Орден Власти Павел Алексеевич Астахов
        Астахов. Общероссийский интеллектуальный детектив-квест
        Есть легенда о великом персидском волхве Артабане, который нес в дар Иисусу некий дорогой предмет, но тяжелые испытания не позволили волхву сберечь сокровище.
        На несколько столетий оно бесследно исчезло. А потом вдруг по странам и континентам начал распространяться слух о всесильном магическом «Ордене Власти», некогда принадлежащем Артабану. Слухи стремительно множились, находили свое подтверждение, и целые армии, тайные общества и кланы начали охоту за Орденом. Ведь тот, у кого он окажется в руках, получит неисчерпаемую силу и власть, сможет с легкостью подчинить себе целые страны, управлять народами и перекраивать историю на свое усмотрение.
        Несколько лет назад «Орден Власти» неожиданно всплыл на аукционе в Лондоне, откуда вскоре был похищен неизвестными. В это же время в российской глубинке ученый-историк Алексей Мирский находит дневник священника, в котором указывается точное местонахождение могущественного артефакта…
        Павел Астахов
        Орден Власти
        детектив-квест
        
* * *
        Предисловие
        ДОРОГОЙ ЧИТАТЕЛЬ!
        У вас в руках мой новый приключенческий роман «Орден Власти». На его страницах вы найдете немало интересных событий и станете не только свидетелем, но и участником необыкновенных приключений его героев. Однако главным персонажем повествования является, безусловно, сам магический артефакт, названный «Орденом Власти». Именно в погоне за ним вот уже несколько тысяч лет воюют два непримиримых тайных общества: «Братство змеи» и «Хранители Ордена». Вместе с ними вам предстоит проследить путь этого удивительного символа Могущества, без которого История Человечества могла выглядеть совершенно иначе.
        История борьбы тайных кланов за власть и артефакты, дарующие магическую силу, многократно описана в различных литературных произведениях и исследовательских трактатах Дэна Брауна, Умберто Эко, Брэда Тора, Рэймонда Хаури, Хулии Наварро, Скотта Мариани, Артуро Переса-Реверте и многих других. Попытку узнать и объяснить истинное назначение и влияние на историю одного из таких загадочных объектов - «Ордена Власти» - предпринял и ваш покорный слуга.
        Идея написания романа родилась у меня после прочтения книги Генри Ван Дайка «Другой мудрец». Удивительная история великого персидского волхва Артабана не раз вдохновляла на творчество многих писателей мира. Одним из самых ярких произведений о таинственном путешественнике, целителе, подвижнике и пилигриме, без сомнения, следует считать роман именно Генри Ван Дайка, изданный в 1895 году и неоднократно переиздаваемый за последние 125 лет. Это же произведение легло в основу голливудского фильма «Четвертый волхв» в 1985 году.
        Мое исследование заняло достаточно много времени и было сопряжено с удивительными и порою опасными путешествиями и приключениями. Я лично прошел весь путь моих героев: от подземных катакомб московского метро до узких улочек Керкиры, коридоров Вестминстерского аббатства, дворцов Московского Кремля, Ново-Иерусалимского монастыря и загадочных величественных соборов Царь-града, чтобы максимально точно и подробно описать все испытания и открытия, выпавшие на долю моих героев.
        В романе описаны не только хорошо известные исторические события; они дополнены открытиями и откровениями, полученными в результате моих исследований. Несмотря на многие совпадения с реальностью, прошу учитывать, что роман все же носит характер художественного произведения и не претендует на полную документальную достоверность.
        Желаю вам захватывающих приключений и положительных эмоций! Очень надеюсь, что мой труд доставит вам много приятных переживаний!
        Ваш Павел АСТАХОВ
        РОБИНЗОНАМ нашего времени посвящается
        Пролог
        Отец Александр шел вдоль бетонного забора, огораживающего новостройку, помахивая объемистым портфелем. Из-за забора виднелись каркасы домов, напоминающие редкозубую челюсть, над которыми повисло заходящее солнце. Стоял теплый апрельский вечер, снег уже растаял, земля подсохла, поэтому священник шел не по узкой асфальтовой дороге, окаймляющей стройплощадку, а по обочине рядом с изгородью, с удовольствием давя подошвами хрустящие комки грязи.
        Стройка сожрала б?льшую часть парка культуры и отдыха, игнорируя протесты рассерженных горожан, но кое-что осталось в виде отдельных островков растительности с уже набухающими почками. Сохранились и остатки прогулочных дорожек, обрамленных садовыми скамейками. У отца Александра возникло острое желание присесть на одну из них, чтобы поразмышлять в одиночестве о вечном, но времени на это не было, предстояла серьезная работа - соборование тяжелобольного человека, осознавшего свою близкую кончину.
        «Эх, грехи наши тяжкие и смертные!» - подумал священник, взглянул на часы и убыстрил шаг, бросив мимолетный взгляд на удлиняющиеся тени.
        Саша никогда не отрицал наличие Создателя, невзирая на тотальный атеизм в комсомольской среде, хотя и считал себя материалистом.
        «Но ведь все это материальное кто-то создал? Космические тела вращаются по правильным орбитам, планеты имеют форму шара, именно шара, а не блина, звезды рождаются и умирают, проходя вереницу осмысленных метаморфоз… И все само собой?! Вся логичность и целесообразность этого мира, живущего по определенным законам, была запрограммирована каким-то супервзрывом, происшедшим биллионы лет назад?»
        Когда на уроке астрономии учитель рассказывал о возникновении Вселенной, про супервзрыв, Саша задал простейший вопрос:
        - А кто взорвал-то?
        Учитель что-то промямлил неубедительное и перестал реагировать на Сашу, когда он тянул руку. Юноше показалось, что наставник сам не очень верит в то, о чем рассказывает.
        Уже учась на историческом факультете, Саша окончательно поверил в Создателя, во Христа, впитал в себя силу христианской морали, пренебрегая мифологической оболочкой в поучительных книгах. На старших курсах он увлекся историей раннего христианства и проникновения его на территорию Руси. Пытаясь докопаться до самой сути, Саша, кроме рекомендованной литературы, читал апокрифы, исторические материалы, не признанные мировой наукой, сравнивал, сопоставлял и делал собственные выводы.
        В одном из апокрифических текстов он нашел упоминание о некоем «Ордене Власти», который якобы привезла с собой Софья Палеолог, реликте, появившемся где-то во глубине веков и дающем мистическую силу его обладателю, силу влиять на ход Истории.
        «Мистика мистикой, но артефакт, похоже, реальный. Даже есть его описание. А где он сейчас и у кого находился до Софьи?»
        После окончания института он пытался найти работу, которая не мешала бы, а, напротив, способствовала его историческим изысканиям, но ему, кроме учителя старших классов в подмосковной школе, ничего не предлагали. Тогда он ушел в монастырь и стал послушником. Настоятель, разглядев в нем искру Божью, нисколько не мешал его увлечению историей христианства, а даже поощрял, освобождая его от излишних монастырских обязанностей. При этом иеромонах не настаивал на постриге и, видя, что послушник обладает ораторским искусством и обширными знаниями, решил использовать его не в монастыре, а в миру, в качестве проповедника, несущего свет в заблудшие, темные души. Окончив семинарию, Саша начал проповедовать.
        Александр являлся историком по призванию, не сильно доверял устоявшимся авторитетам от науки, до всего пытался докопаться сам, «чтобы познать истину, которая непознаваема», как он сам над собой подшучивал. История «Ордена Власти» его заинтересовала всерьез: он изучал церковные архивы, пропадал в музеях, искал следы артефакта в интернете, но информация была скудной, обрывочной и противоречивой.
        На одном из заседаний смешанной международной комиссии по богословскому диалогу, где встречались представители различных христианских конфессий, он познакомился со священником из Ватикана по имени Джулио. Они общались на латыни и сразу друг другу понравились. Джулио служил при папской библиотеке, и Александр напросился к нему в гости, чтобы иметь доступ к древним документам. Официально получить подобный доступ было крайне затруднительно, но Джулио пообещал просвещать своего нового друга неофициальным путем.
        В Рим отец Александр поехал как частное лицо. Настоятель не возражал, уяснив полезность подобной командировки и даже субсидировал поездку. Джулио не обманул и какими-то запутанными тараканьими тропами, смазав кого надо, добился, чтобы его друга пускали в библиотеку. И тут Александра накрыло море информации, даже океан, в котором он едва не утонул, но постепенно, пунктирно, отследил путь «Ордена Власти» по историческим ухабам и убедился, что это вовсе не мистика, не миф, а реальная сила, способная изменять исторические парадигмы. Множество косвенных доказательств подтверждало эту данность… А прямые?.. А прямые доказательства можно было получить, лишь став обладателем данного артефакта.
        Отец Александр начал писать трактат об «Ордене Власти», но, понимая, что подобную историческую версию, более похожую на сказку, вряд ли опубликуют в серьезных научных изданиях, решил излагать события не сухими научными сентенциями, а в популярной форме, более тяготеющей к приключенческим романам в надежде, что этим необычным и, отчасти, провокационным текстом заинтересуется какой-либо издатель и обнародует… хотя бы частично… может быть… когда-нибудь. К интернету он относился весьма скептически, используя сеть лишь как источник информации и средство коммуникации.
        Но случилось непредвиденное: информация о трактате каким-то образом утекла в прессу, и на сайте некоей «желтой» газетенки появилась статейка под названием «Конструируем историю», где острый на язык журналист выдвинул теорию, мол, диалектика и эволюция это все научный блеф, а течением истории управляют и для этого существует инструмент под названием «Орден Власти». Отцу Александру стали приходить кипы писем с различными предложениями, в том числе субсидировать розыски ценного артефакта.
        Об этом и размышлял священник, следуя по тропе, зажатой между новостройкой и остатками парка. Внезапно он споткнулся, наступив на развязавшийся шнурок от ботинка, и, увидев очередную скамейку, присел, чтобы привести в порядок обувь, при этом еще раз взглянул на часы.
        «Несколько минут ничего не решают. А может быть, и вправду организовать поиски Ордена - ведь наметки есть? Люди помощь и деньги предлагают. Но кто эти люди? Кругом подлость и обман, гордыня, тщеславие… А вдруг артефакт попадет в чьи-нибудь грязные и бесстыжие руки…»
        Внезапно священник почувствовал, что он не один, и обернулся: рядом с ним на скамейке умостился некий субъект необычной внешности. «Как тихо он подошел, прямо подкрался!» Это был мужчина средних лет, в коротком кремовом плаще, при галстуке и при шляпе. И шляпа выглядела как-то странно: не котелок, не сомбреро, а какой-то поварской колпак с обвисшими полями. Из-под шляпы вихрились рыжие космы. Мужчина улыбнулся, но его глаза при этом оставались холодными и даже жестокими.
        «Прямо Азазелло», - подумал отец Александр, вспомнив героя булгаковского романа.
        Повисла тягучая пауза. Внезапно из-за ближайших деревьев выпорхнула стая кричащих галок и, свернувшись в спираль, пропала за горизонтом. День угасал, потянуло вечерней сыростью.
        - У вас есть ко мне вопросы? - Священник взглянул на незнакомца, попытался поймать его зрачки и не смог - взгляд незваного визави витал где-то в облаках.
        - Непременно, отец Александр! - воскликнул незнакомец, весело вздернулся и уставился на соседа по скамейке. - Я хочу собороваться и непременно у вас. Вы мне поможете?
        Священника удивила неожиданная просьба, изложенная не вовремя и не в неподходящем месте.
        - Наверное… помогу. - Он не имел право отказывать пастве в свершении таинств. - Вас мучают недуги? Духовные или телесные?
        - Скорее, я прошу отпущения грехов, про которые забыл, и тех, про которые еще не знаю, поскольку их пока не совершил.
        - Мы не выдаем индульгенции, православная церковь этим не занимается, - отрезал священник.
        - Как знать, как знать… - Незнакомец криво усмехнулся. - Всё течет, всё изменяется…
        - А откуда вы меня знаете? - спросил священник.
        - Ну что вы, батюшка! Про вас в газетах пишут. Вы же «конструктор истории» или, по крайней мере, пытаетесь ею заняться. Но это не для вас - вы страдаете избытком совести и руководствуетесь христианской моралью. А это сильно мешает конструкторам.
        Священник хотел возразить, но не успел - перед глазами у него что-то мелькнуло, а потом его тело прорезала дикая боль и наступила темнота. Последнее, что он увидел, - это татуировку на запястье незнакомца, змею в треугольнике…

* * *
        На тело священника наткнулся в тот же вечер некий гражданин Прошкин, выгуливающий добермана. Прибывший наряд полиции обнаружил на месте убийства распотрошенный портфель и разбросанные вокруг атрибуты для соборования: молитвослов, Евангелие, епитрахиль, сосуд с елеем, пакет с зернами пшеницы и разбитую икону Спасителя. Кроме того, в сточной канаве был найден топорик для разделки мяса. Вскоре следствие установило, что орудие убийства принадлежало гражданину Арутюнову, который держал ларек по торговле шаурмой, ограбленный днем ранее.
        «Странный способ убийства, - подумал полицейский капитан, укладывая топорик в полиэтиленовый пакет. - Ритуал, что ли, какой…» Он взглянул на едва проклюнувшиеся на небе звезды и направился к служебной машине.

* * *
        Борис Сосновский выпивал мало и редко, только в исключительных случаях, когда надо было казаться равным среди пьющих и чтобы, не дай бог, в нем не заподозрили закодированного алкоголика. Но сегодня ему остро захотелось выпить, и не просто выпить, а напиться допьяна. Дело в том, что жизнь его посадила на шпагат, брюки трещали, но он никак не мог с этого шпагата соскочить, хотя и не раз пытался.
        Сосновский сидел в разлапистом кресле на втором этаже особняка, принадлежащего бывшей супруге олигарха. Перед ним на журнальном столике лежала газета с кричащим заголовком на первой полосе: «Вор выиграл аукцион». Он взял газету, прочитал первый абзац и с отвращением отбросил ее в сторону.
        «Пишут, как дышат. Нет, что-то нервишки у меня разболтались, прямо какое-то растрепанное мочало. Надо успокоиться, расслабиться…»
        Он окинул взглядом большую залу с высокими потолками, ротондами, узорчатыми капителями и картинами мастеров на стенах, отделанных дорогими сортами дерева.
        «Жизнь прошла, а где подарки, как говорил Лева. Да только отравили Леву, прямо на высокопоставленном фуршете. И ничего! Желудком якобы слаб оказался. А кто следующий на очереди? Система утилизирует отработанный материал, тем более чересчур информированный материал. А я какой материал? Крипто, крипто… Это на российских просторах я был криптовластью, зарабатывающей деньги на всем подряд, контролирующей б?льшую часть экономики и политики. А здесь, в Лондоне? Известный антироссийский пропагандист. И ведь денег не платят, а лишь отбирают. Если на их мельницу не будешь нужную воду лить, то ошкурят как кочан капусты. Уже ошкурили: постоянно требуют платить взносы в какие-то нелепые фонды, блокируют счета по надуманным причинам, а ведь обслуге и агентуре тоже надо платить, содержать недвижимость. А сколько у меня ее осталось, сколько у меня вообще всего осталось? Слезы по сравнению с прошлым. Не надо было сюда все деньги переводить, а забросить куда-нибудь в Китай или в Турцию. Но, поздно, Боря, пить «Боржоми» - активы отсюда вывести не дадут, обозначат их коррупционными и заблокируют. Вот такая суровая
британская действительность! Ладно, надо выпить и успокоиться».
        Сосновский привстал, намереваясь двинуться к бару, но, на мгновение застыв, плюхнулся обратно в кресло. «Не одному же пить». Он нажал кнопку на браслете от часов, вызывая телохранителя по имени Петр. Петр находился при Сосновском давно и пользовался доверием.
        - Давай по рюмке водки, что ли, - предложил олигарх вошедшему телохранителю. - Или даже по стакану. У нас есть стаканы?
        - Водка есть, стаканов нет - только фужеры. Что это с вами, Борис Николаевич? Водку да из стаканов… - Петр слегка опешил. Он привык к эксцентричным выходкам хозяина, но только не касательно выпивки.
        - Ладно, давай из фужеров. Как в комсомольской молодости. И огурцов соленых.
        Вскоре на журнальном столике стояли два фужера, наполненных водкой, и тарелочка с огурцами. Они молча чокнулись и выпили.
        - Я вот чего подумал, Петя, - врастяжку проговорил Сосновский, похрустывая огурцом. - А не пора ли нам домой? Как-то зябко стало в Лондоне, неуютно.
        - Это нереально, Борис Николаевич. - Петр вовсе не был тупоголовым качком. Все-таки служил в ФСБ, носил майорские погоны, поэтому Сосновский часто советовался с ним по острым вопросам, а порой и следовал его советам. - Вас бы давно осудили, если бы вы вовремя не покинули страну, и не важно по какому поводу. А могли и до суда не дожить. А вернетесь, так махом заведут уголовное дело со всеми отягчающими…
        - Я и здесь могу не дожить. И без всякого суда, - перебил телохранителя Сосновский. - Для них, сам знаешь для кого, я стал не интересен, превратился в расходный материал. Используют меня напоследок в качестве политического мяса, отравят или какой-нибудь стронций подбросят, а во всем обвинят Россию.
        - Так ведь вас в любом случае не выпустят из Британии - слишком много знаете, - возразил Петр и, увидев кивок Сосновского, налил еще по фужеру.
        - Все имеет свою цену, иногда высокую, но всегда конкретную, - сказал олигарх. - Уж поверь, я этот постулат на многих проверил - продаются вне зависимости от должности и партийной принадлежности. Попадались, правда, отдельные неподкупные индивиды, но очень редко. А взятку можно дать не обязательно конкретному физическому лицу, а государству. Дать взятку России, да такую, чтобы отказаться не могла. Тогда сами нас отсюда вывезут, а местные только ушами будут хлопать. Да еще наградят по приезде. Давай еще по одной.
        - И что же это за взятка такая?! - изумился Петр. Он знал, что в серьезных делах хозяин слов на ветер не бросает.
        - Сейчас узнаешь.
        Они опять выпили.
        - Не хватит ли, Борис Николаевич? - спросил Петр.
        - Хватит, хватит, - отмахнулся Сосновский. - Я уже привел нервы и мозги в порядок. На вот, почитай. - Он кивнул в сторону лежащей на столике газеты. - Про «Сотбис».
        Петр взял газету и углубился в чтение.
        Вор выиграл аукцион.
        Из надежных источников в полицейском управлении по борьбе с преступностью нами получена информация, что из хранилища аукциона «Сотбис» был похищен артефакт, предназначенный для продажи на ближайших торгах. Воры сумели отключить сигнализацию и проникнуть на склад, воспользовавшись уникальным оборудованием.
        Но при отходе их засек полицейский патруль, началась перестрелка. Одного из воров смертельно ранили, остальные сумели скрыться вместе с артефактом. Раненый перед смертью назвал имя заказчика. Им оказался один из российских олигархов, проживающий в Лондоне. Кто именно, нам пока не удалось выяснить.
        Артефакт называется «Орден Власти» и якобы дает владельцу силу управлять миром. Мы проконсультировались по поводу этого сомнительного культурного наследия со специалистами из Лондонского университета королевы Марии. Ученые сказали, что многочисленные слухи, связанные с магическими свойствами артефакта, являются инсинуациями, досужими домыслами несостоявшихся магистров и докторов с карьерными претензиями.
        Мы тоже не верим всяческим историческим байкам, но нас насторожил один факт: в соответствии с реестром стартовая цена этого артефакта составляет сто миллионов фунтов. И еще… В хранилище находилось много ценных экспонатов, но воров больше ничего не привлекло.
        Мы будем вас держать в курсе расследования этого криминального инцидента.
        - Вы верите в эти исторические байки? - спросил Петр, дочитав статью.
        - А ты видел стартовую цену? - Сосновский усмехнулся. - И какой же дурак за безделушку, пусть даже историческую, столько выложит?
        - После такой рекламы точно выложит, - сказал Петр и кивнул на газету.
        - Не преувеличивай значение этой глупой статейки.
        - Значит, это было что-то вроде Священного Грааля… - произнес Петр.
        - Или вместо Священного Грааля, или сам Священный Грааль. Замутили воду в Темных веках, выдали мнимое за действительное, проложили ложный курс для корабля под фальшивым флагом, а правду скрыли, чтобы тайно пользоваться «Орденом Власти». Все ищут Священный Грааль, а его нет и не было никогда. Мне тут в интернете попалась статья из какой-то русской газетенки. Некий монах написал трактат, где приводятся неопровержимые доказательства силы Ордена. Я с ним связался по интернету. Отчетливый ученый!
        - Вы думаете, что российские власти на это поведутся? - Телохранитель уже догадался, кто заказал ограбление аукциона.
        - Не знаю, поиграем. Других вариантов я не вижу. - Сосновский задумался.
        Часть первая
        Дары волхвов
        Глава первая
        Мирский и Друбич
        - Твои древние римы и османы давно пора закопать обратно в раскопки, чтобы нормальных людей не отвлекали от отдыха, - недовольным голосом пробурчала Эвелина, яркая блондинка модельной внешности.
        Они сидели на краю бассейна, попивая коктейли, жених и невеста, Алексей Мирский и Эвелина Стоцкая. Мирский намеревался жениться на своей бывшей студентке. Он преподавал на историческом факультете университета, где женская половина доминировала, преподавал блестяще и однажды увидел ее - красивую до безумия девушку с ангельским лицом. Он сделал ей предложение - и тотчас получил согласие. Ну как можно отказать такому мужчине, профессору, с мужественным подбородком и втянутым животом?!
        Эвелина, к слову, кроме красоты, больше ничем не выделялась. Особыми талантами не блистала, в аспирантуру попала по ходатайству какого-то высокопоставленного родственника из Министерства образования. Но всю глубину умственной серости своей невесты Мирский познал лишь в совместном отпуске в турецком городе Динаре. Он взял с собой Эвелину, считая, что в этой поездке девушка получит колоссальное удовольствие от многочисленных историко-культурных объектов. Но жестоко ошибся: избалованная родительскими деньгами девица за свою недолгую жизнь успела побывать в Греции, в Италии и в той же Турции, но только в Анталье, где пятизвездочный отель, море, веселые аниматоры и всё включено. А тут… захолустный городишко, отель - три звезды, маленький бассейн с водой сомнительной свежести и никаких светских развлечений.
        В стародавние времена Динар назывался Келены, а в эллинистическую эпоху был переименован в Апамею Фригийскую. В последнее время оттуда стали поступать интересные находки от строителей и черных гробокопателей, начались археологические раскопки, а вскоре под курганом была обнаружена гробница, сложенная из бревен, покрытых древними росписями с батальными и мифологическими сценами. 479 год до нашей эры - разве можно такое пропустить?!
        Мирского с детства влекли прошлые цивилизации, загадочные артефакты, наскальные рисунки и прочие атрибуты древности, а также войны, придворные ритуалы и тайные общества, всякие иллюминаты, розенкрейцеры и ассасины. Поэтому он и выбрал профессию историка. Эвелину же это мало интересовало - ей нужно было от жизни всё и сейчас. А история… Словом, тут, в Динаре, у них начались трения: Мирский бегал по раскопкам, а Эвелина томилась в отеле, периодически плюхаясь в бассейн и съедая очередную порцию мороженого под шампанское в гостиничном кафе.
        - Там же изображены подвиги Геракла. Это нечто! - убеждал Мирский невесту, предлагая ей сходить на очередные раскопки.
        - Геракл, Софокл, Пирамидокл, а счастья нет, - язвительно заметила Эвелина. - Тут неподалеку какой-то крутой найт клаб есть - давай съездим.
        В их отношениях наметилась едва заметная трещина. По приезде из отпуска свадебные перспективы начали таять, а вскоре и совсем исчезли. Судьба толкнула Мирского в спину и совсем в другую сторону. А началось все в кабинете директора исторического музея, где Мирский возглавлял научный отдел. Шеф вызвал его к себе, они обсудили результаты научной работы музея за минувший квартал, а потом Алексею было предложено взять на работу новую сотрудницу, специалиста по древним войнам, холодному оружию и воинским искусствам. Мирский был вовсе не против такого сотрудника, но всегда набирал себе персонал сам, никто и никогда в этот процесс не вмешивался, а тут на тебе!
        - Я как-нибудь сам разберусь со своими кадрами, - сказал Мирский, в упор глядя на своего начальника.
        - Я вас прекрасно понимаю, - примирительно сказал тот. - Профессиональная гордость руководителя. Но тут особый случай: за нее попросили серьезные люди из серьезного учреждения, да и специалист она хороший, уж поверьте. Да пообщайтесь с ней! Думаю, что вы останетесь довольны. Кстати, ее зовут Марина Друбич, Марина Александровна, если хотите - это уж как вам будет угодно.
        Когда Марина зашла в кабинет, Мирский на мгновение остолбенел. Девушка выглядела восхитительно: стройная фигура гимнастки или балерины, лицо с тонкими, изящными чертами, каштановые волосы, стянутые в две озорные косички, детская припухлость губ и глаза, как полупрозрачный крыжовник.
        - Вы уже оформились, Марина Александровна? - спросил он.
        - Да, все в порядке, - ответила Друбич.
        - Тогда пройдемте в отдел - я вам покажу ваше рабочее место.
        Комната, в которой находился отдел, была просторная, с высокими потолками, на столах царил рабочий хаос. На спинках стульев висели пиджаки и кофточки. Людей не было.
        - Обеденный перерыв, - пояснил Мирский, предвосхищая вопрос Марины. - Это ваш стол, это ваш компьютер - обустраивайтесь. Кстати… - Алексей несколько замялся. - А вы, Марина, специалист по воинским искусствам в теории или на практике?
        - И там, и здесь, - ответила Друбич невозмутимым тоном. - Надо продемонстрировать? - В ее зеленых глазах промелькнула легкая насмешка вместе со скрытой угрозой. Несмотря на кажущуюся хрупкость, тренированное тело девушки источало пружинистую силу.
        - Вот это щит ромейской пехоты. - Она указала на щит, висящий возле кабинета начальника отдела. - А вот это клинок ассасина. - Она сняла со стенда кинжал. - И раз…
        Друбич без всякой подготовки резко метнула нож, который воткнулся в середину щита и мелко задрожал.
        - Да вы опасны, Марина! - искренне воскликнул Мирский.
        - Опасна, - согласилась Друбич. - Но не для всех. Я могу приступить к работе?
        - Да, конечно, - сказал Мирский слегка охрипшим голосом. Ему очень хотелось узнать, где учат такой боевой эквилибристике, но он умерил свое любопытство. Марина, видя замешательство своего начальника, пояснила, не дожидаясь вопросов:
        - У меня отец был офицером спецназа и воспитывал меня как мальчишку. Много чему научил, даже стрелять из пистолета.
        - Почему был? - поинтересовался Мирский.
        - Он погиб в одной горячей точке. Давайте не будем об этом.
        Алексей поручил Марине изучить артефакты и фотографии, привезенные из Динара, и написать научный отчет. Девушка быстро влилась в коллектив отдела, она оказалась контактной и отзывчивой.

* * *
        В выходные дни Алексей уехал на дачу. Стоял апрель, природа просыпалась, бодрила и подвигала на активные действия. Он решил привести в порядок небольшой сад, который сам вырастил, чем очень гордился.
        Выпив с дороги кофе и пройдясь по саду, Мирский взялся за обрезку малиновых кустов, и все бы хорошо, но какая-то досадная мелочь не давала ему покоя. Он привык к упорядоченному образу жизни, где все действия были заранее распланированы и доводились до логического конца. В пятницу он читал лекции в университете, потом зашел на кафедру, проконсультировал дипломника, потом заехал в музей и просидел над бумагами до полуночи. А рано утром, совершенно не выспавшись и туго соображая, уехал на дачу. Он забыл просмотреть электронную почту - Мирский вел обширную переписку, и случалось, надо было принимать быстрые и неожиданные решения. А здесь, на даче, напрочь отсутствовал мобильный интернет.
        «Ладно, дела подождут до понедельника, - успокаивал он себя. - Вроде ничего срочного быть не должно».
        Он не верил в предчувствия. А напрасно.
        В понедельник, зайдя в свой кабинет, Мирский включил компьютер и просмотрел почту. Одно из писем его удивило. Писал отец Александр из Андреевского монастыря. Батюшка занимался историей раннего христианства, и они частенько дискутировали при встрече.
        «Чего это он вдруг написал мне?» - удивился Мирский и начал читать текст письма.
        Уважаемый коллега!
        Уже минуло больше года, как мы последний раз встречались на симпозиуме, а потом спорили до хрипоты в ресторанчике на набережной, обсуждая противоречия в различных источниках Писания от Апостолов и разных апокрифических персонажей. Ты знаешь, я не догматик и в своих исследованиях пользуюсь различными источниками, которые могут быть не менее достоверны, чем общепризнанные. Ты, наверное, помнишь наш спор по поводу Четвертого волхва, Артабана. Я как раз закончил эпизод в своем трактате об его участии в некоторых событиях начала нашей эры, о которых ты вряд ли имеешь представление. Я имею в виду некий артефакт под названием «Орден Власти». Это не просто талисман, якобы приносящий удачу, а нечто большее - это сила, способная влиять на глобальные события в нашей истории, и сила эта находится в руках его обладателя. Но самому хозяину Орден в конечном итоге приносит страдания или безвременную кончину. Так вот… Артабан сумел донести «Орден Власти» до Спасителя. О его дальнейшей судьбе ходят противоречивые слухи, ну, да Бог с ним.
        В процессе истории артефакт многажды переходил из рук в руки, когда добровольно, а когда и насильственно, временно выпадал из потока событий, но неминуемо возвращался и творил как добро, так и зло для народов. Хотя ты понимаешь, что добро и зло понятия для некоторых субъектов относительные - это с чьей точки зрения посмотреть.
        Ты, вероятно, воспримешь все это как исторические байки, досужие псевдонаучные домыслы. Может быть, может быть… Я тоже так думал, пока не побывал в Ватикане, где досконально изучил путь Ордена, чуть ли не со времен Шумерского царства. Слишком много совпадений, коллега, слишком много… Но я не буду углубляться в детали в этом письме, а просто дам тебе при случае мой трактат. Я скоро его закончу. А потом обсудим.
        Если со мной что-либо случится, то возьми мой научный труд у отца Епифания - я его предупредил. Почему я это пишу? В последнее время со мной начали происходить странные события, вернее, меня кто-то начал преследовать и требовать, чтобы я отдал им Орден. С чего он взял, что Орден находится у меня? Видимо, из-за той глупой статьи в газете. Мне начали поступать угрозы на электронную почту, а на днях меня зажала в подворотне какая-то странная девица в черном комбинезоне из кожи, приставила нож к горлу и потребовала отдать артефакт. Хорошо, что рядом оказались люди, и она отстала. Вот такие страсти. Не исключаю, что это «Братство Змеи», о котором я написал в своем реферате с подачи профессора Рыбникова. В процессе истории члены «Братства» несколько раз завладевали Орденом, хотя потом он пропадал, но неминуемо опять всплывал. «Братство» долгое время никак не проявляло себя, затихло, заснуло, а тут, внезапно, пробудилось, и, видимо, для этого есть веские основания. Смейся, смейся, но это не шутки. Я постоянно чувствую за собой слежку, даже спиной чувствую.
        Навести меня в монастыре, когда будет свободное время.
        Твой Александр.

* * *
        Разговор по телефону:
        - Это ты, Арнольд?
        - Да я, Мастер.
        - Что с артефактом?
        - У священника его нет. Не нашли ни при нем, ни в его келье.
        - Монаха надо ликвидировать - слишком много знает.
        - Уже сделано - сам исполнил.
        - Зачем сам в эти дела лезешь - нанял бы какого-нибудь уголовника.
        - Так было удобнее, без лишних свидетелей и случай удобный представился. В келье у него находилась рукопись - научная работа про «Орден Власти».
        - Ты забрал эту работу? Она может послужить ключом к поиску.
        - Не было такой команды.
        - Мог бы сам догадаться. Найди и забери.
        - Слушаюсь, Мастер.

* * *
        Мирского письмо озадачило и насторожило. «Какое-то томление духа, исторические парадоксы и софизмы… Но ведь угрозы-то и нападение реальны! Надо с этим разобраться». Ему нравился отец Александр своей научной пытливостью и критическим отношением к устоявшимся догмам.
        Алексей пригласил в кабинет Друбич. Он часто приглашал ее для обсуждения спорных вопросов. Марина была умна, проницательна, умела быстро вычленить суть проблемы и найти быстрое решение.
        - Что ты об этом думаешь? - спросил Мирский, когда Марина прочитала письмо.
        - Думаю, что это намного серьезней, чем думаешь ты, - сказала Друбич. - Письмо отправлено в пятницу, а сегодня понедельник. Если за человеком охотится серьезная структура, то два дня - это очень большой срок. Этот монах неопытен и беззащитен в подобных игрищах. У тебя есть его телефон?
        - Где-то был… - Мирский засуетился. - Вот незадача! Не записал его в контакты. Где-то была бумажка… Сейчас, сейчас… - Он открыл ящик стола, покопался там и наконец нашел клочок бумаги.
        - Вот! Сейчас я ему позвоню.
        Мирский достал мобильный телефон.
        Долго не отвечали, наконец в трубке раздался чей-то незнакомый голос.
        - Слушаю.
        - Это ты, Александр? Какой-то у тебя странный голос…
        Мирский насторожился.
        - Отец Александр трагически погиб - его убили.
        В трубке замолчали.
        - Как это убили?! - ахнул Мирский. - Этого быть не может… Как же так… Господи, какой ужас… Я ведь чувствовал… А с кем я говорю? Вы священнослужитель? Я могу услышать отца Епифания?
        В ответ раздались короткие гудки. При повторном наборе никто не ответил.
        - Ты слышала? - обратился Алексей к Марине.
        - Надо ехать в монастырь. Прямо сейчас, - моментально отреагировала Друбич.
        - У меня машина барахлит.
        - Поедем на моей. Куда ехать?
        - Андреевский монастырь.
        «Накаркала», - с необъяснимой злобой подумал Мирский.
        Вскоре они петляли по улицам города. Марина объезжала пробки по каким-то закоулкам, проходным дворам и арочным подворотням, поэтому они достаточно быстро добрались до монастыря.
        - Ты слышала что-нибудь про «Орден Власти», «Братство Змеи»? - спросил Мирский, когда они вышагивали по территории монастыря.
        - Не слышала, а читала, - немного подумав, ответила Друбич. - В архивах Аненербе. Надеюсь, тебе не надо объяснять, что это за контора?
        - Не надо. А кто тебя допустил к этим архивам?
        - Один друг помог. Давай обсудим это в другой раз. - Друбич избегала каких-либо пояснений.
        Отца Епифания они нашли в церкви Андрея Стратилата. Священник готовился к службе и имел весьма озабоченный вид.
        - Мы коллеги отца Александра по научным изысканиям, - представился Мирский монаху, хотел что-то добавить, но тот его перебил:
        - Отец Александр почил в Бозе.
        - Знаю, к несчастью, знаю. Меня зовут Алексей Мирский, я возглавляю научный отдел в музее, мне Александр написал письмо перед… перед самой смертью, рекомендовал обратиться к вам, если с ним что-нибудь случится. В общем, речь о рукописи. Вы должны знать, о какой именно рукописи…
        Алексей вопросительно посмотрел на Епифания. Взгляд монаха несколько потеплел.
        - Да, он мне говорил про вас, господин Мирский. Но с рукописью помочь не могу. Тут вот какое дело…
        Некто проник в келью отца Александра, переворошил вещи - видимо, что-то искал. Это произошло накануне гибели священника. Епифаний заглянул туда после убийства и увидел разбросанные по келье листы рукописи. Он их собрал и отнес к себе. На следующий день его посетил высокопоставленный чиновник из Министерства культуры, предъявил удостоверение и сказал, что рукопись отца Александра представляет собой большую культурную ценность и ее необходимо передать в министерство для изучения. Епифаний посоветовался с настоятелем и передал рукопись визитеру. Его звали Скворцов Михаил Семенович. Должность Епифаний не запомнил.
        - А ноутбук отца Александра где? - поинтересовалась Друбич.
        - Не знаю. - Епифаний пожал плечами. - В келье его нет. Может быть, воры забрали. Или следователи. Я с этим разберусь и вам сообщу. Дайте свой телефон.
        Попрощавшись с отцом Епифанием, Марина и Алексей покинули монастырь.
        - Может быть, на отца Александра в самом деле напали члены «Братства Змеи»? - спросил Мирский, уже сидя в машине.
        - Вопрос на засыпку, - сказала Марина. - Может, и «Братство Змеи». Кто-то их навел, кто-то сильно заинтересованный. Хорошо, что трактат они не забрали. Их интересовало нечто другое…
        - «Орден Власти»?
        - А ты сомневаешься?
        - Опасная вещица… Признаюсь, у меня пропадает желание разбираться в этой истории.
        - Ну как же так, Алексей! Сразу сдался и лапки кверху? Ты же ученый! - Марина целенаправленно била по самолюбию Мирского.
        - Ты права, я - ученый. - Мирский печально посмотрел в окно. - И вот о чем я думаю… Что не могут легионы, то сможет нагруженный золотом осел. Эта максима Юлия Цезаря работала еще до него и актуальна до сих пор. «Братство Змеи», если оно в самом деле существует, тут сработало быстро и жестоко. «Имя им легион» - так в Писании? Что-то мне подсказывает, что у Скворцова уже нет никакой рукописи. Она у «Братства». Как думаешь?
        - Проверю, - ответила Марина. - Надеюсь, что это не так. Надо опередить «Братство». Я попробую уговорить Скворцова, чтобы он отдал рукопись нам. Да словами, словами буду уговаривать, - добавила она, поймав ревнивый взгляд Мирского. - Ты меня отправь в командировку, я и займусь этим делом. Не думаю, что это займет много времени.
        - Ты слишком самоуверенна, - буркнул Мирский. - Меня не хочешь взять в компаньоны?
        - Возьму, если понадобишься, - отрезала Марина.
        Машина резко сорвалась с места, спугнув стаю галок. Всю дорогу до музея они молчали - каждый думал о своем. На следующий день Друбич на работу не явилась.
        Скворцов
        Мойша Ливерфарб с ранней юности слыл в Анапе забавным обалдуем, эдаким приморским плейбоем, любимцем женщин и прожигателем жизни. В процессе светских развлечений он умудрился закончить заочно педагогический институт, чем страшно развеселил свое разномастное окружение. «Тебе надо физруком идти, чтобы разрабатывать гибкость у доверчивых школьниц», - сказал Жора, известный в городе контрабандист. Учителем Мойша не стал, и даже не пытался им стать. Он продолжил развеселую, привычную жизнь, состоящую из карточных баталий на пляжах и в катранах, а также фуршетов в престижных ресторанах, где он эскортировал богатеньких дам бальзаковского возраста - имея фигуру Аполлона и черные кудри, скрывающие оттопыренные уши, он нравился женщинам всех возрастов, и они с удовольствием снабжали лучезарного плейбоя деньгами на карманные расходы. По ходу он занимался мелкой фарцовкой и контрабандой. Не жизнь, а малиновый компот.
        А в смутные времена Мойшу занесло в политику. К тому времени он женился на дочке высокопоставленного чиновника из областного центра и сменил фамилию Ливерфарб на среднестатистическую Скворцов. Имя Мойша к новой фамилии как-то не клеилось, и Мойша превратился в Мишу. Михаил Семенович Скворцов. Нормальненько!
        Новоявленная семья Скворцовых немедленно переехала в Краснодар, где властный тесть предоставил им квартиру, воткнув в самый верх жилищной очереди для нуждающихся граждан. Таким образом Мишу занесло в политику, вернее, его туда занес тесть, обеспечив место депутата в городском совете. Фарцевать Скворцов прекратил - не депутатское это дело, но карты не бросил, проигрывая семейный бюджет в расплодившихся казино. При этом набрал кучу долгов у людей, связанных с криминалом, - а тут никакой тесть не поможет. Уж неизвестно, чем бы закончилась эта карточная эпопея, но помог его величество случай.
        В Краснодаре состоялся выездной симпозиум младореформаторов. На вечернем банкете в честь высокопоставленных гостей Миша познакомился с дочкой политического тяжеловеса, быстренько ее соблазнил и вместе с ней умотал в Москву. Там он сразу погрузился в политический аквариум с разнокалиберными хищными рыбами: от мелких пираний до акул. Его заметили, но на серьезного политика Скворцов явно не тянул - умишком не вышел. И все же благодаря хорошей внешности его приняли в перспективную политическую партию, протащили в депутаты и стали использовать в качестве радетеля за народное счастье. Миша вдохновенно произносил заранее заготовленные речи перед прессой и на митингах, привлекая внимание публики белыми штанами и модными галстуками.
        Пользуясь связями, Скворцов пытался заняться крупным бизнесом. Но и здесь не срослось. Это же не шмоточная фарцовка! Ему много чего обещали, карманы его белых брюк должны были наполниться пачками долларов, но в брюках оставалось лишь то, что находилось там изначально.
        Шло время, сменилась власть, появились новые лица, высокопоставленная дочка вышла замуж за какого-то ушлого журналиста, и Миша оказался на политических задворках. Вспомнив о педагогическом образовании, он вскочил на подножку уходящего трамвая, пристроившись в Министерство культуры на должность начальника отдела.
        В прежние благодатные времена Скворцов часто посещал санаторий «Дубки», эдакий элитный клуб, спонсируемый для неясных целей одним из олигархов. Неясных для его посетителей. А именно там собирался компромат с целью дальнейшего шантажа: фиксировались участники, записывались разговоры и производилась скрытая видеозапись пикантных сцен. Кроме веселых застолий и покерных баталий в заведении регулярно проводились конкурсы красоты с участием девиц из модельных агентств. А потом девочки расходились по номерам для продолжения бесед, получая щедрое вознаграждение. Скворцова, по старой памяти, пускали в этот закрытый клуб, и он частенько зависал там, наслаждаясь всеми прелестями жизни.
        В один из дней к нему в кабинет зашел некий господин в отменном костюме салатового цвета, в модных очках и с рыжей шевелюрой. Никаких встреч у Скворцова на это время запланировано не было. Незнакомец плюхнулся в кресло, закинул ногу на ногу и широко улыбнулся. Мишу передернуло от подобной наглости, он хотел что-то сказать, но визитер успел это сделать раньше.
        - Не сердитесь, достопочтимый Михаил Семенович. Я уверен, что после моего предложения вы будете крайне удивлены и польщены.
        - Какое еще предложение? Вы кого представляете? - спросил Скворцов.
        - Фонд реанимации древних культур, - сказал незнакомец и сладко причмокнул. - Не слышали о таком? А это и не важно. Я слышал, что вы, Мойша, в последнее время сильно поиздержались, и это можно понять, зная неугасимый огонь вашей творческой натуры. Не хотите ли поправить свое материальное положение, и не слегка, а весьма весомо? Кстати, меня зовут Арнольд, просто Арнольд.
        Скворцов насторожился: «А не провокация ли это?» Он регулярно оказывал услуги представителям творческой интеллигенции за определенную мзду, но этот Арнольд явился без всякой рекомендации. «Не похож на сыскарей. Такая старомодная витиеватая речь… Эти так не умеют».
        - Да не бойтесь, Мойша. - Улыбка визитера была безгранична. - У нас столько компромата на вас, что при нашем желании вы бы уже давно шили варежки где-нибудь в Соликамских лагерях. А тут плевое дело.
        - Какое дело? - Скворцов почему-то сразу поверил этому странному господину.
        - Нужно забрать одну историческую рукопись из Андреевского монастыря. Ее автор трагически погиб, а рукопись лежит мертвым грузом и может пропасть. Заберите ее якобы для нужд вашего министерства и передайте нам. За это вы получите… - Арнольд назвал сумму, от которой у Миши зачесались глаза. - А это аванс! - На столе появилась нераспечатанная пачка долларов. - Берите, не стесняйтесь.
        - А как скоро я это должен сделать? Мне через час нужно быть на совещании у министра.
        - Чем скорее, тем лучше. Я буду вам позванивать. Всех благ и удачи.
        Арнольд поднялся, еще раз широко улыбнулся и покинул кабинет.

* * *
        Модельное агентство «Джульетта» находилось в центре города, но не на главной улице, а в лабиринте переулков и дворов. Кому надо, тот найдет. И охотниц продать свою молодость и красоту, как виртуально, так и физически, было предостаточно. Наткнувшись на рекламу в интернете, сюда слетались бабочки со всей России в надежде на легкие деньги, беззаботную жизнь и выгодное замужество. У некоторых эти сладкие мечты сбывались, но далеко не у всех. Агентство участвовало в конкурсах красоты: «мисс Москва», «мисс Россия», «мисс Вселенная», мисс, мисс, мисс… Но это эпизодически. А регулярно «Джульетта» оказывала эскорт-услуги богатым господам, как местным, так и зарубежным.
        Марина Друбич, покружившись по закоулкам, остановила машину возле солидного здания сталинской постройки, у подъезда которого висела табличка с надписью «Модельное агентство «Джульетта».
        «Скромненько и со вкусом». Марина усмехнулась, преодолела несколько ступенек и, зайдя внутрь, тут же натолкнулась на охранника.
        - Мне назначено, - сказала Друбич.
        Тот оценил внешность посетительницы: короткая плиссированная юбчонка, едва прикрывающая стройные ноги, кожаная курточка и волнистые волосы, раскатанные по плечам, - и равнодушно кивнул головой.
        Зайдя в кабинет хозяйки заведения, Марина представилась:
        - Меня зовут Марина Друбич. Вас должны были предупредить.
        - Да, да, предупредили, - моментально отреагировала увядающая, но еще красивая женщина, видимо, из бывших. - Что вы хотите?
        - Принять участие в конкурсе «Мисс Очарование», который вы проводите завтра в санатории «Дубки». Мои внешние данные удовлетворяют запросам?
        Хозяйка охватила Марину опытным взглядом закройщика.
        - Вполне. Только одежду надо поменять - не в формате. Нужно вот так…
        После подробной консультации Друбич покинула кабинет.

* * *
        Зал ресторана был оформлен с помпезной безвкусицей. Для проведения конкурса красоты соорудили подиум, покрытый ковровой дорожкой. Публика выпивала и закусывала в предвкушении увлекательного перформанса. Наконец заиграла тихая музыка, и на подиум начали выходить участницы.
        Зал ликовал. Официанты носились как угорелые, на них махали руками, чтобы не мешали наблюдать за конкурсом.
        Марина выступила одной из последних и, судя по аплодисментам, понравилась присутствующим мужчинам. Конкурс закончился, жюри подвело итоги и приступило к чествованию победительниц. Друбич не попала в их число, но ее это не волновало, перед ней стояли другие задачи.
        После процедуры награждения Марина подошла к Скворцову.
        - Я могу составить вам компанию? - спросила она его.
        - Почему бы и нет? - воскликнул Миша, бросив оценивающий взгляд на девушку. - Прошу вас! Вот икорка, устрицы, шампанское…
        Скворцов шиковал, получив аванс от Арнольда.
        Марина села на стул напротив и пригубила шампанское.
        - Вас зовут Михаил? Я видела вас по телевизору.
        - Точно так, - согласился Скворцов. - А вас… тебя… Давай на «ты».
        - Я Марина или Маша. Как тебе будет угодно.
        - Лучше Маша, лучше так, - согласился Скворцов. - Здесь как-то шумно, неуютно, - продолжил он стандартную процедуру соблазнения. - Может быть, переместимся ко мне в номер? Посидим, поговорим… Ведь нам есть о чем поговорить?
        - Безусловно, - тут же согласилась Марина. - Пошли.
        Номер имел специфическую меблировку: широченная кровать, два кресла, журнальный столик, большое зеркало и вешалка для одежды.
        Скворцов тотчас запер дверь на ключ и спрятал его в карман пиджака. Он всегда был осторожен и недоверчив.
        Маша встала у окна, любуясь красивым пейзажем. Скворцов плеснул в бокалы виски, подошел к Марине.
        - Ну что? За тебя, моя хорошая, - сказал он, протягивая бокал. - Выпей. Расслабься. И перейдем к делу… Ты ведь не случайно сюда пришла?
        - Не случайно, - согласилась Марина.
        - И мне так показалось, - вкрадчиво произнес Скворцов. - Новенькая? Раньше я тут тебя не видел… Чем занимаешься?
        - Наукой.
        Скворцов натянуто рассмеялся:
        - Я так и понял. Хороший юмор… Ты свою сумочку на стол положи, а то так в нее вцепилась, будто у тебя там бомба.
        - Нет, - совершенно серьезно возразила Друбич. - Бомбу сюда пронести невозможно. Через рамку не пройдешь, охрана сразу засечет.
        - Вот я тоже об этом подумал… Ты меня не бойся, - мягче добавил Скворцов. - Я девочек не обижаю. Больно им не делаю. И очень, очень щедро им плачу.
        - А я и не боюсь тебя, - пожала плечами Друбич. - С чего ты взял, что я тебя боюсь?
        - Замечательно, - вздохнул Скворцов. Лицо его немного покраснело, глаза заблестели. - Тогда покажи, что умеешь.
        - Ладно, - согласилась Друбич, опустила руку в сумочку, вынула оттуда пистолет и направила ствол в грудь Скворцова. - Например, хорошо стреляю из этой штуковины.
        Друбич смотрела, как бледнеет лицо Скворцова, как на его лбу выступают крупные капли пота.
        - Он пневматический, сделан из многослойного стекла и упрочен методом низкотемпературной ионообменной диффузии, - добавила она таким ровным голосом, словно читала лекцию. - Заряжен иглами из биосовместимого пластика, который быстро разлагается в организме человека. Иглы заполнены нервнопаралитическим ядом… Эту штуку не видит ни один металлодетектор.
        - Э-э-э, - изменившимся голосом произнес Скворцов, - девочка… так не надо… Я же не сделал тебе ничего плохого. Мы можем мирно разойтись. Мне, в принципе, от тебя вообще ничего не надо. Я ведь тебя даже пальцем не тронул…
        - Зато мне от тебя кое-что надо, - перебила его Друбич.
        - Конечно! - оживился Скворцов. - Я дам тебе денег. Правда, налички у меня с собой не так много…
        - Ключ от номера! - приказала Марина.
        - Что?
        Она чуть отвела ствол в сторону и нажала на спусковой крючок. Пистолет издал короткий тихий свист, и в подушку со скоростью молнии вонзилась бежевая игла.
        Скворцов покосился на подушку и торопливо вытащил ключ.
        - Кидай!
        Он кинул. Марина поймала и, продолжая держать Скворцова на мушке, попятилась спиной к двери.
        - Елки-палки, - с облегчением произнес Скворцов, - да я бы проводил тебя сам, зачем такие сложности…
        - Заткнись! - оборвала она его. - Я с легкостью могу тебя сейчас убить. Минимум до утра никто не найдет твой труп. И этого времени мне будет достаточно, чтобы незаметно уйти отсюда.
        Миша понял, что девушка не блефует.
        - Не надо! Давай поговорим…
        - Мне нужна рукопись! - снова перебила его Марина.
        - Что? Какая еще рукопись?
        - Которую ты унес из монастыря. Она ведь тебе не нужна, ты собираешься ее кому-то продать. Уже и аванс наверняка получил.
        - Постой… - пробормотал Скворцов. - Я ничего не понимаю. О чем ты говоришь? Ты вообще кто?
        - Звони! - приказала Друбич, положила на стол свой смартфон, толкнула его, тот заскользил по столу и оказался рядом со Скворцовым. - Звони кому надо, чтобы рукопись подвезли прямо к воротам этого балагана.
        - Но она в сейфе, а ключи…
        Марина выстрелила еще раз. Игла со свистом впилась в клапан бокового кармана пиджака Скворцова.
        - О, блин! - невольно выругался он, глядя на торчащую иглу как на скорпиона. - Она же отравит мне весь костюм! Ну зачем же ты так…
        Он скинул пиджак с себя и отскочил от него в сторону.
        - Хорошо, хорошо, - забормотал он. - Я позвоню. Рукопись подвезут. Только не надо больше стрелять этой гадостью…
        Через час прозвучал ответный звонок. Звонил человек, доставивший рукопись к воротам санатория.
        - Теперь выходим, - приказала Марина и ткнула стволом Скворцову между лопаток. - Обними меня… Да нормально обними, что ты как деревянный! Вперед! Надеюсь, не надо напоминать, что мой палец на спусковом крючке? Я тебя сразу отпущу, как только получу рукопись. Обещаю.
        Они спустились вниз. Охрана проводила их насмешливыми взглядами.

* * *
        Мирский даже не поинтересовался, каким образом Марина добыла рукопись, решив, что такая женщина кого хочешь уговорит.
        Некоторое время спустя Скворцов был убит прямо в центре Москвы тремя выстрелами из пистолета. Убийцу поймали. Им оказался мигрант из Таджикистана. Заказчика он назвать не смог - вся переписка и денежные транши велись по Сети из интернет-кафе, находящемся в Варшаве.

* * *
        Разговор по телефону:
        - Что с рукописью, Арнольд?
        - Самому из монастыря забрать ее было сложно. Я привлек одного афериста из Министерства культуры. Рукопись он изъял, но…
        - Не тяни! Что «но»?!
        - На него напала какая-то девица по имени Марина и отняла рукопись. Прямо в санатории.
        - Что за девица, выяснил?
        - Пока нет… За собой мы подчистили, афериста стерли чужими руками. Нужно, чтобы Инга сменила место дислокации - по делу ведется серьезное следствие. Пускай она прибудет сюда - может понадобиться ее помощь.
        - Хорошо. Инга прилетит завтра. Найдите эту Марину, заберите рукопись, но будьте осторожны - девица может быть не одна.
        - Слушаюсь, Мастер.

* * *
        - А ты слышала, что этого Скворцова из Минкульта, ну, который рукопись из монастыря забрал, убили? - спросил Мирский.
        - Слышала, - задумчиво сказала Друбич.
        Они сидели в кабинете. Перед ними лежала растрепанная пачка машинописных листов.
        - А ты не думаешь, что эти ребята и нас достанут? - не унимался Мирский.
        - Непременно достанут. Мало того! Они уже узнали мое имя и телефон. Но игра стоит свеч, поверь мне.
        - Эх, все-таки зря мы влезли в это дело! - Мирский безнадежно махнул рукой.
        - Зря не зря, а назад дороги нет. Даже если мы отдадим им рукопись, они все равно нас ликвидируют. Как Скворцова.
        Все это Марина произнесла спокойным и даже безразличным тоном.
        - Ты спокойна, ты просто убийственно спокойна! - воскликнул Мирский.
        - А что я должна? Рыдать и плакать? Будем принимать превентивные меры. Я об этом позабочусь. Ладно, давай лучше почитаем рукопись, из-за которой уже два человека лишились жизни. - Марина взяла пачку. - Некоторые листы отсутствуют, другие порваны или заляпаны какой-то краской. Я тут отобрала полностью сохранившийся фрагмент… Смешно! Он все это печатал на машинке. Прошлый век.
        Глава вторая
        Артабан
        Из реферата отца Александра Интерлюдия первая
        Кто ввел «Орден Власти» в исторический оборот, знает лишь Господь. Это инструмент ментальной силы, позволяющий кардинально влиять на умы народных масс и подвигать их на активные действия. Вся история человечества - это борьба Добра со Злом. Правда, иногда очень сложно разобраться, чем отличается Добро от Зла - для кого-то добро, а одновременно для кого-то и зло. Вспоминаются слова сенатора Старка: «Ты должен сделать добро из зла, потому что его больше не из чего сделать». Вот так-то!
        Что же несет «Орден Власти», добро или зло? А это как получится. Данный артефакт является лишь средством для достижения цели и уж никак не влияет на ее моральность. Смотря в чьи руки попадет. Вот колонизация Африки: с одной стороны, порабощается население, а с другой - туда проникают культура и достижения цивилизации. А потом раз, два, национально-освободительное движение, народы свободны, а цивилизованность - вот она, включая христианскую мораль, а не языческий каннибализм. Временные страдания лучше, чем временное благополучие. Даже если это длится веками. Что такое век в потоке эволюции?! Миг между прошлым и будущим. Господь заботится о человеческой популяции, в том числе через конкретного индивида, и только он может определить, что есть Добро и Зло.
        Так кто же сотворил «Орден Власти»? По легенде, его выковал бог Гефест. Но это вряд ли! Где этот мифологический Гефест?! А Орден вот он, гуляет по свету. И чем же он его ковал? Артефакт имеет такое качество исполнения, которое вряд ли доступно даже современным технологиям. Так говорят специалисты. Тем более «Орден Власти» мимоходом упоминается в древних индийских рукописях и даже на каменных скрижалях, когда про Гефеста никто и слыхом не слыхивал, а нити тянутся вплоть до Шумерского царства и даже глубже.
        А Гефест появился, потому что артефакт попал в руки Пифагора, который и придумал эту историю. Уж как он его приобрел… Может, за деньги, а может, в обмен на «пифагоровы штаны» или подарили на юбилей?
        Античный мудрец якобы умудрился встретиться со всеми мудрецами мира, уж как сподобился - вот кто-то ему и сделал подарок. Ученый любил собирать красивые безделушки и не понимал, что ему попало в руки. Но Орден не требует понимания его сути, а Пифагор прославился на весь белый свет. По незнанию мудрец и преподнес артефакт своему другу, тирану острова Самос Поликрату. Этот прекрасно знал, что получил в подарок, поэтому создал сильнейший флот и ограбил все Средиземноморье. Но сила Ордена дается его владельцу дозировано. А кто определяет эту дозу? Сами догадайтесь. Орден нужно вовремя передать кому-нибудь другому, чтобы не сработал закон бумеранга, и он не причинил зла самому временному владельцу. А Поликрат пожадничал, за что и поплатился: союзники персы заманили его к себе в гости и распяли, завидуя его славе. Артефакт, естественно, забрали себе, ибо Поликрат на пирушке под воздействием выпитого вина выболтал секрет Ордена.
        И, о чудо! - Персидская империя получила мощный толчок извне и начала бурно развиваться: завоевала половину Азии, там бы и остановиться, но экспансия превыше всего, и персы двинулись в Европу, собрав мощный флот. В битве у Артемисия корабль, где хранился Орден, утонул: то ли его утопили противники, то ли сам пошел на дно от ужасной бури. Так бы и лежал артефакт на дне морском в компании рыб и моллюсков, но неисповедимы пути Господни - его обнаружил греческий ныряльщик Скилий, который вместе со своей дочерью Гидной рисковал жизнью и здоровьем в поисках затонувших сокровищ.
        Ныряльщик продает Орден афинскому архонту Фемистоклу, и тот немедленно побеждает персов малыми силами. Вот так, раз - и победил. Но персы хитры и коварны, действуют отработанными методами. Они заключают очередной союз с греками, заманивают Фемистокла в гости, требуют вернуть артефакт, а за неимение оного убивают архонта. На всякий пожарный случай.
        Орден кривыми путями попадает к Алкивиаду. Отличный спортсмен, характер близкий к спартанскому. Он становится чемпионом Олимпийских игр в гонках на колесницах, что не мешает ему занимать высшие государственные посты. При этом стратег безнаказанно умудрялся изменять своему отечеству, то с персами, то со спартанцами - и все ему сходит с рук. До поры до времени. Пока он не потерял артефакт. После чего проиграл битву со Спартой. А может быть, и не потерял, и Орден в качестве военного трофея попал в руки македонскому царю Александру Первому.
        Некоторое время артефакт не проявлял активности, пока по наследству его не получил внук царя, Александр Македонский. Об этом великом полководце много всего написано, о его блестящих победах, и как он дошел аж до Индии, где его пехота побеждала слонов. Одержав очередную победу в битве при Гидаспе, Александр заключает союз с Индией и дарит артефакт местному царю Пору, мол, повоюй за меня, а там возьмешь в долю - эдакая война по поручению. Пор оставался союзником греков до самой смерти и одержал много замечательных побед в сражениях. Но своевременная передача Ордена другому владельцу не спасло Александра Македонского от ранней смерти. Почему так получилось - это нам неведомо.
        От наследников и потомков царя Пора Орден попадает к младенцу Иисусу. Тот выдерживает искушение, отвергает власть над миром и обретает власть духовную. Благодаря этому христианство из немногочисленной секты, выйдя из катакомб, превращается в мировую религию.
        Этому историческому эпизоду следует уделить особое внимание.

* * *
        «Вот живешь себе и живешь, решаешь мелкие проблемы, стараясь не нарваться на крупные, и все у тебя есть, и дом, и положение в обществе… Ну, положение мне досталось отчасти по наследству - все-таки я брат царя. Положение, а не уважение. Уважения я добился сам, занимаясь ирригационным делом - конструировал водоводы. И среди звездочетов и магов я имею авторитет как философ. В основном не за счет своих философских изысканий, а потому что защищаю их от атак заростратов, пользуюсь своим положением. Но тем не менее. Философия - странная наука, все расплывчато и туманно, а может быть, это и не наука вовсе, а игра духа, способ единения с небесными сферами, канал для получения высоких знаний. Как водовод для воды. Об этом мы часто спорили с Ахерой. Эх, Ахера, Ахера! Озадачил ты меня, Ахера. А сам ушел в небытие. Вот живешь и живешь, все нормально и стремиться есть куда, а тут как удар молнии, судьба поднимает ставки до небес и ставит перед выбором. Да нет никакого выбора! Это не выбор, а предназначения - тебя выбрали».
        Так думал Артабан, умываясь во дворе своего дома после тренировки на мечах. Боевым искусствам его обучали с детства опытные наставники, но, повзрослев, он не забросил тренировки, держал себя в боевом тонусе и при случае мог за себя постоять.
        Ахера слыл выдающимся философом в Персии, много путешествовал, побывал в Индии, в Греции, в Риме, имел обширные связи среди коллег, вел с ними переписку и пытался объединить все философские концепции в нечто единое. Жил он не бедно, не богато, но имел дом из тесаного камня на окраине города и прилегающий к нему сад с беседкой. В этой беседке часто собирались единомышленники, пили вино и вели жаркие дискуссии, обсуждали труды Аристотеля, Платона, Ишваракришны, спорили о строении Вселенной. Артабан в свободное время посещал эти собрания, но больше слушал, чем говорил.
        В один из дней к Артабану прибежал мальчишка от Ахеры и сказал, что хозяин призывает его к себе, что хозяину плохо и что он умирает и хочет что-то сказать напоследок. Артабан немедленно отправился к философу. Тот лежал на одре, покрытом верблюжьими шкурами, бледный, усохший, но глаза его горели неугасимым огнем. Умирающий махнул рукой, удаляя из комнаты находящихся здесь слуг, и в упор уставился на Артабана, зрачки в зрачки. Некоторое время они молчали, а потом Ахера заговорил:
        - Жизнь несправедлива, природа жестока, а боги насмешливы. Мы можем обсуждать эту данность, но неспособны на нее повлиять. Но можем помочь тому, кто способен, и оградить его от атак темных сил, лишить их оружия для нападения. - Ахера дрожащей рукой потянулся к чаше с водой, стоящей возле лежанки, не дотянулся, захрипел и его рука бессильно повисла, едва касаясь пола. Артабан напоил философа, тот прокашлялся и продолжил: - Мне было видение, что вскоре на Землю придет спаситель всего человечества, который не даст ему погибнуть, утонуть в блуде, алчности и мракобесии. И посланник небес указал на тебя, обозначил твой путь. Никто не знал, что я являюсь членом одной тайной организации, не важно какой, тебе это знать не обязательно. Нам достался талисман, изготовленный в глубине веков неизвестно кем, но этот артефакт имеет необозримую силу влиять на исторические события. Это «Орден Власти». Мы его долго хранили, чтобы он не попал в плохие руки, ибо сей талисман уже наделал много бед, и последствия его использования непредсказуемы - может быть сломано много судеб, забраны миллионы жизней, а также начнутся
войны, смуты, уничтожение целых процветающих государств… Но тут особый случай. Орден должен попасть в руки Спасителя - только он сможет им правильно распорядиться. И ты должен его передать. Из Парфии движется группа волхвов, чтобы возрадоваться рождению Мессии и напитаться исходящей от него благодатью. Куда они идут, я не знаю. Ты должен к ним присоединиться и реализовать свое предназначение - именно ради этого ты появился на свет. Орден лежит у меня под подушкой, возьми его, и никто не должен знать, что он находится у тебя.
        Губы философа мелко задрожали, из его горла вырвался невразумительный клёкот, тело изогнулось немыслимой дугой, некоторое время находилось в этом неестественном положении, а потом старик рухнул на лежанку и застыл. Он был еще жив, его губы шевелились, пытаясь что-то сказать. Артабан наклонился и услышал последние слова Ахеры:
        - Иди на звезду, бойся змеи, иди на звезду…
        Философ еще раз дернулся и затих.
        Артабан быстро сунул руку под подушку и достал золотой медальон с изображением орла, топчущего змею. От него исходило тепло, а руку слегка покалывало. «Потом изучу - не время сейчас». Сунув талисман в карман на широком поясе, он громко позвал прислугу.
        Артабан, будучи реалистом, не очень-то верил во всякие видения, но артефакт его впечатлил, и Ахере он доверял абсолютно, тем более философ перед смертью находился в здравом уме, говорил веско и убедительно. «Но что это за звезда, да еще змея какая-то? Почему Ахера не назвал эту звезду? Или не успел?»
        Он вышел из дома в раннюю ночь, задрал голову и, посмотрев на небо, уперся взглядом в новую звезду, именно в новую, такой раньше не было - Артабан хорошо знал астрономию.
        «Вот оно что! Иди на звезду. А куда идти, в Иудею, Самарею, а может, в Египет, судя по направлению? Надо найти волхвов».
        Он еще постоял немного, ловя глазами удивительные лучи, завораживающие, манящие, вселяющие надежду и подвигающие на действия. Все перевернулось в мозгу Артабана, и он осознал, что ему следует делать, и даже не осознал, а подчинился уготованной ему судьбе.
        Артабан понимал, что дорога ему предстоит длинная, полная неожиданностей и с непредсказуемым финалом. «И когда я сюда вернусь, и вернусь ли вообще?» Семьей он не успел обзавестись, за движимое и недвижимое имущество не цеплялся, понимая, что если он когда-нибудь сюда возвратится, то в силу происхождения и знаний не будет бедствовать. Поэтому он продал дом, скотину, рабов и распустил слуг. На вырученные деньги купил породистого скакуна, запасся лекарствами, провизией, а перед самым отъездом зашел к известному ювелирных дел мастеру и приобрел у него три драгоценных камня: изумруд, алмаз и рубин. Драгоценности и талисман он зашил в пояс, а остатки денег положил в нагрудный карман. Оделся он неброско, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания: льняные штаны, хитон, перевязанный широким поясом с двумя короткими мечами, длинный плащ-талит из грубой шерстяной ткани. Вместо привычных сандалий он приобрел короткие кожаные сапоги, чтобы оберегать ноги - мало ли какие кусачие твари водятся в дикой степи. Каждый вечер, дождавшись темноты, он смотрел на звезду. Она сулила ему удачу и вселяла надежду.
        Зимняя, дикая степь, чахлые кусты, пожухлая трава, безлюдье и колючий ветер, поднимающий пыль и затрудняющий видимость. Дорог нет - одни направления. Артабан упорно шел «на звезду», ночевал на голой земле, укутавшись в плащ, и не терял надежды на лучшее.
        Слегка развиднелось. Еще стояла ночь, но уже намечалось утро. Зачирикали пичуги. Возле небольшой рощицы с полузасохшими пальмами конь вдруг всхрапнул и остановился, едва не придавив копытами лежащего на земле человека. «Жив ли, мертв?» Человек был жив, но плох, его лихорадило. Одет он был в потертый, дырявый хитон и непрерывно сучил босыми ногами с заскорузлыми ногтями. «Беглый раб, что ли?» Артабан решил было объехать лежащего и продолжить путь, но передумал, поставив себя на место бедолаги. Он спешился и подошел к незнакомцу.
        - Ты кто?
        - Я книгочей, библиотекарь из Хатона, меня зовут Авраам, подхватил лихорадку и отстал от каравана. И вот умираю, - прохрипел незнакомец.
        - Мы все умрем когда-то, поэтому не спеши. - Артабан вынул из дорожного мешка сумку с лекарствами, выбрал нужное и, ссыпав снадобье в чашу с вином, подал ее больному. - На, выпей, а дальше как судьба наметит.
        Когда Авраам опорожнил чашу, Артабан отнес его в рощу, положил на жухлую траву и накрыл плащом. А сам прислонился спиной к стволу пальмы и заснул в сидячем положении - он шел всю ночь и ему требовался отдых.
        Разбудил его Авраам, прикоснувшись к плечу. Он уже стоял на ногах, но все еще был очень бледным.
        - Солнце уже высоко, и тебе пора в путь. Спасибо тебе, добрый человек. Оставь мне чуть-чуть еды, если не жалко, а вода здесь есть - вон там ключ, за тем деревом. Дальше я двинусь сам, до ближайшего оазиса всего два дня пути. А ты куда направляешься? Может быть, я смогу помочь советом, я хорошо знаю эти места.
        Артабан не посчитал нужным скрывать цель своего путешествия, рассказал про звезду, про Мессию, что он должен скоро появиться на свет. Смолчал только про «Орден Власти».
        - Я знаю направление, но не знаю места. - Он вопросительно посмотрел на Авраама.
        - Тебе надо в Вифлеем, - сказал Авраам с уверенностью в голосе. - Обещанный от Бога Царь Правды родится в иудейском городе Вифлееме - так написано в древних рукописях.
        Артабану ничего не оставалось делать, как ему поверить. Он распрощался с Авраамом и отправился в Вифлеем, следуя рекомендациям книгочея.

* * *
        Увидев полузасыпанное колесо и кусок оглобли, Артабан понял, что приближается к оазису, о котором ему говорил Авраам. И не ошибся - впереди замаячила купа растительности, подернутая утренней дымкой. «Это Иудея, цель близка», - подумал он и пришпорил коня. Вскоре нарисовались несколько хижин и каменное строение, огороженное низким глиняным забором. «Видимо, постоялый двор, - решил Артабан. - Надо поесть и отдохнуть немного».
        Расседлав коня и поручив подбежавшему рабу задать ему корма, он вошел внутрь постройки и, усевшись за грубо сколоченный стол, потребовал еды и вина, что моментально было исполнено - местные прислужники хорошо чувствовали уровень гостя, привыкшего повелевать. Насытившись, он крикнул хозяина, расплатился за обед и спросил, есть ли свободная комната, чтобы отдохнуть до вечера.
        - Комнаты все заняты, но есть отдельно стоящий склад во дворе, - немного подумав, сказал носатый иудей, одетый в кетонет с длинными рукавами. - Там сейчас товара нет, но есть лежанка. Зато обойдется в два раза дешевле.
        - Годится, - согласился Артабан. Он зверски устал, и хотелось скорей куда-нибудь прилечь. - Веди на склад, вот деньги.
        В дверях они столкнулись с двумя странными посетителями, которые сразу же не понравились Артабану. «Закутаны по горло в черные плащи, а здесь такие не носят… И лица скрывают под повязками… От кого скрывают?» Он насторожился. С момента возложения на себя важной миссии, у него обострилось чувство опасности.
        Зайдя на склад, Артабан увидел широкий и низкий лежак с наброшенной на него верблюжьей шкурой и стопку шерстяных одеял. Вдоль стен стояли большие глиняные кувшины. Дверь запиралась на своеобразный затвор: вмонтированные в стену два металлических крюка и деревянная затворная планка, приткнутая рядом. Он взялся за один из крюков и легко выдернул его.
        «То есть эту дверь можно открыть пинком! Что-то здесь не так, что-то здесь не то, какие-то типы в черном, испорченный затвор… По недосмотру или с умыслом? Надо перестраховаться».
        Артабан выложил на лежак несколько кувшинов, накрыл их одеялом, имитируя спящего, поставил перед дверью еще один кувшин, который непременно громыхнет, если резко открыть дверь, а сам расположился в затененной нише на верблюжьей шкуре. Распоясавшись, он положил мечи рядом, чтобы при случае моментально ими воспользоваться.
        Его сон продлился недолго. Громыхнул разбитый кувшин, резко отворилась дверь, и в помещение влетели двое. Артабан быстро продрал глаза и, несмотря на скудное освещение, увидел, что это те самые, в плащах, которые встретились в харчевне. Один из незваных гостей подскочил к лежаку и с ходу рубанул мечом по кувшинной кукле. Второй остался на страже возле двери. Нельзя было медлить ни секунды. Артабан вынырнул из ниши, подхватив мечи и, находясь в полулежачем положении, одним взмахом отрубил ступню стоящему у двери. Тот дико взвыл от боли и рухнул на земляной пол. Этот был уже не боец. Артабан вскочил на ноги. Второй пришелец несколько растерялся, и его можно было прикончить сразу же, но следовало узнать, кто твои враги.
        - Отдай то, что тебе не принадлежит, и останешься жив! - вскричал незнакомец, помахивая мечом. - Я посланник, тебе меня не победить.
        - Я тоже посланник. А ты, стало быть, непобедим? Как этот? - Артабан пинком отправил окровавленную ступню в направлении незнакомца. Ему вдруг стало смешно. - Ты кто, чтобы я тебе внимал? Впрочем, я это сейчас и сам узнаю.
        Против мастера фехтования, коим являлся Артабан, мало кто смог бы долго продержаться, поэтому бой длился меньше минуты. Обезоруженный противник оказался на полу, а в его грудь уперлось острие меча.
        - Ты кто? Скажи - жив будешь. - Артабан покрутил мечом, вспоров одежду и поранив до крови тело противника.
        - Ты никуда не скроешься, - прохрипел лежащий. - Тебя найдут и убьют. Отдай талисман.
        - Ну ты упрямый. - Два взмаха меча, и противник лишился обоих ушей. Брызнула кровь. - А теперь я тебе отрежу чресла. Девок любишь? - На улице раздались хлопки крыльев и воронье карканье. - Вон, они уже ждут. Я их буду кормить твоим мясом, резать кусочками и кормить. Кто ты, кого ты представляешь. - Меч переместился и уткнулся в промежность противника.
        - Я посланник «Братства Змеи». Я должен любым путем добыть «Орден Власти». - В глазах лежащего отчетливо проявился смертельный испуг. - Иначе меня убьют.
        - Ты не сумел выполнить задание, и я избавлю твоих хозяев от лишних забот. - Взмах меча, и из горла поверженного фонтаном брызнула кровь. Немного подумав, Артабан добил его напарника. Выскочив наружу с двумя окровавленными мечами, он бросился к постоялому двору. Хозяин оказался на месте и сразу же все понял.
        - Они мне хорошо заплатили, я отдам тебе эти деньги. - На его побледневшем лице выступили крупные капли пота.
        - Оседлайте моего коня и пополните запасы. Мясо и вино, и чтобы самые лучшие, - распорядился Артабан.
        - Будет исполнено, господин. - Хозяин было дернулся, но был остановлен резким окриком.
        - Исполнят твои слуги, а ты будешь стоять здесь и гадать, убью я тебя или нет.
        - Не убивайте, господин, все будет исполнено, господин.
        «Надо отсюда быстрей выбираться - неизвестно, какие сюрпризы мне здесь еще заготовлены, - подумал Артабан. - Иди на звезду и бойся змеи… Вот она и проявилась эта змея».
        Вскоре он несся вскачь по степи, оставив позади себя негостеприимный оазис. Порывистый зимний ветер поднимал тучи пыли, застил глаза и растаскивал полы плаща. А конь все скакал и скакал… Но только не в Вифлеем, а в сторону Иерусалима.
        Вифлеем бурлил: каркали мятущиеся стаи ворон, кричали ишаки, скулили собаки, народ суетился, но целеустремленно двигался в одном направлении. Юродивый в драном хитоне кричал на площади истошным голосом: «Спаситель! Спаситель!», но получил дубиной по голове и затих. Артабан прекрасно знал о причинах подобного столпотворения, понимал, что несколько опоздал к началу действа, задержавшись в Иерусалиме, но это и не было важно - он должен передать важную информацию родителям новорожденного, и цель - вот она, близка, осталось совсем немного. По разговорам он узнал, что младенца назвали Иисусом и что он находится в хлеву, в пещере на окраине города.
        Оставив коня на постоялом дворе, он поддался течению разношерстного людского потока. В толпе мелькали конные фракийцы, наемники царя Ирода, но не проявляли какой-либо активности. Пока не проявляли. Толпа густела по мере приближения к пещере, все чаще раздавались выкрики, славящие Спасителя, некто упавший кричал о помощи, но вскоре умолк, раздавленный десятками ног.
        Артабан неуклонно приближался к цели, активно работал руками и ногами, протискиваясь сквозь толпу и раздавая тумаки направо и налево. Внезапно он заметил недалеко от себя фигуру в знакомом черном плаще, потом еще одну и сразу понял, кто это. «Достали-таки посланцы Змеи, обкладывают со всех сторон. Надо быстрей, осталось всего с десяток метров…» Он увидел Марию на выходе из пещеры и отходящих от нее волхвов, сделал последний рывок и внезапно почувствовал, как в его тело проникло что-то острое. Оказавшись рядом с волхвами, Артабан повис на шее одного из них и прошептал ему на ухо:
        - Им надо идти в Иерусалимский храм, к благочестивому старцу Симеону. Это должно случиться неминуемо.
        Секунду спустя он получил сильный удар по затылку, и свет в его глазах померк.
        Артабан очнулся ранним утром. Он лежал абсолютно голый на шкурах в углу утлой комнатенки. Саднило в боку, гудела голова. Первые лучи солнца, проникающие через узкое оконце под потолком, освещали глинобитные стены, увешанные пучками засохших растений.
        «Где я, где моя одежда и оружие, где пояс?»
        - Эй, кто-нибудь! - Его голос звучал хрипло и надсадно. Мучила жажда.
        Артабан привстал, осмотрелся и увидел стоящий рядом кувшин. Дотянувшись до посудины и убедившись, что внутри что-то плещется, он сделал несколько глотков. В кувшине было вино со странным привкусом.
        «Ну, не отравить же меня хотели, иначе бы не держали здесь», - подумал Артабан и вновь припал к горлышку кувшина.
        - Эй, кто-нибудь! - Его голос несколько окреп.
        Открылась дверь, и в комнату вошел мужчина средних лет в полотняном хитоне, обляпанном какими-то цветными жидкостями.
        - Очнулся, господин? Я местный знахарь, зовут меня Ёшка. За тебя попросил плотник Иосиф, иначе бы ты уже червяков кормил. У тебя колотая рана в боку, но не смертельная. Я ее обработал и зашил. И еще тебе по голове сильно ударили - череп не проломили, но мозг сотрясли. Кто-то тебя сильно не любит. О, да ты уже сам лечишься! - Ёшка бросил взгляд на кувшин. - В вино подмешано лекарство, но не сильно горькое.
        - Не сильно горькое… - задумчиво повторил Артабан. - Сколько я здесь?
        - Четвертые сутки уже, - ответил знахарь и улыбнулся, обнажив редкие зубы.
        - А где моя одежда, оружие?
        - Все в сохранности. Принести?
        Когда Ёшка выложил груду мятой одежды и два меча, Артабан тут же схватился за пояс и обнаружил там несколько монет. И больше ничего.
        - Я взял один золотой на твое содержание, - пояснил знахарь.
        - Взял и взял. А еще там что-нибудь было?
        - Больше ничего. - Ёшка виновато пожал плечами.
        В голове Артабана промелькнула последовательность недавних событий: встреча с Авраамом, поездка в Иерусалим, ювелир, который изготовил копию «Ордена Власти», за что получил три драгоценных камня, предназначенных святому семейству, встреча со старцем Симеоном, столпотворение в Вифлееме, волхвы, нападение посланников Змеи…
        «Они клюнули на фальшивку и не скоро это поймут. А время течет, и невозможно предугадать, что произойдет в следующее мгновение».
        Артабан откинулся на лежак, и его лицо осветила счастливая улыбка.
        Служители Иерусалимского храма сдерживали напирающую толпу, лишь мадонна с младенцем смогла пройти внутрь. Ее встретил старец Симеон в парадном одеянии. Он протянул руки, призывая Марию дать ему ребенка, нареченного Иисусом, и, приняв его, проговорил:
        - Ныне отпускаешь раба Твоего, Владыко, по слову Твоему, с миром, ибо видели очи мои спасение Твое, которое Ты уготовал пред лицом всех народов, свет к просвещению язычников и славу народа Твоего Израиля. Я не могу принять смерть, доколе не увижу Христа Господня. И вот он здесь. - И, немного помолчав, добавил: - Отправляйтесь в Египет - там ваше спасение.
        Симеон умер на следующий день, а еще через день наемники по приказу царя Ирода начали убивать недавно рожденных, в расчете что среди них будет Иисус. Но тщетными оказались их усилия.
        Мария не сразу обнаружила крупный золотой медальон на шее Иисуса, а когда обнаружила, то поняла, что это подарок Симеона, а значит, так и надо. Вскоре святое семейство вступило на землю Египта.
        Впрочем, Иисус не воспользовался магической силой Ордена. У него не было такой необходимости.
        Противостояние
        Мирский обнаружил Марину в зале музея, где висели копии картин старых мастеров. Она разглядывала полотно Леонардо да Винчи «Поклонение волхвов» через театральный бинокль.
        - Интересный способ проникновения в замысел художника, - шепнул Мирский девушке на ухо.
        Друбич слегка вздрогнула, опустила бинокль и покосилась на Алексея.
        - Скорее, практичный. Так удобнее рассматривать детали. Неискушенный зритель видит общий план, основной замысел, гамму красок, а на отдельные детали мало обращает внимания. Это копия, найденная на чердаке музея-усадьбы в Брюсово. Копию снял то ли его современник, то ли более поздний художник, - пояснила Друбич и вновь поднесла бинокль к глазам.
        - А ты искушенный зритель? - Мирский усмехнулся.
        - Я исследователь, - парировала Марина. - Вспомни реферат отца Александра: в Вифлееме появляются некие странные персонажи в черном, которые напали на Артабана. И одеты они были не по тогдашней моде - люди в черном. Теперь смотри на картину. Видишь человека в правом нижнем углу? Как раз подходит под это описание - черный плащ с капюшоном. Леонардо явно что-то знал. И еще одна странность в истории этого полотна. Он, не дописав картину, неожиданно и надолго уехав в Милан. А ведь это был заказ, и наверняка за хорошие деньги. Почему же Леонардо сбежал от собственной работы? Монахи, не дождавшись мастера, передали заказ другому художнику, Липпи. Тот изобразил собственное видение исторического события, но никаких людей в черных плащах на его картине уже не было. Случайность? А может быть, именно из-за этой случайности Леонардо и сбежал, не закончив работу. Может быть, его кто-то напугал или стал шантажировать. Тут есть человечек в черном, а там нет. Липпи, прежде чем писать свою картину, наверняка ознакомился с работой Леонардо.
        - А может, это просто твои больные фантазии, - проговорил Мирский с легкой усмешкой.
        - Не фантазии, а домыслы. И вовсе не больные, а доказуемые. - Друбич вновь отняла от глаз бинокль и положила его в сумочку. - Не веришь? Я изучила эскизы и наброски к этой картине. На одном из них отдельно изображен этот тип в черном, и там же нарисован некий символ - змея в треугольнике. Это тебе ничего не напоминает? Или это фантазии Леонардо? Весь мир - это комплекс моих ощущений, да здравствуют Беркли и Юм!
        - Возможно, что ты и права, - задумчиво произнес Мирский. - Надо разобраться с этим «Братством Змеи». У меня есть коллега, профессор Рыбников, - он специалист по древним тоталитарным сектам. Его, кстати, отец Александр упомянул в своей работе. Надо к нему заехать для консультации. Он сейчас на даче, пишет какую-то статью для научного журнала. Я с ним вчера общался по телефону. Сегодня уже поздновато, а вот завтра - в самый раз. Я ему позвоню и предупрежу. Пускай бутылку коньяка выкатит - он мне должен. Пойду звонить.
        Мирский двинулся к выходу из зала.
        - Подожди, - остановила его Друбич. - Я тебе забыла сказать… В общем, один мой знакомый хакер взломал почту отца Александра. По интернету он мало с кем переписывался, но пара абонентов крайне интересны: это Джулио, монах из Ватикана - он служит в церковной библиотеке. И Борис Сосновский.
        - Это какой Сосновский?! Беглый олигарх, что ли? - Мирский вскинул брови от удивления.
        - Скорее всего, он, судя по лондонскому адресу, - сказала Марина.
        - А какое он имеет отношение к «Ордену Власти»?
        - Какое-то имеет. Это нам и предстоит выяснить.
        Насчет «предстоит выяснить» Мирский имел особое мнение, но промолчал в ожидании подробностей. Марина тоже промолчала. На том и расстались.

* * *
        - За нами хвост, - сказала Друбич, поглядывая в зеркало заднего вида. - Черный «БМВ».
        Мирскому показалось, что Марина информирует не его, а говорит в пространство, кому-то далекому. Он отогнал от себя эту странную мысль и обернулся.
        - Да не вертись ты! Наблюдай в зеркало. - Вот это сказано было точно ему.
        - С чего ты взяла? Прямо какой-то детектив, умноженный на блокбастер. - Мирский пытался шутить, но ему было вовсе не смешно - сказывалось влияние последних недобрых событий.
        - А они в точности повторяют наш маршрут, держат между нами одну машину, именно одну, но не отстают, - пояснила Марина.
        - И кто же они? - Мирский напрягся. Ему стало не до шуток.
        - Откуда мне знать? Вот, смотри! - Марина сменила полосу, не обращая внимания на возмущенные гудки сзади, и ловко обогнала сразу две машины. «БМВ» в точности повторил ее маневр. - Это либо менты, либо бандиты. Законов мы не нарушали, стало быть, бандиты.
        - А может, это те самые, что убили отца Александра? - спросил Мирский.
        - Скорее всего, так оно и есть.
        Они ехали на дачу Рыбникова и находились недалеко от Окружной дороги. Друбич уверенно вела машину и комментировала происходящее бесстрастным, спокойным голосом.
        - Сейчас мы их подставим под красный. - Она замедлилась перед перекрестком, дождалась желтого сигнала светофора и резко свернула направо. - Неминуемо будут нарушать, поедут на красный свет.
        И действительно, преследователи по-прежнему висели у них на хвосте. Проезжая часть этой улицы имела две полосы, до пределов стиснутая стоящими на обочине автомобилями.
        - И что нам теперь делать? - У Мирского от волнения пересохли губы, и он постоянно их облизывал.
        - В бардачке лежит бутылка с лимонадом - попей и успокойся, - сказала Друбич. - А что делать… Надо отрываться, сбрасывать хвост. В городе они вряд ли рискнут активничать, а вот на трассе…
        Она не успела закончить фразу, потому что сзади началось какое-то опасное движение: стоящий на обочине джип неожиданно сорвался с места как раз перед носом у «БМВ», тот попытался совершить обгон, выйдя на встречную полосу, но не тут-то было. Джип резко дал влево, врезал бампером в бок «БМВ», отчего тот, потеряв управление, вылетел на тротуар и уткнулся в рекламный щит. Джип, замедлившись на несколько секунд, как ни в чем не бывало продолжил движение.
        - Прямо как по заказу, - сказал Мирский, наблюдая за ДТП в зеркало.
        - Какой еще заказ? Два автомобильных отморозка решили померяться крутизной. Победил джип. Ура, ура! - Марина на несколько мгновений бросила руль и обозначила аплодисменты. - А нам просто повезло.
        - Удача не прибавляет уважения, - глубокомысленно заметил Мирский.
        - Но предоставляет шанс, - продолжила фразу Друбич.
        Дальнейший путь до профессорской дачи прошел без происшествий.

* * *
        Профессор Рыбников, в отличие от своих соседей по даче, не горел желанием заниматься садоводством и огородничеством. Он по весне вскапывал небольшую грядку рядом с крыльцом, засаживал ее лучком, укропом, петрушкой и на этом успокаивался. Остальные двадцать соток были предоставлены сами себе - что вырастет, то вырастет. А чтобы содержать растительный мир на участке в относительном порядке, он периодически нанимал сильно пьющего Рудика из соседней деревни. Дикий виноград окутал весь дом до самого конька крыши и представлял собой, если смотреть издалека, некий экзотический зеленый холм. Рыбникову это нравилось, он любил дикую природу, поэтому поручал Рудику очищать от виноградной лозы лишь дверь и окна.
        Когда Марина подрулила к воротам дачи, из них как раз выходил Рудик, победно неся в каждой руке по бутылке водки. Из калитки выглянул сам профессор и, увидев подъехавшую машину, приветливо улыбнулся. На нем были бесформенный халат и домашние тапочки на босу ногу - погода стояла теплая.
        - Я не ждал вас так рано, - сказал он, немного смущаясь своего непрезентабельного вида.
        - Сегодня мы не на параде, - фальшиво пропел Мирский. - Все нормально. Давненько я у тебя не был. - Они обнялись. - Это Марина, моя сотрудница.
        - М-да… - промолвил Рыбников, оценив внешность Друбич. - Красивая женщина - мечта любого начальника. - Прошу в дом. Вы там пока осмотритесь, а я переоденусь и накрою стол, чем Бог послал.
        Вскоре они сидели за столом в гостиной. Рыбников разлил коньяк в хрустальные рюмки, доставшиеся ему по наследству от какого-то дальнего родственного колена.
        - Будем во здравии. Пейте до дна и даже глубже, - приказал профессор.
        Все выпили и некоторое время молча поглощали раннюю клубнику.
        - Я примерно представляю, что вы от меня хотите, - продолжил Рыбников после паузы. - Я консультировал отца Александра по тоталитарным сектам, в частности по малоизвестному, так называемому «Братству Змеи».
        - А что насчет «Ордена Власти»? - спросила Марина.
        - Я не занимаюсь артефактами, это не ко мне, - отмахнулся Рыбников. - А вот насчет сект - это пожалуйста… В нашем мире с самых давних времен и по сей день возникали и возникают закрытые общества: оккультные, эзотерические, мистические и прочие. Некоторые растворялись с течением времени, другие, то пропадали, то вновь появлялись, возрождались из пепла, а некоторые оказались чрезвычайно живучими. «Братство Змеи», или «Союз Змеи», относится к периодически воскресающим структурам.
        Рыбников снова разлил коньяк.
        - О нем мало что известно широкой публике, - продолжал он. - Только специалистам, ибо его члены действовали подспудно и тайно, но тем не менее очень эффективно. Некоторые исследователи утверждают, что «Братство Змеи» основал Пифагор, но это не так. Эта структура образовалась в дохристианские времена, еще до Пифагора, она упомянута в ряде древних манускриптов, в том числе в Медном свитке, Махабхарате и даже в просочившихся вербальных посланиях Каббалы. Но сведения о ней разрозненны и обрывочны… Вы закусывайте, закусывайте!.. Они называли себя офитами, хотя и являлись агностиками в отличие от подлинных офитов. Их тайная штаб-квартира когда-то располагалась в подземелье под Черными воротами в городе Трире, в крипте. Не исключено, что они не изменили места своего базирования. Да, у них еще был знак - змея в треугольнике, по которому они опознавали своих… Ага, вижу по вашим глазам, что именно это вас интересует больше всего.
        Марина торжествующе посмотрела на Мирского, а Рыбников продолжил свою ознакомительную лекцию.
        - В отличие от многих гностических сект «Змеи», как я уже говорил, являлись агностиками, то есть не отрицали наличие единого Создателя, но при этом не признавали ни одну из существующих конфессий, считая всех богов симулякрами, плодами человеческой фантазии, попытками материализовать нематериализуемое, вогнать Дух в некую физическую оболочку. Не будем рассматривать их ритуалы: жертвоприношения, нудизм, мол, все мы обнажены перед Создателем, и прочие. Это являлось лишь инструментом для вербовки адептов. Важны их идеи. А они гласили вот что…
        Рыбников выпил, заел долькой лимона, погладил себя по груди и, выждав несколько секунд, продолжил:
        - Они утверждали, что Создатель оживотворил этот мир вовсе не для того, чтобы им управлять и заботиться о своих питомцах - он дал им полную свободу вне всякой морали, и любые попытки как-то организовать человеческую популяцию являются злом, с которым нужно бороться. Именно поэтому христианство с его моралью адепты «Змеи» всегда воспринимали в качестве лютого врага… Так, если вы не будете пить и закусывать, я перестану говорить…
        - Теперь по поводу «Ордена Власти», - продолжил профессор после небольшой паузы. - Я не так искушен в этой теме, как отец Александр, царствие ему небесное, но могу сказать, что «Братство Змеи» всю свою историю гонялось за этим артефактом, но не столько для получения безграничной власти, сколько для реализации своих идей. Несколько раз им удавалось завладеть Орденом.
        - А сегодня «Братство Змеи» существует? - спросила Друбич.
        - Не только существует, - кивнул Рыбников, - но и приступило к активным действиям, что полностью соответствует политике нынешних глобалистов, в которой «свобода лучше, чем несвобода». Они ли убили отца Александра? Не знаю, не знаю, может быть… Это вкратце. Более полную информацию я готов предоставить вам позже - мне нужно подготовиться, поднять свои старые записи.
        - Спасибо за содержательную лекцию, - сказала Друбич и улыбнулась.
        - Не стоит благодарности. Я вам позвоню на днях. А сейчас давайте поговорим о чем-нибудь отвлеченном, разгрузим мозг от назойливых проблем.
        Но Рыбников не позвонил. На следующий день он срочно отбыл на международный симпозиум в одну из стран Магриба, и связь с ним прервалась.

* * *
        На город наползали сумерки, размазывая контуры домов и зажигая уличные фонари. Похолодало. Где-то над горизонтом угадывались редкие всполохи - намечалась первая в этом году гроза. Места на парковке были все заняты, и Марина поставила машину в торце дома, на краю небольшого скверика, и вышла.
        Когда Марина свернула за угол, направляясь к своему подъезду, ей в спину уперлось что-то твердое, и раздался сдавленный женский голос:
        - Стой и не дергайся. Плавно разворачивай и двигайся к скверу - там и поговорим.
        - О чем будет разговор? - Друбич даже не спросила, кто, собственно, взял ее на мушку. Она ни капельки не сомневалась, что это не блеф.
        - Ты иди, иди, - скомандовал голос.
        - В сквере меня будет легче грохнуть после ответов на твои тупые вопросы? Да, дурочка провинциальная? - В голосе Друбич не чувствовалось страха. Она провоцировала невидимую противницу, подвигала ее на ошибку. - Из какой захолустной дыры ты здесь нарисовалась? Говор у тебя, как у деревенской скотницы из Кукуево. Я угадала, чучундра?
        «Разозлится, ткнет меня стволом в спину и на мгновение потеряет внимание».
        Так и случилось: почувствовав удар в спину, Марина резко повернулась, уйдя с линии стрельбы, одной рукой схватила противницу за запястье, а другой врезала ей в висок. Та мешком повалилась на землю, и пистолет оказался в руках у Марины.
        В доме зажглись окна, и в их свете Друбич внимательно рассмотрела девицу в черном комбинезоне. Та лежала навзничь на едва пробившейся траве, но была в сознании. На запястье откинутой в сторону руки Друбич разглядела татуировку, змею в треугольнике.
        - Вот теперь и поговорим. - В голосе Марины появились стальные нотки. Она понимала, что ее противница не из пугливых, но давление на психику не помешает - глядишь, что-нибудь и расскажет интересненькое.
        - Меня папа в детстве учил ловить медянок и гадюк голыми руками. К змее надо подойти медленно, и как только она начнет уползать - хвать ее за шкирку. Она шипит, раскрыв пасть и высунув раздвоенный язык, а ты ей раз - и вырываешь зубы заранее приготовленной тряпочкой, а потом ходишь и пугаешь людей: гадюка обовьет руку, шипит, а укусить не может. - Марина слегка повела стволом. - Я тебе сейчас прострелю коленки, и ты останешься инвалидом на всю оставшуюся жизнь. Чего вам надо, «Змеи»?
        - Отдай, что тебе не принадлежит, - прохрипела девица.
        - Ты про рукопись? А разве она принадлежит вам? Да нет там ничего для вас интересного - исторические сказки, и не более того.
        - Отдай артефакт, - не унималась девица.
        - Да нет его у нас, вот ни капельки не вру. Так что гуляйте лесом, отвяжитесь от нас. А теперь ты мне расскажешь про «Братство Змеи». Ну, давай, не тяни время! Сколько вас? Где ваше логово?
        Но Марина недооценила свою противницу. Девица внезапно перекатилась на бок и резким ударом ноги подсекла Марину. Друбич потеряла равновесие и упала. Противница не захотела продолжать выяснение отношений, резко вскочила и скрылась в глубине сквера. Марина положила трофейный пистолет в сумочку и пошла домой.
        В небе громыхнуло, застучали крупные капли дождя, гроза набирала силу.

* * *
        Телефонный разговор:
        - Я вас слушаю, Мастер. Здесь Арнольд.
        - Как обстоят дела с моими предыдущими поручениями?
        - Инга попыталась допросить Марину Друбич, но Друбич на удивление оказалась очень хорошо подготовленной. Инга еле ноги унесла.
        - Еле унесла ноги от сотрудницы исторического музея? - захохотал Мастер.
        - Да, Мастер, Друбич выдала себя.
        - Против нас заработала какая-то серьезная структура. Больше не предпринимать никаких силовых операций против них - только наблюдать. Рукопись монаха на данный момент неактуальна. Они наверняка попытаются завладеть артефактом. Не выпускайте их из поля зрения.
        - Я вас понял, Мастер.
        - Это еще не все. В нашем деле появился еще один фигурант, некто Сосновский, российский олигарх, ныне живущий в Лондоне. Он тоже сильно интересуется артефактом. Соберите о нем компрометирующие данные в российском кластере для последующего давления и шантажа.
        - Будет сделано, Мастер.

* * *
        На следующий день Друбич рассказала Мирскому о нападении. В ее интерпретации история выглядела так: некая девица в черном комбинезоне, по-видимому, та же, о которой упоминал священник в своем письме, угрожала ей пистолетом, а она, Марина, от нее убежала, девица за ней погналась, но споткнулась, упала и выронила пистолет, а она, Марина, этот пистолет подобрала и резво убежала в другую сторону. Друбич лгала образно и вдохновенно, но Мирский ей поверил.
        - И где же пистолет? - поинтересовался Алексей.
        - Да вот он! - Марина извлекла из сумочки оружие. - «Glock 26», производство Австрия. Я уже погуглила и все про него узнала. Хорошая игрушка!
        - Нужно его сдать в полицию, - предложил Мирский.
        - Можно-то оно можно. - Марина усмехнулась. - Да только придется объяснять, откуда появилась эта эксклюзивная штучка, на помойке такие не валяются. Естественно, полиция не поверит и начнет колоть нас на противоречивых показаниях. И что? Расскажем им про «Орден Власти», про «Братство Змеи», про девицу в черном комбинезоне? Вот интересно, через какое время за нами приедет экипаж из дурдома?
        - Но это же уголовная статья! - не унимался Мирский.
        - А я напишу заявление о находке и буду носить его вместе с пистолетом. Omnia mea mecum porto, «все свое ношу с собой». Но это не мое, это чужое, и вот как раз сейчас я несу его в полицию. Стандарт. Зато мы вооружены и очень опасны. Для врагов. Уразумел, Леша?
        - А ты и вправду опасная. - Мирский успокоился. - А что ты вообще думаешь по поводу всех этих погонь и нападений? Они же не успокоятся и в конце концов нас достанут, как монаха или Скворцова… Да и Рыбников куда-то исчез…
        - Что я думаю… - Марина на некоторое время примолкла. - Рыбников говорил про спящие структуры, которые возрождаются из пепла, как птица Феникс. Эта - одна из них. И проснулись эти «Змеи» недавно и начали свои тайные операции, в том числе по поиску «Ордена Власти». А поскольку они не владеют информацией, пока что не овладели, то действуют спонтанно, спорадически, ищут следы, концы, налаживают сетевую структуру. Их штаб-квартира, вероятно, находится где-то в Европе, а в России они пока слабы и проводят точечные акции. Будут ли они продолжать нас преследовать? Может, да, а может, нет. Все зависит от неведомых нам раскладов.
        - И что же теперь, сидеть и ждать, когда нас отправят на тот свет?
        - В этом ты прав - ждать не стоит, - сказала Марина. - Ты можешь организовать месячный отпуск мне и себе?
        Мирского, к его собственному удивлению, обрадовал этот вопрос. Он почему-то представил себе пляжи на Испанской Ривьере, теплые египетские ночи, фешенебельные рестораны, где подают слегка недожаренные, сочные стейки и морских гадов под соусом.
        - А почему нет? - вопросом на вопрос ответил Алексей. - Сейчас напишем заявления, махнем на юга и отдохнем в свое удовольствие где-нибудь… например…
        Марина не дала ему озвучить сладкую мечту до конца.
        - Какой еще отдых?! Забудь. Работа и еще раз работа! Мы тоже начнем поиски «Ордена Власти», параллельно со «Змеями». Артефакт вряд ли находится на территории России, поэтому нам предстоят заграничные операции. Мы превратимся в неуловимых призраков!
        - Ага, - подыграл Мирский. - И создадим свое Братство! Допустим, Медведя… Тебе надо работать в предвыборном штабе какого-нибудь кандидата. Ты очень складно сочиняешь лозунги и призывы. Нет, а в самом деле - ты и вправду хочешь стать властительницей Мира? - спросил Мирский, и уже трудно было понять, серьезно он спрашивает или в шутку.
        - Нет, я не хочу. Но и «Змеи» властителями не станут! Ты же помнишь, что говорил Рыбников про идеологию «Братства»? Свобода и хаос. Ничуть не сомневаюсь, что они передадут артефакт очередному Фюреру. Человечество еще не созрело для того, чтобы без жутких последствий пользоваться неограниченной возможностью изменять мир. Этот акселератор надо просто изъять из исторического оборота на пару-тройку веков. Пусть лежит где-нибудь в безопасном месте до лучших времен. И хорошо бы в России.
        - Но на это понадобится куча денег! - В Мирском проснулся ученый и менеджер. Он увлекся предложенным планом и готов был приступить к его реализации немедленно. А уж вместе с Мариной… С ней он готов был отправиться хоть на край света.
        - Деньги будут. Есть у меня один старый друг. Его зовут Константин. Офицер. Правда, не знаю точно, где служит. Но в свободное время занимается изучением всяких древних артефактов. Хобби у него такое… На поиски «Ордена Власти» он даст нам денег.
        - А что, офицеры теперь так много зарабатывают?
        - Он недавно получил наследство, - махнула рукой Друбич. - Папа у него был академиком, потомственным ученым… В общем, не парься, не забивай голову. Давай продолжим чтение рукописи - я тут собрала несколько эпизодов.
        Глава третья
        Барбаросса
        Из реферата отца Александра Интерлюдия вторая
        Да, Иисус не воспользовался силой «Ордена Власти», ибо сила его духа превосходила возможности артефакта, его проповеди зажигали умы и сердца, вселяли надежду на лучшее, призывали к покаянию за прошлые грехи и к бережному отношению к ближнему. Он зародил христианство и через своих учеников, апостолов, распространил его по всему миру.
        А что же с Орденом? Куда он делся после распятия Христа? Некоторые источники сообщают, что Орден оказался у апостола Стефана, который продолжил дело Спасителя в Иерусалиме, за что был отдан под суд за «хульные слова на святое место и на закон». Но он не дожил до приговора - его забила камнями разъяренная толпа. Казалось бы, стихийно, спонтанно… Ан нет! Инициаторами побоища стали адепты «Братства Змеи», подспудно организовав беспорядки и прибрав к рукам артефакт. Стефан стал первомучеником, а на христиан начались гонения, их загнали в катакомбы.
        Каким образом Орден оказался у Луция Аннея Сенеки Младшего и где он гулял до того - покрыто мраком неизвестности. Философ должен был передать его римскому императору Калигуле, который идеально подходил для воплощения в жизнь идей «Братства Змеи», но не передал, ибо считал, что над миром стоит единый Бог, а не олимпийский балаган, за что и был обвинен в тяготении к христианству. Сенека пережил Калигулу, Клавдия, а вот на Нероне споткнулся - философ являлся его наставником, излишне доверял императору, за что и поплатился. Сын Агриппины, распутной сестры Калигулы, получив артефакт в качестве подарка, лишил избавиться от лишнего свидетеля и принудил философа к самоубийству - тот, размышляя о вечном, перерезал себе вены.
        Нерон в начале своего правления не особо заботился о нуждах империи, все переложил на сенат, а сам болтался по тавернам и борделям, предаваясь пьянству и разврату. Расцвели сепаратистские настроения, начались бунты, что вполне устраивало «Братство Змеи». Но император внезапно прозрел и, засучив рукава, взялся за укрепление государства: подавил бунты, разобрался с сепаратистами в лице Британии и Армении, упорядочил налоги, нещадно казнил коррупционеров, продвигал развитие культуры, при этом сам любил и умел музицировать. Недруги называли его диктатором, но народу такая диктатура нравилась больше, чем излишняя демократия.
        Но враги не дремали, начались трения с сенатом, что кончилось для императора весьма плачевно: во избежание ареста он перерезал себе горло, перед смертью процитировав Гомера. «Коней, стремительно скачущих, топот мне слух поражает», - продекламировал Нерон, вынимая кинжал из ножен. Талантливый человек! Ему бы в музыканты, а он в императоры подался.
        Позднее Орден обнаруживается у Аттилы. Ну и…
        Бытует мнение, что Аттила был то ли заколот, то ли отравлен своей молодой супругой по заказу римского сената. Но не факт, не факт… Может быть, и убили, а не сам умер от хронического кровотечения, но вот по чьей инициативе?
        Долгое время артефакт хранился невостребованным, то ли у тавров, то ли у скифов, а потом засветился в руках Алариха, Вестготского короля, а позднее у Одоакра, вождя варваров-наемников. Одоакр устроил государственный переворот, в результате которого Италию накрыла долговременная смута, в конце концов похоронившая Западную Римскую империю. Зато буйным цветом расцвела Восточная, то есть Византия. Именно туда Одоакр отправляет «Орден Власти» вместе с императорским венцом.
        Византия укрепляется и начинает расширять свои владения. Особенно в ратных делах прославился император Юстиниан. Долгая эйфория закончилась, когда русский князь Олег прибил щит на врата Царьграда, как бы беря его под свою защиту. В качестве жеста доброй воли ему был преподнесен «Орден Власти». Русское государство принимает православие и бурно развивается.
        Уж зачем Ярослав Мудрый передал артефакт Олафу, по недомыслию или по умыслу, а может быть, почувствовал какую-либо угрозу от Ордена, но тем не менее «просто Олаф» превратился в Олафа Святого, став королем Норвегии, а сама Норвегия приняла христианство.
        Потом Орден оказывается у немцев, у Барбароссы.
        Эх, Барбаросса, картавый Фридрих! Чем больше ты волновался, тем сильнее грассировал. Уж с рождения у тебя это было или у французов перенял… Стал императором Священной Римской империи, но так и не добрался до Святой земли, нелепо утонув в горной реке Селиф.

* * *
        …Фридрих сидел возле небольшого костра и подрезал бороду острым как бритва кинжалом. Рыжие клочки он бросал в огонь, втягивал носом запах горящих волос и вспоминал родную Швабию, где он с детства любил греться у костра и часами смотреть на игру пламени, пребывая в замыслах и мечтах. И здесь, в окрестностях Дамаска, он не оставил своей привычки, но костер разводил не для тепла, а для успокоения нервов и сосредоточения мыслей. Дрова ему заранее приносил копьеносец из платановой рощицы, расположенной в сотне метров от военного лагеря. Нападения вражеских лазутчиков он не боялся: в его отряде соблюдалась железная дисциплина, боевое охранение несло службу исправно, да и меч находился всегда под рукой. А с мечом Фридрих, герцог Швабский, управлялся отменно. Его наставник из Рима с детства обучал его владению всеми видами холодного оружия, а также тактике ведения боя в качестве полководца. Стратегом же Фридрих был Божьей милостью.
        Покончив с бородой, он оторвал взгляд от огня и посмотрел вдаль, на контуры крепостных стен Дамаска, очерченных на фоне звездного неба. Будучи подданным короля Конрада, Фридрих неуклонно участвовал во всех его военных походах, не всегда соглашаясь с его военной политикой, а порой и имел прямо противоположное мнение, которое не стеснялся высказывать своему сюзерену. Конрад порой соглашался с доводами герцога и ценил его за независимость суждений - «такой камень за пазухой не держит, не предаст как какой-нибудь Генрих Лев».
        К походу на Эдессу Фридрих отнесся с настороженностью, считая, что уж если идти по пути Карла Великого, то сначала нужно разобраться в Европе, с Францией и Италией, тем более Иерусалим уже много лет находится под властью крестоносцев, и рискованно разевать рот, не подготовленный для еды, на пирог, которым можно подавиться. А к развороту на Дамаск после неудачи в Эдессе, герцог Швабский отнесся вообще отрицательно.
        «Какой смысл было тащиться через Византию, вступать в конфликты с императором Мануилом, всю дорогу отбиваться от турков-сельджуков и в конце концов проиграть сражение под Дорилеей? А потом вторично наступить на те же шипы. Надо было сразу определиться с целью похода: либо, осознав ошибки, до конца разобраться с Эдессой, либо изначально идти на Дамаск водным путем с высадкой на палестинском побережье, а не брести по пустыне, страдая от жары и недостатка продовольствия, попутно отбиваясь от мусульманской конницы. Либо… либо покорять Рим и Ломбардию, подмять под себя Милан - ведь Конрад Третий желает во всем походить на Карла Великого.
        Но королям виднее - они определяют политическую стратегию. С Людовиком все ясно, но зачем Конрад связался с иерусалимским властителем, у которого совсем иные цели?
        «Взгляните, братья, вот оно, желанное время, вот благословенные дни! Содрогнутся и вострепещут страны, ибо Господь на небесах начал терять свою землю. Я повторяю: свою землю, ибо там Он учил слово Отца своего, там более тридцати лет Он странствовал меж людей…» Так говорил аббат Бернар Клервоский. Но в Иерусалиме свои проповедники, и они вещают совсем по-другому…
        Фридрих недоверчиво относился к иерусалимским христианам, считая, что за несколько десятилетий владения Вечным городом они переродились, ослабили Христову веру, вступают в сомнительные союзы с мусульманскими вождями, и не исключено, что в сиюминутных корыстных целях.
        «И здесь, при осаде Дамаска, жилища утех и роскоши, зачем перевели войско на другую сторону города, которая более укреплена? А ведь все шло хорошо, захватили пригороды, несмотря на тучи вражеских стрел, а потом перешли в другое место со всеми требюше и баллистами - пустая трата времени и сил. Конрад, конечно, хорош, лихо в поединке, одним ударом меча рассек сарацина, от плеча до седла, повторив подвиг Гопиррида. Но зачем он усложнил нам задачу? Ходят слухи, что его уговорили иерусалимский король и рыцари, подкупленные золотом мусульман. Так это или не так, но от этого не легче. Сколько можно осаждать Дамаск, месяц, год? Город полностью не блокирован, и продовольствие туда худо-бедно поступает. А забрасывать его зажигательными бомбами можно до бесконечности - защитники крепости к этому приноровились. Если идти на штурм, преодолевать ров с водой и высокие каменные стены, то для этого сил недостаточно. Какой-то тупик!»
        Фридриха утомляло тягучее осадное безделье, он жаждал активных действий, выискивая поводы для прямых боевых столкновений и устраивая провокации, чтобы досадить врагам, которые чувствовали себя весьма вольготно: выходили на крепостные стены, выкрикивали ругательства и демонстративно справляли малую нужду. Особо наглых отстреливали из арбалетов, но даже это их уже не пугало и не вразумляло. Однажды они поставили между зубцами пленного крестоносца и, проткнув его мечом, скинули в ров.
        В паре километров от лагеря имелся небольшой холм со скудной растительностью, но вполне достаточный, чтобы за ним спрятать отряд тяжелой конницы. Что и было сделано ночью. А рано поутру он пустил вдоль стены якобы продовольственный обоз - несколько груженых повозок с немногочисленной охраной. Для защитников города это казалось желанной добычей - с продовольствием было туговато. Вскоре из боковых ворот крепости, миновав опущенный мост, выехала небольшая группа всадников, а вслед за ней легкая пехота в количестве сотни человек. Они начали быстро приближаться к обозу, проезжавшему аккурат возле холма. Обозники и охрана бросились наутек, а когда вражеские пехотинцы начали грабить подводы, загруженные вместо еды всяким растительным хламом, перед ними неожиданно появилась тяжелая конница. Дамасские пехотинцы - это не Римские преторианцы, они не умели ставить каре и строить черепаху, поэтому были моментально порублены на куски, а несколько человек, оставшихся в живых, подтащили к крепостным стенам, и там демонстративно отрубили им головы, а на трупы справили нужду. Долг платежом красен. Это принесло
временное удовлетворение, но не решало проблемы в целом.
        Время катило за полночь, у Фридриха разболелась голова, и он было собрался пойти спать в палатку, но внезапно в свете костра появилась странная фигура человека, одетого в черный плащ с капюшоном. Это был дервиш из Аравии по имени Кадиш. Он прижился в отряде, владел лекарскими навыками и слыл хорошим лозоходом - умел искать воду в пустыне, но при этом не походил на местных жителей - в его лице, несмотря на загар, отчетливо проявлялись черты европейца.
        Фридрих жестом предложил ему присесть возле костра и вопросительно взглянул на неожиданного визитера. «Что ему надо? От скуки или по делу?»
        - Я вижу, ваша светлость, у тебя разболелась голова, - сочувственно сказал Кадиш. - Я могу помочь.
        Не дожидаясь ответа, дервиш встал, подошел к Фридриху и наложил ему на лоб ладони. Закрыв глаза, он прошептал какое-то заклинание, слегка поглаживая круговыми движениями лоб герцога. Через пару минут Фридрих почувствовал, что боль отступила. Кадиш сделал умывающее движение руками, как будто счищал невидимую грязь, и вновь уселся возле костра.
        - Спасибо, дервиш, - сказал Фридрих и встряхнул головой. - Не болит.
        - Но ведь это не главная боль, что тебя мучит, боль у тебя в душе. Тебе не кажется, герцог, что вы здесь напрасно тратите время? Дамаск вам не по зубам. - Кадиш наткнулся на гневный взгляд Фридриха, но глаза не отвел и добавил: - Нужно уметь смириться с тем, что тебе не по силам и не подвластно. Гнев твой от бессилия, и вовсе не потому, что ты не обладаешь силой, но не ты принимаешь решения, не ты являешься вершителем судеб. Я вижу, что ты, герцог, не согласен с действиями королей, но вынужден плыть под чужими парусами. Ты истинный воитель, я оценил, как ты вчера разделался с недооценившим тебя противником, но личный и даже групповой героизм не решает исхода войны.
        - Зачем ты мне все это говоришь?
        Фридрих погасил свой гнев, его заинтересовали слова дервиша, и он чувствовал, что все это сказано неспроста, а с каким-то тайным умыслом. И ему очень захотелось познать эту тайну.
        - Я хочу тебе дать шанс проявить свою суть, возможность не участвовать в событиях, а управлять ими. - Кадиш сунул руку под плащ и достал золотой медальон с отчеканенным изображением орла, топчущего змею.
        - Это «Орден Власти». Никто не знает время и место его изготовления, он тысячи лет гуляет по миру по неисповедимым путям и творит историю руками его владельца. Но не всякого и не всегда. Он может непонятно по чьему велению и хотению превратиться из талисмана в смертельную обузу. Не всякий способен это вовремя понять, остановиться на достигнутом и пустить его дальше по миру. Рискни, герцог, иначе всю оставшуюся жизнь будешь жалеть об упущенных возможностях.
        Дервиш протянул медальон Фридриху. Тот взял артефакт и почувствовал исходящее от него тепло, которое растеклось по жилам, проникло в мозг и наполнило его уверенностью и скрытой силой. При этом он ни на секунду не сомневался в правдивости слов Кадиша.
        - Кто ты на самом деле? - Фридрих внимательно посмотрел на дервиша. - Ты ведь не тот, за кого себя выдаешь!
        - Это так! - Черты лица Кадиша ужесточились, а через щелки сощурившихся глаз сверкнул давящий, всепроникающий взгляд. - Но не всем об этом обязательно знать. Я магистр «Братства Змеи» и действую от его имени.
        - А почему бы вам самим не воспользоваться силой Ордена и насладиться властью? - задал неожиданный вопрос Фридрих.
        - Это глобальный вопрос, тебе сложно будет понять суть мировых процессов с точки зрения Создателя. Да это тебе и не нужно. Но кое-что я поясню. - Кадиш на несколько секунд задумался. - Государства возникают и рушатся, одни народы растворяются в других народах, города превращаются в руины и на их месте возникают новые города… А «Братство Змеи» незыблемо существует тысячи лет. Любой правитель, если он не сиюминутный временщик, старается создать справедливое в его понимании общество. А мы управляем несправедливостью, ибо только хаос и попытки восстановить справедливость в виде войн, смут и бунтов двигают мир вперед. Вот так-то, Рыжая Борода! Ты - Барбаросса - это по-италийски.
        - Ты мне даешь такое прозвище?
        Фридрих опустил глаза и губы его сложились в загадочную улыбку.
        - Это не прозвище, это судьба. На этом прощаюсь. Удачи тебе, Фридрих Барбаросса. Да поможет тебе Создатель.
        Кадиш встал и скрылся в темноте. Фридрих посмотрел ему вслед, а потом перевел взгляд в сторону Дамаска. Туда летели огненные снаряды из требюше. В крепости занимался пожар, высвечивая зубцы каменных, неприступных стен.
        Второй крестовый поход оказался провальным, не было достигнуто ни одной намеченной цели. Бесполезную осаду Дамаска пришлось снять и отправиться восвояси. Но герцога Фридриха в родной Швабии встретили как героя, проявившего свою доблесть на полях сражений. И при дворе Конрада Третьего на него смотрели с уважением и завистью, которая особо усилилась, когда король на смертном ложе рекомендовал избрать своим преемником Фридриха Барбароссу. А потом… Король умер, да здравствует король!
        Барбаросса проанализировал ошибки Второго крестового похода, слабости в кооперации участников, но, вспомнив тяготы переходов по пустыням, конфликты с властями Византии, различие интересов, предательства мнимых союзников, корысть иерусалимской знати, решил отложить на время, а может быть, и навсегда посещение Святой земли. Он возжелал вернуть завоевания Карла Великого, перешел Альпы и вторгся в Северную Италию. Конфликт между папой Андрианом Четвертым и римской знатью позволил Барбароссе безболезненно войти в Рим, занять подступы к собору Святого Петра, где он и был удостоен императорской короны. Римляне взбунтовались, но мятеж был подавлен.
        Путь от формального получения власти до ее реального употребления очень длинный, а порой и тупиковый. Это хорошо понимал Фридрих, чувствовал, что Италия за прошедшие годы стала независимой от империи, и эту страну придется завоевывать вновь. Но на данный момент это было нереально. Поэтому на следующее утро он покинул Вечный город и вернулся в Германию. Так закончился Первый итальянский поход.
        Мог ли мечтать герцог Швабский, сидя у костра на фоне неприступных стен Дамаска, что через пару лет он станет римским императором. Вряд ли. Но тем не менее это произошло. Фридрих иногда доставал «Орден Власти», который всегда носил при себе, сжимал его в кулаке, чувствуя, как от него растекается тепло по всему организму, предвещая новые победы и свершения.
        В зыбкой утренней дымке Барбаросса смотрел на едва различимые стены города Конью. Его необходимо было взять по договоренности с византийским императором. Фридрих, занимаясь европейскими делами, никогда бы не согласился на участие в Третьем крестовом походе, хорошо помня о провале предыдущего. Но тут было дело чести, дело принципа - Иерусалим захватил султан Египта, амир Дамаска и правитель Сирии Саладин. Крестоносцы потеряли Святую землю, и Вечный город следовало вернуть неминуемо.
        Взятие Конью Барбаросса воспринимал не более чем дорожное приключение. Имея обширный опыт взятия крепостей, он не сомневался в скором успехе. Глядя на застывший в тревожном ожидании город, он думал о так до конца и не покоренной Ломбардии, вспоминал толпы переселяемого народа, растекающиеся во все стороны света из разрушенного Милана, взгляды людей исподлобья, непокорные и жаждущие мести. Через несколько лет они вернули и заново отстроили свой город, сумев объединить на борьбу другие города. Верона, Виченца, Падуя… Целых пять походов! А результат? Нет, результат был, Ломбардия вошла в состав империи, но на своих условиях, с сохранением вольностей. Все пошло не совсем так, как задумывалось.
        Барбаросса часто вспоминал предупреждение Кадиша, что «Орден Власти» может из талисмана превратиться в смертельную обузу. А где тот предел? В какой момент следует избавиться от опасного артефакта? И надо ли? Милан был разрушен, Ломбардия покорилась. Это был пик его величия, заоблачное счастье победителя. А потом телега покатилась вниз, сначала медленно, но все больше набирая скорость. Вот что им было надо? Справедливые законы, развитие дорог и речных портов, щадящие налоги… Но нет! Вольности вернуть они хотели, свободы жаждали. Если бы они еще понимали, что это такое!
        Барбаросса не признавал долгие осады, а использовал их лишь как отвлекающий маневр для подготовки штурма, если не существовало предпосылок для добровольной сдачи города. Но по докладам лазутчиков в крепости имелся солидный запас продовольствия и воды. Сдаваться они не собирались, поэтому только штурм хорошо и неоднократно отработанными методами.
        Когда окончательно рассвело, к стенам двинулись деревянные осадные башни, укрытые свежесодранными шкурами скота для защиты от огня. Между ними, за плетеными щитами прятались группы арбалетчиков. Штурмовали с востока, и появившееся солнце слепило осажденных, мешало им правильно оценивать обстановку. На стенах крепости появились лучники, начали обстреливать тягловые группы и пытались поджечь башни зажигательными стрелами. С башен вяло отвечали - берегли себя для последующих действий.
        Когда расстояние до стен достаточно сократилось, плетеные щиты были отброшены, и прятавшиеся за ними арбалетчики дали массированный залп по лучникам, сметая их со стен. А потом второй, третий… Несколько десятков метров стены оказались очищенными от защитников. Туда высадились штурмовые группы с башен и начали теснить противника вдоль стен, чтобы удержать прорыв. Тут же были задействованы воины с осадными лестницами, закипела рукопашная, и спустя несколько часов крепость пала.
        Византийский гарнизон Барбаросса допустил в город лишь через сутки, дав возможность своим бойцам вволю пограбить и насладиться победой. Условие было выполнено, и, получив от византийцев необходимое количество оружия и продовольствия, войско двинулось на воссоединение с союзниками. А дальше - Иерусалим.
        К горной реке Селиф подошли в сумерки. Барбаросса решил форсировать водную преграду утром и приказал разбить лагерь. Ночью, обманув охранение, в табун расседланных лошадей пробрался один из армянских проводников и скормил коню Фридриха сладкую лепешку, пропитанную медленнодействующим ядом.
        Река имела метров пятьдесят в ширину и бурное течение. Брод был не особо глубоким, но узким. Барбаросса почувствовал неуверенную поступь коня при подходе к реке, но не придал этому особого значения. Яд действовал медленно, но неумолимо. Войдя в реку, под напором воды конь потерял равновесие и завалился набок, сбросив всадника на глубину. Бурный поток подхватил тело Барбароссы и понес его вниз по течению. Облаченный в тяжелые доспехи, он с трудом удерживался на поверхности.
        - Император тонет!
        Замешательство, шум, суета. Несколько всадников спешились, они начали раздеваться, чтобы спасти императора, и никто не заметил две неясные фигуры, которые вошли в реку чуть ниже по течению, и вскоре тело Барбароссы скрылось под водой. Правда, ненадолго - вскоре оно вновь появилось на поверхности. Когда Фридриха вытащили из реки, он был уже мертв.
        Спустя некоторое время к прибрежным кустам подъехал верхом на ишаке человек в черном плаще с капюшоном. Ему навстречу из кустов вышел молодой мужчина в мокрой одежде и передал ему блеснувший на солнце медальон, в ответ получив кошель с золотыми монетами. Они коротко кивнули друг другу и разошлись.
        Глава четвертая
        Софья
        Из реферата отца Александра Интерлюдия третья
        Орден перешел к Ричарду Львиное Сердце.
        После взятия Яффы король расслабился, напился, и артефакт умыкнули ассасины, завершившие свои темные делишки в поверженном городе. По дороге домой они нарвались на группу всадников, были убиты, ограблены, а Орден оказался в руках их хозяина Саладина, султана Египта, амира Дамаска и правителя Сирии. Саладин наградил подданных золотом, рабами и, осознав, что за ценность ему попала в руки, без особых усилий прибрал к рукам Иерусалим, изгнав оттуда крестоносцев.
        Но «Орден Власти» нельзя удержать против воли неведомых сил, которые им управляют. Невесть какими путями артефакт оказался у императора Фридриха Второго. Завладев Орденом, он возвращает Иерусалим мирным путем. После него Орден попадает к правителям Ахайи - одного из княжеств, созданных крестоносцами после захвата Константинополя. Наследница князя выходит замуж за брата последнего византийского императора Фому Палеолога, прихватив с собой артефакт.
        Император надеется с помощью Ордена победить турок, но брат предает его. Орден становится приданым дочери Фомы - Зои, впоследствии принявшей имя Софья. Она через свое доверенное лицо передает его в Москву, а потом прибывает на Русь сама вместе с византийской библиотекой (ее назовут позднее библиотекой Ивана Грозного) и выходит замуж за великого князя Ивана Васильевича. Итак, Орден попадает на Русь…
        Но это отдельная история.

* * *
        Пресвитер Ананий умирал. Он возлежал на широком диване в задних покоях православного храма, единственного в Пелопоннесе, что остался невредимым после нашествия османов. Рядом с ним, на подносе, стояло блюдо с фруктами и чаша с разбавленным вином, но последние дни его организм отвергал еду, в отличие от вина. Вино он пил, когда еще мог до него дотянуться, но потом руки ослабли, и его стала поить прислужница, приставленная для ухода за пресвитером.
        Боль из тела ушла, а само тело потеряло чувствительность, стало чужим, как деревянная колода, но сознание еще не угасло, остатки жизненной силы иногда просыпались в увядающих членах, и Ананий мог пошевелить пальцами. Это его радовало, вселяло маленькую надежду. «Пока я мыслю, я существую». Перед ним непрерывной лентой мелькали эпизоды прошедшей жизни, образы друзей и врагов, вспомнился император Константин, воскликнувший: «Город пал, а я еще жив!», его безрассудный рывок в гущу врагов и героическая гибель во славу уже несуществующей империи.
        Ананий же остался жив. Он не был воином, он числился советником по религиозным вопросам при императоре. Император ему доверял и перед неминуемой кончиной призвал его для исповеди. Так вот, Ананий выжил. Он прятался в кухонном чуланчике, в то время как озверевшие от крови османы грабили императорский дворец, а ночью пробрался в порт, где за несколько золотых на рыбацкой шхуне его переправили к Фоме, к правителю Морейского деспотата. Там он возглавил один из православных храмов.
        Фома Палеолог приблизил к себе Анания, зная благосклонное отношение отца к этому священнику, ввел его в семью. Единственную дочь Фомы звали Зоя. Ананий сразу ее приметил, ее пытливый, развивающийся ум, необычную внешность, особенно большие глаза с поволокой и взглядом, устремленным в будущее. Девочка тоже полюбила священника и доверяла ему все свои детские тайны.
        После очередного вторжения турок на территорию Пелопоннеса Фома с семьей перебрался в Рим, с промежуточной остановкой в Корфу. Ананий же остался при своей церкви, где правдами и неправдами сумел ее сохранить. Перед самым отбытием он напутствовал маленькую Зою:
        - Береги себя, не предавай веру предков, что бы тебе ни сулили взамен.
        Эти слова отпечатались в мозгу ребенка намертво, и Зоя, впоследствии Софья, пронесла их через всю свою удивительную жизнь.
        Вошедшая прислужница прервала воспоминания пресвитера, и он приказал позвать Николая. Николай был искусным воином, но служить к османам не пошел, а остался при храме. И немудрено - в малолетнем возрасте он прибился к приходу, изможденный, голодный. Ананий его приютил и воспитал как сына, обучил грамоте и воинским искусствам, наняв учителя фехтования. Николай не принял никакого сана - местный правитель, с которым пресвитер сумел поладить, запретил какое-либо расширение православной паствы, и юноша остался при храме в качестве охранника, блюстителя порядка и выполнял отдельные поручения.
        В комнату зашел статный молодец в гражданской одежде, но с кинжалом на поясе и присел на кровать умирающего Анания.
        - Вы меня вызывали, отец?
        Ананий с трудом поднял отяжелевшие веки и остро посмотрел на Николая.
        - Ты помнишь Зою, дочь правителя? Много времени прошло…
        - Помню. Ты меня однажды приводил к ним, мы с ней играли в знахарей. Я сказывался больным, а она меня лечила. Маленькая, но серьезная девочка была, такая задумчивая… Хочешь вина? - Николай взял в руки чашу.
        - Почему была! - Ананий жестом отказался от питья. - Она и сейчас есть. Живет в Риме. Вы же почти ровесники?
        - Почти. Я ее старше на полтора года. - Николай поставил чашу с вином на место. - Ты меня хочешь послать в Рим, отец?
        - Догадливый. Именно туда. Надо отвезти ей одну вещицу и кое-что передать на словах. Подними плиту в углу комнаты. - Ананий скосил глаза, показывая нужный угол.
        Николай взял кинжал, некоторое время повозился в углу и вернулся с деревянной шкатулкой, обитой по краям медью.
        - Открой! - Бледное лицо пресвитера неожиданно зарумянилось. - Там должен быть кошель, а в нем золотой медальон - это «Орден Власти». Отвези его Зое, а на словах передай ей от моего имени вот что… - Ананий изложил устное послание и добавил: - Я скоро умру, вряд ли ты меня увидишь живым. Но это и ни к чему. Оставайся при Зое, поступай к ней на службу и береги ее - у нее большое будущее. Она приведет православную веру к сияющим вершинам.
        Высадившись на берег, Николай сразу же направился в ближайшую тратторию. Он не имел дворянского титула, поэтому оделся как негоциант средней руки, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания городской публики: свободный кафтан до колен с длинными колоколообразными рукавами и глубоким квадратным вырезом, штаны в обтяжку и короткие кожаные сапожки. Кинжал он спрятал под одежду, но готов был достать его в любую минуту.
        Подозвав официанта, Николай заказал жареную баранину, фрукты и вино. Утолив голод, он пригласил за стол мрачного типа, отирающегося у входа и явно страдающего алкогольной жаждой. Угостив случайного гостя, он спросил место проживания Зои Палеолог. Тот сказал, что точно не знает, но сейчас узнает и, отлучившись на несколько минут, сообщил нужный адрес, за что был немедленно вознагражден еще одной порцией выпивки.
        Покинув заведение, Николай прошел сотню метров, свернул за угол и тут же наткнулся на двух мужчин разбойничьего вида. И не ошибся. Один из них достал нож и сказал хриплым голосом:
        - Выкладывай денежки, сеньор, иначе тебе крышка.
        Николай с небрежной элегантностью отобрал у него оружие, двинул его по зубам, а второму приставил к горлу только что отобранный нож.
        - Отведешь меня к дому Зои Палеолог. Если скажешь, что не знаешь куда, то я тебе перережу горло, - сказал он, сурово сдвинув брови.
        - Знаю, знаю, сеньор, не убивайте меня, - заверещал незадачливый грабитель.
        Так он и добрался до нужного места в сопровождении двух проводников. На прощание Николай выдал каждому по серебряной монете и вернул нож владельцу со словами:
        - Не умеешь, так не берись.
        Дом выглядел солидно: колонны с резными пилястрами, балюстрада, арка над главным входом и монументальная лестница с перилами и мраморными ступенями. В таких домах жили богатые римские вельможи. «Не скупится папа на содержание потомков басилевса», - подумал Николай и, взглянув сквозь кованую ограду, увидел девушку невысокого роста в приталенном розовом платье. Она стреляла из лука в деревянную мишень под приглядом наставника. «Да ведь это же Зоя!»
        - Зоя! - позвал он. - Это я, Николай. Помнишь меня? Нас познакомил благочестивый Ананий. Нам надо поговорить. Очень важно.
        Девушка вздрогнула от неожиданности, слегка помедлила и, передав лук слуге, подошла к изгороди. Глаза у нее были большие, темные и внимательные. Присмотревшись к неожиданному посетителю, она улыбнулась:
        - Николай. Нежданно-негаданно. Ты так возмужал.
        - А ты стала такой прелестницей! - Николай улыбнулся в ответ.
        - Я сейчас распоряжусь - тебя впустят внутрь, - засуетилась девушка. - Вон, видишь садовую скамейку. Приходи туда.
        Через несколько минут они сидели рядом и с интересом разглядывали друг друга. Зоя Палеолог в силу природного ума и прозорливости прекрасно понимала, что этот визит не случаен и что Николай прибыл не по своей воле, а с неким поручением.
        - Ну, - наконец прервала молчание Зоя. - С чем приехал?
        - Я от преподобного Анания. Он меня прислал.
        - Как здоровье у преподобного?
        - Плохо, вернее, уже нет никакого здоровья - он умер, но перед смертью наказал мне с тобой встретиться и передать кое-что, в том числе на словах.
        - Ну так передавай. - Зоя замерла в нетерпении.
        - Сначала ответь мне на один вопрос - Ананий просил задать его в первую очередь. Скажи правду во имя Отца, Сына и Святого Духа. Ты не предала веру наших отцов?
        Николай говорил жестко, веско, в упор глядя на свою собеседницу. Зоя вздрогнула, с укоризной посмотрела на Николая и наложила на себя православный крест. Потом сказала:
        - Преподобный зря беспокоится… беспокоился, царствие ему небесное. Не предала. Вот так и живу: при людях крещусь слева направо, а когда остаюсь одна, то справа налево. Меня считают униаткой, я получила униатское образование, но ведь правда в душе, а не в словах. Мысль изреченная есть ложь. Как и правда без любви ложна. Одна я осталась такая в нашей семье. Один брат османам служит, другой, Андрей, набрал долгов и ему не до веры - присягнет тому, кто денег даст. Кузина участвует в высокопоставленных оргиях - третий раз травит потомков во чреве. Ей тоже не до Господа нашего, хотя и якшается с прелатами.
        А меня все сватают, замуж выдать хотят. Особенно старается Андрей, чтобы поправить свое материальное положение. То королю Кипра Жаку предлагают, то Караччиоло, итальянскому вельможе…
        Но я сделала все, чтобы расстроить эти браки, разные слухи распускала, чтобы себя опорочить. Не по душе мне это… - Зоя на несколько секунд примолкла. - Давай, выкладывай, что тебе Ананий поручил.
        Николай запустил руку во внутренний карман и передал Зое золотой медальон с гравировкой.
        - Это «Орден Власти». Он обладает великой силой и поможет тебе выполнить свое предназначение. Так сказал Ананий. Ты знаешь, что это такое?
        - Нет, не знаю, но узнаю. - Девушка спрятала артефакт в один из многочисленных карманов. - Еще что?
        - Центром распространения нашей веры является Московия. Великий князь Иван овдовел и ищет новую супругу…
        - Не продолжай. - Зоя накрыла руку Николая своей. - Об этом я и без тебя ведаю. Приходи завтра с утра пораньше, чтобы не попасть на глаза кардиналу Виссариону, моему наставнику. Он любит поспать и приходит поздно.
        - Ты принимаешь меня на службу, принцесса? Преподобный Ананий очень желал этого. Я знаю, что ты находишься на содержании у папы Стикса (при этих словах Зоя поморщилась), поэтому жалованья мне не надо, пока не надо, пока у тебя не появится такой возможности. Я сам себя прокормлю. - Николай вспомнил о незадачливых грабителях и хищно усмехнулся.
        - Принимаю. Будешь служить верой и правдой. О деньгах не беспокойся - не твое это дело. Жду тебя завтра. На соседней улице есть гостиница - остановишься там. - В словах Зои прозвучали повелительные нотки, что обрадовало Николая - у него появилась хозяйка. Да еще какая!
        Утром девушка выглядела деловой и собранной. Они разместились на той же садовой скамейке.
        - Выспался? - спросила Зоя вместо приветствия. - Про «Орден Власти» я все узнала, а тебе об этом знать не обязательно - целее будешь. А теперь слушай и внимай. Был тут у нас Ивашка Фрязин, посол великого князя Московского, все на меня смотрел, как будто приценивался, потом приехал Федька Хромый и сразу к папе. Уж о чем они там говорили… А потом ко мне прислали художника парсуну рисовать. И повезут этот портрет князю Ивану, сватать меня хотят. Папа Стикс рассчитывает, что я буду русских к униатству приучать. Такого разговора еще не было, но неминуемо будет. Я для вида соглашусь, покиваю, а потом обману по приезде в Московию. Ради нашей веры. Тебя же пристрою к легатам. Папа намеревается делегацию в Москву послать, и ты должен добиться аудиенции у князя Ивана и передать ему артефакт - он лучше меня им распорядится. А на словах скажи, что я как была православной веры, так и осталась. И пусть не слушает всяких злопыхателей, а их будет предостаточно.
        - Но я же русского языка не знаю! - воскликнул Николай.
        - Вот и учи, и чтоб знал, когда поедешь, - сказала Зоя. - Тут в Риме один русский купчишка обосновался, а него есть учитель, который учит его детей. Я тебя туда пристрою. Ко мне сюда не ходи, живи в гостинице, вот деньги на расходы, я сама тебя найду, когда надо. Все, иди.
        - Не беспокойся, принцесса, я все правильно сделаю.
        По дороге в гостиницу Николай осознал, что судьба делает крутой поворот. Но он хотел этого, желал и был готов к этому.

* * *
        Пока папская делегация располагалась в предоставленных им палатах, Николай отправился добиваться аудиенции у великого князя. В этом помог ему боярин Федор Хромый - он знал, что Николай является доверенным лицом константинопольской принцессы, и уговорил Ивана побеседовать с ним. Князь принял посланца в трапезной, где с удовольствием поглощал стерляжью уху. Николай вошел и низко поклонился. Иван предложил ему присесть - не на официальной церемонии.
        - И что ты мне привез от невесты? - спросил Иван с усмешкой. - Ушицы не хочешь отведать?
        - Благодарю, милостивейший государь. Я сыт. - Голос у посланца дрожал - он никогда в своей жизни не был удостоен аудиенции на таком высоком уровне. Николай обернулся и посмотрел на Федора Хромого, оставшегося стоять возле двери - князь не предложил ему присесть. Намек был понят.
        - Федька, поди погуляй - нам тут наедине надо поговорить. - Хромый вышел. - Ну, давай, выкладывай.
        Князь нетерпеливо прищелкнул пальцами.
        - А передать она просила вот это… - сказал Николай, слегка успокоившись.
        На стол, рядом с тарелкой, лег золотой медальон. Иван аж застыл с ложкой в руке. Он хищно впился взглядом в артефакт, потом осторожно взял его в руку. Князь явно знал, что ему принесли. Повисла долгая пауза. Наконец он акцентированно выдохнул и сказал:
        - Да это же «Орден Власти»! Не может быть! Откуда он у Зои Фоминичны?
        - Я принес, - не моргнув глазом, ответил Николай.
        - А у тебя откуда?
        - От протоиерея Анания, это мой наставник, но у него уже ничего не спросишь - он умер.
        - Царствие ему небесное. - Князь перекрестился. - А невеста не только хороша, как мне сказывали, но и умна. Никакое злато эту вещицу не заменит. Это не приданое, это судьба.
        Иван еще раз взглянул на артефакт и спрятал его в складках одежды.
        - Приданое тоже готовят, дай Бог, чтобы все сладилось. Там древние иконы и византийская библиотека. Насчет злата не знаю, - пояснил Николай.
        - Бог с ним, со златом. - Князь как будто отмахнулся от назойливой мухи. - На словах что-нибудь Зоя Фоминична передавала? Говори. Ты ведь по-нашему разумеешь, по-русски. Акцент только у тебя то ли как у ляхов, то ли как у германцев. Откуда язык знаешь?
        - Хозяйка заставила выучить перед поездкой. А передала она вот что… Принцесса осталась верна истинной православной вере.
        Николай наложил на себя крест справа налево.
        - Это очень благостная весть, которая сильно упрощает дело и пресекает всякие пересуды - а то у нас горазды языком попусту молотить. - Князь на секунду задумался. - Обрадовал ты меня, молодец, и достоин награды. Вон, шубу соболиную видишь? Жалую ее тебе, чтобы не замерз - холодно тут у нас, это тебе не Рим.
        На этом аудиенция закончилась.
        При выходе из дворца Николай увидел, как некий мужик, судя по одежде из кухонных, безжалостно охаживает плетью худенького мальчишку лет двенадцати, а тот только уворачивается и повизгивает.
        - За что он его так? - спросил Николай у Хромого.
        - Сейчас узнаем.
        Боярин подошел к экзекутору.
        - Ты что отрока обижаешь?
        - Да вот, послали на кухню, а он дежу с тестом опрокинул, - пояснил тот, продолжая избивать мальчика.
        - Смотри, не покалечь, - сказал боярин, демонстративно нахмурив брови.
        В разговор неожиданно вмешался Николай:
        - На вот возьми и отпусти мальчишку. - Он протянул мужику монету.
        - Спасибо, барин. - Мужик поклонился и пинком отшвырнул малого. - Кыш отсюда!
        - Добрый ты, - сказал Хромый, когда они вышли за ворота.
        - Смотря к кому, - возразил Николай.

* * *
        - Государь. Послы италийские от святейшего папы римского Сикста Четвертого прибыли из Рима, - провозгласил церемониймейстер.
        Заиграла музыка, застучали барабаны, двери распахнулись, и пламя свечей колыхнулось от легкого сквозняка. Великий князь сидел на троне из резного дерева, одетый в парадное одеяние, и с высоты своего положения с интересом наблюдал за разыгрываемым действом. Для себя он уже все решил, а происходящее он воспринимал как некий шутовской спектакль, который необходимо досмотреть до конца.
        От входа в чертог до подножия трона лежала ковровая дорожка. Вдоль дорожки стояли бояре и лица, приближенные к государю. В зал вступила высокая делегация. Николай пристроился сзади, между сундуками с приданым. На лицах послов, несмотря на торжественность момента, застыла гримаса страха - при въезде в город их встретила возбужденная толпа, которая ругалась, плевалась и призывала «побить безбородых». «Разве поймешь этих русских - возьмут и порешат прямо здесь, если что не понравится. Вон стоят с секирами, и лица у них разбойничьи».
        Делегация остановилась посередь зала, между двумя прелатами выставили треногу из кованого металла, на которую водрузили портрет невесты. Один из прелатов сдернул с парсуны покрывало и провозгласил.
        - Зоя, девица, дочь Фомы, единоутробного брата басилевса Константина Палеолога. Святейший папа римский Сикст Четвертый предлагает ее в жены.
        Князь сошел с трона, подошел к портрету, с минуту постоял, с интересом разглядывая изображенную там девушку, а потом улыбнулся и сказал:
        - А что, ладная девка!
        По залу пошел шепоток, присутствующие пытались понять скрытый смысл государевых слов: шутит ли или правду глаголет… Тем временем Иван вернулся на трон и, окинув взглядом зал, сказал:
        - Ну, кто что скажет?
        Толпа примолкла, возникла пауза, но ненадолго. Раздались отдельные реплики.
        - Да как же без смотрин! А может, она кривая или горбатая? На парсуне не разглядишь! - воскликнул боярин, тряся всклокоченной бородой.
        - А говорят, что они своим младенцам волчью титьку дают сосать, - ехидно заметил другой и гаденько захихикал.
        Иван жестко одернул смехача:
        - Про нас они тоже рассказывают, что мы в норах живем и ежами питаемся. Пустое это.
        Вперед выступил боярин Мамонов, поцокал языком, глядя на портрет, и заявил:
        - Принцесса-то она принцесса. Да кончился Константинополь, османам он принадлежит. И какое приданое возьмешь за этой невестой - ни золота, ни земли?!
        Иван ответил с презрительной усмешкой:
        - Ваш промысел сразу виден: дать бы вам по кошелю гривен, так вы бы меня хоть на кобыле женили.
        В толпе раздались смешки: «Хорош государь! Как он его срезал - прямо под корень!»
        Слово взял Филипп, митрополит Московский и всея Руси.
        - Папа римский умысел имеет - он хочет единую греко-латинскую церковь, чтобы вся Русь ему в ноги кланялась. Подумай, Иван Васильевич - невесту для того и посылают, чтобы нас всех перекрестить наоборот.
        Князь слегка поморщился. Слово митрополита имело вес, и могли возникнуть непредвиденные сложности. «Старый стал, потерял чутье, да и откуда ему знать, что мне невеста привезла в качестве приданого. Не эти же сундуки с барахлом!»
        - Это папа Сикст хочет, но хочет ли Софья? Она православная по рождению. Не свою же голову святейший ей переставит.
        Великий князь назвал принцессу Софьей. Умышленно или случайно?
        В зале вновь раздались смешки.
        - Но говорят, что она получила униатское воспитание, - не отступал митрополит.
        - Она получила образование, а как была, так и осталась православной. Сие я точно знаю. Это вы тут пребываете в темноте своей, да слухами друг другу уши греете.
        Толпа возбудилась, раздались отдельные выкрики, разгорелись жаркие споры. Иван некоторое время наблюдал за возникшим мельтешением, а потом акцентированно ударил ладонью по подлокотнику трона.
        - Тихо! Я слово держать буду.
        Иван Васильевич встал. В зале наступила исключительная тишина. Все взоры были устремлены на князя.
        - Ведомо вам, за какое дело радею я - за усиление земли русской. Я на том и крест целовал. А посему для укрепления великого Московского престола и спокойствия всего христианского мира беру в жены Софью из рода Палеологов, басилевсов Константинополя. Такова моя воля.
        Так Зоя Палеолог превратилась в Софью и приобщилась к династии Рюриковичей.
        Зал настороженно молчал, осмысливая решение государя.
        - Что примолкли? - спросил Иван Васильевич, весело глядя на притихших подданных.
        Вперед вновь вышел боярин Мамонов.
        - Да кто скажет - все боятся. А я вот не боюсь сказать: как бы смута не случилась, государь.
        Князь остро посмотрел на боярина, поднялся с трона и сказал с усмешкой:
        - Я пошел - дел невпроворот. А вы сидите и бойтесь. Особенно ты, Григорий Иванович, бойся, коль о смуте заговорил. Мы смутьянов не жалуем.
        Он не торопясь прошелся по ковровой дорожке, обогнул застывшее посольство с портретом на треноге и покинул тронный зал. Линия судьбы Русского государства колыхнулась и устремилась в неизведанные дали, изменив направление.

* * *
        Сержио, толмач, прижившийся при Московском дворе, уговорил Николая посетить русскую баню. Они быстро подружились, им нравилось говорить сразу на трех языках, как захочется: на латыни, на греческом и на русском. Баня у Николая не вызвала особого восторга - «пытка какая-то!».
        - Ты просто не привык, - увещевал его Сержио.
        После парной, лежа в отведенных ему покоях в расслабленном состоянии, Николай почувствовал необычную легкость в теле, пьянящий восторг и четкость течения мыслей.
        «А может быть, и вправду не привык? - подумал он. - Придется привыкать».
        Он ни на секунду не сомневался, что свадьба сладится, а он, Николай, останется при хозяйке.
        В дверь робко постучали.
        - Войдите!
        В комнату заглянул слуга.
        - Там тебя, барин, какой-то мальчишка добивается, говорит, что очень важно.
        Николай набросил подаренную князем шубу и вышел на двор. Рядом с двумя стражниками стоял мальчик, тот самый, которого он спас от экзекуции.
        - Пускай подойдет, - приказал Николай. - А вы идите себе - сам разберусь.
        Стража удалилась, отрок же начал тараторить, захлебываясь словами. А рассказал он такое, что с Николая мигом слетела расслабленность. Поведал мальчик, что их посольство собираются перебить на обратном пути в Рим.
        - Сам слышал, как Петька Чалый говорил со своими людьми, мол, надо безбородых порешить. А Петька боярину Мамонову служит и сам на такое дело не рискнул бы пойти.
        Сотворенное добро может по-разному обернуться, но тут получилось по справедливости. Николай быстро привел свой внешний вид в порядок и немедленно отправился к воеводе Хромому. Боярин внимательно выслушал Николая и сказал:
        - Мамонов хотел Настенку, дочь свою, к государю пристроить, а тут вы со своей принцессой, как кость в горле. Вот он и решился на злодейство. Пропадут прелаты - кто их до весны найдет и кто что подумает. Папа римский вряд ли пошлет посольство повторно - решит, что его людей по приказу государя убили. Свадьба расстроится, а тут Григорий Иванович со своей дочкой. Князю расскажи, так ведь не поверит, призовет Мамонова, а тот ему наплетет с три короба. Надо самим злодеев остановить.
        - Что мы должны делать? - спросил Николай.
        Воевода надолго задумался, а потом предложил план действий.
        - Петька Чалый, стало быть… Темная ватага при Мамонове для всяких тайных и грязных дел. От Москвы они вас далеко не отпустят - устроят засаду на тракте, где лес погуще. - Боярин посмотрел в окно. - Снег идет, и это хорошо. Они по тракту верхом поедут, потом спешатся, лошадей спрячут, а сами затаятся у дороги. И где-нибудь обязательно наследят, сукины дети, - вон снег какой! Найдем коней, найдем и засаду. Тогда я им ратных людишек в тыл зашлю - они с ними быстро разберутся. Поедешь впереди обоза с двумя моими людьми. Ищите следы. Как найдете - сразу назад. Когда посольство отбывает?
        - Завтра на рассвете, - пояснил Николай.
        - Хорошо. Встретимся за час до рассвета. Место я тебе укажу.
        Боярин встал, намекая, что разговор окончен.

* * *
        Следы обнаружили в десяти верстах от Москвы. На свежем снегу хорошо были видны вмятины от лошадиных копыт, уходящих в сторону от дороги. Судя по узкой просеке в лесу, это была хоженая тропа.
        - Человек пять-шесть, - сказал один из спутников Николая, разглядывая следы на снегу. - Здесь, через полверсты, стоит дом отшельника Мефодия. Туда и поскакали. Но следы не совсем свежие - они еще ночью здесь шли. Чуть дальше есть распадок - самое место для засады, как раз на подъеме.
        - А если увести лошадей? - предложил Николай. - Кто там может быть? Разве что один из злодеев сторожит да этот Мефодий.
        - Давай попробуем - хуже не будет, - согласился молодец.
        И он не ошибся - при лошадях находился только Мефодий.
        - Я их не звал, они сами пришли! - заверещал он, получив пару раз по морде.
        - Живи пока что, - сказал Николай. - Поможешь нам коней увести. Да только не по твоей тропе - там нас увидят, а как-нибудь по лесу вдоль дороги версты на две.
        Хромый сильно удивился, когда из леса внезапно выехал небольшой табун в сопровождении всадников. Вникнув в происходящее, воевода проговорил со злой усмешкой:
        - Ну вот. Чалый со своей ватагой теперь безлошадные - далеко не уйдут. Наверняка в распадке засели на той стороне. - Он повернулся к отряду ратников: - Вперед! Ждите сигнала.
        Дюжина солдат растворилась в заснеженном лесу.
        - Твои стоят чуть позади, - добавил Хромый, увидев вопрошающий взгляд Николая.
        - А мне с ними можно? - спросил тот, кивнув в сторону скрывшихся в лесу солдат.
        - Нельзя, при мне останешься. Там сеча намечается. Случись что с тобой, так с меня государь голову снимет. Лучше давай проверим засаду.
        Хромый в сопровождении Николая и двух ратников выехал на середину распадка и крикнул:
        - Эй, Петька. Давай выходи вместе со своими ватажниками. - И добавил, обращаясь к спутникам: - Стрелой они сюда не добьют - далековато.
        И не ошибся - выпущенная из кустов стрела воткнулась в нескольких саженях впереди них.
        Воевода засвистел разбойничьим посвистом. В зарослях на склоне раздались крики и звон сабель. Когда бой утих, на дороге показался отряд: двоих раненых ратников вели под руки, а сзади на аркане волокли Петьку Чалого, изрядно побитого и со связанными руками.
        - Этого взяли живым. - Старшой кивнул в сторону пленника. - Остальных порешили.
        Чалого посадили на кол на городской площади под вопли взбудораженной толпы. Мамонов на коленях выпросил у князя прощения.

* * *
        От резкого щелчка кнута стая ворон вспыхивала черным пожаром, и мятущиеся всполохи птиц разрушали пейзаж, превращая его в зыбкое крапчатое месиво. Кучер привставал на козлах и возбужденно щелкал пальцами, наблюдая веселившую и одновременно будоражившую его картину. Раскачав небо, вороны успокаивались, вновь опускались на сугроб и продолжали методично клевать окровавленные туши двух лошадей, яркими пятнами выделявшиеся на свежем снегу в нескольких метрах от тракта. Потом все повторялось вновь: обе стороны воспринимали этот процесс именно как игру, не опасаясь неприятных последствий, как бы следуя негласно отработанному ритуалу, давно отрепетированной мизансцене.
        Вороний гвалт выдернул Зою из дремотных воспоминаний о недавнем прошлом.
        - Что случилось? - Она повернулась к сидящей рядом служанке по имени Лаура.
        - Не знаю. - Лаура пожала плечами. - Птицы что-то возбудились.
        Зоя отдернула занавеску и приоткрыла окно кареты. В окне показалось лицо Николая, свесившегося с коня.
        - К Москве подъезжаем, хозяйка. Осталось верст пять-шесть пути.
        Николай говорил по-русски. Зоя приказала ему говорить с ней только по-русски, чтобы быстрее освоить этот незнакомый ей и сложный язык. Многомесячный вояж не особо утомил принцессу. Она живо интересовалась особенностями жизни мелькавших, как в калейдоскопе, стран, постоянно терзая вопросами всезнайку Сержио, усиленно изучала русский язык и выстраивала линию поведения с будущим супругом. Вопреки увещеваниям папы Сикста, Зоя вовсе не собиралась склонять кого-либо на Руси к униатству - ошибся понтифик, считая, что за племянницей басилевса ничего не стоит, кроме титула, а деньги и политическая поддержка вынудят ее действовать по его плану. Зоя с детства впитала в себя православную веру, помнила заветы отца и пресвитера Анания, при этом, получив униатское образование, считала, что Христос для всех един, и не важно, в какую сторону креститься.
        Отказав нескольким претендентам, она согласилась на это замужество вовсе не по любви, абсолютно не представляя, что за человек Иван Васильевич. Зоя выходила замуж не за великого князя, а за православную Русь.
        Ее вновь отвлек шум за окном, но на этот раз кричали не взбудораженные птицы, а беснующаяся толпа, и отдельные злобные выкрики вовсе не были похожи на ликование по поводу приезда племянницы басилевса.
        В окне вновь показалась голова Николая:
        - Беда, хозяйка! Местные бушуют по поводу католического креста. Прелат впереди обоза крест несет.
        - Так скажи, чтобы убрал, старый дурак. Себя не жалко, так пускай хоть других пожалеет! - Зоя сдвинула брови и посмотрела на Николая взглядом разъяренной пантеры, а вовсе не испуганной девушки. Николай опешил - он никогда не наблюдал хозяйку в таком состоянии. - Дай-ка я выйду, посмотрю, что там.
        - Не стоит, принцесса. Опасно.
        - Не перечь и охраняй!
        Зоя покинула карету и двинулась к голове обоза. За ней последовал Николай и охрана от Федора Хромого, который присоединился к ним по дороге. Впереди наметилось какое-то мельтешение. Зоя подошла ближе и увидела прелата, лежащего на снегу и накрытого католическим крестом. Его со сладострастными выкриками пинали ногами несколько парней в грубой одежде. Папская охрана благоразумно ретировалась, а люди Хромого молча наблюдали за экзекуцией, никак не желая вмешиваться.
        К ним верхом подъехал младший боярин Вельяминов, вздыбил коня и выхватил саблю.
        - Руби безбородого! - взревела толпа. Замелькали рогатины и дреколье.
        Зоя посмотрела на возбужденного всадника, тот поймал ее взгляд, да так и застыл с обнаженной саблей.
        - Уйди, боярин! - крикнул Николай. - Здесь не твоя воля.
        «А ведь забьют деда до смерти - надо вмешаться», - подумала Зоя.
        Она двинулась по направлению к разъяренной толпе, заметая снег длинной золотистой столой. Палла под диадемой развевалась на колючем ветру. Остановившись в десятке метров перед взбудораженными людьми, Зоя низко поклонилась и наложила на себя православный крест:
        - Гой еси, люди добрые.
        Толпа моментально притихла.
        - Она по-нашему говорит, она нашей веры, - раздались возгласы.
        - Эй, - обратилась Зоя к парням, избивавшим прелата. - Оставьте его, а крест себе заберите и делайте с ним, что хотите.
        Она произнесла фразу по-гречески, но властные интонации не предполагали какого-либо иного понимания сказанного. Вездесущий Сержио тут же перевел слова принцессы. Крест пошел по рукам, на него плевали и пытались сломать. Откуда ни возьмись, появилась папская охрана, взяла под руки избитого прелата и повела его к посольской карете. Толпа вновь загалдела, но внезапно раздавшаяся команда заставила всех притихнуть.
        - Расступись! Государь едет.
        Иван Васильевич спешился, подошел к Зое и внимательно посмотрел на нее.
        - А в жизни ты лучше, чем на парсуне. - Он уважительно посмотрел на свою невесту - ему уже доложили, как она утихомирила разбушевавшуюся толпу. - Ну, здравствуй, Зоя Фоминична. Извини, если не так приняли. Это Мамонов с митрополитом замутили, но я с ними позднее разберусь.
        Сержио начал переводить слова князя, но Зоя его остановила:
        - Не надо, я поняла.
        - Ты по-русски разумеешь?! - Иван Васильевич удивленно приподнял брови.
        - Плохо разумею, но буду хорошо разуметь, - ответила Зоя. - Я теперь русская.
        Вскоре кавалькада двинулась дальше. Во главе ехал государь, сопровождаемый восторженными криками толпы. Люди, если собираются вместе, становятся капризными и непредсказуемыми.
        Когда они остались одни в предоставленных Зое хоромах, невеста в упор посмотрела на жениха и спросила:
        - Тебе передали «Орден Власти»? Ты знаешь его силу?
        - Знаю, - ответил Иван Васильевич, играя желваками, и в упор посмотрел на Зою. - Нам вместе эту ношу нести. Но… - Государь на несколько секунд задумался. - Тебе надо будет покреститься.
        - Я крещеная в православную веру в детстве, - возразила Зоя. - А к униатству пришлось приспосабливаться - а как еще можно жить в Риме.
        - Знаю и верю тебе. Но другие не верят. У тебя ведь как бы два имени. В Сикстинской капелле тебя называли Софьей. Вот и станешь Софьей после крещения.
        Иван Васильевич застыл в ожидании реакции невесты.
        - А если откажусь, то прогонишь? - Зоя усмехнулась.
        - Прогоню. - Князь усмехнулся в ответ.
        Они прекрасно понимали друг друга, зная, что все давно решено и предопределено, но затеяли эту словесную дуэль, испытывая характеры и думая о будущей совместной жизни. Зоя Палеолог вторично прошла обряд крещения и стала Софьей. Митрополит Филипп, скрепя сердце, обвенчал молодых в Успенском соборе.
        А потом был отказ платить дань Золотой Орде, стояние на Угре, присоединение Новгорода… Русское государство расширялось и усиливалось. Иван Третий стал основателем Третьего Рима. А может, Второй Византии? Им был принят свод законов государства - «Судебник», дающий право русским людям на справедливый суд, построен нынешний Московский Кремль и главный кафедральный собор Русского государства - Успенский. Московская держава стала надежным местом для сохранности и безопасности ценного, но опасного артефакта. «Орден Власти» великий князь всегда держал при себе.
        Но однажды пришла беда. Артефакт выкрали, и в этом действе оказалась замешанной сноха Ивана Елена Волошанка. Орден сумели вернуть, а Волошанка неожиданно умерла. Поговаривали, что ее отравила княгиня Софья. Но не факт, не доказано, не знаю, не знаю…
        Ложные следы
        Когда Мирский оформил отпуска, Друбич торжественно заявила:
        - Ну все. Теперь нет никаких начальников и подчиненных, теперь мы компаньоны с равными пакетами акций.
        - Согласен, - сказал Мирский. - Только нужно, чтобы фирма заработала. Кстати, как мы ее назовем?
        - Мирский, Друбич и КО. - Марина подняла сжатый кулак. - На том стоим!
        - А КО это кто? - поинтересовался Мирский.
        - Как это кто! - демонстративно возмутилась Друбич. - «Братство Змеи». Они ведь тоже участвуют в поисках артефакта. Заклятые партнеры, и неизвестно, кто друг другу б?льшую пользу принесет.
        - Скорее конкуренты, - возразил Мирский.
        - Значит, заклятые конкуренты - не вижу большой разницы. Так победим! - Марина вновь подняла сжатый кулак.
        - Какая-то ты сегодня игривая, Маша. Есть чему радоваться?
        - Еще как! - Марина открыла сумочку и вынула лист с печатным текстом. - На твое имя пришло письмо. Я взяла его у секретарши, мол, тебе передам, ну и вскрыла по дороге. Ты не обидишься?
        - Смотря что за письмо.
        Мирский развернул лист и начал читать. А прочитал он вот что.
        Уважаемый Алексей Борисович!
        Я пишу это письмо, потому что являюсь истинным патриотом России и радею о ее процветании. Прочитав статью в интернете под названием «Конструируем историю», я сначала не понял, о чем идет речь, посчитал этот материал обычной газетной «уткой». Но потом припомнил один эпизод из моей сложной жизни, который имел место быть в Иркутской области пару десятилетий назад. В то время произошло сильное наводнение, и я оказался на маленьком островке, куда вода еще не добралась. Но уровень неуклонно поднимался, и я молился Господу о спасении или о легкой смерти. Вместе со мной был монах престарелого возраста - уж как он там очутился, мне неведомо.
        Я попросил его исповедать меня, что он и сделал. А потом сказал, что тоже бы хотел исповедаться, но некому принять исповедь. При этом добавил, что должен мне открыть одну тайну, некий факт, который может сильно отразиться на судьбе России, и если я выживу, то должен хранить ее, пока не настанет время перемен. Что это за время перемен, он не уточнил. А дело вот в чем…
        В православной часовне рядом с деревней Глухово в Московской области он спрятал «Орден Власти». Надеюсь, что Вам не нужно объяснять ценность этого артефакта, которая для знающих людей выражается отнюдь не в денежном выражении. Третий кирпич во втором ряду от левого угла - и вы у цели. Ныне грядут исключительные события, и Орден неминуемо должен вмешаться в ход истории во благо России. Я, в силу непреодолимых препятствий, не имею возможности передать артефакт в нужные руки и, зная о Вашей порядочности, надеюсь, что это сделаете Вы. Это не перманентные иллюзии, а неоспоримая данность. Удачи.
        Мирский несколько раз прочитал текст письма, а потом заявил:
        - Это либо глупая шутка, либо примитивная ловушка - силки для куликов. Заманят нас в глухомань, прикончат без свидетелей - и «никто не узнает, где могилка моя».
        - Какая-то слишком заумная шутка, да с такими подробностями. Проще и эффективнее подложить кусок жвачки кому-нибудь под задницу, - сказала Марина и добавила, немного подумав: - А вот насчет ловушки… Может быть, может быть… Но зачем нас гнать так далеко? Для достоверности? А если это не ловушка, а неоспоримая данность, как пишет автор? В конце концов, надо с чего-то начинать поиски артефакта.
        - А как на меня вышел этот анонимный доброжелатель? - спросил Мирский.
        - Да проще простого! Через монастырь узнал твое имя и написал письмо в музей.
        - Логично. И вот еще… Автор пишет добротным русским языком девятнадцатого века, а в конце эти «перманентные иллюзии, неоспоримая данность…». Журналистские шаблоны. Где-то я уже это слышал, - задумчиво проговорил Мирский. - Ну да ладно. Предлагаешь проверить?
        - Без сомнений, - сказала Марина.
        - Ну да, альтернатив не просматривается. Будем рисковать. Кстати, пару лет назад у нас проходила тема по православным строениям. Глухово, Глухово… Так ведь это урочище - деревни там уже нет бог знает с какого времени, поэтому туда не проложит маршрут ни один даже самый крутой навигатор. А часовня вроде бы еще жива в каком-то виде. Очень приблизительно я знаю, где ее искать…
        - Ну да, приблизительно, - подтвердила Марина. - В интернете я искала, но там как-то невнятно…
        - Ну и поехали, проверим - чего время тянуть. Только пистолет прихвати.
        - Он у меня уже стал чем-то вроде косметички, - усмехнулась Друбич.
        Машина Марины неслась по шоссе. Мелькали рекламные щиты и дорожные знаки. Деревья зеленели, молодые листья набирали силу.
        - Хвоста за нами нет, - сказала Друбич, взглянув в зеркало заднего вида. - Пока нет.
        - Может быть, сектанты от нас отвязались? - спросил Алексей.
        - Вряд ли. Просто сменили тактику, - предположила Марина.
        Мирский уперся взглядом в лобовое стекло и увидел прогалину в лесном массиве, а потом крыши строений.
        - Наблюдаю наличие признаков цивилизации, - прокомментировал он.
        - Знаю я это место, - сказала Марина. - Ты как насчет перекусить?
        Марина свернула на асфальтовую площадку. Там расположился мотель с вывеской на латыни, кафе «Грезы», шиномонтаж, продовольственный магазин и ларек с завлекательной надписью «Быстропища», где торговали шаурмой. На парковке стояла пара длинномерных фур, микроавтобус и несколько легковых автомобилей.
        Вскоре они уже сидели за столиком в кафе в ожидании бизнес-ланча, включающего в себя борщ, куриные котлеты и салат с крабовыми палочками.
        - Рассказывай, как мы доберемся до этой часовни? - попросила Марина. - Ну, урочище мы найдем, как-нибудь проберемся по стежкам-дорожкам - я на всякий случай лебедку прихватила. А дальше? В учетной карточке написано, что «не сохранена, координаты не заданы». Пойди туда, незнамо куда.
        - На месте разберемся, - сказал Мирский, но в его голосе не чувствовалось уверенности.
        Худенькая девушка привезла заказ на тележке.
        - Дешево и обильно, - заметил Мирский, оценив размеры порций.
        Молодые люди принялись за еду.
        - Я хочу задать тебе неожиданный вопрос, - сказал Алексей, прижимая салфетку к губам. - Ты не хочешь выскочить замуж? За меня.
        - Ухаживания перешли красную черту и штурмуют бастионы. - Марина в упор посмотрела на Мирского без тени насмешки. - Я подумаю. Вот как найдем артефакт, так и начну думать.
        Мирский ожидал нечто подобное в ответ. Девушка отмахнулась от него как от назойливого слепня, хотя и дала призрачную надежду. Но надежда без действия подобна дереву без плодов, как говорили древние арабы. Вот он и действовал как мог.
        Кроме них в кафе находились две супружеские пары средних лет, азиатская семья, компания то ли шоферов, то ли гастарбайтеров и одинокий мужчина крепкого телосложения в приличном костюме. Он появился здесь сразу же после Алексея и Марии.
        Компашка за угловым столом вела себя развязно, крикливо, игнорируя присутствующих, недовольно поглядывающих в их сторону. На их столе появились две бутылки водки, которую парни немедленно употребили.
        «Точно не водилы - какие-нибудь ремонтники или гастеры, - подумала Марина. - И на меня все время пялятся».
        Парни действительно облизывали взглядами Друбич, раздавались возгласы: «Телка», «я бы ей…»…
        От развеселого стола отделился мужик грузного телосложения, подошел к компаньонам и уставился на Марину, абсолютно игнорируя присутствие Мирского.
        - Мы приглашаем мадам в нашу теплую компанию.
        - Я не одна. Всех приглашаете? - В голосе девушки не чувствовалось даже тени страха, а лишь легкое презрение.
        - Нет, только тебя, киска. А этот… - мужик бросил взгляд на Мирского, - пускай побудет в одиночестве.
        Мирский привстал, но Марина его остановила:
        - Не надо, Леша. Я сама разберусь с этим быдлом. - Она повернулась к назойливому мужику: - Шел бы ты с миром.
        - Ну что ты, киска?! Как же пройти мимо такой цацы. - Из наглеца так и перла необузданная похоть. Он положил руку на плечо девушки. - Пойдем, не ломайся.
        - Пойдем, - неожиданно согласилась Друбич. Она встала, сняла руку с плеча, но внезапно схватила его мизинец и резко надломила его. Мужик заверещал от боли и плюхнулся на колени. Марина тотчас подхватила вилку со стола и нацелила ее в глаз скулящему мужику. - Самый ценный на земле алмаз - это твой последний глаз, - продекламировала она с усмешкой.
        - Не надо, я все понял, - простонал мужик. Он побледнел от ужаса.
        Компашка за столом притихла. Мужчина в костюме, до сего времени вяло наблюдавший за конфликтом, внезапно встал, резко подошел к компании и что-то сказал. Сидящие уставились на него, а потом один из них крикнул:
        - Эй, Гоша, отвали! Это не наша масть.
        - Она меня не отпускает, - жалобно проблеял Гоша.
        - Да нужен ты мне больно! - Марина отпустила палец страдальца и вернулась на свое место. Тот резко поднялся на ноги и метнулся к своим. Мужчина в костюме тем временем покинул компанию, уселся за свой столик и начал прихлебывать кофе, рассеянно поглядывая по сторонам.
        Инцидент был исчерпан.
        - Что это было? - спустя минуту спросил Мирский.
        - Да ничего особенного, - отмахнулась Марина. - Жизнь такова, какова она есть. Ребята переоценили свои возможности.
        - Я не про них, а про тебя. Как ты этого бугая… Научишь?
        - Ничего сложного, - улыбнулась Марина. - Хватаешь за палец и просто ломаешь его, как карандаш… Конечно, можно дать по морде или кинуть через бедро. Есть много на свете интересных приемов, друг Мирский…
        - Век живи, век учись, - вздохнул Алексей и подцепил вилкой куриную котлету.
        Покончив с трапезой, компаньоны покинули кафе и вскоре мчались по шоссе.
        День умирал. Искать урочище в темноте было чревато неожиданностями, и искатели приняли решение остановиться на ночлег.
        Вскоре они въехали в город. В первой попавшейся гостинице сняли два номера.

* * *
        Утром Мирский зашел в местный краеведческий музей и расспросил дорогу до несуществующей деревни Глухово. Ему сказали, что туда ведет разбитая грунтовка и ездят по ней на грузовиках, но сейчас вроде как просохло и можно попытаться доехать на легковой машине. Если машины не жалко. Самый молодой сотрудник уверенно поставил точку в интерактивной карте на смартфоне Мирского и заверил:
        - Здесь ищите!
        Доехали без особых приключений, правда, пришлось стаскивать с дороги упавшее дерево, но кое-как справились. Через десяток километров перед ними открылся унылый пейзаж урочища. Разруха и запустение: гнилые полуразрушенные срубы, раскуроченные кирпичные фундаменты, запах прели и гнили.
        - А зачем сюда грузовики ездят? - спросил Мирский. - Что им здесь надо?
        - За кирпичом, - пояснила Марина. - Видишь, половину фундаментов уже разобрали. Чего добру пропадать. Ну, это дело житейское, а где часовня?
        - Найдем, - сказал Мирский неуверенно.
        Алексей и Марина прошлись по краю урочища и обнаружили узкую тропу, уходящую в глубь леса.
        - Ну вот, тропинка. А куда она может вести? Надеюсь, к часовне.
        - Прихвати монтировку, чтобы третий кирпич слева выковырять. Ну и в качестве холодного оружия пригодится.
        Мирский напрягся.
        - Ты думаешь…
        - Да ничего я не думаю, - перебила Друбич.
        - Тогда ты не забудь прихватить пистолет, - напомнил Мирский.
        - Все свое ношу с собой. - Марина хлопнула по сумке, висящей на плече.
        Часовню нашли, пройдя километра четыре по едва заметной тропе. За святилищем явно кто-то ухаживал: бурелом вокруг был расчищен, а возле самой часовни росли два больших, но еще нераспустившихся розовых куста. Они зашли внутрь через узкий проем - двери не было.
        Мирский подцепил нужный кирпич монтировкой, и на удивление кирпич легко поддался. В небольшой нише лежала промасленная тряпица, а в ней - Мирский аж задрожал от предвкушения - был завернут золотой медальон.
        - «Орден Власти»! - воскликнул Мирский, рассматривая тяжелый золотой слиток неровной круглой формы с потемневшей гравировкой на нем. - Нас не обманули! Это революция в исторической науке! Ты вообще представляешь, что мы сейчас держим в руках?!
        - Эту революцию нужно отдать на экспертизу, - холодно заметила Марина, что несколько охладило восторг Мирского.

* * *
        Вернувшись из Глухово, Алексей отправился в университет и показал артефакт эксперту по древностям.
        - Это штука золотая. Изготовлена еще в дохристианскую эру.
        - Возможно, возможно, - задумчиво проговорил эксперт. - Вы можете мне его оставить на недельку?
        - К сожалению, не могу. - Мирский покачал головой.
        - Тогда подождите полчасика. Я сфотографирую этот образец, почищу ультразвуком, пропущу через спектрограф и возьму пробу материала, - сказал эксперт и добавил, увидев недовольную мину на лице Мирского. - Не волнуйтесь, это миллиграммы, что никак не повредит внешнему виду изделия.
        Получив артефакт на руки, компаньоны вернулись в музей, где Мирский запер его в сейф.

* * *
        Разговор по телефону:
        - Это я, Арнольд. Тут произошли кое-какие события, которые требуют немедленной реакции.
        - Слушаю тебя.
        - От достоверного источника пришла информация, что наши друзья нашли артефакт. Надо что-то делать, Мастер.
        - Где они его обнаружили?
        - Где-то в Подмосковье, в какой-то часовне, да это и не важно. Артефакт у них.
        - Разрешаю применить любые методы, но артефакт должен быть у нас. Желательно без лишних трупов.
        - Понял вас, Мастер. У меня уже есть план.

* * *
        Наутро Мирский получил по электронной почте ссылку на облачное хранилище от неизвестного. Там оказалось письмо и небольшой ролик.
        Твоя подружка у нас. Готовы ее выменять на артефакт. Выполнишь наши инструкции - получишь ее обратно в целости и сохранности. Не вздумай звонить в полицию, иначе ты ее никогда больше не увидишь. Положишь артефакт в автоматическую камеру хранения на Курском вокзале и наберешь следующий защитный код 0988… Потом уезжай и жди. Мы тебе позвоним. Торговля бессмысленна.
        На видео Марина умоляла помочь ей.
        Ошарашенный Мирский несколько минут не мог прийти в себя, в десятый раз перечитывая письмо. Потом спохватился и сохранил письмо и видео на свой смартфон.
        В душе Мирского поднялась буря. Зловещим метрономом застучали мысли: «Как же я так… Вчера отпустил ее одну, и они ее сцапали. Идиот, трижды идиот! Плевать на этот Орден - надо вытаскивать Марину. А если обманут и не отпустят? Но ведь нет других вариантов! Зачем она им - им нужен артефакт».
        Мирский вызвал такси и, забыв про небритую физиономию, поехал в музей. Вынув из сейфа медальон, он сунул его в карман пиджака и на том же таксомоторе рванул на Курский вокзал. Найдя свободную ячейку, Алексей положил туда медальон, закрыл ее и, набрав требуемый код «0988», осмотрелся.
        «Кто-то за мной подглядывает. Этот, а может, эта?.. Да какая разница!»
        Он отправился в зал ожидания, уселся на скамейку и стал ждать, погруженный в тяжкие раздумья. «А если не позвонят? Тогда придется обратиться в полицию - семь бед, один ответ».
        Но позвонили. Минут через пятнадцать.
        - Езжай к памятнику Пушкина - там найдешь свою принцессу. Забудь про артефакт и живи счастливо.
        Последнюю фразу произнесли с глумливой насмешкой, мол, не лезь со свиным рылом в калашный ряд. Но Мирскому было не до интонационных оценок. Он спустился в метро и через двадцать минут встретил Марину возле памятника великому русскому поэту. Девушка прохаживалась рядом с пьедесталом, зорко поглядывая по сторонам. Мирский подскочил к Марине и схватил ее за плечи.
        - Ты цела?! Они с тобой ничего плохого не сделали?!
        - Кто «они»? - Друбич недоуменно посмотрела на Алексея и сбросила его руки со своих плеч. - Лучше ответь, какого рожна я тут торчу уже полчаса?! Какой-то ты необязательный кавалер - назначаешь девушке свидание, а сам опаздываешь. И видок у тебя… Ты что, выпил? В зеркало смотрел?
        - Да не пил я ничего! Но разве ты… Разве тебя не взяли в заложники?
        - Ты ненормальный? - уточнила Друбич.
        «Какой-то нелепый оксюморон! Ее выкрали, а она убийственно спокойна, да еще какие-то претензии выставляет…»
        - Ну вот, посмотри это письмо, это видео!! Что я должен был подумать?!
        Друбич выхватила у Мирского смартфон, некоторое время изучала письмо, затем видео и наконец, резюмировала:
        - Дешевый шантаж, а видео - дешевая непрофессиональная подделка. Это я на одной пресс-конференции отвечаю на вопрос. Из репортажа вырезали кусок, поменяли звуковую дорожку, забрюлили глаза, отчего они кажутся заплаканными…
        - Что сделали? - откашлявшись, уточнил Мирский.
        - За-брю-ли-ли!! Размыли!! Ты что, совсем ничего не понимаешь?! Тебя же развели как лоха!
        Она вдруг замолчала, побледнела и с ужасом в глазах произнесла:
        - Так ты им отдал Орден? Ты отдал им Орден, чтобы спасти меня?!
        - Да я же… - начал оправдываться Мирский.
        - Не продолжай, - прервала его Друбич. - Все ясно…
        - А какого лешего ты тут оказалась?! - попытался сгладить свою вину Мирский.
        - Мне пришла эсэмэска с приглашением на свидание. Якобы от тебя. Типа, у тебя сломался телефон, и ты шлешь эсэмэску с чужого номера. Мне это очень сильно не понравилось, я перезвонила тебе - ты был вне зоны действия сети… Я почувствовала, что происходит какая-то фигня, но все равно поехала сюда.
        - Я, наверное, был в это время в камере хранения, а там металлические ящики, связи не было, - пояснил Мирский.
        Марина усмехнулась:
        - В общем, обвели нас вокруг пальца. Скорее всего, «Змеи» все это затеяли. А кто же еще? Короче, артефакт у нас увели, и теперь нужно искать не его, а этих жуликов. Еще неизвестно, что проще. Давай думать.
        После обеда позвонил эксперт из университета и сказал, что медальон не золотой, а это позолоченная бронза, что в бронзовый век бронзу умели делать и даже золотить, хотя здесь позолота нанесена методом напыления, но это ладно, но вот что сам медальон изготовлен на штамповочном станке - это ни в какие ворота не лезет, что это не раритет, а отчетливый фальсификат.
        - И что ты об этом думаешь? - спросил Мирский. Он перевел телефон на громкую связь, и Друбич слышала экспертный приговор.
        - Ничего пока не думаю. Чушь какая-то! - воскликнула Марина. Она откровенно злилась. - Не могли же «Змеи» сами изготовить фальшивку, подсунуть ее нам, а потом затеять это похищение! Стало быть, фальшак изготовил кто-то другой с неясной целью, а «Змеи», как и мы, на это купились. Но это не все. Откуда «Змеи» вообще узнали, что артефакт у нас? Некто навел нас на часовню и одновременно сдал «Змеям»? Да и кто это такой информированный? У нас появился «крот»? Еще один персонаж в дурацкой пьесе? Опять какая-то нелепица, чересчур закрученная интрига - мозги наизнанку вывернешь. Ладно, время покажет, время обладает просто исключительным даром убеждения.
        - Ну, ты прямо философ! - Мирский успокоился - с Мариной все в порядке, а Орден фальшивый, значит, надо искать настоящий - все возвратилось на круги своя.
        - А что еще остается делать, как не философствовать, - констатировала Друбич. - Меня одно радует. Представляю, как наши заклятые друзья, когда поймут, что артефакт ненастоящий, начнут выстраивать всякие версии и дедуктивно их разгадывать.
        Подземелья
        По каким признакам Бог выбирает шельму, которую хочет пометить, знает лишь сам Бог. Но у отмеченного субъекта складываются сложные отношения с судьбой, которая начинает регулярно передавать ему приветы и создавать проблемы, от мелких до трагических. Большинство это раздражает или погружает в состояние фрустрации, но находятся индивиды, жаждущие перемен и опасных приключений, - они как в омут головой бросаются в водоворот непредсказуемых событий, втягиваются в сомнительные авантюры, но зато получают азарт и адреналин.
        Леша Мирский начитался в детстве Майн Рида и Сабатини, и его не устраивало вялотекущее бытие: школа, родители с их назойливыми нравоучениями, примитивные дворовые игры и даже компьютерные «стрелялки» - имитаторы реальных сражений. «Там нет ощущения опасности. Ну, какая здесь опасность - взял новую жизнь и переиграл». А хотелось рисковать, чтобы бурлила в жилах кровь, чтобы брезжила надежда добраться до заветной цели, преодолевая немыслимые трудности.
        Находясь летом на отцовской даче, Леша начал воровать клубнику в соседских огородах. Он не особо любил эти ягоды, на своих грядках их было предостаточно, поэтому, завершив рейд, Леша съедал для приличия парочку, чтобы зафиксировать результат, а остальную добычу выкидывал по дороге домой на радость птицам, потому что азарт разбоя был для него важнее пищеварения.
        В городе искатель приключений сконструировал простейшее устройство под названием «дятел»: батарейка, реле, пружинка, ударник и резиновые присоски. Этот девайс он пристраивал в уголок окна какого-нибудь офиса, лучше на втором этаже, если имелась возможность туда добраться, хотя бы по водосточной трубе, и «дятел» начинал постукивать по стеклу, вызывая сначала недоумение, а потом испуг у сотрудников фирмы. Его веселила бессмысленная суета в поисках источника звука, а однажды даже вызвали сотрудников МЧС. Но вскоре подростку наскучили и эти инспирированные им жизненные спектакли. Хотелось чего-то большего. Алексей записался в секцию по айкидо, чтобы успешно противостоять будущим врагам, и заслужил там коричневый пояс. Если бы изобрели машину времени, то он непременно погрузился бы в Средние века с воинственными наемниками, рыцарскими турнирами и пиратскими абордажами.
        Именно поэтому Алексей и поступил на исторический факультет, хотя его отец был доктором наук по ядерной физике и намеревался пустить сына по своим стопам. В процессе учебы он увлекся Техасским Холдемом и начал зависать в казино за игорным столом в мексиканском жилете и ковбойской шляпе, специально купленных для подобных мероприятий. Обладая аналитическим умом, Алексей выигрывал, а выигранные деньги спускал на ипподроме. Родителям он лгал, чтобы оправдать свои отлучки и поздние гулянки, говорил, что подрабатывает разносчиком пиццы, и все бы ничего, но его чуть не отчислили из университета за неуспеваемость. Отец, воспользовавшись связями в научной среде, восстановил статус-кво, произошел крупный семейный скандал, и Алексей всерьез взялся за учебу, переключив свои неуемные страсти на исторические изыскания. А далее аспирантура, кандидатская диссертация, доктор исторических наук, профессор. Эдакая сублимация!
        А когда он встретил Марину Друбич и ринулся с ней на поиски «Ордена Власти» - тогда в нем проснулась детская жажда приключений, и Мирского обуял полузабытый охотничий азарт, и он опять был готов на все ради достижения цели. Природу не обманешь.
        Поэтому очередное письмо с предложением добыть «Орден Власти» ничуть не смутило Мирского, а напротив, лишь подвигло на активные действия. Он показал текст Марине. Писал тот же доброжелатель, извинялся, что навел их на ложный след, но ведь не пустышка, хоть и фальшивка, его, мол, самого ввели в заблуждение. Теперь он понимает, что копия Ордена была оставлена в часовне осмысленно, чтобы запутать врагов, а подлинный артефакт спрятан в московских подземельях. К тексту была приложена подробная схема.
        - Сериал «Найди меня», второй сезон, - резюмировала Друбич. - И как он узнал, что артефакт фальшивый? Ну да ладно - все чудно… Ты что, собираешься совершить рейд по городским катакомбам?
        Она вопросительно посмотрела на Алексея, сидящего рядом на банкетке.
        - Конечно собираюсь! - воскликнул Мирский. - Почему бы не проверить - наймем диггера, и он проведет нас к указанному месту.
        - Где-то я уже это слышала, вернее, читала. - Марина на минуту задумалась. - В каком-то детективном романе искали библиотеку Ивана Грозного. Там еще какие-то подземные недомерки бегали и препятствовали поискам. Уж не хочешь ли ты заодно найти раритетную библиотеку?
        - Почему бы и нет, - не моргнув глазом, ответил Мирский. - Отец Александр писал про эту библиотеку, ее привезла Софья Палеолог в качестве приданого. Ведь где-то она есть. Но главное это «Орден Власти». Ты со мной?
        - Глупый вопрос - куда же я от тебя денусь, мы же компаньоны.
        Друбич поднялась на ноги и прошлась по кабинету.
        - Так на чем мы остановились… Ах да! Нам нужен диггер-проводник. Для начала поищу его в интернете.
        - Зайди на сайт диггеров - есть такой.
        Через полчаса они выяснили, что тусовка диггеров каждый день собирается в маленьком неприметном кафе в районе метро «Кропоткинская».

* * *
        В зале кафе сидело несколько пар среднего возраста, две вертлявые девицы и группа парней, поглощавших пиво. На стене висела большая фотография пещеры со сталактитами и сталагмитами и несколько мелких - с портретами людей в камуфляже. Марина подошла к скучающему бармену, заказала кофе с мороженым и поинтересовалась, нет ли тут диггеров.
        - Вон они. - Бармен кивнул в сторону молодых людей. - К вечеру все соберутся.
        - А кто из них главный? - спросила Марина.
        - Стас… Вот тот, белобрысый, - с улыбкой пояснил бармен. - Стас, к тебе гостья!
        За столом оторвались от пива и уставились на Друбич. Коренастый парень лет тридцати встал из-за стола, подошел к стойке бара и вопросительно посмотрел на Марину.
        - Мы хотим заказать экскурсию, - сказала Марина, изобразив на лице наивную улыбку. - Мы вместе с Лешей. - Она кивнула в сторону Мирского.
        - Нет проблем, - ответил Стас. - Куда именно?
        - Давайте сядем за столик и все обсудим. Одно пиво, пожалуйста, - бросила она бармену. - Я вас хочу угостить. Не возражаете?
        Стас не возражал.
        Сев за стол, Марина вынула из сумочки лист бумаги и передала его Стасу.
        - Нам нужна обзорная экскурсия по этому подземелью. И обязательно попасть вот сюда, где стоит крестик…
        Стас некоторое время молчал.
        - А вы в курсе, что это рядом со старым правительственным бункером? Место гнилое… В общем, нехорошее место.
        - За нехорошее место мы хорошо заплатим.
        - Это само собой. Даже не обсуждается, - усмехнулся Стас. - Ну да ладно. Проблема еще в том, что как раз перед вашим крестиком завал… - Диггер вновь задумался, а потом продолжил: - Возможно, есть обходные пути. Попробую узнать.
        Он достал телефон, отошел в угол кафе и кому-то позвонил.
        - Вам повезло, - сказал Стас, вернувшись за стол. - Этот завал можно обойти, если спуститься на уровень ниже… А что вы хотите там найти? Клад? - Диггер усмехнулся. - Не хочу вас разочаровывать, но все клады уже давно найдены и выкопаны. Впрочем, как хотите. Попытка не пытка. Когда намерены отправиться?
        - Можно завтра с утра, - предложил Мирский. - Что для этого надо?
        - Экипировку, - пояснил диггер. - Там по водичке придется ходить, с запашком водичка, и сверху капает. Удобнее всего - это костюмы химзащиты.
        - А где мы их возьмем? - спросила Марина.
        - Могу дать в аренду по нормальной цене. Если согласны, то поехали.
        Предупредив товарищей, Стас двинулся к выходу. «Экскурсанты» пошли следом, оставив на столе недопитый кофе и нетронутое мороженое.

* * *
        Экскурсионная группа в лице Мирского, Друбич и Стаса продефилировала по Малой Бронной, свернула налево, направо, миновала пару подворотен и очутилась возле дома старой постройки. Стас нажал код на домофоне и вошел в подъезд.
        - Похоже, ты здесь часто бываешь, - предположила Марина, когда они спускались по лестнице в подвал.
        - Не чаще двух раз в неделю, - пояснил Стас.
        Он открыл висячий замок на обитой железом двери, и группа проникла в подвальное помещение.
        - Ну вот и мой офис, - сказал Стас, отпирая металлическую дверь щитовой и, видя недоумение на лицах экскурсантов, пояснил: - Вон там, в углу, под ящиком, люк, ведущий в катакомбы. Переодевайтесь, и двинемся дальше.
        Пока экскурсанты облачались в костюмы химзащиты, Стас снял с полки налобные фонари, проверил, горят ли, и приподнял крышку люка. Спустившись вниз по металлической лесенке, группа очутилась в широком сводчатом тоннеле, выложенном кирпичом. Пахнуло гнилью и сыростью. Марина зябко поежилась и сильнее натянула капюшон.
        - Только выбросьте из головы всякие россказни про привидения и монстров, - предупредил Стас, включив фонарь. - А то они на самом деле начнут вам мерещиться. К информационному вакууму нужно привыкнуть. Один мой клиент постоянно слышал хоровое пение, пока уши не заткнул, а некой дамочке виделись светящиеся надписи на стенах с цитатами из Библии.
        - А как насчет гигантских крыс? - спросил Мирский.
        - Крысы в наличии имеются. Не гигантские, но попадаются размером с упитанного кота. Мутация. Несколько раз мне попадались на глаза. Но они побаиваются людей и света, поэтому сразу же убегают. Про огромных уховерток и хищных червей знаю только по рассказам. Правда, есть какое-то видео, но при нынешних возможностях видеомонтажа можно хоть динозавра сюда запустить.
        - Это уж точно! - согласился Мирский, вспомнив про ролик с Мариной.
        Поблуждав по подземному лабиринту, группа по каменной лестнице спустилась на уровень ниже. Дно тоннеля было залито мутной, пузырящейся жижей.
        - Сточные воды. Весна. Но здесь неглубоко, даже до колен не достанет, - успокоил экскурсантов Стас. - Метров через сто будет посуше. - Он обвел взглядом стены, выложенные из белого камня, с боковыми ответвлениями и нишами. - Это старые подвалы, построенные чуть ли не во времена основания Москвы. Чего тут только не было! Тайники, где хранили ценности, продовольственные склады на случай пожара (а Москва тогда регулярно горела), лаборатории алхимиков, узилища для опасных преступников и много всего другого. Все это периодически грабилось, а потом опять наполнялось.
        На следующем уровне стены и потолок были укреплены бетоном. Вдоль тоннеля тянулись связки кабелей. Сквозь проемы виднелись ржавые бочки, полусгнившие ящики и раскуроченные узлы неких механизмов.
        - Не хотите посетить пещеру Стеллецкого? Здесь недалеко, вот в этот проход метров пятьдесят, - предложил Стас.
        - Можно и посмотреть, - неуверенно согласилась Марина. - А кто такой Стеллецкий?
        - Советский археолог. Всерьез занимался исследованием московских катакомб, много чего интересного обнаружил. Но власти его игнорировали, денег не выделяли, хотя строительство метро шло полным ходом. А после войны взялись за бомбоубежища, коммуникации, склады вооружений. На случай ядерной катастрофы. Там, несколькими этажами ниже, построен целый подземный город. Мы там бываем, но в некоторые места доступ закрыт. Чего там только не понастроили! Разное говорят. А полная карта подземелий есть только у МЧС, и она засекречена.
        Четвертый уровень, пятый, шестой, осклизлые узкие проходы, сочившаяся сквозь стены вода, пара человеческих скелетов…
        - Сюда мало кто забирается, - пояснил Стас. - Смысла нет. Ну вот мы и у цели. - Он указал на металлическую крышку люка. - Спускаемся вниз, проходим метров двести и наверх - там ваш закуток, помеченный крестиком.
        Закуток был размером с небольшую комнату, стены обложены бетонными плитами, пол - земляной. В углу валялась бухта с бронированным силовым кабелем.
        - Вон там надо копать, если следовать вашей схеме. - Мирский указал на кабель и вынул из чехла малую саперную лопатку.
        Выкопали яму чуть ли не в метр глубиной, но ничего не нашли.
        - Блаженны верующие, - произнес Алексей. Его обуяла злая веселость.
        - Вы карту в интернете купили? - поинтересовался Стас. Подобную картину он наблюдал много раз, и ему было откровенно жаль обманутых кладоискателей.
        - Мы - нет, - ответил Мирский. - А вот тот, кто нам ее подсунул, наверняка там и приобрел. Пошли домой.
        Спустились, прошли по нижнему ярусу, вышли к лестнице, ведущей вверх. Внезапно в проеме люка мелькнула тень, группу ослепил луч света и раздался спокойный голос:
        - Эй, гробокопатели! Отдайте артефакт и можете выбираться наверх.
        Марина среагировала моментально: она юркнула в темный боковой проем и втащила за собой Мирского.
        - Ты чего? - шепнул Мирский.
        - Фонарь потуши и примолкни, - едва слышно ответила Друбич. - Экскурсия закончена.
        Она достала пистолет и сняла его с предохранителя.
        - Вы что меня плохо слышите? - тем временем продолжал вещать неизвестный. - Кидайте артефакт сюда, и мы вас не тронем.
        - Артемон, это ты? - раздался голос Стаса. - Это я, Стас. У тебя что, крыша поехала?
        - Скоро ты без крыши останешься. А вы чего притихли, музейные крысы? Выходите.
        Это был уже другой голос. Следом раздался выстрел, и Стас замертво повалился на пол.
        - Эй, крысы, ваш проводник уже на небесах, и вы там скоро будете. Нам торопиться некуда - будем ждать - день, неделю, месяц. Отдайте артефакт и останетесь живы!
        - Что делать? - прошептал Алексей слегка дрожащим голосом. - Может, отдадим им карту?
        - За такую карту они нас в той яме живьем закопают, - ответила Друбич, внимательно рассматривая оружие. - Закрепи фонарик на лопате и осторожно высуни из-за угла. Только медленно-медленно. Не суетись, золотой мой, не суетись…
        Марина, ободряя, положила руку на плечо Мирскому.
        Алексей сделал, что она сказала, и тотчас из-за угла грохнул выстрел. Брызнув осколками стекла, лампа погасла. В то же мгновение Марина сделала шаг вперед, два раз пальнула в темноту и юркнула обратно к Мирскому. Раздался стон, затем где-то недалеко с глухим стуком упало тело.
        И наступила мертвая тишина.
        - Стой здесь! - Марина вышла из укрытия, медленно поднялась по лестнице и высунула голову из люка. - Чисто! Один готов. Второй, похоже, сбежал.
        Она светила на ничком лежащего человека в полевой натовской форме. Одна из пуль попала ему в сонную артерию - из горла мелкими толчками выплескивалась кровь. Стас, убитый выстрелом в голову, лежал рядом.
        - Классная экскурсия, - попытался шутить Мирский. Голос его дрожал. - Два трупа. Что-то мне подсказывает, они не последние в этой истории.
        Марина фотографировала тела. Вспышка вырывала из мрака жуткие картины разыгравшейся в подземелье бойни.
        - Это не диггер, не Артемон, - уверенно сказала Друбич, рассматривая человека в натовской форме. - Диггеры так не одеваются. А Артемон, скорее всего, благополучно сбежал… - Она подняла пистолет, выпавший из руки мертвеца, и поднесла его к глазам. - Немецкий «Хеклер-Кох», армейский вариант…
        - Пойдем отсюда, - озираясь, произнес Алексей. - Ты дорогу запомнила?
        - Запомнила.
        Трофейный пистолет Друбич зашвырнула в глубокую лужу в одном из боковых карманов тоннеля. Добравшись до щитовой, компаньоны скинули с себя грязные, выпачканные в глине костюмы химзащиты, и незаметно вышли из подъезда.
        - Поехали ко мне, - предложил Мирский. - Надо все обсудить.
        Текущие разборки
        В трехкомнатной крупногабаритной квартире Мирский проживал один. Тем не менее жилище выглядело уютным и чистым - за ним явно приглядывали. Сам Алексей ограничивался лишь тем, что убирал посуду со стола и набивал битком стиральную машину, а генеральную уборку регулярно проводила сотрудница клининговой компании «Небеса». Обеды Алексею готовила соседка с нижнего этажа.
        Комнаты были обставлены старой добротной мебелью, с высоких потолков свисали винтажные светильники, а на стенах красовались копии картин старых мастеров вперемежку с раритетами всех эпох и народов.
        Дождавшись, пока Марина осмотрит его жилище, Мирский спросил:
        - Ты как насчет поесть?
        - Не поесть, а пожрать - это более точно отражает состояние моего желудка, - ответила Друбич, разглядывая изумительную копию Маккари «Цицерон против Катилины», и процитировала Давида Бурлюка:
        Каждый молод, молод, молод,
        В животе кошмарный голод.
        Все, что встретим на пути,
        Может в пищу нам идти.
        - М-да… В этом ты права и Бурлюк тоже. Я тоже хочу именно пожрать. - Он на пару минут отлучился на кухню, а потом вернулся к Марине. - Соседка приготовила пельмени, блинчики с мясом, борщ. Кроме того, есть бутылка французского вина и… коробка конфет. Хлеба нет. Сходить?
        - Обойдемся. Будем питаться тем, что «может в пищу нам идти». - Марина оторвалась от картины и посмотрела на Алексея. - Да не суетись ты! Иди, открывай бутылку, а я схожу в душ. После экскурсии по канализациям Москвы почему-то неудержимо хочется помыться.
        После обеда Марина сказала:
        - В общем, так. Надо признать, что мы ходим по кругу как лошади в цирке. Нас заманивают перспективами и ставят капканы. Причем если следовать элементарной логике, то приманки подсовывают одни, а капканы ставит кто-то другой. И каждый преследует свою цель.
        - Почему ты так считаешь? Кофе будешь? - перебил ее Мирский.
        - Кофе буду. А почему я так считаю… - Марина на секунду задумалась. - «Змеям» приманки не нужны - они нас легко прихлопнут без всяких заманух, если постараются. Поэтому наш «доброжелатель» никак не связан со «Змеями» и преследует иные цели. Кроме того, существует еще третий субъект, который информирует наших заклятых друзей обо всех наших планах. Это явно «крот» из ближнего круга - иначе, как он все узнаёт загодя?
        Мирский внимательно слушал напарницу, кивал, соглашаясь с ее логикой, и вдруг встрепенулся, накрыл руку Марины своей и сделал неожиданное заявление:
        - Кажется, я знаю, кто нам подсовывает фальшивки. «Это не перманентные иллюзии, а неоспоримая данность». Я все вспоминал, откуда мне знакома эта фраза…
        - Ну и откуда? - Друбич замерла, как охотничья собака в стойке.
        - Из диссертации моего коллеги Ильи Сикорского. Раз пять ее прописал в своей докторской, комиссию насмешил. И в обоих письмах она есть. А диссертацию, к слову, он провалил, и я в этом принял активное участие. Бестолковая работа: надергал кусков из различных источников, разбавил цитатами классиков. Я его папашу знал - он преподавал на нашем факультете. Так вот, нас он поучал в кулуарах, мол, главное, детки, это защитить диссертацию, это жизненный поплавок, а дальше можно нести любую чушь. Дураки будут аплодировать, середняки внимать, а умные молча игнорировать. Ученая степень принуждает к толерантности. Сикорский внял наставлениям отца, но в комиссию прислали варягов из Питера, они ему и устроили аутодафе. А тема у него была «Становление христианства на Руси».
        - Ты хочешь сказать, что это месть? Почему именно сейчас, а не раньше? - спросила Марина.
        - Скорее, борьба за место под солнцем, - уточнил Мирский. - Сикорский жаждал занять место начальника научного отдела, а тут такой облом с ученой степенью. А недавно я пригрозил снять его с должности зама. Так, чтобы не зарывался. Сикорский воспринял это всерьез и начал гадить.
        - Надо выпотрошить этого Сикорского, чтобы рассказал все, как на исповеди. А потом займемся стукачом. - Марина поставила точку в обсуждении.
        - В каком смысле выпотрошить? - Мирский насторожился.
        - Устроим ему перекрестный допрос с пристрастием, - успокоила его Друбич. - Пыток не будет. Ну, разве что пару швейных иголок под ногти.
        - Или утюг на живот, - поддержал игру Алексей.
        - Завтра пригласи его к себе в кабинет, и мы побеседуем. Ты будешь добрым следователем, а я - злым.
        - Где ты всему этому научилась? - Мирский удивленно вздернул бровями.
        - Детективные романы читаю. - Марина рассмеялась. - Мне пора домой.
        Друбич встала из-за стола и вскоре распрощалась.

* * *
        Илья Сикорский с его озорными кудряшками соломенного цвета и многочисленными веснушками чем-то походил на Мальчиша-Плохиша из гайдаровского рассказа. В кабинет он зашел уверенной походкой, сверкая очками, уселся без позволения и вопросительно уставился на Мирского, мол, зачем вызвал, ты же в отпуске, следовательно, начальник теперь я.
        Алексей правильно оценил недоумение коллеги.
        - Илья, я пригласил тебя не по работе, а для приватного разговора.
        - Друбич тоже здесь для приватного разговора? - поинтересовался Сикорский. Вопрос прозвучал не слишком вежливо, и Мирский соорудил на лице иезуитскую улыбку, которая не предвещала ничего хорошего. Сикорский хорошо знал своего начальника, поэтому слегка сбавил обороты и быстро поправил себя: - Я в том смысле, что присутствие Марины Александровны здесь так уж необходимо?
        - Более чем, - подтвердил Мирский. - Ты знаешь про мой научный интерес ко всякого рода раритетам и артефактам, в частности к так называемому «Ордену Власти», о котором наслышан весь отдел и его окрестности. Ну так вот… Нам стали приходить письма с заманчивыми предложениями помочь его найти, причем писал их человек, который хорошо разбирается в истории. К сожалению, нам дали ложный след, заведомо ложный след. Кроме того, нас заманили в ловушку, которая представляла серьезную опасность для жизни. Ты не просветишь нас, Илья, кто может быть этим благодетелем?
        - Кто-то пишет, кто-то ищет, кто-то теряет, кто-то находит - я-то здесь при чем? - Сикорский отмахнулся от вопроса как от назойливого слепня.
        - При чем здесь ты? «Это не перманентные иллюзии, а неоспоримая данность». Эта выспренняя фраза однажды насмешила всю диссертационную комиссию. И вдруг - вот ведь какое совпадение! - она появилась во всех анонимных письмах.
        Мирский пытливо заглянул в глаза Сикорского в ожидании ответа.
        «Хорошо ведет свою роль», - оценила Марина.
        - Так это цитата, - сказал Сикорский. - Ее многие могут использовать, не только я.
        - И кого же ты процитировал? Ну-ка, назови фамилию, имя, отчество.
        - Не помню точно.
        - Не помнишь, а цитируешь - вот ведь какая незадача. А раз не помнишь автора, так это и не цитата вовсе. И кажется мне, Илья, что это ты нам эти записочки писал. Уж признайся своим коллегам, что ты неудачно пошутил, а то могут появиться неприятности.
        - Не надо мне угрожать, - взвился Сикорский. Он явно занервничал. - Все это бездоказательно! Гнусные инсинуации.
        «Пора вмешаться», - подумала Марина.
        - На тебе, баран, висят два трупа, - отчетливо произнесла Друбич и поднесла к глазам Сикорского смартфон с фотографиями убитых в подземелье. - Вот это диггер Стас, который нас водил по катакомбам. А это неясно кто, скорее всего, твой наемник, который пытался убить нас. Полиция во всем разберется.
        - Но я никого не убивал! - На лбу у Сикорского выступили капли пота. Он даже не понял, что косвенно признался в авторстве писем.
        - Но ты являешься заказчиком преступления. И вот представь… Мы обращаемся в полицию, рассказываем о нападении, показываем твое письмо, показываем трупы, и все замечательно сходится.
        Марина уставилась на Сикорского взглядом василиска.
        - Ты бы лучше нам все рассказал, Илюха. Получишь свой фунт презрения и живи спокойно. Я даже тебя увольнять не буду, - добавил Мирский.
        - Я не писал, я не убивал! - Сикорский заблеял как барашек, которого привели на бойню, но все еще никак не мог вытолкнуть из себя признание.
        И тут Марина нанесла завершающий удар. Она неожиданно для всех села рядом с Сикорским, вытянула вперед руку со смартфоном и сделала селфи.
        - Может быть, к убийству ты и не причастен, - произнесла она, любуясь снимком. Но есть одно обстоятельство. «Орден Власти» - это не просто артефакт, а особенный, о чем ты не догадываешься. И за ним охотятся очень серьезные люди. Эти серьезные люди убили монаха, отца Александра, убили Скворцова, чиновника из Министерства культуры, убили диггера Стаса. Они пытались взять меня в заложницы… И кто следующий на очереди? Не догадываешься? Они убирают лишних свидетелей. По твоей воле мы дважды повели их по ложному следу. Но отныне они будут считать тебя важным игроком. Будут думать, что ты в теме, что обладаешь ценной информацией. Конечно, ничем ценным ты не обладаешь, но они-то об этом не знают! И никакой адвокат, никакой телохранитель тебе уже не помогут. Фотография, на которой ты улыбаешься в нашем тесном кругу, сейчас разлетится по всем моим аккаунтам, по всем соцсетям. А там - о, Господи! - почти полмиллиона подписчиков! Но самое главное - эти серьезные люди включат тебя в список смертников.
        - Не надо! - закричал Сикорский. - Это я письма писал, но никого не нанимал!
        - С какой целью писал? - спросил Мирский.
        - Ты, Алексей, меня очень сильно обидел, и вот я решил…
        - Карту по интернету купил? - перебила Марина Сикорского.
        - Да в интернете, на сайте «Кладоискатель».
        Он замолчал и закрыл лицо ладонями.
        - Пошел вон, - тихо произнес Мирский, с трудом подавляя брезгливость.
        Сикорский медленно встал и, сутулясь, покинул кабинет.
        - С этим все ясно, - резюмировала Марина. - Ты его оставишь в своих замах?
        - Непременно оставлю, - сказал Мирский. - Он теперь на хорошем крючке. И еще пригодится нам.
        - Соображаешь, - сказала Марина. - Теперь надо вычислить «крота».
        - Ты знаешь как?
        - Есть разные способы. На данный момент проще всего сделать вот что…
        Марина вынула из сумочки крохотный кнопочный мобильник, какие были в моде лет десять назад.
        - Эту штуковину, - пояснила она, - я нашла в карманах того типа в натовской форме. И в адресной книжке значится один-единственный номер, причем без имени.
        - Ты хочешь позвонить? - догадался Алексей.
        - Ты позвонишь, - уточнила Друбич. - И выдашь себя за него. Говори тихо и глухо. Скажи что-то банальное, типа, «босс, ничего не получилось, они смогли сбежать». Скорее всего, тебя сразу раскусят, но попытка не пытка.
        Алексей взял трубку, отдышался, приложил палец к губам, призывая Друбич к тишине, откашлялся и нажал на кнопку вызова.
        Друбич затаила дыхание. И вдруг… из-за двери, из соседнего кабинета, донеслась трель звонка и высокий голосок Ниночки, младшего научного сотрудника: «Алло! Алло, говорите! Я вас не слышу!..»
        Алексей тотчас нажал на кнопку «отбой», швырнул трубку на стол и вскочил со стула:
        - Ниночка! Мерзавка! Я сейчас ее убью!
        Друбич с трудом удалось остановить Мирского у самой двери:
        - Тихо! Спокойно! Мы сейчас припрем ее к стене. Она все расскажет. Смотри. Показываю мастер-класс…
        Да, «кротом» оказалась именно Ниночка, МНС музея, которая за вознаграждение снабжала информацией двух неизвестных ей мужчин, которых называла Тузом и Арнольдом. Ниночка, захлебываясь слезами, клялась, что ни одного из них в глаза не видела, что эти мужчины представлялись оперативными сотрудниками государственной безопасности, что они требовали ее сообщать обо всех передвижениях Мирского и Друбич и подслушивать их разговоры. Деньги за информацию Ниночке переводили на ее счет в банке.

* * *
        Ох, неизбывны в России чудеса! Зыбкая у нас жизнь, полная превратностей и неожиданностей. Сидишь как в дырявом сарае и не знаешь, что случится в следующий момент: то ли сверху закапает, то ли сбоку кто-нибудь заползет да укусит. Вот вроде бы закончил неприятное дело, расставил все точки над ё, а тут на тебе, вскрываются новые обстоятельства, и все переворачивается с ног на голову.
        Марину разбудили около семи утра - кто-то настырно звонил в дверь.
        «Вероятно, полиция. Жмуриков обнаружили».
        Она вышла в прихожую, посмотрела в глазок. Трое. Двое из них в полицейской форме.
        - Сейчас открою, только оденусь.
        Марина вернулась в спальню, подняла половицу в углу и в образовавшуюся нишу положила пистолет. Поставила на половицу стул.
        «Глок» металлоискателем не поймают».
        Взяв с тумбочки телефон, она набрала Мирского.
        - У тебя все в порядке?
        - Вроде бы все. Ты чего так рано?
        - Быстро собирайся и пропади куда-нибудь суток на двое. В случайное место. На своей машине не езди, по телефону не звони, паспорт не свети, расплачивайся наличными. Все понял?
        - Да что случилось?
        - Потом узнаешь. Три минуты на сборы - и вперед.
        Марина, накинув халат, отперла дверь. На пороге стоял плотный мужчина в штатском и два полицейских с автоматами.
        - Друбич Марина Александровна? Мы вас задерживаем по подозрению в убийстве - вот постановление.
        Марина мельком посмотрела переданную ей бумагу и вернула ее штатскому.
        - Я могу одеться?
        - Да, только быстро.
        Она вернулась в спальню, автоматчики двинулись следом. Марина усмехнулась:
        - Отвернитесь, пожалуйста!
        Автоматчики промолчали и остались в гостиной.
        «Нарушают процедуру».
        Перед посадкой в машину на нее надели наручники.
        «Спереди нацепили. Ничего не боятся».
        Остановились возле отделения полиции. Марину отвели в камеру и сняли наручники. Кроме нее там находились еще две женщины: мадам средних лет и молоденькая девица, по виду несовершеннолетняя. Марина села на нары. Некоторое время сохранялось молчание. Первая не выдержала мадам.
        - Тебя за что приняли?
        - За убийство. Прикончила одного козла.
        Больше вопросов Марине не задавали, чего она и добивалась. Часа через два лязгнул замок.
        - Друбич на выход.
        «На допрос поведут. К дознавателю. Что-то быстро. Видимо, дело взяли на контроль. Лишь бы Алексей скрылся - только его здесь не хватало».

* * *
        Дознаватель: Фамилия, имя, отчество?
        Друбич: Друбич Марина Александровна.
        Дознаватель: Вы понимаете, зачем вы здесь?
        Друбич: По подозрению в убийстве.
        Дознаватель: Что вы можете сообщить по существу дела?
        Друбич: Я никого не убивала.
        Дознаватель: А ваш напарник? Кстати, где он?
        Друбич: И он никого не убивал. Где он, не знаю.
        Дознаватель: В московских катакомбах найдено два трупа: Галуев Ростислав Игоревич по прозвищу Стас и еще один - его личность мы скоро установим. Какие у вас отношения с гражданином Галуевым?
        Друбич: Стас водил нас на ознакомительную экскурсию в московские подземелья.
        Дознаватель: Его коллеги сообщили, что у вас был проложен конкретный маршрут по карте. Откуда взялась эта карта?
        Друбич: Купила на сайте «Кладоискатель». Мы историки и интересуемся реликвиями. Нам пообещали, что там, где на карте указано, зарыты древние рукописи.
        Дознаватель: И вы поверили?
        Друбич: Попытка не пытка. В любом случае нас ждала интересная экскурсия.
        Дознаватель: Где пистолет, из которого вы застрелили Стаса? Вам лучше сразу признаться, не дожидаясь результатов экспертизы. Это вам зачтется.
        Друбич: Ни в каких зачетах я не нуждаюсь. Про пистолет ничего не знаю. Проводите экспертизу, ищите. Стрелял другой человек.
        Дознаватель: И кто же это?
        Друбич: На сколько вы меня задержали?
        Дознаватель: Пока на трое суток.
        Друбич: Я могу позвонить отцу, чтобы не волновался? Я не буду его вводить в курс наших дел, скажу, что уезжаю в командировку по работе.
        Дознаватель: Звоните, только коротко.
        Друбич: Папа, это я. У меня проблемы. Срочная командировка. На две недели, а может, и на двадцать дней.
        Дознаватель: Так кто же там стрелял?
        Друбич: Их было двое. Как минимум.
        Дознаватель: А вы с напарником где в это время находились?
        Друбич: Прятались в кармане. Ничего не видели, только слышали.
        Дознаватель: Дождемся результатов экспертизы. А вы пока посидите и подумайте. Чистосердечное признание снижает наказание. Продолжим нашу беседу завтра. А вы думайте, думайте… Сержант! Выводи.

* * *
        Но никакой беседы назавтра не состоялось. В тот же день в кабинет подполковника полиции Малафеева Е. Г. - так было написано на дверной табличке, вошел мужчина в костюме. Он представился, показал удостоверение и выложил перед полицейским бумагу.
        Малафеев несколько раз прочитал текст, снял трубку внутреннего телефона.
        Вскоре в кабинете появился дознаватель:
        - Друбич выпускай.
        - Да ведь мы должны сегодня…
        - Исполнять, - перебил его начальник.
        - Слушаюсь.
        Через пятнадцать минут Марина покинула полицейский участок. Ее встретил тот самый мужчина в костюме.
        - Спасибо, Костя.
        - С тебя бутылка… Подвезти?
        Приехав домой, Марина позвонила Мирскому.
        - Ты где?
        - В Апрелевке - у меня тут старый друг пансионатом руководит.
        - Приезжай, все нормально.
        Встретились в кафе возле дома Друбич. К себе она Алексея не пригласила, сославшись на беспорядок.
        - Так что случилось? - спросил Мирский, сгорая от нетерпения.
        - Нашли трупы. Диггеры, товарищи Стаса, нашли и заявили в полицию. Меня дома взяли, из постели вытащили.
        - Но как ты оттуда вырвалась? Сбежала, что ли??!
        - Ага, сбежала. Ладно, не парься. Что было, то прошло.
        - Иногда жизнь сводит меня с удивительными людьми, поведение которых просто не укладывается в моей голове. - Мирский изучающе посмотрел на Друбич. - Ладно, не будем углубляться в подробности. Согласен, проехали. И теперь можно снова устремиться в будущее, к сияющим высотам. Или к зияющим пустотам. Тупичок образовался в наших ненаучных изысканиях. У тебя есть предложения?
        Мирский застыл в ожидании ответа и, не дождавшись, продолжил:
        - А у меня есть. Давай еще разок почитаем реферат отца Александра - может быть, там обнаружатся какие-нибудь зацепки.
        - Давай, - согласилась Марина. - Но не надо забывать про другие источники информации.
        Глава пятая
        Отрепьев и Мнишек
        Из реферата отца Александра Интерлюдия четвертая
        Экзальтированные натуры, стремящиеся переустроить мир с самыми благородными намерениями, толкают его в хаос, к убийствам, к несчастьям, которые вскоре становятся отвратительны для них самих. Если, конечно, выживут. Смена верхов - радость для дураков, но кратковременная радость. Подняв социальную муть, они уходят со сцены, а бразды правления берут в руки авантюристы всех мастей, для которых война - мать родна, а смута - благоприятная среда для личного обогащения и процветания. Наивные люди. Не они варят этот бульон, а сами там варятся, выполняя свое предназначение. Человек не знает, что может привести его через тернии к звездам, это знает лишь Господь. Он смотрит и планирует в долгую. Навечно. А ведь кратковременная по историческим меркам стадная заваруха может привести к качественному скачку в развитии человечества. Очень трудно видеть и понимать неизбежное в хаосе вероятного.
        А что «Орден Власти»? В суматошной неразберихе он как разменная монета переходит из рук в руки разным субъектам, помогая им в достижении цели или, напротив, убирая их с исторической сцены. Артефакт не наделен разумом - он улавливает эмоциональный фон и никому не гарантирует выигрыша. Вот если два дилетанта сели за шахматную доску, а гроссмейстер ходит вокруг стола и подсказывает каждому по очереди, то кто из них выиграет?
        Эх, завихрило, закрутило Русь смутное время на целых пятнадцать лет! И все вроде бы шло хорошо, хоть и царь был слабым. Борис Годунов, как главный министр, уверенно удерживал нити правления, подталкивая государство к прогрессу: благоустраивал города и строил крепости в Диком Поле, осваивались пустые земли, при нем выбрали первого патриарха… А тут вдруг умирает царевич Дмитрий, сын седьмой жены любвеобильного Ивана Грозного, на собственный нож, видишь ли, спиной наткнулся - и как только сподобился. Сказка для простаков! Но Шуйский все «правильно» расследовал, хотя и догадывался, кто инициировал убийство наследника престола, а может быть, и сам поучаствовал.
        Но последняя прямая ветвь генеалогического древа славного рода Рюриковичей была обрублена, единственный наследник трона почил в Бозе, а новых не предвиделось. Потом и сам царь Федор Иоаннович преставился. А как же Русь без царя?! Нельзя без царя. А кого? Из Романовых, которые Захарьины, или из Годуновых? А вот интересно, если бы на Руси правила династия не Романовых, а Захарьиных? Забавно звучит по нынешним временам. Но помнил народец, кто за Годунова Марию Малютовну сосватал и кто его сделал окольничим наследника. И остальные помнили, скрипели зубами, но помнили. «Бориску на царство!» - ревела толпа, и Борис водрузил корону на свою невезучую голову. Но ненадолго. Министром он был дельным, но царь - не министр, царь - помазанник Божий. Хорошо играл Годунов в шахматы, чем Ивану Грозному и приглянулся, но тут была другая шахматная доска, да и не за ту фигуру он взялся.
        Вот почему некто, будучи лишь мелкой подробностью в человеческой популяции, неожиданно взмывает вверх безудержным орлом, не осознав относительности принципов и убеждений, движется к овеществлению своих призрачных идей по головам, по трупам, по крови, и ему это удается, хотя бы временно, хотя бы частично. Случайно ли? Это я про Гришку Отрепьева, неизвестного монаха, обманным путем завладевшего «Орденом Власти». Или сам артефакт приклеился к его нечистым рукам по чьему-то неведомому указанию? Неисповедимы пути твои, Господи.
        А дальше события сплелись в такой запутанный клубок, что его не могут распутать до сих пор. Обуянные тщеславием историки на протяжении нескольких веков выставляли оригинальные версии тогдашних страстей: был ли новоявленный Дмитрий истинным наследником или ложным, да тут еще Марина Мнишек с Гришкой Отрепьевым припутались, а Гришка тоже двоится и даже троится в глазах исследователей… Поэтому я сам не буду копаться в этом «окаменевшем навозе», как сказал поэт, а передам слово очевидцу. Вот как он интерпретировал далекое смутное прошлое - пусть так и будет.
        В монастырской библиотеке я нашел рукопись некоего думного дьяка по имени Захарий. Он являлся свидетелем и даже участником тогдашних событий, при этом знал о существовании «Ордена Власти» и его силе. Дальнейшее повествование я буду вести от имени этого чиновника, переработав и адаптировав текст к современному языку.

* * *
        Помощник думного дьяка Андрея Яковлевича Щелкалова по имени Захарий сидел в канцелярии посольского приказа и записывал текущие расходы в толстую конторскую книгу. Стояла ранняя весна, но мухи уже проснулись и досаждали непрерывным жужжанием, насилуя уши. Захарий намеревался вскоре закончить работу и переместиться в другой приказ, находящийся в нескольких сотнях метрах от посольского, и попутно посетить трактир, чтобы пообедать и выпить чарку водки. Щелкалов имел большой вес при дворе и одновременно возглавлял несколько приказов, а Захарию, как самому способному и въедливому дьяку, приходилось перемещаться с места на место.
        Но закончить работу ему не дали - в дверях появился посыльный от Щелкалова.
        - Тебя царь к себе требует, быстро собирайся.
        Захария аж передернуло от неожиданного приглашения. «Сам царь-батюшка! Да за какие ж заслуги или грехи?! Как бы в петлю или на кол не угодить!»
        На крыльце их встретили двое стрельцов в епанчах, что еще более озадачило дьяка. «Под конвоем поведут? Спаси, Господи, и сохрани!»
        Его без задержек провели через царские палаты в опочивальню. У входа сидел боярин Годунов, зорко следя за входящими и выходящими. В дверях дьяк столкнулся с двумя волхвами в черных одеждах. «А эти-то что здесь делают?» - подумал Захарий и вошел внутрь.
        Иван Васильевич сидел на широкой кровати, одетый в длинную ночную рубашку, уткнувшись потухшим взглядом в собственные босые ноги. В последнее время он часто болел и чувствовал близкое и неминуемое приближение смерти, но при этом старался прилюдно не показывать свою немощь, бодрился и четко давал указания слегка охрипшим голосом. Он не доверял как волхвам, так и докторам.
        «Кругом измена. Кому можно довериться? Разве что Богдашке Бельскому да Бориске Годунову. А этих лекарей, знахарей подкупят, и опоят они меня какой-нибудь отравой под видом лекарства или еще хуже: пристукнут или придушат».
        Царь Иван Васильевич прекрасно разбирался в дворцовых интригах, знал, за какие ниточки дергать, чтобы вовремя поощрять и усмирять подданных вплоть до отсечения самых буйных голов, невзирая на титулованность. «А когда меня не будет, то такая замятня начнется, что впору святых выносить. Да и сейчас, пока я еще жив, началась борьба за трон - хотят вместо Федьки малолетнего Митьку туда посадить и править самим всласть. Шуйские, Романовы… И у всех свои интересы».
        Возле окна, затянутого фигурной решеткой, топтался Щелкалов в глубокой задумчивости. Некоторое время на стоящего столбом Захария никто не обращал внимания. Молчание прервал царь. Глаза у него просветлели и налились незримой силой.
        - Этот у тебя самый шустрый, что ли? - спросил он.
        - Да, - подтвердил Щелкалов. - Ум быстрый и глаз зоркий - справится.
        Иван Васильевич на минуту задумался, а потом в упор посмотрел на Захария. Дьяк не выдержал и опустил глаза долу.
        - Нет, ты мне в глаза смотри и внимай! - Голос царя окреп, в нем сквозила несгибаемая воля. - Поедешь в Углич, найдешь там иеромонаха Василия, настоятеля Алексеевского монастыря, и передашь ему вот это. - Он указал на ларец и бумажный свиток, лежащий на скамье рядом с кроватью. - А на словах скажешь, что ларец нужно хранить пуще собственного живота и отдать только моему наследнику, помазанному на царствие, и только по его запросу. Ключ будет у него. Что находится в этом ларце, тебе знать не обязательно, да и Василий знать не будет. В качестве охраны тебе дадут отряд стрельцов - я распоряжусь. Никаких карет и повозок - верхами поедете. Отправитесь в ночь. Тайно.
        В ларце находился «Орден Власти», но об этом знал только сам царь Иван Васильевич. Он понимал, что после его смерти покои неминуемо обыщут и могут воспользоваться артефактом по знанию или по неразумению, поэтому перестраховался.
        В лесу еще лежали подтаявшие сугробы, но тракт подсох и отряд двигался весьма споро. Стрельцы переоделись в гражданскую одежду, чтобы не привлекать излишнего внимания, но сабли держали наготове под длинными кафтанами. Отряд возглавлял сотник Мишка Становой, сам лихой рубака и товарищей по походу подобрал умелых - дорога дикая, а царское послание нужно доставить во что бы то ни стало. К луке седла Захария был приторочен мешок с ларцом.
        Ночь прошла спокойно, а на рассвете в нескольких верстах от Углича их остановил патруль не патруль - несколько хорошо вооруженных всадников в странных мундирах.
        - Куда путь держите, ребята? - спросил мужчина в широкополой шляпе, сапогах со шпорами и в усах. Видимо, старший в этой ватаге.
        Говорил он с южнорусским акцентом.
        «Казаки, что ли? - подумал Захарий. - Откуда они здесь взялись? И почему этот в шляпе? Красавчик!»
        - А вы кто такие, чтобы спрашивать? - с усмешкой парировал Становой и подмигнул, что послужило сигналом «приготовиться». Стрельцы напряглись.
        - В окрестных лесах лихие люди завелись, а мы их ловим, - сказал Красавчик.
        - А мы что, похожи на разбойников? - язвительно заметил Становой.
        - А это мы сейчас проверим. Спешивайтесь, держите коней в поводу, а мы проверим вашу поклажу. - Для убедительности Красавчик обнажил саблю.
        - Лучше нам разойтись миром, - предложил Захарий. - Зачем ругаться?
        - Это с вами-то ругаться! Лучше поберегите свои шеи. Исполняйте мой приказ.
        Становому надоело это бессмысленное пререкание.
        - Руби! - скомандовал он.
        Распахнулись полы кафтанов, сверкнули сабли. Незнакомцы не видели оружия у своих противников, и это лишило их каких-либо шансов в силовой стычке. Они не успели обнажить сабли, как были порублены. Красавчик получил кулаком в морду и свалился с лошади. Его тут же связали и настучали по ребрам для податливости, как сказал Становой.
        - Это не случайные люди, - заметил Захарий. - Этого нужно допросить. - Он указал на сидящего на земле Красавчика.
        - Сие мы сделаем махом. - На губах Станового появилась недобрая усмешка. - Привяжите его к лошади - сейчас мы его прокатим вдоль по тракту и попутно будем задавать вопросы.
        Приказ немедленно был исполнен, и пленника не торопясь поволокли по дороге. Становой ехал рядом и вдумчиво допрашивал пленника.
        - Ты кто такой? По говору казак, а одет как польский шляхтич. Говори, иначе мы будем тебя возить мордой по грязи, пока не сдохнешь. Вон, уже весь в кровище.
        Пленник не стал упираться и заговорил, после того как остановили коня.
        - Я Микола, из казаков, но служу сандомирскому воеводе Ежи Мнишеку. Он нас нанял, чтобы мы перехватывали всех, кто движется по этому тракту. Особенно посыльных с царского двора.
        - И зачем? - продолжил допрос Становой.
        - Сие мне неведомо. Приказано обыскивать и отбирать ценности. Любые.
        - Больше он ничего не скажет, - проговорил Захарий, слышавший весь разговор.
        - Ну и хорошо. - Становой слез с коня, перерубил саблей веревку, а потом и горло пленнику.
        До Углича добрались без приключений, передали ларец со свитком настоятелю, отведали монастырской еды и двинулись в обратный путь.
        По дороге Захария одолевала странная мысль.
        «Они как будто нас поджидали. Может, их заранее предупредили?»
        А еще он запомнил фамилию Мнишек, которая засияла яркой звездой на российском небе спустя несколько лет.

* * *
        Царь Федор Иоаннович слыл человеком набожным и совестливым. Он чтил христианскую мораль и старался следовать ее канонам, что было сложно, а скорее, невозможно. Как же их соблюсти, сидя на российском троне, где нужно карать и миловать?! Миловать он не отказывался, а вот карательные функции перепоручил Борису Годунову, своему шурину. Федор очень любил свою жену Ирину, но она страдала бесплодием, поэтому часть бояр под негласным руководством Ивана Шуйского и митрополита Дионисия склоняли царицу к постригу и призывали Федора Иоанновича поменять супругу. Правда, ходили упорные слухи, как среди боярского сословия, так и у простого люда, что в бесплодии Ирины виновата вовсе не она, а сам царь с его порченым семенем - недужный он какой-то, с его постоянной слабостью в ногах и хроническим несварением желудка.
        Но не в наследнике состояла боярская корысть, наследника можно и своего назначить при благоприятном стечении обстоятельств, но уж больно им мешал своей активностью Бориска Годунов, прибрав к рукам всю государственную власть. Но царь упорствовал, не соглашался.
        Перед смертью отец, Иван Васильевич, передал Федору ключ от ларца и просветил его об «Ордене Власти», его силе, указал место хранения артефакта и наказал сыну посетить Углич и забрать его себе. Но богобоязненный Федор не спешил выполнить наказ, мол, лежит себе цацка и пусть себе лежит - без нее обойдусь. Кстати, потенциальный наследник престола малолетний Дмитрий погиб в том же городе, где находился на хранении артефакт. Странное совпадение, не правда ли?
        Иначе думал Борис Годунов, которому в приватной беседе царь поведал о необычном раритете. Борис выспросил у царя доверительную грамоту, мол, хуже не будет, и сам поехал в Углич, якобы с ревизией. Вскоре «Орден Власти» оказался у него в руках. Это в конечном итоге помогло ему занять трон после смерти Федора Иоанновича.
        Еще при жизни Федора Борис всячески стремился укрепить и развить Русское государство, перестроил Московский Кремль, возведя новые стены, что позволило отбиться от крымского хана Казы-Гирея, которого князь Мстиславский гнал пинками по Дикому Полю до самого Крыма. Став царем, Годунов продолжил государственное строительство, но провидение расчислило судьбу Бориса вопреки его желаниям, «Орден Власти» заиграл другими гранями, и закрутило Россию в водовороте смутного времени.
        Что уж подвигло Годунова на исповедь, чувство отчаянного одиночества и желание поделиться с кем-то самым сокровенным или просто совесть замучила, но первый патриарх всея Руси Иов принял исповедь и узнал про всесильный артефакт. Но не он один. Разговор подслушал монах Гришка Отрепьев, прозванный так еще царем Иваном Васильевичем Грозным. Гришка числился секретарем у патриарха, а в товарищах у него ходил тот самый думский дьяк Захарий, о котором я упоминал ранее. К тому времени Щелкалов попал в опалу за «самовольство», и Захарий прибился к Отрепьеву, приняв послушание.
        Уж стремился ли изначально Гришка занять царский трон? Вряд ли. Он выкрал артефакт с целью выгодно продать кому-нибудь, рассказав о его силе, в которую сам не верил. Но на историческом горизонте появилась иная фигура, дочь влиятельного польского воеводы Юрия, или Ежи, уж как вам будет угодно, Марина Мнишек. Гришка без памяти влюбился в эту неординарную женщину, а та, узнав про артефакт, согласилась выйти за него замуж. Считается, что именно Отрепьев сыграл решающую роль в походе на Москву, но он являлся лишь пешкой в умелых руках властолюбивой женщины. Она мечтала стать русской царицей, поэтому связала свою судьбу с будущим Лжедмитрием. А потом был Лжедмитрий Второй, и Третий, и Четвертый…
        Господь может иногда позволить себе подобные развлечения и попустить людскому властолюбию.

* * *
        Инок Григорий, секретарь преподобного Иова, сидел в раздумьях, рефлекторно постукивая пальцами по столешнице. Его лицо скривилось, лоб сморщился, а глаза помутнели, как у вареной рыбины - все его естество сосредоточилось на только что полученном знании, необычном и опасном. Гришка всегда был вором по своей глубинной сути, но умел приспосабливаться, изображая из себя добропорядочного подданного и православного христианина. Его галичского папашку из захудалого рода Нелидовых зарезал какой-то литвин в пьяной драке, а фамилию Отрепьев он получил через своего родственника от Ивана Третьего. Уж за что его так прозвал царь… Но прозвище превратилось в фамилию и передавалось по наследству.
        Мальчик оказался способным как к учебе, так и к скотокрадству, уводя овец целыми отарами у соседей - семья жила бедно и нуждалась в дополнительном доходе. Но в конце концов удачливого воришку вычислили, тучи сгущались, и мать от греха подальше, по заручке московской родни, отправила его в столицу, где он поступил в услужение к князю Борису Черкасскому, а позднее к Михаилу Романову. Отрок был дюже грамотный, общительный, его везде привечали, и все бы хорошо, но за какую-то провинность он был сослан в монастырь Железный Борок, где и принял постриг под именем Григорий.
        Но его неугомонная натура жаждала активной жизни, и Гришка начал переходить из одного монастыря в другой, в конце концов вернулся в Москву и устроился секретарем к Иову, впоследствии выбранному патриархом. Обладая обширной информацией, Отрепьев стал ей пользоваться для шантажа и получения дополнительных доходов и додумался до того, что проделал дырку в исповедальню из смежной комнаты для подглядывания и подслушивания. Визит Бориса Годунова Гришку удивил, и он не упустил возможности послушать откровения царя.
        Переварив его рассказ про «Орден Власти», Григорий сначала насторожился, потом в груди его что-то екнуло, а в голове тонко зазвучала назойливая струна. Ему необоримо захотелось завладеть этим артефактом, до звона в ушах, до дрожи в коленках, мысли завихрились в поисках такой возможности, и у него родился план действий. Действовать надо было немедленно - другой такой возможности не будет.
        - Сейчас они перейдут в трапезную и потребуют кваса. Отвлеки слугу, - приказал Отрепьев сидящему рядом Захарию, своему помощнику.
        Тот, зная характер начальника, не стал задавать лишних вопросов и, когда вошел служка с кувшином, ткнул пальцем куда-то в сторону:
        - Гляди-ка, что это там?!
        Пока слуга смотрел по направлению пальца, Гришка подсыпал в кувшин сонное зелье, которое всегда имел при себе. Так, на всякий случай.
        Зайдя через несколько минут в трапезную, он обыскал Годунова, нашел артефакт, висящий у него на шее, и внезапно почувствовал, что жизнь заиграла другими красками.
        - Надо делать ноги, и быстро, - сказал он, вернувшись к Захарию. - Вот за это… - он показал «Орден Власти», - нас неминуемо посадят на кол. - Заручусь поддержкой боярина Мишки Романова - он меня давно простил и пользовался кое-какими моими услугами. Поможет. Рванем в Галичину, а потом в Польшу, а там как судьба распорядится. Деньги у меня есть, времени мало - часа три-четыре, не боле, пока они там разберутся, что к чему.
        Отрепьев через фигурную решетку стрельчатого окна посмотрел на небо, подернутое перистыми облаками, и вышел прочь.

* * *
        Скакали днем и ночью, останавливались в придорожных трактирах, чтоб коням роздых дать и самим подкрепиться. Поспав несколько часов прямо на сеновале, двигались дальше и наконец добрались до Самбора. Отрепьев разыскал друга детства Сашку Головатого и вместе с Захарием разместился в его двухэтажном деревянном доме. Сашка к тому времени приподнялся, разбогатев на поставках в Москву подсолнечного масла, и радушно встретил неожиданных гостей. Пообедав и отдохнув, гости в сопровождении Головатого пошли прогуляться по городу.
        Пересекая площадь, вымощенную тесаным камнем, Гришка услышал крики и стоны.
        - Правеж исполняют, - пояснил Головатый. - Наказывают должников и прочих повинных в различных грехах.
        Компания подошла к возвышению на краю площади, окруженного толпой народа. К бревну на стойках были привязаны за руки несколько мужчин и женщин, а палач в широком кафтане охаживал их плетью по голым пяткам. С самого края Отрепьев заприметил красивую девицу лет двадцати. В отличие от остальных она переносила боль молча, стиснув зубы.
        - Красивая девка, жалко ее, - сказал Головатый и повернулся к Гришке. - Можешь выкупить ее за пару монет, в смысле, освободить от наказания. А она тебя отблагодарит - смотри какие формы!
        Гришка, истосковавшийся по женским ласкам, послушал совета товарища, и вскоре девица, слегка прихрамывая, влилась в компанию.
        - Ты из чьих будешь? - поинтересовался Отрепьев.
        - Сирота я, а отец служил лесничим, пока их с матерью медведь не задрал. Зовут меня Оксана. А служу я у Марины Мнишек.
        Девушка посмотрела на Гришку и улыбнулась.
        - А правили тебя за что? - спросил Головатый.
        - Подьячему по роже кувшином врезала - под юбку полез, блудник окаянный. Два зуба ему выбила, козлу старому.
        - А что хозяйка не выручила? - встрял в разговор Григорий.
        - А она в отъезде была - завтра вернется, - пояснила Оксана.
        - Подьячему отказала, а меня уважишь? - Гришка усмехнулся.
        - Тебя уважу, - не моргнув глазом, согласилась девица. - Ты молодой и красивый.
        - Я вам светелку выделю.
        Головатого аж затрясло от смеха. Его явно забавляла возникшая ситуация.
        После жаркой ночи Отрепьев решил проводить новоиспеченную подругу. И не просто из любезности, но с умыслом. Он был наслышан о воеводе Юрии Мнишек и не хотел упустить шанса, чтобы познакомиться с его дочерью - а вдруг отблагодарит за служанку. А Захарий вспомнил свою поездку в Углич.

* * *
        Григорий Отрепьев принадлежал хоть и захудалому, но дворянскому роду, поэтому Марина Мнишек приняла его в передних палатах. В розовом приталенном платье, с золотистыми локонами, разбросанными по плечам, тонкими чертами лица она выглядела весьма эффектно. Девушка внимательно осмотрела гостя, особенно сосредоточила взгляд на его лице - зрачки ее расширились.
        «Чего она на меня так таращится?!» - подумал Гришка.
        - Григорий Отрепьев? Рада видеть, спасибо за мою прислужницу, а то бы охромела совсем. А этого подьячего мы присмирим - ишь руки распускает!
        Марина вновь начала ощупывать взглядом Отрепьева.
        - У меня что-то не так с лицом? - не выдержал Григорий.
        - Все так, все так… Но больно уж ты похож на одну особу, и не просто особу, а царственную особу. На Марию Нагую, седьмую жену Ивана Васильевича. Ты, случайно, не в родстве с ними?
        На лице у Марины не проглядывалось даже тени улыбки. Она не шутила, и взгляд ее изменился - появилась злость в глазах.
        - Нет, - пролепетал Григорий. Он испытывал непривычную для себя робость, глядя на эту девушку. Настоящую робость, а не наигранную.
        - Да не смущайся ты, Гриша. Это я так… Пойдем лучше медку попьем, копченой севрюжкой закусим.
        Она взяла его за руку и повела в трапезную.
        «Какая ласковая! Может быть, я ей тоже понравился как мужчина?»
        Они сели за стол, в комнату вошла Оксана и низко поклонилась. Марина наказала ей накрыть стол, а когда служанка удалилась, вновь уставилась на Григория.
        «Эх, где наша не пропадала!» - подумал он.
        - Выходи за меня замуж, - внезапно выпалил Отрепьев. - Сватов у меня здесь нет, поэтому сватаюсь самолично.
        Марину ничуть не смутило это неожиданное предложение.
        - А что… Статен, лицом пригож, умен. - Она сделала секундную паузу. - Но не ровня ты мне, Гриша. Уж не обессудь.
        - А если я уравняю? - не отступал Отрепьев.
        - Это как? - Глаза девушки зажглись неподдельным интересом.
        - А вот так! - Отрепьев задрал полу кафтана и из поясного кармана достал артефакт. - Это «Орден Власти». Знаешь, что это значит?
        Марина впилась взглядом в золотой медальон, с минуту разглядывала его, а потом сказала, переведя взгляд на Гришку:
        - Слышала, знаю. Ты где его достал?
        - Украл у Бориса Годунова. Донесешь на меня?
        Отрепьев напрягся.
        - Да ну… Экий ты смешной! - отмахнулась Марина. - Приходи завтра ко мне. Повечеряем. Папашка мой ныне в отлучке, кроме слуг, никого в доме нет.
        «А может быть, и ночь вместе проведем», - додумал за нее Гришка, осознав, что это намек на сближение. Он размечтался, представляя обещанную встречу с новой знакомой.
        «А уж не влюбился ли я? Эх, жениться бы на ней - с такой девкой не пропадешь!»
        Он покинул хоромы Мнишек, полный желаний и надежд.
        На следующий день, после ужина, Марина повела Григория в спальню, чтобы показать некую диковину из Египта, но до диковины дело так не дошло. В них неугасимым огнем загорелось обоюдное желание. Гришка заключил девушку в объятия, начал судорожно ее раздевать, но запутался в шнурках платья. Марина ему помогала, но и у нее процесс раздевания не заладился - привыкла, что это делает служанка. Но молодость, вспыхнувшее пламя страсти и одержимость грезами о власти, которую сулил Орден, сделали свое дело и сблизили их навечно.
        Отец Марины, Юрий Мнишек, благословил молодых, узнав про «Орден Власти», и вскоре они поженились. Как-то раз после медового месяца молодожены отдыхали, предавшись мечтам о скором владычестве. Внезапно Марина встала и, накинув халат, нетерпеливо заходила по комнате.
        - Ты чего? - поинтересовался Григорий.
        Мнишек остановилась и, в упор посмотрев на мужа, заявила:
        - Я буду русской царицей, а ты русским царем.
        - Но я не смогу управлять целым государством, да и кто мне позволит, - с усмешкой проговорил Григорий. - Шутница ты, ей-богу!
        - Так учись. - Марина достала толстую книгу. - Это «Государь» Макиавелли. Был такой мыслитель во Флоренции. А «Орден Власти» нам поможет.
        Талантливым политическим стратегом оказалась Марина Мнишек. Она могла ставить задачи и доводить их до осмысленного конца. Как ловко она сумела использовать сходство Григория Отрепьева с Марией Нагой, матерью убиенного царевича Дмитрия! А тут еще «Орден Власти» подвернулся и помог сбыться, казалось бы, несбыточной мечте - она стала русской царицей. Но гордыня, тяжкий грех захватил ее мятущуюся душу, а Господь не прощает грехов, если их не уравновешивают жертвенностью и смирением. Уж какие планы строила Марина, сидя на российском троне вместе с Григорием, - нам сие неведомо, ибо события понеслись совсем в другом направлении, нежели она полагала. Упокой, Господи, душу рабы твоей…

* * *
        На этом рукопись Захария прервалась, и мы не сможем узнать о перипетиях его дальнейшего жизненного пути. Но движение «Ордена Власти» по Русскому государству проследить можно.
        Итак, Григорий Отрепьев сумел собрать войско и двинулся в Москву. Пока Борис Годунов сидел на троне, война с поляками велась с переменным успехом: переходили из рук в руки города, процветало взаимное предательство, вспыхивали бунты, но российская власть и не думала сдавать свои позиции.
        А потом Годунов умер. Неожиданно и странно. За обедом он был весел, полон жизненных сил, а потом забрался на башню, чтобы полюбоваться окрестностями Москвы, вернулся за стол и умер в корчах. Якобы сам принял яд. Это еще одна сказка для доверчивых простаков, как и про пресловутый нож царевича Дмитрия.
        В трапезной находился некий Исаак Масса, голландский торговец. Он и озвучил версию о самоубийстве Бориса, которая быстро разошлась по умам, вуалируя истинные причины смерти. Но есть информация, что голландец находился под патронажем «Братства Змеи», а «Змеи» жаждали усилить хаос на Руси, что вполне соответствовало их доктрине. Хаос - гарантия свободы, а свобода лучше, чем несвобода! Уж сам ли Маас подсыпал яд Годунову или его подельник, находящийся тут же, постарался - не в этом суть.
        Русское государство не то чтобы рухнуло, но сделало оверкиль, как говорят моряки. Оно получило нового царя. Гришке присягали города, на его сторону перешел ряд бояр, включая верных соратников Годунова вроде Басманова. Патриотизм - категория изменчивая. Отрепьев послал Наума Плещеева и Гаврилу Пушкина с грамотой в Москву, где она и была зачитана на лобном месте. Народец, почувствовав близкий конец безвластия, начал грабить всех подряд, лавки, трактиры, боярские хоромы. Вино из царских подвалов выпили досуха. Царская семья отбыла в неизвестном направлении. А позднее тело Бориса Годунова вынесли из Архангельского собора для поругания. Свобода лучше, чем несвобода! Гуляй, девкам юбки заголяй!
        И наконец, новый государь всея Руси под праздничный звон колоколов и радостный рев толпы въехал в Москву в сопровождении свиты и Марины Мнишек. Куда ж без нее? Сбылась ее сокровенная мечта - она стала царицей.
        На лобное место взошел Богдан Бельский и произнес торжественную речь:
        «Православные! Благодарите Бога за спасение нашего солнышка, государя царя, Димитрия Ивановича. Как бы вас лихие люди не смущали, ничему не верьте. Это истинный сын царя Ивана Васильевича. В уверение я целую перед вами Животворящий Крест и икону святого Николая Чудотворца».
        Шум толпы, крики юродивых, духовенство с образами и хоругвями. Бельскому тут же подсунули икону и крест, которые он прилюдно поцеловал.
        Может быть, да еще при такой супруге, новый царь и навел бы порядок на Руси и повел ее к процветанию. Но боярская оппозиция тоже стремилась к власти, и в этом им посодействовало «Братство Змеи». Чем хуже, тем лучше!
        «Змеи» похитили артефакт и увезли в неизвестном направлении для последующего использования. Василий Шуйский и Михаил Татищев наняли убийцу, и Григорий Отрепьев погиб принародно, посреди толпы от нескольких ножевых ударов. Тела убитого царя и Басманова проволокли через Спасские ворота в Кремль, раздели и бросили в грязь посреди рынка. Так уж повелось на Руси, именно так у нас прощаются с прежней властью.
        А за Орденом начинается охота. Ополяченные казаки Трубецкой и Заруцкий пускаются в погоню за похитителем, но сталкиваются с Иваном Сусаниным, нанимают его в качестве проводника, и он заводит их в чащобу на погибель. Но погибает сам. Заруцкому удается выбраться из леса и добраться до похитителя Ордена, а может, «Змеи» добровольно вручили ему артефакт. Но вскоре Заруцкий попадает в лапы людям Федора Романова. Он и становится следующим владельцем артефакта. Вернувшийся из польского плена патриарх Филарет помогает овладеть ситуацией и восстановить хоть какую-то управляемость государства. Именно какую-то, потому что смута продолжалась - появился Лжедмитрий Второй, за которого сразу же вышла замуж неугомонная Марина Мнишек. Но данные исторические события выпадают из предмета наших исследований.
        Так боярин Федор Никитич стал первым в царской династии Романовых.
        Но тем не менее казнь невинного младенца, законного сына Лжедмитрия и Марины Мнишек, вызывает непредвиденные повороты в дальнейшей судьбе владельцев Ордена. Запускается карма змеиного кольца…
        Поиски продолжаются
        Марина прочитала последний абзац и спросила, подняв глаза на Мирского:
        - Это все?
        - Это все, что нам передали, - уточнил Алексей. - Но пока давай исходить из того, что есть, а потом посмотрим.
        - А что такое «карма змеиного кольца»? Что имел в виду автор?
        - Понятия не имею. - Мирский пожал плечами. - Может быть, трагический конец династии Романовых…
        - Ты хочешь сказать, что «Орден Власти» остался у них? Это слабая, но зацепка. В Кремле или в других общеизвестных местах его бы не стали хранить - слишком очевидно.
        - Для кого как, если исходить от противного, хотя… вероятно, что ты права, - задумчиво проговорил Мирский. - Романовы были людьми верующими, считали, что Господь их оградит от напастей и сохранит самое дорогое. Стало быть, артефакт находится на территории России - не зря же тут «Братство Змеи» крутится. Надо искать в монастырях, но сколько их…
        - Требуется отфильтровать вероятности и учесть тогдашние суеверия со всякими мистическими защитами и заклинаниями. Искусственный отбор. - Марина встала из-за стола. - Ну что, расходимся по домам и будем думать до завтра. А с утра приезжай ко мне - я тебе завтрак приготовлю.
        Квартира Друбич была обставлена стандартной мебелью и имела какой-то казенный вид. Марина, затянутая в бледно-зеленый короткий халатик с пояском, выглядела очень привлекательно. Она чмокнула Мирского в щеку, при этом слегка прикоснувшись к нему бедром.
        - Хочешь меня очаровать?
        - А ты бы хотел, чтобы я тебя встретила в комплекте химзащиты, ну, в котором мы лазили по катакомбам?
        В квартире Друбич спальни как таковой не было: девушка спала в гостиной, а в другой комнате обустроила рабочий кабинет с письменным столом и компьютером. Туда и перебрались компаньоны после завтрака. На столе лежала карта центральной части России с пометками и надписями карандашом.
        - Ну что, есть какие-нибудь идеи о перспективных объектах? Я вот тут наметила кое-что. - Друбич ткнула пальцем в карту.
        - Есть, и очень большие перспективы. - Мирский вынул из кармана листок бумаги и передал Марине. - Вот, смотри! Ипатьевский монастырь - это же колыбель династии Романовых. Там призывали на царствие Федора Романова, первого из династии, и трехсотлетие дома Романовых в нем праздновали. Не исключено, что там и артефакт припрятали. Давай съездим, поговорим с монахами.
        - Я тоже его взяла на заметку. - Марина подошла к карте и указала на крестик на окраине Костромы. - Вот. Если поедем, то за день обернемся.
        - Поехали! - Мирский хлопнул ладонью по подлокотнику кресла. - Попытка не пытка, так ведь, Марина Александровна?

* * *
        В дороге их застала гроза. По стеклам застучали крупные капли. Ехали молча. Марина вела машину и смотрела за дорогой, а Мирский под шум дождя и громыхание неба размышлял о смысле жизни.
        «Орден Власти»… И кто же сотворил такую сладкую приманку для человечества? Нашедшие артефакт думают, что это меч, а это не меч, это рулетка, казино. И если ты получил крупный куш, то нужно бросать игру и уходить, довольствуясь тем, что есть. Но азарт неразрывно связан с гордыней, и хочется еще, больше, больше… Ведь в руках «Орден Власти»! А потом больно падать, ох как больно! Или смертельно. Артефакт переходит из рук в руки, и нет тому начала и конца. Вот что значит карма кольца, именно это имел в виду отец Александр. И вот интересно, что будет, если артефакт окажется в руках у Алексея? У Друбич? Смогут ли они не поддаться соблазну? Или все-таки нужно поддаться, рискнуть, но вовремя соскочить…
        А ведь Мирский играл когда-то в покер. И выигрывал регулярно. Правда, чуть из университета не вышибли. В каждом приобретении есть потеря, в каждой потере есть приобретение. Главное, все взвесить и расчислить, чтобы приобретений было больше, а потери не трагические…
        Мирский повернулся к Друбич:
        - Маша, а что мы будем делать, когда Орден окажется у нас? Он ведь дает шанс на многое, и много желающих его заполучить. Что ты думаешь?
        - Не стоит делить шкуру неубитого медведя - может случиться, что медведь доберется до охотника раньше и сожрет его с потрохами. - Друбич кинула взгляд на Мирского. - Романтик ты, Леша. Но только романтиков обводят вокруг пальца циничные мерзавцы, а мерзавцев в свою очередь наказывает Господь. Рано или поздно пропускает их через свои мельницы. Не забивай голову пустыми мечтами - давай сперва найдем Орден, а потом будем решать, как им распорядиться. Дождь кончился, погода налаживается.
        Марина выключила «дворники» и зажмурилась от выкатившегося из-за туч солнца.

* * *
        Издалека Ипатьевский монастырь походил на картонный макет для показа какой-нибудь авторитетной комиссии по архитектурному проекту: ровные, идеально покрашенные стены, башни со стрельчатыми зелеными крышами, возвышающиеся за ними золотые купола. Марина оставила машину недалеко от ворот. Молодые люди устремились внутрь обители. На входе их остановил бородатый монах в рясе и, приняв за туристов, пояснил, что экскурсионная группа уже зашла в Троицкий собор, и им следует поторопиться, чтобы успеть полюбоваться пятиярусным золоченым иконостасом.
        Побродив вместе с экскурсией по собору, Мирский подошел к послушнику, копошившемуся на амвоне, представился доктором исторических наук и поинтересовался, сможет ли его принять архимандрит. Вскоре послушник провел компаньонов к настоятелю.
        Комната архимандрита была небольшой, с камином, креслами с выгнутыми спинками, обшитыми мягким сафьяном, и деревянным столом на фигурных ножках. Настоятель, статный мужчина лет сорока, пригласил их присесть и поинтересовался, что привело ученых в обитель.
        - Наш музей является участником симпозиума «Роль православия в становлении династии Романовых», - огласил Мирский наспех придуманную причину визита. - Нас интересуют реликвии, артефакты, рукописи…
        - Вы хотите национализировать ценности, как в девятнадцатом году? - спросил настоятель, соорудив грозную мину на лице. Но глаза его смеялись.
        - Что вы! - запротестовал Мирский, не заметив скрытую насмешку. - Мы просто осмотрим реликвии, сфотографируем и сделаем описание. Этого будет вполне достаточно.
        Вошел послушник, неся деревянный поднос с пузатым чайником, чашками и вазочкой с печеньем. Архимандрит жестом отослал служку, сам разлил чай по чашкам и предложил гостям отведать, что Бог послал.
        - Все, что вас интересует, вы можете осмотреть в монастырском музее и даже в руках подержать под присмотром, - сказал настоятель, прихлебывая чай.
        - За это спасибо, - включилась в разговор Друбич. - Но у нас есть информация, что часть ценностей во время революционной смуты монахи припрятали в подвалах, под кельями. Эти реликвии тоже выставлены на всеобщее обозрение?
        Вопрос Марины несколько озадачил настоятеля. Он на минуту задумался, прокручивая в голове возможные варианты решения дилеммы «позволить, не позволить…», а потом ответил с улыбкой:
        - Хорошо поставлена информация в вашем музее. Впрочем, почему бы и нет. Ризничий вас проведет в погреба и все покажет.
        На этом распрощались. Но ни в монастырском музее, ни в погребах «Орден Власти» обнаружен не был. Выйдя за ворота, компаньоны уткнулись взглядом в полицейский «УАЗ». Возле него стояли трое правоохранителей: лейтенант и два сержанта с автоматами.
        «Опять двадцать пять. Явно по нашу душу». Марина подала незаметный знак Мирскому, мол, скройся куда-нибудь, тот было дернулся, но его остановил властный голос полицейского:
        - Гражданин, вы далеко собрались? Подойдите - у нас есть к вам вопросы.
        Алексей и Марина приблизились.
        - Вы подозреваетесь в краже монастырских ценностей. Прошу вас добровольно вынуть все из карманов, - сказал лейтенант и, переведя взгляд на Друбич, добавил: - И из сумочки тоже. Вот сюда, на капот машины.
        Марина не поверила своим глазам, когда Мирский выложил золотой кулон на цепочке и вправленным в него сверкающим камнем. Девушка переводила ошеломленный взгляд с кулона на Мирского и обратно и ничего не могла произнести.
        - Пригласите понятых, - скомандовал лейтенант одному из автоматчиков.
        «Хоть бы машину не обыскали, а то найдут пистолет…» - подумала Марина.
        Но машину обыскивать не стали. Составив протокол, полицейский офицер сообщил, что они задержаны по подозрению в краже, огласил соответствующие статьи Уголовно-процессуального кодекса, и вскоре оба тряслись по дороге, сидя в зарешеченном отсеке для арестантов.
        - Откуда у тебя это? - спросила Марина, подпрыгнув на очередном ухабе.
        Мирский пожал плечами:
        - Понятия не имею - подбросил кто-то.
        - Ты меня не разыгрываешь?
        - Если бы!
        Друбич пыталась осмыслить всю нелепость возникшей ситуации и продумать дальнейшие шаги.
        - И что теперь будем делать? - спросил Мирский, когда они очутились в клетке, именуемой в народе «обезьянником».
        - «Что делать, что делать…» Карманы зашить надо было! Ловко они работают! Интересно, когда они это сделали? Уже на территории монастыря или раньше? Да ладно, не бери сильно в голову - выкрутимся.
        Часа через три к временному узилищу подошел дежурный офицер в сопровождении караульного и открыл дверь.
        - Пройдемте ко мне в кабинет. Оба, пожалуйста.
        «Это что-то новое, - подумала Марина. - Почему сразу двоих?»
        Ответ она получила, когда полицейский усадил их за столом у себя в кабинете.
        - С вас сняты все обвинения, - сообщил он. - Я приношу извинения за причиненные вам неудобства. Кулон сделан из крашеной меди, внутри - обычная стекляшка, страз. Производство - Китай. Монастырю он не принадлежит. Подбросил его вам Мишка Шарман, местный карманник. Сделал он это по заказу неизвестного рыжего мужчины. Об этом нам сообщили монахи, они опознали Мишку. Карманника мы уже через пять минут задержали.
        Он выдержал паузу, перелистывая скоросшиватель с бумагами.
        - Но лично меня удивил вот такой парадокс, - продолжал полицейский. - Мишка Шарман обычно чистит карманы экскурсантов и на подобные подставы никогда не идет. Похоже, рыжий хорошо ему заплатил… Кстати, этот рыжий субъект предлагал деньги и монахам в обмен на какой-то «Орден Власти». Очень большие деньги предлагал. Да еще и угрожал им… Я знаю, вы историки. О каком Ордене речь? Слышали о нем?
        - Мифологический артефакт, - пояснил Мирский. - Про него писали в древних рукописях.
        - За миф такие деньги не предлагают. - Полицейский внимательно посмотрел на Алексея и криво усмехнулся: - Ну да ладно - это ваши дела. А сами вы с какой целью сюда прибыли?
        - Изучаем реликвии дома Романовых, - пояснила Марина.
        - М-да… Через монастырь много реликвий прошло, - задумчиво сказал полицейский. - Я ведь тоже историк по первому образованию, окончил исторический факультет. Потом армия и работа в милиции… Тут недалеко, кстати, километров в пяти, церквушка есть. Работала все годы советской власти, даже в войну. Зайдите, посмотрите. Пятнадцатый век. Совершенно уникальные фрески на стенах и потолке. Вам понравится.
        Путь в Москву казался унылым и утомительным. Когда сквозь поредевший лес мелькнула водная гладь озера, Марина притормозила и съехала на обочину.
        - Давай немного отдохнем, подышим свежим воздухом. А потом ты за руль сядешь. У меня в глазах что-то рябит…
        Они свернули на площадку со скамейками, столами и мангалами. Никого из людей поблизости не было. Выйдя на берег озера, Марина восторженно взмахнула руками.
        - Здорово здесь! Какая красота! Какая тишина и свобода!
        - Я все понимаю, - усмехнулся Алексей. - А какие-нибудь идеи у тебя есть? Что будем делать?
        - А у тебя? - парировала Друбич. - Ясно одно: рыжий мужчина идет по нашим следам как тень. При каждом удобном случае он нам гадит. В лучшем случае пытается упрятать за решетку. В худшем - прихлопнуть.
        Марина села на плоский камень и жестом предложила Алексею присоединиться.
        - Ты знаешь, о чем я подумала, - сказала она. - Ведь реферат отца Александра нам, похоже, передали не полностью. Нет там концовки, не поставлена завершающая точка в последнем эпизоде. Так и просится «продолжение следует».
        - Предлагаешь еще раз посетить Алексеевский монастырь?
        Мирский пристроился рядом с девушкой. Задул порывистый ветер, зашумели деревья, по поверхности озера побежала мелкая рябь. Утки закрякали и захлопали крыльями. Вечерело. Марина зябко поежилась.
        - Что-то стало холодать. Поехали, до темноты успеем - машин сейчас на трассе мало.
        Добравшись до города, решили проехать через центр. На проспекте Сахарова машина неожиданно заглохла. Мирский аккуратно подкатился к краю тротуара и притормозил. Датчик на приборной панели показывал перегрев двигателя.
        - Что-то серьезное, - констатировала Марина. - Сами не исправим.
        - Придется вызывать эвакуатор.
        - Вот еще! Ждать его до полуночи, - воскликнула Друбич. - Сами эвакуируют. Здесь остановка запрещена. Увезут на штрафстоянку как миленькие.
        На следующее утро на электричке они поехали в монастырь. В келье отца Александра их встретил новый обитатель - молодой инок по имени Николай.
        - Не знаю, - сказал он, когда его спросили про рукопись. - Хотя… После отца Александра осталась коробка с книгами - там лежала какая-то папка. Я все сдал в монастырскую библиотеку. Спросите там.
        Догадка Марины оправдалась - в библиотеке нашлась искомая папка, а в ней продолжение реферата.
        Глава шестая
        Брюсово
        Из реферата отца Александра Интерлюдия пятая
        «Орден Власти» не дает всемогущества. Его обладатель не властен над силами природы, над животными, над своим здоровьем и даже жизнью. И тем более не прибавляет ума его держателю. Артефакт переходит из рук в руки, а не от головы к голове. Но он многократно увеличивает харизму, дает власть над душами людей, будоражит толпу, способен зажечь ее идеей и устремить на цель, хоть истинную, хоть ложную. Он придает словам отпечаток правды.
        А потом наступает насыщение и пресыщение властью. Чем глупее владелец Ордена, тем раньше это пресыщение наступает. Владелец переходит красную черту, начинает пренебрегать моралью, его засасывает воронка безумных страстей и бесстыдного разврата, и этот процесс спускается все ниже по социальной пирамиде, охватывая весь народ. А потом наступает крах, смерть или бесславие. А «Орден Власти», сменив владельца, продолжает свой путь, который неисповедим.
        Царь Алексей Михайлович Тишайший занимался государственными делами постольку-поскольку, возомнив себя иконой, чье величие и благочестие должны были внушать подданным благоговение, а следовательно, и покорность. Так… само собой. Но при этом содержал больше трехсот смотрителей за соколами, охотился на медведей, волков, лисиц, а зачастую просто травил их собаками. Его увлекали подобные забавы, они доставляли ему истинное наслаждение. А в остальном - созерцательность и религиозность.
        Получив «Орден Власти», царь отнесся к нему равнодушно, но на всякий случай держал при себе. И кажется мне, что и сам артефакт, не чувствуя эмоционального посыла от своего обладателя, тоже не проявлял большой активности.
        Но после женитьбы Алексей Михайлович активизировался, реформировал армию, принял запорожских казаков в подданство и начал войну с Польшей, которая протекала весьма успешно. Но вот зачем он передал Орден князю Пожарскому - нам неведомо. Пожарский попал в засаду, и Орден перешел к полякам, что помогло им отразить турецкое нашествие.
        Петр Первый не мог смириться с потерей артефакта и, укрепившись во власти, приложил все усилия к его возврату династии Романовых. И ему это удалось. Петр способствовал водружению на престол Августа Сильного и в качестве благодарности потребовал Орден. Август, находясь в состоянии эйфории от получения престола, с легкостью расстался с артефактом. Про военные победы Петра Великого над шведами я не буду здесь писать - эту информацию можно получить из массы других источников.
        После смерти царя началась борьба за власть между птенцами гнезда Петрова. Яков Брюс, не пожелавший участвовать в этой междоусобице, уехал в свое имение Глинищево, ныне Брюсово, прихватив артефакт с собой.
        Я не претендую на абсолютную истину и даже на часть истины, но моя версия движения «Ордена Власти» по миру имеет право на существование, впрочем, как и все остальные. Не исключено, что унаследовавший Глинищево граф Мусин-Пушкин переправил артефакт на остров Корфу по масонской дорожке, хотя и слыл собирателем древних рукописей и реликвий. Сей факт косвенно подтверждают дальнейшие проявления Ордена в разных частях света у различных субъектов.
        На этом я заканчиваю первую часть моего реферата. При получении и обработке дополнительной информации об «Ордене Власти» я обязательно продолжу свою работу.

* * *
        На следующее утро Алексей и Марина решили посетить Брюсово, несмотря на предположение отца Александра о том, что Орден находится на Корфу. В графской усадьбе могли найтись следы артефакта, а может быть, и он сам. Но Мирский так и не успел отвезти свою машину в автосервис, а машина Марины, тоже неисправная, тосковала где-то на штрафстоянке.
        - На чем поедем? - спросил Мирский, когда они встретились возле дома Марины.
        - Сначала надо мою машину вытащить со штрафстоянки, а потом решим.
        Выйдя из такси, Марина пошла разбираться с арестованной машиной на КПП, а Мирский остался на месте посреди пустыря. Он осмотрелся. Ночью прошел дождь, и пустырь перед штрафной стоянкой был покрыт лужами. Подъехавший черный «БМВ» угодил в одну из луж колесом, грязные брызги попали Мирскому на брюки и куртку. Он негромко выругался и принялся отряхиваться. Когда поднял взгляд, увидел стоящего перед собой крепкого молодого человека лет тридцати в сером костюме. «БМВ» стояла рядом, водительская дверь была раскрыта. Молодой человек крутил на пальце брелок с ключами.
        - Извини, братан, я не нарочно, - примирительно сказал он.
        Он замолчал и уставился на ворота, видимо, кого-то ожидая. Прошло минут десять. Сновали туда-сюда автомобили и эвакуаторы. Мирский искоса поглядывал на незнакомца в костюме, прислушиваясь к странному тревожному чувству в груди.
        Наконец Марина вышла из ворот. Она не смотрела на Мирского. Она не сводила глаз с водителя «БМВ».
        - Костя? - со сдержанным удивлением произнесла Марина. - Что ты здесь делаешь?
        «Так они знакомы!» - с неудовольствием подумал Алексей. Он чувствовал себя в глупом положении.
        Марина кинула на Алексея быстрый взгляд. Парень в костюме тоже посмотрел на Мирского.
        - Ты с ним? - спросил он у Марины.
        - Да, я с ним, - спокойно ответила Марина, но с некоторым вызовом в голосе.
        - Ммм… Давай отойдем, мне надо с тобой переговорить.
        Он взял ее под руку.
        Друбич вынула из сумки ключи и протянула Алексею.
        - Леша, - сказала она, впервые так фамильярно, по-родственному обратившись к Мирскому. - Забери, пожалуйста, машину со стоянки. Она через минут пять будет готова. Там автослесарь нашелся, сейчас все исправит. А мы здесь пока перетрем пару вопросов… Кстати, знакомься, это Константин, мой… мой давний друг.
        Мирский приветливо кивнул парню в костюме, протянул руку, но тот игнорировал это дружелюбное движение и отвел Марину в сторону.
        Алексей неторопливо пошел на штрафстоянку, слыша приглушенные голоса за своей спиной. Парень что-то торопливо говорил Марине, она резко отвечала. Расслышать, о чем был разговор, Алексей не мог, лишь разобрал пару фраз Друбич: «Я вправе принимать самостоятельные решения… не учи меня субординации… это входит в мои обязанности…»
        Когда некоторое время спустя Мирский выехал из ворот штрафстоянки, Марина стояла на пустыре уже одна. Ни Константина, ни его «БМВ».

* * *
        В Брюсово некоторое время ехали молча. Наконец Друбич не выдержала:
        - Ну что молчишь? Если есть вопросы, то задавай.
        - Этот парень… этот Константин, - осторожно подбирая слова, произнес Мирский. - Он в курсе, чем мы занимаемся?
        - Да, - сразу же ответила Марина.
        - Обязательно надо было его посвящать?
        - Да.
        - И он тоже занимается поисками?
        - Не совсем.
        - Зачем он приезжал на штрафстоянку?
        - Чтобы помочь.
        - Помог?
        - Да.
        - А меня было недостаточно?
        - У Кости есть… ну, как бы правильнее сказать… связи в полиции и ГИБДД.
        - Он кто вообще?
        - Человек, который меня любит.
        - И только?
        - Об остальном тебе знать не обязательно.
        Мирский внимательно посмотрел на Друбич.
        - А ты кто, Марина? Я часто ловлю себя на мысли, что вообще о тебе ничего не знаю.
        - Придет время - узнаешь, - легкомысленно ответила Марина, улыбнулась и провела пальцами по щеке Мирского.
        Он решился на прямой вопрос:
        - А ты? Ты любишь Костю?
        На этот раз Марина ответила не сразу. Было видно, что вопрос застал ее врасплох.
        - Уже нет, - наконец ответила она, и Мирский невольно вздохнул с облегчением. - Раньше мне казалось, что люблю… Кажется, мы приехали.

* * *
        Подъехав к усадьбе, молодые люди увидели выезжающий из ворот «КамАЗ», груженный строительным мусором. К их машине подскочил мужичок в робе и каске, заглянул в салон и постучал пальцем по боковому стеклу.
        - Что-то ему от нас надо - давай выйдем, - предложила Марина.
        Мужик представился бригадиром, пояснил, что в здании идет ремонт, что экскурсии не проводятся и не нужна ли уважаемым господам облицовочная плитка по дешевке, в треть цены. Мирский отказался от плитки, но намекнул, что она может скоро понадобиться. Намекнул с целью как-то расположить к себе бригадира. При этом поинтересовался, а кто здесь следит за сохранностью имущества усадьбы.
        - Есть какой-то человек из Министерства культуры, специалист по музеям. Он сейчас здесь, - пояснил бригадир.
        - Я тоже специалист по музеям. Мы можем пройти? - поинтересовался Мирский.
        Бригадир недолго думал и наконец кивнул.
        Они прошли по асфальтированной дорожке вдоль аллеи, обогнули фонтан, заваленный мебельной рухлядью, и подошли к строению, опутанному строительными лесами и зеленой сеткой.
        - Как войдете - сразу налево, затем пройдете через холл, и вторая дверь. Там сидит смотритель за музейным имуществом, - пояснил бригадир, непрерывно жестикулируя и шмыгая носом.
        Комната была полностью заставлена старинной мебелью и картонными коробками. В единственном свободном углу за столом сидел молодой парень в джинсовом костюме. Он непонимающим взглядом уставился на вошедших. Мирский представился.
        - О, Алексей Борисович, - парень встал и протянул руку. - Очень рад вас видеть. Я Пленкин Саша, из Департамента музеев. А мы с вами заочно знакомы - я помню ваш доклад на симпозиуме по восточным культурам, где вы очень точно определили связь Шумерского царства…
        - Я тоже рад вас видеть. - Мирский перебил смотрителя. - Мы, собственно, по делу. Нас интересуют документы графа Мусина-Пушкина. Здесь же хранились какие-то документы?
        - О да, конечно! - воскликнул Пленкин. - Мы их сложили в другом помещении. И я вам скажу больше. Когда мы чистили подвалы, то нашли там целый сундук с бумагами, уж не знаю чьими - они пока не оприходованы. Но этим мы займемся после ремонта и реставрации.
        Мирский встрепенулся.
        - Мы можем взглянуть на эти бумаги?
        Тон, которым была изложена просьба, не предполагал отказа.
        - Конечно можете, - тут же согласился Пленкин. - Только ничего нельзя выносить.
        - Об этом не может быть и речи, - заверил Мирский.
        Пройдя по первому этажу и преодолев штабеля досок и мешков с цементом, Друбич и Мирский очутились в маленькой комнатушке с наскоро сколоченными стеллажами. На них лежали пыльные папки, обвязанные веревкой, а в углу стоял деревянный сундук, обитый медью.
        - Вот, смотрите. - Пленкин указал на сундук. - Только здесь без удобств.
        - Нам достаточно будет двух стульев, - сказал Мирский.
        Вскоре молодые люди углубились в чтение потемневших от времени бумаг. Просидели до вечера, но успели просмотреть лишь половину.
        - Уф! - Мирский поднялся и сделал несколько движений руками. - Здесь работы непочатый край, но кое-какие выводы сделать можно. - Он вновь опустился на стул и взглянул на Марину.
        - Давай, выкладывай свои выводы.
        Девушка закрыла лицо ладонями, уперлась локтями в колени и приготовилась слушать. Мирский заговорил поставленным лекторским голосом:
        - Мусин-Пушкин, помимо прочих государственных должностей, управлял корпусом иностранных единоверцев, к которым относили масонские ложи России. Мало того, граф не только курировал эти полуофициальные организации, но и сам был членом ложи «Петра к Истине». В отличие от западных тайных обществ российские находились под государственным надзором. Но масоны представляли и ныне представляют собой сетевую структуру и не могут существовать автономно, в рамках одного государства, поэтому между ложами происходил постоянный обмен информацией и распространялись циркуляры, обязательные к исполнению. Судя по дневниковым записям, Мусин-Пушкин регулярно выезжал в Европу, где встречался с магистрами. А о чем они там беседовали и чем обменивались, то тайна великая есть.
        - Не совсем тайна. - Марина включилась в обсуждение. - Я прочитала переписку графа, где некий Леонардо благодарит его за привезенный дар. А вот что это за дар? Это явная двусмысленность. Дар в смысле подарок или Дар с заглавной буквы - так называли «Орден Власти» посвященные люди, судя по записям отца Александра.
        - Интересная версия. - Мирский на некоторое время примолк, осмысливая сказанное Мариной. - Ты молодец! В дневниках тоже упоминается этот Леонардо с острова Корфу. Похоже, что отец Александр был прав в своих предположениях. Следовательно, нам надо ехать на Корфу и искать там.
        - Непременно, - тут же согласилась Марина. - С визами я сама разберусь, сделаю быстро.
        - Снова Константин поможет? - не преминул уточнить Мирский.
        - А почему ты интересуешься? - с лукавым блеском в глазах спросила Друбич.
        - Потому что ревную, - честно ответил Мирский. - В Москве десятки фирмочек, которые сделают нам Шенген за три дня. Так что, можно запросто обойтись без твоего всесильного Кости.
        - Ты меня еще к Пленкину приревнуй, - посоветовала Друбич.
        Мирский начал складывать рукописи в сундук.
        Вскоре парочка покинула усадьбу под любопытные взгляды строителей. Подойдя к машине, Марина достала из сумочки некий прибор с выдвигающейся антенной, что-то вроде миниатюрной рации. Увидев недоуменный взгляд Мирского, девушка пояснила:
        - Ты не задумывался, каким образом «Змеи» продолжают отслеживать все наши перемещения и получать информацию о наших планах? Ведь Ниночка обезврежена, а в музее мы с тобой не появляемся уже несколько дней.
        - Ты имеешь в виду провокацию в Ипатьевском монастыре?
        - Да, именно. Эта провокация с подброшенным в карман медальоном была заранее спланирована - они четко знали, куда мы направляемся и с какой целью. Никаких хвостов за нами я не заметила.
        - «Жучки» и маячки в машине? - предположил Мирский.
        - Бинго! - воскликнула Марина. - Вот при помощи этого детектора мы сейчас проверим машину на предмет скрытых камер и «жучков».
        Вскоре Марина выковыряла из машины портативный спутниковый GPS-трансивер размером со спичечный коробок. Посмотрела на него с отвращением, положила на бордюр и раскрошила куском кирпича.
        - Значит, они и про Корфу знают, - сокрушенно заметил Мирский.
        - Стало быть, уже знают, - подтвердила Друбич. - Мой косяк. Почистить машину надо было давно.
        В Москву возвращались затемно. В свете фар крутились насекомые. Весна набирала обороты, плавно перетекая в лето.

* * *
        Телефонный разговор:
        - Докладывай, Арнольд!
        - Фигуранты усиленно занимаются поисками артефакта под нашим контролем. В ближайшее время они направляются на остров Корфу.
        - Ваши действия?
        - Отправляемся вслед за ними вместе с Ингой. В России нас заменят другие агенты. Будем работать по ситуации.
        - Значит, на Корфу фигуранты остаются без прикрытия? Очень хорошо. Это упрощает вашу задачу. Действуйте!
        - Будем стараться, Мастер.
        Часть вторая
        Жало змеи
        Глава седьмая
        Корфу
        В зал прилета аэропорта имени Иоанниса Каподистрия вышли два молодых человека в коротких шортах кофейного цвета и красных футболках с одной и той же надписью «Only you». Марина по самые брови натянула бейсболку, а Мирский нахлобучил на голову панаму с обвислыми полями. В таком прикиде даже коллеги по музею вряд ли их узнали бы.
        Поселились они в отеле с двумя спальнями и прекрасным видом на море. Бросив вещи, спустились во внутренний двор, где в шезлонгах у бассейна расслаблялись пузатые немцы, прошли через арочный проход и очутились в старом городе.
        Там произошло маленькое, но довольно примечательное событие.
        Когда Алексей и Марина сидели за столиком уличного кафе и пили кофе, рядом раздался удивленный голос:
        - Вау! Кого я вижу! Леша, ты какими судьбами здесь?!
        Мирский вздрогнул от неожиданности и резко обернулся - сзади стояла Эвелина, его несостоявшаяся супруга.
        - Здравствуй, Эля. Я здесь в служебной командировке, - пояснил Мирский холодным менторским тоном и кивнул на Марину: - Знакомься, это Марина, сотрудница нашего музея.
        - Ага, ага, - сверкая ядовитыми глазами, тотчас закивала Эля. - Сотрудница. Я так сразу и подумала. Очень приятно. Ну просто очень!
        - Ну, если приятно, то можешь топать дальше, - довольно грубо ответил Мирский, но Элю это вовсе не смутило.
        - А что же ты не взял с собой Ниночку? Или свою крысу Ярусову? Она ведь старший научный сотрудник. На крайний случай мог бы меня пригласить в такую командировку. Как раньше делал. Ох, какие же у нас с тобой командировки были, Лешка! Ммм, голова кругом, как вспомню…
        - У тебя грудь обвисла и на ляжках целлюлит, - невозмутимо заметила Марина, с удовольствием надкусывая печенье. - Старая ты уже для Мирского.
        Эвелина аж побледнела от ненависти.
        - Старая? Ладно, - мстительно зашипела она. - Встретимся еще. Тогда и поговорим про целлюлит. Коза костлявая!
        Мирский не в первый раз присутствовал на женских разборках и потому предпочитал не вмешиваться - себе дороже. Эвелина фыркнула и удалилась, играя бедрами и цокая каблуками нелепых провинциальных туфель с окраской «кожа леопарда».
        - Это твоя, что ли? Молодец! Супер! - оценила Марина, провожая Эвелину взглядом.

* * *
        Все музеи Корфу, в том числе центральный археологический, Мирский уже вычислил по интернету и занес на карту навигатора. Теперь предстояло терпеливо обойти их всех.
        К сожалению, планы Марины и Алексея вдруг в одночасье рухнули.
        Окунувшись в море и понежившись на солнце, Марина направилась к душевым кабинкам. Мирский в это время играл в прибое с волнами и не видел девушку. Постояв пару минут под струями воды, Друбич вышла из кабинки и тотчас получила в лицо струю едкого газа, а потом и укол в руку. Свет в ее глазах померк…
        …Волны накатывались непрерывно и накрывали ее с головой. Скользкие рыбы тыкались в лицо, а в рот лезли отвратительные водоросли, затрудняя дыхание. Воздуха не хватало. «Надо вырваться из глубины, к солнцу, к свету, наверх, вот сейчас… Всего один вздох…» Но очередная волна наваливалась многотонной тяжестью и затягивала ее в глубину. Раз за разом. «Надо что-то делать, надо бороться… Жить, жить!»
        Марина открыла глаза, сбросив тяжкие сновидения, и осмотрелась. Она лежала на матрасе в купальнике, в углу темной комнатки. Под потолком светилось зарешеченное окошко. В белой стене темнела деревянная дверь, обитая по краям железом. Пол был покрыт пыльной циновкой из соломы. Мысли завихрились в ее голове, анализируя возникшую ситуацию.
        «Лихо они меня вырубили… Это не тюрьма и не полицейский участок - методы не те и антураж не тот. Да какая еще полиция! Переиграли нас «Змеи». А зачем, какой смысл? Судя по их последним действиям, они нас отслеживали, чтобы отобрать у нас артефакт после того, как мы его найдем. А зачем я им с пустыми руками?!
        Хорошо, что хоть не связали или в наручники не заковали. Руки, ноги целы, голова работает - будем думать, как отсюда выбраться. Решетку на окне голыми руками не выдернешь, дверь не вышибешь, и голоса за стеной. Мужские. Сколько их? Едой и питьем они меня снабдили - вон, лепешка и бутылка с водой. Значит, зайдут не скоро. На двери глазок. Ага, кто-то подглядывает. Ну что ж…»
        Марина вскочила на ноги, сорвала с матраца простыню и быстро обвязала ее вокруг себя - чем не древнегреческий хитон?
        В это же мгновение дверь неожиданно распахнулась, и в комнату ввалился полный мужчина в длинных, ниже колен, шортах. Это был удобный момент, и Марина ударила его пяткой под колено. Мужчина потерял равновесие и грохнулся на циновку, подняв тучу пыли. Марина метнулась к нему и рубанула ребром ладони по кадыку. Не теряя ни секунды, она прижалась к стене возле полуоткрытой двери и замерла.
        Тихо.
        Марина перешагнула через тело, лежащее в дверях, и очутилась в большой комнате с окнами и мебелью. Журчал кондиционер, нагнетая прохладу. Девушка подошла к окну и некоторое время смотрела на далекие рыжие горы и виноградные плантации.
        «Неужели этого толстяка «Змеи» наняли? - подумала она. - Он не похож ни на бандита, ни на боевика. По виду - простой фермер…»
        Марина вышла в чулан, нашла там проволоку и сапожный нож, связала мужчине руки и ноги и только тогда облегченно вздохнула.
        «Пора сматываться, но сначала надо узнать, кто он и для чего меня здесь держат… Вроде дышит».
        Марина достала из холодильника бутылку с минеральной водой и вылила его на голову незнакомца. Тот очнулся и уставился на девушку такими удивленными глазами, словно перед ним стояла богиня Афродита.
        - Do You speak English? - Она застыла в ожидании ответа.
        Мужчина молчал, но по его глазам Марина поняла, что он вопрос понял.
        «Не профессионал. Что-то «Змеи» совсем деградировали. Сейчас он расскажет мне все».
        Она взяла нож и аккуратно вскрыла ему вену на запястье. Закапала кровь.
        - Ты будешь тут медленно умирать, - сказала она по-английски, чрезмерно, словно исполняя песню, растягивая «aaaaaaa» в слова «die». - А я буду сидеть рядом и смотреть.
        Мужчина дернулся, скосил глаза, глядя на струйку крови.
        - Я все буду говорил! - с готовностью проговорил пленник на паршивом английском. В его глазах можно было прочитать страх и смертную тоску. - Не убивать меня!
        - Когда ответишь на мои вопросы, я перевяжу рану и вызову амбюленс. Только не вздумай врать! Ты кто?
        - Я работал тут. На этой ферме.
        - А где хозяин?
        - Не знать. Хозяин в городе.
        - Ты меня приволок сюда?
        - Да. Федор Метикидис приказать! Ты должна быть здесь три дня…
        - Федор Метикидис - это хозяин?
        - Нет. Это чужой человек. Он сказал, что он Федор Метикидис из России. Он денег дал. Много.
        - Я давно здесь?
        - Вчера… Ты здесь со вчера…
        «Больше суток», - прикинула Марина, взглянув на настенные часы.
        - Где можно найти Метикидиса?
        Мужчина не понял вопроса, а точнее, уже не мог сосредоточиться. Он побледнел, несмотря на крепкий загар, и готов был вот-вот потерять сознание.
        Друбич похлопала ему по щекам и продолжила допрос.
        - Где? Искать? Метикидис? - громко и медленно повторила она, низко склонившись над лицом пленника.
        - Керкира… Город… - Мужчина тяжело дышал и облизывал губы. - Отель «Блю Вэйф»… Нер, нер…
        - Он живет в отеле? - не поняла Марина.
        - Нет! Нер, нер отель…
        Друбич догадалась - грек неправильно произносил слово «near». То есть рядом с отелем.
        - Здесь есть машина?
        - Машину взял хозяин… - прошептал мужчина. - Но есть… агримотор…
        Речь шла о тракторе.
        Она вышла на кухню, порылась в ящиках, нашла аптечку. Перетянула руку пленника жгутом, вытерла кровь, присыпала антисептиком и туго перебинтовала.
        - Жить будешь, - пообещала она.
        Потом нашла мобильный телефон и набрала номер Мирского. В ответ услышала только гудки.
        «Может быть, и его тоже где-то спрятали? Он ведь сам не выберется».
        Трактор она нашла рядом с загоном для овец. Придерживая края своего «хитона», Марина забралась в кабину, запустила мотор и взяла курс в город.
        Трактор она бросила на окраине Керкиры, загнав его в оливковую рощу.
        «Теперь навестим этого Метикидиса…» - подумала она, поправляя на себе складки простыни.

* * *
        Прошло больше получаса, но Марина не появлялась. «Куда она запропастилась? - Мирский посмотрел на сумочку, сиротливо стоящую под лежаком. - И телефон не взяла…»
        Он обошел душевые кабинки, заглянул в будку проката спортивного инвентаря, помахал рукой дежурившему на вышке спасателю. Марины нигде не было.
        Неподалеку, на скамейке, сидела пожилая пара. Мирский подошел к ним и поинтересовался, не видели ли они очень красивую девушку в сиреневом купальнике.
        - Так она ушла с тучным мужчиной минут двадцать назад, - пояснила женщина, посасывая через трубочку апельсиновый сок. - Прямо из душевой.
        - Кажется, она была пьяна, - добавил ее спутник. - Она едва переставляла ноги. Мужчина буквально нес ее на себе…
        Женщина ткнула партнера локтем в бок, и тот резко замолчал, хотя было видно, что хотел сказать еще что-то.
        «Может, ей стало плохо и ее вели в отель?»
        Мирский вернулся к шезлонгам, собрал вещи и быстрым шагом направился в сторону отеля. На ресепшене сказали, что ключи от номера никто не забирал. Когда Алексей зашел в номер, промурлыкал смартфон - пришло сообщение. «А это еще кто?»
        Мирский схватил мобильник. Пришло SMS с неизвестного номера. Текст сообщения был поразительно лаконичным: «Я нашла свою любовь. Меня не ищи. Отпускаю тебя к Эле. Друбич Марина».
        Мирский попытался перезвонить на незнакомый номер, но никто не ответил.
        «Нет, второй раз я не наступлю на те же грабли… - подумал Мирский. - Этого не может быть. Как минимум ей нужен загранпаспорт, а он здесь, в сумочке…»
        И все же безумная ревность накрыла его с головой.
        Плюхнувшись на диван, он застонал от переполнявших его чувств. Они обрушились на него беспощадной лавиной, всеразрушающим апокалипсисом, испепеляя мозг и выворачивая душу наизнанку. Внешний мир перестал существовать, Мирский ушел в себя, гоняя по кругу один и тот же назойливый вопрос: «А вдруг правда нашла какого-нибудь мачо? И ей начисто снесло крышу? Перегрелась. Перекупалась. Короче, немножко сошла с ума».
        Выйдя из ступора, он начал бродить по номеру, брал в руки какие-то вещи, клал их на место, потом зашел в ванную и подставил голову под кран. Холодная вода его слегка взбодрила.
        Он спустился в бар у бассейна, взял бутылку виски и бананы. Почему именно бананы, он сам не понял - ляпнул, что первое попало на язык, причем по-русски. Но бармен понял. Виски и бананы на всех языках мира звучат одинаково.
        Он налил виски в высокий бокал для воды, залпом выпил и откусил банан вместе с кожурой. Неожиданно в его поле зрения появилась Эвелина. Она подошла к стойке и уселась напротив, загадочно улыбаясь. Мирский снова налил виски в стакан и предложил ей выпить. Эвелина не отказалась.
        Некоторое время сидели молча. Первой заговорила девушка, прервав затянувшуюся паузу:
        - Ты что это бухаешь в одиночестве, Леша? А где твоя хамоватая подружка?
        - На интимной эпиляции, - буркнул Мирский и налил себе еще полбокала.
        - Да брось ты! - Она накрыла его ладонь своей. - Я же все вижу. Выкинь ее из головы. Она тебе не пара.
        Мирский поднял на нее помутневший взгляд, но ничего не ответил.
        А Эвелина продолжила разговор:
        - Сидишь тут один, как неудачник. Пойдем ко мне в номер, у меня люкс. Закажем вина, еды.
        Она брезгливо посмотрела на бананы.
        - А пошли!
        Мирский допил виски и встал.
        Зайдя в номер, Алексей обнаружил на столе пачку сигарет и закурил, хотя делал это крайне редко.
        - Красиво живешь, - сказал он, оглядывая номер. - Папочка спонсирует?
        - Я и сама неплохо зарабатываю. - Эвелина подняла трубку гостиничного телефона и сделала заказ. - Ну, папа тоже немножко подкидывает. Красиво жить не запретишь… Еду и выпивку доставят через пять минут. И вообще, давай махнем в Венецию - отсюда прямые рейсы на пароме. У меня там подруга, у нее прекрасный дом и сад на крыше.
        Алкоголь делал свое дело, и Мирский чувствовал, что проблема с изменой Марины постепенно растворяется, становится какой-то невесомой, смешной и малозначимой.
        Официант вкатил в номер тележку с заказом.
        То, что произошло потом, Мирский помнил смутно: они пили, ели, разговаривали, он произносил какие-то глупые тосты… Эвелина ему ни в чем не противоречила, была нежной и ласковой. В конце концов Мирский, не раздеваясь, упал на кровать и тут же заснул.
        Проснулся он среди ночи. Приподняв голову, увидел спящую рядом с ним Эвелину.
        «Пусть все идет, как идет», - подумал Мирский и вновь заснул. Ему приснилась Марина в объятиях двух мускулистых парней. Они почему-то сидели верхом на поваленной античной колонне, пили вино и очень громко смеялись.

* * *
        По указанному адресу, рядом с отелем «Блю Вэйф», Друбич нашла ветхий каменный домик с облупленной штукатуркой и крышей, покрытой битой местами черепицей. Из открытого окна раздавалась русская речь.
        «Пристанище для неудачливых эмигрантов», - предположила Марина и не ошиблась.
        Буквально через минуту во двор с плачем выскочила девчонка-подросток. Вслед ей летела брань на чистейшем русском. Девочка, едва не наткнувшись на Марину, остановилась и вперила в нее полные слез глаза. На крыльцо вышел дородный мужчина в трениках и уставился на Друбич.
        - Доброго дня, - с улыбкой сказала Марина по-русски.
        Мужчина удивленно поднял брови и расплылся в улыбке.
        - Калимэра! И вам того же! - Он спустился с крыльца и подошел к Марине, с удивлением глядя на ее легкомысленный прикид. - Дайте отгадаю. Вы из Москвы?
        - Отгадали, - подтвердила Марина.
        - А мы из Крыма, крымские греки. Приехали сюда по программе переселения «Греческое единство».
        - Ну и как тут вам живется?
        Мужчина махнул рукой:
        - Обещали райскую жизнь. Но райскую жизнь получили только те, кто приехал сюда с миллионом в кармане. А остальные… Нормальной работы нет. Денег нет. Жара… А вы к нам по делу или просто так?
        - Я ищу Федора Метикидиса, - пояснила Марина.
        - Это мой старший сын! - Мужчина теперь смотрел на Марину оценивающе. - Нет, это на вас не хитон. Это обычная простыня. Но все равно вам этот наряд идет… А Федора дома нет - ушел рыбу ловить. Еще тот балбес!
        - И как мне его найти?
        - Знаете, где канал у Старой крепости? Он там всегда ловит. В белых штанах - он упрямо носит тут белые штаны! Мать ему сто раз говорила, что мы только на одном стиральном порошке разоримся. Нет, упрямый как осел!
        - Спасибо, - сказала Марина. - До свидания.
        Метикидиса она нашла быстро по белым брюкам. Он стоял на бетонном ограждении с удочкой в руках, не сводя глаз с поплавка.
        «Сначала я припугну пацана, а потом мы поговорим по душам».
        Она подняла с земли оставленное каким-то бродягой одеяло и набросила его на Метикидиса. И тотчас приставила к горлу парня позаимствованный на ферме сапожный нож. Лезвие слегка оцарапало кожу.
        - Кто тебе приказал меня похитить?
        - Не скажу. И ничего ты мне не сделаешь! - Парень храбрился, но голос у него дрожал.
        - Тогда я перережу тебе горло, - прошептала Марина. - И оставлю тебя истекать кровью тут под одеялом. Люди подумают, что это бомж спит. И никто не обратит внимание на тебя. Пока тебя не начнет разыскивать папаша. Но для него твоя смерть станет облегчением - меньше денег на еду. И мамаше меньше стирать.
        Парень дернулся и глухо простонал - видимо, нож глубже впился ему в кожу.
        - Убери нож, тогда и поговорим.
        «Созрел», - решила Марина.
        - Ладно, только без фокусов. Ты сначала меня выслушаешь, а потом уже решишь - отвечать или нет. Договорились?
        - Договорились. - Метикидис облегченно выдохнул.
        «А он хорошо держится - нервы у него в порядке», - подумала Марина.
        Вскоре они сидели верхом на парапете напротив друг друга, отбрасывая тени на зеленоватую воду канала. Федор смотрел на свою мучительницу с испугом и одновременно с восхищением. Он воспитывался в хулиганской среде южного берега Крыма и привык уважать силу и понятия.
        - Ты же грек, а не отморозок с Привоза, - спокойно и рассудительно начала Марина. - А методы у тебя совсем не эллинские. Я напишу заявление в полицию, все доказательства есть. Тебя обвинят в похищении человека. Рабочий с фермы выступит свидетелем. Гражданства у тебя нет, а только вид на жительство. И полетишь ты обратно в Крым, в родную тюрьму. А папу с мамой депортируют. Вот такой будет финал у всей этой истории.
        - Давай договоримся, - перебил ее Метикидис.
        - Давай, - тотчас согласилась Марина. - Ты мне сдаешь заказчика, и мы расходимся красиво. За деньги можешь не беспокоиться - отмажу, если что.
        - Тебя заказала девушка из одного отеля. Яркая такая блондинка. Назвалась Эвелиной. Штуку евро отвалила. Приказала изолировать тебя дня на три. Я нанял одного местного - мы с ним когда-то в порту подрабатывали. Ну, мы вдвоем с ним тебя и утащили в глубь острова, на ферму.
        Парень достал тюбик и смазал царапину на шее, пояснив при этом:
        - Средство для американских зеленых беретов - здесь без этого никак.
        - А меня чем колол? Тоже средством для американских беретов?
        - Не знаю, - пожал плечами парень. - Эвелина шприц дала. Сказала, снотворное… А мужик тот, с фермы… он жив?
        - Жив. Ладно, давай прощаться.
        Марина поднялась на ноги и, не оглядываясь, направилась в сторону отеля.
        «Стало быть, Змеи здесь ни при чем… А где же тогда Алексей? - подумала Друбич, войдя в холл отеля, и тут же сама ответила: - Наверное, с Эвелиной. Разлучница хренова!»
        На ресепшене Марина получила ключ от номера, а клерк пояснил, что господин Мирский сначала сидел в баре, а потом вместе с белокурой девушкой зашел в лифт. Блондинка живет в триста двенадцатом.

* * *
        Марина зашла к себе в номер. Через четверть часа оттуда вышла красивая и уверенная в себе молодая дама в коротком черном платье в обтяжку и с идеальными макияжем и прической. Она поднялась в триста двенадцатый номер и требовательно постучала в дверь.
        Эвелина лишь приоткрыла ее, но Марина успела подставить ногу и с силой толкнула.
        Войдя внутрь, она увидела Мирского в смятой постели. Вокруг, на столе и полу, стояли бутылки, тарелки с остатками еды и липкие фужеры.
        - Пикник на обочине, - сказала Марина и ядовито усмехнулась. - Почти семейная идиллия. - Подойдя к столу, она налила полный бокал вина, выпила и закусила черешней.
        - Марина?!! - ахнул Мирский. - Ты что? Ты откуда? Решила вернуться?!
        - Самый глупый вопрос, что я когда-либо слышала. Впрочем, не буду вам мешать.
        Друбич развернулась и покинула номер. Мирский догнал ее в коридоре, схватил за плечи и развернул к себе:
        - Марина, все не так, как ты думаешь… Постой! Я получил от тебя СМС. Ты написала, что уходишь от меня. И чтобы я тебя не искал…
        - И тебе эта версия очень понравилась. Но ты, конечно же, кинулся меня искать. Обошел все отели, заглянул в морги и больницы, опросил все население острова… Убери руки. Я тебя ненавижу!
        - Да стой же ты, дура! - крикнул Мирский. - Я пытался дозвониться до этого номера, с которого пришла СМС! Я долго ждал тебя в баре. И у меня, между прочим, была причина думать, что это правда. Ведь твой Костя…
        - Дрянь! - Марина наотмашь дала ему пощечину. - В номер не заходи, не пущу. Живи у своей Эльвиры, или как там ее… А я сейчас пойду в бар, напьюсь и сниму парня, молодого и красивого серфингиста. Твое место рядом со мной отныне занято, Мирский! Запомни это!
        Марина ударила его еще раз. На Мирского было жалко смотреть. Она повернулась, зашагала по коридору, но тотчас остановилась и взглянула на него с мстительной усмешкой:
        - И твой Орден мне больше не нужен. Не видать тебе его как своих ушей. Ты - лузер. Неудачник, а Орден предназначен исключительно для сильных людей…

* * *
        Чем примечательны молодость, любовь, овеянные яркой, высокой целью? Тем, что пылкие сердца всегда быстро остывают. А нанесенные в порыве страсти оскорбления быстро забываются и прощаются. И память молодых имеет свойство не обращаться назад, в прошлое, потому что все устремления обращены только вперед, в будущее!
        Утром между Друбич и Мирским состоялся примерно такой диалог:
        - А как мне не поверить?! Тебя больше суток не было! Ты где пропадала?
        - На ферме гостила! На тракторе каталась! И вообще - какая разница, где я была! Я же не спрашиваю, чем ты занимался ночью с Эльвирой.
        Мирский промолчал, не зная, что сказать. Он даже не осмелился поправить Марину, которая настойчиво путала Эвелину с Эльвирой.
        - Ладно, живем дальше, - примирительно добавила Марина. - Только не смей думать о своей Эльвире, пока мы занимаемся важным делом. Поиски «Ордена Власти» мы продолжаем. У меня появилась серьезная зацепка…
        - Какие еще зацепки! Марина, я тебя люблю, выходи за меня замуж, - выпалил Мирский. Патетика лилась через край.
        - Не прошло и суток, как ты решил сменить подругу жизни. Горбатого могила исправит. И жизненное кредо тоже. Но дело не в этом… Жизнь удивительна, природа насмешлива, полюбили, обманули, восстановили истину… Но только вот у меня в груди какая-то струна оборвалась. Бзик, и оборвалась. А струну не склеишь.
        - Это твое окончательное решение?
        Мирский напрягся.
        - Это глупый вопрос. - Марина улыбнулась и погладила Алексея по голове. Как кота, чтобы замурлыкал. - Окончательной бывает только смерть. А мы продолжаем жить. Ты не отчаивайся - время покажет, время лечит и меняет предпочтения, порой радикально. Давай продолжим нашу работу, а там посмотрим.
        Марина бросила Алексею далекую надежду, а вдруг и вправду надумает сбежать, и он впитал этот призрачный шанс. Его глаза просветлели.
        - Я голодная, как волчица. Это вы пировали, - проговорила Друбич будничным голосом. - Закажи что-нибудь.
        Мирский бросился к телефону. Он был страшно рад, что в их отношениях установилось какое-то равновесие.
        За едой молодые люди наметили ближайшие планы.
        - Так вот, я нашла зацепку, - сказала Марина, с аппетитом поедая мусаку. - Внизу сидит женщина, которая предлагает экскурсии. В том числе в Старую крепость Палео Фрурио. Это венецианская крепость. Но дело не в ней. В переписке отца Александра с олигархом Сосновским по поводу «Ордена Власти» она упоминалась. У меня прямо в голове щелкнуло, когда ее назвали. Было там еще мужское имя и набор цифр, видимо, какой-то код. Имя - Агазон, а код у меня в смартфоне - записала на всякий случай. Точно текст не помню, но Сосновский рекомендовал монаху посетить крепость и найти Агазона. Предлагаю проделать это вместо него.
        - Решено. Завтра пойдем на эту экскурсию, - немедленно отреагировал Мирский и добавил после некоторых раздумий: - Ты знаешь, у меня появилось подозрение, что «Орден Власти» воздействует на нашу судьбу, как будто чувствует, что мы за ним охотимся. Все эти приключения, стычки, недоразумения… И посмотри - ни один волос даже не упал с наших голов!
        - Не поддавайся мистическим настроениям, - сказала Марина.
        - Да никоим образом! - Мирский аж подпрыгнул в кресле, то ли от возбуждения, то ли от возмущения. - «Орден Власти» изначально является мистической сущностью. А почему бы мистическому предмету не обладать мистическими свойствами? Это элементарно!
        - Может быть, может быть, - задумчиво проговорила Друбич. - Но только это знание нам ничем не поможет.
        Вечерело. Марина вышла на лоджию и с удовольствием вдохнула свежий морской воздух. В лучах заходящего солнца вся набережная выглядела особенно четко и контрастно. Марина поднесла к глазам бинокль и стала рассматривать людей. Вдоль моря сновала разношерстная публика, но две человеческие фигуры стояли неподвижно и смотрели как раз в сторону отеля. Две женские фигуры: Эвелина и девушка в черном комбинезоне. Та самая, с которой Друбич так плотно и жестко пообщалась в Москве. Марина не знала, что ее зовут Инга, но прекрасно представляла, по чьему приказу она здесь.
        - Нас пасут, - бросила она Мирскому, не отрывая от глаз бинокля.
        - Кто пасет?
        Алексей насторожился.
        - Всякие, разные… Твоя эта Эльвира - Эвелина и славная девушка, у которой я отобрала пистолет, - пояснила Друбич. - Но только цели у них разные.
        Палео Фрурио
        На следующее утро они отправились пешком вместе с русскоязычной экскурсией к Палео Фрурио. У входа в крепость Мирский подошел к возглавлявшей экскурсию худощавой женщине в круглых толстых очках. Она терпеливо отвечала на вопросы группы, при этом постоянно кивала головой и напоминала цаплю.
        Поймав паузу в разговоре, Алексей задал свой вопрос:
        - Вы не знаете такого Агазона? Он где-то здесь, в крепости, обитает.
        - Конечно знаю! - ответила экскурсовод. - Это смотритель маяка. Для нужд навигации в маяке нет потребности, но его каждый вечер зажигают - дань традиции. Этот объект входит в наш экскурсионный маршрут.
        «Ну вот и хорошо - искать не придется», - подумал Алексей и вернулся к Марине.
        Поглазели на бастионы, зашли в крепость, осмотрелись, вышли, посетили церковь Святого Георгия и наконец добрались до маяка. Экскурсия двинулась дальше, а Марина и Алексей отстали и подошли к пристройке, где проживал Агазон.
        Тот сидел в маленьком дворике на скамейке и точил ножи оселком. Это был мужчина средних лет. На нем был мундир морского покроя, на голове - капитанская фуражка. Мирский подошел ближе, Агазон продолжал точить ножи, лишь мельком взглянув на гостя. Подошла Марина. Агазон отложил ножи в сторону и с интересом взглянул на нее.
        - Вы ко мне, мадам? - произнес он по-английски.
        - Мы из России, от отца Александра. У вас есть что-нибудь для отца Александра?
        - А где сам преподобный?
        Агазон смерил парочку недоверчивым взглядом.
        - Он умер, - ответила Марина.
        - Допустим, - сказал Агазон. - Но я не могу вам доверять. У вас есть доказательства его смерти и своих полномочий?
        Марина отрицательно покрутила головой, а Мирский развел руки в стороны.
        - Плохо, - резюмировал Агазон. - Тогда, может быть, у вас есть шифр?
        - К чему? - уточнила Марина.
        - К тому, за чем вы пришли.
        - Вы имеете в виду ларец? Конечно есть!
        Мирский удивленно вскинул брови, а девушка достала из сумки смартфон, немного с ним повозилась и продиктовала несколько цифр.
        - Это только первая часть кода. Вторую я не могу пока назвать.
        - Годится! - оживился Агазон, поднялся и направился в домик.
        Попросив гостей присесть и немного обождать, он поднялся по лестнице на чердак и вскоре вернулся с деревянной шкатулкой в руках, которую передал Марине.
        В верхнюю крышку шкатулки был вмонтирован кодовый замок.
        Марина открыла шкатулку и вынула оттуда два конверта, большой и маленький.
        - Это оставил мне Борис Сосновский, - пояснил Агазон.
        - Мы знаем, - подтвердила Марина. - На словах ничего не просил передать?
        - Ничего. - Агазон вышел во двор и снова занялся ножами, как бы давая понять, что пора и честь знать.
        - Какой-то он негостеприимный, - проговорил Мирский, когда они покинули дом Агазона.
        - Работа у него такая - он живет в прошлом и не приемлет настоящего. - Марина подняла глаза на Алексея и вновь их опустила. - Поехали в отель. Чувствую, что нам предстоит дальняя дорога.
        Вернувшись в номер, Друбич предложила:
        - Давай сначала вскроем маленький конверт - там наверняка будут какие-то пояснения.
        И она не ошиблась.
        Уважаемый и благочестивый отец Александр!
        Я наслышан о Вас как о серьезном ученом-историке, ведущем самостоятельные исследования и не зависящем как от устоявшихся штампов, так и от новомодных научных течений, пытающихся ревизовать исторические события, переиграть, а то и переврать прошлое из корысти или тщеславия.
        Из надежных источников мне стало известно, что Вы вплотную взялись за изучение одного древнего артефакта под названием «Орден Власти», его необычных свойств, а также исторического пути. Вы глубоко копнули под этот вопрос и прекрасно знаете, что «Орден Власти» - это не просто древняя золотая монета, а материальный фактор, способный влиять на исторические события и кардинально менять судьбы народов и государств. Что Вы сами и подтвердили в своем письме. Я тоже заинтересовался этим необычным предметом, но в отличие от Вас заинтересован не в изучении, а в приобретении «Ордена Власти», чтобы, не буду темнить, поправить свои пошатнувшиеся дела. Затратив большие силы и ресурсы, я сильно продвинулся в поисках артефакта и близок к тому, чтобы обладать им.
        А Вам как ученому и единомышленнику я готов помочь в Ваших изысканиях, последовательно указывая точки проявления «Ордена Власти» во времени и пространстве. Можете воспринимать это как своеобразный квест, но только в реальной жизни. Пройдя лично по пути Ордена, Вы получите более полное представление о его мощи и обладателях, которые в той или иной мере воспользовались этой силой.
        К этому письму я прилагаю дневниковые записи высокопоставленного члена масонской ложи, второго стража Леонардо, которые я купил у одного местного священника. Рукопись я представляю в двух вариантах, как на латинском, так и на русском языках. Удачи Вам.
        Борис Сосновский.
        - Циничный олигарх с романтическим налетом, оставшимся с далекого детства. Он же, типа, играет, квесты нам назначает, - с усмешкой подытожил Мирский.
        - Не нам, а отцу Александру, - поправила его Друбич. - А мы авантюристы. Но это не помешает тебе вскрыть толстый конверт. Можешь прочитать текст вслух своим профессорским голосом. А я буду внимать и анализировать.
        Марина откинулась на диван и приготовилась слушать.
        Я, Леонардо, Второй Страж «Beneficenza», пишу эти мемуары, потому что хочу донести до наших последователей важную информацию о некоем артефакте, который попал мне в руки, но я долгое время не знал об его уникальных свойствах, и он лежал мертвым грузом в хранилище среди прочих драгоценностей братства. И это прискорбно, ибо имея это знание ранее, я смог бы изменить свою судьбу, а не прозябать под турецким протекторатом, жить с оглядкой, боясь принять неожиданную смерть.
        «Орден Власти» мне привезли два русских дворянина в качестве подарка. Россия в последние десятилетия устремилась в Европу, стараясь приобщиться к европейской культуре, и среди российского дворянства стало модным вступать в тайные общества. Я имел возможность стать ходатаем этих господ, и они в качестве аванса подарили мне два уральских изумруда необыкновенной чистоты, связку соболей и этот золотой медальон. Когда я взял его в руки, он показался мне теплее окружающего воздуха, и еще я ощутил едва заметное покалывание в ладони. Впрочем, тогда я не придал этому значения.
        В 1897 году по Кампо-Формийскому миру Корфу отошел к революционной Франции, и для нашего общества настали благодатные времена, ибо взгляды новых владельцев острова во многом соответствовали нашим: свобода совести, поиски истины и всеобщие: свобода, равенство, братство - наш всеобъемлющий лозунг.
        Но недолго длилась эта идиллия. На остров стали претендовать великие державы: Британия, Турция, а позднее к ним присоединилась и Россия. Одной из причин нападения являлся «Орден Власти», про местонахождение которого прознали правители этих государств. Но об этом я догадался намного позднее.
        Осада Корфу началась осенью 1798 года, к острову подошла русско-турецкая эскадра во главе с командующим русско-турецкой эскадрой Ушаковым. Они пытались высадить десант, но сил у них не хватало. Тогда враги осадили крепости, но и это не принесло им успеха - продовольствия и пороха у нас имелось в избытке, и мы могли сопротивляться бесконечно долго, находясь в осаде. К тому времени вражеская эскадра усилилась - на помощь дополнительно подоспели турецкие корабли с войсками.
        Буквально за пару месяцев до нападения гонец доставил мне письмо от европейского мастера, где он прояснил необычные свойства Ордена, и это полученное знание спасло мне жизнь во время апокалипсического хаоса.
        У меня была женщина по имени Ольга, не жена, но мы вместе с ней жили в одном доме в Керкире и имели общего ребенка. Во время осады она поехала навестить сестру на южное побережье. В деревне отсутствовали французские войска, жить там было опасно, но сестра никак не решалась покинуть свое жилище.
        В ту злосчастную ночь на берег высадился турецкий десант, начались грабежи и убийства местных жителей. Обе женщины находились в доме, когда к ним ворвались турецкие солдаты. Они мучали их всю ночь без перерыва, но оставили в живых, вернее, сестра на следующий день умерла, а Ольга раздобыла коня и вернулась ко мне на последнем издыхании. Во мне взыграл праведный гнев, я воспылал жаждой мести, во мне проснулся дух крестоносцев.
        Я показал соратникам знак пирамиды и призвал их помочь мне совершить возмездие. Вооружившись и оседлав коней, мы ночью отправились в ту самую деревню. Турки еще находились там. Зарубив двух караульных, мы ворвались в ближайший дом, где спали пятеро турецких солдат, и тихо перерезали им глотки. Дом подожгли и перешли во второй, а потом в третий. Поднялась тревога, мы поняли, что пора уходить, и поскакали вдоль побережья по направлению к Керкире. За нами началась погоня. Кони у них были свежее, и турки в конце концов нас догнали. Их было несоизмеримо больше. Мы встали конь к коню и рубились до последнего воина. Этим последним оказался я. И я выжил, потому что подоспел отряд французов, вынудивший турок отступить. «Орден Власти» спас меня от неминуемой смерти. И вот тогда я уверовал в его могущество.
        Мой секретарь доложил мне, что сумел договориться с капитаном линейного корабля «Женере», который намеревался прорвать блокаду и уйти на материк, но нужны деньги. Требуемая сумма нашлась в нашей кассе, и мои соратники с семьями взошли на этот корабль. Но прорыв не удался, и нам пришлось вновь сойти на берег. Вторая попытка прорыва на «Женере» оказалась удачной - паруса покрасили в черный цвет и ушли глубокой ночью. Но мы на этот корабль не попали.
        А в конце зимы начался штурм. Корабли противника подошли на расстояние картечного выстрела и начали обстреливать крепости острова, последовательно уничтожая артиллерийские батареи. Потом высадился многочисленный десант, и Корфу пал. Нам с Ольгой на утлой лодчонке удалось перебраться в Старую крепость. «Орден Власти» я прихватил с собой в надежде на его помощь. Но и Старая крепость продержалась недолго - французы сдали ее без боя и бежали на остатках своего флота.
        Мы с Ольгой сидели в одном из казематов крепости, когда туда ворвался русский морской офицер в сопровождении двух матросов. Увидев нас, он заговорил по-французски.
        - Я знаю, что у тебя находится «Орден Власти», переданный тебе в дар графом… - Он назвал имя этого русского дворянина. - Отдай артефакт добровольно, и я сохраню жизнь тебе и твоей женщине. Я получил приказ от императора Павла, и я должен его исполнить.
        У меня не было другого выхода, жизнь дороже, и я отдал Орден этому русскому. Я должен быть благодарен сему офицеру, ибо он мог просто убить нас и забрать артефакт. Или мне благодарить золотой медальон, который в очередной раз помог мне выжить? Не знаю.
        Заканчивая свои мемуары, я хочу призвать своих соратников, кому попадет в руки эта рукопись, чтобы они, не считаясь ни с какими затратами, вернули артефакт нашему братству, ибо он сможет обеспечить наше процветание и победу над любыми врагами. И да поможет им в этом Господь и «Орден Власти». Рукопись я передам на хранение канонику из церкви Святого Георгия, коей он распорядится в соответствии с моим наказом и своей совестью.
        Бог есть Вечная, Всемогущая и Неизменная Мудрость, и Высший Разум, и Неисчерпаемая Любовь. Поклоняйся Ему, восхваляй Его, люби Его! Служи ему, упражняясь в добродетели!
        - Лихо закручен сюжет! - воскликнула Марина, дослушав до конца записи масона. - А насчет Мусиных-Пушкиных достопочтимый Александр промахнулся - графу едва восемь лет исполнилось, когда Корфу осаждали. Ну да ладно, о покойниках только хорошо… А куда же «Орден Власти» делся? Ну, допустим, он попал к Павлу Первому, так ведь его потом убили, и не исключено, что из-за артефакта.
        - Не исключено, - согласился Мирский. - Тут есть еще постскриптум от Сосновского.
        - Давай постскриптум.
        P.S.
        Помог ли «Орден Власти» императору? Вероятно. Подвигом Суворова Александра Васильевича, совершившего легендарный переход через Альпы. Император реформировал русскую армию: вернул в обиход букли и парики, одел солдат в шинели вместо епанчей и, кроме людей, начал призывать на службу собак, основав служебное собаководство.
        Но враждебные вихри, раздутые англичанами над головой императора, в конце концов привели его к трагическому концу. Не хотели британцы воевать с Россией за Мальту, и очень сильно не нравилось им, что «Орден Власти» находится в руках Павла. Сработали деньги и связи английского посла Уитворта: деньги ему предоставила английская казна, а связи он приобрел через свою любовницу, сестру опальных братьев Зубовых Ольгу Жеребцову. Один из Зубовых, Николай, выполнил английский заказ, убив самого одиозного из российских императоров. Выполнил, но не до конца - «Орден Власти» злодеи не нашли. Император предусмотрительно передал артефакт на хранение графу Михаилу Илларионовичу Голенищеву-Кутузову, тому самому, который впоследствии воевал с Наполеоном. Александр Первый, очередной самодержец, зная про медальон, держал Кутузова якобы в немилости, вдалеке от двора с целью запутать врагов, но в нужный момент призвал его в качестве главнокомандующего русской армией.
        Михаил Илларионович понятия не имел про силу артефакта - дали на хранение и дали, но зато об этом был хорошо информирован Наполеон. Он и захватил Орден после взятия Москвы. И вот незадача - обоз, где находился артефакт, отбил казачий разъезд. Затем поехали казаки в Несвиж, где и сгинули в неизвестности. Случайность или закономерность?
        Но я нашел ниточки к этой исторической закавыке, чего и Вам желаю, достопочтимый отец Александр. Вы же собираетесь продолжить свои научные изыскания? Езжайте в Несвиж. Найдете там Фарный Костел, что возле замка. Спуститесь в подвал, в усыпальницу Радзивиллов - за небольшие деньги Вам это позволят сделать. Обратитесь к капеллану. Рядом с гробом Николая Радзивилла по прозвищу Сиротка под угловым камнем найдете дальнейшие инструкции. Удачи.
        Борис Сосновский.
        - Как я и предполагала - дальняя дорога при сомнительном интересе, - сказала Марина после того, как Алексей закончил читать. - Ну что, двинули в Белоруссию?
        - Непременно, - тут же согласился Мирский. - Идем по пути Сосновского как по нити Ариадны.

* * *
        Телефонный разговор:
        - Здравствуй, Арнольд. Доложи обстановку на Корфу.
        - Мы все контролируем, Мастер. Парочка в интенсивном поиске. Они побывали у смотрителя маяка в Палео Фрурио. Мы потом его допросили. Он отдал им два письма от Сосновского. А наша парочка взяла билеты на самолет в Минск с пересадкой в Москве.
        - Ты хочешь сказать, что у нас появился еще один конкурент, тем более очень хорошо информированный конкурент… Интересно! Вот что… Похоже, что парочка нам больше не нужна. Ни в каком качестве. Отследите их в Белоруссии и ликвидируйте, но чтоб никаких следов. А потом переключайтесь на Сосновского. Все ясно?
        - Принято к исполнению, мастер.
        Глава восьмая
        Несвиж
        Прибыв в аэропорт Минска, компаньоны решили приклеиться к какой-нибудь экскурсии. Из аэропорта экскурсантов не возили, поэтому они добрались до города и, переночевав в гостинице, утром обратились в экскурсионное бюро. В Несвиж поехали на автобусе, расслабленно созерцая зеленеющие поля и березовые рощи.
        - Подвалы, гробы… Затейник этот Сосновский, и непонятно, то ли он действительно решил помочь отцу Александру, то ли просто валял дурака от скуки. Прежде чем превратиться в олигарха, он кем работал?
        Мирский тронул за плечо Марину, поглощенную созерцанием проплывающих пейзажей.
        - Кандидат физико-математических наук. Сидел в какой-то секретной лаборатории и крепил оборону страны, - пояснила Друбич.
        - И зачем ему нужен «Орден Власти»? Хочет править миром или имеет какие-нибудь иные замыслы?
        - Имеет иные замыслы. Сосновский умный и не полезет в этот политический замес с неясным исходом, тем более он и так по уши погряз в этом дерьме. Вынужденно, а не добровольно. Может быть, продаст кому-нибудь или подарит со смыслом… Ой, что это?!
        Автобус внезапно затрясло, он съехал на лесную обочину и заглох. Водитель вышел наружу, открыл крышку моторного отсека, откуда валил густой пар.
        Некоторые пассажиры решили прогуляться и покинули автобус.
        - Пойдем и мы, - предложил Мирский.
        - Пошли.
        Марина выглянула наружу и тут же отпрянула назад.
        - Там машина метрах в тридцати сзади, красный «Форд». Встал и аккурат за автобусом, - медленно проговорила Марина. - Может, у меня уже паранойя?
        - Давай проверим.
        - Давай!
        Марина сняла куртку, вывернула ее наизнанку и вновь надела. Куртка из кремовой превратилась в красную.
        - Филер в первую очередь запоминает одежду фигуранта и особенно цепляется за цвет. Если цвет сменить, то вторичная идентификация объекта происходит не сразу. А теперь завершим камуфляж, - пояснила она и повязала на голову черный платок, да еще нацепила темные очки.
        Мирский вернулся в кресло, а Друбич прогулочным шагом подошла к «Форду» и постучала в боковое стекло, при этом отчаянно жестикулируя. Опустилось боковое стекло - за рулем сидела Инга. Они узнали друг друга, но Марина чуть раньше. Удар ладонью в болевую точку за ухом, и Инга обмякла. Марина вытащила ее из машины и отволокла в ближайшие кусты. Уж что там подумают пассажиры автобуса, Друбич не волновало. Села за руль и подогнала машину вплотную к автобусу.
        - Поехали! - крикнула она Мирскому.
        Вскоре они мчались по трассе по направлению к Несвижу.
        - Временно оторвались, - констатировала Марина. - Не убивать же ее? Загляни в бардачок.
        Мирский откинул крышку и вынул сначала недопитую бутылку минералки, а следом пистолет.
        - «Glock 26», - пояснила Марина, мельком взглянув на ствол. - Девушка не меняет своих пристрастий.
        - Там была та самая, что напала на тебя в Москве? - поинтересовался Мирский.
        - Та самая. Но у нас теперь есть транспорт и оружие.
        - Ты что с ней сделала?
        - Временно отключила. Очухается минут через пятнадцать, даже на автобус успеет.
        Марина вновь усмехнулась. Мирский странно посмотрел на свою спутницу, но промолчал.

* * *
        Внешне Несвижский замок выглядел очень романтично: монументальная постройка на холме с разнокалиберными башнями, утопающая в зелени. Дворец был окружен каменными стенами с бойницами и рвом, заполненным водой. Стояла тихая, ясная погода, и отражение в водной глади ничем не отличалось от самого замка, как бы составляя с ним единое целое.
        - Красота, идиллия, позднее Средневековье. Как будто время здесь застыло. Особенно если убрать из пейзажа вон того клоуна с фотоаппаратом.
        Марина указала на парня в радужных шортах и с гребешком на голове.
        - Бог с ним, с клоуном. Пошли искать Фарный Костел. А то подъедет наша экскурсия, а с ней твоя вездесущая подруга. Опять подеретесь… Двигаем вокруг замка по дорожке.
        И Мирский предложил Марине руку.
        Храм они обнаружили быстро. Его окружала белая каменная стена с башенками, а само строение представляло собой купольную базилику, исполненную в барочном стиле. Главный фасад здания имел двухъярусную композицию с пилястрами и развитыми поясами карнизов.
        Пройдя через открытые кованые ворота, молодые люди углубились внутрь храма. Их никто не остановил. По залу бродили задумчивые посетители, никак не походящие на прихожан, и вяло разглядывали расписанные библейскими сюжетами стены и витиеватую резьбу. Отдельная группа стояла возле алтарного образа «Тайная вечеря». На главном алтаре церковный служка протирал пыль, не обращая ни малейшего внимания на туристов.
        К нему и обратился Мирский с просьбой осмотреть крипту Радзивиллов. Служитель взглянул на Мирского недоуменным взглядом.
        - Мы хотим пожертвовать на храм некую сумму, - произнес Мирский вкрадчивым голосом, как бы желая материально подкрепить свои духовные потребности. Он достал крупную купюру. Это сработало - служитель молча указал на прозрачный ящик для пожертвований, а когда Алексей положил туда деньги, жестом пригласил следовать за собой.
        «Немой, что ли?» - подумал Мирский. Но он ошибся.
        - Хорошо, что ваша подруга в кроссовках, а не на каблуках, - сказал служитель, когда они подошли к спуску в подвал. - А то там ступени высокие и щербатые - одна застряла каблуком, так и ногу сломала.
        Каменный сводчатый подвал был заставлен гробами. В нишах находились каменные гробы с поясняющими табличками, в комнатах деревянные домовины стояли безымянными рядами, некоторые из них изрядно подгнили.
        «Даже здесь иерархия, - подумал Мирский. - Кто-то в почете, кто-то в забвении».
        - А сколько здесь всего гробов? - спросила Марина.
        - Семьдесят два, - не задумываясь, ответил служитель. - Вас интересует что-то конкретное?
        - Да, - подтвердила Марина. - Покажите нам усыпальницу Николая Радзивилла, Сиротки. Нас попросили его дальние родственники почтить его память.
        - Без проблем. Но нам придется вернуться - гроб Николая находится в самом начале.
        Служитель развернулся и двинулся в обратную сторону.
        - Радзивиллы любили давать друг другу прозвища, - сказал Мирский, следуя за проводником. - Черный, Геркулес, Сиротка, Перун…
        - Русские цари тоже, - пробурчал служитель, не оглядываясь. - Это свойственно всем династиям и родам.
        - Отвлеки его, когда подойдем к гробу Сиротки, - шепнул Мирский Марине на ухо.
        Постояли возле каменной гробницы, повздыхали, имитируя скорбь, а потом Друбич обратилась к служителю, указав на противоположную нишу:
        - А там кто упокоен?
        Пока тот разъяснял любопытной дамочке принадлежность мощей в гробах, Мирский шарил глазами вокруг усыпальницы Сиротки.
        «И где этот угловой камень, в каком углу? Ага, вот этот светлее и чуть-чуть сдвинут».
        Камень на удивление легко поддался. Мирский быстро извлек из-под него пакет и водрузил камень на место. Марина поблагодарила служителя за ценную информацию, и «авантюристы» покинули крипту.
        Выйдя из храма, они тут же сели на скамейку под старыми липами, и Мирский огласил текст записки, извлеченной из пакета.
        Доброго Вам здоровья, достопочтимый отец Александр.
        В конце крипты имеется склад со всякой древней рухлядью. Ничего ценного. Обратитесь к капеллану, скажете, что от Андрона. Он втюхивает это барахлишко туристам в качестве сувениров. В левом углу склада имеется вход в подземелье. Пройдете по основному проходу пятьдесят метров и повернете направо. Там короткий тупик. За кирпичом с надписью «remember» найдете все необходимое.
        Борис Сосновский.
        - И что же мы там найдем? - недоуменно спросил Мирский, вертя в руках записку. - «Орден Власти»?
        - Разбежался, - сказала Марина и иронически усмехнулась. - Артефакт нужен самому Сосновскому, а для нас там приготовлен очередной квест. Вот интересно, как бы вел себя монах Александр? Следовал бы инструкциям олигарха?
        - Скорее всего, да, - предположил Мирский. - Он истинный ученый и пошел бы до конца, цепляясь за любую информацию. - Алексей на минуту задумался. - Все-таки путаник этот Сосновский. Направил бы нас сразу к капеллану, так нет, сначала заставил копаться под гробами. Разжигает азарт. Я понимаю, что мы втянулись в какую-то странную и непредсказуемую игру. Но мы ведь азартные, да, Маша? Азартные?
        Он весело подмигнул.
        - Мы скрупулезные и настырные. И тоже пойдем до конца, - сказала Друбич и зябко поежилась. - Опять катакомбы, но только здесь мы костюмы химзащиты вряд ли найдем. Впрочем, и так сойдет. - Она бросила взгляд на свои джинсы и кроссовки. - Хорошо, хоть не в шортах и пляжных тапочках. У тебя документы и деньги при себе?
        - При себе. - Мирский хлопнул по карману. - А твой пистолет?
        - Пистолет в машине. Здесь ты прав, надо бы его забрать, прежде чем мы пойдем искать капеллана. И нож надо взять, чтобы кирпичи выковыривать. И еще фонари.
        Так они и сделали. На это ушло около получаса.
        Капеллана они нашли позади храма. Он отдавал распоряжения двум рабочим, занимающимся покраской стен. Приблизившись, Мирский без всяких церемоний начал конкретный разговор.
        - Меня зовут Алексей, а это Марина. Мы от Андрона. Нас интересуют древние предметы, и мы готовы купить все то, что нам понравится.
        - Михаил, - представился капеллан. - Подождите у входа минут десять, а потом я вас отведу на склад.
        В очередной раз миновав ряды гробов рода Радзивиллов, компаньоны очутились перед низкой дверью, запертой на висячий замок.
        - Вот здесь, - сказал капеллан, отперев дверь. - Полчаса хватит? Я вернусь через полчаса.
        Он удалился.
        Просторная комната была заставлена разнокалиберными сундуками и ящиками. Мирский и Друбич осмотрелись в поисках входа в подземелье. Наконец Мирский сориентировался.
        - Вон там. - Он указал в один из углов. - Только ящики нужно отодвинуть.
        - А капеллан знает про это подземелье? - спросила Марина.
        - Конечно знает, да только что ему там делать?
        - Но ведь кому-то есть что там делать.
        - Вероятно.
        Мирский взялся за ящики. Марина, немного подумав, стала ему помогать. Сняв деревянные щиты, прикрывающие отверстие в полу, компаньоны обнаружили лестницу, ведущую вниз к металлической двери. Дверь оказалась незапертой. За ней был полный мрак. Когда включили фонари, глазам их открылся сводчатый коридор с кирпичными стенами. Пройдя вперед, они отыскали указанный Сосновским тупик и вскоре обнаружили кирпич с надписью «remember».
        - Я сама, а ты посвети.
        Марина достала нож, извлекла кирпич и выудила из ниши очередной пакет с клочком бумаги.
        - Еще одна инструкция, - констатировал Мирский. - Пошли обратно. По дороге прихватим какую-нибудь безделушку и дадим капеллану денег.
        Но человек предполагает, а все происходит не так. Выйдя из тупика, они в свете фонарей увидели две мелькнувшие человеческие фигуры.
        - Привидения? - ахнул Мирский.
        - Уж лучше бы привидения, - отозвалась Марина.
        Буквально через несколько секунд прозвучал глухой хлопок, кирпичная кладка обрушилась, завалив путь назад. Мирский первым подошел к завалу, после того как пыль улеглась.
        - Приступили к ликвидации. И никто не узнает, где могилка моя. - Марина посветила на груду кирпичей. - Безнадежно.
        - Пробьемся, - ответил Мирский с наигранной бодростью в голосе и начал разбирать завал, отбрасывая кирпичи.
        - Не прорвемся, - сказала Друбич. - Над нами метров тридцать грунта. Не занимайся ерундой, Леша. «Змеи» решили от нас избавиться - вышли на Сосновского и посчитали, что мы лишнее и бесполезное звено.
        Она достала смартфон, покрутила его в руках.
        - Связи нет, и ни до кого не достучишься.
        - Пошли в обратную сторону, - сказал Мирский. - Тоннель должен куда-нибудь привести. Иначе какой смысл было вообще его рыть?

* * *
        Они шли уже несколько часов. Кирпичные стены перешли в каменные, и начали встречаться вертикальные опоры из пропитанных шпал. По дороге попадались боковые проходы, больше походящие на норы, туда бессмысленно было сворачивать.
        Вскоре они наткнулись на развилку, да не на двойную, а на тройную. Каждый тоннель выглядел примерно одинаково.
        - Налево пойдешь - коня потеряешь, направо пойдешь… - начал было Мирский, но Марина его перебила:
        - Смотри!
        В луче фонаря Алексей увидел стрелку, намалеванную на камне под потолком.
        - Это маркер, - пояснила Друбич. - Этим тоннелем пользуются, скорее всего, контрабандисты. Пошли туда. Ищи такие же стрелки.
        Миновав еще две развилки, Марина заметила, что Алексей очень устал и передвигает ноги лишь усилием воли. Она уже неплохо его знала. Алексей никогда первым не предложит устроить привал, а будет идти, пока не рухнет замертво.
        - Что-то я устала - давай отдохнем, - проговорила она, на что Алексей немедленно согласился. Вскоре они спали в обнимку, прижавшись к стене.

* * *
        - Подъем, Том Сойер!
        Алексей почувствовал, что его трясут за плечо и открыл глаза. Над ним стояла Марина.
        - Скорее, я индеец Джо… - пробормотал он, протирая глаза.
        Они прошли еще несколько километров, и вдруг Марине показалось, что впереди что-то блеснуло. Она выключила фонарь и присмотрелась. Темноту тоннеля прочертил тонкий луч света, бьющий откуда-то сверху. Вскоре они оказались перед металлической лестницей. Сверху, через проем люка, пробивался свет. Выбравшись наверх, компаньоны оказались в трансформаторной будке с неработающим трансформатором. Мирский подергал металлическую дверь. Заперто.
        - Через дверь мы не выйдем, а вон там можно. - Марина указала на решетку под потолком. - Она на винтах, попробую их отвинтить ножом. Подсади меня.
        Через десять минут болты поддались, и решетка отлетела в сторону, открыв путь на свободу.
        Выбравшись из будки, они очутились в березовой роще. Рядом проходила трасса, судя по шуму проезжающих машин. Выйдя на дорогу, Мирский увидел рекламный плакат с надписью на литовском языке.
        - Мы в Литве, - мрачно констатировал он. - И пришли сюда контрабандным путем.
        - Тоже мне проблема, - немедленно отреагировала Марина. - Шенгенские визы у нас в порядке. Давай ловить машину. Только говори с ними по-английски.
        Но английский не пригодился. Их подобрала огромная фура, и водитель первым заговорил с ними на русском языке:
        - Как вы оказались в этой глуши?
        - Путешествуем автостопом, - пояснила Марина.
        Водитель пожал плечами и больше вопросов не задавал. Потом они с Мирским заговорили о глобальной политике, причем Алексей постоянно приводил в пример исторические аллюзии. Марина не слушала эту пустопорожнюю дискуссию - она думала о перспективах. Впереди показались дома.
        - Мотель, - пояснил шофер.
        - Высадите нас здесь, - попросила Друбич.
        Водитель денег не взял, сказав, что сам должен заплатить за такую интересную беседу.
        - Пять часов вечера, - сказала Марина, посмотрев на смартфон. - Пошли, поедим и определимся на ночлег. Прочитаем очередной квест Сосновского и решим, что делать дальше.
        Благочестивый Александр!
        Я приношу извинения за мои многоходовочки, но искренне считаю, что хождение по местам боевой славы Ордена поможет Вам полнее впитать ауру этого необычного артефакта и более ярко изложить все перипетии его воздействия на историческую реальность. Попутно Вы познакомитесь с памятниками мировой культуры, что полезно любому интеллектуалу.
        Я математик и не так силен в истории, чтобы качественно изложить события, сопутствующие продвижению Ордена по Земле и подтверждающие его причастность к изменению этих событий. Но у меня есть друг детства, с которым мы вместе учились в московской школе, а после распада СССР он эмигрировал в Литву - у него мать была оттуда родом. Тогда его звали Саша Иванов, а сейчас он Алекс Ивановас, директор Тракайского музея. Алекс относится критически к некоторым историческим аспектам и предлагает свои альтернативные версии. В частности, он считает, что Сталин напал на Гитлера, а Литва является праматерью России. Но для Ваших изысканий это не столь важно. Обратитесь к нему от моего имени, и Вы получите нужную Вам информацию.
        Борис Сосновский.
        - Шли туда, не знамо куда, а попали по адресу.
        - Нет худа без добра, - согласился Мирский. - И «Братство Змеи» от нас отцепится - они нас наверняка мысленно похоронили, и теперь мы можем передвигаться без опаски.
        - Опасаться нужно всегда - работа у нас такая, - возразила Марина. - Что ты знаешь про этот Тракайский музей?
        - Островной замок, стоит на озере Гальве, прямо посередине. Строил его Витовт, трокский князь. После Грюнвальдской битвы утратил свое военное значение и превратился в резиденцию для высокопоставленных гостей. Сейчас исторический музей. Я туда приезжал несколько лет назад, но только директор тогда там был другой.
        - Зато сейчас именно тот, кто нам нужен, - сказала Марина.
        Они сидели в номере отдохнувшие, чистые, переодетые и готовые к активным действиям. Дру-бич тыкала в смартфон, выбирая оптимальный маршрут.
        - Как-то все неудобно… - Она поморщилась, что позабавило Мирского.
        - Не хочешь ездить на автобусах?
        - Не хочу - это чревато неожиданностями, впрочем, как и все остальное. Давай вызовем такси или подрядим кого-нибудь прямо здесь.

* * *
        Миновав мост, Марина и Мирский через ворота в центральной башне попали во внутренний двор замка. Широкую площадь окаймляли вспомогательные строения, выложенные из камня.
        - Вот представь себе, - рассуждал Мирский, проходя мимо полуподвальных магазинчиков для продажи сувениров, - вот заходим мы в какую-нибудь лавку, а там продают «Орден Власти». Как тебе такой вариант?
        - А ты предложи эту версию «Братству Змеи» - пускай шерстят лавки и не путаются у нас под ногами. Они еще появятся - помяни мои слова… Идем туда!
        Марина указала на широкую деревянную лестницу с перилами.
        Пройдя через небольшой сквер, они поднялись в администрацию музея и встали перед кабинетом директора. Секретарша, женщина средних лет с гладкой прической и неестественно вздернутыми бровями, как будто она всему удивлялась, вопросительно взглянула на них.
        Мирский обратился к ней по-английски:
        - Здравствуйте. Директор на месте? Он сможет нас принять?
        - А вы по какому вопросу? - секретарша еще сильнее вздернула брови.
        - Мы выполняем поручение его давнего друга Бориса Сосновского, - пояснил Мирский.
        Секретарша связалась с директором по внутреннему телефону, и через минуту Марина и Алексей вошли в просторный кабинет, уставленный старинной мебелью и увешанный батальными полотнами. Над письменным столом висела уменьшенная копия картины «Грюнвальдская битва» польского художника Яна Матейко.
        Директор Тракайского музея Алекс Ивановас был пузат, лыс и словоохотлив.
        - Как там Боря поживает? А вы прямо из Лондона? Часто вспоминаю, как мы выпустили из банки майских жуков на уроке географии - вот смеху было… Да вы присаживайтесь, присаживайтесь - в ногах правды нет, впрочем, как и во всем остальном тоже. Как там погода в Лондоне, дождит? А Боря уже несколько раз обещал меня навестить, да все обманывает, эдакий шалунишка… Вам чаю, кофе или коньячку по чуть-чуть…
        - Кофе по чуть-чуть. - Мирский решился наконец прервать этот непрерывный поток воспоминаний школьного друга Сосновского. Директору, в силу ответственной должности, видимо, редко доводилось поговорить с кем-то по душам. Да еще на не совсем забытом родном русском языке.
        Секретарша принесла кофе, а Ивановас продолжал нанизывать одну фразу на другую. Дождавшись, когда директор пригубил чашку и на мгновение замолк, Мирский сделал вторую попытку начать предметный разговор:
        - Мы помогаем Борису разобраться с одной реликвией под названием «Орден Власти». Он сказал, что вы сможете нас просветить по этому вопросу.
        - О да, конечно! Это очень интересная тема! - Директор встал из-за стола и направился к вмонтированному в стену сейфу. - Я даже написал небольшое историческое эссе по этому поводу. Борису я его переслал и рад буду предоставить вам. Я буду рад, если мой труд разойдется по миру и расширит круг благодарных читателей.
        Глаза его горели.
        Марина внутренне хохотала, слушая помпезные речи Алекса, но внешне сохраняла полное спокойствие и лишь отслеживала зорким взглядом перемещения директора. Тот, непрерывно о чем-то рассуждая, сумбурно и бессистемно, достал из сейфа пластиковый файл с вложенными в него листами бумаги.
        - Вот, дарю. Читайте и наслаждайтесь. Еще кофе?
        Распрощавшись со словоохотливым директором, при этом пообещав передать при встрече пламенный привет Сосновскому, молодые люди вернулись в сквер и, примостившись на скамейке, приступили к чтению исторического эссе.
        История «Ордена Власти» от Радзивиллов до Горбачева. Историческое эссе. Автор: Алекс Ивановас
        Известный в узких кругах реликт под названием «Орден Власти» пришел ниоткуда и ушел в никуда, но часть его исторического пути мне удалось отследить. Я не настаиваю на абсолютной истине, но моя версия событий прошлого ничем не хуже, чем устоявшиеся догматы, базирующиеся на докторских диссертациях, рожденных в творческих муках ради славы, и журнальных статьях, написанных ради денег. Меня могут упрекнуть, что я пишу этот труд ради того же самого, и будут отчасти правы - я тоже не против пополнить ряды легальных историков, обласканных славой и авторитетом, но не это главное. Главное - это творческий поиск и радость познания.
        Итак, начинаем.
        Дочь Антония Радзивилла Элиза, дебелая девица, очень хотела выйти замуж. Но не за кое-кого, а за богатого и успешного. Но женихи ей попадались хоть и родовитые, но какие-то унылые, бесперспективные. Она поняла, что ждать у моря погоды на этом острове можно всю оставшуюся жизнь, и решила Элиза искать счастье на стороне, а именно, в Центральной Европе. Сбежав из дома и прихватив с собой «Орден Власти», украденный у отца, она, заметая следы, сделала большой крюк по европейским столицам и очутилась в Австрии. Там ее, не приспособленную к бродячей жизни, моментально ограбили бунтари.
        Но, несмотря на потерю Ордена, Элиза нашла свое счастье, выйдя замуж за кайзера Вильгельма. Видимо, артефакт, прежде чем перейти в другие руки, успел дать импульс, изменив судьбу девушки в благоприятную сторону.
        Изъятые у Элизы драгоценности бунтари продали, но вот золотой медальон сильно понравился их главарю, который приделал к нему цепочку и стал носить на шее в качестве талисмана. И правильно сделал - когда бунт подавили, а всех его соратников отправили на тот свет, он выжил, сбежал во Францию и прожил там до старости лет. Но артефакт у него отобрали во время Венгерской кампании. Сделал это Лев Радзивилл, и сделал это не только исключительно ради восстановления справедливости. Но и карьерных амбиций тоже.
        Николай Первый, зная печальную историю о том, как Элиза умыкнула Орден из родового гнезда, специально послал Льва к главнокомандующему князю Паскевичу для поиска пропавшего артефакта. Лев снарядил на поиски Ордена двух пленных поляков, пообещав свободу не только им, а и десяти их товарищам. Они и реквизировали артефакт у главаря бунтарей. За блестяще выполненное поручение император произвел Льва Радзивилла в генерал-майоры, назначил в свиту его величества и наградил орденом Железной Короны первой степени. С тех пор «Орден Власти» долго не покидал территорию России, принеся ряд замечательных побед государству. В частности, Николай Первый громит венгров, а Александр Второй побеждает турок и присоединяет Среднюю Азию.
        Николай Второй не доверял никому, кроме своей супруги и Гришки Распутина. Ему он и передал Орден на хранение, за счет чего тот получил огромное влияние, как на царскую чету, так и на всю российскую политику в целом.
        Британская корона веками мечтала завладеть «Орденом Власти», несмотря на морское господство и имперские завоевания, когда в империи никогда не заходит солнце. Их экспансивная сущность желала большего. И такой случай представился аккурат перед русской революцией. Некоторые историки, тяготеющие к большевизму, считают убийство «святого старца» не столько преступлением, сколько очистительным актом по спасению государства. Наивные, одураченные пропагандой люди. Они считают многолетнюю смуту спасением государства?
        Ну да, ну да, травили Распутина содомит Юсупов и экстремист Пуришкевич, а стрелял-то кто, добивал кто? Офицер британской разведки МИ-6 Освальд Рейнер.
        В «Архивах русской революции» этот инцидент подробно описан, кроме одного: почему убил Распутина именно англичанин и ради чего? Ради спасения государства Российского или неясных политических перспектив для Британской Короны?! Три ха-ха-ха! Чтобы не пачкаться самому, Рейнер поручил обыскать покои Распутина лучезарному мальчику Феликсу Юсупову с целью найти «Орден Власти», переправить его в Англию и вручить доверенному лицу за очень большие деньги.
        Но шла война, князь решил выдержать паузу до лучших времен и продолжил на высокопоставленных балах привычно вилять сдобными ляжками, затянутыми в розовые панталоны. Но лучшие времена не настали, а свершилась революция. Большевики узнали про «Орден Власти», про его силу, отловили Юсупова на границе и, реквизировав артефакт, пинком отправили князя навстречу европейскому счастью без гроша в кармане.
        Орден попадает в руки вождя революции, и он обменивает его у немцев на Брестский мир. Тут мне хочется отметить, что во власти хаоса, переходя из рук в руки, «Орден Власти» приобретает многовекторность, и действие его становится непонятным: кто нашел, кто потерял, кто выиграл, кто проиграл в этой социальной суматохе.
        Англичане не могут смириться с глупой промашкой (а счастье было так возможно!), и по заказу Сиднея Рейли, в девичестве Соломона, «любовник революции» Яков Блюмкин убивает немецкого посла Мирбаха. Двойной гешефт! Два еврея и одновременно разведчика всегда договорятся на взаимовыгодных условиях. Но еврейское счастье в том и состоит, чтобы сначала договориться, а потом кинуть партнера чужими руками. Похитив Орден, Блюмкин разыграл спектакль и подставился под Зиновия Пешкова, брата Якова Свердлова, мол, отобрали артефакт по дороге. Блюмкина пожурили и отпустили с миром. В то время Троцкий был еще в фаворе, а Блюмкин его боготворил, за что позднее и был казнен.
        А вот в этом месте я хочу сделать некоторое отступление, чтобы конкретными фактами подтвердить мою версию о влиянии «Ордена Власти» на те давние события. Не так давно мне попался в руки журнал «Российский колокол», изданный в пятидесятых годах в Париже. Там русский офицер, который служил то у белых, то у красных, а в конце концов оказался во Франции, повествует о некоторых исключительных фактах, касающихся «Ордена Власти». Привожу его рассказ полностью.
        Рассказ русского офицера Нефедова Н. А.
        «Февральский переворот мы приняли с прохладцей - нас больше волновало мнение непосредственного командира, уставные требования и способы их безнаказанно обходить. Смутило только добровольное отречение царя. К тому времени я окончил Павловское военное училище в Санкт-Петербурге, служил в канцелярии лейб-гвардии Финляндского полка в чине поручика и успел поучаствовать в боевых действиях на фронте. Полк возглавлял Яков Александрович Слащев. Тогда он занимал нейтральную позицию к происходящему, по крайней мере, так себя выставлял: не приветствовал участие офицеров в политических акциях, говорил, что для нас главное - хорошо воевать, убивать и выживать, а не митинговать, при этом одергивал особо рьяных, сажая их на гауптвахту.
        Вместе со Слащевым меня перевели в Московский гвардейский полк, а после Октябрьского переворота я вместе с ним переместился на Северный Кавказ с целью создания офицерских организаций - к тому времени Слащев определился, присоединился к Добровольческой армии, не понимая и не принимая большевиков. А потом разгорелась гражданская война. Мы воевали с красными зло, азартно, безрассудно, не вникая в смысл этой войны. Понимать этот смысл я начал позднее, вернее, бессмысленность кровавой человеческой бойни, но всегда помнил наставление Слащева - «Воевать, убивать и выживать». Правда, слегка переиначил эту сентенцию: главное - это выжить, а чтобы выжить, надо воевать и убивать по необходимости.
        В то время человек без оружия - это ноль, зеро, потенциальная жертва. Моего однокашника, не желавшего участвовать в войне ни на чьей стороне, пристрелили в Екатеринославе просто так, свои же, за красный платок в переднем кармане. Но владеющих оружием без права ношения расстреливали точно так же, что красные, что белые. А сгинуть ради непонятной цели не хотелось.
        Я подружился с одним штабс-капитаном, и он мне предложил дезертировать и перебраться в Москву, мол, там сейчас относительно спокойно, никаких боевых действий. У пленных красноармейцев мы разжились подходящими документами и без особых приключений добрались до Москвы. Там через своего приятеля интенданта штабс-капитан пристроил меня в отдельную роту по охране важных объектов. Это меня вполне устраивало - при оружии, но без войны.
        В один день нас послали охранять Воронцовскую усадьбу от орудующей в этих местах банды. Сначала все было хорошо: мы ходили в караул, спали на графских кроватях, гуляли по парку. Еду нам привозили регулярно, и паек по тем временам был приличным.
        На дворе стояла прекрасная майская погода, служба шла ни шатко ни валко, но потом все пошло наперекосяк: кто-то из бойцов добрался до винных погребов графа, и началась повальная пьянка - какие уж тут караулы. Вина нашлось предостаточно, и мы пили круглосуточно, засыпали, где сидели, просыпались и опять пили. На стол выставили саксонский фарфор, а потом завернули его кульком в скатерть и выкинули в окно. Пол был заплеван, усыпан объедками, пустыми бутылками, тут же справляли малую нужду.
        Я зашел в курительную комнату и увидел кучу человеческого дерьма на ломберном столе. Уж зачем это сделали? Из пролетарской ненависти или по пьяному куражу? Я вспомнил, как мы у одного моего сослуживца играли в преферанс на таком же наборном столике. И тут у меня что-то екнуло в душе, навалилась гадливая тоска. Я понял, что больше не смогу находиться среди этих, получивших волю голодранцев, по крайней мере, следует находиться над ними.
        Наш караул вскоре заменили, вывезли остатки вина из погребов, а я пошел к ротному, сказал, что окончил гимназию, показал свою грамотность, и он меня перевел на должность заместителя командира взвода.
        Вскоре меня послали в Екатеринбург охранять Якова Свердлова. В то время он находился там. Уж что у них произошло, но послали именно нас, а я возглавил отделение охраны. Однажды, проходя по парку, а он находился рядом с домом, где проживал этот высокопоставленный большевик, я заметил двух людей, сидящих на садовой скамейке. Я их сразу узнал - два Якова, Свердлов и Юровский. Они разговаривали по-приятельски, видимо, были давно знакомы и вместе пуд соли съели. Юровский в то время состоял комендантом Ипатьевского дома, где содержалась царская семья. Я туда регулярно посылал двух бойцов помогать по хозяйству. Скамейка находилась рядом с густым кустарником, что позволило мне подойти к ним достаточно близко, чтобы услышать разговор. Любопытство меня заело, обычное человеческое любопытство. Я не ручаюсь за дословность этой беседы, но смысл постараюсь передать точно и в лицах.
        Юровский: Ты представляешь, чем это может для нас обернуться?
        Свердлов: Все согласовано с руководством партии.
        Юровский: А какой смысл в этой ликвидации?
        Свердлов: Смыслов много. По крайней мере, мы исключим попытки восстановления монархии и ликвидируем символ, точку роста сопротивления. Но есть еще один смысл, тайный. Мой брат, Зиновий, сумел отбить у англичан одну вещицу под названием «Орден Власти». Один гробокопатель поведал мне о его удивительной силе, а он много о чем знает и никогда не ошибался в оценках. Этот артефакт поможет нам победить в войне с Белым движением и установить в России крепкую большевистскую власть. И еще он сказал, что, пока жив Николай с семейством, сила Ордена ослаблена, и я ему верю.
        Юровский: Когда приступать?
        Свердлов: Чем быстрее, тем лучше. И вот еще что… В расстрельную команду набери всякую шваль, посули им денег, а потом самих ликвидируй. И царские цацки не забудь принести…
        Дальнейший разговор я не услышал - Свердлов как-то странно дернулся, словно почувствовал постороннее присутствие, и я ретировался.
        Я не знаю, что такое «Орден Власти», но, видимо, он для большевиков представлял большую ценность, ради которой была расстреляна царская семья».
        Ну для чего офицеру, испытавшему на себе все ужасы смутного времени, сочинять какие-то исторические байки?! Я ничуть не сомневаюсь в его честности. А большевики, как и предполагал Свердлов, победили в гражданской войне и установили крепкую советскую власть.
        «Орден Власти» хранился в Советском Союзе до 1939 года - хотя Троцкий и пытался его продать американцам, но потерпел неудачу. В итоге его самого… отдали даром. А потом артефакт был передан Риббентропу после подписания знаменитого пакта. Смысл сделки вполне прослеживается - отсрочить войну, выиграть время для переоснащения армии.
        Но Гитлер все равно напал на СССР и поначалу, благодаря Ордену, имел большие военные успехи. Победить Советскому Союзу в этой войне удалось только благодаря неимоверному сверхчеловеческому напряжению и подвигу всего русского общества и огромным жертвам.
        А «Орден Власти» тем временем продолжал будоражить умы властолюбцев. Аненербе, куда он был передан для исследования, подтвердил его силу. Уж какие опыты они проводили над артефактом - скрыто во мраке неизвестности. Но это и не важно.
        Орден пытался вывезти в Англию Рудольф Гесс. Бригаденфюрер СС Вальтер Шелленберг узнал о его замыслах, но не стал задерживать предателя, а подсунул ему фальшивку. Разочарованные англичане посадили Гесса в тюрьму, где он через много лет повесился на электрическом кабеле. Артефакт не прощал неудачников. Шелленберг к концу войны сам хотел провернуть подобную комбинацию, но и ему это не удалось.
        Чтобы придать силы впавшему в депрессию Муссолини, Гитлер передал ему Орден на временное хранение. Но было поздно - итальянский корпус был наголову разбит под Сталинградом и Воронежем. Тем не менее артефакт остался у фашистского диктатора, и позднее он попытался купить себе жизнь, передав его союзникам: американцам или англичанам - без разницы. Хранился Орден в монастыре Монте-Кассино. Монастырь разбомбили. Союзники долго копались в руинах, но так ничего и не нашли. Муссолини дорого обошлось знакомство с Орденом - его вместе с любовницей расстреляли гарибальдийцы, а потом подвесили за ноги на Миланской автозаправке.
        А союзники зря старались - артефакта к тому времени в монастыре уже не было. Его из обители изъял Отто Скорцени по заданию Гитлера. Удачливый диверсант понятия не имел о возможностях Ордена и воспринимал его как некий драгоценный реликт. Поэтому, не мудрствуя лукаво, он спрятал артефакт в тайнике вместе с Янтарной комнатой и другими ценностями.
        Я немного отвлекусь от изложения материала и задам сам себе мучительный вопрос… А вот если бы «Орден Власти» остался у Сталина, ограничился бы он контролем лишь над Восточной Европой? Впрочем, вопрос риторический.
        В дальнейшем Скорцени в обмен на ценную информацию передал артефакт одному советскому разведчику, при этом считая, что совершил очень выгодную сделку. Раскрыть тайник с Янтарной комнатой он не соглашался ни за какую цену.
        Итак, «Орден Власти» вновь оказался на территории России и находился там, пока к власти не пришел Михаил Горбачев. Будучи не очень дальновидным, но истинным коммунистом, а стало быть, атеистом, он назвал артефакт «суеверием», когда историки пытались объяснить ему суть Ордена. Поэтому всеми фибрами души стремясь к европейским ценностям, он преподнес его в качестве подарка Маргарет Тэтчер, британскому премьер-министру. После этого Советский Союз очень быстро прекратил свое существование. Комментарии тут излишни.
        Постскриптум. Если кто-нибудь, прочитавший это эссе, владеет дополнительной информацией касательно «Ордена Власти», то убедительно прошу предоставить мне этот материал.
        Почтовый адрес. Адрес электронной почты.
        Они некоторое время сидели молча, осмысливая прочитанное.
        - Артефакт в Лондоне, - наконец нарушила молчание Марина. - Вопрос, где и у кого, но точно в Лондоне.
        - Мог куда-нибудь еще переехать - много времени прошло, - возразил Мирский.
        - А вот это вряд ли, - не согласилась Марина. - Что в Лондон упало, то для остальных пропало. Англичане за ним веками гонялись, и теперь его ни при каких обстоятельствах из лап не выпустят. А Сосновский тоже в Лондоне… Кстати, что о нем слышно?
        Она вынула смартфон и вызвала поисковик.
        - Так, Сосновский…
        Внезапно Друбич застыла, глаза ее недобро сощурились.
        - Что с тобой, Маша? - взволнованно проговорил Мирский.
        - Две новости, и обе плохие. - Марина замолчала, листая экран.
        - Какие новости? Давай, выкладывай.
        - Новость первая. Сосновский повесился под мостом. Или его повесили «Братья Змеи», что более вероятно. Доигрался, любитель квестов. - Марина усмехнулась.
        - Жизнь - штука забавная, но опасная. От нее умирают, - философски заметил Мирский. - А какая вторая новость?
        - «Орден Власти» выставили на аукционе «Сотбис» за бешеные деньги. Кто-то решил его засветить. И складывается у меня впечатление, что у нас шахматная партия превратилась в покер, где не два игрока участвуют, а сколько за стол влезет. Но это еще не все. Артефакт похитили, взломали склад, и в прессе намекают, что это сделал Сосновский…
        - «Братству Змеи» Сосновский стал не нужен - вот и убрали, чтоб под ногами не путался, - предположил Алексей.
        - Правильно говоришь. - Марина кивнула. - А это кардинально меняет нашу программу - дичь становится охотником. Раньше они за нами гонялись, а теперь мы за ними будем, и они наведут нас на Орден.
        - Ты прямо как бойцовая собака. - Мирский усмехнулся.
        - Скорее, охотничья. И не собака, а пантера. Ну что, отправляемся в Лондон? - Марина вопросительно посмотрела на Мирского.
        - У нас Британской визы нет, - сказал Алексей.
        - Будет, - уверенно сказала Марина и опустила глаза, словно боялась уточняющего вопроса, отвечая на который ей пришлось бы солгать.
        От резкого и неожиданного порыва ветра зашуршали листья. Набежали облака. Погода явно портилась, стремясь к дождю. Вышедшие из музея экскурсанты на всякий случай готовили зонтики. Мимо пробежала собака, ни на кого не обращая внимания. События заворачивались в тугую спираль, сжимаясь как пружина, и все это предвещало необыкновенные перемены с неясным исходом.
        Глава девятая
        Лондон
        Марина и Алексей уже на следующий день улетели в Лондон, а до особняка Сосновского добрались ближе к вечеру. В домофоне раздался женский голос, и Мирский, оценив акцент, ответил по-русски:
        - Мы от друга Бориса Саши Иванова - он просил нас навестить и прояснить кое-какие обстоятельства.
        Их впустила женщина средних лет в длинном платье и черном платке на голове, провела в гостиную и вопросительно посмотрела на гостей.
        - Мы искренне скорбим о случившемся, - произнес Мирский тихим голосом, взглянув на завешанные зеркала. - Дело в том, что мы все - Борис, Саша Иванов, Марина и я, занимались поиском и популяризацией предметов старины. Меня, кстати, зовут Алексей, мы вместе с Мариной работаем в московском музее. А Борис Николаевич всегда тяготел к предметам искусства, потому что был воистину интеллигентным человеком. Он нас пригласил сюда, чтобы обсудить возможность приобретения одного артефакта под названием «Орден Власти», а тут такая трагедия. Вы уж нас извините за несвоевременное вторжение…
        «Лжет во благо, но красиво, - подумала Марина. - Истинный профессор!»
        - Может быть, вы нам чем-то сможете помочь? - тем временем продолжил Мирский. - Вы его супруга?
        - Я приглядываю за домом, - пояснила женщина. - Меня зовут Анна. А супруга занимается организацией похорон. Похороны завтра. Какая вам нужна помощь?
        - Вы не видели у Бориса медальона, золотой медальон с орлом и змеей?
        - Он в сейфе, - не задумываясь, ответила Анна. При этих словах Марина, до сих пор рассеянно взирающая на картины, развешанные по стенам, напряглась, глаза ее засверкали. - Но только этот медальон фальшивый. - Анна грустно улыбнулась. - Ко мне по этому поводу уже приходила странная делегация: рыжий, хорошо одетый джентльмен, два полисмена и какой-то странный тип отвратительной внешности. На нем был помятый костюм с короткими брючонками, длинный нос, с которого постоянно свисала капля, и этот тип непрерывно сморкался в платок… Потом эти нелепые очки, прямо как из далекого прошлого. Они сказали, что из полиции, но полиция уже была раньше и все закончила. А эти сразу попросили открыть сейф, чтобы посмотреть на тот самый медальон. Я сказала, что не знаю кода, хотя его знала - не понравилась мне эта компашка. Но рыжий сказал, что они и так справятся. Носатый достал какой-то приборчик, и они быстро вскрыли сейф. Потом носатый достал лупу, какой-то другой прибор, повозился с этим медальоном и сказал, что он фальшивый. Далее они извинились и ушли. Вы тоже хотите взглянуть на этот Орден?
        - Желательно, - немного подумав, ответил Мирский.
        Женщина удалилась на пару минут и вернулась с медальоном в руках.
        - Вот, смотрите.
        «А счастье было так возможно…» - подумала Марина, вертя в пальцах латунную подделку.
        - Спасибо, - сказала она, возвращая медальон.

* * *
        Сквозь раздвинутые шторы в номер проникал лунный свет. Марина сидела на диване, поджав ноги, и потягивала красное вино. Мирский стоял у окна, глядя на призрачный абрис часовой башни Вестминстерского дворца со зловещими силуэтами строительных лесов.
        - Чего молчишь? - спросила она. - Время торопит. Что ты там говорил насчет Сосновского?
        - Поторопились они его убрать. - Мирский налил в бокал вино и сделал большой глоток. - Считали, что дело сделано, а тут такой облом.
        - Раньше, позже… Они бы все равно его грохнули. - Марина сменила позу, вытянув и скрестив ноги. - Лишний и вредный игрок. Давай прикинем, кто мог подменить артефакт. И где это было сделано.
        - Сам Сосновский и подменил, чтобы спутать карты искателям, - предположил Мирский.
        - Вряд ли - слишком сложно и вычурно, - не согласилась Друбич. - Как будто сам себя решил обмануть. И «Братство Змеи» здесь ни при чем - сами опростоволосились. Нет, здесь вмешалась какая-то третья сила. Ведь кто-то выставил Орден на аукцион с неясной целью.
        - Там цель очевидна - деньги, а вот остальное… - Мирский задумался.
        - На «Сотбисе» явно присутствовал подлинник - там эксперты серьезные и неподкупные, - продолжила свои рассуждения Марина. - Допустим, Сосновский нанимает спецов, которые грабят склад аукциона, но до олигарха доходит подделка. По дороге осуществили подмену. Но вот кто и каким образом?
        - Сами спецы и подменили. - Мирский встал, задернул шторы и включил торшер.
        - Тоже вряд ли - это обычные громилы, - возразила Марина. - Сосновский снарядил эту команду, снабдил инструментом и специальной аппаратурой с условием, что ему отдадут «Орден Власти», а всю остальную добычу возьмут себе. Нет, здесь кто-то другой вмешался. - Друбич слегка задумалась, потом встала и начала нервно ходить по комнате. - А пускай эти вопросы «Змеи» сами решают, а мы воспользуемся результатами. Дичь снова превращается в охотника. Надо у кого-нибудь из них выпотрошить эту информацию. Это в России они были малочисленны, а здесь их много, здесь у них структура, здесь у них логово. И я знаю, как вычислить их логово.
        - Как?
        Мирский отставил бокал с вином и пристально посмотрел на Друбич.
        - Завтра похороны, отпевать олигарха будут в каком-нибудь православном храме - это я уточню. Я пойду на эти похороны. Может быть, «Змеи» тоже придут…
        - Мы пойдем на похороны, - поправил Алексей, сделав ударение на слове «мы».
        - Только помешаешь, - отмахнулась от него Друбич. - «Змеи» могут меня узнать, поэтому придется менять внешность. А ты мне зачем? Прослежу и вернусь. И давай разделим обязанности. Кроме пожарных случаев. Я займусь оперативной работой, а ты аналитической. Сиди и думай о перспективах.

* * *
        Мирский проснулся, продрал глаза и прислушался. В номере стояла вязкая тишина. Лишь залетная муха периодически стучалась о стекло. Алексей поднялся, заглянул в спальню Марины, в ванную комнату - девушки нигде не было.
        «Куда она подевалась? Могла бы и предупредить».
        На журнальном столике он обнаружил маленький термос с кофе и тарелку с бутербродами.
        «Заботливая».
        Мирский взял смартфон и набрал Марину. Абонент был вне зоны.
        «Сама выключила? А если нет?»
        Он зашел в ванную и побрился.
        Время тянулось мучительно медленно. Приближался полдень. Если бы не ремонт, то часы на Биг-Бене пробили бы двенадцать раз. Наконец входная дверь распахнулась, и в номер влетела Друбич с двумя большими сумками.
        - Ты где пропадала? - спросил Мирский строго.
        - Работала по заранее намеченному плану.
        Марина поставила сумки в угол комнаты, сняла куртку и села рядом с Алексеем.
        - А в сумках что?
        - Попутный шопинг. - Марина усмехнулась. - Вижу, что ты весь в нетерпении - ну так слушай. - Она сделала небольшую паузу, собираясь с мыслями.
        - Поехала я на отпевание в Успенский собор. Думаю, что олигарх не верил в Бога, но его почему-то считают православным. Но это ладно. Народу там собралось не особо много. Мелькали знакомые лица, когда-то запрудившие все российские СМИ. Двоих точно узнала. Это Чморкин и Хорьков. Сбежали из России чуть позже, но англосаксы их распробовали, оценили их возможности, а возможности оказались слабенькими. Тогда их тряхнули как следует, посчитав, что денег у бывших олигархов слишком много, и те коррупционные… Слушай дальше.
        После отпевания толпа двинулась на Бруквудское кладбище. Я тоже сначала хотела, но обстоятельства поменялись. Я была абсолютно уверена, что на похоронах появится кто-нибудь из «Братства Змеи» - они сейчас везде рыскают в поисках Ордена. А тут такая удача! Та самая девица в черном комбинезоне нарисовалась в церкви. Она постояла в храме, осмотрелась и ушла. Я за ней. И привела меня красотка к одному домику в Челси. Домик ничего себе: двухэтажный с мансардой и высоченным каменным забором - не для простых людишек. Я припарковалась неподалеку и стала наблюдать…
        - Так ты была за рулем? Где взяла машину? - перебил ее Мирский.
        - Дали попользоваться. В Российском посольстве. Там у меня друг служит то ли вторым, то ли третьим советником. А что тут такого?
        Друбич махнула ресницами и уставилась на Алексея невинным взглядом.
        - Так машина еще с посольскими номерами?!
        Мирский привык к выкрутасам своей компаньонки, но тут присутствовал явный перебор.
        - Конечно с посольскими - меньше бобби приставать будут. - Марина положила руку Мирскому на плечо. - Ты чего так разволновался - дело житейское. Слушай дальше и не перебивай. Ну так вот… Я там постояла, посмотрела. Через дверь в ограде непрерывно сновали какие-то типы. Туда-сюда. И эта девица вошла и вышла, опять в комбинезоне, только на сей раз в кремовом.
        Ты помнишь, что нам рассказывали в доме Сосновского? Про нелепого типа с каплей на носу? Смотрю, из калитки вышел какой-то мужичок, очень походящий под это описание, прошел мимо моей машины и направился в сторону остановки общественного транспорта - она там на перпендикулярной улице, в паре сотен метров. Я его обогнала и приткнулась возле этой остановки. Людей там не наблюдалось. Когда этот тип приблизился, я дала ему по башке и затащила в машину.
        А дальше дело техники - он у меня раскололся, как гнилой арбуз, когда я ему приставила нож к горлу. Он у них эксперт по реликвиям - везде с собой его таскают. И он поведал о змеиных планах на ближайшее будущее.
        Экспертов Сосновского (только не умри от удивления!) облапошили лондонские феминистки. Заманили экспертов в свою контору и во время промыва мозгов подменили артефакт. Вот ведь как бывает в жизни! Я не знаю, каким образом «Змеи» об этом пронюхали, но Орден на сей момент якобы спрятан в мужском туалете Башни драгоценностей, в вентиляционной дырке, закрытой пластиковой решеткой.
        - Ты этого эксперта прикончила? - не без усилий проговорил Мирский.
        - Не было смысла - «Змеи» в любом случае насторожатся. Труп ведь все равно обнаружили бы. Так что я просто высадила его у какого-то парка.
        Марина рассказывала об этом спокойным, будничным голосом, как будто обсуждала фасон нового платья. Даже с меньшей дозой эмоций.
        - Ну, Башня драгоценностей - известный музей в Лондоне. Едем туда! Он, надеюсь, открыт.
        Мирский взбодрился и был готов к немедленным действиям.
        - Сначала надо разобраться с экипировкой.
        Марина взяла одну из сумок, расстегнула молнию и выложила на журнальный столик два пистолета.
        - Надеюсь, стрелять умеешь?
        - Приходилось, срочную в армии служил. Ты где их взяла?
        Мирский прямо-таки впился глазами в оружие.
        - В оружейном магазине, - спокойным голосом пояснила Марина.
        - Разве там такие продают?
        - Продают, если очень попросишь. Не задавай лишних вопросов. - Марина залезла в сумку, достала два бронежилета и два толстых свитера. - Второй класс, может уберечь от пистолетной пули, а свитера для маскировки - натянешь сверху и непонятно, что под ним.
        Марина бросила амуницию на диван и открыла вторую сумку. На столике появились две портативные рации, десантные и метательные ножи, баллончики с неведомым газом и еще, как определил Мирский, ряд атрибутов шпионской деятельности.
        - Зачем нам это все?! - в ужасе воскликнул Алексей.
        - Это война, парень.
        Друбич подошла к окну. По небу плыли легкие кучевые облака, но она их не видела, погруженная внутрь себя. Мысли в ее голове стучали как камушки в пустом ведре.

* * *
        Башня драгоценностей представляла собой мрачное трехэтажное строение, выложенное из разновеликих булыжников, напоминающее то ли пороховую башню, то ли тюрьму для приговоренных к казни. Она располагалась в низине и, чтобы избежать оползней, была отделена от близлежащего холма стеной из неотесанного камня. За стеной на холме зеленел небольшой сквер с деревьями и кустарниками.
        Друбич и Мирский, бросив машину на ближайшей стоянке, подошли к музею со стороны сквера. Музей функционировал.
        - Действуем по нашему плану, - прошептала Друбич. - Дуй в уборную!
        - Ты знаешь, - с трудом подавляя смех, ответил Алексей. - Все это напоминает мне комедию Рязанова про стариков, которые грабили музей. Они тоже начали с уборной…
        Но веселое настроение быстро улетучилось. Алексей первым с недовольной гримасой направился в музей. Ему не нравился нелепый, бесформенный свитер мышиного цвета, а еще большие неудобства доставлял надетый под него бронежилет.
        «Да кто тут будет стрелять рядом с Тауэром!» - мысленно возмущался он. Будучи историком и работником музея, Мирский прекрасно знал, что, несмотря на название, никаких ценностей со времен Эдуарда Третьего тут не хранится, а экспозиция посвящена истории английского парламента. Полюбовавшись с минуту сводчатыми резными потолками, Алексей сказал сам себе: «Ты не за этим сюда пришел!» - и отправился в мужскую комнату.
        Кабинка, над которой находилась единственная вентиляционная решетка, оказалась занятой. Именно она - остальные были свободны. Мирскому пришлось дожидаться, когда она освободится.
        Наконец оттуда вышел темнокожий мужчина. Мирский зашел внутрь, заперся, затем встал на стульчак и подковырнул ножом вентиляционную решетку. Она на удивление легко поддалась. Он сунул руку в образовавшуюся нишу и вытащил оттуда тряпку. Ни в тряпке, ни в самой нише больше ничего не обнаружилось. Мирский поставил решетку на место и вышел вон.
        Следом за ним в эту же кабинку зашел молодой парень. Уже покидая туалет, Мирский увидел, как этот парень ковыряет ножницами вентиляционную решетку, и едва не расхохотался.
        «Опоздали, змеюки!»
        Выйдя из музея и свернув за угол, он был тут же схвачен с двух сторон за руки дюжими полицейскими, а спереди подошел третий, рыжий джентльмен в костюме и, ни слова не говоря, начал обыскивать его карманы. Алексей сразу догадался, кто это такой, и отчаянно искал выход из создавшегося положения. Выход нашелся без него. Внезапно раздались два приглушенных хлопка, правый полисмен схватился за колено и завертелся волчком, а второй просто упал навзничь. Почувствовав, что руки свободны, Мирский с большим удовольствием врезал рыжему по носу. Тот согнулся, схватившись за лицо.
        - Леша, сюда, ко мне! - услышал он крик Марины.
        Мирский побежал на голос, взлетел на холм и оказался рядом с девушкой, спрятавшейся за кустом.
        - С ума сошла?! Ты стреляла в полицейских! - проговорил он, тяжело дыша.
        - Они такие же полицейские, как я - Черчилль, - сказала Марина. - Надо сматываться - их здесь как тараканов за печкой. Вот, пожалуйста…
        Она выстрелила по двум фигурам, вынырнувшим из-за ближайших деревьев, и поменяла обойму. - Давай туда, там пока чисто. К машине нельзя - там нас наверняка ждут.
        - Куда «туда»?! - крикнул Алексей.
        - Не отставай и задавай меньше вопросов!
        Марина бежала легко и быстро от дерева к дереву, от куста к кусту, ловко меняя направление. Алексей едва за ней поспевал.
        Миновав несколько улиц, она поймала такси и, сунув водителю крупную купюру, сказала, чтобы он довез их к Гринвичскому пешеходному туннелю. И чем быстрее, тем лучше. Таксист, отрабатывая щедрый гонорар, какими-то окольными путями быстро доехал до места назначения. Пробежав по туннелю под Темзой, они очутились в районе Доклендса и сели на автоматическое метро.
        - Номер машины могут засечь, таксиста могут допросить, а здесь ни номеров, ни водителя, - с усмешкой констатировала Марина.
        - И куда мы теперь? - спросил Мирский.
        - В отель, естественно - там мы еще не засветились. Но это ненадолго. Не горюй, ты ведь не убитый.
        Девушка подмигнула Мирскому.
        - А я в суматохе и про пистолет забыл, - произнес Алексей растерянно.
        - Может, оно и к лучшему, - успокоила его Марина.

* * *
        - И что нам по этому поводу скажет доктор наук, профессор Алексей Мирский?
        Марина сидела в кресле, попивая кофе, в то время как Мирский копался в интернете, периодически хмыкая и почесывая затылок.
        - А что ты хочешь от меня услышать? - спросил Мирский, не отрываясь от ноутбука. - Стреляли. Мы убежали…
        - Какое отношение имеют феминистки к «Ордену Власти»? Лично я никакой связи пока не улавливаю. А с этой Башней драгоценностей вообще какая-то нелепая история получилась. Какому идиоту придет в голову прятать артефакт в мужском сортире? Выходит, этот носатый эксперт соврал, и «Змеи» подстроили нам ловушку? Не верю, как говорил Станиславский.
        Марина вновь наполнила чашку из кофейника и вопросительно уставилась на Мирского.
        - Я как раз сейчас этим занимаюсь, - проговорил Алексей рассеянно.
        - Да оторвись ты от своего лэптопа, расскажи, что надумал, а я тебе кофе налью.
        Мирский взял несколько исписанных листков бумаги и присел на соседнее кресло напротив Друбич.
        - Я прежде никогда не занимался движением феминисток в современном исполнении, но этот биологический выверт существует с давних времен. Феминисткой можно назвать даже греческую богиню жизни, смерти и плодородия Гею, возникшую из Хаоса. Ее можно понять, если учитывать, что плюс к Божьему промыслу, входившему в ее прямые служебные обязанности, ей еще нужно было защищать собственных детей от их прожорливого отца, которого она сама же и породила. Жорж Санд - отчетливая феминистка с ее скандальным романом «Индиана»…
        - Давай ближе к делу! - Марина прервала лекторское многословие Мирского, понимая, что Алексей, как истинный ученый, любое объяснение начинает с истоков, то бишь с яйца.
        - Хорошо, - согласился Мирский. - Ближе к делу… - Он зашелестел бумагой. - Это движение очень разнородно. Часть из них ангажированы, используются в политических или иных конкурентных целях, другие присоединяются из чувства солидарности и желания выделиться из толпы. Требования у этих девиц разные: против домашнего насилия, вообще против брака как института, против мужчин, против их отношения к женщинам и так далее.
        В Лондоне зарегистрировано несколько женских организаций, допустим, Women’s Aid. У них есть свои офисы, кафе, куда не пускают мужчин, они регулярно устраивают митинги по разным поводам, в частности завтра намечено сборище возле кинотеатра PeckhamPlex - протестуют против показа фильма «Суфражистка». Ты видела этот киношедевр?
        - Не сподобилась, - сказала Марина. - Давай дальше.
        - Я тоже не смотрел. Но ведь «суфражистка» - это синоним слову «феминистка». Против чего протестуют? - Мирский пожал плечами и вновь зашелестел бумагой. - Так… это ладно. Вот, еще интересно… Башня Биг-Бен. Когда-то исполняла роль тюрьмы. В башню заключали парламентариев, слишком буянивших на заседаниях. Последней ее узницей стала представительница феминистского движения Эммелин Панкхёрст, боровшаяся за равноправие женщин. Рядом с Вестминстерским дворцом ей установлен памятник…
        - Спасибо, Леша, за интересную лекцию по интересующему нас предмету. Есть информация к размышлению, - в очередной раз прервала Марина Мирского и в упор посмотрела на него своими зелеными глазами. - И вот что я думаю… Схожу-ка я на это сборище к кинотеатру и побеседую с участницами. Ты там неуместен, а я в драных джинсах вполне сойду за воинствующую феминистку.
        - А мне в это время чем заняться? - Мирский насупился.
        - А ты займешься боевой подготовкой. - Марина принесла из ванной полотенце и расстелила его на столе. - Этап первый: разборка, чистка и сборка оружия. - Она достала пистолет. - Показываю один раз.
        Марина разобрала пистолет, последовательно выкладывая детали на полотенце и объясняя их назначение, показала, что надо протирать и как смазывать.
        - Тренируйся, пока я буду проклинать на площади фильм «Суфражистка».

* * *
        Площадь перед кинотеатром была заполнена возбужденной толпой женщин. Толпа ревела, толпа визжала, толпа хором выкрикивала лозунги. Мелькали плакаты и транспаранты: «Нет насилию против женщин!», «Показывайте этот фильм в своем Голливуде!», «Счастье - это жить в безбрачии»… Сильнее всех кричала тетка в инвалидной коляске, пока ее не увезли двое молодых парней. Видимо, сыновья. Одна женщина пришла вместе со своей собакой и наклеенной на груди бумажкой в пользу защиты животных. Мелькали радужные флаги различных меньшинств. Какая-то толстенная фигуристая девица, нахлобучившая на себя зеркальный ящик с дырками, предлагала всем желающим потрогать ее голое тело под этой хламидой, но очереди из желающих не наблюдалось. Другая, вооружившись мегафоном, проклинала полицейских и предлагала принимать в полицию исключительно особей женского пола. У нее отняли мегафон, им же стукнули ей по голове, и она умолкла. Где-то позади зажгли дымовые шашки, и разноцветный дым поплыл над толпой. Вокруг, как крысы на мусорной свалке, суетились репортеры с фотоаппаратами и видеокамерами. На них ругались, плевались и норовили
отобрать оборудование.
        Полицейские сделали ограждение, чтобы обеспечить проход зрителей в кинотеатр по узкой дорожке. Скудный ручеек желающих посмотреть кино с опаской просачивался в здание кинотеатра. Несколько экзальтированных девиц в бесформенных портках и кофтах прорвали ограждение и, с криками пробежавшись по дорожке, улеглись на ступенях неподвижными бревнами. Полицейские, не торопясь, стаскивали их со ступенек и куда-то уносили.
        «Весело у них тут», - подумала Марина, затесавшись среди возбужденной толпы. Она примкнула к группе девушек, выкрикивающих лозунги, и включилась в общий хор. Кто это такие, Друбич поняла, когда рассмотрела их радужные футболки. Но было поздно. К ней подошла крупнотелая баба, одной рукой обняла за плечи, а другой начала гладить по спине и даже ниже.
        Марина высвободилась из объятий, но женщина не отставала. Пришлось врезать ей пяткой по колену, и пока несостоявшаяся любовница прыгала на месте от боли, быстренько ретировалась.
        Толпа все больше возбуждалась. К полицейским тянули руки, пытаясь сорвать шлемы, и получали в ответ резиновыми дубинками. Марина заприметила худенькую девушку с поцарапанной щекой и синяком под глазом и подошла к ней.
        - Тебе больно? Давай, помогу.
        Марина достала носовой платок и вытерла кровь на щеке.
        - Проклятые бобби! Прямо дубинкой по скуле! Тебя как зовут?
        - Я Мэри, а ты?
        - Я Элис. А ты откуда? Акцент у тебя интересный.
        - Я из Москвы, но тоже борюсь за права женщин, - пояснила Марина.
        - Специально сюда приехала на этот митинг? - удивилась Элис, восхищаясь новой подругой.
        - Конечно специально! - не задумываясь, ответила Марина. - Заодно посмотрю достопримечательности. Пошли в кафе, посидим, я угощаю, вроде тут драка намечается, а тебе уже и так досталось.
        - Пошли, - немедленно согласилась Элис. Ей явно понравилась эта русская девушка.
        На параллельной улице обнаружилось кафе под помпезным названием «Joy of life».
        - Бренди, виски? - поинтересовалась Марина, когда они уселись за свободный столик.
        - Лучше пиво, - сказала Элис. - И креветок.
        - А ты замужем? - спросила Марина.
        - И не собираюсь, - сказала, как отрезала, Элис. - Я за свободную любовь, и еще я чайлд фри. Мужчины являются лишь источником удовольствий, и не более того.
        - А как насчет денег? - вкрадчиво проговорила Марина.
        - Деньги - это тоже источник удовольствий, и не важно, откуда они берутся. Если мужчина дает деньги за любовь, то это нормально.
        - Ну это получается банальная проституция! - рассмеялась Марина.
        Марина целенаправленно провоцировала подружку, вызывая на откровенность и доверительность.
        - Ничего подобного! - возразила Элис. - Я же заранее не назначаю цену и ничего не прошу. Захочет еще, так сам денег предложит.
        - Расскажи мне про Эммелин Панкхёрст. - Марина перевела разговор в нужное ей русло.
        - О, это великая героиня! - произнесла Элис с восхищением. - Она пострадала за наше движение. Сидела в башне, когда башня была тюрьмой. Каждый год в ее день рождения мы приходим к памятнику и возлагаем цветы.
        - Памятник, это который возле Биг-Бена? - задала уточняющий вопрос Друбич.
        - Конечно, другого нет. А башня является нашим символом свободы. - Элис отхлебнула пива и забросила в рот очищенную креветку. - Правда, ее сейчас реставрируют - большие часы стали неточно показывать время. Но Катрин сказала, что знает, как это исправить.
        - А кто такая Катрин? Извини, что я такая любопытная. - Марина смущенно улыбнулась.
        - Катрин - наша ясновидящая, оракул. Никогда не ошибается.
        «Крути ее дальше, Маша, что-то тут есть».
        - И что она предлагает? - спросила Марина равнодушным голосом, как бы между прочим.
        - В часовой механизм нужно поместить медальон, какой-то «Орден Власти», буквально закрепить его на маятнике, и тогда они перестанут отставать или спешить. Сейчас наши ищут этот Орден, - пояснила Элис.
        «Опа-на! - подумала Марина, едва сдерживая волнение. - А ведь уже нашли!»
        Она быстро свернула разговор, распрощалась с Элис, сказав, что в следующий приезд они обязательно встретятся, и покинула кафе.
        Возле кинотеатра по-прежнему бушевала женская стихия, раздавались истошные крики, ревели полицейские сирены, но Друбич это мало волновало - она поняла, что неожиданно вытащила из колоды козырный туз, и упустить этот шанс никак нельзя.
        Глава десятая
        Это война, малыш
        Когда Марина вошла в номер, Мирский лежал на диване и отдыхал. Увидев Марину, он простонал:
        - Ровно сорок семь…
        - Что «сорок семь»?
        - Сорок семь раз я разобрал и собрал пистолет. Посмотри на мои руки. У меня дрожат пальцы.
        Он сел и вопросительно посмотрел на девушку. Его сжигало нетерпение услышать о результатах общения с феминистками.
        - Все нормально, Леша. Твоя информация о башне Биг-Бен оказалась ключевой. Придется нам ее тайно посетить. - Марина подошла к зеркалу и стала наводить макияж. - У феминисток завелась какая-то Катрин, оракул. Они доверяют ей абсолютно - какая-то концентрированная ментальность с сектантским уклоном. Башня является для них идейным символом. Так вот, главные часы Лондона начали то ли спешить, то ли отставать.
        - Да, - охотно поддержал тему Мирский. - Это чуть ли не самые большие часы в мире. Даже во время немецкой бомбежки не переставали ходить. До сих пор считались сверхточными. Там на маятник кладут монеты, чтобы скорректировать его движение… Ты что на меня так смотришь? - Он с удивлением воззрился на широко раскрытые глаза Друбич. - Я что-то не то сказал?
        - Ты все правильно сказал. - Марина вышла из ступора, глубоко вдохнула и выдохнула. - Ты просто гений! Эта Катрин внушила своим адептам, что нужно закрепить «Орден Власти» на маятнике, и тогда часы перестанут отставать. Кто ее на это надоумил - сие тайна великая есть. Может, во всем этом есть какой-то умысел, но нас это не должно волновать.
        Марина села рядом с Мирским и включила ноутбук.
        - Давай найдем описание башни и план района. Так, высота с 16-этажный дом, лифта нет, триста тридцать четыре ступеньки, посещение закрыто… Какое посещение, если там реставрация?! Теперь карта местности… Вот Вестминстерский мост, Парламентский сквер, река рядом…
        - Можно будет по реке смываться, - сказал Мирский.
        - Ты уже собрался куда-то смываться?
        - Придется с большой степенью вероятности, - тяжко вздохнул Мирский, вспомнив недавний марафон по Лондону.
        - По реке не годится - там мы будем как на ладони. Нужно продумать другие пути отхода - об этом я позабочусь. Ладно, ты еще покрути информацию, а я кое-кому позвоню и подумаю.
        Марина удалилась в спальню и закрыла за собой дверь.

* * *
        Собираться они начали ближе к ночи, когда за окном повисли сумерки: экипировались, проверили снаряжение и оружие. К тому времени посольскую машину кто-то заботливо пригнал на стоянку рядом с отелем. Мирский сильно нервничал, пытаясь что-то поменять в последний момент. Марина коротко отвечала, не особо вникая в суть его предложений. Она была сосредоточена, как пантера, обнаружившая стадо антилоп, выбрала жертву и готовилась в нужный момент совершить смертельный прыжок.
        Перед самым выходом Марина провела последний инструктаж.
        - Слушай меня и не перебивай. За руль сядешь ты, проедешь Вестминстерский мост и высадишь меня возле башни. Машину отгонишь на стоянку возле Парламентского сквера. Вот сюда. - Она указала место на карте. - Сам перейдешь вот сюда, встанешь с другой стороны башни под деревьями. Вот здесь. Если я доберусь до часового механизма и найду там артефакт, то выброшу его в окно в твою сторону вот в этом контейнере. - Друбич достала металлическую коробочку круглой формы. - Он с подсветкой, поэтому не потеряется. После этого идешь к машине и ждешь меня два часа. Если я не появляюсь, то уходишь один. Не проявляй никаких инициатив - только навредишь и провалишь дело.
        - А что потом? - упавшим голосом произнес Алексей.
        - Потом поедешь в сторону Истборна к Бичи-Хед. Это меловая скала. Пройдешь пешком вдоль обрыва в сторону Терминус Роад… Не надо отмечать точки на навигаторе! Твой маршрут мгновенно станет достоянием «Змей»! Запоминай! Спустишься вниз и увидишь небольшой пирс. Там будет стоять катер под названием «Сварог». Я его арендовала и заплатила вперед. Подойдешь к капитану и скажешь, что ты от Джона Билли Бона. Катер доставит тебя на побережье Франции. Шенген у тебя в порядке, поэтому нормально пройдешь пограничный контроль и улетишь в Россию. Хорошенько припрячь «Орден Власти» и жди меня. И аккуратней там - чаще поглядывай по сторонам. Все понял?
        - Понял. А ты зачем себя заранее хоронишь?
        Мирский и не думал шутить. Он не представлял, как будет жить без Марины.
        - Я отрабатываю пожарные варианты. Все, пошли.
        Марина двинулась к выходу из номера, Алексей последовал за ней. Руки у него слегка дрожали.
        Предупредили клерка на ресепшен, что они непременно вернутся к утру. Тот только пожал плечами - номер был оплачен на двое суток вперед. Выйдя на ночную улицу, Мирский поднял голову и посмотрел на темное небо. Накрапывал дождь. Но портящаяся погода никак не лишала Алексея и Марину радужных надежд.

* * *
        Миновав мост, Мирский высадил Марину и поехал дальше. Башня частично была обложена строительными лесами и отделена от тротуара сетчатым забором. Со стороны Вестминстерского дворца леса выглядели сплошными, и Друбич уже подумывала, а не забраться ли наверх по ним, но все же решила не рисковать понапрасну. Отодвинуть щеколду в калитке не составило проблем. Марина подошла к входной двери и увидела кнопку звонка.
        Она надавила на нее несколько раз - долго и требовательно, пока не услышала за дверью сонный голос:
        - Кто там?
        - Помогите, мне плохо, я могу умереть! - прокричала Марина жалобно.
        Повисла пауза. Потом дверь осторожно приоткрылась, и наружу высунулась взъерошенная голова сторожа.
        - Что с вами, мэм?
        В тот же миг в лицо охранника ударила струя усыпляющего газа.
        Башня внутри едва освещалась светом уличных фонарей, проникающим через окна. Обойдя ящики, штабеля досок, банки с краской и прочий ремонтный реквизит, Марина обнаружила лестницу и стала быстро подниматься вверх, зачем-то считая ступеньки. Никого не было, никто ей не мешал - башня была пуста. Добравшись до висящей комнаты с часовым механизмом, она включила фонарь.
        «Где-то здесь должен быть маятник с монетами».
        Пошарив лучом фонаря вокруг себя, она увидела его сбоку, за основным часовым механизмом. Забралась в нишу, посветила на маятник-цилиндр, который сейчас висел неподвижно, и в этой неподвижности «сердца главных часов Лондона» было что-то зловещее. На его плоском торце лежала дюжина разных монет - мелкие и покрупнее, и просто медные кругляки разного диметра. Никакого Ордена на нем не было.
        Марина едва сдержалась, чтобы не закричать. Некоторое время она тупо пялилась на черный цилиндр, закрепленный на мощном стержне. «Вот и все. Чуда не произошло… Да и глупо было надеяться на то, что Орден качается здесь. Его сразу бы заметил либо главный хранитель часов, либо мастера».
        Она уже собралась уходить, но какая-то смутная мысль не давала ей покоя. «Главный хранитель часов, - мысленно повторила она. - Он каждый день здесь. Осматривает часы, следит за ремонтом, помогает менять шестерни… Странно, что кто-то хотел выбрать местом хранения Ордена маятник, который каждый день, всегда под контролем хранителя…»
        Она снова приблизилась к застывшему в темноте цилиндру. Присела, приблизила к нему лицо настолько близко, что ощутила запах смазки и старого металла. Потом резко выпрямилась и посмотрел вверх, на железный штырь, уходящий куда-то в темноту потолка.
        «Он там, - вдруг с уверенностью подумала она. - Его не положили на маятник - это было бы слишком глупо. Его закрепили где-то вверху, на штыре».
        Она кинулась к дверям комнаты, где стояла стремянка, схватила ее и установила рядом с маятником. Поднялась по ступеням, держась за липкий от смазки штырь рукой. Посветила в потолок, на втулку, удерживающую весь механизм… Что-то тускло блеснуло. Марина уперлась ногой в стену, чтобы сохранить равновесие, и потянулась рукой к втулке. Сантиметр за сантиметром она ощупывала холодный стержень маятника… И вот что-то оказалось под рукой. Плотный, крепкий предмет, старательно примотанный скотчем к самому основанию стержня.
        Она сжала фонарик зубами, выудила из сумки нож и стал на ощупь резать обмотку… Тяжело… Неудобно… Ноги ноют, рука затекла…
        И наконец тяжелый предмет оказался в ее ладони - она едва не выронила его. Осторожно спустилась со стремянки, посветила на руку… Господи, красота какая!!!
        «Это он!!!»
        Марина рассматривала Орден со всех сторон, чувствуя идущее от него удивительное тепло. Казалось, золотой медальон излучает свет. Сердце ее колотилось со страшной силой, воздуха не хватало…
        - Леша, ты на месте? Прием! - сказала она по рации.
        - На месте, - раздался в ухе голос Алексея.
        - Через пару минут принимай посылку.
        Она поднялась на этаж выше, в верхнюю башенку, вложила артефакт в контейнер, открыла окно и бросила «посылку» в ночь.
        - Все нормально, - раздался через минуту голос Мирского.
        - Делай ноги и жди меня у машины. Рацию выключи.
        Марина начала спускаться по лестнице. Преодолев несколько пролетов, она внезапно услышала внизу шорох, в выморочном свете мелькнула неясная человеческая фигура.
        «Вот и гости пожаловали. Как же они сюда так быстро добрались? Выследили или сами догадались?».
        Она ни капельки не сомневалась, кто к ней пожаловал и что от них можно ожидать. Раздался глухой выстрел. Пуля звякнула о железо и ушла вверх. Марина выхватила пистолет и выстрелила в ответ по едва различимому силуэту. Раздался стон.
        «Попала. Сколько их там?»
        Наступило временное затишье. Марина поползла вверх по лестнице и вскоре вновь очутилась на площадке с часовым механизмом.
        И тут Марину понесло:
        - Эй, Рыжий! Позовите сюда Рыжего!
        - Я здесь, - почти сразу же отозвался снизу бархатный баритон. - Не стреляй, поговорим.
        - А как тебя зовут, Рыжий? А то как-то неудобно общаться.
        - Арнольдом меня зовут.
        - А меня Марина.
        - Я знаю, что ты Марина. На кого работаешь, Марина?
        - Во имя науки. - Друбич стало весело. - А как твою девицу в комбинезоне величают? Я ее два раза пощадила, а в третий точно башку снесу.
        - Зовут ее Инга, а ты лучше о своей голове побеспокойся, Марина. У тебя только один вариант выжить - отдать нам Орден. Мы удалимся на значительное расстояние от башни, а путь к мосту оставим свободным. Положишь артефакт там, где стоишь. И уходи. Согласна?
        Внизу замолчали в ожидании ответа.
        - У меня другое предложение, Арнольд, - после недолгих раздумий ответила Друбич. - Ведь вашему «Братству» сам Орден не нужен как таковой. Вы его кому-нибудь передадите. Так оставьте его нам. А я, в свою очередь, обещаю, что никто из вас не пострадает.
        - Не годится этот вариант. - Голос внизу окреп и приобрел некую сакральность. - У вас устойчивое государство и адекватная власть. В вашей стране Орден лишь укрепит статус-кво, но не приведет ни к каким радикальным переменам. Тогда зачем он вообще нужен? Тогда в чем смысл появления Ордена на Земле? Он должен работать. Каждую минуту, каждое мгновение его магическая сила должна проявлять себя и вызывать глобальные изменения. Таков замысел Высшего Разума… Верни его нам. И мы распорядимся им так, как велит история.
        - Крепкую теорию ты под него подвел, - оценила Марина. - Но что-то подсказывает мне, что Орден в ваших руках - это все равно что граната без чеки в руке обезьяны.
        - Ты глупая, - после паузы донеслось снизу. - Думаешь, что сможешь управлять историей?
        - Ну что ты! Нет, конечно! - заверила Марина. - Ничем я не хочу управлять. Я домой хочу. И спать, спать, спать…
        - Так отдай нам Орден, и мы тебя с почетным эскортом проводим в Хитроу и посадим в самолет. Обещаю.
        - Дружище, ты сам себе противоречишь. Ты давишь на меня, заставляешь поступать против воли Высшего Разума. Разуму было угодно, чтобы Орден оказался в моих руках. Таков замысел. А ты сейчас шантажируешь меня, требуешь радикально изменить ситуацию. Согласна с тобой - Орден должен работать. Вот как раз сейчас он и работает - сохраняет статус-кво.
        Говоря это, Марина подобрала с пола замасленный подшипник, взвесила его в руке и стала расшнуровывать кроссовку.
        Собеседник внизу начал нервничать. Едва сдерживая эмоции, он произнес:
        - Не надо впадать в крайности, Марина. Мир нельзя делать чересчур стабильным, он должен всегда находиться под влиянием неустойчивой энтропии - в этом заключена логика эволюции. Изменчивость мира стимулирует его развитие. Через тернии к звездам и опять в тернии. Спираль Гегеля - только это гарантирует выживаемость человечества. А ваш Христос хотел его уничтожить, проповедуя свою фиксированную мораль, а вовсе не привести в царствие небесное. Именно в этом состояла его задача. Но не удалось, не удалось… «Орден Власти» не позволил ему это сделать, и Орден, только он, является хранителем мира, направляя развитие социума на планете по правильному пути. Мы относимся к тебе очень уважительно, Марина, - добавил Арнольд. - Ты умна, красива и великолепный боец. Мы не будем причинять тебе зла, но только не вставай у нас на пути.
        - Сначала ответь мне на один мучающий меня вопрос… Каким образом феминистки обдурили вас с Башней драгоценностей?
        - Это мы сами себя обманули, - после недолгих размышлений ответил Арнольд. - Мы поставили прослушки в тех местах, где они обычно собираются. Одна запись оказалась информативной, но неразборчивой. Там прозвучало три слова: «драгоценность», «башня» и «Вестминстерский дворец», а мы вместо «драгоценность в башне», посчитали, что говорят про Башню драгоценностей.
        - А при чем здесь сортир с решеткой? - не унималась Марина.
        - Из той же записи… Ну, наверное, пора сворачивать наш диалог.
        - Да, пожалуй, - согласилась Друбич. - Дай мне пару минут на размышления.
        - Хорошо, - согласился Арнольд. - Пойми, у тебя безвыходное положение. Ты убила охранника…
        - Я его не убивала! - перебила Марина.
        - Он мертв. И следы там - только твои. Приедет полиция, тебя арестуют по подозрению в убийстве с целью ограбления. Все улики против тебя подготовлены. Никакой адвокат не сможет доказать, что ты невиновна…
        - Ладно! - вдруг перебила его Марина. - Орден я кладу на верхнюю ступеньку перед входом в комнату с часами. И спускаюсь. Прикажи своим псам расступиться и освободить проход.
        - Хорошо! - пообещал Арнольд. - Никто тебя не остановит. Спускайся.
        - Только не дури, пожалуйста…
        - Я даю слово…
        Марина пошла вниз. Миновав третий пролет, она почувствовала, как ее крепко схватили за плечо и толкнули к стене.
        - Стоять, овца! - послышался злобный женский голос.
        Это была Инга.
        Два ствола с двух сторон ткнулись Марине в голову.
        - Шевельнешься - мозги будешь соскребать со стены, - пригрозили из темноты.
        Марину окружали то ли пять, то ли шесть человек. Она увидела Рыжего.
        - Обыщи ее! - распорядился он.
        Инга довольно профессионально ощупала Марину с головы до ног, выдернула из-за ее пояса пистолет и снова с силой толкнула девушку к стене.
        - Чисто, - доложила она.
        Арнольд приблизил свое лицо к лицу Марины. Она разглядела в его глазах недоверие.
        - Ну что, солнышко, - прошептал он. - Ты думаешь, что я тебе верю?
        - Иди наверх и посмотри сам, - пожала плечами Марина, и в это же мгновение мощный удар в лицо заставил ее вскрикнуть. Она едва не потеряла сознание. Кровь залила ее глаза. Марина согнулась, сплевывая кровь.
        Инга с удовольствием наблюдала, как Марина корчится у ее ног.
        - Это только начало, овца, - предупредила она. - Пока мы не получим Орден, я буду тебя избивать, буду уродовать твою мордашку до тех пор, пока она не превратится в кровавое месиво.
        - Я же сказала, - вытирая кровь с лица, прошептала Марина. - Орден там. Наверху…
        - А мы сейчас проверим, - ответил Арнольд и медленно сделал шаг по ступеням наверх. - Пока я поднимаюсь, у тебя есть время представить, что с тобой будет, если я не найду там Ордена…
        Инга приставила ствол пистолета к груди Марины и стала давить на него, пристально глядя в глаза девушке.
        - Неужели ты думаешь, что мы такие идиоты? Что мы поверили в то, что ты так легко оставишь Орден и уйдешь восвояси? Ты ведь его припрятала, да? Ну скажи, золотце!
        И снова удар в лицо.
        Марина застонала, прижала ладони к щекам.
        Инга схватила ее за волосы.
        - Ну? И где же он?
        - Я уже ответила, - произнесла Марина.
        Инга вдруг скользнула взглядом по кроссовкам девушки.
        - А может быть, он у тебя в ботиночке?
        Марина промолчала.
        - Разувайся! - приказала Инга.
        Марина не пошевелилась.
        - Тебе помочь? - раздался мужской голос из темноты.
        - Не надо, я сама, - хищно ответила Инга. - Кажется, мы почти у цели…
        Она, не сводя с лица Марины глаз, медленно присела у ее ног и стала расшнуровывать ее кроссовки. Одной рукой расшнуровывала, в другом сжимала пистолет.
        - Арнольд! - крикнула Инга.
        - Да! - отозвался Рыжий сверху.
        - Ну, как там?
        - Еще не дошел…
        Инга взялась за первую кроссовку.
        - И что у нас тут? Ой, ничего, - с наигранной досадой произнесла она и откинула кроссовку в сторону. - А проверим-ка мы второй…
        - Нет, пожалуйста, - прошептала Марина.
        - Ну не упрямься, солнышко!
        - Пожалуйста… - шмыгнула разбитым носом Марина и, склонившись, принялась сама расшнуровывать кроссовку.
        Вдруг она в одно мгновение сняла обувь, вынула что-то тяжелое и круглое и, размахнувшись, швырнула предмет куда-то вверх. Раздался металлический лязг, предмет цокнул о железные ступеньки, отскочил, снова ударился обо что-то, покатился…
        - Аааа! - дурным голосом закричала Инга! - Арнольд, она швырнула его в твою сторону! Арнольд, он где-то там! Ищи быстро! Ищи!
        И сама кинулась к лестнице. Но туда тотчас рванулись сообщники, у лестницы, во мраке, образовалась толчея, сверху кричал Арнольд, пытаясь понять, что происходит, Инга требовала фонарик, а Марина уже неслась вниз, часто перебирая босыми ногами, ударяясь сослепу об углы стен и лестничные перила. Кто-то выстрелил ей вслед, вспышка на мгновение осветила лестницу и мрачный тоннель, потом началась беспорядочная стрельба, но Марина уже выбежала наружу…

* * *
        Мирский сидел на капоте машины и нервно курил, что случалось крайне редко. Увидев в темноте силуэт хромающей Марины, он подскочил к девушке и схватил ее за плечи.
        - Ну, как ты?! Блин, что с твоим лицом? Что случилось?
        - С лестницы упала, - едва слышно ответила Марина. - Поехали. У нас мало времени… Гони в Истборн, а потом в Бичи-Хед…
        Она задрала голову к темному небу и поймала ртом несколько капель дождя.

* * *
        Разговор по телефону:
        - Мне доложили, что у вас неприятности, Арнольд. В чем дело?
        - Гм… Они ушли… Они ушли с Орденом… Гм… Мы организовали преследование. Никуда они не денутся… Кхы-кхы!
        - Об этом ты мне говоришь постоянно, а результатов нет. Здесь не Россия, Арнольд, и вас не двое. Тебе были предоставлены все нужные ресурсы. Где Орден, Арнольд? Если ты упустишь их здесь, то возвращайся в Россию. Это твой последний шанс, иначе… Сам знаешь, как будет иначе.

* * *
        В районе Хортли Марина заметила три машины, которые неуклонно следовали за ними, но пока никаких действий не предпринимали. Трасса была полупустая и мокрая. Дождь усиливался.
        - Если попытаются обогнать, то маневрируй, не позволяй им это сделать.
        Обогнать их попытались возле Кровли - огромный джип сместился на правую полосу и стал быстро сокращать расстояние. Марина достала пистолет, передернула затвор и опустила боковое стекло, не обращая внимания на дождевые брызги.
        - Маневрируй, подставляй ему багажник!
        Она высунулась в окно и несколько раз выстрелила по колесам. Джип пошел юзом и вылетел на обочину.
        - Один ноль в нашу пользу!
        Заднее стекло пошло трещинами, а потом рассыпалось вовсе.
        - Только не дай им обогнать! - крикнула Марина и, вставив новую обойму, сделала еще несколько выстрелов.
        Миновав Истборн, Алексей наконец-то достиг скал Бичи-Хеда. Погоня слегка отстала, по крайней мере машин сзади не было видно. Дождь усилился, задул мощный холодный ветер, море сильно штормило, волны методично ухали, как зловещий метроном, и разбивались о скалы. Тяжелый рассвет пробивался сквозь плотные низкие тучи с большим трудом.
        Мирский остановил машину на асфальтированной, освещенной площадке. Дальше дороги не было, впереди зияла темнота, наполненная грохотом разбушевавшейся стихии.
        Мирский отдал Марине свои кроссовки, сам остался босым. Они, обнявшись, побрели вдоль обрыва. Марина хромала все сильнее, силы ее покидали, несколько раз она падала. Край обрыва хорошо просматривался, поэтому можно было не включать фонари. Вскоре на площадке появились два джипа. Из них выскочили не меньше десяти человек. Замелькали лучи фонарей.
        - Послушай, Мирский! - крикнула Марина. - Я больше не могу… Беги один… Тебе надо спасать Орден!
        Он сделал вид, что не услышал.
        - Давай вон за тот камень - будем отстреливаться, - предложил он.
        Она указала на каменную глыбу в десятке метров от обрыва. Но добежать до нее не успели. Сзади защелкали выстрелы. Мирский почувствовал сильный толчок в спину, резкую боль и упал на четвереньки. «Попали… как больно! Я умираю?»
        Пуля застряла в его бронежилете.
        Марина пригнулась, из последних сил схватила Алексея под руку и потащила его к камню.
        Затащив компаньона за каменную глыбу, Друбич несколько раз выстрелила по фонарям противника и, достав из сумки шприц, ткнула иглой Мирского в плечо, прямо сквозь ткань футболки.
        - Сейчас отпустит… И мне тоже сделай, пожалуйста…
        Боль притупилась. Мирский снова начал стрелять в сторону нападавших.
        - Береги патроны - у нас осталось всего по две обоймы, - предупредила его Марина.
        Противники залегли в нескольких десятках метров от камня и постоянно вели огонь, не позволяя им высунуться. Мирский и Друбич отвечали редкими выстрелами. Время работало против них. Друбич слабела с каждой минутой - она потеряла много крови, а от ударов по голове - тяжелое сотрясение.
        «Убежать не получится - положат нас как в тире… Патроны заканчиваются… Значит, пойдем врукопашную… - Она горько усмехнулась и дважды выстрелила в фигуру, которая маячила в свете автомобильных фар. Тотчас затворная рама пистолета отскочила назад, вхолостую клацнул ударник. Патроны закончились.
        - Сколько у тебя осталось патронов? - спросила она.
        - По-моему, ни сколько. Пистолет больше не стреляет… - отозвался Мирский.
        - Слушай меня внимательно, Мирский… Слушай меня, Алеша. Дорогой мой человек. Мой родной человек…
        Он с удивлением посмотрел на девушку. Таких слов от нее прежде не слышал.
        - Я их задержу. Так просто они меня не возьмут. И у тебя будет достаточно времени, чтобы спуститься к яхте…
        - Даже не думай! - начал было Мирский, но Друбич перебила его:
        - Молчать! Слушать, что я говорю…
        С этими словами она вдруг выскочила из-за укрытия и кинулась на Ингу, которая победно бежала впереди всех, с ходу ударила ее рукоятью пистолета в висок. Но удар оказался слабым, скользящим, и Инга не только устояла, но даже мертвой хваткой вцепилась Марине в горло. Марина попыталась вывернуться, но поскользнулась, и они вместе, не разжимая смертельные объятия, полетели вниз с многометровой скалы.
        Алексей понял, что остался один, вообще один в этой жизни. При падении с такой высоты выжить было невозможно.
        «Марина погибла. Это конец. Конец всему. Мне тоже не выжить…»
        Решение пришло бессознательно. Мирский вскочил, разбежался и прыгнул с обрыва.
        Удар о воду был чудовищным. Кажется, Алексей на несколько мгновений потерял сознание, но, придя в себя, стал интуитивно выплывать на поверхность.
        Плавал он хорошо и, оказавшись на поверхности воды, сразу заработал руками, делая мощные гребки, и поплыл в открытое море. Хорошо, что ноги его были босы - так было легче плыть. А сумку он потерял, когда оказался на глубине.
        Дождь прекратился. Где-то вдалеке блеснул свет маяка.
        Когда Мирский выполз на каменистый берег, ветер слегка успокоился. Отлежавшись, он встал на колени, замер на несколько мгновений, а потом поднял к небу руки и, уставившись полными слез глазами в серые тучи, закричал:
        - И зачем?!! Зачем Тебе это надо?!!
        Эпилог
        Мамыкин, егерь охотхозяйства Нелидово, проверяя кормушки для лосей, обнаружил висящий на дереве труп. На толстом суку столетнего дуба покачивался босоногий рыжеволосый мужчина, веревка туго стягивала его шею. Под деревом стояла пара ботинок, а сверху лежала шляпа странного фасона с обвисшими полями.
        Вскоре на месте преступления начала работать следственная бригада. После осмотра труп сняли и положили на траву рядом с деревом. Капитан Спиваков задумчиво курил, глядя на тело.
        «Одет прилично, документов не обнаружено, в кармане нашли посадочный талон от авиабилета Лондон - Москва на имя «Avonur Arnold Mr». Гладко выбрит, ухожен… Иностранец? А что он делал в охотхозяйстве? Охотился? На охотника не похож. Самоубийца? Странное место для сведения счетов с жизнью… Забраться в такую глушь, чтобы повеситься? Мог проделать это в более доступных местах».
        - Как он сюда попал, какие идеи? - спросил он оперативника, рыскающего вокруг в поисках улик.
        - Там есть следы от машины, прямо по лесу проехала вне всяких дорог, - ответил тот.
        «Его сюда привезли и оставили одного, чтобы он без помех повесился? Или все-таки чтобы повесить? А может, машина не имеет к этому никакого отношения?»
        - Следы свежие?
        - Свежие, еще трава не поднялась, - моментально отреагировал опер.
        «Стало быть, машина сыграла свою роль…»
        Спиваков подозвал эксперта.
        - Сколько времени он здесь висит?
        - Со вчерашнего вечера. Точнее определим после исследования биоматериала, - пояснил эксперт и добавил: - У него татуировка на предплечье. Змея в треугольнике.
        «Бывший зэк, прибывший из Лондона?! Возможно, но маловероятно».
        - Сможешь пробить по базе? - Спиваков повернулся к стоящему рядом молодому лейтенанту.
        - Наверное, смогу, - сказал лейтенант, почесывая затылок. - Сигнал слабоват, но есть ноутбук в машине. Минут через пятнадцать доложу.
        Проверка по базе никаких результатов не дала.
        «А ведь татуировка не случайная и не криминальная… Это символ принадлежности к какой-то организации. Секта какая-нибудь? Возможно. Развелось их как комаров на болоте! А здесь похоже на ритуальное убийство. Знаем, проходили. Но ведь это отчетливый «глухарь»! Повиснет на мне это дельце, замучаюсь я с ним. Определим-ка мы это как самоубийство - вряд ли кто опротестовывать будет. Так и сделаем».
        - Труповозку вызвали? - спросил Спиваков, приняв окончательное решение.
        - Прибудет с минуты на минуту, - прозвучало в ответ.
        Капитан в последний раз осмотрел место преступления.
        - Все, сворачиваемся. Сначала на базу, а потом в Хрястово - там жена своего мужа до смерти забила…

* * *
        Мирский сидел в просторном кабинете за письменным столом в здании на Малом Гнездниковском переулке. Над его головой висела копия картины Рембрандта «Возвращение блудного сына». В это помещение новый начальник Музейного департамента вселился недавно, но сразу же переоборудовал рабочее место по своему вкусу: вместо обычного громоздкого стола для совещаний в кабинете установили банкетки и журнальные столики с ноутбуками, на торцевую стену повесили большую плазменную панель, а широкое окно закрыли жалюзи с дистанционным управлением.
        В последние месяцы карьера Мирского резко пошла вверх. Его непосредственного начальника - директора музея - сразил обширный инфаркт, и на его место был назначен Алексей Мирский. Но просидел он там недолго: руководителя Музейного департамента Министерства культуры сняли с должности за неоправданные растраты, а на его место по странному стечению обстоятельств назначили Мирского.
        - Круто пошел в гору, как бы не надорвался от усердия, - не без зависти прокомментировал его продвижение по службе начальник научного отдела музея Сикорский.
        Алексей особо не обольщался насчет своих способностей. Он прекрасно понимал, что именно помогает ему быстро продвигаться по карьерной лестнице. Он постоянно чувствовал незримую силу, которая словно приподнимала его над землей все выше и выше. «Орден Власти» Мирский хранил в сейфовой ячейке, абонированной в одном из солидных банков. А после того как узнал из прессы о повешенном в лесу рыжем джентльмене, Мирский успокоился и стал подумывать о том, чтобы забрать Орден из банка и выставить его на всеобщее обозрение в одном из музеев столицы.
        Но тяжкие воспоминания о Марине все чаще приходили к нему. Когда самобичевание и мучительные упреки в свой адрес становились невыносимыми, он шел в ресторан, где они часто ужинали с Мариной, заказывал водки и, тупо глядя на танцующие пары, в сотый раз прокручивал в сознании последний бой на скале. При этом он на все лады менял сценарий этого трагического эпизода, и Марина в его фантазиях оставалась жива.
        Однажды, сидя в своем кабинете и отдавая распоряжения по телефону, он услышал голос секретаря по громкой связи:
        - К вам офицер из ФСБ. Впустить?
        - Откуда? - не расслышал Мирский.
        - Из Федеральной службы безопасности.
        - Впускай.
        «А ФСБ что от меня нужно? Может, по поводу Ордена? Сейчас как припишут мне контрабанду!» - подумал Мирский, но все мысли моментально вылетели у него из головы, когда в дверях кабинета появилась… Марина Друбич в форме - в кителе с погонами старшего лейтенанта ФСБ, белоснежной рубашке с галстуком и в черных сапожках.
        Она подошла к столу, внимательно посмотрела на онемевшего и застывшего начальника департамента и показала ему служебное удостоверение.
        - Старший лейтенант Федеральной службы безопасности Друбич Марина Александровна. Алексей Борисович, нам с вами есть о чем поговорить.
        Если бы под Мирским провалился пол или на него рухнул потолок, он оказался бы в эпицентре цунами, землетрясения или ядерной войны, то ощущения все равно не были бы такими сильными, как сейчас.
        Марина жива?! Это галлюцинации? Мирский сошел с ума?!
        Сердце у него забилось сначала в районе горла, потом опустилось в низ живота и, поблуждав по организму, с трудом заняло свое место.
        - Марина… Это правда ты? Как же так! Этого не может быть, - с трудом выдавил он хриплым голосом.
        - Э-э-э, друг мой! Ты уже белее потолка стал. Не надо так сильно все принимать к сердцу… Ты почему приказ мой не выполнил?
        - К-к-какой приказ? - заикаясь, произнес Алексей.
        - Я же сказала тебе идти к яхте. А ты с обрыва сиганул. Нехорошо!
        Марина улыбнулась и присела на банкетку.
        Мирский даже не спросил насчет ФСБ, насчет формы - ему на это было просто наплевать. Он встал из-за стола, подошел к девушке и взял ее за локоть.
        - Ну что? Убедился, что я живая?
        - Но… но как тебе удалось выплыть?
        - Так же, как и тебе.
        - Я думал… я просто был уверен, что ты погибла!
        - Я всегда знала, что ты пессимист.
        - Пойдем отсюда куда-нибудь, - предложил Мирский, расстегивая воротник рубашки. - Мне что-то душно. Может, в ресторан или в сквер на лавочку? Не хочу я здесь.
        - Пошли! - Марина встала, одернув форменную юбку.
        - Я к заместителю министра, сегодня меня не будет. И не звоните мне! - буркнул Алексей секретарше, когда они вышли в приемную.
        Сидя за ресторанным столиком, они долго и молча смотрели друг на друга, глаза в глаза, пока не подошла официантка и не приняла заказ. Первой заговорила Марина:
        - Тебя ведь интересует, как я умудрилась выжить? - Мирский молча кивнул. - Ладно, слушай. Меня спасла набежавшая волна и то, что Инга оказалась внизу. Она сразу же отцепилась. Я ничего не знаю о ее дальнейшей судьбе, скорее всего, утонула. А меня выбросило на берег. Резкая боль, вспышка и темнота. Я потеряла сознание.
        Она выдержала паузу, сделала глоток воды.
        - Дальнейшие события я пересказываю со слов очевидцев. Сколько я пролежала на берегу среди камней - не знаю, а потом меня подобрал патрульный катер. Меня доставили в местную больницу. Врачи удивлялись, как мне удалось остаться живой: переломы костей, разрыв селезенки, повреждения внутренних органов и черепно-мозговая травма. Очнулась я в лондонской клинике, с капельницей, в окружении медицинских приборов и на растяжке - обе ноги были сломаны. Мне сказали, что я два месяца пролежала в коме. Мое ведомство - ты уже понял, где я служу? - переправило меня в Россию, в ведомственный госпиталь. Там я и долечивалась.
        - Почему ты мне не позвонила? - наконец подал голос Мирский.
        - Я не хотела, чтобы ты видел меня такой… беспомощной.
        Они помолчали.
        - Ты ведь пришла не только за тем, чтобы рассказать мне о себе, - произнес Мирский. - Ты хочешь узнать про Орден?
        - А я все знаю про него. Знаю, что он у тебя.
        - То есть за мной постоянно следили люди из ФСБ?
        - Они помогали тебе, - поправила Марина. - Иначе ты никогда бы не смог вывезти его из Лондона и привезти в Россию. Тебе обеспечили надежный зеленый коридор.
        - Спасибо огромное!
        - Не язви, - примирительно сказала Друбич и накрыла его ладонь своей. - Я отвечаю за сектор по изучению древних сил и мистики. Аналог Аненербе. Есть такое же подразделение и в нашем ведомстве, да только не афишируется. Мне поставили задачу найти «Орден Власти». С твоей помощью я и занималась его поиском. В России нам обеспечивали надежное прикрытие.
        - Костя обеспечивал?
        - Он тоже, - кивнула Друбич.
        - А на Корфу? В Лондоне?
        - В Лондоне силового прикрытия не было, а только информационное и ресурсное. Но если бы не ты, я бы провалила финальную операцию. Ты показал себя настоящим бойцом. Я горжусь тобой.
        - Я теперь должен отдать Орден тебе?
        - Не мне, а государству, - поправила Друбич.
        - Хорошо. Но только сначала выслушай меня и не перебивай. Тебе не надо рассказывать о безграничных возможностях «Ордена Власти», о непредсказуемости его влияния. Ты все это знаешь не хуже меня. Мы оба читали реферат отца Александра. Мы знаем, к каким чудовищным последствиям для государства подводил Орден на протяжении всей истории человечества. Были взлеты, но были и жуткие перекосы, насилие, тирания, трагедия миллионов судеб… И вот теперь я спрашиваю тебя: где гарантия, что Орден будет действовать на пользу нашему государству? Кто даст такую гарантию?
        - Никто. И что ты предлагаешь?
        - Да зарыть его где-нибудь, чтобы никто и никогда не нашел! - воскликнул Мирский и залпом выпил бокал вина.
        - Я подумаю над твоим предложением, - сказала Марина.
        - Но у меня есть еще одно условие… Ты помнишь, о чем я тебя просил на Корфу?
        Мирский застыл в ожидании.
        - Конечно помню! - улыбнулась Марина. - Выйти за тебя замуж. А что - ты разве не передумал? После всего, что я с тобой сделала - не передумал??!!
        - Нет! - уверенно ответил Мирский. - Предложение остается в силе.
        - Я подумаю, - сказала Марина.
        Вечером они встретились на Большом Москворецком мосту. Марина была в вечернем платье, а Алексей - в костюме. Дойдя до середины моста, Мирский остановился, сунул руку в карман и вытащил «Орден Власти».
        Некоторое время Орден лежал на его ладони.
        Они оба смотрели на него и молчали.
        - Люди думают, что ты показываешь мне обручальное кольцо, - усмехнулась Марина.
        - В какой-то степени люди правы.
        Марина осторожно взяла артефакт, повертела его.
        - Знаешь, о чем я подумала…
        Она вдруг размахнулась и бросила Орден в реку. Тяжелый золотой диск взметнул фонтанчик и быстро ушел на глубину. По поверхности воды пошли круги.
        Они немного постояли, осмысливая то, что натворили, и направились вдоль моста по направлению к Красной площади.

* * *
        Ранним утром следующего дня, когда солнце еще не поднялось над горизонтом, но уже осветило золотистыми лучами крыши высотных домов и купола храмов, к мосту подошел катер и остановился. На палубе появились четверо молодых людей. Они быстро облачились в водолазные костюмы и погрузились в воду.
        Историческая спираль сделала очередной виток, уходящий в неизвестность.
        Послесловие
        Надеюсь, что удивительные приключения ученого-историка Алексея Мирского и красавицы суперагента Марины Друбич не оставили равнодушным никого из прочитавших повествование о поисках таинственного «Ордена Власти».
        Мы предлагаем вам самим испытать судьбу и стать участниками захватывающего события.
        История загадочного артефакта вдохновила талантливых дизайнеров и признанных мастеров ювелирного искусства ювелирного дома «Jewellery Theatre» на создание копии «Ордена Власти», который вы можете видеть на обложке этого издания.
        Уникальное ювелирное изделие выполнено в единственном экземпляре из 200 граммов золота 750-й пробы и украшено бриллиантами, рубинами, изумрудами и сапфирами.
        Вы можете стать обладателем «Ордена Власти» и других подарков, которые «Jewellery Theatre» вручит по итогам конкурса с мая 2020 года по апрель 2021 года на своем сайте среди обладателей книги «Орден Власти».
        Каждая книга имеет свой индивидуальный номер. Каждая книга - хранитель кода, который дает шанс стать обладателем настоящего сокровища. Зарегистрируйтесь на сайте WWW.JEWELLERYTHEATRE.COM, введите код и примите участие в конкурсе.
        В путь, дорогие читатели!