в зал. - А казалась такой неприспособ ленной к жизни девочкой…
        Тем временем Олег куда-то быстро засобирался. Я видела, как он нервно запихивает в сумку аппаратуру и зачехляет фотоаппарат. Я тоже поднялась с места, делая вид, будто кого-то ищу в зале. Олег быстрым шагом направился в холл, я следом за ним. Впервые за все время мужчина вел себя не совсем адекватно. Выйдя из зала, краем глаза я успела заметить господина Черкесова, что-то шумно доказывающего невысокому коренастому мужчине. Светлую куртку Олега я увидела в уже отъезжающем такси и кинулась к первой попавшейся машине, припаркованной в двух метрах от входа.
        - Вы можете меня подвезти?
        - Да. - Парень, дремавший за рулем, встрепенулся. - Куда?
        - Поехали за той машиной! - распорядилась я, тыча пальцем в автомобиль, уносящий Олега в неизвестном направлении. - Только побыстрее, прошу!
        - Вы не шутите? - Парень взглянул на меня, удивленно приподняв брови.
        - Быстрее! - взмолилась я, легко ударяя парня по плечу. - Он уйдет.
        - Муж, что ли? - рассмеялся парень и рванул с места.
        - Жених! - Я ужасно нервничала. Олег явно куда-то спешил, и эта встреча для него была важной, раз он сорвался посреди рабочего дня и бросил своих красоток.
        Автомобиль, в котором ехал Олег, притормозил около витиеватого забора, за которым красовался двухэтажный особняк. Мы остановились в нескольких метрах, и я спряталась за водителя.
        - Дальше что? - Парень, сидевший за рулем, рассмеялся. - Слежка продолжается?
        - Сейчас-сейчас… - Я не сводила глаз с Олега. Вот он вышел из автомобиля, подошел к водительскому окошку, протянул деньги, а это значит, что больше никуда ехать не собирается.
        - Сколько с меня? - Я тоже засобиралась и протянула парню названную сумму.
        - Чокнутая! - восхищенно кивнул мне на прощание парень и умчался прочь.
        Я спряталась за огромный камень и осторожно вытянула шею. Олег тоже прятался, но, в отличие от меня, он скрывался за толстым стволом раскидистого южного дерева.
        И кого это он выслеживает? Меня не на шутку заинтересовали маневры Олега. Неужели его невеста права и у Олега здесь есть другая?
        Я сделала осторожный шаг вперед, стараясь даже не дышать, подбежала к скамейке и спряталась за нее. Олег меня не заметил, он неотрывно следил за особняком.
        Прошло пять минут, я немного расслабилась, и тут из особняка вышла Матильда собственной персоной. Девушка быстро пересекла дворик и подошла к воротам. Олег напрягся и зачем-то полез в сумку.
        Фотографировать он ее, что ли, собирается? Я залезла в пакет и вытащила камеру. Надо же как-то отчитываться перед рыжеволосой клиенткой. Конечно же ее заинтересует странное поведение жениха.
        Между тем Матильда достала сотовый, бросила пару слов и вышла за ворота. Олег что-то вертел в руке, но со своего места я не видела, что это такое.
        Подъехала шикарная иномарка. Мотька что-то резко бросила водителю и села в машину. Секунда - и машина скрылась из вида.
        - Олег следит за Матильдой! - пробормотала я, продолжая снимать происходящее. Олег нервно дернулся, потом в ярости пнул ногой дерево и заорал так, что я расслышала каждое слово:
        - Да к этой сучке не подойти!
        Мужчина был в бешенстве. Он что-то бросил в сумку и быстрым шагом вышел на аллею перед особняком. Я низко опустила голову, почти сливаясь с лавочкой и делая вид, что рассматриваю каблук у левого ботинка. Но мои опасения были напрасны, Олег промчался мимо, даже не взглянув в мою сторону.
        - Чудеса! - только и смогла произнести я, когда Олег скрылся за углом. - И что ему надо от Мотьки?
        Когда я вернулась к Тосе, там меня поджидал сюрприз.
        - Саша будет жить в твоей комнате, - заявила мне женщина прямо у порога. - Ты не против?
        - Нет. - Я жутко вымоталась за этот бесконечный день и была не в духе. - Только принеси мне ее чистые вещи.
        - Конечно. - Тося вертела в руках куклу. - Вот ее игрушки. Люда, а как же насчет денег?
        - Отдам тебе деньги в течение месяца. - Я уже прикинула, у кого могу занять недостающую сумму. Придется продать свою квартиру и купить меньшую, но все равно на улице мы с ребенком не останемся.
        - Ладно. - Тося все не уходила. - Ты меня осуждаешь?
        - Да кто я такая, чтобы тебя осуждать? - Я оттолкнула ее. - Все?
        - Нет. - Тося зло взглянула мне в лицо. - Действительно, кто ты такая? Покажи хотя бы паспорт, должна же я знать, кому отдаю ребенка.
        Я молча вытащила из кармана паспорт и протянула его Тосе:
        - Читай!
        - Я адрес перепишу. - Тося ушла с моим паспортом на кухню. - Мало ли чего…
        - Пиши-пиши. - Я опустилась на табурет и закрыла глаза. - А Саша где?
        - Спит в твоей комнате на раскладушке. - Тося аккуратно переписывала мои данные на клочок газеты.
        - Ох, до чего же устала. - Я подошла к умывальнику и с наслаждением плеснула на лицо холодной водой. - Все?
        - Держи. - Тося вернула мне документ. - Значит, через месяц?
        - Да, - кивнула я, направляясь к себе в комнату, - через месяц.
        МАТИЛЬДА
        Десять дней конкурса пролетели как один миг. Я буквально купалась в окружающей атмосфере.
        - Ты как будто создана для этого конкурса! - восхищался Вася, всячески меня опекая и подбадривая.
        Наивный, он думал, что я буду волноваться, когда в первый раз встречусь лицом к лицу с титулованными красавицами. Еще чего! Я критически с головы до ног оглядела каждую из десяти оставшихся на тот момент претенденток на корону и скептически хмыкнула. Да ни одна из них и мизинца моего не стоила. Обычные раскрашенные матрешки. А я - королева, и этим все сказано.
        Мне немного освежили прическу, сделали колорирование, и теперь от меня невозможно было отвести глаз. Каждый вечер мы с Василием появлялись на обязательной вечеринке конкурса, и каждый вечер я была в новом сногсшибательном наряде. То в ярком платье от Мэтью Вильямсона, то в романтическом струящемся розово-белом от Дженни Пэкхам, а сегодня я решила показаться в сексуальном мини-платьице от Гуччи. Василий, кстати (в том, что мой покровитель - хозяин отеля, я теперь не сомневалась), до сих пор так ни разу ко мне и не прикоснулся.
        - Ты готова? - Василий развалился в огромном кресле, перебирая в руках четки. - Матильда, мы уже немного опаздываем, а ведь сегодня должны объявить пять самых красивых участниц.
        - Как это? - Я мгновенно вылетела из спальни, где поправляла чулочки. - Уже объявят победительниц? Но ведь до конца конкурса еще одиннадцать дней.
        - Ты великолепна, - выдохнул Василий, поглядывая на меня как кот на сметану. - Тебе безумно идет это черное платье. Но я думаю, что к нему чего-то не хватает. - Мужчина поднялся с кресла и вышел в коридор.
        - Ты куда? - Я удивленно уставилась ему в спину. - Так что ты там говорил насчет пяти финалисток?
        Василий вернулся через минуту с небольшой коробочкой, перевязанной блестящей розовой ленточкой.
        - Я говорил, Матильда, что сегодня вечером жюри объявит пять финалисток конкурса и уже среди них в оставшиеся одиннадцать дней пойдет борьба. Волнуешься? - Он пытался перехватить мой взгляд.
        - Еще чего! - Я рассмеялась. - Знаю, что лучше всех.
        Василий даже оторопел:
        - Ну и самомнение у тебя, девочка.
        - Просто реально смотрю на вещи. А это что? - Я взяла в руки невесомую коробочку и улыбнулась. - Это подарок?
        - А ты открой. - Василий снова опустился в кресло.
        Я присела на диван и разорвала блестящую упаковочную бумагу. Под ней, как я и думала, оказалась бархатная шкатулочка. Я открыла ее и увидела золотой браслет, усыпанный бриллиантами, и пару серег, тоже с бриллиантами в виде розы.
        - Нравится? - с надеждой в голосе спросил Вася, заметно волнуясь. - Это очень известная фирма.
        - Нормально, - пожала я плечами. - Бриллианты, правда, мелковаты, но в целом довольно миленькие побрякушки. Помоги мне застегнуть браслет.
        Василий подошел и бережно взял мою руку.
        - Я очарован тобою, - признался он, осыпая мою руку поцелуями.
        Я замерла, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Нет, Васю я не хотела, он совершенно меня не возбуждал. То ли был слишком стар, то ли слишком волосат, но, как ни крути, сексом с ним я заниматься не собиралась, и он, похоже, это почувствовал.
        - Ну, мы идем? - отстраненно поинтересовался он. - Ты, конечно, королева, но все вряд ли будут дожидаться тебя, чтобы сообщить результаты!
        Я пожала плечами и, накинув голубую шубку из меха котика, вышла из номера.

«До чего же ты мне надоел, старый хрыч. - Я начала нервничать. - Как только выиграю конкурс, расстанусь с ним!» - решила я, садясь в автомобиль рядом с Василием.
        - Все в порядке? - Мой кавалер взял себя в руки и теперь был сама нежность.
        - А ты как думаешь? - буркнула я, отворачиваясь к окошку.
        Василий промолчал, и мы помчались на очередную вечеринку.

«Одиннадцать дней! - Я нахмурилась. - Мне осталось терпеть его всего одиннадцать дней».
        ЛЮДМИЛА
        Я не могу подойти к Мотьке уже больше недели. Она везде с Черкесовым. Похоже, он и есть новый Мотькин любовник. Охрана не подпускает меня к ней на пушечный выстрел, и в ответ на все мои просьбы - типа мы с ней подруги - крепкие ребята весело смеются, демонстрируя отличные зубы.
        Эта дуреха даже не подозревает, с кем она связалась. Я не находила себе места, постоянно ожидая услышать, что и Мотька «попала под такси». Но нет, каждое утро она приходила на конкурс и явно лидировала в нем. Мотька менялась буквально на глазах. Она и раньше не отличалась большим умом, да и скромностью тоже, а теперь у девчонки, похоже, совсем снесло крышу. Она разгуливала по сцене так, словно сошла с небес. Покрикивает на остальных участниц и явно задирает нос. Но члены жюри смотрят на все ее выходки сквозь пальцы - я-то знаю, что они просто боятся Черкесова или зависят от него. В общем, все дело в Мотькином любовнике, а не в ее неземной красоте. Осталось только донести эту информацию до Мотьки. Про Олега я решила пока ей не говорить, все-таки это моя работа. Да и не думаю я, что этот фотохудожник может быть ей опасен. А вот про Черкесова с Матильдой все-таки стоит поговорить, особенно после «несчастного случая», произошедшего с Аллой.
        Именно для того чтобы наконец поговорить с дурехой, я потащилась сегодня на очередную вечеринку. Скрепя сердце я прикупила нарядное платье, которое великолепно подчеркивало мою стройную фигуру, накрутила волосы на бигуди, позаимствованные для такого случая у Тоси, и накрасила губы яркой помадой.
        - Выгляжу слишком вызывающе! - уверенно отрапортовала я, крутясь около зеркала. Одним движением я стерла вишневую помаду и покрасила губы, как обычно, в приятный нежно-розовый цвет. А вот прическа у меня действительно удалась на славу. Очень отдаленно она напоминала прическу Мерилин Монро, и я теперь давилась от хохота. - Прямо кинодива, - дурачилась я вместе с Сашей. Девчушка ко мне привыкла на удивление быстро, и теперь каждый вечер мы ходили с ней гулять, любовались зимним морем. - Солнышко, - я присела около кровати, на которой играла девочка. - Я сегодня приду поздно, ложись спать без меня.
        Ребенок замер и напряженно следил за каждым моим движением.
        - Ты чего? - Я поцеловала ее в макушку. - Просто у меня сейчас работа.
        Из ее огромных глаз полились слезы, губки дрожали, но Саша боялась громко плакать.
        - Что случилось? - Я схватила ребенка на руки, совершенно растерявшись. - Я сделала тебе больно? Да?
        - Ты не вернешься, я знаю, - прошептала Саша и разревелась в голос.
        Бедняжка! Она уже никому не верит. Девочка решила, что я ее брошу! У меня защипало в носу, и, чтобы избежать водопада из глаз (у меня же ресницы накрашены!), я затараторила:
        - Я тебя никогда не брошу, обещаю тебе. - Но предательские слезы все же покатились по щекам.
        - Не оставляй меня с ними. - Девочка бросилась мне на шею и прижалась всем тельцем. - Тетя Тося меня отдаст в дедом.
        - В детский дом, - автоматически поправила я девочку. - Не отдаст, обещаю!
        Я уложила ребенка спать, потом вызвала такси и отправилась на вечеринку, хотя настроение у меня было хуже некуда.
        Предъявив документы охране, я вошла в просторный зал. Это была закрытая вечеринка, и вход на нее был строго по спискам.
        В полутемном зале я села за свободный столик и принялась разглядывать присутствующих.
        И тут я увидела Матильду в коротком черном платье, едва прикрывающем симпатичную попку. Рядом с ней опять был Черкесов, правда, какой-то кислый и недовольный.
        - Матильда! - Я подошла к ней и приветливо улыбнулась. - Мне надо с тобой поговорить. Добрый вечер! - Я кивнула Черкесову, но он лишь усмехнулся, бегло на меня взглянув.
        Мотька удивленно вытаращила глаза.
        - Вы кто? - Она пристально всматривалась в мое лицо. - Людка?! - В ее голосе было столько неподдельного удивления, что я поняла - выгляжу отлично. - Ты?! Но как тебе это удалось?
        - Что именно? - растерялась я.
        - Ты так изменилась… - Матильда вышла из-за стола. - Так чего ты хотела?
        - Я хотела поговорить с тобой о твоем новом любовнике.
        - Господи, только не надо читать мне мораль. - Матильда махнула рукой и повернулась ко мне спиной. - Была рада тебя видеть.
        - Но…
        - Пока! - Матильда вернулась за свой столик и уставилась на сцену.
        - Пока, - выдохнула я. - Живи как знаешь.
        У меня пропала всякая охота предостерегать ее. Она уже не маленькая, пусть сама решает.
        Олега я до сих пор так и не увидела. Где скрывался мой подопытный, я не знала, и мне это не нравилось. Да и с тех пор, как Матильда появилась на этом конкурсе в качестве участницы, Олег не подходил близко к сцене, предпочитая фотографировать издалека. Я это заметила и поняла, что он не хочет, чтобы Матильда его узнала. Но почему? Что у них произошло тогда в ресторане на вокзале?
        МАТИЛЬДА
        Вот кого-кого, а Людку я совсем не ожидала здесь встретить. Она нарисовалась неожиданно, выскочив словно чертик из табакерки. В простеньком платье, в дерьмовых туфлях, но зато с прической. Поди, кучу бабок оставила в парикмахерской. Людка пожирала меня взглядом и побледнела от зависти, увидев мой новый браслет. И тут же понесла какую-то муру про Васю.
        - Господи, как же тяжело с этими простолюдинами, - простонала я, делая маленький глоток мартини.
        - Что ты сказала? - Вася склонился ко мне. - Кстати, а что это была за девушка? Очень симпатичная.
        - Симпатичная?! - взорвалась я. - Да ты хоть видел, какие на ней туфли? Боже, какая убогость. В моей гостинице даже у горничной обувь лучше. Это какой же надо быть дурой, чтобы притащиться сюда в таком дерьме!
        - И все же кто она? - Вася наполнил мой бокал мартини. - Чего хотела?
        - Да никто. - Я дернула плечом и моментально осушила бокал. - Случайная знакомая, денег в долг просила, - зачем-то соврала я. Мне хотелось опустить Людку ниже некуда.
        - Понятно, - бросил Вася и уставился на маленькую сцену, куда только что вышел незаменимый сладкоголосый (голубой, как выяснилось) Толик.
        - Добрый вечер! Имею честь огласить список пяти финалисток конкурса красоты «Краса России».
        Зал замер, а я лишь ухмыльнулась.
        - Матильда, номер семь! - выкрикнул Толик, и громкие аплодисменты заставили меня улыбнуться.
        - За тебя, моя королева! - Вася снова плеснул мне мартини, и я его выпила.
        - А я и не сомневалась.

«Скорее бы ты от меня отстал, старик». Последнюю фразу я произнесла про себя, запив ее огромным глотком спиртного.
        Несмотря ни на что, настроение мое почему-то испортилось. Я понимала, что зря так обошлась с Людкой, и в глубине души мне было стыдно. Эта убогая ничего плохого мне не сделала, конечно, если не считать развода с Мишей. Хотя?.. Может, и к лучшему, что мы расстались? Разве сидя дома в обществе кухарки Маши, я когда-нибудь выиграла бы конкурс красоты?

«Ты его еще не выиграла! - одернула я себя, но тут же рассмеялась. - Ну, так, значит, скоро выиграю».
        - У меня бокал пустой! - Я повертела им перед лицом Василия. - Налей!
        Мужчина хмыкнул, но спорить не стал. Я залпом выпила содержимое бокала.
        - А теперь я попрошу пять финалисток конкурса «Краса России» подойти ко мне. - Толик многообещающе улыбнулся. - Прошу-прошу.
        - Иди, Матильда. - Вася осторожно подтолкнул меня в бок. - Они же ждут.
        - Боже, да иду уже! - огрызнулась я, совершенно теряя терпение. Этот старый козел стал меня ужасно, просто чудовищно раздражать. Все время лезет не в свое дело, дает какие-то глупые, никчемные советы, лапает меня, когда ему вздумается. Да что он о себе вообще возомнил? Да он ноги мои целовать не достоин!
        - Скажите, пожалуйста, пару слов… - Толик оглядел финалисток и передал микрофон Тане, девушке, которая стояла к нему ближе всех.
        - Я хочу поблагодарить всех присут… - начала лепетать эта грудастая корова, но я вырвала из ее рук микрофон:
        - А ну отдай! Я хочу сказать первой! - Меня немного качнуло, но я сохранила равновесие. - Спокойно-спокойно! - помахала рукой загудевшей толпе. - Итак! Я не сомневалась, что выйду в финал. И я не сомневаюсь, что буду победительницей этого конкурса!
        - Прекрасно! - Толик осторожно забрал микрофон из моих рук. - А теперь я попрошу высказаться других участниц!
        - Подожди! - Я пьяно икнула. - Это еще не все! Что ты вечно меня перебиваешь?
        - Матильда, а ну иди сюда. - Василий схватил меня за руку и потянул к себе.
        - Отвали! - крикнула я, отбиваясь изо всех сил.
        - Ей стало плохо, - натянуто улыбался Василий, волоча меня сквозь толпу к выходу. - Не обращайте внимание, веселитесь, у девушки нервное перенапряжение!
        Василий протащил меня через весь зал и вытолкнул на улицу.
        - Охладись, ты совсем пьяна! - Он тряс меня за плечи. - Приди в себя!
        - Отстань! - Я ударила его по руке. - Отвали! Как же ты мне надоел-то, господи!
        Я вырвалась и начала спускаться по ступенькам в босоножках на высоченной шпильке и в открытом платье. Накрапывал нудный дождик, временами переходящий в мокрый снежок. Было сыро и противно.
        - Идиотка! - рявкнул Василий и сгреб меня в охапку. - Немедленно садись в машину! Здесь кругом журналисты, члены жюри, тебя же могут снять с конкурса! Я столько сил потратил, а ты… Марш в машину!
        - Отвали! - заорала я и попыталась сбежать куда глаза глядят, но тут же поскользнулась и рухнула прямо в руки Василию.
        Он запихнул меня в «мерседес» и велел водителю:
        - Гони прямо до гостиницы!
        К окнам машины липли какие-то лица, щелкали фотоаппараты, белыми молниями взрывались вспышки, а Василий зло матерился:
        - Идиотка! Ты чуть все не испортила!
        - Отстань, - вяло огрызнулась я.
        Едва я попала в теплый салон автомобиля, как меня моментально развезло. Да еще вдобавок ко всему и тошнить стало.
        Василий взял себя в руки и демонстративно уставился в окно мчащегося по ночному городу автомобиля. Наконец мы подъехали к отелю, и едва «мерседес» остановился, как меня вырвало прямо Василию на смокинг.
        - Господи, - только и смог произнести он, брезгливо разводя руками. - Выходи.
        Я выбралась на свежий воздух и, шатаясь, словно при двенадцатибалльном землетрясении, вошла в отель.
        В номере я долго сидела на холодной плитке в ванной, обнявшись с унитазом.
        - Сейчас умру, - простонала я, едва перенеся очередной приступ рвоты.
        - Выпей! - Василий уже переоделся, принял душ и теперь расхаживал в банном халате. - Это поможет!
        Дрожащей рукой я схватила стакан с чем-то шипучим и залпом выпила. Желудок решил было вернуть снадобье обратно, но, на мое счастье, передумал.
        Я расслабилась и не заметила, как задремала, положив голову на крышку жутко дорогого черного унитаза.
        ЛЮДМИЛА
        - А где Саша? - спросила я у Тоси.
        Вернулась я в отличном настроении, даже несмотря на то что с Матильдой мне так и не удалось поговорить по душам.
        - Она там… - Женщина как-то странно на меня взглянула и тихо добавила: - Она с отцом.
        - Ага. - Я на автопилоте сделала шаг в сторону хозяйской комнаты. - С кем?! - дошел наконец до меня смысл услышанного.
        - Артем вернулся. - Тося разревелась и подошла к шкафчику на кухне. - Принесла же его нелегкая, не видать мне теперь денег как своих ушей.
        Я рванула дверь и влетела в комнату. Саша сидела на коленях у высокого симпатичного мужчины и ела яблоко.
        - Что вам надо? - Мужчина взглянул на меня холодно и недружелюбно.
        - Саша? - Я протянула руки к ребенку.
        - Что? - Артем удивленно поднял на меня глаза. - Чего вы хотите?
        - Я хотела забрать девочку, - выдохнула я чуть слышно и опустилась на хозяйский диван.
        - Что? Чего вы там бормочете себе под нос? - Артем обнял Сашу крепче.
        - Я хотела взять Сашу к себе, - повторила я, ежась под его ледяным взглядом.
        - Взять? - Артем усмехнулся. - А вы, собственно говоря, кто такая?
        - Я снимаю здесь комнату, - выдохнула я, не сводя глаз с ребенка. Девочка чувствовала себя отлично, сидя на коленях у отца, и мне вдруг стало обидно.
        - И какое вы имеете отношение к этому ребенку? - Артем презрительно хмыкнул.
        - Она уже зовет меня мамой, - внезапно разревелась я.
        - Вы истеричка. - Артем тяжело вздохнул. - И сами не понимаете, что говорите. Это моя дочь. Моя. Понятно?
        - Если это ваша дочь, то почему вы ее бросили?
        - А вот это уже не ваше дело! - рявкнул Артем, и я поняла, что проиграла.
        - Я могу с ней проститься? - сквозь слезы спросила я.
        - Можете, только быстро, - отрезал мужчина и вышел из комнаты.
        Я продолжала сидеть на диване, беззвучно плача. Саша сама подошла ко мне:
        - Мама, ты не плачь. Это мой папа Артем, он меня любит. Ты же поедешь с нами?
        - Нет. - Я вздрогнула. - Не получится, но ведь у тебя все будет хорошо, да?
        - Значит, ты приедешь позже? - Саша обвила мою шею руками. - Да?
        - Да, - ответила я, больше не в силах сдерживать рыдания.
        Я поцеловала Сашу в лоб и вылетела из комнаты, у меня больше не оставалось душевных сил.
        - Немедленно уеду отсюда! Я ворвалась в свою комнату и заметалась, собирая вещи. - Не могу больше здесь находиться!
        Артем и Саша уехали спустя полчаса. Я дождалась, пока машина Тосиного брата отъедет от домика, и вышла в коридор.
        - Уезжаешь? - Витя поджидал меня у двери.
        - Да, - кивнула я. - Уезжаю.
        С Тосей я даже не попрощалась.
        МАТИЛЬДА
        И все-таки мы с ним спали. Я мрачно отхлебнула зеленого чая. Прошло уже пять дней, а я все никак не могла вспомнить, был ли у нас тогда секс с Васей или нет? На следующее утро после той разудалой вечеринки я проснулась в своей постели абсолютно обнаженная и со следами чьих-то грязных пальцев. Конечно, я не в прямом смысле обнаружила на себе отпечатки, но ощущение того, что меня усиленно мяли всю ночь, не покидало. Василия я в номере утром не обнаружила, хотя это обстоятельство ни о чем и не говорило. А все последующие дни мужчина предпочитал отмалчиваться и на щекотливую тему разговоры не вел.
        - И все-таки я с ним спала! - Я со злостью швырнула кружку в стену напротив. Обрывки воспоминаний не оставляли мне надежды на другое. Но тогда почему Василий молчит как партизан?
        Наши с ним отношения заметно испортились, он больше не приглашает меня в рестораны, не дарит цветы и не покупает бриллианты.
        Я подошла к туалетному столику и небрежно взяла с его гладкой поверхности одну из бриллиантовых серег.
        - Простая безделушка. - Я брезгливо пожала плечами и бросила украшение обратно. - Неужели он считает, что меня так просто купить? Да еще и так дешево! - добавила я и уселась наводить марафет.
        Сегодня должны были объявить победительницу конкурса, самую красивую девушку России. Я жутко нервничала, а Василий даже не позвонил мне, чтобы успокоить.
        - Ну и на кой ты мне сдался? - спросила я у своего отражения в зеркале. - Если выиграю конкурс, то у меня будет куча денег и любой мужчина, которого я только пожелаю.
        Телефонный звонок заставил меня буквально подпрыгнуть, - мои нервы были натянуты словно струны.
        - Да? - Я нервно схватила трубку. - Что?
        - Я выслал за тобой машину, она будет ждать тебя около отеля через полчаса. - Василий был лаконичен и сух, даже не поздоровался.
        - Ладно, - буркнула я и бросила трубку. Старый урод!
        Я распахнула дверь гардеробной комнаты и невидящим взором уставилась на платья, развешанные вдоль стен.
        - Мне совершенно нечего надеть! - в сердцах крикнула я спустя пару минут. - Во всем этом я уже где-то была! Что же делать?
        Позвонить Василию и попросить очередное платье? Нет, этот вариант отпал сам собой. Василий меня в последние дни не слишком жа лует.
        - Но что тогда мне делать? - Я была готова разреветься. - Жмот! Старая скупая скотина! Ненавижу!
        Я обреченно стянула с «плечиков» шикарнейшее бордовое платье от Гуччи, стоившее целое состояние, и вяло натянула его на себя.
        - Что ж, - я тяжело вздохнула, - пойду как оборванка! Меня уже видели в этом наряде на одной из вечеринок.
        Под окнами нетерпеливо сигналил присланный Василием «мерседес», но я лишь высокомерно пожала плечиками:
        - Ничего с тобой не случится, подождешь. - Я снова опустилась на табурет около зеркала и еще раз припудрила носик. - Как же мне не везет!
        Я была готова разреветься. Нет, действительно, где в этой жизни справедливость? На свою возможную коронацию я вынуждена идти в старом платье.
        В «мерседес» я забралась, едва сдерживая справедливое возмущение, но когда наконец приехала в «Жемчужную САС», настроение мое заметно выправилось.
        Члены жюри здоровались со мной первыми, а это что-то да значило. В зале потушили свет, и нас, пять участниц-финалисток, пригласили на сцену.
        - Итак, настал самый волнительный момент конкурса. - Толик, облаченный в розовое жабо, изображал волнение. - Вот в этом конверте имя той единственной и неповторимой, которая через минуту примерит корону королевы.
        В зале повисла напряженная тишина, я стояла на сцене, и у меня дрожали ноги. Я видела Василия, восседающего в первом ряду, словно король, но он на меня даже не взглянул.
        Ну и пошел на фиг! Я отвела от него взгляд.
        - Итак… - Толик по всем законам жанра сделал паузу. - Итак… победительницей конкурса красоты «Краса России», самой обаятельной и привлекательной… названа… сейчас-сейчас, я уже открываю конверт…
        Этот противный мужичонка продолжал тянуть время, а у меня потемнело в глазах.
        - Итак, - в сотый раз повторил Толик, - эта девушка… барабанная дробь…
        - Господи, я его сейчас придушу! - вырвалось у меня, и я непроизвольно сделала шаг вперед.
        - Эта девушка… МАТИЛЬДА! НОМЕР СЕМЬ!!! - как резаный заорал Толик, и я пошатнулась. - МАТИЛЬДА! ПОПРИВЕТСТВУЕМ НОВУЮ КОРОЛЕВУ!
        Разразился шквал рукоплесканий, все в зале поднялись со своих мест, продолжая овации. На меня были направлены все софиты, беспрерывно щелкали фотоаппараты, жужжали фотокамеры, или мне лишь так казалось. Я растерянно хлопала ресницами, утопая в море цветов.
        - Поздравляю! - Василий поднялся на сцену, неся в руках серебряную корону, в самом центре которой красовался великолепной красоты изумруд. - Это твое по праву!
        Он водрузил корону мне на голову, и еще одна оглушительная волна аплодисментов заставила меня вздрогнуть.
        - Я королева, - пробормотала я, не в силах поверить самой себе. Нет, я знала, что достойна этого, всегда это знала, но… - Я КОРОЛЕВА!!! - заорала я и ослепительно улыбнулась.
        Все. У меня началась новая жизнь. Я мотнула головой, пытаясь перекинуть волосы со спины на грудь, тяжеленная корона скользнула вперед, но я успела подставить руки. На пару минут я осталась предоставлена самой себе, какие-то там меценаты-спонсоры рекламировали свои компании, на сцену вытащили рекламные щиты, а я держала корону в руках, рассматривая ее со всех сторон. Настоящее серебро, витушки-завитушки, россыпь фианитов мерцала, словно звезды, и огромный изумруд в самом центре. А потом я подняла глаза и встретилась взглядом с Игнатом, который смотрел на меня с такой ненавистью, что у меня перехватило дыхание.
        Откуда он здесь? Я опешила. Никогда не смотрела в толпу, на всех этих фотографов-журналистов, но сейчас буквально почувствовала его обжигающий взгляд и поэтому взглянула вниз.
        - Игнат?..
        Медленно, словно в стоп-кадре, Игнат поднял руку… залез во внутренний карман пиджака… вынул… пистолет?.. У меня потемнело в глазах, сцена качнулась, и я полетела куда-то вниз.
        ЛЮДМИЛА
        Я была безумно рада, что наконец-то настал последний день конкурса. Мне так надоела эта суета, фальшивые улыбки, силиконовые титьки и парад нарядов от модных кутюрье. Я устала от бессмысленного трепа, от визгливого женского смеха и от мужских сальных взглядов. Мне хотелось как можно скорее убраться отсюда и уехать домой.
        Но работа есть работа. Чем больше я следила за Олегом, тем меньше понимала логику его действий. Олег еще пару раз караулил Матильду у гостиницы-особняка, но зато прятался от нее на конкурсе. А вот сегодня он стоял в первом ряду и даже без своего неизменного фотоаппарата в руках. Когда на сцену вызвали финалисток, я даже замерла, волнуясь за Матильду. Она стояла бледная, и, похоже, у нее дрожали ноги.

«Какого черта она сюда полезла? - задала я бессмысленный вопрос и тут же ухмыльнулась. - Это же состояние ее души».
        Противный слащавый ведущий, который порядком успел мне надоесть за этот месяц, все тянул время, интригуя публику.
        - МАТИЛЬДА! - наконец разродился он, а я грустно вздохнула:
        - Все! Пропала Мотька!
        Я поднялась с места и уныло потащилась к выходу.
        И тут что-то произошло с Мотькой. Она стояла страшно бледная, с трясущимися губами. В одной руке она держала корону, а другой схватилась за горло.
        - Мотька!
        Расталкивая толпу, я кинулась к ней, но не успела. Девушка затравленно оглянулась, обведя всех присутствующих полными ужаса глазами, затем пошатнулась и упала навзничь.
        - Мотька! - Я уже почти пробралась к ней, когда обморок королевы наконец заметили остальные. Меня буквально отшвырнули в сторону коренастые парни из службы охраны. Рядом суетился Черкесов. Мотьку подняли на руки и унесли за сцену.
        Я стояла в полной растерянности, не зная, что мне делать дальше. И будет ли бал королевы, обещанный всем присутствующим?
        На сцену выскочил ведущий:
        - Все отлично, все отлично. Королева просто переволновалась, но приглашает всех вечером на свой бал!
        Толпа облегченно выдохнула, я лишь подозрительно прищурилась. «Не похоже на Мотьку, чтобы она переволновалась до такой степени! Хотя?.. Может, это и правда, я же никогда не была королевой красоты! А где Олег?»
        Я встала на цыпочки и повертела головой. Олега я заметила уже в двух шагах от выхода. Мужчина словно убегал от кого-то.
        - Похоже, наконец пошла настоящая работа, - с радостью констатировала я факт. - Хотя бы отвлекусь от грустных мыслей.
        И правда, за последние полчаса я почти не вспоминала о Саше и ее доверчивых глазках.
        Но зато я вспомнила случайно подслушанный разговор господина Черкесова.

«Он убрал Алку только ради того, чтобы конкурс выиграла Мотька?!» - внезапно догадалась я, но тут же засомневалась. Сильно засомневалась. Черкесов меньше всего походил на человека, который способен пойти на все ради любимой. А если быть откровенной до конца, то Черкесов на влюбленного мужчину не походил совершенно. Судя по моим наблюдениям, Василий был прожженный циник, лицемер и крайне жестокий человек.
        Но тогда зачем ему Мотька? Вот это оказался главный вопрос, узнать ответ на который мне почему-то безумно хотелось.
        Я поспешила за Олегом, проворно работая локтями. Мужчина свернул за угол и направился к туалету. Секунда, и он скрылся за дверью. Я в растерянности замерла - что же делать?
        Холодея от собственной наглости, я осторожно приоткрыла дверь в мужской туалет и заглянула внутрь. Олег стоял перед зеркалом, брызгая на лицо водой из-под крана. Мужчина был страшно бледен, у него дрожали руки, а на шее алели огромные жуткие пятна. Я замерла, в ужасе вытаращив глаза. Олег вытащил из кармана брюк коробочку с таблетками и, открыв ее зубами, отправил в рот добрую горсть.
        Я бесшумно закрыла дверь и потерла лоб:
        - Да что это с ним?
        Олег вырвался из туалета, словно джинн из бутылки. Он сломя голову пронесся по холлу и выбежал на улицу. Я рванула следом, но не успела. Когда я вылетела из гостиницы, Олега уже не было видно.
        - Я его потеряла! - В отчаянии я саданула кулаком по воздуху и сплюнула под ноги. - Потеряла!
        МАТИЛЬДА
        События, которые привели меня к обмороку, пронеслись перед глазами. Игнат… его перекошенное от ненависти лицо… пистолет…
        Сказать, что на меня нашел ступор, - значит ничего не сказать. Было такое ощущение, словно меня окатили ледяной водой на ветру.
        А потом я открыла глаза и увидела перепуганное лицо Василия.
        - Ты чего? - Он держал в руке кусочек ватки, пахнущий нашатырем.
        - Меня хотели убить. - Я поднялась и села на кушетке, осматриваясь вокруг. В комнате кроме меня и Васи была еще пожилая женщина с бутылкой минеральной воды в руках, молоденькая бледная девчушка с полотенцем и здоровенный бугай около двери.
        - Что? - Василий изменился в лице. - Кто?
        - Тот… с вокзала… Он был с пистолетом… - У меня дрожал голос. - Он целился прямо в меня.
        - Это невозможно. - Василий дотронулся до моей руки. - Невозможно пронести оружие сюда, здесь прекрасная служба безопасности.
        - Я видела его! - закричала я. - Видела!
        - Кого?
        - Ну того, с которым я пила в ресторане на вокзале, когда мы с тобой познакомились. Игната.
        - Этого не может быть. - Василий достал сотовый и набрал какой-то номер. - Это Черкесов. Проверьте списки тех, кто был на церемонии награждения. Мне нужны все Игнаты. Да. Я жду.
        - Я видела его, он в меня целился. - Я продолжала дрожать, обводя присутствующих затравленным взглядом. - Он целился.
        - Успокойся. - Василий ходил по комнате взад-вперед. - Если Игнат был здесь, значит, он есть в списках. Подожди.
        Мы замерли в ожидании звонка, а когда мобильный Василия наконец затренькал, я громко вскрикнула.
        - Да? - Василий схватил сотовый. - Вы внимательно смотрели? Спасибо. - Мужчина поднял на меня глаза. - В зале всего два Игната - один Марьянов, мой хороший знакомый, а другой осветитель, мужчине под шестьдесят лет. Тебе показалось, Матильда. Ты просто переволновалась. Так иногда бывает. К тому же духота, яркий свет.
        Я поднялась на ноги и огляделась.
        - Ты что-то ищешь? - Василий моментально перехватил мой взгляд.
        - Корона где? - внезапно охрипшим голосом спросила я, подходя к двери.
        - Ты уронила ее, когда упала в обморок. - Василий шел за мной следом, и я чувствовала его тяжелое дыхание в затылок. - Но я поднял ее, вот она. - Он прошел немного вперед и вытащил корону из обычной спортивной сумки. - Держи и больше не теряй, она стоит сумасшедших денег.
        - Ага, - произнесла я и вышла из комнаты. - Я в отель, мне необходимо побыть одной.
        - А как же бал? - Пожилая женщина открыла бутылку воды и хлебнула прямо из горлышка. - Вы приедете?
        - К вечеру я буду в норме. - Больше ни на кого не глядя, я захлопнула дверь.
        Почему он мне не верит? А может быть, Игнат и Василий заодно? Меня прошиб пот. Вдруг все было подстроено с самого начала? Но зачем? В голове была полная каша.
        - Поехали на вокзал, - внезапно приняла я решение. - Немедленно на вокзал! - обратилась к водителю.
        - На вокзал? - Парень нахмурился. - Но господин Черкесов приказал мне отвезти вас в отель и не спускать с вас глаз.
        И я поняла, что сбежать, как решила, у меня не получится. Василий держал меня под колпаком и контролировал все мои перемещения. Я засунула корону обратно в спортивную сумку и обреченно села в «мерседес» Василия.
        - Вези меня в гостиницу, - устало произнесла я. - В гостиницу-то хоть можно?
        - В гостиницу можно, - заметно повеселел парень, и мы наконец поехали.

«Я королева. Я королева. Я королева». Я пробовала это слово на вкус, но почему-то радости от него не испытывала. В гостиницу я поднялась совершенно уставшей и разбитой, в холле я подошла к стойке регистрации.
        - У вас банковские услуги предоставляются? - спросила я вышколенную девушку в фирменном костюме.
        - Я что вас интересует? - тотчас отозвалась она.
        - Я хочу оставить на хранение в банковской ячейке вот эту сумку. - Я протянула ей спортивную сумку с короной, меня терзали смутные сомнения, и я решила подстраховаться. - Это можно?
        - Конечно, - улыбнулась девушка. - Есть два варианта сотрудничества, это договор аренды ячейки или договор хранения.
        - А в чем разница? - Я еле-еле ворочала языком, то ли от усталости, то ли от пережитого стресса.
        - Договор аренды подразумевает, что банк не знает, что именно вы будете хранить в ячейке. Конечно, нельзя хранить оружие, наркотики…
        - Поняла, - прервала я девушку. - Короче.
        - А договор хранения подразумевает, что банк составит опись того, что вы собираетесь хранить.
        - Договор аренды. - Я оперлась на стойку. - Какие нужны документы?
        - Только паспорт, - улыбнулась девушка. - Сейчас я составлю доверенность, и посыльный отвезет вашу сумку вместе с доверенностью в банк. Обратно вам привезут ключ от ячейки и идентификационную карточку, номер которой вы сообщите по определенному телефону, чтобы подтвердить, что вся операция прошла успешно. Деньги за эту услугу я включу в ваш счет.
        - Паспорт у меня в номере. - Я поплелась наверх. За мной следом семенила девушка-регистратор и водитель Василия, который одновременно выполнял и роль моего надзирателя.
        ЛЮДМИЛА
        Когда я приехала на бал королевы в гостиницу «Жемчужную САС», ослепительно красивая Мотька в обалденном платье уже стояла на сцене, сжимая в руках микрофон.
        - Я хочу поблагодарить всех тех, кто сегодня пришел в этот зал, для того чтобы разделить со мной победу! - выдала она длиннющую фразу и улыбнулась.
        Улыбка вышла надменно-испуганной, если такое вообще возможно. Выстрел прозвучал прямо у меня над головой, я испуганно завопила и присела на корточки. В зале началась паника, перепуганные люди роняли столы и стулья, билась посуда, и истошно визжали женщины. У меня хватило ума вжаться в стену, иначе я была бы живьем раздавлена хлынувшей из гостиницы толпой. Совершенно не понимая, что произошло, я оглядывалась, ничего вокруг не видя, кроме убегающих врассыпную гостей. Когда толпа схлынула, я подбежала к сцене.
        Матильда лежала на полу, на том самом месте, где я ее и видела в последний раз. Около нее валялся микрофон, а вокруг была чудовищно большая лужа крови. Ее крови. Мотькиной.
        Я заорала и кинулась к девушке. Но меня, как всегда, опередили. Какие-то люди перевернули Матильду на спину, и я с ужасом увидела, что у нее больше нет лица, потому что то, что от него осталось, лицом назвать было нельзя.
        - Господи, - выдохнула я и дрожащими руками полезла в сумку. Еще плохо соображая, зачем я это делаю, я набрала давно забытый номер:
        - Михаил? Это Людмила, да-да, та самая. Только что совершено покушение на Матильду. Я не знаю, вроде жива. Немедленно прилетайте.
        А потом я закрыла свое родное невредимое лицо руками и заплакала.
        МАТИЛЬДА
        Сначала мне показалось, что я лежу на муравейнике и отвратительные насекомые пробуют мою кожу на зуб. Потом я поняла, что голова их интересует больше всего, так как она зудела гораздо сильнее остального тела и прямо-таки безбожно чесалась. Я попробовала поднять руку и спугнуть противных насекомых, но не тут-то было. Казалось, меня еще и связали, да так, что я не могла пошевелить ни рукой, ни ногой.
        - Эй! Какого черта! Что за шутки? - закричала я, но вместо своего привычного громкого голоса услышала лишь слабое шипение. - Э… К-к-к… Что… ш-ш-шутки. - Я испугалась.
        Паника поглотила меня за считаные секунды, и я начала визжать, снова пытаясь освободить руки-ноги. А потом до меня дошло, что вдобавок ко всем прелестям жизни я еще и ничего не вижу. Вот тут мою крышу снесло окончательно.
        - Успокойтесь! Успокойтесь ради бога! - Незнакомый женский голос подействовал на меня как удар хлыстом на лошадь, и я сорвалась на крик.
        Почти сразу же я почувствовала сильную боль в левой руке и поняла, что мне сделали укол.
        - Все нормально. - Обладательница голоса разговаривала со мной как с ребенком. - Все хорошо. Я ввела вам легкое успокоительное. Не волнуйтесь. Вы только что вышли из комы.
        - Откуда? - Приятное тепло разлилось по всему телу, и мне стало заметно легче. Первоначальный ужас отступил, но на смену ему пришли довольно болезненные судороги в ногах. - Откуда я вышла?
        - Из комы. - Судя по удаляющемуся голосу, женщина отошла немного влево. Что-то звякнуло. - Вы в отличной больнице, кризис миновал. Скоро придет ваш лечащий врач и все вам объяснит. Ваш муж появится здесь с минуты на минуты, я ему уже позвонила.
        - Муж? - Было такое ощущение, что вместо мозга у меня пластилин, и к тому же расплавленный. Я почти ничего не соображала. - Муж? Да… Миша? Ой! - Я вскрикнула от боли в руках. - Почему у меня так ломит все тело? Что со мной? Где я? Вы кто? Почему я ничего не вижу?
        - Из всех вопросов я отвечу только на один: вы в надежных руках. - Перестук ее каблучков сместился вправо. - А теперь поспите. Скоро вы все узнаете. - И я услышала звук закрываемой двери.
        Похоже, я снова осталась одна. Что за черт! Что это за баба? И почему так темно? И отчего так чудовищно ломит все тело? Еще одна попытка подняться закончилась неудачей, но зато ценой огромных усилий мне удалось приподнять руку. Весила она, наверное, целую тонну, и я на пределе возможностей, буквально сжав зубы, поднесла ее к голове. И обнаружила вместо нее туго спеленутый кокон.
        - Дорогая? - Муж появился как нельзя вовремя, потому что я, несмотря на укол, уже собралась завизжать снова. - Милая! Как я рад!
        - Что с моим лицом? - захрипела я. - Что с ним?
        - Теперь все хорошо! - Теплая рука мужа легла на мое плечо.
        - Вот это ты называешь хорошо? - Я попыталась повернуть голову. - Я что, ослепла?
        - Упаси боже. Зрение тебе вернули почти на девяносто процентов. И это после такого сложного ранения, как у тебя, просто редкость. Ты счастливица.
        - Какого ранения? - Я решила, что кто-то из нас двоих сошел с ума. - Что ты несешь? Откуда ты взялся? Где я?
        - Так ты ничего не помнишь? - Мишка озадаченно крякнул. - Совсем ничего? Меня-то хоть помнишь?
        И тут я вспомнила. Словно кто-то нажал на кнопку и включил телевизор. Вспомнила Василия, конкурс красоты, бал в честь королевы. Но еще что-то очень важное ускользнуло от меня. Что?
        - Помню. - Ко мне почти вернулся голос. Постепенно оживало и тело. Сейчас оно уже не казалось таким деревянным и чужим, но зато оставалось ощущение, что теперь оно присыпано сверху несколькими слоями мокрого песка. - Я даже помню, как ты выгнал меня из дома и подал на развод.
        В ответ тишина и нервное дыхание мужа.
        - Я думал, что больше тебя не люблю, - наконец ответил он.
        - А теперь так не думаешь?
        - Теперь нет. - Какой-то у него странный голос. - Теперь мы с тобой квиты.
        - Квиты? Ты о чем? А… потом выясним. Где я?
        - Я забрал тебя из Сочи в коме и привез домой.
        - После чего? Хотя… нет, этого я не помню. Скажи мне честно, что стало с моим лицом? - Я панически боялась услышать ответ. Что же стало с моей красивой мордашкой, о боже!
        - Да нормально все, - постарался успокоить меня Миша, но я всем нутром чувствовала, как он напряжен. - Я принес твою фотографию, сделанную до этого ужаса, пластический хирург сделал тебе точно такую же мордочку, как и раньше. Волноваться нечего.
        - Нечего? Нечего? Я лежу неизвестно где, с лицом у меня неизвестно что, и, по-твоему, мне нечего волноваться?
        - Мо, ну перестань, прошу. - Миша легко погладил мои пальцы. - Все позади. Ты сейчас находишься в отличной клинике, я заплатил, кстати, бешеные бабки за твое лечение. Все. Прекрати.
        Я озадаченно примолкла. Интересно, а значит ли это, что мы больше не разводимся? Получается, что он меня простил? Так, что ли? Но задавать эти вопросы я пока не стала.
        - Миша, а что с Людой? Она в городе?
        - Люда? - Муж снова как-то нехорошо хмыкнул. - Это та сумасшедшая детективша? Кстати, я все хотел тебя спросить, а чего ты с ней увязалась в Сочи? И как ты ее вообще нашла?
        - А какое это сейчас имеет значение? - вопросом на вопрос ответила я. Ну не рассказывать же мужу про убийство Николая, в самом деле. Стоп! Игнат с пистолетом. Игнат с пистолетом. Игнат с пистолетом!!!
        - Кто в меня стрелял? Миша, его нашли? Ну, скажи мне? - Меня трясло как в лихорадке. - Нашли?
        Муж молчал слишком долго, так долго, что я поняла его ответ и без слов.
        - Нет. Не нашли, - наконец отозвался он, - но милиция считает, что это просто маньяк, который радеет за чистоту нравов. А ты попалась ему совершенно случайно, на твоем месте могла бы оказаться любая другая. - Он помолчал. - Любая финалистка конкурса красоты. Ведь плеснули же одной девушке, тоже, кстати, финалистке конкурса, в лицо кислотой. Помнишь, об этом еще все газеты писали. Полно придурков-то!
        - Не могла, - чуть не плача ответила я. - Другая не могла.
        - Успокойся, Мо. Тебе мерещатся всякие ужасы. Но в любом случае будь спокойна. Здесь отличная охрана.
        - А где Людка? Ты ее тоже привез сюда?
        - Нет. Я с ней даже не разговаривал после того звонка. Она позвонила и сообщила, что в тебя стреляли, я и прилетел в Сочи. Больше мы с ней не виделись и не разговаривали!
        Внезапно дверь открылась, и в палату кто-то вошел.
        - Здравствуйте, Марат Каримович! - поприветствовал муж вошедшего. - Она пришла в себя.
        - Я знаю. Здравствуйте, Миша. Здравствуйте, Матильда. Я ваш лечащий врач и сам сделал вам три операции. Как вы себя чувствуете?
        - Хорошо вроде, - неуверенно начала я. - Только вот все тело ломит.
        - Это нормально. К вам возвращаются двигательные функции. А еще что-то вас беспокоит?
        - Да, - решилась я. - Но хотела бы поговорить с вами наедине.
        - Мо? - Изумленный возглас мужа заставил меня внутренне съежиться, но я настояла на своем: - Наедине.
        - Хорошо, - совершенно спокойно согласился Марат Каримович. - Миша, выйдите на минутку.
        Снова хлопнула дверь, и, судя по тому, как быстро это произошло, муж выбежал из палаты в бешенстве.
        - Что у меня с лицом? Почему я ничего не вижу?
        - Послезавтра вам снимут повязку, вы начнете видеть. А лицо я вам вернул прежнее, Михаил мне принес то фото, где вы вместе с ним на лыжной базе. Оно было самого хорошего качества, по нему я вас и восстановил.
        Облегчение было таким сильным, что я чуть снова не расплакалась:
        - Спасибо!
        - Все нормально. - Врач похлопал меня по руке. - Могу я пригласить вашего мужа?
        - Да, конечно. - Мне уже стало стыдно перед Мишкой.
        Теперь самое главное - это мое лицо. Игната, я думаю, найти будет не сложно.
        - Дорогая, все в порядке? - Муж неслышно присел рядом.
        - Да. Ты прости меня… - Я немного помедлила. - За все.
        - И ты прости меня. - Мишка был очень серьезен. - Тоже за все.
        И что-то в его голосе заставило меня вздрогнуть. Неужели это он убил Николая? А мог ли Миша нанять Игната, чтобы тот убил меня? Нет, бред. В противном случае Мише не надо было бы тащить меня в эту клинику и спасать от смерти. Можно было просто оставить меня там. Я бы и сама умерла. Значит, это нервы, действительно мои нервы стали ни к черту.
        - Тебя, наверное, скоро выпишут. - Муж поцеловал мне пальцы. - Мы вернемся домой и будем жить как раньше.
        ЛЮДМИЛА
        - А газа-то и нет! - удивленно-задумчиво произнесла я, вертя в руках чайник с холодной водой. Родной дом встретил меня январскими холодами, отсутствием газа и горячей воды.
        - Н-да… - только и смогла произнести я, опускаясь на стул. - И что же дальше?
        Я только что с дороги, грязная, голодная и усталая. Хочу есть, пить и помыться.
        - Идти в баню, что ли? - Я не знала, как мне поступить.
        Телефонный звонок словно выстрел разорвал серый полумрак кухни, еще не было и восьми часов утра.
        - Алло? - Пока я неслась в коридор к телефону, умудрилась-таки запнуться левой ногой о дорожную сумку и, пролетев метра два, приземлилась на пол.
        - Люда? - спросил незнакомый мужской голос.
        - Да. - Я терла ушибленный нос и едва не материлась.
        - Ты почему не пришла на развод?
        Я вздрогнула:
        - Сережа?
        - Не узнала? - поразился муж и кашлянул в трубку.
        - Я не могла. - Надо же, я совершенно забыла про развод! - Меня не было в городе, я только что приехала.
        - Понятно… - протянул муж. - А можно спросить, откуда ты приехала?
        - Из Сочи, - честно ответила я, опускаясь возле телефона на пол.
        - Сочи? - хмыкнул Сережа. - И что ты там делала зимой?
        По старой привычке честной женщины я хотела рассказать про трудную работу частного детектива, про фиаско с Сашей, про трагедию с Матильдой, но вовремя вспомнила, что решила начать новую жизнь.
        - Я начинаю новую жизнь! - словно заклинание произнесла я.
        - Что? - Сережа, похоже, обалдел окончательно.
        - Сережа, я ездила в Сочи отдыхать. С другом! - сказала я весело и рассмеялась.
        - С другом? - Судя по голосу, Сергей мне не поверил. - Да откуда у тебя взялся мужчина?
        Я нервно дернулась и хотела нагрубить, но вовремя передумала.
        - Да, мне пришлось тяжело. - Я притворно вздохнула. - Никак не могла выбрать из двух претендентов на мое сердце одного. Даже пришлось ехать в Сочи, чтобы разобраться.
        Сережа хранил гробовое молчание.
        - Сережа? Ау? - Я засмеялась. - А как твои дела?
        - Завтра развод, пятый кабинет, в 14.00, - буркнул муж и бросил трубку.
        Есть, пить и мыться я отправилась к сестре, заранее скорчив кислую физиономию. Ведь долг-то я ей до сих пор не вернула!
        МАТИЛЬДА
        Вроде бы все утряслось, и только Игнат не давал мне покоя. Завтра снимут повязку, дней через десять отправят домой, а значит, через десять дней не будет и охраны. А что, если он повторит попытку? И на этот раз не промахнется? Что тогда?
        Больше всего меня убивало то обстоятельство, что я не могу всего рассказать Мише. Конечно, прекрасно, что мы снова вместе, помирились, и все такое, но… Смерть Николая и мимолетная интрижка с Игнатом, Василий… Слишком много мужчин, чтобы рассказать о них мужу. Кто? Кто это сделал? И главное, зачем?
        Я лежала и думала, думала, думала, но ничего в голову не приходило. Посоветоваться мне было не с кем, а значит, оставался только один выход - самой все выяснить. Но это не сейчас. Это недели через две.
        Спать больше не хотелось, и я осторожно села на кровати. Жалко, что нельзя посмотреть телевизор или хотя бы почитать.
        Когда вернусь домой, полностью сменю гардероб. За эти месяцы все вещи безнадежно устарели. Куплю новую шубку. Может, колечко. И парик. Увы, Марат Каримович сказал, что мои прекрасные, длинные, белокурые волосы пришлось остричь под корень. А это значит, что я теперь лысая. Ужасно. Вчера я даже всплакнула по этому поводу.
        Наверное, надо сменить машину. Прежняя вызывает у меня неприятные ассоциации. Главное сейчас хорошенько подумать, что мне надо, пока муж готов выполнять любые мои капризы. Чувствует себя виноватым, гаденыш.
        И скорее всего, врачи рекомендуют мне поездку в санаторий. И я, естественно, поеду. Почему-то мне вспомнилась Людмила, которая ни разу не была на курорте. Смешно. Прожить почти половину жизни и нигде не побывать. Хотя она обыкновенная деревенская клуша, глупая и не амбициозная. Неужели ей не надоело копейки считать? Помню, с какой гордостью она мне тогда рассказала про свой первый гонорар. Умора. Несчастная тысяча у. е. повергла эту дуру в шок. Какие бабки! Да разве это бабки? Так, смешные крохи. У меня на маникюр-педикюр в неделю уходит столько же. Хотя я и роскошная женщина, а она плебейка и мужчины не оборачиваются ей вслед, когда она идет по улице. А на меня бы смотрели. Но я по улицам не хожу - у меня свое авто… и вообще… Чего сравнивать несравнимое?
        ЛЮДМИЛА
        И что на меня нашло, ума не приложу. Какого черта я поперлась в парикмахерскую? Волосы немного оттенили золотистым цветом, и теперь моя шевелюра вызывала зависть даже у соседских собак. Не говоря уж о кошках. А если серьезно - получилось просто отлично! Какого лешего я так выпендрилась? Ведь на развод иду, не на свадьбу! Но что сделано, то сделано.
        Без пяти два в коридоре городского суда появилась молодая, стройная, ухоженная женщина, которая стремительной походкой подлетела к пятому кабинету и остановилась. Это была я. Вдоль грязно-серых стен на узких скамейках сидели разводящиеся пары. Зареванные женщины и непреклонные мужчины. Унылые мужчины и торжествующие женщины. Каждой твари по паре, так сказать. Сильная половина разводящихся пар откровенно меня разглядывала, а некоторые даже облизывали губы. Слабая половина уничтожающе фыркала в мою сторону, типа вот из-за таких мы и разводимся. Значит, сегодня я действительно отлично выгляжу!
        Никакого внимания на меня не обратило лишь странное трио, тесно сидевшее в уголочке. Сережа, Белла Карповна и неприметная светловолосая девушка. Они ждали меня.
        - Всем привет! - Я подошла к родственникам и улыбнулась. - Сережа, привет! Белла Карповна, здравствуйте! Девушка, добрый день!
        Они подняли на меня глаза и открыли рты, но никто не произнес ни звука.
        - Вы ошиблись! - Белла Карповна не сводила с меня глаз.
        - Вы кто? - удивленно спросил Сережа.
        - Это твоя жена? - восхищенно пробормотала девушка, хватая моего мужа за руку.
        - Да вы что? - опешила я. - Это же я, Людмила!
        Сергей изменился в лице и порывисто вскочил.
        - Ты? - Он оглядел меня со всех сторон. - Ты?!
        Я даже смутилась. Такого эффекта никак не ожидала.
        - Я.
        - Нам надо поговорить! - Муж схватил меня за руку и потащил к окну.
        - Сережа! - хором воскликнули свекровь и девушка, но Сергей отмахнулся от них.
        - Слушаю тебя. - Я улыбнулась мужу и погладила его по щеке. - Ты поправился, но тебе идет.
        - Люда… - Сергей восхищенно смотрел мне в глаза. - Как ты? То есть я хотел сказать… может быть, нам еще не поздно…
        - Сережа, пути назад нет ни для меня, ни для тебя. Ты прости меня за все.
        - За что? - Муж удивленно выкатил глаза и даже поперхнулся.
        - За все, - туманно произнесла я, опуская глаза. - Ну, нам пора?
        Развели нас через пять минут, и мне показалось, что судья сделала это даже с удовольствием. Никто не стал нас уговаривать сохранить семью и подумать еще какое-то время.
        - Вы разведены! - торжествующе глядя на меня, отчеканила прыщавая секретарша и улыбнулась Сереже: - Поздравляю вас, молодой человек!
        Вышли мы из суда вместе - я и Сережа, а за нами следом бывшая свекровь и новая девушка моего бывшего мужа.
        - Прощай! - Я поцеловала экс-супруга в щеку. - Удачи тебе!
        Сергей в ответ лишь кивнул и пошел к своим женщинам, которые уже поймали такси.
        В «Зенит» я добралась ровно к трем, как и было указано в объявлении, которое я сегодня утром отправила по всем радио- и телеточкам: «Уважаемая рыжеволосая клиентка! Ваш заказ выполнен с некоторым опозданием. Жду вас в течение двух месяцев каждый четверг в три дня на месте нашей последней встречи. Людмила». Сегодня был первый четверг, и вероятность того, что объявление ей уже попалось на глаза, была ничтожной. Но все равно пришлось сюда зайти. Как обычно, пустой зал и яркий солнечный свет в витражах. Настроение у меня было отличное, но, несмотря на это, о Саше я не забывала ни на минуту. Все представляла, как она сейчас встает, щурит сонные глазки… Все. Хватит.
        - Мне кофе и сок, - сделала я уже привычный для меня заказ.
        Довольно долго я была в кафе совершенно одна, пока в зал не вошли двое молодых людей, явно в сильном подпитии, и сразу же направились к барной стойке. Я тяжело вздохнула - не переношу пьяных, и отвернулась, чтобы, не дай бог, не встретиться с ними взглядом. Потом не отобьешься.
        Я выбралась из кафе на улицу и огляделась - совсем темно, пора домой. Когда пересекала собственный двор по диагонали, мне показалось, что по пятам за мной кто-то крадется. Я повернула голову, но кроме соседки, выгуливающей собаку, никого не заметила.
        - Добрый вечер! - Нина приветливо улыбнулась. - Что так поздно?
        Я пожала плечами:
        - Такая работа.
        - Понимаю. - Соседка подошла поближе. - Как дела?
        - Нормально, - отмахнулась я и вошла в подъезд.
        Уже около двери, роясь в поисках ключа в сумке, я почувствовала затылком чей-то взгляд и обернулась. Высокий мужчина стоял ко мне почти вплотную, но его лица я разглядеть не успела.
        - Не кричи! - приказал он и закрыл мне рот огромной лапищей. Потом открыл входную дверь и силой затащил меня в квартиру.
        МАТИЛЬДА
        - Ну как у нас дела? - Марат Каримович просто излучал оптимизм. - Как спали?
        Вот и настал час икс, день снятия кокона с головы, и я страшно нервничала с самого утра. Что я увижу в зеркале через минуту?
        - Вообще не спала, - призналась я, крутя шеей в разные стороны. - Снимайте скорее!
        - Ишь какая быстрая! - хохотнул хирург, осторожно простукивая мою забинтованную голову. - Всему свое время. Говорите, совсем не спали? А что так? Да не волнуйтесь вы, все с вашей мордашкой в порядке. Я же сам ее по фотографии восстанавливал. Будете как раньше. Даже можете с мужем еще раз так же сфотографироваться и потом сравните, разницы не заметите! Да, и еще… Не волнуйтесь, лицо некоторое время останется отечным, но это нормально. За пару недель все пройдет.
        - Сильно отечным? - забеспокоилась я. Покупку шубки придется отложить. Не появляться же в бутике с отечной физиономией. А потом уже весна. Эх, не везет! Не покрасоваться мне в обновке!
        - Чуть-чуть. - Марат Каримович что-то подрезал сбоку и начал осторожно снимать повязку с головы.
        - Привет! Я успел? - Запыхавшийся Мишка вихрем ворвался в палату. - В пробку попал, блин! - ругнулся муж и чмокнул меня в плечо. - Ты как?
        - Нормально, - ответила я, нетерпеливо постукивая ногой по полу. - Скоро?
        - Сейчас-сейчас. - Марат Каримович продолжал свое дело.
        - Мо, я тебе цветы принес. Пока схожу за водой, чтобы их поставить. Ладно?
        - Сходи. - Я безразлично пожала плечом. Нашел чем удивить! Лучше бы он мне бриллиант принес, глупый.
        Снова хлопнула дверь, и Миша исчез.
        - Ну вот и все! - Марат Каримович осторожно взял меня за плечи и подвел, видимо, к зеркалу. - Теперь можно на себя посмотреть.
        У меня замерло сердце. Я глубоко вздохнула и открыла глаза. Сначала я ничего не поняла, потому что все было как в тумане. Потом туман рассеялся, и я увидела перед собой какую-то незнакомую женщину с большим носом, высоким лбом и невыразительными глазами. Я удивленно пожала плечами, и незнакомка сделала то же самое.
        - Кто это? - Ничего не понимая, я дотронулась до зеркала. - Кто это? - повторила я свой вопрос, поворачиваясь к Марату Каримовичу.
        - Это? Это вы… - Хирург несколько ошарашенно потер лоб. - Я же предупреждал, что лицо будет несколько отечным…
        - Кто это? - заорала я, стуча по зеркалу кулаком. - Что вы со мной сделали?
        - Успокойтесь! - Марат Каримович схватил меня за руку и оттащил от зеркала. - Вот ваша фотография, по которой я работал. На ней вы и ваш муж. Посмотрите сами, я сделал все как надо - почти никакой разницы… Только на фото вы с волосами, а сейчас лысая. Наверное, поэтому вы себя и не узнали, но не волнуйтесь, волосы отрастут быстро, - продолжал тараторить врач, но я его уже не слышала. В величайшем изумлении я разглядывала фото, на котором Мишка обнимал за плечи какую-то незнакомую безобразную женщину. Несомненно, она была чем-то похожа на меня, но только гораздо страшнее. Словно кто-то специально уменьшил мои глаза, отрастил нос и скосил подбородок. Определенно это была не я. Что происходит?
        Мишка вошел в палату серьезный и бледный. В руках у него была ваза с водой.
        - Кто это? - спросила я мужа, показывая ему фото. - Кто она?
        - Марат Каримович, можно мы поговорим наедине? - попросил муж, опуская букет роз в вазу. - Мы недолго.
        Хирург удивленно посмотрел сначала на меня, потом на Мишку, пожал плечами и вышел из палаты.
        - Кто это? - повторила я, готовая сорваться на истерику в любую секунду. - Объясни мне, я ничего не понимаю.
        - Я все тебе объясню. - Муж принес цветы и поставил их у моих ног. - Я тебя люблю, Мо. Подожди, не перебивай. Да, я тебя люблю, но я не забыл твоей измены. И больше не хочу пережить то, что однажды уже пережил. Знаю, ты сейчас скажешь, что больше никогда так не сделаешь, но я хочу иметь гарантии. И вот они. Да, я это сделал. Я смоделировал на компьютере твое новое лицо, то лицо, на которое уже не будут кидаться мужики, как собаки на кость. Я понимаю, что оно не такое красивое, как раньше, но я тебя буду любить и с таким, а другие на тебя не посмотрят. Прости, - равнодушно добавил он и замолчал.
        - Я тебя ненавижу, - пробормотала я, закрывая руками глаза. Я ненавидела этот огромный нос, этот птичий подбородок, а он предлагал мне прожить с таким лицом всю жизнь. - Я посажу тебя.
        - За что? - спокойно переспросил муж, даже не шелохнувшись. - Мы в законном браке, ты была в коме. Решения за тебя принимал я. Все по закону.
        - А по закону было делать мне лицо чужой бабы? - заорала я, бросаясь на него с кулаками.
        - Успокойся, Мо. - Муж мягко толкнул меня обратно на кровать. - Ты все равно ничего не докажешь. Я забрал все твои фотографии у друзей, родни, родителей. Некоторые я выбросил, а некоторые, вот как эту, - переделал на компе. Тебя прежней больше нет, понимаешь? Нет. Ты на себя прежнюю даже посмотреть не сможешь. Понимаешь ты это? А твоим родителям я сказал, что тебя еле спасли и поэтому ты уже не будешь такой красивой, как прежде. У тебя нет выбора. Да, и я люблю тебя. Чего тебе еще надо? Других мужиков? Да?
        - Я тебя ненавижу, - повторила я, размазывая слезы по щекам. - Я все равно сделаю пластическую операцию, еще одну, и буду как раньше! Ты, урод, понял меня? Скотина!
        - Мо… - Муж даже не обиделся. - Мне очень жаль, но ты не сможешь этого сделать. После той травмы, которую ты получила, операции на лице тебе противопоказаны. Я узнавал. Тебя собрали буквально по кусочкам, и больше перекраивать никто не решится. Да и если бы кто-то и решился, это стоит огромных денег. Они у тебя есть?
        В отчаянии я повалилась на подушку и заплакала. Я попала в ловушку, и дверца захлопнулась навсегда.
        ЛЮДМИЛА
        Было больно. Нет, это надо же такое выкинуть!
        - Вы ненормальный, - подытожила я, внимательно разглядывая окончательно испорченный маникюр. Почти все ногти на правой руке было содраны под корень. - И социально опасны. - Я повернулась в сторону притихшего мужчины. - Вы в психушке не лежали?
        - Людмила, поймите, у меня не было другого выхода. - Артем сидел присмиревший и задумчивый за пустым кухонным столом. Чай я ему не предложила.
        - Был. Еще как был. Почему бы вам просто не позвонить в дверь? А? Зачем было меня хватать и тащить силой? - Злость все еще бурлила во мне. - А если бы я умерла от разрыва сердца?
        - Простите. - Артем отвел глаза. - Я боялся, что, увидев меня в глазок, вы просто не откроете дверь. А я к вам приехал не из-за простого любопытства, вы же знаете.
        - Нет, ничего не знаю! - Я вышла в комнату за ножницами. Надо обрезать ободранные ногти поровнее, а то потом они будут за все цепляться. - Кстати, где вы раздобыли мой домашний адрес? Помнится, тогда, у Тоси дома, вы не захотели со мной общаться.
        - Вы же сами оставили моей сестре адрес! - удивился Артем, а я удивились, что совершенно про это забыла. - Тося переписала его с вашего паспорта.
        - Да-да. - Я усмехнулась. - Это когда мы обсуждали цену за вашу дочь.
        Артем поморщился:
        - Зачем же так цинично?
        - Слушайте. - Я вернулась в кухню и уселась напротив. - Вы словно из института благородных девиц, только с маленькой поправкой. Вы бросили своего ребенка на два долгих года сестре и ее мужу, которые не знали, как избавиться от девочки. Чего вы рисуетесь передо мной?
        - Да не рисуюсь я! - вскипел Артем. - У меня тоже были обстоятельства! Я просто не мог забрать девочку к себе!
        - Конечно! - усмехнулась я. - Другого услышать и не ожидала. Но что же привело вас ко мне?
        - Я же уже все объяснил. - Артем тоскливо склонил голову. - Мне нужны документы на дочь. Виктор мне сказал, что они у вас.
        - У меня? - поразилась я и тут же вспомнила, что действительно бросила их в сумку, решив посмотреть попозже. А потом такие дела начались, что я и забыла. - Да, они у меня.
        - Ну так несите их сюда и напоите меня чаем, пожалуйста. - Артем выдавил подобие улыбки. - У меня пересохло в горле.
        - Маньяков не обслуживаю, - огрызнулась я, водружая чайник на плиту. - А зачем вам документы? Не проще ли было сделать новые, чем ехать ко мне к черту на кулички?
        - Не проще, - разозлился Артем. - Да и нельзя мне снова поднимать эту историю. Вы, Люда, денег, что ли, хотите? Сколько?
        Я залилась краской.
        - Какой же вы… - Я безнадежно махнула рукой. - Одни деньги на уме.
        Я вышла из кухни и отправилась в комнату за документами.
        - Держите! - Я бросила папку на стол. - Просто хотела еще раз повидаться с Сашей, но теперь понимаю, что это невозможно.
        Артем промолчал, тем самым подтверждая мои слова. Чайник закипел, я обдала кипятком заварник, после чего щедро сыпанула в фарфоровую посудину крупнолистового чая.
        - Сейчас будет готов. - Я застыла на пороге кухни. - Вы где остановились? В какой гостинице? - Я кивнула на темные окна. - Не собираетесь же вы ночевать под открытым небом? Погода в Сибири, знаете ли, немного отличается от погоды в Сочи.
        - Я уже успел это почувствовать, - устало улыбнулся Артем. - Дайте мне телефон, если вам не сложно. Я позвоню и узнаю, где есть свободные места.
        - Вот, - протянула я телефон мужчине, - а номера гостиниц у меня есть в справочнике, сейчас принесу.
        Я вышла в коридор и принялась перерывать тумбочку в поисках желтой книжки. Нашла старую рубашку Сережи, его коньки и собственные шорты. Справочника не было. Я отправилась в комнату, но по дороге завернула в кухню:
        - Артем!
        Артем крепко спал, уронив голову на стол. Левая рука повисла вдоль тела, а в правой он все еще сжимал гудящий телефон.
        Я медленно подошла к мужчине, потом зачем-то оглянулась, словно за мной мог кто-то наблюдать, и, наконец, присела рядом с ним. Немного поколебавшись, я встала и пошла в комнату. Подушку и одеяло я бросила на кухонный пол, следом полетел плед. Телефон я выдернула из розетки, а Артема тихонько толкнула в бок:
        - Эй! Ложитесь на пол.
        Мужчина не пошевелился. Тогда я обняла его за талию и осторожно потащила вниз. Табуретка с грохотом свалилась на пол, а Артем лишь на секунду приоткрыл глаза и тотчас уснул, зарывшись головой в подушку.
        - Ну, спите тогда, - неуверенно пробормотала я, неизвестно почему смутившись, и поплелась в свою комнату. Я очень долго ворочалась, все никак не могла уснуть, а под утро мне приснилось, что я сдаю экзамен по высшей математике и никак не могу вспомнить зловредную формулу.
        МАТИЛЬДА
        Она смотрела на меня с жалостью. С жалостью! На меня! Молоденькая белокурая медсестричка, как обычно, сделала вечерний укол и вместо того, чтобы уйти, как-то странно замешкалась.
        - Вас скоро выпишут, - внезапно сказала она, наверное для того, чтобы нарушить эту напряженную тишину, повисшую в воздухе. Моя новая физиономия повергла девушку в уныние.
        - Знаю, - безразлично ответила я и демонстративно повернулась к ней спиной.
        Медсестра неслышно вышла из палаты, и я снова осталась одна. Вся комната была завалена цветами и от этого напоминала мне могилу. Сладкий запах роз наводил на меня тоску, а навязчивая вонь лилий просто сводила с ума. А Мишка все тащил и тащил эти букеты, как-будто цветами можно было что-то исправить. Я его ненавидела всем сердцем, но мне действительно было некуда деваться, и поэтому я разрешила мужу навещать себя в больнице. Да и после выписки, скорее всего, придется поехать в нашу старую квартиру. Кому я еще буду нужна с такой рожей? Ха… бывшая королева красоты.
        Жить не хотелось, но и умирать я тоже не собиралась. Я перевернулась на спину и в сотый раз начала продумывать план мести мужу и варианты возвращения себе привлекательной мордашки. Как ни крути, а выход напрашивался сам собой: убить Мишку и остаться богатой вдовой. Богатой! А это значит, что я смогу вернуть себе прежнее лицо. Но как это сделать? Я не знала. Больше всего меня пугала перспектива оказаться в тюрьме, а это значит, что убийство мужа должно быть выполнено безукоризненно и даже не наводить на мысль о моей причастности к нему. Все. И здесь я попадала в тупик, потому что не знала, как это можно сделать.

«Наверное, мне придется разыскать Людмилу, - решила я, - она хоть что-то смыслит в заказных убийствах. Конечно, об истинной причине своего прихода я не скажу, а просто поболтаем обо всем. Может, и подкинет мне идейку».
        - Вы на ужин пойдете или вам принести его сюда? - Все та же блондиночка заглянула в палату.

«Она очень симпатичная», - со все возрастающим раздражением подумала я, разглядывая ее личико, и даже чем-то похожа на меня… на настоящую меня.
        - Нет. Я ужинать не стану.
        Я действительно была не голодна. Девушка моментально скрылась за дверью, но я успела заметить ее снисходительный взгляд. Я оставалась для нее местной юродивой.
        И сердце снова сжалось от лютой ненависти к Мише. Я честно попыталась хоть немного отвлечься и включила телевизор, но на первом же попавшемся мне телеканале показывали прямую трансляцию с Недели высокой моды в Париже. Глядя на ослепительных моделей и манекенщиц, я чувствовала себя все хуже и хуже, пока снова не сорвалась на очередную истерику. Наревевшись всласть, я встала, чтобы умыться. Ледяная вода привела меня в чувство и почему-то пробудила дикий голод. «Зря я отказалась от ужина. Теперь придется тащиться в столовую», - с тоской размышляла я, стараясь пройти мимо зеркала, не отразившись в нем. Зачем еще больше портить себе настроение?
        Накинув на плечи свитер и подтянув спортивные брюки, я как была с лысой головой, так и вышла в коридор. Моя шевелюра меня больше не интересовала. С таким лицом можно быть хоть лысой, хоть волосатой, хоть с двумя косичками - все равно останешься уродом. Уже на подходе к столовой я в который раз за этот вечер столкнулась с белокурой медсестрой. Она уже сняла белый халатик и теперь куда-то собиралась. Похоже, ее смена подошла к концу.
        - Матильда! - неожиданно окликнула меня девушка и тронула за плечо. - Я сейчас ухожу, вам ничего не надо?
        - Нет. - Я нервно дернула плечом, как бы сбрасывая ее руку. - У вас закончилось дежурство?
        - Да, - улыбнулась медсестра. - Вы все время такая грустная. Хотите, я вам принесу в палату женский журнал? Последний номер. Я его уже прочитала, очень интересный.
        - Но у вас же закончилось дежурство. - Я через силу улыбнулась. Чего она ко мне привязалась?
        - Ничего. Я прямо так, не переодеваясь, сейчас вам быстренько положу его на кровать и убегу. Почитайте - не пожалеете.
        - Спасибо, - буркнула я и отправилась ужинать. Конечно, с таким красивым лицом можно быть великодушной и доброй. А вот попробовала бы она быть щедрой и спокойной на моем месте. Я зло усмехнулась и принялась есть кашу с сосиской. Отвратительная еда, но что делать? Похоже, в последние время я вообще лишена права выбора.
        Допив холодный мерзкий чай, скорее всего заваренный из веника, я отправилась в палату. И тут же лицом к лицу столкнулась с Мишей. У него был какой-то дурацкий взволнованный вид, а в руках он держал очередной букет. На этот раз орхидей.
        - А я тебя в палате не нашел. Ты где была? Привет. - Он чмокнул меня в щеку. - Я тебе парик привез, вот. - И протянул мне дурацкий блондинистый парик.
        - Привет. - Меня передернуло от омерзения. - А чего ты меня не дождался?
        - Да вот, решил поискать, - как-то слишком фальшиво пропел муж. - Хотел вручить тебе цветы лично.
        - Спасибо, - ответила я, постаравшись улыбнуться как можно приветливее, хотя единственным желанием у меня сейчас было вырвать букет из его рук и отхлестать им по смущенной физиономии Мишки. Но я сдержалась. Я напялила парик на голову. - Пошли в палату?
        - Зачем? - Муж словно был не в своей тарелке. - Давай сходим в комнату отдыха. Тебе, наверное, надоела все время одна и та же обстановка?
        - Хорошо. - Я даже немного удивилась. Так сегодня Мишка был не похож на самого себя. - Вот только я возьму с собой журнал. - И я направилась в палату.
        Муж схватил меня за руку:
        - Какой журнал? Зачем? Давай просто побудем вместе. Ведь мы так давно не были вместе.
        - Хорошо, - согласилась я, осторожно выдергивая руку из его цепких пальцев, - но журнал я все равно возьму с собой. - И почти бегом направилась к палате.
        На самом же деле мне было совершенно наплевать на этот журнал, просто хотелось сделать хоть что-то мужу назло. Но в палату я, естественно, не пошла. Сначала погуляла по этажу, потом посмотрела в окно. Я тянула время, мне хотелось довести Мишку до белого каления. Спустя полчаса я все-таки направилась в палату.
        Едва я переступила порог своей палаты, как тут же вляпалась в какое-то липкое дерьмо. В комнате было уже темно, и я смогла разглядеть только небольшую лужу, сразу около двери.
        - Вот дрянь, - вполголоса отругала я уборщицу, - еще и воду мне тут разлила, с каким-то чистящим средством, что ли? Надо будет пожаловаться главврачу, мы платим такие бабки за отдельную палату, а они даже пол не могут вымыть как следует.
        И еще в палате чем-то омерзительно пахло. Каким-то железом, что ли? Неужели еще и кран потек? Почему-то мне пришел в голову такой поворот событий. Скорее всего, ржавая вода вылилась из ванной, и теперь… Я осторожно дотянулась до выключателя и зажгла свет. В полуметре от меня на спине, широко раскрыв глаза, лежала мертвая женщина. Из разбитой головы текла густая кровь и собиралась в маленькую лужицу около двери. Я в ужасе закрыла глаза и схватилась за спинку кровати. Постаралась досчитать до десяти… Один, два… Открыла глаза и сразу же ее узнала - это была та самая белокурая медсестра, которая обещала мне какой-то дамский журнал. Она лежала головой к тумбочке, одна нога была подвернута внутрь, а другая вытянута. Глаза оставались открыты. Я вздохнула как можно глубже и тут же осела на пол.
        - Помогите, - пискнула я, борясь с подступающей тошнотой. - На помощь! - И тут меня вырвало. Весь ужин оказался на моих брюках.
        Подняться на ноги я так и не смогла. Опершись одной рукой о стену, я поползла к вы ходу.
        - Помогите! - уже громче заорала я, выглянув в коридор.
        - Что случилось?
        Почти сразу же ко мне подбежала дежурная сестра.
        - Вам плохо? - Она схватила меня за под мышки.
        - В комнате… - У меня пропал голос.
        - Что? - Девушка попыталась вернуть меня в палату, но я уперлась ногами.
        - Нет. В комнате…
        - Что? А-а-а… Ваш муж уехал. Да, и он просил меня передать вам цветы. Сказал, что у него срочная работа и он приедет завтра утром. - Медсестра подумала, что я ищу Мишу.
        - Зайдите в палату, - наконец собралась я с силами. - Там труп.
        Девушка выкатила глаза и рванула внутрь. А я снова сползла на пол. Значит, это Мишка. Сначала он убил Николая, а сейчас хотел убить и меня. Бедная белокурая сестричка… Он принял ее за меня… Он же знал, что я иду в палату за журналом… Он… О господи! И Игнат стрелял в меня по его заказу!
        ЛЮДМИЛА
        Меня разбудил телефонный звонок, и я, сонно щурясь, кинулась в кухню, запнувшись о спящего Артема.
        - Да! - Я схватила телефон и утащила его в комнату. Артем, к великому моему удивлению, даже не проснулся.
        - Это частный детектив? - спросил усталый женский голос.
        - Да. - Я моментально проснулась. - Слушаю вас.
        - Я хочу нанять вас на работу. - Женщина едва ворочала языком, как будто каждое слово давалось ей с огромным трудом.
        - Какая работа? - напряглась я.
        - Мы можем встретиться с вами через час в городском парке?
        - Конечно. Но как я вас узнаю?
        - Я буду в инвалидном кресле, - горько хмыкнула женщина. - Вы точно меня ни с кем не спутаете.
        Я несколько озадаченно крякнула и положила трубку. Новая клиентка, новая работа. Это очень хорошо, потому что, пока я еще не встретилась с рыжеволосой красоткой, жить-то мне не на что. Да еще и долг сестре возвращать надо. Я быстренько приняла душ, наложила на лицо макияж и осторожно зашла в кухню.
        - Артем! - Я присела около крепко спящего мужчины. - Артем! - потрясла его за плечо.
        - А? Да! - Он моментально открыл глаза. - Я что, уснул? Сейчас я уеду в гостиницу.
        - Уже утро, мне пора на работу, а вы чувствуйте себя как дома. - Я немного замешкалась. - Я приду через час, и мы поговорим о Саше. Хорошо?
        - Хорошо. - Артем сел на пол и потер шею. - Неужели я вырубился прямо за столом?
        - Ага, - рассмеялась я. - Я перетащила вас на пол.
        - Вы? - Артем недоверчиво хмыкнул. - Да вы тоньше меня в четыре раза.
        Я расплылась в довольной улыбке:
        - Ну я пойду. Вы дождетесь меня?
        - Конечно. - Артем, сонно щуря глаза, отправился в ванную. - У вас бритва есть?
        - Откуда? - удивилась я.
        - Муж? Любовник? Друг? - Артем осматривал мою полочку в ванной. - Чем пользуются они, когда остаются у вас на ночь?
        - Они носят бороду, - пошутила я.
        - Все трое? - рассмеялся Артем.
        - Да, и зовут их Маркс, Энгельс и этот… как там его… Ленин.
        Артем буквально согнулся пополам от смеха.
        Я улыбнулась и, застегнув пуховик, вышла в подъезд.

«Интересно, а встречу ли я Николая?» - не без волнения подумала я, направляясь к фонтану. Но Николая там не было, лишь старичок в спортивном костюме босиком трусил по утоптанному снегу.
        - Сменил привычки! - разочарованно выдохнула я и медленно, прогулочным шагом отправилась вдоль главной аллеи. Пройдя метров сто, я наткнулась на пожилую женщину в инвалидной коляске. За ее спиной стояла высокая здоровенная бабища лет сорока.
        - Это вы мне звонили? - Я подошла ближе.
        - Да, меня зовут Тамара, - протянула мне руку женщина. - Настя, оставь нас наедине.
        Бабища громко хмыкнула и быстро пошла прочь.
        - Куда она? - заволновалась я, глядя в спину уходящей женщине.
        - В машину, потом вернется за мной. - Тамара смотрела на меня скептически. - Вы слишком молодая для такой работы.
        - Мне скоро двадцать семь. - Я пожала плечами. - Да разве дело в возрасте?
        - Двадцать семь? - поразилась Тамара. - А выглядите вы гораздо моложе. - Она замолчала, видимо что-то обдумывая про себя.
        Я спокойно стояла рядом, не мешая женщине сосредоточиться. Я-то знаю, что говорить о семейных проблемах всегда тяжело, а тем более чужому человеку.
        - Как вас зовут? - Тамара подняла на меня глаза, и по ее взгляду я поняла, что женщина наконец-то решилась.
        - Людмила.
        - Люда, мне необходима ваша помощь. - Тамара говорила спокойно, но слишком уж медленно и тихо. - Я, как вы видите, лишена возможности свободно передвигаться. Мне необходимо, чтобы вы съездили в Шумиху и разыскали там моего сына.
        Я опешила:
        - Сына?
        - Да. Мы уже много лет не общаемся, у меня даже нет его адреса. - Теперь Тамара говорила еще тише, и мне приходилось буквально ловить каждое ее слово.
        - Но как же я тогда его найду? - Я удивленно пожала плечами.
        - Я дам вам его фото и назову имя. - Тамара опустила голову. - Мне он очень нужен, девочка.
        Я промолчала.
        - Вы согласны? - Тамара подняла на меня глаза, и я увидела в них слезы.
        - Конечно, - несколько горячее, чем хотелось бы, выпалила я. - Давайте фото сына.
        Тамара порылась в сумке, лежащей у нее на коленях, и вытащила фотографию. Было видно, что женщина не раз держала ее в руках.
        - Вот мой Андрюша. - Тамара нежно погладила фотографию. - На обратной стороне фамилия и год рождения.
        Я взяла фотографию. Обычный ушастый, ничем не примечательный мужчина.
        - А это все мои деньги! - Женщина протянула мне целлофановый пакетик, в котором лежали расправленные купюры.
        Я вздрогнула.
        - Возьму только это. - Я вытащила сто рублей и вернула деньги. - Это на электричку до города. Я постараюсь найти его за один день, чтобы не тратить деньги на гостиницу.
        - Спасибо! - Тамара поджала губы и дрожащими руками спрятала пакет обратно в сумку.
        - А что сказать Андрею, когда я его найду? - тихо спросила я, пряча глаза от женщины. Мне было ее безумно жаль.
        - Скажите ему, что я скоро умру, а квартира записана на него… - Тамара взяла себя в руки. - Что я люблю его и прошу прощения. А это мой домашний адрес и телефон - передайте ему.
        Я молча кивнула.
        - Когда вы поедете к моему сыну? - Тамара смотрела на меня с надеждой и страхом.
        - Прямо сейчас. - Я тяжело вздохнула. - И сразу же позвоню вам, как только его найду.
        Мы попрощались, к Тамаре вернулась здоровенная бабища и укатила инвалидную коляску к выходу из городского сада, а я отправилась домой.
        Едва я открыла дверь квартиры, как в нос мне ударил безумно вкусный запах жареного мяса.
        - Артем? - удивилась я и прошла в кухню.
        - Вы уже вернулись? - Артем в моем фартуке хозяйничал около плиты. - А я завтрак приготовил.
        Я растерянно хмыкнула, оглядывая его складную фигуру. Оказывается, мужчина в женском фартуке может выглядеть очень даже эротичным. Особенно когда фартук надет на голый торс.
        - Да, жарко у вас, - объяснил Артем, перехватывая мой взгляд. - Сейчас накину рубашку.
        - Ничего-ничего. - Я сбросила пуховик и села на табурет. На столе уже красовался салат из красного перца и помидоров, дымилась вареная картошка, посыпанная укропом.
        - А где вы взяли продукты? - снова удивилась я, вспомнив, что лежало у меня в холодильнике еще утром.
        - Попросил купить продукты вашу соседку. Нина ее зовут, по-моему?
        - Нина? - Я была просто поражена. - И она пошла?!
        - Конечно. - Артем рассмеялся. - Я щедро оплатил свою просьбу. Правда, соседка успела мне сообщить, что вы работаете проституткой.
        - Ну и дела, - только и смогла произнести я. - С чего это она взяла?
        - Поздно вечером домой возвращаетесь. - Артем расхохотался во весь голос. - Очень поздно.
        - Но проститутки скорее возвращаются домой рано-рано утром. - Мне тоже стало смешно.
        - Прошу. Отбивная. - Артем положил на тарелки аппетитные куски мяса. - Как работа?
        Я набросилась на пищу, ужасно проголодалась!
        - Нормально, - кивнула я с полным ртом. - Сейчас провожу вас и поеду в Шумиху. Или вы не об этой работе спрашиваете? - Я рассмеялась.
        - Нет, я про настоящую работу интересуюсь. Где это, Шумиха? - Артем подкладывал мне салат.
        - А, соседний городок. Двести километров отсюда.
        - Хотите я вас подвезу? - неожиданно предложил Артем.
        - На чем? - Я удивленно уставилась на него.
        - Так я же на машине. Неужели вы не заметили «тойоту» около подъезда?
        - Так это ваша машина? - Я поперхнулась. - Вы ехали на ней из Сочи?
        - Ага. - Артем быстро поглощал пищу. - Люда, вы хотели поговорить о Саше, - напомнил он мне.
        - Да. - Я отложила вилку. - Артем, я могу попросить вас иногда, ну хотя бы раз в год, присылать мне ее фото?
        - Конечно, - кивнул Артем, облегченно выдохнув. Видимо, он ожидал другой просьбы.
        Мы молча закончили завтрак, и Артем вызвался сам помыть посуду.
        - Да вы просто сокровище! - с удовольствием наблюдала я за мужчиной.
        - Ну, в путь? - Артем подошел ко мне вплотную. - Я обязуюсь отвезти вас в один конец.
        - Спасибо, - пробормотала я, внезапно смутившись. Артем мне нравился все больше и больше. Просто удивительно, как у Тоси мог оказаться такой брат?
        МАТИЛЬДА
        Конечно, Мишку почти сразу же отпустили, ведь доказательств его вины не было. А он сумел отмотаться. Типа ничего не делал, жену люблю до безумия и вообще рад, что она жива-здорова. Но, видимо, там тоже не дураки сидят, взяли с него расписку о невыезде. Теперь Мишка злой как черт, а я уже второй день дома. И только Маша, по-моему, искренне рада моему возвращению. Напекла пирожков, салатиков наделала, вот только на мое лицо старается не смотреть. И я ее понимаю. Я снова одна в четырех стенах. А голова просто разрывается от мыслей. Кто? Зачем? Неужели Мишка?
        Дома я теперь хожу как по минному полю, все боюсь, что муж меня или отравит, или прибьет. Хотя глупо, конечно. Не станет же он так откровенно меня убивать? Да и вообще еще неизвестно - он ли? Но что теперь делать мне?
        - Матильда. - Домработница заглянула ко мне в комнату. - Я пойду на рынок за зеленью, вам чего-нибудь купить?
        - Нет. - Я продолжала вяло смотреть в потолок, лежа на диване. - Спасибо, ничего не надо.
        - Может, фруктов каких? - Маша от души хотела меня чем-нибудь порадовать.
        - Нет, спасибо. - Я даже не шевельнулась.
        Дверь неслышно закрылась, женщина ушла. И тогда я вскочила на ноги и начала одеваться. Быстрее, быстрее. Пока не вернулся с работы муж. Первые попавшиеся джинсы, куртка и кепка на почти лысую голову. Темные очки - и я готова. Надо добежать до Людмилы как можно скорее и все-все ей рассказать. В любом случае у меня нет другого выхода. Да и друзей у меня больше нет, а она была ко мне добра.
        Я захлопнула входную дверь и, прыгая через две ступеньки, понеслась на улицу. А может, это и не Миша вовсе? Почему я сразу же подумала на него? Ведь муж прекрасно знал, что я лысая, а убитая медсестра была с длинными волосами. Нет, он не мог так перепутать! Или мог? В темноте-то ведь не разберешь - настоящие волосы или парик на голове, а он мне парик в тот вечер принес!
        Весна была в городе только номинально. Все тот же ледяной зимний ветер, серое небо и замерзшая грязь под ногами. Правда, уже не было снега, но зато и черное месиво настроение не поднимало и с весной ну никак не ассоциировалось. А солнышко и вовсе забыло про наш город. Пока я бежала до остановки (после операции мне категорически запретили водить машину), пошел мокрый снег, и я порядком озябла. А вот маршрутное такси ушло у меня прямо из-под носа. Я чертыхнулась и, чтобы не стоять на порывистом ветру в ожидании транспорта, понеслась до Людмилы бегом. Хорошо, что до нее недалеко.
        Надо успеть до семи вечера. Мишка сегодня в соседнем городе на каком-то семинаре. Он мне что-то утром объяснял, но я почти его не слушала. Поняла только, что вернется к вечеру и просит меня никуда без него не выходить. Типа «боюсь за твою жизнь, особенно после того ужаса в больнице». Я тоже боюсь за свою жизнь и именно поэтому сейчас со всех ног бегу к Людмиле.
        Фу… Глоток холодного воздуха резкой болью отозвался у меня в груди. Шквальный ветер заставил меня остановиться и перевести дыхание. Пришлось повернуться к нему спиной и немного переждать. Что за черт? Настоящая буря!.. Еще и мокрый снег пошел. Я повертела головой в поисках убежища и, заметив магазин, помчалась туда. Надо хоть немного переждать разбушевавшуюся стихию.
        Оказавшись в тепле, я сняла очки и осмотрелась. Магазин оказался ювелирным, и я раздраженно мотнула головой. Нет, у меня совершенно не было желания отражаться в сотнях зеркал этого заведения. Я уже пошла было к выходу, когда прямо перед самым входом тормознула машина, почему-то показавшаяся мне до боли знакомой, хотя я и видела ее через пелену мокрого снега. Я подошла ближе и тут же в ужасе отскочила назад. Да, это была машина моего мужа. Но что он здесь делает в это время?
        Я немного пригнулась и, будто бы завязывая шнурок на ботинке, осторожно спряталась за небольшой фонтанчик. «Может, муж решил купить мне украшение в подарок?» - подумала я, выглядывая из-за искусственных камней и настоящей зелени. Но Мишка был не один. Следом за ним из машины вышла какая-то женщина, но она так быстро прошла в магазин, что я не успела как следует ее разглядеть. Женщина была в длинном белоснежном пальто и синем платке на голове. Мишка бережно поддерживал ее за локоток.
        В шоке я последовала за ними. Я уже не особенно и скрывалась, просто встала чуть поодаль и наблюдала. Но кто она такая?
        - Вот это! - Женщина капризно ткнула пальчиком в витрину, и мой муж позвал продавца:
        - Покажите, пожалуйста!
        - Красивые серьги, - одобрила выбор девушка-консультант. - К рыжим волосам очень подойдут сапфиры.
        Я стояла так близко, что слышала каждое слово. От сладкой парочки меня надежно закрывала огромная рыхлая тетка, перебирающая золотые цепи. Больше в магазине никого не было.
        - А я сейчас их померю, - громко засмеялась спутница моего мужа и скинула платок. Я остолбенела. Это была Катерина. Перепутать ее с кем-то другим было просто невозможно. Шикарные волосы, синие глаза. Значит, не зря я тогда закатила истерику на спортбазе. Неужели они заодно?
        На негнущихся ногах я вышла из ювелирного и с ненавистью пнула припаркованную Мишкину машину. Сволочь! «Я буду любить тебя и такую!» Сволочь! Изуродовал мне лицо, а сам встречается с красивой молоденькой любовницей. Интересно, а давно они вместе? Неужели еще до нашей ссоры? И к чему тогда весь этот маскарад с Николаем? Зачем было его убивать, если я им мешаю? По-моему, это отличный повод развестись со мной или я чего-то не понимаю? И где же ее друг Володя? Компаньон моего мужа, мать его, неужели он тоже ничего не знает? Сотни вопросов обрушились на мою несчастную голову.
        Снег все валил и валил, а я стояла в пяти метрах от машины мужа и постепенно превращалась в мокрый сугроб. Куда мне теперь идти? Домой? Ну уж нет, только к Людмиле. И я побежала.
        ЛЮДМИЛА
        - У вас оригинальная весна! - Артем рысью домчался до машины и открыл дверцу. Я все еще стояла в подъезде собственного дома, так и не решаясь выйти наружу. На улице была самая настоящая метель. - Давай! - Он махнул мне рукой и спрятался в салоне.
        И я рванула, но на полпути к машине на меня налетела какая-то сумасшедшая тетка.
        - Люда! Люда! - Она почти рыдала, хватая меня за руки. Снег валил с такой силой, что я моментально промокла.
        - Вы кто? - опешила я, вглядываясь в совершенно незнакомое, некрасивое лицо. И никак не могла отделаться от мысли, что где-то раньше я встречала эту несчастную. - Что с вами?
        - Это я, - пискнула женщина. - Это я, Матильда!
        Я вытаращила глаза и схватилась за сердце. От прежней Мо не осталось и следа. И дело было даже не в чертах лица, которые, конечно, изменились до неузнаваемости, а во всем облике моей бывшей компаньонки. Где та наглая самоуверенность, которая так меня раздражала? Высокомерие тоже испарилось, а вслед за ним исчез и снобизм. Передо мной стояла мокрая испуганная девчонка и смотрела на меня с мольбой.
        - Помоги, мне больше не к кому идти.
        Я еще не успела ничего ответить, как Артем уже выскочил из машины и, ругаясь на чем свет стоит, потащил нас обеих в салон.
        - Совсем сдурели? Что, лучшего места посплетничать не нашли? Вам ангина нужна? - орал он на нас, запихивая внутрь.
        - Помоги, - снова всхлипнула Матильда и разревелась.
        Артем так выразительно на меня посмотрел, что я чуть не поперхнулась воздухом, но потом, немного подумав, полез в аптечку и достал валерьянку:
        - Выпейте! - протянул он лекарство то ли мне, то ли Мотьке. Мы обе сидели на заднем сиденье, и я думаю, что выглядели совершенно одинаково ошарашенными.
        - Давай! - Я схватила две желтые таблетки и засунула их в рот. Похоже, мне они сейчас понадобятся больше.
        Матильда уже перестала реветь и только продолжала шмыгать носом.
        - Люда, меня кто-то хочет убить, и я думаю, что это мой муж. Я только что видела его с любовницей, он покупал ей серьги, и еще он изуродовал мне лицо, - запинаясь и перебивая саму себя, затараторила Мо.
        - Ничего не понимаю! - Я схватилась за голову. - Михаил? Тебя? Рассказывай все по порядку.
        Артем тяжело вздохнул и, поняв, что в ближайший час мы никуда не поедем, включил
«дворники» и тут же крепко уснул. Просто поразительная способность засыпать в любой ситуации. А Матильда начала рассказывать. К концу ее повествования у меня в голове уже возник план.
        - Матильда, дня через два, - беспомощно развела я руками, - смогу тебе помочь только через пару дней, а сейчас я уезжаю в Шумиху. Это очень срочно. Прости.
        - Я еду с вами, - решительно заявила Матильда. - Иначе он меня убьет.
        Вот тебе раз! Такого поворота событий я не ожидала.
        - Ты уверена?
        - Да. - Матильда терла красные глаза. - Поехали, буди мужчину!
        - Его зовут Артем, - буркнула я и толкнула Артема в плечо.
        МАТИЛЬДА
        Полностью погруженная в свои мысли, я заметила его не сразу. Артем уверенно вел машину, Людка прикорнула на переднем сиденье, а я даже не могла задремать. Все время прокручивала в голове одну и ту же картинку: Мишка и Катерина выбирают сапфиры… Мишка осторожно поддерживает ее за локоток… Мишка смотрит на нее, улыбаясь… Картинка вздрогнула и сменилась. Убитая белокурая медсестричка… «Я буду любить тебя и такой…»
        Только когда Артем, наверное, уже в сотый раз обернулся, я сообразила - что-то не так.
        - Или мне кажется… - проговорил он, увеличивая скорость, - или эта машина преследует нас.
        Я вздрогнула и обернулась. На дикой скорости за нами несся Миша. У меня упало сердце.
        - Гони, - заорала я, разбудив Людку. - Гони!
        Артем нервно хмыкнул и нажал на педаль газа. Людка испуганно вскрикнула и повернулась ко мне:
        - Что происходит? Что случилось?
        - Он меня выследил! - Я едва сдерживала дрожь. - Выследил!
        - Да кто? - Людка побледнела. - Кто тебя выследил? Ты можешь толком объяснить?
        - Муж! Он гонится за мной! - заорала я и махнула рукой назад. Людмила сощурила глаза и пригляделась к преследующей нас машине.
        - А ты уверена, что это он? Ошибиться не могла?
        - Не делай из меня дуру, - почти проревела я, следя за каждым маневром мужа. - Точно. Его машина. Неужели он следил за мной? Но как я его не заметила?
        Людка промолчала, а Артем на всех парах несся вперед. Городская черта давно кончилась, и теперь мы мчались по мокрой обледенелой трассе в сторону леса.
        - Быстрее нельзя, - вздохнул Артем. - Разобьемся на фиг!
        - Он нас догонит! - Я в панике металась по заднему сиденью. - Догонит и убьет.
        - Не говори ерунды! - зло огрызнулась Людка. - Неужели ты думаешь, что он убьет нас троих прямо здесь? У твоего мужа оружие есть?
        - По-моему, нет. - Я нервно пожала плечами. - Раньше по крайней мере не было.
        - А в машине точно он? - Артем внимательно следил за дорогой.
        - Не вижу. - Я постаралась вглядеться в иномарку. - Далеко очень, но видно, что за рулем сидит мужчина. Да и номер наш. Кто же это может быть, кроме Мишки?
        - Логично! - рявкнул Артем и резко повернул направо. - Держитесь!
        Нас здорово крутануло, и я больно ударилась виском о ручку дверцы, а Людка лишь успела вскрикнуть. Артем свернул в лес и запетлял по грунтовой дороге.
        - Сейчас мы его запутаем, а сами выберемся на другую трассу. Держитесь, будет сильно трясти.
        Я до боли в пальцах вцепилась в обшивку сиденья и закрыла глаза. Но через секунду обернулась - так и есть, Мишка следовал за нами по пятам. Громкий хлопок и резкий скачок машины вправо заставили нас с Людкой завизжать и намертво вжаться в сиденья. Но автомобиль уже потерял управление, и теперь его сносило вниз по откосу. Напрасно Артем пытался спасти ситуацию, из последних сил выкручивая руль влево, - автомобиль, не сбавляя скорости, завалился на бок и теперь таранил мокрую землю.
        - Сволочь, - услышала я голос Артема. - Он прострелил нам колесо.
        И тут все закружилось в вихре мокрого снега, комьев земли и каких-то веток. Сильнейший удар по голове заставил меня громко вскрикнуть, и я потеряла ориентацию в пространстве.
        ЛЮДМИЛА
        - Ты как? - Артем тряс меня за плечо, и я открыла глаза. Мы все еще находились в машине, только она теперь лежала на правом боку, и в салоне страшно воняло бензином. - Поверти головой! - приказал мужчина, и я тут же подчинилась.
        - Вроде все нормально! Чего так бензином воняет? - Я испуганно дернулась в кресле. Правая рука онемела, и теперь я пыталась пошевелить затекшими пальцами. - Мотька где? - спросила я и уставилась на пустое сиденье.
        - Я ее уже вытащил на воздух. - Артем осторожно сгреб меня в охапку. - Мне показалось, что она того… - покрутил он пальцем у виска, - немного съехала от пережитого, бормотала что-то. Ну я и вынес ее из машины первой от греха подальше.
        - Понятно, - ответила я, хотя мне совершенно ничего не было понятно. Артем подтянул меня к себе и как пушинку выдернул из разбитой машины на воздух. Я сразу же увидела Матильду. Она сидела, прислонившись к березе, прямо на мокром снегу, страшно бледная, и смотрела в одну точку.
        - А что бормотала-то? - Я наконец смогла сформулировать не дающий мне покоя вопрос.
        - Рыжеволосая… сапфиры… - Артем поморщился. - Блин, ухо горит… Посмотри, что там? - Он подошел ко мне и повернулся боком. Вся левая сторона у него была в крови, и я испугалась:
        - Ой! У тебя ухо, похоже, порвано. - Я опешила. - Что теперь делать?
        - Пришивать! - мрачно улыбнулся он и потащил меня за рукав к Матильде. - Отойдем от греха подальше, а то еще рванет.
        - Горит. - Мо спокойно посмотрела в нашу сторону и куда-то ткнула пальцем. - Горит.
        - Что? - Артем взглянул на нее как на ненормальную. - Кто горит? Что горит?
        - Мишка горит. - Матильда даже не сменила выражения лица.
        - Кто? - заорала я и рванула наверх. Действительно, оттуда ветер задувал к нам в овраг черную гарь. - С чего ты взяла?
        Артем начал карабкаться по склону с другой стороны, но на поверхность мы с ним вынырнули почти одновременно и ахнули. Черная иномарка уже почти догорала. Похоже, преследовавший нас водитель тоже не справился с управлением на скользкой дороге и въехал в огромную сосну, стоящую у поворота.
        - Конец. - Артем присел на корточки. - Водила уже сгорел.
        Я в ужасе передернула плечами, ведь я знала Матильдиного мужа, и поверить в его смерть мне было нелегко.
        - А может, еще не все? - спросила я, глупо уставясь на полностью выгоревший салон авто.
        Артем дернул плечом и ничего мне не ответил. Действительно, чего отвечать, когда и так все ясно.
        - Сейчас менты понаедут, ДПС. - Мужчина тяжело вздохнул. - Вот чего я не люблю, так это объясняться с властями.
        И, словно услышав его слова, вдалеке завыла сирена, звук нарастал с каждой минутой.
        - Все. Теперь замучают вопросами до полусмерти. - Артем мрачно сплюнул в снег. - Теперь только завтра снова в дорогу. Кстати, ты как? Ничего не болит?
        Я зачем-то осторожно повертела головой:
        - Да вроде ничего. Слушай, а как мы теперь без машины поедем?
        - А-а-а… - Артем сплюнул на снег еще раз. И снова красным. - Похоже, я зуб себе сломал. Машина - это ерунда. Арендуем другую, если купить не получится. Слушай, Люд, ты пока поприслушивайся к своему организму. Знаешь, в шоке можно чего и не заметить. А вдруг у тебя сломано что или отбито?
        - Да нет вроде. - Я неуверенно ощупала себе живот и ноги. - Даже голова не болит. Только тошнит немного.
        Послышалось сопение, и грязная Матильда вылезла из оврага прямо около нас.
        - Все? - спросила она, указывая на сгоревшую дотла машину мужа. - Конец?
        - Ага. - Я внимательно вгляделась в ее перепачканное лицо. - Даже не знаю, поздравлять тебя или выражать соболезнование?
        - Я и сама не знаю, - ответила Мо и громко всхлипнула. - Наверное, поздравлять. Я теперь богатая вдова. - И горько заплакала.
        Артем присел на пенек и отвернулся. Похоже, как и все мужчины, он не переносил вида женских слез. А я гладила Матильду по лысой голове и молчала. Мне было ее искренне жаль.
        Через полчаса нас плотным кольцом окружили две машины ДПС, одна гражданская с какими-то странными дядьками и скорая помощь, от услуг которой мы все трое категорически отказались.
        Мотьку утащили в «Волгу» и засыпали вопросами, а нас с Артемом оставили в покое, и теперь мы бесцельно слонялись по грунтовой дороге. Снег, как назло, повалил еще сильнее, но мы уже и не пытались от него спрятаться. Все равно были мокрые до кончиков пальцев. Машина Артема была сильно смята, но все наши вещи остались в целости и сохранности, и теперь две спортивные сумки сиротливо валялись у голой осины.
        - Замерзла? - Артем обнял меня за плечи. Странное дело, за эти часы мы сильно сблизились, словно прожили вместе не один месяц.
        - Да, замерзла. - Я прижалась носом к его мокрой куртке.
        - Сейчас нас отпустят, и мы поедем в ближайший мотель. Я знаю, тут есть рядом. Выспишься, отогреешься, а завтра в дорогу. Не думаю, что твоя подруга теперь поедет вместе с нами, тем более что моя машина, похоже, восстановлению не подлежит, а другую еще поискать придется. Я забыл, что твой город - это не мой город, здесь в аренду машины так просто не сдают. Точно?
        - Точно. А Матильда с нами, наверное, не поедет. - От холода я плохо соображала. - Ее теперь менты не отпустят. Замучают девку вопросами.
        - Люда! - Мо орала во все горло, и мы повернули назад.
        Она стояла и бесцельно вертела головой.
        - Люда!
        - Да здесь мы! - прокричал Артем, и мы ускорили шаг.
        Матильда, завидев нас, радостно улыбнулась и бросилась навстречу.
        - Ребята, - она вымученно улыбнулась, - я поеду домой. Документы готовить, похороны и все такое. Меня довезут. - Спасибо вам за все!
        - Береги себя. - Я чмокнула ее в грязную щеку. - Как вернусь, позвоню. Ладно?
        - Звони. - Матильда снова улыбнулась, но улыбка на этот раз получилась еще грустнее. - Теперь мне некого бояться, но почему-то все равно страшно. Спасибо и вам тоже, - протянула она Артему грязную ладошку.
        - Удачи! - Артем пожал ее руку и снова обнял меня за плечи. - Ну, мы пошли. Все показания как свидетели мы уже дали, не хочу, чтобы они вспомнили о нас еще раз. - И почти поволок меня к нашим сумкам. - Прощай.
        Матильда отвернулась и, шаркая ногами, пошла к поджидавшей ее машине, а мы вышли на грунтовую дорогу.
        - Надеюсь, на этом наши приключения закончились. - Артем забросил обе сумки на плечо. - Как ты думаешь?
        - А по-моему, они только начинаются, - тяжело вздохнула я, балансируя руками на обледенелом склоне. Еще раз упасть в овраг мне не хотелось. Артем громко хмыкнул, но комментировать мои слова не стал. И слава богу.
        Я уже почти спала, когда мы добрались до мотеля. Полстакана коньяку и теплый плед окончательно меня разморили, и теперь я клевала носом.
        - Ладно, пойду к себе. - Артем поднялся с кресла, на котором просидел весь вечер с бокалом в руке. - Спи.
        - Ага… - Я едва разлепила губы. - Спокойной ночи!
        Мы приехали в этот мотель замерзшие, усталые и голодные поздно вечером. Артем снял два соседних номера и помог мне затащиться в свой. Потом мы выпили с ним коньячку, и он завернул меня в красный плед.
        - Грейся. Ты не против, если я пока погощу у тебя? - Он свалился в кресло. - Но спать я уйду к себе, ты не переживай. Просто после всего пережитого не хочется оставаться одному.
        И я с ним согласилась, а вот теперь уже почти спала.
        - Спокойной ночи! - Артем наклонился ко мне близко-близко и поцеловал в лоб. - Если что, стучи в стенку.
        А глаза у него, оказывается, не черные, а темно-коричневые, цвета шоколада, и длинные густые ресницы, прямо как крылья ночной бабочки. И взгляд такой усталый и замученный, что мне его даже жалко стало. Я приподнялась и потянулась, чтобы чмокнуть его в щечку, но промазала и угодила в губы. Артем на мгновение замер, а потом очень нежно поцеловал меня в ответ. Мне бы отодвинуться, возмутиться, но меня парализовало окончательно. И тогда Артем очень бережно прижал меня к груди и снова нежно поцеловал. На шее у него билась голубая жилка, словно отдельное живое существо. И мне ужасно захотелось до нее дотронуться.
        Артем взял в ладони мое лицо и внимательно посмотрел в глаза. От него веяло такой теплотой и заботой, что я первая нарушила эту секундную паузу и потянулась к его губам. Первые поцелуи самые памятные. Когда твои губы ощущают вкус других, когда ты еще практически ничего не знаешь, а ждешь уже многого - это самые прекрасные мгновения знакомства мужчины и женщины. Артем немного склонился вперед и прижался к моим ногам. Рука осторожно нащупала плед и откинула его в сторону. Я прекрасно понимала, что последует за этим, но совершенно не хотела его останавливать. И когда Артем понял, что горит зеленый свет, то всю его скованность как рукой сняло. Он взял меня на руки и положил на постель. Я закрыла глаза. Все, теперь отступать было поздно.
        - Я могу остаться здесь до утра? - Когда все было кончено, Артем шутливо потрепал меня по голове. - Или мне уйти к себе в номер?
        - Ты не храпишь? - Спать мне уже не хотелось совершенно.
        - Храплю.
        - Все равно оставайся. - Я улыбнулась и поудобнее устроилась у него на плече. Немного помолчала, а в голове у меня все крутился вопрос, который я никак не решалась ему задать. Простой вопрос, а вслух произнести его не хватает смелости.
«Ты женат?» Всего каких-то два слова и вопросительный знак, а так страшно услышать в ответ: «Да, женат». И я решила не рисковать. Зачем портить себе ночь? Я надеялась, что жены нет, ведь Тося мне сказала, что мать Сашеньки умерла.
        А наутро Артем спокойно, даже очень спокойно посадил меня на электричку до Шумихи, поцеловал на прощание в носик и отправился ловить попутку, чтобы как-то добраться до дома. Ни тебе слез, ни клятв верности, ни «люблю до гроба», ни-че-го! Мне стало так обидно, что я молча залезла в электричку и даже не помахала Артему на прощание.
        МАТИЛЬДА
        - Черт! - Мокрый ключ выскользнул из рук и упал под ноги. Я совершенно промокла, и даже на дне сумочки была вода. - Вот ведь зараза!
        Я нагнулась и подняла его дрожащими руками. После смерти Миши на меня попеременно накатывали то радость, то скорбь. Я и сама порой не понимала, что сейчас чувствую. Торжество победы или горе потери?
        Рука дрогнула, и ключ снова оказался на полу. Я громко выругалась и пнула дверь ногой. Может быть, Маша дома и еще ничего не знает о трагедии? Или ей уже сообщили, как и всей остальной семье мужа? Но мне никто не спешил открыть дверь, и поэтому пришлось еще раз нагнуться и поднять этот несчастный ключ. Тогда я вцепилась в него с такой силой, что у меня прямо-таки побелели пальцы, и попыталась снова открыть замок. Раньше у меня никогда не возникало подобных проблем. Что за черт? Дверь едва слышно скрипнула, но все-таки отворилась.
        Через полчаса мучений я попала в собственную квартиру. Вошла в темный коридор и, не зажигая света, прошла прямо в мокрых ботинках на кухню. В квартире стояла какая-то напряженная тишина. Или это лишь мне казалось?
        Я опустилась на диванчик и с удовольствием разулась. Промокшие и замерзшие ноги уже немного ломило, и я решила выпить водки, чтобы не заболеть. Сбросив грязную и рваную куртку на пол, я потянулась к холодильнику и вытащила огромную бутыль. Мишка любил такие огромные бутылки и, хотя сам почти не пил, всегда держал в холодильнике запас для гостей. Я вообще-то водку не пью, но выбора не было. Водка так водка. Я решительно открыла бутылку и хлебнула прямо из горлышка. И тут же закашлялась. Какая гадость! Меня чуть не вывернуло наизнанку. Немного переведя дыхание и выиграв битву с собственным желудком, я откинулась назад и закрыла глаза. Все. Теперь можно ничего не бояться. Миша мертв, а это значит, что все получилось так, как я хотела. Теперь я богатая вдова и могу делать все, что захочу. Но почему-то мне было очень плохо.
        Темнота и тишина квартиры давили на меня все сильнее и сильнее, и наконец я не выдержала и разревелась. Громко шмыгая носом, я снова припала к бутылке, и на этот раз, даже не кашляя, сделала несколько больших глотков. И мне сразу же стало легче.
        Я поставила бутылку на стол и пошла в комнату, так и не включив верхнее освещение. Медленно стянула мокрую одежду и завернулась в махровый халат мужа. Как много вещей напоминает о нем. Слезы снова подступили к глазам, и я силой воли заставила себя вспомнить ювелирный магазин. Катя и Миша - тет-а-тет, сапфировые серьги, свое изуродованное лицо и, как последняя капля, эта дичайшая погоня за нами и выстрелы. Постепенно печаль меня покинула, и ей на смену пришла радость. Все! Я свободна! Вконец издерганная психика дала новый срыв, и я опять разревелась. На этот раз от счастья. Сразу же после похорон сдамся на новую пластическую операцию, потом продам все совместно нажитое с ним барахло - квартиру, дачу, машину, Мишкин бизнес и уеду отсюда куда глаза глядят. Я хочу начать новую жизнь, и сделаю это!
        Дремота сковала мое тело, и я начала засыпать прямо в рабочем кресле мужа, меня почему-то занесло именно в его кабинет. Звук открываемой двери я услышала не сразу и лишь через пару минут сообразила, что в квартире я уже не одна. Кто-то довольно бесцеремонно шастал по коридору, роняя какие-то предметы и бормоча себе под нос что-то неразборчиво-шипящее. От ужаса у меня сдавило горло, и я залезла под стол. И как раз вовремя, потому что минуту спустя этот кто-то вошел в Мишин кабинет и зажег верхний свет. Я слышала его тяжелое дыхание и видела ноги. Это был мужчина, довольно высокий и крупный, насколько мне позволяла разглядеть ночного визави щель в рабочем столе мужа. Лица я не видела, мужчина все еще стоял ко мне спиной и о чем-то сосредоточенно думал. Холодный пот застил мне глаза, а когда я, утерев лоб рукавом, снова прижалась к щели, мужчины на прежнем месте не было. В паре сантиметров от меня скрипнуло кресло. Вот сейчас он заденет меня ногами. Я сжалась в комок и закрыла глаза.
        - Что за черт? - Вопль ужаса резанул по моим ушам, и я приготовилась к смерти. Вор - а может, и убийца? - конечно же меня обнаружил. - Кто там?
        Какой знакомый голос.
        - Немедленно вылезайте! Вы кто? - Сильные руки схватили меня за шкирку и выдернули на поверхность. Словно рыба, выброшенная на берег, я беззвучно открыла рот и хватала воздух, не проронив при этом ни слова.
        - Матильда?!
        Измученный, усталый и бледный Миша трясет меня словно грушу и орет прямо в лицо:
        - Ты куда пропала? Я все морги и больницы уже обыскал! Куда ты пропала? Что ты делаешь под моим столом?
        Моя голова болтается из стороны в сторону, словно у тряпичной куклы, а я все еще не могу прийти в себя. Неужели я умерла и это конец?
        - Мы умерли? - спрашиваю я его и глупо улыбаюсь.
        Тут муж затыкается на самой высокой нотке и удивленно смотрит мне в глаза:
        - Мо? Ты что несешь?
        - Знаю, теперь я все поняла. Вчера ты разбился, а я, видимо, сегодня умерла от… от… ну не знаю от чего. Мы встретились на том свете?
        - Господи! Да от тебя водкой разит! - Мишка взвалил меня на плечо и потащил в спальню. - Какого черта ты так напилась? Я же весь город обыскал, дура.
        Он аккуратно положил меня на кровать и выбежал в кухню.
        - Сейчас я принесу тебе воды! - прокричал оттуда муж, и тут у него зазвонил мобильник. - Алло? Катя, ты не вовремя. Да, Матильда нашлась, но она в таком состоянии… Я тебе потом перезвоню.
        Я подпрыгнула так, словно через меня пропустили 220 вольт. Это не сон и не смерть, то есть я пока еще не умерла, и Мишка тоже жив. Каким-то образом ему удалось спастись, но сейчас нет времени на выяснение отношений. Я вскочила с кровати и кинулась к окну. Так, где-то здесь должны быть гантели мужа… Они тяжеленные. Если не я его, то он меня. Я схватила двумя руками одну гантель и подошла к двери. Паника полностью поглощает мои мысли, и, когда Мишка со стаканом воды появился в дверном проеме, я замахнулась и со всей силы обрушила гантель ему на голову. Стакан полетел в сторону, вода плеснулась мне в лицо.
        - Ты что? - Лицо мужа исказила гримаса боли, и он потерял сознание. Комната поплыла перед моими глазами, а затем стало темно.
        ЛЮДМИЛА
        Я вошла в здание вокзала города Шумихи и направилась к дежурному.
        - Добрый вечер! - Я протянула в окошко журналистское удостоверение, которое было со мной в Сочи. - Вы можете мне помочь?
        - Смотря чем, - недовольно подняла на меня глаза сухонькая женщина с пышной челкой.
        - Мне необходимо разыскать вот этого человека. - Я протянула в окошко фотографию Тамариного сына. - Куда мне обратиться?
        - А что он сделал? - В глазах пышной челки возник неподдельный интерес. Что и говорить, а в маленьких городах до ужаса любят чужие тайны. Особенно если они пикантные.
        - Он выиграл суперприз в нашем журнале. - Я изобразила улыбку в тридцать два зуба.
        - Да? - Женщина моментально стала любезной. - А что за суперприз?
        Какая любопытная, однако!
        - Автомобиль «Ока»!
        - Да вы что?! - Пышная челка мне наконец улыбнулась. - А еще у вас конкурсы будут?
        - Конечно, - горячо заверила ее я. - Обращайтесь прямо ко мне, я вас поддержу. Я никогда не забываю тех людей, которые мне помогают!
        По-моему, я намекнула лучше некуда, и женщина намек поняла:
        - Так не надо вам никуда ходить. Это Андрей Шукаев. Он на Родионова живет, только вот дом не помню. Там продмаг рядом.
        - А квартира какая? - Я не ожидала, что так быстро разыщу блудного сына.
        - Я же говорю, дом у продмага. - Женщина удивленно пожала плечами.
        - Ну спасибо тогда.
        Я еще раз удивилась. Если все так просто, то почему мать до сих пор не знает, где ее сын? Хотя… Может, Тамара и не догадывается, что на вокзале работает знакомая сына… Кто знает? Сама-то она сюда приехать не может.
        - А как я вас найду в журнале? - Пышная челка хотела гарантий за свою работу.
        - Просто позвоните по этому номеру. - Я нацарапала на листке свой домашний телефон. - И позовите меня.
        - Ага, - кивнула женщина и снова улыбнулась.
        Я вышла на улицу и почти бегом принялась разыскивать улицу Родионова, хотела уехать обратно на ближайшем проходящем поезде. А это значит, что времени у меня было в обрез. Дом с продмагом я нашла быстро и постучала в закрытую калитку.
        - Кто? - Женщина, судя по голосу пожилая, отозвалась через полчаса моих настойчивых толканий в ворота.
        - Я к Андрею Шукаеву.
        - А ты кто? - проявила женщина чудеса контроля.
        - Я от его матери, от Тамары, - выдохнула я и прислонилась головой к забору. - Болеет она очень.
        Калитка тут же распахнулась, и на меня уставилась пожилая женщина в телогрейке.
        - Тамара болеет? - Она удивленно пожала плечами. - Чем?
        - Так в инвалидном кресле она, - настала моя очередь удивляться. - А вы кто?
        - Да никто. Мне Андрей про мать рассказывал, но ни слова про кресло. Комнату он у меня снимал девять лет подряд, почти родными стали.
        - Могу зайти? - Я все еще торчала на улице.
        - Заходи, коль не шутишь. - Женщина пропустила меня во двор.
        - А Андрей где? - Я огляделась. - В доме?
        - Ты проходи, чего на улице-то торчать, - пробормотала женщина, открывая дверь. - В доме и поговорим.
        Я вошла в коридор и остановилась - было очень темно.
        - Электричество экономлю, - пояснила мне хозяйка. - Кризис… - Дальше шло крепкое выражение.
        Я улыбнулась.
        - Ты в комнату проходи, там лампа есть. - Женщина толкнула меня в комнату, и я прошла и уселась на диван.
        - А где Андрей? - повторила я свой вопрос.
        - Так уехал он три месяца назад на заработки на Север.
        - Да? - разочарованно выдохнула я. - А адрес оставил?
        - Конечно. - Женщина подошла к серванту. - Вот, - достала она мятую бумажку.
        - Можно я перепишу адрес и Тамаре отдам? - спросила я, поднимаясь с дивана. - А то она сына ищет.
        - Нечего бросать было, - зло буркнула женщина. - Хотя… не мое это дело. Бери, пиши. - Она протянула мне листок.
        Я присела за стол и переписала адрес.
        - Ну, до свидания. - Я уже собралась уходить, когда мое внимание привлекла фотография, стоящая на телевизоре, - хозяйка квартиры обнимает за плечи молодого парня. Что-то в его лице показалось мне страшно знакомым, и я подошла ближе. Боже мой! Да это Олег! Фотохудожник чертов! Только толще и моложе.
        - Это Андрей? - спросила я дрожащим голосом.
        - Это? - Хозяйка рассмеялась. - Нет! Это мой сын Олежка!
        Я отреагировала довольно спокойно:
        - На вас очень похож, симпатичный парень.
        - В областном центре сейчас работает. Фотографом! - с гордостью сообщила хозяйка.
        Я попрощалась и снова очутилась на улице. Быстро зашагала к вокзалу, в надежде застать пышную челку на рабочем месте. Я столкнулась с ней в дверях вокзала.
        - Ой! - Я едва перевела дух. - А я снова к вам!
        - А я уже отработала, - поджала женщина тонкие губы.
        - Я быстро, - заверила я ее. - Скажите, а Олега Кустарева вы хорошо знаете?
        - Олега? - Пышная челка дернулась. - Да кто же не знает этого сумасшедшего?
        - Почему сумасшедшего? - поразилась я такому ответу.
        - Так больной же он. - Женщина посмотрела на меня с грустью. - С детства больной.
        Я моментально вспомнила Олега, глотающего таблетки в мужском туалете, алые пятна на его шее.
        - Чем больной? - вкрадчиво спросила я. Разгадка была совсем рядом.
        - Да и не помню я уже… - Женщина замялась. - Пошла я, прощайте.
        И быстро ушла, даже убежала от ответа. Мне ничего не оставалось делать, как откланяться и спокойно дожидаться своей электрички. Я вернулась домой, умылась, поела-переоделась и отправилась на встречу с рыжеволосой красавицей. Теперь уже мне самой было интересно, кто такой Олег? А клиентка знает, что ее жених болен? И чем болен?
        Едва я вошла в «Зенит», как тут же увидела рыжеволосую синеглазую красотку. Она похудела и осунулась. Девушка нервно курила сигарету.
        - Я вас ждала. - Рыжеволосая глубоко затянулась и тут же закашлялась.
        - Обстоятельства! - Я равнодушно пожала плечами. - Была в Шумихе. - Я наблюдала за ее реакцией.
        - Где? - Рыжеволосая едва не свалилась со стула. - Но зачем? Я вас просила съездить только в Сочи!
        - Я была и в Сочи, и в Шумихе. Вы знаете, что Олег серьезно болен? - Я сверлила ее взглядом, и красотка потупила глаза. Повисла неловкая пауза, и я огляделась.
        В «Зените» было на удивление многолюдно, несколько столиков сдвинули вместе, и теперь веселая компания, скорее всего студентов, что-то громко отмечала.
        - Я, естественно, возьму у вас собранные материалы. - Красотка сделала большой глоток из высокого фужера. Три минуты назад она заказала какой-то сногсшибательный коктейль и теперь явно получала удовольствие от напитка. - Если они у вас, конечно, есть. Так чем же занимался мой жених в Сочи?
        - Вы знали, что Олег серьезно болен? - повторила я свой вопрос. Чувствовала, что это очень важно.
        - Это уже не имеет значения. - Рыжеволосая снова закурила. Похоже, она дымила как паровоз. Я даже поразилась, что она так хорошо выглядит при таком потреблении табака.
        - Не имеет значения? - эхом повторила я ее слова. - Но почему?
        - Потому что Олег… - Рыжеволосая залпом допила фужер, тут же заказала новую порцию и снова затянулась сигареткой. - Дело в том, что тот мужчина, за которым я просила вас проследить, уже мертв. - На ее лице не дрогнул ни один мускул.
        - Как мертв? - Я чуть не подавилась апельсиновым соком. - Олег? Но почему? Я не понимаю.
        - Я тоже. - Клиентка допила коктейль и облокотилась о стол. - Вот и хочу, чтобы вы мне кое-что прояснили.
        - Но что? - удивилась я еще больше. Чего она от меня ждет? Каких объяснений? - Я его давно не видела, а когда видела в последний раз, он был не только жив и здоров, но и пребывал в отличном расположении духа. Кстати, зачем вам в таком случае материалы на мертвого жениха?
        - Нужны! - гаркнула рыжеволосая, и я только сейчас поняла, как быстро она опьянела - всего-то с двух стаканов ее разнесло в стельку. Хотя кто знает, что там было намешано в ее фужере?
        - Пожалуй, пойду. - Я поднялась из-за стола и взяла в руки сумочку. - Так вы берете материалы или нет?
        - Да. - Она достала конверт с деньгами и бросила на стол. - Держите и проваливайте. - Рыжеволосая посмотрела на меня так, что у меня подкосились ноги. - Зря ты ездила в Шумиху.
        Я вздрогнула и поспешила прочь. Пошла она с ее дурацкими тайнами. Но когда же Олег успел умереть?!
        Не успела я сделать и пары шагов, как зазвонил мой сотовый.
        - Алло!
        - Это Матильда. - Я ее совсем не узнала. Глухой, расстроенный голос. - Нам надо встретиться. Пожалуйста.
        - Хорошо. - Только ее мне не хватало. Какого черта ко мне все пристают со своими проблемами? - Завтра.
        - Пожалуйста. - Похоже, она плакала. - Миша жив, но я его чуть не убила. Он в больнице.
        Земля качнулась под моими ногами.
        - Миша жив?! - заорала я, едва не выронив телефон из моментально взмокшей руки.
        Моя рыжеволосая клиентка встрепенулась. Она буквально вытянулась в струну и замерла. Из пьяных и мутных ее глаза мгновенно превратились в живые и осмысленные.
        - Но как такое возможно? Мы же сами видели искореженную машину. Чуть не убила? Ты его?! - Информация доходила до меня постепенно. - Кого? Я совсем запуталась! Хорошо. Приходи ко мне сегодня вечером. Часиков в восемь. Пока.
        Я ошалело уставилась на красотку, но так ничего и не поняла. Чем объяснить разительную перемену, произошедшую с ней? Я все еще переваривала разговор с Мотькой. Похоже, у девки окончательно снесло крышу.
        - Мне пора. - Рыжеволосая резко вскочила со стула. - Прощайте.
        И, немного шатаясь, она быстро прошла к выходу вперед меня.
        - Припадочная какая-то! - Я в недоумении пожала плечами, глядя ей вслед. Пора и мне собираться домой. Что мне сегодня расскажет Матильда?
        Я шла по вечернему городу, рассматривая витрины и гуляющие пары, но душа моя все больше и больше ныла в ожидании чего-то очень плохого. Ерунда, отмахнулась я, наверное, это простая депрессия. Я зашла в свой подъезд и захлопнула за собой дверь. На часах было семь часов.
        Я подошла к своей двери и услышала надрывающийся телефон.
        - Да! - Я подлетела к трубке прямо в ботинках. - Я вас слушаю!
        - Это журнал «Женская страсть»? Мне бы Иванову, - кричала на том конце провода женщина.
        - Вы не туда попали, - автопилотом ответила я.
        - Но мне дала этот номер Иванова Людмила, ваша журналистка. Как не туда попала?
        До меня, наконец, дошло, что я общаюсь с пышной челкой.
        - Туда-туда, я вас не расслышала, сейчас. - Я крикнула в глубь комнаты: - Людмила… тебя… Да? - Я снова взяла трубку. - Слушаю вас.
        - Это женщина с вокзала, ну та, у которой вы спрашивали про Андрея.
        - Я вас помню. Что вы хотели?

«Вот настырная! Приза ждет!» - неприятно поразилась я.
        - Я хотела рассказать вам про Олега, ну Кустарева.
        - Но почему?.. - только и смогла произнести я.
        - Я подумала, может быть, вы поможете мне устроиться к вам в журнал? - Женщина нервно хохотнула. - Я очень сообразительная и в школе сочинения писала на
«отлично».
        - Попробую, - протянула я. - Так что вы знаете о Кустареве?
        - Я вам скажу, но… - Пышная челка колебалась. - Только пускай это останется между нами. Я не спрашиваю вас, зачем вам нужна эта информация, а вы сохраняете в тайне мое имя.

«Да я и так не знаю, как тебя зовут!» - подумала я, но вслух произнесла:
        - Согласна.
        - Олег Кустарев уехал из дома несколько лет назад. В Шумихе у него жена и дочь.
        - Да?! - Я удивлялась все больше и больше.
        - Да. Но жена не разрешает Олегу общаться с ребенком, - вздохнула пышная челка.
        - Почему?
        - Олег скрыл от нее, что он шизофреник.
        - Как это?
        - У него врожденный диагноз, но его мать тщательно скрывала это ото всех. Она даже умудрилась женить Олега на приличной девушке, а потом у него начались закидоны.
        - Что началось? - Я не верила своим ушам.
        - Приступы ярости. - Женщина вздохнула. - Он пару раз чуть мать не убил. А потом уехал в областной центр и пропал. Я слышала, что он там неплохо устроился - с молодой девкой встречается и работает фотографом.

«Он уже мертв!» Я сдавила виски.
        - Он социально опасен?
        - Как это? - не поняла меня пышная челка.
        - Ну убить человека может? - попыталась я, как могла, объяснить.
        - Да, скорее всего, может. Мне мать его рассказывала, что во время приступа он ничего не соображает, а потом ничего не помнит.
        - Спасибо, вы мне помогли! - Меня трясло словно в лихорадке.
        - А вы мне поможете?
        - Постараюсь! Говорите свой телефон, перезвоню позже. - Я положила трубку и обхватила голову руками. Да что же происходит?
        МАТИЛЬДА
        - Он живой! - Я судорожно всхлипнула и опустилась на пол в комнате Людмилы. - Я его чуть не убила, а он ни в чем не виноват.
        - Подожди! - Людка стояла напротив, возвышаясь надо мной, словно оживший памятник правосудию. В одной руке у нее был чайник, а в другой она сжимала ножку стула. - Ничего не поняла. Объясни нормально.
        - Это что? - Я уставилась на табуретку в ее руке. - Самооборона?
        - Нет, - грустно рассмеялась Людка. - Мебель… хм… совершенно «новая» мебель разваливается прямо на глазах. Чай будешь? Кофе? Но у меня только растворимый, - быстро поправилась она, видимо помня мои недавние гастрономические рассуждения.
        - Давай. - Мне было все равно, какой он, лишь бы согреться. - И сахар.
        - Ну и что у тебя стряслось?
        - Я вернулась домой… - Первый же глоток обжег мне горло. - Горячий.
        - Сейчас я сбегаю за водой. Людмила пошла в кухню.
        - А ты рассказывай, рассказывай. Загремел чайник, звякнула посуда.
        - У Миши машину угнали за несколько часов до того, как нас начали преследовать! - заорала я во все горло.
        - Как? - Людмила, крайне удивленная, показалась в дверном проеме. - Кто?
        - Он не знает. - Я поставила чашку перед собой на пол. - Говорит, что кто-то у него выкрал ключи от машины.
        - И ты ему поверила? Хотя раз он живой, значит, за рулем точно не он был. От того бедолаги даже мокрого места не осталось. А что, если по его наводке?
        Я тяжело вздохнула:
        - Не знаю, мне это в голову не пришло. Он сейчас лежит в нейрохирургии, состояние стабильное, но врачи не дают мне пока с ним видеться. Все это он успел мне рассказать по дороге в больницу.
        - И как же тебя не задержали менты? - Людмила опустилась на пол рядом. - Раз ты ему голову проломила?
        - Мишка сказал, что на него случайно упал со шкафа разобранный тренажер… Глупо, конечно, но ему поверили.
        - Да… - Людмила пожала плечами. - Тут сам черт не разберет. А как же серьги для любовницы?
        - Не успела его спросить. - Внезапно я и сама поняла весь бред происходящего. - Завтра спрошу. Но ты все же считаешь, это он хотел меня убить?
        - А кто еще? - Люда пожала плечами. - У тебя есть враги?
        - Вроде нет. - Я напряглась. - Нет.
        И тут же вспомнила про Васю. Интересно, можно его считать своим врагом или нет?
        - У меня здесь такие дела… - протянула Людмила. - Я вот все думаю, как ты в них замешана. Помнишь, с тобой в автобусе, когда мы в Сочи ехали, парень знакомился?
        Игнат! Я вздрогнула, тут же увидев его перед собой с пистолетом в руке, и даже закрыла глаза, чтобы отогнать видение.
        - Помню. - У меня сжалось сердце.
        - Так вот, - тяжело вздохнула Людмила. - Он следил за тобой в Сочи. Я все думаю, зачем?
        В дверь позвонили.
        - Ты ждешь кого-то? - Я вскочила на ноги.
        - Нет, - равнодушно мотнула головой Людмила. - Скорее всего, соседка за какой-нибудь ерундой. Подожди. Я сейчас.
        Она вышла из комнаты, а я повернулась к окну. На фоне темного стекла четко выделялся худой силуэт с лысой головой. Я вздохнула и задернула штору.
        - Кто? - заорала Людмила в коридоре. Видимо пытаясь быстро открыть дверь, она громко гремела ключами. - Вы? Ну, проходите, что-то не понравилось на пленке?
        Звук отворяемой двери и глухой вскрик прозвучали одновременно. Я напряглась.
        - Люда? Люда? Кто там?
        Тишина. Сделав над собой усилие, я шагнула в коридор и замерла от ужаса. Почти у самой двери в луже собственной крови лежала Людмила. Глаза ее были закрыты, а светлые волосы приобрели бордовый оттенок.
        - Ну вот и встретились! - Гостья подпрыгнула на месте и резко повернула вправо. Рыжеволосая красотка Катерина собственной персоной подбрасывала в руке гантель. - Узнаешь? Из твоей квартиры!
        Я судорожно сглотнула слюну и попятилась:
        - Катя?! Какого черта? Зачем ты Людку угробила, дура? - Я отходила медленно к двери, надеясь выскочить в подъезд и позвать на помощь.
        - В комнату, быстренько! - Катерина вытащила из сумки пистолет. Он показался мне странно знакомым, хотя, наверное, все оружие похоже одно на другое. Я же ни черта в этом не понимаю.
        - Давай хотя бы голову ей перевяжу. - Я кивнула в сторону Людмилы, которая так ни разу и не пошевелилась. - Будь ты человеком.
        - А ей уже этого не надо. - Катя была то ли пьяная, то ли обкуренная, но вела она себя крайне неестественно. - Пусть не сует нос не в свои дела.
        - Тебя же менты загребут, дура, - продолжала я убеждать любовницу мужа. - Захотела всю молодость в тюрьме провести?
        - Ага. Захотела. - Катя зашла следом за мной в комнату и прислонилась к стене. - На гантельке-то твои пальчики. Сначала ты Мишку убить хотела, а потом пошла с виновницей вашего развода расправляться. Все сходится, как видишь, я тут ни при чем.
        Я мельком взглянула на ее руки - действительно, на девушке были перчатки из черной кожи. Подготовилась, дрянь.
        - А кто знает, что Людмила виновница нашей ссоры? Кто это расскажет? Ты, что ли? Так ты первая подозреваемая и будешь, как любовница моего мужа. - Я пожирала ее глазами, а мозг лихорадочно искал выход из создавшейся ситуации. - А со мной что сделаешь? Застрелишь? Глупо. Людка с пробитой головой меня застрелить вряд ли смогла бы.
        - Ой, какие мы разговорчивые! - Катерина покрутила пистолетом около своего виска. - Да Мишка и подтвердит все. Уж я сумею убедить его в том, что ты специально голову ему проломила и что у тебя были далекоидущие планы. А стрелять я в тебя не буду, ты сама с собой покончишь. Типа на фоне жесточайшей депрессии. Знаешь, такое часто бывает - живет человек и живет, а потом раз… и съехала крыша.
        - Не дождешься! - Я медленно приближалась к окну. Надо выбить стекло и позвать на помощь.
        - Дождусь. - Катя устало опустила пистолет в пол. - Я терпеливая. Вон сколько ждала, пока тебя уберут с моей дороги. А ты живучая как кошка оказалась…
        - А где Володя? - Мне пришла в голову интересная мысль. - Он знает, что ты с моим мужем крутишь? Вот будет номер, если я ему об этом расскажу. Он ведь, кажется, не из робкого десятка, морду-то тебе точно начистит.
        - Напугала! - Она хмыкнула. - Володя ничего не знает, он и про Олега-то не догадывался, а уж про мужа твоего и тем более. Олег, ну, тот парень, с которым ты пила в ресторане на вокзале. В Сочи! Вспомнила? Чего глаза такие бессмысленные? Тебе вместе с физиономией и мозги сменили?
        - Так это ты заставила его следить за мной? - Я связала информацию от Людмилы и слова этой дряни воедино. Голова у меня пошла кругом. - Но зачем? Кто он, Олег или Игнат, твой любовник?
        - Бывший. - Катерина лихорадочно шарила глазами по комнате. Зрачки у нее были расширены. - Он был моим любовником, еще до встречи с Володей, а потом я не знала, как от него отвязаться. Поверь, самое страшное, когда в тебя влюблен душевнобольной.
        - Кто душевнобольной? - Я поперхнулась слюной. - Володя?
        - При чем тут Володя? - Катя ухмыльнулась. - Олег! У него же на лбу не написано -
«Осторожно! Припадочный шизофреник», вот я с ним и начала встречаться. А когда все поняла, уже поздно было, он не хотел оставлять меня в покое.
        - А при чем здесь я?
        - Так это же гениальная мысль - убрать вас обоих одним ходом! - Катерина нервно рассмеялась. - Я попросила Олега тебя убить, наплела какую-то там чушь, что ты вроде моя родственница и все такое. Наследство, деньги! Сказала, появятся деньги, мы поженимся и будем жить в достатке! А Людмилу попросила следить за Олегом день и ночь. Я надеялась, что она станет свидетельницей убийства, а это значит, что Олега посадят в тюрьму, пардон, в психушку, а ты просто исчезнешь с лица земли.
        - Не вышло? - с сарказмом спросила я, боясь пошевелиться. Катя была явно под кайфом. - Ты Люду-то откуда знаешь?
        - Нет, не вышло, - горько всплеснула руками девушка. - Олег, дебил чертов, зачем-то кинул тебя в ресторане на вокзале, а дальше все пошло не так. Он постоянно мне звонил и все время говорил одно и то же - я не могу к ней подойти, она с охраной, у нее богатый любовник. И чего только в тебе мужики находят? - Катерина рассмеялась. - Ума не приложу. А про Людку мне твой муж рассказал.
        - И?..
        - Что?.. - Катя пожала плечами. - Я знаю, что Олег пытался убить тебя, но его вспугнула охрана. У него начался припадок, а потом он все-таки выстрелил в тебя на балу, но, видимо, из-за болезни промазал. Хотя меня уверяли, что с такими ранениями не живут.
        Я потрясенно молчала.
        - Я хочу нормально жить, - продолжила Катерина. - А Олег мне мешал, впрочем, как и ты.
        - Я-то чем? - искренне удивилась я.
        - Ты была помехой на пути к Мише. Вы казались идеальной парой, мне не к чему было придраться.
        - Зачем тебе Миша? - задала я самый идиотский вопрос. - У тебя же есть Володя.
        - Есть. - Катя кивнула. - Но он не так богат, как Михаил, да и сбросить тебя с пьедестала стало главной моей целью после той сцены на лыжной базе. Слишком уж ты хорошо жила, лапушка…
        - А ты? Чего не хватало тебе?
        - Многого. - Катя вздохнула. - Тебе не понять. Кстати, я видела тебя с любовником, ну с тем стариком, в «Шардоне».
        - Ты нас видела в «Шардоне»? - поражалась я все больше и больше. Господи, какая, оказывается, около меня вилась паутина. А я ничего не замечала, совсем ничего. Вот идиотка!
        - Видела. - Катерина присела на корточки напротив меня. - Но тогда убивать тебя я еще не хотела. Просто думала, разведу вас с Мишкой, и делу край. Я еще тогда голову себе ломала, как это сделать, а оказывается, Мишка сам все решил за меня. Я всегда не любила тебя, избалованную, изнеженную тварь, но не до такой степени, чтобы убить. Но после лыжной базы, когда ты закатила грандиозный скандал, я поняла, что жить не смогу, если ты будешь трахаться с Мишкой и купаться в его деньгах.
        - А зачем тогда Миша убил Николая? - У меня все нити никак не связывались в один узел. - Я этого никак не могу понять. Зачем?
        - А кто тебе сказал, что это Мишка укокошил твоего любовника? - Катя снова рассмеялась. - Какая же ты дура, да это же я тебе тогда на сотовый звонила, чтобы ты приехала. А убил его Олег. Ну, я там ему наплела про постоянные домогательства, якобы Николай не дает мне прохода, шантажирует моим прошлым. Я обнаженной натурой работала, кстати. Потом бросила. Конечно, Николай к этому не имел никакого отношения, но ведь Олег-то об этом не знал.
        - Но зачем?!
        - Да очень просто. Я была уверена, что ты перепугаешься насмерть. А куда тебе еще бежать, как не к Людмиле? Друзей же у тебя больше нет. А Людку я специально за Олегом следить в Сочи отправила. Я подумала, что ты увяжешься за ней. Так и получилось. А Олег будет следить за тобой… и убьет тебя, как мы договаривались!
        - Мишка по твоему совету сделал мне такое лицо? Это месть? - До меня, наконец, начало что-то доходить.
        - Да я вообще ничего про пластику твоего лица не знала. - Катерина всплеснула руками. - На кой черт тогда Олегу надо было убивать ту несчастную медсестричку, если бы я дала твое новое описание? Сама-то подумай… Живучая ты, сука.
        - А где сейчас Олег? Мы его ждем? - Я поняла, что Катерина специально тянет время.
        - Олег? Слава богу, уже на том свете. Это же он разбился в машине твоего мужа, когда гнался за вашей тачкой. Я ему ключи от машины принесла, все на блюдечке выложила. И тормоза чуть подпортила. Правда, я надеялась, что он успеет тебя прихлопнуть. Но опять не судьба, и все-таки пришлось мне руки замарать. А ждем мы, когда совсем стемнеет и все улягутся спать. Зачем нам лишние свидетели?
        - Мишка в курсе всего этого? - наконец задала я самый главный вопрос.
        - А вот этого ты никогда не узнаешь. - Катя поднялась и подошла ко мне вплотную. - Вставай и иди к окну.
        - Зачем? - Я даже не шелохнулась. - Зачем?
        - Поговори мне еще. - Катерина пнула меня ногой. - Поднимайся и иди к окну!
        - Хочешь, чтобы я случайно выпала? Очередной гениальный план про мое самоубийство? Не получится! - Я спокойно расположилась на полу. - Хочешь убивать - стреляй!
        Катя на мгновение замерла, а потом торжествующе воскликнула:
        - Ну и хрен с тобой. Я потом этот пистолет вложу в руку Людмиле, и попробуй разбери, кто тут из вас кого первым прикончил! Бабы-истерички. Ты не переживай, я на твоей могиле буду искренне плакать и позабочусь о твоем муже. Один он не останется.
        Катерина сняла пистолет с предохранителя и прицелилась мне в голову. Я закрыла глаза и замерла. «Мне будет больно или нет?» - успела подумать я, пока сильнейший грохот и звук осыпающейся штукатурки не заставил меня забиться в самый угол комнаты. В воздухе стояла густая пыль, пахло гарью, но у меня ничего не болело. Неужели она промазала? Я осторожно приоткрыла один глаз и в белом облаке известки увидела Катю, лежащую на полу, и Артема с ее пистолетом в руке.
        - Что тут у вас происходит? - заорал он, а я лишь глупо улыбнулась и тут же завопила как ужаленная:
        - Людмила! Там, в коридоре!
        ЛЮДМИЛА
        Я никогда не думала, что могу ощущать себя счастливой и несчастной одновременно, мне всегда казалось, что это два взаимоисключающих понятия. Поясню. Ну или все так плохо, что просто тушите свет, или все так хорошо, что хочется летать и петь. Однако жизнь, как обычно, внесла коррективы. С одной стороны, моя душа буквально пела от восторга, что Артем все-таки вернулся ко мне, так и не доехав до дома. Он утверждает, что у него был тяжелый груз на сердце из-за того, что мы с ним так холодно попрощались, поэтому он вернулся, спас нас с Мотькой от неминуемой смерти. Второй причиной для моей безумной радости послужила новость, что Артем таки не женат и Сашеньку он был вынужден оставить у Тоси не из-за своего мерзкого характера, а из-за проблем с бизнесом и криминалом. Как утверждает Артем, он просто опасался за жизнь дочери, поэтому и спрятал ее у сестры, где ее точно никто не смог бы найти. Третьей причиной для моего отличного настроения стало то, что Матильда и Миша помирились, и хотя Миша до сих пор еще в больнице (кстати, в той же, что и я), но они общаются как цивилизованные люди. Я иногда захожу к
Мише в палату, и мы долго разговариваем за жизнь. Естественно, первое, что я сделала, когда смогла подняться с постели, - это позвонила Матильде. Она мне и сообщила, что мы с Мишкой теперь соседи. От того мрачного и высокомерного типа, который год назад нанимал меня для слежки за собственной женой, не осталось и следа. Теперь мы с ним настоящие друзья, и я даже знаю, зачем он покупал Катерине сапфиры в тот ужасный день, когда мы все попали в аварию. Оказывается, что после расставания с Матильдой Миша настолько тяжело переживал этот период своей жизни, что не смог устоять и действительно замутил с Катериной. Но, встретившись с ней пару раз, Мишка понял, что продолжает любить эту ненормальную Матильду, и, когда я позвонила ему из Сочи, бросил все и приехал ее спасать. А серьги с сапфирами были куплены для Катерины в качестве откупного, чтобы расстаться с ней по-человечески. Кстати, Миша до сих пор не верит, что маленькая и хрупкая Катенька заварила такую кашу, и, хотя она сейчас находится под следствием, считает, что это ошибка.
        Ну а поводом для того, чтобы я почувствовала себя несчастной, является конечно же травма головы и сотрясение мозга. Меня тошнит, мутит, и все плавает перед глазами. Врачи даже не обещают выписать меня из больницы раньше чем через месяц. Артем сейчас живет в моей квартире и каждый день навещает меня в больнице, и еще он обещает поговорить со мной серьезно, сразу же после моего выздоровления.
        Вот интересно, о чем будет этот разговор?