Бутик модной мадам Ольга Ветрова
        # Вика и не думала, что ее когда-нибудь занесет в политику, пока не устроилась работать в предвыборный штаб кандидата в мэры Афанасия Табуреткина. Но и в этой, казалось бы, скучной области она умудрилась найти приключений на свою… голову! Собирая подписи по квартирам, Вика в одной из них обнаружила труп, при котором нашлись документы на имя… Афанасия Табуреткина! Вот только внешне погибший нисколько не походил на их моложавого и подтянутого кандидата… А вскоре убитым нашли еще одного человека - на этот раз полного тезку соперника Табуреткина. Неужели в их городе завелся предвыборный маньяк?..
        Ольга Ветрова
        Бутик модной мадам
        Все события и персонажи вымышлены

1
        Хороший работодатель - редкость, достойная Книги рекордов Гиннесса. А также повышения производительности труда и неподдельного веселья на корпоративных вечеринках. Гораздо чаще встречаются начальники высокомерные, властные, жадные, бестолковые. Самодуры, которые дают невыполнимые задания, помнят о выговорах, но забывают о премиях. А мне вот довелось увидеть мертвого работодателя.
        Я наткнулась на него совершенно случайно. И принялась гадать: он это или не он. С одной стороны, у трупа, который я обнаружила, фамилия, имя и отчество - точно как у моего хозяина. С другой же, я знала, что это не может быть он. Хотя никогда не видела его лично, только на портретах. Невероятная история, но она случилась со мной!
        Однако сначала позвольте объяснить, кто такая я и как оказалась наедине с загадочным покойником. Все произошло из-за выборов…
        Я давно заметила, что выборы - это большая халява, когда деньги материализуются буквально из воздуха и швыряются во все стороны. Избирательный счет - тугой такой кошелек. И государство туда что-нибудь положит, и спонсоры. Причем выберут одного, а заработают многие: журналисты и политтехнологи, сборщики подписей и распространители листовок, так называемые обходчики подъездов или полевики. Плотники, наконец, которые урны избирательные строгают. А сколько бумаги и чернил уходит…
        Конечно, с тех пор, как выборы губернаторов отменили и даже столичного градоначальника назначает президент, плотники и политтехнологи несколько приуныли. Но, к счастью, на просторах нашей родины не счесть муниципальных образований.
        И вот в старинный подмосковный городок, назовем его N, пришла осень, а с нею выборы мэра. И что тут началось!
        Во-первых, чудеса. На лавочках, которые раздолбали еще в прошлом веке, вдруг опять стало можно сидеть, и на пахнущих свежей краской спинках значилось: «Горожанам от кандидата Табуреткина». Фонтан, куда плевали и бросали окурки, неожиданно взмыл всеми струями в небо, а вечером еще и засиял подсветкой. Специальный фонарь вырывал из мрака плакат: «Мэр Костин делает город красивым». И уж совсем невообразимое: нашлись деньги на ремонт дорог! Не на привычное весеннее латание дыр, а на внеочередную заливку асфальтом, правда, пока лишь на центральных улицах. Но главное - лед, то есть асфальт, тронулся. Горожане даже не знали, что и подумать, чего еще ждать.
        Да, жить становится всё лучше, всё веселей. Если дальше так пойдет, мы еще и в Евросоюз вступим, и в Париж будем без виз летать. Но что-то я размечталась. Когда всё слишком хорошо, жди беды…
        Для моей подруги Ритки предвыборная кампания - лучше алиментов. Она в одиночку воспитывает дочку и сына, считает каждую копейку. А здесь - такие возможности. Вообще-то Маргарита Снегина - начальник отдела информации в весьма солидной столичной газете. Но хозяева печатного издания щедростью не отличаются, деньги от рекламы предпочитают на свой новый коттедж потратить, а не на премию сотрудникам. Так что журналистам приходится не только работать, но и подрабатывать. Вот Ритка и старается. Любой каприз за ваши деньги: от агитационной газеты до надписи на заборе, от телевизионных дебатов до митингов у песочницы.
        Подруга - отличный специалист по пиару, то есть мастер делать из дерьма конфетку в рекламных целях. И ее пригласил в свой штаб тот самый кандидат в мэры Табуреткин - уроженец города N. Он давно перебрался в Москву, избрался в областную Думу, но в канун выборов вспомнил детство и роскошный сосновый бор на берегу Оки, находящийся в муниципальной собственности. Вот бы там дачку, да не одну! Так и на домик в Швейцарии можно заработать…
        Марго и мне дополнительный источник доходов нашла. Зовут меня Виктория Победкина, я молодая и симпатичная учительница английского языка. На мою зарплату, даже с репетиторством, не очень-то разгуляешься, вот Ритка и приписала меня к предвыборному штабу Табуреткина. Кстати, акцию со скамейками придумала она. Хороший ход: скамейки от Табуреткина. Многие предвыборные лозунги забудутся, а этот точно в голове засядет.
        Моя работа в предвыборном штабе кандидата на пост мэра города Афанасия Табуреткина заключалась в сборе подписей, расклеивании листовок и разбрасывании по почтовым ящикам агиток. Работа непыльная. Полчаса на электричке, и за пару часов после уроков я как раз успею обойти несколько девятиэтажек.
        Правда, когда мой парень узнал о том, чем я занимаюсь, ему это не слишком понравилось. Бойфренда зовут Юра. Юрий Вадимович Баташев. Это очень симпатичный и очень перспективный молодой человек. Даже слишком. Юра окончил не что-нибудь, а МГИМО, работает не где-нибудь, а в МИДе.
        А я - по чужим подъездам хожу, за Табуреткина агитирую.
        - Ну и сколько ты там заработаешь? - вздохнул мой парень, когда узнал об этом.
        Мы с ним сидели в кафе, и я объедалась десертами за его счет.
        - У родителей юбилей свадьбы. Хочу им новый телевизор купить, - сказала я.
        - Я дам тебе денег хоть на «Sony», хоть на «Samsung».
        - Тогда это будет от тебя подарок. А что же я подарю?
        Конечно, самым лучшим подарком для них стали бы внуки… Но пока мой любимый дипломат делает карьеру, а не детей. Мы с ним знакомы еще со школы. Он старше меня на семь лет. Умнее, воспитаннее, интеллигентнее. И семья у него обеспеченная, и квартира в центре. А я отличницей и тихоней никогда не была, и до метро от нашего дома еще 25 минут на автобусе. Мама у меня - учительница, папа - инженер, Но познакомила нас именно моя мама.
        Она преподавала литературу в его престижной школе. И однажды он помог ей донести домой тетрадки с сочинениями. Они с мамой пили чай на кухне и беседовали о Достоевском. А я в это время играла в войну: изображала бомбу, сброшенную на врага, со страшным воем прыгая со шкафа на кровать. Как ни странно, Юрка влюбился в эту бомбу с косичками. У нас приличная разница в возрасте, поэтому сначала он был мне как старший брат. Покупал мороженое, вытаскивал из луж, снимал с деревьев, на которые мне непременно нужно было забраться. Потом стал чем-то вроде охранника. Мама только с ним отпускала меня на дискотеку и даже разрешала возвращаться позже
«Спокойной ночи, малыши!». И лишь когда мне исполнилось восемнадцать, Юра превратился в моего жениха…
        - Милый, я не собираюсь воровать или стоять с протянутой рукой. Работа в предвыборном штабе вовсе не позорная, - попыталась убедить я его.
        - Зато небезопасная. Может, это подходит для юнцов: они и так по подъездам околачиваются, причем большой компанией. Но ты собираешься шнырять по темноте одна. Если хочешь, шныряй. Только предлагаю на деньги, которые тебе за это дадут, нанять телохранителя.
        Ну вот! Всегда он так. Юрка не воспринимает меня всерьез. Конечно, я не идеальная невеста. Идеальная невеста для молодого перспективного дипломата - дочка министра или, на худой конец, посла. В крайнем случае, потенциальная домохозяйка, красивая и скромная, которая будет печь пироги и завязывать мужу галстуки. А он заработает нам на жизнь. Но как же моя самореализация? Как же опыт - сын ошибок трудных? Я уж не говорю о том, что деньги, которые ты заработал сам, оттягивают карман совершенно особенным образом.
        - Юр, не волнуйся. Если что, я буду очень громко кричать…
        Несмотря на скептицизм моего жениха, однажды теплым вечером в конце бабьего лета я отправилась собирать подписи, необходимые для регистрации кандидата. Конечно, путь не близкий, но это не страшно. Почитаю в электричке книжку. Обожаю детективы: кровавые, веселые, разные. После них и в жизни хочется тайн и интриг…
        Для меня, например, всегда было загадкой, почему подъездная дверь не преграда ни для кого, кроме почтальонов. Без проблем на нашу лестничную площадку проникают попрошайки, проповедники и продавцы неработающих утюгов. А вот свежую газету в почтовом ящике не всегда застанешь. Иной раз сразу пачку за несколько дней принесут.
        В предвыборном штабе кандидата в мэры Афанасия Табуреткина мне, как и другим агитаторам, выдали отмычку. Толстую такую проволоку, загнутую с одного конца. Нам пообещали, что с помощью этого нехитрого приспособления откроются все двери: как с реечным замком, так и с домофоном. Мне не терпелось проверить, так ли это.
        Было еще не поздно и не темно - около половины седьмого вечера. Но я подошла к первой по списку девятиэтажке с внезапной робостью. А ну как в подворотне меня действительно ждет маньяк? Или чудо-отмычка подведет, и меня примут за обычного домушника: поймают и устроят самосуд?
        Но дверь открылась без проблем, и я оказалась в тускло освещенном парадном. Хотя это у них в северной столице парадные, а здесь самые что ни на есть будничные, даже затрапезные подъезды. Пахло кошками и табачным дымом. За лифтом маячили какие-то силуэты. Ну все, прощай последняя сотня, сейчас у меня отнимут кошелек да еще и по башке огреют. Наверное, прав был мой любимый мужчина. Эта работа вредная, и на ней больше потеряешь, чем приобретешь…
        Однако, присмотревшись, я поняла, что в темном углу целуется юная парочка, которой, скорее всего, просто негде больше этим заняться. Так что их не надо бояться, им надо завидовать. Улыбнувшись, я прошла мимо и позвонила в квартиру на первом этаже.
        Мне никто не открыл.
        Я позвонила в дверь напротив.
        - Хто тама? - послышался старушечий голос.
        - Здравствуйте, я представляю замечательного кандидата на пост мэра вашего замечательного города Афанасия Табуреткина, - жизнерадостно завела я.
        - Нету у миня табуреток лишнях. Сама на колчаногам стуле сяжу. Ты к Томке иде, на третяй этаж, у ней недавно юбилею гуляли…
        Бабушка мне не открыла. И я решила не настаивать, оставить в покое старушку, предчувствуя трудности во взаимопонимании. Зато дверь следующей квартиры отворилась сразу же. На пороге маячил долговязый и прыщавый молодой человек.
        - Я собираю подписи в поддержку депутата Табуреткина. Афанасий Михайлович, простите, Иванович, в Московской областной думе лоббировал законопроект о бесплатном проезде для студентов, о доплатах к стипендии. Он ваш земляк и хочет стать мэром города, чтобы отстаивать ваши интересы. Давайте поможем ему в этом.
        - Стриптиз покажешь - подпишусь! - плотоядно улыбнулся сексуально озабоченный студент.
        - Что вы имеете в виду? - оскорбилась я. - Могу листовку показать, могу газету. Кандидат в профиль, анфас.
        - Да на кой он мне сдался, кандидат этот?
        - А как же гражданская позиция? Равнодушие народа порождает беззаконие власти.
        - Ладно, мне тут некогда. У меня комп завис, - поскучнел юнец и захлопнул дверь.
        Да-а, что-то мне не везет сегодня. Ведь оплата у меня не повременная, а поподписная. Нет, как-то не очень прилично вышло. Объясню по-другому. Деньги мне вручают за каждую подпись. А где их взять, росчерки эти, если наш народ политически пассивен и социально безграмотен? Он никому не верит и старается ни в чем не участвовать. Подозреваю, что, если бы мне нужны были голоса против кого-то или чего-то, а не за, дело бы пошло быстрее. Наши люди ведь всегда с готовностью выступали даже против угнетения негров в Африке…
        Ситуация улучшилась лишь на третьем этаже, видимо, у той самой Томки. Мне открыла женщина лет пятьдесят - моложавая и ухоженная. В хорошем настроении: наверное, после юбилея осталось много конвертов. Она согласилась подписаться за моего кандидата, впустила меня в квартиру, сходила за паспортом.
        - Я в больнице работаю, на окраине города, - доверительно сообщила она. - Так наш нынешний мэр Костин еще два года назад пообещал нам дорогу отремонтировать. До сих пор ждем. Мы ладно, как-то добираемся, хотя каждый километр в автобусе пятой точкой считаешь. А представляете, больных «Скорая помощь» к нам везет, подпрыгивает. Тут и роды преждевременно начнутся, и второй инфаркт приключиться может. Короче, Костину я больше не верю, подпишусь за его конкурента. Правда, боюсь, и он болтун.
        - К сожалению, глухонемые в выборах не участвуют, - вздохнула я. - Хотя, наверное, это и был бы идеальный кандидат: о нем только по его делам судили бы.
        Женщина улыбнулась и, наконец-то, избавила мой подписной лист от безупречной белизны. И супруга своего заставила поучаствовать в процессе.
        Третья подпись в этом подъезде далась мне труднее. Пожилой пенсионер сначала заставил меня выслушать нудную лекцию о предательстве Хрущева, сдавшего Крым без боя, и о вредительстве Ельцина, развалившего Советский Союз, но потом дед все-таки изобразил закорючку там, где я его попросила. Короче, процесс пошел.
        Через час в моем листе чернело уже с десяток фамилий. Правда, каждая из них досталась мне несчетным количеством слов и ступенек, и теперь у меня болели ноги и голова. Но я мужественно зашла в следующий подъезд и сразу же направилась к лифту. Решила применить новую тактику. Не подниматься, а спускаться, начав с 9-го этажа. Может, так будет легче.
        На самом верху мне никто не открыл, видимо, хозяева работают в столице и еще не выбрались из пробок. А вот на восьмом этаже я наткнулась на распахнутую дверь. Мне это сразу не понравилось.
        Открытая настежь входная дверь чужой квартиры - это плохо. В больших домах больших городов дверь держат на замке, да еще и не одном. И остальные три двери на 8-м этаже панельной девятиэтажки выглядели нормальными, закрытыми. Эта же зияла, как черная дыра.
        Мне стало не по себе. Понятно же, что просто так хозяева не уходят, не закрыв все замки. «Отворенная» - не от слова ли «вор»? Неужели в доме поорудовали жулики, если не кто похуже? Если здесь произошло преступление, я из сборщика подписей рискую превратиться в свидетеля, а то и в подозреваемого. В кармане-то у меня отмычка…
        Но делать нечего. Когда перед тобой распахнули дверь, нужно в нее войти. Вообще-то я люблю всякие тайны и загадки. Так что мялась на пороге я больше из приличия, на тот случай, если ответственные квартиросъемщики где-то рядом. Сначала я позвонила, затем постучала в открытую дверь и лишь после этого вошла.
        Темный коридор. Но дальше, в комнате горел свет. Я шагнула туда. И замерла. Гнездышко нельзя было назвать уютным: блеклые обои, старая мебель. Ни ковров, ни безделушек. Вид почти не жилой. Но жилец все же имелся. Правда, он был уже не жилец.
        Лежал на полу в большой комнате рядом с продавленным диваном и черно-белым телевизором. Я увидела синее лицо, вытаращенные глаза и черную удавку на шее.
        О господи, мои худшие опасения подтвердились, я наткнулась на труп!
        Мужчину удавили черным шарфом. Так как никакого крючка или балки рядом не имелось, значит, он не сам повесился. Его убили.
        Меня обуял ужас. Мне захотелось взвизгнуть и броситься вон. Но я ведь не кисейная барышня, падающая в обморок при виде крысы. Нет, я не дала деру, а подошла поближе. Погибший был невысоким мужчиной не первой молодости, с пропитым лицом, плохой стрижкой, в грязноватой рубашке и мятых брюках. У него на груди лежали паспорт и газетная вырезка.
        Я читаю детективы и, конечно, знаю, что на месте преступления ничего трогать нельзя. Но любопытство оказалось сильнее. К тому же я верю, что ничто не делается просто так. Что-то же привело меня в эту квартиру с трупом внутри. Так что я достала из сумочки носовой платок и аккуратно взяла им газетную полоску. Это была не статья, не заметка и не фотография. Крупным шрифтом было выбито всего несколько слов «Я за чистые выборы!». Видимо, лозунг одного из кандидатов. Надо же, труп как-то связан с предвыборной гонкой. Но как?
        Я наклонилась за бордовой книжкой с золоченым гербом. Она была открыта на одной из страниц, так что я просто перевернула документ вниз обложкой. Нет сомнений, это удостоверение личности погибшего. Его фотография - все та же неряшливая, грубоватая и простоватая внешность. Я прочитала фамилию, имя и отчество, и у меня потемнело в глазах. «Табуреткин Афанасий Иванович», вот что значилось в паспорте.
        От неожиданности я выронила документ. Вот вам и связь, причем прямая, как, извините, кишка. Так зовут моего кандидата! Того самого, за которого я агитирую уже второй час и который должен заплатить мне за это, чтобы хватило на телевизор для родителей. До этого он не должен умирать. Некрасиво отходить в мир иной, не расплатившись.
        Так, стоп! Не может будущего мэра найти убитым его собственный сборщик подписей. Да и разве станет депутат и кандидат в мэры, поставивший лавочки в каждый двор, жить в такой убогой квартире? Я уж не говорю о том, что с листовок, свернутых трубочкой и лежащих в моей сумке, улыбается весьма молодой и импозантный мужчина. Совсем не похожий на фото в паспорте и самого покойника.
        Что же получается? Он жертва страшной болезни, внезапно изуродовавшей и состарившей лицо, как герой оранжевой революции? Или он сделал пластическую операцию и походил какое-то время во всей красе, а потом швы разошлись, и природа взяла свое? Тут с горя удавишься!
        Я терялась в догадках. Одно знала наверняка - здесь творится что-то странное. Мистика, наваждение, колдовство! Дошло до того, что я начала разговаривать сама с собой.
        - Да нет, этого не может быть! - воскликнула я.
        Мой работодатель жив-здоров и готовится к политическим дебатам. Его ждет победа на выборах, а меня, Ритку и других членов его штаба - большущая премия. Этот мертвец в обшарпанной квартире не может быть кандидатом в мэры. Тогда кто же он такой?

2
        Я вылетела из квартиры, как пуля из пистолета. Где-то внизу заурчал лифт, нарушив тишину, стоящую со мной на лестничной клетке. Путаясь в «молнии», кошельке и косметичке, я вытащила из сумочки мобильный телефон и позвонила в милицию. Но связь была не очень:
        - Что вы говорите, обнаружили? Трубы? Какие трубы? - проворчал дежурный.
        - Да не трубы.
        - Трупы?
        - Труп. Один. Зато какой! Афанасия Табуреткина. Так зовут одного из главных участников выборов, - попыталась растолковать я.
        - Каких выборов?
        - Мэрских. Которые скоро будут. Присылайте опергруппу, все очень серьезно…
        - И трубы у нас мерзкие, и лифт то и дело отключают, и вообще, - я даже не заметила, как рядом со мной на лестнице остановилась пожилая женщина с кошелками. - Группа тут не поможет. Тут бригада нужна. Очень скорой помощи.
        - Извините, я не о мерзких трубах говорила, а о мэрских выборах. Тут другое дело. Вы знаете, кто вон в той квартире живет? - Раз подвернулся случай, нужно навести справки.
        - Там-то? Да никто.
        - Пустая стоит?
        - Зачем пустая. Сдается мне, она сдается… Ой, заговорилась я с вами, - внезапно всполошилась местная жительница. - У меня сериал начинается. Сегодня главное выяснится: от кого у нее ребенок!
        И женщина принялась греметь ключами возле двери, соседней с квартирой трупа. Или это не его квартира, а съемная. И фамилия не его… Ладно, пусть милиция разбирается в этой фантасмагории и устанавливает личность и адрес мертвеца. Им за это деньги платят.
        Я же позвонила Ритке, которая по долгу службы должна быть в курсе всех последних новостей.
        - Марго, у меня ЧП! - заорала я в трубку. - Пять минут назад я наткнулась на труп Афанасия Ивановича Табуреткина.
        - Вика, что с тобой? - Я даже по телефону увидела, как округлились ее глаза. - Я сейчас нахожусь в штабе Афанасия Ивановича, пять минут назад я с ним беседовала, и, поверь мне, это был не спиритический сеанс.
        - Ритка, приезжай немедленно. Здесь творится что-то странное.
        - Господи, где?
        Я продиктовала адрес. Она обещала приехать как можно быстрее: «до того, как ты окончательно свихнешься». Так она сказала. Чудесно, лучшая подруга считает, что мой рассудок под угрозой. Но я своими глазами видела труп и своими руками держала документы трупа.
        Успокойся, этому должно найтись разумное объяснение, уговаривала я себя. Минут через десять из лифта выгрузилась оперативно-следственная группа в милицейской форме, и поиск объяснения начался.
        Меня оттеснили за оцепление, состоящее из участкового. Остальные прошли в квартиру. Топотали там, громыхали, матерились. Потом подъехала вторая порция стражей порядка - на этот раз в штатском. Первой вышагивала дамочка в черном костюме с короткой юбкой и на высоких каблуках, за ней - недоросток, весь в наколках. Вылитый уголовник. Следующий парень нес в руках большую видеокамеру, замыкал шествие пожилой человек с чемоданом, как у экспертов. Хотя почему как? Скорее всего, он и есть эксперт.
        Еще через какое-то время подтянулись люди в погонах, причем полковничьих и подполковничьих, - это прибыло начальство из райотдела и областного ГУВД. После них прорвалась Ритка. Но «оцепление» ее дальше меня не пропустило, несмотря на то, что она размахивала журналистским удостоверением и вещала что-то про свободу слова.
        Короче, мы стояли с ней возле мусоропровода, и я на ухо сообщала ей все, что знаю. Она лишь недоверчиво качала головой. Через полчаса начальники удалились. А невысокий гражданин в штатском, похожий на зэка, вышел покурить на лестничную площадку. Тут-то Ритка и взяла его тепленьким.
        - Привет, Стас! - улыбнулась она ему как родному.
        Оказалось, что товарищ вовсе не вчера откинулся с зоны, а уже три года возглавляет убойный отдел Управления уголовного розыска областного ГУВД. Маргарита не раз общалась с ним по поводу раскрытых преступлений. А вот «глухари» он обсуждать не любил. Но и Ритка не вчера родилась.
        - Странное убийство, правда? - огорошила она его.
        Я отлично видела, что опер уже приготовился хмуро бросить акуле пера: «Без комментариев!», но слова замерли на языке.
        - Что ты имеешь в виду? - заинтересовался он.
        - Естественно, личность убитого. Если не ошибаюсь, покойника зовут Афанасий Иванович Табуреткин.
        - Откуда информация? - Стас зло зыркнул на меня. - Свидетели не должны разглашать тайну следствия.
        - Меня об этом никто не предупреждал, - независимо отозвалась я. - Со мной вообще не разговаривали.
        - Следователь закончит с осмотром места происшествия и поговорит, - пообещал опер. - Кстати, а как вы, гражданочка, тут оказались?
        - Подписи собирала. В поддержку кандидата в мэры Афанасия Табуреткина, - я потрясла у него перед носом подписным листом. - А вы, кстати, не местный? Не хотите ли поддержать оппозицию нынешней, насквозь проворовавшейся власти, и отдать свой голос за нашего кандидата?
        Я понимала, что это не совсем уместно. Но так хотелось заработать еще чуть-чуть.
        - Если вы подпишетесь за товарища Табуреткина, это не означает, что вы обязательно должны за него потом проголосовать. Вы просто дадите ему шанс заявить о себе в предвыборной борьбе. Окончательное решение примете потом. Главное, не позволить бюрократам протолкнуть везде и всюду своих людей.
        Вот я разошлась. Хотя, постойте, если Табуреткин мертв, подписи ему уже не нужны…
        - А почему бы нет, - неожиданно согласился опер. - С удовольствием подпишусь.
        Я расправила плечи: прямо Цицерон, да и только! Кого угодно на что угодно уговорю. Но долго гордиться собой у меня не получилось.
        - Вообще-то, я как раз местный. Мы с Афоней в одном классе учились, - признался Стас. - Он давал мне списывать - я дам ему шанс.
        Я вытаращилась на него. На вид нет и сорока, а тот в квартире, который не дышит, лет на 20 старше. Никак не мог сыскарь сидеть за одной партой с покойником.
        - Стас, не темни. Что за Табуреткина убили? - настойчиво спросила Ритка.
        Опер, не торопясь, вписал в мой лист свои паспортные данные, убрал ручку во внутренний карман черной джинсовой куртки и только после этого ответил:
        - Табуреткина Афанасия Ивановича.
        - Стас! - простонала моя подруга.
        Он, наконец, сжалился, стал более разговорчивым:
        - 1948 года рождения, проживающего в деревне Большая Грязь.
        Глухомань, километров 30 от райцентра. А наш кандидат вроде не из села. Никогда не слышала, что он в буквальном смысле из Грязи в князи, то есть в мэры.
        - В этой квартире погибший не жил, это съемная жилплощадь. У него в кармане нашли визитную карточку Виталия Морозова, - продолжал Стас.
        - Того самого, Деда Мороза при мэре?
        - Да, этот явно не однофамилец.
        - Тогда все ясно, - удовлетворенно заметила Ритка.
        Что ясно? Мне ничего не ясно. С каких это пор визитная карточка важнее паспорта? Я хлопала глазами, как ворона крыльями, и ничего не смыслила в происходящем.
        - Стас, нужны понятые, - крикнули из квартиры.
        Все, интервью закончилось.
        - Рит, объясни толком, - взмолилась я.
        - Элементарно, Ватсон! - усмехнулась она. - Виталий Морозов, которого прозвали Дед Мороз, возглавляет предвыборный штаб нынешнего мэра Геннадия Костина. Видимо, перед нами наглядный пример черного пиара. Чтобы запутать избирателей, выставляют на выборы однофамильца противника, а желательно полного тезку. Далеко не все разберутся, какой Табуреткин настоящий. Это же надо года рождения сличать, морды лица, биографию читать. Придет к урне для голосования полуслепая старушка, разве ей до этого? Вот и нашли в захолустье «двойника» нашего кандидата. Привезли в город, поселили в съемной квартире, собрались регистрировать, но кто-то угробил многообещающую предвыборную технологию. Да еще и подпись оставил. Ты говоришь, там была газетная вырезка? «Я - за чистые выборы!» Это лозунг Табуреткина. Нашего, настоящего, к счастью, живого и здорового.
        Я слушала, открыв рот. Оказывается, выборы покруче любого детектива будут. Хитрости, козни, запрещенные приемчики. Похоже, оказавшись в предвыборном штабе, я заработаю не только на хлеб, но и посмотрю зрелища.
        - То есть это настоящий Табуреткин тезку укокошил, чтобы под ногами не путался? - предположила я.
        - Вика, ты с ума сошла? - нахмурилась Марго. - Он же политик, а не уголовник. Никого он не убивал. Но, ты права, подозрения на нашего кандидата теперь обязательно падут. И его политические противники рассудят так же, как ты. У нашего штаба будет много работы.
        - Подожди, получается, что это преступление живому Табуреткину невыгодно? - продолжала размышлять я. - С одной стороны, оно избавило его от двойника. Вряд ли найдутся еще тезки. Фамилия-то редкая, да и зовут его не Владимир Владимирович. Но, с другой стороны, убийство бросает на него тень. То есть голосов не прибавляет. Тогда кому же это нужно? Кто убил несостоявшегося кандидата в мэры?
        Ритка не знала ответа на эти вопросы. И милиция не знала, и прокуратура. Вообще никто не знал. Разве что убийца. Значит, нужно спросить у него, решила про себя я. Но вслух говорить не стала. Почему-то ни Маргарите, ни Юре, ни другим моим родственникам и знакомым не нравится, когда я начинаю поиски жестоких убийц.
        Мы проторчали на лестничной клетке больше часа, как незваные гости. Но ведь это я всех позвала. Если бы не я, неизвестно, когда бы обнаружили тело. Людям обычно хватает своих проблем, до соседей дела нет, особенно если на сериал спешишь. Тем более жилец - приезжий, хозяин квартиры пожаловал бы сюда лишь в день внесения платы за аренду. Неизвестно, когда бы штаб Костина забеспокоился. Как я понимаю, от подставного кандидата в основном документы требуются и подпись. Ритка сказала, что регистрация начнется только через неделю. Так что я спасла подъезд от аромата недельного трупа. И что вместо благодарности?
        Я начала медленно закипать, как ужин, когда тебе очень хочется есть.
        - Ну сколько можно! Хоть бы стульчик дали! - пробурчала я.
        - Или интересную информацию, - подхватила Марго. - А то только время тут теряем!
        Подруга постоянно куда-то звонила по мобильнику. Ей не терпелось обсудить произошедшее с людьми из штаба Табуреткина, но оставлять меня здесь одну она не собиралась.
        На нас никто не обращал внимания. Участковый подстелил свою черную папку и уселся прямо на ступеньки. А мы куда сядем? Разве что ему на колени. Только боюсь, это будет расценено, как покушение на представителя власти.
        - Короче, мне надоело! - заявила я.
        И так резво бросилась ко все еще открытой двери, что оцепление осталось в оцепенении. Теперь в квартире было все перевернуто вверх дном и пахло очень неприятно. Даже труп не выдержал тягомотины и начал разлагаться…
        - Мне нужен следователь! - потребовала я, заходя в комнату.
        Понятые - та самая соседка, любительница сериалов, и какой-то седой гражданин - переминались с ноги на ногу у окна.
        - Ну я следователь, - строго отозвалась дамочка на каблуках, которая с комфортом сидела на диване. - Посторонним тут делать нечего.
        - Вы извините, но нас дети дома ждут. Близнецы, между прочим. Уже «Спокойной ночи» прошли, а нам еще до Москвы добираться. Так что или сейчас меня допрашивайте, или я ухожу.
        Девица посмотрела на меня скептически. Интересно, зачем ей на месте происшествия такой яркий макияж? Или она на свидание собиралась, когда ее сюда вызвали? Тогда понятно, почему она нас так долго маринует - в отместку. Сейчас вообще распорядится надеть на меня наручники.
        - Ладно, - сменила она гнев на милость. - Завтра после обеда придете в городскую прокуратуру, кабинет 8. Там и поговорим.
        Так мы с Риткой получили, наконец, увольнительную. Кстати, не думайте, я не соврала. Близнецы нас действительно ждут - Риткины. Глебка и Рита-маленькая. Хотя ждут они, конечно, маму. Я же отправилась к своему жениху.
        Юра часто бывает в командировках, а его роскошная квартира вместе с кошкой Теркой поступает в мое полное распоряжение. Но как раз сегодня вечером хозяин должен был вернуться, поэтому я предчувствовала особенно приятный вечер. После всех этих хождений, стояний и стрессов мне просто необходима теплая ванна, вкусный ужин и немного любви.
        Готовить я терпеть не могу, и вся надежда на то, что мой парень пожарит свое вкусное мясо по своему фирменному рецепту или, на худой конец, закажет пиццу. И хорошее вино у него всегда в баре есть, и пиво в холодильнике. Короче, с мужчиной мне повезло. Особенно остро это чувствуется на чужом фоне. Буквально сегодня я слышала в учительской, как молодая преподавательница жаловалась:
        - Представляете, вчера вечером в магазин не зашла, сразу домой. Ведь и так две сумки тетрадок тащила. Да и у мужа был выходной. Ну, думаю, хоть хлеба и молока он за целый день купил. Как же! В холодильнике пусто. Говорю ему:
        - Сходи в магазин.
        Он тяжело вздыхает:
        - Я только сел.
        - А что ты делал? Неужели кран наконец починил?
        - Да нет, я лежал…
        - Зато он с тобой никогда не разведется, - «утешила» училку наша завуч. - Трудно ведь бесплатную домработницу найти…
        Но я отвлеклась. Предчувствуя встречу с любимым, я влетела в подъезд его новенькой многоэтажки из разряда «элитный жилой комплекс с причалом для яхт». У Юры, конечно, пока не было яхты. Однако я не удивлюсь, если она когда-нибудь появится.
        И консьержка из его подъезда не удивится. А вот на меня она обычно смотрит с подозрением. Где мои босоножки от «Моноло Бланик» и бриллианты от «Тифани»? Так, может, я не подруга хозяина элитного жилья, а его домработница, которая иногда остается ночевать? А хозяин в курсе? Однажды она так у меня и спросила, а потом еще и у господина Баташева уточнила. Бдительная пенсионерка…
        Но Юра сам дал мне ключ. Им я и открыла сейчас дверь. Мы же, считай, живем вместе. Так что я не в гости пришла, а домой. В коридоре было темно, и я наступила на Терку. Обошлось без травм, но и не без возмущенного мяуканья. Вообще-то она очень симпатичная сиамская киска: палевая, голубоглазая и ласковая. Любит тереться о наши ноги, за что и получила свое прозвище.
        Но сейчас я смотрела не на нее, а на свет, который лился только из спальни. Странно, обычно Юра так рано не ложится.
        Я щелкнула выключателем, поставила сумку, разулась. И второй раз за сегодняшний день пошла на свет. Услышала негромкую музыку, и какую! Что-то про любовь-морковь и глазки, как в сказке. Безголосая попса! В квартире Юры, который считает, что за песни под фанеру нужно платить ксерокопиями денег. Этого не может быть!
        Я ворвалась в спальню. И остолбенела. Нет, только не это! Дежа-вю. Ну, скажите, в чем я провинилась? За что мне в один день целых два испытания? И еще неизвестно, какое хуже…
        Я Опять Нашла Тело.
        То хотя бы лежало в посторонней квартире. Оно меня как бы не касается. Вот завтра исполню свой гражданский долг, схожу на допрос к девице с ярким макияжем - и все, могу забыть об этом навсегда. Только любопытство, а не необходимость может заставить меня выяснять, как это тело попало в ту квартиру, что случилось да почему. Но от тела в собственной спальне так просто не отвертишься. Про него не забудешь.
        Впрочем, это не единственная разница. Я поиграла в игру «Найдите десять отличий». То тело было мужским, это женским. Там толстым, здесь худым. Там бледным, здесь загорелым. И главное - то было мертвым, это всего лишь голым.
        Да-а, зря я себе самой завидовала. Как говорится: если ты думаешь, что твой муж лучше, чем у подруги, значит, ты еще не замужем. Строго говоря, так и есть. Юра мне не муж, но мы так давно вместе, что я расслабилась. Я ему всегда доверяла. Как оказалось, зря!
        Сегодня в постели своего жениха я обнаружила голую блондинку.

3
        Если честно, этого можно было ожидать. Только немой не сказал мне, что мы с Юрой не пара. Его родители ждут не дождутся, когда он найдет себе кого-нибудь поприличнее обычной учительницы, которая к тому же постоянно влипает в истории типа «пошла непонятно куда, наткнулась на непонятно чей труп». И вот, видимо, он, наконец, нашел. Можете радоваться и пить шампанское, только я не уверена, что голая блондинка - такой уж приличный вариант.
        Справедливости ради надо сказать, что девица была не совсем в стиле ню, но уж точно без одежды. Ведь мое любимое махровое полотенце персикового цвета не считается платьем даже у минималистов.
        Итак, неизвестная мне загорелая дылда, завернувшись в мое полотенце, лежала на животе в кровати моего жениха и листала какой-то глянцевый журнал. В ушах - плеер с безголосой попсой, длинные ноги движутся в такт музыке. Меня она пока не заметила. Так что я еще могла сделать вид, что ошиблась спальней, и поспешно ретироваться. Ничего не вижу, ничего не знаю и знать не хочу. Или мне придется вцепиться ей в волосы и под пытками выбить признание: как давно Юра обманывает меня.
        Ужасное чувство! За моей спиной эти двое встречались, да еще и, наверное, смеялись надо мной. Никому нельзя верить! Нельзя даже на минутку почувствовать себя счастливой. Я считала, что мне повезло с парнем, но кто знает, сколько еще девиц заворачивались в персиковое полотенце в мое отсутствие. Нужно встроить туда микрочип - этакий журнал учета - и как можно чаще его проверять. Если постоянно подозревать худшее, рано или поздно подозрения подтвердятся. Но если не подозревать, тоже подтвердится…
        Кстати, а где сам герой-любовник? Принимает душ после подлой измены? Хочет смыть следы своего мерзкого предательства?
        Но тут громко мяукнула Терка, хлопнула входная дверь, и появился гнусный иуда. Выглядел он, как всегда, безупречно. Отличный костюм, модный галстук и ботинки явно не за тридцать серебреников. Даже заметив меня, он не смутился, не превратился в растерянного щенка, которого уличили в авторстве лжи.
        Он улыбнулся мне и как ни в чем не бывало сказал:
        - Привет, Клубничка!
        Это ласковое прозвище, ведь зовут меня Викторией. Но сегодня я смотрела на любителя клубнички совсем другими глазами. Я была настолько ошарашена, что, стоя в дверях спальни, позволила ему чмокнуть себя в щеку. Потом он прошел на кухню и стал разгружать на стол и в холодильник содержимое двух больших пакетов.
        Какое, однако, самообладание! Нет, мне известно, что психологи советуют изменникам отрицать все, даже самое очевидное. Всегда можно вывернуться, найти невероятное объяснение, которому поверят. Ведь с рогами и на работе неудобно, и дома некомфортно. Уж лучше: «Дорогая, это не то, что ты думаешь. Это наша участковая медсестра. Она пришла делать ежегодную прививку от гриппа, но вдруг выяснилось, что у нее редкая болезнь - аллергия на белый халат. А другой одежды у бедняжки не оказалось. Так что пришлось предложить ей прилечь и твое полотенце…»
        Ну уж нет! Я не из тех, кто рад обманываться. Я не стану прятать голову в песок: волосы же потом не промоешь. Во мне закипало негодование. Шагами командора я проследовала за Юрой на кухню и спросила с металлом в голосе:
        - Что это значит?! Что эта обнаженная дылда делает в нашей спальне?
        На самом деле мне хотелось заорать:
        - Кобель! Подлец! Конец!
        А потом еще начать бить тарелки. Но я сдержалась. Пока.
        - Это Лана, наша стажерка, - спокойно ответил мне Юра.
        - И чему же эта Лама будет у нас учиться?
        - Не у нас, а у тебя. Она - студентка и пишет дипломную работу о предвыборных технологиях. И просто мечтает познакомиться с тобой и с Ритой. Я не смог отказать.
        - Еще бы, таким ногам не откажешь! - фыркнула я.
        - Ее папе не откажешь. Она - дочка моего начальника - заместителя нашего министра. Хотя и внебрачная дочка. Приехала из Питера. Супруга замминистра детей иметь не может, поэтому не жаждет принимать Лану у себя. Да и почему я должен отказывать? - пожал плечами Юра. - Мне не трудно выполнить эту просьбу.
        - Даже приятно, - язвительно заметила я. - Будь она толстухой с бородавкой на щеке, вряд ли ты с такой же готовностью пустил эту дочку в нашу спальню.
        - Вообще-то Лана вчера устроилась в гостиницу. Но сегодня пожаловалась, что там допоздна шумят в коридоре и запах такой, будто тараканов травят. Вот я и предложил ей сегодня переночевать у меня. Заодно и с тобой познакомится…
        - В нашей постели?! - Мои глаза метнули в Юру молнию, но, кажется, не попали.
        - Лана сказала, что не может спать на диванах, проблемы со спиной, - объяснил мой парень. - Я уступил ей спальню. Ничего страшного, Клубничка, на диване поспим мы. Это всего пара дней. Потом она вернется в свой Питер.
        То есть измены не было? Вернее, была, но изменил не мой жених, а его начальник лет этак 19 назад. И теперь не может устроить свое чадо на ночлег в квартире официальной супруги. А Юрка все такой же мой, классный и порядочный. У него ничего нет с этой папиной дочкой. Просто так сложилась ситуация, что она замоталась в мое любимое полотенце и разлеглась на нашей кровати.
        - Господи, она приехала в чужой город и при этом не может спать ни в гостинице, ни на диване! Это же все равно, что прибыть в Арктику в босоножках, - возмутилась я.
        Не буду скрывать, меня дико раздражала эта приезжая пигалица.
        - И что это за имя такое - Лана? Небось зовут ее всего лишь Светкой!
        - Светланой, с вашего позволения, - вдруг произнес жеманный женский голос. - Но лучше все-таки Лана.
        Я резко повернулась. Теперь уже наша гостья маячила в дверях. Каким-то образом она умудрилась одеться, но при этом остаться голой: на ней был короткий шелковый пеньюар красного цвета. Разве в таком виде ездят в гости к отцам? Может, ей мои старые джинсы подарить?
        - Это Лана, это Вика, - вежливо представил нас Юра.
        - Это твоя учительница? - заинтересовалась питерская штучка.
        Ого, похоже, они все-таки обсуждали меня за моей спиной.
        - Учительница? - хмыкнула я. - Вообще-то Юра уже закончил школу и даже университет.
        - Я имела в виду, твоя девушка, которая работает учительницей, - пояснила Лана, как будто разговаривала с кем-то из ясельной группы.
        - Да, я его девушка. И я работаю учителем, - с достоинством сообщила я.
        В конце концов, у меня классная профессия, без нее обществу никуда. Есть ли у вас любимый депутат? А вот любимая учительница есть у каждого!
        - Господи, я уже много лет не встречала живую учительницу! - с энтузиазмом людоедки воскликнула гостья. - Где же ваша указка?
        Она что, издевается? Или перед нами типичная блондинка, у которой волос долог, а ум короток, как юбка? Я тоже, между прочим, светловолосая красавица. Но у меня короткая стрижка, энергично-растрепанная. А эта русалка полдня расчесываться должна, так что думать ей некогда.
        - Указкой я пригвоздила к доске двоечника, который достал меня глупыми вопросами. Пусть повисит до завтра, - зловеще проинформировала я.
        - Это шутка? - неуверенно захихикала Лана.
        - Ну конечно, - поспешил разрядить обстановку Юра. - Давайте ужинать, дамы.
        Оказалось, что в микроволновке уже приготовилось мясо с брокколи, а в холодильнике стоит овощной салат, который лишь осталось приправить оливковым маслом и базиликом. Я достала тарелки и бокалы, Юра открыл вино.
        Остаток вечера прошел корректно. Мы говорили ни о чем. Лана ела только овощи - она на диете.
        - Идеальная фигура дается не просто так, - со знанием дела рассуждала она. - Приходится себе отказывать. Но это стоит того. Так приятно ловить на себе восхищенные взгляды.
        - По-моему, можно есть что угодно. Нужно только вести активный образ жизни, тогда не поправишься, - парировала я, накладывая себе еще мяса.
        Лана посмотрела на это с осуждением. Но фигура у меня что надо, так что моя
«диета» ничуть не хуже ее.
        Вскоре гостья удалилась в нашу спальню. И мы с Юрой, наконец, смогли обсудить то, что нас волнует. Я рассказала ему об убийстве.
        - Нет, только не это, - простонал он. - Ты просто магнит для криминальных историй. И ты, конечно, займешься расследованием, будешь тратить на это все свое свободное время и не успокоишься, пока не вырвешь у убийцы признание?
        - Что я, с ума сошла? - удивилась я. - Расследование ведут правоохранительные органы. Я всего лишь - свидетель, который обнаружил труп.
        - Ты хочешь сказать, что тебя не заинтересовала эта история?
        - Немного необычно, что погибшего зовут как кандидата на пост мэра. Но меня это не касается.
        Юра взглянул недоверчиво. Я же совершенно искренне не собиралась вмешиваться. Убийство - это страшно. Я даже инстинктивно стану шарахаться от людей в черных шарфах…
        Кстати, диван оказался вполне удобным. Мягкий, не скрипит. Я даже пожалела, что он такой тихий. Хотелось вызвать зависть у незваной гостьи. Есть вещи, которые за деньги и папины связи не получишь. Так что я своих эмоций не сдерживала. Хотя Юре это не слишком понравилось.
        - У нас все-таки не реалити-шоу, нам зрители и слушатели ни к чему, - сказал он.
        - У нас реальная любовь, - возразила я и страстно поцеловала его.
        На следующий день в школе, помимо уроков, мне предстояла воспитательная работа. Забыла сказать, что английский я преподаю и не в школе даже, а в интернате для сирот. Младшие язык учат с энтузиазмом, мечтают об усыновлении за границу. А старшие уже мало на что надеются… Так что с моими учениками непросто.
        Люся Короткова из 9-го класса опять не подготовилась к занятию. Из всех английских слов на уме у юной барышни было лишь одно - бойфренд. Пришлось оставить ее после урока и вести себя, как пастух с заблудшей овечкой.
        - Люся, ну почему ты не хочешь стать умной, а значит, красивой? Никакая тушь, даже такая густая, как у тебя, не придаст взгляду интеллект.
        Двоечница воззрилась на меня с некоторым интересом. Видимо, другие душеспасительные беседы касались совести, души, светлого будущего, но не косметики.
        - Знаешь, что меня удивляет? У тебя «тройки» и «двойки» по всем предметам! Не может же быть, что тебя вообще ничего не интересует. О чем же ты будешь говорить на свидании? С такими внешними данными, как у тебя, можно рассчитывать на интерес даже иностранного студента. Так что нужно заранее подготовиться, подучить язык международного общения, чтобы не ударить в грязь лицом. Неужели тебе в школе не нравится ни один предмет?
        - Почему же! - возразила девица. - Один нравится.
        - Какой же? - спросила я с надеждой.
        - Мобильник нашего директора! Клевый, с фотокамерой…
        Да, тяжелый случай… Если честно, мне он тоже нравился. И мобильник, и сам директор. Николай Сивоброд больше походил на высокого, бородатого археолога, чем на директора школы-интерната. Впрочем, он и был высоким бородатым археологом. Он преподавал детям историю, возил их на раскопки и всячески внушал, что никакие они не бедные сиротки, трудности вообще закаляют.
        Вот и мне сегодня предстояли трудности: визит в прокуратуру города N, до которого еще добраться надо. Электричка, конечно, исключает пробки на выезде из столицы, но на перроне бывает такая давка…
        На двери кабинета № 8 висела табличка: следователь Елозина Елена Дмитриевна. Я постучала и вошла. Следователь пристально смотрелась в зеркало, видимо, заметила новорожденный прыщик.
        - Проходите, садитесь, - строго сказала она мне, захлопывая пудреницу. - Фамилия, имя, отчество.
        Я представилась:
        - Виктория Викторовна Победкина.
        - Год рождения? - с явным удовольствием спросила она.
        Вот нахалка! А если бы я поинтересовалась ее возрастом, она бы небось рявкнула:
«Тайна следствия!»
        Пришлось честно отвечать на этот и другие вопросы. Еще раз рассказывать, как я собирала подписи в поддержку кандидата. Нет, в этом подъезде у меня знакомых не имеется. Ничего подозрительного, кроме открытой двери, я не заметила. Никого, похожего на убийцу, не встретила. Кто-нибудь в черном шарфе? Так еще не сезон, холода не наступили.
        Наша встреча явно подходила к концу, когда зазвонил телефон. Елена Дмитриевна сняла трубку.
        - Следователь Елозина слушает. Что?! Опять?! На нашей территории? Совесть есть у людей? Ну почему в мое дежурство? Хорошо, выезжаю. Давайте машину. Только не такую грязную, как в прошлый раз. Ваш шофер вообще знает о таком благе цивилизации, как автомойка? И чехлы на сиденьях пусть пропылесосит…
        Она положила трубку на рычаг и тяжело вздохнула.
        - Неужели опять убийство? Вроде городок у вас провинциальный, старинный, тихий, а оказалось, прямо Сицилия, - посочувствовала я.
        - И не говорите.
        - Кого на этот раз?
        Она посмотрела на меня оценивающе, видимо, прикидывала, можно ли доверить мне секрет.
        - Геннадия Костина.
        - Мэра?! - охнула я.
        - Нет, конечно. У мэра есть охрана. Опять однофамильца.
        - Точно так же, как Афанасия Табуреткина? Странно…
        - Послушайте, Виктория Викторовна, - в голосе следователя вдруг появились интонации заговорщицы. - Вы ведь знакомы с той журналисткой. Как ее зовут? Кажется, Маргарита Снегина. Вот и шепните ей, что в городе завелся маньяк, помешанный на политике.
        - На самом деле?! - воскликнула я, страшно заинтересованная этой новостью.
        Раньше я про маньяков только в книжках читала. И даже там это было до мурашек пугающе.
        - Ну откуда я знаю, - передернула плечами Елозина. - Я же его пока не допрашивала. Но слух пустить можно. Тогда областная прокуратура заберет у меня эти дела. Терпеть не могу «висяки». То ли дело, муж жене по голове бутылкой из-под водки съездил. Покушение на убийство. Подозреваемый налицо…
        Из прокуратуры я сначала позвонила на мобильник Ритке, сообщила последние новости, а потом отправилась в предвыборный штаб Афанасия Табуреткина. Марго как раз находилась там, да и мне не мешает заглянуть, подписные листы сдать.
        Штаб располагался на верхнем этаже местного торгового центра, который работает без перерывов и выходных. Цивильное место. Правда, существовала опасность тут же потратить все заработанные на выборах деньги. Так что я старалась не смотреть на витрины, пока поднималась.
        Кто-то нацарапал возле нужной мне двери «Табуреткин-хаус». Внутри - в двух больших смежных комнатах - было многолюдно и накурено. Я почти сразу же споткнулась о пачку листовок, лежавших на полу. Потом долго искала глазами подругу среди сосредоточенных мужчин. Они сидели за столами с компьютерами и телефонами и одновременно говорили по мобильникам, обычным аппаратам и друг с другом.
        Заметив меня, Маргарита вышла в коридор, прикрыв за собой дверь.
        - Слушай, все совпадает, - возбужденно затараторила она. - Я уже выяснила. Этот Костин - наш ответ Чемберлену, то есть штабу мэра. У него фамилия куда более распространенная, мы этих Костиных с десяток нашли. Но полный тезка, чтобы не только фамилия, но и имя-отчество совпадали, был только один. И сегодня его убили. Задушили черным шарфом. Правда, не в квартире, а в машине. Этот Костин работал таксистом. Местные жители заметили, что во дворе слишком долго стоит машина с шашечками и включенным двигателем. Заглянули в салон, а там труп. Водителя задушили черным шарфом. А на грудь положили газетную вырезку про честные выборы и открытый паспорт.
        - Да ты что?! Как по сценарию, - изумилась я. Я все-таки полагала, что это совпадение. - Каждый день аналогичные убийства! А я-то думала, следовательша просто хотела дело скинуть. Кажется, ей работать лень, надо на чистку лица бежать. Нет, здесь все серьезнее. Похоже, у нас действительно орудует маньяк.

4
        Чтобы сдать результаты моих подъездных обходов, пришлось выстоять в штабе очередь, как в железнодорожные кассы в разгар лета. Почему-то как раз в это время года любят устраивать еще и ремонт на вокзалах. Очевидно же, что никакой другой сезон не подходит так идеально, чтобы вместо просторного зала ютиться в узкой комнатке без лавочек, буфета и туалета. В штабе стулья были, но все они оказались заняты доверенными лицами кандидата, точнее, другой частью их тел.
        Что ж, пока осмотрюсь. Полевиками в штабе командовала тетя Маруся - полная пожилая дама, похожая на бабушку, которая вечером шлепает расшалившихся внуков, а с утра встает ни свет ни заря, чтобы испечь им пирожки. Ее со всех сторон окружили мои коллеги с подписными листами. В основном студенты, от которых уже разило пивом, и усталые матери-одиночки. Толстушка, то и дело поправляя очки, внимательно проверяла правильность заполнения документов и грозилась позвонить каждому, кто поставил свою подпись.
        - Тут одна сегодня уже учудила, - ворчала тетя Маруся. - Хорошо еще, что я вовремя спохватилась, а то был бы подарок Деду Морозу…
        То есть штабу соперников, поняла я. Надо же, начинаю кое в чем разбираться.
        - А что случилось-то? - вылезла я с вопросом. Раз все равно теряешь время в очереди, то хоть поболтать.
        - Что, что! - недовольно пробурчала она. - Ходит тут одна девица, Нинка Сидорова. Ума ни на грош. Но сирота она, выросла в детдоме, теперь дворником в нашем дворе подвизается. Вот и взмолилась: тетя Маруся, помоги подзаработать. Я ее в штаб и пристроила. И что ты думаешь? Сегодня утром приволокла мне аж сто подписей. Я, грешным делом, решила: вот что значит человек из низов, умеет с народом разговаривать, убеждать. Премию ей даже выписала. Пусть сирота порадуется. И что же? Она ушла, а я присмотрелась повнимательнее к ее бумагам. И вижу - там паспортные данные моей сестры, которая уже год как покойница. И соседа моего - ветерана войны, он до последнего 9 Мая не дожил. Мертвые души! Оказалось, дворничиха добралась до сведений из ЖЭКа: там паспортные данные на каждого квартиросъемщика есть. Вот она их и переписала, не разобравшись, кто жив, а кто уже и нет. А подписи подделала, коза! Ну, я разозлилась. Мало того, что деньги получила за обман, еще весь наш штаб чуть под монастырь не подвела. Пошла я Нинку искать, чтобы вставить ей по первое число. А она пьяная в сарайчике своем, где лопаты и метлы,
валяется с сантехником нашим в обнимку. Всю премию пропила уже. Вот и помогай после этого людям…
        Тетя Маруся обвела нас суровым взглядом:
        - Хоть у вас-то подписные листы без выкрутасов? А то узнаю, что обманули, своими руками придушу!
        - Да что вы, у нас все нормально. Реальные люди, реально подписывались! - загудели студенты.
        Я тоже не мухлевала. Обязательно заставила бы «дать шанс Табуреткину» Юру и его полуголую гостью, если бы они были прописаны в городе N.
        - Мария Федоровна, что же вы мне не сообщили о проделках этой Сидоровой? - К столу женщины подошел парень в пиджаке, как с чужого плеча, с зализанными гелем волосами. - Это нельзя так просто оставлять. Нужно показательно наказать несознательную гражданку.
        - Да ладно вам, Виталий Максимович, ее и так уже судьба наказала, - возразила ему тетя Маруся.
        Несмотря на показную строгость, ей, видимо, все же было жалко неразумную Нинку.
        - Ну, смотрите, под вашу ответственность, - со всей серьезностью заявил парень, который выглядел слишком молодым для этого.
        На обратном пути к своему рабочему месту «ответственный товарищ» неожиданно остановился возле меня и подмигнул. Я неуверенно улыбнулась в ответ, не зная, как воспринимать этот знак внимания…
        Когда я сдала, наконец, подписные листы, Ритка тоже закончила штабные дела, и мы вместе отправились домой. Живем мы в соседних девятиэтажках.
        Юра еще утром предупредил, что у него важные переговоры с норвежцами, и он вернется поздно. Я не собиралась развлекать белобрысую нудистку и решила переночевать у родителей. Не ужинать же в обществе худышки, которая презирает каждую съеденную тобой калорию…
        Так что мы с Марго сели не только в одну электричку, но и потом в одну маршрутку, причем на соседние места. И могли всю дорогу болтать не только ногами. У меня из головы не шла история про маньяка. Но сначала я спросила про особо важного юнца с возможным нервным тиком.
        - Рит, это кто такой деловой у вас?
        - Виталий Максимович Шустров - вчерашний студент, а сегодняшний начальник нашего штаба.
        - То есть он у вас самый главный? - удивилась я. - Надо же, такой молодой. Шустрый Шустров. Это наследственное?
        - Не знаю. Наши уже напридумывали, что он племянник замминистра, - и Рита назвала фамилию босса Юры, внебрачного папаши Ланы. - Только, по-моему, мальчишка просто умеет себя подать, как лучшее блюдо в меню. Вот и все.
        - Тебе не слишком нравится Виталий Максимович, - поняла я.
        - Этот парень не из тех, кто изобретает вечный двигатель, но он первый доложит об изобретении начальству… Вика, а почему ты сказала про маньяка? - Марго решила сменить тему. - Разве они такие бывают?
        - Какие?
        - Такие не сексуальные. Политизированные.
        - А как еще объяснить почти синхронные убийства однофамильцев кандидатов? Или два штаба ведут в буквальном смысле смертельную битву? - предположила я.
        - То есть мы устранили их двойника, а они в ответ прикончили нашего? - нахмурилась подруга. - По-твоему, я работаю на мафию? Вряд ли. К чему такие сложности? Разве трупы нравятся избирателям? Избирателям нравится только одна вещь - халява. За поллитру или сотню они хоть за черта лысого проголосуют. Да и вообще, недаром говорят: важно, не как голосуют, а как считают. Зачем же тратиться на киллера, лучше приберечь денежки до того момента, когда будут бюллетени считать.
        - Да, здесь не сходится, - согласилась я. - Это не самая лучшая версия. И потом, не станет наемный убийца с шарфом ходить и газеты резать. В этом есть что-то опереточное или отчаянное. Вот у маньяков обычно бывает трудное детство, психическая травма и все такое.
        Если честно, я и сама не знаю точно, откуда в голове всплыла мысль о политическом психопате, который хочет устроить зачистку выборов. Но, согласитесь, в этом что-то есть…
        - Вик, говорят, что политических убийств вообще не бывает, - возразила мне Ритка. - Все громкие смерти политиков все равно из-за денег. Так что я бы поставила на банальное ограбление. Двойникам ведь заплатили за участие в гонке. Не помню, чтобы при убитых нашли крупные суммы. Вот то, что связывает обоих. Вот тебе и мотив. Нужно будет уточнить у Стаса.
        Но мне эта версия казалась слишком приземленной. Я в происходящем видела нечто пугающее, зловещее, непонятное. И как оказалось, интуиция и на этот раз меня не подвела.
        Просыпаться на следующее утро ужасно не хотелось. Утро вообще такое время суток, когда дико завидуешь безработным. Хотя, если честно, я люблю свою работу. Чего не скажешь о зарплате. И двоечников люблю, и хорошистов. И то, как они путаются в глаголах «will» и «was», пляже (beach) и самках собак, то есть, простите, суках (bitch), меня умиляет. А вот моя коллега - учитель русского языка и литературы Ираида Менделеева - только будущих медалистов жалует. И требует знания всех правил орфографии и пунктуации и точных дат жизни писателей. За что получила от учеников прозвище «Таблица Менделеева». И этот ученый сухарь не устает делать мне замечания, я же ведь не медалистка.
        Ираида - женщина еще молодая и даже вполне симпатичная, если не считать скучный хвостик в качестве прически, бесцветные и бесформенные костюмы и глаза, которые впиваются в тебя, как бормашина в зуб.
        Вот и сегодня. Не успела я войти в учительскую, услышала ее противный голос:
        - Привет, Викуся! Как поживает Юрий Вадимович?
        Забыла сказать, Таблица Менделеева в полном восторге от моего жениха. Он иногда за мной заезжает, так она вешается на него, как ценник на одежду. Ираида уверена, что я слишком легкомысленна и не заслуживаю такое сокровище, в отличие от нее - сугубо серьезной и положительной. Ну и ладно, главное, само сокровище так не думает!
        - У него переговоры с норвежцами, - буркнула я, лишь бы она отвязалась.
        - Норвегия - очень интересная страна. Там самый высокий в Европе уровень жизни, - завела Ираида. - Но мое представление о ней в корне изменилось, когда я почитала Ларса Сааби Кристенсена. Кстати, мы обсуждали его как-то с Юрием Вадимовичем. Ах, прости, Викуся, ты-то, наверное, не в курсе, кто это такой.
        Она что, издевается? В переводе на русский язык ее реплика означает примерно следующее: мы с Юрой ведем интеллектуальные беседы, а ты, то есть я, нужна ему для развлечений, как кукла Барби семилетней девочке.
        Но дело в том, что месяц назад я отправилась в книжный магазин. Во мне проснулся лингвист и захотел купить себе нового «Гарри Поттера», которого на русский еще не перевели. А Юра попросил и ему приобрести кое-что. Автора и название книги он мне продиктовал по телефону, в трубке что-то трещало. Так что я приставала к продавцам, требуя книгу «Лассо, сабо и Кристина», предполагая, что это что-то типа
«Таня Гроттер и Контрабас». И еще удивляясь про себя, с чего это Юре понадобилась детская книжка. Но разве я виновата? Это все помехи на линии.
        Кстати, продавщицы оказались вполне милыми дамами и устроили мне небольшую лекцию по норвежской литературе. Так что теперь мне было чем ответить на агрессию:
        - Ну, почему же, Ираида, я в курсе, что книгу «Полубрат» норвежского писателя Кристенсена некоторые критики назвали лучшим романом начала XXI века. Мне тоже понравились язык и стиль произведения. Но замысел показался излишне жестоким…
        После чего, изящно повернувшись на каблуках, я с чувством собственного достоинства удалилась на урок, предоставив Таблице ловить собственную челюсть.
        На самом деле, этот роман показался мне слишком большим - страниц шестьсот, не меньше. Так что я одолела лишь аннотацию, но это Ираиде знать совершенно необязательно.
        Отработав первую смену, я уже привычной дорогой отправилась в штаб Афанасия Табуреткина. Бабье лето - лучшее время для пеших прогулок даже по московским бульварам, а тем более по городу N, где тихие старинные улочки соседствуют с новостройками. Но сегодня погода портилась на глазах. Налетел ветер, накрапывал дождь. Пришлось застегивать свое элегантное бежевое пальто из вельвета. Жаль, ведь из-под него так мило выглядывали обтягивающая коричневая юбка и блузка в желто-бежевую полоску. Я люблю одеваться ярко и модно. Но безумных денег на это не трачу. Ведь существуют распродажи…
        Уже на подходе к штабу возле одного из домов мое внимание привлекла толпа народа, в основном пенсионеры и молодые мамы. А еще милицейские машины, сгруппировавшиеся как у райотдела. Сердце почему-то екнуло. Хотя никто из моих знакомых здесь не живет. Но я не смогла пройти мимо. Воткнулась в толпу и спросила:
        - Тринадцатую пенсию, что ли, дают?
        А что, хорошая идея. Представляю, какой был бы ажиотаж. Милицейский патруль точно бы понадобился, чтобы избежать давки у кассы.
        - Дождешься от них, - хмыкнули в ответ на мою реплику.
        - Они, скорее, чего-нибудь отнимут, чем дадут.
        - Власть только о себе печется.
        - Тут труп нашли, - прервала пенсионерский митинг женщина средних лет.
        - Убили кого-то? - почему-то сразу поняла я.
        - Ага, дворничиху нашу. А может, сама повесилась. Прямо в своей сторожке. Среди метел и лопат.
        - Да уж, девка непутевая была. Пила много. Говорят, там с ней сантехник наш развлекался. Он как протрезвел, глаза продрал, а она мертвая уже. Теперь он под подозрением.
        Несмотря на пронизывающий ветер, мне стало жарко. Я будто снова оказалась в битком набитом людьми штабе, услышала голоса тети Маруси и этого надутого Виталия Максимовича:

«- Пошла я Нинку искать, чтобы вставить ей по первое число. А она пьяная в сарайчике своем, где лопаты и метлы, валяется с сантехником нашим в обнимку… Узнаю, что обманули, своими руками придушу!
        - Это нельзя так просто оставлять. Нужно показательно наказать несознательную гражданку…»
        - Как зовут дворничиху? - спросила я, хотя уже знала ответ.
        - Нинка это, детдомовская она, - подтвердила мои худшие опасения старушка, которая все про всех знала в этом дворе.
        Значит, это двор, где живет тетя Маруся. И это та самая дворничиха, которая вчера намухлевала с подписными листами. На полученные из штаба деньги она купила выпивки для последней в своей жизни попойки. Не бывает таких совпадений! К тому же опять удавка. Осталось уточнить только одну деталь. И я рванула к месту преступления.
        Его никто особо не охранял. Видимо, стражи порядка решили, что дело плевое: сантехник в пьяном угаре прикончил собутыльницу. Мертвое тело скрючилось в тесном сарайчике, дверь которого была распахнута настежь. Я заглянула внутрь. И увидела орудие убийства - черный шарф. А газетный обрывок валялся у порога со стороны улицы. Наверное, работник ЖЭКа пытался воскресить коллегу, тряс ее, вот и смахнул важную улику.
        Я наклонилась и подняла намокшую от дождя бумажку. «Я за чистые выборы!» - значилось в ней.
        Нет, сантехник здесь ни при чем. И это не пьяное самоубийство непутевой девицы. Это тот самый маньяк, который ни дня не может без новой жертвы…
        - Слушай, невероятно, но, похоже, ты права! - взволнованно кричала Ритка в трубку на следующий день. - Я связалась со Стасом, сообщила ему о твоих подозрениях. Он сначала матерился, потом куда-то звонил, потом сказал, что готов взять тебя, Вик, к себе на службу. Они чуть не проспали это дело. Смерть пьющей дворничихи никого особо не заинтересовала. Ее собутыльник уже почти признался в убийстве. Местные опера умеют убеждать. Газетный клочок они не заметили. А когда ты им его показала, они только отмахнулись: мол, нечего всякий сор поднимать. Паспорта при себе у Нины Сидоровой не было, похоже, она его давно уже потеряла. Но черный шарф безошибочно указывает на почерк. Он такой же, он так же скручен и, по предварительному заключению экспертов, странгуляционные борозды на телах всех трех жертв совпадают. То есть их отработанным движением задушил один и тот же убийца.
        - Рит, ты понимаешь, что это значит? - осипшим от волнения голосом спросила я. - Эту Нинку Сидорову наказали за обман с подписями. Какой-то фанатик честных выборов, как пить дать, не приемлет никаких махинаций. Не терпит их ни от штабов, ни от частных лиц. Но кто знал о том, что дворничиха схитрила? Кто был в курсе этой истории? Только тетя Маруся и все те, кому она это рассказала вчера при нас. Дальше ведь это не пошло, иначе был бы скандал в избирательной комиссии: там бы стали сомневаться, а не поддельные ли остальные подписи. Получается, что вчера в нашем штабе вместе с нами находился маньяк…

5
        Как только я это произнесла, на меня напали. Внезапно и вероломно. Группой лиц по предварительному сговору. Трое на одну. Страх, холодные мурашки и икота. Да, набросились именно в такой последовательности. Сначала мои же собственные слова меня напугали до дрожи, а потом дрожь превратилась в икоту.
        Еще бы! Обычно убийцы - где-то там. По тюрьмам сидят, лес валят в Сибири. Еще лучше, когда в любой момент от них можно избавиться, просто захлопнув книжку или выключив телевизор. Но быть с маньяком в одном штабе, в одной комнате. И - что самое ужасное - не знать, кто он. А значит, подозревать каждого и от любого ждать нападения. Ой, ик! Нужно срочно выбывать из предвыборной гонки…
        Ритка не стала слушать мое паническое икание.
        - Приезжай в штаб, здесь все обсудим, - сказала она.
        - Ага! Пойти в логово зверя! - не пускал меня ужас.
        За три дня я дважды видела смерть в лицо. И оно мне не понравилось. Преотвратнейшая, нужно заметить, морда. Не в моем вкусе. Если уж на что смотреть в этом стиле, то на посмертные маски из чистого золота. Те, что нашел Шлиман в Микенах, и теперь они хранятся в музее археологии в Афинах. Но я не в солнечной Греции, а на залитой осенним дождем родине. Ах, ик!
        - Вик, не глупи! Никто здесь на тебя не набросится и не начнет душить. Тут сплошь цивилизованные люди, при галстуках и без удавок.
        Это Марго пыталась меня так успокоить. Попытка удалась наполовину. Вечером я прибыла в «Табуреткин-хаус», но и страх увязался за мной. Чтобы оторваться от него и сбить со следа, пришлось заглянуть в магазин на первом этаже торгового центра и приобрести гель для душа «Антистресс». Непредвиденные расходы, однако.
        Ритка ждала меня на лестнице. Маячила там в своих черных джинсах и свитере в белую и черную полоску. Намекала, что жизнь - зебра и мы вступили в черную полосу? Даже сигарету в руках держала. Вообще-то она почти не курит, чтобы не подавать плохой пример детям. Дымит, только когда волнуется. И сейчас наступило именно это
«когда». Она специально решила перехватить меня на подступах, чтобы обсудить все с глазу на глаз.
        - Сначала давай договоримся о неразглашении, - начала она. - Я, конечно, поделюсь твоими подозрениями со Стасом. Пусть на всякий случай проверит наших штабных, обходчиков и полевиков. Вдруг среди них отыщется какой-нибудь беглый душитель или шизофреник, опасный для себя и окружающих. Но не нужно подозревать всех, кто находился в нашем офисе. Тогда уже у нас начнется паранойя. К тому же здесь нам деньги платят, поэтому нужно как-то повежливее…
        - Но разве такое скроешь! - возмутилась я. - Ни дня ведь без трупа не проходит.
        - Да уж, это что-то немыслимое! - вздохнула Маргарита. - Но атмосфера всеобщей подозрительности только ухудшит ситуацию. Мы же пока ничего не знаем наверняка, так что давай не будем нагнетать. Никогда не слышала про политических маньяков. Кроме Сталина, пожалуй.
        - Рит, но я же не с потолка это взяла, - я почему-то не сомневалась в своей версии. - Как иначе объяснить происходящее? Только у серийных убийц совпадает способ совершения преступлений. Только маньяки оставляют подпись. В нашем случае - газетную вырезку. Согласись, об обмане дворничихи Нинки знал довольно ограниченный круг людей. Сколько народу присутствовало здесь позавчера во время рассказа сердобольной тети Маруси? Нашего кандидата, кажется, не было, зато начальник штаба и другие доверенные лица оказались в курсе. Плюс четверо студентов и две женщины, которые, как и я, принесли подписные листы. Нужно проверить каждого: на судимость, на вменяемость, установить алиби. Думаю, злодей среди нас.
        - Не сходи с ума! - Ритка вытащила очередную сигарету. - В каждом штабе есть засланные казачки. Я не поручусь, что у нас кто-то не сливает жареные факты конкурентам. Я уж не говорю о прослушке. У мэра солидный административный ресурс. Так что маньяк вполне может оказаться с другой стороны баррикад. Узнал нашу внутреннюю проблему и воспользовался. Хотя, возможно, речь идет не о психопате-одиночке, а о каком-то политическом заговоре. Может, кто-то таким кровавым образом хочет сорвать выборы. Мы ничего точно не знаем. Так что, пожалуйста, не смотри на наших коллег, как на врагов народа.
        - Постараюсь, - пробормотала я. - Не беспокойся, я не собираюсь вызывать группу захвата, как только увижу у кого-нибудь в штабе черный шарф. У меня в сумочке нет даже детектора лжи. Хотела принести, да не поместился…
        Марго права, пока у меня лишь догадки. Но я привыкла доверять интуиции, как американцы своему правительству. Тогда я еще не знала, что, как только войду в
«Табуреткин-хаус», глаза мои не сузятся от подозрений, а расширятся от удивления…
        Но сначала на лестнице случилось оживление. В свою вотчину пожаловал лично Афанасий Табуреткин. Наконец-то я увидела его не на плакате. Он оказался слегка полноватым мужчиной лет сорока, среднего роста, приятной, типично славянской наружности: голубоглазый и светловолосый. Избирательницам точно понравится. Одет в стильный черный плащ, а если продать его ботинки, можно накормить сотни голодающих. Мне интересно, откуда берутся политики в такой вот обуви? Насколько известно, по образованию наш кандидат - педагог, прямо как я. И когда-то он даже работал в школе, правда, было это так давно и недолго, что его, наверное, и ученики-то не вспомнят. Пойдя по комсомольской линии, Афанасий и пришел в политику. К тому же старший брат товарища Табуреткина - полковник ФСБ. Так что, может быть, оттуда ветер дует?
        За спиной Афанасия Ивановича маячил молодой любитель геля для волос, то есть начальник его штаба. Оба при виде нас расплылись в улыбках.
        - Здравствуйте, красавицы! - воскликнул претендент. - Ну что, готовы отправить в отставку зажравшихся чиновников и улучшить жизнь простого народа?
        - С таким очаровательным штабом мы просто не можем не победить, - вторил ему Шустров.
        Рита явно удивилась. Она привыкла к деловым отношениям. Я же расцвела улыбкой в ответ. Хотя и так знаю, что мы просто прелесть, вернее, две прелести.
        - Каждой семье - достойную жизнь. Каждому водителю - достойную машину. Каждой кухарке - итальянскую кухню, - продолжил депутат с воодушевлением. - Маргарита, мне рассказали потрясающую новость. Мэр Костин уволил свою домработницу за то, что у нее подгорели котлеты. Вот его отношение к простым людям. Презрение и неуважение. Так и напишем в агитационной листовке. Я вот не использую рабский труд. Сам и в магазин хожу, и яичницу жарю.
        - Извините, Афанасий Иванович, - смущенно возразила Рита. - Но я слышала другую версию событий. Супруга Костина уличила домработницу в воровстве. Даже заявление в милицию написала. Это даже попало в сводку происшествий, которую я ежедневно узнаю для своей газеты.
        - Все куплено! И милиция куплена! - сокрушенно покачал головой Шустров.
        - Ну ладно, раз так, листовок пока не надо, - сдал назад Афанасий Иванович.
        Мы вошли в офис вслед за своими начальниками. Уже в дверях я остолбенела. За одним из столов сидел Юра, который вообще-то должен находиться в Министерстве иностранных дел. А рядом с ним, облокотившись на столешницу весьма упругим мягким местом, разместилась Лана, с которой я уже мысленно простилась.
        Эта девица не задала мне ни одного вопроса про выборы, я уже решила, что курсовик - это сказка для папочки. Но нет, она явилась собирать материал прямиком в штаб моего кандидата в мэры, да еще в обществе моего кандидата в мужья. С чего это вдруг? Решила поддержать родственника? То есть слухи о родстве Виталия Максимовича с заместителем министра не преувеличены? Однако ни он, ни она не бросились лобызать друг друга, хотя явно были знакомы. Мне даже показалось, что дамочка поморщилась, увидев нашего юношу. Он же сразу изобразил радость, по-моему, немного преувеличенную.
        - О, кого я вижу! - Он склонился к ее ручке. - Ланочка, какими судьбами?
        - Мы с папой решили, что я должна поработать над темой «Муниципальные выборы в Центральном федеральном округе», - капризно объявила она.
        Да-а, похоже, эта девица у нас пропишется. Я была расстроена и абсолютно бессильна. Ну не могла же я закричать:
        - Янки, убирайтесь домой!
        Слишком грубо. Придется, мне смириться с фактом, что мой жених сопровождает эту папенькину дочку повсюду, даже в «Табуреткин-хаус». Боюсь, здесь дело нечисто. Ни минуты покоя. Не волноваться можно, когда твой спутник - побитый молью и бомжами алкоголик. Если же у тебя симпатичный и обеспеченный мужик, жди засады.
        - Ланочка, наш штаб для тебя - открытая книга. Наблюдай, участвуй, анализируй, - радушно заявил господин Табуреткин после того, как его ближайший помощник прошептал ему на ухо фамилию отца нежданной гостьи.
        Он поцеловал ручку ВИП-дочке, обменялся рукопожатием с Юрой. Как я поняла, они и раньше были знакомы. Потом начальники занялись обсуждением финансовых вопросов, я же поспешила к своему парню и оттащила его подальше от прелестей Ланы.
        - Ну что, мы теперь чудесно заживем втроем? - ядовито усмехнулась я. - Эдакой симпатичной шведской семьей. Я уступлю ей свое полотенце, а Лана даст мне поносить свои эксклюзивные колготки.
        - Ну и фантазии! - покачал головой Юра с видом наследного принца, которому долг велит беседовать с работницей скотного двора. - Надеюсь, мы действительно когда-нибудь чудесно заживем втроем или даже вчетвером. Ведь я хочу двоих детей: мальчика и девочку.
        - Не меняй тему, - разозлилась я. - Неужели у нас на всю предвыборную кампанию поселится эта девица, при которой даже нельзя нормально поесть? У нее, видите ли, диета, а я должна чувствовать себя жирной коровой…
        - Не преувеличивай. Лана не будет жить у нас. Ее отец уже позвонил кому надо и устроил ее в элитный санаторий.
        - А ты при ней шофером?
        - Если заместитель министра просит, ему трудно отказать…
        Что ж, с одной стороны, все не так страшно, как мне представлялось. Но, с другой, эта акула будет кружить рядом с Юрой. А если заместитель министра попросит взять в жены свою дочь? Родители Юры точно сочтут это удачной партией…
        В следующее мгновение я отвлеклась от мрачных мыслей: всеобщее внимание обратилось на мою подругу.
        - На фоне предвыборной кампании в нашем городе развивается и криминальная интрига, - провозгласил Виталий Максимович. - Маргарита, доложите о происходящем штабу.
        И Ритка рассказала о трех убийствах.
        - Два однофамильца основных кандидатов на пост мэра и девушка, занимавшаяся сбором подписей, - подвел итог Шустров. - Боюсь, это что-то да значит.
        - Это я виновата! - покаянно всхлипнула тетя Маруся. - Я же вчера костерила Нинку, желала ей самого плохого. И вот - пожалуйста. А ведь предупреждали мудрые люди… Моя бабушка была гадалкой. К ней вся деревня ходила. Так она любила повторять:
«Осторожнее со своими желаниями, они могут исполниться». Я не сразу поняла, в чем здесь собака зарыта. А потом захотела замуж за Толика. И моя мечта осуществилась. А он через пять лет запил, все из дома вынес, за самогонку отдал. Хорошо еще дочкой меня наградил. Она одна у меня отрада. Вот и теперь. Я же вчера говорила, что обманщиков нужно душить. Накаркала, как говорится…
        И расстроенная женщина сняла очки и с шумом высморкалась.
        - Не драматизируйте, Мария Федоровна, - приказал начальник штаба.
        Его не сильно волновали угрызения совести тети Маруси, да и судьба дворничихи, полагаю, тоже. Но произошедшее ведь будет иметь и сугубо практические последствия - предвыборные убийства не могут не отразиться на всей кампании.
        - Боюсь, что теперь у нас пропишется милиция. Надеюсь, что в штабе Костина тоже. Хотя за ним административный ресурс. Нам же придется усилить фонд «Непредвиденные расходы», чтобы они тут не шныряли.
        - Займись этим, Максимыч, - распорядился Табуреткин. - Бороться со старым, внедряя новое, прогрессивное, всегда нелегко. Но мы должны преодолеть трудности и прийти к власти, чтобы не допустить разбазаривания городской собственности. Нужно остановить бесконечный рост квартплаты. А цены на бензин? Это же грабеж средь бела дня. Кстати, у нас на горизонте еще одна проблема. Мне в избирательной комиссии шепнули, что Регина Шилова будет выставлять свою кандидатуру на пост мэра.
        - Только ее нам и не хватало! - поморщился лысый мужчина с усами, как у Сталина.
        - Во дает, баба! Не с воза, а на воз, - фыркнул какой-то молодой и прыщавый.
        - На что она только надеется, мэрша фигова!
        Штаб бурно отреагировал на новость.
        Я пыталась вспомнить, известна ли мне фамилия кандидатки. Вопросительно посмотрела на Ритку.
        - Регина Шилова - владелица бутика «Модная мадам», - подсказала подруга. - Самого
«непровинциального», по словам хозяйки, магазина округи. Утверждает, что у нее товар прямо из Парижа и Милана.
        - Это не магазин, а заповедник для богачей, - возразил Табуреткин. - Не знаю, кто в этом городе готов отвалить 10 средних месячных зарплат за скучный серый костюм, хоть и с солидным лейблом? Лично я не купил бы у нее даже пуговицу. Лучше до Москвы доехать или за границей одеться. Там дешевле, и выбор больше. Здесь же нужно выбирать лишь из того, что приглянулось хозяйке на каком-нибудь показе. И оплачивать не только стоимость вещи, но и амбиции мадам Регины. Однако господ с судимостями, в отличие от меня, в Европе не очень ждут. А в безвизовом Египте только в костюм для танца живота можно одеться. Так что, видимо, кто-то вроде бывших рэкетиров да местных чиновников-взяточников и делают здесь прибыль госпоже Шиловой. А теперь она решила стать градоначальницей…
        - Действительно, на что женщина надеется? - поразилась Мария Федоровна. - Народ военные парады Прада предпочитает. И на «Дольче и Габбана» у него денег нет. Помню, наш пожилой сосед недослышал как-то рекламу «Модной мадам» и у всех потом спрашивал: кто же эта «дочка кабана», которую приглашали купить со скидкой, свинья, что ли? Кажется, некоторые думают, что мадам Регина мясной лавкой заведует.
        - Ну не знаю, наши люди непредсказуемы, - отозвалась Ритка. - С одной стороны, причуды богатых они не любят, но с другой, госпожа Шилова позиционирует себя, как успешная бизнесвумен, которая сделала себя сама. Она во всех интервью рассказывает, что выросла в простой семье, правда, замуж вышла за начальника строительного треста. Но, по ее словам, муж ее бил, она ушла от него с ребенком, работала на рынке «Динамо», потом возила товар из Турции - и вот поднялась до таких высот. Слезливая сказочка. Это народ любит. Тем более что многие избиратели работают в торговле, и им тоже хочется прыгнуть, как кенгуру: от овощного развала - в кабинет директора бутика. Плюс большинство женщин у нас одинокие, а значит, мужчинами обижены. Почему же им за мэра в юбке не проголосовать? Думаю, у нее есть кое-какие шансы.
        - Верно рассуждаете, Маргарита! - поддержал Ритку Виталий Максимович. - Прибавит нам Регина Станиславовна хлопот, устроит себе модный выход в политическую жизнь. Если и не победит, то голоса у нас оттянет. Эх, не буду у нее больше галстуки покупать…
        - Надо ей в противовес тоже женщину выдвинуть, - подал голос седой господин в безупречном костюме.
        - Точно, нормальную такую тетку, из народа, не мадаму, с детьми и кулинарной книгой, - оживился усатый. - Если две бабы - это уже склока. Пусть в прямом эфире вцепятся друг другу в волосы. Никто за них и не проголосует.
        - Только надо с умом соперницу найти, - кивнул Табуреткин. - Полную тезку отыскать, конечно, не получится. Но нужно, чтобы чем-то похожа была, внешностью или именем. Имя-то редкое.
        - У меня есть кузина Регина! - брякнула я.
        И тут же прикусила язык. Ну кто меня вообще спрашивал? Разве можно втягивать в эту политическую возню родственников? Тем более, когда подставных кандидатов еще и убивают. До меня внезапно дошло: если мое предположение верно и убийца не терпит никакой подковерной игры, никаких грязных технологий, то ему не понравится соперница, похожая внешностью или паспортными данными. Это то же самое, что история с клонами Костина и Табуреткина. Тогда получается, что сейчас в штабе не просто ищут противовес госпоже Шиловой, но и выбирают очередную жертву для маньяка…

6
        - Вы что-то сказали, Виктория? - громко спросил у меня господин Шустров.
        - Что?! - Я даже подскочила на месте.
        На несколько мгновений я, похоже, выпала из реальности, посмотрев на происходящее глазами психопата-убийцы.
        - Нет, нет, ничего, - пошла в отказ я.
        Мне совсем не хотелось, чтобы в штабе узнали имя моей двоюродной сестры. Я не собиралась впутывать Регину, милейшую женщину, идеальную домохозяйку, жену и мать, в дело, связанное с Душителем. Лучше спокойно шинковать овощи на уютной кухне, чем
«рубить капусту» во время предвыборной гонки. Кампания еще даже не набрала оборотов, а близнецы уже видят Ритку почти так же часто, как танкисты подводную лодку. Но у Марго просто нет другого выхода. А у Регины есть. И это не черный ход. Это ее муж - хоть и мелкий, но предприниматель. Так что ей нет нужды надрываться, чтобы прокормить семью.
        - Если Виктория в нашем штабе, значит, победа у нас уже в кармане! - лукаво заметил Виталий Максимович и опять мне подмигнул.
        Интересно, откуда он знает мое имя? Ритка, понятно. Она здесь не последний человек. Но таких обходчиков подъездов, как я, и не сосчитать. Наверное, все дело в моей неотразимости. Этот молодой, но уже рвущийся к власти парень, видимо, запал на меня. И невидимо тоже. Иначе с чего это он мне подмигивает, как невротик, улыбается, как Чеширский кот, и говорит комплименты, как опытный вербовщик?
        Обдумывая происходящее, я мило улыбнулась в ответ. Шустров счел это за одобрение и продвинулся дальше.
        - Хотите, я подвезу вас домой, Виктория?
        - Буду рада, - вежливо ответила я.
        Ха, пусть Юра работает шофером у папиной дочки, пусть развозит ее по элитным санаториям. Я тоже не на электричке домой поеду. Меня доставит до квартиры наш главный штабист. Я тепло попрощалась с Риткой, едва кивнула Юре: мол, увидимся, когда-нибудь. И удалилась с господином Шустровым, не взяв с собой даже угрызений совести.
        Мой жених меня ни о чем не предупреждает. Вот и я буду действовать спонтанно. Ни одна женщина не откажется от поклонников, как и от шампанского. Даже если они не слишком нравятся и у тебя с ними не может быть ничего серьезного, это приятно и слегка головокружительно…
        У Виталия Максимовича оказался черный «бумер». Он открыл передо мной дверцу своего
«БМВ», и я с видом принцессы на горошине уселась на переднее сиденье.
        - Где обитают такие очаровашки? - осведомился Шустров, заняв водительское место.
        Был бы он милиционером, рявкнул бы: адрес? Был бы летчиком, спросил: координаты? Но он, кажется, дамский угодник. Я назвала свою улицу, улыбкой поблагодарив за
«очаровашку». Вообще-то меня не покидало ощущение, что начальник штаба играет некую роль. Он все время старается быть более взрослым и более важным, чем есть на самом деле. Но, с другой стороны, разве он виноват, что, пока его сверстники пьют пиво и бренчат на гитаре, он уже заработал на «БМВ»?
        Этот парень вполне мог мне понравиться. Да, он на несколько лет моложе меня. Но я без предрассудков. Даже предпочитаю молодое вино. Вот Юра выбирает выдержанное. Показуха! Пила я это выдержанное - кислятина и больше ничего.
        - Удивительно, Виктория, что вы обнаружили два трупа из трех, - произнес Шустров, выруливая на трассу.
        - О, я, к сожалению, частенько оказываюсь не в то время не в том месте, - призналась я. - Сначала переживала из-за этого. А потом поняла: так интереснее.
        - Вот что значит позитивный подход, - одобрил мой собеседник. - Виктория, но если я вас куда-нибудь приглашу, не споткнемся ли мы о еще одно бездыханное тело?
        Нет, ему не просто некуда девать бензин. Я ему действительно нравлюсь, он собирается пригласить меня на свидание. Здорово! А то я уже чуть не забыла, как это бывает.
        - Если место выберете вы, может быть, оно окажется «тем самым», - легкомысленно отозвалась я.
        И совсем мне не стыдно! Я хотя бы не тащу этого парня к себе в квартиру и не предоставляю ему свою кровать.
        - Давайте сходим в боулинг-клуб, - предложил Шустров.
        - Боулинг! Единственное место, где можно пить пиво и при этом думать, что занимаешься спортом, - усмехнулась я. - Почему бы и нет.
        - Правда, сейчас работы накопилось. А вот на следующей неделе постараюсь дела разгрести. Давайте в следующую субботу, вечером?
        - Идет!
        Нужно же заводить новые знакомства, общаться с интересными людьми. Тем более Юра мне про субботу ничего не говорил. Может быть, он опять будет сопровождать куда-нибудь замученную диетой дамочку.
        Мило болтая, мы добрались до моего подъезда. Провожатый снова любезно распахнул передо мной дверцу. Если так пойдет и дальше, я разучусь делать это сама.
        Я поставила свои каблучки на мокрый от дождя асфальт, про себя отметив, что в окне второго этажа маячит тетя Зина - противная грымза, которая работает в газетном киоске на нашей остановке и во все сует свой нос. В частности, она уверена, что, если мы с Юрой до сих пор не поженились, значит, я так и останусь без кольца на пальце. Мол, джентльмены предпочитают блондинок, а женятся на брюнетках. Так она и заявляет моей маме при каждой встрече.
        Это хорошо, что сейчас ей не спится, хотя уже довольно поздно. Пусть видит, что в любом случае без поклонников я не останусь.
        Я грациозно проследовала к нашей железной подъездной двери, эффектно обернулась и помахала господину Шустрову ручкой. Пусть уезжает. Я не хотела, чтобы он видел, как я вожусь с замком. Он у нас такой тугой, как кошелек моей мечты, а домофон вчера опять сломался. Романтическим же девушкам обычно открывают швейцары.

«БМВ», наконец-то, отчалил. Я вышла из образа, раскрыла сумочку, торопливо порылась там и обнаружила, что ключей нет. Совсем. Видимо, я их забыла. Со мной такое периодически случается. Я в спешке выбегала из дома после звонка Ритки, вот и оставила. С кем не бывает? Я вытащила мобильник. Придется оторвать родителей от сериалов, попросить спуститься и открыть мне. Но выяснилось, что у моего сотового кончился заряд. Именно сейчас. Как он мог? Выбрал время для кончины! Пусть не ждет, что помяну добрым словом. Нечего вступать в сговор с ключами…
        Растяпа! Я всерьез рассердилась на себя и не вовремя сдохшую батарейку. Я начала замерзать. Хорошо, что тетя Зина оказалась свидетельницей моего царственного выхода из иномарки, а не растерянного топтания на пороге собственного подъезда. Как же мне попасть внутрь? Бог с ним, со швейцаром, хоть бы сосед вышел выгуливать зубастого питбуля. Или, может быть, кто-то задержался на работе, Ритка, например. Она ведь живет в соседнем доме. Так пусть приходит уже скорее, чего сидеть в этом штабе: труд, конечно, сделал из обезьяны человека, но человека грозит превратить в ишака, а меня в сосульку…
        Нет, я не романтическая героиня, а какой-то клоун. Похоже, у меня нет другого выхода, кроме как встать на ходули и, подпрыгивая, звать на помощь тетю Зину. Интересно, какое у нее будет при этом лицо. А у меня?
        - Если бы ты поехала с Юрой, не попала бы в такую дурацкую ситуацию, - сказал внутренний голос менторским тоном. - Вы бы вместе отвезли гостью в санаторий, а потом вернулись в уютную квартиру Юры с раздвижными дверями и консьержкой. Он-то ключи где попало не оставляет. Или он отвез бы тебя к родителям, и у него был бы работающий телефон. Твой жених никогда не забывает заряжать аккумулятор…
        Черт! Почему так холодно-то? И еще этот дождь! Неужели мало, что я оказалась без ключей и телефона, зачем еще дуть на меня и брызгать?
        Отмычка! - вместо Ритки пришла спасительная мысль. У меня же в сумочке должна быть отмычка, выданная в штабе. Какая все-таки польза от выборов!
        Пять минут спустя я уже набирала горячую ванну и вновь ощущала себя прекрасной леди, меняющей иномарки и их шоферов как перчатки.
        Следующие несколько дней обошлись без ЧП. Душитель не объявлялся. Может, понял наконец, что политика и так дело грязное, и если добавить в грязь кровь, колер не претерпит сильных изменений. Или убийца уехал куда-нибудь. Вдруг он капитан дальнего плавания, и его побывка, наконец, закончилась? Третий вариант - он не остановился, просто так хорошо спрятал свои жертвы, что их пока не нашли.
        Но как бы то ни было, я больше не застывала в ужасе у трупов и не звонила в истерике Ритке. А просто ходила на работу, возвращалась домой и готовилась к урокам, как первоклассница, потому что наш интернат ожидала проверка из Управления образованием. Это, конечно, не Центр управления полетами, но вылететь всегда можно, причем не на орбиту, а на биржу труда. Пришлось готовить планы, штудировать методички и волноваться.
        В эти выходные, за неделю до встречи с Виталием Максимовичем, снова выглянуло солнце, и я отправилась в парк с Риткиными близнецами. Мы катались на роликах, а Марго с блаженным видом сидела на скамейке. Ничего не читала, не писала, не обсуждала, не придумывала слоганы. И брала интервью разве что у осени.
        Рита-маленькая и Глебка пошли в школу и по этому поводу важничали. Груз ответственности давил им, видимо, не на плечи, а на уши, мешая слушать старших, то есть меня. В результате они сворачивали не туда, превышали скорость, толкали друг и друга и в итоге завалились на пару. Ритка содрала коленку и ударилась в рев.
        - Не реви, рожать больнее будет! - авторитетно заявил братец.
        - Ага, больнее! Еще чего! Буду я мучиться. Мне кесарево сделают, и все дела…
        Я едва коньки не откинула, давясь от смеха: с такой серьезностью и знанием дела рассуждала эта будущая мамаша с косичками. Ну а затем мне пришлось поработать буксиром, потому что Маргарита не собиралась мучиться ни потом, ни сейчас. И я тащила ее в горку за руку. Глебка же обогнал нас и перед лавкой, на которой сидела его мама, учился ездить задом наперед. Одним словом, мы отлично провели время…
        А вот с Юрой я не виделась. Мы с ним вроде и не ссорились, но как-то отдалились друг от друга. Лишь однажды он позвонил и сказал, что уезжает в очередную командировку, а на следующие выходные можно что-то организовать. Кажется, он имел в виду совместный досуг. Но я бежала на урок и буркнула: «Там видно будет»…
        Подписи в поддержку Афанасия Табуреткина, в том числе и собранные мною, были сданы в избирательную комиссию. Никаких претензий там не высказали, и наш депутат был благополучно зарегистрирован в качестве кандидата на пост главы города. За месяц до голосования избирательная кампания официально началась. У Ритки стало еще больше работы: ей предстояло в письменном, вернее, печатном виде доказывать, что наш претендент - самый-самый, а мне, как и другим обходчикам, нужно будет забивать этими доказательствами почтовые ящики горожан.
        - Господи, как ты только придумываешь, о чем писать? - удивилась я, в пятницу вечером заглянув в штаб и застав Ритку за компьютером.
        - Это-то как раз несложно, - заверила подруга. - Афанасий Иванович ведь в оппозиции к нынешней власти. Так что все текущие крыши и каждая яма на дороге на него работают.
        - Хорошо устроился. Им даже платить не надо!
        - Но только на негативе имя себе не сделаешь, - продолжила Маргарита. - Нужно что-то позитивное предлагать. Но вот что? Мы пока не изобрели. Борьба с коррупцией и чиновничьим произволом - это банально. Существенное увеличение пенсий - несбыточно. Так что мы пока в поиске. Но одно я решила - в агитационной газете должно быть что-то действительно интересное, читабельное, чтобы не сразу в нее селедку завернули, а и соседке дали посмотреть, обсудили потом.
        - Про маньяка интересно! - заявила я, хотя прекрасно знала, что не стоит поминать черта.
        - Пока милиция официально серию не подтверждает. Журналистов просят краски не сгущать, - сообщила Ритка. - Тем более после тех трех убийств затихло вроде.
        - Затишье перед бурей, - покачала я головой. - Маньяк никогда сам не остановится, его нужно остановить.
        - Вик, не каркай, ведь еще даже не доказано, что это маньяк. Я вчера дозвонилась до Стаса и полчаса мучила вопросами. Кое-что он мне рассказал.
        - Что же? - у меня аж ладони вспотели от нетерпения.
        Я придвинула свободный стул к Риткиному компьютеру и села как можно ближе. Посторонним слышать нашу беседу необязательно, хотя было уже достаточно поздно и в штабе кроме нас оставалось буквально три человека.
        - Орудие убийства - черный шарф из акрила и шерсти - продается на любом рынке, - сообщила Марго. - Листок с надписью - вырезка из местной газеты. Еще во время выборов в областную Думу этот лозунг стоял под фотографиями Табуреткина. И мы хотели сделать так снова, но хотя я уже сомневалась. С другой стороны, уберешь, получится, что в нынешнем сезоне мы за грязные технологии.
        - В любом случае, это лишь слова, - напомнила я. Никакие лозунги не мешают штабам искать подставных кандидатов и использовать другие примочки. - А что Стас-то сказал?
        - Никаких отпечатков пальцев и важных улик на местах преступлений не обнаружено. Им не удалось установить подозрительных граждан, скупающих оптом черные шарфы и газеты. Проверили и наш штаб. Душегубов не нашли, но судимые есть. Один сидел за хулиганку по малолетству. Второго осудили за валютные махинации, но было это еще до перестройки. Никакой связи между тремя жертвами, кроме некоторого отношения к предвыборной кампании, не просматривается. Кстати, двойникам кандидатов накануне их штабы выдали по тысяче баксов - как бы аванс. Деньги пропали. Правда, хотели бы ограбить, подождали бы до основных выплат. Но, может быть, убийца ждать не мог…
        - Наркоман он, что ли, на дозу не хватало? Хотя такие обычно политикой не интересуются. Да, не густо. У меня и то мыслей по этому поводу больше. А менты, наверное, надеются, что любителя честных выборов сбила машина и больше черным шарфом никого не удавят, - хмыкнула я.
        - Извини, Вика, но про маньяка я пока писать не буду. Нам надо нашего кандидата показать с приличной стороны, с человеческой, так сказать, точки зрения. Я выяснила, какое у него хобби. Оказалось, необычное. Наш парень прыгает с парашютом. Мужественно и небанально.
        - Пусть кандидат ребятам из интерната занятия в аэроклубе и прыжок с парашютом оплатит, - пришло мне в голову. - У нас есть мальчишки, которые этим грезят…
        В этот момент дверь с шумом распахнулась, и вошел мой новый ухажер. Виталий Максимович направился прямиком к нам. Ждет не дождется субботы, - подумала я.
        - Виталий Максимович, мы как раз новый ход придумали, - поделилась Рита. - Афанасий Иванович оплатит обучение и прыжок с парашютом мальчишкам из детского дома. Вот вам и благотворительность, и положительный пример, и социальная направленность. Романтика неба для молодого поколения вместо пива и сигарет.
        Но Шустров воспринял это без энтузиазма.
        - Маргарита, парашютные истории отменяются, - заявил он. - Идея, может, и неплоха, но до меня дошли слухи, что штаб Костина отыскал старого инструктора по парашютному спорту, который заявляет, что наш кандидат - убийца, - вздохнул Шустров.
        - Что?! - одновременно воскликнули мы.
        - Да, 12 лет назад во время прыжка, действительно, погибла одна парашютистка. У нее не раскрылся парашют. Инструктор уверяет, что виноват в этом господин Табуреткин.

7
        Да-а, обычно скелеты прячут в шкафу, в нашем же случае труп в буквальном смысле с неба свалился. И авиационной бомбой угодил прямо в штаб. Спасайся кто может! Немного найдется желающих голосовать за убийцу. Тем более что в зонах избирательных участков нет.
        - Что это за история? - потребовала подробностей Ритка.
        - Как такое может быть? - поразилась я.
        Насколько мне известно из листовки с биографией нашего кандидата, 12 лет назад он только окончил институт и косил от армии в какой-то деревенской школе. Неужели в свободное от уроков время он прокрался в лётный клуб и что-то такое нахимичил с одним из парашютов? Или все случилось уже в воздухе? Во время совместного прыжка он схватил девушку за руки в порыве чувств и не дал дернуть за кольцо?
        - Афанасий Иванович с этой девушкой вместе учился в институте, - пояснил Шустров. - Вместе они увлекались и парашютным спортом. И тот прыжок они делали в одной группе. Официальная версия случившегося - несчастный случай. Даже у десантников есть процент потерь, что уж говорить о непрофессионалах. Короче, девушка разбилась. Ее парашют не раскрылся. Ничьей вины не установили, но слухи пошли. Дело в том, что не обошлось без романтической подоплеки. У Афанасия Ивановича с девушкой были некоторые отношения. При вскрытии выяснилось, что она была беременна. Шептались, что ее парень не хотел этого ребенка, не хотел жениться. И, мол, помог ей отправиться на тот свет, избавился, так сказать, от обузы.
        - Минуточку! Тут что-то не сходится, - влезла я. И даже вскочила со стула, чтобы мои аргументы прозвучали весомее. - Как это не раскрылся парашют? Совсем необязательно дергать за кольцо, купол раскроется автоматически. А если вдруг не раскроется, есть еще запаска, как в машине.
        Не знаю, как вы, но я с парашютом знакома лично. Экстрим - это по мне! Поэтому я отпраздновала свое совершеннолетие в буквальном смысле головокружительным прыжком. Инструктор был симпатичным, здоровье позволяло, страха высоты у меня нет. Скорее, я боюсь, что умру от скуки за глажкой постельного белья. А ощущение полета - это потрясающе!
        - Довольно странно, - поддержала меня Маргарита. - Обычно несчастные случаи при прыжках связаны с тем, что спортсмен запутывается в стропах или приземляется не в нужном месте, а разбивается о забор, тонет в реке и все такое.
        Ритка была в курсе практически всех происшествий в небе и на земле за последние лет пять, так как регулярно информировала о них читателей своей газеты.
        - Верно рассуждаете, леди. Какие компетентные люди со мной работают, дайте я вам ручки поцелую! - раздался голос босса.
        Увлеченные очередной интригой, мы не заметили, как к нам присоединился господин Табуреткин.
        - Лучше деньгами, - засмеялась Ритка, но руку протянула.
        - Лучше и то и другое, - подмигнул ей кандидат.
        Видимо, тик - это заразно, и скоро он распространится на всех мужчин в этом офисе. То Шустров мне мигает, то Табуреткин - Ритке. Что бы это значило?
        - Афанасий Иванович, а мы тут дезу про парашютистку обсуждаем, - засуетился Шустров. - Надо же, какая глупость - вас обвинять. Мы не верим, конечно, думаем, как бы поэффектней от этого безобразия отбиться.
        - Самое грустное, Максимыч, что это вполне может быть правдой, - вздохнул Табуреткин. - Моя вина в этой давней истории есть.
        Мы раскрыли рты. Это что, явка с повинной? Мы работаем на хладнокровного убийцу молодой беременной девушки? От любви до ненависти - один прыжок?
        Наш кандидат, между тем, продолжил исповедь:
        - Вы правы, дамы, парашют раскрывается автоматически. А если первый не открылся, есть еще запасной, но он ручной, сам не сработает. Но девушка Лида не раскрыла запасной парашют. Не знаю почему, наверное, не захотела. Она была особа экзальтированная, склонная к мелодраме. Мы с ней поссорились из-за того, что я не спешил в объятия Гименея. Она плакала, кричала, заявила, что или станет моей женой, или не будет жить вообще. Безобразную сцену устроила. Тогда я не придал ее словам особого значения: мол, впала в истерику, пугает. Но потом…
        Табуреткин помрачнел. Ему было явно неприятно это вспоминать.
        - А почему первый парашют может не раскрыться? Только потому, что его сложили неправильно, - догадалась я. - А кто складывает?
        - Сам спортсмен, - ответил шеф.
        Ритка поняла меня и подвела итог:
        - Выходит, это самоубийство! Девушка сначала неправильно сложила основной парашют, а потом не открыла запасной. Да, похоже, она сама распорядилась своей жизнью, вернее, смертью. Необычный способ покончить с собой, но это значит, что никто, кроме нее, не виноват. Вы не могли помочь ей в этом. Вы же не надевали на нее наручники, чтобы она не дотянулась до запасного кольца.
        - Я мог помешать ей принять роковое решение, - вздохнул Афанасий Иванович. - В молодости как-то не задумываешься, что одно твое слово способно спасти или разрушить чью-то жизнь…
        - Какое изощренное самоубийство! - поразилась я. - Все равно, что поссориться с женой и сменить профессию менеджера на службу пожарного, чтобы однажды торжественно войти в клубы дыма без противогаза.
        - Вот именно, - кивнула Ритка. - Здесь явно проблемы с психикой. Она сама захотела уйти в мир иной. Что же вы могли? Разве можно жениться из-за ультиматума, шантажа, принуждения?
        - К сожалению, не так и важно, что произошло 12 лет назад. Главное, как это подадут наши конкуренты, - начальник штаба напомнил о сути. - И потом, если даже с юридической точки зрения Афанасий Иванович не виноват в самоубийстве истеричной девицы, то остается еще моральный аспект. Избирательницам не понравится, что наш кандидат бросил девушку в интересном положении. Очень гнилая история. И наши конкуренты хотят вытащить ее на свет.
        - Да, не вовремя это всплыло, - подтвердила Ритка. - Это может быть ядерный удар для вашего имиджа, Афанасий Иванович.
        - Ну, никто не безупречен, - изрек Шустров. - А ищейки Деда Мороза хорошо копали. Вот и отыскали старого инструктора из местного аэроклуба. А он слил их штабу компромат. Они решили найти еще и родителей девушки, чтобы те перед всеми обвинили вас. Было бы эффектно, ничего не скажешь.
        - Это у них не пройдет, - убежденно сказал Табуреткин. - Ее мать умерла вскоре после похорон дочери. Не выдержало сердце. А отец давно с женой развелся и уехал в Израиль. Судьбой прежней семьи он даже не интересовался.
        - Мой источник так и сообщил, - кивнул Шустров. - Так что остается инструктор. Они заплатили ему, и он изложит свою версию событий на местном телеканале в передаче
«Журналистское расследование с Василием Чумазовым». На завтра назначена запись.
        - Так надо найти инструктора и заплатить ему больше, чем Костин, - замахал руками наш кандидат. - Молчание - золото. Дядя Витя - старый прохиндей. Он уже давно на пенсии. Плевать ему и на меня, и на Лиду, главное - деньжат срубить. О судьбе города он вообще не задумывается. До того, что дороги разбиты, трубы лопаются, дома строятся только для богачей, никому и дела нет. Об этом мы должны заявить во весь голос. И никакие грязные сплетни не должны мешать.
        - Мы этим уже занимаемся, Афанасий Иванович.
        Шустрову при нас позвонили и сообщили адрес инструктора. Он сам лично поехал убеждать не в меру болтливого старика. Шеф дал ему свою машину с шофером: двое выглядят солиднее, чем один, даже такой шустрый. Однако вечером дяди Вити дома не оказалось. Ждали больше часа, но он не появился. Решили приехать по этому же адресу с утра пораньше. Но не даром говорится - не откладывай на завтра…
        Завтра была суббота, та самая. Около полудня в квартире моих родителей раздался звонок. Трубку сняла мама. Я была в ванной, когда вышла, услышала:
        - Да, Юрочка, у нас все хорошо. Спасибо тебе за те витамины. И память улучшилась, и бессонница прошла. Дорогие только, наверное…
        Это был мой идеальный жених. Для моей мамы он так и остался любимым учеником, который ее не забывает, дарит подарки и иногда присматривает за непутевой дочерью. Вдруг в этом все дело? - пронзила меня ужасная мысль. Что, если Юра общается со мной ради того, чтобы не расстраивать мою маму? А на самом деле он бы предпочел выходить в свет с дочкой заместителя министра, пусть и внебрачной, или обсуждать
«преломление постмодернистских идей в современном литературном процессе» с Ираидой? У нас же с ним ничего общего.
        - Да, сынок, вот она подошла.
        Мама впихнула мне в руку трубку и ушла на кухню.
        - Привет! - независимо произнесла я.
        - Здравствуй, я по тебе соскучился, - сказал Юра тоном одеяла. В смысле, очень тепло.
        - Я тоже, милый, - ответила я, мгновенно превратившись в мороженое, которое растеклось по вазочке.
        У нас с Юрой нет ничего общего, кроме любви…
        - Я хочу тебя увидеть, Клубничка. Сегодня вечером Лана предлагает сходить в боулинг-клуб на Юго-Западе.
        Он что, издевается? Сегодня вечером я и так иду туда, с Шустровым. У нас вроде как свидание. А Юре, видимо, такое же свидание назначила эта жеманная Лана. Забавно!
        - Так ты хочешь увидеть меня или Лану? - Мороженое сунули в самую ледяную морозилку, в промышленный холодильник на Северном полюсе.
        - Мы могли бы пойти туда одной компанией, так веселее. Но ночь я бы хотел провести только с тобой.
        - Хорошо, дорогой, встретимся в боулинг-клубе. Ты прав, будет весело! - Мороженое превратилось в змею, ядовитую. Прямо вывеска на аптеке…
        Около восьми вечера Виталий Максимович заехал за мной на своем «бумере».
        - Чудесно выглядите, Виктория! - заявил он, как только я села к нему в машину.
        Да, я хорошо подготовилась. Голубые джинсы со стразами не налезали на меня в примерочной дорогого магазина. Но как только я узнала, что скидка составляет 70 %,
«молния» тут же застегнулась со свистом. Сегодня я надевала их лежа, а сейчас старалась пореже дышать, зато сидели они на мне потрясающе. Особенно вместе с жакетом нежно-сиреневого цвета на одной пуговице - что позволяло мелькать то краешку красивого черного кружевного бюста, то загорелому пупку. Замерзнуть я не боялась: меня же окружали обеспеченные мужчины на крутых машинах - с сиденьями с подогревом.
        Однако я заметила, что мой спутник озабочен не только моей красотой. Видимо, штабные дела не давали расслабиться.
        - Получилось перекупить инструктора? - поинтересовалась я по дороге.
        - Я так его и не нашел, - покачал головой Шустров. - Хотя и дома был, и у соседей спрашивал, и к его сыну ездил. Пришлось заплатить журналисту. Но я понимаю, что штаб Костина найдет другого. Так что Чумазов взял деньги лишь за перенос записи. Он сказался больным и назначил встречу Деду Морозу - тот должен привезти инструктора в студию - на понедельник. Мы получили отсрочку.
        - Ого, похоже, они прячут его, как тролли золото.
        - Виктория, давайте не будем портить вечер разговорами о работе. У вас такие приятные духи!
        - Спасибо, вы тоже хорошо пахнете, Виталий… М…Максимыч.
        Я почему-то не смогла назвать его просто по имени. Да и он был со мной на «вы». Если честно, мне-то как раз приятнее обсуждать с ним дела: в этом он профи. А вот как мужчина он меня не слишком волновал. Но, может быть, это пока…
        Когда мы вошли в зал боулинг-клуба, Юра и Лана были уже там. Сидели за столиком на втором этаже - с видом на первый, где, собственно говоря, и гоняли шары. Юра не без удивления воззрился на меня под руку с господином Шустровым. Лана тоже выглядела изумленной. Хотя могла бы и порадоваться, что я не претендую на ее спутника. У меня имеется свой.
        Юра поднялся и пододвинул мне стул.
        - Рад тебя видеть, Ланочка! - завел привычную песню Виталий Максимович. - Как тебе Москва? Скучаешь по Питеру?
        Но выяснилось, что не скучает. Нашла себе занятие по интересам. И, конечно, это не подготовка диплома.
        - Я тут прошвырнулась по магазинам. У Бредли Байо интересная новая коллекция, вы не видели?
        Это она ко мне обратилась. Но я не видела и почти не слышала, я думала о том, не изучал ли Юра вместе с ней коллекцию этих Бредней.
        - На тебе сейчас, наверное, как раз один из дизайнерских шедевров, - умилился Шустров.
        Ланочка была одета в короткие брюки стального цвета, серебряные туфли на шпильке и черный топ-корсет, где грудь наружу. Интересно, нравится ли Юре последний шедевр?
        Мы заказали пиво и морепродукты на гриле. И тут меня ждало еще одно потрясающее открытие: к нашему столику подошли Афанасий Иванович и Маргарита.
        Наш кандидат и моя Ритка! Та самая, которая терпеть не может боулингов и ночных клубов. Она лучше сказку детям почитает или «Евроньюс» посмотрит. Но она пришла в субботу вечером в увеселительное заведение с кандидатом, на которого работает. И даже свою любимую рубашку нацепила: голубую, обтягивающую, подчеркивающую хорошую фигуру и делающую ее глаза совершенно незабудковыми.
        Что бы это значило? Кажется, Табуреткин не женат, во всяком случае, в его листовках супруга и дети не записаны. И кольца на пальце у него нет. Неужели он решил приударить за симпатичной журналисткой? К тому же вчера она так активно доказывала его невиновность. Странно, что Ритка не обсудила этого со мной. Хотя я тоже не посвящала ее в подробности наших совместных планов с Шустровым.
        Я так и не поняла, мы здесь случайно все встретились или как? Скорее всего, Табуреткин и начальник его штаба договорились «посидеть вечерком», пригласили знакомых девчонок, то есть нас и Лану. А та уже привела Юру.
        Да, компания у нас подобралась теплая. Полуголая дочь замминистра. Мой жених - дипломат во всех смыслах. Кандидат в мэры с пятнами крови в биографии. Мать-одиночка, она же отличный журналист и специалист по пиару. Молодой да ранний начальник штаба. И я, простая учительница…
        Только мы выпили за редкие минуты отдыха в пылу предвыборной борьбы, как запиликал Риткин мобильник. Видимо, она специально повесила его себе на шею. Оставила детей с бабушкой и волновалась, поужинают ли без нее, лягут ли спать вовремя.
        - Молодец тот мужик, который изобрел телефон! - воскликнул Табуреткин.
        - А может быть, это была женщина, ведь они часами по нему болтают, - бросил реплику Шустров.
        - Вот ради этих нескольких часов отдыха он и изобрел телефон, - эффектно закончил кандидат.
        Похоже, этот номер у них отрепетирован, - подумалось мне. Специально для дружеских застолий с людьми, которые не расстаются с мобильниками. Я, например, больше люблю естественность и импровизации. Но, впрочем, забавно.
        Однако скоро нам стало не до смеха. Ритке звонили не из дома.
        - Да, Стас, я слушаю, - произнесла Марго. - Что случилось? Похожий почерк? Кто на этот раз? Нет, вроде никогда не слышала. А кто он такой, чем занимался? Инструктор по парашютной подготовке?!
        Она побледнела.
        - Да, я знаю его. Да, это опять связано с выборами. Позвони в штаб Костина, там тебе лучше объяснят. Хорошо, в понедельник с утра в твоем кабинете, но без протокола.
        - Что там с инструктором? - нервно спросил Шустров.
        - Виктор Сергеевич Коняшин - пенсионер, бывший инструктор по парашютному спорту, найден задушенным у себя в квартире, - доложила Ритка.
        - Дядю Витю убили? - воскликнул Табуреткин.
        - Задушен? Черным шарфом? - уточнила я осипшим голосом.
        - Да.
        Маньяк и не думал останавливаться. Болтливый инструктор - очередная жертва «чистых выборов»…

8
        Меня опять пробрал озноб. Убийца среди нас, он где-то близко, он в курсе всех событий. Он знал, что штаб Костина нарыл компромат на Табуреткина. И «дядя Витя» должен был эти негативные сведения озвучить по телевидению. Но ему заткнули рот, навсегда. Теперь он уже не даст интервью господину Чумазову ни в понедельник, ни во вторник, никогда. Ядерный удар по имиджу нашего кандидата не будет нанесен, ракету с боеголовкой перехватили на подступах и уничтожили. Обошлись без противовоздушной обороны. Хватило обычного шарфа.
        - Что тут у вас происходит? - надула губки Лана. - Все время какие-то убийства. Негламурно!
        - Как это отразится на нас? - задумался Афанасий Иванович, не обратив на нее внимания. Видимо, новость его действительно поразила.
        - Думаю, «журналистское расследование», связанное с парашютными прыжками, закрыто, - ответила ему Маргарита. - Раз нет основного свидетеля, остаются только слухи.
        - Они все же могут вытащить эту историю, - предположил Виталий Максимович. - Написать о ней в какой-нибудь подметной газетенке, или Чумазов все-таки что-то нарасследует - от третьего лица. Но, во-первых, это будет уже не так убедительно. Во-вторых, мы затаскаем их по судам. А у них действительно больше нет главного свидетеля.
        - Больше суда надо бояться нашего маньяка, - вставила я. - Я бы на месте Чумазова задалась вопросом: понравится ли убийце, помешанному на честных выборах, беспринципный журналист, которому заказывают клевету.
        - Вик, у нас работа такая, - заступилась за коллегу Ритка. - Мы информируем о событиях и мнениях об этих событиях. У Костина и начальника его штаба Морозова есть мнение, что их конкурент виноват в гибели девушки. Мы считаем по-другому. Если это просочится в СМИ, одни журналисты будут представлять их точку зрения, вторые - нашу. Злиться на телевидение и газеты - все равно что убивать гонца…
        - Это и есть свобода слова, - усмехнулся Юра. - Каждый может заплатить и высказаться.
        - Надеюсь, в прессу ничего не просочится, - нахмурился Шустров. - 12 лет назад по факту гибели парашютистки проводилось расследование, ничьей вины не обнаружено. И никаких иных мнений здесь быть не может. Так что пусть мертвецы лежат в своих могилах.
        Меня неприятно поразило слово «мертвецы». Логичнее было бы упомянуть лишь разбившуюся девушку. Множественное число наводит на мысль о целом кладбище, на котором недавно появились три свежие могилы, а теперь начнут копать и четвертую…
        Потребовалось усилие, чтобы избавиться от этой безрадостной картины. Я тряхнула головой и изобразила улыбку:
        - Хватит о делах. Сегодня же субботний вечер, и мы в боулинг-клубе. Кегли ждут!
        Однако оказалось, что далеко не все явились сюда, чтобы гонять шары. Лана и господин Шустров не торопились примерять поношенную обувь без каблуков и демонстрировать спортивный азарт на дорожках. Видимо, они просто пришли в модное место с неплохой кухней. А чем здесь занимаются: бильярдом, боулингом или тараканьими бегами, им было все равно. Заядлыми боулингистами (или как там это называется?) оказались лишь я и наш кандидат. Мы с господином Табуреткиным разбегались и толкали шары с упоением и радовались попаданиям, как снайперы. Юра эту игру не слишком любил, но, как истинный дипломат, был готов поддержать любую компанию. И не промазать. Ритка тоже не очень стремилась переобуваться. Но я ее вытянула на дорожку и провела ускоренное обучение:
        - Ничего сложного, дорогая. Вспомни недалекое прошлое, вообрази себя «новым русским» в малиновом пиджаке. Делаешь почти распальцовку, вставляешь пальцы в отверстия в шаре, разбегаешься, размахиваешься и становишься пушкой, которая толкает ядро вперед.
        В конце концов Марго увлеклась, ее шар не всегда уходил на сторону, и она даже сбила пару кеглей.
        За столик мы вернулись раскрасневшиеся и довольные. Про убийства думать не хотелось: жизнь била ключом. Нам принесли по новой кружке пива: холодного, освежающего. Как раз то, что нужно активным, спортивным, успешным…
        Жаль только, что сижу я за столиком не рядом с Юрой. С ним всегда так спокойно и надежно. И он может меня обнять. Шустров же ведет себя несколько суетливо, работает на публику. Сейчас, например, он нашептывал Лане какую-то светскую сплетню и внимательно следил за ее реакцией. Гибель не в меру разговорчивого инструктора явно поубавила проблем, но расслабляться начальник штаба не собирался. А вот Табуреткин словно выслушал оправдательный приговор и теперь развлекался от души, сыпал анекдотами.
        - В экспедицию в пустыню Сахара американцы взяли с собой специальные продукты, содержащие 50 % воды. Но русские их переплюнули: они взяли водку, там воды 60 %…
        Вечер проходил вполне мило. В какой-то момент я решила припудрить носик. Люблю, когда руки свободны, поэтому сумочку я оставила в гардеробной. Нам дали один номерок на двоих с Виталием Максимовичем. Чтобы добыть пудреницу, я попросила у него пластиковый жетон и отправилась к раздевалке. Вместо толстой и ворчливой гардеробщицы одежду в клубе выдавал спортивный и вполне симпатичный гей. Заодно с моей сумочкой он подал легкую куртку моего спутника - из мягкой бежевой замши. Видимо, решил, что она женская. Я почти указала ему на ошибку, но тут замша завибрировала и зажужжала. От неожиданности я подхватила ее и отошла к дальней скамейке у зеркала.
        Странно, - подумала я. - Вот Винни Пух считал, что «ж-ж» - это неспроста. Но это и не может быть карманный пчелиный рой. Значит, беспокойство проявляет сотовый телефон, оставленный в куртке. Но тогда получается, что у Шустрова два телефона. Я заметила, как один он доставал из внутреннего кармана своего пиджака, пока мы гоняли шары. Кстати, та труба не вибрирует, а весьма претенциозно играет гимн России. Зачем человеку два мобильника? Один официальный с громким звонком, а второй для тайных сообщений - почти беззвучный.
        Глупо, конечно, но в свете череды загадочных убийств это показалось мне подозрительным. И я сделала то, чего делать была не должна. Нельзя лазить по чужим карманам, нельзя доставать чужие телефоны и изучать их, пытаясь выяснить, кто и зачем звонит. Но я почувствовала себя супершпионкой, которая просто обязана немедленно спасти мир. Я не виновата, наверное, хмель ударил мне в голову, и не промахнулся.
        Короче, я вытащила из кармана куртки Шустрова мобильник. На дисплее высвечивалось имя звонившего, вернее, фамилия: «Чумазов». С Виталием Максимовичем безуспешно пытался связаться скандальный журналист. Наверное, узнал о гибели главного героя своей будущей программы и хотел это обсудить. Ничего подозрительного. Но я не успокоилась на этом.
        Жужжание прекратилось, а телефон оказался той же марки, что и мой. Правда, явно круче и дороже. Но кнопки управления те же самые. Ох, одни соблазны. Я не хотела совать свой нос в чужие дела, но раз так совпало…
        Неспроста же телефон ожил именно тогда, когда я пришла за своей сумочкой. А ведь мог сделать это раньше или позже. Или вообще завтра. Нет, это не случайность, это призыв. И потом я же не жена, чтобы выискивать приветы от любовниц, и не мать - продавцы «травки» меня не интересуют. Я…
        Я и сама не знала, что могу там найти. Но меня всегда тянет заглянуть в темную комнату, открыть запертый ящик, проверить чье-нибудь алиби и чужой мобильник. Тем более, когда под подозрением все.
        На экране значились «2 неотвеченных вызова», «2 полученных сообщения». Не знаю почему, но мне стало любопытно, кто еще звонил и писал начальнику нашего штаба. Я открыла последнюю по времени присылки эсэмэску и чуть не выронила телефон из рук.

«Это сделали вы?!» - светилось на экране как обвинение.
        Что имеется в виду? Неужели убийство? Прочь сомнения, с этим надо разобраться. Я стала лихорадочно нажимать кнопки, вошла в меню, чтобы найти другие сообщения от местной телезвезды. К счастью, Шустров не имеет привычки сразу же стирать послания. В памяти мобильника обнаружилось с десяток сообщений, почти все от Василия. Я нажала на «Чумазов» и прочла эсэмэски от него в хронологическом порядке.

«Десять кусков пирога - и парашют останется в сумке».
        Прислано в пятницу днем. Странная смесь кулинарии и летного дела…

«Старик помнит все и даже больше. Поторопитесь с ответом».
        Это вечер пятницы. Похоже на угрозу…

«Я сегодня сказался больным. У вас есть время до понедельника, чтобы испечь пирог. Я согласен на восемь кусков».
        Так-так, в субботу с утра начался торг.
        И две последние эсэмэски, который господин Шустров еще не успел прочитать:

«Ваше молчание выглядит подозрительным. Это в ваших же интересах».
        И, наконец: «Это сделали вы?!»
        Ничего не понимаю…
        Я опять зашла в меню, чтобы изучить исходящие сообщения. Для Чумазова там было только одно. Короткое и жесткое:

«Нас это не интересует».
        Отправлено в субботу утром. Видимо, как ответ на снижение цены до «восьми кусков». Еще в списке значился «Табуреткин». Но в посланиях ему не обнаружилось ничего интересного: встреча с тем-то перенесена на 2 часа, и все в таком духе.
        Я подняла глаза от экрана телефона и уставилась в зеркало. Из него на меня смотрела совершенно ошарашенная девица. Что, черт возьми, все это значит?
        Это Шустров должен был обхаживать журналиста, умоляя продаться нашей стороне, отказаться от интервью или хотя бы перенести запись. Раз он не смог разыскать инструктора, нужно было договариваться с Василием Чумазовым. Виталий Максимович ведь сам мне сказал:

«Пришлось заплатить журналисту. Но я понимаю, что штаб Костина найдет другого. Так что Чумазов взял деньги лишь за перенос записи. Он сказался больным и назначил встречу на понедельник. Мы получили отсрочку».
        Но из того, что скрывается в недрах телефона, я поняла: это телезвезда требовала деньги, «чтобы парашют остался в сумке». Что означает, наверное, «чтобы скандал не выплыл наружу». И Чумазов по собственной инициативе перенес запись, надеясь, что штаб Табуреткина опомнится и заплатит. Вот вам и свобода слова. Этот журналист вел себя как вымогатель. Он торговал полученной информацией, хотел загнать ее подороже.
        А Шустров остался тверд: «Нас это не интересует». Если бы он нашел инструктора, это было бы понятно. Зачем платить дважды? Но он дядю Витю так и не отыскал, поэтому дал денег Чумазову. По его словам. Однако выходит, он солгал. Журналист не получал отступных. «Ваше молчание выглядит подозрительным». Единожды солгав, кто тебе поверит? Значит, и насчет неуловимого инструктора Шустров мог обмануть.
        Что же вытанцовывается? Наш начальник штаба решил сэкономить и заставил замолчать болтливого старика, не заткнув ему рот купюрами, а накинув удавку на шею? В этом случае он мог позволить себе не отвечать на призывы Чумазова и не платить ему. Думаю, журналист заподозрил именно это, о чем свидетельствует его последнее сообщение.
        У меня потемнело в глазах. Неужели предвыборный маньяк - это Шустров?! Он знает о том, что творится и в нашем штабе, и в штабе противника. Он присутствовал при рассказе тети Маруси о непутевой Нинке и даже хотел ее примерно наказать. Может быть, и наказал? Неужели я разъезжаю в одном автомобиле с убийцей? И та же самая рука, которая затягивает петлю на шее невинных жертв, вежливо распахивает передо мной дверцу иномарки?
        И те же самые глаза, которые спокойно смотрят на конвульсии, сейчас взглянут на меня и поймут, что я все знаю. Ведь их обладатель направляется сюда? Что?! Я подскочила как ужаленная. Виталий Максимович вышел из зала в коридор. Я в зеркале увидела, что он приближается ко мне. Не знаю, что он со мной сделает, когда увидит, свою куртку и свой телефон в моих руках.
        Я начала медленно пятиться. Пока он меня не заметил в большом холле, но это пока. Задом я выползла в открытую дверь и выпала в прохладную ночь. На ступеньках клуба курили какие-то люди, но на меня никто внимания не обратил. Надо замести следы. Я отошла подальше и торопливо стерла последние сообщения. Лучше их не будет совсем, чем хозяин догадается, что кто-то их читал. Послания просто не дошли - сбой сети. Если надо, журналюга еще раз выскажет свои подозрения.
        Я только засунула телефон в тот самый карман, из которого его достала, и накинула куртку себе на плечи, как прямо мне в ухо раздалось:
        - Вот вы где, Виктория!
        Рядом со мной стоял Шустров. Вроде бы улыбался, а не убивал меня взглядом.
        - Виталий Максимович, у меня голова закружилась. Я решила выйти на воздух. А тут прохладно. Я позаимствовала вашу куртку, вы не возражаете? - залепетала я, стараясь выглядеть сердцеедкой, которая берет у мужчин все, что хочет.
        - Для красивой дамы - все, что угодно! - галантно ответил мой кавалер.
        Кажется, он на самом деле не сердится, наверное, не заметил, что я рылась в его карманах. Уф-ф! Пока черный шарф мне не угрожает…
        Мы вместе с Шустровым вернулись в клуб. Юра посмотрел на нас так, будто у меня в волосах застряло сено, в котором мы валялись. Но мне было все равно. Мучил вопрос: неужели я знаю, кто убийца? Я не могла в это поверить. Виталий Максимович вовсе не похож на душегуба. Он невысокого роста и накачанными мускулами не поражает, как же он мог задушить столько людей? Ну ладно пьяная дворничиха и старик-инструктор. Но остальные-то вполне крепкие мужики. Должно быть другое объяснение, почему он не захотел заплатить журналисту…
        Я сидела как на иголках. И вздохнула с облегчением, когда через час все засобирались домой. Хотя, конечно, мне не понравилось, что Лана погрузилась в машину Юры, и он повез ее в санаторий. Складывалось впечатление, что мы больше не вместе. Глупость какая-то! Вроде и не ссорились, а почти не общаемся. Меня же домой доставил господин Шустров. Джип Табуреткина ехал следом, ведь мы с Марго живем в одном дворе.
        Иномарки затормозили возле Риткиного подъезда. Все вышли прощаться. Впрочем, я до последнего не была уверена, попрощается ли Рита со мной или со своим кандидатом. Вдруг у них уже все серьезно. Дети ночуют у бабушки, так что подруга вполне могла пригласить своего босса и ухажера к себе. А мне ничто не мешало поступить так же с Шустровым, пока мои родители на даче: укрывают розы на зиму.
        Но, если честно, у меня не было планов на продолжение вечера в компании кандидата в убийцы. Да и Ритка сказала: «До свидания!» кандидату в мэры.
        Так что наши мужчины разошлись по своим машинам. Но, выезжая со двора, Виталий Максимович неожиданно притормозил, опустил стекло и выставил в окно иномарки свой мобильник. Тот самый. Буквально нацелил его на меня.
        - Виктория, что это значит?! - вскричал он.
        У меня вытянулось лицо. Неужели он все-таки понял, что я читала его сообщения?

9
        Вечер сюрпризов продолжался. Сначала меня удивил Юра, назначив свидание мне и Лане в одном месте. Но в ответ и я поразила его, явившись под руку с Виталием Максимовичем, пойманным мной на лжи и подозреваемым в серии убийств. Потом на сцену выступила Ритка почти в обнимку с нашим потенциальным мэром.
        И вот теперь, видимо, начальник штаба сильно удивился, поняв, что кто-то лазил по его сотовому телефону. А так как он застал меня на улице в собственной куртке, то вряд ли у него остались сомнения относительно того, кто это был. Даже мне бы не понравилось, что кто-то читал мою почту: хоть обычную, хоть электронную, хоть эсэмэски. Что уж говорить о том, кому есть что скрывать. Тем более, если он пытается скрыть причастность к насильственной смерти инструктора. Надеюсь только, что Виталий Максимович не начнет меня душить прямо здесь - под фонарем, на глазах у Маргариты и пока не давшего газу Табуреткина.
        - Виктория, до меня только что дошло, что мы не договорились о новой встрече, - Шустров старался перекричать работающий мотор своей машины. - Что это значит? Неужели вам не понравилась моя компания?
        Я не смогла сдержать вздох облегчения. Начальник штаба не тыкал в меня телефоном, как уликой, он просто вертел его в руке. Пока обыск, учиненный мною в меню его мобильника, не всплыл.
        - Мы обязательно увидимся завтра в штабе, - многообещающе улыбнулась я. - До свидания!
        Наконец-то нам удалось спровадить наших провожатых. Было уже поздно, хотя спать я, конечно, не собиралась. Мне не терпелось пообщаться с Риткой. Мы поднялись к ней посидеть на кухне, поговорить за жизнь. И я устроила подруге бурю в стакане воды, пресс-конференцию после разгромного матча, головомойку без шампуня и кондиционера.
        - Рит, что за дела? У тебя что, роман с Табуреткиным?! - набросилась я на нее.
        - Нет, Вик, у нас повесть, - хмыкнула моя собеседница.
        - Почему же я ее читаю не с самого начала? - Мне не понравилось, что она не предупредила меня о своих планах на сегодняшний вечер. Мы знакомы с ней сто лет и привыкли делиться абсолютно всем. Так, я узнала о ее беременности даже раньше теста! - Амурная история работающей женщины, воспитывающей двоих детей, - это почти библиографическая редкость.
        - А ты сама-то написала объяснительную, зачем кокетничаешь с Шустровым? Чтобы Юру порадовать? - не осталась в долгу Маргарита.
        - Короче, нет - тайнам и интригам. Да - свободному и детальному обмену мнениями. Считай, что только что состоялось открытие научно-практической конференции «Личная жизнь в вопросах и ответах», - провозгласила я. И налила себе еще кофе. Разговор предстоял длинный. - А то в последнее время мы с тобой только политику и криминал обсуждаем. Будто мы не лучшие подруги, а начальник ГУВД с областным прокурором.
        - Да, обычно нам, как и любым женщинам, для перемывания костей моющие средства не нужны.
        - Рит, оставь в покое бытовую химию и ответь, наконец, на мой вопрос, - не терпелось мне.
        - Я не знаю, что на него ответить, - пожала плечами подруга. - Разве можно сказать заранее, как сложатся отношения? Но думаю, что я и Афанасий Иванович нравимся друг другу.
        - Тебе нравится Табуреткин не как работодатель, а как мужчина? - уточнила я.
        - Возможно, - туманно высказалась подруга.
        - Ты меня удивляешь! Он же политик. А это диагноз! Они же ради своего рейтинга готовы отречься от родной матери. Или вернуться от молодой любовницы к старой жене. И даже начать войну. Были прецеденты. Ритка, будь осторожна. Не спорю, внешне Табуреткин вполне приятный, обходительный. И, наверное, на какое-то время с ним можно почувствовать себя на седьмом небе. Но потом придется спускаться на землю. Боюсь, что без парашюта.
        - Вик, что за намеки? Это же сплетни. Никто ведь не знает, что на самом деле тогда произошло, - возмутилась Марго.
        - Ладно, конечно, тебе решать. Но нет дыма без огня…
        - Ничего решать я не собираюсь, - в тоне Маргариты появилось раздражение. - Как будет, так и будет. Я и сама понимаю, что политика - дело грязное. Просто, когда работаешь на человека, на его имидж, начинаешь верить, что он достойный кандидат. Во всех отношениях. Хочется, чтобы он победил, прошел, чтобы его выбрали. Это же будет означать, что мы хорошо сделали свое дело. Но, кстати, Афанасий Иванович не так уж и плох. По сравнению с остальными, те откровенные воры и хамы.
        Про нынешнего мэра я не говорю: его четыре иномарки и три виллы, в том числе на Лазурном Берегу, уже давно известны. Хочешь, я тебе про Шилову расскажу? Однажды она заказала рекламный материал про свой бутик в нашу газету. Решали выйти с провинциального на столичный уровень. Готовить статью поручили мне. Модная мадам назначила мне интервью на полдень, а сама укатила на бизнес-ланч. Я ждала ее два часа. Потом она явилась: ни здравствуйте, ни до свидания, ни извините. В чем-то блестящем и обтягивающем, что в ее годы немного смешно. Сказала с недовольной миной: «Мне некогда. Напишешь, что в нашем городе только в моем магазине можно купить одежду столичного уровня. Вчера вот новая коллекция такого-то дизайнера - посмотришь про него в Интернете - поступила. А теперь встала и вышла из кабинета, ко мне сейчас важные гости придут». Я почувствовала себя мухой, которая села на
«Паркер» очень важной персоны и мешает ей подписать дорогостоящий контракт. Эта дамочка считала, что раз она нам платит, то можно вести себя подобным образом. В коридоре я столкнулась с «важными гостями» - это оказался известный в городе N предприниматель со своей любовницей-моделью. Через три месяца этого коммерсанта арестовали за вымогательство. А еще через полгода модель прикончили в одном из столичных ресторанов. Ее новый спонсор отстреливался от спецназа, прикрываясь ею: не знаю, на что он надеялся, она же носила 42-й размер, а не занималась сумо…
        Вот такие у Шиловой важные клиенты, ради этих «уважаемых» людей она поспешила выгнать меня. А теперь мадам Регина захотела не только денег, но и власти. Я тут пообщалась с ребятами из ее штаба. Они-то понимают, что ее не выберут, ведь и повышенной пенсии не хватит даже на шарфик из ее бутика. Но она и слушать не хочет, что шансов нет. Она уверена в себе, ведь у нее одевается жена нынешнего мэра, а на показе мод в Милане она сидела рядом с супругой премьер-министра…
        Да-а, будущее города N увиделось мне в черном цвете. Похоже, выбирать придется из Табуреткина с его женскими историями, нынешнего мэра с его взятками и модной мадамы, базарное прошлое которой дает о себе знать…
        - Рит, может быть, Табуреткин и меньшее из зол в кресле мэра. Только, по-моему, мужик должен дело делать, а не болтать. Ну что это за профессия такая, политик? Вот археолог - другое дело. Палатки, костры, находки, научные открытия. И огород вскопать может, и поговорить есть о чем.
        Если честно, я имела в виду не археологов вообще, а директора своего интерната - Николая Сивоброда. Я его как-то с Марго познакомила, и с тех пор он регулярно о ней спрашивает.
        - Так вот в чем дело, - усмехнулась Маргарита. - Ты не за меня беспокоишься, а агитируешь за своего кандидата.
        - Ну, вообще-то Николай опять просил передать тебе привет. Интересовался у меня, как бы ему с тобой пересечься…
        - Вик, глупости все это, - категорично заявила Ритка, но при этом почему-то стала красная, как пожарная машина.
        - Тебе не нравится Сивоброд? - не отставала я.
        - Нравится - не нравится, что за детский сад. У него своих сирот хватает. Зачем ему женщина с двумя детьми? Да и мне не до этого, не до пересечений. Надо деньги зарабатывать, теплые куртки к зиме и Глебке и Ритке покупать.
        - Женой мэра быть, конечно, приятнее и теплее, - кивнула я. - Тогда зимнюю одежду можно в Милане покупать, а с мадам Шиловой на показе мод даже не поздороваться.
        - При чем тут женой! Я прекрасно понимаю, что и Табуреткину не очень-то нужна мать-одиночка. Но почему бы не пообщаться с приличным человеком?
        - Потому что лучше общаться с любимым.
        - Кто бы говорил, - хмыкнула Ритка.
        Напрасно, между прочим, хмыкнула. Да, у нас с Юрой не всегда все гладко, но воскресенье мы провели вместе. Я, он и еще десятка два гостей, приглашенных на день рождения моей мамы. Дата были некруглая, и отмечать предполагалось в узком кругу. Но родственники не могли не поздравить и любимые ученики не забыли зайти.
        Я вручила маме подарок - альбом про ее любимых импрессионистов. Красочный, дорогой - три месяца копила. Моя мама книги любит больше, чем вещи. Так что была рада почти до слез.
        Потом я сунулась было на кухню - помогать. Но там за ножи уже взялись мамина сестра тетя Надя и ее дочь Регина. Кузина всего на год старше меня, но у нее есть муж, сын и навыки отличного повара. По правде сказать, от родни пользы в приготовлении салатов куда больше, чем от меня. Я все режу крупно и косо или вообще продвигаю идею о том, что продукты лучше не смешивать, а есть как они есть. Так что мне оставалось заняться собой: принять душ, уложить волосы, надеть красивое платье.
        Потом пришли Юра и Николай. Я специально пригласила Сивоброда на торжество для
«пересечения» с Марго. Правда, после нашего ночного разговора с подругой уже жалела об этом.
        Юра вручил моей маме цветы и небанальный подарок - билеты в любимый мамин театр
«Ленком» (между прочим, в партер) на следующий уикенд для нее и папы.
        - Спасибо, сынок, по-настоящему угодил, - мама благодарила от всего сердца.
        Мне тоже его выбор понравился. И я решила сменить гнев на милость. К тому же Юра показался мне невероятно сексуальным в черных джинсах и явно дорогой, но не строгой, серой вельветовой рубашке навыпуск. Я взяла его за руку, затащила в свою комнату и, не дав сказать ни слова, прижалась губами к его губам. Надеюсь, рубашку он выбирал не вместе с Ланой. Хотя какая разница, раз я соскучилась. Раз от него так хорошо пахнет, и его руки гладят меня именно там, где я люблю. М-мм…
        Минут десять мы страстно целовались, как подростки в кинотеатре, а потом стали приходить гости. Регина ворвалась с вопросом, где взять салфетки. Папа пришел напомнить, чтобы я включила музыку. Короче, пришлось нам с сожалением оторваться друг от друга.
        - Я люблю тебя, - шепнул Юра мне на ушко.
        - Я тоже, - улыбнулась я ему.
        Выйдя к гостям, я обнаружила много интересного. Ритка и Николай сидели в разных концах праздничного стола. Ритка-маленькая и Глебка носились по всей квартире вместе с сыном Регины Федей. Ее муж Костик предстал при полном параде: в костюме с галстуком, который совершенно не шел его простоватой, деревенской физиономии. Еще были родители Юры - мама-искусствовед и папа - член совета директоров крупного банка. Но больше всего меня поразило явление моей дражайшей коллеги. Ираида Менделеева оказалась среди гостей. Неожиданно выяснилось, что она тоже когда-то училась у моей мамы, а Сивоброд проболтался, куда идет. Естественно, Ираида угнездилась между Юрой и его мамой. С другой стороны от него скромно примостилась я.
        Виновнице торжества наговорили столько теплых слов, что стало даже жарко и пришлось открывать окно. Все было хорошо, по-доброму, по-семейному. Единственное, отличилась, конечно, я.
        На свою беду, я рассказала о Юрином подарке его родителям.
        - Отличный ход, - оценила моя будущая свекровь. - Кстати, только что мы обсуждали с Ираидой, что обе обожаем Малый театр, его строгость и академичность. И она пожаловалась, что учителям на методическую литературу деньги выделяют, а вот на повышение культурного уровня - нет.
        - А так бы хотелось посещать театры, выставки, - закатила глаза Таблица Менделеева. - Но билет на хороший спектакль стоит весь мой аванс…
        - Юра, ну так помоги девушке. Своди ее в Малый театр.
        - Хорошо, мама, - сказал послушный сын.
        Черт, он что, обязан помогать всем девушкам на свете? Лане помоги, отвези, сопроводи. Теперь еще это. Я что, целовалась с армией спасения? Ну почему я не жду, когда мне помогут? Я захотела прыгнуть с парашютом - прыгнула. Захотела раскрыть преступление - раскрою. И выборного маньяка этого разоблачу, даже если это и окажется начальник нашего штаба. Вы еще обо мне услышите…
        И потом, что значит «своди»? Купи билеты, проведи с ней целый вечер, проводи домой, а она еще потащит в квартиру - делиться впечатлениями о прекрасном.
        - Договорились, Юрочка! - Ираида чуть не хлопала в ладоши. - Выбери спектакль на свой вкус. Он у тебя отличный.
        Черт, даже я почти не вижу своего жениха. У него то переговоры, то командировки. А Таблица уже просочилась, как запах краски сквозь стены. От возмущения я подавилась красным вином, которое как раз пила, чтобы залить горе. И вино сделало то, о чем мечтала я: уселась на колени к Юре. Я облила его безупречные джинсы, явно дизайнерские.
        Началась суета. Его мать посмотрела на меня, как на косорукое чудовище. Ираида схватила салфетку и стала лапать моего жениха за разные места, делая вид, что пытается избавить его от пятна. А сама была готова сорвать с него испачканные джинсы, уже почти потащила его в ванную:
        - Пойдем замоем.
        Я свирепо уставилась на нее. Если она замоет, я ее замочу. Из автомата Калашникова, очередью, прицельно.
        - Думаю, я сам справлюсь, - мягко возразил Юра и вышел из-за стола в гордом одиночестве.
        Я хотела отправиться следом. Но меня остановил голос Костика:
        - Вы представляете, мы с Регинкой теперь политикой занимаемся! Да, мне сделали предложение, от которого я не смог отказаться. Меня о-очень попросили, чтобы моя жена в мэры подмосковного города N баллотировалась. Я ведь оттуда родом. Правда, сам-то я не могу, у меня бизнес, мне не до этого. А супруге почему бы не попробовать? Дома она хорошая хозяйка. Вот пусть и в городе похозяйничает. Короче, она у меня кандидатка…
        Я не поверила своим ушам. Повернулась к Ритке. И увидела в ее глазах то же самое, что чувствовала сама. Ужас!
        Может, у господина Шустрова и нервный тик, но слышит он прекрасно. Он понял и запомнил ту мою неосторожную фразу про кузину Регину и, видимо, по каким-то своим каналам отыскал ее. И теперь моя родня станет противовесом Регине Шиловой на этих выборах.
        Я беспомощно опустилась обратно на стул. Не может быть! Неужели я своими руками, вернее, губами, подписала, вернее, прошептала двоюродной сестре смертный приговор? .

10
        За праздничным столом случилось оживление.
        - Господи, доченька, зачем тебе это надо? - всплеснула руками тетя Надя. - Что же тебе дома не сидится? Вроде там у тебя покой и достаток. Выдумали тоже, в мэры баламутиться.
        - Баллотироваться, мамаша! - возмутился зять незнанию тещей простейших политических понятий. - Нам оказали высокое доверие. Мы же теперь во властные структуры войдем не с черного хода. Нет, расступись охрана, кандидат идет.
        - Это все равно, что рваться сквозь прутья решетки к медведям, - вздохнула моя мама. - Сейчас ведь начнут почтовые ящики макулатурой засорять: кто где украл и сколько у кого детей.
        - Ну здесь у нас все в порядке, - заявил Костик. - Нам скрывать нечего, на свои живем, на свои пьем. И отпрыск у нас один - богатырь растет.
        Самодовольный отец потрепал по голове Федю, как раз пробегавшего мимо. Тот спасался от Ритки-маленькой, вооруженной брызгалкой для цветов, взятой с подоконника. Замыкал колонну Глебка, он размахивал полотенцем, как флагом. Видимо, юная леди уже не раз принимала двух кавалеров за срочно нуждающуюся во влаге герань.
        - Подождите, разве обычные люди во власть идут? - недоумевал мой папа. - По-моему, кто будет губернатором, мэром и главнокомандующим, закладывается еще на генетическом уровне. Как говорится, сын полковника генералом не станет, потому что у генерала есть свой сын. Они и плачут в детстве, наверное, как-то по-особенному, начальственным тоном.
        - Не боги горшки обжигают, - не сдавался Костик.
        Как будто это самое обычное дело, что твою жену будут двигать в мэры. Подумаешь, она и раньше занималась уборкой, так что как-нибудь справится с городскими дворниками. И на заначки супруга у нее нюх хороший, вот и деньги, спрятанные во внебюджетных фондах, она как пить дать обнаружит.
        Я уже размечталась, что стану кузиной первого лица в городе, пусть и небольшом. Ух, мы с ней наведем порядок. Издадим парочку указов, запрещающих стирать джинсы чужим женихам и пренебрегать симпатичными археологами…
        - Думаю, все дело в том, что свою кандидатуру выставила некая Регина Шилова. И чтобы запутать избирателей, ее конкурентам нужна еще одна Регина, - Ритка взяла слово и расставила все по местам.
        Пусть Костик не ходит индюком и губы не раскатывает. Не может обычная домохозяйка всерьез бороться за такой пост. Регинку для отвода глаз хотят запихнуть в скорый поезд предвыборной гонки.
        - Вы собираетесь участвовать в грязных политических технологиях? - скривился отец Юры.
        - Ничего, потом отмоемся, - отмахнулся Костик. - Нам столько бабла за это пообещали, что на самую дорогую химчистку хватит.
        - А ты, Регина, что молчишь? - обратилась к племяннице моя мама. - Тебе-то все это надо?
        - Не знаю, тетя Таня. Как-то боязно мне. Но раз Костик настаивает…
        Примерная жена, да и только. Да-а, не придется нанимать частного детектива, чтобы понять, кто в этой семье хозяин. Жаль все-таки, что Регинка не станет важной персоной и не утрет мужу нос. Тогда бы супруг к ней на прием через секретаря записывался. Вот был бы удар под дых мужскому эгоцентризму!
        - Главное, что ей шуба новая нужна, - вновь Костик ответил за жену. - Подумаешь, месяц беспокойства, зато потом лет пять можно в норке щеголять.
        Можно и дольше, правда, в деревянном таком костюме. А сверху холмик…
        Нет, я не должна этого допустить. Я откашлялась и произнесла:
        - Знаете, эта избирательная кампания не только грязная, но и кровавая. Недавно были убиты однофамильцы основных кандидатов в мэры. Их тоже предполагалось зарегистрировать, чтобы запутать избирателей. Так что, Регина, это может быть опасно. Лучше держаться подальше от подобных историй. Есть, наверное, другой способ заработать на шубу.
        Вообще-то я люблю авантюры и всегда с готовностью в них ввязываюсь. И других обычно не отговариваю. Но в данном случае слишком много трупов…
        - Ой, не пугай, сеструха, - Костик не принял меня всерьез и положил себе еще салата. - Мы ничьи не однофамильцы, нас это не касается.
        Парень явно из тех, кто не поверит, что апельсин и лимон - родственники и носят
«фамилию» цитрусовые, а будет твердить: это разные фрукты, один - желтый, другой - оранжевый…
        Гости переключились на обсуждение нового сериала, снятого по классике, а потому разительно отличающегося от обычного «мыла», где она любит его, или он любит свою группировку с автоматами наперевес.
        Я же не могла поддерживать эту болтовню, и есть горячее мне не хотелось. У меня перед глазами мелькали перекошенные лица людей, задушенных черным шарфом. Настроение не улучшило даже то, что Юра, вернувшись из ванной, больше не общался с бесцеремонной Ираидой.
        Около 10 вечера, после чая, который я умудрилась не расплескать, и торта, который уже не лез, хотя был очень вкусный, торжество закончилось. Гости начали расходиться.
        - Я завтра иду к Стасу, - сообщила мне Ритка. - Нужно быть в курсе расследования.
        - Возьми меня с собой, - попросила я. - Никогда не была на Петровке, 38.
        - На Петровке, 38 - МУР, Московский уголовный розыск. А Стас работает в областном розыске, а не в городском, - поправила меня Марго. - Его служебный кабинет в Дурасовском переулке.
        - Ну и название, - хмыкнула я.
        - Вообще-то, Дурасовы - известная дворянская фамилия, - поделился знаниями Сивоброд. - А не то, о чем ты подумала.
        Он родился в крымских степях, но учился в Москве и в ее истории разбирался не хуже, чем в скифской.
        - Я не первый раз жалею, что историю у меня преподавал не ты, - улыбнулась я своему директору и другу.
        - Маргарита, можно я вас провожу? - набрался храбрости бородач.
        - Спасибо, конечно, но это лишнее, Николай. Я ведь в соседнем доме живу, - отмахнулась она.
        Самостоятельная женщина, которой никто не нужен…

«Разве здесь расстояния играют роль? Было бы желание, можно и в соседнюю комнату с удовольствием проводить, не то что в соседний дом, - про себя вздохнула я. Особенно если соседняя комната - спальня. Но насильно мил не будешь. Если ты дружишь с людьми, не факт, что они будут дружить и между собой…»
        Юра вызвал такси. Сегодня он не был за рулем, чтобы иметь возможность спокойно выпить за здоровье моей мамы. Для меня в машине с шашечками тоже нашлось местечко. И мы с моим женихом оказались, наконец, наедине в его квартире.
        Мне совсем не хотелось выяснять отношения и докапываться, почему он исполняет капризы посторонних женщин. Ведь у папы Ланы, очевидно, хватит денег, чтобы оплатить дочери такси хоть до Парижа, не то что до санатория. Ираида же могла бы приобщаться к культуре в женском обществе, с Юриной мамой, например.
        Мой парень тоже не спешил расспрашивать про флирт с Шустровым. Неужели он меня совсем не ревнует? Странно. Хотя какое это имеет значение, когда мы вдвоем и любим друг друга долго и нежно.
        Но даже в спальне у меня из головы не шла новость, сообщенная Костиком. Я уговаривала себя: «Не переживай, может быть, штаб Табуреткина вышел на Регину без твоего участия. Может быть, они просто изучили телефонную базу и нашли это довольно редкое имя. А даже если это и ты подсказала им направление поиска, еще неизвестно, задушат ли твою кузину. Вдруг все уладится, маньяка схватят буквально завтра, а ей понравится заниматься политикой. Она войдет во вкус и однажды заменит Хакамаду на президентских выборах. Тебе еще и спасибо скажут, что ты дала старт ее головокружительной карьере…»
        - О чем думаешь, Клубничка? - поинтересовался Юра, отрывая свои губы от моей шеи.
        - О том, что я очень соскучилась без тебя, - соврала я.
        Хотя на самом деле соскучилась.
        - Похоже, ты умудрилась забыть, что заставляет тебя вздрагивать, а что стонать…
        - Нет, милый, продолжай…
        Я подарила ему горячий поцелуй, и расписание стонов вспомнилось само собой. Но в разгар ласк появилась нелепая мысль:

«Черный шарф, явно дешевый, с рынка, не подойдет к дорогой норковой шубе…»
        А потом уж вообще невообразимое:

«Червяк на крючке - это жертва? Нет, приманка!»
        - А-аа, ах!
        Оказывается, и о червяках можно думать с удовольствием…
        В понедельник с утра Ритка должна была явиться в милицию для неофициального разговора со Стасом. Я тепло попрощалась с Юрой, который уехал в свой МИД, и увязалась с ней, чтобы быть в курсе расследования.
        Чтобы попасть в Дурасовский переулок, нам пришлось доехать на метро до Чистых прудов, а потом на трамвае до остановки «Казарменный переулок». У кого как, но у меня с казармой не самые лучшие ассоциации. Хотя я в армии не служила и в цирк до сих пор хожу с удовольствием. Хорошо еще, что переулок не «Тюремный»!
        И как в воду глядела…
        В рабочем кабинете Стаса оказался не только Стас.
        - Подозреваемые пожаловали! - из-за стола нам навстречу поднялся молодой человек в костюме и интеллигентских очках.
        Учитель ботаники, да и только. Полная противоположность Стасу, похожему на зэка.
        - Знакомьтесь, мой заместитель Павел Сергеевич, - представил нас хозяин кабинета.
        - Почему это подозреваемые? - возмутилась я.
        - Потому что вы были знакомы, пусть и косвенно, со всеми задушенными жертвами. А одна из вас, гражданочки, и вовсе наткнулась на два трупа из четырех. Разве это не подозрительно? - Опер сверлил нас глазами.
        - Я только на один труп наткнулась. Во второй раз просто мимо шла, - поправила я.
        - Так как погибшие связаны с выборами, то с ними косвенно знакомы все, кто участвует в кампании, - добавила Ритка.
        - А вот и не все, - возразил очкарик. - О подставных кандидатах только главные лица в штабах знают, ну еще члены избирательной комиссии. А вот относительно девицы, что подписи собирала, и старика, который готов был вашего Табуреткина грязью облить, еще меньше людей было в курсе.
        - Выборы - это шоу, Павел Сергеевич, - усмехнулась Марго. - А шоу все обсуждают, друг другу содержание пересказывают. В штабных курилках, в редакциях, дома жене, да просто при встрече. Вы уж мне поверьте, здесь шила в мешке не утаишь.
        - Отмазы лепите, Маргарита, - строго произнес опер. - Небось рыльце-то в пушку?
        Ритка не удостоила его ответом, обратилась к Стасу:
        - Слушай, а что вам у Костина-то про убитого инструктора рассказали?
        - Все как есть, так и рассказали, - снова влез заместитель начальника убойного отдела. - Дед - в прошлом инструктор по парашютному спорту. Готовился разоблачить темные делишки своего бывшего ученика Табуреткина. Но сделать это ему не дали. Убили без сожаления. Заткнули рот. Как говорится, ищи, кому выгодно. Вот и получается, что три убийства из четырех напрямую выгодны вашему штабу, девочки. Началось все с двойника Табуреткина, потом девушка, которая нахимичила с подписями в его пользу и чуть не подвела Афоню под монастырь, и вот теперь опасный свидетель. Только тезка Костина из этой схемы выпадает. Он вроде как именно вашему штабу был нужен. Но так, может быть, его прикончили для отвода глаз? Что молчите? Отвечайте!
        Я даже вздрогнула от суровости тона. Тоже мне, пугало огородное, вернее, кабинетное.
        - Мы не знаем, зачем его прикончили, - дерзко ответила я. - Найдите убийцу и допросите его.
        - Мы и ищем, - спокойно и даже доброжелательно произнес Стас. Так, выходит, он - добрый следователь, несмотря на неказистую внешность. А другой вроде как солидный, а на понт берет. Наверное, они так специально придумали, чтобы с толку сбивать. - Но вы должны нам помочь. Маргарита, Виктория, вы, так сказать, в центре событий. Было бы хорошо, если бы вы пригляделись к своему окружению, сообщали бы нам обо всем подозрительном.
        - Ты, никак, стукачей из нас хочешь сделать, гражданин начальник? - прищурилась Ритка. - Дятлов неблагодарных? Они нам платят, а мы на них стучим?
        - А я с удовольствием пригляжусь, - решила я, ведь речь все-таки идет о серьезных преступлениях. - Мне тоже кажется, что тип с черным шарфом где-то рядом. И если это поможет его разоблачить, я согласна даже иметь глаза на затылке. Кстати, мальчики, вы составили профиль этого маньяка?
        - Профиль? - изумился Стас.
        - Маньяка? - вторил ему коллега.
        Видимо, совсем детективы не читают, бедняги. Лишают себя массы удовольствия. Гадать, чей же внебрачный сын вернулся из Индии с жаждой мести и черной пантерой. Размышлять, кому следующему хакер-убийца пришлет электронное послание. Хотя Ираида и считает все это низким жанром, но скажите, как еще обычной учительнице оказаться в шотландском замке или венецианской гондоле? Да и откуда наша милиция узнает о других методах работы, кроме запугивания и доносов? Придется устроить им ликбез.
        - Убийца явно помешан на честных выборах, - приступила я к объяснениям. - Но мы с вами не в Европе живем, так что это явно бредовая идея. И разве череда однотипных преступлений не свидетельствует о маниакальности? Так что рекомендую обратиться к специалистам, чтобы они составили психологический портрет злодея.
        - По правде говоря, мы об этом не подумали, - признался Стас. - Мы искали рациональный мотив. Сорвать выборы, помешать конкурентам и так далее. А ты предполагаешь, что это вид безумия?
        - Глупости! - подал голос Павел Сергеевич. - Все мы по-своему с приветом. Не верю я во все эти психологические штучки. Как может какой-то там ученый, который живой труп никогда и не видел… То есть я имею в виду мертвый, но реальный. Так вот, что эта кабинетная крыса может знать об убийцах?
        - Все же попробовать стоит, - возразил Стас. - Профиль, конечно, не фоторобот. Но вдруг натолкнет на какие-нибудь мысли…
        - А старые дела ничего не дали? - поинтересовалась Ритка. - Не впервые же убивают таким способом.
        - Ты права, - кивнул «добрый следователь». - Пять лет назад в одном из райцентров нашей области девушку повесили на собственном шарфе на заборе. Но в тот раз покуражился ее пьяный экс-приятель, которому она дала от ворот поворот. Никакой политики. Сейчас он сидит. Других историй с шарфами у нас вроде не было. А подобных предвыборных серий не зафиксировано и по стране в целом, мы делали запрос. Дело на контроле в МВД.
        - Кстати, могу предложить классный способ поимки злодея, - я повернула разговор в нужное мне русло. Для этого я сюда на самом деле и явилась. - Ловля на живца! Мою кузину Регину, похоже, собираются использовать как «двойника» кандидата Шиловой. Думаю, маньяка это заинтересует. Нужно приставить к моей родне охрану и сцапать душителя с поличным.
        А я тогда перестану переживать, что по моей вине Регине угрожает опасность. Нужно срочно найти ей телохранителей, причем бесплатных. Так что «моя милиция - меня бережет» - идеальный вариант.
        - Мы подумаем, - пообещал Стас.
        - Вы не можете отказаться. Ведь если с ней что-то случится…
        Я не побрезговала угрозой… в голосе.
        - Мы очень серьезно подумаем, - заверил меня главный по убийствам, точнее, по их раскрытиям.
        За это я не пожалела для него еще одной наводки.
        - Поговорите с журналистом Чумазовым, - тихо сказала я Стасу, когда он провожал нас к выходу. - Парень грязно работает. Поэтому может знать и о грешках других.
        Я, конечно, не решилась намекнуть на причастность Шустрова. Но мне хотелось, чтобы эту версию проверили компетентные органы. Впрочем, я тоже не собиралась сидеть без дела и разрабатывала собственный план оперативно-розыскных мероприятий.
        Случай начать их представился тем же вечером. Я явилась в «Табуреткин-хаус» за порцией газет, которые мне предстояло разбросать по почтовым ящикам. Увидела Ритку и Виталия Максимовича на лестнице. Они курили и что-то горячо обсуждали. Я кивнула им и зашла в офис. Сегодня здесь опять было столпотворение. Стараясь никого не толкнуть, я подошла к Риткиному столу. Рядом с ним, совсем в углу, располагалось еще одно рабочее место с компьютером и факсом. Судя по знакомой куртке, висящей на стуле, здесь помещался господин Шустров.
        Я не смогла справиться с искушением и заняла его кресло. У меня зрело постыдное желание - вновь запустить руку в его карман и изучить секретный мобильник. Там, наверное, есть новые сообщения, возможно, изобличительного характера…
        Я знала, что это опасно. Но вроде никто не обращал на меня внимания. Штаб привычно гудел. Кто-то куда-то звонил, кто-то с кем-то спорил. Ритка и Виталий Максимович только что открыли пачку сигарет, так что еще какое-то время пробудут в курилке. К тому же правоохранительные органы дали мне задание: смотреть во все глаза, вот я и загляну в окошко сотового телефона.
        Воровато оглядываясь, я сунула обе руки в карманы чужой одежды. Телефон не нащупала, но наткнулась на нечто другое. В одном кармане лежало что-то мягкое, в другом - шуршащее. Я осторожно вытянула за кончик одно, другое и чуть со стула не свалилась.
        Это черный шарф и газетные вырезки!!!

11
        Невероятно! Я нашла орудие убийства и метки, которые маньяк оставляет на каждом трупе. Важные улики оказались в кармане куртки начальника нашего штаба. Я сделала то, о чем вся областная милиция, включая спецназ, лишь мечтает. Перед вами самый лучший сыщик всех времен и народов! И уж точно самый симпатичный. Да я просто мастер наружного наблюдения. И внутреннего тоже. Вещдоки-то не на столе лежали, пришлось копнуть поглубже. Я не только длинноногая блондинка, а главный специалист по версиям и богиня оперативной работы.
        Можно было бы раскрутить МВД на фейерверк в свою честь, если бы не одна маленькая деталь. К сожалению, я разоблачила не злодеяния Карабаса-Барабаса или Волан-де-Морта. А того, кто на самом деле убивает без разбора и сожаления. Все его жертвы погибли в муках, они не вернутся, а их родственники безутешны. Виталий Максимович и есть предвыборный душитель! Я общалась с убийцей, улыбалась душегубу, а Ритка сейчас делит пачку сигарет с маньяком.
        Я могла бы гордиться собой, если бы страх и ужас не шикнули на гордость, и она бы не убежала, поджав хвост. А страх и ужас остались. Они будто засунули часть меня в холодильник, другую же часть отправили на африканский пляж: в одно мгновение мне стало и жарко и холодно. Мои ладони оказались всего лишь в шерсти пополам с акрилом, да еще в типографской краске. Но я чувствовала себя так, будто мои руки по локоть в крови.
        Что в таких случаях положено предпринимать нежным барышням? Падать в обморок. А железным леди? Задерживать преступника, не дожидаясь группы захвата. Я ощущала себя где-то посередине между Золушкой и женщиной-кошкой. И я сделала нечто другое.
        Я вскочила из-за стола и закричала от ужаса и отвращения. Возможно, этот шарф мог завтра затянуться на шее Регины, а то и на моей собственной, если бы Шустров узнал, что я его подозреваю и роюсь в его вещах!
        Я орала так, что люди, находящиеся в штабе, подскочили на месте, а некоторые даже устремились к выходу, видимо, решив, что в здании объявлена тревога. Но потом они все же притормозили и повернулись в сторону источника звука. А он, то есть я, тем временем вывернула карманы начальника штаба. Пусть все видят, что он носит при себе! Пусть сделают выводы, зачем ему это! Пусть все будут в курсе на случай, если со мной что-нибудь случится.
        - Господи, что здесь происходит?! - В офис ворвалась Ритка.
        Видимо, она узнала мой голос и предполагала самое худшее.
        - Вот, смотри. Я нашла у Шустрова. Шарф и газетные вырезки про «чистые выборы». Это улики, доказательства. Это он душитель, он убийца! - Я говорила хотя и отрывисто, но выразительно, будто долго репетировала этот монолог.

«Убийца» с растерянным видом маячил за спиной Ритки. Присутствующие смотрели на него, но тут же отводили взгляды. Он же босс, к тому же ведающий финансами. А это куда важнее подозрений в серии убийств.
        - Что ты говоришь? Этого не может быть! - Марго в недоумении уставилась на содержимое карманов Шустрова.
        - Боже мой! - Тетя Маруся схватилась за сердце.
        - Где вы это взяли? - спросил меня бородатый и при этом лысый мужчина в свитере с ромбами.
        - Из карманов куртки господина Шустрова выта… выпало. Случайно.
        - А, может быть, эту гадость нам подкинули? - предположил седовласый франт в костюме и при галстуке.
        - Наверное, сама училка и подкинула, - хмыкнула Лана. - Для мелодраматического эффекта.
        Черт, я ее раньше не заметила. Чего она тут ошивается? Как же, исследованиями она занимается! Ни разу не видела, чтобы она что-то писала и читала, кроме глянцевых журналов с советами: «как получить удовольствие через пять минут после знакомства с парнем твоей мечты на вечеринке, которую ты организуешь, чтобы получить повышение по службе».
        Да-а, перед Ланой, наверное, не стоило так орать. Или, прежде чем открыть рот, нужно было освежить помаду. Ну да ладно, наплевать, что я выгляжу истеричкой с блеклым макияжем. Остановить убийцу важнее.
        - Я звоню в милицию! - сообщила я Шустрову и остальным. - Пусть они в этом разбираются.
        - Не надо никуда звонить, - Виталий Максимович обрел, наконец, дар речи. - Успокойтесь, Виктория, это недоразумение. Я все объясню.
        - Нет уж, спасибо. Не надо говорить, что вы купили шарф в подарок, а в газетку его завернули, чтобы потом красиво оформить и бантиком перевязать. Я лучше подожду выводов следствия.
        - Эти вещи действительно были у вас в кармане? - напряженно спросила Ритка.
        Она все-таки решила меня поддержать, хотя в ее неодобрительном взгляде читалось:
«Опять ты кашу заварила». Но, с другой стороны, вот они, улики, лежат на столе. Кто-то же принес их в наш штаб. А если, правда, убийца? Марго не собиралась докладывать милиции о происходящем в этих стенах, но и покрывать преступника она тоже не станет.
        - Да, были в кармане, - выдавил из себя Шустров.
        Хорошо, что он пока удерживается от желания свернуть мне шею. Ну и что! Ну выставила я его перед всеми в неприглядном свете, так сам виноват. Нечего таскать в карманах черт знает что.
        - И зачем вам «эти вещи», чтобы задушить еще кого-нибудь? - с вызовом спросила я.
        - Что вы, Виктория, скорее для самообороны, - нервно рассмеялся главный подозреваемый.
        - То есть?! - воскликнула я. - Если к вам явится маньяк и уличит вас в грязных технологиях, вы первый набросите ему на шею удавку? А потом на его хладный труп спикирует газетка. Мол, кто с шарфом к нам придет, от шарфа и погибнет.
        - У вас потрясающее воображение…
        - Мне не нужны комплименты от убийцы!
        - Я не убийца, клянусь вам.
        - Тогда почему у вас оказалось орудие преступления?
        - На самом деле вовсе не орудие, а, так сказать, аналог. Для психологического воздействия.
        - Виталий Максимович, объясните по порядку. Мы устали от загадок, - потребовала Ритка.
        - Хорошо, - Шустрову пришлось пойти на откровенность. - Мой источник в штабе Костина отказался продолжить работу. Пугливый оказался парень, хотя и бывший подводник. Я ему обещал удвоить вознаграждение за важные сведения. Но он уперся: мол, всех проверяют, прослушивают, мне проблем не надо. Тогда я и решил его припугнуть. Про душителя зловещие слухи ползут и у нас в штабе, и у них. Вот я и продемонстрировал ему шарф и газетные вырезки. Дескать, со мной лучше не ссориться, предвыборный маньяк на меня работает. И знаете, мой блеф подействовал. Парень снова стал шелковым. Может быть, я поступил некрасиво. Угрозы и все такое. Но это полезно для дела. Мы не можем лишиться информации с «другой стороны». Особенно учитывая, что они нечестно играют, норовят вытащить на телеэкран какой-нибудь давний скандал. Тут уж не до корректности, раз они с нами не церемонятся.
        - Почему мы должны вам верить? - хмыкнула я. - Ваши объяснения выглядят довольно нелепо. Ведь ваш источник мог в милицию заявить.
        - Вообще-то он слишком труслив для этого. Но даже если бы заявил, мне скрывать нечего. Я всего лишь купил на развале дешевый шарф и поработал ножницами с газетами - их же в нашем штабе полно. Разве это преступление? Я-то знаю, что никого не убивал. Думаю, у меня есть алиби на время всех убийств. Но если хотите, давайте позвоним в милицию, чтобы они это проверили.
        Надо же! Шустров оправдывается довольно убедительно. Но как узнать, правда это или блеф? Устроить ему очную ставку с тем, кого он запугал? Отвести его к ясновидящей? Нельзя позволить, чтобы преступник с хорошо подвешенным языком запудривал нам мозги. Но и сдать милиции ни в чем не повинного человека, опозорить наш штаб тоже как-то не очень. Если этот очкастый опер даже нас с Риткой подозревал, то уж в Виталия Максимовича он вцепится бульдожьей хваткой. Что же делать? Как поступить?
        - Рит, давай позвоним Стасу, пусть проверит алиби нашего подозреваемого, но как-нибудь тихо, без привлечения тяжелой артиллерии, - предложила я.
        - Кто такой Стас? - влез лысый бородач.
        - Начальник убойного отдела. Но при этом наш знакомый.
        - Нет, мы не будем звонить в милицию, - послышался голос, который здесь был решающим.
        К нам присоединился господин Табуреткин.
        - Мы же не хотим, чтобы конкуренты раструбили, что «мою правую руку» подозревают в убийстве. Даже если Максимыча завтра отпустят с извинениями, слух уже пойдет.
        - А если он убийца? Вы позволите ему остаться на свободе, лишь бы избежать шумихи? - возмутилась я.
        - Он не маньяк, - без колебаний заявил кандидат. - Мы с ним вместе договорились использовать шарф и газеты, чтобы припугнуть информатора. Так что я могу подтвердить его версию.
        - Это другое дело, - обрадовался седой господин. - Слово депутата…
        По мне, так они-то как раз болтуны.
        - Раз так, можно обойтись и без милиции, - согласилась Ритка.
        - Инцидент исчерпан, Виктория? - Шустров приблизился ко мне.
        Я инстинктивно подалась назад и едва не врезалась в стенку. Не знаю, насколько можно верить этим политикам. Я же сама говорила, что господин Табуреткин пойдет на все ради рейтинга. Он вполне способен солгать нам. Может быть, душитель - это Виталий Максимович, а кого мочить, определяет его хозяин. Опера же подметили, что почти все убийства выгодны нашему штабу.
        Ох, боюсь, мы с Риткой прибились к стае хищников…
        - Давайте объявим перемирие, Виктория, - не успокаивался начштаба. - Я вовсе не сержусь на ваши разоблачения. Разве можно сердиться на такую симпатичную девушку? Я понимаю, вы хотели как лучше. Поймать злодея - дело благородное. Но я не злодей.
        - Надеюсь, - неуверенно улыбнулась я.
        - Значит, мир?
        Он протянул мне руку. Пришлось подать свою. Ладно, притворюсь Красной Шапочкой, которая верит, что Серый Волк - это домашнее животное. Но сама продолжу приглядывать за подозреваемым в три глаза.
        Шустров не пожал, а поцеловал мне ручку. Надо же, он все еще заигрывает со мной! Может быть, и вправду не виновен?
        Окончательно обстановку в штабе разрядил капризный голос Ланы:
        - Афанасий Иванович, какой дурацкий снимок хотят приляпать на ваш плакат. Вы же здесь на динозавра похожи: голова маленькая, туловище огромное. Давайте я приглашу Севу Сладкого. Это очень модный питерский фотохудожник. Он без ума от меня, поэтому согласится приехать в вашу дыру и поработать за довольно скромный гонорар…
        Вскоре стало очевидно, что Ритку пора спасать. Утром она добывала новости для своей газеты, днем она их описывала, вечером неслась в штаб. Утром, днем, вечером и ночью выдавала идеи для избирательной кампании в целом и предвыборной газеты в частности. Она просто зациклилась на этом. Когда я в очередной раз попыталась обсудить с ней, что маньяк до сих пор на свободе, она отмахнулась:
        - Мне некогда заниматься глупостями. Мне надо верстальщика нового найти. Наш постоянный запил.
        - Рит, это не глупости, речь о человеческих жизнях.
        - Позвони «02» и пообщайся с ними на эту тему…
        Такое бездушие меня покоробило. Лично я пока старалась поменьше бывать в штабе. Я, конечно, продолжу выполнять свое разведывательное задание, но сначала мне нужно, чтобы произошедшее подзабылось. Вечером в среду я силовым решением выдернула подругу из-за компьютера и повела на девичник.
        Я, она, моя кузина Регина и наша общая знакомая Люда собрались в кофейне и заказали по коктейлю «Райское наслаждение».
        - Я придумала, чем еще можно привлечь избирателей! - изрекла неисправимая Ритка. - К нам в газету пришло письмо от жителей четырех многоэтажек из города N. В их дворе будут строить пятую. То есть стройплощадка уничтожит парковку для машин, песочницу, лавочки, качели. Короче, они возмущены и готовят пикет. Пусть наш кандидат придет на сходку и поддержит протест. Об этом сделают сюжет для местного телевидения. Старый мэр о людях не думает, вместо того, чтобы осваивать окраины или сносить ветхое жилье, он лепит дома в центре, как ласточкины гнезда. Зато наш кандидат вместе с народом отстаивает его интересы. Ясно же, за кого обиженные жители проголосуют, плюс их родственники и знакомые…
        - Классная идея, - оценила Люда. - Пусть твой Табуреткин тебе премию даст. Причем такую, чтобы не только на новые табуретки хватило, но и на кожаный диван.
        - Кстати, помогать людям отстаивать свои права - это здорово. А ты, Вика, говоришь, что политика - сплошная грязь.
        Эта реплика моей наивной кузины.
        - То есть вы все-таки будете участвовать в этом фарсе? - поняла я.
        - Да, завтра у меня регистрация, - не без гордости сообщила Регина. - Даже сбора подписей не понадобилось, внесли залог. Волнуюсь так, что ноги не держат. Но господин Шустров обещал, что от меня ничего не потребуется, только поставить свою подпись где надо.
        Черт, а эти неповоротливые менты все еще обдумывают, стоит ли к ней наружное наблюдение прикреплять. Стас вроде решил, что стоит. Но теперь свое слово должны сказать два полковника и один генерал, а у них с дикцией обычно не очень…
        - Между прочим, мы с Виталием Максимовичем уже прикинули, на каких лозунгах строить твою предвыборную кампанию, Регина, - несмотря на «Райское наслаждение», Марго не желала говорить ни о чем, кроме выборов. - Мы нарисуем образ хорошей хозяйки, жены и матери. Простая, скромная, одевается недорого, в парикмахерскую ходит не каждую неделю. Внешнему блеску предпочитает вечные ценности. Полная противоположность мадам Шиловой. И главное, она, то есть ты, Регина, за трезвый образ жизни. Выпивка - вот что губит большинство российских семей. Сначала пиво после работы, потом водка без закуски, ну а в завершение настойка боярышника под забором.
        - Не может быть, - я подавилась своим коктейлем. - Регина, вы же, можно сказать, живете за счет похмелья. Твой муж занимается хоть и мелким, но водочным бизнесом. Снабжает бабушек, которые торгуют в разлив. Я уж не говорю про качество этого пойла…
        - Некоторые детали электорату знать необязательно. Конституция гарантирует неприкосновенность частной жизни, - захохотала Людка.
        - Девчонки, где это видано! Пора по второй заказывать, а мы все об электорате. Хуже только об электродрелях, - возмутилась я.
        - Точно, - поддержала Люда. - Давайте я вам лучше про своего ненаглядного расскажу. У моего парня новая фантазия. Я должна продать фирму и переехать в деревню к его маме. Старушке трудно держать поросенка.
        - Он имеет в виду себя? - предположила я, зная, что отношения у Люды и ее бойфренда удалены от идеальных на несколько световых лет.
        - Нет, - покачала головой Людмила, - он-то останется в городе, в моей квартире, будет приезжать к нам на выходные, привозить гостинцы. Правда, он зарабатывает раза в три меньше, чем я, так что на многое рассчитывать не приходится.
        - Но ведь это просто фантазия, - напомнила Ритка.
        - Да, но из-за нее мы ссоримся уже две недели. Он заявляет, что я обязана его маме, так как она воспитала чудесного сына, и к Новому году присылает нам окорок. Бросить бы этого парня к черту, но кое в чем он незаменим, - вздохнула подруга. - Ладно, не все так плохо. Иногда бывает даже смешно. Вот, например, мои потенциальные клиенты меня порадовали.
        Люда относится к работе, как к блюдам на шведском столе. Важно разнообразие. Она тоже училась на педагога, потом была офис-менеджером, теперь у нее свое турагентство. Девушка предпочитает бросить все и начать с нуля, а не ныть про маленькую зарплату.
        - Так вот, в моем офисе раздается звонок, - отхлебнув «Наслаждения», продолжала Людка.
        - Вы путевки в Египет продаете?
        - Да, конечно.
        - А какие там курорты?
        - Шарм-эль-Шейх, Таба, Хургада, Нувейба…
        - Стоп, Нувейба подходит!
        - Когда вы собираетесь поехать?
        - Да никогда не собираемся. Мы кроссворд разгадываем…
        Итак, пара коктейлей и дружеский треп - и я позабыла про маньяка, Ритка про выборы, Регина про кастрюли, а Люда про переезд в деревню. Расстались мы поздно и в хорошем настроении.
        А в три часа ночи я вскочила с кровати в холодном поту. Мне приснилась куртка Шустрова. Будто она преследует меня, а я запускаю руки в ее карманы и достаю что-то жуткое. Куски, с которых капает кровь. Подношу ближе к глазам и вижу, что это расчлененные останки, которые уже начали разлагаться. Запах отвратительный.
        И тут меня что-то разбудило. И я поняла, что это не сон. В моей спальне действительно странно пахло…

12
        Вообще-то спальня была не совсем моя, я ночевала в квартире Юры. Он опять укатил в командировку, а я делила кров с Николаем. Все дело в том, что у моего директора нет своего жилья, и буквально вчера его выгнали со съемной квартиры. Срочно кто-то откуда-то приезжает, и его попросили с вещами на выход.
        Вообще-то педагогам положено предоставлять жилье. Но если кому и дадут квартиру, то какой-нибудь многодетной семье, а не бородатому холостяку под два метра ростом. Такой, мол, сам может заработать. Но Сивоброд любит историю и наших сирот. На этом много не заработаешь.
        Я пригласила Николая переночевать у меня, вернее, у Юры. Я - в хозяйских апартаментах, он - в комнате для гостей. В этой квартире еще взвод солдат поместится…
        Итак, проснувшись среди ночи, я почувствовала запах разложения. Меня немедленно замутило. Что это? Новый освежитель воздуха, сделанный специально для патологоанатомов, чтобы не скучали по работе дома? Или коллега Ираида сделала мне очередную гадость: пробралась сюда и умерла под кроватью любимого мужчины? Что-то я ее вчера в учительской не видела. Подозрительно! Или это дохлая крыса? Кажется, у мафии принято посылать такие предупреждения. Вдруг Шустров все-таки убийца и теперь примется меня запугивать…
        Я не могла больше гадать, вернее, мой нос не мог. Я выскочила из спальни и забарабанила в дверь комнаты для гостей.
        - Николай, проснись. У меня ЧП! Точнее, ЧПЗ.
        Через минуту передо мной предстал заспанный археолог в джинсах и майке, натянутой наизнанку.
        - Кто попал в КПЗ? - зевая, осведомился он.
        - Да не КПЗ, а ЧПЗ - чрезвычайно противный запах.
        - Знаешь, если я не пользуюсь лосьоном после бритья, это не значит, что на меня можно нападать, - он погладил свою бороду.
        - У тебя с ароматом все в порядке, - успокоила я. - Чем-то гадким пахнет в спальне. Пойдем посмотрим, а?
        Пока мы беседовали в коридоре, кошка Терка нарезала вокруг нас круги, радуясь так, будто ей предстояла ночная охота. Но когда мы двинулись искать источник вони, животное за нами не последовало, презрительно отвернув морду. Тоже, видимо, чуяла падаль.
        Сивоброд поводил носом, определил основное направление и безбоязненно полез под широкую кровать со специальным ортопедическим матрасом, у которого есть летняя и зимняя стороны. Думаю, Николай и степного волка не испугается, не то, что несвежего трупа.
        - Ну что там? - тревожно спросила я.
        Николай лишь сосредоточенно сопел, стараясь не дышать жутким амбре, и не торопился выныривать. Наконец он показался, сжимая в больших ладонях какие-то куски. Ну точно расчлененка, хотя для человеческих останков мелковато…
        - Что это?
        - Рыба, курица-гриль, кусок пиццы недельной давности.
        - Как это оказалось под кроватью?!
        - Вика, ты требуешь от меня невозможного. Вот если бы ты спросила, как греческая монета попала в скифский курган…
        Я не приходила в такое недоумение с тех пор, как Ретт Батлер ушел от Скарлетт. Как такое могло произойти, если они любят друг друга? Вот и теперь я все равно не смогу уснуть, пока не пойму, каким образом наша спальня превратилась в склад для пищевых отходов. На Юру это не похоже, обычно у него идеальный порядок во всем.
        Несмотря на поздний час, я схватила мобильник и позвонила любимому. Конечно, я его разбудила, но у меня же ЧПЗ. Он не сразу понял, в чем дело. А потом все-таки уловил суть.
        - Хм, мне кажется… Ну да… Боюсь, дело в Лане, - пробормотал он.
        - Она бросала куриные кости под кровать и ждала, не вырастет ли окорочковое дерево? - предположила я.
        От некоторых блондинок можно ждать чего угодно.
        - Я слышал, что у Ланы булимия. Она только рассуждает о диетах, а сама очень любит покушать. А потом бежит в санузел. Ну ты понимаешь… - замялся Юра.
        - Извини, но эта пища еще не переварена. К счастью!
        - Думаю, она заказывала еду на дом, а потом ею делилась, - внес ясность Юра.
        - С кем?
        - С Теркой!
        - Но Терка не ест ничего, кроме сухого корма.
        - Вот именно. Однако почему бы не отложить на черный день? Никогда ведь не знаешь, что будет завтра.
        - Господи, по милости этой странной девицы наша кошка устроила под кроватью неприкосновенный запас. И он протух…
        - Боюсь, что так. Но булимия - это болезнь. Наверное, Лана просто ничего не могла с собой поделать. И делилась с Теркой, чтобы самой меньше съесть.
        - В нашей спальне жутко, мерзко, гадко, омерзительно в квадрате воняет. От моих гостей не столько проблем.
        - Прости, Клубничка. Все бывает.
        - Позволь тебя цитировать…
        Обычно это Юра выговаривает мне, чтобы я не лезла в криминальные истории и не общалась с подозрительными типами. Теперь мне будет чем ему ответить. Спасибо, Терка!
        Утро выдалось настолько невзрачное, что я его проигнорировала. То есть проспала. Но я не виновата. Если на улице висит противный мокрый туман, переходящий в ветер и дождь, а солнце обещают только следующей весной, тут кто угодно впадет в спячку, лишь бы приблизить это счастливое время.
        Как жаль, что я не медведь. И мне надо идти на работу. С трудом открыла глаза. Рядом урчала Терка. Ну да, конечно, она вновь полюбила нашу спальню, теперь ее благородный нюх здесь ничто не оскорбляет. А я, между прочим, полночи выбрасывала тухлятину из-под кровати и драила полы с порошком, чтобы избавиться от воспоминаний о Лане.
        Я так опаздывала на работу, что пришлось отказаться от кофе. Во дворе я с разбегу угодила в лужу и остановилась посредине, не зная, куда ступить дальше. Повсюду плескалось грязное море. «Самым разумным было бы вообще не вылезать из постели, - с тоской подумала я. - Надо было взять больничный. А диагноз известен всем - осень».
        Для полного счастья мимо пронеслась «десятка», превратив мое однотонное пальто в пятнистое. Черт, зачем же брызгаться? Смотреть надо, что мне некуда отойти. Сгорая от злости, я прошлепала по воде и… догнала машину.
        Для этого мне не пришлось устраивать погоню с сиреной и мигалкой. Просто легковушка остановилась при выезде со двора на главную дорогу и пропускала поток транспорта, а он в столице, как известно, мощный. Я дернула дверцу справа от водителя. И она поддалась. Есть все-таки справедливость на свете!
        Я без церемоний уселась на переднее пассажирское сиденье. Водитель - молодой прыщавый парень - уставился на меня, как на привидение.
        - Подвезите меня до работы, - потребовала я с вежливостью командира дивизии. - Дело в том, что я племянница начальника ГАИ. А дядя ужас как не любит хамов на дороге…
        - Да я что, я ничего, - заблеял человек за рулем.
        - Вы меня обрызгали. И, наверное, не только меня. Подозреваю, это ваша обычная манера езды. Направо, пожалуйста, а потом прямо, - невозмутимо произнесла я, радуясь, как плотно мое грязное пальто соприкасается с велюровой обивкой кресла.
        Так я успела к началу урока и почти не запыхалась. А урок, между прочим, был показательным. Вел его наш директор. Присутствовали коллега Ираида, завуч нашего интерната и методист окружного управления образования. Тему для этого ответственного учебного часа Сивоброд придумал как никогда злободневную: «Выборы в царской России, в советской России и сегодня».
        Николай Николаевич рассказывал своим шалопаям про выборы в одном уездном городе N в 1906 году. Тогда состязались два политических движения: консервативный Союз за царя и порядок и прогрессивная партия народной свободы. Первым явно покровительствовало губернское начальство. «Союзники» пользовались услугами губернской типографии, отпечатали за три месяца более сотни патриотических воззваний. Бесплатно проводили заседания в зале Дворянского собрания. Но все же на выборах победили прогрессисты…
        Ребята и я слушали с интересом. Я-то думала, что административный ресурс появился совсем недавно. Потом мы выяснили, что сталинские съезды положили конец сути выборов, оставив лишь форму. И понадобилось ждать 70 лет, чтобы народ снова стал хоть что-то решать. Правда, после отмены губернаторских выборов, это «что-то» сократилось.
        В конце ученики завели разговор от души, а не по учебнику.
        - Если бы я был Николаем II, то ни за что бы не отрекся от престола, - заявил отличник Митя. - Не отдал бы Россию на растерзание большевикам, которые только обещать горазды. Земля - крестьянам! А голод в Поволжье не хотите? Фабрики - рабочим! Как будто директора надрывались на Магнитке. Мир - народам! Это, видимо, когда все равно, что у немцев в концлагере побывать, что у себя на Колыме…
        Митя из тех, кто всегда знает, как надо было бы поступить. Он не отдал бы Наполеону Москву и разработал бы ядерное оружие лет на двадцать раньше, чтобы снабдить пусковыми установками Брестскую крепость в 1941 году.
        - Да, выборы - это, конечно, хорошо, демократично, но все-таки жаль, что у нас нет императора, - вздохнула Катя Спасская, первая красавица класса. - А еще грустнее отсутствие наследников престола. Как в Англии, в Испании. У них бывают такие пышные свадьбы: со шлейфом, почетным караулом и каретой.
        Я тоже втайне пожалела, что в нашей стране ничья свадьба никогда не станет новостью № 1. А Сивоброд лишь отметил, что роль личности в истории, к сожалению, редко бывает определяющей. В тот момент от императора не так уж много и зависело. Когда низы не могут, а верхи не хотят, плюс Первая мировая война, тут уже не до планирования грядущих через десятилетия свадеб…
        Следующим показательным уроком был мой. Если честно, со всеми этими выборами и расследованиями убийств я не слишком к нему подготовилась, хотя знала, что в интернат пожалует проверка. Хорошо, что у меня имелся диск с песнями «Битлз», и мы с ребятами занялись записью со слуха и переводом «Желтой подводной лодки». Получилось весело и позитивно.
        После звонка я с волнением ждала приговора.
        - Что-то мало у вас было науки, Виктория, много отсебятины, - начала было Ираида.
        Но Сивоброд так на нее посмотрел, что она решила не позорить наше учебное заведение перед проверяющими:
        - Хотя это нестандартный подход, что похвально…
        - На самом деле любопытно, - вынесла вердикт методист. - Причем любопытно было и детям. Возможно, лучше петь, чем твердить формы английских глаголов. Ну а вы, Николай Николаевич, как всегда, на высоте. На вашем уроке даже я узнала столько нового, что уж говорить об учениках. И подкупает, что вы взяли не всем известные факты о первых выборах в Думу, а муниципальный уровень этих выборов. Показали большое в малом…
        Уф! Камень с души. На перемене я в хорошем настроении занялась сухой чисткой верхней одежды. Грязь из лужи оказалась сознательной и отваливалась сразу, стоило коснуться ее щеткой. Жизнь налаживается!
        Но потом я не смогла дозвониться до Маргариты и почему-то забеспокоилась. Неужели Марго так занята обсуждением и применением сомнительных политических приемов с Шустровым и Табуреткиным, что не может ответить на звонок лучшей подруги?
        Постойте, но, если сам Шустров не чуждается грязных технологий, получается, он не может быть маньяком, помешанным на честных выборах. Или всем нельзя, а ему можно?
        Мне надо было идти на урок, потом на следующий. Так что не осталось времени отыскать Ритку и выяснить, почему молчит ее сотовый.
        Под вечер она сама позвонила мне на мобильник. И огорошила:
        - Регина не пришла на регистрацию. Мы опасаемся самого худшего…
        Меня замутило хуже, чем от протухшего мяса. Если с моей двоюродной сестрой Региной что-то случится, я себе этого никогда не прощу.
        - Приходи в штаб, - продолжила Марго. - Здесь все обсудим.
        Я не пошла, а понеслась. В электричке я не могла читать даже самый увлекательный детектив. Всю дорогу я молилась, чтобы тревога оказалась ложной. И недоразумение разрешилось бы без участия предвыборного маньяка.
        Почему-то, если торопишься, то тебя обязательно тормозят. Электричка тащилась с черепашьей скоростью. Наконец я ввалилась в штаб, налетев на усатого парня. Он нес в руках стопку бумаг. И все они рассыпались, но я не остановилась их собрать, бросилась к Ритке.
        - На четыре часа дня у нас была назначена встреча в избирательной комиссии, - сообщила Маргарита, которая имела странно нарядный и крайне взволнованный вид. - Виталий Максимович должен был заехать за Региной и привезти на регистрацию. Он заехал, но дома ее уже не оказалось. Ее мама рассказала, что около половины девятого утра Регине позвонили из нашего штаба и попросили приехать раньше: мол, спускайтесь через полчаса. Регина сказала, что хочет дождаться мужа, одной ей будет некомфортно. Но ей заявили: планы поменялись, ее присутствие нужно срочно. Примерно в 9.00 она оделась и вышла во двор. Тетя Надя заметила, что она села в большую темную иномарку. И все, больше ее никто не видел. Ни в избирательной комиссии, ни в штабе она не появлялась. Ее сотовый выключен.
        - Это душитель с шарфом! - вскрикнула я. - Представился «из штаба» и увез ее, чтобы в укромном месте накинуть удавку на шею. Боже мой, какой кошмар! И это я виновата. Если бы не распускала язык…
        - Подожди, еще ничего не известно. Рано впадать в панику.
        - А какие еще могут быть объяснения?
        - Ну, возможно, она просто испугалась, вот и сбежала, чтобы не участвовать в этом фарсе.
        - Вы с Костиком разговаривали? Она не могла принять такое решение без него, - вспомнила я.
        - Да, разговаривали. Он не знает, что с ней случилось. Приезжал в штаб. Выглядел встревоженным. Сейчас они с Шустровым поехали в милицию, будут ее фото и приметы машины всем постам раздавать.
        - А что за машина?
        - Кажется, джип. Но тетя Надя в этом не разбирается, - вздохнула Ритка.
        - Ох, беда, беда! - запричитала я, с трудом удерживаясь от желания пробежаться по потолку.
        Не могла добропорядочная Регина исчезнуть, не предупредив близких. По своей воле она бы никогда так не поступила. Она без своего Костика шагу не может ступить, я ее еле в кофейню вытащила. Да еще у нее вечно обед на плите и белье в стиральной машине. Как же она бросит хозяйство на целый день? С ней что-то случилось. А мы не знаем, что делать. Если только обыскать квартиру Шустрова…
        - Нам остается только ждать новостей, - словно прочитала мои мысли Марго.
        И мы с ней уселись за стол, делая вид, что не сходим с ума от страха. Новости ведь могут быть разными. А что, если позвонит Стас и пригласит нас на опознание… Нет, только не это!
        - Кстати, а куда ты сегодня делась? Твой мобильник тоже не отвечал, - я попробовала сменить душераздирающую тему.
        - Были дела, - ответила Ритка как-то смущенно.
        - Какие это? - не отставала я.
        Но тут пришли Костик и Виталий Максимович. Вид они имели мрачный.
        - Ну что? - бросились мы к ним.
        - Пока ничего, - ответил Шустров. - Но ее точно нет в моргах и больницах. А это хороший признак.
        Костика передернуло, но он промолчал. А я ведь предупреждала, что это может оказаться опасным! Но нет, ему, видишь ли, много денег посулили. Известно же, что деньги лучше зарабатывать, а не получать. Тогда они будут действительно твои, а не мужа, спонсора, Табуреткина или кого там еще.
        До позднего вечера мы торчали в штабе. Вздрагивали от каждого звонка, волновались, обсуждали. Но ничего не могли сделать. Ненадолго зашел Табуреткин, выразил сочувствие, обещал, что все будет хорошо. Как будто от него что-то зависит. Боюсь, что главный теперь - психопат с шарфом…
        Около полуночи Виталий Максимович развез нас с Риткой по домам. Сначала меня, потом ее, так что мы не оставались с ним наедине, и это к лучшему. Я не могла отделаться от ощущения, что он не так прост. И, возможно, опасен.
        Николай и Терка сразу же поняли по моему лицу: что-то стряслось. Терка принялась ластиться, утешая. А Сивоброд разогрел ужин в микроволновке и внимательно выслушал мои стенания.
        - При чем тут ты? - удивился он. - Если ее похитил душитель, виноват только он и больше никто. Но ведь ничего еще не известно…
        Я почти не слушала дежурных утешений. И есть не могла, кусок не лез в горло. Заснуть у меня тоже не получилось. А в два часа ночи зазвонил мобильник.
        Я схватила его так стремительно, что даже не посмотрела на определитель номера.
        - Вика, это Регина! - услышала я далекий, хриплый голос. - Ты должна меня спасти!

13
        - Это ты? - завопила я недоверчиво, будто мне неожиданно позвонил папа Римский. - Регина, ты жива?
        Если разобраться, вопрос странный. Раз она звонит мне, говорит со мной, значит, еще дышит. Слава богу, Регина жива! Но если я должна ее спасти, значит, случилось что-то плохое, и она в любой момент может перестать быть живой. Так что мой вопрос не так уж глуп.
        - Где ты?! Регина, что случилось?! Куда ты пропала?!
        Вдруг ее исчезновение - всего лишь недоразумение. Пошла на массаж, расслабилась и забыла о времени.
        - Я не знаю. Я вообще плохо соображаю, - невразумительно пробормотала трубка.
        - Что с тобой? Ты здорова?
        - Кажется, на меня напали.
        - Кто?! Где?!
        - Я не знаю. Вика, вытащи меня отсюда.
        - Откуда?
        - Кажется, я потеряла сознание.
        - Не волнуйся, мы его обязательно найдем, - уверенно произнесла я, от волнения не очень понимая, что говорю.
        - Меня куда-то завезли и бросили.
        - Кто завез? Где бросили?
        - У меня телефон разряжается, - в отчаянии воскликнула моя кузина. - А я хочу домой.
        Это меня немного отрезвило. Времени играть в угадайку нет. Действовать надо по-военному четко.
        - Ладно, потом решим, что к чему. Сейчас самое важное понять, где ты. Что это? Дорога, лес, подвал, дача? - стала сыпать подсказками я.
        - Наверное, дача. Помещение с окном, здесь темно и холодно, пахнет сыростью, - пожаловалась она. - Совсем тихо, даже машины не ездят.
        - Тогда выходи оттуда, если дверь не заперта. Сейчас же выходи. И иди по какой-нибудь дороге.
        Регина куда-то пропала. А потом что-то грохнуло и охнуло. Если замок закрыт, придется ломиться в окно.
        - Что такое? - испугалась я.
        - Дверь не хотела открываться, - сообщила она. - Но я сорвала замок. Ой, не замок, проволоку. Дверь была прикручена проволокой с другой стороны.
        - А что за дверью?
        - Темень. Почти ничего не видно. Кажется, огород, несколько деревьев, забор какой-то. Ну точно, дачи или деревня заброшенная.
        - Перебирайся через забор, нужно выйти на дорогу, - скомандовала я.
        Я тоже решила не быть сторонним наблюдателем, то есть слушателем, а предприняла активные действия. Я опять разбудила Николая посреди ночи.
        - Мне сейчас звонит Регина, ее похитили и вывезли куда-то за город. Включай свой крутой мобильник. Тут вопрос жизни и смерти. Позвони Ритке, объясни ситуацию. Пусть будит Костика и Шустрова. А я с милицией соединюсь.
        - Ты думаешь, будет удобно разбудить Маргариту и детей? - засомневался мой деликатный директор.
        - Николай, сейчас не до вежливости. Регину надо спасать!
        Держа в одной руке мобильник, второй я включила трубку радиотелефона. Набрала
«02».
        - Слушаю, помощник дежурного Пиманов.
        - Товарищ помощник, помогайте! - потребовала я. - Соедините меня со Стасом, главным по убийствам в областном ГУВД. Где хотите, его ищите - хоть дома, хоть в гостях. У меня важная информация про маньяка с черным шарфом из города N.
        - Девушка, вы сегодня вечером сколько выпили? - ласково поинтересовался страж порядка.
        - Немедленно соедините меня со Стасом, иначе Регина умрет от холода. И еще неизвестно, может быть, душитель просто решил с ней поиграть. Затаился и наблюдает. И не даст ей уйти оттуда.
        - Девушка, сколько вам лет? Давайте познакомимся, а то мне тут скучно ночь напролет одному сидеть. Давайте что-нибудь обсудим. Вы - блондинка?
        - Я-то блондинка, а ты, Пиманов, безработный! - разъярилась я. - Я на тебя жалобу в МВД, Генеральную прокуратуру, в Верховный суд и еще не знаю куда, но накатаю!
        - Ой! Боже мой! - В моем мобильнике раздался крик Регины.
        Ну точно, она там не одна. Это персональная дача убийцы. И сейчас он добьет мою родню прямо у меня на глазах, то есть на ушах. Нет, только не это!
        - Что такое?! - заорала я.
        - Куртку порвала!
        - Что?!
        - Когда через забор лезла.
        Я облегченно вздохнула.
        - Главное, что перелезла. Ну что там вокруг?
        - Огороды и домики. Темнота. Я не знаю, куда идти.
        - Туда, где деревьев меньше. Нам в лес не нужно. Регина, ты умница. Ты оттуда выберешься, обещаю.
        Я пыталась ее подбодрить, хотя сама умирала от страха.
        - Але, девушка! Какая вы грозная, прямо как Иван, - игриво продолжал бестолковый милиционер.
        - Вика, Маргарита дала мне номер мобильника Стаса, - это Николай пришел с кухни.
        - Пошел ты к черту, Пиманов, - я бросила трубку.
        И стала судорожно набирать цифры, которые диктовал Сивоброд. Ответа пришлось ждать долго. Но опер не может не ответить на вызов. Он к ночным звонкам приучен. Так что его «Дымов» прозвучало довольно бодро.
        Что Дымов? Какой Дымов? А-а, это его фамилия Дымов. Стас Дымов - вот и познакомились.
        - Стас, это Вика. Мою кузину Регину похитили и вывезли куда-то. Вы так и не приставили к ней охрану, так что предвыборный маньяк без помех не дал ей явиться в избирательную комиссию. Хорошо еще, что не убил. Пока. Она звонит мне по сотовому, но не знает, где находится. Говорит, какой-то дачный поселок. Ей там холодно и плохо. Нужно ее как-то спасать. Поднимай вертолеты!
        - Диктуй номер ее сотового, будем отслеживать звонок, - по-деловому ответил Стас.
        Может ведь, когда хочет! Обошелся без согласований с начальством и выяснения, не нанюхалась ли я чего. Понял, что дело серьезное. Плюс еще чувство вины. Опер хренов! Послушал бы меня, уже схватил бы маньяка с поличным. Проследил бы за Региной, а значит, и за джипом, и знал бы, куда этот психопат завез несчастную женщину.
        Я продиктовала номер.
        - Только, пожалуйста, быстрее, у нее аккумулятор садится, - предупредила я.
        - Ну конечно. Так всегда. Нет бы похититель заранее предупредил: поставьте на зарядку сотовый. А еще лучше: вшейте в одежду радиомаяк, - хмыкнул Стас и отключился.
        - Регина, ты как? - спросила я.
        Но мне не ответили. У меня сердце ушло в пятки. Неужели мобильник сдох?
        - Регина, ну продержись еще чуть-чуть, еще несколько минут. Слышишь?
        - У меня голова кружится, и ноги не идут. Лужи огромные, скользко, я уже вся перепачкалась, - услышала я несчастный голос, а потом надрывный кашель.
        - Ты только не сдавайся. Иди! Остановишься - замерзнешь.
        Мне представилось, что моя кузина пробивает себе дорогу во льдах, как полярники в героических фильмах. Но на дворе - конец сентября, мороза, слава богу, нет. Однако противная морось и весьма чувствительный ветер вполне способны лишить слабую, испуганную женщину последних сил. Хоть бы Стас успел понять, откуда поступает сигнал ее мобильника.
        - Вика! - прохрипела трубка задыхающимся голосом Регины.
        - Что, моя хорошая?
        - Тут какой-то стенд. Сбоку от дороги.
        - Надо бы узнать, какой. Если «Передовики совхоза «Синее пламя», значит, будем искать тебя там. Если «Летайте самолетами Аэрофлота», это нам не очень поможет. Посмотри, что там написано.
        - Темнота! Сплошная темнота.
        - Регина, ну почему ты не куришь? Всегда имела бы при себе спички.
        - Не курю, потому что это вредно.
        - Как видишь, вернее, не видишь, иногда полезно.
        - Стой! Я Костику вчера в супермаркете зажигалку купила, а отдать забыла. Может, она у меня в кармане где-то завалялась.
        - Ищи.
        - Ищу… Нет. Вот, нашла!
        - Включай и читай!
        - Подожди. «Садоводческое товарищество «Энергетик» и еще…
        Но тут в трубке что-то жалобно пискнуло, и связь пропала.
        - Нет! - завопила я. - Идиотская батарейка! Раз «Энергетик», значит, везде должны быть источники энергии. Что это за «Энергетик» такой, где фонари не горят, указатели не светятся и мобильник на подзарядку не поставишь?
        Я тут же набрала номер кузины. Но металлический голос скучно сообщил, что «аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети». Я принялась звонить Стасу. Занято!
        - Черт! Черт! Черт! - оставалось только бегать по квартире с проклятиями, натыкаясь на Терку и мебель.
        - Вика, все как-нибудь разрешится, - пытался успокоить меня Николай. - Маргарита сказала, что сейчас к тебе приедет. Все уладится.
        Затрезвонил радиотелефон:
        - Мы засекли примерный район, - сообщил Стас. - Это недалеко от города N, в юго-западном направлении. Разброс, конечно, километров 50, но это лучше, чем ничего.
        - Там расположено «Садоводческое товарищество «Энергетик», - торопливо добавила я. - Может, это сузит круг поиска?
        - Я проверю.
        Он бросил трубку. И больше не звонил и на мои звонки не отвечал.
        - Черт! Черт! Черт!
        Вскоре прибыла Ритка, которой пришлось оставить детей одних в запертой квартире и разориться на такси.
        - Поверить не могу, - потрясенно повторяла она. - Как Регина оказалась непонятно где?
        - Наверное, на нее напали, оглушили. Она потеряла сознание, а когда очнулась, не поняла, где находится.
        - Неужели все это для того, чтобы помешать ей зарегистрироваться? Уж не госпожа ли Шилова постаралась?
        - Думаю, это наш предвыборный маньяк, - возразила я.
        - Но маньяк не должен менять почерк, - напомнила Ритка. - Раньше он никого не похищал.
        - А вдруг нашему никто не сказал, что он не должен? - усмехнулась я.
        - Интересно, почему Регина тебе позвонила, а не мужу?
        - Не удивлюсь, если она просто не хотела его волновать. Он ведь работал, устал. А она даже не может ему борщ разогреть.
        - Как будто он уже не волнуется, раз она пропала…
        Целый час мы не знали, что происходит, и обменивались репликами ни о чем. Николай поставил на кухне чайник. Когда женщины на грани нервного срыва, настоящие мужики становятся им «родными мамочками».
        Мы пили чай и считали минуты, когда опять зазвонил телефон. Стас! И голос вроде не убитый.
        - Вика, мы ее нашли. Она в больнице. Сообщи ее мужу.
        - В больнице?! Что с ней?!
        Но он уже отсоединился.
        Ритка стала вызывать такси, я же позвонила Костику. Трубку сняли сразу же - тетя Надя.
        - Костик спит, и Федя спит, а я глаз не сомкнула, - всхлипнула она.
        - Все в порядке, тетя Надя. Ее нашли. Она жива.
        - Господи, где она?!
        - Сейчас в больнице, но это простой осмотр. В профилактических целях, - я решила верить в лучшее. - Я сейчас поеду туда, пусть и Костик приезжает. А вы останьтесь с Федей. Думаю, самое страшное уже позади.
        Мы ворвались в больницу всей гурьбой - встретились с Костиком на подходе. В приемном покое сидели какие-то бомжеватые мужики и наркоманистые парни. И один приличный - заместитель Стаса, Павел Сергеевич в своих интеллигентских очках. Пришлось к нему броситься с таким видом, как будто мы три дня не пили, а он - колодец с водой.
        - Не волнуйтесь. Она жива и ей ничего не угрожает, - сразу же успокоил он нас, перестав изображать свирепую немецкую овчарку.
        - Что с ней? - выкрикнул Костик.
        - Ну, во-первых, стресс. Во-вторых, ей в лицо брызнули из газового баллончика. Так что она кашляет, глаза слезятся, но это пройдет. В-третьих, ее немножко подушили.
        - Что?! - взревел Костик и сжал кулаки.
        - Ну да. Наверное, поэтому она и потеряла сознание.
        - Говорю же, душитель! - встряла я. - Ничего он не менял почерк. Наверное, решил, что она умерла, и бросил в укромном месте.
        - На ее шее нашли черный шарф. Так сказать, аналогичный, - подтвердил заместитель.
        - Господи, какое счастье, что она выжила! - воскликнула я.
        - Да, теперь она очень ценный свидетель, - кивнул опер.
        - Какой она тебе свидетель! Она мне жена! - супруг едва не схватил стража порядка за грудки.
        - Одно другому не мешает, - примирительно заметил Павел Сергеевич.
        - Она должна была видеть того, кто на нее напал, - сказала Ритка. - Значит, маньяк, наконец, прокололся.
        - Да, конечно, она видела человека, к которому села в машину. Того, кто набросился на нее. Стас ее как раз сейчас допрашивает по этому поводу.
        - Что?! - не успокаивался Костик. - Она еле жива, а вы со своими ментовскими штучками…
        - Но нельзя же позволить убийце остаться на свободе, - заступилась я за опера. - К тому же именно они нашли Регину. Для разнообразия можно и спасибо милиции сказать.
        Пока мы толпились в приемной, в дверях показался Стас в накинутом белом халате.
        - Как она?
        - Что сказала?
        - Она его опознала?
        - Я пойду к ней, - рванулся Костик.
        Оно и понятно, мужа должна волновать жена, а не психопат с шарфом.
        Так что последние новости Стас сообщил мне, Ритке и своему коллеге.
        - Регина рассказала, что ей позвонили якобы из штаба, велели собираться, выходить и садиться в темный джип с тонированными стеклами. Когда она вышла, он уже стоял во дворе. На номер она не посмотрела. Перед ней распахнулась задняя дверь. Сначала она водителя не особенно разглядела, он же спиной сидел и даже поздороваться не повернулся. Пассажирка занервничала, когда он повез ее вовсе не в город N. Где-то на обочине трассы, за пределами МКАД, он остановился, повернулся к ней и брызнул в лицо из баллончика. Потом начал душить. Дальнейшее она не помнит. Очнулась уже ночью неизвестно где.
        - Так она его разглядела или нет? - не терпелось узнать мне.
        - Кажется, да.
        - И кто это был?
        - Регина говорит, что Афанасий Иванович Табуреткин. Наш кандидат собственной персоной.

14
        Мы застыли в недоумении, как будто явился плотник, приколотил наши подошвы к полу и ушел похмеляться. Ритка первая пришла в себя, раздобыла гвоздодер и ринулась в бой:
        - Очень глупая шутка, Стас!
        - Это не шутка, - возразил он. - Регина - потерпевшая, которая сделала официальное заявление о нападении, похищении и покушении на убийство. И у нас нет оснований ей не верить.
        - Зато у нас есть подозреваемый, - пришел в восторг Павел Сергеевич. - По этому делу и целой серии других. Пойдем и возьмем его за задницу!
        - Неужели вы говорите об областном депутате и кандидате в мэры города? - возмутилась Марго.
        - Насколько я знаю, у областных парламентариев нет депутатского иммунитета, тем более когда речь идет об особо тяжких преступлениях. И нам ничего не мешает задержать Табуреткина и допросить его, - согласился с коллегой Стас.
        - Я ни за что не поверю, что Афанасий Иванович похитил Регину и пытался ее задушить, - твердо заявила Ритка. - Зачем ему это? У него нет мотива. Его штаб сам нашел Регину, чтобы выдвинуть ее против Шиловой. Зачем же мешать ее регистрации?
        - Душитель - псих, - напомнила я. - Видимо, ему просто нравится убивать.
        - Табуреткин - не душитель и не псих! - рассердилась моя подруга. - Политики получают адреналин от другого. Предвыборная борьба, власть, деньги. Зачем ему этим рисковать? Ведь у него есть реальный шанс стать главным человеком в городе. Если Регина утверждает, что именно он напал на нее, значит, или она обманывает нас, или ее саму обманули. А то и подкупили, чтобы она так сказала. Это же ставит крест на добром имени кандидата. Так что конкуренты вполне могли подсуетиться.
        - Регина не умеет врать, - заверила я. - Она даже обошлась без аистов и капусты, когда ее сын Федя спросил, откуда берутся дети.
        - Это о многом говорит, - закивал головой очкарик. - Вот моя пятилетняя дочь до сих пор верит, что мы купили ее в специальном супермаркете, и интересуется, когда там скидки. Она бы хотела приобрести там парочку сестричек своего возраста, ведь для игры в резиночки нужно трио.
        - Я уверена, что Табуреткин никого не убивал, - настаивала Ритка, гипнотизируя Стаса взглядом.
        Да, похоже, этот политикан здорово ее зацепил. Обычно она не особенно доверяет мужикам. Вот Казанова с мандатом!
        - Даже когда нам кажется, что мы хорошо знаем человека, это не означает, что мы на самом деле знаем его, - с умным видом изрек Стас.
        Но Ритка не сдавалась:
        - Я совершенно точно знаю, что он не нападал на Регину.
        - Почему?
        - Потому что я и он…
        Но ей не дали договорить. В коридор больницы с воплем вылетел здоровенный мужик с забинтованной головой. Размахивая грелкой, как мухобойкой, он преследовал молоденькую медсестру, которая едва успевала уворачиваться от него. Прямо безобразный Сатир, преследующий нимфу в белом халате.
        - Убью! Прикончу! Всю вашу шарашку разнесу! - орал разъяренный пациент.
        - Неужели ему во время операции что-то не то пришили?
        - Скорее уж, что-то не то отрезали… - обменялись мы мнениями.
        - Гражданин, прекратите безобразия вытворять! - строго потребовал Стас. - Мы из милиции. И можем применить спецсредство - наручники.
        Медсестра немедленно спряталась за спину стража порядка.
        - Я не виновата. Мы же не знали, - бормотала она.
        - Объясните толком, что произошло? - произнес Павел Сергеевич.
        - Да эти эскулапы проклятые! - Преследователь потряс в воздухе грелкой. - Всю жизнь мне испоганили…
        - Мы же не знали, - пискнула девушка в халате.
        - Представляете, я только вчера на свою лысину волосы пересадил. В специальной клинике. Столько денег отдал, что на горных лыжах в этом году не покатаюсь. Зато выглядят, как родные. Вечером с друзьями мы это дело отметили. Ну и выпил я лишнего. Упал на ступеньках ресторана, голову расшиб. «Скорая» приехала, меня сюда привезла. Они стали рану зашивать и побрили мне половину головы. А я без сознания валялся, не остановил. Не уверен, что волосы опять вырастут. Это только в рекламе они «растут всю жизнь». У меня на такую поросль «зелени» не хватило. Я сделал процедуру наращивания попроще и подешевле. Черт возьми, скупой платит дважды! Что ж мне теперь, как двуликий Янус ходить: тут густо, тут пусто? Да я их теперь разорю. Я - адвокат и такой иск им вчиню…
        - Но мы не знали, мы же вашу жизнь спасали, - снова подала голос медсестра.
        - Какая жизнь у лысого? Девушки не любят, макушка мерзнет, голуби норовят пометить. Эх…
        - Что за пессимизм! Не в волосах счастье, - влезла я. - Вместо того чтобы орать, лучше пригласили бы девушку на свидание. Смотрите, какая молодая и симпатичная вам медсестра досталась. Подошли бы к ней не с грелкой, а с душой, глядишь, она бы вами заинтересовалась, а не шевелюрой вашей. И вообще, говорят, лысые очень даже ничего… Когда не вопят.
        Перебинтованный посмотрел на меня как-то странно, а потом уставился на медсестру. Та засмущалась. А что, на самом деле? Смазливое личико, и фигурка под халатом что надо. По-моему, из меня вышел неплохой Амур. Во всяком случае, не косой мазила…
        - Давайте-ка поговорим в спокойной обстановке, - сказал нам Стас.
        И мы оставили парочку наедине с грелкой.
        Спокойной Стас считал обстановку в своем рабочем кабинете, где со стены смотрит неулыбчивый Дзержинский. То есть под утро мы с Риткой угодили в милицию. Стас и Павел доставили нас туда на своей служебной машине - грязном и старом «жигуленке». Он не имел опознавательных знаков УВД, не вызывал подозрений, то есть подходил для секретных операций, но вряд ли выдержал бы погоню.
        - Где вы нашли Регину? - по дороге поинтересовалась я.
        - Возле садоводческого товарищества «Энергетик», - ответил Стас. - Сначала сотовая компания сообщила нам, в каком районе стоит антенна, передающая сигнал ее мобильника. Потом еще ты дала наводку. Мы разбудили комитет по землеустройству. Короче, совместными усилиями выяснили, где отдыхают простые энергетики. Отправились туда и отыскали Регину. Она прошла по хляби где-то километр от ворот дачного поселка, но до основной дороги оставалось еще километров пять.
        - Совместная операция Виктории Победкиной и областного ГУВД закончилась спасением жертвы маньяка! - с гордостью провозгласила я.
        - Только непонятно, почему эта жертва возводит напраслину на Афанасия Ивановича? - вздохнула Ритка. - Может, это последствия стресса?
        Мы продолжили этот разговор уже в Дурасовском переулке. Павел Сергеевич вновь натянул на себя непроницаемый костюм подозрительности:
        - Если не ошибаюсь, когда в больнице нас грубо прервали, госпожа журналистка собиралась сообщить, почему господин кандидат никак не мог похитить госпожу будущего кандидата. Так сообщайте!
        - Потому что у Афанасия Ивановича есть алиби, - твердо заявила Марго.
        - Позвольте узнать, какое?
        - Я его алиби. Я и мои дети.
        Я вытаращила глаза. Это что еще за новости?! Когда это Ритка успела превратиться в жену бородатого террориста, который, прикрываясь женщиной и детьми, строчит из автомата и беспрепятственно уходит в горы?
        - Ответственно заявляю, что сегодняшний день Афанасий Иванович провел со мной, моим сыном Глебом и дочерью Маргаритой, - не смущаясь, продолжала моя подруга.
        - Давай по порядку, - вмешался Стас. - Во сколько вы встретились, чем занимались? Хочешь быть алиби - забудь о тайне личной жизни.
        - Пожалуйста, мне скрывать нечего.
        Разве что платок-хиджаб?
        - Афанасий Иванович заехал за нами около одиннадцати, и мы отправились в
«Джунгли-лэнд» - это детский развлекательный комплекс, - сообщила Марго. - Там горки, батуты, мультики, мороженое. Дети были в восторге. Около трех мы оттуда ушли. Отвезли близняшек домой. А сами поспешили в избирком - на это время была назначена регистрация Регины. Она не появилась, мы поехали в штаб. Ну а дальше вы знаете.
        - Если мы спросим ваших детей и персонал комплекса, они расскажут то же самое? - по-сталински прищурился Павел Сергеевич.
        - Разумеется. У нас даже есть фотоотчет. Виталий Максимович был какое-то время с нами и сделал несколько снимков на цифровую камеру.
        Что-то я совсем ничего не понимаю! С чего это Ритка пренебрегла работой, а ее дети школой? Ради знакомства с будущим мэром и новым папой под вспышки фотокамер? Бред какой-то! Могли хотя бы до выходных подождать…
        - Но даже если господин Табуреткин был с вами с 11.00 до вечера, это не совсем алиби, - усмехнулся злой следователь. - На Регину ведь напали раньше 10 утра. До
11.00 маньяк мог уже освободиться, если в пробки не попал.
        - Я не знаю, где Афанасий Иванович был с утра, - призналась Ритка.
        Слава богу! - мелькнуло у меня в голове. Они хотя бы не ночуют вместе. Мне как-то не улыбалось быть свидетельницей на свадьбе, где вместо гостей помощники, а вместо тостов наглядная агитация. Да и Маргарита Табуреткина - как-то не звучит.
        - Об этом надо спросить самого Афанасия Ивановича, - предложила Маргарита, пока еще Снегина. - Но я уверена, что он никого не убивал. Во-первых, у него абсолютно нет мотива. А во-вторых, он не похож на матерого убийцу, особенно такого, который сразу после «дела» как ни в чем не бывало играет с детьми.
        - Нам придется разбудить вашего кандидата сегодня с утра пораньше и задать ему несколько вопросов, - сказал Стас.
        - Вы собираетесь его арестовать? - поинтересовалась я.
        Почему-то меня бы это не сильно расстроило. Не нравится мне Табуреткин, особенно рядом с Риткой. Ей нужен кто-то более надежный, менее самовлюбленный, желательно с бородой…
        Наверное, если Афанасия Ивановича посадят, я потеряю приработок. Но, признаюсь честно, из меня вышел не самый активный штабист. Два раза в неделю я работала почтальоном: раскладывала по ящикам газеты, критикующие наших противников и восхваляющие нашего кандидата. Но и только. А в штабе были более инициативные товарищи: они еще листовки расклеивали и на улицах агитировали. Меня же увлекло расследование: интересное и бесплатное. Похоже, новый телевизор так и останется за витриной магазина…
        - Вопрос задержания решит следователь областной прокуратуры, которому передали дела всех задушенных, - объяснил Стас. - Но сначала мы должны просто побеседовать с Афанасием Ивановичем. Надеюсь, Рита, ты не собираешься предупреждать его о нашем визите?
        - Ему это не нужно. Он не виновен, - стояла на своем Марго.
        И действительно, когда мы вышли из здания ГУВД, она не схватилась за свой мобильник. Мы с ней не стали обсуждать произошедшее - сил не было - и разошлись по домам. До моего первого урока сегодня оставалось пять часов. Три из них я проспала.
        После такой сумасшедшей ночи на переменах я спасалась кофе в учительской. Но все равно заклевала носом во время ответа девятиклассницы Кузнецовой, которая, как всегда, добросовестно пересказывала учебник. К счастью, это было почти перед звонком. Он прозвенел и помешал мне позорно уткнуться лицом в раскрытый классный журнал. Я опять побежала ставить чайник. Сразу после меня в учительскую вошла учительница младших классов Настена, поделилась, чем ее сегодня порадовали второклашки:
        - Представляете, задала детям придумать пример по математике с цифрами 80 и 30. Головкин и придумал: в бассейн нырнули 80 человек, а вынырнули 30…
        - Это еще что, - развил тему главный школьный интеллигент - преподаватель мировой художественной культуры и истории религии. - У меня на уроке сегодня выдали: мол, в первый день бог создал мужчину, во второй - женщину, а потом неделю за ними подглядывал…
        - Ой, смотрите, какой скандал в городе N! - Это был возглас Ираиды, которая как раз включила телевизор. Она своих учеников в учительской не вспоминала. Ее волновали мировые вопросы.
        Я уставилась на экран. Нечасто я вижу там людей, с которыми разговаривала несколько часов назад, а тем более весело проводила субботний вечер. Но на этот раз камера показывала крупным планом именно их: Стаса, Павла Сергеевича и Табуреткина. Кандидата выводили из подъезда и сажали в машину. Неужели в наручниках? Похоже, он провел утро в гордом одиночестве и теперь расплачивался за это. И журналисты откуда-то пронюхали и уже ждали у подъезда. Да, шила в мешке утаить не удалось.
        В кадре появился Василий Чумазов - короткая стрижка, решительное лицо, значительные интонации:
        - Мы пока затрудняемся, назвать ли случившееся политическим или криминальным скандалом. Правоохранительные органы от официальных комментариев воздерживаются. Но нам удалось узнать по своим каналам, что депутата областной Думы и зарегистрированного кандидата в мэры города N Афанасия Табуреткина задержали по подозрению в целой серии преступлений. Среди которых убийства, похищения и, может быть, что похуже.
        Интересно, что? Международный терроризм?
        - Его увезла милиция, и вряд ли он сможет теперь участвовать в предвыборной гонке с прежним размахом. Так что горожанам, похоже, придется делать основной выбор из двух оставшихся кандидатов, пока не запятнавших себя уголовщиной: нынешнего мэра Костина и предпринимательницы Регины Шиловой.
        Да, вот он, звездный час Чумазова. Местный журналист сделал репортаж для общероссийского канала. Весь его вид говорил: не захотели мне заплатить, теперь пеняйте на себя… А ведь ту же самую информацию можно было подать под другим соусом, кисло-сладким. Мол, душат на корню демократию. Как следует не разобравшись, волокут в кутузку уважаемого человека и тому подобное.
        Афанасия Ивановича снова показали крупным планом. Перед тем как сесть в машину, он сказал что-то резкое Стасу. Наверное, завел старую песню, что это происки конкурентов, которые хотят лишить народ единственного заступника.
        Меня, конечно, ошеломило, что предвыборный маньяк - это солидный господин, на которого я работала. Но, с другой стороны, нормальный человек в политическое болото вряд ли полезет по доброй воле. Так что отклонения вполне возможны.
        И Табуреткин, без сомнения, был в курсе всего - он же главный человек в штабе. И в стане конкурентов у него имеются свои «уши». Поэтому он тот, кто вполне имел возможность. И ничего не подозревающие жертвы открывали ему двери, садились в его машину. Я бы тоже, кстати, села. Он же кандидат! А Ритка, похоже, еще бы и прилегла. Вот ведь как обманчива внешность. Этот человек нравился не только Маргарите, но и избирателям. Он без проблем собрал подписи. В то время как остальные кандидаты предпочли внести денежный залог.
        - Надо же, этот милиционер и задержанный хорошо знают друг друга, - услышала я голос Настены.
        - Откуда тебе это известно? - удивилась я.
        - У меня сестра глухонемая, и я умею читать по губам, - объяснила она. - Так вот, этот Табуреткин сказал тому парню в кожаной куртке, который его в машину усаживал:
«Доволен?! Теперь ты, наконец, отомстил мне за Лиду?»…

15
        - При чем тут какая-то Лида! - вознегодовала Ираида. - Вы только вдумайтесь: в милицию забрали кандидата в мэры. Позорище на всю страну! Никакого уважения к органам местного самоуправления. Раздуют теперь историю. Лучше бы его тихо сняли с выборов и в психушку отправили. Мало ли больных преступников, зачем же подрывать авторитет государства…
        Но меня как раз Лида и заинтересовала. Очень любопытная подробность! Я в курсе, что Стас и Афанасий Иванович знакомы. Они вместе учились в школе, сидели за одной партой, и будущий политик давал списывать будущему милиционеру. Власть всегда заигрывает с народом, дает ему мелкие подачки, чтобы усыпить бдительность. Но Табуреткину это не помогло избежать уголовной ответственности.
        Странное, должно быть, чувство испытываешь, защелкивая наручники на запястьях того, вместе с кем стоял без штанов в раздевалке перед физкультурой и дергал за косички какую-нибудь отличницу-воображалу. Наверное, Стасик и Афоня дружили. Но сейчас, кажется, не общаются. Что может разрушить мужскую дружбу? Конечно, женщина! Йоко Оно или вот Лида.
        Если не ошибаюсь, Лидой звали ту истеричную парашютистку, которая покончила жизнь самоубийством из-за того, что Табуреткин не собирался на ней жениться. Неужели Стас тоже имел на нее виды? То есть он мог считать Афанасия Ивановича виновником гибели девушки, но не сумел официально повесить на него ни убийство, ни даже доведение до самоубийства. А теперь он рад аресту, мол, справедливость восторжествовала. Так можно объяснить высказывание задержанного, которое прочитала по губам моя коллега.
        Надо же, чего только не бывает! Отправишься отдыхать на другой конец Земли - запросто встретишь на пляже соседа по лестничной площадке. И вспыхнет бурный роман. Спрашивается, зачем было тратить деньги на самолет, могли бы по-новому посмотреть друг на друга в лифте.
        Вот и сейчас. Бывших одноклассников, которые давно разъехались из города N, вновь столкнуло преступление. И разве угадаешь, придется начальнику убойного отдела арестовать Табуреткина или стоять перед вновь избранным мэром навытяжку и отчитываться о криминогенной обстановке в городе?
        Но если имеешь на кого-то зуб, то постараешься выставить врага в неприглядном свете. Любопытно, каким образом скандальный журналист Чумазов оказался у дома Табуреткина одновременно с милицией? Или он несанкционированно прослушивает милицейскую волну, или просто шел мимо в булочную, только вместо авоськи прихватил с собой камеру. Но скорее всего, ему кто-то позвонил и слил сенсационную новость, которая позволила пробиться с сюжетом на федеральный канал.
        Постойте, а что, если не только сюжет, но и сам арест срежиссирован? Может быть, ради этого и затевались все эти убийства, чтобы подставить основного кандидата? Причем не как политика, а как обычного гражданина. И здесь у конкурента в любви больше оснований так поступить, чем у соперника на выборах.
        Кажется, я наткнулась на еще одного подозреваемого: начальник убойного отдела мог не просто вести расследование, но и направлять его. Человек, который ненавидит Табуреткина, вполне способен превратить его избирательную кампанию в смертельно опасную игру.
        Недаром же следователям и судьям нельзя иметь личных отношений с обвиняемым, чтобы не было соблазна спасать своих и топить чужих. Ох, боюсь, что Стас был пристрастен. Вдруг он «помог» Регине в опознании нападавшего? Он ведь беседовал с ней один на один. И неизвестно, что именно она ему сказала. Учитывая слезоточивый газ, стресс и плохое самочувствие, вряд ли кузина была в ясном уме и твердой памяти.
        Почему-то мне не верилось, что история душителя подошла к концу. Что убийства прекратятся, а их виновник вместо мэрского кресла на долгие годы сядет на нары. Марго права: Афанасий Иванович не похож на психопата, который сначала не оставлял никаких следов, а потом так элементарно прокололся: недодушил слабую женщину, словно Отелло, не до конца выучивший роль.
        Что-то здесь не так. И хорошо бы понять, что именно. Надо провести работу над ошибками милиции, восстановить справедливость и решить эту головоломку. Недаром же я Виктория Викторовна Победкина - победа в кубе!
        Для начала нужно навестить кузину. Оказать ей поддержку после того кошмара, который ей пришлось пережить, а заодно поинтересоваться, что же все-таки она запомнила.
        После уроков я позвонила тете Наде и выяснила, что Регина уже дома. Никаких серьезных травм врачи у нее не обнаружили, все обошлось. Она приходит в себя, а я могу зайти к ней.
        Я явилась с пакетом полезных фруктов и большими оранжевыми георгинами - для настроения. Регина в халате сидела в гостиной, уставившись в телевизор. Вид имела несчастный, хотя главная новость дня появилась с ее подачи.
        - Вика, это все ужасно! - В ее глазах стояли слезы. - Меня мучают две мысли: я чуть не погибла и из-за меня человек под следствием.
        - Чуть-чуть не считается, - жизнерадостно объявила я. - А что касается следствия - если вор должен сидеть в тюрьме, то убийца и подавно. Но мне хотелось бы знать, ты уверена, что Табуреткин действительно тот, кто тебя похитил и душил?
        - Господи, я сегодня уже столько раз слышала этот вопрос! И тот человек, который меня нашел, этим терзал, потом еще следователь. Да и сама я измучилась.
        - Что именно они у тебя спрашивали?
        - Ну, первый милиционер просил время вспомнить, все по порядку рассказать. Какая была машина, какого цвета чехлы на сиденьях, чем пахло внутри, во что был одет человек за рулем. Я видела его со спины, так пришлось описывать эту спину. Интересовались, какой у него затылок, а он был в кепке, повернулся ко мне лишь тогда, когда брызнул в лицо этой гадостью. Все защипало, будто иголки в глаза, нос и рот впились. Но все же я разглядела водителя: он был похож на Табуреткина. Но, сама понимаешь, он надвинул на лоб кепку, у меня перед глазами все плыло. Поэтому полностью уверенной я быть не могу. К тому же Табуреткин - такой солидный человек. Зачем ему это?
        - Ты не волнуйся, Регин. Следствие во всем разберется. Одних твоих слов для обвинения недостаточно. Если бы во время нападения Афанасий Иванович находился на заседании областной Думы или в своем штабе, к нему бы не было претензий. Но, похоже, он прогуливал работу, и алиби у него нет. А может, он вообще уже во всем сознался. Я где-то читала, что маньяки мечтают о разоблачении. Ты, главное, не переживай. Если виноват, пусть отвечает. Если его кто-то подставил, это выяснится.
        Уж я постараюсь!
        - Вика, ты была права, - всхлипнула Регина. - Не надо было в этот омут соваться. Теперь у меня не только шубы нет, но еще и куртку любимую порвала и изгваздала. Ужас!
        - Давай завтра вместе походим по магазинам, купим тебе новую, - предложила я.
        Шопинг часто помогает женщинам прийти в себя после стресса.
        - Я теперь из дома без Костика не выйду, - замотала головой она.
        Пожелав кузине забыть произошедшее, как страшный сон, я отправилась в штаб. Наверное, в «Табуреткин-хаус» царят растерянность и уныние. Еще бы, это все равно что войско оставить без полководца, а футбольную команду - без капитана.
        В офисе оказалось полно народу, но никто не налил мне стакана, чтобы, не чокаясь, помянуть погибшую политическую карьеру Афанасия Табуреткина. Все работали. Стучали по клавиатуре компьютеров, куда-то звонили, что-то обсуждали. Прямо штаб-квартира НАТО перед какой-нибудь бомбардировкой.
        - Меня не интересует, что холодно. Пикеты должны стоять, - строго выговаривала в телефонную трубку тетя Маруся. - Народ идет домой, ему не во что селедку завернуть. А тут вы со своими листовками. Очень удобно!
        Ритка уткнулась в свой комп и меня даже не заметила.
        - Привет! - Я пыталась перекричать гул голосов.
        - А! Хорошо, что пришла. Нужно срочно разнести листовки по почтовым ящикам!
        И подруга вручила мне толстенную пачку. Большая фотография Табуреткина, перечеркнутая прутьями решетки, и броские заголовки: «Руки прочь от народного избранника!», «Сейчас не 37-й год!», «На нары - воров и коррупционеров, а не честных людей!»
        - Ты думаешь, это сработает? - усомнилась я. - Разве Чикатило выбрали бы мэром Новочеркасска?
        - По закону в выборах не может участвовать лишь осужденный. До приговора Афанасий Иванович имеет все права.
        - Но как же руководить городом из СИЗО? - недоумевала я. - Где устраивать оперативки с коммунальными службами? В комнате для свиданий?
        - Его никто еще не посадил, - заявила Ритка. - И не посадит. У него лучшие адвокаты. Табуреткин не виноват. Это так же невозможно, как поймать министра финансов на краже в супермаркете. Если бы Афанасий Иванович и решил кого-то задушить, он бы, по крайней мере, дождался окончания предвыборной кампании. В нее же вгроханы огромные деньги, и не только его. А наши спонсоры благотворительностью не занимаются.
        - Неужели у нашего штаба есть еще шансы?
        - Шустров консультировался со специалистами в области психологии толпы. Так вот, нам рекомендовали обратиться к генетической памяти народа. У абсолютно всех наших избирателей кто-то когда-то сидел или привлекался к ответственности. Прадед-кулак, дед-дезертир, тетя-самогонщица, дядя-валютчик, сын-уклонист, жена-продавец, обвесивший покупателя, муж - виновник ДТП и так далее. И чаще всего виноваты не столько они, сколько обстоятельства. Репрессии, война, плохие дороги, недостачи, дедовщина в армии, я уж не говорю о доносах. Психологи считают, что кандидат, которого забрали в милицию, становится «своим» для большинства населения. Ему сочувствуют, так как знают, что в нашей стране обвинения нередко бывают ложными. Так что эта история только укрепит наш рейтинг.
        Надо же! Я-то думала, концерт окончен, а впереди еще второе отделение, которое вполне может завершиться овациями.
        - Все это имеет смысл, только если не будет суда и обвинительного приговора. За столько трупов ведь пожизненное дадут, - присоединился к нашему разговору седовласый любитель костюмов и галстуков.
        - Не нагнетайте, Егорыч, - покачала головой Рита.
        - Надо же, а ты, Вика, чего тут? - Ко мне подлетела девица в короткой юбке и рыжей куртке.
        Верка, дочка домработницы, которая убирает квартиру Юры. Учится на бухгалтера, но не слишком усердно, лишь для того, чтобы подцепить в университете какого-нибудь симпатичного экономиста. Пока не подцепила.
        - Листовки вот разношу, - ответила я.
        - Надо же, я тоже. Но я-то понятно. А тебе зачем надрываться? У тебя же жених богатый, в министерстве работает, - громко затараторила она. - Дома-то небось редко бывает. Давно прислугу не вызывал.
        Окружающие посмотрели на меня с интересом. Жених в министерстве, есть прислуга. А я вместо того, чтобы на диване разлечься, лениво кушая экзотические фрукты, по подъездам бегаю.
        - Да я сама как-то привыкла, - не слишком уверенно отмахнулась я. - И работать, и это… убирать.
        Может, и не слишком чисто выходит. Но у меня на пыль аллергии нет, раз в неделю смахну - и ладно.
        - Привет всем! - раздался радостный возглас. - Врешь - не убьешь! Наша взяла! Победа будет за нами!
        Я обернулась, опасаясь увидеть футбольных фанатов, но у дверей стояла группа хорошо одетых мужчин во главе с Табуреткиным. Он улыбался, будто уже попал под амнистию.
        - Выпустили? - охнула тетя Маруся.
        - Ну вообще-то меня никто не сажал, - усмехнулся Афанасий Иванович. - Оказалось, меня просто пригласили для дачи показаний. Никаких обвинений мне никто не предъявлял и даже не задерживал. Со мной побеседовал следователь и час назад отпустил, даже не посоветовав воздерживаться от поездок. Еще бы, знают ведь, что за меня есть кому заступиться. И на самом высоком уровне, да и народ в обиду не даст. Если надо, на улицу выйдет. Хотят детские, а не стройплощадки - пусть голосуют за меня. Желают вывоз мусора, а не помойку в каждом дворе - пусть ставят галочку напротив моей фамилии. К счастью, возмущение масс не понадобилось, власть одумалась и поняла, что я ни в чем не виноват.
        - А зачем тогда милицейский конвой и телекамеры? - удивился усатый штабист.
        - Это нужно у господина Костина спросить, - со злостью произнес Шустров. - У нашего мэра «мир, дружба и жвачка» с начальником ГУВД. Не было никакого задержания, милиция лишь явилась с повесткой и доставила на допрос свидетеля. Ну а господин Чумазов расставил акценты. Он же всегда готов дать самую непроверенную информацию.
        - Я не сомневалась, что все разрешится, - с облегчением вздохнула Ритка. - Хотя мне пришлось выдержать бой с редактором моей газеты. Он требовал, чтобы я повторила все сплетни и слухи насчет вашего задержания. Я же предупреждала, что еще ничего не ясно и можно напороться на судебные иски о клевете, если поспешить. Сейчас позвоню ему. Если еще не поздно, я готова тиснуть статейку в завтрашний номер.
        - Отметь, что вся эта истерия - только сотрясание воздуха, - кивнул Афанасий Иванович. - Я ни к чему не причастен. Это нужно конкурентам, чтобы вывести меня из игры. А старый мэр тем временем отнял у школьников городской Дом творчества, чтобы устроить там автомойку. Нуворишам, видимо, негде было свои «мерсы» мыть, а детям теперь остается только наркоманить в подъездах. Вот кого надо к ответственности привлекать - тех, кто думает о себе, а не о подрастающем поколении!
        Я прервала его обличительную речь, напомнив:
        - Извините, но ваш джип и вас самого, кажется, узнала потерпевшая.
        - Ну, потерпевшая была не совсем в себе. Что же касается машины, то мало ли похожих, - отмахнулся Табуреткин. - А если это и была моя тачка, то, значит, ее кто-то брал без моего ведома, пока я отсыпался. Я же сова: ложусь в два, встаю не раньше десяти, а машина возле дома отдыхает. Там через дорогу отделение милиции, так что угонов не бывает.
        - У кого еще имеются ключи от вашего джипа? - я тут же взяла след.
        - У водителя моего, у Максимыча нашего. Да любой из вас мог их стянуть и дубликат сделать. Если я сам за рулем, то, приходя в штаб, на стол их бросаю.
        - А водитель - человек надежный?
        - Более чем. Он еще и мой телохранитель, бывший сотрудник спецслужб. Виктория, хотя вы гораздо симпатичнее следователя прокуратуры, но допросов на сегодня с меня достаточно, - хмыкнул Афанасий Иванович. - Давайте лучше отметим мое незадержание. Максимыч, сходи, купи ящик шампанского. Желательно французского, но можно и итальянского, и ананасов побольше.
        Да, несмотря на словесную заботу о подрастающем поколении, думаю, свой джип наш кандидат тоже моет не из ведра…
        На час я отбежала из штаба, чтобы выполнить свои полевые обязанности - раскидать листовки по почтовым ящикам. Маргарита тем временем написала статью для завтрашнего номера и отправила ее по электронной почте в свою редакцию. Когда около 8 часов вечера я вернулась в «Табуреткин-хаус», там вовсю уже действовало шампанское. Мужчины травили байки, женщины хихикали, откуда-то появилась гитара.
        Я затормозила возле седовласого господина. Он рассказывал анекдот, правда, какой-то слишком мудреный:
        - Что такое рай, друзья мои? Это такое место, где все повара - французы, все гувернеры - англичане, все кинорежиссеры - американцы, все домохозяйки - русские, а вся администрация состоит из немцев. А что такое ад? Это такое место, где все повара - англичане, все гувернеры - французы, все кинорежиссеры - немцы, все домохозяйки - американки, а вся администрация состоит из русских…
        - Ха-ха точно! Администрация Костина! - обрадовался усатый.
        Короче, всем было хорошо. Только Шустров что-то нигде не маячил.
        Мне тоже налили иностранную пенящуюся жидкость в отечественный пластиковый стаканчик. Я чокнулась с Риткой, с Табуреткиным и не удержалась от очередного вопроса.
        - Вы ведь учились со Стасом в школе?
        - Со Стасом?
        - Милиционером, который вас задерживал.
        - Да, было дело, - согласился кандидат с легкой грустью. - Я за него математику решал, а он мне в лицо удостоверением теперь тычет…
        - В истории с Лидой Стас ведь тоже сыграл какую-то роль, - ошеломила я собеседников.
        - Откуда ты знаешь? - изумился Афанасий Иванович.
        Я лишь загадочно улыбнулась: прямо директор ЦРУ, для которого тайн не существует.
        - Вика, опять допрос, - вздохнула Ритка.
        - Я просто подумала: раз Афанасий Иванович не виноват, может быть, кто-то пытается его подставить.
        Он посмотрел на меня с любопытством:
        - Кто-то, кроме штаба Костина? Впрочем, почему бы и нет. Не буду скрывать, Стас любил Лиду, а она любила меня. Так что нашей дружбе однажды пришел конец.
        - Но Стас не считал вас виновником смерти любимой?
        - Как милиционер - нет. А вот как отвергнутый поклонник… Лет пять назад он перебрал на встрече выпускников и сказал мне пару ласковых. Но я на него не обижаюсь. Я выше этого…
        Ага, как же. То-то вы припомнили ему сегодня, господин кандидат.
        - Так вы, Виктория, считаете, что Стас затаил на меня злобу настолько, что готов засадить в тюрьму? Может, он вообще и есть душитель? Решил таким образом сорвать мне предвыборную кампанию?
        Похоже, Табуреткину понравилась идея, что он - невинная жертва ревности и мести бывшего друга, потом соперника, а теперь начальника убойного отдела. Оборотень в погонах порочит достойного кандидата. Избиратели, голосуйте за Афанасия Ивановича, защитите его от милицейского произвола!
        В этот момент в штаб ворвалась возбужденная девица, потрясая пачкой листовок. Та самая Верка, видимо, агитки она расклеить не успела, зато принесла последнюю новость.
        - Опять предвыборный маньяк! - заорала она.
        - Что такое? - заволновались окружающие. - Что еще случилось?
        - По радио в магазине слышала. Очередная задушенная жертва, - сообщила юная штабистка.
        - Кто на этот раз?
        - Мы все его знаем…

16
        Сердце тревожно сжалось. Я в панике оглядела офис. Шустрова по-прежнему не было. Неужели он? Я подозревала, что это преступник, а он оказался жертвой? Вышел отсюда и угодил в лапы маньяка. И на его месте мог оказаться любой из нас. Чудовищно!
        Кстати, что-то я Ланы давно не наблюдаю. Может быть, это на нее набросился псих с шарфом? Тоже не любит воображал. Кто теперь с осуждением посмотрит на кусочек шоколадки, которым я как раз собралась закусить шампанское?
        Верка покончила с моими предположениями.
        - Василий Чумазов найден мертвым, - объявила она.
        - Акула пера и пиранья микрофона попалась на крючок душителя? - криво усмехнулся Табуреткин.
        - Не надо так о покойнике, - покачала головой тетя Маруся.
        - Слышали новость? - В штабе возник его начальник.
        Шустров жив и тоже в курсе последнего убийства.
        - Как это произошло? Где? - Мне не терпелось узнать подробности.
        - Его труп нашли возле стадиона в районе картонной фабрики, - Виталий Максимович был осведомлен лучше Верки. - Раньше там спортивные секции размещались и выступали артисты на День работников бумажной промышленности. Но теперь все пришло в упадок. Довольно безлюдное место.
        - Как же там оказался скандальный журналист? - спросила я.
        - Думаю, как раз приехал за очередным скандалом, - пожал плечами Шустров. - Наверное, Чумазову в укромном месте назначил встречу или заказчик очередной понесухи, или информатор. Кажется, парень отправился туда прямо из своей редакции на такси. Таксист высадил его и уехал. А через несколько часов подростки околачивались поблизости и наткнулись на тело. На шее - удавка из черного шарфа. На груди - знакомая вырезка из газеты.
        - Ничего удивительного, этот журналюга понятия не имеет о честных выборах, - заметил Табуреткин. - Он, не моргнув глазом, выдавал в эфир самую грязную клевету и помойные подробности.
        - И еще хотел срубить деньжат и с ваших, и с наших, - кивнул Шустров. - Он пытался продать нам историю с инструктором. Как киллер, который сообщает «мишени», что на нее поступил заказ. Но мы не пошли у него на поводу, и он отыгрался на вранье про задержание.
        Да, похоже, здесь по погибшему горевать не будут: река телевизионной грязи против нашего кандидата теперь обмелеет. Во-первых, никто не захочет повторять участь коллеги. Во-вторых, новое убийство снимает подозрения с Табуреткина. Не побежал же он сразу после допроса мочить «говорящую голову». Нет, он приехал в штаб и устроил здесь праздник. На этот раз его алиби - мы все.
        - Но вы же, Виталий Максимович, говорили, что вам пришлось заплатить журналисту, чтобы он перенес интервью с инструктором, - поймала я начштаба на несоответствии.
        Он словно на стенку налетел с размаху, побледнел, посмотрел на меня уничтожающе. По-моему, эта реплика его задела даже больше, чем история с шарфом, вытащенным мною из его кармана.
        - Вы не так поняли, Виктория, - неубедительно забормотал он.
        - Ну как же, Максимыч, я же на самом деле выделил тебе определенную сумму для Чумазова, - вспомнил наш кандидат.
        Ага! Я еще тогда, в боулинг-клубе, поняла: что-то здесь нечисто, темнит Виталий Максимович.
        - Афанасий Иванович, у меня возникли другие непредвиденные расходы, - стал оправдываться его ближайший помощник. - Аккумулятор у меня в машине полетел. А нужно срочно было ехать по выборным делам. Я решил с Чумазовым потом связаться. Но после того как инструктора кокнули, необходимость отпала. Я просто забыл доложить вам, на что пошли те деньги.
        Зажал ты их, Максимыч, поняла я. Использовал в личных целях и сейчас случайно проговорился. Никто бы и не заметил, но я вранья не люблю. Особенно, когда происходят убийства. Тут нужно выяснять все детали, до конца. Ведь неизвестно, что окажется важным. А ну как Шустров убил Чумазова, чтобы как раз денежный вопрос замять? Хотя тогда бы он, наверное, лучше следил за своей речью.
        В любом случае, Табуреткина не сильно взволновала эта растрата.
        - Ну и ладненько, - отмахнулся он. - Давайте выпьем за то, чтобы мы были живы. А наши враги - как получится…
        На следующий день меня ждала тяжелая штабная работа. В буквальном смысле потяжелевшая: вместо листовок я должна была разносить газеты. Опустив с десяток в ящики, я вдруг заинтересовалась их содержанием, потому что заметила на последней полосе знакомые детские лица.
        Глебка и Ритка. Дети Маргариты, она сама и наш кандидат. С ума сойти! Вот для чего была нужна та фотосессия в детском клубе. Я поставила пачку печатной продукции на грязный подъездный пол и при свете засиженной мухами лампочки стала читать.

«Афанасий Табуреткин не только политик, отстаивающий интересы народа, он - настоящий мужчина. Не тот, кто окружает себя фотомоделями с нулевым интеллектом или женится на чьей-нибудь дочке с громкой фамилией и приданым. Очень долго он не мог встретить ту, единственную. Но недавно в его жизни появилась Маргарита. Обычная работающая женщина, одна воспитывающая детей. Наш кандидат готов стать им папой.

«У каждого ребенка должна быть полноценная семья, - считает Афанасий Иванович. - Каждая женщина должна иметь опору, а не тащить воз проблем в одиночку. Недопустимо, что после развода отец забывает даже об алиментах. Уклонение от уплаты алиментов - это уголовно наказуемое деяние…»
        Мне мерещится? Табуреткин использует Ритку и ее детей для какого-то дурацкого пиаровского хода? Меня это возмутило до глубины души, которая специально ушла в пятки, чтобы прибавить сантиметров возмущению.
        Я достала из сумочки мобильник и немедленно высказала подруге все, что я думаю о нашем кандидате.
        - Да это же манипуляция! Вы ему нужны в рекламных целях. Как можно личную жизнь на всеобщее обозрение…
        - Вик, успокойся, я сама это написала, - безмятежно заявила Марго. - Личная жизнь кандидата тоже играет на его рейтинг. Костин позиционирует себя как отличного семьянина. У него с женой скоро серебряная свадьба. Шилова рисует образ женщины, пострадавшей от мужа и после развода добившейся всего самой. Так что и мы должны были что-то придумать. Консультировались с психологами. Мужчина, который ухаживает за одинокой женщиной с двумя детьми, - мечта всех одиноких и разведенных, а их у нас тысячи и тысячи. Серебряная свадьба им не светит. Большинство из них ничего не смыслят в бизнесе и не смогут разбогатеть так, как Шилова. А вот надежду подцепить хорошего мужика с деньгами и тем самым обеспечить себя и детей не теряет никто, даже пенсионерки. Все в детстве любили «Золушку»…
        - Похоже, ты уже подцепила, - хмыкнула я.
        - Я уже говорила, я и Афанасий нравимся друг другу, - не смутилась Ритка. - Поэтому я не была против, чтобы мои дети с ним познакомились и поиграли в клубе, а Виталий Максимович нас сфотографировал.
        - Свадебный подарок уже покупать? - съязвила я.
        - Подожди до дня голосования. Пока наш кандидат слишком занят, чтобы сделать мне предложение, - подруга сначала отделалась от меня шуткой, а потом просто отделалась. - Извини, мне тут по другому телефону звонят.
        Не знаю, смогу ли я дружить с мадам Табуреткиной и запросто ходить в гости к госпоже мэрше. А вдруг мне однажды откроет дверь располневшая хозяйка с химией на голове и презрением во взгляде?
        - Ты не хочешь платить за неработающий лифт? - сурово спросит она. - На какие же деньги его тогда починят? Это диверсия против городской администрации. Кто подбил тебя на это безобразие? Назови фамилии и адреса!
        Нет уж, лучше вообще перестать общаться, но запомнить Ритку стройной и демократичной.
        Остатки газет я расшвыривала с отвращением. Неужели я эгоистка? Ведь тысячи и тысячи женщин мечтают оказаться на месте Марго и поэтому будут голосовать за Табуреткина. Неужели я не хочу, чтобы у лучшей подруги и моих крестников появилась опора в жизни? Причем железобетонная: с мощной машиной, большой квартирой и отдыхом за границей при любом исходе выборов. Я так загрузилась этим, что мне срочно понадобилось экспертное мнение. Я позвонила Юре.
        - Мне не нравится, что Табуреткин обхаживает Ритку, - сообщила я жениху, с которым не виделась уже несколько дней.
        - Я тоже по тебе соскучился, Клубничка, - усмехнулся он.
        - Нет, ну, правда, что-то в нем не то. И в убийствах его подозревали, и вообще…
        - Достаточных улик ведь не нашли. Я читаю про «ваши» новости в Интернете.
        - Скажи, а что про него вообще слышно, про Табуреткина этого? - спросила я.
        У Юры полно знакомых на самом верху. Он может быть в курсе.
        - То, что он не самый продажный областной депутат. Есть и хуже.
        - А что про личную жизнь?
        - Тебе сплетни нужны? Это некрасиво, - пристыдил меня жених.
        - Юр, мне Ритка - как сестра. Не могу же я отдать ее в нехорошие руки.
        - Ягодка, я подобным не интересуюсь. Но ты можешь позвонить моей бывшей секретарше, она теперь в секретариате облдумы работает. И с удовольствием поделится самым сокровенным…
        Получив номер телефона Леночки, я дала отбой и только потом вспомнила, что не спросила у любимого мужчины, когда мы увидимся. Ладно, еще перезвоню. Сначала - досье на Табуреткина.
        Леночка мне обрадовалась:
        - Как там наш дипломат? Я по Юрию Вадимовичу очень скучаю. Сейчас у меня в начальниках настоящий Собакевич. На всех рычит. Из иностранных языков знает только белорусский: как слышит, так и пишет.
        Вопрос про Афанасия Ивановича ее в тупик не поставил:
        - Как же, еще когда он стал депутатом, здесь все про него выяснили. На всякий случай. Сама-то я в девках не сижу, но племянница у меня есть симпатичная, подруги непристроенные. Так что я порасспросила местных, что да как. Ну так вот. Говорят, что Табуреткин живет с мамой. Она ему и рубашки гладит, и любимые блюда готовит.
        Вот вам и демократичный кандидат: сам в магазин ходит, сам яичницу жарит. На самом деле, мама завтрак подает, обедает он в ресторане, ужинает в боулинг-клубе. Неплохо устроился.
        - Женат он никогда не был. Но и не одинок, - продолжала доклад Леночка. - Предпочитает вывозить за границу смазливых студенток - каждый раз разных. Любит молоденьких, глупеньких, с большим бюстом. Короче, я его приличной девушке не посоветую.
        - Вот и я тоже, - вздохнула я.
        - Хотя люди меняются. Всем хочется семью, детей. А ему скоро 40 лет. Так что, возможно, студентки в прошлом…
        В электричке по дороге домой я постаралась выбросить Риткину пассию из головы. В конце концов, она сама во всем разберется. Но не тут-то было. Женщина средних лет с большой авоськой уселась на соседнее сиденье и развернула газету. Ту самую - агитационную.
        - Это что же он ее с двумя чужими ребенками возьмет? - изумилась она. - Мой с родными-то отродясь не играл, разве что подзатыльник за двойку влепит. А этот их мороженами кормит. Хороший мужик, надо за него голосовать…
        Похоже, психологи не ошиблись: два маленьких безобразника и их мама повысили рейтинг нашему кандидату. Но это еще не все, газета буквально преследовала меня, хотя у нее нет шпионского плаща и черных очков. В следующий раз я увидела ее час спустя, когда пришла домой.
        На Юриной кухне сидел Николай и внимательно изучал то самое СМИ. Представляю, с каким чувством. И где только его раздобыл?
        - Что ты там рассматриваешь? - с наигранной беззаботностью поинтересовалась я.
        - Любуюсь на Маргариту и ее семью, - вздохнул Сивоброд.
        - Да это всего лишь предвыборный ход. Холостому кандидату понадобился семейный фон. Откуда это у тебя?
        - У нас Тоня в городе N живет. Принесла эту макулатуру на работу, чтобы окна мыть.
        Тоня - уборщица в нашем интернате.
        - Что у нас на ужин? - сменила я тему. - Сосиски? То, что надо!
        Вот такой сюрреализм. Хозяйка интересуется, что приготовил гость, и радуется сосискам. Юра бы сделал нам строгий выговор с занесением, немедленно сходил в супермаркет и купил более полезную и натуральную пищу: мясные или рыбные стейки и овощи. Но в его отсутствие мы спокойно поужинали сосисками-гриль и зеленым горошком из банки.
        - Как вообще у тебя дела? - поддержала я беседу. - Что там с аттестацией нашего учебного заведения?
        - Надеюсь, без аттестации не останемся, - отмахнулся Николай, его вся эта чиновничья лабуда никогда особо не интересовала. Как он только директором-то стал? Наверное, все дело в том, что педагоги-мужчины - такая редкость, что даже в гороно и облоно их ценят. - Представляешь, ребята заиграли мои массагетские черепки. Пустил их по рядам, чтобы потрогали историю руками. Половина не вернулась.
        - Какие черепки? Массагетские? Это засушенные спагетти, что ли? - продемонстрировала безграмотность я.
        - Массагеты - это скифское племя, - рассеянно пояснил Сивоброд, явно думая о чем-то другом и невеселом.
        - Николай, что-то ты совсем заскучал. Работа, выборы, расследования. Самой надоело. Давай прямо завтра куда-нибудь вместе сходим, развеемся.
        - Вика, это необязательно. Не нужно меня развлекать. Я и так стеснил тебя и Юру. Поселился тут у вас, как кочевник какой…
        - Да если бы не ты, я бы не пережила газовую атаку из-под кровати, - воскликнула я. - Уж не говоря об ужасе после исчезновения Регины. Так что и не думай съезжать. Живи, сколько потребуется. Возражения не принимаются. Давай завтра вечером сходим в спортзал. Надо придать нашей жизни тонус.
        Если честно, у меня созрел кое-какой план…
        Поздно вечером на моем мобильнике высветился номер, который я узнала недавно, но уже активно им пользовалась: «Стас». Интересно, зачем мне звонит доблестный страж порядка? И вообще, он - начальник убойного отдела, спасший Регину, или мстительный ревнивец, готовый на многое, чтобы испортить карьеру, а то и сломать судьбу сопернику?
        Может быть, он сам и похитил мою кузину, а оставил в живых с тем условием, что она оговорит Табуреткина? Я-то бросилась ему звонить, умоляла о помощи, рассказала про
«Энергетик». Вдруг он все это время знал, где ее искать, и потешался над моей тревогой? Недаром же он внешне похож на уголовника…
        - Слушаю, - без энтузиазма сказала я в трубку.
        - Виктория, хотелось бы увидеться с вами завтра, - официально произнес Стас.
        - Вызываешь меня на допрос, гражданин начальник?
        - Для неофициальной беседы, гражданочка, - парировал он. - Сверим, так сказать, наши часы, то есть версии.
        - А Ритка тоже придет?
        - Мне нужен кто-то беспристрастный и любознательный.
        Перевожу: любопытный и не влюбленный в Табуреткина.
        - Хорошо, перед уроками забегу, - буркнула я. - Но вообще-то это милицейский произвол: из-за тебя мне придется вставать на два часа раньше.
        На этот раз Стас в кабинете был один. «Злой следователь» сейчас подозревал кого-то другого.
        - Виктория, наше сотрудничество весьма продуктивно, - с серьезным видом начал опер. - Твои идеи насчет психологического профиля, ловли на живца - очень интересны. Я уже не говорю, как здорово мы совместными усилиями нашли похищенную женщину.
        - Так, грубая лесть. Тебе что-то от меня надо? - догадалась я.
        - Я решил поделиться с тобой оперативной информацией. Конечно, не просто так, а за содействие следствию.
        - Другими словами, шпионаж, доносы, так сказать, работа дятлом, - я не ждала ничего хорошего.
        - Мы должны поймать убийцу. Того человека, который едва не отправил на тот свет твою сестру, едва не оставил сиротой ее маленького ребенка, - напомнил Стас. - Чтобы остановить маньяка, все средства хороши.
        - Ладно. Когда чуть не каждый день находят трупы, не до щепетильности, - согласилась я. - Что конкретно от меня требуется?
        - В день, вернее, вечер смерти журналисту Василию Чумазову поступило несколько звонков на сотовый. От Морозова - начальника штаба Костина. От Шустрова - начальника штаба Табуреткина. И от самого Табуреткина. Мы полагаем, что кто-то из этих людей и назначил репортеру конфиденциальную встречу в районе старого стадиона. И, как ты знаешь, живым он оттуда не вернулся.
        - Но ведь Табуреткина как раз допрашивали, разве он мог от следователя позвонить Чумазову?
        - Допрос длился несколько часов с перерывами, Афанасий Иванович консультировался со своими адвокатами, выходил покурить и так далее. К тому же никто не знает, что он делал сразу после того, как его отпустили. Водителя он потом вызвал к себе домой, а в штабе появился лишь час спустя. У Шустрова и Морозова тоже не слишком надежное алиби: они не расписывали свой день по минутам. Вроде каждый из них был в своем штабе, но отлучался то на 10 минут, то на полчаса. Самое печальное, что мы лишены возможности с ними как следует поработать. Поступил приказ из МВД - не трогать штабы до выборов. После репортажа Чумазова поднялась шумиха. И от нас потребовали: не нагнетать страсти, не приближаться к кандидатам и их помощникам, если только мы не застанем их на месте преступления. То есть нужны серьезные улики. А как их добыть издалека?
        - И ты вспомнил обо мне, - усмехнулась я.
        - Да, ты же сама делилась со мной подозрениями и версиями. Вот я и хочу дать тебе оперативное задание: попробуй выяснить, кто и зачем звонил Чумазову из вашего штаба. Может быть, в неформальной обстановке Табуреткин или Шустров проговорятся, что примерно наказали журналиста за клевету.
        - Тебе, конечно, хочется, чтобы это был Табуреткин? Хочется повесить на него убийства, да? - не сдержалась я. - Из-за Лиды? Кстати, Стас, а ты сам не бросился ли звонить господину Чумазову, когда понял, что Табуреткина отпускают? Ведь можно и дальше убивать и валить на него!
        Черт, опять я сказала лишнее! Если Стас и есть убийца, то теперь он в курсе, что я об этом знаю. Да, боюсь, меня язык не до Киева доведет, а до ручки. Большой такой мужской ладони, которая сжимает черный шарф…

17
        Хорошо еще, что я на радио не работаю. Стас тогда подал бы на меня в суд и потребовал опровержения. В последнее время все только и говорят про клевету и иски. Хотя плохо, что меня не слышит миллион человек - это бы меня как-то обезопасило.
        Начальник убойного отдела изменился в лице.
        - Ты о чем? - спросил он с металлом в голосе.
        Отступать некуда. В конце концов, не убьет же он меня здесь, где кругом милиционеры. Куда потом он денет труп?
        - Табуреткин рассказал про ваш любовный треугольник, - сообщила я. - Ты любил Лиду, Лида любила Табуреткина, Табуреткин любил себя, и Лида совершила самоубийство. Ты ему этого не простил?
        - Лида погибла в результате несчастного случая, - отчеканил опер. - Афоня - не самый лучший человек на свете, но меня это не касается. Мне с ним детей не крестить.
        - А я бы на твоем месте воспользовалась служебным положением и подставила заклятого друга, - я смотрела прямо в глаза хозяину кабинета и почти не боялась. - Это в лучшем случае. А в худшем - я бы сама все это затеяла, чтобы подставить его. Представь, я усталый опер, живу работой, на личном фронте без перемен, любимая девушка погибла из-за бездушного соперника. И тут я узнаю, что этот самый соперник лезет в мэры вашего родного города. Лида умерла, я несчастен, а он будет доволен, богат и влиятелен. Разве можно такое допустить? Нужно прикончить сначала его однофамильца, потом тезку его противника, потом девушку, которая обманула его штаб. Заляпать его предвыборную кампанию грязью и кровью, убивать так, чтобы все подумали на него, ведь ему это выгодно. А потом можно похитить впечатлительную барышню, запугать, но оставить в живых, велев ей «опознать злодея». Но ее неуверенных показаний не хватило, чтобы упечь Табуреткина на нары. Тогда надо замочить журналиста, который опорочил его. Опять спросят: кому это выгодно? Готов ответ: Табуреткину. Вот так-то, гражданин начальник!
        Я говорила и понимала, что сошла с ума. Разве можно открывать карты? А если он и правда психопат? На что я надеялась? Что он зарыдает и во всем сознается? Или рассмеется мне в лицо и вызовет санитаров: мол, увезите эту даму с больной фантазией? Боже, куда меня занесло…
        Стас какое-то время просто смотрел на меня и молчал. Видимо, прикидывал, как лучше меня убить. А потом недобро усмехнулся и открыл было рот, чтобы расставить все точки над запятыми.
        И в этот момент раздались выстрелы.
        Я-то думала, что меня будут душить и забрасывать газетными вырезками. Табельный пистолет Макарова я как-то выпустила из виду. Хотя разве можно стрелять, не расстегнув кобуры? Я что-то не видела, чтобы мой главный, на этот момент, подозреваемый доставал пистолет и целился. Нет, резкие хлопки напугали начальника убойного отдела не меньше меня. Палил не он. И не в меня. Стреляли вообще не в этом кабинете.
        Стас выскочил в коридор, то же самое сделали еще несколько небритых мужиков, видимо, тоже из убойного отдела.
        - Что это? Нападение? Бандиты жаждут мести?
        - Захват? Террористы хотят завладеть нашим оружием?
        - Откуда пальба? - оживленно обсуждали они.
        И я высунула нос в коридор - люблю быть в центре событий. Громкие хлопки раздавались из-за двери справа от нашего кабинета. Стас занял позицию и откуда-то из-под свитера достал пистолет.
        - На счет три ломаем дверь, - отдал он приказ подчиненным.
        - А может быть, сначала постучим: мол, откройте, милиция!
        - Подожди, Стас, не спеши. Это Петрович с Митькой-стажером колет «быка», - доложил начальнику один из оперов.
        - Коррида? Прямо здесь, за дверью? - изумилась я.
        - Да не коррида, допрос, - милиционер посмотрел на меня, как солдат на стреляные гильзы.
        - Понятно, штурм отменяется, - Стас убрал оружие и пояснил специально для меня. - У нас есть информация, что конкуренты убили директора ресторана в Подольске. Мы взяли исполнителя - чисто конкретного пацана, другими словами, «быка». Теперь нужно выйти на заказчика.
        - Но «бык» в отказ ушел. Только ухмыляется, - скривился опер. - Мол, делайте, что хотите. Я занимался боксом, к боли привычный. Хоть режьте, ничего не скажу. Вот, наверное, Петрович и расстроился, достал ствол.
        - А вдруг этот «бык» расстроился и достал ствол? - забеспокоился третий опер. - Петрович, перед тем как палить, всегда предупреждает.
        Господи, куда я попала? Пытки, стрельба, стволы и быки - все это в порядке вещей? Похоже, никто здесь не удивится, если узнает, что Стас задушил пару-тройку кандидатов в мэры и журналиста.
        Резкие звуки за дверью прекратились. В следующую секунду она с треском отворилась, и я увидела худого, длинного парня со свирепым лицом.
        - Ты чего, Петрович, шумишь?
        - Ты его уложил, что ли?
        - Неотложку вызывать?
        Петрович только сплюнул:
        - Мать твою! Щас кому-то столько шума будет, что затычки не помогут. Щас я кого-то так уложу, что неотложка не успеет.
        - Ты о ком? - уточнил Стас.
        - Небось о бухгалтерии. Они премию ко дню розыска зажали, - предположил один из коллег.
        - Я о продавце из магазина «Отмечалово», - отчеканил Петрович. - Будет ему теперь что отметить! Я у этой заразы купил фейерверки на день рождения сына, а они начали сами рваться, прямо здесь и сейчас, у меня в кабинете. Я теперь контуженный, мне теперь все можно!
        Милиционер обвел присутствующих диким взглядом.
        - Петрович, стой! - из кабинета выбежал юноша бледный со взором горящим.
        Стажер, поняла я. Не «бык» же.
        - Петрович, не руби сплеча, прости продавца, пусть живет. Мы благодаря этой никуда не годной пиротехнике дело раскрыли!
        Выяснилось, что гражданин «бык» к ударам в челюсть приучен, а вот к резким звукам нет. Когда без предупреждения началась внутри кабинетная канонада, причем непонятно из какого оружия, он струхнул. Когда Петрович вылетел за дверь, за подкреплением, киллер сдал Митьке заказчика…
        Суета в коридоре закончилась, я и Стас вернулись на исходные позиции.
        - Значит, ты полагаешь, я так хочу прижать Табуреткина, что фабрикую против него улики? А то и сам мочу людей направо и налево, чтобы сорвать выборы и подставить его? - притворно спокойно поинтересовался начальник убойного отдела, усаживаясь за свой стол. - Неужели ты думаешь, что из-за какой-то детской влюбленности я буду портить статистику себе и милиции всей области, подкинув ей стаю «глухарей»? Нас ведь из-за этого будут долго иметь все начальники, а потом еще премии лишат. Так что извини, Виктория, ты попала пальцем в небо.
        - Но ты признаешь, что терпеть не можешь нашего кандидата? - не унималась я.
        - Поганый он человек, Вика, - согласился Стас. - Только о себе думает. К сожалению, это не преступление. Я просто с ним не общаюсь. А вот он мне может и позавидовать. Так как на личном фронте давно наши победили. Жена, сын - все как надо. В отличие от Табуреткина.
        Он открыл ящик стола, вытащил фотографию в рамке и протянул мне. С нее улыбались Стас, круглолицая симпатичная девушка и беззубый мальчишка, похожий на него. Эти открытые счастливые лица больше слов подействовали на меня.
        - Ну, слава богу! - Я вздохнула с облегчением. Когда всех подозреваешь, это так нервирует. - Как мне надоели эти оборотни в погонах. Как хочется нормальных милиционеров, которые спасут, если что, и посадят кого надо.
        - Еще бы понять, кого именно. Но в одном ты права, Вика, Чумазову я действительно звонил. Не для того, чтобы заманить его на встречу и убить, а чтобы выяснить, почему он со своим оператором оказался у дома Табуреткина, когда мы доставляли его на допрос.
        - Ну и как, выяснил?
        - Напрямую он мне не ответил. Однако думаю, это штаб Костина постарался.
        - А душитель посчитал это грязным приемом и укокошил очередную жертву.
        - Есть и другой вариант. Возможно, кто-то из вашего штаба решил заткнуть рот скандальному журналисту и сработал под маньяка. Версий много, надо их проверять. Вика, нам нужна информация изнутри.
        - Ладно, - решила я, - раз ты не злодей, а хороший парень, постараюсь помочь…
        Но сначала мне все-таки нужно было поработать. Сегодня - пятница, так что на помощь следствию у меня будет суббота и воскресенье. Благо, штаб трудится без выходных.
        В учительской вовсю шел диспут.
        - Опять иностранцы на смотрины приезжают. Детей будут выбирать, как коров: чуть не зубы у них посмотрят, - возмущалась пожилая математичка Марья Петровна. - Еще неизвестно, что у этих иностранных усыновителей на уме…
        - По-моему, известно, они не рабов покупают, а сына или дочку хотят. Это же хорошо, что у детей появляется шанс обрести семью, пожить в нормальной стране, - заступилась за иностранцев Настена.
        - А как же «дым отечества нам сладок и приятен»? - нахмурилась Ираида. - Запад - это культура потребления. Я же учу детей думать о смысле жизни. Здесь они хотя бы Достоевского будут читать, а там что? В английском языке даже знаков препинания нет!
        Это, конечно, камешек в мой огород.
        - Ну если это такой примитивный язык, то с чего это наш великий и могучий из него столько слов натырил? - удивилась я. - Видели объявление в супермаркете напротив:
«требуется мерчендайзер». Знаете, кто это такой?
        Таблица Менделеева промолчала.
        - Может, у Достоевского посмотрите? - предложила я. - Или все-таки в оксфордском словаре? Ну так вот, мерчендайзер - от английского merchant, купец. То есть речь идет о сотруднике магазина, который отвечает за выкладку товара на прилавках.
        Ираида так и не нашлась, что ответить. Ее спас звонок.
        Одержав пусть маленькую, но победу, я принялась набирать номер телефона Ритки.
        - Сегодня вечером мы идем в спортзал! - безапелляционно заявила я. - А то от твоего вечного сидения за компьютером в штабе скоро горб вырастет и глаза станут красными, как у вампира.
        - Спортзал? - задумалась Ритка.
        Ну сейчас скажет: мне не до того, газету надо делать, махинации Костина разоблачать, а еще у Афанасия Ивановича завтра запись ролика на телевидении. Но Марго меня удивила:
        - Это идея! Давай в семь.
        Надо же, не потребовалось даже дополнительных усилий, чтобы организовать
«случайную» встречу Ритке и Николаю. Спортзал сближает. Здесь все равны: олигарх и врач одинаково потеют на беговой дорожке. Мужчины играют мышцами, женщины демонстрируют тонкую талию. А когда здоровяк-археолог легко выжмет огромную штангу, Ритка не сможет устоять…

…Мы договорились с Николаем Николаевичем увидеться в тренажерном зале. А Маргариту я встретила у входа в спортивный клуб. У меня был подаренный Юрой годовой абонемент, а подруга заплатила за одно посещение. Получив ключи от персональных ящиков, мы отправились в раздевалку.
        Там было многолюдно. Не мы одни решили размяться после трудового дня. В одном углу беседовали две стройные блондинки:
        - Ты где сегодня днем была?
        - В парикмахерскую ходила.
        - Что там делала?
        - Красилась.
        - В какой цвет?…
        В противоположной стороне переодевались дамы постарше и посолиднее.
        - Я со своим уже два дня не разговариваю, - делилась одна из них.
        - И что он натворил?
        - Оскорбил мою мать. Представляешь, смотрели с ним фильм ужасов. На экране появилось какое-то чудовище, и я непроизвольно вскрикнула:
        - Ой, мама!
        А этот подлец усмехается:
        - Узнала, да?..
        Мы с Риткой улыбнулись друг другу и натянули спортивную форму без лишних слов. Хотя лучше бы Маргарита открыла рот и предупредила меня. Но, с другой стороны, я ведь тоже не поставила ее в известность…
        Короче, в тренажерном зале и мне и ей нашлось чему удивиться. Точнее, кому. Моим роялем в кустах оказался Николай Сивоброд, а ее - Табуреткин, позирующий на велотренажере Шустрову с фотоаппаратом и парню с телекамерой.
        - Наш кандидат должен быть современным, активным, спортивным, - шепнула мне Ритка. - Так что, когда ты позвонила, я решила, что фитнес - то, что нужно. Для рекламного ролика как раз подойдет. Привет, Николай, и ты здесь…
        Черт! Вечно этот депутат путается у нас под ногами. Хотя, может быть, еще не все потеряно. Господин Табуреткин явно не привык себе ни в чем отказывать. Еда, алкоголь и лень сделали его тело довольно дряблым, и живот висит. Недаром он не встал на беговую дорожку, а замаскировался велосипедом. А вот на Сивоброда посмотреть приятно: подтянутый, крепкий, на одной руке отжимается играючи. Думаю, что получилось даже лучше. Пусть Ритка посмотрит, сравнит…
        Кстати, Табуреткин на нее не обращал никакого внимания, смотрел только в объективы и заботился лишь о том, хорошо ли выглядит. Николай же не спускал с Ритки глаз. Но ее гораздо больше интересовал съемочный процесс.
        - Посмотри, какая у Николая огромная штанга, он еще и дополнительный груз на нее навесил, - качая пресс, я пыталась придать взгляду подруги верное направление.
        - Афанасий Иванович, у вас шнурок развязался, - Маргарита была неисправима.
        Я заметила, что Сивоброд опять погрустнел. Подошла к нему.
        - Ритка всегда очень самозабвенно отдается работе, - начала я. - Она настоящий трудоголик. А этот кандидат и рад ее использовать.
        - Маргарита, дорогая, давай-ка встанем на соседние беговые дорожки. Хороший получится кадр, - предложил Табуреткин. - Пусть избиратели видят, что защитник их интересов в отличной форме и в отличной компании.
        - Это он хочет Риткой свое пузо от зрителя загородить, - подпустила яду я.
        Но Николай лишь покачал головой:
        - Надеюсь, Маргарита и ее дети не только фон для господина Табуреткина.
        - В смысле?
        Неужели Риткин поклонник хочет, чтобы у нее были искренние отношения с другим мужчиной?
        - Потому что, если это только игра, она попахивает грязными предвыборными технологиями, - развил свою мысль Сивоброд. - А это может заинтересовать маньяка…

18
        Я с грохотом уронила гантелю. Хорошо еще, взяла легкую - килограммовую, а то могла бы пробить дыру в техподполье. Ну скажите, что это такое?! Как ни повернешь, все плохо. Если у Ритки настоящий роман с Афанасием Ивановичем, значит, у нее не получится никакой романтики с моим любимым археологом. И Николаю будет больно. Но, конечно, не так больно, как жертве маньяка, которую задушат по подозрению в грязной игре. Так что пусть уж лучше взаправду встречается с этим павлином…
        Мои мысли грубо прервали.
        - Девушка, вы неправильно делаете упражнение. Надо плавно разводить колени, а потом резко сводить.
        Я не поняла: это критика или эротика? Рядом с моим тренажером торчал какой-то тип. К сожалению, не инструктор со стальными бицепсами. Внешность обычная, какой-то ссутуленный. Нет, не мачо. Критика, - вздохнула я. Вежливо улыбнувшись, я продолжила терзать тренажер по своему усмотрению.
        - Давайте, резче! Ну что же вы? Так никакого удовольствия от физической нагрузки не будет.
        Господи, он что, перед тренировкой читал «Камасутру» и много думал?
        - Извините, у меня своя система, - возразила я. - Я же не готовлюсь поднимать грузовик одной ногой…
        Я попыталась пошутить, но парень не сдавался.
        - Мышцы должны работать как противовес. А у вас так не выходит. Давайте, раз, два…
        Да-а, мало политических маньяков, на мою голову нашелся фитнес-псих. Этот, наверное, сначала изматывает жертв противовесами, а потом добивает потных, красных и измученных, прицельно метнув диск от штанги.
        - О, я уже закончила! - поспешно объявила я. - Уступаю вам место. Так что можете сводить и разводить как захотите.
        - Постойте, - крикнул он мне вслед. - Давайте делать это вместе. Оставьте ваш номер телефона…
        О-о, он все же не маньяк, а просто подкатывал ко мне таким странным образом! Но от греха и незнакомца подальше я поспешила встать на беговую дорожку рядом с Сивобродом. Итак, вернемся к тому, что меня действительно волнует.
        А ведь Ритку на самом деле есть в чем упрекнуть. Личная жизнь - это еще куда ни шло. Чужая душа - потемки, и что на самом деле чувствуют друг к другу мужчина и женщина, знают лишь они сами. Я - о другом. Марго ведь работает в предвыборном штабе вовсе не в белых перчатках. Она и Шустров позволяют себе многое из того, что выходит за рамки честных выборов. Вот, например, что они выдумали тем же вечером…
        После часовых занятий на тренажерах кандидат затащил нас всех в спортбар. От обычного питейного это заведение отличалось лишь большими плоскими экранами, по которым транслировался какой-то футбольный матч.
        - Скоро начинается чемпионат России по футболу! - шутливо провозгласил Табуреткин. - Будем надеяться, что первое место займет российская команда!
        После чего Афанасий Иванович поразил официанта заказом:
        - Мне, пожалуйста, коньяк без кофе и какое-нибудь солидное горячее.
        Видимо, он совсем не дорожил результатами недолгой физической подготовки.
        - Скучаете по калориям? Не терпится их вернуть? - усмехнулась я.
        - Ладно, вместо мяса давайте есть рыбу, - согласился «пан спортсмен».
        Николай взял кружку пива. Мы с Риткой заказали по фруктовому салату и от алкоголя отказались. За едой речь зашла о новом агитационном ходе: Марго и Виталий Максимович предлагали побить противника его же оружием - самим выпустить газету против Табуреткина.
        - Мы будем вас ругать, Афанасий Иванович, - предупредил Шустров, - но так топорно и оголтело, что, во-первых, это привлечет всеобщее внимание, а, во-вторых, всем станет ясно, что вы - хороший мужик.
        - Это как же так ругать? - заинтересовался кандидат.
        - Ну, например, вы ведь знаете английский и немецкий языки? - спросила Ритка.
        - Да, неплохо владею.
        - Вот видите. Значит, вы завербованы Западом. А языки выучили специально, чтобы общаться с ЦРУ и Штази. Иностранные спецслужбы мечтают подобраться к нашей столице, вот и хотят сделать вас мэром подмосковного города.
        - А знаете, какое у вас хобби? - подхватил Шустров. - Вы коллекционируете дорогие автомобили - иномарки за сотни тысяч баксов. А когда они вам надоедают, вы дарите их нынешнему мэру, а потом сами же попрекаете его роскошными тачками в выступлениях перед избирателями. Хотя вся его вина лишь в том, что он не хотел вас обижать, поэтому не отказывался от презентов и вынужден ездить на вызывающе дорогих машинах.
        - Лихо! - рассмеялся кандидат. - Какой я монстр, однако.
        - Мало того, - отметила Рита, - этот ход позволит нам потом в газетах и на телевидении опровергнуть всю эту бредятину. Мол, вот до чего наши враги докатились: ничем не брезгуют, чтобы опорочить честного человека.
        Маргарита, Шустров и Табуреткин откровенно забавлялись. Мы же с Николаем озабоченно переглядывались.
        - Неужели непонятно, что вы все тут - потенциальные жертвы нашего душителя? - не выдержала я. - Разве обязательно устраивать махинации и манипуляции?
        - А что делать! - отмахнулся Шустров. - Костин вон в детских садах и школах агитирует. Внушает педагогам и родителям, что отопительный сезон начнется, только если за него проголосуют. А на дворе холодная осень. Вот и приходится как-то выживать…
        В этот момент ожил мой мобильник. На связи оказались дети Маргариты.
        - Тетя Победа, мама говорит, что в термосе горячее остается горячим, а холодное холодным. Вот мы и добавили в суп мороженое. А получилось черт-те что, - пожаловался Глебка.
        - Вы там голодные? - испугалась я.
        - Не-а, мы чипсов наелись.
        - Мы с мамой сейчас приедем, - пообещала я.
        Оказалось, сотовый Маргариты разрядился, так что ее чада позвонили мне.
        - Они боятся газ на плите зажигать, так что я им еду в термосе оставляю, - начала оправдываться подруга.
        - Все правильно, дети должны расти самостоятельными, - кивнул Табуреткин. - Они должны привыкать, что за них никто ничего не сделает. Нужно своей головой думать, преодолевать трудности. Тогда из них вырастут политически активные граждане, которые будут голосовать не за старого вора, а за нового мэра.
        Господи, похоже, он только про себя и может говорить.
        - Пойдем, Маргарита, я поймаю такси, - поднялся Николай.
        - Ну а мы еще посидим, - заявил Шустров. - У нас дети пока не плачут.
        - Я тоже останусь, - неожиданно я развернулась, как самолет на авиашоу.
        Двое из тех, кто звонил Чумазову, сидели передо мной подвыпившие, веселые, утратившие бдительность. Надо брать их тепленькими. А Ритка и Николай с супом и детьми как-нибудь разберутся. Да и не как-нибудь, а очень даже хорошо.
        Я подождала еще полчаса, мило улыбаясь и прихлебывая минералку, хотя за нашим столиком употребляли и кое-что покрепче.
        - Афанасий Иванович, Виталий Максимович, признайтесь как на духу, вы ведь общались с журналистом Чумазовым в день его гибели? - прямо спросила я после очередной пары рюмок.
        - Ого, вы нам еще и лампой в лицо будете светить, Виктория? - удивился Табуреткин такому повороту. - Опять допрос!
        - Действительно, с чего такой интерес? - хмыкнул Шустров.
        После того как я доставила ему столько неприятных минут, заставив публично оправдываться насчет шарфа и денег, он стал вести себя со мной весьма холодно. Ручки не целовал, комплиментов не говорил. Вот ведь каковы мужчины! Не любят, когда против шерсти. Им послушных, на все согласных подавай, желательно, вообще глухонемых, но с хорошей фигурой и неизменной улыбкой.
        - Да меня недавно в милицию вызывали как свидетеля. Помните, ведь это я обнаружила первый труп. Понадобилось что-то уточнить. Мол, так он лежал или этак. Ну я уже и не помню, как труп лежал. Зато я увидела, что на столе следователя лежит любопытная бумажка. «Распечатка звонков» называется. Исходящие и входящие вызовы мобильного телефона Чумазова, - с совершенно искренним видом соврала я.
        - Ха, видимо, следователь «Место встречи изменить нельзя» не смотрел, - отметил Табуреткин. - Там ведь учили, что все бумажки нужно в сейф запирать.
        - А он не запер, - кивнула я. - И я увидела, что в распечатке номера ваших телефонов. Ну-ка скажите свои…
        Конечно, я блефовала. Если честно, не успела как следует подготовиться и даже не узнала у Ритки эти самые номера. Но мои собеседники послушно назвали цифры.
        - Ну точно, ваши! - подтвердила я.
        - Этого не может быть! - радостно сообщил Табуреткин. - Я вообще этого Чумазова только по телеку видел. С ним общаться я Максимычу поручал.
        - Да, я ему звонил. Ну и что? - насупился начальник штаба. - Хотел его предупредить, что мы подаем в суд на него и всю его шайку. Опорочили нашего кандидата - теперь не расплатятся. Так что, может, его собственный редактор грохнул, чтобы суда избежать. Мол, не отвечаем на клевету, озвученную покойником.
        - Давайте за это выпьем! - не к месту выкрикнул кандидат. Видимо, он уже здорово набрался.
        - Но я же точно помню ваш телефон в списке звонков, Афанасий Иванович, - я напирала, как танки на Прагу.
        - Да не было этого. Я в кутузку телефон не брал. Мне и не дали как следует собраться. Пройдемте, и все тут. Хорошо, что Максимыч сам догадался позвонить и адвокатам, и еще кое-кому. Я свою трубу вообще в тот день забыл. А потом только вечером в штабе обнаружил на столе.
        - Неужели?
        Лично я без мобильника как без рук. Сколько раз дома забывала, столько же возвращалась, иногда даже из метро, чтобы все же положить его в сумочку. Неужели у кандидата иначе? А если ему председатель избирательной комиссии позвонит?
        - Я гляжу, вы, Виктория, любите задавать вопросы, устроили тут «Что? Где? Когда?», - с подозрением посмотрел на меня Шустров, который оказался гораздо трезвее своего начальника.
        Ну все, сейчас рявкнет: на кого работаете, кто вас послал? Похоже, я его окончательно достала.
        - Думаю, уже поздно, - с нажимом заявил он. - Давайте закроем пресс-конференцию. И устроим срочную эвакуацию. Пойдемте!
        Виталий Максимович чуть ли не силой выдернул меня из-за столика и потащил к выходу из бара. Боже, куда он меня тянет? Надеюсь, не на виселицу, где петля из черного шарфа…
        Что мне делать? Кричать? Отбиваться? Или покориться судьбе?
        Мы стремительно оказались на улице, я на ходу надевала куртку. Правда, простудиться не успела, меня тут же впихнули в джип Табуреткина, а там было тепло. Видимо, шофер не выключал двигатель, ожидая хозяина. На бензине в нашем штабе не экономят.
        - Эй, полегче! - возмутилась я.
        Не хватало только повторить судьбу Регины. Но пока на меня никто набрасываться не собирался.
        - Знакомьтесь, это наш Джек, - произнес Шустров.
        - Да ладно, что я америкос, что ли, - засмущался личный водитель нашего кандидата. - Евгений меня зовут. Можно просто Женя.
        - Джек, отвезите даму домой, а потом за нами возвращайтесь. Мы пока выпьем на посошок.
        Не успела я опомниться, как оказалась в иномарке наедине с шофером. Выглядел он как простой пенсионер. Пожилой, самая заурядная внешность, лишь глаза с хитринкой. Я вспомнила, что мне про него рассказывали, и поняла, что внешность, скорее всего, обманчива.
        - Вы ведь не только рулите, Евгений, но еще и охраняете? Кажется, вы бывший чекист? - не удержалась я от вопроса.
        - В нашем деле бывших не бывает, - возразил он мне. - И я про вас много слышал. Мы ведь вместе с вами ту девушку искали. Регина, кажется.
        - Как это? - изумилась я.
        - Ну так ведь, когда вы Стаса на уши поставили, он мне позвонил. Чтобы милиционеру получить информацию о сотовой связи, ему нужно к судье за разрешением идти. А вот федеральная служба безопасности сама решает, что важнее, конфиденциальность или спокойствие граждан.
        Вот вам и простак!
        - Да вы что?!
        - Не пугайтесь, это, конечно, был крайний случай. У меня в мобильной компании есть старые связи. Обычно я ими не пользуюсь.
        - А почему Стас к вам обратился, а не официально в ФСБ?
        - Когда убийства начались, мы с ним хорошо так поговорили. Я сказал: помогу, чем смогу. Требовался же неформальный подход.
        - Так вы помогаете Стасу в расследовании?
        Зачем же тогда опер мне задание дал? Проверяет водителя, что ли? Опасается, что он будет работодателя прикрывать, даже если тот преступник?
        - Скажем так, я приглядываю за тем, что вокруг Афанасия Ивановича происходит. И мне это не нравится, - признался мой собеседник. - Кто-то вредит ему. Причем кто-то изнутри. Знаете, мы ведь так и не поняли: кто-то использовал нашу машину для похищения Регины или нашел похожую. В тот день я отпросился, возил жену в больницу. Афанасий Иванович сам был за рулем. Но он раньше десяти не просыпается, а раньше одиннадцати дел не назначает. Так что машину могли и взять тихонько, без нашего ведома. Правда, для этого нужно иметь ключи: замок зажигания не взломан.
        - А как вы думаете, возможно, чтобы с его мобильного телефона позвонил кто-то другой?
        - Почему бы и нет. Наш кандидат - человек рассеянный, постоянно сотовый забывает то дома, то в штабе. А еще он не любит сам дела делать, предпочитает поручения давать. Иногда вот Шустрову трубку сует. Мол, позвони от моего имени.
        - Так, может быть, Шустров его и подставляет? - спросила я. - Он ведь из ближайшего окружения. Имеет возможность и ключи от машины позаимствовать, и телефон. И даже если его на этом поймают, ругать не будут. Отмажется, что взял по делу.
        - Не думаю, - покачал головой Евгений. - Максимыч - парень хваткий, амбициозный. Он о головокружительной карьере мечтает. Хоть и вышел из низов, а наверх пролезть хочет. У такого получится.
        - Как из низов? - не поверила я. - Говорят, он племянник замминистра.
        - Мало ли что говорят, - Джек многозначительно замолчал.
        - Хорошо, тогда кто из своих все это проделывает? У кого есть причина и желание душить людей и подставлять Табуреткина? - терялась в догадках я.
        - Знал бы прикуп, жил бы в Сочи, - улыбнулся чекист. - Уж я и так прикидывал, и этак. В основном ведь в штабе люди, которые и раньше с Афанасием Ивановичем работали, еще в Думу выбраться ему помогали. Они вроде как проверенные. Из новых только Шустров.
        - Подождите, - осенило меня, - это ведь означает, что Виталий Максимович кого-то подвинул, а вернее, спихнул с должности начальника штаба. Может быть, вот он, мотив?
        - Вряд ли. Бывший начальник - Егоров, его Егорычем зовут, по здоровью в отставку ушел. Инфаркт у него приключился, - возразил мне чекист. - Еще были люди, с которыми наш избранный депутат в прошлую выборную кампанию не до конца расплатился. Деньги кончились, так бывает. Но он никого не забыл, всех теперь позвал. Дал шанс еще заработать. Так что не думаю, что кто-то затаил смертельную обиду. Правда, есть у нас один помощник, у которого папа - шизофреник. Я его подозревал. Он как выпьет, тоже буйный становится. Однако у него оказалось алиби. Он в то утро, когда на Регину напали, зубы лечил. Стас с его стоматологом пообщался. Подтвердилось. Так что ума не приложу, кто злодей.
        - Но он есть, причем где-то рядом. Если он смог незаметно взять ключи от машины шефа, позвонить с его мобильника, значит, это кто-то из самых близких. Человек из штаба, - сказала я с внутренней дрожью. - Мы его, наверное, видим каждый день, здороваемся, улыбаемся. А он тем временем выбирает новую жертву.
        Тогда я еще не знала, что он уже выбрал.
        Меня…

19
        На следующее утро я вдруг остро ощутила одиночество. Как это понимать? Сегодня суббота, а никто не согревает мне постель, не обнимает, не будит ласковее будильника.
        Юра не приехал домой даже на выходные, оставил меня без вкусного завтрака и даже не предупредил почему. Как он мог? Караул! Он бросил меня. Нашел другую. Променял на газель, то есть ламу, то есть Лану. Или еще хуже! Нашел себе кого-нибудь за границей. И она стройнее меня, блондинистей и лучше знает английский язык.
        Несправедливо это, как в том анекдоте:
        Старшина обходит строй новобранцев.
        - Иванов, у тебя какое образование?
        - Семь классов!
        - Хорошо! А у тебя, Петров?
        - МГУ.
        - Чего мычишь Петров? Читать-то хоть умеешь?
        Короче, опять я увлеклась расследованием и забыла о личной жизни. А ведь найти хорошего парня в наше время нелегко. Гораздо чаще попадаются странные личности, типа фаната правильной физической нагрузки. Или Шустрова, который то ручки целует, то использует джип Табуреткина в качестве катапульты, чтобы отправить меня куда подальше. Непонятный он. Вот если бы мне кто-нибудь нравился, то не разонравился бы, даже если бы рылся в моих карманах и обвинял в растрате. Любовь должна выдерживать любые испытания, хоть ядерные. Виталий же Максимович явно затаил обиду. Похоже, с самого начала я не так сильно его интересовала, как он хотел показать. Наверное, это была игра на публику. Но вот с какой целью?
        Кстати, то, что он вчера так поспешно отправил меня домой, в общем-то неплохо. Во-первых, я сэкономила на метро и маршрутке. Не шла по темной улице одна в качестве приманки для грабителей. Да еще и весьма продуктивно поговорила с чекистом Джеком - он подтвердил мои соображения, что предвыборный маньяк засел у нас в штабе. И при этом вроде бы снял подозрения с Шустрова и Табуреткина. Я уже могу отчитаться перед Стасом.
        Но сначала надо бы разобраться: у меня еще есть жених или уже нет. Вдруг я никому не нужная, одинокая, брошенная и несчастная?
        Сразу после утреннего душа я достала из сумочки свой мобильный. Там значилось три пропущенных вызова. Юра! Все-таки он звонил мне, наверное, хотел предупредить. Было это вчера вечером, как раз когда я допрашивала подозреваемых в спортбаре. Я не слышала телефона, а ложась спать, не пожелала ему спокойной ночи. Теперь вот сижу в неведении.
        На мой звонок Юра ответил не сразу.
        - Что случилось? Где мой завтрак в постель? - поинтересовалась я.
        - Значит, тебе нужен официант? - усмехнулся он.
        - Почему ты до сих пор не приехал?
        - Много работы. Готовим важные переговоры с норвежцами. Ты, наверное, слышала о конфликтах с нашими рыболовными судами?
        - Не интересуют меня норвежцы. Я давно не слышала тебя и не видела. Мне это не нравится. Кстати, Лана не собирается заняться исследованием рыбной ловли? - с подозрением спросила я.
        - Нет. С чего ты взяла?
        - Да так, подумала. Обратила внимание на странную закономерность: ты был тут, и она тут околачивалась. Ты в командировке, и ее что-то не видно.
        - Знаешь ли, у нее свой график. И вряд ли он зависит от меня.
        - А, по-моему, она преследует тебя, как оса таз с вареньем, - я не смогла скрыть раздражения.
        - Это что, комплимент? Назвать мужчину тазом - все равно что женщину - банкой. По меньшей мере, некорректно.
        - Для осы таз с вареньем - любовь всей жизни, - возразила я.
        - Ну если в этом смысле… - смягчился Юра. - Не волнуйся, вряд ли наша папина дочка выберет меня в качестве таза. Хотя приятно, что тебя беспокоит и это, а не только твой предвыборный маньяк. Кажется, ты ревнуешь?
        - Вот еще! - возмутилась я. - Я-то твердо знаю, что твое любимое варенье - клубничное. Мне просто не понравилось, что тебя нет рядом.
        - Приеду сегодня вечером, Клубничка.
        - То-то же…
        Николай, в отличие от меня, по субботам работал. Уроки заканчивались, а пребывание детей в интернате - нет. Выходные даже хуже будней, потому что одних ребят забирали родственники, а других - тоска.
        Так что, когда я встала, нашего директора уже не было. Как и никакой еды в доме, кроме кошачьего корма. Я с завистью посмотрела на Терку и решила позавтракать в кофейне. Обзвонила подруг. И в одиннадцать я, Рита и Люда уже изображали героинь
«Секса в большом городе». Регина все еще не решалась выходить без мужа. Оно и понятно, посттравматический синдром.
        Мне не терпелось расспросить Маргариту, чем закончился вчерашний вечер.
        - Напоила детей горячим молоком и уложила спать, - для нее это было самым обычным делом.
        - А Николай?
        - Что Николай? - Она сделала вид, что не поняла подоплеки моего вопроса. - Он поехал к себе домой, то есть к Юре.
        - Вы даже не поговорили?
        - Почему же, мы не глухонемые. Обсудили погоду и пробки на дороге.
        - Ну конечно, его рейтинг тебе поднимать не нужно, - не удержалась от колкости я. - И ракурс ему выбирать не надо, и слоганы писать. Тоска!
        - Для рекламы у Николая есть ты, Вик, - парировала Ритка. - Ты впариваешь мне его, как продавец залежавшийся товар.
        - Господи, вот бы мне кто-нибудь впарил хорошего мужика, - Люда мечтательно закатила глаза. - Ну почему у вас - то дипломат, то депутат, то археолог? А у меня - обычный водитель, даже без личной машины, поэтому с комплексами. Он вбил себе в голову, что раз я зарабатываю больше, чем он, значит, занимаюсь чем-то криминальным. Он мне вчера заявил: «Через твою турфирму, наверное, беглые преступники за границу уезжают. Так что твои деньги грязные, а мои, хоть и небольшие, чистые». Жаль, что я этих чистых не вижу. И за квартиру запачканными плачу, и продукты на изгвазданные покупаю. Нет, вспомнила, на день рождения мой ненаглядный мне за свой счет большую кружку подарил с моим именем. Теперь он из нее чай пьет. Я же кофе люблю, причем из маленьких чашечек.
        - Хорошо он тебя знает, - усмехнулась Ритка, прихлебывая, как и Люда, двойной эспрессо.
        Я же смаковала пенистый капучино. И задала вопрос, который меня волновал с самого утра:
        - Девочки, как вы думаете, Юра может променять меня на какую-нибудь иностранку?
        - Я считаю, что все мужики ходят налево, в твоем случае летают. Только не всех удается на этом поймать. Не изменяют разве что заключенные в тюрьме, и то лишь в одиночной камере, - изрекла Люда.
        - Не знаю, что мужчины делают. Но даже ребенку известно, чего они не делают, - издалека начала Марго. - Представляете, на днях мои дети приносят журнал. Там картинка: мужчина с пылесосом. А рядом спит котенок.
        - Мама, реклама врет! - возмутился Глеб.
        - Не врет, а фантазирует, - поправила его Ритка.
        - Ну почему же, - заступилась я за коллег. - На самом деле изобрели бесшумные пылесосы.
        - Да не в этом дело, - почти хором говорят они. - Котята-то спят, но мужчины точно не пылесосят!
        - Девочки, у меня прямо в глазах потемнело. Это что же, у меня растет будущая уборщица и ленивый бездельник? Короче, заставила я их обоих генеральную уборку в своей комнате устроить.
        - Ха, Рит, они же правы, - оживилась Люда. - Даже если дети пылесосят, мужчины-то крайне редко. Мой мужик не знает даже, где этот агрегат у нас стоит. В твоем, Рит, доме вообще, извини, мужика нет. Да и Юра у Вики лучше домработницу наймет. Последнее особенно ценно.
        - Вот-вот, - поддержала Марго. - Так что тебе, Вик, надо поменьше задавать вопросов нашему кандидату и побольше Юре.
        Значит, Табуреткин уже ей на меня нажаловался. Ох, мешает он нашей дружбе!
        - Я задаю вопросы, потому что хочу поймать маньяка, - заявила я.
        - Главное, чтобы он тебя не поймал, - предупредила Люда.
        Это прозвучало как-то зловеще, моя рука дрогнула, капучино выплеснулся из чашки. Давно замечено: наденешь белое - обязательно испачкаешься. А я сегодня щеголяла в белоснежной водолазке…
        Пришлось мчаться домой переодеваться, ведь после обеда Сивоброд попросил меня посмотреть с ним съемную жилплощадь. Холостой мужчина да еще с бородой вызывает подозрения. А ну как террорист? Или станет мальчиков водить…
        Я одобрила район: магазины и остановки близко. Да и дом - добротная кирпичная многоэтажка. Но вот квартира оказалась нехорошая. На наш звонок открыла хозяйка - толстая неопрятная женщина. Она привела нас в комнату, которую собиралась сдать - тесное, обшарпанное помещение со старым продавленным диваном. Я поморщилась.
        - Вроде ничего, сойдет, - решил Николай.
        Опустился на диван, который под его тяжестью прогнулся почти до пола и громко заскрипел.
        - Любимую сюда не приведешь, - заметила я.
        - Да я их и раньше никуда не водил, - грустно ответил археолог, видимо, вспомнив о своем неудачном браке, уже давно закончившемся разводом.
        - Мне здесь не нравится, - не стала скрывать я.
        - Если телевизор поставить, будет веселее, - не унывал Сивоброд.
        Но тут послышалась какая-то ругань. Оказалось, что хозяйка на кухне выясняла отношения с другими жильцами. Квартира была трехкомнатная, сдавались две каморки.
        - Не будем мы вам за следующий месяц платить, - громко выступал парень студенческого вида.
        - И наглость с вашей стороны этого требовать, - поддержала его девушка. - Вы что, забыли, что ваш сынок-алкоголик неделю назад украл из прихожей мои сапоги, продал их первому встречному, а деньги пропил? Так что это вы нам должны. Скажите спасибо, что мы еще не заявили в милицию…
        - Уходим отсюда, - потребовала я. - Пока нашу обувь не загнали за бесценок. Не должен уважаемый педагог жить в таких условиях.
        - Да ладно тебе, Вика. Педагоги у нас не жируют. Я в степи на раскопках привык вообще по-походному. Есть крыша над головой и ладно, - попытался переубедить меня Сивоброд.
        Но я были непреклонна.
        - Ладно, наверное, зря я все это затеял, - вздохнул Николай, когда мы спускались вниз по лестнице. - Только вас стесняю. Надо соглашаться на общежитие.
        - С комендантом и тараканами? Не твой уровень.
        - Кстати, я тут подумал, можно на рабочем месте на ночь оставаться.
        - Николай, но ты же не сирота, - напомнила я.
        Проклятый квартирный вопрос. А у Ритки, между прочим, отдельное жилье, и там не хватает мужика. Кто кран починит? Кто гвоздь забьет?
        - Ой, извините, случайно услышала ваш разговор, - обратилась к нам женщина, которая поднималась нам навстречу по ступенькам. - Вы археолог?
        Сивоброд кивнул.
        - И вам квартира нужна?
        - Даже и не знаю…
        - Зато я знаю. Вас мне провидение послало! - воодушевилась женщина. - У меня сын-оболтус, бредит археологией. В следующем году собирается поступать, я хотела нанять ему репетитора, но вузовские преподаватели такие цены заламывают. А еще у меня дочь-умница, она в Америку уехала работать на три года. Квартира ее стоит пустая. Я не всегда успеваю зайти и цветы полить. Давайте сделаем так. Вы занимаетесь с моим сыном и можете жить в квартире моей дочери. Даже денег с вас не возьму, только квартплату вносите.
        Неужели такое бывает? Интеллигентная хозяйка, и жить почти даром.
        - Пойдемте, осмотрим жилище, - я не теряла бдительности.
        Квартира оказалась однокомнатной и уютной. Много цветов, недавно сделанный ремонт, хорошая техника, даже компьютер.
        - Пользуйтесь, мне не жалко, - сказала дама. - Вы же преподаватель, сразу видно, человек приличный. А то что она пустая стоит, еще воры залезут. И на плате за коммунальные услуги я сэкономлю…
        Повезло, так повезло. Одной проблемой стало меньше.
        - С вашего позволения, я уже сегодня здесь переночую, - обрадовался Николай.
        - Без проблем, - откликнулась женщина. - Тогда уже завтра мой оболтус к вам сюда на урок придет.
        Николай проводил меня до метро.
        - Видишь, как все устроилось, - он был доволен. - Сегодня вечером я не буду вам с Юрой мешать. Как-нибудь потом зайду за своими вещами.
        - Я надеюсь, ты часто будешь у нас бывать. И оставаться ночевать тоже. Я и Терка любим мужское общество.
        На том мы и расстались. Николай пошел искать близлежащий магазин, чтобы закупить продуктов для своего нового холодильника. Я тоже заглянула в супермаркет по дороге. Надо подготовиться к приему дорогого гостя, вернее, хозяина.
        Хоть продукты из-под моего ножа и выходят кривобокими, а пища обычно получает ожог второй степени, сегодня можно и постараться для любимого. А то и вправду уйдет к Лане. Или к иностранке с персональным поваром.
        Я решила купить хорошей рыбы и запечь ее с сыром и майонезом. Еще сделаю свой любимый греческий салат: для этого нужны помидоры, огурцы, сладкий перец, маслины и сыр-фета.
        В супермаркете неподалеку от Юриной высотки опять зачем-то сделали перестановку. Раз в несколько месяцев полки и отделы меняются местами. И там, где еще вчера стояло молоко, сегодня продают «Дихлофос». Видимо, те самые мерчендайзеры стараются создать видимость работы. Даже не знаю, зачем им это? Может быть, рассчитывают, что магазинные воры запутаются, как в лабиринте, и на какое-то время перестанут красть? Пока же заблудилась я.
        - У вас красная рыба есть? - спросила я у продавца-консультанта.
        - Вы имеете в виду кильку в томате? - съюморил тот…
        Из магазина я вышла с двумя большими пакетами, еле дотащила их до дома. Не понимаю, как некоторые женщины каждый день ходят за продуктами, плюс бытовая химия и ботинки мужу. Руки же станут, как у гориллы.
        Когда заходила в лифт, за мной втиснулся какой-то громила. Мне он сразу не понравился - от него пахло не очень, и еще он громко сопел. Надеюсь, у одной из соседок Юры просто плохой вкус. Или этот человек опасен? К третьему этажу у меня началась паника. Уж не мой ли это душитель? - пронеслось в голове. Но раньше я его не видела, значит, он не из штаба. Однако все равно небезопасно заходить в лифт с незнакомцами.
        На пятом этаже детина шагнул ко мне. Ну все, приехали! - со страхом подумала я.
        - Девушка, вы не подскажете, - дыхнул он на меня перегаром. - Если я поеду до Комсомольской площади, там будет вокзал?
        - Он там будет, даже если вы туда не поедете, - с облегчением ответила я. - И не один. Это площадь трех вокзалов.
        Не такой уж и ужасный мне попался попутчик. Просто у человека похмелье. Двери лифта открылись, и я беспрепятственно вышла на своем этаже.
        Перед тем как обосноваться на кухне, я взялась за уборку. Пылесос у Юры был как раз из рекламы в стиле фэнтези: суперсовременный, похожий на космический корабль для лилипутов. Я не сразу вспомнила, где какая кнопка, но, в конце концов, агрегат заурчал. А вот Терка, в отличие от котенка из рекламы, по этому поводу сразу же выгнула спину и приготовилась защищать свою территорию от чужака. Но стоило мне направить щетку, а значит, струю воздуха в сторону кошки, та тотчас же ретировалась, поджав хвост.
        Я почти закончила уборку, когда раздался звонок моего мобильника. Если бы пылесос рычал, как положено, а не старался быть деликатным, я бы не услышала знакомую музыку. А вот номер на экране высветился незнакомый. Вернее, это мой сотовый его не опознал, так как этих цифр не было в его памяти. Зато я их помнила - мне вчера в баре назвал их кандидат на пост мэра Афанасий Табуреткин. Это его номер. Интересно, зачем он звонит? Узнать, не сболтнул ли вчера лишнего?
        - Слушаю.
        - Виктория, это Табуреткин, - произнес решительный, хотя и какой-то странный голос. - Я бы хотел встретиться с вами. Назовите свой адрес, я за вами заеду.
        - А что случилось?
        - Хочу поговорить с вами насчет Маргариты.
        Ого! Задумал спросить совета, как лучше сделать ей предложение: на берегу моря, океана или озера в Швейцарии. Другой вариант: как менее болезненно сообщить ей о разрыве. Здесь без яхты точно не обойдешься. Но вообще-то мне кажется, что до окончания выборов никаких резких движений не последует. О чем же тогда пойдет речь?
        Сгорая от любопытства, я продиктовала адрес.
        - Отлично, спуститесь минут через пятнадцать, я подъеду. Мой джип вы знаете.
        Табуреткин отключился. Не нравится мне все это. Похоже на то, что рассказывала Регина. Узнала ли я голос кандидата? Не уверена. В трубке звучала музыка, наверное, из автомагнитолы. К тому же по телефону я с Афанасием Ивановичем никогда не разговаривала. С другой стороны, звонивший знает про Ритку, про то, что вчера меня отвозили домой на джипе. Да к тому же я не занимаюсь грязными выборными технологиями. Думаю, мне нечего бояться. А рыба полчасика подождет, лучше пропитается.
        Около пяти часов вечера я спустилась во двор. Там уже стояла внушительная машина Табуреткина. Кто сидел за рулем, я не видела из-за тонированных стекол. Но это точно была иномарка кандидата - я еще вчера разглядела номер. Передо мной распахнули заднюю правую дверь. И я забралась в салон.
        В то же мгновение мне в лицо чем-то брызнули, и сквозь боль и туман я увидела Афанасия Ивановича, но какого-то странного, смазанного. А потом вообще перестала что-либо видеть…

20
        - Мыши плакали, кололись, но продолжали есть кактус, - мы с Риткой часто употребляем эту фразу.
        Что она означает? Например, дважды наступить на одни и те же грабли. Или давишься, но все равно пьешь коньяк. Люда же обычно недоумевает:
        - Вы о чем? О мышах-наркоманах, что ли?
        Сейчас мне открылся новый смысл этой присказки. Да, я наступила на те же грабли, что и Регина. По звонку вышла из дома, села в машину и попала в беду. Мало того, мне в глаза и в горло впились с десяток кактусов. Глаза перестали видеть, стало трудно дышать. А потом я вообще провалилась в черную дыру.
        Я оказалась в лапах душителя. На меня напал предвыборный маньяк. Он оглушил меня, чтобы я не сопротивлялась, когда он затянет петлю на моей шее…
        Звон в голове превратился в набат. Наверное, он и разбудил меня. А еще холод и боль в руке. Почему так жестко? Неужели я все-таки записалась на курсы йоги?
        Я открыла глаза и увидела сумерки. Я лежала на полу в каком-то помещении, холодном и сыром. Голова болела, рука затекла. Боже мой, где я? Довольно большая комната, окно, за которым вечер. Наверное, часов девять, не меньше. Пол дощатый, мебели почти нет. Запах какой-то нежилой. И странная тишина: машины не шумят, соседский телевизор голос не подает.
        Я попыталась встать. Глаза еще слезились, в горле першило, но серьезных ран я у себя не обнаружила. И черный шарф на шее не мотался. Пошатываясь, я добрела до окна. Оно было забрано решеткой, и виднелись в нем лишь какие-то ветки. И луна. Больше почти ничего - ни домов, ни фонарей, ни машин. Похоже, это не город. Это домик в деревне. Или в садоводческом товариществе «Энергетик»?
        Кажется, действия преступника не отличаются разнообразием. Он поступил со мной так же, как с Региной. Вывез в пригород и бросил в какой-то даче. Интересно зачем? Кузине он хотя бы регистрацию сорвал. А сейчас-то что? Решил меня попугать? Чтобы не совала свой нос в чужие дела, не расспрашивала и не подозревала?
        Но это точно была машина Табуреткина. И лицо Табуреткина. Но я не уверена. Как такое может быть? Маска? Его водитель - бывший чекист, а нынешний душитель - сделал резиновую копию лица хозяина и прячется за ней? Странно это…
        И что мне теперь делать? Как и Регине, выйти отсюда и брести по дороге. Но, кажется, напавший на меня человек не был так любезен, как в прошлый раз, и не оставил мне мобильный телефон. Я поискала в карманах куртки, пошарила по полу и не нашла его. Кстати, а зачем он его Регине оставил? Хотел, чтобы ее спасли? Ничего не понимаю…
        Я попыталась обнаружить дверь. На ощупь добрела до проема, коснулась ручки, попыталась открыть. Заперто. Навалилась всем телом, но дверь не поддалась. Здесь проволокой не обошлось, закрыто на замок. А на окне решетки. Я в ловушке?
        Ужасное чувство. Но я постаралась не унывать и не представлять собственные похороны. Хотя интересно, кто придет? Скоро ли после этого Юра женится на иностранке? Нет, так нельзя. Нужно думать о хорошем, искать выход, не сдаваться.
        Чего хочет душитель? Уморить меня голодом и холодом? Но маньяк не должен менять почерк. Почему бы ему просто не воспользоваться черным шарфом? Может быть, милиция изъяла их из свободной продажи?
        Как хочется пить. И анальгин бы не помешал, иначе голова лопнет.
        - Ей, вы там! - закричала я и забарабанила в дверь. - Откройте! Какого черта вам от меня надо?
        И дверь внезапно отворилась. Надо было только попросить? Сим-сим, откройся!
        В проеме выросла темная фигура.
        - Отойдите к стене! - приказал свистящий шепот. - Отойдите и сядьте там. Если сделаете хоть одно резкое движение, я вас убью.
        Господи, вот и мы встретились. Душитель и я. Наедине. В темной комнате, за много километров от людей. В руках у вошедшего я различила какой-то предмет. Он поднял его, продемонстрировал. Кажется, топор. Прямо палач из фильмов ужасов, одетый в черное. Я попятилась к стене.
        - Кто вы и что вам от меня нужно? - с дрожью в голосе спросила я.
        - Во-первых, мне нужно выговориться. А дальше посмотрим.
        Я оторопела.
        - Выговориться? Но я не психоаналитик.
        - Вы - моя крестная.
        - Что?!
        - Вы дали мне имя. Нарекли Душителем. Вот так, с большой буквы. Остальные еще долго ничего не понимали, а вы сразу дошли до сути. Поэтому я хочу говорить именно с вами.
        Дверь за ним со скрипом закрылась. И я снова почувствовала себя в ловушке, вернее, в клетке со зверем.
        - Мы знакомы? - произнесла я, стараясь дышать спокойно.
        - И да, и нет, - был ответ.
        Голос я пока не узнала. Это плохо или хорошо? Если я не знаю этого человека и не вижу его лица, может, он отпустит меня? Хотел бы убить, представился бы. Ведь мертвые не дают показаний.
        - С одной стороны, вы отлично меня знаете, Виктория. Но, с другой, так и не смогли догадаться, кто я.
        - Во всяком случае, я уверена, что вы не Табуреткин. Откуда же у вас его мобильник, его машина? И почему я видела его лицо в джипе? Вы что, его брат-близнец?
        - Все узнаете в свое время, - остудил мой пыл неизвестный, тем самым еще раз напомнив, кто здесь главный. - Сначала ответьте мне, Виктория. Кто, по вашему мнению, убил всех этих людей и почему?
        Псих сумасшедший, кто же еще. Но так отвечать нельзя. Типу с топором это вряд ли понравится. А его расстраивать не стоит.
        - Я предположила, что это человек, для которого важно, чтобы выборы были честными, - осторожно начала я. - Видимо, он, то есть вы, устали от постоянного вранья и манипулирования общественным мнением.
        Вот, так хорошо. Он у меня прямо героем выходит. Может, раздумает меня убивать, а побежит на Доску почета фотографироваться.
        - Вот видите, Виктория. Я же говорил, вы меня хорошо знаете. Я не ошибся, когда выбрал вас.
        - Выбрали для чего?
        - Для исповеди.
        Исповедь и покаяние, это же бывает перед тем, как того… Может быть, душитель не меня, а себя топором отделает. Хоть я и считаю, что самоубийство - грех и из любой ситуации есть выход, но для убийцы я не буду его искать.
        - Итак, я вам все расскажу. Чистосердечное, так сказать, признание, - снова раздался громкий шепот. - 10 лет назад я предпочел политику журналистике. Творчеству - ремесло. Идеям - грязь и подкуп. 10 лет назад я был журналистом. Не только по профессии, но и по образу жизни. Работал репортером, был в курсе всего, знал все телефоны и адреса, получал ответы на все вопросы. Я снял с должности директора больницы, который покрывал врачебные ошибки, и начальника уголовного розыска, который пытал задержанных противогазом. И хотя официально их вину не доказали, все узнали, что они виновны. И я хотя бы испортил им карьеру.
        Я рассказывал читателям об аферах губернатора, который вбухивал миллионы в строительство спиртового завода, в то время как два существующих подверглись умышленному банкротству. Я писал про незаконные увольнения людей предпенсионного возраста и про то, что у пожарных не хватает автолестниц, и им остается только смотреть, как люди в ужасе выпрыгивают из окон. Пожилых восстанавливали на работе, а лестницы покупали. Это настоящая журналистика. Четвертая власть. Когда слово действеннее пули. Это было время демократии, свободы слова. Сейчас о таком остается лишь вспоминать.
        Мое имя было на слуху, но получал я довольно скромную зарплату. Такая вот ирония. Люди звонят в редакцию газеты и требуют помочь найти управу на начальников, чиновников или жэк. Но при этом мое издание даже не выписывают, читают
«СПИД-инфо». А ведь мне, жене и сыну нужна была отдельная квартира. Сколько можно было жить с родителями, которые прислушивались к каждому шороху и совали свой нос даже в наши тарелки!
        В конце концов жена заявила, что больше так не может, и я ее очень хорошо понимал. Я бросил любимую работу ради пиара, ушел в компанию, которая обслуживала политиков и выборы. Там я уже не мог высказывать свою точку зрения и бороться за справедливость. Я выполнял заказы. Пел дифирамбы мерзавцам и топил по их указке честных людей. Примерно как Чумазов. Только последнему это, кажется, нравилось. Он никогда и не работал иначе, сразу же стал цепным псом с телекамерой. Но я-то привык к другому.
        Я почти не бывал дома и не видел своих родных. Меня бросали то на выборы губернатора в Иваново, то на выборы мэра в Ханты-Мансийск. Два месяца до дня голосования мы пахали как проклятые, забывая поесть и поспать, но вовремя приезжали на запись телевизионных дебатов. Ни Новый год, ни дни рождения, ни годовщины свадьбы я не мог отметить дома. Зато через два года мы въехали в новую квартиру.
        Жена была довольна. Я видел ее и сына только на фотографиях, а слышал лишь по телефону. Зато она смогла купить себе норковую шубу и нанять няню, которая водила нашего мальчика в школу и спортивную секцию.
        С каждым годом выборы становились все грязнее. Политики не щадили никого, даже себя. Они устраивали на самих себя покушения, «попадали в аварии», чтобы жальче было. Один даже специально сел в инвалидную коляску. Другой, у которого сын погиб в Чечне, развесил по городу плакаты про самого себя: мол, отправляйся вслед за сыном. Мол, избиратели подумают, что у конкурентов совсем совести нет. Бред!
        Я старался не думать об этом, просто зарабатывал деньги на достойную жизнь для своей семьи. Жена счастливо вздыхала: как это здорово, когда ты каждую неделю делаешь в салоне маникюр и у тебя десять пар зимней обуви вместо одной. Набойки больше не меняют в твоем присутствии, пока ты сидишь босая. Она была, конечно, права. Хотя не в деньгах счастье, потому что всегда найдется кто-то богаче тебя. Я это понял на своей шкуре.
        Некоторое время назад губернаторские выборы отменили. Теперь первых лиц в областях назначают. Избирательные кампании им не нужны, и доходы пиарщиков резко упали. Конечно, у нас еще остались мэрские и депутатские гонки, но размах уже не тот.
        Как-то моя жена поехала отдыхать в Испанию. Одна. Я работал, сын был с няней. Супруга закрутила роман с американцем. Вернулась как ни в чем не бывало. Переписывалась с ним полгода, а потом попросила у меня развод. Они с сыном уехали жить в Штаты, в загородный коттедж ее хахаля.
        Знаете, что меня больше всего задевает? Что она оказалась в Испании за мой счет. Если бы не я, она так бы и сидела в своей библиотеке и отдыхала на турбазе, где туалет на улице. На мои бабки она отправилась на роскошный курорт. И вместо благодарности изменила мне, лишила семьи, отняла сына. Это было несправедливо!
        Но окончательно меня подкосил Табуреткин. Наш бравый кандидат, народный заступник. Я два раза подряд выигрывал с ним выборы в областную Думу, я продумывал стратегию, изобретал ходы, договаривался, лгал, льстил, запугивал. Я сделал никому не известного учителя узнаваемым политиком, который может претендовать на кресло главы города. Но именно перед мэрскими выборами я получил удар под дых. Откуда-то появился этот самовлюбленный и нахальный мальчик. И он, оказывается, теперь главный, он решает все. А я - у него на побегушках. Позвони туда, съезди к тому. А Табуреткин вообще дошел до того, что посылал меня в химчистку за костюмом, просил позвонить своей любовнице и отменить свидание. Позор! Унижение! Я чувствовал себя барменом, который за 100 рублей скажет жене постоянного посетителя: «Он только что ушел», за 200 - «Он сегодня не приходил», за 300 - «Я не видел его несколько дней», за 500 - «Кто это?»
        И этой «сфере обслуживания» я отдал всю свою жизнь! Из-за этого потерял любимую работу, семью. Ведь меня же постоянно не было дома, вот жена и забыла, что мы друг для друга значим. Я все положил на алтарь политики, выборов, пиара, рекламы. Но теперь я уже не нужен, я второй сорт. Меня ни в грош не ставят эти наглые молокососы.
        И тогда я решил, что меня еще рано списывать со счетов. Я стану главным человеком на нынешних мэрских выборах. Даже главнее избирательной комиссии. Именно я буду решать, кто будет зарегистрирован, а кто нет, потому что умрет. Я даже смог почти посадить основного претендента.
        Для этого я и выбрал эту женщину с редким именем Регина. Не чтобы убить, а чтобы подставить Табуреткина. Я взял его машину, как делал это для поездок в химчистку или в цветочный магазин, когда ему приспичивало купить букет для очередной смазливой студентки. А шофера послать нельзя - шофер у нас не на посылках, он охрана, чекист. Меня вот можно, я - никто.
        Так вот, я взял машину и позвонил этой Регине от имени Табуреткина. Она села в джип, мы выехали за город. Я брызнул ей в лицо из баллончика и сунул под нос листовку нашего кандидата, а потом тряпку с хлороформом. Как и вам, Виктория. Так что последнее, что вы видели, теряя сознание, был Афанасий Иванович крупным планом.
        Если бы менты тогда его загребли, убийства бы прекратились, клянусь. Но они его отпустили. Нашлись заступнички. В любом случае, надеюсь, я подпортил ему рейтинг. И это еще не конец…
        Признаюсь, большинство из жертв было приятно душить. Особенно Чумазова. Я позвонил ему с телефона Табуреткина. Благо, тот разбрасывает свои вещи где попало. Я назначил журналисту встречу от имени кандидата. И он поверил, явился. Тут-то я его и замочил. Еще и помог ему. А то бы кончил парень, как я - разочарованный, ненужный, выброшенный на свалку. А так он ушел на взлете карьеры. В нашем деле главное - побольше нахапать и вовремя уйти. Пока тебя еще любят женщины и ценят хозяева. Потом будет поздно…
        Исповедь, как и холод в даче, пробрала меня до костей. Однако я не собиралась сочувствовать убийце. У каждого преступника есть мотив, но я не одна из двенадцати наивных присяжных. Я в эту сказочку не поверю.
        Бросила жена - найди другую. Выгнали с работы - переквалифицируйся. Но не гадь людям, не убивай, не лишай их близких и родных. И уж точно не заставляй нюхать газ красотку вроде меня. Боюсь, от моего макияжа уже ничего не осталось, а у меня сегодня еще свидание с женихом. Вместо того чтобы слушать психа с топором, я должна рыбу готовить. Этот субъект взял и испортил мне всю малину! Так что пусть не рассчитывает на понимание. Черным шарфом выборы уж точно не обелить.
        Кстати, я так и не поняла, кто же он такой. Бывший начальник штаба, которого сменил Шустров. У меня была такая версия. Так что я все-таки докопалась до истины. Но шофер сказал, мол, тот по здоровью устранился.
        - Так вы Егорыч? - уточнила я. - Бывший начальник штаба Табуреткина? Но я слышала, у вас был инфаркт, и поэтому теперь всем заправляет Шустров.
        - Нет, сначала меня бросила жена и подвинул этот выскочка, а потом я уже слег с сердечным приступом. Но Афанасий Иванович у нас за народ радеет, никого не обижает, прямо святой с нимбом. Поэтому его версия - забота о моем здоровье. Надеюсь, он однажды подавится какой-нибудь очередной ложью. Захлебнется ею, она встанет у него поперек глотки, и он не сможет дышать. И подохнет. Совсем…
        Что ж, похоже, убивая тезок Табуреткина и Костина, несчастную дворничиху, болтливого инструктора и продажного журналиста, наш маньяк представлял, что душит совсем другого человека. Афанасий Иванович - вот кого он мечтает, но не решается прикончить. Вот кто стал для него воплощением всех бед, олицетворением политики, предвыборной грязи, подлости и обмана.
        Все-таки мне интересно, кто этот Егорыч. Человек из штаба, но кто именно? Я не знаю их по именам и отчествам. Но я, наверное, видела его много раз в
«Табуреткин-хаус». Там околачивался какой-то седой господин, и тип с усами, и лысый, и тетя Маруся. Хотя вряд ли это она…
        - Что это такое?! - неожиданно заволновался шептун. - Самолет?
        Я не сразу поняла, о чем это он. А потом услышала. Какой-то рокот. Будто бы с неба. Да, действительно, похоже на шум двигателей.
        - Надеюсь, он не рухнет прямо нам на голову, - озаботилась я.
        Перед глазами сразу встали картинки из новостных программ. Самолеты таранят небоскребы и падают на маленькие деревенские домики. Чего только не бывает… Но я старалась не думать о плохом, не представлять свои похороны.
        - Спасибо за откровенность, - сказала я убийце. - Только трудно воспринимать собеседника, когда не видишь его. Трудно сочувствовать, когда не смотришь в глаза.
        - Вас разбирает любопытство, - шепот стал насмешливым. - Но правила здесь устанавливаю я…
        Однако в следующую секунду комната внезапно осветилась. Вряд ли убийца это планировал. Я вздрогнула. И смогла, наконец, разглядеть лицо душителя.

21
        Седовласый любитель костюмов. Значит, он - бывшая правая рука Табуреткина. Он берет его машину и звонит с его мобильника. Он знает про Ритку. Он знает про меня. Он все время был рядом…
        Но что это такое? Что за свет бьет в окно? Посадочные огни?
        Егорыч метнулся к двери. Свет погас так же внезапно, как и включился. Но гул превратился в шум, крики и топот. Боже, что происходит?!
        Дверь с грохотом отлетела, и я снова увидела свет, на этот раз свет лазерных прицелов. Огоньки плясали у меня на лбу и шарили по комнате.
        - Чисто! - услышала я резкий голос.
        А потом - голос знакомый:
        - Дайте одеяло девушке. Тут собачий холод, а ей еще детей рожать…
        Я бросилась на шею Стасу, так как это был он.
        - Если беспокоишься о моем здоровье, мог бы быстрее меня спасти! - пробурчала я, хотя меня переполняла благодарность.
        Меня укутали и вывели из домика. Он оказался садовым. У калитки стояло несколько машин. Грядки вытаптывали люди в камуфляже.
        - Садоводческое товарищество «Энергетик»? - спросила я у Стаса, когда он усадил меня в свой «жигуленок».
        - Так точно, - хмыкнул он. - Давно надо было проверить этот адресок. Но в тот раз мы подумали, что дачу выбрали случайно, первую попавшуюся.
        - А на самом деле?
        - На самом деле она принадлежит Евгению Тимофеевичу Смирнову. Знаешь такого?
        - Вроде нет.
        - В штабе Табуреткина его Джеком кличут.
        - Личный шофер кандидата?
        - Он самый.
        Да, озадачил меня начальник убойного отдела.
        - А он здесь при чем? Ничего не понимаю! - воскликнула я.
        - Мы тоже не сразу сообразили, - Стас завел мотор. - Слушай все по порядку. Сегодня вечером мне сообщили, кто хозяин дачи. И мы с ним опять очень душевно поговорили.
        - Но он же за наших, - напомнила я. - Он же помог тебе найти Регину. А плохой - Егорыч. Именно он похитил меня. Именно его скрутили ребята с винтовками с оптическим прицелом, если только он не ушел огородами.
        - Тот, кто на тебя напал и привез сюда, задержан, - успокоил меня страж порядка. - Но он лишь исполнитель.
        - Как же это? У него же и мотив, и возможность. Он же сам рассказал… - изумилась я.
        - Виктория, всему, что говорят, верят лишь зомби. Впрочем, наш предвыборный маньяк и был зомби…
        - Стоп! - У меня сейчас мозги закипят, можно будет забрасывать в них креветки и доводить до готовности. - В нашей программе произошла серьезная ошибка. Просто сбой в сети какой-то.
        - Что ты имеешь в виду?
        - Не бывает никаких зомби, - нервно хихикнула я. - Всему есть разумное объяснение. И у Егорыча оно есть. Его жена бросила, и Табуреткин подвел.
        - Именно такие люди легко поддаются влиянию, - кивнул Стас.
        - И как же на него влиял шофер?
        - Не шофер, а чекист.
        - Бывший, - напомнила я.
        - У них бывших не бывает, - отмахнулся Стас.
        - Но чекисты же охраняют интересы государства. Как там могут служить убийцы? Там же отбор. Психов не берут. А предвыборный маньяк вряд ли здоров.
        - Говорю же, убивал Егоров. Но толкнул его на этот путь Джек.
        - Зачем ему это?
        - Он получил такое задание. На самом верху некоторые люди хотят отменить муниципальные выборы. А для этого их надо сначала дискредитировать. Громкие разоблачения мэров-взяточников, скандальные разводы муниципальных глав, а теперь еще и предвыборная бойня. Джек воспользовался обидой Егорыча на весь белый свет и подсказал, как отомстить всем и сразу.
        - Ничего себе! Ты хочешь сказать, что все эти убийства и похищения одобрило государство? - ужаснулась я.
        - Не уверен, - покачал головой Стас. - Есть отдельные политики. У них свои интересы, свое лобби. Они хотят собрать негатив и инициировать кампанию за отмену муниципальных выборов. Ну а уж сам сценарий, подозреваю, вообще импровизация Смирнова и Егорова. Может, политики и не ожидали столько трупов. Хотя по большому счету им наплевать на все, кроме денег.
        - И кто же им платит? Запад? - предположила я.
        - Не исключено. Если отменить муниципальные выборы, демократии у нас станет еще меньше. А это повод для нападок и всяких санкций. Или заграница тут ни при чем. Просто те самые политики надеются сделать себе кормушку из назначения мэров. В такие дебри я не лезу и тебе не советую. Да и кто ж тебе правду скажет?
        - Стас, а я-то им зачем? Зачем меня похитили? - не понимала я.
        Неужели я настолько вчера не понравилась Джеку?
        - Деньжат они решили срубить, Вика. Банально на деньги развести. Они слышали, что у тебя вполне обеспеченный жених.
        - При чем тут мой жених? Какой еще выкуп? - У меня голова шла кругом от всего этого.
        - После того как тебя похитили, с твоего мобильника позвонили Юре и запросили 100 тысяч евро за твое освобождение, - сообщил Стас.
        Ничего себе! И все из-за того, что одна девица слишком громко и много болтает. Верка тогда в штабе представила меня какой-то невестой олигарха.
        - Интересно, если бы он не заплатил, меня бы убили? - задумалась я.
        - Боюсь, они бы убили тебя в любом случае. Ты задавала слишком много вопросов. Но спасибо нам! Мы явились на дачу, задержали убийцу и похитителя и освободили тебя. Кстати, мы использовали передовые технологии - звуковую завесу. Имитация рева самолета, чтобы вы не расслышали двигатели наших машин.
        - Значит, маньяк пойман и обезврежен? - подвела я итог.
        - Думаю, да. Мы, конечно, будем еще все проверять. Но Павел уже нагрянул с обыском в квартиру Егорова и обнаружил шарфы и газеты. И его идейный вдохновитель тоже не отвертится. Но вот своих заказчиков Джек, конечно, не назовет. Не тому его в разведшколе учили.
        У меня в голове не укладывалось. История Егорыча еще понятна. Но вот политический заговор - это уже ни в какие ворота…
        Организовать романтический ужин у меня не получилось. Это не я встретила Юру, а он меня. Приготовил горячую ванну, накормил рыбой и салатом, напоил подогретым красным вином с корицей и лимоном. И уложил спать, крепко обняв.
        Мне сразу стало тепло и хорошо. Я так устала и измучилась за этот день, что заснула тут же. К счастью, потом было воскресенье. И можно было продрать глаза лишь к полудню и потом еще целый день валяться, разговаривать и приходить в себя. В конце концов, поцелуй с утра более важен, чем поцелуй в полночь…
        - Опять ты оказалась в эпицентре какой-то жути, - вздохнул Юра. - Представляешь, как я обрадовался, когда мне позвонили и потребовали за тебя выкуп?
        - Неужели 100 тысяч для тебя так много? - изогнула я бровь. - Взял бы кредит.
        - Клубничка, ты бесценна! - заверил он. - Но нужно же быть осторожнее!
        - Разве я виновата, что в нашем штабе окопались народный мститель и политический засланец?
        - Если бы не участвовала так активно в расследовании, не выворачивала чужие карманы и не выдвигала бы столько версий, они бы не стали тебя похищать. Нашли бы другую дурочку.
        - Да ладно, не ворчи. Меня, между прочим, из-за тебя похитили. Узнали, что ты у меня крутой дипломат. Нужно было с каким-нибудь механизатором встречаться, с которого ничего, кроме ржавого плуга, не стребуешь. Или была бы я девушкой Шустрова, - подразнила я Юру. - Сразу понятно - этот выкуп платить не станет.
        - Не знаю насчет выкупа. А вот его девушки из тебя не получится, - возразил мой жених.
        Причем сделал это спокойно, а не закричал ревниво и нервно: «Что ты такое говоришь? Мне в лицо? Как не стыдно!»
        - Почему это?
        - Вынужден тебя разочаровать, Клубничка. Ты не во вкусе Виталия Максимовича.
        - А кто же в его вкусе?
        - Скорее уж я.
        - Что ты имеешь в виду?
        - У господина Шустрова не родственные отношения с заместителем министра. Но тоже очень близкие… Настолько, что его жена потребовала убрать мальчика из столицы. Вот его и прочат в заместители нашего мэра, если им станет Табуреткин.
        - Да ты что?! - Я вытаращила глаза, словно собиралась рекламировать тушь. - Ты хочешь сказать, что Виталий Максимович предпочитает мужчин?
        - Говорят. А дым без огня - редкость. Так что Лана тут не просто так крутилась. И не из-за меня, не волнуйся. Думаю, она хотела присмотреться к тому, кто, по слухам, милый друг ее отца. Проверить, правда это или нет. Вот Шустров и старался, из кожи вон для нее лез, тобой прикрылся. Мол, я как все, за девушкой ухлестываю.
        - Черт! Мир сошел с ума! У твоего начальника и жена есть, и внебрачная дочь, значит, и любовница была. Зачем же ему Шустров?
        - Говорят, это сейчас модно…
        - Теперь понятно, почему ты меня не ревновал к этому типу.
        - Я тебя не ревновал, потому что люблю тебя и доверяю, - Юра всегда говорит правильные вещи.
        - А я тебя ревную, потому что люблю и не хочу потерять, - заявила я. - Хорошо, что все выяснилось и эта история закончилась.
        Действительно, убийства через удушение черным шарфом и присыпание газетными вырезками в городе N прекратились. В прессу попали лишь отголоски этого скандала. Так что репутация Афанасия Ивановича в частности и муниципальных выборов в целом испорчена почти не была.
        Но я-то знала, что за фрукт наш кандидат. Совершенно неполезный, лишенный витаминов. История с Лидой, да и с Егорычем характеризовала его с отрицательной стороны. Неужели теперь он исправится и будет хорошим мужем Рите и отцом ее двойняшкам?
        Последнюю неделю перед выборами Маргарита вообще не вылезала из штаба. Я даже не успела обсудить с ней как следует волнующие события и сенсационные разоблачения. Но в пятницу она проявилась сама. Позвонила и пригласила вечером в гости.
        Мы уложили детей спать и расположились на кухне. Ритка достала бутылку шампанского и фрукты.
        - Давай выпьем за освобождение! - провозгласила она. - Завтра агитация запрещена. Послезавтра - голосование. Моя каторга закончена.
        - Каторга? - удивилась я. - Думала, тебе это нравится!
        - Мне нравится профессионально делать свое дело. Надеюсь, у меня это получалось. Еще мне нравится сумма, которую я заработала. Кстати, Афанасий Иванович просил и тебе передать кое-что. Он остался доволен твоей работой в его штабе и даже выписал премию за помощь в поимке особо опасных преступников, чуть было не сорвавших выборы.
        Ритка вручила мне конверт. В нем лежала тысяча баксов. Я аж подпрыгнула на стуле. Не ожидала такой щедрости, мне же еще и официально заплатили. А это, так сказать, сверх того. Но, с другой стороны, я заслужила. Потому что отдала разоблачению много энергии и сил, подверглась опасности. И все по милости кандидата. Не обижал бы он девушек и ветеранов пиара, кривая преступности в нашем городе не взмыла бы вверх, несмотря на политические заказы.
        - Какая польза от твоего Табуреткина, - вынуждена была признать я. - Может, он и ничего…
        Особенно после шампанского.
        - Да ладно тебе, Вик. Ничего хорошего в нем нет, кроме избирательного счета, - усмехнулась моя подруга.
        - Как? Ты его больше не любишь?
        Вот это новости! Больше чем на тысячу долларов.
        - Я его никогда не любила. Я просто делала свою работу и позволяла ему за собой ухаживать, - с достоинством произнесла Маргарита. - Я же вижу его насквозь. И знаю, что он уже заказал себе авиабилеты в Арабские Эмираты. Летит во вторник отдыхать после выборов. С очередной студенткой.
        - Откуда известно?
        - Людка сказала. Он через ее агентство едет. Вот ведь как тесен мир.
        - Ну и скатертью ему дорога, - не расстроилась я. - Рит, ты еще легко отделалась. Этот Афоня - просто Синяя Борода, даром что бритый. Лида ведь не просто так после романа с ним убила себя и неродившегося ребенка. Глупая была, думала, что первая любовь она же последняя. Мол, вся жизнь под откос. Не нужна никому. Раз этот бросил, разве ж кто подберет.
        - Невероятно, как мужчинам удается влиять на нашу самооценку! - возмутилась Ритка. - Причем не каким-то талантливым, особенным личностям, а обычным бабникам. Из тех, что если он долго-долго смотрит тебе в глаза, значит, все остальное уже осмотрел. Вместо того чтобы страдать по таким, лучше бы ядерной физикой занялись. Сколько времени и сил впустую уходит. Поэтому так мало женщин среди великих…
        - Вот-вот, - поддакнула я. - Чем он только вас берет? Гипнотизирует, что ли, - девушек и избирателей?
        - Просто Афанасий приятный, легкий в общении человек, - признала Марго. - Если и загрузит своей агитацией, тут же нальет хорошего шампанского. И говорит он именно то, что люди хотят услышать. Обещает то, что они мечтают получить.
        - Ты молодец, на все это не купилась, чарам не поддалась.
        - Ну я же не вчера родилась. Всем известно, политика - дело грязное. И политики не могут не запачкаться.
        В свете последних событий это прозвучало особенно зловеще.
        - Я до сих пор в шоке от всех этих разоблачений, - вздохнула я. - Если честно, Егорыча мне даже жалко.
        - Есть немного, - подтвердила Ритка. - Я слышала, что жена у него - хищница, и сын из Америки даже не звонит. Нашли себе новую корову и доят. Сами не работают, прислугу им подавай. Сын учиться не хочет, даже на права. Машина у него с шофером. Но только если новый муж вдруг разорится, бабенка эта бросит его в ту же минуту. Найдет себе другого богатенького буратину.
        - Неужели это так легко? Хотя этим-то она американского бизнесмена, наверное, и зацепила. С ней приходится быть в тонусе, - пришло мне на ум. - Есть жены, с которыми хорошо на диване лежать, она все за тебя сама сделает. А есть такие, которые заставляют много работать, добиваться большего.
        - Во всем можно найти плюсы, - усмехнулась Марго. - Иногда я думаю, что мой жадный работодатель тоже не так и плох. А то я сидела бы на одном месте до пенсии. А так приходится в другие места соваться, приобретать опыт, узнавать новое.
        - Вряд ли Егорыч видел позитив в своей жене и Табуреткине, - заметила я. - Кандидат наш, похоже, людей использует - и на помойку. Что с женщинами так, что с теми, кто на него работает. Представляю, каково было Егорычу в штабе. Был начальником, стал пешкой. Вот он и слетел с катушек, накупил шарфов и изрезал газеты… Но вот заказчики эти политические. Уму непостижимо. Для них все мы - пешки…
        - Думаю, что и их кто-то использует в своих целях. Акула ест мелких рыбешек, но и на нее саму охотятся…
        - Ладно, давай о чем-нибудь позитивном, - предложила я. - Николай передает тебе привет.
        Избирательная кампания закончилась, пришла пора сделать правильный выбор.
        - Николай заходил на днях, - огорошила меня подруга. - Купил мне микроволновку. Вернее, не мне, а детям. Не надо газ зажигать, нажал кнопку - и горячая еда готова.
        - Вот это да! Вот это забота! - восхитилась я. - А ты что?
        - Конечно, не хотела брать. Я и сама могу теперь им эту печку купить. Но он слушать ничего не стал, всучил и все.
        - Рит, здорово же, когда так опекают. Не когда сама, а когда для тебя. Ты сказала тогда про газ, и он запомнил. Решил проблему. Он настоящий, правда!
        - Вот именно. Так что пусть найдет себе кого-нибудь получше. И с приданым, а не с двумя горластыми хулиганами, - вздохнула Марго.
        - Глупости!
        - А ты не замечала, что именно из них и состоит жизнь?