Всё включено. Пули тоже Олег Асфаров
        Спецназ. Офицеры
        Александр, офицер СОБРа, прошедший горячие точки наКавказе, принимает заманчивое предложение отвлиятельного российского олигарха стать проводником дляего избалованного отпрыска Эдика, которому приспичило совершить турпоход поКавказским горам. Вовремя привала Эдик знакомится ссимпатичной альпинисткой. Вскоре пристранных обстоятельствах выбыли изстроя все телохранители, которые входили вих «группу поддержки». Оставшись единственным защитником сына олигарха, Александр внимательнее присмотрелся кновой знакомой своего подопечного ипонял, чтоюная альпинистка иее друзья– вовсе нете, закого себя выдают. События начинают развиваться непредсказуемо, иАлександру ничего неостается, каквспомнить боевые навыки, когда-то полученные им наЧеченской войне…
        Олег Асфаров
        Всёвключено. Пули тоже
                

* * *
        Вэтот майский день ничего вмире неизменилось.
        Кроме того, чтоя вышел напенсию.
        Красиво голубело теплое небо, весна уже явно грозилась перейти враннее, сдождями ипрохладой повечерам, новсе-таки лето, когдая, получив пенсионное удостоверение, вышел изтемного коридора наулицу.
        Нет, никакой такой грусти илисерьезного упадка сил, сомнений илигоречи, которые так любят описывать писатели вмомент серьезных жизненных перемен, янеиспытывал.
        Знаете, какэто бывает? Ну,хорошо… давайте я вам приведу пример… вы представляете себе демобилизацию изармии?
        Когда молодого, напуганного солдатика впервые вжизни одевают ввоенную форму, тоего голова прочно занята одной, крепко засевшей вней мыслью– хорошобы сейчас оказаться дома инетащить насебе эти проклятые два года службы… инепонятно, чтоего ждет, инепонятно, чтосним может случиться. Впереди неизвестность имрак… страшные «дедушки», илюбые, вплоть досмертельных, случайности… иположиться ненакого… исовета спросить… иотец илимать непомогут… господи, даймне сил, чтобы пережить все это! Хорошобы сейчас домой! Вотидет генерал… большая «шишка», конечно. Занят своими генеральскими мыслями… авот подошелбы он сейчас кмальчишке исказал густым басом:
        –Фамилия? Турин? А,сейчас посмотрим (ион открывает твердую коричневую папку, вкоторой лежат какие-то документы)… так, Турин… освобождаешься отслужбы вармии инемедленно едешь домой! Ясказал, немедленно!! Товарищ полковник! Займитесь этим лично! Обисполнении доложить!
        Иполковник подхватывает потерявшего сознание отсчастья еще неуспевшего принять присягу Турина.
        Такбы вел себя Турин через два дня своего пребывания вармии. Авот когда он прослужил вней двадцать четыре месяца, тоникакой генерал своим заявлением отом, чтостаршина Турин едет домой, егобы уже неудивил. Дакакой там генерал…
        Рослый, «накачанный» заместитель командира взвода, скоторым заруку здоровается сам командир роты, уженеждет никаких приказов отгенерала. Егоинтересует только приказ министра обороны. Самый последний, который напрямую касается личноего. Ион ждет его снеизбежной фатальностью. Вмире все может случиться. Все, чтоугодно. Скандалы навысшем политическом уровне, смена Политбюро, неурожаи, убийства известных людей… нотолько неотмена приказа маршала Устинова. Маршал Устинов неизтех людей, ктодаром свой хлеб ест. Ион хорошо знает обэтом. Знает это иТурин. Ивот всентябре выходит приказ. «Приказываю уволить взапас… военнослужащих срочной службы… призыва…»
        Иэтот приказ, который, кстати, печатают вовсех газетах Советского Союза, совсем неудивляет старшину. Ион непадает всчастливый обморок, когда солдатик-первогодок, сзавистью поглядывающий наего ремень (да, да, онкожаный, сынок, таких уже сейчас неделают), приносит ему газету «Красная Звезда», вкоторой черным побелому написано «Приказ №… обувольнении взапас… объявить повсем батареям, ротам, кораблям иэскадрильям».
        Дембельский альбом давно готов, истаршина совсем непросиживал надним целые ночи напролет, старательно украшая его всеми доступными средствами, накакие только способна солдатская выдумка. Альбом аккуратен ипрост, ифотографии там старательно расположены посроку службы. Точно также готова иформа. Онаушита пофигуре, выглажена, ипереодеться внее– дело нескольких минут.
        Главное– это добраться домой. Атам уже определимся! Есть комне претензии, командир? Нет? Тогда счастливо… непоминай лихом, ротный, тыбыл несамым говнистым человеком вмоей жизни. Иуж тебя-то я запомню, ещебы… «Порядок наводится один раз, востальное время он поддерживается»– это твои слова, капитан. Иони отражают нетолько состояние пола икроватей вказарме. Прошло много времени, прежде чем я сообразил, чтоэто выражение вполне применимо ковсей нашей непростой жизни.
        Что? Нет, янехочу служить дальше. Твои слова дляменя– это честь, ротный… нона«сверхсрочку» я неостанусь. Япоеду домой…. янезнаю….может, ипожалею… ноя отдал свой долг Родине честно. Прощай!
        Тоже самое иофицерская пенсия. Сначала недостижимая, далекая, какдетские летние предвкушения празднования Нового года, азатем все более близкая иощутимая. Вотскоро уже…несколько лет осталось…потом год. Последний год, майор! Бери больничный, отдыхай, ложись вполиклинику наобследование, ипусть врачи ищут утебя все болезни…это их обязанность. Итвой больничный никто непроверит, икомандир уже никогда непоинтересуется ехидным голосом отвоем здоровье. Он-то знает, чтотебе остался последний год. Последний! Онбольше неповторится. Поэтому самые легкие задачи– это тебе, всепремии инаграды– тоже тебе, отпуск ипутевка наморе всентябре– какпонимание твоей ситуации икаксправедливая плата задолгую итрудную службу. Даихватит уже, всамом деле…сколько можно. Правда, душу тревожит одно обстоятельство– какжить дальше, номолодой, перспективный, начинающий пенсионер сорока пяти лет бодро отметает эти сомнения, утешая себя мыслью, чтовсе как-нибудь наладится.

* * *
        Масса времени…инекуда его девать. Раньше я всвободную минуту всегда ложился спать, потому что организм постепенно забивался именно недосыпом. Ночные тревоги, дежурства, выезды вчетыре, пять утра. Все-таки жаль, чтовмилиции нет контролера, какой положен, например, водителям грузовиков. Останавливает такую машину, допустим, где-нибудь вГермании полицейский ипервым делом смотрит поспециальному прибору, сколько времени водитель провел зарулем. Больше восьми часов? Будьте любезны отдохнуть. Вонтам, заповоротом, кафе. Поешьте ипоспите. Ая потом проверю.
        Полицейскому важно, чтобы водитель отдохнул, потому что он управляет транспортным средством, представляющим собой серьезную угрозу надороге. Аведь злой, невыспавшийся ивооруженный сотрудник неменее опасен, чемдесятитонный грузовик. Если он примет неверное решение ивыполнитего, топоследствия могут быть еще трагичнее дляокружающих, чемошибка шофера.
        Акто проверит состояние милиционера? Егореакцию исвежесть восприятия? Даникому ивголову непридет. Милиционер сделан изжелеза, обэтом все знают.
        Первые три дня после увольнения я спал. Спал хорошо исладко, предварительно выключив телефон. Ктопрошел подобную школу, тотможет легко представить себе, какое это счастье– выключенный ночью мобильник! Внезапных звонков я неждал. Кому я был нужен? Друзьям, знакомым? Врядли. Всемои приятели остались вмилиции. Если вам кто-нибудь скажет, чтоумилиционера много знакомых,– неверьте. Всяего жизнь проносится наработе, иотдыхает он тоже сосвоими товарищами. Сдругими ему просто скучно, аведь пить водку хочется спонимающим человеком.
        Япроснулся, хорошо, схрустом потянулся ипосмотрел вокно. Ужерассвело, ноненастолько, чтобы можно это время суток считать утром. Предрассветная темнота, которая едва начала светлеть надкрышами домов, ещележала наулицах. Шелестели шинами редкие машины. Никто несигналил. Яповернул голову. Тамары рядом небыло. Сначала я неприятно удивился, нопотом сообразил, чтоона сегодня дежурит вночь. Значит, придет утром…сходить сней впарк, чтоли? Акогда мы последний раз гуляли? Янепомню. А,да! Вмой отпуск! Акогда он был? Впрошлом году…
        Неожиданно захотелось кофе. Пришлось вставать иосторожно идти накухню, чтобы неразбудить дочку, спавшую вдругой комнате. После чашечки горячего кофе я выкурил сигарету, покосился нателефон, включать его нестал, прилег инеожиданно уснул.
        Вдесять утра уменя пробежка, потом турник. Нет, некаждый день. Через два. Этотолько герои боевиков бегают икачаются часами напролет. Обычный человек устает отспорта, ведь это тоже работа. Поэтому напенсии я мог позволить себе неработать, апросто заниматься вудовольствие. Телефон я включил только после обеда. Руки немного дрожали отподтягиваний, ноэто была приятная усталость. Пропищала голосовая почта– восемь пропущенных звонков. Ого! Откого? А,старый дружок…Вовка. Нучтож…такойже пенсионер, ушедший назаслуженный отдых нагод раньше меня. Ачего ему надо? Виделисьже намоем обмывании!
        Янабрал номер.
        –Здорово, Вован! Чтозазвонки ссеми утра? Тыже знаешь, чтодляпенсионера это глубокая ночьеще!
        –Здорово, старая калоша!– засмеялся Володька Цыганков, онже Цыган.– Кторано встает, тому бог подает!
        –Глупости, Цыган. Сколько раз мы стобой вставали довосхода солнца, ибог нам ничего недавал, кроме долгих хлопот погосударевой надобности заказенный счет.
        –Этоточно!– посерьезнел голос бывшего старшего оперуполномоченного поособо важным делам.– Этоточно…ну, какты? Кактебе назаслуженном отдыхе?
        –Нормально, Вовка. Пойдет. Поодному лишь скучаю.
        –Неговори, чтопоработе!
        –Нет. Позарплате.
        Вовка хмыкнул иперешел кделу.
        –Слушай! Уменя ктебе дельце есть одно. Можешь комне сегодня приехать?
        –ВПятигорск, чтоли?
        –Нуда. Адрес я тебе сейчас дам. Приезжай наавтобусе. Посидим стобой, покалякаем зажизнь. Сможешь?
        –Да,смогу,– пожал я плечами.– Всеравно делать нечего. Говори адрес. Инателефоне будь.

* * *
        Летпять назад Вовка перебрался вПятигорск изНальчика. Квартирку купил, устроился вместный шестой отдел. Потом вышел напенсию. Вобщем, всекакулюдей. Новиделись мы уже редко. Намдаже как-то поговорить толком неудалось намоем прощальном вечере. Ну,выже знаете, какэто бывает…народу полно, всешумят, смеются, вспоминают, икаждый норовит хлопнуть тебя поплечу исказать тебе что-то вроде– «недрейфь, парень, жизнь утебя только начинается!», хотя длябольшинства приглашенных пенсия еще даже необозначилась нагоризонте.
        Маршрутка катилась познакомой дороге, язадумался, ивремя пролетело быстро. Озвонке Цыгана я недумал. Ничего страшного неслучилось, японял это поего тону, ужзапятнадцать лет изучил какоблупленного. Значит, дело было вдругом. Вчем– скажет привстрече. Наша служба приучила невыпытывать подробностей дела потелефону.
        Пятигорск я примерно знал, такчто проблем споиском адреса невозникло. Нужное место располагалось недалеко отавтовокзала, ходу там было пешком минут двадцать, ия решил прогуляться. Пришлось идти вгору, новПятигорске это обычное дело. Вотинужный адрес. Кобыкновенной хрущевской пятиэтажке сбоку прилепили пристройку исделали отдельный вход. Всетак, какиговорил Вовка. Нучтож, зайдем. Взявшись заручку тяжелой металлической двери, яподнял голову, чтобы прочитать небольшую вывеску надвходом, изамер отнеожиданности. Навывеске было написано– «Частное детективное агентство». Язадумчиво отпустил ручку иоглянулся. Может, садреском я напутал? Ноя знал, чтоненапутал. Мда…вот иобъяснение звонку Вовы. Осталось только узнать, причем тутя.
        –Заходи– небойся, выходи– неплачь!– раздался знакомый голос вдомофоне.– Чтоты мнешься? Язатобой уже пять минут наблюдаю. Воткамера сверху, видишь?
        Янестал крутить головой, сплюнул ивошел.
        Вова вальяжно сидел вбольшом кресле заполированным столом икурил сигару. Привиде меня он расплылся вулыбке, аккуратно положил сигару впепельницу иподнялся, раскинув руки.
        –Ну,здорово, Сашка!
        –Здоров, Вован! Радтебя видеть.
        Мыобнялись.
        –Даты садись, Саня. Вотсюда. Сейчас я кофе сделаю. Видишьли, своей секретаршей я еще необзавелся, хотя итребуется дляимиджа.
        Вовка огорченно цокнул иполез внастенный шкафчик. Япредпочел незаметить его сигару истильный костюмчик. Какзнать, может, частные детективы хорошо зарабатывают…я вэтом неразбирался иоставил комментарии присебе.
        Яогляделся. Обычная двухкомнатная квартира напервом этаже, переделанная подофис. Стол, диван, пара кресел ителефон. Дверь вдругую комнату. Окна забраны металлическими решетками. Обстановка простая, деловая истрогая.
        –Детектив, мля! Давно уже?
        Кожаный диван оказался приятным наощупь.
        –Хороший диванчик. Мда, теперьбы кнему подобрать секретаршу…я понимаю тебя, Вова. Японимаю.
        Вовка засмеялся опять. Онсыпал сахар впрозрачную кружку.
        –Некури пока, Саня. Сейчас я тебе сигару дам.
        –Прям какнаБейкер-стрит! Аты, случайно, наскрипке неиграешь? Хотя вроде нет, незамечал я втебе подобных извращенных наклонностей.
        Сшумом закипел ивыключился чайник. Вовка налил кипяток. Запахло кофе.
        Яотхлебнул горячую жидкость, закурил сигару изакинул ногу наногу.
        –Ну,что утебя, Шерлок? Надо расследовать кражу бриллиантов? Илитайну этих…кактам…пляшущих человечков? Илибегущих? Кстати, яведь специалист побегущим человечкам, тыневкурсе? Сколько людей отнас убегало… Такты поадресу, Вова! Поможем, очем речь!
        Вовка молча улыбался. Яоткровенно дурачился, потому что был рад его видеть.
        –Да,кстати,– вдруг посерьезнел Вовка.– Тыеще вформе? Спорт незабросил?
        –Физкультуру, Вова, анеспорт. Физкультуру…незабросил, конечно. Все, какполагается отставным положительным пенсионерам. Пробежка, турничок. Так, потихоньку…ачто такое?
        –Тывроде какгорным туризмом занимался, какя помню?
        –Ну,было дело,– слегка насторожилсяя.– Первый разряд имел.
        –Помню, какты учил меня узлы вязать,– улыбнулся мой товарищ.– Обозвал мой первый узел «бабским».
        –Аэто иесть «бабский» узел. Которым шнурки завязывают. Онидаже наботинках недержатся.
        –Основные туристические маршруты помнишь, конечно?
        Япоставил чашку настол.
        –Нетемни, Вова. Зачем тебе мои узлы понадобились? Имаршруты?
        –Потом скажу,– приложил палец кгубам Вовка.– Скоро. Апока пей кофе.
        Япожал плечами инестал задумываться. Скажет, конечно, дляэтого он меня сюда извал. Ужподождать пятнадцать минут можно.
        –Неплохо здесь утебя. Уютненько.– Яподнялся ивстал уокна.– Ивид неплохой. Всекакналадони.
        Яотхлебнул кофе ипосмотрел вокно. Прохожих наулице было немного, Вовкин офис располагался невкурортной зоне, имое внимание невольно привлек один человек. Потротуару, обсаженному покраям густыми липами, которые только начали зацветать, шелмужчина средних лет. Онникуда неторопился, шелбезмятежно, щурился насолнышке, сулыбкой оглядывал девушек инезаметно посматривал посторонам. Делать мне было нечего, ия решил немного поразвлечься.
        –Кстати!– я указал сигарой вокно.– Используя свой знаменитый метод, немоглибы вы рассказать мне вон отом человеке? Невсе читатели, знаетели, вникли всуть.
        –Каком человеке?
        –Авон…крепенький такой паренек. Леттридцать– сорок…брюки, светлая рубашка. Волосы густые, русые, стрижка короткая. Подноги, каквсе гражданские, несмотрит, крутит головой, чтобы вовремя заметить любую неприятность, включая исимпатичную женщину. Оборачивается накаждый шум. Рассматривает только тех, ктонаходится отнего впределах досягаемости. Значит, военный илимент.
        –Смогу.
        Цыган даже неповернулся. Онпоставил чашку настол, откинулся накресле ивыпустил огромный клуб дыма.
        –Егозовут Сергей Калашников. Фамилия запоминается, да? Онначальник охраны укакой-то очень богатой шишки. Какой– незнаю. Приехали наКавминводы вчера. Ион сюда идет, чтобы предложить нам работу.
        –Работу?!
        Вовка кивнул.
        –Нам?!
        Последовал новый кивок.
        –Ахты, зараза,– я отвернулся отокна,– значит, тыодин несправляешься. Поэтому ипозвал меня.
        –Саня…мыж стобой всегда…чтоты, бросишь меня теперь одного насъедение миллионерам?
        Веселье мое сразу улетучилось. Яхотел что-то возразить, нонесмог найти нужные слова. Вместо этого я обругал Вовку, нокак-то вяло, поставил чашку, выдохнул дым, сел, напустил насебя серьезный вид ипокорился неизбежному.

* * *
        –Здорово, мужики!– улыбнулся парень.
        –Здравствуйте,– нейтрально кивнуля. Вовка поднялся ипридвинул ему кресло. Ябросил нанезнакомца внимательный взгляд. Правильное твердое мужское лицо, искренние глаза ибелые ровные зубы. Иулыбка упарня была хорошая. Незаискивающая, неугодливая, нет. Этобыла улыбка уверенного человека, хорошо знающего себе цену. Ифигура подстать. Не«качок», носпортивная подготовка чувствовалась.
        –Познакомься, Сергей. Этомой напарник. Саша. Отслужил вспецназе, прекрасно знает местность, занимался горным туризмом, вобщем, то, чтонужно!
        Вошедший кивнул, нестал врать, чтоему очень приятно, пожал руку исел. Глядя нанего, сложно было представить его растерянным.
        –Какнасчет моего предложения, Владимир?– снова улыбнулся парень.– Выобдумалиего?
        Надоже– Владимир! Вывидели мужчину, который совершенно непринужденно назовет своего ровесника так официально? Владимир! Иэто получилось унего абсолютно естественно. Япотянул всебя дым. Какже это сейчас называется? Модное слово…а, вот! Да,парень был невероятно обаятелен…харизма изнего так иперла.
        –Честно говоря, совсем еще недумал,– улыбнулся вответ Вовка, ноему было далеко доСергея.– Вотпригласил товарища, чтобы подумать вместе. Онвчера немог подъехать, былнаработе. Срочный заказ, знаетели…
        Язакашлялся, иСергей повернул голову.
        –Дымпопал,– постучал я ладонью погруди,– хм! Сейчас пройдет.
        Сергей спокойно откинулся накресле. Понему было видно, чтоон готов ждать результатов нашего обсуждения хоть доутра. Цыган стряхнул пепел иповернулся комне.
        –Дело вот какое, Саня…Сергей– начальник личной охраны одного человека. Какого– нам это, впринципе, неважно. ВПятигорск он приехал вчера, ссыном этого человека. Охраняетего, вобщем. Апаренек решил развеяться. Былон ивШвейцарии, вАльпах, былвоФранции и…– Цыган взглянул наСергея. Тотпренебрежительно махнул рукой.
        –Ну,неважно,– согласно кивнул Вовка,– так вот. Ивот решил этот паренек, кстати, егозовут Эдуард, побывать наКавказе. Горы наши посмотреть, таксказать.
        Яхмыкнул. Вспомнился рассказ Остапа Ибрагимовича оВечном Жиде. Тотвдруг тоже захотел посмотреть наДнепр, зачто ибыл впоследствии расстрелян сечевиками. «Тьфу, блин!– подумаля.– Какая неприятная аналогия». Вовка строго посмотрел наменя. Пришлось нейтрально пожать плечами.
        –Сергей сам служил, профессионал. Унего, конечно, своих ребят хватит хоть дляохраны целой делегации, ноон неместный. Поэтому он ирешил привлечьнас. Каклюдей, знающих здешние условия. Куда можно поехать, куда нежелательно, даивообще мы можем пригодиться вроли гидов исоветчиков. Ну,аесли мы еще ибывшие сотрудники, товообще хорошо.
        –Бывших небывает,– мягко улыбнулся Сергей, новего словах почувствовалась твердость.
        –Ну,вот так пока.– Вовка откинулся вкресле.– Чтоскажешь?
        Япотянулся заостывшим кофе, старательно изображая серьезную задумчивость. Решение уже было принято, носкоропалительно сообщать обэтом немного напряженному Сергею сразу неследовало. Ещерасценит мой быстрый ответ какготовность согласиться налюбые его условия. Работу я искал, этоправда, ноиспешить вподобном деле я нехотел.
        –Дветысячи рублей вдень. Каждому,– предупредил мой неловкий вопрос Сергей.– Несчитая питания ипроживания.
        Яприложил максимальное усилие, чтобы сразуже некивнуть головой.
        –Насколько дней рассчитываете остаться?
        –Незнаю еще пока,– улыбнулся начальник охраны.– Насколько Эдуард Петрович сам захочет.
        –Акто…?
        –Охраняемый объект,– сообщил Сергей ссамым серьезным выражением лица.
        –А,ну да,– пробормоталя, струдом представляя, какможно так называть какого-нибудь двадцатилетнего пацана.– Эдуард Петрович…понятно. Ноесли он решит пробыть здесь, например, тридня, тонаше потерянное время нестоит шести тысяч. Смысла просто нет бросать все свои дела ради такой суммы.
        Вовка поперхнулся дымом, бросил наменя яростный взгляд, нопромолчал.
        –Разумно,– кивнул головой Сергей. Онсразуже стал серьезным. Япосмотрел наего мужественное лицо ипонял, какдолжен выглядеть командир вкино.
        –Тогда давайте так. Допустим, мысвами договоримся надесять дней. Если Эдуард Петрович уедет раньше, томы платим вам сумму полностью. Такпойдет?
        –Пойдет,– сразуже ответил Вовка.– Скакого дня начинаем?
        –Ссегодняшнего,– кивнул Сергей.– Кстати, какнасчет перекусить? Яесть хочу. Приглашаю. Гдездесь хорошо готовят?

* * *
        Днем ресторан еще пустовал. Этобыл именно ресторан, сидеально белыми скатертями наполированных круглых столиках. Тяжелые портьеры висели наогромных окнах, закрывая посетителей отяркого солнечного света, исоздавали приятное ощущение прохлады идоверительных отношений. Подпотолком негромко шумел кондиционер. Новенькие свечки милых расцветок стояли накаждом столике. Вуглу располагалась эстрада, ипоней возле стены были протянуты какие-то провода. Этоговорило отом, чтолюдей, зашедших вресторан отдохнуть, повечерам развлекают живым звуком, может быть, даже исовсем неплохим, если судить обобстановке.
        Официантка появилась сразу. Двумя руками она держала внушительного вида меню, повиду смахивавшее накакую-нибудь древнюю рукопись. Яхмыкнул иоглянулся. Вуглу сидела небольшая компания кавказцев, человек пять, ноони необратили нанас никакого внимания. Яподошел кстолику ипотянул насебя стул.
        –Давай-ка я здесь сяду,– показал свою фирменную улыбку Сергей.– Безобид.
        Пришлось сесть боком ковходу. Сзади меня оставалось ползала, ноВовка расположился напротив, ия успокоился. Онвсе увидит ипредупредит вслучае чего.
        Недоступная красавица сраспущенными волосами раскрыла изящный блокнотик иприготовилась ждать. Япокосился нанашего гостя.
        –Девушка, намваше фирменное блюдо,– нестал суетиться Сергей.– Чтобы было вкусно ибыстро. Хлеб, салаты, лимонад и…– он посмотрел наВовку, итот важно кивнул,– ибутылку «Немирофф».
        Онулыбнулся официантке. Тарастаяла моментально, словно снег нагорячей сковороде.
        –Пять минут, мальчики,– произнесла девушка таким грудным низким голосом, чтоя невольно кашлянул. Официантка даже неповернулась. Онасмотрела прямо наСергея.
        –Бараньи ребрышки наш Ашот делает превосходно. Тамосталось несколько порций, дагестанская баранина. Вамповезло.
        Сергей улыбнулся опять. Видимо, онпривык, чтоему везет.
        –Вотихорошо.
        Официантка развернулась иушла, красиво качая бедрами воблегающей юбочке. Каблучки стучали навесь зал. Мыпроводили ее взглядами.
        –Мда…– вздохнул Сергей.– Какая женщина…мечта поэта. Кстати, мневсегда больше всего нравился кавказский тип женщины. Есть вних что-то,– он прищелкнул пальцами,– такое волнующее, необычное.
        Онговорил оженщине безхамства, иэто мне понравилось. Нелюблю слишком простоватых мужчин.
        Баранина ивсамом деле оказалась превосходной. Наудивление. Япрактически неем шашлык, хоть иживу наКавказе. Непотому, чтонелюблю мясо, апотому, чтошашлык вместах общественного питания делают наскорую руку. Быстрей, бегом, посетители ждут, горячее сырым небывает, итак далее. Вгостях, конечно, другое дело. Илиузнакомого шашлычника. Ноэта баранина словно таяла ворту, приятно обволакивая язык исоздавая ощущения удовольствия. Похоже, Ашот сегодня превзошел сам себя. Официантка подходила несколько раз испрашивала, нежелаемли мы что-нибудьеще. Намой взгляд, еепереживание занас было совершенно излишним. Смотрела она только наСергея.
        Сочетание ледяной водки схорошо проперченным свежим салатом иотлично приготовленным мясом оказало свое благоприятное воздействие намужские организмы. Теперь можно было ипознакомиться поближе. Внеофициальной, таксказать, обстановке.
        –Агде вы служили, ребята?– закурил Сергей иоткинулся настуле.
        –ВСОБРе. Вседвадцать лет.
        –Элитный спецназ милиции, значит?– понимающе кивнул начальник охраны.– Слышали…федерального подчинения?
        –Да.
        –Ну,чтож, этосерьезно,– он суважением оглядел нас– Видел я ваших вделе.
        Нескрою, мнестало приятно. Конечно, «вделе» он видел явно неименно наш СОБР, анаших коллег, ноэта мелкая деталь немогла испортить общее впечатление. Гдеон именно видел СОБР ивкаком деле, яуточнять нестал. Гденас только неувидишь…
        –Вот, япомню, один раз…– Вовка закатил глаза, ухмыльнулся, подмигнул мне иявно приготовился поведать восхищенному слушателю ужасную историю изсвоего боевого прошлого, имевшую среальностью лишь отдаленное сходство, ноя вовремя пихнул подстолом ногой испросил:
        –Асам-то где служил?
        Цыган поперхнулся ибросил наменя недовольный взгляд.
        –Ненадо оработе, Вовка. Надоело.
        Вовка обиженно засопел ипридвинул салат поближе ксебе.
        –Даособенно инеуспел. Так, несколько лет после училища. Апотом уволился. Сами знаете, чтоунас творилось встране вдевяностые.
        Якивнул иотпил минералки. Обсуждать втакой прекрасный денек гибель Советской армии совсем нехотелось.
        УСергея зазвонил телефон. Онпосмотрел наэкран, хмыкнул ипринял вызов.
        –Сергей, тыгде?– послышался втрубке. Молодой мужской голос был хорошо различим. Япотянулся запомидором.
        –Ужинаю, Эдуард Петрович.
        –Безменя?– капризно поинтересовался голос.
        –Извините, Эдуард Петрович,– искренне извинился наш гость,– ноуменя деловой ужин. Яобсуждаю некоторые детали сместными ребятами. Явам говорил оних.
        Мнепоказалось, чтообаяние Сергея передается поневидимым волнам довольно ощутимо.
        –Ну,хрен стобой,– согласился голос.– Обсуждай. Только мне скучно. Ятоже хочу есть. Пусть меня привезут.
        Явовремя проглотил помидор, атобы, наверное, подавился. Смотреть наСергея я нестал. Отношения начальника охраны сего объектом меня некасались.
        –Сейчас завами зайдет Володя. Ждемвас.
        Сергей отключился, нахмурился, нотутже овладел собой.
        –Вотипознакомитесь сЭдуардом Петровичем. Сейчас он приедет.

* * *
        Вобщем, моиожидания Эдуард Петрович оправдал. Высокий, худой паренек вмайке-безрукавке идраных джинсах появился вдверях. Оншел позалу всопровождении трех здоровых, плотных ребят. То,что они были охранниками, видно было сразу. Парни втакую теплынь оделись влегкие светлые костюмы, ноони нескрывали их плотных фигур истандартного дляохранников поведения. Этопоняли даже кавказцы, сидевшие вуглу. Онизамолчали ицелую минуту наблюдали занеобычной процессией, пытаясь, вероятно, разобраться вситуации. Эдуард Петрович шел вцентре треугольника, образованного охраной, исмотрел подноги. Охрана снами непоздоровалась. Парни молча развернули стулья, каждый вразную сторону, иуселись вокругнас. Один изних уставился прямо накавказцев ипринялся невозмутимо их рассматривать. Отохраны исходила молчаливая угроза действием, даивид уних был соответствующий. Наверняка бывшие борцы иликачки. А,может, идействующие. Один изних демонстративно сунул руку подпиджак ичто-то там поправил. Скорей всего, кобуру скрытого ношения. Намек был вполне понятен. Южные ребята пожали плечами, отвернулись иснова оживленно загудели насвоем.
        Сергей вышел из-за стола иподвинул стул. МысВовкой переглянулись ирешили подняться. Все-таки две «штуки» вдень… Эдуард Петрович несчел нужным подавать нам руки. Онравнодушно мазнул понам взглядом исел.
        Кнам уже летела официантка. Яразозлился, вытащил сигарету ипринялся рассматривать «клиента». УЭдика было слегка вытянутое симпатичное лицо, темные глаза, черные вьющиеся волосы ичистая, ухоженная кожа. Губы его слегка кривились внадменной застывшей усмешке.
        Вобщем, онбыл довольно симпатичным парнем, еслибы неодно обстоятельство. Ионо заключалось втом, чтоон знал себе цену. Знал именно вевро. Ион также прекрасно понимал, сколько стоят окружающие его люди. Наверняка сосвоими сверстниками, такимиже богатыми, какион сам, Эдуард Петрович превращался вкакого-нибудь Эдьку, весело шутил исмеялся. Возможно даже, чтоунего есть чувство юмора икакие-то собственные принципы, совсем неотличавшиеся отпринципов обыкновенного среднестатистического гражданина. Возможно. Носейчас отэтого парня исходили такие флюиды равнодушия ипрезрения, чтоих, наверное, можно былобы увидеть, если прищуриться.
        Голоса я его еще неслышал, нопримерно догадывался, какон будет говорить. Антипатия возникла уменя сразу, хотя никто еще ничего несказал.
        Официантка умчалась сзаказом, находу крикнув кавказцам: «Молодые люди, одну секунду!»
        –Вот,– откашлялся Сергей,– это те самые ребята, окоторых я вам говорил.
        Эдуард Петрович никак неотреагировал насказанное.
        –Налей воды,– отрывисто пробормоталон. Сергей быстро исполнил требуемое. МысВовкой снова переглянулись. Всем было понятно, чтопришел хозяин. Застолом повисло молчание. Пацан пил лимонад, рассматривал зал инепонятно почему брезгливо морщился.
        Сергей едва шевельнулся, ия понял, чтоон ногой толкнул подстолом ногу Вовки. Наверно, попал вболевую точку, потому что Цыган ойкнул ивыплюнул сквозь сжатые зубы еле слышное ругательство. Затем он спохватился иулыбнулся.
        –Намочень приятно свами познакомиться, Эдуард Петрович,– дипломатично начал бывший подполковник.– Меня зовут…
        –Дамне насрать, кактебя зовут,– тихо проговорил сын миллионера. НаВовку он даже непосмотрел.– Важно, какзовут меня. Аоттебя требуется следующее. Найдешь мне проводников вПриэльбрусье. Яхочу там походить.
        Вовка замер. Щеки его покраснели.
        Решение я принял сразу. Тотжалкий внутренний голос, который прошипел мне что-то вроде «Сдурел, идиот, отказываешься оттаких денег, темболее почти что задаром! Потерпи!», язадавил взародыше, исходя избогатейшего собственного опыта. Ну,выже знаете, какэто бывает…например, вамнеобходимо съездить поделам. Надо ехать, авам нехочется. Иэто нелень, апросто какое-то необъяснимое паршивое состояние души. Томление, таксказать. Выберете себя вруки, садитесь вмашину, едете ипопадаете ваварию. Что, вспомнили? Окружающие уверены втом, чтовам просто неповезло, никто незастрахован отслучайности, новы-то знаете, вчем дело, потому что васже предупреждали…
        Воттакоеже ощущение комне пришло после того, какЭдуард Петрович озвучил свое пожелание. Ямысленно плюнул наэти две «штуки». Плюнул сразуже иоднозначно. Спацаном будут одни проблемы, ия серьезно подозревал, чтодаже такое вознаграждение несможет нам компенсировать морального ущерба иглубоких душевных ран. Пусть Вовка наменя необижается, явыхожу изигры. Разумеется, вместе сним.
        –Никаких проблем, Эдик,– я вытер губы салфеткой.– Можешь ходить, гдетебе угодно искем угодно. Нобезнас. Мынедоговорились сСергеем. Передумали, вобщем. Таккакконтракт наработу еще незаключен, ядумаю, обестороны непонесли никаких убытков.
        Эдуард Петрович медленно перевел взгляд наСергея.
        –Этонапарник…э-э…– замялся Сергей.
        –Янапарник Владимира Григорьевича,– любезно помог яему.– Меня зовут Александр Юрьевич. Дляблизких– просто Саша. Нотебе это уже неважно.
        Наследник миллионов принялся меня рассматривать иодновременно соображать, какему поступить. Было заметно, чтоЭдуард Петрович даже несразу сообразил, чтообращаются именно кнему. Один раз он даже оглянулся наохранника. Когда он повернул голову, яоткровенно ухмыльнулся ему влицо.
        –Что?!– свистящим шепотом проговорил пацан. Онвыпрямился икрепко сжал стакан. Еголицо исказилось, словно убанкира, который увидел перед собой злостного неплательщика кредита.
        –Кто?! Ты?! Такой…чтобымне…так говорить?!
        Ион бросил яростный взгляд наСергея.
        –Япроинформировал этих людей, какое положение вы занимаете, Эдуард Петрович,– тихо, ноуверенно проговорил Калашников.
        –Ну,чтовы, Эдуард Петрович,– изуважения кСергею я нестал наглеть,– ненадо так нервничать. Выхотите сказать, чтовы непривыкли котказам? Ничего страшного. Увас все еще впереди.– Якивнул Сергею ипосмотрел наЦыгана.– Всего хорошего. Вовка, тыидешь?
        Цыган секунду подумал икивнул головой. Ярасслабился.
        –Аче утебя заствол? «Макар», чтоли?
        Яобернулся наголос. Один изкавказцев, молодой чернявый парень сгустой кучерявой шевелюрой, вполурасстегнутой белой рубашке, подошел кохраннику истоял перед ним, удерживая равновесие. Охранник смолчал, нобыло видно, какнапряглась его шея.
        Ясразуже понял, чтоситуация дальше будет только накалятся. Пьяному ничего необъяснишь инаместо неусадишь. Вовсяком случае, янеприпомню случая, чтобы хорошо выпивший человек, ищущий приключений, отказался отсвоего замысла. Значит, продолжение знакомства будет веселым. Охранник явно непохож намальчика длявсяческих поручений. Онпокрутил головой, разминая шею, имедленно встал. Накавказца это непроизвело впечатления. Онбыл пьян, арядом сидели его друзья.
        Мнестало неинтересно. Дело шло ксерьезной драке, ия посмотрел навыход, чтобы удостовериться втом, чтоон свободен. Устраивать корриду вкафе– это уже недлямоего возраста. Впрочем, яслукавил. Можно было ипомахать кулаками, нонехватало мотивации.
        Калашников приподнялся ипоправил пиджак. Эдуард Петрович лениво повернул голову, илицо его брезгливо перекосилось, когда он посмотрел напьяного. Сергей, однако, былсерьезен. Если сыну миллионера ничего негрозило, тоего папаша просто выбросит всю охрану наулицу, если те неразберутся быстро иэффективно, тоесть «безпыли ибезшуму».
        –Нучтоты, земляк?– дружелюбно обратился он кпокачивающемуся парню.– Видишь, человек наработе. Аты хочешь напистолет посмотреть. Люди увидят, непоймут, вполицию сообщат. Зачем нам это надо?
        Начальник охраны очень грамотно выстроил свою речь, зачто я мысленно поставил ему жирный плюс. Сергей непроизнес ниодного угрожающего слова, ноясно дал понять, чтовресторане возможно появление стражей порядка. Затем очень дипломатично объединил две компании водну иобозначил общего вероятного противника.
        Еслибы наместе молодого армянина быля, томне вполне хватилобы этого вполне логичного объяснения.
        Ноя находился насвоем месте ипросто ждал, чемже закончится достаточно банальная история– попытка вразумления пьяного. Какправило, заканчиваются они одинаково– избиением одной изсторон. Знали это иСергей, иВовка. Дело было только вовремени. Явдруг понял, почему Сергей выбрал такой мирный поначалу вариант развития событий. Вруках упосетителя, который сидел застоликом неподалеку отнас, появился телефон. Парень сосредоточенно ловил фокус камерой, инаего лице ясно читалось предчувствие блестящего репортажа дляИнтернета.
        Вомне шевельнулось раздражение, какое возникает улюбого милиционера привиде наглого журналиста, особенно втот момент, когда милиционер начинает выполнять свои прямые обязанности. Все, кроме охранника ипьяного, заметили этого невмеру любознательного паренька, исразуже напряглись. Стать героем Ютюба нехотелось никому.
        Сергей, сознавая, чтоего сейчас снимают крупным планом, неторопясь подошел ккавказцу.
        –Давай небудем портить вечер, брат. Япришел сосвоими товарищами отдохнуть иникому немешаю. Поэтому ненадо мешать имне, мыдоговорились?
        Сергей стоял отпьяного нарасстоянии вытянутой руки ивнимательно смотрел ему вглаза, чтобы вовремя заметить вспышку агрессии. Онсделал все правильно, ия поставил ему второй плюс. Однако он допустил ошибку, которую никогда несделает тот, ктоживет наКавказе.
        –Какой я тебе земляк ибрат?– икнул пьяный. Егочерные брови сошлись напереносице.– Тычто, Ваня, рамсы попутал?
        Сергей несколько растерялся. Онсовершенно неожидал, чтоего мирное предложение будет так истолковано, даеще будет сделан упор наслове, которому он совершенно непридал значения.
        Охранник, почувствовав знакомое решение проблемы, слегка пригнулся ишевельнул плечами. Дело явно клонилось кзакономерному финалу, смотреть накоторый мне совсем нехотелось. Скорей всего, охрана Эдуарда Петровича разнесет весь зал, даеще, возможно, применит оружие. Кавказцы вызовут подкрепление. Официанты– полицию. Вобщем, через полчаса этот ресторан будет набит подзавязку, новэтот раз наплыв посетителей совсем непорадует администрацию.
        –Пойдем, Вова,– сказал я тихо иподнялся,– сейчас Эдуарду Петровичу будет совсем недонас.
        Паренек бросил нанас презрительный взгляд, вкотором, однако, мелькнуло опасение. Кавказцы начали неторопливо подниматься, сгрохотом отодвигая стулья. Внезапно их оказалось непять человек, азначительно больше. Откуда взялись остальные, янезаметил. Впрочем, мнебыло уже всеравно.
        –Вова, мыеще успеем натрамвай, если поторопимся.
        Нуи, конечно, совестливый ипорядочный Цыган замялся.
        –Аможет…
        –Нет,– я решительно качнул головой.– Потом папа Эдика все решит запять минут, авот занас никто ислова нескажет. Скорей всего, крайними сделают. Даеще нас снимают крупным планом, незабудь улыбнуться. Пошли, Григорич. Эдик, крепись.
        Вовка вздохнул, ноего голова все еще прекрасно соображала. Недаром заслужбу он два раза был подследствием…такие уроки незабываются.
        Онтоже встал, имы сделали пару шагов квыходу.
        –Володя, дорогой, ятебя совсем неузнал!– раздался голос унас заспиной.– Яеще присматривался, ты, неты…
        Мыоглянулись. Седоватый бритый мужик вотличном костюме вышел изтуалета, вытирая находу руки бумажной салфеткой. Приего появлении развертывание молодых армян вбоевой порядок приостановилось.
        –Здравствуй, дорогой!– протянул он руку Вовке.
        –Левон!– удивился Вовка.– Живой, здоровый?!
        –Живой издоровый– серьезно кивнул армянин.
        –Да…неожидаля. Такты уже…?
        –Потом обэтом поговорим, Володя,– прервал его мужчина.– Тыотдыхаешь сегодня?– ион сделал неопределенный жест всторону сидящего Эдуарда Петровича.– Этотвои друзья?
        –Мм…ну…да!– пробормотал Вовка после некоторой заминки.
        Армянин повернул голову инегромко произнес несколько слов. Пьяный парень трезво посмотрел нанего, ещераз икнул иотошел отСергея. Охранник опустился настул. Армянин пожал мне руку.
        –Уменя сегодня праздник. День рождения племянника. Яхотелбы угостить твоих друзей, Володя. Невозражаймне, ато обидишь.

* * *
        Первые несколько секунд я мучительно соображал, гдеже я нахожусь. Подушка, одеяло…аэто что засиреневые обои? Уменя вродебы светлые…незнакомая комната. Яперевел глаза иувидел сладко спящего Вовку. Тьфуты, черт! Надож так было напиться! По-моему, мыприехали вгостиницу натакси. Илинет? Илинас довез этот самый…какего? Левон? Авот еще коньяк наночь было совсем нежелательно! Ноуж слишком хорошо, былармянский напиток, сволочь…мягкий, какмасло, итакой запах винограда! Яоблизнул губы искряхтеньем поднялся. Старею, чтоли…апочему мы вгостинице? А,да. Вовка незахотел втаком виде показываться дома, вчем я полностью его поддержал. Уважающий себя мужчина непридет всемью пьяным, иначе его сын решит, чтотакое поведение вполне допустимо идлянего. Яувидел настоле начатую «полторашку» нарзана исудовольствием припал кней сухими губами. Теплая вода крупными глотками полилась визмученное горло. Вовка перевернулся надругой бок исбросил подушку напол.
        –Подьем, алкоголик! Половина десятого!
        Подполковник что-то пробормотал иоглушительно испортил воздух. Япоперхнулся, засмеялся, поставил нарзан настол ипобрел вдуш.
        Несколько стаканов крепкого чая вблизлежащем кафе немного привели меня вчувство. Вовка, видимо, всееще боролся спохмельем имрачно болтал ложечкой встакане. Обовсем было переговорено еще вчера, имы просто молчали, совершенно неощущая неловкости. Слишком много времени провели мы вместе, чтобы волноваться из-за таких пустяков.
        –Ну,что, Вова, спасибо завечер. Явчера нерассмотрел, этодействительно армянский коньяк был, ещесоветский?
        Вовка обреченно кивнул головой ипоморщился.
        –Наверное, ядомой. Вариант, конечно, былбы неплохой, ноты уж безобид, работать наэтого пацана я небуду. Ненравится онмне.
        Вовка снова кивнул.
        –Когда ты нарыбалку собираешься?
        Цыган снова помотал головой, нолюбимая тема быстро заставила его собраться смыслями.
        –Наверное, навыходные. Если работы небудет. Может, тысомной?
        –Ой,Вовка, рыбалка– таже пьянка, только врезиновых сапогах! Посмотрим…
        –Данебудем мы пить, Саня! Зачем? Свежий воздух, тишина, вода плещет, изапах пойманной рыбы…а? Апотом ушицу сбацаем! Ясделаю. Спокойно сядем вечерком, ноги вытянем, посмотрим назаходящее солнце, и…
        –Имахнем сто грамм, тыуже это представил?
        –Вотты зараза, Юрич!
        Уменя зазвонил сотовый. Странно…жену я предупредил вчера, уотца был. Даизвонок был отнезнакомого абонента. Придется доставать…
        Яглянул наэкран. Номер был закрыт. Ктоэто ерундой занимается?
        –Да!– резко ответиля.
        –Яговорю сАлександром Юрьевичем Туриным?
        Мужской голос был уверенным, холодным испокойным.
        –Да.
        Янесколько сбавил тон. Малоли…вдруг какая-то официальность. Вжизни недавно ушедшего напенсию мента может всякое произойти. Сроков давности никто неотменял…
        –Говорит Петр Васильевич Ремизов.
        Голос сделал паузу. Янапряг память. Нет, такого человека я незнаю. Видимо, догадавшись обэтом, Петр Васильевич продолжил:
        –Яотец Эдуарда Петровича.
        –А…понятно. Слушаювас.
        Япотерял ксобеседнику всякий интерес ипотянулся зачаем. То,что он так быстро нашел мой телефон, совсем меня неудивило. Япроделывал такие вещи запять минут.
        –Сынмне рассказал овашем конфликте.
        –Никакого конфликта небыло. Стеми ребятами вкафе никто нессорился, умоего друга оказались общие знакомые. Такчто непереживайте.
        Теперь уже взял паузу незнакомый мне Петр Васильевич.
        –Выочем? Какие ребята? Ясейчас овас говорю, Александр Юрьевич!
        –Обомне? Ужя-то точно нессорился свашим сыном! Мыпросто отказались нанего работать, вотивсе. Найдет других. Сергей сэтим справится. Досвидания.
        –Одну минутку, Александр Юрьевич.
        Отец Эдика вложил вэту фразу столько значительности, чтоя невольно придержал палец накнопке отбоя.
        –Ябы мог сделать так, чтомоего сына будут охранять офицеры ФСО, нодляэтого нужно некоторое время. Звонки, согласования, итак далее. Амое время– это действительно время, этодаже неденьги.
        Голос говорившего был достаточно убедительным. Японял, чтоПетр Васильевич неврет.
        –Вымне подходите. Выоба местные, выоба напенсии, выоба служили вмилиции.
        –Большое спасибо, Петр Васильевич, ноя уже сообщилвам…эээ… нашу снапарником точку зрения.
        –Данебудь ты сукой, Саня,– вдруг устало сказал Петр Васильевич.– Пойми меня правильно. Если Эдуард там что-то наговорил, необращай наэто внимания. Молод онеще. Тыже сам отец, наверное, всепрекрасно понимаешь. Ия волнуюсь засына. Серега, конечно, парень хваткий, ноон невладеет обстановкой. Кавказ– это неМосква.– Петр Васильевич вздохнул.– Соглашайтесь. Сергей позвонит днем.
        Втрубке раздались гудки отбоя.

* * *
        Длявсей нашей веселой компании пришлось нанимать «Газель». Внее набросали кучу всяких сумок ирюкзаков чутьли недосамого потолка. Было такое впечатление, чтомы собрались провести вгорах неменьше полугода. Новсе оказалось гораздо проще. Дело было втом, чтоЭдуард Петрович несобирался кушать наприроде стандартный «завтрак туриста». Емуподавай мраморную консервированную телятину икопченых омаров. Всумках были еще какие-то деликатесы, ноя незапомнил их названий. Меня поразило обязательное наличие именно мраморной телятины. Надоже… Иеще унас была переносная мини-сауна дляодного человека. Длякого именно– догадаться было нетрудно. Всеэто мне рассказал припогрузке здоровый амбал Витя, который совмещал сразу две обязанности– повара иохранника.
        Практически вся ресторанная компания была всборе. Молчаливый сынок миллионера, умеющий каким-то особенным образом смотреть сквозь собеседника, триохранника, Сергей, Вовка ия.
        Мыкое-как расселись, итяжело груженная машина покатилась понаправлению кГлавному Кавказскому хребту.
        Описывать горы я небуду. Янеумею. Лучше прочитать обэтом уЛермонтова. Скажу лишь одно– горы любого человека заставят задуматься овечности. Иосвоей собственной ничтожности. Даже море так неугнетаетнас. Возможно, этопроисходит потому, чтомы нерыбы, инам даже вголову непридет соревноваться срыбами. Мысразу понимаем, чтоморе– это нечеловеческая стихия. Жить там невозможно, инас туда нетянет.
        Горы– другое дело. Мысмотрим наних ипонимаем, чтосмотрим наисторию. Очертания пиков практически неменяются сотни лет. Гигантские вершины самыми причудливыми очертаниями врезаются внебо. Икамни молчаливо усмехаются тебе прямо влицо. Нучто, сможешь, спрашиваютони. Сможешьлиты, муравей, забраться сюда? Безвертолетов исамолетов, безверевок, карабинов истраховок, рассчитывая только насвою силу рук иног? Сможешь, червяк? Иты схолодеющим сердцем понимаешь, чтоникто несможет. Никто вэтом мире.
        Лично меня горы дисциплинируют.
        ВВерхнем Баксане мы свернули и, проехав пару километров погрунтовке, остановились перед висячим мостиком. Бурная речка глухо шумела внеглубоком каменистом овраге, заросшем орехом иможжевельником. Возле моста уже стоял автобус стуристами. Дальше добазы надо было идти пешком. Туристы быстро ивесело выгружали свои вещи. Бородатые ребята ссобранными назатылке волосами галантно предлагали свои услуги дамам, мужественно хватаясь заих рюкзачки. Яприсмотрелся. Обычная молодежная компания, симпатичные ипривлекательные рожицы, немного непривычный дляКавказа окающий ислегка протяжный выговор, смех ишутки. Авот всторонке деловито собираются бывалые. Трипарня иодна девушка, сухощавая инекрасивая, вношеной иудобной одежде, молча готовили свои огромные рюкзаки дляпереноски. Долагеря было около пяти километров, иих надо было преодолевать пешком.
        Должно быть, наша экспедиция произвела несколько странное впечатление, потому что все замолчали ипринялись нас рассматривать. Эдуард Петрович стоял, засунув руки вкарманы, вдорогой яркой экипировке, наверняка купленной где-нибудь воФранции, ищурился, разглядывая холмы, покрытые буковым лесом. Захолмами вголубоватой дымке поднималась громада Кавказского хребта. Триохранника-амбала нагружались вещами, словно вьючные верблюды. Сергей взял вещей поменьше. Яповел плечами, ощупал лямки рюкзака, висевшего заплечами, попривычке подпрыгнул несколько раз иоглянулся. Вовка впотертом камуфляже стоял рядом.
        КЭдуарду Петровичу подошла миленькая стройная блондинка вкрасной курточке.
        –Приветик,– улыбнулась девушка,– классный костюмчик!
        Охрана сразу напряглась имоментально образовала кольцо вокруг Эдика. Этовыглядело несколько комично. Огромные мужики срюкзаками сгрудились возле симпатичного, совсем нестрашного навид молодого парня.
        –Привет, крошка,– усмехнулся Эдик,– ты права. Это«маверик». Аты, явижу…
        –Ая одела, чтопопроще,– совсем несмутилась девушка,– авы тоже снами?
        –Мы?– недоуменно оглянулся парень, нопотом сообразил.– Нуда. Ятоже свами. Аэти вот,– он кивнул головой внашу сторону,– сомной.
        Япоморщился, новспомнил опросьбе Петра Васильевича. Сергей сделал незаметный знак, иохранники отступили. Если блондинка что-либо изаметила, тонеподала виду.
        –Какие серьезные мужчины,– оглянулась девушка.– Аменя Света зовут.
        Иона протянула ладошку.
        –Эдик,– улыбнулся миллионер.– Меня зовут Эдик.
        Улыбка унего получилась хорошая.

* * *
        Пришлось ждать, пока туристы перейдут мостик. Люди переходили его поодному, потому что само сооружение, оставшееся еще ссоветских времен, угрожающе раскачивалось ивибрировало подногами. Девчонки повизгивали, парни шумно их подбадривали. Япрошел сразу замолодежью. Страховочный трос, который тянулся сбоку, былслабым подспорьем, поэтому рассчитывать надо было наобычную осторожность ивнимательность. Если идти помосту достаточно медленно, топроблем спереходом недолжно возникнуть.
        Перебравшись надругую сторону, явытащил сигарету иотвернулся. Смотреть начеловека, когда он идет помосту илипоузкой тропинке, вгорах нерекомендуется.
        Отчаянный женский визг врезался мне вуши. Яразвернулся иуспел лишь увидеть, какчто-то огромное полетело вреку смоста. Потом раздался шум, словно вводу упал мешок, набитый вещами. Намосту качался Эдик, ухватившись двумя руками затрос, аСвета повисла нанем, обхватив заталию, ивизжала.
        Яподбежал ккраю оврага.
        –Чтослучилось?!– заораля, приставив ладони рупором корту.
        –Витька сорвался вречку!
        Сергей, ухватившись закусты, заглядывал вовраг, пытаясь понять, чтоже случилось сохранником.
        –Эдик!– снова заораля.– Недергайся! Сейчас мост перестанет качаться, недергайся! Спокойно! Аты, дура, перестань орать!
        Ясорвал бухту веревки сплеча ибросил один конец вовраг.

* * *
        Парень вмокрой одежде лежал натраве и, сцепив зубы, смотрел внебо. Язабинтовал его разбитую руку иногу, быстро определив, чтоони неимеют переломов. Ноэто были внешние повреждения, видимые глазу. Новот внутренние…все-таки ударился он очень сильно, хоть массивный рюкзак спас его отвозможной травмы позвоночника. Охранник упал наспину, перевернувшись ввоздухе, подчиняясь неотвратимому закону падающего бутерброда.
        –Ну,Витя, какты?– наклонился кнему Сергей.
        –Хреново,– я прикурил сигарету.– Идти он неможет. Этопервое. Второе– его надо отправлять обратно, вгород. Тамсделают рентген иточно определят, какон. Итретье– один он несправится. Емунужен помощник.
        Сергей вопросительно посмотрел набосса. Эдик оттопырил губу иотвернулся.
        –Андрей!– принял решение начальник охраны.– Бери Витю иосторожненько топайте обратно через мост вавтобус.
        –Эдик!– оглянулсяя.– Видишь прямую ветку? Да,вот эту. Срежьее. Надо зафиксировать Вите конечности. Малоли…Вовка, дайему нож.
        –Кто? Я?– оторопело уставился наменя Эдик.– Тысдурел?
        Явздохнул ипомотал головой.
        –Вовка, сделай.

* * *
        Япроследил, какАндрей осторожно переправил Витю через мост, сплюнул ипоправил рюкзак. Эдик необращал нанас никакого внимания. Оноживленно болтал сдевушкой, иони иногда смеялись, вызывая вомне глухое раздражение.
        –Пошли,– буркнуля, отвернулся ипервым зашагал вгору понатоптанной широкой тропинке.
        Солнечные лучи пробивались через разлапистые густые ветки. Кое-где накоре деревьев были видны прозрачные потеки смолы. Сильный запах хвои был настолько ощутим, чтоказался специально разбрызганным повсюду. Некстати вспомнился Новый год.
        Настроение было испорченным. Конечно, явкакой-то мере ощущал свою вину перед упавшим парнем, хотя понимал, чтотакая случайность могла произойти слюбым.
        «Астобой она могла произойти?»– вдруг спросил меня мой неприятный внутренний голос. Яответил нанего быстро, иответ мне непонравился.
        Ясбавил шаг иподождал Сергея, который шел последним.
        –Серега, тывидел, каквсе произошло?
        Угрюмый Сергей помотал головой.
        –Тыже запретил смотреть нато, каклюди переходят мостик.
        –Всеправильно, взгляд мешает,– поморщилсяя.– Ясейчас необэтом. Почему Эдик оказался намосту неодин?
        –Ну,во-первых, поинструкции Эдуард Петрович неможет оставаться один!– Онподнял голову истрого посмотрел наменя.– Этообязательное условие! Темболее втаком опасном месте!
        Явздохнул.
        –Аесли ему втуалет надо, онтоже туда сохраной ходит?
        –Э…– скривился Сергей,– туалет перед этим осматривают.
        –Сэтим понятно. Акакдевчонка там оказалась?
        –Эдуард Петрович предложил ей помочь перейти мостик.
        Явздохнул еще раз. Идиоты…
        –Что, Витя сам сорвался? Неужели он так глуп, чтопринялся раскачивать мостик?
        –Незнаю…я видел только, какдевчонка сначала схватилась заВитю, онпотерял равновесие, рука сорвалась строса, онповис надречкой…ну инеудержался.
        –Эдик первый шел?
        –Нуда. Девчонка заним, аследом Витя.
        Язадумчиво потер переносицу.
        –Апочему она непобежала кЭдику, когда поняла, чтонамосту неудержится? Ведь Витя был сам нагружен подсамую завязку?
        Сергей пожал плечами. Япокачал головой иподумал, чтодопустил ошибку. Надо было все-таки поговорить сохранником, невзирая наего состояние. Атеперь уже поздно.
        Света шла потропинке впереди, весело щебетала идоверчиво прижималась кЭдику. Атот привсяком удобном случае обнимал ее заталию.
        Япробежался поее фигурке совсем иным взглядом иотметил, чтоона сложена достаточно спортивно. Несексуально, аименно спортивно. Идвигается хорошо, пластично инепринужденно. Девочка ловко переставляла ноги идаже неспоткнулась окорень, накоторый налетел Эдик. Этособытие почему-то страшно развеселило молодых людей, иСвета звонко рассмеялась навесь лес.
        «Незабивай себе голову, произошедший случай совершенно случаен,– подумаля.– Девчонка здесь нипричем». Ноуспокоения эта мысль мне непринесла.

* * *
        Понимание красоты природы заложено внас генетически. Мывосторгаемся мягкими ландшафтами средней полосы, нопочему-то гигантские дюны пустыни нас оставляют совершенно равнодушными. Наверное, человек моментально понимает, чтовыжить можно только встрого определенных местах. Например, возле воды илеса. Вода жизненно необходима, алес гарантирует наличие добычи итоплива длякостра. Втаком уголке природы можно вырастить неодно поколение, ипоэтому он является единственно красивым ипритягательным.
        Альпийский лагерь был красив. Группа деревянных крашеных домиков компактно расположилась наберегу чистой мелкой речки. Посторонам лагеря поднимались отлогие хребты, полностью покрытые лесом. Надхолмами громоздились белоснежные вершины. Контраст цветущего зеленого леса ибелых вечных снегов невольно приковывал взгляд.
        Лагерь открылся сразу, кактолько наша группа поднялась напригорок. Солнце стояло взените, ивода поблескивала наперекатах.
        –Ухты!– Света даже взяла Эдика заруку.– Какая прелесть, да?
        Яостановился позади столпившейся группы иперевел дыхание. Лагерь неремонтировался уже лет двадцать, иобщее состояние домиков поддерживал бодрый еще Михалыч, сочетавший водном лице плотника, столяра, штукатура, каменщика иодновременно сторожа.
        –Света, вамтуда,– я показал пальцем.– Видите большой домик сжелтой крышей? Тамсейчас руководитель заезда распределяет вашу группу.
        –Проводи, Эдик!– повернулась девушка кпарню.
        –Анам туда,– кивнул я всторону.– Возле речки домик. Этолюкс. Тамимеется душ итуалет.
        Света сдосадой посмотрела наменя, надула губки иповернулась, чтобы уйти.
        –Заходи комне вечером, Светуля!– помахал ей рукой Эдик.– Шампанским угощу! Отметим наш первый день!

* * *
        Мужчина средних лет, снеприятным худым лицом, накотором выдавались скулы, ссобранными назатылке рыжеватыми волосами, сухощавый иподтянутый, одетый впотертые джинсы ибрезентовую ветровку, открыл дверь Светиной комнаты. Оноглянулся перед тем, какпереступить порог. Света вхалате сидела накровати ирасчесывала мокрые волосы. Онабросила навошедшего равнодушный взгляд ипродолжила заниматься своим делом. Мужчина плотно закрыл дверь, прошел вкомнату исел настул.
        –Ну,какдела?– тихо спросил мужчина ипосмотрел надевушку.
        –Вдуш надо идти через весь лагерь. Вода холодная! Даеще дверь вкабинке незакрывается!
        –Неговори глупости,– сказал также тихо мужчина, иего челюсти сжались. Света еще немного помолчала, потом совздохом отложила расческу.
        –Пригласил меня сегодня вечером.
        –Этохорошо,– сказал гость, иглазаего, доэтого холодно смотревшие наСвету, слегка оживились. Онотвернулся изадумался. Молодая женщина несколько секунд рассматривала его резкий профиль, чем-то похожий настервятника, потом снова взяла расческу.
        –Этохорошо…– еще раз рассеянно повторил мужчина икивнул.– Сделаем так. Тыпойдешь кэтому пижону. Естественно, онзахочет стобой.
        Здесь он усмехнулся исделал паузу, ожидая, видимо, реакции девушки. Нота сосредоточенно смотрелась взеркало, занятая своей внешностью.
        –Онвыгонит всю охрану всоседнюю комнату, асам займется стобой сексом. Япостараюсь уложить всех его людей. Потом забираем пацана иуходим.
        –Ночью?
        –Конечно. Зачем терять время? Авозле моста нас будет ждать машина. Ясейчас позвоню клиенту, ион все организует.
        –Мневсе равно.
        Мужчина хищно улыбнулся.
        –Тытолько непровали все дело. Оттого, какты будешь ему давать, зависит моя часть операции. Хорошо ему дашь– получишь витоге приличную сумму. Гораздо больше той, которую ты зарабатывала заночь.
        Удевушки дрогнули губы, онахотела что-то сказать, носмолчала.
        –Даябы, наверное, исамбы ему отдался затакие деньги.
        Мужчина встал, отодвинул стул инаправился кдвери.
        –Дуракты, Стас,– вздохнула Света.
        –Яприду кдомику вполовине одиннадцатого вечера. Вэто время он должен забыть обовсем насвете изаниматься толькотобой. Водиннадцать влагере выключают электричество. Втемноте я несмогу стрелять. Тебе все понятно?
        Света кивнула.
        –Вспомни свое прошлое. Оттвоего умения проститутки зависит наш конечный успех.
        Стас потянул насебя дверь, высунул голову вкоридор, осмотрелся ивышел.
        –Сволочь,– процедила ему вслед сквозь зубы девушка.

* * *
        После бани мы пили чай. Сауна вальплагере, конечно, была дороговатой, ноСергей платил завсе. Всянаша компания была всборе, несчитая Эдика. Онзаперся вкомнате, которую делил сохранниками, ссегодняшней знакомой ивключил музыку погромче. Мне, вобщем-то, было наплевать наего шалости, дело молодое, новот охранники толкались унас, недавая полностью расположиться.
        Вовка шумно отхлебнул изметаллической кружки икрякнул.
        –А,может, надо…?– ион посмотрел наменя.
        –Ненадо, Вова. Завтра намаршрут.
        –Ну,посто грамм хотябы?
        Япокачал головой. Вовка досадливо цокнул. Охранники дисциплинированно промолчали.
        –Через полчаса выключат генератор,– я глянул начасы.– Оначто, тамсобирается навсю ночь оставаться?
        Сергей пожал плечами.
        –Аспать вы где будете? Здесь ведь всего две кровати.
        Плотный русоволосый Сашка, мойтезка, махнул рукой.
        –Дамы привычные, Саня. Можем инаполу переночевать. Только что-нибудь подголову подложить.
        –Мда…ичасто он так свами поступает?
        Сашка посмотрел насвоего шефа. Тотсделал нейтральное лицо. Охранник отвел взгляд.
        –Нефонтан, прямо скажем.– Янепостеснялся выразить свою мысль.– Японимаю, чтозате деньги… кстати, осумме неспрашиваю, нодумаю, онадостаточная…можно вытерпетьвсе, чтоугодно, нокогда это всистему входит…
        Сергей вздохнул ипотянулся ксигарете. Было заметно, чтоэти ребята явно нежелали говорить овсех прелестях службы вличной охране миллионера.
        –Дело хозяйское, конечно, ноябы так врядли смог.
        Сергей бросил наменя тяжелый взгляд, ия вовремя остановился. Ктоя такой, чтобы учить этих парней жизни? Вконце концов, всевзрослые люди, икаждый сам выбирает себе начальника.
        Яснова посмотрел начасы ипокачал головой. Через двадцать пять минут надо было ложиться спать.

* * *
        Елеразличимая втемноте мужская фигура свернула стропинки, которая вела косвещенному домику-люкс, инырнула загруду валунов, слабо белеющих втемноте возле речки. Стас вытащил из-за пазухи брезентовый прямоугольный чехол, оглянулся наокна, распаковал чехол, ипринялся собирать оружие. Онбыстро соединил ствольную раму сприкладом, привинтил длинный глушитель, исмягким щелчком вставил вгнездо магазин. Затем он осмотрелся, коротко вздохнул, слегка пригнулся ибесшумно стал подбираться кокну.

* * *
        Сашка рассказывал какую-то историю отом, какон работал вышибалой вночном клубе икакон один раз видел, какодин чудак наспор выпил тридцать две бутылки пива всего лишь заодин час. Мнелень было спорить, ия его неперебивал. Может быть, Сашка иневрал. Если есть спортивные чемпионы, топочему неможет быть имастеров попоглощению алкоголя?
        Сергей очем-то задумался икрепко сжал свою кружку. Вовка неспешно возился возле рюкзака, раскладывал постель. Авомне нарастало глухое раздражение. Взрослые мужчины покорно ждут, пока начинающий Казанова удовлетворит свои низменные страстишки, сжалится надними ипустит их ночевать вкомнату. Япосмотрел наугрюмого Сергея, затушил сигарету, иподнялся.
        –Пойду-ка я втуалет. Много чаю сегодня выпили.

* * *
        Стас изтемноты вприцел осмотрел ярко освещенную комнату. Стрелок стоял неподалеку отокна, вгустой жесткой траве, недалеко отречки, ибыл практически незаметен вомраке ночи. Стас неспеша пересчитал людей вкомнате иудовлетворенно кивнул головой.
        Всередине лагеря, там, гденаходилась котельная икухня, звенела гитара. Внескольких домиках играли магнитофоны, ивкавказскую густую ночь изоткрытых окон выливалась какофония звуков. Где-то громко смеялись женщины. Этотуристы, согласно незыблемой традиции, праздновали первый день вгорах. Стас совершенно неопасался, чтоего заметят. Онбыл одет вовсе черное иуспелбы заметить любого, ктопоявится натропинке.
        Никто даже инеобратит внимания нахлопок пробки открываемого шампанского. Звук выстрела специальной снайперской винтовки полностью растворится вшуме всеобщего веселья.
        Стас глубоко вдохнул изадержал дыхание. «Птичка» прицела остановилась нарослом седом мужике, прямо наего виске. Мужик сидел напротив окна, вглубине комнаты, икурил. Снайпер плавно потянул заспуск.

* * *
        Наменя никто необратил внимания. Явышел, плотно прикрыл засобой дверь ипрошел покоридору доконца, гдезауглом находился лучший номер альплагеря. Наклонил голову иприслушался. Сквозь мелодичные аккорды какой-то попсовой группы пробивались другие звуки, свидетельствующие отом, чтопарень идевушка общаются между собой довольно тесно, гораздо теснее, чемэто принято после получасового знакомства, ичто это общение доставляет им удовольствие. Намиг вомне шевельнулось нечто, напоминающее мужскую солидарность, ноя усилием воли прогнал это чувство ипостучал вдверь костяшками пальцев. Стучать пришлось несколько раз. Музыка стихла, иголос Эдика произнес:
        –Вали отсюда! Ещераз постучишь, вперед ногами вынесут!
        –Открой, Эдик!– сказал я вщель между дверью истарым рассохшимся косяком.
        –Эдик, тыкуда?!– послышался голос Светы.– Неуходи!
        –Ясейчас– ответил ей уверенно пацан.– Ябыстро разберусь. Сейчас только своим болванам скажу. Кого они там пропустили…
        Пополу шлепнули босые ноги.
        –Эдик!
        –Заткнись!
        Ячуть отступил отдвери. Ктоего знает, этих молодых, юных продолжателей дела своих отцов… судя повсему, паренек был крайне раздосадован моим визитом невовремя. Может исразу ударить. Аполучать плюху отсына богатея, пусть даже ивходившего втридцатку журнала «Форбс», мнесовсем нехотелось.
        Щелкнул замок, идверь открылась.
        –Этоты?!– непомерно удивился Эдик. Онбыл водних джинсах безмайки. Взлохмаченные волосы комично торчали назатылке.
        –Я.
        Пару секунд парень напряженно размышлял. Инаконец-то сообразил. Поего взгляду я понял, чтоон ждет сообщения минимум оначале третьей мировой. Ничто другое, какон считал, небыло столь важным, чтобы лишать его заслуженного отдыха.
        –Что-то случилось?– брезгливо оттопырил губы Эдик.– Агде Сергей?
        –Ничего особенного неслучилось,– улыбнулся я миролюбиво.– Просто всем пора спать. Завтра намаршрут. Итебе, инам. Кстати, ией тоже.
        Якивнул заспину Эдика.
        Парень опять принялся пристально меня рассматривать. Видимо, сэтим предложением кнему обращались только вглубоком детстве, ион отвык отподобного обращения.
        –Тыпришел сюда, чтобы сказатьмне, чтобы я лег спать?– навсякий случай уточнилон. Похоже, Эдик здорово засомневался вмоих умственных способностях.
        Мненадоела эта комедия. Сопляк…
        –Ану-ка, бегом!– зашипеля.– Девчонку домой! Еепроводят! Самвпостель!
        Похоже, сЭдиком так давно неразговаривали. Глаза унего стали круглыми отбешенства.
        –Ахты, сука…– пробормотал он ислегка отставил свою правую ногу назад. Янавсякий случай смотрел ему вобласть пупка, и, конечноже, уловил это движение. Похоже было нато, чтоон собрался меня бить. Такпереносят вес тела длялучшей устойчивости вмомент удара. Янеколебался нисекунды. Эдик уже сжал правую руку вкулак истиснул зубы. Соревноваться сним взнании иназвании приемов карате, которые он собрался использовать, мнекак-то нехотелось. Поэтому я безвсяких затей просто двинул его кулаком воткрытое солнечное сплетение. Нопроделал это гораздо быстрее, чемон.
        Эдик хватанул ртом воздух иопустился наколени. Причем совершенно беззвучно. Яудержался отрубящего удара ребром ладони поего упругой шее, ивовремя.
        –Саня, тыгде?– громко спросил заповоротом коридора Сергей.– Вышел, чтоли?
        –Здесья, Серега…вот что-то Эдуарду Петровичу плохо стало.
        Сергей вдва прыжка оказался рядом.
        –Чтосним?!– выдохнул он иловко перевернул парня наспину.– Что?!
        –Наверное, давление прыгнуло,– пожал я плечами ипохвалил себя запредусмотрительность.– Акклиматизация еще незакончилась.
        Сергей перевел дух ибыстро окинул взглядом тело Эдика. Никаких повреждений нанем небыло.
        Эдик уже самостоятельно перекатился набок. Вего легкие, скованные болевым шоком, начал поступать воздух. Через минуту он уже встанет наноги.
        –Аты… какздесь…– посмотрел наменя Сергей.
        –Вставайте, Эдуард Петрович,– наклонился я надЭдиком.– Инепугайте меня так больше. Чтоже вы так?
        Впроеме двери появилась Света. Онабыла вджинсах икуртке. Девушка окинула равнодушным взглядом лежащего Эдика, досадливо щелкнула языком ишагнула вкоридор. Вслед ей никто непосмотрел.

* * *
        Когда мужик внезапно встал ивышел, Стас сжал челюсти иотпустил спусковой крючок. Затем посмотрел начасы. Время унего еще было. Онхотел было перестрелять всех оставшихся вкомнате, нопотом передумал. Охрану сына олигарха, который контролировал четверть всего производства минеральных удобрений вРоссии, составляли профессионалы, анекачки, набранные вспешном порядке прямо изспортзала. Неизвестно, какповедет себя бывший мент, увидев повозвращении изтуалета (аСтас здорово надеялся, чтомужик пошел втуалет искоро вернется) полную комнату трупов. Этообычный человек впадет вступор иначнет бессмысленно озираться посторонам, авот мент, скорей всего, сразуже предпримет быстрые ирешительные действия. Ивозможность промаха сразуже возрастает. Поэтому снайпер решил нерисковать иподождать этого седого. Пусть поживет еще несколько минут.
        Носедой невозвращался. Издомика он невыходил, и, следовательно, засел наунитазе. Стас шепотом выругался иобозвал седого «засранцем». Нодалее все пошло еще хуже. Изкомнаты вышел начальник охраны, тот, которого снайпер опасался больше всего икоторого необходимо было ликвидировать впервую очередь. Стас снова глянул наслабо светящиеся стрелки нациферблате наручных часов. Через пять минут выключат свет. Конечноже, бывший мастер спорта побиатлону управится снесколькими целями изанесколько секунд, новедь дляэтого необходимо их собрать хотябы водном месте. Стас уже почувствовал, чтосегодня унего такой возможности небудет. Онусилием воли подавил приступ ярости, потому что знал поопыту, чтозлость хороша надистанции, аненалинии огня, иснова вскинул винтовку. Бороться надо допоследнего, допоследней секунды, иэто понимание он тоже приобрел вспорте.
        Света толкнула дверь ивышла надеревянное крыльцо. Старые доски скрипнули подее ногами. Девушка постояла немного, сделала пару глубоких вдохов ивыдохов, азатем поморгала, чтобы глаза ее привыкли ктемноте. Лагерь постепенно затихал. Света подняла голову. Насовершенно чернильном небе тысячами огоньков сияли звезды. Здесь, вгорах, ониказались особенно крупными ияркими. Холодный воздух проник подлегкую куртку, иСвета зябко повела плечами.
        Из-за груды валунов поднялась темная фигура. Мужчина тихо окликнул девушку поимени иподошел кней.
        –Чтотам произошло?– спросил Стас ивскинул левую руку, чтобы посмотреть начасы. Вправой он держал легкую винтовку соптическим прицелом.
        –Сейчас выключат свет. Проклятье!– оглянулся наосвещенные окна Стас.– Яуже неуспею!
        Девушка молча смотрела нанего. Ееглаза ничего невыражали.
        –Потом расскажу,– негромко произнеслаона.– Пошли отсюда.

* * *
        Будильник я неставил. Всяпрелесть сна налоне природы, кроме наличия чистого воздуха, заключается еще ивтом, чтопробуждение происходит естественно. Человека может разбудить илисвет солнца, илиптицы.
        Резкое чириканье заставило меня поморщиться иоткрыть глаза. Вкомнате стоял предрассветный сумрак. Вовка лежал наспине соткрытым ртом имерно храпел. Странно, ноего храпа я вообще неслышал. Япотянулся иулыбнулся, вспомнив перекошенное лицо Эдика. Почему он вчера непожаловался Сергею?
        Ятихо, чтобы неразбудить Вовку, оделся ивышел наулицу. Весь лагерь еще спал. Всевокруг, крыши домиков, трава, тропинки между домиками, икамни возле реки были влажными. Утренняя роса еще несошла. Неяркие лучи солнца уже показались из-за горной цепи, новоздух еще ненагрели. Птицы возились ичирикали вмокрых ветках кустарника.
        Янагнулся, провел ладонями потраве исудовольствием умылся. Внос ударил резкий запах свежей зелени. Роса лежала натраве ровным слоем, серебрясь всвете начинающегося дня. Инаэтом фоне была еле заметна цепочка следов втраве. Еслибы неночная роса, которая покрыла траву сразуже после того, какпоней прошел человек, тоябы ничего незаметил. Свосходом солнца трава выпрямится, ислед исчезнет. Яостановился. Ктоэто мог подойти ночью нарасстояние трех метров кнашему окну инаблюдать занами? Какой-нибудь извращенец? Снежный человек? Илитурист, решивший поглазеть нато, какнесколько здоровых мужиков пьют чай? Яповернул голову. Какиследовало ожидать, следы выходили напосыпанную щебнем тропинку иисчезали. Вомне шевельнулось неприятное чувство. Если я незаметил этого человека, тоя должен был его почувствовать. Старею, чтоли? Япомотал головой, вздохнул ипобрел ктурнику.

* * *
        Стас поднялся покрашеным деревянным ступенькам встоловую итолкнул дверь. Встоловой было шумно. Стас потянул носом иусмехнулся. Этот запах напомнил ему молодость, которую он провел вспорте. Также пахли все столовые вовсех городах, вкоторых он успел побывать. Этот запах был также привычен инеотделим отбиатлона, какизапахи лыжной мази. Стас нашел взглядом Лену, стоящую вочереди, взял красный поднос сщербинками покраям ивстал вслед заней.
        –Девушка, дайте мне хлеб, пожалуйста,– обратился он кЛене. Когда Лена протянула ему плетеную корзинку сломтями хлеба, онслегка наклонился кней итихо проговорил:
        –Мненочью позвонили. Попросили оружие неприменять. Этоопасно. Вчера вреспублику прибыло несколько групп московских оперативников ФСБ.
        Лена взяла компот сраздачи инеловко, состуком, поставила насвой поднос. Компот плеснул ей наруку.
        –Спокойно,– также тихо пробормотал Стас.– Этонепонашу душу, авсвязи собострением оперативной обстановки.
        –Молодые люди, незадерживайте!– громко обратилась кСтасу полноватая крашеная блондинка вобтягивающем спортивном костюме.– Видите, завами еще очередь стоит? Потом наболтаетесь!
        –Извините!– сердечно улыбнулся ей Стас ипододвинулся кЛене. Некрасивая блондинка отвернулась отнего ипринялась совершенно непринужденно обсуждать сподругой, сидевшей уокна вуглу, предстоящее меню завтрака.
        –Придется искать другие методы,– чуть громче проговорил Стас вухо девушке.– Стрелять нельзя. Четыре трупа водной комнате– это слишком. Вдругое время наэто ивниманиябы необратили, новдруг москвичи начнут копать…азачем нам лишние проблемы…
        Онрассеянно взял тарелку сподгоревшим шницелем, вдруг поднес кносу, понюхал ислегка улыбнулся.
        –Какнасборах,– пробормоталон.– Слушай, янезнаю, чтоделать…я ведь только стрелять умею.
        –Придумаем что-нибудь,– Лена наморщила лоб иприкусила губу.– Сбегай замоей сумкой. Онавшкафу внизу лежит.

* * *
        После завтрака мы начали собираться. Пожеланию Эдика, которому вчера днем я обрисовал несколько возможных маршрутов, мысегодня шли посмотреть накаскад красивейших водопадов километрах втрех отлагеря.
        Быстро уложив рюкзак, явышел наулицу покурить перед дорожкой.
        Натропинке показалась фигура спешащего охранника. Оноставался охранять вещи, пока вся группа завтракала, ивот теперь торопился обратно после столовой.
        –Утебя все уложено, Саня?– спросил я тезку.
        –Да,конечно, Александр Юрьевич,– ответил слегка вспотевший отбыстрого шага охранник, поднялся накрыльцо ивдруг остановился. Вживоте унего громко забурчало.
        Ядаже неулыбнулся ивнимательно посмотрел напарня. Бурчание вживоте перед долгим пешим переходом обычно несулит ничего хорошего.
        Саня непроизвольно ойкнул иобернулся. Язаметил его бледное лицо иуже ненашутку встревожился. Саня вдруг согнулся впоясе.
        –Бегом втуалет!– приказал я ипроводил взглядом его моментально исчезнувшую фигуру. Ондаже неуспел захлопнуть засобой дверь.
        Ясделал глубокую затяжку ивнимательно прислушался ксвоим ощущениям. Вроде все было впорядке…чтоже тогда сохранником? Ведь он ел тоже самое, чтоия.
        Ябросил сигарету вурну, изадумчиво поднялся накрыльцо.
        –Вовка, тыкаксебя чувствуешь?– спросил я уширокой спины всиней куртке. Вовка застегивал рюкзак.
        –Плохо!– пробурчалон.
        –Тоесть как?!– я обошел его ивстал прямо перед ним.– Чтослучилось?!
        –Если я сегодня невыпью вечером, тоуменя остановится сердце,– проворчал мой друг инаконец-то застегнул горловину рюкзака,– здесь слишком много кислорода, тынезамечаешь?
        Яшумно выдохнул. Изтуалета донеслись специфические звуки, говорящие ополном расстройстве желудка.
        –Ктоэто там обделался?– усмехнулся Вовка.
        –Сашка, охранник,– медленно ответиля, думая освоем.– Пошли наулицу, сейчас остальные выйдут.

* * *
        Стас смотрел вокно намедленно уходящую вгоры группу, состоящую изчетырех мужчин. Потом он поднял спола заранее подготовленный рюкзак, ледоруб, перекрестился ивышел.
        Ондвинулся сначала поширокой нахоженной тропе, которая служила главным проспектом вальплагере ивыводила маршруты кгорам. Затем он направился кхолмам, которые тянулись параллельно тропе, иподнялся нагребень. Уженаверху Стас огляделся изаметил бредущих внизу людей. Онвытер пот, набросил капюшон наголову, потому что свежий горный ветер был довольно ощутим, иосмотрелся. Какон ипредвидел, цепь холмов упиралась вмощные скальные образования, аэто значило, чтодолгое преследование группы становилось невозможным. Собвалом следовалобы поспешить. Инайти дляэтого подходящее место.

* * *
        Мышли подну котловины. Набитая тропа змейкой крутилась между огромных валунов, покрытых мхом, слегка поднималась иопускалась наскальных неровностях. Ветер дул влицо. Всинем небе парили две точки.
        –Орлы,– кивнул я ипоказал пальцем.
        Эдик остановился изапрокинул голову.
        –Ухты!– искренне удивилсяон.– Ая думал, чтоэто вороны.
        –Ворон здесь нет.
        –Никогда вжизни невидел живых орлов.
        –Здесь они невклетке. Онинаохоте.
        Эдик продолжал смотреть вверх. Шедший позади нас Вовка догнал его иостановился.
        Эдик рассматривал медленно парящих птиц. Онибыли настолько четко видны, чтобыло заметно, какветер треплет перья наих крыльях.
        Яхмыкнул иотвернулся. Совершенно городской пацан, скорей всего, онизоопарк посещал вглубоком детстве.
        –Пошли! Насмотришьсяеще.
        Эдик посмотрел наменя, какнанадоедливую муху, поморщился, нодвинулся замной.
        Ощущался общий подъем, нодостаточно пологий ировный. Никаких сложностей этот переход несоставлял, люди здесь ходили годами, иодолеть этот маршрут могбы даже ишкольник. Яшел впереди всех, машинально переставлял ноги, идумал оразговоре сСашкой. Охранник остался влагере. Беседовать сним пришлось через закрытую дверь, потому что Саня нерисковал, повполне понятным причинам, надолго оставлять отхожее место.
        –Чтоты ел?
        –Тоже, чтоивы. Ооох…
        Япереждал его стоны.
        –Тыруки мыл?
        –Конечно!– совсем по-детски возмутился огромный парень, ия улыбнулся.
        –Может, тыссобой что-нибудь еще назавтрак взял? Консервы там какие-нибудь?
        –Данебрал я ничего!
        –Ну,хорошо…ачто пил?
        –Чай, Александр Юрьевич! Тотже самый, чтоидевушка сомной рядом!
        Япотер подбородок.
        –Аутебя часто такое случается, Саня?
        –Чтослучается?– сквозь шум спускаемой воды простонал охранник.
        –Ну,вот это…
        –Второй раз вжизни,– после паузы ответил парень, ия понял, чтоон сказал правду.
        –Ладно, выздоравливай!– громко сказал я иотвернулся, чтобы уйти.– Ачто задевушка стобой была рядом?
        –Давот эта…которая кЭдуарду Петровичу приходила.
        Япошел всвою комнату.
        Тогда я непридал словам охранника должного значения. Асейчас вдруг задумался. Опять Света…Она появилась намосту, иохранник полетел вводу. Теперь она завтракала сСашкой, иутого прихватил живот. Случайность? Вполне возможно, парень увидел ее встоловой, перебросился парой слов, подсел кней, чтобы вместе поесть ипоболтать. Нуичто? Ничего. Только два человека уже выведены изстроя. Ладно, решиля, фактов маловато, вернемся влагерь, надо будет подумать надслучившимся еще раз.

* * *
        Стас наконец добрался доосыпи. Егопуть небыл легким, ион порядком устал, карабкаясь покамням. Темболее что ему надо было обогнать людей, которые шли поотносительно ровной тропе внизу.
        Отего ног додна котловины тянулся огромный выброс щебенки вперемешку снекрупными булыжниками. Тропа какраз проходит поего нижнему краю. Метров двести…очень удобно. Через несколько минут появится цель. Стас огляделся вокруг иподошел кноздреватому валуну размером смаленькую стиральную машинку, лежащему возле крутого склона. Мужчина поплевал наладони, обхватил камень руками ипринялся понемногу сдвигать его всторону обрыва.

* * *
        Навстречу нам из-за горы вышли несколько человек. Парни сзаросшими лицами брели медленно, заученно переставляя ноги, иникуда неторопились. Заих спинами громоздились огромные рюкзаки. Походка выдавала опытных альпинистов. Видимо, онивозвращались свосхождения наодин изпятитысячников.
        Мыпоздоровались (вгорах так принято), илюди визношенных, грязных ветровках прошли мимо. Уставшие допредела парни кивнули вответ. Эдик удивленно осмотрелих, ноничего несказал.

* * *
        Стас глубоко вдохнул ивыдохнул несколько раз, чтобы выровнять дыхание. Совсем какнаогневом рубеже. Правда, сейчас унего вруках вместо винтовки большой камень, аэтот факт существенно увеличивает возможность промаха. Стас усмехнулся своей мысли, носразуже согнал улыбку слица. Хоть камнем, хоть пулей, ноон обязан добиться результата. Емунадо только немножечко везенья, азаконы физики сейчас работают нанего. Нучтоже, посмотрим…он осторожно выглянул из-за валуна. Внизу шли растянутой группой четверо мужчин. Стас прищурился. Да,можно бросать. Пацан идет впереди ипострадать недолжен.

* * *
        Яуверен, чтоивы испытывали хоть раз вжизни подобное.
        Вычувствовали насебе чужой взгляд? Тяжелый, пристальный ивнимательный? Такой взгляд заставляет человека, даже самого образованного иневерящего вовсякую мистику, мгновенно оборачиваться, даже если ему небыло сказано нислова. Чтоэто? Предчувствие ситуации? Телепатия? Дану, скажетевы, какая ерунда…никакой телепатии нет, всеэто выдумки фантастов. Нопочему-то становится неприятно…
        Япередернул плечами, словно вдруг меня накрыло невидимым колпаком. Захотелось броситься наземлю испрятаться. Ямашинально дернул правой рукой, нашаривая заспиной ствол автомата. Ладонь больно ударилась ометаллическую пряжку нарюкзаке, иострая кратковременная боль привела меня вчувство. Пришлось волевым усилием сдержать себя, остановиться иоглядеться.
        Сзади меня шел Сергей. Лицо унего было слегка потным, ноневстревоженным. Онсмотрел себе подноги, чтобы неспоткнуться овыступающие камни. Заним шел Эдик. Тотвертел головой вовсе стороны иулыбался. Вовка тяжело брел позади всех ихорошо отстал отнашей группы.
        «Вотвчем дело,– облегченно перевел я дух.– Вовка отстал. Этоменя инасторожило».
        Неприятное чувство ушло, словно налетевший ветерок отогнал стайку комаров.
        –Чтовстали?
        Сергей дошел доменя иостановился.
        –Вовку подождем,– ответил я ивдруг невольно вздрогнул. Тяжелый взгляд снова уперся вменя. Теперь я вэтом несомневался.
        Яприложил руку кглазам, заслоняясь отсолнца, ипосмотрел вверх, нагребень горы. Сергей насторожился иповторил мой жест.
        –Ничего невидишь?– спросиля, преодолевая сильное желание спрятаться заогромным валуном неподалеку.
        –Чтоя должен увидеть? Горы, скалы? Солнце?
        –Человека. Возможно, соружием.
        Сергей резко повернулся комне, несколько секунд пристально изучал мое лицо, затем развернулся иторопливо пошел навстречу Эдику.
        Онзаслонил Эдика ипошел рядом сним. Вличной храбрости начальнику личной охраны отказать было нельзя.

* * *
        Глаза уменя уже начали болеть. Контраст между синим небом ичерной изломанной линией холма утомлял зрение, иувидеть что-либо подозрительное наэтой границе представлялось невозможным. Даикого я там рассчитывал обнаружить? Дурака снайпера, засевшего насамом верху изабывшего замаскироваться?
        Яуже хотел отвернуться, новдруг заметил несколько летящих вниз булыжников среднего размера. Похоже было нато, чтоони сорвались сгребня холма. Камни уже набрали порядочную скорость, поэтому врезались вустилавшую склон щебенку сужасающей силой. Через секунду донесся глухой звук удара. Пыль поднялась надоползнем, словно дымки отартиллерийских выстрелов.
        Масса щебня двинулась вниз.
        Сначала оползень лениво прополз пару метров, имне уже показалось, чтоон остановился, ноуже через секунду груда щебня превратилась вкаменную реку, стекающую сосклона.
        Подудар стихии попадал именно Вовка, который неторопливо брел потропе изначительно отстал отвсей группы. Неровный рельеф горы позволял остальным находиться вотносительной безопасности.
        –Вовка!!!– заораля, приставив ладони рупором корту.– Прыгай! Вовка!
        Вниз! Шевелись! Вниз прыгай!
        Моего товарища мог спасти только прыжок стропы вниз, чтобы укрыться там подтвердым скальным выступом. Этот выступ сыграет роль козырька испасет ему жизнь.
        Эхоотразилось отскал инаконец-то достигло Вовкиных ушей насекунду раньше, чемнабиравший скорость падающий щебень.
        Пенсионер проявил удивительную сноровку. Онподнял голову, нестал долго вглядываться вкрасивое состороны зрелище, отбросил палку ипрыгнул стропы вниз, прямо подгору. Если ему повезет, тоон удержится насклоне подкозырьком, аесли нет…мне нехотелось обэтом идумать.
        Пыль еще неосела, иэхо отшума оползня еще металось вущелье, когда я прыгнул вслед заним.

* * *
        Вовка удержался подкозырьком, вцепившись вкакой-то скальный обломок, торчащий из-под земли.
        –Вовка!– закричаля, ион повернул голову.– Вовка…живой?
        Мойтоварищ выплюнул пыль иразразился краткой, новыразительной тирадой, суть которой сводилась ктому, чтоон сдетства ненавидит всякие подобные штучки, например, воткакоползень, который падает прямо нанего.
        –Тебе еще повезло,– пробормоталя.– Тыничего себе неповредил?
        –Чтотам, Саня?– крикнул сверху Сергей.
        –Сейчас выбираемся!– ответил я ипротянул Вовке руку.– Вставай.
        Мойтоварищ скряхтеньем поднялся, ивдруг, вскрикнув, повалился набок. Хорошо, чтоя держал его заруку, иначебы он покатился вниз.
        –Чтотакое?– опять закричал Сергей.
        –Бросай веревку! Вовка ногу повредил! Надо его вытаскивать!

* * *
        Вгорах темнеет быстро. Солнце неозаряет закатными лучами легкую дымку надгоризонтом, несадится торжественно вприготовленную длянего постель изсветлых облаков, амоментально ныряет загребень горы. Некоторое время его лучи еще освещают противоположную стену ущелья, нобыстро гаснут накамне, который неотражает свет. Звезды несразу появляются нанебе, потому что наравнине еще светло. Значительно позже они загораются вгустой чернильной темноте, ипривычные созвездия невсегда можно узнать из-за того, чтовершины хребтов закрывают знакомую сошколы картину звездного неба.
        Ясидел налавочке, вкопанной вземлю перед медпунктом, икурил, бездумно наблюдая заотчетливо выраженной закатной тенью наскалах. Втрудах ихлопотах пролетел весь день. Спомощью еще неушедших далеко альпинистов мы вытащили Вовку иблагополучно донесли его долагеря. Вовка серьезно повредил ногу, номестный фельдшер, который замногие годы работы вальплагере перевидал множество всяких травм, меня несколько успокоил. Перелома умоего товарища он необнаружил, носделать снимок стопы было все-таки необходимо. Скорей всего, сильное растяжение, заявилон. Несколько дней, иВовка, прихрамывая, сможет посещать туалет уже самостоятельно.
        Фельдшер умело наложил повязку, посмотрел вВовкины страдающие глаза ипосоветовал ему принять обезболивающее. Вовка удовлетворенно крякнул, имне пришлось идти забутылкой. Сампить я нестал, настроения почему-то небыло совершенно.
        Наша группа таяла неподням, апочасам. Ягде-то читал, чтозатри случайности лишается своей должности командир подводной лодки. Даже если вэто время он находился вотпуске. Принекотором размышлении такое решение можно признать абсолютно правильным. Значит, именя можно увольнять споста руководителя группы? Трислучайности произошли, ия потерял троих людей. Классический пример. Аесли это неслучайность? Если против нас действуют люди, заинтересованные вликвидации охраны? Ненадо забывать, чтосам Эдик стоит огромных денег. Таких, которые мне инеснились. Хотя я еще ниразу невидел денег восне. Нонебудем отвлекаться. Значит, идет охота? Идет охота наволков, идет охота…тьфуты! Думать надо, анераспевать песенки. Ипоговорить сСергеем.

* * *
        Ещеидя покоридору, яуслышал громкие голоса. Точнее, один голос. Ятолкнул дверь изашел вкомнату.
        –Чтозаидиотизм?– орал Эдик прямо влицо своему охраннику.– Причем тут моя безопасность, когда один изтвоих людей усрался, другой упал вречку, аэти долбаные проводники немогут ходить вгорах?!
        Сергей молчал, опустив голову.
        –Вотзакаким хреном мы сюда приехали?! Ну,отвечай!
        –Выхотели посмотреть наздешние места, Эдуард Петрович,– пробормотал Сергей.
        –Вотименно! Посмотреть! Аты меня заставляешь вкомнате сидеть!
        –Янеуверен, что…
        –Ну,все, хватит,– Эдик вдруг перестал орать. Тонего стал властным.– Ясегодня пойду натанцы. Янесобираюсь сидеть вэтой вонючей дыре,– он обвел рукой вокруг себя.
        –Эдуард…
        –Аты будешь меня охранять. Тоесть выполнять свои обязанности. Иневздумай звонить отцу.
        Тутон наконец соизволил заметить меня. Парень скривился ихотел что-то сказать. Потом прищурился.
        –Проводники!– презрительно сказал он иповернулся кСергею.
        –Асейчас выйди. Иэтого,– он мотнул головой,– забери. Яотдохнуть хочу ипереодеться.

* * *
        –Куда это он собрался?
        Яприкурил иустало присел налавочку.
        –Накакие танцы?
        –Встоловой объявление висит.
        Сергей присел рядом, сцепил руки наколенях иуставился себе подноги. Японимал его настроение, носейчас говорить онем нехотел.
        –Сегодня, оказывается, суббота. Апосубботам здесь веселье.
        Явспомнил блеклую затертую афишку, висящую настене встоловой. Прямо надокошком раздачи. Повечерам столовая превращается вместный клуб, гдеможно выпить, просто поболтать ипотанцевать. Вбудние дни весь народ обычно расходится намарщруты, авот навыходные все собираются натурбазе.
        –А,ну да…танцы, значит.
        Сергей кивнул.
        –Нучтоже, тогда тебе придется идти туда вместе сним.
        –Слушай, Саня…– повернулся комне охранник.– Поможешь? Двачеловека– это всегда лучше, чемодин. Просто смотри занами издалека. Малоли что,– он качнул головой,– какая-то дурацкая череда случайностей. Ненравится мне этовсе.
        –Дамне тоже,– проговорил я после некоторого раздумья.– Пора увольнять командира подводной лодки.
        –Чего?
        –Ерунда. Так, наум пришло. Серега?
        –А?
        –А,может, этонеслучайности?
        Сергей посмотрел наменя безулыбки.
        –Врядли. Рынок уже давно поделен. Отец Эдуарда Петровича очень влиятельный человек. Очень. Обэтом уже давно все знают.
        –Да? Ая вот незнал, например.
        Сергей раздраженно махнул рукой.
        –Тыпрекрасно понимаешь, очем я говорю. Нет. Явсе-таки допускаю, чтоэто (он сделал неопределенный жест) может быть просто случайным стечением обстоятельств.
        Яподнялся ифальшиво пропел:
        –Сегодня праздник удевчат. Сегодня вклубе танцы…смотри внимательней заэтой милой Светой. Япочему-то уверен, чтоона будет сегодня сЭдиком.

* * *
        Чтоявляется главным развлечением вгорах? Правильно, сами горы. Апосему другие развлечения вторичны.
        Отместного диджея, роль которого исполнял местный парень… по-моему, онбыл влагере электриком… никто неждал ничего особенного. Электрик громко выкрикивал названия групп ипесен наанглийском, апотом снисходительно переводил нарусский. Врядли он знал, чтодобрая половина посетителей могла общаться между собой наязыке Шекспира безперевода, таккаквэтом заезде восновном присутствовали студенты иняза.
        Впрочем, собравшаяся молодежь отнеслась кдиджею весьма снисходительно. Девушки собгорелыми носами, вспортивных костюмах, сраспущенными волосами, вкроссовках ловко отплясывали какие-то новомодные танцы, вызывая вомне неподдельное восхищение. Парни неотставали отних. Чтобы так танцевать, надо провести немало времени вночных клубах иповозможности совмещать эти посещения сучебой. Япризнался самому себе, чтоуменя такбы неполучилось.
        Настроение было паршивым. Пить было нельзя. Музыка грохотала, ия никак немог понять бурного восторга молодежи призвуках каждой новой песни. Молодые люди неизменно встречали аплодисментами объявления ведущего вечера, улыбались, отходили отстены, ккоторой были заранее сдвинуты столы истулья, становились вкруг ипринимались двигаться втакт музыке.
        Свежо было только возле открытых нараспашку окон. Мелкая мошкара кружилась подпотолком возле люстры.
        Сергей неповорачивал комне головы, находя чашку кофе настолике наощупь. Оннеотрывал взгляда отЭдика. Яравнодушно курил иотнечего делать смотрел вокно.
        –Добрый вечер!– прокричала нам Света. Онаослепительно улыбнулась. Девушка внезапно вывалилась изтолпы танцующих иостановилась возле нашего столика.
        –Давайте потанцуем! Чтовы сидите!?
        Онахорошо выглядела, иумело наложенный макияж совсем непортилее, атолько подчеркивал чувственные губы ивыразительные глаза. Футболка иджинсы красиво облегали ее фигуру.
        Ямолча пожал плечами. Яникогда незнал, чтонадо отвечать втаких случаях, и, темболее, обращались некомне.
        Сергей помотал головой. Ноотдевушки нетак легко было отделаться. Онанаклонилась, чуть незадев меня копной волос, взяла его заруку ипотянула насебя.
        Яневольно втянул носом аромат хороших духов изапах алкогольного коктейля.
        Сергей поднялся срастерянной улыбкой. Онпонимал, чтобудет смешно выглядеть, если начнет вырываться изрук девушки. Света положила руки ему наплечи, зазвучал «медляк», иони начали мерно топтаться втолпе тмнцующих, иногда задевая другие парочки.
        Янашел взглядом Эдика. Тотстоял возле окна, спиной комне, сдвумя девушками ичто-то им рассказывал. Девчушки внимали ему собожанием.
        Япошел завторой бутылкой лимонада.
        Когда я вернулся засвой столик, Сергея иСветы среди танцующих уже небыло. Яеще раз осмотрел весь небольшой зал, нонигде незаметил широкой спины вджинсовой рубашке.
        Ябросился квыходу, потом остановился. Мнепришла мысль, чтоон отлучился втуалет. Потом я обругал себя. Вместе соСветой, да?
        Что-то случилось. Быть того неможет, чтобы Сергей оставил свой «объект».
        Ярванул дверь, ещераз глянул наЭдика (тот уже наклонился квысокой брюнетке иприобнял ее заплечи) ивыскочил наулицу.
        Обыкновенная лампочка надкрыльцом столовой горела вполнакала ипозволяла видеть только ступеньки игруду сваленных возле стены деревянных ящиков.
        Зауглом послышался стон.
        Что? Нет, янебросился заугол сломя голову. Меня давно отучили отподобных глупостей. Молодецки выскакивать наоткрытое пространство, гдеможно вполне поймать пулю илинож, мнесовсем нехотелось.
        Яподхватил легкий деревянный ящик (хоть какое-то оружие!) ибесшумно подошел куглу. Стон раздался еще раз, потом кто-то сдавленно выругался, послышалось тяжелое дыхание, удар потелу, ия, посчитав, чтовероятный противник сейчас занят своей жертвой, высунул голову.
        Одна темная фигура лежала наземле, адругая, склонившись надней, далеко отставила руку дляудара.
        Вруке был нож.
        Правда, янеувиделего, было достаточно темно, нопоза нападавшего неоставляла никаких сомнений. Таккулаком небьют. Иутюгом тоже. Такотводят руку длясмертельного, мощного удара холодным оружием.
        –Стоять, милиция!– выкрикнул я заученную фразу ишагнул из-за угла. Темная фигура моментально разогнулась изастыла, пытаясь определить возникшую опасность.
        Да,я ударил его сразу. Сверху вниз. Прямо ящиком поголове. Номой противник показал хорошую реакцию. Онрезко отшатнулся, иящик, сшумом рассекая воздух, пронесся мимо его головы внескольких сантиметрах. Человек сножом успел убрать голову, нонеуспел убрать руку. Угол ящика задел его поруке, онвыругался, согнулся намгновение, схватившись заушибленную кисть, нотутже выпрямился. Ножсглухим стуком ударился обутоптанную каменистую землю.
        Я,используя инерцию, снова замахнулся своим деревянным оружием, нонападавший уже бросился бежать. Онкинулся заугол иисчез изполя зрения.
        Выкогда-нибудь играли впрятки ночью? Иненадо. Особенно, когда вдвух метрах уже ничего невидно, азвук шагов совершенно заглушен громкой музыкой.
        Яотбросил ящик иповернулся. Человек сидел наземле идержался руками заногу.
        –Какты, Серега?
        –Похоже, хорошо задел, сволочь…нога…надо перевязать– простонал Сергей.
        –Чтотут случилось?
        Яприсел накорточки ипринялся ощупывать его ногу. Рука наткнулась намокрые, липкие пальцы Сергея.
        –МысоСветой вышли…она сказала, чтохочет обЭдуарде Петровиче поговорить.
        –Ну?
        –Тутже подскочил какой-то мужик, янеразглядел его какследует… темно. Онподходит иговорит: «Чтоэто ты смоей девушкой ходишь, сволочь?» Я даже защититься неуспел. Онмне ножом сразу вногу…ой, блин, потишеты!
        –Господи…– выдохнула женщина замоей спиной.– Господи, чтовы тут делаете?!
        –Быстро вызови врача!– обернулся я кженскому силуэту, выступившему из-за угла. Вполусумраке я неразглядел лица. Скорей всего, девушку тоже привлекли звуки возни, доносившиеся изтемноты. Оназастыла неподвижно, взявшись руками загорло.
        –Дашевелисьты, дура!– рявкнуля.– Видишь, кровь идет!
        Никакой крови я неразглядел, конечно, было темно, нопривести вчувство эту особу было необходимо.
        –Помогите! Убивают!– наконец-то сообразила девушка ибросилась ккрыльцу.
        –Эдуард Петрович…– снова простонал Сергей.– Давай кнему.
        Изстоловой начали выскакивать люди.

* * *
        –Эдик!– схватил я парня зарукав.– Давай замной, быстро!
        –Ачто, собственно… да куда ты меня тащишь?!
        –Молчи! Сейчас молчи ивыполняй мои приказы. Тогда останешься вживых… наверное.
        Эдик сразуже замолчал иприбавил ходу. Онтолько несколько раз оглянулся насобравшуюся толпу возле столовой, ноя уже увлек его натропинку.
        Япинком распахнул дверь нашего домика ипотащил пацана покоридору.
        –Эй,да что такое…
        Ясхватил его зарубашку иприжал кстене, перекрывая локтем доступ кислорода вгорло.
        –Если ты сейчас скажешь еще слово, ятебя удавлю, сволочь… все из-за тебя!
        Давно я так незлился. Эдик, видимо, почувствовал мое состояние. Онвытаращил глаза изамолчал.
        –Сейчас ты хватаешь свой рюкзак иидешь замной.
        Эдик, неотводя отменя глаз, попытался кивнуть, ноя слишком сильно прижал его кстене.
        –Тебе это понятно?!
        Яслегка отпустил захват, иуЭдика наконец-то получился кивок.
        –Живо всвою комнату!
        Ятолкнул его внужном направлении исам метнулся всвои апартаменты. Впихнуть всвой рюкзак ящик тушенки икаши оказалось делом одной минуты. Потом я схватил напуганного наследника миллионов заруку ивместе сним вывалился вночь.

* * *
        Можно было уйти сразу, номне было необходимо удостовериться водной вещи.
        Мыпересекли глухо шумящую втемноте речку, иметрах вста отнашего домика я остановился. Эдик тяжело дышал рядом.
        –Садись,– шепотом сказал я иопустился втраву.
        –Яноги намочил,– пожаловался мне миллионер.
        –Заткнись,– посоветовал я ему также тихо.– Потом носки поменяешь.
        Эдик неловко ишумно опустился напятую точку.
        Ночная роса еще нелегла, носвежесть остывающих гор давала осебе знать. Порыв прохладного ветерка заставил меня поежиться. Вкустарнике неподалеку спросонья завозились разбуженные нашим присутствием птицы, пару раз чирикнули изамолчали. Высоко внебе горели звезды. Лицо Эдика смутно белело втемноте.
        –Скоро должна взойти луна. Тогда будет легче идти.
        –Куда?– шепотом возмутился Эдик.– Ночью?!
        –Смотри,– я поднял руку,– видишь?
        –Что?
        –Вокне. Видишь луч фонарика?
        –Такэтоже наш домик! Ктотам сейчас ходит?! Чтоон ищет?! Этоворы?!
        –Датишеты, балбес…это неворы. Это, Эдик, нехорошие дяди, которые пришли затобой.
        –Замной?!
        –Ну,я-то им ненужен…атеперь вставай ипошли. Только тихо. Потом все объясню.

* * *
        Ориентируясь пошуму реки, явзял направление наюг, вгоры. Оставив лагерь поправую руку, мысЭдиком медленно двинулись покаменистому дну ущелья, навстречу темным громадам, откоторых веяло холодом.
        Огоньки турбазы вдруг разом потухли, исразуже возникло тягостное ощущение, чтововсем мире уже нет света, кроме призрачного слабого сияния, льющегося свысоты.
        –Ну,все, сменя хватит!– сказал Эдик иостановился.– Куда ты меня тащишь?! ЧтосСергеем?!
        Яоглянулся. Влагере нас уже неуслышат. Можно ипоговорить.
        –Идисюда,– я толкнул его ккуче камней.– Тамипообщаемся подушам. Пора выложить карты настол.
        Яскинул рюкзак накамень иуселся нанего. Ветерок дул снизу ущелья, и, значит, можно было покурить.
        Эдик остался наместе. Яфизически почувствовал, какон испугался, ивыругал себя запоследнюю фразу. Нехваталоеще, чтобы унего началась истерика. Ведь неизвестно, закого он меня принимает…
        –Дасядьты…небойся, дурачок.
        Эдик остался недвижим.
        Явздохнул, вытащил сигарету ищелкнул зажигалкой.
        –Заодни сутки изстроя была выведена вся твоя охрана. Кроме меня. Еслибы мы остались влагере, тоименябы ликвидировали доутра. Чтобылобы стобой, янезнаю. Тывидел свет вокне?
        Эдик молчал.
        –Явопрос задал.
        –Видел,– еле слышно ответил парень.
        –Тотчеловек…илигруппа людей, сейчас это неважно…охотятся затобой. Тыэто понимаешь?
        Всяфигура Эдика изображала мучительную работу мысли.
        –Азачем?– наконец задал он вполне резонный вопрос.
        –Самподумай. Неребенок ведь, вконце концов.
        Эдик еще постоял, потом очень устало, елеволоча ноги, подошел комне иуселся рядом. Ямолча курил.
        –Думаешь, этокиднепинг?
        –Чего?– чуть непоперхнулся дымомя.– А,ты обэтом…Я думаю, да… По-русски это называется– похищение человека сцелью последующего выкупа.
        Соображал Эдик долго, ноя понимал его инеторопил. Вконце концов, еговедь некаждый день похищают.
        –Ичто теперь делать?
        –Этотвоя самая разумная мысль завсе то время, чтоя тебя знаю.
        Ярастер окурок оподошву ботинка.
        –Намнадо выйти изэтого района. Нет, невниз, кмосту. Наверняка там нас ждут.
        –Акуда?!
        –Вгоры,– махнул я рукой.– Прямо. Язнаю местность. Мыподнимемся поущелью, перевалим через водораздел испустимся клюбому населенному пункту, который расположен пореке. Врядли те нехорошие дяди, которые хотят получить затебя пару-другую миллионов рублей, смогут эффективно организовать поиск натакой огромной территории. Длявыполнения этой задачи нужен минимум полк горных стрелков.
        Эдик ошеломленно молчал.
        Яподнял воротник куртки. Несмотря наначало лета, близость снегов давала осебе знать.
        –Ну,что скажешь?
        –Тытолько небросай меня!– парень вдруг вцепился вмой рукав.– Небросай! Тыслышишь меня?!
        Втемноте лицо Эдика было плохо видно, номне показалось, чтоунего расширились глаза.
        –Небросишь?! Язаплачу тебе! Только выведи меня отсюда!
        –Возьми себя вруки,– поморщилсяя.– тебе достаточно моего слова. Одевайся ипойдем. Руку-то отпусти.

* * *
        Взошла луна, иущелье осветилось мягким приглушенным светом. Справа отнас шумела река. Вода казалась черной, только наперекатах сверкали синеватые брызги. Иногда казалось, чтотропинка пропадала втемных глубоких ямах, ноэто была всего лишь тень отскал ибольших валунов. Яшел первый, смотрел подноги, итеперь, уженикуда неторопясь, раздумывал опроисшедшем.
        Всели я делаю правильно? Так, прикинем еще раз…мальчишка лишился всех охранников. Причем довольно быстро. Вомне крепло ощущение, чтоэто неслепая череда случайностей. Этиследы рано утром возле нашего домика, свет фонарика вокне… кто-то, необнаружив Эдика втолпе молодежи, спешно примчался внаш домик, справедливо рассудив, чтоему больше негде быть. Итак торопился, чтозабыл включить свет. Япочему-то был твердо уверен втом, чторукопашной схватки уже небылобы. Вдомик пришли соружием.
        Фактов уменя было маловато, одни подозрения, аподозрения, какизвестно– вещь недоказуемая. Новодном я был убежден– запацаном началась охота. Причем серьезная. Хотя несерьезных охот, конечно, небывает. Бывают только учебные.
        Значит, тогда наша задача– исчезнуть изопасного района. Моидействия можно назвать иобыкновенным бегством, ноя уже был втом возрасте, когда натакие мелочи нестоит обращать внимание.

* * *
        Мымедленно шли покаменистой тропе, постепенно поднимаясь вгоры. Полная луна хорошо освещала дорогу. Иногда нанее набегали плотные облака, итогда все ущелье внезапно погружалось вчернильную темноту. Тогда я сбавлял темп ходьбы ивнимательно смотрел подноги. Эдик вообще ничего невидел. Онпросто шел сзади, ориентируясь назвук моих шагов, ипостоянно толкал меня вспину. Приходилось сдерживаться, чтобы необругать его отдуши.
        Янесколько раз оглянулся напарня, ноон шагал бодро инехныкал. Приреальной опасности всегда так бывает. Сейчас он держится наадреналине инаосознании того, чтоскаждым шагом увеличивается расстояние между угрозой его жизни исобственной свободой. Кутруон, конечно, свалится. Даст осебе знать недосыпание иострая потребность вотдыхе. Нопока он шел замной, боясь потеряться, словно неразумный теленок бежал засвоей мудрой коровой-мамой.
        Через пару часов хода я остановился возле поваленного ствола каргача, снесенного оползнем сосклона.
        –Привал, Эдичка. Можешь пописать ипокурить. Только далеко неотходи.
        Эдик сразмаху опустился натяжелый ствол дерева так, чтоя покачнулся.
        –Потише, сынок.
        Парень недовольно глянул наменя, снял шапочку ивытер мокрое лицо.
        –Долгоеще? Яуже есть хочу.– Оносмотрелся. Вполной тишине, нарушаемой только шумом речки, вокруг нас стоял горный лес, освещаемый неярким сиянием луны. Черные резкие тени отскальных обломков изломанными линиями тянулись вдоль русла. Эдик невольно понизил голос.– Ивообще, куда ты меня завел? Здесь что, никто неживет?
        –Живут…медведи, лисы иволки. Кабаны есть. Адотуров еще далеко.
        Позади нас сгоры сорвалось несколько камешков исостуком упало вводу. Эдик испуганно подскочил.
        –Дасидиты…
        –Акто это был?!– прошептал Эдик. Ончуть было снова несхватил меня заруку, носдержался.
        –Незнаю. Может, медведь. Илиснежный человек.– Язевнул, прикрыл рот ладонью ипосмотрел напарня. Тотдаже присел заствол.
        –Какты сказал?!
        –Небери вголову. Насздесь неищут. Ищут внизу, навыходе изущелья.
        Яподнялся ипоправил лямки нарюкзаке.
        –Надо идти.
        Чрез пару часов отчетливей стал слышен шум реки, резкие черные тени вущелье побледнели, инебо наднами начало светлеть.
        Эдик отставал все больше ибольше, один раз даже упал, ия понял, чтопора сделать привал. Яостановился, сделал несколько глубоких вдохов ивыдохов, затем осмотрелся.
        Да,вон там хорошее место. Небольшой распадок густо зарос невысоким ельником, иможно свернуть внебольшое ущелье, позавтракать ипоспать некоторое время. Идти придется долго, нопутешествие небудет трудным, потому что местность хоть ибыла гористой, новполне проходимой. Значит, привал…
        –Давай передохнем, Эдик.
        Ясбросил рюкзак. Эдик сел нахолодный, ещенепрогретый солнцем камень иустало оглянулся. Еголицо осунулось заночь, глаза запали, ирезче выступили скулы.
        –Сейчас мы стобой отдохнем,– я вытащил сигарету.– Ясоберу дрова, аты сбегай кречке, набери воды вкотелок.
        Эдик медленно выпрямился, сжал зубы ипосмотрел наменя снескрываемой злобой.
        –Послушай… э… э… кактам тебя?– он вытянул руку ищелкнул пальцами,– впрочем, неважно… так вот, сейчас я тебе кое-что объясню, иты это постарайся запомнить.
        Яждал этого момента. Яркий солнечный свет иотсутствие видимой угрозы явно прибавили уверенности Эдику. Онуже сообразил, чтоотнеизвестных недоброжелателей его отделяют несколько километров труднопроходимой дороги, которую непроехать запятнадцать минут. Вчерашнее происшествие теперь казалось далеким инереальным. Непосредственная опасность отступила, итеперь парень постарается четко определиться внаших отношениях. Вовремя…
        –Ятебя внимательно слушаю.
        –Мойотец контролирует четверть всего производства минеральных удобрений вРоссии. Унего враспоряжении несколько банков, строительных компаний, ион имеет свою долю в«Мегафоне». Тыхорошо понимаешь, чтоэто значит?
        –Несовсем,– честно призналсяя.– Нодумаю, чтоденег унего предостаточно.
        –Соображаешь,– усмехнулся Эдик, глядя наменя спревосходством.– Этоменя радует. Дляособо одаренных ментов объясню еще раз… поскольку уменя есть деньги, аутебя их нет, янанимаю тебя. Будешь меня кормить, охранять ивыведешь отсюда. Заэто получишь некоторую сумму. Может быть, даже приличную. Понял? Атеперь давай, шевелись.
        Оннагнулся, отстегнул отрюкзака спальник ипринялся его разворачивать.
        –Нучтоже…– я хмыкнул, задумчиво почесал нос, вздохнул, взял котелок ипобрел креке.

* * *
        Ялично считаю, чторайское наслаждение– это нешоколадный батончик снепонятной начинкой, аподогретая накостре тушенка. Особенно после долгой прогулки вгорах посвежему воздуху. Попробуйте, иубедитесь сами. Какговорят, почувствуйте разницу.
        Вода вкотелке закипела, ия высыпал туда банку этого армейского деликатеса. Потом подумал идобавил еще каши. Отодного запаха подогретого мяса мой желудок заворчал. Эдик потянул носом иприподнялся соспальника.
        Выглядел он неважно. Бессонная ночь давала осебе знать. Лицо осунулось, подглазами залегли тени, анаподбородке пробилась неряшливая редкая щетина. Теперь я примерно представлял себе, какон выглядит после посещения ночного клуба.
        Яснял котелок, поставил себе подноги ивытащил ложку. Сейчас самое главное– необжечься отжадности. Яначал аккуратно есть, предварительно дуя наложку, скоторой капало аппетитное обжигающее варево.
        Эдик ничего непонял. Онснедоумением посмотрел наменя.
        –Эй,ая?
        Вего голосе было столько обиды, чтоя струдом сдержал улыбку.
        –Видишь, яем? Немешай.
        –Ну,я ведь тоже хочу есть! Тысдурел?!
        Япоказал насвои раздувшиеся щеки (было немного стыдно, вдругом случае я такбы ненабивал рот, новремени уменя было мало) иопять принялся засвое.
        Эдик вскочил наноги.
        –Слушай, ты…– ион добавил нехорошее слово, которым обычно обзывают женщин легкого поведения,– я есть хочу!
        –Язнаю,– струдом проговориля,– сядь наместо.
        –Чего?!
        –Сядь наместо.
        –Тысошел сума, да?– вдруг спокойно осведомился Эдик– вот чокнутый охранник…
        –Тебе неповезло, парень. Закотелок каши я смогу убить.
        Эдик посмотрел вмои глаза, всепонял ииспуганно оглянулся. Перспектива оказаться наедине собыкновенным сумасшедшим врядли кого-то обрадует, атут были все шансы нарваться еще инабуйного.
        Пацан сел. Егокадык явственно дернулся исглотнул слюну. Оннапряженно смотрел наменя и, видимо, прикидывал свои шансы.
        Ядоел, вытер рот ибросил котелок ему подноги.
        –Может, тыиуспеешь. Пока горит костер, тыпомоешь посуду инаберешь воды. Такибыть, явыделю тебе твой паек.
        Гордость миллионера недолго боролась собыкновенным голодом. Вконце концов человеческое начало победило. Эдик пробормотал ругательство сквозь зубы, нодостаточно тихо. Онбрезгливо взял котелок иповернулся креке.
        –Песочком, сынок, песочком протри. Ишевелись, Эдюша,– я зевнул,– надо еще поспать немного.

* * *
        Сухие ветки горели очень быстро, давая прозрачное пламя, елевидимое всолнечных лучах. Эдик бегал вельник уже два раза, нопосвоей неопытности приносил слишком мало дров. Наконец, вода закипела, яоткрыл рюкзак и, словно заботливый старшина, выдал сыну олигарха две банки концентрата.
        Эдик неумело открыл их (мне пришлось показать, как) ивысыпал содержимое банок вводу, умудрившись еще приэтом обжечься.
        –Поел? Вотиславно. Идиснова помой посуду. Надеюсь, тысправишься. Апотом отдохни немного. Через пару часов выступаем.
        –Ну,ничего, потом разберемся,– пробормотал Эдик.
        Япоморщился. Бить парня нехотелось, онничего немог противопоставитьмне, ноя вспомнил старое выражение «щадить дитя– только портить». Даипора было уже определиться внаших отношениях.
        Явстал, придержал Эдика зарукав, акогда он поднял голову, ударил его вживот. Эдик упал наколени. Ясделал шаг назад, потому что знал, чтоон собирается делать. Пацана сразуже вывернуло наизнанку. Онизрыгнул нащебенку весь завтрак изакашлялся, пытаясь восстановить дыхание.
        Пришлось заломить ему кисть, чтобы он недергался. Янаклонился кего мокрому затылку ивнятно проговорил:
        –Тыдляменя никто, извать тебя– никак. Твои…илипапины деньги здесь исейчас совершенно ничего нестоят. Человека они изтебя несделают. Кмоему сожалению, никогда.– Ясплюнул ивздохнул.– Придется тебя вывести отсюда, потому что я офицер имужчина, тынасчет этого небеспокойся. Ноесли еще раз заикнешься насчет того, чтоя тебе что-то должен, брошу вгорах кчертовой матери. Тебе понятно?
        Эдик заворочался, ноя лишь сильнее придавил ему кисть.
        –Чтоты сказал?
        –Поняля…– промычал Эдик идобавил еще что-то. Наверное, опять выругался.
        –Вотиславно. Всегда приятно находить общий язык даже стаким недоделанным типом, какты. Дело втом, чтоя остался гуманистом, несмотря даже напроведенные вмилиции годы.
        –Вотгадина,– пробормотал сквозь зубы стоящий наколенях парень.– Нуничего, рассчитаемсяеще…
        –Эдик!– покачал я укоризненно головой ислегка тронул носком ботинка его ребра.– Совсем забыл добавить, чтотвои угрозы ипридумывания планов мести очень серьезно будут только отвлекать тебя отвыполнения главной задачи. Экономь силы.
        –Какой еще задачи?– уже другим, гораздо более бодрым тоном спросил Эдик. Яусмехнулся. Видимо, нежное касание моего ботинка врайоне его нижних ребер возымело свою воспитательную силу.
        –Выжить, Эдик.– Яотпустил его руку,– вставай, умывайся иникогда неповторяй сегодняшних ошибок.

* * *
        После обеда мы тронулись впуть. Явзял несколько левее, имы перевалили через пару невысоких лесных хребтов. Сбиться сверного направления я небоялся, потому что основной перевал был виден издалека, аместо перехода находилось поддвумя характерными, заметными издалека скалистыми башенками. Авот запутать наши следы было необходимо.
        Солнце нагрело камни, инадскалами появилось прозрачное дрожащее марево. Эдик угрюмо топал сзади, ия почти физически ощущал, какон строит планы мести. Видимо, этот процесс доставлял ему наслаждение, ион даже пару раз хмыкнул замоей спиной. Ужасные сцены предстоящей казни меня мало интересовали, ябыл озабочен предстоящим подъемом нагребень водораздела.
        Теснины небольшого ущелья, покоторому мы брели, постепенно сужались, среди камней начала появляться вода, иввоздухе явственно прибавилось влажности. Мерный шум, который был сначала совсем неразличим, превратился врокот, имы вышли креке.
        –Привал, Эдик,– я похлопал ладонью побелому камню,– садись.
        Эдик зло стрельнул глазами, отвернулся идемонстративно уселся подальше отменя.
        Вгорах начал таять снег, имасса мутной воды, зажатая каменным ложем, стремительно неслась среди мокрых валунов. Ширина потока была невелика, около пяти метров, носкорость оказалась приличной. Пена летела надгрязной водой, оседая накамнях.
        –Надо переходить нату сторону!– громко, чтобы перекричать шум реки, сообщиля.
        –Что?!– изумленно повернул голову Эдик– Какэто переходить? Вотздесь?!– ион ткнул пальцем перед собой.
        –Именно!
        Эдик понял, чтоя нешучу, изамолчал, испуганно рассматривая ревущую реку.
        –Этоже… какее переходить? Тамже наногах неудержишься!
        –Сделаем так…– я придвинулся кнему ипринялся говорить ему вухо– Япривяжу тебя веревкой, иты пойдешь первый. Потом поможешь мне стого берега.
        –Апочему это я первый?– возмутился парень.
        –Потому что я пойду сдвумя рюкзаками. Твоим имоим. Самты меня неудержишь, если меня собьет сног. Авон там бук упал…видишь натом берегу? Воткэтому стволу ипривяжешь веревочку.
        –Яплавать неумею!
        –Научишься,– отодвинулсяя.– Раздевайся! Скинь джинсы ирубашку, кроссовки оставь!
        –Сволочь!
        –Что?
        Эдик замолчал ибеспомощно оглянулся. Ноего папы сохранниками нигде небыло видно, ион нервно облизнул губы.
        –Надо, Эдик. Надо! Унас нет другого выхода. Мынеможем здесь сидеть бесконечно иждать, пока ты перестанешь трусить!
        –Ну,достал ты меня!
        Яусмехнулся иснял сплеча реп-шнур.
        Первая попытка уЭдика неполучилась. Онначал медленно входить вводу, двигаясь как-то неуверенно, словно нащупывал проход поминному полю. Быстрое течение сразуже сбило его сног ишвырнуло вбелые кипящие буруны. Впрочем, вытащил я его довольно быстро.
        –Нетуда, Эдик. Вонтуда,– я показал рукой нанесколько камней, торчащих изводы,– тебе надо зацепиться затот валун.
        Эдик бросил наменя очень выразительный взгляд. Еслибы его глаза могли метать молнии, товся поверхность скалы замоей спиной сталабы черной.
        Онопять пошел вводу. Япоморщился. Было видно, чтоон боится. Яуперся ногами вкамни ислегка отпустил веревку, недумая, чтоему удастся пройти даже пару метров.
        Ноон все-таки вошел впоток почти что допояса, и, сцепив зубы, бросился ккамню, накоторый я указывал. Эдик делал все правильно, ноон испугался еще дотого, какначал свои действия, иунего опять ничего неполучилось. Поток поволок его кперекату, ия видел, какон вотчаянии ударил ладонью поводе.
        Онвыполз наберег, кашляя иотплевываясь. Налокте унего показалась большая ссадина, икровь изнее стекала поруке, перемешиваясь сводой. Онпомотал головой ивытер мокрое лицо.
        –Ещераз, Эдик. Здесь неутонешь.
        –Хватит!– вскочил наноги Эдик.– Яникуда непойду! Тыубить меня хочешь?! Тысильнее меня ипоэтому издеваешься, да?! Гадина ментовская!
        –Ахты трус несчастный!– тоже поднялсяя.– Тынеможешь пройти вэтом ручейке несколько метров? Даначто ты годен вэтой жизни? Виски жрать, спать сдевчонками? Ивсе?!
        Яуже немог сдерживаться.
        –Скажимне, чтоты овца, чтоты рожден отпаршивой овцы, имы повернем назад! Ну? Говори!!
        Эдик задрожал инесколько секунд пристально смотрел наменя, сжимая кулаки.
        –Аааааааааа, сволочь!!!– вдруг заоралон, развернулся ибросился вреку. Яедва успел схватить веревку. Еготело рванулось наискось через поток, взлетели брызги, мокрые пальцы вцепились ввалун, онподтянул себя, преодолевая сопротивление стремнины, ичерез пару секунд оказался надругом берегу.
        Япокачал головой исбросил веревку сплеча. Какмного значит вовремя сказанное доброе слово…

* * *
        Ровное каменистое плато, покрытое редкой травой, вывело нас квершине водораздела. Розоватая стена, испещренная многочисленными трещинами, неровными выступами сзарослями темного кустарника ипесчаными промоинами, нависла наднашими головами. Чтобы подняться навершину, особых альпинистских навыков нетребовалось. Нужны были ловкость, смелость иправильно выбранный путь.
        –Наверное, здесь, Эдик.
        Эдик рухнул накамни, ая, задрав голову, принялся осматривать стену. Насколько я помнил, мывышли правильно. Правее перевала должно быть «седло». Да,вот оно, вижу…характерная конфигурация скалы была видна издалека. Авот и«голова быка», двескалистые башенки надвыпуклостью встене. Всеверно. Именно здесь можно было перейти изодного ущелья вдругое. Ногде тропа? Начало подъема я рассмотрел. Вытоптанная тропка начинала виться уподножия стены, словно наброшенная наскалу веревка. Онаогибала неровности, обходила крутые склоны ипостепенно поднималась вверх. Нопотом исчезала где то насредине подъема. Явытащил изрюкзака бинокль.
        Вотвчем дело…обвал. Один изуступов, невыдержав собственной тысячелетней тяжести, просто сполз вниз, итеперь тропа оказалась засыпанной щебенкой искальными обломками.
        Яподкрутил резкость. Да,подняться там можно. Немного рискованно, ноничего страшного.
        –Вонтам, Эдик,– я вытянул руку,– видишь тропу? Ну,смотри внимательней! Видишь? Онанемного светлее темной подошвы.
        Эдик всмотрелся ипроследил взглядом тропинку, постепенно поднимая голову. Потом молча повернулся комне.
        –Тыдогадлив, мойумный денежный мешочек. Всередине подъема обвал.
        Эдик непроизнес нислова. Яусмехнулся. Пацан очень быстро учится. Вовсяком случае, глупых вопросов уже незадает.
        –Пойдем всвязке. Япервый. Будем страховать друг друга. Навсякий случай. Япокажу, как. Этонесложно.
        Если уЭдика ибыли какие-то сомнения, тоон оставил их присебе.

* * *
        Насередине подъема, там, гдетропа ребром врезается вморщинистый бок скалы, Эдик сорвался. Явсе видел сверху.
        Впринципе, ничего опасного вэтом небыло, никаких бездонных пропастей подногами, просто достаточно крутой травянистый склон, безвсяких выступов уходящий вниз. Эдика подвели нервы. Неего первого пугает высота.
        Оншел медленно, осторожно перебирая ногами, выбирая точку опоры, исним случилось именно то, чтослучается снеопытными горными туристами. Вместо того, чтобы смотреть только себе подноги, Эдик невольно сфокусировал взгляд ипосмотрел вниз. Внизу небыло ничего особенного, несчитая того, чтоогромный скальный обломок, который мы обошли вначале подъема, оказался виден отсюда гораздо меньше спичечного коробка.
        Иунего дрогнули руки. Этобыла секундная слабость, ноее вполне хватило дляпадения. Эдика слегка повело всторону, впоследний момент он судорожно вцепился впожухлую траву, покрывающую склон, ислетел стропинки собрывками травы вруках.
        Яприжал веревку ккамню, иЭдик, срасширенными глазами, сзамершим вгорле криком, распластался насклоне.
        –Эй!– я высунулся из-за камня.– Долго ты там прохлаждаться собираешься?
        Эдик прилип животом ксклону инешевелился. Егоглаза, какговорят внароде, были размером счайное блюдце.
        –Давай поднимайся! Помоги себе руками иногами, яведь тебя держу!
        Никакой реакции.
        –Сейчас веревку брошу!
        Яслегка отпустил страховочный конец, иЭдик медленно заскользил посклону вниз. Этовозымело действие. Ощутив, чтоон неможет удержаться самостоятельно, Эдик проявил бешеную активность, словно утопающий. Онзабарахтался, начал извиваться, словно змея, инаконец самостоятельно остановил скольжение. Из-под него выскочило несколько камешков изапрыгало посклону вниз.
        –Поднимайся, кому говорю! Надоел ты мне уже. Потихоньку двигайся вверх!
        Пацан уже пришел всебя. Поняв, чтоего удержат влюбом случае, Эдик начал медленно подниматься, цепляясь засклон чем угодно икакпопало.
        Ондобрался доуступа, совершенно измарав свой дорогой костюм, сколотящимся сердцем идрожащими руками. Глянув нанего, ярешил сделать перерыв. Ясхватил его зашиворот ивтащил набезопасное место.
        –Перекур, Эдюша. Отдохни немного.
        Онзыркнул наменя, нобыл слишком утомлен длятого, чтобы огрызаться. Номне было наплевать наего эмоции.
        –Навот, шоколадку съешь– я покопался вкарманах ивытащил «Аленку». Онвзял плитку инесмог сразу сорвать обертку. Егопальцы скользили поглянцевой бумаге. Япоморщился. Намаленьком уступе, насквозь продуваемом ветром, долго засиживаться нехотелось. Солнце уже начало свой неотвратимый путь кзападной стене ущелья. Взапасе унас была еще пара часов, ия рассчитывал заэто время оказаться навершине.
        –Смотри, Эдик.
        Эдик сосредоточенно жевал шоколадку, поэтому мне пришлось взять его заподбородок иповернуть голову внужном направлении. Онугрюмо уставился настену.
        –Видишь? Вонтам опасный участок. Онзасыпан щебенкой. Ещепару переходов, имы окажемся подним. Апотом, если ты окажешься молодцом, мыподнимемся наверх. Тамуже ерунда осталась. Видишь?
        Эдик кивнул. Глаза унего были отрешенные.
        –Послушай меня внимательно,– я все-таки решил перекурить, хотя нелюблю вдыхать сигаретный дым перед тяжелой работой.– Японимаю твое состояние. Тебе сейчас попросту страшно. Незнаю, будет тебе отэтого легче илинет, нонеты первый боишься вгорах. Инепоследний.
        Ячиркнул зажигалкой испрятал огонек владонях.
        –Какя понимаю, такие слова, как«соберись ибудь мужчиной», тебе сейчас непомогут. Тогда давай я примерно обрисую наше положение. Солнце скоро сядет. Оставаться наэтом уступчике мы несможем, потому что ночью попросту свалимся вниз. Уменя врюкзаке нет волшебной палочки. Ковер-самолет исапоги-скороходы я тоже неприхватил. Сейчас все зависит оттебя иотменя. А,да, иотгоспода Бога, чуть незабыл. Только мы втроем сможем решить сейчас наше будущее. Если кто-то изнас вдруг окажется слабаком, наверх мы уже неподнимемся.
        Явыпустил дым истал ждать ответа.
        –Ачто, господь Бог тоже может оказаться слабаком?– угрюмо усмехнулся Эдик.
        –Бывает итакое. Но,если что, мыведь вытащим его отсюда, верно?
        Эдик дожевал иснял фляжку спояса.
        –Сейчас попью, ипойдем.
        Особенного оптимизма мне его тон невнушил, нодлячеловека, который сорвался первый раз вжизни, ондержался совсем неплохо.

* * *
        Эдика я пустил первым. Ондаже инепонял, почему. Неустойчивая осыпь насклоне должна была выдержать его вес. Атам, сверху осыпи, ужешла тропа. Если он доберется довон того надежного уступа, гдеможно страховать меня, тоскоро мы окажемся навершине. Вобщем, шансы науспех унего были. Ондолжен был пройти. Ипрошел.
        Япосмотрел вверх, наголову Эдика, которая выглядывала из-за камня, инавсякий случай подергал веревку, которая свободно висела надмоей головой. Потом мысленно перекрестился.
        Если я упаду, аЭдик прозевает этот момент, томы слетим вниз оба. Ябы хотел, чтобы понимание ситуации дошлобы досамого сердца этого испуганного пацана, который, наверное, отдалбы сейчас сдесяток папиных миллионов, чтобы оказаться впривычной обстановке. Ноподобный фокус был невозможен, ион понимал это. Перед подъемом я сказалему:
        –Можешь волноваться сколько хочешь, нопомни одно. Отменя взгляда неотводить. Кактолько я сорвусь, прыгай надругую сторону камня идержи реп-шнур. Онвыдержит, главное, чтобы выдержалты.
        Ядошел докрая осыпи иснова глянул вверх, наскалу. Еслибы уменя было альпинистское снаряжение, то, наверное, ябы прошел выше осыпи безпроблем. Всего лишь несколько метров… атам уже былобы легче пройти между густым кустарником иподняться наплоскую вершину. Ноуменя были вналичии только руки иноги, атакже страховочная веревка вруках ненадежного напарника. Яеще раз пожалел оботсутствии крыльев учеловека, выдохнул воздух ишагнул наосыпь.
        Ничего непроизошло. Щебенка слегка просела подногами, ноудержалась насклоне. Тогдая, наклонив корпус, чтобы удержать равновесие, иопираясь правой рукой намелкие камешки, начал медленное продвижение вперед. Вушах свистела заунывная мелодия ветра, сердце колотилось, авзгляд невольно сползал наподошву скалы. Какпоболоту, осторожно нащупывая верные точки опоры, яуже почти что пересек оползень иуже видел крепкую породу, каквдруг щебенка дрогнула, имоя нога ушла вниз.
        –Держи!– заораля, перевернулся наживот ипопытался зачто-нибудь зацепиться. Ничего изэтого неполучилось. Оползень начал стекать вниз, словно водопад сгоры. Воздух наполнился шорохом тысячи камешков ипылью.

* * *
        Эдик смотрел сверху вниз насовершенно постороннего ему человека, осторожно пробиравшегося покамням, сненавистью ираздражением. Этот седой мужик сразу непонравилсяему, ещеприпервой встрече. Вечно усмехается иотпускает идиотские шуточки. Даивообще, какон смог поднять нанего руку?! Мент поганый. Только гордость удержала Эдика оттого, чтобы пожаловаться Сергею втот вечер. Новедь всему должен быть предел!
        Неужели мужик непонимает, чтокактолько они выйдут вбезопасное место, тоЭдик сделает снимвсе, чтоугодно? Один звонок отцу, и… например, егоможно убить. Лично! Ачто? Хорошая мысль! Такого желания убивать Эдик давно неиспытывал. Застрелить его кчертовой матери. Влоб! Глядя прямо вглаза! Эдик насекунду представил эту картину. Связанный… какего?… ну, неважно… мужик стоит перед ним наколенях, аЭдик упирает ему влоб свой «кольт». Мужик что-то бормочет ипотом начинает плакать. Наего штанах расплывается мокрое пятно, иЭдик понимающе усмехается. Онмедленно давит наспусковой крючок, амужик, заметив это движение пальца, валится напол иначинает целовать ему ноги. Мда, былобы здорово… Эдик поморщился. Картинка была хорошая, даже очень приятная, нокакая-то неправильная. А,вот вчем дело… мужик был связан. Стрелять всвязанного как-то некрасиво, иЭдик вглубине души понимал это. Тогда можно придумать что-то другое… ну, например, какмужика лупят трое здоровых охранников изспортивной секции кикбоксинга. Отец уже два года спонсирует этот клуб ииногда даже ездит посмотреть бои. Боксеры очень уважаютего. Избить так,
чтобы мужик корчился отболи иумолял Эдика опрощении…
        Веревка слегка дернулась, Эдик сразуже очнулся, испуганно напряг руки иглянул вниз. Седой неспеша передвигался посклону. Эдик выругался ивздохнул. Егомечты были просто замечательные, самое главное– легко исполнимы, ноимели один существенный недостаток. Эдик понимал, чторовным счетом ничего несможет сделать сэтим стариканом. Можно, конечно, наказать его любым способом, избить, отнятьвсе, чтоугодно, ноЭдик понимал всю мелочность своих желаний. Этот неизвестно откуда взявшийся отставной мент имеет надним неоспоримое преимущество, идело невсиле изнании приемов. Внем сидит какой-то стержень, тот, которого вЭдике нет. Почему? Ведь домашние тапочки Эдика наверняка стоят больше, чемвся пенсия этого идиота. Неговоря уже обостальном… внезапно Эдик понял, чтодаже если они благополучно выберутся отсюда, товласть этого мужика надним некончится. Мужик всегда будет смотреть нанего слегким прищуром, сусмешечкой, которая так бесит Эдика. Врядли его можно будет испугать пистолетом. Имокрое пятно наего штанах едвали появится, даже если его окружить десятком боксеров изпапиного клуба. Иему совершенно наплевать,
какого года выпуска раритетный «Феррари» уЭдика. Длямужика главным будет другое. Ачто длянего главное? Удержитли он веревку? Иэто тоже, конечно, ноглавное заключается вдругом. Уего напарника совсем другая система ценностей. Другая, плохо понятная дляЭдика. Какая-то примитивная, нодейственная иединственно верная. Иэтот седой сможет занее умереть…
        «Вотсволочь!»– спримесью раздражения иуважения подумал омужике Эдик. Онвздохнул, сплюнул густую коричневую слюну, оставшуюся отшоколадки, вытерся локтем, потому что руки были заняты веревкой, иотложил свои размышления доследующего раза.

* * *
        Яникогда нестремился прыгать спарашютом. Мневсегда становится как-то непосебе, когда нет надежной опоры вруках. Веревки, лестницы иличего-нибудьеще. Если она есть, товысота нестрашна иснервами справиться можно. Авот вытяжное кольцо я никогда опорой несчитал.
        Когда я заскользил вниз посклону, всебыстрее ибыстрее, токомне вголову вдруг пришла дурацкая мысль: «Какнапарашюте. Высота подходящая, падение почти свободное, ислучится то, чего я всегда боялся. Парашют неоткроется».
        Яуже подумал, какмы будем выглядеть сЭдиком через несколько секунд. Дваобезображенных трупа уподножия скалы, связанные одной веревкой. Аночью кнам придут шакалы…
        Резкая боль отпочти мгновенной остановки падения привела меня вчувство. Страховочная веревка врезалась вплечи игрудь. Онаеще немного спружинила, провисая подмоим весом, апотом подбросила вверх, ия основательно проехался левой щекой понеровному граниту.
        Поток щебня разодрал намне штаны, слетел суступа иприземлился уподножия скалы. Эхопошло гулять поущелью.
        Подо мной оказалось метров двести пустоты. Неприятные иголочки вдруг кольнули ноги. Несмотря наситуацию, яудивился. Эдик держал меня! Оннепрозевал мое падение ивсе сделал правильно. Яинстинктивно, ищаопоры, схватился заверевку, потом выругался иогляделся. Если немного раскачаться, томожно ухватиться вон затот камень. Атам уже склон. Пусть крутой, нонеотвесный. Если Эдик поможетмне, явыберусь наверх.
        –Эдик!
        Крикнуть громко неполучилось, изгруди вырвалось какое-то сдавленное сипение, ноя надеялся, чтоЭдик меня услышал.
        –Ещенемного! Ясейчас раскачаюсь изацеплюсь!
        Явыбросил ноги всторону, какнакачелях, иначал набирать амплитуду. Веревка слегка проседала после каждого качка, ноя старался необращать наэто внимания. Всеравно выбора уменя небыло.

* * *
        Эдик лежал завалуном исмотрел бездумными глазами прямо нащебенку, ноневиделее. Онприслушивался ксебе. Егосердце колотилось так, чтоему показалось, чтодрожит сама скала. Онперевел дыхание, поморгал, сфокусировал зрение ислегка приподнял голову. Эдик лежал закамнем, аверевка, зажатая вего руках, натянутой струной впивалась вуступ иуходила вниз. Было тяжеловато ее держать, новес Эдика, умноженный насопротивление трения веревки, лежащей накамне поднагрузкой, позволял экономить силы иудерживать этого мужика.
        Доего ушей долетел какой-то невнятный крик, иЭдик разозлился. Неужели непонятно, чтоон сейчас ничего несможет сделать, даже пошевелиться? Такпочему этот мужик орет? Пусть выбирается, сволочь, пока уЭдика есть возможность его удерживать!
        Внезапно веревка дернулась ичуть невырвалась унего изрук. Эдик перепугался. Неодолимая тяжесть начала разжимать его кисти, словно надругом конце веревки внезапно подвесили целую тонну. Ещерывок, потом еще один…скаждым разом страховочный конец выскальзывал изрук Эдика все больше ибольше.
        Эдик почувствовал, каксего рук начинает сползать кожа. Было такое ощущение, чтоон взял владони горящую свечу исжимает пламя руками, ипочему-то это пламя нетухнет, аразгорается все сильнее. Эдик вотчаянии попытался вцепиться вверевку зубами, ночуть невывернул себе челюсть. Тогда он подогнул подсебя колени иуперся ими всклон. Одно колено зацепилось завыступ, иЭдик судорожно напряг мышцы ноги иживота, чтобы несдвинуться сместа. Онглухо застонал, перед глазами начали вращаться огненные круги, каквдруг навалившаяся нанего легкость чуть несбросила его вниз.

* * *
        Яперевел дух иосмотрелся. Вобщем-то, жить можно. Эдик слегка поднапряжется, япомогу ему иперевалю через отвесную невысокую стенку, которая находилась прямо надголовой. Атам уже можно подняться самому. Ерунда… сейчас только отдохну.
        –Какты там, Эдик?– крикнул я вголубое небо. Небо молчало.
        –Эдик?!
        –Чего тебе?– невнятно ответил голос смертельно уставшего человека.
        –Тытам живой?
        Эдик неответил. Сверху послышалось шуршание, мелкая галька пролетела мимо меня изапрыгала потравяному склону вниз.
        –Всехорошо, пацан! Пока все хорошо!– снова крикнуля.
        Настроение уменя было замечательным. Акакоеже оно еще будет, когда падающего человека спасают отнеминуемой смерти?
        –Эй?– позвал меня Эдик. Язадрал голову, насколько это было возможно. Солнце слепило глаза, поэтому я увидел только размытое темное пятно зауступом.
        –Ну,что будем делать, мент?
        Голос Эдика мне непонравился. Отнего так ивеяло неприятностями. Аесли судить понашему положению, тоя уже догадывался, какими. Нучтоже…самое время сводить счеты.
        –Судя потвоему тону, тысегодня плохо позавтракал, Эдик?
        –Наверное, ятебя тут оставлю. Сейчас перережу веревку. А? Какты наэто смотришь?
        Яхмыкнул икивнул. Егопредложение меня неудивило.
        –Тыбезменя сможешь подняться?
        Прошло несколько секунд, прежде чем Эдик ответил. Скорей всего, онрассматривал подъем заего спиной.
        –Наверное, смогу. Запоследний час я получил очень хороший урок альпинизма. Аеще я научился переправляться через реку. Спасибо.
        –Незачто, Эдюша.
        Внезапно наменя навалилась дикая усталость. Хотелось лечь, разбросать встороны руки иноги инемного так полежать. Номеста длякомфортного отдыха я ненашел, поэтому вздохнул ирешил закурить.
        –Неназывай меня Эдюшей! Ядлятебя– Эдуард Петрович!
        –Какподнимешься, идипрямо доследующего водораздела. Онневысокий, тысможешь его перейти. Потом встретишь ручей. Бери понему вправо испускайся доБаксана.
        Мыговорили негромко, нокаждое слово втеплом, нагретом солнцем воздухе было отчетливо слышно. Лишь иногда налетавший ветерок относил голоса всторону.
        –Апотом?
        –Пойдешь поБаксану. Тамвстретишь людей.
        –Ивсе?
        Якивнул, выпуская дым. Эдик невидел моего кивка, ноправильно истолковал мое молчание.
        Онснова зашевелился наверху, иопять несколько камешков сорвалось вниз.
        –Ничего нежелаешь сказать напоследок?
        Япожал плечами.
        –Тебе– нет.
        –Этопочему?– вдруг обидчиво заинтересовался Эдик.
        –Нехочу.
        Эдик помолчал.
        –Какты думаешь, сколько мне надо времени, чтобы выбраться отсюда?
        –Нехочу тебя пугать, новрядли ты отсюда выйдешь. Тыпросто заблудишься, этово-первых. Во-вторых, всеконсервы уменя.
        Наэтот раз Эдик молчал долго.
        Я,выбросив окурок, невольно засмотрелся нараскинувшийся подо мной пейзаж. Массивные холмы самой разнообразной раскраски, начиная отзеленой изаканчивая темно-коричневой, уходили кгоризонту, постепенно теряя свою высоту. Надкраем горизонта лежала прозрачная сиреневая дымка, авыше небо отдавало слепящей яркой голубизной. Внизу бесшумно серебрилась речка. Вушах стояла необычная, давно забытая тишина.
        Яосторожно встал, проверил узел нагруди ипоясе инесильно дернул засвисавшую веревку.
        –Тыдержишь, Эдюша?
        Янестал задирать голову.
        –Чтобы тебе было легче, обмотай реп-шнур вокруг уступа два раза.
        Наверху послышалась возня, негромкое ругательство, веревка несколько раз дернулась изатихла. Япоправил рюкзак иначал подъем.

* * *
        Костер освещал небритое, осунувшееся лицо сына олигарха. Егостильная прическа давно потеряла свой первоначальный вид, исвалявшиеся волосы были похожи накусок грязной пакли. Лицо было измазано. Эдик сидел, сильно ссутулившись, идержал забинтованные руки между коленями. Втемнеющем небе наднашими головами уже начали зажигаться звезды. Становилось прохладно. Ятолкнул ногой старый, высохший ствол деревца. Надкостром вспыхнули искры. Эдик даже непошевелился.
        –Что-то ты мне ненравишься, парень…
        –Тымне тоже.
        –Данеобэтом, чудак. Сейчас необэтом.
        Яразвязал рюкзак ивытащил фляжку. Встал иподошел кЭдику.
        –Пей.
        –Чтоэто?– он даже неприподнял голову. Янестал тратить времени наобъяснения, апросто сунул фляжку ему врот. Онглотнул два раза, глотнул хорошо, замер, посмотрел наменя дикими глазами ивскочил, согнувшись всудорожном приступе кашля.
        –Кашей заешь! Быстро!
        Эдик хватанул ложкой кашу изстоящего подногами котелка инапихал себе полный рот.
        Язакурил истал ждать, пока молодой организм справится снекоторым количеством спирта, попавшим ему внутрь. Наконец Эдик откашлялся, шумно втянул всебя воздух иуселся.
        –Чтоты мне дал?– просипелон.
        –Лекарство.
        –Еслибы я выпил больше, ябы умер. Аты говоришь– лекарство!
        –Водой запей, если вгорле дерет.
        –Давроде нормально…– прислушался ксебе Эдик ивдруг улыбнулся.– Вживоте потеплело. Хорошо.
        –Ну,вот видишь…
        –Яслышал, чтолюди пьют спирт, ноникогда непробовал.
        –Всевжизни бывает впервый раз. Руки болят?
        –Вроде терпимо,– он посмотрел насвои забинтованные кисти ислегка согнул иразогнул пальцы.
        –Кстати, ачто тебя занесло наКавказ? Всехотел спросить, даслучая подходящего небыло. Втвое желание посмотреть горы я как-то неочень верю. Набывалого альпиниста ты непохож.
        Эдик неуверенно поправил волосы ипокачнулся. Японял, чтоон уже слегка опьянел.
        –Конечно, янеальпинист,– пробормоталон, глядя вогонь.– Просто отец хочет наКавказе несколько гостиниц построить. Ипопросил меня посмотреть здешние места. Онсказал, чтоя был всамых красивых уголках мира, иесли мне здесь понравится, то, значит, понравится иостальным.
        –Понятно.
        –И…
        –Что?
        –Нет, ничего.
        –Договаривай, разначал.
        Эдик тяжело вздохнул, словно сердобольный судья, выносящий смертный приговор.
        –Мыраз сЮлькой заскочили в«Макдоналдс». Ну,любит она эти гамбургеры, чтоподелаешь… такую задницу себе отъела… хотя мне нравится.
        Онхмыкнул, замолчал ислабо улыбнулся. Языки костра отражались вего заблестевших глазах.
        –Мнеэто неинтересно…
        –Итам два парня сидели. Очем-то там болтали, яневслушивался… потом один говорит– мы могилу нашего деда пятьдесят лет искали, пока ненашли подВоронежем. Яеще удивился тогда… кому это надо, искать могилу пятьдесят лет.
        Онпримолк иснова потер лицо, какбудто смазывал кремом после бритья.
        –Уменя здесь прадед погиб. Где-то наКавказе.
        Прямо скажу, ябыл несколько удивлен этим заявлением. Никогдабы неподумал, чтоэтот надменный сопляк будет беспокоиться освоем прадеде, погибшем вгорах ввойну.
        Явздохнул, пожал плечами ирешил некомментировать это признание.
        –Слушай, атебя какзвать?
        Янеудивился.
        –Александр Юрьевич. Саней меня называть ненадо, яэто тебе никогда непозволю.
        Эдик кивнул изамолчал. Яподумал ирешил, чтосамому глотнуть непомешает. Денек выдался хлопотный.
        –Слушай…– проговорил Эдик.– Аты испугался сегодня?
        –Конечно. Ведь ты мог сдуру перерезать веревку итогда пропалбы.
        –Ябы пропал… аты?!
        Япожал плечами.
        –Одно тебе хочу сказать, Эдик. Неожидал оттебя такого.
        –Может, хватит напоминать мне обэтом?! Самдовел меня дотакого состояния! Лупишь меня, вледяную речку заставляешь прыгать! Руки вот все содрал себе…
        –Дурак. Тысегодня удержал веревку ипрошел первые триста метров вгорах самостоятельно. Вотчто меня удивило.
        Япоймал его растерянный взгляд, качнул фляжкой ивыпил.

* * *
        Утром мы двинулись понахоженной тропе вдоль невысоких безлесых холмов. Унылый пейзаж невольно навевал скуку. Нигде небыло видно даже травинки. Всевокруг было засыпано щебенкой. Огромные валуны громоздились насклонах. Ссеверной стороны навалунах рос темно-бурый мох. Солнце ярко светило впрозрачном голубом небе, нохолодный, непрогретый ветерок, налетавший сразных сторон, заставлял морщиться ипоправлять воротник куртки.
        Изсоседнего распадка, который выходил натропу, вдруг появились два человека. Доних было метров сорок илипятьдесят.
        Яостановился.
        Незнакомцы тоже.
        Этобыли плотные парни, одетые втеплые камуфляжи, срюкзаками заспиной.
        Ониостановились, переглянулись иобменялись парой слов. Звука речи я нерасслышал, доних было далековато. Япоморщился. Встреча слюбым человеком сейчас совершенно невходила вмои планы.
        Парни продолжали рассматриватьнас. Яоглянулся. Эдик застыл сзади, растерянно переводя взгляд сменя иобратно напарней. Длянего эта встреча оказалась такойже неожиданной, какидляменя.
        Один изних, тот, который стоял ближе, помахал рукой ипошел нам навстречу.
        –Эдуард Петрович?– осведомился он ипосмотрел наЭдика.
        –Ну,да, этоя…
        –Воткакхорошо!– искренне восхитился парень инеестественно улыбнулся. Онснял вязаную шапочку, вытер ею лоб ивыразительно крякнул.
        –Надоже…– ухмыльнулся парень.– Нашли. Повезло…
        Яхотел спросить, кому повезло, нопередумал. Этидвое небыли похожи напоисковую группу.
        –Саня!– крикнул парень, обернувшись ксвоему напарнику– Нашли!
        Онзасмеялся исел накамень.
        –Авы кто будете, ребята?– негромко спросиля.
        «Поисковик» перестал смеяться иповернулся комне.
        –Даневажно, мент. Длятебя уже неважно,– ответилон, иглаза его недобро сощурились.
        Яповернулся кЭдику.
        –Тыего знаешь?
        Эдик отрицательно качнул головой. Онуже почувствовал, чтоситуация нерасполагает кобъятиям ирадостным восклицаниям, поэтому бросил наменя вопросительный итревожный взгляд.
        –Прячься, Эдик,– произнес я одними губами икивнул всторону огромного валуна.
        Потом я развернулся кпарню, улыбнулся, шевельнул плечами исбросил рюкзак себе подноги.
        –Какжизнь наравнине? Ато мы здесь совсем одичали, оторвались отмира. Чтонового внизу?
        Янадеялся, чтоулыбка уменя вышла искренняя. Произнося эти слова, ясделал кпарню несколько шагов. Если я иусыпил его бдительность, товсего лишь нанесколько мгновений. Парень вдруг шевельнулся, егоправая рука нырнула запазуху, ноон неуспел.
        Вдва гигантских прыжка я преодолел разделяющее нас расстояние иоказался перед ним.
        Мойпротивник все еще копался подмышкой, неловко отставив всторону левую руку, ипытался вытащить «ствол». Должно быть, онсудорожно рвал потными пальцами пистолет изкобуры подтеплой толстой курткой, апроклятая застежка неожиданно заклинила.
        Краем глаза он заметил мое приближение иавтоматически вскинул руку, ставя классический блок карате.
        Яударил его слева. Нет, некулаком. Кулаком бьют только вкино. Янапряг ладонь ивпечатал ее прямо ему ввисок. «Знакомый» Эдуарда Петровича слетел скамня ираспластался подногами. Звякнул окамни пистолет, который он успел все-таки вытащить.
        Янагнулся, схватил доболи знакомый «ПМ», большим пальцем сбросил флажок предохранителя, ипередернул затвор. Неожиданно извыбрасывателя выскочил патрон и, мелькнув насолнце тусклой желтой искрой, улетел завалун.
        Идиот, патрон впатроннике таскает…значит, осталось восемь вобойме. Аэто был девятый встволе.
        Ябросился всторону, иоттолкнулся так сильно, чтовмомент толчка из-под ботинка вылетела пригорошня щебенки.
        «Толькобы непоскользнуться!– мелькнула мысль.– Этобудет совсем несмешно!». Яперекатился через голову ираспластался закамнем. Неуспел я сориентироваться после прыжка, какгрохнул выстрел, ипуля сжужжанием прошла отменя впаре метров. Второй «турист» правильно оценил ситуацию ирешил действовать вклассическом стиле американских боевиков. Яподнял голову.

* * *
        Изкаждой ситуации есть два выхода. Мнебыло что терять, поэтому я выбрал второй.
        Стрелок находился отменя нарасстоянии около полусотни метров. Предельная дистанция для«макара». Ждать помощи мне было неоткуда, ипоэтому неторопливо постреливать, лежа закамнем, совсем невходило вмои планы. Нужно было какможно быстрее ликвидировать возникшую угрозу. Адляэтого требовалось просто «качнуть маятник». Интересно, знакомли мой противник сподобным приемом пистолетного поединка? Уменя был только один вариант, чтобы проверить свою догадку.
        Нучтоже? Рискнем, пожалуй…
        Краем глаза я заметил, чтофигура Эдика исчезла закамнями. Онпоступил очень грамотно исвоим своевременным исчезновением развязал мне руки.
        Ярезко выдохнул, вскочил ивылетел наоткрытое пространство.
        Бах! Ещеодна пуля, выпущенная второпях, прошла мимо. Онапрошла мимо потому, чтострелок вел огонь супреждением. Я,всвою очередь, понял, когда он выстрелит, инамгновение притормозил. Игра вкошки-мышки началась. Парень увидел уменя вруках оружие иметнулся забольшие валуны, вросшие вземлю рядом друг сдругом.
        Время замедлилось, аокружающие предметы стремительно замелькали, слегка смазав свои очертания. Закружились перед глазами щебенка, камни, куски голубого неба, снова щебенка, моиботинки ирука, держащая пистолет. Очень четко ирезко я видел только своего врага, спрятавшегося забольшим валуном. Адреналин бушевал вкрови, помогая мышцам совершать невероятные усилия ивыполняя задачу повыживанию организма.
        Япрыгал, метался изстороны всторону, бросался наземлю, прятался закамни, вскакивал, стрелял ибыстро сближался смоим противником.
        Парень вел огонь из-за обломка скалы. Онудобно расположился вклассической позе «стрельба сколена», ия постоянно ощущал, какон выжидает удобного момента, наблюдая замной через прицел. Еговыстрелы гремели непрестанно. Длятого, чтобы он недумал, чтонаходится насоревнованиях ивыполняет упражнение «стрельба побегущему кабану», япериодически инечасто стрелял вответ, главным образом длятого, чтобы сбить унего прицел. Конечно, онпугался свистевших мимо пуль, мигал, пригибался ицелился снова.
        Стрелок, сначала полностью уверенный втом, чтоконтролирует ситуацию, совсем неторопился, нопотом начал нервничать. Япредугадывал каждый его выстрел ибуквально чувствовал его состояние. Наего месте можно было заволноваться, понимая, чтопатроны кончаются, амишень вдруг начала непредсказуемо быстро двигаться иуворачиваться отпоражения! Ябы несказал, чтодесяток секунд подобного боя дались легко. Явздохнул только один раз перед началом перестрелки, изапас кислорода влегких уже подходил кконцу. Сердце гулко колотилось вгруди, мыщцы рук иног начали подрагивать после таких сверхинтенсивных сокращений, имне срочно требовалось несколько мгновений, чтобы передохнуть. Ясвалился закамни исипло задышал, стремясь какможно лучше провентилировать легкие. Совсем некстати мелькнула мысль овреде курения. Яторопливо вытер пот солба, сплюнул, выпрямил корпус вупоре лежа, подогнул ноги иснова вскочил. Какя надеялся, достаточно быстро, чтобы недать времени моему противнику хорошо прицелиться.
        Бах! Опять мимо. Изупора лежа я сразу ушел перекатом влево, чтовсегда затрудняет стрельбу противнику, если огонь ведется справой руки. Пару раз пальнув внаправлении камней, явовесь дух понесся кним пооткрытому пространству. Метров десять, неболее… помоим подсчетам (асчитает выстрелы любой уважающий себя турист), упарня уже кончились патроны. Ивремени наперезарядку я уже ему недам.
        Да,так иесть… мой противник уже поднимался мне навстречу. Затвор его пистолета взаднем крайнем положении показывал, чтоновая обойма еще невставлена.
        Ясжал зубы, прищурился, быстро вскинул оружие ипотянул спусковой крючок.
        Некрасиво? Подло? Возможно, нокто меня будет судить? Офицерский суд чести? Врядли. Любой боевой офицер оправдалбы мои действия, потому что сам поступал точно также вподобной ситуации. Какая-нибудь комиссия поэтике? Нониодного популярного правозащитника врадиусе пятидесяти километров я незаметил. Поэтому… навойне, какнавойне. Зачем мне оставлять вживых человека, который хотел меня убить? Яневидел вэтом никакого смысла.
        Парень зажмурился, увидев перед собой бездонное отверстие ствола, нагнулся, и, опустив голову, бросился наменя. Последний шанс, продиктованный отчаянием. Безумству храбрых, какговорится… нопроклятое чувство сострадания! Немог я стрелять вживот безоружному. Немог! Пистолет знакомо дернулся, грохнул выстрел, нога упарня подогнулась ивывернулась, словно поней ударили молотом, ион рухнул мне подноги.
        Яизрасходовал свой последний патрон. Аведь оставался еще один противник, ионем следовало побеспокоиться, пока он непобеспокоился обомне. Яразвернулся. Оглушенный «знакомый» Эдуарда Петровича уже стоял наколенях ипотряхивал головой. Ещепару секунд, ион поднимется наноги.
        –Юрич, держи!
        Яоглянулся. Эдик приподнялся из-за камней неподалеку отменя ивзмахнул рукой. Япоймал желтый маленький цилиндрик, машинально, наощупь, перевернул впальцах ибыстро вложил впатронник. Щелкнул освободившийся затвор, изнакомый звук возвестил двум «туристам» отом, ктоостался хозяином положения. Даже раненый перестал кататься поземле, держась засвою ногу. Онпрекратил свое мычание, замер иподнял голову. Тоже действие произвел иего напарник. Возможно, ихпосетила мысль отом, кого мне следовалобы первым отправить натот свет. Небуду врать, наих месте я призадумался отомже.
        –Утомили вы меня, ребятки…– я глубоко, соскрипом, вздохнул иопустился накамни.– Загоняли старика… давай… иди, помоги своему товарищу. Ипусть он заткнется.
        Ямахнул пистолетом всторону раненого. Какя ипредполагал, старая истина отом, чтопистолет идоброе слово гораздо убедительней, чемодно доброе слово, вновь доказала свою правоту. Оглушенный парень мрачно посмотрел наоружие вмоих руках, что-то пробормотал, сплюнул, поднялся инеуверенно подошел ксвоему напарнику.
        Оннеловко опустился наколени, посмотрел нанамокшую открови штанину иполез запазуху.
        –Эй!
        Парень оглянулся.
        –Безрезких движений. Вытащишь хотябы ложку, пристрелю.
        «Знакомый Эдуарда Петровича» извлек изкармашка армейский индивидуальный пакет, разорвал зубами обертку ипринялся бинтовать своего товарища. Яперевел дух. Эдик, устало шаркая, появился из-за камней, неспеша подошел комне иуселся рядом.
        –Целый?
        Эдик кивнул ипровел рукой полицу, ещебольше измазавего.
        Наконец парень закончил перевязку иоглянулся.
        –Тынеответил, ктовы такие.
        –Этоневажно,– пробормотал парень.– Твоя взяла. Брось сигарету.
        –Эдик, вотвэтом кармане,– я коснулся локтем бокового клапана накуртке.– Бросьему… ну, граждане бандиты, чтоделать будем?
        «Граждане бандиты» безмолвствовали. Раненый, сцепив зубы, тихонько стонал, адругой молча курил, уставившись водну точку.
        Янапрягся ипринялся думать. Убить их я уже несмогу, хотя это былбы идеальный вариант всложившейся ситуации. Ноя иневглубоком тылу врага, гделиквидация свидетелей является азбучной истиной.
        –Играть вмужественных шпионов мы небудем. Обойдемся безинтеллектуальных допросов. ЯнеШтирлиц, ксожалению,– наконец, принял я решение.– Выведь неместные? Явижу, чтонет. Брось-ка мне сюда свой навигатор. Всеравно найду. Ителефоны тоже.
        Парень подумал, потом нехотя исполнил требуемое. Янесколько раз надавил грубым ботинком нанежные гаджеты, иони спечальным хрустом испустили дух наневедомой тропе вгорах Северного Кавказа. Потом я обыскал «спасателей». Запасных обойм ниукого небыло. Детский сад какой-то… видимо, знали отом, чтоя безоружен, ирассчитывали справиться сомной одной левой.
        –Ичто… теперьнам?– мрачно посмотрел наменя оставшийся здоровый бандит.
        –Этохорошо, чтоты сказал– нам… Эдик, даймне тоже сигарету… значит, небросаешь своего товарища. Служил?
        Парень поморщился иотвернулся.
        –Служил… видно, что-то человеческое втебе осталось. Тогда взваливаешь своего друга себе наплечи иуходишь. Вниз потропе. Через пару часов выйдешь наводораздел. Где-нибудь найдешь спуск креке. Ипойдешь потечению. Тамвыйдешь налюдей.
        Явыдохнул дым натлеющий огонек.
        –Занами идти ненадо. Всеравно заблудишься еще дотого момента, когда я тебя пристрелю. Пошли, Эдик.
        Ятяжело, скряхтеньем, поднялся, спрятал пистолет подкуртку, ещераз посмотрел надвух парней, которым неповезло сегодня, изашагал вперед, неоглядываясь.

* * *
        –Аони непойдут занами?– пробормотал Эдик иопасливо оглянулся.
        –Нет.
        –Ябы тоже непошел…
        –Скоро стемнеет, Эдик. Давай-ка свернем вон ктем скалам.
        Через пару часов мы подошли когромной розоватой морщинистой стене, возле подножия которой лежали гигантские груды щебня имелкого камня. Стена тянулась ссевера наюг игде-то вдалеке упиралась вГлавный Кавказский хребет. Переходить ее нам нетребовалось, ия пришел сюда только вцелях маскировки, чтобы спокойно отдохнуть.
        Ночь опускалась вгорах. Воздух заметно посвежел, илегкий ветерок сменил направление, словно морской бриз. Теперь он дул снизу, сравнины. Вбледном небе, покрытом легкой дымкой, предвестницей ночи, стали слабо проглядывать звезды.
        Эдик прошел вперед, потом вдруг остановился, поморщился ишумно потянул носом.
        –Этотеплый источник, Эдик. Ссерой. Вонтам, подскалой,– я махнул рукой,– небойся, тыненаступил натухлые яйца.
        –Нуизапашок…
        –Огонь сегодня разводить небудем. Нечем. Тушенку подогреем вводе. Слышишь, какбулькает? Пойдем.
        Недалеко открасных ржавых камней, окружавших минеральный источник, Эдик отыскал ровную площадку итам сноровисто разложил спальники. Потом взял жестяные банки, подошел, зажимая нос, кнебольшому озерцу уподножия скалы иаккуратно положил банки вгорячую воду. Сидя накорточках, онмакнул палец вбулькающую жидкость иоглянулся наменя. Якивнул. Тогда Эдик быстро разделся и, высоко поднимая ноги, осторожно зашел внебольшой водоем. Вскоре он плескался, какогромный тюлень намелководье. Брызги летели вовсе стороны. Глядя наего сияющее лицо, яусмехнулся. Какмало надо миллионеру длясчастья…
        Наконец он выбрался наберег ипринялся ладонями вытирать тело.
        –Ух,хорошо! Какпосле бани! Только вот запах, правда. Атак нормально!
        Якопался врюкзаке инеобращал нанего внимания.
        –Юрич?!– вдруг изменился тон Эдика.
        Яподнял голову. Пацан стоял исмотрел себе подноги.
        –Чтотам?
        –Следы какие-то,– пробормоталон.– Чтоэто зазверь? Иди, посмотри.
        Явздохнул. Вставать нехотелось. Чтоон там мог увидеть? Илимедведь, иликабан. Медведь, скорей всего.
        –Большие следы?
        –Ну,да… вот тут мокрая глина. Отпечаток остался.
        Ятяжело поднялся инеторопливо подошел кнему. Наузкой полоске влажной почвы возле камней явственно виднелся пятилапый отпечаток схарактерными точечками откогтей. Яприсел ипотрогал его пальцем. Края отпечатка слегка засохли изатвердели.
        –Ну,что это?
        –Снежный человек,– я прикрыл зевок рукой.– Ихтут полно шастает. Одевайся, пойдем, яесть хочу.
        Эдик проводил меня изумленным взглядом, оглянулся иторопливо оделся.
        Яоткрыл принесенные им теплые банки, имы приступили кужину.
        –Слушай,– пробормотал Эдик, оперативно работая ложкой.– Тыведь соврал проснежного человека, да?
        –Нет. Зачем мне врать? Тыведь слышал обалмасты?
        –Йети,– Эдик кивнул иперестал жевать.– Ну,да. Слышал.
        Лицо унего стало очень серьезным. Онуставился наменя. Японял, чтоспокойного ужина неполучится. Придется давать объяснения.
        –Здесь, вгорах, ещеесть места, куда неступала нога человека. Некоторые недоступны впринципе дляобыкновенных людей, аесть места, которые совершенно неинтересуют местных жителей. Именно там иживут снежные люди.
        Язачерпнул кашу ложкой. Эдик несводил сменя взгляда. Онтерпеливо ждал, пока я прожую. Явздохнул иссожалением посмотрел нанедоеденную тушенку.
        –Аесли серьезно, торассказы обалмасты среди местных ходят давно. Дело втом, чтонаКавказе своей письменности небыло, поэтому информация особственной истории передается отпоколения кпоколению, причем никому даже вголову непридет добавить что-либо свое. Какдед сказал– значит, таконо ибыло, значит, такинадо передать эти факты дальше, своему сыну, например. Причем слово вслово. Вэтих случаях вранье совершенно неприветствуется. Этоуже науровне генетики.
        Эдик втянул голову вплечи иоглянулся.
        –Неживут они здесь, успокойся,– я размешал остаток каши,– ты ешь, ато остынет.
        –Тырасскажи, Юрич, чтослышал,– попросил Эдик после некоторого раздумья.– Интересно все-таки.
        –Есть уменя хороший знакомый балкарец. Село Кичмалка. Этосзападной стороны Эльбруса. Таквот, онрассказывал…аему, всвою очередь, рассказал его отец…аему его отец…
        –Угу,– пробормотал Эдик иторопливо запихал врот тушенку.
        –Кто-то изсельчан сумел приручить снежного человека. Тотему телегу возил сдровами, сводой. Ведь алмасты очень силен. Один раз повозку изреки вытащил, когда унее колесо сломалось.
        –Мда…
        –Асейчас их никто уже невидит. Вымирают, наверное. Такчто если вдруг увидишь йети, тонепугайся. Онитут все давно прирученные.
        Эдик неопределенно пожал плечами, хмыкнул ипринялся разворачивать спальный мешок. Яхотел было сказать, чтоя пошутил, нопотом передумал. Тогда он спросит, ачьи следы были возле источника насамом деле. Говорить, чтовисточнике купался медведь, мненехотелось. Зачем зря пугать парня…
        После ужина я удобно улегся, заложил руки заголову ипринялся разглядывать сверкающие созвездия начерном бархате неба. Недалеко негромко шумела ибулькала вода. Ночной ветер относил всторону ее зловоние. Тишина, которая бывает только вгорах, обступила наш лагерь.
        Язадумался. Ктобыли эти двое? Наверняка изтойже самой компании, которая охотится заЭдиком. Интересно, сколько уних людей? Десять? Двадцать? Тридцать? Сегодняшняя встреча была совсем неслучайна. Кто-то, хорошо зная местность, выбросил вот такие мобильные группы нанаш вероятный маршрут. Хотя онем догадаться несложно. Ведь невГрузиюже нам идти, через снежный перевал! Апомере приближения кнаселенным пунктам надо быть очень осторожными. Аотец Эдика ищетего? Вполне возможно. Еслибы уметь отличить привстрече бандитов отреальных поисковиков… асегодняшних подвела их одежда. Камуфляжи. Вотчто меня насторожило припервом взгляде наних. Такспасатели неодеваются.
        –Юрич?– позвал меня вполголоса Эдик.
        Ялениво повернул голову. Еголицо смутно белело втемноте.
        –Чего тебе?
        –Яиспугался сегодня.
        –Язнаю.
        Эдик помолчал иповорочался, поудобней устраиваясь.
        –Аты?
        –Ятоже.
        –Агде ты так научился?
        –ВСОБРе. Называется– «качать маятник». Служил унас один парень изразведки, онипоказал.
        –Классно… я даже вкино такое невидел.
        Явздохнул иподнес близко кглазам слабо светящийся циферблат часов.
        –Спидавай. Поднимемся вместе ссолнцем.
        –Ясейчас несмогу. Уменя этот мужик перед глазами… икровь.
        –Какхочешь,– я зевнул.– Тогда я отбиваюсь. Аты посторонам смотри. Малоли что. Потом я подежурю.

* * *
        Эдик долго немог уснуть. Онкрутился, крепко закрывал глаза, замирал неподвижно, носон все неприходил. Парень вкоторый раз переживал события сегодняшнего дня. Какон испугался, глядя на«спасателя». Какие неприятные были унего глаза… холодные иравнодушные. АЮрич? Ктобы мог подумать, чтостарикан подготовлен нехуже Рембо?! Правда, оннеплохо выглядит длясвоих лет, подкачан, нотакой прыти Эдик отнего неожидал. Всепроизошло всчитаные секунды. Икакхорошо, чтоэтот патрон упал Эдику прямо подноги. Дауж…икакон умудрился назвать мужика Юричем? Ведь вспокойной обстановке-то иневспомнишь, какего зовут, атут вылетело, какбудто знал его всю жизнь. Юрич… ну ладно, пусть будет так. Ондействительно крут, поэтому Эдик прощает ему все его затрещины. Чисто по-человечески…
        Недалеко отисточника, втемноте, раздался шум падающего камня. Эдик вскочил, какбудто его подбросило пружиной. Ончуть неупал, запутавшись вспальнике, ноустоял наногах истал испуганно озираться. Шумповторился. Эдику даже показалось, чтоон слышит чье-то тяжелое дыхание. Эдик немеющими руками освободился отспальника, бросился кЮричу исхватил его заплечо.

* * *
        Яподнялся исел, держа оружие наготове.
        –Чтотакое?
        –Тамкто-тоесть!– прошептал Эдик иткнул пальцем втемноту.– Кто-то ходит! Идышит так!
        Япотер небритый подбородок стволом пистолета иприслушался. Вокруг стояла тишина, нарушаемая только мерным всхлипыванием источника. Нотут ветерок изменил направление, какэто всегда бывает вгорах подутро, имои ноздри уловили слабый запах зверя. Наощупь левой рукой я нашел рюкзак ипотянул его ксебе.
        –Хорошо слышишь, Эдик! Слух утебя просто отличный!– очень громко сказал я икрикнул– «А-я-яй!».
        Эдик дернулся, чуть было незажал мне рот, нововремя опомнился. Ониспуганно сел накорточки ипринялся вертеть головой вовсе стороны. Явытащил изрюкзака фаер, встал, повернулся спиной кветру ичиркнул зажигалкой.
        Фаер зажегся стреском, разбрасывая огненные искры иотбрасывая темноту кскалам. Вего дрожащем, мерцающем ярком свете мы заметили убегающего медведя. Онсмешно вскидывал задом находу ичерез несколько секунд исчез вполусумраке, плавно переходящем внепроглядную темень ночи.
        –Медведь, Эдик. Обыкновенный медведь.
        –Ничего себе…какон близко подошел.
        Эдик испуганно смотрел наменя. Якивнул ипосмотрел начасы. Дорассвета оставалось еще порядочно времени.
        –Ничего страшного. Онбольше невернется. Ложись спать. Яподежурю.
        Успокоенный олигарх быстро забрался вспальник ивскоре ровно засопел, прикрыв голову капюшоном. Ясидел накамнях икурил. Вотличие отЭдика, язнал, чтомедведь был голоден, чтоего привлек запах нашей тушенки ичто унас небыло больше нифаера, нитоплива длякостра.

* * *
        Утро выдалось туманное ипрохладное. Мойспальник намок сверху, новнутрь влага непросочилась. Накамнях лежала обильная роса. Яподнялся, покрутил шеей, разминая мышцы, сделал несколько движений иприслушался. Воздух, уплотненный туманом, былнеподвижен итих. Эдик спал, свернувшись клубком иподжав колени кживоту.
        –Подъем, миллионер!
        Эдик зашевелился инедовольно что-то промычал.
        –Вставай! Труба зовет! Разве ты нехочешь побыстрее очутиться дома?
        Парень тяжело вздохнул, так, чтоспальник приподнялся, иначал нехотя выбираться наружу. Потом он сбегал наисточник, снова искупался, несмотря напрохладную погоду, изаметно повеселел. Мыоткрыли банки суже изрядно поднадоевшим сухим пайком ипринялись завтракать.
        –Сейчасбы в«Яр» завалиться,– проговорил Эдик снабитым ртом.– Мытам всегда после ночного клуба завтракаем. Онидошести утра работают… я люблю запеченную картошку ирябчиков. Игрузинскую зелень. Ух,красота! Аборжоми? Натуральное. Какхорошо оно идет после коктейлей. Еслибы ты знал…
        Япосмотрел нанего иусмехнулся.
        –Чего ты улыбаешься?
        –Видутебя… какусбежавшего скорабля матроса… небритый, мятый. Еслибы я встретил тебя вМоскве, топринялбы заначинающего бомжа. Сейчас тебябы непустили вобыкновенную столовую.
        Эдик нахмурился ипровел ладонью поподбородку.
        –Язеркало уже неделю невидел,– вздохнулон.– Ну,если выберемся…
        –Тоты мне все припомнишь?
        Эдик махнул рукой сзажатой вней ложкой ивдруг застыл. Егорука медленно опустилась мимо котелка, глаза округлились, арот слегка приоткрылся. Янащупал рукоятку пистолета запоясом инеторопливо повернулся. Туман уже начал рассеиваться, обнажая влажные камни, асверху, сквозь него, уженачали пробиваться набирающие силу солнечные лучи.
        Метрах вдесяти отнас стоял медведь. Егомохнатая, кудлатая башка замерла неподвижно, ачерный нос шевелился, улавливая дразнящий запах тушенки. Свалявшаяся шерсть клочьями болталась нахудых боках. Этобыл экземпляр, тянувший килограммов надвести. Ну,может, насто пятьдесят, если учесть, чтоон недавно вылез изберлоги. Ясглотнул слюну ипринялся судорожно соображать, какпоступить вэтой ситуации. Аведь кто-то мне говорил, чтокавказские медведи обычно мелковаты поразмерам! Ничего себе мелковат! Дахотьбы он ивесил пятьдесят килограмм, добровольно вступать сним врукопашную схватку ябы нерискнул. Вонкакие унего огромные когти налапах, такони еще спрятаны…Чтоже делать-то? Уменя один патрон впистолете инож, аэто неочень весомый аргумент против голодного зверя. Иогня нет. Небудешьже размахивать перед медвежьим носом зажигалкой!
        Первобытный страх безоружного человека перед грозным животным, которое может убивать икалечить, моментально разлился повсему моему телу. Ноги ируки сразу стали бессильными иватными. Медведь негромко рыкнул, словно проверяя свою глотку. Этослегка привело меня вчувство.
        –Несмотри ему вглаза,– негромко сказал я иприподнялся.– Глаза опусти.
        Медведь коротко рыкнул еще раз ипридвинулся кнам напару шагов. Онмрачно ипристально рассматривал двух вероятных противников вборьбе заподогретую пищу, и, какя понял, всерьез он нас невоспринимал. Иправильно делал, между прочим.
        Я,неповорачивая головы, скосил глаза наотвесную стену скалы. Если ранить медведя (отом, чтоуменя получится убить животное, ядаже инемечтал), апотом, пользуясь замешательством, очень быстро забраться навон тот утес? Успею? Яэтого незнал. А,может, нестрелять? Просто убежать? Ночто-то мне подсказывало, чтоэтого делать нестоит. Медведь догонит влюбом случае.
        –Ну,давай…– донесся доменя дрожащий голос Эдика,– зажигай свою штуку. Факел этот…
        –Нетуменя больше факела,– сквозь зубы пробормоталя.– Один был.
        Медведь, услышав наши голоса, зарычал громче.
        –Беги, Эдик. Сначала медленно отойди, апотом постарайся залезть куда-нибудь.
        –Аты?
        –Ая останусь.

* * *
        Эдик шумно вздохнул, и, неотрывая взгляда отмедвежьих лап сострашными когтями, начал пятиться назад. Несмотря надикий ужас, который овладел им сразу привиде зверя, онудивился, чтоидти он практически неможет. Егоноги, парализованные страхом, почти что нешевелились, ион чуть неупал, зацепившись закамень пяткой.
        Эдик сжал зубы изаставил себя отвести взгляд отживотного. Стало немного легче. Онотвернулся имедленно двинулся вобратную отмедведя сторону, поднимая ноги, словно цапля. Между ним иживотным стоял Юрич, иЭдик, понимая науровне инстинкта всю бесполезность борьбы сголодным зверем, все-таки надеялся нато, чтоон сможет хоть что-нибудь сделать. Носамое главное было неэто. Мужик давал ему возможность уйти, акакон будет выпутываться изэтого положения, Эдика сейчас неволновало. Надо только оставить между ним имедведем какможно большее расстояние.
        Парень шел все торопливее, искаждым шагом внего вселялась уверенность, чтоон сможет спастись. Спастись именно сейчас.
        Рыкмедведя, раздавшийся заего спиной, подействовал наЭдика, словно удар плеткой. Эдик дал волю своему страху, иадреналин вего крови придал мышцам ног небывалую силу. Онзадрал голову ибросился бежать.
        Егонога зацепилась закамень, иЭдик сразмаху полетел вниз, выставив перед собой руки. Онразодрал ощебенку левую ладонь илицо. Резкая боль привела его вчувство. Эдик застонал отдосады ибессилия, облизал ладонь иощутил наязыке солоноватый привкус. Онвыдохнул, сплюнул иоглянулся.
        Медведь ревел, стоя назадних лапах, исейчас было уже хорошо видно, чтоэто был большой зверь. Юрич, слегка пригнувшись, стоял перед ним внескольких метрах, держа пистолет вобеих руках.
        Эдик напрягся, готовый вскочить ибежать, новместо этого его тело начало производить совсем другие действия. Удивляясь сам себе, Эдик нащупал иобхватил булыжник, лежавший унего подносом. Онхорошо понимал, чтоему надо бежать безоглядки, новместо того, чтобы набрать приличную скорость, Эдик встал, облизнул свою ладонь еще раз, поморщился, качнул рукой сзажатым вней камнем ипошел обратно.

* * *
        Медведь то поднимался, тоопускался назадние лапы ивсе нерешался напасть. Видимо, зверь понимал вглубине своей медвежьей души, чтоя тоже имею право защищать свою пищу, причем абсолютно законно. Ондогадывался овозможном сопротивлении. То,что я был значительнее слабееего, медведь знал, новего генах была заложена информация отом, чтолюди крайне редко используют вборьбе созверем честные методы.
        Наконец он заревел особенно громко, ия, струдом преодолевая первобытный ужас, начал поднимать пистолет.
        –Юрич!– заорал Эдик рядом, ия чуть невыстрелил. Идиот! Я-то думал, чтоон уже сидит где-нибудь накраю утеса инаблюдает круглыми глазами заисходом поединка. Авместо этого он приперся обратно! Моювозможность спастись отзверя я расценивал где-то втридцать, двадцать процентов. Маловато, разумеется, новсе-таки… атеперь, споявлением Эдика, шансов неосталось совершенно. Я-то убегу, аон врядли.
        Медведь снова опустился напередние лапы изаткнулся. Какмне показалось, вего глазах мелькнуло недоумение. Он,какия, совершенно непонимал, зачем Эдик вернулся.
        Япосмотрел наЭдика. Парень дрожал так, словно сним случился приступ малярии. Пальцы, обхватившие камень, были совсем белые.
        –Принеси мне спальник. Брось камень ипринеси спальник. Быстрее, Эдик!– Ондико взглянул наменя.
        –Спальник, Эдик! Принесимне!
        Если Эдик ирешил, чтоя внезапно сошел сума, тоэто соображение совсем нелишило его способности выполнить мою просьбу.
        Онсделал несколько шагов назад иисчез изполя моего зрения. Медведь внимательно наблюдал заего манипуляциями.
        –Держи,– прошептал Эдик исунул мне скомканный второпях спальный мешок. Я,неотрывая взгляда отмедвежьих лап, сунул пистолет запояс, иобеими руками развернул мокрый спальник. Потом присел, рывком развернул его надголовой, вытянул руки вверх иподнялся.
        Яникогда так нерычал всвоей жизни. Как-то неприходилось, даже вдетстве. Моетело затряслось, мыщцы напряглись, агорло издало какой-то низкий, вибрирующий долгий хрип. Яподнял голову ипосмотрел вглаза животного. Потом, преодолевая себя, сделал шаг кмедведю. Потом еще один иснова зарычал. Медведь мигнул иотвел взгляд всторону. Я,задыхаясь, вывел еще одну непостижимо низкую ноту. Зверь попятился, затем развернулся и, никуда неторопясь, побрел отнас вдоль скалы.
        Вполном молчании мы провожали его взглядами, пока он неисчез заневысоким холмом. Яглубоко вздохнул ивытер лоб. Потом присел намокрые камни иструдом извлек пачку сигарет изкармана. Ухватить пальцами сигарету неполучилось, потому что они тряслись, имне пришлось вытащить ее зубами. Эдик сел рядом. Камень он так иневыбросил. Язакурил.
        –Ну,ты даешь, мужик,– просипел Эдик ивыругался.– Мама моя родная, какя обделался…
        –Молодец, парень,– проговорил я непослушными губами.– Тымолодец.
        –Апочему он ушел?– спросил Эдик иснова обругал нивчем неповинное животное, вспоминая всех его ближайших родственников. Онругался совкусом, вкладывая внепечатные выражения весь недавно пережитый ужас. Якивал втакт каждой его фразы, полностью сним соглашаясь. Наконец он замолчал ишумно сплюнул подноги.
        –Ониспугался, когда увидел существо больше ивышеего. Видимо, онеще молодой инеопытный. Старого медведя натакую уловку некупишь.
        –Онневернется?
        –Врядли,– я выбросил окурок иоглянулся. Утренние лучи солнца иподнявшийся легкий ветер уже освободили лощину оттумана.
        –Нампора идти. Подъем.

* * *
        После полудня пути перед нами выросла высокая, нопологая, легкая дляподъема гора. Огромные камни, размером схороший двухэтажный особняк, были разбросаны повсему некрутому склону. Тропу пересекали мелкие ручейки. Солнце стояло взените. Было жарко, ноя непозволил Эдику снимать грязную футболку. Все-таки мы были невсолярии, аподхватить простуду наветру можно запросто. Воглушающей тишине было слышен только посвист ветра, звуки наших шагов итяжелое дыхание Эдика.
        –Сейчас поднимемся,– я махнул рукой вперед– перейдем водораздел исвернем полюбому ручью направо. Атам уже выйдем креке.
        Эдик остановился иподнял голову.
        –Красиво…
        Заводоразделом вярком солнечном свете виднелась цепь снеговых вершин. Ихпричудливые изломанные белые линии отчетливо были заметны нафоне яркого голубого неба ипокраям упирались всветло-коричневые стены ущелья.
        –Нуда. Наши предки выросли вскалах. Поэтому горы всегда красивы.
        –Счего ты взял? Тыведь спецназовец, анезнаток ранней истории цивилизации.
        –Тывот приопасности что делаешь?
        –Что?
        Эдик немог отвести взгляд отГлавного Кавказского хребта.
        –Замираешь наместе. Потому что мозгу надо оценить ситуацию иопределиться сосвоими действиями. Аэто происходит только втом случае, когда человек находится вгорах. Видел, наверное, ролики вИнтернете снеграми? Ну,всякие там забавные случаи? Таквот, вслучае внезапной угрозы они сразуже прыгают всторону, незамечал?
        Эдик равнодушно пожал плечами иутер потное лицо.
        –Потому что их предки жили наравнине. Ладно, пойдем.
        Яуже понял, чтоон устал, ноквечеру надо было оказаться надругой стороне горы. Поэтому я шел ишел, экономя силы, истарался вдыхать через нос, авыдыхать через рот. Кактолько я начинал шумно дышать ртом, ясбавлял темп, поджидал Эдика, имы, словно две маленькие букашки, снова неторопливо ползли вверх погигантскому, каменистому, изрезанному трещинами краю водораздела.
        –Все, немогу!– захрипел сзади Эдик, увидев очередной ручеек поднависшим надним огромным камнем.– Давай хоть втеньке немного посидим!
        Явзглянул начасы.
        –Хорошо. Полчаса привал. Помнишь, какя учил тебя воду пить?
        Эдик молча сбросил рюкзак, уселся нанего, и, кряхтя, нагнулся надтонкой узкой струйкой прозрачной воды, бежавшей унего подногами. Зачерпнуть воду полной пригрошней унего неполучилось, онастекала погладкой каменной поверхности, ион оглянулся, ищаместо поудобней. Тяжело вздохнул, поднялся ишагнул заобломок скалы. Ятоже сбросил рюкзак иперевел дух. Курить после такой тяжелой потной ходьбы совсем нехотелось.
        –Юрич?– негромко позвал меня из-за камня Эдик. Егоголос незвучал испуганно, скорее, несколько недоуменно.
        –Чтотам такое?
        Янестал вскакивать ихвататься заоружие, авместо этого хлебнул изфляжки иналил воду владонь, чтобы сполоснуть лицо.
        –Туткости какие-то.
        –Тебе повезло, Эдик. Тынаткнулся настоянку первобытных людей. Теперь жди премию отархеологов. Наверняка они будут ввосторге.
        Ясделал хороший глоток, прополоскал рот, качнул фляжкой, прикидывая остаток, апотом вовремя сообразил, чторучей течет подногами иводу можно неэкономить.
        –Итут ружье еще какое-то. Ржавое…
        Чтоон там нашел? Скорей всего, наткнулся наостанки какого-нибудь солдата времен второй войны. Этонередкость наперевалах. Оползень, илитаяние ледников, илиподмытая водой порода вполне может обнажить то, чтодесятилетиями оставалось скрытым отлюдских глаз. Ноесли он обнаружил ржавое ружье, значит, таммогли быть иржавые гранаты.
        –Ничего нетрогай!– выпрямилсяя.– Сейчас подойду.
        Яскряхтеньем поднялся, потер спину ишагнул закамень. Эдик стоял наднебольшой ложбинкой, засыпанной галькой, исмотрел себе подноги. Прямо перед ним я увидел полузасыпанную ржавую винтовку иистлевшие кости пальцев, державших ее задеревянное темно-коричневое ложе.
        –Вот,– кивнул Эдик.– Чтоэто?
        Яогляделся. Замоей спиной открывался прекрасный обзор натропу, покоторой мы поднимались. Отличная позиция дляобороны перевала.
        –Этоокоп советского солдата. Иостатки трехлинейки. Видишь, онеще камней посторонам привалил? Скорей всего, поэтой тропе войска отступали вГрузию.
        –Акак…
        –Незнаю. Скорей всего, егонакрыло миной изасыпало.
        Эдик сглотнул иотвернулся.
        –Пойдем отсюда.
        –Почему? Егонадо похоронить по-человечески. Онже солдат.
        –Мневсе равно, ктоон. Ямертвых нелюблю.
        –Ктоже мертвых любит, дурачок…– я присел накорточки ипотянул заствол. Мягкая порода поддалась, ия стал медленно вытягивать мокрый остов винтовки. Пальцы наложе шевельнулись, ноостались наместе. Солдат нехотел отдавать свое оружие. Явздохнул.
        –Хорошо, боец. Янебуду забирать утебя винтовку. Тыимеешь наэто право.
        Эдик расширенными глазами посмотрел наменя.
        –Чтоуставился? Егонадо похоронить. Сейчас раскидаем окоп иосвободим кости. Посмотрим, может, медальон унего ссобой был.
        Эдик затряс головой, словно нанего напали слепни.
        –Янемогу!
        –Сможешь! Аесли это твой прадед здесь лежит? Такибросимего?
        Язасучил рукава ипринялся разгребать щебенку. Эдик шумно вздохнул, что-то пробормотал, покачал головой иприсоединился комне.
        Мызакончили нашу работу через час. Медальона присолдате неоказалось. Только рассыпанные ржавые патроны ипочерневшая ложка. Остатки одежды икостей мы сложили обратно вокоп, аккуратно завалив его камнями. Эдик отлучился только один раз, наскоро облегчив свой желудок закамнем. Даже дляменя перебирать человеческие кости оказалось непростой задачей, адлямолодого пацана это было совершенным шоком. НоЭдик вернулся, бледный, итрясущимися руками продолжил копаться вкаменистом грунте.
        Навершину невысокой каменной пирамиды я поставил ржавый ствол иприжал его осколком породы. Потом вымыл руки вручье, вытер лицо иподнялся. Эдик молча стоял рядом.
        –Ну,чтож, боец,– негромко сказаля.– Полежи пока здесь. Язапомнил, гдетвой окоп, позже ребята перенесут тебя ксвоим. Тысчестью служил Советскому Союзу.
        Явытащил пистолет, извлек обойму, направил оружие вверх, затем трижды щелкнул курком. Эдик вдруг выпрямился инеумело прижал правую ладонь ксвоей фирменной черной бейсболке.
        –Сними,– буркнуля.– Тывчем честь отдаешь?
        Онрастерянно снял сголовы кепку сжелтыми буквами «FBI».
        –На,мою надень,– я протянул ему свою истертую, уженемного засаленную покраям камуфляжную кепку.
        –Вней можно. Ибойцу нестыдно будет.
        Эдик покрутил кепку вруках, хотел что-то сказать, нопередумал.
        –Пальцы вместе. Нерастопыривай. Ладонь ровней держи. Воттак…
        Эдик довольно сносно отдал последнюю воинскую почесть неизвестному солдату, иуже через десять минут мы продолжили подъем.

* * *
        Аквечеру мы расположились накраю густого кустарника, который покрывал всю восточную часть обратного склона водораздела. Если хорошенько присмотреться вбинокль, тоуже можно было впаре километров внизу разглядеть деревья, стоявшие наберегах реки. Атам уже начинаются все блага цивилизации. Мобильная связь, например… имоя работа насына миллионера закончится.
        Якурил исмотрел, какЭдик готовит место дляпривала. Онвынес спальники напродуваемую ветерком полянку, нарубил ножом ветки, чтобы неспать натвердом грунте, умело сложил костер ипринес сухие дрова. Приэтом он непорезался, неспоткнулся, ничего неперепутал изажег костер спервой спички.
        Яоткрыл рюкзак инаощупь нашел пару банок. Потом моя рука наткнулась напротивно шуршащий впальцах пластиковый пакет ствердыми круглыми предметами внутри. Яощупалего, нонемог вспомнить, чтоже внем находится. Пришлось вытаскивать пакет наружу, чтобы удовлетворить свое любопытство.
        –Смотри, Эдик. Яблоки.
        –Даладно, гонишь?!
        Эдик оторвался откостра иприподнялся.
        –Яблоки?!
        –Избавь меня отсвоего жаргона миллионеров. Да,это яблоки. Неплохой десерт, да?
        –Ух,ты…
        Эдик непротянул руки инепопросил, атолько смотрел изголодавшимися глазами напакет соторванной ручкой. Япроглотил слюну. После недели наконцентрате яблоки смело могли считаться изысканным деликатесом.
        –Иди, помой. Только аккуратней, здесь ручка оторвалась.
        Эдик осторожно принял пакет, словно молодой папаша взял вруки первый раз свое новорожденное дитя. Потом скотелком отправился кручейку, возле которого мы остановились. Япосмотрел ему вслед.
        Парень заметно изменился, условия потребовали отнего умения выживать, ион сумел кним приспособиться. Ноя непитал никаких иллюзий. Кактолько Эдик окажется вместе, вкотором он сможет вложить свою кредитную карту вбанковский автомат, товсе его приобретенные навыки моментально испарятся, потому что станут ему ненужны. Емуненадо будет заботиться опище исвоей безопасности. Пока это делаюя, ион, осознавая, чтомне совершенно наплевать наего деньги, зависит отменя, чтобы выбраться изугрожающей ситуации. Еслибы я назначил цену засвои услуги, тонаши отношения былибы, какмежду слугой ихозяином. Ноя уже поклялся небрать снего никопейки. Язнал, чтомы расстанемся, даже неоглянувшись напрощанье, носовершенно нерасстраивался поэтому поводу. Чтоделать, всегда приходится платить занезависимость, хоть косвенно, аиногда ибуквально. Ничего страшного, проживем как-нибудь.

* * *
        Эдик подошел кручью иоглянулся. Отего ног вниз уходила долина, собеих сторон стиснутая пологими отрогами. Было тепло, даже несколько жарковато, новэтой духоте непостижимым образом чувствовалось приближение прохладной ночи. Мягкие тени уже притаились увосточной стены, ноони еще были слишком прозрачны длянастоящего вечернего сумрака. Вокруг стояла настоящая первозданная тишина, нарушаемая только легким журчанием ручья. Эдику даже показалось, чтоон слышит, какответра недалеко шевелятся ветки кустарника. Онвкоторый раз залюбовался безмолвной красотой места, нетронутого человеком. Тысячелетние скалы, надкоторыми властно только время, измеряемое ввеках, каквсекундах, равнодушно смотрели намаленького человечка, копошащегося уих подножий посвоим маленьким, мизерным надобностям. Набрать воды, чтобы выжить, например…Эдик помотал головой иприсел кручью. Онумылся свежей, пахнущей снегом водой, иэто ощущение свежести навело его намысль отом, какхорошо былобы искупаться. Эдик вдруг вспомнил, какон прыгал вгорную реку, чтобы навести переправу. Вода была холодная? Илинеочень? Оннепомнил. Зато он хорошо запомнил
безжалостные глаза Юрича иего убежденность втом, чтоЭдик выполнит приказ. Какже он ненавидел этого отставного мента… Эдик опустил руку впрозрачную, бегущую воду иусмехнулся. Онпочесал грудь подпотной футболкой ирешил искупаться насамом деле. Новода едва покрывала ступни, иЭдик решил поискать более подходящее место. Поопыту он уже знал, чтогорные ручьи могут вымывать насклонах глубокие промоины, вкоторые можно зайти попояс. Эдик нашел взглядом солнце иприкинул время доего захода. Ещеоколо часа. Ерунда, онуспеет иискупаться, инабрать воды.
        Онпрошел потечению около сотни метров, пока ненашел то, чтоискал. Невысокий водопад срывался свысоты около двух метров, ивнизу, подшумным стоком, образовалось небольшое озерцо. Эдик разделся, извлек яблоки изпакета итщательно вымылих. Онвсе-таки неудержался исъел одно, самое маленькое. Яблоко оказалось кисловатым, ноЭдик сжадностью жевал хрустевший назубах плод иснаслаждением всасывал сок. Онвзял второй иуже собрался надкуситьего, новдруг его поразила мысль, чтоЮрич посчитал яблоки перед тем, какотдать ихему. Этобыло глупостью, Эдик понимал это, ноему вдруг стало стыдно. Мужик веритему, аон тут втихую поглощает витамины. Эдик вздохнул, понюхал яблоко иположил его обратно впакет.
        Онзапрыгнул вводу сразу, даже непробуя ее температуру. Кожу обожгло, холодом стиснуло грудь, ноЭдик, преодолевая себя, сголовой окунулся еще раз. Потом выпрямился, судорожно вздохнул, отошел немного кберегу ипринялся стирать ладонями воду стела. Кожа начала согреваться подлучами солнца, иЭдик почувствовал прилив бодрости исвежести. Онподумал, чтоможно окунуться еще разок, новода начала ощутимо холодить ступни, иунего возникло ощущение, какбудто его ноги засунули вморозильную камеру. Эдик переступил подну озерца, посмотрел сквозь прозрачную воду насвои белые пальцы, слегка увеличенные визуально из-за преломления света, ирешил выходить наберег. Оннагнулся, ладонями зачерпнул воды иумылся напоследок, вдыхая запах снега, который шел отручья.
        Внезапно наего почти что высохшую спину плеснули водой. Эдик чуть было незаорал отнеожиданности, носдержался. Онвздрогнул, напряг мыщцы, нонеобернулся, продолжая вытирать лицо.
        –Сдурел, Юрич?– поежился Эдик.– Онаже холодная!
        Онпочувствовал, какледяные капли катятся покоже вниз вдоль позвоночника.
        Наэтот раз нанего плеснули еще больше воды. Эдик вярости обернулся, готовый обматерить обнаглевшего напарника, который выбрал несамый лучший момент длязакаливания.
        Слова замерли унего нагубах. Эдик судорожно протер глаза еще раз изастыл, совершенно неощущая холода вонемевших ступнях.
        Прямо напротив него, нарасстоянии небольше двух метров, вводе стояло волосатое приземистое существо. Мощные покатые плечи, широкая короткая сутулая шея, толстые бедра– все это было покрыто темной густой шерстью. Даже первобытная отталкивающая физиономия свывернутыми наружу ноздрями заросла чутьли недобровей. Из-под косматой шерсти, свисающей сузкого лба, блестели коричневые глаза.
        Эдик окаменел. Онбезмолвно смотрел, каксущество нагнулось, зачерпнуло воды вогромные ладони скрючковатыми толстыми пальцами, иснова плеснуло нанего. Вода ударилась огрудь Эдика, иее некоторая часть попала ему вглаза. Эдик невытерся, атолько облизнул губы. Существо посмотрело нанего снекоторым укором (мол, нехочешь пошалить немного?– вэтом Эдик мог поклясться!) иотвернулось, потеряв кнему всякий интерес. Егошея неуклюже повернулась, ноздри шевельнулись, ловя запах, иневедомый зверь вдруг очень ловко, одним прыжком, оказался наберегу возле пластикового пакета. Оннагнулся, тронул пакет одной лапой, намгновение задумался, почему он так зашуршал отприкосновения, принюхался, иодним движением затолкал его себе врот. Пара яблок упали накаменистую землю. Эдик видел состороны, каксущество оглянулось ипосмотрело наупавшие яблоки. Оногромко чавкало, жевало итолько раз широко открыло рот, чтобы одним пальцем сбольшим ногтем вытащить изжеванные остатки пакета. Отзверя неисходило нималейшей агрессии, онбыл всецело занят яблоками, ибыло видно, чтоэтот процесс доставлял ему немалое наслаждение.
        Понемногу Эдик начал приходить всебя.
        –Эй,– негромко сказал он иосекся. Унего свело горло. Эдик кашлянул пару раз инабрал воздуху вгрудь.
        –Эй!– повторил он громче дребезжащим голосом.– Хорош яблоки жрать. Нетвои.
        Существо обернулось, внимательно глянуло нанего, нонепрекратило своего занятия. Ононагнулось иподобрало лежавший возле его ног упавший фрукт.
        –Ячто сказал?– пересиливая себя, произнес Эдик ишагнул кпожирателю яблок. Существо, уловив агрессию вего голосе, резко обернулось изастыло, внимательно изучая Эдика. Оноосмотрело его сголовы доног ирыкнуло вответ что-то нечленораздельное. Эдик неразобрал слова, нопрекрасно уловил интонацию ответа. Звучал он примерно так– «неищи проблем насвою задницу, целее будешь». Эдик разозлился.
        –Ахты, сволочь,– пробормоталон, потом глубоко вздохнул ипронзительно, приседая отнатуги, заорал:
        –Юююююррррич!!!
        Существо вздрогнуло, пригнулось исплюнуло остатки яблока. Потом посмотрело наЭдика сугрозой. Онзамер отужаса, хорошо сознавая, чтосовершенно беспомощен перед этой горой мышщ. Нопотом произошло нечто удивительное. Существо вдруг бросилось возерцо, одним махом пересеклоего, подняв тучу брызг, едва незадело Эдика (внос ему ударил резкий запах зверя, словно Эдик был взоопарке ислишком близко подошел кклетке стигром), инеуклюже, нобыстро перебирая толстыми ногами, скрылось вкустарнике. Сосклона вниз уже мчался Юрич, громко топая иразбрасывая встороны мелкие камешки. Эдик глубоко вздохнул, пытаясь унять колотящееся сердце. Егоноги полностью онемели отледяной воды, ион струдом выбрался наберег.
        Юрич подскочил кЭдику спистолетом вруках, быстро осмотрелего, больно ухватив заплечо, оглянулся, перевел дух испросил:
        –Тыцелый? Чтоздесь?
        Эдик опустился натеплый камень, поморщился ипринялся растирать ступни.
        –Кого видел?– Юрич засунул оружие запояс и, недожидаясь ответа, шагнул козерцу, края которого были окаймлены влажным песком. Онпригнулся ипринялся рассматривать следы. Потом хмыкнул, негромко выругался, выпрямился ипосмотрел наЭдика снепонятным выражением.
        –Ходят здесь всякие,– пробормотал Эдик ипошевелил пальцами ног.– Снежные люди…заводой приходили, наверное. Илизадровами.
        –Наверное,– закашлялся Юрич.– Бывает…
        –Яблоки наши сожрал, гад,– поднял голову Эдик,– ну издоровыйжеон…только воняет сильно. Какэто снежный человек слюдьми дома живет, непонимаю…такой запах отнего идет, ажголова заболела.
        –Наверное, онкупаться приходил,– немного странным голосом произнес Юрич иснова кашлянул. Эдик разозлился.
        –Чего ты улыбаешься? Ончуть меня несожрал, аты улыбаешься!
        –Пойдем, Эдик,– серьезно сказал Юрич.– Хрен сними, сяблоками. Давай я котелок понесу.

* * *
        Утром мы пошли вниз поручью. Спогодой нам пока везло. Завсю неделю, пока мы болтались вгорах, небыло ниодного дождя, ия усмехнулся, вспомнив девиз оптимистов– вовсяком плохом событии искать что-то хорошее. Конечно, мыбы выжили ипридождливой погоде, ноприэтом былибы проблемы, допустим, сгорячей пищей. Разжигать мокрые ветки я все-таки неумею.
        Погода стояла отличная. Было так много солнца иультрафиолета, чтоказалось, будто дальние отроги погружены вмягкую прозрачную голубоватую дымку, среди которой проступали зеленеющие пятна кустарника, розоватые исветло-коричневые выходы породы. Ущелье постепенно расширялось, ибыло такое ощущение, чтомы спускались погигантской пологой прямой прямо вгромаду белых облаков, закрывших северо-восточную часть горизонта. Ветер дул вспину ипоэтому совсем нечувствовался. Шагалось легко, незаметный глазу спуск хорошо ощущался приходьбе.
        –Юрич?
        –Чего тебе?
        –А… мы что, уже… все?
        –Чтовсе?
        –Ну,это… придем скоро? Куда-нибудь выйдем?
        –Выйдем,– буркнуля.– Какпридем, яскажу.
        Эдик обиженно фыркнул, нопромолчал. Янеобратил нанего никакого внимания, хотя вдругое время обязательнобы пошутил. Вотличие отЭдика, вголосе которого я уловил зародыш настоящего человеческого счастья, янебыл настроен так оптимистично. Тропа, покоторой мы шли, изеле заметной постепенно стала приобретать очертания горной дороги. Онаогибала большие камни, вилась между отрогами, автом месте, гденам пришлось перейти ручей, ужеставший довольно широким, между берегами было перекинуто два мокрых почерневших ствола лиственницы. Здесь уже можно было встретить людей. Чтоменя инастораживало. Согласно тактике противодействия диверсионных групп, именно наобратной дороге рекомендуется устраивать засаду. Психологический расчет очевиден исрабатывает всегда. Поэтому я несколько замедлил шаг, стал более внимателен инасторожен. Ведь наше путешествие еще совсем незакончилось. Вполне возможны неприятные сюрпризы. Наместе моего противника я такбы ипоступил.
        Эдик, понимая, чтомы выходим кбольшой реке, заметно оживился.
        –Ну,хорошо, Юрич,– забормотал он замоей спиной,– сначала мы закатимся вкабак. Никакого мяса! Ястал вегетарианцем после общения стобой. Ипосле этой проклятой тушенки. Какая гадость, этаваша заливная рыба…да, кстати, рыба! Мызакажем суши, Юрич! Тыел суши?
        Оннедождался моего ответа, ноэто его совсем необескуражило.
        –Ух,вещь! Тонкие такие ломтики макаешь всоус… жуешь… перчик повкусу… соль,– он явственно причмокнул губами несколько раз, представляя, видимо, давно забытый им вкус этого экзотичного блюда.
        –Янеел суши. Инетянет,– остановилсяя.– Помолчи.
        Эдик поперхнулся инедоуменно замолчал.
        –Ничего неслышишь?– поднял голову я иобвел глазами покрытое легкими перистыми облаками небо.
        –Н-нет.
        –Вертолет, чтоли.
        Эдик закрыл рот ипринялся оглядываться. Явслушался. Тишина, ккоторой мы уже привыкли, ненарушалась ничем, кроме тоненького посвиста ветра, который разгонялся вущелье, каквода понаклонному желобу, чтобы привыходе наравнину мощно ировно дуть целый день.
        –Странно,– пробормоталя.
        –Показалось!– уверенно произнес Эдик.– Этоветер. Пошли, Юрич.
        Ондаже слегка подтолкнул меня вспину. Япостоял еще немного, ноничего подозрительного неуслышал. Эдик нетерпеливо кашлянул ипереступил сноги наногу. Япожал плечами идвинулся дальше.
        Спустя некоторое время я уже отчетливо услышал приглушенный расстоянием рокот вертолетного двигателя. Даже нерокот, аеле уловимую вибрацию вушах. Рассматривать небо я нестал.
        –Эдик!– оглянулсяя.– Где-то «вертушка» ходит! Вонтуда, быстро!– Мыподбежали кневысокой гряде, торчавшей рядом стропой, словно обломанные зубья каменной расчески, испрятались заморщинистыми скальными обломками. Спустя минуту я увидел вертолет. Онвыплыл из-за скал отчетливой черной точкой наголубом небе. Машина сделала небольшой круг, перелетев ущелье, потом развернулась ипошла надводоразделом.
        –Давай замной, боец!
        Явзглянул нанебо еще раз, прикидывая расстояние, иметнулся взаросли кустарника. Подих плотными, кое-где сросшимися, запутанными кронами можно было остаться незамеченными. Эдик упал рядом инеловко вывернул шею, высматривая вертолет.
        –Аможет,– зашептал он мне наухо срывающимся шепотом,– может, этоменя ищут?
        –Тебя, конечно. Чтоты шепчешь? Всеравно неуслышат,– ответил я вполный голос.– Курточку свою красную сними. Быстро!
        Эдик торопливо сорвал дорогую куртку, ужеизрядно испачканную, иоглянулся.
        –Подсебя спрячь. Иголову пригни.
        Вертушка схарактерным чавкающим звуком винта проплыла метрах втрехстах наднами искрылась загребнем горы. Япосидел еще немного, нобольше ничего неуслышал.
        –Контрольный облет,– пробормоталя.– Выходим.
        Мывыбрались иззарослей идвинулись впрежнем направлении.
        –Интересно, ктоэто мог быть?– спросил Эдик.
        –Янезнаю. Ктоугодно.
        –Авдруг… вдруг это отец меня ищет?
        –Может быть.
        Эдик шумно вздохнул.
        –Нерасстраивайся ты так, парень. Всеравно скоро выйдем куда-нибудь. Вдоль ущелья идет дорога, поней напопутке доберемся доближайшего жилья. Аввертушке мог быть кто угодно.
        Эдик согласно промолчал, оценивая ситуацию, апотом завел свою песню снова.
        –Апотом мы снимем сауну!– забубнилон.– Надень! Нет, надва! Пока я неотпарюсь иотмоюсь отвашей грязи. Боже мой, какойже я грязный! Всечешется,– ион ощутимо поскреб пальцами пофутболке.– Аеще мы возьмем девочек! О,какя соскучился поэтому делу! Тызнаешь, какнадо выбирать девочек, Юрич?
        –Атебе некажется?
        –Ихнадо выбирать повзгляду! Удевушки должны быть глаза стакой… эээ… сумасшедшинкой. Этоговорит оее темпераменте. Таквот, когда мы их закажем, товыбирать будуя, апотом…
        –Заткнись, боец.
        Эдик обиженно засопел изаткнулся. Ножелание поговорить было непреодолимым.
        –Аты женат, Юрич?– поинтересовался он осторожно после пары минут молчаливого хода.
        –Конечно.
        –О!– снова оживился Эдик. Ондогнал меня ипошел рядом, заглядывая мне влицо.
        –Идавно женат?
        –Двадцать пять лет.
        –Ничего себе!– искренне изумился Эдик ивзглянул наменя скаким-то новым выражением.– Иты… эээ… ну…
        –Нучто ты сопли жуешь?
        –Аты… эээ… любишьее?
        Яусмехнулся иповернулся. Эдик напряженно ивнимательно смотрел вмои глаза.
        –Что, боец, проблема сэтим утебя? Девчонка есть, вроде все хорошо, ноты вглубине души понимаешь, чточто-то здесь нетак, чтокак-то все должно быть по-другому?
        –Ну,вообще-то…– парень ненатурально кашлянул иотвел глаза.– Понимаешь, Юрич… девчонка-тоесть. Инравлюсь яей. Ивсе такое. Яуже серьезно подумывал, чтобы… эээ… жениться. Иотец поддерживает. Ядаже удивился, чего он так. Новот чего-то нехватает внаших отношениях, чтоли… тут ты опять прав, чертбы тебя взял!
        –Тыкакбудишь ее поутрам?
        –Чего?!– недоуменно воззрился наменя Эдик.
        –Тыменя плохо слышишь, солдат?
        –Какя ее бужу?– задумчиво пробормотал мой спутник икрепко призадумался. Этот процесс настолько отвлекего, чтоон незаметил выступавший из-под земли корень. Эдик запнулся иедва непропахал носом щебенку. Япридержал его залокоть. Эдик досадливо мотнул головой ивыругался.
        –Даникак я ее небужу! Просто говорю– вставай, идикофе мне приготовь!
        Якивнул.
        –Всепонятно.
        –Чего тебе понятно?!
        –Нелюбишь тыее. Акогда любви нет, толучше инеженись. Лучше всауну сходи.
        Эдик остановился, сдвинул кепку ияростно почесал макушку.
        –Какутебя все просто! Авот ты любишь свою жену?! Через двадцать пять лет? Икакты ее будишь, интересномне?!
        –Яцелую ее глаза,– повернулся я кЭдику.– Мояжена очень красива поутрам.
        Эдик глянул наменя, хотел что-то сказать, нопромолчал.
        –Ноя понимаю тебя, парень. Дело втом, чтомилиционер имиллионер должны очень ответственно подходить квыбору женщины, скоторой они собираются прожить всю жизнь. Мелкие интрижки невсчет, конечно.
        Эдик снял спояса фляжку ипринялся возиться скрышкой. Онявно ждал продолжения.
        –Женщина должна уметь ждать. Этопервое. Ведьмы, милиционеры, ивы, миллионеры, народ очень занятой. Постоянные командировки иразъезды. Твоя женщина должна быть готовой кэтому.
        Эдик запрокинул голову ипринялся пить.
        –Пару глотков, небольше. Лучше набери воду врот идержи.
        Эдик скосил наменя глаза, кивнул, нопродолжал хлебать воду изгорлышка.
        –Иеще. Если утебя нет постоянного желания… я говорю, постоянного, даже десять раз задень!.. прикоснуться кней, украдкой поцеловать, толучше иненачинай. Всепонятно? Ихватит воду лакать, какверблюд!
        Эдик оторвался отфляжки, усмехнулся ипоказал насвои раздувшиеся щеки.
        –Продолжаем движение!
        Япоправил рюкзак. Эдик громко сглотнул воду, фыркнул иподошел комне.
        –Продолжаем движение… какой ты все-таки скучный человек, Юрич! Девочек нехочешь, суши тебе ненравится, ачто тебе нравится? А,вспомнил, спирт! Ну,этоже нонсенс, товарищ майор…
        Яотвернулся ипошел вперед. Эдик ритмично топал сзади, трепался иболтал, рассуждая опреимуществах виски надспиртом, блондинок надбрюнетками, сравнил французскую кухню санглийской, атурецкие курорты самериканскими иевропейскими. Янемог неотметить, чтоего рассуждения были логичны, икаждое мнение обоснованно иподкреплено фактами, которые он тутже ивыкладывал. Занеделю путешествия погорам Эдик слегка скинул лишний жирок, аего легкие имышцы ног заметно укрепились, поэтому он долго невыдыхался исовершенно утомил меня своей болтовней. Яего непрерывал. Стресс давал осебе знать, иЭдику требовалось выговориться.
        День уже приближался ксвоей середине, когда мы вышли наогромное травяное плато, окаймленное орешником игустым можжевельником. Явзял несколько правее, чтобы вслучае чего укрыться влесу. Находиться наоткрытом пространстве внашем случае нерекомендовалось.
        Перевалив через гряду вросших вземлю огромных бурых каменных осколков, которые неизвестно какоказались наполяне, ярешил сделать привал.
        –Хватит болтать, солдат! Остановимся здесь начас. Видишь, подсклоном деревья растут какбудто полинейке?– я показал рукой.– Тамнаверняка есть ручей. Иди…
        –Знаю,– пробурчал Эдик.– Набери воды иразложи костер. Неучи ученого, самзнаю.
        Яопустился натраву, вытер пот, прислушался иогляделся. Влесу громко чирикали ищебетали птицы. Давненько я их неслышал… Местность была незнакома, ноя небоялся ошибиться. Спускаясь поручью, мывсе равно выйдем креке, атам будет идорога, идущая вдоль нее. Ещенесколько часов хода, имы ввалимся вобъятия цивилизации. Яотдуши надеялся, чтосюрпризов больше небудет.

* * *
        –Юрич!!!– заорал Эдик ивыскочил излеса наполяну. Яповалился набок ивыдернул пистолет.
        –Юрич!– он побежал комне, размахивая руками.– Смотри, кого я встретил! Этоже Сергей! Ура!
        Эдик повел себя, словно матрос, увидевший землю после долгого плавания. Онзапрыгал наместе, издал несколько восторженных ликующих криков, даже обнял меня, иего лицо засияло какмедный тазик, который заботливая хозяйка начистила вдень генеральной уборки.
        Излеса вышли три человека.
        Явсмотрелся взнакомую крепкую фигуру. Онаслегка прихрамывал приходьбе.
        Сергей? Яхмыкнул имедленно поднялся. Сергей…аон откуда здесь взялся? Угадал наш выход? Возможно. Просчитать мои действия было довольно легко. Янесобирался затевать слишком уж больших маневров, ведь дляэтого унас сЭдиком было мало времени инедостаточно продуктов. Ноесли он нас вычислил, тоэто могли сделать инаши вероятные противники. Яощутил некоторую досаду, нопотом сообразил, чтовсе могло оказаться гораздо хуже, еслибы наместе Сергея оказались те люди, которые охотятся засыном миллионера. Явздохнул иулыбнулся. Вобщем, хорошо, чтовсе хорошо кончается…
        –Здорово, Саня!– Сергей крепко стиснул мне ладонь ихлопнул поплечу.– Здорово, спецназ!
        Онотступил нашаг иосмотрел меня сголовы доног.
        –Живой, значит… ну, явтебе неошибся…ну ивид увас… прямо Робинзон иПятница!– он оглянулся наЭдика иулыбнулся своей фирменной улыбкой.
        –Ничего, отмоемся,– я провел рукой посвоей отросшей бородке, представил, какнеряшливо выгляжу, ипоморщился.
        –Тысам как? Какнога?
        –Ерунда,– махнул рукой Сергей,– несколько швов наложили, скоро снимут.
        –Аты какнас нашел?– неудержался я имельком окинул взглядом его спутников. Один изних был плотным, среднего роста, скороткой стрижкой. Лицо его было неулыбчивым. Онсначала осмотрелся посторонам итолько потом перевел взгляд наменя. Камуфляж удобно сидел нанем, ивсе его ухватки сразу выдавали профессионала. Другой был обычный молодой парень схудощавой нескладной фигурой. Короткая ухоженная бородка, тонкое интеллигентное лицо истильные очки делали его похожим настудента последнего курса физмата, увлекающегося альпинизмом. Из-под черной шапочки торчали наушники. Янестал спрашивать, ктоони такие. Наверное, новая охрана. Парни стояли всторонке инеспешили меня обнимать.
        –Вертушка вас засекла,– улыбнулся Сергей. Явопросительно поднял брови.
        –Язнал, чтоты небудешь выходить наоткрытое место. Поэтому пришлось раскошелиться натепловизор.
        Якивнул головой. Знакомая штучка иочень эффективная. Замечает живую биомассу любого веса, взависимости отнастройки прибора. Отнего можно спрятаться только вподвале.
        –Сергей, тыотцу звонил?– дернул его Эдик зарукав.– Чтоты ему сказал?
        Сергей оглянулся имедленно, выделяя каждое слово, проговорил:
        –Апочему я должен ему звонить, щенок?
        Наступила длинная пауза. Эдик захлопал глазами. Явнимательно посмотрел наСергея.
        –Давай, Коля,– кивнул начальник охраны одному изсвоих спутников. Темноволосый плотный парень быстро вытащил пистолет изкармана. Видимо, онждал этого момента, заранее приготовил оружие инековырялся вкобуре. Сергей быстро отошел напару шагов, чтобы незакрывать охраннику сектор обстрела, тоесть меня. Япосмотрел вокруг, оценивая ситуацию. Сергей напряженно контролировал каждое мое движение, нооружие пока необнажал. Третий парень испуганно взглянул навооруженного Колю, снял очки инервно принялся их протирать.
        Ситуация была невмою пользу. Против Коли еще можно было качнуть «маятник», носодним патроном эта задача обречена напровал. Инельзя сбрасывать сосчета Сергея, который легко застрелит меня, если я решусь наподобную глупость.
        –Язнаю, утебя есть оружие, Саня. Ненадо,– проговорил Сергей ипокачал головой.– Тыуже все понял. Тынеуспеешь.
        Янемного помедлил, потом выпрямился иопустил руки.
        –Воттак-то лучше,– сказал Сергей ишумно вздохнул.– Безглупостей, Саня. Присядь. Обыщиего, Коля.
        –Вчем дело, Сергей?– наконец-то пришел всебя Эдик.– Чтоэто зацирк ты здесь устраиваешь?! Тысошел сума?!
        Коля быстро общарил меня ивытащил нагревшийся пистолет из-за моего ремня. Янесопротивлялся. Сергей караулил каждое мое движение.
        Убедившись втом, чтооружия уменя нет, охранник вернулся напрежнее место. Сергей удовлетворенно кивнул, подошел кЭдику инаотмашь, используя лишь инерцию движения, махнул рукой. Звонкая пощечина откинула голову Эдика назад.
        –Ещеодно слово, ия тебе выбью все зубы,– созлобой вголосе проговорил начальник охраны.– Заткись. Говорить будешь тогда, когда я скажу. Тывсе понял?
        –Полегче,– пробурчаля.– Можно ведь ибезэтого обойтись.
        –Немог сдержаться,– вздохнул Сергей ипотер руки.– Давно ждал этого момента.
        Эдик провел погубам ладонью, смачно сплюнул кровь себе подноги, апотом испуганно посмотрел наменя.
        –Помолчи, Эдик,– сказаля.– Сейчас нам все объяснят.
        –Уважаю профессионалов.
        Сергей уселся накамень, вытащил сигареты изакурил.
        –Мнетоже брось,– поднял головуя.– Вкарман я неполезу. Ещепальнет сдуру твой Коля…
        Сергей усмехнулся, понимающе кивнул ибросил мне сигареты сзажигалкой.
        –Выкладывай, Сергей.
        –Тымне всегда нравился, Саня,– усмехнулся Сергей.– Есть втебе что-то… наше, офицерское. Такое вбивают только ввоенном училище.
        Япожал плечами.
        –Теперь кделу.– Лицо Сергея стало жестким.– Если ты иэтот сопляк будете делать то, чтоя скажу, тоникто извас непострадает. Мырасстанемся довольные друг другом, словно парочка, которая провела насеновале незабываемую ночь. Явам– жизнь, авзамен Эдик скажет мне пин-код своей личной карточки. Саму карточку мне ненадо, обойдусь.
        Япосмотрел наЭдика. Тотоблизнул губы иугрюмо уставился себе подноги.
        –Пугать я никого небуду,– усмехнулся Сергей иповернулся комне.– Тыведь знаешь, чтоя заодну минуту… абольше это избалованное существо непродержится… вытащу унеговсе, чтомне нужно. Только вот последствия будут печальными. Например, некоторое повреждение организма. Итебе наэто неприятно будет смотреть, Саня, иЭдику запомнится навсю жизнь.
        Сергей бросил окурок себе подноги.
        –Этоя ктому говорю, чтобы ты популярно разъяснил пацану, чтоего ждет. Свой номер он знает. Примне несколько раз снимал деньги. Носудя поего взгляду, мальчик намеревается поиграть вгероя-подпольщика. Только он неучитывает того, чтоя некультурный немецкий офицер, асоветский. Простой бедный бывший советский офицер. Имне нужны деньги.
        Язадумчиво выдохнул дым накончик сигареты. Конечно, Эдик долго непродержится. Сергей знает, какдопрашивать вполевых условиях. Даиречь идет неосекретном плане генштаба, авсего лишь оденьгах.
        –Скажиему, Эдик,– медленно проговориля.– Такбудет лучше.
        Сергей удовлетворенно хмыкнул иперевел взгляд наЭдика.
        Судя помрачному лицу владельца золотой карточки, онеще неизменил своего решения.
        –Сколько там унего насчету?– спросил я уСергея.
        –Несколько «лимонов» долларов. Ядумаю, дваилитри, небольше. Ерунда дляПетра Васильевича.
        Ясогласно кивнул. Впринципе, онправ.
        –Значит, этотвоих рук дело?
        –Тыочем?– недоуменно моргнул Сергей. Потом он сообразил.
        –Дану, глупости, Саня. Тыпомнишь, какмне ногу порезали? Таквот, этовсе всерьез было. Ябы поаккуратней все придумалбы. Зачем мне такие ненужные сложности…
        –Акто тогда?
        –Янезнаю, Саня. Честно. Хотя… есть вМоскве одна группировка, человек пятнадцать, небольше. Специализируется напохищениях богатеньких Буратино. Носами выкуп нетребуют. Видимо, понимают, чтодляэтого требуются совсем другие навыки. Поэтому они делают только свою работу. Возможности неахти уних, таксебе, обычная банда. Новродебы успешно выполнили несколько заказов подобного рода запоследнее время. Яполучил некоторую информацию оних перед самым отъездом, нодумал, чтоони просто неуспеют все так быстро организовать.
        –Поторопились. Видимо, решили неупускать удобный случай.
        –Скорей всего,– кивнул Сергей.
        –Аутебя есть такие возможности?
        –Есть,– серьезно посмотрел наменя бывший начальник охраны.– Яподготовился давно. Только ждал удобного случая.
        –Как-то некрасиво выходит. Ведь эти люди тебе доверяли,– кивнул я всторону Эдика.
        –Ах,доверяли…– злобно исказилось лицо Сергея. Онсплюнул себе подноги.– Доверяли… да ложил я сприбором наих доверие! Ктоони мне такие?!
        Онвскочил ипринялся расхаживать вокруг камня, словно животное вклетке.
        –Вотты где был вначале девяностых, майор?
        –ЯвСОБР пошел. После того, какуволился изармии. Лейтенант я тогда был. Старший…
        –Апочему ты уволился, а?
        –Ненадо, Сергей,– поморщилсяя.– Мнесовсем нехочется отвечать навопросы вроде «почему люди пьют водку?».
        –Тогда я отвечу! Наша система рассыпалась, словно карточный домик, хотя казалось, чтоона сделана навека!
        Онвдруг также быстро успокоился, какивспылил. Сергей тяжело вздохнул, уселся накамень, сгорбился, держа руки между колен, иглухо заговорил:
        –Тыпошел вСОБР, ая пошел вличную охрану. Меня охотно взяли, все-таки Киевское училище, факультет разведки. Явидел, Саня, каклюди воровали деньги, заводы, самолеты, золото, землю. Яэто все видел. Меня нестеснялись, ктоя такой был дляэтих вчерашних уличных гопников… так, осколок великой империи.
        Онподнял голову ипосмотрел мне вглаза.
        –Платили неплохо, даже очень. Этим врагам государства Российского хватало мозгов, чтобы понимать, чтоих должны хорошо охранять, пока они будут выгребать иззакромов чужое добро. Ноодин вопрос меня мучил. Почему я немог также поступать, какиони? Уменя хватилобы ума исилы, чтобы начать популярную тогда карьеру рэкетира. Почему я незанялся этим?
        Сергей снова вытащил сигареты. Ябросил взгляд наплотного крепыша. Длинная тирада Сергея совсем неотвлекла охранника отвыполнения его обязанностей. Оннеспускал сменя глаз идержал оружие наготове. Эдик ихудощавый парень молча внимали исповеди бывшего офицера.
        –Наверное, этопрозвучит сейчас смешно, Саня, нотогда уменя попросту нехватило наглости. Ябыл еще такой наивный, чтопомнил оприсяге. Аты помнишь?– вдруг прервалсяон.
        –Только непроси ее сейчас зачитывать. Место ивремя неподходящее.
        –«Клянусь, нещадя своей жизни, защищать народное достояние…»– вот так там было написано. Народное, Саня! Иесли я нарушу присягу, топусть меня настигнет гнев ипрезрение трудового народа!
        Онтоскливо усмехнулся ипокачал головой.
        –Вотоно меня инастигло. Втот день, когда мой хозяин приехал закрывать завод. Когда мы вышли изпроходной наулицу, тамуже собралась куча народа, инастроены они были весьма решительно. Тасволочь, которую я охранял, схватила дипломат сденьгами подмышку иначала испуганно озираться. Намнадо было пройти кмашине, нолюди нехотели нас пропускать. Онитребовали своей зарплаты ивозможности работать. Какой-то седой мужик схватил меня заруку. Оннекричал, нет. Онтолько спросил: «Чтоже вы делаете, фашисты?» Ипотом плюнулмне влицо.
        –Ну,аты что?– вдруг спросил Эдик.
        –Я?– поднял голову Сергей.– Яначал делать свою работу. Правда, вытерся перед этим. Оттолкнул этого деда, сбил сног еще двоих изатолкал своего жирного хряка вмашину. Прямо тамже, вмашине, мойбосс открыл дипломат исунул мне пачку денег. Премиальные, сказал он дрожащим голосом.
        Сергей сильно потер лоб, словно унего внезапно разболелась голова.
        –Воттак я сломался, Саня. Воттогда я понял, чтоя уже неофицер. Чтоя уже один изэтих,– он кивнул наЭдика,– только рангом пониже.
        –Нучтоже, каждый выбирает себе…
        –Знаю!– Сергей распрямился исильно хлопнул ладонями себе поколеням.– Вотя ивыбрал! Ты!– повернулся он кЭдику.– Говори быстро! Иначе…
        Эдик посмотрел наменя, ия кивнул головой. Тогда он произнес несколько цифр. Сергей обернулся кстеснительному парню вочках. Тотскинул рюкзак, вытащил изнего ноутбук иеще несколько электронных приспособлений. Затем он уселся, соединил проводами свои игрушки иуставился вмонитор. Егопальцы забегали поклавиатуре, выдавая сухую пулеметную дробь. Всемолча смотрели нанего. Сергей, скрывая волнение, принялся крутить зажигалку вруках. Эдик присел рядом сомной. Ямедленно, так, чтобы охранник видел, чтоя делаю, снял спояса фляжку ипротянул Эдику.
        –Умойся.
        Оносторожно, чтобы незадеть разбитую губу, стал наливать воду владонь ирастирать свое лицо. Сергей необращал нанего никакого внимания.
        –Есть,– вдруг негромко сказал хакер.– Есть… переведено два споловиной миллиона долларов. Натот счет, чтовы мне указали.
        Сергей так сильно сжал зажигалку, чтоего пальцы побелели. Онкивнул головой.
        –Этохорошо,– хрипло сказалон.– Ярассчитывал наменьшее.
        Онглубоко вздохнул.
        –Собираемся иуходим,– встал Сергей скамня.– Да,Саня… извини, ноденег тебе дать немогу.
        –Почему?– усмехнулсяя.
        –Тыведь привык назарплату жить. Безобид, Саня.
        –Даладно,– махнул я рукой.– Какие там счеты между своими людьми. Сочтемся как-нибудь.
        Сергей остро глянул наменя, хотел что-то сказать, нопередумал.
        –Уходим,– повторил он иразвернулся кскалам. Япосмотрел наохранника. Если унего есть приказ ликвидировать всехнас, тоименно сейчас это иследует делать. Нонакачанный парень торопливо сунул пистолет вкарман изашагал засвоим хозяином. Сутуловатый взломщик банковских сетей заспешил вслед заним.
        –Да!– вдруг остановился Сергей.– Переночуйте прямо здесь. Просьба уменя квам такая. Тамуменя вскалах человечек залег свинтовкой. Если начнете суетиться, тоон будет вынужден стрелять. Ну,азавтра уже можете заявлять наменя вмилицию. Неперепутай последовательность действий, Саня.
        –Вполицию, Серега. Всесделаем, небеспокойся.
        –Язнал, чтонатебя можно положиться,– усмехнулся Сергей.– Нравишься тымне. Жаль, раньше неповстречались.
        –Ктознает…
        Сергей круто развернулся ипошел вверх посклону, понаправлению кскальной гряде.
        Эдик мрачно смотрел вслед уходящей троице.
        –Что, воттак ты их иотпустишь?
        –Кто? Этотымне?– удивленно покосился я насвоего попутчика.
        –Ну,да, тебе!– раздраженно проговорил Эдик.– Комужееще… ты ведь унас спецназ, нея!
        –Уменя нет оружия, парень. Ия совсем неисключаю того стрелка, окотором говорил Сергей.
        –Дабрешет онвсе!
        –Врядли. Сергей нестанет пугать иблефовать понапрасну. Если уж он сумел… э…заработать себе пару миллионов, тоон хочет уйти сними безпроблем.
        –Значит…?
        –Да. Остаемся здесь.
        Эдик тяжело вздохнул иотвернулся.
        –Эх,попадется онмне,– пробормотал наследник миллионов себе поднос– Янезнаю, чтосним сделаю.
        –Врядли, Эдик. Дай-ка мне лучше бинокль.
        Явскинул окуляры кглазам. Всетке дальномера появились три фигуры, подходившие кскалам. Первым шел Сергей. Оншел, энергично размахивая руками, инеоглядывался. Следом торопились его спутники. Скорей всего, ониперевалят через пологий хребет ипараллельной лощиной спустятся кдороге, гдеих уже будет ждать машина. Ну,чтож, всепросто инадежно. Самбы так сделал…
        Вотфигура Сергея исчезла закамнями. Яуже хотел убрать бинокль, каквдруг произошло нечто непонятное. Идущий заним крепыш вдруг упал. Онупал, какпадают мертвые, сразу, какбудто внутри него сломался невидимый стержень. Холодок пробежал уменя поспине. Язатаил дыхание иплотнее прижал окуляры кглазам. Шедший позади всех интеллигентный хакер застыл наместе. Онпокрутил головой ивдруг бросился бежать обратно вниз. Невидимый мне стрелок убил его вспину. Тело студента физмата рухнуло между камней иисчезло изглаз. Отнеожиданности я громко выругался.
        –Чтотакое?– повернулся комне Эдик.– Чтоты там увидел?
        –Неужели Сергей такая сволочь?– задумчиво пробормоталя.– Неужели этоон? Чтобы неделиться…
        –Дачто случилось?– дернул меня зарукав Эдик.– Дайпосмотрю!
        –Сиди спокойно,– рявкнуля,– аеще лучше ложись! Ну? Кому говорю?!
        Эдик упал зарюкзак ипринялся всматриваться внаправлении камней. Янеопускал бинокля, пытаясь разобраться вситуации. Если это сделал Сергей, вчем я несомневался, тоон должен убедиться втом, чтоего сообщники мертвы. Профессионал всеже…значит, онсейчас появится. Да! Вотион. Из-за скалы скороткой винтовкой вынырнула фигура, апотом еще одна. Мнепонадобилось всего несколько секунд, чтобы понять, чтонаши приключения только начинаются. Лену я узнал сразу.

* * *
        –Бежим, Эдик!– обернулсяя.– Влес!
        Ясхватил парня заруку иповолок его вгустые заросли. Нобыло уже поздно. Самого выстрела я неслышал. Звук тихого шипящего хлопка ветер отнес всторону. Зато тяжелая пуля рассекла воздух прямо перед нашими ногами, ударилась вкамень и, выбив несколько искр, стяжелым гудением, словно гигантский шмель, ушла всторону. Втом, чтоэто было предупреждение, янесомневался. Следующая влетит мне вспину. АзаЭдика я неволновался. Оностанется живой влюбом случае.
        –Эй,мальчики!– крикнула нам Лена.– Кудажевы? Некрасиво убегать отдамы!
        Пришлось послушаться женщину. Мыостановились вкаком-нибудь десятке метров отстены низкорослого леса. Девушка иее спутник быстро приблизились кнам.
        Янесразу разглядел этого мужика вветровке исоружием. Лицо его было наполовину закрыто наброшенным наголову капюшоном.
        –Ну,наконец-то!– улыбнулась Лена.– Сейчас, отдышусь только…
        Онапоправила прилипшие колбу светлые волосы иоглянулась настрелка.
        –Держи его наприцеле, Стас.
        Стас кивнул. Онотошел отдевушки, опустился наодно колено, вскинул оружие кплечу инаправил ствол винтовки прямо мне вживот. Винтовку я узнал сразу. Обыкновенный «Винторез», ничего особенного. Короткий ствол, длинный глушитель, стандартный оптический прицел. Особенно хорошо надистанции досотни метров, используется обычно вспецподразделениях. Короче говоря, оружие ближнего боя. Отменя дострелка было метров двадцать. Примерно стакого расстояния иснимают часовых из«бесшумки».
        Янапрягся иструдом удержался, чтобы непобежать, даито только потому, чтознал, чтоспрятаться мне совершенно негде. Ячувствовал, чтоСтас ловит каждое мое движение. Онрасстреляет меня, каквтире, если я решусь что-нибудь предпринять. После секундной паузы я отказался он намерения «качнуть» маятник. Ведь уменя небыло оружия. Стас мгновенно уловил мое состояние ислегка ослабил давление наспусковой крючок.
        –Ну,что, Эдик,– посмотрела Лена намиллионера.– Пойдем?
        Онастояла перед Эдиком, уперев руки вбедра, иулыбалась ему прямо влицо. Такая улыбка больше подошлабы пантере Багире, иименно втот момент, когда она придумала очередную пакость.
        –Никуда я непойду,– неуверенно пробормотал Эдик иоглянулся наменя.– Куда мне идти…я нехочу. АЮрич? Онснами пойдет?
        Лена откинула голову изасмеялась. Несмотря наситуацию, смех ее был так весел изаразителен, чтодаже я чуть было неулыбнулся.
        –Нет, Эдик,– покачала головой девушка,– твой Юрич никуда непойдет.
        –Этопочему?
        –Потому что мы убьем его прямо здесь. Атебя нет. Тынам еще нужен,– терпеливо, выделяя каждое слово, объяснила ему Лена.– Затебя дадут большие деньги, атвой охранник ничего нестоит.
        –Дачто вы так прицепились кмоим деньгам…
        –Потому что утебя они есть, аунас нет.– Лена еще непотеряла терпения.
        –Ачто сСергеем? Вы… что? Э…
        –Да,Эдик. Да. Всех четверых. ИСережу твоего. Хотя мне его немного жаль, все-таки симпатичный был парень.
        Эдик вытер внезапно выступивший пот налбу ирешил невдаваться вподробности. Ясостороны смотрел нанего идумал, чтоон, конечно, напуган, новсе-таки держит себя вруках. Хотя, посути, сейчас ему ничего неугрожает. Сейчас он еще нужен, чего нельзя сказать обомне.
        –Отец заплатит занас двоих,– произнес Эдик медленно иобвел глазами своих похитителей.– Выполучите вдва раза больше денег, чемрассчитываете.
        –Идиот,– усмехнулась девушка.– Твой отец заплатит нам ровно столько, сколько мы ему скажем.
        Лицо ее стало жестким, аглаза заледенели. Вэтот момент она выглядела совсем некрасиво.
        –Давай, Стас!– обернулась она кстрелку.– Унас совсем нет времени.
        Стас пригнул голову кприкладу ивыбрал свободный ход спускового крючка.
        Япригнулся, готовый метнуться всторону. Всерешали доли секунды имои инстинкты. ВотСтас прицелился поточнее… он снайпер, поэтому вголову стрелять небудет, этоненадежно… ствол винтовки еле шевельнулся… да, скорей всего, всердце… аесли промахнется, тоненамного, иследующим выстрелом добьет… сейчас…
        –Ааааа!– заорал вдруг Эдик ибросился комне сраспростертыми объятиями. Ядаже неуспел увернуться, настолько бросок парня оказался неожиданным. Эдик обрушился наменя всем телом, сбил сног, имы покатились посклону.
        –Нестреляй!– отчаянно закричала Лена.
        Пуля сшумом рассекла воздух надмоей головой.
        –Нестреляй, идиот!!!– сорвалась навизг девушка.– Убери винтовку!
        –Беги, Юрич!– забормотал Эдик, придавленный моим телом.– Яприкрою, беги!
        Яподнял голову, прикинул расстояние доближайших деревьев, ивзял старт прямо слежащего Эдика. Онгромко выругался, потому что я больно надавил ему ладонью наживот. Пробежав прямо несколько метров, япригнулся ипрыгнул вправо. Приземление было жестким, что-то больно ударило вкисть, номне было недоэтого. Когда я катился потраве, Стас выстрелил. Онцелился мне вспину, ипромахнулся, потому что я вэтот момент отчетливо представлял себя Стасом. Моесознание раздвоилось. Этоя, анеон, видел вприцел бегущую фигуру, я, анеон, ощущал подушечкой указательного пальца тоненький волос спускового крючка. Вотя перевел ствол винтовки чуть ниже, целя катящемуся потраве необычайно прыткому мужику вспину. Берем упреждение… чуть вынесем вперед точку прицеливания… огонь! Явскакиваю, используя всю мощь моих мышц, которые сейчас доотказа наполнены адреналином, ибросаюсь влево. Долеса остается сдесяток метров. Яделаю несколько скользящих шагов, ичувствую, какснайпер, уженаученный двумя промахами, ждет моего прыжка вправо. Ну,чтож, играем вкрестики-нолики дальше… я поворачиваюсь вправо, пригибаюсь исразбегу падаю наземлю. Есть!
Угадал… пуля сшорохом проходит передо мной, иврезается внебольшой бугорок насклоне…мимо. Явскакиваю илечу клесу. Странно, ноощущение того, чтозамной следят вприцел, вдруг пропало. Кто-то кричит, ногул вушах истрашное физическое напряжение мешают мне разобраться вобстановке. Я,неповорачивая головы, врываюсь вгустое переплетение зеленых плотных кустов игустого подлеска. Упругие ветки сразмаху хлещут полицу, колючки впиваются вкрепкую ткань камуфляжа исхрустом ломаются. Дальше…надо убежать дальше. Янеоглядываюсь. Позади меня тяжелые пули влетают влес, срубают ветки, дырявят листья исглухим стуком ударяются встволы деревьев. Ноэто уже стрельба наудачу. Сейчас снайпер переведет прицел наупреждение… надо остановиться. Заогромным разросшимся кустом я падаю наземлю, вытаскиваю фляжку, жадно глотаю воду ижду, пока заведенный намаксимум организм несбросит обороты.

* * *
        Когда Юрич бросился клесу иСтас навел ему вспину оружие, Эдик вскочил наноги. Конечно, емубыло страшно, ноон понимал, чтоего убивать несобираются, более того, будут всячески оберегать отвсяческих неприятностей. Поэтомуон, замирая вдуше отстраха примысли отом, чтоуСтаса может оказаться плохая реакция, бросился прямо подприцел снайпера. Онзаслонил собой убегающего напарника, раскинул руки изажмурился. Ничего непроизошло. Никто внего нестрелял. Стас громко выругался, отскочил нанесколько метров всторону, чтобы непотерять извиду убегающего ненужного свидетеля, иснова вскинул винтовку. Эдик почувствовал, чтоон может повлиять наситуацию. Кактолько Стас изготовился кстрельбе, онвновь сместился налинию прицеливания иперекрыл ее своим телом.
        –Давай, стреляй вменя, гадина!– заорал Эдик.– Вотоня! Давно вы меня искали?! Сволочивы!! Ну? Давай!
        Имовладело бешенство, ион принялся ругаться. Эдик подпрыгивал наместе игромко перечислял недостатки всексуальном воспитании иориентации Стаса иЛены. Речь его была бедна насравнения иметафоры, нозато была очень эмоциональна ивыразительна.
        Шипящий щелчок прервал его словоизвержение. Стас выстрелил ему подлокоть, ипуля прошла внескольких сантиметрах отрукава куртки. Эдик замолк ибыстро оглянулся схолодеющим сердцем. Новсе было впорядке. Юрич покатился потраве, вскочил ибросился клесу. Стас вновь отскочил всторону иуже прицелился стоя. Эдик поторопился занять позицию перед ним. Онухмыльнулся прямо вприцел. Стас опять выстрелил, иЭдик ощутил, какрассекаемый пулей воздух коснулся его щеки. Этобыло похоже налегкое прикосновение раздвоенного язычка кобры. ТутЭдик испугался уже по-настоящему. Онпонял, чтобыл наволосок отсмерти. Эдик завопил что-то нечленораздельное ибросился наСтаса. Стас неожиданно быстро увернулся, высоко поднимая винтовку двумя руками. Эдик оказался сзади Стаса иувидел, каквпоследнем прыжке Юрич влетает влес, аСтас сопровождает его вероятную, невидимую ему траекторию движения беспрестанными выстрелами. Эдик уже хотел вцепиться вшею Стаса зубами, ночто-то тяжелое вдруг быстро иточно опустилось наего нервный узел подзатылком, ион потерял сознание.
        Эдик очнулся отпостоянной, нудной боли вправой щеке. Оноткрыл глаза. Прямо перед ним, очень близко, росла трава. Эдик лежал наживоте, раскинув руки иноги. Тело слегка ломило, ион плохо чувствовал мышцы правого плеча ичасти спины. Парень приподнял голову искряхтеньем отряхнул сощеки мелкий камешек. Потом тяжело подтянул ноги кживоту, селиоглянулся. Стас иЛена стояли неподалеку. Юрича нигде небыло видно.
        –Мазила!– сквозь зубы пробормотала девушка.– Тымазила, Стас! Тожемне, мастер спорта пострельбе!
        –Заткнись, сучка,– тихо сказал снайпер. Онпоменял магазин навинтовке.– Япойду, найдуего. Лишний свидетель нам ненужен. Аты присмотри здесь заэтим. Забирай его иуходи. Япостараюсь быстро управиться.
        Онкивнул наЭдика, сбросил рюкзак сплеч и, держа оружие наизготовку, скрылся влесу.
        –Правильно этот твой Стас сказал,– Эдик потер ноющее место подзатылком.– Сучкаты. Чемэто ты так меня? Камнем, чтоли? Ведь могла иубить!
        –Неволнуйся, Эдюша,– безулыбки произнесла Лена.– Никто тебя убивать несобирается.
        Эдик неторопливо снял фляжку ивылил воду себе намакушку. Потом помотал головой, ибрызги отнего разлетелись посторонам, какотсобаки, которая только что вылезла изводы.
        –Жалко мне Стаса,– заявил Эдик задумчиво. Онвытер лицо исплюнул.– Убьет его Юрич, наверное.
        –Тычто это глупости говоришь?– повернулась кнему Лена. Онасидела накамне инапряженно вслушивалась, тоидело поглядывая начасы.– Счего ты взял?
        –Янезнаю, ктоэтот такой твой Стас,– Эдик выругался,– нопротив Юрича он непотянет.
        –Глупенький,– усмехнулась девушка.– УСтаса винтовка.
        –Дахоть пусть унего танк будет. Тынепонимаешь… Стас– это говно. АЮрич– это спецназ. Мнедаже сравнивать их неудобно.
        Лена тревожно оглянулась налес, потом снова посмотрела начасы.
        –Нежди. Стас непридет,– пробормотал Эдик.
        Онскряхтеньем поднялся ипринялся отряхивать свои уже порядком заношенные джинсы.
        Лена облизнула губы иснова бросила взгляд настрелки часов.
        –Ну,вот что!– наконец приняла решение девушка– Пойдем!
        –Куда?– лениво поинтересовался Эдик– Далеко? Ато я устал порядком запоследнее время.
        Оноглянулся, потом махнул рукой иуселся натраву.
        –Неочень,– серьезно ответила Лена.– Несколько часов хода. Поднимемся наверх ипройдем поруслу притока. Спустимся нагрунтовку. Тамждет машина.
        Эдик кивнул головой, сорвал травинку исунул ее врот.
        –Ятебе советую лучше подождать здесь. Вернется Юрич, пойдем вниз. Онлучше знает, куда идти.
        –Вставай!
        Девушка вскочила наноги ивыдернула пистолет из-за пояса. Эдик посмотрел нанее синтересом.
        –Ой!– прикрыл он рот ладонью впритворном испуге.– Тывменя стрелять собралась, да?
        Лена покачала пистолетом исунула его обратно.
        –Ничего…– пробормоталаона,– ты уменя итак пойдешь!
        Онасжала зубы так, чтожелваки выступили унее наскулах, ишагнула кЭдику.
        –Тыменя бить будешь?– полушутя спросил Эдик иподнялся.
        –Ещекак,– процедила Лена.– Уменя зеленый пояс покарате.
        –Ого. Этосерьезно,– покачал головой Эдик. Онпонял, чтодевушка настроена очень решительно ипойдет навсе, чтобы подчинить его своей воле. Возможно даже, чтоона, вотличие отЭдика, умеет драться. Ейбыло что терять, накону стояли огромные деньги, поэтому парень отскочил напару шагов назад иоглянулся, ищакакое-нибудь оружие. Ноподходящей палки иликамня нигде небыло видно. Тогда Эдик решил принять бой. Онсощурился, оскалил зубы иподнял сжатые кулаки.
        –Эй!– мужской голос, несколько приглушенный расстоянием, долетел доготовых сцепиться противников. Излеса вышел Стас. Онпомахал рукой имедленно стал подниматься вверх посклону.
        –Ну,что?– повернулась кпарню Лена.– Ктоговно? А? Дурачок… я ведь чуть было неповерила.
        Онауперла руки вбедра, откинула голову игромко засмеялась. Эдик угрюмо ирастерянно посмотрел нанее. Унего вдруг подкосились ноги, ион тяжело опустился натраву. Онтак исидел, опустив голову, обрывая травинки, аЛена сулыбкой смотрела нанего, пока Стас, прихрамывая, неподошел кним.
        –Нехорошо драться сдевушкой, Эдик,– проговорил Стас голосом Юрича иотбросил капюшон. Лена изумленно обернулась. Эдик стремительно вскочил, словно подего задом разорвалась толовая шашка, ибезмолвно застыл, вытаращив глаза. Юрич вытер руку, которой отбросил капюшон, обштаны, иЭдик заметил накапюшоне огромное мокрое темное пятно.
        –Камень упал натвоего Стаса,– хрипло проговорил Юрич ивытер руку еще раз.– Такуж получилось,– качнул он винтовкой.– Пойдем, Лена… пистолетик-то отдай.
        Итут Эдик засмеялся.
        –Ой! Ой… ой!..Я немогу. Янемогу!
        Эдик присел отнатуги, схватился заживот, запрокинул голову ипринялся издавать горлом какие-то клокочущие звуки. Еголицо покраснело, авглазах появились слезы. Несколько раз он пытался что-то произнести, показывая пальцем надевушку, ноунего ничего неполучалось.
        Юрич шагнул кЛене иловко выдернул унее из-за пояса пистолет. Онастояла, опустив голову, аЭдик все смеялся дотех пор, пока Юрич неплеснул ему влицо водой изфляжки.

* * *
        Ветер, нагретый солнцем вгорячих предкавказских степях, неприносил прохлады. Онстреском трепал края огромных выцветших зонтиков, которые стояли возле кафе, залетал подрубашки, шевелил воротники, закручивал маленькие пыльные столбики напокрытой асфальтом привокзальной площади ибросал влицо жаркий, пахнущий полынью воздух. Люди, приехавшие ваэропорт, илипокидающиеего, стремились побыстрее преодолеть открытое пространство, словно они внезапно попали подпроливной дождь.
        Женщины придерживали рукой волосы, щурили глаза вогромных солнцезащитных очках ипытались надеть надетей маленькие панамки иликепки, откоторых детишки категорически отказывались. Мужчины влегких рубашках, спятнами пота подмышками, тащили огромные чемоданы. Приятный женский голос диктора заглушался ревом самолетных двигателей. Уменя вдруг возникло непреодолимое желание улететь куда-нибудь вАнадырь иливПевек, гдеместные жители покупают себе налето небезрукавки ишорты, аобычные куртки.
        ВМинводах стояла обычная летняя кавказская степная жара. Несколько собак, покрытых пылью, лежали бездвижения вчахлой тени молодых деревьев, ипривзгляде наних создавалось впечатление, чтоэти животные умерли мгновенно отсильнодействующего яда.
        МысВовкой пили пиво иждали самолет. Кроменас, застоликами, поставленными наасфальт подтентами, никого вкафе небыло. Симпатичная официантка после просьбы, сопровождавшейся многочисленными прикладываниями рук ксердцу ильстивых комплиментов, согласилась приносить нам новые бокалы изхолодильника. Искристый слой инея набоках пивных кружек вносил некоторое успокоение, нанем отдыхали глаза, уставшие отзаливавшего все вокруг яркого света.
        –Зачем он прилетает?– спросил Вовка.
        –Незнаю, Вовчик, честно. Позвонил, сказал только, чтобы его встретили, ивсе.
        Цыган задумчиво похмыкал исделал несколько хороших глотков. Япридержал рукой черный разорванный пакет, накотором лежали остатки сушеного судака, иприжал пакет пепельницей, чтобы его нетрепал ветер.
        –Может быть, длянас будет новая работа?– предположил Вовка иухватил жирный кусок спинки.
        –Незнаю,– повторил я ипосмотрел начасы.– Скоро все выяснится. Через пятнадцать минут должен сесть.
        –Аон ничего…эээ…такого неговорил?– вдруг тревожно посмотрел наменя мой товарищ.
        –Чего такого, Вовка?
        –Ну,малоли… может, недоволен нами остался. Ктоих разберет, этих богатеев. Мышление уних другое. Какуинопланетян.
        –Вовка! Ничего он мне неговорил! Ужепочти что два месяца прошло. Раньшебы сказал, еслибы претензии были.– Яподнялся.– Пойдем руки мыть. Ижвачку купить надо, ато отнас несет, какотначинающих алкашей.
        –Мыдавно уже неначинающие,– вздохнул Вовка.– Страшно вспомнить, ноя ведь совершенно непил доработы вмилиции.
        –Неты один…
        –Тыиди,– Вовка махнул рукой– ая спинку дожую. Вкусная… сам ловил.
        Когда я вышел изтуалета, диктор, какбудто увидев меня, объявила опосадке рейса изДомодедово. Яоторвал своего приятеля отрыбного деликатеса. Вовка хотел было возмутиться, нопиво уже начало свою расслабляющую работу, ион махнул рукой наостатки спинки. Мымедленно вышли изкафе ипобрели через площадь, щурясь отсолнца. Возле выхода совзлетного поля уже стояла небольшая кучка встречающих. Тутже всторонке, прячась втени молодого тополя ипоигрывая ключами, нетерпеливо высматривали своих потенциальных клиентов таксисты. Вмутное прозрачное стекло здания аэропорта было видно, какприлетевшие пассажиры толкутся возле транспортерной ленты сбагажом.
        Уменя зазвонил мобильник.
        –Тыгде, Юрич?!– заорал втрубке Эдик.– Ятебя невижу! Тычто, невстречаешь меня?!
        –Встречаю…– я уменьшил громкость звука ивгляделся встекло,– только я незнаю, гдеты. Явозле выхода вгород стою.
        –Какой выход?!– снова завопил Эдик.– Ячерез вип-зал вышел! Давай встречай меня!
        –Пойдем, Вовка,– кивнул я иубрал телефон.– Гдетут увас вип-зал?
        Эдика я увидел издалека. Наследник несметных богатств стоял вкомпании трех молодых сдержанных парней всветлых костюмах иозирался посторонам. Сотросшими темными волосами, враспахнутой яркой цветастой рубашке скоротким рукавом, влинялых рваных джинсах ивмодных светлых сандалиях набосу ногу, онвыглядел, словно молодой итальянский певец вокружении сотрудников полиции.
        Было заметно, чтовся эта компания только что вышла изпрохладного помещения, исолнце неуспело еще превратить их встрадающих отжары людей.
        –Юрич!
        Эдик сорвался сместа ипомчался комне. Егоохранники моментально взяли старт ирванулись заним, придерживая спрятанное подпиджаками оружие. Ониприжимали правые ладони ксердцу, исостороны могло показаться, чтоэта троица парней изкардиологической клиники куда-то спешит посвоим делам, вызывая недоуменные взгляды прохожих.
        –Юрич…
        Эдик сразбегу налетел наменя, прижался прохладной кожей, ещехранящей насебе влагу ихолод кондиционеров, крепко обнял меня инасекунду замер. Ясовершенно неожидал такой эмоциональной встречи инесколько смутился. Давно так меня неждали…разве что только жена изкомандировки. Атут такое выражение чувств, словно меня встречают, какбогатого родственника, приехавшего вдеревню сподарками.
        Япохлопал Эдика поплечу. Охранники дисциплинированно смотрели сквозь меня, профессионально классифицировав мою персону какобъект, совершенно невызывающий уних никакого интереса.
        –Тычего, парень? Эй? Эдик?
        Эдик шмыгнул носом уменя надухом, имне что-то кольнуло всердце. Явздохнул. Старею, чтоли…
        Уодного изохранников подпиджаком что-то начало пикать. Парень быстро вытащил телефон ивсмотрелся вэкран.
        –Восемь пропущенных звонков, Эдуард Петрович,– негромко доложилон.– Явсамолете выключал телефон… сейчас… три отваших партнеров изАнглии, дваизбанка итри изкипрского филиала.
        Эдик недовольно махнул рукой, ипарень, елезаметно пожав плечами, убрал мобильник обратно.
        Якашлянул, отступил нашаг ивнимательно осмотрел моего недавнего спутника.
        –Эточто утебя завид, боец? Зарос, какбудто твой знакомый алмасты… кстати, онпривет тебе передавал… рубашка расстегнута допупа… апочему дырки наджинсах? Зашить некому?
        –Даэто мода такая, Юрич!– счастливо засмеялся Эдик.– Совсем ты отстал отжизни!
        –Оправься, солдат,– поморщилсяя.– Чтомои знакомые скажут, если нас вместе увидят? Скажут, связался неизвестно скем.
        Янесмотрел, нопочувствовал, какохранники невольно переглянулись ивыпрямились свытянувшимися лицами.
        –Начинается…– забормотал Эдик.– Равняйсь, смирно, направо… знакомые твои…ты совсем неизменился, спецназ. Какбыл, такиостался.
        Онпробежал пальцами покнопкам нарубашке, несколько изних застегнул, поправил волосы иуставился наменя.
        –Такпойдет?
        Ямахнул рукой.
        –Чтостебя взять… тебябы комне вотделение. Наполгода хотябы. Тамбы…
        –Дазнаю!– снова улыбнулся Эдик.– Тамбы я стал человеком, да?
        Оноглянулся.
        –Сейчас я вас сотцом познакомлю. Гдеон, Андрей?
        –Ужеуехал вгостиницу. Будет ждать вас там,– слегка наклонился кнему тот парень, который докладывал Эдику опропущенных звонках. Оннеудержался ипосмотрел наменя. Поего виду я понял, чтоон меньшебы удивился, еслибы увидел меня безодежды. Яподмигнул обалдевшему парню изакурил.

* * *
        Внаше время никого уже неудивишь нироскошной машиной, нидомом. Обыкновенные удобства тоже стоят денег, нопереплачивать вдесятки раз только запрестиж мнебы ивголову непришло. Если утебя есть имя иположение, заработанное своим собственным трудом, тооно никуда уже неденется, даже если ты сядешь заруль обыкновенного «Опеля», анесверхдорогого «Феррари».
        Этимысли посетили меня, когда мы поднимались насовершенно бесшумном лифте надевятый этаж.
        –Неплохо,– кивнуля, рассматривая идеально чистый ворсистый коврик подногами.– Метров десять жилой площади имеется. Если здесь постелить спальник, вотздесь, вуглу… то можно жить. Втуалет, правда, придется бегать, ноэто ерунда.
        Эдик засмеялся, охранники промолчали, аВовка скаменным лицом пихнул меня локтем вбок. Молодой лифтер, которого можно было принять забанковского служащего средней руки, даже неповел бровью.
        Дверь номера распахнулась, ивпроеме показался парень сплечевой кобурой поверх белой рубашки безгалстука. Онмолча посторонился, пропускаянас, ивнимательно осмотрел гостиничный коридор перед тем, какзакрыть дверь. Из-за кофейного столика, стоящего убольшого окна, намнавстречу поднялся сухощавый, ссильной проседью, мужчина вотлично сидящем нанем костюме. Несколько секунд он молчал, рассматривая нас сВовкой, потом кивнул исделал приглашающий жест. Мычинно, какиподобает высоким гостям, уселись иогляделись. Вогромной, залитой солнечным светом комнате совершенно нечувствовалось жары, даже было немного прохладно. Ввоздухе стоял еле уловимый запах дорогого освежителя. Ясоблегчением расправил расстегнутый воротник рубашки.
        –Па,я вдуш!– крикнул находу Эдик иисчез завысокой белой дверью.
        –Меня зовут Петр Васильевич,– негромко заговорил мужчина.– Яотец Эдика.
        Вовка кивнул, кашлянул иоткрыл рот.
        –Ненадо,– поднял ладонь Петр Васильевич.– Ясам.
        Оннеспешно отхлебнул изширокого низкого бокала янтарную жидкость ипосмотрел наменя.
        –Да,скорее всего… именно таким я вас ипредставлял, Александр Юрьевич. Спортивен, подтянут, упрямый подбородок, пухлые губы ивечно настороженный взгляд. Выглядите вы несколько сумрачно иугрюмо, несмотря нато, чтовам сейчас совершенно ничего неугрожает.
        Япожал плечами.
        –Авы,– отец Эдика перевел взгляд наВовку,– соответственно, Владимир Григорьевич?
        Вовка кивнул.
        –Чтобудете пить?
        –Дамы, уже, собственно, пива…
        –Можно немного виски,– Вовка бросил наменя негодующий взгляд.
        Петр Васильевич повернул голову, иохранник, бесшумно ступая начищенными туфлями попаркету, бросился кбарной стойке, стоящей вуглу.
        –Уважаемый, тыкоктейль «Б-52» умеешь делать?– обратился я кширокой спине вбелой рубашке.– Будь другом…
        Петр Васильевич усмехнулся. Егохудое лицо еле заметно изменилось ислегка расслабилось.
        –Явижу, выуспели узнать вкусы моего сына?
        –Пришлось. Занеделю дружеского общения очем только непоговоришь…
        –Кстати… зачем я вас позвал… я хотел поговорить свами, Александр Юрьевич, насчет Эдика.
        Вовка выпрямился ипосмотрел наменя.
        –Нет, нет, всевпорядке, Владимир Григорьевич,– по-своему понял его миллионер.– Свою работу вы выполнили на«отлично», иуменя квам нет претензий, мысвами врасчете. Дело вдругом…
        Онпоставил бокал настолик итихо начал барабанить погладкой поверхности пальцами.
        –Эдик изменился. Онизменился после вашего вынужденного сним путешествия.
        –Возможно, выдавно его невидели?
        Петр Васильевич отрицательно покачал головой, несводя сменя своего тяжелого, проницательного взгляда.
        –Янезнаю, вчем причина, ноон перестал встречаться сосвоей девушкой. Ая рассчитывал наих свадьбу. Дело втом, что…эээ… ну, неважно… вобщем, ярассчитывал назакономерный финал. Очень хорошая девочка, и, главное, изочень уважаемой семьи! Номой сын заявил, чтоунего вполне хватает денег, чтобы еще пожить холостяком ижениться полюбви, какэто сделал Юрич. Тоестьвы, соответственно. Чтовы там ему наговорили? Теперь он встречается скакой-то непонятной, обыкновенной студенткой, которая живет вобщежитии! Дая инепротив, мывсе мужчины, некоторые вольности можно себе позволить, норасстраивать из-за этого свадьбу?! Наднях он заявил, чтоона ему нравится!
        Охранник поставил передо мной бокал, вытащил зажигалку ичиркнул колесиком. Янесколько отстранился, ноничего страшного непроизошло. Жидкость вбокале бесшумно вспыхнула, инадней затрепетал прозрачный синеватый огонек. Яосторожно сделал маленький глоток через трубочку.
        –Неплохо,– я оглянулся наВовку,– уЭдика хороший вкус.
        –Вытак считаете?!– раздраженно глянул наменя миллионер.
        Онсостуком опустил свой бокал настол.
        –Яококтейле, анеобЭдике. Петр Васильевич…– я уже, ничего неопасаясь, потянул всебя холодную, совкусом мяты, жидкость. Коктейль слегка обжег спиртом язык иблагополучно скользнул внутрь– Насколько я понимаю, вырешили встретиться снами нетолько из-за возникших странностей вповедении вашего сына. Хотя они мне инекажутся странными. Скорей всего, парень просто повзрослел. Впрочем, меня это некасается… аподругому поводу?
        –Подругому…– пробурчал Петр Васильевич иснова взялся засвой бокал.– Придется вам снова организовать экспедицию постарому маршруту. Выведь помнитеего?
        Япереглянулся сВовкой.
        –Помню… примерно, конечно. Ногарантии, чтомы пройдем его след вслед, дать немогу.
        –Выпомните, гдевы нашли солдата?
        –Разумеется.
        –Таквот, высказали Эдику, чтопозже похороните его по-человечески. Ивот ради этого мой сын притащил меня сюда! Амне необходимо… вы слышите? Необходимо!.. через два дня быть вЕвропе!
        –Таквот вчем дело…– я отставил коктейль всторону,– значит, Эдик незабыл. Ну,чтож, нормальный парень растет.
        –Нормальней некуда,– кисло улыбнулся Петр Васильевич.– Спасибовам.
        Ясерьезно кивнул.
        –Незачто.
        –Скажитеему, чтосами справитесь. Безменя.
        Ясильно дунул, потушил огонек надбокалом исделал хороший глоток.
        –Выему сказали, чтоваш дед погиб где-то наКавказе?
        –Да. Ноневтом районе, гдевы обнаружили останки солдата. Онпогиб вОсетии. Эдик непереспрашивал, ая неуточнял.
        –Ну,вам-то всеравно.
        –Послушайте, хватит!– хлопнул рукой постолу Петр Васильевич. Призвуках его голоса охранник оторвался отстены исделал несколько шагов внашем направлении.– Язнаю, чтовы хотите сказать! Чтонам ссыном больше заняться нечем, каксобирать кости повсему Кавказу ихоронитьих? Дляэтого есть другие люди!
        –Есть, Петр Васильевич. Есть, конечно…вотя, например.
        –Па!– издругой комнаты появился Эдик смокрыми волосами ивроскошном махровом халате.– Ну,как? Поговорили? Когда выезжаем?
        –Видишьли, Эдик,– сразуже успокоился миллионер,– …эээ… мы посоветовались сАлександром Юрьевичем… ион решил, чтомое присутствие ввашей экспедиции необязательно. Даидела, тысам знаешь…
        –Понятно…– парень внимательно посмотрел наотца, итот недовольно отвернулся.– Амы ведь договаривались. Вдруг это твой дед, а? Тычто, непомнишь, какмне онем рассказывал?
        Петр Васильевич бросил наменя отчаянный взгляд.
        –Ядумал, отец, чтомне достаточно твоего слова,– тихо сказал Эдик.
        Яхмыкнул ипокрутил головой.
        –Александр Юрьевич, чтовы молчите?!
        –Мы,наверное, пойдем, Петр Васильевич,– поднялсяя.– Благодарю заугощение. Мойтелефон уЭдика есть, позвонит, если что. Всего хорошего.

* * *
        Когда мы выезжали изаэропорта, огромный серебристый лайнер уже показался надвзлетным полем. Казалось, егомедленно поднимал ввоздух рев мощных двигателей. Вовка мельком глянул навзлетающий самолет иотвернулся, плавно поворачивая руль внедорожника.
        –Улетел,– пробормоталон.
        –Улетел,– согласилсяя, провожая самолет взглядом.
        –Стекло подними, якондюк включу.
        Некоторое время мы ехали вмолчании.
        –Нучтож, мынеплохо заработали,– задумчиво сообщил мой товарищ, глядя влобовое стекло.– Считай, целый месяц вгорах провели. Заодно иотдохнули.
        –Нуда,– я пожал плечами.– Впринципе, неплохо. Только меня тревожит одно обстоятельство.
        –Чтотакое?– расслабленно поинтересовался Вовка, неповорачивая комне головы.– Чтоеще может произойти? Ониже улетели только что.
        –Эдик мне посекрету шепнул, чтособирается вармию. Хочет вспецназ. Просил посодействовать, таксказать… я вот думаю, может, Палычу позвонить? Ведь он сейчас замом в«Вымпеле»?
        Вовка выпрямился икрепко сжал руль. Через несколько секунд он громко ираздельно выругался. Язасмеялся.
        –Ну,чтоже, явтебе неошибся,– пробормотал сквозь зубы мой товарищ.– Чует мое сердце, чтотелефон выключать илименять номер бесполезно. Наверняка Петр Васильевич еще поинтересуется нашим здоровьем иделами.
        –Эх,Вовчик,– вздохнуля, глядя напроносившуюся мимо пожелтевшую отлетнего зноя траву вдоль дороги,– намли быть впечали… Эдик неплохой пацан, ия всеравно позвоню Палычу.
        –Аесли Петр Васильевич…?
        –Врядли. Тычто, Палыча незнаешь? Ведь длянего авторитетов нет. Если Эдик кнему попадет, Эдик все положенное иотслужит.
        –Нетавторитетов дляПалыча, говоришь?– проворчал Вовка ирезко прибавил газу, выскакивая натрассу.
        –Ну…– призадумалсяя, подняв глаза кпотолку джипа.– Есть, наверное… да, есть. Вотты, например. Аможет, ия.
        Итут уже засмеялся Вовка.
        Конец.