Оранжевый снайпер Сергей Самаров
        Старший сержант ГРУ Анастас Логинов - лучший снайпер части. В бесконечных стычках с боевиками на Северном Кавказе ему нет равных. Но в какой-то момент и у противника появился свой профи. Бандит использует особую хитрость: он выставляет в пределах видимости три апельсина, и тот, кто ради азарта стреляет по ним, тут же получает ответную пулю. Федералы много раз пытались поймать боевика, но каждый раз ему удавалось уйти от расправы. Настоящая дуэль между профессионалами началась тогда, когда на охоту вышел сержант Логинов...
        Сергей Самаров
        Оранжевый снайпер
        ГЛАВА 1
        - Ананас!
        - Меня, товарищ старший лейтенант, зовут Анастас.
        - Это тебя так дома звали. Мама твоя, болгарка по национальности, решила такое имя тебе дать в честь твоего деда, своего отца. Это я все читал в твоем личном деле. А здесь ты будешь Ананас. Так тебя все бойцы роты уже зовут, хотя ты с ними и познакомиться, думаю, пока еще толком не успел. А ты считаешь, что не только рядовым солдатам и сержантам, но и мне, командиру взвода, нельзя так тебя называть?
        - Товарищ старший лейтенант, я считаю, что любой офицер, в том числе и командир взвода, должен быть интеллигентным человеком. Его к этому должность и звание обязывают. Так говорил командир нашей учебной роты.
        Старший сержант контрактной службы Анастас Логинов прибыл в батальон спецназа военной разведки для дальнейшего прохождения службы всего два дня назад после выпуска из учебки, расположенной в Солнечногорске. До этого он окончил окружную школу снайперов и служил сержантом в мотострелковом подразделении. Оттуда парень и был отправлен в Солнечногорск, куда командование собирало лучших стрелков. Там за успехи в учебе ему было присвоено очередное воинское звание. Сказалась и его отменная спортивная подготовка. Анастас был мастером спорта по боксу. Поэтому он и угодил не куда-нибудь, а в спецназ военной разведки.
        Почти две недели старший сержант вместе с двумя лейтенантами, совсем молодыми, только после училища, просидел в резерве бригады. Потом он был отправлен в батальон, где два дня мыкался вне штата. Уже оттуда его, имеющего боевой опыт, кроме того, награжденного медалью «За отвагу», перевели в состав разведывательной роты.
        Во взводе он был принят отнюдь не с распростертыми объятиями, получил винтовку СВД, с которой воевал прежний снайпер. Никто не поспешил отнестись с восторгом к его характеристике отличного стрелка. А про медаль вообще ни слова не было сказано. Во взводе такие же награды имели многие бойцы, особенно контрактники. Речь не шла и о спортивном звании Анастаса.
        Только командир взвода старший лейтенант Галактионов, человек с удивительно породистым, интеллигентным и умным лицом, держа в руках документы старшего сержанта, спросил:
        - Сколько лет ты тренировался, учился стрелять?
        - Одиннадцать лет, товарищ старший лейтенант, - с нескрываемой гордостью ответил старший сержант.
        Он совершенно искренне и, может быть, вполне справедливо считал, что звание мастера спорта заслуживает уважения.
        - Это очень плохо! - заявил вдруг старший лейтенант. - Значит, привычки у тебя устойчивые. Долго переучивать придется. Даже с простыми разрядниками работать бывает на порядок проще, чем с мастерами.
        - На что переучивать? - не постеснялся спросить Логинов с несколько самодовольной усмешкой в голосе, не очень понимая своего командира.
        - Тебя учили стрелять, а мы будем учить убивать. Это, ты уж мне поверь, несколько разные вещи. Научить порой бывает легче, чем переучить. Все от человека, конечно, зависит. Но посмотрим. Это все тоже не сразу. Обучение не сегодня начнется. Завтра мы вылетаем на усиление своей разведроты. Она сейчас на Северном Кавказе, в составе сводного отряда. Там учить и переучивать будет некогда. Воевать придется. А когда вернемся, то займемся тобой, если, конечно, оба живы будем.
        Старший сержант сразу понял, что это вот самое «живы будем», произнесенное вроде бы между делом, было не простой присказкой, а реальным, совершенно будничным положением вещей. Не все бойцы, конечно же, возвращаются из командировки живыми и здоровыми.
        Про традиционное отсутствие летальных исходов в спецназе военной разведки Логинов слышал, но и о наличии раненых тоже знал. А эти случаи бывают разными. Одному пуля пробьет или даже просто оцарапает мягкие ткани. Другому, чтобы выжить, придется несколько операций перенести.
        Потом этому бедолаге придется пройти медицинскую комиссию. Она может признать его непригодным для дальнейшего прохождения службы, даже инвалидом, для чего потребуется еще и соответствующее заключение врачебно-трудовой экспертной комиссии. Хотя последнее решение и дает определенный минимум благ, которые потом придется еще и выпрашивать у разного рода чиновников, однако становиться с молодости инвалидом никто почему-то не рвется.
        С бойцами взвода Анастас познакомился быстро. Он сразу понял, что снайпер, выбывший из состава по причине серьезного ранения в голову, занимал там очень важное место и заслужил особое отношение к себе. Ему потребуется время, чтобы хотя бы частично заменить этого парня.
        Однако старший сержант Логинов предпочитал не повторять кого-то, а оставаться самим собой. Хотя таким его многие люди сразу принять не стремились.
        В этих случаях Анастас, как это ни странно, уподоблял себя собаке.
        Один из его хороших знакомых на гражданке, человек уже немолодой, всю жизнь держал собак. Но жизненный век пса довольно короток. Человек этот брал всегда собак разных пород. Он уверял себя и других в том, что одна из них не заменяет другую, каждая имеет собственный нрав и особый характер. Хозяину животины требуется приспособиться к этому. Собака подстраиваться под человека не будет. Она останется самой собой.
        Анастас считал, что пусть к нему приспосабливаются другие бойцы взвода. А он будет всегда таким, какой уж есть.
        Уже на следующий день взвод загрузили по отделениям в три МИ-8 и перебросили сначала в Моздок. Потом все бойцы одним большим транспортно-пассажирским вертолетом МИ-26 были доставлены в Каспийск. Там их уже поджидал грузовик, сопровождаемый боевой машиной пехоты.
        Так вот они и добрались до военного городка, но разведывательной роты, на усиление которой взвод и был отправлен, на месте не оказалось. Она выехала на боевое задание. Бойцы взвода получили час на отдых и на устройство в казарме.
        Ровно через шестьдесят минут их посадили уже в другой грузовик, только теперь уже сопровождаемый двумя бронетранспортерами, и отправили в горы, где вела бой разведрота. Она заперла в ущелье большую банду. Сверху этих же боевиков блокировал спецназ пограничных войск «Сигма», высадившийся в верховьях ущелья и спустившийся в него по следам банды.
        Она переходила границу частями. Однако все эти небольшие группы, согласно данным электронных систем наблюдения и контроля, направлялись в одно место, где и соединились. Боевики сконцентрировались именно в этом самом ущелье.
        Несмотря на то что правительства России и Грузии не слишком хорошо контактировали друг с другом, органы МВД и пограничники двух стран все же сохраняли какие-то отношения. Например, грузинская сторона отслеживала прохождение этой банды от границы с Турцией до самого Панкисского ущелья, расположенного в верховьях реки Алазани.
        Там и был совершен переход границы с помощью проводников, которые на территорию России вместе с бандой не пошли. Боевики даже не звали их с собой, знали неукротимый характер кистинцев.
        Именно так называют себя этнические чеченцы, проживающие в этих местах, на северо-востоке Грузии. Они носят грузинские фамилии, исповедуют ислам суннитского толка.
        Если эмир почувствует, что где-то таится опасность, то по его приказу бандиты просто залягут, спрячутся, растворятся в округе. А вот кистинцы обязательно ввяжутся в бой. Наплевать им на все приказы эмира.
        Потому боевики и не позвали проводников с собой. Пусть они лучше другие банды в Россию проводят. Так от них пользы будет больше.
        Оказалось, что кистинцы унесли ноги очень даже вовремя. Едва они успели перейти реку, возле ущелья появился знаменитый спецназ пограничных войск «Сигма», усиленный несколькими отдельными группами специальной разведки.
        Эмир аль Салех не желал сразу по прибытии домой вступать в бой. Он приказал своим людям быстрым маршем двигаться вниз по ущелью. В его планы не входило немедленное обнаружение противником всей банды. А если такое уже произошло, то лучше попытаться уйти без боя. Да, их, конечно же, будут искать, но не настолько тщательно, не так назойливо, как это происходило бы после боя со спецназом погранвойск, где обязательно были бы жертвы с двух сторон.
        Все это означало, что банде следовало выйти на равнину, преодолеть семикилометровый участок, открытый всем ветрам и взглядам, и рассеяться в тугаях, густо растущих на берегу реки. Боевики должны будут собраться вместе только через несколько дней, когда пограничники, никого не догнав, уйдут ближе к границе, то есть уберутся восвояси.
        Таков был план эмира, доведенный до всех моджахедов вместе с точным расчетом времени и четкими персональными указаниями насчет того, кому и куда идти. Тем более что с грузинской стороны по одному только телефонному звонку эмира должны были помочь, малыми силами начать долговременную перестрелку. Кистинцы и их помощники обещали это устроить, если пограничники начнут преследование. Тем самым они намеревались отвлечь «Сигму», имитировать возможность нового прорыва из-за кордона.
        Но получилось все не так, как рассчитывал эмир. Как только банда приблизилась к воротам ущелья, туда же прибыл армейский заслон. Он обстрелял авангард колонны из автоматических пушек своих бронетранспортеров.
        Так банда оказалась запертой с двух сторон. Назад идти было невозможно. Там путь перекрывали пограничники, драться с которыми всегда бывает сложно. Можно было попробовать выдвинуться вперед, но там позиции уже заняли довольно значительные силы армии. По подсчетам эмира, федералов было никак не меньше роты. Это почти столько же бойцов, сколько во всей банде. А сверху могли навалиться и пограничники.
        Но ни армейцы, ни пограничники не знали, что эмир аль Салех постигал премудрости военных действий еще в Афганистане и Ираке, а в Сирии только оттачивал их. Благодаря своей безжалостности и хитрости, всегда неожиданной для противника, он приобрел прозвище Песчаная Эфа. Страшная змея, носящая это имя, всегда злобна и агрессивна. Именно этим она и отличается, допустим, от той же относительно человеколюбивой кобры, которая не любит нападать первой, а перед любой атакой обязательно раздует свой капюшон и долго будет раскачиваться из стороны в сторону. Аль Салех был змеем не только злобным, но еще и мудрым. Он заранее просчитал возможность возникновения подобной ситуации и принял собственные превентивные, хорошо продуманные меры.
        ГЛАВА 2
        - Галактионов! - позвал по связи командира взвода капитан Есипов, возглавляющий разведывательную роту. - Я жду тебя и нового снайпера. Хватит тебе там болтовней заниматься!
        Старший сержант Логинов уже слышал от солдат, что капитан Есипов являлся человеком серьезным и вроде бы всегда сердитым. Парни говорили, что он никогда не общался с ними по личным вопросам, но обо всех знал все. Разумеется, от командиров взводов. Он требовал, чтобы они вникали в проблемы бойцов и держали его в курсе дела. А постоянную сердитость солдаты выводили из неудавшейся семейной жизни капитана, который недавно оформил развод с женой. Только после этого, как поговаривали бойцы, он слегка очеловечился, стал внимательнее относиться к солдатам и отзываться на их просьбы, в том числе и личного характера.
        - Мы идем, - коротко ответил командиру роты Галактионов в микрофон своего шлема, взглянул на снайпера и сказал ему: - Пойдем. Капитан ждать не любит.
        Взвод уже занимал позицию, отведенную ему командиром роты. Сам же капитан Есипов все еще находился около одного из бронетранспортеров, сопровождавших грузовик. Экипаж выгружал из боевой машины ящики с патронами, укладывал их прямо на открытой площадке и укрывал брезентом.
        - Это и есть новый снайпер? - спросил Есипов у старшего лейтенанта, когда командир взвода со старшим сержантом приблизились к нему.
        - Он самый.
        - На мой взгляд, длинноват будет для снайпера, - заявил капитан, оценив рост новичка, оглядев его сверху донизу и обратно. - Трудно будет такому мальчонке спрятаться на позиции. Рост у тебя какой? - Этот вопрос сопровождался кивком в сторону Логинова.
        - Сто восемьдесят пять, - ответил старший сержант.
        - Выглядишь выше. Это, наверное, за счет общей сухощавости, - сделал вывод капитан. - Но ты не расстраивайся, сухощавость не есть показатель бессилия. Мы в армии привыкли из таких доходяг делать крепышей, а из толстяков - жилистых худышек.
        Анастас сам знал, что выглядит худощавым. Практически все одиннадцать лет занятий боксом он занимался сгонкой веса, и оттого скулы на его лице обрисовывались резко, делали лицо каким-то жестким.
        - Вы правы, товарищ капитан, выгляжу я не очень-то крепким, - согласился он с командиром роты. - Однако сил у меня достаточно.
        - Я твои документы смотрел. Ты на своем курсе считался специалистом по дальнобойкам. Правильно это написано?
        - Правильно, товарищ капитан. Я отдельные специальные занятия проходил.
        - Вот и отлично. Из каких винтовок стрелял?
        - У нас там только и была одна дальнобойка на всех - «Корд».
        - Ну, на «Корд» у нас уже есть специалист. Что ты про эту винтовку скажешь?
        - Пушка, товарищ капитан, а не винтовка! Здорово бьет! Пополам человека разрывает.
        - Соглашусь. Пушка! И звук точно такой же, прямо пушечный. А с «Сумраком» справишься?
        Командир роты увидел, как у снайпера тут же загорелись глаза.
        - Мы эту винтовку только теоретически изучали. В руках ни разу держать не доводилось, - ответил Анастас.
        - Сейчас подержишь. Сержант, давай сюда «Сумрак». - Последняя фраза была адресована контрактнику, который занимался разгрузкой бронетранспортера.
        Сержант сунулся в боковую дверцу и, не забираясь внутрь, вытащил оттуда длинную винтовку с мощным дульным тормозом, значительно снижающим отдачу.
        - Как раз под твой рост, - охарактеризовал винтовку капитан. - Еще бы и глушитель к ней. Как раз было бы. Но его обещают потом подослать. Нам подбирали другой глушитель, но я приказал ждать, когда родной придет. Он в стандартную комплектацию не входит. Только по спецзаказу поставляется.
        - Длина, если мне память не изменяет, сто пятьдесят семь сантиметров, - сказал старший сержант. - Это без глушителя. А с ним мы ее даже не изучали. Глушитель для таких винтовок бывает, как я понимаю, только тактический. Для стрельбы издалека. Начальная скорость полета пули более девятисот метров в секунду, сверхзвуковая. Значит, глушитель полностью убирать звук все равно не будет.
        - А тебе для апробирования и цель есть прямо сейчас.
        - Наблюдатель противника? - спросил снайпер.
        - Уже усмотрел его. Молодец, разведчик! - похвалил Анастаса командир разведывательной роты. - Я опасаюсь, что к наблюдателю может снайпер бандитов присоединиться. Тогда мы все будем в опасности.
        Сам он в данной ситуации, при таких вот опасениях, соблюдал завидное хладнокровие.
        Наблюдатель бандитов занял место на вершине скалы, расположенной по другую сторону ворот, ведущих в ущелье. По правде говоря, снайпер заметил этого боевика только тогда, когда командир роты сообщил о нем. Старший сержант поднял взгляд на скалу и увидел, как на солнце блеснули окуляры бинокля. Это означало, что там сидит не снайпер, у которого прицел имеет только один окуляр. Да для простого снайпера и дистанция была великовата, не менее километра восьмисот метров.
        Конечно, не было никакой гарантии в том, что и у бандитов не имеется в наличии дальнобойной крупнокалиберной снайперской винтовки. Однако если бы такая винтовка у них имелась, то она, скорее всего, уже была бы применена. Оставить роту без командира - это предел мечтаний не только эмира, но и любого другого члена банды - хоть снайпера, хоть простого бойца. А вычислить командира можно без особых осложнений.
        - Откуда стрелять? - поинтересовался Логинов.
        - А вот в этом я тебе не помощник. Сам себе позицию выбирай, смотри, откуда удобнее будет. Нет уверенности в себе, подойди ближе, заберись на скалу, торчащую по другую сторону ворот.
        Старший сержант еще раз посмотрел на скалу, на которой угнездился наблюдатель противника. Она поднималась высоко, и подступы к ней были сложными. С тяжелой дальнобойной крупнокалиберной винтовкой забраться туда проблематично. Потому, наверное, капитан Есипов и вел себя так спокойно, что уже все варианты рассмотрел.
        На скалу можно было подняться из глубины ущелья, чуть-чуть не доходя до выхода из него. Видимо, наблюдатель залез туда перед самым прибытием разведроты и получил приказ оставаться там, когда бандиты уже отступили. Они хотели оказаться в выгодной для себя позиции и остановить спецназ погранвойск. Должно быть, наблюдатель имел какие-то средства связи, общался с эмиром, поставлял ему ценные сведения.
        - Вообще-то, я его и отсюда достану, - сказал Логинов, прикинув расстояние и свои возможности. - Только бы чуть повыше забраться. Хотя бы метра на полтора-два.
        - На деревья? - Капитан Есипов показал на ель и березу, обвившуюся вокруг нее винтом, стоявшие неподалеку. - Вон туда легко можно забраться. Будешь, прямо как финская «кукушка», на дереве сидеть. Только приковывать тебя к нему мы, пожалуй, не будем. Ты нам и в другом месте сгодишься.
        - Про прикованных «кукушек» нам в школе снайперов говорили. Это выдумки малограмотных журналистов и киношников, придуманные легенды. Снайперы сами брали с собой цепи или ремни, чтобы на них опираться спиной. Иначе отдача может с дерева сбить. Там же, на ветке, положение неустойчивое. Здесь то же самое будет. Тем более с дальнобойкой. Дульный тормоз не спасет, и амортизатор приклада не поможет. Я сразу оттуда свалюсь. Но сплелись они красиво. Я такого еще не видел.
        Командир взвода старший лейтенант Галактионов, так и стоявший рядом, внезапно сделал шаг вперед и проговорил:
        - Деревья будто незнакомы,
        Но под землей, в кромешной мгле,
        В тугой клубок сплелись их корни,
        Невидимые на земле.
        - Это что, старлей? - спросил командир роты.
        - Китайский поэт Ай Цин. Стихотворение написано весной сорокового года.
        - Ты что, китайскую культуру хорошо знаешь?
        - Не особо, командир. Просто у меня мама преподает в университете современную китайскую литературу. Я только кое-что запомнил. Память пока еще меня не подводит. Что раз услышу, в голове само застревает.
        - У ели корни, насколько я знаю, поверхностные, - сказал капитан. - Они по земле стелются. А как у березы, не знаю. Кто в курсе? - Командир роты поочередно посмотрел на старшего лейтенанта и старшего сержанта.
        Они не были готовы ответить на этот вопрос, но тут в разговор вмешался сержант, который разгружал бронетранспортер:
        - У березы, товарищ капитан, сначала растет главный корень, который уходит глубоко под землю. Потом он отмирает. В это время береза растет медленнее всего. Однако от главного корня расходятся под поверхностью земли боковые, на которых потом дерево и держится. Они тоже не сильно глубокие, но переплестись с корнями ели могут вполне.
        - А ты кто, сержант, по образованию? Или у тебя мама тоже что-то такое преподает?
        - Так точно, товарищ капитан. У меня мама преподает в лесотехническом колледже, который я до армии окончил. Только по профессии работать не стал. Права у меня только на колесный трактор, вот меня и посадили командовать БТР, а не БМП, как я просился.
        - А почему просился? - осведомился Есипов, тут же поднял бинокль и взглянул на скалу с наблюдателем, который пока смотрел в другую сторону.
        - На старых транспортерах были только пулеметы - ПКТ и КПВТ, а мне очень уж хотелось пушкой командовать. Даже во сне, еще на гражданке, ее видел. Однако на последних моделях они уже есть, с пулеметом спаренные. - Сержант похлопал ладонью по стволу автоматической тридцатимиллиметровой пушки. - Теперь я уже и не прошусь. Меня уже все вполне устраивает.
        Старший сержант Логинов приподнял свою новую винтовку так, словно прикинул ее на вес, потом принял из рук сержанта короткий магазин, вставил его в гнездо крепления, дослал патрон в патронник.
        Он передернул личинку затвора и сказал командиру разведроты:
        - Извините, товарищ капитан. Сейчас наблюдатель как раз хорошо подставился. Этого момента упускать нельзя.
        Старший сержант вместе с винтовкой запрыгнул на бронетранспортер и устроился позади башни. Сошки винтовки уперлись в нее.
        Капитан Есипов опустил бинокль и наблюдал за действиями снайпера.
        Логинов отлично понимал, что такой момент упускать нельзя. Наблюдатель противника желал рассмотреть позицию спецназа внизу, ближе к позиции банды. Он вылез из-за камня, за которым раньше прятался, и придвинулся ближе к краю скалы, нависающей над ущельем. Голова у этого типа, похоже, совсем не кружилась. Однако камень больше не скрывал его. Теперь он сидел на скале, а не лежал на ней.
        Лазерный дальномер определил дистанцию. Прицел автоматически подстроился под нее. Само прицеливание заняло минимальное время, никак не более трех секунд.
        Грянул выстрел. Он был не настолько громким, как ожидали люди, наблюдающие за действиями снайпера, тем более что он выключил микрофон системы связи.
        Командир роты как раз к моменту выстрела поднял свой бинокль и потому хорошо увидел, как сотряслось тело бандита. Еще через пару секунд он совершил резкое судорожное движение и полетел со скалы в ущелье.
        - Первый взвод, на вас там бандит упал, да? - торопливо спросил капитан Есипов. - Он никого не зацепил ненароком?
        - Нет, командир, между нами и вторым взводом рухнул, - ответил ротному лейтенант Волокушин, командир первого взвода. - Там как раз промежуток в позиции в два с половиной метра. Туда и попал.
        - Сережа, посмотри у него в кармане. Переговорное устройство там есть?
        Лейтенанту понадобилось три секунды, чтобы добраться до упавшего наблюдателя.
        - Нет. Только сотовый телефон, - ответил он. - Сейчас номер определю. Код девяносто…
        - Это Турция.
        - Турция, - согласился лейтенант. - Теперь документы смотрю. Да, гражданин Турции, хотя по национальности, насколько я могу их язык понимать, курд. Да, турецкий курд. Точно.
        - Вот и хорошо. Значит, это наемник. Мы здесь воевать с ними будем на вполне законном для армии основании.
        Тут, наверное, надо пояснить вот какой весьма любопытный момент. Официально спецназ военной разведки, представляющий российскую армию, имеет право участвовать в боевых действиях только для отражения внешней агрессии. Для борьбы с бандами существуют спецназ ФСБ и МВД. Есть еще и Росгвардия. Так говорят закон и различные подзаконные акты. Однако наличие наемников в составе банды как раз и рассматривается как акт внешней агрессии. А такие персонажи встречаются практически в каждой банде.
        Старший сержант Логинов спрыгнул с бронетранспортера и снова оказался перед командиром роты.
        - Ты как, старший сержант, к похвалам относишься? - осведомился тот.
        - Нормально, товарищ капитан, если они заслужены. Меня лично похвала обычно подбадривает, убеждает в том, что я все делаю правильно.
        - Так все говорят. Даже те личности, которые после похвалы имеют обыкновение нос задирать. У тебя такой склонности нет?
        - Никак нет, товарищ капитан!
        - Тогда поздравляю с удачным первым выстрелом и принятием боевого крещения.
        - Для меня, товарищ капитан, это не первый выстрел по противнику. Я раньше в мотострелковом батальоне служил. Мне доводилось уже повоевать.
        - Да, я забыл, у тебя ведь даже медаль есть. А за что дали?
        - Мы колонной в составе двух взводов передвигались по горной лесной дороге и попали в засаду. Передовую БМП духи подожгли. Я как раз в ней и ехал вместе с командиром взвода. Отстреливался из «Винтореза», а потом, когда внутри уже все гореть начало, вытащил сначала командира, потом механика-водителя. Командира в лес к своим унес, а потом и за мехводом под огнем вернулся. Тоже вытащил. Только его прямо на моем плече убили. В меня стреляли. Ему три пули досталось. Но хотя бы тело к бандитам не попало.
        - Отбились вы в тот раз? - спросил Есипов. - Или отступили? Засада на два взвода должна быть довольно мощной.
        - Да, отбились. Они нас и из пулеметов поливали и даже миномет приготовили, правда, всего два выстрела сделать успели. Тут как раз спецназ ГРУ подоспел. Вместе мы бандитов перебили, только полтора десятка в горы ушло. С тех пор я в спецназ ГРУ и начал проситься. А меня в Солнечногорск направили. Уже оттуда я к вам попал.
        - Добро, - сказал старший лейтенант Галактионов. - Первое испытание ты выдержал достойно.
        - Теперь тебе второе предстоит, - категорично заявил капитан Есипов. - В банде, которую мы в ущелье закрыли, объявился фрукт по прозвищу Три Апельсина. Знаешь, кто это такой?
        - Никак нет, товарищ капитан. Хотя, кажется, что-то слышал краем уха.
        - Да, ты же в Сирии не был, откуда тебе знать. В армии еще не служил, когда мы впервые с этим субъектом столкнулись.
        - А что за субъект? - поинтересовался старший сержант Логинов.
        Он по-настоящему заинтересовался тем типом, о котором шла речь. Это было видно по его лицу.
        - Кто-то на значительной дистанции, то есть в тылах банды, иной раз выставляет на камень три апельсина. Словно предлагает попробовать откусить или подстрелить. Будто бы дразнится. А мы все традиционно очень не любим, когда нас провоцируют. Автомат на такую большую дистанцию не достанет. Разве что случайно. Однако снайперы наши по апельсинам стреляли. Но вот добром это не кончалось. После каждого выстрела снайпер получал пулю в лоб. Может быть, не сразу, но это обязательно происходило. Через минуту, три, а то и через пять. Но непременно обязательно, даже если менял позицию. Иногда как раз в то время, когда перемещался. Но пуля всегда попадала только в лоб. Это словно автограф бандитского стрелка. Как он вычислял нашего снайпера - непонятно. Но именно того находил, который по апельсинам стрелял.
        В это время в верхней части ущелья началась активная автоматическая стрельба. Похоже было, что кто-то в атаку пошел, то ли бандиты на пограничников, то ли наоборот. Но и прекратилась она так же неожиданно, как и началась, перешла в вялую перестрелку. Так легко захлебнуться ни одна атака не может.
        Есипов вытащил смартфон, нажал кнопку вызова и засунул аппарат под шлем, чтобы тот не мешал разговаривать.
        - Капитан Глаголичев на связи, - услышал он.
        - Василий Николаевич, капитан Есипов беспокоит. Это у тебя там стреляли?
        - Нет, Виктор Васильевич. Я как раз трубку вытащил, собрался тебе позвонить. Думал, у тебя что-то произошло. Это не у меня. Где-то ниже по ущелью.
        - Странно. Что же это была за перестрелка?
        - Непонятно. Но здесь на распространение звука собственные физические законы влияют. Я однажды столкнулся с одним ущельем, где одиночный пистолетный выстрел слышался как артиллерийская канонада. Эхо так гуляло. Однако сегодня на это как-то не похоже. Я уже двенадцать лет в горах служу. С подобным искажением ни разу не сталкивался.
        - Может, это бандиты друг в друга стреляли?
        - Хорошо, если так, - сказал капитан Глаголичев.
        Этот короткий разговор был доступен всем через систему связи, но капитан Есипов намеренно не отключил свой КРУС «Стрелец» на время разговора. Он хотел, чтобы его слышали все и не задавали потом лишних вопросов. Бойцы, скорее всего, и не спросят, но офицеры могут полюбопытствовать.
        Видимо, на всякий случай стоит сказать, что комплекс разведки управления и связи (КРУС) «Стрелец» является важнейшей частью системы оснастки «Ратник» первой и второй модернизаций. Включает в себя различные составляющие, такие как постоянная гарнитура связи внутри подразделения и с командованием, планшетные компьютеры офицеров и приемоиндикаторы солдат. Так называются упрощенные планшетные компьютеры, обеспечивающие постоянную связь бойцов с командиром, указывающие на карте месторасположение каждого из них в режиме реального времени.
        В системе оснастки «Ратник-3» КРУС «Стрелец» заменен на новое, куда более прогрессивное оборудование. Например, монитор планшетника перенесен на забрало шлема.
        После этого капитан Есипов сказал в микрофон для общего сведения:
        - Капитан Глаголичев возглавляет отряд спецназа погранвойск «Сигма». Это они подпирают банду сверху.
        Командир разведывательной роты отключил связь и повернулся в сторону снайпера. Анастас двумя руками держался за длинный ствол своей винтовки, поставил приклад на плоский камень-блин, лежавший у него под ногами.
        - Теперь слушай меня, старший сержант, - сказал капитан Есипов. - Тебе ставится задача избегать ближнего контакта с боевиками и пользоваться дальнобойностью твоей винтовки. Ты обязан уничтожить бандитского снайпера, которого давно уже зовут Три Апельсина. Здесь, в этих горах, он всем насолил еще до тринадцатого года, а потом внезапно куда-то исчез. Через пару лет, уже в пятнадцатом, пошли слухи о том, что этот фрукт объявился сначала в Ираке, а потом и в Сирии. Там он тоже много крови пролил. Ладно, в Ираке этот стрелок америкосов бил. Хорошо с этим управлялся. Янки так его боялись, что целую группу снайперов из самих Штатов специально выписали, за ним охотиться. Он тогда исчез опять. Даже слухи пошли о том, что эти самые снайперы смогли все-таки его подстрелить. Но это оказалось очередным американским хвастовством. Снайпер вместе со своим эмиром и со всей бандой в Сирии объявился. Там за ним тоже охотились, теперь уже наши снайперы, но бесполезно. Теперь вот он в Дагестан вернулся. Снова нас доставать будет.
        - Хорошо бы авиацию вызвать, - заявил старший лейтенант Галактионов.
        - Хорошо бы, конечно, - согласился с ним Есипов. - Только кто нам ее выделит? Скажут, заперли вы бандитов в ущелье, вот теперь сами и уничтожайте их. Для того, дескать, перед ними границу и раскрыли, чтобы их зажать покрепче было можно. Наше командование только так и мыслит. А авиация у нас летает только в дальние районы, куда долго наземным транспортом добираться, там и бомбит. Подразделениям, действующим в тех местах, подмоги ждать неоткуда.
        ГЛАВА 3
        Капитан Есипов, старший лейтенант Галактионов и старший сержант Логинов подошли к воротам ущелья.
        Там командир разведывательной роты обернулся, раскрытой ладонью остановил всех, кто с ним шел, но обратился к одному старшему сержанту:
        - На позицию взвода тебе ходить пока запрещено. Думай относительно собственного расположения, чтобы было возможно использовать все дальнобойные качества твоей винтовки. Тебе такое оружие не зря доверили. Из всей нашей армии она стоит на вооружении только у спецназа военной разведки. Ну, может быть, есть в спецназе ФСБ или в ФСО, но это уже не армия, хотя звания у них военные.
        - Это у ментов звания служебные, и потому им такую винтовку не доверяют, - довел до конца мысль командира роты старший лейтенант Галактионов. - А тебе вот его вручили, несмотря на странное, мягко говоря, имя.
        - А чем имя у него странное? - с недоумением осведомился командир роты. - Анастас. Так, кажется, знаменитого советского деятеля Микояна звали.
        - А вы попробуйте солдатам доказать, что старшего сержанта зовут не Ананас.
        - А что вообще такое ананас, ты мне скажешь?
        - По-моему, плод какой-то пальмы.
        - А по-моему, это южноамериканское и африканское огородное растение, известное еще с шестнадцатого, кажется, века. Плод огородной травы с таким же именем. Она только иногда вырастает до колен нашего длинноногого Анастаса, - резко ответил капитан Есипов. - А солдаты должны приказ выслушивать и исполнять. Если командир взвода им прикажет, то они обязаны будут называть снайпера Анастасом, а не Ананасом. Это я тебе напоминаю функциональные обязанности командира взвода. Да и твоих бойцов тоже. - Командир разведроты говорил все это с включенным КРУСом.
        Следовательно, вся рота слышала его слова точно так же, как командир взвода старший лейтенант Галактионов и сам снайпер Логинов, оставшийся весьма довольным тем, что капитан свой КРУС не отключил. Старший сержант понимал, что теперь парни его будут звать по настоящему имени, а не по названию южноамериканской и африканской огородной культуры.
        Вместе с тем снайпер слегка растерялся оттого, что стал свидетелем такого резкого разговора командира роты с командиром взвода. Он намеренно отстал на несколько шагов, якобы не слушал офицеров и старательно поглядывал по сторонам, хотя слова капитана доносились до него не по воздуху, а через наушники, как и до всего личного состава разведывательной роты.
        - Ты где, старший сержант? - не оборачиваясь, спросил капитан.
        - Присматриваю место для себя, как вы и приказали, товарищ капитан, - ответил Анастас.
        До задней оконечности позиции роты оставалось около шестисот метров, до расположения бандитов - тысяча шестьсот, как показал дальномер прицела новой винтовки. Аналогичным же прибором была оснащена и старенькая СВД, которую Логинов нес на левом плече.
        Если снайпер бандитов имеет такую же СВД или «Винторез», особенно любимый боевиками, то он, скорее всего, не сможет без выдвижения вперед достать до позиции Анастаса. А сделать это ему никак не позволят ни бойцы спецназа, ни сам снайпер Логинов.
        - Товарищ капитан, а у этого типа, который страдает любовью к трем апельсинам, винтовка какая? - осведомился старший сержант.
        - А кто ж его знает. Могу сказать только, что калибр чаще всего девять миллиметров, с глушителем. Но в последнее время он стал иногда стрелять и из дальнобойки. Калибр двенадцать и семь десятых миллиметра. Наверное, несколько винтовок имеет.
        - Скорее всего, сначала у него был «Винторез» или ВСК-94.
        - Обоснуй!
        - Эти модели винтовок чаще всего у бандитов встречаются. Ночью тоже стреляет?
        - И днем, и ночью. Неизвестно, когда он спит.
        - Он или она, - добавил старший лейтенант Галактионов.
        Старший сержант уже понял, что командир взвода был человеком отходчивым, не умел подолгу держать на кого-то зло и обиду.
        - Здесь, на Северном Кавказе, в снайперы часто молодых женщин берут, - сказал Галактионов.
        - Этот снайпер прибыл из Сирии. Там успел отметиться именно с дальнобойкой, - произнес капитан Есипов. - Шутник такой! Три апельсина он, видите ли, выставляет. Тут уж любому снайперу наверняка захочется себя проверить и в этот апельсин выстрелить. Если этот фрукт так делает, значит, заманивает, заставляет подставиться под пулю. Это-то и злит. Поэтому люди и стреляют, даже зная, что за этим последует.
        - Сначала он из одной винтовки стрелял, потом новую каким-то образом раздобыл и стал ее использовать. Я, товарищ капитан, пожалуй, вон там устроюсь. - Логинов показал на довольно высокий скальный уступ, весьма крутой со всех сторон. - Оттуда видно будет хорошо и далеко.
        - А вскарабкаться сможешь? - поинтересовался Есипов. - Ну да, ты же у нас спортсмен. Однако мы все тут в той или иной степени спортсмены. Ты на будущее имей это в виду. Но не все на скалы лезут.
        - Ничего, я заберусь. У меня есть вполне нормальная горная подготовка.
        - В мотострелках, что ли, обучали? С бронетранспортера по стволу пушки взбирался?
        - Да, в мотострелках тоже слегка обучали. А в школе снайперов на полосе препятствий свой скалодром был. Нас же всех в основном именно сюда, на Северный Кавказ, готовили.
        - Это мне говорили. Но отправляли только лучших. А оборудование для скалолазания у тебя есть?
        - Все с собой, в рюкзаке.
        - Ладно, забирайся, а мы с твоим командиром взвода понаблюдаем за тобой, посмотрим, что за новичка нам прислали.
        - СВД мне оставь. У тебя теперь другая винтовка, куда более высокого уровня, - сказал командир взвода. - Эту я кому-нибудь приспособлю или себе оставлю. Тоже пострелять на досуге по бандитам люблю. Есть у меня такая слабость, наверное, вполне простительная.
        Логинов послушно протянул старую винтовку Галактионову. Ему самому она уже действительно была не нужна.
        Резко, как обычно и бывает в горах, пришли сумерки. Ночь еще не наступила, но вечер обещал быть совсем коротким.
        На скалу старший сержант забирался с чувством, с толком, с расстановкой, то есть вдумчиво, не спеша, не совершая ни малейших ошибок. Сначала он нашел подходящую трещину, добрался до нее, подтягиваясь на руках и лишь изредка помогая себе ногами. Потом Анастас вбил в эту трещину крюк, проверил, как он там держится, закрепил на нем связку для самостраховки и полез выше.
        Для подъема ему потребовалось перебивать крюки четырежды. В другой обстановке Логинов обошелся бы и двумя. Он был вполне уверен в силе своих рук. Но внизу стояли капитан и старший лейтенант. Они наблюдали за его работой, словно желали проверить соблюдение им правил безопасности.
        Анастас придерживался их. В отсутствие офицеров он забрался бы на скалу гораздо быстрее, эти самые правила нарушая. Крюки старший сержант оставил в стене, чтобы удобнее было спускаться в темноте, когда время придет. На веревке он сразу закрепил пару обратных жумаров, чтобы не задерживаться понапрасну на пути назад.
        Жумар - часть снаряжения альпинистов, скалолазов, спелеологов и спасателей, применяющаяся для подъема и спуска веревки. Он представляет собой зажим кулачкового типа. Различаются прямые жумары, пригодные для подъема, и обратные, приспособленные для спуска по веревке. Вторые используют силу кистей, тогда как первые - всех рук и умение подтягиваться. Прямые и обратные жумары имеют слегка различную конструкцию.
        Как прямыми, так и обратными жумарами запрещается пользоваться при подъеме и спуске по специальной альпинистской динамической веревке. Нельзя также применять полиспаст, потому что шипы, расположенные на кулачках жумаров, вполне могут сильно повредить саму веревку, вплоть до ее обрыва при дополнительном сильном рывке.
        Взбираться на скалу с длинной дальнобойной крупнокалиберной винтовкой было сложно. Однако Анастас легко справился с этой задачей благодаря своей хорошей спортивной подготовке.
        - У тебя, старший сержант, сильные руки, - оценил его работу командир взвода старший лейтенант Галактионов. - Они легко тебя самого таскают. Для боксера накаченные руки не есть хорошо, как я слышал. А ты, похоже, немало тяжестей таскал.
        Говорить можно было без натуги. Гарнитура связи позволяла это делать, хотя расстояние от дна ущелья до вершины скалы составляло где-то пятьдесят метров, может быть, немного меньше.
        - Боксерам предпочтительнее работать с весом собственного тела, а не с тяжестями. У нас в спортзале специальные тренажеры стояли. Каждый с собственным весом тренировался, - произнес Анастас.
        - Что за тренажеры такие? - спросил командир разведроты, проявляя неподдельную заинтересованность.
        - Блочные системы Чака Норриса. Его изобретение. Для боксеров они подходят так же хорошо, как и для каратистов.
        - Надо будет заказать такие штуковины для бойцов роты. Или самим под руководством Анастаса сделать. - Капитан Есипов показал свою практичность, умение вылавливать везде пользу для своих бойцов. - Для развития силы удара наверное и с тяжестями работать надо, - предположил командир роты, достаточно крепкий сам по себе, от природы, да еще и основательно подкаченный.
        - Удар мы развивали иначе, кувалдой по тракторному колесу молотили. Не по нему самому, а только по покрышке, естественно. По тысяче ударов за тренировку. Еще по столько же в день с каждой руки по мешку. Больше нельзя. Мышцы забиваются, скорость теряется.
        - Понятно, - сказал капитан. - Ну да ладно. Как там наверху? Место удобное?
        - Вполне. Мне почти весь бандитской лагерь виден кроме передового бруствера. Расстреливать боевиков отсюда можно. Дальности винтовки хватит. Думаю, что буду представлять для них серьезную опасность. Если только меня самого из дальнобойки не достанут. Дистанция и для них подходящая, хотя и великовата. Однако меня она вполне устраивает. Духи не ожидают пули с такой дистанции. Тем приятнее, думаю, будут их ощущения. А достать меня из гранатомета они не смогут. Дальность не позволит. - Старший сержант Логинов замолчал, улегся поудобнее, даже ноги вытянул.
        При этом он нечаянно посмотрел влево, где скала примыкала к каменно-земляной стене ущелья.
        - Товарищ капитан, тут, кажется, какой-то лаз из стены есть. Мокрый, вернее сказать, просто влажный, но ручья нет. Это может быть простой конденсат. Днем камень нагревается на солнце, с заходом остывает, и образуются капельки воды. Они при лунном свете блестят. Сейчас я фонариком подсвечу, тогда виднее будет.
        - Что там за лаз? - обеспокоенно спросил командир разведроты. - Рукотворный он или природный? Человек там пробраться сможет? Или хотя бы ствол оттуда выставить?
        - Десять секунд! Я сейчас проверю.
        Логинов включил фонарик и посветил в стену. Он тут же убедился в том, что лаз был вполне пригоден для того, чтобы через него ползком выбрался человек.
        Старшему сержанту не хотелось вставать и снова ложиться ради всего двух метров. Поэтому он именно так, ползком, подобрался ближе к лазу и сперва осмотрел его снаружи. Между скалой и стеной ущелья тянулась трещина, некогда мощная, а сейчас полностью засыпанная землей.
        После этого Анастас посветил внутрь лаза. Встречного выстрела он при этом не ожидал, знал, что уже получил бы пулю или даже целую очередь, если бы под землей находился враг.
        - Через два метра поворот. Дальше не видно. Проверить, что там? А снаружи много земли насыпано. В темноте не понять, то ли ее из лаза вытаскивали, то ли просто обвал был. Короче, я проверю, что внутри, да?
        - Ну так не мы же будем проверять! - ответил на это командир взвода старший лейтенант Галактионов.
        - Я пролезу. Только винтовку оставлю.
        - У тебя еще какое-то оружие есть? - спросил капитан. - Что-то компактное?
        - Нож, лопатка и пистолет. Как и положено снайперу для самозащиты.
        Вообще-то, снайпер, отправляясь на нейтральную полосу, обычно берет с собой автомат с глушителем или пистолет-пулемет. Это на тот случай, если с другой стороны на ту же нейтралку будет выбираться разведка или снайпер противника.
        - Понятно. Проверяй! Только про осторожность не забывай.
        - Я к себе всегда отношусь уважительно, товарищ капитан. За осторожность могу отвечать, - ответил старший сержант вполне серьезно и честно.
        Анастас хотел было уцепиться руками за каменный верхний свод, слегка выпирающий естественной аркой над лазом, чуть подтянуться, оторвать свое седалище от скалы и нырнуть вперед ногами. Однако он тут же подумал, что это, во-первых, примета нехорошая - вперед ногами. Плох тот снайпер, который приметам не доверяет. Во-вторых, так передвигаться попросту опасно. А вдруг впереди затаился вооруженный враг, который пока еще не хочет стрелять? Он надеется, что его не обнаружат, и только в последний момент решится применить оружие.
        Гораздо лучше ползти, выставив перед собой ствол пистолета, зажатого в одной руке, нож держать в другой руке и быть всегда готовым к неожиданной встрече. Зря, что ли, он так настойчиво просился продолжать службу в спецназе военной разведки! Парень ощущал себя готовым к таким ситуациям.
        Когда Анастас полез вперед лицом в лаз, он не только ждал, что впереди окажется враг, но даже сам желал, чтобы так оно и вышло. Пусть бандит сидит там, даже слышит его, надеется захватить живым, доставить в свой базовый лагерь и допросить. Но сделать это противнику не удастся. Он очень хорошо умеет драться, даже лежа способен нанести боевику, находящемуся в равном положении, такой удар, выдержать который тот никак не сможет.
        Старший сержант пробрался ползком на два метра вперед и оказался перед относительно большим и ровным пространством, тщательно обработанным лопатами и кирками. Сначала он даже не понял, что находится на дне колодца. Нет, не того, из которого люди черпают воду, а подземного перехода, меняющего уровень горизонтальной плоскости передвижения.
        - Анастас! - раздался в наушниках голос командира роты.
        - Слушаю вас, товарищ капитан.
        - Что там у тебя?
        - Пролез внутрь. Через два метра попал на дно колодца. Высота его составляет около четырех метров. Сверху свисает веревка. Где она зацеплена, мне не видно. Могу по ней выше забраться. Попробовать?
        - Веревка крепкая? Не гнилая?
        - Крепкая. Синтетическая. Этот материал сгниет не скоро.
        - Забирайся. Исследуй и докладывай постоянно про каждый поворот, длину, высоту и ширину галереи. Как передвигаешься, тоже рассказывай, говори, где ползком, где верхом.
        - Верхом, товарищ капитан, здесь можно разве что на крысах скакать. Одну я уже видел. Она, правда, не оседланная и вообще, похоже, не объезженная. Ускакала вприпрыжку.
        - Крыс не боишься?
        - Это они меня боятся. Я к ним равнодушен.
        Говоря честно, вначале старший сержант Логинов ожидал, что командир разведроты остановит его и вернет назад. А он будет сам проситься продолжить проверку. Парень уже неоднократно слышал, что в спецназе военной разведки каждый боец - самостоятельная боевая единица, но при этом полагал, что все-таки не до такой степени, чтобы одному лезть в подземный переход и исследовать его, рискуя встретить здесь целое подразделение банды.
        «Кто в самом-то деле кроме боевиков мог прорыть этот проход? Только бандиты или их пособники, - подумал Анастас. - Будь у меня в руках автомат или, еще лучше, пулемет, хотя бы ручной, с которым несложно перебираться под землей, я бы чувствовал себя намного увереннее и лучше. Даже со снайперской винтовкой ощущал бы большую силу, чем с пистолетом и ножом.
        Но теперь возвращаться за оружием уже поздно. Если до колодца я добирался около десяти минут, то и на обратный путь потрачу столько же времени. А потом еще десять минут уйдут на то, чтобы вернуться на уже знакомую позицию. Это будет выглядеть не только как слабость тела, но и, главное, как отсутствие того самого боевого духа, который должен быть присущ всякому спецназовцу».
        Именно его, дух спецназовца, и стремился показать старший сержант Анастас Логинов, чтобы стать в разведывательной роте своим человеком. Не заменой прежнему снайперу, а самим собой, таким, какой он есть.
        Парень выпрямился во весь свой немалый рост, посветил фонарем вверх и несколько раз с силой дернул за веревку, определяя, насколько прочно она закреплена где-то там выше, в месте, которого он снизу увидеть был не в состоянии. После этого Анастас зажал фонарь зубами и взялся за веревку двумя руками.
        - Старший сержант, ты с минным делом знаком? - спросил капитан Есипов.
        Чтобы ответить, Логинову пришлось вытащить фонарь изо рта.
        - Только теоретически, товарищ капитан, - честно сказал снайпер. - На практике только на занятиях с учебными пособиями работали, разбирали разные мины-ловушки, которые могут на нейтральной полосе встретиться. У снайпера ведь основная работа именно там. А в реальности с минами встречаться мне пока не приходилось.
        - Осторожнее там. Проход может быть заминирован. Особенно внимательно следи за колодцами. Часто бывает заминирована нижняя часть стены, а растяжки идут к какому-то темному месту. Если вообще света нет, то туда, где ты не ожидаешь опасности. Будь аккуратен. У нас в ущелье, кстати, уже полноценный бой разворачивается. Особенно в верхней части. Кажется, погранцы в наступление двинули. Надо бы поддержать их. Поторопись. Меня рота ждет. А нам всем помощь твоей винтовки необходима. Действуй быстрее. Может, найдешь еще один выход, откуда можно бандитов расстреливать.
        - Я все понял, товарищ капитан, уже половину колодца преодолел.
        Старший сержант и в самом деле уже добрался до середины колодца. Делал он это обычным способом, именно так, как его вместе с другими солдатами обучали на стандартной полосе препятствий. Толстая веревка была пропущена между ступнями. Она загибалась там так, что они зажимали ее нижний конец и позволяли ногам выпрямиться. При этом работа руками сводилась только к тому, чтобы перебирать веревку между кистей.
        Нож в момент подъема был убран в ножны, а пистолет - в кобуру на поясном ремне. Она висела не на спине, как обычно носят большинство спецназовцев, а спереди и слегка сбоку, с левой стороны. Так старшему сержанту было удобнее вытаскивать оружие в случае необходимости. Фонарь он вообще держал зубами, что мешало ему говорить. Во время общения с командиром роты Анастас вынимал его изо рта и держал в руке, всунутой в петлю из синтетического шнура.
        Когда до выхода из колодца оставалось около полуметра, в работу полностью включились руки, а ноги только чуть-чуть помогали им. Теперь передвижение ускорилось почти вдвое. Таким вот образом старший сержант добрался до самого верха, выглянул из колодца, не пользуясь фонарем, и ничего не увидел вообще. Темнота вокруг была полной.
        - Что там у тебя, Логинов? - спросил старший лейтенант Галактионов.
        - Высунул голову из колодца. Пытаюсь всмотреться в полную темноту, однако ничего не вижу, товарищ старший лейтенант.
        - Подсвети себе фонарем.
        - Подсвечиваю. Передо мной длинный коридор.
        - Направление?
        - Точно определить трудно. Но думаю, вдоль хребта. Совершенно прямой. Его как по линейке рубили. Длина около пятидесяти метров.
        - Высота?
        - Выше человеческого роста. По ширине - втроем можно рядом идти, друг друга едва задевая. Короче говоря, около ста пятидесяти - ста восьмидесяти сантиметров.
        - Так там вырубленный переход? Не природный? - повторил свой вопрос командир роты.
        Этот момент, похоже, изрядно волновал его. Но оно и понятно. Если бандиты вырыли подземную галерею, то вовсе не ради того, чтобы по ней кто-то им в тыл выходил. Как раз наоборот. Они сами могли ударить спецназовцам в спину.
        - Так точно, товарищ капитан. Заметны следы человеческой деятельности. Люди работали лопатами и кирками. Крыс тут много. Вон целая стая побежала. Штук восемь, кажется. Света фонаря испугались. Откуда только они выскочили, непонятно.
        - Продвигайся дальше! - прозвучал приказ командира взвода.
        - Есть, продвигаться дальше, товарищ старший лейтенант. Я уже выбрался из колодца. Уже в горизонте нахожусь.
        - Горизонт - это что-то из шахтерского лексикона? - спросил капитан Есипов.
        - Понятия не имею, - ответил Галактионов. - У меня в семье шахтеров нет. Старший сержант, ты слышал вопрос?
        - Так точно, товарищ старший лейтенант! Я читал где-то в интернете, что так спелеологи галереи называют. Но эти сведения не из первых рук. Журналисты часто терминологию путают.
        - Пусть называют хоть горшком, лишь бы в печь не садили, - заявил капитан Есипов. - Мы обычно говорим так, как нам привычнее. А верить интернету никак нельзя. Там три слова вранья - одно слово правды. Это еще в самом лучшем случае.
        Командир разведывательной роты, видимо, был почему-то зол на интернет, а старший сержант пользовался им крайне редко. У него смех вызывал, например, факт, когда их преподаватель в школе снайперов выписал в интернете какой-то видеорегистратор, а ему пришла вместо этого некая китайская игрушка, мало на что годная, но по цене вдвое более дешевая, к тому же работающая только в сетях китайских операторов сотовой связи. Такие вещи случались с каждым вторым покупателем товаров через интернет.
        Мать Анастаса купила когда-то таким вот способом семена ковыля для дачи, а ей вместо него прислали пакетики с семенами чертополоха. Женщина, конечно же, не думала об обмане, посадила семена перед домом и даже соседу заплатила, чтобы тот перепахал землю на мотоблоке. А выросли там громадные лопухи.
        Конечно, чертополох тоже растение полезное, однако его колючки трудно выдирать из одежды, а уж тем более из шерсти собаки. А мать старшего сержанта держала дома лохматейшего ньюфаундленда, которого и без присутствия колючек во дворе приходилось ежедневно тщательно вычесывать.
        ГЛАВА 4
        Старший сержант выбрался из колодца и двинулся вперед по коридору. При этом в левой руке он держал фонарь, а в правой - пистолет, смотрящий стволом вперед. Анастас в любую секунду готов был произвести выстрел. Но пока стрелять было не в кого. Разве что в крыс, которые опять в неимоверном количестве появились в коридоре и стремглав бросились бежать впереди Логинова.
        Но в бедных, гонимых всеми животных он стрелять не стал. Да и попасть в какую-то конкретно выбранную крысу было проблематично. Слишком уж стремительно они убегали.
        Можно, конечно, было пальнуть наугад прямо в плотную стаю. Тогда пуля наверняка поразила бы какую-то крысу.
        Только вот такая жестокость была совершенно ни к чему. Утверждения собственной силы это убийство не принесло бы. Логинов и без того был сильнее их. Крысы, даже в большом количестве, его опасались.
        И вообще, так легко, оказывается, можно отнять чужую жизнь! Даже какого-то жука или комара. Причем просто так, без всякой целесообразности. Люди делают это, не задумываясь о необходимости подобного поступка. Просто машинально. Но тот человек, который готов машинально убить крысу, потом так же машинально может убить и человека.
        Профессия обязывает снайпера бережно относиться к любой жизни вообще, в принципе. Только тогда он не будет чувствовать себя убийцей. Так Анастаса учили.
        Это делал человек, прошедший с винтовкой СВД афганскую и две чеченские войны, на счету которого было великое множество убитых врагов. Но их он считал только врагами и никем более.
        Но старший сержант сам видел, как этот человек плакал над ежиком, задавленным внедорожником. Тот, наверное, шел домой, к детям, может быть, строил планы на дальнейшую жизнь. А она оборвалась так внезапно и нелепо. Только потому, что кому-то лень было затормозить.
        Но враги - это совсем иное дело. Они строят прямо противоположные планы. Так говорил немолодой преподаватель. Враги стремятся уничтожить других людей. Может быть, тех, кто несет домой заработную плату или даже просто хлеб, чтобы накормить жену и детей. Потому эти мерзавцы подлежат уничтожению. Они являются не только личными врагами конкретного снайпера, но и всех людей, которым мечтают навязать свою волю, собственный образ мыслей, не понимают и понять не желают, что каждый человек имеет право жить и думать по-своему.
        В темноте коридор тянулся непростительно долго. Это, видимо, было заметно и внизу. По крайней мере, командир взвода старший лейтенант Галактионов показал, что обладает меньшей выдержкой, нежели командир разведывательной роты капитан Есипов.
        - Старший сержант, почему не докладываешь? Что там у тебя? - осведомился он и добавил: - Писк какой-то доносится.
        - Это, товарищ старший лейтенант, крысы бегут и на бегу пищат. Никогда не видел сразу столько крыс. Откуда только они вылезли, не могу понять. Стоп!.. Кажется, я что-то нашел.
        - Что там у тебя? - спросил наконец-то и командир роты.
        - Сейчас доложу, сам сначала разберусь.
        Старший сержант Логинов обратил внимание, что последняя стая крыс выскочила откуда-то сбоку. Их было немало, похоже, больше двух десятков. Однако они не набежали на него сзади, не огибали с двух сторон. Крысы вообще, скорее всего, не стали бы догонять человека, постарались бы бежать в противоположную сторону. Однако они явно выскочили неведомо откуда, словно из-под земли.
        Поэтому старший сержант перевел луч фонарика в низ стены, сразу обнаружил множество нор. И тут же доложил об этом командиру роты:
        - Товарищ капитан, тут великое множество крыс. Столько этих тварей я еще никогда не встречал. Под стеной все изрыто норами. Такое впечатление, словно их специально кто-то бурил. Мне кажется, что не я их побеспокоил. Они откуда-то со стороны убегают. Только непонятно, от кого именно.
        - Чем там может прокормиться такое множество крыс? - сразу спросил практичный по жизни старший лейтенант Галактионов. - Похоже, в этих подземельях есть что-то съедобное.
        - Ты вот что, Анастас, напрямую в норы не свети, - не возражая старшему лейтенанту, проговорил капитан Есипов. - Они могут связывать коридор с другим помещением. У тебя есть какая-то возможность измерить длину и глубину этих самых нор?
        - У меня есть в рюкзаке кусок провода. Можно его просунуть.
        - А что это даст? - заявил старший лейтенант. Если бы норы были глухими, тогда еще понятно. А они не такие… Я, как и командир, предполагаю, что эти норы представляют собой сквозные проходы в другое помещение, в котором кто-то есть. Скорее всего, там как раз находится тот человек, который крыс спугнул. Надо искать переход туда. Он должен быть где-то дальше по стене. Только не свети фонариком. Можешь себя раньше времени обнаружить. Возможно, там расположен продовольственный или оружейный склад бандитов. В одиночку туда человека не направят. Один должен показать, что-то выбрать, а другой будет нести то, что требуется. Несколько человек там. Отследи, где они будут выходить. Если бандиты имеют возможность попасть к нам в тыл, значит, она есть и у нас. Такое грех упускать. Работай, старший сержант. Аккуратность предельная!
        - Работай! - подтвердил это распоряжение командир разведывательной роты.
        Говоря честно, после предположения командира взвода о присутствии рядом нескольких бандитов, старший сержант Логинов понадеялся, что ротный немедленно отзовет его назад. После этого он сам предложит сделать то, о чем сейчас сказал старший лейтенант. Тогда это выглядело бы геройством, к которому, по большому счету, Анастас стремился всегда. Даже в детстве будучи школьником, когда выпрыгивал на перемене из окна довольно высокого второго этажа.
        Но чему быть, того не миновать.
        Получен боевой приказ, который, скорее всего, в спецназе может считаться обыденным. Однако для любого мотострелка, каковым раньше являлся старший сержант Логинов, это дело было бы чем-то выдающимся. Да, в мотострелковом подразделении такой приказ, говоря честно, и получить было бы невозможно. Там так бойцам не доверяют, каждый из них не является самостоятельной боевой единицей. Но раз уж сам старший сержант напросился продолжать свою службу в спецназе военной разведки, то он, даже не приобретя еще необходимого опыта, уже автоматически стал считаться способным на серьезные действия.
        Анастас выключил фонарь, убрал его в чехол, висящий на поясе, положил левую руку на стену и таким вот образом стал продвигаться дальше, постоянно оставаясь настороже. Пистолет в его руке подрагивал, но не от страха, а от нетерпения.
        На всякий случай старший сержант подстраховался и отстегнул на спине клапан чехла малой саперной лопатки. Теперь, при возникновении такой необходимости, он мог быстро убрать пистолет или нож. Тот, как и полагается в спецназе, был сделан из черной оксидированной стали и имел только одну светящуюся полоску - в месте заточки лезвия.
        Но и лопатка у него была заострена до предела. Старший лейтенант Галактионов поздно вечером, накануне отбытия на Северный Кавказ, пришел в казарму и принялся проверять заточку лопаток. Делал он это весьма своеобразным методом. Командир взвода заставлял своих бойцов побриться лопатками.
        Старший сержант Логинов по матери был болгарином, следовательно, имел склонность к поросли на щеках и подбородке. Он брился своей лопаткой и даже получал от этого некоторое удовольствие. Она и в самом деле была заточена не хуже бритвы. Этому способствовала и сталь, из которой была изготовлена лопатка. Она точилась не слишком легко, зато долго сохраняла остроту.
        В тот вечер довольным остался не только сам Анастас, но и старший лейтенант. Хотя он все же заставил двух бойцов подправить заточку своих малых саперных лопаток.
        - Волокушин! - позвал капитан Есипов по связи командира первого взвода.
        Анастасу, естественно, этот разговор был слышен.
        - Пришли мне двух бойцов понадежнее. Дело для них есть.
        Старший сержант не удивился тому факту, что лейтенант Волокушин не спросил, куда именно надо послать бойцов. У Анастаса, как и у других бойцов спецназа, имелся приемоиндикатор. На экране этого прибора зеленые точки обозначали местонахождение каждого бойца, красные - офицера.
        Все офицеры роты имели при себе многофункциональные планшетники. Они точно такими же точками показывали местонахождение всего личного состава подразделения.
        При этом старший сержант догадывался, что капитан вызывает пару бойцов в помощь ему, хотя сам Логинов о помощи не просил. Конечно, противников у него может оказаться несколько, и справиться с ними в одиночку будет сложно. Но в самом Логинове жила такая непоколебимая уверенность в собственных силах, что он готов был согласиться с тем, чтобы врагов у него было даже пятеро или даже больше.
        Однако Анастасу следовало справиться с ними до того, как капитан успеет объяснить помощникам их задачу и они сами смогут догнать старшего сержанта. Чем сложнее задача, тем почетнее будет ее успешное выполнение.
        - Логинов! - позвал его старший лейтенант Галактионов. - Ты уж постарайся вести себя потише. Лучше бы не стрелять. Но это по возможности. Себя поберечь тоже следует.
        - Понятно, товарищ старший лейтенант. Но мне пока и стрелять не в кого, - внятным шепотом ответил Анастас, не останавливаясь ни на секунду.
        Но совету командира взвода он все-таки последовал и убрал пистолет в кобуру, решил обойтись без стрельбы. После этого старший сержант засунул нож в ножны, в левую руку взял малую саперную лопатку, тут же сжал и разжал правый кулак, словно попробовал, насколько рука ему послушна.
        С ней было все в порядке. Она была готова нанести удар. А что такое удар мастера спорта по боксу, Анастас знал лучше других.
        Старший сержант Логинов чуть-чуть согнул правый кулак, чтобы при ударе не выбить себе сустав, и продолжил движение в том же направлении. Он по-прежнему ощупывал левой рукой стену, но старался, чтобы лопатка, зажатая в ней же, ее не касалась, не издавала характерных металлических звуков. Однако дважды или трижды лезвие лопатки все же стену задевало. Звук был тонкий и не громкий, но этому помещению явно чуждый.
        Крысы больше из-под стены не выбегали, но и никуда не делись, по-прежнему путались под ногами. Даже непреднамеренно наступить на эту живность было бы неприятно. Вообще на любую живность, но на крысу особенно.
        Старший сержант Логинов сам ничего практически не видел, а эти твари прекрасно ориентировались и в полной темноте. По крайней мере, Анастас несколько раз ощущал какое-то движение вокруг своих ног. Крысы сами категорически не желали, чтобы он на них наступил, уворачивались от беззастенчивых берцев, иногда даже возмущенно попискивали, словно он отдавил им хвост. Но сам Логинов ничего такого не чувствовал. Толстая подошва берцев и не позволила бы ему это уловить. Но парень подумал, что если бы наступил на хвост мелкого грызуна, то сразу последовал бы рывок. Анастас обязательно ощутил бы его.
        Но передвигался он при этом непростительно медленно, что осознавал и потому ноги начал переставлять быстрее. Но и это старший сержант сделал постепенно, чтобы крысы привыкли к такой скорости его ходьбы и уворачивались от ног так же уверенно, как и прежде. Раздавить кого-то в темноте он откровенно не желал. Не только потому, что последовал бы обязательный громкий писк, подхваченный другими крысами. Парень просто жалел этих несчастных, гонимых всеми тварей.
        Таким вот образом он наконец-то добрался до какого-то угла, однако понял это не сразу, а только после того, как его рука провалилась в пустоту, не обнаружила привычной уже стены слева. Ладонь тут же начала шарить и нащупала другую стену, стоящую под углом градусов в сто двадцать к первой. Включить фонарь, чтобы сориентироваться, старший сержант не решился, но остановился и прислушался.
        Ему показалось, что он разобрал неподалеку слабый шепот. За этим последовал такой же тихий ответ на него.
        Мозг старшего сержанта сразу просчитал ситуацию. Если эти люди пришли сюда по какой-то надобности, то надеялись, что здесь никого кроме крыс не может быть. До этого они наверняка молчали, но сейчас разговаривали шепотом. Следовательно, что-то или услышали, или просто догадались о присутствии постороннего человека и не желали показать свое собственное присутствие.
        - Старший сержант, ты говорить можешь? - спросил капитан Есипов.
        - Нет, - сосредоточенно, почти сердито, коротким шепотом ответил Анастас.
        Ему понравилось так разговаривать с командиром роты. Тот на подобный тон не отреагировал, однако сам старший сержант почувствовал себя почти генералом, общающимся с каким-то там капитаном.
        - Понял. Работай. - Эти слова мог слышать только сам Логинов и бойцы разведроты, но никак не те люди, которые затаились где-то впереди.
        Наушники под шлемом прилегали к ушам так плотно, что иногда болели раковины.
        Зажигать фонарь было нельзя. Луч света наверняка сразу же подтвердит предположение противника о том, что кто-то находится рядом. Там, где затаились двое людей, что-то шепнувших друг другу, может оказаться еще, как минимум, пара врагов. До поры до времени они молчат. Встретить же здесь друзей старший сержант Логинов не надеялся. Им в этом подземелье просто неоткуда было бы появиться.
        Левая рука Анастаса, сжимающая малую саперную лопатку, обнаружила еще один поворот. При этом стену старший сержант ощупывал не пальцами, а основанием ладони, держа лезвие лопатки направленным почти в свое лицо, чтобы оно случайно не задело камень или землю и снова не звякнуло. Ведь вполне могло случиться, что именно этот звук и привлек внимание невидимого противника.
        Он шагнул в темноту, именно туда, откуда, как ему показалось, недавно доносился шепот. Присутствие человека перед собой Логинов ощутил физически. Может быть, он уловил тепло тела или почувствовал дыхание. Сразу парень даже не понял, что это было.
        Только постояв два десятка секунд без движения, он услышал вдруг стук своего сердца. Оно колотилось ровно, но часто, показывало, что Анастас волнуется. А ведь он всегда считал себя хладнокровным и бесстрашным человеком, который выходил на ринг совершенно спокойно, даже зная, что противник сильнее его. Логинов настраивался на победу, мотивировал себя. Может быть, именно поэтому он и выигрывал бой даже тогда, когда у него, казалось бы, не имелось никаких шансов на это.
        Но Анастас не помнил ни одного случая, чтобы у него так стучало сердце. Умение анализировать помогло ему и в этот раз. Что такое ринг, поединок в боксе? Да, бывало, что парня били там, причем сильно. Но тогда и речи не возникало о том, чтобы его могли убить или изуродовать до такой степени, что он станет ни на что не пригодным овощем. А сейчас ситуация была именно такая. Но то, что враги смогут сделать с ним, зависело не только от них, но и от него самого. Логинов же и сам вполне в состоянии что-то предпринять.
        Именно в этот момент на него снизошло прозрение. Анастас понял, как ощутил человека неподалеку от себя. Он просто уловил запах духов или какого-то дорогого одеколона. Нос старшего сержанта давно привык к запаху казармы и плохо воспринимал этот дорогой, щемящий и томный аромат.
        Точно так пахла одна его знакомая женщина. Наверное, она пользовалась такими же духами.
        Старший сержант сейчас совершенно не задумывался о том, женщина это или мужчина. Перед ним был противник, враг. Женщина точно так же, как и мужчина, имеет возможность нажать на спусковой крючок и выпустить пулю.
        Он помнил про свой высокий рост и давно уже учитывал, что люди в основном бывают ниже его. Логинов примерно прикинул, где у его противника должна находиться челюсть, покрепче сжал рукоять малой саперной лопатки и взмахнул левой рукой. При этом он прекрасно понимал, что острое лезвие разрубит противнику горло за счет одной только быстроты, с которой наносился этот удар.
        Старший сержант сразу понял, что его ожидания оправдались. Сопротивление было как раз такое, какое могло оказать податливое горло. Тут же забулькала кровь, хлынувшая рекой.
        Логинов знал, что должно было произойти дальше, и потому подготовился заранее, приподнял к груди правую руку, сжал кулак. Слабый луч фонарика, направленный ему в лицо, нисколько не ослепил Анастаса. К тому же он успел прикрыть глаза одновременно с тем, как выбросил вперед правый кулак. Может быть, даже за мгновение до этого.
        Его кулак приложился точно в подбородок, да так, что даже хруст послышался. Расслабленная челюсть такого удара не выдержала и сломалась.
        Что сломалась именно челюсть противника, а не его собственные пальцы, старший сержант Логинов понял по отсутствию в руке любой посторонней боли, кроме естественной, вызванной собственно ударом. К ней он привык давно. Походила она на результат удара без перчатки в боксерский мешок, когда бьешь просто так, с шага, проходя мимо.
        Анастас сразу заметил, как второй человек упал на первого. Он словно прикрыл его своим телом и не опасался испачкаться в крови. В ту же лужу стеклом вниз упал и слабый фонарик второго противника. Он почти сразу потух. Но старший сержант успел сориентироваться, увидел, что никто больше не пытался к нему приблизиться.
        Конечно, еще какие-то противники вполне могли находиться неподалеку, в нескольких шагах от него. Однако в этом случае они, скорее всего, уже показали бы себя, выстрелили бы. Анастас это понимал, но все-таки на всякий случай упал на оба колена, опять попавшие в расширяющуюся лужу крови. Он не обратил на это никакого внимания. Ему было просто некогда забивать себе голову такими мелочами, потому что парень спешил укрыться за двумя людьми, один из которых уже стал трупом, а второй просто пребывал в глухом и глубоком нокауте.
        Если бы кто-то начал сейчас стрелять в старшего сержанта, то попал бы в тело противника, нокаутированного им. Или же пуля просверлила бы воздух выше. Она могла бы попасть в шлем по касательной линии. Это вызвало бы шум в ушах Анастаса, но никак не более. Ведь этот шлем на испытаниях выдерживал выстрел девятимиллиметровой пули, выпущенной из пистолета Макарова по прямой линии с дистанции в пять метров.
        К этому моменту старший сержант Логинов уже выхватил свой пистолет, готовый был ответить на выстрел противника. Определить в темноте местоположение вражеского ствола можно без проблем, по первой же вспышке. Но таковой не последовало.
        Анастас прислушался к пустоте коридора перед собой, вытащил свой относительно мощный фонарик и включил его. Ощущения старшего сержанта не подвели. В узком пространстве никого больше не было.
        Только после этого Логинов перевел луч фонаря ближе, посмотрел на поверженных противников и сразу слегка удивился. Первый из них, с перерубленным горлом, был светловолосый мужчина с какой-то беспомощной, довольно жиденькой боцманской бородкой того же цвета, но без усов и с большим носом картошкой. На нем лежала в глухом нокауте женщина с такими же светлыми волосами. Вместо ленты они были стянуты каким-то простым брезентовым ремнем.
        Рука убитого мужчины в судорожном последнем движении сжимала пистолетную рукоятку «Винтореза». Приклад винтовки был сделан из светлого лакированного дерева и имел множество насечек, нанесенных ножом. Видимо, снайпер был очень опытный, немало солдатских душ загубил за свою карьеру, причем в разных, видимо, странах. Считать насечки старший сержант не стал, но даже на глазок прикинул, что их тут будет далеко за сотню.
        У женщины, находящейся в бессознательном состоянии, тоже был «Винторез». Приклад у этой винтовки был пластиковый, пустотный. На таком материале ставить отметки было сложно даже напильником. Жесткость этого пластика была старшему сержанту известна. Он был сравним по прочности с каленым металлом. Из такой же винтовки, как и из СВД, Анастас стрелял во время обучения в школе снайперов в Солнечногорске.
        Так уж вышло, что оба его противника были снайперами и коллегами старшего сержанта. Судьба свела их не на поле боя, а в подземном помещении. Исход их встречи определился не в обычной и в то же время знаменитой снайперской дуэли, а в скоротечной рукопашной схватке, где все решают быстрота мышления и умение наносить удары, заменяющие выстрелы.
        Логинов без проблем вытащил из-под женщины, которая все еще не приходила в сознание, ее винтовку, взял из набедренной кобуры пистолет, нечаянно прощупав при этом руками тренированные мышцы сильного бедра, и нож из ножен на поясе. После чего он точно так же забрал пистолет и нож у убитого мужчины. Но вот вытащить винтовку из его рук было сложно. Мало того, пальцы, сжатые предсмертной судорогой, со злостью вцепились в деревянную рукоятку. Старший сержант оказался в состоянии разжать руку мертвого противника. Однако мертвый снайпер еще и телом навалился на свою винтовку. Ремень, перекинутый через его плечо, тоже был зажат. Просто так вытащить оружие Анастасу не удавалось. Ему пришлось беззастенчиво сбросить с убитого нокаутированную женщину. Она застонала, но осталась лежать на спине.
        От нее снова сильно пахнуло духами.
        Парню опять, прямо как наваждение, вспомнилась другая женщина, оставшаяся там, в подмосковном Солнечногорске. Она была совсем не похожа на эту не только цветом волос и овалом лица, но и даже кожу имела иную, нежную и мягкую, бархатистую, по которой он любил проводить пальцем.
        Ту женщину звали Альбиной. Она была красива, очень гордилась такой внешностью, могла часами просиживать перед зеркалом, рассматривая свое лицо, при этом не сомневалась в том, что ей уготована свыше какая-то особая судьба, большая и счастливая жизнь, похожая на кино. Поэтому упорно отвечала смехом на все попытки Анастаса сделать ей предложение, не отказывала категорично, но и не соглашалась. Она ни разу не сказала ему ни «да», ни «нет», хотя однажды все же откровенно призналась, что семейная пара у них не получится.
        Альбина в своих мечтах видела себя только женой очень богатого человека. А что мог предложить ей он, армейский контрактник, даже не офицер?
        Анастас уехал служить в спецназ военной разведки, а она осталась там, рядом со своими матерью и отцом. Альбина ожидала чего-то большего, чем то, что могла получить от него, хотя сам Логинов считал, что нравится ей. По крайней мере, так было тогда.
        Они даже не переписывались и не созванивались, расстались, как решили перед его отъездом, навсегда. В Анастасе теперь жила только память о ее духах. Наверное, они были хорошие и дорогие.
        Эти воспоминания пришли к нему совсем не вовремя. Но они никак не помешали снайперу выполнять свою работу. Именно ею он теперь и занимался.
        Старший сержант Логинов вытащил из-под мертвого мужчины винтовку, увидел за его спиной черный пластиковый пакет, поднял и заглянул внутрь. Там лежали девять апельсинов, обглоданных, видимо, крысами, четыре помятые банки тушенки и большая жестяная банка без крышки. В ней находился бумажный пакет с мукой. Банка, видимо, берегла муку от крысиных зубов, а крышку с нее, похоже, кто-то просто выбросил, когда саму банку осматривал на предмет содержимого. Кроме продуктов в пакете не было ничего, но это вовсе не говорило о том, что впереди, на складе, не могли храниться оружие и боеприпасы.
        - Старший сержант, ты говорить можешь? - раздался в наушниках голос командира разведывательной роты. - Без ущерба для самого себя.
        - Теперь уже могу, товарищ капитан.
        - Докладывай ситуацию. Что там у тебя происходит?
        - Докладываю. Встретился в темноте с двумя бандитскими снайперами. Мужчина и женщина, оба светловолосые. Мужчина с жидкой бородкой, но без усов. Женщина, кажется, без бороды.
        - И без усов? - со смешком, в тон своему снайперу, спросил командир взвода старший лейтенант Галактионов.
        - И без усов, - подтвердил старший сержант.
        - Антон Павлович Чехов говорил, что мужчина без усов все равно что женщина с усами.
        - Мне бы ваши бородатые заботы! - проворчал командир роты, возвращая этой фразой доклад старшего сержанта в прежнее русло. - Встретился ты с ними, и что дальше было?
        - Мужчина убит. Женщина в нокауте. Можно допрашивать.
        - Твой командир взвода допросит… Да-да, затребовал! Ждите рядом.
        - А лучше сразу на скалу забирайтесь, - добавил к этому старший лейтенант Галактионов. - Я сейчас сам поднимусь туда.
        Капитан Есипов последние свои слова обращал уже не к Логинову, а, кажется, к кому-то другому, как и старший лейтенант. Похоже было на то, что к офицерам подошли два бойца, затребованные командиром роты в первом взводе. Но у них были выключены микрофоны или полностью КРУСы. Поэтому их голоса были слышны только отдаленно и невнятно.
        Они появились, когда Логинов уже практически все закончил. По крайней мере, боевую часть своих действий он завершил весьма успешно. Но прибытие подмоги окажется весьма кстати и теперь. Будет с кем оставить тело снайпера и пленницу, пока сам Анастас станет осматривать подземные коммуникации дальше и искать второй выход из них. Он, конечно же, должен находиться где-то на позиции банды. Иначе двум светлоголовым снайперам невозможно было бы в эти коммуникации попасть. Впереди их просто расстреляли бы бойцы спецназа военной разведки, а позади то же самое сделали бы спецназовцы «Сигмы», которые, похоже, уже вели плотный бой с бандитами.
        ГЛАВА 5
        Аль Салех был рад вернуться в родные предгорья. Здесь ему и дышалось легче чем в жаркой Сирии, где пустыня наступает на пустыню. И тело было несравненно свежее, моложе. И голова работала намного лучше и яснее. В этих местах жили его друзья и родственники, хотя теперь их тут осталось не так уж и много. Но главное состояло в том, что эти люди помогали ему как уж могли, хотя многие и опасались это делать открыто.
        Отправляясь в родные края Аль Салех естественно провёл сначала основательную подготовку, как всегда делал перед каким-то значительным делом. Он занялся этим заблаговременно, ещё почти за два года до своего прихода.
        Сначала эмир переправил в поддержку подпольной группе ИГИЛ, действующей в его родном ауле, небольшую группу, состоящую из пятерых самых надёжных и верных бойцов, жителей того самого селения, в котором родился и вырос он сам.
        По мнению эмира эти люди вполне могли справится со своей задачей. Они перенесли через границу и доставили на место большую партию оружия и боеприпасов. После чего вместе с местными парнями занялись подготовкой базы для размещения отряда. Эта работа была весьма значительной и сложной.
        Для выполнения планов эмира группе необходимы были рабы. В самом деле, не заставлять же выполнять сложную физическую работу своих людей. Да они по большому счёту были малопригодными к такой деятельности. Привыкли больше спусковой крючок на автомате нажимать.
        Нужны были молодые и сильные парни, способны долго работать и получать за это только минимальное кормление, необходимое для поддержания физических сил.
        Брать в рабство соотечественников эмир не желал принципиально, хотя среди них имелись такие субъекты, которые, наверняка, были этого достойны. Прежде всего это чиновники, которые давно уже служили Российской власти и очень неплохо заработали за эти годы. Эти персонажи всем надоели и всех основательно достали.
        Однако и обращение в рабство могло бы не понравиться многим мусульман. Ведь ислам говорит, что человек может быть только рабом Господа. Но это утверждение, как уверяли учёные имамы, касалось лишь тех людей, которые признавали ислам. Оно, естественно, не имело ни малейшего отношения ни к христианам, ни к каким-нибудь там буддистам.
        Однако вывозить таких рабов из ближайших русских районов, скажем, Ставропольского края или буддисткой Калмыкии, было и долго, и рискованно, и накладно, и это причинило бы ущерб бюджету отряда. В добавок далеко не каждый пост на дороге можно купить. Среди ментов тоже порой встречаются порядочные и не продажные люди, хотя в народе говорят, что всё зависит от того сколько им предложить. Но на таком пустяке легко было засыпаться. Ради успешного завершения большого дела, задуманного эмиром, риск требовалось сводить к минимуму.
        Аль Салех нашёл выход из этого положения. Он знал, что множество молодых парней с относительно тренированными телами можно найти в частях Российской армии и поставил это дело на широкую ногу. Подручные эмира даже сумели купить одного старшего прапорщика, старшину роты из мотострелкового полка. Это тип сам выписывал увольнительные солдатам и давал им в руки запечатанный конверт с отпиской, якобы адресованной женщине. При этом он не забывал подмигивать: дескать, так-то вот это чисто мужское дело. Конверт следовало отнести по адресу, написанному на нём. Солдаты делали это и больше в части не появлялись.
        Дело было организовано с предельной аккуратностью. Но одни и те же действия, совершенные в том же самом месте, могли, в конце концов, вызвать подозрение и, как следствие, нежелательно расследование. Поэтому подручные эмира скоро решили, что хватит им кормить старшину чужой роты. Переключились на другую воинскую часть. А потом, спустя некоторое время, и на третью. То количество рабов, которые было им необходимо, они набрали быстро.
        Солдат заставляли работать по четырнадцать часов в день, и кормили в зависимости от результата, стимулируя этим ответственность в труде. Кто больше сделает, тот и есть будет больше. Вскоре пришлось троих рабов заменить. К физической деятельности они оказались малопригодными и других расхолаживали.
        Бандиты содержали всех пленников в предгорьях, в родовом ауле Аль Салеха в каменной башне, разумеется, под постоянным надзором. Оттуда охранники этих троих и вывели предварительно надев им на головы чёрные колпаки. Эмир по телефону приказал им сообщить другим пленникам, что этих парней они отпустили, а колпаки надевали на голову, чтобы не выдали место, в котором содержались. При этом Аль Салех прекрасно понимал, что это будет плохим примером для остальных пленников. Все они тоже начнут работать плохо, в надежде на то, что их отпустят. Поэтому эмир приказал охранникам не отвечать на вопросы невольников о тех парнях, которых бандиты заменили новыми рабами. И только не добро ухмылялся.
        Выстрелы в горах бывает разносятся далеко, поэтому охранники решили не привлекать постороннего, совершенно ненужного внимания. Они просто перерезали рабам глотки и даже тела закапывать не стали, оставили на закуску шакалам.
        Остальные пленники оказались догадливыми и со страхом посматривали на рукава охранников, обрызганные кровью. Вскоре двое из них бросились с башни вниз головами. После этого бандитам пришлось попросту разобрать лестницу, ведущую наверх и срочно найти замену погибшим невольникам.
        На работу и назад их возили на микроавтобусе УАЗ, принадлежащем одному из старых друзей Аль Салеха. Все они в это транспортное средство не вмещались, поэтому УАЗик делал по два рейса в обе стороны.
        Рабы были разделены на две бригады, которыми руководили опытные, горные инженеры, специально подобранные самим Аль Салехом и не раз проверенные в деле. Они показывали пленникам, где и как следует копать. Один из этих специалистов человек уже немолодой, в свое время строил метро в Москве, именно он и являлся автором проекта всех подземных сооружений.
        Ущелье эмир выбирал сам, по собственной памяти. В этих горах он не бывал давно, с юности. Но кое-что ещё помнил. Потом, когда переправил малую часть своих людей через границу, он получил от них подтверждение того факта, что выполнить работу в этом ущелье можно и поблагодарил Аллаха за хорошую собственную память. Всевышний прекрасно знает кому и что может в жизни понадобится.
        Две бригады пленников начали работу. Одна шла навстречу другой. Расчёты были произведены не совсем точно. Расхождение составило около двух с половиной - трёх метров. Бригады прошли мимо друг друга не встретившись. Они бы так и шли дальше, пока инженер не заметил бы свою ошибку.
        Однако в тот раз положение спасли, не позволили потерять лишнее время крысы, прорывшее соединительные норы между тоннелями. Бригады услышали друг друга. Когда Аль Салех узнал об этом, он приказал в конце одной галереи выкопать большой грот под склад продуктов и вооружения, и наполнить его всем этим. Запас как хорошо знал эмир никогда не тянет карман.
        Горный инженер слегка подправил свой проект, утвердил его самоличной подписью и переслал эмиру по электронной почте. После этого он был расстрелян, потому как располагал слишком уж большой информацией. Но другие специалисты имели богатый опыт строительства подземных коммуникаций под сирийскими городами. Теперь они уже знали свою основную задачу, имели точные чертежи и электронные, безошибочные компасы.
        Расстрел ведущего инженера, по сути дела, никак не сказался на скорости и качестве работ.
        Кроме того в родном ауле эмира Аль Салеха жил старик травник, специалист по составлению различных напитков на всякий случай жизни. В народе не просто так говорили, что он мог вернуть мужскую силу любому долгожителю. Сделать из старухи привлекательную моложавую женщину. Был способен одними наговорами заставить возвратиться домой загулявшего мужа или такую же жену. Превратить самого бестолкового ребёнка в умного и усидчивого в учёбе. Поэтому к травнику приезжали люди не только из Махачкалы, но и из других даже очень далёких городов России.
        К нему и обратились люди, посланные эмиром. Передали привет заплатили и этого оказалось достаточно. Род Салеховых был уважаемым в районе. Старик приготовил специальный настой для рабов. Правда за травами и за какими-то порошками, приготовленными на их основе, его посланцем пришлось ехать в Махачкалу. Они заплатили за них немалые деньги наглым парням подозрительной наружности, которые сами на всех поглядывали с нескрываемым недоверием.
        Но настой был готов. Он не имел никакого запаха, разве что был слегка сладковат, но от этого избавиться, как сказал сам старик, было невозможно. Таково уж свойство травы. Этот раствор охранники подмешивали в воду, даваемую рабам. Она у них всегда была свежая, имелась даже в избытке. Кто, когда желал, тот тогда и пил, сколько хотел. После употребления этого питья невольники могли работать не зная усталости, сколько им приказывали. Никто из них теперь не думал ни о побеге, ни о прыжке с крыши башни. Короче говоря они стали более чем послушными.
        Вот так, с помощью старика и его знаний главарю банды удалось решить многие проблемы, с которыми он мог бы столкнуться в ближайшем будущем.
        Сам старик, по замыслу эмира, должен был бы заблудится в горах, когда снова отправиться туда за травами. Однако он, видимо, и в самом деле был очень даже непростым человеком. Многое знал и чувствовал. Поэтому он проявил предусмотрительность. Никого не научил готовить свой настой - то есть был пока необходим эмиру. Потом этот человек и вовсе исчез из поля зрения Аль Салеха. Спрятался где-то в Махачкале или в Каспийске. Точно этого никто не знал, хотя возможность отследить его была очевидной.
        Старик не мог не принимать клиентов даже теперь, сменив адрес и затаившись. Жители аула, наверняка, знали и о рабах, которые содержались в башне, принадлежащий семейству Салеховых, и о каких-то работах, ведущихся в горах. Однако никто, даже местный участковый инспектор старший лейтенант полиции Камал Латифов не совался не в своё дело.
        Участковый инспектор полиции вообще был для семейства Салеховых своим человеком. Он был женат на Джеф Гарад, младшей сестре эмира. Имел от неё пятерых детей и старался поддерживать с Салеховыми добрые, сердечные, родственные отношения, которые почти всегда бывают куда более крепкими, чем деловые с товарищами по службе.
        Так Камал зашёл однажды вечером в дом к тестю и добровольно, его никто не просил об этом, стал рассказывать, что в округе ходят слухи о каких-то рабах, содержащихся где-то в их ауле. О работах, проводимых где-то в горах. Поэтому завтра утром сюда должны приехать парни из республиканского Следственного Управления в сопровождении Росгвардейцев. Они будут обыскивать все башни и каменные сараи, расположенные во дворах.
        Отец Аль Салеха был уже человеком немолодым. Ему перевалило за девяносто. Однако разум он ещё не потерял и от старческой деменции был весьма далёк. После этого разговора старик сам наблюдал за тем, как в башне проводится уборка. Уничтожаются все следы постоянного проживания там людей. Убираются ветхие лежанки с матрасами. А пол посыпается пылью. Это старший Салех сам придумал и тщательно смотрел, чтобы кто-то не вздумал потоптаться по этой пыли.
        Утром одновременно с рассветом невольники были вывезены на работу в ущелье. Охранники едва успели это сделать. Колонна микроавтобусов Следственного Комитета на выезде из аула столкнулась с УАЗиком, совершающем уже второй рейс.
        Обыск состоялся. Прошёл во всех башнях аула. Длился он почти весь день, но никаких следов найдено не было.
        В первую очередь следаки осмотрели башню семейства Салеховых, хотя она и стояла в середине ряда других, точно таких же. Логичнее было бы начать работу с любого края. Но дорогие гости, видимо, имели на этот счёт собственное мнение. Это значило, что кто-то в ауле постукивал ментам или погранцам, которые время от времени посещали селение, ходили по домам, заглядывали и к Салеховым. Но имя стукача не знал даже участковый. Зато теперь эмир был уверен в том, что случись какая-то непредвиденная неприятность, старший лейтенант Латифов поддержит его семейство в любой ситуации, в том числе и своим автоматом. А ведь до этого Аль Салех не знал как со старшим лейтенантом поступать.
        Его сестра Джеф Гарад всегда славилась своим, мягко говоря, несколько неуступчивым - то есть просто скандальным характером и буйным нравом. Она не боялась никого и ничего. Аль Салех не раз представлял себе как он придёт в дом сестры, чтобы навестить племянников. Его встретят Джеф Гарад и её муж старший лейтенант полиции. Что она скажет родному брату, эмиру, человеку не рядовому, обладающему вполне заслуженным боевым и религиозным авторитетом. Как он должен будет отреагировать на её слова. А уж если его люди что-то предпримут против участкового, то это вообще будет грозить серьёзным расколом в семье Салеховых. Неизвестно ещё как к такому повороту событий отнесется отец эмира и без того не слишком довольный хлопотами выпавшими на его старость.
        Но теперь главарю банды стало понятно, что в доме Латифова он будет встречен по родственному, невзирая на его сложное положение по эту сторону границы. Значит не каждый мент является врагом. Родственные отношения на Кавказе высоко ценятся на протяжении многих веков. На них можно опираться.
        Внутренний переход в одном хребте был построен вовремя. Как раз к моменту пересечения границы большей частью отряда Аль Салеха.
        После этого невольники под руководством тех же самых инженеров, по чертежам самого опытного из них, теперь уже расстрелянного, принялись строить другой тоннель. Он начинался в ущелье, занятым отрядом и тянулся в соседнее, не заблокированное федералами. До окончания работ оставалась какая-то пара дней, никак не больше.
        Как только подземный переход будет готов, эмир выведет свой отряд сначала в соседнее ущелье. Потом его люди совершают стремительный трёхкилометровый бросок и всеми силами ударят в спину армейскому спецназу. Они сделают это ночью, когда враги будут спать. Очнуться они слишком поздно. Только в тот момент, когда кто-то неведомый навалится им на грудь и уже будет перерезать горло. Песчаная Эфа жалит быстро и безжалостно.
        Вслед за этим настанет время разобраться и с прославленным спецназом пограничников. Они ничего не узнают о том, что случилось с их армейскими коллегами, поэтому удара ждать не будут. Так что эмир не сильно волновался. Кроме того он учитывал и тот факт, что пограничники сейчас были заняты другим делом. Они защищались от удара, наносимого по ним сверху.
        Аль Салех давно и тщательно продумал, просчитал и подготовил все варианты своего перехода. Он предвидел, что знаменитая «Сигма» сможет ударить ему в спину. По крайней мере попытается это сделать. Правда он не учёл, что ущелье противник закроете снизу. Но это была мелочь, не способная серьёзно и необратимо повлиять на ситуацию даже при том, что его переход в соседнем ущелье был ещё не готов. Пару суток он в любом случае сможет продержаться.
        А вариант со смертельным ударом по армейскому спецназу созрел в голове эмира позже, когда он получил гарантированный ответ на вопрос о дате завершения строительства перехода, ведущего в соседнее ущелье.
        В свое время, подготавливая выход в родную республику, Аль Салех разделил свой отряд на две неравные части. Три пятых всех моджахедов он забрал с собой и с ними вместе перешёл границу. Эмир предвидел, что за ним следом двинуться и пограничники, которые никак не могут оставить без внимания такой значительный по силам отряд. Им просто командование не позволит отсыпаться, когда противник проник на российскую территорию и уже вот-вот покинет пределы пресловутой погранзоны. Две пятых своих бойцов он оставил в Турции, приказал им прибыть к Российской границе на пару дней позже основных сил. И вместе с проводниками-кистинцами вести наблюдение.
        Как только силы спецназа «Сигмы» пойдут в преследование, нужно поймать удобное время, лучше всего ночное, перейти кордон и следовать за противником. Не вступать в боестолкновение до того момента, когда пограничники встанут лагерем. Сочтут, что они достали силы эмира Аль Салеха. Тогда следует их атаковать. Сам эмир поможет этому, ударит снизу.
        Но получилось всё не так. Вернее не совсем так. Конечно, по численности личного состава второй отряд слегка уступал спецназу погранвойск. Но в его состав входили только проверенные и неуступчивые бойцы, способные выдержать столкновение с любыми силами противника и не отступить.
        Сначала эмир поддерживал связь со второй частью своего отряда с помощью телефона, шифрующего разговоры. Не зря же он сразу, ещё до выхода в приграничный район России, наводил справки, узнавал - есть ли в районе сотовая связь. Оказалось, что здесь. Работают пять операторов. Два местных и три общероссийских. Эмир запретил уничтожать их вышки - понимал, что этой связью пользуются не только местные жители и федеральные силы, но и он. Не стоило рубить сук, на котором сидишь. Даже тогда, когда тем же удобством пользуются другие люди.
        Эмир знал, что сможет отключить любую связь и запустить её тогда, когда она будет нужна ему самому. Не зря же он таскал с собой самого настоящего немца, крутого специалиста по этой части герра Отто Хагмайера. Тот в свою очередь всегда имел при себе глушилку сотовой связи и коротковолновой связи «Бак Хантер Х-10».
        Эмир знал, что коротковолновая связь используется в Российской армии и в пограничных войсках. Он хотел лишить противника такой возможности. Его отряд сейчас располагался между армейским спецназом и пограничниками. Поэтому Аль Салех думал держать глушилку при себе в своем базовом лагере, чтобы иметь возможность включать и выключать ее, когда понадобится.
        Радиус действия данного прибора вроде бы позволял это делать. Возникнет необходимость кому-то позвонить - глушилку по его приказу выключат. Когда разговор закончится - включат снова. Так именно по сотовой связи он корректировал наступление второй части своего отряда под командованием Бен Рагима на спецназ «Сигма». Именно благодаря его подсказкам о слабых местах в задней линии обороны пограничников, которая располагалась выше лагеря моджахедов из даже из лагеря просматривалась, вторая часть отряда сумела значительно продвинуться вперёд.
        Теперь пограничникам приходилось драться на два фронта и они делали это весьма успешно. Эмир имел в своем распоряжении больше людей, чем во втором отряде. Однако он всё же не мог оставить беззащитной основную, нижнюю линию своей обороны. И сосредоточил главные силы именно там, оставив наверху только слабое заграждение.
        Пограничники этим воспользовались. Одновременно с тем, как отступила их верхняя линия, они заставили отойти заградительные отряды основной части отряда Аль Салеха, оставив под своим контролем, по сути дела, прежнюю по размеру территорию. Но армейский спецназ по какой-то причине не рвался в наступление. Это сбивало эмира с толку. По идее его противники должны были скоординировать свои действия. По этому поводу ему в голову приходила только одна мысль. Он считал, что армейский спецназ готовится к мощной атаке или желает применить какую-то хитрость.
        В ответ эмир запустил собственную, уже не раз проверенную, уловку. Он приказал своим моджахедам открыть огонь по скалам и камням. Со стороны это походило на бессмысленную пальбу. Совершенно непонятно было кто в кого стреляет. Такой вот номер обычно вводит противника в заблуждение. Заставляет его или задуматься, или даже необдуманно атаковать. Здесь же ничего подобного не произошло.
        Эмир не понимал ситуацию. Это обстоятельство не позволяло ему перебросить силы на укрепление верхней заградительной линии. Аль Салех чувствовал, что сейчас что-то происходит вопреки его расчётам. Хотя по большому счёту любая затяжка времени играла на него. Он и сам думал в тяжёлом бою протянуть самое больше двое суток, пока не будет готов подземный переход, ведущий в соседнее ущелье.
        Этот тоннель был рассчитан на одноразовое использование и поэтому не требовал капитальных усилий. Эмир приказал заранее приготовить необходимое количество радиоуправляемых взрывных устройств, чтобы разрушить переход за собой. Лучше всего, конечно же, было бы взорвать его вместе с бойцами армейского спецназа, которые, наверняка, попытаются клещами вцепиться в моджахедов. Станут преследовать их.
        Но эмир Аль Салех прекрасно умел обрубать такие хвосты. Он много раз делал это в Сирии, в Ираке, в Афганистане. Даже сознательно жертвовал при этом частью своих людей. Эмир нисколько не сомневался в том, что от таких жестоких действий выиграет основная часть его отряда. Он сохранит силы, необходимые для дальнейших действий. Станет не просто занозой, сидящие в теле федералов. Заноза, это сущий пустяк в сравнении с атакой Песчаной Эфы. Эта змея всегда нападает неожиданно без предупреждения. Её укус убивает!
        Вторая часть моего отряда, которая в настоящий момент держала в напряжении спецназ пограничников, как раз и являлась тем самым хвостом, который подлежал отсечению. Эмир Аль Салех подозревал, что самые опытные бойцы догадывались о собственной участи, но не отказались пойти на операцию. Они готовы были пожертвовать собой ради спасения эмира и делали это.
        Он конечно, даст им приказ отступать к границе и попытаться вернуться на ту сторону в Грузию, где их спрячут кистинцы, которые никогда, никого, никому не сдают. Грузинские пограничники в места, контролируемые кистинцами предпочитают не соваться. Они знают, что это обязательно закончится серьёзным боестолкновение и жертвами стой и с другой стороны. Их за это по головке не погладят. Начальство у грузинских пограничников тоже серьёзное. Им известно, что такое международный скандал, в который обязательно выльется столкновения с кистинцами. Короче говоря если граница не будет полностью перекрыта, то часть отряда может спастись, укрыться в сёлах кистинцев. Но тут уж как получится. Нет никаких гарантий.
        Пограничные наряды обычно бывают малочисленными, но хорошо вооружёнными. Они дерутся на смерть. Уносят с собой жизни многих противников.
        - Эмир, ты знаешь кто по низу перекрыл ущелье? - обратился к Салеху снайпер из Нигерии Абимбола.
        Все в отряде его звали просто Аби. Эмир до сих пор за четыре с лишним года знакомства так и не разобрался Абимболо - это имя или фамилия снайпера. В принципе этот вопрос не сильно и интересовал Аль Салеха. Его больше интересовало умение, с которым Аби обращается со своей винтовкой «Баррет» М-82, калибра двенадцать и семь миллиметров. Как поговаривали одна из лучших американских снайперских винтовок.
        - По низу? Я думаю, что это армейский спецназ Южного Военного Округа, - спокойно ответил эмир.
        - Нет эмир. Это летучие мыши. Спецназ ГРУ.
        Еу это сообщение было, говоря честно, не самым приятным. Спецназ ГРУ котировался у бандитов выше чем спецназ погранвойск «Сигма». Никто не желал по доброй воле связываться с военными разведчиками. Если у боевиков была возможность избежать боестолкновения с ними, то они всегда предпочитали так и поступить.
        - Какая нам разница - кого бить? - сохраняя внешнее спокойствие произнес эмир. Но не выдержал тона и довольно резко спросил. - А ты откуда это знаешь? Они сами тебе доложили?
        - Я только что искал в прицел их снайперов. И случайно увидел у одного парня на рукаве эмблемы с летучей мышью.
        - Ну и пусть!
        - Тебе-то что, эмир. Ты заговорённый. А мне, когда я на войну поехал, колдун сказал, что меня убьёт молодая летучая мышь.
        Среди моджахедов давно ходили слухи о том, что их эмир заговоренный. И его пули не берут. Началось всё с того, что пуля однажды угодил ему в область сердца и только пробила кожу между рёбрами. Про лёгкий бронежилет, который Аль Салех тогда носил под одеждой, никто из его людей не знал. Он это мнение моджахедов не опровергал. Если верят, то и пусть. Это только укрепит их силу. Под началом эмира, заговорённого от пули, каждый моджахед будет воевать с удвоенной энергией.
        - Ты мусульманин или нет? - спросила эмир.
        - Конечно! Поэтому за ислам и воюю.
        - Аллах, да будет в веках звучать слава его, запретил нам верить колдунам и знахарям всякого рода. Потому, что жизнь каждого человека только в его руках. Угомонись, не паникуй. Работай так же как и раньше. Ничего с тобой не случится.
        Аби сверкнул белозубым оскалом. Он ждал, что Аль Салех скажет сейчас именно эти слова. Услышал их и сразу успокоился.
        А вот сам эмир такого сообщения не ожидал. Слова нигерийского снайпера больно отдались в душе Аль Салеха опасением за своё будущее. Со спецназом ГРУ он уже встречался. Именно этот противник и заставил его когда-то уйти за пределы России. И вместе с отрядом, вернее сказать с тем, что от него на тот момент оставалось.
        Тогда военные разведчики тоже зажали его. Правда не с двух сторон, как сейчас, а только с одной, но в ущелье, имеющим лишь один выход, и уничтожили основную часть моджахедов. Аль Салеху с малой частью своих бойцов удалось уйти через пещеры в соседнее ущелье, откуда они перебрались в третье. Проход туда им пришлось пробивать с помощью взрывного устройства, опасаясь при этом обвала всей пещеры.
        Но эмир приказал рискнуть. Его люди это сделали и смогли оторваться от преследования. Потом всем им пришлось прятаться в Махачкале. Рассеяться по домам друзей и знакомых в большом, по меркам республики, городе. Хорошо ещё, что народ в Дагестане не приучен к предательству. Никто никого тогда не выдал.
        Эмир даже сумел набрать себе новых сторонников. Он собирался вернуться в родной район и продолжить там свое дело, но опасался повторения истории с разгромом.
        Как умеют воевать бойцы спецназа ГРУ эмир видел своими глазами. Вроде бы они только что были далеко. Плотный обстрел, почти сумасшедший заградительный огонь вроде бы не давал солдатам ни малейшей возможности продвигаться вперёд, даже голову поднять не позволял. И вдруг эти парни вставали из-за камней совсем рядом, под самым носом и атаковали.
        В тот раз моджахеды мечтали дожить до темноты, чтобы перегруппироваться и восстановить прежнее положение. Но в темноте всё пошло ещё хуже. Оказалось, что автоматы спецназа были снабжены не только глушителями, но и ночными прицелами, которые не позволяли людям эмира передвигаться. Именно в ночное время в том бою и пришлись главные потери в живой силе.
        После этой схватки Аль Салех сидел в подвале дома своего старого друга. Напряжённо размышлял о том, как ему быть дальше. И никак не мог прийти к какому-то определённому выводу. Но как раз тогда друг привёл к нему в подвал человека, который, как оказалось, был штатным вербовщиком ИГИЛ и получал деньги за каждого бойца, переправленного за границу.
        За целый отряд, да ещё вооруженный, имеющий опыт боевых действий ему, естественно, должно было достаться несравненно больше. Этот человек предложил эмиру сразу отправиться в Ирак. Но Аль Салех очень дорожил своей свободой действий. Не желал полностью отдавать себя и свой отряд в чужое подчинение. Вербовщик вместе с другом, хозяином дома, настаивали на своем. Однако Аль Салех предпочёл остаться при своих интересах.
        Чуть позже он сам нашел другого человека, который предложил ему, казалось бы, именно то, что эмир и искал. Свободу действий в Афганистане. Там главным было драться против правительственных сил и американцев, поддерживающих их.
        Эмир сделал вид, что его не слишком-то устраивают условия, предложенные этим вербовщиком. Он торговался как и всякий восточный человек. Опять долго раздумывал. Дело дошло до того, что среди моджахедов, особенно тех, которые пришли в отряд недавно и ещё ни разу не слышали как поют над головой пули, начались брожения и ропот. Люди не хотели постоянно прятаться и скрываться, находясь поблизости от своих родных домов.
        В итоге Аль Салех принял предложение. Он повёл свой отряд через Азербайджан в Афганистан. Сначала там всё происходило так, как и было обещано. Отряд пополнил ряды талибов. Люди эмира полностью разделяли их идеологию. Но скоро в Афганистане стали набирать силу подразделения ИГИЛ, с которыми талибы тоже не сильно ладили. Они выбрали себе в союзники Джебхат ан-Нусру. Хотя между теми и другими Аль Салех большой разницы не видел.
        Эмир никого не ставил в известность о своих соображениях. Собирал данные, опять долго думал. Он пришёл к выводу, что ИГИЛ является главенствующей силой в регионе. Что за этой структурой стоит большое будущее.
        Вскоре Аль Салех получил предложение перейти всем отрядом на сторону ИГИЛ. И согласился. Однако, при этом, эмир поставил свои условия. Заявил, что не будет воевать против талибов. Это было бы против чести воина, переметнуться в стан врага. Предать тех, с кем только вчера делил хлеб и кров. Поэтому его отряд был переброшен в Ирак, где шли ожесточённые бои с правительственными силами и с теми же американцами.
        ГЛАВА 6
        - Так, я докладываю дальше, товарищ капитан? - спросил Логинов.
        Однако Есипов ему не ответил. Более того те отдаленные звуки боя, которые раньше были слышны в наушниках, попадали в них через микрофоны бойцов разведывательной роты, тоже перестали быть слышными. Похоже было на то, что наступили перебои со связью.
        Ещё во времена своей службы в мотострелковом подразделении старший сержант не раз слышал о том, что в горах это совершенно естественное явление. Тем более нормальным оно должно было считаться здесь под землёй, в галереях, прорытых внутри хребта.
        Старшему сержанту оставалось удивляться тому факту, что связь не прерывалась раньше. Ведь стены галереи состояли из земли, перемешанной с камнем. Там вполне реально могли найтись и минералы, экранирующие связь. В горных условиях это считается очевидным и естественным. Более того почти привычным неудобством.
        Впрочем это беда чаще всего была поправима. Стоило только незначительно сменить позицию и связь, как правило, снова появлялась. Именно ради этого Анастас сперва сделал шаг назад, а потом немного прошёл вперёд. Однако в наушниках у него по-прежнему царила тишина. Тягостная и давящая, почти гробовая, промелькнуло сравнение в голове Анастаса. Хотя старший сержант Логинов никогда в гробу не лежал и потому не мог знать какая там тишина.
        «Наверное таким вот обычно и бывает автономное выполнение задания», - подумал парень. Нет возможности ни с кем пообщаться. Никому невозможно что-то сообщить. Не у кого спросить разрешение на определённые действия. Всё необходимо решать и делать самому.
        Но с этим он смирился ещё до начала службы в спецназе военной разведки. Понимал, что там всем приходится несравнимо труднее, чем в любой другой части. Анастас шёл к этому умышленно. Желал служить не за деньги, а за честь.
        Он снова включил фонарь и направил луч в глубину коридора, чтобы обезопасить себя чего-то неожиданного появления. На это отреагировала нокаутированная женщина-снайпер. Фонарик старшего сержанта светил не на неё, а куда-то вдаль, в проход, скорее всего ведущий на бандитский склад, который эти два снайпера и посещали. Однако боковым зрением в периферийном отдельном круге света, идущим от лучах фонаря, Логинов увидел, что женщина сначала активно зашевелила рукой.
        Она словно обдувала себе ладонью лицо, нагнетала воздух через приоткрытый рот в лёгкие. Потом попыталась головой помотать, но сразу же прекратила это делать. Вероятно такие движения причиняли ей сильную боль. Если рука, оставшаяся неповреждённой, у неё работала нормально, то нокаут без последствий не остался. Скорее всего у женщины была сломана челюсть и обязательно, как это бывает при каждом нокауте, произошло сотрясение головного мозга. Может быть даже двухстороннее. Потому что удар Анастаса оказался очень сильным и точным. Даже несмотря на отсутствие света.
        Он мог сказать, что ему повезло. Это произошло нечаянно. В кромешной темноте Логинов мог и не попасть ей в челюсть. Нокаутировать женщину для мастера спорта по боксу - заслуга не великая.
        Несмотря на большое число побед, одержанных за спортивную карьеру именно нокаутом, Анастас знал, что не всегда и далеко не каждого мужчину можно нокаутировать. Голова у мужчин обычно куда более крепкая, чем у женщин. Сотрясение мозга вызвать это пожалуйста. Каждый правильно нанесённый удар может привести к такому результату. А вот нокаутировать - это совсем другое дело. Тем более сложно это выполнить вслепую, в полной темноте, когда не видишь куда направляешь кулак.
        Да, данный нокаут вполне можно было считать случайностью. Ну не зря люди говорят, что счастливый случай приходит только к тому человеку, который сам его создаёт теми или иными предыдущими действиями.
        Старший сержант Логинов был уверен в том, что эту возможность он заслужил больше чем снайперша удачный выстрел в той же темноте ему в голову. Именно в голову. Потому что пулю, направленную в корпус, бронежилет мог бы и выдержать. Особенно если она ударит не под прямым углом.
        Именно так произошло в том эпизоде из жизни Анастаса, когда он заработал медаль «За отвагу». Пуля тогда угодила ему в спину. Ударила прямо в центр тяжёлый броневой пластины. Сам он тогда отделался только трещиной в ребре. В санчасть обратился лишь через три дня после этого случая. Врач поставил диагноз даже не отправляя Логинова на рентген. Видимо он уже многократно сталкивался с попаданием пули бронежилеты и знал возможные последствия.
        Тот бронежилет армейского образца имел пластины, полностью сделаны из высоколегированной стали. Он сам по себе был намного тяжелее, хотя при этом и слабее бронежилета от экипировки «Ратник», имеющего слоённую структуру, совмещающую в себе кевлар, металл и керамику. Эта смесь является куда более устойчивой к попаданию пуль.
        Здесь, в подземном коридоре, выстрел мог быть произведён почти в упор, с супер короткого расстояния. Однако такой беды не случилось. Видимо снайперы противника не были насторожены так же как старший сержант Анастас Логинов. Оказались не готовы к моментальному действую. Они просто оказались тугодумами от природы или же головы у них были заняты не теми мыслями. Возможно и руки тоже.
        А чем, скажите пожалуйста, могут быть заняты руки у мужчины и женщины, стоящих рядом в полной темноте? У мужчины с женщиной. У женщины с мужчиной. Как-то так скорее всего.
        Женщина зашевелилась. Она ещё не понимала, что сейчас происходило вокруг нее и попыталась повернуться на бок. Боксеры в таком положении, как правило, спрашивают на кого упал потолок, не придавил или кого-то. Однако здесь этот вопрос не прозвучал. Спросить, видимо, было не у кого, поскольку старший сержант над женщиной склонятся не стал.
        Снайперше никто не запрещал шевелится. Нечто похожее обычно происходит на ринге, когда нокаутированный боксёр пытается сначала лечь на бок, потом стремится подняться, показывая, что с ним всё в порядке. Я, дескать, готов продолжать бой . Человек не понимает, что прошло уже несколько минут, а не те десять секунд, в течение которых рефери отсчитывает нокаут. Часы в голове в бессознательном состоянии отключаются как и все мыслительные процессы.
        Но там на ринге в дело, как правило, вмешивается врач. Он ещё обычно заставляет боксёра ещё какое-то время полежать на спине, чтобы тот полностью пришёл в сознание. Потом секунданты, а иногда и тренер подхватывают боксёра подмышки и переводят или даже переносят в угол, где усаживают на табурет. Выделяют ему дополнительное время, необходимое для возвращения в реальный мир.
        Здесь же никто не проявлял особого желания заботиться о нокаутированной снайперши. В том числе и старший сержант Логинов. А её напарник тем более не имел даже возможности об этом подумать. С перерубленным горлом вообще плохо думается.
        Женщина повернулась на бок и уткнулась лицом между лопаток убитого коллеги. Её довольно крупный нос потянул воздух и что-то в нём ей не понравилось. Может быть запах крови. Сам Анастас никогда его не улавливал. У него нюх вообще был развит слабо. Наверное от того, что парня по носу в свое время часто били, хотя сам он его намеренно не подставлял. Тем не менее за годы занятий боксом нос слегка сплющился и приобрёл соответствующей контур. Наверное перегородки в нём были повреждены, что не могло не сказаться на нюхе. Однако несмотря на это, запах духов он всё же уловил. И это помогло ему справиться с бандитскими снайперами.
        А у женщин них всегда развит сильнее, чем у мужчин. Наверное поэтому они часто используют к месту и не к месту духи с разными запахами. Их Анастас Логинов всегда чувствовал. Особенно, конечно же, в летнюю жару, в городских автобусах. Где духи перемешивались с потом и не просто пахли, а по настоящему воняли.
        Всё же Анастас проявил снисхождение и шагнул к снайперше. Конечно, высшим актом милосердия было бы просто пристрелить её, чтобы вылечить раз и навсегда от головной боли. А то ведь долго мучиться будет. Сотрясение мозга не даёт о себе забыть не менее двух недель. Но эту особу следовало допросить. Значит требовалось доставить командиру разведроты живьем. Но вот как её протаскивают через лаз на выходе и спускать со скалы, где Анастас Логинов изначально выбрал себе позицию. Этот вопрос по-прежнему оставался открытым.
        Когда старший сержант приблизился к ней, женщина наконец-то увидела его. Она вроде бы полностью пришла в себя. Лихорадочным, инстинктивным движением попыталась схватить пистолет. Но тут же убедилась в том, что кобура пусто. Да и «Винторез» рядом с собой не нащупала. После этого женщина сунулась было к ножнам, которые давно уже болтались на поясе без ножа. Именно это движение позволило Логинову ловко защёлкнуть на её руке наручник.
        Однако снайперша никак не желала сдаваться. Видимо она надеялась на лёгкую смерть при попытке оказать сопротивление или на свободу в случае нечаянной удачи. Женщина рывком перескочила к телу напарника, желая завладеть его оружием. Но он тоже был заранее разоружён Анастасом, предвидевшим это желание снайперши.
        Он дёрнул за наручники, видимо, сильно ободрал кожу на её руке и легко ударил основанием ладони женщину по затылку. Она на какое-то мгновение ослабела. Видимо боль в голове дала о себе знать. Старший сержант воспользовался этим мгновением. Завернул левую руку противнице за спину. Потом туда же закрутил правую и замкнул второе кольцо наручников.
        Но женщина пребывала в состоянии грогги недолго. Она сообразила, что Анастас её больше не бьёт и даже руки скованный и браслетами отпустил. Головой вперёд бросилась к своему мёртвому напарнику.
        - Арва, Арва! - позвала снайперша и с заметными истеричными нотками в голосе добавила ещё какую-то фразу на незнакомом Логинову языке с длительным произношением гласных звуков.
        Ему показалось, будто только тут она и увидела большую лужу крови, вытекшую из горла Арва, разрубленного лопаткой. Раньше до снайперши вроде бы и не доходило то обстоятельство, что её напарник мёртв. После тяжелого нокаута это вполне могло случиться и выглядело вполне похожим на правду. А тут она вдруг взревело дикой, раненной медведицей.
        Анастас никогда бы не подумал, что человек может издавать такие звуки. Не будь её руки скованы за спиной наручниками, она обязательно вцепилась бы ему в лицо своими грязными, длинными ногтями. А сейчас попыталась только укусить его за лицо или за горло. Тут уж как получится. Что было делать старшему сержанту?
        Отбиваясь от этой озверевшей особы, он снова ударил её. Теперь снизу, в ту же самую челюсть. Только на сей раз слабо. Красиво говоря, почти бережно. Но женщине, не отошедшей ещё полностью после первого тяжеленого и глубокого нокаута, этого вполне хватило. Она снова упала и лишилась сознания. Челюсть ее была похожая и в самом деле сломана. Осколки костей защемляли, как бывает порой, нервы. Иначе такого слабого удара не хватило бы. Да и мозг после обязательного сотрясения ещё не оправился.
        Каждый лёгкий удар по голове имел серьёзные последствия, которые должны были сказаться в её будущим. А оно у этой снайперши было незавидным. На зоне, куда она скорее всего отправится, особо лечить её будет некому. Кроме разве что ветеринаров, купивших диплом врача и легко путающих окорок с ягодицей. Однако устроившихся в тюремный лазарет, понимая, что тамошнее начальство не слишком-то внимательно относится к документам об образовании.
        Старший сержант склонился над женщиной и вытащил из кармана куртки документы. Подсветил себе фонариком. Увидел латинские буквы. Это был паспорт гражданина Эстонии. Снайпершу звали Энна Хольм.
        - Что здесь за порнуха происходит? - услышал вдруг Анастас и в коридор вступил старший лейтенант Галактионов.
        Из-за спины командира взвода светил сильный тактический фонарь. Это означало, что он добрался сюда не один.
        Женщина снайпер лежала на спине, согнув в коленях ноги. Будь на ней юбка, а не брюки - фонарь светил бы прямо под неё.
        - Так, бандитские снайперы, стало быть! - Галактионов глянул на «Винторезы», прислонённые к стене подземного коридора в двух шагах от него. - Понятно. Один убит. Очень хорошо! Нашим парням легче будет, - командир взвода замолчала и передал Логинову его новую снайперскую винтовку и два под сумка с патронами, которые тот оставил на скале.
        Старший сержант словно в ответ протянул Галактионову паспорт женщины и не забыл предупредить:
        - Осторожнее с ней, она бешеная. Укусить и рвётся.
        - Зубы ехидне выбить надо! - сделал вывод боец, стоявший за спиной старшего лейтенанта. - Один удар прикладом и эта зверюга будет только шепелявить. А так мы её рычание в начале первого коридора слышали. Думали на тебя зверь какой-то напал. Что-то типа гигантской крысы, про которую в Голливуде ужастики ставят.
        - А про желание укусить кого-то эта баба навсегда забудет, когда без зубов останется. Нечем просто станет кусаться. Разрешите, товарищ старший лейтенант? Я аккуратно сработаю. Не убью.
        Он даже приклад к плечу поднял. Приготовился нанести удар.
        - Отставить! - сурово сказал Галактионов. - Сделать это будет никогда не поздно. Потерпи пока. Я тебе сам предложу сделать её более сговорчивой во время допроса.
        Анастас Логинов понял, что последние фразы были произнесены старшим лейтенантом специально для пленницы, которая открыла глаза и смотрела на спецназовцев с животным страхом за себя и ненавистью к ним, победителям.
        Старший сержант склонился над убитым мужчиной, отогнул окровавлены клапан кармана на старом видавшем виды френче. Он убедился в том, что кровь карман не попала и вытащил оттуда документы. В паспорте лежала цветная фотография. Снайпер, теперь уже покойный, сидел на диване и обнимал какую-то уже очень некрасивую женщину. По обе стороны от них стояли два мальчика. Один лет трёх-четырех, второй на полтора-два года постарше.
        - С детьми он тут что ли? - непонятно кого спросил старший лейтенант Галактионов. - Надо же какую прелесть себе в жены выбрал! Хотя Эстонки все, насколько я знаю, красотой не блещут. А я их очень даже немало встречал, когда в Псковской области жил.
        - Добрый семьянин, видимо был, - заметил боец, войдя наконец-то в круг света от фонаря, который сразу озарил его лицо и погоны.
        Анастас не знал ещё как зовут этого ефрейтора, но даже внешне тот выглядел жестким и решительным. Старший сержант раскрыл паспорт. Опять подсветил себе фонарём. Прочитал латинские буквы и проговорил:
        - Снова гражданин Эстонии, как и эта дама. Зовут его, если я правильно читаю, Арва Сакс. Фамилия очень распространённые и слегка знакомая. Но рожа его мне никого не напоминает.
        Галактионов вытащил из стопки документов женщины длинную и узкую книжечку. Заглянул в неё и бегло прочитал текст, видимо написанный на русском языке.
        - Энна Арвовна Хольм. Мастер спорта СССР по биатлону.
        - Биатлонистки часто в снайперы поддаются. Это уже как закон, - со знанием дела заметил ефрейтор.
        Анастас сразу взял другую книжечку, точно такое же. Открыл её и заявил:
        - Ого, мастер спорта по боксу! То-то фамилия мне показалась знакомой.
        - Дрался ты с ним что ли? - спросил командир взвода. - Или просто личность известная? То есть была таковой.
        - Нет. Он на две категории легче был. С нашим парнем дрался, с моим другом. В Даугавпилсе помню соревнования были. По очкам выигрывал. А потом пропустил удар и поплыл. Так мой приятель его до нокаута и довёл. Теперь я и лицо вспомнил. Только тогда он без бороды был. Надо же как она человека старит! А ведь этот самый Арва Сакс мой ровесник.
        - Хорошо, что у нас солдатам бороду отпускать не разрешают, - с усмешкой проговорил Галактионов. - А то как бы мы остроту лопаток проверяли.
        Старший сержант Логинов хватился, поднял с земли свою малую сапёрную лопатку и вытер с неё кровь о камуфлированную куртку бандитского снайпера. После этого он убрал лопатку в чехол.
        - я слышал, что по состоянию здоровья некоторым разрешают не бриться, - сказал Анастас. - У нас служил один механик-водитель. Он лицо на пожаре обжёг. Так ему в медсанбате разрешили бороду отпустить. Только жаловался парень, что патрули его в увольнении постоянно его тормозят, медицинскую справку спрашивают.
        - Это бывает, - согласился командир взвода. - Есть в уставе такое исключение по медицинским показателям. У нас в училище курсант был. Умный парень, толковый. В детстве на себя кастрюлю с горячими щами с плиты уронил. Лицо сильно обжог. Ему тоже как тому мехводу разрешили бороду носить. Только он не стал её отпускать, она у него в месте ожога не росла. А что толку здоровую половину лица закрывать. Вот парень и брился.
        - А второй наш боец где? Вы же с товарищем капитаном двоих вызывали, - спросил Логинов у старшего лейтенанта, глянув перед этим в начало коридора.
        Командир взвода мог бы и не отвечать. Поставить этим бойца на место. Он просто не обязан перед своими подчинёнными отчитываться. Но Галактионов проговорил с заметным ехидством:
        - Командир послал его узнать, что за проблемы со связью. Может в других местах всё нормально, проблем нет. Вдруг ты что-нибудь натворил здесь под хребтом.
        - Понятно, товарищ старший лейтенант. Какие будут приказания? - старший сержант не поддержал тему пикирования словами, не стал говорить, что он здесь другими делами занимался и никакого отношения к пропаже связи не имел.
        - Со снайпершей твоей мы сами разберёмся. И со складом тоже. Сейчас ефрейтор сбегает глянет, что там хранится. Может чем-то и для нужд роты разживёмся. А ты пройди дальше по галерее. Вдруг найдёшь выход. Ты же новичок у нас. А новичкам не только в картах везёт. Гони! Связь если появится, сразу докладывай что и как. Обо всём, что увидишь сообщай. Иди также осторожно, без света. Имей в виду, что бандиты могут кого-то выслать на поиски снайперов. Труп мы с тобой не потащим. Пусть думают если найдут, что женщина напарника завалила. А мы её командиру для допроса доставим. Можешь путь впереди через тепловизор прицела контролировать. Задачу понял?
        - Так точно, товарищ старший лейтенант!
        - Отправляйся!
        Это было именно то, чего хотел старший сержант Анастас Логинов. В его понимании такая работа в одиночестве и в опасности, реальной или представляемой, однозначно характеризовала службу в спецназе военной разведки. Здесь человеку легче выделиться, чем в каких-то других войсках, где служба напоминает обыденную работу где-то на предприятии любого гражданского профиля.
        Парень хотел доказать всем, в том числе и самому себе, что стоит многого. Он не один из всех. Именно эту задачу и ставил перед собой старший сержант Анастас Логинов. К тому же он был снайпером. Они обычно работают в одиночестве и лишь в специальных случаях классическими парами.
        Так например бывает при охоте на своего коллегу, несущего службу в рядах противника. Или на какого-то важного человека во вражеском стане.
        Он вышел в коридор, по которому шагал совсем недавно. Прислушался и ничего подозрительного не отметил. Поэтому там в самом начале пути парень разрешил себе воспользоваться фонариком. Старший сержант увидел, что коридор, по которому он передвигался после того, как преодолел колодец, завершился комнатой квадратной формы, со сферическим потолком, который был естественным, природным. А вот на стенах имелись явные следы обработки. Должно быть здесь когда-то находился природной грот, больше похожий по размерам на небольшую пещеру.
        Строители или землекопы вышли на него случайно. Об этом говорил тот факт, что проход находился не по центру противоположной стены, а почти в углу, третью своей задевал угловую стену.
        Галерея, по которой изначально передвигался старший сержант Логинов, брала начало в середине комнаты. В паре метров от него виднелся второй рукотворный проход, ведущий на склады. Именно в нем один снайпер бандитов был убит, второй захвачен живым. Невелика разница, что второй снайпер оказался рослой женщиной. Будь это мужчина, примерно того же роста, он тоже, наверняка, был бы отправлен в нокаут с одного удара.
        Победа в боксе достигается по двум вариантам наступательных действий. Первый сводится к тому, что противник начинает ощущать накопительный эффект пропущенных ударов. Все их суммы. Голова человека, к немалому сожалению самих боксёров, не обладает способностью сразу сбрасывать результат силового воздействия на нее. Он скапливается, начинает тяжело давить на эту самую голову. Тогда-то и наступает нокаут. Этим и объясняется то обстоятельство, что некоторые боксёры бьют много, но не вкладываются в свои удары. Однако другие, обладающие особой мощью, наносят один решающий удар, который оказывается достаточным для достижения полной победы.
        Старший сержант Логинов причислял себя именно к таким спортсменам. Ему, разумеется, порой встречались противники с удивительной крепостью головы и челюсти, которых можно было лишить способности к сопротивлению только большим количеством ударов. Но на ринге Анастас всегда был в перчатках, значительно снижающих ударную силу и резкость, вложенные в атаку. Голым кулаком он мог нокаутировать какого угодно соперника. Логинов нисколько не сомневался в том, что окажись на месте женщины любой мужчина, он был бы точно так же захвачен в плен.
        Подойдя к повороту в следующий коридор, направленный в южную сторону, старший сержант выключил фонарик и убрал его в чехол. Он знал, что человек обычно ищет противника на уровне глаз. Поэтому встал на колено, высунул за угол ствол своей винтовки, включил тепловизор и только после этого высунулся сам. За его спиной была темнота. Это означало, что высвечивать верхней частью тела и головой Анастас не мог. Простым невооружённым взглядом увидеть его сейчас было невозможно. Чтобы не высовываться слишком далеко старший сержант решил смотреть левым глазом, как это делает любой снайпер-левша.
        При стрельбе такой человек определяется не по тому - какой рукой он выполняет работу, а потому - каким глазом смотрит в прицел и к какому плечу прижимает приклад. Левша обычно прицеливается с помощью левого глаза и используют левое плечо. Количество левшей и правшей примерно равное от природы.
        Какой ваш глаз пригоден для прицельной стрельбы определить бывает несложно. Для этого достаточно закрыть какой-то отдалённый предмет пальцем. Прищурить левый глаз и посмотреть на него правым. Если при смене глаза для наблюдения цель становится видна, то вы правша. Если дело стоит наоборот, то вы левша.
        Логинов был правшой. Однако вполне мог вести наблюдение без стрельбы и левым глазом. Он увидел какое-то пятно, светящиеся в темноте. Но определить - что же это такое, было сразу не смог. Анастас понимал, что это не человек, пусть даже лежащий на полу коридора. Размеры пятна были совсем небольшие.
        Обычно такое свечение издают электронные приборы. Например, радиоуправляемые взрывные устройства или даже мобильные телефоны. О том, что в коридоре устроено взрывное устройство с радиоуправляемым взрывателям старший сержант подумал в первую очередь. Но кто тогда за ним смотрит? Ведь для того, чтобы в нужный момент активизировать взрыватель, требуется наблюдатель. Но тепловизионный прицел не показывал впереди вообще ничего и никого.
        Логинов не исключал, что наблюдение могло вестись и через камеру. Однако она тоже является электронным прибором. Следовательно светится.
        Анастас вспомнил как в учебке инструктор по минному делу рассказывал солдатам о том, что сейчас появились мины срабатывающее от датчика движения. Но и он представляет собой электронный прибор, выделяющий тепло. Значит должен быть виден в прицеле.
        ГЛАВА 7
        Шлем мешал старшему сержанту. Он не слышал как кто-то приблизился к нему. Только почувствовал, что чьи-то пальцы коснулись его ноги, однако рефлекс сработал моментально. Винтовка осталась там, где и была, стояла опираясь на сошку.
        Сам снайпер включил фонарик и резко развернулся. В руке его уже был пистолет со снятым предохранителем, подготовленный к стрельбе. Ствол оружия смотрел в голову старшему лейтенанту Галактионову.
        - Молодец! Хорошая реакция, - шёпотом похвалил старшего сержанта командира взвода. - Что там?
        Анастас по движению куб понял эти слова и снял с головы шлем. Сам командир взвода держал свой шлем в руке за ремешок.
        - Не могу понять, товарищ старший лейтенант. Впереди что-то светится. Может взрывное устройство с дистанционным взрывателем или ещё какая-то штуковина.
        - Дай глянуть, - сказал Галактионов. Залёг рядом со снайпером и посмотрел в оптику. - Да, задачка… Может взрывное устройство или глушилка, лишившая на связи. Схожу-ка я посмотрю. А ты пока с ефрейтором отведи снайпершу к колодцу. Он уже склад осмотрел и целый рюкзак консервов набрал. Остальное я велел заминировать. Но у ефрейтора с собой взрывных устройств нет. Да и ты впереди будешь. Вот как вернёшься, тогда и заминируем. Я пока гляну, что там светится. Потом ты осмотр продолжишь.
        - Нет уж, товарищ старший лейтенант. Вы мне поручили дальнейший путь разведать. Вот я сам и обследую там всё сразу! - категорично ответил снайпер.
        - А если там взрывное устройство? - услышал Анастас, но при этом уловил сомнения в голосе старшего лейтенанта. Тому явно не хотелось идти вперёд самому.
        - Что для роты в боевой обстановке хуже - потерять снайпера или офицера? Вот потому я и должен пойти, - нашёл старший сержант аргумент, который ему показался вполне подходящим для данного случая. - Кто-то должен вести взвод за собой. Делать это должен настоящий командир.
        Галактионов тяжело вздохнул. Логинов понял, что победил в этом споре, хотя спорить с офицерами в армии не полагается. Здесь нужно исполнять приказ. Но это слово в их разговоре не прозвучало ни разу. Скорее всего это произошло потому, что старший лейтенант опасался согласия Анастаса приказ выполнить.
        - Ладно, иди! - в конце концов Галактионов признал правоту старшего сержанта. Поднял винтовку «Сумрак», вложил её в руки снайперу, даже с некоторой торжественностью. - Только в прицел почаще посматривай - не вылезет ли что или кто перед тобой. А фонарик выключи.
        Старший лейтенант легко встал на ноги и двинулся в тот коридор, где находилась пленная снайперша, видимо, под присмотром ефрейтора. Ждать, когда они её оттуда выведут Логинов не стал. Он надел шлем, опустил пластиковое забрало и противоосколочные очки, скорее всего совершенно бесполезные при срабатывание взрывного устройства, и пошёл вперёд.
        Фонарем Анастас по-прежнему не пользовался. Время от времени останавливался и опускался на правое колено. Во второй он упирал левый локоть. При этом винтовка не касалась земли сошками, но всё же не болталась в руках, как ветка дерева на ветру и не шевелила прицел. Однако руки у Анастаса были сильными. Они легко удерживали винтовку в горизонтальном положении. Такие остановки следовали через каждые десять коротких шагов.
        Логинов медленно, но уверенно приближался к предмету, лежащему на полу коридора и испускающему слабый свет. Он уже начал подумывать о том, что это просто сотовый телефон кем-то обронённый здесь. Судя по размерам даже смартфон с большим монитором. Но при этом старший сержант прекрасно помнил как инструктор на занятиях предупреждал солдат о том, что дорогой смартфон является у бандитов излюбленной минной-ловушкой.
        Этот аппарат ни к чему не присоединён. Взрыв обычно происходит не сразу. Человек, поднявший эту вещицу, определённо пожелает проверить её состояние и пытается кому-то позвонить. Он наберёт любой номер, поднесёт аппарат к уху, ожидая гудка вызова. И в это время смартфон взорвётся. Звонок сработает как сигнал. И осколки просто разнесут на куски голову этого недоумка.
        Хотя изредка встречаются и варианты, когда смартфон соединён со взрывателем напрямую. Тогда стоит только поднять её, оборвать тонкую нить. Пружинный штырь освободиться. После чего и последует мощный взрыв.
        Обычно в аппарате бывает не более пятидесяти грамм взрывчатки - то есть его вес совсем немного превышает нормальный, стандартный. На такую небольшую разницу мало кто обратит внимание. В качестве взрывчатки в подобных случаях обычно используется гексоген, который легче, мощнее тротила. Может быть применено и ещё какое-то современное взрывчатое вещество. Например, пластид или что-то подобное.
        Однако подойдя ещё ближе, старший сержант Анастас Логинов понял, что это не смартфон. Хотя определённое внешнее сходство с ним эта вещь имела. Находка была крупнее размером, но при этом не имела простейшего монитора и кнопок для набора номера. Зато у неё были восемь пальчиков антенн - типа тех, что устанавливаются на роутерах, берущих начало с торца корпуса и вытянутых вперёд в сторону движения старшего сержанта.
        В нижней части, обращённой к земле, мигала зеленая лампочка. В верхней части задней стенке луч фонаря осветил крышку гнезда с аккумулятором. Старший сержант не очень понимал с чем столкнулся. Он положил рядом с собой винтовку, снял шлем, чтобы тот не мешал. Осторожно двумя пальцами приподнял прибор на несколько миллиметров. Направил под него луч фонарика и заглянул туда. Ничего подобного Анастас не заметил.
        Тогда действуя уже смелее, он поднял прибор ещё выше, подставил его под луч фонаря, зацепил ногтем большого пальца крышку гнезда и снял ее. Аккумулятор был под ней на своем законном месте. Точно такой, какой стоит обычно в сотовых телефонах и даже фирма производитель была обозначена крупными буквами - «Самсунг».
        Анастас подцепил аккумулятор тем же самым ногтем и вытащил его из прибора. Зелёная лампочка сразу перестала мигать. Только после этого старший сержант заметил сбоку какую-то кнопку. Нажимать на неё он не стал. Засунул аппарат в карман куртки вместе с аккумулятором и крышкой гнезда.
        Логинов решил, что вернувшись в роту передаст командиру, а тот в свою очередь специалисту, который сможет определить назначение прибора. Ему ясно было одно. Просто так за здорово живёшь такие сложные агрегаты в подземельях выставлять никто не будет.
        Анастас надел на голову шлем, который снял, чтобы проверить наличие проводов, идущих от прибора под землю и тут же услышал громкий мат. Это явно выражался кто-то из бойцов разведроты…
        Солдатам запрещается материться в эфире. За этим обычно даже следует наказание. Но тут связь была отключена, заработала неожиданно. И кто-то, по какой-то причине выругался, не думая, что его могут услышать.
        Одновременно с этими отборными матюгами до слуха Логинова донеслись звуки ожесточённого боя, идущего где-то в стороне.
        - Виктор Васильевич, связь есть! - раздался в наушниках голос старшего лейтенанта Галактионова.
        - Отлично! - отозвался командир. - А сотовая?
        - Не знаю, не смотрел ещё.
        Но капитан видимо уже вытащил свой телефон, не стал дожидаться ответа командира взвода и проговорил:
        - Вот отлично! Я сейчас с погранцами свяжусь. Надо выяснить что там у них происходит. Откуда столько шума. И самое главное - почему без согласования. И ты пока закончи допрос пленной
        - Есть, закончить допрос пленной! - сурово, даже угрожающе, произнёс старший лейтенант. И в наушниках старшего сержанта послышались посторонние шорохи.
        Командир взвода снял шлем, чтобы сцена допроса снайперши не транслировалась на всю разведывательную роту. Видимо то же самое сделал и капитан Есипов, потому что его переговоров с командиром отряда спецназа погранвойск «Сигма» капитаном Глаголичевым слышно не было.
        Вскоре ротный наверное управился с этим и надел шлем.
        - Допрос закончил? - спросил он Галактионова, наверное подойдя поближе к нему.
        Старший лейтенант шлем надеть не поторопился и потому его ответ был не слышен.
        - Хорошо. А что у нас с проходом? Куда он ведёт? Что от старшего сержанта слышно?
        - Товарищ капитан, - Анастас решил, что пора ему ответить. - Докладываю. Добрался до середины второго перехода. Идти вынужден был вслепую, без света. Потому так медленно.
        - Старший лейтенант Галактионов волновался за тебя. Что там в коридоре светилось в прицеле?
        - Здесь на половине пути, прямо на земле прибор какой-то был установлен. Внешне похож на роутер, только у того бывает одна, две, максимум четыре антенны, а у этого «рогача» их оказалось целых восемь. Я прибор дезактивировал, просто аккумулятор вытащил. Он и выключился.
        - И сразу связь появилась?
        - Так точно! Практически сразу. Когда под сам корпус заглядывал, я шлем с гарнитурой связи снимал. А потом надел его её и сразу услышал, что связь возобновилась.
        - Значит это была глушилка сигнала сотовой и коротковолновой связи. Потому что у нас внутри рот и связь тоже пропадала. А она именно коротковолновая. С этим значит теперь всё понятно. До выхода из галереи, как я понимаю, ты ещё не добрался?
        - Никак нет, товарищ капитан! Только сейчас отправляюсь. Но теперь уже большую часть пути смогу с фонарём идти.
        - Не злоупотребляй освещением. Бандиты ждут эстонских снайперов. Не дождавшись могут послать людей на их поиски. Но и время попусту ты тоже не теряй.
        - Я уже в пути, товарищ капитан.
        - Я думал ты вот-вот оттуда выберешься. Хотел с первым взводом отправиться на помощь к погранцам. Их с двух сторон духи атакуют. А подмога ещё не подошла. Свободных вертолётов у них нет. Я предложил капитану Глаголичеву запросить вертушки у командования нашего сводного отряда. Там они должны быть. Выручат. Однако если ты ещё сам не знаешь, что там за лаз впереди, то я повременю со своим выходом. Поторопись, но не спеши. Да мне вот как раз звонит капитан Глаголичев. Конец связи.
        - Конец связи, товарищ капитан.
        Новые шорохи в наушниках говорили о том, что капитан Есипов опять снял шлем, поэтому его разговор с командиром отряда пограничного спецназа был Логинову не слышен. А сам старший сержант уже торопливо шагал по тоннелю, подсвечивая себе под ноги фонариком.
        Порой ему навстречу попадались стаи крыс. Но эти умные животные, словно бы понимали, что человеку, извечному многовековому врагу, сейчас не до них. Крысы испуганно выбегали из круга света, прижимались к стенкам галереи и, кажется, зажмуривались. Считали, что раз они ничего не видят, то и человек не может рассмотреть их. Но Анастас Логинов, конечно же, отлично видел эти пузатые тела с противными хрящеватыми хвостами. Только особого внимания на них не обращал. Он тоже старательно делал вид, что не замечает этих несчастных животных, спешил мимо.
        Крысы, видимо возвращались на продовольственный склад, который старший лейтенант Галактионов намеревался вскорости взорвать. И даже не подозревали о том, какую очередную подлость готовят им люди.
        Старший сержант Логинов жалел крыс и подумала о том, что необходимо будет попробовать отговорить старшего лейтенанта от того, что тот задумал. Получится это или нет - неизвестно. Всё зависит от личностных качеств командира взвода.
        В это время в кармане под бронежилетом у старшего сержанта завибрировал его собственный мобильник. Но звонить ему могли только в экстренном случае мать или отец, уже несколько лет живущие отдельно друг от друга. Анастас резко расстегнул липучки бронежилета, вытащил из кармана аппарат, посмотрел на определитель и с удивлением увидел высветившейся номер. Его беспокоила та самая женщина, запах духов которой он только недавно вспоминал.
        - Привет, Альбина, - просто ответил он усевшись спиной К стене, сняв шлем и рукой отгоняя в сторону крыс, бегущих рядом. - А ну-ка, кыш отсюда! Кыш!
        - Привет. Это ты с кем так невежливо обращаешься? - спросила она.
        - Крыс кругом полно. Я не считал, но думаю их тут несколько тысяч. Я сейчас в подземном переходе нахожусь. Под горным хребтом передвигаюсь. А вокруг столько крыс, просто ужас.
        - Фу… Это и правда ужас. Я такой живности с детства боюсь. Даже всяких там морских свинок и прочих зверушек подобного рода терпеть не могу. Как их только люди держат…
        - А мне их жалко, - признался Анастас. - Самое жестокое существо на свете - это человек. Он всегда крыс преследует и уничтожает.
        - А людей тебе не жалко? Стрелять в них, мне кажется, куда хуже, чем в крыс.
        - Люди сами выбирают - будут они сами в кого-то стрелять или нет. Люди существа разумные. А крысы только животные, которые не понимают за что их люди ненавидят. Ладно. Это спор бесконечный. Ты просто так позвонила или по какому-то делу? А то мне совсем некогда. Меня товарищи ждут.
        - По делу.
        - Тогда говори. Я слушаю тебя.
        - Я предупредить хотела, чтобы ты больше мне не звонил! - голос Альбины стал серьёзным и даже злым.
        - А я разве звонил тебе хоть раз с тех самых пор, как уехал?
        - Это я на всякий случай. Я замуж выхожу. Мой будущий муж очень ревнивый. Не хочет, чтобы я с чужими мужиками общалась.
        - Нормально не переживай. Не позвоню. Но я тебя сегодня вспоминал. Даже не тебя, а запах твоих духов. Я тут пару бандитских снайперов в подземелье застал - эстонцев. Мужчину убил сразу. А от женщины духами пахло точно так же, как от тебя.
        - И что ты с ней сделал?
        - Передал командиру. Пусть он её допрашивает.
        - Ну и правильно. А духи наверное очень хорошие, раз меня тебе напомнили. Я плохими духами не пользуюсь.
        - Наверное.
        - А женщина та, эстонка… она красивая? - в голосе Альбины чувствовались нотки ревности.
        - Разве эстонки бывают красивыми? Впрочем я её особо и не рассматривал, не до того было.
        - А ты что же, даже не спросишь за кого я выхожу?
        - А какая мне разница? - ответил Анастас честно.
        Ему и в самом деле это было совсем безразлично. Совсем недавно он вспоминал Альбину с другими чувствами. А сейчас вот такое вот её сообщение его даже не ударило. Парню это и вправду было всё равно.
        - Но ты же будешь меня вспоминать? - теперь в её голосе слышалась жеманность.
        - Разве что запах твоих хороших духов, - ответил он. - Ладно. Мне и в самом деле некогда. Ты не вовремя позвонила. Счастья тебе в семейной жизни. Бывай здорова!
        Она, видимо, ожидала другого разговора, совсем иного отношения к себе.
        - Прощай навсегда.
        - Прощай, - ответил он нарочито скучным, безразличным голосом. Отключился от разговора. Убрал телефон в карман под бронежилет. Застегнул его на липучки. И только тогда задумался о смысле того, что сейчас произошло.
        Зачем Альбина звонила? Чего она хотела и ждала от него? Ведь не для того же она о нем вспомнила, чтобы и в самом деле запретить ему звонить ей? Он и без того не делал этого ни разу с тех самых пор как уехал из Солнечногорска.
        Скорее всего Альбина ждала, что Анастас будет отговаривать её от замужества. Если бы он принялся это делать, то она, наверняка, нашла бы аргументы, чтобы себя убедить в обязательности этой свадьбы. А он ведь даже не спросил - когда это мероприятие будет. Иначе придумал бы какой-нибудь оригинальный подарок и отослал бы его.
        За этими размышлениями старший сержант чуть было не прозевал появление где-то в конце коридора, за углом слабых лучей света. Но он всё же успел свой фонарик погасить до того, как кто-то выйдет из-за поворота. Более того Анастас даже залёг со своей винтовкой ближе к стене. Коснулся её ногой и локтя и посмотрел в прицел.
        Конечно, когда противник впереди - стена, расположенная сбоку от тебя, не является никакой защитой. Однако так чувствуешь намного спокойней. Стена была по большей части глиняной с небольшим вкраплением камней и, кажется, не грозила рикошетом. Пуля здесь могла прилететь только шальная. Потому что в темноте галереи Анастаса не было видно.
        Мощный дульный тормоз винтовки являлся по совместительству хорошим пламегасителем. Значит его выстрел тоже никто не увидит. Но вот услышат этот грохот бандиты обязательно.
        Из-за угла вышли трое боевиков. Старший сержант Логинов в этот момент пожалел, что не взял с собой винтовку эстонских снайперов. Дистанция здесь вполне позволяла использовать «Винторез». Такая мысль мелькнула в голове Анастаса ещё на месте схватки с эстонцами. Но тогда ему стало просто лень тащить на себе лишний вес. Ведь «Винторез» без магазина с патронами и прицела весит два с половиной килограмма. А с этими причиндалами он потяжелее будет. Лишит возможности перебрасывать с плеча на плечо ремень «Сумрака».
        Но Анастас не любил подолгу обвинять себя в чём бы то ни было. Не взял, значит и необходимости особой в том не было. Пусть «Винторез» и имеет мощный, интегрированный глушитель, однако в таком тесном и длинном помещении его выстрел будет скорее всего слышен так же хорошо, как очередь, выпущенная из автомата Калашникова без глушителя.
        Это напомнило ему о громком звуке собственного выстрела. Конечно, его в этом случае спасали наушники, плотно прижатые шлемом к голове и ушам. Чтобы не забыть потом впопыхах это сделать Анастас сразу отключил микрофон. Иначе грохот выстрела так ударит по ушам, что будет в состоянии отправить человека в глухой нокаут.
        Раскрывать при выстреле рот старший сержант привык давно. Как только начал в учебке практиковаться в стрельбе из крупнокалиберных дальнобоек. Даже при наличии специальных наушников открывать рот было желательно, чтобы не создавать резкого перепада давления в голове. Иначе любой выстрел будет звучать как удар по ухо. А это далеко не самое приятное ощущение.
        Анастас Логинов приготовился к бою и навёл прицел на дальнего бандита, отстающего от других на добрых десять шагов, семенящего и слегка приволакивающего ногу. Использовать тепловизионный прицел ещё даже необходимости не было. Фонари, которые бандиты несли с собой, освещали всё и впереди, и по бокам, и позади. То есть давали возможность снайперу отлично видеть всех своих противников.
        Выстрел грянул! Эхо прокатилось по подземным галереям в обе стороны. Крупнокалиберная пуля «Сумрака» без проблем пробила бронежилет бандита. Но двое передних боевиков, до которых оставалось около тридцати метров, проявили отменную реакцию и свои фонари сразу выключили. У обоих они были электрические, тогда как у заднего керосиновый. Он упал и разбился. Часть керосина разлилась и горела на земляном полу, создавая светлый фон, на котором легко просматривались силуэты бандитов, вжимающихся в землю.
        Но керосин прогорал быстро. Поэтому старшему сержанту Логинову следовало действовать стремительно, чтобы не пришлось потом включать тепловизор. Заряд аккумулятора мог бы сгодиться и позже, когда придётся вести бой с бандой.
        В глубине души Анастас понимал, что все это глупости. Заряда нового аккумулятора ему хватило бы на несколько дней боя. Но мысли метались лихорадочно. В голову лезли не самые очевидные решения. Он опять подумал о том, что между боем на ринге и здесь, за жизнь или смерть, - разница громадная, просто неизмеримая. Но и в спортивных схватках, проводимых в самом начале карьеры, ему тоже не хватало хладнокровия. Всё происходило словно в тумане. Мысли и планы путались, переплетались. Примерно то же самое происходило с ним и сейчас. Ему почему-то даже не хотелось производить ещё два выстрела.
        - Анастас, что у тебя? Доложи! - потребовал по связи капитан Есипов.
        Голос командира роты полный беспокойства вернул старшего сержанта в нормальное состояние. Он легко, почти беззвучно передёрнул затвор, дослал патрон в патронник, прицелился в того бандита, который лежал метров на пять дальше своего подельника и нажал на спусковой крючок. Винтовка вздрогнула, конечно, основательно. Но дульный тормоз и амортизатор в прикладе сработали синхронно.
        Логинов увидел в прицел как вздрогнуло в судороге тело человека. Пуля ударила в блестящую лысину, которую снайпер успел рассмотреть пока ещё светили фонари. Как раз в этот момент догорел керосин, пролитый из разбившегося фонаря. Третьего бандита стало совсем невозможно рассмотреть невооружённым глазом.
        Но в том и состоит разница между бойцом спецназа федеральных сил и бандитом, что государство своих защитников оснащает самым современным, высокотехнологичным оружием.
        Бандит же знал отлично на что он идёт, когда выступал против своих сограждан и собственного или даже чужого ему государства. Поэтому жалеть его и давать ему какую-то поблажку Анастас не намеревался. Он включил тепловизор. Нашёл в прицел бандита. И только в последний момент понял что тот делает.
        Два встречных выстрела грянули одновременно. При этом старший сержант работал прицельно, а бандит на абум. Он не видел своего противника. Считал, видимо, что тот находится вдалеке и стрелял при этом из подствольного гранатомёта. Граната пролетела посреди галерей и ударилась в стену, где-то вдалеке от Логинова.
        Грохот сдвоенных выстрелов образовал эхо, от которого в самой галерее поднялись тучи пыли. Но весь этот шум тут же был перебит громким и дружным визгом крыс. Не смолкали они долго. Должно быть многие из них были поражены осколками. А те, кого это беда не коснулась, просто в испуге от шума поддержали соплеменников. Этот писк был хорошо слышен даже при выключенном микрофоне.
        Но Анастас помнил, что командир роты ждёт от него сообщения. Слышит грохот. Не понимает, что в галерее происходит и волнуется за своего старшего сержанта. Поэтому он сразу включил микрофон. Крысиный писк донёсся до капитана Есипова.
        - Что там у тебя происходит? - сразу спросил тот.
        - Принял бой, товарищ капитан. Три бандита появились в тоннеле. Мимо меня они пройти никак не могли. Пришлось мне стрелять на поражение.
        - Удачно, насколько я понимаю?
        - Так точно! Все трое уничтожены. Последний из них успел дать выстрел из подствольника. Но только он, видимо считал, что я работаю издалека. Граната мимо пролетела, в стену ударила. Осколки поразили ни в чём не повинных крыс.
        - Так это они пищат?
        - Так точно, крысы! Пищат все сразу. Как раненые, так и невредимые. Теперь у них, товарищ капитан, появилась новая причина ненавидеть людей.
        - А что там с выходом? Допросить кого-то из своих клиентов возможно?
        - Я только-только собрался посмотреть. Сначала решил доложить, чтобы вы не переживали. Но относительно допроса сильно сомневаюсь. Стрелял из винтовки, а там пуля не шуточная. На мой взгляд она вообще не должна оставлять раненых.
        - Это правильно. Докладывай постоянно.
        - Я перед своими выстрелами микрофон выключал, чтобы не оглохнуть.
        - Да, звук там должен быть солидный. Подземелье, замкнутое пространство.
        - Да, почти замкнутое. Шум здесь будет солидным. Даже от простой автоматной очереди. Ну так я двинул вперёд, товарищ капитан.
        - Иди! - согласился командир разведроты. - Не забывай докладывать. Поработай комментатором. Что вижу - о том и пою. Или как это называется… Да, кажется, адыгейская песня.
        - Попробую, - согласился снайпер. - Вот ближний ко мне бандит, который стрелял из гранатомёта. Он как-то не очень хорошо выглядит. Ему пуля всю голову разворотила. Крысы осколки черепа обгладывают.
        - С близкого расстояния пуля должна была голову навылет прошить. У неё же очень высокая начальная скорость, - высказал капитан свои сомнения.
        - Он в стальной армейской каске ходил. Пуля этот головной убор пробила.
        - С первым боевиком всё понятно. Что дальше?
        - Подхожу ко второму. Этот тоже без дыхания. В центр лысины пуля вошла и где-то в теле, похоже, застряла. Выходного отверстия не вижу. Разве что вышла через живот. Но тогда под ним была бы луже крови. А вот и третий. Его осматривает совершенно бесполезно. Я ему в центр груди стрелял. Прямо в бронежилет. Пуля вышла через спину. Вторую стенку бронежилета прошила. После таких ранений люди не выживают.
        - Значит спрашивать про выход не у кого.
        - Извините уж, товарищ капитан. Мне было необходимо стрелять на поражение, чтобы эти ребята меня самого не подстрелили.
        - Всё нормально, старший сержант. Ты действовал правильно. Теперь иди вперёд. Ищи выход.
        - Я с собой автоматы убитых бандитов заберу и выстрелы для подствольника. Так, на всякий случай. Ого! Что там… У последнего боевика с собой ручной пулемёт. Тоже сгодится. У этого оружия подствольника, конечно, не имеется. Но выстрелы к нему у бандитов в подсумке есть. Значит это не профессиональный пулемётчик. Он скорее всего обычно с автоматом ходит. Пулемёт захватил с собой по чьему-то приказу, или просто впопыхах. Значит сильно торопился куда-то. Кстати, один из них, судя по лицу, европеец, хотя и с бородой. Но и волосы светлые и борода слегка рыжеватая, с сединой. Может тоже эстонец… Документов у него с собой нет. Только конверт с письмом. Ага… вижу, Германия. Немец он.
        - Ладно разберёмся. Иди ищи выход. Я с первым взводом забираюсь в твою галерею. Жди нас. Мы быстро бегаем. Догоним тебя в ущелье. Ротой временно остаётся командовать старший лейтенант Галактионов, - громко и конкретно заявил капитан Есипов уже для всего, вероятно, личного состава.
        - Есть, временно принять на себя командование ротой! - немедленно ответил старший лейтенант.
        Но Анастаса волновали в первую очередь свои проблемы.
        - Вопрос разрешите, товарищ капитан?
        - Валяй, если только по существу!
        - В ущелье выстрелы хорошо было слышно?
        - Судя по всему - хорошо. Но мне трудно судить. У меня не звучали в наушниках. Из входа в подземелье звук вылетел. Микрофон его усиливал, но я слышал. Значит бандиты тоже, скорее всего, различили. Хотя и не такой громкий. Будь готов к встрече с ними.
        - Обязательно! Я готов принять любой бой.
        ГЛАВА 8
        Старший сержант Анастас Логинов продвигался вперед в высоком темпе. Он понимал, что добраться до выхода ему необходимо до того как туда же заявятся бандиты. С физической точки зрения, парень выглядел очень даже неплохо. Пока ещё нисколько не устал. Спортивная подготовка выручала его.
        Это несмотря на то, что на правом плече он нес свою винтовку «Сумрак», имеющую вес девять и шесть десятых килограмма, не считай магазина с пятью тяжёлыми патронами и оптического прицела. А на левом два автомата и ручной пулемёт Калашникова. Тоже далеко не самый лёгкий набор оружия. Под мышкой справа Анастас устроил жестяную коробку с запасом больших патронов от снайперской винтовки.
        Но чуть позже, пройдя шагов сорок и добравшись до конца коридора, старший сержант Логинов подумал, что с таким грузом он в состоянии скоро устать. Сбросил с плеча один автомат и забрал только сдвоенные, склеенные друг с другом синей изоляционной лентой рожки с патронами.
        Поскольку в подсумках стандартной разгрузки от «Ратника» находились только короткие, хотя и довольно тяжёлые магазины от «Сумрака» Анастас устроил автоматные рожки туда. Пусть они и не поместились полностью, мешали магазины «Сумрака», но все же держались там плотно и не вывалились бы даже при быстром беге. Всё это благодаря тому, что магазины были сдвоенными. Трофейное оружие Анастас захватил с собой на тот случай, если противник тоже расслышал выстрелы, грохотавшие в подземелье. И понял, что спецназ военной разведки уже находится там.
        Если так оно и приключилось, то старшему сержанту придется держать бандитов в одиночку до подхода первого взвода и командира разведывательной роты. При этом ему нельзя будет допускать боевиков до позиции, с которой они смогут контролировать длинные галереи. Преодолеть их под огнём противника спецназовцы, идущие на помощь и Логинову, не сумеют. Многие из них погибнут.
        Значит занимать позицию Логинову следовало где-то впереди. Может быть в таком же длинном следующем коридоре, если он встретится. Причём в самом его начале, чтобы иметь возможность прятаться за угол. Но и это тоже только в том случае, если этот коридор будет последним. А как это определить, не пройдя его до конца. Ну а там уже действия Анастаса должны стать очевидными. Именно поэтому старший сержант так спешил, что пренебрегал даже собственной безопасностью, подсвечивая перед собой фонариком.
        За поворотом опять располагался грот, созданной природой и тоже обработанный человеческими руками. Только теперь уже не так тщательно как первый. У Анастаса сложилось такое впечатление, что здесь другие люди работал. С которых спрашивали меньше. Или же они просто сильно торопились, стремились закончить работу к какому-то конкретному сроку или событию.
        Старший сержант Логинов даже потрогал пальцами стену там, где отчётливо виднелся след лопаты. Земля была слегка влажной. Анастас не знал за какой промежуток времени почва в подземном переходе высыхает. Но всё же решил, что этот тоннель вырос совсем недавно.
        Землю вероятно работники выносили наружу. Какая-то её часть, наверняка, попала именно туда, где сам старший сержант и проникал в подземелье. Там, как он помнил, то ли этой самой землёй, то ли обвалом сверху с хребта, была засыпана большая трещина. Вечерний сумрак не позволил тогда Анастасу как следует рассмотреть её. Но он предпочитал думать, что это земля именно отсюда, из подземных переходов.
        Значит у второго выхода должна быть ещё одна насыпь. Возможно более плотная, хорошо утрамбованная. По которой можно подняться, чтобы проникнуть внутрь. Впереди должен располагаться вход в подземную галерею. А там, где в неё проник он сам - находится выход. Потому что для входа в том месте слишком уж много сложностей. Ведь не каждый человек сможет вскарабкаться на скалу как обезьяна или сам старший сержант.
        Если у солдат спецназа военной разведки есть неплохие навыки в этом вопросе, они прошли определенную тренировку, предусмотренную планом по физической подготовки, то в бандитов такой подготовки может и не быть. Это автоматически означает, что они должны обеспечить себе удобный и скоростной подъём на входе в подземелье. Значит бандитов удержать там одному бойцу будет, скорее всего, достаточно сложно.
        Вот для этой цели Логинову и необходим был пулемёт, который ему пришлось тащить на себе как и патроны к нему, содержащиеся в жестяном, квадратном магазине.
        Всё это Анастас продумывал во время быстрого перехода. Он и сам не заметил как побежал. Парень делал это достаточно легко и тихо. Хотя в спецназе только начал служить и ещё не прошёл специальный курс по умению передвигаться бесшумно, не выдавая себя. Никаких звуков впереди тоже не было.
        Из второго грота выходила только одна галерея. В неё Логинов сразу без задержки и устремился. Но все же не забыл сначала выключить фонарь и просмотреть вперед через тепловизор. В галерее всё было спокойно. Тепловизор определил бы любой живой организм. Однако не было видно даже крыс, которые остались далеко за спиной Анастаса, ближе к продуктовому складу. Там эти очаровательные существа могли полакомиться и апельсинами, и наверное ещё чем-нибудь.
        Старший сержант слышал, что зубы крыс будто бы способны расправиться даже с жестью консервной банки.
        Галерея, в которую устремился Логинов, была чуть ли не вдвое короче предыдущей. Но при этом, ближе к центру, она имела два боковых прохода, осмотр которых слегка задержал Анастаса. Оба они оказались короткими, ввели в карстовые гроты, не имеющие дополнительных выходов и окон. Поэтому промедление было недолгим.
        Первый грот снайпер проверял с осторожностью, подняв винтовку и просматривая пространство впереди через тепловизор. Войдя во второй он сразу понял, что тот скорее всего аналогичен первому и управился с ним быстро. Там всё было спокойно. О предназначении этих гротов можно было только догадываться. Скорее всего какие-то геолокаторы, которые имелись у строителей, показали наличие пустот рядом с проходом. Поэтому было решено на всякий случай пробить к ним проходы. Тем более, что эти коридоры сами по себе оказались короткими и много времени не отняли.
        В гротах же никаких следов обработки стен вообще не присутствовало. Но старший сержант всё же доложил о них по связи капитану Есипову. Он сделал это на тот случай, если сам в одиночку не сумеет удержать бандитов. Они прорвутся, а первый взвод будет уже рядом. Тогда спецназовцам вполне можно будет спрятаться в гроте. Потом выйти и расстрелять в спину боевиков, только что пробежавших мимо.
        - Хорошо просчитал! - похвалил парня капитан Есипов. - Но лучше бы у нас не возникало необходимости воспользоваться этими твоими соображениями. Бандиты, как я ситуацию понимаю, могут прорваться только через твой труп.
        - Иначе у них никак, товарищ капитан, не получится, - ответил старший сержант. И сам почувствовал как у него слегка спёрло горло.
        Это, видимо, произошло от ощущения собственного, из ряда вон выходящего героизма. Но говорить дальше он уже не смог. Не желал выдать себя патетической речью, ломающейся против его воли.
        Во время этого разговора Логинов продолжал бежать. Может быть он даже слегка увеличил темп передвижения, хотя и не знал дистанцию, которую ему необходимо было преодолеть.
        Анастас прекрасно помнил, что от скалы, где он и нашёл первый лаз, до позиции бандитов, как показал ему лазерный дальномер, расположенный на прицеле винтовки «Сумрак», было тысяча шестьсот метров. Позиции самих бандитов в самом широком своём месте в середине ущелья занимали не более сотни метров.
        Старший сержант пока ещё не был опытным спецназовцем. Он предполагал, что уже находится на уровне бандитского лагеря или хотя бы приближается к нему. Точно определить этого не мог. Но нисколько не сомневался в том, что до него отсюда было совсем недалеко. Это значило, что и выход из галереи должен находиться где-то поблизости. Логинов прекрасно понимал, что эмир специально устроил свой лагерь именно там, где мог в любой момент уйти под хребет.
        Назвать подземельем эти галереи у Анастаса Логинова язык не поворачивался. Слишком уж высоко они находились. Анастасу, конечно же, очень хотелось бы знать - что предпримет эмир, когда поймет, что вход в галерее заблокирован. Скорее всего банде начнётся паника. Устроит её сам эмир. Возможно даже, что он пошлёт своих людей в лобовую атаку. Её отражение будет зависеть от психологии каждого бойца. Один увидит бандитов с оскаленными физиономиями и дикими глазами, бегущих в его сторону и сразу испугается. Другой только обозлится и будет готов точно так же оскалятся при встрече с противником. Третий лишь усмехнётся и покрепче прижмёт к плечу приклад автомата.
        В боксёрской карьере Анастаса Логинова был такой случай. Он, тогда ещё школьник выпускного класса, был неплохо готов к первенству города. Несмотря на то, что это было первое выступление вчерашнего юноши в молодёжной возрастной категории, он без проблем дошёл до финала. Легко победил всех своих соперников.
        В последнем бою ему противостоял первокурсник военного танкового института. Низкорослый парень с очень мощным левым боковым на скачке. Именно этим ударом он и завершал все свои предыдущие бои.
        Анастас был настроен весьма решительно. Но на разминке перед боем, нанося удары по боксёрским лапам, повредил себе правую руку. Он, видимо, просто не успел полностью сжать кулак. А товарищ помогавший ему в разминке, слишком уже резко подал лапу навстречу удару. В кулаке что-то хрустнуло. Каждый удар справа после этого приносил парню резкую боль. Но тренеру тогда Анастас ничего не сказал. Из опасения, что тот немедленно снимет его сбоя. Ведь ему в первую очередь положено заботиться о здоровье спортсменов. Тем более, что эти соревнования ничего в общем-то не решали.
        Анастасу пришлось боксировать одной только левой рукой. Он наносил ею резкие, тяжёлые джебы, стараясь вложить в них весь вес своего тела. Из-за чего часто проваливался в атаке и входил в клинч.
        Но одной рукой победить здорового боксера, примерно одного уровня подготовки было очень сложно. Для этого требовалось быть на целую голову выше классом. Таким преимуществом Анастас не обладал и чётко чувствовал, что проигрывает весь бой. Но так уж вышло, что он провёл очередной силовой джеб, вошёл в клинч и поймал вдруг испуганный взгляд противника.
        Наверное сам вид Анастаса во время этой атаки был пугающим. Злости и бешенства в глазах ему добавляла боль в правой руке, которой он вынужден был защищаться от левых боковых ударов противника. Тот явно боялся дополнительного удара справа
        Анастас нанёс его. Чуть присел от боли в руке и только тогда увидел, что его соперник лежит перед ним. Он упал не от удара, который был не самым сильным. А только от собственного испуга.
        Анастасу вечером того же дня в травмпункте сделали снимок руки и наложили гипс. У него был сложный перелом в пястной кости и разрыв связок в синовиальном суставе. То есть вместе соединение кисти с предплечьем.
        - Товарищ капитан, вы где в настоящий момент находитесь? - спросил по связи старший сержант.
        - Пытаемся тебя догнать. Завершаем переход через первый коридор. Крыс тут слишком много. Все голосистые.
        - Да, слышу писк. Но я их не обижал.
        - И правильно делал! Не за что их обижать. Они живут так как уж могут. Вот мы вошли большой грот. В следующем коридоре опасность возможна?
        - Я слышал, товарищ капитан, что мертвые отвратительно стреляют. Там в конце коридора три убитых бандита лежат. Их можно не опасаться. «Сумрак» не обучен раненых оставлять.
        - Нормально. Мы передвигаемся бегом. У тебя новости есть?
        - Завершаю переход по очередному коридору. Он короткий. Передвигаясь бегом, как и вы.
        - Нормально. Постарайся найти выход. Конец связи.
        - К выходу и спешу. Конец связи, товарищ капитан.
        Завершив разговор старший сержант Логинов умерил скорость передвижения, потому что свет его фонарика куда-то проваливался впереди. Но другие фонари оттуда не светили ни сейчас, ни раньше. За этим снайпер тщательно следил, памятуя, что чуть ли не пропустил недавно появление трех бандитов. Это заставляло его быть осторожнее.
        Тем не менее коридор он покинул смело. И без остановки вошёл в небольшой грот, ожидая там найти колодец как и на противоположном конце цепи галерей. Но здесь ничего подобного не оказалось. Вместо него в земле была прорублена не слишком крутая лесенка, сильно изогнутая вправо. Но не винтовая, и с этой же стороны слегка приподнятая. Почему лесенка словно бы наклонена в бок стало понятно, когда Анастас потрогал сами ступени пальцами. Справа было множество камней, а слева оказалась чистая слоистая глина. Видно было, что лопаты снимали её целыми пластами, но проявлять повышенную аккуратность строителей, видимо, никто не заставлял и поэтому они допустили такую кривизну.
        Сооружение этой лесенки тоже, конечно же, мило свои причины. Спускать мешки с выработанным грунтом по ней или через колодец по верёвке - это большая разница. Заметный выигрыш во времени. В пользу какого способа - можно было не выяснять. Следы волочения мешков были налицо как раз с левого, более мягкого края лесенки. Рассмотреть их было не слишком сложно, даже направляя лучше фонарика в сторону, используя только свет периферийного круга.
        Однако Анастас хотел лишний раз убедиться в своей правоте. Всё же посвятил прямо и тут же вызвал на связь командира роты. Старший сержант вполне справедливо считал, что должен докладывать тому о каждом своем шаге. Это было необходимо для того, чтобы капитан мог ориентироваться в обстановке если вдруг возникнет ситуация, при которой объяснять ее ему будет некому.
        - Слушаю тебя, старший сержант, - услышал Логинов и проговорил:
        - Спускаюсь, товарищ капитан, вниз по лесенке. По которой люди, работающие тут, таскали мешки с грунтом. Ступеньки вырублены прямо в породе.
        - Я понимаю, Анастас, что спускаться можно только вниз. Вверх при всём желании не получится, - продемонстрировал капитан свою филологическую зрелость. - Только где лестница это находится никак не пойму.
        - После третьего коридора есть небольшой грот. Лесенка из него идёт. Я уже сказал, что по ней, видимо, люди мешки с породой таскали. Тут следы остались.
        - А внизу что?
        - Как увижу, сразу доложу.
        - Понял! Жду доклада. Мы уже совсем рядом с тобой. Посмотри на приемоиндикаторе.
        Старший сержант, продолжая спуск, загрузил свой приемоиндикатор. Он сразу увидел капитана, бойцов первого взвода и даже всей разведывательной роты. И Есипов, и солдаты, и в самом деле передвигались быстро. Скоро они должны были догнать старшего сержанта.
        Логинов не хотел рассказывать капитану и всей роте о том, что он на прежней своей службе не привык с приемоиндикатором работать. Причиной этого состояла в том, что у них в мотострелковом батальоне, в отличие от спецназа военной разведки, комплекты экипировки «Ратник» имела только половина одной роты. Все остальные ждали их поступления. Но привыкать к новому и удобному было давно пора.
        Анастас как-то упустил из виду наличие у себя такого прибора, пока им не пользовался. Но решил, что теперь будет это делать.
        - Анастас, - напомнил Есипов о себе. - Ты как, посмотрел?
        - Так точно, товарищ капитан! Посмотрел. Вижу, что вы рядом, догоняете меня.
        - А теперь сначала просто переключи прибор на любую ненужную карту, а потом и совсем выруби. Это чтобы при загрузке снова высветилось та самая ненужная карта. Мало ли кому твой приемоиндикатор может в роки попасть.
        Анастас хотел было сказать, что хоронить его ещё рано, но вовремя спохватился и ответил:
        - Есть, товарищ капитан! Выполняю! Лестница закончилась. Передо мной маленький грот. В стене выход. Я сейчас проверю что там такое.
        - Выключи фонарь, - подсказал ему командир разведывательной роты. - Через выход «духи» могут увидеть луч света.
        - Я уже выключил. На улице светает. Так по времени году положено. Конечно, внизу в ущелья ещё совершеннейшая темень, но здесь относительно видимость. Фонарь не нужен. Мне всё и так видно.
        - Что собой представляет этот самый выход?
        - От уровня пола на метр десять вверх, может чуть побольше. Ширина около восьмидесяти сантиметров. Забираться внутрь быстро невозможно. Придётся всё равно на четвереньки вставать. А что позади - я сейчас аккуратно гляну.
        - Проверь возможность проникновения и обстрела снаружи. Изучи варианты защиты входа. Если бандиты тебя засекут, то сразу в него не полезут. Сначала будут внутрь стрелять или гранату бросят. Что-то подозрительное заметишь, сразу выключай микрофон, чтобы от выстрелов не оглохнуть, как только пальба начнётся.
        - Понял, товарищ капитан! Я пошёл.
        Однако старший сержант особо не торопился. Он отложил прямо на лестницу свою снайперскую винтовку и трофейный ручной пулемёт. Взял автомат, всунул в подствольник гранату, услышал фиксирующий щелчок. Забросил ствол за плечо и только после этого двинулся к выходу.
        Но высовываться наружу Анастас тоже пока не стал. Сначала присмотрелся изнутри. Попытался определить, что перед ним находится. Там ведь могла оказаться и пропасть, в которую бандиты, наверняка, как-то спускались. Это место должно было находиться где тут, поблизости. Логинов должен был найти его и посмотреть как там все устроено.
        Старший сержант прислушался. Никаких подозрительных звуков его микрофон не уловил. Хотя и считался очень чутким, легко собирал все шумы, раздававшиеся в округе. Доверять больше своим органам слуха, чем технике Анастас не привык. Поэтому не стал снимать шлем и прислушиваться собственными ушами, как делают некоторые особо недоверчивые бойцы.
        За проёмом, вырытом или, даже скорее, пробитым в стене, находилась значительная по размерам площадка, способная наверное целый взвод при старании поместить. Скорее всего, судя по покатом краям, это была вершина скалы, как и у второго входа, через который проник подземелье старший сержант Анастас Логинов.
        Сейчас на площадке никого не было. Это обстоятельство позволило спецназовцу выглянуть наружу и осмотреться. Сразу за правым углом он увидел несколько пустых мешков из стеклоткани, теперь сваленных в кучу, а некогда выносимых и с грунтом. Землю и камню работники, видимо, созывали прямо со скалы в точно такую же трещину как на первом выходе.
        Там, однако, высота была не столь значительной что и неудивительно. В тех местах хребет только начинался. По мере того, как поднимался в горы, он становился все выше и шире. Сжимал само ущелье, словно душил его с помощью соседнего хребта. Само ущелье, при этом, тоже поднималось, но всё же не настолько сильно. Вершина скалы располагалась похоже на высоте метров восемьдесят или даже сто.
        Видимо эмир и в самом деле обладал неплохими военными способностями если выбрал для своего лагеря именно это пространство. Здесь ущелье оказалось самым узким на всём своём достаточно длинном протяжении. Его можно было без особых проблем перекрыть наскоро сделанными укреплениями из камня. Этого отличного строительного материала тут было в избытке, сколько угодно.
        Старший сержант вспоминал лагерь бандитов, который рассматривал в оптику своей винтовки ещё от первого прохода в подземные галереи. При этом он подумал, что видел тогда большую скалу, природой-искусницей прилепленную к стене хребта. Она была расположена достаточно высоко над уровнем лагеря боевиков. Выглядела своеобразным тяжелым и массивным, каменным козырьком.
        Тогда ещё снайпер мимоходом прикинул, что хорошо было бы сверху, с этой самой скалы, расстреливать бандитов. Он мог бы работать выборочно. Выискивать себе самые подходящие, важные цели. Начинать следовало бы со снайперов противника, чтобы обезопасить себя от их возможных встречных выстрелов.
        В то время у Анастаса возникла мысль о том, что попасть на эту скалу можно только сверху, с самого траверса хребта. Но вот как туда взобраться? Возможно ли это вообще? А почему бы и нет? Особенно при использовании специального снаряжения, которое в разведроте имелось. Да и у самого Логинова кое-что сохранилось в рюкзаке. Веревку и жумары он оставил на первой скале, на которой взбирался, подыскивая себе место для удобной стрельбы по противнику.
        Ещё старший сержант сразу обратил внимание на звуки недалекого, легкого боя, который можно было бы даже именовать простой, ленивой перестрелкой, ведущейся с заранее подготовленных позиций. Она шла в верхней части ущелья. А Логинов сейчас осматривал противоположную сторону скалы, под которой располагались позиции разведывательной роты, которые простым невооружённым взглядом и заметить было нельзя.
        Вроде бы камни лежали так, как и должны были. Анастас не знал за каким из них спрятался человек с автоматом. Где бандитов дожидается пулеметный ствол. Утренний сумрак мешал рассматриванию. При дневном свете, да ещё с помощью наблюдательных приборов, что-то возможно и будет видно.
        ГЛАВА 9
        - Придавливай их сильнее! Прижимай прямо к нашей позиции! - потребовал Аль Салех от своего проверенного помощника Бен Рагима как только возобновилась связь.
        Этот человек привёл сюда последнюю часть отряда. Он так успешно начал атаку на спецназ погранвойск, не ожидавших такого скорого наступления, тем более удара в спину, что заставил его отступить на левом фланге.
        - Я же не зря приказал своим парням отойти, чтобы заманить пограничников, - продолжал эмир. - Здесь мы с тобой их фланг и до давим с двух сторон. А потом вместе и по другому ударим уже с трёх направлений. Им и деться будет некуда. С четвертой стороны каменная стена. Все они там и полягут. Даже те, кто руки поднимет. Предупреди своих людей, что в плен кого-то брать я запретил. Как с нами обращаются, так и мы отвечать будем!
        Эмир намеренно обманывал помощника, когда говорил о том, что один его фланг отступил, чтобы заманить противника в ловушку. Нет, моджахеды отошли сами по себе. Потому что Аль Салех не решился снять подкрепление с нижней линии обороны, хотя там всё было в тот момент спокойно. Но вдруг потому дело так и обстояло, что эмир не снял подкрепление. Сделай он это и спецназ ГРУ немедленно пошёл бы в атаку. Может быть для того пограничники и отступили. Заодно оттеснили заднюю линию отряда Аль Салеха. Не исключено, что именно не понимание ситуации позволило эмиру избежать ловушки. На то она и война. Здесь всё возможно.
        - Я понял, эмир. Будем работать. Да поможет нам Всевышний, милостивый и милосердный! Пусть в вехах святится имя его! Пусть…
        Аль Салех не стал дослушивать фразу помощника. Он знал, что это славословие может длиться больше минуты и отключился от разговора. Время поджимало. Эмир посмотрел на экран монитора своего смартфона, где в правом верхнем углу высвечивались цифровые часы и быстро послал ещё один вызов.
        - Здравствуй Салман, - сказал он, услышав ответ на вызов. - Аль Салех тебя беспокоит. Как у нас дела обстоят?
        - Стараемся изо всех сил. На пути множество крупных камней и даже скалы попадаются. Приходится обходить их. Но мы торопимся, спешим изо всех сил.
        Аль Салех представил как изо всех сил старается и торопится пузатый Салман - всегда, даже в сидячем положении страдающий одышкой. Один из инженеров, занятых на рытье перехода, ведущего в соседнее ущелье. И ему стало смешно. Салман и сейчас во время телефонных переговоров откровенно демонстрировал свою одышку, вызванную вовсе не тем, что сам он только что напряжённо работал лопатой, а всего лишь необходимостью сделать два шага.
        Торопливость эмира была вызвана одной простой причиной. Он ждал, что вот-вот снова лишиться возможности звонить. Сначала Аль Салех послал Отто Хагмайера установить глушилку в галерее поближе к противнику, чтобы лишить спецназ ГРУ связи с пограничниками. Он опасался, что этот хитрый аппарат, если установить его где-то в ином месте, может до военных разведчиков и не достать. Он не знал точно какая у противника техника. Мог только сказать, что у спецназа работают коротковолновые передатчики.
        Немец сумел прервать связь. Оставил в подземном переходе свою мощную глушилку и вернулся в лагерь. Но потом самому эмиру потребовалось воспользоваться связью. Обстановка потребовала обязательно, немедленно дать указания Бен Рагиму. И он снова отправил в переход Хагмайера.
        В том самом переходе уже находились два эстонских снайпера, которые по какой-то непонятной причине излишне долго там задержались. Они пошли за апельсинами, поскольку у них самих они закончились. А третий снайпер нигериец Абимболо делиться с ними своими запасами не пожелал.
        Для безопасности эмир выделил немцу два сопровождающих. Мало ли, что может произойти в темноте. Кто-то, кого-то не узнает и раздастся выстрел. А если Хагмайер будет идти не один, то снайперы стрелять в него не будут.
        - Минут на пять выключи. Мне этого времени вполне хватит. Я поговорить успею. Потом снова включи и возвращайся сюда, - сказал немцу Аль Салех и добавил: - В следующий раз мне связь понадобится никак не раньше чем через час.
        - Добраться туда тяжело, с моей-то ногой.
        Крупнокалиберная пуля американского снайпера в ногу Хагмайеру попала ещё в Ираке. Частично перебила кость и перерубила ахиллово сухожилие. Немцу надо было радоваться, что стопу полностью такая дура не оторвала, а он ещё ныл. Но с тех пор Хагмайер не мог быстро ходить и ногу слегка подволакивал.
        Подъём в подземный проход и в самом деле был сложным. С этим трудно было не согласиться. Даже для человека, у которого обе ноги отлично работали. Но сложность это была больше психологического характера. Многие люди просто боялись идти по лесенке в стене, хотя нагрузка там была не такой уж и высокой.
        Тот же инженер Салман, под руководством которого невольники и возводили лесенку, объяснил всё это очень просто: «Рабы слишком часто пили воду, приготовленную для них травником. Этот настой полностью лишил их страха. Поэтому они думали, что и другие ничего бояться не будут, пройдут без проблем. Это вполне реально. Там даже я поднимался и ничего. А воду перед этим не употреблял. Главное вниз не смотреть, тогда и страха не будет».
        Салману хорошо. Ему не приходится уговаривать всяких там капризных немецких специалистов. Сам он вырос в горах на высоте и привык не бояться её даже имея объёмный живот.
        По большому счёту этого Хагмайера давно пора было бы расстрелять, но он ещё нужен был эмиру. Поэтому Аль Салеху пришлось уговаривать его.
        - Ничего. Два моджахеда тебя подстрахуют. Ты за свою работу очень хорошие деньги получаешь, а она тебе выпадает лишь изредка. Главное вниз часто не смотри. Тогда идти будет не страшно и спотыкаться с перепуга не станешь. Иди, делай дело, которое является твоим. За тебя никто им заниматься не будет. Про осторожность не забивай, - эмир поднял с пола ручной пулемет, лежащий здесь же под рукой. Сунул его немцу и пробурчал. - Возьми. Это надёжнее твоего автомата.
        Немец не нашел что возразить. Взял пулемёт, положил автомат и пошёл. В самом деле, где он ещё мог бы такие деньги зарабатывать. В своей Германии, когда служил в полиции герр Хагмайер получал почти в два раза меньше.
        Контракт, который герр Хагмайер заключил с Аль Салехом закончится только через год. Перед этим эмир его расстреляет, если тот не пожелает продлить договорные отношения. За что - не проблема, причина для казни всегда найдётся. А если немец продлит контракт, то Аль Салеху придётся его и дальше терпеть, уговаривать. Даже добывать для него особое пропитание, как это делалось сейчас.
        Капусту повар тушил для всего отряда. Но этот господин привык, видите ли, есть её со свиными сардельками, которыми настоящие моджахеды попросту брезговали. Ни сам эмир, ни большинство бойцов его отряда эту запретную мерзость никогда не ели. Но иной раз приносили её в лагерь для тех неверных, которые примкнули к отряду.
        Да, эмиру придётся по крайней мере ещё год терпеть этого немца.
        Надо сказать, что Аль Салех и мысли не допускал о том, что через год у него в подчинении может уже не быть отряда. Более того он и сам может покинуть этот мир. Пуля никого не выбирает. Она с одинаковым удовольствием летит в любую цель. Её определяет только стрелок, который эту пулю посылает. Любой человек, воюющий против моджахедов, посчитает за большую удачу возможность определить среди других бойцов эмира и попасть в него. Именно потому Аль Салех предпочитал не выделяться среди людей, окружающих его, одеждой, оружием и поведением.
        Узнать эмира можно было, разве что, по привычке командовать или по наличию отдельной палатки, занимаемой только им одним. Да, это уже характерные признаки. Человека, который отдаёт приказы, в палатке живёт один, легко определить в оптический прицел. Для того и существует снайперы. Поэтому эмир всем своим снайпером настоятельно рекомендовал в первую очередь уничтожать в стане противника своих коллег.
        У нигерийца Абимболы имелся в наличии даже французский прибор для определения таковых. Это позволяло ему удачно отстреливать любых снайперов, которые пытались противостоять моджахедам.
        В отряде эмира Аби находился уже довольно давно, больше четырёх лет, начиная с Ирака. За это время он не сделал ни одного промаха. Аль Салех очень ценил нигерийца за это. Считал его чуть ли не своим личным и очень надёжным телохранителем. Поэтому он даже представил к Абимболе двух его соотечественников, таких же здоровенных, темнокожих парней. Один из них носил за снайпером его тяжёлую винтовку и патроны. Второй треногу с прибором-определителем оптической активности и аккумуляторы к нему.
        Для зарядки аккумуляторов в отряде имелся свой дизельный генератор, который обычно таскали на носилках два моджахеда. Передвигаться так получалось быстрее, потому что собственные колёса генератора были слишком маленькими для бездорожья, песков, пустыни и горных троп. Но все эти издержки являлись необходимыми. Они непременно встречались в каждом отряде подобном тому, которым командовал эмир Аль Салех.
        Времена, когда воину требовались только лук, щит, сабля и корм для своего лихого коня давно прошли. Сейчас уже невозможно было обходиться без электричества даже для осуществления обыкновенной связи. Не говоря уже о чисто боевых нуждах, которых тоже можно перечислить немало. Поэтому моджахедам приходилось постоянно носить с собой генератор и канистры с соляркой. Избежать этого бывает возможно только при наличии собственной постоянной базы, какую например, имеют те же пограничники или спецназовцы ГРУ России.
        Раньше, когда обстановка была иной, в той же Сирии и в Ираке, отряд Аль Салеха тоже располагал таковыми, хотя война там никак не заканчивалась. Однако впечатление складывалось такое, что существующее положение будет держаться долго. Если не установилось навсегда.
        Но потом что-то изменилось. В ситуацию вмешалась большая и мощная Россия. После этого ИГИЛ практически перестал существовать в своем первоначальном виде. Тогда же были потерянные базы и многие другие преимущества. На плаву осталась ещё Джебхат ан-Нусра, сменившая в очередной раз свое название. Но и она готовилась покинуть Сирию и перебраться в Афганистан, где дела обстояли несравненно лучше.
        Эта структура сразу была создана как филиал афганской Аль-Каиды. По изначальному замыслу ей предписывалось сдерживать ИГИЛ. Но дальнейшие планы как ИГИЛ, так и Джебхат ан-Нусры вели не куда-то в неведомые края, а на земли России, заселённые правоверными. Сначала только на окраины, а потом можно было бы подумать и о том как дальше продвинуться.
        Но что ни говори, а в России каждый десятый житель мусульманин. Их становится всё больше и больше, год от года. Поэтому те отряды, бойцы которых родом были оттуда с мусульманских окраин России, отправлялись из Сирии восвояси в первую очередь. При этом они снабжались всем необходимым, включая финансирование.
        Отто Хагмайер с двумя моджахедами, сопровождавшими его, ушел. Эмир Аль Салех даже наблюдал в бинокль от своей палатки за тем, как они поднимались по лестнице. Начали на взгляд эмира довольно бодро. Но дальше, когда вниз смотреть стало уже страшновато, передвижение замедлилось. Все трое стали проходить лестницу намного осторожнее и значительно медленнее.
        Аль Салех приглядывал за ними до момента проникновения в переход. Потом достал мобильник и стал ждать. Когда на экране аппарата появился сигнал включения связи он ушёл в палатку и хотел было набрать номер.
        Однако эмир вдруг подумал, что связь заработала слишком уж рано. Это могло говорить например о том, что герр Хагмайер в первый раз, когда отправлялся на установку глушилки один, расположил её вовсе не там, где указывал ему эмир, а значительно ближе к входу в подземелье. Что не давало полной гарантии отключения связи у подразделений спецназа военной разведки.
        Аль Салех решил, что надо будет отчитать за это немца, когда он вернётся. Объяснить ему важность точного выполнения задания. Серьёзно побеседовать с ним.
        Аль Салех закончил разговор с инженером Салманом и убрал телефон. Он уложился во времени. Но ждать, когда связь прекратить работать не стал.
        Эмир выбрался из палатки, собрался было пройти на правый фланг своей верхней линии обороны, где вот-вот снова должна была начаться атака с тыла на пограничников. Но тут вдруг услышал какой-то странный и гулкий звук. Похоже было на то, что он донёсся как раз из подземного перехода. Вылетел оттуда как из трубы. Прокатился над всем ущельем, образуя эхо. А потом повторился два раза подряд.
        Эмир понял, что там в подземном переходе явно что-то происходило. Кто-то в кого-то стрелял. Но из какого оружия? Для простых автоматов это было слишком громко. Даже если учесть, что дело происходило в тоннеле. К тому же стрельба велась не очередями и была одиночной.
        Может группа, посланная отключить глушилку на время разговора с Салманом, была обстреляна снайперами эстонцами, которые ушли туда раньше? Но для их «Винторезов», обладающих интегрированными глушителями, звук был чрезвычайно громким. Такие винтовки даже под землёй стреляли бы намного тише.
        Это должно было быть какое-то постороннее оружие. А с таковым там могли появиться только чужие люди. Неужели туда наведались «летучие мыши» - то есть спецназ ГРУ?
        Эмир осмотрелся по сторонам, отыскивая взглядом снайпера Абимболу. Но его поблизости не было. Тогда Аль Салех подозвал к себе проходившего мимо моджахеда, только что закончившего завтрак. Тот направлялся к ручью, хотел вымыть в проточной воде алюминиевую миску и ложку.
        - Слушаю, эмир! - боец сразу оказался рядом.
        - Быстро найди снайпера Аби! Пришли ко мне. Я буду ждать его в своей палатке. Пусть с собой свой прибор захватит.
        Моджахед положил свою посуду на камень и бегом понёсся выполнять приказ.
        Конечно, таскать по лагерю этот агрегат дело довольно хлопотное. Он всё таки намного тяжелее даже снайперской винтовки «Баррет» М-82, которой снайпер обычно пользовался. Если сама винтовка, как говорил когда-то эмиру Аби, без патронов и оптического прицела весит тринадцать с половиной килограммов, то прибор вместе со штативам тянет на тридцать пять без аккумуляторов. Оставалось надеяться на то, что снайпер прибор не потащит. Это сделает один из его помощников. Для того Аль Салех ему их и выделил.
        Эмир похлопал себя по боку, где висел футляр с биноклем. Но уже по звуку понял, что тот пуст. Аль Салех вспомнил, что понаблюдал за подъёмом по лестнице немца и двух моджахедов, посланных наверх, потом положил бинокль на свою раскладушку и принялся звонить.
        Как раз в этот момент сверху с позиции джамаата Бен Рагима донеслись звуки отчаянной, но короткой перестрелки. Потом в чехле, висящим на поясе эмира, зазвонил телефон. А он-то надеялся, что связь отключена, прибор в подземном переходе выставлен и исправно работает.
        Этот звонок автоматически сообщал ему о том, что с группой Хагмайера что-то произошло. По крайней мере что-то приключилось с самим немецким специалистом.
        «Пять минут, на которые прибор должен был быть отключен, уже давно минули. Но он всё ещё не работает, - подумал Аль Салех. - Значит его выключил не немец, а кто-то другой. Такой человек вполне может служить спецназе военной разведки.
        Всё это значит, что нам тем более следует ждать атаки сверху. Даже хорошо, что инженер Салман сделал такую неудобную лестницу. По ней тяжело не только подниматься, но и спускаться. Если спецназовцы надумают воспользоваться ею, то мы их просто перестреляем. И, тем самым, поможем им добраться до земли гораздо быстрее, чем они это планировали. С ускорением свободного падения».
        Эмир вытащил трубку. Звонил Бен Рагим, по крайней мере определитель показал номер именно его аппарата. Но ведь он знал, что связь уже не должна работать. Неужели верхней части ущелья что-то случилось. Беда обычно приходит не в одиночестве.
        - Слушаю! - сердито сказал Аль Салех.
        - Эмир! - раздался истеричный и испуганный голос. Аль Салех узнал Аби, одного из самых опытных своих моджахедов.
        Этот человек был в отряде эмира ещё тогда, когда большая его часть была уничтожена спецназом ГРУ. Те боевики, которые уцелели в той крутой переделке, потом воевали и в Афганистане, и в Ираке, и в Сирии. Напугать многоопытного Аби было сложно. Тем не менее в голосе его звучал откровенный страх.
        - Да, Аби, я слушаю. Говори. Кто тебя так испугал?
        - Эмир… Бен Рагим убит. Я ранен. Притворился мёртвым. Залёг рядом с Рагимом и взял его телефон. У моего сел аккумулятор, - Аби говорил торопливо глотал окончание слов, однако эмир понимал его. - Нас атаковали, в спину. Ещё один отряд пограничников. Сначала незаметно подошли. Потом встали почти вплотную и начали расстреливать. А тут и нижний отряд в атаку пошёл. Нас просто смяли числом. Мы уже перестали существовать. Мне вот ухо лопаткой отрубили. Кровью истекаю. Пленных они не берут. Я видел как некоторые руки поднимали, а их расстреливали. Без всякой жалости нас уничтожили.
        - Я понял тебя Аби. Лежи и не шевелись. Брось телефон в сторону. Притворись мёртвым. Я сейчас не могу вам ни как помочь. Меня самого снизу подпирает спецназ ГРУ. Ты, Аби лежи так сколько сможешь. Подходящий момент подвернётся. Постарайся перебежать или переползти на нашу позицию. Ты, наверное, там не один такой. Может ещё кого-то найдёшь. Вместе прорвётесь. У нас есть врач, он поможет.
        - Хорошо, эмир. Но чтобы бежать нужна темнота. А ещё только-только рассветает. До вечера из меня вся кровь вытечет.
        - Я подумаю как вам всем можно помочь. Может организую атаку малыми силами. Больших у меня просто нет.
        Аль Салех прекратил этот невесёлый разговор и тяжко вздохнул. Аби никогда не был склонный к панике. Может быть там наверху всё произошло так как он говорит?
        «Но не исключено и нечто иное, - размышлял эмир. - Сейчас перестрелка там, кажется, прекратилась. Лишь изредка звучат отдельные короткие очереди. Наверное пограничники наших раненых добивают. По этим звукам можно подумать, что Аби был прав. Это означает, что пограничники перехитрили меня. Они не всеми наличными силами бросились преследование. Оставили часть своих людей в резерве. Вот он-то и ударил в спину той части моего отряда, которая точно таким же манером атаковала главные силы спецназа погранвойск.
        В итоге получилось, что пограничники использовали мой собственный опыт эмира против меня же самого. Они, по сути дела, по настоящему заперли меня и моих людей в этом ущелье. Но противник до сих пор не знает о том, что мы можем выбраться отсюда через подземный ход. Мне осталось только продержаться до того момента, когда рабы сделают свое дело и тоннель будет готов».
        Но при этом эмир и сам не знал - будет ли он совершать ночной бросок из соседнего ущелья в тыл спецназа военной разведки. Он планировал именно так ударить по любому армейскому подразделению. Но случайно узнал кто действует против него. Это обстоятельство полностью изменило его мнение.
        Аль Салех знал, что представляют собой бойцы этого спецназа. Какова их боевая подготовка. Хотя сами офицеры спецназа ГРУ, как многократно читал в интернете эмир, часто жаловались, что за современный год службы подготовить настоящего бойца спецназа невозможно. Поэтому таковыми можно считать только офицеров и контрактников. Но Аль Салех уже не раз слышал, что именно контрактники и составляют значительное большинство среди всех бойцов спецназа военной разведки.
        Насколько много правды содержалось в словах этих офицеров сказать было трудно. Однако немалый боевой опыт подсказывал Аль Салеху, что с этим противником ему лучше не связываться.
        Те моменты, которыми были недовольны командиры подразделений этого спецназа, вовсе не обязательно вызывали радость их противников. Поэтому эмир и сам ещё не знал как поступит в этот раз. Однако он всё же решил воспользоваться наличием связи и опять позвонил инженеру Салману.
        - Слушаю тебя, эмир, - сразу отозвался тот, тяжело переводя дыхание и что-то дожёвывая.
        Эмир много раз уже говорил Салману, что его затруднённое дыхание является только следствием постоянного обжорства. Но этим Салмана было не прошибить. Он внушил себе, что страдает какой-то болезнью лёгких. Поэтому всегда дышал тяжело и шумно. Иногда даже делал это намеренно, демонстративно, словно желал вызвать сочувствие.
        - У нас тут появились неприятности, Салман. К пограничникам подвалило подкрепление. В итоге уничтожен наш резерв, который пришёл позже основной группы. Противник вот-вот начнёт плотно поджимать нас с двух если не с трёх сторон. Есть у тебя хоть какая-то возможность закончить работу раньше времени?
        - К моему великому сожалению нет, эмир. Только по графику пока получается. Может часов пять-шесть и сумею срезать, но никак не больше. Да и это получится только если рабам смену удлинить до последней возможности. Я так и поступлю. Вплоть до того, что оставлю их ночевать здесь. Просто еду сюда же привезу, накормлю этих ослов. А потом прихожу снова браться за работу. Ну, разве что дам поспать немного. От силы часок. Этого им хватит. Их здоровье, я думаю, нас больше волновать не должно.
        - И скажи им, что эмир приказал, как только закончат работу отпустить их домой. Пусть хоть пешком идут. Пообещай именно это! Не забудь про пеший ход! Так они тебе больше поверят.
        - Эмир, вот мне тут подсказывают, что можно попробовать с геолокатором пустоты поискать. Здесь много гротов должно быть, карстовые отложения. Если идти от одной пустоты до другой, то можно уйму времени сэкономить. Больше чем вдвое. С другой стороны пустоты могут вообще в сторону нас увезти. Стоит рискнуть?
        - Я думаю уже пришло время рисковать. Делай! Только с компасом чаще сверяйся, чтобы далеко не уйти. Рабов заставляй работать до изнеможения. Пусть хоть умрут. От них существование отряда зависит. Всё одно им жить осталось недолго.
        - А расстреливать кто их будет?
        - Я пришлю людей. И ты поможешь. Сам, лично! - последняя фраза эмира прозвучала как приказание.
        Аль Салеху уже неоднократно приходилось слышать жалобы на инженера Салмана. Моджахеды отрицательно относились к его манере общения с рабами. Словно он жалел их. Эмир таким приказом словно бы ставил перед Салманом выбор - решай, дескать, с нами ты или с ними.
        Закончив разговор с инженером эмир с телефоном в руках прошёл к своей палатке, куда сейчас должны были принести для него завтрак. И тут увидел, что в его сторону бежит тот самый моджахед, которого он послал разыскивать снайпера Абимболу.
        Аль Салех шагнул ему ннавстречуи осведомился:
        - Ну что, ты нашёл Абимболу?
        - Нашёл, эмир! Он только-только выставил свои три апельсина и прибор, чтобы найти снайпера, когда я прибежал. Я уже и на задней линии побывал. А Аби оказался на передний. Против армейского спецназа решил поработать. Я ему твой приказ передал. Аби сказал мне, что сейчас подойдёт, только спецназовского снайпера отловит, подстрелит и сразу вернётся. Он уже подготовил тому ловушку. Даже кажется знает откуда снайпер стрелять будет...
        Эмир хотел было возмутиться. Он же приказал снайперу прибыть немедленно! Но всё же Аль Салех сдержался и спокойно спросил моджахеда:
        - А что там за снайпер?
        - Непрофессионал, как Аби сказал. Просто офицер какой-то. Он взял в руки винтовку и решил пострелять. А как увидел апельсины, начал психовать. Как бык на красную тряпку на них отреагировал.
        - Офицер говоришь? Командир, стало быть? Что ж, пусть Аби разберётся с ним. Это хорошо! Там сколько спецназовцев?
        - Аби говорит, что никак не меньше роты. И этот офицер, похоже, её командир.
        «Убить офицера, тем более командира подразделения, которое заперло нам выход из ущелья! Что может быть лучше? Снайпер Абимбола, конечно, прав. Пусть он работает. Такой шанс упускать нельзя ни в коем случае. Осталось ждать», - подумал Аль Салех.
        - Ладно. Иди! Ты ведь кажется собирался помыть свою посуду, - отослал он моджахеда.
        - Слушаюсь эмир!
        Боец, видимо, ожидал встретить возмущение и гнев Аль Салеха, приказ которого не был выполнен сразу. Он радостно улыбнулся весьма довольны тем обстоятельством, что отделался только лёгким испугом. И побежал к ручью.
        Все в отряде знали, что эмир мог быть очень разным. Как милостивым, всепрощающим, так и грозным, недовольным, способным расстрелять человека за самое малое ослушание. В этот раз его настроение оказалось вполне благодушным. Хотя дела у отряда шли, мягко говоря, не самым лучшим образом.
        Сам ручей, к которому побежал моджахед, подобравший с камни свою посуду, начинался где-то в верховьях ущелья. Он проходил под скалами, густо обросшими тёмно-зелёным мхом, к которому никогда не прикасались солнечные лучи. Эти каменные монстры нависали над водой так низко, что подними с трудом пролазила рука человека. Далее этот ручей тянулся через позиции пограничников и отряды моджахедов, а потом уходил под землю.
        Повар принёс эмиру завтрак на подносе, покрытом полотенцем. Но тот был ещё не голоден и, пока не пришёл снайпер, решил сам понаблюдать за выходом из тоннеля, тянущегося внутри хребта. Он знал, где тот находится. Инженер Салман показывал ему скалу, возвышающееся неподалёку от ворот ущелья.
        «Если даже специально её искать и то найти будет трудно, - решил тогда Аль Салех. - Можно только случайно наткнуться. Но такая удача обычно приходит к тому, кто бывает этого достоин. И никогда к персонажу случайному, никчемушному. Такой человек никак не сможет справиться с тремя опытными бойцами, которых я послал в переход.
        Но кто-то, однако, с ними разделался! Да ещё и с двумя эстонскими снайперами. Теперь мне скорее всего уже не стоит ждать их возвращения из похода за апельсинами. Выходит, что у меня на весь отряд остался только один снайпер. Нигериец Абимбола. Два других темнокожих парня, выделенные мною ему в помощники, на эту должность никак не годятся. Слишком уж они нервные, не выдержанные. К тому же ещё и неуклюжие».
        Не случайно и того и другого уже по паре раз ранили. Сначала их обоих угостил пулями иракский снайпер, которого потом уничтожил Абимбола. Потом одного точно ранил сирийский стрелок, а второго российский. Более того ранил его даже не снайпер, а простой солдат с автоматом, имеющим оптический прицел и глушитель на стволе.
        Так описывали этого бойца очевидцы, имеющие бинокль. Он был в рубашке с короткими рукавами и в шортах. Вся одежда цвета песочного камуфляжа. Именно так выглядели российские спецназовцы в Сирии. Правда большинство из них предпочитали носить не шорты, а полноценные брюки, которые не пропускают тепло тела наружу. Прячут людей от взгляда тепловизора. Ну а жару можно и перетерпеть.
        Аль Салех выбрался из палатки. Встал перед ней. Посмотрел на скалу и лестницу. Несмотря ни на что, он всё ещё надеялся, что увидит как по ней спускаются его снайперы эстонцы. Хотя бы они. Потому что немца Хагмайера вместе с двумя моджахедами, сопровождавшими его, эмир мысленно уже похоронил.
        Но всё же в душе жила надежда на то, что эстонцы по какой-то причине задержались на складе. Может они в любовью там занимались? Ни для кого не секрет, что эта милая парочка делала это по ночам в лагере. Вдруг эстонцы потом сзади подошли к тем, кто расправился с немцем и его спутниками, и поквитались за них.
        Но на лестнице никого не было. Невооружённый глаз не позволил Аль Салеху как следует рассмотреть и саму площадку перед входом в подземелье. Он никак не мог понять есть ли там кто или никого нет. Эмир заглянул в палатку, взял с раскладушки свой сильный бинокль, вышел и стал рассматривать скалу. Последним, что он увидел - оказалось чёрное отверстие длинного ствола с мощным дульным тормозом. Оно смотрело прямо в окуляр бинокля, прижатого к глазам Аль Салеха.
        А потом грянул громкий выстрел. Эмир даже успел услышать его.
        ГЛАВА 10
        Бинокля у Логинова с собой не было. Оптический прицел винтовки был способен заменить его на все сто процентов. Однако Анастасу ещё предстояло вернуться за ним в грот. А уходить отсюда, не закончив осмотр до конца, старшему сержанту не хотелось. Ему следовало найти путь, по которому бандиты следовали в переход, тянущийся вдоль хребта.
        Этот маршрут по большому счету никак не должен был быть излишне сложным. Ведь не сверху же боевики, в самом-то деле, спускались на скалу. А сам переход похоже строился для того, чтобы иметь возможность выйти спецназу в тыл Анастас ни в коем случае не хотел показать себя раньше времени бандитам, находившимся в лагере. Они вполне могли заметить его снизу от противоположной стены ущелья.
        Несколько человек похоже были заняты завтраком. Они сидели прислонившись к камням спинами, позади большой палатки, где располагалась скорее всего общая столовая. Рядом с ней стояла ещё одна, поменьше, шатрового типа.
        Старший сержант подумал, что там скорее всего живёт повар, который и кормит всю эту большую банду. Пригибаясь, почти лёжа, а кое где и ползком Логинов перебрался вдоль стены к другой части скалы и только тут наконец-то увидел то, что искал. Когда он рассматривал эту скалу издали в прицел своего «Сумрака» она сама да ещё и естественный изгиб ущелья основательно перекрывали ему видимость. Но сейчас старший сержант смог рассмотреть всё.
        В стене был проделан желоб высотой с человеческий рост, в нижней части которого была вырублена относительно пологая лестница. Она находилась сбоку. Позволяла человеку прижиматься плечом к стене хребта и ступать по узким ступеням, забираться всё выше и выше, вплоть до самой скалы. Там же в стену каменного жёлоба были вбиты крючья, к которым крепилась верёвка с узлами для надёжного захватывания её руками. Она позволяла держаться за неё и не падать, ступать быстрее и увереннее. Крючья, видимо, были вколочены в трещины. Просто так всех в каменную стену очень сложно, хотя тоже возможно.
        Лестница тянулась от одной небольшой скалы к другой, чтобы можно было отдохнуть на этом выступе, перевести дыхание перед тем как отправиться выше. Между двумя наростами скал, выступающими из каменной стены, были положены три ствола сосен довольно редких здесь. Они кое-где вперемешку с елями росли на дне ущелья. Затащить стволы на такую высоту было наверное не слишком легко - оценил старший сержант усилия строителей. Скорее всего верёвками поднимали и руки себе едва не по отрывали.
        Стволы образовывали мостик, по которому бандиты и проходили от одной скалы к другой. Такой же небольшой. Но дальнейший путь был самым узким и потому особенно сложным. Там на одной ступени едва могли бы поместиться рядом две человеческие ступни. Подниматься здесь можно было только очень медленно.
        Всё это значило, что оборонять скалу было достаточно просто. Вряд ли кому-то удалось бы пролезть здесь по этому участку под прицельным огнём и не упасть, не получить пулю. Но тот человек, который руководил сооружением этой лестницы, видимо, и не предполагал, что она когда-нибудь будет находиться под обстрелом.
        Определить второй выход было чрезвычайно сложно. Сам старший сержант Логинов никак не приписывал себе заслугу его обнаружения. Это место было найдено совершенно случайно. Вероятность того, что кто-то сможет воспользоваться скалой для обстрела лагеря была чрезвычайно мала.
        Но внезапно Анастаса посетила и другая мысль - а что если этим переходом бандиты пользоваться не собирались. Они не намерены делать этого и впредь. Это ведь тоже вариант. Вполне допустимо думать, что в другой стене, по ту сторону ущелья существует ещё один переход. Боевики пройдут по нему и ударят роте в спину. Там скорее всего нет таких сложностей при спуске и подъёме к подземным галереям.
        Как только эта мысль появилась в голове старшего сержанта он сразу же высказал её командиру роты, предупредил его о гипотетической, но всё же вполне реальной угрозе.
        Капитан молча выслушал Анастаса и, не отключаясь от связи внутри роты, немедленно вызвал на разговор старшего лейтенанта Галактионова:
        - Илья Викторович, мне тут твой старший сержант дельную мысль подбросил, - сказал он и передал старшему лейтенанту, временно замещающему его внизу, все опасения Логинова. - Это было бы вполне в духе Аль Салеха. Он такие вещи много, раз я слышал, в Сирии вытворял. Вводил противника в заблуждение, а сам спокойно делал свое дело. Обычно человек думает, что столько усилий на подставу никто тратить не будет. А эмир это делал поэтому и побеждал. Извини, старший лейтенант, меня тут командир отряда по связи вызывает. Я сейчас ему отвечу, потом с тобой свяжусь.
        - Ты можешь не связываться с ним, командир. Я всё понял, предупрежу наши бронемашины. Они у ворот ущелья стоят. Пусть в них въедут. Там через десяток метров уже можно три машины в шеренгу поперек ущелья выстроить. Пусть наши тылы контролируют. Если их пушки и пулемёты начнут стрелять, так мы это услышим и успеем заблаговременно развернуться. Я роту заранее подготовлю к этому манёвру. Только ты, товарищ капитан, следи там внимательнее. Заметно станет, когда ряды бандитов поредеют. Это будет означать, что половина нам в тылы ушла.
        - Добро. С БМП сам свяжись. Потом мне доложишь. Я сначала с подполковником Кособрюховым пообщаюсь, после этого позвоню капитану Глаголичеву. Если часть бандитов уйдёт, то пусть он смело в наступление на оставшихся двигает.
        Связь с командиром роты внезапно прервалась. Как понял старший сержант, капитан ответил на вызов командира сводного отряда спецназа военной разведки в регионе Северного Кавказа подполковника Кособрюхова.
        Логинов уже находился в первом гроте и поднимал со ступеней лестницы свою винтовку. Как раз в это время из прохода донёсся шум. Оттуда появились бойцы первого взвода во главе с лейтенантом Волокушиным. Замыкал строй капитан Есипов. Он и в самом деле разговаривал с командиром сводного отряда спецназа военной разведки подполковником Кособрюховым.
        - Здравия желаю, товарищ подполковник! Вызывали меня?
        - Вызывал, Виктор Васильевич, вызвал. Ты что же не докладываешь обстановку?
        - Так, товарищ подполковник, мне ещё и докладывать-то большому счёту нечего.
        - Видимо, есть чего. Я информацию получаю из республиканского управления погранвойск. Они меня больше в курсе держат, чем командир подчинённой мне роты. Даже стыдно, честное слово.
        - Извините, товарищ подполковник, виноват!.
        - Ладно, забудем пока. Но впредь ты уж об этом помни. Я вот почему на связь рвусь. Там неподалёку от тебя, в соседнем ущелье, ведутся какие-то работы. У входа в него стоит микроавтобус УАЗ, который привёз на место рабочих. Двумя рейсами доставил. Народу там следовательно немало. Все с лопатами и кирками. Я в районной управе выяснял - никаких официальных работ там вестись не может. Это категоричный ответ. У местной управы денег ни на какие дела нет в принципе. Пошли кого-нибудь проверить - что там сооружают и кто этим занимается. Хотя бы одно отделение на БТР посади и отправь. У меня есть опасения, что эти самые люди готовят для Аль Салеха пути отхода в соседнее ущелье. Он на такие дела большой специалист. Ещё в Сирии подземные переходы сооружал. Эмир как раз из этих мест родом. Он должен знать здешние горы. Да и нужных людей найти в состоянии.
        В этот момент со скалы, к выходу на которую изнутри из грота пробирался командир разведывательной роты, грянул выстрел снайперской винтовки.
        - Что там у тебя такое? - спросил подполковник Кособрюхов. - Похоже, что артиллерия работает. Это случайно не эмир через границу пушки перетащил?
        - Никак нет, товарищ подполковник! Это наш снайпер стреляет из «Сумрака».
        - У «Сумрака» вроде бы голос не такой серьёзный.
        - Так сказывается внешняя среда, товарищ подполковник. Ущелье. Тут в нём эхо и гуляет. - Капитан Есипов встал на четвереньки, выбрался на скалу и спросил снайпера: - Анастас, ты куда стрелял?
        Тот не ответил, потому что связь внутри роты была выключена. Старший сержант командир просто не слышал. Он приник прицелу, искал следующую жертву. Второй выстрел прозвучал тут же.
        - Извините, товарищ подполковник, я временно на внутреннюю связь переключусь, - сказал капитан и, не дожидаясь ответа, стал нажимать нужные кнопки на КРУСе, закреплённом клипсой у него на левой стороне груди.
        После этого, завершив переключение, командир роты опять спросил снайпера:
        - Куда ты стрелял, Анастас?
        - Человек рядом с палаткой стоял, в бинокль нас рассматривал. Прибор мощный, дорогой, похоже с тепловизором. В палатке этот субъект жил один. Завтрак ему повар прямо туда доставлял, на подносе. Я подумал, что такой бинокль только у эмира может быть. Пальнул и прямо в голову ему попал. Потом повар, который завтрак приносил над ним склонился, думал наверное помощь оказать. Его я тоже положил. Остальные за камни попрятались. Кое-где руки или ноги из-за них торчат, но стрелять по ним, пожалуй, не стоит. В этом нет особого смысла.
        - Так ты думаешь, что эмира завалил?
        - Надеюсь на это...
        - Товарищ капитан ! -донёсся до всех ещё один голос. - Убит старший лейтенант Галактионов. Бандиты три апельсина на камень выставили. Он средний из них, из снайперской винтовки подстрелил и почти тут же пулю в голову получил, крупнокалиберную. Она весь череп разворотила.
        - Кто же ему разрешил по апельсинам стрелять! - в сердцах высказался капитан Есипов. - Лейтенант Комаров - принимай временное командование ротой!
        - Понял, работаю, - тут же отозвался командир третьего взвода.
        - Только не вздумай сам по апельсинам стрелять. И снайперам не разрешай. Это опять та же самая хитрая ловушка. Ведь Галактионов прекрасно знал про эту западню. Что же он так... Нервы подвели, наверное.
        - Я всё понял, - сказал Комаров. - Снайперы. Приказ вы слышали. Выполнять!
        - Ловушка тут может быть только одного плана, - проговорил старший сержант Логинов. - У бандитов наверняка имеется индикатор оптической активности. Он-то и определяет снайпера.
        - У нас вроде все автоматы с оптикой, - заявил капитан Есипов. - Как снайпера выделить?
        Многие индикаторы определяют марку прицела. При соответствующей настройке они могут не реагировать на «Шахин», установленный на автоматах, и сразу выделяют снайпера, ведущего наблюдение и готовящегося к открытию огня.
        Капитан Есипов перевёл бинокль правее на позицию бандитов, противостоящих роте спецназа военной разведки, и заявил:
        - Старший сержант, посмотри - что там такое.
        Логинов перевёл ствол и прицел в указанном направлении. Есипов проследил за этим и сказал:
        - Ты дальше пошёл. Чуть-чуть левее возьми. Там какая то штуковина на треноге стоит. Что за прибор? Ты встречал такой?
        Снайпер рассматривал прибор недолго.
        - Так и есть, - тут же ответил он. - Как я и предполагал. Это лазерный детектор Glint SLD 700, детище французской фирмы CILAS. Самая последняя модель. По слухам, она ещё экспериментальная. Проходит апробацию в нескольких горячих точках. Я думаю французские армейские спецы поставили этот прибор на испытание бандитам. На вооружении сейчас стоит модель SLD 500. Работает по методу триангуляции. Её же, кажется, хотели закупить для себя англичане. Отзывы о системе только положительные. Лазер ищет оптические прицелы, бинокли, монокуляры, фото-, и видеокамеры. Он все их различает даже помаркам, если те в реестр внесены. А собственные такой список у SLD большой. Он почти все существующие в мире приборы наблюдения и контроля включает, кроме некоторых откровенных китайских подделок. Определённые приборы не попадающие в основной список или, наоборот, содержащейся в особом перечне, попросту игнорирует. Например, наши прицелы «Шахин». Лазерный луч при контакте с оптическим прицелом образует энергию обратного рассеяния, с помощью которой и указывается местонахождение конкретного снайпера. При чём очень точно.
        - А почему луч не проходит через стеклянную линзу, а отражается от неё? - спросил капитан.
        - Так он отражается не от линзы, а от фокальной плоскости, расположенной внутри оптики. Там обязательно находится какой-то светочувствительный элемент. Например, стеклянная пластина с нанесённой на неё прицельной сеткой, как в оптическом прицеле, фотопленка или ПЗС-матрица в фотоаппарате или видеокамере, фотокатод электронно-оптического преобразователя в приборах ночного видения или даже просто внутренняя часть сетчатки человеческого глаза. Короче говоря, там много тонкостей, которые определить и описать сможет только специалист. Но факт остаётся фактом. Прибор выдаёт на-гора точные координаты снайпера. Отклонение может составить только одну десятую угловой минуты. Для сравнения скажу, что у прицела «Сумрака» оно доходит до трёх десятых угловой минуты. Стало быть, этот прибор в три раза точнее моего прицела.
        - У нас же тоже есть что-то похожее? - спросил из-за за спин капитана и старшего сержанта командир первого взвода молодой лейтенант Волокушин.
        - Конечно, - ответил Анастас. - В Москве есть фирма «Безар-Импер». Именно она разрабатывает и производит оптико-электронные приборы, обобщённые и включённые в проект «Антиснайпер». Это «СПИН-2», «Самурай», «Луч 1-М» и другие. Наверное, надо сказать, что все они на целый шаг обгоняют западных конкурентов. Я сам лично работал с «Луч 1-М». Так он вообще маленький, надевается на шлем и весьма успешно выполняет все те же самые функции. Не надо с собой никакую треногу таск-а-ть.
        Старший сержант протянул гласный звук и задержал его в горле совсем не случайно. Он в это время задержал дыхание, как оно и полагалось при такой работе, и произвёл очередной прицельный выстрел.
        Командир разведывательной роты не отрывался от бинокля и потому прекрасно видел, что тяжёлая пуля «Сумрака» прошла насквозь через весь прибор, установленный на треноге. Она просто не могла не вывести его из строя. SLD 700 неторопливо и вдумчиво задымился.
        Здоровенный темнокожий дядечка бросился к прибору, положил рядом с ним свою большую и наверняка тяжёлую винтовку и принялся отключать его от аккумуляторов, установленных в специальных гнёздах на площадке под треногой. Но это тип тут же упал лицом в эти самые аккумуляторы, поражённый следующим выстрелом старшего сержанта.
        - Это, кажется, третий их снайпер, - спокойно отметил Анастас. - Было два эстонца с «Винторезами» и этот с Barrett M82. Больше я у бандитов снайперских винтовок не видел. Похоже, с хорошими стрелками у них туговато. Всего трое на такую большую банду.
        - Понятно, - отозвался капитан Есипов. - Капитан Глаголичев сообщил мне о ликвидации двух бандитских снайперов эти подкрепления шли. Все оно было уничтожено ударом с двух сторон. Но мы всё же на одного снайпера больше положили! Доложу командиру отряда, чтобы не волновался. - Капитан снова стал нажимать кнопки на верхней грани КРУСа, включил связь с командиром, но не забыл перед этим выйти из системы, действующие внутри роты. - Товарищ подполковник, это капитан Есипов. У нас один «двухсотый». Снайпер бандитов. Тот самый знаменитый «три апельсина» убил старшего лейтенанта Галактионова. Но старлей сам виноват. Знал же, что нельзя по апельсинам стрелять. Нервы не выдержали. А наш новый снайпер старший сержант Логинов тем временем уничтожил эмира Аль Салеха. Это пока предположительно. А вот снайпера бандитов он положил совершенно точно. Тот использовал для ловушки французский индикатор оптической активности Glint SLD 700. Прибор тоже уничтожен выстрелом снайпера.
        - Это же совсем новый индикатор. Он же даже испытания ещё полностью не прошёл, - этими словами подполковник показал, что хорошо знаком с новинками техники такого рода. - Вот что, капитан. Тебе задача ставится. Добыть то, что от прибора осталось. Передадим спецам нашего ВПК. Может что-то полезное для себя найдут. Не забывай про соседнее ущелье. Ещё что-то у тебя есть?
        - К бандитам подходил резерв. Они пытались «Сигму» с двух сторон зажать. Но к «Сигме» тоже подкрепление подоспело. Бандитский резерв полностью уничтожен. В том числе и два бандитских снайпер. Об этом мне сообщил капитан Глаголичев.
        - Значит ещё два снайпера остались. По данным грузинской разведки у Аль Салеха их было пятеро.
        - Нет у бандитов больше таких стрелков! Тот же самый старший сержант Логинов до этого уничтожил одного. А женщину-снайпера захватил в плен. Они оба эстонцы.
        - Какой же молодец этот твой старший сержант! Позже вместе подумаем как его отметить. У меня всё. Конец связи.
        - Конец связи, товарищ подполковник.
        - Не расслабляйся там. Не забывай про регулярные доклады.
        Капитан Есипов переключился на внутреннюю связь. Снял шлем, вытащил сотовый телефон, посмотрел на монитор, убедился в том, что аппарат работает. После этого он включил громкоговоритель. Вызвал командира отряда спецназа погранвойск капитана Глаголичева и проговорил, когда тот ответил:
        - Ну вот, Василий Николаевич, ты хвастался что вы двух снайперов сняли, а мы тем временем с тремя разобрались. В том числе и знаменитого «три апельсина» ликвидировали. Но не в этом дело.
        - Молодцы! Только это и могу сказать, - отозвался Глаголичев.
        - Я сейчас вместе со своим главным снайпером возвращаюсь к роте, - продолжил Есипов. - На скале оставлю только первый взвод. Если что, звони его командиру лейтенанту Волокушину. Скажешь в каком месте твоё наступление поддержать. Сам я с одним взводом двинусь в соседнее ущелье. А оставшиеся силы снизу поддержат твой удар. Эмир бандитов убит. В стане противника некоторая неразбериха. Грех этим не воспользоваться. Комаров, ты задачу слышал? Какой взвод мне выделишь?
        Конечно эта фраза про выделение взвода в распоряжении капитана была шуточной. Сам Комаров прекрасно понимал, что он только временно поставлен командовать ротой. Однако лейтенант эту игру поддержал.
        - Если второй взвод вас устроит, то берите его. Он без командира остался. Замените, товарища капитана Галактионова. Надеюсь, справитесь, - произнёс он.
        - Добро! Второй, так второй. Отсылай его на выход к бронетехнике. А сам с остальными включайся в общее дело. Номер Глаголичева знаешь?
        - Никак нет!
        - Запоминай, - сказал Есипов и продиктовал номер.
        - Жду звонка, - подтвердил Глаголичев и добавил. - Виктор Васильевич, мне ещё номер лейтенанта Волокушина нужен.
        - Запоминай, - повторил Есипов и продиктовал второй номер. - Всё мы двинули. Старший сержант, пошли!
        Анастас напоследок сделал ещё два быстрых выстрела по передовой позиции бандитов.
        - Пару пулемётчиков ликвидировал, - сообщил он командиру роты, поднялся и добавил. - Ручной пулемёт я здесь оставляю и автомат запасной, вместе с патронами и выстрелами для подствольника.
        Анастас выложил из подсумков разгрузки сдвоенные автоматные рожки и сорокамиллиметровые гранаты. Он сразу почувствовал в ногах и теле такую лёгкость, словно бронежилет сбросил. До этого Логинов, видимо, просто не задумывался о той тяжести, которую таскал на себе. Поэтому она казалась ему нормальной и вроде бы не мешала. Но вот теперь, оставив лишний вес на скале, старший сержант понял, что его силы не беспредельны. Лишний вес очень даже сказывался.
        Командир роты отдал последние приказания командиру первого взвода лейтенанту Волокушину. Он объяснил ему всё так подробно, словно тот был человеком не военным и сам не понимал, что именно ему и его бойцам следует делать, куда стрелять, чтобы и свой спецназ поддержать, и пограничникам не помешать, а где-то и помочь.
        - Может, товарищ капитан, вы всё же оставите мне снайпера? - попросил Волокушин. - Он хотя бы пулемётные точки все погасит.
        - У тебя же свой снайпер во взводе есть.
        - Мой может с такой дистанции не попасть. Он стреляет из простой СВД.
        - Вполне нормальная винтовка. Многие снайперы такой пользуются. Я понимаю твоё желание. Но старший сержант может мне в другом деле сгодится,- проговорил командир роты.
        ГЛАВА 11
        Анастас Логинов давно уже заметил эту странность человеческого восприятия. Пешком ты идёшь, едешь на машине, на поезде, хоть на самолёте летишь, обратный путь всегда кажется тебе относительно коротким. Это даже при том что самолёты и поезда ходят по расписанию, а из автомобиля выжить больше, чем он в состоянии отдать, бывает невозможно. Тем не менее факт остаётся фактом. Такова уж особенность человеческого восприятия реального мира.
        Она проявилась и в этот раз, что, впрочем, не слишком-то и удивительно. Старшему сержанту казалось, что он передвигался от входа в начале ущелья до выхода в другой его части очень медленно. Да так оно и было в действительности, поскольку шёл он аккуратно, с максимальной осторожностью, к тому же передвигался без света, старался при этом не шуметь и не наступить на крыс. Назад же они с капитаном Есиповым они шли быстро, светили себе под ноги без всяких сомнений и были совершенно уверены в том, что впереди никого не может оказаться. Света вполне хватало и для передвижения и для того, чтобы крысы начали испуганно прятаться в норы. Но и оттуда людей постоянно преследовал их писк, неприятный и даже слегка утомившей.
        - Не нравится крысам, когда их беспокоят. Надоели мы им, - сделал вывод командир роты.
        - А кому это понравится? - ответил Анастас так, словно выразил крысам соболезнований.
        Но крыс на этот раз было на удивление мало. Видимо, они уже перебрались на склад, где их сейчас никто не беспокоил. Эстонский снайпер сделать этого уже не мог никоим образом, а больше было и некому.
        Его напарница была уже давно доставлена в лагерь и даже допрошена. Спецназовцы не стали дожидаться, когда прибудут и проведут это мероприятие сотрудники следственного управления. Вызывать их прямо сейчас не стоило. Дело было ещё не закончено, а данные оперативного характера требовались немедленно.
        Проводить допросы по горячим следам были обучены все офицеры спецназа. Они не очень стеснялись этого своего умения.
        - Вот если бы можно было склад не взрывать, - сказал, как будто предложил, старший сержант.
        - Крыс жалко? - с усмешкой спросил командир разведывательной роты.
        - Жалко, - признался Логинов. - Они же никому здесь в горах не мешают.
        - Я запретил взрывать, - произнёс Есипов. - И переход приказал на карты занести. Ого тоже взрывать не будут. Вскоре здесь власть устоится. Мы порядок наведём. Всё сгодиться может. Так капитан Глаголичев предложил сделать. А склад просто вывезут. Что подпорчено, крысам оставят что ещё годно, консервы там всякие, мука, макароны и прочее, на военные склады уйдет. Половину пограничники заберут, а то у них запасы бедноваты. Оружие и боеприпасы будут отправлены на утилизацию.
        - Спасибо, товарищ капитан, - поблагодарил командира роты старший сержант, словно это было сделано по его просьбе.
        До последнего колодца перед выходом они добрались быстро.
        Старший сержант остановился около него и сказал:
        - Я ведь, когда на обследование шёл, так и не проверил, к чему верёвка крепится.
        Командир роты подсветил тактическим фонарём на потолок, где верёвка на карабинах была прикреплена к потолочной балке, державшийся на двух опорах. Она и потолок придерживала, предотвращала обвал, и позволяла крепить к себе верёвки. Такие сооружения из двух столбов и поперечины Анастас за время своего хождения под землёй встретил несколько раз. Он догадывался, что эти подпоры ставятся лишь в местах со слабой почвой.
        - Я проверил, - сказал капитан Есипов. - Верёвка крепкая. Всю роту выдержит.
        Погружение в колодец, преодоление короткого лаза, а потом и спуск со скалы много времени не заняли. Старший сержант не желал затягивать время, достал из рюкзака ещё одну пару жумаров и использовал их. Верёвка, оставленная старшим сержантом на скале, позволяла произвести несколько спусков с их помощью.
        Выставлять страховку из экономии времени не стали ни капитан, ни старший сержант. Оба надеялись на силу своих рук. Если бы Анастас спускался в одиночестве и под приглядом командира роты, то страховку привязал бы обязательно. Но в данном случае Логинов вёл себя точно так же, как командир.
        Капитан Есипов оказался внизу первым. Он Дождался Анастаса. Только когда тот завершил спуск, снял жумары, верёвки и убрал их в рюкзак, капитан показал рукой направление движения.
        К воротам ущелья они подошли быстро и вскоре увидели, что оно было перегорожено тремя бронетранспортёрами, экипажи которых выполнили приказ старшего лейтенанта Галактионова. Рядом с боевыми машинами залегли солдаты. Это, конечно же, были бойцы второго взвода, выделенные в помощь командиру разведывательной роты.
        Откуда-то снизу, из тугаев, растущих на берегах реки, наползал туман. Судя по прямолинейности передвижения, он грозился подняться в ближайшие ущелья всем массивом.
        Капитан как заправский моряк времён парусного флота послюнявил палец и поднял его, проверяя ветер. После чего он вызвал на связь лейтенанта Комарова и приказал ему переговорить с капитаном Глаголичевым, согласовать с ним сдвиг времени атаки хотя бы на час или два. За это время, как думал Есипов, ситуация могла поменяться.
        - От реки туман ползёт. Мы через наши прицелы роты в тумане всё будем видеть. А вот бандиты ориентацию потеряют. Таким преимуществом следует пользоваться, - сказал он.
        - Понял, товарищ капитан. Сейчас позвоню Глаголичеву. У вас всё? Конец связи?
        - Конец связи, - подтвердил Есипов.
        Старший сержант Логинов, как и всякий хороший снайпер, хорошо знал способность тепловизионных оптических прицелов видеть противника и в туман, и в дождь, и в снегопад. Поэтому он лучше многих представлял, какую помощь оказывает спецназовцем природа, поднимая в ущелье туман от реки.
        Капитан Есипов принял командование вторым взводом на себя. Именно в этом подразделении числился старший сержант Логинов. На сей раз его, уже проверенного боем и особыми обстоятельствами, бойцы приняли куда лучше, чем в самом начале, когда старший лейтенант Галактионов объявил, что во взвод прибыл новый снайпер на замену прежнему, комиссованному по ранению. Но сам Анастас никому в друзья набиваться не желал. Предпочитал не повторять старого снайпера, а оставаться самим собой.
        По приказу командира роты транспортёр и стали друг за другом выезжать из ущелья. Взвод распределился по отделениям и занял место на броне, по отделению на каждый боевой машине. Как-то само собой получилось, что снайпер снова оказался на том бронетранспортёре, в котором командирское место занял капитан Есипов. Со стороны это могло показаться не случайностью. При всём том, что старшему сержанту по большому счёту было наплевать что кто-то может о нём подумать, это был не самый приятный момент.
        Колонна продвигалась в сторону соседнего ущелья. Ворота, ведущие в него, располагались заметно ниже, чем у первого и туда туман подошёл раньше. В этом киселе звуки всегда распространяются сильнее и активнее, чем на чистом воздухе, поэтому шум двигателей бронетранспортёров в ущелье должен был бы прийти намного раньше самих машин. Однако при этом туман позволял спецназовцем использовать тепловизионные прицелы и видеть то, что противнику пока еще только слышно. Видимо, исходя из этих соображений, капитан Есипов и приказал механикам-водителям всех бронетранспортёров остановиться на границе самого густого тумана, хотя определить её было достаточно трудно.
        Кто бродил в этом мраке, тот хорошо знает, что человек замечает его только вдалеке. Ему кажется, что рядом никакого тумана вообще нет. А потом, когда в него войдёшь и обернёшься, то сразу подумаешь, что самый густой туман остался там, позади, в том самом месте, которое ты уже прошёл совсем недавно. Этот оптический обман распространяется на всех людей.
        Но Есипов каким-то образом определил, когда бронетранспортёрам следует остановиться и сразу дал команду:
        - Старший сержант, у тебя прицел самый мощный из всех. Посмотри вперёд.
        - Понял! Работаю, товарищ капитан, - с готовностью отозвался Логинов.
        Он выставил сушки винтовки на башню боевой машины, прильнул к прицелу и стал искать ворота, ведущие в соседнее ущелье. Они нашлись быстро. В них топтались два вооружённых человека. Там же стоял микроавтобус УАЗик «буханка».
        Снайпер немедленно доложил об этом капитану Есипову.
        - А что за вооружённые люди? - поинтересовался командир разведывательной роты. - Военные?
        - Трудно сказать, товарищ капитан. В бронежилетах, с автоматами. Я же только силуэты различаю. По ним не определишь. Могут быть и бандиты. Детализации не хватает. Но машина с гражданским номером, с местным. Регион ноль пятый.
        - Понял. Ладно. Едем ближе, - решил капитан. - Всем бойцам держаться настороженно. Быть в готовности к десантированию. При первой же стрельбе покидать броню. Когда спрыгивать будете посматриваете под ноги, а то камень попадётся.
        Анастас Логинов помнил об этом ещё по своей службе в мотострелках. Тогда точно так же солдаты десантировались на ходу. Один из рядовых бойцов спрыгнул в высокую траву, перекувырнулся по ходу движения, как оно и положено, чтобы погасить скорость, и угодил лбом в большой камень.
        Дороги в предгорьях не было. Бронетранспортёры ехали по обыкновенному дикому полю, на котором кроме травы никогда ничего не росло. Земля была плотной, слежавшейся, но не ровной. Поэтому даже энергоёмкая подвеска бронетранспортёра не позволяла избежать сильной тряски.
        Капитан Есипов приоткрыл свой люк, взглянул на снайпера и строго спросил:
        - Что вперёд не смотришь, старший сержант?
        Тряска на условия связи никакого влияния не оказывала, поэтому говорить можно было спокойно, хотя все сочленения в машинах мелко позванивали.
        - Трясёт сильно, товарищ капитан, - отозвался Анастас. - Ничего не видно.
        - Остановка, - дал команду капитан для всех трёх машин.
        Старший сержант Логинов приложился к прикладу винтовки ещё до того как бронетранспортёр замер на месте.
        Когда тряска совсем прекратилась он посмотрел в прицел и проговорил:
        - Товарищ капитан, это бандиты. Один в профиль повернулся. Вижу бороду до самого живота. Стрелять?
        - Стреляй.
        Анастас выключил микрофон и прицелился. СВЛК-14С громыхнула в тумане как настоящее артиллерийское орудие. Туман значительно усилил звук выстрела. Бойцам показалось, что даже воздух завибрировал и загудел. Сильные руки снайпера без проблем удержали винтовку в боевом положении. Старший сержант сумел убедиться в точности попадания. Стрелял он в шею противнику, стоящему в профиль к нему. Голову бандита пуля снесла напрочь вместе с бородой.
        - Готов!
        - Вижу, - спокойно ответил командир разведывательной роты, не отрываясь от прицела тридцатимиллиметровой пушки, установленной на бронетранспортёре. Он, разумеется, тоже был снабжён тепловизором.
        Второй бандит оказался похоже достаточно опытным. Он стремительно бросился за ближайший валун, залёг за ним и начал посылать очередь за очередью в туман. Этот тип даже сумел каким-то образом определить цель, хотя и не видел её. Пули автомата застучали по броне боевой машины.
        Бойцы взвода тоже продемонстрировали отменную реакцию. Уже через секунду все они были на земле, в том числе и снайпер. Сразу после этого практически одновременно заговорили автоматические пушки всех трёх бронетранспортёров.
        Старший сержант Логинов понимал, что снаряды этих орудий за пару секунд разнесут в пыль валун, за которым бандит укрылся и доберутся до него самого - то есть оставят снайпера без работы. Поэтому Анастас поспешил выставить на бугорке сошки винтовки и попытался с нижней позиции отыскать взглядом через прицел бандита, чтобы произвести точный выстрел. При этом высокая трава ему ничуть не мешала.
        Однако снайпер сразу увидел, что стрелять уже поздно. Пушки свое дело сделали. Теперь две из них расстреливали УАЗик. Снаряды пробивали корпус автомобиля также запросто, как если бы он был сделан из бумаги. Скрежет рвущегося металла был слышен несмотря на артиллерийские очереди, а потом громыхнул взрыв. УАЗик разлетелся на куски. Пушки бронетранспортёров тут же перестали стрелять.
        - Вперёд! - прозвучал в наушниках бойцов приказ командира разведывательной роты.
        Взвод под прикрытием трёх бронетранспортёров двинулся в наступление. Но навстречу спецназовцем больше никто не стрелял.
        Так в тишине и в условиях плохой видимости бойцы взвода и добрались до ворот, за которыми располагалось ущелье. При этом они не использовали обычные методы перебежек и перекатов, поскольку бандиты даже не пытались их остановить.
        Старший сержант Логинов бежал вместе со всеми, хотя у бойцов были относительно лёгкие автоматы АК-12, а у него длинная тяжёлая винтовка «Сумрак». Но хорошая спортивная подготовка позволяла Анастасу не отставать от своих новых боевых товарищей. Более того на последних метрах пути он совершил рывок, чтобы занять позицию на сравнительно небольшой и, главное, плоской поверху скале. Снайпер упёр в неё сошки винтовки и опередил двух бойцов, которые устремлялись к этому же самому месту.
        Бронетранспортёры остановились перед первыми и скалами - то есть за спиной бойцов спецназа, но в самом ущелье механики водители предпочли не заезжать. Гранатомётчики из банды легко могли спрятаться там за любой с колой и произвести прицельный выстрел. Экипажам даже дополнительной команды не потребовалось. Они свою работу знали на отлично и выбирать позиции умели сами, без подсказок отцов-командиров.
        Туман от тугаев в этом месте словно змея по жёлобу заполз сначала в ущелье и настойчиво, видимо, стремился подняться ещё выше.
        Анастасу Логинову однажды уже удалось наблюдать туман в горах, но тогда он не поднимался, а спускался по крутому склону. Видеть это было непривычно, странно. Внизу, в долине, туман стоял лёгкий, в отдельных местах клоковатый, словно рваный. Из ущелье выползла какая-то белёсая, округлая «змея». В долине она столкнулась с той самой полосой лёгкого тумана, однако совсем не сразу изменила свои очертания и формы. Лишь минут через десять это «змея» всё же расползлась, размазалась по округе и исчезла, растворилась в слабой полосе. Но саму её заметно не уплотнила.
        Однако активно наблюдать за явлениями природы в этот раз старший сержант Логинов не мог. У него просто времени на это не было. Он вытащил из кармана бумажный конверт, из него бархатную тряпочку и прочистил ею стёкла прицела.
        При этом Анастас лишь мимолётом вспомнил о том, что тряпочку эту когда-то специально подарила ему Альбина. Именно для протирания прицела. Правда он просил просто тряпочку из мягкой ткани. А она перестаралась и сшила из двух кусков бархатную. Однако если она намокала, то оставляла на стёклах прицела частицы ворса. В туман этого не происходило, а вот в дождь дело обстояло гораздо хуже. Поэтому специально для такой ненастной погоды Анастас носил в другом кармане второй конверт, в котором хранил ещё одну тряпочку из мягкого трикотажа, которую сам для себя приготовил.
        Воспоминание о женщине, старательно делающей то, что ему не было нужно, раздражало старшего сержанта Логинова, но никак не заставляло его задуматься о чём-то постороннем. Он уже как-то резко отделил себя и свою жизнь от её дел и проблем. Теперь желала Альбине только счастливого брака. Естественно не с собой.
        Завершив протирания линз Анастас посмотрел в прицел, поморщился и даже головой помотал, словно избавляясь от наваждения. Потом он снова прянул щекой прикладу, но первый взгляд не обманул его. Прямо перед его носом, если учесть высокую кратность прицела дальнобойки, на камне лежали три апельсина. Но Логинов помнил о трагической участи старшего лейтенанта Галактионова и не стал стрелять, хотя и очень хотел это сделать.
        Вместо этого он включил лазерный дальномер. Прибор точно показал, что дистанция до апельсинов составляла тысячу двести двадцать два метра. Это же самое расстояние отделяло позицию снайпера бандитов от ворот ущелья. Туда и обратно оно не менялось.
        - Внимание всем! - в микрофон сказал снайпер. - На дистанции тысяча двести с чем-то метров от нас сидит бандитский снайпер с крупнокалиберной дальнобойной винтовкой. Должно быть он имеет при себе индикатор оптической активности. Никому не высовываться пока я с этим фруктом не разберусь.
        - Хорошо что предупредил, - отозвался капитан Есипов. А я как раз хотел взвод вперёд послать. - Долго разбираться будешь?
        - Он три апельсина выставил, - сообщил командиру роты Анастас.
        - Чёрт! Опять? Так мы с тобой что, не того мерзавца убрали?
        - Я думаю, что того самого. Только вот любителей апельсинов в банде было несколько. Эстонцы тоже несли их с собой. Это похоже на отработанную тактику. Дразнится их снайпер. Товарищ капитан, мне надо бы на бронетранспортёре отъехать назад метров на пятьсот-восемьсот, чтобы свою винтовку использовать по назначению.
        - А не велика дистанция будет? Больше двух тысяч метров. Справишься?
        - Самая подходящая будет. Я там без всякого сомнения справлюсь. Мне уровень моей винтовки приказывает. А вот для бандита эта дистанция будет уже великоватой. Даже если его винтовка сможет так стрелять, прицел не позволит. Мой уникальный. Противник меня, конечно, достать попытается, но для него это задача невыполнимая. Он если только случайно попасть сможет, сдуру.
        - Но всё таки сможет, - заявил капитан. - Тогда если в себе уверен дальше отъезжай, чтобы полностью свою винтовку использовать.
        - Дальше, товарищ капитан, никак нельзя. Потом уровень понижается в сторону реки и мне оттуда ничего видно не будет. Восемьсот метров это максимум.
        - Действуй. Используй дальний бронетранспортёр.
        Старший сержант, прячась за скалой, перебежал к боевой машине, отставшей на десяток метров от двух других. Члены экипажа слышали его разговор с командиром роты и заранее открыли боковой люк, через который он забрался внутрь.
        - Восемьсот метров назад. Прямо до конца ровной площадки. Перед началом спуска к реке останавливайся, - дал Анастас задание механику-водителю.
        Бронетранспортёр плавно тронулся с места и сразу набрал скорость. Не успел старший сержант ни о чём толком подумать как боевая машина уже остановилась.
        -Готово! - доложил снайперу механик-водитель. - Я восемьсот семьдесят метров проехал. На бугре встал. Правильно?
        - Правильно, - подтвердил Логинов. - Я сверху стрелять буду. Как там наверху пристроюсь, по броне патроном постучу. Люки на башне после этого не открывайте.
        Парни услужливо, с искренним уважением, открыли верхний люк и приняли у него винтовку, чтобы он без неё выбирался. Анастас сделал это, потом вытащил свое оружие и сразу пристроил сошки на башню. При этом старший сержант раздумывал о собственных проблемах. С темнокожим снайпером и с его Glint SLD 700 теперь всё было ясно. Тот использовал свой прибор для определения противника. А вот с другими стрелками ситуация оставалась непонятной.
        И тут Логинову вдруг вспомнился брезентовый ремень на голове женщины-снайпера, тот самый, который стягивал её жесткие волосы. Да, точно. Это ремень для крепления прибора «Луч-1М» на шлем или на каску. Значит в банде были и такие аппараты. Только вот в основной её части снайперов теперь, кажется не осталось. Не каждый человек, даже очень хорошо стреляющий из автомата или винтовки, в состоянии поразить противника через оптический прицел.
        В работе снайпера существует великое множество тонкостей. При стрельбе на дальнюю дистанцию все они становятся кратными расстоянию - то есть увеличивается во много раз. Нет никакой гарантии в том, что та же великолепная винтовка Barrett М-82, которая осталась после темнокожего снайпера, может быть использована по прямому назначению каким-то другим бандитом.
        «Винторезы» эстонских снайперов в настоящее время находится в роте спецназа военной разведки. Но в банде должны оставаться два прибора «Луч-1М». Найдётся ли там такой человек, который сможет воспользоваться ими?
        Скорее всего в банде имеется ещё один Glint SLD 700 или Glint SLD 500, куда более распространённый. Справиться с последним пожалуй легче, чем с его куда более совершенным потомком. Не зря же англичане собираются закупить во Франции несколько таких комплектов. Да и американцы, кажется, приобретали их для нужд своего корпуса морской пехоты.
        Правда в США а разрабатывается собственный индикатор оптической активности под названием «Бумеранг», в котором ставятся шумовые датчики, реагирующие на выстрел, произведенный снайпером, но не опережающий его. Однако разработчики, как говорили инструкторы в Солнечногорской школе, малость перемудрили. Они сделали «Бумеранг» полностью роботизированным, моментально отвечающим на уже осуществлённый выстрел снайпера. Как раз по этой причине скорого появления в войсках этого комплекса ждать не приходится.
        Боевой устав армии США допускает произведение выстрела только человеком, но ни в коем случае не роботом.
        В России разработан свой роботизированный комплекс. Официально он называется «Интеллектуальный тепловизионный прицельный комплекс» ИВН ЛФ-640 МК2, в котором автоматизировано все. От подготовки вычислений и удержание цели, до собственно выстрела. Но он производится оператором, нажимающем на кнопку. То есть это как раз то самое, чего нет в американском «Бумеранге».
        Кроме того МК2 не предназначен только для охоты на снайперов. Он в состоянии работать на любую цель. Главное, чтобы винтовка была снабжена электромеханическим спусковым устройством. А управлять им можно даже дистанционно, с помощью смартфона, планшета, ноутбука или специального пульта, выглядевшего как наручные часы.
        Комплекс МК2 наверняка сведет на нет деятельность индикаторов типа «Бумеранг» или Glint SLD 700. Ведь они реагируют на выстрел и станут искать снайпера, которого рядом с винтовкой не окажется. Он будет находиться в каком-то укрытии. Может быть ещё и по этой причине американцы не желают покупать французские приборы и не торопятся с внедрением в армию своих прицельных комплексов уже заметно отстающих от российских.
        Эти размышления, впрочем, пронеслись в голове Анастаса единым целым, неразделённым куском. Они совсем не отвлекали старшего сержанта от выполнения поставленной перед ним задачи по ликвидации снайпера противника. Поэтому Логинов устроился на корпусе бронетранспортёра с максимальным возможным удобством и стал внимательно осматривать в прицел все места, доступные для него.
        Он сразу заметил цепь камней, выложенную ровным бруствером, явно не естественного происхождения. Там за бруствером снайпера насчитал семь потоков тёплого воздуха, уходящих вверх и едва уловимых тепловизором. Значит там сидели семеро бандитов, готовые огнём встретить наступление взвода спецназа.
        Но шлема с индикатором оптической активности «Луч-1М» Анастас не нашел. Он очень надеялся найти как раз такой аппарат, хотя бы треногу с прибором Glint SLD 500 или SLD 700, торчащую над каменным брустверам. Он осмотрел всё ущелье, вплоть до самого поворота, но никакого результата при этом не добился. Дальше никого не было. Однако апельсины по прежнему лежали на камне, провоцировали снайпера произвести выстрел.
        Анастас Логинов собрался уже было всё таки пальнуть по апельсину, но решил ещё раз осмотреть бандитов, укрывающихся за бруствером. Повторное наблюдение снова не дало никакого результата. Старший сержант не нашёл снайпера противника. А этот момент всегда считается очень важным в любой дуэли стрелков высокого класса.
        ГЛАВА 12
        - Старший сержант, что медлишь? - спросил командир роты, находящийся в другом бронетранспортёре.
        - Ищу у бандитов прибор наблюдения, товарищ капитан. Он обязательно у них должен быть.
        - Должен, - согласился Есипов. - Если есть апельсины, то обязан быть и прибор. Думаешь такой же, на треноге?
        - Скорее всего наш, отечественный. Что-то типа «Луч-1М».
        - Обоснуй мнение.
        - У женщины снайпера на голове был крепёжный ремень от «Луча». Я сначала подумал, что она просто так волосы придерживает, чтобы они стрелять ей не мешали, а потом вспомнил, ремень точно такой. Им сам «Луч-1М» на шлем крепится.
        - Значит получается, что не один этот здоровенный темнокожий дядя апельсины любил?
        - Значит так, товарищ капитан.
        - Тогда, кстати сказать, понятно почему в одних случаях снайперы противника стреляли из крупнокалиберной винтовки, а в других из «Винтореза».
        - Да, тогда понятно.
        - Я вот, Анастас, в тепловизор пушечного прицела смотрю и вижу справа от цепи за бруствером какое-то невнятное свечение под скалой. Там она низко нависает и что-то типа норы образует. Может туда из пушки ударить? Как думаешь?
        - Сейчас я гляну, товарищ капитан, - отозвался Логинов. - Ага, есть результат. Это точно снайпер. Я вижу как у него одиночный окуляр светится. А вот силуэт разобрать не могу. Поэтому и не знаю попаду или нет. Давайте мы вот что сейчас сделаем. Я в апельсин выстрелю, а вы из пушки по снайперу. Сможете попасть?
        - Уступаю место профессиональному оператору-наводчику. Он говорит, что попадёт наверняка. Стреляй по апельсинам. Мы сначала снайпера быстро упакуем, а потом из пушек бруствер развалим, чтобы оттуда уже гарантированно никто не вылез. Работай, Анастас! Ты первый на очереди.
        - Минутку. Я только прицелюсь как следует. Расстояние очень уж большое.
        - Всё, выключай микрофон.
        Выстрел ударил громом. Туман уже сильно рассеялся или же попросту поднялся вверх по ущельям. Однако даже здесь, в долине, его пока ещё хватало, поэтому звук получился солидным, прямо как грохот настоящей пушки.
        В прицел старший сержант видел как пуля разорвала самый правый апельсин, ближний к бандитам, прячущимся за бруствером. Почти сразу раздался выстрел встречный. Бандитский снайпер бил из крупнокалиберной дальнобойной винтовки, способной, видимо, сработать и на два километра. Однако сам этот тип на такую солидную дистанцию, видимо, никогда не стрелял. Его пуля ударила в башню бронетранспортёра, срикошетила от неё и с воем, кувыркаясь, улетела куда-то в сторону.
        Тит же оператор-наводчик тридцатимиллиметровой автоматической пушки того бронетранспортёра, в котором находился сейчас командир разведывательной роты, дал длинную очередь под скалу, где прятался снайпер противника. Снаряды гарантированно должны были разнести этого бандита на куски.
        Именно это с ним и произошло.
        Анастас Логинов спрыгнул с брони на землю. Он понимал, что на боевой машине сможет добраться до ворот ущелья вдвое быстрее, чем при беге, даже без винтовки, а ему ведь предстояло тащить её на себе. Он рывком открыл боковую дверцу бронетранспортёра и уже на ходу заскочил внутрь. Механик-водитель спешил набрать скорость, быстрее присоединить свою машину к двум другим и тоже начать обстрел бандитов.
        Пушка заработала даже раньше, чем бронетранспортёр остановился. Как только это произошло Анастас сразу покинул внутренность боевой машины и спрыгнул за ту самую скалу, которую выбрал для себя изначально. Бойцы взвода уже приготовились к захвату ущелья, которое больше некому было защищать. Они ждали только команды.
        - Анастас! - раздался в наушниках голос капитана Есипова. - Оставайся в укрытии, подстрахуй взвод. Вдруг за камнями кто-то из бандитов ещё остался.
        - Есть, подстраховать! - отозвался старший сержант, припал к прицелу и принялся высматривает цели среди расколотых камней, которые недавно ещё были бруствером.
        - Анастас, ты меня слышишь?
        Старший сержант спохватился, только сейчас. Включил микрофон на своем шлеме и ответил:
        - Есть, подстраховать, товарищ капитан! Извините, забыл микрофон сразу включить.
        - Ну так ты выключи его, не забудь, когда стрелять начнёшь. Пощади наш слух, - сказал старший сержант Крамарев заместитель командира взвода.
        - Да-да, не забудь, - поддержал командир роты старшего сержанта и приказал: - Крамарев, поднимай своих в атаку.
        - Второй взвод, вперёд! - прозвучала команда и бойцы устремились в ущелье.
        Некоторые из них, перебегая, закрывали снайперу обзор. Однако он старался внимательно следить за обстановкой и увидел как из-за большого камня поднялась рука с автоматом. Старшему сержанту непонятно было что это означает. Кто-то из бандитов желает сдаться и потому поднимает руку? А одну скорее всего потому, что вторая перебита или совсем оторвана пушечным снарядом? Может быть просто камнем, в который тот угодил. Или же этот боевик желает драться до конца, собирается стрелять по солдатам, бегущим в атаку?
        Анастас на всякий случай выстрелил в бородатую физиономию, которая поднялась над камнем вслед за рукой. Пуля попросту расколола голову боевика также запросто, как недавно другая, точно такая же, управилась с апельсином. Старшему сержанту Логинову даже показалось, что он видит брызги крови и мозгового вещества, летящие в разные стороны, но с такого расстояния он не мог этого разглядеть. Это было просто наваждением, которого ни одному снайперу избежать не удаётся.
        Каждому из них когда-нибудь приходится пройти через это. Сегодняшнее наваждение только ягодки, а цветочки ещё впереди. Ещё будут и сны, в которых снайпер станет стрелять в кого-то почти в упор. Придут и дневные видения, похожие на воспоминания о том, чего в реальности не было. Во встречных прохожих снайпер будет узнавать людей, убитых им. Единственное лекарство от такого наваждения - понять, что если ты не прикончишь врага, то он убьёт и тебя, и твоего брата или сестру, лучшего друга, любимую девушку и отца с матерью. Выбора здесь нет. Ты должен убить и победить. Иначе быть большой беде.
        Взвод прошёл за линию бандитской обороны. Когда бойцы миновали то, что раньше называлось бруствером, до слуха Анастаса Логинова донеслась только пара коротких очередей. Старший сержант понял, что спецназовцы просто проявили милосердие и добили раненых бандитов. Оказывать им помощь здесь не было никакой возможности. Они всё равно обречены на смерть, мучительную и долгую. Чтобы боевики не мучились солдаты их просто добивали. Да и свои жизни бойцы спецназа привыкли оберегать. Опасались очередей, направленных в спину. Но это уже вторая, не самая важная, на взгляд некоторых, причина.
        Бандиты после обстрела их позиции из автоматических пушек чаще всего бывают не в состоянии продолжать сопротивление. Совершенно неважно, где именно установлены эти орудия, на бронетранспортёрах, боевых машинах пехоты или в вертолётах-штурмовиках. Разницы тут никакой нет. Автоматическая пушка это даже не крупнокалиберная антиматериальная снайперская винтовка, которая называется так именно потому, что с дальней дистанции в состоянии уничтожить и радар, и заправочную станцию на базе тяжёлого грузовика, и самолёт или вертолёт на аэродроме, и любой автомобиль, который попадёт в поле зрения наводчика-оператора. Кому как не обладателю дальнобойки знать это?
        Когда такая винтовка используется против живой силы, она обычно даже раненых не оставляет. А всё потому, что снайпер стреляет прицельно. Но автоматическая пушка бронетранспортера, боевой машины пехоты, вертолета или самолета, обладает в два с лишним раза большим калибром. Она бывает не в состоянии вести настолько прицельный огонь. Её снаряд просто всё сметает на своем пути. Раскалывает камни, пробивает стены, попадает в тело по чистой случайности, убивает сразу. Да, как чаще всего и случается, этот снаряд прямо в людей не попадает. Он сносит их вместе с каменными и любыми другими укреплениями, сильно уродует осколками тех же камней, ломает руки, ноги, рёбра, сворачивает головы.
        Старший сержант Логинов знал, что ему предстоит увидеть если пойти прямо, догонять бойцов взвода. Он подобные картины уже лицезрел раньше и потому двинулся по краю ущелья под стеной, расположенной в двадцати метрах от недавнего бруствера.
        Под противоположный, правой стеной располагалась позиция бандитского снайпера, тоже уничтоженная снарядами автоматической пушки. Там ему опять же предстояло увидеть нечто подобное. Поэтому Анастас выбрал левую стену. Он двинулся вдоль неё и вдруг обнаружил, что идёт по тропе, хорошо утоптанной и расчищенной от камней. Осознание этого ещё ничего не дало старшему сержанту, но он сразу сообразил, что капитан привёл сюда взвод не случайно. Более того Логинов даже слышал, что говорил об этом ущелье и подполковник Кособрюхов. Вспомнил, что предполагал командир сводного отряда.
        Поэтому он сразу вызвал по связи командира роты и доложил:
        - Товарищ капитан, здесь утоптанная тропа под левой стеной.
        - Иду к тебе, Анастас. Пока никуда не суйся. Жди на месте. Я как раз по пути с лейтенантом Комаровым побеседую. Ты слышишь меня, Леонид Фёдорович? Доложи обстановку.
        - Идём согласно приказу, когда туман поднимется выше. Нашу позицию он уже закрывает почти полностью, по крайней мере весь центр и левый фланг уже закутал, а до бандитов ещё не дошёл. С капитаном Глаголичевым я всё согласовал. Он тоже ждёт. У вас там, товарищ капитан, судя по звукам серьёзный бой был, да?
        - Это как на него посмотреть. Всё в этом мире относительно. Здесь тоже «три апельсина» объявился. Свой, собственный. Хотя я и подозреваю, что в этом ущелье тоже часть банды Аль Салеха находится. Ты как там, Леонид Фёдорович, не опасаешься, что бандиты в тумане на тебя двинут? Они ведь вполне могут.
        - Тем хуже им же будет! Мы окрошку из них одними лопатками сделаем. Они тоже подраться, не дураки.
        - Может тебе на всякий случай пару бронетранспортёров подогнать?
        - Неплохо было бы тылы закрытыми чувствовать, товарищ капитан. Вам это проблем не создаст?
        - У нас эти машины свою задачу уже выполнили. Но мало ли что. Я одну себе оставлю, две отправлю к тебе. Командиры машин, слышали разговор?
        - Так точно!
        - Кто остаётся?
        - Только моя машина.
        - Понятно. Мы поехали.
        Анастас узнал голос того сержанта, который привёз ему винтовку «Сумрак».
        Тем временем капитан догнал снайпера, остановившегося на тропе и что-то рассматривающего рядом с ней, подошёл к нему. Логинов наклонился и поднял с камней лежащих на траве мешок из стеклоткани.
        - Что тут интересного? Откуда этот мешок взялся? - спросил командир разведывательной роты.
        - Товарищ капитан, это от строителей подземных галерей. Мешок за камень зацепился, порвался. Вот они его и выбросили, - старший сержант рассказал офицеру, где видел такие мешки и добавил. - Их там много лежало.
        - Да, кажется и я что-то такое краем глаза там видел, - согласился Есипов. - Значит и здесь где-то бандиты нечто подобное делали.
        - Переход в наше ущелье, - сообразил вдруг снайпер. - Чтобы можно было выйти туда.
        - Или оттуда, когда там к стене припрут, - сделал командир роты собственный вывод. - Вариант бегства.
        - Товарищ капитан, - вышел в систему связи старший сержант Крамарев. - Никого перед нами не видно. Ущелье короткое. Впереди только отвесная стена.
        - Крамарев, одно отделение ко мне. Сам с двумя остальными обследуй стены. Где-то там должен начинаться проход, ведущий в наше ущелье. Надо его найти. Иначе бандиты могут всей бандой сюда выйти. Нельзя их выпускать. У нас слишком мало сил, чтобы их в ущелье запереть.
        - А в подземелье? - спросил Логинов. - Там проходы узкие. Их мы вполне можем закрыть. Надо искать где они землю сыпали. Тропа там же должна кончаться.
        Капитан Есипов загрузил карту в свой планшетник, посмотрел конфигурацию ближайших ущелий и проговорил:
        - Да, точно. Здесь самое короткое ущелье во всей округе. Выход из него только один, в долину. Что смотришь, Анастас? Ищи нору. У тебя в этом самый большой во взводе опыт, да и в роте пожалуй.
        Снайпер двинулся вдоль стены, глядя не вверх, а на подножие хребта. Уже через двадцать шагов он нашёл примерно такую же скалу, как в первый раз, когда обнаружил проход в подземную галерею, тянущаяся под хребтом в соседнем ущелье.
        Капитан тоже обратил внимание на скалу, подножие которой внимательно осматривал старший сержант.
        - Ну и что смотришь? Забирайся наверх. Ты же у нас специалист по скалолазанию, - сказал командир разведывательной роты.
        - Пустой номер, - заявил Анастас и махнул рукой. - Если бандиты строят проход, то должны ко входу каждый день лазить. А здесь никто этого не делает и землю не засыпает.
        - Они могут её куда-то относить и в другом месте сыпать.
        - Могут, но на стене что-то было бы. Бандиты тут хотя бы крючья, вбитые в трещины, оставляли, чтобы только верёвку в них вставлять и лезть. На первой скале, в соседнем ущелье, были следы от вбитых крючьев. Я уже на свету посмотрел, когда мы оттуда выбирались. Да и тропа здесь не заканчивается.
        - Товарищ капитан, тут есть подозрительное место, - по связи доложил старший сержант Крамарев. - Вы подойдёте?
        - Да, мы идём.
        Как раз к этому моменту рассеялся туман. Удивляться этому не приходилось, потому что он относится к атмосферным осадкам. А они имеют привычку выпадать и заканчиваться когда им самим вздумается, разрешение на это ни у кого не спрашивают.
        Старший сержант с капитаном двинулись дальше. Навстречу им как раз попалось отделение, которое капитан просил у Крамарева себе в поддержку. Есипов жестом предложил спецназовцам следовать за собой. Так все вместе они добрались до окончания тропы.
        Там, у стены хребта, лежали друг на друге пять большущих камней-валунов, видимо, когда-то свалившихся сверху. Верхние падали на нижние и вбивали их в почву. Каждый из камней весил по несколько тонн. Трудно было предположить, что кто-то зачем-то создал это сооружение без использования специальной техники.
        Старший сержант Крамарев с двумя бойцами находился на верхнем камне.
        - Сюда, товарищ капитан, - сказал он.
        Есипов сразу поспешил забраться на камень, благо для этого здесь не требовалось ни использование крючьев, ни протяжки верёвок. А Логинов стал осматривать основание естественного сооружения.
        - Что там, Анастас? - спросил капитан уже сверху.
        - Здесь работники мешки с землёй сбрасывали, потом относили их куда-то в сторону. Некоторые мешки не выдерживали и лопались. Земля рассыпалась.
        - Точно! - подтвердил Крамарев. - Там дальше ручей протекает. В него какие-то люди землю и ссыпали. Я потому и внимание на это место обратил. Заметно было, что запруда образовалась, вода широко растеклась. Потом эту небольшую плотину ногами и лопатами разрушили. Я следы видел. Но можно было и не трудиться. Там вода сама дорогу промывать начала и со временем сошла бы. Но место, где землю сыпали определить несложно. Там много следов. Их как специально оставляли. Строители не особо пытались маскироваться. Может они просто не умеют этого делать. А сюда целая тропа протоптана и большие камни с дороги убраны.
        - Это, чтобы мешки за них не цеплялись и не рвались, - сказал Логинов. - Вполне естественные, разумные действия.
        Командир роты хорошо знал, что по методам маскировки спецназ военной разведки в состоянии дать фору любым войсковым специалистам, даже с учёными степенями.
        Однажды в бригаду приезжал майор, кандидат военных наук, который начал читать лекции по условиям маскировки. Офицеры его внимательно слушали и задавали вопросы, на которые этот специалист, как раз по этой теме и защитивший диссертацию, не всегда мог ответить. А потом на практических занятиях, которые были обязательны после каждого курса лекций, офицеры повели приезжего майора в лесок, где спрятали взвод. Пройдя через это место, они спросили майора - Как ему маскировка, понравилась. Тот искренне удивился и спросил - Какая именно. Тогда только ему и объяснили, что он недавно наступил на грудь солдату, зарывшемуся в землю и укрывшемуся прошлогодней листвой. Однако майор поверил в это только после того как взвод поднялся и построился на его глазах.
        А кто сам умеет маскироваться, тот и чужие способы таких вот действий определит довольно быстро. А уж если маскировка противником делалась небрежно или он ею вообще пренебрегал, то этого момента спецназ ГРУ никогда без должного внимания не оставит.
        Вопрос был только в том, умышленной это делалось или просто по незнанию. И кто они, эти рабочие? Спецы, привезённые из Сирии? Тамошние обитатели подземные коммуникации начали строить ещё в очень давние времена, в период средневековья, когда начались крестовые походы. Наверное за многие столетия, прошедшие с тех пор, специалисты многому научились дополнительно. Или же здесь были задействованы какие-то местные жители, которых бандиты силой заставили работать? Об этом варианте тоже следовало подумать, особенно исходя из того, что строители, возможно, намеренно оставляли за собой следы своей деятельности.
        Наверху капитан рассмотрел широкую трещину в скале, к которой были привалены камни-валуны. Они наверное бились о скалу, когда падали и раскололи её. Трещина тянулась глубоко, уходила в камень, постепенно сужалась. Но в самом её начале были вырублены ступени справа и слева, чтобы можно было, разведя ноги, подниматься или спускаться по этим ступеням.
        - Что впереди? Посмотрели? - спросил капитан бойцов.
        - Не успели, - за всех ответил старший сержант Крамарев. - Как только увидели эти ступени сразу вас позвали. Это же ясно. Здесь начало пути, товарищ капитан.
        - Анастас, поднимайся! - приказал командир разведывательной роты. - Я за тобой. Остальные за нами. Не шуметь. Крайняя осторожность. Все разговоры шёпотом в микрофон и то лишь по необходимости.
        Взвод начал взбираться на камни, но поместиться наверху всем было, по сути дела, невозможно. Поэтому как только снайпер поднялся командир роты сразу послал его вперёд.
        - Ты у нас уже самый опытный первооткрыватель подземных горизонтов, - заявил он. - Идёшь первым. Я за тобой следом. Остальные с интервалом в пять метров за мной.
        Снайпер двинулся вперёд. Изначально расстояние между стенками трещины в скале было достаточно значительным даже для длинных ног высокого старшего сержанта. Шов на его бриджах начал потрескивать. И Анастас подумал, что низкорослым бойцам придется передвигаться чуть ли не в шпагате. Однако щель сужалось так резко, что сложность в прохождении вызывали только первые полтора, от силы два метра.
        Дальше уже возникла проблема с тем, чтобы протиснуться между сблизившихся стен, но если кто-то здесь уже проходил и даже вырубал ступени, то и другие люди должны были как-то протиснуться. Старший сержант подумал, что при этом особенно трудно будет здесь самым крепким, широкогрудым парням. Но точно так же, как быстро исчезла первая сложность в самом начале трещины, сама собой пропала и вторая.
        Преодолев первые полтора метра Анастас почувствовал, что трещина постепенно расширяется. Ему уже не надо было постоянно выдыхать из груди воздух чтобы продвинуться дальше на двадцать-тридцать сантиметров. А потом расширение уже носило искусственный характер.
        На стенах, там где камень сменился землёй, было заметно приложение человеческих усилий. Работники расширяли проход с помощью лопат. Скоро он стал достаточно широким для того, чтобы в нём помещались сразу два человека.
        Капитан Есипов не замедлил этим воспользоваться и пристроился рядом со снайпером. Свет при этом проникал сюда откуда-то сверху. Командиру роты и снайперу не приходилось подсвечивать себе фонариком, чтобы не споткнуться.
        Трещина в скале кончилась. Пол стал ровным, подчищенным с помощью лопат. Но вместе с трещиной пропало и присутствие естественного света, так что к искусственному всё же пришлось прибегнуть, хотя и с крайней осторожностью. Свой тактический подствольный фонарь, работающий на градации лунный свет, использовал только капитан Есипов, да и то не постоянно, чтобы не демонстрировать свое присутствие противнику.
        На пути спецназовцев одни коридоры сменялись другими. Они были связаны между собой вертикальными колодцами или лестницами, вырубленными в земле и в камнях с разным, в каждом отдельном случае, углом наклона. Но одно оставалось неизменным. После спуска в колодец следовал подъём на прежний уровень высоты, иногда сразу же после прохождения короткого, трёхметрового коридора.
        - Зачем так плутать под землёй - не пойму. Кому они мозги парили после очередного подъёма? - высказался старший сержант Крамарев.
        - Никому, - заявил капитан Есипов. - Они просто камни и подземные скалы обходили.
        - А почему нельзя сбоку обойти, чтобы никуда не нырять?
        - А ты повороты коридора не заметил? - спросил Логинов.
        - Заметил.
        - Вот там и обходили. По компасу шли похоже. А кое-где сбоку было обойти сложнее, чем снизу подкопать, но потом возвращались к главному направлению на прежний уровень. Но это и хорошо.
        - Чем хорошо? - осведомился один из бойцов взвода.
        - Нас не видно и не слышно. Будь здесь один длинный, прямой коридор бандиты уже открыли бы огонь на поражение. А куда здесь спрятаться и в землю зарыться не успеешь.
        ГЛАВА 13
        Меджид Османов никогда не был человеком из ближайшего окружения эмира. Аль Салех всегда держал рядом с собой только тех людей, которые не могли составить ему конкуренцию ни в чём. Он часто чувствовал влияние Меджида на моджахедов. Поэтому поручал ему самые сложные задания. Однако этим эмир только повышал его авторитет.
        Так уж выходило, что Османов с этими делами, вопреки надеждам Аль Салеха, обычно справлялся. Меджид когда-то был майором дагестанской милиции. В свое время он не прошёл аттестацию, не смог стать полицейским. Прежде всего потому, что не слишком уважал своё начальство и вообще слыл вольнодумцем, не признающим авторитетов.
        Теперь он был довольно влиятельным человеком среди моджахедов. Более того к словам Османова прислушивалось даже командование ИГИЛ. Аль Салех считал, что это обстоятельство само по себе уже основательно подрывало его авторитет.
        После того как снайпер федералов застрелил Аль Салеха, именно Меджид Османов был выбран эмиром. За него высказалось большинство бойцов отряда. Конечно, при этом сильно постарались друзья Меджида. Они перебегали от одного подразделения к другому, создавали общее настроение, усмиряли несогласных. Эти люди кому-то обещали в будущем неприятности, другим попросту угрожали, а на непримиримых вообще внимания не обращали, знали, что на их мнение повлиять не удастся и втолковывали свои убеждения тем бойцам, которые ещё не определились с кандидатурой нового эмира.
        Отряд, по сути дела, был обречён на гибель и уничтожение. Аль Салех завёл своих моджахедов в ловушку, устроенную федералами.
        Приверженцы Османова убеждали их в том, что спасти всех в состоянии только человек с сильной волей, обладающий определёнными знаниями и опытом. Всего этого у Меджида хватало. Поэтому он и стал новым эмиром.
        Все понимали, что отряд без командира перестаёт быть боевым подразделением и может быть легко уничтожен. Даже по частям, которые будут действовать вразброд, каждая на своё усмотрение.
        Боевой опыт в отряде имели очень многие моджахеды. Первоначально кандидатура Меджида Османова выглядела самой привлекательной не для всех. У него были конкуренты в основном из ближайшего окружения самого Аль Салеха. Но мало кто из них мог сказать, что готов взять на себя ответственность за жизнь и собратьев и умел командовать. А майорские погоны, которые когда-то носил Османов, внушали боевикам уважение.
        Конечно, он раньше служил не в армии, а в милиции - то есть сам участвовал в розыске и преследовании моджахедов. Но люди понимали, что он вовремя одумался и вышел на ту же дорогу, по которой шли и все остальные.
        Прежде всего новый эмир попытался узнать каковы были планы Аль Салеха по выходу из положения. Он очень жёстко поговорил с несколькими людьми, вызвав их на передовую линию, где сам находился безвылазно. Османов даже палатку свою приказал переставить ближе к огневым позициям моджахедов, демонстрируя презрение к опасности.
        Командира джамаата, так и не признавшего его власти, ведущего себя вызывающе, Меджид попросту пристрелил, чем сразу завоевал всеобщее уважение.
        В безысходность положения отряда Османов не верил. Он признавал, что Аль Салех несмотря на всю свою авторитарность глупостью совсем не отличался. Обязан был предвидеть положение, в котором оказались его люди и, наверняка, заранее продумал выход из этой ситуации. Только вот в голове покойного прочитать всё это было невозможно. Убитые люди обычно не говорят. Тем более если пуля ему угодила в голову, которую разнесла на осколки.
        Увы, оказалось, что Аль Салех ни с кем не делился своими планами. Только один из его помощников, которых Османов призвал свою палатку подсказал новому эмиру, что его предшественник часто созванивался с инженером Салманом, который был выведен в Россию с самой первой группой. Именно она и готовила здесь приём всего отряда.
        Инженер Салман был знаком Меджиду Османову ещё в Сирии как специалист по строительству подземных коммуникаций. В своем деле он разбирался очень даже неплохо, а вот как боец мало на что годился, прежде всего из за своей всегдашней одышки.
        - Мне нужен телефон Аль Салеха, - заявил новый эмир.
        - Его палатка простреливается огнём снайпера, - сказал ему один из участников этого разговора.
        - Мне нужен его телефон! - повторил Османов уже совсем категоричным голосом, прекрасно понимая, что прежнему эмиру никто не посмел бы так вот возразить. - Кто пойдёт?
        - Аппарат валяется рядом с телом. Надо дождаться, когда туман поднимется на наш лагерь и тогда можно будет добраться до палатки без боязни.
        - Когда нас накроет туманом федералы пойдут в атаку! Им туман не почём. У них на автоматах прицелы с тепловизорами, - проговорил Османов. - У снайпера тем более. Туман не станет ему помехой в отстреле нас одного за другим. А нам тогда уже будет поздно, останется только погибнуть в бою, как и подобает настоящим правоверным. Кто пойдёт сейчас?
        - Подожди, эмир, - сказал хитрый Ульгур Имануло Цемин. - У нас два повара было. Один погиб от пули того же снайпера. Другой жив. Я сейчас позвоню ему. Его палатка стоит рядом с палаткой Аль Салеха. Вместе с поваром живёт мальчик, который ему помогает. Пусть он его пошлет за телефоном. В ребёнка снайпер, я надеюсь, стрелять не будет.
        - Позвони, - согласился бывший ментовский майор. - С детьми федералы не воюют. У меня по этому поводу даже мысль была о создании детского джамаата. Я говорил об этом Аль Салеху, однако он только отмахнулся. Но я сам об этом будущем обязательно подумаю.
        Имануло вытащил трубку, переговорил с поваром, своим соотечественником из Тяньцзыня, после чего доложил новому эмиру.
        - Бутаржан сейчас пошлёт своего Ильгиза. Этот мальчишка ничего не боится. Он маленький, шустрый и хрупкий. Пули его стороной облетают. Он принесёт телефон. Надо только подождать немного.
        Вскоре кто-то тихо постучал по алюминиевой трубке, вколоченной в землю у входа в палатку.
        - Заходи, - разрешил Османов.
        В палатку вошёл хрупкий и тонкий подросток, работающий на кухне под началом повара Бутаржана. Мальчик принёс смартфон и с поклоном протянул его новому эмиру. Он сразу каким-то образом определил этого человека, хотя и не знал раньше. Меджид принял смартфон, посмотрел на него и спокойно проговорил:
        - Хорошо, что здесь не нужен печаток пальца, а то пришлось бы у покойника его отрезать. Так, где здесь у нас Салман, - он наконец-то нашёл нужный номер и, не переписывая его в свой смартфон, нажал сразу две кнопки - вызова и громкоговорителя.
        Все присутствующие услышали громкое хриплое дыхание, по которому и определили инженера Салмана.
        - Слушай, эмир. Я тебе постоянно звоню, а ты не отвечаешь. Я ведь волноваться начал, - сказал тот.
        - Это эмир, только уже другой, - заявил Меджид. - Аль Салех убит. Он пал как правоверный мусульманин от пули врага. Теперь эмиром стал я.
        - А ты кто? - с лёгким недоверием спросил Салман.
        - Меджид Османов. А ты, Салман, расскажи мне где сейчас находишься и чем занят. Что вы с Аль Салехом готовили для отряда?
        - Я так и подумал, что это ты, Меджид. После Аль Салеха у нас эмиром мог только ты и стать, - проговорил Салман откровенно льстиво.
        - Я вопрос задал! Не тяни время, это не кошкин хвост.
        Поторопиться Османова заставили звуки стрельбы, донёсшейся с задней позиции. Он решил, что пограничники скоро начнут атаку, а пока дают только пробные очереди.
        - К задней позиции три джамаата. Кого посылать понятно. Быстрее! - скомандовал новый эмир.
        Один из его приспешников стремглав выскочил из палатки, чтобы выполнить приказ. Когда полог распахнулся Османов успел выглянуть на улицу. Туман уже прошёл передовую линию обороны и постепенно наползал на весь лагерь. Значит пора действовать!
        Бойцы трёх джамаатов, посланные на усиление задней линии, по сути дела были смертниками. Меджид хорошо знал какими неуступчивыми бывают в бою моджахеды, воспитанные Аль Салехом. В бой пойдут, конечно, те из них, кто был раньше ярым сторонником прежнего эмира и теперь может быть недовольным новым. Отборный отряд грубо говоря, гвардия Аль Салеха. Эти люди костьми лягут, хотя удержать спецназ погранвойск, конечно, не смогут. Слишком неравны будут силы. Пограничники пройдут по трупам. Ранены будут стрелять им в спину.
        Конечно такие джамааты в дальнейшем, когда отряд вырвется из ловушки, очень сгодятся и новому эмиру. Но сейчас главная задача вырваться отсюда. Необходимо только определённое время, чтобы задержать пограничников и не дать атаковать спецназу военной разведки. В тумане он, конечно, будет иметь существенные преимущества за счёт своих тепловизионных прицелов.
        Но если спецназ пойдёт в атаку, то его достанут очереди автоматов пограничников. Не все, но отдельные выстрелы будут направлены именно туда. Это эмир просчитал легко. Да и что тут было не просчитать - обычное дело. Одновременно атака с двух сторон допускается только по позиции противника, расположенного ниже. А тут конфигурация совсем другая. Ущелье стремительно поднимается. Пограничники находится на более высоком уровне, чем отряд моджахедов, которые в свою очередь расположены выше армейского спецназа. И очереди федералов, идущие сверху, должны доставать тех, кто пойдёт в атаку снизу. Это внесёт и неразбериху, и даже панику в ряды спецназовцев, остановит их атаку. Да и сами моджахеды откроют плотный, хотя и не прицельный огонь.
        - Салман!
        - Я здесь, эмир! Жду приказаний.
        - Я тебе вопрос задал. Что ты там с Аль Салехом готовил?
        - Пробиваем проход в соседнее ущелье. Должны были закончить только завтра утром или ночью. Но тут новые обстоятельства открылись. Во второй половине хребта множество больших гротов и даже целых пещер. Мы нашли такие с помощью геолокатора. И вот-вот закончим работу. Это по моим прикидкам эмир.
        - Действует быстрее! Иначе вся твоя работа пойдёт псу под хвост. Она никому нужна не будет, когда нас не станет. Отряд погибнет. Ты здесь один останешься. Сколько у тебя человек?
        - Со мной два специалиста по подземным галереям и трое охранников из местного джамаата, из аула прежнего эмира. Это сыновья его старых друзей.
        - Кого твои охранники стерегут?
        - Рабов. Их десять человек.
        - Все берите в руки лопаты и помогайте рабам! Быстро! Я потом их спрошу как вы работали. Должны успеть. Спасайте отряд!
        - Жди, эмир. Я сам лопату в руки возьму.
        - Где вы выйдете?
        - По старым расчётам мы должны были выйти у большой красной скалы. Однако, пройдя через гроты и пещеры, мы окажемся, мне кажется, метров на пятьдесят южнее, ближе к жёлтой скале. Жди нас, эмир.
        Эмир Меджид Османов не хуже других знал, что неприятнее всего на свете это ждать и догонять. Тем не менее восточные мудрость гласила, что результата может добиться только тот, кто умеет ждать.
        Османов согласился терпеть. Приказал основным силам отряда сконцентрироваться на пятьдесят метров выше той самой красной скалы, о которые упоминал инженер Салман.
        Эмир насчитал сто сорок человек. Три джамаата ярых приверженцев Аль Салеха он отправил против спецназа погранвойск. Два других, точно таких же, ввели ленивый обстрел по позиции спецназа военной разведки, чтобы никто не подумал, что они оставлены без присмотра. Оставался ещё один джамаат, состоявший из бойцов, преданных лично Аль Салеху. Но Меджид хотел забрать его с собой, чтобы никто не посмел упрекнуть нового эмира в том, что он пожелал избавиться от своих противников, послал их на смерть.
        Меджид Османов ждал двадцать минут. Наконец-то не выдержал. На фоне усиливающегося обстрела со стороны пограничников он снова позвонил инженеру и сказал:
        - Салман, это Османов. Как у тебя дела обстоят?
        - Я ничего не понимаю, эмир. По моим расчётам мы должны уже были выйти наружу, но по прежнему копаем. Я сам работаю, а толку мало. Ничего не прослушивается и георадар молчит, ничего не показывает, пустоту впереди не регистрирует.
        В это время по той же самой алюминиевой трубке, вбитой в землю у входа в палатку, кто-то громко и торопливо постучал. Один из людей Меджида вышел посмотреть кого там Всевышний прислал. Оказалось, что это командир одного из джамаатов прибежал к эмиру со срочным сообщением.
        - Под нами кто-то землю роет, пробивается. Непонятно только кто это, - проговорил он.
        Османов тут же всё понял.
        - Салман, ты полный дурак или как? - осведомился он.
        - Я не понял, эмир! Аль Салех меня так никогда не обзывал.
        - Подними свой геолокатор к потолку и сообщи мне результат. Я жду с телефоном у уха.
        - Минутку, эмир. Я сейчас распоряжусь, - Салман тяжело перевёл дыхание и что-то неразборчиво произнёс, потом стал даже на кого-то покрикивать.
        Отвечали ему так слабо, что было понятно, это говорят рабы. Наконец инженер взял телефон в руки и сказал:
        - Эмир, ты самый настоящий гений. Да, мы ушли ниже поверхности ущелья. Сейчас пробьёмся вверх и все вы спуститесь в тоннель. Ждите нас.
        - Джебраил - сходи посмотри что там, - велел эмир моджахеду, который выходил на стук.
        - Бегу, эмир! - живо отозвался Джебраил.
        Он всегда отличался лёгкостью на ноги и готов был выполнить любой приказ.
        - Как что-то будет, прибеги с сообщением.
        - Обязательно, эмир! Как только, так сразу и прибегу.
        Ждать пришлось ещё почти пятнадцать минут.
        Тем временем на верхней позиции разгорелся настоящий полноценный бой. Даже мины начали забывать и взрываться сначала перед позицией, а потом и прямо позади неё. Османов хорошо слышал этот грохот.
        Когда мины рвутся впереди позиции это бывает страшно только для тех, кто в этот момент из-за каменного бруствера высовывается, чтобы очередь дать. Такого человека вполне может достать осколком. Но бойцы, как правило, сами бывают виноваты в этом. Ведь мину надо уметь слушать. Она летает с ужасающим воем. Услышишь такую, пригибайся, прячься за камни. Выстрелить потом ещё не раз успеешь, если от осколков надёжно укроешься. В противном случае тебе больше уже ничего делать не придётся.
        А вот когда мины позади позиции рвутся это куда хуже, потому что бруствер тебя уже не закрывает. Удар осколка может прийтись не только в спину, прикрытую бронежилетом, но и в конечности или того хуже в шею или в затылок. При попадании в шею позвонки часто перерубаются и разрывается спинной мозг. Если осколок чуть в сторону уйдёт, в мягкие ткани, то рассечёт сосуды, снабжающие мозг кровью. Если же он угодит в затылок, то это дело совсем пропащее. Таких раненых вылечить в полевых условиях невозможно. Даже если бы в отряде был не санинструктор, а полноценный врач. Их даже в больнице хирурги не всегда могут удачно прооперировать.
        Аль Салех приказывал когда-то не тратить патроны, не пристреливать таких раненых. Пусть их противник добивает или даже вывозит, расходует свои боеприпасы и средства. Всё равно это уже не жильцы. На допросе они ничего сообщить не смогут. Даже если случится чудо и их сумеют вылечить, допрашивать этих бедняг будет бесполезно. Эмир никогда ни с кем не делился своей информацией о своих намерениях. Если он иногда и упоминал о каких-то собственных соображениях, то только в разговорах с самыми близкими к нему людьми, которые особой болтливостью не отличались.
        Мины продолжали рваться пока только на позиции защиты лагеря. Дальше федералы не стреляли. Они подозревали, что силы противника рассредоточены между двумя брустверами. Действительное место расположения основной части отряда было им неизвестно. Моджахеды были удачно прикрыты скалами и палатками.
        Хорошо хоть, что у пограничников было при себе всего два восьмидесятидвухмиллиметровых миномётов. Это далеко не самый большой калибр. Боеприпасы особой мощностью не отличаются, да и количество их не особо велико, иначе пограничники могли бы всю заднюю позицию отряда попросту перепахать и засеять человеческими костями.
        Джебраил прибежал к эмиру быстро, не прошло и пятнадцать минут.
        - Есть проход! - заявил он громко. - Пробили! Очень удачно получилось. С трёх сторон эту дыру палатки прикрывают. С четвёртой хребет. Издали не видно.
        - Все по своим джамаатам! - приказал эмир людям, собравшимся у него в палатке. - Без меня не спускаться. Подойду, посмотрю, потом дам разрешение.
        Ушли все. Даже верный и услужливый Джебраил предпочёл не возражать и бегом направился к своему подразделению.
        В палатке задержался только один человек. Это был Гази Магомед Муслимов, командир одного из джамаатов, верных Аль Салеху. Именно его сторонники погибшего эмира хотели видеть своим командиром. Этот мрачный субъект, который однажды перед телекамерой съел сырым сердце своего врага был весьма неприятен Меджиду Османову. Но с тем, что у Муслимова был самый богатый боевой опыт спорить было трудно. Он был в отряде с первых дней. Ещё до того, как тот попал в Афганистан.
        - Ты хотел что-то у меня спросить? - натянуто поинтересовался Османов.
        - Да. Я хотел поинтересоваться судьбой моджахедов тех пяти джамаатов, которые сейчас ведут бой. Ты желаешь их здесь оставить?
        - Если успеют, то пойдут за нами. Если пограничники прорвутся, то времени у них не будет. Если уйти за нами не получится, то пусть попытаются прорваться через позиции спецназа военной разведки.
        - Ты думаешь у них есть силы, чтобы прорваться через роту?
        - Я думаю, что ты сумеешь в нужный момент подсказать мне как это сделать, - ответил Меджид, перебирая свои бумаги, не желая ничего важного оставлять противнику.
        - Нет. Я с тобой не пойду! - заявил Гази Магомед. - Я со своим джамаатом останусь здесь и поддержу тех, кто ведёт этот неравный бой. Тут и погибну, как настоящий моджахед.
        Бумаги выпали из рук Меджида Османова. Он был тронут до глубины души спокойствием Муслимова и его готовностью пойти на верную гибель и принять смерть. Однако желание Гази Магомеда шло вопреки приказу эмира. Это было откровенным актом неповиновения и подрывом авторитета Османова. Хорошо ещё, что разговор этот состоялся без свидетелей.
        - Я не могу тебя отпустить на верную гибель, когда спасение так близко. До него рукой подать. Надо всего лишь протянуть руку.
        Тут эмир сделал то, о чём только что сказал. Он протянул своему сопернику руку для пожатия. Но тот демонстративно убрал обе ладони за спину.
        - Мне пора, - сказал Гази Магомед. - Мои моджахеды ждут меня. Я уже приказал им совершить омовение руки и помолиться перед смертью.
        - Иди. Ты сам выбрал свою судьбу, - с неожиданным для самого себя уважением проговорил бывший ментовский майор.
        Гази Магомед, видимо, уловил эти нотки в голосе Османова. Новый эмир снова протянул ему руку для пожатия. Теперь Муслимов руки не убрал.
        - Мне тоже пора, - сказал Османов и поднял с пола бумаги, которые желал взять с собой.
        ГЛАВА 14
        Взвод во главе с командиром роты упорно углублялся в подземный переход, тянущейся под хребтом. скоро очередной коридор, один из самых длинных, однозначно продемонстрировал снижение уровня. Это определил сначала гироскоп винтовки старшего сержанта Логинова, а потом и сами бойцы взвода почувствовали это своими ногами. Видимо бандиты с помощью какого-то прибора, имеющегося у них в наличии, определяли высоту, на которой они находились и решили понизить уровень перехода. Впрочем это могла быть и просто ошибка в расчетах.
        А потом этот же коридор завершился земляной лестницей, самой длинной из всех попавшихся спецназовцам на их пути. Они оказались в гроте средних размеров, стены которого не носили никаких следов обработки. Сразу после этого наушники донесли до их слуха звуки активного боевого столкновения. Им было понятно, что пограничники пошли в атаку. Возможно их действие поддержал спецназ военной разведки.
        - Комаров.
        - Слушаю, товарищ капитан.
        - Леонид Фёдорович, что там у тебя? Доложи обстановку. И впредь почаще сообщай.
        - Так, товарищ капитан, мне и докладывать-то было пока нечего. Дело только сейчас началось. Я как раз собирался на связь выходить. Туман только до нас добрался, наши позиции прикрыл, а бандитов не тронул. Постоял так минут двадцать, потом выше полез и духов тоже спрятал. Но к погранцам ему уже добираться сил не хватило. Снизу из долины напор прекратился.
        - Да там уже почти всё должно рассеяться.
        - Вот. А сейчас уже и у нас туман почти рассеялся. Только у бандитов над лагерем всё ещё держится. Там место относительно ровное, уклон небольшой. Погранцы тоже без него обошлись. Поняли, что не дождутся. Капитан Глаголичев мне позвонил, предупредил что начинает атаку по всей линии обороны бандитов. Мы пока только стреляем, но вперёд не идём, иначе под огонь пограничников попасть можем. А Глаголичев и миномёты задействовать намерен. Он предупредил, чтобы мы опасались их. Потому что у него расчёты не опытные, могут мину по неумению слишком далеко заслать.
        - У него и миномёты есть?
        - Только два «Подноса». Конечно, маловато, тем не менее и это тоже существенно. Так что всё у нас в норме, как и ожидалось, товарищ капитан.
        - Если бы ты ещё доклады вовремя делал.
        Есипов вдруг вспомнил как с него самого требовал информацию об обстановке командир отряда, а ему, честно говоря, казалось, что и докладывать-то совсем нечего. Поэтому командир разведывательной роты не стал заострять этот вопрос в беседе с молодым лейтенантом. Тот после училища ещё и двухлетний прослужил. Только через год должен был стать старшим лейтенантом. Этот парень имел минимальный боевой опыт и толком не умел общаться со старшими по званию и должности.
        В роте хватало бойцов контрактников, которые служили в спецназе дольше лейтенанта. Конечно, эти солдаты и сержанты не имели тех специальных знаний, которые даются только в военном училище. Однако они всё же являлись носителями боевого опыта, не сравнимого с тем, которым располагал лейтенант Комаров. В основном это касалось психологии боевых действий.
        Да, в военном училище этот вопрос представлен отдельной дисциплиной, по которой кто-то даже диссертации защищает. Но простые бойцы, как говорила практика, данный момент не просто понимали лучше, они его собственной кожей чувствовали. Всё это приходит с опытом. И никакое наличие знаний по психологии здесь помочь не в состоянии.
        Кто, скажем, может понять психологию бандита, оказавшегося под воющем миномётным обстрелом, если сам в такой ситуации ни единого раза не бывал? А если нервная система у человека неустойчивая и ему только от воя мины уже хочется бежать далеко-далеко? Какая психология способна оценить состояние этого человека и хоть как-то помочь ему?
        - А что бандиты, держатся? - смягчил тон капитан.
        - Их, в дополнение ко всему, сверху расстреливает наш первый взвод. Бандиты же там как на ладони, стреляй не хочу! Мне недавно лейтенант Волокушин сообщил, что его взводной снайпер с нашей стороны уничтожил уже все пулемётные точки бандитов. Их там всего шесть было, больше нет ни одной. Снайпер на каждую точку расходовал по три патрона.
        - Две пулемётные точки были сразу же уничтожены старшим сержантом Логиновым, - проговорил командир разведывательной роты. - Каждая с одного выстрела. У него другая винтовка, прицел лучше.
        - Это да. Значит Волокушин его инициативу подхватил. Правильно сделал. Но ты в атаку идти всё равно, как я понимаю, не намерен, да?
        - Мы рискуем тогда попасть под огонь пограничников, товарищ капитан. Обидно в бою пулю получить, особенно от своих. Я жду когда пограничники бандитов с позиции выбьют и они на нас двинуться. Тогда мы, не покидая своего бруствера, их и добьём. А если кто-то до нас добежать успеет, то под удары лопаток попадёт. Тоже, думаю, найдётся мало желающих повторить такой опыт. Головы быстро с плеч скатиться.
        - Ты принял правильное решение, - сказал командир роты. - Докладывать не забывай. Конец связи.
        Конец связи, - подтвердил лейтенант.
        Капитан Есипов поправил на шлеме микрофон, показывая этим, что завершил разговор с младшим офицером, временно исполняющим обязанности командира разведывательной роты, и готов дальше выполнять свою «подземную» миссию.
        Пока командир разговаривал с лейтенантом Комаровым Анастас Логинов заглянул в следующий коридор, берущий начало в правом углу у противоположной стены грота. Но темнота ничего снайперу не показала. Светить туда, во избежании неприятностей, он не стал. Старший сержант знал, что луч фонаря способен прошить коридор насквозь и выйти в следующем помещении. Такой случай запросто может выдать бандитам присутствие спецназовцев.
        Определить в луче света кончается коридор или делает обход препятствия было бы сложно. Старший сержант запросто мог бы и ошибиться. Однако он просто поднял винтовку и проконтролировал весь видимый коридор с помощью тепловизора. Наличие крупных теплотворных существ прицел не показал. В нём мелькнула только парочка крыс, довольно редких в этом тоннеле, что вообще-то и не удивительно. Ведь продовольственный склад находился далеко отсюда. Прямо здесь крысам и поживиться-то по большому счёту было совершенно нечем.
        Но охота за ними не входила в планы старшего сержанта. Поэтому он оторвался от прицела, обернулся и увидел, что командир роты разговор закончил. После этого капитан Есипов сделал знак рукой, приглашая бойцов в дальнейший путь.
        Новый коридор опять показался Анастасу излишне длинным. Он имел несколько поворотов, огибал скалы или просто участки с почвой, не поддающиеся инструментам. Этот тоннель вскоре вывел бойцов в новой грот, изобилующий сталагмитами и сталактитами, рядом с которыми они пожелали сфотографироваться на память с помощью смартфона, имеющего вспышку. Капитан разрешил им это сделать, однако прежде приказал снайперу осмотреть через тепловизионный прицел следующий коридор, в целях безопасности. Этот подземный ход опять находился в правой стороне грота и был свободным.
        Сам старший сержант Логинов сфотографировался на фоне сталактитов и сталагмитов последним. Это потому, что он сначала выполнял свои прямые обязанности владельца самого сильного взводе тепловизионного прицела. Потом, когда Анастас всё же вытащил свой смартфон из кармана под бронежилетом, он увидел там СМС сообщение, пришедшее от Альбины. Оно было коротким: «А ты правда где-то под землёй бегаешь»?
        Логинов попросил старшего сержанта Крамарева сфотографировать его и тут же отослал картинку Альбине без всяких комментариев, ничего не написав под ней.
        На снимке отлично видны были многочисленные сталактиты и сталагмиты. Вспышка хорошо высветила новую винтовку ССВЛК-1С «Сумрак», которую старший сержант прижимал к груди двумя руками. Впрочем, Анастас знал, что в вооружении Альбина практически не разбиралась. Он не сомневался в том, что такая роскошная винтовка не произведёт на неё никакого впечатления.
        Но в настоящий момент ему было не до Альбины. Фотографию он отправил ей только в ответ на её вопрос. Не будь его, Анастас никогда не стал бы сам писать этой особе, тем более, что она об этом его просила сегодня.
        Анастас Логинов убрал смартфон в тот же самый карман, плотно застегнул липучки на бронежилете и разгрузки, н бросил на плечо ремень винтовки и двинулся догонять командира роты, который, как и прежде, шёл впереди своих подчинённых.
        - Анастас под бочок к начальству торопится, -тихо сказал кто-то из солдат.
        Старший сержант резко обернулся, но так и не понял кто сказал эту фразу. Ни один из парней, идущих сзади на него не смотрел. Эти слова вообще донеслись до него через наушники и могли быть сказаны с любого конца растянувшейся взводной колонны. Он только поправил ремень винтовки на плече, прошёл вперёд и уловил внимательный взгляд капитана Есипова. Командир роты тоже, конечно же, слышал эту фразу. Более того бойцов взвода он знал куда лучше Логинова и вполне мог наверное по голосу определить человека, сказавшего эти слова. Но Есипов только внимательно посмотрел на снайпера, словно определяя его реакцию на такое вот заявление.
        Сам Анастас не пожелал никак выказать свои чувства, молча снял с плеча винтовку и принялся осматривать коридор впереди. Это и на пользу дела шло, и его самого отвлекло от неприятных мыслей.
        - Что там? Всё спокойно? - поинтересовался Есипов.
        - Только три крысы вперёд рванули, товарищ капитан.
        - Нормально. Соблюдаем полную тишину. Даже крыс стараемся не пугать, - распорядился командир роты.
        - А что крысы? - по связи спросил старший сержант Крамарев. - Они не пищат и то хорошо.
        - Они сегодня уже предупредили вашего снайпера о присутствии двух противников. Могут и о нашем присутствии кого-то проинформировать.
        Анастас понял, что капитан умышленно сказал не нашего снайпера, а вашего снайпера. Он даже ударение сделал на первом слоге, приписывая старшего сержанта к взводу, где каждый обязан отвечать за каждого.
        - А они вообще эти крысы хотя бы съедобные, вкусные? - поинтересовался заместитель командира взвода Крамарев. - Если так, то можно было бы настрелять на обед.
        - Не знаю, не пробовал, - ответил капитан и коротко хохотнул. - Змей и ежей есть на учениях доводилось не раз. Про лягушек я уже и не говорю, это обычное дело, даже деликатес, особенно на костре. На веточку окорочок нацепишь, посолишь круто и печёшь над углями. А вот про крыс ничего не могу сказать.
        - У племён Мари, это коренное население Новой Зеландии, крысы считаются национальным деликатесом, - заявил старший сержант Логинов, разряжая обстановку, натянувшуюся после фразы, брошенные в его адрес.
        Многие бойцы усмехнулись.
        - Так там же в Новой Зеландии, кажется, каннибалы жили, - сказал кто-то.
        - Да, - подтвердил Логинов. - Я читал, что у Мари существовал жертвенный каннибализм. Кроме того у них считалось, что съев убитого врага ты приобретаешь его силу.
        - Значит они приобретали силу крыс? - спросил тот же голос.
        - Если только считали их врагами. Но вообще Мари - это воинственные и безжалостные племена.
        - Не хуже банды нашего эмира Аль Салеха, - добавил капитан Есипов. - Хорошо что Анастас его подстрелил. Но бандитам недолго и нового эмира выбрать. У них там много авторитетных парней, которые с законами ни одной стороны дружить не желают. Они сами себе их выдумывают и по ним живут. Надеюсь, старший сержант Логинов и до следующего бандитского предводителя доберётся.
        Анастас понял, что командир роты не случайно упоминал вслух и двух снайперов-эстонцев, и пару пулемётчиков на передовой линии, а теперь и эмира. Капитан просто доводил до личного состава взвода как отличился сегодня старший сержант, неназойливо показывал, что Анастас достоен уважения.
        - Товарищ капитан, - вышел на связь лейтенант Комаров. - Докладываю, как вы и приказывали.
        - Говори, Леонид Фёдорович. Что там у тебя?
        - Погранцы выбили основную часть бандитов с позиции. Они теперь на нас идут, но слишком уж их тут мало. Никак не больше трёх десятков. Не могли же все остальные там погибнуть?
        - Не могли, - сразу согласился капитан Есипов. - Хотя с двух точек их били и погранцы, и сверху первый взвод. Изначально духов было около двух сотен. Куда же все прочие делись?
        - Хотя бы сотни полторы этих негодяев должно было остаться, - проговорил лейтенант Комаров.
        - Волокушин, - позвал Есипов командира первого взвода.
        - Слушаю, товарищ капитан.
        - Ты на месте, скалу не освободил?
        - Никак нет! Я со взводом на месте. Веду обстрел оставшихся бандитов.
        - Тут пять человек пытались по лестнице подняться. Мы делали вид, что их не видим. Дали им половину дистанции преодолеть, потом расстреляли, чтоб не скучно лететь было. А куда ты ещё полторы сотни бандитов спрятал? - тонн командира разведроты был явно ироничным.
        Но ответил ему лейтенант вполне серьёзно:
        - Не могу знать куда они делись. Отступает сейчас только три - три с половиной десятка. Где остальные - ума не приложу. Прямо на автоматы нашей роты идут. Парни их вот-вот всех положат.
        - Волокушин, Логинов, когда мы там шастали, не могли ещё один проход в галерею пропустить? Мимо проскочить не ухитрились?
        - Никак нет! Я бы заметил поворот. С включенным фонарём всю дорогу был, - ответил лейтенант Волокушин. Встречные гроты вы, товарищ капитан, сами осматривали. Там выхода не было, это абсолютно точно. Даже окошек не имелось, в которые автоматный ствол можно было бы выставить, - проговорил командир разведывательной роты.
        - Товарищ капитан, я думаю, что рабочие тот тоннель, где мы сейчас находимся, наружу вывели, завершили. Бандиты на нас под землёй идут, - произнёс старший сержант Логинов.
        - Я тоже так думаю, - сказал капитан. - Больше им идти некуда. Но их полторы сотни. А нас тридцать стволов. Пятеро на одного. Сможем не пропустить?
        - Постараемся, товарищ капитан, - за всех ответил старший сержант Крамарев. - Жалко, что взрывных устройств у нас с собой нет, иначе мы просто обрушили бы проход в самом сложном месте и пусть заново копают, а сами отошли бы дальше. Если кто вырвется в ущелье, перестреляли бы их. Там как-то на душе намного спокойнее, чем тут, под землёй.
        - В ущелье их выпускать никак нельзя! - категорично заявил командир роты. - Там ширина большая. Мы не сможем его полностью удержать. Даже с пушкой и с пулемётами бронетранспортёра, который нас, конечно, поддержит. Но он с нами только один остался.
        - Не впервой, продержимся! Как будем действовать? - спросил заместитель командира взвода.
        Капитан размышлял мне дольше трёх-четырёх секунд, потом ответил:
        - Пока есть возможность идти вперёд будем это делать. Чем дальше мы их запрём, тем ближе к нашим, тем проще будет их со спины додавить. Наша рота вместе с погранцами им на хвост сядет. У бандитов не будет возможности за спиной коридор взорвать. Разве что с половиной своих бойцов. А со второй половиной придётся нам разбираться. Анастас - посмотри окончание коридора.
        Старший сержант прильну к прицелу своего «Сумрака» и доложил:
        - Свободно, даже крыс не видно.
        Капитан Есипов включил подствольный тактический фонарь и сказал:
        - Сразу всех предупреждаю, надо внимательно смотреть вперёд. Если впереди хотя бы лучик света промелькнёт свои фонари выключить и всем остальным сообщить немедленно.
        Взвод двинулся вперёд. Ведущими, как и обычно, были командир роты и старший сержант Логинов.
        Едва они минули середину коридора как один из бойцов тихо прошептал в микрофон:
        - Свет впереди. Или мне показалось?
        Но все фонари взвода в ту же секунду погасли.
        Анастас уже был знаком с этим принципом работы спецназа. Лучше десять раз реагировать на слово «показалось», чем один раз пропустить действительный факт.
        Тишина и неподвижность затянулись. Все всматривались в темноту.
        Логинов снова глянул в прицел и произнёс:
        - Показалось.
        После этого взвод стремительно двинулся вперёд с зажжёнными фонарями.
        До окончания коридора ещё дважды разным бойцам мерещился свет впереди, но оба раза тревога оказалась ложной.
        Коридор наконец-то завершился новым гротом, на сей раз большим и объёмным, опять со сталактитами и сталагмитами. Только никто больше на их фоне не фотографировался. Кому хотелось, те уже запечатлелись в предыдущем гроте. Даже селфи никто не сделал, потому что фотовспышка здесь могла бы выдать взвод раньше времени.
        Видно было, что люди, работающие на бандитов, здесь бывали. Один из сталагмитов, протянувшийся столбом от пола до потолка, на уровне человеческой головы, был откровенно перерублен лопатой. Однако тёмные густые капли воды продолжали сочится по нему. Создавалось впечатление, что через несколько дней эта рана затянется, столб снова будет здоров.
        В этом гроте коридор круто уходил вправо и был слишком коротким, всего-то чуть больше восьми метров. Дальше находился следующий грот, размерами чуть больше предыдущего. Потом опять прямой тоннель длиной метров тридцать с небольшим. Через него бойцы взвода попали в большую, вытянутую пещеру.
        Дальше двигаться они не стали, потому что капитан Есипов первым увидел едва заметный свет фонарей в другом её конце. Людей там было много. Это явно выходили из очередного коридора бандиты. А в саму пещеру откуда-то сверху попадал свет. Он отражался от мокрой поверхности потолка и стен, заполнял своды лёгким сумраком. Но внизу видимости всё равно было мало. До одна пещера свет просто не добирался, рассеивался по пути.
        - Принимаем бой! - строго и сосредоточенно сказал капитан Есипов. - Здесь и будем работать. Место вполне подходящее. Логинов - ко мне. Первое отделение занимаем позиции, не выходя в пещеру. Пользуемся тем, что нас не видно.
        - Нам тоже их пока плохо видно, - пожаловался, глядя в прицел, командир первого отделения младший сержант контрактной службы Митя Дербичев. - Далековато. Пещера большая, метров, наверное, пятьсот будет, даже слишком. Как такие называются… Кажется, карстовые, точно я не помню.
        Старший сержант Логинов включил на прицеле дальномер и сказал:
        - Нет, пещера поменьше будет. Отсюда четыреста двадцать четыре метра до входа в коридор.
        - Всё равно в прицел плохо видно, - заявил Дербичев. - У нас распознавание с ним, даже по его родному паспорту, составляет не более четырехсот метров, а без него вообще практически ничего не видно.
        - Так они ведь в нашу сторону идут. Скоро мы хорошо их рассмотрим, - ответил на это Есипов. Только вот, я слышал, что у «Шахина» дальность определения цели составляет около пятисот метров.
        - Так это определение цели. А распознавание только четыреста.
        - Логинов, капитану надоело слушать эти разговоры.
        Старший сержант сразу оказался рядом с командиром разведывательной роты.
        Есипов залёг прямо посередине выхода. До полу пещеры отсюда было не более сорока сантиметров. При необходимости капитан мог коснуться его рукой.
        - Анастас - дай мне твою винтовку. Я в прицел гляну. Не, стрелять ты сам будешь, - сказал командир роты, взял винтовку, но отказался от полного магазина патронов к ней.
        Здесь, на выходе из коридора, стоял сумрак. Однако капитан каким-то образом умудрялся что-то видеть. Может быть он просто ощутил движение и угадал силуэт винтовочного магазина, сжатого в руке снайпера. Есипов, непривычный к новому для него оптическому прицелу, почти минуту пристраивался к нему, пока не нашёл нужное расстояние от окуляра до глаз.
        - У тебя винтовка на какую дистанцию обнулена? - осведомился капитан, показывая тем самым, что имеет какое-то понятие о снайпинге.
        - Как положено, стандарт. На сто ярдов, - ответил Анастас.
        Тут, наверное, надо пояснить суть этого короткого диалога. Дело в том, что каждое снайперская винтовка изначально бывает приведена к нормальному бою на определённое расстояние. Как говорят профессионалы - обнулена. Это значит, что на данной дистанции пуля попадёт строго в то место, куда нацелена перекрестье прицела, разумеется, без учёта ветра и изменения высоты мишени. Стандартные боевые винтовки обычно обнулены на сто ярдов - то есть девяносто один целый серок четыре сотых метра. Дальше снайпер уже сам определяет отклонение пули и подстраивает прицел. При стрельбе на разные дистанции он использует прицельную сетку. Расчёты при этом производит баллистический калькулятор, имеющейся у каждой современной винтовки.
        На большинстве оптических прицелов есть регулировки для учета сопротивления ветра и высоты, которые можно подкручивать для компенсации погрешностей. Регулировка высоты, как правило, находится вверху и влияет на вертикальное положение точки попадания. Регулировка ветра обычно располагается справа и влияет на горизонтальное положение.
        Глаз стрелка располагается так, чтобы в окуляре прицела был виден одинаково со всех сторон чёрный ободок. При этом перекрестие прицельной сетки должно находиться точно по центру этого круга.
        - В принципе мне это и неважно, - заявил капитан. - Я стрелять не собираюсь. Но ты сам посмотри. Банду ведёт пузатый, безбородой человек, на других не похож, показывает путь. Думаю он командовал строительством. На типичную боевика это тип даже по фигуре не тянет. С таким брюхом если и воюют, то только с жёнами и тёщами по поводу вкуса еды. Сними-ка ты его, Анастас. Некому тогда будет бандитам путь к нашему коридору показывать.
        ГЛАВА 15
        Капитан вернул винтовку снайперу, а сам поднял бинокль и включил на нем тепловизор. Этот аппарат не полностью тянул на таком расстоянии, но всё же хоть что-то видеть позволял.
        Старший сержант выключил свой микрофон и попросил всех бойцов взвода сделать то же самое. После этого он прицеливался не дольше трёх секунд. Грохот выстрела заполнил пещеру и заметался между стен, всем угрожая своим тоном, доводя его до ноток истеричности.
        Бандиты сразу залегли. Стоять остались только десять человек, у которых в руках, как оказалось, были не автоматы, а лопаты и кирки. Тот толстяк, который показывал банде путь, упал первым. Он лишился головы, в которую как раз и попала крупнокалиберная пуля винтовки «Сумрак». Но тут же похоже прозвучала команда. Десять рабочих с лопатами и кирками в руках тоже залегли позади бандитов.
        - Микрофоны можно включить. Я предупрежу всех перед следующим выстрелом, - объявил боевым товарищам старший сержант Логинов.
        - С лопатами и кирками это рабы, - сделал вывод капитан Есипов, включивший микрофон первым. - Вчерашние солдаты. Видимо, бандиты похитили их в воинских частях или где-нибудь на вокзалах. Я слышал о нескольких случаях пропажи солдат. Эти парни все в дранной в военной форме. Но видно, что она была когда-то парадно-выходной. Поизносились они. Бандиты их даже переодеть в рабочее тряпьё не потрудились. А что лица бородатые, так это говорит только о том, что им бриться было и негде, и нечем. Бритвы им охранники не доверяли. Ещё, как мне кажется, их чем-то одурманили. Вы видели как они залегали? Медленно, не понимая что происходит. Наркотой обкормили. Придётся докторам парней несколько месяцев выводить в нормальное состояние. В рабов не стрелять, это приказ! Иначе попадёте под трибунал. Перед вами такие же парни как и вы сами. Вот нам и вторая задача. Невольников освободить. Комаров!
        - Слушаю, товарищ капитан! - отозвался командир третьего взвода.
        - Доклада жду! - резко высказался капитан Есипов.
        - Перестреляли мы бандитов. Троих на лопатки взяли. Добежали они до нашего бруствера. Мы головы им раскроили. В настоящий момент рассматриваем документы, у кого нашли собираем телефоны. Один ещё жив. Вот мне тут подсказывают, что даже двое, повар и мальчик с ним. По паспортам выходит, что оба граждане Китая.
        - Уйгуры скорее всего. Их в ИГИЛ предостаточно.
        - Так точно, уйгуры. Они так сами готовят. Планирую допросить. Повар русский язык немного знает. Умоляет в консульство Китая не сообщать. Понимает, что его на родине ждёт.
        - Старший сержант Логинов застрелил эмира Аль Салеха. Спроси, кто стал командовать бандой после него? Сделай это быстро. Основная часть боевиков ушла в подземелье. Ты должен искать вход и преследовать их.
        - Извините, товарищ капитан, мне звонит капитан Глаголичев. Я отвечу?
        - Отвечай. Сообщи ему про подземелье. Пусть и погранцы ищут вход. Телефон держи рядом со шлемом, чтобы я тоже мог всё слышать и что-то сказать.
        - Слушаю вас, товарищ капитан! - эти слова Комаров адресовал уже Глаголичеву, как понял командир роты.
        - Что там у тебя, лейтенант? - торопливо поинтересовался пограничник.
        - Завершили боестолкновение. Просматриваю документы. У меня двое пленных. Остальные уничтожены. Товарищ капитан, у меня на связи командир роты. Он вас слышит.
        - Василий Николаевич, это Есипов, - вступил в разговор тот.
        - Я, Виктор Васильевич, узнал тебя по голосу. Что нового?
        - Банда забралась в подземный переход. Боевики хотят в соседнее ущелье прорваться. Я их пока держу, но расклад не в нашу пользу. Пять головорезов на каждого моего бойца. Найди срочно место, где они под землю спускались и прижимай их сзади. А лучше всего моих парней вперёд пропусти. У них прицелы с тепловизорами. Они смогут в темноте стрелять. Слишком уж много бандитов. Придётся вести огонь на уничтожение.
        - Понял, работаем. Комаров, ты слышал? Выводи своих!
        - Сейчас, я только короткий допрос проведу. У меня всего один вопрос.
        Лейтенант отключился от связи, чтобы, видимо, не демонстрировать в эфире свои методы допроса. Но до того как он успел нажать кнопку отключения на КРУСе микрофон, донёс до слуха капитана звук жёсткого удар. Похоже было на то, что кто-то крепко врезал кому-то кулаком в лицо.
        Прошло меньше минуты и лейтенант, временно исполняющий обязанности командира роты, снова включился в систему связи.
        - Товарищ капитан, докладываю, - заявил он. - Новым эмиром стал Меджид Османов. Бывший майор полиции из Дербента. Так повар сказал у меня тут телефоны лежат. В одном из них я нашёл номер этого Османова.
        - Диктуй, я запомню.
        Лейтенант сделал это. Капитан на всякий случай повторил номер, но он говорил медленно, потому что одновременно уже набирал эти цифры на своём телефоне. При этом командир роты сделал знак старшему сержанту Логинову. Анастас всё понял и снова приник к прицелу. Он увидел, что бандиты лежали неподалёку от выхода из очередного коридора.
        В пещере послышалась какая-то восточная развесёлая мелодия - женщина смеялась и пела. До спецназовцев все эти звуки едва доносились. Они больше были похожи на посторонний шум, чем на телефонный звонок да ещё и эхо основательно уродовало их, хотя и заметно усиливало.
        Анастас держал в прицеле передовую группу бандитов. Один из них вытащил из кармана телефон и ответил. Монитор засветился, отчётливо показал бородатое лицо бандита и бритую голову.
        Капитан Есипов включил громкоговоритель и подсунул свой мобильник под шлем, чтобы разговор слышали все бойцы взвода.
        - Слушаю, Османов.
        - Здравствуй, Меджид.
        - Здравствуй. Кто это? - вежливо отозвался отставной ментовский майор, ещё не подозревавший кто может ему звонить.
        - Меня зовут Виктор Васильевич Есипов. Я капитан, командир разведывательной роты спецназа военной разведки. Это мои парни перекрыли тебе путь отхода из ущелья вниз, когда сверху тебя подпёр спецназ погранвойск «Сигма». Теперь мы, как ты и сам видишь, перехватили и подземный переход, ведущий в соседнее ущелье. У тебя и у твоей банды положение безвыходное. Поэтому я предлагаю тебе и твоим людям сложить оружие и выйти с поднятыми руками на середину пещеры. Иначе вас всех постигнет та же участь, что и вашего начальника строительства.
        Капитан не знал как назвать пузатого мужчину, застреленного старшим сержантом Логиновым, и подобрал для его должности самую, на свой взгляд, обтекаемую формулировку. Командир разведывательной роты при этом отлично знал, что бандиты сдаваться не пожелают. Они могут для приличия слегка поторговаться, поговорить о наилучших условиях для себя, но сложить оружие, в конце концов, откажутся. Так уже многократно бывало. Но в данном случае затяжка времени играла только на руку спецназовцев. Сзади по бандитам смогут ударить дополнительные силы спецназа ГРУ и пограничных войск. Но они ещё должны подойти. Поэтому Есипов решил не спешить.
        Человек с телефоном у уха в другом конце пещеры демонстративно поднялся во весь рост, показывая этим своим приспешникам презрение к выстрелам спецназа.
        - Какие у тебя могут быть силы на нашем пути? - с насмешкой спросил Османов. - Всё твоё подразделение, это от силы двадцать-тридцать стволов. А у меня больше двух сотен моджахедов. Мы пройдём по вашим трупам. Я сам каблуком на нос тебе, уже мёртвому, наступлю и превращу его в лепёшку.
        - Попробуй-ка дружочек. Во-первых, нас здесь гораздо больше, чем ты предполагаешь. Я не буду говорить сколько, но много больше, в несколько раз. Во-вторых, у тебя самого может набраться от силы полторы сотни бойцов. В-третьих вопрос о сдаче боя может быть решён и без тебя. Ты сейчас будешь просто подстрелен, как тот ваш пузатый. Этого ты хочешь?
        - А теперь я тебе отвечу, твоим же словом. Попробуй, подстрели!
        Анастас в прицел отлично видел как новый эмир банды отвёл в сторону руку с телефоном, прикрывая часть монитора пальцами, как раньше заслонял её головой. Он надеялся, что стрелять по нему спецназовцы будут чуть ниже трубки. Тогда пуля пройдёт под его руками и ударит в стену или же улетит в глубину коридора, расположенного за спиной эмира. Снайпер даже представил себе громкий хохот Османова, которым тот намеревался, видимо, сопроводить его промах.
        - Ты меня уговорил. Так тому и быть. Я пожалуй попробую, - сказал командир роты и кивнул старшему сержанту.
        - Микрофоны, - произнёс в эфир Логинов, отключил свой, быстро прицелился и нажал на спусковой крючок.
        Новый выстрел прокатился по пещере ничуть не хуже первого. Наверное это эхо заставило бандитов сильнее вжаться в каменистую землю пола пещеры. Такой низкий был у него тембр. Даже капитан помотал головой так, словно вытрясал воду из ушей и только после этого поднял к глазам бинокль. Но старшему сержанту Логинову этот прибор был не нужен.
        Несмотря на большой калибр винтовки она обладала мощным дульным тормозом и сильным амортизатором приклада. Из-за этого ствол и прицел вслед за ним не бросало сильно влево и вверх, как это бывает с другими крупнокалиберными винтовками.
        Анастас успел увидеть как тело нового эмира отлетело назад и рухнуло на бандитов, вжавшихся в землю. Пуля поразила его в грудь через бронежилет. Возможно она прошла на вылет. Такую пулю задняя стенка бронежилета тоже бывает обычно не в состоянии удержать, если только та не развернётся в теле боком. Но в этом случае она рикошетит о заднюю стенку бронежилета и возвращается в тело, кувыркается там и разрывает внутренние органы.
        - Ты у нас становишься настоящим истребителем эмиров, - одобрительно сказал, включив микрофон, командир роты. - Два главаря за один день! Очень хороший результат. Работой также и дальше.
        - Пусть не суются, - прокомментировал эти события старший сержант Крамарев.
        В это время наушники донесли до слуха бойцов спецназа несколько очередей, совсем коротких, в два выстрела. С такой отсечкой работают автоматы АК-12, состоящие на вооружении у бойцов разведывательной роты. Звук выстрелов был приглушённым, становился доступным через микрофоны, которые легко улавливали и лязганье затворов. Это означало, что преследователи приблизились к боевикам. Но там среди бандитов находились и десять солдат, превращённых в рабов.
        - Осторожнее стрелять! - посредством системы связи предупредил спецназовцев капитан Есипов. - Среди бандитов находятся десять невольников. Это такие же солдаты, как и вы. Вести только прицельный огонь.
        - Как солдат выделить, товарищ капитан? - спросил лейтенант Комаров, видимо, возглавивший передовой отряд.
        - Они в драной и грязной, парадно-выходной форме. На троих или четверых фуражки на ремешке, чтоб не слетали. Лица небритые, но на бандитов не похожи. Главное отличие - замедленная реакция. Бандиты напичкали их какой-то наркотой. По поведению можно отличить. Стрельбы они не боятся. Потому все выстрелы только прицельные, по боевикам. Комаров!
        - Я, слушаю вас, товарищ капитан.
        - Глаголичеву ситуацию перескажи, а то его погранцы рабов вместе с бандитами положат.
        - Он вас хорошо слышит. Я ему передал шлем и КРУС убитого Галактионова. Проверил функции, объяснил как работает.
        - Я всё слышу, Виктор Васильевич, и своим бойцам передаю, - подтвердил этот факт капитан Глаголичев.
        - Вот и отлично!
        - Товарищ капитан, - продолжил доклад лейтенант Комаров. - У бандитов повар одновременно кладовщиком был. Он рассказал кое-что интересное сержанту Рыкному, которому я его поручил. Помните такого?
        - Помню, лейтенант. Такой квадратный, весь из себя, что в теле, что в лице. Бывший кузнец и сын кузнеца. Монеты пальцами пополам сгибал.
        - Так точно, товарищ капитан! Сержант повара и захватил он ему пальцами мышцы плеча передавил. Повар боится, что рука отсохнет. Как только Рыкный на него взглянет повар шарахается и говорить начинает. Так вот, он сообщил, что у него на складе куча взрывных устройств осталась. Ещё Аль Салех приказал приготовить. Хотел уходить через подземелья и за собой коридоры взрывать. Но Османов про взрывные устройства не знал и с собой их не захватил. Значит мы можем спокойно преследовать бандитов. Только вот они растянули колонну слишком далеко. Мы лишь отставших пока перестреляли. Положили никак не меньше десятка. Значит их осталось где-то голов этак сто сорок, но это максимум. В реальности, я думаю, ещё на десяток меньше. Это подсчёт исходя из того, сколько человек они потеряли при обороне позиции.
        - Понятно, а мы пока за передовых возьмёмся. Двухсторонний обстрел они не выдержат. Лапки к верху поднимут.
        Командир разведывательной роты хорошо знал о негласном приказе, исходящем, скорее всего, от антитеррористического комитета республики. Официально его не существовало, да и быть никак не могло, поскольку никто не взял бы на себя смелость такой приказ отдать официально. Иначе это могло бы вызвать громадный международный скандал. Но устно, до всех командиров подразделений было доведено, чтобы пленных они старались не брать. Связано это было прежде всего с тем, что боевики, по официальным документам уже осужденные и отбывающие срок, через пару тройку месяцев оказывались уже в другой банде.
        Кто-то кому-то платил определённые суммы, видимо, не такие уж и малые. Бандиты выходили на волю и продолжали творить свои мерзкие дела.
        Не брать пленных - таков был один из способов борьбы с коррупцией. Да и общее число бандитов значительно уменьшилось. Те молодые, не устроены в жизни парни, которые готовы были к бандитам податься, начинали натужно думать. Понимали, что это для них совсем не манна небесная, а только один из способов расстаться с жизнью.
        Но капитан Есипов не желал делать из себя и своих бойцов палачей и потому чаще других захватывал бандитов в плен, доставляя этим много дополнительных хлопот местным правоохранителям.
        Когда они ему высказывали по этому поводу претензии, капитан сурово возражал: «Дайте мне хотя бы выписку из такого приказа. Тогда я, как человек военный, буду обязан его выполнить. А без письменного приказа ни я сам, ни мои солдаты, этого делать не будут! И вообще трудно представить, что произойдёт в стране, когда уволятся из армии отлично обученные убийцы. А я воспитываю не убийц, а защитников Отечества. И вижу громадную разницу между этими двумя категориями людей».
        Возразить на это никто толком не мог. Кое-кто даже соглашался с мнением командира разведывательной роты: «Да, если по нашим улицам будут бродить подготовленные убийцы, то страна кувырком скатиться в пропасть. Такое уже бывало после некоторых войн. А с коррупцией надо другими методами бороться, с другой стороны к ним подходить, с противоположной. Установили же видеокамеры во врачебных кабинетах и доктора вымогать взятки стали реже».
        «Можно такие же в кабинетах чиновников ФСИН поставить», - добавил капитан, думаю по своей наивности, что встретил единомышленника.
        К сожалению, они про камеры наблюдения все знают. Сообразят, где встречаться с взяткодателями. В тех местах, где камер не бывает.
        «Есть много методов борьбы с коррупцией. Документацию проверять чаще. Самый жёсткий контроль установить за перемещением заключённых. Было бы желание с ней бороться. Главное не коррупционеров на эту борьбу ставить, - несмотря на все сомнения собеседников, капитан упорно и упрямо оставался при своем мнении. - Не понимаю только, кто придумал вести эту борьбу через солдатские судьбы».
        В боевой карьере капитана Есипова уже были случаи, когда он захватывал в плен и двоих бандитов, и троих. Однажды командир разведывательной роты передал следственным органам сразу шестерых раненых боевиков. Но, чтобы полторы сотни… Нет, такого ещё не бывало!
        Конечно, часть из них знает за собой такие грехи, что ни при каких обстоятельствах в плен попасть не пожелает. Некоторые погибнут ещё до того как остальные для сдачи созреют. Таких вот несговорчивых типов, в самом лучшем или, если сказать точнее, в самом плачевном случае, может набраться до четверти. Но всё равно остальных будет где-то около сотни или даже больше.
        Такое количество пленников не один Следственный изолятор в республике, где камеры и без того переполнены, принять не сможет. Только это уже забота не командира разведывательной роты, а следственных органов. Вот пусть они этим и занимаются, сами решают свои проблемы.
        В военном городке сводного отряда спецназа военной разведки к настоящему моменту даже собственной гауптвахты не имеется. Существует, правда, в подвале штаба единственная камера с зарешеченными окнами и дверью оббитой листовым металлом. Она пригодна только для временного содержания какого-то одного задержанного, которого требуется в обязательном порядке допросить. Но об этой «допросной» не знают ни в ФСБ, ни в МВД, ни в Следственном Управлении.
        Вся комнатка размером два на три метра. Пара человек в ней никак не поместится. Лежанка, сколоченная солдатами из досок, там всего одна. Когда возникает необходимость кого-то в этой камере разместить, то вначале подвала, рядом с тумбочкой, ставится стул. На него сажают вооружённого солдата комендантского взвода.
        Так что если у республиканских правоохранителей не будет хватать мест в СИЗО, никто им не предложит камеру в военном городке. Пусть лучше пользуются тем обстоятельством, что каспийская флотилия перебазируется из Астрахани в Дагестан. На любом корабле, даже самом незначительном, имеется свой собственный карцер. Неизвестно только будут ли рады военные моряки помочь правоохранителям.
        Пока капитан Есипов размышлял об этом бандиты держались смирно. Передние как залегли после первого выстрела снайпера, так и оставались на тех же самых местах. Но те боевики, которые остановились в коридоре, видимо, ощущали себя основательной силой. Они дали несколько не прицельных автоматных очередей над головами своих подельников, лежащих на полу. Правда эта пальба быстро прекратилось.
        Узкие, наспех пробитые коридоры, сами собой выстреливали в пещеру звук, а уже внутри них самих он должен был очень крепко бить по ушам всем кто там собрался. Поэтому стрелки тут же образумились, сами сообразили насколько это неприятно.
        Капитан Есипов и все бойцы второго взвода видели вспышки, вылетающие из автоматных стволов. Кроме того прицелы «Шахин» давали им возможность определить начало коридора, хотя и не позволяли рассмотреть очертание тел бандитов в темноте, да ещё и в толпе. Расстояние мешало.
        Капитан дал команду:
        - По коридору, огонь! - он тут же добавил: - Комаров, Глаголичев, сейчас толпа на вас побежит. Встречать их плотным огнём, в три ряда стволов.
        В три ряда стволов это способ применения стрелкового оружия в замкнутом, узком пространстве, например, в коридоре. При этом четверо первых солдат ложатся на землю, четверо следующих становится позади них на одно колено, ещё четверо стреляют стоя, над головами сослуживцев.
        - Коридор, кстати, на какое расстояние прямой? - спросил Есипов.
        - Метров на пятьдесят тянется, - ответил капитан Глаголичев и обрисовал общую ситуацию. - Банда занимает половину его. После сорока метров коридор резко понижается в уровне, он и в самом деле ныряет под поверхность земли и выходит оттуда только метров через двадцать. У нас есть возможность от встречных пуль спрятаться.
        - Нормально. В три да стволы выставлять как раз на спуске, соблюдая дистанцию между рядами, чтобы ответные очереди в потолок шли. Кстати, сам выход из коридора в пещеру, мне кажется, под углом расположен. Значит ваши пули не в нас полетят да и мы вас своими очередями не заденем. Постарайтесь и сами под бандитские выстрелы не попадать. Позицию держать аккуратно, продуманно. Анастас, сколько бандитов перед коридором залегло?
        - Сейчас сосчитаю, товарищ капитан, - старший сержант начал считать боевиков по головам, как домашний скот . Но поступить как-то иначе в данной ситуации было сложно. - Восемнадцать лысин, - ответил он и добавил. - Все головы бритые. Лохматых, видимо, Аль Салех не уважал или они сами под него подделаться старались.
        - А он что, лысым был? - спросил капитан с усмешкой.
        - Он от природы лысый, только армейскую кепку носил, макушку от солнца прятал. Это, надо заметить мудро. Когда я первый год служил по контракту голову себе тоже побрил. Так она на солнце загорела так, что синяки на глаза сползли.
        - Да, люди-человечки, ничто вас не меняет, - проговорил командир разведывательной роты. - Помню ещё школьником тогда был. У нас в области первым секретарём обкома партии натуральный карлик ходил. Так он себе весь состав по своему росту подбирал. Здесь похоже то же самое продолжается. Хотя боевики могут и по другой причине головы брить, их религия заставляет. Правда я видел по телевидению и лохматых бандитов в Сирии, даже очень. С бородой они вообще на дикарей похожи. Каждый прям как самый натуральный Робинзон Крузо.
        - А зачем мусульмане голову выбивают? - спросил старший сержант Крамарев.
        - Вообще-то обычай такой у них есть, - ответил Анастас. - Они должны голову брить. Можно волосы оставлять, но делать чёткий пробор и тщательно расчёсывать их.
        - П откуда это всё изначально взялось? - продолжал «допрос» Крамарев. - Просто так ведь ничего не бывает.
        - Я читал что от климата, от жары спасаются. Ещё гигиена, чтобы всякую живность в голове не разводить, - объяснил ему Логинов.
        - Всё-то ты, Анастас, знаешь, - заметил кто-то из солдат с задних рядов.
        - Не всё, конечно, но кое-что читал.
        Крамарев дал две очереди в сторону коридора и сказал:
        - Хорошее это дело много читать. Но тут ещё и память следует иметь. Я вот, что не прочитаю всё из головы выдувает. Сквозняк сплошной.
        - Ты свое дело, старший сержант, хорошо знаешь, - отметил командир роты.
        - А разве наш снайпер свое дело знает хуже? - после двух следующих очередей спросил заместитель командира взвода.
        Ему не ответил никто, даже капитан Есипов.
        ГЛАВА 16
        - Анастас, можешь, кстати, и ты, между делом, по лысинам пострелять. Только аккуратно, чтобы солдат пленных не задеть. Мне просто интересно как боевики на это отреагируют. Сейчас там, кажется, никого нет кто мог бы на себя командование взять, хотя бы временно. Переговоры не с кем вести. Давай-ка мы их поторопим, паники добавим.
        - Понял вас, товарищ капитан! Работаю.
        Пять выстрелов из винтовки прозвучали один за другим с коротким интервалом, потребным на передёргивание скользящего затвора и быстрое прицеливание.
        Пещеру надолго заполнил мощный, громоподобный звук. Даже мелкие камни сверху посыпались. Причём падали они как раз в той стороне большой вытянутой пещеры, где располагался выход из коридора, в котором засели спецназовцы военной разведки.
        - Твоя винтовка нам обвал не обеспечит? -спросил Крамарев, включая микрофон.
        - Не берусь утверждать. Но это не винтовка, а эхо может сделать. Звуковая волна бывает похуже океанского «девятого вала», страшнее по последствиям.
        - Да, во время войны, во Вьетнаме, американцы над Ханоем летали и прямо над городом, на сравнительно малой высоте, на сверхзвук переходили, чтобы волну создать, - сказал командир разведывательной роты. - Во всех зданиях под ними стёкла вылетали. Мне рассказывали наши офицеры, которые там воевали, что даже в автобусах вместо стёкол фанерные листы ставились. Всё из-за звуковой волны. Только перед водителем ни стекла не было, ни фанеры, чтобы обзор обеспечить. Так что ты, Анастас, аккуратнее со звуком.
        - А что я могу сделать? - спросил снайпер, вставляя в винтовку новый магазин, который только что набил патронами, извлечёнными из подсумка своей разгрузки.
        - Стреляй, по крайней мере, не так часто. Дай звуку затихнуть, потом снова работой.
        - Понял. Я постараюсь, товарищ капитан. Буду выборочно стрелять по самым крутым лысинам. Первые пять только вздрагивали и больше не шевелились. Пули через голову в тело проникали. После такого «гостиница» шевелится ни у кого никакого желания не возникает.
        - После такой пули даже выпить никто не попросит и закусить, - сказал солдат из задних рядов взвода.
        - Мусульмане не пьют, - заметил Логинов.
        - Ещё как пьют! - возразил Крамарев. - Я сам видел. До потери мобильника.
        - Это что, самая крайняя градация степени опьянения? - спросил тот же самый солдат.
        - Веление времени, - ответил заместитель командира взвода. - Самые современные веяния. Эх, жалко глушитель мы тебе добыть не успели, - посетовал Есипов, глянув на Анастаса.
        - А чем в этой ситуации глушитель мог бы помочь? - осведомился снайпер.
        - С ним, в тишине, ты мог бы незаметно многих бандитов перебить. Да и с потолка ничего не валилось бы.
        - Насчёт потолка не знаю, может быть. Только вот тишины не было бы всё равно. На такой винтовке глушитель только тактическую роль играет. Нам в школе снайперов говорили, что здесь начальная скорость пули более девятисот метров в секунду. Ни один глушитель такой звук не погасит. Он будет такой же, как от одиночного выстрела из автомата без глушителя.
        - Тебе лучше знать. А для чего тогда вообще глушитель нужен?
        - Для выстрелов с дальней дистанции. Чтобы противник не понял откуда по нему ведётся огонь и, естественно, не для работы в пещере.
        - Но у тебя и в пещере очень даже хорошо получается. Что там у бандитов? Посмотри и ещё один магазин отстреляй. Не торопливо.
        - Понял, работаю. - Логинов прильнул к прицелу. - Товарищ капитан, они перегруппировывается, вперёд выставляют рабов и за ними прячутся.
        Снайпер замолчал и сделал ещё два выстрела.
        - Отменно! Ещё на пару бандитов меньше. В солдат ты не попал, они все на месте. Но пока больше не стреляй. Опасная ситуация, - проговорил капитан, слушая как с потолка осыпаются мелкие камни. - Да и пыль вокруг сразу же поднялась.
        Анастас больше не стрелял, ждал разрешения. Но звуки активной пальбы и лязганье затворов до его слуха донесли наушники. Бойцы спецназа в коридоре очень неплохо встретили бандитов, желающих отступить, и снова развернули их. Боевики ринулись в обратном направлении, ответив только несколькими торопливыми, не прицельными очередями.
        Но на другом конце коридора их ждал новый обстрел. К спецназовцам военной разведки, догоняющим бандитов, и пограничникам, которые тоже начали простреливать прямой участок коридора, теперь присоединились бойцы второго взвода. Их автоматы уже были переключены на градацию полностью автоматического огня, в отличие от начала обстрела, когда они стреляли отсечёнными, короткими очередями по два патрона.
        Плотность, с которой шла бандитская колонна, позволяла давать по ним длинные очереди. Сами бандиты при этом даже не видели откуда по ним стреляют. Они пытались отвечать на огонь, но направляли стволы не туда. Резкое понижение уровня пола в коридоре позволяло им только потолок над головами преследователей расстреливать.
        От пыли и каменных крошек, которые сыпались им на головы, тоже возникали неприятные моменты, но всё же не настолько, как от попадания пули. Бойцов второго взвода и командира роты они просто не различали за двумя рядами сталактитов и сталагмитов и облаком пыли, поднятой выстрелами из «Сумрака». А вот тепловизионные прицелы спецназовцев позволяли им смотреть и через пыль, как через туман.
        Сам капитан Есипов почти не стрелял, хотя автомат лежал у него под рукой. Он больше смотрел в бинокль, наблюдал за теми бандитами, которые залегли перед коридором вместе с солдатами-рабами.
        - Анастас, тебе лучше видно, что бритоголовые там делают? Полюбопытствуй. Когда мне плохо видно я обычно ожидаю от них какой-нибудь подлости.
        Старший сержант Логинов и не прекращал наблюдение, поэтому ответил сразу:
        - Мне, кажется, они наезжают на пленников. Требуют, чтобы те показали им, где наш коридор находится.
        - Неужели сдадут, - сам себя спросил капитан. - Но с них спроса мало, они под какой-то наркотой.
        - Точно так, товарищ капитан! Один показывает, но очень неуверенно, чуть в сторону от нас. Другой рукой тычет совсем в другом направлении. Я не думаю, что эти ребята сейчас действуют осознанно. Однако бандиты собираются нас искать, это совершенно очевидно.
        - А кто пленников спрашивает? Они похожи на людей авторитетных?
        - Я же в прицел лица толком разобрать не могу, но судя по жестикуляции мужики решительны. Скорее авторитарные, чем авторитетные.
        - Сколько таких?
        - Двое допрашивают. Остальные неподалёку сидят, за спины солдат прячутся.
        - Ты сможешь сейчас эту парочку уложить? Как снайпер. Сделаешь?
        Анастас не ответил. Быстро прицелился и нажал на спусковой крючок. А вот следующего выстрела, которого все ждали, никто не услышал.
        Есипов поднял бинокль.
        - Что во второго не стреляешь? Ага, понятно…
        - Так точно, товарищ капитан. Он спрятался за пленных. Боюсь кого-то из них задеть. Пуля-то у меня очень серьёзная.
        - Правильно, но ты эту лысину карауль. Как только высунется…
        Выстрел снайпера не дал командиру роты закончить фразу. Капитан несколько раз виртуозно выругался, снял шлем, потёр себе уши и заявил:
        - Предупреждать надо, Анастас! Я ж микрофон выключить не успел. Голова чуть не треснула, словно от пули, которая в шлем угодила.
        - Боялся момент упустить, товарищ капитан. Торопился, - объяснил свое поведение старший сержант.
        - Да, приятного мало, - прохрипел заместитель командира взвода, который тоже не успел выключить микрофон.
        Анастас оглянулся. В темноте ему не видно было реакции бойцов взвода, но, судя по звукам, которые они издавали, многие свои микрофоны выключить не успели. Если спецназовцы и сделали это, то с опозданием.
        Старший сержант пока больше не стрелял. Он только снова прижался к прикладу, чтобы видеть бандитов в прицел.
        - Товарищ капитан, один из пленников теперь показывает прямо в нашу сторону, - доложил он. - Другой с ним спорит. А этот совсем дурной, шатает его даже. Он полностью в дурмане, но рукой тычет точно.
        - Что делать будем? - спросил самого себя командир роты. - Не отстреливать же пленников. Они и сами не понимают что делают. А что другие, Анастас? Мне в бинокль видно плохо.
        - Другие глупо улыбаются, мне кажется, хотя точно сказать не могу. Может они и плачут, но плечами пожимают, на убитого толстопузого показывают: дескать, он всё знает, его спросите. Товарищ капитан, мне кажется, там один тип появился, который взял командование на себя. Он из коридора вышел. Похоже из простых бандитов, но с норовом. Покрикивает, руками машет. Обеспечить ему вечное спокойствие?
        - Не надо. Может он требует, чтобы другие сдались.
        - Не похоже, но утверждать я не буду.
        Из коридора снова донеслась стрельба. Она была слышна не только в наушниках. Должно быть пограничники, автоматы которых глушитеей не имели, начали действовать активно.
        Из коридора в пещеру выскочили около двух десятков бандитов.
        - Обстрелять вход в коридор! Длинными очередями, - приказал капитан.
        Взвод команду выполнил незамедлительно. Но стрелять могли только те спецназовцы, которые стояли в первых рядах, ближе к выходу. Поэтому их огонь оказался недостаточно плотным, хотя и он, как показал прицел снайпера, нанёс бандитам серьёзный урон. Но с тыла, похоже, обстрел усилился.
        Задние бандиты стали напирать на передних, выдавливали их пещеру. Кто-то сумел подать команду, единственно правильную в этой ситуации. После этого боевики побежали вдоль стены пещеры, прикрываясь сталактитами и сталагмитами, которые во многих местах срослись так, что образовывали целые столбы.
        - Что же они сразу так действовать не начали, - проговорил капитан Есипов. - Мы бы уже давно отступили.
        - Никто не хотел брать на себя командование, - сделал вывод старший сержант Крамарев.
        За первой волной бандитов, в слепую атаку, не видя даже куда наступают, двинулась вторая.
        - Первое отделение! Залпы из подствольников! Все сюда. Все отделение. Митя Дербичев, организуй!
        Младший сержант Дербичев без суеты и толково расставил своих бойцов перед выходом в пещеру.
        - Второе и третье отделение, приготовить подствольники! - продолжал отдавать распоряжение командир разведывательной роты. - После стрельбы все по отделениям отступаем. Будем держать выход на другом конце коридора. Подготовились? Заняли позицию? Быстрее! Огонь!
        После залпа сразу из десяти подствольных гранатомётов атака бандитов, как видел Анастас в свой прицел, остановилась. Боевики осматривали себя, удивляюсь как смогли уцелеть. Но они тут же посмотрели по сторонам и убедились в том, что их ряды значительно поредели.
        Остановилась и вторая колонна бандитов, куда более многочисленная. За ней замерло и третья, выдавленная из прохода преследователями. При этом только передовые бойцы имели возможность вести огонь, хотя и не прицельный.
        Залп гранатомётов обозначил то место, к которому они стремились. Однако растерянность не позволяла им сразу воспользоваться этой ситуацией.
        - Второе отделение. На позицию! Приготовились! Огонь! Третье отделение. На позицию!..
        После третьего залпа атака банды вообще заглохла.
        Боевики вынуждены были залечь. Обстановка сильно пугала их. Грохот в пещере стоял жуткий. Эхо как сумасшедшее носилось от свода к своду, осыпало крошки земли и камня, сбрасывало целые облака пыли. Откуда-то появились и стали совершать свой тревожный, ломаный полёт тучи летучих мышей.
        Когда бандиты залегли, капитан Есипов обернулся и увидел, что за первым отделением уже устремилось второе. Третье пока оставалась на месте, но готово было к отступлению.
        Командир разведывательной роты поднял к глазам бинокль и посмотрел в глубину пещеры. Туда же через прицел глянул и снайпер старший сержант Логинов.
        - Хорошо парни отработали! - заметил Анастас. - Все три залпа оказались удачными. Наверное треть бандитов уложили.
        - Не больше четверти, - сказал капитан. - Сделай и ты пару выстрелов. Потом пойдём туда, где пленники находится.
        - Выключить микрофоны, - предупредил спецназовцев старший сержант.
        - Стреляй! - раздался голос заместителя командира взвода.
        Анастас привычно прильнул к прикладу. И тут в стену коридора ударила автоматная очередь. Бандиты наконец-то точно определили откуда в них стреляли и начали отвечать на огонь. Капитан Есипов пригнулся, но снайпер на пули не отреагировал. Он знал, что после его выстрела бандиты, ожидающие самого худшего, испуганные грохотом, который в пространстве пещеры неизбежен, про ответную пальбу забудут, постараются посильнее вжаться в пол пещеры, размазаться по нему тонким слоем.
        Старший сержант легко нашёл в прицел лысую голову и послал в нее пулю. Сразу после этого он сделал ещё два точных выстрела. Анастас готов был работать и дальше, но передёрнутый за створ показал отсутствие патронов в магазине. Этот звук различил и капитан Есипов.
        - Всё, уходим, - распорядился он.
        - Но старший сержант всё же ещё раз глянул в прицел и увидел как из подземного перехода, в пещеру не выпрыгнули, а вывалились последние, как показалось Анастасу, восемь-девять бандитов, поражённые пулями преследователей. Следом за ними там оказались сначала военные разведчики, а потом и бойцы спецназа погранвойск «Сигма». Они сразу окружили плотным кольцом десятерых пленников, вставших в полный рост и не очень понимающих что происходит, и трёх бритоголовых моджахедов, оставшихся с ними.
        Бойцы сразу разоружили бандитов и ударами прикладов в голые затылки заставили встать на колени. Так на них удобнее было надевать наручники.
        Бой, однако, на этом не завершился. В пещере, по подсчётам капитана Есипова и старшего сержанта Логинова, находились более восьмидесяти бандитов, которые сдаваться, кажется, не желали и надеялись прорваться через единственный проход, более менее доступный в данной ситуации, прикрываемый вторым взводом, во главе с командиром разведывательной рот.
        Основываясь на своей боевой практике капитан Есипов предполагал, что большинство из оставшихся в живых бандитов теперь всё же согласятся сдаться. Только двадцать - двадцать пять процентов боевиков не пожелает поднять руки. Вовсе не обязательно, что за всеми этими парнями тянется длинный, кровавый шлейф. Просто дагестанцы такой народ, который не желает признать себя побеждённым. Этим людям легче умереть, чем признать свое поражение. Но Есипов умел убеждать и надеялся, что у него это в очередной раз получится.
        Капитан со старшим сержантом стремительно перебежали к началу коридора, ведущего в соседней грот. Но здесь им не требовалось повышенная скорость. Бандиты залегли на позиции в четыре раза более дальнее, чем то расстояние, которое требовалось преодолеть командир разведывательной роты и снайперу второго взвода. У них было время на то, чтобы достигнуть грота и выбрать там для себя удобную позицию.
        Капитан Есипов сразу посвятил тактическим фонарём, уже снятым с автомата и одобрил действия заместителя командира взвода. Старший сержант Крамарев как раз распределял бойцов по позициям. При этом он оставил около самого прохода только шестерых солдат, по два по бокам. Справа лившей, прикладывающих приклад к левому плечу и зажмуривающих при стрельбе правый глаз, слева двух правшей. Все они имели возможность вести огонь одновременно.
        Вместе с ними по центру прохода расположились ещё два бойца. При этом старший сержант провёл мысленную проекцию, идущую от входа в коридор, минуя выход из него, в глубину грота. Там он поставил на каждый край по четыре бойца. При этом каждый из них, выставленный по линии этой мысленной проекции, имел возможность чуть-чуть сместить своё плечо, видеть практически половину подземного коридора с противоположной от себя стороны и прицельно простреливать это пространство. Расстановка и здесь была такой же. Справа расположились левши, слева правши. Остальные всегда могли сменить любого по необходимости или по желанию, а то и просто занять свободное место между бойцами.
        Первым шестерым спецназовцам заместитель командира взвода приказал зарядить подствольники и быть готовыми к их применению.
        Подствольный гранатомёт давно уже и прочно занял свою нишу. Стал оружием, эффективно поражающим противника. Ручную гранату можно бросить примерно на тридцать-сорок метров. Боеприпас миномёта летит самое малое на километр. Вот в этом промежутке и работает подствольник. Применять его бойцы научились быстро. Тем более грех было не воспользоваться этим оружием в таких специфических условиях, как подземный коридор.
        Пусть он был и коротким, однако любой выстрел из подствольника не только кучу осколков тут разбросает, он ещё и по ушам бандитов ударит мощно, не хуже ладони, собранной лодочкой. После такого сюрприза обычно кровь идёт и из носа, и из горла. Приятного тут очень мало. Но если у бандитов и нарушится в результате гранатометного обстрела кровяное давление, то это будет только на руку спецназовцам.
        Бойцам пришлось ждать начала атаки. Сперва бандиты должны были сконцентрироваться перед входом в коридор в основательном количестве. Потом кто-то из них обязан был взять на себя командование и отдать остальным приказ, понимая, что этот проход единственный шанс к спасению.
        Сзади ведь уже вышли в пещеру основные силы спецназа военной разведки и погранвойск. Они вели планомерный отстрел бандитов. Это можно было понять хотя бы потому, что через короткий, метров тридцать, коридор явственно были слышны автоматные очереди, в сам этот проход ненаправленные. Куда же стреляли бандиты? Понятно было, что назад.
        Старший сержант Логинов и капитан Есипов заняли позицию в центре коридора, рядом с двумя бойцами, поставленными здесь заместителем командира взвода старшим сержантом Крамаревым. Все они были готовы к бою. Замерли в ожидании бандитская таки.
        Но тут капитан друг бросил автомат, резко направил перед собой лучше фонаря, ладонью ударил старшего сержанта по шее и что-то стряхнул с неё. Логинов посмотрел на командира с нескрываемым удивлением. Но тот уже светил на землю, на что-то указывай лучом.
        Прямо перед ними лежал на спине и шевели лапками небольшой паук. На чёрном брюшке отчётливо видны были красные пятнышки в белой обводке.
        ГЛАВА 17
        - Не укусил он тебя, надеюсь? - спросил капитан.
        - Кто, паук? Нет. Я этих тварей, как и крыс, не боюсь, - ответил старший сержант и усмехнулся, показывая свое непонимание серьёзной обеспокоенности командира роты.
        Есипов взял в руки автомат и прикладом раздавил паука и тут же проговорил:
        - Каракурт, зараза! В горах они вообще-то редкость. Я лично такую гадость в Дагестане впервые встречаю. Когда ещё лейтенантом был, служил в Краснодарском крае, на учениях видел. Там они тоже водятся. У нас тогда каракурт начальника штаба батальона укусил. Еле откачали майора, а потом комиссовались по состоянию здоровья. Непригоден стал для службы в спецназе. Но я слышал, что последние годы каракурты в великом изобилии появились в Азербайджане. Многих людей там покусали. А ведь отсюда до Азербайджана рукой подать. Не тяпнул?
        - Никак нет, товарищ капитан! Каракурт это, как я понимаю, местное название «чёрной вдовы», да?
        - Не совсем так, не местное. Каракурт это его собственное название, хотя он и относится к роду «чёрных вдов».
        - Что-то я такое слышал…
        - Да, паук пренеприятный, хуже скорпиона. Того хотя бы заметить можно, он намного крупнее. А этого почти не видно. Нам только такого нападения ещё не хватало. Одних бандитов «Песчаной Эфы» что ли мало. Так ещё и пуки объявились, - капитан вовремя вспомнил про бандитов и наклонил голову. - Ты, Анастас, запомни этого «зверя». Если встретишь, уничтожай сразу.
        - Жалко его. Он ведь нисколько не виноват в том, что так устроен. Тоже жить хочет.
        - Каракурт один из самых страшных здешних бандитов. Те, которые сейчас попытаются нас убить, с ним ни в какое сравнение не идут. Они заметные, откровенные, кусать стараются открыто, хотя слюна у них, я думаю, тоже перемешана с ядом.
        - Буду иметь в виду товарищ капитан.
        Бандиты начали атаку с попытки бросить через коридор сразу несколько гранат. Они надеялись на то, что хоть одна из них долетит до грота. Однако все гранаты взорвались где-то примерно посередине.
        Будь коридор таким же высоким как пещера бросать гранаты было бы несложно. Все знают, что кидать их следует под углом в сорок пять градусов. Здесь коридор не позволял провести такой бросок. А далеко швырнуть шестисот громовую Ф-1 по прямой линии, параллельно полу, просто невозможно. На это сил ни у кого не хватит
        Однако когда гранаты взорвались, некоторые осколки полетели в грот и удалились в стену. В коридоре тут же поднялось облако густой, песочной, глиняной пыли.
        Старший сержант Логинов первым сообразил какова цель бандитов. Он посмотрел в прицел, сразу дал выстрел, но так и не понял попал ли в кого-то или нет.
        За облаком пыли бандиты пытались проскочить ближе к выходу. Скорее всего они хотели с ближней дистанции забросить в грот несколько гранат.
        - Подствольники! - дал капитан резкую команду, но она запоздала. Бойцы уже и сами сообразили, что им следует делать.
        Шесть подствольных гранатомётов дали единый залп, грохот которого слился с ещё не остановившимся гулом от выстрела снайпера, и сам был способен, казалось, свалить бандитов с ног. За первой волной атаки уже устремилась вперёд вторая. Наверное третья тоже готовилась ворваться в коридор. По крайней мере с другого его конца доносились традиционные крики «Аллах Акбар».
        Тридцатиметровая дистанции не казалась бандитам значимой величиной, способной сдержать их наступательный порыв. Но ошибка была совершена ещё в самом начале штурма. Возможно это был просчёт того человека, который рискнул взять на себя командование и стать временным эмиром.
        Логинов предположил, что он приказал своим людям заранее выдернуть кольца из гранат. Новый командир банды хотел как можно скорее уничтожить спецназовцев в гроте. Граната взрывается примерно через три с половиной секунды после того как будет отпущен прижимной рычаг. Но вовремя среагировал сначала снайпер, а потом и простые солдаты, пославшие по выстрелу из подствольных гранатомётов в самую гущу боевиков.
        В результате первая волна бандитов просто была сразу расстреляна. Может быть только частично, но и этого вполне хватило. Гранаты начали рваться в руках упавших, уже убитых или только раненых боевиков. Их осколки поражали вторую волну наступления, отхлынувшую через коридор. Впрочем бойцы спецназа военной разведки видеть этого не могли из-за облака пыли, но её стремительно уносило причём не в грот, а в пещеру. Сказывался сквозняк, а подземный коридор обладал свойствами аэродинамической трубы. Вот тогда только и стало видно третью волну бандитов, плотную, желающую быстро двинуться вперёд, но не имеющую такой возможности, потому что коридор был попросту завален телами бандитов, горой лежащими одно на другом.
        Боевики попытались было шагать по ним, но такой метод передвижения сразу сбросил скорость бега.
        Третью волну атаки военные разведчики встретили плотным огнём из автоматов. Хорошо было бы, конечно, обстрелять бандитов из подствольников, но у солдат просто не было времени на то, чтобы заряжать их.
        Боевики понимали, что бросать ручные гранаты через коридор невозможно. Они тоже умудрились дать несколько выстрелов из подствольников. Однако старший сержант Крамарев предвидел вероятность такого бандитского хода. Он учёл, что дальность сплошного поражения осколками сорокамиллиметровой гранаты не превышала десять метров и толково расположил бойцов.
        Граната, выпущенный из подствольника, пролетала через коридор, ударялась о заднюю стяну грота и взрывалась. Но спецназовцы были спрятаны за сталагмитами, которые принимали на себя удары осколков и без проблем выдерживали их, только сочились при этом густой соляной влагой, как кровью.
        Сам грот был округлым. Его диаметр превышал двадцать пять метров. Остальные бойцы, не занятые в обороне коридора, расположились не менее чем в пятнадцати метрах от задней стены. В итоге пострадавших от этих гранат во взводе не было.
        - Товарищ капитан, это лейтенант Комаров, - вышел на связь командир третьего взвода. - Докладываю обстановку.
        - Слушаю тебя, Леонид Фёдорович.
        - Мы выбили бандитов из коридора в пещеру. Они на вас теперь идут. Их осталось больше восьмидесяти.
        - Да мы и без тебя хорошо видим, что они на нас идут. Держим их пока уверенно, без потерь обходимся. У тебя с этим как дело обстоит?
        - Трое трёхсотых. Все ранения лёгкие, пулевые, в том числе у меня. Пуля по касательной ободрала мягкие ткани плеча. Плохо только, что бинт не держится, слететь норовит. У пограничников есть двое двухсотых, один трёхсотый. В целом ущерб ниже нормы для такого открытого боя. Потери банды с нашими несравнимы. Мы их больше половины положили, если считать и бой в ущелье. Остальным, если не сдадутся, придётся хреновенько, я полагаю.
        - Я тоже так думаю. У вас же есть пленники? Спросите их, кто там самый авторитетный, пошлите бандита. Пусть предложит своим сдаться.
        - Сейчас попробую, товарищ капитан. Конец связи.
        - Конец связи, лейтенант.
        Есипов услышал какие-то звуки, доносящиеся из коридора, заваленного телами погибших бандитов. Прицелился и дал очередь. Зазвенели стреляные гильзы, ударяющиеся о стены.
        - Это раненые шевелятся, товарищ капитан, - сказал старший сержант Крамарев и сам тут же дал длинную очередь из своего автомата. - Нехрен раненому оружие поднимать! Больше эта сволочь не пошевелится. Хотел из подствольника шарахнуть.
        Тут из пещеры через коридор донёсся гортанный голос:
        - Эй, спецназовцы! Вы меня слышите?
        - Слушаю тебя, - отозвался капитан Есипов. - Ты сдаваться готов? Один или от имени всех говоришь?
        - Я тебе предлагаю сдаться. Сейчас тебе в спину ударят несколько наших джамаатов. Лучше бы ты заранее сложил оружие и пропустил нас. Я лично обещаю тебе и твоим солдатам безопасность и жизнь.
        - А не дурак ли ты? - спросил командир роты откровенно грубо. - В ущелье не осталось никого, кто смог бы прийти к вам на помощь. Мы перебили тех ваших людей, которые охраняли ущелье и сожгли ваш УАЗик. Теперь нас охраняют скорострельные пушки и пулемёты трёх бронетранспортёров. Никто не сможет подойти к нам со спины. В случае обострения ситуации мне сразу доложили бы. А вот у вас за спиной стоят наши существенные силы, которые уничтожат и тебя самого и твоих подвижников. А ты кто такой вообще-то? У тебя есть право говорить от имени всей банды?
        - Меня зовут Бука Рамазанов. В отсутствие эмира я принял на себя командование и обязательно выведу отсюда отряд. Слышишь? Именно отряд, а не банду, как ты говоришь! Мы по вашим трупам пройдём!
        - Попробуй раз ты такой резвый. Тут уже был один такой же «герой». Хотел мне каблуком на нос наступить, а это больно. Поэтому я попросил своего снайпера подстрелить этого хамоватого парня, тот так и сделал.
        - Я тебе ничего такого не обещал, но своё слово всегда держу.
        - Я понимаю, что это был не ты. Того звали, кажется, Меджид Османов. Но вы все уже забыли про него. Также скоро, Бука Рамазанов, бандиты и о тебе не вспомнят.
        - Я всегда своё слово держу!
        - Слово твоё перестанет что-то значит, сразу после того как твой организм не сумеет переварить пулю. Ты ведь хорошо видишь сейчас ту гору трупов, которая перекрывает весь коридор. Никто из этих людей не сумел сделать такого. И у тебя ничего не выйдет.
        Старший сержант Логинов, расположившейся рядом с командиром, в это время не отрывался от прицела, внимательно отслеживал обстановку.
        - Товарищ капитан, он в нашу сторону ползёт по коридору, - сказал Анастас. - За кучи тел прячется. Разрешите я его захвачу?
        - Вместе сходим, - заявил командир разведывательной роты и добавил. - Ты винтовку оставь здесь. Не переживай, никто её не возьмёт без твоего разрешения.
        Капитан положил автомат на пол грота рядом с винтовкой снайпера. Он первым переполз коридор, распластался на земле и приготовил малую сапёрную лопатку, которая нисколько не мешала ему ползти. Старший сержант тут же повторил манёвр командира роты, стараясь при движении как можно меньше подниматься над полом тоннеля.
        - А ты сам кто такой? - спросил новый главарь банды.
        - Я капитан, командир роты спецназа военной разведки, - остановившись, чтобы голос не сбивался во время движения, крикнул капитан.
        - А фамилия у тебя есть? Или ты боишься мне её сообщить?
        - А зачем тебе нужна моя фамилия? Ты ведь всё равно уже не жилец на этом свете.
        - Боишься значит! И правильно делаешь! Вам всем надо нас опасаться.
        - Так что ты предлагаешь? - спросил Есипов.
        - Я предлагаю тебе выпустить нас. При этом обещаю никого из вас не тронуть.
        - Дай мне минут десять на раздумье. Я посоветуюсь со своими людьми.
        - Думай! Я время засекаю.
        Пока капитан вёл этот разговор и останавливался, старший сержант Логинов обогнал его в узком коридоре. Есипов показал снайперу свою лопатку, предлагая вооружиться такой же. Но Анастас сделал вид, что в темноте не увидел жеста капитана и продолжил движение, полагаясь в предстоящей схватке на свои кулаки.
        - Товарищ капитан, это Комаров. Не соглашайтесь никого пропускать. К нам вернулся бандит, которого я послал на переговоры. Говорит, что большинство согласно сдаться, но часть бандитов ещё колеблется. Заправляет там всем некоторые Рамазанов. Раньше он ничем не выделялся и никуда не совался, просто командовал своим джамаатом. Именно он сейчас ведёт с вами переговоры. Если они сорвутся, то бандиты сдадутся, но за самим Рамазановаым и несколькими его людьми такой шлейф крови тянется, что они сдаваться упорно не хотят и, скорее всего, предпочтут погибнуть. Переговорщик нас предупредил, что от Рамазанова вполне можно ждать выстрела в спину. Он человек без чести, бывший уголовник.
        - Понял, - тихо прошептал микрофон командир роты.
        Старший сержант Логинов и капитан Есипов одновременно добрались до груды тел, перегораживающей коридор. Здесь лежали полтора десятка убитых бандитов.
        Анастас прислушался и тихо прошептал в микрофон:
        - Он рядом.
        - Да, с моей стороны, - сказал Есипов.
        Оба спецназовца замерли, ожидая когда бандит проберётся между стеной и неподвижными телами. Капитан отложил лопатку в сторону. Она способна нанести уничтожающий удар, а командир роты хотел захватить бандита живьём. Поэтому он дождался момента, когда бандит окажется рядом, неожиданно включил тактический фонарь и направил сильный ослепляющий луч в глаза противнику. После этого капитан Есипов отбросил фонарь, отвёл в сторону ствол автомата боевика и навалился на него.
        Но тот пожелал доказать насколько права поговорка, говорящая о том, что дагестанцы уже рождаются с разрядом по борьбе. Бандит изогнулся самым невероятным образом, захватил обеими ногами горло командира роты и готов был провести удушающий приём.
        Прикрываясь горой тел старший сержант Логинов на четвереньках бросился на выручку капитану. Тут же, едва оказавшись рядом, он нанёс кулаком амплитудный сильный удар в челюсть, вложив в него всю возможную резкость и тяжесть тела. Бандит затих. Ноги его отпустили Есипова и бессильно упали на ближайшего мёртвого боевика.
        Не теряя времени командир роты обыскал Рамазанова и обезоружил его. Он показал старшему сержанту две гранаты Ф-1 с разогнутыми проволочными усиками, удерживающими кольцо.
        - Надеялся поближе к нам подобраться и гранаты в грот бросить, - проговорил Логинов.
        - Да, - согласился с ним капитан. - Тащим его. Крамарев - прикрывай огнём, если кто на другом конце покажется.
        Уходя Есипов не забыл захватить свой тактический фонарь и даже выключил его. Они с двух сторон подхватили Рамазанова под руки и потащили в сторону грота. Теперь военные разведчики уже не скрывались. Почти бежали, пригнувшись как можно ниже. Так они добрались до грота и втащили туда пленника.
        Тот начал приходить в себя и даже попытался что-то спросить на родном языке, хотя возможно он просто делал вид, что напрочь забыл русский язык, на котором только недавно разговаривал вполне сносно.
        - Комаров! - громко сказал в микрофон капитан.
        - Я, товарищ капитан!
        - Засылай переговорщика. Рамазанов сдался в плен. Конечно, после хорошего удара кулаком, однако теперь вот здесь на полу лежит в наручниках.
        - Понял, посылаю!
        А я пока свяжусь с командиром сводного отряда. Он наверное ждёт доклада. Пора сообщить ему о том, что мы свое дело сделали.