Билет Елена Арсеньева
        Рассказы
        Елена Арсеньева
        Билет
        Вы были в Турции? Наверное, да. В Турции, такое ощущение, все были. Все, да не все… Алена Дмитриева, писательница, к примеру, там не была. Причем поехать в Турцию она собиралась несчетное количество раз. Собиралась она так: начинала планировать, в каких числах поедет, какую сумму сможет истратить на путевку и шопинг, искала в Интернете на турфорумах отзывы людей, лишь недавно вернувшихся из этой замечательной страны и еще пребывающих в состоянии эйфории - или, напротив, ужасной злости. На самом деле сплошь и рядом встречаешь и тех и других. Первые лишь укрепляли Аленино желание поехать в Турцию, вторые… нет, не охлаждали, отнюдь. Она просто пропускала их мимо глаз (в смысле, не читала эту ерунду, да и все!) и с негодованием думала, что эти люди просто не умеют ловить блаженные мгновения, которые предоставляют им отдых, море, солнце, магазины, необычная еда, полная расслабуха, знойные брюнеты, которые шныряют вокруг (Алена в принципе предпочитала - и даже весьма предпочитала!- блондинов, но иногда очень даже довольствовалась брюнетами, тем паче, насколько она знала, блондины в Турции в таком же
дефиците, как, к примеру, брюнеты в Норвегии), ну и все такое, что можно назвать одним словом - отдых в Турции! Также в понятие «сборы» включались походы в туристические агентства и рассматривание разноцветных, ну просто бьющих по глазам солнечными красками проспектов.
        И вот, набрав этих проспектов охапку и взяв визитку менеджера, Алена уходила «подумать» с обещанием непременно вернуться завтра и выбрать маршрут. Со стыдом признаюсь: она не возвращалась никогда. Дома веселенький воздушный шарик под названием «Алена Дмитриева едет в Турцию!» начинал потихоньку сдуваться. Она не любила рекламные проспекты в принципе. Они ее не возбуждали, а расхолаживали. С гораздо бльшим удовольствием она посмотрела бы обычные любительские снимки с натуральными улыбками - такими, знаете, счастливыми до ошалелости. На рекламных плакатах ничего подобного никогда не получается. Там все зубы сушат, только и всего.
        Ну вот… поглядит-поглядит наша героиня на рекламки и почувствует, что у нее начинается конъюнктивит от чрезмерной морской синевы и ядовитой зелени окружающей природы. И решит - да на что мне эта Турция (Египет, Тунис, Марокко, Эмираты, нужное подчеркнуть) сдалась?! Вот еще - деньги тратить.
        Почему она так поступала? Думаете, хобби у нее было такое? Кстати, а почему бы и нет? Хобби всякие бывают, еще и похлеще. К примеру, прийти в магазин, набрать и перемерить кучу вещей, пойти к кассе - и вспомнить, что забыла деньги. Ну, натурально, посокрушаться - и убежать за ними, отложив вещи «не более чем на полчасика». Ежу понятно, что ничего вы не забывали, ни о чем не вспоминали и никогда не вернетесь - просто потому, что ничего не собирались покупать, а просто хобби у вас такое. Конечно, потом в этом магазине лучше не появляться. Или появиться не скоро, когда продавщица забудет вашу лживую физиономию. Впрочем, в Нижнем Горьком довольно много магазинов… Конечно, количество их здорово сократилось из-за пресловутого кризиса, но все равно - осталось достаточно. Но, само собой, истинное раздолье для таких «хоббитов» - Москва. Или, к примеру, Париж, где магазины и бутики ну буквально на каждом шагу и где своей страсти можно предаваться с утра до вечера.
        Кстати, именно этот прекрасный город (я имею в виду Париж, само собой, а не Москву, что в ней прекрасного… ну разве что собор Василия Блаженного, и Третьяковка, и Большой театр, и Музей изящных искусств, и… ну ладно, так и быть, согласимся, что и в Москве все-таки много чего есть восхитительного!) был некоторым образом виноват в том, что Алена Дмитриева заимела это странное хобби неосуществленных туров. Потому что, как только она являлась домой с рекламными проспектами и пыталась подавить в себе недоверие к безумным улыбкам и ультрамариновым волнам, убеждая себя, что нужно хоть раз в жизни «отдохнуть как все нормальные люди», то есть свалиться около бассейна и лежать в лежку, слушая отдаленный шум прибоя и порой отмахиваясь от назойливых брюнетов,- как непременно выпадала оказия отправиться во Францию. У Алены Дмитриевой были там друзья, которые обожали ее и то и дело присылали ей приглашения, а она не могла отказаться, потому что обожала и этих друзей, и Францию. Это такая страна… А Париж - это такой город! Там красиво всегда, в любую погоду, в любое время года. И даже зимой. Тем паче - зимой!
Тем паче - на Рождество!
        Вот и на это Рождество Алена получила приглашение приехать в Париж, так что все брожения ее ума в направлении Босфора и Дарданелл оказались пресечены еще в зачаточном состоянии. Конечно, в Париж! Она уже взяла билет (имея годовую визу, сделать это легко, были бы деньги) и закупилась красной икрой (черную запросто могут вымести на таможне, не на нашей, так на французской - железно, а к красной пока отношение плевое, как в данном случае выразился бы поэт Владимир Маяковский) для подарков всем своим парижским знакомым. Лететь предстояло завтра, то есть нынче вечером в Москву на поезде, а оттуда уже в Париж. Но утром она посмотрела в Интернете прогноз погоды на Рождество и Новый год и вздохнула огорченно. И огорчение зависло над ней надолго. Вот и сейчас она стояла на трамвайной остановке и думала о том, что не только в деревне Гадюкино дожди - в Париже на Новый год тоже грозят ими. Алена уже один раз словила подобный кайф. Нет, она спокойно относилась к тому, что снег на Новый год лежит только на Елисейских Полях, да и тот - искусственный, но когда все это полито обильным ливнем, таким, что носу из
дому не высунуть все каникулы… Конечно, конечно, Париж прекрасен всегда, но…
        Размышляя о Париже и дожде, Алена ждала трамвая и, придерживая на голове широкий капюшон своей коротенькой каракулевой шубки, прятала нос от ветра в его песцовую оторочку. А ветер, как умеет делать только и исключительно нижнегорьковский ветер, дул со всех сторон, преимущественно с той, куда поворачиваешься лицом. Уж Алена от него и так, и этак… А трамвай все не шел. Запросто авария может быть где-то на городском кольце, а в принципе «двойка вообще плохо ходит». Алена уже сто раз изругала себя за то, что поддалась слабости и не пошла пешком. На самом деле до любой точки городского кольца можно дойти минимум за пять, максимум за сорок минут. И время было, на дворе рань несусветная. Но угораздило ее сегодня надеть эти новые сапоги на каблуках! Они оказались такими скользкими! Может, конечно, в Париже в них будет самое то, на стертой брусчатке Латинского квартала или на узких тротуарчиках Монмартра, но спускаться с Лыковой дамбы на Ильинку в Нижнем Горьком в этих сапогах опасно для жизни, особенно в такой день, как сегодня, когда после оттепели ударил мороз. Мороз и ветер. Ох, господи, воистину,
ветер, ветер на всем белом свете!
        Еще хорошо, что у нее капюшон, а каково вон тому молодому человеку в сером пальто, с непокрытой головой? И так повернется, и этак, воротник поднимает, голову вовсе в плечи вжал, а ветер все равно достает!
        В конце концов Алена нашла угол поворота, при котором вездесущий ветер хотя бы в лицо не лез. Теперь можно было даже нос из душного песца высунуть, вдохнуть свежего воздуха и приоткрыть один глаз. Перед этим глазом оказалась темная красивая дверь в красивой желтой стене Дома культуры имени Свердлова (да, вообразите, такие анахронизмы в честь «знатного земляка» в Нижнем Горьком и по сию пору просто-таки махровым цветом цветут, а между тем некогда в этом доме помещалось Дворянское собрание!). Около двери Алена увидела вывеску «Travel везде. Турфирма» и невольно усмехнулась, оценив и юмор создателей этой фирмы, и иронию, так сказать, судьбы. Ну вот не сдается она без боя! Так и норовит искусить писательницу, практически уже отправившуюся в Париж! Стены были залеплены разноцветными листовочками, со страшной силой предлагающими дешевые и супердешевые путевки в Турцию - Паландокен, Улудаг и Карталкаю. «Что делать зимой в Турции?» - испугалась Алена. Приглядевшись, она обнаружила, что это - горнолыжные курорты. Нет, ни на лыжах, ни на коньках наша писательница толком кататься не умела, поэтому зимние
курорты отпадали в полуфинале. «В Чехию бы я поехала,- мечтательно подумала Алена, читая другие листовки.- Или в Австрию. Или во Францию… Стоп, во Францию я и так еду! Поэтому какая может быть Турция? И зима, и одни брюнеты…»
        - Извините,- послышался в это время мужской голос за спиной, и Алену, чуть улыбнувшись ей, обошел высокий блондин в замшевой меховой куртке и скрылся за дверью «Travel везде».
        Алена выпустила из рук капюшон, и тот, конечно, немедленно свалился, а ветер ледяной лапой взъерошил ее примятые кудряшки. Но она не сразу спохватилась и вернула капюшон на место, потому что некоторое время ошарашенно смотрела вслед блондину. Черт… если бы в Турции жили такие мужчины, Алена Дмитриева практически не уезжала бы оттуда, может быть, даже вообще не уезжала. Нет, все-таки иногда - и только в Париж, а потом возвращалась бы обратно. Не то чтобы этот мужчина был таким уж феерическим красавцем, но… каким-то… волнующим.
        Алена, большая ценительница волнующих мужчин, вздохнула и, чтобы отвлечься (какой смысл волноваться, если завтра ты едешь в Париж?!), принялась вновь разглядывать листовки. Так, зовут-зазывают в Тунис и даже в Китай, а также в Индию… О господи, а это что такое? Среди множества желтых, зеленых, белых и даже сиреневых листовок вдруг мелькнула одна, на которой было написано: «Билет в X век».
        Ничего себе, усмехнулась Алена. Десятый век! Путевки туда продают?! И каким же образом желающие в десятый век попадают? Наверное, в «Travel везде» припрятана машина времени? А может, даже не припрятана, может, она стоит прямо посреди комнаты и любой-каждый может туда войти и…
        А почему именно в Х век организованы путешествия? Почему, скажем, не в XVIII? Кажется, именно в XVIII веке в России начали отмечать Новый год 1 января и вообще его наступление праздновать. Хотя нет, это было еще в XVII. 20 декабря лета 7208 от сотворения мира Петр Первый издал именной указ на эту тему, заодно приведя в порядок летоисчисление и принудив русских вести счет годам от Рождества Христова, но допустил в том указе ошибку, которую его потомки ощущают раз в столетие. Он написал: «Ныне от Рождества Христова доходит 1699 год, а с следующего января с 1-го наступит новый 1700 год. Год купный и новый столетний век». Вот благодаря кому мы отмечали наступление XXI века дважды: в 2000 году и в 2001-м!
        Собственно, Алена ничего против этого не имела.
        И все же, почему именно в X век?.. Не потому ли, что в те довольно древние времена Русь еще не вся была охвачена христианством? Кое-где Новый год отмечали в марте (это лишь в 1492 году Иоанн III утвердил своим указом наступление нового года 1 сентября, что и продолжалось до Петрова нововведения), а кое-где еще по языческому календарю - в последние дни декабря, когда медведь в берлоге на другой бок поворачивался, морозы крепчали, а солнце начинало идти само и вести всю природу от зимы к лету. Это был праздник Коляды, божича Сварожича, сына, стало быть, верховного бога Сварога. А потом уже православные священники окрестили его днем святого Спиридона, в народном же календаре при нем осталось прозвище солнцеворота или даже солноворота.
        Забавно, наверное, побывать на праздновании этого дня в Древней Руси. А может, и не столь забавно, в конце концов, ну что там за жизнь была, никаких благ цивилизации, да и шампанского еще знать не знали, и вроде бы даже елок не наряжали, это ведь в 1700 году в России впервые украсили свои дома на Новый год ветками сосны, можжевельника и ели. В петровском указе писалось: «Поелику в России считают Новый год по-разному, с сего числа перестать дурить головы людям и считать Новый год повсеместно с 1 января. В знак того доброго начинания и нового столетнего века в царствующем граде Москве в ночь на 1 января 1700 года на Красной и других площадях, на улицах и во дворах знатных бояр учинить огневые потехи, дать трехкратный салют из больших пушек и ружей, выпустить несколько ракет… Должны быть зажжены огни либо из дров, либо из соломы, а также из хвороста в худых бочках, прибитых к столбам. А на воротах учинить некоторые украшения из древ и ветвей сосновых, еловых и можжевеловых… Детей забавлять, на санках катать с гор. А взрослым людям не учинять пьянства и мордобоя - на то других дней хватает».
        Как же праздновали Новый год в X веке? Может, у Рыбакова что-нибудь есть, у академика, в его «Язычестве древних славян» или в его же «Язычестве Древней Руси»? Или в Интернете пошарить? Можно, конечно, рискнуть и зайти в «Travel везде», спросить, как бы это в Х век попасть. Но, конечно, окажется, что это всего лишь рекламный трюк, дешевка, розыгрыш. Нет, лучше ничего такого не знать, лучше пребывать в заблуждении, что в одной из фирм Нижнего Горького стоит машина времени и можно в любой момент…
        - Здравствуйте!- послышался рядом оживленный женский голос.- Ну что, съездили вы тогда в Мармарис?
        Алена повернулась и уставилась на высокую девушку со стильным, чуточку лошадиным лицом, в стильном меховом пальто, к счастью, не лошадином, а норковом. «Где-то я ее видела… А при чем тут Мармарис? Что это вообще такое?!»
        - Вы меня не узнали? Меня зовут Алла. А я вас знаю. Вы Алена Дмитриева, писательница. Я вас сначала по телевизору видела, а потом вдруг бах!- вы пришли к нам в агентство «Тур-экстра» брать путевку в Турцию.
        О-ё-о… Алена виновато пригнула голову и оглянулась: не идет ли трамвай? Он сейчас был бы как нельзя кстати!
        Не шел, такой-сякой!
        - Правда, вы у другого менеджера обслуживались,- тараторила Алла,- но я вас все равно узнала. Конечно, я бы вас к себе перетащила обязательно, но я тогда последний день в «Тур-экстра» работала, не стала вмешиваться, но вообще Мармарис - это ведь…- Она пренебрежительно пожала плечами.- Вы, помню, проспекты взяли и обещали прийти на другой день. Ну что, приходили?
        Алена умела ловить информацию на лету.
        - Да нет, знаете, не приходила,- пренебрежительно сказала она.- В самом деле, ну Мармарис - это ведь…
        - Конечно!- горячо воскликнула Алла.- Ведь там отели расположены в районе самого города, поэтому почти все пляжи платные. Песчаных почти нет, в некоторых отелях вход в море только с платформы… Ну какой отдых, какое купанье?! И вообще, Мармарис для тех хорош, кто ночью развлекаться любит. А я вот, к примеру, жаворонок, меня в полдвенадцатого ночи просто нет на свете, нужно спать - и пусть весь мир подождет!
        - Знаете,- с легким сердцем призналась Алена,- скажу вам как жаворонок жаворонку - я совершенно такая же!
        - Ну вот видите!- воскликнула Алла с восторженным выражением.- Вы ничего не потеряли. Вот если бы вы не поехали на Коста-Рику, я бы сказала, что вы упустили главное впечатление своей жизни. Я там была. Это… это… супер!!!
        Она произнесла слово «супер» именно так, с тремя восклицательными знаками.
        Алена растерянно хлопнула глазами. Коста-Рика? Это где? Вроде бы Латинская Америка…
        В Латинской Америке Алену Дмитриеву интересовала только одна страна - Аргентина, где родился лучший в мире, любимый Аленин танец - аргентинское танго.
        Конечно, недурно бы съездить в Байрес (так все продвинутые тангерос называют столицу Аргентины) и потанцевать там. Но, с другой стороны, в Париже его тоже танцуют, всегда можно сбегать на милонгу, то есть вечеринку, где танцуют только аргентинское танго, и душу отвести. А в Коста-Рику ей зачем?! Да и дороговизна, конечно, невыносимая, ей не по карману…
        - Вы думаете, это дорого?- запальчиво воскликнула Алла.- Вот и нет. У нас сейчас есть несколько горящих путевок. Коста-Рика знаете чем хороша? Это отдых в чистом виде. Конечно, там нет памятников искусства, но зато нет и заводов и фабрик. Зато обустроено несколько очень хороших отелей, а пляжи и джунгли сохранены почти в первозданном виде. Туристы, предпочитающие эко-туризм, непременно обратят внимание на Коста-Рику! Я сама там была с друзьями,- закончила Алла свою рекламную мелодекламацию, а потом открыла свою чрезвычайно стильную сумку из крокодиловой кожи - а как же!- и вынула оранжевый пакет с тем, что Алена давным-давно не видела,- с фотографиями. Нет, ну в самом деле! Теперь же все рассматривают фотки на дисплеях капэкашников или мобильников, а для увеличения переводят их на домашние компьютеры, где дисплеи куда больше. Честно, последние года два или даже три Алена имела дело с фотографиями только для французских виз. А это… это были именно такие снимки, которые ей хотелось увидеть в туристических агентствах, которые могли и Илью Ильича Обломова заставить покинуть свой диван и отправиться в
заморское путешествие. Сколько в них было красоты и жизни, живой, счастливой, беззаботной!
        - Это мы в заповедниках Сьерра-дель-Росарио и Гуанаакабибес,- тыкала ноготком в фотографии Алла.- А это пляж в Кауита. Видите, черный песок? Нигде в мире больше такого нет! А это площадь Пласа-де-ла-Культура. Около нее под землей находится Музей золота доколумбовой эпохи, Мюзео-де-Оро-Преколомбино,- щегольнула она очень бойким испанским.- А это - любимое место серфингистов - риф Ла-Сальса-Пуэрто-Вьехо-Брава. Представляете, провести Рождество в таком райском месте? Встретить Новый год на черном пляже при температуре плюс двадцать шесть?
        Алена кивнула и внимательней всмотрелась в группу атлетически сложенных мужчин, запечатленных на снимке в «таком райском месте». Честное слово, одним из этих серфингистов был тот самый невероятный блондин в замшевой куртке, которого она видела несколько минут назад!
        А впрочем, что тут невероятного?
        - Теперь я понимаю,- сказала Алена с завистливой усмешкой,- зачем этот красивый молодой человек сейчас пошел в ваш офис. Наверное, снова захотел отправиться на риф… этот, как его… Браво.
        - Ла-Сальса-Пуэрто-Вьехо-Брава,- уточнила Алла.- А какого красивого молодого человека вы имеете в виду?
        - Вот этого!- Теперь настал черед Алены тыкать ноготком в фотографию.- Вот этого потрясающего парня.
        - Вы…- запнулась Алла,- вы его видели?!
        - Ну да, только что.
        - Где?!
        - Да вот здесь,- Алена для наглядности потопала ножкой,- вот на этом самом месте, он вот в эту дверь входил.- И она для той же наглядности потыкала пальчиком в дверь «Travel везде».
        Лицо Аллы стало какого-то нездорово-сиреневатого оттенка.
        - Да нет, этого совершенно не может быть,- произнесла она сдавленным голосом.
        - Почему?!- изумилась Алена.
        - Потому что…- уголки рта у Аллы плаксиво опустились,- потому что этот парень, его Максим зовут, пропал без вести. Месяц назад бесследно исчез. Он и правда снова собирался в Коста-Рику поехать, но… пропал бесследно. Ушел из дому на работу - причем и впрямь собрался к нам в агентство заглянуть - и не вернулся.
        - Господи, какие у вас ужасные шутки!- даже растерялась Алена.- Да я его только что видела! У меня, между прочим, отличная зрительная память.
        Ну да, было у нее такое свойство… правда, распространялось оно только на интересных мужчин, но в эти детали своей психики наша героиня вдаваться не стала.
        - И вообще,- добавила Алена,- может быть, у этого вашего знакомого была какая-то ситуация… может, он пропадал по доброй воле, поссорился с девушкой, ну, я не знаю… видеть ее больше не хотел, вот и исчез.
        Глаза Аллы повлажнели, и Алена вдруг с ужасом поняла, что, кажется, спорола жуткую бестактность. А вдруг Алла была девушкой этого Максима? И ей больно слышать, что он предпочел без вести пропасть, только бы с ней не видеться…
        А впрочем, чего напрягаться по этому поводу? Даже если пропадал, теперь вернулся. И ждет ее. Вот такой рождественско-новогодний подарок!
        - Да вы не сомневайтесь,- добродушно усмехнулась она.- Пройдите в свой офис - и сами увидите, что этот молодой человек там. Вы боитесь, что ли, я не понимаю? Хотите, я с вами пойду? Ну и заодно осмотрю эти проспекты ваши… про Коста-Рику. Вдруг и в самом деле…
        Алла явно была растеряна, у Алены даже мелькнула мысль, что девушке вовсе не нужны свидетели ее встречи с Максимом, однако упоминание о Коста-Рике решило дело.
        - Ну да, новогодние и рождественские каникулы в странах Карибского бассейна - это то, о чем вы мечтали,- пробормотала она менеджерским голосом и потянула на себя тяжелую дверь.
        Алена вслед за Аллой оказалась в узком, недавно отремонтированном (еще пахло краской) подъезде, на первом этаже которого было пусто, никаких дверей, только тесненькая площадка. На втором этаже лестница обрывалась, но здесь имели место быть три двери: одна с табличкой «Trаvel везде», другая - с двумя сакраментальными фигурками, ну а третья была снабжена вывеской «Билет в Х век».
        Ах, вот оно что! Значит, это фирма какая-то так называется! А Алена-то подумала, что турагентство путевки в Х век предлагает!
        И все же… билет в десятый век… как-то странно, воля ваша!
        - Ну и название!- усмехнулась Алена, кивнув на загадочную дверь.- А там что?
        - По-моему, ничего,- пожала плечами Алла.- Там всегда закрыто. Видите?
        Она подергала дверь с табличкой «Билет в Х век» - и в самом деле, дверь не поддалась.
        Алла достала ключ и отперла дверь агентства.
        - У нас рабочий день с десяти, я всегда пораньше прихожу, чтобы нормально поработать, без суеты, без шума,- пояснила она.
        Алена, которая, повторимся, была жаворонком, а потому свято верила в заповедь: «Кто рано встает, тому Бог подает», понимающе кивнула.
        Вошли в офис - это была довольно просторная комната, уставленная стеллажами и столами с компьютерами и оклеенная невыразительными бледно-зелеными обоями в клеточку. К одной стене был почему-то прислонен лист фанеры, который несколько искажал традиционный офисный пейзаж. В нем, разумеется, имели место быть подвесные потолки, которые Алена ненавидела. Около двери громоздился довольно большой шкаф, в который Алла повесила свою замечательную шубку. Алене она почему-то не предложила раздеться, да, впрочем, та даже и обрадовалась, потому что чувствовала себя очень глупо. Никакого Максима в офисе не было! То есть там, как уже говорилось, не было ни одного человека вообще.
        - Вот видите?- печально сказала Алла.- Никого. Вам показалось.
        - Ну…- неопределенно протянула Алена, а больше ничего не сказала.
        - Да ничего страшного,- улыбнулась Алла,- с кем не бывает. Вот проспекты туров в Коста-Рику. Возьмете, чтобы на досуге посмотреть?
        Алена взглянула на пачку сверкающих разноцветьем листков и ощутила приступ привычного конъюнктивита.
        - Э-э… да,- выпалила она с готовностью,- конечно, само собой, только я сначала… в туалет, извините, можно? Срочно… Пардон. Конечно, но я вчера что-то съела… такое…
        Само собой, она ничего такого не ела, вчера вообще был понедельник, день тренировок и голодовок, но Алена Дмитриева за враньем никогда в карман не лезла, как истинная сочинительница-беллетристка!
        - Да, конечно,- с рекламной улыбкой сказала Алла,- только вот ключик возьмите.- Она подала связку из четырех ключей, из которых выделила один - типа гаражного, знаете, длинный такой, острый и с грубой резьбой.- У нас туалет запирается, а то с улицы ходят и ходят, ходят и ходят.
        Алена коварно усмехнулась в глубине души. Она знала офисные правила - запирать собственные туалеты. На это и был расчет!
        - Я быстро,- пробормотала она с самой сконфуженной из улыбок, какую только удалось изобразить.- Быстренько. Минутку буквально.
        И, бросив сумку в какое-то кресло, выскочила за дверь в надежде, что Алла не станет засекать время.
        Алена как можно громче скрежетала ключом в замке, но в туалет только заглянула - убедиться, что в крошечном чистеньком помещении из двух клетушек (в одной раковина и кран для мытья рук, над ними зеркало, под ними шкафчик, в другой клетушке - гламурный черный унитаз) никого нет, а потом снова прокралась на площадку и задумчиво уставилась на дверь с табличкой «Билет в Х век».
        Слов нет, Алена готова была признать, что обозналась, приняла за пропавшего Максима другого красивого блондина. Но ведь совершенно точно какой-то блондин вошел в дверь подъезда! Вошел - и не вышел. Он мог скрыться только за одной из трех дверей. В офисе «Travel везде» его нет, в туалете - тоже. Не просочился же он в канализацию, как в романе Стругацких «Понедельник начинается в субботу», любимейшей книжке ее юности! А может быть, за этой таинственной дверью и впрямь находится машина времени, которая отправляет людей прямиком в Х век, и красивый молодой человек уже развлекается там на торжествах в честь юного Коляды Сварожича?!
        Сначала Алена переворошила связку, полученную от Аллы, чтобы подобрать ключ к двери, очень может быть, ведущей прямиком в Х век, но немедленно поняла, что пустое это дело. И не только потому, что ни один ключ вообще не входил в затейливую скважину. В эту дверь явно давно никто уже не заходил, к ней даже какой-то строительный мусор был подметен неряшливой уборщицей. К тому же Алена только сейчас обратила внимание, что дверь была опечатана: через створку проклеена бумажкой с печатью. Хм, загадочно… Зачем ее опечатали? Фирма больше не работает?
        Так или иначе, блондин, Максим или кто-то другой, даже если все же отправился в Х век, то не через эту дверь, точно!
        Но где он?!
        В полной растерянности Алена снова вошла в туалет, открыла дверцы шкафчика под раковиной и заглянула туда. Что характерно, блондина не обнаружилось и там. Зато в шкафчике в изобилии имелись ведра, щетки, вантуз, тряпки, баночки с моющими средствами. Лежал также рулон обоев - тех самых, из офиса Аллы, бледно-зеленых в клеточку,- и стояла стеклянная банка с какой-то белой студенистой массой, очень может быть, клеем для обоев, заготовленным впрок, да не пригодившимся. Из пластиковой банки с «Кометом» рассыпался зеленый вонючий порошок, но никаких следов на нем не обнаружилось, ни блондинистых, ни брюнетистых. В туалете через канализацию явно никто не просачивался!
        Алена прислонилась к стене и расстегнула шубку. В самом деле, ей стало жарко. Ведь получалось что? Что некуда, ну просто физически некуда этому блондину, Максиму или не Максиму, было деться, кроме как войти в «Travel везде». Но Алла открыла дверь своим ключом… Значит, у блондина тоже был ключ. Бог ты мой, да куда он делся там, в офисе, где все на виду?!
        Стоп… а если он прятался в шкафу? В одежном шкафу около двери? И когда Алена ушла, выбрался оттуда и напал на Аллу?!
        Алена распахнула дверь, и первое, что увидела,- это спину Аллы. Девушка сидела за своим столиком и была совершенно поглощена телефонным разговором. Был включен компьютер, и Алла с невероятной скоростью открывала и закрывала сайты разных туркомпаний. Насколько поняла Алена, звонивший интересовался наличием и стоимостью путевок, куда - она не стала вслушиваться.
        Алена снова окинула офис взглядом. Спрятаться здесь негде, точно. Вот разве что в шкаф у двери. Слева от него стоит узенькое кресло (на нем валяется Аленина сумка) и журнальный столик, заваленный опять же проспектами: наверное, для тех, кому придется ждать, пока тот или иной менеджер освободится. Ну что ж, наверное, при известном напряжении воображения все-таки можно представить, что и в этом ныне пустующем офисе бывает ужасная запарка, очередь и цейтнот.
        Алена покосилась на спину Аллы и тихонько потянула на себя дверцу шкафа. Сейчас ка-ак заскрипит!
        Нет, очевидно, дверка была хорошо смазана и открылась бесшумно. На плечиках висела стильная шубка Аллы, внизу стояли ее сапожки. Она уже успела переобуться. Все это смотрелось весьма сиротливо, потому что шкаф оказался просторный и пустой. А это что? Этикетка… Алена цапнула ее, воровато оглянулась на Аллу (ничего не замечает), прочитала: «Носки мужские. Изготовлено с применением нанотехнологий. Гарантировано отсутствие потливости, неприятных запахов, а значит, гарантирована уверенность в себе! Наши носки сделают вас неотразимым!» - и с трудом подавила ехидное хихиканье. Боже, ну на что только не идут эти рекламщики-пиарщики! Алена машинально сунула бумажку в карман (все же она была Дева по знаку Зодиака, а значит, беспорядок терпеть не могла) и снова всмотрелась в глубины шкафа. Его заднюю стенку прикрывала какая-то убогонькая шторка. Алена протянула руку, чтобы ее сдвинуть, но не дотянулась. Тогда, воровато оглянувшись на Аллу, влезла внутрь, вспомнив свою очередную любимую книжку, превратившуюся потом в любимый фильм под названием «Лев, Колдунья и Платяной Шкаф».
        Ага, никакая это не шторка. Задней стенки у шкафа вообще не обнаружилось, он был придвинут к стене, прямо к обоям. Обои были смешные, с выцветшими цветами, напоминающими капусту. Их-то Алена и приняла за шторку.
        И вдруг…
        Алену вдруг сильно встряхнуло, голова мигом стала тяжеленной, Алена потеряла равновесие, упала на стенку… та поддалась под ее весом, и вообще, оказалась не твердой и крепкой, а мягкой, колючей, пахнущей сеном… что за ерунда такая?!
        И это было ее последней мыслью.

* * *
        Солнышко, улыбнись! Ясное, покажись!
        А мароссы-трескуны все подите прочь, прочь!
        С Карачуном уходите вы в глухую ночь!
        Приходи, Колядо, ой, ладо, приноси нам ладу с Ладой!
        Батюшка-медведюшка повернулся с боку на бок,
        День-денек прибавился - да на воробьиный скок.
        А с медведем солнце повернулось к лету,
        Потянулся к лету солнечный денек!
        Песня раздавалась где-то совсем рядом. Алена открыла глаза и некоторое время непонимающе смотрела на бревенчатую стену. В пазах торчала пакля. Бревна были тщательно отесаны, кое-где в трещинках проступила смолка, собравшаяся тугими капельками. Пахло очень приятно: сеном, этой древесной смолкой, промороженным деревом, еще чем-то знакомым, только не понять чем.
        Алена огляделась по сторонам и обнаружила себя сидящей на полу какого-то просторного сарая. Вместо пола здесь была утоптанная земля, усыпанная сухим сеном. Пение раздавалось где-то над головой. Ага, понятно, вон из того узенького окошечка, прорубленного в стене.
        Алена кое-как поднялась и придвинулась к нему. Да так и замерла, изумленная!
        Сверкало солнце, сверкал снег. Перед глазами открылся просторный вид на замерзшую реку. В очертаниях противоположного берега было что-то очень знакомое, где-то она уже видела слияние двух больших рек, стрелкой уходящее в единое общее русло… Но вспомнить не могла. На заснеженном высоченном берегу носились туда-сюда люди, одетые как-то очень странно: все в белом, и мужчины, и женщины, а поверх длинных одежд - белые шубы мехом наружу. Впрочем, одежды были не совсем белые, а как бы сероватые или желтоватые. Такого цвета бывает только что вытканное, но еще не выбеленное полотно. «Кажется, этот цвет называют суровым или диким»,- вспомнила Алена, которая была барышней очень начитанной, в том смысле, что голова ее была набита обрывками самых разнообразных, может, и интересных, но в повседневной жизни абсолютно непригодных сведений. Очень странными были и головные уборы у людей. То есть молодые были все простоволосы, но и парни, и девушки (к слову, у всех девушек по спинам змеились редкостной красоты косы!) носили на головах венки из сухих цветов и сухой травы. Женщины постарше украсили себя красными,
желтыми, синими, не побоимся этого слова, кичками.
        «Может, народное гулянье… карнавал?- озадачилась Алена.- А вот и еще ряженые».
        В самом деле - новая веселая толпа примчалась на берег. Это были парни, они тащили огромное колесо с семью спицами, в разные цвета окрашенными, а в центре колеса горел огромный пук соломы. У всех на плечах были козьи, коровьи, конские шкуры, на головах - головы этих животных. В середине плясал высокий парень в медвежьей шкуре, вместо лица - личина медвежья, да какая страшная! А вот и девушки прибежали, они принесли, передавая с рук на руки и нянча, соломенную куклу в разноцветных лоскутках и лентах. Весь снег был усыпан лепестками сухих цветов - неужели нарочно для этого дня сберегли их с лета?
        - А как же,- послышался рядом с Аленой надтреснутый голос.- Небось зимой цветы не растут.
        Неужели она не подумала о цветах, а нечаянно сказала это вслух?
        Алена оглянулась - и растерянно моргнула, не обнаружив никого на уровне своих глаз. Посмотрела ниже - и увидела маленького - ей чуть выше пояса!- человечка в каких-то широченных штанах (их так и хотелось назвать портками) и такой же рубахе распояскою. У человечка была большая голова, вся в седых, распатланных космах, и косматая же борода. Несмотря на свой, мягко говоря, бомжеватый вид, он казался очень симпатичным. Было в нем что-то такое… уютное, до невозможности привлекательное, и Алена ну просто не могла не улыбнуться в ответ на его щербатую улыбку.
        - Здрасьте,- растерянно пробормотала она.- А это что такое тут творится? Праздник, что ли? Карнавал?
        - Праздник, а то!- согласился старичок.- Коли медведюшка в берлоге с боку на бок повернулся, солнце пошло на лето, а зима на мороз. Злой ледяной Карачун теперь начнет злобствовать - чует, что скоро Лада светлая придет, весну приведет. Мароссы-трескуны, прислужники его, станут по улицам бегать, в окошки стучать, в кулаки дуть, стужу надувать. А все без толку! Коляда народился. Весна грядет!
        «Понятно,- кивнула сама себе Алена.- Фольклорный праздник… Но как я на него попала?! Я вроде бы в шкаф полезла… там, в «Travel везде»… А теперь я где? Где?! Что это за сарай? И вообще… И этот… дедуля… он кто?! Кто?!»
        Вообще-то ответ уже мельтешил в ее взбаламученной голове, но поверить в такое было невозможно.
        Не-воз-мож-но!
        - Родимый, Сивушко,- проговорил в это время «дедуля», и Алена поразилась тому, как ласково звучал его надтреснутый голос.- Поди, поди, погляди, как честной люд веселится, Коляду призывает, Карачуна пугает.
        Только сейчас Алена сообразила: то помещение, которое она называла сараем, было, пожалуй, конюшней. Все кругом было завалено сеном и пуками соломы, стояли кадки с зерном, за деревянными перегородками дышали, хрустели соломой кони. Пахло еще и навозом (теперь Алена узнала этот запах), и здоровым животным духом.
        Тем временем старичок подвел к окну серого коня. Шкура его была вычищена, грива заплетена в косички, а спина заботливо прикрыта толстой попоной.
        - Старый он,- сказал «дедуля»,- старый Сивушка, а все же в холе. Знают же, что дедушка-соседушка его любит, вот и хозяева о нем пекутся. А как же, всякому охота с дворовушкой в мире жить, дружбу с ним водить!
        Он умильно сморщился и смахнул слезинку.
        Алена как уставилась на его ладошку, так не могла глаз отвести. Ладошка была мохнатая! И весь он, она только сейчас это разглядела, словно бы пухом порос…
        «Дедушка-соседушка… дворовушка… Дворовой?! Тот самый, из славянской мифологии?!»
        От такого открытия немудрено было испугаться (все же не каждый, ну не каждый, согласитесь, день выпадает нам встретиться с нечистой силою!), и Алена только собралась это сделать, как вдруг старик схватил ее за руку и прошептал:
        - Тише, ой, тишенько! Слышишь? Идет кто-то. Небось девки - гадать, дворового вопрошать, богат ли будет жених, дороден ли, ласков ли. А что? Самое милое дело - дворовушку спросить! Аккурат в эти дни самые верные гаданья. Дуры-девки по ночам любят гадать… Но по ночам лучше из дому не ходить. Ведь об эту пору в метельных вихрях злые духи пляшут, а с ними ведьмы да колдуны. Иных и уплясывают до смерти. Был у нас один тут… первый парень на деревне! И где он? Связался со слугами Чернобога, да и заигрался в их черные игрища. Исчез! Нет его! Небось Карачун его хватил. Не одна красавица по нем слезы точит, ждет, а его, Первача, нет как нет…
        - Первача?- удивилась Алена.
        Мудрено не удивиться. Что за имя такое? Вроде бы первачом самогонка называется.
        - Первача,- повторил дворовой.- Чему дивишься? Значит, сынок первым у тятьки с мамкой народился. Второй - ну, он будет Вторый, Вторуш либо Друган, другой, стало быть. Третий - Третьяк…- Он насторожился: - Охти мне, да ведь то не девки… ряженые парни. А им-то зачем сюда? Не задумали ли чего недоброго? Ох, чует мое сердце… А ну, голуба, прячься, да поскорей!
        И он с неожиданной силой потащил Алену за собой, втолкнул в свободный денник, откуда недавно вывел Сивушку, и бесцеремонно запихал в наваленное горой сено. Пришлось присесть на корточки. Впрочем, своей мохнатенькой ладошкой дворовушка тут же проворно разгреб сено на уровне Алениных глаз, так что она отчетливо увидела, как в конюшню вошли двое: рыжий парень с простодушным веснушчатым лицом в длинной меховой безрукавке, а с ним другой - в волчьей шкуре и в волчьей маске.
        - Ну что, Конопуха, не ждал, что я объявлюсь?- ухмыльнулся последний из-под маски. Голос его звучал глухо, но Алена ощутила, как вздрогнуло рядом с ней тщедушное тельце дворовушки.- Да… вы все меня небось похоронили, а я вот он.
        - Где ж ты был, Первач?- без особого восторга в голосе поинтересовался Конопуха, которому необычайно шло это не то имя, не то прозвище.- Где шлялся?
        - Где был, там меня уж нету!- лихо заявил Первач, и Алена сообразила, что перед ней тот самый парень, которого все, и в том числе дворовушка, считали пропавшим.
        Что-то ей эта ситуация до боли напоминала…
        - Баяли, тебя ведьмы закружили в своем хороводе да на Лысую гору повлекли,- растерянно сообщил Конопуха.
        - Да я и сам кого хочешь увлеку,- продолжал веселиться Первач.- А Лысая гора… что ж, хорошее место!
        - Тьфу, тьфу, тьфу!- заплевался Первач и через левое, и через правое плечо.
        - Да будет тебе, нецый[1 - Суевер (старин.).]!- хохотнул Первач.- Знаешь, сколько я там набрал чудодейной травы, которая мужскую силу умножает? Эх, деньжат огребу - сколько захочу.
        - Ну, Дажьбог тебе в помощь,- натянуто проговорил Конопуха.- Только я пойду, пожалуй, а то там девки небось меня обыскались.
        - Да брось,- пренебрежительно протянул Первач.- Кому ты шибко нужен? Вот по мне девки слезы льют, знаю, да что мне они и их слезы? Золото, золото - вот все, чего я хочу. Слышь, Конопуха… Гони монеты, кои задолжал. Гони, сказано!
        - Ка…кие монеты?- нерешительно пробормотал Конопуха.
        - Да ты чего какаешь-то?- Голос Первача сделался строже.- Какие, ишь! Будто не знаешь! Деньги тебе Путята отдал? За те портки, в кои я траву зачарованную вплел? Знаю, что пока он те портки носит - невстанихи не ведает. У него молодая жена, печурка у ней так и пышет с утра до ночи, Путята и так к ней прикладывался, и этак - да все никак! А теперь, как портки эти заимел,- ого-го, канителит молодуху почем зря, только кровать, слышь ты, скрип да поскрип.
        - Да, да,- угодливо забормотал Конопуха.- Слышал про это, как не слышать. И как ты только уговорил Путяту раскошелиться? Он же скупердяй, каких мало! И в травознайство не верит, даже к знахаркам-зелейницам отродясь не ходил.
        - Да я ему сказал, что в ткань вплетен волос из бороды Велеса, бога скотьего,- давясь смехом, сообщил Первуха.- И кто те портки носит, тот станет похотлив, что твой козел! Сам знаешь, Велес славится похотливостью, как всякая скотина. Да он и есть скотина!
        Дворовушка рядом с Аленой завозился и зашипел возмущенно:
        - Грех, ой, грех великий бога Велеса скотиной называть!
        И тут же испуганно прихлопнул ладошкой рот, потому что Первач насторожился.
        - Что ты?- начал озираться Конопуха.
        - Да ничего, почудилось, видать,- махнул рукой Первач.- Ну, где мои деньги?!- И он грозно надвинулся на Конопуху.
        - Отдам, отдам, отцом небесным Сварогом клянусь,- заторопился тот.- И даже больше отдам, чем ты думаешь, потому что у меня еще один страдалец такие же портки просит.
        - А это кто?- озабоченно спросил Первач.- Надо ли с ним связываться? Может, неимущий какой?
        - Что ты!- ухмыльнулся Конопуха.- Неимущий! Все б такие неимущие были - небось жили бы мы на земле, аки в саду Ирии! Это Бородан. Понимаешь теперь, что дело верное?
        - Ну, коли Бородан…- протянул Первач.- За-ради Бородановых деньжат поверю тебе. Дам еще одни портки чудодейные на продажу. Погоди, сейчас принесу. Они у меня здесь захованы, в тайнике.
        И он прямиком направился к той горе сена, в которой прятались Алена и дворовушка. Понимая, что сейчас будут обнаружены, они в панике принялись отползать подальше, к стене конюшни, надеясь, что Первач отыщет свой тайник раньше, чем их, однако вот уже она, стена, а голос Первача все приближался.
        - Все думают, что это просто стенка,- хвастливо балаболил он,- а там есть одно хитрое бревнышко. Сдвинешь его - и…
        Волчья морда оказалась прямо перед Алениным лицом, а под ней блеснули изумленные глаза:
        - А это еще кто?! А ну, выходи!
        Одной ручищей Первач сгреб за грудки дворовушку, вторая тянулась к Алене. Она совсем вжалась в стену спиной. И вдруг та под ее тяжестью поддалась, и Алена словно бы провалилась куда-то… Запах сена исчез из ее ноздрей, сменился чем-то острым, отвратительным, эта гадость лезла со всех сторон, Алена пыталась задержать дыхание, но не смогла. Она со всхлипом втянула воздух и зажмурилась что было сил…

* * *
        - Ну-ну, откройте глаза,- властно проговорил кто-то рядом, и Алена, которая в принципе была человеком довольно-таки покладистым, немедленно исполнила это указание в форме приказания.
        Над ней склонялось какое-то зеленоватое облако… в конце концов Алене удалось понять, что это женщина в зеленоватой медицинской форме. В руке она сжимала ватку с чем-то невероятно вонючим. Алене только раз в жизни довелось обонять нашатырный спирт, однако впечатление оказалось таким сильным, что она немедленно узнала эту гадость и отстранилась.
        - Ага!- радостно сказала зеленая женщина.- Вам уже лучше.
        - Да, да, пациент скорее жив,- поспешно сказала Алена, убирая от лица ее руку.- Все, все, больше не надо. Мне вполне хорошо, даже отлично.
        - Не будете больше в обморок падать?- спросила зеленая врач, держа наготове жуткую ватку, как будто, не понравься ей Аленин ответ, немедленно прижала бы ее к носу несчастной писательницы Дмитриевой снова.
        - А я что, в обморок падала?- изумилась та.
        - Было дело,- сказала докторша, выпрямляясь.
        - В самом деле!- закивала Алла истово.- Вы пошли вот сюда, в туалет, но долго не возвращались, я забеспокоилась, вышла, а вы тут лежите, на лестничной площадке.
        Алена озадаченно уставилась на нее.
        - Ну что, в больницу поедете?- спросила докторша.- Или мы вас покидаем, у нас срочный вызов поступил.
        - В какую еще больницу?- испугалась Алена.- Никуда я не поеду, спасибо, можете нас покидать, всего наилучшего. Но как же вы говорите, Алла, что я вышла…
        - Что тут случилось?- раздался в это время незнакомый голос, и человек лет тридцати в сером пальто взбежал на лестницу, отряхивая снег с непокрытой головы.
        Алена его где-то видела, но не могла вспомнить где.
        «Наверное, тоже какой-нибудь турменеджер»,- решила она, но тут же подумала, что на турменеджера этот мужчина похож меньше всего. У него был образ молодого Штирлица… и Алена почему-то ничуть не удивилась, когда Алла при виде его откровенно перекосилась:
        - А вам что здесь нужно, господин Савельев? Опять будете искать невесть что и невесть кого? Я вроде бы только «Скорую помощь» вызывала, а не милицию.
        Вот те на… и правда Штирлиц! И улыбается так же… затаенно:
        - Да ничего, не волнуйтесь, я шел мимо, смотрю - «Скорая» стоит. Думаю: не случилось ли что? Дай, думаю, зайду, может, и моя помощь пригодится. Кстати, если вы ничего не имеете против, у нас в органах принято обращение «товарищ».
        Алла фыркнула, но промолчала.
        - Так все же - что тут случилось?- повторил товарищ Савельев.
        - Да ничего, ничего. Вот клиентка вышла в туалет да потеряла сознание, я вызвала «Скорую»…- снова начала Алла.
        - Да нет, я вернулась оттуда,- сказала Алена, смущаясь слова «туалет», произнесенного в присутствии постороннего мужчины.
        Она осторожно привстала и прислушалась к своим ощущениям. Ощущения были вполне нормальные, только голова самую чуточку кружилась да резало глаза от стойкого запаха нашатыря.
        А сеном больше не пахло. И дворовушки рядом не было…
        Привиделось ей все, значит. Обморочный, так сказать, бред. Ну что ж, очень симпатичным был этот бред!
        - Я вернулась оттуда, зашла в комнату, вы с кем-то разговаривали по телефону. Я…- Алена смущенно улыбнулась,- я увидела, что дверца шкафа приоткрыта, ну и нечаянно заглянула туда. Я, знаете, такая любопытная… В том смысле, что мне ваша шубка очень понравилась, я хотела еще раз на нее посмотреть,- она улыбнулась еще более смущенно - главным образом оттого, что вранье выходило такое глупое.- А там вместо задней стенки висела такая занавеска…
        - Какая занавеска?!- изумилась Алла.- Вы, видимо, бредите. Никаких занавесок у нас нет. Шкаф - да и шкаф, ничего такого.
        - Ну да, я подумала, что это занавеска, а это были такие смешные обои…
        - Какие еще обои?!- вытаращилась на нее Алла.- В шкафу - обои? Что им там делать? Обои у нас на стенах. Ну, извините, если с вами все в порядке, может быть, вы…- Она сделала выразительный жест по направлению к лестнице.- И вы, товарищ Савельев… А то мне работать надо.
        Товарищ Савельев улыбнулся, показав роскошные зубы, но ничего не сказал.
        - Конечно, конечно,- засуетилась Алена,- я только сумку возьму. Я ее в вашем офисе оставила.
        - Я сейчас принесу,- быстро сказала Алла, приоткрывая дверь кабинета ровно настолько, чтобы ввинтиться туда своим весьма субтильным телом. Даме с гораздо более рельефной фигурой, такой, например, как у Алены, было туда уже не сунуться, так же, как и товарищу Савельеву, который обладал довольно плотным телосложением.
        Алена озадаченно нахмурилась. Что это Алла так суетится?..
        - Позвольте, я вам помогу,- галантно сказал Савельев и проворно схватился за дверную ручку. А потом распахнул дверь на всю ширину.
        Дверь скрипнула. А может, это Алла досадливо скрипнула зубами?
        Все трое вошли. Алла рысью устремилась к креслу, на котором лежала Аленина сумка, а наша героиня огляделась. И если она не разинула рот от удивления, то лишь потому, что разинутый рот - крайне неэстетичное зрелище.
        Та-ак…
        «Так-так-так, говорит пулеметчик, так-так-так, говорит пулемет»,- как пели в одной песенке военных лет. И была та песенка про пулемет «максим»…
        Очень интересно!
        - Извините,- быстро сказала Алена.- Извините, вы мне еще раз ключик не дадите… от, ну, так сказать, приватного помещеньица?
        - Что?- сердито сузила глаза Алла.
        - От туалета,- открытым текстом выдала Алена, потому что смущаться было совсем не время.- Ключик.
        Алла фыркнула и протянула ей связку.
        Алена выскочила на площадку и торопливо отомкнула дверь с двумя фигурками. Немедленно заглянула в шкафчик под раковиной, увидела то, что и надеялась увидеть… нет, правильнее будет сказать так: не увидела того, что и не надеялась увидеть, заглянула заодно в мусорную корзинку, сокрушенно покачала головой и вернулась в офис.
        Товарищ Савельев, расстегнув пальто, рассматривал рекламные проспекты, а у Аллы был такой вид, будто она сейчас взорвется.
        - Вот,- сказала она сдавленно, сунув Алене ее сумку,- вот, возьмите и… очень жаль с вами расставаться, дамы и товарищи, но мне надо работать!
        Савельев покосился на Алену, а та покосилась на Аллу.
        - Извините,- сказала Алена со всей возможной деликатностью,- Алла, нельзя ли мне с вами двумя словами перекинуться? Это… чисто женское. Может быть, выйдем?
        - Пожалуйста,- проговорил Савельев с готовностью, как если бы Алена у него спрашивала разрешения.- Ничего страшного, выходите!
        - Никуда я не пойду!- огрызнулась Алла.- Невесть кого в служебном кабинете оставлять? Нет уж!
        - Невесть кого?- хмыкнул Савельев.- Сильно сказано… Сильно и смело! Вы что, подозреваете меня в криминальных наклонностях?
        Алла растерянно хлопнула глазами.
        - Или, может быть, вас смущают мои антикриминальные наклонности?- продолжал Савельев. Голос у него был мягкий, но какой-то такой… неостановимый. Наверное, если где-то прорывается труба, вода сначала сочится тонкой струйкой, и только потом хлещет бурным потоком. Вот такой «тонкой струйкой» и звучал голос товарища Савельева.
        Алла исподлобья уставилась на него.
        Алена не знала, что делать. То есть она точно знала, что впуталась в самую что ни на есть криминальную историю, но ей было жаль Аллу. Не хотелось ее подводить, несмотря на то что именно она… Ну ладно, может, ее в самом деле бес попутал. Что же делать? Как с ней поговорить наедине? Здесь нельзя, этот Савельев из тех, которые все видят, слышат и замечают.
        - И все же, Алла…- настойчиво начала она, но ее перебил Савельев:
        - Как вы себя чувствуете? Чем вы так взволнованы?
        - Я?- удивилась Алена.- Взволнована? Нет, что вы! Просто… голова немножко болит.
        - Конечно!- сварливо буркнула Алла.- Осторожней надо на ногах держаться, вот что я вам скажу. В вашем возрасте на каблучищах?! Давно пора такие, знаете, боты носить… типа «прощай, молодость»!
        Алена Дмитриева вполне могла бы сказать о себе словами Джулии Ламберт, героини одной из своих любимейших книжек, романа Моэма «Театр»: «Видит бог, я добрая женщина, но всему есть предел!»
        Этот предел наступал, например, когда с ней говорили о ее возрасте. Нет, не в том смысле: «Боже мой, да вам больше тридцати не дашь!» А вот в таком… типа «прощай, молодость»…
        Конечно, Алла окончательно потеряла над собой контроль. Но и Алена Дмитриева его тоже потеряла! И теперь ничто, никакая сила не могла ее остановить.
        - Скажите, Алла,- спросила она, стараясь говорить совершенно спокойно,- а зачем вы передвинули шкаф?
        Алла вспыхнула, потом побледнела… Но мгновенно овладела собой.
        - Та-ак,- протянула она сочувственно,- все-таки надо было вам в больницу поехать, как и предлагали. Пожалуй, вы все же сильно ударились головой. Вот уже и глюки начались…
        - Ну почему глюки?- доброжелательно вмешался Савельев.- Я тоже обратил внимание, что в прошлый раз шкаф стоял у самой двери, а теперь сдвинут. Кресло и столик были справа от него, а теперь - слева.
        Алла затравленно переводила взгляд с одного на другую.
        - А что?- наконец выговорила она.- Что, передвинуть шкаф - это уголовное преступление?
        - Нет, само по себе, конечно, это не преступление,- успокоил ее Савельев.- Но…
        - Но странно,- подхватила Алена,- что сначала меня в этом шкафу по голове ударили, а потом его передвигать понадобилось. Извините, а можно, я туда загляну?
        - Кто вас по голове ударил? В каком шкафу?- взвилась Алла.- Вы что, совсем уж?!
        Алена, впрочем, ее не слушала. Распахнула шкаф и усмехнулась. Она увидела именно то, что ожидала увидеть.
        - Не понимаю,- раздался веселый голос Савельева за ее спиной,- почему вы говорили, что у шкафа нет задней стенки? Вот же она, на месте.
        - Да я же говорю, она больная на всю голову!- запричитала Алла.- Стенка здесь всегда и была!
        - Нет, не всегда,- упрямо сказала Алена.- Когда мы утром сюда пришли, вот тут стоял лист фанеры. Я еще тогда удивилась: что он здесь делает? А это была именно задняя стенка шкафа. Ее сняли, чтобы… Чтобы она не мешала. А потом… потом, когда я полезла в шкаф и увидела то, что не должна была видеть, меня стукнули по голове и отволокли на площадку, чтобы и впрямь создать видимость, что я свалилась именно там, а стенку поставили на место.
        - Боже!- воскликнул Савельев, хмурясь.- Ничего себе… случайно, понимаете, зашел… а тут такое!
        Случайно зашел? Алена посмотрела на него внимательней - и наконец-то узнала. Да ведь это тот самый парень в сером пальто, который безуспешно прятал голову от ветра в куцый воротник,- там, на трамвайной остановке.
        Ай да Штирлиц! Не зря мерз! Сейчас с помощью писательницы Дмитриевой он раскроет… ну, может, не преступление века, но кое-что все же раскроет!
        - Да бредит она, бредит!- отчаянно вскричала Алла.- Ну сами посудите, товарищ Савельев, ну оттуда у меня, у слабой женщины, ну откуда в моих нежных ручках,- она для наглядности повертела так и этак свои худые руки с маленькими ладошками, и впрямь слабенькие на вид,- столько силы, чтобы и шкафы двигать, и фанерки к шкафам прибивать, и…
        - Фанерка, кстати, не прибита,- сказала Алена, протискиваясь между шкафом и креслом.- Просто прислонена. Чтобы видимость создать. Зачем ее каждый раз снимать и отрывать, когда вам понадобится через стену проходить в другое помещение?
        - Через стену?- изумленно повторил Савельев.
        - Через… стену?..- пробормотала Алла.- Господи… кажется, надо психиатра вызывать! Писательница спятила!
        - Вы правда писательница?- с интересом спросил Савельев.
        - Да,- скромно кивнула Алена.- А психиатра не надо,- это уже адресовывалось Алле,- впрочем, если только для вас: у меня такое ощущение, что вы от моих разоблачений сейчас с ума сойдете.
        - Дамы, дамы,- добродушно вмешался Савельев,- тихо, тихо. Давайте ближе к делу. Что там насчет проходов сквозь стену?
        - Да все просто,- передернула плечами Алена.- Просто как ясный день.
        Морозный ясный день… сверкает снег под солнцем… горит сноп соломы на разноцветном колесе…
        - Этот шкаф прикрывал проход в другое помещение, видимо, в ту самую фирму, дверь которой тоже выходит на площадку. В фирму «Билет в X век»…
        - Все!- заорала Алла.- Все! Товарищ Савельев, вы сами видите, она чокнутая! Она заговаривается! Какой десятый век?! То сквозь стену проходить собиралась, теперь машина времени появилась… Эта фирма называется «Билет в икс-век». Икс, понимаете? Знак неизвестности! Они занимались нанотехнологиями! Технологиями неизведанного будущего! Надо же! Десятый век! А еще писательница! Никакого образного мышления.
        - Ну и ничего страшного,- примирительно сказал Савельев, который, такое ощущение, обладал неистощимым запасом терпения.- Билет в десятый век - это же красиво! А букву икс и римскую цифру десять немудрено перепутать. Кстати, должен вам сказать, когда мы только начали расследовать дело с этими самыми технологиями, один наш сотрудник упорно называл эту фирму «Билет в ха век», и ничего страшного.
        - Нанотехнологии!- засмеялась вдруг Алена.- Портки от невстанихи!
        Теперь уже и Савельев смотрел на нее озабоченно…
        - Ничего, ничего,- весело сказала Алена.- Все нормально. Образное выражение. У нас, у писателей, такие штуки сплошь и рядом проскакивают. Но вернемся к этим технологиям… прохода сквозь стену.
        - Так…- безнадежно махнула рукой Алла.- Опять приступ начинается.
        - Сейчас у вас приступ будет, гарантирую,- ласково улыбнулась Алена.- Я так понимаю, в этом самом «Икс-веке» торговали всякой нанохренью? Под видом новых технологий втюхивали доверчивым покупателям китайский, или турецкий, или отечественный промышленный отстой, чистый полиэстер или что-то в этом роде? Тут же главное - этикеточка, и все, и дело сделано.
        - Китайский,- уточнил Савельев, поглядев на Алену с интересом.- А вы в курсе дела? Откуда знаете?
        - Вот отсюда,- постучала Алена по голове, которая у нашей писательницы шестидесятого размера, между нами, девочками, хоть и покрытая легкомысленными кудряшками, была, а значит, в ней всему хватает места: и эрудиции, и догадливости, и сообразительности.- Меня осенило.
        - Ага, ага!- закатилась злобным смехом Алла.- Когда она головой ударилась на площадке, ее осенило!
        - Еще раз повторяю,- терпеливо проговорила Алена,- не на площадке, а в шкафу. И не я ударилась, а вы меня ударили. Вы, больше никого здесь не было. Ваш сообщник находился в это время в другом помещении, и вы любой ценой не должны были позволить мне его обнаружить. Довольно того, что я его на улице заметила, этого вашего Перва… то есть Максима!
        - Максима Первачова?- насторожился Савельев.- Вы его тоже видели? А я решил, что мне показалось… И где он сейчас?
        - Его фамилия Первачов?- Алена только головой покачала. Бывают же такие совпадения! Наносовпадения, не побоимся этого слова!- Думаю, он скрывается в помещении бывшей фирмы «Билет в деся…», то есть «Билет в икс-век». Если, конечно, не открыл дверь с той стороны, не сорвал печать и не сбежал.
        Савельев одним прыжком оказался у двери и выглянул на площадку.
        - Не тревожьтесь,- сказала Алена вслед.- Конечно, печати на месте. Максим совершенно уверен в своей неуловимости. В самом деле, они с Аллой сделали все, чтобы замести следы. Вы сказали, как, мол, вы могли своими слабыми ручками, в одиночку все это осуществить,- повернулась она к Алле.- Да вы не в одиночку вовсе, и не только своими ручками. Вам Максим помогал. Помогал меня из шкафа вытаскивать, помогал его потом передвинуть и прислонить к нему заднюю стенку. А потом помогал вам наклеить на ту стенку, около которой шкаф раньше стоял, обои… Вот,- провела Алена по стене,- видите, клей еще не высох. Эти обои и клей стояли раньше в шкафчике под раковиной в туалетной комнате, а теперь там ничего нет. Банка в мусорной корзинке валяется… Что же вы так неосторожно?- мягко пожурила она Аллу, лицо которой стало какого-то бледно-зеленого цвета, примерно в тон обоев, вот только клеточек на нем не имелось, а впрочем, может, это был только вопрос времени: еще один-два таких шокирующих откровения писательницы Дмитриевой, глядишь, и клеточки появятся…- Улики надо уничтожать более тщательно. Думаю, обрезки обоев при
желании можно найти в вашем столе, в каком-нибудь дальнем углу, а вот грязную банку сунули в мусорную корзинку, неохота было с ней возиться, или некогда мыть.
        Алла только губами шевельнула - говорить она явно не могла.
        - Я думаю - поправьте меня, если я ошибусь,- повернулась Алена к Савельеву,- что в этом самом «Икс-веке» с той стороны в этом самом месте,- она показала на стенку с полосой влажных обоев,- тоже стоял шкаф. И его задняя стенка тоже имела свойство сниматься… легким движением руки. Скажите,- обратилась она к Савельеву,- когда вы там работали, в той фирме, там ничего, случайно, не исчезло? Какая-нибудь финансовая документация, пароли, явки, деньги, ну, не знаю?..
        - Исчезло,- хмуро кивнул он,- и очень многое. Нет, товар в основном мы конфисковали, но новые образцы, и все бухгалтерские документы, и деньги… По сути, мы зацепили гораздо меньше народу, чем намеревались. И даже этого Первачова, директора фирмы, пришлось отпустить. И даже подписку о невыезде сняли. Правда, за ним тихонько наблюдали, надеялись, может, он выведет на след своего тайника, но он потом уехал из города, и след его мы потеряли. И вот он вернулся…
        - Полагаю, тайник был в этом шкафу,- сказала Алена.- Думаю также, не одна Алла сюда замешана, в доле наверняка и другие сотрудники «Travel везде». Иначе как удалось бы столько добра спрятать? Ну что ж, дела тут идут еле-еле, видите, ни одного клиента, вот и захотели подзаработать… А потом, когда дверь «Билета в Х век» опечатали, все через шкафы-порталы…- Она хихикнула, впервые употребив этот расхожий в фантастике, но столь малоупотребимый в реальной жизни термин… а ведь его, очень может быть, вполне можно взять на вооружение!- Все через эти самые шкафы потом вновь сгрузили в помещение фирмы. Ну кому придет в голову проверять после проверки?
        Алла бессильно упала в кресло. Само ее потрясенное молчание было лучшим подтверждением того, что все, даже самые смелые догадки писательницы Дмитриевой, оказалось точным. Ну что ж, на то она и писательница Дмитриева, детективщица. Со смелыми догадками у нее всегда все как надо!
        Савельев уже звонил по своему мобильному телефону и вызывал группу поддержки. Без сомнения, преступная деятельность фирмы «Билет в Х век» будет вот-вот окончательно пресечена, и всем наноноскам, наномайкам, нанотрусам, а также, очень может быть, и нанопорткам настанет конец. Придет полный песец, как выражаются в наше время. Карачун их хватит, как выразился бы один знакомый Алены Дмитриевой… такой мохнатенький, пахнущий сеном…
        - А знаете,- сказала Алена, глядя на съежившуюся Аллу,- все-таки дурацкое это название - «Билет в икс-век». Поверьте, «Билет в десятый век» - куда интересней! Назови вы так свою турфирму, у вас бы отбоя от клиентов не было. Глядишь, не пришлось бы связываться со всякими преступниками, чтобы подзаработать.
        Алла убито молчала.
        Алена вздохнула. Да, оно хорошо бы… билет в десятый век, да на Рождество… ах, мечта! Ради этого можно и Парижем поступиться. Но где найти портал?!
        notes
        Примечания
        1
        Суевер (старин.).