Козлы и орлы Наталья Скороденко
        # Бывает, крадут невест. Да и женихов нередко уводят из-под носа… Но похитить суженого прямо с улицы при всем честном народе? Это, уж знаете, слишком!
        За расследование таинственного происшествия с присущим для них пылом и жаром берутся бедовые сыщицы - закадычные подружки Наташка Котова и Инка Чудновская. Попадая в бесконечные передряги, они упорно разматывают клубок из интриг, колдовства и откровенной человеческой подлости.
        Наталья Скороденко
        Козлы и орлы
        Глава 1
        ЗВОНОК
        Ненавижу утренние звонки. По сравнению с ночными они, конечно, немного выигрывают, но и от них добра не жди. Лично мне такие звоночки сулят как минимум испоганенный день, а как максимум… и вспоминать не хочется! Признаюсь, обычно я малодушно не отвечаю и даже пытаюсь не просыпаться. А уж потом, под кофеек, так сказать, набираю определившийся номер.
        Но сегодня трюк не удался. Затрезвонил не только домашний аппарат, истошно завопили оба мобильника, и завыл не выключенный сдуру Скайп. Немного обалдев от какофонии, я изменила правилам и схватила первую попавшуюся трубку.
        - Наташка, это я, Инка! - проорал мне в ухо мобильник.
        Окончательно проснувшись, я озверела. Кому, как не Инке, знающей меня с пеленок, известно, что я НЕНАВИЖУ УТРЕННИЕ ЗВОНКИ!!!
        - Сдурела, да?! - набросилась я на подругу. - Я в пять легла, статью писала!
        - Ладно тебе, не ругайся! - заскулила Инка. - Тут такое!!! Настюха Стрепетова звонила, у нее жениха украли!
        Я устало вздохнула.
        - Ты крышей поехала, мать? Это что, сенсация века? Ну, увели мужика, и что? Из многодетных семей мужей сплошь и рядом уводят…
        Трубка нервно всхрюкнула. Инка-то как раз и была многодетной матерью. Дабы не давать пищи для размышлений чересчур мнительной и впечатлительной подруге, я живенько внесла поправку и продолжила втык:
        - Не боись. Не твой случай. И что, по-твоему, жених дурацкий - повод трезвонить мне ни свет ни заря?!
        - Да ты не поняла! - ажиотированно перебила Инка. - Его реально украли! Как, не знаю! Настюха ревет, ничего толком не разобрать. Айда к ней! Мы первые должны успеть, мы ж теперь настоящие сыщицы! Забыла?
        Настюха Стрепетова, чьими проблемами так неистово вдохновилась моя подруга, училась с нами в одной школе, была года на четыре помладше, поэтому мы особенно тесно не общались, хотя отношения поддерживали. А надо признаться, все, без исключения, дальние и близкие наши знакомые знали, что мы балуемся частным сыском. Вернее, баловались… Прошли те благословенные времена. Теперь благодаря Инкиным инициативам мы заделались «настоящими» сыщицами!
        - Забудешь тут… - хмуро буркнула я. - Заметано, через час у Настюхи.
        Да уж, мы и впрямь получили ксивы и числимся в штате сыскной конторы приятеля Володи Петрова, опера из отделения на Патриарших, нашего с Инкой близкого со студенческих времен друга. Приятеля, который на это подписался, зовут Александр Кулаков. Саша - парень основательный и серьезный, и я даже знать не хочу, как именно его уболтал Петров. Но Петрова понять можно, на него со всей мощью насела Инка, я в переговорах участия вообще не принимала. Во-первых, потому, что не считала обретение официального статуса жизненно важным, во-вторых, потому что Володя мне не откажет ни в чем, что в принципе может сделать. Мне же совсем не хочется ставить его в затруднительное положение без особой на то необходимости. Почему он мне ни в чем не может отказать, а я не хочу его утруждать, вы, вероятно, догадаетесь дальше и сами… Так что «корочки» и должности - результат исключительно Инкиной безумной одержимости и активности. Именно она хотела, чтобы мы занимались сыском «по-настоящему», будто бы истории, в которые мы всю жизнь влипали без ксив, были игрушечными! Дело в том, что у нас с Инкой с детства выявилась вполне
определенная склонность - вляпываться в стремные истории, а потом их расхлебывать. Утешительно думать, что склонность эта - результат таких похвальных качеств, как активная жизненная позиция, неравнодушное отношение к окружающим, стремление помочь попавшему в беду, а вовсе не неуемного любопытства и привычки совать нос в чужие дела! Так или иначе, ксивы у нас теперь имеются, и остановить Инку в ее порыве перейти на более высокий профессиональный уровень в принципе невозможно.
        Мы с Инкой дружим в прямом смысле слова с колыбели, и я ее знаю, как никто. Мамы вывозили нас в колясках на прогулки, и, еще не умея разговаривать (наверное, это было большим благом для окружающих!), мы уже перемаргивались и перекрикивались. Жизнь нас не развела, хотя, окончив школу, мы подались в разные, но категорические не технические вузы. Инка - в Литературный, я - в Иняз. Инесса (так красиво звучит полное имя Инки) начала пописывать еще в школе, а перед поступлением разродилась парой просто-таки блестящих повестей, которые выиграли различные конкурсы и вошли в сборник рассказов о детстве. Я же увлеклась журналистикой еще в институте и начала сотрудничать с разнообразными изданиями внештатно, чем занимаюсь и по сей день. Неплохое общее филологическое образование и знание английского, французского и итальянского немало этому способствуют. Личная жизнь у нас всегда бурлила и, можно даже сказать, била через край. Претендентов на нас было намного больше, чем мы могли охватить. Выбор было сделать сложно, и с первым замужеством я явно погорячилась. Мы обе быстро выскочили замуж, Инка сразу же
родила своего первенца Кирюшку, а через год Даньку и на своего мужа Андрюху пока не жалуется. У меня же с детьми пока не сложилось, равно как и с мужьями. С первым, однокурсником, я развелась, не успев даже осознать себя супругой. Его чудовищный инфантилизм в отрыве от маминых забот зацвел после свадьбы так пышно, что я сразу призналась себе, что не хочу и не могу стать ему, как Карлсон Малышу, родной матерью. Разведясь, я угодила в другую крайность.
        Импозантный итальянский банкир из Рима, который был старше меня лет на десять, окружил меня такой заботой и вниманием, что я, подумав, что настоящая любовь может меня и не посетить, не устояла и решила выйти замуж за этого со всех сторон достойнейшего мужчину. Тем более и моим родителям, чьим мнением я очень дорожу, претендент весьма приглянулся. Я съездила в Рим, пожила там пару лет, не забывая посещать родину. Обзавелась кучей друзей, мирно жила с мужем, он мне совершенно не мешал заниматься любимой журналистикой, все так же окружал заботой и вниманием, но… мне было тоскливо и неуютно. Не знаю, чем бы дело кончилось, если бы мой итальянский муж не захотел детей. Тогда я вдруг поняла, что детей хочу только от любимого, что все так же, как в детстве, жду своего принца. После тяжелого разговора муж, как ни странно, меня понял и отпустил. И вот уже не первый год я наслаждаюсь вольной жизнью на родине и, поняв про себя все, замуж соберусь только по большой любви!
        А у Инки тем временем жизнь складывалась хорошо, росли дети, муж Андрюха, сам одаренный компьютерщик, организовал небольшую фирму, где с такими же гениями разрабатывал таинственные технологии и программы.
        Денег стало вполне хватать и на няню, и на уборщицу, так что Инка стала маяться комплексом нереализованности и никчемности с двойной силой. Когда все хозяйство лежало на ней, она им уже маялась, но энергии и времени убиваться так не хватало. Теперь же Чудновская просто сходила с ума. Писаться - не писалось, на месте не сиделось, хотелось жить полной жизнью, дышать полной грудью и действовать, действовать! Зная Инку, я вообще всегда удивлялась, что ей удалось что-то написать. Нет, вовсе не потому, что она бесталанна, скорее даже наоборот, очень талантлива. Просто моя подруга гипердеятельный и живой человек, ей необходимо быть в гуще событий, общаться с людьми, что-то устраивать, организовывать, куда-то нестись. В народе людей такого склада величают «электровениками», а также иллюстрируют их поведение обидными пословицами типа «дурная голова ногам покоя не дает», «для сумасшедшей кобылы семь верст не крюк». В общем, статичная поза не для нее. Может, в глубокой старости, уже физически неспособная к таким подвигам, Инка по мотивам боевой юности и накропает нечто великое, но не раньше. Боюсь, что и за
девяносто она закажет кресло с моторчиком и будет бодро перемещаться по городу. Так что теперь, я думаю, вам понятно, зачем и почему у нас появились должности и соответствующая документация в сыскном агентстве. Инка просто решила легализовать свой образ жизни и обрести, наконец, официальную работу!
        Я неохотно встала и, прежде чем умыться, привычно двинулась к холодильнику, чтобы, не дожидаясь обвинительных и гневных мявов, положить любимому Ежику ее пакетное лакомство, но вовремя вспомнила, что временно осиротела. Моя рыжая, но при этом полосатая (что придает ей особую пикантность) кошечка по имени Ежик временно гостила у своих французских «дедушки» и «бабушки», моих друзей Поля и Элен, которые в свое время ее подобрали, выходили и, не разобравшись, окрестили таким вот неподобающим именем. Поль и Элен работают в Москве журналистами по контракту и частенько летают домой. Под предлогом частых отъездов на историческую родину Ежика в итоге сплавили мне. Чему я, кстати, несказанно, рада! Так или иначе, нужно было активно собираться, а надо сказать, за окном было хмуро и серо. Весна в этом году выдалась не ахти какая. Скудный лучик солнца промелькнет, подразнит и спрячется за тучку, а тут как тут дождь стеной и град! Так что экипироваться перед выходом следовало серьезно. Машина в очередной раз стояла в сервисе, а помотаться по городу предстояло изрядно: мне следовало заехать в два издательства. В
одном - получить скромный, но всегда уместный гонорар за перевод детского рассказа, а во второе собственноручно отвезти написанную в ночь статью. Подлые высокие технологии подводят меня всякий раз, когда работу надо отправить срочно, и варианты подвохов просто неисчерпаемы. На этот раз посылаемая по электронной почте в сотый раз статья на адрес редакторши просто не отсылалась, а сервер объяснял это ошибкой
17987, но умалчивал, как следует ее исправить. Замечательно то, что обычные, не срочные статьи на тот же адрес всегда улетали с легкостью, и у без того подозрительной редакторши появились бы все основания думать, что я нагло вру и ничего на самом деле не написала. Так что, во избежание, статью следовало доставить лично и пришлось закладываться на все капризы природы. Быстренько сварганив кофе, я прикидывала, стоит ли полагаться только на куртку с капюшоном или прихватить еще и зонтик. Припомнив московские ураганы, решила прихватить. Именной зонтик «ферре» я, разумеется, где-то посеяла, так что затолкала в сумку купленный на днях где-то в переходе красочный китайский автомат. Зонтик мне очень понравился - яркий, красивый, в неких волшебных павлинах и цветах, он по плану должен был оживлять мою белоснежную шелковую куртку с капюшоном и играть роль актуального восточного мотива в прикиде. Хотя, если вдуматься, кто в проливной дождь рассматривает проходящих, пробегающих, проносящихся мимо людей на предмет сочетаемости их зонтов с одеждами и актуальности таковых? Наверное, таких эстетов найдется немного.
Ну, да ладно, не суть, просто должна признаться, что неравнодушна к моде и шмоткам!
        Быстро одевшись, я закрыла дверь на все засовы и вызвала лифт. Живу я на семнадцатом этаже вполне приличного (с виду) двадцатиэтажного дома, поэтому лифта по многим причинам избежать не могу, а могла бы, избегала бы с удовольствием. Хотя он, бывает, ломается, и тогда я начинаю проклинать всю современную цивилизацию и не без оснований подозревать, что в какой-то момент человечество пошло явно порочным и ошибочным путем. Ну на фига люди стали строить высотки; чем плохо жить поближе к земле, в прекрасной одноэтажной избе? Путь пешком вниз, а того хуже - вверх, в случае поломки берегущего здоровье лифта занимает у меня примерно столько, сколько дорога на метро до противоположной точки столицы. Но непередаваемые ароматы в кабинке подъемника бьют все рекорды. Тут-то угодивший в западню пассажир и понимает, что дом наш приличен только с виду. Я уж было хотела вырубить и вырезать на всех стенах бессмертную фразу Зиновия Гердта: «Дорогие, осчастливьте, перестаньте писать в лифте!», но передумала. Те, кто прочитает и поймет тонкий юмор, и так не писают, а подавляющее большинство или не умеет читать, или не
врубится, осерчает и удвоит усилия. Привычно зажав нос и стараясь не соприкасаться с сомнительного вида стенами, я зашла внутрь, нажала кнопку и устремилась навстречу новым приключениям!
        Глава 2
        НАСТЮХИНО ГОРЕ
        Непостоянная погода порадовала меня ласковым теплом. Светило солнышко, казалось, что весна и впрямь наступила, и я, наивная чукотская девушка, купившись на этот коварный трюк, решила прогуляться пешком.
        Настюха Стрепетова жила с нами (со мной и Инкой) в одном микрорайоне. Что и неудивительно, ведь, как я уже упоминала, мы все учились в одной школе. Настя была нас года на три помладше, поэтому мы особенно тесно не общались, хотя отношения поддерживали. До дома Стрепетовой можно было доехать одну остановку на троллейбусе или пройтись минут пятнадцать пешочком.
        В пользу пешей прогулки сказалось и то, что я не особенно торопилась. Не верилось мне как-то, что у Настюхи стряслось что-то серьезное. Но от Инки отвязаться возможным не представлялось, да и стоило убедиться лично, что все действительно в порядке. Жениха украли! Бред какой-то. Наверное, все намного прозаичнее - загулял парень, выпил лишнего и пропал на время, чтобы, как говорится в любимом фильме,
«принять ванну, выпить чашечку кофе…» и предстать пред светлыми очами невесты свежим, бритым и с повинной. Повинную как-то охотнее принимают у репрезентабельных женихов, а не у типов с перепоя! Тем более что жениха Стрепетовой я пару раз с ней мельком видела и еще удивилась, где это скромница Настюха нарыла такого мачо. Размышляя таким вот логическим и неспешным образом, я прошла половину пути до дома Стрепетовой. Вдруг в один миг небо потемнело, раздался оглушительный грохот, засверкали молнии, и хлынуло не как из ведра, а как из миллиона ведер! Хваля себя за предусмотрительность, я нацепила капюшон, раскрыла зонт и, как сумасшедший заяц, попеременно фехтуя и прикрываясь зонтом, чтобы спастись от косых и вертикальных струй, рванула к конечной цели.
        Отдышалась я только у двери квартиры. Вероятно, ворвавшись в подъезд, я на автопилоте, не сложив зонт, пролетела до третьего этажа, где, собственно, и жила мадемуазель Стрепетова. Надавив на кнопку звонка, я уже предвкушала, как сейчас же заварю себе огромную чашку горячего сладкого чая, усядусь уютненько на диван и стану вразумлять Настюху и упрекать Инку за паникерство… Дверь распахнулась. На меня уставилась бледная, как привидение, Стрепетова и, вместо того чтобы, посторонившись, дать мне пройти, раскрыла рот и заорала во всю дурь:
        - МАМА!!! - И сползла по стеночке на пол.
        Безусловно, я привыкла к собственной неотразимости, но такой прием был явным перебором! Ничего не понимая, я позвала:
        - Инка!
        Та уже была тут как тут. Глядя на меня как-то странно, она дрожащим голосом спросила:
        - Наташка, ты???
        Уже начиная злиться на неадекватность девиц, я огрызнулась:
        - Я, я, а кто еще!!! Кто еще попрется в такую погоду по твоему идиотскому зову?! Если глаз нет, хотя бы по этому признаку могла бы догадаться, что это Я!
        Инка молча взяла меня за руку и подвела к зеркалу в прихожей. Тихо сидящая на полу Настюха проводила меня отрешенным взглядом.
        - МАМА! - завопила я.
        Оттененная девственной белизной зонта фигура в зеркале смотрелась зловеще. Чудовище под зонтом выглядело как восставший из могилы голливудский мертвец. Серо-буро-малиновые разводы на клочковатых патлах, коже и одежде свидетельствовали о том, что пролежал он в земле не один день. Я подняла руку, чтобы закрыть распахнувшийся от ужаса рот, и чудище повторило мое движение. Это была я!!!
        Зонтик действительно оказался чудесным. Горя жаждой мщения, я пыталась вспомнить, в каком переходе и в какой палатке его приобрела, но это был пустой номер. В ванной Настюхи нашлось множество скрабов, пилингов и шампуней, но вся их мощь была ничтожна перед качеством китайского производителя. По вселенскому закону подлости краска не держалась исключительно на зонтике, зато во все другие поверхности въедалась намертво. Замоченные в концентрированном пятновыводителе куртка и джинсы даже и не думали терять яркость свежеприобретенных цветов. Но по их поводу я решила не расстраиваться, получилось в каком-то смысле даже стильно.
        Кое-как отмывшись, я накинула выданный мне хозяйкой халат и пошла на кухню, где Инка отпаивала валерьянкой ослабленную потрясениями Настю. Та слабо мне улыбнулась.
        - Садись! Извини меня, нервы сдали. Тебе в халате удобно? Не переживай, он чистый, совсем новый, Олежкин…
        Глаза Насти стали со страшной скоростью наполняться слезами, и явно уже поднаторевшая в этом деле Инка ловко накапала в стакан воды валерьянки и быстренько подсунула ей.
        - Не нюнь! Рассказывай все по порядочку! Найдем мы твоего Олега, - бодро пообещала она.
        Инка всегда добровольно (и не без оснований) отдает мне пальму первенства в вопросе сбора первичной информации. Все же я какая-никакая журналистка и в отличие от Инки менее подвержена эмоциональным завихрениям, которые уводят от основной темы. Если уж получается, что расклад первой узнает Инка, то потом мы тратим еще немерено времени на прояснение такой фигни, как адреса и паспортные данные.
        - Слушай, Настен, соберись, - призвала я. - Я вот вообще не в курсе. Ты должна предельно четко все рассказать, чтобы мы в ситуацию вникли.
        Настя послушно вытерла глаза. Она никогда не была особой красавицей, но сейчас на нее нельзя было смотреть без слез. Опухшее лицо, красные белки, круги под глазами… Видимо, ревела всю ночь. А вообще, Стрепетова миловидная, хрупкая голубоглазая блондинка с простым, немного наивным личиком. Но одевается всегда незатейливо, не модно, макияж использует минимально, так что многие считают ее «серой мышкой».
        Всхлипнув последний раз, она приступила к рассказу:
        - Вчера мы с Олегом пошли покупать платье и костюм для свадьбы. Дело было вечером, Олежка мог только после работы, но мы все-все уже раньше присмотрели, просто купить собрались вчера вечером… Все было так классно, как в сказке, мы вышли с пакетами, смеялись, целовались, решили в кафе поехать, посидеть, отметить покупку. И… его украли!!!
        - Так, минуточку, - вмешалась я. - На этом месте поподробнее. Как можно украсть такого здорового бугая, как твой Олежка, с людной улицы, на глазах многочисленной общественности?! Он что, стал величиной с немого мопса?
        - Почему немого? - хором спросили Инка и Настя.
        - Потому что нормальный лаял бы, вопил, как сумасшедший, если бы его у хозяев решили умыкнуть!
        Настена даже улыбнулась. Я про себя порадовалась, что она вышла из образа страдалицы и, возможно, станет понятнее излагать.
        - Нет, конечно! Не стал он с мопса величиной и голоса не лишился! Просто не успел и пикнуть! Понимаешь, Олежка вышел на улицу, чтобы машину поймать, в одной руке пакеты, другую вытянул… Тут все за секунду и случилось - затормозила машина, он наклонился, чтобы договориться о цене, а его схватили, затащили и дали газу!!! Я так, разинув рот, и осталась стоять!
        - Ой, да это же явный розыгрыш! - успокоилась я. - Кто-то из друзей решил подшутить оригинально. Перед свадьбой обычно невесту крадут, а тут - жениха!
        - Нет-нет! Невозможно! - затараторила Настя. - Никто, даже мы сами не знали, что будем там в это время. Мы спонтанно решили этим вечером одежду к свадьбе купить и договорились об этом не по телефону, а уже при встрече!
        - Фигня какая-то… Номера-то хотя бы запомнила? - безо всякой надежды на успех спросила я.
        - Да как я могла запомнить номера, вжик - и все, нет машины! Но я, конечно, бросилась вслед, попыталась разглядеть, но темно было, и номера, как назло, грязью заляпаны…
        - Думаю, не как назло, а с целью. Но машину-то ты разглядела? Все же не в кромешной тьме дело было!
        - Разглядела, конечно. Голубая «Хонда», таких много очень, - промямлила Настя.
        - Не густо, но все же, - заключила я и продолжила задавать неизбежные и риторические по существу вопросы. - Не спрашиваю тебя, звонила ли ты Олегу домой и на работу. И ежику ясно, что ты только этим и занималась.
        Настя печально кивнула головой.
        - Сотовый отключен, дома - длинные гудки, на работу не приходил.
        - Чеченский след! - неудачно пошутила Инка.
        - Насть, я уверена, что Олег найдется, но если тебе будет легче, давай мы с Инкой сейчас съездим к нему домой и на работу, может, чего выясним. А ты, чтобы мозги занять, подумай пока, кто был против вашей свадьбы и хотел бы помотать тебе нервы… Другой цели, пардон, я пока просто не вижу.
        Настя печально кивнула головой:
        - Я просто как во сне. Ума не приложу, кто это затеял…
        Мы все задумчиво приумолкли. Тишину разорвал резкий телефонный звонок. Настюха вскочила, ринулась к аппарату, но натолкнулась на летящую в том же направлении Инку и, не удержавшись на ногах, упала. Инка бросилась ее поднимать. Тем временем раздался щелчок и подключился автоответчик. По всей квартире разнесся механический скрипучий голос:
        - Хочешь вернуть жениха, гони триста тысяч долларов. Сунешься в ментовскую, ему - конец. Жди указаний.
        Запись закончилась, автоответчик замолк. Настена добежала до трубки, схватила ее, но оттуда уже неслись лишь короткие гудки.
        Мы все обалдело уставились друг на друга.
        - Вот и резон появился, - решила я отметить положительный аспект ситуации.
        - Чеченский след? - совершенно неуместно, вероятно от потрясения, снова попыталась пошутить Инка.
        Настю все это явно не утешило и не развлекло, потому что она отчаянно заревела в полный голос.
        Инка стала привычно потчевать ее водой, а я принялась успокаивать и приводить в чувства методом кнута и пряника.
        - Прекрати истерику! Сейчас только от тебя зависит, когда мы найдем Олега. Не будь эгоисткой, соберись! Он сейчас от тебя полностью зависит, а ты тут голосишь, вместо того чтобы думать и нам помогать! Ты же сильная, умная, успокойся! Ему же ничего не угрожает, если его и впрямь похитили, то он - ценный товар. С него пылинки сдувают!
        Почему-то именно мой последний пассаж про товар и про пылинки возымел на Настену воздействие, она перестала рыдать и вытерла рукавом слезы. Я воспользовалась моментом и призвала:
        - Теперь давай, не откладывая в долгий ящик, соображать, кто по любым причинам не хотел вашей свадьбы и чем с тебя можно поживиться. Рассмотрим оба варианта - пакости и корысти.
        Инка хмыкнула.
        - Чем с Настюхи можно поживиться? У нее даже машины нет, а зарплата - шестьсот долларов.
        Настя обреченно кивнула:
        - Я даже если квартиру продам, половины не наберу… А насчет свадьбы из родных все были «за». Хотя, громко сказано - из родных. Вы же знаете, у меня одна Лялечка да двоюродная бабушка в Питере и остались.
        Следует заметить, что у Стрепетовой из досягаемых и дееспособных (двоюродной бабушке было лет сто) близких имелась только мачеха - Ляля Николаевна Стрепетова. Отец Настюши несколько лет как скончался. Мачеха же вовсе не была злой бабой ягой, как принято думать, согласно сложившемуся стереотипу. Мы вообще, когда учились в школе, и не сомневались, что она родная мать Насти. Красивая молодая женщина, встречавшая каждый день девочку из школы, всегда так нежно ее обнимала, а Настя так радостно к ней бежала, что других мыслей и быть не могло. Но как-то раз, случайно, мы услышали, как Настя спросила ее: «Лялечка, а что ты мне вкусного на обед приготовила?», и страшно удивились. С чего бы это маму называть по имени? Не обремененные лишними комплексами ни тогда, ни сейчас, мы при первом же удобном случае спросили об этом у Насти. Настюша же ответила, что Ляля ей не родная, но настоящей мамы она не помнит, потому что та умерла при родах, и что с самого детства знает только Лялечку и считает ее самой лучшей мамочкой на свете.
        - Да ты и думать забудь квартиру продавать! Сама же говорила, папа всю жизнь копил, чтобы тебя отдельным жильем обеспечить! Мало ли кто чего требует, может, у тебя Олега регулярно красть будут, а квартира-то одна! - накинулась я на Настю.
        Мне хотелось сразу пресечь всякие попытки всерьез заняться сбором денег на выкуп, выжечь эту порочную мысль, так сказать, каленым железом. Инка правильно поняла мой настрой и моментально подключилась.
        - Ты фильмы смотрела, книжки читала?! Вымогатели, они такие! - Инка красноречиво потрясла в воздухе кулачком. - Им только дай! Дашь триста, а они четыреста объявят, соберешь четыреста, а они тебе - мильон!
        Она так и сказала «мильон», видимо, для пущей убедительности.
        Стрепетова посмотрела на нас вполне вменяемым взором и задала вполне конструктивный вопрос:
        - Так что же делать?
        - Намечать круг подозреваемых, - отчеканила я. - Итак, кто не был счастлив в связи с предстоящей свадьбой?
        Такая постановка вопроса явно больше импонировала лояльной Стрепетовой, которая никого ни обвинять, ни подозревать в силу общей кротости нрава не хотела.
        - Ну, Вася Федотов, помните?
        Мы с Инкой энергично закивали. Федотов таскался за Стрепетовой еще с ясельной поры, их иначе как жених и невеста не величали.
        Все в общем-то и были уверены, что дело у них закончится свадьбой.
        - Так вот, Васька так и не смог смириться, что я его считаю просто другом, а люблю Олега… Мне страшно не хотелось его обижать, я ведь его тоже люблю, но только как самого близкого друга. Сердцу ведь не прикажешь. Не встреть я Олежку, не узнай, что такое настоящая любовь, я бы точно за Васю замуж вышла. Я ему так и сказала, а он… не понял.
        Мне стало от души жаль Ваську. Бесхитростная возлюбленная, желая его утешить, безошибочно подобрала самые обидные слова. Так уязвить можно только не нарочно! Нет бы сказала, всегда, мол, относилась к тебе как к другу, мужем и представить не могла… А пассаж «про вышла бы, если бы не встретила» способен и кролика превратить в тигра-людоеда.
        - Так вот, он даже выпивать стал, позвонил пару раз, подшофе, грозился Олега убить… Но вы на него даже не думайте, он и мухи не обидит! Это все от обиды, отчаянья, не всерьез!
        - Не знаешь ты, Настя, что делает с людьми ревность! - резонно заметила я. - Мог, не мог, это все лирика. Давай будем каждого недоброжелателя по пунктам рассматривать. Машина, кстати, у Василия какая?
        Настя недоуменно посмотрела на меня и, запинаясь, ответила:
        - Г-голубая «Хонда».
        Мы с Инкой переглянулись.
        - А работает наш голубчик где? - ласково поинтересовалась Инка.
        - В строительной конторе на «Менделеевской», - ответила Настя.
        - Вот и славненько, ты нам все его и Олега своего адреса-телефончики запиши, а мы пока кофе сварим, - предложила я. - И вспоминай, кто еще был недоволен твоим романом. Видишь, как все уже интересно складывается!
        Настюха вырвала листок из блокнота и, даже высунув язык от усердия, начала записывать координаты, а Инка принялась жужжать кофемолкой.
        Я нажала кнопку электрочайника и задумалась. Что бы ни стояло за этим похищением, надо строго-настрого наказать Насте, чтобы она больше никому о происшедшем и о нашем участии в расследовании не трезвонила. Мало ли кто замешан? Нам утечка информации ни к чему. А так есть шанс, что некто, причастный к делу, если он из близкого круга, будет не в курсе происходящего, занервничает и проколется! Додумав эту ценную мысль, я в краткой форме донесла ее до Насти.
        - Никому ничего не говори, ни о похищении, ни о том, что мы с Инкой начали рыть!
        - Я… я уже рассказала, что Олега похитили… двоим.
        - Кому? - грозно спросила я.
        - Ну, Лялечке конечно же и еще Эльвирке ночью позвонила…
        - Ляле-то понятно, родители не в счет… Но Эльвирке-то зачем ночью звонила? Вроде бы вы с ней не самые близкие подружки, да и девица она не самая душевная! Могла и послать. Зачем она тебе сдалась? - удивилась я.
        Эльвира Ветрова считалась в школе раскрасавицей. Да и впрямь, была она весьма эффектной девицей, к тому же одевалась модно, броско. Основательно ее портили лишь излишняя самоуверенность и грубость, частенько переходившие в хамство. С нашей
«серой мышкой» Настюшей Эльвира училась в одном классе, но о дружбе между ними и речи быть не могло. Эти «лед и пламень» сойтись не могли по определению.
        - Понимаешь, она меня с Олегом и познакомила. Случайно вышло. Встретились во дворе, она с ним шла. Поздоровались, «привет-привет!», а я так на Олега засмотрелась, что ногу подвернула! Эльвирка куда-то торопилась, так что он мне один до квартиры подняться помог. Я ради приличия пригласила его войти, чая выпить. Даже не надеялась, что он согласится. А он согласился! Так у нас все и началось. Ну а потом, месяца через два, Эльвирка нас в кафе вместе увидела, подошла так к Олегу, со мной даже не поздоровалась, будто меня и не было, и спросила: «Что-то ты пропал, не звонишь! Дела?» А он меня обнял и ответил: «Теперь у меня одно дело - Настюша! К свадьбе готовимся!» Эльвирка позеленела, развернулась и ушла. Ну а вечером мне позвонила… - Настена приумолкла.
        - Слово в слово все вспомни! - оживилась я, почуяв след.
        У Инки уши даже как-то вытянулись и стали похожими на трубочки.
        - Орала на меня, мол, отомщу, проклинаю! Ты, говорит, скромницей прикидывалась, а сама тихой сапой парня у меня увела! Я ей объяснила, что у нас с Олегом настоящая любовь, что для нее он один из сотни, а для меня - единственный, а она еще больше разозлилась! «Свадьбе не быть!» - кричала. «Ты у меня еще слезами умоешься, и кент твой, по ходу, пожалеет! Я таких штучек не спускаю!» Вот точные ее слова. Но ясно ведь, это так, со зла…
        Настена была девушкой редкой беззлобности и мерила всех по себе. Мне же стало предельно ясно, что у нас появился еще один железный подозреваемый. Время катилось к полудню, и следовало поторапливаться.
        - Значит, так, допиши на листочке координаты Эльвиры. Она ведь сейчас риэлтером работает, да? Никому ни о чем ни слова, сама - в кровать, спи и ни о чем не думай, все разрулим. Вечером - созвон, - распорядилась я.
        Успокоенная и обнадеженная, Настя улыбнулась и кивнула:
        - Да, пожалуй, прилягу. На работу я позвонила, сказала, что заболела. Все равно, пока Олежка не найдется, ни о чем думать не могу… А у нас в турфирме взаимовыручка, по-человечески друг к другу относимся.
        Я нацепила высушенные в машинке дизайнерские куртку и джинсы, и мы с Инкой кубарем выкатились из квартиры на улицу. Следовало разработать план действий, труба звала!
        Глава 3
        ОТЕЛЛО ФЕДОТОВ И ИЖЕ С НИМ
        Как ни странно, Инессе иногда приходится заниматься и домашними делами. Конечно, это всегда некстати, потому что подламывает несущуюся во весь опор Чудновскую в самый интересный момент. Вот и сейчас, только мы уселись в кафе, выпили по чашечке чудесного капучино и приступили к обсуждению плана оперативных мероприятий, раздался надрывно грустный мотив из «Лебединого озера». Почему-то именно эту мелодию Инка прикрепила к звонкам любимого мужа. Интересно было бы спросить старика Фрейда, что могло стоять за подобной ассоциацией… В смысле мелодий звонков Инка была большая затейница, каждый абонент имел собственную. Ко мне она, например, прикрепила «Танец с саблями» Хачатуряна. С обреченным выражением лица Инесса поднесла к уху сотовый и сказала:
        - Да, Андрюха, слушаю тебя внимательно. Андрюха заорал так, что отшатнулась даже я, хотя сидела за столиком напротив Инки.
        - Внимательно?!!! Да это понятие к тебе вообще не относится!!!
        - Ты чего? - опешила Инка.
        - Домой! Дуй со всех ног!!! Ты соседей кипятком залила! Внимательная моя! Слушает она, видите ли, внимаательно! - не мог успокоиться супруг.
        - Лечу, - лаконично ответила Инка и вскочила. - Наташка, все остальное по телефону, сама понимаешь, Космосовы мне этого залива не простят, - протараторила она и унеслась.
        Я понимала. Хотя Инка горячо отрицала личный фактор, мне казалось, что она явно издевается над этими самыми Космосовыми, что у нее к ним какая-то особенно глубокая, неосознанная неприязнь. Во всяком случае, они точно не могли думать иначе. Инка их заливала с иезуитской регулярностью. Умудрившись улучить минутку, когда в доме не было ни няни, ни детей, ни уборщицы, она оставляла открытым какой-нибудь кран и уходила часика на два. Правда, вот фишка с кипятком была чем-то новеньким.
        Хорошо хотя бы, что мы успели обсудить генеральные линии. На мне был Василий Федотов, а Инке следовало заняться поисками похищенного Олега Звягинцева, съездить для начала к нему на работу и домой. Судя по Настюхиным записям, пропавший трудился дизайнером в рекламном агентстве, что меня ничуть не удивило - профессия просто идеально дополняла сложившийся в моем воображении образ. Да и кем еще может быть в наше время модный парень? Если не актером, то, разумеется, дизайнером! Я когда его с Настей увидела, запомнила пряжку на поясе - череп с перекрещенными костями (Веселый Роджер, ясен пень!) с кулак величиной, весь в камнях. Жесть! Такую пряженцию могли себе позволить две категории граждан. К первой Олег, будучи женихом Насти, явно не относился. Поэтому я и подумала, - дизайнер! Порадовавшись своей редкой проницательности и догадливости, я решила припомнить все, что знаю о Васе Федотове, и придумать, как бы половчее к нему подступиться…
        Васю, как и Настю, я знала по школе. Вроде бы он учился в параллельном с ней классе, но всегда был «при ней». Милый неконфликтный увалень, Вася ничем особенным, кроме редкой преданности своей подружке, не отличался. Став взрослым, он превратился в парня заурядной внешности, с простым добродушным лицом. Безусловно, русый, светлоглазый приземистый Васька в девичьих глазах проигрывал шикарному высокому брюнету Олегу в «рваных» джинсах, кожаной «косухе», да еще и при вышеописанном ремне… Василий же предпочитал обычные неказистые брюки, невыразительные рубашки, невнятного цвета куртки и ботинки со среднестатистическим носом. Одним словом, Вася был не дизайнер. В Настюхиной «сопроводиловке» он числился инженером-строителем, а местом его работы была некая ремонтно-конструкторская контора на «Менделеевской». Вот как ни крути, а старая истина, что «по одежде встречают», подводит крайне редко! Встречаются, конечно, эксцентричные миллионеры, шастающие по банкам и прочим конторам в затрапезном виде, сбивая служащих с панталыку. Но бывает это так редко, что и закладываться на подобное не стоит!
        Я напряженно думала, как установить за Васей слежку. Не было никаких сомнений, что на прямой разговор он не пойдет, а вот проследив за ним, были шансы понять, где он содержит пленника, если он его и умыкнул. Звонок с требованием выкупа Вася мог просто сфабриковать (механические прибамбасы для изменения голоса сейчас приобрести не проблема), чтобы Настюха не кинулась в милицию, а сам, может, собирался домашними методами убедить Олега отступиться или еще что задумал… Главным на этом этапе для меня было придумать, как грамотно «пропасти» Отелло Федотова!
        Мой старенький любимый фольксваген «Боро», как я уже говорила, был на сервисе. Увы, периодически это случалось. Но на новую машину я пока совсем не тянула, так что чинила потихоньку-помаленьку старого боевого коня. К тому же сегодня мой приметный алый «Боро», который был известен в микрорайоне всем без исключения, мне точно бы не пригодился. Васька бы меня живо вычислил, так что решение пришло само собой, - чтобы успеть в издательства, а к концу рабочего дня к конторе Федотова следовало воспользоваться скоростным транспортом Москвы - нашим славным метрополитеном.
        Купив у входа в подземку журнал с программой ТВ и сплетнями про западных и наших, с позволения сказать, звезд, я вошла в метро. Для поездки днем это самое уместное чтиво: информации - ноль (за исключением самой программы передач), смешно до невозможности, картинки яркие. Что еще надо - незагрузочно и весело! Не верьте метрофобам - людям, по каким-то тайным причинам боящимся и презирающим этот вид транспорта. Московское метро - прекрасный способ быстрого передвижения, по крайней мере, в дневное время. На станциях красиво и чисто, в вагонах всегда можно сесть. Про утро и вечер судить не берусь - видя толпы, вливающиеся в зев подземки после работы, никогда лично на себе экспериментов не ставила. Но про дневные часы могу сказать со всей уверенностью - пользуйтесь московским метро, самым лучшим метро в мире! Вышеупомянутые же метрофобы, которых нынче, в эпоху повального автокредитования развелось немерено, с такой силой начинают презирать метро в основном потому, что долгие годы, без надежды на приобретение личного транспорта, вынуждены были им пользоваться. Теперь же они всячески стремятся
отмежеваться от породивших их масс и готовы ради фразы: «Я в метро ваа-ще не спускаюсь!» - часами стоять в пробках. Термин «метрофобия» - мое личное изобретение. Уж слишком много развелось в последнее время дешевых снобов-метроненавистников, а любое явление должно иметь название! Вот говорят же и пишут о каких-то таинственных метросексуалах, почему бы и метрофобам не обрести громкое имя!
        Минут через двадцать я была уже в издательстве, где меня поджидал гонорарчик. Получив его без промедлений и привычно удивившись тому, какой изрядный ломоть отжирает НДС, я помчалась во второе издательство, где сотрудничала с редакцией детской литературы, пописывая статьи и стишки в ежемесячный журнал. Там меня уже ждали. Редактор Тамара Неволькина была девушкой молодой, но весьма серьезной и строгой. К несчастью, она заочно обучалась в Литературном институте, и это очень плохо на ней сказывалось. Неволькину явно обуревали авторские амбиции, и сладить она с ними никак не могла. Надо отметить, что из всех высших образований именно литературное было Тамарочке противопоказано, она была, что называется, профнепригодна. Я в жизни не встречала человека, который был бы до такой степени глух к слову и не чувствовал стиля! Но что делать, приходилось работать именно с ней, ревностно следя за вносимой ею правкой. Постучавшись, я вошла в дверь кабинета.
        - Здравствуйте, Наталья, - сурово произнесла Тамара. - Принесли?
        Тамара почему-то всегда разговаривала со мной так, будто я ее уже не раз подводила и, вообще, была неоднократно замечена в чем-то непристойном. Я не обижалась, ибо понимала, что лично ко мне все это не относится, что такая манера - тщательно отшлифованный стиль общения с авторами.
        - Конечно! А как же иначе! - радостно ответила я, все еще надеясь путем
«непротивления злу насилием» пробудить в Тамарочке человеческое начало. Хотя заранее было известно, что это пустой номер…
        - Тут страницы две, не больше? Материал про детские новогодние забавы со стихотворным текстом… Так, все верно…
        - Не можете сейчас отредактировать, чтобы потом не списываться? У меня почта барахлит, - попросила я.
        - В принципе, могу. Если полчаса подождете, - согласилась Тамара, которую тоже не грела перспектива гонять материал туда-сюда.
        - Спасибо, Тамарочка! - прощебетала я. - Не буду вам мешать, загляну в буфет, вам заодно булочку принесу!
        Тамара обреченно кивнула. Она-то знала, что стелю я мягко, но жестко спать, ведь с каждой ее поправкой я боролось до последнего. И дело было вовсе не в принципе, просто не хотелось позориться перед читателями.
        Сбегав в буфет, я купила там несколько изумительных булочек с корицей и коробку конфет - разговор, как всегда, предстоял тяжелый, следовало его подсластить.
        Я уже вернулась к кабинету, когда в кармане завибрировал сотовый - пришло сообщение. Мельком взглянув на экран, я удостоверилась, что эсэмэс от Инки, и решила прочитать его позже. Перед интеллектуальным поединком с Неволькиной следовало сохранять предельное спокойствие и хладнокровие, а кто ее, Инку, знает, что она там написала!
        Распахнув дверь, я сразу поняла, что Тамара с задачей справилась, на ее обычно суровом лице наблюдалось подобие довольной улыбки.
        - Уже вернулись? - почти любезно осведомилась она. - Очень вовремя, я как раз закончила править. Статья хорошая, правку внесла минимальную, но принципиальную! - пошутила Тамара, что было совсем уже плохим знаком.
        Из этого вытекало, что стоять на своем она будет, как осел.
        - Вот булочки, угощайтесь! Дайте-ка я взгляну…
        Неволькина встала, чтобы заварить себе кофе, а мне - чай. Она даже не спрашивала, что я буду, поскольку знала, что растворимый кофе я ненавижу. Такая внимательность делала ей честь, но не искупала того чудовищного урона, который она легким движением руки нанесла тексту…
        - Извините, Тамара, но почему вы в стихотворении «Никого не удивлю тем, что эскимо люблю, но зимой оно вкуснее, я вам точно говорю! Так и бабушка считает и, когда гулять идем, целых два нам покупает, веселее есть вдвоем!» изменили эскимо на пирожки?
        - Это же очевидно, Наталья, - с плохо скрываемым чувством превосходства ответила Неволькина. - Эскимо зимой есть опасно, можно заболеть. Непедагогично даже упоминать об этом в статье, посвященной детским забавам! Тем более в связи с бабушкой.
        Я в очередной раз лишилась дара речи, но следовало его быстро обрести, чтобы не дать Тамаре все изгадить.
        - Но теряется все - и смысл, и игровой момент! Поймите, это же забавно и весело вместе с бабушкой есть зимой мороженое! Тем более если бы это было так опасно, Минздрав непременно указал бы на упаковке: «Противопоказано употребление продукта детям младшего возраста при минусовой температуре на улице».
        Абсолютно не въехав в первые два аргумента, Неволькина задумчиво заметила:
        - А может, вы и правы, Наташа. Минздрав бы указал… Возможно, мне не стоит возлагать на себя ответственность за все.
        - Конечно, не стоит! - заверила я.
        Через час мучительных разъяснений и споров, отвоевав процентов девяносто текста, я покинула кабинет. Следующий раунд предстоял только на следующей неделе, поэтому я была несказанно счастлива.
        Теперь можно было с чистой совестью вплотную заняться расследованием и без опасения утратить душевное спокойствие ознакомиться с Инкиной эсэмэской. Сообщение гласило: «Ни дома, ни на работе жених не объявлялся. Хата - съемная. Разговариваю с соседкой, жесть! Жених точно не монах. Закончу, позвоню». Оставалось только удивляться, как быстро Инка умудрилась утешить Космосовых и пуститься по следу. Вот уж и вправду, истинная сыщица!
        Ну, насчет того, что Олежка монахом не был, можно было и не сомневаться. С таким-то ремнем! Но это совершенно не исключало серьезности его намерений по отношению к Настюше, хотя соседей в случае, если мы не найдем Звягинцева в ближайшее время, потрясти следовало.
        Сейчас «на мушке» был Василий, и мне надлежало как-то по-хитрому замаскироваться, чтобы он меня с ходу не узнал. Классикой жанра по-прежнему оставались солнечные очки и косынка. Но очки отпадали, потому что следить предстояло вечером. Косынку я с легкостью приобрела в переходе, но этого мне показалось маловато. Следовало как-то изменить силуэт, а то в джинсах и курточке (пусть и абстрактно-цветастых) моя фигура могла показаться Василию смутно знакомой. Не то чтобы обладаю какой-то особенно приметной фактурой. Я девушка среднего роста и телосложения, но, справедливости ради, должна отметить, что исключительно стройна и имею природные пропорции а-ля Памела Андерсон. А это, знаете ли, даже подсознательно отмечают и запоминают все особи противоположного пола! Так что для полного комплекта в том же переходе я приобрела дешевенький плащ-дождевик на пару размеров больше, выгодного для слежки вечером стального цвета. Темнело относительно рано, и мне следовало поторопиться, чтобы приехать к месту Васиной работы до окончания рабочего дня.
        Ремонтно-конструкторская контора Василия Федотова с незамысловатым названием
«Строитель» оказалась в сданном «под корень» в аренду здании некого НИИ. Ее гордое имя числилось среди прочих на табличке в проходной. Убедившись, что контора на месте, я приступила к поискам Васиной машины. По здравому размышлению, она должна была стоять на служебной парковке перед зданием.
        Мне повезло, на забитой машинами парковке была лишь одна голубая «Хонда». Что примечательно, ее номера были густо замазаны засохшей грязью, так что дело на глазах принимало все более заманчивый оборот. Несмотря на маскировку, я решила зря перед НИИ не маячить, а выбрать какой-нибудь удобный наблюдательный пункт. Через дорогу почти напротив входа в здание виднелась какая-то забегаловка, где я и решила затаиться. Забегаловка представляла собой удачный синтез дешевой распивочной и магазинчика, в котором можно было прикупить нехитрую выпивку и закуску «на вынос». Народу там было немного, три помятых интеллигента среднего возраста, по всей вероятности, сотрудники соседнего НИИ, вели горячий политический спор. Они так яростно обличали всех и вся, что я, оставшись совершенно незамеченной, заняла выгодную позицию напротив окна. И, надо сказать, вовремя.
        Минут через пять из здания вышел Василий собственной персоной. Не успела я выскочить, чтобы вызвать такси (на экстренный случай у меня имеется телефон дорогущей службы «Экспрессрадиотакси», которая обеспечивает транспорт через пару минут после звонка) и поехать за подозреваемым, сев ему «на хвост», как увидела, что тот, пройдя мимо своей машины, уверенно движется в сторону забегаловки.
        План менялся, я юркнула в нишу между окном и дверью в туалет, чтобы меня невозможно было углядеть из зала. Василий вошел в заведение, и сразу стало понятно, что он в нем частый гость.
        - Васенька! - обрадовался интеллигент с тощим длинным хвостом. - Присоединяйся, у нас дискуссия о гнусной роли Польши в сегодняшних судьбах России! Интереснейшая тема!
        Два увлеченно жующих сосиски друга энергично закивали.
        - Спасибо, ребята… Не могу! - смущенно улыбнулся Вася. - Вы знаете, я всегда рад о судьбах, но сегодня с Витьком встречаюсь, с одноклассником.
        - С одноклассником - это святое! - согласился хвостатый и вернулся к пиву и Польше.
        Василий основательно затарился спиртным и двинул к выходу. Я ненавязчиво последовала за ним. Судя по тому, что Федотов не свернул к метро, а пошел прогулочным шагом вдоль по улице к парку, я решила, что романтическая встреча с Витьком намечалась именно там. Это значительно облегчало мне задачу - быть
«человеком-невидимкой», подглядывать и подслушивать гораздо сподручнее в сумерках лесопарковой зоны, чем на оживленной улице или в том же кафе! Неспешно следуя за Васей, я начала припоминать, кто такой Витек. Вредный и гадкий, вечно сопливый пацан, которому частенько перепадало за ябедничество, действительно учился в нашей школе и был, кажется, ровесником Васьки. Скорее всего о нем и шла речь.
        Мы вошли в парк и двинули вглубь по аллее. У полянки со страшным, как ночной кошмар, деревянным двухметровым зайцем на скамейке сидел чел, которого, не видя лица, можно было легко спутать с самим Василием. Одинаковыми их делала непередаваемая простота форм и красок в одежде. Чел поднял голову и радостно вскричал:
        - Васек! А я уж полчаса как здесь отдыхаю!
        Вася ринулся вперед, а я воспользовалась моментом и присела на лавочку, стоявшую в отдалении и напротив. Передо мной открывался идеальный обзор, более того, я могла записывать интересные моменты на видеокамеру телефона. Камера у меня не хилая, оптика цейсовская, а карты памяти на десять Василиев хватит.
        - Привет, Витек! Да я как только, так сразу! Как сам?
        С этими словами Василий устроился рядом на лавке и стал жестом фокусника вынимать из пакета яства - банки с джином, пивом, «чекушку» водки и нарезку. У скамейки уже стояли рядком несколько пустых жестянок, вероятнее всего, из-под пива.
        - Да, вот, пока тебя ждал, уже согрелся малек! Молодец, старик, что пришел, - слегка пьяным голосом ответил друг, живенько протягивая руку за «чекушкой». - А то домой неохота, опять эта доставала будет пилить - кран почини, денег на сапоги дай…
        - Ну, она у тебя хотя бы верная - три года уже вместе живете… - отхлебывая из бутылки пиво, грустно заметил Василий.
        Хмыкнув, Витек протянул товарищу опустошенную наполовину бутылку, а сам приложился к джину.
        - Вот, отлакируй… Простота ты наивная! Прям чукотский юноша! Она со мной, потому что на фиг больше никому не сдалась. Да подвернись ей кто побогаче и покруче, свалит в миг!
        Надо заметить, что сходство парней заканчивалось на одежде. Если у Васи лицо было открытое, простодушное, то Витек скорее напоминал злобного ехидного хорька.
        Быстро расправившись с остатками «огненной воды», Вася открыл следующую банку пива. Ребята продвигались в достойном темпе.
        - А мне кажется, Галька тебя любит, - возразил он.
        Уже изрядно закосевший хорь Витек взвился:
        - А то ты цену их «любви» не знаешь! Может, вообще без них лучше… Ты вот раньше только по праздникам с друзьями встречался, все к Настюше своей драгоценной летел! И что? Послала тебя Настюша! Променяла! И на кого? На козла, которого всего ничего знает!
        - Не смей так про Настю! Она просто наивная еще! Запутал он ее! - набычился Василий.
        Почуяв запах жареного, я включила камеру. Разговор набирал обороты.
        - Да такая же коза, как все, твоя Настя! Увидела смазливую рожу и ноги об тебя вытерла! - выкрикнул с издевкой Витек.
        Василий в бешенстве схватил его за грудки и возопил:
        - Коза, говоришь?! Ноги вытерла?! Ну-ка, повтори!!!
        - Коза и есть! - торжествующе повторил Витек.
        Василий вскочил, навалился на обидчика и начал трясти его, как грушу.
        - Ты счас увидишь, кто коза!!! И молодожен хренов у меня небо в алмазах увидит! Обломится ему свадебка! Я и Настю верну, и вам всем покажу!
        Резко толкнув Василия в грудь, Витек тоже вскочил и заорал:
        - Отвали, я сказал!!!
        Завязывалась серьезная драка. В интересах дела я должна была оградить Василия от возможных травм и увечий, сопряженных с укладыванием в больницу и соответствующим торможением расследования. Мало ли, вдруг этот невзрачный Витек - самбист-каратист или вообще балуется боями без правил? Всякое в жизни бывает… Следовало немедленно их разнять, но как-то опосредованно, не светясь. В голову пришла грандиозная идея. У меня в мобильник был закачан мощный вой милицейской сирены. Дав его на полную мощность и обеспечив соответствующий антураж, я могла спугнуть петухов. Отбежав подальше в глубь аллеи, я изо всех сил заорала:
        - АТАС!!! МЕНТЫ!!!
        И врубила вой сирены. Результат превзошел самые смелые ожидания. Со всех сторон парка послышалось:
        - АТАС!!! МЕНТЫ!!! ВАЛИМ!!!
        Оставалось только догадываться, чем занимались под кронами дерев граждане, но нежданная группа поддержки создала такой натуральный фон, что Василий и Витек разлетелись в разные стороны, как ошпаренные. Я же проворно заняла удобную для дальнейшей съемки позицию.
        Пыхтящие и сопящие противники молча стояли на изрядном расстоянии друг от друга. Василий раскаялся первым:
        - Вить, прости, погорячился я…
        - Проехали… Я тоже лишнего наговорил… Спасибо ментам, вовремя проехали. Ладно, пойду я, Галька небось волнуется.
        Василий обнял друга и пожал ему руку:
        - Бывай! И мне пора.
        Витек двинул напрямую через парк, а Василий пошел к метро. Я украдкой последовала за ним. Вася воспользовался метро, вышел на нашей остановке (как же все-таки хорошо расследовать дела по соседству!) и пошел в сторону… Настюшиного дома. Сам-то он жил непосредственно рядом с подземкой. Всю дорогу он не расставался с джином-тоником, прихлебывая из банки на каждом шагу. Хваля себя за то, что предусмотрительно отключила звонок - телефон трясся в кармане, как припадочный, я
«пропасла» Васю вплоть до подъезда и даже поднялась на первый этаж… Через минуту раздались вопли, которые я явно услышала бы и за квартал:
        - Настя, открой! Я знаю, что ты дома! Открой!!! Все равно поговорить придется! Не отдам тебя хлысту этому! Порешу гада!
        Я оперативно набрала Настю.
        - К тебе Вася ломится, откроешь?
        - Открою, конечно, жалко его…
        - Ладно, убедись, чтобы он от тебя до дома дошел. Утром - созвон.
        Нажав «отбой», я еще немного постояла у подъезда и задумчиво побрела к дому. При свете фонаря бросила взгляд на дисплей и увидела, что пропустила двадцать звонков, десять из которых были от Инки. Башка отказывалась соображать, ноги еле шли, и, сделав лишь один вывод - слежку с Васи не снимать, я заснула, как только щека коснулась родной подушки…
        Глава 4
        ЛЫКО В СТРОКУ
        Снился мне удивительный сон. Олег, лихо размахивая над головой нереально крутой косухой, несся по полю на лихом рысаке к горизонту, а за ним вдвоем на толстом неповоротливом пони скакали мы с Инкой… Мы изо всех сил орали на пони и дергали бедное животное за поводья, но дистанция не сокращалась, а стремительно увеличивалась.
        - Жми, кляча! - заорала я и проснулась от собственного крика.
        Не желая даже задумываться над тем, что мог бы значить этот кошмар, я залезла под душ. Следовало встретить день бодрой, свежей, во всеоружии, так сказать. Намылившись чудесным гелем с запахом ванили и меда, я услышала звонок в дверь. Ничуть не удивившись этому совпадению, я, не торопясь, смыла пену. Кайф был, разумеется, сломан, но раздражаться я себе не позволила и к двери опрометью не кинулась. Наш дом частенько посещают торговцы, которые норовят сбыть мешками картошку, морковь и капусту. В дверь они долго не трезвонят, так что, не услышав повторного звонка, я намеревалась продолжить омовение. Святая простота, на что я надеялась после такого пробуждения… Трель не просто повторилась, а стала непрерывной, как сигнал тревоги перед взрывом на атомной станции. Уже не в силах сохранять хладнокровие, я, едва не растянувшись на кафельном полу, ринулась открывать.
        В проеме стояла всклокоченная Инка.
        - Ты чего на звонки не отвечаешь?! - набросилась она на меня. - Ни к сотовому, ни к домашнему не подходишь! Я уж думала, ты расколола Федотова и он тебя порешил!
        - Не родился еще такой Федотов, чтоб меня порешить, - успокоила я подругу. - А ты что, и на домашний звонила? Поверишь, после вчерашней слежки вырубилась, спала как сурок, ничего не слышала, а сотовый - сел. Хотя суркам такое вряд ли снится, - справедливости ради заметила я.
        Мы прошли на кухню, и за завтраком я поведала подруге о маневрах Василия и диком сновидении.
        - А сон-то твой в руку! - обрадовала меня Чудновская. - Я ведь что тебе вчера названивала, хотела рассказать о нашем неуловимом Джо, Олеге то бишь!
        - Вся внимание, - благодушно отозвалась я - горячие бутерброды с сыром и сладкий чай способны восстановить душевное равновесие любого, даже вытащенного из-под душа человека! - Только сначала позвоним Настюхе, узнаем, как у нее дела.
        Я набрала номер Стрепетовой. Похоже, она сидела у телефона как привязанная, потому что сняла трубку после первого же сигнала. Наверное, надеялась, что в любую минуту может объявиться любимый Олег.
        - Привет, Настена! Какие новости? Василия быстро выпроводила? - спросила я.
        - Да никаких… Почти сразу, он поорал минут пять, я сказала, что Олега люблю, и ему не светит, он заплакал и ушел, - прошелестела в ответ бедолага.
        - Ну, и ладненько. А что новостей никаких нет, это хорошо! Нам пока новости ни к чему, мы по следу идем, - постаралась я приободрить Стрепетову. - Если тебе совсем тоскливо, хочешь, заскочим к тебе?
        - По следу? - оживилась Настя. - Нет, не тратьте на меня время, меня Лялечка опекает, поддерживает.
        В трубке послышалось шуршание, и Лялин голос заботливо произнес: «Ну, видишь, девочки позвонили, все в порядке, ищут. Ты бы легла, поспала немного, потом все новости расскажешь!»
        - Вот-вот, слушай Лялю, спать ложись. Нервное истощение нам ни к чему! В общем, пока, мы на связи! Подробности вечером.
        - Так вот, - хрустя тостом, начала рассказ о своих похождениях Инка, - Космосовы вчера мне всю кровь выпили, заставили вместе с ними смету загубленного составлять. Часа два мучили. Сумма вышла заоблачная, еще больше, чем в прошлый раз…
        Я сочувственно вздохнула - и в прошлый-то раз от объема компенсации дух захватывало.
        - В общем, разыскивать героя-любовника я поехала ближе к вечеру, - бодро продолжала не унывающая из-за житейских неурядиц Чудновская. - На работу успела за пару часов до конца дня. Работает-то он не в последней конторе! «Гламур Forever» - слышала о такой?
        Я кивнула. Вопрос был скорее риторическим, поскольку услугами этой дизайнерской фирмы пользуются такие звезды нашего времени, как Ксюша Стульчак, Рута Янковская и Серж Звереев, логотип с ее названием украшает все глянцевые журналы.
        - Народ там трудится не простой, пафосный. Тупые все, короче! - назвала вещи своими именами Инесса. - Еле выяснила, что Олег работает в конторе уже третий год, эскизы каких-то элитных интерьеров ваяет. На хорошем счету, зарабатывает не хило. У них дисциплина железная, если кто не приходит, то всегда звонит, объясняет, заболел, мол, или еще что… Все там за работу держатся, поэтому странно очень, что Олег вообще никак о себе не дал знать! За ним такое, говорят, никогда не водилось…
        - Да, это напрягает, - согласилась я. - Дизайнеров как грязи, и они, как правило, работой дорожат! Не ровен час и впрямь Олега серьезные люди умыкнули.
        - Вот-вот… Рванула я потом на квартиру к Олегу, далековато он забрался. Убитый дом у МКАДа, райончик совсем не дизайнерский. Стою, названиваю в дверь, соседка выходит. «Чего наяриваешь?» - спрашивает. Я ей, так, мол, и так, Олега ищу. А она гадливо улыбается и говорит: «Не ты одна ищешь! Гордость иметь надо, вот мы в свое время…» Я уцепилась за этот фасон и вторю ей: да, да, вот в ваше время все были очень порядочные, честные, с достоинством! Тетка расцвела от такого моего понимания и давай Олега поливать! По ее словам, он только и делает, что баб к себе водит. Причем самых разнообразных, от молодых до зрелых. Последнее обстоятельство, по-моему, тетку особенно задевает. Может, она тоже на что-то надеялась, да напрасно.
        - А квартирка, часом, не съемная? - поинтересовалась я.
        Обычно люди так красиво гуляют именно на съемной площади, где жизнь строить не собираются. А то мало ли, женщины имеют обыкновение беременеть и искать отца ребенка, возвращаясь на место, где младенец был зачат. Да и с мнением постоянных соседей обычно считаются, стараются все делать шито-крыто, сохранять реноме. Олежка же, судя по рассказу соседки, ни в чем себе не отказывал.
        - Съемная, - с готовностью подтвердила мои опасения Инка. - А Настюха считала, что его собственная. Я ей уже звонила. Где Олег прописан, кто родители, не знает. Говорит, собирались на днях заявление подать, а после этого он хотел ее с мамой и папой познакомить, представить как официальную невесту.
        - Что ж, тогда путь к истине один, и ты знаешь какой… - протянула я.
        - Йес, звони Петрову! - бодро отозвалась Инка.
        Я неохотно потянулась к трубке. Не то чтобы мне не хотелось звонить Володьке, просто неудобно как-то, а прямо сказать, просто по-свински всегда получается - трезвоню только с просьбами и по делу.
        На том конце провода раздался знакомый баритон, раскаты которого заставляют трепетать любую женскую душу. И моя в этом случае не исключение…
        - Петров на проводе.
        - Володь, привет, это я!
        - Натуля, рад тебя слышать! Наверное, не просто так звонишь? - проницательно заметил Петров.
        Скрепя сердце пришлось признаться:
        - В общем, да… Вов, не в обиду, очень нужно узнать адрес по прописке некого Олега Звягинцева.
        - Для тебя, для тебя, самым лучшим мне хочется быть…, - промурлыкал под известный мотивчик Володя. - Не вопрос, пробью. Только обещай, что на этот раз расследование не грозит тебе и Инеске увечьями, и в принципе не опасно для жизни, - потребовал он.
        Были у Петрова все основания для подобных просьб, мы с Инкой подчас влипали в опасные переделки и только благодаря ему выходили сухими из воды.
        - Обещаю, - недрогнувшим голосом ответила я.
        - И кстати, давно не виделись. Не возражаешь, если отдам адресок Звягинцева вашего при личной встрече в кафе-мороженом?
        - Конечно, не возражаю! Скорее, наоборот…
        В этом легком кокетстве не было никакой позы, я действительно обрадовалась возможности увидеть Володю. Просто мы оба, испытывая друг к другу явный интерес, предпочитали оставаться на позициях нежной дружбы.
        - Тогда в три в нашем кафе! До встречи, - попрощался Володька и повесил трубку.
        - Считай, адрес Олега у нас в кармане, - обнадежила я Инку. - Давай теперь думать, как нам Василия прижать, чтоб раскололся.
        Проведя мозговой штурм, мы решили остановиться на следующем плане: по возможности разведать, где Отелло был во время похищения, пропасти его от работы - вдруг поедет к похищенному узнику, а дальше действовать по ходу пьесы, выжидая возможность припереть подозреваемого к стенке.
        У Инки форсмажоров не случилось, так что в первой половине дня, а именно до трех, до будоражащей мое воображение встречи с Петровым, она целиком и безраздельно намеревалась отдаться расследованию. К Федотову домой мы решили наведаться вместе. Ввиду предстоящего делового свидания я с особым усердием нарядилась и накрасилась. Памятуя о китайском чуде-зонтике, я отдала предпочтение старым добрым Ферре, Гуччи, а также безымянным, но не менее любимым аксессуарам, и мы вышли из дома.
        Пошли пешочком, обсуждая по дороге, как объясним маме Василия (а жил он с мамой пенсионеркой) столь пристальный интерес к позавчерашнему вечернему времяпрепровождению сына. Инка предложила сказать, что мы подруги его новой девушки, которая ждала-ждала его в тот злополучный вечер, не дождалась и теперь мается от подозрений и тоски. А мы за нее, мол, страшно переживаем, потому что она белая, пушистая, наивная и беззащитная. Так себе было предложеньице, но ничего лучше на ум не приходило, поэтому приняли его за рабочую версию.
        Инка воодушевилась, размахивала руками и все время норовила прижать меня к обочине. Надо сказать, что в противовес обладающим врожденной грацией дамам, Чудновская обладает врожденным ее отсутствием. В быту она разрушительна, как цунами - от одного ее взгляда, не то что прикосновения, бьются чашки, лопаются лампочки и перегорают электрические приборы любой сложности - от кипятильника до компьютера. Зная об этом редком даре, я обычно выделяю Инке особо прочную посуду и стараюсь не спускать с нее глаз, когда она у меня дома. Стоит ей взять в шаловливые ручонки мою любимую помаду или статуэточку с полки, предмет обречен. На воле Чудновская чуть менее опасна, но всегда следует быть настороже, чтобы она не оттоптала вам ноги и не поставила невзначай подножку. Привычно держа дистанцию, я спросила:
        - Как считаешь, нужно сделать вид, что мы самого Василия надеялись застать, чтоб выпытать, не пудрит ли он нашей мифической подруге мозги?
        Ответа не последовало. Я повернула голову, но Инессу не увидела. Еще секунду назад она шла рядом! Ничего не понимая, я огляделась. Широко раскинув руки, как бы обнимая землю, лицом вниз, зацепившись ногами за бетонный куб, закрывающий въезд во двор, молча лежала Чудновская. Зрелище было страшным.
        - Инка! - ринулась я к ней. - Что с тобой? Ты жива?!
        - Жива… - мрачно ответила потерпевшая бедствие Инка.
        Как ни странно, ущерб был невелик - разодранная нога и разбитая губа. Хотя шлепнулась Чудновская чувствительно, на глазах у нее выступили слезы.
        - Вот теперь у нас появились шансы убедить маму Федотова, что мы реально убиваемся за подругу! - как могла, утешила я Инку.
        Стараясь не растратить скорбный вид, мы дошли до подъезда Василия, поднялись по воняющей сигаретными бычками и котами лестнице на третий этаж и позвонили в дверь. Безуспешно. После долгих бесцеремонных попыток нам пришлось признать, что пожилые мамы тоже иногда выходят из дома, а не сидят сиднем, ожидая наших визитов. Мы немного расстроились, для дальнейшего расследования мутного Васиного поведения необходимо было точно знать хотя бы одно - где он был или не был позавчерашним вечером. Но тут нам улыбнулась удача.
        Строго говоря, мерзкая девчонка-подросток, которая стала посланницей фортуны, нам вовсе не улыбалась, а скорее наоборот, нахамила с места в карьер:
        - Хрена названиваете? Все мозги высосали! - распахнув дверь соседней квартиры, набросилась она на нас.
        - Что за предъявы? - набычилась Инка, но я незаметно дернула ее за рукав, почуяв возможность разжиться информацией.
        - Да ладно, извини! Ясно, стенки картонные… Просто Вася очень нам нужен или мама его, - примирительно завела я.
        - Вася нужен? - презрительно фыркнула девчонка. - Кому это чувак ваще может быть нужен?
        Вида она была и впрямь мерзкого - пирсинг сверху донизу, три засаленных пера на голове, не «типа грязные», а натурально грязные джинсы и застиранная майка. Почему-то она страшно походила на стервозного карликового пинчера.
        - А вот и может, - настаивала я. - Он нашей подруге сердце разбил.
        В маленьких глазках вспыхнул огонек, колечко в самом кончике хрящеватого носа хищно дернулось.
        - Васька разбил? Жесть!
        - Да, она влюбилась в него, поверила, что у них отношения, - стараясь подбирать доступные и понятные фразы, врала я. - А он кинул ее, на день рождения не пришел и даже не позвонил! Она в ауте, в депрессухе. Вот мы, как настоящие подруги, и решили узнать, случилось у него что позавчера или он вообще к ней ровно дышит.
        - Не знаю, чего у него там случилось, но жив-здоров он - точно! Сегодня видела, как на работу подорвался, - заверила соседка. - А позавчера, где шарился, не в курсах, но что дома не скучал - отвечаю! У меня тогда комп накрылся, а надо было реферат писать. Его мамаша меня за Васькин комп пустила, и я до трех ночи парилась, а сам Васенька даже маме не позвонил! Видно, занят был очень, - девчонка гаденько хихикнула. - Так что подруге вашей, по ходу, не светит! - радостно заключила она и, не попрощавшись, захлопнула дверь.
        Каждое лыко ложилось в строку - отсутствие Василия дома в вечер и ночь похищения, наличие мотива, угрозы, не говоря уж о федотовской машине, и цветом и маркой совпадающей с авто похитителей… Васю следовало прижать и взять тепленьким. Мы оптимистически решили, что осталось лишь выяснить, где и с какой целью ревнивец держит соперника.
        Но как бы то ни было, богатый сыщицкий опыт подсказывал, что никакая информация по делу не бывает лишней, и заполучить адресок Олега Звягинцева на всякий пожарный смысл имело. Мне надо было поторапливаться в кафе-мороженое на бульваре рядом с Петровкой, излюбленное место наших с Володей романтическо-деловых встреч, а Инке следовало похлопотать по хозяйству или хотя бы сделать вид, что она хлопочет. Мы уж было развернулись, чтобы отправиться кто куда, как нас наповал сразило необычайно эффектное зрелище - из заплеванного и загаженного федотовского подъезда выплыла ожившая Барби. Безупречная фигура, белоснежные кудри, мечтательная полуулыбка, золотистый загар, палево-розовый брючный костюм в обтяжку и золотая сумочка… Контраст был на грани фола, так что мы не сразу опознали в небесном создании перекрашенную в блондинку Эльвиру. Устремив взгляд в бесконечность и, разумеется, не увидев нас в упор, она летящей походкой направилась к поджидавшей ее «бмвухе», грациозно распахнула дверь, уселась и была такова. Машина взяла с места в карьер, а мы с Инкой еще с минуту стояли остолбенев.
        - Ты это видела? - первой очнулась Инка.
        - Да, хотя лучше б не видела! Вот как человек за собой следит! Чувствую себя просто секонд-хендом каким-то по сравнению с блестящей Эльвирой!
        - Ты чего, дура? Брось! - обиделась на меня за меня же Инка. - Это ж пародия на оживший гламур в абсолюте! А ты - сама естественность и красота!
        - Ну что ж, может, ты и права, - не стала особенно сопротивляться я. - Но следить за собой нужно, это нам живое напоминание!
        - И почему-то это напоминание так кстати вышло из федотовского подъезда, - заметила Инка.
        - Вот-вот! Проверь-ка по записям, где Эльвирка проживает, - кивнула я.
        Инка не без труда выудила из бездонной сумки блокнотик и полистала.
        - В этом самом доме и проживает, только в другом подъезде, - сообщила она.
        - Значит, они с Василием близкие соседи… К тому же Эльвирка явно еще с кем-то из его подъезда общается, так что, возможно, она вообще с Васей в тесном контакте. Может, и Олежку они вдвоем похитили, - предположила я.
        - Жизнь покажет, - философски заключила Инка, с чем я не могла не согласиться.
        В зависимости от того, как долго я прообщаюсь с Петровым, мы условились встретиться либо на парковке перед конторой Василия, либо у Инки дома и порулить туда вместе.
        Идти к метро было лень, так что я решила поймать машину на проспекте. Время у меня имелось, даже с запасом на среднестатистическую пробку. Я вытянула руку и, к радости своей, «поймала» не обломок советского автомобилестроения, на которых сейчас активно «бомбят» приезжие, а настоящее такси. Можно было не отслеживать каждый метр пути, повторяя «прямо - направо - налево», а расслабиться и подумать о своем, о девичьем.
        - Петровка! - объявила я, плюхаясь на заднее сиденье.
        - Далэко! - заметил водитель с явным акцентом.
        - Да ладно, далеко! Не Мытищи, - легкомысленно заметила я. - Плачу по счетчику.
        Машина тронулась, а я, прикрыв глаза, стала вспоминать нашу последнюю с Петровым встречу. Мы виделись больше месяца назад на дне рождении у Инессы. Тогда он пригласил меня на танец и, пристально глядя в глаза, произнес: «Ты просто чудо!» Надо признаться, я страшно смутилась и даже заробела. Казалось бы, не первый комплимент в жизни (и, надеюсь, не последний), но произнесенный бархатным голосом Володи, он заставил дрогнуть мое загрубевшее сердце! Мимо окон умиротворяюще проплывали какие-то лесопарковые пейзажи… И тут я очнулась. Какие, на фиг, пейзажи! Любой из реальных маршрутов в центр их просто не предполагал!
        - Мы где? - спросила я у водителя.
        - Барысывские пруды, - ничуть не смутившись, ответил он.
        - А ничего, что это в другую сторону от центра? - ехидно поинтересовалась я.
        - Ничэго, нэ валнуйтэсь! - успокоил меня добрый джигит. - Я рэшил пробку паглубже абайти!
        Посчитав до десяти и решив не обагрять руки кровью, я взяла ситуацию под жесткий контроль, и с небольшим опозданием мы добрались до цели.
        Володя уже сидел за дальним столиком. Он увлеченно изучал меню и не заметил, как я вошла. Мороженое - наша общая слабость, мы готовы употреблять его в огромных количествах и разнообразных комбинациях, а в этом кафе неизменно радуют новинками, так что всегда стоит внимательно ознакомиться с новыми десертами.
        Но подойти незамеченной мне не удалось, бдительность опера-профессионала не усыпить даже крем-брюле с цукатами и взбитыми сливками.
        - Привет! Почти не опоздала, - радостно приветствовал меня Вовка. - А я здесь бьюсь над проблемой выбора.
        - Быть иль не быть? - уточнила я.
        - Нет, скорее брать иль не брать! Понимаешь, тут два новых мороженых - ананасовое с карамелью и яблочное с корицей. Хочу попробовать оба, но обожрусь, - с подкупающей откровенностью поведал Петров.
        - Я спасу тебя, - заверила я. - Бери все, съедим пополам. Лопнем, так вместе!
        - И умрем в один день, - серьезно глядя мне в глаза, со значением пошутил Петров.
        Я покраснела, словно школьница. Каждый раз жду его намеков на особое к себе отношение и каждый раз смущаюсь, как дура…
        Мы сделали заказ и, немного погодя, нам принесли по чашке горячего шоколада. Для приготовления супердесертов требовалось некоторое время, и вскоре стало понятно почему. Минут через пять принесли и их. Зрелище впечатляло - в хрустальных, ни больше ни меньше, тазиках лежало по горе щедро украшенного, посыпанного и политого всем, чем только можно, мороженого! Но мы, проверенные бойцы мороженого фронта, бесстрашно принялись за дело. Ополовинив «тазик», Петров начал выпытывать, зачем мне сдался адрес Олега Звягинцева.
        - Вот адрес по месту прописки, где Звягинцев зарегистрирован вместе с родителями, но сама понимаешь, там он может годами не появляться, - протягивая распечатку, заметил он и поинтересовался: - Кстати, отчего такой пристальный интерес к холостому молодому мужчине? Не личного ли характера?
        - Личного, конечно, - с готовностью ответила я. - Видишь ли, хочу в кино его пригласить или в клуб. Понравился очень! А он трубу не берет. Вот решила домой к нему завалиться, с приглашением, так сказать…
        Петров дико на меня покосился. Я от души расхохоталась. До чего все-таки наивный народ мужчины, все принимают за чистую монету!
        - Шучу! - объяснила я.
        Он с облегчением улыбнулся и велел:
        - Тогда выкладывай все начистоту! Пришлось выложить. Я вкратце поведала ему историю бедной Насти, умолчав лишь о наметившемся круге подозреваемых и ближайших оперативных планах. Не в меру бдительный Петров мог вмешаться и не дать нам с Инкой самозабвенно предаться слежке за тем же Василием, решив, что это чревато опасностями и риском.
        Выслушав меня внимательнейшим образом (а это он умеет, как никто другой), Петров по-раженно воскликнул:
        - Ну, вы даете! - и поглядел на меня как на космического пришельца.
        - Чего даем-то? - не поняла я.
        - Как можно о похищении не заявить? Сыщицы, называется! Потерпевшая-то понятно, угрозы, шок, общая правовая темнота… Но вы, удостоверения даже имеете! Как вы могли не настоять, не уговорить?! Это же очень серьезно! Дай Бог, сбудутся лучшие предположения: вся история - дружеская дебильная шутка или парень просто загулял, а то и соскочил, как Подколесин, а звонки с угрозами - дурацкий ход, чтоб следы замести… Всякое бывает. Ну, а если и впрямь похитили?
        Я только молча кивала. Возразить было нечего, дали мы с Чудновской маху. Следовало исправлять ошибку.
        - Дуры, - констатировала я и заверила: - Исправимся.
        Полная капитуляция всегда срабатывает безотказно, так что Володя перестал гневаться и пообещал:
        - Лично это дело проконтролирую, пусть мухой ваша Настя заявление подает. И держи меня в курсе дела, я же за тебя волнуюсь… - тихо добавил он и, накрыв ладонью мою руку, явно хотел сказать что-то еще, как затрезвонил его сотовый.
        - Петров слушает! - рявкнул он.
        По мере того как Володя бледнел, задавая отрывочные вопросы типа «как, где, когда», я поняла, что случилось что-то не то.
        - С работы? - спросила я, когда он нажал на «отбой».
        - Если бы! - с сожалением вздохнул бывалый опер Петров. - Соседи. Джулия газ включила, надо срочно ехать.
        И вы бы поняли Петрова, если бы были знакомы с прелестной Джулией. Джулия, в просторечном варианте, Джулька, собака породы сеттер гордон, - проклятие и счастье Володи. Она была выбрана из помета за редкую силу и крепость; расталкивая братьев и сестер, она устремлялась к материнским соскам и сосала за десятерых. Еще щенком она проявила незаурядный нрав. Наказаний Джулия не терпела. Будучи набитой по заду за беспрестанное сиканье во всех не отведенных для этого местах, она рычала и кусалась, глазки у нее синели, и ничто не могло сломить гордый нрав собаки. Как и все щенки, Джулька грызла. Грызла все, что встречала на своем пути, уничтожала, а подчас и съедала то, к чему другие псы и в кошмарном сне не прикоснутся, например чеснок и лимоны. В младенческом же возрасте проявилась ее страсть к алкоголю. Как-то раз Володя, оставив на столе жареные сардельки с луком и бутылку пива, задремал перед телевизором. Покемарив с полчасика, он решил отужинать и вышел на кухню. Взгляду его явилась идиллическая картина - толстый невинный щен Джулия лежала в до блеска вылизанной тарелке, словно большая черная
сарделька. Растянувшись и раскинув как попало лапки, она посапывала и похрапывала, а рядом валялась абсолютно пустая пивная бутылка.
        Следует отметить, что все эти милые качества Джулька не растратила, став взрослой собакой, а скорее развила и укрепила. Насилия она не терпит еще в большей степени, абсолютно не сомневаясь в том, что равна человеку, а возможно, и превосходит его. Этим своим революционно-бунтарским взглядом на жизнь она развращает всех собак, с которыми ее сводит судьба. Любит алкоголь, особенно неравнодушна к крепким напиткам, во время застолий громким лаем требует, чтобы ей налили. Водку из стопки вылакивает в один миг, а потом начинает буянить и хулиганить. Грызть Джулия вовсе не перестала, но перешла на значительно более совершенный уровень, недоступный простому пониманию. Не увидь я собственными глазами, никогда бы не поверила, что собака охотничьей породы способна так изжевать железную вилку, прогрызть дыру в каменной, заметьте, стене в другую комнату, а также, встав на рабочий кухонный стол, выгрызть фильтр из вытяжки.
        Квартира Петрова напоминает боевой форт, укрепленный от внутреннего врага, - выключатели на стенах плотно прикрыты фанерными листами (Джулия зачем-то их постоянно демонтирует), дыры в стенах заставлены гирями, двери в комнаты закрыты на все засовы, а в комнатах на диванах, как противотанковые ежи, лежат стулья. Всего и не перечислишь! Чайник, вся другая бытовая техника, одежда и тапочки перед уходом из дома убираются в кладовую, которая запирается на замок, для Джулькиных забав остаются лишь голый коридор и пустая кухня. И не дай бог, не соблюсти эти предосторожности! Джуля своего не упустит. Хотя и в рамках весьма ограниченного, лишенного предметов пространства она способна продемонстрировать свои недюжинные таланты.
        Спрашивается, почему Петров это терпит? Такую собаку хочется сдать на носки и шапочки! Но есть у Джулии чудесные черты - доброта, нежность, красота и высочайший
«Ай Кью», то бишь коэффициент умственного развития. Умеет она и развлечь, и утешить, а все охотники, имевшие с ней дело, преклоняют перед нею головы и снимают шляпы! Так что Володя списывает Джулькины недостатки на ее гены - известно, что папа у собаки кусачий, а мама вороватая, - и нежно ее любит.
        Я знала про Джулькину неисчерпаемую находчивость, но, услышав про газ, опешила и спросила:
        - Как это? Как она умудрилась?
        - Сам не знаю! - ответил, поспешно вставая, Петров. - Я все рычажки с плиты перед уходом снимаю, а то она их жует. Наверное, штырек зубами подцепила и повернула. Хорошо хоть соседи дома оказались, почувствовали запах газа на площадке и мне позвонили. Все, извини, я должен лететь!
        Послав мне воздушный поцелуй, он ринулся к выходу. Как всегда, судьбе было угодно прервать наше очередное свидание на самом интересном месте. Немного посокрушавшись по этому поводу и доев мороженое, я набрала Инкин номер. После продолжительных гудков, когда я уже начала терять терпение, подруга, наконец, взяла трубку.
        - Привет, - рассеянным голосом отозвалась Инка.
        По раздающимся в трубке гитарным переборам я поняла, что она находится в состоянии творческого поиска. Всю свою жизнь Чудновская является ярым апологетом бардовского движения. Кумирами ее детства и юношества были Высоцкий, Окуджава и Веня Дыркин. Иногда она и сама пописывает, но большей частью занимается тем, что увлеченно нарывает новые таланты и горячо их пропагандирует. Я же к бардовской песне отношусь скептически, особенно после одного случая, о котором расскажу как-нибудь в другой раз. Хотя талантливую авторскую песню, которую очень четко от бардятины отделяю и крайне редко слышу, чту и превозношу.
        - Песня рождается? - спросила я.
        - Наоборот, никак не хочет родиться, - посетовала Инка.
        - Ты ее не форсируй, - посоветовала я. - Как созреет, сама вырвется из твоей груди.
        - А ты что, освободилась уже? - сообразила Инка. - Петрова на работу дернули?
        - Нет, его срочно вызвала Джулия, он ей был жизненно необходим. Но втык от него вместе с адресом Олега я получить успела! Приеду, расскажу.
        - Жду и грею борщ! - обрадовалась Инка.
        Глава 5
        ХВОСТ ЯЩЕРИЦЫ
        Инка живет в большом новом доме, куда они всей семьей переехали после рождения Даньки. В нашем квартале он считается лучшим, и, надо сказать, по праву. Высокий, добротный и кирпичный, он обладает всеми достоинствами качественного жилья. При нем и под ним имеются парковки, в украшенных зеркалами и цветами подъездах сидят консьержки, а в лифтах не писает ни зверь, ни человек. Дом явно выделяется на фоне остальных, но Инкина квартира, несмотря на улучшенную планировку, дизайнерский ремонт и дорогую мебель, сохраняет ту же непередаваемую атмосферу бардака, как прежняя, старая, из дома напротив, в котором они жили в эпоху финансовых неурядиц.
        Я позвонила в дверь.
        - Открыто! Толкай! - донеслось из глубин пятикомнатных хором.
        Я толкнула, вошла и чуть не наступила на четырехлетнего Даньку - он сидел посреди прихожей в куче обуви, извлеченной, по всей вероятности, из гардероба. Усердно разбирая туфли и башмаки, он ковырял особенно понравившиеся пальцем, который периодически засовывал в рот.
        - Инка, Данька обувь облизывает! - крикнула я.
        - Иммунизация в малых дозах, - невозмутимо ответила с кухни Чудновская. - Бери его и тащи сюда.
        Новому человеку может показаться, что Инка плохая мать, но это совсем не так. Детей своих она любит и обожает, а также, как умеет, холит, лелеет и воспитывает. Просто нет в ее отношении к ним надрывного фанатизма, что мне, в принципе, близко, хотя подчас широта ее подходов потрясает.
        Взяв на руки бутуза Даньку, который широко улыбнулся и поцеловал меня в щеку, я пришла на зов. На огромной уютной кухне царил рабочий беспорядок и вкусно пахло борщом. Растрепанная Чудновская колдовала у плиты, у окна стояла гитара.
        - А где Кирюха? Может, поискать его по квартире? - на всякий случай предложила я.
        - Бесполезняк, не найдешь, - явно довольная своей осведомленностью, ответила Инесса. - Он с нянечкой гуляет. Да ты за стол скорее садись! Песня не пошла, зато борщ получился вкуснейший, - похвасталась Инесса. - Сейчас налью.
        - Мамочка, я тоже хочу! - звонко попросил Данька.
        - А то! Это тебе не ботинки жевать, - справедливо заметила Инка и налила нам по тарелочке ароматного борща, не забыв заправить его чесночком, зеленью и сметаной. Данька сразу же начал ловко орудовать детской деревянной ложечкой, ему с трех лет пришлось научиться есть самостоятельно, поскольку на маму не всегда можно было рассчитывать.
        - Спасибо, Инка! - поблагодарила я и тоже принялась за борщ. - Мороженое, конечно, вещь, но сама понимаешь, это скорее развлечение, чем еда!
        Я поведала Инке об учиненном мне Петровым разносе по поводу нашей непростительной безалаберности в подходе к Настюхиному делу.
        - Какие же мы идиотки! - не стала делать попытки обелиться Инка. - Надо срочно донести до Стрепетовой, что необходимо сейчас же написать заявление! Только не запугивая ее вконец…
        - Именно, - подтвердила я. - Нужно донести, но не напрячь ее еще больше. Слушай, сейчас уже вторая половина дня, Василий у нас, можно сказать, в кармане! Может, сегодня вечером расколем его, и он нам выложит Звягинцева на тарелочке с голубой каемочкой. Подождет оно до завтра, заявление это, - предложила я.
        - Подождет, конечно! - радостно согласилась Инка.
        Единогласно избавив себя от необходимости срочного визита с разъяснительной беседой, мы решили подготовиться к оперативной слежке. Чтобы подъехать вовремя к славной федотовской конторе, нам следовало в обозримом будущем выдвинуться из дома. Слежку было решено вести на машине мужа Чудновской, Андрюхи. Он прикупил себе новый «Ниссан-мурано» и как-то охладел к старушке «Мазде», продемонстрировав таким вот своим поведением извечное мужское коварство и непостоянство. «Мазда» довольно долго простояла в гараже и, в отличие от моего алого «Боро» и Инкиного пусть не нового, но ярко-желтого «Ауди A4», явно никогда не привлекала к себе пристального внимания. Цвета она была черного, в районе не примелькалась, так что Василий опознать ее явно не мог. Дело оставалось за малым, за маскировкой. Тут мы с Инессой изрядно поднаторели и даже имели наборы спецодежды для разных случаев. Водились у нас, например, настоящие формы дворников, медицинские халаты, самопальные милицейские костюмы и одеяния, стилизованные под монашеские рясы, а также много чего еще. Но для слежки за Василием мы решили ограничиться банальным
изменением внешности - Инесса накрасила губы бардовой помадой и нацепила парик, имитировавший каре жгучей брюнетки. Надо сказать, что для того, чтобы сделать неузнаваемыми природных блондинок, каковыми являемся мы с Чудновской, надо в корне изменить масть. Поверьте, родная мама не узнает! Так что я из богатой коллекции выбрала парик из длинных волос каштанового цвета и надела цветные коричневые контактные линзы. Разнообразные линзы всегда при мне, ибо я немного близорука и использую их по необходимости. Но в любой бочке дегтя при желании можно найти ложку меда, поэтому я, зеленоглазая блондинка, иногда по настроению или по иным причинам запросто меняю цвет глаз! Окинув друг друга взглядом, мы с Инессой остались довольны результатами - две свежеиспеченные очаровательные темноволосые девушки не имели с нами ничего общего.
        - И мини-юбку надену! - объявила Инка. Она решила сполна насладиться шансом быть неузнанной и позволить себе покрасоваться в одной из юбок, которые ей абсолютно не шли и сидели, прямо скажем, как на кобыле седло. Чудновская - девушка крупная и мощная, крохотные юбочки на ней смотрятся дико, но она испытывает к ним болезненную тягу и скупает пачками. Прекрасно зная, что в обычной ситуации я бы начала горячо и обоснованно возражать, хитрая Чудновская решила воспользоваться ситуацией.
        - Надевай, чего уж… В целях конспирации проканает, - дала я добро.
        Инка убежала выбирать юбчонку и наряжаться, а я набрала рабочий телефон Петрова - очень хотелось узнать, чем закончилась очередная Джулькина эскапада. Прогремело знакомое приветствие:
        - Петров слушает!
        - Вов, это я! Как там, взрыва избежать удалось?
        - Натулечка, - Петров снизил децибелы и заговорил по-человечески, - звонишь - значит волнуешься! По правде сказать, на этот раз все могло закончиться совсем не смешно.
        - Да ты что! - испугалась я задним числом.
        - Понимаешь, Джуля и впрямь повернула зубами штырек на плите и заполонила всю квартиру газом. Взрыв мог произойти от любой искры, даже от звонка в дверь! Повезло, что соседи продвинутые - технари, скумекали, что в дверь звонить не стоит, а сразу мне на сотовый набрали.
        - Как сама Джулька-то?
        - Рада мне была, как никогда! Сообразила, подлая, что что-то не то происходит. Отпускать не хотела, кобуру на прощанье прогрызла. А физически - отлично, видно, не успела надышаться.
        Нежно попрощавшись с Володей и заверив его, что ни в какие рискованные передряги мы с Инкой ввязываться не будем, я пошла в прихожую, чтобы покопаться в гардеробе и выбрать какую-нибудь маскирующую мои природные достоинства одежду. В глубинах шкафа висело симпатичное пончо с узором в индейском стиле. Я быстренько его нацепила и посмотрелась в настенное зеркало - передо мной стояла весьма эффектная шатенка. Тут ко мне присоединилась готовая к выходу Инка, и моя шатенка сразу поблекла в лучах ее великолепия. Кожаную лаковую юбку-трусы, иначе и не скажешь, Чудновская дополнила черным же топом на шнуровке. Не знаю, какой образ она лепила, но получился Конан-варвар в женском обличии. Инесса была чрезвычайно довольна собой и просто сияла, да и времени на переодевания уже не осталось, так что я решила оставить свои восторги при себе.
        Инесса закрыла дверь, и мы вызвали лифт. Дверцы приехавшего лифта разъехались, и навстречу нам шагнули вернувшиеся с прогулки нянечка Изольда Виленовна и Кирюшка. Нянечка отшатнулась и прикрыла Кирюше глаза рукой. Мы вошли в лифт и, пока закрывались двери, успели услышать бормотание Изольды Виленовны:
        - Вот, прости господи, уже по приличным домам шастают! Не смотри, Кирюшенька, это плохие тетеньки!
        - Хорошо замаскировались, - удовлетворенно резюмировала Инка.
        Спустившись в подземный гараж, мы сели в позабытую, позаброшенную «маздочку» и лихо вырулили во двор. К счастью, водит Инка не как ходит, а смело и уверенно. Путь к работе Василия пролегал через всю Москву, но мы избежали особых пробок и подъехали к НИИ за полчаса до окончания трудового дня. Нам явно везло - удалось припарковаться так, что «запереть» нас не представлялось возможным, а голубая
«Хонда» Федотова виднелась как на ладони. Первыми, кого я увидела выходящими из здания, были мои вчерашние знакомцы-интеллигенты. Троица уверенным шагом устремилась к той самой забегаловке через дорогу, из которой я вчера вела наблюдение за объектом. На полкорпуса впереди шел длиннохвостый, который скорее всего был идейным лидером группы. Видимо, кафешка была местом их регулярных сборищ, и такая мелочь, как полчаса недосиженного рабочего времени, нисколько не смущала этих творцов судеб России. Василий же, судя по всему, был ответственным трудягой, поскольку вышел из здания лишь через десять минут после окончания рабочего дня. Озабоченно поозиравшись по сторонам, он подошел к «Хонде».
        - Озирается, нервничает. Видать, рыло в пуху! - проявила тонкое знание человеческой природы Инка. - И вид у него какой-то помятый.
        - Ага, странно как-то держится… - согласилась я с ней. - А помятый, ясное дело, - стресс вчера снимал.
        Вася тронулся, мы - за ним. Федотовская машина была крайне грязной, номера, как и накануне, покрывала засохшая глина. Выехав на проспект, Вася порулил в сторону области. Мы с Инкой переглянулись.
        - Явно не домой собрался, - заметила я. Пару раз в потоке мы чуть было не упустили Василия, но Чудновская всякий раз его настигала. В лакированном кожаном прикиде, с ис-синя-черным каре она походила на шпионку из десятиразрядных детских американских фильмов, но «вела» машину Федотова по первому разряду! Где-то у МКАД Василий подрулил к гипермакету и припарковался. Машины перли на парковку как сумасшедшие, поэтому нам было не до маневров, пришлось стать вплотную к его машине, хотя это подрывало основные принципы конспирации.
        - Пошла за Васей, - сообщила я и потянулась к дверце.
        - А я? - обиженно спросила Инка. - Я тоже хочу!
        - Сиди смирно, - велела я и, чтобы подсластить пилюлю, не без ехидства добавила: - Уж слишком ты красивая сегодня, все головы сворачивают!
        Инка радостно заулыбалась, не расслышав в моем комплименте ничего, кроме слова
«красивая». Да, мы всегда слышим только то, что хотим…
        Василий проследовал в торговый зал, взял большую тележку и стал набирать продукты. Основной напор делал на копчености, рыбу и мясо. Около некоторых прилавков вел себя странно - долго стоял перед ними в задумчивости и чесал затылок. Я следовала за Василием тенью и очень радовалась своей сноровке… как вдруг кто-то железной рукой схватил меня за плечо и, неподражаемо грассируя, заорал:
        - Котова! Ну, лихо ты имидж сменила! Но меня-то не пговедешь, я тебя по мокасам и сумке узнал!
        Держал меня за плечо и вопил мой первый благоверный - Александр. Не видела я его уже год, с последней встречи он сильно раздался во все стороны и стал похож на Портоса из незабвенных «Трех мушкетеров». Кто бы мог подумать, что тонкий, звонкий юноша, с которым мы носили джинсы одного размера, способен так разожраться!
        - Не ори, Сашка! - цыкнула на него я. - Тоже рада тебя видеть, но люди смотрят!
        - Нет уж, Котова, пусть все будут в куггсе моей г-гадости! - все же чуть тише возразил Александр.
        - Саш, спешу я ужасно. Не в обиду, давай на днях созвонимся и потрепемся! - не дав ему возможности вставить слово, протараторила я и ломанулась через зал.
        Приметный комплект сыграл со мной роковую шутку, а Александру он запомнился так живо, потому что был сшит на заказ по его собственному эскизу в подарок на мой день рождения. Не узнать собственный шедевр он не мог. Федотова и след простыл! Расталкивая народ и проклиная Александра, который появился в типичной для него неуместной манере, я выбежала из магазина, отчаянно надеясь, что Вася еще не уехал. С облегчением я углядела его машину на стоянке. Вася размещал в багажнике обширный продовольственный запас и был всецело поглощен этим занятием, так что я без особых предосторожностей села в машину.
        - Ты чего?! Где тебя носило? Я вся издергалась, он же тронется сейчас! - заверещала Чудновская.
        - Не поверишь, Александра встретила, а он меня по мокасинам и сумке опознал и начал бурно приветствовать! Так бурно, что остается только надеяться, что Федотов ничего не просек!
        - Вот ведь принесла нелегкая! - поразилась гнусному совпадению Инка.
        Тем временем Василию удалось запихать покупки в машину, он сел за руль и тронулся.
        - Прикинь, сейчас домой порулит! Типа закупку сделал на неделю. Вот обидно будет! - сказала Инка.
        - Что ж, таковы будни сыска, - философски заметила я. - Будем, как американские копы, сутками сидеть в засаде, лопать чизбургеры килограммами и пить литрами кофе из «Макдоналдса».
        - А что, класс! - мечтательно протянула Чудновская.
        Но мечтам не суждено было сбыться, Федотов пересек МКАД и выехал за пределы Москвы. Стемнело, мимо проносились огни редких деревушек и лесные массивы. В моей сумке заверещал сотовый, на дисплее высветился номер Стрепетовой, и я включила громкую связь.
        - Они звонили, звонили! - раздался пронзительный Настин крик.
        - Подожди, кто звонил? - спросила я.
        - Похитители… - выдохнула Настя и зарыдала.
        От ее надрывного плача разрывалось сердце, но истинные сыщицы не подвластны эмоциям.
        - Сейчас же возьми себя в руки, Настенька! Ты же знаешь, мы идем по следу! Изложи слово в слово, что они говорили.
        - Т-тот, т-тот же голос… Сказал: «Скоро получишь посылку от своего мальчика, только вряд ли сильно обрадуешься. Готовь бабки, мы люди серьезные, долго ждать не любим», - как могла твердо, но, все же запинаясь, пролепетала Настя.
        - Ну и что ты разревелась? - спросила я. - Этот звонок ничего не изменил, и скорее наоборот, принес радостную весть - твой Олежка жив, здоров и невредим.
        - Они говорили про п-посылку! Мне страшно… - дрожащим голосом пожаловалась Настена.
        - Усвой, пока похитители не получат выкуп, Олег в безопасности. А чтобы получить его, тебя будут запугивать. Чего ты покупаешься на дешевые трюки?! И вообще, все будет тип-топ, мы же с тобой! - распиналась я. - Можешь точно сказать, во сколько был звонок?
        Измотанная событиями последних дней, Настя на удивление быстро перестала плакать. Наверное, организм уже не мог вырабатывать слезы в таких количествах.
        - Ровно полчаса назад, - четко ответила она и взмолилась: - Вы только сразу мне сообщите, как только хоть что-нибудь выясните!
        - Мигом позвоним и приедем, - пообещала я и нажала на «отбой».
        - Ну и дела! - вздохнула Инка. - Мы же Ваську пасем все это время! Разве он мог звонить Стрепетовой?
        - Легко! Именно полчаса назад нарисовался Александр и отвлек мое внимание от Федотова. Он десять раз мог позвонить с левого сотового, используя копеечный преобразователь голоса. И к тому же не факт, что Василий действует в одиночку!
        Сраженная моими аргументами, Инка еще горше вздохнула и глубоко задумалась. Машину она вела грамотно - чтобы у Василия не возникло ненужных подозрений, она пропускала перед собой по два-три автомобиля. От Москвы мы отъехали уже километров пятьдесят, а Федотов и не думал останавливаться.
        - Наташка, а вдруг он с сообщниками Олега в какой-нибудь дыре прячет? А тут и мы нарисуемся, все такие расписные! Похищение - это же статья, они нам точно не обрадуются. Организуют нам естественную смерть в автокатастрофе! - затревожилась Чудновская.
        Да и мне, честно признаться, чем дальше мы отдалялись от Москвы, становилось все больше не по себе.
        - Не ехать же назад! - воскликнула я. - Будем соблюдать предельную осторожность и не лезть в пекло!
        - Ну-ну! - с сомнением отозвалась подруга.
        Сомнение ее было вполне оправданным, нам редко, а уж если начистоту, - никогда не удавалось не полезть в это самое пекло.
        Вдруг федотовская «Хонда» резко ушла направо и скрылась из вида. Мы, погасив фары,
«на цыпочках» последовали за ней. Ехать пришлось в кромешной тьме по ухабистой лесной дорожке, держась на солидной дистанции от объекта. Долго ли, коротко ли, наконец Василий остановился у какой-то избушки на курьих ножках, а мы затормозили на самой окраине леса и затаив дыхание стали наблюдать. Близилась ночь, вышла полная луна и осветила окрестности ярким белым светом.
        Василий поковырялся у калитки, открывая замок на двери довольно высокого деревянного забора, и вошел внутрь. Дверь опять же на замок он закрыть при этом не забыл.
        - Точно! - выдохнула Инка. - Там он пленника держит!
        Я молча кивнула.
        Прошло минут десять, ничего не происходило.
        - Инка, нам необходимо подобраться поближе, - прошептала я. - Иначе ничего не узнаем. Поползли!
        Чудновскую уговаривать не пришлось, она и сама горела желанием приникнуть к забору.
        Мы по-пластунски поползли к ограде. Возможно, выходило не совсем по-пластунски, но тем не менее передвигались мы вполне незаметно. Добравшись до забора без происшествий, мы стали искать в нем щели. Как ни странно, тот оказался добротным, и пригодных для подглядывания брешей в нем не нашлось, так что осталось довольствоваться щелками для подслушивания. Ждать долго не пришлось.
        - Жри, тварь! - услышали мы приглушенный голос Василия. - Да что же мне с тобой делать?!
        В ответ раздалось приглушенное стон-мычание.
        - Скотина!!! Я уже не знаю, что тебе покупать! Пристрелить тебя проще, чем накормить, гада! Не дам тебе сдохнуть, я же за тебя отвечаю! - разорялся Василий.
        - Инка, беда! Видимо, Олег объявил голодовку, а Василий его бьет и насильно заставляет есть! - ужаснулась я.
        - Нет, ты съешь эту сосиску, животное!!! Схаваешь, как миленький! - продолжал разоряться Федотов.
        Снова раздался жалобный стон.
        - Мы не можем так это оставить! - не выдержала Инка и рванулась вперед. - Он, наверное, привязал Олега к батарее, засунул ему в рот кляп и пытает паяльником!
        - Подожди! - дернула я за подобие юбки не в меру горячую подругу и прошипела: - Нужно убедиться, что Федотов один, и, чтобы припереть его, записать на диктофон все эти крики и стоны!
        Как я уже говорила, сотовый у меня что надо. Диктофон в нем отменный, так что мне удалось сделать впечатляющую запись минут на семь.
        Записала я уличающие Василия рулады как раз вовремя, все стихло, и у калитки раздались шаги.
        Мы с Инкой отпрянули в разные стороны, как ошпаренные кошки, калитка распахнулась, и в торжественном свете луны перед нами предстал Василий. В правой руке он держал бутыль с мутным содержимым.
        Сыщицкий опыт и интуиция одновременно подсказали нам с Инкой - колоть немедленно! Обменявшись условным знаком (наш знак - Виктория!), мы вскочили и с двух сторон надвинулись на Федотова. У того просто отвисла челюсть.
        - Вы кто? - пискнул он.
        - Ангелы смерти! - не отказала себе в эпатаже Чудновская.
        Вася так и осел.
        - Правда? - по-детски спросил он.
        - Нет, Вася, не правда, - ответила я. - Но мы все знаем. Где он?
        - Здесь… - безропотно ответил Федотов.
        - Веди к нему немедленно! - велела я. Василий быстро отхлебнул из бутыли и немного окрепшим голосом спросил:
        - Вас наняли, да?
        - Да, и ты нас лично знаешь. Но об этом позже, веди! - приказала я твердо.
        Шокированный, Василий повиновался и открыл калитку. По узкой дорожке мы последовали за ним и вошли в старый покосившийся деревянный дом. На всякий пожарный Инка прихватила стоявшую у двери оглоблю. Василий включил тусклую лампочку, и мы увидели деревянный коридорчик, в котором на вешалке висели разнообразные зипуны и телогрейки. Федотов взял с полки фонарик и жестом пригласил нас внутрь. Коридорчик вел в комнату с нехитрой мебелью - круглым столом, допотопным трехстворчатым шкафом и железной кроватью с шишечками на изголовье. Комнату освещала слабенькая лампочка под самодельным абажуром. Олега нигде видно не было.
        Посреди комнаты на полу лежала домотканая дорожка, Вася отодвинул ее, и нашим взорам открылся люк в подпол. Инка ткнула меня в бок и выразительно сверкнула глазами. Оглоблю она держала наготове на манер штыка. Федотов же открыл проход и, кряхтя, начал спуск. Я, вздохнув, полезла за ним, Чудновская - за мной.
        Василий осветил фонариком зашевелившуюся под каким-то тряпьем фигуру в углу. Я метнулась к узнику, но тут из-под покрывала показалась… огромная сонная волчья морда!
        - ВОЛКИ!!! - почему-то решив, что здесь целая стая, заорала я и повернулась, чтобы взлететь по лестнице в комнату.
        Но стремительный побег не удался. Потерявшая от ужаса всякую и без того сомнительную способность ориентироваться в пространстве, Инка сверзилась на меня, чуть не пришпилив оглоблей к полу, как гарпунят идущего на нерест вверх по порогам лосося.
        - Ааа-а-а!!! - завопила она, увидев то же, что и я.
        Я присоединилась к ней, и совместный вопль получился диким. Мы перешли в ультразвуковой диапазон, верхние ноты которого смогли бы оценить разве что летучие мыши.
        Василий, онемев, смотрел на нас во все глаза. Волк попятился, залез под тряпки и завыл. Какофония продолжалась довольно долго, пока Инка не начала сипнуть. Тут я тоже почувствовала дискомфорт в глотке и обрела способность здраво мыслить. Волк не нападал! Он, наоборот, спрятался от нас и выл явно от ужаса. А Василий просто-напросто закрыл уши ладонями и зажмурился.
        - Инка, заткнись! - пихнула я подругу локтем. - Волк не кусает, Вася не нападает! Чего орем?
        Инесса заткнулась и посмотрела на Федотова. Тот стоял, имитируя трех буддистских обезьянок в одном лице - за неимением еще двух пар рук, ладонями он зажал только уши, но глаза плотно зажмурил, а губы стиснул в ниточку. Уроненный им фонарь удачно воткнулся в небольшой стожок соломы и освещал почти весь подвал. Волк под тряпкой жалобно подвывал и дрожал крупной дрожью.
        - Вася! Очнись! - окликнула его я. Реакции не последовало. Пришлось встать, подойти и потрясти его за плечи. Вероятно, потрясения сегодняшнего вечера совсем выбили бедного Федотова из колеи, потому что он почему-то спросил:
        - Вы испугались, что он такой большой, да? - И взмолился: - Отпустите нас с Гардиком, а!
        - Вась, очнись, это же мы - Котова и Чудновская, Насти твоей подружки! Мы розыск ведем, загримировались вот… - Я сдернула парик. - Ну, узнал?
        - Так ты - Наташка?! - радостно воскликнул Вася. - А эта Зена, королева воинов, Инесска?! Значит, я все вам смогу объяснить, и вы не выдадите нас с Гардиком!
        - Каким Гардиком? Волком твоим, что ли? - недружелюбно поинтересовалась обиженная сравнением с Зеной Инка.
        - Он не волк, - обиделся в свою очередь Василий. - Гард - волкособ! Он нежный и чуткий! И вообще болеет! А вы его напугали!
        Немного пришедший в себя Федотов услышал, наконец, поскуливание и ринулся к Гардику. Залез чуть ли не с головой под тряпку, начал там что-то шептать животному на ухо и оглаживать его. Из-под тряпки вылезли уже оба.
        Такого огромного и мохнатого волка я не видела в жизни! Волк, несущий Ивана Царевича и Елену Прекрасную на картине Васнецова, был по сравнению с ним сущим карапузом и недопеском. Но морда федотовского волкособа Гардика была совсем не хищной, а светилась неземной кротостью и наивностью.
        - Вы же его ищете… Вас ведь Ксюха Скотникова наняла? - спросил Федотов.
        Мы, не сговариваясь, отрицательно помотали головами.
        - Так кто же? Сам Скотников, что ли? - продолжал кидаться незнакомыми неблагозвучными фамилиями Василий.
        - Да не знаем мы никаких Скотниковых! - не выдержала я.
        - Так кто вам поручил Гарда искать? - настойчиво тупил Федотов.
        - Мы вообще не его ищем, а Олега Звягинцева, - решила не играть в кошки-мышки я. - И если ты к этому делу причастен, колись живо! А не то мало того, что мы Гардика твоего неведомым Скотниковым сдадим, тебя еще и в тюрьму посадят! Похищение людей, знаешь ли, дело нешуточное!
        Василий оторопело захлопал глазами. Не похоже было, чтобы он вообще был в курсе дела.
        - Из-за Настениного жениха сыр-бор, что ли? - ошеломленно спросил он. - Он что, пропал?
        - Из-за него самого! И ты - подозреваемый номер один.
        - Я?! - совершенно обалдел Василий.
        Вряд ли он играл, но в сыскном деле главное - факты, железобетонное алиби, полные и исчерпывающие доказательства непричастности! А то, знаете ли, бывают случаи, когда для спасения собственной шкуры простоватые на вид преступники достигают таких запредельных высот актерского мастерства, что и Страсбургские суды ведутся.
        - А кто, как не ты? Вечером третьего дня на машине такой же марки и цвета, как у тебя, похитили Звягинцева. Ты, как бывший жених Насти, настроен к нему был крайне враждебно, свадьбы не желал, неоднократно расточал угрозы в адрес вышеупомянутого Звягинцева, на что имеются доказательства. И что самое интересное, отсутствовал дома тем самым вечером, и даже ночью! - напористо перечислила я улики.
        Видимо, слишком напористо, потому сто нервный нежный Гардик опять начал скулить, пятиться и жаться к Василию.
        - Не пугайте собаку! - запереживал Федотов. - Он вообще спать должен! Я ему две бутылки «Кота-баюна» споил. А козла этого, Звягинцева, я не крал! Я вообще ни сном ни духом! - возмущенно заявил он.
        - Твои слова - пустое место! - заметила Инка. - Ты докажи, а то, знаешь ли, все против тебя. Похищение человека - расстрельная статья. Настя заявление подала, милиция все одно на тебя выйдет, так что если есть что предъявить - говори сейчас!
        Василий засопел.
        - Хлыста этого я ненавижу, правда! Он мне всю жизнь сломал, а главное, не верю я ему, не верю, что он Настю любит! Грозил, морду набить хотел, но похищать… И в мыслях не было. Но не хочу, чтоб она знала, где я был той ночью!
        - Слушай, если ты у девушки был или еще что, мы ей ничего не скажем! - пообещала я.
        - Какой там девушки! - досадливо махнул рукой Василий. - Но стопудовое алиби у меня действительно есть… - Тут Федотова прорвало: - Вы не подумайте, я не алкаш какой-то! - воскликнул он. - Начал этим делом злоупотреблять только после того, как Настя меня бросила. Для меня это конец света! Жизни без нее не представляю… Все хотел Олегу этому у нее на глазах навешать от души, чтоб она увидела, как сильно я ее люблю, и вернулась ко мне. Но решиться никак не мог. Вот и распалял себя спиртным. Глупо, конечно… А позавчера вечером так «дораспалялся», что меня в вытрезвитель забрали. Там я до утра и «отдыхал».
        - Вась, ты имей в виду, это легко проверить! Где дело было? - пригрозила я.
        - В центре… Да проверяйте сколько влезет, - равнодушно ответил Василий. - Только Гардика не выдавайте!
        Инка тем временем уже давно подобралась к волкособу и упоенно его гладила. Он преданно лизал ей лицо.
        - А зачем ты его мучаешь? - спросила она. - Зачем орешь на него, как тронутый? Мы же слышали все, решили, ты Звягинцева насильно кормишь!
        Тут Вася от души расхохотался, и мы увидели, какое у него открытое приятное лицо.
        - Нарочно не придумаешь! Я Гардика мучаю! Да я для него мышей готов ловить! - веселился Василий. - Давайте уж вылезем отсюда и в Москву тронемся, я по дороге все объясню. Песику спать пора, приболел он.
        На прощанье я тоже погладила и поцеловала Гардика. Был он необыкновенно шелковист и пах молоком. Василий укутал питомца, дал ему выпить какой-то микстуры, и мы вышли к машинам. Решили, что Инка поедет на своей прямиком домой, поскольку было уже за полночь, и ей предстоял непростой разговор с Андрюхой, который, судя по дисплею сотового, последние два часа только и делал, что звонил любимой супруге. Я же поехала с Васей, который по дороге изложил мне занимательнейшую историю о семействе Скотниковых и волкособе Гарде.
        У однокурсницы Василия - Оксана Вайсблит была светлая мечта - выйти замуж за олигарха. Рост, вес и возраст объекта не имели значения. И, допусти подобное наше законодательство, даже пол не стал бы для Ксюши преградой. Подобная не банальная мечта есть у многих, но лишь те, кто ловит столь же широким неводом, как Вайсблит, и делает это неустанно, обречены на успех. К концу пятого курса Ксюха отловила своего олигарха, и он оказался на удивление не дряхл и не гадок. На свадьбу она пригласила всех, кого только могла, и Василия в том числе. Но, как говорится, не все кошке масленица. Олигарх был не жаден, не стар и вообще вполне адекватен, но обожал собак. И не просто собак, а огромных собак бойцово-экзотических пород. Нет, он не заводил свору, дома держал всегда не больше одной любимой собачки, зато всячески поддерживал разные клубы и кинологические изыскания. За несколько месяцев до свадьбы от старости скончалась горячо любимая им Пальма - собака породы мастино неополитано. Все его близкие знали об этой потере и подарили ему на свадьбу щенка редчайшей породы - волкособа. Эту породу вывели в далеком
Забайкалье для служебных целей, начало она свое взяла от мамы-волчицы и папы-овчарки. Волкособы обитают только в специальном питомнике и частным лицам не раздаются, но поскольку олигарх помогал тамошним кинологам, его друзья не преминули им об этом напомнить и выпросили одного щенка, который был явно не пригоден к службе и выбракован за крайне кроткий и дружелюбный нрав. Олигарх, фамилия которого, кстати говоря, Скотников, очень обрадовался и возликовал. А Ксюха просто сникла… После смерти Пальмы она решила, что ей дико подфартило, и она сможет до конца жизни скрывать свое истинное отношение к песьему роду. Ведь она не просто боится собак, она их ненавидит, не переносит на дух! Ни больших, ни маленьких, никаких! Гадюки ей и то милей… Продемонстрировать патологическую собакофобию супругу новоявленная госпожа Скотникова никакой возможности не видела, поскольку с тем же успехом можно было сразу подавать на развод. Скотников обожает собак, все время говорит о них и, вообще, относится к ним лучше, чем к людям. Ксюха же надеялась, что после смерти Пальмы она сначала под всякими благовидными предлогами типа
«еще не остыла подстилка…» потянет время, потом забеременеет, наплетет про какую-нибудь аллергию, потом родится маленький… а дальше, как сказал Ходжа Насреддин, «помру либо я, либо этот эмир, либо ишак, и тогда пойди разберись, кто из нас троих лучше знал богословие». Но жизнь распорядилась иначе, и с самых первых дней семейной жизни госпоже Скотниковой предстояло стать преданной «мамочкой» младенцу волкособу. Сработал закон мирового равновесия, Ксюха получила в довесок к олигарху ужасный
«бонус». Щенка жениху вручали с большой помпой, и все гости смогли всласть полюбоваться этим чудом природы. Василий, истинный собачник, влюбился в него с первого взгляда, о чем и не преминул сказать Ксюхе, не зная о кипевших в ее груди страстях. «Хорошенький? Нравится?» - ехидно справилась она и пообещала: «Как только подвернется возможность, осчастливлю! Сбуду тебе мерзость эту!» «А что, я только рад буду!» - ответил ошарашенный Федотов.
        Счастье привалило через год. Как всегда, внезапно и, как всегда, не вовремя. В течение двенадцати месяцев Ксюхе как-то удавалось с помощью разнообразной прислуги создавать иллюзию заботы о животном. Носиться с щенком перед мужем приходилось нечасто - олигархи люди занятые, дома бывают редко. Это обстоятельство и сыграло с молодой женой злую шутку. Шмоток и драгоценностей в пылу первых покупок она приобрела тонны, и все это необходимо было «выгуливать». «Выгул» предполагал тусовки, тусовки вели к знакомствам… И у госпожи Скотниковой выявилась явная склонность к адюльтеру. Будучи уверена в безнаказанности, она крутила хвостом направо и налево. Но, в отличие от молодой супруги, олигарх был калачом тертым, что называется «не первый раз замужем», а потому уже неоднократно проходил через подобные перипетии. Зная наперед, чем могут закончиться светские общения юных дам, он, дабы не стать посмешищем, поставил на «прослушку» все телефоны, включая Ксюхин сотовый. Когда из ее разговоров факт измены стал самоочевиден, Скотников молча предъявил ей запись и ушел из дома, не обещав вернуться. После истерик,
бесполезных попыток поговорить и объясниться Ксюха озлобилась и встала на тропу войны. Первым делом она решила избавиться от ненавистного годовалого Гардика, который вымахал со здорового теленка. Позвонив Федотову, она вкратце обрисовала ситуацию и поставила вопрос ребром - или он приезжает за волкособом, или она того усыпляет. Не думая ни о чем, Вася кинулся спасать животное и привез его домой в малогабаритную двушку. Мать Василия, пожилая пенсионерка, сердечница, не стала тратить лишних слов. Она просто ушла из квартиры, сказав, что не вернется, пока кабысдох дома. Что оставалось Василию? Слава богу, у него есть оставшийся от деда дом в деревне Селятьево, куда он и увез Гардика. Матери он об этом не сказал, не желая ее нервировать. Наврал, что пристроил пса в хорошие руки. Сам же решил, что срочно возьмет ипотечный кредит и, получив квартиру, заживет там с Гардиком душа в душу. Василий и так собирался влезать в кредитные узы, чтобы приобрести жилье для них с Настей, но тогда расчет был совсем иным, нужна была лишь половина денег, поскольку у Настены площадь имелась…
        И все бы было ничего, не вернись к Ксюхе муж. Видимо, любит он мерзавку и решил простить первый промах. Не обнаружив любимца, он страшно удивился. Ксюха же, не будь дура, решила повернуть все себе на пользу и наплела, что когда, мол, у них вышла размолвка, на нее навалилась черная депрессия и она приготовилась умереть. Но мысль о том, что будет с бедным мальчиком Гардом без «мамочки», мучила ее и не давала душе покоя. Тут она вспомнила про своего однокурсника Васю Федотова, который был явно не равнодушен к собаке. Вася приехал, забрал Гардика, и госпожа Скотникова уж совсем было собралась отойти к праотцам, ибо жизнь без господина Скотникова ей не мила, как он великодушно сжалился над ней и вернулся в семью. Поверил, не поверил ей Скотников, остается только гадать, но к Васе он поскакал немедленно. Хорошо хоть Ксюха успела предупредить Федотова о скором визите, позвонив с совсем уж левого телефона, который попросила для этой цели у прохожего на улице.
        А Федотов к Гардику прикипел и отдавать его не собирался. Руководствовался он не только эгоистическими, но и практическими соображениями - не хотел возвращать песика в нестабильную семью, где тот зависел от хозяйкиных закидонов. Поэтому собрал всю волю в кулак и заявил олигарху, что Гард сбежал во время прогулки. Олигарх ему не поверил, долго выспрашивал подробности и смотрел тяжелым взглядом. Приехав же после беседы-допроса домой, учинил Ксюхе форменный разнос, поручив ей разыскивать пса всеми правдами и неправдами. После чего она начала названивать Василию, но и с ней он жестко держался версии побега.
        А сам Гардик тем временем захандрил. Он скучал по олигарху, скучал по Васе, которого видел вечерами несколько раз в неделю и на выходных, и стал отказываться от еды. Василий запаниковал - везти такую приметную псину в ветклинику он боялся, его могли сдать шпионам олигарха, и стал лечить Гарда по книжкам, поставив диагноз - нервное расстройство. Дело пошло на лад, но все равно пес ел крайне мало. Василий изощрялся, как мог, дело дошло до икры и осетрины. В ходе экспериментов новоявленным Айболитом было отмечено, что Гард ест, когда его ругаешь и гладишь одновременно, и он частенько прибегал к этому эффективному методу. Так что нам с Инкой тем памятным лунным вечером случайно выпала честь стать первыми свидетелями федотовского ветеринарного новаторства.
        В общем, с Васей было все ясно. Я, безусловно, собиралась проверить информацию о вытрезвителе, задействовав Володю Петрова, но сердце подсказывало, что Федотов не врет. Вот как бывает - кажется, только руку протяни и поймаешь удачу, а в руке, да и то в лучшем случае, только хвост… Так что символом удачи я вполне обоснованно считаю ящерицу, а не синюю птицу. Ловишь ее, верткую, ловишь и, даже если схватишь, останешься скорее всего с хвостом! А наше дело на глазах принимало все более серьезный оборот, следовало активно рыть дальше… Но перво-наперво утром надо было идти к Насте и давать истории с похищением гражданина Звягинцева официальный ход.
        Глава 6
        ЛЕДИ МАКБЕТ МЕСТНОГО УЕЗДА И ИЖЕ С НЕЙ
        Я проснулась на удивление рано, почувствовав приступ ностальгии по Ежику. Вероятно, причиной тому послужила вчерашняя эпопея с Федотовым и его волкособом. Их трогательная любовь и дружба заставили меня ощутить себя сиротинушкой. Обычно я пробуждаюсь оттого, что в ухо мне с мелодичным мурчанием тычется усатая рыжая мордочка, соскучившаяся за ночь киса требует внимания и кормления! За хлопотами последних дней я не успела по-настоящему ощутить ее отсутствие, но сегодня ужасно захотелось прижать Ежика к груди. Так что первым делом, сварив кофе, я позвонила Элен. Та сразу же подняла трубку:
        - О, Натали! Как я рад тебя слышать! - как всегда безграмотно и с сильным акцентом приветствовала меня она.
        Нужно сказать, что некоторым людям нипочем не даются иностранные языки, как ни учи. Бедняжка Элен, закончившая филфак Воронежского университета по магистерской программе русский язык, явно была из их числа.
        - Как жизнь? Ежик еще не надоела? - поинтересовалась я.
        - Как можно?! - возмутилась Элен. - Но в Ежьике течь! - торжественно объявила она.
        Повисла пауза. Я пыталась постичь суть услышанного, фраза была произнесена предельно внятно. Не преуспев, я осторожно переспросила:
        - Как это - «течь»? Она же не лодка!
        - Наш Ежьикь стал девушкой, - охотно пояснила Элен.
        - Дико орет и стенает? - настороженно уточнила я, зная, как ведут себя в этом деликатном состоянии многие кошечки.
        - Да нет! Все мурлыкает и мурлыкает! Это же не плебейский кошка, а наш Ежьикь, - с любовью и гордостью в голосе ответила Элен.
        Пообщавшись еще немного в том же ключе и выяснив, что Элен с Полем намерены отбыть во Францию через неделю, я решила не вредничать и оставить им Ежика с течью до отъезда.
        С лирической частью программы было покончено, следовало вернуться к животрепещущим проблемам. А их накопилось немало - помимо расследования необходимо было сделать и свои дела. Сотовый со специальным номером - для рабочих контактов - весь вчерашний день провалялся дома и зафиксировал пару звонков от Неволькиной из редакции детской литературы и один - из газеты про животных. Я отключаю этот аппарат лишь в ночное время и почти всегда держу при себе, за исключением тех случаев, когда всецело поглощена конспиративной слежкой. Мой основной номер в редакциях тоже известен, но как контактный для работы я использую этот. Подобная предосторожность объясняется тем, что работаю я внештатно, и каждый заказ для меня жизненно важен, а если сотовый с основным номером я могу отключать, игнорировать, вообще поменять в нем симку, то этот - никогда. Контактный рабочий номер остается неизменным на веки вечные!
        С редакциями я решила связаться после обеда (с людьми творческими лучше беседовать именно тогда), а сейчас, не теряя времени, пойти к Насте и отправить ее в милицию писать заявление о похищении Олега. Желательно было делать это не в одиночку, а с Инкой, которая уже приноровилась отпаивать Стрепетову валерьянкой. Словно услышав мои мысли, позвонила Чудновская. Голос у нее был довольно мрачным. Когда я поинтересовалась, в чем причина минора, она ответила, что я все сама пойму при личной встрече.
        - При встрече, так при встрече, - не стала упорствовать я. - Через полчаса у Настены. Идет?
        - Идет! - сразу же согласилась Инка.
        Я предупредила Настюху о нашем визите и вышла из квартиры. Стараясь не думать, как воспримет Стрепетова информацию о том, что след, по которому мы так бодро шли, оказался туфтой и что ей необходимо писать заявление о похищении жениха, я набрала номер Петрова. Звонила я ему скорее для очистки совести. Несмотря на ранний час, Володя конечно же уже горел на работе и охотно «пробил», заметали ли в вытрезвитель Центрального округа три дня назад некого Василия Федотова. Как выяснилось, заметали, и не одного, а целых пятерых, но по крайней мере один, судя по паспортным данным, оказался, бесспорно, нашим.
        Тем временем я дошла до квартиры Стрепетовой и недрогнувшей рукой нажала на звонок. Да, хороших известий у меня не было, но вешать нос я не собиралась, в любом случае мне надлежало излучать оптимизм и твердую уверенность в удачном исходе расследования!
        Дверь открыла Настюха. Выглядела она ничуть не лучше, чем в первый день, но и не хуже, что уже радовало. На меня она смотрела исполненным надежды взглядом.
        - Привет! А Инесса уже пришла, только вот без тебя ничего не хочет рассказывать, - сообщила Стрепетова и, понизив голос, добавила: - Да и вообще, у нее дома, наверное, что-то случилось…
        Представив, каким соловьем Чудновская разливалась бы в случае удачи, что бы там у нее ни случилось, я внутренне возмутилась ее трусливым и подлым поведением - не хочет, она, видишь ли, без меня ничего рассказывать! Значит, как тяжелый покаянный разговор, так пальма первенства - мне!
        - Ну, и где наша скромница? - спросила я.
        - Мы на кухне сидим, чай пьем, - ответила Настя.
        С нехорошим чувством я проследовала за ней, но стоило мне увидеть подругу, возмущения как не бывало.
        Под левым глазом у Инки красовался фиолетовый бланш всех классических оттенков синего. Очевидные попытки замаскировать его с помощью косметики провалились полностью, и различные замазки-корректоры даже как-то ярче и выгоднее оттенили насыщенность тонов и глубину цвета.
        - Вот это да! - воскликнула я, не сдержавшись. - Кто это тебя так?! Неужели Андрюха дал волю многолетнему гневу?
        - Да при чем здесь Андрюха, - кисло возразила Инка. - Данькина это работа.
        - Данькина??? - выпалили мы с Настюхой.
        - Да, сыночка моего, Данечки! - с горечью подтвердила Чудновская.
        - Но как, позволь поинтересоваться, он «а» - смог дотянуться, и «б» - вмазать с такой силой? Я уж не спрашиваю почему - ты повод дашь всегда, - спросила я.
        - Он очень меткий, Данька, - объяснила Инка. - Я вчера после, мягко говоря, непростого разговора с Андрюхой по сотовому неслась домой на всех парусах. Ну и забыла про свой прикид классный… парик там… юбочку…
        Слово «юбочка» она произнесла с какой-то особой нежностью. Вот ведь какое у человека сильное пристрастие к набедренным повязкам!
        - Мало того что Андрюха меня увидел и просто остолбенел! Но он хотя бы узнал… А вот Данька на грех проснулся, побрел в туалет, а в коридоре - я. Он спросонья как заорет: «Тетька!!! Злая тетька!!!» Хвать с пола каучуковый мячик, и в глаз мне со всей вари! Я так по стеночке и стекла…
        Несмотря на весь трагизм Инкиного повествования, мы с Настюхой просто покатились со смеху. Инка обиженно засопела. Я же, отдышавшись, эгоистично обрадовалась этой оказии - рассказ явно отвлек Настюху от тяжелых переживаний, и это должно было помочь ей безболезненнее переварить наш безрадостный отчет. Я сразу решила внести ясность:
        - В общем, так, Настена, первый след оказался ложным.
        - Как? - растерянно спросила Настя. - Вы же говорили, что идете… что…
        - Идем! - не колеблясь, подтвердила я. - Но, знаешь ли, в расследовании главное - все методично проверить, тогда точно докопаешься до истины. И даже хорошо, что первый след нас никуда не вывел.
        - Почему? - недоверчиво поинтересовалась Стрепетова.
        Я стала энергично перечислять весьма сомнительные положительные аспекты:
        - Во-первых, потому что одним подозреваемым стало меньше, а соответственно расследование не стоит на месте и продолжается, а во-вторых, потому что, возможно, тебя порадует, что твой бывший жених - Василий Федотов - чист, как слеза младенца.
        Но Настена, как ни странно, не возликовала.
        - Да я же вам сразу сказала, он и мухи не обидит! Я совершенно точно знала, что это не Вася!
        - Знала - не знала, не разговор. На него все указывало! И мог он быть замешан, как миленький! - горячо возразила я. - Очень часто, да почти всегда, гадости нам делают люди, на которых мы бы в жизни не подумали!
        - Да, Настюха, Наташка дело говорит. Мой глаз тому - лучшее доказательство, - неголословно поддержала меня Чудновская.
        - А как же Олежка? Его держат в плену, мучают!!! Он на меня надеется, а я…
        - Настя, мы все понимаем, но ты попробуй все-таки не паниковать! Ну не нашли мы Олега с первой попытки, по мановению волшебной палочки… И что? Пока не получен выкуп, он в безопасности, - твердо сказала я.
        - И не воображай всякое там - мучают, пытают! Умерь фантазию. Не мы Звягинцева найдем, так милиция точно справится, - строго добавила Инка.
        - Какая милиция?! - просто взвилась кроткая Стрепетова. - Вы с ума сошли, да??? Помните, что похитители сказали: «Сунешься в ментовскую, ему - конец»!
        - Настен, сядь и выслушай меня внимательно, - попросила я. - Как бы мы ни были уверены в том, что с Олегом все в порядке, на сегодняшний день ясно одно - скорее всего это не розыгрыш, а реальное похищение. Те, кто такими делами балуется, конечно же заинтересованы в том, чтобы к поискам пропавших не привлекали милицию. Ведь она решает такие задачи в два счета! - В интересах дела я сочла возможным щедро приукрасить суровую реальность. - Поэтому и запугивают, угрожают, мол, сообщишь в органы, пришьем жениха!
        - А ты сама посуди, откуда им станет известно, сообщала ты, не сообщала? Думаешь, они слежку, что ли, за тобой круглосуточную установили? Или что у них осведомители во всех отделениях? - поинтересовалась Инка. - Если есть у тебя такие параноидальные опасения, так я тебе паричок подберу, сама себя не узнаешь, и лично к нашему знакомому оперу отвезу заявление писать! Утечка исключается!
        - Тот паричок, в котором тебя Даня не узнал? - с робким интересом спросила Стрепетова.
        - А хоть бы и тот! - по-купечески лихо посулила Инка.
        - Заявление написать непременно нужно, только лучше не говори никому, даже маме Ляле, что милицию подключила, - добавила я. - Про нас она уже знает, да и ладно! Но кроме нее, ни о похищении, ни о расследовании никому говорить не смей и ее попроси держать рот на замке! Если Лялечка случайно кому-нибудь проговорится о том, что мы роем, а этот кто-то на грех окажется связан с преступниками, те в любом случае до икоты не испугаются. А вот если до них дойдет информация о милиции, то могут и запаниковать, и от Олега попытаться избавиться…
        Настя прониклась серьезностью просьбы, смертельно побледнела и твердо пообещала:
        - Все ясно. Никому ни звука.
        На этой торжественной ноте позвонили в дверь.
        - А это как раз Лялечка! Покушать мне принесла, - обрадовалась Настена и кинулась открывать. Да и мы двинулись за ней, чтобы сразу поздороваться. Дверь распахнулась, и в прихожую вошла Лялечка.
        Мы с Инессой давненько ее не видели. Жила она неподалеку, но пешком передвигалась редко, общих знакомых, кроме Стрепетовой, у нас не водилось, так что мы нигде последние годы не сталкивались. И были сражены ее видом наповал. Казалось, она совершенно не изменилась с того самого дня, когда маленькая Настя веселым щенком бежала к ней через школьный двор. Фраза «время не властно над ней» как нельзя кстати подходила к случаю!
        Мы увидели эффектную цветущую молодую женщину, которой невозможно было дать и полных тридцати. Лялечка явно следила за собой - безупречная фигура, изысканно промелированные светлые волосы ниже плеч, легкий естественный макияж, который могут позволить себе лишь женщины с идеальной кожей… И одета она была со вкусом, модно, стильно - узкая юбка-карандаш стального цвета, фиолетовый кашемировый свитер по фигуре, замшевые серые сапоги на высоком каблуке и короткая куртка из лакированной черной кожи. Красотка, да и только!
        - Здравствуйте, девочки, и вы здесь! - приветливо воскликнула она.
        Мы заулыбались и почему-то хором, как в детском саду, приветствовали Лялечку.
        - Как хорошо, что у Настеньки есть такие подружки! - заметила она.
        - И как же хорошо, что ты у меня есть! - ласково прильнула к ней Настя.
        - Я-то, само собой, доченька, куда я денусь! А вот друзья рядом в трудную минуту не всегда бывают, поверь, - наставительно произнесла Лялечка.
        Мы с Чудновской зарделись от, стоит заметить, справедливых похвал. Лялечка раздеваться не стала. Она протянула Насте увесистый пакет и сказала, обращаясь к нам:
        - Я только на секундочку, котлет домашних принесла, а то Настенька совсем расклеилась - не готовит, из дома почти не выходит… А мне на работу надо. Но ведь вы в этой истории с Олегом разберетесь? - с надеждой спросила она. - Вы же, по рассказам дочки, и не с такими делами справлялись!
        - Ну, постараемся, конечно… Есть у нас догадки всякие, - туманно ответила я.
        Лялечка поцеловала Настю, помахала нам на прощанье ручкой и унеслась.
        Мы вернулись на кухню и продолжили прерванное чаепитие.
        - Как здорово Ляля выглядит! - восхищенно заметила Инка.
        - Ей иначе нельзя, - ответила Настя. - У нее же свой косметический салон, она - его живая реклама, лицо! Меня вот все ругает, что я недостаточно за собой слежу, немодно одеваюсь. А я не люблю выделяться, да и в нашей туристической фирме, где я с утра до ночи зависаю, никто особенно не наряжается.
        - Дело вкуса, - заметила я. - Хотя мне ближе стиль твоей мамочки.
        - Не важно все это! Вот Олег же меня разглядел и полюбил, такую, без прикрас… - грустно сказала Настена. - Предпочел меня Ветровой, а она - просто картинка! Кстати, и человек она хороший, чуткий. Вспыльчивая, но отходчивая. Каждый день звонит, переживает, спрашивает, не нашелся ли Олег!
        Мы напряглись. Лишь прекраснодушная Стрепетова могла чуткостью объяснять такое странное Эльвиркино поведение. Для нас же оно стало дополнительным подтверждением того, что рыльце у Ветровой в густом пуху. Мотивов для живого «интереса» могло быть как минимум два - или Ветрова сама все замутила и отводит от себя подозрение, или как-то замешана в этом деле. И в том, и в другом случае она, разумеется, хочет знать, какие действия предпринимает Настя.
        - А ты что ей отвечаешь? - поинтересовалась я.
        - Ну, рассказываю, как, что… - уже понимая, что прокололась, неохотно призналась Настена.
        - Настя, ты помнишь, я тебе говорила - НИКОМУ! Почему ты треплешься? Ты с Эльвиркой в жизни близко не общалась, с чего это вдруг такая дружба? Еще с кем-нибудь делилась?
        - Клянусь, больше ни с кем! А Ветровой отвечала только потому, что она единственная все знает! Вы же помните, я рассказывала…
        - Теперь и Ветрову намертво исключи из списка доверенных лиц. Ни звука, а то случись что с Олегом, себя винить будешь! - жестко сказала я.
        - Никому ни за что! - твердо обещала Настя.
        Вспомнив о грозящей Олегу опасности, Стрепетова сникла. Я подмигнула Инке, и та сразу взяла ее в оборот:
        - Собирайся, одевайся, приводи себя в порядок, - велела она. - Через час заезжаю за тобой с париками и очками, превращаем тебя в прекрасную незнакомку и едем на Петровку заявление подавать!
        - А там ваш надежный друг работает? - тихо спросила Настя.
        - Надежнее не бывает, - с чистой совестью заверила ее я.
        Оставив Стрепетову приводить в порядок внешность и растрепанные чувства, мы вышли на улицу и направились в близлежащее кафе. Если есть возможность, предпочитаем обсуждать тактику и стратегию за чашечкой ароматного кофе, так и впрямь лучше думается!
        Заведение было проверенным, кофе здесь варили хороший и крепкий. Я по итальянской привычке в первой половине дня люблю взбодриться чашечкой-другой «эспрессо», а сластена Чудновская вне зависимости от времени суток предпочитает «капучино». Посетителей в кафе было немного, но все они уставились на Инку. Ей, несчастной, предстояло еще дней как минимум пять - пока не побледнеет фингал - быть в центре общественного внимания.
        - Какие невоспитанные люди! - возмутилась Чудновская. - Глазеют на меня, как на макаку с гранатой!
        - Да ладно тебе, Инка, если б ты у кого такой бланш увидела, то вообще бы подошла, на палец плюнула и потерла - проверить - настоящий ли, - честно сказала я.
        - Ладно, начхать! Надену большие очки с зеркальными стеклами и как-нибудь проживу эту неделю.
        - Именно. Тем более что внешность все равно изменять придется, нам за Эльвирой следить, - перешла я к обсуждению насущных тем.
        - Да, Эльвирка у нас железно на подозрении, но, может быть, параллельно стоит смотаться по адресу прописки Звягинцева? - спросила Инесска.
        - Стопудово стоит, - согласилась я. - Только давай сначала начнем вместе «пасти» Эльвирку, чтобы понять, насколько это трудоемко. На машине она целыми днями или своим ходом тоже передвигается. В общем, проясним общие закономерности - что, когда, во сколько, а потом разделим обязанности.
        - Верно, - согласилась Инка. - С ней посложнее, чем с Федотовым, она хоть и не частный риэлтер, но вряд ли в конторе целый день просиживает. Риэлтеры все время по городу мотаются: то квартиры показывают, то смотрят, то бумаги какие-то оформляют…
        Я покивала головой и тяжело вздохнула - Эльвирка явно была не подарочным объектом для слежки.
        - Да, на месте она точно не сидит и шастает, где хочет и когда хочет. Вот хотя бы вчера, когда мы ее встретили, она из Васиного подъезда около двух вышла, - напомнила я.
        - Верно… И красивая версия о том, что они с Федотовым вместе Звягинцева похитили, не канает. Василий-то не при делах. Наверное, знакомые у нее там живут, - добавила Инка.
        - И немудрено, она же сама обитает в соседнем подъезде. Значит, так - если у объекта нет четкого рабочего расписания, встречаемся после того, как ты Настюху на Петровку отвезешь, во дворе Эльвиркино-федотовско-го дома.
        - Заметано! Ну, я побежала, - ответила Инка и рванула было к выходу, как я ее окликнула и она вернулась к столику.
        - Инесса, не надейся сегодня выступить в мини-юбке! Мы должны быть серыми мышками, следить, возможно, придется долго. Стиль - «кошелка». Усвоила? - строго спросила я.
        - Ага… - упавшим голосом ответила надеявшаяся на продолжение банкета подруга.
        Под кодовым названием «кошелка» проходил повсеместно распространенный стиль - мешковатая юбка или брюки, верхняя одежда строго не по фигуре и туфли немаркого цвета на устойчивом уродском каблуке. Макияжа, как такового, не требовалось, но следовало «подбледнить» пудрой губы и наложить под глазами сине-серые тени - для эффекта пущей утомленности. Чудновской тени сейчас были абсолютно не нужны, старомодные затемненные очки тоже отлично вписывались в образ. Прекрасно дополняли типаж убранные в пучок или «гульку» волосы. Такими вот незамысловатыми приемами без особого труда можно состарить себя лет на десять и ходить по городу настоящей
«невидимкой». К сожалению, так уродуют себя (и далеко не в целях конспирации) тысячи женщин расплывчатого среднего возраста!
        Погрустневшая Инка отправилась за экипировкой для Настюхи, а я решила пойти домой, пообедать, позвонить в редакции и преобразить себя для слежки в «кошелку». Этот образ имеет массу неоспоримых преимуществ и идеально подходит для длительной слежки - мешковатая одежда и низкий каблук дарят ощущение бесконечного комфорта. Хотя должна заметить, в реальной жизни я бы и в кошмарном сне не стала платить за удобство такой страшной ценой.
        Ничего такого, что можно было поставить в кастрюльке разогреваться, дома, естественно, не нашлось. Беготня последних дней не способствовала вдумчивому приготовлению вкусного и полезного супа на недельку, но это меня нисколько не расстроило. По-моему, для приготовления аппетитной и здоровой пищи нужно всегда иметь в холодильнике свежие овощи для салата, набор обычных продуктов и четверть часа времени. Правильное питание - не роскошь, оно вполне доступно всем, только ныть, что нет денег на деликатесы и времени на готовку, всегда проще. Например, салат и яичница глазунья, чем плохо? Или салат и пара отварных либо запеченных картофелин? Салат и макароны, салат и немного творога или мяса… Обязательным блюдом, на мой взгляд, во всех вариациях является лишь салат, который можно нарубить из чего угодно, хотя бы из капусты с морковью! Вариантов - сотни, и только ленивый не способен на подобный кулинарный подвиг.
        Дома нашлись лишь огурцы и лук, я их порезала и заправила сметаной, а в мини-духовку положила несколько небольших картофелин в кожуре. Максимум через полчаса меня ждал царский обед. Радуясь своей предприимчивости, я решила «не терять минутку» и отобрать вещи для слежки. Только я застыла в задумчивой позе перед открытым шкафом, зазвонил сотовый. Я кинула взгляд на дисплей - звонил папа. Горячо любимые родители находились не в Москве. Отца, известного ученого-филолога, пригласил на год в Англию университет в Кембридже, прочитать курс лекций о русской литературе. Моя мама, детская писательница, конечно же поехала с ним. Я радостно ответила:
        - Привет, папочка!
        - Здравствуй, дитя мое! Как поживаешь? - как всегда немного строго спросил папа.
        - Отлично! Ежа вот Эллен на время отдала, сама работаю потихонечку, - отчиталась я.
        - Младенец, - так нередко величает меня отец, - у меня к тебе дельце. Не могла бы ты найти надежного риэлтера для Джона? Может, кто-нибудь из знакомых недвижимостью занимается? А то он решил в Москве квартиру купить, - попросил папа.
        Я моментально сообразила, как это можно обернуть на пользу расследования и приняла охотничью стойку. Как говорится, на ловца и зверь бежит! Стопудовый повод для тесного контакта с Эльвиркой возник по щучьему веленью.
        - Конечно, папочка! А чего это он вдруг? - полюбопытствовала я.
        - Вот приедет Джон и все тебе лично объяснит, - не удовлетворил моего любопытства отец. - И очень скоро - он сегодня вечером прилетает, так что жди звонка!
        Попрощавшись с папой и передав нежный привет маме, я вернулась к отбору шмоток. Выбор пал на серую юбку, сине-серую блузку и коричневые туфли на квадратном низком каблуке. Фланелевая юбка являла собой шедевр антигламурного кроя - крайне невыгодной для любой женщины длины, сантиметров двадцать ниже колена, с огромными мягкими складками на поясе, она формировала выпирающий живот даже у скелетоподобной жертвы анорексии и уродовала фигуру до неузнаваемости. Старомодная, «наглухо» застегнутая блузка с высоким воротом и воланами чудесно ее дополняла, и коричневые туфельки «прощай молодость» вписывались в комплект наилучшим образом.
        Я «зализала» назад волосы, нацепила очки с простыми стеклами в роговой оправе и залюбовалась результатом - на меня смотрела усталая женщина лет сорока пяти, скорее всего учительница из совсем не элитной, а районной отстойной школы.
        - Моя прелесть!!! - по-горлумски прошипела я и довольно улыбнулась.
        Тут потянуло горелым. Надо сказать, что моя соседка, бабулька, живущая этажом ниже, ежедневно варит кашу и упускает молоко, а чад через форточку всегда затягивает ко мне. Привычно чертыхнувшись, я закрыла окно, но воняло все сильнее. Сердце екнуло: «Картошка!!!» Я метнулась на кухню, но было поздно… Черные угольки, лежащие на решетке, были абсолютно несъедобны.
        Времени на готовку уже не осталось, так что пришлось довольствоваться салатиком и бутербродом с сыром. Наскоро перекусив, я позвонила в редакции и выяснила, что Тамара Неволькина жаждет вновь сотрудничать со мной на предмет детской поэзии, а газета про животных хотела бы заказать статью о редкой породе собак. Я с радостью согласилась на оба предложения. Тамара предлагала написать четверостишия к картинкам про укладывающихся спатеньки животных - святое дело, а материал про редкую породу, как говорится, лежал у меня в кармане. Впечатлений от встречи с волкособом Гардиком было хоть отбавляй, да и Федотов явно мог дать по этой породе профессиональную консультацию.
        Пришло эсэмэс от Инки: «Готовность номер один. Когда и где?» Прежде чем отвечать, я набрала с сотового домашний Эльвирки. У меня подключена функция
«антиопределитель», так что угрозы «засветиться» нет. Чуть ли не после первого гудка в трубке раздалось звонкое «Алло!». Объект сидел дома, так что имело смысл караулить около подъезда. «Через двадцать минут во дворе Эльвирки, транспорт -
«Мазда»», - отэсэмэсила я Инке.
        Никем не опознанная, бодрой рысцой я добралась до места. Машину Чудновской засекла сразу, посмотрела на водительское сиденье - Инки не было. «Наверное, приехала чуть пораньше, решила прогуляться, осмотреться», - решила я и, присев на лавочке неподалеку, оглядела двор. Время было раннее, и всякая нечисть вроде подростков еще не восстала для ночных злодеяний. Так что скамейки у подъездов поделили две группы по интересам - алкоголики и бабки. Инки среди них вроде не было. Созерцая двор, я просидела минут десять и от нечего делать подошла к машине… О, ужас! На заднем сиденье во весь рост растянулась и дрыхла непонятная баба бомжеватой наружности! Безалаберная Инка опять забыла закрыть дверцы, и вот результат. От гостьи следовало срочно избавиться, ну не вести же слежку с такой пассажиркой! Я подергала за ручку, дверца не открылась, видимо, бомжиха закрылась изнутри.
        - Женщина! - позвала я, стуча в стекло. - Женщина! Вылезайте из машины немедленно! !
        Баба заворочалась, подняла на меня лицо и осоловело уставилась. Фиолетовый синяк под глазом показался смутно знакомым… Разумеется, это была Чудновская собственной персоной.
        - Привет, Наташка, извини, сморило! - начала извиняться она, впуская меня в машину. - Я же полночи не спала, примочки делала.
        - Законспирировалась ты классно, ничего не скажешь, - похвалила я. - Только фингал и выдал. Но не перестаралась ли ты часом, мать? Я же сказала «кошелки», а не
«бомжихи».
        - Не-не, все путем, - заверила меня Инка. - Просто растрепалась со сна. Сейчас причешусь, очечки нацеплю, кофточку поправлю…
        И впрямь, после всех вышеупомянутых манипуляций передо мной сидела вполне приличная тетка. Несмотря на происшествие с лже-бомжихой, все это время я профессионально держала подъезд Эльвирки в поле зрения. Красавица не выплывала.
        - Может, наша ревнивица и не выйдет сегодня из дому, - предположила Инка.
        - Не каркай! По-любому часа три покараулим, вдруг повезет… А не повезет, мы… - и я поведала подруге о прилетающем с целью приобретения квартиры Джоне. - Так что законтачим с Эльвиркой на полную катушку! Будем каждый шаг контролировать! - оптимистично заключила я.
        Инка воспряла, мы включили радио и стали медитировать под какую-то индийскую музыку, приготовившись к длительному ожиданию. Но всего через полчаса из подъезда вышла Эльвира собственной персоной. На этот раз она явно не хотела покорять всех без разбору, поскольку одета была скромненько - серая курточка, свободные джинсы, спортивные кроссовки. Судя по всему, намылилась она куда-то своим ходом, потому что пошла не к припаркованным во дворе машинам, а через скверик на проспект. Чтобы не рисковать и не упустить прелестницу, мы с Чудновской тоже потянулись за ней пешочком.
        Эльвира спустилась в метро, проехала три остановки, сделала пересадку и доехала до
«Цветного бульвара». Мы чуть было не потеряли ее в переходе - я не могла развить стабильную скорость, потому что, с одной стороны, отчаянно путалась в юбке, а с другой - то и дело отскакивала от прущей напролом Чудновской. С горем пополам мы вышли за Эльвиркой на улицу и, держась на изрядном расстоянии, продолжили слежку.
        Идти пришлось долго. Эльвира плутала по каким-то переулкам и проходным дворикам, которых в центре немало, и мы совершенно запыхались, стараясь не упустить ее и при этом остаться незамеченными. Наконец она остановилась у парадного, пафосного вида подъезда, облицованного черным мрамором. Надпись над входом была выбита золотыми буквами на таблице из мрамора, белоснежного, с очевидным прицелом не на один век. Она гласила: «АКАДЕМИЯ ПРОБЛЕМ БИОИНФОРМАЦИОННЫХ И ПСИХОКОСМИЧЕСКИХ НАУК ПРОФЕССОРА ПАВИАНЫ».
        Эльвира нажала на огромную золотую кнопку звонка, и через несколько секунд дверь в таинственное заведение отворилась. Она вошла, и дверь сразу же захлопнулась - в академии явно не стремились к излишней публичности. Инка задумчиво рассматривала надпись.
        - А что, разве у биокосмических и психологических наук бывают проблемы? - наконец спросила она.
        - Если такие науки вообще существуют, у них определенно имеются проблемы. Типа, как считаться науками вне академии госпожи Павианы!
        - Интересно, что там Эльвира потеряла?
        - Попробуем точно выяснить! Только когда она выйдет…
        - Если вообще выйдет, - вставила Инка.
        - Будем надеяться… Так вот, ты паси ее дальше, а я посещу академию, чтоб разведать, какие такие психокосмические проблы решает Эльвирка. О'кей?
        - Яволь! - ответила верная боевая подруга.
        Подлая Эльвира выходить не спешила, похолодало, мы начали подмерзать и подпрыгивать на месте. Прохожие удивленно на нас поглядывали. Поначалу я, было, решила, что в этом странном дворе живут исключительно неадекватные люди, поскольку на них постоянно воздействует мощный биоинформационный поток из академии, но потом до меня дошло, что, подскакивай мы от холода в джинсиках и курточках, никто бы и бровью не повел. А тут две затрапезные тетки в возрасте скачут как козы!
        - Не прыгай, Инка, веди себя соответственно образу! - зашипела я на Чудновскую, осознав нелепость нашего поведения.
        Инка перестала дергаться, и, надо сказать, очень вовремя. Из академии вышла Эльвира и почесала через двор. Инка заговорщицки кивнула мне и огородами двинула за ней. Подождав, когда они исчезли из виду, я решила наведаться к уважаемой госпоже Павиане.
        После нажатия на «богатую» кнопку звонка дверь не отворилась. Из динамика на стене донесся голос:
        - Вам назначено?
        Видимо, Эльвира приходила сюда не первый раз - кого попало в академию не пускали и наблюдали за визитерами по камере.
        - Нет, но хочу записаться на прием лично, не по телефону, - ответила я.
        В динамике закряхтело, защелкало, и дверь призывно распахнулась. Мраморный подъезд не случайно выглядел так роскошно, интерьер холла был ему под стать. Фонтанчики, позолота, кожаная мебель и зеркальная стойка администратора - все в голос кричало о благосостоянии заведения.
        - Здравствуйте! Вы у нас впервые? - вежливо спросила приятная женщина средних лет за стойкой.
        На ее груди поблескивал бейджик с именем - Изабелла Ивановна. Сочетание показалось мне диковатым, но, вероятно, отец Изабеллы Иван считал иначе.
        - Да, мне вот знакомая посоветовала к вам обратиться, сказала, у вас проблемы решают… - совершенно не представляя специфики разрешаемых академией проблем, расплывчато ответила я.
        - Причем любые проблемы, - весьма кстати начала расхваливать контору администраторша. - Вот, ознакомьтесь, список наших услуг.
        Она протянула мне красиво оформленный буклет, на обложке которого была изображена довольно плотная немолодая женщина кавказской национальности в блестящих одеяних. В ладонях она держала увесистый, судя по размерам, хрустальный шар, лучи из которого шли к ее густо намазанным очам. Павиана, догадалась я.
        - Присядьте, почитайте! - ворковала Изабелла Ивановна, почуяв во мне потенциальную клиентку. - Чай, кофе?
        - Черный чай, если можно, со сливками, - попросила я, решив по полной насладиться местным гостеприимством.
        Удобно устроившись в мягком кресле, я внимательно осмотрела помещение. Стены и даже потолок были в изобилии украшены изображениями профессора Павианы. Она строго и мудро взирала с фресок, картин и мозаик, как портретных, так и в полный рост. Холл переходил в длинный коридор с дверями по обе стороны.
        Я открыла буклет и сразу же наткнулась на стихотворение, которое, судя по всему, выражало жизненное кредо профессора:
        Тем хочу я помочь, кому тяжко и горько, Кто от бед и потерь напугался, поник. Научу я вас жить несгибаемо стойко, Энергетики Космоса я проводник! Протяну свои руки я, словно антенны,
        И Космическим поясом вас обвяжу,
        От ладоней моих луч пройдет через стены,
        Чего было и не было - все расскажу!
        Стих сработал, как выстрел в упор. Я просто обалдела, наповал сражало все - от первого до последнего слова, но отчего-то особенно глубоко в душу запали
«руки-антенны». Может, оттого, что мощные длани весьма дородной Павианы напоминали скорее бревна средней толщины, а отнюдь не хиленькие антенки.
        Далее следовал не менее впечатляющий, чем само стихотворение, спектр услуг: определить и снять сглаз, порчу, проклятье, устранить соперницу, открыть любовную чакру, запустить энергию обольщения, снять «венец безбрачия», излечить от избыточного веса, курения, алкоголизма, энуреза, заикания, заговорить рубль и доллар - вот далеко неполный перечень.
        Оставалось только поражаться, как все эти годы я прожила без Павианиной помощи! Погоревав об утраченных возможностях, я все же решила и впредь жить как попало. Да и без меня у профессора клиентов хватало, мало ли дураков на Поле Чудес! Но сейчас следовало понять, по какому профилю обращалась за помощью к ведунье Эльвирка.
        - У меня много проблем, - пожаловалась я администраторше. - Почти все из перечисленных в брошюре.
        Изабелла Ивановна посмотрела на меня с нескрываемым ужасом и сказала:
        - Тогда вам к самой госпоже Павиане надо бы! А она в Филадельфии проводит конференцию… У нас сейчас, к сожалению, ученицы прием ведут. Вам срочно?
        - Срочно! Ничего, я вполне доверяю ученицам. Их же профессор Павиана обучает? - уточнила я.
        - Конечно! Что ж, давайте тогда оформляться. Девочки у нас сильные, да и прием у них в два раза дешевле, чем у профессора… С вас пять тысяч, - объявила она.
        Я даже поперхнулась:
        - Кхе-кхе… П-пять? А у самой - десять?!
        - Да, почти даром работает. Святая женщина! - профессионально нагло ответствовала служительница культа.
        - Вот, - выложила я из кошелька все, что было. - Только расскажите, кто у вас сегодня прием ведет?
        - Сегодня принимает Нинель - повелительница космических бурь. Энергетически мощная молодая профессионалка, - ответила Изабелла Иавновна. - Третий кабинет по коридору направо. Удачи! - Она нажала на кнопку интеркома и провозгласила: - Нинель, к тебе!
        Сокрушаясь по пяти безвозмездно подаренным Павиане тысячам, я пошла по коридору, от души надеясь, что умудрюсь разузнать за эти деньги что-нибудь полезное для дела, а не вскрою страшную Эльвиркину тайну про многолетний энурез и домашний алкоголизм.
        Дойдя до нужной двери, я постучала, и та сама по себе мягко распахнулась. Я сделала шаг в комнату и угодила в третье измерение… Ноги утопали в мягчайшем ковре, в отраженном десятками огромных зеркал полумраке крутились какие-то разноцветные вихри, в тихую психоделическую музыку врывались звон колокольчиков и таинственные вздохи-стоны, пахло ароматическими свечами и маслами. Из всего этого великолепия неясным силуэтом проступал стол, на котором стояли всевозможные магические предметы - шары, свечи и даже черепа. За столом сидела хрупкая фигурка, от входа можно было разглядеть лишь роскошные пышные черные кудри.
        - Ближе! - неожиданно глубоким голосом призвала меня колдунья и взмахнула широким рукавом.
        От руки всполохом пошел луч. Надо признать, все было продумано и весьма впечатляло. Пока я абсолютно не представляла, как подступиться к интересующей меня теме, и, как в большинстве подобных ситуаций, решила ориентироваться по ходу.
        Повинуясь призыву, я подошла к столу. Магиня жестом пригласила меня сесть на высокий стул с резной спинкой. Я села и приготовилась врать.
        - Что привело тебя? - спросила колдунья, почему-то с ходу отвергнув обращение на
«вы».
        Наверное, «вы» не вписывается в магические заклинания, предположила я. Тяжело вздохнув, я замешкалась, не решив еще, на что жаловаться. Слишком много заманчивых тем предлагал список!
        - Знаю, тяжко тебе, чувствую твою боль… Говори!
        В свете последних событий и нашего расследования очень многообещающе выглядела любовная сфера, и я остановила свой выбор на ней.
        - Понимаете, я стала для мужа пустым местом, - завела я, отдав предпочтение избитому житейскому сюжету с отворотом-приворотом. - Он почти перестал меня замечать, хотя раньше и секунды без меня не мог! Стал чужим, словно подменили. Глаза как у зомби, - припоминая где-то слышанные симптомы приворота, стенала я.
        Ведунья участливо подалась ко мне всем корпусом. Глаза свыклись с полумраком, и я с удивлением заметила на ее лице многочисленный пирсинг, да и что-то во всем тщедушном облике показалось мне смутно знакомым…
        - Твой муж не охладел к тебе, это - ПРИВОРОТ! - провозгласила Нинель так торжественно, словно сообщала испанскому двору об открытии Америки.
        При этом колечко в самом кончике носа нервно дернулось, и я окончательно прозрела - передо мной, вне всяческих сомнений, сидела гнусная федотовская соседка!
        Глава 7
        ВУДУ ПО-РУССКИ
        Я ущипнула себя за руку и сделала глубокий вдох, чтобы привести в порядок закрутившиеся вихрем мысли. Нинель истолковала мой вздох иначе.
        - Да, древний мощный приворот, голуба… - «успокоила» она меня. - Я сразу почуяла, как ты вошла - сделано на бедную женщину. Подумала, было - на смерть заговорили … Чары приворотные такой силы, что жизнь из тебя тянут! Над головой твоей не облако дождевое, а туча черная, грозовая!!! - войдя в раж, начала запугивать Нинель.
        Я инстинктивно взглянула вверх, но тучи не увидела. Тем не менее решила подыграть гадалке и пустить беседу в нужное мне русло. Требовался рычаг воздействия на проходимку, нужно было заставить ее выложить все, что она знает про Эльвиру, и я лихорадочно соображала, чем бы ее прижать.
        - То-то чувствую, слабею… Что же это получается, злодейка решила не только мужа у меня увести, но и меня на тот свет спровадить? - встревоженно спросила я.
        Нинель не торопилась с ответом. Сделав руками таинственные пассы, вследствие которых с пола медленно начал подниматься белесый дым - модный антураж эстрадных выступлений прошлого века, она вгляделась в огромный переливающийся шар, заигравший всеми оттенками золотого и алого.
        Что ни говори, получилось очень красиво! Мизансцена удалась, шоу было явно продумано до мелочей и обкатано не на одном посетителе. Я поймала себя на том, что получаю истинное наслаждение. «Как зритель, как зритель», - завертелось в голове. Бинго! Есть! Конечно, сейчас я - зритель, а те всегда покупают на зрелище билеты, которые им, между прочим, выдают на руки. А мне билетика, то есть чека, не выдали! Вот стопудовый повод прижать Нинель и всю контору и вытрясти нужную информацию! Окрыленная конструктивной идеей, я решила, что пришло время вывести Нинель на интересную мне тему.
        - Вижу, вижу, - тем временем с придыханием зашептала та. - Сделано на любовь и на смерть… Не ошиблась ты, голуба, беды хочет тебе разлучница!
        - Но ведь вы же меня спасете?! - с надрывом взмолилась я.
        - Спасу! - царственно посулила магиня. - А догадываешься, что за змея подколодная зла тебе желает?
        - Не догадываюсь, а точно знаю! - с готовностью ответила я. - Одна у меня вражина - Эльвира Ветрова!
        Приятно было посмотреть на произведенный эффект. Нинель выпучила глаза и застыла с открытым ртом. Ее величественно поднятая длань зависла в воздухе. Притворившись, что не заметила столь странной реакции, я стала «изливать душу».
        - Эльвирка решила меня угробить! Да, наверное, не одна, а с помощью подружки своей насквозь пропирсингованной - вылитой ведьмы, к которой постоянно шастает, - не давая Нинель опомниться, пустилась я на откровенные провокации. - Следила я за мужем, как неладное началось, и вычислила - он к Эльвирке таскается, а она после каждого его прихода к исчадью ада этому несется! Теперь ясно все стало, не влюбился он вовсе - приворот на него сделали, а меня в могилу нацелили…
        - Да вы что, вы что… Надо шар спросить… - не зная, как реагировать, засуетилась Нинель.
        - Ой, да у вас пирсинг как у той! - сделав вид, будто только что заметила, воскликнула я и резко подалась вперед.
        Нинель не успела отшатнуться, и я рывком сдернула с нее парик.
        - Перестаньте хулиганить! - взвизгнула та, мигом превратившись из роскошной красавицы в уже знакомого мне стервозного пинчера. - Сейчас охрану позову! Кто вы, ваще?
        Что любопытно, выйдя с перепугу из образа и перестав шаманить, девица автоматически перешла на «вы» и местами даже на привычный жаргон.
        - Хочешь, зови! Поговорим по-плохому. А хочешь, объясню, кто я и зачем тут комедию ломала. По-любому, поговорить придется, - без экивоков ответила я.
        Нинель оказалась девушкой неглупой и поняла, что сначала ей без посторонних ушей стоит выяснить, что к чему. Не тратя лишних слов, она села и без истерики произнесла:
        - Слушаю. Кто вы?
        - Кстати, мы недавно отлично общались на «ты», - не преминула напомнить я. - И не только при этой встрече.
        - Я вас первый раз вижу, - уверенно возразила Нинель. - А на «ты» при нашем ремесле по законам психологии к клиентам необходимо обращаться, типа ты учитель - он ученик. А так чего зря «тыкать»? Мы с вами на брудершафт не пили, - козырнула интеллигентностью гадалка.
        - Ясненько, - протянула я. - Основательно вас тут Павиана учит из людей деньги вышибать. Только ошибаешься, мы знакомы и запросто беседовали с тобой пару дней назад в естественной среде твоего обитания, у двери дома твоего, так сказать. И выражала ты свои мысли в простоте, особо не заморачиваясь.
        С этими словами я сняла очки, стерла ладонью «залегшие под глазами» тени, облизала губы и распустила волосы. Судя по обрадованному выражению лица Нинель, этого хватило, чтобы по крайней мере стать узнаваемой.
        - Так это ты с подружкой у Васькиной двери крутилась, выспрашивала все - где да что, когда у меня Эльвирка сидела? - с облегчением спросила она.
        Я кивнула. Ситуация показалась Нинель ясной, она расслабилась и домыслила:
        - Значит, про Ваську вы все прогнали, а сами Эльвирку выслеживали? Она что, реально с твоим мужем любовь крутит?
        Полностью став собой, девица ехидно хихикнула.
        - Нет, родная. Все намного серьезнее, - решила я напрячь расслабившуюся нахалку. - Именно Василия мы тогда и искали. Похищен человек, и нас наняли это дело расследовать.
        Достав «корочку», я ткнула ее в нос гадалке. Официальный документ мигом произвел на ту отрезвляющее действие.
        - Какой человек? При чем тут я?
        - Можешь посодействовать следствию, Нинель. Рассказать, зачем в ваш центр обращалась Эльвира, за какой такой космической надобностью! Под подозрением она у нас.
        - Не Нинель я, а Нина! - резко поправила та и искренне возмутилась: - С какой радости я буду вам помогать? Я по жизни «за так» ничего не делаю! Да и Эльвирка мне худо-бедно подруга. А вы - кто?
        - Почему «за так»? - Я изобразила недоумение. - У тебя очень веская причина выложить все без утайки!
        - Да неужели? - с издевкой пропела Нина. - Может, просветишь?
        - Легко! Судя по всему, работа у тебя прибыльная и не пыльная, неприятности не нужны, - предположила я. - Так?
        Не понимая, к чему я клоню, Нина неуверенно кивнула.
        - А сейчас от тебя выйдет клиентка, которая с громкими скандалом почешет прямо к Изольде Ивановне и потребует возврат денег за прием. Та конечно же сразу не сдастся, начнет юлить, обещать сеанс у другой повелительницы бурь. Тогда клиентка упрется, назовет контору шарлатанской и потребует уже не денег, а чек, который, сама понимаешь, администраторше будет крайне затруднительно выдать за неимением у вас кассового аппарата. - Во взгляде Нины-Нинель засветилось понимание момента. - Поверь, я сумею вам кровь попортить, - продолжала я «добрым словом и пистолетом» убеждать девицу, - а особенно тебе. Конечно, Павиана в итоге отмажется, но тебе, за то, что не смогла «залечить» клиентку, достанется на орехи. Может, и вообще попрут! На такое место желающих валом, - оптимистически заключила я.
        Нарисованная мной картинка совершенно не понравилась Нинели.
        - Убедила, - призналась она. - Что знаю, расскажу. Только объясни толком, кого похитили и с какого бока там Эльвирка?
        - Тебе знать ничего не надо. Меньше знаешь, лучше спишь. Расскажи, зачем сюда приходила Эльвира, а выводы я сама сделаю.
        Нина разочарованно хмыкнула и приступила к рассказу:
        - Короче, я к Павиане попала недавно, работаю здесь месяц. А способности, хочешь верь, хочешь не верь, у меня наследственные. Бабка моя колдуньей была.
        Как ни странно, я легко ей поверила, ибо очаровашка Нинель была вылитой Бабой Ягой в молодости.
        - Кое-что и впрямь могу… - призналась та. - Здесь, конечно, больше лохов разводим, а своим я реально во всяких делах помогаю. У нас весь дом об этом знает, бегают ко мне, а я что - мне только на руку, к стипендии прибавка. Я по ходу на психолога учусь, - сказала волшебница и гордо на меня посмотрела.
        Дабы расположить к себе девицу, я энергично выразила восхищение всей доступной мне мимикой и даже цокнула языком.
        Нинель была польщена и с большей охотой продолжила повествование:
        - И Эльвирка ко мне, бывает, обращается - погадать там, рубль заговорить. Богатая она, но жадная - жуть! И бабкину квартиру в центре сдает, и дачу под Москвой, и сама зашибает не хило, да все ей мало… - с неприкрытой завистью вздохнула она. - Сейчас, правда, зачастила чего-то и домой, и сюда. Пришла недели три назад бешеная вся. «Наведи на сук порчу! - орет. - За ценой не постою!» Короче, выяснилось, что у Эльвиры нашей, супер-пупер раскрасавицы, мышь какая-то отстойная парня увела. - Раздалось знакомое хихиканье. - С ней такой облом первый раз. Обычно она отфутболивает. А тут еще парень этот предложение мыши сделал, жениться собрался! Вот Эльвирка и завелась по полной! Ну мне что, навела. Как подруге не помочь?
        - Как звали мышь и парня? - уже зная ответ, уточнила я.
        - Щас в записях посмотрю, у меня как в аптеке, - сказала Нинель и достала откуда-то из-под черепа внушительный фолиант в бордовой кожаной обложке с узором из разноцветных каменьев. - Стрепетова Анастасия и Звягинцев Евгений. А чего, девку у Евгения украли? Порча сработала? - нехорошо оживилась ведунья.
        - Нет, и с ней, и с парнем все в порядке. Это мои знакомые, но разговор вообще не о них, - покривив душой, с удовольствием разочаровала я Нинель.
        - Еще сработает! - с уверенностью сказала та.
        - Ладно, а зачем потом Эльвирка приходила?
        - Ну, насчет Васьки Федотова, соседа моего, о котором тогда вы с подружкой расспрашивали, можешь быть спокойна. Он ее не интересовал. Приходила еще пару раз порчу подпитать кармической яростью, а сегодня со странной просьбой примчалась.
«Можешь, - спрашивает, - стереть у человека память? Чтоб он не помнил ничего об одном деле? Я, - говорит, - фотографию принесла». Наотрез при этом отказалась говорить, о каком таком деле он должен забыть! Велела: «Стирай весь участок целиком, все дни подряд». Ну, я с таким первый раз сталкиваюсь, честно призналась, что не знаю, как делать, но обещала, что попробую обряд составить. Она мне оставила фотку, имя и назвала даты, которые надо стереть. Хорошо бы еще для пространственно-космической формулы точное время начала и конца стираемого участка до секунды знать, - задумчиво протянула она.
        Глядя на Нинель, я лишний раз удивилась тому, как в человеке может уживаться голимый цинизм и вера в психокосмическое чудо…
        - Гони фотку и имя, - потребовала я.
        Нинель замешкалась, ей явно хотелось прорепетировать с составлением формулы, и я сжалилась.
        - Да на минутку мне фотка нужна, я на мобилу пересниму, - утешила я ее.
        Нинель протянула мне фотографию, на которой красовался молодой накачанный парень с голым торсом и в спортивных штанах. Видимо, для прикола он скорчил зверскую рожу. Получилось весьма убедительно. Достав сотовый, я краем глаза засекла на дисплее информацию о море неотвеченных вызовов и щелкнула кнопкой камеры. «Рэмбо» послушно перекочевал ко мне в «галерею». Перевернув снимок - сзади было написано имя: Крохин Сергей Юсупович, и стояли даты: с такой-то по такую-то - я нажала на кнопку еще раз.
        - Спасибо, Нина, - поблагодарила я, вставая, - пойду я.
        - Слушай, давай заключим сделку! - попросила меня она.
        - Какую?
        - Похвали меня на ресепшен, а я, если Эльвирка на днях придет, сразу солью всю инфу, - предложила «подруга» Ветровой.
        Идея показалась мне интересной, я согласилась и оставила Нинель номер сотового.
        Честно отработав свою часть договора, я, не жалея красок, расхвалила
«энергетически мощную молодую профессионалку».
        - Приходите еще! - пригласила меня напоследок внимательная Изольда Ивановна. - Вы за одно посещение лет на десять помолодели!
        Пообещав, что буду у них дневать и ночевать, я наконец покинула славную академию. Визит оказался весьма плодотворным, хотя пяти тысяч жалко было по-прежнему. Все, что мне поведала милашка Нинель, указывало на обоснованность наших с Инкой подозрений. Эльвира и впрямь горела ненавистью и жаждой мщения! Облом со Звягинцевым и его решение жениться на Стрепетовой явно задели Барби за живое - обычной порчи ей показалось мало, она ее, видите ли, еще и кармической ненавистью для надежности регулярно подпитывала, а это, помимо всего прочего, денег стоит! Странное поручение «стереть память» наводило на совсем уж интересные домыслы… В деле явно нарисовался новый фигурант - супермен Крохин. Ведь стремление подкорректировать у него воспоминания появилось у Эльвирки после разговора с наивной Стрепетовой, в котором та призналась новоявленной «подруге», что в деле наметился след. То есть, получив информацию о том, что Звягинцева ищут, и вроде даже небезуспешно, Ветрова засуетилась и кинулась к Нинели со странной просьбой. Здравая логика подсказывала, что эти события тесно взаимосвязаны, и у меня родилась
следующая версия - Крохин был сообщником Ветровой в похищении Звягинцева, и, когда «запахло жареным», краса-девица решила гуманным образом избавиться от свидетеля. То есть сделать так, чтобы тот ничего не помнил! В пользу версии говорили и даты на фотке - подлежащий забвению временной отрезок начинался со дня, предшествующего похищению Звягинцева, и заканчивался днем сегодняшним. Судя по тому, как истово Эльвира верит в космические силы, такой поступок был в ее духе. В общем, следовало выходить на Сергея Юсуповича, надеясь, что посредством доморощенного шаманства ему не отшибет память, и не спускать при этом глаз с затейницы.
        Размышляя таким образом, я дошла до метро. Ловить такси было неохота, конец рабочего дня сулил вселенские пробки, и перспектива потолкаться полчаса в вагоне с гражданами казалась мне привлекательнее, чем три часа просидеть в машине, вдыхая бензиновые миазмы.
        Мне крупно повезло - какой-то подросток, обманувшись моим «состаренным» внешним видом, недостаточно проворно ринулся к свободному месту, я его опередила и ввинтилась в ряд. Нельзя сказать, что устроилась я с комфортом - хотя слева от меня спокойно сидел вполне интеллигентного вида мужчина, справа взгромоздилась грузная дама с объемным футляром для музыкального инструмента. Ставить футляр на пол она не сочла нужным и водрузила «гроб» на мощные колени. Судя по его размерам, в нем покоилась полновесная виолончель. Дама выглядела эксцентрично - на голове у нее задорно торчала ярко-синяя шляпка с большим цветком и вуалью, а плотные икры обтягивали ажурные черные колготы. Вероятно, эксцентрика в одежде была не показушной, а действительно отражала ее нестандартный взгляд на вещи, поскольку, не обращая ни малейшего внимания на тесноту и многолюдность, она вознамерилась перекусить. Активно двигая локтями и причиняя мне еще большие неудобства, музыкантша достала из ридикюля пластиковую коробочку с пирожными, маленькую бутылочку и откупорила ее. До моих ноздрей донесся аромат хорошего вина. Жеманно ухватив
двумя пальчиками пирожное, она принялась неторопливо его поедать, запивая вином из маленькой бутылочки! На лице мадам отразилось такое блаженство, что я воздержалась от едких замечаний и, кое-как вытащив из сумки сотовый, просмотрела неотвеченные вызовы и полученные эсэмэски.
        Из кучи пропущенных звонков оперативно перезвонить следовало лишь трем абонентам - Джону, Инке и Петрову. Деликатные Джон и Петров набрали меня по одному разу, а вот неистовая Чудновская - раз десять! Эсэмэсок с вопросом «Ну?» было столько же. Хотя понять ее было можно - подруге не терпелось узнать, нарыла ли я что-нибудь про Эльвирку.
        Добравшись до дома, я первым делом набрала Инку.
        - Ну?! - наконец озвучила немые эсэмэски она, вложив в это междометие все накопившееся любопытство.
        - Баранки гну! - не удержалась я от дружеской шутки. - Можешь прийти? Про Ветрову много чего разузнала, да и Джону вместе позвоним, надо их с Эльвиркой состыковывать.
        - Я уже у тебя! - воскликнула Инка и отсоединилась.
        Только я успела раздеться и принять душ, в дверь позвонили. Я была уверена, что это Инка, и не ошиблась - на пороге стояла взмыленная подруга с пакетом из японского ресторана.
        - Вот, чтобы времени на готовку не тратить, решила вкусненького на ужин захватить! - провозгласила она.
        - Здорово! - обрадовалась я.
        Наскоро сервировав стол для ужина в японском стиле, мы начали бойко орудовать палочками. Не довелось нам пока отведать настоящих суши на их родине - в Стране восходящего солнца, но и российский вариант блюда мы, неискушенные, уплетаем за обе щеки!
        - А я Эльвиру до подъезда «довела», убедилась, что она зашла, и еще полчаса во дворе на всякий пожарный протусовалась, - доложилась Инка.
        - А я на прием к волшебнице космической попала, и там…
        Я в красках описала все, что со мной случилось, и поделилась с подружкой выводами. От обилия информации у той зарделись щеки и глаза загорелись знакомым безумным блеском.
        - Точно! Крохин этот - подельник Ветровой, надо на него выходить!
        - Петрова опять дергать придется, - посетовала я.
        - Ну и что? Не забыла, у него теперь официальный повод для интереса имеется - заявление Настюхино, - резонно заметила Инка.
        - Верно. Только Эльвирку из поля зрения вообще выпускать нельзя. Мало ли что она предпримет.
        - Так ты сама сказала, Джон приехал! Звони ему и говори, что готова предоставить ему суперпроверенного риэлтера - Эльвиру Ветрову.
        - Прям как в анекдоте про Ротшильда, - охладила я пыл подруги. - Следует сначала спросить, согласен ли Ротшильд.
        Инка недоуменно на меня уставилась, и я поняла, что этого анекдота она не слышала.
        - Ну, приходит сваха к бедному еврею Абраму и говорит: «Почему бы не выдать вашу дочу Цилю за Ротшильда?» «Да что вы, Сарочка? - препугался Абрам. - Как такое возможно?! Моя бедная девочка и этот уважаемый богатейший человек!» «Почему бы и нет? - возразила Сарочка. - Ваша Цилечка умница, красавица, скромница…» В конце концов Абрам поддался долгим уговорам свахи. «Ну, ладно, согласен», - со вздохом ответил он. «Что ж, полдела сделано, - радостно заключила Сарочка. - Осталось только Ротшильда уговорить!» Поняла суть? Узнать нужно, согласится ли Эльвирка. Может, у нее клиентов выше крыши.
        - Риэлторы от работы не отказываются, - уверенно возразила Инка и оказалась права.
        Когда я позвонила Ветровой и спросила, не может ли она подыскать квартирку моему знакомому англичанину, та вцепилась в меня мертвой хваткой:
        - Говоришь, он сегодня прилетел? Завтра же утром нужно встретиться, заключить договор о том, что именно наша контора в моем лице им занимается, и приступить к работе! А то много шакалов вокруг вертится. Пиши адрес, пусть в офис подъедет.
        - Завтра так завтра, - сразу же согласилась я, поскольку это как нельзя лучше совпадало с нашими планами. - Сейчас с ним созвонюсь, узнаю, во сколько он может, и утром мы у тебя! Только можно - не в офисе встретимся, а к тебе домой подойдем и на твоей машине дальше двинем? А то моя в ремонте.
        - Вы? - недоуменно переспросила Эльвирка. - Тебе-то чего с нами мотаться, время напрасно тратить? Если твой англичанин по-русски не говорит, то мне моего школьного английского для дела с головой хватит. Забыла, что ли, у нас английская спецшкола была.
        - Да не в этом дело, Эльвир, - поспешила я вырулить в нужном направлении. - Я в твоем английском не сомневаюсь, да и вряд ли он понадобится. Джон по-русски чешет, как мы с тобой. Просто он старинный друг семьи, и папа хочет, чтобы я проявила уважение, помогла в выборе квартиры, в общем, была при нем.
        - Мне по фигу, нужно - будь. Только приготовься, гонять весь день придется, - предупредила Эльвирка. - И лучше бы пораньше начать. Если договоришься на девять - полдесятого, будет супер.
        На том и порешив, мы распрощались.
        - Есть! Она у нас в кармане! - обрадовалась Инка.
        - Подожди ликовать. Помнишь, как у нас «из кармана» на днях Василий выпорхнул? - напомнила я и набрала номер Джона.
        - Здравствуй, Наташенька! - приветливо произнес знакомый голос с едва заметным акцентом. - А я тебя уже набирал, не потревожил?

«Не потревожил?» - в этом весь Джон - истинный британский джентльмен.
        - Да что вы, дядя Джон! Я вам всегда рада, - ничуть не притворяясь, ответила я. - К тому же меня мучает любопытство - папа сказал, вы прилетаете квартиру покупать, а с чего вдруг, умолчал. Обещал, что сами объясните. В Москву переезжаете?
        - Нет, Наташенька, пока мне и на старом добром острове хорошо!
        - Жаль. Тогда кому апартаменты приобретаете?
        - Квартира нужна Айрин - дочери моей жены Тани, она собирается в Московском университете аспирантуру заканчивать. Мы сначала снять жилье хотели, но расценки на аренду у вас катастрофические!
        - Что есть, то есть…
        - Зато недвижимость в столице всегда в цене, - мудро заметил Джон. - Так что ни очередной дефолт, ни кризис ей не страшны.
        - Ваша правда, - полностью согласилась я. - По-любому не прогорите. А вы надолго приехали?
        - Нет, вырвался всего на недельку. У нас в Манчестере профессоров держат в ежовых рукавицах, - посетовал со вздохом Джон, - это студенты могут себе позволить всякие вольности! Времени в обрез, поэтому я обеспокоил и твоего папу, и тебя просьбами.
        - Никакого беспокойства, риэлтера я нашла. Вполне нормальная девчонка, справится. По крайней мере, я с ней лично знакома, учились в одной школе, и фирма, в которой она трудится, крупная, не междусобойчик какой-то, - выложила я все хорошее, что знала про Эльвиру в качестве риэлтера.
        - Замечательно! - обрадовался Джон. Для англичанина сам факт обучения нового знакомого в одной школе с его другим давним знакомым является практически документальным подтверждением порядочности оного. - А как мне встретиться с твоей очаровательной однокашницей?
        - Давайте вы утром подъедете ко мне, и мы вместе двинем к ней. Я совершенно свободна и не хочу упустить возможности пообщаться. Вы ведь всего на недельку! Так что, если не возражаете, поезжу с вами.
        - Просто отлично! Никогда бы не посмел просить тебя тратить на мои дела свое драгоценное время, но если ты сама предлагаешь, отговаривать не стану. Встретимся у метро?
        - Да, жду у метро в десять. До встречи! - Довольная тем, что все так хорошо складывается, я попрощалась с профессором и обратилась к Инке, которая с сиротливым видом вылавливала из мисочки с соевым соусом последнюю рисинку: - Я завтра в первой половине дня с Джоном и Эльвирой, а ты, если сможешь, сгоняй все-таки по адресу прописки Звягинцева.
        - Как быстро суши кончились, - вздохнула она. - Сгоняю, не вопрос.
        Время, как всегда, пролетело со страшной скоростью. Было уже поздно, и, чтобы свежей и бодрой встретить завтрашний день, нужно было готовиться ко сну. Выпроводив Инку, я подумала было позвонить Петрову, но вовремя бросила взгляд на часы и решила проявить гуманизм. Вполне вероятно, что в четверть двенадцатого неутомимый борец с преступностью уже заслуженно спал в обнимку с красавицей Джулией. Других красавиц, насколько я знала, домой Петров не водит. По крайней мере, сам он так утверждает, и мне очень хочется ему верить.
        Памятуя о взятых на себя перед Неволькиной обязательствах по написанию снотворных четверостиший для детей, я залезла в электронную почту. Тамара обещала выслать картинки с укладывающимися на боковую зверятами, и мне необходимо было их распечатать, чтобы в ближайшее время приступить к творчеству. Когда речь идет о стихах к иллюстрациям, я обычно поступаю так - ношу картинки с собой, любуюсь ими время от времени, а потом - бац - приходит стих! Рисунки дошли, и были они пресимпатичными - разнообразные звериные мамы в разнообразных же природных интерьерах укладывали спать своих детишек. Единственным затруднением стало то, что некоторых зверей я идентифицировать не смогла, художник изобразил их как-то обтекаемо. Например, толстая белочка очень походила и на лису и на кошку одновременно, а суслик на поверку вполне мог оказаться крупным мышонком. Так уже бывало, и, чтобы не писать зря, я пометила спорных зверей маркером и решила завтра же уточнить их породы у редактора.
        Наконец после хлопотного дня можно было и мне нырнуть под одеяло. Уютно устроившись, я предалась приятным мыслям о предстоящей встрече с Джоном. Общаясь с ним, я всегда величаю его «дядей», как и всех остальных родительских друзей, которых знаю с детства. Его же я помню сколько себя. С родителями Джон познакомился, когда они все вместе учились в университете. Джон изучал русскую литературу, которая стала делом всей его жизни, а папа - английскую, так что им всегда было и есть о чем поговорить. Высокий, статный, яркий брюнет, Джон совершенно не походил на среднестатистического англичанина. В Англии я бывала не раз и могу с уверенностью сказать, что нынешние английские мужчины в основном невыразительные, субтильные блондины, если, конечно, не брать в расчет рыжих задиристых ирландцев. Орлиный профиль, черные брови и густые темные волосы придают Джону разительное сходство с нашими кавказцами. Конечно, если знать, что он британец, то становится понятно - генотип Джона восходит к чистейшим кельтским корням, а если не знать, то запросто спутаешь! Родных детей у Джона множество, но все они от первого
брака. Трое сыновей и дочь, моя ровесница, давно живут отдельной и самостоятельной жизнью. Первая жена Джона, их мать, уроженка Франции, через тридцать лет совместной супружеской жизни внезапно ударилась в какую-то странную религию и, уехав на родину, подарила Джону абсолютно не нужную ему свободу. Однако бобылем тот пробыл недолго - замечательная русская женщина Татьяна, преподающая биологию в Манчестерском университете, быстро заметила, что от одиночества пропадает особо ценный и редкий вид мужчины, и оперативно вышла за Джона замуж. С Татьяной я пока не была знакома лично, но папа мне говорил, что она - золото. В туманном Альбионе Татьяна обосновалась много лет назад, из России ее увез первый муж, англичанин. Недавно он скончался, и она осталась одна, с двумя дочерьми студентками - Бетти и Айрин. Так что Джон, женившись, приобрел не только жену, но и двух дополнительных дочерей, что, судя по всему, его отнюдь не расстраивало. Вот для одной из дочек, Айрин, супруги и затеяли покупку квартиры. По словам родителей, Джон и Татьяна прекрасно ладят и просто влюблены друг в друга. Меня это известие очень
порадовало, потому что, когда в жизни Джона случилась та дикая история с нежданным разрывом и разводом, он был сам не свой. Мечтая о том, что, как повелось с детства, дядя Джон подарит при встрече что-нибудь необычное, я уснула…
        И конечно же проспала! За сладкими мечтами о подарке я забыла завести будильник, поэтому, когда в половине десятого меня разбудила дрель соседа, я готова была наградить его медалью, а не придушить. Вскочив с кровати, я, проклиная себя на чем свет стоит, начала собираться по скомканной программе. Зла я была безумно - именно сегодня мне хотелось тщательно собраться и хорошо выглядеть! Мало того что Джончик, как ласково называет его мама, не видел меня целый год и желательно было произвести на него благоприятное впечатление, так еще и Эльвирка! Самолюбие страдало от одной мысли о том, как она - безупречная и напомаженная - окинет меня, замарашку, снисходительным взглядом. Чтобы не допустить подобного унижения, я решилась на крайние меры. Имеется у меня парочка нарядов и приемчиков, с помощью которых в рекордно быстрое время можно добиться неплохих результатов.
        Умывшись и причесавшись, я сделала высокий хвост, чуть дотронулась до скул румянами и положила на губы каплю прозрачного блеска. Мой вынужденный девиз сегодня звучал так: «Естественность и только естественность!» До выхода из дома осталось минут пять, не больше, и я, не раздумывая, надела серый брючный костюм от Армани, который был уместен везде и сидел безупречно. Да, вчера я совсем иначе видела сегодняшний выход, но жизнь внесла свои коррективы… Хорошо хоть сосед вовремя схватился за свою верную дрель.
        Галопом доскакав до метро, я даже умудрилась прибыть за минуту до Джона. Как всегда элегантный, в джинсах и «профессорском» клетчатом пиджаке, великан Джон устремился ко мне.
        - Наташенька! Как выросла! Прекрасно выглядишь, - заключив в объятья, приветствовал он меня.
        - Да и вы цветете, дядя Джон, - честно сказала я.
        - Вот, держи, скромный сувенирчик от дядюшки Джона.
        С этими словами он протянул мне подарочный бумажный пакетик дивной красоты. Сбылись ночные грезы! Мне не терпелось сразу же изучить его содержимое, но место не располагало - люди вереницей спускались в метро, а мы стояли на входе.
        - Спасибо огромное. Посмотрю, что там, в спокойной обстановке, - поблагодарила я.
        - Если не возражаешь, я тебе попозже сам подарок продемонстрирую, - заинтриговал меня Джон.
        Обмениваясь новостями, мы дошли до Эльвириной двери, и я смело нажала на звонок. Сжав челюсти, я приготовилась не дрогнуть ни одним мускулом лица при виде роскошной Ветровой, дабы не доставить ей лишнего удовольствия. Но вопреки ожиданиям, та расфуфыриваться не стала - минимум косметики, чуть бледное лицо, деловой юбочный костюм. Да, когда сердце не на месте, не до нарядов, подумалось мне. Нехарактерный имидж и бледность неоднозначно указывали на то, что выпендрежница Эльвирка сама не своя.
        - Здравствуйте! - поздоровалась она и растянула губы в профессиональной улыбке.
        - Вот, Эльвира, познакомься, это Джон.
        - Очень приятно, Эльвира, - любезно прочирикала она, протягивая Джону руку. - Проходите, пожалуйста! Может, кофе?
        - Не откажемся, - успела ввернуть я, заметив, что ограниченный во времени Джон вознамерился отказаться.
        Да, в корыстных интересах следствия мне хотелось проникнуть в дом подозреваемой в надежде, что какая-нибудь мелочь выдаст ее с головой.
        Но на стерильно чистой кухне в стиле техно выдать ее не могло ничто. Мне же в голову пришло лишь одно дикое соображение - так чисто бывает лишь у человека, который избавился от трупа, а потом уничтожил следы преступления. Увы, предположение было беспочвенным и слишком субъективным, родиться оно могло только у такой бесхозяйственной лентяйки, как я.
        - Латте, капучино? - осведомилась Ветрова, колдуя у дорогущей кофемашины.
        Мне было ужасно интересно, как варит кофе Эльвиркин аппарат, и я выбрала для него задачу посложнее:
        - Мне капучино, двойной.
        - А мне что-нибудь попроще, обычный эспрессо, - попросил Джон и добавил, прозрачно намекая, что кофеи гонять ему некогда: -
        Понимаете ли, Эльвирочка, я в Москве всего на неделю…
        - Не беспокойтесь, мы все успеем, - заверила его вежливая, как никогда, Эльвира. - Можем не заезжать в офис, копии договора у меня есть, а квартиры прямо сейчас по компьютеру подберем. Вы мне свои пожелания изложите, и вместе список наметим!
        Не чаяла я увидеть хамоватую Ветрову в роли столь любезной хозяйки. Но, прекрасно понимая мотивы ее профессиональной приветливости, я особо на этот счет не обольщалась. Поставив перед нами по элегантной чашечке с ароматным напитком, Эльвирка включила ноутбук, и Джон, объясняя, какую квартиру он хотел бы приобрести, принялся с интересом изучать возможные варианты.
        Воспользовавшись ситуацией, я решила в допустимых приличиями пределах обследовать квартиру и направилась в туалет, а потом соответственно в ванную. Ни одно помещение не говорит столько о хозяине, как ванная, в каком-то смысле это зеркало души. Изобилие дорогущих средств для ухода за всеми частями тела от ногтей до волос поразило даже меня, хотя аскетизмом в этом смысле я тоже не отличаюсь. А огромная ароматическая свеча в многогранном подсвечнике была так хороша, что я даже взяла ее, чтобы как следует принюхаться и определить основную ноту манящего запаха… Под подсвечником меня ожидал сюрприз - там лежала фотография обнимающихся Насти и Олега, сплошь истыканная иголкой!!! Видимо, Эльвиру сильно заело, если она даже в ванной, вместо того чтобы предаваться неге, пылала кармической - космической ненавистью!
        Вполне удовлетворенная результатами поверхностного ознакомления с жилищем, я включила воду, набрала сотовый Петрова и предупредила его, что посылаю эсэмэс со срочной просьбой по делу (загруженный по работе Володя мог прочитать сообщение только ближе к вечеру). Невзирая на горячее желание пообщаться, я быстро закончила разговор. Как говорится, первым делом самолеты… Отправив Петрову сообщение с данными Крохина и посылающим воздушные поцелуи смайликом, я вернулась на кухню.
        К этому времени Джон с Эльвирой составили список квартир, которые по основным параметрам подходили Джону.
        - Есть что выбрать по вашим потребностям? - спросила я.
        - По потребностям много чего есть, а вот по возможностям - гораздо меньше, - усмехнулся Джон. - У вас квартира в приличном районе стоит, как Букингемский дворец! Пришлось умерить аппетиты, так что пока отобрали десять квартир.
        - Это совсем не мало. Может быть, вы уже сегодня на чем-нибудь остановитесь! - оптимистично заметила Эльвирка.
        Мы сели в Эльвирину «Хонду» и тронулись в путь. Никогда не думала, что у риэлтеров такая сволочная работа! Осмотр квартир обернулся не приятной прогулкой, а каторжным трудом. Все риэлтеры продавцов опаздывали, и надолго. Появившись наконец, они далеко не всегда привозили с собой ключи от апартаментов, забывая их дома, где-нибудь в Бутово. Так что стройная на первый взгляд схема поездки распалась на нелогичные в пространственном смысле метания по городу. Началось все с того, что первый забывший ключи риэлтер рванул за ними куда-то в Мытищи, и мы решили не терять времени и поехать по следующему адресу в соседний район. Но не тут-то было - там нас еще не ждали. Так что в результате созвонов и переговоров пришлось переться по четвертому адресу, в противоположный конец Москвы, а потом возвращаться к забывчивому жителю Мытищ. Далее события развивались примерно в том же нелепом ключе, но обиднее всего было то, что описания квартир подчас радикально не совпадали с реальным положением дел. Если заявленным данным соответствовали метраж и планировка, то подкачивал «уютный зеленый дворик», который на деле был
хронической стройплощадкой. Если дворик и впрямь оказывался зеленым и уютным, то кухня даже без проведения замеров была вполовину меньше обещанного… Вариантов подвохов и несовпадений было множество и после просмотра пятой квартиры, в которой вместо двух комнат имелась одна, но большая, я всерьез усомнилась в возможности найти за неделю подходящий вариант. Часов в шесть мы добрались до седьмого объекта списка, и - о, чудо! - описание апартаментов соответствовало действительности. Двухкомнатная квартира с просторной кухней и раздельным санузлом в кирпичном доме с прекрасным закрытым двориком недалеко от метро «Юго-Западная» как нельзя лучше подходила Джону по всем параметрам, кроме стоимости. Но разница в сумме, которую желал получить продавец, а Джон мог выложить, была не колоссальной и вполне могла стать предметом для торга.
        - Просто повезло! - констатировала Эльвирка. - Можно больше и не дергаться.
        - Разве не следует посмотреть еще? - с недоумением осведомился Джон.
        - Как пожелаете. Но если доверяете моему профессиональному опыту, скажу - не чаяла найти такой вариант за сумму, на которую вы рассчитываете, - призналась Ветрова. - Считаю, что нужно остановиться на этой двушке, потому что она может в миг уйти, не успеем ручкой помахать.
        Джон занервничал. Ни англичанин, ни европеец, ни любой другой иностранец не склонен покупать что-либо стоимостью больше одного евро, не обдумав этот шаг всесторонне. А тут речь шла почти о трехстах тысячах!
        - Эльвирочка, скажите, пожалуйста, представителю продавца, что мы дадим ответ завтра после обеда, но что квартиру скорее всего покупаем и оформим сделку в ближайшие дни, - принял соломоново решение Джон.
        Эльвира отошла потолковать с риэлтером хозяина жилья, а мы с Джончиком без сил плюхнулись в машину. В течение дня я то и дело поглядывала, не пришло ли мне сообщение с данными на Крохина Сергея Юсуповича, и, наконец, дождалась. За смущенно краснеющим смайликом с букетом в тонких лапках шел текст: «Крохин Сергей Юсупович 1978 года рождения, москвич, прописан по адресу: ул. Средняя Масловка,
19-89, работает инструктором в фитнес-центре «Русич». Ну надо же! «Русич» - один из новых огромных фитнес-центров в соседнем микрорайоне. Вполне вероятно, что Эльвирка его посещает, и именно там познакомилась с Крохиным! Я быстренько написала сообщение Инке: «Сергей Юсупович - инструктор в «Русиче». Жми туда, разузнай, по каким дням он работает и кого вообще инструктирует». Чтобы облегчить подруге задачу, я приложила к тексту и фото Крохина.
        Эльвирка закончила разговор с коллегой и села за руль.
        - Договорилась! До обеда они подождут. А мы оставшиеся три квартиры можем утром посмотреть.
        - Замечательно, Эльвирочка, спасибо! - обрадовался Джон. - Я именно это и хотел предложить. А сейчас не добросите меня до ближайшего метро?
        - Что вы! Я до гостиницы вас довезу! А Наталью до дома, - не допускающим возражений тоном сказала Ветрова.
        Со мной-то все понятно - нам по-любо-му было по пути. А широкий жест с доставкой Джона в час пик на другой конец города объяснялся элементарной перестраховкой - Ветрова боялась, как бы Джона в метро не перехватили коварные конкуренты. Зная Эльвиру, иной причины я найти не могла.
        - Ну что ж, если вас не затруднит… Только я не в гостинице остановился, а у друга - он в пяти минутах от метро «Варшавская» живет, - в недобрый час согласился Джон.
        Эльвира хоть и предложила подвезти, но явно куда-то очень торопилась. Она то и дело поглядывала на часы и безуспешно дозванивалась кому-то по сотовому. В очередной раз прижав к уху сотовый, Ветрова не включила поворотник, пересекла сплошную и ДВАЖДЫ подрезала машину ППС, а именно - патрульно-постовой службы милиции. Не стоит говорить о том, что остановили нас немедленно. Два хмурых пузатых милиционера с автоматами Калашникова наперевес и с блеском классовой ненависти в заплывших глазах смерили нас недобрыми взглядами.
        - Документы, - строго велел один и требовательно протянул руку.
        Эльвирка моментально сунула ему права и техпаспорт.
        - Мы не ГАИ, касается всех. Документы! - повторил мент.
        Я достала из сумочки паспорт и послушно отдала представителю власти, Джон последовал моему примеру.
        Один из пэпээсэвцев начал прессовать Эльвирку за нарушения, а второй приступил к неспешному изучению документов. Мой паспорт он рассмотрел вдоль и поперек, несколько раз пытливо сравнил фото с оригиналом и, поняв, что здесь ничего не выкрутишь, вернул мне. Но вот Джонов паспорт произвел на него совершенно другое впечатление.
        - Встать! Выйти из машины! - приказал он несчастному профессору.
        Офигевший Джон немедленно повиновался. Понимая, что ситуация становится внештатной, я кинулась ему на выручку.
        - Что такое? Ну, нарушили мы, виноваты! Искупим!
        - Лицом к машине! Ноги расставить! Руки на капот! - разошелся пэпээсовец.
        - Да что вы вообще?! - возмутилась я. - Как вы разговариваете с английским профессором?
        - Англичанин, значит? - недобро усмехнулся мент.
        - Да, я англичанин, подданный Королевы, - дрожащим голосом, пытаясь сохранить остатки достоинства, ответил до смерти напуганный Джон.
        - А что так на чеченца похож? И по-русски так чисто говорите? - ласково спросил садист.
        - Я - англичанин! Профессор по русской славистике!
        - Да, это друг моего отца, профессор, изучает наших классиков - Тургенева, Достоевского, - подтвердила я.
        - А на хрен там Тургенев сдался? - искренне удивился мент.
        К этому времени освободился его боевой товарищ. Он явно остался не без добычи, поскольку вид у него был сытый и слегка игривый, как у сожравшего мышь кота.
        - Слышь, Федь, тут у нас профессор, типа англичанин, очень похожий на фоторобот одного чеха в розыске, нарисовался, - обратился к нему наш собеседник.
        - А чего, и паспорт англицкий у него имеется? - уточнил Федя.
        - Имеется, да сам знаешь, паспорта эти нашлепать, нечего делать. И кстати, регистрации-то в паспорте нет!
        - Я только вчера приехал, не мог физически успеть… А сегодня - суббота! - попытался объясниться Джон.
        - Тогда предъявите билет!
        - Но билет в квартире у моего друга, рядом с метро «Варшавская», а Славы сейчас дома нет, он не сможет вам билет привезти. Извините, я не знал, что нужно билеты с собой носить… - растерялся Джон.
        - Это у дяди Славы, да? - уточнила я. Джон кивнул.
        - Если нужен билет, дайте ключи и скажите, где он лежит. Я мигом обернусь! - предложила я.
        - Все-таки как чисто по-русски ваш англичанин чешет, заслушаисси… - протянул Федя. - В обезьянник профессора, до выяснения! А с утра билетик подвозите.
        Джон стал белее снега, и мне показалось, что он сейчас рухнет в обморок. Нужно было срочно предпринимать решительные шаги. Взяв Федора под локоток, я отвела его в сторону.
        - Привезу я вам билет утром, и вы его отпустите. Интерес-то какой?
        Федя промолчал, опровергать утверждение не стал и выжидательно посмотрел на меня.
        - Давайте я вам за хлопоты и беспокойства, в благодарность за то, что охраняете наш покой, чего-нибудь в магазине куплю? - предложила я.
        - Ну, разве что в благодарность, - великодушно согласился Федор.
        Как назло, ближайшим магазином оказался дорогущий супермаркет «Букварь вкуса», и размеры благодарности в виде пары бутылок хорошей водки оказались необидными для сотрудников ППС.
        Когда мучители уехали, Джон категорически отказался продолжать дальнейший путь на машине и неожиданно предложил:
        - Наташенька, хочешь, я тебе подарок продемонстрирую, как обещал?
        Я решила, что у Джона реакция на стресс, и с готовностью согласилась.
        - Ну, в коробочке сама посмотришь, там украшения… А это…
        Достав из пакетика огромный красный помидор, Джон широко размахнулся и швырнул его в огромный плакат с изображением милиционера в фуражке и безграмотной надписью:
«УЧАСТКОВЫЙ - ОТ СЛОВА «УЧАСТИЕ»!» Помидор угодил в нос улыбчивого участкового, но не разлетелся вдребезги, а «стек», упал перед плакатом и вновь обрел первоначальную форму!!!
        - Все, отвел душу! Сувенир из Таиланда, - пояснил Джон.
        Я подняла прикольный помидор, который оказался сделан из тончайшей прочной резины, заполненной загадочной красной массой, расхохоталась и чмокнула Джона в щеку. Он уверенно направился к метро, а я вернулась в машину к Эльвире, которая опять безуспешно терзала сотовый.
        Глава 8
        ШУТКИ В СТОРОНУ
        - Чего, дозвониться кому-то не можешь? - невинно поинтересовалась я.
        - Да, весь вечер зря тарабаню - «абонент», видите ли, «недоступен». А мне с этим абонентом позарез надо потолковать… Ехать придется! Ты уж меня извини, высажу тебя у метро поближе к дому, - напряженно ответила Эльвирка.
        Невооруженным глазом было заметно, что она психует.
        - Не вопрос, высаживай!
        Не согласиться было нельзя, это выглядело бы подозрительно и навязчиво, но проследить за Ветровой, которая так сильно куда-то торопилась, было просто необходимо. Я ломала голову, как поступить…
        - Надо бы заправиться, - со вздохом сообщила Эльвирка. - У тебя рублей трехсот до завтра не найдется? А то менту пришлось последнее отдать.
        Я порылась в облегченном покупкой откупного пойла кошельке.
        - Найдется! - И протянула ей купюры. Эльвира завернула к заправке и вышла из машины. О, счастье! Ее сотовый призывно торчал в «стакане». Не мешкая ни секунды, я схватила аппарат и открыла список набранных номеров. В глазах зарябило от многократного повтора одного и того же адресата - «Кроха», «Кроха», «Кроха»… Крохин! Вот кому наяривала наша голуба, вот к кому она собралась на ночь глядя! Убедившись, что Ветрова еще стоит в очереди, я набрала Инку.
        - Ты в «Русиче»?
        - Ага, стою у входа в гимнастический зал, на Крохина любуюсь. Хорош, бродяга!
        - На Крохина собственной персоной? - оживилась я. - Он что, качается?
        - Не-а, занятия аэробикой у женской группы ведет.
        - Тогда не светись, выйди и жди меня в кустах справа у входа, мы сейчас с Эльвиркой к тебе подъедем, правда, не вместе! Я скорее всего первой подскачу.
        - А…
        - Подробности при встрече.
        Увидев, что Эльвира подходит к дверце, я нажала отбой.
        - Может, ты меня ближе к центру высадишь? - предложила я. - Хочу по магазинам пробежаться.
        - Легко! - с радостью согласилась она.
        Избавившись от меня у первой же подходящей станции метро, Ветрова на максимально возможной скорости устремилась к «недоступному» Сержу Крохину.
        Я же, мысленно потирая ручонки, вприпрыжку спустилась по эскалатору, наверняка зная, что опережу ее минут на десять-пятнадцать. Так и вышло - засевшая глубоко в кустах Чудновская доложила, что Эльвирка еще не появлялась. Я в общих чертах удовлетворила любопытство подруги, и мы затаились в засаде. Обзор открывался неплохой, мы видели всех, кто заходил в фитнес-центр и выходил из него. Через несколько секунд на площадке у здания появилась Эльвирка. Перед тем как подняться по ступенькам, она, видимо, решила еще разок попытать счастья и дозвониться до Сержа. И преуспела. Нам повезло, слышно было отлично - в столь поздний час народа у центра почти не было, а шумная дорога проходила за парком. Я сразу же включила камеру телефона и вся превратилась в слух. Эльвирка взволнованно воскликнула:
        - Кроха, чего телефон отключил?! Ты мне срочно нужен!!!
        Выслушав собеседника, она рявкнула:
        - Зачем-зачем! Перетереть насчет важного дела.
        Вероятно, ответ ее совсем не устроил, потому что она раздраженно прошипела:
        - Да оставь ты на минутку своих жирных клуш! Хоть обтренируйся, им уже ничем не помочь. Я прям у входа стою.
        Крохин, судя по всему, оставался непреклонен, и Эльвирка сдалась:
        - Ладно, в десять так в десять… Хрен с тобой, у гаражей…
        Нервно засунув телефон в сумочку, она зло пнула валявшуюся на асфальте пустую бутылку и пошла к машине. Ветрова явно распсиховалась еще сильней, дело становилось все интереснее и интереснее… Мы с Чудновской, пригнувшись, с предельной осторожностью потрусили к Инкиной «мазде». Эльвирка поехала знакомым путем прямо к своему дому. Держась на приличном расстоянии от нее, мы не опасались, что она нас засечет, тем более в темноте. Судя по тому, что она рулила к себе, речь шла о гаражах в ее же дворе. Было уже полдесятого, и вряд ли бы она решила заехать домой, будь встреча назначена у гаражей, скажем, в Митино. Выскочив из машины, она, громко хлопнув дверью, вошла в подъезд.
        - Ни к черту нервы у девчонки! - заметила Инка, паркуясь в темном закоулке.
        - Ты бы тоже дергалась, если бы такой ненавистью пылала, - ответила я и рассказала про «отфотошопленный» оригинальным способом снимок в ванной.
        - Во дает! - восхитилась Инка. - Это ж надо, какие страсти в человеке кипят. Интересно у тебя день прошел, а я без толку по прописке Евгения съездила…
        - Как это? Там что, никто не живет?
        - Да нет, живут родители и родственница их какая-то с ребенком, но все на даче. Когда вернутся - не узнала. Соседей, как назло, тоже дома не оказалось, и единственным горе-информатором стала уборщица таджичка. Сама знаешь, как они по-русски разговаривают… Через пень колода.
        - Ну ты хоть попросила ее позвонить, когда они объявятся?
        - За кого ты меня держишь? - возмутилась Чудновская. - Я же профессиональная сыщица! Не только попросила, но и материально заинтересовала. Только вот до конца не уверена, поняла ли она меня…
        - Ладно, будем надеяться, что поняла, - вздохнула я. - И давай-ка уже за гаражи пробираться, без четверти десять.
        Небольшими перебежками мы переместились к гаражам и нашли там весьма уютное бревно, за которым, сидя на корточках, вполне можно было укрыться. Почти встык за нами вышла Эльвирка, достала из сумочки сигареты, закурила и стала мерить шагами дорожку перед гаражами, словно часовой на посту.
        Наконец с небольшим опозданием во двор энергичной походкой вошел долгожданный Сергей Юсупович и, беззаботно насвистывая, направился к Эльвире.
        - Привет! Что за кипеж?
        - Чего опаздываешь? - накинулась на него Ветрова. - Или забыл, о чем мы на прошлой неделе договаривались?
        - Ты что? Не забыл, конечно! Обещал тебе сегодня вечером старый шкаф на помойку отнести. Так это ж после работы! Ты чего, Эльвир, нанюхалась или обкурилась?
        - Он еще шутит! Значит, не сработало… Помнишь… - пробормотала Ветрова и взвилась: - Если про этот долбаный шкаф помнишь - значит все помнишь! - Размахивая руками, она набросилась на опешившего Крохина: - Качок безмозглый! Что за цирк ты устроил! Мне Стрепетова сразу позвонила!
        - Ну, позвонила, и чего? Чего наезжаешь-то?
        - А то ты не понял! Связалась с идиотом! Верно говорят, заставь дурака Богу молиться, он и лоб расшибет! - продолжала орать Эльвирка.
        - Фильтруй базар. Или говори, в чем дело, или я разворачиваюсь и ухожу. А то прибежал по первому зову, а меня еще с грязью мешают, - начал раздражаться Крохин.
        Эльвирка слегка сбавила тон:
        - Ты и тогда по первому зову пришел, а что вышло?
        - Что вышло-то?! Выкладывай, что случилось, или я ухожу!
        - Ты правда не понимаешь, о чем я? - недоверчиво спросила Ветрова.
        За гаражи зашел какой-то дедушка с лохматым пуделем, который на всякий случай грозно и басовито залаял, и она перешла на шепот. Мы же вытянули изо всех сил шеи и напрягли слух.
        - Ты Звягинцева не похищал?
        Крохин просто зашелся в хохоте. Ржал он долго, до слез. Не ожидавшая такой реакции Эльвирка обалдела и, как дура, заладила:
        - Ты чего? Ты чего? Ты чего??? Отсмеявшись, Сергей притянул ее за плечи к себе, шутливо потряс и весело сказал:
        - Всегда знал, что у вас, баб, своя логика, но чтоб такое! На что мне ваш Звягинцев сдался?
        - Как?! Я же просила тебя его припугнуть, чтоб он к Настюхе перестал шастать. Говорила: «Свяжи, в лесу спрячь, пусть помучается!» - воскликнула Эльвирка.
        - Да я вообще это в голову не брал, - признался Крохин. - Я тогда согласился, чтоб ты отвязалась. Ты ж как оглашенная была!
        - То есть ты ничего вообще делать не собирался? - недоуменно спросила Ветрова.
        - Ясное дело, - поучительно ответил Крохин. - Тебе дурь в голову взбрела, а я - вперед? Знаю ж тебя - ты отходчивая. Даже не сомневался, что все у вас с Настюхой рассосется. Да и вообще, я в бабские разборки не лезу, всегда крайним окажешься.
        - Но Женьку-то, по ходу, похитили… - испуганно сообщила Эльвирка.
        - Да загулял парень перед свадьбой, отдохнуть решил от невесты! Кому он, на фиг, нужен-то? - уверенно возразил Сергей.
        - Но Стрепетова сказала, выкуп какой-то просят… - растерянно пробормотала Эльвирка.
        Крохин был невозмутим:
        - Забей. Ложная тревога. Уверен, друзья прикалываются. - Улыбнувшись, он шутливо спросил: - Ты меня вызывала, чтоб только в похищении Звягинцева обвинить, или хочешь еще парочку убийств повесить? А то мне пора - у меня скоро вечерняя группа. Эльвирка улыбнулась в ответ:
        - Прости… Спасибо, что пришел. Наверное, ты прав. Шкаф-то вынесешь?
        - А то! Любой каприз, кроме криминала! Ветрова поднялась на цыпочки, чмокнула Крохина в щеку, и тот пружинистым шагом направился к месту работы. Воистину в здоровом теле - здоровый дух. Зря Ветрова убивалась, память ему хотела стереть, он и так не заморачивался - левая информация просто не загружалась в мозг спортсмена.
        Даже при свете фонаря видно было, что на Эльвиру снизошло умиротворение. Улыбаясь безмятежной улыбкой, она плавно двинулась к подъезду… Ей оставалось только позавидовать. А в природе, как водится, произошел круговорот веществ - все ветровское напряжение перешло к нам с Чудновской.
        - Жопа… - как нельзя лаконичнее оценила Инка положение дел.
        Я молча кивнула. Расследование медленно, но верно заходило в тупик. Из более-менее реальных ниточек оставалась одна - родители Олега. Поскольку они официально сына не искали, никаких заявлений не подавали (иначе Петров мгновенно бы об этом узнал), можно было предположить, что они в курсе местонахождения сына. Ниточка была хилой, но за неимением других следовало «тянуть» за нее.
        - Пойдем ко мне, чаю попьем, что ли, мозгами пораскинем, - предложила я Инке. - А то кисло все как-то…
        - Пойдем, пораскинем, - грустно согласилась подруга.
        Дома яростно мигала красная лампочка автоответчика. Последние пару дней я его не прослушивала, справедливо полагая, что те, кому нужно сообщить мне что-то срочное, могут позвонить и по сотовому. Теперь, поскольку ритм розыскных мероприятий замедлился и, прямо скажем, сошел на нет, нашлось время послушать сообщения. Сначала ничего интересного мы с Инкой не услышали - несколько раз расправой за неоплаченный счет и отключением связи с внешним миром грозился «Ростелеком», портниха из ателье требовала забрать давным-давно зачем-то ушитые и подшитые вещи, но вот последний, самый недавний звонок вывел нас из состояния оцепенения. Звонила Стрепетова. Спокойным, а не привычно рыдающим, что само по себе уже пугало, голосом она оставила жутковатое сообщение: «Сегодня вечером я вынула из почтового ящика конверт с прядью волос Евгения и запиской. Не смогла дозвониться вам на мобильники. Сил нет, свяжитесь, как сможете». Мы обалдело уставились друг на друга.
        - Ну, дела! - выдохнула Инка. - Пока мы фигней страдаем, человека уже на куски режут.
        Через десять минут мы уже сидели на кухне у Стрепетовой. Собранная и бледная Настя, глядя куда-то в пространство безумным взглядом, вела рассказ:
        - Я вышла за хлебом, а когда вернулась, решила достать почту. Я каждый день вынимаю, чтобы ящик рекламными газетами не забивался… Смотрю - конверт без штампа и марки, незаклеенный. Я в него заглянула, а там вот…
        Настя, стараясь не глядеть на конверт, положила его перед нами на стол. Чудновская моментально его сцапала, вытащила какую-то прядь и записку и прочитала с выражением:
        - «Сегодня ты получила клок волос, если не будешь послушной девочкой, получишь палец. Указания услышишь в ближайшие дни».
        Прядь она рассмотрела со всех сторон и зачем-то понюхала. Волосы были темными, блестящими и будили воспоминания о красавце Звягинцеве.
        - Серьезный заход… - задумчиво протянула я. - Надо Петрова в курс дела вводить, а волосы для порядка сдать на экспертизу.
        - Да и без экспертизы ясно - Олежки моего прядь… Девочки, может, все сделать, как они велят?! - взмолилась Настя. - Я чувствую, что с ума схожу!!! Больше не выдержу! Мне такое снится…
        - И думать забудь! С вымогателями по их правилам только лохи играют, - строго пресекла Инка.
        - Настюх, я понимаю, как тебе трудно и страшно. У меня у самой шерсть дыбом по всему телу встала, - призналась я. - Но тебе и впрямь нечего пугаться, ведь делом занимаемся не только мы, но и Петров, а это - страшная сила! Не найдем Олега сами, так поедешь со спецгруппой на стрелку, якобы выкуп отдавать, и повяжете там злодеев профессионально, «без шума и пыли».
        - Никакой самодеятельности, - велела Чудновская, которая почему-то решила взять на себя роль «злого полицейского». - О том, что заявление в милицию подашь, можешь только маме сказать. Секретность никто не отменял.
        Кое-как обнадежив Стрепетову и изъяв у нее письмо с волосами, мы отправились по домам. Сначала Инка подвезла до подъезда меня.
        - Завтра с утра поеду на Петровку повидаться с Володей и передать ему вещдоки. А ты сиди и жди моего звонка, сразу после этого отправимся по прописке Звягинцева соседей трясти, дворников, домоуправление… Кто-нибудь да знает, где их чертова дача!
        - Да, приперло… Ждать добровольного приезда не получится, - согласилась Инка. - Только я на одиннадцать в салон к крутому парикмахеру записана… За месяц записывалась! Не успею? Отказаться?
        Ничуть не сомневаясь, что для Инессы дело на первом месте, я категорически воспротивилась:
        - Зачем отказываться-то? К двенадцати закончишь, к обеду приедем по адресу. Самое оно! Кто по домам сидит, а не на работе, только к этому часу и начинают внятно соображать.
        Как всегда время близилось к полуночи. «Когда же я буду работать?» - с отчаянием подумалось мне. Достав рисунки, я улеглась в кровать. Поскольку вопрос со спорными зверями я не прояснила, то выбрала картинки с очевидными, на мой взгляд, животными и решила сочинить хотя бы пару четверостиший из двенадцати. Сцены сна идейно были мне очень близки и вдохновляли, поэтому без особых проблем, «как на духу», родились два чудесных стишка: «Чтоб всю зиму спали сладко братья - медвежатки, приготовила им мама мягкие кроватки» и «Под могучим под стволом спрятался ежиный дом, лишь ежата с мамой знают, до чего уютно в нем!». Весьма довольная собой, я решила утром связаться с Неволькиной, разузнать про неведомых зверей и выслать ей по электронке готовые вирши. Ощутив себя ежонком-медвежонком, я блаженно зевнула и уплыла в царство Морфея…
        Не успела я, проснувшись, набрать номер Володи, как он позвонил сам и с места в карьер спросил:
        - Что пропала? Висишь у преступников на хвосте?
        - Куда там… - вздохнула я. - Расследование без пяти минут зашло в тупик, а похитители вообще обнаглели - Звягинцева частями шлют.
        - Кк-какими частями? - опешил Петров. - Значимыми?
        - Да нет, пустяковыми, но все же. Прядь волос и записку с угрозами прислали. Найдешь для меня время? Хотела подскочить, волосы на экспертизу отдать.
        - Ты еще спрашиваешь! Я и не по службе для тебя всегда свободен, а уж по такому делу… Только поторопись, хорошо бы волосы в лабораторию до двенадцати отдать.
        - Лечу! - пообещала я и начала спешные сборы.
        Варя одной рукой кофе, второй я отправляла Тамаре по электронной почте гениальные четверостишья. Результат превзошел все ожидания - кофе убежал, а четверостишия зачем-то ушли к папиной знакомой писательнице, чей адрес я случайно вставила из адресной книги вместо неволькинского. Писательница явно решит, что дочь в отсутствие родителей сбрендила, подумала я, но объяснительного письма отправлять не стала - поджимало время. Наконец я справилась с кофе и почтой, оделась-причесалась и пулей вылетела на улицу. Безумно хотелось сесть в родную машину, но по самым оптимистическим прогнозам из сервиса ее можно было забрать дней через десять. Решив не испытывать судьбу частным извозом и не начинать день с толкотни в общественном транспорте, я дошла до стоянки такси, села в свободную машину и направилась на Петровку.
        Доехав до места, я набрала Володе на сотовый:
        - Выйдешь или выпишешь пропуск?
        - Если есть возможность насладиться прогулкой по бульвару с прекрасной девушкой, а не париться в кабинете, угадай, что я выберу?
        - Бульвар, наверное, - предположила я.
        - Ответ неправильный. Ключевые слова - прогулка с прекрасной девушкой!
        Не заставив меня долго ждать, Петров бодро выбежал из конторы. Я, как всегда, невольно им залюбовалась… До чего же он был хорош - высокий синеглазый брюнет в стильных остроносых черных ботинках и элегантном спортивном черном же плаще! У некоторых людей есть особый дар - всегда выглядеть элегантно, особо своим внешним видом не заморачиваясь. И Петров, несомненно, этим даром щедро наделен. Он никогда не уделяет чрезмерного внимания внешности и гардеробу, просто предельно аккуратен во всем. Его обувь всегда идеально вычищена, а одежда - выглажена, подбородок чисто выбрит, а волосы хорошо подстрижены. Вроде бы никаких особенных усилий, а результат - блестящий.
        Он взял меня под ручку, и мы устремились вверх по бульвару. Сердце взволнованно забилось, захотелось просто идти и идти, слушать чириканье птичек, наслаждаться прогулкой, а потом сесть на лавочку, взять его за руку, посмотреть в глаза и … Лирические грезы были пресечены самым жестоким образом:
        - Черт!!! Опять! Кто придумал этих птиц?! - заорал Петров.
        Я изумленно посмотрела на Володю и изо всех сил постаралась не заржать как полковая лошадь. Если птицы могут обгадить с ног до головы, то именно это они с ним и проделали. На черных волосах, плаще и ботинках лежали обильные белые кучки…
        - Ты видела?! Ну почему всегда меня?
        - Ты будешь очень богатым, - сдерживая рвущийся наружу смех, пообещала я Володе.
        - Ну-ну, - скептически ответил тот, доставая из кармана бумажные платки и приступая к очистке.
        Что примечательно, на мне не было ни брызги, ни капельки, хотя шествовали мы рядом, под ручку. Имелась у Петрова эта загадочная особенность - попадать под птичий прицел. Может, птицы его за что-то ненавидели, а может, наоборот, любили и старались таким вот доступным им способом притянуть к Володе несметное богатство - оставалось только гадать. Но гадили они на него исправно, с самого Володиного детства, никогда не обходя вниманием. Я и сама уже далеко не в первый раз становилась свидетелем подобных выходок коварных пернатых, поэтому у меня нет оснований не доверять фантасмагорическим рассказам Петрова о том, как на балконе в приморской гостинице его «расстреляла» целая стая чаек… Так что поговорка «Хорошо, что коровы не летают» особенно глубоко и уместно звучит именно в его устах.
        - Если и впрямь стану таким богатым, как мне сулят тонны птичьего навоза, непременно подарю тебе все, что захочешь, - торжественно пообещал кое-как почистившийся Володя и со знанием дела заметил: - Надо, пока не засохло, водой все это хозяйство замыть…
        Зная, как он ненавидит неопрятность, на самом деле я от души ему сочувствовала. Поэтому, чтобы не заставлять его маяться, быстренько изложила новости, отдала конверт и распрощалась. Свидание, как всегда, получилось мимолетным…
        Что ж, пора было вплотную заняться расследованием. Я решила, что нет никакого смысла возвращаться домой, чтобы вместе с Инкой ехать по адресу Звягинцева, и набрала ее номер.
        - Эй, ты освободилась? Стилист не разочаровал?
        - Представляешь, не срослось… Утром позвонили из салона, страшно извинялись, сказали, что его на какое-то супермероприятие дернули. Обещали, правда, что на днях обязательно найдут удобное для меня время.
        - Может, не судьба? Сходи-ка ты лучше к нашей Светке - старый конь, как говорится, борозды не испортит! Хотя, если сравнивать с лошадями, Светка скорее все же молодая кобыла…
        - Не-а, я загорелась именно к нему попасть. Такие стильные стрижки делает, закачаешься!
        - Ладно, давай через час у дома родителей Звягинцева встретимся. Успеешь?
        - Не вопрос.
        Судя по адресу, дом родителей Олега находился неподалеку от метро «Серпуховская». Утренний наплыв пассажиров сошел на нет, и я очень быстро доехала на метро до места. Теперь следовало отыскать переулок и дом. У меня в смартфоне есть карта города - набрал адрес и весь расклад как на ладони. Проделав эту нехитрую операцию, я четко определила месторасположение дома и неторопливо двинулась к цели. В хорошую погоду очень приятно прогуляться по старым московским улочкам, пройтись по уютным дворам и зеленым скверам.
        Двор родителей Олега оказался не исключением - типичный для этого района, чистый и обустроенный всякими нужными для детей и зверей площадками и палисадниками. Группа таджиков в кислотно-оранжевых фартуках без устали подметали и без того чистые дорожки. Три кирпичных добротных шестиэтажных дома радовали глаз своей ухоженностью. Такое жилье не относится к разряду «элитного», но на сегодняшнем рынке московской недвижимости котируется весьма высоко.
        Я нашла нужный подъезд и присела на лавочку. Инка еще не подъехала, и я решила воспользоваться паузой и созвониться с Неволькиной.
        - Ну что же вы, Наташа… - посетовала на мою бестолковость Тамара. - По-моему, совершенно очевидно, что на рисунке номер восемь художник изобразил не лису, не кошку и не белочку.
        - Хорошо, а на рисунке номер три - мышонок или суслик?
        - Разумеется, суслик!
        Побеседовав минут десять таким образом, мы сняли животрепещущие вопросы о том, кто есть кто. На дисплее высветился параллельный звонок от Инки. Попрощавшись с Тамарой, я ответила подруге:
        - Я на месте. Едешь?
        - Уже рядом. Прикинь, мне таджичка уборщица позвонила - вернулись Звягинцевы с фазенды!
        - Отлично, жду. Придумаем, с какой версией к ним подступиться.
        Буквально через мгновенье «Мазда» лихо припарковалась напротив подъезда. Из машины выскочила Чудновская, трепетом ноздрей и блеском глаз напоминавшая конька-горбунка. Не хватало только пара из ушей.
        - Класс! Застукали мы их все-таки, - провозгласила она.
        - Ну и что? Так сияешь, будто мы похитителей нашли! В идеале родители знают, где Олег. А если нет? Не радуйся раньше времени, мы с тобой в этом деле уже не раз пролетали…
        - По-любому, что-нибудь да разузнаем! Родители все-таки, - не сдавалась Инка.
        - Тут ты права. Родители - лучший источник информации о ребенке. Только как представимся-то? Как интерес свой к Олегу объясним? Надо максимально все про него разузнать, непонятно, что нам дальше при таком серьезном раскладе пригодится. Сама понимаешь - шутки в сторону… От Звягинцева уже куски начали отщипывать.
        - Думаю, надо сказать, как есть - пропал, а мы, мол, подруги его невесты, сыщицы, ищем.
        - Точно. Только в детали исчезновения без необходимости вдаваться не будем… Послушаем, что расскажут нам.
        Глава 9
        ШКАФ СО СКЕЛЕТАМИ
        На том и порешили. Поднявшись на лифте на шестой этаж, мы подошли к двери. Инка вела себя по-свойски, ведь она уже дважды бывала на этой лестничной площадке. После звонка дверь отворили сразу. На пороге стояла стройная молодая женщина в домашнем халатике, в руке она держала швабру.
        - Здравствуйте! Звягинцевы здесь проживают? - спросила я.
        - Да, а вы к кому из Звягинцевых и по какому делу? - приветливо поинтересовалась девушка.
        Она была очень симпатичной - рыженькая, с короткой стрижкой, карими глазами и россыпью веснушек.
        - Нам нужны родители Олега Звягинцева, необходимо задать им несколько вопросов.
        Лицо девушки помрачнело.
        - В этом доме об Олеге разговаривать не принято, - резко ответила она. - Расспрашивайте о нем в другом месте. Всего хорошего.
        Она попыталась захлопнуть дверь, но не тут-то было. Чудновская с грацией бегемота ввалилась в проем и взмолилась:
        - Не гоните! Это не праздный интерес, это официальное расследование. Нам некого больше расспрашивать. Мы - детективы, вот!
        И Инка помахала перед носом у девушки удостоверением.
        - Расследование… - растерялась та. - Что-то серьезное?
        - Серьезней не бывает! - заверила Инка.
        - Ну ладно, подождите минуточку, я сейчас. Она растворилась в недрах квартиры, и до нашего слуха донеслись звуки голосов - видимо, она докладывала о визите предкам Звягинцева.
        - Проходите, пожалуйста, - пригласила она, вернувшись. - Только, если не возражаете, поговорите пока со мной. Аркадий Валентинович сейчас на работе, а у Галины Васильевны - лечебный массаж.
        По длинному светлому коридору девушка провела нас в гостиную. Все в квартире сверкало чистотой и аккуратностью. Мебель была не новой и не современной, но содержалась в идеальном состоянии. Зато в полированной «стенке» стоял внушительных размеров плоский телевизор, и невооруженным глазом было видно, что недавно здесь произвели косметический ремонт - потолки радовали белизной, а обои - яркостью. В
«стенке» помимо книг, посуды и безделушек было еще много фотографий славного мальчугана в возрасте от младенческого до двух-трех лет.
        - Это Олег? - спросила Инка.
        - Нет. Это Ванечка… - ответила девушка. - Вот, присаживайтесь. - Она показала на диванчик у круглого журнального столика. - Боюсь, разговор у нас получится долгий. Давайте приготовлю чай или кофе?
        Возражений не последовало, сошлись на чае. Надо признать, к восхитительно крепкому и ароматному чаю хозяйка подала вазочку с конфетами и печеньем, так что, устроившись втроем за журнальным столиком, мы приступили к чаепитию.
        - Давайте для начала познакомимся, - предложила я. - Мы, как уже сказала моя подруга, частные сыщицы. Меня зовут Наташа…
        - А меня Инесса! - встряла Инка.
        - И хотим мы побеседовать об Олеге Звягинцеве с его родственниками. Вы его сестра? - продолжила я.
        - Нет… Меня зовут Мила Соколова, но, мм-м-да, в некотором смысле я его родственница…
        - Как это «в некотором смысле»? - недопоняла я.
        - Я, ээ-э, - замялась Мила, - я… мать его ребенка! - решительно выпалила она.
        - Как - мать?! - воскликнула Инка.
        К такому повороту мы с Инкой готовы не были, что явственно отразилось на наших лицах. Инкины выпученные глаза я видела и так, а вот собственное отражение с глупо раззявленным ртом заметила в подносе с печеньем. Да-а… как говорится, «учитесь властвовать собой». Мила покраснела.
        - Извините, мы просто не знали, что Олег был женат и у него есть дети… - попыталась я сгладить неловкую ситуацию.
        - В том-то и дело, что женат он не был, а вот ребенок - есть… Если для вас это важно, я проясню ситуацию, но сначала объясните, что вас сюда привело, - совершенно обоснованно попросила Мила.
        - Понимаете, Олега похитили и требуют выкуп, - ответила я. - Мы всех потенциальных подозреваемых проверили, они ни при чем. Расследование зашло в тупик. Вот мы и решили, может, родители что-то о нем знают…
        - Да, и похитили его перед самой свадьбой! Он жениться собрался на нашей подружке. Вот мы сейчас и обалдели, когда узнали, что у него ребенок в анамнезе имеется… Он невесте на это и не намекал! И с родителями собирался познакомить! - возмущенно заметила Инка.
        Милочка усмехнулась:
        - Очень похоже на Олега, он вечно «два пишет, три в уме»… Должна вас разочаровать, ничего о его местонахождении мы не знаем. Последний раз звонил сюда два года назад, какие-то документы у матери просил. Но Галина Васильевна сама с ним встречаться не стала, через знакомых передала. Так что маловероятно, что Олег действительно собирался вашу подружку с настоящими родителями знакомить. Во-первых, тут я с Ванечкой, а во-вторых, его и на порог не пускают.
        - Вот это расклад! А наша подруга души в нем не чает, самым честным, самым прекрасным считает… - посетовала я.
        - И я так считала, пока не увидела его истинное лицо… Да что я! Обиженная женщина много чего может наплести, но после той истории даже родные родители Олежку выгнали. А ваша подруга действительно его любит?
        - Безумно любит и доверяет, - подтвердила я.
        - А она богата?
        - Куда там! Самая обычная девушка со средним доходом.
        - Странно… Но раз такое дело, я все же расскажу вам свою историю. Пусть ваша подружка лучше знает, за кого собралась замуж.
        Милочка налила всем горячего чая и начала рассказ…
        В школе, где она училась, учился и Олег Звягинцев. Он был ее ровесником, но учился в параллельном классе, поэтому близко они не общались. Да и будь они одноклассниками, вряд ли между ними установилась бы тесная дружба - Олег был, что называется, «первым парнем на деревне» и тусовался только с самыми модными и популярными девчонками. А Милочка, как, впрочем, и все остальные старшеклассницы, была безответно и безнадежно влюблена в него по уши. Ситуация коренным образом изменилась на выпускном вечере. Как и положено, на торжественную часть вручения дипломов пришли родители. Родителей Соколовой никто не ждал, все знали, что мама у девушки несколько лет назад умерла от рака и что жила она с пожилой бабушкой. А папу Милы ни она сама, ни педагоги и одноклассники никогда и в глаза не видели. Об отце Милочка знала ровно столько, сколько рассказала ей мама, Ольга Ивановна Соколова, которая о нем никогда плохо не отзывалась. Звали его Захар Штаргфильд. Мама познакомилась с ним во время учебы в университете. Между студентами вспыхнула большая любовь, результатом которой стало появление на свет Милочки. В
законном браке молодые люди не состояли, да и после нескольких лет совместной жизни мать Милы решила, что в качестве мужа Захар ей совершенно не подходит. Душа кампании, балагур, весельчак, лентяй и бабник, Захар был хорош как друг и любовник, но как кормилец и глава семейства никуда не годился… Скрепя сердце, устав от бесконечных измен, она рассталась с Захаром, надеясь устроить свою судьбу. Кроху-дочь Ольга записала на свою фамилию, думая, что при удачном замужестве будущему супругу так будет проще ее удочерить. Захар же от дочери не отказывался, но и на официальном признании отцовских прав не настаивал. Жизнь повернулась так, что замуж Ольга не вышла и растила девочку вместе со своей мамой, Милиной бабушкой. Захар же сначала появлялся, навещал дочь, потом стал приходить реже и реже… Последний раз он приходил к малютке, когда той было три годика, так что, кроме пары совместных фотографий, у Милочки на память об отце ничего не осталось.
        Но в тот памятный день у порога школы остановился шикарный «Бентли». Шофер вышел, предупредительно распахнул заднюю дверцу, и из салона вышел до невероятности элегантный и шикарный пожилой мужчина, который уверенным шагом направился к двери учебного заведения. Подобные персонажи в здешних местах были редкостью, поэтому приезд мужчины, мягко говоря, незамеченным не остался. Слухи и шепоты лавиной понеслись впереди него: «Кто??? К кому??? Известный актер!!! Олигарх!!!» Очень скоро любопытство страждущих было удовлетворено. Мужчина вошел в кабинет директрисы, а через несколько минут та, с красным от возбуждения лицом выскочила и провозгласила, едва не зарыдав от умиления:
        - Все, срочно, ищите Милочку Соколову!!! К ней папа приехал!
        Надо сказать, что Захар Штаргфильд (а это был именно он собственной персоной) всегда обладал исключительным талантом очаровывать и обольщать всех особей женского пола вне зависимости от возраста и вероисповедания, поэтому такое рвение директрисы было неудивительным.
        Милочку мигом нашли и предъявили папочке. Склонный к театральным эффектам Захар заключил обалдевшую дочь в объятия и произнес перед столпившимся в школьном фойе народом небольшую, но пламенную речь. Суть ее сводилась к тому, что он долгие годы шел к Миле, но превратности судьбы не позволили ему быть рядом с любимой дочерью каждый день ее жизни, хотя, в качестве компенсации, закалили его и вознесли к вершинам материального благополучия. И вот теперь он собирается исполнять отцовский долг всеми доступными ему способами и начнет прямо сейчас, преподнеся дочке в честь окончания школы первый скромный подарок… На этой ноте Захар достал из внутреннего кармана узкий бархатный футляр, вынул из него запылавшее всеми цветами радуги колье и надел на шею Милочки. «Бриллианты…» - пронеслось по фойе. В том, что это именно они, после «Бентли» и яркой речи никто не сомневался. Еще раз обняв дочь, отец раскланялся перед восхищенной публикой и отбыл, заверив Милочку, что теперь будет с ней всегда, а в частности, завтра наведается к ним с бабушкой для более плотного и родственного общения.
        Выпускной вечер прошел под впечатлением визита Захара, который стал бесспорной сенсацией сезона. Оживший сюжет «мыльного» сериала, подкрепленный вещественным доказательством того, что случившееся не было массовой галлюцинацией, глубоко потряс бесхитростные, всегда открытые для чуда души сограждан. Выпускники, их родители и учителя вели разговоры только о Милочке и ее блестящем отце-миллионере. Скромная ученица Соколова вмиг была вознесена на вершины школьного Олимпа и стала королевой бала. Немудрено, что именно тогда ее впервые и заметил Олег Звягинцев.
        Весь вечер принц Милиной мечты приглашал ее на танцы, оказывал знаки внимания, всю ночь они вдвоем гуляли под звездами, разговаривая обо всем на свете, а под утро он проводил ее домой… Был и романтический поцелуй, явно не первый для Олега, но первый в жизни Милы.
        Папа и впрямь больше не исчез из жизни дочери. Поскитавшись по свету и так и не обзаведясь семьей и детьми, на старости лет он ощутил ностальгию по родине и вспомнил, что на всем белом свете у него лишь одна кровиночка - дочь Мила. Последние годы Захар прожил в Америке, где посредством каких-то финансовых махинаций сколотил немалое состояние. Вернувшись в Москву, он распорядился основным капиталом весьма грамотно - через знакомого крупного чиновника приобрел долю в крупном торговом комплексе и получил стабильный и высокий доход от аренды. А на «остатки» приобрел хоромы в центре, загородный особняк и парочку машин - знакомый нам уже «Бентли» для представительских целей и «бээмвэ» для каждодневного пользования. Всем движимым и недвижимым имуществом после своей смерти, о которой он почему-то часто упоминал, Захар грозился осчастливить Милочку.
        Вот так, практически единомоментно, в скромную жизнь Милы Соколовой ворвались отец-миллионер и ухажер-красавец. Бабушка была безумно счастлива таким положением дел, поскольку в последние годы сдала и очень боялась уйти на свет иной, оставив внучку «одну-одинешеньку и без приданого», всего лишь с жалкой однокомнатной квартиркой на отшибе. Теперь же ее опасения растаяли - Захар действительно старался «отбиться» за все годы отсутствия - сделал в квартире ремонт, одел дочь с головы до ног, купил ей машину, постоянно водил по ресторанам и концертам и как минимум каждый день общался с ней по телефону. Мила всем сердцем полюбила отца, она с самого детства втайне мечтала о папе и сильно переживала, что у других девочек есть отцы, а у нее нет. Захар относился к дочери с не меньшей любовью. Оба они совершенно не задумывались над тем, что официально приходятся друг другу совершенно чужими людьми, ведь Захар не был даже женат на маме Милочки. Выяснилось это, когда он собрался составлять завещание на имя дочки и поставил ее в известность о своем намерении. Когда она об этом услышала, то категорически
воспротивилась и ударилась в слезы:
        - Ты мне нужен живой! Не хочу даже мысли допускать, что ты умрешь! Какое завещание?! Ты молодой и сильный, тебе еще жить и жить! Зачем каркать, завещание составлять?!
        Захар побоялся расстраивать дочку и вознамерился решить все вопросы с наследством, официально ее удочерив. Но в суде, как обычно, началась волокита - только чтобы подать заявление, потребовалась куча бумаг, и Захару пришлось вернуться к плану
«А» - завещанию.
        - Пойми, Милочка, - увещевал он дочь, - все мы смертны, и причем внезапно, как сказано в бессмертном романе… Я богат, кроме тебя, у меня никого нет, и я боюсь, что в случае внезапной кончины все отойдет государству. Пожалей меня, старика, я ж там, на небесах, места себе не найду!
        Скрепя сердце Мила согласилась…
        Надо сказать, что вокруг Захара постоянно вились женщины. Как уже упоминалось, популярностью он пользовался всегда - и в бытность свою нищим студентом, и в зрелые годы. Ему было чем вскружить голову помимо денег - блестящий и экстравагантный, он всегда слыл прирожденным мачо. И теперь у него появилась любовница - красивая замужняя женщина намного моложе его. Подобное положение дел Захара безусловно устраивало, поскольку ни на ком жениться он с похвальным постоянством не собирался. По словам Аллочки, муж ее был старый зануда, и она почти постоянно находилась при Захаре. Миле Аллочка очень нравилась, она советовала неискушенной девушке, как одеваться, следить за собой, вести себя с мужчинами… Научила многому, чему научила бы Милу мама, будь она жива… Это был самый чудесный период в жизни девушки. Олег, сам Олег Звягинцев, предел романтических мечтаний, сделал ей предложение, любимый папа был рядом! Олежка познакомил невесту со своими родителями, и те с распростертыми объятиями приняли будущую невестку, шутливо заметив, что она - первая приличная девушка их сына. Милочка была в интересном положении,
и, чтобы ей не идти под венец с животом, свадьбу решили сыграть через три месяца. Мила с Олегом очень часто встречались с отцом и Аллой и проводили время вместе. Как-то в один из таких совместных вечеров, в ресторане, Захар поднял бокал и торжественно объявил:
        - Поздравьте меня, я, наконец, сделал то, чего так долго хотел - завещал нажитое непосильным трудом любимой дочери! Теперь и умирать не страшно! Только при свидетелях хочу сказать, в документе есть несколько неожиданных пунктов, - добавил он, обращаясь к Миле. - Я просто обязан был их внести, так что, когда придет время получать наследство, не обессудь, дочь…
        - Да о чем ты, папа! Мне ничего не нужно, ты знаешь, я вообще против этой затеи с завещанием! А раз ты все же его составил, то уверена, учел все самым наилучшим образом.
        Написав завещание, Захар Штаргфильд словно позвал притаившуюся за плечом костлявую. Не прошло и недели, как стряслась беда - он умер от остановки сердца…
«Мотор» пошаливал и раньше, но никогда серьезных приступов не было. Случилось это вечером, когда они с Аллой, поужинав, собрались пойти в театр. Захар внезапно побледнел, стал хватать ртом воздух и еле дождался приезда «скорой». Врачи успели привезти его в больницу, сделали все возможное, но, несмотря на их усилия, ночью он скончался…
        Милу потрясла смерть отца. Она несколько дней не могла даже разговаривать, но от погружения в пучину безумия ее спасла нежность Олега и необходимость организовывать отпевание и кремацию. Как-то раз Захар обмолвился, что после смерти хочет, чтобы его тело сожгли, а прах похоронили на Ваганьковском, и дочка делала все в точности по его воле. Когда страшные хлопоты были позади, Олег спросил Милу:
        - Дорогая, когда думаешь заняться наследством? Пора бы тебе с завещанием к нотариусу сходить… Жизнь-то продолжается, у нас свадьба скоро, ребеночек должен родиться…
        Только тогда Мила и вспомнила о завещании и поняла, что даже не знает, где оно лежит. Она тоже хотела поскорее получить наследство, но в первую очередь для того, чтобы поместить урну с прахом отца в колумбарий Ваганьковского кладбища, что, как выяснилось, стоит целое состояние. В поисках завещания Милочка перевернула вверх дном всю квартиру отца, но ничего не нашла. Тогда она опрометью кинулась к нотариусу, который оказался милым и услужливым молодым человеком по имени Иван Богданович. Когда она посвятила его в суть дела, он охотно объяснил девушке, что, если покойный оставил завещание на ее имя, потерять его невозможно! Ведь силу имеет только нотариально заверенный документ, а таковой всегда заносится в государственный реестр. Милочка уверила Ивана Богдановича, что, вне всяческих сомнений, завещание в реестре имеется, на что многоопытный нотариус скептически задрал бровь.
        - Уважаемая госпожа Соколова, исключительно из личной симпатии к вам пойду на некоторое нарушение общепринятого порядка и проверю прямо сейчас, имеется ли в госреестре запись об этом документе… Только официальной справки сейчас выдать вам не имею права - для этого надо пройти через все необходимые формальности: вы должны написать заявление, я - послать запрос. Пока могу только восстановить истину. А то жаль вас, так вы уверены… А мне опыт работы подсказывает, что с завещаниями возможны разнообразнейшие повороты…
        Милочку поджидало грандиозное разочарование - если завещание где-то и существовало, оно было недействительным! Составить-то его Захар вроде бы составил, но у нотариуса не заверил!!! Видимо, не успел… Никаких родственных связей между Милой Соколовой и Захаром Штаргфильдом нельзя было разыскать ни в каких земных канцеляриях, никаких других официальных родственников у Захара не было, так что все богатство неуклонно относило к государственным берегам. Мила кинулась к юристам и в течение дня проконсультировалась у нескольких светил гражданской юриспруденции. Вердикт всех был одинаков - любое, не заверенное нотариально, завещание господина Штаргфильда - всего лишь письмо на память, не имеющее никакой юридической силы… Так что и искать бумажку не стоило.
        Обескураженная Милочка еле дотащилась до дома и рассказала обо всем бабушке. Та сначала пришла в ужас, а потом принялась утешать внучку:
        - Не было этого богатства, и ладно! Без него проживем. Главное, у тебя есть надежный мужчина, без пяти минут муж, отец твоего будущего ребенка. Вот где счастье-то! Что, неужто на жизнь не заработаете?
        Погоревав, Милочка согласилась с бабушкой. Она никогда не считала деньги самым важным в жизни, поэтому ей было легко смириться с утратой. Только отца было жаль - он ведь так хотел оставить ей богатство! А ответ на вопрос, чем заплатить за место в колумбарии, пришел мгновенно: «Продам машину, - решила девушка, - у Олега же есть, зачем нам две?»
        Вечером позвонил жених:
        - Ну что, сходила к районному нотариусу? Процесс пошел?
        - Сходила, но… Приходи, я лучше не по телефону все тебе расскажу. Соскучилась ужасно!
        Через полчаса Олег был у любимой. Мила увлекла любимого на кухню, сварила кофе и подробно поведала о своих мытарствах. Бледнея на глазах, Олег молча ее слушал.
        - Почему ты молчишь? - забеспокоилась, наконец, девушка.
        - Да вот тебя, дуру, слушаю, - холодно и зло ответил парень.
        Мила лишилась дара речи. Всегда нежный и обходительный, Олежка никогда так не разговаривал! Она смотрела на него широко распахнутыми глазами…
        - Чего вылупилась, коза?! С этой минуты забудь, как меня зовут, и не попадайся мне на глаза! Без комментариев. Ариведерчи.
        С этим словами он резко встал, вышел из кухни и изо всех сил захлопнул за собой входную дверь. Возможно, застывшая как соляной столп Мила так бы и простояла в оцепенении остаток жизни, если бы в кухню на подкашивающихся ногах не вошла бабушка:
        - Мила… Милочка, как же это? Как… Как он мог… - прошептала она и сползла по стенке, рухнув без сознания.
        Девушка ринулась к ней, попыталась привести в сознание, но у нее ничего не получилось. В отчаянии она вызвала «скорую», которая довольно быстро прикатила и… констатировала смерть. С бабушкой от потрясения случился сильнейший инсульт, и она скончалась, не приходя в сознание.
        - Как же это?! Как? - спросила Милочка у врачей.
        - Радуйтесь, что случилось именно так, - ответили ей. - После такого инсульта человек оправиться не может, на всю оставшуюся жизнь остается овощем или паралитиком, так что вашей бабушке Господь даровал легкую смерть.
        Прошла неделя… Бабушку помогли похоронить ее верные подружки-пенсионерки и домовой комитет. Мила так и не смогла осознать происшедшее. После похорон безвылазно сидела дома и тупо смотрела в стенку, а в голове стучало: «Как он мог? Как он мог? Как он мог?»
        Осознав, что так недалеко и до психушки, Мила приняла решение - ей следовало встретиться и серьезно поговорить с Олегом. Вдруг его реакция в тот вечер была вызвана нервным срывом или, вообще, временным помутнением рассудка? А теперь он боится сделать шаг к примирению, не зная, как объяснить свое поведение. В любом случае ей было необходимо разобраться в этой истории, ведь она ждала от Олега ребенка…
        Милочка собрала волю в кулак и отправилась к нему домой. Звонить предварительно не стала, опасаясь, что он по какой-либо причине не захочет встречаться, и пошла на удачу, надеясь застать жениха дома.
        И впрямь, тот сам открыл дверь, но не впустил Милу даже на порог.
        - Зачем приперлась? - грубо спросил он, выйдя на лестничную клетку.
        На этот раз Мила не растерялась:
        - Что случилось, Олег? Что значит - зачем? Насколько я помню, мы собирались пожениться, и, если ты забыл, - я от тебя беременна!
        - «Что случилось, Олег»? - писклявым голосом передразнил он. - Она еще спрашивает, что случилось?! Да ты даже тупее, чем я думал, - ты мне без наследства, со своим приплодом на фиг сдалась!
        На эти слова Милочка не нашлась что ответить, а лишь горько, в полный голос зарыдала…
        Тут дверь резко распахнулась. В коридоре стояли родители Олега.
        - Не услышал бы собственными ушами, в жизни не поверил бы, что мой сын на такое способен! - сказал смертельно бледный Аркадий Валентинович.
        - Ты не можешь быть таким подлецом! Сейчас же возьми свои слова обратно, на коленях вымоли прощение и пригласи Милочку в дом, - велела мать, Галина Васильевна.
        Олег побагровел и заорал:
        - Все!!! Надоели вы мне хуже горькой редьки, чистоплюи чертовы! Интеллигенция недоделанная! Всю жизнь хрен без соли доедаете, и мне того же желаете? Пошли вы! Вам надо, вы перед этой лохушкой на коленях ползайте и в дом зазывайте!
        На лице Галины Васильевны не дрогнул ни один мускул, и она ровным и холодным голосом произнесла:
        - С этой минуты, Олег, ты больше здесь не живешь. Не знаю, когда мы тебя упустили, но человека, который смотрит на жизнь так, как ты, сыном я считать не могу. Так что - вот Бог, вот порог. А тебя, Мила, я и впрямь готова умолять, чтобы ты вошла в дом и поговорила с нами.
        Мы с Инкой слушали Милу как завороженные, ни словом, ни звуком не прерывая ее повествование.
        - Ну, вот и вся история, - завершила рассказ она. - Олег в тот же вечер ушел, а его родители попросили меня оставить ребенка и жить с ними. Я обещала подумать. Через несколько дней поняла, что не могу оставаться в квартире, где все напоминает о бабушке, и приняла их предложение, о чем ничуть не жалею.
        - То есть Ванечка - ваш сын и их внук? - на всякий случай уточнила Инка.
        - Конечно! И лучших бабушки с дедушкой просто не придумаешь. Живем прекрасно, душа в душу. Хотя иногда я замечаю, как они тоскуют по Олегу, Галина Васильевна порой украдкой плачет, а Аркадий Валентинович - он преподает в университете немецкий язык - занимаясь с учениками дома, называет их именем сына…
        - Неужели они не пробовали потом поговорить с ним, воззвать к совести? - спросила я.
        - Они сразу поставили условие - признаешь ребенка, милости просим обратно… Однако вот уже третий год пошел, а Олежка, судя по всему, без нас совсем не скучает. Представляете, я после того, как переехала сюда, случайно его встретила, но он меня не заметил. И только подумайте с кем! С Аллочкой. И они не просто по улице шли, а страстно целовались и обнимались в парке в центре города!
        - С Аллочкой? - не поверила я своим ушам. - С той самой, любовницей вашего папы?!
        - С ней самой! Только мне тогда Олег был уже более чем безразличен, я его от всей души презирала и презираю. Просто занятным показалось, что он с ней…
        - Офигеть! - не сдержалась Чудновская. - Мы наслышаны, что Звягинцев бабник, но про остальное…
        - Да, Мила, вы нам очень помогли. Думаю, нет никакого смысла тревожить маму Олега. Информации более чем достаточно. Мы просто не представляли, какой это фрукт. Да у такого, как он, врагов скорее всего больше, чем друзей, и его похищение вообще с предстоящей свадьбой никак не связано…
        - Вы все-таки сообщите, как, что… Как бы то ни было, зла я Олегу не желаю, и мне хотелось бы знать, что он жив-здоров.
        - Жаль, что Настюхи с нами нет. Она в жизни в то, что Олег такой, не поверит, - заметила Инка.
        - Да, Мила, очень вас попрошу, если придется, повторите свой рассказ для нашей подруги, нынешней невесты Олега, - попросила я. - Хотя, может быть, нам и самим ее убедить удастся. Не дадите нам на всякий случай пару фотографий, где вы с Олегом?
        - И повторю, и фото дам. Мне совсем не хочется, чтобы кто-то еще обжегся, как я. Только фоток у нас совместных немного.
        Милочка подошла к стенке, достала альбом и начала листать.
        - Вот, могу дать три - на двух мы с Олегом только вдвоем, целуемся… Папа снимал. А на третьей - все вчетвером, с папой и Аллой.
        Я рассмотрела фотографии и передала Инке.
        - Красивый у вас был отец, - заметила она.
        - Да, очень видный, - подтвердила Мила.
        - И Аллочка - очень эффектная женщина, - заметила я.
        Брюнетка с блестящими волосами, подстриженными в «каре», была запечатлена в полоборота у столика в ресторане. Она, очевидно, собиралась сесть и не заметила местного фотографа, который вышел на промысел и щелкал посетителей, чтобы потом предложить им снимки. Челка прикрывала глаз, но зато в этом ракурсе были хорошо видны безупречная фигура, красиво изогнутый в улыбке уголок рта и ровный точеный носик.
        - Эффектная, этого у нее не отнимешь! - с улыбкой кивнула Мила.
        Глава 10
        РОЯЛИ В КУСТАХ
        Тепло попрощавшись с хозяйкой, мы наконец вышли во двор, сели в машину и некоторое время ехали молча. Информации было так много, и вся она была столь шокирующего свойства, что требовалось ее как-то утрамбовать в сознании. Первой очнулась Инка.
        - Надо ехать к Стрепетовой, - отчеканила она.
        - Да, придется лишать Настюху иллюзий, мазать грязью светлый образ любимого, рушить идеалы и девичьи мечты… Черт, как я этого не люблю! - взвыла я.
        - А я что, люблю? - возмутилась Чудновская. - Но сама понимаешь - надо… Звони, договаривайся.
        Тут, отсрочив неприятнейший момент и наполняя душу невыразимой печалью, заиграла мелодия из «Лебединого озера» - Чудновской звонил муж Андрюха. Явно не ожидая от этого звонка ничего хорошего, с видом умирающего лебедя она прижала телефон к уху.
        - Где шляюсь? - повторила вопрос благоверного Инка и задиристо, с вызовом ответила: - По работе!
        Сотовый гневно заверещал и, сжав губы, Инесска процедила:
        - Ясно… Не кипятись, еду.
        Инка нажала «отбой» и начала возмущаться:
        - Нет, ну ты представляешь! Изольда Виленовна резко заболела, температура поднялась в одночасье, чих, кашель, и естественно хочет срулить домой, чтоб детей не заразить. Но почему-то нестись сломя голову ей на замену должна я, а не Андрюшечка! Он, видите ли, работает… А я? Я что, спрашивается, делаю?!
        - Инка, спустись с небес на землю, - призвала я разбушевавшуюся подругу. - Андрюха твой работает, чтоб семью обеспечить, он реально деньги зарабатывает, а мы с тобой в основном на общественных началах подвизаемся. Вот поставим дело на коммерческую основу, тогда и качай права.
        Полностью признав мою правоту, Инесса в ответ лишь горестно вздохнула. План действий менялся - мне совершенно не улыбалось в одиночку открывать глаза Стрепетовой, и мы решили отложить визит наутро. К этому времени Инесска должна была договориться со «сменной» няней, имевшейся для подобных случаев, и отправить детей на прогулку.
        Я звякнула Настюхе и договорилась с ней на одиннадцать - в десять к ней должен был прийти слесарь менять краны. Все-то у нашей Настюхи разладилось - от личной жизни до сантехники…
        Честно говоря, я порадовалась невольной передышке - уж слишком интенсивным получалось наше теперешнее расследование. А, как я справедливо уела Чудновскую, средств к существованию оно нам не приносило, так что и о хлебе насущном следовало позаботиться.
        Уютно устроившись на диване, я разложила перед собой картинки со зверятами и скачанные из сети фотографии волкособов. Этим вечером я собиралась убить двух зайцев - написать по возможности побольше стихов и в общих чертах набросать статью о редкой собачьей породе для газеты про животных.
        Для стихов требовался особый настрой, а для сбора информации нужно было всего лишь набрать телефон Васи Федотова. Я даже не сомневалась, что оголтелый «папа» Гардика знает о своем любимце больше, чем я за сутки нарою в Интернете.
        Василий снял трубку не сразу.
        - Чао, Федотов! Работаешь или спишь?
        - А, Наташка, ты? Привет! Ни то ни другое. Выходной у меня, с Гардом гуляю.
        - А я как раз по его душу и звоню…
        - Что? Что случилось? - встревожился Василий. - На его след вышли, требуют вернуть??
        - Живи спокойно, - утешила я его. - Никто на твоего Гардика не посягает. Мне просто для статьи нужна информация о волкособах, я и подумала, что кто, как не ты, мне поможет.
        - Легко, - оживился Василий и с места в карьер выдал мне фактов статьи на три, начав с истоков - волчицы Найды, которую взяли из логова в двухмесячном возрасте.
        - Спасибо, Васенька, - от души поблагодарила я «информатора».
        - А как у вас расследование продвигается? - поинтересовался он.
        - Пока ничего не прояснилось, ищем.
        - Ясно… А я с алкоголем завязал, так при случае Насте и передайте, и машину теперь у дома не оставляю, загоняю в гараж, - сообщил Федотов.
        - С алкоголем завязал, понятно, молодец, но машина-то здесь при чем? Угоняют у вас из двора, что ли? - удивилась я.
        - Как? Разве я не говорил, что машина у меня за день до похищения Звягинцева вашего только в мойке побывала, блестела как новенькая? А вы мне сказали, что его увезли на машине, как у меня, только номеров из-за грязи было не разобрать. Верно?
        - Верно…
        - Так тогда я еще ничего о похищении не знал, но утром из дому вышел и обалдел. Думаю, как это может быть, вчера мыл машинку, а она как из помойки? Решил, что последние мозги пропил. Вот такая странность… Но ее стопудово не угоняли - замки не взламывали, сигнализация не орала. А я ее стопудово мыл - чек нашел. Не знаю уж, как это с делом связано, но решил от греха подальше в гараж ее ставить. А мне казалось, я вам рассказал…
        - Именно, что казалось, - заметила я. - Хорошо, хотя бы сейчас к слову пришлось!
        Попрощавшись с Василием, я крепко задумалась. То, что его машину изгваздали грязью, чтобы не было видно номеров и она могла сойти за «Хонду», на которой Олега похитили, говорило только об одном - Федотова подставили намеренно. А значит, похитители как минимум знали о существовании Васи, а как максимум знали о его романтической истории с Настюхой. Круг подозреваемых вновь сужался - те, кто замутил историю с похищением Звягинцева, имели к Насте прямое отношение. Абстрактные враги из его прошлого в логическую схему не вписывались, если только параллельно они не были знакомы и с Настей.
        Надо было обсудить этот блестящий вывод утром с Инкой, а сейчас не терпелось приняться за статью. Благодаря Василию материал получился очень информативным, а мое бойкое перо облекло его в живое и, хотелось бы верить, увлекательное повествование о смелой волчице, прародительнице славного племени волкособов. Весьма довольная собой, я отложила встречу с Пегасом на ближайшее будущее - стихи могли и подождать. Глаза просто слипались, голова налилась свинцовой тяжестью, и, решив вознаградить себя заслуженным отдыхом, я завалилась спать.
        Часов в десять утра, свежая и бодрая, я уже трезвонила в Инкину дверь.
        - Открыто! Толкай! - не изменяя своим правилам, прокричала подруга.
        - Зачем тебе вообще дверь-то, Инесска? - поинтересовалась я, заходя.
        - Как - зачем?! - удивилась так и не вышедшая мне на встречу Чудновская. - На ночь квартиру закрывать!
        Устремившись на голос, я застала ее в тренажерном зале. С налитым свекольно-красным лицом и почему-то в алой косынке, Инка с бешеной скоростью неслась куда-то на велотренажере. Казалось, еще немного, тренажер сорвется с места и ракетой вылетит в окно. Подобные спортивные припадки свидетельствовали обычно о высшей степени раздражения и негодования. Прекрасно об этом зная, я без экивоков спросила:
        - Куда наладилась? На луну? Что случилось-то?
        Инка резко остановилась и картинным жестом сорвала революционную косынку. Судя по всему, вчера она все-таки угодила в лапы к вожделенному парикмахеру-стилисту. Да-а, скажем прямо, причины для бешенства у нее имелись… Невероятно, но модный стилист сумел продемонстрировать на бедной Инкиной голове все свои авторские находки одновременно! И если уж не все, то самые неудачные и дикие - наверняка. Тридцать два варианта химической завивки, коими славился салон, в котором он творил, наличествовали на ее башке бесспорно. Каждый из вариантов был подчеркнут особым колором, что делало картину абсолютно сюрреалистической… Поскольку я временно онемела и не выдала никакой словесной реакции, Инка не выдержала и взвыла:
        - Пятьсот евро хотели!!! Я им так прямо и сказала, что лучше за эти бабки киллера найму, чтоб стилиста этого завалил! - Инесска с ненавистью дернула за торчавшую перпендикулярно на макушке сиреневую спираль. - Ну что это?! Что???
        - Почему так вышло-то? - осторожно спросила я.
        - А он так меня «видит»! Вот почему! Сама дура… Экспериментов захотела… Ты ж говорила, иди, мол, к нашей Светке… старый конь, типа… борозды не испортит… - Чудновская подозрительно зашмыгала носом. - А он мне: «Я художник! А вы просто не доросли до понимания своей сущности». Это такая у меня сущность, да?? Сумасшедшей колибри?
        На зеленый локон капнула слеза… Подруга была не на шутку расстроена, и я обняла ее за плечи.
        - Фигня это все! Нашла из-за чего реветь. Я тебя лично ровненько в темный цвет понатуральнее покрашу, хвостик сделаешь, месяцок так походишь, а потом уже свои отрастут…
        Инка с робкой надеждой посмотрела на меня и подергала разноцветные разнокалиберные лохмы.
        - А выкрасится?
        - Куда денется!
        С Чудновской пришлось изрядно повозиться, но в результате мы получили вполне приличный темный шатен. Обруч, лак и заколочки, помогли нам запихнуть последствия
«взрыва на макаронной фабрике» в хвостик. Получилось скромненько, но со вкусом.
        - Может, это и есть имидж твоей мечты, к которому ты таким вот извилистым путем наконец пришла? - спросила я подругу, с законной гордостью оглядывая дело своих рук.
        - Издеваешься, да? Спасибо тебе, конечно, выручила, но я уж лучше, как только свои проклюнутся, к прежнему виду вернусь…
        К одиннадцати часам мы добрались до Настюхиной двери. Предвидя сопли, слезы и яростное отрицание очевидного, ужасно не хотелось проводить мозговправляющий разговор о моральном облике любимого, но что поделаешь… Скрыть сенсационные факты из жизни Звягинцева никакого права мы не имели.
        - Как бы Стрепетовой все это преподнести… - пробормотала я.
        - Тут поделикатней, помягче нужно, - заметила Инка.
        Не успела я нажать на звонок, как дверь распахнулась. В ожидании новостей Настя уже «дежурила» в коридоре и увидела нас в глазок.
        - Привет! Я вся как на иголках, жду вас не дождусь… Что-то выяснилось, да?
        - И да, и нет, - честно ответила я, проходя на кухню, где чудесно пахло свежесваренным кофе и, кажется, плюшками. - Что касается местонахождения Олега - нет, а что касается его самого - да.
        Не дожидаясь приглашения, Инесска проследовала на кухню. Когда туда же вошли и мы с Настеной, она уже успела расположиться у блюда с ароматными плюшками. Одна уже торчала у нее изо рта - видимо, сказалось душевное потрясение, вызванное сменой имиджа.
        - Угощайтесь, девочки, - улыбнулась Настя. - Мама Ляля сама испекла, я знаю - вкуснятина, только мне вот кусок в рот не лезет…
        - А можно какао к плюшечкам? Только я сама сварю, я особенный рецепт знаю, - не растерялась Чудновская.
        - Конечно. Какао - в шкафу, молоко - в холодильнике. Только не томите меня, рассказывайте, что узнали.
        Хитрая Инка начала усердно хлопать дверцами и звенеть посудой, всеми средствами демонстрируя, что всецело поглощена приготовлением какао. Разгребать авгиевы конюшни, как обычно, пришлось мне.
        - Мы были у родителей Олега и выяснили, что он не был с тобой до конца откровенен…
        - Чепуха! - как и следовало ожидать, даже не дослушав, горячо возразила Настя. - Он мне про всю свою жизнь рассказал, с самого детства, а я ему - про свою. У нас друг от друга секретов нет!
        - И про то рассказал, что родители его из дома выгнали и знать его не хотят?
        - Но…
        - И про то, что у него сыночек имеется? - «помогла» суетящаяся у плиты Инка.
        Настя подозрительно выпучила глаза, начала хватать ртом воздух и осела без сознания на пол…
        - Идиотка! - закричала я на подругу, кидаясь к Насте. - Ищи нашатырь быстро! Надо же так влезть в разговор! Сама: «поделикатнее, помягче», а на деле? Как слон в посудной лавке развернулась.
        - Да я что, я как лучше… Думаю, самый момент, прямо к месту вопросик… - неуклюже оправдывалась Инка, шаря по ящикам.
        Нашатырь был найден, и мы кое-как привели Настену в чувство.
        - Ты, Инка, десять раз думай, прежде чем замечания вставлять, - предупредила я. - У Насти нервы ни к черту, и если к ситуации с похищением ее психика кое-как адаптировалась, то остальные «новости» ее реально доконать могут…
        - Кк-какой ребенок? - пролепетала Настена, едва обретя дар речи.
        - Нормальный ребенок! А ты что так разнервничалась, сознание терять затеяла? Обычное житейское дело.
        - Обычное? - ошалело переспросила Стрепетова.
        - Конечно. Я же не сказала тебе, что твой жених - трансвестит или переделанный в человека с помощью генной инженерии крокодил?
        Настена отрицательно помотала головой.
        - Ну вот… А мало ли, ребенок есть, с родителями не в ладах… Может, он не собирался все это скрывать, а просто опасался пока тебе признаться, боялся, что разлюбишь, - убеждала я Настю, сама почему-то не веря ни одному своему слову.
        Настена, разумеется, ухватилась за последнюю версию, как утопающий за спасательный круг, и пусть не стоически, но без обмороков выслушала историю Милы.
        - Но со мной все иначе, меня Олег по-настоящему любит, - заключила она и задумчиво добавила: - Ведь про мои-то деньги он ничего не знает…
        - Про какие про твои?! - синхронно воскликнули мы с Инкой.
        - Про такие… большие… Девочки, вы будете первыми и последними людьми на земле, которым я об этом рассказываю, - торжественно провозгласила Настя. - Я бы никогда не нарушила волю покойного отца, если бы на кону не стояла жизнь Олега. Даете слово, что никому не расскажете?
        - Извини, Настя, такого слова мы дать не можем, - не дрогнув, ответила я. - Володе Петрову мы доложить обязаны, но кроме него, ни одной живой душе. А за Петрова опасаться не стоит, он вообще не имеет права о материалах дела распространяться.
        Настя тяжело вздохнула:
        - Я, как и ваша Милочка, богатая невеста. Папа перед смертью положил на мой счет в банке триста тысяч долларов, весь накопленный за жизнь капитал. Его последней волей было, чтобы я никому никогда не рассказывала об этих деньгах.
        - И ты никому никогда? - уточнила Инесска.
        - Конечно! Даже маме Ляле… Как я могла нарушить последнюю волю отца?
        - М-да, в кустах стоял рояль, - озабоченно заметила я.
        - Но это никакого отношения к похищению Олежки не имеет! - заверила Настя. - Чем угодно клянусь, даже мамочкой Лялей, что о деньгах никто, кроме меня, не знает.
        - Ладно, Настен, мы продолжаем искать. Да и Петров не дремлет, так что жди известий. Короче, пошли мы.
        Отяжелевшая от ватрушек и, надо признать, изумительно приготовленного какао, Чудновская еле поднялась со стула.
        - Не вешать нос, гардемарины! - бодро пропела она на прощанье и чмокнула задумчивую Настю в щеку.
        Мы вышли на улицу и сели в Инкину машину.
        - Ну, гардемарин, какие мысли? - спросила я у нее.
        - Давай Аллочку, любовницу отца Милы, поищем, - предложила поумневшая после сытного завтрака подруга. - У нее вроде бы со Звягинцевым романчик был. Чем черт не шутит, вдруг она что о нем знает?
        - Толково, - согласилась я и поделилась с Инкой последними выводами о федотовской роли в нашем деле.
        - Да-а… Как пить дать, подставляли Васю. Кто-то из похитителей о нехитрой Настюхиной личной жизни подробно осведомлен, - разделила она мои подозрения.
        В десятый раз за утро у сердца беззвучно завибрировал «рабочий» сотовый, и я схватила трубку.
        - Здравствуйте, Наталья, - строго приветствовала меня Неволькина. - Хочу напомнить, что послезавтра последний срок сдачи материала, а вы мне еще ничего не прислали.
        - А я как раз собиралась сейчас половину выслать, и завтра - оставшееся, - бодро соврала я.
        - Ну что ж, жду, - как всегда, скептическим тоном ответила проницательная Тамара.
        - Вот, Инка, мне стихи срочно сдавать, - пожаловалась я Чудновской. - Подъедем ко мне на минутку, я готовый материал скину. А вечером дописывать надо…
        Подруга сочувственно засопела и мигом домчала меня до подъезда.
        - Ты поднимайся, а я позвоню Милочке, - предложила она рациональный вариант. - Узнаю, как нам Аллу отыскать. И руки в ноги…
        Когда я спустилась и села в машину, вид у Чудновской был озадаченный.
        - Ну что, дозвонилась?
        - Дозвониться-то дозвонилась, только толку чуть. Прикинь, Мила даже телефона Аллочкиного не знает. Старую симку, еще когда Захар был жив, та поменяла, а новый номер Мила узнать не успела. Ни адреса, ни фамилии, вообще - нуль!
        - Ничего удивительного, - возразила я. - Алла же не ее любовницей была, а отцовской. И потом, ты часто в паспорта знакомых заглядываешь? Мол, дайте документик, на всякий пожарный, ознакомиться?
        - Нет…
        - Ну и она у Аллы прописку не проверяла. Но хоть что-нибудь Мила про нее должна знать… Не бывает так, чтобы люди плотно общались не один месяц и хотя бы о работе не поговорили.
        - В точку. Об Аллиной работе Мила как раз кое-что знает. Та говорила, что гинекологом работает в женской консультации. Кстати, соседнего с нами округа.
        - И то хлеб, - воспрянула духом я. - Погнали туда, фотку людям покажем, по кабинетам походим… Найдем эту Аллочку в два счета!
        На этой радостной волне мы и пустились в путь.
        Консультация представляла собой типовой образчик советской поликлинично-больничной архитектуры. Серое безликое трехэтажное здание с негостеприимного вида входом не радовало глаз.
        Мы с Инкой вошли и сразу убедились в том, что внешнее впечатление было абсолютно верным. Суровая атмосфера совкового периода ощущалась во всем. Длиннющая очередь из беременных женщин разных возрастов и национальностей тянулась к окошку администратора. Остальные, ожесточенно работая локтями, продирались к тетрадям самозаписи - замызганным амбарным книгам, на которых кое-как были накорябаны имена врачей.
        Для меня всегда оставалась загадкой функция этих широко распространенных в наших поликлиниках талмудов. Трудно понять, почему, вместо того чтобы гонять больных, не посадить лишнего администратора на запись по телефону? Да, воистину у нас все делается «ради человека»… Не хочется верить, что разгадка парадокса до неприличного банальна - мудрецы из муниципальных органов здравоохранения просто надеются, что часть ослабленных страдальцев физически не смогут дойти и самозаписаться, чем основательно облегчат работу районных эскулапов и улучшат общие показатели поликлиник.
        Над окошком администратора висела огромная табличка с надписью: «ТОВАРИЩИ
        ЖЕНЩИНЫ! ЧЕТКО, ГРОМКО И ЯСНО ПРОИЗНОСИТЕ СВОЕ ИМЯ И ФАМИЛИЮ!»
        - Шодигуль Айулатовна Абдулаева! - как солдат на присяге отчеканила склонившаяся к окошку темноволосая девушка с огромным животом.
        - Да, Инка, здесь нам к администратору на конфиденциальный разговор не прорваться, - трезво оценила я ситуацию. - Давай подумаем, как побыстрее все разузнать.
        - Ну, сначала посмотрим, сколько Алл вообще здесь работает, - предложила Инка. - Вот же, на стене расписание всех врачей.
        Согласно расписанию, Алл-гинекологов было три, и одна из них сегодня принимала.
        - Отлично! - возликовала я. - Три - не тридцать три. Ты, Инка, иди к Алле Михайловне, что принимает, и определи - «наша» она или нет. А я тем временем к медперсоналу подберусь с фото и выведу на чистую воду Аллу Петровну и Аллу Марленовну.
        Инесска бодро потрусила на третий этаж, а я, прикидывая, как бы осуществить задуманное, побрела по коридору первого, где было не так многолюдно.
        Над процедурным кабинетом грозно горела красная лампочка и светилась табличка «НЕ
        ВХОДИТЬ!». Было часа два, время приема анализов уже явно истекло, так что подобные предосторожности показались мне занимательными, и я подошла к двери, которая оказалась неплотно закрытой. В кабинете раздавались голоса, и я приникла к щели.
        - Ну что, Митрофановна, еще чайку? - услышала я бодрый старушечий голос.
        - Наливай, Петровна. Што еще на старости лет осталось-то, кроме как чайку попить? - вторила такая же, судя по голосу, пожилая собеседница.
        - А ты чево такая грустная? Всего пару пряников съела, когда обычно по пять уплетаешь?
        - Да переживаю я, Петровна… Гробовые тають… Кризисы всякие, внучки растут, хочется им подарков купить… Вот и влезла в отложенное! Хоронить-то на что будут?
        - Ладно тебе! Живи и радуйся. Какая разница, как похоронють? По мне, так хоть кверх ногами без трусов! - заявила бойкая Петровна.
        Я же, поняв, что нашла золотых «информаторов», деликатно постучалась и толкнула дверь в кабинет.
        - Эй, милая, тебе чево? - вполне дружелюбно поинтересовалась одна из старушек в белом халате, которую я распознала как Петровну. - Сегодня уже не сдашь анализы, завтра приходи.
        По-медицински опрятные бабули удобно устроились у широкого подоконника, на котором стояли чашки и вазочка с пряниками, печеньем и конфетами.
        - А мне не анализы сдавать, у меня другой очень важный вопрос… Можно зайду на секундочку?
        - Ну, коль очень важный, заходи. Только мы-то чем тебе помочь можем? - позволила Петровна.
        - Как раз вы и можете, - заверила я ее, входя и прикрыв за собой дверь. - Вы же точно здесь не первый год трудитесь, сразу видно - заслуженные работники здравоохранения.
        Бабульки зарделись от похвалы и даже предложили мне чая.
        - Ну, что узнать-то хотела? - спросила Митрофановна.
        - Понимаете, в регистратуру очередища, а у меня вопрос не стандартный. Хочу попасть к врачу-гинекологу из вашей консультации. Ни отчества, ни фамилии не знаю… Знакомая одна расхваливала гинеколога Аллу, та помогла ей от бесплодия вылечится. Знакомая родила и на ПМЖ в Израиль уехала, я с ней контакт утратила. Знаю только, что врача зовут Алла и она молодая и интересная.
        - Молодая и интересная, говоришь? Так это как пить дать Марленовна. Ей лет пятьдесят, не больше. Модница, каких свет не видывал! Перманент всегда свежий у ней, маникюр, - явно восхищаясь вечно кудрявой Марленовной, ответила Петровна.
        - Вряд, ли - усомнилась я. - Той лет тридцать пять-сорок, не больше.
        - А для нас уже и пятидесятилетняя - молодка, - со вздохом заметила Митрофановна. - Тогда ты, голуба, напутала чево-то. Нету у нас таких. Алле Петровне так вообще шестьдесят с гаком, а Алла Михайловна чуть постарше Марленовны будет.
        Поблагодарив бабушек, я все же решила перепроверить информацию и направилась к гардеробу. Там, на счастье, народу почти не было. Пожилая гардеробщица вопросительно посмотрела на меня в ожидании номерка.
        - Да я не получать и не сдавать, я - спросить. Вот подругу ищу, врачом у вас служит, Аллу. Не подскажете, в каком кабинете принимает?
        - У нас Алл много… - пробурчала женщина. Я быстро достала из кармана фото и показала ей.
        - А такой сроду не видела, - заключила она. - Последние двадцать лет уж точно здесь твоя Алла не работает.
        Тут подоспела Чудновская, и я уже почти не сомневалась, что знала, с чем она пришла.
        - Не наша… Аллочка тридцать лет спустя, - сказала Инка. - Пожилая такая тетечка, совсем на роль любовницы Захара не катит.
        - Остальные Аллы из той же оперы. Варианта два - либо Мила ошиблась и любовница ее отца работает в другой консультации, или та зачем-то им мозги парила.
        - Я прямо сейчас Миле позвоню, - сказала Инесска.
        Мы вышли и сели в машину. Подруга вытащила сотовый и включила громкую связь.
        - Привет, Мила! Это снова Инесса беспокоит. Не нашли мы в консультации Аллу вашу. Более того, местные старожилы утверждают, что такая у них никогда и не работала.
        - Как странно! - поразилась Милочка. - Ошибки быть не может, мы с папой ее несколько раз прямо к крыльцу подвозили.
        - Ясненько… - Инесса выразительно посмотрела на меня. - Тогда извините за беспокойство. Если что случайно услышите об Олеге, дайте, пожалуйста, знать. Ладно?
        - Разумеется, - пообещала Мила. Инка отсоединилась.
        - В кустах оказался еще один рояль, - обдумав новости, заметила я.
        - Да, Аллочка зачем-то суперконспирацию наводила. Сейчас не разобраться. Мы же всех тонкостей ее отношений с Захаром не знаем, а она как-никак женщина замужняя, - рассудила Инка.
        - По-любому, нам ее не найти. На эту «ниточку» можно смело не рассчитывать, - подвела я неутешительный итог. - Вези-ка меня домой, стихи писать буду. С Володей к тому же надо созвониться, узнать, какие у него новости по делу.
        - И я к тебе заскочу на полчасика. Мне в Интернете кое-что посмотреть нужно, а Данька комп запорол. Залил клавиатуру клеем «Момент», она как монолит стала.
        Только мы вошли и расположились с чашками чая, я - на диване с тетрадкой и картинками, Инка - у компьютера, как в дверь настойчиво позвонили.
        - Кто бы это мог быть? - удивилась я и нехотя пошла открывать.
        Нас с Инкой ожидал, мягко говоря, сюрприз. В глазок я увидела не кого-нибудь, а Стрепетову собственной персоной. Я открыла дверь, и Настя решительно вошла в квартиру. Лицо у нее было бледным, глаза сияли безумным блеском, к груди она прижимала большого плюшевого олененка.
        - И не отговаривайте, - вместо «здравствуйте» с порога заявила она. - Сделаю все, как они велели. Через два дня отдам им эти проклятые деньги.
        - Ты чего? - растерялась я. - Пройди, сядь, расскажи толком, что случилось.
        - Вот! Слушайте, - она сунула Чудновской олененка и без сил плюхнулась на диван.
        Инка повертела игрушку и с визгом швырнула ее на пол:
        - Кровь!
        От удара на пол олененок пронзительно и жалобно мультяшным голосом заголосил:
        - Настя, Настя, спаси, спаси, спаси! Настя, Настя, Настя!!!
        Потом что-то щелкнуло, и другой голос, тот страшный, механический, что обычно звонил Насте, проскрипел:
        - Концерт окончен. Деньги отдашь через два дня. Время и место сообщим. Готовь бабло.
        Я увидела, что бок у игрушки вспорот, и из него весьма натуралистично торчит что-то кроваво-красное.
        - Грамотно, ничего не скажешь, - нарочито спокойно сказала я, хотя по телу побежали мурашки, а в животе неприятно похолодело.
        Трудно было даже представить, что испытала несчастная Стрепетова, получив этот подарочек… Но она держалась на удивление невозмутимо. Видимо, шок и стрессы сделали свое дело - Настя утратила способность бояться, отвечающие за страх рецепторы просто-напросто атрофировались, и теперь она, как загнанный в угол звереныш, была исполнена отчаянной решимости.
        Мне стало до боли жалко Настюху, я подсела к ней и молча обняла за плечи.
        - Я нашла его часа три назад, когда спускалась за почтой, - сообщила Настя. - Олега точно пытали, как иначе они могли узнать, что я называю его олененком? - Голос у нее дрогнул, но она справилась с собой. - Понимаете, у него глаза как у оленя - большие, карие.
        - Помнишь, когда прислали прядь волос, я сказала, что тебе нечего пугаться, - осторожно произнесла я. - Ведь делом занимается Петров. Уверена, он знает, и как преступников при отдаче выкупа не спугнуть, и Олега выручить.
        - Нет, я не хочу рисковать, - ожесточенно замотала головой Настя. - Я же сказала, не уговаривайте! Если что случится, не прощу себя. Играть нужно по-честному, тем более что деньги у меня есть.
        - По-честному? - с сарказмом переспросила Чудновская. - Ты с преступниками решила играть по-честному?
        - Да, рассуди сама, - присоединилась я к подруге. - Приедешь ты с выкупом, деньги отнимут, а Олега порешат. Какие у тебя гарантии? А вот если тебя опергруппа прикрывать будет, которая весь район оцепит, тогда никуда голубчики не денутся!
        - И зачем деньги реальные тащить? Для этого «кукла» существует, - добавила Инесса.
        - Какая «кукла»? - не поняла Настя.
        - Да деньги фальшивые, - объяснила Чудновская.
        Настена крепко задумалась. Первоначальной решимости «играть по-честному» у нее явно поубавилось.
        - Я как-то не подумала, что они могут забрать деньги, а Олега убить… - призналась наивная Стрепетова.
        - Ты, вероятно, с другой планеты, - заметила Инка. - Но ничего такого не случится, если будешь действовать под нашим руководством.
        - На этом этапе под руководством Петрова, план захвата - по его части, - поправила я подругу.
        Настя кивнула.
        - Мама Ляля тоже вся на нервах. И так вся испереживалась из-за меня, из-за истории с Олегом, а тут еще звонки какие-то непонятные…
        - Какие звонки? - насторожилась я.
        - Да ей стали постоянно домой звонить и трубки швырять, словно проверяют, дома она или нет. Даже среди ночи звонят. Вот мы с ней и подумали, может, это как-то с похищением связано?
        - Свяжусь завтра с Володей Петровым, все ему расскажу про наши «новости». Может, и у него что-нибудь для нас есть. А ты просто сиди, жди ЦУ от вымогателей и сразу сообщай обо всем нам или ему.
        Инка повезла Настю домой, а я тупо уставилась на картинки. Как назло, на одной из них был олененок с оленихой. В голову стали настойчиво лезть стишки, которые годились разве что для детской книжки Фредди Крюгера, и бесполезные попытки пришлось прекратить. В голове была полная каша - подозреваемых у нас больше не имелось, единственная «ниточка», Алла, оборвалась, так и не успев размотаться, Настиной маме названивали неизвестные… Всю эту информацию следовало переварить и обсудить с Петровым. Дав себе честное-пречестное слово, что встану в восемь и со светлой головой напишу прекрасные строки, я отправилась на боковую.
        Снился мне волкособ Гардик, с которым я несла пограничную службу. Какие-то темные страшные силуэты надвигались на нас, но мы мужественно противостояли, потому что точно знали - отступать нельзя, дрогнем - у нас выкрадут Олега Звягинцева, которого мы на границе и охраняли. Когда кто-то из особо наглых посягателей сунулся на нас, Гардик прыгнул на него, и в прыжке превратился в гигантского Ежика с ощеренной пастью и окровавленными клыками…
        На этом душераздирающем эпизоде я, хвала Создателю, и проснулась.
        Глава 11
        СОБАКИ И НЕ НА ТАКОЕ СПОСОБНЫ
        Вскочила я рано. За окном едва забрезжил рассвет, но сна не было ни в одном глазу. Я покосилась на будильник - половина седьмого. Обрадовавшись столь раннему ненасильственному пробуждению, я быстро умылась, привела себя в порядок, сварила кофе и уселась за стихи. Писалось легко и вдохновенно, четверостишия получались одно лучше другого.
        К девяти утра я с удовлетворением перечитала написанное, внесла кое-какую правку и отправила все Неволькиной. Я ничуть не обольщалась на тот счет, что стихи будут приняты безоговорочно. Напротив, ясно представляла, как, придя со свежими силами на работу, Тамара придирчиво оценит плоды моего творчества с высоты полученных в литинституте знаний. Так что стоило настраиваться на боевой лад, поскольку скорее всего сегодня в нелегком разговоре мне предстояло отстаивать драгоценные строки.
        Растерзанный олененок все так же валялся на полу. Без особой надобности прикасаться к нему не хотелось, но отвезти Володе его было необходимо, поскольку он был стопудовым вещдоком.
        Самое время было звонить Петрову. Обязательства перед работодателями на мне больше не висели, и можно было с чистой совестью целиком отдаться расследованию. Мысли о том, как там Настена, сверлили мозг, и я решила позвонить ей сама, если она не объявится до обеда.
        Володя, как уже случалось и раньше, опередил меня на секунду. Я знала наверняка, что такие совпадения не случайны и лишний раз свидетельствуют, что мы чувствуем друг друга на расстоянии…
        - Доброе утро, Натуля! Наверное, только что проснулась? - ласково приветствовал меня он.
        На душе сразу потеплело, и серый мир за окном засиял всеми цветами радуги.
        - Какой там! Давно на ногах. У нас такие новости, что не спится.
        - И у меня для вас кое-что есть. Думаю, нужно встретиться. Ты как на это смотришь?
        - Положительно! Сама вот собиралась тебе звонить. Назначай любое время, я пока день ничем не занимала.
        - Давай в два, в кафе? Мороженого поедим! - В голосе Володи прозвучала такая неподдельная радость, что я вновь подумала: «Какой же ты еще на самом деле мальчишка!»
        Разумеется, я согласилась. Мороженое в вазочке представилось так живо, что, казалось, до него можно дотронуться, и я поняла - недоедание последних дней пагубно сказывается на психике. Дома в смысле продовольствия было хоть шаром покати. Часа два свободного времени у меня имелись, я решила ими воспользоваться и заскочить в ближайший магазин за продуктами.
        Сказано - сделано. Через пять минут я уже шла через дворы и, притормозив у овощного ларька, собралась купить фруктов и картошки. У окошка стояла согбенная старушка лет девяноста с двумя огромными авоськами.
        - Доченька, мне килограмма три морковки завесь, - прошамкала она, обращаясь к продавщице.
        - А донесете, бабушка? - участливо поинтересовалась та, оглядывая тщедушную фигурку.
        - Донесу, родимая, куда денусь… Мне рядышком. А то вдруг и поможет кто? - предположила бабуля, выразительно покосившись на меня.
        Честно говоря, я и сама собиралась вызваться, уж больно хилый был у старушки вид.
        - Бабушка, давайте помогу! Бабуля обрадовалась:
        - Спасибо тебе, голубушка! Тут рукой подать. Видишь дом через дорогу? Мне туда.
        И впрямь, до дома было метров четыреста, не больше. Я лихо подхватила бабулькины авоськи и… разом осела - пенсионерка утрамбовала в них килограммов сорок, не меньше! Еле разогнувшись, я поползла за бойко ковыляющей впереди старушкой.
        - Бабушка, а как вы ЭТО вообще поднимаете? - задыхаясь, спросила я.
        - Разве ж то тяжесть, внученька? - удивилась она. - Я по молодости на стройке работала. Так там мы сваи железные и мешки с бетоном таскали. Привычная я…
        Кое-как дотащив бабушкину «потребительскую корзину» до подъезда, я, потирая поясницу, еле добрела до магазина и купила необходимые продукты. «Железные у нас пенсионеры! - размышляла я по пути домой. - И до чего же все-таки обманчива внешность! Казалось, старушенцию соплей можно перешибить, а ей впору гири тягать! Даа-а, частенько то, что кажется очевидным, на поверку оказывается совсем другим…» - подумалось мне.
        Тогда я даже не представляла, как часто в ближайшем будущем мне придется убеждаться в верности этого жизненного наблюдения.
        Засунув в холодильник продукты, я залезла под душ и после омовения с бодрящим апельсиновым гелем почувствовала себя заново рожденной. Быстро, но тщательно собралась и поехала на встречу с Петровым. Метро домчало меня до «Чеховской» за считаные минуты, и, неторопливо идя по бульвару к кафе, я набрала Настин номер. Она схватила трубку немедленно, и я спросила:
        - Как ты? У телефона неотлучно сидишь?
        - Да вся как на иголках, жду звонка от сама знаешь кого.
        - От Воланда де Морта? - попыталась я немного развлечь Стрепетову. - Можешь расслабиться, место и время тебе сообщат, даже если укроешься в бункере.
        - Успокоила… А ты уже с Петровым общалась? Есть какие-нибудь новости?
        - Нет, только иду на встречу.
        - Скажи ему на всякий случай, что маме Ляле звонят и трубки кидают… Сегодня ночью - целых три раза. Она приходила ко мне утром, пончики принесла. Бледная, не выспалась. Переживает, спрашивает, не выяснила ли что милиция.
        Я пообещала Стрепетовой, что буду держать ее в курсе событий, и толкнула дверь в кафе. Володя, видимо, еще не подошел, и, заняв уютный столик в углу, я принялась с увлечением изучать меню. Экзотики не хотелось, и я остановила выбор на любимом шоколадно-вишневом мороженом. Вдруг на стол передо мной легли три роскошные белоснежные розы. Подпрыгнув от неожиданности на стуле, я обернулась и увидела довольного произведенным эффектом Петрова.
        - Вот, наконец, исполнил заветную мечту - преподнес тебе букет! Свидания-то у нас исключительно по делу, бегом, а цветы подарить давно хотелось, - признался он.
        Было ужасно приятно, но я, как всегда, смутилась, покраснела и пролепетала, напоминая самой себе Наташу Ростову на первом балу:
        - Спасибо большое, они - прекрасны…
        - С тобой не сравнятся, - вторил Володя, дав по галантности фору самому Андрею Болконскому. - Но времени у меня в обрез, - добавил он, опускаясь на грешную землю. - Выкладывай, что там у вас произошло.
        Я вручила ему пакет с потрошеным олененком и вкратце рассказала о темном прошлом похищенного жениха, о таинственной псевдодокторше Алле, о Настином богатстве, о таинственных звонках ее матери и о предстоящем «выкупе» Олега.
        - Отлично поработали, - отметил Володя. Мороженое нам уже принесли, и мы активно орудовали ложечками.
        - Я успел только о прошлом Звягинцева справки навести, но лично с гражданкой Соколовой еще не беседовал. Сама понимаешь, это дело у меня, к сожалению, не единственное… Так какие выводы из полученной информации сделаем?
        Я пожала плечами.
        - Ну, ясно лишь то, что подозреваемых у нас больше нет и что надо готовить план захвата вымогателей на месте передачи денег.
        - Грамотно формулируешь, в целом согласен. Но ты упустила одну ситуацию, из которой можно кое-что выжать.
        - Из чего тут выжимать? - удивилась я.
        - Звонки Настиной маме Ляле. Вполне можно предположить, что звонят наши голубчики. Может, они решили подстраховаться и надавить на нее, чтобы Насте не пришло на ум заартачиться. Вот и готовят ее психологически звоночками с бросанием трубок. А в нужный момент, когда Ляля «дозреет», выложат свои требования.
        - И как нам это использовать?
        - В таких делах всегда нужно надеяться, что преступники проколются. Насте они звонят строго из телефонов-автоматов, звонки не засечь. А вдруг, звоня Ляле, ослабят бдительность и наберут с определяемого номера? Тогда мы их быстренько… Да и мало ли что может всплыть… - таинственно добавил он.
        - Скажи Ляле, что хочешь поставить ее телефон «на прослушку», - предложила я. - Уверена, она, чтобы помочь Насте, на все согласится.
        - Ни в коем случае! - горячо возразил Петров. - Совершенно утратится момент естественности. В нашем случае лучше сделать это… не афишируя. Будет гарантия, что не узнают и те, кому знать не надо. Я, кстати, рассчитываю на вас.
        - Надо так надо. Но помимо соблюдения секретности объясни, почему еще не стоит ставить Лялю в известность?
        - Понимаешь, когда человек знает, что его «прикрывают», он либо говорит чересчур уверенно, либо изображает ужас и наигрывает, как лошадь. А преступники народ не простой, и у них интуиция от постоянной опасности обострена донельзя. Почувствуют фальшь, и поминай как звали…
        - Значит, ты дашь аппаратуру, а нам с Инкой надо будет ее неофициально в Лялин домашний аппарат зафигачить? Задача не простая… - подытожила я.
        Петров кивнул:
        - Не простая, но и вымогатели нам попались не простые. Прикинь, что учудили с волосами, которые были сняты якобы со скальпа Звягинцева! Собачью шерсть подсунули!
        - Вот это да! - восхитилась я изобретательности неведомых злодеев. - А как на человеческие похожи…
        - Они и сами могли не знать, что волосы - собачьи, - объяснил Петров. - Могли с парика срезать. Сейчас целая индустрия такие шьет. А может, в похищении Звягинцева замешана злая собака! - лукаво улыбнулся он.
        - Шутишь, да?
        - Почему? Собаки и не на такое способны! - со знанием дела заявил Володя и поведал мне историю о последних Джулькиных чудачествах.
        Джулия - собака молодая, можно сказать, девушка на выданье. Достойного жениха Петров ей еще не подыскал, и Джулька пока не познала счастья материнства. Петров со щенятами не торопился, ибо кампания эта сулила быть хлопотной и требовала уйму свободного времени. Мечтая о будущем Джулькином потомстве, он планировал посвятить ему очередной отпуск. Но у Джулии, собаки, как уже не раз говорилось, умной и независимой, имелся собственный взгляд на этот предмет. Решив обзавестись детьми незамедлительно, она учинила в квартире стихийное бедствие, которое ветеринары красиво именуют приступом «ложной щенности». На взгляд Петрова, это был лишь очередной затейливый способ поиздеваться над хозяином, но ветеринарам, должно быть, виднее… Вскопав Володину кровать до реечного основания, гордая мать устроила в ней гнездо. Натаскав в него полотенец и покрывал, она уютно устроилась там со щенятами. На роль щенят Джуля определила пару лучших петровских ботинок итальянского производства. Потаскав «щенков» по квартире и нализав до дыр, она уложила их под брюхо и, счастливая, заснула. Неладное Володя заподозрил, едва войдя
в квартиру, - царила мертвая тишина, и никто не кинулся с радостным лаем ему на встречу. Он вошел в комнату, но его приветствовал грозный рык - Джулия защищала потомство! В ту ночь ему так и не довелось поспать на собственной кровати, пришлось ютиться на диванчике в гостиной. Утром Джуля все же не утерпела и принесла Володе «детей» похвастаться. Он с первого взгляда понял, что ботинкам кирдык, и не стал даже делать попытки отнять их у Джульки, чтобы не ранить материнское сердце. Ветеринары посоветовали «переждать» сложный период и давать Джулии на ночь для успокоения нервной системы специальный настой «Кот Баюн», поскольку у собаки, по всем законам жанра, пошло молоко. Прошла уже неделя, но она все с тем же упоением нализывала и «кормила» потерявшие всякое сходство с обувью туфли, хотя уже стала допускать до них и Петрова.
        - Хорошая из нее получится мать! - торжественно завершил рассказ Володя, широкой души человек.
        Аппаратуру для прослушки он велел взять у Александра Кулакова, в конторе которого мы с Инкой числимся. Обещав, что предупредит его, Володя галопом помчался на работу.
        - Только не тяните с установкой! - распорядился он на прощанье. - У нас всего два дня до выкупа, так что дорог каждый час.

«Легко сказать: «Не тяните!» А технически как это провернуть, есть идеи?» - ворчала я про себя по дороге в контору.
        Давненько я сюда не захаживала, частный сыск явно процветал. В приемной был сделан отличный ремонт, а за секретарским столом сидела серьезная, подтянутая девица. Здесь занимались не самодеятельностью, как мы с Чудновской, а трудились, зарабатывая на хлеб с маслом. Стоило как-нибудь попробовать реально поучаствовать в деятельности Кулакова.
        - Вы - Наталья Котова? - не дожидаясь моих дурацких вопросов, спросила секретарша.
        Я кивнула.
        - Будьте добры, покажите документ, удостоверяющий личность, - вежливо, но так, что сомнений на счет ее милицейского прошлого не осталось, попросила секретарша.
        Не без мстительного удовольствия я достала удостоверение, лично выданное мне ее боссом, и девица откровенно опешила:
        - Так вы, оказывается, наш сотрудник?
        - Да, просто временно работаю внештатно, - скромно ответила я.
        Мне был немедленно выдан комплект аппаратуры, который умещался в небольшую коробочку. Представление о том, как ее устанавливать, у нас с Инкой имелось, пару раз к «прослушке» прибегать приходилось.
        Теперь предстояло придумать, как легально проникнуть в квартиру Ляли и незаметно вставить «жучок» в трубку телефона… Такие вопросы требовали коллективной разработки, и я позвонила Инке. Выяснилось, что подруга по счастливой случайности сейчас тоже в центре, покупает для сыновей очередную порцию одежды - на сорванцах все просто горело. Близилось время обеда, и мы решили встретиться в итальянском ресторанчике.
        Я уже сидела за столиком, когда в зал ввалилась запыхавшаяся Инесса.
        - Устала, жуть! - пожаловалась она, плюхаясь на стул. - И проголодалась. Сейчас закажу два салата и двух «дорад» на гриле!
        - Смотри, не лопни, - предупредила я.
        - Разве это много? - искренне удивилась Инка. - Я, когда очень есть хочу, четыре порции «гриля» беру. Здесь ведь рыбки мелкие, на один зуб…
        Я с уважением посмотрела на подругу. Мои аппетиты были намного скромнее - спагетти под соусом «болоньезе» и стакан апельсинового сока. За трапезой я озадачила Инку стоящей перед нами задачей.
        - Ну и как мы это провернем? Ляля нас знает, инкогнито не проканает… а настолько близко, чтоб заскочить на чашку чая, мы не общаемся, - справедливо заметила она.
        - Положим, знакомы мы шапочно, виделись раза три в жизни. Уверена, на улице она нас и не узнала бы… Если внешность изменить, вообще не догадается. Но хотелось бы как-то порадикальнее…
        - Есть! - Инка торжественно воздела указательный палец. - Я знаю, как радикально изменить внешность. Мы когда вчера в консультации Аллу искали, я знакомую встретила и едва узнала. Вроде то же лицо, но волосы не уложены, косметики - ноль, и фигура, естественно, другая. И осанка, и походка. Ничто так не преображает женщину, как беременность, - подытожила она.
        - Предлагаешь прикинуться беременной? Я оценивающе посмотрела на подругу.
        - Ну да, одна из нас нацепит фальшивый живот, умоется, хвостик залижет, и - вперед! А чего это ты так на меня смотришь? - заерзала на стуле Чудновская.
        - Просто хотела тебе сообщить, что тебе осталось всего ничего - умыться и нацепить живот, - ухмыльнулась я.
        - Почему это мне?
        - Да потому, что у тебя хвостик натурального цвета и немалый опыт беременностей.
        Инесска вздохнула:
        - Твоя взяла, ладно… Но под каким соусом я к ней в квартиру войду?
        - Не знаю… Соседка, мол, за солью. Но это самый отстойный вариант. Давай к ее дому подъедем, может, на местности повод нарисуется.
        Точный адрес мамы Ляли мы на всякий случай взяли у Насти еще в самом начале расследования, но распорядка Лялиного дня, разумеется, не знали. Я позвонила Стрепетовой и выяснила, что вымогатели еще с ней не связывались.
        - А как там мама Ляля? Не звонили ей больше? - поинтересовалась я, собираясь окольными путями выяснить, когда та будет дома.
        Умница Настя сразу же выдала нужные сведения:
        - Дома сидит, на работу не пошла, у нее голова после бессонной ночи раскалывается.
        Взяв с Насти честное-благородное, что она сразу же сообщит о контакте с похитителями, я нажала «отбой».
        Тем временем мы уже приехали во двор Ляли и вылезли из машины. Двор был обычным, ничем не примечательным и совершенно не вдохновлял на нестандартные решения.
        - Давай подойдем к подъезду, изучим обстановку поподробнее, - предложила Инка.
        На двери подъезда был наклеен листок с текстом, набранным гигантскими красными буквами. Я с выражением прочитала:

«УВАЖАЕМЫЕ ЖИЛЬЦЫ!
        НАС ХОТЯТ ЛИШИТЬ ЕДИНСТВЕННОГО В МИКРОРАЙОНЕ КРУГЛОСУТОЧНОГО МАГАЗИНА С ДОСТУПНЫМИ ЦЕНАМИ. ВРАГИ НАРОДА, ИНАЧЕ ИХ НЕ НАЗВАТЬ,
        РЕШИЛИ ПОСТРОИТЬ НА ЕГО МЕСТЕ
        ОЧЕРЕДНУЮ БЕНЗОЗАПРАВКУ В ЦЕЛЯХ ЛИЧНОГО ОБОГАЩЕНИЯ!
        НЕ ДОПУСТИМ ПРЯМОГО НАРУШЕНИЯ СВОИХ ПРАВ!!!
        ГРУППА АКИТИВИСТОВ СОБИРАЕТ ПОДПИСИ ПРОТИВ ВРЕДИТЕЛЬСКОГО ПРОЕКТА.
        ПОДПИШИТЕСЬ!»
        - Вот и обстоятельства! Наваляем с десяток подписей, и дело в шляпе, - бодро заключила я.
        Тактика была выбрана, и мы, не теряя времени, поехали ко мне, чтобы быстренько умыть Инку и пристроить ей на живот подушку.
        Получилось весьма жизненно, Инесска и впрямь кардинально изменилась, а очки в пластиковой дешевой оправе и бесформенный пиджачок довершили образ активной беременной общественницы.
        Я достала чистый лист, несколько разных ручек, и мы, не заморачиваясь, изобразили разнообразные подписи псевдожильцов.
        Через полчаса в полной боевой готовности мы вернулись во двор. Я, чтобы случайно не попасть на глаза Ляле, укрылась за домиком на детской площадке.
        Прошло всего двадцать минут, а я уже извелась от нетерпения и, ерзая на бревнышке, не отрываясь, смотрела на подъезд. Дети, словно дикие животные, сначала присматривались и обходили меня стороной, но быстро привыкли, перестали принимать за одушевленный объект и стали скакать чуть ли не по голове.
        Наконец дверь распахнулась, и на улицу выкатилась сияющая Инка.
        - Прошло как по маслу, - похвасталась она.
        - И это все? - возмутилась я. - Требую рассказа в деталях!
        Мы уселись в машину, и Инесска добросовестно удовлетворила мое любопытство:
        - Позвонила в дверь. Ляля: «Кто там?», я - бодрым таким голоском: «Подписи против заправки собираю!» Она открыла, вся красивая такая, в шелковом халатике и давай меня нахваливать, мол, какая вы молодец, в положении, а для людей стараетесь, ходите, время тратите… Подписала, в общем.
        - Ну, а как ты до телефона-то добралась?
        - Все гениальное - просто. Сказала, что сотовый разрядился, а мужу позвонить позарез надо. Она, конечно, меня впустила. Телефон оказался в прихожей, и я водички попросила, чтобы спровадить ее на кухню. Ну, и дело в шляпе!
        - Грамотно мы все обстряпали! Сейчас Петрову отчитаюсь, пусть поразится нашей оперативности.
        Петров поразился и похвалил, что было особенно приятно - ведь похвала опера дорогого стоит.
        От Настены новостей пока не поступало, и мы обе были на нервах. На месте не сиделось, а по делу предпринять, увы, было больше нечего. Инка поехала домой, примерять обновы на Даньку и Кирюху. А я в преддверии бурного развития истории с выкупом решила утрясти все возможные вопросы по работе. Было часа четыре, и в случае необходимости я вполне могла успеть в редакцию до конца рабочего дня и обсудить спорные четверостишия. Почти не сомневаясь, что таковые имеются, я достала рабочий мобильник. На дисплее висело оповещение о двух неотвеченных вызовах, Тамара уже жаждала со мной пообщаться.
        Перезвонив Неволькиной, я выяснила, что три четверостишия в имеющемся виде она принять категорически не может. Зная по опыту, что подобные ситуации лучше утрясать по горячим следам, я сказала, что могу подъехать, и получила милостивое согласие на аудиенцию.
        Тамара с видом прокурора сидела за рабочим столом, на котором царил пугающе-идеальный порядок.
        - Здравствуйте, - как всегда официально поздоровалась она. - Хорошо, что подъехали. Работа сдана в критические сроки и на переделку времени в обрез.
        - А так ли необходима переделка? - поинтересовалась я.
        - Необходима, - отрезала Неволькина, и я с горечью поняла, что в чем-нибудь прогнуться придется. - Меня, как я уже сообщила, не устраивают три четверостишия. Начну по порядку.
        Предвкушая «разбор полетов», я внутренне сгруппировалась.
        - Первое: «Одеяльце под бочок мама подоткнет, поцелует в пяточок, песенку споет!»
        - И что же вас здесь не устраивает? - с искренним недоумением спросила я.
        - Режут слух два момента: «подоткнет» и «поцелует в пятачок», - заявила чувствительная к изящной словесности Неволькина.
        Я аккуратно начала оборону:
        - Извините, Тамара, но стихи ведь к картинкам, верно?
        - Верно.
        - Тогда скажите, будьте добры, что, по-вашему, изображено на картинке, к которой написан стишок?
        Тамара пожала плечами:
        - Свинья укрывает одеялом поросят и целует их в мм-м… пятачки, - неохотно признала она.
        - Вот я и не стала называть пятачки носиками. А одеяльце мама-свинка поросятам именно что «подтыкает», я лишь описала процесс. Предоставьте другую картинку, опишу ее в стихотворной форме. Однако против художественной достоверности грешить не стану, - победоносно завершила я.
        - Мм-м, да… Неудачный рисунок, подумаю над вашим предложением, - не сдалась Тамара. - Но никуда не годится следующее четверостишие: «Под могучим под стволом спрятался ежиный дом, лишь ежата с мамой знают, до чего уютно в нем».
        - А в нем что не так?
        Претензии Тамары неизменно становились для меня откровением, я никогда не могла представить, что именно ее не удовлетворяет.
        - Это же детские стихи, а вы: «Под могучим, под стволом…» - с укоризной заметила она.
        - Ну и что? - все так же не понимала я. - Ствол-то на картинке могучий! А норка - под ним. У ребенка появляется ощущение покоя, защищенности…
        - Неужели вы не слышите? Возникают явные фаллические ассоциации! - подивилась моей тугоухости Неволькина.
        У меня в прямом смысле отвисла челюсть… Учеба в литинституте не проходила даром - Тамара наповал сражала нестандартностью мышления.
        - Изложите иначе, вы же поэт, - подытожила она.
        Не то что спорить, я слова вымолвить не могла. К тому же было ясно, что аргументы разума против фаллических ассоциаций - бессильны… Молча придвинув к себе листок, я вычеркнула непристойный дуб и написала: «В теплой норке под стволом не найти ежиный дом! Лишь ежата с мамой знают, до чего уютно в нем». И, переведя дух, спросила:
        - Надеюсь, тут вам ничего не слышится?
        - Отлично, Наталья, - абсолютно не заметив иронии, похвалила меня Неволькина. - Можете, когда захотите!
        Претензия номер три не вызвала у меня ни малейшего внутреннего ропота - художнику все-таки удалось обвести меня вокруг пальца. Казавшийся бесспорным сурок оказался щенком. Вспомнились слова Володи: «Собаки и не на такое способны!»
        Клятвенно пообещав сегодня же вечером сочинить стишок про хитрого суркообразного щенка, я отправилась домой.

«Надо же… А я насчет этой картинки ни секунды не сомневалась, сурок как сурок», - думалось мне под шум метро.
        Опять то, что казалось очевидным, на поверку обернулось совсем другим.
        Глава 12
        ОЧЕВИДНОЕ НЕВЕРОЯТНОЕ
        Вечер выдался на удивление размеренным и спокойным. Никто, кроме пары приятельниц, не звонил, не приходил и не дергал попусту. Но сердце было не на месте - подозрительное затишье напоминало штиль перед бурей. Я позвонила Насте - с ней пока никто не выходил на связь. Оставалось расслабиться и ждать.
        Со стишком я разделалась за полчаса и, отправив его по электронной почте Неволькиной с однозначным комментарием «Окончательный вариант», решила принять ванную. Нервишки никак не приходили в норму. Мысли постоянно крутились вокруг расследования, и ни одной толковой среди них не наблюдалось. Один день из отпущенных вымогателями двух прошел, завтра они должны были сообщить Стрепетовой место и время выкупа, чтобы послезавтра она отдала им деньги. Гадать, как это произойдет, было бесполезно, следовало перестать «думать о белой обезьяне». Снотворных я не признаю, а выспаться было необходимо, поэтому я решила прибегнуть к неопробованному доселе средству.
        Уже полгода назад Инка мне подарила набор чудесных эфирных масел, которые, судя по аннотациям на пузырьках, были способны и усыпить, и поднять из гроба. Я все собиралась насладиться подарком, но не складывалось, а сегодня он пришелся как нельзя кстати. Пузырьков было множество, и, кратко ознакомившись с основными свойствами чудодейственных масел, для успокоения и засыпания я выбрала парочку - апельсиновое и лавандовое.
        Помимо снятия нервного напряжения и снотворного эффекта эти потрясающие масла сулили мне в качестве бонуса снижение веса, нормализацию работы всех без исключения систем организма, небывалое улучшение цвета лица и вечную молодость.
        Набрав полную ванную, я скептическим взглядом окинула крошечные пузырьки. Хотелось верить, что их содержимого хватит, чтобы выполнить хотя бы основные задачи. Выплеснув масла из обоих флакончиков до капельки в воду, предвкушая незабываемые ощущения, я улеглась в ванну.
        Аромат закружил голову, приятные картинки понеслись перед мысленным взором… Но кайф продолжался недолго - не прошло и минуты, как кожу охватило легкое жжение.
«Фигня, - решила я, - не стоит обращать внимание! Это масла начали свою целительную работу…»
        Через несколько минут жжение усилилось и сделалось почти нестерпимым. Нервное напряжение, вместо того чтобы исчезнуть, достигло пика. Злобно чертыхаясь, я вылезла из ванны и заскочила в душевую кабину. Прохладный душ не помог, тело горело еще сильнее. Я выскочила из душа и увидела себя в зеркале во всей красе…
        Цвет кожи стал и впрямь небывалым. Ровнехонько по шейку я была багрово-красной. Создавалось впечатление, что меня часок варили в котле. Все тело нестерпимо чесалось, и я принялась намазываться всеми возможными увлажняющими кремами. Манипуляции принесли небольшое облегчение, но жгло еще изрядно. Наплевав на условности, я в абсолютно голом виде бросилась на балкон и блаженно застыла в потоке холодного весеннего воздуха.
        Разумеется, сразу затрезвонил домашний телефон, и автоответчик звонко заголосил:
        - Наташка, это я - Инка! Подними трубочку.
        Отчасти я была даже рада несвоевременному звонку, не терпелось «поблагодарить» подругу за дивный подарок.
        - В какой отстойной палатке ты масла эфирные покупала?! - накинулась я на Чудновскую без предисловий.
        - Ты чего? Я всегда в самой дорогой специализированной аптеке их заказываю! - возмутилась та.
        - Значит, те в палатке берут или из кошек варят! Стою вот на балконе голая по твоей милости…
        - Ты ванну принимала, да? - проявила подозрительную проницательность Инка.
        - Ага! Успокаивающую, - со всем отпущенным мне природой сарказмом ответила я.
        - Потом кожу защипало…
        - А потом я выскочила как ошпаренная и красная как рак!!!
        - Ну, это со всеми начинающими случается, - спокойно заметила подруга. - Ты сколько капель налила?
        - Капель? - насторожилась я.
        - Именно. Почитай-ка инструкцию. На ванну больше пяти капель не добавляют, да и те предварительно разводят в чем-нибудь. Молоке, к примеру.
        Я не поленилась залезть в мусорное ведро и достать пузырьки. На обоих крошечными буковками было написано: «Ароматические ванны: 5 к. самостоятельно или в смеси с другими эфирными маслами».
        - Они бы еще помельче написали, - пробурчала я. - Такие вещи аршинными буквами печатать надо!
        - Просто надо инструкцию читать, прежде чем продукт зря переводить, - уела меня ехидная подруга.
        Как бы то ни было, устала я после ароматической ванны жутко. За час попеременного натирания маслами и стояния на балконе вымоталась так, что хотелось только одного - спать. В голове лениво пронеслось: «Все ж таки помогло. Как говорится, не мытьем, так катаньем…» На ватных ногах я добрела до кровати и отключилась до утра.
        Звонок Насти застал меня под одеялом.
        - Мне сообщили, где и когда, - звенящим от волнения голосом доложила она.
        - Ну???
        - Сегодня в пять, на улице Приборова.
        - Сегодня? Но ведь договор был, что обмен состоится только через двое суток, - тупила спросонья я.
        - Сами же с Инессой говорили, что вымогателям верить нельзя, - напомнила Стрепетова. - Я только сейчас поняла, как хорошо, что вы меня заявление написать заставили. Сразу же позвонила Петрову, и теперь мне не так страшно.
        Я окончательно проснулась:
        - И что Петров?
        - Велел приехать к нему, с тобой и Чудновской. Сказал: «Чем быстрее, тем лучше».
        - Хорошо. За час собраться и доехать успеешь?
        - Я уже у двери стою.
        - Тогда там и встретимся. Только Инку предупреди.
        Было почти десять. Чтобы успеть на Петровку к одиннадцати, пришлось развить крейсерскую скорость. Я за десять минут умылась, причесалась, напудрилась и подкрасила губы. Нацепив джинсы и водолазку, чтобы закрыть еще розовое после вчерашних омовений декольте, я схватила легкую куртку и пулей вылетела из дома. Колебаний по поводу того, как добираться, и быть не могло. За двадцать минут гарантированно добраться до центра можно только на метро, и я нырнула в подземку. Чудновская явно сделала тот же вывод, потому что именно с ней я и столкнулась на эскалаторе. Вернее, она со мной, поскольку, несясь вниз, она чуть не сшибла меня со ступеньки.
        - Ой, Наташка, привет! Как здорово, что мы прямо здесь встретились, - не подумав извиниться, обрадовалась Инка. - Тебе Стрепетова успела рассказать, как ей сообщили? По телефону или запиской?
        - Какой там! Не до разговоров было, Володя велел - руки в ноги. Сейчас все узнаем, - пообещала я.
        Мы доехали до нужной станции и галопом понеслись по бульвару. Чудновская сносила все на своем пути, включая животных, пенсионеров и скамейки, поэтому я галопировала на изрядной дистанции.
        Без пяти одиннадцать, взмыленные как лошади, мы подбежали к подъезду легендарной Петровки 38. Настя уже нас поджидала.
        Мы предъявили паспорта, получили пропуска и поднялись на третий этаж. Постучавшись в дверь и услышав бодрое: «Заходите!», мы вошли в кабинет.
        Я уже несколько раз здесь бывала, но каждый раз заново поражалась, как Володе несколькими штрихами удалось придать казенному помещению не первой свежести обжитой и даже уютный вид. На подоконнике стояли горшки с цветами, на стене висело портретное фото Джулии в рамке, а на столе кипами громоздились бумаги.
        - Присаживайтесь, девочки, - пригласил Петров, которого едва было видно за стопками документов. - Прибыли с рекордной скоростью. Наверное, даже кофе не успели выпить. Сейчас быстро сделаю растворимый.
        Проницательный Петров был, как всегда, прав. Кофе, даже растворимый, пришелся весьма кстати. Вручив каждой по граненому стакану в подстаканнике с обжигающим напитком, он вернулся за стол, отодвинул бумаги и приступил прямо к делу:
        - Ну, Настя, рассказывай по порядку и в мельчайших подробностях, когда и как вымогатели сообщили тебе о месте и времени обмена.
        Настя собралась и, явно стараясь ничего не упустить, ответила:
        - Ровно в семь утра мне позвонили. Как всегда, говорил скрипучий, как у робота, голос. «Смотри с восьми до девяти в окно, узнаешь, где и когда. Не раньше, не позже. Повтора не будет. Проспишь, пеняй на себя». С восьми я прилипла к стеклу, нигде - ничего… А тут дети пошли в школу, и я вообще перепугалась, что не замечу то, что для меня предназначено. Тем более что я же не знала, где смотреть! Представляете? Петров даже языком прищелкнул:
        - Грамотно. Не дать человеку выспаться, помотать нервы с самого утра, чтобы к вечеру он уже ничего не соображал. Продолжай, Настя.
        - Вот школьники с родителями прошли, и я вижу на асфальте мелом огромными буквами написано: «РОВНО В 5 ПОЛОЖИ ВЫКУП В ВОДОСТОЧНУЮ ТРУБУ ЗА АРКОЙ ДОМА 55 ПО УЛИЦЕ ИВАНА ПРИБОРОВА. УХОДИ СРАЗУ. ОБЕРНЕШЬСЯ, ЖЕНИХ - ТРУП». Хорошо, успела записать. Ровно в девять по нашему двору поливалка проехала и все смыла!
        Мы с Инкой восхищенно потрясли головами.
        - Офигеть, какая изобретательность! - точно выразила общую мысль Чудновская.
        - Не то слово, - согласился Володя. - Просчитано гениально. Написать мелом на тротуаре, когда шла толпа ребятишек с родителями мог, не вызывая подозрений, кто угодно! Мало ли почему кто-то наклонился и шарит по асфальту? Дитятко что-то обронило! - И очень серьезно добавил: - Мы имеем дело с умными преступниками, они все рассчитали правильно - измотали Настю и не дали времени на раскачку и подготовку.
        Словно в подтверждение его слов, Стрепетова покачнулась и побледнела. Инка оперативно налила в стакан из-под кофе воды и, не обращая внимания на то, что получилась мерзкая бурда, дала Насте. Бедняга обреченно отхлебнула, ей сейчас можно было подсунуть все что угодно. Володя подошел к ней и обнял за плечи.
        - Правильно, выпей водички, успокойся. Не бойся, все под контролем.
        - Я не смогу… - еле слышно прошептала Настя, - я сделаю что-нибудь не так, и они убьют Олега.
        - Сможешь. Все пройдет как надо, - возразил Петров. - Соберись! И я с группой, и девчонки будем рядом.
        Он говорил так уверенно, что у всех присутствующих в кабинете, включая Стрепетову, исчезли страхи и сомнения. Увидев наши прояснившиеся лица, Володя спросил:
        - Готовы к инструктажу?
        - Готовы! - единогласно подтвердили мы. Чеканя слог, он начал:
        - Настя, мы с тобой за четверть часа до условленного времени подъезжаем к началу улицы. Ты выскакиваешь, идешь к арке, засовываешь пакет в водосточную трубу, разворачиваешься и немедленно возвращаешься. Запоминаешь?
        Настя коротко кивнула.
        - Прыгаешь ко мне в машину, пригибаешься, а я уже подъеду, куда следует. Поняла?
        - Да.
        - Сейчас покажу на карте, где мы остановимся и куда тебе идти. - Володя открыл ноутбук и вывел на монитор интерактивную карту. Настя приникла к экрану. Показывая маршрут, Петров продолжал давать ценные указания.
        - Не мешкай и не задерживайся, что бы ни произошло. Понесешь не деньги, а «куклу». Я все приготовлю. А сейчас - домой. Тебе необходимо малость поспать, не легкий день предстоит… И самое главное: об операции - никому, даже родительнице. Близкие имеют обыкновение приходить на помощь в самый неподходящий момент и подчас срывают стопроцентно проработанные операции.
        - Ясно, никому ни слова, - подтвердила Настя.
        - Умница. Созвон в пятнадцать ноль-ноль. А вы, девочки, - обратился Володя ко мне с Чудновской, - действовать начнете прямо сейчас.
        Мы всем видом выказали готовность.
        - Поедете по адресу, не спеша оглядитесь и выберете для себя укромные местечки. Вот, посмотрите на карту. - Мы придвинулись к монитору. Петров нажал на клавиши, и в пяти местах загорелись красные точки. - Здесь будут мои люди, не засядьте случайно там же. Запомнили? - Мы энергично закивали. Места засады были выбраны так логично, что запомнить было просто. - Мне нужно, чтобы вы погуляли по району и внимательно изучили все возможные, не отраженные на карте входы - выходы, типа дырок в заборах и проходных подъездов.
        - Ты доверяешь нам такое серьезное дело? - раздуваясь от гордости, уточнила Инка.
        - Конечно, - согласился Петров и добавил: - Но правда, не вам одним…
        Чудновская обиженно засопела.
        - Операция предстоит не шуточная, на кону - жизнь человека, - жестко сказал Володя. - Сейчас туда поедут опытные ребята, но вы тоже нужны, - две дополнительные пары внимательных глаз придутся очень кстати. Тем более что вы это похищение расследуете.
        - А когда в засаду садиться? - спросила я.
        - Вы особенно не парьтесь, не ищите темные закутки, - посоветовал он. - В самом захвате вы участвовать не будете, значит, можете занять местечко подальше, но комфортное и с хорошим обзором.
        - В кафе, например?
        - Почему бы и нет? Засесть и не светиться необходимо не позже трех, поэтому, если найдете подходящий ресторанчик с окнами на улицу, будет самое то. Сидеть по два часа за помойкой на корточках - удел оперов, - усмехнулся Петров. - Только оденьтесь понейтральнее, - попросил он, окинув выразительным взглядом Чудновскую в обтягивающем платье изумрудного цвета, - и слега замаскируйтесь.
        - У окошка, само собой, не устраиваться?
        - Само собой, - ответил Володя на риторический, в сущности, вопрос. - И если заметите кого-нибудь подозрительного, немедленно сообщайте.
        Снабженные подробнейшими комментариями, мы вышли на улицу. Между тем был уже полдень. Доехав до Инкиного дома, мы сели в «Мазду», отвезли Настю собираться с силами и метнулись ко мне наводить маскировку. К Чудновской решили не заходить во избежание непредвиденных обстоятельств, которые всегда могут возникнуть, если имеешь двоих детей.
        В машине у Инки на всякий случай всегда валяется комплект удобной спортивно-повседневной одежды. С сожалением стащив с себя изумрудное платье, она натянула джинсы и свитер. Мне переодеваться не пришлось, я с утра была одета примерно так же. С маскировкой мудрить не стали, надели по бейсболке и паре солнечных очков. Получилось то, что надо - две ничем не примечательные девушки на прогулке.
        Мы очень торопились, время поджимало, а нужно было еще переться через всю Москву до улицы Приборова, в район «Сокола» и «Войковской». По самым оптимистичным прогнозам, мы могли прибыть туда к двум, и даже в этом случае на все про все у нас оставался только один час…
        Инка показала высший класс. Я неплохо вожу, но до таких высот мне еще далеко. Там, где было с официальной точки зрения нельзя, но с человеческой - можно, она, не задумываясь, нарушала. Причем, следует заметить, не создавала угрозы для жизни ни пешеходов, ни автомобилистов. Кое-где мы пронеслись по встречной, кое-где по газонам и проходным дворам…
        Я перестала узнавать местность и молча доверилась подруге. Каково же было мое удивление, когда, объехав какой-то водоем, мы вдруг выскочили непосредственно на улицу Приборова.
        - Приехали! - торжественно провозгласила Инка. - Без пятнадцати два.
        - Жесть! - восхитилась я. - Ты просто гений экстрима.
        Чудновская засияла от законной гордости, похвалы выпадали на ее долю не слишком часто. По законам конспирации мы припарковались подальше от арены действий - в закрытом от дороги дворе на противоположной стороне улицы - и пешком поспешили к нужному дому.
        Дом 55 оказался длиннющей кирпичной многоэтажкой с несколькими арками. Но лишь за одной из них была водосточная труба. Обычная, видавшая виды старая и ржавая труба почему-то очень воодушевила Инку. Обрадовавшись как дитя, Чудновская ринулась к ней и начала активно осматривать и ощупывать.
        - Чего ты там ищешь? - спросила я.
        - А вдруг в ней кроется какой-нибудь подвох? - предположила Инка, начав зачем-то простукивать древний водосток.
        - Да какой подвох? Преступникам нужно лишь одно, чтобы в ней дыры размером с пакет с деньгами не было, - возразила я. - Хватит, пойдем местность осматривать.
        Но было поздно. Не выдержав Инкиной атаки, труба сдалась, и от нее с хрустом и грохотом отлетели три нижних колена.
        Чудновская с ужасом смотрела на дело рук своих, а я, чуть не лопнув от возмущения, зашипела:
        - Криворукая! Это ж надо так исхитриться, чтобы сорвать операцию! Куда теперь выкуп класть?! Настюхе что, на три метра подпрыгивать или стремянку с собой переть???
        - Прости, Наташка, не ругайся… Я же не нарочно, - заскулила Инка. - Ну кто знал, что это такая рухлядь? Я как лучше хотела! Давай попробуем ее обратно пришпандорить.
        Если вы никогда без специальных инструментов не чинили водосточную трубу, то скажу вам прямо - не стоит и пробовать. Процесс настолько непрост и трудоемок, что и описывать не хочется. Кончилось тем, что, сидя на закорках у Инки, через двадцать минут адских усилий, путем уплотнения стыка мокрой газетой из ближайшей помойки я воссоединила трубу.
        Грязная, злая и еле живая от усталости слезла с могучих Инкиных плеч и заключила:
        - Остается только надеяться, что до пяти кусок снова не отвалится.
        Инка выглядела не лучше, ведь роль кариатиды в нашем нехитром скульптурном ансамбле по естественным причинам выпала ей.
        Взмокшие и измотанные, мы кое-как осмотрели окрестности и, не обнаружив никаких тайных отходных путей, кроме тех, которые имелись на карте, пустились на поиски места наблюдения.
        До трех оставалось всего четверть часа, а мы пока даже не представляли, где можно с комфортом засесть. После приключения с трубой устроиться хотелось с максимальными удобствами.
        Улица Приборова не радовала разнообразием едален, по крайней мере, в той части, где нужно было устроить наблюдательный пункт. Выбирать оставалось между дорогущим пафосным французским рестораном и отстойнейшей закусочной. Выбор пал на ресторан. Для подобного заведения выглядели мы, мягко говоря, не ахти - потрепанные, потные и взлохмаченные. После возни с проклятой трубой джинсы и свитера украшали пятна ржавчины и грязи, а Инка даже как-то умудрилась порвать бейсболку.
        В общем, видок был еще тот. Но, как говорится, не одежда красит человека…
        Правда, портье скорее всего придерживался иных взглядов. Когда мы с Чудновской гордой и независимой походкой вошли в доверенное ему заведение, он с неприличной скоростью ринулся нам навстречу. Народа в ресторане было две калеки с половиной, но выглядели все очень достойно.
        - Добрый день! Нам нужен столик на двоих, - со всей возможной небрежностью и даже слегка высокомерно произнесла я.
        Сбитый с толку привычной интонацией, портье замешкался и ответил:
        - Добрый день. Проходите, пожалуйста…
        С опаской поглядывая на нас, он показал на столик у окна.
        - Нет, этот столик нам не подходит, - капризно заявила я. - Хотелось бы в глубине, но с видом на улицу.
        Удовлетворив мою просьбу, портье посадил нас за весьма выгодный со стратегической точки зрения стол. Сразу же подскочил официант и галантно положил на стол меню в дорогих, кожаных, с золотым тиснением переплетах. Портье, не спуская с нас глаз, застыл в глубине зала.
        Увидев цены, я горько вздохнула и угрюмо поинтересовалась у Чудновской:
        - У тебя кредитка с собой?
        - Ага, - беззаботно ответила состоятельная Инка.
        - Тогда поехали…
        Мы сделали нехилый заказ, и портье отмер. Вероятно, он решил, что мы сумасшедшие жены олигархов и забавляемся тем, что время от времени шокируем уважаемую публику эксцентричными выходками.
        Стрелки на стилизованных под старину часах на стене ресторана показывали половину четвертого. Ожидая заказ, мы вперились взглядами в улицу. Нервное напряжение нарастало, но ничего не происходило - торопились по своим делам редкие, ничем не примечательные прохожие, проезжали машины…
        - Надо бы позвонить Петрову, отчитаться, - заметила Инка.
        Мысль была правильной, позвонить следовало. Я набрала номер, и Володя взял трубку:
        - Привет, Натуля! Как вы? Без приключений?
        - Мы - и без приключений… Как же! Но не важно, все обошлось, - я предпочла не вдаваться в подробности. - Главное - никаких левых ходов-выходов на поверхностный взгляд мы не обнаружили, наблюдательный пункт нашли. Сидим, ждем.
        - И где это?
        Я сказала название ресторана, и Петров присвистнул:
        - Губа не дура! Век бы в такой засаде сидел. А я сейчас у Насти. Повторим инструктаж, и - на дело.
        - Мы тут не только фуа-гра откушать собираемся, - немного обиделась я. - Мы за улицей во все глаза следим, только совершенно не понимаем, кого выслеживаем…
        - Не дергайтесь зря, просто сидите и смотрите, - серьезно сказал Володя и добавил: - Я уже примерно представляю, кого вы увидите…
        После этого заявления мы потеряли остатки покоя.
        - Наверное, Петров по своим каналам буквально после нашего ухода напал на след вымогателей, - предположила Инка. - И не удивлюсь, если это - чеченские террористы, - вернулась она к версии номер один.
        Нам принесли вкуснейший обед, но кусок просто не лез в горло. Боясь оторвать взгляды от окна, мы ели, практически не глядя в тарелки, что плачевно сказалось на и без того «убитой» одежде. Чтобы не задерживаться в случае стремительного развития событий, мы заблаговременно расплатились с официантом, и портье одарил нас лучезарной улыбкой.
        Время мучительно тянулось, но, наконец, стрелка приблизилась к пяти, и мы увидели хрупкий силуэт Стрепетовой.
        Настя торопливой походкой шла по другой стороне улице к арке. Через пару минут она вышла уже без пакета и, не оборачиваясь, устремилась обратно, в начало улицы, к машине Володи.
        В пять с минутами дорогу перешла элегантная дама в темных очках и длинном плаще и уверенной походкой направилась к дому пятьдесят пять.
        Что-то в ее облике показалось мне знакомым, но Инка опередила меня, больно схватила за локоть, ткнула пальцем в окно и выдохнула:
        - Аллочка!
        Мигом вытащив из сумочки предусмотрительно прихваченный театральный бинокль, я вгляделась в женщину. Я видела ее в профиль, как на фото, и сомнений не было - к арке целенаправленно шла любовница Захара собственной персоной.
        - Погнали! Пропустим самое интересное! - взвыла Инка, и мы выскочили на улицу.
        Аллочка зашла в арку, вышла с пакетом и устремилась к припаркованной на другой стороне улицы машине. Чудновская рванула было ей наперерез, но я вовремя схватила ее за свитер.
        - Стой смирно! Тут кругом Володины люди.
        И впрямь, из подворотни вышел непримечательный парень и ненавязчиво последовал за Аллочкой.
        - Эй, красавица! Куда это вы так торопитесь? - развязным тоном окликнул ее он.
        Аллочка обернулась и прибавила ходу. Она рванула к машине и уже было открыла дверцу… но парень подскочил и резко схватил ее за руку. Пытаясь вырваться, Аллочка неистово дернулась, не удержалась на ногах, грохнулась на асфальт и вскрикнула.
        Очки упали, парик съехал, по плечам рассыпались светлые волосы… И мы, к своему невыразимому ужасу, поняли, что на тротуаре сидит не кто иной, как мама Ляля!
        Только сейчас заметив, что машина, в которую она норовила сесть, - голубая «Хонда» с тонированными стеклами, мы кинулись туда. Одновременно с нами к месту спешил Петров с Настей. Мы все достигли цели почти одновременно, и Володя резко распахнул водительскую дверь.
        За рулем сидел Олег Звягинцев…
        Первой нарушила тишину Настя.
        - Ляля?!!! Олег?!!! - ошарашенно вскрикнула она и застыла с окаменевшим лицом.
        Петров, судя по всему, совершенно не удивился встрече и спросил поднявшуюся на ноги Аллу-Лялю:
        - Ну что, Лялечка, не ждали?
        Она никак не отреагировала на его замечание, и, кажется, вообще нас всех не видела. Не отрывая глаз от Насти, она вдруг страшно побагровела и, смотря на нее в упор, надрывно и страшно закричала:
        - Подлая девка!!! Жадная подлая тварь! Тихоню все из себя корчишь, скромницу! Тебе пусть человека по частям режут, лишь бы бабок не отдавать! А какой страх изображала!
        Ляля стала угрожающе наступать на падчерицу, но один из оперов попридержал ее за плечо.
        - И все бабки - мои по праву!!! - взревела она, вырываясь. - Отец твой, козлина, думал скрыть от меня подачку доченьке! Все ей, маленькой!!! А та гребет, квартиру, бабки - все себе, да за что! Да знала я все, терпела! Случая ждала! А Олег - мой! Я б его так, как ты, дрянь, подставлять не стала!
        Настя даже не шелохнулась и стояла как неживая, глядя перед собой остекленевшим взглядом. К «Хонде» подтянулись еще четыре опера и встали полукругом, лишив Олега возможности скрыться.
        Но красавец выскочил из машины и упал перед Настей на колени. Ползая по асфальту, он начал судорожно хватать ее руки и пылко целовать.
        - Настенька, любимая, прости!!! - взмолился Звягинцев. - Это она меня подбила! Заморочила, околдовала! Я ж только тебя люблю! Прости!
        Настя выдернула руки, развернулась и пошла прочь. Олег застыл в коленопреклоненной позе.
        Ляля сверкнула почему-то черными очами и презрительно бросила:
        - Я думала, ты орел, а ты - козел!
        И смачно плюнула в сторону Звягинцева. Смотреть на это было гадко, и Володя тихо произнес:
        - Уведите…
        Мачеха зарыдала в голос и кинулась бежать, но ее схватили и под белы рученьки повели вместе с Олегом к милицейской машине, которая поджидала «клиентов» неподалеку.
        - У нее даже глаза от злости почернели, - ошарашенно прошептала Инка.
        - Да это цветные линзы, - усмехнулся один из оперативников.
        Мы с Чудновской застыли как столбы. Если бы на месте вымогателей оказались инопланетяне или Жириновский на пару с Зюгановым, это не произвело бы на нас столь убийственного впечатления. Из оцепенения нас вывел Володя.
        - Догоните Настю, - попросил он. - Посадите ко мне в машину, я довезу ее до дома, попробую вывести из шока.
        Мы кинулись вслед за Стрепетовой, худенькая спинка которой уже едва виднелась в сумерках. Когда мы ее догнали и посадили в машину, она не сопротивлялась, но и не произнесла ни слова.
        - Приезжайте часика через полтора на Петровку, - сказал Володя, глядя на наши полные недоумения лица, - и все узнаете.
        Глава 13
        ТОЧКИ НАД «i»
        Разумеется, через указанное время мы уже стучали в дверь кабинета.
        - Заходите, - пригласил Петров.
        Мы вдвоем ринулись в проем, застряли, замешкались, наконец вошли и сели на стулья напротив его стола.
        - Умоляю, рассказывай! Мы просто умираем от любопытства, - взмолилась Чудновская.
        - Оно и видно, - хмыкнул Володя. - Только что именно вас интересует? С чего начать?
        - С начала! - взвыла я. - Когда ты узнал, что вымогатели - Ляля и похищенный Звягинцев? Почему ничего не сказал?
        - О том, что в деле замешана мачеха Насти, я узнал буквально в последние минуты, - признался Олег. - Выручила установленная вами «прослушка». А о существовании преступного тандема Аллочка - Олег догадывался на основании полученной от вас же информации, - лукаво улыбнулся он.
        - Объясняй! - потребовали мы в один голос.
        И Володя начал рассказ:
        - Признаюсь, о неприглядной роли Звягинцева я стал догадываться, когда экспертиза показала, что прядь волос, которую выдавали за звягинцевскую, оказалась собачьей шерстью. А подозревать его всерьез начал, как только узнал об истории с Милой Соколовой.
        - Шерсть-то при чем? - недоуменно спросила Инка.
        - Вот именно, при чем? Именно этот вопрос я себе и задал. Зачем бы преступникам заморачиваться, а просто не оттяпать у Звягинцева вихор? Тут можно было предположить всего два варианта - либо Олега у них вовсе нет и они блефуют, либо… Из всех показаний о пропавшем явственно вытекало, что он - обожающий себя красавчик, этакий нарцисс-эгоист. Он бы никогда не стал портить себе прическу, если можно было без этого обойтись.
        - Как точно! А ведь мы об этом даже не задумались… - грустно призналась я.
        - Вы отлично поработали, просто у вас нет того опыта, который, к сожалению, есть у меня, - возразил Володя. - Так вот, когда ты поведала мне историю о вероломстве и жадности Олега, карты стали ложиться по своим местам. К тому же меня весьма заинтересовала таинственная Аллочка, которая была замечена в романтических отношениях со Звягинцевым почти сразу после кончины своего любовника. Все, конечно, бывает, но я предположил, что их роман, возможно, имел место и при жизни Захара. - Володя сделал паузу и посмотрел на Инку. - Помнишь, ты ходила по адресу съемной квартиры Звягинцева? - спросил он.
        - Конечно, помню, - кивнула та.
        - И что тебе рассказала соседка?
        - Аа-а, та тетка… - вспомнила Инка. - Олега бабником обзывала, говорила, что баб к себе постоянно водит. Причем никакими не гнушается. И молодые, мол, к нему приходят, и в возрасте.
        - Вот! - Петров поднял вверх указательный палец. - Я сопоставил этот штрих с рассказом об Алле и допустил, что она со Звягинцевым знакома не первый день. Далее я размышлял следующим образом - в таком деле, как имитация похищения, обязательно нужен напарник, одному везде не успеть, да и светиться рискованно. Из старинных знакомых Олега мы узнали только про Аллу, и я вполне ожидал, что в деле ему помогает именно она. И как выяснилось, оказался недалек от истины…
        - Но как же… Как Аллочка и Ляля оказались одним человеком? - спросила я.
        - Предварительный допрос мошенников выявил массу интересного. Правда, они друг на друга все валят, но общая картина вполне понятна. Наша милая Ляля никогда не хранила верность отцу Насти. Она приехала в Москву из какого-то алтайского райцентра и, не имея ни кола ни двора, выскочила замуж за состоятельного вдовца с дочкой исключительно по расчету. Но относительное благосостояние, которое дал этот брак, никогда не было пределом ее мечтаний. Она всегда искала богатых любовников в возрасте и, не задумываясь, бросила бы Стрепетова, предложи ей кто-нибудь покруче руку и сердце. На Захара Штаргфильда Ляля - Алла имела большие планы, и кто знал, чем бы дело кончилось, не умри он естественной смертью. Крутя роман с Захаром и надеясь сподвигнуть его на женитьбу, Ляля и познакомилась с Олегом. Эти двое были прямо созданы друг для друга. Вы бы слышали их показания - просто два сапога пара, - криво усмехнулся Петров. - Между ними сразу появилось полное взаимопонимание и вспыхнула нешуточная страсть. Звягинцев потерял голову, именно такую женщину он хотел видеть рядом с собой, настоящую Миледи, а не простушку
Милу. Да и Ляле изрядно надоели старики; зажить с молодым красавцем, но непременно при больших деньгах ей очень хотелось. Тогда и созрел план. Сначала парочка собиралась завладеть состоянием через самого Захара. Ляля должна была выйти за него, развестись, оттяпать половину и воссоединиться с любимым. Опасаюсь, правда, что до развода дело бы не дошло, накормили бы Захара грибочками и…
        - Думаешь, они способны на убийство? - ужаснулась Чудновская.
        - Думаю, да, - серьезно ответил Володя. - Ведь Настю они буквально уничтожили, а физическая расправа над пожилым человеком - дело техники. Но это все фантазии, а случилось так, как случилось. Захар умер, и парочка возликовала, поскольку его состояние шло им прямо в руки. Олегу оставалось всего ничего - жениться на Миле, развестись, отхапать часть денег и уйти к Ляле. Но как вы знаете, произошел неожиданный облом.
        - И с Настей Олег познакомился конечно же не случайно? - спросила я.
        - Разумеется, нет. Это была часть тщательно продуманного плана, - утвердительно кивнул Петров. - Когда первый раз разжиться деньгами не удалось, голубки наметили следующую жертву. Действовать решили через Олега по очевидной причине - жениться на богатой проще, чем женить богача. Правда, следует признать, что изначально на роль невесты Звягинцева Ляля выбрала Эльвиру Ветрову. Она знала, что Эльвире от покойной бабушки достались четырехкомнатные хоромы в центре и каменный двухэтажный дом в охраняемом подмосковном поселке, а это по нынешним временам - неплохое состояние.
        - Почему тогда перекинулись на Настю? - удивилась Инка.
        - Да потому, что Олег прочухал, что Ветрова - хитрая и жадная. Ему стало ясно, что никакой любовный угар не заставит ее потерять голову и что в случае замужества она составит брачный контракт так, что муж ей еще и должен останется.
        - И сказал об этом любовнице, - вставила я.
        - Верно. И тогда Ляля вспомнила про «доченьку». Настю она возненавидела давно, с той поры, когда муж умер и тайно оставил все деньги ей. Ляля случайно подслушала разговор мужа с падчерицей и с той поры затаила на Настю дикую злобу. Она и сейчас считает, что та ее предала, не поделившись после смерти отца деньгами, черной неблагодарностью расплатилась за то, что она заменила ей мать.
        - Никогда бы не подумала, что она так относится к Насте, - заметила Инка. - Я вообще думать забыла, что Ляля ей мачеха. Недаром Настена ее всегда мамой называла.
        - Да, - вздохнул Олег. - Актриса мама Ляля просто гениальная. Я действительно узнал о ее роли в операции только в последний момент. А то, что она и Алла - одно лицо, понял одновременно с вами.
        - И как же ты все-таки это выяснил? - спросила я.
        - Перемудрила мачеха с историей про звонки с киданием трубок. Узнала, что Настя подала заявление и перестраховалась - решила от себя любое подозрение отвести. Ведь я ее только из-за этих странных прозвонов решил «на прослушку» поставить, безо всякой задней мысли, - честно признался Петров. - Так и выяснил. С той минуты, как вы поставили в домашний телефон Ляли «жучок», я постоянно прослушивал все ее разговоры. Вплоть до сегодняшнего дня ничего любопытного не было. Но буквально за полтора часа до выкупа, по дороге к Насте, прямо в машине через транслятор я прослушал интереснейший разговор. Чуть в аварию не попал.
        - Ну?!
        - Могу дать вам запись прослушать, заслужили.
        Володя щелкнул кнопкой на черном ящичке, и мы услышали голос Ляли, звучащий нежно, но напряженно…
        - «Милый, готовлюсь к выходу. Маскируюсь! Немного, правда, нервничаю.
        - Все пройдет как по маслу! Сама же говорила, что Настюха готовченко! Твоя задумка с олененком - просто чумовая! - ответил нарочито бодрый голос Звягинцева.
        - Да, «девушка созрела». Что ж, последний рывок. Потерпеть нам, правда придется, годик врозь пожить…
        - Ради такой женщины, как ты, и с такими деньжищами, я и в деревне годок перекантуюсь. Восхищаюсь тобой, как ты ловко все придумала! - заметил Звягинцев.
        - Давай-ка сначала все провернем. Ладно, милый, мне надо одеваться! - немного нервно сказала Ляля.
        - Люблю, обожаю! Все пройдет на «ура», не дрейфь! Прорвемся, - уверенно, но тоже явно психуя, напутствовал ее любовник».
        Повторный щелчок знаменовал окончание беседы, но и услышанного было более чем достаточно.
        - Да-а, - протянула Инка. - Как говорится - тут ни убавить ни прибавить… Только одного понять не могу, зачем Ляля называлась Аллой?
        - Ну, это проще простого, - ответил Володя. - Она же не была на сто процентов уверена, что Штаргфильд на ней женится, а бегала к нему, будучи замужем за отцом Насти. Вот и маскировалась, чтобы не засветиться. Мало ли - общие знакомые засекут или муж собственной персоной. А женщина она - рациональная, не заполучив журавля, синицу из рук выпускать не собиралась.
        - А гинекологом зачем прикидывалась?
        - С работой - еще проще. Гинекологом назвалась, потому что решила произвести благоприятное впечатление - не просто, мол, дамочка, а - специалист. В молодости собиралась стать врачом и немного в этом понимала. К тому же до поры до времени она не хотела, чтобы Захар знал, где она живет, а иногда ей было удобно, чтобы он подкинул ее до дома. Тут и консультация подвернулась. Помните, где она находится?
        - Всего в квартале от дома Ляли! Вот, хитрюга, - восхитилась Чудновская. - А женись Штаргфильд на ней, легко бы выкрутилась, уволилась, мол, и вся недолга. Сама бы взяла, к примеру, у него денег на воплощение мечты жизни, открытие собственного салона, который, по ходу, уже существует, и опять бы выгадала.
        - Это один из тысячи вариантов. Такие мелочи она бы утрясла, не задумываясь. Можно не сомневаться, эта дама нашла бы применение мужниным деньгам, - усмехнулся Петров.
        А я окончательно поняла, что совершенно очевидное может на поверку обернуться не просто другим, а, скажем прямо, невообразимым. Но сейчас меня волновал самый главный вопрос - мера возмездия за содеянное, и я спросила:
        - Что грозит Ляле и Олегу?
        - Мошенничество точно припаяют и на пару лет посадят, - обнадежил Володя.
        Дело завершилось, но привычного удовлетворения не испытывали ни мы с Инкой, ни, судя по грустному выражению лица, старший опер Петров.
        - Жалко девочку… Ей сейчас ой как не сладко, - сказал он. - Надо же, в один миг обнаружить, что самые близкие, те, в кого свято верила, кого любила, оказались циничными предателями. Такое разочарование не каждый выдержит. Можно или рассудка лишиться, или потерять веру в людей.
        - Неизвестно, что хуже, - заметила я.
        - Правда, есть надежда, что все обойдется, - улыбнулся Петров. - Есть соломинка, за которую может ухватиться утопающая - Василий Федотов. Когда я добился от Насти признаков жизни, она позвонила именно ему, и он сказал, что придет через минуту…
        - На соломинку Вася, скажем прямо, не похож, но ухватиться за него можно, - обрадовалась Инка.
        У меня сразу стало светлее на душе. Узнав про звонок Федотову, я перестала бояться за Настю и заверила друзей:
        - Не сомневаюсь, что Вася ее вытянет! Мы были уже у выхода из здания, когда нас догнал запыхавшийся Петров и, отозвав меня в сторонку, смущенно спросил:
        - Помнишь, ты как-то говорила, что давно не была в театре?
        Я кивнула.
        - Пойдем в ближайшие выходные в «Пушкинский»?
        - Конечно!
        Я засияла, как медный таз, и мы с Инкой выскочили на улицу.
        Вечер был прохладен и свеж, не хотелось сразу ехать домой, и мы решили немного прогуляться по бульвару.
        В открытом кафе на углу Петровки, 38 жизнь кипела вовсю. Люди пили пиво, кое-что покрепче и бурно общались. Между столиками, подъедая ошметки воблы, сновали бесчисленные котята и кошки.
        За одним из столиков сидели две женщины неопределенного возраста, но явно маргинального вида. Обе были в изрядном подпитии, но увлеченно общались, и, судя по непочатым пивным бутылкам, закругляться совершенно не собирались.
        - Ик-кк, - громко икнула одна из подружек, ловя зазевавшуюся кошку и водружая ее на стол. - Ешь, дорогая, пей… - предложила она обалдевшему животному и поставила перед кошачьей мордой тарелку с какими-то кальмарами и кружку с пивом. - Не жалко… А он мне и говорит, - сказала щедрая маргиналка, очевидно продолжая обращенную к собутыльнице речь: - Мурка твоя - нахлебница, вышвырни ее на хрен! А я скорее его, козла, вышвырну!
        Подруга сочувственно причмокнула, погладила пойманную киску с такой силой, что та распласталась на столе и, рыгнув, мудро заключила:
        - Все мужики - козлы!
        Тема козлов сегодня уже затрагивалась Лялей, и в случае со своим любовничком она была совершенно права. Но мне вдруг стало обидно за мужчин вообще, и я спросила:
        - Инка, ну скажи, почему принято говорить, что все мужики - козлы?
        - Не знаю… - вздохнула она. - Я, например, так не считаю. Мой Андрюха вовсе не козел. - Она хитро покосилась на меня. - Да и Петров вроде тоже.
        - А Володя вообще орел! - гордо заявила я.
        - Ой, Наташка, да ты никак влюбилась! - воскликнула Инка.
        - Вовсе нет! Сейчас получишь у меня, «влюбилась»!
        Я шутливо бросилась за Инкой, а та с криком: «А вот и да!» - припустила от меня.
        Мы бежали и хохотали, нам было легко и весело. При нашем непосредственном участии раскрутилось серьезное дело, и справедливость восторжествовала! Как обычно, мы не заработали ни копейки, но все усилия были не зря, и нас переполняло счастье.
        Уже дома, блаженно растянувшись на диване, я снова задумалась о козлах и орлах, как о подвидах мужской породы. Память услужливо преподнесла многочисленные примеры истинно «мужского» поведения, и справедливости ради пришлось признать, что статистика в этом вопросе вовсе неутешительна…
        На добрую сотню козлов и впрямь приходится всего один орел.