Ставка на удачу Анатолий Галкин
        # Журналист - это всегда веселое и рискованное дело. Но когда ты работаешь в паре с женой и ведешь «Криминальную хронику», то тут уже не до смеха.
        Репортеры еженедельника «Зубр» совсем не авантюристы! Таня Рузова и Андрей Стругов хотят мирно любить, сочинять статьи и решать свои личные дела. Но покой им только снится!
        Профессия толкает журналистов к опасным контактам, к остросюжетным расследованиям с погонями и захватами.
        Приключения находят их везде - в столице, в Подмосковных городках, в Питере и в Севастополе.
        Это происходит с ними постоянно - и за неделю до свадьбы, и во время «медового месяца», и даже после него…
        Анатолий Галкин
        Ставка на удачу
        Глава 1
        Опасные шутки
        После того, как Татьяне Рузовой стукнуло двадцать пять лет, она стала активно думать о предстоящей семейной жизни.
        Если честно, то ей очень хотелось замуж!.. Таня и раньше мечтала о достойном женихе. Но до сих пор у нее как-то не складывалось с этим делом. Были хорошие знакомые, были поцелуи, прогулки по пустынным паркам. Изредка случались и более близкие контакты. Однако замуж никто не звал!
        И вот в издательстве журнала «Зубр» появился он - журналист, программист и редактор Андрей Стругов! С первого знакомства Танюша почувствовала, как их замкнуло друг на друга. И он, и она сразу поняли, что они родственные души. И уже через месяц все вокруг твердо знали - это идеальная парочка, которая просто создана для совместной жизни.
        Но счастливая Таня Рузова и подумать не могла, что из-за этой любви ей предстоит участвовать в краже века, ей придется встретиться с крутым хакером, столкнуться с похищением людей, со стрельбой и взрывами…
        Кто мог представить, что ради спасения «жениха» Таня сама разоблачит банду, за которой полгода гонялась вся полиция Подмосковья…
        Издательство «Зубр», где Рузова уже три года работала редактором, переживало сложные дни. Из-за кризиса, который затеяли американцы, люди почти перестали читать! Кто-то бегал и искал работу, кто-то тупо смотрел в интернет, а многие просто перешли на электронные книги.
        Из-за падения тиражей Главный редактор журнала Эльдар Натанович расстался с большим офисом и перевел издательство в полуподвал старого дома. Правда, не на отшибе, а в центре - в Кривоколенном переулке…
        Сам Эльдар Шишов занял маленький кабинет, а для остальных, для секретарей, корректоров и редакторов даже не хватало столов с компьютерами.
        Кто-то предложил работать в две смены, и многим эта идея очень понравилась. А некоторые парочки сразу согласились работать в ночную смену.
        Стругов с Татьяной тоже согласились!
        Рузова чувствовала, что именно такой романтической ночью Андрюша может созреть и сделать ей предложение. А Стругов, в свою очередь, считал, что после полуночи никто не помешает его компьютерным шалостям.
        Нет в мире совершенства! Она очень хотела любить, стремилась всегда быть вместе с ним. Он же вел себя, как тот летчик из старого военного фильма: «Первым делом, первым делом Интернет, ну а девушки? А девушки потом»…
        Впрочем, отношения между Андреем и Татьяной расширялись и углублялись.
        Всё шло к свадьбе!
        Уже давно весь коллектив «Зубра» считал, что они любовники и живут вместе. Но вопросами донимали только скромную Татьяну: «Когда свадьба? И вообще, Рузова, ты свою фамилию оставишь, или станешь Струговой?»
        Таня была готова ко всему этому, но Андрей не проявлял активности и тянул с предложением. Он боялся, что суматоха, связанная со свадьбой, отвлечет его от статей и от компьютеров.
        До сих пор он ночами сидел за экраном монитора. А что потом?
        И вот настал решающий день! Вернее - ночь!
        Из четверых сотрудников, записанных в ночную смену, двое не вышли. Один просто взял отгул. Он этим вечером встречал и куда-то отвозил тещу. А редактор Смирнова надумала рожать.
        Одним словом - с десяти вечера до шести утра Татьяна с Андрюшей вынуждены будут работать наедине.
        Таня надеялась, что тут-то всё и решится! Пан или пропал!
        Сначала Рузова думала, что она всё точно рассчитала. В десять вечера Стругов сам предложил покрепче запереть редакцию!
        Потом, когда они шли по длинному коридору, он взял Танюшу за талию и поцеловал в щеку.
        Может быть, для кого-то это вовсе не поцелуй, но у девушки от его губ закружилась голова и стали подкашиваться ноги.
        Андрей обнял ее покрепче и начал целовать в грудь, в шею, а потом и в губы… Душа у Рузовой начала петь! Это было, как салют! Как каскад чувств и фейерверк эмоций!
        Потом Стругов очень ласково предложил Тане перейти в кабинет Шишова. У него не было ключа от каморки Эльдара Натановича, а у нее был.
        Девушка поняла его слова, как намек на продолжение любви…
        Все дело в том, что в кабинете у Эльдара Натановича был кожаный диван. Старый, скрипучий и не очень большой, но вполне пригодный для этих дел.
        Войдя в кабинет Шишова, и увидев его компьютер, Андрюха так мощно обнял Татьяну, так крепко поцеловал ее, что от страсти девушка обмякла и упала на диван. А Стругов сел к письменному столу начальника и подвинул поближе клавиатуру и мышь.
        - Какая ты молодец, Рузова! Я тебя просто люблю!
        - И я люблю тебя, Андрюша!.. Иди ко мне.
        - Сейчас, Таня! Первым делом - самолеты!
        - Какие самолеты?
        - Не глупи, Рузова! Я говорю про компьютеры. Ты знаешь, какое железо у Эльдара?
        - Не знаю.
        - У него такой навороченный компьютер, о котором я мечтал всю жизнь.
        - А обо мне ты не мечтал?
        - Мечтал, Танюша! Но всему свое время! Я у одного хакера достал программу, с которой можно проникнуть куда угодно. Но с моего компьютера нельзя, а с этого можно.
        - Куда проникнуть?
        - Всюду, Рузова! Куда хочешь!.. Скажем, в какой-нибудь маленький банк, где защита похилее.
        - А зачем нам в банк?
        - Это игра такая! Если ты проник, то ты молодец. Это такая шутка юмора! Ты садись поближе, Танечка. Сейчас мы будем шутить и веселиться…
        Рузовой очень хотелось быть поближе к Андрею. И пошутить Таня любила, но совсем не знала, на что он сейчас намекает…
        Она встала с дивана и на ватных ногах подошла к столу шефа.
        Компьютер Эльдара Натановича был включен, а перед Струговым лежала раскрытая тетрадь, и он начал выполнять действия, четко записанные в синем клеенчатом
«талмуде».
        Татьяна во все глаза смотрела на Андрея, немножко на экран и чуть-чуть в тетрадь. На память Таня никогда не жаловалась. Она смотрела и всё запоминала.
        И вот тут на дисплее появился список мелких банков! Из них Стругов по наитию выбрал контору под названием «Эльбрус». А после ряда манипуляций определился пароль! Потом еще три действия, и система потребовала номер кредитной карты.
        Андрей достал свою «кредитку». Ту самую, на которую Эльдар Шишов переводил зарплату.
        Стругов набрал ее номер и в пустые клеточки вписал единицу и много нолей.
        Татьяна вгляделась, пересчитала нолики и обомлела. По-нашему, по-простому сумма перевода читалась, как один миллион долларов США.
        Хорошая шуточка!
        А Андрюха набрал полученный пароль, навел курсор мышки и с жаром вдавил кнопку!.. Через три секунды система ответила примерно так: «Перевод успешно завершен. На вашем счету один миллион долларов. В банке «Эльбрус» осталось двести двадцать тысяч»…
        Рузова посмотрела на монитор и как-то сразу ахнула. Молодец, Андрюха! Очень круто пошутил!
        Ей даже стало страшно…
        Но Стругов повеселел. И это не только из-за денег, которые маячили впереди. Он почувствовал себя мужчиной и добытчиком. Он смог четко выполнить сложную работу.
        И вообще - теперь он хакер! А это звучит гордо!
        - Что скажешь, Таня, наш «Браузер» молодец?
        - «Браузер» - это кто такой?
        - Это кличка моего приятеля. Он самый крутой хакер!.. Его зовут Марк Угрюмов. Тут на обороте обложки есть его телефон…
        Стругов встал и протянул Тане синюю тетрадь, которую она машинально опустила в свою сумку.
        Танюше было совсем не до тетрадок!
        Сверкая глазами от любви и гордости за себя, Андрюша поднял «невесту» на руки, поцеловал и стал продвигать поближе к дивану…
        Татьяна приготовилась, зажмурилась и ни капельки не сопротивлялась. Вокруг всё начало петь, вспыхивать разными цветами и переливаться, как в калейдоскопе. Это была любовь!
        Всё стало вокруг голубым и зеленым…
        Утро пришло неожиданно!
        После всего, что между ними было, Рузова очень надеялась, что на рассвете Стругов сделает ей предложение. И, вероятно, Андрей хотел это сделать, но не успел. Его мысли были заняты совсем другим…
        К шести утра Стругов с Татьяной убрали все улики, закрыли кабинет милого Эльдара Натановича, включили свои компьютеры в общей комнате и сделали вид, что они активно работают.
        И почти сразу стали приходить сотрудники утренней смены.
        Влюбленная парочка быстро сдала пост и убежала, сопровождаемая однозначными намеками и ехидными замечаниями сослуживцев…
        На свете очень много шутников!

* * *
        У Андрея был свой маленький автомобиль - синий «Рено». Таня знала, что он живет в небольшой однокомнатной квартире на окраине. Где-то в Южном Бутово…
        Она честно думала, что он везет ее на квартиру, но они поехали не туда.
        На Лубянке «Рено» развернулся и направился на Сретенку, а потом по Садовому кольцу к Тверской улице.
        По дороге Стругов предложил Татьяне реально испробовать свою кредитную карту. Если на ней всё та же мелочь, что была вчера, то это плохо! Это значит, что хакер
«Браузер» просто мило пошутил…
        Но если на карту лег миллион баксов, то тут уже шутки в сторону!
        Когда шутники в районе Триумфальной площади остановились около тихого уличного банкомата, то им стало немного не по себе. У них пока не было опыта по грабежу банков.
        Татьяна сразу поняла, что Андрей заранее готовился к этой операции. Стругов вытащил из кейса много шпионских приспособлений. Целый арсенал великого Джеймса Бонда.
        - Понимаешь, Рузова, в банкоматах есть видеокамеры. Они могут записать мою физиономию. А это не очень хорошо. И отпечатки пальцев не должны оставаться.
        Объясняя Рузовой смысл своих действий, Андрюша приклеил себе пышные усы с бородкой, нацепил парик, надел темные очки и натянул тонкие лайковые перчатки.
        Потом он осторожно вышел из машины и приблизился к банкомату. Проделав несколько манипуляций, он вынул карту, схватил пачку денег и метнулся к машине.

«Рено» поехал задним ходом, чтоб не проезжать мимо доброго «денежного ящика». И Рузова сразу поняла хитрость своего жениха - он старался, чтоб камера банкомата не зафиксировала тип и номер их машины.
        Только через три квартала взволнованный и ошарашенный Стругов остановился. Он протянул Тане увесистую пачку долларов и спросил.
        - У тебя, Рузова, есть большая сумка?
        - Есть! А зачем?
        - Там у меня на карточке действительно один миллион долларов!.. Если всё сразу забрать, то нужна солидная сумка. И обязательно на молнии!.. Чтоб пачки не выпадали.
        - У меня есть сумка. И резинки есть, чтоб пачки перетягивать… Андрюша, ты опять туда пойдешь?
        - Нет! Понимаешь, Таня, у них там ограничения. Ни один банкомат миллион в одни руки не даст. Бюрократы!
        - А что делать, Андрей! Раз у них такие правила, то придется покататься по городу. Сейчас у нас столько банкоматов, как раньше почтовых ящиков. На каждом шагу в любом закутке стоят.
        И они поехали кататься по пока еще пустынным московским улочкам и переулкам.
        Свобода, красота и приятное волнение!
        От азарта и опасности кровь насыщалась адреналином! Было очень весело чувствовать, как сумка становится всё более пухлой и тяжелой.
        Это был кайф! Сообщники постоянно шутили…
        К середине дня они успели собрать лишь треть «лимона». И в этот момент их победный проезд по городу прервал звонок мобильника.
        Звонили из родного издательства «Зубр». Стругова вызывал Мартынов - старший редактор утренней смены. Он так орал, что Татьяна слышала весь разговор.
        - Андрей! Ты с Рузовой в ночь работал? Чем вы занимались?
        - Ну, ты нахал, Мартын! Мы с Танюшей пили «Хванчкару», целовались и всё такое прочее.
        - Я серьезно, Стругов!
        - И я серьезно.
        - Слушай, Андрей! Приходил следователь. Она - женщина, капитан по фамилии Тучина. Она хочет говорить с вами, с тобой и с Рузовой.
        - С чего это вдруг, Мартын?
        - А с того, что два часа назад украли Эльдара Натановича. А его жене нанесли повреждение!
        - За что это их так?
        - Не знаю! Шеф собирался ехать в офис. И тут вошли три бугая. Жену Эльдара накрыли пыльным мешком от картошки и связали. А самого Шишова били и пытали. Всё в доме переворошили.
        - Что искали?
        - Не знаю, Андрей! Но, похоже, что деньги. А потом Эльдара увезли!
        - Ужас!
        - Послушай, Стругов! Скоро сюда приедет бригада сыщиков. Ты бери Рузову, и немедленно к нам.
        - Дорогой ты мой Мартын! Я не знаю, где Татьяна. После работы мы с ней разбежались в разные стороны. Она хотела поехать к какой-то подружке.
        Говоря последнюю фразу, Андрюшка выхватил у Рузовой мобильник, сдвинул заднюю крышечку, подковырнул ногтем аккумулятор и вынул его.
        - Всё, Таня! Похоже, что шутки кончились. Ты сотовый больше не включай, дома не появляйся, ни с кем не общайся.
        - А что случилось, Андрей?
        - Думаю, что Эльдара из-за меня украли. Эти ребята из банка «Эльбрус» вычислили, что их миллион увели именно с компьютера Шишова. Вот они с него и начали.
        - И что нам делать?
        - Ты сиди в машине и жди, а я поеду спасать Эльдара Наумовича. У тебя остаются деньги, кредитка и синяя тетрадь «Браузера». Счастливо!
        Рузова смотрела на Андрея почти так, как на жениха и будущего мужа. Когда он уходил, ей хотелось завыть от горя!
        А что такого? Нормальная женская реакция. Кто знает, куда уходит любимый человек? И насколько - на час, на день или навсегда?

* * *
        Через три часа Татьяне стало совсем тошно. Сидеть в «Рено» и ждать у моря погоды, это значительно хуже, чем догонять и действовать самой!
        Она посмотрела на несчастный свой мобильник, быстро собрала его, включила. Нажатием одной заветной кнопки Таня вызвала своего Андрюшу.
        Он очень долго не отвечал, а потом вдруг вместо любимого голоса жениха Андрюши послышался хриплый бас с тюремными интонациями.
        - Соскучилась, девочка! Наконец-то! А мы тебя ждали.
        - Простите, мне нужен Андрей Стругов.
        - А он не может подойти. Я у камина сижу, а он заперт в подвале.
        - Как заперт?
        - Крепко! На висячий замок. Вот что, девочка! Ты верни нам наши бабки. Иначе твоего дружка крысы съедят.
        - Я не могу сейчас. Я у подруги. Мы выпили вина и собираемся спать.
        - Вместе? Рядышком с подружкой?
        - Дурак! Я такими делами не занимаюсь! Просто после ночной смены глаза слипаются. Отосплюсь хорошенько - тогда позвоню!
        И Рузова сразу отключила телефон, вынув из него аккумулятор.
        Очень правильное решение! Раз она напала на банду, и они вычислили компьютер бедного Эльдара Наумовича, то они по сигналу мобильника наверняка смогут установить и синий «Рено».
        Танюше очень хотелось с кем-то посоветоваться, но друзей-сыщиков у нее не было. Кроме Андрюши у нее было лишь несколько подружек. Но из них все блондинки со всеми вытекающими последствиями.
        Из умных мужчин Рузову любил лишь милейший Эльдар Натанович Шишов. Но, судя по всему, он сейчас тоже сидел в подвале, где-то рядом с Андреем.
        Рузова долго размышляла. В состоянии стресса она металась внутри машины, осматривая и ощупывая всё, что попадалось под руки. Вот Андрюшкин бардачок со всяким хламом, вот ее сумка, забитая долларами, вот кошелек с небольшой суммой рублей, с кредиткой и паролем к ней…
        Злосчастная кредитная карточка, на которой лежит сумма в шестьсот-семьсот тысяч баксов!
        Не хило, да?
        А вот синяя тетрадь того хакера…
        Его имя Андрей произносил, но Таня забыла, как его звать? Маузер! Или нет - Браузер.
        Рузовой вдруг вспомнился стишок Маяковского из школьной программы:

«Разворачивайтесь в марше!
        Словесной не место кляузе.
        Тише ораторы…
        Ваше слово, товарищ Браузер!..»
        Вспомнив об этом типе, Татьяна как-то сразу успокоилась. Появился субъект, с которого можно спросить за это безобразие…
        Нет, оно и на самом деле так! Если этот хакер втянул хороших людей в опасную заварушку, то теперь пусть и вытаскивает их из подвала…
        Всех двоих! Но сначала Андрея, а потом Эльдара Натановича.
        Рузова опять собрала телефон, раскрыла тетрадь и на внутренней стороне обложки нашла номер телефона, возле которого рукой Стругова были написаны непонятные буквы: М. У. Х. Б… Возможно, что две последние - это хакер Браузер. А первые - имя и фамилия этого типа.
        Но думать было некогда! Татьяна позвонила!
        - Здравствуйте, Браузер! Я очень зла на вас!
        - Хорошее начало! Говорите дальше.
        - Вы знаете Стругова? Я его невеста!
        - Да, я Андрюху знаю. Но он, вроде как, не собирался жениться. Он говорил, что ему это пока не надо.
        - Зато мне надо замуж! Скажите, Браузер, вы давали Андрюше синюю тетрадь?
        - Давал.
        - Он сегодня ночью ей воспользовался… Потом мы ездили по банкоматам.
        - Стоп! Два вопроса. Зачем вы это делали? И где сейчас Андрей?
        - С миллионом долларов мы пошутили! А теперь Андрюшу схватили, и он с Эльдаром сидит в подвале.
        - Понятно, там на обложке есть мой адрес. Я сам писал. Дом 34 и так далее. Нашли?
        - Нашла.
        - Жду вас, как можно скорее. Машину оставьте подальше. Где-нибудь в глухом дворе.
        Рузова села за руль и осторожно поехала. У нее были права, а Андрей оставил ей все документы на машину. Но она вела «Рено» аккуратно и не очень быстро. С учетом всех обстоятельств и сумки с баксами, ей очень не хотелось встречаться с ГАИ, ГИБДД и другой дорожной полицией…
        Через двадцать минут она была уже на Плющихе.

* * *
        Берлога Браузера была на втором этаже старого дома. Тут было уютно, но как-то беспорядочно. Разнокалиберные стулья, скрипящий пол и абажур из пятидесятых годов.
        Браузера звали Марк Угрюмов, но при этом он был веселым бородатым парнем от тридцати до сорока лет. И было видно, что он очень деловой!
        - Значит так, Танюша, говорите быстро и только факты. Прежде всего, сообщайте время, место, какой банк вы кинули, сколько перевели, сколько сняли, какая карточка, куда вы звонили, кто такой Эльдар?
        Рузова, при всей ее женственности, была умная девочка. Она подробно и четко рассказывала, а Марк записывал. И при этом он думал, думал и еще раз думал.
        - Значит так, Таня! Я готовлю постель, а вы быстренько идете под душ. Потом сразу, не одеваясь, идете спать.
        - Как это - не одеваясь?
        - Можете спать в джинсах. Но это дурной тон… Вы должны спать два часа, а я пока на кухне поработаю.
        Уже потом Таня очень удивлялась тому, как она вела себя в квартире незнакомого мужчины…
        Из ванной она проскочила в комнату в одной футболке, залезла под одеяло и заснула.
        Через два часа все изменилось. На столе лежали чемоданы, а Браузер укладывал в них разную технику, приборчики, коробочки, провода.
        Он посмотрел на Рузову и улыбнулся.
        - Хорошо, что ты сама проснулась. Уже пора. А сейчас, Таня, надо немножко потерпеть. Забудь на десять минут о стеснительности.
        - Почему?
        - Мне надо микрофоны на тебя нацепить, снимай футболку.
        Девушка задумалась, но всего на пять секунд. Раз это надо для спасения жениха, то она готова на всё!
        А если на всё, то почему не на это?
        Под футболкой у Татьяны ничего не было. Но она рывком стянула ее и повернулась к свету.
        Марк Угрюмов подсел поближе и кусочками пластыря приклеивал на голое тело микрофоны, провода, антенны.
        - Одевайся, Татьяна! Ты молодец. Я-то думал, что минут двадцать потрачу на уговоры.
        - Это же для дела! И ты, вероятно, много раз такое видел.
        - Такого еще не видел! Значит так, я кое-что узнал. У меня есть подружка в следственном комитете. Она мне немножко подсветила ситуацию.
        - Скажи, Марк, а подружке ты тоже микрофоны ставил?
        - Не отвлекайтесь, женщина! Значит так, банк «Эльбрус» маленький. Он недавно куплен владельцами казино. Как только их из Москвы выперли, они расположились в ближайшем Подмосковье. И этот банк, что-то вроде воровского общака. Я узнал адрес коттеджа, где живет хозяин банка.
        - Мы туда поедем?
        - Да, Таня! Пока ты спала, мне помогли снять с карточки все деньги. И ты пойдешь с ними в самое логово. Прямо к самому Архарову. Подходящая фамилия у этого гада?
        - Браузер, милый - ты, правда, думаешь, что Андрей в подвале этого коттеджа?
        - А что тут думать? Я подключился к их телефонам. Директор банка прямым текстом намекал на это, ты пойдешь в логово, а я с ребятами буду страховать.
        - Это что за ребята?
        - Это мои друзья.
        - А твоя подружка тоже там будет?
        - Подружка, между прочим, майор полиции! Она где-то там будет, но я не знаю где. У нее своя служба и свой улов. А нам надо Андрея спасти.
        - Да, Андрея! И Эльдара Натановича.
        - Правильно, Таня! И твоего Натановича мы тоже спасем. Мы же не звери!.. Так, звони Архарову.

* * *
        Рузова вошла в кабинет Григория Архарова и без всякого приглашения села в кресло у окна. Она решила, что здесь антенна будет работать лучше, и ребята Браузера будут четко слышать и записывать каждое сказанное слово.
        Она вела себя нахально. Гости так не поступают! Но Архаров сделал вид, что не удивился этой наглости. Он стоял у стола и держал паузу, как хороший актер в старом театре МХАТ, который теперь просто МХТ.
        Он молчал, а Татьяна думала о микрофонах! Вернее, о бородатом Браузере с веселыми голубыми глазами. Она вспоминала, как недавно он клеил ее! Вернее, как он пластырем крепил провода на ее молодом стройном теле.
        Рузова живо представляла эту картинку, и ей стало тепло и приятно!
        Но вдруг в ее памяти всплыла старая оперетка. Там два морячка пели куплеты для красавицы в тельняшке:

«Нельзя любить двух сразу.
        Так не было ни разу!..»
        Вот именно!
        Татьяна подумала, что это как-то неестественно - ночью она тесно общалась с одним мужчиной, а сейчас мечтала о другом…
        Рузова осудила себя, решив, что она порочная и развратная женщина!
        Но тут Григорию Архарову надоело ждать. Он решительно прервал мысли Татьяны, ее драматические разборки и копание в душевных закоулках.
        - Так значит вы, Татьяна Рузова? И вы принесли украденные деньги. Вовремя! Мы срочно начали собирать нужную сумму.
        - И сколько собрали, Григорий Ефимович?
        - Вам-то какое дело?
        - Нет, вы позвоните своим людям и спросите. Срочно позвоните и спросите!
        Странно, но Архаров подчинился напору. Он позвонил управляющему банком, а потом сообщил ей результат.
        - Вот так, Танюша! На нашем счету уже восемьсот пятьдесят тысяч долларов! Я, почему это говорю? Просто, мы и так бы успели собрать миллион.
        - Успели? Значит, деньги нужны вам очень срочно? Для кого?
        - Вот никому бы не сказал, а вам, госпожа Рузова, доложу. Зачем я это делаю? А потому, что ты, Татьяна Рузова, уже не жилец на этом свете. Эти деньги специально для заместителя прокурора области, для Вани Злотникова. Он уже давно лучшая крыша наших казино.
        - Значит - это взятка!
        - Это подарок, девочка! Давай деньги!
        - Только у меня здесь не все. Здесь только пятьсот тысяч. А остальные я в лесу спрятала.
        - Это ничего! Скоро управляющий обналичит наши денежки, приедет и привезет остаток.
        - Это вряд ли! Вы, Григорий Ефимович, позвоните ему еще раз и узнайте: что и как!
        Архаров опять подчинился и позвонил…
        Во время разговора его лицо меняло гримасы так, как это делают комики из «Кривого зеркала»…
        Глядя на него, Танюша понимала, что Браузер успел! Он хорошо сделал свое дело. За пару минут он перевел на чистую кредитку почти все деньги банка. На счету
«Эльбруса» осталось лишь на обед в захудалом ресторане.
        Наконец Архаров взял себя в руки.
        - Говори, змеюка, где остальные доллары!
        - Еще пятьсот тысяч здесь недалеко. Я их отдам, но мне надо посмотреть на своих друзей. Живы ли они?
        - Живы, пойдем, посмотришь.
        И злой хозяин банка повел Рузову!
        Они спустились на первый этаж. Потом пошли в подвал.
        Сначала Архаров через маленькое окошко в стальной двери показал ей камеру Андрея. А вот каземат Эльдара Натановича он даже открыл.
        Таня вбежала внутрь, и обнялась с милым Главным редактором, который заговорил с ней быстро и печально.
        - Я верю в вас, Таня! Только вы можете нас спасти! Я сразу же назначу вас старшим редактором. А потом и своим заместителем. Я выпишу вам две премии. Нет, три или даже пять премий!
        Эльдар продолжал обещать Рузовой манну небесную, а она говорила громко и четко. Не для Шишова с Архаровым, а для Браузера, который слушал всю эту беседу.
        - Подождите, шеф! Я же не за должностями сюда пришла, я просто смотрю, как вы живете. Две полуподвальные комнаты справа от центрального входа. Охраны в коридоре нет. Двери стальные крепкие. Окна над землей большие, но на них решетка из арматуры. А как вас кормят, Эльдар Натанович?
        Когда Архаров привел Рузову в свой кабинет, она сразу согласилась вернуть все деньги. Она созналась, что пятьсот тысяч баксов спрятаны в лесу у моста через Пахру.
        Но при этом Таня поставила маленькое условие - деньги заместителю прокурора Злотникову передаст она сама!
        Вот такая у нее блажь! Будет, что вспомнить на старости лет.
        Григорий Ефимович позвонил прокурорскому чиновнику с генеральскими погонами и назначил встречу на девять вечера у небольшого моста через Пахру…
        Недавно Татьяна вместе с Браузером действительно спрятала деньги под мост!
        Уже стемнело, когда Рузова храбро полезла во влажный бурьян у реки и принесла пакет с половиной миллиона долларов.
        Архаров в машине пересчитал пачки, складывая их в красивый кейс. Вскоре всё было готово.
        И тут на поляну у моста въехал «Мерседес», за рулем которого был генерал в прокурорской форме.
        И он, как старший по чину, начал разговор с Архаровым. Правда, всё время на вопросы отвечал не он, а сотрудник журнала «Зубр» Таня Рузова.
        - Кто эта девушка, Гриша?
        - Не волнуйтесь, прокурор! Я здесь случайно, вот ваш миллион.
        - Кто она?!
        - Я простой редактор в издательстве. Сама сюда напросилась. Очень хотела посмотреть, как взятки берут…
        На последних словах Архаров схватил Татьяну, бросил на мокрую землю и придавил ногой, наступив на поясницу.
        - Извините, Иван Иванович! Держите кейс с бабками! Больше эта хамка никому ничего не скажет. Она замолчит навсегда.
        - Это правильно, Гриша! Но это твоя забота. Ты меня в свои мокрые дела не путай…
        И в этот самый момент завыли полицейские сирены с мигалками, и на поляну, сверкая фарами, въехало шесть или семь машин. И не только со стороны моста, а со всех сторон!
        Сразу же появились криминалисты, понятые и наручники…
        Через минуту, накрывшись одеялом, Татьяна пила горячий чай в полицейском микроавтобусе.
        Ее опекала красивая молодая женщина в майорских погонах.
        - Здравствуйте, Таня! Меня зовут Даша Комарова, мне Марк всё очень подробно описал. Я так вас и представляла.
        - В одеяле и с чаем.
        - Нет! Веселой, умной, отважной!
        - А вы, Дарья, подружка Браузера?
        - Это он так сказал? Ну, да! Я подруга Марка Угрюмова… Он полчаса назад сильно накуролесил в коттедже Архарова. Взорвал ворота, разогнал всю охрану, тросом на джипе вырвал решетки у подвальных окон и освободил заложников.
        - Молодец!
        - Но Марк успел мне передать первые слова Стругова! Он считает, что это вы его освободили.
        - Да, я принимала в этом участие.
        - Андрей сказал, что есть такое правило: если девушка спасает парня, то он обязан на ней жениться.
        - Я согласна, Даша, но…
        - Никаких «но»! Андрей просил передать, что любит вас, что делает вам предложение и готов жениться, хоть завтра…
        В это время Григория Архарова запихали в полицейскую машину.
        А к Злотникову приехал его адвокат. После коротких переговоров с заместителя прокурора области сняли наручники и отпустили под подписку о невыезде…
        Иван Иванович сел в свой «Мерседес» и уехал в неизвестном направлении. Уехал и где-то на просторах нашей бывшей родины залег на дно.
        Потом говорили, что у него в Закарпатье или во Львовской области есть родня по линии матери…
        А потом его видели на горнолыжном курорте в польских Татрах. В уютном городке Закопане.
        Это недалеко от Кракова.
        Глава 2
        Дама с попугаем
        Лето было жарким и душным. По улочкам тихого города Рощинска летал тополиный пух и мелкая желтая пыльца от каких-то акаций.
        Рощинск находился совсем близко от Москвы. Почти рядом!.. Сюда можно добраться на электричке всего за час. Это, конечно, не впритык к Кольцевой дороге, но и не на окраине Московской области.
        Про такие городки говорят - ближнее Подмосковье.
        Утром тысячи жителей Рощинска всеми способами ехали на работу в Москву. А вечером они же возвращались в свои облезлые, но уютные дома…
        При новом мэре Дмитрии Барсукове на основных улицах города убрали киоски, положили бугристую плитку вместо нового асфальта, подлатали пятиэтажки и кое-где усилили освещение.
        Но на дорогах, которые выходили на окраины или примыкали к паркам, всё было, как и прежде. Там оставались бугры, колдобины и полумрак. Фонари кое-где светили, но не все и только в четверть силы…
        Серый «Мерседес» заранее свернул на безлюдную боковую дорогу между кирпичными пятиэтажками и рощей. Здесь был очень удобный полумрак, достаточный, чтоб скрыться от лишних глаз.
        Нельзя сказать, что машину Дениса Шустрова знала каждая собака в городе. Но он был личностью приметной, и часто его фото мелькали в местной прессе. Иногда - вместе с мэром.
        Денис Давыдович оставил машину и пошел вперед, лавируя между детскими площадками и кирпичными коробками. Ему была нужна двухэтажная развалюха на Болотной улице. Там в полуподвале жил художник Тимофей Зарубин.
        Этот живописец был мастер на все руки. Имея друзей в Москве, он мог сделать всё, что угодно!.. Не бесплатно, конечно, но за вполне доступную цену.
        Шустров больше года руководил строительной конторой «Наш дом».
        Фирма процветала! Ее филиалы работали в пяти городах. И везде толпы народа спешили вложить свои деньги в строительство квартир.
        Всё прекрасно! Но у Дениса Давыдовича был аналитический склад ума. Он хорошо понимал, что через месяц «Наш дом» развалится, как карточный домик.
        Именно поэтому Шустров шел к Зарубину, чтоб получить для себя и своей секретарши липовые заграничные паспорта. Он решил, что уже пора сматываться!
        А такие вещи не стоит афишировать. Здесь нужна предельная конспирация.
        Денис открыл скрипучую дверь, спустился вниз на пять ступенек и пошел по мрачному коридору с тусклой лампочкой под потолком. Там впереди была студия талантливого художника Тимофея Зарубина…

* * *
        Только на третий день Таня Рузова начала понимать, что Андрюша Стругов сделал ей предложение. Она, конечно, помнила об этом факте, но яркой радости не было до тех пор, пока вечером товарищи по работе не устроили корпоративную помолвку.
        В редакции журнала «Зубр» трудились очень отзывчивые люди. Если они понимали, что есть повод соорудить банкет, то их невозможно было остановить. Тем более, когда вечерний сабантуй приветствовал главный редактор - общий любимиц Эльдар Натанович.

«Старику» Шишову было за пятьдесят. И поскольку Рузова недавно спасла его от бандитов, добрый Эльдар не мог быть против этого праздника. Более того, шеф финансировал застолье из казенных денег!
        И он же сделал подарок Рузовой! В первом же тосте он объявил, что переводит ее из простых редакторов в старшие редакторы!
        Это был царский подарок!
        - Теперь, Танюша, ты со Струговым находишься на одной социальной ступеньке. Сейчас никто не скажет, что у вас неравный брак…
        На помолвке все дружно и часто говорили тосты, радовались банкету и кричали
«Горько»!
        Ближе к концу вечеринки некоторые личности разбрелись по углам на междусобойчики. Две пары томно танцевали в полумраке коридора.
        Таня с Андреем ворковали - они говорили о любви, о планах, о предстоящей семейной жизни.
        И только журналист Слава Мартынов упорно сидел за столом и допивал остатки. Это он так переживал свое повышение по служебной лестнице…
        Раньше журнал «Зубр» обходился без заместителя Главного редактора. Но недавно, после своего похищения, Эльдар решил подстраховаться и назначить Вячеслава Сергеевича своей правой рукой.
        Логика простая - если шефа опять похитят, то Слава будет руководить!
        Перед уходом Эльдар Натанович собрал всех и попросил на две минуты притихнуть. Он собирался сказать что-то важное.
        - Друзья мои! Я хочу сделать еще один подарок нашей прекрасной паре.
        После этого вступления пьяный шепот совсем прекратился, и на Главного редактора устремилось множество заинтересованных глаз - очень дружелюбных и слегка мутных.
        - Друзья мои! Я знаю, что наша Таня родом из города Рощинска. Так?
        - Да, Эльдар Натанович. Там до сих пор моя мама живет. И старых друзей полгорода.
        - Вот и отлично… Вчера я получил заказ. Надо в хорошем ракурсе осветить фирму «Наш дом». Несколько ярких фотографий и пять страниц текста.
        - А что это за фирма?
        - Она строит дома по всей России. А центральный офис в Рощинске! Так вот, я направляю Андрюшу Стругова и Танечку Рузову в командировку. Я на две недели заказал им люкс в лучшем отеле Рощинска, в гостинице «Амфора». Это что-то вроде свадебного путешествия, но до похода в ЗАГС.
        - Спасибо, Эльдар Натанович!
        - Довольна, Танюша? Это будет твоя первая статья, как журналиста «Зубра».
        - Очень довольна! Спасибо, Эльдар Натанович! А обложка журнала наша?
        - Ваша, Таня! У вас там на всё времени хватит! Пусть Андрей сделает побольше фотографий. Будем выбирать…

* * *
        Так получилось, но Роза Степановна Рузова жила на два дома. Каждый месяц она на неделю уезжала в Москву и терзала дочь по полной программе. Татьяна сопротивлялась, но очень вяло.
        Обе считали, что они правы!
        Старшая Рузова была уверена, что двадцать пять лет - это детский возраст. Девочку надо уберечь от ошибок. Ребенок еще совсем не знает жизни! Его надо учить, учить и учить!
        А Татьяна считала, что она уже взрослая. Она хотела сама делать ошибки и сама их исправлять…
        Ежемесячная московская неделя была трудным временем для обеих женщин.
        Но зато остальное время Роза Степановна жила в Рощинске. Она отдыхала и набирала сил для будущих битв за дочь!
        Если описать ее образ в двух-трех словах, то это нормальная теща из стандартных анекдотов.
        Только вчера Рузова узнала, что ее непутевая дочь приезжает в город своего детства. И не на неделю, а на целых две. Это хорошо, но…
        В сообщении Татьяны было два неприятных момента. Один из них можно выдержать, а второй - просто ужас и катастрофа!.. Как поняла Роза Степановна, дочь будет жить не дома, а в гостинице «Амфора». Это неприятно, но терпимо.
        Второе - ее бедная девочка приедет не одна, а с женихом. И они будут спать в одном номере. Спать, со всеми вытекающими последствиями! Для матери это был невыносимый удар…
        Старшая Рузова заранее не любила своего зятя, хотя даже и не знала этого типа!
        А за что его любить? По фотографии, которую прислала Татьяна, он не самый завидный жених.
        Очень средний молодой человек.
        И вообще! Он, подлец, раз хочет отнять у нее дочь! Если раньше, пусть через пень и колоду, но Татьяна слушала мать, то сейчас она совсем пойдет в отказ! Слушаясь мужа, девочка совсем отобьется от рук…
        И кто он такой, этот развратный тип? Скорее всего, он простой инженер! Или еще хуже - журналист из редакции!
        И Танька хороша! Он свистнул один раз, и она побежала за ним, как собачонка…
        Размышляя о предстоящей катастрофе, Роза Степановна всегда возбуждалась, фантазируя конкретные детали этого распутного «жениха» и страдания своей несчастной дочери!
        Этот захватчик представлялся ей каким-то соловьем-разбойником. И даже еще хуже…
        Она думала об этом каждый день, но сегодня ее гневные размышления прервал звонок в дверь. Сначала он был робкий и короткий.
        Но через три секунды трезвон повторился. Какой-то нахал звонил долго и тревожно!
        Рузова встала и пошла к двери, на ходу подбирая слова. Сейчас она так отчитает наглеца так, что он кубарем полетит с лестницы!
        Но за дверью стояла тощая нахалка! Какая-то девица двадцати пяти лет. Справа и слева от нее стояли чемоданы, а это означало, что она намерена остаться на ночлег. А возможно и вообще - жить здесь всерьез и надолго!
        Выговор за настойчивые звонки не состоялся. Грозные фразы где-то застряли у Розы Степановны. Она лишь смогла произнести:
        - Ты кто такая?
        - Здравствуйте, тетя Роза! Вы просто цветете и молодеете. Вы еще красивше, чем раньше!
        - Ты кто такая?
        - Так я - Оксана! Очень даже странно, тетенька Розочка, что вы меня не помните. Я к вам ходила чуть не каждый день.
        - Ты кто такая? У меня с головой полный порядок. Но я тебя не помню!
        - Как же вы не помните, тетя Роза? Я племянница Екатерины Матвеевны. А ее отец с вами троюродный брат…
        - Понятно! Значит ты дальняя родственница.
        - Не такая уж дальняя. Пятнадцать лет назад мы почти год жили в соседнем доме. Я с вашей Таней в один класс ходила.
        - В какой класс?
        - В третий, тетя Роза! В какой же еще?
        - Ну, раз в третий, тогда проходи…
        Роза Степановна решила поселить Оксану в комнате дочери. Разбирая свои чемоданы, гостья трепалась без умолку.
        Оказалось, что пятнадцать лет назад семья Оксаны Сурковой переехала в Мурманск. Но тогда девушка носила другую фамилию. Три года назад она встретила вдовца - капитана первого ранга Суркова и вышла за него. Ей было двадцать два, а ему сорок два. Отличное сочетание!.. А теперь его увольняют.
        И вот Сурковы продали машину, мебель и квартиру в Мурманске. Потом назанимали кучу денег и всё вложили сюда, в родной подмосковный Рощинск.
        - Понимаете, тетя Роза, детям лучше жить рядом с Москвой.
        - Каким детям?
        - Моим деткам! Их пока нет, но мы с мужем стараемся. Вы не сомневайтесь, тетя Роза! Моему Суркову всего сорок пять. Он пока еще может…
        - А я и не сомневаюсь. Если хотите, то работайте в этом направлении. А когда у вас квартира будет? Ты куда, Оксана, деньги вложила?
        - В вашу фирму! В том смысле, что она здесь в Рощинске. А квартиру обещают через два месяца.
        - Это не пирамида?
        - Что вы, тетя Роза! В газете писали, что тут всё очень надежно. Фирма называется
«Наш дом». Ее директор Шустров собирает картины. Он недавно купил полотно самого Брюллова.
        - Зачем?
        - Для народа! Он, тетя Роза, хочет оставить потомкам картинную галерею.
        - Понятно! Один чудак создал Третьяковку, а этот сделает Шустровку.
        - Да, тетя Роза! Шустров - меценат. В пирамидах так не бывает! А картина Брюллова называется очень красиво.
        - Как?
        - Она называется «Дама с попугаем».
        - Лучше бы «Дама с квартирой»…

* * *
        Они приехали в Рощинск инкогнито. То есть, без предварительного звонка Розе Степановне. И это не потому, что Таня стремилась устроить матери сюрприз!
        Просто ей не хотелось попасть под допрос и отвечать на бесконечные вопросы. Почему приехала с Андреем? Почему в гостиницу, а не домой? Почему вас поселят в одном номере?
        И самый каверзный вопрос в конце. Как ты будешь спать вместе с мужчиной?
        Как, как? А вот так!
        Эльдар Натанович не обманул. Их поселили в номере из трех комнат, в лучшем люксе гостиницы «Амфора». Там был кабинет, гостиная и шикарная спальня!
        А поскольку шеф прилюдно назвал их командировку своеобразным медовым месяцем, Таня Рузова нашла на тумбочке картонку с надписью «Не беспокоить». Она показала ее Андрею, игриво подмигнула и повесила на ручку двери, выходящей в коридор.
        Потом она заперла дверь и побежала в ванну, по дороге сбрасывая с себя разные детали одежды…
        Через три часа уставший Андрей начал одеваться.
        - Мне пора, Танюша.
        - Куда?
        - Я тебе говорил, что перед отъездом меня вызвал Слава Мартынов?
        - Ты сказал, Андрюша, что «Мартын» выдал нам разные письма и деньги на поездку.
        - Да! Но не только. Он, как новый зам. Эльдара, огласил «ценные указания»! Одним словом, сегодня в офисе фирмы «Наш дом» презентация.
        - По какому поводу?
        - Они, Таня, открывают выставку картин. Там будет мэр и всякие очень важные персоны. Надо всё это сфотографировать. Я должен это сделать!.. Но главная фишка в том, что они впервые выставят полотно Карла Брюллова.
        - Подделка?
        - Не похоже! Они купили ее в Коломне на вещевом рынке. Сначала сомневались, но потом провели экспертизу - натуральный Брюллов! Называется картина «Дама с попугаем»…
        Еще в Москве они договорились, что в первый вечер Татьяна одна поедет к матери и осторожно подготовит ее к встрече с зятем.
        Это очень важно!
        Сейчас Тане очень хотелось тоже пойти на вернисаж!.. И дело тут не в тусовке и не в любви к живописи. Конечно, это интересно посмотреть на мэра Рощинска, на местную элиту, на фирмачей из «Нашего дома», на барышню с птичкой. Но не это главное!
        Просто Рузовой хотелось быть рядом с Андрюшей!
        А что такое? Раз на нее нахлынула страстная любовь, то нельзя расставаться с женихом.
        И, кроме всего прочего, это опасно! Там могут устроить банкет с алкоголем и фейерверком. А потом будут танцы, женщины, темные аллеи в парке…
        Нет, Андрюшу опасно отпускать одного! Он очень ранимый, очень горячий и влюбчивый…

* * *
        Первые годы он думал, что это навсегда! Но всё прошло, как с белых яблонь дым!
        Мэр Рощинска Дмитрий Барсуков недавно понял, что заканчивается его первый срок на приятном посту главы города. А значит, опять будут выборы. И это новые затраты, новые беспокойства и суета вокруг дивана.
        Это определенный риск!
        Опять надо давить конкурентов. Опять будет борьба за избирателя. Снова придется раздавать обещания, плакаты, улыбки и рукопожатия.
        Начинать надо немедленно!
        Дмитрий Андреевич так и решил, что вчера еще было рано, а завтра будет поздно. Стало быть, его избирательная компания начнется сегодня.
        Барсуков еще минуту подумал, взбодрился и вызвал помощника.
        - Вот что, Федор! Давно хотел у тебя спросить. Тебе нравится работать со мной?
        - Очень нравится, Дмитрий Андреевич! Я готов вместе с вами навсегда.
        - Навсегда? Так долго, Федя, не будем загадывать. Но если мы с тобой выиграем выборы, то предстоит нам вместе еще один срок тянуть!.. Но работать ты будешь, как зверь. Надо рыть землю глубоко и упорно. Надо бить копытами во все стороны. Только так мы победим!
        - Я не подведу, Дмитрий Андреевич! Буду делать всё, как вы скажите - бить, рыть, тянуть!..
        Барсукову нравился разговор. Он чувствовал себя Наполеоном перед решающей битвой.
        - Записывай, Федор! Надо срочно собрать телевидение и журналистов к офису фирмы
«Наш дом». Я буду там выступать с важной речью.
        - Будет сделано, Дмитрий Андреевич!
        - И распусти среди журналистов слух, что после моей победы они получат ценные подарки. Конечно, не все журналюги, а только те, кто будет меня безоговорочно поддерживать.
        - Что им пообещать? «Мерседесы» или квартиры?
        - Нет, Федя! Морда у них может треснуть. Это слишком жирно для них.
        - Так это же слух, Дмитрий Андреевич! И потом, политика - дело тонкое. Пообещать, это не значит сделать!

* * *
        Татьяна понимала, что Роза Степановна долго не выдержит. Около получаса они общались, как мать с дочерью. Старшая Рузова рассказывала о приезде Оксаны Сурковой, о своих болячках, об одиночестве, о вредных соседках и о бродячих собаках.
        А Таня говорила о редакторе Эльдаре Натановиче, о суматошной жизни в Москве, о своей новой должности и, наконец, об Андрее Стругове. Она сказала о нем вскользь, не упоминая опасных слов типа «будущий муж, любимый человек, жених и свадьба».
        Но для Розы Степановны было достаточно имени. И она взорвалась!
        - Ты убить меня хочешь? Прошу не говорить при мне об этом прохвосте.
        - Мама, но ты его даже не знаешь.
        - И знать не хочу! Все мужчины - коварные соблазнители… Вот где твой отец? Последний раз я видела его двадцать пять лет назад! Где он шляется?
        - Как так, мама? Ты же говорила, что он был химик и погиб на испытаниях.
        - Точно, дочка! Он нервы мои испытывал. А химиком он был отличным. Почти год со мной опыты проводил. Но как узнал, что нахимичил тебя, то сразу слинял.
        - Ты не права, мама! Нельзя не верить всем мужчинам.
        - Можно! Сама поймешь, но поздно будет. Твой Андрей соблазнит тебя, затащит в постель, а потом бросит. Уже по его фотографии видно, что это развратный тип! Искатель легких побед.
        - Мама, Андрей - мой жених. Он меня уже соблазнил, затащил и сделал предложение. Скоро свадьба!
        - Как свадьба? Зачем свадьба? Где свадьба?
        - Всё будет через месяц в Москве. А завтра, мама, я приведу к тебе Андрея. Он очень хороший человек!
        - Не верю! Ты, Танюша, очень наивная. Среди мужиков нет хороших людей.

* * *
        На высоком крыльце перед входом в особняк «Нашего дома» мэр города Рощинска завершал свое выступление.
        Дмитрий Андреевич говорил красиво, с явным прицелом на предстоящие выборы.
        По правую руку от него стояли хозяева презентации - директор фирмы Денис Шустров, его секретарь Кристина Мякина и другие сотрудники «Нашего дома».
        А по левую руку сгрудились заместители мэра Барсукова. Они дружно кивали головами, аплодировали и смеялись в нужных местах.
        Прямо за мэром спрятался Федор Пригожин. Он держал в руках заранее написанную речь и изредка суфлировал, напоминая шефу начало очередной темы.
        На лужайке перед крыльцом собрались приглашенные журналисты и жители Рощинска - около полусотни будущих новоселов, вложивших деньги в «Наш дом».
        Барсуков был опытный оратор, и последние слова произносил громко, размеренно и с пафосом.
        - Дорогие земляки! В России мало городов, где на вернисаже висит свой собственный Брюллов. Я успел глянуть на «Даму с попугаем». Это шедевр мирового уровня! Это круче, чем «Джоконда»… Хочу завершить выступление - словами благодарности в адрес господина Шустрова! Именно такие люди нужны нашему городу - строители и меценаты, двигающие искусство в массы. Спасибо вам, Денис Давыдович!
        На поляне раздались крики восторга, всполохи вспышек и дружные аплодисменты. Публика как-то сразу решила, что картина Брюллова превратит их городской музей в Лувр, а тихий Рощинск станет Парижем.
        Народ у нас наивный и очень доверчивый. Верит любой болтовне, идущей из уст высокого руководства.
        Мэр посторонился, уступая Шустрову место перед микрофоном. И Денис Давыдович начал описывать радужные перспективы жителей Рощинска. И особенно тех людей, кто внес свои деньги в «Наш дом». А гарантией этого благополучия было полотно Брюллова и действующий мэр.
        - Я не могу не выразить благодарность лично господину Барсукову. Только такой мэр и нужен вашему городу… Мы только заложили фундаменты наших домов. Но скоро этажи начнут расти, как грибы. А выставку картин, которую вы сегодня осмотрели, мы передадим городу! Искусство должно принадлежать народу!
        Это был финал презентации.
        Журналисты спешно снимали последние кадры, что-то записывали в блокнотах и диктовали по сотовым телефонам.
        Но разношерстная толпа возле офиса реагировала на презентацию и на выступление мэра с разной степенью восторга. Каждый думал о своем…
        С последними словами всё загудело и пришло в движение. Кто-то торопился в редакцию, кто-то мечтал о своей будущей квартире, а кто-то ждал обещанного банкета.
        И банкет начался!
        Столы стояли прямо в сквере перед офисом «Нашего дома». Вся публика разделилась на отдельные группы по интересам. Больше всего было здесь будущих новоселов. Никто из них не сомневался, что получит квартиру. А как иначе? Дома строит богатейшая фирма. И мэр ее хвалит. И вернисаж они открывают. И купили для города дорогущую
«Даму с попугаем»…
        Всё надежно!
        У одного из столов с закусками стояла худая девушка, которая только сегодня приехала из Мурманска.
        Оксана Суркова сразу после встречи с Розой Степановной поехала на презентацию. У нее был именной пригласительный билет. Фирма «Наш дом» хотела показать журналистам, что у нее есть клиенты по всей России.
        Оксана жевала пирожные и сверлила глазами парня, который стоял в пяти метрах от нее…
        Точно, это он!
        Суркова имела отличную память на лица. На фотографии, которую показала ей тетя Роза, был именно этот парень - будущий жених Тани Рузовой.
        Как-то само собой вспомнилось, что этот парень журналист и зовут его Андрей Стругов…
        Оксана надкусила пятое пирожное, отложила его в вазу и стала потихоньку подбираться к этому «жениху».
        А к Стругову подошел странный старик - в очках, с бородкой и тростью. По внешнему виду он напоминал университетского профессора из прошлого века.
        Как и у других представителей прессы, у Андрея на карман куртки была приколота фирменная карточка от журнала «Зубр». Именно это привлекло внимание «профессора».
        - Простите, молодой человек, как я вижу, вы из журнала «Зубр»?
        - Да, я Андрей Стругов, редактор и репортер.
        - Как замечательно! Я, товарищ Стругов, читал ваши статьи. Ярко, злободневно и, что удивительно, очень правдиво, вот вы-то мне и нужны.
        - Зачем?
        - Потом скажу! Давайте, Андрюша, отойдем в сторонку. Я не очень боюсь, но мне страшно.
        Старик, постоянно оглядываясь, потащил Стругова в темный угол сквера. Они спрятались за высокими кустами, и только тогда продолжили разговор.
        Оксана не стала подходить к ним близко и выдавать свой интерес. Поэтому она не слышала про очень важные вещи, о которых говорил «профессор».
        - Мне очень приятно познакомиться с вами, Андрей Стругов! Я рад, что у нас еще есть честная пресса. Вас не смутил весь этот цирк? Я имею ввиду выставку, и ажиотаж вокруг нее…
        - Да, немножко смутил. Я никогда не слышал о картине Карла Брюллова «Дама с попугаем».
        - Вот именно, молодой человек! Вы попали в самую точку. Скажу вам однозначно - это не Карл. И тем более, не Брюллов. Я специалист в этом деле, и заявляю, что на вернисаже вообще нет ни одной старой картины!
        - Это как это так?
        - А вот так!.. Всё это, включая липового Брюллова - новодел. Это отличная стилизация под старину. Но любой спектральный анализ подтвердит, что и холсты, и краски современные.
        - А зачем фирме «Наш дом «все это надо?
        - Так это всё для форса, это приманка для лохов. Чтоб побольше денег привлечь в карманы Шустрова… Я считаю, что это - типичная пирамида. И вскоре она рухнет! Мне жалко этих людей. Они мечтают о своей квартире, а получат шиш с маслом. И это, Андрей, в лучшем случае.
        - А в худшем?
        - Тоже шиш, но без масла…
        Стругов на секунду отвлекся и «профессор» исчез, затерявшись в толпе. Искать старика было бесполезно. И в этой легкой суматохе Оксана подобралась к Андрею почти вплотную.
        А журналист был в трансе. Стругов быстро сообразил, что теперь не сможет так просто написать хвалебную статейку о «Нашем доме». Он имел свою совесть, честь и гордость!
        Андрей понимал, что выглядит, как белая и пушистая ворона. Но он решил не продаваться ни за какие деньги. Если ты журналист, то надо печатать только правду, одну правду и ничего, кроме правды!
        Надо только докопаться до истины и вывести эту фирму воров и жуликов на чистую воду. А для этого стоит поближе познакомиться с кем-то из сотрудников «Нашего дома».
        Мимо проходила Кристина Мякина, секретарь директора фирмы, и Стругов окликнул ее.
        - Простите, вы, кажется, из «Нашего дома»? Вы помощник господина Шустрова?
        - Да, я секретарь-референт фирмы… Меня зовут Кристина.
        - Очень приятно! Я Андрей Стругов, журналист из журнала «Зубр». Мне поручили статью об этой презентации, а я в толпе не успел снять картины. Хорошие фотографии не любят суеты.
        В этот момент Оксане удалось подобраться так близко, что теперь она слышала каждое слово.
        - Я вас поняла, Андрей, приходите сюда в одиннадцать часов, и мы все успеем сделать. Я разрешу вам всё, что вы хотите! Здесь никого не будет. Только вы и я. Приходите обязательно. Я буду вас ждать.
        - Спасибо, Кристина! Я обязательно приду.
        Стругов убежал к машине.
        Кристина ушла в особняк.
        А Оксана замерла на месте. На ее лице переливалась смесь ехидства, восторга и зловредности.
        Девушка из Мурманска успела заметить синий «Рено» Андрея и записать его номер.

* * *
        Таня не успела доказать матери, что Андрей отличный жених, что он будет хорошим мужем и ласковым зятем.
        Тревожный звонок прервал их спор.
        А когда Роза Степановна открыла входную дверь, то в гостиную, как вихрь ворвалась Оксана. Она заметила Татьяну и даже кивнула ей. Но разговаривала она только с хозяйкой, только со старшей Рузовой.
        - Вы только не волнуйтесь, тетя Роза! Такая беда с любым может случиться. Они все по этому делу шалят! Я знаю! У нас в Мурманске полярные ночи бывают. Так в сумерках все мужья налево промышляют… Андрей не мужик, а кот мартовский.
        - Не поняла… Ты на какого мужика намекаешь?
        - Не намекаю! Я конкретно говорю про жениха Татьяны. Про того типа, который у вас на фото! Спокойно, тетя Роза! Я его только что видела в пикантной ситуации.
        - Где видела? У нас в Рощинске?
        - А где же еще? Я его видела на картинной выставке. На вернисаже «Нашего дома». Там, где повесили «Даму с попугаем»… Сначала он суетился, как настоящий фотограф. А потом…
        - Что потом? Не тяни резину, Оксана!
        - А потом он познакомился с девушкой! Точно! Я даже имя ее знаю - Кристина. Она секретарша на нашей фирме.
        Всё это напоминало сплетни и наветы! Но Оксана говорила очень правдиво, убедительно и живо. Ей верилось!
        Конечно, этот Андрей был изначально не по душе Розе Степановне. Но даже ей эта беседа не нравилась. Прямолинейная Оксанка говорила очень обидные слова. И вела себя так, будто Татьяны в комнате не было. А это всё-таки дочь!
        Пусть непутевая, но дочь…
        И старшая Рузова попыталась смягчить ситуацию.
        - Не перегибай палку, Оксана! Познакомиться может каждый. Особенно, который журналист. Так это, возможно, по работе. Наверное, это невинный деловой контакт.
        - Наивная вы женщина, тетя Роза. Вы совсем не знаете мужиков! А я подкралась поближе к вашему Андрюхе, и весь разговор подслушала! Сначала он начал хвост распускать, как павлин. Говорит, много было народа, а я при людях это не могу делать. И тогда фифочка-секретарша сама его пригласила. Приходи ко мне, говорит, в одиннадцать, когда в доме будет пусто. Только ты и я! Я всё тебе разрешу.
        - А он что?
        - С ним-то всё понятно! Он на неё смотрел, как кот на сметану. Я, говорит, приду с огромным удовольствием. Прибуду к вам, как штык - ровно в одиннадцать вечера. И мы с вами всё успеем в лучшем виде…
        На последних фразах все три женщины одновременно глянули на настенные часы - половина одиннадцатого. Еще можно успеть!
        И они бросились на выход.

* * *
        Из гостиницы Андрюша сделал несколько звонков в Москву, выясняя кое-что про Карла Брюллова и всё про его «Даму с попугаем».
        Лучший друг, хакер по клички «Браузер» объяснил, что искусствовед это не должность, а состояние души. После такой умной мысли Марк Угрюмов вывел Стругова на реставратора-самоучку, который нигде не учился, но о художниках пушкинской поры знал всё.
        Так вот этот искусствовед говорил о Карле Брюллове так долго и страстно, что у Стругова даже телефон раскалился.
        Но общий итог его речи состоял в том, что наш дорогой Карл писал картины, а не крал у Клары кораллы!
        Он не просто художник, а гений!
        Это первый вывод! А второй в том, что никто и никогда не слышал о некой «Даме с попугаем». Если бы живописец Брюллов собрался бы писать что-то подобное, то в анналах истории сохранились бы хоть отголоски этого факта.
        Для такого полотна нужны не только подрамник, кисти и краски. Прежде всего, для вдохновения требуется заказчик с деньгами! А еще необходимо время, симпатичная натурщица и сам попугай!
        Реставратор-самоучка высказал мнение, что в Рощинске всплыла отличная фальшивка, подделка под Брюллова. Но если Андрею удастся добыть щепотку краски с картины и обрывочек нитки с полотна, то спектральный анализ определит время написания этой картинки про женщину и птичку…
        Отправляясь к Кристине Мякиной на свидание, Стругов купил в киоске при гостинице
«Амфора» массу нужных вещей - маникюрные ножницы, маленький перочинный нож красивую шкатулку размером с тонкий спичечный коробок. На крышке этого шедевра блестела лаковая миниатюра с видом старой Москвы, а на этикетке значилось, что это таблетница - коробочка для лекарств из двух отделений.
        Стругов сразу понял, что этот шедевр ширпотреба сделан для него. В одно отделение он положит крупинку краски, а в другое - полтора сантиметра нити из полотна.
        Как отколупнуть засохшую масляную краску Андрей знал. Это четко показали в фильме
«Как украсть миллион». Там один деятель пробрался ночью в замок и ковырял ножом фальшивого Ван Гога. И, надо сказать, что это варварство было в центре Парижа, а не в затертом Рощинске.
        Но как достать нитку из полотна, Стругов не представлял. Он думал, что «Дама с попугаем» крепко прикручена к стене. Как, например, «Джоконда» в Лувре. Там вообще картину держат в сейфе с толстой стеклянной крышкой. Ее даже гранатой не возьмешь!
        А публика в Париже дура! Все стоят вокруг этого сейфа, смотрят на бликующее стекло и восхищаются, понимая, что где-то там внутри спрятан шедевр великого Леонардо. Их греет сам факт, что они стоят рядом с «Моной Лизой».
        С точки зрения охраны шедевра с «Дамой» Брюллова все оказалось проще и не так значительно…
        Когда Стругов на своем синем «Рено» подъехал к офису «Нашего дома», Кристина ждала на крыльце.
        Она решительно взяла журналиста под руку и проводила в главный зал. Именно в этом зале вернисажа висели три десятка картин, чьи авторы не так известны, как Брюллов.
        А у центральной стены зала на большом мольберте был укреплен главный шедевр - рама с картиной «Дама с попугаем», полотно метр на полтора…
        Андрей расчехлил свой фотоаппарат и начал снимать все картины, настойчиво приближаясь к Брюллову.

* * *
        Они смогли поймать настоящее такси - желтое и с шашками по бокам.
        Машина легко мчалась по ночному городу, изредка подпрыгивая на ухабах и колдобинах.
        На заднем сидении разместились три сумрачные пассажирки - несчастная невеста Татьяна Рузова, мурманская гостья Оксана и суровая Роза Степановна.
        Водитель попался сердобольный и разговорчивый. Видя, что женщины в легком трансе, он попытался шутками разрядить обстановку.
        - Я думал, что у меня сегодня неудачный день. Всё время возил одних мужиков. А тут - сразу три красавицы. Повезло! Наконец, повезло!
        Но Розу Степановну не тронул примитивный комплимент. Она еще в молодости поняла, что мужчины по своей натуре охотники за женским полом. И приятные слова они просто так не говорят. Это вроде яркой блесны, вроде приманки или бесплатного сыра, который находится в известном месте.
        Старшая Рузова не стала объяснять про крючок с наживкой и про мышеловку. Она просто резко осекла нахального шофера.
        - Нечего нам лапшу развешивать. Со своей красотой мы сами разберемся! А ты, шеф, следи за дорогой. Мы спешим!
        - Понятно! Через пять минут приедем… Так значит вам к офису «Нашего дома»? Очень любопытная фирма.
        - Сами знаем! Ты не отвлекайся. Крути баранку.
        - Вот я и говорю, что больно заманчивая фирма! Я сам хотел через нее квартиру купить.
        - Купил?
        - Пока думаю… Но только сейчас поздно туда ехать. У них офис до восьми работает.
        - Не твое дело! Нет, ты посмотри, Оксана, какие мужики настырные. Во все дырки лезут…
        Таня Рузова слышала разговор только краем уха. Она смотрела на темные улочки родного Рощинска и думала о надеждах, о любви и предательстве.
        А шустрая Оксана быстро врубилась в разговор.
        - Точно сказали, тетя Роза! Нам побыстрей надо, товарищ водитель. Сидите себе молча и крутите педали. Не надо встревать в наши семейные дела.
        Водитель знал старую присказку, что клиент всегда прав. Хочет, чтоб таксист молчал - надо молчать.
        И только, когда машина замерла в указанном месте, шофер обернулся назад и примирительно сказал:
        - Всё, гражданочки! Приехали, конец…
        Об оплате они договорились заранее. Но Роза Степановна отсчитала чуть больше и протянула водителю. Потом она вылезла на асфальт, гордо выпрямилась и произнесла:
        - Сдачи не надо! Можете потратить на своих продажных девок!..
        Таксист явно опешил! О каких девках речь? Он еще недавно носил погоны. Более того, он был чекист, майор разведки и прекрасный семьянин…
        Они успели!
        Было без пяти одиннадцать.
        Роза Степановна сообщила, что надо действовать конспиративно. Они специально притормозили не у центрального входа в офис. Тут можно спугнуть любовников!
        Машину остановили у детского парка, который примыкал к скверу перед «Нашим домом». Оксана сказал, что сегодня во время банкета разведала калитку, ведущую на задворки фирмы.
        Татьяна понуро шла сзади, а две «подружки» рвались в бой и продолжали обсуждать ситуацию.
        Особенно горячилась Роза Степановна.
        - Я, конечно, Андрея не знаю, но уверена, что он не достоин моей дочери.
        - Не достоин, тетя Роза! Но бросать мужика нельзя. Ему надо врезать хорошенько, и пусть знает свое место.
        - Врезать? Уж очень ты добрая, Оксана… Его надо в бараний рог скрутить!
        - Точно, тетя Роза! Скрутить, а потом розгами, розгами.
        - Но я скажу, Оксана, что этот жених меня не удивил. Я всегда подозревала, что Андрей скрытый бабник.
        - Еще какой бабник, тетя Роза! Но вот только дочку вашу жалко.
        - Добрая ты, Оксана! А вот мне ее не жалко. Татьяна сама виновата! Она влюбилась без моего на то разрешения. А я ее предупреждала, что мужиков надо держать в ежовых рукавицах.
        - Верно вы сказали, тетя Роза! Их надо в бараний рог крутить…
        Они пролезли в узкую калитку и оказались у торцевой части особняка, принадлежащего фирме «Наш дом». Как раз под окнами зала, где висели основные картины вернисажа. И там, где на мольберте стояла большая картина «Дама с попугаем».
        Ровно в одиннадцать раскрылась дверь, и на крыльцо вышла стройная женщина. Судя по фигуре и прическе - молодая женщина. И даже, возможно, юная девушка.
        И в этот момент к крыльцу подкатил синий «Рено», из которого вышел Андрей Стругов.
        Оксана хотела выбежать из-за угла и издать боевой клич, но Роза Степановна схватила ее за руку и произнесла зловещим шепотом:
        - Стоять! И не надо сразу кричать… Сначала понаблюдаем.
        - Верно, тетя Роза… Изменника надо брать тепленьким. И прямо на месте преступления.
        После сегодняшнего банкета у стены дома рабочие сложили пластиковые столы, стулья, барные стойки и массу ящиков от напитков и закусок. Если забраться на эту пирамиду, то вполне реально заглянуть в окно основного зала. Туда, где сейчас воркуют Андрей с Кристиной.
        И они полезли! Все втроем.
        Первое, что они увидели за окном, был большой мольберт, на котором стояла большая картина - «Дама с попугаем» Карла Брюллова.

* * *
        Кристина Мякина говорила со Струговым томным тихим голосом. Так делают почти все женщины, когда хотят завлечь мужика. И не в том вопрос, что они говорят! Всё дело в интонациях, в плавных жестах, в трепетных движениях груди и других частей тела.
        То, что журнал «Зубр» будет писать заказную статью о «Нашем доме», Кристина знала. Она сама договаривалась с Мартыновым, заместителем Главного редактора. Но любой заказ можно выполнить формально, а можно вложить душу и создать шедевр.
        Стругову показалось, что девушка в него внезапно влюбилась! А что такое? Андрей всегда знал - есть в нем что-то демоническое…
        Он чувствовал, что Мякина стремится к неформальному общению. Ее взволнованный взгляд говорил, что она готова на всё!
        Это тревожило, будоражило и будило фантазию.
        Кристина взяла его за руку и повела к мольберту.
        - Андрюша, я признаюсь, что мне очень нравится ваш журнал. Он солидный и самый уважаемый. Особенно у нас в Рощинске.
        - Спасибо за журнал, Кристина. А как вам лично я?
        - И вы очень уважаемый! Вас все считают самым честным журналистом. Самым обаятельным и привлекательным.
        - Спасибо, но вы преувеличиваете.
        - Нет! У нас многие говорят, что полностью доверяют статьям Стругова. У вас безупречная репутация, а нам именно такой автор и нужен. Мы ждем вашу статью как можно скорее.
        - Понял! Я буду стараться…
        - Я уже передала деньги Славе Мартынову. Так что с вашим руководством мы уже полностью договорились. Вам надо написать, что наша фирма самая надежная, а Шустров - меценат и любитель живописи. А все эти картины гарантируют нашу стабильность. И особенно «Дама с попугаем».
        - А это подлинный Брюллов?
        - Как вам сказать… У нас пока нет еще официального заключения, но наши специалисты уверяли на сто процентов. Одним словом, можете смело писать, что это Карл Брюллов.
        Андрей вспомнил, что он пришел сюда за образцами краски и холста. И он решил проявить военную хитрость, спровадив Кристину куда-нибудь…
        Только так можно добраться до подрамника и срезать нить с холста.
        Он сделал несколько снимков «Дамы», а потом повернулся к Мякиной.
        - Я так сегодня замотался… Кристина, а вы не угостите меня кофе?
        - Непременно угощу! И не только кофе. Как только вы закончите съемку, пройдем в гостиную и устроим банкет при свечах.
        При этом девушка приблизилась к Андрею ближе, чем позволяют приличия. Она взяла его за плечи, зажмурилась и чуть отклонила голову назад, подставляя губы для поцелуя.
        Подождав три секунды, Кристина сама пошла в атаку!
        За три секунды до этого интимного момента в одном из окон появились три любопытные и суровые физиономии.
        Почти, как на картине Васнецова «Богатыри». В центре мудрая Роза Степановна, по правую руку надежная Оксана, а по левую - непутевая невеста Танюша.
        То, что они увидели за окном, повергло их в гневный трепет. А поскольку они и так стояли на шаткой горе из пластиковых столов, стульев, ящиков и коробок, то эта трясущаяся пирамида рухнула!
        Три женщины, размахивая руками, проваливались вниз, ломая хилые столы, стулья и ящики.
        Упавшие гражданки даже не успели заметить, что Стругов, как верный жених, ловко уклонился от поцелуя Кристины.
        Впрочем, когда за окном раздался скрежет треск и грохот, то Мякиной стало не до нежностей. А услышав на улице женские вопли на три голоса, Кристина оттолкнула Андрея и бросилась к окну. Она пыталась через стекло разглядеть непрошенных гостей. Но ей очень мешали блики хрустальной люстры.
        Странные женские крики продолжались и даже усиливались. И тогда Кристина, позвав Андрея, бросилась к выходу во двор офиса.
        Получив немного свободы, Стругов вплотную приблизился к «Даме с попугаем».
        За пять секунд он совершил поступок варвара. Или даже вандала! Кончиком ножа он отколупнул от попугайского крылышка маленький комочек краски. Если это липовый Брюллов, то ладно! А вдруг перед ним полотно великого мастера?
        Затем Андрей заглянул за мольберт. На старом подрамнике очень неаккуратно был натянут холст. По углам топорщились пучки серых холщевых нитей. За мгновение была срезана проба, и вместе с крошкой краски спрятана в сувенирную коробочку с лаковой миниатюрой «Виды старой Москвы».
        Уже на крыльце Стругов нагнал Кристину. Он машинально обнял девушку за плечо, и только потом заметил, что к ним приближаются три женщины в растерзанных одеждах.
        Справа шла его любимая Татьяна. В центре была та, которую он видел только на фото - его будущая теща. А слева хромала худая облезлая девица с ехидным взглядом.
        Вид у трех красавиц был диковатый!
        Они шли к крыльцу, как в атаку. И от страха Кристина прижалась к дрожащему Стругову.
        Для Розы Степановны это было последней каплей. Ее лицо стало презрительным и брезгливым. Она, как на сцене, выкрикнула в зал обличительную фразу.
        - Тебе не стыдно, Андрей? Ты бы хоть при мне не занимался этим развратом! А моя дочь тебе верила!
        - Да о чем это вы, Роза Степановна? Я здесь по заданию редакции. И Таня об этом знает. Это моя работа, в конце концов! А вы-то как в этих ящиках оказались?
        - В этих ящиках я охраняла честь семьи! А о своей работе можешь больше не говорить. Сегодня мы ее видели! Это редакция послала тебя к мадам Кристине?
        На последних фразах Роза Степановна вытащила на передний план Татьяну и стала громко разговаривать с ней.
        - Дочь моя! Помнишь, как я говорила, что твой жених бабник? И не он в этом виноват. Просто все мужики такие… Я тебе говорила, а ты не верила! Это правда?
        - Правда.
        - И вот сейчас мы его застукали! Радуйся, дочка - он обнимается с другой женщиной!

* * *
        Андрей проснулся поздно. Он сразу обнаружил, что спал в гостиничном люксе один!
        Состояние было мерзкое! Более того - он спал на диване и в одежде…
        Мозги у Стругова работали стабильно, но вяло. Медленнее, чем Интернет в Подмосковье.
        Он начал вспоминать вчерашних женщин - томную Кристину, старую даму на мольберте, тощую Оксану из Мурманска, гневную Розу Степановну и Татьяну.
        Это было самое светлое и нежное воспоминание. Таня сказала ему что-то очень обидное и после этого тихо заплакала. Губы ее трогательно дрожали, а влажные глаза о говорили об обиде и покорности.
        Стругов смотрел на свою невесту и наверняка убеждался, что любит ее неимоверно! Сильнее, чем самого себя или больше, чем свои статьи в журнале «Зубр»! Больше компьютеров и больше всех остальных женщин вместе взятых…
        А Татьяна громко всхлипнула, повернулась и побежала по ночной улице.
        Прочь от противного офиса и развратной Кристины.
        К чертовой бабушке вздорную Оксану с ее происками и бреднями!
        Долой руководящую и направляющую роль матери!
        Стругов догнал невесту только через два квартала. Он остановил Таню и попытался всё объяснить. Он говорил ей о презентации Брюллова, о банкете, о намеках старика-профессора, о подделке картин, об образцах для спектрального анализа.
        Он даже показал ей маленькую шкатулку с лаковой миниатюрой «Старая Москва».
        Коробочку с нитками от холста и комочком краски Рузова посмотрела на шкатулку с видами старой Москвы и сразу ее конфисковала, положив в свой карман. Стругову показалось, что она начинает ему верить.
        Но потом Андрей опять ее разозлил. Он сообщил, что Кристина сама к нему приставала и что эта девушка всего лишь молодая секретарша в фирме Шустрова.
        В первую очередь Рузову возмутило упоминание возраста.
        - Меня совершенно не интересует, сколько ей лет! Даже, если она на десять лет младше меня… А вот то, что она к тебе прижималась - это видели все!
        - Она не прижималась, а прислонялась! Это от страха… Нет, ты сама представь - на лужайке полумрак, а под окном груда столов и ящиков. И вдруг из этой кучи поднимается Роза Степановна. Тут любой испугается!
        - Что? Так теперь моя мама виновата? Ты еще скажи, что выполнял задание редакции.
        - Но это правда!
        - Скажи еще, что это Эльдар Натанович направил тебя на ночное свидание? Нет, Андрей, ты просто бабник!
        - Это не так, Таня!
        - Не ври мне, пожалуйста! Значит так, Стругов! С пробами от брюлловской «Дамы» я сама разберусь. И статью сама напишу. А ты иди в гостиницу и развлекайся со своей Кристиной…
        Татьяна опять побежала вдоль домов, сворачивая в проулки и проходные дворы. Она хорошо знала Рощинск, и ей удалось убежать от Андрея.
        Он вернулся за своей машиной, которую оставил у аптеки, напротив офиса «Наш дом».
        Там под окнами фирмы уже не было никого - ни Кристины, ни Оксаны, ни Розы Степановны.
        Только тусклый фонарь у крыльца, только полумрак во дворе, только куча разломанных столов и разбитых ящиков.
        Ночь, улица, фонарь, аптека…

* * *
        Кто-то очень правильно сказал, что любви все возрасты покорны! Но, развивая эту мудрую мысль, можно заметить, что этому чувству покорны и все социальные слои - от дворников до президентов и премьер-министров!
        Так вот! Несколько лет назад вполне успешный бизнесмен Шустров познакомился с привлекательной, но бедной студенткой Кристиной Мякиной. И сразу у них закрутился бурный роман.
        До этого момента Денису казалось, что он крепко любит свою жену и маленькую дочку.
        Но студентка Мякина была младше жены на десять лет! И вообще - по всем параметрам Кристина превосходила супругу. Она была ласковей, ярче, сочнее и вкуснее, чем мадам Шустрова.
        Это была умопомрачительная девушка!
        Через месяц Денис не просто увлекся молодой любовницей, он крепко попал под чары Кристины и был готов выполнять любые ее прихоти.
        Все, кроме одной…
        Шустров сказал ей, что разведется с женой, когда дочке исполнится десять лет… Лучше, конечно, когда восемнадцать, но этого долго ждать. А ребенку скоро девять, но это не круглая дата.
        Значит так - десять лет, и точка!
        За первый год совместной жизни Шустров узнал, что у Кристины масса достоинств. У нее хваткий, деловой и расчетливый ум. У нее настойчивый и вздорный характер. А, кроме того - она очень любит деньги.
        Два года назад Кристина предложила Шустрову создать строительную фирму «Наш дом». А потом она привела Андрея Корсака, который стал идеологом и организатором этой пирамиды.
        Денису Шустрову пришлось вложить все свои деньги в рекламу, в организацию офисов в ряде городов и в показуху - в ограждение строительных площадок, в забивку первых свай и установку старых кранов.
        И когда деньги Дениса стали кончаться, вдруг начал расти встречный финансовый поток. Люди, жаждущие дешево купить квартиру, понесли свои сбережения в конторы
«Нашего дома».
        Пирамида росла в геометрической прогрессии! Год назад денежный ручей превратился в полноводную бурную реку.
        По всем правилам эта афера не могла продолжаться вечно.
        А недавно Корсак предупредил, что «Наш дом» рухнет в ближайший месяц.

* * *
        Татьяне тоже было плохо! Еще вчера днем она была счастливой невестой, она страстно любила Стругова, строила свадебные планы…
        А теперь что? Пустота!
        Если они поссорились навсегда, то, значит, для них не будет криков «Горько!», не будет первой ночи, не будет детей и внуков…
        И из-за чего всё это? Андрюша фотографировал шедевр, а секретарша пыталась к нему приставать. Но он выстоял и дал отпор! А почему? Потому, что он любит свою невесту.
        Он любит ее - Таню Рузову!
        Так для чего весь этот сыр-бор?
        Понятно, что Оксана сплетничала из лучших побуждений. Но результат плачевный! В прямом и переносном смысле.
        Татьяна высушила слезы и подошла к Розе Степановне.
        - Мама, я хотела тебя спросить.
        - Спрашивай! Но только ни слова об Андрее и Кристине.
        - Нет! С ними всё покончено. Я хотела спросить о твоем бывшем женихе.
        - О ком?
        - Помнишь, ты говорила, что до моего отца встречалась с художником-реставратором.
        - Да, Таня. И он тоже порядочная сволочь. Я ночами позировала ему. А он взял, что хотел и слинял в норку. Как суслик!
        - Но ты говорила, что встречалась с ним недавно.
        - Да! Я почти каждый месяц прихожу в его мастерскую и всегда выражаю свое презрение.
        - А что делает он?
        - Он делает свое дело! В том смысле, что он живописец, эксперт по картинам и еще что-то.
        - Мама, дай мне его адрес? Я статью пишу. И мне нужна консультация по одной картине.
        - Ну что ж! Адрес я дам, но только ты без глупостей. Тимофей Зарубин не молод, но еще мужчина что надо! Хотя, конечно, он кобель и ловелас.

* * *
        У Кристины была приличная мини-юбка. Но это, если стоять вертикально. А нужная папка лежала на нижней полке сейфа. И девушка встала к Шустрову спиной и наклонилась, перебирая документы.
        Нет, такое невозможно вытерпеть!
        Денис встал из-за своего директорского стола и собирался закрыть дверь.
        Но в кабинет без стука стремительно вбежал Корсак. И, конечно, он испортил Шустрову всю обедню.
        Жаль!
        Но Андрей Борисович никогда так просто не приходил. Вот и сейчас он принес важную новость.
        - Привет всем! Наши дела, Денис, пошли в гору. За последние дни народ начал валом валить. Несут к нам деньги, как под гипнозом.
        - Отлично!
        - А после вчерашней выставки и будущих статей в газетах - я думаю, что придется еще один филиал открыть.
        - Какой филиал, Корсак? Ты же сам сказал, что скоро крах, не успеем мы с филиалом! Счет пошел на дни. Уходить надо вовремя!
        - Это так! Но с появлением картины Брюллова в нас поверили. Хорошо бы еще, чтоб через пару дней вышла статья в «Зубре».
        - Статья выйдет! По этому делу у нас Кристина работает. Она вчера до полуночи здесь торчала. Развлекала журналиста.
        - Отлично, Денис! И хорошо бы в статью цветные фото: ты с мэром, банкет и особенно Брюллов. Об этой «Даме с попугаем» по всему городу слух пошел… Здорово придумал наш художник!
        - Зарубин, конечно, молодец, но с Брюлловым - это придумка Кристины… Ты, Корсак, не забивай себе голову картинками! Твое дело - финансы. Надо, чтоб в нужный момент мы получили всю сумму в наличных долларах.
        - Именно в наличных! Банкам сейчас нельзя доверять. Считай, Денис, что у меня все готово! Денежки лежат на разных счетах, а нужные люди прикормлены и ждут отмашки.
        Шустров встал и от удовольствия начал ходить вокруг стола и потирать руки.
        Потом он подошел к шкафу, взял три бокала и бутылку темно-красного вина из Черногории.
        Он начал неторопливо разливать терпкий напиток, продолжая разговор с Корсаком.
        - Молодец, Андрей Борисович. А через три дня будет тебе новый паспорт на фамилию Горидзе. Ты сам так просил! Ты что, в Грузию собрался? Ты же хохол.
        - С Украины могут выдать. А я думаю домик в Батуми купить. Там меня наши не достанут.
        - Это точно! Наши-то не достанут, а вот про тамошних ничего сказать не могу. Есть тост: «За то, чтоб у нас троих всё было, но нам за это ничего не было!»
        Неторопливо выпили ароматное «Каберне». Потом долго молчали, ощущая послевкусие и думая о своем.
        Затем Корсак вдруг обратился к Шустрову с нелепым вопросом.
        - А паспорт как делают? Его тоже наш Зарубин будет рисовать?
        - Что ты, дорогой! Наш Тимофей Ильич художник-подражатель. Он гений в этом деле. Это, брат, особая специализация - это каста такая. Они свой талант на мелочи не разменивают! Но вот друзей у него - как рыбы в пруду. Любой документ могут состряпать. И даже фальшивый паспорт для Горидзе, которого зовут Авас.

* * *
        После завтрака Стругов полностью пришел в себя. Он начал одновременно думать о двух важнейших вещах.
        Главное - надо помириться с Татьяной. И еще - нужно продолжать работать над статьей.
        И, если первый вопрос скрывался в полном тумане непредсказуемых женских характеров, то и с «Нашим домом» было не всё ясно.
        Как готовить статью Андрей представлял. Он проведет интервью с мэром, с руководством фирмы, встретится с будущими жильцами, сделает фото на стройке домов. Нужны яркие кадры, где забивают сваи, где бетонщики льют бетон, а каменщики кладут кирпичи.
        В середине дня Стругов, прихватив сумку с профессиональной фотокамерой, загрузился в свой синий «Рено» и поехал на окраину Рощинска. Там более полугода назад «Наш дом» заложил целый городок - пять жилых зданий, детский сад и спорткомплекс.
        Андрей быстро нашел нужный адрес.
        Зеленый забор тянулся на три сотни метров. Ближе к лесу стояла сторожка. А рядом ворота и немного обтрепанный, но еще красивый плакат с видом нового микрорайона - дома в десять этажей, дороги, фонари и детские площадки.
        Правда, за забором не ощущалось бурной деятельности, и этажи вверх не росли. Подъемный кран на площадке был, но старый и ржавый. И всего один на пять домов.
        Андрей попытался постучать в дверь сторожки.
        На пороге появился сонный сторож.
        - Что стучите, гражданин? Там сбоку звонок есть.
        - Здравствуйте… Я журналист. Моя фамилия Стругов. Я пишу статью для журнала «Зубр» и хотел бы посмотреть на вашу стройку.
        - А что на неё смотреть… Стройка - она и есть стройка.
        - Но статья будет большая и красивая. Мне для статьи надо сделать несколько фотографий.
        - Тем более - нельзя! Стройка - объект режимный и почти что секретный. У нас фундаменты по особой технологии монтируют, а вдруг вы от конкурентов подосланы?
        - Да не очень я похож на шпиона, ну если нельзя фотографировать - так я и не буду. Я просто посмотрю, погуляю по стройке.
        - Вот это совсем никуда не годится… Стройка - она, брат, не кино, и не бульвар! Вот тебе, друг, на голову кирпич упадет - меня в тюрьму посадят. А захочешь ты бульдозер прикарманить - я опять на нары полезай!
        - Не собираюсь я бульдозеры красть! Я только с порога посмотрю на объект.
        - Все, дорогуша! Разговор закончен… Мне велели сюда никого не пускать - и я никого не пущу!
        На последних словах сторож решительно захлопнул дверь сторожки. Было ясно, что стучать к нему бесполезно.
        Андрей попытался справа обойти забор, продвигаясь в сторону леса через бурьян.
        Сразу за поворотом он нашел в заборе слабое звено - две хлипкие доски, которые держались лишь на верхних гвоздях.
        Стругов отодвинул «калитку», нырнул в дырку и оказался на территории «режимного» объекта.
        На стройке действительно недавно велись работы. В одном конце участка стоял экскаватор, в другом - бульдозер. В центре - механизм для забивания фундаментных свай.
        Но вот людей здесь не было совсем - ни одного рабочего… Правда, в дальнем углу стояла бытовка с трубой. И Андрей через строительные колдобины пошел к этому вагончику.
        Он уже взялся за дверь бытовки, как вдруг ему между лопаток уткнулся ствол, и послышался окрик. Это был знакомый голос сторожа.
        - Стой! Стрелять буду… Руки вверх!
        Андрей замер и, не поворачиваясь, поднял руки вверх.

* * *
        Когда Корсак ушел, Кристина опять наклонилась над нижней полкой сейфа. Поза была настолько соблазнительна, что Шустров встал, облизнулся, как кот на сметану, и мелкими мягкими шагами начал огибать свой директорский стол. И при этом он что-то говорил нежным голосом.
        - Я понял, Кристина, что у нас с тобой полная готовность. В нужный момент мы снимаем все деньги, делим их на четыре части и разбегаемся. Корсак в Грузию, Зарубин в Италию, а мы с тобой на Кипр. Улетим, и ищи ветра в поле…
        Денис неумолимо приближался к Кристине. На его лице светилась довольная улыбка. Это была мечта о долгой богатой жизни. И это было предвкушение контакта с соблазнительной девушкой.
        Но он не успел вплотную приблизится к ее телу.
        Оставалось всего два метра. Но Кристина что-то почувствовала, встала и развернулась.
        - Вот это ты зря, Денис! Это сейчас не ко времени.
        - Почему?
        - Потому, что дверь не заперта! Потому, что я устала, и у тебя есть дела. У нас сейчас очень много работы!
        - А вечером?
        - Вечером всё будет в лучшем виде.
        И тут Кристина сделала два шага вперед. Правой рукой она обняла Шустрова, а левой стала ерошить его густые волосы. При этом она шептала ему странные и страшные слова.
        - Скажи, Денис, а почему мы должны все деньги делить на четыре равные части?
        - А потому, что мы так договорились! Конечно, и Корсак, и художник внесли меньший вклад, чем мы с тобой. Но - я честный человек! Раз я обещал, то должен выполнить.
        - А если вдруг один из нас попадет под машину - ты что, его деньги родственникам передашь?
        - Конечно, нет! В этом случае мы разделим деньги на три части.
        - А если они оба под машину попадут - то делить на две части будем?
        До Шустрова постепенно начал доходить смысл слов Кристины, и он явно испугался!
        Конечно, Денис был очень жадный до денег. Это был жулик и немного вор. Но о мокрых делах он и думать не хотел.
        - Странные у тебя вопросы, дорогая! Такого просто быть не может - чтоб сразу двое, и под машину… Ты Кристина, даже не думай об этом!
        - А я совсем не об этом думаю. Я о статье в журнале «Зубр».
        - Кстати - это очень важная вещь. Статья даст нам напоследок мощный приток клиентов. Успел вчера твой Стругов хорошие фотографии сделать?
        - Успел. Но потом такой цирк начался - прямо мексиканский сериал.
        - Что такое? Он к тебе приставал?
        - Совсем наоборот! Этого Стругова выследили его жена и теща с подружкой. Они под нашими окнами устроили дикий скандал. Просто семейная трагедия!
        - Ну, это их личное дело. Главное - чтоб он статью в очередной номер тиснул. Потом будет поздно, а теперь смотри, Кристина, какой у меня сюрприз!
        Шустров изобразил жест фокусника, подошел к сейфу, открыл его и вытащил четыре паспорта.
        Денис развернул их и поднес к Кристине поближе.
        - Смотри сюда! Это паспорт Дениса Бабаева, а это - Кристины Бабаевой. И на нужных страничках есть запись о браке. Нам даже в ЗАГС ходить не надо. А вот наши загранпаспорта. Ты довольна?
        - Еще бы! Приближается сладкая жизнь.
        - Ты сегодня займись автомобилем. Нам нужна не очень броская машина. Деньги через границу надо надежно провести.
        - Не учи ученую. Что-что, а в тайниках я разбираюсь. Мы в свое время тюки турецких курток через таможню провозили. А тут всего лишь чемодан денег!

* * *
        По команде Андрей с поднятыми руками начал медленно поворачиваться. Перед ним знакомый сторож с настоящей винтовкой.
        Десять лет назад Стругов служил в ВДВ. Что-то забылось, но основные навыки остались.
        Вот сейчас он мог спокойно отнять у деда оружие, сбить его с ног, связать и убежать. Но Андрей предпочел вступить в переговоры.
        - Вы что это, уважаемый?
        - Как это что? Я, дорогуша моя, задержал грабителя при попытке проникновения.
        - Вы, уважаемый, поаккуратней с винтовкой. Вдруг выстрелит?
        - Не выстрелит! Мне к ней патронов не дали. Ты руки-то опусти. И скажи мне, дорогой грабитель, ты и вправду Стругов из «Зубра»?
        - Да, это я! И удостоверение у меня есть. Вот оно. Посмотрите, если не верите.
        Андрей протянул сторожу редакционное удостоверение. Тот осторожно взял его в руки, внимательно осмотрел, прочитал и почему-то понюхал.
        А потом дед отошел на шаг, прищурился и начал сверять фото с оригиналом.
        Стругов чуть повернул голову, на пять секунд замер, а потом ехидно спросил:
        - Как? Похож?
        - На фото ты помоложе. Но вроде все сходится. Правда, сейчас любую корочку могут изготовить.
        - Эта настоящая. Клянусь!
        - Верю! Только ты не думай, Стругов, что, если я сторож, то мой интерес - пиво, рыбалка и домино. Нет! Я читал твои статьи. Одобряю! Но есть у меня и особое мнение. Не дотягиваешь ты, Стругов, до мирового уровня.
        - Это как?
        - Не отражаешь интересы народных масс.
        - Я стараюсь.
        - Вот и старайся! Так значит, что сейчас ты на Шустрова зубы навострил? Его фирма - сборище воров и жуликов.
        - Да, и у меня есть некоторые сомнения по его поводу.
        - И это правильно… Ты, брат, сфотографируй меня для обложки журнала, а потом я буду давать тебе интервью.
        Сторож наскоро причесался, выбрал место и удачную позу. А Андрею пришлось делать фотографию человека с ружьем на фоне рекламы «Нашего дома».
        - Готово, дед! На обложку не обещаю, но постараюсь, чтоб крупным планом.
        - Постарайся, дорогой. А теперь слушай! Работают они ни шатко и ни валко. Если точно сказать - вообще не работают! Через день забегут три парня, заведут мотор и давай бульдозер по площадке гонять. Или единственную сваю три часа забивают.
        - Зачем?
        - Для показухи! Это, друг, изображение бурной деятельности. Шум и грохот! Пусть народ в округе думает, что стройка кипит, но меня-то не проведешь. У меня не только ум, но и интуиция.

* * *
        Чем ближе подходила Татьяна к дому на Болотной улице, тем страшнее ей становилось. Как будто она была не в знакомом Рощинске, а в глухом лесу, где волки воют и филины ухают.
        Перед подъездом Рузова остановилась, глубоко вдохнула и вошла.
        Спустившись на несколько ступенек, она увидела, что дверь в полуподвал открыта.
        Это была типичная мастерская заваленная картинами, мольбертами, палитрами с засохшей краской и прочими атрибутами живописцев.
        В углу у окна стоял у холста художник с усами, как у Дали. Зарубин сразу заметил Татьяну, мельком глянул на нее и продолжал творить! Он мурлыкал какую-то песенку, не отвлекаясь от работы. А зачем суетиться? Ну, пришла очередная натурщица.
        Пусть раздевается и подождет.
        Много их здесь ходит!
        Но Татьяну это как-то обидело. Она вспомнила уроки журналистики и попыталась сразу взять быка за рога.
        - Так! Если не ошибаюсь, вы художник Тимофей Зарубин.
        - Он самый, но я что-то не понял! Вы кто?
        - Не надо так волноваться. Я не из налоговой инспекции. Но вам от этого не лучше. По заданию своей редакции я веду расследование.
        - По какому поводу?
        - По поводу фальшивых картин.
        - Каких именно?
        - Фальшивых! Это значит поддельных и липовых… Вы были на выставке «Нашего дома»?
        - Был.
        - Вы видели там «Даму с попугаем»?
        - Видел.
        - Очень хорошо! Только не говорите мне, Зарубин, что это подлинный Брюллов. Это липа! Вы согласны?
        - Согласен! Вернее, у меня тоже закрались сомнения. Только неудобно как-то стоя разговаривать. Вы садитесь вот сюда, в кресло.
        Татьяна чувствовала, что Зарубин не просто разволновался - он испугался!
        Художник стал галантным. Он усадил Рузову в массивное деревянное кресло, стоявшее в центре мастерской.
        Сам Зарубин зашел сзади и прихватил в правую руку массивную бутылку. При этом он продолжал общаться, говоря шепотом, как заговорщик.
        - С вас надо картины писать. Вы такая красивая. А откуда вы узнали про Брюллова?
        - Пока это мои догадки. Это - журналистская интуиция. Я недавно начала писать статью.
        - Будут и доказательства! У меня с собой есть проба краски и холста картины. Надо провести анализ. Ведь можно определить возраст этого «Брюллова»?
        - Конечно, можно. А кто-нибудь еще об этом знает?
        - Пока нет! Это будет, Тимофей Ильич, наша с вами тайна, расскажите, как специалист - кто мог нарисовать эту мазню. Я думаю, что эту вещь писал ремесленник! Мошенник от живописи.
        Тимофей давно знал, что художника обидеть может каждый. Но до сих пор его картины никто так не унижал!
        На последних, очень обидных для себя фразах Зарубин не удержался. Он взмахнул бутылкой и опустил ее на голову настырной Татьяны Рузовой.

* * *
        Стругов знал, что его будущая теща не сахар! Он знал, что Роза Степановна очень крепкий орешек.
        Но Андрей наивно надеялся, что забота о жизни дочери превзойдет всё.
        Почти полчаса он рассказывал, что фирма «Наш дом» это почти бандитская контора. А Таня, имея пробы липового Брюллова, может влезть в самое пекло.
        - Вы понимаете, Роза Степановна, что там огромные деньги крутятся. Миллионы долларов! И там везде криминал!
        - Я понимаю.
        - Эти люди за такие деньги любого зароют.
        - Вы правы, Андрей.
        - Да, но Танюша со своим наскоком сразу дров наломает.
        - Не надо сгущать краски! Журналистика - всегда была опасной профессией.
        - Именно - опасной! Вот и не надо дочку в самое пекло посылать. С ней может случиться что угодно. Куда она пошла?
        - Откуда я знаю, куда! Кажется, Таня пошла к моему знакомому.
        - К кому?
        - К одному художнику-реставратору. Это очень приличный человек. Благородный и смелый.
        - Его фамилия? Адрес? Телефон?
        - Не скажу!
        - Жаль! Вот вы здесь, Роза Степановна, в мягком кресле сидите, а Танюшу, возможно, в этот момент убивают!
        - Ладно, записывайте адрес, его зовут Тимофей Зарубин. У него усы, как у Сальвадора Дали.
        Когда Андрей убежал, Роза Степановна так и осталась сидеть в мягком кресле. На ее лице возникла масса эмоций - от гнева до сожаления.
        С одной стороны - это хорошо, что Андрей любит Таню. Но нельзя же так резко разговаривать с будущей тещей!
        Хотя, с другой стороны - Стругов в чем-то прав. Тимофей Зарубин приятный мужчина, но авантюрист. Он мог во что угодно вляпаться.
        А вдруг Татьяну и на самом деле сейчас убивают?!

* * *
        Таня была пока жива…
        Она открыла глаза и начала смутно вспоминать всё, что случилось.
        Потом она увидела, что сидит привязанная к деревянному креслу с подлокотниками. И какой-то мужчина с усами, как у художника Дали, испуганно суетится, бегая вокруг.
        Рузова начала приходить в себя. Она поняла, что находится в мастерской, а этого нахального мужчину зовут, кажется, Тимофей Ильич.
        Но он не виноват - она сама к нему пришла…
        Живописец, наконец, подумал и успокоился. Зарубин сообразил, что надо, прежде всего, найти пробы краски и холста. Он уже осмотрел и ощупал сумочку. Там было редакционное удостоверение «Зубра» и стандартный набор женских мелочей.
        Вывод один - важную улику девушка спрятала на себе. Или в карманах, или в каком-то укромном месте.
        Художник считал себя демократом и либералом. Он презирал пытки, допросы и обыски.
        Он был благородный человек! Одно дело, если бутылкой по голове, а другое - лезть девушке за пазуху.
        Всё так, но тут как раз особый случай! Придется поступиться принципами джентльмена…
        Татьяна ощутила, как он приблизился и начал своими грязными лапами обыскивать ее. Он ощупывал шею, плечи, грудь.
        Внутренне она негодовала, но кричать не могла. Этот гад наклеил ей пластырь на губы.
        И дергаться Таня не могла - тело было плотно прижато веревками к креслу.
        А Зарубин вошел во вкус.
        Все его принципы остались в прошлом. Ему вдруг понравилось иметь полную власть над другим человеком.
        Зарубин приступил к обыску в зоне «ниже пояса». Но на столе зазвонил мобильник, и художнику пришлось отвлечься от приятного занятия.
        Татьяна по первым фразам поняла, что пока она была в отключке, Тимофей Ильич уже сообщил кому-то о ее визите. А теперь он отчитывался о своих действиях.
        - Алло! Пока все чисто! Обыскал я ее - никаких документов не нашел. Точно! Она журналистка из «Зубра». И она клянется, что никто не знает о ее подозрениях.
        На последней фразе художник внимательно посмотрел на пленницу, и Таня утвердительно замотала головой: «Да, об этом никто не знает».
        По простоте душевной она не поняла, что подписала себе смертный приговор. Если нет других свидетелей, то ее можно спокойно убрать. Как говорят - баба с возу, и концы в воду!
        А Зарубин продолжал свой отчет.
        - Я уверен, что про Брюллова она сама додумалась. Кроме нее - никто ничего не знает! Но хорошо бы мне аванс в счет тех денег. Понял! Жду вас! Нет, «жучков» я пока на ней не искал. Сейчас проверю и перезвоню…
        Зарубин продолжил личный досмотр. И при этом он периодически обращался к Татьяне с шутками в стиле «черного юмора».
        - Вот я с детства все не мог понять - или есть жизнь на том свете, или нет! А тебе можно позавидовать - скоро ты об этом узнаешь. Это, если она есть, то узнаешь! А на «нет» и суда нет.
        От страха Таня возмутилась и как могла начала протестовать. Она старалась дергаться и подпрыгивать вместе с креслом.
        Но художника это только веселило.
        - Не надо так волноваться, девочка! Это вредно для здоровья. И не надо так меня стесняться. Я же художник. Считай, что ты моя натурщица! Позируешь в последний раз…

* * *
        Синий «Рено» Стругова мчался по улицам города, разгоняя встречные автомобили и редких прохожих.
        Непонятно почему, но Андрей был очень взволнован. Интуиция подсказывала ему, что надо спешить. И он пытался на ходу развернуть схему и найти Болотную улицу, где жил художник Тимофей Зарубин.
        Конечно, Рощинск - это не Москва!
        Ни и здесь были своя дорожная полиция и свои патрульные машины.
        Мимо одного из постов ГАИ «Рено» промчалось почти со скоростью звука. За ним погнались, но его спасло полное незнание города.
        Пытаясь срезать путь, он сделал несколько поворотов, и оказался в глухом и тенистом тупике.
        Полицейские «Жигули» промчались мимо, даже не подозревая, что нарушитель скорости добровольно залез в ловушку.
        Именно здесь Стругов смог развернуть план города и найти окраину с болотной улицей. Она оказалась не рядом, а на другом конце Рощинска…

* * *
        Танюша находилась в шоке, в растрепанных чувствах и растрепанной одежде.
        Она продолжала сидеть в кресле связанная и с пластырем на губах. А художник был рядом. Он открыл все шкафы и наспех собирал дорожную сумку.
        Успокаивая свои нервы, Зарубин вел добрую светскую беседу.
        - У каждого своя судьба, дорогая моя! Вот ты думаешь, что я твоей смерти хочу? Вовсе нет! Ты можешь мне не верить, но я добрый. Просто, карта так легла! Всё не в твою пользу. Вот сейчас мне привезут крупные деньги, и я уеду на юг. И там я лягу на дно. А что будет с тобой, то я даже и думать не хочу. Мне не надо, чтоб меня кошмары мучили.
        В этот момент раздался звонок во входную дверь…
        Таня точно помнила, что входила в открытую дверь. Но потом привычным жестом она прикрыла ее, а та взяла и защелкнулась. Иначе, зачем кому-то звонить?
        Художник пошел открывать. Обернувшись на выходе из мастерской, он жестами он показал Татьяне, что все происходит так, как он и говорил. Приехали его деньги и его свобода!
        Таня слышала скрип замка, звук поцелуя и невнятный разговор. Потом спор, испуганный возглас Зарубина и вслед за этим оглушительный выстрел.
        И потом тишина!
        От неожиданности Таня подпрыгнула вместе с креслом.
        И ей вдруг стало очень страшно. Теперь она ожидала чего-то ужасного. И оно произошло.
        Сначала скрипнули половицы, а потом в мастерскую вошел Зарубин с ошалевшими глазами. Он передвигался очень странно, как-то рывками и на прямых ногах. Но главное, что на его груди расползалось кровавое пятно.
        Художник шагал к ней!
        Он даже не шел, а плыл, широко раскидывая руки.
        Когда Зарубин приблизился к креслу с Танюшей, он замер, что-то промычал, дернулся и плашмя рухнул вперед, придавив свою пленницу.
        Девушка поняла, что на ней лежит труп!
        Она попыталась сбросить с себя мертвое тело. Но это не получилось, и она отключилась, потеряв сознание.
        Таня уже не видела, как в мастерскую вошла фигура в черном плаще и с пистолетом.
        Потом эта фигура проверила пульс Зарубина, взяла со стола нож, отрезала веревки над правой рукой Рузовой и вложила в ее ладонь пистолет…

* * *
        Стругов выбежал из машины и рванулся в подъезд двухэтажного дома. Андрей машинально побежал по скрипучей лестнице наверх.
        Он же, не знал, что мастерская в полуподвале!
        А за эти несколько секунд из двери Зарубина выскользнула фигура в черном плаще и скрылась в кустах у старого дома.
        На лестничной площадке Андрей понял, что художник живет ниже. И в этот момент в одной из квартир открылась дверь, из-за которой выглянул толстый мужчина пенсионного возраста. Он был в старых спортивных брюках с красивыми подтяжками.
        Стругов хотел спросить о Зарубине, но не успел. Полуголый сосед шустро запер дверь.
        Андрея поразили глаза этого мужика. Они выражали панический ужас. Казалось, что он увидел не добропорядочного журналиста, а монстра из фильма ужасов.
        Когда Стругов спускался в полуподвал, колоритный пенсионер в подтяжках уже звонил в полицию:
        - Алло, это милиция?.. Я вам очень советую поскорее приехать. Здесь, кажется, у нас убили художника Зарубина… Нет, сам я труп не видел, но внизу очень громко стреляли из револьвера… Нет, я не пойду смотреть! Я еще в своем уме. Сами приезжайте и посмотрите… Куда? Так вам еще и адрес нужен? Хорошо, я продиктую. У вас есть, чем записать? И, кстати, я хорошо видел убийцу.

* * *
        Майор Воловик был совсем сбит с толка. Сначала ему позвонила Роза Степановна, сообщив, что ее дочка поехала к реставратору Зарубину, и что там ее могут убить.
        А минуту назад пенсионер Веткин сообщил, что убили самого художника.
        От управления полиции Рощинска до дома Тимофея Зарубина было рукой подать. Сидя в дежурной машине Дима Воловик вспомнил, что семь лет назад имел виды на Таню Рузову. Он даже считался другом семьи и дарил конфеты Розе Степановне, думая, что задабривает будущую тещу.
        И еще майор вспомнил, что рядом в оперативной группе едет криминалист Рома Станкевич. Очень хороший парень! В те годы он тоже ухаживал за Татьяной.
        Но симпатичная девушка думала не о них, а о Москве и о карьере журналистки. Она уехала из Рощинска по-английски, оставив обоих соперников с носом.

* * *
        Дверь в мастерскую была открыта!
        Еще с порога Андрей позвал хозяев на американский манер: «Эй, кто-нибудь есть дома»?
        Но в ответ тишина!
        Стругов прошел по коридору и еще раз крикнул.
        И опять тишина…
        Он вошел в мастерскую и почти сразу увидел труп, распластавшийся на кресле.
        И только подойдя поближе, Андрей заметил, как под мертвым телом барахтается его невеста.
        На всякий случай Стругов пощупал пульс художника. Потом он обнял труп Зарубина, приподнял его и оттащил в сторону.
        В ходе этого перемещения из кармана Зарубина вывалилась бумажка, и аккуратный Андрей решил вернуть ее на место. Но он не стал лезть в карман к мертвецу. Это не этично!
        Стругов положил бумажку в свой карман и бросился развязывать Татьяну, которая начала приходить в себя. Она даже улыбнулась.
        Всё хорошо! Но узлы на груди Рузовой, да и сама ее грудь - всё было перепачкано кровью Зарубина. А теперь и у Андрея - все руки в крови!
        Стругов работал спиной к входу. Он волновался и совсем не чувствовал, как в мастерскую осторожно вошли оперативники: майор Дмитрий Воловик, лейтенант полиции Костя Сухов и эксперт Рома Станкевич. У первых двоих в руках тускло блестели пистолеты, а криминалист приготовил наручники.
        Две пары браслетов!
        Андрей чуть не плакал. Это он так жалел невесту, которая перенесла смертельный шок.
        Он хотел поцеловать несчастную невесту, но его остановил немного визгливый окрик Воловика:
        - Стой, гад! Стрелять буду! Теперь медленно поворачиваемся и протягиваем ручки вперед… Станкевич, передай-ка лейтенанту наручники!
        Костик взял у Романа наручники, подошел к Стругову и защелкнул браслеты на его кровавых руках.
        А Таня Рузова услышала знакомую фамилию, приподнялась в кресле и радостно заорала:
        - Рома! Дима! Здравствуйте ребята! Как хорошо, что вы пришли.
        - Ты, Таня, сиди спокойно. Ты не ранена?
        - Нет, Дима. Всё в порядке.
        - Мы, однако, вовремя. Мы задержали этого гада. Он к тебе приставал? Маньяк!
        - Это вы про Андрюшу? Он не маньяк, а журналист. Это мой жених! И он, между прочим, спас меня раньше вас.
        - Не надо, Рузова. Ты ничего не бойся. Знаем мы этих женихов. С виду журналисты, а внутри маньяки!
        Лейтенант Сухов уже успел обыскать Андрея и читал его редакционное удостоверение.
        - Товарищ майор! А она права. Это Андрей Стругов, журналист из «Зубра». Я читал его статью. Он так про коррупцию писал, что от той пух и перья.
        - Не спеши, Сухов. Твое место десятое! Я и сам не слепой! Вижу, что это журналист. Только он обнаружен рядом с трупом, и у него руки по локоть в крови… Делай, что тебе говорят!
        А тем временем криминалист Станкевич нашел под креслом пистолет. Пряча его в пакет, он тоже решил поучить лейтенанта.
        - Трудно работать в этом бардаке. Но пистолет я всё-таки нашел! И если на нем отпечатки этого журналиста, то он как миленький поедет в лагеря, лес валить. А вечерами на Колыме будет писать про коррупцию. Жених!
        Стругов вдруг понял, что пистолет валялся под правой рукой Татьяны. И значит, что убийца мог стереть свои отпечатки и вложить оружие в руку Рузовой. А тогда произойдет непоправимое - эти сатрапы обвинят ее в убийстве.
        У журналиста логика не хуже, чем у сыщика. Но находясь в наручниках Андрей не мог подобрать нужные слова.
        - Ребята, здесь недоразумение. Я вам сейчас все объясню. Я интересовался «Дамой с попугаем». А Таня хотела сама написать. Мы достали комочек краски, и она пошла к Зарубину. Но здесь попала в капкан… Кто-то убил художника и сбросил всё на нее! А этот пистолет не мой!
        Воловик даже удивился, что у Рузовой такой жених. Этот журналист двух слов связать не может.
        - Молодец, Стругов! Очень внятно объяснил. Но вот труп, а вот ты - единственный подозреваемый… Станкевич, сделай, свадебные снимки этой парочки и начинай работать по всей мастерской.
        И Станкевич сделал несколько снимков: Танюша, сидящая в кресле, и Андрей с кровавыми руками и в наручниках.
        Воловик, вспоминая молодость и свою несчастную любовь, сам освобождал Татьяну. Он распутывал узлы на ее груди, волновался, ворчал и отдавал команды лейтенанту Сухову.
        - Странное дело! Журналисты, они как мухи назойливые. Жужжат вокруг, лезут во все дыры, а потом вляпываются по самые уши! Значит так, Костя, эту дамочку развязать и отправить на кухню. Через час я лично буду ее допрашивать.
        - А Стругова отпустить?
        - Размечтался! Журналиста вези в СИЗО. Вечером мы с ним поговорим.

* * *
        Отпечатков журналиста Стругова на пистолете не было.
        Более того, после поквартирного обхода нашелся свидетель. Пенсионер Веткин сообщил, что после выстрела выглянул в окно и увидел, как подъезжает синий «Рено». А потом он около своей квартиры заметил человека с горящими глазами. Своей личностью этот субъект очень похож на задержанного.
        Всё это было! Но было после выстрела.
        Криминалист Станкевич обнаружил на пистолете следы женской ладони. Но ни одного пальчика. Из этого Роман сделал вывод, что, когда на Рузову упал труп, и она отключилась, то убийца протер оружие и попытался засунуть ствол в ее руку.
        А это значит, что ни Татьяна, ни ее новый жених к убийству не причастны. Вернее, они имеют к нему отношение, но косвенно. Сами они не убивали Зарубина!
        Правда, такие выводы должен был делать не криминалист, а оперативник, но Дима Воловик сразу согласился с Романом.
        Однако, прежде чем отпустить Стругова, майор для проформы позвонил в редакцию
«Зубра» и для опознания направил по электронной почте фото, которое сделал Станкевич.
        В Москве цветной снимок Стругова в наручниках и кровавой рубашке попал новому заместителю Эльдара - Славе Мартынову. Он понял, что Андрея подозревают в убийстве, а это «бомба» для журнала!
        И понятно, что Стругов не виноват ни в чем! Но это шанс для него, для «Зубра» и для всех сотрудников.
        Пока главный редактор Эльдар Шишов болеет гриппом, Мартынов решил разогнать тираж журнала до заоблачных высот.
        Славе нужен был весь комплект фотографий с места убийства и короткая сопроводительная статья. Так, в общих чертах - кого убили, где, как, за что и почему подозревают Стругова.
        Но сам Мартынов выехать в Рощинск не мог.
        Нельзя было посылать и сотрудников «Зубра». Те попытались бы вмешаться, стали бы выгораживать Андрея и всё! Острота статьи пропала!
        Слава послал на дело свою жену.
        Тамара Мартынова воспринималась всеми, как женщина красивая, но стервозная. Она везде привлекала внимание мужчин, добивалась от них всего, что хотела, а потом исчезала.
        Именно такой специальный корреспондент и нужен в Рощинске. Можно закрутить легкий роман со следователем или с криминалистом, а потом выманить фотографии и сбежать в Москву.

* * *
        Тамара уже битый час крутилась около двери управления полиции Рощинска. Она вглядывалась в лица выходящих, но не могла найти нужного клиента.
        Ее заинтересовал сотрудник полиции в погонах майора.
        Тамара бросилась к нему стремительно. Как утопающий спешит к спасательному кругу. А в ее глазах загорелись вера, надежда, любовь и немного эротики.
        - Здравствуйте, товарищ полковник!
        - Добрый вечер… Но я всего лишь майор. Майор Вадим Сыров!
        - А меня зовут Тамара! Но я не поверю, Вадик, что вы простой майор! У вас такой солидный вид, что пора вам давать генерала.
        - А нам, Тома, звания не за вид дают. Это у женщин - красота важнее содержания. Вам бы я давно дал маршала!
        - Приятный комплимент! Кстати, о содержании и внешнем виде. Я журналистка из журнала «Зубр». Мне очень нужно поговорить с вашим следователем по фамилии Воловик.
        - А он уже ушел! Это наш начальник убойного отдела.
        - Убойного? А фотограф у него кто?
        - Криминалист? Обычно Воловик со Станкевичем работает. Недавно они на убийство художника выезжали, так Роман отличные фото сделал! Представляете - убийца с кровавыми руками, заложница в кресле и труп на полу. А кругом скульптуры, мольберты, картины.
        - Вадим, я хочу иметь эти фото! И еще рассказ об этом убийстве.
        - Сделаю, Тома! Но завтра утром. Я вас прошу, поедем ко мне. Скрасьте вечер одинокого мужчины.
        - Так уж и одинокого? Врете вы всё!
        - Точно, Тамара! Жена с детьми недавно на юг укатила.

* * *
        Это было не совещание, а так - беседа опытных оперативников. Криминалист Станкевич скромно сидел в углу и вообще не встревал в разговор. А хозяин кабинета Воловик приставал к лейтенанту Сухову, пытаясь перевести разговор в деловое русло.
        - Так скажи, Константин, у нас есть какие-нибудь версии по этому убийству?
        - Какие-нибудь у нас есть. Первая версия - это журналист Стругов. Нет, ты, конечно, извини, но объективно это так. И алиби у него слабенькое, и обстоятельства очень скользкие.
        - А какой у него мотив?
        - Есть мотив! Это женщина. И даже больше - невеста, вот, представьте, Дмитрий Сергеевич, Рощина пошла к художнику и чем-то его разозлила. Тот связал Татьяну и ударил ее по голове. Вот тут вошел Стругов, разозлился и убил Зарубина… Нормальный мотив?
        - Да, это логично, но как-то примитивно. Еще версии есть?
        - Сколько угодно, товарищ майор… Я узнал в местной управе, что пенсионер Веткин пять раз писал жалобы на художника.
        - Почему?
        - Из-за ерунды! Ему не нравилось, что перед ним голые натурщицы позируют. Его раздражали ночные посиделки в мастерской, запах краски и всякое такое.
        - И ты думаешь, Костя, что старик, однажды разозлясь так, что в гневе всё померкло, на всю свою пенсию купил ствол, спустился вниз и стрельнул в художника.
        - А чем не версия, товарищ майор? Вот только Рузова здесь сбоку припека, но есть еще одна версия!
        - Говори уже, Костя, не тяни кота за всякие места!
        - Это хорошая версия! Но тут пока одни догадки. Я выяснил, что Зарубин рисовал картины для фирмы «Наш дом».
        - Ну и что? Он же художник.
        - Зарубин был специалист по копиям шедевров. А недавно в фирме Шустрова был вернисаж с картиной Брюллова.
        - Ну и что?
        - А то, товарищ майор, что Рузова со своим женихом приехали писать статью о «Нашем доме». И я решил допросить Шустрова.
        В кабинете повисла пауза.
        Все понимали, что нельзя затрагивать фирму, которая явно дружит с мэром. Особенно, если без прямых и явных улик.
        Поэтому Костя Сухов поспешил поправиться.
        - Я не совсем допрашивал, а так, поговорил об искусстве, о живописи, о «Даме с попугаем».
        - И что Шустров?
        - Да ничего! Он говорит, что покупал у Зарубина старые картины. Но художник утверждал, что это подлинники. Надо, мол, провести экспертизу. А это займет недели. Но даже если это подделки, то к убийству их не притянешь.
        - А алиби у Шустрова есть?
        - В том-то и дело! У него железное алиби…

* * *
        Утром майор Сыров проснулся с чувством полного счастья. Рядом лежала шикарная женщина, а в голове маячили воспоминания о вчерашнем вечере.
        Конечно, сегодня придется платить по счетам, но цена-то мизерная. Информацию о выезде на убийство Зарубина он найдет в документах, сводках и кулуарных разговорах.
        А фотографии придется украсть.
        Вадим хорошо знал, что криминалисты хранят в сейфах только личное оружие, секретные документы и ценные вещественные доказательства. А всякие там карты с отпечатками пальцев, протоколы осмотров и фотографии лежат на открытых полках.
        Он договорился с Тамарой о маленьком спектакле.
        Вечером он позвонил ей, зная, что Станкевич сидит в кабинете один. Женщина вошла в управление и попросила у дежурного пригласить криминалиста.
        Проходящий мимо Сыров включился в разговор и сказал, что сам позовет Романа Сергеевича.
        Потом майор зашел к Станкевичу и сообщил, что на посту его ждет симпатичная девушка. Криминалист выбежал, оставив Сырова одного в кабинете.
        Пока Рома искал Тамару, ушедшую в соседний сквер, Вадим спокойно нашел и спрятал в кейс нужные фотографии.
        Операция по краже фото с убийства Зарубина завершилась в шесть вечера.
        Потом на знакомой квартире майора Тамара Мартынова записывала его рассказ об убийстве художника.
        Потом был легкий ужин, в конце которого Сыров спросил:
        - Ты собиралась сегодня ехать в Москву?
        - Да.
        - Не советую! В это время в электричках одни хулиганы. И есть даже насильники! Оставайся у меня!
        - Спасибо, Вадим. Ты настоящий мужчина! А ты сможешь работать две ночи подряд?
        - Я постараюсь! А зачем тебе эти фото. Ты посмотри на них. Кровавая журналистка в кресле, парень в наручниках и труп на полу.
        - Женский каприз! Это будет мне память на всю жизнь!
        - Заинтриговала! Никогда не любил капризов, но ради тебя я на всё готов… Мы еще когда-нибудь встретимся?
        - Приезжай, милый мой, в Москву! Только позвони заранее. Мой в командировки редко уезжает.

* * *
        Когда Стругова выпустили на свободу, Таня Рузова не смогла его встретить. Поскольку она не подписывала никаких бумажек о невыезде из Рощинска, сразу после первого допроса она уехала в Москву.
        Пробы краски и холста были спрятаны в маленькую коробочку с лаковой миниатюрой. А саму эту шкатулочку Таня спрятала на себе.
        Обыскивая Рузову, художник Зарубин не успел добраться до этого потайного места. Он был уже близок, но сначала он отвлекся на звонок в дверь. А потом его остановил выстрел.
        В Москве Татьяна сразу поехала к Марку Угрюмову, хакеру по кличке «Браузер».
        Понятно, что это не искусствовед. Но он друг Андрюши Стругова. И он технарь, у которого сотни связей во всяких хитрых конторах. Он найдет, где сделать спектральный анализ проб от «Дамы с попугаем».
        И «Браузер» сделал всё за сутки.
        - Значит так, Таня, холст действительно старый, но не времен Брюллова. Это начало прошлого века.
        - Времена Врубеля и Левитана?
        - Именно так! Холсту не больше ста лет. А вот краска свежая. Ей около года. Скорее всего - пять-шесть месяцев.
        - Это значит, Марк, что кто-то достал старую, но дешевую картину на подрамнике и в стиле Брюллова нарисовал женщину с птичкой?
        - Таня, ты очень умная женщина. Почти, как моя Дарья. Но она следователь - ей по должности положено…

* * *
        Майор Воловик продержал Стругова почти сутки.
        Потом Дмитрию Сергеевичу стало стыдно. Он понял, что улик против журналиста нет. Более того, сосед Зарубина пенсионер Веткин под протокол заявил, что синий «Рено» подъехал к дому почти сразу после выстрела.
        Не до, а после!
        А это есть алиби для Стругова. Его надо выпускать. Иначе это будет похоже на месть жениху Рузовой.
        Конечно, неприятно, когда ты влюблен, а девушка тебя отвергла! Но за семь лет жгучая обида у Воловика поутихла. Она превратилась в приятные воспоминания о молодости и о страсти.
        В последний час майор посетил заключенного.
        Повода для допроса не было, и Воловик пришел просто поговорить за жизнь. Он не ожидал, что получит от Стругова важную оперативную информацию.
        - Послушай, майор! Я вот сидел у вас и думал.
        - Правильно! Мы для этого и сажаем.
        - Не шути. Я серьезно… Почему я был весь в крови? Потому, что труп с Татьяны снимал.
        - Логично!
        - А в этот момент из куртки Зарубина выпала бумажка. И я ее взял. Совершенно случайно, машинально сунул ее в карман. Посмотри!
        Андрей передал Воловику листок с кровавыми пятнами. Тот быстро посмотрел и немного удивился.
        - Ну и что здесь есть? А ничего особенного. Установочные данные семейной пары. Какой-то Бабаев Денис Иванович и Бабаева Кристина… Мало ли, кто эти люди?
        - Ты, майор, всё очень быстро решаешь! Вот посидел бы на моем месте и подумал.
        - Спасибо, не надо! Я и на своем хорошо сижу.
        - Послушай, Дима! Как зовут Шустрова?
        - Денис Иванович!
        - Правильно! А его секретаршу и любовницу - Кристина Мякина!
        - Теперь всё ясно, Стругов! Это информация для фальшивых паспортов. Очевидно, что у Зарубина были связи в этой среде. Это пока версия. Но очень убедительная.
        - Послушай, майор, выпусти меня!
        - Так я для этого и пришел. Хотел извиниться и всякое такое.
        - Пустяки, Дмитрий! Я даже рад, что посидел. Ты мне вместо извинений достань список сотрудников фирмы «Наш дом». И чтоб с адресами и телефонами.
        - Сделаю, Андрей! На, друг, держи пропуск на выход…

* * *
        Тамара вбежала в кабинет мужа с видом триумфатора. Она положила на стол Вячеслава Мартынова несколько листов текста и цветные фото: окровавленный Стругов в наручниках, связанная Рузова в кресле и живописный труп Зарубина.
        - Прочти статью, Слава! Убойный текст. Это надо печатать обязательно и срочно. А фото Стругова - на первую страницу.

«Мартын» начал спокойно читать статью и рассматривать фото.
        - Что это ты Андрюшу так невзлюбила? Получается, что ты обвиняешь его в убийстве?
        - Я не прокурор, чтоб обвинять. Но я констатирую, что его отпустили, а подозрений не сняли. У полиции нет других подозреваемых! А раз художника убили не другие, то значит он. Логично?
        - Логично! Только это полный бред! Стругов не мог этого сделать! Почему? А потому, что Андрей не мог этого сделать никогда!
        - Я согласна! Но мы же не врем, а выдвигаем версию. И, в конце концов - это рекламный ход. Это раскрутка тиража, это борьба за рейтинг журнала.
        - Согласен, Тамара! Не мы первые, не мы последние… Вообще-то Стругов не должен обижаться на такие штуки. Любой журналист для пользы своего издания может в лепешку расшибиться. Вот я бы лично расшибся!
        - И я бы расшиблась! Но мы-то его не обвиняем напрямую. Мы дадим на обложке фото в наручниках и крупный заголовок: «Данилов - убийца». Но в конце не восклицательный знак, а вопросительный! Маленький такой.
        - Верно, Тамарочка! Вроде, как мы считаем, что он невиновен… А тираж журнала подскочит вдвое!
        - Или втрое! Слава, а ты у меня в ближайшее время в командировку не собираешься?

* * *
        Майор Воловик умел держать слово. Меньше, чем через сутки он передал Стругову папку с информацией. Это был список тех, кто работает в «Нашем доме». И список тех, кого в последние годы уволили из этой фирмы.
        По возможности каждая фамилия кроме адреса и телефона имела личные характеристики, типа - вредные привычки, семейное положение или причины увольнения с работы.
        Дмитрий Воловик слышал такой лозунг, что полиция должна служить закону! Это красиво сказано! Это звучит гордо…
        Но при этом Дмитрий Сергеевич реально понимал, как и почему никто в городе не даст ему вести расследование против «Нашего дома».
        Почему? А потому, что это любимая фирма мэра Барсукова. Потому, что «Наш дом», это его мэрский тыл, его кошелек и его зонтик.
        И майор чувствовал, что дотошный журналист будет рыть землю, добывая информацию против Дениса Шустрова. И дело тут не в журнальной статье, а в личной обиде…
        Стругов будет мстить и за себя, и за невесту.
        Андрей решил, что секретарши знают всё! А обиженные девушки, которых «выперли» с фирмы неизвестно за что, они могут выболтать любую тайну.
        Поэтому первым номером журналист направился к Зинаиде Мавриной.
        Бывшая секретарша Шустрова жила на окраине Рощинска в доме с резными ставнями, с палисадником и черемухой у распахнутой калитки.
        Андрей осторожно проник за забор и остановился, окликая хозяев…
        Потом он поднялся на крыльцо и постучал в дверь.
        И почти моментально на пороге появилась дородная молодая женщина. У нее было умное лицо с постоянной улыбкой, с ярким румянцем на щеках и ехидным прищуром глаз.
        - Вы к кому, такой красивый?
        - Мне нужна гражданка Маврина.
        - Гражданка? Так вы из милиции? Тьфу, из полиции? Это вам соседка нажаловалось? Не верьте! Врет она всё! Ее деревья сами засохли.
        - Нет, не волнуйтесь, я не из полиции. Просто я, Зина, не знаю вашего отчества. Вот и пришлось вас гражданкой назвать.
        Маврина сразу успокоилась. Это был ее основной недостаток - она очень верила мужчинам.
        Не всегда верила, но часто! Если человек говорил с ней скромно, ласково и стеснительно, то она обязательно верила.
        А потом иногда ревела, страдала и мучилась от своей доверчивости.
        - Так и не надо вам мое отчество! У меня имя красивое. Зовите меня просто - Зинаида. А вас как?
        - А я Андрей.
        - И откуда же ты, Андрюша, если не из полиции?
        - Я журналист.
        - Ой, так это почти одно и то же! И что же ты тут вынюхиваешь, журналист Андрюша?
        Зина продолжала мило улыбаться, и эти слова не казались Стругову такими грубыми. Более того, девушка в дачном наряде подмигнула ему и приблизилась почти вплотную.
        Чувствуя тепло ее пышного тела, журналист совсем оробел. Он даже забыл, зачем пришел и что хотел спросить.
        А Зинаида, подталкивая его своей грудью, пригласила к столу, окруженному сиренью. Андрей безвольно развернулся и стал спускаться с крыльца.
        На нижней ступеньке он немного очухался, развернулся перед кустами и, стараясь не смотреть в ее декольте, задал формальный вопрос.
        - Скажите, Зиночка, вы ведь работали на фирме «Наш дом». Я хотел спросить вас о Шустрове, о Кристине.
        - Вот о ней я ни слова не скажу! Мы пришли с этой куклой одновременно. Я начала вкалывать, а она стала перед начальством крутить хвостом и всем остальным! Конечно, Дениска Шустров попался на ее крючок. Он какой-никакой, а мужчина.
        - Так, значит, Зина, вы считаете, что у Шустрова и Кристины особые отношения? Ну, в смысле интима?
        - Я не сплетница и в их личных отношениях не разбиралась! Насчет интима не знаю, но спят они вместе, в одной кровати.
        - Это точно? Веселая история!
        - Эх, Андрюша, нам ли быть в печали?
        - И все знают, что она любовница?
        - Нет! Это секрет! Об этом не все знают, но вы спросите у шофера, который возит Шустрова. Его зовут Миша Дуров. Только скажите Мишке, что вы от меня. Иначе вам клещами придется слова вытаскивать. Кремень, а не парень!
        - Спасибо, Зиночка. Я сразу поеду к нему, к Мише Дурову.
        - Как это поеду? А чай и всё остальное?
        - Спасибо! В следующий раз.
        - Обижаешь, Андрюша! А я, как дура, уже все губы раскатала… Ладно, проехали! А про характер Кристины я тебе так скажу - она настырная! Если чего захочет, то идет напролом! Как танк!

* * *
        Версий в деле не просматривалось!
        Но Дима Воловик должен был вести следствие по убийству Зарубина. Его сотрудники активно искали улики, проводили опросы соседей покойного, его друзей, приятелей и натурщиц.
        При этом изредка всплывали контакты Зарубина с фирмой «Наш дом». Но майор притормаживал действия в этом направлении. Хватит того, что настырный Костя Сухов провел допрос самого Шустрова, который сразу настучал мэру. А тот пожаловался генералу УВД, который вызвал Воловика и взгрел по полной программе.
        Но лейтенант Сухов был еще молодой и наивный. Он считал, что должны побеждать закон, честь и справедливость.
        А Воловик не хотел ему объяснять про здравый смысл и правду жизни. Каждый сам должен это понять.
        - Ну, как я чувствую, Костя, дело по убийству Зарубина у нас зависает?
        - Почему зависает? Мы очень продвинулись в изучении обстановки вокруг фирмы «Наш дом».
        - Значит, вы пока изучаете? Тоже мне, младшие научные сотрудники! Мне пока одно ясно. Это то, что Стругов не убивал. Но у вас есть другие подозреваемые?
        - Нет у нас других подозреваемых! Зато есть интересные факты о финансах Шустрова.
        Воловик сразу заинтересовался. Как опытный сыщик он знал, что людей убивают только по трем причинам: из-за любви, из-за денег и по пьяной лавочке.
        В этот день Зарубин был трезв, как стеклышко.
        Всю жизнь у него вместо любви у него были натурщицы.
        А вот влипнуть в крупную денежную махинацию художник мог.
        - Давай, Сухов! Что там с финансами Шустрова? Ты только попытайся привязать эти факты к убийству художника.
        - Запросто привяжу! Значит так, фирма «Наш дом» собрала с населения огромные деньги. Но этих сумм нет на основном счету Шустрова.
        - А где они?
        - Еще вчера они были! Причем в разных банках… Были и сплыли!
        - Что за манера? Прекрати, Сухов, тянуть тему за хвост! Где эти деньги?
        - Вчера некий господин Корсак начал ездить по банкам и снимать всё. Это законно, но очень странно. Он ездил один. С чемоданом валюты! Один и без охраны…
        - Такие суммы просто так не выдают. Надо заранее договариваться.
        - Вероятно, Корсак со всеми договорился.
        - Он кто? Он финансист фирмы «Наш дом». Так, значит, что пока все деньги находятся у него? Или уже переданы Шустрову? Говори, Костя, где чемодан?
        - Пока не знаю.
        - Отлично, лейтенант! Но как это привязать к убийству Зарубина?
        - Так вы, товарищ майор, намекали, что художник мог делать для Шустрова поддельные паспорта. Теперь всё складывается! Смотрите - жулики убирают свидетелей, хватают все деньги и с липовыми корочками бегут за бугор. Бегут и ложатся там на дно.
        - Не факт, Костя. Но версия хорошая! Зарубин, как лишний свидетель, который знал их будущие фамилии.

* * *
        Андрей не сразу поехал к Михаилу Дурову. Он направил свой синий «Рено» в лес. Там в тени и на ветерке он немного остыл от горячих чар Зиночки Мавриной.
        Какие у девушки пронзительные глаза? Какие пышные формы? Какой напор и натиск?
        Миша Дуров, крепкий сорокалетний мужчина открыл дверь, не спрашивая ни о чем.
        Он сразу схватил Стругова за руку и потащил на кухню. Там на столе лежал кран-смеситель. Михаил взял его и попытался вручить Андрею.
        - Долго ждал тебя, дорогой! Держи этот агрегат. Я его только сегодня купил. Красавец, да?
        - Да, блестит.
        - Так вот, друг! Тот, что капает, следует снять. А этот блестящий надо поставить на его место! Понятно говорю?
        - Понятно. Но вы, Михаил, ошиблись. Я не сантехник. Меня зовут Андрей Стругов. Я из журнала «Зубр». Я - журналист!
        - Ну, а мне-то что? У меня кран не с той стороны течет. Я водопроводчика вызывал.
        - Это понятно! Но у меня к вам дело.
        - Какое?
        - Вы - шофер у Шустрова? А я пишу статью о фирме «Наш дом». Мне нужна информация.
        - Вот это ты, парень, не по адресу обратился. Я в молодости на режимном объекте служил. И мне в бумагах всегда писали: «Государственную и военную тайну хранить умеет».
        - Но мне не нужны никакие тайны! И я не просто так пришел. Меня к вам направила Зиночка Маврина.
        И тут произошло чудо. Крепкий суровый мужчина сразу размяк и расплылся в улыбке.
        - Другое дело, парень! Сразу не мог сказать? Значит так, друг, если придет моя жена, то про Зинаиду ни слова, ни полслова! Сразу хватай кран и изображай, что ты водопроводчик.
        - Ясно! Сделаю в лучшем виде.
        - Ничего тебе не ясно… Ты давно Зину видел?
        - Час назад.
        - У тебя с ней ничего такого не было?
        - Нет, я к ней по делу заходил!
        - Смотри, журналист! Ну ты согласись, друг, что это уникальная женщина! Глаза горят, а внутри какой-то чертенок сидит. Оторваться невозможно.
        - Согласен, Миша!
        - То-то! Роман у меня с ней был. Все по полной программе… Ты спрашивай, писатель, пока у меня романтическое настроение.
        Дуров жестами усадил Андрея за стол, достал бутылку терпкого вина и решительно налил по полному стакану.
        - Давай-ка, журналист, выпьем за любовь! Жестокая это штука. Не знаешь, как повернуть! И так плохо, и так - нехорошо!
        - Да вообще-то я за рулем! И я не большой любитель пить среди дня.
        - Ну да, я забыл. Ты же не водопроводчик! Так, значит, ты о Шустрове хотел спросить?
        - Да, о нем! И еще - вы никогда не слышали фамилии Бабаев?
        - Похоже, что не слышал! Да я последнее время Шустрова вообще мало видел! Он стал какой-то нервный и дерганый. Вот позавчера я полдня торчал с Кристиной возле автосалона «Железный конь».
        - А что она там делала?
        - Если б я знал! Но она так себя вела, как будто автомобиль покупала. Продержала меня два часа, а потом отпустила. А вчера я весь день возил Корсака.
        - Это кто такой?
        - Так он заместитель Шустрова. Его правая рука по части финансов… Любопытная была поездка! Едем к банку. Я стою там полчаса, а потом едем к следующему. Опять стою, и затем едем к другому. А Корсак туда-сюда с чемоданом бегает.
        - А у вас нет адреса этого Корсака?
        - Есть! Другому бы не дал. Но раз тебя Зиночка прислала, то записывай, журналист!

* * *
        Воловик почувствовал охотничий азарт. Он понял, что по убийству Зарубина появилась реальная версия. Множество мелких фактов складывались в стройную систему. И фирма
«Наш дом» стояла в центре этого преступления.
        Майор знал, что трогать Дениса Шустрова нельзя, но если есть твердые улики, то можно!
        Продолжая разговор с Костей Суховым, Дмитрий позвонил следователям и криминалисту Роману Станкевичу.
        Чрез час всем им предстоял выезд к финансисту Андрею Борисовичу Корсаку. Надо провести обыск со всеми вытекающими последствиями.
        - Мне ясно, Костя, что Зарубин делал фальшивые паспорта. Но не это мотив убийства. Похоже, что художник был в доле, а Шустров не хотел делиться.
        - Верно.
        - То есть, Шустров захотел смотаться со всеми деньгами, а Зарубин лишний дольщик. Похоже, Костя, что именно так и было!
        - Адрес Корсака у нас есть! Надо срочно провести обыск, найти чемодан с деньгами, а потом брать самого Шустрова вместе с его Кристиной и липовым Брюлловым.
        - Ты стратег, Костя! Хороший план!

* * *
        Андрей осторожно поднимался по лестнице к квартире Корсака. Он чувствовал тревогу, и даже страх.
        Оно и понятно! И Зиночка Маврина, И шофер Миша Дуров - это свидетели. Но Корсак, возможно, соучастник этой шайки, банды или преступной компании Шустрова.
        А если эти ребята убили тихого художника Зарубина, то журналиста они укокошат в один миг.
        Входная дверь финансиста была приоткрыта…
        Андрей читал детективы и точно знал, что в этих случаях в квартире его ждет или труп, или засада.
        Но в тот момент трупа там еще не было!
        Когда Стругов взялся за ручку двери, в коридоре раздался выстрел, и что-то грузное с легким стоном свалилось на пол.
        Андрей подумал всего секунду, а потом ворвался в квартиру финансиста Андрея Корсака.
        Это была большая глупость! Хорошо, если Корсак сам застрелился. А если внутри был киллер?
        Тот, кто выстрелил в главного бухгалтера, мог пальнуть и в журналиста!
        Почти сразу в холле Стругов наткнулся на лежащего человека. Умирающий Корсак еще подавал признаки жизни, и журналист наклонился, пытаясь оказать ему первую помощь.
        Краем глаза Андрей заметил, как из большой комнаты на него надвигается щуплая фигура. Он даже заметил темные кроссовки, мятые джинсы и короткий плащ с капюшоном.
        Женская фигура шла медленно. За ее спиной светилось окно. И весь силуэт сиял мерцающим светом.
        То ли девушка, а то ли виденье…
        За три-четыре шага Стругов увидел, что в правой руке у фигуры пистолет, а в левой чемодан! Более того - она остановилась и начала целиться в него. Но вместо выстрела прозвучал щелчок!
        Потом еще один и еще!
        Или стрелок был хреновый, или пистолет дал осечку, или патроны кончились.
        А Андрей замер! Он тихо сидел на корточках возле трупа и ждал продолжения.
        И тогда женская фигура схватила пистолет за ствол и бросила «пушку» в Стругова!
        Удивительно, но она попала. Андрей вскрикнул, схватился за лоб и красиво упал рядом с трупом Корсака.
        Через десять секунд из подъезда выбежала Кристина с тяжелым чемоданом. Она задержалась на крыльце, свободной рукой откинула капюшон и, стараясь не торопиться, спокойно дошла до машины.
        Девушка «небрежно» бросила чемодан с деньгами в багажник и села за руль.
        Еще секунда, и машина с визгом сорвалась с места.

* * *
        Они опоздали всего на три минуты!
        Автомобиль Кристины Мякиной уже скрылся за дальним поворотом, когда к дому подъехал майор Воловик со своей командой.
        Машины оперативников были без сирен «мигалок», а они сами в мятых джинсах и в другой неприметной гражданской одежде.
        Сыщики осторожно приблизились к квартире Корсака…
        Уже на лестнице было видно, что дверь открыта. И поэтому ребята поднимались на площадку на цыпочках, общались жестами и не щелкали затворами своих пистолетов.
        Они окружили дверь и, после отмашки Воловика, ворвались в квартиру!
        И сразу в холле Воловик с Костиком наткнулись на два бессознательных тела, лежащих рядышком на пороге гостиной.
        При этом один из двух был совершенно бессознательным! Труп финансиста Корсака уже не подавал признаков жизни. А Андрей Стругов начал стонать и приходить в себя. На его лбу была заметна кровавая ссадина.
        Майор Воловик начал командовать.
        - Так! Медиков срочно вызывайте! И чтоб они пулей сюда летели. Журналист вполне еще живой… Константин, помоги мне. Его на диван надо переместить.
        Услышав, что его хотят перемещать, Стругов открыл глаза и попытался встать. Сразу не получилось, но с помощью Воловика и Костика он доплелся до дивана.
        Андрей начал улыбаться, но ничего не смог сказать. Он понимал, что происходит, но голова работала вяло, а мозги плохо соображали.
        Поняв, что медиков не дождешься, майор решил сам лечить Стругова. Он обратился к лейтенанту Сухову.
        - Костя, надо каких-нибудь лекарств найти. Ну там бинт, йод, нашатырь! Поищи где-нибудь! Аптечку обычно на кухне держат.
        Убегая, Костя спросил:
        - А у него нет сотрясения головы? Чем это его так приложили?
        Воловик прошел в холл и начал осматривать место, где недавно лежал Андрей.
        - И действительно, Стругов - чем это тебя так?
        Крутившийся рядом оперативник указал на угол за шкафом.
        - Я думаю, товарищ майор, что журналиста могли приложить вот этим пистолетом. Сначала из него труп застрелили, а потом ствол кинули в этого товарища. Рукоятка срикошетила ото лба, и пистолет отлетел в угол.
        - Правильно мыслишь! Где наш криминалист? На том стволе должны быть пальчики убийцы…

* * *
        Кристина быстро вошла в кабинет Шустрова. У двери в углу стоял мольберт, на котором покоилась «Дама с попугаем». И именно за картину Кристина поставила чемодан с деньгами.
        Когда она вошла, Шустров даже не оглянулся. Он стоял у окна и тупо смотрел в парк.
        Кристина подбежала сзади и обняла Дениса.
        - Ты чего такой скучный, Шустров? У тебя какой-то траурный вид.
        - А чему веселиться? У меня все нервы трясутся. Я после разговора с тем лейтенантом никак не могу опомниться! Такая мелочь, а приходится все наши планы менять.
        - Какая мелочь?
        - Я говорю, про убийство Зарубина. Вот скажи, Кристина, кто его убил?
        - Какой-нибудь грабитель, маньяк или ревнивый муж. Наш художник стольких натурщиц перещупал!
        - Возможно, что так! Но одно приятно, Кристина - сейчас надо делить деньги всего на три части! Надо срочно позвонить Корсаку. Он мог уже закончить очистку счетов в банках.
        - Он снял все деньги. Но звонить ему не надо. Я была у Корсака только что.
        - И как он себя чувствует?
        - Очень плохо! Он убит.
        Шустров вздрогнул, выскользнул из объятий Кристины и побежал к сейфу. Он начал вынимать паспорта, бумаги, деньги. При этом он громко, но невнятно задавал вопросы.
        - Зачем убит? Как убит? Кем убит?
        - Откуда я это знаю! Я ехала мимо. Дай, думаю, зайду к нашему Андрею Борисовичу. И зашла! А он, несчастный, лежит прями с дыркой в груди.
        - А наш чемодан, где деньги лежат?
        - Чемодан у меня! Я его взяла и поехала к тебе.
        - И что теперь делать?
        - Теперь нам надо бежать! Моя машина на заднем дворе. Спокойно выходим и едем на вокзал. Там берем билеты до Тулы.
        - Я не понял, Кристина! Зачем нам в Тулу?
        - Мы не поедем в Тулу, глупенький! Мы купим билеты, засветимся в кассе, потом бросим мою машину и поедем на дачу, которую я вчера сняла…
        - Зачем нам на дачу?
        - Затем, что там рядом автосервис, на котором мастера доводят до ума мой новый
«Опель». Послезавтра мы на нем уедем из города.
        Шустров начал понимать, что Кристина всё за него решила. Сейчас надо только подчиняться ей!
        Он покорно взял за мольбертом чемодан, печально простился с «Дамой с попугаем» и пошел за Кристиной…
        И только на пороге он остановил ее вопросом.
        - Слушай, так теперь, если Корсак убит, то деньги надо делить только на две части - тебе и мне? Так?
        - Ну, ты и тормоз, Шустров! Наконец дошло!.. Пошли скорей! Сотрудникам фирмы позвонишь из машины и скажешь, что мы с тобой уехали в командировку.
        - В Тулу?
        - Да, именно в Тулу!

* * *
        Это не самое приятное занятие - искать аптечку на кухне у человека, который лежит в холле с прострелянной грудью. Но Костю не очень волновали эмоции и всякие философские вопросы.
        Поскольку трупу уже помочь нельзя, лейтенант Сухов упорно искал лекарства для живого журналиста Андрея Стругова.
        Жестяная коробка из-под импортного чая нашлась довольно быстро. В ней были средства от всех болезней. От всех, кроме удара рукояткой пистолета в лоб! Не было мазей, примочек или хотя бы йода с бинтом.
        Это всегда так! Чего нам надо, того и нет!
        И вообще - нет в жизни совершенства…
        Костя схватил пузырек с зеленкой, вату и пробирку с лавандовым маслом.
        Увидав принесенные лекарства, майор собрался отчитать Сухова, но понял, что в этой квартире другой аптечки нет.
        - Ладно, Костя, сойдет и зеленка. А зачем ты лаванду притащил?
        - Очень полезная вещь! Мозги прочищает напрочь. Если этим маслом подышать, то никакого нашатыря не надо!
        - Ладно, давай свою лаванду. И найди кусок тряпки вместо бинта. Порежь, в конце концов, простыни! Корсаку теперь они уже не нужны.
        После перевязки Воловик вскрыл пробирку с лавандовым маслом, налил его на вату и заставил Стругова нюхать.
        Остатки лаванды майор вылил на Андрея. На виски, на затылок и на шею.
        Сначала показалось, что комната наполнилась удушливым запахом. Что-то вроде иприта или спецсредства «Черемуха»… Но потом дурман рассеялся, и в воздухе повисло весеннее благоухание.
        - Молодец, Костя! Какой аромат пошел! Прямо, как в Крыму в апреле.
        Возможно, это лаванда привела в чувство раненого Андрея. Он осмотрелся осмысленным взглядом и попытался встать с дивана. Но ноги плохо слушались, и он опять сел.
        - Ты, вроде, очухался, Стругов? И что это вас журналистов носит, куда не надо?
        - Это ты прав, майор. Такая профессия! Сначала мы лезем во все дыры, а там вляпываемся по самые уши.
        - Отличная мысль! И вполне здравая… Теперь давай, Стругов, вспоминай всё в деталях. Зачем ты здесь оказался? Кто в тебя пистолетом швырнул?
        - Пришел я сюда к Корсаку.
        - Зачем?
        - Хотел поговорить о финансах… Я из полумрака входил, а оно на меня от окна надвигалось. Лица у этого субъекта не было видно. Только силуэт! Некая фигура в плаще. В ее левой руке чемодан, а в правой пистолет.
        - Хорошо описал! Сразу видно, что журналист… А приметы у этого силуэта были?
        - Были… Кроссовки, джинсы и плащ с капюшоном.
        - Не густо!
        Андрей все еще сидел на диване, а рядом сгрудились все оперативники, криминалисты и понятые.
        Стругову очень хотелось сказать что-то нужное для следствия. И он вспомнил!
        - Знаешь, майор, меня всегда удивляло, как это в «Гусарской балладе» не разоблачили героиню? За версту было видно, что она девица. По округлостям, по походке, по бедрам.
        - Ты это что, Стругов? У тебя не бред? Ты отдохни, брат. Скоро «Скорая» приедет.
        - Все нормально, ребята! Теперь у нас есть точная примета! Я только что вспомнил про силуэт. Он был наверняка женского пола…

* * *

«Скорая помощь» привезла Стругова в больницу, но там его подержали всего час. У него не обнаружили сотрясения, ни трещин в черепе. Простая банальная шишка на лбу и легкая ссадина, чуть заметная под слоем зеленки.
        Поскольку майор оставил с больным Костю Сухова, то лейтенанту пришлось отвезти
«больного» в гостиницу «Амфора».
        В номере Стругова ждала взволнованная Татьяна.
        Как только Костик ушел, жених с невестой сразу окунулись в любовную идиллию.
        Правда, заботливая Рузова робко сомневалась, а можно ли это сразу после больницы. Но жених с наклейкой на лбу так активно к ней «клеился», что она быстро сдалась.
        Только через час они успокоились и начали говорить осмыслено.
        - Ты не вставай, Андрюша! Врач сказал, что тебе надо сутки лежать.
        - Вот еще! Ты же только что видела, что я полностью здоров.
        - Это ты в другом месте здоров. А ударили тебя в голову.
        - Глупости! Ты, Танюша, принеси что-нибудь из ресторана. Я поем и поеду работать.
        - Нет! Даже и не думай! Завтрак я, конечно, закажу, но больше никаких редакций. Я буду везде ходить с тобой. Мне нужен муж живой и здоровый… Ты совсем обо мне не думаешь.
        - Я, дорогая, только и делаю, что о тебе и думаю! Каждую секунду! Вот поверь, когда мне в лоб летел пистолет, я сразу о тебе подумал.
        - Ну и зря. Нужно было думать, как увернуться! А ты, глупышка, лоб свой подставил… Нет, ты правда обо мне вспомнил?
        - Правда, любимая!
        - Врешь, конечно! Но мне приятно… Ладно, я пошла в ресторан за едой. Но ты лежи. Я тебе сюда принесу.
        Когда Таня ушла, Андрей встал, сделал несколько шагов и ощутил приятный прилив любви и счастья.
        Захотелось смеяться, петь и танцевать.
        Андрей раскинул руки, начал кружиться в центре комнаты и напевать веселую мелодию из «Летучей мыши».
        И тут как-то тихо открылась дверь, и в гостиничный номер вошла его будущая теща. Вид у Розы Степановны был вялый, усталый и даже измученный. Она прижимала к груди папку для бумаг.
        Увидев танцующего Андрея, старшая Рузова оживилась. На ее лице появилась ироническая улыбка с большой долей презрения!
        - Значит, мы пляшем? Веселимся и вальсируем? А в это время у людей горе.
        - Что случилось, Роза Степановна? Я ничего не знал! Я только что из больницы.
        - Вот мужики пошли! Обычная шишка на лбу, и он уже весь больной… Погоди, Андрюша! Что это от тебя лавандой несет?
        - Это случайно! Так получилось…
        - Это настораживает! Настоящий мужчина не должен употреблять духи! Он может пахнуть, но совсем не лавандой… Так значит тебе, Андрей, наплевать, что весь город на ушах стоит!
        - А почему он на них стоит?
        - По твоей милости! Уже все знают, что Шустров сбежал с деньгами вкладчиков. А мне Таня сказала, что недавно ты начал копать под «Дом будущего»… Вот и докопался! Теперь у нас нет ни дома, ни будущего.
        - Это, Роза Степановна, в каком смысле? У нас-то в семье все хорошо.
        - Все, не считая Оксаны!
        И тут вдруг неожиданно Роза Степановна перешла на доверительный тон. Она обняла Стругова, усадила его на диван и стала шептать доверчивым и капризным голосом.
        - Ты пойми, Андрей, она меня просто достала! Оксана капризная и тупая сплетница! Мне кажется, что теперь она никогда не уедет в свой Мурманск… Понятно, что и у меня есть недостатки, но не до такой же степени.
        - У вас нет недостатков, Роза Степановна. Вы ангел! Но чем я могу помочь?
        - Можешь, если захочешь! Нам надо разыскать Шустрова! Это главное!
        - Я понял.
        - Возьми вот эту папку, Андрюша. Тут расписки, которые Оксана получала от фирмы. Когда ты найдешь Шустрова, то отдай ему все бумажки, забери деньги и положи их в папку. А потом сам купи Оксане квартиру.
        - Рядом с вами?
        - Нет, ни в коем случае! Не рядом, а где-нибудь далеко-далеко…

* * *
        В автосалон «Железный конь» Андрей с Татьяной поехали вместе.
        Стругов хорошо помнил слова водителя Миши Дурова. Тот сказал, что именно в салон ездила недавно Кристина Мякина. И была она там долго с непонятной целью.
        А поскольку старый синий «Опель» Кристины нашли возле вокзала, то Андрей решил, что в «Железном коне» любовница Шустрова заказала новую машину.
        А как иначе? Эта парочка увела с собой примерно десять миллионов долларов. И тут вам не кейс с одним «лимоном» баксов. Это будет увесистый чемодан с зелененькой валютой!
        Сегодня была пятница. И именно в этот день в киосках Рощинска появлялся новый номер родного еженедельника «Зубр».
        Татьяна с Андреем не могли пропустить свежий журнал. Они знали, что Эльдар Натанович болеет, а за выпуск отвечает Слава Мартынов.
        Любопытно посмотреть, что за номер выдаст «Мартын». Он всегда был чудаком и, оставшись один, мог напечатать что-то оригинальное.
        Андрей остановил свой «Рено» у открытого киоска в центре Рощинска.
        Спросив свежий номер «Зубра», Стругов заплатил и пошел к машине, разглядывая на ходу журнал.
        Через пять шагов он остолбенел!
        На обложке была его фотография во весь рост.
        Да! В мастерской убитого Зарубина стоял Стругов в наручниках. Он был лохматый, с дикими глазами и в кровавой рубашке. А рядом в кресле была видна Татьяна - помятая, испуганная и связанная.
        И мало этого! Сверху страшного фото ярко сверкала подпись: «Наш журналист Стругов убийца?»
        Андрей с раздражением посмотрел журнал и вернулся к киоскеру.
        - Дайте мне еще пять экземпляров этого пасквиля.
        - Целых пять? Тут наверняка что-то про вас написано! Обычно много берут те, про кого…
        Говоря всё это, киоскер глянул на обложку, а потом на Стругова.
        И тут Андрей понял, что стал действительно знаменит! Он сделал зверское лицо и подмигнул продавцу.
        - Да, дорогуша! Ты не ошибся. Это я, убийца Стругов! Сколько с меня за эту дрянь?
        - Какие деньги, уважаемый? Даже и не думайте. Для меня большая честь - подарить вам эти журналы.
        Андрей бросил на прилавок несколько купюр и побежал к машине.
        Раньше его фотографии несколько раз печатались в журналах. А вот лицо Татьяны впервые попало в прессу. И сразу на обложку журнала!
        Надо поскорее обрадовать.

* * *
        Оксана начала понимать, что знаменитая фирма «Наш дом» навсегда украла у нее деньги, в которых не только квартира, но и домашний уют вместе с семейным счастьем.
        Женщина из Мурманска стала нервная, злая и потерянная. Она слонялась по квартире, периодически приставая к хозяйке с дурацкими вопросами.
        Понимая, что Оксана может застрять в ее квартире надолго, Роза Степановна слегла. Не в том смысле, что она заболела, но на нее навалилась апатия, и она часто бесцельно валялась на диване.
        Вот и сейчас она лежала и с тоской смотрела на пустую тарелку, где еще недавно было много плюшек.
        - Оксана, милая, ты не хочешь есть?
        - Хочу! Я, когда нервничаю, то всегда ем в три утробы.
        - Так испеки что-нибудь! Оладьи или, в крайнем случае, яблочный пирог… И не волнуйся! Мой зять тебе поможет. Я дала Андрею такое задание. А теперь мы с тобой должны ему помогать.
        - А что нам надо делать?
        - Молиться за него! И еще надо хорошо питаться. По три раза в день. Если у Андрюши не получится, то будет катастрофа! Ты, Оксана, где тогда будешь жить? Или ты захочешь остаться здесь навсегда? Я этого не хочу!
        - И я не хочу!
        - Но я думаю, Оксана, что у зятя всё получится. Он у меня умный и смелый. Андрей будет стараться.
        - А что он должен сделать?
        - Найти Шустрова и забрать у него деньги… Мне сообщил Дима Воловик, что Шустров утащил около десяти миллионов долларов!
        - Не может быть! Тетя Роза, это же куча денег?
        - Не куча, а чемодан. Но как ты думаешь, Оксана, если Андрей найдет валюту, то ее надо всю возвращать, или можно часть потратить? У меня сейчас столько планов! И на всё нужны деньги!

* * *
        Они не злились на Мартынова. Они понимали, что он погнался за рейтингом. А при этом даже благородные люди идут напролом и делают подлости.
        Андрей подъехал к зданию, на котором блестела латунная фигура лошади и сверкала вывеска: «Автосалон «Железный конь».
        Таня вышла из машины первой. Но она сразу вернулась и взяла два журнала. Два семейных портрета в интерьере!
        Андрей первым ворвался в кабинет директора салона Дубова. За ним вразвалочку вошла Татьяна, приблизилась к столу и бросила журнал с семейной фотографией.
        Директор Дубов чутьем почувствовал, что так входят только важные персоны. Или начальники из мэрии, или местные бандиты. Поэтому он слегка поклонился и заговорил вкрадчивым голосом.
        - Добрый день, господа! Мы очень рады вас приветствовать… Вы от кого будете?
        - Я буду от журнала «Зубр»… Моя фамилия Стругов!
        - Так вы всего лишь журналист?
        - Не совсем так… Посмотрите на обложку.
        Татьяна заметила, что журнал лег боком, и Дубов не обратил на него внимания. Тогда она взяла журнал и показала обложку, подведя ее прямо под нос директора.
        А потом она небрежно бросила журнал на стол, и оба гостя вальяжно сели в кресла.
        А директор Дубов продолжал стоять с глупой улыбкой на лице. Глаза его прыгали то вверх-вниз, то справа и налево. Сначала на лежащую на столе обложку, потом на Стругова и затем на Таню Рузову.
        Андрей выждал небольшую паузу и многозначительно произнес.
        - Итак, моя фамилия Стругов. Мне надо задать вам ряд вопросов.
        - Слушаю вас внимательно! Можете быть уверены, что на каждый вопрос я отвечу полно и честно! И я никому ничего не скажу.
        - Я в этом не сомневаюсь. Вспомните, за последние дни господин Шустров покупал у вас машины?
        - Вы про Дениса Ивановича спрашиваете? Отвечаю - нет, нет и нет! Такого гостя я бы не забыл. Очень уважаемый человек… Как и вы!
        - А два дня назад у вас была Кристина Мякина?
        - Это та, которая при Шустрове ходит?
        - Да. Это его любовница.
        - Возможно, она и была, но мельком. Я бы ее обязательно запомнил. Кристина Мякина! Очень, извините, смешное имя!
        - Ничего смешного, гражданин директор! А Кристина Бабаева была у вас два дня назад?
        - Вот Бабаева была! И она не просто была, а купила у нас светло-синий «Опель». Но я лично с гражданкой Бабаевой не общался! Я только рукой помахал, когда она уезжала.
        - На светло-синем «Опеле»?
        - На нем! Машину ей продавал Витя Чижиков. Он с ней плотно общался. Пригласить его?
        - Ладно, зовите Чижикова.
        Дубов убежал на несколько секунд, а Андрей сел на директорское место, сдвинул в сторону бумаги и на видное место положил журнал со своим грозным фото.
        Чижиков вошел торопливо, а сзади за ним суетился директор. Они встали навытяжку перед столом, готовые отвечать на любые вопросы Стругова.
        И Андрей начал допрос.
        - Расскажите мне, Чижиков, про Кристину Бабаеву.
        - А что говорить?
        - Всё самое интересное. Но правду, только правду и ничего кроме правды!
        - Понятно! Самое интересное то, что она хотела сделать сейф в своей машине.
        - Это как?
        - Бабаева просила переделать весь багажник. Хотела устроить там всякие секретные ящички, полочки.
        - Ну а вы?
        - Я послал ее! В том смысле, что мы этим не занимаемся. Но есть такой мастер Кузя, который все это может… Ну, я и послал ее к Кузе.
        Тут неожиданно оживился директор, стараясь быть полезным.
        - Да, точно! Есть такой мастер. Жаль, что Кузьма любит две вещи, не очень совместимые с работой.
        - Это что такое?
        - Кузьма любит свободу и водку.
        - И адрес есть у этого Кузи?
        - А как же!
        Директор робко подошел к столу, аккуратно взял из пачки визитную карточку и положил ее перед Андреем.
        На кусочке картона был адрес и скромная надпись: «Кузьма Баринов, мастер - золотые руки».

* * *
        Дачный сезон подходил к концу. Соседи завершали огородные работы и разъезжались.
        Но Шустров с Кристиной ничего этого не видели. Они второй день сидели в доме, где окна плотно закрыты занавесками.
        Только в момент бегства из офиса Денис находился в ступоре. А сейчас у него остался лишь легкий страх и дрожь в руках.
        Вялый Шустров с утра сидел за столом в центре комнаты. А рядом на диване лежал тот самый чемодан. Это не успокаивало полностью, но в голове сами собой возникали яркие картинки с домом у моря, с пальмами и мулатками.
        Бодрая и заботливая Кристина не оставляла его одного. Она суетилась по хозяйству, пытаясь своими женскими чарами раззадорить скучного мужика.
        Но Шустров забыл про любовь! Он говорил только о тревожном и печальном.
        - Поверь, Кристина, я никогда не думал, что так неприятно скрываться? Как ты считаешь, нас уже ловят?
        - Пока не ловят! И с чего это вдруг? Ведь мы с тобой просто уехали в Тулу.
        - Но нас могут искать по этим двум убийствам, я вот все думаю - это один человек их застрелил, или разные люди.
        - Тебе вообще не надо думать, Денис. Это вредно! Меньше знаешь - лучше спишь. Вот завтра Кузя доделает наш «Опель», спрячем мы деньги в тайники и поедем через украинскую границу.
        - Нам надо только багажник заполнить барахлом. Что-нибудь набросать. Просто так, просто для маскировки.
        - Зачем же «что-нибудь»… Мы в Белгороде купим пляжные костюмы и всякие ласты и маски. Пусть украинская таможня думает, что мы курортники.
        - Хорошо придумала! Ты у меня «голова».
        - И не только. У меня кое-что еще есть! Ты забыл?
        - Успокойся, Кристина! Сейчас не время для глупостей. Когда твой Кузьма обещал машину сделать?
        - Завтра в полдень…

* * *
        Завершая визит к директору «Железного коня», Андрей красным фломастером подписал для Дубова обложку «Зубра» со своим фото. А продавец автосервиса Чижиков нарисовал план прохода к мастерской Кузи Баринова.
        И это правильно!
        Кузьма работал на окраине города возле леса. Туда вели лишь тропинки. А заехать можно было только по проселочной дороге…
        Всё его хозяйство помещалось в трех ржавых гаражах. Но над средним ангаром была криво прибита гордая вывеска «Автосервис «У Кузи».
        Андрей остановил свою машину на пригорке, и они с Татьяной, сверяясь с планом, пошли к большому гаражу.
        В центре сумрачного и душного помещения стояли две машины. Одна из них черный
«Форд». Но зато другая - светло-синий «Опель». Цвет весеннего неба после дождя.
        Кузьма, веселый и добродушный парень работал под «Фордом». Кругом валялись инструменты, кучи запасных частей и деталей.
        Кузя выглянул из-под машины и, глядя на Стругова, очень приветливо улыбнулся. Почти, как Гагарин перед стартом.
        - Добрый день! Вот уж кого не ожидал, а я только что вашу фотографию видел в
«Зубре». Лихо вас журналисты припечатали.
        - Так я и сам журналист.
        - Постойте, так вы - Андрей Стругов? А я сразу и не сообразил. Читал я ваши статьи… Так это вы сами себя на обложку поместили? Для раскрутки?
        - Нет, это так получилось.
        - Да вы не стесняйтесь. Погоня за рейтингом - святое дело. Ну, я вас слушаю. Вы же не про мою мастерскую пришли писать.
        - Да уж, не про мастерскую. Я хотел спросить, Кузя, про этот небесный «Опель».
        - Докладываю! Хозяйка машины - девушка тридцати лет. Имени ее не знаю. Просила приварить в багажнике два тайника. И так, чтоб ни одна таможня не заметила. Я понимаю, что тут близко к криминалу, но деньги она заплатила хорошие.
        - Ясно! А когда она здесь появится?
        - За машиной эта девка придет завтра в полдень, и не одна, а вместе с мужем.
        - Хорошо!
        - Ничего хорошего, товарищ Стругов! Я чувствую, что завтра здесь будет группа захвата, ОМОН и всякое такое.
        - Угадал, Кузьма. Так и будет!
        - А вы попросите, Андрей, чтоб не стреляли в мою сторону, когда здесь будет заварушка. Еще очень хочется пожить!

* * *
        Они сидели втроем на открытой веранде придорожного ресторана.
        Народа почти не было, но шашлыки медленно жарились, распространяя уютный аромат.
        Дима Воловик очень расстроен и рассержен, видя рану на лбу Андрея. В начале разговора он пожурил журналистов за самодеятельность. И, конечно, несколько раз пообещал, что найдет злодеев, насильников и убийц.
        Но Стругов с Татьяной вызвали майора не для этих заверений. Им надо было договориться о плане действий на завтра.
        Переговоры взял на себя Андрей, но Воловик не давал и слова сказать.
        - Я тебя, Стругов, предупреждал неоднократно. Каждый должен заниматься своим делом! Сапоги должен тачать сапожник…
        - А пироги должен печь пирожник!
        - Верно! А ты, Стругов, полез не в свое дело. И за это справедливо получил в лоб.
        - Согласен, майор! Теперь давай о деле. Что криминалисты говорят? Остались на стволе отпечатки?
        - Вот опять ты, Стругов, лезешь не в свое дело. Но раненому в голову бойцу я отказать не могу! Да, остались отпечатки! И это нежная девичья рука.
        - Кристина?
        - Да, Стругов. Это она тебе в лоб заехала! Хорошо еще, что пистолет у нее переклинило. Она бы застрелила тебя, как Зарубина и Корсака.
        - Так надо ее искать!
        - Надо, Андрей! Вот завтра объявим ее в розыск по всей форме… Только сотрудники
«Нашего дома» говорят, что она с Шустровым поехала в Тулу. Но я не верю.
        - Я тоже не верю! Они в городе. Мы с Татьяной узнали, где они будут завтра в полдень.
        - Что? Говори, Стругов. Говори скорей!
        - Конечно, скажу, но у нас с Таней маленькое условие.
        - Говори, Андрюша! Если мы их завтра возьмем, то я что угодно для тебя сделаю… В рамках закона, разумеется!
        - Это абсолютно законно! Но, если смотреть формально, то не совсем… Значит так, у меня есть теща! Не есть, но скоро будет.
        - Это известно. Я Розу Степановну хорошо знаю.
        - Это не всё! У тещи есть родственница из Мурманска. Так вот эта Оксана все продала, вложилась в «Наш дом» и, ожидая квартиру, переехала к теще жить. Вот ее расписки от фирмы.
        Андрей выложил на стол бумаги, которые Воловик бегло прочел. При этом он начал понимать, что хотят от него Таня и Андрей.
        - Да, Стругов, это круглая сумма! И ты хочешь получить ее сразу. Без суда и следствия?
        Татьяна не выдержала и вступила в разговор.
        - Я поддерживаю Андрея! Это справедливо! Мы с ним жизни своей не щадили! И у тебя, Дима, сразу закроются дела по двум убийствам и афере. Тебе сразу орден дадут! Или премию.
        - Это так, ребята! Но детали и мелочи рассчитать невозможно… Ладно! Не обещаю точно, но постараюсь всё сделать. А там - как карта ляжет!
        Это решение устроило всех. И Андрей, вытащив схему подходов к мастерской Кузи Баринова, начал докладывать свой план завтрашней операции.
        - Значит так, майор! Это пустырь, это лес, здесь автосервис. Шустров и Кристина придут сюда в полдень. Возможно, что они принесут с собой чемодан денег.
        - Зачем?
        - Чтоб сразу их спрятать! Мастер сделал в их светло-синем «Опеле» тайник. Кстати, Кузьма просил завтра в него не стрелять. Странно, но он очень хочет жить…

* * *
        Оперативная группа рассредоточилась вокруг автосервиса Кузьмы Баринова.
        За гаражами в автобусе скучали криминалисты, медики, понятые. А в километре на шоссе ждали команды бойцы из ОМОН.
        И только штаб операции находился вблизи мастерской и на открытом воздухе.
        Руководили захватом четверо - майор Воловик, Костя Сухов, Андрей и Татьяна.
        Все они в зеленых спортивных костюмах лежали в кустах на небольшом пригорке. Отсюда была видна проселочная дорога, площадка перед гаражами и покосившаяся вывеска «Автосервис «У Кузи».
        Воловик держал руку на пульсе, посматривая в бинокль и переговариваясь по рации со всеми участниками операции.
        В перерывах он обсуждал ситуацию со Струговым.
        - Андрей, а они точно придут?
        - Точно, майор! Кузьма сообщил, что утром ему позвонила Кристина и уточнила, когда будет готова машина.
        - Это так, Андрюша. Но «Опель» будет готов в двенадцать, а они могут прийти в час.
        - Спасибо, если в час. А если в два? Ну и ничего, Дима, подождем!
        - Хорошо тебе говорить! А я, кажется, в муравейник лег. Давай Андрей переползем в сторону на три метра.

* * *
        Их ждали со стороны проселочной дороги, а они шли по тропинке через лес.
        Кристина всю дорогу щебетала и порхала, как бабочка. При ней была только легкая сумочка. А вот Шустров шел тяжело.
        Зря говорят, что своя ноша не тянет. Это, если миллион баксов. А когда десять
«лимонов» полновесных долларов, то очень даже тянет.
        Денис уже несколько раз перекладывал чемодан из одной руки в другую.
        - Подожди немножко, Кристина. Давай постоим минутку.
        - Хорошо. Объявляю привал на тридцать секунд.
        - Ты знаешь, я впервые подумал, что мы слишком много денег собрали. Уж очень тяжелый чемодан.
        - А ты брось его! Вот туда кидай под куст. Избавься от ноши и иди свободно.
        - Жалко! Я люблю деньги.
        - Пошли скорей, скряга! Скоро мы с тобой поедем на «Опеле» и будем говорить о любви и всяких нежностях.
        Шустров пытался оттянуть время, когда надо будет опять взяться за ручку чемодана. Он решил поговорить о чем-то интересном.
        - Вот я слышал, Кристина, что в США когда-то стали выпускать тысячные купюры. А потом всё отменили.
        - Ну, и причем здесь это?
        - Если б у нас были тысячные, то чемодан был бы легче в десять раз.
        - Пошли скорей, философ. Тут двести метров осталось.

* * *
        Воловик переполз на пять метров в сторону, но муравьи от него не отставали. Майор ёрзал и крутился, пытаясь раздавить мелких кусачих тварей.
        Бинокль и рация перешли к Андрею. А значит и за операцию теперь отвечает он.
        Когда из леса появилась пара с чемоданом, Стругов включил переговорное устройство и командным голосом произнес.
        - Всем внимание! Как меня слышно, ОМОН? Вот и отлично! Они идут! Готовность - двадцать секунд.
        Майор забыл про муравьев, вырвал у Андрея рацию и грозно прошептал.
        - Я здесь командую!
        - Командуй.
        - Значит так, Стругов. Как только они зайдут внутрь, мы встаем и бежим к твоему Кузе. Где они?
        Тут подполз Костя и сообщил.
        - Там они, за тумбой отдыхают. Вот опять пошли. Подходят к гаражу. Уже вошли! Пора!
        Воловик даже обиделся. Он включил рацию и крикнул громко и задорно.
        - Я и сам вижу, что пора!.. Всем внимание! Начинаем штурм! Вперед, ребята!
        Первым побежал Костик, увлекая за собой остальных. Четверка устремилась вперед, как в атаку. От кустов и до ворот было всего двадцать метров.
        А где-то уже выруливал на проселочную дорогу автобус с бойцами ОМОН. Через три минуты они будут на площадке и окружат автосервис Кузьмы Баринова.
        Чуть попозже подъедут следователи, медики, криминалисты и понятые.
        Татьяну оставили у ворот. А Костик, Андрей и майор Воловик ворвались в мастерскую Кузи, как матросы в арку Зимнего дворца.
        А там внутри была спокойная обстановка.
        У небесно-синего «Опеля» был открыт багажник. Рядом стояли Кристина и Шустров. А Кузьма показывал им свою работу, открывая тайники в глубине машины.
        Чемодан, закрытый на два замка, мирно лежал сбоку на верстаке.
        Оперативники подбежали поближе, на ходу доставая пистолеты. Задорный Костя Сухов закричал первым.
        - Руки вверх! И никому не делать резких движений! Я стреляю без промаха.
        Все, включая Кузю, подняли руки и замерли.
        Видя, что никто не собирается сопротивляться, майор Воловик решил разрядить обстановку.
        - Вы, товарищ Кузьма, опустите руки и отойдите в сторонку. Лучше даже на улицу. В лесу погуляйте. Благодарю за службу!
        - Служу России!
        Когда гордый и слегка пьяный Кузя ушел, Воловик обратился к Костику.
        - Давай, Сухов, нацепи на них наручники. И, как положено, объясни им права.
        - Ясно, товарищ майор.
        - Да, гражданке Кристине Мякиной замкни браслеты сзади. Она убийца, ей так удобней будет.
        Последняя фраза взволновала Шустрова больше, чем сам захват. Не опуская рук, он спросил Воловика.
        - Как это убийца? Вы ошиблись. Кристина мой секретарь. Она почти моя жена.
        - Нет, Шустров, я не ошибся! Это она убила художника, а потом финансиста Корсака, и до тебя бы очередь дошла! Эта женщина хорошо считать умеет. Лучше делить на двоих, чем на четверых. Но еще выгодней - вообще не делиться… Уведи их, Сухов.
        - Куда?
        - Отведи к нашей машине, организуй из бойцов охрану, подробно проинструктируй понятых и веди их сюда…
        Костик увел задержанных, и в мастерской остались трое - Воловик, Стругов и чемодан.
        У них наверняка было две-три минуты.
        Какой-то отмычкой майор вскрыл чемоданные замки, отсчитал нужную сумму долларов, передал их Андрею, в взамен бросил расписки, полученные Оксаной из Мурманска.
        До прихода понятых и следователя Воловик успел запереть чемодан. Потом майор увел Стругова поближе к небесно-синему «Опелю». Они стали с интересом рассматривать устройство тайника в багажнике.
        И тут вошел Костик с двумя понятыми.
        Воловик сразу оживился.
        - Отлично, господа понятые! Подходите поближе. Сейчас мы в вашем присутствии откроем чемодан задержанных. Лейтенант Сухов, у вас нет ключа?
        - Нет! Но я могу попытаться своими руками…
        - Попытайтесь, лейтенант. А вы, понятые, подойдите и внимательно следите за ним.
        Костик вынул перочинный нож, долго возился, но через минуту замки были вскрыты, и крышка чемодана откинута.
        Воловик с Андреем подошли поближе.
        В нужный момент появился криминалист Рома Станкевич и начал щелкать камерой, освещая валюту яркими вспышками.
        Здесь же рядом уже суетился следователь, который, наконец, начал работать.
        - Понятые, посмотрите внимательно! Что вы видите?
        - Деньги!
        - Какие?
        - Американские.
        - По каким признакам вы их узнали.
        - Так они зеленые. И лысый мужик в центре.

* * *
        Семейный совет проходил в суровой обстановке. Все сидели за круглым столом, на котором лежали пачки долларов.
        Роза Степановна была председателем совещания. Она чувствовала себя судьей в мантии. Мудрым, суровым и справедливым арбитром. Говорила только она, и те, кого она спрашивала.
        - Итак, Оксана, мы добыли твои деньги! Вот они. Можешь посмотреть.
        - Спасибо вам всем! Вы спасли меня! Очень вам большое человеческое спасибо.
        При этом Оксана Суркова машинально потянулась к своим деньгам. Но она тут же получила по рукам.
        Роза Степановна пресекла эту грабительскую попытку и подвинула пачки долларов поближе к себе.
        - Стоп, Ксюша! Здесь тебе не Мурманск… Да, это деньги твои! Но я их тебе не дам!
        - Почему, тетя Роза?
        - А ты их опять не в то место вложишь! Надо, чтоб кто-то солидный купил тебе квартиру.
        - Может быть Андрей поможет?
        - Нет, Оксана! Товарищ Стругов занят. У него через десять дней свадьба с моей дочерью. Так, Андрюша?
        - Да, Роза Степановна! Мне звонил мэр Барсуков и предложил за счет спонсоров устроить праздник по высшему разряду. Так что, у нас с Таней очень много забот - кольца, фата, гости из Москвы, свадебное путешествие.
        - Понятно, Андрюша. Свадьба - она раз в жизни бывает… Видишь, Оксана, мой зять занят! Но я договорилась с Димой Воловиком. Он купит тебе где-нибудь квартиру, и мы с удовольствием отвезем тебя на новое место. Здесь ты уже всем надоела!
        - А он не украдет мои деньги?
        - Он майор полиции. В его конторе не воруют!
        - Тетя, Роза, а я могу вам возразить?
        - Только попробуй!
        Глава 3
        Над ласковым морем
        До центра Севастополя было всего пять-семь километров. Но здесь уже пригород. Вернее, окраина «города русской славы».
        В районе Казачьей бухты коттеджи стояли рядом с обрывистым берегом. На море был легкий шторм, и через открытое окно в кабинет на втором этаже врывался шум волн…
        Они работали чисто - в белых перчатках и в бахилах поверх обуви.
        Свет они тоже не зажигали, используя тусклые фонарики. Хотя опасаться было нечего - окна кабинета выходили на море. Но по закону подлости на тропинке вдоль обрыва могли гулять соседи, и кто-то очень бдительный мог бы сорвать всю операцию.
        Их было двое. Ночные гости точно знали, что банкир Зиновий Горенко вместе с женой Маргаритой гуляет на свадьбе племянника Ефима. Торжество в ресторане «Дельфин» на Большой Морской улице только началось, и у ребят в белых перчатках была уйма времени.
        Старший из налетчиков, Тарас Сойма, знал, что с сейфами шутить нельзя. Простой с виду железный ящик может доставить кучу хлопот. А иногда навороченные «японцы» за минуту открываются женской шпилькой для волос.
        Младший в шайке, Гоша Шитиков, работал на подхвате. Он еще не был медвежатником, он только учился!
        Сейф в кабинете банкира Горенко открылся на пятой минуте. Гоша подбежал с рюкзаком и стал швырять в него коробочки с драгоценностями, пачки валюты, какие-то документы, списки и акции.
        А уставший от напряжения Сойма решил размяться. Он направился в коридор, а потом и в спальню, окна которой выходили на другую сторону.
        И в этот момент по потолку и стенам пронесся луч фар от въезжавшей на участок машины.
        Этого не должно было быть! Но почему-то хозяева вернулись! Странно! Свадьба племянника Ефима началась полчаса назад, а дядя с тетей уже дома?
        Кто мог предположить, что в самом начале торжества случиться дикий скандал.
        Жених Ефим Горенко был простым инженером. А его избранница и того хуже - учительница. И вот они, зная, что Зиновий Трофимович имеет огромные деньжищи, мечтали, как дядя Зина подарит им на свадьбу «Мерседес», а с ним хотя бы десять-двадцать тысяч евро.
        Это они мечтали за месяц до регистрации. А за день до того они настолько сжились с этой мыслью, что физически ощущали и автомобиль, и деньги.
        Когда на Большой Морской улице в зале ресторана «Дельфин» молодожены получили от банкира шикарный белый букет и тощий конверт, то произошла заминка.
        Взволнованный Ефим дрожащими руками открыл конверт! И, вопреки всяким традициям, новобрачные при всех гостях стали пересчитывать валюту.
        В конверте была жалкая тысяча баксов!
        Мгновенно молодожены почувствовали, что их ограбили. Где «Мерседес»? Где свадебный круиз вокруг Европы?
        Невеста от горя заревела и несколько раз ударила букетом из белых роз по холеному лицу банкира. А жених швырнул десять зеленых купюр в лицо тети Маргариты.
        Банкир Горенко хотел ударить жениха в челюсть, но промахнулся и по инерции полетел вперед, сшибая накрытые столы. Послышался звон стекла, взрывы бутылок шампанского и глухие шлепки падающих салатов, тортов и тарелок с семгой слабого соления.
        Одним словом, свадьба у племянника началась весело, но банкиру с женой пришлось уехать. На Большой Морской они сели в «Мерседес», который собирались в разгар свадьбы подарить Ефиму. Сели и поехали в свой коттедж у Казачьей бухты.
        Тарас Сойма увидел отблеск фар «Мерседеса» и понял, что они опоздали. Убежать без шума не удастся! На первом этаже глухие решетки. А прыгать со второго этажа - самоубийство. Где-то внизу виноградники со стойками, столбиками и горизонтальными стальными канатиками.
        Тарас успел вбежать в кабинет и быстро объяснить Гоше ситуацию. Они захлопнули сейф, Бросили рюкзак в угол, взяли у камина по кочерге и спрятались за дверью.
        В последний момент Сойма успел прошептать молодому налетчику: «Не зверей, Шитиков. Бить надо аккуратно. Нам не надо лишних трупов».
        Банкир Горенко решил посадить племянника за оскорбление личности. Тем более, что шипы от роз оставили на его лице ощутимые царапины.
        Зиновий Трофимович решительно шел в свой кабинет. Ему надо было написать заявление и позвонить адвокату.
        Но включив свет и пройдя два, шага он остановился. Чутьем хозяина он понял, что в воздухе висит какое-то напряжение и нестыковка.
        Что-то тут не так!
        Мыслил банкир в правильном направлении, но додумать не успел. Сойма сзади нанес удар рукояткой кочерги, и банкир отключился.
        Падая на ковер, он задел кресло, которое завалилось на журнальный столик с графином и фужерами.
        Это странно, но за последний час Горенко дважды падал, разбивая вдребезги хрусталь.
        Намечалась, однако, тенденция!
        На грохот прибежала Маргарита Сергеевна и с воем бросилась на колени перед мужем.
        Тут настала очередь Гоши. Он ударил сверху, и молодая женщина потеряла сознание.
        Потом жертвы были плотно связаны и снабжены кляпами. Это для соблюдения тишины в ночное время!
        Через двадцать минут Сойма на своем серебристом «Опеле» свернул на Камышовое шоссе.
        Гоша сидел сзади, ласково обнимая рюкзак.

* * *
        Первые дни мэр подмосковного Рощинска был в полной панике. До выборов остался месяц, а скандал с фирмой «Наш дом» отбрасывал его ниже плинтуса. Эти жулики сбежали с народными деньгами в самый неподходящий момент.
        Пусть не в Лондон, но сбежали!
        Все знали, что хозяин города Барсуков не только покрывал ворюгу Шустрова. Он дружил с ним! Липовая строительная фирма была «кошельком» мэра.
        На взятках Дмитрия Андреевича никто не поймал, но то, что «Наш дом» устраивал в Рощинске олимпиады, вернисажи и банкеты - это знали все!
        И теперь Дмитрий Барсуков решил, что всё погибло. Он не сможет победить, идя на третий срок!
        Так думали все, кроме Федора Пригожина. Серый кардинал мэра умел из любого поражения сделать конфетку.
        За одну ночь советник Барсукова состряпал план, и с утра административная машина начала раскручиваться.
        Общая схема была в том, что именно мудрый мэр вывел жуликов на чистую воду. По схеме Пригожина получалось, что и полиция, и московские журналисты, и мастер автосервиса Кузя Баринов, и девушка Оксана Суркова из Мурманска - все они действовали под руководством главы города Дмитрия Барсукова.
        В результате основную часть денег для обманутых вкладчиков удалось сохранить. Шустров и его любовница были арестованы. Раскрыты два громких убийства, а преступность в Рощинске сведена к нулю!
        И это всё явная заслуга мэра!
        Теперь до выборов оставалось ярко отпраздновать свадьбу московских журналистов и начать суд над бандитской парочкой.
        За три дня Федя Пригожин перевернул общественное мнение вверх тормашками! При его раскладе получалось, что Дмитрий Барсуков единственная и незаменимая кандидатура. Только он может повести жителей Рощинска в светлое будущее.
        Хитрый Федор даже предложил мэру не участвовать в дебатах с остальными кандидатами. Надо создать у народа впечатление, что те все копошатся под горой, а Барсуков один стоит на вершине Олимпа.
        Андрей Стругов и Таня Рузова чувствовали обстановку в городе, но соблазн был очень велик.
        Да, они и так герои дня! Можно было гордо уехать в Москву и провести свадьбу в тесном кафе возле издательства родного журнала «Зубр». Главный редактор Эльдар Шишов подкинул бы деньжат для банкета на тридцать персон. Были бы подарки типа хрустальных ваз, чайных сервизов и подсвечников…
        И всё!
        А Федор Пригожин сделал будущим молодоженам предложение, от которого нельзя отказаться! То есть можно, но не очень хотелось.
        Серый кардинал мэра предложил привезти на автобусах всю редакцию «Зубра». Он сказал, что регистрацию проведут не в местном Загсе, а в малахитовом зале мэрии. А потом будут народные гуляния, фейерверк, банкет на белом пароходе.
        И еще намечаются подарки от благодарных жителей и городских бизнесменов.
        Самый скромный презент от самого мэра - медовый месяц в Крыму. Как говорится, море, любовь, чайки, «Массандра» и бархатный сезон…
        Купе для молодоженов заказано. Провожать будет весь город - с телевидением, с флагами, цветами и оркестром!
        Таня с Андреем понимали, что соглашаясь на эту мэрскую авантюру, они раскручивают рейтинг Барсукова и льют воду на его мельницу. И, если бы они видели, что он полная пустышка, то не пошли бы на это шоу под телекамеры.
        Но в том-то и дело, что Дмитрий Барсуков вполне сносная кандидатура. Да, при нем в Рощинске коррупция цветет буйным цветом. Да, местные чиновники постоянно врут народу. Да, городские олигархи совсем оборзели и стригут купоны из воздуха.
        Всё так! Но соперники Барсукова еще хуже! На их фоне Дмитрий Андреевич выглядел очень выигрышно.
        Он - лучший из худших!
        И Андрей с Татьяной согласились.
        Им очень хотелось целый месяц жить над ласковым морем. А Федя Пригожин обещал люкс в центральной гостинице Севастополя.
        И еще - им предстояла шикарная культурная программа по всему Крыму. От Бахчисарайского фонтана до «Алых парусов» Грина. От Ласточкиного гнезда и дворцов Ливадии до винных подвалов Массандры.
        Кто от такого откажется?

* * *
        Ночи в Севастополе особенные. Если море тихое и рядом нет фонарей, то забываешь, что ты в огромном городе, что где-то в километре тихо ходят троллейбусы, спокойно работают рестораны, а за окнами больших домов мерцают экраны телевизоров.
        Город большой, и влюбленные парочки могут гулять, не мешая друг другу.
        Они шли к морю по маленькому парку Анны Ахматовой.
        Юра считал, что ему очень повезло с невестой. Но здесь, под светом далеких и тусклых фонарей Элеонора выглядела не столь эффектно, как днем.
        Сейчас и днем с огнем не найти натуральную блондинку с толстой косой. А Эля Кропоткина, кроме таких уникальных волос, имела еще большие голубые глаза, приятную стеснительную улыбку и курносый нос.
        Было у нее еще одно достоинство - ее отец, Сергей Петрович, убеждал всех, что он из рода князей Кропоткиных, среди которых был и теоретик анархизма.
        Поэтому, как и положено в княжеских семьях, Элю с раннего детства учили хорошим манерам, бальным танцам и игре на стареньком пианино.
        Вообще-то Юра Грымов принципиально не любил князей, банкиров и всяких прочих буржуев. Он был за правду, справедливость и здравый смысл.
        Но с Элей совсем другое дело!
        Во-первых, ее предок, князь Петр Кропоткин, был революционер, хотя и анархист.
        А во-вторых, отец Элеоноры хоть и буржуй, но не банкир или нефтяной барон. Сергей Петрович поставляет в Россию крымские вина. А это патриотично и вкусно.
        Они дошли до забора на пляж Солнечный у Песочной бухты. Ворота были на ночь закрыты. Но если пойти налево и залезть на невысокую бетонную стенку, то попадаешь на склон оврага, по которому можно обойти забор и спуститься на пляж.
        А можно пойти по тропинкам выше и налево. Там через тридцать метров начнутся первые развалины античного города Херсонес. Это очень романтическое место. Справа на горе мощный силуэт Владимирского собора. Слева море и остатки колонн старой базилики на берегу. А прямо - узкие улочки городка, по которому ходили древние греки.
        От домов почти ничего не осталось. Только колодцы и невысокие каменные стены - где по колено, а где и по пояс.
        Раскопки проводились давно, и некоторые остатки греческих домов заросли плотным кустарником. Там можно спрятаться от всех. Там, сидя на еще теплых камнях, можно вволю обниматься и целоваться.
        При этом в голову приходят шальные мысли, что две тысячи лет назад на этом же камне сидела и целовалась другая парочка. Древний грек с древней гречанкой. И оба в тонких туниках.
        Юра с Элей по знакомой тропинке дошли до своего заветного местечка. Больше месяца назад они были здесь впервые. А потом стали приходить сюда через день. И им никогда не было скучно вместе.
        Правда, Элеонору, как послушную воспитанную дочку начала волновать простая мысль - уже пять недель она обманывала родителей. Ей приходилось придумывать вечерние встречи с подругами, классные поездки на экскурсии, походы в театр или в библиотеку.
        - Знаешь, что Юра! Мы с тобой почти жених и невеста.
        - Не почти, а точно! Я сказал, что люблю тебя?
        - Сказал.
        - А я, Эля, такое могу сказать лишь раз в жизни.
        - И я тебе это сказала! Но тебе, Юра, надо познакомиться с моими родителями.
        - Зачем? Чтоб получить благословение?
        - Вроде того…
        - Я, Кропоткина, готов на встречу с твоими. Но ты знаешь, что Сергей Петрович меня не воспримет.
        - Почему? Ты красивый, умный, добрый.
        - Это так, Эля. Но богатые глухи к добру! У них давно уже все в глазах позеленело.
        - Как это? Отчего?
        - От долларов! У всех буржуев пелена на глазах. Их интересует не то, какой перед ними человек, а сколько он стоит.
        - Я тоже, Юра, боюсь, как будет реагировать отец. И ты в нашей квартире можешь замкнуться с непривычки. У нас старинная мебель, персидские ковры, а на стенах подлинный Айвазовский.
        - Ничего, я вытерплю.
        - Нет, Юра! Я придумала. Завтра мои уходят на концерт. С семи до одиннадцати их не будет. Приходи к нам на улицу Суворова.
        - Приду! Только это опасно.
        - Как это?
        - Ты учти, Эля, что я за себя не отвечаю. Я тебя так сильно люблю, что всякое может случиться.
        - Я знаю. Я к этому готова…

* * *
        Свадьба подходила к финалу.
        В полдень регистрацию провел сам мэр Барсуков. На нем был фрак и красная лента через плечо. Он много шутил и вел себя, как свой парень.
        Правда, было заметно, что он чувствует камеры телевидения и говорит не только жениху с невестой, а всему народу Рощинска.
        Потом была прогулка по городу. Андрей и Татьяна Струговы ехали на единственной городской карете с парой гнедых. А сзади, отключив мигалки, ехали Мерседесы, Опели и прочие Фольксвагены.
        Затем в парке перед народом мэр поздравлял молодоженов и увлекательно рассказывал об их подвигах, не забывая о своей роли в этом деле.
        С последними словами Барсукова в небо взвился фейерверк, и зазвучала веселая музыка.
        В конце концов, участники банкета отправились на пароход, где пили, ели, дарили подарки и кричали «Горько!»
        А новой семье Струговых оставалось принимать подарки и принародно целоваться.
        Кстати, майор Воловик, нарушая все законы, преподнес в дар вещественное доказательство - картину «Дама с попугаем», написанную покойным Тимофеем Зарубиным под манеру покойного Карла Брюллова.
        В одиннадцать вечера тепленькая компания прибыла на вокзал и за две минуты впихнула молодоженов в московский поезд, идущий в Крым.
        Вагон уже начал набирать ход, когда счастливые Андрей и Татьяна вошли в двухместное купе повышенной комфортности. Его проектировали специально для новобрачных.
        До Севастополя оставалось чуть больше суток.

* * *
        Улица Суворова находилась в самом центре Севастополя, на высоком холме над городом. Если идти от площади Ушакова, то слева будут спуски на Большую Морскую улицу, справа склон к Южной бухте, а впереди Адмиралтейский собор. А за ним крутая лестница к памятнику Нахимову и к Графской пристани.
        Здесь наверху тихие переулки, мало магазинов и еще меньше людей. Кому охота по жаре тащиться наверх, когда внизу у моря столько красот и торговых точек.
        К вечеру здесь можно встретить только местных жителей и их гостей.
        Вот таким гостем и был Юра Грымов.
        Возможно, что Эля не захотела светиться с женихом возле своего дома. Или она тщательно готовилась к встрече. Но девушка назвала адрес и сказала, что будет ждать в семь тридцать вечера.
        И это понятно. В это время родителей наверняка не будет дома. Концерт начинается в восемь часов. А мать должна подойти к отцу в офис, и оттуда они вместе поедут в театр.
        Еще утром Элеонора сделала вид, что тоже хотела бы услышать московских гастролеров, но билетов было только два!
        Целый день Юра думал о подарке и о цветах.
        С букетом было решено быстро - он его не понесет по ряду причин. Прежде всего, весь город в цветах. Выгляни в окно, и взгляд попадет в клумбу.
        Далее, дарить цветы - это мещанство и прошлый век! Это всё равно, как звать девушку в Загс, во фраке, с бабочкой и стоя на одном колене.
        Или петь романсы под ее окном.
        В конце концов, Элеонора сама старалась сделать эту встречу незаметной для соседей. Так зачем букетом нарушать конспирацию.
        А вот подарок - это дело другое! Юра купил серьги. Это были, конечно, не бриллианты в золоте, а горный хрусталь в серебре, но тоже очень красиво.
        Перед входной дверью Грымов понял, что робеет. В свои двадцать два года он, естественно, имел контакты с женщинами. Но те случаи были совсем не похожи на этот. То были дамы постарше его, которые развлекались и учили его жизни.
        А Эля Кропоткина нежная скромная девушка с косой. С ней нельзя, как с другими!
        Современное ТВ и общие подходы к жизни сделали из Грымова раскованного циника и балагура. Но совсем сломать его не смогли. Стержень в нем остался.
        Перед тем, как нажать кнопку звонка Юра решил, что не будет форсировать события. Пусть то, что должно случиться в первую брачную ночь, произойдет именно тогда!
        Впрочем, подумал он в последнюю секунду, если Эля сама очень захочет, тогда придется ей уступить…
        Кропоткина ждала его в шикарном выходном платье и в туфельках на шпильках. Он в своих джинсах и клетчатой рубашке смотрелся на ее фоне, как бомж в Большом театре.
        Элеонора схватила Грымова за руку и стремительно втащила в квартиру. Потом быстро заперла дверь на замок, замерла и зажмурилась.
        Юра понял, что девушка ждет от него решительных действий. Не дешевых сережек из хрусталя, а чего-то важного, большого и чистого. Поэтому он спросил.
        - Где твоя комната?
        - Она справа. Но там кровать узкая. Давай сразу пойдем к родителям в спальню.
        - Конечно, пойдем сразу! Чего тянуть?
        Спальня супругов Кропоткиных была чем-то похожа на княжеский будуар. Огромная комната с обоями, похожими на гобелен. На комоде мраморный бюст бородатого мужчины в мундире с эполетами. На стенах две картины под Рембрандта и маленький морской пейзаж. На камине бронзовые подсвечники и рамки с фотографиями династии Кропоткиных.
        Шкафы у стен, трюмо, тумбочки и сама кровать были сделаны из резного темного дуба.
        Переступив порог, Юрий остановился, разглядывая жилье будущих родственников. От сумасшедших и приятных предчувствий у него закружилась голова.
        Он оглянулся и понял, что у Элеоноры тоже туманный взор. А в глазах ни одной здравой мысли. Только трепет, восторг, страх и другие эмоции.
        Юра почувствовал нежность к своей невесте. Он обнял Элю и поцеловал как-то особенно. Совсем не так, как в городских подъездах или в зарослях на развалинах Херсонеса.
        И сразу все стало просто и понятно.
        Он расстегнул ей верхнюю пуговку и чмокнул в то место, где кончается шея и начинается грудь…
        Грымов отвел голову и увидел, что лицо его девушки светилось от счастья. Щеки раскраснелись, появилась блаженная улыбка, а глаза стали искриться.
        И тогда он взялся за вторую пуговку, но расстегнуть ее не успел!
        Кто-то пытался открыть дверь ключом, дергал ее и одновременно нетерпеливо жал на кнопку звонка.
        У Элеоноры мгновенно изменилось лицо. Это могла быть катастрофа!
        Так звонить могли только родители. Возможно, что бдительные соседи сигнализировали о визите незнакомого мужчины, и ее предки сбежали из театра.
        - Юра, быстро прячься!
        - В шкаф?
        - Нет, под кровать.
        - А если они не уйдут, мне всю ночь там лежать? Неудобно как-то…
        Когда несчастный Грымов говорил это, Эля бежала через холл к входной двери.
        А Юра быстро лег на коврик головой к входу и ногами к тумбочке. Лег и, перекатившись через спину, оказался под кроватью.
        У Кропоткиных была домработница Наталья. Но Эля скромно намекала, что они собираются уволить эту ленивую тридцатилетнюю девицу из-под Полтавы.
        Раньше демократ Грымов считал, что князья Кропоткины третируют трудовую украинскую девушку. Но пыли под кроватью было столько, что качество работы Наталки Полтавки было налицо. Вернее, оно было на Юриных джинсах и новенькой клетчатой рубашке с двумя карманами.
        Жених лежал под кроватью и слышал всё!
        Видел он тоже много - обувь вошедших и ноги чуть повыше щиколоток.
        Тесть пошел куда-то в район ванной комнаты, а теща Марианна с дочкой Элеонорой зашли в спальню.
        - Как хорошо, доченька, что ты уже одета. Ты ждала нас?
        - В общем-то, я не надеялась, что вы вернетесь.
        - Вот и зря! Раз ты хотела на концерт, отец достал тебе билет. Еще двадцать минут до начала. Мы успеем!
        - Спасибо, мама, но я не совсем готова.
        - Правильно, Эля! В театр надо ходить в бриллиантах. Особенно нам, князьям Кропоткиным. Сейчас я всё сделаю!
        По расположению обуви и женских ножек Юрий понимал, что Марианна Романовна и ее дочка стояли лицом к стене.
        Соскребая пузом пыль, он продвинулся на локтях и выглянул из-под кровати.
        Теща ловко сняла небольшую картину, на которой лодка с парусом плыла по бурному морю.
        Пейзаж Айвазовского прикрывал нишу, в которой располагался сейф с массивной ручкой и двумя замочными скважинами.
        Марианна Романовна последовательно вставила два ключа. Повернула один, а потом другой. Раздался мелодичный перезвон, и внутренняя пружина откинула крышку сейфа.
        - Держи, дочка, серьги! Это бриллианты в золоте. А вот кулон и перстень. Ты должна быть самая красивая.
        - Зачем, мама?
        - Тебе уже двадцать лет, а ты еще ни разу не целовалась! Пора, Эля, выходить замуж.
        - За кого?
        - Пока не знаю. Но это должен быть взрослый, красивый и богатый мужчина. И обязательно с хорошей родословной.
        - Мама! Родословная - это у собак.
        - Нет, Эля! Если человек из дворян или, в крайнем случае, из буржуазной интеллигенции, тогда будет толк. А если муж из инженеров или из сельских врачей, то пиши пропало!
        - А как же Ломоносов?
        - Не дерзи, Элеонора! Исключения есть. Но они лишь подтверждают правила. Пойдем скорей!
        Дверца сейфа захлопнулась, оба ключа с легким скрипом задвинули засовы, картина с парусом и бурным морем вернулась на место и семья князей Кропоткиных выбежала из квартиры.
        Юрий слышал, как провернулся замок, запирая его снаружи. Ловушка захлопнулась!
        Когда Грымов вылез из-под кровати, он первым делом пошел в ванную отмываться от пыли. При этом он подумал, что у них дома под кроватями несколько чище, чем у князей.
        Потом он вернулся в спальню и решительно снял со стены Айвазовского. Очень захотелось посмотреть сейф вблизи и потрогать его ручку.
        Сейф, как сейф! Стальной ящик с замками.
        Вернув картину с лодкой и парусом на место, Юра пошел в гостиную. Надо было посидеть в кресле и обдумать свое положение.
        Важно то, что по запросам госпожи Кропоткиной он не тянет на место жениха.
        Вспомнились требования будущей тещи. Три пункта с довеском! Богатый, взрослый, красивый, да еще и с родословной.
        По первому пункту он не проходит точно. Студент без наследства и с неясной перспективой.
        По второму пункту - тоже не очень. Он старше Эли, но всего на два года.
        Насчет красоты - тут вопрос спорный. Кому-то нравится Максим Галкин, а кому-то Бельмондо.
        Родословная у него нормальная - из русских разночинцев. В роду студенты, мелкие чиновники, литераторы, учителя, врачи… Хорошие трудовые люди! Ни одного князя, ни одного буржуя.
        Но это всё философия!
        Сейчас надо думать, как выбраться из мышеловки! Нельзя здесь в квартире дожидаться возвращения Кропоткиных.
        Грымов пошел по квартире. Найдя комнату Эли, он сразу положил ей под подушку серебряные серьги с горным хрусталем.
        Потом он лег на ее кровать и размяк. Всё его нутро наполнилось добротой, лаской и досадой, сегодня всё сложилось так нелепо…
        Он встал и, не зажигая свет, продолжил осматривать всю квартиру.
        Черного хода в этом доме не было.
        И только окно кухни выходило в пустой внутренний дворик. Если прыгать, то только здесь. Более того, прямо внизу была клумба с редкими цветами и мягкой черной землей или торфом.
        Грымов хотел закрыть кухонное окно, но услышал аккуратный скрип открываемого замка и тихие шаги в холле.
        Входная дверь захлопнулась, а где-то в коридоре полоснул луч тусклого фонарика.
        Не очень похоже, что вернулись Кропоткины.
        И совсем не хотелось встречаться с теми, кто пришел.
        Спортивный Юрий Грымов одним прыжком взлетел на кухонный подоконник, осмотрелся и тихо прыгнул вниз, подминая редкие цветы на сухой торфяной клумбе…
        А на утро за ним пришли местные следователи и группа захвата.
        Поздним вечером в спальне Кропоткиных вскрыли сейф. А во всей квартире, кроме хозяев и домработницы Натальи, были только его следы.
        Он наследил везде, где только можно! И на ручке сейфа, и под кроватью, и на клумбе во внутреннем дворике.

* * *
        Вокзал Севастополя расположен не очень удачно. Рядом край Южной бухты и с обеих сторон невысокие горы, на которых лепятся домики из белого и желтоватого камня.
        Сразу видно, что это служивый, морской и рабочий город. Здесь нет помпезного вокзала, как в Сочи или в Симферополе. Это, скорее, похоже на Мытищи, В крайнем случае, на Туапсе.
        Поезд подходил с Северной стороны города. Он на маленькой скорости долго петлял вокруг бухт, проходил темные тоннели и около полуночи подошел к платформе.
        После свадьбы большинство подарков осталось в Рощинске. У тещи, у Розы Степановны Рузовой. Но кое-что попало в чемоданы молодоженов.
        Стругов и Татьяна с трудом вынесли багаж из вагона. Носильщиков не было видно, а до привокзальной площади, где виднелись несколько машин, надо было добираться по переходам через пути. Делать это не хотелось. Особенно в полночь!
        Через пять минут все прибывшие пассажиры рассосались по разным направлениям.
        И только молодожены одиноко стояли на платформе. Как два тополя в Севастополе!
        В Рощинске, в самом конце свадебного банкета майор Воловик намекнул, что у поезда их встретит какой-то адвокат со странной фамилией Чарский.
        Но Дима говорил это при общем шуме гостей и не очень внятно. Трезвые молодожены запомнили его обещание, а пьяный Воловик мог забыть обо всем, включая севастопольского адвоката.
        Они решили, что будут ждать еще пять минут, а потом сами потащат вещи по вокзальным виадукам - вперед и вверх!
        Они правильно сделали!
        Почти сразу на улочке за путями раздался скрип тормозов и из авто выбежал плотный коренастый человек. Лица его в темноте не было видно, но на бегу при свете луны временами блестела лысина.
        По этому признаку он был очень похож на адвоката. Не хватало только фрака с бабочкой.
        Лысый человек перебежал пути, спотыкаясь о рельсы, лихо взобрался на платформу и подбежал к Андрею с Татьяной.
        - Вы супруги Струговы?
        - Да, это так! Со вчерашнего дня - супруги.
        - Отлично, я вас поздравляю! А мне чудак Димка Воловик только час назад позвонил. Он, вероятно, так хорошо погулял на вашей свадьбе, что недавно проснулся.
        - Да, так получилось, что многие в Рощинске гуляли. Уж точно, что гулял мэр со своей командой и почти вся полиция.
        - Ребята, я всё забываю, что у вас в России полиция. А мы в Украине как всегда отстаем… Я чувствую, что Дима обо мне мало говорил. Я Чарский Максим Петрович, бывший оперативник, а сейчас адвокат.
        - Максим Петрович, а Севастополь, это Украина?
        - На карте да, а так - нет! Поехали! Я уже позвонил в гостиницу. У вас отличный люкс в «Бастионе». Это рядом, на Одесской улице.
        Мужчины поднесли четыре чемодана к краю платформы, спрыгнули вниз и перенесли багаж на шпалы. Потом Андрей помог спрыгнуть молодой жене, и все втроем поспешили к машине.
        Машина Чарского медленно ползла вверх по улице со странным названием Троллейбусный спуск.
        Это если ехать от центральных улиц Севастополя, то спуск. А если от вокзала, то подъем.
        Поднимаясь до площади Ушакова, надо было сделать несколько поворотов. А потом еще и еще…
        Улицы города нельзя было нарисовать по линейке. Они обходили горы и курганы, повторяли изгибы долин, склонов и ущелий.
        По дороге говорливый Максим Петрович рассказал, что уже полгода в городе работает странный медвежатник. Он работает только по сейфам богатых граждан. И только в их квартирах и частных домах.
        Двери открывают ключами, а стальные шкафы как придется. Иногда замки остаются целыми. Иногда сейфы режут автогеном.
        Это работает, может быть, не один человек, а шайка. И действуют они настолько чисто, что до сегодняшнего дня не оставляли никаких следов.
        - А что случилось сегодня?
        - Сегодня, ребята, у меня появился странный подзащитный. На последнем ограблении он так наследил, что абсолютно не веришь в его причастность к этому делу.
        - Как это, Максим Петрович?
        - Этого парня зовут Юра Грымов. То, что он был в этой квартире, бесспорно. Куча улик на этот счет. Но я уверен, что не он брал сейф.
        - А что он сам говорит?
        - Молчит! А в ограбленной семье есть Элеонора, красивая девушка с косой. Из чего я делаю вывод, что тут замешана любовь.
        - Точно, Максим Петрович! Я бы тоже молчал, чтоб Татьяне не повредить.
        - Да, ребята, любовь - это красиво! Помогите мне отмазать этого парня. Ведь сейчас на него все семнадцать сейфов повесят. И сядет он на двадцать лет из-за какой-то случайности.
        - Мы готовы помочь. Скучно весь день у моря загорать! И мы же журналисты. Парня спасем, и статья может получиться.
        - Правильно, ребята! Но мы приехали. Вот он ваш отель «Бастион». Почти в центре города. В двадцати метрах наш Бродвей - Большая Морская улица…

* * *
        Капитан Лозовой в глубине души понимал, что подследственный Грымов не при делах! Не ломал он все эти сейфы. Но уж больно складно всё получалось.
        У парня почти по всем эпизодам не было алиби. Брали сейфы всегда в вечернее время. В двадцать три ноль-ноль! Плюс-минус час, полтора.
        Спрашиваешь его - где был? Гулял!
        Но с кем гулял, не говорит.
        Вадим Лозовой считал себя честным человеком, но сейчас он старался засунуть свои сомнения в глубины подсознания.
        Полковник Андрей Кормач уже несколько месяцев распекал капитана за те полтора десятка сейфовых краж.
        Это уже не глухари и не висяки! Это явный и полный кошмар.
        Но как их ловить, если бандиты не оставляли следов. Они работали буквально в белых перчатках. На одном из сейфов криминалист нашел белую нитку.
        Но это только в кино ловят преступника по откусанному огурцу, по капле бензина или по одной белой хлопковой нитке.
        Несколько часов Лозовой убеждал себя, что Юра Грымов преступник. И убедил!
        Теперь предстояло делать две вещи.
        Надо прессовать парня, добиваясь признания.
        И хорошо бы найти против него свидетелей и улики по всем эпизодам. А все факты и доводы, говорящие за него, надо отметать и игнорировать. Нечего выполнять работу за адвоката!
        Капитан Лозовой поехал в СИЗО вечером.
        Он попросил ребят, чтоб Грымова с утра немного потрепали. Дневная усталость заключенного и обстановка в мрачной комнате для допросов создадут атмосферу доверия.
        Надо расположить парня к себе, а потом посоветовать сознаться: «Чем больше грабежей ты возьмешь на себя, тем меньше тебе дадут. А если ты сознаешься во всех эпизодах, получишь условный срок. Год или два».
        Капитан понимал, что ему предстоит не просто врать, а говорить вот эту полную чушь.
        Но после двух суток в камере человек начинает верить в чудо. И чем глупее ложь, тем надежнее она убеждает.
        Лозовой не стал направлять настольную лампу в лицо сидящего перед ним Грымова. Пока еще рано!
        Капитан попытался придать своему грубому милицейскому голосу максимум доброжелательности.
        - Жалко мне тебя, Юра. Даже не знаю, как тебе помочь. Вляпался ты по самые уши.
        - Это точно! Я думал сегодня весь день и решил сознаться.
        - Отлично, Грымов! Я приму у тебя явку с повинной. Но только по всем шестнадцати эпизодам. Ты согласен с этим?
        - Я на всё согласен, товарищ следователь! Только о каких эпизодах вы говорите?
        - Ты взломал в городе шестнадцать сейфов! Могу напомнить - где, когда и как.
        - Ничего я не ломал! Я хотел сознаться, что меня в этот дом пригласила Эля Кропоткина. А тут вдруг вернулись родители. Я сиганул под кровать. А потом выпрыгнул в окно.
        - Значит, Грымов, это твоя версия. Значит, продолжаем дурочку валять и не сознаёмся?
        - Но всё так и было!
        - А девушка подтвердит?
        - Если при родителях, то нет. Она их боится.
        - Так! Это значит, Грымов, что мы будем допрашивать Элеонору Кропоткину в присутствии ее родителей! Теперь ты понял, какой расклад? Сознавайся или будет хуже.

* * *
        Они устали после Рощинска, после свадьбы и после поезда. Даже в шикарном купе человеку надоедает постоянная тряска, шум и быстрая смена пейзажей за окном.
        В люксе отеля «Бастион» была отдельная спальня с широкой кроватью. Конечно, Татьяна с Андреем и в Рощинске жили в хорошем номере. Но тогда у них не было штампа в паспорте. А сейчас они впервые спали, как муж и жена.
        До полудня было трудно проснуться.
        Разбудил звонок адвоката Чарского. Он был уверен, что без моря жить невозможно. Поэтому Максим Петрович предложил собраться и через час ждать его у входа в
«Бастион». Он готов приехать к отелю и отвезти новобрачных на пляж.
        Максим Петрович решил на первый раз не удаляться от центра города. Он повез их к Артиллерийской бухте на пляж Хрустальный.
        Хорошо, но от «Бастиона» туда можно было дойти за десять-пятнадцать минут. По московским меркам про такое расстояние говорят - «три шага».
        Но хитрый адвокат повез гостей не прямо по Одесской улице и вдоль Центрального рынка. Он сделал небольшой крюк, и показал здание Киевского филиала Высшей юридической школы. Именно здесь до ареста учился на втором курсе Юрий Грымов.
        Чарский даже нашел место и припарковался у входа в этот ВУЗ.
        Но вынул из кейса папку с бумагами и протянул ее Андрею. Он сделал это торжественно, как послы передают верительные грамоты.
        - Держите, Стругов. Здесь все, что вам надо на первое время. Вот список всех ограбленных за последнее время. Вот данные на Грымова. А это список сокурсников Юрия.
        - Понятно.
        - Ничего вам непонятно, Андрей! У вас яркая статья уже на кончике пера. Бери и пиши!
        - А в чем тут дело, Максим Петрович?
        - Тут дело в любви! Помните, я вчера говорил вам про девушку с косой?
        - У нас, журналистов голова работает не хуже, чем у вас, адвокатов! Значит так. Это дочь тех, у кого два дня назад вскрыли сейф? У нее еще имя, как из кино. Анжелина, Эммануэль или Изаура.
        - У тебя хорошая память, Андрюша. Ее зовут Элеонора Кропоткина! Так вот она учится в одной группе с Юрой Грымовым.
        - Да, ситуация…
        - Не то слово! Тут любовь почище, чем у Шекспира! Вы на пляж идете первый раз. Вам там долго быть нельзя. Вернитесь сюда через часик и разведайте обстановку.
        - Хорошо! Мы уже начали входить в это дело. Нам бы еще с Грымовым пообщаться.
        - Правильно, ребята! Сразу не получится, но я организую вашу встречу в СИЗО.

* * *
        Пейзаж Айвазовского так и не повесили на место. И сейф не закрыли!
        Марианна Романовна за последние дни часто просто сидела в спальне и смотрела на пустой стальной ящик в стене.
        Вчера она вместе с мужем составляла список похищенного. Обоих расстраивала потеря долларов. Сто двадцать тысяч - сумма не такая большая, но и не маленькая. Есть от чего горевать!
        Но Сергея Петровича волновали еще какие-то документы его фирмы. Он сразу просчитал, что в финансовом плане компенсирует украденное за три месяца. А с бумагами дело хуже…
        Марианна Романовна потихоньку лила слезы по утерянным украшениям. Она называла их фамильными драгоценностями князей Кропоткиных, хотя все знали, что пропавшие кольца, серьги, бусы и броши были ей подарены в последние десять лет.
        Марианна с радостью вспомнила, что в последний момент вручила дочери довольно дорогой комплект украшений.
        И вдруг эта радость стала переходить в тревогу.
        Где эти украшения?
        Кропоткина напрягала память, но не могла вспомнить, как было в театре. Были на Элеоноре бриллиантовые серьги или нет. И неужели она их надела сегодня утром, когда спешила в свою юридическую школу.
        Когда Эля пришла с учебы, то в ушах у нее были какие-то серебряные безделушки с горным хрусталем.
        Ужасная безвкусица! Кропоткины не должны носить серебра.
        - Элеонора, а тот бриллиантовый гарнитур, который я дала тебе перед театром.
        - Я его не стала надевать.
        - Ну и что дальше? Где украшения? Я не помню, чтоб ты была в них в театре.
        - Вот именно, мама! Они были в коробочке. Потом мы их начали мерить. А затем я сложила их обратно и положила в сейф.
        - А почему я не заметила?
        - Ты оглянулась, когда отец вышел из ванной. Я положила коробочку в последний момент…
        Марианна Романовна на ватных ногах сделала несколько шагов, повернулась возле кресла и безвольно опустилась на мягкую кожаную подушку.
        - Так значит и это украли?
        - Значит украли.
        - У меня есть фотографии этих фамильных ценностей. Надо отдать их следователю.
        - Вероятно, надо.
        - Ты знаешь, Эля, сколько стоили эти вещи. Я отдала за них тридцать пять тысяч долларов.
        - Ты знаешь, мама, золото дорогое при покупке. Сейчас в ломбарде за этот комплект не дадут и пятнадцати тысяч. Точно!

* * *
        Когда жгучая красавица Рита Горенко выписалась из больницы, она стала более задумчивой. Понятно! Удар кочергой не проходит бесследно.
        Банкирша несколько дней не выходила из своего коттеджа у Казачьей бухты. Она сидела возле окна, смотрела на море, ждала мужа на «Мерседесе» и вспоминала…
        Недавно она была совсем молоденькой девушкой. Тогда Рита и представить себе не могла, что это болезнь. Она считала, что это всего лишь милые шутки с ее стороны.
        Примерно раз в месяц Маргариту тянуло на веселое приключение.
        Она могла в январе утащить серебряную ложечку из квартиры подруги.
        А в феврале она из супермаркета ловко уносила дешевые духи, спрятав их в самом укромном месте.
        В марте из ресторана исчезала пивная кружка с эмблемой заведения.
        Некоторые случаи она обсуждала с друзьями, и все дружно смеялись над ее хитростью. Например, на избирательном участке, где тьма сотрудников, наблюдателей и милиции, Рита увела пачку чистых бюллетеней с печатями.
        Замуж она выскочила рано. Ей было двадцать, а молодому успешному банкиру Зиновию Горенко всего тридцать пять.
        За десять лет жизни она так и не родила детей, но у нее не было комплексов по этому поводу. Зиновий Трофимович сам ей сознался, что из-за роковой ошибки молодости у него не будет детей. Где-то внутри у него что-то нарушилось, а внешне всё работает, как часы.
        Ну и хорошо, решила Рита! Молочные смеси и памперсы - это для плебеев. Банкиры должны жить в свое удовольствие.
        И Рита жила на всю катушку!
        У нее был весь комплекс удовольствий, но раз в месяц она развлекалась легким невинным воровством.
        Несколько раз ее ловили на этом, однако богатая банкирша Маргарита Горенко умела превратить свой позор в шутку. А пару раз откупалась крупными суммами.
        Испугалась она случайно.
        Она вдруг уловила, что жажда приключений нападает на нее ровно за три дня до того периода, который сейчас аккуратно зовут критические дни.
        Рита сразу попыталась притормозить себя. В тот самый момент она заперлась в банкирском коттедже у Казачьей бухты и никуда не выходила.
        Ее хватило только на сутки! За два дня до «праздников» у нее началось что-то вроде ломки. А еще через день она просто лезла на стенку.
        Маргарите Сергеевне удалось выбежать в местный магазинчик, накупить кучу ненужных продуктов и дождаться счастливой минутки!
        Когда продавщица вышла в подсобку за голландским джемом, банкирша перегнулась через прилавок, вытащила из ящика бутылку «Муската красного камня» и спрятала добычу на глубине сумки.
        И ломка прошла! Рите вдруг сразу стало хорошо, уютно и спокойно.
        Дома, порывшись в книгах, она набрела на слово «клептомания». Не все врачи считали это болезнью. Но все говорили о психическом отклонении.
        Это что-то вроде фобии или мании. Кто-то боится высоты, кто-то замкнутого пространства, кто-то имеет манию величия, а кому-то дай возможность раз в месяц стащить любой пустячок.
        Маргарита поняла, что крыша у нее пока не поехала, но чуть сдвинулась. Надо лечиться! И не у врачей, которые сразу запишут тебя в дурдом, а у магов и народных целителей. Они и тайну сохранят, и напрочь вычистят всю карму вместе с аурой!
        По объявлениям Рита нашла своего доброго волшебника. Это был Игорь Иванович Терещенко, который лечил народ под псевдонимом Игорь Гамаюн.
        За четыре месяца еженедельных сеансов у мага банкирша почувствовала облегчение. Ее еще тянуло на подвиги, но не так явно. Теперь она могла удовлетвориться тем, что стащить сардельку из своего холодильника.
        В последние недели Гамаюн вводил ее в состояние сна и что-то внушал, колдуя с хрустальными шарами и горящими свечами.
        Для Марго все шло к счастливому концу.
        И вдруг этот случай с сейфом! Страшно не то, что деньги пропали. Страшно то, что это могла сделать сама банкирша Горенко.
        Во всяком случае, у самой Риты такая мысль возникла. Она начала искать место, куда могла спрятать содержимое сейфа. А не найдя ничего, решила идти к своему кудеснику.
        А что такого? Гамаюн - магистр белой магии!
        Пусть этот психотерапевт и провидец усыпит ее. И пусть он под гипнозом узнает, кто и как опустошил стальной шкаф в коттедже у Казачьей бухты. А главное - где деньги лежат!

* * *
        За дорогущий комплект украшений Эле действительно нигде не давали больше пятнадцати тысяч баксов.
        Меньше давали! И даже пытались украсть в скупке на вещевом рынке. Напарник торговца просто взял в руки драгоценности, подмигнул старшему и бросился в толпу.
        Эти жулики, вероятно, думали, что вещи не совсем чистые, и скромная девушка не будет заявлять в милицию.
        Она действительно не стала бы заявлять.
        Но вот насчет скромности, они поторопились!
        Парень бежал, распихивая медлительных покупателей. Он мчался мимо палаток, навесов, прилавков и ящиков, на которых было разложено всякое барахло.
        Эля упорно бежала за ним, тяжело дыша и размахивая косой.
        Вор периодически оглядывался, спотыкался и начал впадать в панику.
        А Элеонора, пробегая мимо стойки с деревяшками, выхватила черенок для лопаты и подняла его над головой.
        И, если бы она догнала парня, то огрела бы его этой боевой дубиной. Но воришка сделал резкий разворот и побежал навстречу по соседнему проходу.
        Кропоткина вовремя успела пробросить палку между прилавков. Черенок попал бегуну под ноги. Он споткнулся и, не разжимая кулак с драгоценностями, упал на острые камушки.
        Протиснувшись между столами, Эля прыгнула на парня, разжала кулак, забрала фамильные украшения и встала. Конечно, лежачего не бьют, но напоследок девушка пихнула его ногой под ребра, гордо поправила косу и ушла.
        Это было вчера. А сегодня Элеонора у хозяина ювелирного салона на проспекте Нахимова получила пятнадцать тысяч американских тугриков. Они провели сделку без формальностей, без чеков и договоров.
        Ювелир Наум Альтман мельком спросил девушку о происхождении столь ценных предметов. Но она сообщила: «Родители подарили». И он вполне этим удовлетворился.
        А почему бы и нет? Наум хорошо знал бизнесмена Кропоткина. Он не жмот!

* * *
        На второй день молодоженам надоел пляж. И особенно в жаркий полдень.
        Приятно посмотреть на закат, когда солнце пурпурное опускается в море лазурное, полосами его золотя. Это красиво, но это вечером!
        А тайна ограбления сейфов начала серьезно привлекать. Если раскрыть преступление во время медового месяца, то это запомнится на всю жизнь. Еще и внукам будет что рассказать!
        И, самое важное, это судьба Юры Грымова. Если он невиноват, то почему сидит? Где правда? Понятно, что все продано, но должны быть у людей остатки совести…
        Чувство справедливости, это святое для русской души. Мы можем вытерпеть бедность и любые лишения, но чтоб всё было по совести.
        Ни один руководитель не усидит на месте, если будет врать народу.
        Хватит делать дураков из российских мужиков!
        Одним словом, на второй день супруги Струговы переключились на журналистское расследование.
        Первым делом они решили найти сокурсников Грымова и ограбленной Эли Кропоткиной. Тех, кто учился с ними в одной группе.
        И встретиться со студентами надо не в стенах всегда спешащей шальной юридической школы, а в спокойной обстановке. На лавочке возле родного дома или в соседнем кафе.
        Адреса студентов, которые дал адвокат Чарский, разделили по половому признаку. Из опыта журналисты знали, девушки автоматически клюют на молодых мужчин, а парни расслабляются при виде женской улыбки.
        Уже при первой встрече Татьяне повезло! Ей попался совсем молодой, очень трепливый и достаточно осведомленный парень.
        Студент Сева Горбатов гордился тем, что знает почти всё. Но ему нужны были благодарные слушатели, которые восхищаются, спрашивают и ждут.
        И Таня Стругова была для студента Севы именно таким человеком.
        Они сидели в небольшом сквере возле Центрального рынка. Этот зеленый оазис в центре города гордо назывался Комсомольский парк. Для Севастополя, где зелень сама по себе не растет, это нормально.
        Сквер был проходной. Сейчас была вторая половина дня, и сотни людей спешили на базар. Еще больше граждан с тяжелыми сумками медленно шли назад.
        А вокруг были дома, машины, киоски и троллейбусные остановки.
        Но они нашли лавочку в глубине сквера и разговорились.
        - Я честно скажу, Татьяна, я сначала тоже хотел быть журналистом. Но у нас это трудно. Прижимают наш русский язык. А на украинской мове я не могу писать. Говорить получается, а сочинять и думать не могу!
        - Понимаю, Сева! Но вы помогите мне, как коллеге.
        - Запросто, Таня! Всё скажу, что знаю. Так значит, вас интересует Юрка Грымов?
        - Очень интересует. Он арестован сейчас.
        - Я всё знаю! Его посадили, а он не виноват. Не тот это человек.
        - Это вы так думаете?
        - Все так думают! Ни у вас, ни у нас нет веру в следователей и судей! А Юрка - благородный чудак! Из него честность прёт, как иголки из ежика.
        - Вы считаете, Сева, что Грымов не мог пойти на преступление?
        - Мог! Но на другое. Вот если кто про Россию плохо скажет, он в запале готов убить. А вскрывать сейфы - ни в коем случае! Не тот характер.
        - А у Юры есть друзья?
        - Конечно, Таня! Это я, да и другие тоже. Но у Грымова в нашей группе есть подруга, Эля Кропоткина. У них, понятно, особые отношения, но я не сплетник. Про эту странную любовь лучше спросить у Лизаветы Мамоновой.
        - Она подруга Элеоноры?
        - Не то слово! Она ее доверенное лицо. Девицам надо иногда излить душу и поплакать в жилетку. Вот Лизавета - тот самый предмет одежды.
        - У вас, Сева, образное мышление. Из вас вышел бы отличный журналист.
        - Спасибо, Татьяна! Тогда я еще скажу. У нас есть студент Дима Краснов. Он сержант в СИЗО, а учится у нас, чтоб офицера получить.
        - Он разговаривал с Грымовым там?
        - Уверен, что да! Но со мной Димка молчит, а вам расскажет.
        - Почему так?
        - Потому, что вы симпатичная, яркая, умная. У вас глаза блестят завлекательно.
        - Это не потому, Сева. Просто я недавно вышла замуж, и у меня начался медовый месяц.
        - Тогда понятно! А я чувствую, Таня, что от вас добрая энергетика исходит…

* * *
        Как и всегда Маргарита Горенко никому не сказала, когда поехала к своему психотерапевту. О ее встречах с колдуном Игорем Гамаюном никто не знал.
        Уже начало темнеть, когда она оставила свой зеленый «Фольксваген» на улице Гоголя. Последние сто метров Рита прошла пешком. Так ее просил Игорь Иванович. И она всегда соблюдала конспирацию.
        Офис мага находился на первом этаже. Это была обычная квартира без вывесок и реклам. Только при внимательном осмотре было видно внешнее отличие этого жилища от других. Дело в том, что окна двух комнат, которые выходили во внутренний двор, были всегда закрыты плотной тканью.
        А на внешнюю сторону смотрели окна маленькой комнаты и кухни. Там были легкие прозрачные занавески, а сбоку шторы. Всё, как у всех!
        Рита позвонила условным звонком: три коротких и один длинный.
        Почти моментально квартиру открыл сам Гамаюн. Он всегда работал без помощников.
        Господину Терещенко, который работал под псевдонимом Гамаюн, было около пятидесяти. Но это был еще вполне добротный мужчина.
        Всегда, когда маг предлагал ей лечь на кушетку и расслабиться, она волновалась. Не просто так, а как женщина.
        Засыпая от его монотонной речи, Марго всегда чувствовала, как он наклоняется над ней, как водит руками вдоль ее тела, иногда легко прикасаясь к плечам, талии, бедрам.
        Потом, вероятно, кудесник лечил ее! Но Рита Горенко не знала, что он делал, когда она была под гипнозом.
        Ей нравилось щекотать себе нервы, представляя, что Гамаюн совершает с ней нечто приятное, но неприличное. Наяву она не изменила бы мужу ни за что. Ни за какие коврижки!
        Зачем? Где она еще найдет богатого банкира.
        Но во сне Марго могла позволить кудеснику всё!
        Рита сидела между горящих свечей в большой обрядовой комнате. Именно здесь были уложены на полки, поставлены на пол и развешаны по стенам магические атрибуты: блестящие шары, странные пирамиды, амулеты и старинные книги.
        Именно в этой комнате окна были всегда зашторены. И здесь стояла та кушетка, на которой многократно под глубоким гипнозом спала банкирша Горенко.
        - Игорь Иванович! Я никогда не вмешивалась в ваше лечение. Но сегодня особый случай. Нас ограбили.
        - Ужасно! И каким же образом?
        - Вечером, когда нас не было в коттедже, вскрыли сейф.
        - Бог их накажет!
        - Это понятно, Игорь Иванович. Но это могла я сделать? Не осознавая. Вроде как во сне. Это возможно?
        - Не думаю, Рита.
        - Вот и я не думаю! Но мне придется в милиции сказать и о своей болезни, и о вас.
        - А до сих пор вы никому обо мне не говорили? Сегодня или раньше?
        - Никому и никогда! Но тут придется. Слишком много денег пропало. Если это сделала я, то вся моя жизнь может рухнуть коту под хвост!
        - Да, это опасно! Но мы так сделаем. Я вас усыплю, и под гипнозом узнаю - или это вы, или нет. Надо идти в милицию, зная всё!
        - Точно! А если это сделала я, то узнайте, куда я это всё спрятала.
        - Именно так! Ложитесь на кушетку, Маргарита, и расслабьтесь. Я уже вижу, что вы засыпаете…
        На ватных ногах Марго дошла до узкой кровати, которая стояла почти в центре комнаты.
        Раньше Рита приходила на сеансы в джинсах и плотной футболке. А почему-то сегодня она надела очень короткое и легкое платье.
        Она легла на спину и, как обычно увидела, двигающийся блестящий шар. Гамаюн стоял над ней и с интонацией, похожей на голос НТВ, что-то внушал, приказывал, уговаривал.
        Закрыв глаза, Рита начала засыпать, приятно проваливаясь в какую-то ласковую бездну.
        Она успела ощутить, как маг и волшебник Гамаюн проводит руками, слегка касаясь ее плеч, груди, талии…
        Сейчас Игорь Иванович старался работать аккуратно и сосредоточенно. Он чуял опасность и понимал, что эту дурную девку надо ввести в глубокий транс. Она не должна проснуться несколько часов.
        Гипноз, это как вдохновение! И без него мастер делает хорошую вещь. Но когда оно приходит, то получается нечто гениальное и вечное.
        Вот и глупая банкирша Горенко скоро встретится с вечностью…
        Игорь Иванович Терещенко позвонил своему помощнику. По телефону Сойма не сразу понял, в чем суть дела. Он несколько раз уточнял и переспрашивал.
        - А почему это делать, на ночь глядя. Может завтра утром отвезти девушку?
        - Нет, надо в темноте.
        - Зачем?
        - Не умничай, Сойма! Ночью ей удобней ехать. Меньше свидетелей.
        - А почему на Фиолент?
        - Там обрывы круче.
        - Понял, начальник! Я один поеду?
        - Поедем вместе. На двух машинах.
        В одиннадцать вечера на улице Гоголя почти нет народа. Гостиницы и злачные места отсюда далеко, а местные жители рано ложатся спать.
        Сойма в последний момент подогнал прямо к подъезду зеленый «Фольксваген» банкирши.
        Трудней всего было незаметно вытащить ее из дома и впихнуть в машину…

«Фольксваген» с Маргаритой повел маг Гамаюн, а Сойма поехал следом на своей машине. Они двигались на небольшой скорости, пытаясь объезжать редкие посты Дорожной инспекции.
        По ходу поездки гипнотизер постоянно бубнил свои заклинания, усыпляя Риту.
        Фиолент, это далекий пригород Севастополя. Это дачная местность по направлению к Балаклаве.
        Цены бы не было этой земле, если бы не крутой берег. Когда подойдешь к самому обрыва краю, то ощущаешь себя на балконе десятиэтажного дома. Только внизу не асфальт тротуара, а самое красивое море.
        Нет, конечно, там, на полосе прибоя есть кое-где небольшие площадки и даже уютные пляжи. И есть ведущие вниз козьи тропы, проложенные впритирку к обрывистой скале. Но спуститься по ним могут только скалолазы первого разряда.
        А чтоб под палящим солнцем подняться вверх, нужно быть вообще альпинистом.
        Верхнее плато над обрывом - ровная, как стол, степь. Во многих местах здесь есть хорошие дороги и очень плотно стоят сарайчики, дачи и коттеджи.
        Но чуть дальше к Балаклаве дороги превращаются в каменистый проселок, идущий прямо вдоль обрыва. И не видно вокруг ни домов, ни людей…
        Вот в таком красивом месте Гамаюн остановил «Фольксваген», развернув его капотом к морю.
        Подошел Сойма, и они вдвоем перетащили спящую Маргариту на водительское место. Игорь Иванович присел и зачем-то поставил ноги женщины на педали. А потом встал и положил ее руки на руль.
        Закрыв двери машины, они осмотрелись.
        Лепота!
        Как в песенке Вертинского:

«Над ласковым морем блестела луна.
        Во льду зеленела бутылка вина…»
        Вина, понятно, у них не было - они оба за рулем!
        Но море было спокойным и добрым. Лунная дорожка тянулась к подножью обрыва. Воздух был сухой, прохладный и вкусный. Какие-то цикады или кузнечики щебетали в степной траве.
        Так хорошо, что хотелось жить, жить и жить!
        Гамаюн с Соймой взялись за багажник зеленого «Фольксвагена». Машина была без тормозов и легко сдвинулась с места.
        До края обрыва оставалось всего три метра…

* * *
        Андрею повезло не сразу. Лизу Мамонову он дома не застал. Хотел ждать до упора! Но, разговорившись с ее мамой, Стругов понял, что у девушки любовь…
        Женихи в Севастополе делятся на моряков и всех остальных.
        Мамаша считала, что в учебной группе ее Елизавета на одном из первых мест по статусу. И всё потому, что ее жених военный моряк. И ничего, что Витя Егоркин пока главный старшина. Это не очень высокое звание. Оно соответствует сухопутному старшему сержанту.
        Важно другое - Виктор связан с морем и законно носит тельняшку с бескозыркой. А вот у Эли Кропоткиной, хоть она и княгиня, а жених студент. И его даже в тюрьму посадили…
        Самое главное, Андрей узнал, что обычно не старшина Егоркин провожает домой Лизавету, а она сама доводит его до Графской пристани. Там, чуть правее лестницы в двадцать два пятьдесят отходит катер, который доставляет моряков на эсминец
«Грозный». Офицеров и тех, кто был в увольнении…
        В нужное время Стругов перешел площадь с памятником Нахимову, миновал колоннаду, спустился к морю и замер у фигуры льва, который справа от лестницы. Их там два белых льва, и они не одну сотню лет охраняют Графскую пристань.
        Андрей замер потому, что от длинного причала отходило сразу несколько катеров. И каждого третьего матроса провожала девушка.
        Девушек там было больше, чем в финале «Лебединого озера». И у всех были взволнованные и даже заплаканные глаза.
        И Андрею стало стыдно!
        Ну, найдет он Лизу Мамонову. И после того, как невеста пережила любовный всплеск, он опустит ее с небес и будет допрашивать, как последний следователь.
        А что делать? Юра Грымов сидит безвинно! Ему сейчас хуже, чем Елизавете.
        Катера ушли почти одновременно. И девушки пошли по причалу вместе. Если не строем, то широкой нестройной толпой.
        Стругов, стоя на деревянных ступенях Графской пристани, видел всех девиц. Когда они подошли довольно близко, он без всяких хитростей крикнул:
        - Кто из вас Мамонова? Елизавета, у меня к вам важное дело.
        По реакции одной из девушек, Андрей сразу понял, кто есть кто…
        Лиза замедлила шаг. Ей казалось, что за эти секунды у нее немного просохнут глаза.
        Она сама подошла к Стругову, который так и стоял у белого каменного льва.
        - Вы меня звали?
        - Да, я вас искал. Если вы, конечно, Лиза Мамонова.
        - Это я.
        - А мне ваша мама подсказала, как вас найти. Оказалось, что это не так сложно.
        - Я ничего от мамы не скрываю.
        - Так это хорошо! Все бы так делали… Лиза, я журналист из Москвы. Меня зовут Андрей. Мы тут с женой проводим что-то вроде медового месяца. А адвокат Юры Грымова попросил нас помочь.
        - Понятно, Андрей. Проводите меня к троллейбусной остановке. Там возле театра есть лавочки с видом на море. Там и поговорим.
        - А что, Лиза, разговор долгий?
        - Да, я об Элеоноре Кропоткиной знаю всё!

* * *
        Кропоткина всегда нравилась Диме Краснову. Но он перед ней робел. Он знал, что она очень умная, что она из богатой семьи, что она потомок княжеского рода…
        Помимо юридического института Дмитрий был сержантом и работал в местном СИЗО. Вот там он никого не боялся.
        Идет перед ним криминальный авторитет, а Краснов ему: «Руки за спину! Лицом к стене! Стоять и не дергаться».
        Там в коридорах и камерах всё понятно. Он для них старший! Он барин, а они холопы.
        Вот выйдут на свободу и тогда будут учителями, сапожниками и штурманами. А пока они лишь подозреваемые, подследственные и обвиняемые. С ними всё ясно!
        А вот с девушками Дима робел. Он затем и пошел в юридический институт. С высшим образованием можно получить лейтенанта.
        Севастополь такой город, где каждая девица отличит матроса от старшины, а мичмана от капитана третьего ранга.
        Поэтому Краснов считал, что офицерские погоны сделают его привлекательным в глазах женщин.
        Кропоткина сама пригласила его на свидание. Она просила его так ласково, что он не мог отказать. Может, она его и не любит, но Эля всячески намекала на особый и доверительный характер встречи. Это явно не лекции переписать!
        Более того, девушка предложила встретиться в десять вечера у Карантинной бухты. Там, где начинается Древняя улица. А оттуда рукой подать до развалин Херсонеса.
        Очень романтичное место! Дима часто в мечтах представлял, как он вечером гуляет здесь с какой-нибудь девушкой и находит рядом с морем укромные уголки.
        И не так важно, какая это девушка! Лишь бы она была покладистой и делала всё, что он говорит: «Лицом ко мне! Руки за спину! Стоять и не шевелиться»…
        Сержанту Краснову показалось, что они с Кропоткиной встретились, как влюбленные.
        Девушка жадно смотрела на Диму. Но она не постоянно пялилась. Нет, Эля скромно опускала голову вниз, а потом вдруг поднимала ее на несколько секунд и смотрела глаза в глаза.
        Дмитрий чувствовал, что у него подкашиваются ноги. И не только от этих взглядов, а и от прикосновений. Они шли так близко, что Элеонора часто своим плечом дотрагивалась до его руки.
        Однажды, когда они, обходя забор музея, по каменистым тропинкам пробирались на территорию Херсонеса, Краснову пришлось взять ее за талию и подсадить повыше.
        А еще один раз Эля поскользнулась. И, чтоб не упасть, она обняла его за талию и не отпускала свою руку очень долго. Почти минуту!
        Короче, когда они подошли к морю, сержант совсем размяк. Он надеялся, хотел и боялся…
        У самой кромки воды они нашли маленький пляж, с трех сторон прикрытый двухметровым обрывом. В центре был еще теплый плоский камень.
        Они сели.
        От вечернего бриза было слегка прохладно, и Элеонора прижалась к парню и обняла его. А он весь сжался и совсем не знал, что делать.
        Очень долго Кропоткина говорила о пустяках. Но о таких, которые невозможно обсуждать в институте или в автобусе по дороге домой.
        Эля рассказывала, что их сокурсница Лиза Мамонова дружит с Витей Егоркиным, с флотским старшиной. А это что-то вроде сержанта.
        У Виктора есть друг, который в дальнем плаванье. А у друга есть в городе маленькая квартира. И Елизавета вместе с Витей каждую неделю поливают там цветы.
        Потом Элеонора, приблизив губы к щеке сержанта Краснова, шепотом рассказала ему страшную тайну.
        С первых же свиданий флотский старшина Витя начал целоваться с Лизаветой. Вероятно, на квартире они не только поливали цветы. Точно, что от этих встреч Мамонова стала беременная и теперь готовится к свадьбе.
        Дима Краснов чувствовал, что от нежных объятий и от рассказов про цветы, он стал каким-то легким и начал радостно парить над развалинами, над пляжем и морем.
        Когда он вернулся назад, то подумал, что милая Эля ждет от него каких-то действий. Он же мужчина, в конце концов!
        И сержант СИЗО собрал в кулак всю свою решительность, расправил плечи и попытался поцеловать гражданку Кропоткину. Но девушка увернулась, и его губы попали ей в щеку.
        Для начала это тоже хорошо.
        Дима распалился и жаждал продолжения банкета. Но Эля его остудила.
        - Я не могу так, Димочка. Ты же знаешь, что я встречалась с Юркой Грымовым?
        - Знаю! Но мне это всё без разницы.
        - А для меня важно! Да, я решила, что не он герой моего романа.
        - А кто герой!
        - Ты, Димочка! Но это потом. Пока он в тюрьме, я не могу его предать.
        - Почему?
        - А потому! Ты, Краснов, знаешь о чести и благородстве?
        - Не всё, конечно. Но кое-что слышал. Особенно о чести.
        - Ты только слышал? А для нас, Кропоткиных, это фамильное кредо!
        - Что?
        - Кредо, Дмитрий! Это такой жизненный принцип. Вроде как, обязательные правила.
        - Ну и что из этого?
        - А то, милый мой, что я к тебе тянусь всей душой, но буду верна Грымову до тех пор, пока он томиться в тюрьме.
        - Против него десятки улик. Он влип по макушку. Нет, а если ему десять лет дадут?
        - Я, Димочка, буду верна ему десять лет. А потом мы с тобой поженимся.
        - Я не хочу столько ждать!
        - Не хочешь? Тогда подумайте, сержант Краснов, как освободить Юру Грымова. И, если ты, Дима, не можешь влиять на следствие, то побег организовать ты сможешь.
        - Это не так просто! И деньги будут нужны.
        - Деньги у меня есть! Пойдем, дорогой, уже поздно и холодно…

* * *
        Вероятно, Лиза Мамонова хотела показать москвичу одно из самых красивых видов Севастополя.
        С лавочки, где они начали разговор, была видна вся Артиллерийская бухта, монументы на другом берегу, последние паромы, уходящие к Бастиону на Северной стороне. И символ города, стоящий прямо в море Памятник затопленным кораблям.
        Из всего, что Стругов узнал от Лизаветы, было всего три важных детали, которые стоит использовать в расследовании.
        А всё остальное - это женские эмоции про веру, надежду и любовь…
        Итак, Андрей понял, что в день ограбления влюбленная Кропоткина сама привела Юру Грымова в квартиру на улице Суворова.
        Мамонова сообщила, что перед этим свиданием Эля очень волновалась. Она подробно спрашивала подругу про всякие интимные подробности. И особенно в смысле страстной любви! Про то, как это делается в первый раз.
        Второе - Эля очень боится свою мать. Марианна Романовна - женщина властная, вздорная и нервная. У нее есть крупный заскок по поводу чистоты рода.
        А еще у госпожи Кропоткиной часто взрывается дикая ревность. Это просто мания какая-то! Она заранее ненавидит всех женщин, которые подходят близко к ее мужу. Она готова их разорвать!
        По большому секрету Лиза сказала, что мать Эли даже недавно начала лечиться у какого-то мага…
        Далее вот что! Сейчас несчастная Элеонора ищет варианты помощи своему «жениху». Она верит, что Юра не виноват! И получается, что она заманила хорошего парня в ловушку. Ей надо спасти Грымова любым способом!
        А Эля Кропоткина, как понял Андрей, девушка умная и настойчивая. Она скромная, но вроде тихого омута. Когда надо - она бесшабашная авантюристка! И если она что решила, то сделает обязательно.
        И еще милая Елизавета мимоходом сообщила московскому журналисту, что беременна и что скоро будет ее свадьба с главным флотским старшиной Витей Егоркиным.
        При этом в ее словах было море гордости и нежности.
        Стругов почувствовал, что это говорит ему не молоденькая студентка, а женщина и будущая мать. Лиза Мамонова верит в жизнь, в своего жениха и в будущее этого прекрасного города.
        Скоро супруги Егоркины родят в Севастополе парня, который будет жить здесь всегда. И он всегда будет говорить по-русски!
        - Вы сказали, Андрей, что у вас медовый месяц? Я вам завидую! Но и у нас с Витей скоро это будет.
        - И я вам завидую, Лиза! Сейчас я поймаю машину и провожу до дома.

* * *
        Капитан Лозовой не сразу понял, зачем жена ограбленного Сергея Кропоткина попросилась на прием. По телефону она сказала, что имеет важную для следствия информацию. Но зайдя в кабинет, она стала говорить совсем о другом.
        Марианна Романовна напомнила, что из сейфа украли не только деньги, но и драгоценности. А зачем нормальному мужику брошки и сережки?
        Да, их можно продать…
        - Но вы, товарищ капитан, стали бы продавать ворованные кольца?
        - Я бы не стал их воровать!
        - Вы уходите от ответа. А именно тут и есть момент истины! Здесь собака зарыта.
        - Какая собака?
        - Это я, капитан, фигурально выражаюсь. А суть в том, что вокруг моего мужа крутятся порочные женщины. Некоторые из них могли быть в нашей спальне, там, где ограбленный сейф!
        - Ну и что? Это ваше личное дело! Мы здесь не партком.
        - Нет, капитан, вы не улавливаете мою мысль. Именно девицы, жадные до бриллиантов, могли вместе с Грымовым ограбить меня и мою дочь.
        - А дочь тут причем?
        - В последний момент Элеонора оставила фамильные драгоценности в сейфе, и они исчезли! Вот фото этих вещей. Прошу вас, посмотрите на женщин, окружающих моего мужа. У кого в ушах эти серьги, та и сейф ограбила! Однозначно…

* * *
        Интернет - это всемирная паутина! Это значит, что до всех секретов Севастополя можно добраться и из Москвы.
        Стругов любил компьютеры, но не знал их до такой степени, как Марк Угрюмов по кличке «Браузер».
        Именно из-за этого Андрей не решилсь ставить эксперименты здесь, на чужой территории. Да и ноутбука у него с собой не было. А часто выходить в интернет из кабинета администраторши гостиницы просто неудобно…
        Галя Ямина, сорокалетняя хозяйка «Бастиона» выделяла Стругова из всех постояльцев. Она сочувствовала ему. Галина хорошо понимала, что у него медовый месяц, а это накладывает на мужчину определенные обязательства.
        Короче, администраторша - женщина добрая, но надо и честь знать. У Гали есть свои дела, свои заботы и заморочки.
        Поэтому Андрей через компьютер Яминой направил «Браузеру» список жильцов в квартирах, где грабили сейфы. И всё их окружение. Всех известных, включая гостей, друзей и домработниц. По каждому преступному эпизоду все личности были разделены на шестнадцать групп.
        Эту депешу Стругов сопроводил коротким письмом хакеру Марку Угрюмову:

«… Жаль, что вы с Дарьей не были у нас на свадьбе. Сделай подарок! Изучи по полной этих жителей Севастополя. Нужно всё о каждом. И, главное, что их объединяет…»
        Ответ на компьютер Галины Яминой пришел через день. И это была сенсация!
        Можно сказать, что «Браузер», сидя в Москве в старом доме на Плющихе, почти раскрыл сейфовые кражи в Севастополе!
        Конечно, здесь в белом городе над ласковым морем надо еще много работать, чтоб завершить операцию. Но это уже дело техники…

* * *
        Автомобильную аварию на крутом обрыве в районе Фиолента «повесили» на Вадима Лозового.
        Обычно капитан такими вещами не занимался. Хватит с него убийств и крупных грабежей!
        Для финансовых аферистов есть свой отдел, для карманников свой, а сгоревшими машинами пусть разбирается Дорожная инспекция.
        Всё так! Но за рулем зеленого «Фольксвагена» была жена ограбленного банкира госпожа Горенко.
        Понятно, что автомобиль был уже не совсем зеленый, и совсем не «Фольксваген». Всё расплющилось и сгорело! Тело Маргариты Сергеевны и возможные улики собирали с катера, причалившего на маленький скалистый пляж.
        А наверху, где вдоль берега шла ровная степная дорога, любопытные туристы и дачники утром затоптали все следы. Совершенно невозможно было определить последний путь немецкой иномарки.
        Как она ехала? Или машина соскользнула, приблизившись к обрыву? Или она резко развернулась вправо и сама пошла навстречу морю?
        После первой срочной экспертизы стало ясно, что погибшая банкирша была трезвой! Наркотиков и другой гадости в ее крови не нашли. Какого-нибудь инсульта или сердечного приступа не отмечалось.
        Более того, по всем первичным опросам она побаивалась высоты. Банкирша даже на Эйфелеву башню не поднималась! А обрывы на Фиоленте вообще игнорировала. Она никогда тут не была, и быть не хотела!
        Почувствовав загадочность этой смерти, полковник Андрей Кормач решил, что трагедия может быть связана с ограблением сейфов.
        Так дело о сгоревшем «Фольксвагене» попало к капитану Лозовому.
        В отделе у Вадима Тарасовича было всего девять человек. Это, не считая его самого.
        Из всех оперативников четверо плотно работало по делу о вскрытых сейфах. Столько же расследовали другие дела. И только один, стажер Коля Люсин был
«многостаночник». Он работал всегда на подхвате.
        Именно Николаю капитан Лозовой поручил разобраться в странной ситуации. Он назвал это так: «Дело о падении «Фольксвагена» в воды Черного моря».
        Потом Вадим быстро объяснил стажеру, что в этой аварии ключ к серийному ограблению сейфов. Возможно, что погибшая знала взломщиков, и бандиты решили ее убрать.
        Зачем этой Горенко надо было ночью тащиться на обрывистую дорогу Фиолента? Она что, дура?
        Нет, она банкирша! А это совсем другое дело…
        По слухам Маргарита Сергеевна очень хитрая особа. Как, кстати, и все женщины. Так, может быть, что она сама активный участник налетов.
        Или даже их организатор!
        Майор хотел взбодрить лейтенанта, давая ему пустяковое задание. Но, чем больше Лозовой говорил, тем больше сам подпадал под железную логику своих слов. Получалось, что он убеждал самого себя!
        - Давай так, Костя, как что-нибудь накопаешь, то сразу ко мне. Я подключусь, и мы вместе распутаем дело о сейфах.
        - Конечно, Вадим Тарасович. Если что, я сразу до вас побегу.
        - Вот поймаем мы этих бандюг, и нас наградят. Мне орден дадут, а тебе медаль.
        - Хорошо бы. Я согласен на медаль.
        - Но это Коля потом! А пока надо работать. Ты, кстати, с чего думаешь начать.
        - Надо обмозговать это дело! Думаю, что с машины и трупа мы уже ничего не возьмем.
        - Верно мыслишь, стажер! Что с них взять?
        - Дальше, товарищ капитан! Я полагаю, что надо изучить личность банкирши. Через мужа мы ничего не узнаем. С ним она не делилась, поскольку он старик.
        - Как так, Коля? Банкиру всего сорок пять.
        - Не всего, а уже! Вы почувствуйте разницу. Погибшей было тридцать, а муж в полтора раза старше.
        - Возможно, ты и прав.
        - Точно, товарищ Лозовой. Вот вам тридцать пять, и вы для меня старик.
        Вадим Тарасович даже порадовался такой дерзости стажера. Если ты скромный и деликатный, то иди в архивисты. А оперативник должен быть в общении напористым, смелым и развязным. Иначе на допросах подследственные тебя съедят.
        - Ну, это, брат, нахальство! Про старика ты зря мне сказал. Не обижай шефа, стажер!
        - Да я не про вас, а так, для примера. Вот я найду всех ее подруг и узнаю подробности.
        - Думаешь, Коля, что тебе они расскажут?
        - Обязательно! Меня любят женщины в возрасте. Ну, те, которым за тридцать. Они мне никогда ни в чем не отказывают!

* * *
        Всё было готово!
        Юра Грымов должен был бежать из СИЗО в субботу. На день побега сержант Краснов приготовил себе крепкое алиби.
        Сразу после смены Дима уехал к брату в Симферополь. Он пытался засветиться везде, где это возможно - и в билетной кассе, и в автобусе, и в злачных местах столицы Крыма.
        Краснов понимал, что следствие после побега сразу установит, что они с Грымовым учатся в одной группе. И пусть не друзья, но почти одноклассники.
        Но теперь на едкий вопрос офицеров собственной безопасности Дмитрий готов ответить: «Где был? Гостил у брата в Симферополе. В девять сорок у кассирши Веры Дятловой купил вот этот билет. В десять ноль пять сел в автобус и поругался с водителем Козловским. В десять двадцать познакомился с соседкой Катей Якушиной - вот ее фото и домашний телефон…»
        И так до позднего вечера! У сержанта Краснова все ходы были записаны. Не подкопаетесь!
        Идейных заговорщиков было трое. Координацию побега осуществляла Эля Кропоткина. Ей помогала ее верная подруга Елизавета Мамонова. А еще жених Лизы главный флотский старшина Витя Егоркин.
        Сержант Краснов был привлечен обманом. Помогая Элеоноре, он думал, что строит свое счастье. Он, конечно, ошибался, но из-за любви и страсти люди делают и не такие глупости.
        А инспектор режима СИЗО Матвей Ветлугин был элементарно куплен Димой Красновым за пять тысяч баксов. Его роль была важной, но не самой главной…
        По расписанию ровно в полдень Ветлугин вывел на прогулку во внутренний дворик следственного изолятора троих подследственных. Юру Грымова и еще двоих карманников.
        Место для прогулок заключенных было сделано с умом. Площадка не больше волейбольного поля. Прямо перед глазами и справа от входа глухие стены трехэтажного здания. Слева - забор на соседнюю улицу, обмотанный метровым слоем колючей проволоки. А с четвертой стороны этот дворик был отделен высокой решеткой из сваренной арматуры и такой же дверью в крупную клеточку.
        Ветлугин запустил троих в прогулочную зону, позвонил кому-то и стал, как и положено, наблюдать за подследственными.
        И тут к старшему сержанту, дежурившему у ворот, подошла ослепительная девушка: в яркой косметике, в огромных темных очках в рыжем парике и с пышной грудью.
        Эта эффектная гражданка, демонстрируя грузинский акцент, стала упрашивать вахтера вызвать на минутку инспектора Ветлугина. Вроде как, она беременна, а Мотя об этом не знает.
        Вопрос жизни и смерти!
        Старший сержант, который дежурил на воротах, поддался чарам красотки и позвонил на соседний пост, который рядом с зоной прогулок.
        Это все было рядом! Не больше, чем тридцать шагов. Можно было крикнуть и позвать Ветлугина, но вахтер позвонил.
        Матвей не мог не исполнить приказ старшего по званию. Он пошел к воротам неторопливо. Ветлугин периодически оглядывался на своих подопечных.
        А когда он подошел к воротам, то оказалось, что дамочка в очках и с грудью исчезла. Только что была, и испарилась!
        Старший сержант даже вышел за ворота и стал искать девушку, задерживая Матвея.
        А в этот момент на улице за углом остановился подъемный кран с выдвижной стрелой. Эту машину пять минут назад с соседней стройки угнал флотский старшина Егоров.
        Витя поднял верхушку крана, перевел ее за забор и стал быстро опускать трос на площадку для прогулок.
        К крюку было привязано толстое мягкое кольцо, куда свободно входила ладонь.
        Грымов быстро подбежал, просунул в кольцо руку и дернул за трос.
        Когда его поднимали, как под купол цирка, и проносили над пышной колючей проволокой, Юра согнул в колене левую ногу и откинул в сторону свободную руку, призывая зрителей аплодировать.
        Было очень красиво!
        А через двадцать секунд подъемный кран, который стоял с включенным двигателем, начал резко набирать скорость. Он направился к тому месту, где была его родная стройка.
        Две минуты спустя кран остановился в безлюдном переулке, а беглецы через подворотню заброшенного дома побежали на пустырь. Вскоре сообщники сидели в старых
«Жигулях» девятой модели.
        Витя Егоркин гнал машину за Инкерман в сторону поселка Кача.
        Грымов на ходу переодевался и клеил себе усы.
        Эля Кропоткина смотрела на своего жениха влюбленными глазами.
        А Лиза Мамонова уже сняла парик и темные очки. Теперь она с трудом вытаскивала из лифчика два крупных куска поролона…

* * *
        Генерал милиции Олег Сорока сидел в своем солидном кресле, а все остальные молчали, стоя на ковре.
        Тут собралась большая группа провинившихся.
        Здесь был и глава Уголовного розыска полковник Андрей Кормач, и начальник отдела капитан Лозовой, и подполковник начальник СИЗО, и группа его подчиненных, включая старшего сержанта и Матвея Ветлугина.
        Генерал Сорока не торопился. Предстояла сложная разборка полетов. И при этих делах Олег Владимирович не любил эмоций и всплесков ярости. Он знал, что при разносах подчиненных многие начальники кричат, матерятся и топают ногами.
        Но Сорока был интеллигентный генерал.
        Разговаривая, он обращался только к полковнику Кормачу. Все остальные - это мелюзга и салаги. Пусть слушают и учатся жить.
        - Вы уверены, полковник, что недоумки из СИЗО отпустили основного медвежатника? Того, кто взял в городе все шестнадцать сейфов?
        - Уверен, товарищ генерал! Сейчас это совсем очевидно. Если он невиновен, то зачем ему бежать.
        - Логично, полковник. А улики для суда у нас есть? Надо подобрать доказательства. Мы правовое государство, и нельзя сажать людей просто так.
        - На первом этапе Юрий Грымов вскрывал сейфы в белых перчатках и улик оставил мало.
        - Сколько?
        - Одну, товарищ генерал. Это хлопковая белая нитка от перчаток.
        - Это перчатки Грымова?
        - Мы считаем, что его. А кого же еще?
        - Логично, полковник. А что по краже у Кропоткиных?
        - Вот тут полный ажур! Грымов расслабился, снял перчатки и оставил кучу улик. Его пальчики по всей квартире, включая ручку от сейфа. Его след на клумбе под окном Кропоткиных. Более того - на его рубашке пыль из-под кровати потерпевших.
        - Экспертиза по пыли проводилась?
        - Так точно, товарищ генерал! Полная идентичность. А еще в кроссовках Грымова земля из той клумбы.
        - Отлично! Хотя бы по одному эпизоду дело готово для суда. И тут побег! И как хитро сделано. Прямо циркач, ваш Грымов, ну полковник, присаживайся вместе со своим капитаном. А я буду спрашивать этих недоумков из СИЗО.
        И вот тут началось то, что называется разносом!
        Интеллигентный генерал не кричал, но говорил на очень повышенных тонах.
        Он не применял мат, но называл сотрудников СИЗО придурками, разгильдяями и, в лучшем случае, лоботрясами.
        Интересно, что в этой ситуации самым светлым и пушистым выглядел инспектор Мотя Ветлугин. Он отвлекся, выполняя приказ старшего по званию. А тот отвлекся на ложный объект - на девку в парике и с дутыми грудями.
        Майор, начальник СИЗО - тот виноват вообще! Раз не обеспечил, то получай по полной программе!
        - Докладывай, майор, как будешь искать беглеца? Уголовный розыск свою работу сделает, но ловить Грымова тебе.
        - Мы найдем гада, товарищ генерал! Приложим все силы. И днем и ночью будем искать.
        - Ты, майор, к семнадцати часам доложи мне план действий. Далее - дай предложения, кого и как наказать, включая себя. И еще - поищи «крота» в своем коллективе. Такие побеги без поддержки изнутри не случаются…

* * *
        Андрей узнал о побеге через полтора часа.
        Ему позвонил Максим Чарский, который пришел на свидание к своему клиенту. В СИЗО заметно ощущался какой-то ералаш. Многие офицеры бегали в разные стороны с выпученными глазами.
        А девушка-контролерша, давясь от смеха, сообщила адвокату, что Грымов улетел, как цирковой артист. Просто смех сквозь слезы!
        Ситуация с защитой невиновного парня осложнялась. Для начала надо было найти того, кого надо защищать.
        После звонка Максим Петрович сразу поехал в отель «Бастион». Предстояло сложное совещание на троих. Нужен был хоть какой-то план действий.
        Татьяна для адвоката прочла вслух ответ от хакера «Браузера» из Москвы. Он вскрыл все севастопольские базы данных и проник на секретные сайты городских чиновников.
        Короче, Марк Угрюмов переслал по всем грабежам сейфов кучу аргументов, фактов и немного выводов.
        По потерпевшим и их окружению была информация общего характера. Типа: кто и где учился, когда и на ком женился, где и от чего лечился. Проскакивали любопытные фактики, если кто-то привлекался и за что-то сидел.
        Но самое интересное в выводах «Браузера». Он поставил простой вопрос. А что связывает эти шестнадцать сейфов?
        Ответов было несколько, но все они сводились к одной версии.
        Прежде всего - все кражи домашние. Ни одного офиса, банка или магазина.
        Второе - все ограбленные бизнесмены женаты. И понятно, что жены жили рядом с сейфами и могли многое о них знать.
        Далее - все квартиры и коттеджи вскрыты ключами. Как, кстати, и часть сейфов. А все жены к этим ключам имели прямое отношение.
        И, наконец, самое главное - десять из шестнадцати женщин имели некоторое отношение к психиатрам и другим невропатологам. Кто-то из дамочек в молодости лечился по этому делу, кто-то попадался по наркотикам, у кого-то в роду были шизофреники и тому подобные психи.
        По остальным шести женам подобной информации не было. Но «Браузер» написал, что это не их заслуга, а его недоработка. Вероятно, они это скрывают, но у всех крыша немного сдвинута.
        Чарский выслушал это сообщение очень взволновано. Таня видела, что он несколько раз хотел перебить ее, но деликатно сдерживался.
        И наконец, он получил слово.
        - Теперь всё ясно, ребята! В этом списке десять женщин. Но тут нет Марианны Кропоткиной. А что ты, Андрей, говорил мне про ее ревность и вздорность?
        - Это мне Лиза Мамонова сказала. Я так понял, по словам Эли Кропоткиной, ее мать лечилась недавно у колдуна или мага.
        - Так, ребята, уже теплее! А отчего она лечилась.
        - Елизавета сказала, что это мания от ревности. Она боится всех женщин, которые приближаются к ее мужу. Нет, это, скорее, фобия! Я прав, Максим Петрович?
        - Не так важно, Андрей! Или мания, или фобия, но Марианна одиннадцатая в этом списке. И я думаю, что все они лечились у одного мага. Он вводил их в транс, копировал ключи, выяснял, где сейф, и узнавал, когда дом будет пуст.
        - Вы гений, адвокат! Надо искать мага.
        - Надо, Андрей! Но это дело опасное. Возможно, что банкирша Горенко поняла, кто ее ограбил. И маг отправил ее на обрывы Фиолента. Моментально в море…

* * *
        Год назад с Елизаветой Мамоновой произошел странный случай. Она додумалась в последнее воскресенье августа пойти на Центральный рынок.
        Это такое время, когда уезжает масса отдыхающих. И они перед отъездом стремятся закупить первый виноград, последние персики и всякое такое. Одновременно и местные жители, используя выходной, готовились к первому сентября.
        Одним словом, на рынке была толкучка. Протискиваясь между рядами, Лизавета не сразу поняла, что у нее подрезали сумку и вытащили кошелек вместе с документами.
        Дело по карманнику в милиции заводить не стали, и через месяц Мамоновой выдали новый паспорт.
        Но это всё нормально! Странность истории началась дальше.
        Вероятно, вор оказался добрым человеком. Два месяца его мучила совесть, а потом он подбросил паспорт в почтовый ящик Елизаветы Мамоновой.
        Девушка подумала, что один документ хорошо, а два лучше! Она не сдала его в милицию. И правильно сделала!
        За два часа до акции в СИЗО Эля Кропоткина срезала косу, покрасила волосы и постриглась под Елизавету Мамонову.
        Имея на руках паспорт Лизы, Элеонора утром в день до побега купила по объявлению старенькие «Жигули». Она отдала за них полторы тысячи баксов и сразу получила доверенность на машину.
        Понятно, что эта бумага была на имя Елизаветы Мамоновой. Нормальная конспирация!
        За рулем все утро был Витя Егоркин. А его невеста сидела сзади. Там же она надевала рыжий парик, очки и всё остальное…
        Сразу после удачного побега Виктор повел «Жигули» на север.
        За спиной остался Инкерман, а впереди был поселок Кача. А там домик в персиковом саду…
        За три дня до этого подруги подобрали дачу, которую хозяева сдали на длительный срок. Очень удачное убежище!
        Этот домик прятался в персиковых деревьях на дальней окраине поселка Кача. Там, где кончается асфальт и начинается село Андреевка.
        Вчера Эля с Лизой, используя такси, заранее завезли сюда чемоданы с продуктами и с вещами, специально купленными в магазинах. Здесь было всё, что нужно на месяц. И даже больше!
        Элеонора считала, что они с Юрой должны жить здесь, пока тревога не уляжется…
        После удачного побега четверо сообщников слегка отметили победу. А потом Лиза с Виктором пошли к автобусу, который отправлялся из Качи к центру Севастополя.
        К вечеру они спокойно приехали в город, на автобусную станцию в районе Инкермана. Увольнительная у Егоркина заканчивалась в двадцать два ноль ноль. Еще можно было хорошо погулять.
        А Эля с Юрой начали жить вместе!
        Они стали жить и ждать, чем дело закончится. А вдруг оно рассосется само собой? Или, что маловероятно, милиция найдет настоящих грабителей.

* * *
        Стругов мог бы один опрашивать ограбленных женщин. Но, поскольку шел медовый месяц, они с Татьяной решили не разлучаться.
        Первой в их списке стояла ревнивая жена Марианна Кропоткина.
        Почему-то казалось, что именно эта женщина является центральной фигурой в этом
«Деле о вскрытых сейфах».
        Факт, что она лечилась у какого-то мага.
        А ее дочь Элеонора считает себя невестой Юры Грымова, который вчера сбежал из СИЗО. И сидел он там, как подозреваемый в ограблении семьи Кропоткиных.
        Одним словом, разгадка где-то здесь! Всё вращается вокруг да около уважаемой Марианны Романовны.
        Перед визитом Андрей позвонил ей и попросил о встрече. Он не хитрил, а сказал, что журнал «Зубр» готовит статью о преступности в Севастополе.
        Договорились на час дня. И уже по телефонному разговору Стругов понял, что хозяйка квартиры на улице Суворова чем-то очень расстроена.
        От своего «Бастиона» на Одесской улице они пошли пешком. Андрей взглянул на план города и понял что здесь недалеко.
        Но, гладко было на бумаге, да забыли про овраги. А по ним ходить!
        Оврагов на пути не было. Но была гора!
        Они быстро дошли до Большой Морской улицы, основной торговой магистрали Севастополя. Немного прошли по ней в сторону моря, а потом повернули на улицу какого-то Марата.
        И вот тут начался подъем вверх. И это был не легкий холмик, а гора на уровне семиэтажного дома.
        День был жаркий, и уже на половине пути расхотелось жить. Таня пожалела, что они не поехали на такси. Она заявила, что из всего медового месяца запомнит только эту дорогу.
        Андрей обиделся, и сразу стало легче идти.
        Не зря говорят, что на обиженных воду возят!
        Когда они вошли в квартиру, то поняли, что важное интервью может не состояться.
        Всё смешалось в семье Кропоткиных!
        По кухне и по коридорам бегала заплаканная домработница.
        Дома был сам хозяин. В большой гостиной бизнесмен Сергей Кропоткин вел нервную беседу с двумя мужиками, очень похожими на Холмса с Ватсоном. Да и по отдельным фразам было ясно, что это частные детективы.
        Сама Марианна Романовна была напряжена, но держалась уверенно.
        - Вы Андрей Стругов? Я иногда читаю журнал «Зубр» и, кажется, помню ваши статьи. Очень мило написано!
        - Спасибо.
        - А это, Андрей, ваша ассистентка?
        - Да, Марианна Романовна, это Татьяна. Мы здесь вместе с ней…
        - Не надо продолжать, Андрюша. Я всё хорошо понимаю! Вы московский журналист, и у вас в каждом городе свои поклонницы. Или, как вы выразились, ассистентки.
        - Это не совсем так.
        - Так, молодой человек! У меня муж такой же. К нему все бабы липнут, как банные листья к нижней части тела. Даже не липнут, а присасываются!
        - Вы преувеличиваете, Марианна Романовна!
        - Я лучше знаю этих шлюх! Пройдемте, Андрей, в нашу спальню. И не смущайтесь! Сейчас там единственное место, где можно спокойно поговорить.
        - А Таня?
        - И ассистентку берите с собой, раз она к вам прилипла.
        В просторной спальне кроме кровати был диванчик и два кресла.
        А еще там на стене висел небольшой пейзаж Айвазовского - лодка с парусом в бурном море. А за этой картинкой был спрятан пустой сейф.
        Таня, как ассистентка, скромно села в дальний угол. А хозяйка с Андреем сели рядышком. Их разделял только журнальный столик, на котором стояла ваза с фруктами и бутылка коллекционного вина «Мускат черный, Таврида».
        Марианна наполнила два больших фужера с загнутыми краями. Вернее, по всем правилам дегустации налила на дно тридцать-сорок грамм густой и ароматной жидкости.
        Андрей поднял фужер, чуть встряхнул вино, ощутил аромат и вместо тоста задал вопрос.
        - У вас что-то случилось, Марианна Романовна? Может быть я не вовремя?
        - Всё нормально, Андрей! Но у тебя хороший журналистский нюх. У нас в семье несчастье.
        - Что произошло?
        - У нас, Андрюша, пропала дочь.
        - Как пропала?
        - Ну, не совсем пропала. Но она не ночевала дома! Более того, она забрала мои записные книжки и оставила невнятное письмо: «Всё в порядке. Я полюбила, вышла замуж, и мы уехали далеко».
        - Действительно, Марианна Романовна, очень странное и туманное объяснение.
        - Кошмар, Андрюша! Полный позор. Ничего подобного в роду Кропоткиных еще не было!
        - Я думаю, что не всё так всё страшно. Я найду вашу Элеонору. У меня есть свой метод. Эффектное журналистское расследование.
        - Что вы говорите! Это так интересно.
        - Но только нужен экстрасенс. В крайнем случае, колдун или волшебник. У вас, Марианна Романовна, нет знакомого мага?
        - Есть! Его зовут «Гамаюн». Недавно я у него консультировалась.
        - Гамаюн, это у него фамилия такая?
        - Нет, Андрюша. Это имя ему дано свыше! А так по паспорту он Игорь Терещенко. Сейчас я черкну его адрес и номерок телефона.
        - Отлично, Марианна! Только вы ему больше не звоните и не общайтесь. Иначе все чары пропадут…

* * *
        Такого успеха капитан Лозовой не ожидал.
        После визита ограбленной Кропоткиной он размножил фотографии пропавшего комплекта драгоценностей. А потом раздал их всем возможным информаторам - антикварам, ювелирам, агентам из высшего общества.
        Как опытный сыщик, Вадим Тарасович понимал, что мало шансов найти эти вещи. Крупные бриллианты уже выковырнули, а золотишко переплавили…
        Но через три дня ловушка сработала.
        Агент, который руководил престижным автосалоном, увидел приметные серьги в ушах покупательницы модного «Мерседеса». Более того, на руке мадам Синицкой было то самое кольцо.
        Капитан Лозовой мигом рванулся по указанному адресу. Не без труда он вошел в коттедж дамы с ворованным кольцом и купленным «Мерседесом».
        Если бы простой инженер узнал, что его зажигалка краденная, он бы спокойно отдал ее. Один доллар - не очень большие деньги.
        Вот и мадам Синицкая спокойно сняла украшения на тридцать тысяч баксов, приложила к ним чек из ювелирного магазина Наума Альтмана и без расписки отдала драгоценности капитану милиции.
        А потом развернулась и соблазнительной походкой пошла в свой рабочий кабинет. У вас, мол, свои игрушки, а у меня свои.
        Лозовой мухой полетел на Проспект Нахимова, готовя по пути наручники для Альтмана.
        Но Наум Иосифович как-то обошелся без милицейских браслетов.
        Его бухгалтерия была в полном порядке. В журнале записано, что пять дней назад ювелир купил бриллиантовый комплект у дочери известного бизнесмена Сергея Кропоткина.
        То, что он купил за пятнадцать тысяч, а продал за тридцать, так это бизнес. Слава богу, не в советские времена живем! Сейчас можно жульничать вполне законно. А какие вопросы?
        С этой сделки налоги уплачены!
        Наум всегда платил государству и поэтому он спал спокойно…
        Через час Лозовой заехал на квартиру Кропоткиных, и узнал, что Элеонора пропала, оставив невразумительную записку. И произошло это в день побега преступника Юрия Грымова…
        Нарисовался интересный сюжет.
        Картина маслом!

* * *
        Такая идея не могла придти в голову влюбленному Стругову. И не только из-за того, что шел их медовый месяц. А потому, что он любил Таню.
        Это слово в русском языке очень многозначно. Можно любить жену и детей, можно любить мороженое, а можно заниматься любовью.
        Андрей жалел Татьяну, опасался и тревожился за нее, все время старался сделать ей приятное.
        И вдруг это глупое, каверзное и провокационное предложение адвоката Чарского.
        Конечно, Максим Петрович умный и хитрый человек. Он сразу сказал, что его жена готова исполнить эту роль, но она простушка, и сразу провалит дело. А вот в Татьяне Струговой видна голубая кровь и присутствуют актерские способности.
        Эта хитрая бестия, этот бездушный адвокат Чарский предложил поймать Гамаюна на живца.
        Журналистка Стругова, которая счастливо живет в медовом месяце, обязана стать подсадной уткой. Она, по рекомендации мадам Кропоткиной, должна пробраться в берлогу зверя!
        Чарский считал, Тане надо пойти к магу Гамаюну и увлечь его тем, что муж накопил огромные деньги, которые спокойно лежат в сейфе. На тарелочке с голубой каемочкой…
        Татьяне Струговой предлагалось сыграть жену богатого юриста.
        Чью жену? А именно его - успешного адвоката Максима Чарского.
        Максим Петрович пятнадцать лет назад был успешным оперативником.
        Но именно тогда городское УВД возглавил молодой Олег Сорока. Это сейчас он генерал, а тогда был полковником. Но с западной Украины!
        И его первое новшество - всем и всегда говорить на «ридной мове».
        Большая часть сотрудников могла общаться на украинском языке. Но это, если песню спеть, анекдот рассказать или потрепаться о бананах и пряниках.
        Но вести допросы, писать протоколы или докладывать о криминальных разборках в городе, уж это увольте!
        И Чарский уволился…
        А остальные продолжали играть в эту игру. Они слабо понимали друг друга, но научились обходиться кратким набором заученных фраз.
        Тут уж не до тонкостей отработки версий и не до психологического контакта с подозреваемым лицом русской национальности.
        Вскоре, примерно через год, почти одновременно произошли три важных события. Сверху отменили ахинею с протоколами на украинском языке, Олег Сорока за свое рвение получил генерала, а молодой адвокат Максим Чарский выиграл первое крупное дело.
        С тех пор Максим Петрович начал богатеть, отстроил коттедж на Северной стороне, женился на студентке и на процессы стал ходить в английском костюме с галстуком-бабочкой…
        Но связи в милиции у Чарского остались.
        Адвокат предлагал провести операцию по всем правилам. Если нацепить на Татьяну микрофоны и всякие «жучки», то опасности никакой.
        Более того, приятель Чарского, специалист по гипнозу проверит ее на восприимчивость и проведет защиту психики. Никто не сможет ввести ее в транс.
        Адвоката волновала еще одна вещь.
        Гамаюн не только жулик, но и убийца банкирши Горенко. Надо искать улики и по этому эпизоду.
        И еще, если не найти краденые вещи, а маг не сознается в прошлых кражах, то будет трудно оправдать сбежавшего Юру Грымова…
        Кроме того - надо искать парня!
        И его, и Элеонору Кропоткину.
        Тоже мне, Ромео и Джульетта!

* * *
        Они уже третий день не выходили из домика.
        Элеонора была в полном восторге от первых моментов семейной жизни.
        Кое-что она знала и до этого. Совсем недавно Лиза Мамонова рассказывала про любовь. Но слова не моги передать эмоции и детали этого восхитительного занятия.
        На четвертый день они немного устали и начали трезво размышлять.
        У следствия улики против Юрия железные! И сыщики будут долго его искать. Неделю, месяц, год!
        Пока Грымов сидел в СИЗО, то у него было алиби. Но сейчас, если грабежи сейфов продолжатся, то всё будут записывать на его счет.
        А то, чем они занимаются здесь на даче за поселком Кача, это никто не признает за алиби.
        После долгих размышлений Эля сказала очень умную мысль.
        - Я думаю, Юрка, что мы будем сидеть здесь, пока не найдут настоящего грабителя.
        - Это точно.
        - А кто его будет искать? Менты считают, что ты взломщик сейфов. Других версий у них нет.
        - Это точно! Только сейчас они думают, что взломщиков трое. Ты, да я, да мы с тобой.
        - Верно, Юра. Если нас поймают, то посадят вместе. Жаль, что не в одну камеру.
        - Зря шутишь, Эля. В СИЗО очень плохо. Я чуть-чуть посидел, а отвращение на всю жизнь! Нам с тобой нельзя попадать в тюрьму.
        - Согласна, я тоже не хочу в тюрьму. Но для этого, Юра, нам надо найти настоящего преступника.
        - Как?
        - Я знаю! Вот смотри.
        Эля не спешила. Она разложила на столе листы чистой бумаги, еженедельник, записную книжку и несколько блокнотов.
        Юра ждал, что она сейчас назовет ему фамилию вора, но Элеонора начала издалека.
        - Допустим, Юрочка, ты не грабил сейф в нашей квартире.
        - Ну, спасибо тебе.
        - Значит, это сделал кто-то другой!
        - Умная мысль.
        - Я еще раньше начала думать, кто это?
        - И придумала?
        - Да, Юра! Квартиру у нас открыли ключами, а сейф вскрывали сваркой. Так?
        - Да, следователь меня об этом спрашивал.
        - Далее, Юра! У меня и у матери в сумочке только домашние ключи, а отец носит всю связку вместе. Какой вывод?
        - Кто-то взял ключи от квартиры у твоей матери и сделал дубликат.
        - Да! Правда, он мог взять ключи и у меня, но я отпадаю. Последний месяц я помню по минутам. Не могло этого быть. Я даже в парикмахерской сумку держала на коленях.
        - А твоя мама?
        - Вот тут вопрос. За последний месяц она десять раз уходила на какие-то процедуры. Нервы лечить! А однажды, Юрочка, мать поехала к этому психотерапевту на дачу.
        - Откуда знаешь?
        - Подслушала телефонный разговор! Теперь смотри на записи. Я их перед побегом у матери украла.
        - Зря ты так, Эля! Красть нехорошо…
        Они стали раскладывать блокноты и бумажки, записывать фамилии, адреса, телефоны. Им нужен был врач, который лечит нервы. Врач, которого Марианна Кропоткина называла просто «Игорь».
        Полного совпадения не было, но в записной книжке был обрывок газетной рекламы:
«Народный целитель и маг Игорь Гамаюн, улица Гоголя…»
        Далее, в дневнике по три раза в неделю стояло время и имя - Игорь Иванович. И в одном случае был приписан адрес на Раздольной улице, и там же стояла большая буква
«Д».
        - Точно, Юра! Это его дача, куда мать ездила.
        - А ты заметила, что народный целитель Гамаюн лечит гипнозом. Ловко! Усыпил, всё выспросил про сейф, сделал слепки ключей и порядок…
        - Скажи, Юрочка, на тебя хотели повесить шестнадцать сейфов? Это пять чемоданов денег, вещей и бумаг. Ты бы хранил их дома?
        - Не знаю, Эля. Я как-то не думал об этом.
        - Это потому, что ты честный. А я думала!
        - И что?
        - А то, что этот Гамаюн рекламу печатает. Он не станет держать ворованное на улице Гоголя. А дачку можно снять на год-два без всякого оформления. И никто о ней не будет знать.
        - А твоя мать?
        - Она случайно туда попала. Гамаюн, возможно, ее сразу загипнотизировал - забудь всё, ты здесь не была.
        Всё стало на свои места! Они как-то сразу расслабились и вспомнили, что у них недавно начался медовый месяц.
        Их опять потянуло на ласки.
        Но в последний момент Грымов успел сказать.
        - Мы поедем, Эля, на эту дачу и найдем награбленное. И тогда нас наградят, а потом меня отпустят.
        - Ты не прав! Сначала тебя отпустят, а потом нас наградят.
        - Верно!
        - Замолчи, Юрка! Хватит на сегодня деловых разговоров…

* * *
        Марианна Кропоткина позвонила своему магу Игорю Гамаюну. Она всегда с мужчинами разговаривала игривым детским голосом.
        Она как бы намекала, что готова к легкой интрижке или к неким более глубоким отношениям. И, возможно, она считала, что и другие женщины так же общаются с ее мужем.
        Отсюда ее дикая ревность!
        Но сейчас Марианна Романовна звонила Игорю по очень конкретному вопросу. Московский журналист Андрюша Стругов попросил порекомендовать кудеснику клиентку. Это очень солидная женщина. Ее муж очень богатый адвокат. Они живут в коттедже на Северной стороне.
        Ее имя - Татьяна Чарская. Очень яркая и красивая девушка.
        Гамаюн подумал немного и согласился принять жену адвоката. В пятницу в шесть вечера в офисе на улице Гоголя.
        Госпожа Кропоткина исправно сыграла свою роль и опять впала в уныние. С каждым днем бегство дочери становилось всё нестерпимее. Марианна даже пробовала рыдать, но у нее не получалось.
        Не тот характер!
        А Таня Стругова начала готовиться к ответственной роли богатой дамы.
        Первое - походка, осанка и тон. Надо научиться говорить сверху вниз! Не прямо, не снизу вверх, а как генерал, входящий на офицерское собрание.
        Второе - это прическа и макияж. Но это дело техники. Тут специалистов хоть пруд пруди. На каждом шагу салоны и студии.
        Далее - платье, бриллианты, сумочка и обувь. Всё это принес «временный муж» Максим Чарский.
        В пятницу к середине дня Татьяна была вполне похожа на госпожу адвокатшу. Но тут пришли два технаря-криминалиста, которым было поручено оснастить девушку микрофонами.
        Чарский, используя авторитет и старые контакты в милицейских кругах, уговорил капитана Лозового на авантюру.
        Об этой операции не знал не только генерал Олег Сорока, но и полковник Кормач.
        К вечеру в пятницу семь оперативников и два технаря в наушниках дежурили на улице Гоголя. Они на трех машинах окружили офис Гамаюна.
        А еще одна машина на всякий случай прикрывала коттедж Чарского.
        В случае успеха адвокат просил Лозового отпустить Юру Грымова, замяв его побег. Можно представить руководству, что это была тайная операция по выходу на Гамаюна и его людей…
        Ровно в шесть вечера у офиса кудесника Игоря Гамаюна остановился «Мерседес». Таня вышла с гордо поднятой головой и пошла уверенной походкой «от бедра». С грацией пантеры перед прыжком!
        Вот он подъезд и квартира на первом этаже.
        Таня позвонила не коротким робким звонком, а громко и широко. Так, как это делают хозяева жизни…

* * *
        Старенькие «Жигули» девятой модели катились медленно по шоссе со странным названием Президентская дорога.
        Они ехали к даче мага Гамаюна так, чтоб миновать городские кварталы Севастополя.
        Юра Грымов, который сидел за рулем, не спешил по двум причинам.
        Прежде всего, он плохо водил машину и поэтому опасался всего.
        И он не хотел, чтоб их остановила местная Дорожная инспекция. Они имели липовые документы на всех троих. И на Элю, и на Юру, и на машину.
        С Президентской дороги они свернули на Балаклавское шоссе. А там и до Раздольной улицы рукой подать.

«Жигули» остались стоять на пустыре за сто метров до дачи Гамаюна.
        Домик мага стоял на восьми сотках. И располагался он очень удобно - не в центре дачного поселка, не сбоку, и даже не с угла. Он стоял особняком. К нему можно было подойти с трех сторон.
        Правда, со всех сторон был плотный и высокий забор из ракушечника.
        Слева - хозяйство соседа. Впереди дорога по основной улице. Здесь по центру калитка и ворота с облупившейся краской.
        Справа поляна, заросшая колючим кустарником. А дальняя часть участка выходила на каменистый холм, который поднимался над забором, над деревьями и над крышами.
        Обсудив ситуацию, Юра с Элей решили обойти кусты справа и забраться на горку. Оттуда легче разведать обстановку. И, если Гамаюн спрятал ценности не дома, а на участке, то можно определить, где начинать искать.
        Нам сверху видно всё, ты так и знай!
        Сверху было видно самое главное! Сейчас дом наверняка пуст. Вечер только начинался, и солнце палило нещадно. Железная крыша за день так раскалилась, что можно яйца жарить.
        При такой погоде внутри дачи душно и жарко, как в сауне. И нормальный хозяин давно бы открыл бы все окна. А тут ставни со всех сторон.
        Они решили потихоньку спускаться к забору. Тем более, что в одном месте склон вплотную приблизился к ограде из ракушечника. Можно было встать на забор и спрыгнуть вниз на крышу погреба.
        Юра проделал это первым, а потом поддерживал Элеонору и ловил ее внизу.
        Странный погребок, на который они приземлились, был не больше метра в высоту. От него до дома не больше, чем десять шагов.
        Машинально Грымов посмотрел на дверь этого лабаза. К ней вел спуск и пять ступенек, выдолбленных в мягком ракушечнике.
        Дверь была сбита из солидных досок, но висячий замок держался на честном слове. Даже издалека было видно, что петли болтаются на шурупах, которые сами расхлябались и вываливаются.
        - Эля, если искать ценности на участке, надо начать с этого погреба.
        - Почему?
        - Потому, что здесь дверь можно открыть. Я этот замок одной левой вырву.
        - Попробуй, Юра!
        Он попробовал, но левой рукой ничего не получилось. Пришлось взяться за замок двумя руками, упереться ногой и дернуть со всей силы.
        Потом попытку пришлось повторить еще и еще!
        На третий раз Юра со звоном отлетел на каменистые ступени. Он крепко держал в руках замок, на котором висели петли и оставшиеся шурупы.
        Они спустились на пять ступенек, открыли дверь и вошли. Сразу за входом была площадка, а потом еще десять ступеней вниз.
        В сторону дома шел широкий коридор.
        Солнце светило в открытую дверь, и пока в этом подвале было все видно. Особенно через минуту, когда глаза привыкли к полумраку.
        Здесь пахло сыростью и вином. Широкий проход был похож на винный склад.
        Это «Массандра» в миниатюре! Если там, в винных подвалах на боку лежали дубовые бочки размером с джип «Чероки», то здесь на стеллаже сгрудились бочонки на два-три ведра.
        Через двадцать метров стало совсем темно.
        Юра зажег зажигалку и увидел над головой мощные половые доски, висящую на коротком проводе «лампочку Ильича» и крутую деревянную лестницу, ведущую наверх.
        Стало ясно, что они находятся в подвале прямо под домом.
        Элеонора увидела выключатель, и притронулась к нему. Тусклая лампочка зажглась и осветила дальние углы прохладного подполья.
        В помещении, где обычно свалены кучи хлама, было относительно чисто и прибрано. На первый взгляд здесь не видно ничего, где могли бы храниться украденные из сейфов ценности.
        Тут не было чемоданов, ящиков или бидонов с двойным дном. Только ведра, доски, лопаты и другой шанцевый инструмент.
        Кое-где в подвале был мягкий пол, но рыть землю не хотелось.
        - Юра, пойдем наверх, в дом. Может быть, чемодан лежит там под кроватью и ждет нас.
        - Пойдем наверх. Погреемся! Но начинать поиски надо с чердака. Здесь в подвале сыро, и доллары могут сгнить. А под крышей им самое место.
        Странно, но широкий люк из подвала не был закрыт. Они откинули крышку, вылезли и оказались в душной комнате между столом и диваном.
        Здесь было совсем светло и как-то сказочно красиво. Щели в ставнях пропускали сюда полосы солнечных лучей.
        Сразу за входной дверью располагалась пологая лестница, которая вела на чердак. Они поднялись наверх и поняли, что поиски будут долгими. Здесь громоздились ящики, коробки, сундуки, платяные шкафы и никелированные кровати с тумбочками.
        Все это было свалено по краям. А пол чердака был из обычных толстых досок. Если лечь и заглянуть в щель, можно было рассмотреть всю комнату - шкаф, диван и большой стол посередине.
        Люка между столом и диваном не было видно. Перед походом на чердак Юра закрыл его и аккуратно поправил коврик.
        Зачем он это сделал?
        Или он очень умный, или интуиция подсказала…

* * *
        Дверь открыл сам Гамаюн. И сразу стало ясно, что никого больше в доме нет.
        Маг был в форменной одежде - в каком-то восточном халате и в маленькой шапочке, наподобие тюбетейки.
        Он говорил каким-то странным вкрадчивым голосом. Совсем не так, как солидный мужчина, который на двадцать лет старше Татьяны.
        Сначала Гамаюн посадил ее в кресло и стал расспрашивать о жизни, о проблемах и тревогах.
        Легенда у Тани была элементарная. С этим сталкивается не каждая вторая, а каждая первая богатая женщина.
        Ее муж достаточно молодой адвокат. Он сделал много денег и хочет испытать все прелести жизни.
        Он купил несколько новых машин, построил новый дом, а теперь ему нужны новые женщины.
        - Вы понимаете меня, Игорь Иванович? Мой Чарский активно пошел налево. И дело тут не в женском возрасте - я намного младше его. И дело не в темпераменте - я чувствую, что могу завести мужчину. Вопрос в новизне! Я уже многократно просмотренный диск. А ему хочется новый фильм посмотреть.
        - Я понимаю вас, Татьяна.
        - Последние месяцы я вся на нервах! И не от ревности. Пусть мой Чарский пошалит, пусть использует девок, как игрушки! Но я боюсь, что он к какой-нибудь прилипнет и бросит меня.
        - Такое часто бывает.
        - Вот именно, Игорь Иванович! У меня уже крыша едет от этих мыслей. Иногда внутри что-то вспыхнет, и я начинаю дрожать мелкой дрожью.
        - Это правильно. У вас любовная лихорадка.
        - Нет, это не правильно! Так не должно быть. Спасите меня, Гамаюн! Говорят, что вы кудесник.
        - Да, я многое могу.
        - Помогите мне! А я хорошо заплачу. У нас в сейфе куча денег. Муж не любит банковские счета и держит только наличку.
        - Я спасу вас, Татьяна. Три процедуры, и всё наладится. Всё будет хорошо! Идите к той кушетке и ложитесь на спину.
        Таня встала с кресла и пошла к кровати. Она готова была изобразить, что попала под действие гипноза и спит. Или делает во сне всё, что требует маг.
        Вчера Стругова общалась с гипнотизером, которого привел Чарский. Так вот этот психотерапевт заявил, что Татьяна совершенно не подвержена внушению.
        Таня расправила шикарное платье и осторожно легла на кушетку.
        Со всех сторон тихо звучали фуги Баха, по потолку хаотично передвигались сотни светящихся точек, а койка была не только мягкой и пушистой, но уютной, располагающей ко сну…
        Татьяне захотелось спать.
        А тут еще Гамаюн что-то шептал сверху, убаюкивал и передвигал перед глазами блестящий шар.
        Ресницы сомкнулись сами собой, и девушка заснула. Вернее, она впала в состояние гипнотического транса. Колдун мог делать с ней, что хотел.
        Но он пока ходил вокруг, да около и повторял магические заклинания. Именно их и слышали ребята, сидевшие в микроавтобусе на улице Гоголя. По их реакции Лозовой понимал, что всё пока спокойно, и штурм начинать рано.
        Гамаюн собирался работать. Ему надо было укрепить глубину сна, а потом выяснять детали. Где сейф? Где ключи? Кто еще живет в коттедже на Северной стороне, и когда он будет пуст?
        Для проверки крепости сна Татьяны магу пришлось применить верный прием. Он расстегнул несколько пуговиц на платье. Если женщина не спит, она машинально прикроет грудь.
        Таня не пошевелилась!
        Но в верхней части живота Гамаюн увидел приклеенный пластырем плоский серебристый диск. Маленький, не больше, чем нынешний рубль или советские десять копеек.
        Колдун испытал шок! Он сразу понял, что это жучок. А значит, что где-то рядом сыщики. И, возможно даже, группа захвата.
        Гамаюн испугался, но не потерял присутствия духа. Голова работала, как швейцарские часы.
        Прежде всего, он не перестал монотонно говорить.
        - Всё хорошо, Татьяна. Вам надо заснуть. Почему вы не спите? Все будет хорошо. Я исправлю вашего мужа. Я отведу от него всех ваших соперниц…
        Одновременно он отошел к динамику, откуда звучал Бах, набрал номер своего подручного Соймы и, прикрываясь рукой, прошептал.
        - Срочно бери Гошу, и подгоните джип со стороны двора. Прямо к окнам.
        - Сделаем, шеф!
        - И на Гоголя не выезжать.
        - Понял, господин Гамаюн.
        - Никаких фамилий в эфире. Конспирация!
        - Всё сделаем, Игорь!
        Дом целителя Гамаюна обладал той особенностью, что во внутренний двор было сложно проникнуть. В центре здания была арка. Но въезд загораживали высокие железные ворота, которые уже несколько лет были заперты.
        Заехать в тихий внутренний дворик можно было, но только переулками со стороны Ялтинской улицы.
        Сыщики должны были это предвидеть, но капитан Лозовой недооценил мага. Да и никто не думал, что волшебник Гамаюн способен на такую фальсификацию!
        Через двадцать минут со стороны двора подъехал джип.
        Гамаюн, видя микрофон на животе Татьяны, продолжал для сыщиков говорить всякую чушь. Он делал вид, что девушка пока не спит и даже тихо общается с ним.
        А за эти минуты маг успел многое. Он открыл окно во внутренний двор. Он завернул Таню в одеяло и связал веревкой в пяти местах. Он ласково отлепил жучка и приклеил его на стол поближе к фугам Баха.
        Когда Сойма с Гошей влезли через окно в квартиру, они без слов поняли свою задачу.
        Бандиты взяли спящую Татьяну и, ласково обнимая журналистку, поволокли ее к открытому окну. Потом они загрузили девушку в багажник джипа и стали ждать шефа.
        А Гамаюн быстро переоделся. А потом собрал документы, деньги и ценности в небольшой рыжий кейс.
        Каждый раз, проходя мимо микрофона, он что-то бубнил и делал вид, что мило разговаривает с пациенткой. Потом он подбежал к окну, вылез наружу и сел в джип.
        На медленной скорости машина пробиралась по зигзагам внутренних дворов и узких переулков.
        Выехав на Ялтинскую улицу, джип рванул от центра города в сторону Балаклавы.
        Они быстро проехали по широкой улице Хрусталева по направлению к Сапун-горе. А потом левый поворот к Раздольной улице.
        Все пассажиры джипа находились в радостном возбуждении. Они знали, что в конце этой улице домик, где деньги лежат!

* * *
        На чердаке было совсем душно.
        Юра, сразу понял, что в такой обстановке Элеонора потеряла вкус к жизни. Она была вялая, мокрая от пота и даже не хотела целоваться.
        Парень, разбирая лишнюю мебель, пробрался к чердачному оконцу, выходящему к горе. Он открыл его, и сразу в эту «финскую сауну» проник свежий воздух.
        Эля сразу ожила и улыбнулась. Жить стало лучше, жить стало веселее!
        Но если открыть форточку напротив, то пойдет легкий сквозняк. Вот тогда можно будет не вянуть в духоте чердака, а работать. Надо, наконец, найти деньги из взломанных сейфов.
        Отодвигая лишние тумбочки, Юрий добрался до чердачного окна, которое выходило на основную улицу. Но, прежде чем открыть его, он глянул вниз и замер от испуга.
        Ворота были открыты настежь. Задом к крыльцу подъехал джип, из которого вышли трое бандитов.
        Двое из них начали возиться в багажнике, а третий пошел к входной двери со связкой ключей в руке.
        Спускаться вниз по лестнице было уже поздно!
        Юра обернулся, и Элеонора поняла всё без слов.
        Они быстро легли на пол чердака и через щели стали смотреть вниз.
        А что им еще оставалось делать?
        Если пытаться спрятаться за мебель, то можно наделать столько шума, что будет еще хуже. Тогда наверняка злые бандиты поднимутся на чердак, найдут, поймают и убьют.
        А жить, несмотря на духоту, очень хотелось!
        Первым в дом вошел Гамаюн. Он поднял подушки дивана и вытащил из ящика помятый коричневый чемодан.
        А еще он достал пистолет, завернутый в тряпку. Развернул и засунул ствол в карман.
        И тут появились те двое. Они принесли что-то длинное и тяжелое, завернутое в одеяло.
        Поклажу с трудом положили на стол. По характерным изгибам стало понятно, что это человеческое тело.
        Или мертвое, или живое!
        А Гамаюн открыл лицо лежащей девушки, прошептал что-то, хлопнул в ладоши, и она ожила.
        - Немедленно развяжите меня, Гамаюн! На мне жучки. Меня будут искать.
        - Все твои жучки и маячки, милая, остались на Гоголя. Ты чистая! Я сам проверял.
        Татьяна даже забыла о смертельной опасности. Она реально покраснела, сообразив, что произошло. Пока она спала, этот похотливый тип осматривал и ощупывал всё ее тело. Стыдно как!
        - Послушайте, Гамаюн. Я журналистка, и я не хотела вам зла. Мы с мужем пишем статью о народных целителях Крыма.
        - А кто у нас муж?
        - Он тоже журналист. Он сидит в машине на Гоголя. Мы с ним хотели записать ваши заклинания во время гипноза.
        - Возможно, что и так, госпожа Татьяна! Но сейчас уже слишком поздно. Ты знаешь много лишнего.
        - Я не знаю ничего такого.
        - Это ты пока не знаешь. Но вот смотри - это простой чемодан. А в нем деньги и драгоценности из шестнадцати богатых сейфов! И как сейчас? Теперь ты знаешь лишнее?
        - Вот теперь, Гамаюн, знаю.
        - Но и это еще не всё!
        Народный целитель повернулся к дивану, на котором сидели медвежатник Сойма и его подручный Гоша Шитиков. Они были в отличном настроении. Они улыбались, веселясь шуткам шефа.
        А кудесник вынул из кармана пистолет и произвел два выстрела.
        Вероятно, Гамаюн был хороший стрелок!
        И Сойме, и Гоше пули попали точно в центр груди, туда, где расположено сердце.
        А затем он повернулся к связанной журналистке Татьяне Струговой.
        Лежавшие наверху Эля и Юра видели всё. Они одновременно вздрогнули, решив, что целитель застрелит девушку.
        Но Гамаюну еще хотелось поговорить.
        - Ну, что, девочка? Теперь ты точно слишком много знаешь. Два трупа на мне!
        - Три! Банкиршу Риту Горенко вы в море столкнули?
        - Да, я! Вздорная дамочка была. Мне ее зеленый «Фольксваген» жалко! Хорошая машина. А на Фиоленте обрыв высокий. Мы слышали, как она летела и об скалы билась.
        - Так вы не один ее убили.
        - Не один. Вместе с другом. Это с тем, который на диване справа сидит. Верно, Сойма? Молчит…
        - А за что вы этих двух убили. Это же ваши шестерки. Они не предавали.
        - Верно, пока они не предавали. Но могли! Да и делить чемодан не хотелось… Шестерки сделали свое дело, шестерки могут уйти.
        - Понятно, Гамаюн! А меня вы как убьете? Задушите или топором.
        - Что вы говорите, Таня? У меня не поднимется рука на такую красивую женщину. Вы просто сгорите вместе с домом.
        Очевидно, что кудесник наговорился и стал заниматься делом.
        Где-то в чулане у него была пятилитровая канистра. Он начал поливать везде - на диван, на стол, на шкафы и стены. Особенно много он выплеснул под окном на кухне.
        И вскоре до чердака дошел запах бензина.
        Когда Гамаюн взял чемодан, он вышел и запер дверь. Эля с Юрой мгновенно скатились вниз. Они понимали, что скоро кудесник разобьет кухонное окно и бросит внутрь факел или горящую бумагу.
        Грымов забежал на кухню и схватил огромный острый нож. Он подошел к Татьяне и стал быстро резать веревки.
        А тем временем Элеонора убрала коврик под ногами сидящих трупов и откинула крышку люка.
        Через двадцать секунд освобожденная Татьяна спрыгнула со стола и первой нырнула в подвал.
        Потом в подполье ушла княгиня Элеонора Кропоткина. А Юра Грымов прихватил обрезки веревок и, спускаясь вниз, аккуратно и тихо прикрыл крышку люка.
        И именно в этот момент Гамаюн разбил оконное стекло и бросил на кухню горящую тряпку, слегка смоченную бензином.
        Когда ребята вышли из погребка у забора, дом еще не горел синим пламенем. Но дым начинал просачиваться везде. И особенно через отрытое Юрой чердачное окно.
        У ворот послышался легкий рокот мотора. Это выезжал джип Игоря Гамаюна.
        Юрий сразу оживился.
        - Мы успеем его догнать!
        - Зачем?
        - Если мы не захватим чемодан, то кто поверит, что это не я грабил сейфы.
        - Верно! Мы должны его догнать!
        С крыши погребка они взобрались на забор и побежали вниз к своим стареньким
«Жигулям».
        Сверху было видно, что джип едет неторопливо. Он делал большой крюк, сворачивая влево на Балаклавское шоссе. А Юра рванул по степной проселочной дороге. Он мчался по кочкам и буеракам. Но этот путь был в три раза короче.

«Жигули» успели выехать на дорогу, опередив на двести метров джип Игоря Гамаюна.
        Юра сразу развернулся и направил машину в лобовую атаку. Когда кудесник понял, он уже не мог повернуть влево - по встречной полосе шли два КамАЗа и туристический автобус с Сапун-горы.
        У Гамаюна мелькнула мысль, что он на мощном джипе. Это внедорожник! Он проедет по степи…
        И маг свернул с дороги вправо и сразу стал заваливаться в каменистый кювет. Джип лег набок, десять метров скользил по инерции, а потом наткнулся на крупный камень и перевернулся на плоскую крышу.
        А старенькие «Жигули» с победным видом развернулись и шустро подкатили к месту аварии.
        Кудесник был не только был жив. Он на десять метров отполз от джипа, который и не думал взрываться.
        Но встать Гамаюн как-то не смог.
        На всякий случай Элеонора уселась ему на шею, а Татьяна зафиксировала ноги.
        Юра из тех веревок, которыми недавно была связана журналистка, нашел два метровых куска. Один для рук волшебника, другой для его ног.
        И только, когда враг был полностью обездвижен, Грымов подошел к джипу и вытащил из багажника чемодан с деньгами и ценностями.
        У всех после битвы начали блуждать блаженные и немного нервные улыбки.
        Княгиня Элеонора первой произнесла несколько слов.
        - Что будем делать дальше. Нам ментов сюда не надо. Нас с Юрой сразу в СИЗО загребут! Таня, а может быть, вы журналистов пригласите?
        - Могу, если телефон есть.
        - Есть!
        Татьяна позвонила Стругову, который был в полном шоке, ступоре и трансе. Андрей решил, что потерял любимую жену в самом расцвете медового месяца.
        Когда Татьяна говорила, она поняла, что возле дома на Гоголя паника. И где-то рядом с Андрюшей адвокат Чарский и капитан Лозовой.
        Поэтому Стругова сказала мельком.
        - Дорогой, все кражи раскрыты. Можно даже сообщить Сороке. Пусть летит. Слушай адрес…

* * *
        Через полчаса вокруг джипа были все.
        Запаздывали только местные журналисты и ТВ. А молодому генералу Олегу Сороке нетерпелось сфотографировать себя с победителями и с чемоданом денег.
        Он попросил Стругова передать фотоаппарат Юре Грымову.
        - Сними нас, парень, если умеешь.
        - Умею, товарищ генерал! Я профессионал. Всё будет в лучшем виде.
        Генерал справа от себя поставил Андрея, слева Татьяну, а по центру открытый чемодан с коробочками и пачками долларов.
        Юра подошел к делу серьезно.
        - Всё хорошо, но нужен победный жест. Товарищ генерал, поднимите вверх руку и изобразите пальцами английскую букву «В». Это вроде как Виктория, или победа по-нашему.
        Олег Сорока послушно поднял руку и двумя пальцами показал «галочку».
        Андрей с Татьяной засмеялись. Генерал-то не знал, что им командует обвиняемый по уголовному делу и беглец из СИЗО Юрий Грымов.
        А парень сделал несколько фото подряд.
        И один из этих жизнеутверждающих снимков через две недели попал на обложку журнала
«Зубр».
        А в следующем номере была другая статья - про любовь, про дружбу и про побег из СИЗО.
        Здесь на обложке была свадебная фотография - в центре радостная княгиня Марианна Кропоткина, справа ее дочь в фате, а слева жених, бывший заключенный Юрий Грымов…
        Глава 4
        Шаги на чердаке
        Катя уже пятый день ночевала в этом пустом и унылом коттедже.
        Она еще не привыкла к богатству и роскоши. Ей казалось, что она совсем не знает свой новый дом.
        Сегодня днем она обошла все комнаты этого подмосковного замка. Но сразу запуталась в этажах, коридорах и лестницах.
        Только в подвале находились биллиардная, сауна, бассейн, гараж, мастерская и какие-то технические помещения.
        На первом этаже - гостиная, библиотека, столовая, кухня и что-то вроде зимнего сада или оранжереи.
        На втором - несколько спален и кабинет отца.
        Пять дней назад Екатерину привезли из Минска.
        Именно привезли! Друзья ее отца приехали в Белоруссию на «Мерседесе» и предложили срочно ехать в Москву.
        Зачем? На похороны Бориса Николаевича Смолина, бывшего Генерального директора крупной охранной фирмы «Титан».
        Катя Смолина видела отца всего несколько раз.
        Но она любила его, поскольку мать много раз рассказывала романтическую историю их знакомства.
        Это было тридцать лет назад…
        Мать Екатерины, Любовь Алексахина в то время была аспиранткой Минского университета. Уже давно она сама приехала из деревни и сама поступила в ВУЗ.
        Она жила в общежитии и училась, училась, училась.
        Потом несколько лет работы на кафедре, и наконец, поступление в заветную аспирантуру…
        Люба опомнилась, когда подошла ее очередь на жилье, и ей дали маленькую однокомнатную квартиру на окраине Минска. Надо бы радоваться, но тут она поняла, что ей уже двадцать восемь лет.
        В пустой квартире, еще пахнущей краской и дешевым линолеумом, было совсем мало мебели и еще меньше уюта.
        Живя в общежитии, Алексахина не так остро чувствовала одиночество. А здесь вечерами хотелось волком выть.
        Люба начала понимать, что ей сейчас нужны не подруги, а добрый молодец. Пусть не принц на белом коне, но что-то около того!
        И вдруг в конце сентября появился он.
        Они случайно встретились в Детском парке возле моста через реку Свислочь.
        Борис Смолин выглядел моложе ее. Он был в форме лейтенанта. И это уже внушало доверие.
        Офицер спросил ее о времени. Она, как вежливая девушка, ответила. Потом он поинтересовался погодой, и она что-то сказала…
        Они разговорились, и беззаботно болтали больше часа. А когда начало темнеть, Борис увел ее в безлюдную часть парка. Там он обнял Любашу и прижал к себе.
        У девушки закружилась голова. У нее совсем не было опыта общения с парнями. Она не знала, что делать в таких случаях - кричать, сопротивляться или радоваться.
        Когда он начал целоваться, ей стало так приятно, что она с восторгом и нежностью забыла обо всем на свете…
        Это была суббота!
        А на следующий день у лейтенанта Смолина была увольнительная. Он учился на Высших курсах КГБ, и их не всегда свободно отпускали в город.
        А в воскресенье можно! Не с раннего утра, а после десяти тридцати.
        В двенадцатом часу Борис был на новой квартире Алексахиной. Он принес сумку с продуктами для банкета. Но на стол они начали накрывать только через три часа…
        В пустой квартире было мало мебели, но кровать у Любы была широкая!
        К лету Алексахина родила Катю.
        Борис записал дочку на свою фамилию, а через две недели навсегда уехал в Москву.
        Если честно, то Смолин никогда не обещал Любе жениться и забрать ее с собой. Она была уютная женщина, но не красавица. И Алексахина понимала, что она старше на пять лет.
        Молодой офицер не забывал маму с дочкой и изредка посылал посылки.
        Старший лейтенант часто звонил в Минск.
        Капитан Смолин звонил реже.
        А майор общался лишь раз в год. Он поздравлял дочь с днем рождения…
        Бывший полковник ФСБ и директор крупной охранной фирмы Борис Смолин умер не своей смертью. Неделю назад он погиб при странных обстоятельствах.
        Все видели, как он сел за руль черного «Мерседеса». А через полчаса машина взорвалась на пустыре. От красивой машины осталась пыль, лохмотья колес и кусочки от двигателя. Было впечатление, что под иномаркой взорвалась сотня тонн тротила.
        По понятным причинам бизнесмена хоронили в закрытом гробу.
        Потом были поминки с множеством выступающих и с массой добрых и проникновенных слов. Катя никого из них не знала, но каждый обещал ей, что не оставит в беде и будет помогать изо всех сил.
        Затем юрист отвел Екатерину Смолину в кабинет и объявил ей, что она единственная законная наследница отца. Теперь она хозяйка этого коттеджа, квартиры в Москве, гаража с тремя джипами, охранной фирмы «Титан» и солидного счета в банке. Всё вместе это тянет на двадцать миллионов долларов. Не меньше!
        Катя уже пятый день ночевала одна в этом огромном коттедже. Она присмотрела себе уютную спальню на втором этаже. При этом «будуаре» была своя гардеробная комната с кучей женских вещей и с трюмо, в ящиках которого валялась дорогая, но старая косметика.
        Вероятно, год или два назад здесь жила какая-то женщина. Скорее всего, это подружка отца, его любовница или гражданская жена.
        Здесь же при спальне была шикарная ванная комната с джакузи и телевизором.
        Екатерина приняла душ и, вытираясь, вышла в спальню, где горел тусклый ночник.
        В комнате было очень тепло, и девушка с полотенцем на плечах подошла к окну.
        Внизу на участке росли толстые березы, две ели, множество кустов и мелких деревьев, похожих на вишню.
        А дальше шел высокий забор с системой сигнализации. Здесь можно было спокойно жить, не опасаясь домовых, бомжей и грабителей.
        Катерина сбросила на стул полотенце и пошла к шкафу. Надо было выбрать себе новую ночную рубашку. Не свою, а той неведомой любовницы отца, которая заполнила мебель вещами на пять лет вперед.
        Открыв ящик, Катя замерла, глядя на яркие пакеты.
        И в это время над ее головой послышались четкие шаги. Кто-то шарил по чердаку, громко топая и двигая мебель…

* * *
        Главный редактор «Зубра» Эльдар Натанович Шишов редко собирал всю свою команду. Особенно с тех пор, как из-за кризиса они переместились в более скромное помещение в Кривоколенном переулке.
        Это был, конечно, центр Москвы рядом с Лубянкой и Мясницкой, бывшей улицей Кирова. Место престижное, а дом - развалюха. Особенно для такого яркого еженедельника.
        Но сегодня Эльдар собрал большинство творческих сотрудников - обозревателей, репортеров и редакторов.
        Он сообщил им, что за последние три месяца тираж журнала удвоился. Не секрет, что в этом заслуга известного всем Андрея Стругова и молодой журналистки Татьяны Рузовой, которая недавно тоже стала Струговой.
        Потом старик Шишов подробно хвалил фоторепортажи и статьи супругов Струговых. Особенно хороши серии из города Рощинска и из Севастополя.
        Все понимали, что вся речь мудрого Эльдара это присказка. А сказка была вот в чем.
        - Я решил усилить криминальное направление нашего журнала. Для этого мы создаем отдел во главе с Андреем Струговым.
        Раздались не очень активные аплодисменты. Как человека, Андрея любили. Но это творческая среда, это особый мир. Здесь очень болезненно реагируют, когда кого-то выделяют и поднимают выше среднего уровня.
        Но Шишов бодро продолжал.
        - А заместителем начальника отдела я назначил Танюшу Стругову.
        Здесь аплодисменты были чуть активней. Раздались даже одобрительные возгласы и смех. Люди радовались такой откровенной семейственности - муж начальник, а жена его зам.
        Кто-то из очень смелых выкрикнул.
        - А подчиненные у этой парочки будут? Или они всё вдвоем и вдвоем?
        - Нет, друзья! Конечно, в этом отделе будут люди. Но пока только один. Познакомьтесь, наш новый сотрудник Степан Бойко.
        Где-то в заднем ряду встал скромный тридцатилетний парень. У него были добрые и наивные глаза. Ему бы в детский журнал «Мурзилка», а не в опасную «Криминальную хронику» Стругова.
        И все сразу посмотрели на нового начальника отдела. Но Андрей просто пожал плечами. На его лице было философское спокойствие. Типа того, что работать надо не с тем, с кем хочешь, а с тем, кто есть…

* * *
        Сегодня у него был самый важный, самый тревожный день в жизни! Блудов собирался переступить черту.
        Виктор Дмитриевич хотел сделать то, на что он не был способен по складу характера.
        Не каждый бизнесмен любит законы, и никто их не исполняет полностью! Любые правила можно переделать, обойти или оптимизировать. И чем человек богаче, тем он больший жулик. Однозначно!
        Но Блудов был белой вороной. Он с детства уважал закон! Свои миллионы он сделал почти честно. Созданная им сеть магазинов «Телефакс» работала по всем правилам, нормам и инструкциям.
        Виктор немного обманывал жену, друзей, покупателей, но не государство!
        И вот сегодня ему предстояло нарушить уголовный кодекс и проникнуть в чужое жилище. А что ему было делать? Страх был выше разума!
        Вчера он уже пошел против совести. Он впервые в жизни дал взятку. И не какому-то чиновнику из Мэрии. А майору Бубнову.
        Этот полицейский служака вел расследование по делу о гибели Бориса Смолина. Он по кусочкам собирал остатки взлетевшего на воздух «Мерседеса». И он же сразу после похорон провел тщательные обыски в квартире погибшего и в его коттедже.
        Блудов дал майору взятку зря! Он не нашел то, что интересовало бизнесмена. Бронированного кейса не было ни при взрыве, ни в местах проживания Бориса Смолина.
        Но, как говорят физики, в поисках истины отрицательный результат, это тоже результат!
        А майор сказал важную вещь. Он сообщил, что на чердаке коттеджа обыск не проводился. И теперь Виктор Дмитриевич точно знал, где искать.
        Блудов был уверен, что истоки его трагедии в наследственности. Нет, вы найдите человека с такой фамилией, и чтоб он при этом был всегда верен жене…
        Не найдете!
        Но десять лет назад Виктор Дмитриевич переоценил свои силы по части нравственности, любви и верности.
        Он, успешный начинающий бизнесмен, потерял голову от светленькой красотки. В ней всё было прекрасно - ножки, возраст, наивность и даже имя.
        Девушку звали Виктория!
        И вот эта наивная блондинка Вика предложила брачный договор.
        - Я беру, Виктор Дмитриевич, вашу фамилию! А она очень сомнительная. Как на меня будут смотреть, если я буду Виктория Блудова? Я хочу от вас гарантий!
        - Всё, что ты хочешь, Вика. Любые гарантии!
        - Значит так! Мы пишем брачный договор. Если вы начинаете блудить…
        - В каком смысле, Вика?
        - Если вы, Виктор Дмитриевич, пойдете налево и там начнете мне изменять, то полный развод! Но при этом весь ваш бизнес и всё имущество переходит мне. Вам остаются только личные вещи - трусы, тапочки и бритва.
        - Согласен, любимая! Я никогда тебе не изменю!
        И Витя Блудов совершил глупость. Он согласился на эти кабальные условия. При нотариусе они подписали брачный договор.
        Это было десять лет назад.
        За это время у хозяина сети магазинов «Телефакс» появилось трое детей, несколько миллионов долларов и страстное желание новых любовных приключений.
        Очевидно, что кто-то из его предков не зря получил фамилию Блудов.
        Вскоре у Виктора Дмитриевича началось что-то вроде ломки. Он смотрел на всех женщин только под одним углом зрения. У него начались фантазии, видения и страстные обмороки. Очень хотелось клубнички…
        И, наконец, Витя сломался!
        Безопасность его бизнеса обеспечивала охранная фирма «Титан». Блудов пошел к Борису Смолину, как мужчина к мужчине. Он поплакался в жилетку, рассказал про дикий брачный договор и попросил снять охраняемую квартиру с двумя выходами.
        Смолин все сделал! Но, делая доброе дело, этот честный человек напихал в спальню нехорошей квартиры видео и фотокамеры. Очень хорошие устройства фирмы «Самсунг».
        Видно всё до мельчайших подробностей!
        Охранник был из бывших чекистов с нордическим характером. Эта подлая личность спокойно выжидала, когда квартиру посетит несколько особ женского пола. И только тогда он начал действовать!
        Нехорошо так говорить о покойниках, но месяц назад этот гадёныш Смолин пришел шантажировать Блудова.
        У главного охранника фирмы «Титан» в руках был тяжелый стальной кейс. Что-то вроде небольшого сейфа с ручкой. Японский замок и полная герметичность. Такая штука и в воде не тонет, и в огне не горит…
        Показав пикантные фото, Борис Николаевич скромно попросил три миллиона долларов. Он напомнил, что в случае развода хозяин «Телефакса» теряет жену, детей и пятнадцать зеленых лимонов.
        Блудов согласился, но начал тянуть время, реально собирая деньги, выводя их из оборота.
        Шантажист видел это и ждал…
        А через три недели Бориса Смолина убили.
        Кто взорвал «Мерседес» неизвестно. Но Витя Блудов точно знал, что это не он.
        А еще он знал, что, пока не найден стальной кейс с компроматом, над ним висит Дамоклов меч!
        Через день, после символических похорон Смолина, лежа в постели с законной женой, Витя вспоминал эти фотографии из стального кейса. А еще перед ним в самых мелких деталях прошли подробности беседы с шантажистом.
        Борис Николаевич хвалил надежность своего чемоданчика. Он намекал, что прячет его, как Кащей Бессмертный - высоко, там, где кроны берез и елей.
        Утром Блудов поехал к коттеджу Смолина. Вокруг чердака дома качались верхушки берез. А лапы у елей дрожали на ветру и касались крыши.
        Теперь информация полицейского майора становилась бесценной. Раз сыщики не проводили обыск на чердаке, то значит, что стальной кейс там. А где же еще?
        Сегодня ночью Витя Блудов найдет железный чемоданчик и уничтожит.
        Он сдаст его на металлолом! В домне всё синим пламенем сгорит и расплавится…

* * *
        Эльдар Натанович провел «летучку», короткое совещание с сотрудниками нового отдела
«Криминальной хроники».
        Андрей Стругов сразу понял, что старик Шишов вызвал их не по этому поводу. Работа в отделе началась бойко, и уже готовились три статьи сразу.
        Эльдар все время мялся и, наконец, высказал Андрею свою просьбу.
        - Тут вот какое дело! Я школу закончил в Минске. И там недавно умерла моя одноклассница Люба Алексахина. А за год до этого она мне позвонила и попросила, если что случится, то присмотреть за ее дочкой Катей. Понятно?
        - Пока понятно, Эльдар Натанович. А что дальше?
        - Отец Кати жил в Москве. Это Борис Смолин. Он был достаточно богатым человеком.
        - Он тоже умер?
        - Да, Андрей! Его взорвали в его же «Мерседесе». А Катя Смолина стала сиротой и переехала жить из Минска сюда.
        - Сколько девочке лет?
        - Ей около тридцати, но она незамужняя. И я за нее отвечаю перед памятью Любы Алексахиной. Вы понимаете?
        - Мы понимаем, Эльдар Натанович. Но что дальше?
        - А дальше то, что Катюша сегодня утром позвонила мне. Она живет в большом и пустом коттедже отца. А ночью над ее головой кто-то ходит по чердаку, топает и двигает всякое барахло. Ужас?
        - Кошмар! Но что мы можем сделать?
        - Не знаю, Андрей. Но я прошу у вас помощи.
        Все замолчали и стали думать.
        Никто не хотел обижать старика Шишова. Но здравые мысли никому в голову не приходили. Спас положение новичок - Степан Бойко.
        - Мне очень жалко Катю. У нее нервы расшатались. Ее надо спасать!
        - Скажи как, Степа?
        - Я сегодня на машине. Могу вечером подъехать в коттедж и переночевать с Катей. Не в одной комнате, конечно! А где-то возле чердака.
        - А если там действительно кто-то ходит. У тебя, Степа, оружие есть?
        - Нет, конечно. Но я в детстве боксом занимался. В шестом классе ходил в кружок. Два месяца походил, и меня выгнали…
        Физическая подготовка журналиста Бойко не вызывала сомнений. Но его предложение всем понравилось.
        Эльдар позвонил Кате и сообщил, что от шагов на крыше ее будет охранять сотрудник
«Криминальной хроники», бывший боксер Степан Бойко…

* * *
        Блудов оставил машину далеко от коттеджа. Раз конспирация, то зачем светиться?
        Еще во время первого осмотра дома, Виктор Дмитриевич наметил себе пути проникновения на чердак.
        Он, конечно, не был профессиональным домушником, но голова у него варила сносно.
        Прежде всего, Блудов заметил у края забора сосну, толстая ветка которой росла в сторону коттеджа. Она нависала над участком и даже касалась крыши.
        Далее! По боковой стене коттеджа шла нормальная пожарная лестница. Тут без особых усилий можно было забраться на крышу. А там и рукой подать до чердака, где на тарелочке лежит стальной кейс с компроматом по женской части.
        Виктор погулял вокруг да около и наметил для себя время штурма. Сначала он хотел начать ровно в одиннадцать вечера. Но из-за конспирации назначил час «Х» на странное время: двадцать три часа семнадцать минут.
        Блудов ждал! Он сидел в машине и мечтал о том моменте, когда ликвидирует проблему неприличных фотографий. Пусть от этих связей останутся приятные воспоминания. Но никаких аргументов и фактов.
        После этого он надолго перестанет изменять жене. Или будет делать это очень осторожно! Так, чтоб ни один Смолин не смог его запечатлеть.
        Взглянув на часы, Виктор понял, что до срока остались минуты. Тогда он вышел из машины, взял в багажнике рюкзак с инструментами и пошел к сосне.
        Возле дерева он достал пятиметровый канат с узлами и с небольшим якорем на конце…
        Только с третьего броска якорные крюки зацепились за толстую ветку. Блудов забросил за спину рюкзак, надел плотные садовые перчатки, схватился за канат и полез на сосновый ствол.
        Витя думал, что это будет легче. Киногерои быстро взлетают на деревья без всяких канатов.
        Но он всё-таки долез до боковой ветки и пополз по ней над забором. Джинсы прилипали к островкам сосновой смолы, но Блудов лез вперед.
        Через два метра он закрепил якорь и по канату спустился вниз. В кустах Виктор замер и прислушался…
        Всё было тихо и спокойно. Похоже, что никто не заметил его проникновения на участок.
        И через минуту Блудов бесстрашно поднимался на чердак по пожарной лестнице. Его гнали азарт, страх и жадность.
        Вперед и вверх!
        Виктор не хотел потерять свой бизнес. Он не хотел остаться в одних трусах, в тапочках и с электрической бритвой в руках.

* * *
        Степан Бойко немного опоздал. Он приехал к коттеджу через час, после того как стемнело.
        Вероятно, Катя ждала его. Она сразу спустилась к воротам, открыла их и пропустила красную «Ниву».
        Потом они наспех познакомились и вместе запирали въезд на участок.
        Затем они вместе пошли на кухню, где девушка из Минска приготовила простой белорусский ужин. На столе стояли уже остывшие, но еще ароматные картофельные драники. К ним были зразы - мясные котлеты с начинкой из зелени, масла и крутых яиц. А еще пирожки с капустой, зельц и винегрет.
        Голодному Степану сразу стало хорошо. Они быстро разогревали в микроволновке то, что можно было разогреть. И при этом они добродушно болтали о всяких пустяках. Им начало казаться, что они знают друг друга сто лет.
        Стеснительные люди так свободно общаются только тогда, когда ощущают перед собой родственную душу.
        Степан никогда не пользовался успехом у девушек. Для любви, интрижек и романов мужчине нужны особые свойства. Хорошо бы иметь шарм, красоту, силу или какую-то изюминку.
        Ничего такого у Бойко не было! Он был прост, как правда. И женский пол не воспринимал его всерьез. Они смотрели на него, как на пустое место. При нем в комнате женского общежития могли обсуждать других парней, переодеваться и даже сообщать интимные секреты.
        После двадцати шести лет у Степана развился стойкий комплекс - раз он не нужен женщинам, то и они ему не нужны!
        И у Кати раньше было нечто похожее. Она повторяла судьбу матери - много училась, мало красилась и совсем не стреляла глазками…
        Сейчас ей было почти тридцать, но она не разу не целовалась!
        Они были очень стеснительными людьми. И вдруг всё мгновенно изменилось. Здесь на кухне они вели себя, как семейная пара после десяти лет совместной жизни.
        Они чувствовали себя единым целым. Но это не в смысле физической близости, а в смысле общих интересов и родства душ.
        У Кати была фляжка самодельного вишневого вина, которую она привезла из Минска. Сразу после первой рюмочки они перешли на «ты».
        Потом они поднялись в спальню Екатерины. В прошлую ночь она именно здесь слышала шаги на чердаке. А значит, что сторожить нарушителя надо здесь же.
        До полуночи оставался час, а за весь день им надоело ходить в джинсах и куртках.
        Бойко понял, что и этот момент Катя продумала заранее. Она такая заботливая!
        Девушка положила на кровать два синих спортивных костюма. Они были одинаковые, но разных размеров. Катя же заранее не знала его комплекции.
        - Выбирай, Степа! Только ты посиди в том кресле. Подожди, пока я переоденусь. У меня такой же костюм, но только красный.
        - Это, как в роддоме. Мальчикам синие банты, а девочкам красные.
        - А у тебя есть дети?
        - Нет, Катя! У меня и жены нет.
        - Почему?
        - Потому, что до сих пор не встретил такую, как ты.
        Катерина густо покраснела. Она совсем не привыкла к мужским комплиментам. Оказалось, что это очень приятно. Сразу становится радостно и голова кружится.
        Девушка подбежала к шкафу, открыла дверцу и начала переодеваться.
        Степан сидел сбоку, и никак не мог видеть ее полностью. Но из-за дверцы шкафа мелькала ее рука и плечо. Обладая хорошим воображением, он представлял всё, что делалось в двух метрах от него.
        А что там такое? Да ничего особенного! В институтские времена студентки его совсем не стеснялись, и он видел самые откровенные картинки. Но в тех случаях были все остальные девушки.
        А сейчас была она, его Катя!
        Ему нравилось, что хозяйка коттеджа не показала ему другую спальню. Может быть, они всю ночь проведут здесь?
        Степан подумал, что если Катя будет спать на кровати, а он внизу на коврике, то и это будет приятно.
        Но кровать такая широкая, что они могут спать рядом, не касаясь друг друга.
        Дальше Бойко мечтать не мог. Мозги полностью отключались и оставались одни эмоции - добрые, приятные, яркие, но сумасшедшие.
        Как и вчера, Катя ровно в одиннадцать погасила свет, оставив лишь тусклый ночник…
        Они сидели в мягких уютных креслах, ждали шагов на чердаке и шепотом говорили о разных важных вещах.
        - Странно, Степан, что отец в таком огромном доме жил один. Ни охраны, ни садовника, ни домработницы.
        - А в доме чистенько!
        - Так это я три дня с тряпками ходила. Всё разбирала, полы мыла, пыль вытирала.
        - Ты хозяйственная, Катя. И готовишь классно. Особенно пирожки и эти штуки из картошки.
        - Да, это я умею. Кстати, насчет уборки. Три дня назад я даже на чердаке прибрала. И кое-что там нашла.
        - Что?
        - Вот эту штуку! Смотри Степа.
        Катерина вытащила из шкафа и поставила на журнальный столик блестящий кейс.
        Бойко неторопливо встал и поднял тяжелую вещь с хитрыми японскими замками.
        - Это, Катя, не алюминий. Это сталь-нержавейка или даже титан.
        - Титан? Странно, Степа, охранная фирма отца тоже называлась «Титан». А теперь я хозяйка этой конторы. Только я не знаю, что там делать и как…
        - Катя, а ты нашла этот кейс до ночных шагов?
        - Да, я позавчера его взяла. Но не смогла открыть.
        - Я вот что думаю! Возможно, что ночью кто-то приходил на чердак за титановым чемоданчиком. Он шагал, шагал и ничего не нашел. А это значит, что сегодня он придет опять.
        - Логично! Ты молодец, Степа. У тебя мужской ум.
        - А скажи тогда, Катя, ты любила когда-нибудь?
        - Стыдно сказать, но пока не получалось.
        - Я тоже пока не любил. Но как увидел тебя, Катя, так внутри что-то зашевелилось.
        - Любовь?
        - Думаю, что да!
        Они стояли в метре друг от друга, и последние слова говорили тихо и трепетно.
        Катя Смолина первой сделала полшага вперед.
        И Степан шагнул навстречу. Он обнял Екатерину, но не знал, можно ли целовать без разрешения. Он уткнулся в ее щеку и лишь коснулся уголков ее губ. Но и так это было прекрасно.
        Они стояли в полной тишине, пока не услышали шаги на чердаке…

* * *
        Добравшись до крыши, Виктор Блудов пополз по ней. Он добрался до плоского участка и лег на несколько минут.
        Впереди был подъем до слухового окна и поиски кейса в темноте чердака. Было немного страшно, а потому интересно и весело.
        Адреналин приятно щекотал нервы и повышал самооценку. Если я смог это, то смогу всё на свете!
        Блудов достал из рюкзака плоский фонарь на широкой резинке и закрепил его на лбу. Потом он собрал небольшой японский металлоискатель. Затем сунул за пояс простую российскую фомку.
        Теперь все готово для поисков! Стальной чемоданчик с фотографиями личной жизни Блудова обязательно будет найден и уничтожен.
        Отдохнув и приободрившись, Виктор полез к слуховому окну. Пришлось налечь плечом и выдавить внутрь раму. На пол чердака со звоном полетели стекла, петли, деревяшки.

«Домушник» Блудов закинул ноги внутрь, спрыгнул вниз и зажег фонарь на лбу. Первым делом предстояло осмотреться.
        Всё помещение было единым, как школьный спортивный зал. Но, понятно, что крыша была не плоская и не очень высокая. И кое-где ее поддерживали прямые и наклонные стропила.
        А еще на чердаке было несколько труб от печки и каминов, два входа на лестницы, ведущие вниз и кое-какая крупная мебель - два сундука, старинные шкафы и буфет времен царя Николая Второго.
        Осмотревшись, Блудов решил, что начнет с прослушивания мебели. Ее можно даже не открывать. Стальной кейс настолько массивен, что японский металлоискатель найдет его где угодно.
        При подходе к буфету Виктору показалось, что сбоку мелькнула какая-то тень. Это не могло быть приведением, потому что привидений не бывает.
        Кошка могла быть, но тень уж слишком большая.
        Правда, Блудов знал, что ночью все кошки серые, а все тени страшные. Он отложил японскую игрушку, вынул фомку и пошел к кирпичному коробу, где была дверь, ведущая на лестницу…

* * *
        Степан сразу услышал шаги, но ему очень не хотелось отрываться от Кати. Она казалось такой нежной, теплой, уютной.
        Но этот гад продолжал шагать наверху! Жаль! У них уже так хорошо всё складывалось…
        А потом и вообще произошло полное нахальство! На чердаке послышался грохот выбитой рамы и звон стекла.
        Пришлось отстраниться от девушки.
        - Катя, я пойду наверх!
        - Не надо, милый. Я боюсь за тебя!
        - Не надо за меня бояться. Я мужчина! И, кроме того, я когда-то занимался боксом.
        - Только ты там, Степа, не очень. Не лезь на рожон. Если опасно, то беги!
        - Понятное дело. Если их трое, и они с автоматами, то надо быть осторожней.
        - А если один и с ножом?
        Степан расправил плечи, ухмыльнулся и вразвалочку пошел в коридор.
        Девушка сразу поняла, что час назад она полюбила настоящего мужчину. За таким, как за каменной стеной. И если там наверху будет громила с ножом, то Степа его победит, обезоружит и скрутит в бараний рог!
        Она ждала и прислушивалась…
        На чердаке вместо шагов возник топот и шум борьбы. Потом наверху кто-то дико закричал, и что-то грохнулось на пол. Потолок над Катериной задрожал, а выключенная люстра стала качаться, как при землетрясении.
        Девушка выбежала в коридор и заорала в сторону лестницы, ведущей на чердак. По дому разнесся не женский членораздельный крик, не фразы, и не слова. Это был вой, похожий на звук машины «Скорой помощи»…
        И почти сразу Катя Смолина вернулась в спальню. Она схватила телефон и набрала стандартный номер полиции.
        Разговор с диспетчером она начала с нервного возгласа: «Помогите, убивают! Я здесь одна, а на чердаке мой жених»…

* * *
        Степан стоял на верхней площадке и заглядывал в приоткрытую дверь.
        На чердаке был полумрак. Свет был только от фонарика, прикрепленного ко лбу какого-то человека. И поэтому лица не было видно.
        Яркий луч был направлен на другого типа, стоявшего в пяти метрах от того первого, который с фонариком на лбу. И его лица тоже не было видно, потому что второй стоял спиной к Степану.
        Это была полностью темная личность. Вязаная шапочка, тонкий свитер, перчатки, брюки и обувь - всё было черного цвета.
        Тот, который с фонариком, вдруг вскрикнул:
        - Это вы? Постойте! Вас же не должно здесь быть…

«Черный человек» ничего не ответил. Он быстро пробежал пять шагов вперед, левой рукой схватил того, который с фонарем на лбу и стал бить его правой рукой.
        Степану показалось, что в этой самой бьющей руке блеснул длинный нож.
        Это было слишком!
        Журналист Бойко не мог допустить смертоубийства в доме Екатерины Смолиной.
        Еще час назад он бы смог! А сейчас их отношения с Катей зашли слишком далеко. Их любовь так углубилась, разрослась и запуталась, что Степан почувствовал в себе силы необъятные!
        Он ворвался на чердак с грозным криком:
        - Не сметь тут драться! Пошли все вон отсюда!
        Он подбежал к «черному человеку», схватил его сзади за плечи и попытался оторвать от соперника.
        Но этот темный деятель оказался каратистом. Он в прыжке сделал финт ногами, подсёк Степана, который со всего размаха грохнулся лицом и грудью на пол чердака.
        Черный каратист сразу прыгнул на спину журналиста и вынул из кармана брюк брусок с кнопкой и двумя штырьками.
        Понятно, что это был электрошок, и, естественно, что он был тоже черного цвета. Но Степан Бойко не увидел этого устройства. Он только почувствовал прикосновение к шее двух штырьков, чем-то похожих на зубы кобры…
        Журналист должен был услышать разряд. Но он не успел. Его мозг вырубился за секунду до шоковой вспышки.
        Степан не видел, как черный убийца вынул нож из человека с фонариком и вложил рукоятку в правую руку шокированного журналиста.
        И именно в этот момент по всему коттеджу раздался дикий вой Екатерины! Вой, похожий на сирену.
        Этот звук спугнул каратиста. Тот прыгнул в слуховое окно, пробежал по крыше и начал спускаться по пожарной лестнице.
        Крик Кати слышал и Блудов, который в тот момент еще не потерял сознания. Он лежал с фонариком на лбу и освещал скаты крыши. Виктор лежал и тяжело дышал.
        Говорят, что перед смертью человек быстро вспоминает всю свою жизнь. Но Блудов думал только о фотографиях в кейсе. И о тех эпизодах, которые там засняты.
        Вскоре Виктор совсем затих…
        А Степан вообще ничего не слышал. Он очнулся только через сорок минут, когда на освещенном чердаке уже работали криминалисты и судебный медик.
        Над журналистом Бойко стояли три оперативника во главе с майором Зябликовым. Тот любил выглядеть солидно и в своей речи всегда использовал выражения известных сыщиков.
        - Значит, что так! Мы видим четкую картину маслом. Следы борьбы, нож в руках и труп с дыркой. Думаю, что журналист Бойко не мелкий жулик. Он человека убил! Это элементарно! У нас все улики на лицо. Пакуйте его, ребята…

* * *
        Эльдар Натанович использовал все свои связи в полицейской среде. Среди них были два генерала и три полковника. Более десяти звонков и встреч!
        Но все эти деятели уводили разговор в сторону. Даже генералы пожимали плечами и разводили руками.
        Хотя и они видели, что в деле имеются нестыковки.
        Конечно же, не всё в доказательствах гладко! Например, у Степана Бойко есть следы от электрошока. Но он мог получить их за час до убийства.
        Конечно же, покойный Виктор Блудов с непонятной целью приехал сюда и нахально проник на чердак коттеджа. Это явное нарушение неприкосновенности жилища. Но зачем его за это убивать?
        Конечно же, на полу найдены и другие следы. Но чьи это отпечатки? Где те кроссовки, которые тут топтались?
        Конечно же, неясно - откуда взялся нож?
        Но это всё мелочи! Это вопросы, которые трудно пришить к делу. И зачем? Кому нужна лишняя работа?
        Гражданина Бойко застали на месте преступления с финкой в руках! Это убийственный факт! Он перевесит все другие сомнения.
        И, кстати, гражданка Смолина сразу подтвердила, что ее гость пошел наверх, когда услышал шум. Это было тогда, когда потерпевший вломился на чердак через слуховое окно.
        Журналист пошел наверх, где-то взял нож и зарезал пришельца. А потом от усталости заснул.
        Других версий не будет!
        Тут хоть сто двадцать присяжных приведи - все скажут, что Степан Бойко виновен…
        Старик Шишов решил никому из редакции не рассказывать об этой истории. Он пустил слух, что Степан отправлен в командировку.
        Эльдар решил сам спасать своего сотрудника. Конечно, не один, а с Андреем Струговым, с Татьяной и с девушкой из Минска, с Катей Смолиной.
        Эти четверо создали что-то вроде группы спасения. Тайные совещания они проводили в коттедже Смолина.
        Уже утром после убийства полиция оставила в покое несчастную Екатерину и ее дом вместе с чердаком.
        За это время криминалисты обыскали весь чердак. Нашли кое-какие улики и даже что-то забрали с собой. Например, якорь с веревкой, битые стекла и кусочек пола с кровью.
        Бедного Бойко еще той ночью отправили в СИЗО. Мертвого Блудова увезли в морг. А стальной кейс остался у Екатерины. Он стоял в центре круглого стола в большом кабинете покойного Бориса Смолина.
        И вообще-то, этот блестящий чемоданчик был явно в центре внимания. Всем казалось, что весь сыр-бор разгорелся из-за этой железяки с японскими замками.
        Катя сидела за столом и тихо плакала. Это была самая большая трагедия в ее жизни. Она впервые встретила родственную душу. Степан уже ответил ей взаимностью. И через час после того, как они полюбили друг друга, жениха забирают в кутузку.
        Есть от чего рыдать! Екатерина обхватила руками голову и громко всхлипывала. А Татьяна Стругова сидела рядом и утешала.
        Мужчины вели серьезный разговор. Первым делом старик Шишов сообщил важную новость.
        - Ты знаешь, Андрей, что я общался с полицейскими чинами? Три полковника и два генерала, не считая капитанов и майоров.
        - Знаю, Эльдар Натанович.
        - И представь, что они чувствуют, что Степа не виноват, а говорят совсем другое.
        - Представляю! Наши чиновники почти всегда так делают. Думают одно, а делают то, что им прикажут.
        - Но одну вещь я с них поимел! С паршивых овец я взял клок шерсти.
        - Какой клок?
        - Важный! Нам надо открыть этот сейф с ручкой?
        - Необходимо. Возможно, что там все разгадки.
        - Так вот! Один из генералов, некто Кожин, позвонил известному «медвежатнику» и попросил его мне помочь. Сейчас сюда приедет Василий Огнинский.
        - А не опасно сюда приводить взломщика сейфов.
        - Вася не взломщик, он работает отмычками и на слух. И потом, этот человек давно завязал! Он вышел на свободу с чистой совестью. Теперь господин Огнинский ведущий менеджер газового концерна. Он обещал приехать ровно в двенадцать.
        И действительно, ровно в полдень, минута в минуту за забором заскрипели шины джипа
«Чероки», и Андрей побежал открывать ворота.
        Где-то в «Маленьком принце» есть рассказ о турецком астрономе, который открыл звезду и приехал в Европу. Он был в чалме и халате. В таком виде его никто не воспринимал серьезно.
        А когда он через год появился в Париже во фраке и с бабочкой, то все аплодировали его открытиям…
        Бывший «медвежатник» Вася Хруст приехал в отличном костюме, в интеллигентных очках, благоухая французским парфюмом. И всем стало ясно, что это старший менеджер солидной фирмы Василий Огнинский.
        Гость был немногословен. И времени у него было очень мало. Дела фирмы зовут!
        Василий покрутил в руках кейс, потряс его, понюхал замки. Потом он вынул связку миниатюрных отмычек и отложил их в сторону. Затем достал медицинский стетоскоп и начал вдохновенно работать. Он проворачивал колесики замков, слушал и записывал цифры. В нем было что-то от скрипача, от Паганини, который колдует над скрипкой.
        Через семь минут сдался один японский замок, а еще через пять был завершен весь скрипичный концерт.
        Вася передал шифр кодового замка, спрятал стетоскоп с отмычками и поклонился, как опереточный баритон после арии.

«Смычок опущен и мелодия допета»…
        Уходя, Василий Огнинский выдал несколько комплиментов генералу Кожину.
        - Петр Петрович - чудесный человек. Он меня сразу раскусил, полюбил и вразумил. Наставил, так сказать, на путь истинный! Без генерала я не стал бы уважаемым бизнесменом. Я продолжал бы вскрывать чужие сейфы. А воровать нехорошо!
        - Спасибо вам, Василий.
        - За что? За этот маленький пустяк? Так я сработал его не для вас, а для Петра Петровича. Просьба генерала - закон для меня.
        Андрей проводил господина Огнинского до ворот.
        Все ждали! И только после прихода Стругова, старик Шишов отрыл кейс. Внутри были большие толстые конверты.
        И на каждом пакете красным карандашом была написана чья-то фамилия.
        Только фамилия, и ничего больше…
        Все уже знали, что Степана обвиняют в убийстве какого-то бизнесмена Виктора Блудова, хозяина сети салонов «Телефакс».
        Эльдар Натанович взял конверт с надписью «Блудов». Он не заглянул внутрь, и не стал доставать по одной бумажке. Шишов просто высыпал на стол всё содержимое.
        По большому круглому столу разлетелись фотографии, которые даже «Плейбой» не печатает из-за врожденной скромности.
        Это было круто! На каждом снимке был Виктор Блудов в форме Адама и разные яркие дамы в таком же наряде.
        Поскольку за столом были девушки, Эльдар засмущался и стал спешно сгребать фотографии и запихивать их в конверт.
        Потом он перешел на официальный тон.
        - Я предполагаю, что имел место шантаж. Вся эта пошлость снята качественно, но скрытой камерой. Ты заметил, Андрей?
        - Да, Эльдар Натанович. Только камер было три. И очень профессионально под них поставлен свет.
        - Да, друзья! Надо всё выяснять. Если охранная фирма «Титан» курировала Блудова, то понятно, кто установил эти камеры. Давай, Андрей, начинай следствие. Не только по убитому Блудову, а по всем, чьи фамилии на конвертах.
        - Согласен, Эльдар Натанович! Кто-то из них искал стальной кейс на чердаке. Но тут не во-время Блудов пришел за своими фотографиями. Они крепко подрались, а Степан влез, как третий лишний. Он случайно оказался сбоку припека, и его вырубили электрошоком.
        - Нормальная версия, Андрюша. Мы все вместе будем по ней работать и спасем Степу Бойко. Пусть все знают, что журналисты «Зубра» своих в беде не бросают!

* * *
        Майор Зябликов был небольшим начальником, но имел свой кабинет. Не огромную комнату с портретом Президента, со столом для совещаний и с картой на стене. Такие хоромы получают руководители от полковника и выше.
        У Игоря Глебовича была комнатенка в десять метров. Стол, тумба под телефоны, сейф и пять стульев вдоль стены.
        А еще он выпросил для себя небольшую школьную доску и пачку мела. Теперь он мог проводить солидные совещания, рисуя всякие схемы и кружочки, связанные между собой.
        Кроме совещаний в этом кабинете часто проходили допросы подозреваемых. Игорь Зябликов любил плести словесные кружева, запутывать людей, приведенных из СИЗО, вселять в них надежду и выводить на признания.
        Сегодня ему предстояла легкая работа.
        Журналист Степан Бойко не имел никаких шансов. Когда оперативники ворвались на чердак, он лежал рядом с трупом и имитировал бессознательность от электрошока.
        Этот лопух даже не сообразил, что лучше стереть с ножа свои отпечатки и выбросить его в слуховое окно.
        Нет, Бойко так и лежал с финкой в правой руке. А когда Зябликов прикрикнул на него, то симулянт сразу очнулся.
        Теперь дураку светит солидный срок. Где-то не менее десяти лет общего режима.
        Конвойный привел Степана и вышел за дверь.
        Зябликов решил не снимать с парня наручники. Так оно надежней!
        - Ну что, гражданин Бойко, осознали свое положение? Вам светит хороший срок.
        - Нелепо всё получилось. Неразбериха какая-то.
        - Нелепо? Ты, Степан, еще не въехал? Тут все во всем разобрались. Ты человека убил! Лучше сознайся, облегчи душу. Честным раскаянием ты проложишь путь в новую жизнь.
        - Не убивал я никого, товарищ майор.
        - Думай, что говоришь, Бойко! Я таким субъектам не товарищ. Тамбовский волк тебе товарищ! Сознавайся скорей, и давай завершать дело.
        - Нет никакого дела, гражданин начальник! Я поднялся на чердак, а они уже дерутся. Двое! Первый, который убитый, а второй с ножом. Лица я не заметил, но этот второй был весь в черном.
        - Плохая версия, Степа!
        - Какая есть! Так вот, я стал их разнимать, а черный человек меня электрошоком вырубил. Я очнулся, когда вы орать начали.
        Сегодня майор Зябликов вел допрос вяло. Для любого дела, кроме умения, нужно еще вдохновение. Или, как говорят артисты - кураж.
        Где-то у Чуковского описан случай, как маленький мальчик днем набил шишку, а стал плакать вечером, когда пришла мама. Почему? А днем не для кого было плакать!
        Вот и Игорю Зябликову не хватало зрителя. Какой кураж без публики?
        Он вспомнил своего нового сотрудника. Если точнее, то сотрудницу - лейтенанта полиции Галочку Черныш. Для этой милой смешной девчонки он всегда был готов распушить перья. Будь она сейчас здесь, то этот Степа-недотепа сознался бы за три секунды…
        Говорят, что если вспомнить о черте, то он сразу появится! Понятно, что Галина Юрьевна не нечистая сила, а лейтенант полиции. Хотя, если честно, то у нее в глазах часто какие-то чертики прыгают.
        Так вот, через десять секунд после того, как Игорь Зябликов подумал о Гале, она тихо появилась в кабинете. Вошла без стука, совсем без звука. Но при этом на лице лейтенанта Черныш было беспокойство. Она собиралась сказать что-то очень важное.
        Майор жестом попросил девушку подождать и сразу хлопнул ладонью по столу. Он сверкнул на журналиста глазами, и в его голосе появились надменные суровые нотки.
        - Ну что, Степан! Будем сознаваться или будем запираться?
        - Я правду сказал, гражданин майор.
        - Правда бывает разная! Ты сказал то, что выгодно для тебя. А мне нужна правда вообще! Мне надо то, что можно занести в протокол. То, как ты напал на потерпевшего и зарезал его.
        - Я не резал! Это тот, который весь в черном.
        - Значит так! Ты, журналист Бойко, еще не дозрел до истины! Но мы не таких ломали! Посиди в камере и подумай.
        Зябликов вызвал конвой, и Степана Бойко повели назад в СИЗО.
        Теперь майор остался с Галочкой один на один.
        - У тебя срочное дело, лейтенант?
        - Да, товарищ майор, иначе бы я не стала врываться без звонка.
        - Нормально, Галина! Это другим нужна субординация. Тебе можно заходить запросто. Я пью чай - садись и ты со мной чай пить!
        - Спасибо, я не хочу чая.
        - Я так, для примера. Это пока у нас с тобой только служебные отношения. А дальше, всякое может быть.
        - Я потому срочно зашла, Игорь Глебович, что у меня важный свидетель.
        - Я прошу, Галочка, когда мы наедине, называй меня просто Игорь.
        - Хорошо, Игорь! Но свидетель действительно важный. И он хочет говорить только с тобой.
        - Нормально, Галина! Тащи его сюда! Но только быстренько введи в курс дела. Что за свидетель? Откуда? И по какому он делу?
        Оказалось, что Галя вызвала на допрос Николая Петровича Савицкого. Это был глава строительной фирмы «Эркер». Очень колоритная личность - еще крепкий шестидесятилетний дядька, бывший комсомольский лидер и любимец женщин любого возраста.
        Так вот, фирму Савицкого охранял «Титан» - фирма Бориса Смолина, которого взорвали десять дней назад.
        Но свидетель Савицкий вдруг начал говорить по убийству Виктора Блудова.
        Дело в том, что фирма «Эркер» построила пять магазинов для салонов «Телефакс». И после этого Савицкий рекомендовал Вите Блудову охранную контору Бориса Смолина.
        А месяц назад Николая Савицкого начали шантажировать. К нему пришло письмо, где были копии финансовых документов «Эркера». По ним получалось, что фирма ловко уходила от налогов.
        Короче, Савицкий пытался украсть у государства сумму, близкую к миллиону долларов.
        Николай Петрович не стал платить вымогателю. Он быстро всё поправил, а потом со своим адвокатом стал искать крота.
        Они вычислили гада! Такую подлость по ряду причин мог сделать только один человек - Борис Николаевич Смолин.
        Больше Савицкий ничего не сказал Галине Черныш. Старик любил молоденьких девочек, но не как полицейских оперативников МУР.
        В кабинете майора Зябликова разговор продолжился. Савицкий перешел к убийству хозяина салонов «Телефакс» Виктора Блудова.
        - Я слышал, майор, что по убийству на чердаке вы взяли какого-то журналиста?
        - Да, мы задержали его на месте преступления. Он и есть убийца.
        - Нет, майор, это не он. За день взрыва «Мерседеса» Смолина мне на шантаж жаловался Виктор Блудов.
        - Так может, он и убил главу «Титана»?
        - Нет, майор! Витя Бориса не взрывал. У него кишка тонка. И я не убивал - у меня в документах ажур. Мне незачем.
        - Так кто взорвал «Мерседес».
        - Смолин обеспечивал охрану десятка фирм. И везде он мог нарыть компромат на хозяев. А значит, что объектов для шантажа было много. Вот где надо искать!
        - Кого?
        - Того! Я-то уж подумал, что полиция стала умнее милиции. Нет! То же самое, но вид сбоку.
        - Осторожно, гражданин Савицкий! Я могу привлечь за оскорбление власти.
        - Нормально, майор, проехали! Это у меня эмоции играют. Значит так! Смолин, вероятно, шантажировал многих людей. Кого охранял, у того и вымогал. И кто-то из обиженых убил Борю. Ясно?
        - Пока ясно. А при чем тут чердак?
        - Значит так, майор! Смолин иногда ходил со стальным кейсом. Люди могли знать, что хранит он его на чердаке. И вот Витя лезет под крышу коттеджа, чтоб забрать компромат. А убийца Бориса уже там. Этому типу уже нечего терять, и он ножом режет Блудова. Ясно?
        - Да! А при чем тут журналист Бойко?
        - Он тут не при делах! Отпусти его, майор…

* * *
        Охранная фирма «Титан» располагалась на первом этаже жилого дома. В свое время Смолин добился вывода трех квартир из жилого фонда, соединил их арками, а со стороны улицы соорудил вход и солидную вывеску на блестящей стальной доске.
        В «Титане» работало три сотни человек. Но почти все они размещались по объектам. Люди толпились тут только в редкие дни инструктажей, зарплат и праздников. А в обычное время здесь работал бухгалтер, начальник, два зама и три секретарши.
        После гибели Бориса Смолина фирму возглавил Юрий Павлович Ахромеев. Это он встретил Катю из Минска, поселил в коттедж и опекал ее во время похорон.
        Потом он предложил Екатерине подготовить документ о временном назначении его директором «Титана». А после, когда она войдет в курс дела, тогда, как полноправная хозяйка решит - или продать фирму, или самой руководить, или еще что-нибудь…
        Все эти дни Ахромеев ходил в черной рубашке и всячески выражал скорбь по ушедшему начальнику.
        Андрея Стругова он принял безропотно. Пресса многих раздражает, но журнал «Зубр» был весьма уважаем в народе. А, кроме того, для охранной фирмы нужна реклама.
        - Только поймите меня, Андрей Олегович. Если вы напишите, что у нас в «Титане» убили начальника, или то, что Смолин даже себя не смог защитить, это будет правда. Но мы надолго потеряем всех клиентов.
        - Я понимаю, Юрий Павлович. О вашей фирме в журнале будет только положительная информация. Статья будет рекламная! Но мне нужна информация, чтоб спасти своего сотрудника. Вы знаете, что его обвиняют в убийстве Виктора Блудова.
        - Да, я слышал. Но я в это не верю! Не думаю, что это он. И Екатерина Борисовна мне говорила, что этот журналист не убийца, а добродушный парень.
        - Вот именно, Юрий Павлович. Так помогите мне!
        - Все, что могу.
        - Мне нужен полный список фирм, которые вы охраняете и их характеристики. Мне хотелось бы поговорить с вашими сотрудниками.
        - Я лично решу все вопросы. Через час всё будет сделано, Андрей Олегович! Но я сразу скажу, что вам в первую очередь стоит обратить внимание на Вдовина.
        - Кто такой? Почему не знаю?
        - Это очень известный человек! Константин Игоревич директор Мураховского вещевого рынка на юге Москвы. Там у нас сорок человек работает. Очень выгодный для нас объект.
        Собираясь в «Титан», Стругов сразу решил, что для спасения Степана Бойко все средства хороши. Поэтому все правила, законы и этические нормы ушли в сторону.
        У Андрея была хитрая куртка, в которой микрофон спрятан под край воротника. А диктофон с кнопкой в кармане. И еще в старенький кейс технари из «Зубра» помогли вмонтировать видеокамеру.
        Итак, все показания господина Ахромеева были записаны. Как говорится, контора пишет!
        - Скажите, Юрий Павлович, а чем это хозяин рынка так интересен? Почему мне надо с него начинать?
        - Это говорит моя интуиция! Покойник Боря Смолин намекнул, что Вдовин крупно не чист на руку. К нему, якобы, прямо из Китая идет контрабандный товар на сотни миллионов рублей.
        - Что за товар?
        - Понятно, Андрей, что тут не трусы, не кроссовки и бейсболки. Это фотоаппараты, сотовые телефоны, ноутбуки и всякое такое.
        - Смолин только догадывался об этом.
        - Я думаю, что у шефа были документы. И вот, зная об этом, Вдовин взрывает Бориса, а потом режет Виктора Блудова.
        - Юрий Павлович, а почему кровожадный Вдовин вас оставил в живых?
        - Это временно! Я буду следующим…

* * *
        Галя Черныш была счастлива!
        Еще пятнадцать лет назад она начиталась детективов Марининой. Потом несколько раз посмотрела хороший сериал про сыщика Настю Каменскую. И с этого момента Галина стала мечтать о том времени, когда она наденет форму и начнет учить мужчин, как надо ловить преступников.
        И вот это время наступило!
        Майор Зябликов поручил ей интересное дело, достойное ее интеллекта.
        Вникнув во все обстоятельства взрыва «Мерседеса» Бориса Смолина, она выдвинула отличную версию. Потом она опросила пять свидетелей, и те подтвердили ее догадки. В конце концов, лейтенант Черныш разработала операцию или даже оперативную комбинацию.
        Суть в том, что некоторые свидетели подсказали: заказчиком убийства директора
«Титана» мог быть некто Вдовин. Очень скользкий тип! Одно слово - хозяин Мураховского вещевого рынка на юге Москвы.
        Доказать заказ трудно, но если ловить бизнесмена на живца, то он может клюнуть. И подсадной уткой должна быть она - «невзрачная глупая девушка, случайно попавшая работать в полицию»…
        Лейтенант Черныш аккуратно написала свой план и положила три листа бумаги перед майором.
        Прочитав это сочинение три раза, Игорь Зябликов не знал, что делать. Проще всего разозлиться, накричать и выгнать девушку из кабинета.
        Но это не выход! Галина его возненавидит. Так можно попрощаться с мечтами о служебном романе.
        Но, кроме всего прочего, предложенный план хороший! Конечно, это не сложная ловушка во много ходов. Но часто простое решение кажется точным и правдивым. Оно не настораживает противника.
        Есть тут опасность для Галины?
        Да, есть! Но она минимальна. Ведь молоденькая девушка будет играть роль глупышки, готовой продать секреты.
        Зачем обижать такую куколку? Ее легче запутать, обмануть и купить.
        - Значит так, Галочка. Я одобряю твой план! Но только из любви к тебе.
        - А что, плохо я придумала?
        - Задумка отличная! Не хуже, чем у Каменской. Лихо, дерзко, но опасно!
        - Но я же иду не в банду к Горбатому. Что здесь страшного? И я не одна буду. Ты же, Игорь, мне поможешь?
        - Однозначно, Галина! Лично буду страховать. Ничего с тобой не случится. Я грех на душу не возьму…

* * *
        Странно, но Константин Вдовин очень доверял Смолину, Ахромееву и их «Титану». Охранники фирмы были в аккуратной форме, всегда трезвые, смышленые и цепкие.
        За годы сотрудничества на рынке не было крупных краж, наездов или проблем с полицией или другими чиновниками. Борис Смолин так разводил ситуации, что все всегда были довольны.
        Да, покойный Смолин намекал Вдовину, что знает про его схемы с контрабандой. Но он лишь предупреждал, что надо быть осторожным.
        Сейчас директор рынка Вдовин позвал Юрия Ахромеева для более близкого знакомства. Теперь им долго работать вместе.
        Но для этой встречи был еще один повод.
        Вчера хозяину Мураховского рынка позвонила девушка, которая сказала, что она из полиции. Она намекнула, что лично у нее есть важная информация по убийству Бориса Смолина. Это, мол, не телефонный разговор, поскольку сведения дорого стоят.
        - Эта девица сейчас придет. Но я боюсь! Вы поймите, Юрий Павлович, от полиции можно ждать всяких провокаций.
        - Да, Константин Игоревич, они там такие ушлые ребята. Все корчат из себя великих сыщиков. Слишком много гонора у людей, а мы для них, как бандерлоги!
        - Именно этого я и боюсь! Я прошу вас посидеть в смежной комнате и послушать. Как специалиста, как свидетеля разговора, как моего друга.
        - Задачи ясны, Константин Игоревич. Буду вас страховать.
        - Если сесть прямо за дверью и прикрыть ее, то всё будет слышно. А там сбоку есть запасной выход в левый коридор.
        Через минуту позвонила секретарша, сообщив о приходе лейтенанта Галины Черныш.
        Ахромеев успел спрятаться за дверь соседней комнаты, которую бизнесмен Вдовин называл банкетной. Здесь в центре был стол, у стены широкий диван, а сбоку буфет и холодильник. А еще люстра, картины и вазы.
        В этой комнате можно было пообщаться и с секретаршей, и с налоговым инспектором.
        Опытный сыщик Ахромеев замер за полуоткрытой дверью и включил диктофон.
        В щель было видно, что вошла хрупкая молоденькая девушка. Это только звучало грозно - лейтенант полиции Черныш! А по виду и по голосу это мелкая хитрая простушка, которая решила срубить свою первую взятку.
        Она пока не полицейский, она только учится!
        Две-три минуты шли приветствия и взаимные комплименты. Наконец Галина перешла к делу.
        - Это не допрос. Я пришла без бумаг и диктофона. У меня к вам, господин Вдовин, важное личное дело.
        - Зачем, господин? Почему, господин? Если личное дело, то я Костя. А вы - Галя, Галочка, Галина.
        - Хорошо, пусть так! Но это не меняет сути дела.
        - Какого дела?
        - Дела о взрыве «Мерседеса», в котором сидел Борис Смолин. Я вам скажу, Костя, что мой начальник считает заказчиком именно вас.
        - Глупый ваш начальник! Я Бориса уважал. За что мне его убивать?
        - Пока я не знаю. Но вчера, Костя, я встречалась с агентом, который только мне доверяет. Он обещал сегодня вечером назвать имя того, кто заказал и организовал взрыв «Мерседеса» Смолина.
        - Ну и что?
        - Агент сказал, что принесет записи и документы. Куда мне идти с этими доказательствами? К своему начальству или к вам?
        - Откуда я знаю? Иди, куда хочешь! Нет, конечно, мне приятно пообщаться с красивой девушкой, но без документов. Приходи так!
        - Я думала, что вы захотите их купить.
        - Зачем, Галя? Вы ищите убийцу Бориса, так ищите! У вас свои игрушки, а у меня свои…
        Так они поговорили еще три минуты, и Черныш поняла, что пора уходить. Здесь был полный провал. Но она надеялась, что еще полчаса погуляет по конторе Вдовина и найдет каких-нибудь свидетелей…
        А Константин Игоревич после ее ухода замер в своем мягком кресле и задумался. Он видел всяких полицейских. Но это совсем странная девушка.
        Зачем она приходила? Или эта Галя очень хитрая, или очень глупая? Взятку она могла получить просто так. Только за то, что она лейтенант полиции. Тогда зачем мне эти сказки про агента с записями и бумагами?
        Только через пять минут Вдовин вспомнил про Ахромеева.
        Он что там, заснул?
        Константин Игоревич встал, подошел к своей комнате отдыха и распахнул дверь.
        Сыщик Ахромеев сидел на диване и пил коньяк, который сам достал из буфета…

* * *
        Через день, после похорон Таня Стругова, несмотря на траурные дни, позвонила Виктории.
        Жена погибшего на чердаке Виктора Блудова говорила бодро и даже весело. Она сразу сообщила, что три раза читала журнал «Зубр». Она точно помнит, что там есть кроссворд и анекдоты на последней странице.
        Одним словом, вдовушка Виктория Блудова была рада принять корреспондента еженедельника «Зубр» и поболтать с Татьяной о своём, о девичьем…
        Виктор Блудов, когда он был живой, не входил в сотню самых богатых людей России. Он был не олигарх, а так - просто очень удачливый бизнесмен.
        Квартиру он купил в районе Пушкинской площади. Не в элитных домах на Тверской, а в тихом Богословском переулке. Рядом Большая Бронная и церковь, где венчался Пушкин с Наташей Гончаровой.
        Пятикомнатная квартира размещалась на втором этаже красивого дома в стиле
«Модерн».
        Жилище бизнесмена Блудова смотрелось шикарно. Таня Стругова, как в музее рассматривала картины, старинную мебель и коллекцию бронзовых статуэток.
        Начать разговор с Викторией было трудно. Татьяне мешала простая мысль: ну почему мужикам всегда всего мало? И дело не в роскоши, не в коврах и люстрах.
        Дело в другом! Зачем, имея молодую, симпатичную и шуструю жену, сорокалетний Виктор Блудов снимает квартиру и встречается там с малознакомыми девками?
        Зачем ему это надо?
        Или у мужиков это, как наркотик? Чтоб каждый раз получать кайф, нужно разнообразие форм и смена декораций. А еще нужен адреналин от чувства опасности…
        И если бы для Виктора Дмитриевича все дело закончилось легкими изменами и скандалом с женой. Так нет! Он лезет на чердак к погибшему Смолину и там нарывается на чей-то нож.
        Из-за чего всё это? Из-за авантюрного удовольствия несколько часов пообщаться с девушками очень сомнительного поведения?
        Непонятно, странно и нелепо!
        - Вы что-то задумались, Татьяна! Садитесь сюда в кресло. Сейчас кофейку выпьем и помянем моего благоверного.
        Виктория не стала варить кофе, а поставила банку растворимого, хрустальную вазочку с конфетами и пару бутылок - ликер «Старый Таллинн» и фирменный армянский коньяк.
        - Давай, Таня, тяпнем, не чокаясь. Мой Витя был, как кот мартовский. Он, конечно, был порядочной свиньей, но как человека его жаль.
        - Да, это очень печально потерять мужа.
        - Печально? Да я сама была готова его убить!
        - За что?
        - Прикинь, Таня. С самого раннего детства у него оригинальная фамилия! Семиклассник Блудов, студент Блудов, аспирант Блудов. И все девки на него смотрят, как на специалиста по этой части.
        Виктория пошла на кухню и принесла пакет молока.
        - Попробуй, Таня. Я люблю с молоком и ликером. Получается, как горячий «Бейлис».
        - Да, вкусно! Вика, а вы давно женаты?
        - Почти десять лет.
        - И что, все это время ваш муж кутил и морально разлагался?
        - Думаю, что нет. Или, как в том фильме: «Он хорошо маскировался под порядочного человека». Девять лет держался! А в последние месяцы у него клапаны сорвало. Я даже частного детектива наняла. Первоклассный сыщик - красивый мужик и бывший моряк. Начальник агентства «Семь футов»… Вот смотри, подруга.
        Виктория встала, подошла к секретеру, достала пачку фотографий и папку с бумагами. Она быстро освободила часть столика, отодвинув чашки, бутылки и конфеты.
        Сначала Таня получила фотографии.
        - Смотри! Это примерно месяц назад. Здесь виден только подъезд в тихом районе. Жаль, что не удалось проникнуть внутрь будуара. Но и так все ясно! Вот мой Витя привозит какую-то блондинку, здесь они входят в дом, а через час выходят.
        - Ты молодец, Вика! И долго шла слежка?
        - Три недели. Детективы всех его девок установили, и всех его сообщников.
        - Каких сообщников?
        - Ты подумай, Танюша, кто-то ему квартиру снимал? Кто-то его со шлюхами знакомил? Вот один из главных подручных. Смотри, здесь на фото Борис Смолин.
        - Это тот, которого потом убили?
        - Да, Таня! А потом в его же коттедже зарезали Виктора.
        - Ужас!
        - Не то слово! Я даже разозлилась на Смолина и попросила детективов последить за ним.
        - Вика, когда это было?
        - За три дня до взрыва «Мерседеса».
        - Детектив дал тебе отчет?
        - Он попытался, но я его шуганула! Зачем мне лишние деньги платить. Объект слежки взорвался, а это форс-мажор. Разрыв договора! Но на Витю у меня всё уже было собрано.
        - А как же сыщик-моряк?
        - Мы разошлись с Женей, как в море корабли!
        - Детектива зовут Евгений! А как его фамилия? Адрес у него есть?
        - Не суетись ты так, Татьяна! Вот его визитная карточка. Агентство «Семь футов», Евгений Марчук. Здесь и адрес его есть, и телефон…
        - Спасибо, Вика.
        - Пустяки! Но давай еще раз Витю помянем. Он был хороший муж, хоть и котяра! Ловелас, жуир, волокита и Дон Жуан. Пусть земля ему пухом…

* * *
        Майор Зябликов два часа ждал Галину Черныш.
        Он не просто ждал, а страховал, сидя в машине возле центрального офиса Мураховского рынка.
        По их первым прикидкам визит к Константину Вдовину мог занять до часа. Обычно эти торговцы очень занятые люди. Возможно, что лейтенанту Черныш придется посидеть в приемной. Да и сам разговор может затянуться…
        Поскольку в плане Галины был элемент провокации, то Игорь Зябликов решил никого не привлекать к обеспечению этой встречи.
        Он сам майор полиции! Это достаточно мощная сила, чтоб не бояться Вдовина со всем его базаром.
        Если бы операция удалась, то они задним числом написали бы оперативный план и другие бумажки. Но пока обстановка настораживала.
        Майор Зябликов ждал Галю уже два часа! Нервы натягивались и уже были на пределе.
        Игорь проверил пистолет и передернул затвор, вогнав патрон в патронник. Затем он покинул машину и направился в офис Мураховского рынка.
        Печатая шаги, майор шел прямо в логово этого воровского притона. Здесь царила типичная рыночная экономика! Всё на продажу - и контрабандные телефоны, и контрафактные диски с фильмами, и китайские игрушки с фенолом, и украинский сыр с пальмовым маслом.
        Еще не войдя в рыночный офис, Игорь раскрутил себя на всю катушку!
        Сейчас он делал дело не совсем так, как завещал Дзержинский. Сердце его было горячим, в чистых руках он держал удостоверение и ствол. А вот его голова не была холодной. Его возмущенный разум кипел, как гороховый суп на сильном огне.
        Если с Галиной что-то случилось, то это уже не шутки! В этом случае майор готов был размазать Костю Вдовина по всему его Мураховскому рынку.
        И охрана, и секретарши не просто пропускали Зябликова. Они шарахались от него в разные стороны.
        Игорь вбежал в кабинет Вдовина, когда тот обедал в комнате отдыха. Константин Игоревич выглянул на шум с вилкой в руках. При этом продолжал жевать и судорожно глотал.
        Так можно и подавиться! В центре кабинета стоял человек с пистолетом и с горящими глазами.
        - Где девушка, Вдовин! Куда ты ее дел!
        - Простите, но мы с вами не познакомились.
        - Я - майор Зябликов!
        - Так вы из полиции? Мне очень, очень приятно, товарищ майор.
        - Не думаю, гражданин Вдовин! Где Галя Черныш? Она была здесь?
        - Ах, Галочка! Очень красивая девушка. Мы с ней так мило поговорили. Она была здесь, но давно.
        - Когда она ушла?
        - Полтора часа назад.
        - Куда?
        - Вот туда. Я проводил ее до двери. Секретарь Римма была на месте, спросите ее.
        - Кто еще был в кабинете?
        - Никого! Вернее в комнате отдыха был Ахромеев, новый директор «Титана». Но он сидел тихо в углу и пил коньяк. Дверь была закрыта, и он не слышал наш разговор.
        - Допустим, что так!
        - А ваша Галя, майор, очень милая девушка. И самый достойный лейтенант полиции! Я прав?
        Когда майор ушел от хитрого Вдовина, он еще час бегал по офису администрации рынка и пугал всех.
        Ситуация зашла в тупик!
        Галя прошла мимо секретаря Риммы Беленькой и вошла в кабинет Вдовина. Потом через пятнадцать минут также мимо секретарши она вышла в коридор. И больше ее не видели. А сотовый телефон лейтенанта Черныш уже три часа молчал и не откликался.
        Сам Зябликов не мог пропустить Галину. Он смотрел на центральный вход, как рыбак на поплавок! Игорь все время смотрел на дверь пристально, и не моргая.
        Сейчас майор очень боялся, но не за себя.
        Когда начальство узнает, будет плохо. Но что они с ним могут сделать? Ну, выгонят из полиции с волчьим билетом. И всё!
        Но если с Галочкой случится беда, то он и так волком завоет…

* * *
        Лейтенант Черныш очнулась ближе к вечеру.
        Она лежала в полумраке теплого уютного подвала. Это был, скорее, номер «Люкс», но с железной дверью и маленьким окошком под потолком.
        Галя была в той же одежде, как и при встрече с Вдовиным. Всё было заправлено и застегнуто! А значит, что ее не обыскивали в поисках жучков и закладок.
        Она села на кровать, взяла с тумбочки пульт и включила большой плоский телевизор. Ей казалось, что сейчас по всем программам будут передавать ее фото и текст, что
«бандитами захвачена лейтенант Черныш»…
        Потом голова стала проясняться, и Галина вспомнила, что такие объявления дают лишь в детективных сериалах. И по ТВ показывают это так часто, что преступники видят себя на всех экранах, а свидетели узнают пропавших с первого взгляда.
        Вдруг ей захотелось плакать!
        Галя, наконец, поняла, что она солдат невидимого фронта. Такие люди, как она часто пропадают без вести. И книги про них не напишут, и песни про них не споют! Скучно, и грустно…
        Единственно, что грело душу, так это мысль о Насте Каменской. Эта дама, по своей глупости, попадала в еще более сложные ситуации, и всегда побеждала мужчин.
        А это всё потому, что умная женщина перед мужиком, как слон перед Моськой.
        Галина собрала мысли в кулак и стала думать! Сначала надо вспомнить всё, с того момента, как она вошла в кабинет Вдовина…
        Разговор с директором Мураховского рынка восстановился сразу. Она помнила каждое слово! Директор рынка на ее мышеловку реагировал так, будто его не интересует предлагаемый сыр.

«Я не я, и лошадь не моя»…
        Потом купец Вдовин проводил ее до двери. Он улыбался, сверкая золотым зубом, и сыпал плоские комплименты.
        Затем Черныш вышла из приемной директора, где была Римма и еще какой-то парень.
        В коридоре она не пошла направо, где широкая лестница и выход на свежий воздух. Галя решила попытать счастья и найти каких-нибудь свидетелей.
        Она пошла налево, а это всегда опасно!
        Галина прошла пустынный коридор и остановилась перед закрытой стеклянной дверью.
        Это был тупик!
        Лейтенант Черныш развернулась и только тогда увидела, что к ней легкими шагами подходил какой-то человек. Совсем не молодой, но и еще не пожилой. Где-то около сорока лет.
        Этот гражданин приятно улыбался. Казалось, что он ищет повод для знакомства.
        А вдруг это и есть тот свидетель, который расскажет всё?
        - Вы заблудились, милая девушка?
        - Да. Я тут искала кабинет Иванова и запуталась.
        - Иванова? Здесь из русских только я и Вдовин. А остальные азербайджанцы, хохлы и таджики.
        - Странно!
        - Я думаю, что вы искали дамскую комнату. Вам надо носик припудрить? Так?
        - Да. Но не совсем так!
        - Не надо смущаться. Я уже в том возрасте, когда девушки меня не стесняются. Пойдемте, я вас провожу.
        - Куда?
        - Туда, куда вам надо! Это за стеклянной дверью.
        - Но она заперта.
        - Сейчас подойдет мой человек и откроет.
        И действительно!
        За стеклянной дверью быстро поднимался по лестнице тридцатилетний парень. Он открыл замок, распахнул створку и встал в метре от Галины.
        Скользкий тип, стоявший за ней, отошел на два шага в сторону, а молодой бандит поднял правую руку и из баллончика брызнул какую-то дрянь в симпатичное лицо лейтенанта полиции.
        И всё! Свет в конце тоннеля вспыхнул, закружился и погас. Полный мрак…
        Галина проверила удостоверение.
        Оно было на месте, в кармане на левой груди. Побоялись взять, гады! Это значит, что тут пока еще уважают МУР и его сыщиков…

* * *
        Непонятно почему, но Таня Стругова решила, что детектив Евгений Марчук главное звено во всей этой истории.
        И это могло быть именно так! Виктория Блудова поручила ему наблюдать за Борисом Смолиным. И, вероятно, частный сыщик начал слежку за два дня до взрыва
«Мерседеса».
        Бывший моряк Марчук, как человек дотошный, мог фотографировать всё подряд. И, если он постоянно следил за машиной Смолина, то мог поймать момент, когда кто-то зарядил «Мерседес» солидной бомбой. Это не пачка сигарет на магните. Это примерно обувная коробка. И, чтоб приладить ее к днищу, надо хорошо потрудиться.
        Если у Евгения есть фото этого момента, то будет шанс установить личность взрывника.
        А кто «Мерседес» взорвал, тот и Блудова зарезал!
        Татьяна не стала звонить Марчуку, а прямо поехала в его офис. Она знала, что обычно в таких агентствах работает начальник, секретарша и три-пять сыщиков разного уровня. Кто-то из детективов хорош при поиске документов, кто-то спец по опросам населения, но все они должны хорошо и цепко водить машину, фотографировать, ставить незаконные жучки, вскрывать отмычками двери и сейфы…
        Приветливая секретарша детективного агентства «Семь футов» Лидочка Коржикова рассказала, как неделю назад Марчук распустил всех в отпуск. Он сказал, что за последнее дело все они получили хороший гонорар. Пора отдохнуть три недели.
        Лидия Коржикова тоже должна была отдыхать, но у нее зачеты в юридическом. Надо готовиться, а дома всё отвлекает - и мать, и младшая сестра, и холодильник.
        Татьяна сразу поняла, что молоденькая секретарша, как и большинство девушек, мечтает прославиться. Из-за этого они толпами идут в артистки, в манекенщицы и в фотомодели.
        Но прославиться, это не самоцель! Надо удачно показать себя множеству мужчин, чтоб потом женихи роились и жужжали, как пчелы вокруг сладкого варенья.
        Поняв, что Стругова журналистка из модного журнала, секретарша готова была выложить все секреты, лишь бы была надежда увидеть в еженедельнике свое цветное фото с надписью: «Лидочка Коржикова - незамужняя девушка, умница, красавица»…
        Лида усадила Стругову в кресло и стала искать Евгения Марчука. Но ее дорогой начальник провалился, как сквозь землю!
        После двадцати звонков хитрая секретарша набрала номе какой-то женщины. Это была соседка некой Иры - любовницы Евгения Марчука.
        Через соседку Лидочка Коржикова часто узнавала всё нужное про шефа. Если он в гостях у Ирины, то давно ли начал и когда освободится?
        Но сегодня вопрос был сложнее и дольше!
        Даже не слыша той самой соседки, Стругова поняла, что Марчук был у любовницы неделю назад, и их сразу, как ветром сдуло. Они уехали на дачу к родителям Ирины.
        Татьяна поняла, что ей предстоит ехать в дальнее Подмосковье.
        - Лидочка, ты знаешь, где эта дача?
        - Я всё знаю!
        - Далеко?
        - Нет, на Десне. Где-то рядом с Троицком. Двадцать километров по Калужскому шоссе.
        - Дашь мне адрес? И план нарисуешь?
        - Сделаю, Таня! А мое фото будет в журнале?
        - Будет! Я сделаю рекламу и фирме «Семь футов», и Жене Марчуку. Но тебе - в первую очередь…

* * *
        Первым делом майор Зябликов просмотрел записи всех камер в районе главного офиса Мураховского рынка.
        Лейтенант Черныш не выходила. Более того, ее из здания не выводили, не выносили и не выбрасывали!
        Но в этой рыночной конторе была за забором задняя дверь, которую не контролировала ни одна камера. За этим выходом была площадка для одной машины и куч коробок, ящиков и другой тары.
        Странное место! Тихий закуток, где и свидетелей найти невозможно. Галю вполне могли вывести отсюда, загрузить в багажник и увезти.
        Впервые в своей жизни Игорь Зябликов чувствовал полную растерянность.
        Он должен был срочно сообщить руководству о пропаже лейтенанта Черныш. Но он не мог это сделать. Это был бы конец его карьеры.
        Если майор полиции теряет голову и направляет подчиненную ему девушку на опасную встречу, то кто он тогда? Провокатор, авантюрист и волюнтарист!
        Нет! Зябликов решил, что сам найдет Галину. И вся эта провокация, связанная с директором Мураховского рынка, будет их личной тайной…
        Только вот, как найти пропавшую девушку?
        Майор вдруг понял, что все последние события крутятся вокруг Смолина и его коттеджа. А в том загородном доме, где зарезали Андрея Блудова, осталась дочка хозяина, девушка, приехавшая из Минска. Она может знать то, что не знает никто!
        Как ее, кстати зовут? Кажется, Екатерина…
        Позвонив в отдел, Зябликов узнал адрес и телефон Кати Смолиной. Он сказал, что завтра утром поедет допрашивать девушку. У него появились данные, что невеста Степана Бойко может быть его сообщницей.
        Сев за руль, майор Зябликов немного успокоился. Он верил, что в коттедже погибшего Смолина он узнает всё!
        Но не сегодня, а завтра…

* * *
        В коридоре послышались странные шаги. Человек шел медленно, слегка хромая.
        Звякнул засов, щелкнул замок, и Галя Черныш увидела на пороге крепкого парня в фирменной куртке охранного агентства «Титан».
        Парень держал перед собой поднос с ужином.
        Он неуклюже повернулся, поставил еду на тумбочку, запер дверь, а ключ положил в карман.
        Потом он перенес поднос на стол и поставил перед Галиной.
        Во всем облике этого молодого человека ощущалось что-то знакомое из частых медицинских реклам на ТВ.
        Точно! У парня прихватило поясницу, и он ходил, стараясь держать спину ровно.
        - Ешьте, девушка. Мне приказали, подождать, пока вы поужинаете, и забрать посуду.
        Галя села поближе к столу и начала есть. Это не было тактическим ходом. Просто она была очень голодна.
        Лейтенант Черныш аккуратно ела и изредка поглядывала на охранника, который стоял столбом в трех метрах от нее. Но она смотрела не просто так, а томно. Она увлекала его чарующим девичьим взглядом.
        Галя глядела на парня искоса, низко голову наклоня!
        - Вы назвали меня просто девушкой. Значит, вы ничего про меня не знаете! А меня, между прочим, Галей зовут.
        - А я Кирилл. Вы ешьте Галочка! Мне идти надо.
        - Некуда вам спешить, Кирилл. Садитесь на диван, поболтаем.
        - Не могу. Мне стоять удобней.
        - Спина болит?
        - Да, точно! Вчера под машиной лежал и поясницу прихватило.
        - Всё будет хорошо, Кирилл. Это не горе, если болит спина! Я умею лечить поясницы. Мне только надо проверить…
        Галина встала и спокойно подошла к охраннику. Подошла почти вплотную.
        Почти «глаза в глаза».
        Она обхватила парня за талию, пролезла руками под куртку, вытащила заправленную в брюки футболку и стала кончиками пальцев ощупывать голую поясницу.
        Понятно, что для этих манипуляций ей пришлось прижаться к Кириллу и уткнуться лбом в его плечо.
        Так продолжалось больше минуты. Охранник воспринял всё, как ласку. Он обмяк и потерял ориентацию в пространстве.
        - Всё нормально, Кирилл. Я сделаю массаж и всё, как рукой снимет.
        - Точно?
        - Точно! Снимай куртку и ложись на живот.
        - А футболку?
        - И футболку тоже снимай. Будем играть в доктора.
        Заколдованный женской лаской и из-за боли в спине Кирилл напрочь забыл про долг охранника. Он сорвал с себя одежду и бросил ее на пол. Потом он аккуратно наклонил свое тело над диваном и медленно лег, морщась от боли.
        Галина встала рядом с больным и стала массировать спину. Она начала с плеч и лопаток, постепенно переходя к пояснице.
        От удовольствия Кирилл начал томно стонать.
        - Хорошо, Кирилл? Тебе приятно?
        - Да. Но боль пока не ушла.
        - Сейчас всё будет. Я еще не добралась до тех мест. Ты закрой глаза и думай только о хорошем.
        Охранник был очень послушный пациент. Он зажмурился и стал мечтать о разных женщинах, которые его когда-то любили.
        Галя продолжала массаж правой рукой, а левой дотянулась до стола и пальцем зацепила тяжелую стеклянную пепельницу. Подтащила ее к краю и крепко ухватилась за нее.
        Потом произошла рокировка, и пепельница перекочевала в правую руку.
        Перед ударом Галина попыталась найти на несчастной голове Кирилла удачное место. В висок нельзя! И в нижнюю часть шеи нельзя! В темечко - это вопрос!
        Лейтенант Черныш размахнулась и припечатала охранника так, чтоб вывести его из строя на полчаса.
        Кирилл ойкнул, вздрогнул и поник…
        Галина подбежала к тумбочке, свалила на пол настольную лампу, наступила на нее и резким движением вырвала шнур. Этим куском провода она скрутила руки охраннику.
        Затем из обрывков своей рубашки соорудила кляп.
        И только потом скинула с парня кроссовки и сняла брюки.
        Галя нацепила форменную одежду агентства «Титан». При этом она выглядела, как огородное пугало. Пришлось закатать брючины и подвернуть рукава. А когда волосы спрятались под бейсболку, получился вылитый охранник Кирилл. Только пониже, похудей и посимпатичней.
        Черныш заперла связанного парня и пошла по подвальному коридору, опасаясь встретить кого-то из местных.
        Но впереди был полумрак и пустота.
        Галина поднялась на первый этаж, но и там было пусто. Коттедж не напоминал служебный офис. Через окна был виден высокий забор и лес за ним.
        Вероятно, что здесь загородная резиденция «Титана», записанная на кого-то из третьих лиц.
        Осторожно передвигаясь по пустому холлу, Черныш заметила, что на краю площадки стоит серебристый «Фольксваген». А в кармане куртки Кирилла есть ключи с брелоком от этой немецкой фирмы.
        Если тут все охранники ездят на «Фольксвагенах», то номер может не пройти…
        Но где другой выход? Глупо лезть на забор с колючей проволокой наверху. А идти через будку у зеленых ворот, где маячит фигура второго охранника - это еще глупее!
        Галина потихоньку открыла окно, которое было ближе всего к «Фольксвагену». Она протиснулась наружу, стараясь не делать резких движений.
        Девушка вылезла, легла на землю и поползла к машине. Уже у левой дверцы она нажала кнопку брелока, и замок открылся, издав предательский писк.
        Когда она садилась за руль, из будки вышел второй охранник. Он махнул рукой и что-то прокричал. Вероятно, он хотел спросить Кирилла, почему тот решил уехать.
        Но лейтенант Черныш уже включила двигатель! Для разгона она проехала три метра назад, замерла и начала набирать скорость.
        Она даже включила фары, и это стало напоминать ночную танковую атаку перед штурмом Берлина.
        Фары светили точно в центр ворот. Через десять секунд «Фольксваген» набрал приличную скорость, врезался капотом в зеленые стальные створки и распахнул их.
        Впереди была свобода!
        Галина очень опасалась погони. И поэтому она вела машину нервно, часто поворачивая, выезжая на лесные поляны и проселочные дороги.
        Уже темно, а фары были разбиты при штурме ворот.
        И вот в какой-то момент она сильно углубилась в лес. В чаще, пытаясь объехать бурелом, машина нырнула в какой-то окопчик и заглохла.
        Черныш понимала, что ее будут искать, и лучше уйти подальше от угнанной машины. Но надвигалась ночь!
        Девушка устроилась на заднем диванчике, свернулась калачиком и заснула…

* * *
        Созвонившись с Екатериной Смолиной, майор Зябликов поехал к ней ранним утром.
        Он думал, что у него крепкие нервы, но ночью он почти не спал. Ему натурально мерещились кошмары.
        Имея хорошее воображение, Игорь представлял, что Галину держат в темном подвале и издеваются всякими способами.
        Ему виделось, как какой-нибудь полуголый бугай лежит сейчас на диване и заставляет лейтенанта полиции танцевать танец живота, ублажать его, подавать ему тяжелые пепельницы!
        От таких мыслей не только майор, но и генерал может свихнуться…
        Утром сонный и нервный Зябликов вел машину на автопилоте. Это только потом он понял, что его красные глаза, дрожащие руки и жалостливый голос очень помогли делу.
        Слушая его сбивчивый рассказ о пропаже Галины Черныш, Екатерина сразу поверила. Хотя это было не так просто.
        Живя в Минске, Смолина очень насторожено относилась ко всяким спецслужбам. И ладно бы этот дрожащий майор Зябликов был из милиции. Так нет! Он полицейский.
        А для любого белоруса слово полицай навсегда будет синонимом предателя, карателя и убийцы!
        Но Катя не очень размышляла. Она смотрела на несчастного майора по системе Станиславского. И какое-то подсознание четко сказало ей: «Верю!»
        - Товарищ майор, а после убийства на чердаке ваша девушка была здесь?
        - Да, Катя! Я даже помню, что она с вами разговаривала.
        - Вы тогда Степана схватили. Поэтому я плохо помню всех, кто был вокруг. А ваша Галя в форме была, с погонами?
        - Точно, Катюша! Она вас успокаивала, чаем поила.
        - Да, я ее помню! Но зачем вы Степана в тюрьме держите? Он же не виноват.
        - Он не в тюрьме, Катя. Степан Бойко сидит в СИЗО. Он там потому, что его подозревают. Но я уверен, что не он убийца.
        - Вы Степу отпустите?
        - Непременно, Катя! Сразу, как найдем того, кто похитил нашего сотрудника. Я думаю, что, кто Галину украл, тот и Блудова на чердаке зарезал. А кто Блудова убил, тот и вашего отца взорвал.
        - Хорошо, майор. Я постараюсь вам помочь…
        Смолина даже не попросила Зябликова подождать. Она просто встала и пошла наверх. Зачем? Непонятно!
        Или она что-то принесет, или пригласит кого-то, или будет звонить из своей спальни?
        Майор осмотрелся. Он сидел в огромной гостиной, в кресле на первом этаже коттеджа.
        Это был, конечно, не Колонный зал, но комната в сорок-пятьдесят метров с деревянной лестницей по центру и с мраморным камином по левой стене.
        Опытным взглядом Игорь оценил, что директор охранной фирмы не смог бы заработать на такие хоромы. Но кто сейчас честно добывает деньги? Все жульничают! Все хапают столько, сколько смогут проглотить…
        С другой стороны в гостиной не было излишней роскоши. Мебель была не от Людовика, а на стенах не висели полотна Шилова. Или, в крайнем случае, подлинный Рембрандт вместе с Рафаэлем…
        Екатерина вернулась через двадцать минут.
        У нее в руке был сотовый телефон, а это значит, что она кому-то звонила. При этом Смолина была более веселой и бодрой, чем раньше. Даже несколько игривой!
        Майор понял, что вселил в нее надежду на скорое освобождение Степана Бойко, которого она называла своим женихом.
        - Все в порядке, товарищ майор. Сюда уже едет Андрей Стругов. Это тоже журналист. Он начальник Степана.
        - Понятно, Катя. Но зачем нам Стругов?
        - Они вместе с Эльдаром Шишовым и Татьяной занимаются журналистским расследованием.
        - Зачем?
        - Так вы невиновного Степана посадили, а мы хотим освободить.
        - Понятно, Катерина! Насколько я знаю, Эльдар, это главный редактор «Зубра». А кто такая Татьяна.
        - Она журналист и жена Андрея. Раньше Таня была Рузова, а теперь она тоже Стругова.
        - Так! И много они накопали в своем частном расследовании?
        - Очень много, Игорь Глебович! Андрей привезет кейс отца, который я нашла за день до убийства на чердаке.
        - И что там?
        - Там конверты с компроматом. На всех, кого фирма отца охраняла. Даже на убитого Блудова.
        - А на него-то что?
        - Он очень жены боялся. А тут цветные фотографии, где он с любовницами. Очень качественные снимки. Каждую деталь видно…

* * *
        Когда-то это был маленький дачный поселок Расторопово. Сейчас всё изменилось. Теперь старые добротные домики выглядели, как сараи.
        Изменился фон, на котором простые дачки не смотрелись. То там, то сям на месте срубов и щитовых «дворцов» с мансардами стали появляться высокие коттеджи из красного кирпича.
        А, кроме того, поселок стал расширяться и расти во все стороны. Особенно в сторону реки Десны и к лесу.
        Старая дача родителей Ирины Крохиной была самой крайней. Она примыкала к березовой роще, которая плавно переходила в густой смешанный лес.
        Татьяна приехала в поселок на такси. Войдя в калитку дома Крохиных, она очень хотела сразу увидеть частного детектива Евгения Марчука.
        Но бывший моряк исчез!
        Не совсем исчез. Но на даче его не было.
        И Ирочку Крохину это волновало не меньше чем Татьяну Стругову.
        - Вы представляете, Таня, какая я несчастная! Неделю назад Женя прибегает ко мне, изображает африканскую страсть и вывозит меня из Москвы. Я, конечно, раскатала губы, а он почти сразу смылся на рыбалку.
        - Но Марчук был здесь в доме.
        - Конечно, был! Одну ночь мы с Женей провели вместе. Но я только раззадорилась, а он утром сел в машину и поехал на реку. Рыбак! Так порядочные мужчины не поступают.
        - Да, Ира. Он странно себя ведет. И вы его больше не видели?
        - Видела! Этот тип был здесь еще три раза. Он приезжал сюда через день. Поздним вечером приедет, а утром опять на рыбалку.
        - Интересно, Ира. А Марчук ничего в доме не прятал?
        - Вряд ли, Таня. Я его на метр от себя не отпускала.
        Потом девочки пили чай с кагором. А потом кофе с коньяком. Разговорчивая Крохина разомлела и стала совсем болтливой.
        Татьяна узнала всё про законную жену детектива. И про то, что последние дни Марчук стал совсем странным.
        Евгений ведет себя так, будто у него мания преследования. Он прислушивается и оглядывается даже в самые напряженные моменты.
        И самая важная информация то, что сегодня вечером он опять приедет. Марчук сам позвонил и попросил растопить баньку к десяти вечера.
        Только когда Стругова ушла, Ирочка начала думать. Правда пьяные мысли плясали и путались. Но иногда приходили и вполне здравые вопросы.
        А зачем это корреспондент из журнала «Зубр» приходила к Марчуку? Кто она, журналистка или соперница?
        Нет, если бы она в офис пришла, то это понятно. Например, готовится статья про фирму «Шесть футов». Нормально! Все любят читать про детективов.
        Но как она нашла Марчука на даче Крохиных? Ведь Евгений клялся, что про их связь ни одна собака не знает. Значит, врал?
        Странно! И убежала журналистка очень быстро. Узнала про баню, и убежала. А вдруг она в парилке поставила видеокамеру. Такую штуку, как на избирательных участках.
        Ну и пусть! Мы свободные люди и тут скрывать нечего. У нас с Женей всё честно и никаких фальсификаций, никаких каруселей!
        А Татьяна действительно ушла, но не очень далеко.
        Она оставила машину на пустыре, с которого был виден въезд на дачу Крохиных.
        Ровно в десять вечера Ирочка встречала своего Марчука на серебристом «Опеле».
        Крохина уже совсем протрезвела, но о визите журналистки решила рассказать в бане. Путь Евгений ответит - кто ему такая Татьяна Стругова?
        К тридцати годам у Ирины Крохиной был богатый опыт общения с мужчинами. Она знала, что такие острые вопросы легче решать в закрытом помещении и в интимной обстановке.
        Банька уютно топилась, и вкусный березовый дым не летел вверх, а растекался вокруг и стелился по земле.
        Совсем стемнело, и Татьяне удалось подобраться поближе к калитке.
        Стругова пряталась за кустами в пяти метрах от серебристого «Опеля» и в десяти метрах от дымящей бани.
        Марчук даже не стал заходить в дом. Он знал, что полотенца и халаты ждут их в предбаннике. И поэтому Евгений запер машину и сразу пошел в старый серый сруб с одним маленьким окошком.
        А через минуту туда же убежала Ирина.
        Таня выждала немного, открыла калитку и прошла на участок.
        Рядом с баней лежали дрова. Здесь и короткие готовые поленья, и бревна по полтора метра, которые еще надо пилить и рубить.
        Стругова взяла одно бревнышко и прислонила его к банной двери. Верхний конец уперся в перекладину, а нижний пришлось забить в плотную землю у тропинки.
        Таня посмотрела на свое сооружение и для верности принесла и пристроила еще одну дубину.
        Теперь она была уверена, что враг не пройдет!
        Подойдя к маленькому застекленному окошку на уровне ее носа, Стругова настойчиво постучала. Потом обломком кирпича она стала бить по бревнам сруба.
        Вскоре внутри бани открылась дверь, и в клубах пара в предбанник вбежал голый детектив Марчук. Он рванулся к двери и долго толкал ее, пока не понял, что она крепко заперта снаружи. Евгений с трудом сообразил, что он вместе с Ириной Крохиной накрепко замурован!
        Он подошел к форточке, открыл ее, глотнул свежего воздуха и высунул наружу лицо.
        Татьяна почти нос к носу столкнулась со своим пленником. Ей было трудно с ним разговаривать, поскольку она знала, что там за досками сруба он стоит совершенно распаренный и голый.
        - Вы Марчук?
        - Он самый.
        - Вы бывший моряк?
        - Так точно!
        - Тогда вы должны меня понять.
        - Постараюсь.
        - Я журналистка из Москвы, Таня Стругова.
        - Очень приятно!
        - Не врите, Евгений! Так вот, у меня арестовали друга. Но он невиновен.
        - Сочувствую.
        - А у вас есть улики. Веские доказательства против настоящего убийцы.
        - Не понял.
        - Всё вы поняли, Евгений! По заказу Виктории Блудовой вы следили за Борисом Смолиным.
        - Допустим, что так. Это не секрет.
        - Секрет в том, что вы сняли на видео людей, которые заложили мину в автомобиль Смолина.
        - А вот и нет, Таня! Там у «Мерседеса» был всего один человек.
        - Других вы просто не видели. Но теперь они всё знают и будут вас искать. Мне позвонить им?
        - Не надо! Если вам нужен диск с записью, то он в машине, в бардачке. Сейчас я дам вам ключи.
        Голова Марчука нырнула в предбанник, а Тане пришлось встать на цыпочки и заглянуть внутрь. Не из-за любопытства, а для осторожности.
        Так надежней! Еще не хватало, чтоб детектив достал пистолет и начал стрелять через окошко…
        Но честный Марчук опять приблизился к форточке, звеня связкой ключей.
        - Уважаемая, если я отдам вам диск, вы нас откроете?
        - Обещаю! Даю слово журналиста.
        - Вот это не надо. Ваши ребята люди продажные, и они часто врут. Лучше скажите:
«Честное пионерское».
        - Честное пионерское! Я вам клянусь, Марчук, что открою дверь бани и никому не скажу, где взяла видеозапись.
        - Нормально! Держите ключи, Татьяна Стругова, там в бардачке видеокамера. Забирайте и ее вместе с диском. Это мой приз!
        После нажатия на кнопку брелока серебристый «Опель» пискнул и открыл свои замки. В бардачке лежала камера «Сони» величиной с граненый стакан.
        Татьяна откинула маленький экран, прокрутила диск и нашла нужное место. Порядок! Бывший моряк не обманул.
        Теперь надо было уходить, но так, чтоб без погони.
        Не выключая двигатель «Опеля», Стругова пошла к бане. По дороге ей пришла хорошая мысль. Поскольку крыша у сруба почти плоская и высокая, то залезть на нее будет сложно. И даже не сложно, а долго.
        За три метра до бани Таня увидела Марчука в окошке. Он ждал, надеялся и верил.
        - Вы извините, Евгений, но я на вашей машине доеду до автобусной остановки. Тут всего два километра. А ключи я оставлю над вами.
        Показав Марчуку ключи от его серебристой машины, журналистка неуклюже размахнулась и забросила на крышу всю связку вместе с брелоком.
        Потом она срезала бельевые веревки и привязала их одному из бревен, запирающих дверь в баню. Вторую дубину она пнула ногой и отбросила, как лишнюю.
        Садясь за руль, Стругова взяла в левую руку второй конец бельевой веревки.
        Ворота были распахнуты, а «Опель» двигался на самой малой скорости. Когда трос натянулся, Таня дернула за веревку, отбрасывая в сторону бревно и освобождая дверь.
        Почти сразу на пороге появился взлохмаченный Марчук. Но его любимая машина уже развернулась за воротами и начала резко набирать скорость.
        Ее нельзя было догнать даже в джинсах и кроссовках. А что говорить про банный халат и домашние тапочки…

* * *
        Перед рассветом стало очень холодно.
        Галя проснулась и решила наладить печку в «Фольксвагене». Но двигатель не включался, и вообще ничего не работало. Эти немецкие машины надежны, но до поры, до времени! Если капотом таранить ворота, а потом катать по лесным буеракам и тормозить о край оврага, то этого Европа не выдерживает.
        Погони за ней не было, но Черныш вдруг вспомнила, что на некоторые машины устанавливают сигнализацию с привязкой к спутнику. Если при угоне сделать запрос, то навигатор точно подскажет, где стоит машина.
        Понятно, что ребята из коттеджа, похитившие ее, не будут заявлять в полицию. Но частным порядком купить информацию они могут.
        Галина при свете обшарила «Фольксваген». Ей досталась бутылочка сока, мобильный телефон, пачка печенья и пистолет в бардачке. Маленький боевой «Вальтер» с кобурой и двумя обоймами.
        С трудом девушка заставила себя выйти из машины и сделать легкую зарядку.
        Очень хотелось позвонить по сотовому, но нельзя. Тут уж наверняка засекут. Вся страна опутана сотами, и тебя сразу найдут.
        Теперь надо подальше уходить от машины и не выходить на большую дорогу.
        Хорошо, если встретится город с многолюдным рынком или привокзальной площадью. Там еще встречаются телефонные будки с бесплатным набором «02».
        Если бы соединиться с майором Зябликовым, то всё решилось бы моментально…
        Ранним утром трудно идти по лесу. Туман еще не рассеялся, и впереди всё мерцает, кружится и пропадает.
        И тишина такая звенящая, что слышишь шелест зеленой травы и звук своего сердца.
        Человек, идущий по лесу, плохо ориентируется. Много раз было замечено, что шаг правой ноги чуть больше, чем левой. И за час грибник может сделать полный круг против часовой стрелки.
        А Галину все время выводило на тропинку, а потом и на проселочную дорогу. Почему так? Да, тут просто легче идти, чем через лесные кочки, рытвины и кучи валежника.
        Если ехать на небольшой скорости, то мотор «Рено» работает тише, чем шаги по асфальту. Когда на дороге из утреннего тумана возникла красная иномарка, Галя уже не могла спрятаться. Она бросилась в чащу, даже не зная, кто едет навстречу.
        Спрятавшись за кустом, она заметила, что «Рено», подъехав поближе, остановился. Из него вышли три парня.
        Одного из них Галина знала. Это ее тюремщик Кирилл. Тот самый сотрудник фирмы
«Титан», у которого болела спина.
        Он и сейчас шел, сгибаясь в разные стороны. Но при этом Кирилл протягивал вперед руку в сторону ее куста. Он, как Чапаев у пулемета указывал направление атаки.
        Лейтенант Черныш всегда стреляла отлично.
        В просвет между деревьями ей хорошо была видна цель - заднее колесо красного
«Рено».
        Она вытащила из фирменной куртки «Вальтер», аккуратно передернула затвор, взвела курок и прицелилась.
        С двадцати пяти метров она в десятку попадала. А тут целая шина.
        Уже после первого выстрела раздался шипящий свист, и машина стала оседать на левый бок.
        Охранники машинально бросились к машине, и тогда Черныш еще несколько раз выстрелила, пытаясь пробить бензобак и высечь искру.
        Получилось!
        Это был не мощный взрыв, а сильная вспышка. Охранников отбросило от машины. Кого-то слегка обожгло, кого-то ударило спиной о березу.
        Галя видела, что все трое встали, но преследовать ее они уже не могли.
        Она повернулась спиной к горящему «Рено» и побежала. Ей сразу стало жаль ребят, которые ударились и обожглись. Но свобода дороже!
        Больше она никогда не будет сидеть в подвале…
        Через километр Галина остановилась, осмотрелась и позвонила по мобильнику.
        - Здравствуйте, Игорь Глебович. Так получилось, что я не могла раньше позвонить.
        - Галочка, дорогая, ты жива?
        - Жива, только замерзла вся.
        - Мы тебя все ищем! Где ты?
        - Я в лесу.
        - В каком лесу?
        - В смешанном. Тут березы, дубы, ели…

* * *
        После приезда хакера Марка Угрюмова коттедж Екатерины Смолиной действительно стал штабом по освобождению сотрудника журнала «Зубр» Степана Бойко.
        Понятно, что у хакеров системное мышление. Оно на порядок развито лучше, чем у журналистов и майоров полиции. Не говоря уже о хозяйке дома, простой девушке из Минска.
        У всех были свои проблемы.
        Смолина демонстрировала великую любовь. Она вела себя так, как жена декабриста. Если Степана осудят, то Катя готовилась ехать за ним в глухую Сибирь. Она собиралась весь срок жить рядом с лагерем.
        После похищения Галины сыщик Зябликов частично впал в транс. Его тоже волновала судьба Степана, но только в той степени, когда это касалось освобождения лейтенанта Черныш. В таком состоянии Игорь Глебович не мог составлять оперативные комбинации и руководить всей операцией.
        Андрей и Татьяна делали очень много, но они всегда думали о предстоящей публикации. Понятно, что Степан был их коллегой, их другом, товарищем и братом! Но одновременно этот парень был основным персонажем. Его арест стал поводом для яркой разгромной статьи на криминальную тему.
        И когда в коттедже начал работать хакер Угрюмов, то стали возникать оперативные версии, рабочие планы действий и появился свет в конце тоннеля.
        Как только майор Зябликов нашел и привез Галину, появилась возможность составить три фоторобота, троих бандитов, которых Черныш запомнила.
        Прежде всего, человек, догнавший ее в коридоре офиса Мураховского рынка. Затем - тот гад, который был за стеклянной дверью и плеснул в лейтенанта чем-то из баллончика. И третий - охранник Кирилл с больной спиной.
        Черныш не знала адрес коттеджа, где ее держали. В спешке она уехала от него на десять или пятнадцать километров, петляя по лесным дорогам. Но, поскольку Галина не пересекала железную дорогу и крупные трассы, то район бандитского логова Угрюмов очертил точно.
        А кроме того у Марка были номера «Фольксвагена» и пистолета «Вальтер». Хороший хакер мог проследить их историю от изготовления и до сегодняшнего дня.
        Запись, которую добыла Татьяна Стругова, была интересной. Марчук снял момент закладки мины под днище «Мерседеса» Бориса Смолина. Взрывник тщательно прятал свое лицо, но был виден номер зеленой «Хонды», в которую сел террорист.
        Марк в одно касание определил фамилию и адрес того, на кого была зарегистрирована зеленая иномарка. Конечно, пенсионер Михаил Семенович Фишман мог быть владельцем
«Хонды», но он явно не был взрывником. Не тот возраст!
        Вероятно, дед давно продал машину по доверенности или передал ее кому-нибудь.
        Но это была первая и явная зацепка. И сразу же к гражданину Фишману поехали Андрей и Таня Струговы.
        Далее, Марк попросил майора Зябликова взять фотороботы и вместе с Галей Черныш показать их в конторе Мураховского рынка.
        И не только показать руководству, а предъявить всем сотрудникам! И прежде всего хозяину этого базара - гражданину Константину Вдовину. Он-то должен знать, кто шатается в его офисе.
        Марк Угрюмов решил, что завтра портреты бандитов надо показать в охранной фирме
«Титан». Всё это как-то связано с агентством погибшего Бориса Смолина. Даже то, что на Кирилле, тюремщике Галины, была форменная куртка «Титана» уже говорит о многом.
        А сегодня вечером хакер Марк Угрюмов решил провести ловушку.
        Екатерина Смолина должна была позвонить последовательно всем тем, кого когда-то охранял ее отец.
        Четко по списку! Всем тем, чьи фамилии значатся на конвертах, которые были спрятаны в стальном кейсе.
        Первым в списке был Виктор Дмитриевич Блудов. Но ему уже не позвонишь, и его ни о чем не спросишь.
        Под вторым номером значился директор Мураховского рынка Вдовин…
        Ровно в час дня Екатерина начала обзвон.
        - Добрый день, Константин Игоревич! Это Катя Смолина. Вы меня помните?
        - Конечно, Катюша. Мы мельком виделись на похоронах Бориса. Очень печальное дело.
        - Да, это так! Но, Константин Игоревич, мне сказали, что вы были другом отца.
        - Конечно, Катя!
        - Мне надо посоветоваться. Я нашла в его кабинете стальной кейс вроде сейфа. Он так заперт, что я не знаю, как открыть. Хочу завтра в полицию отнести.
        - Правильно, девочка! Пусть сыщики разбираются. Вдруг там бомба. Сама не вскрывай.
        - Сама не буду. Я боюсь его.
        - Правильно! Но не потеряй кейс до утра. Пусть он у тебя в спальне под кроватью лежит.
        Екатерина положила трубку и вопросительно посмотрела на Марка. Сейчас он для нее был самым главным и самым добрым человеком. Хакер Угрюмов единственный, кто обещал, что освободит Степана.
        Ей было приятно, что Марк улыбается.
        - Нормально, Катюша! Я человек недоверчивый, а поверил тебе. У тебя талант!
        - Я стараюсь.
        - Поехали дальше! Кто у нас следующий?
        - Аслан Алиев, продовольственные склады за МКАД. А офис на Профсоюзной.
        - Нормально! Звони Аслану. Только тоже скажи, что кейс в полицию отнесешь завтра, а пока он будет в спальне под кроватью.
        Катя настроилась и набрала номер Аслана Алиева…

* * *
        По пути к свидетелю Фишману они болтали о всяких пустяках. Андрей с Таней говорили, что их работа похожа на профессию следователей.
        И полиция, и журналисты должны вести поиск информации, вести допрос, склоняя людей к откровенности, и фиксировать факты - в протоколах, фотографиях или диктофонных записях.
        Вот и к Михаилу Фишману мог поехать майор Зябликов. А они спокойно выяснили бы всё у директора Мураховского рынка.
        Полная взаимозаменяемость!
        Пенсионер Фишман жил в самом центре Москвы. Не в Кремле, конечно, но очень близко. У него была большая комната в коммуналке. Третий этаж трехэтажного дома в Нижнем Кисельном переулке.
        Если идти вниз, то через тридцать метров Неглинная улица. Если вправо, то рядом Звонарский переулок, на который выходит задняя часть Сандуновских бань. А если подниматься наверх по Большому Кисельному переулку, то слева старое здание Высшей школы КГБ, а впереди Лубянка со всем, что положено на ней быть.
        Дом, где жил Фишман, был построен после нашествия Наполеона и пожара Москвы.
        Поднявшись по скрипучей лестнице, Андрей и Татьяна осмотрелись. И площадка перед дверью из толстых дубовых досок, и ступени деревянные, всё вокруг из самого начала позапрошлого века.
        Этот дом в центре Москвы строился, когда Пушкин в Лицее писал свои первые стихи.
        Для музея древнего быта это нормально. Но здесь жили современные люди! Когда-то им заменили печное отопление, когда-то протянули по стенам электрические провода, а в остальном все осталось, как было раньше.
        Если в любой комнате этой коммуналки сорвать обои семидесятых годов, то под ними обнаружатся несколько слоев газет и разной бумаги. Сначала «Правда» времен победного сорок пятого, под ней афиши периода НЭП, а еще дальше листы бесполезных
«керенок» и плакаты с манифестами Николая Второго…
        Из множества звонков Андрей выбрал самый хлипкий. Рядом с ним была приклеена бумажка с фамилией Фишман.
        Стругов давил на кнопку, но внутри было тихо. Совершенно не было слышно звука звонка.
        Наконец появились шаркающие шаги и дверь распахнулась.
        - Ну и зачем столько шума? Здесь не глухие живут! Устроили перезвон, как на русскую пасху.
        - Простите, вы Фишман?
        - Зачем спрашивать! Что, так не видно?
        - Вы - Михаил Семенович?
        - А кто же еще? Вы русские любите грохот! У евреев тоже есть пасха, но мы же тогда не звеним во все колокола.
        - Извините, мы не слышали.
        - Я понимаю. Сейчас у молодежи совсем слуха нет. Они не поют, а воют. Вот в наше время были композиторы - Френкель, Фрадкин, Фельцман и даже Фогельсон. Корифеи! И это только на первую букву моей фамилии.
        - Мы поняли, Михаил Семенович.
        - Раз вы такие понятливые, то пойдемте в комнату.
        Комната старика Фишмана находилась в дальней часть коридора. Он шел к ней медленно. Так, как ходят степенные евреи в восемьдесят лет.
        Комната была большая. Она, как и весь этот дом, пришла из прошлых веков.
        На самом удобном месте, где обычно стоит телевизор, висела афиша, ровесница полета Гагарина. На ней был нарисован индус в чалме и открытый сундук со сверкающими камнями. А подпись не оставляла никаких сомнений: «Госцирк СССР. Иллюзионист, маг и факир Михаил Фишман».
        Все остальное в комнате было из тех времен и даже раньше. Этажерки с кружевными салфеточками, с фарфоровыми статуэтками и подарочными коробками от духов «Красная Москва», «Сказка» и «Каменный цветок».
        На трехстворчатом платяном шкафу громоздились видавшие виды кожаные чемоданы с ремнями. На стенах висели пыльные ковры и фотографии в рамочках. На буфете, на всех полках и в углах был сложен цирковой инвентарь, всякие факирские штучки, включая тот самый сундучок, где «бриллианты» лежат…
        - Садитесь, молодые люди, сюда. Где вы теперь найдете в центре комнаты круглый стол с бархатной скатертью.
        - Да, сейчас это не модно.
        - Модно? Людям надо удобно, а не модно. Вы смотрите, как хорошо под розовым абажуром. Жена купила его на Петровке, когда был фестиваль. До него не можно было найти таких вещей. И потом тоже! А в августе пятьдесят седьмого года абажуры были.
        - Очень интересно, Михаил Семенович. А мы с Андреем родились после фестиваля.
        - Как я смотрю, милая дама, так вы родились даже после Олимпиады. Вот я хорошо помню еще довоенного Сталина. А вы даже Леонида Ильича не застали.
        - Да. Но мы много о нем знаем.
        - И что вы такое знаете? Вы слышите то, что вам говорят сейчас. А тогда было не совсем так! Вот вы знаете, что моего отца при рождении назвали Шмуль. Это было еще в Житомире в девятьсот седьмом году. А в гимназию бабушка записала его как Семен.
        - Любопытно!
        - Вам любопытно, девушка? Так слушайте дальше. Меня назвали Мойша, а в метриках я записан, как Михаил. Такие были времена!
        Фишман встал, положил на скатерть поднос и водрузил на него электрический самовар, купленный после полета первого спутника.
        - Давайте, ребята, чай пить! И спрашивайте уже, наконец, зачем я вам нужен.
        Через двадцать минут Струговы узнали, что внук факира Фишмана работает на фирме по продаже машин. И иногда кое-кто у нас порой не хочет регистрировать машины на свое имя. Тогда внук предлагает услуги своего дедушки.
        На Михаила Семеновича записаны джип «Чероки», две «Хонды», «Мерседес» и три
«Фольксвагена».
        Как бывший фокусник, Фишман писал для настоящих хозяев доверенности на планшете, внутри которого была вложена копировальная бумага. Это такой реквизит для одного из фокусов.
        По номеру «Хонды» бывший иллюзионист нашел лист с данными хозяина - Рюмин Кирилл Владимирович.
        И из трех фотороботов Фишман уверенно выбрал того парня из подвала, охранника с больной спиной. Именно ему Михаил Семенович написал доверенность на ту машину, в которой уехал взрывник - человек, убивший Бориса Смолина.

* * *
        Директор Мураховского рынка встретил двух сотрудников полиции без капли страха.
        Создавалось впечатление, что у Константина Вдовина кристально чистая совесть. Да, он иногда давал взятки, часто пропускал через свою сеть мелкую контрабанду, не совсем кондиционные изделия и откровенно левый товар.
        Но сейчас такой бизнес! За это даже перестали сажать. Если что-нибудь докажут, то пожурят и оштрафуют!
        Зябликов и Галя Черныш по честным глазам Вдовина видели, что он не причастен к покушению и, тем более, к убийству Смолина или Блудова.
        Директор рынка охотно рассказывал всё, что знал.
        Он говорил про покойного Бориса Смолина, про нынешнего начальника «Титана» Ахромеева, про их постоянного водителя Егора Супруна и про свою секретаршу Римму Беленькую…
        Супрун только формально числился водителем «Титана». Очень часто Борис Смолин сам водил свой «Мерседес». Как это и было в тот самый последний день…
        А вообще Егор Супрун - веселый и добрый человек. Ему уже сорок, но он очень девушек любит. И даже пытался крутить роман с секретаршей Риммой. Крепкий роман! Вдовину даже показалось, что у них пахнет свадьбой.
        Ведя разговор, директор рынка в первую очередь обращался к майору Зябликову.
        По происхождению Константин Вдовин был чистокровный русский тульского помола. Но работая в среде азербайджанцев, вьетнамцев и прочих торгашей, он приобрел основы восточного менталитета.
        А это значит, что деловые разговоры надо вести с мужчиной. А среди них с аксакалом, со старшим по званию.
        - Я не хочу вам сплетни говорить. Но представьте, друзья. Две недели назад я возвращаюсь, вхожу в кабинет, а там моя Римма Беленькая и Егор Супрун стоят в очень пикантных позах. Современная молодежь!
        - Понятно! А кто из «Титана» был здесь, когда вы беседовали с лейтенантом Черныш.
        - У меня в кабинете никого не было! Но рядом были двое. Сам Ахромеев сидел там, в комнате отдыха и пил коньяк. А Егор Супрун был в приемной и трепался с Риммой. Когда я провожал лейтенанта Галину, я точно его видел. Разве вы, Галя, его не заметили?
        - Нет, я очень быстро прошла.
        - А вот он, Галина, вас заметил. Мне потом Римма сказала, что Егор посмотрел на вас восхищенным взглядом.
        - Я не поняла, Константин Игоревич. Почему восхищенным?
        - Ну, может быть, взволнованным или возбужденным. Я уже не помню! Но он посмотрел на вас и сразу пошел вслед. А через три минуты вернулся…
        Зябликов решил, что момент настал. Он разложил перед Вдовиным три портрета, три фоторобота, которые были сделаны по воспоминаниям Галины Черныш.
        - Так, гражданин Вдовин! Кого из этих мужчин вы знаете или видели когда-то?
        - Почему это я «гражданин». Это как-то обидно! Пока вы меня не посадили, я вам товарищ.
        - Вы смотрите на портреты, товарищ Вдовин.
        - Уже смотрю! Так вот он. Других двоих не знаю, а это точно Егор Супрун. Очень хороший рисунок. Надо ксерокопию сделать и Римме отдать.
        - Не надо! Ни слова Римме!
        Зябликов взял выбранную фотографию и пододвинул к Галине Черныш.
        - Да, товарищ майор, это он. Это тот тип, который направил меня в тупик. Вероятно, Супрун успел вызвать напарника, а сам задержал меня у стеклянной двери.
        - Нормально, лейтенант! Мы ухватились за конец, а теперь размотаем весь клубок.
        Когда сыщики ушли, Вдовин свободно вздохнул, подошел к серванту и выпил рюмку водки.
        Он подумал, что в полиции много симпатичных людей, но лучше с ними не связываться!
        Это сыщики, а им нельзя верить. Самый хороший человек на рынке тот, кто больше всех продаст. А у них тот, кто больше всех посадит.
        Вот своей секретарше Римме Вдовин доверял, хотя она следила за ним хуже всякого сыщика. У нее была привычка держать на контроле его телефонные разговоры и вообще подслушивать все, что делалось в кабинете.
        Они уже пятнадцать лет плыли в одной лодке, и обычно он ничего не скрывал от нее.
        Но сейчас был другой момент.
        Директор Мураховского рынка вошел в приемную и улыбнулся, видя, как беззаботно Римма смотрит на него.
        - Подслушивала?
        - Чуть-чуть. Даже записала весь разговор.
        - Молодец, Римма. Но теперь давай думать, что делать. Ты сообщишь своему Супруну?
        - Обязательно! Они же хотят арестовать Егора.
        - Ну и черт с тобой, Римма, сообщай! А мой разговор с Катей Смолиной слышала?
        - Это про стальной кейс у нее под кроватью.
        - Да.
        - Я и про него Егору расскажу.
        - Делай, как хочешь, Римма. Только я об этом ничего не знаю. Я не в курсе дела…

* * *
        К восьми вечера в коттедж приехал Альберт. Это был высокий тридцатилетний парень в тонких очках и с бородкой под Антона Чехова.
        Его вызвал хакер Марк Угрюмов.
        Они не были закадычными друзьями, но числились в прослойке чудаков. У этих людей не принято отказывать в помощи друг другу. Каждый из них занимается своим делом не из-за денег, а для интереса и справедливости.
        Альберт был химик и немножко специалист по взрывчатке. Свою задачу он понял три часа назад, разговаривая с Умновым по телефону.
        Катя готовила ужин, а мужчины готовили мышеловку. Перед ними на столе стоял стальной тяжелый кейс.
        - То, что я прошу сделать, Альберт, это на всякий случай. Это страховка! А так мы должны перехватить злодея на подходе.
        - Это понятно, Марк.
        - Я спрячусь в саду слева от входа, а ты где-нибудь за диваном в гостиной.
        - Это понятно, Марк.
        - Когда он через ворота перелезет на участок и пойдет к двери, я закричу и наброшусь на него сзади. А ты выскакивай вперед и крути ему руки. Веревка на кресле лежит.
        - Это понятно, Марк.
        - Но он хитрая бестия! Он может добраться до кейса. Мы должны быть готовы и к этому. Я уже вмонтировал в ручку маяк. А ты подсунь внутрь какую-то химию.
        - Это понятно, Марк.
        - Что тебе понятно?
        - Смотри, Угрюмов, как люди открывают кейсы. Вот под таким углом должна вылететь краска.
        - Какая краска?
        - Тебе, Марк, формула нужна или цвет.
        - Цвет и свойства.
        - Цвет у нее ядовито-зеленый. А свойства такие, что ее три дня нельзя смыть с лица. Вот сюда я кладу пять грамм взрывчатки. Сверху краску. Здесь контакты на размыкание с задержкой в три секунды.
        - Не понял, Артур. Зачем нам эти секунды?
        - А чтоб наверняка! Вдруг он медленно будет открывать. Раз, два, три - и пшик! Вся морда зеленая. Очень качественная краска! Скотланд Ярд изобретал…

* * *
        Майор Зябликов собрал всех своих сотрудников в девять вечера.
        К этому времени ему позвонили Струговы и сообщили, что пенсионер Фишман опознал человека, который недавно купил ту самую зеленую «Хонду». А значит, это и есть взрывник, убивший Бориса Смолина.
        Зябликов считал, что на завтрашнее утро надо готовить захват известных фигурантов этого дела - Егора Супруна и Кирилла Рюмина. И надо сразу провести обыски в их квартирах! По всей форме - с понятыми и криминалистами.
        А потом надо посмотреть, что делается в офисе «Титана». Стоит опросить всех его сотрудников в качестве свидетелей. И основной для них вопрос: где тот коттедж, из которого бежала Галина Черныш? Где тот подвал, в котором она массировала спину взрывнику Кириллу Рюмину?
        Собрав народ, Зябликов дал новые вводные и особо подчеркнул роль лейтенанта Черныш. Она, рискуя жизнью, проникла в самое логово преступной группировки и установила основных бандитов. Она угнала одну бандитскую машину, а вторую, отстреливаясь, взорвала.
        Не у каждого капитана полиции есть такие подвиги. А у многих из них пенсия на носу. Стыдно, господа офицеры!
        Дальше началась рутинная работа.
        Кто-то заказывал автобусы с бойцами ОМОН, кто-то обзванивал дежурных понятых, кто-то упрашивал криминалистов появиться на работе в шесть утра…
        К одиннадцати вечера всё было готово.
        Некоторые поехали домой, а большая часть сыщиков разбрелась по своим кабинетам. Они стали готовить вечерний чай и вытаскивать из-за шкафов раскладушки.

* * *
        Ночь была теплая и спокойная. Здесь в Подмосковье совершенно не слышно шума городского. Тишь, гладь и полная благодать.
        Для хакера Марка, живущего на Плющихе, было странно, что на небе столько звезд.
        В огромном городе даже глухой ночью небо плоское и скучное. А для тех, кто постоянно склоняется над компьютером, звезды не светят вообще.
        Марк Угрюмов умел не спать ночами. Но одно дело, когда смотришь на мерцающий экран и упорно идешь к цели. А другое, когда постелил на землю одеяло и спрятался за кустами. Слева запертые ворота, рядом дорожка и площадка для двух машин, а справа большое крыльцо и вход в коттедж.
        Где-то там, в холле должен был прятаться химик Альберт с дубинкой и мотком толстой веревки. Ему там тоже не сладко! Слишком уютно на ковре за диваном. Запросто можно уснуть. Если не сейчас, в полночь, то к трем часам ночи - это наверняка.
        На втором этаже в своей спальне Екатерина только что погасила настольную лампу. Ей хорошо! Ей не надо не спать и стеречь заряженный кейс, который лежит под кроватью.
        Сидя у компьютера, Марк отлично разгадывал сложные задачи, программировал ситуации на много ходов вперед.
        Но это тогда, когда всё в твоих руках, когда тебе доступна вся информация и нет скрытых подвохов…
        Хакер Угрюмов не всё знал о системе защиты коттеджа. Он считал, что по периметру нельзя преодолеть кирпичный забор с пухлыми мотками колючей проволоки над ним.
        И раз нет другой возможности, то злодей полезет через ворота. Или, в крайнем случае, как Виктор Блудов - по ветке сосны, которая растет в трех метрах от ворот.
        Но строил коттедж Борис Смолин. И он уже тогда предполагал, что за ним когда-то могут прийти те, от кого надо бежать.
        Задняя часть забора примыкала к оврагу. И в кирпичной стене был сделан лаз, прикрытый пустой бочкой. А с внешней стороны проход закрывал легкий щит на штырях.
        Хакер Угрюмов не догадывался об этом. А те люди, которые отвечали за охрану Бориса Смолина, хорошо знали и про проход в стене, и про бочку, и про тропинку вдоль оврага.
        Человек во всем черном оставил машину в лесу на проселочной дороге.
        Он хорошо знал местность и шел к оврагу, даже не включая фонарик. Когда начался спуск, черный человек пошел медленнее, лавируя среди кустов и приближаясь к забору коттеджа.
        Высокие деревья остались позади, и при полной луне овраг не казался таким страшным.
        Выйдя на тропинку, он пошел вдоль забора до места, где был тайный вход на участок. Взявшись двумя руками за щит, он вынул штыри из пазов и отставил эту «дверь» в сторону.
        Потом человек в черном нагнулся и, придерживая бочку, положил ее на землю и откатил в сторону.
        Открылся вполне просторный лаз.
        Легкими шагами нарушитель добрался до пожарной лестницы, которая приютилась на задворках коттеджа. Затем он легко забрался на крышу.
        По его действиям чувствовалось, что это знакомый для него маршрут.
        Черный человек быстро пробежал по пологой части крыши и нырнул в разбитое слуховое окно…
        Екатерина выключила свет, но спать не собиралась. Она думала и даже анализировала!
        Если симпатичный хакер Угрюмов решил ловить убийцу внизу, то зачем кейс у нее под кроватью?
        А если нехороший человек пойдет с крыши, то почему ребята спрятались внизу? Он же сначала зайдет к ней в спальню, а потом пойдет разбираться с ними.
        Вопросы были хорошие, но ответов на них не было.
        Катя Смолина стала ждать…
        После полуночи на чердаке раздались знакомые шаги!
        Последний раз Екатерина слышала их в ночь, когда убили несчастного Андрея Блудова. Он, конечно, сам виноват. Зачем он залез под чужую крышу?
        Но Блудов всего лишь пытался найти свои фото и уничтожить их. Мужчина хотел мирно жить с женой, а его зарезали, как горцы режут барана…
        И Катя вдруг поняла, что настала ее очередь! Убийца пришел за кейсом, который лежит под кроватью.
        И пусть легкий взрыв испачкает его лицо зеленой краской. Но это будет потом! Тогда, когда ей уже будет абсолютно всё равно…
        Разные люди в такой ситуации действуют по-разному.
        Кто-то баррикадирует дверь, связывает простыни и спускается через окно.
        Кто-то орет благим матом, пугая всех.
        Кто-то хватает сотовый телефон и начинает звонить хакеру, химику и любому ближайшему полицейскому.
        А Катя замерла, как кролик перед удавом. Она слышала, как шаги спустились по лестнице и приближались к ее двери. Она почувствовала, что он вставил ключ в замочную скважину и начал осторожно поворачивать.
        Почему осторожно? Или он не хочет ее разбудить? Тогда, возможно, он не станет ее убивать, а просто возьмет кейс и тихо уйдет?
        Екатерина притворилась спящей и стала ждать.
        Черный человек открыл дверь, осторожно подошел к кровати, встал на одно колено и стал шарить рукой по полу.
        Наконец он нащупал кейс, развернул его, взялся за ручку и вытащил. Но когда грабитель стал подниматься, он попал ногой в тапки Екатерины и поехал в сторону.
        Чтоб удержать равновесие он взмахнул тяжелым кейсом, а левой рукой попытался опереться на кровать. Но ладонь уперлась во что-то мягкое, теплое и упругое.
        В темноте человек в черном уперся в Катин живот.
        Она тихо вскрикнула и приподнялась.
        Возможно, что ей надо было спокойно лежать, делая вид, что она спит. И тогда всё бы обошлось! Но тут кроме страха сработала нормальная девичья стеснительность.
        Это что такое? Она лежит в тонкой ночной рубашке, а какой-то грубиян лезет руками, куда не надо!
        Почти сразу Катя услышала его голос.
        - Ты, Катя, жить хочешь?
        - Хочу!
        - Тогда молчи.
        - Молчу!
        - Тебя охраняют внизу.
        - Я не могу сказать. Я не предатель!
        - Это значит, что они тебя охраняют. Скажи, Катенька, сколько их всего. Трое?
        - Нет!
        - Двое?
        - Не скажу!
        - Значит двое. Теперь протяни вперед руки, а я буду тебя связывать.
        По скрипучему звуку Смолина поняла, что бандит разматывает упаковочную липкую ленту. Появилась надежда, что он свяжет ее и уйдет. И при этом он не будет ее убивать или, что еще страшней, насиловать…
        Она покорно протянула руки.
        Потом он занялся ногами, скручивая их и у лодыжек и у коленок. Черный человек всё делал в полной темноте, а значит, что на ощупь. От его прикосновений было противно и даже жутко.
        В конце бандит сделал несколько витков скотча вокруг головы. Он залеплял ей рот, спутывая и склеивая волосы.
        Когда он уходил, она думала только о том, что, когда придет время, придется коротко стричься или выдирать липкую ленту вместе с волосами…
        А черный человек не пошел вниз по широкой центральной лестнице.
        Он опять поднялся на чердак, снова пролез через слуховое окно, еще раз прошел по крыше и начал спускаться по пожарной лестнице.
        Обходя аккуратно коттедж, он переложил тяжелый кейс в левую руку, а в правую взял электрошок.
        При этом он углубился в сад, выбирая места, где могла быть засада. И он увидел ее!
        Впереди на фоне земли и травы был отчетливо виден квадрат светлого одеяла, на котором находилась фигура часового.
        Человек неподвижно лежал в засаде, но каждые десять секунд он сгибал в колене правую ногу и поднимал ее вверх подошвой.
        Возможно, он старался не заснуть, и таким образом встряхивал себя. Или часовому было скучно. Он не хотел просто так валяться на одеяле и ничего не делать…
        Черный человек превратился в пантеру. Он двигался вперед аккуратно, медленно и плавно. Ни одна веточка не хрустнула под его ногой. Ни одна тень не промелькнула перед часовым.
        Большая блестящая кошка готовилась к прыжку!
        Когда до жертвы оставался метр, черный человек присел, поставил на землю кейс и прыгнул, демонстрируя пластику пантеры.
        Одним быстрым движением он ткнул в шею Марка электрошок и нажал кнопку. Красивый красно-голубой разряд был виден только вблизи.
        Если бы хакер был каратистом, боксером или другим физкультурником, то мог бы успеть среагировать. Но Марк Угрюмов любил спорт, как редкое развлечение. И только на экране ТВ.
        Черный человек знал, что после такого разряда часовой вырубился не на час, а до утра.
        Теперь предстояло найти второго охранника.
        Судя по всему, он должен быть в холле коттеджа.
        Ночной гость спрятал электрошок, поднял тяжелый кейс и пошел к крыльцу. Он прислонился к стене и постучал.
        Через минуту беспечный химик вышел на улицу. Он стоял на крыльце и всматривался в темноту.
        Ради конспирации Альберт не говорил громко, а шептал.
        - Это ты, Марк? Ты чего пугаешь? Я и так весь на нервах. Где ты?
        - Я здесь!
        Химик повернулся на голос. От стены отделился черный человек и сделал шаг вперед.
        Теперь их разделял всего метр. А темная личность, тем временем, подняла на вытянутых руках блестящий прямоугольник стального кейса и быстро опустила его на голову Артура.
        Если бы это был простой чемоданчик, то ничего бы и не было. Максимум - шишка на лбу!
        А этот маленький сейф с ручкой весил четыре-пять килограмм. Почти, как средняя кувалда!
        От этого удара химик не умер, но сознание потерял надолго. Он держался левой рукой за перила крыльца, и поэтому не грохнулся на бетон, а плавно опустился вниз и лег на спину…
        Черный человек спокойно подошел к воротам, открыл засов и вышел на дорогу. Машину свою он оставил в лесу на проселке. Это было не очень далеко…
        Через пять минут похититель кейса сел за руль и включил двигатель. Он собирался ехать, но не удержался и поступил, как «любопытная Варвара».
        Включив в салоне свет, черный человек поставил чемоданчик рядом и набрал в маленьких окошках шифр - ряды цифр.
        Потом он передвинулся, положил кейс на колени, щелкнул замками и плавно открыл крышку.
        За три секунды он успел удивиться, что чемоданчик с важными бумагами пуст!
        А затем внутри кейса что-то вспыхнуло! Не очень ярко, и совсем не горячо. Примерно так, как детская хлопушка.
        И в лицо брызнула какая-то струя!
        Но это не салют из конфетти. Тут что-то влажное с едким запахом ацетона, спирта и ночной фиалки.
        Ночной водитель схватился за глаза и попытался протереть их руками. Веки не щипало, и зрение было нормальное.
        Чтоб поверить свои глаза, он отодвинул руки от лица, растопырил пальцы и посмотрел на них.
        Все ладони были в пятнах красивого изумрудного цвета. Примерно, как стол из уральского малахита, протертый влажной тряпкой…
        Уже совсем рассвело, когда зеленый человек въезжал в центр Москвы.

* * *
        Для каждого доброго дела есть свое удобное время.
        Например, угонщики машин работают с трех до четырех ночи. Это короткий отрезок, когда нет свидетелей. Все спят! Самые стойкие «совы» уже заснули, а самые ранние
«жаворонки» еще не проснулись.
        Карманники действуют в час «пик», грабители нападают ближе к полуночи, полицейские захваты проводят около семи утра.
        К этому времени объект уже встал, почистил зубы, натянул штаны, но еще не совсем проснулся. Злодея можно брать тепленьким! А под грохот сапог бойцов из ОМОН его можно расколоть на любое признание.
        Зябликов руководил всей операцией. Он пошел с первой группой, которая должна была брать Кирилла Рюмина, того парня с больной поясницей. Поскольку считалось, что это взрывник, заложивший бомбу под «Мерседес» Смолина, то в его квартире ожидалось найти много интересных вещей.
        Вторая группа, которой майор руководил по телефону, готовилась к захвату Егора Супруна. Это тот тип, который содействовал захвату лейтенанта Черныш. Именно он подвел Галину к стеклянной двери, за которой ее ждала парализующая струя из баллончика.
        До захвата никто не ставил у этих квартир наружное наблюдение. Не было времени! Слишком стремительно развивались события.
        Исходя из житейской логики, Игорь Зябликов считал, что люди должны спать дома. И даже, если один из них дежурит в загородном особняке с подвалом, то второй в семь утра должен быть дома. А где же еще?
        Первыми к квартирным дверям выдвинулись оперативники. А за ними плавными легкими шагами шла дюжина ребят из ОМОН. Они двигались, как тени в бронежилетах, масках и касках.
        Держа перед глазами включенный телефон, Игорь поглядывал на часы. Когда на маленьком дисплее появилось «шесть пятьдесят девять», майор поднял руку. Ровно через минуту он сделал отмашку и кротко скомандовал двум группам: «Захват! Вперед, ребята»…
        Никто из оперативников и не думал звонить в дверь и сообщать бандитам, что «мы соседи снизу, которых вы заливаете».
        Вперед пропустили двух бойцов ОМОН. Один, как на революционных плакатах, держал в руках кувалду. А второй, более современный товарищ, сразу включил аккумуляторную пилу-болгарку.
        Через двадцать секунд срезанная и выбитая дверь повалилась в квартирный холл.
        И сразу по комнатам затопали кованые подошвы и грубо заорали бойцы, заранее требуя, чтоб все легли «мордой в пол». Но ложиться было некому! В помещении было пусто.
        Зябликов втиснул в ухо телефон и грозно потребовал доклад от второй группы. Там события развивались чуть-чуть иначе.
        В квартире водителя Егора Супруна была металлическая дверь, и ее вскрывали целых сорок пять секунд. Но в остальном всё было похоже - пустая квартира и горы грязной посуды.
        В этот момент и там, и там стали появляться лохматые граждане из соседних квартир. Они сообщили, что ребята тут живут хорошие, пьют часто, но до нормальной кондиции, неприличных девок к себе не водят и вообще - их никто не видел больше недели!
        Ученые говорят, что отрицательный результат опыта, это тоже результат! Но для оперативников - это провал.
        Если срочно не взять этих двух бандитов, то вообще можно ничего не доказать. А где они сейчас, если, судя по заплесневелому хлебу на столе, их действительно не было больше недели.
        Кирилл Рюмин был недавно в том лесном особняке, где Галина пыталась лечить ему спину. Возможно, он и сейчас там!
        Более того, есть шанс, что и Егор Супрун скрывается в этом коттедже. Там могут жить и другие, пока еще неизвестные следствию бандиты.
        Вот только - где эта улица, где этот дом?
        Убегая оттуда на «Фольксвагене», Галина Черныш долго крутила по соседним лесам. Поэтому, район известен, но очень только приблизительно.
        Если эту местность прочесать, то лейтенант нашла бы место своего заключения. Но когда? Через день, два, три…
        Майор принял решение и позвонил дежурному по охранному агентству «Титан». Четкий, но слегка сонный голос сообщил, что директор Ахромеев обычно приезжает в девять часов.
        После небольшой паузы дежурный сказал, что сегодня шефа не будет вообще. И завтра его тоже не будет! Юрий Павлович позвонил в шесть утра и сказал, что слегка заболел. А лечиться он будет неделю в дальней деревне, где нет сотовой связи.
        Ситуация была странная! Директор Ахромеев не подозреваемый. Он даже не важный свидетель, который дает подписку о невыезде.
        Но, как бывший сыщик, Юрий Павлович не может не понимать, что он нужен сейчас в Москве. Недавно взорван его предшественник, в коттедже Смолина зарезан бизнесмен, а сотрудники «Титана» похитили лейтенанта полиции.
        Ежу понятно, что все преступные нити тянутся в «Титан», а его новый директор вдруг бежит в деревню, в глушь и вообще - неизвестно куда.
        Зябликов одного из оперативников второй группы оставил охранять квартиру Егора Супруна, а остальных, вместе с бойцами ОМОН, направил на фирму «Титан». Надо из этого охранного офиса сделать мышеловку. Всех впускать, и никого не выпускать!
        Сам майор со своей группой поехал на квартиру Ахромеева. Если он звонил дежурному час назад, то мог еще не уехать в деревню…
        Обычно Зябликов стеснялся передвигаться с сиреной и мигалкой. Но сейчас был тот самый случай, когда это не просто хочется, а надо!
        Квартира Юрия Ахромеева была пуста.
        Общительная консьержка восточной национальности сообщила, что жилец из девятой квартиры уехал на своей машине час назад.
        Она сказала, что бедный Юрий Павлович действительно болен. У него какая-то кожная болезнь и он лечится зеленкой.
        У него лицо зеленое, и руки, и всё остальное…

* * *
        У них заканчивался второй медовый месяц. И они использовали его на всю катушку!
        Эту ночь Андрей и Татьяна почти не спали. Они смотрели друг на друга влюбленными глазами и работали, работали, работали.
        Струговы заканчивали большую статью в очередной номер «Зубра». Главные герои наши доблестные полицейские - майор Зябликов и лейтенант Черныш.
        Андрей постоянно таскал с собой фотоаппарат. У него была куча нормальных снимков. Здесь и полицейские за работой, и мудрый Зябликов в своем кабинете, и коттедж Бориса Смолина, и Степан в СИЗО, и Галина Черныш на фоне администрации Мураховского рынка.
        Журналисты надеялись сегодня сделать фото двух бандитов в наручниках и, что самое главное, выходящего на свободу Степана Бойко. И еще крупный план Екатерины Смолиной, которая плачет от радости.
        К шести утра они почти закончили работу над статьей. Остались финальные бантики.
        Но именно в это время в однокомнатную квартиру Андрея в Южном Бутово пришла какая-то тревога. Татьяна несколько раз бралась за телефон, но, глядя на часы, откладывала звонок.
        Наконец в шесть тридцать она позвонила.
        Сотовый Екатерины Смолиной молчал!
        Таня позвонила Марку Угрюмову.
        Но и его телефон не откликался!
        Тогда Андрей набрал номер Альберта, который с вечера работал в коттедже.
        Но и мобильник химика не реагировал!
        И вот тут в квартире Струговых невнятная тревога переросла в нервное напряжение и панику.
        Нарастала уверенность, что в коттедже случилось что-то нехорошее.
        В дороге Таня звонила еще несколько раз по всем трем мобильникам. Только длинные гулки. И тишина!
        В тот момент, когда группа Зябликова вошла в подъезд дома Ахромеева, супруги Струговы вышли из своего синего «Рено» возле приоткрытых ворот коттеджа…
        Первые шаги к крыльцу они делали осторожно. Им показалось, что на бетонном постаменте кто-то лежит.
        Если это раненый, то надо спешить, а если труп, то очень страшно.
        Они шли, смотря только на лежащую фигуру. А зря! Если бы молодожены посмотрели направо, то увидели бы, что на травке лежит одеяло. А на нем, как йог в позе лотоса, сидит Марк и раскачивается в разные стороны.
        Полное впечатление, что хакер читает мантры «Харе Кришна». И лицо у Угрюмова было такое, будто он в полной нирване…
        Но Струговы упорно шли к лежащему на крыльце телу. И, возможно, что тело услышало шуршащие по гравию шаги. Оно жалобно застонало, подняло руки к перилам, подтянулось и встало на полусогнутых ногах.
        Это был замерзший Альберт и лиловой шишкой не лбу. На его лице блуждала счастливая улыбка. Химик с удовольствием понял, что он жил, жив и будет жить! Он протянул руку вперед и жестом Ильича указал Струговым путь к ковру, на котором молился йог Марк Угрюмов…
        Через несколько минут Татьяна работала на втором этаже в спальне Кати Смолиной. Она маникюрными ножницами резала, рвала и отдирала куски липкой ленты.
        И ноги, и руки, и губы освободились сравнительно легко. А те обрезки, которые прилипли к волосам, решили отмывать водкой.
        Ребята, которые в гостиной приходили в себя, тоже использовали спиртные напитки. Но в другом направлении.
        Окончательно Марк Угрюмов забыл об ударе электрошоком, когда сел за экран компьютера.
        Он, как Юлий Цезарь, умел делать два дела сразу. Хакер щелкал пальцами по клавиатуре и рассказывал про свою новую версию. Она пришла к нему, пока он был в нирване.
        - Судя по всей информации, главным в этой группе является Егор Супрун. Он давал команды. Не он сам «Мерседес» взрывал, не он Галину в подвале сторожил. Так, Андрей?
        - Да. Супрун главнее Кирилла Рюмина. Но мы не знаем всех. Возможно, что есть еще самый старший.
        - Может быть. Но начальство не любит оформлять на себя левые особняки. И я списком проверил по своим базам всех сотрудников «Титана», включая их жен, детей и тещ. Ни у кого нет дома в том месте, где держали лейтенанта Черныш.
        - Ну и что?
        - А то, что этот особняк оформили на нейтральную связь. Егор Супрун мог записать тот коттедж на свою любовницу.
        - А как ты ее узнаешь?
        - Не волнуйтесь, я уже узнал! В Интернете всё есть! Вот она, Римма Беленькая, секретарь директора Мураховского рынка. Ты, Андрей, сам говорил, что у нее с этим Супруном особые отношения.
        - Это не я говорил, это майор Зябликов рассказывал.
        - Неважно! Теперь все быстро ко мне! Смотрите сюда. Я влез в базу областного БТИ. На Римму Беленькую записан домик на триста шестьдесят квадратов. Двадцать соток в поселке Кудиново.
        - Ты корифей, Марк! Хакер, он и в Африке хакер! А где это Кудиново?
        - Смотрим карту! Точно! Это на западе, в районе Тучково. Совсем рядом с тем местом, где Черныш навернулась на «Фольксвагене» и взорвала «Рено». Всего пять километров к северу.
        То, что за двадцать минут сделал Марк, было шедевром хакерского искусства. Он выдвинул неочевидную версию, выудил из Интернета ответ и подтвердил его.
        Всем стало понятно, что тот, кто орудовал ночью в этом доме и кто похитил кейс, тот, кто связал Катю и чуть не убил ребят - он находится сейчас в особняке в Кудиново.
        Найти его будет нетрудно - у него всё лицо зеленое!
        После долгой паузы здравую мысль высказала Таня Стругова:
        - Вчера вечером лейтенант Черныш пригласила нас с Андреем в Строгино. Они хотели там, на квартирах задержать Супруна и Рюмина. У нас были бы интересные фото для статьи.
        - Так что, надо ехать? Они сейчас там.
        - Не надо! Эти бандиты дома не ночевали. Кто-то из них мог быть здесь и сразу поехал в Кудиново.
        - Так что, Таня, едем туда?
        - Едем! Но сначала позвоним майору Зябликову. Пусть они едут первые. Из Строгино намного ближе в Кудиново, чем отсюда. А мы приедем и успеем сделать фото для статьи…

* * *
        Сейчас перед стариком Шишовым сидели все журналисты и редактора «Зубра».
        Эльдар держал над головой свежий номер журнала. На обложке майор Зябликов и лейтенант Черныш выводили из дома испуганного человека с зеленым лицом.
        Странная личность протягивала вперед руки в наручниках и жалобно смотрела в объектив из-под изумрудных век.
        Чуть ниже шел анонс статьи «Особняк в Кудиново».
        - Молодцы, Струговы! Отличные фотографии. И статья увлекательная. Вы все посмотрите - после такой обложки наш тираж подлетит до небес. Вот как надо работать! Учитесь, друзья…
        Главный редактор «Зубра» проводил совещание в большом волнении. За последние месяцы еженедельник приобрел звонкий успех. И это была прямая заслуга Андрея и Татьяны Струговых.
        В редакции появились новые доходы, и Эльдар Натанович собирался исполнить свою давнюю мечту. Он был уверен, что настоящий журнал начинается тогда, когда у него появляются постоянные корреспонденты в других городах. И прежде всего в городе, откуда пошла наша нынешняя власть - в Санкт Петербурге.
        - А теперь, друзья, важное сообщение. Мы открываем нашу постоянную точку в Питере. Мои друзья уже подобрали квартиру на Шестой линии Васильевского острова. Это почти в центре города. Там будет наш первый корпункт.
        - А кто там будет работать?
        - Это главный вопрос! Надо в Питере найти шустрых, талантливых и жадных до работы людей.
        - Но, Эльдар Натанович, все такие, кто там жил, уже в Москву перебрались.
        - Не все! Надо искать на месте. Для этого я в город на Неве посылаю Андрея и Таню Струговых. Всего на месяц! Кстати, для них там есть первое дело. В Кунсткамере пропала деревянная маска канадских индейцев. Это, понятно, не то, что бы
«Джоконду» украли. Масштаб, конечно, пожиже, но тоже криминальная тема! Согласны Струговы? Как, Андрей?
        - А у нас, Эльдар Натанович, есть выбор?
        - Выбора у вас нет! Я уже билеты на завтра заказал…
        Глава 5
        Хранитель реликвии
        В этом закутке Кунсткамеры почти не было народа.
        Здесь не поставили даже простую видеокамеру. А пожилые дамы, смотрительницы музея старались улизнуть пораньше, оставляя свои залы подругам.
        Сегодня добрая старушка страхует соседку, а завтра наоборот. И все довольны!
        Доброта спасет мир!
        К вечеру в зале, где уже месяц представлялась выставка ритуальных масок, было совсем пусто.
        Маленький человек знал, что прошел сюда незаметно. Он был профессионал, и эти места знал и чувствовал, как свой гараж.
        Ровно в восемь сорок пять он вскрыл узкую дверь, вокруг которой висели страшные африканские маски. Там внутри было помещение в один квадратный метр. Здесь висели электрические щитки, а сверху вниз вдоль стен тянулись трубы с вентилями, электрические и телефонные провода.
        Зайдя внутрь, коротышка заклинил дверь и замер.
        Ровно в девять в зале послышались шаги. Кто-то бегло провел осмотр, выключил свет и запер помещение с вернисажем диких ритуальных масок.
        Выждав двадцать минут, маленький человек покинул крохотную комнату, сел у стены и стал ждать полуночи. Это был его час «Х».
        Прямо над ним висела самая странная маска в этом зале. Тяжелая, чуть изогнутая доска размером с коробку от женских сапог. В центре выступающая рожа с носом в виде орлиного клюва. А вокруг завитушки в красно-зеленом цвете.
        Он проверил время. На часах уже двенадцать без пяти!
        Коротышка снял деревянную маску и упаковал в обычную капроновую сумку. Из своего рюкзачка он вынул короткий спиннинг с катушкой. Зацепив блесной за ручки, малыш открыл форточку и просунул маску наружу.
        В этот момент наступила полночь!
        Раскручивая катушку, похититель опускал маску вниз, в открытый внутренний дворик, где его кто-то ждал.
        Сообщник снял с блесны добычу и три раза дернул за леску. И коротышка наверху стал сматывать удочку.
        Теперь ему предстояло спать до восьми утра. А потом тихо стоять в каморке, ожидая, когда добрая смотрительница откроет зал.
        Через двадцать минут после утреннего осмотра коротышка приоткрыл дверь коморки. Убедившись, что маски и на фиг никому не нужны, он осторожно пошел в другие залы.
        Туда, где двухголовый теленок, где скелет сиамских близнецов и всякие заспиртованные мерзости. Там уже толпился народ, который любит всякие извращения. А таких у нас много!
        Маленький человек покинул музей, смешался с толпой и незаметно вышел на Менделеевскую линию Васильевского острова.
        А через десять минут он уже переходил Малую Неву по Биржевому мосту. Отсюда был прекрасный вид на Петропавловскую крепость, на Ростральные колонны, на старое здание Эрмитажа и на часть Зимнего дворца.
        Это очень красиво!
        Это вам не индейская маска с орлиным носом, которую еще перед революцией профессор Зиновий Полонский привез с острова Ванкувер.

* * *
        Одно из преимуществ театра «Пальмира» - его расположение. Конечно, Лиговский проспект, это не район Гостиного двора и не Фонтанка.
        Но тут почти центр! Здесь Московский вокзал, начало Невского проспекта и метро
«Площадь Восстания».
        Правда, «Пальмира» находилась не на самом Лиговском проспекте, а во дворе, там, где Лиговский переулок переходит в Пушкинскую улицу.
        В бывшем советском клубе театр имел холл, фойе, маленький зал на триста зрителей и несколько комнат для господ актеров. При этом постоянного репертуара и единой труппы у «Пальмиры» не было.
        Режиссер Борис Станкевич принимал артистов по контракту на кабальных условиях. Никто не мог отказаться от репетиций или спектаклей. А графика или плана на год, естественно, не было.
        Это значит, что Борис Германович мог любому из актеров объявить в феврале двадцать выходов на сцену, а в марте не дать ничего. Получи пустой номер и шиш с маслом!
        И поэтому любимый народом актер, глава семейства мог в конце зимы получить небольшую зарплату, а в начале весны сосать лапу.
        Но мастера сцены люди ушлые. Они могли подработать в питерских сериалах про криминал или на банкетах и юбилеях.
        Однако и это было невозможно! Нельзя состыковать неизвестные заранее графики!
        Часто случались просто дикие накладки! Станкевич умудрялся позвонить за день до спектакля. И попробуй тогда объяснить ему, что ты будешь занят в другом месте. Что тебя уже наняли за две тысячи баксов. Что завтра ты выступаешь тамадой на свадьбе дочки бухгалтера порта.
        В театре «Пальмира» суровые законы! За «тамаду» в морском порту Станкевич выгонит со сцены без выходного пособия. Да еще организует «черный билет».
        Артиста каждый может обидеть!
        Модный режиссер Борис Станкевич вел репетицию сложной психологической комедии
«Райские яблочки».
        Сегодня был прогон перед завтрашней генеральной репетицией. Сегодня впервые актриса Ирина Полонская, изображая Прекрасную Елену, возьмет с золотой тарелочки настоящее, а не бутафорское яблоко.
        Хороший режиссер сначала пропускает пьесу через свою душу. Он внутри себя играет каждую роль. А потом заставляет всех актеров играть для себя.
        Один за всех, и все для одного!
        А Борис Германович считал себя великим режиссером. Он хотел, чтоб его спектаклями восхищались все, везде и всегда!
        Поэтому он все делал на высоком нерве. На репетициях он метался по сцене и орал, как Высоцкий в роли Хлопуши.
        И еще, он курил! Но не как все, а одну за другой. Его фирменной фишкой было прикуривать себе следующую сигарету от своей же предыдущей.
        Первая сцена в спектакле была очень сложной. Станкевич считал, что именно в ней заложено для зрителя зерно прозрения и «момент истины».
        На подмостках стоит стол. На столе блюдечко с яблочком. А рядом влюбленный парень в джинсах по имени Парис. Он объясняет, что с риском для жизни достал у Минотавра волшебное яблоко для вечной молодости.
        Поскольку любовь зла, храбрый Парис протягивает фрукт Елене. Он-то, наивный, думает, что его красавица поделит яблоко пополам.
        Публика замирает! А Прекрасная Леночка хватает волшебный плод, подбегает на край сцены и, на виду у зрителя пожирает яблоко. Не интеллигентно ест его, а грызет, хрумкает и чавкает.
        В первые ряды должны лететь брызги яблочного сока!
        Вот такая была гениальная задумка Станкевича.
        И он очень боялся, что тридцатилетняя Ира Полонская не справится в этом месте. Здесь нужен взрывной характер, азарт и кураж. У актрисы должно быть четкое ощущение, что именно она богиня!
        А Полонская на прежних репетициях вяло держала бутафорское яблоко и делала вид, что жует.
        Когда приблизился важный момент, и Парис в джинсах протянул Ирине красный аппетитный плод, Борис Германович не выдержал и закричал:
        - Стоп! Всё не так! Это аллегория. Елена должна смотреть на яблоко, как голодный бомж на бутерброд с ветчиной.
        Он вбежал на сцену и фривольно подпихнул актрису, шлепнув ее ниже поясницы.
        - Иди, Ирочка, вниз и садись на первый ряд. Смотри и учись, как играют корифеи! Тяни мне яблоко, Парис!
        Полонская села и стала смотреть на двух своих любовников - на бывшего Бориса Станкевича и на нынешнего Илью Гаранина.
        Это было забавно! Ее мужчины играли сцену вместе. И совсем близко, всего в двух метрах от нее.
        Вот Парис в джинсах протянул тарелочку с яблоком, а режиссер, изображавший Елену, жадно схватил фрукт и подошел на самый край помоста.
        Софиты светили ему в лицо, которое в этот момент было наглым, алчным и ехидным. Станкевич медленно сгибал руку и подносил яблоко ко рту.
        Потом он резко, со звонким хрустом откусил кусок, и брызги сока сверкнули в лучах прожекторов.
        Он откусил и собрался жевать. Но вдруг его лицо застыло, а глаза выпучились.
        Станкевич шагнул вперед, проваливаясь в партер. Он в последний раз взмахнул крыльями, упал на колени Полонской, больно ударив ее головой в живот.
        В этот момент он был еще жив! Режиссер дернулся два раза и замер…
        Через двадцать минут в зале было полно сыщиков, экспертов и журналистов.
        Полковник Юрий Смолкин осторожно поднял надкусанное яблоко и передал пожилому криминалисту. Тот понюхал и почему-то обратился к Ирине Полонской.
        - Цианид! Вот вы говорите, что после укуса он жил пять-шесть секунд? Странно! Я бы умер немедленно.

* * *
        Рано утром Струговы вышли на платформу Московского вокзала.
        Пока они с вещами тащились к выходу на площадь Восстания, они совсем не ощущали, что в ста метрах начинается Невский проспект, ведущий к Адмиралтейству и Дворцовой площади.
        Но, когда устроились в такси, жить стало веселее.
        Через две минуты они проезжали Аничков мост через Фонтанку. И не столько сам мост, а знаменитые конные скульптуры Петра Клодта.
        Справа и слева при въезде и выезде четыре голых атлета удерживали четырех коней.
        Андрей Стругов вспомнил короткий стишок. Его бабушка рассказывала шепотом и сообщила, что слышала это от своей бабушки:

«На Аничковом мосту стоят четыре попы
        На удивленье всей Европы…»
        И вскоре промелькнул Гостиный двор, а потом колоннада Казанского собора, река Мойка и проезд между Зимним дворцом и Адмиралтейством.
        Через Неву переехали по Дворцовому мосту и оказались на стрелке Васильевского острова. Повернув на Университетскую набережную, они оставили позади Ростральные колонны, здание Биржи, Зоологический музей и Кунсткамеру.
        Сразу за Академией Художеств они попали на Шестую линию Васильевского острова. Здесь в одном из домов на втором этаже теперь будет располагаться корпункт еженедельника «Зубр».
        Андрей с Татьяной быстро освоились в уютной и полностью оборудованной квартире номер шесть.
        Кухня - она всегда будет кухней.
        Спальня останется спальней.
        А кабинет и гостиная постепенно преобразуются в редакционные помещения для работы с компьютерами и для встреч с нужными людьми.
        Днем позвонил первый посетитель.
        Это был частный детектив, нанятый страховой конторой «Петропавловка».
        Намекая на знаменитую крепость, страховщики заявляли о своей надежности и старых традициях.
        Пока Таня на кухне готовила кофе, молодой детектив Петя Бурлаков в гостиной объяснял Стругову суть дела.
        - Мне сказали, Андрей, что вы собираетесь писать статью о краже маски из Кунсткамеры.
        - Да, главный редактор сказал, что это очень любопытное дело.
        - Любопытного тут мало. Я сразу запутался в этих канадских индейцах, в ритуальных масках, в этнографии. Но страховая фирма обещала хорошие деньги. Приходится крутиться.
        - Скажите, Петр, а причем тут страховщики.
        - Так вы ничего не знаете? Объясняю! В Кунсткамере была временная выставка масок. Хозяин коллекции, бизнесмен Ефим Романовский, как и положено, застраховал каждую маску в фирме «Петропавловка».
        - Каждую? А почему не все сразу.
        - Точно, Андрей! И мне это показалось странным. Но можно и так. Но хозяин - барин!
        - Скажи, Петя, а все маски одной стоимости.
        - Если бы так, Андрюша! Какие-то африканские чучела страховались на пять тысяч долларов, а японские на десять. Но вот эту доску Ефим Романовский оценил в миллион долларов. Именно ту, которую потом украли.
        - Что это за маска?
        - Смотри фото, Андрей! Широкая доска для плясок вокруг вигвама. Это называется маска-наголовник племени Сквамиш. Они жили на острове Ванкувер.
        - Да, красивая вещица.
        - Примитив, Андрей. Полный отстой! Хуже, чем хохлома с вашего Арбата. Резная панель с дырками для глаз, самодельные краски и немного перламутра. Просто вставлены кое-где кусочки морских ракушек.
        Когда Татьяна принесла поднос с кофе и с московскими баранками, они отвлеклись и стали обсуждать другие темы - красоту Питера, товары в магазинах и глобальное потепление.

* * *
        Первым делом полковник Смолкин вызвал в театр еще одну группу сотрудников и перекрыл все входы и выходы.
        Он понимал, это мало что дает. Если где-то есть убийца, начинивший яблоко цианидом, то он мог сделать это час назад и спокойно покинуть «Пальмиру» на Лиговке.
        Но, если нельзя задержать убийцу, то пусть хоть не все свидетели разбегутся.
        Смерть известного режиссера прямо на сцене, это яркое событие. Юрий Смолкин решил рискнуть и взять расследование на себя. Если он распутает весь клубок, то можно так раздуть это дело так, что там наверху его заметят и могут дать генерала.
        Если ничего не получится, он легко найдет козлов отпущения. А в самом крайнем случае можно легко продвинуть версию самоубийства. Творческие люди - нервные натуры. Из-за любого пустяка готовы сводить счеты с жизнью. Особенно из-за любви!
        Полковник сразу решил, что возьмет на карандаш всех любовниц режиссера Станкевича. Это и для дела полезно, и для запасной версии.
        Допросы начались в полдень.
        Полковник Смолкин расположился в маленьком кабинете покойного Бориса Германовича.
        Первой была вызвана Ирина Полонская, на коленях которой умер режиссер.
        - Давайте, Ирина Николаевна, с самого начала. Подробно! Вот как вы относитесь к любовницам Станкевича?
        - Прямо так и отношусь! Да, у нас с Борей были отношения, но не очень долго. А что, господин полковник, нельзя?
        - Как сказать! Законом это не запрещено, но другие актрисы могут ревновать.
        - Кто? Это Афродита, что ли? Или может быть Леда?
        - Какая Афродита? Богиня?
        - Она у нас по роли богиня! А так она Катя Семенова, глупышка, пустышка и дурнушка. Поймите, полковник. У нас не театр, а единая семья! Все актрисы жили со Станкевичем, и никто никому не завидует.
        Полковник немного ошалел. Как сыщик он видел в жизни разные комбинации. Но все порядочные женщины старались скрыть лишний интим. А тут полнейшая открытость и простота нравов.
        - Скажите, Ирина Николаевна, это яблоко гражданин Гаранин приготовил для вас?
        - Его приготовили без него! Я сама его мыла два часа назад. А потом яблочко лежало на тарелочке за сценой. Кто угодно мог вколоть туда яд. Но никто не знал, что Борис схватит его и начнет кусать.
        - Так значит, что яд готовили лично для вас? Подумайте, кого хотели убить этим яблоком?
        - Получается, что меня! Я только сейчас это поняла.
        - Так! Сегодня у убийцы не получилось, и он попробует еще раз.
        - Больше я не буду есть яблок!
        - Не волнуйтесь, Ирина. Он найдет другие способы. Удавка, нож, пистолет. Да мало ли что?
        - Я боюсь. Но мне нужна охрана! Господин полковник, вы смогли бы сегодня переночевать у меня?

* * *
        После кофе с коньяком детектив Бурлаков немного размяк. Он стал рассказывать детали, интересные для будущей статьи.
        Петр честно признался, что не собирался сразу ехать к журналистам из «Зубра». Сегодня утром он хотел поговорить с актрисой Ириной Полонской из театра
«Пальмира».
        Дело в том, что прадед Ирины Николаевны был известный этнограф. Когда-то, еще при царизме профессор привез эту маску из Канады. Потом, уже при последних годах социализма он умер, оставив всё наследство малолетней правнучке.
        И вот совсем недавно наследница продала коллекцию масок бизнесмену Ефиму Романовскому. А тот для собственного пиара устроил выставку в Кунсткамере.
        Но это присказка!
        А фишка в том, что сегодня детектив Бурлаков позвонил в театр и узнал, что Станкевич, главный режиссер «Пальмиры» скоропостижно умер.
        Его отравили!
        Причем, ситуация подозрительно напоминала «Сказку о мертвой царевне».
        Тут тоже кто-то принес яблочко, да на тарелочке! Бедняга куснул этот фрукт, и тут же на месте скончался.
        Но самое важное, что погибший Станкевич вел репетицию с Ириной Полонской. Она играла Елену Прекрасную, и это ей надо было кусать яблоко.
        Бедный режиссер случайно встрял в процесс и попал под раздачу!
        - Вот скажите мне, друзья журналисты, вам не кажется всё это странным? Как считаешь, Андрей, такие совпадения бывают?
        - Всё в жизни бывает, Петя! Но здесь просто за версту несет сенсацией! Если всё раскопать, то будет не статья, а бомба.
        - А я что говорю! Помогите мне, ребята. Если найдем маску, я поделюсь! Страховщики хорошие деньги заплатят.
        - Ладно, Петя. Не дели заранее шкуру медведя. Его еще поймать надо.
        - Вместе будем ловить?
        - Вместе, так вместе! Давай, Петр, набросаем план действий…

* * *
        Полковник Смолкин завершил допросы в семь часов вечера. В театре еще был разный народ, готовый сообщить полицейскому важные сведения.
        Но в какой-то момент Юрий Сергеевич начал понимать, что с каждым новым артистом, гримером и даже рабочим сцены он не проясняет ситуацию, а только запутывается в ней глубже и глубже.
        Казалось бы, все здесь деятели искусства! Люди, близкие к греческой богине Мельпомене. Они должны быть возвышенные, яркие и одухотворенные. Более чистые, чем простые смертные.
        Не тут-то было! В беседах с полковником каждый стремился унизить и заложить соперника по сцене, поливая его грязью или другими жидкостями.
        Парис топил Гектора, а Афродита стучала на Геру и Афину. Но всё делалось не грубо, не прямолинейно, а в интересах правды и в память погибшего режиссера.
        Из всей кучи фактов, доносов и сплетен Смолкин выбрал только одну непонятную вещь!
        Три человека сказали, что недавно Ирина Полонская продала коллекцию масок, полученную от своего деда или прадеда. А потом она нашла какие-то дневники и очень пожалела об этой сделке.
        Она сильно продешевила!
        Полковник почувствовал, что теперь ему надо узнать детали этого эпизода.
        Но спрашивать напрямую опасно! Ирина может замкнуться и ничего не сказать.
        И, скрепя сердце, Юрий Сергеевич решил принять просьбу Полонской по части ее охраны.
        Придется ночевать у актрисы! И уже там в интимной обстановке исподволь выведать у нее всё! О коллекции масок, о старых дневниках и кое-что еще.
        К концу допросов Смолкин убедил себя, что собирается ночью продолжать расследование, а не изменять жене.
        Уже из квартиры Полонской полковник позвонил домой и сообщил своей Любаше, что произошло ЧП, и он всю ночь будет руководить засадой на матерого преступника.

* * *
        Это был действительно щуплый и маленький человек. Еще во времена бурной молодости он получил кличку «Коротышка». Под этим воровским именем парень просидел три года в лагерях. А после освобождения стал работать аккуратно, редко, но по крупным делам, которые сам выбирал.
        Некоторые считают, что рост сто пятьдесят пять сантиметров - позор для мужчины! У многих «недомерков» на этой почве развиваются комплексы. А другие спокойно живут и даже становятся великими людьми.

«Коротышке» нравилось всё. И его веселая жизнь, и маленький рост и большие доходы.
        Ему нравилось и его имя. Вот иногда в разных ситуациях перечисляют самые распространенные фамилии - Иванов, Петров, Сидоров. А по паспорту «Коротышку» прямо так и звали: Иван Петрович Сидоров.
        Ему нравился сегодняшний успешный день. Сидоров даже остановился на Биржевом мосту, любуясь панорамой утреннего Питера.
        Он заметил, что вокруг одни музеи. Если брать по часовой стрелке, то впереди Петропавловка, за Невой Зимний дворец, справа Военно-морской и Зоологический, а за спиной Кунсткамера.
        Раньше «Коротышка» никогда не грабил знаменитые музеи. У него были свои принципы, которые не позволяли громить искусство родного города. Он никогда бы не посягнул на Эрмитаж или Русский музей.
        Но тут было совсем другое дело! В Кунсткамере проходил вернисаж - частная выставка из коллекций Ефима Романовского. А он бизнесмен и жулик! У такого грех не украсть.
        И, кроме того, эта маска никакое не искусство! Сплошное шаманство. В ритуальной индейской деревяшке только большой вес и много страха от синего орлиного носа.
        Это вам не «Мадонна Лита» и не «Запорожцы» Репина.
        Ване Сидорову было меньше сорока лет. Он снимал квартиру на Набережной Обводного канала. По московским меркам это ближе к центру, чем Садовое кольцо.
        В квартире его ждала Верочка Вайс, жгучая женщина непонятной национальности. У нее были черные вьющиеся волосы и огромные карие глаза.
        Караимы - это смесь крымских хазар с иудейской верой. Она была не совсем еврейка, но что-то очень близкое!
        Иван Петрович уже восемь лет считал Веру своей женой. Он обеспечивал ее до уровня не очень богатой, но обеспеченной женщины.
        Под их окнами стояла машина фирмы «Форд», а в доме было все, что надо для уюта. И даже картины на стенах, включая небольшую копию в раме про то, как казаки пишут письмо турецкому султану.
        Сразу после ночевки в Кунсткамере Сидоров шел на встречу с заказчиком кражи, который представлялся кличкой «Странник».
        Неделю назад добрые люди свели Ивана со Странником. Тот обещал за маску племени Сквамиш тридцать тысяч баксов.

«Коротышка» хотел больше. Все-таки это Кунсткамера, а не фунт изюма! Этот музей ровесник Петра Великого и его друга Саши Меньшикова.
        Они начали торговаться. Но для дела «Коротышке» нужен был сообщник, и Странник согласился помочь.
        Именно он в начале ночи стоял во внутреннем дворике Кунсткамеры и снимал с блесны маску.
        Теперь Сидоров шел навстречу Страннику.
        Он вышел на площадь Лихачева и через Зоологический переулок прошел на Провиантскую улицу.
        Здесь во дворе дома номер восемь должна стоять серая «Хонда» Странника. Именно сегодня он обещал передать все деньги за заказ. Все тридцать кусков зелени!
        Правда, вчера Странник сообщил, что за деньгами придется съездить на его дачу за платформой Лахта. Это в сторону Сестрорецка.
        Как заядлый рыбак, Иван Петрович хорошо знал берега вдоль Финского залива. Он хорошо представлял это место.

«Коротышка» издалека заметил нужную «Хонду» и стоящего рядом человека.
        Последние пятьдесят метров Сидоров шел легким, спокойным и неспешным шагом. А куда спешить? Это не он должен деньги Страннику, а совсем наоборот.

* * *
        Вечером он успел установить будильник на своем телефоне. И правильно сделал!
        Ночь была бурная, и полковник Смолкин не проснулся бы сам в восемь часов.
        Лежащая рядом Ирина Полонская никак не прореагировала на громкую мелодию в телефоне. Она лежала на спине и спала, разбросав волосы по подушке.
        Юрий Сергеевич про себя отметил, что актриса выглядит очаровательно. Он много смотрел на нее вчера, но это было в суматохе допросов или в приглушенном свете вечернего ужина. Но сейчас утром и при дневном свете она была совсем хороша.
        За свою жизнь полковник видел много разных женщин, но с артисткой пришлось общаться впервые.
        Сейчас он не знал точно, кто же она для него - охраняемое лицо, временная любовница или важный свидетель.
        Вчера во время ужина он успел узнать важные детали «Дела об отравлении режиссера Станкевича». Кое-какие мелочи полковник уточнял уже во время любовных игр.
        Картина получалась такая!
        После смерти прадеда Ирины прошло двадцать пять лет. И все это время в кабинете этнографа Зиновия Полонского было сложено наследство для правнучки.
        Семь лет назад, когда Ира Полонская впервые вышла замуж, ей досталась трехкомнатная квартира профессора на Гороховой улице. И не где-то там за Фонтанкой, а около реки Мойки. Если прогулочным шагом, то это в трех минутах от Невского и в десяти минутах от Зимнего дворца.
        Первые три месяца после свадьбы Ирочке было не до коллекций прадеда.
        Потом они с мужем навели в кабинете порядок, загнав в дальний угол книги, рукописи, маски и коробки со всякой туземной атрибутикой.
        И сразу после этого начался роман со вторым мужем и развод с первым.
        Такие циклы повторялись четыре раза. И наконец, Ирина поняла, что можно нормально жить без штампов в паспорте, без марша Мендельсона и криков «Горько!»
        Не так давно один умный человек подсказал Полонской, что коллекция прадеда стоит каких-то денег.
        Потом нашелся покупатель - бизнесмен Ефим Романовский. Он отвалил за все маски пятьдесят тысяч долларов.
        Сделку оформили с адвокатом, с нотариусом и с искусствоведом из Кунсткамеры.
        А совсем недавно, собираясь продать старые книги, Ирина нашла коробку с дневниками прадеда.
        Посчитав, что самое любопытное время это семнадцатый год, Полонская нашла нужную тетрадь и стала читать.
        Во времена крушения царизма у нас еще не было телевизоров и других соблазнов цивилизации. Поэтому Зиновий Полонский писал вдумчиво и интересно. Почти, как граф Алексей Толстой в романе «Сестры».
        На последних страницах дневника Ирина чуть не завыла от злости. Она поняла, что одна из масок стоила в сто раз больше, чем вся коллекция.
        Но поезд ушел!
        Очевидно, полковник Смолкин был сносным сыщиком и неплохим любовником. В перерыве между первым и вторым действием он умудрился выпросить у Полонской дневник прадеда. Взволнованная Ирочка не придала этому значения. Ее интересовало другое! Ведь впереди была еще большая часть спектакля, его кульминация и развязка.
        Перед уходом полковник не стал будить женщину. Он с сожалением посмотрел на красавицу, прихватил дневник и покрепче запер за собой дверь. На два замка!

* * *
        Сидоров не сомневался, что Странник будет его ждать там, где они договорились.
        А куда он денется? Опытным взглядом «Коротышка» определил, что это интеллигент. Такие люди всего боятся, их грызет совесть и недоверие ко всему вокруг.
        После их первой встречи в переулке за Казанским собором Иван проводил заказчика до его квартиры. Следя за ним на набережной Канала Грибоедова, Сидоров применял маскировку, сняв яркую куртку и натянув черную бейсболку.
        Но когда Странник вошел в подъезд, который в Питере называют «парадное», и вставил ключи в свой почтовый ящик, можно было не скрываться.

«Коротышка» подошел поближе к заказчику, протер пальцем номер квартиры и очень спокойно сказал:
        - Если обманешь, убью! Зарежу, как курицу.
        Сейчас Странник стоял возле своей серой «Хонды» во дворе дома номер восемь на Провиантской улице.
        Они улыбнулись, как добрые знакомые, и пожали друг другу руку.
        - Всё нормально, Иван? За вами не следили?
        - Порядок! Я работаю чисто. Они три дня не хватятся, что у них что-то пропало.
        - Почему?
        - А я заранее в детском магазине купил маску. Ну и повесил ее на место той. Отличный вид. Как будто, так и было!
        - Здорово! Хорошая придумка! Но почему это всего на три дня?
        - Ты что забыл, Странник? В конце недели закрытие вернисажа. Приедет Фима Романовский. Уж он-то знает свое хозяйство.
        - Да, хозяин коллекции сразу заметит! Так мы поехали?
        - Куда?
        - На берег залива. У меня за Лахтой дача. Это дом моей невесты, но я там свой человек. Сразу передам вам деньги, а потом мы можем немного порыбачить.
        - С берега?
        - Что мы дети что ли? У меня катер есть. Не яхта, но с маленькой каютой. Там в шкафчике удочки и коньяк.
        - Да, после такой нервотрепки не грех и расслабиться. А банька у тебя есть?
        - Есть! Но это потом. После рыбалки.
        По Большой Пушкарской улице «Хонда» помчалась в сторону Черной речки. Переехав мосты через Малую и Большую Невку, Странник развернулся и направился по Приморскому проспекту в сторону Сестрорецка. До Лахты оставалось не больше пятнадцати километров.
        В машине они почти не разговаривали.
        Уже въехав на участок и заперев ворота, Странник начал торопливо объяснять, где теплица, где баня, а где все остальное.
        На первом этаже дома стоял большой сейф, защищенный бревнами сруба. Не двустворчатый шкаф, а такой аккуратный, размером со средний холодильник.
        Хозяин спокойно вытащил ключ и открыл свой железный ящик.
        Он понимал, что рядом с ним грабитель. Это опасно! Но Странник знал и другое - в сейфе ничего нет, кроме трех пачек по десять тысяч долларов в каждой.
        Зеленые американские деньги сиротливо лежали на верхней полке.
        - Вот тут всё! Как мы договаривались! Вы, Иван, здесь их оставите или возьмете на рыбалку.
        - Сейчас пересчитаю и с собой возьму. Я их даже в баню с собой возьму!
        - Как хотите! Они теперь ваши! И, кстати, насчет бани. Вы считайте деньги, а я пойду, затоплю печку. Пусть потихоньку согреется.
        Через двадцать минут Странник вернулся, а Иван Сидоров только закончил пересчет бумажек. Он стянул пачки резинками и разложил в три разных кармана. На куртке были молнии, но опытный «Коротышка» еще сверху заколол всё английскими булавками. Так надежней!
        Странник был уверен, что на причале никого нет, а будка сторожа слишком далеко, чтоб видеть детали.
        Но охранял стоянку катеров и яхт бывший флотский мичман с капитанским биноклем.
        Он видел все!
        Белый катер имел по борту ярко-красный обод и красивое имя «Пальмира».
        Каюта была меньше, чем купе. Но в ней был столик и лавки на четверых. А еще два шкафчика для инструментов, снастей, посуды и всяких закусок.
        Катер ушел на несколько километров от берега в сторону поселка Лисий Нос. Здесь было тихо.
        Маленькие рыбацкие лодочки жались поближе к берегу, а редкие корабли шли на Кронштадт далеко по фарватеру.
        Был почти полный штиль. Ваня Сидоров устроился на носу катера и сразу закинул удочку на два крючка. Он хотел настроить так, чтоб тяжелое грузило и наживка плавали чуть выше дна. Но не получилось! Лески не хватало. Глубина здесь была намного больше десяти метров.
        А Странник не стал сразу ловить. Он возился в каюте, вскрывая коньяк, готовя стаканы и закуску.
        - Нет, Ваня! Так ловиться не будет. Рыба чувствует, что мы с тобой не обмыли наше дельце.
        - Давай обмоем. Наливай, Странник!
        - Уже готово. Ты Иван будешь закусывать яблоком?
        - А еще что-нибудь есть?
        - Больше ничего.
        - Так зачем спрашиваешь? Тащи сюда яблоко.
        - Какое? Есть зеленое. Оно сочное и кисловатое. А есть красное - ароматное, но как вата.
        - Давай зеленое!
        Хозяин катера опять исчез в каюте. Он точно знал, что Сидоров сидит спиной и не видит его.
        Странник налил коньяком два стакана, положил в миску два яблока и вынул из кармана подготовленный шприц на два кубика. Он отбросил колпачок, и тонкая игла вкололась в зеленую плотную шкурку. Потом чуть правее, затем еще один раз и еще…
        Даже при легком волнении с таким подносом трудно пройти на нос катера.
        Но сейчас был полный штиль!
        Поставив всё на плоский капот, Странник призывно звякнул стаканом.
        Иван обернулся и отложил удочку. Он-то думал, что делает это на минуту, а оказалось, что навсегда.
        Они подняли коньяк и чокнулись.
        - Спасибо тебе, Ваня! Возможно, что мне еще понадобится твоя помощь. Намечается еще один вернисаж.
        - В Кунсткамеру больше не полезу!
        - Нет, Иван, это в другом месте.
        - Тогда обращайся. За такие хорошие деньги я всю жизнь готов работать.
        - Спасибо! И давай выпьем! За успех нашего дела.
        - За удачу, Странник! У нас это называется «фарт».
        Ваня Сидоров выпил коньяк залпом, быстро взял в левую руку красивое зеленое яблочко и откусил.
        Всё произошло мгновенно! Он даже не начал жевать. Он сразу вздрогнул и завалился спиной назад.
        Странник сбросил в воду поднос с миской и пустыми стаканами. Потом подтащил тело Ивана на капот поближе к лобовому стеклу каюты.
        Первым делом хозяин расстегнул булавки на карманах Сидорова, открыл молнии и вынул три пачки полновесных американских долларов.
        Вернувшись в каюту, Странник спрятал деньги в сумку, выбросил за борт шприц и вытащил из-под стола метровый обрезок трамвайного рельса с двумя дырками по концам.
        Привязывая железяку к Ивану, убийца не очень боялся, что его увидят. Больших кораблей не было видно. До правого берега километр, но катер повернут к нему кормой. А на левом берегу Петергоф. Это далеко! Оттуда даже с телескопом ничего не заметить…
        Еще раз оглядевшись, Странник подвинул тело с куском рельса на край катера и аккуратно спихнул за борт.
        Теперь надо срочно возвращаться!
        Банька уже готова…

* * *
        Полковник понял, что самое интересное где-то в конце дневника. Он нашел дату 26 октября 1917 года. С этого момента начиналось очень многое…
        Он хотел читать, но передумал.
        Юрий Смолкин был педант. Он никогда не заглядывал в конец детективного романа, чтоб узнать, кто у кого украл кораллы.
        Тетрадка была не очень толстая, а почерк этнографа был изумительный. Единственно, что мешало, так это масса твердых знаков в конце слов и неуместные буквы «ять»…
        Зиновий Полонский на самом деле писал живо и с легким юмором. В феврале молодой профессор сожалел об уходе Николая Второго. Понятно, что царизм всех достал, что всем надоело вранье и коррупция, но новые лидеры могли быть еще хуже.
        В апреле этнограф еще надеялся, что смута скоро пройдет, и все снова станут жить в мире и согласии. Но для страховки Зиновий Иванович начал предпринимать меры предосторожности.
        Ему было всего тридцать три года, но молодой ученый был старшим в семье и сам принимал решения.
        До лета Зиновий Полонский продал всё, что можно было продать - каменный особняк в районе Выборга, коллекции картин, серебра и фарфора. Он снял все деньги с банковских счетов и начал знакомиться с ювелирами.
        До начала осени он на все свободные средства скупил четыре десятка крупных камней. Половина из них бриллианты, а остальное это рубины и сапфиры.
        Когда полковник Смолкин читал это, он почувствовал, что пульс участился, а в голове появился сумбур и ажиотаж.
        Все люди уважают деньги. А многие их даже очень любят. Особенно, когда речь идет о крупных суммах.
        Но, судя по всему, профессор Полонский имел на руках драгоценности на несколько миллионов долларов. В дневнике шла речь о камушках больших размеров - от вишневой косточки до крупных семян фасоли.
        Можно было удивляться интуиции Зиновия Полонского. После мятежа генерала Лавра Корнилова он перебрался в небольшую квартиру на Гороховой улице.
        А в середине октября профессор начал готовиться к выезду в Англию. За неделю до штурма Зимнего дворца он собрал один чемодан и два ящика с частью коллекции ритуальных масок.
        В последний момент Полонский повел себя вопреки этическим нормам и морали ученого. Зиновий совершил акт вандализма! Он стамеской снял слой краски на верхней кромке ритуальной маски индейцев племени Сквамиш из канадского острова Ванкувер.
        Из записей видно, что профессор плакал, когда делал это! Он же тогда не знал всей судьбы России. Он не думал, что вскоре всё пойдет кувырком и суровые ребята с топорами и винтовками начнут разбирать на кирпичи дворянские усадьбы, рвать картины, жечь библиотеки и рушить церкви.
        В тот момент Полонский не думал о мировых проблемах. Он коловоротом сверлил дырки в маске и одновременно копался в своей душе. Кто он? Элита российской культуры или дикий варвар с раскосыми и жадными очами?
        Но к 25 октября 1917 года дело было сделано!
        Когда совсем рядом гражданин Ульянов, покинув конспиративную квартиру, пробирался в Смольный дворец, в кабинете на Гороховой улице этнограф Полонский запихивал в просверленные дырки свои алмазы-изумруды.
        Потом все было залито воском, приглажено и покрашено в тот же цвет, как и было.
        Полонский собирался отплыть в Лондон в середине ноября, но оказалось, что для вывоза личной коллекции масок нужно заключение Наркомпроса.
        Пришлось идти к Луначарскому. Наивный Зиновий Иванович полагал, что два русских интеллигента сразу поймут друг друга.
        И Анатолий Иванович действительно понял причину отъезда, но не только не одобрил, а сильно возмутился. Нарком демонстративно порвал билеты Полонского на Британский пароход «Нельсон», который стоял у причала Канонерского острова.
        - Нам надо, дорогой Зиновий Иванович, строить новую Россию, а не бежать от нее. Я предлагаю вам возглавить отдел при Русском музее. На его базе мы создадим Музей этнографии.
        И Полонский остался в России, пережив гражданскую войну, НЭП, репрессии, блокаду, смерть вождя, волюнтаризм и застой.
        Все это время коллекция масок лежала в двух ящиках в углу кабинета на Гороховой.
        И где-то на дне нижнего ящика хранилась доска с орлиным носом, вырезанная умельцами из индейского племени Сквамиш.

* * *
        Еще на первой встрече с частным детективом Бурлаковым все решили, что преступник вполне может быть на похоронах режиссера Бориса Станкевича.
        Непонятно почему, но во многих детективах описана ситуация, когда убийцу просто тянет на место преступления и на кладбище, где жертву отправят в последний путь.
        А если это так, то надо скрытно сфотографировать всех, кто будет рядом с гробом, установить их и проверять по всем параметрам. С учетом популярности режиссера - это адская работа! Там наверняка будут люди из Мэрии, из Министерства культуры и от всяких театральных обществ.
        Правда, есть еще поминки. Они будут проводиться в театре, но и туда вполне можно проникнуть, придумав нормальную легенду.
        До этого траурного мероприятия Петр Бурлаков на своей черной «Шкоде» заехал в УМВД Центрального района. Здесь в доме номер три на Мытнинской улице еще совсем недавно успешно работал капитан Бурлаков.
        Так получилось, что он ушел на вольные хлеба без пенсии и выходного пособия. Но теперь большинство сотрудников завидовали ему. Он получил свободу и сравнительно хорошие деньги.
        Петр знал, что многие полицейские сыщики собираются уходить. Поэтому они будут ему помогать, наплевав на утечку информации.
        Андрей с Татьяной сидели в «Шкоде» пока Бурлаков бегал по своей бывшей конторе и встречался с бывшими сослуживцами.
        Это были очень полезные контакты. Он узнал многое, хотя и не все.
        Главное то, что Петр случайно встретился с Гришей Луковым, со старшим лейтенантом из УМВД на Васильевском острове. С тем парнем, который вел дело о краже маски из Кунсткамеры.
        Они виделись вчера, но тогда никакой информации еще не было. А сейчас Григорий по секрету сообщил, что среди пальчиков, обнаруженных в каморке, где вор пережидал ночь, обнаружены знакомые узоры.
        Три отпечатка точно принадлежали Ване Сидорову по кличке «Коротышка». Этот урка уже сидел за кражу из областного музея. И он явно причастен к краже. Он не мог засветиться в Кунсткамере случайно.
        Всё бы хорошо, но только этот рецидивист после первой отсидки не появлялся в Питере. И вообще Сидоров давно не попадал в поле зрения.
        Вторая новость еще интересней! Час назад полковник Юрий Смолкин намекнул, что убийство режиссера из театра «Пальмира» наверняка связано с кражей индейской маски с орлиным носом.
        Полковник не раскрыл детали, но все поняли, как надо искать убийцу. Он там, куда ушла ритуальная маска племени Сквамиш.
        Петр Бурлаков спешил! Он помнил, что в машине его ждут журналисты Струговы. А потом предстоит поездка в район Пулково на Южное кладбище. Затем театральные поминки с наигранными слезами и с выражением почтения к ушедшему таланту и гению сцены!
        Частный детектив спешил, но он успел получить адрес следователя, который семь лет назад вел первое дело Ивана Сидорова.
        Подполковник латышской национальности Янис Лацис недавно ушел на пенсию, но его адрес Петя достал. И если реально искать этого «Коротышку», то надо начинать с военного пенсионера, пока тот не уехал в свою родную Прибалтику.
        Они свободно успевали на кладбище. И поэтому Бурлаков устроил в своей «Шкоде» пятиминутку. Выложив всю информацию, он высказал мнение, что это слишком жирно, если они втроем отправятся на кладбище и на поминки.
        Гораздо правильней, с оперативной точки зрения, разделиться. Бурлаков привезет журналистов к Южному кладбищу, а потом он на своей «Шкоде» поедет искать Лациса.
        Андрей с Татьяной сразу согласились с этим планом.
        После полученной в УМВД информации у всех появился интерес, кураж и азарт погони.

* * *
        Реквизиторы хорошо поработали в «Пальмире».
        На фоне черного занавеса отлично смотрелись яркие цветы под портретом Бориса Германовича Станкевича.
        Зрительный зал превратился в банкетный. Кресел было много, но удалось достать столы на сто двадцать человек.
        В смысле продуктов и выпивки помогли спонсоры.
        Поминки начались в торжественной тишине. Сначала зачитали соболезнование от Мэра Питера. Потом говорили другие чиновники от искусства. И каждый выступавший заканчивал свой спич традиционными фразами. Это были слова про «Вечную память», про «Пусть земля будет пухом» и про «Мир его праху».
        Понятно, что после каждого такого призыва все выпивали, давя кладбищенский стресс и страх собственной смерти. Поэтому к выступлению нового начальника «Пальмиры» в зале слегка гудели, переговариваясь с соседями.
        Собственно говоря, Главный режиссер был пока с уменьшительной приставкой
«исполняющий обязанности». Но мало кто сомневался, что Илья Гаранин возьмет всё в свои руки. У него были связи во всех сферах - от Мэрии до театрального буфета. Раньше это называлось смешным словом «блат».
        Илья Захарович пришел в «Пальмиру» недавно и сразу попал на роль Париса. Именно из его рук Станкевич получил отравленное яблочко.
        Понятно, что режиссер сам прибежал на сцену. Понятно, что яблоко предназначалось не покойному, а Прекрасной Елене. Понятно, что Гаранин не стал бы травить коллег на виду у всего коллектива.
        Всё так! Но всех присутствующих терзали смутные сомнения. Мало кто знал латынь, но все слышали о фразе тогдашних следователей: «Ищи, кому это выгодно».
        После печальных слов Гаранина зал загудел еще громче. Потихоньку ушли чиновники из Мэрии и группа других официальных лиц. Громко слиняли люди из ТВ со своими камерами и софитами. С трудом уходили пишущие журналисты.
        За столами на сто пятьдесят человек через час остались тридцать-сорок самых стойких. Это были актеры и сотрудники театра. Все они дошли до кондиции, а Татьяна с Андреем старались не пить алкоголя. Они собирались работать. Они были здесь, как за рулем.
        Все, кто считал театр своим домом, стали вести себя соответственно. Мужчины сняли темные пиджаки, и поминки сразу повеселели. Некоторые актрисы по привычке стали смеяться и кокетничать. Курильщики ушли в фойе, а постоянные парочки разбредались по артистическим комнатам, по подсобкам типа костюмерной или реквизитной.
        Струговы поняли, что настал их час!
        Они, как и всегда, разделились по половому признаку. Татьяне предстояла беседа с новым Главным режиссером, с тем приятным мужчиной, который репетировал Париса.
        А Андрей собрался брать интервью у примадонны «Пальмиры». Тем более что некоторые подозрения падали и на Ирину Полонскую. Похоже, что в драме по убийству Станкевича, и в детективе с кражей орлиной маски именно она играла главные женские роли.

* * *
        Поскольку Петру Бурлакову не удалось раздобыть телефон бывшего следователя, он отправился на проспект Стачек просто так. Надеясь на свою удачу!
        По внешнему виду и по манере общения жена Лациса была не из чопорной и рассудительной Прибалтики. Женщина пенсионного возраста была больше похожа на приветливую хозяйку из Ростова или Воронежа.
        А вот сам подполковник запаса Янис Карлович оказался настоящим пенсионером. Жена сообщила, что утром он уехал на рыбалку.
        Многие питерские пацаны ловят рыбу на набережных Невы, в прудах на Елагином острове или в протоках у Гребного канала. Им попадается кое-какая рыбешка, но это баловство.
        Как настоящий рыбак Лацис поехал за кольцевую дорогу в район Большой Ижоры.
        Это был совсем не ближний свет. И Петя Бурлаков не поехал бы туда ни за что, ни за какие коврижки. Но женщина сразу созвонилась с Янисом и предупредила, что к нему едет гость по очень важному делу.
        Потом она подробно нарисовала схему проезда и дала телефон мужа.
        Мобильники, это очень мудрое изобретение! Через пару километров после Кольцевой дороги, которая вела на Кронштадт, черная «Шкода» покинула широкое Приморское шоссе и свернула к Финскому заливу.
        Но, съехав с основной дороги, Бурлаков сразу заблудился. Последние десять минут он ехал не по азимуту, а по подсказкам Лациса, который все время был на связи.
        Петр ожидал увидеть настоящего латыша - медлительного усатого мужика с трубкой и неповторимым акцентом.
        Но ничего этого не было. Янис Лацис оказался нормальным питерским пенсионером в очках и шляпе. У него не было ни неторопливости, ни дымящей трубки, ни певучего акцента.
        Оказалось, что еще до войны Лацисы уехали на Урал. И там, уже в год смерти Сталина, родился мальчик Янис. А через два года после автомобильной аварии он оказался в детском доме возле Нижнего Тагила. Там, где знаменитый и очень правильный Уралвагонзавод.
        Он воспитывался среди наших шустрых шалопаев. И от латыша у него ничего не осталось.
        Ничего, кроме имени.
        Не зря мужчины любят рыбалку, уху, костерок и закат с видом на море. Это приносит в душу спокойствие, порядок и стабильность. И сразу кажется, что всё в жизни хорошо! Даже если всё плохо.
        От такой красоты и умиротворенности Петя Бурлаков расслабился, забылся и под соленый огурчик принял первые сто пятьдесят водки.
        И тогда Лацис, хитрый латыш уральского розлива намекнул, что в таком виде категорически нельзя садиться за руль. Отнимут права, как пить дать!
        И они продолжили банкет с видом на море.
        Уже после заката частный детектив Бурлаков вспомнил, что он приехал сюда не водку жрать! Он начал осторожно подводить бывшего следователя к сути вопроса.
        И, хотя Янис Карлович был пенсионер, но голова у него работала лучше любого опера. Особенно, когда стемнело, и они с Петром начали разливать вторую бутылку.
        - Так значит, Петруха, ты не мент, а вольный сыщик из страховой компании.
        - Не совсем так, но да!
        - И ты, стало быть, ищешь Ваню Сидорова по кличке «Коротышка».
        - Как вам сказать?
        - Говори прямо, Петруха!
        - Да, Янис Карлович. Я ищу гражданина Сидорова.
        - Выходит, что Ваня опять какой-то музей почистил. Или на нем несколько эпизодов висит?
        - Про другие я не знаю, но в Кунсткамере его пальчики нашли.
        - Он что сделал? Он двухголового теленка унес?
        - Нет! Иван индейскую маску стащил. Зачем ему теленок?
        - А зачем ему маска?
        - Резонный вопрос, но какая здесь красота. Как отсюда Кронштадт красиво смотрится. Чистый Айвазовский! Вы наливайте, Янис Карлович, наливайте.
        После очередного тоста за морских живописцев и за «свет маяка над волною», рыбаки молчали пять минут.
        Потом Лацис продолжил беседу.
        - Я посадил Сидорова семь лет назад. Он уже давно освободился, и всё было тихо. Мне бы сказали, если бы Ваня шалил. Он мне обещал, что завяжет морским узлом.
        - Обманул он вас, Янис Карлович. В Кунсткамере его пальчики.
        - Я вот что думаю, Петя. Если он в Питере не регистрировался, значит, живет у какой-нибудь женщины нелегально.
        - Очень логично!
        - Я даже знаю у кого.
        - У кого?
        - Семь лет назад я с ней говорил, но без протокола. Очень яркая девушка. Волосы черные, как смоль, а фамилия Вайс. Это на немецком значит «белая».
        - Спасибо, товарищ Лацис! Я немецкий в институте учил. Три десятка слов помню.
        - И глаза у нее, Петя, большие и игривые. Это не наша Маша или Даша. Это караимка!
        - Странное имя.
        - Это не имя, Петя! Тысячу лет назад беглые евреи смешались с хазарами и прятались в крымских горах. Слышал про пещерные города? Чуфут-Кале, например.
        - Слышал, но смутно. И от кого они прятались?
        - Ото всех, Петруха! В Бахчисарае татары, в Херсонесе греки, в Ялте турки, в Судаке генуэзцы, с севера скифы подпирают, а по Днепру славяне достают. И все не любят караимов.
        - Вы еще помните, Янис Карлович, где жила эта жгучая брюнетка?
        - Обижаешь, Петр! Я, как посадил Сидорова, так несколько раз к ней ходил. Хотел даже вербовать.
        - Понятно! Чтоб общаться на конспиративной основе.
        - Да… Ты только моей жене не ляпни! Балаболка!
        - Шалун вы, Янис Карлович! Так где же проживала эта ваша зазноба?
        - Верочка Вайс жила на Набережной обводного канала. Номер дома не помню. Я порвал с ней все связи.
        - Мы ее найдем! Фамилия Вайс - это у нас редкость. Это для Питера, как белая ворона.

* * *
        Поминки утомляют. Как бы ты не отвлекался на алкоголь и разговоры с соседями, в голове порхает мысль о вечном. О том, что «все там будем». О том, что вот ты сейчас хватаешь на вилку кусочек малосольной семги, а Боря Станкевич мокнет в болотистой земле Южного кладбища рядом с Пулковской обсерваторией.
        Если об этом не думать, то всё хорошо!
        Но голова, это не компьютер! Здесь не поставишь защиту от вируса страха. Здесь оно само себе думается, как хочет…
        Народу за столом стало меньше, но гул и гомон усиливался. И Ирина Полонская вдруг вспомнила, что это ей предстояло кусать это коварное яблоко. Все это знали, но все деликатно обходили вопрос о том, что Борис Германович своей смертью спас ее.
        Полонская встала и неровным шагом подошла к сцене, к тому самому месту, где на нее упал Станкевич.
        Она впервые подумала, что начинить ядом яблочко мог только сотрудник театра. Любой из тридцати человек, кто в тот день крутился вокруг сцены.
        И этот «любой» наверняка был сегодня в зале!
        Поднявшись на сцену, Полонская посмотрела в партер.
        Вот у дальней двери курит осветитель Женя. А рядом стоит Костя Зубов, игравший роль Гектора.
        На дальнем конце стола уплетали пирожные костюмерша Оля Зиновьева и гримерша тетя Рита.
        А ближе к сцене вальяжно сидел новый руководитель «Пальмиры» Илья Гаранин. Ее бывший партнер по сцене. Понятно, что теперь он больше не будет играть Париса - не царское это дело!
        Рядом сидела печальная Афродита. Это Катя Семенова, к которой приклеилась присказка «глупышка и дурнушка». Хотя она была вполне выше среднего уровня. Курносая милашка, вполне адекватная, цепкая, хитрая. И, кажется, что у нее роман с Константином Зубовым…
        Напротив задумчиво держал фужер Гриша Фрумкин, художник и постановщик декораций. Это простой, нормальный еврей - вежливый мужчина в очках с добрыми глазами и виноватой улыбкой. Но Гриша мог начинить яблочко? Он тоже мог…
        Они все могли!
        В голове у Ирины Полонской был полный сумбур.
        Любой из этих людей мог отравить яблоко! Но кто виноват? И что делать?
        Это были два вопроса, на которые она не могла найти четкий ответ. Все остальное тоже было в тумане. Кого именно травили? Как? И, главное, почему?
        Ну, в том смысле, зачем она ему понадобилась? Что хочет от нее убийца? И будет ли он еще раз ее убивать? Если да, то когда?
        И от принятого алкоголя, и от этого сумбура мыслей Ирине стало душно. Она ощутила, как тело стало липким и по нему прошли мурашки.
        Полонская поняла, что должна расстегнуть или даже сбросить с себя платье и умыться. Понятно, что это невозможно сделать в театральном туалете. И она пошла в свою артистическую комнату.
        Из-за экономии здесь располагалось три шкафа и шесть столиков с маленькими трюмо и яркими лампами.
        И тут же в углу была широкая раковина с горячей водой.
        Полонская вошла и включила верхний свет.
        Шторы в этой артистической были всегда плотно закрыты. Дело в том, что в пяти метрах за окном стояла стена соседнего дома с десятком любопытных окон. А актрисы часто переодеваются в сумбуре и спешке, не стесняясь никого. Поэтому, иногда есть, что посмотреть.
        И смотрят!
        После того, как женщины засекли любопытного с морским биноклем, было принято решение зашторить окно плотно и навсегда.
        Ира включила свет и пошла в дальний угол, расстегивая на ходу платье.
        Дверь в артистической никогда не запиралась на ключ. Все мужчины знали, что сюда нельзя входить без стука и приглашения.
        Местные точно знали, а чужие здесь не ходят!
        Полонская долго добивалась, чтоб вода в кране была не горячей и не теплой, а чуть прохладной. Она взяла мыло и попыталась смыть с себя сомнения, стресс и страх.
        Всё ее лицо было в мыле, когда она краем уха услышала, что скрипнула дверь. Она не успела придать этому значение. Кто-то за ее спиной протянул руку к выключателю, и свет погас.
        Полонская обернулась, но увидела только темноту. Впереди маячила какая-то тень. На фоне светлого потолка и верхней части стены было видно, что тень держит над головой бутылку.
        Поскольку Ирина знала свою артистическую комнату наизусть, она прыгнула вправо, присела и швырнула навстречу темной личности стул от ближайшего столика. Потом в центр комнаты полетело маленькое трюмо.
        Было слышно, как трещат деревяшки и на кусочки бьются зеркала. По всем приметам этот звон не предвещал ничего хорошего!
        Одновременно Полонская громко заорала.
        Она была артисткой с хорошо поставленным голосом. Что-что, а кричать она умела!
        Все ее действия задержали невнятную фигуру, но на десять секунд.
        Если это был убийца, то он пригляделся и, определив, где голова жертвы, опять взмахнул бутылкой.
        А Полонская опять заорала!
        Она знала, что в этой части коридора тупик. Здесь всего одна дверь, а мужская артистическая за тридевять земель! Они сами выбирали себе комнату, чтоб подальше от надоедливых глаз.
        Ирина сидела под столом и кричала. Но не для кого-то, а для себя.
        Надо что-то делать! Нельзя, чтоб тебя убили просто так, без шума и визга…
        Убийца попытался ударить актрису бутылкой, но промахнулся. Тяжелый сосуд из-под шампанского врезался в край стола и со звоном раскололся.
        Глухие шторы слегка пропускали свет, и Ирина заметила, что рука нападавшего темнее, чем у негра.
        Очень просто! Бандит был в черных лайковых перчатках, чтоб не делать отпечатков!
        Это значит, что убийца не дилетант из дворовой команды. Он профи высшей пробы!
        А еще девушка поняла, что теперь у этого душегуба в руках страшное оружие в виде обломка бутылки с острыми краями. На блатном жаргоне эта штука называется
«розочка».
        Елена Прекрасная понимала, что ей осталось жить несколько минут. Она собралась закричать в последний раз, но открылась дверь в полутемный тупиковый коридор.
        Стало немного светлее, но дверной проем загородила еще одна фигура, которая тоже могла быть убийцей.
        Полонской даже польстило, что на нее охотятся сразу несколько мужчин!
        А второй силуэт прыгнул на первого субъекта. Они стали возиться на полу, давя осколки зеркал и расшвыривая коробочки, тюбики и флаконы, которые Ирина смахнула вместе с зеркалами трюмо.
        За пять секунд артистка успела отдышаться, встать и проскользнуть мимо дерущихся.
        Она понимала, что сейчас ей проще всего смыться. Но как она будет жить дальше, если душегуб сейчас убьет ее спасителя.
        И если один из них будет убит, как узнать - кто есть кто? Лайковые перчатки можно снять и нацепить на труп.
        И тогда вообще начнется полная неразбериха!
        Подумав пару секунд, Полонская бросилась на урчащих от злости соперников.
        Теперь под ней было двое мужиков. Они мутузили друг друга, и своими локтями попадали Ирине по ребрам. Не вытерпев этого издевательства, она свалилась на пол.
        И сразу ей под руку попался флакон французских духов, сделанных в Польше.
        А рядом в пределах досягаемости шевелились две головы и четыре руки - пара в лайковых перчатках и пара без них.
        Руки мелькали, как у наперсточника!
        Как зритель, следящий за выкрутасами жулика с шариком и тремя стаканчиками, Полонская в полумраке пыталась определить, какой голове какие руки принадлежат.
        Ей показалось, что она сделала правильный выбор. Она размахнулась польским флаконом и врезала в темечко одному из двоих.
        Второй сразу вскочил и бросился в коридор.
        Странно! Если он спаситель, то чего стесняется? А если убийца, то чего не убивает дальше?
        Ирочка встала, подошла к двери и включила свет.
        На полу лежал окровавленный парень, которого она видела сегодня на поминках. Он лежал, раскинув руки, на которых не было никаких лайковых перчаток.
        Полонская похолодела, подумав, что убила хорошего человека. Но «труп» застонал, приподнялся и начал чертыхаться. А потом он открыл глаза.
        - У вас, Ирина, тяжелая рука. Вы зачем меня так?
        - Ошиблась! Я думала, что вы тот, который. А вы совсем другой.
        - Я журналист Андрей Стругов. Пришел писать заметку про ваш театр.
        - Ой, как интересно!
        - Очень интересно, но больно! Ирина, вы узнали нападавшего?
        - Не совсем, Андрей. Но я точно помню, что на нем были лайковые перчатки.
        - Отличная примета! А почему вы без платья?
        - Я хотела умыться. Но сейчас я вас буду умывать. Тут столько крови! Я первый раз так человека приложила.
        - И как, весело?
        - Не надо иронии, Андрюша! Сейчас мы поедем ко мне домой, и я буду вас лечить.
        - Но я здесь с женой!
        - Мы и ее с собой возьмем…

* * *
        Почти все люди уважают деньги. Они понимают, что это важная и нужная часть нашего бытия. Одна из многих других. Такая, как электричество, одежда или чай с сахаром.
        Без всего этого жить можно, но сложно!
        А некоторые граждане становятся жадинами и жлобами. Они не только уважают деньги, они их любят. Они настолько привязаны к монетам и купюрам, что с болью отдают их, даже покупая хлеб с молоком.
        Но следующая стадия - это вообще диагноз! Это люди алчные и скаредные. Они готовы удавить своего ближнего из-за денежных знаков. Особенно, если это американские купюры. И особенно, если они сложены в пачки по сто штук. И хорошо, если этих пачек много…
        Юрий Смолкин и раньше замечал за собой скупость и прижимистость.
        Он любил деньги, почти как жену!
        Но когда он прочел дневник и понял, что в украденной из Кунсткамеры индейской маске спрятаны драгоценности, полковник впал в состояние аффекта. Он начал делать то, что недостойно российского полицейского!
        Смолкин понимал это, переживал в глубине души, но ничего не мог с собой поделать. Его захватил азарт кладоискателя.
        Захватил и потащил вперед к пропасти!
        Одним словом, полковник решил, что из всех фигурантов дела именно он самый достойный владелец бриллиантов, рубинов и сапфиров!
        А кто же еще?
        Российскую Кунсткамеру Смолкин вообще не брал в расчет. И это правильно! Нынешняя власть старается уменьшить роль государства во всём.
        Тот, кто стащил маску из музея - это вор! И он должен сидеть в тюрьме.
        Отдавать камушки Ирине Полонской - просто смешно! Она актриса и приятная женщина. Она должна жить не ради денег, а для искусства и других удовольствий.
        Законный владелец маски Ефим Романовский вовсе сбоку припека! Он даже не знал, что именно купил у Полонской. Иначе он не стал бы выставлять эту канадскую деревяшку на вернисаж.
        Кто еще остается?
        Никого!
        Полковник первым узнал, что в каморке Кунсткамеры, где прятался похититель маски, нашли пальчики Ивана Петровича Сидорова.
        Смолкин первым изучил старое дело вора по кличке «Коротышка». Он сразу заметил, что следователь Янис Лацис не оставил протокол допроса сожительницы Сидорова. Но на обороте одного из документов был карандашный список связей подследственного.
        Под цифрой восемь там значилась некая Вера Вайс, живущая на Обводном канале в доме сто пятьдесят девять. Это совсем рядом с Варшавским мостом.
        Семь лет назад аккуратный Янис Карлович сделал рядом приписку «интимная связь». А потом после точки написал слово «Любовь», да еще с восклицательным знаком.
        Оперативным чутьем Смолкин понял, что матерый рецидивист Иван Сидоров затаился у гражданки Вайс.
        Здесь его лежбище!
        Впервые в жизни полковник шел на задержание один. Ему не нужен был «Коротышка» в камере. Там придется допрашивать официально, под протокол и под запись. Сразу появится адвокат. Придется подставлять агентов вести в Крестах специальную разработку…
        Одним словом, в такой ситуации не сохранить тайну этих сверкающих камней.
        А так, если он сам берет Сидорова, то предлагает выгодный бартер - доску с индейским синим орлом в обмен на свободу. «Коротышка» поймет, что эта ритуальная деревяшка стоит гораздо меньше, чем десять лет лесоповала.
        Юрий Смолкин был в затрапезном гражданском костюме. Ни фуражки с кокардой, ни кителя с блестящими пуговицами, ни погон с тремя большими звездами.
        Всё наоборот! Джинсы с кроссовками и легкая курточка с бейсболкой. От настоящего полицейского у него оставался только опыт, пистолет и удостоверение с двуглавым орлом.
        Он подошел к двери и спокойно позвонил. Это не была питерская коммуналка. Судя по всему, женский голос, который откликнулся через минуту, принадлежал гражданке Вайс.
        - Вера? Открой! Это Юра. Мне надо для Ивана одну вещь передать.
        - Так нет его. Три дня назад уехал, и как в воду канул.
        - Это я знаю, он мне давно сказал, что уедет. Ты открой, Верочка, я ящик для Вани оставлю и уйду.
        И она открыла!
        Хотя Вайс почти десять лет жила с жуликом, но так и осталась наивной провинциалкой…
        Смолкин не вошел в квартиру, а ворвался туда, втолкнув своим телом хрупкую женщину.
        Вера зацепила пяткой о край ковра и упала навзничь, загородив собой весь холл.
        Полковник запер дверь. Достал из кармана веревки и навалился на женщину.
        В первый момент Верочка решила, что приветливый незнакомец будет ее насиловать. Но Смолкину было не до того. Он просто связал худенькую тридцатилетнюю девушку и начал допрашивать.
        Он не представлялся полковником полиции. Но он спрашивал ее о самом важном. О Сидорове, о его связях, о его доходах и о какой-то Кунсткамере.
        Хотя на самом деле Смолкина интересовал лишь один вопрос - где индейская маска с острова Ванкувер?
        Но Вера Вайс молчала, как партизанка!
        За два часа Смолкин обшарил всю квартиру. Ему пришлось перебирать посуду, ковырять землю на балконе и копаться в грязном белье…
        Он, конечно, мог не найти спрятанные бриллианты, но маски или ее обломков в комнатах Веры Вайс точно не было. И продолжать ее допрашивать было бесполезно!
        Полковник хорошо знал таких страстных дамочек, таких упорных и несговорчивых. Тут даже угрозы с пытками не помогут. Кремень, а не женщина!
        Разместившись на диване, Юрий Сергеевич прикрыл глаза. С одной стороны он реально устал, а с другой - так легче думается…
        Он вспомнил, что час назад Вера проговорилась. Она машинально сказала, что Иван звонил ей позавчера днем. А уехал он еще раньше.
        Сидоров вполне мог быть сейчас там, откуда разговаривал с женой. А это означало, что его можно найти.
        Точно! Телефон «Коротышки» можно свободно отследить! На то она и сотовая связь, где каждый звонок попадает в свою ячейку.
        Полковник встал, взял со стола мобильник Веры Вайс, поправил ей кляп и ушел.
        Пусть дамочка отдохнет до вечера…

* * *
        Вечером Андрей Стругов блаженствовал!
        Он лежал на тахте в шикарной квартире бывшего профессора и этнографа Зиновия Полонского.
        Голова уже почти не болела, а вокруг него крутились две прекрасные женщины. Его лечили жена Татьяна и артистка Ирина.
        Многие мужчины только имитируют суровость. Все они любят нежность и женскую ласку!
        Деловой разговор они начали утром за завтраком.
        Ирина Полонская сразу поняла задачу. Она когда-то училась на первом курсе юридического. И она вспомнила знаменитую латинскую фразу, которая звучит так: «Куи продест?»
        Или по-русски: «Кому выгодно?»
        Это основной лозунг всех сыщиков и юристов. И если кто-то охотится за Ириной, то поймать его можно тогда, когда поймешь, чего он от нее хочет. Какая ему выгода от ее смерти?
        Около часа Ирина рассказывала про прадеда, который всё фамильное состояние перевел в бриллианты и вложил в деревянную маску племени Сквамиш.
        Потом артистка рассказала о продаже коллекции и о дневнике, который появился слишком поздно.
        И, наконец, Полонская начала перемывать косточки всем театральным деятелям из
«Пальмиры».
        Оказалось, что за последние две недели в этой квартире побывали многие, но только четверо из них читали дневник. Все остальные могли слышать от Ирины только общие эмоции и сожаления. Она многим говорила, что продешевила, продав коллекцию, но не более того.
        Первым, кто читал дневник, был ее теперешний любовник Илья Гаранин. Неизвестно, как он поведет себя после назначения Главным режиссером, но пока это так!
        Смущаясь, Ирина, сообщила, что Илья Захарович неоднократно ночевал в этой квартире. И она в порыве чувств дала ему тетрадку прадеда. А кому же и давать, как не самому близкому человеку.
        Через несколько дней к ней заходил покойный Станкевич. Их роман уже давно закончился, но Борис Германович вдруг пожелал освежить чувства. А театральному начальству отказывать не принято!
        Режиссер между делом тоже прочел дневник, но он, по понятным причинам, не мог быть убийцей, поскольку его самого убили…
        Третьей читательницей была Катя Семенова, игравшая роль Афродиты. У них с Полонской была большая общая сцена, и Екатерина предложила прорепетировать. Правда, когда они встретились в этой квартире, то пошел задушевный разговор о самом главном. О любимых людях, которые не стали мужьями и о любовниках, которые не стали женихами.
        Под большим секретом Афродита прочла несколько самых важных страниц из дневника. Ирине даже показалось, что ей это не очень интересно.
        Читая, Катя всё время отвлекалась, возвращалась к своей грустной любовной истории.
        Ей приходилось постоянно ездить на свою дачу в Лахте. Там она регулярно встречалась со своим нынешним «женихом» Костей Зубовым, с тем, который в спектакле играл роль Гектора.
        А позавчера Екатерина Семенова намекнула Полонской, что скоро она уедет в Финляндию. Всерьез и надолго! И, конечно, не одна, а со своим Константином…
        И четвертый читатель дневника - полковник Юрий Смолкин. Но он не убийца! Почему? Полицейский ночевал в этой квартире через день, после отравленного яблочка. И потом, он государственный чиновник! Такие люди свободно могут украсть, но не убить…
        Андрей записывал избранные места из рассказа Полонской. У него накопилась масса уточнений и возражений. Но он ничего не успел сказать. По сотовому телефону ему позвонил взволнованный Петр Бурлаков.
        Разговор был долгий!
        Вернее, говорил только частный детектив, а Стругов выражал сочувствие, зависть, удивление и другие эмоции.
        Наконец Андрей отложил телефон и сообщил всем.
        - Ночью Бурлаков ловил рыбу около Большой Ижоры. Но ловил ее не один, а со следователем, который вел дело «Коротышки». Короче - есть адрес, где может скрываться похититель маски.
        - Мы едем туда?
        - Да, едем все вместе! Бурлаков будет там через двадцать минут. Это Набережная Обводного канала, дом номер сто пятьдесят девять.
        - Там живет вор?
        - Не совсем. Это квартира красивой женщины с редким именем Вера Вайс…

* * *
        Полковнику пришлось самому ехать в компанию сотового оператора и там общаться с Генеральным директором.
        Пришлось придумать версию, про срочную секретную операцию, при которой невозможен запрос по обычной процедуре.
        Через час Смолкин узнал, что последний раз «Коротышка» звонил Верочке Вайс из западной части Лахты. Примерно там, где находится дачный поселок Ольгино.
        Полковнику повезло. Он не знал точного адреса, но, показывая фото Ивана Сидорова, он почти сразу натолкнулся на сторожа со стоянки катеров и яхт.
        Пенсионер, бывший мичман хорошо знал свое дело. Докладывая Смолкину свои наблюдения, он старался говорить четко, как на оперативном совещании.
        - Этого человека я видел вчера в полдень. Примерно в двенадцать пятнадцать. Их было двое. Они сели на катер со странным именем «Пальмира» и отплыл в море. Это такая маленькая белая яхта с красной полосой по ободу.
        - С кем он уплыл?
        - Точно не знаю, но второго зовут его Константином. Он, якобы, жених нашей Кати Семеновой.
        - Что за Катя? Где живет?
        - Семенова - артистка! И ее Костя артист. У Кати здесь дача родителей. Дом отсюда виден. Вон там зеленая крыша с трубой. Номер семь на Соловьиной улице.
        - Артисты здесь живут постоянно?
        - Нет! Приезжают два-три раза в неделю. Я полагаю, что для любовных утех.
        Полковник усмехнулся. Пенсионер произнес последние слова осуждающим шепотом. Как про людей, которые грешат на виду у всех.
        - Возможно, что для утех! А скажи, мичман, когда эти двое вернулись с рыбалки?
        - В этом и соль, товарищ полковник! Поплыли двое, а вернулся только Константин.
        - А куда делся Сидоров?
        - Вот уж не знаю! За это время катер мог дойти до той стороны залива. Это до Петергофа или Ломоносова. А еще, я думаю, ваш объект мог высадиться в Кронштадте или где-то по нашему берегу. Скажем, у поселка Лисий Нос.
        - Других вариантов нет?
        - В самом крайнем случае он мог прямо в море пересесть на другой катер.
        - Ясно. Это всё?
        - Есть еще вариант, товарищ полковник.
        - Какой?
        - Для вашего объекта мог наступить момент истины! Моментом в море…

* * *
        Они вчетвером стояли около незапертой квартиры Веры Вайс. Дверь была прикрыта, но не совсем. Через щель, толщиной в палец был виден свет в конце коридора.
        Но самое неприятное, что из этой непонятной квартиры раздавались звуки, похожие на стоны приведений…
        Любой, кто смотрел современные сериалы, знает, что за каждой неприкрытой дверью прячется киллер с пистолетом, или бандит с кастетом, или, в лучшем случае, простой бездыханный труп.
        Мужчины чего-то ждали. Они, как всегда, опасались пагубных последствий. Поэтому дверь открыла бесшабашная Ирина Полонская. И она же первая вошла в квартиру.
        Возможно, актриса быстро по системе Станиславского перевоплотилась в подругу агента 007. А этим ничего не страшно!
        Пока остальные действующие лица стояли на площадке, Ира увидела связанную Веру Вайс и с криком бросилась к ней.
        Через несколько секунд уже все копошились вокруг.
        Сразу стало ясно, что «Скорая помощь» женщине не нужна. На ней не было никаких видимых повреждений. И голова у черноволосой караимки работала исправно.
        По первым вопросам Вера сразу поняла, что единственный сыщик здесь Петр Бурлаков. А все остальные не при делах! Это люди творческих профессий.
        Поэтому Верочка говорила только ему, частному сыщику Бурлакову.
        - На меня напал мужчина сорока пяти лет. Я могу сделать фоторобот этого насильника.
        - Простите, Вера, а он разве пытался?
        - Нет, не пытался. Я бы не далась!
        - А как он вошел в квартиру?
        - Я сама, дура, впустила! Он меня обманул. Сказал, что пришел от мужа, от Ивана.
        - А где сейчас ваш Иван?
        - Если бы я знала! Позавчера он звонил мне из Лахты. Ваня сказал, что до вечера будет у друга на даче.
        - Вера, а вы ему потом звонили?
        - Уже двое суток, как недоступен! А этот насильник все спрашивал про мужа и искал какую-то маску.
        - Он вас не ограбил?
        - Ограбил! Он взял тот сотовый телефон, по которому звонил Иван. Украл, гад, мой мобильник…
        Ирина потихоньку вышла на лестничную площадку и кому-то позвонила.
        Потом она позвала всех на выход.
        Полонская начала говорить, лишь спустившись на два этажа ниже.
        - Ребята, я была раньше знакома с родителями Кати Семеновой. Той, которая Афродита.
        - И что дальше?
        - Я им позвонила и узнала точный адрес дачи.
        - Ну и что?
        - А то, что Катя читала дневник. Она с Костей Зубовым часто мотается на дачу, которая расположена возле Лахты. Ближе к заливу. На Соловьиной улице, дом номер семь.
        - И что из этого?
        - Вы еще не поняли? Этот Иван поехал в Лахту на дачу к другу. Таких совпадений не бывает!
        - Ну, Ирина, ты молодец!
        - Да, я такая! И мне кажется, что Иван уехал на дачу не один, а в хорошей компании.
        - С кем это?
        - С маской племени Сквамиш…
        Черная «Шкода» Бурлакова мчалась в порт. Уже из машины сыщик позвонил в страховую компанию «Петропавловка».
        Ради застрахованной на крупную сумму маски эти ребята готовы были предоставить свой катер, который стоял в порту в боевой готовности.
        Страховщики назвали эту моторную яхту своим любимым словом «Удача»…

* * *
        Юрий Смолкин оставил машину в переулке за домом одиннадцать на Соловьиной улице. Ему надо было осмотреться и обойти по периметру дом номер семь.
        Если там сейчас скрывается Иван Сидоров, то это не так страшно. Они никогда не виделись, и при спокойном поведении «Коротышка» ничего не заподозрит.
        Но артиста Константина Зубова полковник хорошо запомнил. Очень надменный вид и наглые глаза. Не зря тот играл в театре Гектора, который под стенами Трои убивал греков, как котят. Он рубил их направо и налево.
        Вот этот Гектор наверняка узнает полковника. Того, кто жестко допрашивал его после убийства режиссера в театре «Пальмира». И если актер Костя узнает Юрия Сергеевича, то всё остальное пойдет прахом.
        Но на участке дома номер семь было тихо, спокойно и безлюдно. Окна и двери закрыты. Телевизор внутри не работал. Дым из трубы не шел.
        Но особенно Смолкина заинтересовала сетка «рабица» с задней стороны забора. Она привлекательно отцепилась от вбитой в землю трубы и образовала еще одну калитку. Надо только отодвинуть кусты черноплодной рябины и войти на участок…
        И полковник вошел!
        Вначале он делал пять шагов в минуту. Потом осмелел и вплотную приблизился к крыльцу у задней стены добротного старого дома.
        Это был не основной вход, но так безопасней.
        Деревянная дверь была заперта на обычный амбарный замок. А рядом у перил лежал ломик метровой длины.
        Очевидцы рассказывают, что однажды Архимед сказал по-гречески «Эврика» и собрался перевернуть земной шар. Он только просил дать ему точку опоры и хороший рычаг!
        Так вот этот архимедов закон еще никто не отменял!
        Полковник вставил ломик в дужку замка, уткнулся нижним концом в кирпичную кладку, собрался с силами и рывком потянул верх железяки на себя.
        Стальной замок вылетел из петель, как хорошая пробка из хорошего шампанского!
        Отложив ломик, Смолкин вынул пистолет, открыл дверь и шагнул внутрь…
        Эта дача принадлежала родителям Кати Семеновой.
        Возможно, что они когда-то были академиками. Или они просто любили читать всякую всячину.
        Полковник шел по широкому коридору, похожему на хранилища научной библиотеки. Здесь были старые тома с кожаными корешками и золотыми обрезами.
        Дома у Юрия Смолкина тоже было много книг. Жена закупала любовные романы, криминальные драмы и всякую Агату Кристи.
        Но это всё новенькое и аккуратное.
        А тут, блин, одно старье! И главное, что здесь была литература обо всём - и история, и география, и биология, и астрономия. И не было заметно ни одного современного детектива. Как люди живут?
        Смолкин вошел в гостиную и с восторгом понял, что он приехал не зря! Прямо перед ним на столе лежала та самая маска.
        Это точно она! Деревянная доска с красно-синим орнаментом и с выпуклым орлиным носом.
        На несколько секунд полковник замер, и его потянуло на философские размышления - о судьбе, об удаче и о вечности.
        Если бы индейцы племени Сквамиш знали, что их маску в дни штурма Зимнего дворца этнограф Зиновий Полонский начинит бриллиантами. И если бы профессор знал, что канадская ритуальная деревяшка через сто лет окажется на даче возле Финского залива…
        Никто не может представить свою судьбу и будущее своих вещей!
        Чувствуя близость богатства, Смолкин потерял оперативное чутье! Он почему-то решил, что в доме никого больше нет.
        Полковник сел за стол и ощупал маску.
        И действительно, на верхней кромке деревяшки можно было прощупать четыре бугорка, размером со среднюю вишню. Сверху всё было закрашено зеленой краской, но не совсем такой, как на остальных частях маски.
        Найдя на буфете острый нож, Юрий Смолкин начал торопливо соскабливать краску, которую в ноябре семнадцатого года нанес на срез маски вандал Зиновий Полонский.
        Нож был очень острый. Порезавшись два раза до крови, полковник зачистил деревянную кромку. Он добрался до дырочек, залитых воском.
        Потом Юрий Сергеевич начал ковырять отверстия концом ножа. Но бриллианты были запрятаны очень глубоко, а нож упирался в края! Тут нужен другой инструмент - тонкая стамеска или отвертка.
        Смолкин решил перед дальнейшей работой убрать на столе, который был завален кусочками краски, комочками воска и залит каплями полицейской крови.
        Нужна была влажная тряпка…
        Полковник встал и повернулся в сторону кухни.
        Перед ним стоял ведущий артист театра «Пальмира» Константин Зубов.
        Стоял и ухмылялся!
        А в его руках белело тонкое березовое полено, размером с бейсбольную биту.
        Отпрыгнув на шаг в сторону, Смолкин пригнулся и полез в карман. Он даже начал вытаскивать пистолет, но выстрелить не успел…
        Стыдно! Получить удар поленом по голове - это позор для удачливого полковника полиции!

* * *
        Очевидно, что каким-то седьмым чувством и чутьем удачливых финансистов руководители «Петропавловки» поняли, что сыщик Петр Бурлаков идет по верному следу.
        Если до завтрашнего дня не найти маску с острова Ванкувер, то страховщики обязаны выплатить огромную сумму хозяину пропажи. Уже послезавтра бизнесмен Романовский будет в шоколаде, а фирма «Петропавловка начнет считать убытки.
        Именно поэтому Бурлакову отдали яхту «Удача» без вопросов и условий.
        Понятно, что все частные катера стояли в стороне от порта и Морского вокзала. И нужный причал пришлось искать, хотя счет шел на минуты…
        Уже с борта яхты «Удача» Полонская позвонила Екатерине Семеновой. Это был, конечно, определенный риск, но Афродита всегда была глупышкой. Она ничего не поняла, но выдала Ирине массу важной информации.
        Оказалось, что Катя сейчас находилась в Петергофе!
        А Костя Зубов только что звонил ей с дачи на Соловьиной улице. Он обещал через час пересечь залив на катере «Пальмира» и забрать Семенову прямо с берега. Они должны встретиться где-то в начале Марлинской аллеи.
        Потом Катя сообщила, что они сразу поплывут в Выборг. Это три часа морем! А затем они на автобусе поедут в Хельсинки.
        Для этого у Кости всё готово - билеты, путевки и деньги.
        Зубов сказал, что это будет их свадебное путешествие! Сначала Финляндия, потом Швеция, а затем паромом в Голландию. Или нет, в Нидерланды!
        Там в Амстердаме очень хорошо! Костик сказал, что в этом городе можно свободно купить и продать бриллианты…
        Капитан «Удачи» был очень сообразительный моряк. Он сразу понял, что через двадцать минут из района Лахты выйдет белый катер с красной полосой по борту.
        - Скоро мы будем на месте. Тут не больше одной мили. Жаль, что место стоянки неизвестно! Нам бы лучше не приставать к берегу, а перехватить эту «Пальмиру» на выходе.

* * *
        Юрий Смолкин очнулся быстро.
        Артисты - добрые и деликатные люди.
        Константин Зубов играл храброго и злобного Гектора, но был славным, душевным парнем. Он считал себя либералом и интеллигентом.
        И поэтому Костя не смог сильно ударить бревном полковника полиции. Это грубо!
        Да, он утопил Ивана Сидорова. Но этот криминальный тип был явный преступник. А вор должен лежать на дне!
        Очнувшись, Смолкин понял, что он привязан к стулу обычными медицинскими бинтами.
        Он сидел с вялой, туманной и больной головой. А Костя Зубов с чем-то колдовал, бегая вокруг стола, на котором лежала маска с пустыми дырками.
        Не очень понятно почему, но Константин взял с буфета маленькую пластиковую бутылочку кваса. Он открыл ее и вылил на пол половину густой коричневой жидкости.
        Потом Зубов сел за стол и начал бросать в бутылку сверкающие камушки, которые лежали на тарелке.
        Очень аккуратный парень! Он бросал бриллианты не скопом, а ласково - один за другим.
        Потом он завернул пробку и запихнул сосуд в верхний карман рубашки.
        Но это было только первое действие спектакля!
        Дальше началось страшное…
        Артист убрал маску со стола. Потом он нашел пачку старых газет, начал мять их и раскладывать везде - на полу, на диване, на комоде.
        В конце концов, он поставил на стол высокую свечу на шаткой подставке и стал обкладывать ее смятыми газетными листами.
        По доброте душевной Зубов не мог и не хотел убивать полковника своими руками.
        Но, если зажечь свечку, то через двадцать или тридцать минут она уменьшится в размерах, комки бумаги завалятся на нее и загорятся.
        Потом огненные шары свалятся на пол, поджигая все вокруг - диван, книги, скатерть, стол и стул под полковником Юрием Смолкиным.
        Артист взял в руки маску, зажег свечу и пошел к выходу.
        На пороге Костя Зубов оглянулся.
        Газетные комки на полу расправлялись, шуршали и создавали ощущение грязного снега и зимней поземки.
        У Гектора, как у интеллигентного человека сразу всплыли в памяти строки классика:
        «Мело, мело по всей земле
        Во все пределы.
        Свеча горела на столе,
        Свеча горела»…
        Закрывая дверь, Костя подумал, что Борис Пастернак действительно великий поэт. Просто гений!
        Как ярко он описал ситуацию внутри старой дачи на Соловьиной улице…

* * *
        Яхта «Удача» патрулировала побережье от Крестовского острова в сторону поселка Лисий Нос.
        С небольшим запозданием от одной из стоянок Лахты в Финский залив вышел белый катер с красной полосой по борту. Через капитанский бинокль было видно, что это
«Пальмира», а на борту всего один человек…

«Удача» пошла наперерез, прижимая катерок к берегу.
        Зубов быстро всё понял. И он начал хитрить!
        Константин сделал вид, что замедляет движение. Но в какой-то момент он врубил полный ход, поворачивая катер от берега носом на Кронштадт.
        Около дамбы были отмели, каменистые островки и скалы. Именно там легкий катер мог затеряться и уйти от погони.
        Капитан «Удачи» тоже увеличил ход, догнал катер Зубова и в какой-то момент пошел на абордаж.
        Прямо, как в той песне про пиратов:

«А мы с «Пальмирой» становились к борту борт.
        И прав был капитан - еще не вечер»…
        От бокового удара белый катер с красной полосой так тряхнуло, что артиста выбросило за борт.

«Пальмира» развернулась и сама собой пошла в сторону поселка Лисий Нос.
        А яхта страховщиков сбросила ход и начала возвращаться к месту тарана.
        Там на воде далеко друг от друга плавали разные вещи: орлиная маска, бутылочка кваса и артист Зубов.
        Пока «Удача» подходила ближе, Константин огляделся, подгреб к бутылочке с квасом, схватил ее и направился к берегу. Он плыл, загребая одной рукой, как Василий Чапаев на реке Урал.
        Увидав на воде маску с орлиным клювом, детектив Бурлаков обрадовался. Хорошо, что индейцы племени Сквамиш делали свои маски из дерева, а не из глины.
        Частный сыщик сбросил обувь, схватил спасательный жилет и бросился в холодную воду Балтики. Он успел догнать уплывавшую маску!
        Когда Петра поднимали на борт, он стучал зубами от холода и приговаривал:
        - Я нашел ее! Мне надо срочно к реставратору. Он подкрасит, и тогда можно в Кунсткамеру возвращать…
        Через минуту капитан «Удачи» поднимал Костю Зубова, зацепив багром за джинсы.
        Когда артиста подняли на борт, он нежно прижимал к груди недопитую бутылочку кваса…
        Никто не понял почему, но Андрей Стругов отнял у мокрого Гектора пластиковый сосуд, встряхнул его рядом с ухом, положил в кожаный кофр от фотоаппарата и плотно застегнул на все замки.

* * *
        Свеча неумолимо уменьшалась в размерах!
        Юрий Смолкин решил не дожидаться конца. Он начал раскачивать стул, по сантиметру приближаясь к столу.
        Но пол вибрировал, и свечка раскачивалась, готовясь упасть на мятую бумагу.
        Замерев на секунду, полковник продолжил путь.
        Он двигался медленнее черепахи. Но та ползет просто так, а он спасал свою жизнь…
        Смолкин чуть не толкнул стол, уткнувшись в него грудью. Теперь до свечи оставалось сорок сантиметров.
        Набрав в грудь побольше воздуха, полковник вытянул вперед шею и дунул, как именинник на юбилейный торт.
        Свечка погасла, качнулась два раза и упала фитилем на газеты.
        Но теперь это было не страшно!
        Теперь ему оставалось сидеть на стуле и ждать. Ведь обязательно кто-нибудь и когда-нибудь приедет на эту проклятую дачу…

* * *
        Через две недели в корпункт «Зубра» на Шестой линии Васильевского острова пришел курьер и оставил в коридоре две пачки с новыми номерами журнала.
        Статья Тани и Андрея Струговых полностью соответствовала разделу «Криминальная хроника». Тут была и кража маски, и смерть режиссера, и гибель «Коротышки», и морской таран возле поселка Лисий Нос.
        Журналисты, правда, не стали уточнять роль полковника Смолкина. С одной стороны он оборотень, а с другой Юрий Сергеевич сам чуть не погорел! Он вполне мог стать третьей жертвой Константина Зубова.
        Но главное не это! Просто Струговым сверху намекнули, что «Зубру» не стоит начинать работу в Питере с наездов на местных полицейских. Особенно в чине полковника!
        Андрей принес в комнату пачку и вытащил еще пахнущий краской журнал.
        Сразу бросался в глаза анонс их статьи под названием «Маски сорваны».
        Но картинка на обложке была совсем не криминальная. Главный редактор Эльдар Натанович решил поместить фото Ирины Полонской.
        Правнучка известного этнографа с загадочной улыбкой сидела за столом. На стене над ее правым плечом висела маска канадского племени Сквамиш.
        А перед актрисой на черном бархате сверкали бриллианты, сапфиры и изумруды…