Большая Суета Ислам Иманалиевич Ханипаев
        В предновогодние дни в самом центре Махачкалы разворачиваются драматические события: несколько человек вступают в противоборство с крупной строительной компанией, силовыми структурами и городской администрацией, защищая дерево - самый высокий в Европе бук, который должны срубить, чтобы построить на его месте офисный центр. Согласитесь, есть в этом сюжете что-то, знакомое многим… Удастся ли горстке смельчаков отстоять дерево и как за эти несколько дней изменится жизнь героев истории - и положительных, и записных злодеев?
        Новая книга Ислама Ханипаева - лауреата литературной премии «Лицей», финалиста премий «НОС», «Национальный бестселлер» и победителя читательского голосования премии «Ясная Поляна» за повесть «Типа я» - похожа на новогоднюю сказку: добрую, как и предписывают законы жанра, местами смешную, а местами до слез грустную, однако при этом еще и хлестко-ироничную и беспощадную ко злу во всех его проявлениях.
        Ислам Ханипаев
        Большая Суета
        повесть
        Редактор Наталья Нарциссова
        Издатель П. Подкосов
        Продюсер Т. Соловьёва
        Руководитель проекта М. Ведюшкина
        Художественное оформление и макет Ю. Буга
        Корректоры Е. Аксёнова, Н. Витько
        Компьютерная верстка Б. Руссо
        Иллюстрация на обложке Нюся Красовицкая
        
* * *
        Все права защищены. Данная электронная книга предназначена исключительно для частного использования в личных (некоммерческих) целях. Электронная книга, ее части, фрагменты и элементы, включая текст, изображения и иное, не подлежат копированию и любому другому использованию без разрешения правообладателя. В частности, запрещено такое использование, в результате которого электронная книга, ее часть, фрагмент или элемент станут доступными ограниченному или неопределенному кругу лиц, в том числе посредством сети интернет, независимо от того, будет предоставляться доступ за плату или безвозмездно.
        Копирование, воспроизведение и иное использование электронной книги, ее частей, фрагментов и элементов, выходящее за пределы частного использования в личных (некоммерческих) целях, без согласия правообладателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.
        Эта книга не имеет ничего общего с реальным Дагестаном.
        Но это не точно.
        И вообще это даже не книга (хоть и в форме книги), просто я хотел рассказать важную историю.
        Представьте, что ближе к ночи, размышляя о своей, возможно, не самой счастливой жизни, вы подходите к окну многоэтажки, в которой живете, и видите такую картину: в вашем дворе два десятка людей собрались вокруг небольшого костра. Вы одеваетесь потеплее и выходите на улицу. Соседи пьют кофе, едят печенье, а в центре сидит какой-то человек (с виду напоминающий не то бездомного, не то путешественника, хотя одно другому не мешает). Вы можете представить кого угодно в этом образе, хотя бы и меня. И этот человек, почесав бороду, прочистив горло, глотнув кофейку недурного качества и обведя взглядом собравшихся, начинает рассказ. Так что считайте это рассказом. Только очень длинным. На всю ночь - а вам завтра на работу. Надеюсь, наутро вы не пожалеете, что решили присесть рядышком.
        Часть I
        Действующие лица
        Эта история произошла в Дагестане, и начну я ее с человека, которым она и закончится, - с мэра Махачкалы Исы Исаевича. На самом деле его полное имя Исагаджи. Но все называли его Исой Исаевичем.
        Прежде всего надо заметить, что быть мэром какогo-нибудь города - нелегкое дело, а быть мэром города в России - и вовсе не самое приятное и благодарное. Но быть мэром города Махачкала - это, пожалуй, лучший способ навлечь на себя вселенские силы зла. Глава муниципалитета «Махачкала» стоит на передовой борьбы с бюрократическим хаосом и каждый день опускается на дно кадровой несостоятельности… Быть мэром Махачкалы означает быть руководителем одного из худших (в плане экономических показателей, комфорта, социальной устроенности и всего остального) городов нашей необъятной. О чем думал Иса Исаевич, соглашаясь переехать из Москвы в Махачкалу? Зачем покинул столицу страны ради столицы малой родины? Нет, я, конечно, понимаю всплеск патриотических чувств в душе, когда он получил это предложение, но зачем? Бюджет Москвы в сто тридцать пять раз больше бюджета Махачкалы (хотя население больше лишь в двенадцать раз). В этом смысле Махачкала не самое перспективное место, тем более когда ты молод, умен и амбициозен, а Иса Исаевич был именно таков.
        Троих руководителей Махачкалы до него арестовали. А того, кто был до них, убили, а того, кто был до того, которого убили, тоже убили, но не злодеи (хотя теперь уже непонятно, кто злодей), а расстреляли за подрывную деятельность против СССР, а точнее по статье 64 УК РСФСР пункт «а», «измена Родине». Он руководил Махачкалой в семидесятых и создал целую сеть подпольных издательств, где выпускал газетенки, не понравившиеся Брежневу. Кстати, он был дальним родственником Исы Исаевича, но этот факт не имеет никакого значения для нашей истории, которая произошла зимой, в самые последние дни года.
        Это событие стало известно как Большая Суета. И хоть история получилась действительно большой (как-никак о ней говорили все телеканалы мира) и оказалась самой что ни есть (в полном дагестанском смысле слова) суетой, честно говоря, ей можно было бы придумать более изящное название. «Би-би-си», например, перевела его как BIG SUETA. Ну что за безвкусица? Что за SUETA? Даже местная аварская газета «Хакикат» («Правда») перевела его как «К|удияб Льуг|абакьи» (даже не пытайтесь произнести это правильно) - «Большое событие». А сам Иса Исаевич называл ее просто «Историей о большом дереве». Не слишком креативно, конечно, но мэр особо и не отличался творческим мышлением. В Москве оно Исе Исаевичу не требовалось, ведь там все работали строго по документации, по правилам, а в таких делах нет места креативу. Там все решают профессионализм, ответственность и дисциплина (ну и другие еще менее приятные и более скучные вещи). Но Махачкала… что ж, это Махачкала. Креативность тут не столько хорошая характеристика, сколько способ (и порой единственный спасительный) решить ту или иную проблему.
        Нашу проблему, ту самую BIG SUETU, он и помог решить. И важно заметить, что обошлось без жертв.
        Ну, почти. Если не брать в расчет последствия взрыва настоящей бомбы, пару попыток покинуть этот мир, драку генерала и криминального авторитета и еще что-то там связанное со штурмом сотней военных.
        Вроде бы всё. Теперь история.
        Глава 1
        29 декабря Исы Исаевича
        Утро
        - Его реально называют Большой Суетой? - спросил Иса Исаевич, глядя в окно. Он тяжело вздохнул, его усталый взгляд был устремлен через площадь Ленина, на которой дособирали главную елку республики, через несколько административных зданий в сторону парка, в центре которого, словно гигантский гриб, нависал над городом огромный (кстати, самый крупный на территории Европы) бук. Местные жители где-то в начале двухтысячных, не особо заморачиваясь, решили называть его Большой Суетой. У бука, вероятно, было до этого другое, более величественное название, но под гнетом массовой безграмотности и бескультурья того времени (вызванных развалом Советского Союза, войной, переделом сфер влияния в республике, бандитскими разборками и повальной коррупцией) и расцвета блатной кавказской культуры оно забылось, дав место новому, более привычному для уха населения.
        - Да оно как-то по-другому называлось вроде, - ответил Расул, пожав плечами. Назначенный через три месяца после Исы Исаевича, он был помощником мэра, от которого нельзя отказаться. И вроде как Иса Исаевич пытался что-то с этим сделать, дать понять руководству республики, что ему не нужен этот помощник. И под словом «этот» предполагалось, что ему не нужен конкретно Расул, но вообще от десятка других помощников глава города не отказался бы. Десятка не дали, а дали Расула. Точнее, его навязал глава республики, якобы в помощь. В действительности же, будучи не самым умным и не самым проворным (хотя сам он считал, что является именно таким), Расул шпионил для главы за мэром, причем последний об этом с самого начала знал, но вот Расул (будучи не самым умным) об этом не догадывался и был убежден, что никто не обращает внимания на его слегка излишне упорное желание присутствовать на всех, даже коридорных, и лестнично-площадных, и крыше-балконных, и подвало-парковочных, случайных встречах. А еще (будучи не самым проворным) Расул пару раз попадался на глаза секретарше мэра за подозрительным тыканьем в
клавиатуру мэрского компьютера, и всякий раз с видом человека, разгадавшего шифр нацистских войск и тем самым спасшего мир, он мгновенно вставал из-за стола со словами: «Фух… документы сюда, документы туда… суета… Устал. Ладно. Я пойду!» - и уходил. Дело в том, что документами сюда и документами туда занималась как раз секретарша, которую звали Галина Валерьевна (она была секретарем последние лет двадцать, и на ее глазах одного мэра убили, а троих последующих арестовали, один даже обещал на ней жениться, когда выйдет из тюрьмы, но ему дали двадцатку, так что Галина Валерьевна, которой на тот момент было пятьдесят девять, вроде бы решила не ждать, однако фотку любимого шефа с полочки не убрала). На слова пойманного с поличным Расула Галина Валерьевна отвечала поднятой правой бровью и уходила, а шпион победным шагом покидал кабинет мэра.
        - Никак не привыкну, - сказал Иса Исаевич. Он руководил Махачкалой уже полгода, но словосочетание «никак не привыкну» возникало в его голове постоянно. Каждый день СМИ, блогеры и простой люд пытались макнуть его лицом в грязь, а тем временем грязь в прямом и переносном смысле (оставленная, справедливости ради, предыдущими весьма-весьма сомнительными главами города) покрывала Махачкалу. Будучи самым молодым мэром в истории города (на момент начала Большой Суеты ему исполнилось сорок два; предыдущий рекорд молодости принадлежал мэру Аликперову, расстрелянному в сорок восемь), за эти полгода он постарел лет на пять. Супруга, которая вела учет седины в шевелюре мэра, махнула на это дело рукой после сорока серебристых волос, притом что полгода назад их было всего семь.
        - Седые волосы приходят с мудростью, - мягко констатировала она утром этого дня, провожая мужа в очередной бой.
        - И с убитыми нервными клетками, - добавил он, улыбаясь в зеркало и поправляя галстук. - И с потерянными часами сна. Метанин, кажется, не вырабатывается. Я читал.
        - Мелатонин, - поправила она.
        - И память немного того. Забываю всякие мелочи.
        - Записывай в заметки.
        - Вчера сделал семнадцать. И все равно забыл о встрече с ветеранами.
        Вряд ли к обеду того дня, ожидая работников в кабинете для совещаний, он нервничал из-за седых волос или потери нервных клеток. Он размышлял о судьбе Большой Суеты, и чем дальше, тем активней у него множились седые волосы и самоуничтожались нервные клетки.
        Дверь приоткрылась, в кабинет заглянула Галина Валерьевна:
        - Иса Исаевич, пришли.
        - Тогда начинаем, - сказал мэр, и Расул вдогонку деловито кивнул Галине Валерьевне. Этот кивок секретарша едва ли заметила, поскольку ни во что не ставила Расула, которому кивок был необходим скорее для создания иллюзии собственной важности. Слово Расула для нее в принципе ничего не значило, и поэтому на любую его просьбу типа «Подайте, пожалуйста, ЭТО» она отвечала: «ЭТО находится вон на ТОЙ полке» - и продолжала заниматься своими делами.
        Работники администрации города в количестве пяти человек вошли в кабинет. Нет смысла описывать их подробно: все они были мужчинами и каждому из них было за пятьдесят. Естественно, все они считали себя ведущими экспертами международного уровня по вопросам благоустройства муниципалитетов в пределах Махачкалы. И каждый был уверен, что гораздо более, чем Иса Исаевич, достоин занимать кресло мэра. На деле же каждый из них имел какие-то эгоистичные помыслы, а представляли они в большинстве своем либо интересы своего клана, либо интересы покровителя, что зачастую было одним и тем же.
        Иса Исаевич опустился в кресло и окинул присутствующих задумчивым взглядом. Настенные часы тикали едва слышно, но некоторое время этот звук был единственным в кабинете. Начальники комитетов и заместители управлений по чему-нибудь старались смотреть в основном на стол перед собой (на уровне инстинктов ощущая за что-то вину), но иногда тоже обменивались задумчивыми взглядами и деловито кивали друг другу.
        Это было первое из шести запланированных на день совещаний, поэтому стоило экономить силы. Соответственно мэр решил в этот раз не отчитывать никого из присутствующих за вклад в общий успех миссии по спасению города.
        Предвещая тяжелый и не самый приятный разговор, мэр потер лоб, брови и виски (ровно в такой последовательности, потому что супруга обучила делать именно так), а затем легким жестом предложил обладателю пышных и явно подкрашенных советских усов начинать. Тот принялся мямлить что-то, заглядывая в записную книжку, но, как часто это происходит с дагестанцами, заметив, что никто его мнение не опротестовывает, довольно быстро обрел уверенность в своих словах, затем поднял уровень убеждения путем применения энергичных постукиваний указательным пальцем по документации и наконец, решив, что ему не хватает последней капли, напряг брови и выстрелил взглядом в коллег. Те закивали в такт стукам пальца. Получив обратную связь, он добавил что-то об общих целях и задачах, наглядно подкрепив свои слова сжатием пальцев другой руки в кулак. Чтобы никто не усомнился в пламенной речи, завершил чиновник ключевыми для подобных выступлений словами «Чего и ждет от нас наш президент!» и ткнул постукивавшим пальцем на стену, единолично захваченную огромным портретом президента двадцатилетней давности.
        Мэр продолжал смотреть на место в столе, в котором только чудом еще не появилась ямка после пальца.
        - Так что вот в таком мы положении, - добавил усатый стукач после паузы, разводя руками.
        - То есть у них есть на это разрешение? - переспросил мэр.
        - Да… - виновато опустил глаза усач.
        - И когда они собираются начать?
        - Первого января. Через три дня.
        - То есть ночью, на Новый год?
        - Сразу после салютов, - ответил усач, подглядев в документ. - В ноль часов пять минут.
        - И мы никак не можем им помешать?
        - По документам все чисто, - влез лысый мужичок. - Эта территория принадлежит им уже лет пятнадцать. По договору они могли и могут забрать ее в любой момент.
        - И решили именно сейчас. Кто выдавал разрешение? Пятнадцать лет… Баматов? - спросил Иса Исаевич, сдвинув брови. Баматов был мэром с 1998 по 2009 год, его взяли за хищения в размере 750 миллионов рублей. Дело было весьма сомнительным, но его обвинили в присвоении шестой части городского бюджета. Денег в итоге нашли в десять раз меньше. Определенно в махинациях он участвовал, но сместили его скорее по политическим причинам, накинув еще с десяток статей. Так происходило с каждым после него, но хуже хищений был бардак. К примеру, земли города, на которые претендовали по три или четыре владельца, с пеной у рта доказывающих, что именно они и только они имеют полный пакет документов на право собственности, или, скажем, четыреста пятьдесят восемь строящихся с нарушениями объектов. А еще долг города в размере двух с половиной миллиардов рублей. А еще мусорный коллапс (руководителя соответствующей структуры тоже арестовали за растрату, а мусороуборочную компанию признали банкротом). А еще высыхающее озеро Ак-Гёль, находящееся на территории города, а еще земельные конфликты жителей окраин, тянущиеся десятки
лет (тут же можно упомянуть распроданные прибрежные земли общей длиной два десятка километров), а еще угробленные дороги, трещащая по швам система ЖКХ, - и надо всем этим огромным грозовым облаком нависало давление со стороны общественности. И ладно бы только народное недовольство, но государственные СМИ? Они нападали только по отмашке свыше, и раз мэра критиковали по причине и без - значит, глава республики только и ждал возможности отправить его в отставку и по стандартной схеме продвинуть на должность своего племянника, зятя, сослуживца или друга детства.
        Отсюда вопрос: зачем назначать мэра, чтобы через полгода его увольнять? Ну, тут все просто: мэр делал свою работу так, как ее надо делать. По крайней мере пытался. И это было проблемой.
        - Да, - ответил лысый.
        - Бардак, конечно, - прокомментировал Расул, за что получил от мэра гневный взгляд.
        - Мы не можем предложить им другую территорию? Может, мы как-то договоримся? За городом собирались стадион строить. Хорошее место. Федеральная трасса, море рядом.
        - Речь о сотнях миллионов рублей.
        - Если не о миллиарде. Штрафы, суды, неустойки. А у нас долги, - добавил еще один.
        - То есть это все? - Мэр оглядел всех присутствующих. - Мы дадим им срубить самый большой дуб в Европе?
        - Бук, - поправил Расул.
        - Которому… Кстати, сколько ему лет?
        - Больше трехсот, - отозвался дедуля в конце стола.
        - Триста… Его нельзя просто срубить. Это историческое, культурное, природное достояние! Ищите способ остановить процесс, ищите нарушения, подключите органы.
        - Но у них по документам все чисто, мы уже проверили, - возмутился еще один.
        - С момента, как я занял эту должность, тут ни одного документа не было стопроцентно чистого! Ни одного! Вы даже субботники с нарушениями проводите! Все чисто у вас только с выписыванием друг другу премий! Ищите способ остановить их. Мы должны спасти дерево.
        - Большую Суету, - поправил его Расул, но сразу виновато опустил глаза в бумаги и начал читать (абсолютно пустые листы).
        - Всё? - спросил мэр у помощников.
        - Представители «Голден Сити» хотят встретиться сегодня, - заметил один.
        - … буркнул что-то околоматерное мэр. - Перенесем на завтра. Нужно найти решение.
        - Мы уже переносили два раза…
        - Перенесем в третий! - гаркнул он, но затем, тяжело вздохнув, добавил: - Хорошо, сегодня.
        - У них складывается впечатление, что мы намеренно оттягиваем обсуждение судьбы земли и дерева.
        - А мы именно намеренно оттягиваем обсуждение земли и дерева.
        За этими словами комментариев и дополнений не последовало, и мэр предложил всем вернуться к работе.
        Некоторое время он постоял у окна, глядя, как рабочие прикручивают пластиковые ветки к основанию елки. Та не могла похвастаться несколькими сотнями лет от роду, но через несколько дней металлопластиковой конструкции должно было перевалить за два десятка, и это означало, что срок ее годности истек. Иса Исаевич отправил наверх запрос с целью заменить елку прямо сейчас, но услышал стандартное: «Бюджет города не позволяет». Что ж, придется довольствоваться тем, что есть. Не то чтобы елка выглядела старой… нет, просто как бы чего не вышло? Вдруг упадет?
        - Как бы чего не вышло… - произнес он вслух ненавистные ему слова. Это принцип, по которому живет каждый чиновник, каждый бюджетник республики. С первого рабочего дня он столкнулся с этим. В августе приезжал экспериментальный театр, попросил дать возможность выступить на площади. Без ведома мэра начальник культурных проектов отказал. Экспериментальный! Это что за эксперименты они собрались ставить на сцене? Как бы чего не вышло! Местная киностудия хотела снять фильм о школьнике, мечтавшем стать профессиональным бойцом, - отказ. Инсценировка традиционной кавказской свадьбы - отказ. Тотальный диктант - а вдруг кто узнает об уровне образования в республике? - отказ. Как бы чего не вышло.
        - Курбан, добрый день, подскажите, пожалуйста, мы успеваем с елкой? - поинтересовался он у телефона и отправил голосовое сообщение.
        - Добрый день! Да, Иса Исаевич, сегодня к полуночи закончим. Но есть проблемка. С гирляндами. Точнее, с проводкой.
        - Что с ней?
        - Елка у нас хранится в подвале здания администрации. В общем, крысы, Иса Исаевич. Перегрызли проводку.
        - В здании администрации города есть крысы?
        - А? Ха, крысы везде есть!
        - В каком смысле?
        - А вы про людей или про… В общем, мы работаем. Проводку исправим.
        - Хорошо.
        В кабинет вошла Галина Валерьевна.
        - Иса Исаевич, пришли представители спортивных федераций. Совещание через семь минут.
        - Пусть войдут, - сказал он, опять вздохнув.
        - А еще звонили из «Голден Сити». Просят подписать документ на разрешение начала работ. Прислали копию. И напоминают о сегодняшней встрече.
        Она протянула мэру лист, и тот зачитал вслух: «Вырубка объекта, известного в народе как Большая Суета…» Мэр грустно усмехнулся и опять посмотрел в сторону самого большого в Европе бука.
        Глава 2
        Про слова и бомбы
        В этой истории много героев. Кто-то более значителен, кто-то менее. Мы остановимся на восьмерых (включая мэра и одного генерала). Каждый из них к концу истории изменится. То есть сделает что-то важное. Ну, точнее кто-то сделает, а кто-то скажет. Тут, в Дагестане, больше ценятся дела, чем слова, но мы ведь прекрасно понимаем, что иногда слова - самое что ни на есть дело. Иногда слова - это прямо-таки сложное дело. Большое. Например, сколько раз в жизни нам приходилось искренне говорить «Извини»? Извините, но для среднестатистического жителя республики Дагестан искренне извиниться - это прямо-таки невероятное дело! И чем более важен момент, тем сложнее оно нам дается. То есть, наступив в автобусе женщине на ногу, мы, опустив глаза и слегка поджав губы, все-таки скажем «Извините», но, поссорившись с супругом или супругой, довольно долго будем ходить вокруг да около и очень нескоро, и то если повезет, наконец произнесем то самое слово.
        Так устроены эти слова.
        Кстати, кое-кто из наших героев тоже скажет «Извини». Но в данный момент (утром 29 декабря) один из тех, кто извинится (за то, что туповат и времени не было учиться) занят тем, что пытается собрать бомбу. Много лет назад он уже имел подобный опыт, но тогда было проще. Теперь все по-другому. Так как в интернете почти невозможно найти гайд по ее изготовлению, он решил собрать новогоднюю хлопушку. БОЛЬШУЮ. НОВОГОДНЮЮ. ХЛОПУШКУ.
        ВНИМАНИЕ, СПОЙЛЕР!
        В момент, когда произойдет взрыв, он поймет, что слегка ошибся в расчетах. Как станет понятно герою потом, в жизни есть три момента, когда желательно более внимательно производить расчеты: когда солишь яичницу, когда собираешь что-то взрывоопасное и когда пытаешься искренне сказать «Извини». Кстати, в последних двух случаях эффект был схожим: один в масштабах немецкого высокотехнологичного имущества массой в сотню тонн, другой в масштабах страны, ну и личности заодно.
        Глава 3
        Немного про избушку
        Избушку решили построить летом, когда стало ясно, что поток туристов в Махачкалу не очень зависит от состояния городской инфраструктуры и эпидемобстановки. Республиканское министерство туризма во второй половине сентября гордо констатировало, что количество гостей перевалило за полтора миллиона.
        Сначала избушку предлагали назвать шалашом, но, учитывая, что власти постарались сделать из нее туристический объект, то есть собрали почти настоящий домик на дереве, остановились все-таки на избушке. На высоте двадцать метров над землей. Подняться туда мог не каждый, потому как администрация города не разрешила строить гигантскую лестницу с пролетами на высоту семиэтажного здания. Вид был бы не очень. Другой вариант - винтовая лестница, со ступеньками, приделанными к стволу дерева, - также не устроил ни экологов, ни общественных активистов, ни администрацию. Сошлись на традиционной лестнице, спускавшейся из избушки отвесно вниз. Для любого, кто хотел подняться по ней, это был серьезный челлендж. Собственно, об этом и говорила табличка у места начала восхождения: что отважившемуся предстоит преодолеть семьдесят металлических прутьев, прежде чем он окажется в избушке, и, кроме кольцевого ограждения лестницы, на другие меры защиты рассчитывать не стоит.
        Внутри избушка ничего особенного собой не представляла. Это было квадратное помещение пять на пять метров. Крыша держалась за счет четырех столбов по углам. Все четыре стены имели окна, но без стекол. Просто рамы. Избушка, по сути, была простой деревянной смотровой беседкой, но на дереве, с видом на все четыре стороны на Махачкалу и одним-единственным выходом - он же вход. Или спуск. Или подъем. Был в ней еще и автомат, выдававший самые разные напитки сомнительного качества в бумажных стаканчиках (еще более сомнительного качества), включая два типа бульона: бараний и куриный.
        Информация насчет бульона очень важна. Как минимум потому, что в Дагестане есть некоторое количество человек, свято верящих, что бульон - одна из причин, почему этот мир еще не навернулся к чертям. А еще потому, что бульон отчасти сыграл решающую роль в этой истории. Но об этом потом.
        Еще в избушку в какой-то момент провели интернет. Это не так важно, как бульон. Но все же вайфай - это хорошо, где бы он ни был.
        КСТАТИ, НАВЕРНОЕ, САМОЕ ВРЕМЯ ЗАМЕТИТЬ, ЧТО 29 ДЕКАБРЯ БЫЛ ОЧЕНЬ СОЛНЕЧНЫЙ ДЕНЬ. Можно даже сказать, весенний декабрьский день.
        Глава 4
        29 декабря Шамиля
        Проснулся Шамиль ровно в четыре часа утра.
        В это время другой герой истории - Иса Исаевич еще спал беспокойным сном, видимо, осознавая, что сегодня судьба Большой Суеты будет решена и шансов сохранить дерево у города немного.
        Шамиль совершил утреннюю молитву и попросил Бога о том, чтобы то, что он решил сделать, произошло задуманным образом. Чтобы никто не пострадал от его действий, а власти услышали его требования и прислушались к ним. Но шансов и на это почти не было. Однако положение, в которое попал Шамиль, не оставляло ему выбора. Дагестанцы вообще народ категоричный, и наша история еще не раз это продемонстрирует. Если нас, дагестанцев, припрут, мы готовы идти до конца, иногда вопреки тяготам, иногда вопреки здравому смыслу. Что поделать… такой мы народ. Мы вообще любим все абсолютное, ультимативное: победа или смерть, 300 километров в час по трассе или инвалидное кресло, пояс чемпиона мира или торговать китайскими тапочками на рынке. Ну, вы поняли.
        В деле Шамиля лимит здравого смысла был почти исчерпан. Целый год он изо всех сил черпал из этого колодца ковши с терпением и надеждой, но, к сожалению, зачерпнув неделю назад, заметил, что ковш скорее наполовину пуст, чем полон, и тогда понял: пора что-то делать. Тут-то и подвернулась новость о том, что международная компания-застройщик «Голден Сити», хозяином которой является один из богатейших жителей Дагестана, России и мира (человек с весьма сомнительным прошлым), заявила права на владение землей, где растет бук.
        В течение дня Шамиль следил за Большой Суетой. Ничего необычного не увидел, кроме, пожалуй, чуть более активного внимания со стороны населения и полиции. За несколько часов наблюдений в промежутке между девятью часами утра и обедом он успел заметить трех популярных блогеров и множество туристов. Махачкалинцы, кажется, довольно быстро смирились с потерей Большой Суеты. Уж если власть приняла решение, то оспорить его шансов не было. Проходили сотню раз. Некоторое количество блогеров отрицательно высказалось о планах по уничтожению бука, несколько правозащитников и оппозиционеров также пошумели, но, как всегда, шум быстро стих. Тут, конечно, позаботились государственные информационщики: стандартные высмеивания, упреки в попытках хайпануть и обещания попытаться сделать все возможное, но с оговоркой, что действовать необходимо в соответствии с буквой закона и никак иначе. Каждый, кто был в теме, понимал, что вопрос с Большой Суетой «наверху» уже закрыт. Все, кто должен был поставить свою подпись (за исключением Исы Исаевича, на которого, собственно, с подачи государственных СМИ и набросился
дагестанский народ как на главного виновника), уже ее поставили. Никто в Белом доме не планировал делать все возможное, если под этим подразумевалось спасение бука.
        Около месяца жители республики горевали по дереву, но дальше хештегов в духе «#спасемБольшуюСуету» дело не пошло. День казни близился. Блогеры и местные жители прощались, подкрепляя свою скорбь грустными селфи, и за этим следил Шамиль. Почесав густую и, по словам мамы, отчаянно мечтавшей его наконец женить, старившую его (Шамилю было двадцать семь лет) бороду длиной в кулак, он посмотрел на время. Обед. Решил перекусить, совершить обеденную молитву, а затем вернуться, но занять уже другую позицию, ведь блюстители закона не дремали. Да и человек с такой бородой был вдвойне подозрителен.
        Встав у края второстепенной дороги, он задумался о том, как будет выглядеть парк без Большой Суеты. Да никак. Никак не будет. Махачкала и так никак не выглядела, а без бука эта никакистость пробила бы дно. Уничтожение Большой Суеты было сравнимо с искусственным осушением озера Ак-Гёль, против чего он последние пять лет боролся в составе общественной организации, ныне уничтоженной. Озеро (по крайней мере основную его часть) они отвоевали, но за этой землей в центре Махачкалы стояли силы совершенно другого масштаба. Годовой оборот «Голден Сити» был в девять раз больше годового бюджета всей республики, то есть больше триллиона рублей. В общем, «Голден Сити» - это не шутки.
        Стоя у пешеходного перехода, он услышал звонкую, быструю и чересчур вызывающую речь явно не дагестанского типа. Шамиль обернулся и увидел девушку, выплескивающую свое негодование по поводу судьбы Большой Суеты в экран телефона. Судя по тому, как она его держала и постоянно пыталась подобрать наиболее красивый ракурс, девушка вела эфир или записывала видео. Но лучше бы смотрела на дорогу, подумал он. А потом и высказал ей это в не самой доброжелательной манере, схватив за предплечье. Через мгновение перед ними пролетела машина.
        Девушка взглянула на него, потом на машину, потом на экран телефона.
        - Лучше на дорогу смотрите… - буркнул Шамиль.
        - Ой! - воскликнула она.
        - Дорога, - сказал он.
        Растерянная девушка осталась стоять на месте, а он угрюмо побрел дальше, размышляя о том, какой все-таки безмозглый народ пошел. Со всеми этими инстаграмами[1 - Деятельность Meta Platforms inc. (в том числе по реализации соцсетей Facebook и Instagram) запрещена в Российской Федерации как экстремистская.] и тик-токами. А эти туристы! Ух… Шамиль не был особо приветлив и с обычными жителями Махачкалы, а уж туристы порой просто выводили его из себя. Их внешний вид, их привычки, разговоры. Лучше бы сидели дома… Откуда бы они ни взялись. И эта… кукла тоже.
        Вечером внимание к дереву усилилось. Народ и не планировал расходиться, продолжая развлекаться на площадке перед Большой Суетой. Зима выдалась теплой. Нынешние вечерние +10 в канун Нового года и вовсе казались рекордными. Надежды на снег не было.
        Через два часа гуляний под деревом Шамиль начал замерзать. Пританцовывая, он сделал еще один круг, а затем сел на освободившуюся скамейку прямо напротив Большой Суеты. Взглянул наверх. Там горел свет. К десяти часам избушка должна была закрыться, а администратор - запереть дверцу и спуститься вниз.
        - Сержант Зулпукаров, - представился один из двух полицейских, оказавшихся рядом. - Я тут заметил…
        Второй полицейский перебил сержанта Зулпукарова, громко прочистив горло.
        - Мы оба заметили, что вы тут подозрительно ходите. Туда. И сюда тоже.
        - Это как?
        - Ну… Сперва туда. - Зулпукаров указал в сторону бука. - А потом сюда, - и указал на скамейку.
        - Вы сказали: подозрительно. Это как?
        Задумавшись, Зулпукаров почесал затылок. Второй опять что-то шепнул ему, стрельнув взглядом в сторону спортивной сумки Шамиля. Сержант, как будто нашлась разгадка убийства века, мгновенно оживился. Брови затанцевали.
        - А с сумкой. Вот как. Ходите с сумкой. Туда, а потом сюда. И не один раз. Я бы сказал, что вы… - (второй шепнул подсказку), - сомнительной наружности человек. Вот как! - самодовольно усмехнулся сержант, посмотрев на напарника.
        - Из-за сумки? Или из-за бороды? Или из-за обуви? - Последнее Шамиль добавил раздраженно и поднял ноги так, чтобы блюстители закона заметили его потрепанные кроссовки.
        - А не предъявить ли вам, уважаемый, документы?
        - Предъявите, - ответил Шамиль и протянул руку в ожидании удостоверения. Ошеломленный сержант Зулпукаров полез во внутренний карман куртки и достал документ.
        - Так-то я имел в виду ваши документы. Но и свои показать могу. Нате.
        Шамиль взял документ. Посмотрел на фото, а потом на него.
        - Это я там до свадьбы, - виновато добавил сержант. - Сейчас набрал немного. Но я планирую сбросить килограммов пять. Или даже шесть. В спортзал записался. Ну, почти.
        Второй шепнул что-то на ухо.
        - Оставь меня! Я тебе тысячу раз сказал, что не могу не кушать сладкое! Тесто - без проблем! Мясо? Справлюсь как-нибудь. Но сахар оставь в покое! Без сладкого я себя плохо чувствую! - возмутился сержант.
        Шамиль вернул документ. Показал свой. Полицейские некоторое время внимательно рассматривали то фотографию, то лицо.
        - Ищете пять отличий или что? - буркнул Шамиль.
        - Какой дерзкий гражданин, - усмехнулся сержант Зулпукаров и вернул документ. - А в сумке что? Бомба?
        - Ты мыслишь стереотипно. Тебе не говорили?
        - Да, я такой. Люблю мыслить, - довольно согласился сержант, указав на свою голову. Шамиль покачал головой и открыл сумку. Наверху лежал разводной ключ и под ним еще пара инструментов, а потом черный пакет, который внимательные и ответственные полицейские сочли бы подозрительным. Но это был не совсем тот случай. По крайней мере второй полицейский постеснялся озвучить мысли по поводу содержимого подозрительного пакета.
        - Инструменты.
        - И что вы тут делаете, уважаемый, с инструментами?
        - Трубы чиню. Ремонт в другом конце парка видел?
        - Видел.
        - Это наша бригада.
        - Хм-м… - выразил сомнения сержант.
        Второй было собрался опять что-то шепнуть, но вмешался Шамиль:
        - Хватит уже шептаться!
        - Он стеснительный! - вступился за коллегу сержант.
        - Со мной всё? - спросил Шамиль, теряя терпение.
        - С тобой всё. Или не всё. Или… - Так и не сумев подобрать эффектного окончания их диалога, сержант Зулпукаров с коллегой развернулись и ушли.
        Минут через пятнадцать Шамиль утратил остатки терпения. Он встал со скамейки и собрался было начать еще один согревающий круг по парку, как вдруг свет в избушке погас. По отвесной лестнице спустились последние гости смотровой, а за ними и администратор. Он натянул цепь на ограждение так, чтобы помешать, насколько это было возможно, желающим забраться по лестнице наверх, щелкнул замком и для самых непонятливых накинул на цепь табличку «ЗАКРЫТО». И ушел.
        Шамиль к непонятливым не относился, но табличку все равно проигнорировал. В принципе он мог бы и не портить госимущество в виде замка и цепочки, ведь это была так себе преграда, но, вероятно, чтобы продемонстрировать серьезность своих намерений, он тем самым разводным ключом сломал замок. Коротко обратившись к небу со словами, что вверяет Создателю свою судьбу, Шамиль полез по семидесяти ступенькам наверх с целью узурпации избушки, а вместе с ней и Большой Суеты.
        Глава 5
        29 декабря Валерии Занозьевой
        Последние четырнадцать лет Валерия просыпалась в одно и то же время. Это были неизменные 5:17. Она могла и не ставить будильник, но ставила. Ей было важно проснуться в это время, под конкретную мелодию будильника. Ту, что любил ее покойный муж.
        В 5:17 Иса Исаевич еще спал беспокойным сном, а Шамиль готовил нечто взрывоопасное, что станет потом содержимым черного пакета, который внимательные и ответственные полицейские сочли бы чрезвычайно подозрительным.
        Умывшись, Валерия добросовестно принялась за зарядку. Пару лет назад ее поясница начала стрелять, и это привело к грустной мысли, что старость все же берет свое. Но ведь не в пятьдесят три! С этим Валерия смириться не могла. Она вообще мало с чем мирилась и посему, дождавшись трех утренних доказательных просыпаний с болью в спине, записалась на йогу. В течение недели разобравшись, что, куда и как сгибать, растягивать и скручивать, она выписалась обратно. И последние годы ее утренняя зарядка неизменно длилась сорок пять минут, после чего она чувствовала себя боевой машиной (которой, по мнению множества дагестанцев, в основном мужчин, и была). Кстати, боль в пояснице, как и большинство преград, перед Валерией Занозьевой отступила.
        В этот раз вместо двух кружек кофе Валерия приняла в себя три и тем самым нарушила привычный утренний ход вещей, чего не делала очень давно. Так давно, что почти никогда. Но то, что она планировала совершить сегодня, тоже нельзя было назвать привычным.
        Из-за боевого характера в детстве Валерию принимали за мальчика. Она росла в приемной семье, где у нее было еще три младших брата. Они жили в русской деревушке на севере Дагестана. Затем переехали в Кизляр и разбежались кто куда. Последние тридцать лет Валерия жила в Махачкале. И больше двадцати из них - одна.
        В детстве они с братьями часто играли в войнушку. Делали из веток ружья, автоматы и пистолеты. Бегали друг за другом со всякими «пах-пах-пах», причем побеждала всегда она. Не потому, что была старшей, и не потому, что была самой умелой в обращении с веточным оружием. Просто по-другому и быть не могло. Победа или поражение - это вопрос веры. Она всегда, с самого детства, верила в свою победу в любом состязании. И всегда побеждала. И на беговой площадке, и за школьной партой. И в драках, что уж от греха таить. Валерия Занозьева всегда шла за победой. И кровью врагов. По крайней мере так считали все, кто был с ней знаком.
        А еще в детстве она любила поезда. Пассажирские, междугородные, длинные, как сама жизнь, что тянулась в этих поездах через бесконечные вагоны. Ее мама работала в кассе на вокзале Кизляра. Валерия много часов провела на перроне, разглядывая пассажиров. Там была жизнь. Не в поездах. Точнее, не только в них. Жизнь была в рельсах. Жизнь была там, откуда приехал поезд и куда ехал. В пассажирах. Светлых и смуглых; гладких, как листья айвы, которые было жалко срывать с веток, предназначенных стать орудием войнушки, и изрезанных морщинами; одетых в белоснежные рубашки, с иголочки, и в маслянистые дырявые и давно уже не белые майки.
        В 8:00 Валерия вышла из дома с мыслями о муже и поездах. Как уже было сказано ранее, она никогда не проигрывала. Кроме одного раза, но то был особый случай, когда ей пришлось просто отступить. В этот день в 8:37 она отступила во второй раз, не смогла сделать задуманное и сдалась. Презирая себя за это, Валерия пошла в сторону железной дороги.
        От деревушки, в которой она жила до десяти лет, до Кизляра было три с половиной километра. Если идти вдоль железной дороги, то можно сократить почти километр. В деревне не было библиотеки, но в Кизляре была. И поэтому Валерия и еще с десяток деревенских детей шли футбольной командой в город. Брали интересующие книжки и возвращались обратно. Все, кроме нее, шли строго-настрого вдоль дороги. Валерия же шла вдоль другой дороги - железной. Она не боялась летом змей, а зимой голодных бездомных собак. Рельсы успокаивали ее с детства. И поэтому, после того как у нее не получилось сделать задуманное, она решила пройтись по железной дороге (а та была проложена вдоль прибрежной части Махачкалы) - и шла довольно долго. Поезда и жизнь в них, за ними и перед ними проносились рядом с ней. Валерия некоторое время смотрела на море, думая о том, что она хотела, но не сделала. Вернувшись в центр города, она подошла к парку, издалека посмотрела на коричневую шапку Большой Суеты, которая упрямо отказывалась избавляться от сухих листьев, несмотря на довольно ветреный декабрь. Обозвала крепким словцом всех, кто был
причастен к планирующемуся уничтожению бука.
        Неподалеку, через дорогу, стоял знакомый ей активист Шамиль. Он задумчиво замер, будто планировал броситься под колеса. Она откровенно не переваривала его за вспыльчивость, за нежелание вести разговор через призму светских взглядов (Шамилю действительно было тяжело удержаться от религиозного морализаторства), но его трагедия заставила их на время отложить топор войны. Точнее, периодически они устраивали перестрелку в комментариях под постами в соцсетях и почти никогда не сходились во мнениях, но, будучи людьми цивилизованными, уважали друг друга. И все же о том, чтобы поздороваться при случайной встрече на улице, речи не шло. Поэтому она предпочла бы не сталкиваться с ним. Однако мысль, что этот грубоватый парень может через мгновение оказаться под колесами машины, не давала ей покоя. Решившись, Валерия направилась в его сторону, чтобы просто дать понять, что есть знакомый человек, который видит его, и если он задумал что плохое, то пусть постыдится перед ней сделать этот шаг. Они оба понимали, в каком положении он находится. Десятая часть республики, следившая за его судьбой, это понимала, ведь
его судебная Санта-Барбара растянулась уже на год, и все шло к неутешительному финалу. А значит, суицид всеми был бы воспринят как капитуляция перед безжалостной машиной власти. Этого Валерия допустить не могла. Правда, парень вроде религиозный, а в таком случае о суициде речи быть не может.
        Она затормозила где-то на полпути, пытаясь ответить на простой вопрос: «Вот чё он встал?» Затем заметила идущую бодрым шагом модницу, явно не местного разлива. Та громко что-то вещала, глядя в экран телефона и совершенно не смотря по сторонам. Увидев машину, ехавшую на слишком большой для таких улиц скорости, Валерия напряглась. Она уже готова была вскрикнуть, как вдруг заметила, что на болтовню туристки обернулся Шамиль и схватил ее за плечо. Через секунду перед ними пролетел автомобиль. Девушка хотела было что-то сказать, но Шамиль ее опередил, угрюмо что-то буркнул и ушел, оставив ее смотреть ему вслед.
        «Дурак», - подумала Валерия. Наверняка злится, что пришлось притронуться к девушке, вместо того чтобы осознать, что, возможно, спас ее. Теперь, видимо, пойдет делать заново свое омовение. Валерия хорошо знала этот тип мужчин, которыми был полон Дагестан. Религиозные богатыри с двумя извилинами в голове, не готовые принять, что живут в светской стране с вполне определенными законами, прописанными в Конституции. И это при том, что Шамиль вообще-то юрист! Уже много лет она вдалбливает таким, как он, основы светской жизни через социальные сети, общественные мероприятия, встречи, собрания неравнодушных жителей города. А о том, как она лупит изо всех пушек во время обсуждения прав женщин, лучше вообще промолчать. В такие моменты добрая половина республики готова пойти на нее с вилами в руках. Вначале она по этому поводу напрягалась, а затем решила проблему, изменив отношение к ней, то есть приняла этот образ грозы ортодоксального общества и довела его до такого уровня, что большинство дагестанских мужчин предпочитало обходить ее за километр. Такие методы борьбы с ней не работали, но нашлись другие:
Валерию сделали завсегдатаем полицейских участков. Перед каждой акцией или пикетом она покупала конфеты, чтобы потом наслаждаться ими часа три, пока полицейские будут делать вид, что оформляют ее задержание. Ей даже было их жалко. Одни и те же угрюмые лица, вопросы, требования и документы. Пустые угрозы. Освобождения и прощания до следующего раза.
        Пройдясь вокруг дерева, она вдруг ощутила острое желание выйти на очередной пикет. Последние два раза ее забирали как раз по делу о дереве. А почему бы не быть третьему? Попить чаю с сотрудниками. Добавить красок в их серые будни. Было бы прикольно. Тем более сегодня. В день, когда она не смогла сделать то, что планировала. Немного поразмышляла об этом, но передумала.
        Вместо этого она сфотографировала Большую Суету. Опять. Валерия делала фотографии дерева каждый день с момента, когда было объявлено о планах на эту землю. Вернувшись домой, написала очередной длинный пост от имени дерева. Уже двадцать девятая запись. Дерево призналось в любви к жителям города и сказало, что не осуждает махачкалинцев за то, что они не проявили достаточного желания бороться за его будущее. А еще дерево сказало, что принимает свою судьбу и просит лишь, чтобы после его смерти материалу нашли более полезное применение, чем дневнички для саморазвития. На этом все. Занавес.
        Валерия опубликовала запись в своей ленте. Но еще пока она писала текст, решение было принято. Этот день не закончится ее поражением. Она не смогла сделать одно, но попытается сделать другое. Возможно, даже более важное.
        В 22:07 Валерия вновь оказалась у подножия Большой Суеты и удивилась тому, что цепь и сломанный замок лежат рядом с лестницей в небо, на земле. Ну что ж. Может быть, ради этого дня последние несколько лет она просыпалась утром и делала зарядку. Ее ожидал еще один бой. Валерия начала свое восхождение.
        Глава 6
        29 декабря Юсупа Курамагомедова
        В начале двухтысячных его называли человеком с тысячей лиц. Выходя в свет, он действительно становился таковым, но, возвращаясь домой после тяжелых трудовых будней, глядя перед сном в зеркало, видел одно и то же уставшее лицо.
        В последний месяц у него не было необходимости просыпаться в 7:00. Впервые за многие годы он мог позволить себе спать сколько хочется. По крайней мере пока не закончатся денежные накопления. Которых у него не было. Но ему казалось, что они есть. Надо было лишь в это поверить. Это задача любого актера, а актер такого уровня мог заставить себя поверить во все что угодно.
        Однако сегодня Юсуп Курамагомедов все же проснулся в 7:00. Иса Исаевич в это время, намучившись от беспокойного сна, садился завтракать, Шамиль уже несколько минут смотрел внутрь холодильника, не совсем понимая, зачем его открыл, а Валерия допивала ту самую лишнюю чашку кофе.
        Юсуп встал так рано, потому что понимал, что сегодня особенный день - день, когда он докажет ей, что способен на невероятные поступки. Мужские. Безрассудные. Страстные. Этот день должен был показать силу его чувств. Так он решил вчера (или даже сегодня), ложась спать ночью (или уже утром) в три часа. Он понимал, что ради такого обязан вновь проснуться в 7:00, чтобы в 8:00 быть в театре. Больше нельзя было тянуть. В последние месяцы ситуация слегка усугубилась, но случилось то, что должно было случиться, и пора было ему выложить все карты на стол.
        Умывшись, честно в течение двух минут пошлифовав белые, как снег в высокогорных районах, зубы, размяв по привычке мышцы лица, издав самые что ни на есть странные звуки для балансировки голосовых связок, он сказал себе, глядя в зеркало на отражение пятидесятипятилетнего мужчины:
        - Юсуп Курамагомедов, ты готов. Ты готов покорить ее сердце!
        Чеканя шаг, как в былые времена начала девяностых, когда он считался одним из лучших танцоров ансамбля «Лезгинка», Юсуп пошел вдоль прибрежной части в сторону Кумыкского театра. Отметил для себя, что держать грудь колесом в его возрасте уже не так легко, но делать это он был обязан. Как же еще идти на священную битву ради всего, что дорого, если не чеканя шаг с выставленной вперед грудью? Нос, размерам которого позавидовал бы каждый носитель кавказского гена, улавливал соленый запах Каспийского моря. Когда-то Юсуп Курамагомедов комплексовал по поводу размеров дыхательного органа, длины ног (не то чтобы он стеснялся высоченного для среднестатистического жителя Дагестана роста 189 сантиметров, вопрос скорее был в непропорционально длинных по отношению к стандартному туловищу ногах), длинных пальцев рук, вытянутого лица. В общем, ребенком, а потом подростком и некоторое время студентом он был закомплексованным, но сцена исправила все. Как и Валерия, он решил проблему, изменив к ней отношение. Вместо того чтобы стыдливо прятать свой нос, он, будто орел, гордо выставлял его напоказ публике. Сперва в
рядах национального ансамбля, а затем как ведущий актер Кумыкского театра.
        Этим победным шагом он и прошел сквозь фойе театра в главный зал, а оттуда на сцену, чтобы свершить задуманное.
        Через десять минут он покинул театр через черный ход (при помощи охранников - бывших собутыльников) с одной мыслью - провалиться сквозь землю, взлететь в небо и вспыхнуть в лучах солнца или хотя бы утонуть. И увидел перед собой море.
        Пожалуй, утонуть было страшновато. Страх - это эмоции, а эмоции имели для него важнейшее значение. Если выбирать среди способов самоубийства, утопиться в Каспийском море - идеальное решение. В общем-то, другие способы суицида он уже испробовал на сцене: вешался, стрелялся, уходил под землю в образе дьявола, улетал в небо и сгорал в образе ангела. Нападал на полчища русских в пьесах о Кавказской войне, вступал в переговоры с горцами в роли русского генерала. Однажды даже, лет тринадцать назад, умудрился совершить харакири на сцене Токийского национального театра. Я к тому, что Юсуп Курамагомедов был когда-то выдающимся актером и, как любой выдающийся актер, он проходил через сценарные тернии с максимальной отдачей, поэтому произнеся со сцены: «ЮРУШТЭ МАСДА!» - и протыкая себя катаной, он свято верил в собственную смерть. Именно поэтому теперь он предпочел утопиться в Каспийском море - это должно было стать его новым и последним эмоциональным опытом.
        Но не утопился, потому что отвлекся. Так иногда бывает. Ты настроился на что-то: на то, чтобы писать статью, приготовить мясной рулет, убить себя прыжком со смотровой площадки на скалы в Каспийском море - а потом такой отвлекаешься на что-то, а потом еще на что-то и к вечеру, уже выключая игровую приставку, вспоминаешь про статью или идешь в кафешку за шаурмой, вместо которой предпочел бы на ужин, например, мясной рулет, или перед самым прыжком замечаешь женщину, видишь в ней символ некой свободы, вдохновляешься этим и решаешь прожить еще один день. А дальше - кто знает?
        В последние годы память начала подводить его, но он точно помнил, что где-то в районе Большой Суеты был магазин алкогольной продукции. Обычно он снабжал себя градусом в специализированном магазине рядом с театром (этот магазин выживал только за счет театра и феноменальной работоспособности печени Юсупа), но тот уже остался далеко позади. А еще было прохладно. Особенно после того, как он посидел на пляже. Хотелось чего-нибудь согревающего. Такого, чтобы после ста грамм сразу в пляс или в бой, или еще во что-нибудь такое, чтобы все поняли, какого масштаба перед ними личность. Чтобы вспомнили! Чтобы помнили…
        Пару лет назад он впервые почувствовал, что время утекает. Это случилось в самый обычный день. Юсуп уже не мог вспомнить, что они играли на сцене, но это было что-то серьезное, что-то эпическое, потому что после такого (и во время такого, что уж там) ему необходимо было разжечь в себе костер путем заливания в тело крепкой ликеро-водочной продукции. И тогда со сцены искры из его глаз, в свою очередь, разжигали костры в глазах и сердцах зрителей. Именно поэтому он был ведущим актером Кумыкского театра, а еще самым титулованным актером в истории дагестанского театра. Он был лучшим, и все это знали. Но…
        Именно в тот день после непродолжительной пьянки за сценой в обнимку с охранниками и реквизитом он услышал оживленную речь. Пройдя на голос сквозь занавес, он вышел на сцену, где стояли два парня лет двадцати пяти. Они бурно обсуждали кинематограф и актерскую игру. Киношники, подумал Юсуп, местные, судя по растительности на лице, и неглупые, судя по разговорам, суть которых уловить ему было нелегко. Представившись, он поинтересовался целью пребывания в театре гостей из регионального кинематографа. Те рассказали, что вели кастинг для съемок нового фильма в репетиционном зале и во время перерыва решили взглянуть на сцену. Юсуп, всю жизнь мечтавший попасть в какой-нибудь годный фильм, но так и не получивший этой возможности, решил предстать перед парнями во всей красе: принялся рассказывать истории, поделился своим многолетним опытом игры на сцене этого и многих других театров, вспомнил и о том, что с камерами имел дело, снимаясь в каждой третьей рекламе республики. Парни были приятные, вроде слушали, вроде соглашались и признавали его величие, но, когда он поинтересовался фильмом и как бы вскользь
упомянул, что не прочь бы сняться в чем-нибудь, те ответили, что были бы рады пригласить такого талантливого и опытного актера, да вот беда - нужны актеры моложе. Хотя бы ближе к пятидесяти годам. Он послушал, пожелал удачи в поисках, а потом вернулся к коллективу охранников, но до конца дня больше не проронил ни слова. В тот день ему исполнилось пятьдесят два. Он пришел домой, посмотрел в зеркало и подумал, что, вероятно, его жизнь плавно переходит в стадию кульминации. А за спиной слава, награды, премии, дипломы - и одновременно ничего.
        Возможно, он был прав, чувствуя в тот момент, что не сделал в жизни ничего такого, чтобы навеки вписать свое имя в историю искусств. А может, это был лишь момент слабости. Всю ночь после этого разговора он не спал, размышляя о том, что пора что-то менять, но только сейчас наконец решился. Ему уже пятьдесят пять. Он все еще актер театра, однако теперь - с надеждой. С цветком, что он вырастил внутри себя. С цветком, который сегодня, 29 декабря, был растоптан.
        Дальше вы знаете: мысли о том, чтобы нырнуть глубоко и не возвращаться. Поход в район Большой Суеты. Там он сделал круг по парку, остановился рядом с Большой Суетой, о планах по уничтожению которой, конечно, знал, и, как истинный творческий, понимающий и чуткий человек, проникся судьбой дерева. Проникся - и вдруг понял, что вот он, настоящий момент его славы. Момент истины. Сейчас или никогда! И те многие годы на сцене Кумыкского театра, взгляды тысяч зрителей стали вдруг ничем. Нечто настоящее, ради чего стоило жить все это время, ради чего он сегодня сохранил свою жизнь, ждало его на высоте двадцать метров над землей.
        План созрел, оставалось лишь произвести некоторую подготовку. Юсуп Курамагомедов снова пошел на поиски ликеро-водочного магазина и вернулся вечером, готовый совершить нечто судьбоносное.
        Не обратив внимания на сломанный замок и лежащую на земле цепь, он ухватился за перекладину лестницы и мысленно ругнул себя за то, что слегка растерял форму, ведь ему предстоял не самый легкий подъем.
        - Говоришь, нужен кто-то помоложе? Хотя бы лет пятидесяти, говоришь? Я тебе покажу, мелкий режиссеришка! - пробормотал он и полез наверх. Где-то на середине, признав, что сил почти не осталось, он на миг задумался о том, что, пожалуй, это слишком… Взглянул вниз и увидел ее глаза, а потом тот самый цветок, что она растоптала, цветок, который будто упал из его груди вниз, прямо на асфальт, и рассыпался, обратился в пыль. - Ну уж нет! Сегодня или никогда! Я тебе покажу, женщина! Меня не любить? МЕНЯ?! ЮСУПА КУРАМАГОМЕДОВА?! - взревел он на всю ночную Махачкалу и зачем-то кулаком погрозил бабуле, как раз проходившей под деревом. Та поспешно покинула площадку, а заслуженный артист Республики Дагестан продолжил свое восхождение.
        Глава 7
        29 декабря Натали
        Самолет взлетел в 5:00 и приземлился в 7:30. Четко по расписанию. Когда Натали открыла глаза, все уже хлопали пилоту. Раз пассажиры такие радостные, видимо, самолет претерпевал некоторые трудности при входе в воздушную территорию Дагестана.
        В момент, когда два дня назад ей в голову пришла та самая идея, Натали в первую очередь загуглила Дагестан. Точнее, не саму республику, а запрос такого содержания: «НУЖНА ЛИ ВИЗА В ДАГЕСТАН».
        Получив ответ, она обрадовалась тому, что Дагестан - это часть Российской Федерации, а значит - нет, виза не нужна.
        Итак, она проснулась в 7:30.
        В это время мэр Махачкалы Иса Исаевич въезжал на главную площадь и пытался сконцентрироваться на плане мероприятий, который ему любезно подготовила Галина Валерьевна. Все, к сожалению, начиналось с итогового, после всех проверок документации, обсуждения судьбы Большой Суеты. Шамиль в это время надевал кроссовки, затем положил в спортивную сумку тот самый черный пакет сомнительного содержания, а сверху разводной ключ, необходимый для насильственного захвата избушки. Валерия в это время очень внимательно изучала конкретный частный дом на конкретной улице в Махачкале через «Яндекс. Карты» и прикидывала, как бы к нему подступиться. Затем переключилась на «Гугл. Вью» и попыталась рассмотреть его на 3D-фотографии. Фотография была сделана летом. Через полчаса она планировала оказаться у ворот и сделать то, на что она в итоге так и не решилась. А Юсуп Курамагомедов тем временем шел по прибрежной части Махачкалы в сторону своего Кумыкского театра, вдыхая полной грудью ветер с моря. Возможно, он это делал просто наслаждаясь новым днем. Днем, когда он выложит все карты на стол. А может, потому что он ужасно
нервничал впервые за многие годы. Ведь ему предстояло еще одно настоящее выступление, которое он, как мы уже знаем, провалит. Дышал он так глубоко, что в какой-то момент голову ему слегка закружило. Хорошее утро, чтобы начать новую жизнь. Или закончить старую. Всякое ж бывает.
        - Мам, мы приземлились! Жду багаж.
        Строго:
        - Покажи мне, как выглядит аэропорт.
        - Ну, обычный аэропорт небольшого города.
        - Я посмотрела в интернете. В Махачкале, говорят, живет миллион человек. Не такой уж небольшой!
        - Ну, так-то это каспийский аэропорт. Не помню название, «уй-что-то там». Короче, он относится к Каспийску. Это маленький город. Он в десяти километрах от Махачкалы.
        Обиженно:
        - Понятно…
        - Ну что случилось?
        - Зря ты туда поехала - вот что случилось! На что тебе сдалась эта Махачкала? Ты же знаешь, что там взрывают, воруют и убивают!
        - Сейчас, секунду, выйду на улицу… Так… Вот смотри! Я вышла. Видишь? Вот. ЭТО. ОБЫЧНЫЙ. АЭРОПОРТ. Не вижу, чтобы кто-нибудь кого-нибудь взрывал. А ты?
        - Сколько ты там будешь?
        - Неделю. Может быть. Посмотрим.
        Терпеливо:
        - Одна не езди по горам.
        - Я приехала не на горы смотреть! Я же сказала тебе, я тут по важному делу.
        - Какому?
        - Не могу сказать. Если бы сказала, ты бы меня не пустила.
        - Замуж, что ли, собралась за местного?!
        - Нет! А может, и собралась! Хватит уже, я не ребенок! Эта поездка изменит мою жизнь. И твою, кстати, тоже. У меня гениальный план. Всё, мне надо поймать такси. Пока.
        - Ната…
        Таксисты бывают разные. Их вообще можно разделить на красивых и некрасивых, на грубых и мягких, на аккуратных и не очень. Но самое важное в таксисте быть терпеливым. Ну или наоборот, быть вспыльчивым. В Дагестане таксисты вдвойне терпеливы, а все потому, что они вспыльчивые.
        Этот таксист был не самым красивым, грубоватым, лихим за рулем и не очень терпеливым. Поэтому все те полчаса, что они ехали с Натали до Махачкалы, он пытался всяческими звуками, боковыми неодобрительными взглядами, похрустываниями пальцами дать понять, что устал слушать, как она трындит по телефону, словно кинозвезда.
        Началось все с того, что она поприветствовала своих подписчиков и начала рассказывать, какое же замечательное место Дагестан. А еще она принимала поздравления и пожелания удачи, если судить по ее ответам на сообщения.
        Когда они заехали в город, ее энтузиазм поубавился. Город оказался не очень. Она покривила рот, не стесняясь таксиста, обругала хаотичную застройку и назвала Махачкалу свалкой (которой та, справедливости ради, не являлась). Вначале таксист усмехнулся, когда понял, что ожидания красотки-туристки не оправдались, но затем ему стало несколько обидно. Ну не нравится - и не нравится, но не говорить же об этом так грубо… кому бы она там ни говорила у себя в телефоне. А когда она объявила: «Ура, нас смотрит почти тысяча человек! Люблю вас всех! Я в Махачкале!» - таксист даже как-то занервничал. Это чего эта дамочка о нашем городе тысяче людей рассказывает? Вообще-то он не такой уж плохой! Он просто обычный! Таксист был опытный, успел пожить в нескольких провинциальных российских городах и знал, что Махачкала мало чем от них отличается. Разве что пробки душат из-за совершенно не продуманной дорожной системы. А эта курица сидит тут и ругается на город, хотя ее нога еще даже не ступила на наш растрескавшийся асфальт!
        Когда эфир завершился, водитель искренне обрадовался, а завершился он примерно так:
        - В общем, дорогие мои, мне надо сейчас заехать в отель. Я буду выкладывать все интересное в сториз! И знайте, сегодня ночью вас ожидает настоящая бомба! - Тут таксист немного напрягся. - Не могу говорить об этом открыто, сами понимаете - меры предосторожности, ведь задуманное мной - настоящий героизм. Такого вы больше нигде и никогда не увидите. Это вам не Дуди всякие. Подписывайтесь, рассказывайте обо мне друзьям и ждите новостей! Это будет страшно и незабываемо! С вами была Натали Саншайн, пока!
        Оставив вещи прямо в прихожей номера, Натали направилась в кафе на первом этаже.
        - Здравствуйте! - сказала она, натянув дежурную улыбку.
        - Здрасте, - ответил ей мужик за стойкой, обдав недружелюбным выражением лица.
        - Я посмотрела меню у вас на столе.
        - Ну?
        - Я… не поняла… В общем, у вас там написаны названия блюд, но нет их состава. Например, это… - Она взглянула на стойку, где лежало такое же меню. - Вот это «ч?ду», например. Оно с чем? Или оно что?
        - Чуд?? Ну, это тесто. Лепешка. Внутри мясо. Фарш. Бомба.
        - Эм… «Бомба». Понятно. А это что? Бо-ти-шал. Да.
        - Это тоже чуду. Только с творогом. Он такой тянется, как сыр. Мощная тема.
        - С тестом, наверное, в масле, все такое, да?
        - Да, да. Точно, в масле. Делаем?
        - Нет, нет. Я еще смотрю.
        Вдруг на стойку почти упал один из посетителей кафе. На вид тоже натуральный кавказец, но акцент был какой-то другой. Что-то армянское, как ей показалось.
        - Ну, братишка, - взмолился он, сделав жалобное лицо. - Ну пожалуйста! Совсем нет ничего?
        - Я тебе уже три раза сказал, товарищ, - закатив глаза, ответил мужик. - Нет у нас тут алкоголь. Совсем. Никакой нет. И пиво нет, и водка нет, и вино-мино тоже нет.
        - Ну тогда, может, я на улице возьму?
        - Возьми где хочешь и пей тоже где хочешь, тока не тут. Договорились?
        - А если я там накачу, а потом сюда приду кушать? Ну, если я уже буду пьяный? - спросил тот, всеми своими пальцами указывая на то место, где он собирался присутствовать конкретно в этом кафе.
        - Так ты уже пьяный!
        - И хочу быть еще чуть-чуть пьяней! А то что такое получается? Ни туда ни сюда!
        - Давай-ка ты лучше не сюда, а вон туда, понял? На выход. - Мужик за стойкой указал пальцем в конец зала.
        - Я тебя понял, - обиженно ответил клиент и отошел.
        - Извините. - Мужик вновь обратил внимание на Натали.
        - А что, у вас тут нельзя пить?
        - Тут - это где?
        - В Дагестане.
        - Можно.
        - А в Махачкале?
        - Можно.
        - А тут, у вас?
        - Не-а. - Мужик повторил коронный жест рукой и снова указал пальцем, но теперь вверх. Прямо над стойкой на стене висела табличка «АЛКОГОЛЯ НЕТ! ВООБЩЕ!».
        - О как! - удивилась она.
        - Хотите пить?
        - Я? Нет, конечно, нет! Я - ЗОЖ! - гордо объявила она.
        - А я Махмуд. Что заказываем?
        - Ой да. А вот это что?
        - Это тоже чуду, - ответил он.
        - И ботишал чуду. И это - че-па-лгш тоже чуду. И там выше еще четыре вида чуду?
        - Да. Творог, мясо, тыква, зелень, картошка.
        - А почему этот чепалгш, если он тоже чуду, не называется чуду, как остальные, а называется чепалгш?
        - Потому что это чеченский чуду. Только для чеченцев это не чуду, а чепалгш. Вот если я, табасаранец, буду стоять в Москве среди вас, русских, я буду табасаранец, но тоже человек. Как и вы, так? - спросил он.
        Не совсем улавливая ход мысли собеседника, Натали кивнула.
        - Вот и этот чепалгш среди остальных на столе тоже чуду. Только он чеченский и поэтому чепалгш. Понятно?
        - Да… Наверное… А в чем разница? Кроме того, что он чеченский чуду.
        - Один - чуду с простым творогом. Второй - чуду с творогом, но другим, как сыр. Тянется. Это ботишал. А третий - чуду чеченский, который чепалгш, тоже с творогом. Но другой рецепт. Вкус атомный!
        - Тоже с маслом?
        - Там еще больше масла! Когда уже приготовил с маслом, потом еще сверху наливается. Вообще…
        - Мощный. Я поняла.
        - Выбирайте, какой хотите. Все вкусные.
        - А есть что-нибудь без масла… и без теста? И желательно без мяса?
        Мужик каким-то кавказским жестом руки взял небольшую паузу для загрузки условий, которые должен был усвоить его мозг, и переспросил:
        - Еда без мяса?
        - Да.
        - И без теста…
        - Ага.
        - И без масла…
        - Желательно.
        - А где тогда еда будет? Кушать что тогда? Воздух, что ли? - он впервые усмехнулся.
        - Ну понятно, - выдохнула она.
        - Мухуч! Иди сюда! - крикнул мужик куда-то вглубь позади себя. Подошел мужчина в фартуке, такой же смуглый, такой же круглый, такой же обильно растительный и вообще точно такой же. Только другой.
        - А?
        - Тут девушка заказ хочет. Только без мяса, говорит, без теста и без масла.
        - Без мяса? - переспросил удивленно Мухуч.
        - Да, - одновременно ответили мужик за стойкой и Натали.
        - А кушать что тогда? Воздух, что ли? - рассмеялся Мухуч.
        После некоторых усилий Натали нашла современную кафешку, в которой, к своему удивлению, наткнулась на какую-то хипстерскую молодежь. Взяла вполне приличный кофе, съела салат с креветками и вышла на прогулку. Но не лишь бы куда, а именно туда, где находился объект ее интереса. Городская достопримечательность - самый большой и, вероятно, самый старый бук Европы. От местных она узнала, что дерево называют Большой Суетой. Увидела его сразу, как только оказалась в парке: в центре там была площадка, а в центре площадки - он.
        Вживую дерево было еще больше, чем на фотографиях, а вблизи так вообще казалось ненастоящим, каким-то сказочным, будто из мира гигантов.
        Рядом разгорался спор. У Натали, как у истинной блогерши, был нюх на такие вещи, она мгновенно достала телефон и начала съемку.
        - Юсуп КУ-РА-МА-ГО-МЕ-ДОВ, теперь записал? - спрашивал какой-то эпатажный мужчина у полицейского.
        - Да.
        - И что, совсем меня не узнаешь, товарищ полицейский?
        - Нет, не обессудь. Лицо знакомое, а так нет, не помню. И кто ты будешь?
        - Будь ты культурным человеком, знал бы! Тьфу! - Мужчина разочарованно махнул рукой в сторону полицейского. Второй патрульный что-то шепнул первому, и тот продолжил:
        - В общем, уважаемый, брат, имейте в виду, что распитие алкоголя в общественных местах нехорошо. Закон такой есть.
        - Что? Да как вы могли обо мне такое подумать? Еще сотрудники правопорядка называются. Я не собирался… - возмущался высокий, размахивая своим немалых размеров носом во все стороны.
        - Вы пытались открыть крышку бутылки, которая у вас в пакете. Мне так показалось. И бутылка у вас какая-то очень похожая на алкоголь.
        - Вот именно! Вам так показалось. А даже если открою? Что с того? В парке запрещено открывать крышки бутылок?
        - Нет.
        - Прекрасно! Мы закончили?
        - Возможно. А возможно, и нет.
        - Передаю вам свой привет, - парировал обиженно мужчина, зафиксировал носом направление и ушел, чеканя шаг.
        - Какие тут все колоритные… - пробормотала Натали, провожая эпатажного взглядом, и остановила съемку.
        Следующие несколько часов она гуляла по центральной части Махачкалы, обдумывая свой план, а потом запиликал телефон, оповестив, что наступил момент, когда пора было выходить в эфир. К этому делу она относилась серьезно. Подписчики были ее сокровищем, которое она жадно копила и оберегала.
        - Привет всем, с вами Натали Саншайн! Угадайте, где я нахожусь! - Показала подписчикам Большую Суету на заднем фоне. - Да-да! Это тот самый бук. Самый большой бук в Европе, который местные почему-то называют Большой Суетой и который в ночь на первое января будет срублен какими-то подонками, заплатившими, видимо, огромную, как это дерево, взятку, чтобы заполучить это место. Смотрите, это площадь в парке. - Она крутанулась вокруг своей оси, показывая окрестности. - Вокруг парк, и в центре наш бедный бук! Да, они собираются его срубить! Или выдернуть, или сжечь! Я не знаю! Вообще не понимаю, как они могут на такое пойти. Власть прогнила, вот что я вам скажу, мои котики. Власть прогнила! Ну ничего, я не оставлю это дело так. Не волнуйтесь, котята, у меня есть план. Сейчас я пообедаю, затем все обмозгую! Ой, нет, дорогая! Нет, эту шапку я заказала из Италии месяц назад. Правда, классная? Нет, это шиншилла. Да, грызун такой красивый, лапочка. Да-а-а, да-а-а. В Африке, наверное, не знаю. Спасибо шиншиллам за такие шапочки! Ну ладно, будем бороться за самый большой бук и не позволим его уничтожить!
Котята, не забывайте подписываться и ставить…
        Какой-то парень со страшной черной бородой схватил ее за предплечье и оттянул назад. Через мгновение перед ней пролетела машина.
        - Лучше на дорогу смотрите, - буркнул парень.
        - Ой! - воскликнула она.
        - Дорога, - добавил угрюмый парень еще раз.
        Натали поглядела ошеломленно на него, потом на машину, через мгновение скрывшуюся за поворотом, а потом на тысячу триста семьдесят два подписчика, смотревших эфир.
        Парень ушел. А она отключила эфир.
        Вечером Натали вернулась в свой номер. Раздевшись, упала на кровать и уснула, а ночью снова пошла в парк. Большая Суета виднелась вдалеке.
        Людей в парке почти не было, но какая-то темная невысокая фигура быстро ковыляла в ее сторону. Натали напряглась, однако, когда угроза оказалась под светом фонаря, выяснилось, что это бабуля, испуганно оглядывавшаяся на дерево. Натали подождала немного, но никакой активности на площадке больше не было, и тогда она медленно направилась к Большой Суете.
        Она понимала, что настал ее звездный час - во всех смыслах этого слова. Больше такой возможности может и не представиться. Сделав тяжелый взволнованный вдох, она подошла к лестнице и насторожилась, увидев под ногами сломанный замок и металлическую цепь, а потом выдохнула и начала взбираться наверх.
        Глава 8
        29 декабря тренера Муртуза
        Муртуз не спал всю ночь. Он думал. Вообще Муртуз думал, что часто думать полезно для мозга, и поэтому в последнее время он думал как-то даже усиленнее, чем обычно. Вот и эту ночь он провел так - глядя в потолок и размышляя о том, что завтра сотворит нечто историческое. Он уже неделю готовился к захвату Большой Суеты. Изначально ему хотелось сделать это прямо на Новый год, чтобы было символичней (хотя в чем заключался символизм, это еще вопрос), но он понимал, что чем ближе Новый год, тем больше внимания будет приковано к дереву. Патрулирующих парк по сравнению с прошлой неделей стало вдвое больше, так что дальше откладывать было нельзя.
        Твердо уверенный в успехе операции, тренер Муртуз вскочил с кровати в 9:30 утра и принялся за финальное планирование. В это время Иса Исаевич вместе с представителями «Голден Сити» поднимался на лифте в здании администрации Махачкалы; Шамиль, измерив шагами парк, остановился у Большой Суеты, размышляя, узнает ли о нем весь мир, и услышал происходивший за деревом спор полицейских с обладателем какого-то уж очень запоминающегося голоса. Валерия Занозьева в этот момент уже покинула железную дорогу и направлялась в центр города, Юсуп Курамагомедов ругался с полицейскими у Большой Суеты, а Натали с живым интересом за этим наблюдала и даже снимала на телефон.
        Как любой уважающий себя сторонник здорового образа жизни и активных занятий спортом (несмотря на живот немалых размеров), Муртуз плотно позавтракал. Приготовил он себе кашу из кукурузной крупы, посыпав ее кунжутом и щепоткой молотого чеснока (ничего не мог с собой поделать, чеснок - это святое), а на закуску - нарезанный по-корейски кабачок золотистой обжарки с соевым соусом.
        Некоторое время он смотрел на стену, украшенную спортивными наградами его учеников: кубками, медалями, поясами, дипломами. Хорошая карьера. Мощная, как сказал бы он сам. С семнадцати и до сорока с лишним он тренировал ребят. Воспитал парочку чемпионов района по борьбе, один даже занял второе место на чемпионате Дагестана.
        - Да… было, - сказал он вслух.
        Было у него много чего. Еще полгода назад его жизнь была совсем другой. А теперь имеем то, что имеем: ничего. Хотя пустота - это тоже что-то. Как минимум чувство, которое он испытывал последние месяцы. Испытывал до того момента, пока не узнал о судьбе Большой Суеты. А затем все сошлось воедино. Звезды сошлись (да, в это утро не только у него было такое чувство, но ведь, когда подобное с нами происходит, мы уверены в собственной избранности. Вот и он так думал).
        Для начала он решил провести разведку. Жил Муртуз недалеко от парка, поэтому пешком прошелся до Большой Суеты. Зимой туристов в Махачкале не так много (да и на что им в Махачкале смотреть в принципе?), но предновогодняя атмосфера (хоть и без снега) все равно заставляла людей тянуться в парк. Полицейских было побольше обычного. Сегодня прибавили еще двоих.
        На самом деле Муртуз - человек опытный. За эту неделю он изучил план расстановки полицейских. Насчитал семнадцать человек, включая этих двоих новеньких. На прошлой неделе было всего восемь. Но если не обращать на них внимание целенаправленно, то, в принципе, в таком большом парке обстановка не выглядела напряженной. (Да она такой и не была, честно говоря. Просто эти двое очень усердствовали в поиске подозрительных людей.) Он вспомнил былые времена, когда в Чеченскую кампанию подростком помогал ополчению, живя в горном селе. Не то чтобы он собирался с кем-то воевать, никак нет. У него был вполне конкретный план (его, конечно, нельзя было назвать абсолютно безобидным, но Муртуз собирался проделать все с соблюдением всех возможных техник безопасности. И этот план подразумевал, что единственной возможной жертвой станет всего один, ненавистный ему человек). Однако эта обстановка, слежка сквозь кусты, планирование действий вызвали у него не самые приятные воспоминания. Зато спустя полгода тяжелой депрессии он вновь наконец почувствовал вкус жизни. Адреналин, торопливый стук сердца, дрожащие пальцы - то,
чего ему не хватало. Уже это оправдывало все им задуманное. Простое осознание того, что ты живешь ради чего-то, ради какой-то вселенской миссии, и все это подкреплялось пониманием, что тебе уже нечего терять.
        Собственно, об этом я и говорил в начале рассказа - о нас, дагестанцах, и о крайностях, в которые мы так любим впадать.
        Вернувшись домой и совершив вечернюю молитву, он поужинал любимой жаренной на углях курицей с неприлично большим количеством лука в уксусе и двумя лавашами (чеснок тоже был). Муртуз в один присест, особенно когда бывал голоден - а голоден он был всегда, мог ликвидировать целую курицув одиночку. Этим и объяснялся его живот и девяносто килограммов при довольно низком росте, а никак не леностью (хотя стоит признать, что последние полгода он действительно провел в полулежачем положении и пару лишних кило к уже имевшимся накинул).
        Да, решено. Сегодня он это сделает! Завтра будет еще сложней. Нельзя больше откладывать.
        - Решено! - стукнул он кулаком по столу. - Сегодня я это сделаю!
        И вскочил из-за стола, опрокинув стул. Ударил кулаками по воздуху несколько раз и, зарядив себя мотивацией, настроив свой разум на позитивный лад, направился собирать вещи.
        Через двадцать минут Муртуз уже стоял в кустах недалеко от Большой Суеты, уверенный, что во мраке ночи его никто не заметит. Да и маскировка должна была помочь. Это был самый дорогой крем для обуви в его жизни. Черный, как сама тьма. И постарался он не на шутку. Не как этот придурок Рембо из кино. По своему круглому лицу Муртуз прошелся кремом основательно. В два слоя. Для уверенности.
        Муртуз, заслуженный тренер республики Дагестан по вольной борьбе, вышел из кустов и поковылял к Большой Суете. Он хромал на левую ногу, но это уже другая история.
        Дав себе пощечины обеими руками, как в былые времена давал своим ученикам перед тем, как выпустить их на борцовские маты на очередную схватку, Муртуз полез наверх с верой в то, что сегодня никто и ничто его не остановит.
        Глава 9
        Немного про злодеев
        В любой истории бывают злодеи, и наша не исключение. Более того, в отличие от самых лучших историй из фильмов, книг и даже самой жизни, где злодеи довольно долго скрывают свои истинные злодейские мотивы, наши злодеи с самого начала обозначили свой злодейский план и не скрывали его до самого конца.
        Настенные часы показывали 9:37.
        - Пожалуйста, - сказал Иса Исаевич, приглашая делегацию «Голден Сити» за переговорный стол. По другую его сторону сел он сам вместе со своей командой, состоящей из заместителей и начальников отделов, комитетов и управлений.
        - Спасибо, - ответил глава делегации, представившийся просто Касимом.
        - Чай? Кофе?
        - Нет, - ответил Касим за всех и, направив свой тонкий указательный палец в окно, добавил: - Можно сразу по существу.
        Иса Исаевич проследил за направлением пальца и увидел на горизонте возвышавшуюся над всеми остальными деревьями в парке Большую Суету.
        - Ладно. По существу. Мы изучили всю документацию. И нашу, и ту, которую прислали вы. - Мэр посмотрел на свою команду, синхронно виновато опустившую глаза. (Кроме Расула. Тот, конечно, знал, что этим все и должно было закончиться.) - С горечью вынуждены согласиться, что вы имеете полное право распоряжаться территорией в центре парка протяженностью пятьсот метров в ширину и длину соответственно. И естественно, судьба самого большого бука в Европе, - тут он попытался указать на значимость дерева, - известного в народе как… хм-м… - Иса Исаевич прочистил горло и с легким стыдом произнес: - Большая Суета, находится в ваших руках.
        Касим улыбнулся, и следом за ним улыбнулись еще четверо, одинаково одетые в черные пиджаки, белые рубашки, темно-синие переливающиеся галстуки.
        - Однако, - вставил мэр; в ответ улыбка Касима дрогнула, - мы все еще верим, что здравый смысл сегодня возобладает и мы сможем найти какое-либо альтернативное решение, которое будет включать в себя сохранение дерева.
        - Понятно, - ответил спокойно собеседник. - Нет ли у вас чайного блюдечка?
        - Блюдечко? Есть. Расул, - позвал Иса Исаевич, и тот нехотя встал с кресла и пошел в коридор выпрашивать у Галины Валерьевны блюдечко, твердо уверенный, что послали именно его, чтобы тем самым унизить, показать, что он наименее значимая фигура за столом.
        - Блюдечко, - продемонстрировал он посуду, вернувшись в переговорную, и поставил перед гостем.
        - Знал ведь, что пригодится, - с напускной тоской в голосе сказал Касим, сунул руку во внутренний карман пиджака и вытащил оттуда яйцо. Показал его представителям городской администрации, затем резким движением разбил о краешек блюдечка. Возможно, в его планы входило продемонстрировать свои кулинарные способности, но получилось не очень, так как яйцо лопнуло, испачкав и руки, и стол. - Я… - растерялся гость, - планировал по-другому… Ну, в общем, метафору вы поняли?
        Иса Исаевич задумчиво посмотрел на своих коллег, и те озадаченно переглянулись.
        - Достань, пожалуйста, платок. Он во внутреннем кармане, - обратился Касим к сидящему рядом соратнику, и тот помог. - Спасибо. - Касим, не скрывая своей досады из-за неудачной демонстрации, продолжил: - Я имел в виду, что, не разбив яйца, омлет не приготовить.
        «Можно было просто сказать, не демонстрируя», - подумал Иса Исаевич, но решил промолчать.
        - Понимаете? - Жидкие усики Касима задергались.
        - Понимаю, но зачем для этого уничтожать памятник природы? Я думаю, мы найдем какое-то решение, которое устроит всех. Мы подготовили альтернативное предложение и готовы предоставить вам на выбор три участка практически такой же ценности в смысле локации. По размерам некоторые не только не уступают, но даже превосходят этот. Например, мы планировали построить новый спортивный центр, но готовы…
        Касим выставил руку вперед, закатив глаза так, будто мэр Махачкалы нес какую-то ересь. Мэр осекся.
        Гость уже в третий раз полез во внутренний карман и достал оттуда маленькую расческу. Можно было предположить, что она для усиков, но оказалось, что для уложенных набок волос, блестящих от геля и достаточно умело скрывающих начало выпадательных процессов на макушке. Он провел расческой по волосам над левым ухом и вернул ее на место. А потом вздохнул, давая понять, что терпению его приходит конец. (Терпению Исы Исаевича тоже как раз подходил конец, но он все же предпочел оставить раздражение при себе, лишь мысленно направив кулак в сторону маленького острого носа собеседника.)
        - Вы знаете наш слоган, Иса Исаевич?
        - Слоган вашей компании?
        - Да.
        - Нет.
        - «На руинах истории построить величие!» - объявил радостно Расул.
        - Молодец, - сказал Касим, указав на него мизинцем, вероятно имея в виду, что для того, чтобы удостоиться внимания его указательного пальца, надо еще чуточку постараться. - Мы тратим в месяц тридцать семь миллионов рублей, чтобы каждый россиянин выучил этот слоган наизусть. Но, видимо, дагестанцы - особая национальность, до которой все доходит в последнюю очередь. Это я так, просто, к слову. Итак, «На руинах истории построить величие!». Красиво звучит, так ведь?
        Иса Исаевич в ответ просто приподнял одну бровь.
        - Разжевываю, дорогие дагестанские коллеги. Чтобы построить что-то великое, нужны не менее великие руины. Такие же великие, как сожженная Москва, разрушенная Хиросима… Вы бывали в Хиросиме? Нет? Я был в прошлом году. У нас с Японией контракт на поставку стройматериалов. Им нужно было нечто, означающее «символ устремлений японской нации». Это, кстати, цитата из техзадания. Ребята понимают в вопросах величия. Еще пару лет назад остров был в руинах. Ну, не пару… Лет пятьдесят назад. Загуглите.
        - Сейчас! - Расул полез в телефон, вдохновленный выступлением Касима.
        - Помпеи, в конце концов, великая история, превращенная в руины вулканом…
        - Помпеи не застроили, - тихо подсказал ему коллега.
        - Что?
        - Город такой же. Руины. Их нельзя застраивать… Памятник ЮНЕСКО.
        - Я тебе в прошлый раз сказал, не встревай, мы же договорились! - возмутился Касим. Коллега виновато отвел глаза. - Только три дня назад я тебя попросил не влезать вот так, а ты опять это сделал! Ты портишь мою репутацию в глазах… - он брезгливо указал на Ису Исаевича и его команду, будто на какую-то непонятную, дурно пахнущую массу, - в глазах многоуважаемых партнеров!
        - Извини… - тихо произнес коллега.
        - Пожалуйста, завтра у нас серьезная встреча в Баку. В отличие от Махачкалы, там нельзя быть таким… таким… ну, ты понял. Будь добр.
        - Хорошо.
        - Спасибо, - завершил выволочку Касим и вновь переключился на мэра. - В общем, я к тому, что мы задумали нечто грандиозное…
        - О, я нашел Хиросиму, - обрадовался Расул.
        - Спасибо, дорогой, - прокомментировал Касим, нервно подергивая веком, - и это требует грандиозного разрушения. Чтобы великая история разрушения придавала инерцию, глубину, подтекст чему-то новому и не менее великому. Понимаете?
        - Нет, - ответил Иса Исаевич. - Я все еще не понимаю, зачем уничтожать дерево, которому как минимум триста лет.
        - Вы не понимаете. - Касим цокнул языком.
        - Я так и сказал. Не понимаю.
        - Ну… как так можно. Мое руководство… наш хозяин - всем известный выходец из Дагестана - владеет огромным бизнесом. Он третий в списке Forbes Russia, между прочим. Вы наверняка это знаете. Он уверен… мы уверены: чтобы построить нечто великое, нужно предварительно разрушить нечто великое. - С этого места он продолжил чуть более злобно: - Тот факт, что я сейчас нахожусь здесь, а не с греческими партнерами, встреча с которыми из-за вас откладывалась уже три раза, смею заметить, говорит о том, насколько важен нашему владельцу данный проект. Насколько он ценит это дерево, самый большой бук в Европе, который вы, бескультурные и безграмотные дагестанцы, называете, извините за выражение, Большой Суетой… - Он нервно хихикнул, взглянув на свою команду. - Боже, я на физическом уровне чувствую, как тупею, произнося это нелепейшее название… Хм… Извините. Я хочу, чтобы вы поняли: для вас должно быть честью, что «Голден Сити» выбрала именно ваш город, вашу землю и ваше дерево, признав его величие до такой степени, что решила: оно достойно быть разрушенным! - Тут он немного подался вперед и для пущего эффекта
привстал. - И на пепле и руинах этой вашей Большой Суеты мы построим самое дорогое здание во всей России! Это все, конечно, стало возможно благодаря невероятному притоку туристов за последние пять лет, но не суть. Я закончил. Эм-м-м, как вас? - Он щелкнул пальцами несколько раз, привлекая внимание Расула, который и без того был опьянен пламенной речью.
        - А? Расул.
        - Пожалуйста, положите перед нами сей документ, которому не хватает одной-единственной подписи - вашего многоуважаемого мэра, - с согласием на возвращение НАШЕГО имущества и разрешением на начало строительных работ. И как только мы покончим с этой формальностью, процессы будут запущены и вы все станете частью великой истории. Будете рассказывать своим внукам о том, что помните тот самый момент великого уничтожения и великого созидания руками Исы Исаевича Магомедова и нас, скромных сотрудников вершащей историю компании «Голден Сити».
        Проникшийся величием момента Расул на обмякших ногах принес документ, который затем дрожащими руками уложил на стол между Касимом и мэром Махачкалы. Касим одной рукой схватил документ и повернул его к Исе Исаевичу, а другой достал из внутреннего кармана пиджака невероятной красоты позолоченную шариковую ручку и протянул ее.
        - Одна. Единственная. Подпись. Передача земли в нашу собственность и разрешение на строительство.
        Иса Исаевич некоторое время задумчиво смотрел на бумагу, его коллеги задумчиво смотрели на него, а Расул завороженно смотрел на ручку.
        - Нам нужно еще немного времени.
        - У вас его нет, - выдавил Касим сквозь застывшую на лице улыбку. - Все уже запущено.
        - Я вас услышал, - спокойно сказал мэр и отодвинул листок.
        - Хм… услышали, но сделали так, - отреагировал Касим и точно так же, как и мэр, подвинул листок обратно к нему. - Пожалуйста, подпишите бумажку.
        - Я постараюсь принять во внимание все услышанное в этом кабинете. Спасибо, что нашли время нас посетить, просветить нас насчет философии вашей компании. - Мэр встал из-за стола.
        Касим усмехнулся:
        - Со времен Второй мировой войны сюда не ехало столько немцев, как прямо сейчас. Вы даже не представляете, какая мощь сюда надвигается.
        - Не представляю. Да у меня своих дел по горло. Как видите, готовим площадь к празднику.
        - Это будет строительство века!
        - У нас тоже свое строительство. Елку строим. Лет двадцать назад ее купили. Как раз срок годности истекает. Не немецкая, конечно, но все еще работает исправно.
        - Смеетесь. Окей. Ну, ждите звонка. Сами знаете от кого. - Он указал пальцем в потолок, хотя вроде бы они находились на верхнем этаже здания администрации, а затем едва слышно пропел: - Все давно за вас решено-о-о.
        После этого Касим жестом поднял свою свиту на ноги, те, как дрессированные, выполнили команду.
        - Помните, не разбив яйца, Иса Исаевич! Не разбив яйца…
        - Да, вы уже показали, как это делается.
        Коллектив «Голден Сити» покинул кабинет.
        Иса Исаевич еще некоторое время задумчиво смотрел в дверной проем, а коллектив начальников комитетов и заместителей глядел на него.
        - Возвращайтесь к своим обязанностям. Я соберу вас в случае необходимости.
        Когда остались только мэр и Расул, последний осторожно спросил:
        - Вы будете?..
        - Да, буду искать решение, - перебил его Иса Исаевич, однако Расул имел в виду, будет ли мэр вступать в открытый конфликт с главой республики. Впрочем, мэр, считай, ответил и на этот вопрос.
        - Ну… тогда я пойду?..
        - Будь добр.
        Оставшись в одиночестве, мэр устало опустился в свое кресло. Упершись ногой в пол, легко оттолкнулся, и кабинет закружился. Именно так он и чувствовал себя с первого дня, как занял эту должность: он стоит на месте, а весь мир вертится вокруг. Это такой особый подвид дагестанского одиночества, когда пытаешься все делать правильно, но понимаешь, что мир вокруг тебя сходит с ума, крутит, вертит, запутывает, обманывает и обволакивает обещаниями лучшей жизни, если ты откажешься от своей музыки и примешься танцевать под чужую.
        Вроде бы, как сумасшедший, вертится весь мир, а плохо почему-то тебе.
        Часть II
        Переговорный процесс
        Глава 1
        Группа лиц сомнительных помыслов
        Когда Валерия Занозьева поднялась на самый верх, она заметила, что дверь в избушку открыта. Более того, по помещению бегал кружок света от фонаря. Испугавшись, она попятилась и попыталась спуститься, но оступилась и, взвизгнув, схватилась за ограждение.
        - Кто тут?! - вскрикнул находившийся внутри мужчина и, направив фонарь в лицо Валерии, вышел из избушки. Ошеломленная женщина держалась руками за ограждение, а одной ногой нащупывала ступеньку ниже.
        - Извините! Я думала, тут никого нет! - сказала она испуганно.
        - Валерия? - удивился мужчина и убрал ослеплявший ее фонарь в сторону. Еще не привыкшая к темноте, правозащитница прищурилась. Фигура была знакомой, более того, она, кажется, сегодня уже видела этого человека.
        - Кто вы? - спросила она.
        - Шамиль. Кадиев. Не бойтесь.
        - Я вас не боюсь, - сразу воспряла она духом и вмиг вернулась в образ той самой Занозьевой - грозы всех мужчин Дагестана. - Что вы тут делаете?
        - Не ваше дело, - огрызнулся Шамиль, а затем задумался и спросил: - А вы?
        - Вот это уж точно не ваше дело, - ответила она, поднимаясь на площадку, и уверенно вошла в избушку.
        - Вам лучше отсюда уйти, - сказал он, заходя следом за ней.
        - И не подумаю. Я здесь по серьезному делу.
        - И что вы делаете? - спросил Шамиль, теряя терпение.
        - В данный момент ищу выключатель.
        - Он тут. - Шамиль указал на один из углов. - Но не включайте. Вы привлечете внимание полиции. Мне оно сейчас не нужно.
        - Задумали что-то криминальное? - спросила она и, направив ему в лицо фонарик телефона, подошла ближе. Он сощурился и отвернулся. - Не расскажете?
        - Валерия. Еще раз. Это не ваше дело. Я не знаю, зачем вы пришли, но вряд ли ваше дело важнее моего.
        - Поверьте мне, важнее, - твердо сказала она. - Я тут, чтобы спасти это дерево от таких, как вы.
        - Каких это таких, как я?
        - Грубых! Безграмотных! Мужчин! Готовых ради собственной выгоды уничтожить дерево, которому больше трехсот лет! Поэтому послушайте меня, молодой человек…
        - Вы здесь из-за дерева? - перебил он.
        - Да, - ответила она и посмотрела ему в глаза своим коронным убийственным взглядом, но не заметила ни гнева, ни страха, ничего, кроме понимания. - Вы тоже?
        - Да.
        Неожиданно для себя Валерия хохотнула.
        - Вам больше нечем заняться? Вы еще молодой человек…
        - Нечем. Вы знаете мое положение, - сказал он холодно, а затем сел на один из стульев, стоявших у стен.
        - Шамиль. Это не выход…
        - Тихо, - прошептал он и выключил фонарь. Валерия сделала то же самое.
        В этот момент с хрипами, тяжкими вздохами и каким-то утробным скулежом на малюсенькой площадке, соединявшей лестницу и избушку, появилась крупная фигура. Мужчина. Он некоторое время сидел в проходе, бормоча про себя ругательства на кумыкском языке (которые в общих чертах, как и аварские, даргинские, лезгинские, лакские и русские, все понимали). Наконец, схватившись за ограждение, мужчина встал во весь рост. Его почти двухметровая фигура в ночи казалась пугающей. Не то монстр, не то снежный человек, не то рослый маньяк, охотящийся за жертвами в парке по ночам и приходящий в избушку переночевать после своих ужасных дел, - так подумалось Валерии. Шамиля его вид тоже слегка напугал, но, будучи парнем не из трусливых, он тихо взял в руки стул и дожидался удобного момента, чтобы хорошенько приложиться к тяжело вздыхающему монстру, а потом схватить Валерию и как можно быстрее спуститься. План занять избушку, по всей видимости, провалился.
        Мужчина вошел внутрь и зачем-то сразу направился в центр. Шамиль, подняв стул над головой, подбирал правильный момент для удара. Валерия поняла, что сейчас случится что-то страшное, и медленно полезла в свою сумочку. В первый раз в жизни перцовому баллончику предстояло пойти в дело (хотя, казалось бы, защищая права женщин в Дагестане, эту штуку можно было пускать в ход через день).
        - Извините? - неожиданно прозвучало из-за спины.
        Из-за спины у всех троих.
        Свет в избушке включился. Прозвучал тонкий девчачий вопль, автором которого был взлетевший к потолку, будто ошалевший кот, Юсуп Курамагомедов. За его воплем последовал и вопль Валерии, а потом в унисон ей завизжала Натали. От неожиданности Шамиль уронил стул себе на голову и, обернувшись, увидел перепуганную блогершу, которая пятилась - к площадке, от которой до земли лететь было двадцать метров. Он мгновенно подался к ней и схватил за руку. А второй рукой прикрыл ей рот. Какое-то время она еще продолжала кричать ему в ладонь. И хотя зажал он ей рот достаточно плотно, звук все равно доносился. Почему-то из-за спины. Шамиль обернулся и увидел Валерию, гонявшую из угла в угол мужчину перцовым баллончиком.
        - Пожалуйста, не надо! Не надо! Я сдаюсь! - вопил тот, закрывая раскрасневшееся лицо.
        - Валерия, перестаньте! - прикрикнул Шамиль, после чего правозащитница, наконец, остановилась.
        Величайший актер в истории Кумыкского театра (в чем по крайней мере он сам был уверен) спрятался за автоматом, выдававшим напитки.
        - Тс-с-с… - прошептал Шамиль девушке. - Мы не плохие. Ок?
        Та в ответ кивнула, и он убрал руку от ее рта. Посмотрел ей за спину и показал на ее болтавшуюся в воздухе ногу.
        - Осторожно.
        - Ага, - сказала она.
        - Не двигайся, монстр! - зарычала на Юсупа Валерия.
        - Я не монстр! - ответил тот, выглядывая из-за аппарата. Из его глаз непроизвольно текли слезы. - Хоть и играл его не раз!
        - А кто тогда?!
        - Я артист! - гордо объявил он, высунувшись, и опять спрятался.
        - Не бывает артистов с такими носами!
        - Ах так?!
        - Да тихо вы! - рявкнул Шамиль. - Секунду! Сейчас разберемся. - Он повернулся к девушке, все еще стоявшей в проходе. - Сейчас самое время уйти отсюда. Тут серьезные дела.
        - Я не могу уйти! Я пришла…
        - Вы тоже пришли спасать дерево? - спросил он, закатывая глаза.
        - Да…
        - О, Аллах, помоги нам, - и жестом пригласил ее войти внутрь. - А вы? - обратился он к кофейному аппарату.
        - Отвечай, какаду, или ослеплю! - скомандовала Валерия, продолжая держать баллончик наготове.
        - Хотите - ослепляйте! Но я отсюда не уйду.
        - Понятно. Я сейчас выключу свет, потому что он привлекает внимание. Полиция патрулирует территорию. Я думаю, им все это не понравится. Включите фонарики на телефонах и по-братски светите только себе в лицо, - предложил Шамиль. - Надеюсь, что в темноте никто никого не придушит.
        Свет выключился. Каждый из спасителей дерева направился медленно в свой угол. Юсуп тоже вышел из-за аппарата и побрел в ближайший, затем остановился.
        - Хм… Я очень извиняюсь… Сколько нас тут?
        - Четверо, - ответила Валерия.
        - Углов, я полагаю, тоже четыре?
        - Да, гений!
        - Понятно. Тогда у нас проблемы с математикой. Во всяком случае мой угол занят.
        - Нас пять, - добавил Шамиль и, снова включив фонарик, осветил угол, в котором мирно спал старик. - Он был тут с самого начала. Живой. Спит.
        - А кто это? - спросила Валерия.
        - Какой-то старик, - ответил Юсуп и, подойдя ближе, ткнул его пальцем в плечо. - И вправду спит, похоже.
        - Кто-нибудь объяснит, что происходит? - спросила Натали.
        - Свет, - скомандовала Валерия, и Шамиль выключил фонарик. - Как я поняла, тут все собрались дерево спасать…
        Со стороны лестницы послышался шум.
        - Да что ты будешь делать! - рявкнула Валерия. - По углам!
        - Точно полиция. Доигрались, - добавил Юсуп и опять залез за кофейный аппарат.
        Еще один человек появился в проходе. Мужичок был низкого роста и круглый, как бочка.
        - Ну теперь я вам покажу! - обрадовался новенький. - Теперь покажу! - Не заходя в избушку, он принялся копаться в сумке. Заметив это, артист поднял руки и вылез из-за аппарата.
        - Рано, - шепнул Шамиль Юсупу и вышел вперед. - Салам алейкум, - сказал он, стоя за спиной у последнего узурпатора избушки. Перепуганный мужик, развернувшись к нему лицом, сразу поднял руки над головой.
        - Я только посмотреть!
        - Спокойно. - Шамиль включил свет. За его спиной стояли еще три человека. Старик по-прежнему спал. - Тут нет полицейских.
        - А вы кто?
        - Неважно. Лучше вам уйти.
        - Вообще-то я тут, чтобы сделать кое-что.
        - Спасаете дерево? - влезла Валерия, высунувшись из-за плеча Шамиля.
        - Да, - ответил Муртуз, слегка помедлив, хотя план у него был немного другой.
        - Чувствуйте себя как дома. Это уже смешно. Теперь весь город придет спасать дерево? - истерично расхохоталась она.
        - Большую Суету! - поправил ее Муртуз.
        - Круглая суета, ты вообще кто такой? - гаркнула она на него так, что он даже попятился.
        - Спокойно! Спокойно! - попытался взять ситуацию под контроль Шамиль.
        - На самом деле давайте познакомимся! - предложила, приветливо улыбнувшись, Натали.
        - Хорошая идея, - согласился Юсуп.
        - Супер… - буркнула Валерия и плюхнулась на стул. - Теперь будем знакомиться. Как клуб анонимных экозащитников. Вот и знакомьтесь! Что, будем по кругу представляться?
        - Вверх и вниз! - произнес старик, вдруг оказавшийся в центре.
        - Он живой! - объявил испуганно Юсуп.
        - Конечно, живой! - разозлился Шамиль. - Я же сказал! Аллах, дай мне сил. Сядьте, сядьте все по-братски!
        - Ну если по-братски… - смирился Муртуз и сел. За ним все остальные, кроме старика, продолжавшего стоять в центре.
        - Дедушка? - обратился к нему Шамиль.
        - Звезды… падают… - пробубнил старик.
        - Понятно. Этот сошел с ума, - констатировала Валерия. - Для полного абзаца не хватало нам сумасшедшего.
        - Загадать желание… - сказал задумчиво старик будто сам себе.
        - Чтоб вы все пропали! - закричал Муртуз. - Вот мое желание!
        - Уважаемые! - послышался крик с улицы.
        Муртуз выглянул вниз и увидел двух полицейских.
        - Всё, полиция! Хана нам! - объявил он.
        - Эм… Салам алейкум?
        Вместо того чтобы воочию убедиться в наличии у подножия Большой Суеты представителей правопорядка, экозащитники продолжили испуганно сидеть по местам.
        - Нас всех расстреляют… - сказал Юсуп.
        - Ой, это не по плану… - проронила Натали.
        - Да никто никого не будет расстреливать! - Валерия подошла к окну и выглянула вниз.
        - О, с вами и женщина!
        - А что, осел, по-твоему, женщина не может в таких делах участвовать?!
        - Ого… Какая вы… - удивился сержант Зулпукаров. - Извините. А в каких это таких делах? Криминальных?
        Валерия оглядела всех сообщников и остановила взгляд на Шамиле. Тот, немного подумав, уверенно кивнул.
        - Может, и криминальных!
        - Понятно. Вы, как я понял, люди опасные. Я бы даже предположил, что вы группа лиц сомнительных помыслов. Вот как я предположил, - усмехнулся сержант и посмотрел на молчаливого коллегу.
        - В первый раз вижу умного пэпээсника!
        - Спасибо!
        Напарник шепнул что-то на ухо Зулпукарову.
        - А собственно, что вы конкретно там делаете криминального? Чтобы я мог доложить высшему руководству, так сказать. Да?
        - Доложи, что Валерия Занозьева не даст вам, засранцам, уничтожить эту Боль… это дерево! Записал? - Валерия усмехнулась и посмотрела на остальных. Ее дерзость ни на кого не произвела впечатления.
        - Боль-шую Су-е-ту. Записал, - ответил Зулпукаров, который и в самом деле записал ее слова в блокнот.
        - Я сказала: дерево!
        - Извините, но у нас тут есть свои правила. Нормы общественного порядка, так сказать. Дерево, которое вы захватили, называется Большая Суета. Так и передам.
        - Придурок… Что будем делать? - обратилась Валерия ко всем.
        - Эм… извините! - опять подал голос сержант.
        - Да? - спросил Шамиль.
        - О, новое лицо. Салам алейкум!
        - Ваалейкум ассалам!
        - Я просто хотел уточнить. Могу ли я считать вашу группу террористами? Или еще как?
        - Опять из-за моей бороды? - спросил Шамиль.
        - В частности. О, так я ж вас сегодня арестовывал! - На Шамиля удивленно посмотрели остальные. - Но в основном нет. Просто вы, очевидно, криминальный коллектив, находящийся в сговоре.
        - Мы не в сговоре!
        - Но вы же все вместе находитесь в одном помещении?
        - Да.
        - И очевидно, все вместе нарушаете закон.
        - Да. Но мы не в сговоре!
        - А какие у вас, собственно, цели?
        Шамиль посмотрел на всех, подумал:
        - Одинаковые.
        - Понятно. Тогда, очевидно, сговор.
        - Да мы не…
        - Так как мне представить вашу группу? Банда?
        - Банда! - согласился Муртуз. Вся новоявленная банда зло посмотрела на него. - А чё? Бомбово звучит, не?
        - Банда… Записал. А название будет?
        - Секунду!
        Шамиль повернулся ко всем и на полном серьезе спросил:
        - Название спрашивает.
        - С ума сошел?! Что за детский сад! - возмутилась Валерия.
        - Наша задача - сделать это максимально шумным! - влезла Натали. - Известным! Как вы не понимаете? Надо использовать любую возможность! Банда - звучит!
        - Сам в шоке, но согласен, - кивнул Шамиль. - Нам нужна огласка, а банда звучит.
        - Ну и ладно, пусть будем бандой, - отмахнулась Валерия.
        - Нужно такое название, чтобы нас запомнили! Чтобы мы вошли в историю! Эпичное название! - подняв кулак над головой, произнес Юсуп.
        - Не переигрывай, - вставила Валерия.
        - Никогда в жизни никто не упрекал меня в том, что я! Юсуп Курамагомедов! Заслуженный артист республики Дагестан! Первый актер Кумыкского музыкально-драматического театра имени Алим-Паши Салаватова! ПЕРЕИГРЫВАЮ! Никогда, ни за что на свете!
        Все вдруг замолчали. Раздались аплодисменты.
        - Ле, брат, в натуре ты исполнил сейчас! За слова отвечаю, как актер жи есть! - похвалил его Муртуз, продолжая хлопать.
        - Спасибо! - сдержанно ответил Юсуп, вскинул нос и вернулся на свой стул.
        - Ну ладно… - потер устало брови Шамиль. - Так как будем называться?
        Глава 2
        Еще раз, что случилось?
        00:15
        Звонок телефона.
        …
        Еще один звонок телефона.
        …
        И еще один звонок телефона.
        - Да?
        …
        - Нет, ничего. Говори, Расул.
        …
        - Тормози. Тормози… Так-с. - Привстал. - Еще раз, что случилось?
        …
        - Так! Ты хочешь сказать, что какая-то банда засела на дереве… на Большой Суете?
        …
        - Какая?
        …
        - Безымянная банда? Не понял. Временное название? Что ты вообще несешь!
        …
        - Ладно, ладно. Я понял, произошло что-то странное. Я выезжаю. Встретишь у здания администрации. Все, давай.
        - Иса, что-то случилось?
        - Я не понял. Кажется, да, если это не какой-то новогодний розыгрыш. Я поеду, разберусь. Ты спи.
        - Все равно уже не усну. Что он тебе сказал?
        - Говорит, что группа каких-то людей… банда. Он сказал Безымянная банда! Захватила дерево. Этот бук. Говорят, что не дадут его срубить.
        - Ничего себе… Какие молодцы!
        - Ага… молодцы.
        - Безымянная банда…
        - И еще они просили уточнить, что это временное название.
        Глава 3
        Телеграм
        НОВОСТЬ НА САМОМ КРУПНОМ ТЕЛЕГРАМ-КАНАЛЕ ДАГЕСТАНА:
        Внимание! По неподтвержденным данным, группа лиц, называющая себя Безымянной бандой (они просили уточнить, что это временное название), захватила самый старый в Европе бук, известный в Дагестане как Большая Суета. Пока неизвестно точное количество членов банды, но, по словам сержанта Зулпукарова, героически вступившего с ними в переговоры, «это очень опасная группа лиц сомнительных помыслов. А еще там есть женщина. Очень злая. И опасная. Вот».
        Напомним, месяц назад было объявлено, что компания-застройщик «Голден Сити», принадлежащая олигарху Тамерлану Азизову, планирует воспользоваться своим правом владения на данную территорию, в центре которой и растет так называемая Большая Суета. Компания планирует начать строительство нового проекта небывалых, по словам представителей компании, масштабов с 1 января 202… года.
        Глава 4
        Из-за дерева
        - Сколько их уже там? - спросил Шамиль, задумчиво уставившись в деревянный лакированный пол.
        - Полчища, - ответил Юсуп. - Строят целый военный лагерь.
        Раздался характерный звук фото на телефон. Все обернулись на Натали, которая делала селфи на фоне собиравшейся внизу гвардии бравых сотрудников правопорядка.
        - Ладно, - сказал Шамиль и, вскочив со стула, хлопнул. - Давайте знакомиться, что ли. Быстро начнем - быстро завершим и перейдем к плану.
        - Начинай, - предложил ему Муртуз.
        - Ну… я… Шамиль, в общем.
        - И все?
        - А что еще?
        - Ну… не знаю. Где работаешь? Женат?
        - При чем тут женат я или нет? - вспылил по обыкновению Шамиль. Муртуз пожал плечами, мол: «А о чем еще спросить-то?» - Не женат. Работал юристом в общественной организации.
        - Значит, ты по документикам? - опять уточнил тренер, подаваясь вперед, и выстрелил в Шамиля заговорщическим взглядом.
        - Да, - ответил тот, не понимая, на что намекает собеседник. - Теперь вы.
        - Зачем лицо разукрасил? - начала допрос Валерия.
        - Это боевой раскрас. Чтобы в темноте прятаться.
        - А на кой тебе в темноте прятаться?
        - Не ваше женское дело! - Он принялся вытирать с лица обувной крем. - Короче, меня зовут Муртуз. Я тренер… был тренером по борьбе. Так, хватит.
        - Оно и видно! - продолжила Валерия. - Две извилины!
        - Хватит меня дергать, а то я больше ничего не скажу! - обиделся тренер.
        - Продолжайте, пожалуйста, - предложил ему Шамиль, стараясь сохранять терпение.
        - В общем… я больше не тренер. Я женат. Ну… короче, у меня есть дочь. Они не тут живут. А здесь я, чтобы… - тут он немного заерзал, затем соврал, - ну, как вы. За дерево жи есть. Суету поднять пришел.
        - Теперь я! Давайте теперь я, - предложила Натали и вышла в центр (хотя никто до нее не выходил). - Я Натали, я из Москвы! Я блогер, модель, а еще путешествую! Была в нескольких странах, а теперь приехала в Дагестан!
        - Дагестан - часть России, куколка, - буркнула Валерия.
        - Ой, кстати, да. Я загуглила, вы часть России, поздравляю! - сказала она и повернулась во все стороны, но никто ее настроения не поддержал. - Как только я узнала, что у вас такое чудо света, ваша Большая Суета, я сразу запланировала эту поездку, еще осенью. И вот я такая листаю ленту и узнаю, что какие-то… какие-то, - на ее лице мгновенно появились слезы, что как-то напрягло всех остальных, - ну, нехорошие люди…
        - Мерзавцы, - вставила Валерия, - говори, как есть, девочка.
        - Да, мерзавцы… Я сразу решила, что приеду сюда и выполню свой гражданский долг! Защитю…
        - Защищу.
        - Защищу это дерево от их ядовитых рук, - гневно завершила она, а через мгновение улыбнулась и добавила: - Вроде всё!
        Юсуп иронично похлопал.
        - Спасибо! Я, пока ждала свою очередь, подготовила текст, - обрадовалась она.
        - Идемте дальше, - предложил Муртуз. - А вы, дамочка, кто? - спросил он у Валерии.
        - Дамочка? Я Валерия Занозьева, правозащитник, - коротко отрезала она.
        - Вы? Я вас знаю! - включился сразу Муртуз. - Которая ходит тут и рассказывает, что женщинам место не на кухне!
        - Представляешь, пузан, это я! И женщинам на самом деле не место на кухне! Точнее… где она захочет, там и будет ее место!
        - Да из-за тебя, гадюка, жена ушла от соседа! Это ты своим ядом всякие мысли засовываешь в головы жи есть!
        - Молодец, что ушла. Значит, не был достоин!
        - Был, не был, а семья чё? А дети чё?
        - Хватит, хватит!
        - Не хватит! Вах, а ты знаешь, как она матерится? - вдруг предъявил Муртуз свой самый значительный аргумент в рамках очернения Валерии. - Этого пошлет туда, того пошлет сюда!
        - А ты не материшься, колхозник? - парировала она.
        - НО Я ЖЕ МУЖЧИНА! - взорвался Муртуз и пнул стул.
        - Что и требовалось доказать. Две извилины и поросячья шея, - ответила Валерия и отвернулась. Тренер отвернулся тоже.
        - Идемте дальше, - сказал Шамиль и пробежал взглядом по избушке. Остановился на дедушке, сидевшем в углу и тихо что-то шептавшем.
        - Оставь его, - сказал Муртуз. - Он явно «тю-тю». Ждет, наверное, пока летающая тарелка за ним прилетит. Опять.
        - Ладно, - сказал Шамиль, но в этот момент Натали встала, подошла к дедушке, положила мягко руку ему на плечо и сказала:
        - Дедушка! - Тот поднял на нее глаза. - Расскажете о себе? Что вы тут делаете?
        Старик задумчиво молчал, но глаза его бегали, будто он пробовал на вкус услышанные слова, а потом сказал:
        - Я… - затем встал, подошел ближе к импровизированному кругу, - я… несправедливо… я это… не оставлю! Победа! - обрадовался старик, затем подошел к окну и заорал в сторону собравшихся сотен зевак: - Победа! Не за горами! Хей-хей! - а потом сел обратно в свой уголок.
        - Будем считать, что он свое сказал, - прокомментировала Валерия. - А имя у вас есть, дедушка?
        - Аси… - завыл в углу старик. - Аси!
        - Аси? Тоже имя, - пожал плечами Муртуз.
        - Ну ладно, всё, познакомились.
        - А я? - вскочил со стула Юсуп.
        - Так ты это… уже успел же тут, брат, выступить, - усмехнулся Муртуз. - Театр туда-сюда. Не?
        - Успел. А еще я тут из-за этого дерева. - Он театрально приложил руку к полу. - Не позволю никому…
        - Да-да-да, - перебила его Валерия. - Мы уже поняли, спасибо.
        - Знаете ли вы… вы настоящая заноза!
        - Ой, как креативно! - усмехнулась она в ответ на потуги Юсупа ее задеть.
        Глава 5
        Славы. Денег. Женщин!
        Иса Исаевич направлялся через парк в сторону Большой Суеты, все еще не готовый поверить, что она захвачена то ли бандой, то ли террористами. Более того, он не до конца понимал разницу между ними. Рядом шел Расул.
        - Что-нибудь еще узнали?
        - Нет, мы пока не вступали с ними в контакт.
        - А они?
        - Тоже вроде молчат. Полиция ждет, пока приедет переговорщик.
        - Хорошо.
        Они вышли на площадку, уже заполненную полицией. Остановились у толпы зевак, рвавшихся за ограждение.
        Тут надо сделать паузу и пояснить: у дагестанцев есть такая особенность - нашим людям обязательно надо увидеть какое-то событие воочию. Если происходит авария на дороге, вне зависимости от степени ее тяжести собирается полсотни зевак. Если начинается драка, происходит то же самое. Если вы скажете, что в каком-то здании заложена бомба, через десять минут его окружит тысяча зрителей, чтобы воочию увидеть… собственно, а что увидеть? Бомбу? Взрыв? (Справедливости ради, их в Дагестане не было уже много лет.) В общем, не стоит удивляться тому, что огромное количество дагестанцев просто пришли постоять-посмотреть, «кто там суету наводит на Большой Суете». Причем каждый из них непременно подойдет к ближайшему полицейскому и спросит:
        - Чё за суета, брат?
        А полицейский всегда ответит:
        - Брат, я уже ста таким же, как ты, объяснил. Иди да спроси у них.
        - Вот ты в натуре бывает же… - И уходит обиженный.
        Возвращаемся к рассказу.
        - Что за толпа? - спросил удивленно Иса Исаевич.
        - Да уже какой-то полицейский дал интервью. Придурок, все рассказал как есть. А потом по соцсетям пошло.
        Расул расталкивал толпу во все стороны, объясняя каждому, что это идет мэр. Они подошли к полицейскому, который сразу заныл:
        - Па-брацки! Оставьте, да, меня!
        - Это Иса Исаевич, мэр Махачкалы. Пропусти нас.
        - А, проходите.
        Зайдя за ограждение, они словно оказались в американском фильме. Тут был целый военный лагерь. Площадь напоминала муравейник, мимо них то и дело кто-то пробегал - у каждого свои приказы сверху, которые надо срочно довести до тех, кто ниже. Это были и полицейские, и военные, и спецназ. Неподалеку стояла бригада скорой и машина МЧС.
        - Зачем такая толпа? Они что - террористы? - невольно задался вопросом Иса Исаевич.
        - Говорят, они опасные.
        - Кто говорит?
        - Тот, который дал интервью.
        Прошли сквозь штаб к другой стороне ограждения - последней линии обороны, защищавшей город от Безымянной банды. Там бдел низкий суровый мужик лет шестидесяти в военной форме. Усы, как у любого высокопоставленного сурового военного, тоже были на месте.
        - Салам алейкум, - сказал Иса Исаевич.
        - Ваалейкум ассалам. Генерал Астарханов Шапи Магомедович. Ну что, не дали вам поспать, да? - спросил он и недобро усмехнулся, скорее даже оскалился. Мэру показалось, что этот мужик ждал шанса проявить себя и наконец получил его. Но что военные собрались делать?
        - Не то слово. Расскажете, что происходит?
        - Да. Идемте в штаб.
        - Победа! Не за горами! Хей-хей!
        - Что за… - буркнул генерал.
        - Какой-то старик… - сказал офицер, всматриваясь в бинокль.
        - Я им еще устрою победу! Идемте! Совещание!
        Штаб представлял собой большую военную палатку цвета хаки. Внутри стояло в ряд три складных стола, двенадцать стульев и доска - все это, вероятно, для обсуждения каких-то тактических задач. Стулья были заняты мужиками различной степени суровости, и генерал по этой шкале был на самом верху.
        - Салам алейкум!
        - Ваалейкум ассалам! - ответили те хором и так же хором слегка приподнялись.
        - К нам присоединился Иса Исаевич, мэр Махачкалы, если кто не знает. Теперь мы можем начинать.
        Появилась поднятая рука.
        - Да, Магомед? - спросил генерал Шапи Магомедович.
        - Вам точно нужны целых пятьдесят моих полицейских? Вас тут хватит, чтобы Ватикан захватить.
        - Нужны, Магомед, нужны. И хватит умничать! Ватикан…
        Иса Исаевич заподозрил, что важным критерием отбора в совет сих суровых мужей было наличие в имени или фамилии корня «Магомед». При этом сам он, в общем-то, тоже был Магомедовым.
        Поднялась еще одна рука.
        - Хватит вопросов! - рявкнул генерал. - Зовите придурка, - скомандовал он караульному на входе в палатку. Через мгновение внутрь вошли два рядовых полицейских. - Сержант Зулпукаров, а это сержант Саидов, - представил он второго, стоявшего немного позади.
        - Значит, ты вступил с ними первым в контакт?
        - Так точно, я!
        - Рассказывай, как было.
        - Мы с Саидовым вели свою стандартную деятельность - проводили обход территории и, ведя свою деятельность рядом с Большой Суетой, были привлечены… - Второй шепнул что-то на ухо. - Сержант Саидов заметил, что в избушке горит свет. Подойдя ближе, мы услышали разговоры, доносившиеся сверху. Я замечу, что это были весьма сомнительные разговоры.
        - Зулпукаров! - перебил его генерал.
        - Да?
        - Ты умный.
        - Спасибо.
        - Это плохо для твоей работы. Давай к концу. Что узнал?
        - Их там больше трех. Они - банда и называются Безымянная банда, но они просили уточнить, что это временное название.
        - Потом?
        - Они все такие очень криминальные. - Второй шепнул на ухо. - И помыслы у них тоже криминальные. Я бы даже сказал - сомнительные.
        - Потом?
        - Они опасные. Это мое мнение такое. Экспертное. Вот.
        - У них оружие или что?
        - Нет.
        - Они сказали, что собираются сделать что-то опасное? Убить кого-нибудь?
        - Нет.
        - Взорвать что-нибудь?
        - Нет.
        - Тогда почему они, черт возьми, опасные?
        - Там с ними женщина. Она опасная какая-то. - Зулпукаров задумался. - Мне так показалось.
        - Не смешите меня! Какая еще женщина в криминальных делах?
        - Там две женщины… - пробурчал один из Магомедовых Магомедов Магомедовичей и показал телефон. - Там наверху какая-то блогер. Как… какой-то блогер. Блогерка? Как правильно? Короче, она делает фотки в инстаграм[2 - Деятельность Meta Platforms inc. (в том числе по реализации соцсетей Facebook и Instagram) запрещена в Российской Федерации как экстремистская.].
        - Правильно будет блогерша, - подсказал сержант Зулпукаров.
        - Покажи! - Генерал схватил телефон, фыркнул и продемонстрировал Исе Исаевичу.
        - О, это же Натали Саншайн, - высунулся из-за его плеча Расул. - Она очень популярная.
        Генерал бросил на него злой взгляд:
        - Всё, хватит болтовни. Надо узнать их требования, а потом ликвидировать!
        - А зачем узнавать их требования, если мы собираемся их… - спросил Магомед.
        - Если хочешь, мы их сперва ликвидируем, а потом спросим, зачем они захватили дерево!
        - Извините, - влез аккуратно мэр. - А зачем ликвидировать? Они же просто…
        - А что еще? - Генерал непонимающе посмотрел на Ису Исаевича. - Всё! Это дерево завянет, пока приедет переговорщик. Я вел переговоры много раз! И сейчас буду тоже.
        Генерал покинул палатку, за ним вышли все остальные. Иса Исаевич, догнав генерала, спросил:
        - Может, их не придется ликвидировать? Может, просто арестовать?
        - Как это? - спросил генерал, не совсем понимая, что имеет в виду мэр.
        - Арестовать. Ну, надеть наручники и увезти.
        - Посмотрим по ходу пьесы!
        - И что будем делать? - спросил Шамиль у сообщников.
        - Мы, жи есть, должны им показать наш мужской характер! Что мы настроены серьезно! - предложил Муртуз.
        - Это как?
        - А давайте потребуем у них чего-нибудь! - предложила Натали.
        - Что, например?
        - Славы. Денег. Женщин! - высказался Юсуп, а когда остальные озадаченно на него посмотрели, добавил: - Это просто цитата из… не важно.
        - Что вы несете? Вы что, никогда не устраивали акций? - спросила Валерия и, получив в ответ молчание, продолжила: - В прошлом году лезли мы уже на здание администрации, требовали, чтобы отпустили одного политика. Короче, не парьтесь. Они сами скоро выйдут на связь. И тут, во-первых, мы покажем свой ЖЕНСКИЙ характер… хотя в таком контексте лучше звучит мужской. Мы покажем им свой мужской характер и озвучим свои требования. Будем тянуть время. Чем дольше тянем, тем больше привлекаем внимание общественности, и, если мы все сделаем правильно, общественность начнет давить. И они будут… более покладистые.
        - Это как? - спросил Муртуз. - Покл… поскл… поскладистые.
        - Короче, они станут чуть более дружелюбными. И тогда мы найдем компромисс. Если получится. Маловероятно, но вдруг повезет. Так что да, мы им покажем характер. Доволен? - Она посмотрела на Муртуза, и тот кивнул. Потом посмотрела на Натали: - Да, дорогая, мы чего-нибудь у них потребуем. Акция у нас долгая, так что подумайте, чего нам надо в первую очередь.
        - Я голодный, - сказал Муртуз.
        - Зачем сюда лез, если уже через час жрать хочешь?
        - Согласен, перекусить бы, - поддержал его Юсуп.
        - Плюс один, - добавила Натали.
        - Дорогие мои, подобного рода акции предполагают голодовку. Вы не в курсе?
        Все помотали головами, кроме Шамиля. Тот просто сидел, хмуро уставившись в пол.
        - Голодовка - это противоположное приему пищи! Я думала, это само собой разумеющееся. Мы же должны на них как-то влиять! Заставить действовать!
        - На меня, женщина, влияет пустой живот! - возмутился Муртуз. - Я требую курицу на углях, два лаваша, лук, чтобы помещался в мой мущинский кулак, - он показал ей тот самый мущинский кулак, и, справедливости ради, кулак на самом деле выглядел довольно мущинисто, - и чеснок, количество на их усмотрение!
        - Внимание, Безымянная банда! - прозвучал голос через громкоговоритель. - Салам алейкум и здравствуйте! С вами говорит генерал Астраханов Шапи Магомедович! Я хочу вступить с вами в переговоры!
        - Ах ты, негодяй! - вскинулась Валерия. - Ах, подонок!..
        Все посмотрели на нее вопросительно.
        - Пожалуйста, предложите со своей стороны вашего, так сказать, главного. Командира. Или кто там бывает у банд.
        - Лидера, - подсказал генералу Расул.
        - Лидера!
        Члены новоявленной банды посмотрели друг на друга.
        - Я готов! - объявил Муртуз. - Я им щас объясню…
        - Ты и двух слов связать не можешь, тыквенная башка, - поставила его на место Валерия.
        - Опять она меня жи есть задевает! Ненормальная женщина! Мозги почини!
        - Валерия, идите вы, - предложил ей Шамиль. - У вас есть опыт.
        - Не буду я говорить с этим болваном!
        - Товарищи бандиты? - спросил генерал.
        - Брат, тормоза! - крикнул небрежно через плечо Муртуз, как будто на базаре назойливому покупателю.
        - Колбаса? - переспросил генерал сначала у Исы Исаевича, а потом у своей команды суровых офицеров. - Какая еще колбаса?
        - Я буду говорить! - объявил вдруг Юсуп. Валерия закатила глаза.
        - Пусть актер исполняет, - согласился Муртуз.
        - Без комментариев, - буркнула Валерия.
        - Сможете? - вдруг спросил Шамиль.
        - Что? Он? - не могла поверить своим ушам правозащитница.
        - Валерия, - сказал Юсуп, вставая и распрямляясь во весь рост. - Полагаю, вы не понимаете, какого уровня перед вами стоит человек. Я выступал в театрах девяти стран мира. По-вашему, меня испугает какой-то там генералишка? Я готов быть вашим рупором. Что говорить?
        - Валерия? - спросил Шамиль. Та немного подулась, затем, вздохнув, сдалась:
        - Для начала простые требования. Ничего серьезного. Мы должны тянуть время. Вызвать больше внимания.
        - Хорошо, - уверенно сказал Юсуп и, подойдя к окну, крикнул: - Я к вашим услугам, господа!
        - А вы кто будете? Лидер?
        - Я… - Юсуп оглянулся и увидел лица четырех человек, надеявшихся на него (старик в уголке изучал потолок). Юсуп кивнул им и с достоинством произнес: - Я лидер сего криминального коллектива, известного вам как Безымянная банда.
        - А, это хорошо! Хоть что-то! А как вас зовут, товарищ?
        - Я Юсуп Курамагомедов! Заслуженный артист республики Дагестан! Первый актер Кумыкского музыкально-драматического театра имени Алим-Паши Салаватова!
        - Кто-нибудь записал? - спросил генерал у помощников. Те схватились за телефоны. Затем он поднес громкоговоритель ко рту и продолжил: - Вах, какой серьезный человек! - Исе Исаевичу: - Похвалю его, чтобы чуть расслабить. Тактика.
        - Да, я такой! Ну что, будем переговоры вести?
        - Будем, Юсуп. Мы хотим, чтобы вы слезли с дерева! А чего хотите вы?
        - Во-первых, скотина, чтобы вы оставили в покое дерево! - заорала Валерия, отталкивая в сторону Юсупа.
        - Астахфирулла! - вскрикнул генерал в громкоговоритель (это такое арабское слово, дословно означающее «Да простит меня Аллах», но в данный момент оно передавало всю степень испуга Шапи Магомедовича) и даже как-то опешил.
        - Что? - спросил Иса Исаевич.
        - Валерия… - помрачнел генерал.
        - Шапи… - процедила Валерия.
        - Успокойтесь! - Шамиль оттащил ее назад. - Что с вами?
        - А кто это? - уточнил Иса Исаевич.
        - Ненавижу его! - разозлилась Валерия.
        - Слишком умный сержант был прав. Это очень опасная банда… - сказал удивленно генерал.
        - Генерала? Почему? - уточнил Шамиль.
        - Да объясните уже, при чем тут эта женщина? - не выдержал Иса Исаевич.
        - Мой первый муж, - ответила Валерия.
        - Моя бывшая, - ответил генерал.
        - Этот генерал - ваш муж?!
        - Там, на дереве, ваша бывшая?!
        - Первый муж!
        - Да. Валерия. Занозьева.
        - Спаси нас Аллах, опять эта женщина! - сказал кто-то из офицеров.
        - Да… опять. - Генерал продолжал смотреть на избушку, но вид у него был растерянный.
        Валерия, обескураженная неожиданной встречей, села на стул.
        - Что будем делать? - спросил Шамиль. Она не ответила. - Это как-то меняет ситуацию? Валерия?
        Она помотала головой.
        - Тоже мне, нашла себе мужа, - буркнул Муртуз. - Кругом столько нормальных мужиков. Вот, посмотри на исполнителя! - ткнул он пальцем в Юсупа. - Чем не муж?!
        - Мое сердце занято другой, - мрачно ответил Юсуп, глядя куда-то в ночную пустоту. Затем, взяв себя в руки, обратился вниз: - Ну что, господа, будем вести диалог или как?!
        - Будем… Но с Лерой я говорить не стану! - с легкой обидой в голосе ответил генерал.
        - Вот и хорошо! - послышался голос правозащитницы откуда-то из глубины.
        - Отлично! - добавил генерал. - Ваши требования?
        - Да, кстати, а какие у нас требования? - спросил Юсуп, обернувшись к подельникам.
        - Сейчас накидаем список.
        - Мы сделаем список, и потом я буду его вам декламировать! Ждите!
        - Чё говорит? - переспросил генерал. - Он будет нам что-то рекламировать или что?
        - Ждем список требований, - сказал Иса Исаевич. Вдруг зазвонил его телефон. Отойдя от всех, он ответил на звонок жены: - Да?
        - Сейчас не самое лучшее время, но тут кое-что случилось. Ты говорить можешь?
        - Да. Что такое?
        - Папа пропал.
        - В смысле? Мой папа?
        - Да. Звонила тетя Джамиля. Говорит, что уложила его ближе к девяти. И вот проверила, а его нет.
        - Как нет? Он просто ушел?
        - Видимо. Они сейчас ищут его по всему поселку.
        - Прошло уже четыре часа! Он мог уйти куда угодно за это время! Что за день…
        - Не волнуйся. Я тоже сейчас поеду туда. Уже вызвала няньку. Мы будем его искать. Ты оставайся.
        - Папа пропал, как я могу тут остаться?
        - Иса, послушай меня! Вас показывают по всем дагестанским каналам. Понимаешь? Глава ждет шанса, чтобы тебя уволить. Ты это знаешь. Если ты сейчас оттуда уйдешь… Не волнуйся. Там много людей. Мы будем искать, а вы решайте свой вопрос с деревом. Хорошо?
        - Хорошо… Будь на связи.
        - Да. Не волнуйся. Я в тебя верю.
        - Еще что? - спросила Валерия. Она держала бумагу и ручку.
        - Курицу записала?
        - Еще одну?
        - Две еще лучше, но одна тоже пойдет.
        - Записала уже!
        - Нужны пауэрбанки, у меня зарядка заканчивается, - сказала Натали.
        - Опять ты про телефон, - буркнул Муртуз.
        - Вообще-то я тут делом занята.
        - И чё ты делаешь? Селфи-шмелфи через каждые пять минут?
        - Мужчина, извините, не запомнила вашего не нужного никому имени, именно я создала все это! - Она раскинула руки широко в стороны.
        - Что ты там создала?
        - Вашу суету! Весь этот шум сделала я! А знаете как?
        - И как?
        - А вот как! - Она подошла близко к Муртузу и ткнула ему в лицо телефоном.
        - Инстаграм[3 - Деятельность Meta Platforms inc. (в том числе по реализации соцсетей Facebook и Instagram) запрещена в Российской Федерации как экстремистская.], и чё?
        - Сколько у меня подписчиков?
        - Сто тридцать тысяч. Вах, ты звезда, что ли, оказывается?!
        - Оказывается! А еще два часа назад у меня было восемьдесят пять тысяч! Это я тут на весь мир рассказываю о наших делах. Так что извините, но мой телефон важнее вашей курицы, - Муртузу, - и вашего коньяка, - Юсупу, - и ваших грубостей, - Валерии и Шамилю.
        - Я тут при чем? - задал риторический вопрос Шамиль.
        - К дедушке у меня претензий нет. Он хороший.
        Старик тихо спал в уголке.
        - Сто тридцать тысяч подписчиков, - сказала Валерия. - Да. Тебе нужен пауэрбанк. Даже три. - Она записала их. - Поздравляю, куколка, от тебя пользы больше, чем от этих всех. - Она брезгливо мотнула головой в угол, где сидел Муртуз. Тот оглянулся на всякий случай, есть ли там еще какие-нибудь «эти» за его спиной. Не нашел.
        - Спасибо.
        - Список вроде готов, держи, «лидер». - Она протянула бумажку Юсупу.
        - Эта женщина сводит меня с ума! - проворчал генерал, сидя в штабе.
        - Шапи Магомедович, вы не против, если я поговорю с ними на этот раз? - спросил Иса Исаевич.
        - Я думаю, что вы не должны в это дело вмешиваться. Тут работают профессионалы.
        - Глава республики ждет от нас разрешения ситуации. Он внимательно следит за ходом процесса. Тем более раз уж там ваша бывшая жена, вопрос ликвидации отпадает?
        - Наоборот! Теперь я уверен: ликвидация - это лучшее решение! Ох, эта женщина! - Генерал сбил со стола папку с документами и поник. - Вот бы мне канистру бензина и спички…
        - Генерал! Давайте работать сообща. Пока нет переговорщика…
        - У нас и не будет никакого переговорщика! И не было! Зачем нам переговорщики? Да еще и в первый раз такая ситуация! Мы просто тянули время. Завтра приедет психолог и попытается вступить с ними в контакт.
        - Тем более. С ними надо держать контакт. Давайте попробуем вместе.
        - Да чтоб вас… Ладно…
        - Блюстители закона! - призвал Юсуп Курамагомедов.
        - Мы тут! - крикнул генерал, быстро занимая место переговорщика.
        - Список требований готов!
        Иса Исаевич протянул к генералу руку. Тот, немного поломавшись, отдал громкоговоритель.
        - Извините. Ассаламу алейкум, Юсуп!
        - Валейкум салам!
        - Меня зовут Магомедов Иса Исаевич. Я глава города Махачкалы. Приятно познакомиться!
        - Отвечаю взаимностью!
        - Мы с коллегами хотели бы уточнить ваше количество. Сколько вас?
        - Говорите как есть, - подсказал «лидеру» Шамиль.
        - Нас шестеро борцов за будущее сего дерева!
        - Хватит мудрить, говори нормально! - проворчала Валерия.
        - Не мешайте, я в образе! Хотите произвести впечатление? Я тот, кто вам нужен!
        - Из-за этого человека нас убьют, - прокомментировала Валерия.
        - А мне нравится! - сказала Натали и, встав сбоку от «лидера», принялась снимать его в инстаграм[4 - Деятельность Meta Platforms inc. (в том числе по реализации соцсетей Facebook и Instagram) запрещена в Российской Федерации как экстремистская.]. Тот, увидев камеру, выпрямил и без того прямую спину и прочистил горло.
        - Мне тоже. От души выдает! - поддержал Муртуз.
        - Вас шестеро. Хорошо. Две женщины и четверо мужчин?
        - Я не женщина! Мне двадцать два! - обиделась Натали.
        - Извините.
        - Нас три мужчины. - Валерии: - Вы не против, если я назову вас женщиной?
        - Называй как хочешь.
        - Одна женщина, одна девушка, один дедушка. Таков состав моей Безымянной банды.
        Иса Исаевич удивленно переглянулся с генералом.
        - У вас там пожилой человек?
        - Есть такой.
        - Он с вами? В смысле в вашей… команде? В банде то есть?
        - Дедушка! Дедушка Аси, вы с нами? - спросил у старика Юсуп. Все повернулись к старику в ожидании ответа.
        - Птицы улетают на юг!
        - Походу «да»? - предположил Муртуз.
        Валерия отсекла жестом руки все попытки уточнить у нее смысл дедушкиных слов. Шамиль развел руками.
        - Он определенно с нами! - объявил Юсуп, мысленно проговорив «Была не была!». - В любом коллективе есть мудрец! И дедушка Аси - наш!
        - Дедушка Аси, - сказал Иса Исаевич и жестом показал генералу, чтобы он записывал.
        - Дедушка Аси! - повторил генерал своим офицерам.
        - Могу я уточнить, кто еще с вами там?
        Юсуп развернулся и вопрошающим взглядом окинул банду.
        - Представляться будем?
        - Будем, конечно, будем! Натали Саншайн, пусть так и запишут! Только через нижнее подчеркивание, - сказала блогерша.
        - А это что?
        - Ну типа… солнечный свет. - Натали зачем-то изобразила над собой руками дугу.
        - Ну ладно. - Тем, кто внизу: - Натали Саншайн! Через нижнее подчеркивание!
        - Блогерша, - буркнул генерал. - Американский шпион. Я уверен. Она часто там бывает.
        - Откуда знаете? Уже пробили по своим каналам? - удивился Иса Исаевич.
        - Я подписался. Хорошие фотки, но много котиков. Слишком много. Ненавижу их.
        - Вернемся к делу. - В громкоговоритель: - Остальных представите?
        - Муртуз, - сказал Муртуз.
        - А фамилия? - уточнил Юсуп.
        - Тренер Муртуз. Так нормально, - ответил тот мрачно.
        - Тренер Муртуз!
        - А фамилия? - спросил теперь уже генерал.
        Муртуз помотал головой.
        - Нет фамилии! - ответил Юсуп.
        - Так не бывает! - закричал генерал. - У всех есть фамилии!
        Возможно, тут следует слегка приостановить историю и объяснить, что, в общем-то, генерал не такой уж плохой человек. Просто он солдат, а, как все мы знаем, представители этой профессии (как зачастую и спортсмены) - народ более сфокусированный, так сказать, узкоспециализированный в плане действий, суждений, ну и что уж там, умственной деятельности в целом. И чтобы поддерживать нужный уровень узости мышления, они (или им) создают правила: шесть дней в неделю хождение в спортзал с самого детства, «не трать время на всякую чанду (чушь/фигню)!», «вставай в это время, ложись в то», «отдай документы, напиши отчет, принеси документы».
        Просто так иногда бывает, что ближе к двадцати годам ты вдруг осознаешь, что мир слишком сложен, непонятен, требует от тебя постоянно развиваться, учиться, а ты к этому не готов. Поэтому ты (они) придерживаешься простых, конкретных правил, позволяющих стабильно существовать в этом мире, даже если побочным эффектом этого будет некоторая узость мышления. Стабильная зарплата и мечты о пенсии покрывают все.
        Я это все к тому, что генерал Астарханов Шапи Магомедович искренне не понимал, как в этом мире может существовать человек без фамилии. Генерал всю жизнь работал либо с людьми, либо с их документами (паспортами, отчетами, рапортами, базами данных, личными делами и когда-то в самом начале своей карьеры с водительскими правами) и вдруг столкнулся с тем, что есть некто, предпочитающий не называть или не иметь фамилии… Это и смутило генерала.
        Теперь вернемся к рассказу.
        - Не бывает людей без фамилии! Пусть назовет!
        - Позвольте нам самим решать, есть у нас фамилии или нет! Тренер Муртуз назвался тренером Муртузом! Я требую проявления уважения к моему… протеже!
        - Он меня как-то обозвал или что? - спросил генерал.
        - Нет, - холодно ответил Иса Исаевич, стараясь не выдать выражением лица свое отношение к генералу. - В громкоговоритель: - Тренер Муртуз. Хорошо. Валерия Занозьева. И кто еще?
        Захватчики избушки взглянули Шамиля. Он напряженно смотрел в пол, будто сейчас у него был выбор. Но выбора не было, и он это понимал.
        - Шамиль Кадиев, - произнес он тихо. - Скажите им.
        Кивнув Шамилю, Юсуп выкрикнул:
        - И Шамиль Кадиев!
        - Что-то знакомое, - буркнул генерал, задумавшись.
        - А теперь я буду декламировать наш список требований!
        - Давайте, Юсуп. Мы слушаем.
        - Но имейте в виду, что это первый этап наших требований! Мы еще будем требовать кое-что!
        - Основные будут завтра, - подсказала Валерия.
        - Основные требования будут завтра! - повторил он.
        - Про дерево не забудьте, - напомнила Натали.
        - И конечно, наше основное требование: ПРОЧЬ СВОИ БЮРОКРАТИЧЕСКИЕ ЯДОВИТЫЕ ЩУПАЛЬЦА ОТ ЭТОГО ПРЕКРАСНОГО ДЕРЕВА!
        - Эй, Шапи! - подключилась Валерия.
        - А?! - крикнул тот в ответ.
        - Мы не уйдем отсюда, пока вы не подпишете договор, в котором будет черным по белому зафиксировано, что никто и никогда не будет претендовать на эту землю, пока тут растет Большая Суета! Понял?!
        - Да я вообще тут при чем, женщина?! Мне зачем твое дерево! Я пришел бороться с террористами!
        - И что, теперь я террористка?!
        - Это как посмотреть… - задумался генерал и почесал усы.
        - Ладно, давайте перейдем к списку!
        - Декламирую! Еда в контейнерах, на неделю вперед! Особо отмечу требование тренера Муртуза насчет курицы на углях, я подчеркнул его!
        - Чай тоже попроси, - напомнил Муртуз.
        - У нас есть эта штука. - Натали кивнула на автомат с напитками.
        - А, ну да.
        - Хватит меня отвлекать. Спальные мешки, пять штук! Теплые, зимние. Пауэрбанки, заряженные, давайте шесть штук! Зарядник на «Самсунг»! Тонкий который, старая модель, я свой дома забыл! Затем…
        - А может, вы просто скинете нам список сюда? А мы уж разберемся, - предложил Иса Исаевич.
        - Можно. Требования выполнить в течение двух часов. Спасибо за внимание.
        Привязав бумажку к ветке, они бросили ее вниз, и ровно через полтора часа требования были выполнены. Банда легла спать в три часа ночи, оставив одного человека стоять на стреме. Они сменяли друг друга каждый час. Все, кроме Натали. Ей никто особо не доверял. Не потому, что она девушка. И не потому, что она вообще не дагестанка. Просто она была странной. Ну ладно, в основном ее не допустили до ночного дежурства потому, что она была девушкой, а стало быть… Не знаю, как закончить мысль. Но в защиту прекрасного пола замечу, что Валерию допустили. Она дагестанка. Хоть и женщина.
        Глава 6
        Кое-что про Древний Рим
        Первое, о чем, пожалуй, стоило подумать каждому члену банды (наверное, я могу их так называть, но вы не думайте о них плохо) по отдельности, а может, даже всем вместе (но им было стыдно об этом говорить ночью, а утром стало совсем невтерпеж), это… Ну, в общем, дальше станет понятно.
        9:00. УТРО.
        Шамиль продолжал свое дежурство. Он был так напряжен, что за последний час клюнул носом только раз. Полицейских стало поменьше. Либо они все умудрились как-то устроиться в палатках, либо кто-то пошел ночевать домой. У внутреннего ограждения, откуда вчера вели переговоры мэр и генерал, стабильно дежурили трое полицейских, на случай если Безымянной банде срочно понадобится выйти на связь, но члены банды, будучи народом приличным, старались по пустякам представителей охраны правопорядка не беспокоить. Разок-другой Муртуз просил выключить фонари в парке (да и огромные прожекторы, которые притащили с собой военные), так как не мог уснуть при свете, но ему отказали, объяснив, что под покровом ночи кто-нибудь из них может предпринять попытку побега. Тренер обещал, что проследит, чтобы никто не сбежал, но его не послушали.
        - Мне нужно… ну, отлить мне надо, короче, - объявил вдруг Муртуз. Собственно, эта мысль уже несколько часов мучила каждого из них.
        - Бескультурно, - фыркнул Юсуп.
        - А как еще сказать? Ты актер или кто? Как можно красиво сказать про туалет? Как в древности называли его красиво?
        - Отхожее место. Нужник.
        - Вот, мне очень нужно в нужник! Так пойдет?
        - А вы знали, что в Древнем Риме общественный туалет был местом сбора самых умных граждан? - резко переключился Юсуп.
        - Чё?
        - Там было несколько мест рядышком, чтобы делать свои дела. И там собирались философы и политики, чтобы обсуждать серьезные вопросы, приходили богачи, чтобы заключать сделки. У самых богатых были свои… унитазы, которые для хозяев грели рабы. И вообще посещать общественные туалеты мог не каждый. Это было дорогое удовольствие.
        - А куда тогда шли все остальные? Бедные.
        - Вот куда, - вмешалась Валерия и указала на лежащий у автомата пластиковый стакан.
        - В стаканы?
        - В кувшины, Муртуз, в ведра, в сосуды…
        - А… Хорошо, что я сейчас родился, - обрадовался Муртуз.
        - Вы тоже разбираетесь в истории? - удивился Юсуп.
        - Кое-что знаю, - ответила Валерия впервые за долгое время без свойственного ей негатива. То ли потому, что казавшийся вечным источник негатива в ней стал пустеть, то ли потому, что она была уставшей. Все они, кроме дедушки, выглядели уставшими. Тот стоял в углу и смотрел в сторону площади, в центре которой уже блистала огромная елка, примерно той же высоты, что и Большая Суета.
        - Извините, мне тоже надо в туалет, - сказала Натали, слегка пританцовывая.
        - Сейчас что-нибудь придумаем… - ответил ей Шамиль, глядя на то, как лагерь противника постепенно оживает.
        Глава 7
        Немного о дагестанцах
        Сейчас будет сложная тема. Тут надо умудриться протиснуться в игольное ушко. Ну, знаете, политкорректность, толерантность, терпимость и прочее. В такие моменты ты пытаешься поймать середину, чтобы донести важную мысль до всех внемлющих сторон, но в итоге бывает по-всякому. Например, все обижаются. Ладно, будь что будет.
        В общем, есть у Дагестана такая особенность. Мы не любим два типа людей. Первый из них - это странные люди. Сейчас приведу пример. Вы обычный среднестатистический дагестанец (тут надо заметить, что, кажется, больше нельзя так говорить о людях, ну, предубеждения и т. п., так вот знайте: о дагестанцах пока что можно), который живет обычной жизнью: человек религиозный, спортивный, серьезный и целеустремленный, как того и требует от вас общество, и вдруг однажды, стоя утром у зеркала, вы решаете, что неплохо бы сегодня надеть красную шапку вместо общепринятой черной. Ну, такое, наверное, со всеми бывает хотя бы раз в жизни. Я не про то, что вам обязательно захочется однажды надеть красную шапку, а про то, что может такое случиться, что захочется вам чего-нибудь новенького и необычного: красную шапку (можно с бубенчиком), или ботанские модные очки, или ярко-розовый галстук. В общем, если вы сделали что-то необычное, что-то, по мнению общества, странное, то знайте: ДАГЕСТАН ТАКОЕ НЕ ЛЮБИТ.
        Мы не любим людей, которые делают странные вещи. Мы не любим странных людей. Людей, которые своими странностями стремятся выделиться на фоне остальных. Неизбежно возникает вопрос: а чего это ты - Хажи, сын Абусупьяна, носитель уважаемой фамилии Ахмедовых, уроженец села Чудоро (такого села нет, но, если есть, извините), в котором течет великая ****** (тут какая-нибудь национальность) кровь, решил сегодня надеть красную шапку с бубенчиком (или даже двумя)? Чего это ты удумал, дорогой брат, пойти в сторону библиотеки? Не читать ли книжки ты решил, часом? Будь добр, объяснись передо мной и тремястами семьюдесятью пятью другими твоими родственниками (и это только со стороны отца!).
        В общем, как выразился бы сержант Зулпукаров, сомнительных интересов людей мы не любим. Вот что я хотел сказать. И обладателей сомнительных шапочек тоже. И будьте добры, надевайте ботанские очки, только если у вас проблемы со зрением, а не для того, чтобы показать, что вы умный, или в угоду моде. Уж мы-то сразу заметим умного человека в своем окружении - и без очков. К галстукам в целом у нас претензий нет - они были только для примера, но только если эти галстуки не ярко-розовые.
        Говоря другими словами, Дагестан не очень любит отличающихся чем-то людей.
        Так вот, возвращаясь к нашей теме: есть второй тип людей, которых мы не любим еще больше, чем странных. Дагестанцы не любят жидких людей и особенно жидких дагестанцев. Которых в последнее время развелось подозрительно много.
        Если нужно максимально упростить, кого конкретно мы имеем в виду, говоря «жидкий», то, пожалуй, самое близкое по смыслу слово будет - «слизняк». Остальные особенности данного… типа темперамента будут вам понятны на интуитивном уровне.
        Именно таким был Расул. Точнее, стал таким, хотя раньше таковым не был. Но об этом в самом конце.
        Я не помню, к чему я это рассказывал. Просто имейте в виду.
        Глава 8
        Шайтан-машина!
        Зазвонил рабочий телефон. Иса Исаевич мгновенно открыл покрасневшие глаза и начал озираться по сторонам. Поняв, что находится в своем кабинете, схватил трубку.
        - Да?
        Это была Галина Валерьевна.
        - Иса Исаевич, звонил Расул. Говорит, ваш телефон выключен.
        - Да… зарядка села. - Иса Исаевич поднял смартфон с пола и воткнул провод в розетку. - Он уже бежит к вам. Говорит, дело серьезное.
        - Хорошо, пусть зайдет. Кто-нибудь еще звонил?
        - Генерал Шапи Магомедович просил напомнить, что ждет вас у дерева к десяти часам.
        - А сколько сейчас?
        - Девять.
        - Отлично…
        - Вот, Расул идет.
        - Впусти.
        В кабинет влетел запыхавшийся Расул.
        - Ассаламу алейкум! Иса Исаевич, шеф звонил!
        - Шеф?.. Чей шеф? В смысле глава?
        - Да! У него сейчас совещание, а как только закончится, он хочет обсудить захват террористами Большой Суеты. - Расул ткнул пальцем в окно, откуда вчера можно было рассмотреть дерево.
        - Они не террористы, - отмахнулся мэр и подошел к окну. Из-за тумана, который довольно часто по утрам накрывает Махачкалу, разглядеть дерево было очень сложно. Лишь очертания отдельных веток проступали сквозь полупрозрачную белую пелену.
        Телефон Исы Исаевича включился, и оттуда посыпались сигналы оповещений от самых разных мессенджеров. Мэр был человеком активным, современным и поэтому совершенно не дистанцировался от общения с подчиненными. В случае острой необходимости каждый мог позвонить или написать ему.
        Раздался звонок. Почему-то Расул подбежал к телефону первым и взглянул на дисплей.
        - Это ваша жена.
        - Спасибо, - ответил мэр, нахмурившись, и взял телефон. - Алло, ну что, нашли? - спросил он, едва удержавшись от того, чтобы не добавить в конце «папу». Лишние Расульи уши всегда ловили все, что бы он ни сказал.
        - Нет. Всю ночь искали. Но камера видеонаблюдения зафиксировала, что он сел на махачкалинскую маршрутку.
        - То есть он в городе? - спросил Иса Исаевич и бросил взгляд в сторону Расула. Горе-шпион мгновенно отвернулся и продолжил копаться в телефоне.
        - Я думаю, уже пора писать заявление… - сказала жена мягко.
        - Да… Хорошо. Займешься?
        Вдруг Иса Исаевич замер. То ли ему показалось, то ли действительно над Большой Суетой что-то пролетело. Что-то большое. Он открыл окно и отчетливо услышал вертолет.
        - Иса! Включи телевизор, быстро! - вскрикнула жена.
        - Что?
        - Телевизор! Новости!
        - Иса Исаевич! - закричал теперь и Расул. - Срочно, пульт! В новостях… - Он бросился к столу, кое-как схватил дрожащими руками пульт и направил его на стену, где висел телевизор для удаленных совещаний.
        - Что там? - спросил Иса Исаевич у супруги и у Расула.
        - Там ваше дерево! - ответила она.
        - Большая Суета! - подтвердил Расул.
        Мэр не сразу понял, откуда ведется съемка, а когда сообразил, что с вертолета, то заодно понял и еще кое-что - что окончательно потерял контроль над ситуацией. Вертолеты телеканалов спокойно летают над его городом.
        - Я перезвоню, - сказал он и, завершив звонок, подошел к телевизору.
        СРОЧНЫЕ НОВОСТИ:
        - Шокирующие кадры. Прямо сейчас мы можем наблюдать, как военные выполняют требования преступников, захвативших Большую Суету! Сергей, Сергей! Есть ли у вас возможность подлететь ближе и рассмотреть, что конкретно им сейчас передают? Это какая-то зеленая коробка?
        - К сожалению, не могу. Пилот на связи с ответственным за безопасность, генералом Астархановым Шапи Магомедовичем. На нашу просьбу тот ответил отрицательно, предупредив, что у захватчиков вполне может оказаться боевой ракетный комплекс, способный в любую секунду сбить вертолет.
        («Какой, на хрен, ракетный комплекс!» - взорвался Иса Исаевич.)
        - Во всяком случае мы можем сейчас заявить, что ситуация спокойная. Следующий раунд переговоров с захватчиками планируется начать ровно в 12:00, когда появится профессиональный переговорщик.
        - А что… что, собственно, требуют… я даже не знаю… террористы? Или как их назвать?
        - Предлагаю на данном этапе называть их Безымянной бандой (озвучиваю по требованию выполняющего функции лидера криминального коллектива Юсупа Курамагомедова). Он также просил уточнить, что это временное название.
        - Понятно. Так каковы их требования?
        - Мы пока не можем сообщить точно. Извините… Кажется, всё. Груз с помощью крана доставлен в избушку. Так-с…
        - Кто вообще разрешил им взлететь на вертолете над Махачкалой?
        - Иса Исаевич, этим разрешение не нужно.
        Мэр медленно перевел взгляд в угол телеэкрана, чтобы разглядеть, какой именно канал ведет трансляцию, хотя ему и так все было понятно.
        - Я лишь могу повторить, что преступники оповестили команду переговорщиков, возглавляемую мэром города Махачкала Исой Исаевичем, - в этот момент Расул и Иса Исаевич ошеломленно переглянулись, - что завтра с их стороны поступят новые требования. Пока на этом всё. Полина?
        - Спасибо. Сергей Декабрев был с нами на связи с места события. Итак, подытожим, что нам известно на утро тридцатого декабря: группа лиц сомнительных помыслов со вчерашней ночи удерживает самый большой бук в Европе, известный теперь уже во всей России как Большая Суета. Основным требованием Безымянной банды (название временное, озвучено по требованию выполняющего функции лидера банды) прямо сейчас является остановка планов по строительству на данной территории большого бизнес-центра. Весь список членов коллектива преступников вы можете видеть на экране. Фотографии криминального авторитета, известного в бандитских кругах как Тренер Муртуз, у нас пока нет, как нет и фотографии пожилого человека, выполняющего функции советника лидера банды. Если вам есть что сообщить о данных сомнительных личностях, вы можете позвонить на единый номер, выведенный на экран. Секунду, срочное сообщение! Мы возвращаемся к абсолютно беспрецедентной по героизму трансляции нашего специального корреспондента Сергея Декабрева. Сергей?
        - Да! Наконец при свете дня появился тот самый дедушка, выполняющий функции мудрого советника. Он что-то кричит в нашу сторону, мы попытаемся направить в его сторону наш микрофон… Вадим, подлетите хоть немного поближе!
        - ШАЙТАНМАШИНА! ДИЦА МУН ХАНЧИ БЕКУЛА!
        - О господи, вы это видели?! Он… он только что бросил в нашу сторону пластиковую бутылку с неизвестной жидкостью внутри! Снаряд пролетел совсем рядом с нами. Остается надеяться, что там, внизу, жертв нет. Мы еле увернулись!
        - Сергей, будьте осторожны!
        - Мы приближаем камеру. Вы можете рассмотреть его лицо. Да. Это и вправду какой-то пожилой мужчина. Думаю, сегодня мы убедились, что он не только мудр, но и опасен. ОПАСЕН. У меня все.
        Телефон ошеломленного Исы Исаевича опять зазвонил.
        - Да?
        - Это же…
        - Да. Папа.
        - На этом все. Из Махачкалы трансляцию вел Сергей Декабрев, за штурвалом уворачивался от боевых снарядов наш специальный пилот Вадим Соловьев. Мы будем держать вас в курсе новостей. А сейчас новое субботнее шоу, Анастасия Жандармова расскажет, как лучше всего приготовить традиционный борщ по специальному белгородскому рецепту, известному как «Лиза». С вами был Денис Лукьяненков, не переключайтесь!
        - Расул.
        - А?
        - Ты хочешь сказать, что сейчас Первый канал показал все это… эту суету на всю Россию? - Мэр повалился в свое кресло.
        - На весь мир. Спутниковый канал. И еще, Иса Исаевич…
        - Что?
        - Зеленая кабинка, которую военные только что подняли в избушку, это биотуалет или мне показалось?
        Глава 9
        Птицы улетают на юг
        Юсуп вынул бутылку коньяка из-под стула, налил немного в свой пластиковый стаканчик и разом осушил.
        - Так-то лучше.
        - А как вы там летаете? Всякие сальто-мальто как делаете? - спросил сидевший рядом Муртуз.
        - Веревка прозрачная, тонкая, как леска. Крепится специальными креплениями за одежду, а люди за сценой управляют механизмом. Но мы такие штуки не делаем. Был у нас несчастный случай. Перестали, ну а так, да, это возможно, - объяснил вяло Юсуп.
        - В натуре… Типа летаешь, да?
        - Почему «типа»? Хороший актер верит в свой полет. Верит в то, что убивает Тибальта в отмщение за Меркуцио… - Юсуп тяжело вздохнул. - «Сдается мне, что ты, Ромео, по уши в любви. Из этой ямы мы тебя спасем. Скорей идем…»[5 - У. Шекспир «Ромео и Джульетта». Пер. Е. Савич.] М-да… Муртуз?
        Тренер, вытирая увлажнившиеся глаза, отошел.
        Натали стояла в углу. Смотрела на полицейских и переписывалась с кем-то по телефону.
        - Ну чё? - спросил Муртуз.
        - А?
        - С кем говоришь?
        - С мамой.
        - А почему грустная?
        - Мама волнуется. На самом деле у нее истерика. Я никому ничего не сказала, когда сюда ехала. А теперь нас показывают по телевизору.
        - Да… жестко. А зачем ты приехала вообще?
        - В смысле?
        - Чё тебе этот Дагестан? Дерево зачем?
        - Я просто… я как бы волнуюсь за нашу планету. Столько загрязнений, столько всяких там черных пятен в море, столько заводов! Конечно, я думаю о нашей планете.
        - Ха! - усмехнулся Муртуз. - Я думаю, кто-нибудь, кроме тебя, тоже может о планете подумать. А ты о маме думай, когда такие вещи делаешь. У меня вот… дочь твоего возраста. Если бы я узнал, что она такое замутила, наверное, мое сердце сломалось бы совсем! Вы просто… дети. Не понимаете, что значите тут, у нас! - Он ткнул себя пальцем в грудь. - Я тоже в детстве осел был. Не понимал. А теперь два раза осел, потому что понял, когда уже потерял. Такой вот жизнь, - завершил он со вздохом. - Чё молчишь?
        - Не знаю.
        Натали отошла в угол, взяла пауэрбанк и поставила телефон на зарядку. Там же заряжала свой телефон Валерия. Блогерша села рядом.
        - Не знаю… - сказала Натали.
        - Что?
        - Думала, будет как-то интересней все.
        - Тебе скучно? - Валерия усмехнулась.
        - Ну… Мы так и будем просто ждать?
        - Да. Я опытная в таких делах. Они думают, что мы тут мучаемся, страдаем. Ждут, пока станем более сговорчивыми, а мы ждем, пока станут они. Будем тянуть. Мы уже отчасти победили, нас показали по Первому каналу. Так что, куколка, держись, не скучай.
        - Вы думаете, они на самом деле подпишут этот договор?
        - Я вообще не думаю. Ну, то есть об этом не думаю. В таких делах всегда хочется верить в добро, в справедливость. Особенно когда идешь против такой машины, только верить и остается. После второго, третьего, пятого раза… начинаешь действовать на автомате. Арест, если повезет, сутки там, потом суд, штраф, предупреждение - и по новой. Так что я научилась просто не думать о лишних вещах. Ты делаешь что можешь, а дальше будь что будет… - Она тяжело вздохнула.
        - Понятно… - прокомментировала Натали, хотя ничего понятно не было.
        - Так-то, - завершила Валерия и, сняв телефон с зарядки, отошла.
        Шамиль высунулся в проход, поглядел вниз на лестницу. Никого не было, но он предпочитал проверять каждые полчаса. Мало ли, что удумают вояки.
        - Вот, - сказала Валерия и показала ему телефон.
        - Что?
        - Голосование насчет судьбы дерева. Смотри на результаты.
        Шамиль взял телефон и увидел, что 90 % подписчиков самого крупного новостного телеграм-канала Дагестана на их стороне.
        - Это хорошо.
        - Слушай, что-то не очень твои глаза горят, когда речь заходит о дереве. Ты на другой волне. Рассказывай, что задумал?
        Шамиль гневно посмотрел на нее и, поняв, что против Валерии такое не работает, виновато отвернулся.
        - Ты здесь не из-за него, так что говори.
        - Это не ваше дело.
        - Это как раз мое дело. Тут, кроме нас, еще четыре таких же дурака, которые верят, что все мы заодно. Но у тебя свои счеты. Давай по чесноку, какой у тебя план? Есть он вообще?
        - Как всегда, просто хочу, чтобы меня услышали.
        - Я могу помочь…
        - Валерия, - его голос звучал снисходительно, - вы и так всё понимаете. Вам это не нужно. У вас своих проблем по горло. Помогать мне - это уже практически статья. Хотите в тюрьму на реальный срок? - Валерия не ответила. - Самое лучшее, что вы можете сделать, это защищать дерево. Для того, что собираюсь сделать я, нужен правильный момент, но даже тогда никакой связи между нами быть не должно. Так что лучше вам не знать. Ладно, наш дедуля засиделся в туалете. Надо убедиться, что у него все хорошо.
        Шамиль подошел к кабинке-биотуалету и постучался в дверь.
        - Все хорошо? Дедушка. У вас все хоро…
        Дверь открылась. Дедушка вышел наружу. Шамиль на всякий случай заглянул в кабинку, все было чисто и аккуратно. Дедушка подошел к краю, взялся за бортик и посмотрел вдаль, в сторону горы Тарки-Тау. Туман к тому времени уже отступил.
        - Хотите воды?
        Дедушка не ответил.
        - Покушать? У нас осталось еще со вчера.
        Дедушка продолжал молчать. Шамиль посмотрел в его задумчивое морщинистое лицо и попытался проследить за его взглядом, понять, что видит там, вдалеке, старик, и видит ли вообще что-нибудь, или он уже давно не с нами, бороздит космос.
        - Победа… - тихо сказал дедушка.
        - Какая победа? Вы про Вторую мировую? Вы о какой-то войне?
        Дедушка не ответил.
        - Дедушка Аси?
        - Аси… Аси, - оживился тот.
        Шамиль некоторое время смотрел в грустные глаза старика, а затем, удостоверившись, что никто не стоит рядом, тихо заговорил:
        - Знаете, дедушка, в Дагестане важно уважать старших. У вас есть опыт, мудрость. Нам с детства отец говорил слушать старших. Мне и сестре. Да все, наверное, говорят тут детям одно и то же. И я всегда слушал старших, делал, как говорят, старался, в общем, по совести делать все. Но только с возрастом понял, - он усмехнулся, губы его слегка задрожали, - что самое смешное в том, что чем больше пытаешься жить по совести, правильно… тем сложнее. Помогаешь - хуже тебе. Не помогаешь, совесть заставляет мучиться - и опять хуже тебе. Пытаешься указать на несправедливость - снова достается тебе. У нас же в исламе так: видя несправедливость, ты должен ее остановить. Не можешь действием, попытайся словами. Не можешь словами - хоть сердцем с ней не соглашайся. - Шамиль помолчал, потом продолжил: - Дедушка, я устал не соглашаться сердцем и злиться. Пока не соглашался сердцем, этого черного и злого во мне уже столько накопилось, что я чувствую, что сам каким-то другим стал. Я попытался и словами, но никакого эффекта. Плевать они хотели на слова. Поэтому в этот раз я попытаюсь делом. Не знаю. Будь что будет. Да?
        Дедушка медленно поднял руку и положил ее Шамилю на плечо. Улыбнулся и сказал:
        - Победа за нами, братья…
        Шамиль лишь улыбнулся в ответ. Дедушка развернулся и сел на стульчик рядом с Юсупом. Там же лежала вчерашняя еда. Он взял лепешку, сыр и принялся медленно есть, запивая чаем. Посмотрел на Юсупа. Тот сидел совсем поникший. Дедушка протянул ему лепешку.
        - Победа за нами, братья…
        - Да, да, да… Это я уже слышал. Вот вам из последнего: «Он сам свои заслуги свел на нет, твердя о них кичливо. Наша слава лишь мнением народным создается»[6 - У. Шекспир. «Кориолан». Пер. Ю. Корнеев.]. Красиво?
        - Небо, - ответил старик, указав пальцем в потолок.
        - Я запутался, дедушка.
        - Небо?
        - Вру много. Всем вру. И друзьям, и врагам. Я всегда такой был. Врал, чтобы понравиться другим детям в школе. Врал, чтобы что-то получить от старших. А мама меня как ругала… Уже настолько замучилась со мной, что сказала, что из-за каждого вранья иголка в сердце колет. Так пыталась меня испугать. И теперь я актер, - усмехнулся грустно Юсуп. - А мое сердце… как решето от всего вранья. Трус потому что. Понимаете?
        - В небо?
        - Да… Хочу. Иногда очень хочу. Просто в небо.
        - Птицы улетают на юг.
        - Вы правы. Хватит уже врать. Пора лететь. Но сперва… - Он вынул бутылку коньяка из-под стула, налил немного в свой пластиковый стаканчик и разом осушил. - Ух, теперь другое дело! Правду буду говорить.
        Глава 10
        Важное замечание
        Примерно через сорок глав, то есть к концу рассказа, взорвется бомба. Думаю, к этому надо начать готовиться заранее. Соответственно хотелось бы отметить кое-что важное: отношения между Дагестаном и взрывоопасными предметами нормальные. В смысле стандартные. У нас никто не любит взрывов, и их у нас нет уже с десяток лет (если не считать взрывы трансформаторов, но это уже постоянная история). В общем, я к тому, что народ мы мирный. А тот факт, что рано или поздно в нашем рассказе эта самая бомба взорвется, скорее исключение, чем правило. Не все бомбы обязательно должны взорваться, как и не все ружья на стенах обязательно выстрелить.
        Просто имейте в виду.
        Глава 11
        «По-братски» - это важно
        Иса Исаевич кое-как пробился сквозь толпу к ограждению. Полицейский на этот раз пропустил его без лишних вопросов. По дороге к месту переговоров мэр столкнулся с генералом.
        - Куда бежите? - спросил тот.
        - Мне надо срочно с ними поговорить.
        - Мы же решили начать в обед.
        - Это ЧП. Надо.
        - Вы уже второй чепэшник… Идемте.
        Пространство под деревом занимал самый обыкновенный горожанин. Генерал ему кивнул, и тот, не сразу, правда, разобравшись, как работает громкоговоритель, обратился к бандитам:
        - Салам алейкум!
        - Ваалейкум ассалам! - откликнулся Юсуп.
        - Извините, пацаны, па-брацки, не ломайте автомат.
        - А?
        - Автомат с напитками.
        - А-а-а…
        - Я уже, за слова отвечаю, запарился. У меня по городу двадцать пять аппаратов. Я вообще не понимаю, зачем их ломать. Зачем их бить ногами? Ях! Аппарат что, задел твою семью, что ли?
        - Понятно.
        - Непонятно, брат! Я тебе говорю… Это же МАШИНА. Когда ты в нее свои тридцать рублей засунул, и, если она не дала тебе напиток и деньги тоже не дала, это значит, она сломалась! Понимаешь?
        - Я не…
        - Сломалась! Она не украла твои деньги, не обманула тебя, она не говорит тебе, что хочет с тобой один на один выскочить. Она не пытается задеть твое мужское достоинство, и тебе необязательно с ней махаться. Она не живая! Каждый день один-два автомата ломают! Извините, накипело уже! Братья, пабрацки, не махайтесь с автоматами! Мой номер на каждом аппарате. Мне звоните, я приеду и быстро разберусь. Хорошо?
        - Хорошо…
        - А так как сам? Дома нормально?
        - Да, спасибо, что спросили.
        - Всё. Давай, чохсал!
        - Какой приятный человек, - сказал Юсуп, посмотрев на стоявшую рядом Валерию. Та поглядела на своего «лидера» как на больного, покачала головой, ставя диагноз, и вернулась на стул.
        - С вами говорит мэр Иса Магомедов! - прозвучало в громкоговоритель сразу после этого. Бандиты напряглись. - Извините! Пожалуйста, попросите пожилого человека подойти ближе. Я хочу к нему обратиться.
        Теперь напряглись и генерал, и команда офицеров.
        - Дедушка Аси, можно вас? - спросил Шамиль. Дедушка бормотал что-то себе под нос. - Дедушка?
        - А?
        - С вами хотят поговорить.
        - Наверху… внизу…
        - Пока только внизу, - вставила Валерия.
        Шамиль глянул на нее, нахмурившись, затем взял старика под руку и подвел к Юсупу.
        - Должен предупредить, он немного на своей волне, - на всякий случай подсказал Юсуп.
        - Папа! Дада! Это я - Иса!
        - Иса… - повторил дедушка.
        - Дада, что ты там делаешь?
        Теперь удивлены были все.
        - Дада?
        - Я…
        - Он говорит что-нибудь? Я не слышу, - сказал мэр.
        Захватчики дерева задумчиво наблюдали за стариком, который молча, но все же пытался что-то сказать… или что-то вспомнить, едва заметно шевеля губами. Слова мэра, несомненно, подействовали на него.
        - Дада! Это я, Иса. Пойдем, пожалуйста, домой! Мы все за тебя волновались, все скучали. Спустишься?
        - Аси! - крикнул дедушка, потом сжал кулаки и начал почти что барабанить по оконной раме. - Аси! Аси… - и заплакал.
        - Дада, пожалуйста, спускайся. Пойдем домой.
        В ответ дедушка схватился за раму обеими руками, всем своим видом выражая несогласие, стукнул по ней кулаками, развернулся и скрылся из виду.
        - Юсуп, спустите его вниз, пожалуйста. Он не в себе. Это старый человек.
        - Может, и старый! - закричал в ответ Муртуз. - Но он точно понимает, что он на мущинской стороне! А вы все - нет!
        Иса Исаевич на какое-то время замер, глядя на избушку, потом опустил глаза и увидел перед собой протянутую руку генерала.
        - По-братски, - сказал тот, и мэр вложил в его руку громкоговоритель.
        Глава 12
        Надо просто захотеть
        Звонок телефона.
        - Да?
        - Здравствуйте, это Запир Саламов?
        - Да, это я. А кто говорит?
        - Меня зовут Касим. Я представляю компанию «Голден Сити», вы наверняка о нас слышали.
        - Да, конечно. Месяца три назад я давал мастер-класс вашим сотрудникам в Екатеринбурге. Замечательные ребята.
        - Да, мы получили множество положительных откликов. Поэтому я, собственно, и звоню. Извините за беспокойство в столь поздний час, но я хотел бы предложить вам одно дельце.
        - О, я вас слушаю!
        - Я недавно прочел вашу книгу «Денежный магнит». Мне очень понравилось ее содержание.
        - Спасибо, спасибо. Мне приятно. Надеюсь, будет полезна.
        - Ну, мне вряд ли. Я, к счастью, до неприличия богат. Ваша книга уже три года возглавляет продажи сразу в двух сегментах: саморазвитие и бизнес-литература.
        - Да, есть такое дело. Я был будто окрылен в процессе ее написания!
        - Да-да… Судя по всему, вы человек, способный убеждать, раз смогли продать столько книг. И поэтому я хотел бы предложить вам работу. Вы наверняка уже слышали о нашей небольшой проблеме - Большой Суете.
        - Слышал. Дело скверное.
        - Вот-вот, правильное слово. Я хотел бы, чтобы вы выступили переговорщиком в этом процессе. Убедили этих бездельников и, не побоюсь этого слова, террористов…
        - Сдаться?
        - Ну… они меня мало интересуют. Хоть пусть спрыгнут с дерева, неважно. Главное, чтобы освободили наше имущество.
        - Пока добиться успеха вам не удалось?
        - Я бы сказал, то, что вся страна наблюдает за этим процессом, не дает нам добиться успеха. Да что страна! Весь мир! Лишнее внимание. Иначе мы нашли бы более короткий путь. Мне кажется, это прекрасная возможность для человека вашего таланта масштабировать свое влияние. Вы согласны блеснуть умом?
        - Хоть завтра!
        - Вот завтра и нужно. С вами свяжутся.
        Глава 13
        Завтра
        Атмосфера в штабе несколько омрачилась. Магомедовы, Магомеды и Магомедовичи молча смотрели друг на друга.
        - Вы что-нибудь собираетесь нам объяснить? - спросил генерал у мэра.
        - Что конкретно?
        - Что среди этих людей делает ваш отец?
        - Без понятия. Это старый человек. У него деменция.
        - Это что?
        - Старческий маразм, - подсказал один из офицеров чуть более грубо, чем хотелось бы мэру.
        - Он не всегда может контролировать свои действия.
        - Но спуститься не захотел. Может, он тоже защитник всякой зелени?
        - Он лет двадцать назад занимал должность главы комитета по озеленению города. Так что, возможно, по старой памяти. Но он совсем плох. Вряд ли способен принимать осмысленные решения.
        - В каких вы отношениях? - спросил некто, сидевший в самом дальнем и темном углу штаба.
        - В обычных, - развел руками Иса Исаевич.
        - Точно? Может, вы в ссоре? Может, все, что он делает, это назло вам?
        - Назло? Да он в половине случаев меня не узнает! - Иса Исаевич подался вперед, чтобы разглядеть наглеца.
        Мужчина встал и вышел на свет. Это был Касим.
        - Хорошо. Тогда зайдем с другой стороны. Не делает ли он это по чьей-то просьбе? Какого-нибудь члена семьи, который уже несколько недель ставит нам палки в колеса?
        - Что вы несете?
        - Это вы несете преступный заговор в наши ряды!
        Иса Исаевич бросил удивленный взгляд сперва на Касима, затем на генерала, который, в свою очередь, виновато пожал плечами.
        - Докажите!
        - Это просто теория, - улыбнулся Касим. - Хотел вас проверить. У меня все еще есть некоторые сомнения относительно ваших действий, но, вероятно, вы говорите правду. Так что сожалею, что ваш отец там, на дереве. Коллеги, с вашего разрешения я хотел бы предложить свою помощь. Я привлек к этому процессу настоящего профессионала, не побоюсь этого слова, манипулятора высочайшего уровня. Впустите его, пожалуйста.
        Сотрудники, стоявшие у входа в палатку, расступились, и внутрь вошел мужчина лет сорока с идеально подстриженными бородой и усами. Из-под фиолетового пиджака слегка выпирал живот. Волосы были длиннее обычного, почти каре (да, именно таких в Дагестане недолюбливают. Странных). Встреть вы его на улице, решили бы, чтобы это типичный тамада на дагестанских свадьбах. Или певец дагестанского шансона (да, и у нас такие бывают).
        - Здравствуйте, здравствуйте! - Широким жестом он обвел почти всех из двух десятков находившихся внутри суровых мужчин. - Спасибо за предоставленную возможность вам и «Голден Сити»! Воистину чудовищная ситуация, но я прибыл, чтобы помочь вам ее разрешить. Меня зовут Запир Саламов. Вы, вероятно, уже знакомы со мной по моим книгам «Мастер на все валюты», «Дружба на крючке», «Береги свой внутренний пузырь», и, естественно, вы читали главный мой текст - «Денежный магнит».
        Офицеры непонимающе переглянулись. Запир Саламов не был в курсе того, что сотрудники силовых органов, как правило, избегают знакомства с книгами. Даже с литературой такого типа.
        - Я также известен как мотиватор, психолог, оратор, коуч, наставник, бизнесмен и абсолютный лидер во всем, во что ввязываюсь. Вы, вероятно, почувствовали мою энергетику сразу, как я вошел. Эти вибрации я приобрел, идя тернистым путем поиска себя и своего места в этом мире. То есть путем саморазвития. Кстати, если кто-либо из вас почувствовал, что находится не там, где хотел бы, и что способен достичь успеха в чем-то другом, вы можете записаться на мой авторский ВИП-курс «Успей стать успешным». Первое занятие бесплатное.
        Один из офицеров робко приподнял руку.
        - Замечательно, это вам! - Запир пустил по столу визитку, скользнувшую прямо в руки несчастного.
        - Если возможно, я хотел бы услышать конкретные предложения с вашей стороны, - подал голос генерал, прочистив горло.
        - Естественно. Спасибо! Сфокусированность на задачах! Вы станете прекрасным лидером! - воскликнул Запир, щелкнул пальцами и выстрелил указательным в генерала.
        - Но я и так уже… - обиженно пробурчал генерал себе под нос.
        - Итак! У меня, к сожалению, не было достаточно времени, чтобы погрузиться в проблематику, но мне уже скинули подробнейшие отчеты по событиям и действующим лицам. Применив разработанную мной уникальную технику скорочтения «золотая диагональ», я успел со всем ознакомиться, пока выходил из машины и шел сюда. Что ж, для начала предлагаю людей, узурпировавших власть на данном дереве, считать вражеским станом. Взаимодействия с любым вражеским станом, будь то война или бизнес-конкуренция, строятся на одних и тех же принципах. Нам необходимо посеять между ними вражду, а затем уничтожить. Очевидно для всех нас, сильнейшей их стороной является командная сплоченность. Нет никаких сомнений, что данная группа лиц уже достаточно давно готовилась к этой циничной операции. Между членами банды распределены роли: мы уже можем говорить о том, что Натали Саншайн занимается раскруткой данной истории, профессионально ведя свои аккаунты в соцсетях, чередуя при этом селфи с дерева и котиков. Актуальное и развлекательное. Все четко по таймингу. Также, к примеру, мы можем судить о некоем старце, занимающем пост мудрого
советника. Ну какая криминальная группировка в мире не имеет в своем составе мудрого старика? Но их главарь… Это человек уникальных способностей. Его осанка, поставленный слог, лидерские качества, внешность! Боже, вы видели этот нос? Настоящий лидерский! Говорят, что и Цезарь выделялся именно таким носом. Нет сомнений, что этот человек много лет развивал свои лидерские и ораторские способности ради этого дня, ради этих минут славы. Его удел сравним с Икаром. Судьба одна на двоих. Теперь главное: я их сразу раскусил. Это люди, готовые умереть друг за друга. Именно так и поступают всякие фанатики: в религии и в бизнесе, в сектах. Что ж, вы, мои коллеги, можете выдохнуть, потому что я в делах манипулятивных абсолютный эксперт и я готов разрушить их криминальную ячейку путем нехитрых манипуляций с каждым из…
        - Террористов? - предложил Касим.
        - Рано! - отрезал генерал.
        - Бандитов?
        - Можно! - одобрил генерал.
        - С каждым из бандитов. Задача простая - создать между ними микротрещины, заставить их почувствовать одиночество, затем бессилие, ощущение бесперспективности их замыслов, пока наконец понимание абсолютного поражения не охватит их разум. Этому, кстати, посвящены четыре главы в книге «Дружба на крючке». Я привез с собой несколько экземпляров, могу подписать после окончания нашей работы, которая, я уверен, не затянется. Ну что? Приступим?
        Касим вопросительно взглянул на генерала. Тот, вздохнув, предложил всем покинуть штаб.
        - Спасибо, генерал, - сказал представитель «Голден Сити».
        Последними в штабе остались Иса Исаевич (задумчиво смотревший на выход) и Расул (смотревший на выход восхищенно).
        - Невероятный человек! Читал все его книги. «Дружба на крючке» - это вообще что-то!
        - Много друзей приобрел?
        - Тест на последней странице показал, что у меня высокий френдшип-потенциал, - ответил Расул с легкой обидой в голосе и пошел к выходу.
        Глава 14
        Дело в вибрациях
        Откуда-то издалека послышался призыв к обеденной молитве. Уже готовый Шамиль встал, посмотрел на время. 11:55.
        - Сделаем? - предложил он Муртузу. Тот кивнул. - Юсуп?
        - Я не очень по этой части, - ответил смущенно актер.
        Шамиль вышел немного вперед, рядышком встал Муртуз, и они начали молиться. Вдруг и дедушка присоединился к компании.
        - Есть что-то в их молитве такое… необычное, - сказала тихо Натали. Она с интересом смотрела на молящихся.
        - Я тебе скажу, что необычно. То, что утром они молятся, а вечером бегают по девочкам, - недовольно фыркнула Валерия.
        - Я не думаю, что они… - попыталась защитить их Натали, но была перебита:
        - Не конкретно эти, а вообще. Шамиль-то вообще парень религиозный. - Она изобразила на своем лице бороду. - Ну а так ты не сильно романтизируй мусульман, мол, тут все как на подбор такие скромные и духовные. Поверь, я живу среди них уже больше пятидесяти лет. Даже замужем была за ними… Дважды.
        - Вы реш…
        - Закроем тему, - отрезала Валерия и замолчала.
        Объяснив свое требование большим количеством негативной энергетики, новый переговорщик настоял на том, чтобы все, кроме основных действующих лиц - его самого, Касима, генерала, Исы Исаевича и Расула (тот мог остаться, потому что был его фанатом), - отошли подальше. После этого Запир занял место в центре и принялся зачем-то разминать спину, плечи, сделал парочку приседаний, а потом начал издавать ртом странные звуки: то бульканья, то меканья, то кукареканья. Затем быстро прочитал что-то про какого-то бычка и про Сашу, которая шла по шоссе.
        - А что конкретно вы собираетесь делать? - поинтересовался генерал у Запира, взявшего в руки громкоговоритель. - У вас есть опыт переговоров? - Руководитель операции слегка нервничал из-за камер, которых становилось вокруг все больше.
        - Вы слишком напряжены, Шапи Магомедович, - влез Касим. - Дайте профессионалам делать свою работу.
        - Я головой отвечаю за результат данной операции. Не вы, - Касиму, - и не вы, - Запиру, - а я, - указал на себя пальцем, - и он, - указал через плечо на Ису Исаевича. - Если тут что-то случится…
        - Не беспокойтесь, - перебил его Запир, выставив руку ладонью вперед. - У меня огромный опыт переговоров с совершенно разными людьми. С миллиардерами и бездомными. С мужчинами и, естественно, с женщинами. Собственно, отвечая на ваш вопрос: я собираюсь обработать милую девушку - Натали.
        - Отчего ее?
        - Она слабое звено.
        - А почему?
        - Очевидно, потому что она девушка, - ответил Запир, поднимая бровь так, будто это было очевидно с самого начала.
        Исе Исаевичу доводы маститого манипулятора показались сомнительными, но генерал призадумался. Чтобы развеять оставшиеся сомнения, он уточнил еще раз:
        - А почему женщины - слабое звено?
        - Я слышал, у вас был неудачный брак.
        - Был.
        - Кто виноват?
        - Она! - уверенно ткнул генерал в сторону избушки, откуда прямо сейчас на него могла смотреть Валерия Занозьева, прокалывая куклу вуду в образе бывшего мужа и произнося проклятия.
        - Вот. Что и требовалось доказать. Женщина - слабое звено, которое рушит все. Включая ваш брак.
        - В натуре, - почесал затылок генерал, - логично.
        - Вы подаете признаки настоящего логика, генерал. Умение думать критически - это редкое качество. Поэтому вы тот, кто вы есть. Вы - это вы.
        - М-м-м… Я тоже так подумал, - пробормотал генерал, бросив неуверенный взгляд на мэра, а затем кивнул сам себе. - Я - это я.
        - Время?
        - Одиннадцать пятьдесят девять, - подсказал молниеносно Расул.
        - Приступим. - Запир приставил громкоговоритель ко рту. - Здравствуйте!
        - Походу, пришел… переговорщик, - напрягся Муртуз.
        - Помните, тянем время, - подсказал Шамиль Юсупу.
        - Тянем время, - повторил тот и пошел к ограждению.
        - Стойте, - вдруг сказала Натали, - сразу не идите.
        - Почему?
        - Нельзя поднимать трубку сразу. Это же главное правило!
        Мужчины переглянулись, не совсем понимая, о чем она говорит.
        - В этом есть логика, - поддержала ее Валерия. - Пусть понервничают.
        - Ау! Господа преступники!
        Все вопрошающе посмотрели на Натали как на самого опытного в делах отношений. Та помотала головой из стороны в сторону.
        - Добрый день!
        - Третий гудок. Теперь можно.
        - Добрый! - крикнул в ответ Юсуп.
        - Я уж было решил, что вы ушли, - хохотнул Запир и подмигнул офицерам за спиной. По толпе зевак прокатился смешок.
        - Нет, я просто был занят… всякими… своими важными криминальными делами.
        - Понимаю вашу занятость. Меня зовут Запир Саламов. Я, в общем, долго представляться не буду. Просто замечу, что всякий разговор со мной - событие для любого человека, меняющее его жизнь.
        - Что за придурок? - буркнула Валерия.
        - Олень какой-то, - откликнулся Муртуз. - Прическа тоже как в рекламе шампуня.
        - Для меня честь выступить посредником между представителями закона и таким высококлассным преступником, как вы, в данном переговорном процессе.
        - Слышу лесть в вашем голосе, - насторожился Юсуп.
        - Ни в коем случае. В отличие от некоторых, я в силах оценить ваши лидерские качества и весь спектр голосовых, жестикулярных и эмоционально-мимических возможностей.
        Этот комплимент Юсупу понравился. Он невольно прочистил горло.
        - Могут ли все члены вашего коллектива показаться? Мы, как вы видите, не прячемся, несмотря на очевидную опасность, которую вы представляете. Поэтому надеюсь на взаимную открытость и честность с вашей стороны.
        Не учитывая дедушку, все остальные члены Безымянной банды показались.
        - Спасибо. Итак, вы сообщили, что сегодня будете готовы выдвинуть второй пакет требований. Признаться, мы в замешательстве, что еще может интересовать вас, кроме сохранности этого прекрасного дерева. Прошу вас, приступайте.
        - Ну давайте, как мы договорились, - тихо сказала Валерия. Подельники кивнули в ответ.
        - Начну, пожалуй, я. Я требую ремонта в Кумыкском театре. Полного! - выкрикнул Юсуп.
        - Так… Еще?
        - Как мы выполним это требование? - возмутился генерал. - Я не буду ремонтировать театр. Я даже не кумык!
        - Спокойно. Дайте мне время зацепиться.
        - Требую, чтобы права женщин в Дагестане были четко прописаны в конституции республики, - объявила Валерия.
        - В смысле? - усмехнулся Запир. - Извините, я просто… - не выдержал он и громко, на всю площадку, рассмеялся. Некоторое количество офицеров за его спиной поддержали смех. Хихикнул также Касим, представивший всю убогость этого предложения. - Извините еще раз. Вы просите прописать в конституции республики женские права? Как вы себе это представляете?
        - У меня есть конкретные предложения!
        - О, я готов их выслушать. - Он продолжал смеяться. - Но извините, это все какой-то фарс. Не сомневаюсь, что сейчас кто-нибудь из вас попросит открыть мусороперерабатывающий завод или новую благотворительную организацию… Ваши требования, как бы так правильно выразиться, не имеют ничего общего с деревом, на котором вы стоите. Коллеги, посмотрите на себя… чем вы заняты? Вы нарушили закон, и, кстати, не один. Вы губите свои жизни. Среди вас находится молодая прекрасная особа с не менее прекрасным именем - Натали. Вы осознаете степень тяжести совершенного вами преступления? Натали, вы готовы растоптать собственное будущее в компании людей, уже оставивших свою молодость позади? Скажите честно, это то, чего вы хотите? Посмотрите в зеркало и спросите у себя: «Это то, чего я хочу? Или я могу достичь большего?» Я отвечу за вас. Вы достойны всего на этом свете! Надо лишь поставить перед собой цель и добиться ее! Вселенная так и работает! Вы ставите себе четкую установку - я хочу стать успешной - и вселенная дает вам это! Я - живой пример того, как это действует!
        - О, это мой любимый момент из книги, - заметил Расул.
        - Что касается остальных, очевидно, стаж вашей криминальной деятельности достоин документального фильма, но посмотрите на эту девушку! Неужели сила вашего коллективного эгоизма сильнее вашей морали? Или мораль для вас - это уже пустой звук?
        Ответа не было.
        - Они у меня на крючке, - объявил коллегам Запир, убрав громкоговоритель ото рта. - А теперь моя любимая часть - всегда работает. - В громкоговоритель: - Дорогая Натали! Любите себя! Любите себя такой, какая вы есть, и полюбите себя той, какой вы можете стать, если зададите себе честные вопросы и ответите на них так же честно. Будет тяжело, будет больно. Но вы справитесь. Ловите положительные вибрации Вселенной! Откройте свои чакры! Мы верим в вас! Я. Верю. В вас, - завершил Запир и блаженно выдохнул, закрыв глаза.
        - Потрясающе, - прокомментировал Касим.
        - М-да-а-а… Вы знаете свое дело, - согласился генерал и локтем слегка пихнул мэра, предлагая согласиться.
        - Дамы и господа, - обратился к коллегам Запир, - они готовы. Они ваши. Забирайте.
        Пафосно уронив громкоговоритель на асфальт, он легким движением крутанулся на 180 градусов и сделал шаг в сторону смолкшей толпы.
        - Подписать книжки можн…
        - Эй, павлин! - послышался голос Валерии. - Это все понятно, но у тебя есть что-нибудь, кроме этого воздуха про вибрации?
        Не верящий своим ушам, Запир обернулся.
        - Извини, пока ты нес всю эту чушь, я тут загуглила тебя. Оказывается, ты топовый инфоцыган.
        - Да как она… - Запир поднял с асфальта громкоговоритель. - Я не инфоцыган! - Но громкоговоритель не заработал. Он попытался его выключить и включить вновь. - Я не… я… - постучал по аппарату, затем отбросил его в сторону. - Я не инфоцыган, еще раз повторяю!
        Послышался смех людей с дерева.
        - Вы, вы там, на дереве! Вы просто источник негативной энергии! Я про это и говорил! Отрицательные вибрации! Люди! Избавляйтесь от такого окружения! Там наверху сидят токсичные люди! Это источник…
        - Ле, источник воздуха, - крикнул Муртуз, - заканчивай этот далалай!
        - Коллега, я думаю, вам нужен перерыв! - улыбаясь, предложил Запиру Юсуп.
        - Знаете что? Оставьте себе свои негативные вибрации! С меня хватит! - С этими словами Запир развернулся и пошел прочь.
        Часть III
        Каждому свое
        Глава 1
        Натали Саншайн
        Эфир в инстаграме[7 - Деятельность Meta Platforms inc. (в том числе по реализации соцсетей Facebook и Instagram) запрещена в Российской Федерации как экстремистская.].
        - Если честно, мне без разницы, что за чушь нес этот придурок. Он говорит о моем будущем, говорит, что я рискую жизнью, но если не я, то кто?
        «А жизнь дерева его не интересует?»
        - Вот именно! Я вообще не понимаю, разве можно сравнивать наши жизни и жизнь дерева, которому триста… четыреста? Я даже не знаю, сколько ему лет! А когда мы умрем, это дерево продолжит жить, и его увидят наши внуки.
        «Натали, ты наша героиня! Все с тобой!»
        - Спасибо, девочки. Спасибо всем. Я стараюсь рассказывать обо всем, что вижу тут. Всё как есть, по-настоящему.
        «А тебе совсем не страшно? Вокруг вас полицейские с настоящим оружием!»
        - Если честно, давно уже не страшно. Я знаю, ради чего я тут. Я знаю, что я и эти пять человек - прямо сейчас последние защитники Большой Суеты. Пусть стреляют в меня. Пусть делают что хотят, но я не отступлю. Ладно, спасибо всем! Я была рада с вами пообщаться. В девять часов, как обычно, будет еще один эфир! - Говорит тихо: - Всем, кто спрашивал насчет Юсупа Курамагомедова, нет, он не женат. Если мы выживем, я дам всем женщинам, которые на меня подписаны, его контакты! С вами была Натали Саншайн! Пока-пока!
        Обновив список подписчиков, Натали разочарованно вздохнула. 137 399 превратились в 138 723. Ожидания не оправдывались.
        Она родилась в деревушке в 50 километрах севернее Нижнего Новгорода в семье строителя Толи и домохозяйки Насти, подрабатывавшей изготовлением козьего сыра. Через три года семья переехала в небольшой городок Заволжск, в 400 километрах от Москвы. Там оба родителя нашли постоянную работу - отец сантехником в городской системе ЖКХ, а мать на местном маслосырзаводе. Натали, так уж получилось, заговорила позже своих сверстников. Возможно, поэтому в детсадовском возрасте она была немного замкнутой. Родители даже разок-другой показывали ее детскому врачу, но та разводила руками, объясняя, что каких-то явных нарушений развития у девочки нет и в таком возрасте рано бить тревогу. «Просто такой у девочки характер - она тихоня. Дети бывают разные, и они не обязаны соответствовать какой-то норме, которую определили родители». В школе Натали немного изменилась, социализировалась, нашла подружек, правда, таких же, как она, не от мира сего. Она этого в детстве не понимала, но родители знали. Мы всегда знаем, когда наши дети другие, непохожие на остальных. Иногда боимся это принять, ужасно переживаем по этому
поводу. Но однажды приходится признать, что твой ребенок в худшем случае изгой, а в лучшем выбирает себе в друзья таких же, как он сам: необычных, особенных, чужих. Он просто считывает это особое одиночество в другом, затем решается сесть с ним за одну парту. Так Натали и нашла своих школьных подружек. Все изменилось в седьмом классе, когда она вдруг стала главной красавицей. Ситуация ухудшилась, когда отец неожиданно нашел себе подработку и начал регулярно ездить в Москву. Дальше все сменялось довольно стандартно: старые подружки на новых, дешевая одежда на дорогую, кнопки на сенсоры. Затем несколько публичных скандалов, вначале конфликт со старыми подружками, после этого выяснения отношений с одним парнем, потом с другим. Проблемы с успеваемостью. Конфликты с учителями, конфликты с родителями. Конфликты родителей. Еще более частые поездки отца в столицу. Его переезд в Москву к молоденькой возлюбленной. Замыкание Натали в себе. Истерики, приступы паники. Терапевт. Постепенное возвращение к нормальной жизни и обещание больше никогда не оборачиваться назад и не жить так, как прежде.
        Переезд с мамой в пригород Москвы. Ведение странички в инстаграме[8 - Деятельность Meta Platforms inc. (в том числе по реализации соцсетей Facebook и Instagram) запрещена в Российской Федерации как экстремистская.]. Неожиданный контракт с модельным агентством. Несколько продуманных решений, немного хайпа и наконец «Натали Саншайн».
        От тысяч других популярных в соцсетях красавиц Натали отличал страх вернуться в ту жизнь, которую она много лет назад оставила в Заволжске. Она была готова на все, лишь бы стать самодостаточной и зажить так, как жили селебрити, те, кому повезло больше, чем ей.
        Когда Натали сделает то, что сделает, и вам захочется ее осудить, я надеюсь, вы вспомните эту историю и найдете для нее хоть какое-то оправдание.
        Глава 2
        Угрожающая борода
        Вечер.
        В штабе остались только генерал, мэр и Касим. Первые двое думали о том, что было бы лучше, если бы Касим не звал этого переговорщика, а Касим думал о том, сколько же тупых людей Запир надурил, заставив покупать его книги.
        - Что конкретно сказал глава? - спросил генерал.
        - «Разобраться до Нового года», - ответил мрачно Иса Исаевич.
        - У нас полтора дня.
        - Он сказал любым способом решить вопрос до новогоднего выступления президента. Сейчас по всем каналам только Большая Суета, и глава боится, что наша ситуация заслонит собой итоговое выступление.
        - Это не все причины, - заметил подавленный Касим. - Выборы через полгода. А эта история, как мы все понимаем, баллов президенту не добавит. И вот еще Европейский союз по правам человека высказался. Пытались заблокировать приезд нашего немца.
        - Какого еще немца? - удивился генерал.
        - О, вы завтра утром его увидите. Я гарантирую, он вас испугает. - Касим пожал плечами. - Или приободрит.
        - Если выкинете еще один фокус, из-за которого прилетит мне по шапке, я найду способ прикрыть вашу лавочку!
        - Если не хотите получить по шапке, решите вопрос с деревом.
        - Решим, если вы перестанете вмешиваться! - разозлился генерал. - Привели непонятно кого! Шарлатан какой-то со своими вибрациями! Весь офицерский состав над нами смеется!
        - Окей, хорошо, я облажался. Ваши предложения, господа?
        Генерал замолк. Исе Исаевичу тоже нечего было сказать.
        - Нет? А вот мое предложение. Почему бы их просто не взять штурмом? Ну знаете, спецназ, вертолеты, снайперы. Танки, в конце концов.
        - Хотите выстрелить в дерево из танка?
        - Можно не стрелять. Просто припугнуть. Нужна грамотная молниеносная операция.
        - На нас смотрит весь мир. Хотите, чтобы Первый канал показал, как мы штурмуем с помощью танка женщин и сумасшедшего старика? Извините, Иса Исаевич… Касим, чтобы такое провернуть, нужен серьезный повод. Надо признать их террористами, а для этого надо, чтобы они сделали что-нибудь соответствующее. Пообещали кого-нибудь убить, что-нибудь взорвать, ну хотя бы людей попросили выйти на улицы и голосовать за какого-нибудь… Да вообще за кого-нибудь! А эти что? Биотуалет попросили, театр отремонтировать и женщин уважать. Ну и дерево оставить в покое… Это, как бы вам ни хотелось, не причина признать их террористами.
        В ответ Касим посмотрел на генерала как на слабоумного. Генералу стало не по себе.
        - Что?
        - Как что? Так признайте! Чего вам стоит?
        - Как это?
        - Да что вы строите из себя дурака!
        - Я не понимаю, к чему вы клоните!
        - Понимаете! Да вы ж тут направо-налево каждого кого не лень признаете террористами! Вот давайте с этими то же самое провернем!
        - Это так не работает!
        - Я извиняюсь, - вмешался мэр, обращаясь к Касиму, - я долго молчал, находил вам всякие оправдания, но сейчас вы перегибаете палку. Вы же в курсе, что там мой отец?
        - И моя жена тоже, - заволновался генерал.
        - Бывшая жена. Это разные вещи, - заметил Касим.
        - Вы предлагаете стрелять в мою бывшую жену? Я сам не прочь ее придушить, но это уже слишком!
        - Вы можете ни в кого не стрелять! Ну… резиновыми пулями. Так сказать, точечно. Стрельнем в их лидера разок, тренеру, куда ни выстрели, попадешь в жирный зад, а того третьего только за бороду уже можно посадить!
        - Я так не работаю, - покачал головой генерал.
        - А я заставлю вас работать! Точнее, не оставлю вам выбора! Вы говорите, нужны доказательства - я их дам. Тем более что у меня уже есть кое-что. Так сказать, доказательства наличия возможных экстремистских помыслов, - вкрадчиво произнес Касим.
        - Какие еще доказательства?
        Касим подтолкнул к ним планшет, на котором была включена видеозапись мужчины с сумкой, с пяти разных камер города, включая ту, что находилась недалеко от Большой Суеты.
        - Просто замечу, что это ваша работа, которую по своим каналам сделал я.
        - Это Шамиль Кадиев? - уточнил мэр.
        - Он самый. С сумкой. Вы знаете, что в ней лежит?
        - Нет.
        - Вот и я не знаю. Зато он ее из рук не выпускал весь день и постоянно проверял содержимое. А ваш сержант Зулпукаров со своим напарником вчера проверяли у него документы. Говорят, был подозрительный. Часами изучал дерево. Вспомнили, что там, в сумке, лежал какой-то черный пакет, но посмотреть его не додумались. Мол, инструменты лежали. Но это не важно. Главное, есть пакет и, если вы не используете его как причину, я солью это всем каналам! Подниму панику!
        - Слейте! И что? Он возьмет свою сумку, вытащит пакет, в котором лежит банка с соленьями! И опять мы будем дураками!
        - А если не лежит, тогда что? А если там что-то с проводами и тикает еще? А? Вы готовы рискнуть?
        - Все равно! Пакета мало, - отрезал генерал.
        - А борода? Посмотрите, это не модная аккуратная бородка, а самая что ни на есть… такая угрожающая. - Он показал на себе ее размеры, преувеличив в два раза. - А еще он ходит постоянно в мечеть. Я уже все узнал! Дает уроки! Воспитывает будущих экстремистов!
        - Я не самый религиозный человек, но это похоже на какие-то совсем поверхностные стереотипы, - возмутился мэр. - Я молюсь, и что - меня тоже запишете в экстремисты?
        - Да вы меня не слышите! Нам всего-то нужны подозрения. ПО-ДО-ЗРЕ-НИ-Я! Ну хорошо! Я в эти игры больше не играю! У него есть реальная причина ненавидеть всех представителей власти. Давайте, генерал, хватит делать вид, что этот Кадиев - простой гражданин. Уже половина работы проведена над этим бородатым, так ведь? Я знаю, что вы всё знаете! Расскажите, кто он на самом деле.
        Генерал отвел взгляд.
        - Что вы имеете в виду? - спросил Иса Исаевич.
        - Генерал! Генерал! - в штаб забежал офицер. - Девчонка из инстаграма[9 - Деятельность Meta Platforms inc. (в том числе по реализации соцсетей Facebook и Instagram) запрещена в Российской Федерации как экстремистская.] зовет! Она хочет сделать заявление!
        Глава 3
        Трещина
        - Эй, ну сколько можно ждать! - кричала вниз Натали.
        - Что ты делаешь? - спросил Шамиль.
        - Хочу сделать заявление. Я приняла решение, - ответила она, повернувшись ко всем. На лице ее были слезы.
        - Так, давай успокоимся, девочка, - вмешалась Валерия. - Объясни нам, что случилось.
        - Я… я хочу сказать, для чего я тут.
        - Ты уже сказала, что ты тут, как и все мы, по одной причине.
        - Я приняла решение.
        Натали выглянула наружу. Раньше переговорщиков к ограждению прибыли несколько телеканалов. Камеры уже были включены, корреспонденты стояли наготове. А затем, расталкивая всех, прибежал генерал и занял свое место. За ним спешили Иса Исаевич и Касим.
        - Я тут! - сказал генерал в громкоговоритель, но с другого конца вышло какое-то кряхтение. Генерал ругнулся: - Гребаный мотиватор… - стукнул еще раз по громкоговорителю и повторил: - Я тут! Вы хотите сделать заявление?
        - Да!
        - Мы слушаем. Если это реальная вещь, то мы готовы помочь!
        Натали взволнованно смотрела вниз, на несколько камер телевизионщиков, на полсотни полицейских и толпу зевак, половина из которых держали над головами телефоны. Она тяжело, прерывисто вздохнула, а затем громко и отчетливо прокричала:
        - Я готова слезть с Большой Суеты, если до Нового года на меня в инстаграме[10 - Деятельность Meta Platforms inc. (в том числе по реализации соцсетей Facebook и Instagram) запрещена в Российской Федерации как экстремистская.] подпишется миллион человек!
        Недолгая, но очень напряженная тишина…
        - Полный абзац! Это наш конец! - ошеломленно сказала Валерия.
        - А вы говорили «шарлатан»! Раскололась! Это их конец! - радостно сжав кулаки, воскликнул Касим.
        Шамиль плюхнулся на стул.
        - А-а-а… а как я это сделаю? - озадаченно почесал усы генерал.
        - И как это связано с деревом? - задумчиво поинтересовался Юсуп.
        - Что с вами не так? - недоумевал Иса Исаевич.
        - Звезды! - радостно воскликнул дедушка.
        - Что я пропустил? - тяжело дыша и оглядываясь по сторонам, спросил Расул.
        - Чтоб вы все пропали! - зло бросил Муртуз.
        - Я же говорил, - самодовольно, сидя дома на диване, потер руки Запир Саламов.
        Глава 4
        Правда Натали
        Если максимально упрощать, то да - Натали с самого начала ехала в Махачкалу за хайпом, а заметив, что в реальности все развивается не так быстро, как хотелось бы, решила пойти ва-банк. Все потому, что, пока остальные смеялись над словами Запира Саламова, она их слушала и ничего не могла с собой поделать. Каждая его мысль проникала ей в сердце и била тараном. И та, что она еще молода и не стоит губить свою жизнь, свое будущее. И что она способна добиться большего - всего на свете. И что нужно только этого захотеть. Но прежде всего необходимо задать себе сложный вопрос (тот, на который труднее всего ответить). Перед тем как озвучить свое требование, она задала этот вопрос: «Для чего я тут на самом деле?» - и ответила: «Я хочу счастья». С этой мыслью в голове она просидела полчаса, пока не поняла, что настоящий вопрос в другом: «Что для меня счастье?» И ответила на него - возможность иметь все, о чем она мечтает: славу, деньги, власть… дома, путешествия, машины, бизнес… миллион подписчиков - подписка-отписка, лайки-дизлайки, комплимент-оскорбление. Любовь и ненависть. Все что угодно, лишь бы кем-то
для кого-то быть.
        Вот сейчас самое время осудить красавицу-блогершу, но если задуматься - а кто бы этого не хотел? Да, можно не хотеть славы, но желать путешествовать. Не хотеть путешествовать, но мечтать о своем бизнесе. Не иметь свой бизнес, но стремиться иметь много, очень много денег, чтобы быть тем, кем хочешь быть. Быть тем, на кого ты смотрела на телеэкране в возрасте девяти лет, живя в месте, которое и городом-то можно назвать с натяжкой. Надевая в школу обноски, отданные маме сестрой. Или живя в пригороде Москвы, рассматривая свое отражение в зеркале и понимая, что, кроме красивой мордашки, у тебя нет ничего. Ну, старенький, с треснутым экраном айфон и подработка после учебы: три дня в неделю официанткой в кальянной, другие три - на кухне в «Макдоналдсе». Но ты помнишь свою мечту: больше никогда не возвращаться, забыть, уничтожить все, что было ДО, и надеяться на ПОТОМ. Кивать каждый раз, когда массируешь маме опухшие ноги после рабочего дня, а она, засыпая, опять рассказывает тебе, как вы будете жить после того, когда кто-то поможет с тем, что обещал. Когда кто-то найдет время перезвонить. Когда кто-то
поверит в красавицу-дочь и даст ей шанс. Но все это будет ПОТОМ.
        - Не хочу потом, - сказала шепотом Натали. Никто ее не услышал. Она сидела в углу.
        Ни слова ни говоря, Валерия протянула Шамилю телефон.
        РЕЗУЛЬТАТЫ ГОЛОСОВАНИЯ:
        За Безымянную банду: 48 %.
        Против: 52 %.
        Они посмотрели друг другу в глаза, затем Валерия отвернулась, едва отмахнувшись то ли от него, то ли от всего остального.
        Сдерживая свой гнев, Шамиль сказал Натали:
        - Какими бы ни были твои мотивы, это было не лучшее решение.
        Валерия за его спиной усмехнулась.
        - Я так решила, - ответила блогерша.
        - Ты? Ты так решила? А мы? - Шамиль развел руками, указывая на соучастников.
        - При чем тут вы…
        - Да что за… - чуть было не взорвался Муртуз, но Шамиль остановил его жестом.
        - При том, что мы все на этом дереве уже второй день. Для них… для тех, кто внизу, и всех, кто сейчас следит за судьбой дерева, мы одна команда. Чего хочет один, того хотят и остальные. Мы тут ради дерева…
        - Да мне без разницы, что с ним будет! - выкрикнула Натали и расплакалась. Все понимали, что это неправда, точнее, не вся правда. Просто было что-то более важное. - Дерево… Ну уберут его, и что? «Самый большой в Европе бук!» Да вы знаете, сколько в мире деревьев? Загуглите, это дерево не будет даже в сотне самых больших деревьев мира! - пыталась она доказать что-то не столько им, сколько самой себе и показывая всем экран телефона. - Вот список деревьев!
        - Каким местом ты вообще думала?! - вскочила со стула Валерия. - Где в этом логика?! Кто будет на тебя подписываться? Ты просишь подписчиков подписываться на тебя, тех самых, всю страну, которая еще полчаса назад нас поддерживала, чтобы что? Чтобы ты слезла и чтобы дерево срубили? Или ты хочешь, чтобы на тебя подписались те, кто надеется, что его срубят? Всякие подонки и мрази?! Эти подписчики тебе нужны?
        - Мне без разницы, кто будет на меня подписан! - сказала она наконец правду. В первую очередь самой себе. - Я не обязана никому ничего объяснять.
        - Ты… ты просто объясни одну вещь. Только одну. Как ты пришла к такой мысли? В этом же нет никакой логики. О чем ты думала?
        - О себе. В первую очередь все должны думать о себе, - ответила Натали. Затем надела наушники и отвернулась к стене.
        На самом деле она могла рассказать, что поняла о социальных сетях за эти несколько лет активных попыток самопродвижения. Она могла рассказать, что человечество на самом деле довольно тупое. У среднестатистического человека несложные запросы. Могла рассказать, как выложила фотографию мамы с признанием той в любви и историей о том, на какие жертвы она шла ради дочери. А на следующий день выложила свою фотографию в весьма откровенном наряде, и вторая публикация получила в четыре раза больше внимания. Могла рассказать, что в девятнадцать лет, отчаявшись увидеть на странице две тысячи подписчиков, записала видео с ложью о том, что решилась на аборт после того, как залетела от какой-то региональной рок-звезды, но не будет называть его имени, потому что опасается за свою жизнь. Триста шестнадцать тысяч просмотров. Затем еще несколько слезливых публикаций, и через неделю - вуаля! - тридцать семь тысяч подписчиков. Еще через неделю контракт с небольшим модельным агентством, и то больше из жалости директора, нежели из-за ее красоты. Слова поддержки. Слова ненависти. Было все, но главное - теперь были деньги
и не было больше унизительных в ее понимании подработок. В топку образование, в топку все, напоминающее о том, что она просто деревенская девчонка. «Натик, мамино солнышко» - это не про лайки, вот «Натали Саншайн» - другое дело.
        Ей было что рассказать. Но зачем? Кому? Кучке несуразных незнакомцев? Один другого страннее. «Бомж на бомже», как сказали бы ее новые подружки, хотя не сказала бы она, потому что где-то глубоко внутри сохранила память о том, что такое бедность. И это держало ее в страхе каждый день. Но самое грустное, что, пусть она этого и не осознавала, страх захватил и то самое «потом», на которое она надеялась, - страх будущего не давал ей дышать полной грудью.
        И она сделала то, что сделала. Как сказал тот придурок со вселенскими вибрациями: нужно просто захотеть.
        Она хотела очень сильно.
        Глава 5
        Он так и знал
        Супруга отправила Исе Исаевичу свежую одежду, даже не предупредив его. Но когда ему вручили пакет, он совершенно не удивился и не спросил, что это и от кого. Ему повезло с женой. Он всегда это знал. Переодевшись, мэр улегся на такую же койку, на каких уже лежали представители правопорядка. Кто-то спал, кто-то ковырялся в телефоне. На часах было всего восемь вечера, но сил не осталось. Эта пара «суетных» дней оставила после себя чудовищный недосып.
        Проверив все мессенджеры, отдав необходимые указания по поддержанию нормальной жизни в Махачкале (за которую он все еще отвечал головой), Иса Исаевич опустил эту самую голову на не очень мягкую и свежую подушку, но ему было все равно. С самого детства он был неприхотлив и стремился добиваться всего сам. В некотором смысле и мэром Махачкалы он стал потому, что поставил себе четкую задачу. Когда поступил заветный звонок, он не раздумывал. Просто сказал, что готов. И он действительно был готов ко всему. Кроме, пожалуй, кучки психов, захвативших дерево и требовавших миллион подписчиков.
        - Я так и думал! - рявкнул генерал Шапи Магомедович, врываясь в палатку. Десяток офицеров мгновенно подскочили. Уснувший всего пять минут назад мэр сделал над собой чудовищное усилие, чтобы вырваться из лап сна.
        - Что случилось?
        - Вот! Я знал, что слышал это имя раньше!
        - Вы про Шамиля Кадиева?
        - Нет.
        - А про кого?
        - Тренер Муртуз… - злобно процедил генерал.
        - И кто это?
        - О, молодежь. Ты такого уровня криминальных авторитетов никогда не видел. Этот человек в Дагестане в девяностых был авторитетнейшим вором в законе. Ты слушай… он управлял Южным рынком Дагестана.
        - Я помню такой рынок. Недалеко от Дербента. Там торговали с азербайджанцами.
        - Да, это был самый большой рынок на Кавказе в девяностых. Вот им он и управлял. Сотни миллионов были у него, может, даже миллиарды! А знаешь, как начинал?
        - Как?
        - Как тренер по борьбе. У него был зал полуразрушенный, и там тренировались бедные, бездомные, беспризорные дети после развала Союза. Самые разные. Вырастил из них настоящую банду и начал отжимать себе магазин за магазином. Когда он уже захватил половину Дербента, других вариантов не осталось. Уговорили его отдать город, а он получил бартером рынок. Раз десять на него покушения делали другие воры. Кое-кто из спецслужб тоже пытался, но он неубиваемый! Даже глаза лишился. Теперь ходит со стеклянным. Начали называть его между собой Косым Муртузом. Говорят, он из-за этого даже убил кого-то. Никто не знал его фамилию, он всем велел называть его просто Тренер Муртуз. В начале двухтысячных, когда уже совсем зажали, сбежал в Азербайджан. Ну, так говорят. Дальше уже его банда разобрала рынок по кусочкам, а нам еще лучше было: их по кусочкам разобрали мы. Вот, смотри, через сколько лет вернулся шайтан! Только зачем ему дерево, непонятно. Походу, что-то задумал и прячется от камер, ничего про дерево тоже не говорит, в отличие от других. У него какие-то свои планы! Я таких нюхом чую! - Генерал заиграл
огромными для маленького носа ноздрями.
        - Если он такой опасный, надо, наверное, что-то предпринять? - задался вопросом Иса Исаевич.
        - Я тоже так думаю. Но спешить не будем. Это человек хитрый и осторожный настолько, что никогда ни с кем не встречался толком. Даже фотографий старых у нас нет. Подождем. Нужно понять, что он задумал.
        - Понял.
        - Ладно, я пошел.
        - А насчет Кадиева? - остановил генерала мэр. - Касим сказал, что вы что-то о нем знаете.
        - Давай потом. Мне надо разобраться с отчетом. Наверху ждут… и, походу, подождут еще. Чтоб тебя!
        - Что?
        - Бежит! - Генерал указал из палатки на улицу.
        - Шапи Магомедович, еще одно требование! - кричал офицер.
        Генерал ругнулся себе под нос и вышел из палатки. Иса Исаевич посмотрел на подушку, вздохнул и встал.
        Глава 6
        Руку и сердце (или трезв как никогда!)
        В избушке тем временем было совсем мрачно. Около получаса соучастники сидели молча. Кто смотрел на ночную Махачкалу, кто в телефон, а кто (старик) - на малочисленные звезды. Каждый думал о чем-то своем.
        - Ну ладно, мужички, давай, собрались! - объявила Валерия и посмотрела на Муртуза. - План прежний - тянуть время, привлекать внимание общественности. - Посмотрела на Юсупа. - Потеряли немножко баллов - бывает! Самое главное для нас - это репутация! - Посмотрела на Шамиля. - У нас нет других способов спасти дерево, кроме как заставить народ нас поддержать. Ведь так? - Посмотрела на дедушку.
        - Я вверх-вниз… - ответил тот.
        - Да, дедушка, вверх и вниз. Сейчас мы немного вниз, а надо обратно наверх.
        - Она права, - сказал вдруг Юсуп.
        - И без тебя знаю, - огрызнулась Валерия.
        - Не вы. Она права. - Актер указал на сидевшую в уголке Натали.
        - А? - удивленно спросила блогерша.
        - Надо думать о себе. - Юсуп, которого от алкоголя слегка пошатывало, неуверенно встал и направился к окну. (Пил он, кстати, стабильно. И по жизни. И на дереве. Понемногу, но стабильно. Как мы все знаем, главное в любом деле - стабильность. Там, где есть стабильность, и эффект будет соответствующий.)
        - Это хорошо. Только не спешите. - Шамиль встал перед ним. - Надо хорошо все обдумать.
        - У меня есть требование!
        - Правильно, правильно, требование - это хорошо. Только оно должно нам помогать. Сперва расскажите нам, чего вы хотите, - попытался он успокоить актера, но это не очень сработало. Тот аккуратно отодвинул Шамиля в сторону, встал у окна и ответил на его вопрос, но всем тем, кто был внизу:
        - Руку и сердце!
        - Чего ****? - Тут Валерия произнесла не самое красивое слово.
        - Эй, вы, там внизу! У меня требование!
        - Юсуп, Юсуп, давайте успокоимся! - воззвал Шамиль к здравому смыслу. - Сперва скажите мне, что вам нужно.
        - Единственное, что имеет смысл в моей бездарной жизни. Руку и сердце.
        - Чью?
        - Той, что сердцу дорога!
        - Ты не слишком старый для этого? - усмехнулся Муртуз.
        - Протрезвей сначала, актер! - разозлилась Валерия.
        - Трезв как никогда! - Со второй попытки Юсуп взялся за ограждение. - Эй, где вы там?! Где все? Они разбежались! Как жаль, ведь битва только начиналась! - крикнул он, глядя вниз. Полиция куда-то исчезла.
        - Все! Вниз! - сказал старик, указывая пальцем в другое окно.
        - Не то окно, придурок! - продолжила Валерия.
        - Перестаньте его оскорблять! - вскинулся в ответ Шамиль.
        - Ничего… ничего. Я привык! Быть битым за чувства мне не впервой! - Шатаясь, Юсуп подошел к правильному окну. - У меня требования!
        - Мы тут! - ответил генерал снизу.
        - Я требую внимания к моей скромной персоне!
        - Это актер… Не могу с ним говорить. Терпения не хватает. На. - Генерал передал громкоговоритель Исе Исаевичу.
        - Юсуп, у вас требование? Мы слушаем.
        - Зовите сюда Разуеву Джамилю Омаровну! Я слишком долго молчал!
        - Извините. А это кто?
        - Главный режиссер самого лучшего в мире Кумыкского театра имени Алим-Паши Салаватова!
        Глава 7
        Юсуп Курамагомедов
        Тут дело в чувствах. Не конкретно в этих, а вообще во всех чувствах. Юсуп был таким всегда. Он жил ради того, чтобы чувствовать, и ради того, чтобы своими чувствами и эмоциями делиться. Именно поэтому в самом расцвете танцевальной карьеры он пережил экзистенциальный кризис. Этот самый кризис начал к нему подкрадываться осторожно: сильного и уверенного в себе человека не так уж легко заразить, так что враг начал издалека. Юсуп любил свою работу, любил сцену, любил чувство движения во всех смыслах слова, и поэтому ездить по миру и танцевать было исполнением его мечты о счастливой жизни. Это был конец восьмидесятых. Первым предвестником кризиса стало ощущение отсутствия самоотдачи на репетициях. Это замечал и он, и остальные ребята. Юсуп танцевал на международном уровне, а это означало, что каждая репетиция проходила как подготовка спортсменов к Олимпиаде.
        Он некоторое время боролся с этим ощущением, считал его леностью. Ведь выглядело все банально: тяжело просыпаться по утрам, тяжело держать концентрацию на репетициях, и как следствие - выступление с шероховатостями, которых в течение года становилось все больше.
        Наступили девяностые - развал его карьеры сопровождался развалом страны. Ансамбль на время прекратил существование, и это был самый тяжелый период: осознание того, что ты - творческая личность, профессионал - никому сейчас не нужен. Он подался в организаторы свадеб и различных околокриминальных банкетных мероприятий, но после третьего за полгода праздника, сорванного по причине клановых разборок и стрельбы, решил, что с этим надо завязывать. В девяносто пятом, когда Кавказ горел в Первой чеченской войне, по предложению товарища Юсуп уехал в Молдавию. Устроился в местный Национальный театр оперы и балета, где, как ни странно, пригодился его опыт. И там же он столкнулся с еще одним ударом, точнее, правдой: за те три года паузы в танцах он вышел из необходимой профессиональной формы, да и колено стало неприятно похрустывать. В двадцать восемь он окончательно отпустил карьеру профессионального танцора. Затем активно включился в процесс подготовки молодых актеров к танцевально-музыкальным номерам, делился опытом и в один из самых обычных дней, сидя в зале пьяным на самом последнем ряду на репетиции,
осознал, что не готов проститься со сценой окончательно. Стало вдруг ясно, что весь его кризис последних пяти лет был вызван обычной скукой. Ему было мало танцев и последующих аплодисментов. Хотелось чувств, эмоций, сопереживания и более тесной связи со зрителем. На следующее утро, почти протрезвев, Юсуп поговорил с одним из режиссеров и получил свой шанс. Он всегда относился к тому типу людей, которым тяжело изо дня в день делать рутинную работу. Постоянство в чем-то, пусть даже успешном, было для него сродни смерти, и он искренне этого боялся. Но, получив интересную задачу, предполагавшую воображение и реальный творческий рост, включался так, что готов был сгореть ради этой большой цели. И надо сказать, актерская стезя далась ему легко. Это признавали все. Юсуп и раньше слышал о себе, что он прирожденный актер, а теперь убедился в этом воочию. Возможно, вы узнали в таком типе темперамента себя или кого-то из близких, готовых неделями напролет плевать в потолок и деградировать просто из-за отсутствия реальной причины встать с дивана - причины, то есть задачи, способной возбудить, вдохновить,
озадачить, бросить вам вызов. И вот тогда, готовый принять бой, вы говорите:
        - Я тебе покажу!
        Ну, так говорил Юсуп. У вас может быть свое вступительное слово.
        Юсуп поставил перед собой задачу стать театральным актером, и с первого дня на сцене он получил ровно то, чего хотел. Это была сбывшаяся мечта, пусть даже первый десяток раз он появлялся в массовке, затем с действиями, но без слов, затем с парой реплик. Наконец однажды, благодаря необычной внешности и тюркскому акценту, он получил шанс сыграть заморского злодея. Следующий рискованный шаг - переезд в Санкт-Петербург и игра на сцене Большого драматического театра, и, наконец, главный успех - месье Жан Вальжан в «Отверженных» и награда «Лучшему театральному актеру».
        Приближаясь к сорокалетнему рубежу, Юсуп вновь почувствовал, что жизнь требует изменений, но, до сумасшествия влюбленный в театр, уходить он никуда не собирался, а поставил перед собой задачу возродить едва подающий признаки жизни дагестанский театр - и вернулся. В каком-то смысле своим вторым дыханием дагестанский театр обязан именно Юсупу, его известности и таланту. Юсуп повез его с гастролями вначале по России, а затем и по миру. Если бы на исходе двухтысячных устроили опрос на тему, кто может считаться главным актером Северного Кавказа, то с высокой долей вероятности каждый третий назвал бы имя Юсупа Курамагомедова.
        Он никогда не жалел о том, что покинул Санкт-Петербург ради Махачкалы. Вся его жизнь приводилась в движение желанием что-то чувствовать, являться частью важной истории, не быть «одним из», а быть одним-единственным, тем самым избранным, спасителем, первооткрывателем, на которого направлены софиты. Да, вероятно, это было связано с его непомерным эго, но оно шло в паре с талантом, который приходилось признать каждому, кто видел его на сцене.
        Юсуп Курамагомедов был актером по своей природе. Он гнался за чувствами, но эта гонка не могла быть бесконечной, и поэтому на одном из поворотов ближе к пятидесяти годам он вновь ощутил угасание жизни.
        Именно поэтому он, в конце концов, сделал то, что сделал.
        - Зовите прямо сейчас! Пусть знает, что я ее люблю. Если она тут не появится через полчаса, я спрыгну!
        Нельзя сказать наверняка, блефовал ли он в тот момент или действительно был готов прыгнуть. Если бы вы спросили меня, я ответил бы, что скорее второе. Но это не точно.
        Хотя вообще он в конце концов прыгнул с Большой Суеты. Можно даже сказать, что по собственному желанию. И в некотором смысле убил себя. Как я и говорил, дагестанцы такой народ. Все или ничего. Таким был и Юсуп Курамагомедов.
        - Ищите! - дал команду офицерам генерал.
        - Что-нибудь еще? - спросил мэр.
        - Ну вообще, если вы спрашиваете, у меня закончился коньяк.
        Глава 8
        Пожар моих чувств
        Валерия сидела напротив Юсупа, испепеляя его взглядом. Остальные молчали. На этот раз каждый думал не о чем-то своем. Все думали о том, действительно ли Юсуп собрался признаться кому-то в любви. Юсуп, кстати, тоже об этом думал.
        - Ну, давай, женщина, чего молчишь? Смейся надо мной! - вдруг сказал он Валерии.
        - Ромео недоделанный! - фыркнула она.
        - Что? Это все? Как-то маловато. А вы? - обратился он к Шамилю. - Где ваше вечное «лучше сделай так - сделай сяк»?
        Шамиль, не поднимая на него глаз, просто приподнял руку, как бы говоря: «Давай сейчас без этого».
        - Осуждаете, да? Просто в вашей жизни не было любви. Такой, чтобы сбивала с ног. Такой, чтобы делала все значимое незначительным. А незначительное… всем.
        - Так-то я любил одну девушку… - влез Муртуз, но был сразу перебит:
        - Это не то же самое! Ваше «любил одну девушку» - это… это просто детские игры. Влюбленность, вспышка, искра, падение звезды, не более! А мое - Большой взрыв в маленькой Вселенной.
        - Я потом женился на ней, - буркнул обиженно тренер, но так тихо, что никто не услышал.
        - Просто вам меня не понять, - отмахнулся Юсуп.
        - Ну и пофиг. Делайте, что считаете нужным! - вдруг поддержала его Натали.
        - Я пытаюсь. Просто… - слегка раскачиваясь, он нервно потирал пальцы, - это тяжело.
        - Тоже мне актер, - усмехнулась Валерия.
        - Любви притворство не сподручно! - парировал он. - Чем важнее дело, тем сложнее сказать.
        - Ну и правильно. - Натали встала, подошла к нему, взяла его за руки и продолжила: - Так и должно быть. Это было бы странно, если бы у вас не тряслись ноги. Значит, ваши чувства настоящие! Вы будете искренним, и, если она хороший человек, она вас услышит!
        - Она замечательный человек. Невероятный. Кто я рядом с ней?.. Шут, не более.
        - Ни для кого вы не шут, Юсуп!
        - Скажите это ей! - Он махнул рукой в сторону Валерии, которая по своему обыкновению опять лишь фыркнула.
        - Просто в некоторых много плохого, и они не знают, куда его деть. - Натали бросила осуждающий взгляд на Валерию. Та, надев маску равнодушия, встала со стула и отошла в дальний угол. - Вы хороший человек, и все у вас получится.
        - Я постараюсь, - сказал Юсуп.
        - Ситуация все хуже и хуже, - сказал генерал.
        - Я бы сказал, что страннее и страннее, - отметил Иса Исаевич, находившийся в легкой прострации. Когда он услышал требование Юсупа, смысл которого, вероятно из-за недосыпа, дошел до мэра не сразу, он решил, что все еще спит на той не первой свежести подушке.
        - Ну… бывали требования и похуже.
        - Какие, например?
        - Пятьдесят миллионов рублей, например. Вертолет был один раз. Один человек потребовал, чтобы ему вернули завод. Ну, у него его отжал один местный депутат. И вдруг спустя десять лет тот захотел получить завод обратно.
        - Чем закончилось?
        - Скрутили, пятнашку дали, - пожал плечами генерал.
        - А местный депутат?
        - А, - отмахнулся как от мелочи генерал, - в Госдуме сидит.
        - Серьезно? - удивился мэр.
        - Он теперь спокойный. Больше ничего плохого не делает.
        - А в Госдуме что делает?
        - Я же сказал, сидит, - пожал плечами генерал. - И ничего не делает…
        - Генерал, она приехала.
        - Хорошо, освободите ей дорогу, чтобы подошла сюда.
        - Она… кажется, сама себе освободит дорогу, - ответил офицер.
        - Юсуп, мы выполнили ваше требование. Она идет, - сказал Иса Исаевич в громкоговоритель.
        - Ох… - выдавил Юсуп. - Я только что понял, что, когда высказывал требование, был немного пьян, а сейчас протрезвел. Мне надо чуть-чуть… - он огляделся по сторонам и нашел пустую бутылку, - нужен глоток чего-нибудь крепкого…
        - Ничего вам не надо! Идите и скажите ей все, что думаете, - накинулась на него Натали.
        - Мне кажется, я не готов… Нужен какой-нибудь план… Надо написать слова заранее…
        - Давай уже, мужик, хватит ныть, - включился Муртуз. - Иди и скажи этой женщине, что она теперь твоя! Ты лидер или кто?
        Юсуп удивленно посмотрел на Муртуза, а потом произнес:
        - Ты прав! Какой еще план! Мне?! Заученные слова?! «Лишь та любовь - любовь, которая чуждается расчета!»[11 - У. Шекспир. «Король Лир». Пер. Б. Пастернак.]
        - Вот это я и хотел сказать же! - поддержал его тренер.
        Юсуп вскочил со стула.
        - Только думайте, что говорите. Там камеры, миллионы зрителей увидят это, - напутствовал его Шамиль.
        - Камеры? Ну и хорошо! Всю жизнь мечтал сняться в кино!
        - Я не это имел…
        - Я тут! - перебил Юсуп Шамиля. - Пред вами, господа! Явите же ту, что сердцу моему мила! А? Как вам моя импровизация?
        Сквозь толпу дагестанских мужчин, как валун, сорвавшийся с горы, оставляя за собой только разрушения и хаос, прорвалась дама немалых размеров (в основном в обхвате) и остановилась перед генералом.
        - Доброй ночи! - сказал Шапи Магомедович.
        - Доброй! - ответила она взволнованно.
        - С вами хочет поговорить…
        - Джамиля, я тут! Наверху!
        - Я вижу, - откликнулась та без особого энтузиазма.
        - Прошу уделить мне минутку, потому как я более не могу терпеть! - Тяжело вздохнув, Юсуп обернулся и увидел людей, искренне болеющих за него (по крайней мере Муртуза и Натали; дедушка тоже улыбался, но в этом случае нельзя было быть уверенным на сто процентов). Кивнув им, он обратился к пришедшей: - Я мог бы начать с того, какие чувства переполняли меня в тот первый день, когда мы встретились, когда ты накричала на меня, но не буду. Потому что не в тот день я понял, что ты мне дорога. Как раз наоборот: мои чувства созревали долго, как редчайший плод, и это верный знак! Я, признаюсь, еще долго не был готов их принять, а когда принял, все изменилось! Зацвело! Ты знаешь, я некоторое время был не в себе…
        - Пару лет, - сказала Джамиля в громкоговоритель.
        - Будьте чуть-чуть мягче, - дал рекомендацию генерал.
        - Да, как я и говорю, некоторое время… Все потому, что меня терзали муки, что другим непонятны. По правде говоря, они терзали меня и ранее… всю жизнь, но с появлением театра я будто бы нашел себя - и вот! Вот опять они меня нагнали! И я снова стал тонуть, но был спасен осознанием, что я тебя люблю и все мои чувства устремлены к тебе! Я вчера пытался донести до тебя эту мысль, но нам немного помешали. Так что сейчас, под взором сотен живых глаз и прицелом десятка телекамер, хочу повторить, что жить без тебя не смогу. Все, что мне нужно, это чтобы ты приняла мои чувства такими, какие они есть, - сильными и решительными! Чтобы смирилась с ними и с тем, что жить нам рука об руку все последующие годы и умереть, как полагается возлюбленным, в один день! На этом все. Я завершил и хочу узнать, каким будет твой положительный ответ.
        На площадке у дерева воцарилась тишина. Кажется, те сотни тысяч, а может, и миллионы, что наблюдали за этим действом на экранах телевизоров и смартфонов, тоже замерли в ожидании ответа, и он последовал:
        - Придурок, я замужем!
        - Я же попросил мягче, - процедил генерал.
        - Ты на кой черт вчера приперся пьяным на генеральный прогон, а? Во-первых, мы уже тысячу раз с тобой обсуждали, что ты не должен появляться на территории театра бухим, а ты что? Во-вторых, ты уже два месяца как уволен, так что в принципе не должен был туда приходить и устраивать эти пьяные слезливые сцены перед ребятами, охраной и руководством театра! В-третьих, хоть я и знаю, что твое слово ничего не стоит, но остальным ребятам ты обещал, что пройдешь реабилитацию! И что? Как успехи? Хорошо живется трезвым? Да я лучше всех знаю, когда ты бываешь под градусом! Я уверена, что с момента, как ты залез на это дерево, ты не просыхаешь. Так что оставь все эти сцены себе! Завтра Новый год, а мы еще подарки детям не купили! Всё, я иду домой.
        - Женщина, стоять! - закричал он вслед. Народ вздрогнул и затрепетал. - Из всего того, что ты сказала, значение имеет только наличие мужа, а он, как нам всем известно, не самый верный тип! Я требую, чтобы ты сегодня же его бросила и приняла пожар моей любви!
        - Вы должны нам помочь. Давайте мягче, - продолжил генерал, но даме было хоть бы что:
        - Да мне плевать на твои чувства!
        - Еще мягче…
        - Алкаш!
        - Ведьма! - послышался с дерева ответ.
        - Что ты сказал?
        - Выходи за меня!
        - Не выйду!
        - Или я прыгну прямо сейчас!
        - Наконец-то! - сказала она. Генерал попытался отобрать у нее громкоговоритель, но был легко оттиснут мощным плечом.
        - Он же изменник!
        - Зато стабильный!
        - Его стабильность в изменах и проявляется!
        - Нет! В том, что он всегда возвращается домой! А ты? - спросила она. Юсуп хотел было что-то ответить, но не нашелся. - А ты? Твоя нестабильная психика уже всей труппе вот где сидит! Что ни день, то скандалы, обвинения, интриги! Ну и пьянки, конечно! Может, ты надежный? Да каждому актеру Дагестана известно, что грош твоим словам цена! «Заслуженный артист республики Дагестан!» - подарок от министра после пьянки! «Главный актер Кумыкского театра!» Так ты тут представился? Видимо, опять перепутал текст: определись уже, «актер» ты или «алкаш»! Меня просили пару раз поговорить насчет тебя с директором, но смысл? Вот он ты во всей красе: пьяный, самовлюбленный, нестабильный, ненадежный, лживый человек! Но главное, что тебя я не люблю. А еще… ты переигрывал.
        От этих слов Юсуп побледнел. Он молча смотрел на возлюбленную, уходившую сквозь толпу зевак. Затем схватился за бортик и полез наружу.
        - Хватай актера! - закричал Муртуз, стоявший немного позади. Шамиль рывком уцепил его за ногу, что была еще внутри избушки, в то время как вторая уже болталась в воздухе.
        Внизу все заволновались. Генерал мгновенно отдал приказ, и с десяток спецназовцев, на ходу растягивая большую круглую спасательную сеть, побежали к дереву.
        - Спокойно, Юсуп, спокойно! - повторял Шамиль, пытаясь вместе со всеми, кроме Валерии, находившейся в легком шоке, затянуть актера обратно. Вдруг с криком подключился и старик. Он, схватив с пола бутылку, ударил ею по рукам державшегося за бортик Юсупа, и тот сдался. Все вместе они завалились на хрупкую Натали.
        Разбитый горем актер некоторое время сопротивлялся, но потом смирился и просто зарыдал. Мужчины продолжали держать его за руки, а Натали гладила по голове, пытаясь успокоить.
        - Ребята, расслабьтесь, живой, - объявила вниз Валерия.
        - Хвала Всевышнему, - буркнул генерал. - Ох, эти женщины… Иса.
        - Да?
        - Женат?
        - Да.
        - Зря. Больше не женись. - В громкоговоритель: - Требования еще будут или на сегодня все?
        Валерия посмотрела на печальную сцену, происходившую на деревянном полу избушки, и ответила:
        - На сегодня, видимо, хватит.
        - Хорошо. Я пошел спать.
        Глава 9
        Эти русские
        - Ну и под конец самое интересное! Настоящая любовная драма развернулась на том самом дереве BIG SUETA, за которым прямо сейчас следит весь мир. Лидер банды BEZIMYANNAYA YOUSUP KURAMAGOMEDOV, извините, тяжело выговорить, ох уж эти русские имена!.. - Закадровый смех. - Этот парень YOUSUP выдвинул новое требование, в случае неисполнения которого пригрозил спрыгнуть с дерева. Он потребовал, чтобы туда привели женщину, режиссера театра, сейчас… лучше я прочитаю это с бумажки, не хочу своим русским развязать новую войну! - Закадровый смех. - Она режиссер театра KUMIKSKIY. И вот вы можете наблюдать эти кадры. Вот эта дама. Ну знаете, ради такой или от такой и я бы тоже полез на дерево! - Закадровый смех. - В ходе чрезвычайно красивого признания в любви, нам подсказали переводчики, что это было сделано очень поэтично, в духе классических произведений времен LEO TOLSTOY, случился казус. Точнее, полный отказ со стороны возлюбленной. Более того, в ответ на его признание она выдала настоящую обвинительную речь, можно сказать, раскрыла истинное лицо лидера защитников прекрасного дерева. Прозвучали обвинения в
алкоголизме, неадекватном поведении, ненадежности, безответственности и еще много в чем. Наш YOUSOUP, - закадровый смех, игра слов: «ты суп», - не стал ничего отрицать. Не выдержав реакции любимой и ее обвинений в том, что он переигрывал, лидер банды предпринял попытку покинуть этот бренный мир путем прыжка с BIG SUETA, но сообщники сумели остановить его. Данный видеоролик занял пятое место в истории ютуба по просмотрам в течение часа - девятнадцать миллионов, а прямо сейчас уже тридцать семь! Создается впечатление, что в канун Нового года весь мир наблюдает за развитием событий в городе MAKHA… извините, MAKHCHKA… LA. Ох уж эти русские города! Наш помощник оператора Алекс как раз из России! Алекс, из какого ты города?
        Из-за камеры:
        - Вам лучше не знать. Все равно не выговорите!
        - Ну, давай, не стесняйся!
        - SIKTIVKAR. Это столица республики KOMI.
        - Не усложняй, пожалуйста, я только начал изучение русского. SIKTIVKAR, MOSKOW, MAKCHACHKHACH… с меня хватит! - Закадровый смех. - Что ж, подводя итог, можно с уверенностью сказать одно: не такой уж холодный, суровый и безэмоциональный народ эти русские! - Закадровый смех. - С вами был «Ночной эфир в L.A. с Джимми О'Брайеном!». Всех с наступающим Новым годом, который, по всей вероятности, во всем мире пройдет у экранов телевизоров, ведь шоу BIG SUETA продолжается!
        Глава 10
        Вниз-вверх, вверх-вниз
        - Мне очень понравилось ваше признание. Ваши слова… это было…
        - Четко, мощно, - помог Муртуз Натали завершить мысль, - громко.
        - «Гремит лишь то, что пусто изнутри…»[12 - У. Шекспир. «Король Лир». Пер. А. Козлов.] - грустно выдохнул Юсуп.
        - Братишка, я не знаю, чё ты там говоришь, но ты сегодня себя показал от души. Я тебе за слова отвечаю, сейчас все женщины мира старше сорока лет в очередь под деревом встанут.
        - Да кому я нужен… Вы сами всё слышали. Спившийся актеришка. Алкаш и более никто. Валерия, давайте, добавьте что-то в духе «придурок, думаешь, что весь мир вокруг тебя одного крутится?».
        - Слушай, если так жить надоело, иди потрать ее так, чтобы не было зря! - разозлился Шамиль.
        - Например, как?
        - Не знаю! Иди устройся в детдом какой-нибудь и будешь своими актерскими кривляниями развлекать детей до потери пульса. Клоуном поработай! Так и умрешь с пользой!
        - Мой талант не просто кривляния!
        - А что это? - Шамиль сбил со стола тарелку с едой.
        - Это сама жизнь! Это все, что я собой представляю! Чувства, эмоции - это и есть жизнь! - ответил Юсуп.
        - Если это все, что в тебе есть, тогда ты прав! Ты гремишь! Потому что пустой внутри! Пустая бочка, которая поглощает алкоголь и никак не заполняется! - выпалил Шамиль, но, увидев, что ответной реакции нет, успокоился и виновато сел обратно.
        - А что еще должно быть? - спросил Юсуп после паузы, глядя прямо в глаза оппонента.
        - Вера… Вера должна быть, - ответил, бессильно вздохнув, Шамиль.
        - О, началась знакомая песня, - вставила Валерия.
        - Какая еще песня? Я имею в виду, что он не имеет права, будучи мусульманином, убивать себя! Это прямая дорога в ад! Этого хочешь?
        - Каким местом он мусульманин? - усмехнулась она. - Пьет, требует развода замужней женщины, не молится… Как ты определил, что он мусульманин? По месту рождения? По роду?
        На это Шамилю нечего было ответить, а Юсуп и не собирался. Он понимал, что Валерия была права во всем. Да он никогда особо и не стыдился отсутствия веры. Он рос в другое время, не то что эти молодые ревностные бородатые парни вроде Шамиля. Да и окружение, начиная с родителей, не сильно признавало ислам.
        - Еще не поздно, - тихо сказал наконец Шамиль.
        - Для меня все уже поздно. Молиться, жить, любить. Хотя, если подумать, это одно и то же.
        - И ныть! Хватит уже! - воскликнула правозащитница. - И вправду думаешь, что весь мир вокруг тебя крутится. Прыгать собрался с дерева. Ради чего? Ради кого? Этой кикиморы?
        - Прекрасная женщина…
        - Это она-то прекрасная? Хамло!
        - На себя-то посмотрите. Вам в хамстве равных нет! А она человек другого толка: целеустремленный, твердый, понимающий даже самые мелкие детали актерской игры, переживаний… Моих переживаний. Только она меня и понимает.
        - О да, весь мир услышал, как она тебя понимает. Только попробуй еще раз спрыгнуть, я потом сама тебя сброшу! Какой бы клюв у тебя ни был, все равно не полетишь.
        - Это уже бодишейминг! - возмутилась Натали.
        - Чё? - переспросил Муртуз.
        - «Кто мыслит честно, прямо говорит»[13 - У. Шекспир. «Трагедия о короле Лире». Пер. М. Кузмин.]. Вы правы, Валерия. Быть может, из-за размеров носа я и не вижу ничего, кроме себя любимого. Пожалуйста, давайте закроем эту тему. Клянусь, наутро вы не проснетесь под крики моего падающего тела.
        - Вниз… и вверх, - указал старик задумчиво на деревянный пол, а затем на небо. - Жизнь… Смерть.
        - Да, дедушка. Прямо сейчас мне хочется умереть, но убивать себя я не буду. По крайней мере этой ночью.
        - И на том спасибо. А теперь спи. Все спите. Завтра продолжим бороться, но не за свои интересы, не за миллион подписчиков и не за ту женщину, а за дерево, - скомандовала Валерия. - Я первая заступаю на дежурство. - Она встала и подошла к выходу из избушки.
        Глава 11
        О мальчике
        Мальчик проснулся в 8:55, когда электричка уже въехала в пригород. Огляделся по сторонам. Вагон был полупуст. Мальчик сидел на стороне города и поэтому в окно видел старые дома, построенные сотню лет назад вдоль моря. Многие из них стали административными зданиями, но большинство принадлежали жителям Махачкалы.
        Некоторое время он просто смотрел в окно, увидел детей, играющих на балконе, двух милиционеров, которые курили позади здания, огороженного высокой бетонной стеной с колючей проволокой. Электричка начала замедляться. Мальчик хотел уже отвести от окна взгляд, но вдруг увидел девушку, стоящую прямо у железной дороги на небольшой земляной возвышенности. Она провожала взглядом каждый вагон и выглядела грустной. Встретившись с ней взглядом, мальчик вынул руку из кармана куртки и помахал ей. Девушка вроде бы собиралась ответить тем же, но вагон проехал дальше, и мальчик так и не узнал, помахала она ему или нет.
        Увидев засохшую кровь на руке, он быстро спрятал ее обратно. Посмотрел перед собой и встретился глазами с мужчиной лет пятидесяти с лысой макушкой, окруженной волосами со всех сторон, будто остров.
        Тот с легким подозрением окинул мальчика взглядом и вернулся к газете. Рука мальчика онемела, ведь он прятал ее всю ночь, держа в одном положении. Электричка, подъезжая к вокзалу, начала со свистом тормозить. Он первым встал у выхода. На всякий случай оглядел перрон во всю его длину, ведь те, кто гнался за ним, могли догадаться, что он сел на ночную электричку до Махачкалы, но снаружи было пусто. Точнее, на перроне не было ни полицейских, ни подозрительного вида мужчин, которые вполне могли дожидаться его тут. Зато была елка среднего размера с разноцветными безделушками, висевшими на ветвях. Увидев ее, мальчик вспомнил, как ненавидит Новый год.
        Глава 12
        Тучи - они такие
        Полночь. В кабинете мэра Махачкалы включился свет. Мэр сбросил куртку на стул для посетителей, а сам плюхнулся в кресло. Легким движением руки потянул за рычаг и перевел, насколько позволяли технологии, спинку кресла в лежачее положение. Взял телефон и позвонил.
        - Алло…
        - Ну как? Сбежал? - спросила жена.
        - Да. Там просто не уснуть. А в кабинете спать уже привык.
        - Лучше бы дома.
        - Да, лучше бы дома.
        - Папа не выходит на связь?
        - Нет. Мне кажется… - Иса Исаевич вспомнил действия отца, когда его попросили слезть. - Мне кажется, он понимает, что делает. Понимает, что защищает дерево.
        - Ты думаешь?
        - Да. Взгляд у него иногда неосмысленный, но иногда он будто полон решимости. Не знаю. Может, просто показалось.
        - Температура опустилась до пяти градусов. Как он выдержит такое?
        - Мы подняли к ним несколько мощных обогревателей. Одет тоже хорошо, еду горячую ест. Больше ничего не знаем.
        - А ты не хочешь горячей еды? Домашней.
        - Хочу, - улыбнулся он, - но у нас сейчас будет совещание.
        - Прямо сейчас?
        - Да. В онлайне. Ситуация все хуже. Нам поставили четкий срок - до полуночи первого января.
        - То есть ровно один день?
        - Ровно один день, а у нас нет никакой возможности их оттуда снять.
        - Нет или ты не хочешь? - вкрадчиво спросила она. Иса Исаевич мгновенно представил ее улыбку, и от этого стало теплее.
        - Вы просите официальный ответ?
        - Неофициальный, - засмеялась она.
        - Не знаю. С одной стороны, пусть держатся столько, сколько смогут, но с другой - я и многие другие рискуют своей работой. А репутация? Все следят за нами, и я не могу понять, на чьей они стороне. Злом вроде как выступаем мы, а значит, мы должны проиграть, но наверху никто этого не допустит. Речь об огромных деньгах, о чиновниках самого высокого уровня, выше Дагестана. Каждый, кому не лень, уже намекнул мне, что и без моей подписи все решено. В таких ситуациях все просто - «в связи с утратой доверия».
        - Что тогда делать?
        - В идеале, если брать в расчет, что дерево в любом случае будет спилено, для того, чтобы минимизировать ущерб репутации, надо действовать как принято в этой стране.
        - Как?
        - Жестко и решительно.
        - Штурм?
        - Штурм. А для него нужен повод - настоящий. Экстремизм или типа того. У спецслужб есть некоторые подозрения… Там среди них этот парень Шамиль. У него сумка с подозрительным содержимым. И генерал сказал, что у него есть реальный повод.
        - Повод, чтобы что? Взорвать бомбу?
        - Не знаю. Давай лучше не думать об этом. Они знают, что делают. Я там вообще не нужен.
        - Не говори так. Ты один там нужен. Ты один хотя бы пытаешься поддерживать с ними нормальный контакт. Остальным только дай повод пострелять и повзрывать. Ты сам знаешь. Поэтому оставайся там столько, сколько надо, влезай во все, во что сможешь влезть. Пока генерал тебя слушает, ты должен стараться держать ситуацию под контролем.
        - Мне бы себя держать под контролем. Чувствую, что теряю связь с реальностью.
        - Стресс, усталость и недосып. Это мы вылечим. Помнишь, что сказал твой папа, когда я отказалась за тебя выходить?
        - «В каждой семье должен быть медик. Женись на ней!»
        - Он не так сказал! - рассмеялась она, и Иса Исаевич тоже позволил себе рассмеяться, но улыбка стерлась с его лица, когда на рабочий компьютер поступил видеозвонок.
        - Все, звонят.
        - Хорошо, пока.
        - Пока.
        Следующие полчаса Иса Исаевич вместе со своими заместителями и начальниками управлений и комитетов выслушивал вполне ожидаемый разнос от главы Дагестана. Если бы в рамках этого мероприятия предполагалась расшифровка, то в итоговом текстовом файле преобладали бы такие слова:
        Неэффективность
        Непонимание
        Увольнение
        Сроки
        Плохо закончится для всех (это не одно слово, но прозвучала эта фраза не меньше трех раз).
        Затем слово получил Касим, а глава республики пошел спать.
        - Иса Исаевич, не готова ли ваша рука поставить заветную подпись после этого разгрома?
        - А смысл? Даже если дам разрешение на строительство, они все еще на дереве.
        - За это не беспокойтесь. Помните, я говорил вам, что грядет решение? Оно будет ближе к пяти часам утра. Частично по земле, частично по воздуху, но вы все увидите сами. Даже если не захотите, у вас просто не получится не увидеть плод моих трехнедельных стараний и тридцати миллионов рублей - и это на одну перевозку десяти немцев и их монстра - почти футбольная команда.
        - Будете все вместе шатать дерево? - усмехнулся мэр.
        - Шутки шутите? Я бы в вашем положении… в положении всех вас, - имелось в виду - одиннадцати подключенных к эфиру человек, - был бы каплю эффективней. Мы приближаемся к стадии, когда пора решить, на чьей вы стороне. Это относится к каждому, - сказал Касим прямо в камеру, будто каждому по отдельности.
        - Хотелось бы быть на стороне правды, - ответил Иса Исаевич.
        - Вот именно. И как мы с вами знаем, правда, по крайней мере в этой стране, за что я ее бесконечно люблю, определяется сверху.
        Касим отключился, оставив администрацию Махачкалы с горьким послевкусием его слов. Мэр не винил подчиненных в том, что каждый из них принялся оценивать риски. По сути, им всего-то и нужно было, что публично признать правомерность действий «Голден Сити» и призвать коллег и в первую очередь мэра к тому, чтобы они начали сотрудничать. Эффективность подобного призыва не имела значения, главное было публично показать, на чьей ты стороне, а в идеале даже начать какую-никакую подрывную деятельность в бюрократической цепочке городской администрации. Да что уж там, в первые три месяца своей работы Иса Исаевич только и делал, что выискивал этих двойных агентов, работавших в основном на интересы кланов, бизнесменов и политиков. В большинстве случаев выдавить их из годами складывавшейся системы у него получалось, но когда мэр хватил лишку - попросил проверить двадцатичетырехлетнюю внучку главы республики, занимавшую должность заместителя начальника управления образования Махачкалы, на соответствие квалификации занимаемой должности (его предупреждали, но, чтобы хоть что-то поменять в системе образования, нужно
было избавиться от вполне конкретного человека, который вполне конкретно доводил до слез все управление), - его отношения с главой сразу испортились. Тот ничего не сказал, но его доверенное лицо как-то между прочим, после очередного совещания, озвучило короткую, но емкую мысль: «Не этого мы от вас ожидали». Через неделю в команде главы города появился Расул - квинтэссенция всего того, с чем Иса Исаевич боролся, чей-то родственник с сомнительным прошлым, нагло внедренный в результате каких-то неведомых соглашений. Расул в сетке эфира находился в правом нижнем углу. Лицо его выражало уверенность в том, что в любом случае он выйдет из воды сухим. И он, и все остальные понимали, что в случае реальной опасности он первым покинет корабль, но что более важно, в случае необходимости именно он ударит ножом в спину.
        - Это выглядело как угроза! - вдруг заявил Расул. - Иса Исаевич, при необходимости я готов подать от вашего лица жалобу на его действия.
        Все понимали, что, во-первых, никакого согласия мэр не даст, во-вторых, что эта жалоба бумерангом прилетит обратно на стол мэра. В любом случае Расул выглядел (точнее, считал, что выглядит) тем, кто предпринял попытку защитить честь руководства.
        - Спасибо, не надо. Мы своими действиями должны доказать, что способны справиться и с этой, и с любой другой задачей. В любом случае на вас сейчас поддержание работоспособности города, пока мое внимание сосредоточено на проблеме с деревом. Как у нас с подготовкой празднования?
        - Всё успеваем. Сегодня запустим все увеселительное оборудование на площади. Ожидаются тысячи посетителей.
        - Отлично.
        - Обеспечение безопасности?
        - МВД работает в штатном режиме. Количество сотрудников слегка ограничено в связи с ситуацией… с деревом, но в целом начальник МВД сообщил, что проблем не будет, - ответил мужчина, который, как и остальные, стеснялся на формальных мероприятиях произносить словосочетание «Большая Суета», хотя каждый делал это без малейшего смущения за стенами здания администрации.
        - Я поговорю с начальником, чтобы выделили нам необходимое количество полицейских для полноценного обеспечения безопасности горожан, - влез Расул. Как ни странно, такое он организовать мог.
        - Отлично, тогда это на тебе, - согласился Иса Исаевич. - Есть у кого-то вопросы по поводу дерева или завтрашнего мероприятия?
        - Насчет пиротехники. Нужно разрешение. Документы на подпись на вашем столе.
        - Принято, сделаем. Еще что-нибудь? - спросил он, но в ответ все промолчали. - Хорошо. Тогда наш приоритет - организация праздничных дней вплоть до десятого января. Всем спокойной ночи и с наступающим.
        Иса Исаевич отключился. Задумавшись о том, что над зданием администрации сгущаются тучи, он, по обыкновению, подошел к окну и посмотрел на Большую Суету, где прямо сейчас находился его отец.
        Мэра одолевали двойственные чувства: с одной стороны, он хотел, чтобы в это же мгновение отец покинул дерево, вернулся домой и вместе с этим вернулось привычное (тяжелое, но стабильное) положение дел, но с другой - не без гордости думал о том, что отец, даже будучи не совсем в своем уме, если уж на что-то решился, он не отступит. Иса Исаевич был в этом уверен, ведь это то, чему отец учил его с самого детства. Возможно, поэтому мэр так пока и не подписал злополучный документ.
        Глава 13
        Полный абзац
        Вахту нес Муртуз и, в отличие от остальных, делал это очень ответственно. В такие моменты он мысленно возвращался в те времена, когда подростком ему приходилось в компании остальной сельской молодежи сторожить село. Муртуз в действительности повидал в жизни многое: криминал, взрывы, смерти. Видел и танки, держал в руках оружие, но пострелять так и не пришлось. Ничего хорошего в том времени не было, он понимал это и не вспоминал его с теплотой. Но все же было тогда что-то такое, что делало по-настоящему живым - и его, и время.
        В общем, повидал он многое, но, когда подъехал грузовик с какой-то штуковиной, напоминавшей не то космический корабль, не то кабинку гигантского самосвала, тренер слегка поднапрягся. Часы показывали 6:15. Шамиль за его спиной совершал молитву. Остальные спали.
        - Это что за чанда?! - воскликнул Муртуз.
        Через мгновение все уже стояли на ногах и разглядывали привезенную штуковину.
        - Эти тоже, походу, к нам, - заметил Шамиль, указывая на несколько вертолетов вдалеке.
        Стройку непонятно чего решили начать сбоку от Большой Суеты, не занимая основную площадку. Работа шла активно и довольно необычно. Штуковина, которую привезли первой, с человеком внутри, ожидала. Из-под нее выползли стойки, и она сама стала маленьким краном, который не очень впечатлил Муртуза. Тот прикинул, что даже при большом желании эта штука до них не дотянется, чтобы она ни задумала, но, когда с ее помощью начали строить другую штуку, раз в десять побольше, Муртуз затих. Затихли и все остальные, понимая, что детские игры кончились. Зато немцы, строившие это чудище, кричали громко, однако не как принято в России, когда ты унижаешь младшего по рангу, а очень даже уважительно. И понимали друг друга с полуслова.
        - Я вот не знаю, - заговорил Шапи Магомедович, задумчиво глядя на стройку, - вызывать мне армию или не надо.
        - Мне кажется, тут все схвачено с вашим руководством, - ответил Иса Исаевич.
        Следующий вертолет - миниатюрный, напоминающий стрекозу - приземлился прямо на площадке. Из него вышел улыбающийся во все тридцать два зуба Касим и направился к коллегам.
        - Я же говорил вам! Говорил! Немцы! В России, чтобы такую штуку придумать, нужны десятилетия, и то не придумали. А чтобы собрать из готовых частей, нужно было бы минимум человек пятьдесят и неделя работы, а они вдесятером управляются за девять часов. Знаете почему? - Он посмотрел на мэра и генерала и, не получив ответа, продолжил: - Потому что немцы! И строят «Немца». Эти люди просто по-другому сделаны. В отличие от остального мира. Каждому народу свое, вот нам, дагестанцам, хинкал, палки да камни, русским - самовар или водочки по желанию да калаш на плечо, а немцам - гаечный ключ, шурупы, гайки и литр масла, а дальше они сами. И как следствие - у них решение на решении. Хочешь построить гигантскую машину? Построй маленькую для помощи, а когда закончишь с большой - вы сейчас сойдете с ума! - маленькая штука станет кабиной большой! Практичность - их второе имя! А? Как вам? А еще все эти наши крепления, с кучей проводов, саморезы и скотч… А что у них? Практически лего! Смотрите! - Касим указал на стройку. Действительно, с помощью маленького крана к массивному телу машины два рабочих легко приделали
стойку. Таких предполагалось шесть. - Теперь спросите, сколько человек нужно, чтобы управлять этим механическим городом. Нет ответа?
        - Эти десять? Практичность?.. - спросил оказавшийся рядом Расул.
        - Нет, три. Десять - чтобы построить, три - чтобы управлять. Один - чтобы со стороны подсказывать с рацией, один - чтобы машина передвигалась, один - чтобы орудовать ковшом, но в нашем случае там не ковш, а что-то вроде убийцы планет.
        - Что это вообще такое? - не удержался генерал.
        - Формально это экскаватор, но и бульдозер тоже в одном лице. Там впереди будет эта штука острая. Построен немцами в 1978 году. Называется Bagger 288, можете загуглить. Это брат самой большой в мире машины! Их всего штук пять, и это самый мелкий, двадцать пять метров, а самый большой - девяносто пять. Представьте его размеры! Ух, если бы его можно было привезти… привез бы хоть на ракете. Но такое по цене обойдется как все задуманное нами строительство. В общем, я называю его «Немец»! Не очень креативно, зато понятно. И я надеюсь, наши обезьянки на дереве поймут мой намек.
        - А для чего конкретно он нужен? - встревоженно спросил Иса Исаевич, понимая: сам факт, что эта штука строится в трехстах метрах от администрации города, означает, что мэр ничем уже не управляет.
        - Вообще он добывает руду. Вспахивает слои земли, проходит сквозь породу, как нож сквозь масло, и это, заверяю вас, не фигура речи! А конкретно наш, по заказу вашего скромного слуги, оборудован острым, как лезвие бритвы, гигантским диском. Если бы вы слышали звук ее работы - музыка ада! Мне не дали поиграться в острые игрушки, но саму машину я вел. Все так просто, будто через пульт управляешь машинкой. Немцы… мастера. Но не подумайте, я патриот. Россия тоже по-своему гениальна. Вот - армия. - Он указал (и, кажется, без особой иронии) на сотню самых разных представителей силовых структур: там были и спецназовцы, и обычные полицейские, и армейское подразделение. - Вот наша сила против всего мира и против этих вот! - Он показал на верхушку дерева. - Ну и малая родина - Дагестан - тоже гениальное место. Выдает таких вот «героев»! - вдруг разозлился Касим и заорал наверх: - Придурков, которые лезут на деревья и не понимают, когда надо отступить! Ваши дни окончены! Всё, доигрались! Эта штука пройдет сквозь Большую Суету без каких-либо усилий. А вы там, наверху, сами решайте, спуститься сейчас или падать
вместе с деревом! Что молчите?! А?! Увидели машину и дар речи потеряли?! - Касим смотрел вверх в ожидании ответа и получил его в виде сырого яйца, приземлившегося в метре от него и забрызгавшего его идеально отутюженные брюки.
        - Вы вообще кто? - крикнула сверху Натали.
        - Узнаете, товарищи, сегодня узнаете! - Вытирая штанину платком, Касим подошел к Исе Исаевичу и злобно сказал: - Время заканчивается. На въезде в Махачкалу стоят семьдесят пять грузовиков, которые заедут сюда утром первого января и увезут Большую Суету по кусочкам. Как только президент скажет: «С Новым годом!» - я запущу «Немца». Если у вас есть какой-то план, то лучше вам поспешить.
        Глава 14
        Рассказ Муртуза

12 часов 30 минут до запуска «Немца»
        Коллектив охранителей дерева сел обедать, понимая, что, возможно, делает это в последний раз.
        Шамиль смотрел, как дедушка взял дрожащей рукой нож и попытался отрезать себе ломтик сыра.
        - Давайте, - предложил он, и дедушка не стал спорить.
        - Бар… бар… кала, - поблагодарил его дедушка. Шамиль, несмотря на охватившую и его, и всех остальных тоску, растянул на лице улыбку. Дедушка пронзительно посмотрел на него, будто давая понять, что видит Шамиля насквозь, и тому от этого взгляда стало не по себе. Он отвернулся.
        - Такое чувство, будто мы тут уже месяц, - улыбнулся Муртуз, пытаясь взбодрить остальных. Кто смог, улыбнулся в ответ. Валерия же, будто черная дыра, засосала весь его позитив своим выражением лица, да так, что Муртуз почувствовал, как вмиг постарел на пару лет. Юсуп после вчерашнего горя, кажется, пришел в себя, точнее, ушел в себя. Во всяком случае больше не рыдал и не выл. Несмотря на его попытки заглушить ночью плач, остальные всё слышали. И, с одной стороны, им хотелось обругать его, мужчину в расцвете сил, талантливого, гордого, но с другой - они понимали, ну или наконец поняли, оказавшись на дереве, что по земле все-таки ходят разные люди с разным жизненным опытом и они не обязаны быть такими, как все вокруг. Юсуп уж точно выделялся нестандартным жизненным опытом. По крайней мере в рамках Дагестана.
        Следующий конфликт начался с невинного вопроса Натали.
        - Ну как вы? - поинтересовалась она у Юсупа.
        - Жив и жить буду, полагаю, некоторое время. Ну а вообще, «отверженным быть лучше, чем блистать и быть предметом скрытого презренья»[14 - У. Шекспир. «Король Лир». Пер. Б. Пастернак.].
        - Ле, ты, конечно, странный, брат, - усмехнулся Муртуз, - но мне нравится, как ты говоришь. Все твои эти выкрутасы… знаешь, на что похожи?
        - На что?
        - На борьбу, - сказал он уверенно.
        Валерия усмехнулась, к чему, впрочем, все уже привыкли, ведь делала она это (смеялась над кем-нибудь) в среднем два с половиной раза в час.
        - В каком смысле?
        - В прямом, брат! Вот смотри: ты человек театра, творческий, не? Вы там на сцене исполняете, всякие руками-ногами движения делаете! Это мы тоже делаем в борьбе. Похоже?
        - Ну, тут есть некоторая схожесть, соглашусь.
        - А еще твои слова. Как ты говоришь, ты своим языком тоже выкручиваешься, мощно. Вот так вот. - Муртуз изобразил жестом извивающуюся в воздухе змейку. - Мы тоже такие движения делаем. Ты видел бросок мельницей?
        - Какой мельницей?
        - Это название… Тормоза! - Муртуз полез в телефон, а потом показал Юсупу очень сложный в исполнении и очень быстрый бросок одним борцом другого на каком-то серьезном соревновании. Зал взревел. - Как тебе? Мощно?
        - Знаете, тренер Муртуз… тут что-то есть, в этой вашей борьбе… Признаю, что-то сильное я в этом наблюдаю. И даже не в мышцах, а в изяществе исполнения, в грации, в характере исполнителя. Да, пожалуй, есть в борьбе что-то близкое искусству лицедейства.
        - Вот-вот, как ты говоришь! Я ничего не понял! Но тут есть что-то мощное! Как борьба!
        - Слушай, ну прекрати уже, - взорвалась Валерия. - Какая, к черту, борьба и театр! С ума сошел, что ли? Сравниваешь потных мужиков в трико с актерами…
        - Справедливости ради, на сцене мы тоже потные и носим иногда трико, - вставил Юсуп, но сразу сжался под волчьим взглядом Валерии.
        - Опять ты лезешь, женщина, в мужские разговоры, - разозлился Муртуз и стукнул кулаком по пластиковому столику. В результате его курица на углях предприняла попытку взмыть в воздух, но далеко не улетела.
        - Мужские разговоры! Мне смешно слышать, как человек рассуждает о чем-то высоком, имея в котелке две извилины!
        - Опять называешь тупым!
        - А кто ты тогда? Тренер? Что еще? Какие у тебя успехи? Диплом есть? Ты хотя бы ПТУ закончил? Что у тебя есть в доказательство того, что ты получил элементарное образование? Или ты и школу не закончил?
        - Перестаньте, Валерия, - вмешался Шамиль.
        - Восемь классов… - сознался, опустив глаза, Муртуз.
        - Вот об этом я и говорю. Восемь классов - и рассуждаешь тут об актерском мастерстве!
        - Ну перестаньте уже грубить! - не выдержала и Натали.
        - Я это все к тому, куколка, что наш дорогой тренер должен перестать удивляться, когда слышит слова длиннее шести букв. А если он чувствует, что немного отстает интеллектуально от окружения - и это, вероятно, происходит очень часто, то мог бы посвятить немного свободного времени самообразованию. Но какой сейчас толк… книги надо читать с детства, а не шляться по спортзалам. Некоторые мозги уже не…
        - Не было у меня времени в детстве. Я тогда об этом не думал… - тихо сказал Муртуз.
        - Вот-вот! Это история про приоритеты. Знаете такое слово? Когда сидишь на диване и выбираешь, что для тебя важнее - школа или спортзал. Судя по акценту, ты парень сельский, а что делают в селах? Правильно, ходят в спортзал, гоняют баранов палками и лазают по деревьям. Вот, поздравляю, - широким жестом она обвела всю избушку, - ты вернулся в детство! Ты опять на дереве!
        - И воюют иногда, - добавил Муртуз. Все замолкли. В избушке повисла тишина. Валерия попыталась было что-то сказать, но слова не выходили. - Я учился не очень, да. Ходил на борьбу и был чемпионом района. Но книжки тоже иногда читал. Мама заставляла Пушкинов этих всяких… Мне даже что-то понравилось, уже не помню название. Хотел перед девочками… ну… - Его голос задрожал. Он глубоко вздохнул и продолжил: - В девятом, когда я учился, началась первая война. Я из маленького села на границе с Чечней. Когда все началось, всех, кто старше тринадцати лет, собрали старейшины и сказали, что, пока ситуация не станет нормальной, мы будем защищать село. С мужиками и молодежью нас было человек шестьдесят. Я был один из самых молодых. Школа была в соседнем селе. Где-то два километра от нас, и надо было в пять часов вставать, чтобы успеть на урок. А когда началась война, дорога стала опасной. Там можно было попасть под случайную пулю и тех и других. Наш имам организовал учебу в мечети. Так что мы учились, как могли. Прошло три года, и тихо не стало, а мне было уже девятнадцать. Никакого диплома о том, что закончил
одиннадцать классов, нет. А за девятый я вообще купил за тысячу рублей. Мы просто приходили со своими учебниками, и две учительницы пытались двадцать пять детей разного возраста чему-нибудь учить. Потом Вторая чеченская. Я уже был взрослый, так что вопроса про учебу не стояло. Только работать и охранять село, иногда тренировал пацанов прямо у нас в подвале. Еще у нас была пекарня до войны: родители делали хлеб, и мы с папой развозили его по селам. Вставал в пять, потом мы везли хлеб, а потом шел в школу. Это все до войны, а потом ездить опасным стало. Отец заболел, и я сам несколько месяцев возил хлеб. И потом кое-что случилось… (Он почесал ногу, на которую прихрамывал.) И все, короче. Больше не возил. Так что про книги… не было у меня времени читать книги. Когда вы все тут читали, я в подвалах от бомб прятался. И то, что читал, я уже забыл. Не потому, что давно было, а потому что… ну как сказать… врач сказал, что у меня это… с головой, короче… Контуженый был, в общем. А когда уже более-менее в себя пришел, память хуже стала. Почти все забыл, что было в детстве. Друзей детства забыл. Папы лицо забыл.
- На глазах у Муртуза выступили слезы, но он быстро вытер их. - Они с мамой умерли давно, а я, если на фото не смотрю, даже лицо вспомнить не могу. Мамы хоть фотка есть уже после войны. А с отцом… тогда не до фоток было, в общем. Так что извините, что такой тупой, но у меня особо времени не было учиться, а когда оно появилось, уже башка не работала. Все, что могу, это учить детей бороться и еще маршрутку водить. Давай, еще смейся, женщина, - предложил он Валерии, но в ответ не прозвучало ни слова.
        Следующие полчаса они молча ели.
        Глава 15
        Это святое

12 часов до запуска «Немца»
        Шамиль, Муртуз и дедушка совершали обеденную молитву.
        - Эй вы, Безымянная банда! - раздался снизу генеральский голос без громкоговорителя. И это означало, что он был очень зол.
        - Что? - спросил Шамиль.
        - Мое терпение на исходе! Хватит играть в эти игры! Слезайте или мы идем на штурм!
        - Вы не забывайте, что у нас тут психологически нестабильный человек в моем лице! - закричал Юсуп.
        - Нестабильный?
        - Да. Я могу в случае чего из-за стресса и спрыгнуть! Чувства во мне все еще бурлят! Я разбит и потерян!
        - Это проблема! А насколько у вас сложное положение?
        Юсуп задумался и, со всей серьезностью проанализировав свое состояние, заявил:
        - Ну, вполне серьезное. Иногда вот смотрю вниз, и прямо хочется нырнуть.
        - Я это… не очень по неточностям. Давайте по десятибалльной хоть! Типа насколько серьезны ваши планы спрыгнуть?
        Юсуп взглянул вниз, оценил высоту и ответил:
        - Я думаю, семь.
        - Семь… черт возьми! - генерал задумался. - Семь - это серьезно! А остальные в случае чего прыгать собираются?
        Юсуп внимательно посмотрел на каждого члена своей банды и крикнул:
        - Нет! Вроде нет. Насчет дедушки не могу точно сказать. Дедушка, вы в случае чего спрыгнуть готовы?
        - Вниз! Потом вверх! Птицы летят на юг!
        - Я полагаю, что это…
        - Писят на писят! - ответил за лидера банды Муртуз.
        - Да чтоб вас! Тут же высоко! - разозлился генерал.
        - Да, высоко, - согласился Юсуп. - Не очень хочется умирать. Но мне вчера разбили сердце! Так что я пока не уверен насчет своих планов на жизнь!
        - Хорошо, будем искать другой способ вас оттуда выкурить! - ответил генерал и ушел.
        - Прекрасно сработано! - похвалила Натали Юсупа. - Вы молодец, поставили их на место! В случае чего будем их так пугать.
        - Пугать? - спросил непонимающе Юсуп, потом посмотрел вниз еще раз и добавил: - Да, высоковато…
        - Есть предложения? - спросил у мэра генерал. - Там полтора человека, которые в случае чего готовы спрыгнуть. А у нас в случае чего одна спасательная сетка. Сетка резиновая, а бюджет нет. А еще нельзя забывать, что у них сумка с чем-то очень похожим на бомбу.
        Тем временем в одной из палаток происходил такой разговор:
        - Мне кажется, у нас с тобой есть что-то общее. Помимо острого ума, естественно. У нас обоих есть четкое понимание, что нам нужно от этой жизни.
        - Да? - с сомнением.
        - Я не буду говорить, что понимаю тебя на сто процентов. У тебя свои цели, у меня свои, но самое главное - у нас с тобой, в отличие от других, они есть.
        - Да… - задумчиво.
        - И что-то мне подсказывает, что твои и мои цели не пересекаются. Ну то есть не мешают друг другу, а где-то, может, даже сходятся. Как думаешь?
        - Да, - заговорщически.
        - Прекрасно. Ну а теперь про разницу между нами: у меня есть все ресурсы, чтобы добиться того, чего я хочу, а у тебя, как я полагаю, есть в этом плане некоторые трудности.
        - Да, - печально.
        - Что ж, я могу это исправить. Так сказать, немного приоткрыть для тебя эту дверцу с табличкой «возможности», а взамен, я надеюсь, ты тоже пойдешь мне навстречу.
        - Да, - приободренно.
        - Я пока не знаю, где и как ты можешь мне помочь, и в этом плане я полностью положусь на твой ум. Я думаю, ты сам увидишь свой шанс и реализуешь его на сто процентов.
        - Да, - уверенно.
        - Думаю, не стоит тебе объяснять, что такой шанс выпадает раз в жизни. Что ж, на этом вроде все.
        - Да, - уважительно.
        Одновременно с этим в избушке происходило вот что.
        - Ле, товарищи… - заговорил вдруг Муртуз. - Я хочу сознаться. Я залез на Большую Суету по своей причине.
        Валерия испытала огромное желание иронично похлопать, но воздержалась. Эффект от рассказа тренера все еще был силен, и казалось недостойным причинить ему боль, поэтому правозащитница просто отвернулась, сделав вид, что копается в телефоне.
        - Я хочу озвучить требование, - объявил он, посмотрев на всех разом. Никто не опротестовал его решение. Возможно, потому что после двух предыдущих требований и он имел право на свое. А возможно, это была просто жалость к человеку, потерявшему детство и здоровье из-за войны.
        - Делайте, - сказал Шамиль, - надеюсь, оно того стоит.
        Муртуз подошел к «переговорному» окну и крикнул:
        - У нас есть новое требование! Ну, у меня есть! Зовите главного!
        - Я тут! - ответил генерал через пару минут.
        - У меня есть требование!
        - Это я уже понял. Тоже миллион подписчиков или кому-нибудь признаться в любви хочешь? С меня хватит! Требуете и требуете! Теперь я требую прекратить эту… акцию или что это вообще! Требую прекратить требования!
        - Это я требую, чтобы ты прекратил требовать, чтобы ты треб… то есть чтобы я… Ну понял! Хватит там внизу требовать! Мы бандиты, и мы требуем!
        - Лера! Лера! - Шапи Магомедович заорал, пропуская мимо ушей слова Муртуза.
        - Чего тебе?! - откликнулась правозащитница.
        - Заканчивай эту сцену!
        - Какую еще сцену?
        - Вот эту вот! Ты любительница устраивать всякие такие выкрутасы! Это всё твой план! Уж я-то тебя знаю!
        - Ах, да? И что ты знаешь, осел несчастный?
        - Тебя! Наизусть! Я почти десять лет тебя терпел!
        - И не дотерпел! Полез в чужую кровать! - Теперь Валерия вынесла ему обвинение. - Ненавижу!
        - Да о чем ты говоришь? - удивился генерал, оглядываясь на сослуживцев.
        - О тебе говорю! Я все знаю! Ты думаешь, что я ушла от тебя после простого очередного скандала? Ну уж нет, я знала про тебя и ту дамочку, которая за пять лет до майора дослужилась! Женщину не обманешь, скотина! Я отсюда вижу, как твои усы виновато подергиваются!
        Генерал ошеломленно схватился за усы. Обернулся еще раз на своих. Теперь там стояли и журналисты, и мэр с его помощником, да и Касим пришел понаблюдать за сценой.
        - Признайся прямо тут, прямо сейчас перед всеми! Признай как мужчина, что изменял мне, хотя ничего мужского в изменах нет! Давай, герой России!
        Шапи Магомедович некоторое время молча разглядывал асфальт под ногами, затем, собравшись, заявил:
        - Но я все равно любил тебя! Любил, поняла?! Каким бы ни был! А что ты? День за днем пила мою кровь! Так это ж я из-за тебя полысел! Смотри, как блестит башка! - Он сорвал с головы военную кепку. - А у меня в роду у всех хорошие волосы! И живот появился, хотя мне было всего-то тридцать пять! До сих пор избавиться не могу! Обвиняешь меня в изменах? Тогда я обвиняю тебя в том, что заставляла бежать от тебя на работу каждый день! И к другим бабам тоже! Будешь отрицать?!
        - Какая есть, такая есть! С самого начала знал, кому делал предложение!
        - Тьфу!
        - Что же ты, генерал, женщины испугался? Твой страх сильнее любви?
        - Я хотя бы любил! И поэтому после тебя ни на ком не женился! Потому что любил, несмотря ни на что! А что ты? Через год вышла за другого! И как успехи? Тоже сбежал! И то в таком состоянии, что умер уже через несколько лет! Вот что ты делаешь с мужчинами! Ты калечишь каждого, кто тебя любит!.. Лера? Лера! Хорошо, я не хотел так сказать! По-другому хотел… Лера!
        - Брат, ты свое дело сделал! - крикнул вниз Муртуз, когда Валерия скрылась из виду. - У тебя с головой, походу, совсем бардак! Ты зачем такой вещь сказал?!
        - Да я же… Лера!
        Пожалуй, тут стоит сделать паузу, чтобы объяснить еще кое-что важное.
        Дагестанцы и дагестанки (в подавляющем большинстве) кое во что верят - и это не про религию. Они верят в мужчину. В то, что мужчина, если он считает себя таковым, должен вести себя как мужчина. (Поэтому, если вы где-нибудь, в какой-либо точке мира увидите, что дагестанцы бьют кого-то, оскорбляют женщин, ну вы поняли… Имейте в виду, что у этих товарищей проблемы с мущинистостью и наша естественная дагестанская среда обитания выдавила их наружу. Ну или они сами попросту сбежали, зная, что тут им житья не будет.) Я это к тому, что дагестанцы верят в некий неназванный мужской кодекс. Но он не наш. Кодекс общий, если хотите, богатырский, и присущ каждому: и русскому, и лакцу, и якуту. Поэтому, как нам кажется, мужчина видит мужчину издалека. Можно все вышесказанное оспорить (и это активно делается), но мужчина (в нашем понимании), если он мужчина, считает, что несет (даже если его не просят) определенную ответственность: например, за семью, за соседей, находящихся в сложном положении, за слова, которые произносит, и за действия, которые совершает. И этот кодекс содержит ряд правил, которые мужчина
должен соблюдать. Например, он должен защитить достоинство женщины, вступившись за нее при необходимости.
        Надеюсь, у меня получилось объяснить, почему Муртуз сделал то, что сделал.
        А собственно сделал он вот что.
        - Все, брат! Доигрался ты! - заявил Муртуз и пошел к лестнице.
        - Эй, эй! Муртуз, вы куда? - спросил Шамиль, но не получил ответа. Валерия в слезах удивленно проводила тренера взглядом.
        - Ле, Шапи, махаться будешь? Один на один! - крикнул тренер вниз.
        Генерал, недолго думая, ответил:
        - Буду! Спускайся!
        - Сейчас я тебе покажу, как нашу… нашу женщину обижать!
        - Вы куда? С ума сходите, что ли? Они вас скрутят! - вмешалась Натали.
        - Тут нет вариантов, мужчина такое не оставит! Юсуп!
        - Да?
        - Есть мощные слова для меня?
        Немного подумав:
        - «Он мечется с открытой головой. И гибели самой бросает вызов»[15 - У. Шекспир. «Король Лир». Пер. Б. Пастернак.]. Пойдет?
        - Бомба, честно говоря. Я пошел!
        У Юсупа был и другой вариант: «У кого ума крупица, тот снесет и дождь, и град. Он ненастья не боится. Счастью и несчастью рад!» - но он решил его не озвучивать.
        - У вас получилось выманить одного, - обрадовался Иса Исаевич.
        - Да, - ответил генерал мрачно, затем подошел к офицеру и снял куртку. Мэр непонимающе посмотрел сначала на него, затем на спускающегося с дерева Муртуза.
        - Вы же арестуете его?
        - Нет.
        - Вы же не… Не говорите, что вы собрались с ним драться! Он же бандит! Сами сказали, легендарный вор в законе!
        - И чё? Я должен его бояться?
        - Да при чем тут это?! Вы генерал, а он бандит! Просто арестуйте его!
        - Знаешь, Иса, - сказал спокойно генерал, засучивая рукава армейской рубашки, - хороший ты мужик. Только Дагестана в тебе мало. Слишком долго ты в столице мариновался и, видимо, подзабыл, как тут дела делаются. Он вызвал меня. Один на один - это святое! Задний дать не могу.
        - Это все из-за камер и зрителей?
        - Нет, конечно! Ну… тем более если мама смотрит телевизор… - задумался генерал. - Всё уже. Я уже сказал лишнее. Слова назад не взять. Арестовать тоже не по-мужски. Так что помнем друг друга, а дальше уже будет понятно что, куда и как.
        Муртуз спустился и вышел в центр площадки. То же самое сделал генерал.
        - Что - хромаешь, как и раньше? - спросил генерал с издевкой, посмотрев на ногу противника.
        - Нога чуть моросит.
        - Да, бывает. Правила?
        - Кто кого на лопатки уложит, тот и выиграл.
        - Нормально. Тока по лицу не бить. У меня тут журналисты снимают. Мама увидит - скандал устроит. У нее сердце слабое.
        - Хорошо.
        - И у тебя тоже глаз испортится, - заметил генерал, напоминая Муртузу о его темном прошлом. Тот пощупал шрам под глазом и ответил:
        - Это мелочь. Давно было.
        - Эй вы там, гладиаторы! - крикнула сверху Валерия. - Заканчивайте эти глупости! Муртуз, возвращайся!
        - Не лезь, женщина! - ответили они одновременно, ошеломив ее ответом.
        - Мужчины… какие вы все-таки тупые, - пробормотала она и отошла в угол. - Не буду я на это смотреть. Вернулись в пещерные времена!
        - Ты молодо выглядишь для своих лет, - заметил генерал.
        - ЗОЖ, братан. Чё, давай-ха!
        - Давай!
        Стоит заметить, что дагестанские драки, как правило, дело бессмысленное и беспощадное. Но больше бессмысленное, поскольку чаще всего происходят они на ровном месте и без особой причины. Как уже говорилось, что бы мы ни делали, делаем это до конца, проще говоря, до победы. Ситуация усугубляется тем, что почти каждый тут плюс-минус умеет махать конечностями и наносить другому различного рода травмы. Однако вернемся к нашей драке - не самой бессмысленной (Валерия не согласится) и, к счастью, не самой беспощадной.
        Гладиаторы, стоит признать, находились не в лучшей форме, однако же страстно ухватились друг за друга, зарычали и с переменным успехом стали пытаться уложить один другого на лопатки. В дополнение к этому они старались пинать друг друга, бить по плечам и ребрам (хорошая жировая прослойка нивелировала ущерб для обоих бойцов) и наступать друг другу на ноги. Через минуту оба упали на асфальт и благополучно продолжили борьбу там: в основном сражение на земле сводилось к тому, что каждый пытался подняться за счет оппонента. Первым это сделал генерал, за ним, держась за ногу, встал Муртуз. Одна штанина у него порвалась. Генерал коротко уточнил статус противоборствующей стороны:
        - Сдаешься?
        В ответ оппонент помотал головой и предложил генералу продолжить.
        Бойцы попытались снова ухватиться друг за друга, но тут заохал сначала генерал, а затем и тренер. Первый держался за поясницу, второй за ногу. Поединок единодушно решено было завершить. Ничья с признанием неправоты генеральских утверждений относительно бывшей супруги. Та извинения предпочла не принимать, коротко сказав:
        - Сволочь!
        Генерал ее мнение принял к сведению.
        - Неплохо ты держишься для бандюги! - похвалил он Муртуза.
        - Если бы не нога, я бы тебе показал, - пригрозил тренер.
        - Столько лет на свободе прятался. Можно было пойти в нормальную больницу и вытащить из задницы пулю.
        - Какую еще пулю? - удивился Муртуз.
        - Ту самую, про которую все знают.
        - Нет никакой пули в заднице! Моросишь, что ли?
        - Я знаю полковника, который подстрелил тебя еще в середине девяностых на въезде в Дербент!
        - Да я ни разу в жизни не был в Дербенте. В середине девяностых я был у себя в селе Чудоро. Мне было семнадцать!
        - Кому ты гонишь, Косой Муртуз!
        - Сам ты косой! Смотри, нормальные ровные глаза!
        - А один-то ненастоящий! Стеклянный!
        - Ты, кажется, совсем попутал!
        Муртуз подошел к генералу и предложил:
        - Ле, тронь глаз, товарищ. Настоящий он!
        - Сколько лет тебе?
        - Сорок четыре. А ты думал сколько? Шестьдесят?
        Тут генерал призадумался и спросил:
        - А тренером зачем себя назвал?
        - Потому что тренер!
        - А нога? Зачем хромаешь?
        - Спроси у своих генералов! - разозлился Муртуз и рванул и так уже еле державшуюся штанину. Стала видна нога, покрытая страшными ожогами и шрамами. Тренер ждал ответа, но генералу сказать на это было нечего. Тогда Муртуз развернулся и поковылял обратно к лестнице.
        - А фамилию почему не говоришь? - спросил генерал, когда Муртуз кое-как одолел десяток ступенек.
        - Я отказался от нее, пока не сделаю то, что обещал! И вы мне поможете, потому что это будет мое требование! Скажу, когда залезу обратно!
        - Помощь надо?
        - Нет. Себе помоги! Для спины купи мазь разогревающую. Пикуля-микуля, не помню. Пластырь горючий тоже помогает.
        - Хорошо.
        - Сам туда-сюда не хрусти, хуже сделаешь.
        - Хорошо.
        Глава 16
        Требование Муртуза

11 часов 30 минут до запуска «Немца»
        Когда Муртуз поднялся обратно, никто не решился спросить, что у него с ногой. Сам тренер был не в настроении разговаривать.
        - Спасибо, - выдавила Валерия, - но не надо было. Мне эти ваши мужские бодания не нужны. Хотите драться - деритесь за себя.
        Муртуз ничего не ответил. Сидя в углу, он смотрел на свою ногу.
        - Вам только повод нужен подраться. И ничего, кроме этого и спорта, не знаете.
        - Валерия, он же объяснил вам, что выбора особо не было, - заступился за тренера Шамиль.
        - Я… просто я хочу сказать, как я устала от всех этих спортсменов. Извините, Муртуз. Ваша история немного про другое, но все равно… Каждый второй ребенок - спортсмен. Как такое возможно? Все мечтают, как бы выйти на ринг и разбивать лица таким же подросткам. Бросать, ломать, душить. И никто не хочет стать… ну, не знаю… В космос никто не хочет! Ракеты строить, стать физиком, вытащить страну со дна.
        - Космос… Бесконечные звезды… там, - прокомментировал старик, ткнув пальцем небо.
        - Вот именно, дедушка, там все это, а не тут, не в спортзалах! Кто сказал, что все ученые должны быть в Америке, в Японии или в Москве? Что - в Дагестане не может быть космического центра? Горы же есть, что еще нужно? А я вам скажу, что нужно: еще один спортзал и еще одна мечеть! Больше ничего другого делать не умеете: только драться и молиться.
        - Другого и не остается при такой жизни, - ответил ей Шамиль. - Спортом сельская молодежь занимается, потому что ничего другого нет у нас. Потому что это самый быстрый способ добиться успеха. Подрался - получил деньги, славу, любовь, тысячи подписчиков. А хотите ученых - разберитесь с образованием. Вы нападаете на простой народ, Валерия, потому что вам кажется, что у нас у всех одинаковые возможности. Но они не одинаковые, потому что жителя Махачкалы и жителя Чудоро, - он указал в сторону Муртуза, - нельзя сравнивать. А даже если и сравнить, то все равно нет ни у кого тут лучшей возможности, чем спорт…
        - Так и есть, - перебил его Муртуз, вставая и делая несколько шагов к Валерии. - Сейчас самый легкий способ - это спорт. Хотя какой там шанс? Один из тысячи стать успешным спортсменом, жи есть. Мощно! Потому что прямо сейчас в республике триста тысяч детей занимаются спортом! Вот мы и получим триста бомбовых спортсменов с копейкой в кармане, на геликах и с инстаграмами[16 - Деятельность Meta Platforms inc. (в том числе по реализации соцсетей Facebook и Instagram) запрещена в Российской Федерации как экстремистская.], - он посмотрел на Натали, виновато опустившую глаза, - на которых будут смотреть остальные дурачки и мечтать стать такими же! Пока в двадцать пять не поймут, что ни хрена у них в жизни нет, Валерия! Никакого образования! Никакой работы! Только… только… травмы, и хорошо, если еще живые родители. И что тогда? Будут охранниками, строителями, если повезет, полицейскими, там тоже мозгов особо не надо! Или, как я, тупыми баранами, открывающими свои спортзалы для того, чтобы сделать еще больше таких же, как я, будущих маршрутчиков.
        Завершив свою речь, он хотел было сесть на место, но остановился, снова повернулся к ней и добавил:
        - А молятся все, потому что ничего больше не остается, кроме как просить Аллаха, чтобы завтра не закрылся завод или чтобы было что на стол поставить перед детьми. А знаете, что самое жи есть смешное? Что есть в Дагестане люди, которые не то что не тренировались, они даже не учились, чтобы айфоны, мерседесы и огромные дома получить! И щас я, за слова отвечаю, хочу поговорить с одним из них! Из-за него я сюда и поднялся.
        Никто не решился его остановить. Натали и Юсуп уже воспользовались своими шансами, а Валерия при всем ее стремлении объяснить каждому, что он собой представляет, не могла не признать, что этот грубый сельский недотепа стал выглядеть в ее глазах по-другому. И дело было не только в том, что он рассказал о своем прошлом, но и в его «грубых, мужских, допотопных» принципах. Впервые за многие годы кто-то вступился за нее - ненавистную множеству дагестанцев (и не только мужчин) женщину. И не потому, что она была ему близка, а потому что она «наша женщина», что бы это ни значило.
        Муртуз подошел к «переговорному» окну и крикнул вниз:
        - У меня есть требование! Зовите сюда Курбанова Загира!
        - Того самого? - уточнил снизу генерал.
        - Его.
        - Может, лучше кого-нибудь другого позвать?
        - Нет. Конкретно этого.
        - Вах… Ладно!
        Через час возле парка припарковался Mercedes-Benz G 63 AMG (стоящий около 25 миллионов рублей и считающийся культовой машиной, на которой ездят самые опасные «хищники»). Из него вышел высокий стройный парнишка немногим старше двадцати лет с по-детски милым личиком и уверенной походкой направился к дереву.
        - Это сын?.. - спросил мэр.
        - Премьер-министра? Да, он.
        Парень прошел через толпу зевак (из-за резкого похолодания, да и подготовки к празднику их стало поменьше), затем через представителей СМИ (которых с приходом американских, немецких, французских и британских коллективов слегка прибавилось; ролик с признанием Юсупа в любви собрал на тот момент 393 миллиона просмотров, но Юсуп об этом не знал) и через самый многочисленный строй - силовиков. Сделал он это без больших проблем, так как основной удар толпы приняли на себя два охранника немалых размеров.
        - Салам алейкум, - сказал парень, приближаясь к переговорщикам в лице генерала, мэра и Касима. Первые двое не удостоились особо уважительных рукопожатий, третий ожидаемо приобнял парня и ответил за всех:
        - Ваалейкум ассалам! Смотри, как подрос!
        - Мы виделись месяц назад, - усмехнулся парень.
        - Все, что происходит в Дубае, там же и остается, - подмигнул Касим.
        - Видел вашу махню, генерал. Для своих лет вы еще можете пару движений. - Загир усмехнулся и дотронулся до плеча генерала. Тот бросил суровый взгляд на руку парня, и он убрал ее. - Чем могу помочь?
        - Один из захватчиков Большой Суеты хочет с тобой переговорить.
        - Это я уже понял. А зачем? Что, копейку просить будет? У меня все в биткоинах, - рассмеялся он.
        - Не знаю, чего хочет. Ты можешь отказаться.
        - Могу и откажусь, конечно. Пахану эти проблемы не нужны. Скоро выборы, ситуация сложная, кстати говоря, из-за вас, - он посмотрел на мэра, - и из-за этого дерева.
        - Ты прав, но как раз именно ты и можешь ее исправить, - вкрадчиво предложил Касим. - Посмотри, сколько камер. Все, что здесь происходит, мгновенно набирает миллионы просмотров в Сети. Считай, весь мир следит за Большой Суетой.
        - Так срубите ее, вот же притащили настоящего монстра! Зачет, зачет…
        - Срубим, когда придурки слезут с дерева, - и добавил, обращаясь к мэру: - я имею в виду всех, кроме вашего отца, он, очевидно, не в себе. А скинуть мы их не можем из-за гребаных камер и из-за гребаных выборов. Надо все сделать аккуратно или если жестко, то нужен хороший повод. И я чувствую, что, если до полуночи переговоры не завершатся успехом, нам придется действовать по-жесткому. У нас ведь есть за что зацепиться, генерал?
        - Кое-что есть, но не хотелось бы, - ответил тот уклончиво.
        - Так что давай, пацан. Мы все тут понимаем, что ты хочешь придерживаться великих дагестанских традиций по передаче кресла из поколения в поколение. Если хочешь через десяток лет стать самым молодым премьером республики, то сейчас твой шанс. Разряди немного обстановку, пообщайся с мужиком. Он сельский осел, наивный дурачок, успокоишь, расскажешь, какое хорошее место Дагестан, улучшишь чуток репутацию, инвестиционную привлекательность республики повысишь, и туристический поток пойдет вверх. Посмотри, тут CNN, BBC, вон там немецкий и французский каналы. Я знаю, что язык у тебя длинный, так что покажи-ка свой потенциал Дагестану и всему миру. В идеале уговори спуститься, не получится - пофиг, просто дай всем понять, что Дагестан - хорошее место, что-нибудь про веру и надежду в Новый год скажи. Ну ты понял, стандартная шляпа.
        - Понял… - задумчиво произнес Загир. - Я-то сделаю, а тебе я зачем? - Он бросил косой взгляд на Касима.
        - Рекламка. Тебе также надо будет рассказать, какой тут нереальный бизнес-центр будет построен. Так, вскользь, в конце. Возможности для республики и все такое. Такая реклама стоит миллионы долларов, и не каждое ТВ на это согласится. А тут прямо сейчас собрался весь мир, так что, я думаю, мы найдем с тобой общий язык.
        - Хочу офис на самом верху, - объявил свою цену парень.
        - Наверху все занято. Чуть ниже есть неплохое местечко с видом на море. На три года без арендной платы. Пойдет? - предложил Касим.
        - Пойдет, - ответил Загир.
        Глава 17
        О сволочах

10 часов 30 минут до запуска «Немца»
        - Салам алейкум! Меня зовут Загир Курбанов! Вы хотели со мной поговорить? - прозвучало из громкоговорителя.
        - Ваалейкум ассалам! Хотел!
        - Вы Муртуз, да?
        - Нет, - ответил вдруг тренер.
        - Я думал…
        - Я не Муртуз! Меня на самом деле зовут по-другому, но это вообще не важно. Ты помнишь Булатова Муртуза?
        - Я? Нет, не помню.
        - Булатову Аминат?
        - Ее тоже не помню… Давайте погов…
        - Булатова Умарчика тоже не помнишь?
        - Да о чем вы говорите вообще?
        - Скажи мне, Загир, полгода назад на главной трассе на въезде в Хасавюрт какая у тебя была скорость?
        - Скорость? Я не понимаю…
        - Скажи, сволочь, на какой скорости ты летел! - заревел Муртуз. Его лицо было в слезах. Загир начал оглядываться по сторонам, защелкали вспышки фотоаппаратов. Он попятился назад. Муртуз крикнул:
        - Только попробуй уйти, и мы взорвем бомбу! Попробуй, шайтан, уйти, и я взорву ее!
        В этот момент по толпе зрителей пробежал нервный шепот. Да и члены банды удивленно переглянулись. О какой бомбе идет речь?
        - Я предупреждал, что они в сговоре! - прошипел Касим генералу. - В сумке была бомба!
        - Внимание всем, код три-пятнадцать, - скомандовал генерал по рации. Через пару секунд из динамика прозвучал ответ:
        - Вас понял. Ждем команды.
        - Ты врешь! - крикнул в ответ Загир. - Пошел ты! - Он развернулся, но мэр перекрыл ему дорогу. Возмущенный парень вскинулся: - Уйди!
        - Ответь на его вопросы, - холодно сказал мэр.
        - У него бомба. Шутки закончились, отвечай на вопросы и не зли его, - добавил генерал. - Мы не можем рисковать. Тяни время.
        - Говори прямо сейчас! Перед всеми! На какой скорости ты пролетел?!
        - Я не помню! Я правил не нарушаю!
        - Врешь, сволочь! Ты за десять минут до аварии снимал свой счетчик в машине, как ехал на двести двадцать! Видео есть в интернете! А еще тебя остановил дэпээсник на въезде в город уже через полчаса, там у тебя было сто пятьдесят! Я все узнал! Признай, что ты подрезал меня!
        - Да я не знаю! Не помню я!
        - Конечно, не помнишь! Ты даже в суд не пришел, а если бы пришел, ты бы увидел там целую семью, которая осталась без отца, которого звали Муртуз! А еще там была мама с ожогами и сын-инвалид! А ты, гнида, потом утром выложил фото из Дубая! Не помнишь, что ты написал там? Не помнишь? Скажи! - Тренер кричал, надрывая голосовые связки, слюни его разлетались, по лицу текли слезы. Но он продолжал: - Скажи, что ты написал там, а потом уходи!
        - Я не помню! Откуда я могу помнить!
        - Скажи - или я взрываю бомбу! Скажи!
        - Отвечай ему! - скомандовал генерал. Охрана парня попыталась подойти к нему, но офицеры перекрыли им дорогу. - Отвечай, баран! - Шапи Магомедович схватил парня за плечо и хорошенько тряхнул.
        Загир больше не оглядывался на камеры, направленные на него.
        - Да скажи ты уже! - напряженно добавил Касим.
        - Моя **** мои ******ила… - пробурчал он невнятно.
        - Громче! - Генерал схватил его за шиворот и прижал к его губам громкоговоритель. - Четко скажи!
        - Моя жизнь, мои правила, - произнес Загир дрожащим голосом.
        Над площадкой нависла тишина. Слышны были только всхлипывания из избушки.
        - По сигналу. Генерал? - спросили в рацию. Генерал огляделся по сторонам, продолжая держать поганца. Все камеры были направлены на них. Разочарованный Касим просто отвернулся. Мэр встревоженно ждал решения. - Генерал, добро?
        - Тренер! - обратился генерал наверх. - Доволен?
        Ответа не прозвучало.
        - Нет у нас никаких бомб! - ответила за него Валерия.
        Дедушка подошел к тренеру и приобнял его, бормоча что-то свое.
        - Отменить, - ответил генерал и, выдохнув, толкнул парня в толпу. - Пошел отсюда!
        - Я это так не оставлю, - прошипел парень. В ту же секунду генерал швырнул громкоговоритель ему в спину. Загир взвизгнул, скорчился и поспешно покинул площадку, провожаемый гневными взглядами сотен людей.
        - Вверх… - прошептал дедушка и потянул Муртуза за плечо. Тот медленно встал и, ведомый самым старшим соучастником захвата Большой Суеты, пошел к своему стулу.
        - Вы его арестуете? - спросил Иса Исаевич, провожая взглядом машину будущего (по крайней мере в надеждах отца) премьер-министра республики Дагестан.
        - Да что ему будет, - разочарованно ответил генерал, - когда дядя - главный судья республики.
        - Судья? - удивился мэр. - Это не конфликт интересов?
        - Конфликт тут был. - Он кивнул на место, где стоял Загир во время переговоров. - А там, - вероятно, имея в виду суд, - Дагестан. Ничего. Через недельку остановим его, найдем случайно килограмм «муки» под сиденьем. Попросим двенадцать, дадут восемь, отсидит четыре.
        - Я не думаю, что это правильное решение.
        - Правильное решение будем искать тут, с деревом. А там - тоже будет Дагестан.
        Глава 18
        Тем временем

10 часов до запуска «Немца»
        Вместе с запоздалым обедом прибыла и нитка с иглой. По пояс в теплом спальном мешке Муртуз ждал, пока Натали зашьет штанину. В просьбе Валерии дать ей сделать это блогерша отказала.
        Чрезвычайная ситуация - чрезвычайной ситуацией, но прием пищи в Дагестане по расписанию. Валерия и Шамиль следили за полицейскими.
        - Еще не пришел твой правильный момент? - спросила она. Шамиль, продолжая задумчиво смотреть вниз, помотал головой. - Когда мы залезли сюда с тобой, ты сказал: «Вы знаете мое положение».
        - И?
        - Что «и»? Ты еще ничего не сделал. Время идет. Почему тянешь?
        - Сделаю. Сегодня.
        - Мне неудобно, но я хочу спросить насчет вашего требования, - заговорила Натали с Муртузом. - Вы можете не рассказывать…
        - Все, что я хотел сказать, я уже ему сказал… - Все соучастники, будто сговорившись, сели вокруг, не оставив ему выбора. - У меня была маршрутка. Ездил на заказ. И одна семья арендовала машину на майские праздники. Отдохнули в горах и ночью возвращались домой. Мы были недалеко от Хасавюрта. Ехали за грузовиком. Дорога узкая была. Обгонять тоже не хотел. Риск - в машине человек восемь. Ну и потом сзади пролетел он, обогнал меня и собирался грузовик обогнать, но там на встречке была другая машина, и он резко обратно влетел на нашу сторону, почти в меня, а я как-то сразу отреагировал - и в сторону. Слетел с дороги. Помню, как башкой вниз оказался, и все. Дальше больница.
        - А что с пассажирами?
        - Все в больницах, средние, тяжелые. Отец через неделю умер. У остальных ожоги и травмы. И мальчик инвалид. С этими. - Он изобразил руками палки.
        - Костыли?
        - Да. С ними ходит теперь. Тот шакал просто дальше поехал. В суде ничего. Тишина.
        - А ваше имя?
        - Какая уже разница. Тренер пойдет, - отмахнулся он. - Я сначала думал, сам его прибью, строил планы. Жена уговаривала, чтобы подумал о семье. Но я чуть-чуть замкнулся… Передумал, попытался как-то через полицию сделать, но у него все схвачено тут. Я еще более психованный стал, и жена ушла с дочкой. Мы не развелись, но они просто уехали к маме. Я их возвращать тоже не стал. Зачем? Я чё умею? Инвалид. После войны кое-что получаю, еле на меня одного хватает. Маршрутки больше нет. За нее долг был, но владелец - хороший человек, простил. Жена еще молодая, найдет себе кого-нибудь получше. А мне больше ничего не надо. Тюрьма - нормально. А чё? Крыша, еда, коврик молиться есть, чё еще надо?
        - Ваш ожог после аварии? - Юсуп показал на его ногу.
        - Не этой. Там другой случай, но говорить не буду. На войне. Случайность. Непонятка получилась.
        Тем временем в штабе генерал, откладывая в сторону отчет, сказал:
        - Пробили мы нашего тренера. Это товарищ опасный.
        - Почему? - спросил мэр.
        - Потому что имеет право не очень нас любить. Я сейчас вспоминаю… его случай. Они с отцом во времена Первой чеченской развозили хлеб по районам. Там передвигаться было нельзя, но были у нас такие между собой исключения. Тем более когда хлеб везут на сотни семей. Там блокпосты были везде, но все всех знали. Вот через полгода сменка произошла, новые, молодые заехали. Там как-то так получилось, что бедолаг на смене не предупредили о том, что есть исключения. И представь, летит в пять часов утра буханка через лес, думает, что пропустят, а те тоже растерялись и давай по ней с автоматов шмалять. Слетела с дороги, перевернулась, живой остался парень, но застрял в машине, бензин, огонь… кое-как вытащили. Он из ополченцев.
        - Значит, имеет боевой опыт! Я про это и говорю вам, а вы не слышите. Ненависть к стране… - влез Касим.
        Тем временем в избушке тренер продолжал рассказывать:
        - Короче, живу вот полгода один. Даже подумал однажды, что лучше себя… Ну… Того. Астахфирулла! Хорошо, что быстро вернул башку в нормальное состояние. А потом услышал про Большую Суету и понял, что это, короче, мощный способ сказать, чтобы меня услышали. Чтобы с этого шакала спросить. Теперь не знаю, есть ли вообще от этого польза…
        - Есть, - сказал Шамиль будто сам себе. - Польза есть всегда, когда указываешь на несправедливость.
        Валерия взглянула на него настороженно, поскольку понимала, что эта тема касалась лично его.
        - Ай! - вскрикнула Натали, уколовшись. Валерия протянула руку, и блогерша наконец отдала ей штаны Муртуза.
        Громко вздохнув, Юсуп сказал:
        - А я собирался в тот день, когда мы сюда залезли, себя… В тот день утром я решил, что пора все поставить на свои места, признаться в своих чувствах, - и пошел в театр. Получилось все не так, как я ожидал. Совсем не так. Охрана, которую попросили меня не впускать, я, который выпил лишнего, и она, не готовая меня услышать. Так и получилось то, что получилось. Оказавшись в луже у служебного входа в театр… в свой родной театр, в котором я проработал почти двадцать лет, я подумал: «Все. Хватит. Финита ля комедия». Пошел на Черные камни, смотрел на море, размышлял, подводил итоги жизни… Если подумать, я прожил довольно яркую жизнь: в ней было все. Слава, путешествия, борьба. Все, кроме любви. - Он замолчал, задумался и некоторое время о чем-то думал, а потом продолжил: - Извините, отошел от темы. Я смотрел на море, камни и как-то близок был к концу. Затем услышал, что едет поезд. В нем люди, они смотрят на берег, на тех, кто гуляет, машут руками, и я решил дождаться, пока он уедет, не хотел, чтобы они увидели… Вдруг там какой-нибудь ребенок… Уехал поезд, а за ним идет женщина. Прямо по рельсам. Она
была далеко, но, кажется, я поймал ее настроение - чувство полного одиночества и в то же время свободы. Свободы от всего и от смерти тоже. Ведь все-таки есть что-то опасное в том, чтобы идти по железной дороге, что-то рискованное… Я себя чувствовал наоборот: вроде как свободен, готовый к гибели… но заперт, придушен, закован в призрачные цепи. А так хотелось вздохнуть. Я увидел в этой женщине некий символ, знак того, что надо попробовать еще немножечко пожить, и увидел в этом дереве причину, способ сделать все и сразу: показать масштаб своих чувств и обречь себя на муки. Я рад, что сумел понять этот символ - «женщина на рельсах»… Есть что-то такое в железной дороге… - Юсуп смотрел вдаль и пытался подобрать правильное слово. Он не знал, что в избушке напротив него сидит человек, для которого железная дорога всегда была символом…
        - Бесконечное, - продолжила его мысль Валерия. - Не видно начала и конца. Она состоит из тысяч частей, рельсов, шпал, и при этом она единая.
        - Да, - удивился Юсуп. (По правде говоря, удивился не только он. Валерия впервые сказала что-то откровенное, пусть и туманное по смыслу.)
        - У меня было что-то похожее. Это был двухтысячный год. Тоже канун Нового года. В тот день закончился суд, который я проиграла мужу. Второму, не этому солдафону. - Она небрежно махнула рукой вниз. - Муж забрал дочку, которой еще не было года. Дело с самого начала было проигрышное… Чтобы женщина в Дагестане выиграла в суде в те времена… Невозможно. Мне был тридцать один. Ни постоянной работы, ничего. И с алкоголем были проблемы. Соседи в суде подтвердили. В общем, проиграла… Пошла вниз к морю. Долго шла по железной дороге. Пока не услышала за спиной поезд. Умирать я не собиралась, я была просто потеряна, не понимала, куда идти дальше. И только железная дорога будто за меня выбирала путь… В общем, я сошла и смотрела на вагоны, поезд замедлялся, так как подъезжал к вокзалу. Я делала это сотни раз, просто смотрела на людей, понимая, что больше никогда их не увижу: они будут улыбаться или показывать языки, или не замечать меня, но это было неважно. Мне просто нравилось смотреть, как текут жизнь и судьбы людей, незнакомых между собой. Мой взгляд остановился тогда на мальчике. Он сидел прямо у окна,
приподнял руку, она почему-то была окровавлена, или, может, мне показалось. Не знаю. Он улыбнулся, помахал мне этой рукой и поехал дальше. Больше я никогда его не видела, но запомнила. И решила в тот день, что костьми лягу, но буду защищать права людей. Женщин, детей и даже мужчин… Хоть в тот день меня лишили главного права любой женщины - материнства.
        - А где она сейчас? Дочь… - спросил Муртуз.
        - Здесь. Живет своей жизнью, - ответила Валерия, вспоминая, что утром, перед тем как залезть на дерево, она пошла именно туда - в дом дочери, но не решилась и сбежала. - Бывший умер уже давно. Так что дом достался по наследству ей.
        - Общаетесь?
        Валерия помотала головой:
        - Она не знает обо мне. Так даже лучше.
        - Как может быть лучше, если дочь не знает мать?
        - Я защищала права людей в начале двухтысячных, когда тут каждый день на улицах взрывали и расстреливали политиков, религиозных деятелей, журналистов! Меня раз десять, не меньше, грозили убить и три раза просто ловили на дороге, похищали, объясняли мне, о ком и как не надо говорить. Про простые аресты вообще молчу, каждый год по пять раз сижу в обезьяннике! Конечно, я решила, что так будет лучше, и я до сих пор так считаю! - ответила она, но по щекам ее почему-то текли слезы. - Это не твой случай, когда ты считаешь, что просто бесполезен, хоть ты и не прав! - обратилась она к Муртузу. - Когда все закончится, ты слезешь с этого гребаного дерева, найдешь свою семью и будешь жить с ними, понял?! - (Муртуз виновато опустил глаза.) - Мой случай другой: я - проблема. Со мной опасно, да и сама я не сахар. Знаю свой характер. Зачем портить чужую жизнь? Я следила за ней, пока она не закончила школу, а дальше все. Обещала, что не буду. Надеюсь, она счастлива, но на этом все. Я иду дальше - защищаю права людей… А теперь еще и деревьев.
        Конечно, Валерия не сказала, что в то утро решилась познакомиться с дочкой, но в последний момент сбежала. Она не сказала Юсупу, что это была именно она, там, на железной дороге недалеко от Черных камней, с которых актер хотел прыгнуть в воду. И нет - она не сказала, что тоже, как и он, собиралась прекратить свои мучения, бросившись под поезд. Собиралась, но передумала. Не потому, что увидела Юсупа (хотя она видела человека, одиноко стоявшего на краю смотровой площадки). Просто в нужный момент включился ее характер, ее гордость. Как это так, чтобы она - Валерия Занозьева - просто взяла и повторила судьбу героини романа Толстого?! Это ж сколько человек будут ликовать в тот день, когда узнают о ее кончине, точнее о том, каким способом она лишила себя жизни, сдалась, признала поражение. Ну уж нет! Такого она допустить не могла. Не дождетесь!
        Валерия, перекусив зубами нитку, швырнула штаны Муртузу.
        - Спасибо, - бросил тот мрачно.
        Тем временем в штабе:
        - У вас остались какие-то сомнения? - спросил Касим у генерала. - Эти люди опасны! Все слышали про бомбу! Вам этого мало?
        - Лера сказала, что нет никакой бомбы…
        - Женщина все что хочешь скажет! Но даже если нет - вот же наш идеальный шанс! Давайте, действуйте! У нас есть оправдание для штурма! Это была угроза!
        - После этой сцены? Вы думаете, это хорошо скажется на репутации?
        - Чьей?
        - Да всех! Власти! Армии! Города! Тем более после этих двух клоунов! Вначале шарлатан, а теперь этот пустоголовый олень! И его не надо было туда приводить!
        - Я не знал про эту аварию! - попытался отбиться Касим.
        - Кого бы они ни просили, больше никого не приведу! Все, хватит! Приведи этого, приведи того!
        - Генерал. - В штаб вошел офицер.
        - Да?
        - Нам тут передали записку сверху. Просят привести этого человека.
        Глава 19
        Суть вещей
        Мальчик вышел из вагона и побрел к выходу из вокзала. Плана у него не было. Никакого. Главное, чтобы не поймали и не вернули обратно. В кармане он нащупал купюру в сто рублей и несколько монет.
        На выходе дежурили двое полицейских с автоматами наперевес. Они что-то обсуждали, смеялись и не выглядели особо настороженными - теми, кому сверху поступила команда искать мальчишку десяти лет с окровавленными руками. Но мальчик все равно решил дождаться толпы, вместе с которой и проскочил наружу, в город.
        Найдя ближайшую кафешку, он закрылся в туалете. Помыл руку, запачканную до локтя кровью. Вынул маленький кухонный нож, на ручке которого остались багровые следы, и выбросил в мусорную урну. Кофта тоже была запачкана, но мочить ее он не решился, ведь могло так статься, что ночевать ему придется на улице. Зимой да в мокрой одежде - не лучшее решение.
        Купив в магазине булочку, мальчик пошел гулять по Махачкале, плохо представляя себе, что делать дальше. У него тут были родственники, но он знал, что плохой человек в первую очередь станет искать его именно у них.
        После Дербента Махачкала казалась огромным муравейником, где каждый думает только о себе, где у каждого свои дела и нет времени обернуться, заметить одинокого напуганного ребенка, стоящего на перекрестке уже минут десять. Но он никого не винил. Ведь вокруг были и другие дети, которые шли по своим делам. Среди них в этом городе он был лишь одним из, и в этом отчасти было его преимущество: один из - лучше, чем совсем один, особенно когда тебя ищет плохой человек. Да и сам мальчик давно привык полагаться на себя, несмотря на возраст. Бывало так, что он сбегал из дома и ночевал в подворотнях Дербента. Дважды его приютил добрый пекарь, хотя знал, что рискует навлечь на себя немилость власть имущего.
        - Эй, мальчик, тебе куда? - спросил у него мужчина, вышедший из магазинчика, недалеко от которого он стоял.
        - Никуда. Я жду.
        - А кого?
        - Маму, - ответил мальчик, скрывая боль от одного этого слова.
        - А когда она придет?
        - Скоро.
        - Она знает, что ты тут?
        - Да.
        - Ну ладно. Ты не мерзнешь там?
        - Нет.
        - А чё танцуешь тогда?
        - Я просто…
        - В туалет хочешь что ли?
        - …хочу.
        - Идем. Есть у меня туалет. Согреешься тоже.
        Мальчик вошел в магазинчик, пристроенный к старому частному дому. Огляделся по сторонам: оказалось, что этот мужчина делает ключи. На стенах висели сотни самых разных форм: обычные, крючкообразные, квадратные, треугольные, двойные. Металл тоже различался по цвету.
        - Ключи, - зачем-то подсказал мужчина и сел на стул, стоящий у станка. - Заходи внутрь. - Он указал в угол, на дверь, откуда, как выяснилось, можно было зайти в дом. - Сразу слева.
        Когда мальчик вернулся, он увидел станок в действии. Мужчина приложил два похожих ключа друг к другу. Недовольно цокнул и выбросил один из них в мусорное ведро. Взял металлическую форму и повторил на ней карандашом форму ключа. Маленький гость завороженно наблюдал за процессом.
        - Скока лет? - спросил ключник.
        - Десять.
        - О как! Чёт ты ростом не вышел. Моему девять, а он выше, чем ты. Или мне кажется.
        - Рост ничего не значит, - буркнул мальчик.
        - А? - переспросил тот.
        - Рост ничего не значит. Главное, чтобы был дух, - уверенно ответил мальчик, бросив в сторону мужчины дерзкий взгляд.
        - Ха! - усмехнулся тот. - Тут ты прав. У моего проблем с душком вроде нет, но ты, конечно, настоящий мужик. На, - он залез в ящик, достал оттуда ужасно скучные конфеты для стариков - белую карамель со вкусом мяты - и положил перед мальчиком на рабочий стол. Тот взял, хотя есть их не собирался. - Где живешь? Тут рядом?
        - Нет, - отрезал мальчик. Мужик посмотрел на него озадаченно, но уточнять не стал. Вернулся к работе.
        - Новый год скоро. Надо купить елку. Младшая дочка требует. Эта ее не устроила, - усмехнулся он, указывая в уголок, где среди рабочего бардака на столе стояла маленькая пластиковая елочка сантиметров тридцать в высоту с двумя гирляндами и ватой у основания, символизирующей снег. - На площади был? - спросил он, кивнув в сторону гор.
        - Нет.
        - Как раз елку достраивают. Уже почти закончили. Я думал, она настоящая, а оказывается, железная. Ну, ствол железный, на него крепят алюминиевые кольца, а на них уже пластиковые ветки, как платье. Халтурщики, - усмехнулся он.
        - Деревья срубать нехорошо, - ответил мальчик. - Они много лет растут в лесу. Могут даже триста лет. Каждый год елка увеличивается на десять сантиметров. Может на пятьдесят даже. А потом их находят в лесу и срубают.
        - Откуда ты такой взрослый взялся, а? В твоем возрасте надо веселиться, а не… считать размер елок. Хотя… я такой же был. Мой папа рано умер, так что, кажется, в одиннадцать или в двенадцать я устроился на работу. К обувщику. Разносил заказы по морскому району всяким русским морякам, даже иностранцам. Время было…
        - Мне надо идти, - перебил мальчик.
        - А… ну да. Иди, иди.
        Выйдя из магазина, мальчик решил, что пойдет посмотреть на то, как собирают елку. Он не любил Новый год. Он вообще не любил праздники, но был очень любознательным. Его интересовала суть вещей, даже слишком. То, из чего они сделаны и как работают. Да, елка - штука незамысловатая, но то, как описал ее сборку ключник, мальчику показалось интересным. И поэтому он решил пойти на главную площадь Махачкалы.
        Глава 20
        Трудности перевода

10 часов до запуска «Немца»
        - Ничего себе! - завопила Натали.
        - Что?
        - Пятьсот пятьдесят тысяч подписчиков… - Она показала свой телефон.
        Валерия выхватила его у нее.
        - Не понимаю…
        - Просто народ тупой, - прокомментировал Шамиль без особого интереса.
        - На самом деле! - добавил Муртуз. - Я видел три миллиона подписчиков у одной девушки, которая учит… как сказать. Ну, как парней, в общем, кадрить!
        - Это правда. На это я и рассчитывала, - грустно глядя в экран, сказала Натали. - В интернете есть правило: чем проще, тем лучше. Чем ты тупее, тем больше у тебя…
        - Ты не тупая! - перебила ее Валерия. - Вот именно, что ты не тупая! А пытаешься себя такой выставить перед всеми, ради чего? Чтобы тебя ненавидели? Чтобы писали оскорбления? Ты не такая, говорю тебе еще раз. Но ты сама начинаешь в это верить. И вести себя так. Как наивная дурочка.
        - Неправда…
        - Извините, - влез Юсуп, - есть такая проблема. Со временем действительно начинаешь верить в свой образ. Каким бы простым и добрым ты ни был вначале, разбогатев или, в моем случае, получив славу, ты меняешься. Вот я, например, трус. Мне стыдно признавать, но я такой. Всю жизнь боялся заговорить с женщинами, боялся искренних, настоящих чувств, не тех, что на сцене, и вот результат - мне больше пятидесяти, никогда не был женат, да и в серьезных долгих отношениях никогда не состоял. Это я настоящий, но на сцене я другой. Сейчас, находясь тут, с вами, я понимаю, что проживаю совсем другую - новую для себя - жизнь. Я никогда не отходил так далеко от сцены. И кто я теперь? Бандит? Террорист? Сейчас я живу другую жизнь и, кажется, отчасти прозрел. Глядя на себя со стороны, я понимаю, как заврался за эти годы. Уже не помню, когда говорил что-то от самого себя, настоящего. Не помню, каким был лет в двадцать, а о детстве и вовсе можно промолчать. С другой стороны, я понимаю, что сегодня я, настоящий, не нужен никому. Всем нужен Юсуп Курамагомедов, который на сцене. Ты, видимо, об этом? - Натали кивнула. -
Хотя, как мы теперь понимаем, и такой никому не нужен. Я это не к тому, чтобы кто-либо из вас принялся меня жалеть. Я не об этом! Но я том, что если каждое утро называть себя… устрицей, то, поверьте, однажды ею проснетесь. Так что, Натали, вся эта сомнительная конъюнктура… - Он кивнул на телефон. - Вы выше этого, и эти сотни тысяч непонятно кого… вас не достойны.
        - Достойны, не достойны… Они деньги, - возразил Муртуз.
        «Слава и успех», - хотела добавить Натали, но промолчала.
        - Поднимаются, - объявил Шамиль, глядя на то, как в их сторону медленно движется строительная кабинка, в которой сидят три человека: смуглый мужчина лет сорока в пиджаке и галстуке (в руках он держал микрофон), оператор с огромной камерой на плече и молодой парнишка в наушниках, поддерживающий тянущиеся за ними провода.
        Шамиль засомневался:
        - Репортер какой-то… не американский на вид.
        - Не спецназовцы часом приоделись? - с подозрением спросила Валерия.
        - Поднимутся - узнаем. Вообще придется зайти к ним в кабинку и чуть отъехать от дерева.
        - Почему? - спросил Муртуз.
        - Боятся, что мы их взорвем. Или нападем, не знаю. Короче, условие такое у них. Так, ладно. У нас два вопроса: кто будет говорить на камеру и у кого нормальный английский? В идеале это должен быть один человек. Я на камеру говорить не умею, и английский у меня никакой. Валерия?
        - Чувствую, что не выдержу и разнесу страну перед всем миром. Делу это не поможет.

*****
        - Ведущий похож на юждаговца. Смотри, какой смуглый, - с сомнением высказался Юсуп. - Может, действительно переодетый военный?
        - Это индиец… Откуда мне вообще знать, как выглядят южные дагестанцы? - раздраженно бросила Натали. - У вас хороший английский?
        - У меня много выступлений за границей. Правда, на русском. Но я пропитался духом Запада. Я слышал их хвалу. Аплодисменты…
        - Это не одно и то же…
        - Аплодисменты везде одни и те же, дорогая.
        - Просто скажите, говорить можете?
        - Полагаю, мой английский на высоком уровне. Я сейчас нападу на него и сверну ему шею. Оператор на тебе.
        - Что? Что сделаете?
        - Ты готова? Предлагаю сразу выколоть ему глаза. Затем начнем бросать вниз гранаты.
        - Какие гранаты?!
        - Три… Два… Один.
        - Что вообще происходит?!
        - Ничего. Я проверял, понимают они нас или нет. Походу, и вправду американцы.
        - Здравствуйте, меня зовут Серадж Келли. - (Говорит по-английски с очень сильным индийским акцентом.) - Между нашими странами некоторые проблемы, ну вы понимаете, большая политика. Поэтому они прислали ближайшего корреспондента CNN - меня. Я из Дели. Со мной коллеги - это американцы. Проходят практику на Ближнем Востоке.
        - Что говорит?
        - Его акцент слишком… и говорит он быстро.
        - Вы же сказали, что у вас хороший английский!
        - Это не одно и то же! У этого парня какой-то свой английский. Вот у нас один тюркский, понятный всем. Турков понимаем, татар понимаем. Хотя тут тоже спорно. А этот с его английским языком…
        - Мы же договорились. Я хорошо работаю перед камерой, а вы хорошо переводите. Вообще вы можете вместо меня…
        - Нет. Я чувствую, что потерял всякую уверенность в собственных силах. Теперь я никто, а перевести я попробую.
        - Бандиты? Плохие парни? Ю-ху? Извините. В общем, у нас не будет стандартного разговора, насколько я понимаю. Я задам вам некоторое количество вопросов, а вы на них ответите на русском, а мы потом переведем запись сами.
        - Чего говорит?
        - Назвал нас плохими парнями и будет задавать нам вопросы…
        - О, нет-нет, - перебила Натали Юсупа. - Объясни ему, что я не хочу играть в эти их гендерные игры. Пусть четко называет меня плохой девушкой. Я никакой не плохой парень. Это вы плохой парень.
        - Я не плохой парень!
        - Пусть меня не называет парнем!
        - Она хочет, чтобы ты назвать ее плохая девочка. А я - хороший парень.
        - Плохой девочкой?.. Ладно, - озадаченно согласился корреспондент. - Юсуп и Натали? Просто уточняю.
        - Да.
        - Хорошо. Начинаем. Три, два, один…
        В ЭФИРЕ CNN:
        - Добрый день! Меня зовут Серадж Келли. Я нахожусь здесь, в России! В городе Махачкала, а за моей спиной то самое место - дерево BIG SUETA. Вы можете увидеть его потрясающие размеры. Вместе со мной члены банды BEZIMYANAYA: ее лидер - хороший парень Юсуп и пиар-менеджер банды - плохая девчонка Натали.
        Юсуп бубнит на заднем плане:
        - Я больше не хочу быть лидером… На весь мир - мне это не нравится.
        - Итак, приступим. Не могли бы вы четко сформулировать вашу цель: что вы делаете на дереве и чего добиваетесь?
        Юсуп (на ухо Натали):
        - Кажется, спрашивает, чем мы занимаемся на дереве. Как у нас дела.
        - Ну, в основном мы много общаемся между собой. Делимся проблемами. Пытаемся поддержать друг друга. А так едим и в основном сидим в своих телефонах.
        - Окей. Как долго продлится ваша акция? Сколько еще вы сможете удерживать этот оплот свободы - это дерево, защищая его от рук окруживших вас коррумпированных чиновников и бессердечных капиталистов?
        - Его английский мне совсем непонятен… Он спрашивает, как давно мы тут и хотим ли мы свободу всем деревьям вокруг нас. Кажется.
        - Вообще всем?
        - Вроде да.
        - Мы тут находимся третий день. А насчет свободы всем деревьям… это сложный вопрос. Ведь деревья надо иногда срубать. Чтобы делать… Что можно делать из дерева?
        - Бумагу…
        - Бумагу! Стулья! Карандаши! Так что мы не против разумного потребления деревьев. Наверное, можно срубить другие деревья вокруг нашего. Мы не хотим, чтобы Большая Суета превратилась в карандаши. Или в блокнот, обложкой которого будет ваш Джастин Бибер. Это же обидно: расти столько лет, чтобы потом закончить вот так.
        - Окей. - Очень быстро: - Как долго продлится ваша акция по защите дерева и, если власти не сдадутся и попытаются все же срубить Большую Суету, что вы планируете делать?
        - Чего? Повтор, пожалуйста. Повтор вопроса.
        - Окей! - Медленней: - Как долго продлится ваша акция по защите дерева и, если власти не сдадутся и попытаются все же срубить Большую Суету, что вы планируете делать? Как будете действовать?
        - Он спрашивает, что мы будем делать после того, как защитим дерево. Будем ли мы пытаться срубить власть. Наверное, он имеет в виду захватить власть. В общем, про наши планы по захвату… - Обращаясь к журналисту: - Махачкала или страна? Вы про Россию?
        - Власть? Власть - это Россия!
        - Окей. Про наши планы захватить Россию после дерева.
        - Мы… мы не будем захватывать Россию. Вроде бы. Надо уточнить у Валерии. Но вроде бы у нас нет таких планов, мы хотим просто вернуться в свои семьи, когда все закончится и никто не будет угрожать Большой Суете той штуковиной. Снимите, снимите этот аппарат, эту машину для убийства, которую они строят там.
        Камера показывает строительство гигантского экскаватора.
        - Это настоящий монстр, машина для убийства! Напоследок ваши финальные слова всем зрителям мира, которые вас поддерживают прямо сейчас!
        - Эм… мне кажется он под впечатлением от этой штуки. От монстра. Просит нас сказать финальные слова, перед тем как нас… ну… эта штука прибьет.
        - То есть последние слова как перед расстрелом?
        - Ну да, типа такого. Американцы. Они любят немного нагнетать. Грустная музыка, красивые планы. Любят придать драматизма.
        - Хорошо. Ну, мы в целом не хотим умирать. Мы хотим пожить еще немного, но вообще хочется сказать: помните нас хорошими людьми и боритесь, боритесь за деревья! - Со слезами: - Мама, я тебя люблю!
        Юсуп, выступая вперед:
        - Джамиля, желаю тебе счастья со своим изменником! А я погибну тут, на дереве! Знай, какого героя ты променяла на свою заурядную жизнь!
        - Стоп! Снято. Спасибо, дорогие бандиты, что уделили нам время.
        - Благодарит нас.
        - Я ничего не понял, но мы обязательно переведем все! Надеюсь, весь мир услышит ваш потрясающий голос!
        - В общем, похвалил на весь мир наш… Войс… Нойс…
        - Нос?
        - Наверное! - Корреспонденту, официально: - Спасибо. Достался от отца.
        Глава 21
        Космос и Разящий кулак кобры

8 часов до запуска «Немца»
        Шамиль часто думал о Боге, о сотворении Земли и всего остального. О том, для чего мы были созданы и как всё - люди, планеты, физические и прочие законы - умудряется между собой взаимодействовать. Думал Шамиль и о теории Большого взрыва, с которой верующие ученые в последние годы начали соглашаться. В одной из статей было сказано: «Ученые называют это взрывом с последующим расширением. Бог же сказал „Будь“, и мир, который мы знаем, просто начал существовать. Со взрывом или без». Вот об этом весь последний час думал Шамиль. А еще о том, что прямо сейчас на Землю может налететь какой-нибудь метеорит, который телескопы просто проглядели. Ну или налетит какое-нибудь небесное тело, для которого Солнце - пшеничное зернышко, и произойдет это в считаные миллисекунды. А может, происходит прямо сейчас, где-то во всей этой тьме космоса. Астероиды уничтожают маленькие планеты. А большие планеты уничтожаются гигантскими, которые, в свою очередь, заглатываются в один присест черными дырами. И все это происходит там, вдалеке. И после всего этого мы - центр Вселенной? Самое смешное, думал Шамиль, что каждый
человек по отдельности уверен: весь этот мир крутится вокруг него, для него и именно он - избранный, киногерой, живущий в этом фильме длиной в его жизнь. Этого фильма до его рождения вообще могло не быть, и закончится пленка в момент его смерти. Почему мы так думаем? Из-за своего эго? Потому что важна только одна жизнь - моя, мне отведенный срок и то, что я успел сделать. А может быть, так полагал только Шамиль, а у остальных ни разу в жизни не возникало чувства, что они избраны для великой миссии.
        Будучи хорошим, богобоязненным мусульманином, Шамиль стремился каждый день бороться со своим эго. И вот, рассуждая о бесконечности космических процессов и о человеческой натуре, он вдруг поймал себя на мысли, что прямо сейчас находится во власти эго. Забираясь на это дерево, он думал о том, что именно ему предстоит совершить что-то судьбоносное. А вдруг на самом деле не он центр? На дереве сидело помимо него еще пять человек, которым тоже показалось, что именно они спасители дерева. Но вдруг спасти его предстоит не им, а каждому неравнодушному? Поэтому ему в голову пришла идея - довольно простая и очевидная, если отбросить свое эго и перестать считать себя избранным спасителем. Он зашел на государственный сайт и попытался создать петицию в защиту дерева, но обнаружил, что такая петиция уже была создана около двух недель назад некой Людмилой Савельевой из Костромы. И из необходимых для рассмотрения вопроса в Госдуме ста тысяч голосов набрала семьсот тринадцать.
        Шамиль встал со стула, думая о том, что все было так просто: вся страна ругалась, критиковала, хайповала, шумела, а еще шесть человек залезли на дерево, вместо того чтобы просто сосредоточить свои силы на одной конкретной инициативе, которая в действительности не была спасительной (Шамиль не был наивным дураком и понимал, что петиции мало что значат, когда наверху уже принято решение), но могла помочь выиграть время.
        - Мы должны заставить всех подписать петицию, - объявил он. - Есть петиция, созданная две недели назад. Нужно набрать сто тысяч голосов.
        - Ты же знаешь, что там наверху уже все куплено. Ну, подумают они и все равно дадут разрешение!
        - Мы выиграем минимум месяц, который берется на рассмотрение. Любой процесс, любая стройка замораживается на месяц. Если мы сделаем эти сто тысяч, процесс запустится автоматически и петиция будет зарегистрирована. У нас нет других вариантов. Что-то мне подсказывает, что сегодня они просто возьмут нас штурмом. Работаем?
        - Работаем, - согласилась Валерия. - Натали! Твои полмиллиона подписчиков пригодятся! Пишем!
        Безымянная банда (название все еще оставалось временным) начала разгонять информационную волну. Но сто тысяч за восемь часов не самая легкая задача, тем более когда вы, в общем-то, растеряли всю свою репутацию. Спустя час агитационной работы Валерия возмутилась:
        - Мы просрали возможность влиять на мнение людей! Все благодаря требованию миллиона подписчиков, признанию в любви и решению личных вопросов, извини, Муртуз.
        - Так и есть, - пожал тот плечами.
        Никто не стал отрицать, что кредит доверия почти исчерпался, а результаты голосования об отношении к деятельности захватчиков Большой Суеты были явно не в пользу последних:
        Поддерживаю: 17 %.
        Против: 83 %.
        Однако этими результатами проголосовавшие давали понять, что они скорее против конкретных людей, защищающих дерево, нежели за то, чтобы его уничтожить.
        Все государственные телеканалы запустили кампанию по уничтожению репутации бандитской шестерки, о чем свидетельствовал фрагмент самой популярной на российском телевидении передачи.
        ВЕДУЩИЙ:
        - Давайте не будем играть в эти игры, Федор Дмитрич! Давайте называть вещи своими именами.
        ГОСТЬ № 7:
        - Вот именно, и я о том же! Федор Дмитрич, когда мы обсуждаем деятельность Безымянной банды…
        ТЕКСТ НА ЭКРАНЕ:
        «Название признано временным по требованию выполняющего функции лидера криминального коллектива народного артиста Республики Дагестан Юсупа Курамагомедова».
        - Мы даже заикаться не должны о таких словах, как свобода, как равенство! О каком равенстве может идти речь, когда ты залез на дерево, грозишься взорвать бомбу и выдвигаешь свои требования! Это не равенство никакое вообще! Ты залез на дерево! А если я залезу на горку? Что тогда? Что тогда?!
        ГОСТЬ № 3:
        - Ну хорошо, я неправильно выразился. Приношу свои извинения перед гражданами нашей страны. Я просто хотел сказать, что необходимо наладить с данной группой лиц постоянный диалог! Мы можем их услышать и найти…
        ГОСТЬ № 2:
        - Нельзя слушать террористов! Я требую! Я требую, чтобы вас, а еще Михаила Баума и Анастасию, извините, не помню отчества, лишили слова! Чтобы они покинули передачу! Я не готов находиться в студии с теми, кто оправдывает их деятельность!
        ВЕДУЩИЙ:
        - Анастасия, вам слово, но будьте впредь осторожны в своих высказываниях и в оправдании данной группы лиц…
        ГОСТЬ № 8:
        - Я не оправдываю! Но я требую разделения, четкого и понятного! Ведь очевидно для всех, что мужчины, захватившие дерево, отъявленные головорезы. Каждый как на подбор! Ну посмотрите, посмотрите на того, у которого борода! Ну все же видно сразу! А этот, который грозился взорвать бомбу? Посмотрите на его живот, видно же, что бездельник и всю жизнь провел на диване! Про дедушку я вообще молчу. Да и он сам молчит, а как мы понимаем, самую большую опасность для целостности нашей страны представляют молчаливые старики. Но никто из них в подметки не годится лидеру этого так называемого сопротивления - Юсупу Курамагомедову! Мастерскому манипулятору. Посмотрите, как он манипулирует девушкой, заставляя ее озвучивать планы по захвату нашей страны американскому, вы только вдумайтесь, главному американскому телеканалу! Немыслимо! Возвращаясь к главной мысли: я требую четкого разделения между бандитами и бандитками. И вообще, что за стереотипное отношение к женщинам? Ну не может женщина участвовать в криминальных делах! Это же очевидно! Чтобы женщина была по ту сторону закона? Чтобы угрожала кому-то?
НЕ-ВОЗ-МОЖ-НО! Это все стереотипы!
        ГОСТЬ № 9:
        - Опять началось. Ну перестаньте уже! Опять о женщинах!
        ГОСТЬ № 8:
        - А что? Нас тут десять плюс ведущий - и всего одна женщина! О чем это говорит? Или вы хотите сказать, что у нас тут существует равенство? Признавайтесь, вы женоненавистник! И вы меня ранили! Я призываю аудиторию канала заканселить в социальных сетях Всеволода Коломского!
        ГОСТЬ № 9:
        - Да я не… я не… не хотел я этого сказать. Я имел в виду другое…
        ВЕДУЩИЙ:
        - Спасибо, спасибо гостям! Передача близится к завершению. С вашего разрешения я хочу подвести итог наших горячих споров. Мне кажется, что необходимо взвешенное решение. Нельзя рубить сплеча. Мы собрались обсуждать будущее нашей страны, которое в связи с последними событиями снова под угрозой. А это означает, что каждый гражданин России, каждый, кто верит в наш путь к процветанию, в наших лидеров, в нашу историю, должен задаться одним вопросом: «Что. Делать. Дальше». Необходимо сплотиться в сложившейся ситуации. И я возвращаю нас к мудрости, приобретенной нами с годами: спокойное, терпеливое и взвешенное решение, устремленное к благоразумию и миру. Мы за мир. Решение очевидно: необходимо уничтожить так называемую BIG SUETU - оплот всего ненавистного каждому гражданину нашей страны, всех чуждых нам ценностей. Мы должны сжечь дерево. Мы должны дать четкий и понятный, уверенный и взвешенный ответ Западу - мы против жертв. Мы за мир и процветание. И за испепеление дерева. И каждого, защищающего этот символ абсолютного зла. Не будем оправдывать терроризм. Эта была передача «Особый путь отдельной
цивилизации» и я, Влад Киселька, «Разящий кулак кобры».
        Как вы, вероятно, поняли, защищать Большую Суету и ее захватчиков в открытую в последнее время стало слегка проблематично.
        Глава 22
        Мера определения важности
        До запуска монстра 7 часов
        - Монстр тем временем все больше и больше, - прокомментировал Юсуп строительство.
        «Немец» периодически громыхал, скрежетал и дергался, подавая признаки жизни, будто Франкенштейн.
        - Да… Хана нам, брат, - согласился Муртуз.
        - До выстрела не падать, товарищи! - призвала Валерия. - Натали, что с голосованием?
        - Восемь тысяч голосов. Подписчики растут, но голоса уже идут сложнее. Нужно повышать наш рейтинг в глазах людей.
        - Ну ладно, раз пошла такая пьянка, потребую чего-нибудь, - сказала Валерия. - Нужно что-то такое, за что весь народ нас поддержит и поймет, что мы хорошие ребята, - тогда и проголосуют на этом чертовом сайте. Так? - Она зло посмотрела на Натали. Та вжалась в стул и кивнула. - Ну, засранцы! Я им устрою. Но я прошу заметить, что я залезла на это дерево ради него, а не…
        - Большую Суету, - вставил Муртуз.
        - Не буду я его так называть! Тысячу раз сказала! Это название - символ безграмотности целого поколения. Оставьте себе. В общем, я на дереве из-за дерева. У меня нет, как у вас, всяких там требований и скелетов. И раз мы с этим разобрались, есть у меня красивое требование, которое они никогда не реализуют. Мы будем выглядеть хорошо, руководство республики плохо. Даже два, если учитывать права женщин. Все, давайте.
        - Нет, нет и еще раз нет! Мы обсуждали П-образное здание, а не Н-образное! - кричал в телефон Касим. Иса Исаевич, стоя неподалеку, удивлялся тому, как легко представитель «Голден Сити» спорил о многомиллионных проектах. Будто речь шла о кубиках «Лего». - Раньше надо было думать. Сейсмоопасная территория - ваша проблема. Нам не нужен мост посередине двух зданий. Переход должен быть наверху, и пол прозрачный! Никаких визуальных обманок, никаких зеркальных поверхностей - прозрачный! Так, чтобы можно было сверху наблюдать за таракашками, которые переходят дорогу под ногами. Нужно создать ощущение господства у каждого, кто переходит через прозрачный мост. Будто идет по воде! Вот! Так и передай. У нас есть контракт! Там стоит его подпись! И даже моя есть. Вопросы? Понял… Понял! Пригрози судом! Штрафы их ждут титанические! Все, дай мне разобраться с моими проблемами. Я завтра в Баку, через неделю у вас. И реши уже вопрос с Майами, я тебя прошу, пожалуйста, реши уже! Все, на связи.
        Касим подошел к столику, за которым Иса Исаевич ел из пластиковой тарелки армейскую похлебку.
        - Вкусно? - спросил он, не скрывая брезгливости по отношению к подобной еде.
        - Пресновато, но по щепотке соли и перца выравнивают ситуацию.
        Касим фыркнул:
        - А еще удивляются, почему военные у нас злые. Настроение мужчины зависит от качества еды. Как можно быть счастливым, когда жрешь такое?!
        - А вы что предпочитаете?
        - Я больше по морепродуктам. Креветки, осьминог - если уметь правильно варить - может быть нежным. Мидии в кислом соусе… Сеульский соус… У вас тут не принято говорить «божественный», но вы поняли.
        - «У вас тут?» А вы не отсюда? Касим - вполне наше имя.
        - Я тут родился, рос лет до пятнадцати, а потом случился мой любовный географический треугольник - Австрия, Швейцария, Германия. Знаете, вы можете осудить меня за такой подход, но я люблю все самое-самое, понимаете? Хотя откуда вам! При всем уважении, конечно…
        Мэр спокойно пожал плечами.
        - Мне нравятся самые редкие фрукты, самая удобная в мире обувь, делает один мастер в Удине. Город такой в Италии. Нравится израильский военный вертолет, самый… ну, это кое-что новое, не могу озвучить, военная тайна. Посидел пару минут за штурвалом - это нечто! В общем, я получил, хочется верить, самое лучшее образование, о котором просил своего дядю. В основном в Швейцарии. Раз уж мы об этом, расскажу вам предысторию сегодняшних событий: однажды, пролетая на вертолете по границе между Германией и Швейцарией, вблизи одной деревушки, где производят чудеснейший сыр, вижу карьер, в котором орудует ЭТО. - Он указал в сторону строящейся гигантской машины. - Это уже потом мне объяснили, что по всей Германии у нее имеется еще четыре брата и это самый маленький из них… У меня появилась мечта задействовать в строительстве эту штуку. Вначале старшую из них, но оказалось, что только этот можно перевезти. А хуже было то, что строительству эта штука не нужна. Нет смысла возить ее куда-либо. С пачкой динамита ты можешь построить небоскреб хоть в горе, да и технологии ушли уже далеко. Ну и вот, случилось: «Голден
Сити» дал старт нашему проекту, а руководство Дагестана не стало с этим спорить. Если вы понимаете, о чем я! - Он подмигнул мэру, но тот и без намеков понимал, о чем Касим говорит. - И спустя три месяца - мы тут, ищем способ погубить это дерево. Знаете, Иса Исаевич, несмотря на множество мелких проблем, с которыми мне пришлось тут, в Махачкале, столкнуться, я все равно счастлив. Ведь сбывается моя мечта. А мне, знаете ли, при моих ресурсах и положении вообще тяжело иметь какую-то несбыточную мечту, - улыбнулся он, завершая свою речь, затем взглянул на телефон и мрачно добавил: - И удивить меня трудно… Маленькие пакостники…
        - Что-то случилось?
        - Они создали петицию и подталкивают людей голосовать за спасение дерева!
        - Да, я в курсе. Я проголосовал за спасение.
        - Вы?!
        - Да. Голосует гражданин, а выполняет указания чиновник. Мою гражданскую позицию вы знаете - я за сохранение дерева.
        - Будьте осторожнее со своей позицией. Как бы кто не услышал…
        - Придурки, меня кто-нибудь слышит?! У меня требование! - Голос Валерии раздался над армейским штабом.
        - Да что ты будешь делать! - вскрикнул генерал, вылетая из биотуалета и затягивая на пузе ремень. - Подъем! Подъем!
        - Ну и где вы там?
        - Я тут! - заорал в громкоговоритель генерал и этим заставил мэра и Касима прикрыть уши. - Что тебе теперь пришло в голову? Революцию устроить?
        - Я тебе персонально ее устрою!
        - У меня в животе каждую ночь революция была после твоих ужинов.
        - Шутник нашелся, да?!
        - Это правда, - сказанное адресовалось штабным. - Готовила она не очень. Ну, говори уже, что у тебя там?
        - У меня два требования! Первое - чтобы на каждом совещании, начиная от министерств и заканчивая обсуждением ремонта школы, везде сидела и имела право голоса женщина! Больше никаких чисто мужских посиделок!
        После недолгой паузы снизу послышался смех двух сотен мужчин.
        - Смешно вам, говнюки?!
        - Лера, слушай, что ты лезешь постоянно с этими женскими правами? Да все нормально у нас тут! Везде работают женщины, никто не жалуется на ущемление! Что ты пристала?!
        - Ты мне зубы не заговаривай! Я требую, чтобы в Конституции республики было прописано, что ни одно совещание и принятое там путем голосования решение не имеет силы, если в этом не участвует женщина. И каждая женщина должна иметь право голоса! Вопросы?
        - Ну… нет вопросов. Будем думать, что еще сказать. Передам наверх твое требование. А учтут или нет, уже не знаю. Еще что-нибудь?
        - Увеличение зарплат всем учителям Дагестана!
        - Ну это уже перебор!
        - Почему это?
        - Ну… учитель… это же…
        - Только попробуй заикнуться, что учитель - это призвание! - Своим: - Ой, господи, это самое бессмысленное, что я требовала в жизни. Они никогда на это не пойдут.
        - Это я тоже передам, но ты же понимаешь, что это нереально.
        - Отдай эту штуку мэру! С тобой нет толку это обсуждать!
        - Бери, - буркнул генерал и, махнув в ее сторону рукой, отдал громкоговоритель.
        - Я вас слушаю.
        - Вы управляете городским бюджетом. В Махачкале сто двадцать школ. Учителей примерно пять-шесть тысяч! Средняя зарплата пятнадцать тысяч рублей. Поднимите до двадцати пяти тысяч! Вам нужно еще шестьсот шестьдесят миллионов к бюджету! Найдете? Сегодня тридцать первое декабря. Я требую, чтобы через десять дней каждый учитель Махачкалы - начнем с этого, а дальше двинемся на весь Дагестан - понимал, что его работа что-то да значит!
        - А почему учителя? - влез Касим. - А как же остальные? Бюджет не резиновый! А медсестры? А воспитатели детсадов? Всем попросите поднять зарплаты! - Он усмехнулся.
        - А ты кто такой?
        - Я тот, кто воздвигнет историю на месте, где вы стоите!
        - Я тебе коленом между ног воздвигну при встрече! Не мешай взрослым разговаривать!
        - Она что - не понимает, с человеком какого масштаба говорит? - возмутился Касим.
        Генерал развел руками, а затем погрозил в сторону избушки пальцем и ответил:
        - Ох, для этой масштабов не существует.
        - Я тут загуглила вас, Иса Исаевич! Вы похожи на здравого человека, хоть за полгода мэром ничего толком не сделали!
        - Мусор убирал, - ответил мэр.
        - И как успехи?
        - Как выразился ваш… коллега, писят на писят.
        - В Дагестане всё писят на писят! Ну, вот у меня вопрос такой возник. Вы человек со стороны, судя по гуглу, без связей, без родственников сами добились всего, как у нас любят говорить, «своей головой». Вот скажите, какая, по-вашему, главная проблема Дагестана?
        - Это сложный вопрос. Тут много проблем. Если уж так говорить, то куда ни посмотри - есть проблемы, но они есть везде. По всей стране, не только у нас.
        - Подбирай немного слова, тебя полмира видит, - пробубнил генерал, кивнув в сторону телекамер.
        - Ну так какая главная проблема? С чем вам сложнее всего приходится?
        Взяв небольшую паузу, мэр ответил:
        - С людьми. С людьми сложно приходится. Не хватает профессионалов с конкретными компетенциями.
        - Тогда вы должны понимать степень важности школьного образования. Иначе на что вы надеетесь? Какой смысл строить светлое будущее, если его некому передать? Да и кто будет его строить? Главная проблема Дагестана - это безграмотность на всех уровнях! Бескультурье! У нас тут ничего не исправится, пока вы не исправите систему образования, и самый лучший способ - это начать платить учителям! Я убеждена - запишите все прямо сейчас! - я убеждена, что зарплата - это мера определения важности профессии и конкретного человека!
        - Вот тут эта дамочка права, - буркнул Касим и крикнул Валерии: - Правильно! Вот поэтому важный человек, выполняющий важную работу, получает большие деньги! В любой цивилизованной стране так! Не понимаю, чего вы возмущаетесь!
        - Я возмущена приоритетами страны, придурок! Хочешь сравнения? Рядовой полицейский и учитель! Пятьдесят тысяч против пятнадцати! Все! Больше ничего вам не нужно знать о нашей стране! Пятьдесят полицейскому, пятнадцать учителю! Вот так и определяется степень важности профессии! В каждой школе Дагестана дефицит учителей. И в городах, и в селах. Поэтому через десять лет не будет у вас никаких учителей, но армия будет всегда. Скажите, Иса Исаевич, для кого вы пытаетесь построить будущее? Кто будет им управлять? Профессионалы или солдаты? Это мое требование! Зарплату учителям! Права женщинам! - завершила свое выступление Валерия и, развернувшись, увидела устремленные на нее удивленные взгляды соучастников. Немного растерявшись, она спросила: - Что?
        - Мощное требование, - сказал Муртуз.
        - Пф! - отмахнулась она. - Даже не надейтесь. Они никогда его не выполнят.
        Глава 23
        Пять заходов в супермаркет
        До запуска «Немца» 6 часов 30 минут
        Иса Исаевич сидел в палатке, разложив перед собой на столе с десяток документов по Махачкале, а в центре всего этого находился план города. Мэр внимательно изучал каждую распечатку, затем сверялся с планом. Приподняв бровь, сделал пометку в документе маркером, затем подчеркнул что-то на плане и напротив поставил вопросительный знак.
        - Иса Исаевич, - обратился к нему Расул, входя в палатку.
        - Да?
        - Управление культуры докладывает, что к празднованию Нового года город готов.
        - Ага… - продолжая изучать документы ответил мэр. - А фейерверки?
        - Тоже.
        - МЧС контролирует?
        - Да.
        - Шоу дронов?
        - Репетиция прошла хорошо.
        - Развлечения? Певцы, ансамбли?
        - Да.
        - Деды Морозы? - напрягся мэр.
        - Да.
        Мэр отложил документы.
        - Я почему уточняю насчет последних: Галина Валерьевна мне рассказала историю с празднованием Нового года в начале двухтысячных. Тогда главный Дед Мороз куда-то потерялся в самый важный момент. Вроде испортил праздник.
        - Он был под елкой, пьяный. Его нашли наутро и забрали в участок.
        - Живой?
        - Да.
        - Она сказала, что с тех времен у главного Деда Мороза есть два дублера на всякий случай. Интересная история… - Мэр вернулся к документам.
        - А что вы изучаете?
        - Ищу кое-что… деньги ищу. Знаешь, она права - Занозьева. Каким бы неприятным человеком она ни была, она права. Чтобы делать что-то с максимальной самоотдачей, надо быть счастливым человеком, который радостно идет на работу. Надо быть мотивированным человеком. Трудно требовать от человека высоких показателей, когда все мысли его заняты вопросами пропитания. Поэтому я ищу деньги.
        - Вы ищете деньги на учителей? - удивился Расул.
        - Да.
        - А где вы их найдете?
        - Республика каждый год возвращает в бюджет страны неосвоенные миллиарды рублей. Миллиарды! Представь, что можно было сделать на эти деньги? Прямо сейчас мне нужно двести миллионов. Бюджет на следующий год уже сформирован, но в марте мы будем вносить правки, и я отдам накопленные пару сотен миллионов на зарплаты. И у нас еще внебюджетных около пятидесяти миллионов на образовательные проекты. Половину из них направим на премии, поощрения, гранты.
        - Но мы не найдем нигде…
        - Уже нашел. - Мэр ткнул пальцем в план, указывая на окраину города.
        - Набережный? Вы что - шутите?
        - Не шучу. Мы заложили на ремонт дороги и обустройство сто шестьдесят семь миллионов рублей.
        - Я знаю, сколько мы заложили. Я же курирую этот проект! Я головой за него отвечаю! - взорвался вдруг Расул.
        - Я уже в курсе. Именно поэтому ты там, где ты сейчас находишься. Потому что ты умеешь обслуживать интересы определенного круга людей. Но в этот раз мы поступим по-другому.
        - Нельзя по-другому! Вы говорите про дорогу, которая проходит через тринадцать домов депутатов, через дом вице-премьера, через председателя общественной палаты, через пять домов судей и я уж молчу про дом заместителя начальника МВД и ваш дом! Поселок Набережный - это приоритет! Иса Исаевич, вам, кажется, надо немного отдохнуть!
        - Я предлагаю отдохнуть тебе! Пока я мэр, я определяю вектор развития города, включая дорогу и управление образования, и я тебе говорю, что будет так: мы найдем двести лямов и отправим их пяти с половиной тысячам учителей, и в течение года мы будем смотреть на результат. Если уровень образования повысится хотя бы на один процент - это будет оправданно. И четверть этих денег я сниму с Набережного.
        - Это сумасшествие.
        - Сумасшествие - это в четвертый раз за десять лет ремонтировать одну конкретную дорогу в пригороде Махачкалы, где живет около ста семей.
        - Зато каких семей! Вы говорите про коррупцию? Вы думаете, эти сто пятьдесят с лишним миллионов что-то значат для людей, которые там живут? Да каждый из этих домов в пять раз дороже стоит! И вообще-то там на самом деле плохая дорога!
        - О, я был там, забыл, что ли? Мы приехали туда, а через месяц я стал мэром, забыл? Корчили там на камеры грустные рожицы, когда смотрели на качество этих дорог. Я говорил, как важно обустроить это место, пока меня по плечу хлопал вице-премьер! И на самом деле, стоя там, я думал, что это не самое важное занятие, однако дорогу нужно отремонтировать. А когда приехал, изучил вопрос конкретно, знаешь, что узнал? Почему ее нужно ремонтировать? - спросил он у помощника. Тот виновато отвел глаза. - Молчишь, значит, знаешь! Потому что туда сотнями заезжают грузовики со стройматериалами! А это знаешь почему? Потому что эти люди строят свои особняки… да какие особняки, они строят настоящие замки! И бесконечные пристройки! С видом на море! И никто из этих людей не хочет оплатить тридцать метров дороги перед своим домом. А я из Махачкалы ради них должен ремонтировать больше тридцати километров дороги, класть какой-то новый крутой немецкий асфальт, который в четыре раза дороже обычного. Еще какое-то освещение европейского типа за… - посмотрел в документацию, - пятнадцать миллионов рублей! Велодорожку захотели…
Да у меня нет денег тут в парке оборудовать велодорожку! Что еще у вас в планах? Построить там, в поселке, отдельную школу для «одаренных» детей миллионеров? Больницу свою? Там уже стоит целый военный городок для охраны этих избранных!
        - Пляж, - уронил Расул.
        - Что? Какой пляж?
        - Загородный пляж на триста пятнадцать миллионов. Будет заложен в конце следующего года. Говорю, просто чтобы вы не удивлялись, когда получите этот одобренный депутатским корпусом проект. Вы его подпишете и ничего не сможете поделать! Есть вещи, которые вы просто не можете контролировать. Как Большая Суета! Бизнес-центр - это проект федерального значения, который к вам никак не относится! От вас требуется, не глядя, подписывать все бумажки, которые конкретно я вам приношу! Я - показатель того, что наверху решение принято!
        - А загородный пляж - тоже объект федерального значения?
        - А где, по-вашему, будут отдыхать федеральные министры, посещающие Дагестан? Где будут устраивать пьянки и дискотеки восьмидесятых?
        Они молча смотрели друг другу в глаза секунд десять, которые для обоих тянулись очень долго.
        - Не будет дороги на Набережный в следующем году! - отрезал мэр. - Так и передай тем, перед кем ты отчитываешься в Белом доме. Деньги уходят учителям. С ума сойти, столько разговоров о том, чтобы поднять зарплату на десять тысяч рублей…
        - Вот именно! Пять заходов в супермаркет! Я говорю про тридцать километров дороги к первым лицам республики и выделенному вам дому, в котором вы даже не появляетесь. Я вам про все это, а вы говорите про деньги, которые будут разделены на маленькие кусочки и все равно в конце концов спущены в унитаз!
        - Раз ты такое говоришь о тысячах учителей Махачкалы, очевидно, тебе не место в моей команде. Собирай чемоданы, и чтоб я больше не видел тебя в здании администрации города. А своих опекунов попроси найти тебе новое местечко. Думаю, они сделают это без проблем. Пусть пересаживаются на велосипеды с мигалками. Велодорожку для них я построю.
        Глава 24
        Шестнадцать «эм» плюс один «же»
        До запуска «Немца» 6 часов
        На срочный сбор явился весь основной офицерский состав, чье мнение было интересно генералу. С подпорченным настроением явился и Иса Исаевич. Шла подготовка к началу совещания.
        - Где твой помощник? - спросил генерал, посмотрев ему за спину.
        - Уволил.
        - Правильно. Я сразу решил, что он какой-то не такой, - брезгливо прокомментировал генерал решение мэра.
        - Не такой - это какой?
        - Ну… жидкий. Бывают же такие, которые… - Генерал попытался изобразить что-то бесформенное. - Ну, жидкие!
        - Да, бывают, - согласился Иса Исаевич, кинув взгляд на вход, где без приглашения появился и направился к ним Касим.
        - Ладно. Все собрались? Внесите в протокол, вечернее совещание объявляю… - начал Шапи Магомедович, но резко остановился.
        - Генерал? - спросил офицер.
        - …
        - Генерал…
        - Хм…
        Шапи Магомедович смотрел в пятнадцать пар суровых мужских глаз, ожидавших его приказа.
        - У нас женщины есть?
        - В смысле вообще или тут? Жены есть. У всех, кроме Алимирзаева.
        Алимирзаев печально опустил глаза.
        - Да нет! Тут есть женщины? В нашем штабе, в лагере, где-нибудь есть?
        Один из офицеров в уголке приподнял неуверенно руку.
        - Да?
        - Патя есть.
        - Это кто?
        - Ну, она за жрачку отвечает.
        - Продовольствие, - поправил офицер, стоявший рядом.
        - Кухарка, что ли?
        - Нет. Она регулирует снабжение провиантом нашего контингента.
        - Она офицер?
        - Капитан вроде…
        - Ну хоть офицер… Зовите… что ли.
        - Для чего, Шапи Магомедович?
        - Для одного голоса женского, чё пристал?! - взвизгнул неожиданно для всех генерал. - Зовите, говорю, эту Патю!
        Через минуту в штабе показалась симпатичная брюнетка лет сорока.
        - Вызывали?
        - Мы уже начинаем, где вы ходите? - рявкнул генерал.
        - Я…
        - Займите место за столом. Так-с… - Он заново осмотрел весь состав - шестнадцать мужчин и одна женщина. - Ну, вроде теперь нормально. Все, начали! На повестке один-единственный вопрос - как освободить дерево без применения нашего стандартного инструментария: ну, без ножей, гранат, автоматов… танков… что там еще…
        - Самолетов, - шепнул на ухо офицер.
        - Ну да. И без самолетов. Как снять их оттуда? На решение этого вопроса у нас ровно шесть часов. В момент, когда президент страны по всем телеканалам скажет «салам алейкум», или что он там говорит, на дереве, короче, никого не должно быть… К сожалению, - он поднял над головой распечатку, - отчет спецслужб не самый перспективный. Совершенно неожиданно получилось так, что гражданам России интереснее, чем завершится история Большой Суеты, чем новогоднее выступление президента. Это, мягко говоря, нестандартная ситуация и, я бы даже сказал, шокирующая. Так что мы должны свести к минимуму внимание к дереву, к Махачкале и к респуб… - Генерал взглянул на поднятую руку офицера Патимат, фамилии которой он не знал. - Вопросы потом.
        - Я просто хотела уточнить, - ее лицо озаряла наивнейшая улыбка, - указано ли в отчете, что все это связано с тем, что большое количество внимания устремлено на неожиданно вскрывшиеся проблемы республики? Да и всей России в целом. Ну, то есть стоит ли на кону имиджевый вопрос? Учитывая внимание международной прессы…
        - Откуда вы знаете содержание отчета?!
        - Я не знаю…
        - Хорошо. Тогда там так не написано. Вообще по-другому написано.
        - Ну ладно, - улыбнулась она.
        - Идем дальше. Как я и сказал, в полночь на дереве никого не должно быть. Запуск… - Касиму: - Как называлась ваша шайтан-машина?
        - «Немец». Просто «Немец».
        - Запуск «Немца» планируется на ноль часов пять минут. Так что в ближайшие тридцать минут я жду от вас дельных предложений. А теперь начинаем все вместе усиленно думать.
        Четырнадцать минут спустя.
        - Генерал.
        - Да?
        - А может, нам объявить их террористами?
        - Нет. Мы уже изучали этот вопрос сто раз.
        Еще семь минут спустя.
        - Генерал.
        - Да?
        - А если мы пригрозим им увольнением их родственников?
        - Во-первых, чтобы не повторять неудачный опыт, нам запретили пользоваться этим методом! Во-вторых, - он воровато посмотрел на мэра, - мы вообще такие методы не практикуем! В-третьих, к сожалению, ни у кого из тех, кто захватил дерево, нет родственников, работающих в госорганах.
        Через три минуты.
        - Генерал, а что насчет Кадиева Шамиля?
        - А что с ним?
        - Ну, он как бы в нежелательных списках… Участвовал в диверсионных мероприятиях…
        - Он просто взорвал грузовик, это не одно и то же, - раздраженно отреагировал генерал.
        - Что он сделал? - переспросил мэр.
        - Ну, у нас тут… два года назад стройка была, и одна стройкомпания по госзаказу начала застраивать территорию, а он в составе других активистов нанес порчу строительному оборудованию. Его схватили, выпустили под залог. Суд будет после праздников. Ему грозит до двенадцати лет.
        - За порчу имущества? И вы об этом не хотели мне говорить все это время?
        - Он взорвал грузовик! - возмутился Касим. - Это же угроза жителям города! А еще сюда приперся с сумкой, которую так и не открыл! Что он в ней скрывает?! Что он собирается взорвать на этот раз?!
        - Это была стройплощадка, и там никого не было! - ответил генерал.
        - В любом случае этот человек склонен ко всякого рода взрывам! Я напоминаю про наличие у него бороды!
        - Мы не придерживаемся тут таких стереотипных взглядов! - Генерал стукнул по столу кулаком.
        - С какого это времени?!
        - С сегодняшнего дня! - ответил он, бросив взгляд на офицера Патимат.
        - Знаете, Шапи Магомедович, вы просто наслушались речей своей жены про всякое равенство! - Офицеру Патимат: - Извините, вы не в счет, я вообще европейского мышления человек, и я за то, чтобы женщины занимали любые должности и вообще зарабатывали с мужчинами на равных… - Генералу: - Но мы же сейчас говорим не про сказки!
        - Нет и еще раз нет!
        - Вы заставляете меня начать обсуждение на более высоком уровне! А вдруг вы с Занозьевой в сговоре…
        - Извините. - Женщина снова подняла руку.
        - Замолчите, Касим! - К Патимат: - Давайте свой женский взгляд на нашу проблему!
        - Мне кажется, что было бы неплохо с ними поговорить.
        - Мы уже три дня с ними разговариваем.
        - Это не то. Очевидно, что Валерия Занозьева занимает высокое положение в криминальном коллективе. А мы - женщины - ценим настоящий, искренний и честный разговор.
        - Поэтому мы и развелись, - буркнул генерал.
        - В общем, не на расстоянии, а вживую. Настоящие переговоры. Лицом к лицу. Давайте просто перестанем уже перекрикиваться с ними.
        - Мне кажется, идея хорошая. Пора поговорить нормально, по-человечески, - согласился Иса Исаевич.
        - Еще предложения? - резко спросил генерал. Офицеры ответили молчанием. - Хорошо, тогда будем говорить. Объявляю переговоры лицом к лицу!
        Глава 25
        Что в сумке

5 часов до запуска «Немца»
        В этой главе случатся переговоры, которые начнутся нормально, а потом - из-за опрометчивых слов, которые так не любят на Кавказе и за которые так часто требуют держать ответ, - пойдут не совсем так, как хотелось бы всем их участникам. И после все станет только хуже. Но никто не умрет, хотя угрозы такого рода поступать будут. Иногда так бывает. Ну, пытаешься сделать как лучше, а получается как в Дагестане.
        Шамиль глянул вниз. В центре площадки, под деревом, по одну сторону стола (на самом деле это была старая школьная парта, но на переговорах такого уровня не принято называть стол партой, поэтому до окончания данного мероприятия парта будет столом для переговоров) стояли три человека. Это были генерал, мэр и Касим.
        - Валерия, хочу вас попросить держать себя в руках, - взволнованно сказал Шамиль.
        - Все будет нормально.
        - Я же знаю, что не будет! Никого не оскорбляйте, на провокации не поддавайтесь. Это все может быть подставой.
        - Шапи кто угодно, но за свои слова он отвечает. Кроме обещания верности до смерти. Но это другой случай.
        - Послушайте, что нужно им, и скажите, что нужно нам. Это последние требования. - Шамиль протянул ей бумажку. - Может, лучше все-таки я пойду?
        - На тебе важная задача. Все камеры будут включены, сделай то, что задумал, сразу как мы закончим, - ответила она и направилась к лестнице. - Натали!
        - Иду.
        - Справитесь? - спросил Юсуп у Муртуза.
        - Всех раскатаем. Это я даже не про себя. Про Валерию. Она в натуре опасная.
        - «В злом духе так не ужасает злоба, как в женщине…»[17 - У. Шекспир. «Король Лир». Пер. Т. Щепкина-Куперник.]
        - Ничего не понял. Но, походу, ты прав.
        Муртуз, проходя мимо, кивнул Шамилю, посмотрел вниз и добавил:
        - Держитесь, как… - Не подобрав подходящего слова, он показал свои напряженные пальцы на правой руке и сжал их в кулак. - Вот так вот!
        Переговоры три на три в теории можно было считать честными, но проблема в том, что шесть переговорщиков были окружены полусотней полицейских, и это слегка напрягало деревоспасательный коллектив.
        - Как спина? - спросил Муртуз, как только они подошли к переговорному столу.
        - После мази лучше стало, - ответил генерал. - Нога чё?
        Хромающий Муртуз просто махнул на нее как на не подающую надежд.
        - Это мэр Махачкалы, а вот это генерал, который собирается нас арестовать, а этого парня я не знаю, но усы его мне не нравятся. - Натали вела эфир в инстаграме[18 - Деятельность Meta Platforms inc. (в том числе по реализации соцсетей Facebook и Instagram) запрещена в Российской Федерации как экстремистская.].
        - Это еще зачем? - возмутился генерал.
        - Набираем миллион подписчиков, - язвительно ответила Валерия.
        - За вами наблюдают десять тысяч человек, улыбнитесь, что ли, - предложила блогерша.
        Но хмурые лица защитников государственного строя не изменились. Генерал лишь слегка напрягся и поправил воротник.
        - Пока мы не начали, как мой отец? - спросил мэр.
        - Хорошо. Он на своей волне, но вроде бодрый, - ответила Валерия. - Стабильно кушает, одет тепло.
        - Предложите ему спуститься. Он не понимает, что делает.
        - Мне кажется, наоборот.
        - Давайте уже начнем, - влез Касим.
        - Переговоры объявляю открытыми, - сказал генерал.
        - А почему ты объявляешь? - возмутилась Валерия.
        - Страсти накаляются с самого начала, - прокомментировала подписчикам Натали.
        - А что? Ты хочешь объявить, что ли?
        - Может, и хочу.
        - Ну, объяви тогда ты.
        - А ты предложи мне объявить. Мужчина ты или кто?
        Генерал закатил глаза:
        - Лера, хочешь объявить начало переговоров?
        - Не хочу, но объявлю. Начинаем.
        - Тормоза, - влез Муртуз, - этот жидкий кто? - и ткнул пальцем в Касима.
        - Я жидкий? Да я тут самый… твердый!
        - Этот придурок будет тут строить что-то на месте дерева, - объяснила Валерия.
        - Я требую, чтобы вы прекратили эти оскорбления!
        - Жидкий возмущается… - сказала Натали, пытаясь снять его лицо с ближнего ракурса.
        - Давайте обсудим ваши требования, - предложил мэр. - Первое из тех, что поступили… Юсуп Курамагомедов потребовал ремонт в Кумыкском театре. После их… любовной сцены к Кумыкскому театру возросло внимание. Учитывая просмотры на ютубе, приближающиеся к миллиарду…
        - Чего?! - удивилась Валерия.
        - Миллиард?! - воскликнула Натали.
        - Ха, я же говорю, бомбовый актер! - подытожил Муртуз.
        - В общем, за данный культурный объект отвечает Министерство культуры республики Дагестан, а не администрация города, но в любом случае на объекте будет проведена инспекция с целью выявления проблем. Есть основания предполагать, что некоторые ремонтные работы все же будут произведены. Можете передать Юсупу. Далее…
        - Юсуп! - заорал наверх Муртуз. - Юска!
        - Да?!
        - Ваш театр отремонтируют!
        - Эта новость меня радует!
        - Я тебе говорю, бомба новость! Чё за тигар ты! Гигант! - Муртуз радовался, будто ремонт был обещан его квартире.
        - Какая еще бомба? - напрягся генерал.
        - Прошу вас не напрягать людей вокруг этим словом. В наших условиях оно воспринимается слегка агрессивно, - попытался успокоить Муртуза мэр.
        - А, не обессудь. Не подумал.
        - Вы, кажется, думаете через раз, - фыркнул Касим. В ответ Муртуз нахмурил брови.
        - Далее. С миллионом подписчиков, как я вижу, вы справляетесь довольно неплохо сами. - Мэр показал на Натали, которая, выкручивая на асфальте пируэты, пыталась снимать окружающую обстановку. Насчет прав женщин… проблема сложная, не знаю, насколько реализуемая на уровне закрепления в Конституции, но двум депутатам эта идея понравилась, и они предложат внести поправки насчет того, чтобы у женщин всегда было право голоса на различных мероприятиях. Право всегда было, но если вы настроены принципиально и если это будет полезно для репутации города, то будем продавливать. Большего обещать не могу, так как процесс это сложный, но заверяю вас, что вы уже добились многого.
        - И чего именно я добилась? - решила уточнить Валерия.
        - Генерал, - обратился мэр к Шапи Магомедовичу. Тот недовольно молчал. - Генерал…
        - Ну ладно… Мы тут быстро проверили кое-что по всей республике. Насчет женщин… Эй, девочка, - обратился он к Натали. - Отойди немного с камерой. Информация секретная.
        Натали посмотрела на Валерию. Та кивнула, и блогерша отошла. Генерал тихо продолжил:
        - Судя по отчету, который никто никогда не увидит, основная проблема женщин - материальные обязательства мужчин. Ничего не обещаю, но думаю, мы проработаем ряд мер, чтобы немного потрясти мужские карманы через суды. Подключим религиозных деятелей, спортсменов. Короче заставим тех, кто пренебрегает своими обязанностями, начать их исполнять.
        - Знаю я эту вашу болтовню… «Проработаем ряд мер по стабилизации экономики», а потом повышаете пенсионный возраст.
        - Я тут ни при чем, женщина!
        - Не тыкай мне женщиной!
        - А то что - опять ткнешь меня вилкой?
        - Это было не специально!
        - Мне кажется или Валерия опять начинает? - спросил у оставшихся в избушке Шамиль, прислушиваясь к разговору внизу. Сомнения насчет успешности мероприятия начали закрадываться у него, когда Валерия подключила к словам обильную жестикуляцию.
        - Вам не кажется. Она начинает, - ответил Юсуп.
        - Вверх… вниз, - согласился дедушка.
        - Как выразилась бы она сама: сейчас будет полный абзац.
        Тем временем внизу конфликт разгорался:
        - Ты ударила меня вилкой! Она полностью вошла в плечо! У меня шрам остался! Вот вспоминаю и даже чешется! - Генерал почесал плечо.
        - Что ты ноешь, это было почти тридцать лет назад!
        - Я не ною!
        - Ближе к делу! - вмешался Касим. - Что еще там было?
        - Насчет учительских зарплат… - начал задумчиво мэр.
        - Ну давайте опять свои сказки. «Проработаем ряд мер», «проиндексируем» на двести рублей… - раздраженно сказала Валерия.
        - Могу сказать, что в целом ваши требования уместны. Проблема очевидна - я тоже считаю безграмотность и бескультурье серьезными проблемами, мешающими развиваться на всех уровнях. Не могу сказать, как точно мы это сделаем, но средняя заработная плата учителя в муниципалитете Махачкала будет поднята. Минимум на четыре тысячи, максимум на десять. Это вопрос почти решенный.
        - Чего ****? - Тут Валерия произнесла матерное слово, но сказано оно было не в негативном контексте, а скорее с удивлением.
        - Я могу сказать, что вы правы: зарплата - это вполне конкретная мера определения важности профессии. Если данный опыт позитивно скажется на успеваемости школьников в течение года, я буду ходатайствовать, чтобы эта практика была применена на территории всей республики. Вас это устраивает?
        - Меня? - переспросила Валерия, и только после этого до нее дошло, скольким семьям она прямо сейчас помогла. Все это стало возможным благодаря ее словам, и теперь она, будто защитник всех учителей, принимает решение. - Да, устраивает, - ответила она, стараясь сглотнуть неожиданно появившийся в горле ком. Вдруг захотелось зарыдать - не от печали, но вроде как и не от радости, а просто так. Вероятно, потому что накопилось.
        - Хорошо. Я вижу, у вас очередная бумажка. Надеюсь, все написанное там реализуемо.
        - Во-первых, мы требуем… что за… «Дед Мороз с кучей лучших подарков детям». Зачем… - Она посмотрела в сторону дерева. - Я без понятия, кто это написал и зачем. Потом разберемся - давайте Деда Мороза. Второе: мы хотим выйти в эфир всех дагестанских каналов вместо президента.
        - Что за чушь! - усмехнулся Касим.
        - Это невозможно. Ты просишь поверх президента поставить вас? Да нас тут всех на следующий день погонят, - отрезал генерал. - Речь президента - это святое.
        - Это правда. Глава республики не допустит такого.
        - Мы не просим - мы требуем!
        - Никак! - Генерал был непреклонен. - Что еще?
        - Большая Суета! - Касим стукнул по столу кулаком.
        - Усатый нервничает, - прокомментировала Натали, возвращаясь к столу.
        - Хватит меня снимать! Я требую, чтобы вы покинули дерево! В полночь я запускаю машину, и мы начинаем работы по…
        - Уничтожению дерева! - перебила его Валерия. - Ни за что! Никаких! Даже не надейся, слизняк! Ты не получишь это дерево!
        - Это мы еще посмотрим! Эта историческ… да что я вам рассказываю! Эй! - Он сделал несколько шагов в сторону машины. Затем крикнул что-то на немецком, и иностранные работники сорвали огромный защитный чехол с конца клешни, на котором должен был находиться стандартный ковш для копательных работ, но вместо этого там блестел гигантский диск с лезвиями по кругу. По толпе зрителей пробежал нервный шепоток. - Эта штука уничтожит дерево за час! За вами только одно решение: будете вы там находиться в этот момент или нет! Решайте!
        - Ты сейчас заявил, что готов убить людей?!
        Касим посмотрел по сторонам на камеры, снимавшие его.
        - Нет. Я показываю степень своей решимости следовать договору компании «Голден Сити» и города Махачкала!
        - Насчет этого… - вмешался мэр. - Напомню, что я еще не подписал документ.
        Касим, подойдя к нему вплотную, злобно процедил:
        - Это дело времени… как и ваше нахождение на данной должности.
        - Теперь уже железно могу сказать, что нет, - отрезал мэр. - Валерия, договор, который вы попросили, с заверением в том, что дерево не будет тронуто, невозможен, так как земля в любом случае принадлежит компании-застройщику, а это означает, что нам необходимо найти юридические решения, чтобы наконец придать… Большой Суете какой-то значимый культурно-исторический или экологический статус. Мы все проработаем. После этого у нас появится некоторое пространство для маневра. В любом случае строительство возможно только с разрешения администрации города. Только отсутствие моей подписи защищает сейчас дерево. Так все и останется.
        Валерия ошеломленно слушала речь мэра. Генерал, выдохнув, опустил руку мэру на плечо.
        - Ура! - завопила Натали. - Ура! Большая Суета будет жить!
        - Спасибо, Иса Исаевич, - сказала Валерия.
        - ЗАКРОЙ. СВОЙ. РОТ! - заорал Касим. - Замолчи! Заткнись! Кто вы такие, чтобы определять, что будет, а чего не будет?! Вы стоите на земле, которой владеет моя компания! Вы, черви, возвращайтесь на свое дерево, чтобы я лично вас оттуда сбросил! Ты меня слышала? - Касим подошел к Валерии. - Тварь!
        Да. Вот тот самый момент, когда один человек говорит лишнее, и за это у нас на Кавказе обычно требуют держать ответ. Либо держать удар. Муртуз ввиду своей природной чувствительности пропустил первую возможную опцию и сразу перешел ко второй - необычайно большой для его габаритов волосатый кулак пристыковался к носу Касима. Удар был нанесен не в полную силу, но так, чтобы дать понять, что красная линия уже совсем рядом. Соответственно, нос сломан не был. Однако кровь полилась.
        И с этого момента все пошло не так, как хотелось бы всем участникам переговоров.
        - Что ты сказал, шайтан?! - Муртуз подступил к Касиму.
        - Он напал на меня! - завопил представитель строительной компании.
        Началась каша. Натали полезла наверх. Валерия, пытаясь удержать Муртуза, оскорбляла всех подряд. Касим натравливал на Безымянную банду полицейских, которые, к сожалению, поддались на провокации. И в момент, когда хаос почти уже достиг апогея, генерал взглянул наверх и увидел Шамиля, держащего в руках ту самую сумку, вероятно, с чем-то взрывоопасным.
        - Всем стоять! - закричал генерал в громкоговоритель. - Никто не двигается! Шамиль! Что у тебя в сумке?!
        - Правда! Отпустите наших!
        - Скажи, что в сумке!
        - Отпустите всех! - Шамиль потянул за молнию и открыл сумку.
        В этот момент несколько человек полезли по лестнице на дерево, легко догоняя Натали.
        - Что в сумке?! Не двигайся! - продолжал орать генерал. Ему на ухо что-то шептали снайперы, готовые решить вопрос одной пулей.
        Вообще в тот момент все что-то орали. Валерия крыла всех трехэтажным матом, освоенным в ходе общения по душам с арестантами (когда общее количество дней, проведенных ею за решеткой, перевалило за сто пятьдесят, она перестала вести им счет). Муртуз орал на Касима, пытаясь высвободиться из лап спецназовцев, а представитель «Голден Сити» орал на Муртуза, требуя не подходить к нему, орал на спецназ, требуя защитить его, и орал на мэра за то, что тот все это начал. Дедушка кричал о птицах, летящих на юг. Натали кричала в телефон своим подписчикам, что ее режут и убивают, в то время как спецназовец нагнал ее на лестнице и, держа за каблук, не давал подняться выше. А мэр, одной рукой пытаясь защитить Валерию от спецслужб, а другой держа за рукав куртки Муртуза, кричал, скорее всего, на генерала, чтобы тот взял ситуацию под контроль. Ну и генерал кричал в громкоговоритель на всех, чтобы все перестали кричать друг на друга.
        - Хватит! Отставить! Шамиль, оставь сумку! Я отдам команду стрелять! Я отдам команду!
        - Я должен это сделать! - кричал Шамиль.
        - Все остановитесь!
        Тут есть смысл рассказать об одном важном правиле в общении между дагестанцами и в общении дагестанцев со всем остальным миром. Мы убеждены, что правота зависит от персональных способностей оратора. Точнее, от способностей его голосовых связок положить на туше голосовые связки оппонента. Тут также имеется лайфхак, с помощью которого в данном типе споров можно получить решающее преимущество, - наличие кулака, стола и их способности при соприкосновении производить грохот. Это я к тому, что единственным не понимающим, что вообще тут происходит, человеком был мэр, который большую часть жизни провел в Москве. Остальные же прямо сейчас участвовали в стандартном обсуждении проблемы. Просто в дагестанском стиле. И этот стиль давал преимущество главному источнику кавказской экспрессии и обладателю сильнейших голосовых связок (по крайней мере в радиусе одного километра от Большой Суеты). Именно поэтому, когда он взял слово, остальные замолчали:
        - «В наш век слепцам безумцы вожаки!»[19 - У. Шекспир. «Король Лир». Пер. Б. Пастернак.] - объявил Юсуп, перекрикивая и толпу, и громкоговоритель.
        Все посмотрели наверх и увидели актера, стоящего на самом конце ветки, скрипящей под его весом.
        - Готов лишиться жизни пред взглядом камер и зрителей мира сего!
        - Не надо прыгать! Или стрелять буду! - закричал в ответ генерал. - Тьфу! Нет, в тебя не буду! Просто не прыгай!
        - Я требую, чтобы вы отпустили членов моей Безымянной банды, и замечу, что название это все еще временное!
        - Отпущу, если Шамиль уберет руки от сумки! Нам тут терактов не надо! Мы прямо сейчас возьмем дерево штурмом!
        - «Вы бьете в цель неутомимо. Смотрите лишь, не попадите мимо!»[20 - У. Шекспир. «Король Лир». Пер. Б. Пастернак.]
        - Хватит говорить цитатами!
        - Отлично, перейдем от слов к делу! - Юсуп качнулся на ветке, которая треснула так громко, что дернулся не только каждый из трех сотен человек, следивших за зрелищем на площади, но и каждый зритель мира, наблюдавший за драматичным финалом эпопеи.
        - Нет! - вскрикнула Валерия.
        - Не двигайся! - добавил генерал.
        - Шамиль, - обратился к соучастнику Юсуп. - Ты сказал мне днем ранее, что коль я считаю свою жизнь законченной, то мог бы потратить ее не зря! И я готов! Если кто сделает хоть шаг, я прыгну за веру в то, что каждый человек имеет право говорить! Шамиль, мы верим тебе!
        - Я требую, чтобы он убрал руки от сумки!
        - Делай то, что считаешь нужным!
        Шамиль сунул обе руки в сумку и вынул оттуда пакет. Затем разорвал его и высвободил некий черный предмет.
        - Что это? Кто-нибудь видит? - спрашивал генерал в рацию. - Кто-нибудь…
        - Это, кажется, ткань… Он кладет ее у окна. Что-то типа баннера, - пришел ответ.
        - Генерал, - сказал Шамиль, - я залез на это дерево, чтобы объявить на весь мир, что я не террорист.
        Легким движением руки он толкнул свернутую в трубку ткань, и та, расправившись, повисла вдоль стены избушки, представив миру короткий текст:
        «Я НЕ ТЕРРОРИСТ».
        Глава 26
        Все сложно

4 часа 30 минут до запуска «Немца»
        В этой главе, в отличие от предыдущей, все с самого начала пойдет не так. Впрочем, все идет не так во всей истории…
        В пустом штабе генерал и мэр сидели друг напротив друга. Когда молчание стало невыносимым, Иса Исаевич спросил:
        - Почему «Я не террорист»? Почему именно этот текст?
        - Ему это обвинение предъявят после новогодних праздников, - ответил нехотя генерал.
        - Из-за чего? Из-за взрыва грузовика?
        - Не только. Они… группа активистов, которая борется с застройкой в городе, просто разозлили не тех людей.
        - Я же остановил все незаконные застройки.
        - Это случилось до твоего назначения. Последние двадцать лет с этим кошмаром, я даже застройкой это назвать не могу, боролись они. Всякие активисты. Ну и в один момент с ними устали играться и решили уничтожить. Нужен был крайний, чтобы на нем показать, что будет, если мешать не тем людям. Так что вот, получите - будущий террорист.
        - Это же просто смешно. Меня тоже запишете в террористы за то, что я остановил все?
        - Тебе нужно мое мнение?
        - Мне нужно честное мнение, потому что я не понимаю, что происходит вокруг. Скажите, как есть.
        - Ты здесь, чтобы можно было показушничать, что работа идет, что у нас молодые современные дагестанцы управляют республикой… Передо мной прошло пять мэров Махачкалы. Все идет по кругу. Скоро стройки и нарушения возобновятся. Ты попытаешься бороться, тебе объяснят, что ты ничего тут не решаешь, что твое дело только подписывать бумажки и улыбаться по телевизору. Либо ты согласишься, либо тебя аккуратно сбагрят. И у нас будет «новый курс развития» и новый мэр, который тоже, как и ты, все остановит, его похвалят, и все по новой, пока не попадется нормальный дружелюбный мэр, готовый делать то, что говорят. И через пять лет мы его арестуем за превышение полномочий. Посидит два года - выйдет богатым человеком. Романтика.
        Мэр молча смотрел на какую-то документацию на столе. Потом сказал:
        - Значит, уйду. Но, пока я здесь, дерево никто не тронет.
        - Недолго тебе осталось! - сообщил Касим, входя в штаб. Из обеих ноздрей у него торчали куски ваты. За ним спешил Расул.
        На стол перед мэром опустилась бумажка.
        - Что там? - спросил генерал.
        - Там неофициальное сообщение нашему дорогому мэру Исе Исаевичу Магомедову от главы республики о том, что после окончания новогодних праздников он оставит свою должность. Что ж, вы тут часто обсуждали командную работу, и вот мы ее показали. - Касим указал на себя и на Расула.
        Тот добавил:
        - Я предупреждал, Иса Исаевич: просто подписывайте что дают.
        Иса Исаевич, скомкав бумажку, швырнул ее в Расула и подался вперед:
        - Мелкий крысеныш!
        - Спокойно, спокойно! - остановил его генерал. - Не хватало и нам в штабе устроить драку! Тормоза.
        - Да что с вами не так? - усмехнулся Касим. - Вы все время лезете драться, если что-нибудь идет не по вашему плану!
        - Ты всех нас загонишь в яму! - огрызнулся Расул на мэра.
        - Я же говорил, Иса Исаевич, пора выбрать сторону. Не осуждайте Расула за это. Он профи и действует, просчитывая на несколько шагов вперед. А вы действуете типично для этих мест: вам кажется, что это добрые помыслы, но это просто эмоции. Вот я и предлагаю вам прихватить свои эмоции и покинуть это место, потому что вы отстранены от решения проблемы с Большой Суетой.
        Часть IV
        В которой все должно закончиться
        Глава 1
        Я тут вообще-то главный Дед Мороз!
        Работа кипела. Строители собирали металлические беседки-тиры, аттракционы для малюток, аттракционы для подростков и аттракционы для семей. Сцена была почти готова. Тестировали звук. Периодически мужчина с недовольным лицом брал микрофон и повторял: «Раз, раз. Раз? Абдул, раз, раз? Ра-а-а-аз!» Провода разбегались по плитке во все стороны. Прохожие то и дело останавливались, с интересом разглядывая строительство целой деревни. Особняком ото всего происходила сборка тридцатиметровой новой елки.
        «Надо же, - подумал мальчик, - ключник не врал. На нее, как платье, надевают ветки».
        Он стоял в самом низу за ограждением.
        - Ну как? - спросил мужчина, вдруг оказавшийся рядом. Мальчик посмотрел на него непонимающе. Тот мотнул головой в сторону елки. - Нравится?
        - Хорошо, что не настоящая.
        - Думаешь? - усмехнулся мужчина. - Мы решили купить такую. Дешевле и лет на двадцать должно ее хватить. Мурад! Мурад! - подозвал он одного из работников. - Проводов на земле очень много. Вы с ними что-нибудь сделаете?
        - Да. Мы объединим их и закроем. У нас резиновые штуки…
        - Понял, все, хорошо. Самое главное, что закроете.
        Со стороны здания администрации подошел Дед Мороз.
        - Ох, давно я не работал Дедом Морозом! Да и в Махачкале давно не праздновал! Забыл даже, как бесила эта борода.
        - Подбирайте слова, тут мальчик. - Главный кивнул на мальчишку.
        - Все нормально, я знаю, что вы не настоящий, - сказал хмуро мальчик.
        - Ты прав, - рассмеялся Дед Мороз. - Но подарки я все равно раздавать буду.
        - Вам в этом не холодно? - спросил главный.
        - Шутите? Жарко! Будь у меня возможность, вообще без одежды носил бы эту шубу!
        Мальчик усмехнулся.
        - Есть у тебя конфеты или что-нибудь сладкое?
        - Вот что есть. - Дед Мороз вытащил из кармана несколько леденцов. Главный взял один и бросил мальчику:
        - Лови!
        Мальчик поймал. Сперва ключник дал конфеты, теперь и этот сосульку. Подозрительно. Мальчик, даже если не учитывать эти сладости и случившийся вчера ночью побег из Дербента в Махачкалу, и так был недоверчив.
        - Молодец, поймал, - похвалил его мужчина.
        Мальчик ответил молчанием. Ему не очень нравились похвалы. Тем более от взрослых.
        - Сегодня тридцать первое, а это значит, что ночью мы все тут запустим. Будет красиво. Надеюсь, - выдохнул главный как-то устало. - Приходи.
        - Я приду. Никогда тут не был.
        - Не из Махачкалы?
        - Из Дербента, - ответил мальчик и сразу мысленно выругал себя.
        - А как зовут?
        - Не скажу, - опять ответил он, хоть и почувствовал, что не хочет врать. От мужчины веяло теплом. Он казался по-настоящему добрым. Правда, и плохой человек, чья кровь засохла на рукаве рубашки мальчика, тоже казался людям хорошим. Они не знали его настоящим, а мальчик знал.
        - Осторожный - это правильно. Меня Ахмед. - Мужчина протянул ему руку, и мальчик ее крепко сжал. В ответ мужчина скорчил уважительную гримасу.
        - Вы главный на празднике? - спросил мальчик.
        - Это мэр Махачкалы! - вмешался Дед Мороз.
        - Ахмед Ильясович, - сказала взволнованно женщина, подходя к ним. - Эти застройщики приехали! Они требуют встречи с вами! Прямо сейчас!
        - Требуют? Какие дерзкие. Ладно, будем разбираться… Опять, походу, насчет дерева. Мне пора, пацан. Намечаются серьезные переговоры. Пожелай мне удачи.
        - Удачи!
        - С наступающим, - сказал, улыбнувшись, мужчина и ушел.
        - Ну что это такое! - возмутился Дед Мороз. - Пацан, посмотри сзади, земли касается шуба? Я же дал четкие размеры…
        Дед Мороз прошелся взад-вперед.
        - Нет, - ответил мальчик.
        - Слушай, ночью будем разыгрывать всякие крутые подарки детям. Найди меня тут, сберегу тебе один. Только никому. - Он приложил палец к губам. - Договорились?
        Мальчик кивнул в ответ и добавил:
        - У меня завтра день рождения.
        - Первого января? Ого! Вот и отлично, как раз будет тебе подарок. Ладно, пойду репетировать. Я тут вообще-то главный Дед Мороз на площади. Давай, пацан! Найди меня! - с этими словами Дед Мороз ушел.
        Мальчик еще некоторое время походил вокруг елки. Увидел, как запускают аттракцион с лебедями. Тот самый, на котором еще в прошлом году на площади в Дербенте он катался вместе с мамой. Уже тогда он был взрослым для такого аттракциона, да и не пристало мальчикам кататься на всяких лебедях, но мама, вспоминая детство, очень хотела, и поэтому он согласился.
        У мальчика слезы подступили к глазам, но он крепко сжал кулаки, собрался с мыслями и ушел.
        Вообще всем порой приходится сжимать кулаки. И иногда это даже полезно. Это помогает, когда на душе становится так больно, что чувствуешь: все начинает рушиться. Весь мир начинает рушиться. Хотя в действительности рушится только твой мир. Это чувство охватывало мальчика довольно часто. Весь последний год особенно. И тогда он начинал сжимать кулаки. И хоть это могут не одобрить некоторые прогрессивные родители, я замечу, что иногда сжатые кулаки нужно применять. Если это по делу.
        Глава 2
        Про бомбу, которая взорвется
        До запуска «Немца» 4 часа
        - Они оторвали каблук! С подошвой! - Натали показала сапог с висящей на нем подошвой, а каблука и вовсе не было.
        - Засранцы! Под шумиху попытались нас скрутить!
        - Что у вас произошло? Мы же договорились - без скандала! - сразу накинулся на переговорщиков Шамиль.
        - Хочешь сказать, где Занозьева, там и скандалы? - спросила Валерия в ответ. Он промолчал. - Знаешь, а ты прав! Да, там, где появляюсь я, обязательно будет скандал, и если такое произошло один раз, то это не проблема, но если десять раз подряд, то, походу, дело во мне. Ты прав! Но вот что я тебе скажу - я хотя бы не лицемерка! - Ко всем: - Кто из вас залез на дерево ради дерева? А? Хоть кто-нибудь!
        - Дерево, - сказал дедушка.
        - Дед, ты не в счет, ты не в себе. А вы? Что, нет никого? Вы все тут решаете свои проблемы, поэтому прежде, чем упрекнуть меня в чем-то, посмотрите в зеркало!
        - Ну хватит уже! - возмутился Муртуз. - Я ушатал того, с тонкими усиками! Я это сделал, потому что никто не имеет права оскорблять наших женщин! Даже если вы, - он ткнул пальцем в Валерию, - не считаете себя частью нас! Мне без разницы. Хватит спорить, вы у нас умные, - это относилось к Шамилю и Валерии, - вот и подумайте, что нам делать дальше!
        - План прежний - набираем голоса, - сказала Валерия. - Но нам отказали в эфире на телике. Сколько там голосов?
        - Тридцать пять тысяч, - ответила Натали. - Вроде пошли.
        - Все из-за этой ситуации. Они выглядели не очень красиво, - пояснил Шамиль. - Нам нужно продолжать выставлять их в плохом свете.
        - Мэр на нашей стороне! - вдруг объявила Натали.
        - Кстати, да, - согласилась Валерия. - Он сказал, что не даст ничего построить. Возможно, мы и выиграем.
        - Нужно бороться за то, во что веришь! - крикнул снизу Иса Исаевич. - Все еще являясь мэром города Махачкала, я официально заявляю, что я против уничтожения Большой Суеты. Хочу, чтобы об этом знал каждый. В этом нет никакого смысла. Я призываю каждого голосовать за сохранение дерева! А тех, кто там, наверху, - бороться до конца!
        - Вот это будет нам на пользу! - обрадовался Муртуз.
        - Вы так считаете? - обратился Касим к мэру, также выходя на площадку под деревом. - Хорошо. Вас все услышали, как вы и хотели. Все камеры направлены на вас. А теперь я попробую защитить обратную, «зверскую» по отношению к природе, позицию и сделаю это перед всеми. Вы не против?
        Мэр в ответ промолчал.
        - Полагаю, это согласие. Итак, в первую очередь вынужден отметить плачевную социально-экономическую ситуацию в республике. Последние тридцать лет мы стабильно в десятке худших регионов. Самые низкие зарплаты, самый низкий уровень образования и при этом самые дорогие энергоносители, самая высокая безработица - это все про нас. Что же предлагает «Голден Сити»? Инвестиции в экономику республики в размере сорока миллиардов рублей. Сюда входит строительство бизнес-центра на месте дерева, обустройство парка, тринадцать вспомогательных зданий для формирования стиля и облика всего города, ремонт дорог, и это в двух шагах от главной площади. На время строительства, то есть на следующие пять лет, работу получат свыше полутора тысяч специалистов, не говоря уже о том, что произойдет, когда сам бизнес-центр начнет функционировать. Иса Исаевич, я вас не виню, вам кажется, что вы отстаиваете мнение народа, и, возможно, жители Махачкалы тоже считают, что сохранение дерева - правильное решение, но в действительности именно наша компания думает о республике. Именно владелец «Голден Сити» думает больше всех о малой
родине и поэтому готов обеспечить тысячи семей пропитанием. А они, в свою очередь, станут работодателями еще для десятков тысяч. Пользуясь случаем, хочу сделать заявление: в знак уважения к дереву бизнес-центр будет носить то же имя - «Большая Суета», - но теперь уже без всяких разговоров, слухов и размытых данных. Это будет официальное название. Так скажите же мне, жители славного города Махачкала, вы действительно считаете, что жертва того не стоит? Мы строим двигатель прогресса всего Северного Кавказа - семьдесят этажей, почти триста метров в высоту, стоимостью шесть миллиардов рублей! На кону само величие республики Дагестан, и мы готовы это величие забетонировать!
        Стоит ли удивляться, что после такого выступления рост голосов в защиту дерева существенно замедлился
        - Иса Исаевич, вы проработали на посту мэра полгода. Вы заслуженно получили эту должность, и вы знаете о проблемах Махачкалы больше остальных. Поэтому скажите, что важнее: экологический объект или тысячи семей, которые получат средства к существованию? Дерево или город, который впервые за многие годы имеет шанс стать красивым? Я про туристическую и инвестиционную привлекательность, а о чем вы? Кто вы, Иса Исаевич, чтобы лишать простой народ такого блага? Я думаю, пора остановиться.
        На это Исе Исаевичу нечего было сказать, ведь он сам недавно принял похожее решение - поднять зарплату тысячам учителей. Благо народа, вполне конкретное, как еда на столе, было для него в приоритете. Строительство бизнес-центра потенциально привело бы к такому же результату, только в сотню раз масштабнее.
        Касим протянул руку, и мэр безвольно вложил в нее громкоговоритель, а затем просто растворился в толпе.
        - А вот это нам точно не на пользу, - сообщила Валерия Муртузу.
        Через некоторое время Шамиль подошел к Юсупу и сказал:
        - Спасибо за то, что остановили штурм. Вы рискнули жизнью.
        - «Какой тоской душа ни сражена, быть стойким заставляют времена»[21 - У. Шекспир. «Король Лир». Пер. Б. Пастернак.].
        - Опять цитаты, - грустно улыбнулся Шамиль.
        - Знаете, как человек, выходивший на сцену бесчисленное количество раз, я могу сказать, что все, происходящее сегодня, и то, что будет происходить в будущем, уже происходило на бумаге, а затем на сцене. Меняются декорации, но суть одна - цари, любовь, вражда.
        - Да, - ответил Шамиль, - походу, так.
        - Что ж, мне кажется, настало время и вам поведать нам свою судьбу и рассказать, в чем смысл этого послания. - Юсуп указал на ткань, со стороны напоминавшую пиратский флаг, только вместо черепа там была надпись «Я НЕ ТЕРРОРИСТ».
        Остальные члены банды будто инстинктивно образовали круг, ожидая истории первого вступившего в избушку - если не считать дедушку. Его попадание наверх - загадка по сей день.
        - Как я и говорил, я состоял в группе общественников, защищавших город от незаконной застройки. За пять лет мы остановили не меньше ста строительств, в которых наблюдались нарушения, а иногда огромные, многомиллионные коррупционные схемы. Последним таким делом было осушение озера Ак-Гёль. Мы больше года боролись в кабинетах, но все нити вели в Белый дом. Однажды ночью жители соседних домов сообщили, что на площадку пригнали грузовики. Строители планировали начать работы, когда все спят, так часто делают тут, чтобы никто не помешал. В общем, рано утром мы приехали группой из пяти человек и попытались нанести им максимальный ущерб: кололи шины, перерезали проводку. Хотели любой ценой остановить процесс, чтобы выиграть время и найти другой способ борьбы. Меня взяли на месте, остальные успели сбежать. Через час после того, как меня доставили в отдел, вдруг появилась информация, что на стройплощадке произошел взрыв - одного из грузовиков. Но я точно знаю, что мы ничего такого не делали. Да и почему через час после того, как мы ушли? Там были видеокамеры, которые снимали, как мы портили оборудование, но
почему-то камеры не сняли момент взрыва, к тому же тот грузовик, который взорвался, никто из нас вообще не трогал. Он стоял в стороне. В общем, это самая обычная подстава, но из-за этого они смогли закрыть нашу организацию. Подержали меня полгода в изоляторе, затем отпустили под подписку о невыезде. Неделю назад прошел слух, что на меня решили повесить терроризм, затем кое-кто изнутри системы это подтвердил. У нас меньше одного процента оправдательных приговоров. Вариантов было мало: либо сбежать, либо идти к ним и получить от восьми до двенадцати. Все, что я смог придумать, это заявить всем, что я не террорист.
        - Ситуация, схожая с нашей, - добавила Валерия, которая, будучи правозащитником, весь этот год, прошедший с ареста Шамиля, пыталась донести до руководства республики, что его дело сфабриковано. - Там тоже речь о сотнях миллионов. Теперь весь тот участок застроен. Но в любом случае есть еще варианты. Ты должен бороться.
        - Оставьте, Валерия. Я знаю, что меня рано или поздно посадят. Все это дело, как и сотни других, будет просто театром. Что бы там ни сказали юристы, правозащитники, независимая экспертиза, мне пришьют терроризм.
        - Как-то это не очень по-мусульмански - сдаваться.
        - Я реалист, религия тут ни при чем.
        - Насколько мне известно, твоя религия ждет от тебя, что ты будешь всегда уповать на божественную помощь, или я ошибаюсь? - Она выстрелила в него взглядом.
        Шамиль ничего не ответил.
        - Они уже облажались. Они ожидали от тебя бомбы, а ты на весь мир показал, что они не правы. Ты не террорист, и нет у нас никакой бомбы.
        - Кхм… так-то бомба есть, - влез вдруг Муртуз.
        Весь коллектив и даже дедушка посмотрели на него озадаченно.
        - В моей сумке.
        Муртуз раскрыл сумку, и там действительно лежала бомба. Та самая, о которой уже было сказано не раз, и та самая, которая в конце концов взорвется.
        - Тормози-ка, джигит, - Валерия остановила его жестом, - ты хочешь сказать, что у тебя с собой бомба? Что все это время тут вместе с нами была настоящая бомба?
        - Ага, - ответил Муртуз, почесав затылок. - А что? Она мне была нужна. Я же говорил тому говнюку, что если он не признается, то я взорву бомбу. Я думал, все услышали. Я же громко сказал…
        - Стой, брат! - перебил его теперь Шамиль. - Еще раз. Это у тебя бомба тут лежит в сумке? Или ты не уверен?
        - Как это? Я сам ее сделал. Показать, как сделал, или что?
        - Не хотим мы знать, как ты ее сделал! - Тут Шамиль резко понизил голос. - Ты уверен, что она рабочая? Ну, что она взорвется?
        - Думаю, да, если я все сделал правильно. - Муртуз опять почесал затылок. - Писят на писят. Нас русские солдаты учили делать самоделки для самооб…
        - Стой. А зачем конкретно она тебе нужна?
        - Уже не нужна. Олень же признался.
        - Хорошо… - терпеливо продолжил Шамиль. - А зачем была нужна?
        - План был такой: вызвать оленя, заставить признать вину, если не признает, то бросить ему на голову бомбу.
        - Бросить отсюда, с дерева, ему на голову… бомбу, - повторил Шамиль и почти синхронно с Валерией закатил глаза.
        - Но она теперь не нужна, - улыбнулся Муртуз, а потом нахмурился. - Или нужна?
        - Не нужна, брат. Скажи, она же сама по себе не взорвется?
        - А, не, не парьтесь. Ее надо бухнуть обо что-нибудь. Или кинуть. Короче, надо хорошенько приложиться. Всяких там проводов, пультов у меня нет. Времени не было, да я и не умею особо со схемами возиться.
        - А по силе что? Насколько она мощная?
        - Ну, я на глаз делал. Это же как еду посолить. Обычно я чуть-чуть промахиваюсь с перцем.
        В этот момент послышался взрыв, после которого все члены Безымянной Банды подлетели вверх, кроме дедушки, радостно провожавшего взглядом красный огонек, рассекавший небо.
        - Вверх! - объявил старик. - Вверх летит!
        - Да чтоб тебя! - ругнулась Валерия и посмотрела в сторону площади. Предновогодние празднования начались. Послышалась музыка, речь ведущего мероприятия, заиграли огоньки на аттракционах и каруселях. Это было необычно: два огромных дерева - одно настоящее, другое пластиковое - оба доживали свой век, ведь буки редко преодолевают рубеж триста лет (даже если никто не собирается их рубить), а у гигантской пластиковой елки подходил к концу срок годности - двадцать лет. На той площади - праздник, радость, цвета и звуки, а тут тревожная тишина, всепоглощающий мрак и тлеющий факел надежды.
        Глава 3
        Разящий кулак кобры - 2
        ГОСТЬ № 3:
        - А чего вы от меня ждете? Понимания? Извините, но я не могу их понять! Это же… бандиты!
        ГОСТЬ № 7:
        - Я бы даже сказал, разбойники! Они обзываются, дерутся! Призывают к борьбе! К борьбе против чего? Против кого?
        ГОСТЬ № 10:
        - Я думаю, надо перестать уже ходить вокруг да около и объявить как есть: мы имеем дело с западным проектом! С агентурой! С разрушителями нашего общества! И только посмотрите, когда это началось! Абсолютно циничное решение: в канун Нового года! В семейный праздник! Взять и вот так объединить все семьи страны у экранов телевизоров и смартфонов ради просмотра того, как группа людей самых разных возрастов защищает старейшее дерево от машины прогресса, - цинизм в чистом виде!
        ГОСТЬ № 2:
        - А как же «Ирония судьбы»? А как же «Елки», в конце концов? Посмотрите на падение рейтинга! Восемьдесят пять процентов! Это не шутки! Мой телеканал терпит убытки! А что было до этого? Всякие там «Один дома» с этим американским Новым годом, а эти гарри поттеры? Колдовской Новый год! Как только Запад ни пытался разрушить святость этого праздника, и вот оно - идеальное решение: собрали команду из агентов!
        ГОСТЬ № 9:
        - Вот тут я как профессор психологии с вашего разрешения возьму слово!
        ВЕДУЩИЙ:
        - Пожалуйста, Иннокентий!
        ГОСТЬ № 9:
        - Я прошу каждого зрителя данной передачи, каждого гостя студии вдуматься: это глубочайшая психологическая атака. Я позволю у вас отобрать пару минут эфира, чтобы разобрать членов так называемой Безымянной банды…
        ТЕКСТ НА ЭКРАНЕ:
        «Название признано временным по требованию выполняющего функции лидера криминального коллектива народного артиста Республики Дагестан Юсупа Курамагомедова».
        - Начнем, пожалуй, с криминального авторитета Тренера Муртуза. Что я тут могу сказать: это типичная для Запада двойная работа с психикой. В первую очередь мы имеем дело с мужчиной явных криминальных корней и помыслов. Мы ведь прекрасно понимаем, что на Кавказе сосредоточены эти очаги так называемой блатной бандитской культуры! Данный персонаж необходим для привлечения людей подобного мышления! Только посмотрите на его лицо - это типичный представитель воровского мира! А еще он обладает ярким кавказским колоритом: посмотрите на его жесты, на мимику… Это экстраверт, поданный нам в кавказском соусе, агент, который должен привлечь к этому конфликту каждого кавказского мужчину, идентифицирующего себя как горца! Сразу видно: этот Тренер Муртуз - истинный тренер, который применяет свою тренировочную практику на данном коллективе, пытается держать членов банды в тонусе! Это мотиватор, если хотите! А еще он выполняет третью, самую опасную функцию: он привлекает к конфликту спортивное сообщество! Сотни тысяч жителей Кавказа! Дамы и господа, это идеальное решение Запада: вор, горец и спортсмен в одном лице!
Будь я представителем наших спецслужб, ликвидировал бы его первым! Идемте дальше: Натали Саншайн. Ну разве тут все не очевидно? Разве вы не видите, что тут происходит? Запад не скрывает своих намерений, если говорить об этом члене банды: инфлюэнсер! Представитель «прогрессивной» молодежи! Биохакер! Мгновенно захвативший умы молодежи. Я не удивлюсь, если она профессиональный шпион! Кто еще способен прикидываться тупоголовой моделью и на следующий день стать абсолютной звездой? А еще это девушка! Вы только вдумайтесь, какой она подает пример!
        ВЕДУЩИЙ:
        - Как эксперт в области медиа хочу добавить, что очевидно в вопросе с Натали Саншайн Запад продвигает эту девушку через все свои социальные сети! На данный момент количество подписчиков на ее странице перевалило за семьсот тысяч! Возможно ли такое? Нет! Я пробовал и могу заверить вас, что как звезда я не смог мгновенно набрать такое количество подписчиков. Очевидно, что модераторы социальных сетей блокируют попытки миллионов граждан подписаться на мою страницу. Вы правы, тут все ниточки ведут к статуе Свободы.
        ГОСТЬ № 9:
        - АБ-СО-ЛЮТ-НО! Эбсолютли! Это для западных агентов, отчаянно пытающихся переводить для своих спецслужб наш эфир! Облегчу, как говорится, им ворк! Итак, теперь поговорим об этом человеке: Юсупе Курамагомедове. Специально подобранная сложная фамилия в сочетании с простым, но необычным именем создают диссонанс у зрителя этого действа. Легкое со сложным - прекрасное решение Запада! Читая это имя и фамилию, ты мгновенно задумываешься: разве может простое и сложное так сочетаться? И этот человек будто отвечает: может! Вот я - простой человек со сложной задачей, со сложным мышлением. Господи, но мы же тоже не простые люди тут собрались на студии. Успешные и прекрасно понимаем, и каждый зритель понимает: простому человеку - простые задачи! Само имя этого человека стремится разрушить парадигмы нашего общества! В данном случае мы имеем дело с серьезнейшим западным проектом! Этот человек десятки лет находился в режиме «спящего» агента. Мы знаем, что значит это слово, по документальным проектам, скрытым за ширмой художественных блокбастеров «Джеймс Бонд» и «Миссия невыполнима». Этот человек годами оттачивал
свое коварное хамелеонское мастерство. Лицедей высочайшего уровня, способный зомбировать одной лишь мимикой, при необходимости готовый задействовать обильную жестикуляцию, и я гарантирую: если вы привлечете экспертов из наших спецслужб, то они подтвердят, что эти действия руками являются не только тайным посланием обширной спящей агентуре через наши же телеканалы, но также являются и способом захвата разума. НО! Это все рядом не стоит с его умением работать с собственным голосом: это музыка, отравляющая наши умы через уши. А еще это представитель культуры, что немаловажно. Ведь мы знаем, что культура управляет всем! И этот человек выбран неспроста. А его рост? Сто девяносто! Мы ведь прекрасно знаем, как женщины падки на высоких мужчин с прекрасным голосом и волевым носом! Это не шутки! Захват внимания прекрасного пола через мужчину такой нестандартной красоты! Что мы будем делать, если наши женщины променяют нас на таких мужчин? Женщины за сорок уже засыпали интернет комплиментами этому якобы «актеру». Тогда уж и Москва через пару лет будет называться Северным Кавказом! Вот уж точное будет название!
Поняли игру слов? Северный и Кавказ. Москва находится на севере. Поняли?
        ГОСТЬ № 3:
        - А еще он ведь лидер! Скажите и об этом тоже!
        ВЕДУЩИЙ:
        - Тут все сложнее. Специально для этого мы попросили высказать свою экспертную точку зрения человека, рискнувшего напрямую вести переговоры с Юсупом Курамагомедовым, и должен признать, этот человек справился с задачей блестяще. Итак, внимание на экран, это мнение Запира Саламова, известного успешного предпринимателя, мотиватора, психолога, оратора, тренера личностного роста и абсолютного лидера во всем.
        ЗАПИР САЛАМОВ:
        - Добрый вечер всем гостям передачи «Особый путь отдельной цивилизации». Вы, вероятно, знакомы со мной по книгам «Мастер на все валюты», «Дружба на крючке», «Береги свой внутренний пузырь», и, естественно, вы читали главный мой текст «Денежный магнит».
        ГОСТЬ № 6:
        - Я читал…
        ВЕДУЩИЙ:
        - Итак, Запир! Что вы можете сказать относительно Юсупа Курамагомедова? Вы рискнули вступить с ним в контакт. Можно сказать, что столкнулись два лидера, два поезда. Мы хотели бы понять… вся Россия хочет понять, с угрозой какого типа мы имеем дело на этот раз.
        ЗАПИР САЛАМОВ:
        - Прекрасно понимаю вашу озабоченность! Да, я действительно имею теперь подобный опыт, а еще у меня есть свой личный лидерский опыт и опыт общения с лидерами множества стран СНГ с лидирующими экономиками. Что по итогу я могу сказать: Юсуп Курамагомедов является скрытым лидером в кубе. Это особая технология, которую я обязан вам разъяснить: то есть он представлен всему миру лидером Безымянной банды…
        ВЕДУЩИЙ:
        - Извините, мы вынуждены сообщить, что это название признано временным по требованию выполняющего функции лидера криминального коллектива народного артиста Республики Дагестан Юсупа Курамагомедова.
        ЗАПИР САЛАМОВ:
        - Да, конечно, понимаю. В общем, я к тому, что Юсуп Курамагомедов, очевидно, лидером не является, а скорее является глашатаем, передавая свои полномочия другим лидерам, и это прекрасная возможность с его стороны лидерствовать скрытно. Это называется также «лидерский гамбит». Когда ты представлен не самым сильным лидером и всем кажется, что в действительности управляет процессами кто-то из-за кулис, и тогда, именно тогда у тебя развязываются руки за кулисами кулис. Понимаете? Я убежден, что Юсуп Курамагомедов все так же является лидером, и убежден, что я не хуже него жестикулирую и уж точно говорю лучше, что бы там ни писали в социальных сетях. И пользуясь случаем, я требую в эфире федерального телеканала, чтобы автор мема «Это не твой уровень, дорогой Запир» удалил картинку! Если этот Юсуп настолько хорош, пусть он напишет, как я, двадцать девять книг по саморазвитию!
        ВЕДУЩИЙ:
        - Спасибо…
        ЗАПИР САЛАМОВ:
        - А еще я хотел бы напомнить, что, если среди вас имеются люди, чувствующие, что находятся не на своем месте, и считающие, что способны достичь успеха в любом начинании, вы можете записаться на мой авторский вип-курс «Успей стать успеш…».
        ВЕДУЩИЙ:
        - Спасибо, спасибо. Иннокентий, кто дальше в вашем дьявольском списке?
        ИННОКЕНТИЙ:
        - Вот тут вы абсолютно правильно применили свой разящий, как кобра, удар языком! Действительно, дьявольский список, возглавляемый абсолютным злом Валерией Занозьевой! Тут мы, конечно же, имеем дело с пресловутым абьюзом, целенаправленно, извините за тавтологию, направленным на граждан своей же страны. Сколько же агрессии исходит от этой женщины! Какое давление она оказывает на нас, стремясь унизить человеческое достоинство! То генеральский живот ее не устроит, то усы представителя строительной компании! Она говорит о роли женщин в нашем обществе, призывает к равноправию, хотя сама-то какой пример женщинам подает? Да и вообще, кто она такая, чтобы нам говорить о правах женщин!
        ВЕДУЩИЙ:
        - Тут я согласен. Мы в свою очередь всегда уважали женские права и всегда стремимся соблюдать норматив гостей - одиннадцать мужчин и одна женщина.
        ГОСТЬ № 9:
        - Да, вот именно. Это та же западная технология, политика США, только в микроразмерах. Агрессия, агрессия и еще раз агрессия с неизменным указанием другим странам, как им надо жить, хотя лучше бы смотрели на себя! Валерия Занозьева, лучше посмотрите на себя! Если вам кажется, что вы подаете хороший пример женщинам, выступая неким символом равноправия, то, как человек с практическим опытом в психологии БОЛЕЕ ТРИДЦАТИ ЛЕТ, смею заявить, что вы, наоборот, отталкиваете женщин от себя, и это, господа, хорошая новость. Да и в конце концов, какое моральное право вы имеете рассуждать о женских правах, будучи даже незамужней?! Что вы вообще знаете о правах женщин?
        (Аплодисменты в зале.)
        ГОСТЬ № 9:
        - Спасибо, спасибо. Давайте теперь перейдем к самому опасному человеку в этой сомнительной компании: я сразу опущу вопрос, связанный с экстремизмом, ведь иногда все же по внешнему виду все понятно, и перейду сразу к его попыткам предстать мучеником. Это старая, известная всем технология: стремление вызвать жалость многочисленных наблюдателей, привлекая к своей фигуре внимание. А не стыдно ли вам, молодой человек? Вместо того чтобы быть законопослушным гражданином, как каждый из нас!
        ГОСТЬ № 11:
        - Вот именно! Извините, что перебил. Этот мужчина, Шамиль, считает, что таким способом он сможет привлечь к своему судебному делу больше внимания? Как свободный и независимый гражданин этой страны могу сказать, что он прав: теперь весь мир наблюдает за его жалкими попытками повлиять на ход следствия! Вместо этого я бы предложил молодому человеку не тратить свои годы, свое время на такую ерунду, а жить нормальной жизнью, как все остальные граждане, нести пользу обществу, довериться судебной системе, являющейся гарантом свобод граждан России. Где же, молодой человек, ваша вера в правосудие? Не верите в суд? Значит, не верите в страну! Не верите в страну, тогда для чего вы носите в кармане ее паспорт? Переезжайте в другие, соседние страны, где живут люди вашей точки зрения и вашей внешности, если вы понимаете, о чем я говорю. Для нас же важнее всего справедливость и буква закона! Ведомые справедливостью всегда будут поддержаны Богом! А не всякие эти…
        ВЕДУЩИЙ:
        - Спасибо, спасибо, господин судья. О последнем члене криминального коллектива я выскажусь сам. Речь идет о бывшем начальнике по благоустройству и озеленению города Махачкала Магомедове Исе, отце нынешнего главы Махачкалы Магомедова Исы Исаевича. Мы выяснили, что этот человек был уволен двадцать лет назад за то, что устроил скандал. Нам всем очевидна причина, по которой этот человек оказался на дереве, - привлечение старшего, самого активного, патриотического пласта нашего общества. Поэтому я не согласен с тем, что Шамиль является главным оружием против нашей страны. Для меня очевидно, что именно дедушка должен по планам Запада внести раскол в общество. Посудите сами, коллеги: меньше всех попадающий в объективы телекамер, не делающий резких и провокационных высказываний, старый, что означает наделенный опытом, а как мы знаем, старые люди - самые эффективные управляющие. Очевидно, именно он является серым кардиналом. Знайте, Иса Магомедов, мы вас раскусили и мы не допустим, чтобы ваши и ваших западных спонсоров планы осуществились на нашей земле! Это была передача «Особый путь отдельной
цивилизации», и я, Влад Киселька, «Разящий кулак кобры»!
        (Несмолкаемые аплодисменты.)
        Глава 4
        Записка
        До запуска «Немца» 3 часа
        - Лера! - послышался голос генерала через громкоговоритель.
        - Что? - крикнула она и, против желания, все же посмотрела вниз.
        - Не можешь спуститься?
        - Ага, конечно! После того как вы чуть меня не скрутили!
        - Нет, на этот раз по личной теме, - ответил генерал как-то спокойнее обычного. Валерия сразу поняла, что тут что-то не так. Уж больно искренним он был. - Тебя никто не тронет. Даю слово. Спускайся.
        Валерия задумчиво посмотрела вниз.
        - Хорошенько подумайте, - сказал Шамиль.
        - Я говорила, Шапи…
        - Я знаю, но с каждой минутой напряжение растет. Они ни за что не дождутся полуночи.
        - Знаю. Будьте начеку. Что бы со мной ни случилось - план прежний, стоять до конца и собирать голоса.
        - Да.
        Валерия начала спускаться по лестнице вниз. Остальные провожали ее взглядом.
        - Брат, - сказал Муртуз Юсупу.
        - Да?
        - Я вижу, ты как-то по-другому смотришь на нашу Валерию.
        - Как-то по-другому - это как?
        - Так, как будто движения мутить с ней собрался, - подмигнул тренер.
        - Я? - усмехнулся Юсуп. - «Я не так молод, чтобы влюбиться в женщину за ее песенки, и не так стар, чтобы любая юбка могла мною вертеть»[22 - У. Шекспир. «Король Лир». Пер. Г. Кружков.].
        - Чё говоришь?
        - Нет, тебе показалось, - ответил Юсуп, но глаз от Валерии не отвел.
        Правозащитницу внизу встретил генерал. Она опасливо огляделась по сторонам.
        - Не доверяешь мне?
        - Есть повод доверять? - ответила Валерия вопросом на вопрос.
        - Нет. Я особо тоже не заслужил доверия. Осел я старый.
        - Тут ты прав.
        - Ты тоже не подарок, но ты права. Я же знал, на ком женюсь. Так что, короче, хочу извиниться за то, что и изменял, и врал. И за то, что кричал, и за все, короче. Я опять тебя прошу, прекращайте. Это ничем хорошим не кончится.
        - Назад дороги нет, нам всем уже срок светит.
        - Не всем. Я думаю, что еще могу тебя отмазать. Штраф, условное. Варианты есть.
        - А все остальные?
        - Тут каждый за себя, - пожал он плечами.
        - А ты за меня, да?
        - Сделаю, что смогу.
        - Делай, что сможешь, для себя. Как всегда. Мы сами разберемся. Мэр обещал нас поддержать.
        - Нету больше мэра. Его сбагрили отсюда, и вообще всё уже - глава решил его уволить. Теперь вы сами по себе. И это значит, что будет штурм, - процедил он. - Все уже решено. Речь президента начинается без пяти двенадцать. Без десяти двенадцать я отдам команду. Спуститесь, пока есть вариант.
        - Ты уже знаешь ответ. Если ты все, то я поднимаюсь обратно.
        Генерал с сожалением посмотрел на нее, а потом сказал:
        - Не всё. - В рацию: - Запустите. - Валерии: - Мы привели ее.
        - Кого?
        - Кого ты просила. Записка.
        - Я никого не просила привести.
        - Нам пришла записка сверху… В общем, я не знаю. Она уже тут.
        Ряд военных, стоявших немного поодаль от них, расступился, и в их сторону медленным, неуверенным шагом направилась девушка в платке. Позади остался стоять парень со спящим ребенком на руках.
        Сколько ни шутил ее второй муж по поводу того, что дочь совсем на него не похожа, все равно глаза, а точнее тот же задумчивый взгляд, сразу вспомнились Валерии. Копия отца, разве что нос слегка вздернут, как у мамы. Было немного неожиданно увидеть не только саму дочь, но и хиджаб, покрывавший ее.
        У них состоялся разговор, недолгий, но, вероятно, самый важный в жизни обеих. То, что они обсуждали, в целом касалось только их, но Валерия, возможно, впервые в жизни прямо признала неправоту принятого решения и впервые в жизни дала другому человеку решить ее судьбу. Это было нелегко, ведь в таких случаях хочется сбежать, исчезнуть, вернуть все в статус неопределенности, но дочь решила, что мать ей нужна, а мать приняла решение дочери только с одним условием: что будет рядом, если ситуация с деревом закончится хорошо. Дочь не стала спорить, ведь это было важно для Валерии. На том и порешили. Бросив робкий взгляд в сторону спавшей на руках мужчины внучки, Валерия, совершенно растерянная, вернулась обратно и задала один-единственный вопрос:
        - Кто это сделал?
        Но не получила ответа. Безымянная банда промолчала. Дрожащим голосом она произнесла:
        - Спасибо… спасибо…
        И на это все тоже промолчали. А когда Валерия заплакала, все как один принялись ее утешать.
        Глава 5
        Кому-то везет, кому-то не очень
        Лифт отключался в восемь вечера. Поэтому Исе Исаевичу пришлось подниматься в свой кабинет на верхний - пятый - этаж по лестнице. Вообще мэр любил лифт не сколько потому, что тот облегчал дорогу до кабинета, сколько потому, что помогал сэкономить время, да и вообще собраться с мыслями перед очередной битвой с заржавевшей системой.
        Мэр никогда не ставил перед собой задачу быть первым в здании и уходить последним. Просто так всегда получалось. И в университете, и во всех местах, где бы он ни работал. Таким воспитал его отец.
        - Твоя главная ценность - время, которое у тебя есть. Твоя молодость. Используй ее с умом, - сказал отец, отправляя шестнадцатилетнего Ису в Москву.
        Сам он не поехал, ведь тогда уже выяснилось, что у него ранняя деменция, но об этом знала только жена. Так и прошли годы. Мальчик учился, отец лечился. Хотя в таком случае правильнее будет сказать - оттягивал момент. В конце концов на работе почувствовали неладное: проблемы с памятью во всяких мелочах, а затем, когда отец начал забывать имена коллег, с которыми проработал не одно десятилетие, все стало очевидно, но из уважения никто не принимал жестких решений. Когда начались резкие смены настроения и последующие скандалы, вариантов не осталось. После празднования очередного Нового года Иса Магомедов лишился должности начальника благоустройства и озеленения города Махачкала. Ему тогда было пятьдесят, а его сыну двадцать два. Отец не сразу сообщил, что уволен, а сын не сразу поверил. Через четыре года отец нашел утром жену на полу на кухне. Сердце. Он не сразу понял, что она мертва. А сын не сразу поверил.
        Ожидаемо после утраты возможности постоянно быть в контакте с людьми, после смены привычного ритма жизни и потери самого близкого человека болезнь начала быстро прогрессировать, и ближе к семидесяти отец уже не всегда узнавал своего сына. Иногда становилось хуже, иногда лучше. На просьбу переехать в Москву отец всегда отвечал отказом. На желание сына переехать в Махачкалу ответил скандалом. Последние слова сын запомнил хорошо:
        - Пока я еще адекватный, пока понимаю, что говорю, я хочу, чтобы ты знал, что я против того, чтобы ты возвращался. Не для этого я тебя растил!
        - А для чего?
        Отец не ответил, но согласился перебраться из Махачкалы в пригород к сестре. Сын - из пригорода в центр Москвы. Отец впервые забыл имя сына. У сына родился свой сын. Сын сына шел к свету. Отец отца шел в темноту.
        Иса Исаевич вышел в коридор, в котором чередовались темные и светлые участки. Люминесцентные лампы были включены через одну. Решение мэра в рамках экономии электроэнергии по ночам. На новомодные системы с детектором денег в бюджете не нашлось.
        Он грустно усмехнулся, ведь за эти полгода ему сотню раз приходилось выходить с работы в такое время и вот впервые - входить.
        Оказавшись у двери в свою приемную, он сунул ключ в замок, и в этот момент дверь сама приоткрылась. Внутри горел свет. Войдя, Иса Исаевич увидел сидящего в кресле для ожидающих Расула.
        - А от моего кабинета ключ у тебя тоже есть? - съязвил мэр. Расул в ответ показал ключ. Мэр усмехнулся: - А я еще наивно менял замок.
        - Не-а, это я нанимал для тебя мастера, чтобы он поменял замок.
        - И много вещей ты делал для меня?
        - Больше, чем против.
        Расул встал с кресла, и в этот момент мэр подался вперед, схватил помощника и прижал к стене:
        - Лучше бы ты вышел отсюда, засранец!
        - Выйду, - ответил Расул и, не пытаясь сопротивляться, показал альбомный лист.
        - Увольнение по собственному желанию? - усмехнулся мэр. - Вовремя. Успею подписать, пока самого не уволили.
        - Не в этот раз. Ты еще мой шеф, а мне нужен отпуск на недельку.
        Мэр оттолкнул Расула, посмотрел на бумажку, немного подумав, взял и прочитал. Оказалось, и вправду отпуск.
        - Почему ты тут, а не там? - спросил Расул.
        - Вашими трудами генералу поставили задачу арестовать меня, если я там появлюсь. Говорит, те, кто выше, только и ждут возможности вписать меня в соучастники.
        - А что с отцом?
        - Сказал, что проследит, чтобы с ним все было хорошо, и будет лучше, если я посижу тут, в кабинете. Чтобы все камеры меня сняли, и было четко видно, что я не при делах. По-твоему, я пришел бы сюда по собственному желанию, когда дерево с моим отцом наверху собирается штурмовать спецназ?
        - Я им ничего такого не говорил. Только про то, что ты забираешь деньги с Набережного.
        - Как видишь, ваших с Касимом возможностей хватило, чтобы меня убрать. И теперь ты пришел с бумажкой. Хочешь слиться, пока не начался штурм?
        - Нет. Отец умер. Надо похоронить.
        - Соболезную, - прокомментировал мэр, немного выждав. Почему-то воспринял на мгновение новость так, будто ему сообщили о смерти его собственного отца. - Когда?
        - Сегодня. Времени не знаю. Нашли полчаса назад. Уснул, не встал, - без особой печали в голосе ответил Расул. - Мы много лет не общались. Человек был неважный. Ну и я тоже, походу, недалеко ушел, - улыбнулся Расул, но ни ему, ни мэру весело не было.
        Мэр открыл дверь в свой кабинет и вошел. За ним и Расул.
        - Я так ни разу и не спросил у тебя насчет отца. Как у него сейчас состояние?
        - Последние пару лет он совсем… В общем, мало кого узнает. Забывает все.
        - А что он делает на дереве на самом деле?
        - Без понятия, - ответил мэр. Взял ручку со стола, подписал бумажку и протянул Расулу. Затем открыл шкаф и стал собирать вещи: дипломы, фотографию с женой и сыном. Расул подошел к двери и вдруг спросил:
        - А какой был человек до болезни?
        Мэр медленно развернулся и поставил на стол фотографию родителей в рамке, черно-белую, сделанную еще до его рождения.
        - Как человек - добрый, открытый. Как отец - мудрый и справедливый, - ответил мэр, не сводя глаз с фотографии.
        - Повезло тебе с ним, - сказал Расул.
        - Да, - согласился мэр и поднял глаза на дверной проем, но Расула там уже не было.
        Подойдя к окну, мэр увидел праздник, который он организовал. Сотни семей, гуляющих и развлекающихся на главной площади.
        А еще крупные хлопья снега, который наконец соизволил показаться в Махачкале.
        Глава 6
        Обещал не значит исполнил
        Мальчик, как и планировал, провел новогоднюю ночь на площади. Но все прошло не очень, ведь окружающие его счастливые семьи причиняли ему боль. Он видел, как отцы вместе с мальчишками его возраста с азартом стреляли по мишеням в тире, как всей семьей катались на игрушечных автобусах и поездах. Даже если это были забавы для совсем маленьких детей, все равно смотреть на эти счастливые, радующиеся мелочам семьи оказалось тяжело. Тем более что он не мог позволить себе даже воздушный шарик на палочке. Денег хватило бы в лучшем случае на сахарную вату, но мальчик решил приберечь оставшиеся двадцать рублей, чтобы купить пирожок, которого, впрочем, так и не увидел ни в одном ларьке.
        Зато увидел с десяток Дедов Морозов. Вглядывался в лицо каждого в поисках того самого - главного Деда Мороза, обещавшего подарок, но не нашел его. Хуже, однако, было то, что никто не смог его найти. Проблема стала очевидной, когда сотрудники правопорядка начали подходить к каждому мужику в красной шапке с посохом и уточнять, он ли тот самый главный Дед Мороз на площади.
        Затем наступила полночь. Новый год. Салюты. Мальчик впервые видел их в большом городе: дербентское празднование близко не стояло по размаху. Ему понравилось.
        Рядом со сценой началась суматоха, и одного из Дедов Морозов чуть ли не силой затолкали на сцену, чтобы он провел мероприятие, которого ждали сотни детей. Бородач справился на тройку, но не сказать, чтобы ударил в снег лицом. Вся программа пошла коту под хвост, однако плясок и музыки детям хватило. А вот подарков - нет. Совсем.
        Понимая, что нельзя ждать, пока толпа разойдется по домам, мальчик принялся изучать елку. Очевидно, у подножия пластикового сооружения можно было спрятаться. Его окружала ограда, за которой было много ваты и огромных картонных коробок, завернутых в бумагу, как подарки. Среди них вполне можно было соорудить себе домик. У кругового ограждения стояли по разным сторонам два милиционера, и каждые пять минут они совершали обход. Мальчик ловко проскочил в это «слепое окно» и через ограждение нырнул в коробки. Там и проспал до утра.
        - А ну-ка… д-а-а-авай-ка… плясать вы… ходи, - бормотал кто-то над ухом. Мальчик приоткрыл глаза и увидел спавшего так же, как и он, в коробках Деда Мороза, того самого. Уже, видимо, не главного.
        Мальчик приподнялся, огляделся по сторонам. Было светло.
        - Нет, Дед Мороз… нет, Дед Мороз… - продолжал тот. Затем оттолкнул мешавшую спать коробку-подарок, и из-под шубы у него вывалились две почти пустые бутылки с неизвестным мальчику содержимым, но, судя по запаху, исходившему от мужика с накладной бородой, пил он не лимонад.
        Третья бутылка выпала у него из рук и с грохотом ударилась об асфальт.
        - Ох! Да что тебе? - спросил у воображаемого коллеги Дед Мороз, резко очнувшись. Принялся крутить головой по сторонам. Увидел мальчика. Некоторое время пытался сфокусировать на нем взгляд. - Ты… ты? Ты! Ты тот пацан, который…
        - Вы обещали мне подарок, - сказал спокойно мальчик. Он не был обижен, даже почти не был разочарован, ведь он и раньше видал пьянчуг, отцовских друзей. Да что уж там, и отца тоже видел не раз в таком состоянии, и тот тоже обещал много чего… Например, что мама вернется из больницы здоровой и счастливой.
        - Я? А, ну да, обещал. Дал?
        - Нет.
        - А мне кажется, что дал… тормози-ка! - Дед Мороз принялся оглядываться по сторонам. - Да где ж мешок… Так-с… Давай я найду мешок и дам тебе твой подарок. Только надо встать. - Он предпринял две попытки, но безрезультатно. Его борода сливалась с ватой, раскиданной вокруг дерева. - Как вчера все прошло? Понравилось мое выступление?
        - Я… не помню вашего выступления.
        - Как не помнишь? Ну это, хопа… туда-сюда… там чё еще было, ну танцы эти… песни… «Нет, Дед Мороз…» Нет?
        - Нет.
        - Игры?
        - Нет.
        - А лезгинка в конце?
        - Нет.
        - Странно. Лезгинку помню.
        - Эй, это он? - спросил милиционер, подзывая второго.
        - Чё?
        - Под елкой Дед Мороз спит!
        Милиционеры отодвинули ограждение и направились к ним. Мальчик сразу попятился в сторонку.
        - Тут еще и пацан какой-то. Эй, домой! - скомандовал блюститель закона. - Ты наш главный Дед Мороз?
        - Я? Ну да.
        - Ну, мужик… - Другому: - Он это! Вставай, братан.
        - А? А что?
        - Поедем в отдел, объясняться будешь!
        - Да что я сделал?! - завопил Дед Мороз, оглядываясь по сторонам. Рядом стоял только мальчик.
        - Ничего не сделал! Только Новый год обосрал!
        - Я? На сцене? Невозможно! Я профессионал!
        Милиционеры, взяв его за плечи, резко приподняли, и тот оказался выше их обоих на полголовы.
        - Мужик, с тобой, походу, все возможно.
        - Да не мог я обгадиться на сцене! Это абсурд!
        - Да нет! Ты пробухал Новый год! Потерялся. Не было тебя вообще.
        - А, это больше на меня похоже… Стыдно. Но все равно, я актер Молдавского национального театра оперы и балета! Вы не можете просто арестовать меня! Я только вернулся в Дагестан, чтобы поднимать вашу культуру, между прочим! - погрозил он пальцем перед лицами милиционеров.
        - Ты ее вчера мощно поднял.
        - Подождите, подождите! - взмолился борода из ваты и схватился за ограждение. - Не надо! Вот мальчик! - Он указал пальцем прямо на мальчика. - Вот мальчик!
        - Что мальчик теперь?
        - Я обещал ему подарок! Я обещал! Подождите секунду, я обещал! У него день рождения сегодня! Дайте хоть что-нибудь подарить!
        - Идем уже!
        Дед Мороз, отпустив ограждение, будто жертвуя собственной свободой, сунул руку в карман и вытащил оттуда горсть леденцов, бросил их в сторону мальчика, а затем, признав неизбежность ожидавшей его участи, поник. И был уведен.
        Мальчик проводил его взглядом, затем посмотрел на лежащие на асфальте сладости.
        - Пацан, тут уже всё, - обратился к нему рабочий, оказавшийся рядом. - Иди к Большой Суете, - указал в сторону парка, - там еще что-то празднуют.
        Глава 7
        Обещал - значит исполнил
        Два часа до запуска «Немца» (и штурма)
        - Будет штурм, - сообщила Валерия, - Шапи сказал, что это уже решено.
        - Спецназ? - переспросил Муртуз, не веря своим ушам.
        - Спецназ, полиция, армия, не знаю, кто там еще. Какая-нибудь секретная служба. Любой ценой до новогодней речи президента.
        - Вах! Я не хочу умирать! - буркнул под нос тренер.
        - Аналогично, - поднял указательный палец Юсуп.
        - Что с голосованием? - спросил Шамиль у Натали.
        - Почти пятьдесят тысяч. Очень медленно. Может, мы еще раз попробуем попросить эфир?
        - Не дадут. Им безопасней стрельнуть в нас из танка, чем дать эфир.
        - Вы слышите? - спросил Шамиль. Затем встал, подошел к проходу и глянул вниз на лестницу. - Что за… Сюда лезет Дед Мороз. Ну, мужик в одежде Деда Мороза с мешком.
        - Зачем мужик? - возмутился Юсуп. - Я не просил мужика!
        - А что вы просили? И зачем?
        - Посторонись, горец, я разберусь, - сказал актер и встал у прохода в избушку как единоличный защитник.
        - Эй, народ! Вы заказывали Деда Мороза, он поднимается, - прозвучал голос генерала.
        - Мы уже заметили! - ответила Валерия.
        Когда невысокий Дед Мороз показался на площадке, Юсуп обратился к нему:
        - И кто ты будешь?
        - Не стреляйте тока. Дед Мороз, - ответил Дед Мороз.
        - Я вижу. Признавайся, лицедей, кто скрывается под бородой?! Ты настоящий Дед Мороз или как?
        - А… это… честно сказать, я на изменах. Не знаю, как ответить. Боюсь вас расстроить… криминальный коллектив. - Парень от страха сглотнул. - Но я не настоящий.
        - Я так и думал! Сразу видно! Ты ненастоящий! - обвинил Юсуп Деда Мороза, посмотрев на своих коллег и ткнув в него пальцем, а потом добавил: - Он ненастоящий!
        - Я так и сказал. Настоящих Дедов Морозов не существует.
        - Я в курсе! Снимай одежку, шпион!
        - Какой шпион? Я не шпион, я актер…
        - Ты не агент? Не военный?
        - Нет, я работаю в Кукольном театре. Главный актер, между прочим. Мурад Амагаев. Пользуясь случаем, пока вас еще не убили, я ваш фанат, Юсуп Курамагомедов! Я видел все ваши постановки!
        - Спасибо! - Юсуп смутился. - Я помню тебя. Видел разок на сцене. Ты хорош, только голосом слабоват.
        - Я записался на вокал.
        - Молодец! Развитие - вот в чем сила настоящего творца! Только я просил для себя одежду Деда Мороза, а самого Деда Мороза не просил.
        - О, это проблема. Я бы одолжил свою, но она маловата.
        - Жаль… Но других вариантов нет и времени тоже. Как ты правильно заметил, пока нас не убили, я обязан исполнить обещанное много лет назад. Не могу умереть, пока на сердце такая ноша. Посему прошу тебя раздеться и одолжить мне образ свой.
        - Это оригинал… Финский.
        - Я вижу, шов хороший. Не наше и не китайское барахло. Снимай же, друг, иначе придется умертвить и снять одежды с плеча покойного. Бандиты мы иль кто, в конце концов!
        - Не надо умерщвлять! Почту за честь отдать шубу заслуженному артисту Республики Дагестан.
        - Более того, чтоб не замерз, можешь надеть мои одежды, хоть велики, зато пропитаны талантом и потом трех дней отчаянной борьбы за справедливость.
        - Спасибо!
        - Коллеги, прошу вас отвернуться. Много лет назад я опрометчиво возмечтал надеть одежку эту на нагое тело, поскольку жарким был костюм. Видимо, запоздало, но свезло.
        После смены одежды Юсуп стал выглядеть несколько странно. Дедморозовская шуба казалась фраком, а штаны напоминали бриджи.
        - Хоть шапка впору, - прокомментировал он.
        - Ты хоть объясни, что задумал, - сказал Шамиль. - Ты кому-то что-то обещал или что?
        - Обещал. Хоть холодно мне, но обещал. Эй, младой актер!
        - А? - спросил тот, надевая огромные одежды.
        - Посох есть?
        - Внизу у дерева.
        - Подарков сколько?
        - Не меньше ста.
        - Ну и хорошо. Коллеги, коль я не вернусь, помните хорошим человеком. Быть может, малость трусом, не без греха, но человеком был хорошим. Надеюсь. И если вдруг однажды прозвучит на сцене мое имя, знайте… впрочем, не важно. Я ушел.
        Юсуп спустился по лестнице и был встречен генералом, глядевшим на него с выражением недоумения на лице, и десятью направленными в его сторону дулами самых разных огнестрельных орудий.
        - Уважаемый! Ты думал, мы тебя не узнаем переодетым? Это твой план? - усмехнулся генерал. - Ты, походу, совсем нас за баранов принимаешь. Это не кино. Тут такое не прокатывает.
        - Нет, такого плана не было. План другой - и рассчитан на ваше великодушие. Хочу детям доставить радость. Подарки подарить. Для этого и приоделся. Подарки, - он показал на мешок, - вашими трудами есть. Надеюсь, не откажете мне в Новый год.
        - Откажу. Ты хочешь, чтобы я отпустил тебя, лидера Безымянной банды, без двух минут экстремиста, с мешком подарков к детям на площадь?
        - Да, в целом так. Я понимаю, генерал, вы отказываете мне, я враг ваш, это мне понятно. Но дети? Чем виноваты дети? - обратился Юсуп скорее к объективам телекамер, чем к генералу, и последнего это напрягло. - Прошу вас, не лишайте праздника их! Вы можете перепроверить мой мешок, в нем только то, что положили ваши люди. А я - в одежде Деда Мороза. Разве можно меня, обладателя такой красоты, просто потерять? Сжальтесь, генерал, сделайте своих вояк моей тенью и дайте полчаса на раздачу подарков.
        - Ты, походу, всё. Поехал мозгами.
        - Я, кажется, понял, - прошептал генералу на ухо офицер Магомедов. - Очки зарабатывает перед зрителями, потому что знает, что откажем. Это их план. Используют Новый год, чтобы показать себя хорошими, а нас плохими.
        - Но мы же хорошие! - возмутился генерал.
        - А теперь выглядим плохими. А им это и нужно! Чтобы мы отказали им! Все из-за голосования! Он ждет, что мы его арестуем! Деда Мороза с подарками для детей!
        - Ух, эта поганая политика! Хитер актер! - Генерал погрозил Юсупу пальцем. - Не дам набрать очков. Думает, что мы откажем, а мы наоборот! Хорошо, актер! - В сторону камер: - Новый год как-никак! Мы за счастье детей! Мы же хорошие! Мы - те, кто за моей спиной, а не всякие диссиденты - узурпаторы деревьев. Так что сделай хорошее дело. Магомедов, проверить мешок. А ты, Курамагомедов, у тебя двадцать минут! Попробуй замутить что-нибудь, скручу в ту же секунду, прямо на площади!
        - Спасибо, Шапи Магомедович. Вы истинный патриот!
        - Да, я такой! - Генерал расправил усы.
        Следующие пять минут офицеры проверяли игрушки на предмет наличия сомнительных предметов, и в этот момент на нос небывалых размеров опустилась первая снежинка Махачкалы.
        - Снег! Не это ли доказательство праздника?! Ура! Всех нас поздравляю! - возликовал Юсуп. - Одно лишь омрачает, что кровь наша багряная будет хорошо заметна детям на снегу.
        - Эй, эй! Давай без этого! Хватит тут… актерствовать. Перед камерами.
        - Исполнять, - подсказал офицер.
        - И исполнять тоже! Иди уже. Приставим к тебе двоих… в военной форме будет слишком явно, спецназовцы тоже перебор. Семьи напрягать не будем. Нужны два полицейских, местных, которые хорошо знают район.
        - Мы тут! - объявил Зулпукаров. Его молчаливый напарник кивнул. - Глаз с него не спустим.
        - Смотрите у меня!
        Сразу могу сказать, что за актером они не усмотрели. Он растворился вмиг, оказавшись в толпе других Дедов Морозов.
        - Который наш? - задумчиво спросил сержант Зулпукаров. Напарник в ответ пожал плечами. - Наверное, этот! - но тут и «этого» оказалось сразу двое. - Пожалуй, я готов признать, что мы его потеряли.
        - В смысле «потеряли»? - спросил генерал, выслушав их короткий и разочаровывающий отчет. - Это же мужик, одетый в Деда Мороза!
        - Ага.
        - На площади!
        - Ага.
        - Искать! Вперед! Зовите подмогу! Еще десять человек!
        Липовый Дед Мороз чувствовал мороз всем телом. Открытые по голень волосатые ноги воспринимали каждый порыв ветра.
        Юсуп подходил к детям, без разбору вкладывал им в руки подарки, поздравлял с праздником и шел дальше, пока не уткнулся в лестницу у входа в здание администрации города Махачкалы. А прямо перед ним оказался парень со знакомым лицом.
        - Эй, - сказал Дед Мороз, - лицо у тебя знакомое.
        - У вас тоже, - ответил Расул, понимая, что слышал этот голос в последние дни уже слишком много раз.
        - Уважаемый, актер! - крикнул Зулпукаров из-за спины. - Руки вверх!
        - Ни за что! - ответил Дед Мороз.
        - Юсуп Курамогомедов! - признал в нем Расул одного из захватчиков дерева.
        - К вашим услугам! Но не в этот раз!
        - Стой, стой, стой, стой!
        Дед Мороз попятился.
        - Стоять, Дед Мороз! - добавил Расул и рванул с места следом за полицейскими.
        Преследователи окружили и зажали Деда Мороза у елки. Тот перемахнул через ограждение и нырнул в вату. Ту самую, в которой двадцать лет назад безнадежно пьяный безмятежно уснул. Пробираясь сквозь огромные картонные коробки, обвязанные разноцветными лентами как новогодние подарки, он каким-то образом оказался за сценой, на которой другой Дед Мороз пел песню и скакал в разные стороны.
        - Эй, ты кто? - спросила оказавшаяся рядом Снегурочка.
        - Я Дед Мороз! - объявил криминальный Дед Мороз.
        - Ты не наш Дед Мороз! Наш на сцене! Ты что тут делаешь? У меня сейчас выход!
        - Прости, Снегурочка, но не в этот раз! - сказал Юсуп, выхватил из ее рук микрофон и, пробив задник, ворвался на сцену.
        - А ну-ка! Давай-ка! Плясать выходи, а? - кричал нормальный Дед Мороз в микрофон.
        - Нет, Дед Мороз! Нет, Дед Мороз! Нет, Дед Мороз! Уходи! - продолжил Юсуп.
        - Что?.. - не понял настоящий.
        - Уходи, говорю! Срочная смена сценария! - ответил криминальный.
        - Я так не могу работать! - обиделся настоящий и ушел со сцены.
        Заметив неладное, полицейские полезли через ограждение.
        - Хотите психологическую травму детям нанести, скрутив перед ними Деда Мороза? - спросил у них Расул. - Камеры снимают. Отзовите всех. Разберемся аккуратно…
        Расул подошел сбоку к сцене и встал рядом с огромной советской колонкой, расплываясь в улыбке перед зрителями.
        Песня завершилась. Сотни семей стояли у сцены за ограждением в ожидании продолжения праздника.
        - Дорогие дети, дорогие родители, вот уже… извините… - Расулу: - Сколько до Нового года?
        - Час двадцать, - подсказал услужливо бывший помощник бывшего мэра.
        - Вот осталось уже чуть больше часа до Нового года, и мы все в очередной раз собрались здесь, в центре Махачкалы, под любимой елочкой. Увидев все это, я решил, что самое время для снежка! О-хо-хо! И вот он пошел! Смотрите, какие большие хлопья! Вытяните ручки, дети, ловите снежинки!
        Дети начали пытаться ловить снег, который действительно вот уже двадцать минут обильно шел.
        - Настоящий праздник, не так ли?
        - Да-а-а! - завопили дети.
        - И вправду. Праздник. Что ж, и как полагается на празднике, я принес подарки! Смотрите, у меня их много! - Юсуп поднял над головой не самый чистый, но все еще красный мешок. - Это все для вас, детки! Только перед тем, как я их раздам, я хочу рассказать вам одну важную, поучительную историю. Двадцать лет назад, стоя тут, рядом с елочкой, я пообещал одному мальчику подарок. Но, когда пришло время, я не подарил ему ничего. И другим детям тоже, потому что растерял все подарки. А ведь я должен был принести много счастья детям. Возможно, кто-то из тех детей - ваши родители, и они помнят тот Новый год, когда они остались без моих подарков. Да и без меня тоже. Я бы очень хотел наверстать упущенное, но время ушло… Время уходит, и однажды шанс сделать что-то хорошее тоже уйдет. Пока есть такая возможность - дарите друг другу радость. Дети, дарите радость родителям, учитесь хорошо в школе, будьте послушными… будьте счастливыми! Родители, если ваши родители еще с вами, будьте и для них хорошими детьми. Пока есть такая возможность. И самое главное, почему я рассказал эту историю: если обещали что-то -
сдержите обещание. Это очень важно. Я очень хотел бы сегодня вручить тому мальчику подарок, но шанс упущен. Время ушло. Всегда держите обещания, - завершил свою речь Дед Мороз, вытирая слезы с лица.
        Расул протянул руку, и Дед Мороз вложил в нее микрофон.
        - Нет. Подарок, - сказал Расул.
        - Какой?
        - Мой подарок, который ты обещал, «главный Дед Мороз на площади».
        - Ты? Твой день рождения…
        - Завтра. Да. Тридцать один уже будет, если тебе интересно. Даешь?
        Дед Мороз, замер, вглядываясь в лицо парня, пытаясь узнать в нем того самого десятилетнего мальчишку, и слезы заструились по его щекам еще сильнее.
        - Столько лет… каждый Новый год… - пробормотал он и протянул дрожащими руками мешок. - Выбирай.
        Расул засунул туда руку и достал светящийся музыкальный меч. Поднял его над головой. Зал поддержал аплодисментами.
        - Я тебе так скажу, - сказал сержант Зулпукаров своему напарнику, вытирая слезы, - какая мущинская драма получилась! Даже как-то неудобно его арестовывать теперь.
        - Спасибо, детки! Спасибо! - закричал Дед Мороз в микрофон, затем убрал его и добавил: - Моя лучшая роль…
        - Снова под арест? Как тогда? - спросил Расул дрожащим голосом. Ему вспомнилось то судьбоносное новогоднее утро.
        - Нет. Вернусь к своим. Мы по отдельности все затеяли, но оказались в одном месте в одно время. И закончим вместе. Раздайте всем подарки, пожалуйста.
        Дед Мороз покинул сцену в одиночестве, а вернулся обратно на площадку у Большой Суеты в сопровождении целого конвоя полицейских.
        - Мог бы сбежать при желании, - заметил генерал, провожая его к лестнице.
        - При желании можно много чего, - ответил Юсуп, бросив на генерала взгляд, полный упрека, и полез наверх, преисполненный чувства гордости от того, что сдержал обещание.
        Глава 8
        Как-то так
        Час до запуска «Немца» (и штурма тоже)
        - А где актер? - спросил он у банды.
        - Сбежал, - ответил тренер.
        - Ах… лицедей… лжец и вор! Оставил меня в этом наряде! - возмутился Юсуп.
        - Тебе идет, - усмехнулась Валерия. - Как раз работенка твоего уровня, заслуженный артист.
        - Знаете что?! - возмутился он, но затем улыбнулся и рассмеялся не самой смешной шутке. Другого не оставалось. Просто смеяться над мелочами. Но и эти улыбки не продержались долго, потому что снизу раздался голос:
        - Внимание, Безымянная банда! У вас один час. Затем мы будем действовать в соответствии с поставленной задачей! Мы требуем, чтобы вы спустились с дерева! Сейчас же!
        - Так сейчас же или у нас есть час? - крикнула Валерия.
        - …
        - Вы определитесь там!
        - Ну… у вас есть час. Но лучше сейчас. Как-то так!
        Она посмотрела на соучастников.
        - Валерия, Натали, спускайтесь, - предложил им Шамиль. - Еще есть шанс, что вас отпустят.
        - Потому что мы женщины? - усмехнулась Валерия.
        - Да, поэтому. Такая уж страна. Уходите. Вообще все. Мы сделали всё и справились очень хорошо. Привлекли внимание всего мира… Это, вероятно, последняя возможность.
        - Меня там больше ничего не держит. Лучше тут, среди людей, которые для меня что-то значат и для которых я, надеюсь, тоже что-то значу, - сказал Юсуп.
        - Вот это мощные слова! Я тоже так думаю, - поддержал его Муртуз.
        - Вверх. Летим… - добавил дедушка.
        - Я все еще не знаю, что тут делаю… не знаю, зачем я здесь, но я здесь и чувствую, что делаю что-то важное. Важнее, чем мой инстаграм[23 - Деятельность Meta Platforms inc. (в том числе по реализации соцсетей Facebook и Instagram) запрещена в Российской Федерации как экстремистская.], важнее, чем популярность и слава. Я реально впервые в жизни чувствую, что нахожусь на своем месте, - произнесла Натали дрожащим голосом и тихо заплакала.
        Валерия некоторое время смотрела в сторону городской площади на елку, на тысячи счастливых людей. Вряд ли там ее дочь, скорее всего, она где-то тут за ограждением, ждет и молится, чтобы только что обретенная мама никогда больше не уходила. Она улыбнулась и сказала:
        - Чтобы Занозьева дала заднюю? Где это видано? Стоим до конца, товарищи! Дагестанцы мы или кто?!
        Глава 9
        Рецепты счастья

30 минут до запуска «Немца» (и штурма тоже)
        Есть такая фраза, довольно известная и со множеством вариаций: «Друг не тот, с кем можно проговорить вечно, а тот, с кем можно помолчать». С реальностью это имеет мало общего. Несмотря на то что у большинства из нас есть все-таки один или пара друзей, с которыми можно просто молчать, с кем мы реально молчим? Когда вы в последний просто молчали с кем-то рядом, чувствуя, что оба все понимаете и разговоры ни к чему?
        Безымянная банда ощутила это сполна. Ту самую всепоглощающую, все объясняющую тишину. Может показаться, что в эти несколько дней, проведенных на дереве, они только и делали, что спорили, мирились, рассуждали, иногда даже шутили, но в действительности почти все это время, не учитывая коротких периодов активности, они молчали. Каждый тихо сидел в своем уголке, но не так, как сегодня делает группа близких друзей в кафе - все в телефонах. Нет. В основном они думали о жизни: о не самом счастливом прошлом, об отчасти пугающем будущем и о том, что происходит с их жизнями прямо сейчас. (Кроме дедушки, там все чуть сложнее.)
        Я к тому, что фразу про молчание с близкими людьми можно было применить к ним, ведь они понимали, что иногда говорить незачем. Первые полчаса из отведенного часа прошли в тишине. Все и так было понятно. По крайней мере друг о друге, и от этого становилось как-то теплее.
        Но в то же время каждый из них думал о том, сколько всего так и не было сказано, сколько всего осталось внутри. В жизни каждого человека должно быть что-то свое, личное, невыразимое.
        - Дом… - сказал дедушка. Затем посмотрел на всех, а возможно, сквозь них и повторил: - Дом.
        - Да, дедушка, - согласился Муртуз. - Хочу домой, в село. В детство хочу, когда родители еще были живы. Когда бегал летом с друзьями на речку купаться. Ловить мелкую рыбу. Знаете, там такая тема была: речными камнями отправляешь течение реки в одно узкое место, а потом подставляешь свою майку и ловишь рыбешку. - Он показал указательный палец, чтобы стало ясно, какого размера была рыба. - Мы жили бедно: много двоюродных братьев, сестер. Кушать иногда было нечего. Так что мы, десятилетняя шпана, ходили на реку за рыбкой. До обеда получалось штук десять поймать. - Он грустно усмехнулся. - Потом мама ругала… сколько маек я так испортил. Но зато какая вкусная рыбка! Обжаренная в тесте, хрустящая, и, конечно, все, что я ловил, мама ставила передо мной. Всегда одно и то же: «Мы уже поели. Кушай ты, а то маленьким и слабым будешь!» Если бы увидела меня сегодня, посмеялась бы: только в ширину вырос! - Он вытер глаза, но продолжил улыбаться. - Вот сейчас вспомнил детство, и сразу запах и вкус вернулись. Вах, плакать хочется! Неудобно, слушай. - Он слегка отвернулся.
        Шамиль положил руку ему на плечо и сказал:
        - Насчет еды продолжу. Наш офис не так далеко отсюда. Там, ниже через два перекрестка, таджик один делал шаурму. Я не знаю, что он туда добавлял, но каждый день два года я шел туда обедать и ни разу не подходил к пустому окошку. Всегда очередь. Хороший был парень. Простой, всегда веселый.
        - Умер? - грустно спросила Натали.
        - Нет, вернулся домой, - ответил Шамиль.
        - Это точка была одного сотрудника. Он отобрал паспорта у них и заставил работать. Платил мелочь. Говори, как есть, - влезла Валерия.
        - Сбежал шаурмист, - продолжил Шамиль. - Потом тот других ребят нашел на это место, а те с душком, устроили с ним драку. Полицейский пытался все обставить так, будто они хотели его ограбить или как-то надурить, шантажировать. Тех арестовали. Затем собрались все таджики города и потребовали разобраться - начальник здравый мужик оказался, полицейского уволил, тех отпустил. Я попросил ребят узнать, как дела у того парня, вернется ли он. Тот через них ответил, что устал и хочет ближе к семье, даже за гроши, но видеть, как двойняшки растут. Вот… Тоже вспомнил, теперь шаурму хочу, - усмехнулся Шамиль, возможно, впервые с того момента, как взобрался на дерево. А возможно, впервые за много месяцев. Он ведь и сам понимал, что очерствел, стал хмурым, и пытался исправиться, измениться, вернуть себя трехлетней давности, но не получилось. Последний год - арест и судебный процесс - будто испепелили все внутри. Вот и остался дядя Шамиль, способный раньше часами играть с племяшками, большой грустной куклой. Вера учила его всегда пребывать в бодром состоянии духа, уповать на Бога, совершать хорошие поступки, но
что-то в последний год ему тяжело давалось все, что требовало улыбки и добрых намерений. Этот колодец почти опустел.
        В ожидании продолжения темы дома и еды все посмотрели друг на друга. Было приятно впервые, даже находясь в таком положении, обсуждать простые вещи.
        - На меня не смотрите. Не каждая женщина должна уметь готовить, - усмехнулась Валерия. - Нас с Натали оставьте в покое.
        - Ну, вообще, я умею готовить, - ответила блогерша. - Больше всего люблю картошку фри.
        - Жарить картошку все умеют, - отмахнулась правозащитница.
        - Не жарить картошку, а делать домашнюю фри. Это другое. Это сложнее. Там есть свои секреты. Могу поделиться рецептом, если кто-нибудь захочет приготовить, - пошутила она, но Юсуп вдруг поднял руку:
        - Я хочу. Никогда ничего сложнее яичницы не готовил.
        - Давай, мне тоже интересно, - согласился Муртуз.
        - Когда выйду, женюсь, научу жену, - улыбнулся Шамиль.
        - Ну, тогда, имейте в виду, что самое главное в картошке фри…
        РЕЦЕПТ КАРТОФЕЛЯ ФРИ ДОМАШНЕГО ПРИГОТОВЛЕНИЯ, ОЗВУЧЕННЫЙ НА БОЛЬШОЙ СУЕТЕ
        Изначально может показаться, что картошка фри - это самое легкое блюдо: обжарка картофеля, нарезанного брусочками. Но все не так просто. Предварительно нарезав картошку на кусочки нужной формы, мы должны промыть ее, желательно в теплой воде - надо замочить ее, почти как крупу, чтобы избавиться от некоторого количества крахмала. Вы заметите сразу - вода станет мутной. Затем очень важно картошку, насколько это возможно, обсушить. Лучше не использовать для этого бумажные салфетки: на картошке могут остаться частички бумаги. Поэтому лучшим решением будут обычные чистые тканевые салфетки/полотенца. Необязательно картошку обтирать прям уж насухо. Просто постарайтесь просушить, насколько позволяет время и прочие условия. Дело не в том, что кипящее масло начнет стрелять, если соприкоснется с водой (хотя и это тоже), важно сохранить высокую температуру масла, а с влажной картошкой в него может попасть слишком много воды, и тогда обжарка не получится правильной. А как мы все знаем, вся фишка картошки фри в правильной обжарке.
        Далее, что касается масла: его должно быть много. Но план не в том, чтобы сделать это блюдо жирным, а в том, чтобы сохранить высокую температуру в процессе приготовления, и чем больше масла, тем лучше будет финальный результат (в теории при малом количестве нарезанной картошки можно обойтись и малым количеством масла). Нужно утопить картошку.
        Обжарка происходит в несколько этапов. Тут сложно понять, когда пора вынимать картошку, - слишком много разных переменных. Общая рекомендация такова: вынимайте ее, когда она станет мягкой, то есть держите не так уж долго - около девяти минут. Главное - высокая температура масла.
        Когда вытащите, ее обязательно надо переложить на бумажные салфетки, чтобы они впитали масло. Картошка уже будет съедобной (можете проверить). Теперь нужно посолить и отправить картошку на второй этап купания в масле, минуты на три - ее цвет должен стать золотистым, без корочки по краям, и она уже будет упругой и хрустеть. Тогда можно сказать, что она готова, а значит, ее надо подавать сразу, пока она не обмякла. Если вы или ваши гости не любите запах масла, который может исходить от картошки, то сразу после приготовления посыпьте ее любыми специями. Картошка получится замечательной. Главное, помните - секрет в удержании правильной температуры масла.
        Наталья Шелестова, СИЗО-1, Махачкала
        - Вкусно рассказываешь! - прокомментировал рецепт тренер. - Я тоже люблю готовить.
        - А я не очень. Просто некоторое время проработала в московском «Макдоналдсе», до всех этих инстаграмов[24 - Деятельность Meta Platforms inc. (в том числе по реализации соцсетей Facebook и Instagram) запрещена в Российской Федерации как экстремистская.], до контракта с модельным агентством.
        - Такая красивая девушка и на кухне «Макдоналдса»! - усмехнулся Муртуз.
        - Да, тяжело поверить, - согласилась Валерия.
        Натали, смутившись, отвела взгляд и сказала:
        - Кто только там не работает. Каждый, у кого есть мечта, начинает или заканчивает в таких местах.
        - А как начала ты?
        - Если честно, я всегда хотела славы, известности. Пыталась чего-то там снимать на телефон, надеялась, что разом смогу… ну, хайпануть, стать популярной. У многих других получалось, а я сколько ни пробовала… В общем никак. Я помню, однажды ночью делала грим, чтобы кое-что снять, уже пару часов возилась, потом сняла и копалась в телефоне. Мама все еще была на работе. И вот слышу я стук в дверь, где-то после полуночи, оказывается, я просто уснула за столом на кухне. Стук продолжается, мама дверь не открывает, а я даже и не вспомнила, что она не пришла домой. Открыла дверь - наш сосед сверху, с пятого этажа, сказал, что мама сидит на ступеньках внизу, на втором этаже. У нее больные колени. Тогда она работала очень много и возвращалась поздно ночью. Она присела отдохнуть и просто не смогла подняться. Телефон был разряжен. Я спала, а она постеснялась кричать на весь подъезд, звать кого-то на помощь и провела там несколько часов. Зимой. Вызвали скорую. Они помогли ей. Мне было семнадцать. В ту ночь я больше не уснула. Проклинала себя за свою тупость. А на следующий день пошла искать работу - подвернулся
«Мак», и я, ни о чем не думая, устроилась, потому что ночью дала себе обещание - сделать абсолютно все ради нашего с мамой счастья. Работать в нескольких местах, снимать любые ролики, быть той, на кого подпишутся в инстаграме[25 - Деятельность Meta Platforms inc. (в том числе по реализации соцсетей Facebook и Instagram) запрещена в Российской Федерации как экстремистская.]: самой смешной, самой тупой, самой красивой, любой - главное, чтобы популярность росла. И через полгода получила простенький, но настоящий контракт с модельным агентством. Еще месяц-полтора проработала в «Маке». Можно даже сказать, я специально показывала, что днем я молодец - работаю на кухне, а ночью - звезда. Многим нравился такой образ. Потом уволилась, снимала всякую скандальную фигню пару лет, опять пыталась поймать хайп, пока не подвернулась прекрасная возможность - Большая Суета, опасный Дагестан. Ни о чем не думая, собрала чемодан и приехала сюда, и вот я на дереве. Вместе с вами. - Она грустно усмехнулась. - Зато будет какая-то польза. Ну, хоть рассказала вам, как готовить дома фри.
        - Я попробую, - со всей серьезностью сказал Муртуз и подмигнул ей. Натали в ответ улыбнулась.
        На площади в очередной раз запустили одиночный салют, окрасивший небо золотым цветком.
        - Ну… - выдохнула Валерия, высовывая руку из окна. На ладонь падали крупные хлопья, уже образовавшие белый ковер внизу. - С Новым годом, что ли… В полночь не будет возможности.
        - С Новым годом! - сказала Натали всем.
        - Шамиля не поздравляй, он у нас не празднует.
        - А почему?
        - По религиозным делам.
        - Я тоже, - поддержал Муртуз.
        - Я не очень понимаю. Это же просто семейный праздник.
        - Дагестан, - развела руками Валерия. - Я всю жизнь тут живу и тоже не всегда понимаю.
        - Понимать необязательно, - сказал Шамиль. - Просто уважайте то, что мы выбрали для себя истиной.
        - Я уважаю, - кивнул Юсуп.
        - Не хотите - не празднуйте. Правозащитник не выбирает, чьи права защищать, - пожала плечами Валерия. - Что с голосованием?
        - Не хватает сорока пяти тысяч, - ответила Натали, проверив телефон. - С ума сойти, почему люди не голосуют?
        - Потому что вся госмашина против нас. Везде только мы… «бандиты и наркоманы». Ну и немного потому что мы тоже тут напортачили…
        - ВНИМАНИЕ, БЕЗЫМЯННАЯ БАНДА! У ВАС РОВНО ПОЛЧАСА! СДАВАЙТЕСЬ, ТОГДА В БУДУЩЕМ ЭТО БУДЕТ УЧТЕНО В СУДЕ!
        - Как мне все это надоело! - проворчал Юсуп и подойдя к окну, крикнул: - «Нам будущее не дано прочесть! Гонясь за лучшим, губим то, что есть!»[26 - У. Шекспир. «Король Лир». Пер. Ю. Лифшиц.] Оставьте Большую Суету в покое! - и в довесок к своим словам погрозил вниз посохом.
        - Ну все, приехали! - воскликнула Натали. - Миллион… Миллион и сто тысяч подписчиков!
        Она смотрела на телефон, не веря глазам. Обновила страницу несколько раз, но подписчики стабильно росли.
        - Хорошо, что хоть у кого-то получилось задуманное, - сказал по-доброму Юсуп. - Поздравляю!
        - Ну… так-то у меня тоже получилось. Тот олень признал вину, - пожал плечами Муртуз.
        - Самой не верится, но я, кажется, тоже нашла что хотела. - Это была Валерия.
        Актер задумчиво произнес:
        - И вправду. Я вот любви взаимной не получил, но обещание сдержал. Да и глаза себе на многое открыл.
        - Только не смотрите на меня так, будто я ждал, что меня оправдают, - сказал спокойно Шамиль. - Я хотел, чтобы весь мир меня услышал и понял, что я…
        - Что ты что? - уточнила Валерия.
        - Что я… - Шамиль никак не мог подобрать правильное слово. - Что я существую, да. Я полгода сидел в СИЗО, потом еще полгода дома в ожидании, что ко мне постучатся хоть завтра. Все друзья понимали, что связь со мной сейчас - это огромный риск. То, что мне светит, может цепочкой потащить за собой много других людей.
        - Тормози, - влез Муртуз, - тебе предложили сдать других?
        - Неважно, что предложили. Всё на мне, и это мое решение. Просто в один момент ты начинаешь чувствовать одиночество. Как будто весь мир забыл о твоем существовании. Только парочка правозащитников пытается что-то сделать. - Он посмотрел на Валерию, опустившую глаза, будто она чувствовала вину за то, что ничего из этого не получилось. - А сейчас я снова существую. Сейчас меня слышно. И я, знаете, наверное, сотню раз представлял, как получу возможность выступить перед миром на каком-нибудь мероприятии. На каком-нибудь саммите ООН. Как буду рвать и метать, оправдывать себя и свои действия, но потом я понял, что все это бессмысленно. Все бессмысленно, когда еще до твоего ареста решили, кем ты будешь. Только не в том смысле, что ты не должен больше бороться, а в том, что ты не должен оправдываться, будто виноват в чем-то. Не должен стоять на коленях и просить пощады, потому что этим только сделаешь им приятней, и они будут считать, что система все еще работает, что люди готовы вставать на колени. Я понял, что, если я действительно заберусь на дерево, мне не нужны будут какие-то длинные заученные речи,
интервью. Важно сказать только одно. Что я не террорист. Сейчас о нас пишут все газеты мира, и я понимаю, что все еще существую. Этого мне хватает. И вас тоже. Потому что, окажись я тут один, не знаю, возможно, не выдержал бы до самого конца. А с вами - могу.
        - Все можем, - поддержал его «лидер».
        - Семья! - объявил дедушка. - Дом.
        Остальные кивнули. «Дом», что бы это сейчас для них ни значило - банду, дерево, воспоминания, был… Чувство дома, хоть и не существующего, было, а с ним вместе было и вполне ощутимое чувство тепла.
        - Ребята, а что, если самим выйти в эфир? - предложила Натали. - Ну не дают нам эфир на телике, а кто вообще его сейчас смотрит? У меня же миллион живых подписчиков. Да пошли они к черту со своим эфиром! Мы просто выйдем сами. Попросим голосовать!
        - Ты же сама сказала, что на тебя подписываются придурки и школота, - ответила Валерия на призыв.
        - А может, не только они.
        - Валерия, - влез Юсуп. - Хотите вы или нет, вы хороший человек, вам просто немного не хватает веры в людей. Что тут думать? Давайте в эфир!
        - Пусть будет, - согласился Шамиль.
        - У нас двадцать минут до Нового года.
        Глава 10
        Последний шанс

15 минут до запуска «Немца» (и штурма тоже)
        - Смотри, что удумали! - усмехнулся Касим, глядя в телефон, и, выйдя из палатки, направился в сторону штаба. - Генерал, вы готовы? Генерал?
        - А? - спросил тот, не поднимая головы от телефона.
        - Ваши люди к штурму готовы?
        - А? Да-да.
        - А что вы делаете? - спросил представитель «Голден Сити», видя, что на него никто не обращает внимания.
        - Эфир жду. Вроде, - сказал генерал озадаченно. - А что тут будет написано? - Он показал офицеру Магомедовичу экран телефона.
        - Ну, вы иногда обновляйте страницу. Вы увидите, там будет эфир. Красный кружок.
        - И чё - как на телевизоре будет, что ли?
        - Да, типа того.
        - Как президент?
        - Ну… Президент обычно заранее записывает поздравление, и его крутят потом в зависимости от часовых поясов в городах.
        - Я что - дурак тебе, что ли? Это я понял… Ну ладно. Об-но-вля-ю… - Генерал медленно провел пальцем вниз. - О! А, нет. Еще нет.
        - Я извиняюсь, - влез Касим, прочищая горло, - может, нам лучше занять какие-то стратегически выгодные позиции? Снайперов расставить на крышах… гранаты там всякие светошумовые подготовить? Нет?
        - Да тормози ты. Все готовы уже. Дай посмотреть эфир.
        - Вы можете посмотреть эфир прямо оттуда. Стоя под деревом и отдавая приказы о штурме! Я буду жаловаться!
        - Жалобы, жалобы, жалобы! Со всех сторон все только и жалуются! Это я буду жаловаться на ваши жалобы! Что за люди… - Генерал встал со стула. - Идемте уже! О, горит красный кружочек! Красный кружочек! Эфир!
        ТОТ САМЫЙ ЭФИР
        - Привет всем! Это я, Натали Санш… Хотя лучше… Наталья Шелестова. Я уже три дня нахожусь в Дагестане, в Махачкале, на Большой Суете. Вместе со мной… Юсуп!
        - Что?
        - Хочу вас представить. Вместе со мной Юсуп Курамагомедов, заслуженный артист республики Дагестан. Это тренер Муртуз, это Валерия Занозьева.
        - Здрасьте.
        - Это Шамиль и наш дедушка. Ну, он не наш дедушка, а в целом. Мы вышли в эфир… ребята, а давайте как-то вместе соберемся, а то как-то не очень. Да-да, вот так.
        - Меня не видно. Держи, пожалуйста, телефон немного выше.
        - Исполнитель, теперь меня не видно!
        - Тренер, вы можете залезть на стул.
        - Не буду я залезать ни на какие стулья. Пусть он чуть-чуть пригнется. Я не виноват, что я низкий, это он виноват, что такой высокий.
        - Мальчики, успокойтесь! Дедушку не видно.
        - Ладно, дедушка к нам не подойдет, это значит, мы все подойдем к дедушке. Давайте, перемещаемся. Вот, теперь все в кадре.
        - Я… наверху!
        - Да, дедушка… вы наверху. Начинай.
        - Ребята! Во-первых, хочу извиниться перед всеми вами. Перед всеми, кто был на меня подписан, а потом отписался, вообще перед всеми, кого могла разочаровать, и перед любимой мамой, которую заставляю нервничать прямо сейчас. Простите все. Я сделала наитупейшую вещь, ведь я приехала в Дагестан за хайпом. Так и есть, я приехала распиариться. Я совершенно не понимала важности этого дерева. Важности того, что я буду защищать, но теперь я понимаю. Я здесь, на дереве, потому что… потому что хочу здесь быть. Хочу его защитить, так же как тысячи других людей, у которых нет такой возможности. Я осознала это только сейчас, когда провела тут несколько дней в компании этих людей, и хочу просто сказать, что мне больше не нужно то, ради чего я сюда приехала. Хочу лишь спасти дерево. А по поводу инстаграма[27 - Деятельность Meta Platforms inc. (в том числе по реализации соцсетей Facebook и Instagram) запрещена в Российской Федерации как экстремистская.], моего требования и тысяч оскорблений в мой адрес… Это ничего. Я все это отпускаю, потому что кое-что поняла про людей. Мы жадные. Нам всегда мало. Я мечтала о
миллионе подписчиков, и знаете, сейчас вас, наверное, уже миллион двести… но, увидев эту цифру, я не обрадовалась. Я поняла, что хочу два миллиона. И мне стало страшно. Я не хочу потратить свою реальную жизнь на все это. Я боюсь быть настолько зависимой от вас, от соцсетей. Сразу после эфира я удалю эту страницу. Я решила. Ну, и я очень прошу вас помочь нам спасти дерево. У меня все.
        - Ассаламу алейкум! Всем братьям и сестрам! Я, наверное, буду чуть-чуть жесткий, но скажу как есть. Я особо не умею говорить туда-сюда, красиво исполнять жи есть, но я хочу сказать вот что: какая бы проблема ни была перед нами, ее можно решить. Я… я, в общем, последние пару лет жил не очень правильно… Один шай… один нехороший человек испортил жизнь одной молодой семьи, и так получилось, что мою тоже. Но вы все видели, как я его поставил на место, вот прямо тут! Вот там внизу, смотрите! Этот осел стоял вон там, где сейчас сотрудники стоят. Видите? Он не хотел признаваться в том, что сделал. Я просто хочу сказать, что мы должны быть, как… вот как этот мой кулак! Вот так должны быть! Все вместе! Мужчинами! А? Валерия, это мое время! Ладно! Вах! А, ну ладно, и женщинами тоже! Все вместе! Никогда в жизни, если увидел несправедливость, не промолчи! Возьми свой кулак и… короче, вы поняли! От меня ушла семья, потому что я вместо того, чтобы искать четкое решение, начал копаться внутри, решать свои проблемы дома, на кухне, но семья ни при чем. Помните, братья, семья - это святое! Какой бы ты злой ни был -
семья ни при чем. Никому не пожелаю того, что произошло со мной, калека без семьи. Не повторяйте моих ошибок. Стойте на ногах мощно. Заднего хода нет! Если я, сельский дурак, смог пойти вперед, вы тоже сможете. Помогите, братья и сестры, спасти это дерево жи есть. Эту Большую Суету. Больше ничего не прошу. Всё я. Чё там дальше? На, бери.
        - Доброй ночи всем! И с Новым годом, пожалуй. Я вижу тучу комментариев. Вижу что-то про мой нос…
        - Не читайте комментарии, я забыла отключить.
        - Одна дама предлагает мне жениться на ней. О, не одна.
        - Не читайте…
        - Хорошо. Говорить трезвым мне в новинку, но я постараюсь. Знаете, меня назвали лидером, но я не лидер никакой. Я лидерская оболочка - персонаж, способный только казаться кем-то. Всегда, всю жизнь я пытался кем-то казаться. В школе, чтобы били не меня, а моих друзей, я выглядел крутым. В университете, чтобы быть популярным, я копил деньги на самую лучшую одежду, был первым модником ДГУ, если кто живой из ребят, наверное, вспомнит мои шмотки. Я хотел выглядеть уверенным, но внутри оставался тем же напуганным мальчишкой, быть может, из-за этого за время учебы я так и не рискнул подойти ни к одной девушке… а когда ко мне подошла Зарема… я фамилии не помню… Я просто струсил. Но на сцене я был другим - я был звездой, я танцевал, пел и играл. Но мы, звезды, знаем одну злую правду: всякий раз, возвращаясь домой ночью, ложась в кровать на подушку, мы самые обычные люди. Плачем из-за мелочей. Спорим сами с собой, думаем о том, как и кому надо было днем ответить. Поэтому, простой народ, что видит в нас звезд, помни, что внутри мы те же самые, что и вы, - мешок костей да кровушки канистра - и нас мучают те
же самые проблемы, что и вас. И я, полагаю, это доказал, опозорившись перед всем миром с этим признанием в любви. Вот какие мы - трусливые и плаксивые. Мне пришлось забраться на это дерево, чтобы признать, что внутри я пустышка. Признав это, я хочу наполниться новым смыслом. Быть живым и не пытающимся казаться кем-то. Быть собой. Вот чего хочу я - просто быть собой! Сейчас я пуст, разбит, но открыт. И поэтому пытаюсь впитать то, что дарят эти пять человек, стоящие рядом со мной. Видит Бог, мне есть чему поучиться у каждого из них! И я учусь. Прямо сейчас - искренности. И прошу вас поверить в настоящего меня, такого, какой я есть, и поддержать. Спасите дерево, друзья, спасите дерево. Времени совсем мало. Я закончил. И кстати, эй, актер, что прикарманил мою одежку, понадеявшись на то, что тут, на этом дереве, лишен я буду жизни, знай, что от Юсупа Курамагомедова так просто не скрыться и шмотки твои не фирменные! А совсем обычные! И зуд вызывают в срамных местах!
        - Все, все, отдай телефон. Я хочу еще раз показать вам этих людей, которые уже через пять минут пойдут нас штурмовать. Вот они. Они настоящие, не игрушечные солдатики, как вам может показаться издалека. Смотрите, их не меньше двухсот, а кто знает, сколько из них спрятались в тени и ждут команды. Команды моего бывшего мужа. Он во-о-он там. Следите за пальцем. Такой немного круглый, в военной кепке. Я не хочу, чтобы вы… О боже, вас триста тысяч! Натали, нас смотрят триста тысяч! Что я говорила? А, я не хочу давить на жалость! Время прошло. Эти люди все решили. Они пойдут нас штурмовать. Не знаю, что будет с нами, но знайте, что потом эта машина, вот она… Она уничтожит дерево. Вот что будет с нами. Что ж… Подытоживая эти три дня акции по спасению дерева, хочу сказать, что за последние двадцать лет для меня это были лучшие три дня. Дни были нелегкими, но лучшими. И пару часов назад случилось кое-что важное в моей жизни. Оно, вероятно, все перевернуло. Знаете, бывают такие моменты, когда ты понимаешь, что больше не будет как прежде. Вот и я сейчас уверена - да, не будет как прежде ничего. Это страшно,
это трудно, но в момент, когда я ее увидела… я уже поняла. И поэтому я хочу войти в новое для себя время хотя бы немного чище. Хочу извиниться перед каждым человеком, которого незаслуженно оскорбила, обидела, унизила… не знаю. Даже не могу никого вспомнить, потому что вас сотни, если не тысячи. Про чувства верующих лучше вообще промолчать. Ну, вот просто я такая, какая есть. И пока есть возможность, я хочу извиниться и хочу отдельно извиниться перед одним человеком, который, возможно, пострадал от меня больше других… Шапи! Я тебя прощаю. За все прощаю. И прошу простить меня. И за оскорбления, и за посуду, и за вилку… за все, чего я уже и не вспомню. Я вижу отсюда, ты уткнулся в телефон, наверное, смотришь на меня сейчас. Извини. Я никогда не извинялась раньше, даже если была неправа. Так что мне немного тяжело. Я не прошу жалеть нас, нам этого не надо. У нас была возможность слезть, но мы этого не сделали. Даже не сомневались и не сомневаемся сейчас. Надеюсь, и вы, кто это смотрит, прямо сейчас, без сомнений, проголосуете за спасение дерева. Шанс еще есть. И в конце хочу сказать, точнее, обратиться к
тем, кто прямо сейчас, сидя в своих кабинетах, отдает команды каким-то бедолагам в шлемах с масками нас штурмовать, - вот вам! Этот средний палец - для вас. Видите?! Если вы решили, что таким образом испортите мою жизнь, то лучше вам идти к черту! Сегодня самый счастливый день, и вам этого не изменить. Всё.
        - Я не хочу говорить.
        - Все уже сказали. Это твоя возможность. Подумай хорошенько. У тебя минута. Давай, не спорь. Бери.
        - Салам алейкум. Здравствуйте. Их… их четыреста пятьдесят тысяч?
        - Просто говори, зачем тебе цифры!
        - Ну… Я, в общем, все сказал. И ребятам тут со мной, и всем, кто прямо сейчас ждет, чем закончится наша история. Ладно, я просто повторю, что, если кому-то из вас кажется, что вы одиноки, это не так. Даже если рядом прямо сейчас никого нет, где-то в мире есть такой же человек, как и вы, который проходит через те же самые проблемы. Где-то в мире есть такой же человек, как я. Может, он живет в Китае или Марокко. Его так же, как и меня, лживо обвинили в том, чего он не делал. А иногда кажется, что весь мир крутится вокруг тебя. Что только у тебя такие проблемы. Ты начинаешь себя жалеть, но весь мир такой. Весь мир несправедлив, и не только ты прямо сейчас находишься в беде. Но, в отличие от тебя, этот кто-то борется. Когда я это понял, мне стало легче. Я принял, что мир полон несправедливости и что не я один в беде. Если вам прямо сейчас так же нелегко, примите это. Перестаньте себя жалеть и начните бороться за себя. Я знаю, это звучит наивно, но иногда самое простое решение и есть самое верное. Вам необязательно лезть на деревья, вам не надо ничего ломать и никому угрожать, но не показывайте тем,
кто ущемляет ваши права, что вы с этим смирились, что вы сдались. Не давайте им такой радости. В конце концов, все это всегда сводится к тому, борешься ли ты за себя или нет. Если борешься - значит, считаешь, что правда на твоей стороне и ты не готов сдаться. Поэтому я здесь, на дереве. Я просто хочу сказать всему миру, что я не террорист и что прямо сейчас система лишает меня будущего, но я буду бороться. Тут в эфире, вероятно, большинство русских, но я все равно скажу кое-что важное. Эти слова напомнил мне семидесятилетний старик в день, когда над ним был суд. Он процитировал великого полководца Северного Кавказа имама Шамиля: «Всякий поднимающий оружие против истины, поднимет его на свою погибель». Старику дали девять лет за то, что, когда ему сказали «Уйди с дороги», он замахнулся своей тростью и ответил: «Не уйду». Вот и мы не уйдем.
        Глава 11
        Штурм, отец, «Немец»
        Собрав личные вещи в коробку, Иса Исаевич поставил ее под стол. Все же, если судить по документу за подписью главы республики, он мог доработать до конца праздников, и мэр собирался так и поступить, пусть в эти дни и предполагались новогодние каникулы. Он терпеливо смотрел в окно на дерево, молясь, чтобы обошлось без жертв.
        Когда начался эфир, он увидел в этой причудливой компании улыбающегося отца и не знал, как реагировать. Каждые тридцать секунд он смотрел на время. Понимал, что, считай, заперт здесь, понимал, что ничем теперь не поможет. Когда первые пять захватчиков дерева произнесли в эфире свои слова, Натали поднесла телефон последнему - дедушке, и тот, взглянув туда, сказал лишь: «Аси…» И этого хватило.
        - Да чтоб вас! - воскликнул Иса Исаевич и обернулся на стол. Там стояла та самая фотография с молодыми родителями.
        На миг промелькнула мысль, что сейчас он потеряет и второго из них.
        Часы показывали, что до штурма еще пара минут. В надежде вернуть отцу разум хотя бы на мгновение и убедить его спуститься, Иса Исаевич схватил фото и выбежал из кабинета. Будто вернувшись в детство, он прыгал через несколько ступенек вниз по лестнице, но, забыв о снеге, поскользнулся у самого выхода. Фотография выпала из рук и, пролетев вперед, ударилась о нижнюю ступень. Стекло треснуло. С трепетом подняв фотографию с земли, Иса Исаевич поднес ее под свет фонаря и обрадовался, увидев, что сама она цела. Это была любимая фотография отца: несмотря на проблемы с памятью, он всегда держал ее рядом, а когда узнал, что сын вернулся в Махачкалу и не просто так, а чтобы занять кресло мэра, попросил его поставить фото на полке прямо в кабинете. Не столько ради себя, сколько ради матери, потому что она гордилась бы сыном.
        Вглядевшись в фотографию еще раз, но теперь более внимательно, он увидел то, чего почему-то не замечал раньше. Удивившись, он перевернул ее и прочитал написанный синей ручкой текст:
        Спасибо, что сказала «да».
        02.07.1980
        Ограждение заметно отодвинули назад, и площадка под деревом была почти пуста, но толпа людей стояла поодаль, дожидаясь штурма. Медленным властным шагом вперед вышел Касим с громкоговорителем:
        - Эй, вы, там, на дереве! Прекрасная речь! Проникновенная! А теперь вытрем все сопли! У вас последний шанс! Слышите? Последний шанс! Еще минуту назад его не было, но сейчас я подумал, что готов его дать! Сдавайтесь! Освободите Большую Суету! Дайте республике надежду на процветание! Нет? Ну, ладно… - Он огляделся по сторонам и увидел не меньше двух десятков включенных телекамер. Репортеры говорили в свои микрофоны на самых разных языках. Убрав громкоговоритель от лица, он процедил: - Хотите хлеба и зрелищ… - Посмотрел на циферблат своих швейцарских часов, улыбнулся и сказал: - Всё. Время! Генерал! Начинайте!
        - …
        - Генерал, эй?!
        Генерал, как и все спецназовцы, продолжал смотреть эфир, уткнувшись в телефон.
        - Это мы?.. - спросил Шапи Магомедович. - Вон там, в телефоне? Это мы.
        Касим подошел к генералу, выхватил у него аппарат и увидел, что телефон Натали установлен на окно так, чтобы снимать в прямом эфире ожидаемый сотнями тысяч зрителей штурм.
        - Давайте! Штурм! Время!
        - Такие маленькие и злые, - продолжил генерал. Затем нерешительно посмотрел на дюжину офицеров за спиной. Те тоже неуверенно переглянулись.
        - Стой! Стой, говорю! - кричали спецназовцы, но не смогли удержать мэра, который в одиночестве прорвался на площадку, встал у лестницы и заявил во всеуслышание:
        - Оставьте Большую Суету!
        - Опять этот… ну ладно, генерал! Весь мир ждет! Ждут главные лица страны! Верните нам нашу собственность! Верните России то, что ей принадлежит, и то, что находится в руках экстремистов! Избавьтесь от угрозы всей стране! Генерал!
        - Я… не готов поднимать меч против истины…
        - Что ты несешь?!
        - Сто тысяч! Да! Сто тысяч голосов, придурок! - завопила из избушки Натали. - Что скажешь теперь?
        - Я?!
        - Выкуси! - добавила Валерия.
        - Вы серьезно считаете, что это голосование что-то значит? Сто тысяч человек? И что? Во-первых, конец года, выходные, обращение должно быть принято, потом рассмотрено экспертной комиссией, сколько на это надо времени? Дерево исчезнет сегодня ночью! И, во-вторых, вашу инициативу все равно отклонят! Я знаю об этом заранее! И каждый, имеющий определенный уровень власти и пару извилин в мозгах, знает об этом! И в этом смысл: на земле есть уровни! У вас, несмотря на то что вы залезли на дерево, есть свой уровень, а у меня свой!
        - А что насчет прав? Права не равны? - спросил мэр.
        - Права всех людей равны, - ответил Касим и, улыбнувшись, добавил: - Просто у некоторых равнее. Хватит! Генерал, начинайте! У вас две минуты, чтобы взять дерево под контроль! - Касим посмотрел по сторонам. Спецназовцы, готовые ринуться в атаку, переглядывались. - О, я знаю, о чем вы думаете! Держите в руках дубинки, оружие и думаете о том, что прямо сейчас будете бить своих сограждан? Ладно мужчин, но женщин, стариков? Будете! Это федеральный приказ! Генерал, вы нарушите его?!
        - Да, - ответил тот.
        - Отставка и статья за госизмену! - объявил Касим. Генерал, будто соглашаясь, опустил глаза. - Я не шучу! Я тут никто! Просто я знаю, что светит всем вам, и генерал не даст соврать. Отставка и статья! Это относится к каждому здесь! Не только к офицерам! Готовы к такому? Готовы сесть в тюрьму? Подумали о своих семьях?
        - Это правда, - сказал генерал. - Есть команда от руководства взять штурмом Большую Суету. Неисполнение приказа - статья! Пусть каждый решает сам, поднимать дубинку против своих сограждан или нет. Решайте, братья. Я свой выбор сделал. - Генерал снял военную кепку и бросил на стол для переговоров. - Лера, я принимаю твои извинения! Я, генерал Астарханов Шапи Магомедович, отказываюсь стрелять в граждан своей страны и снимаю с себя полномочия командующего штурмом.
        - Супер, теперь главные вы, офицеры! Отдаете команду?
        Те промолчали.
        - Офигенно! Под суд каждого! Кто еще? - Касим огляделся. Солдаты принялись снимать шлемы, с глухим грохотом побросали на снег щиты, которые в любом случае вряд ли пригодились бы против захватчиков дерева. Следом на землю упали дубинки, а оружие, было оно с боевыми патронами или резиновыми - не важно, опустилось дулами вниз.
        - Пошли вы все. Пошли вы! Позорище страны, вот вы кто! Позор! Никто из вас не имеет права носить эту форму, и я прослежу, чтобы каждый… каждый! Пошел под трибунал! Уж поверьте, мы такое можем!
        Касим покинул площадку. Мэр, обрадовавшись такому исходу событий, полез на дерево.
        - Хвала Всевышнему, - выдохнул Шамиль и сполз на деревянный пол избушки. За ним это сделали и остальные.
        - Это было неожиданно… - удивилась Валерия.
        - Вабабай, это было мощно! - обрадовался Муртуз.
        - Ой, блин… нужно к психотерапевту, - сказала Натали.
        - Однако спасены! - завершил Юсуп.
        - Ребята, эфир смотрит полтора миллиона человек! - заорала Натали в слезах, хватая свой телефон. - Мы спасли Большую Суету! Мы все вместе…
        Снизу послышались крики. Несколько рабочих выбежали на площадку, крича что-то на немецком и показывая в сторону от дерева. Затем включился ослепляюще яркий прожектор, направленный на Большую Суету. Следом раздался оглушительный рев мотора гигантской машины, из-за которого не было слышно оскорблений в адрес всех участников этого зрелища от Касима, занявшего кабину водителя. Недолго думая, он нажал на педаль и направил монстра тараном на дерево.
        - Вниз! Вниз! - закричал Шамиль, и все побежали к лестнице, на середине которой завис мэр.
        Через несколько секунд «Немец» с грохотом ударился в Большую Суету. Предназначенный вырывать слои горной породы ковш впился в основание дерева, а нависавший над буком диск, даже будучи выключенным, буквально сбрил часть веток, почти добравшись до избушки.
        Мэр с трудом держался на частично сорвавшейся с петель лестнице. Захватчики дерева оказались на полу, а упавший аппарат с напитками чуть не раздавил Натали. Биотуалет, заскользив по деревянному полу, ударился о стену избушки и вывалился из окна.
        - Народ, быстро вниз! - заорал Муртуз, стараясь не показать, что испытывает адскую боль в вывихнутой ноге.
        Валерия и Натали ринулись к лестнице.
        - Быстро! - закричал Шамиль и Муртузу, но тот, не в силах встать на ноги, лишь указал Шамилю на выход.
        Шамиль попытался поднять напуганного дедушку, который забился в угол и закрывал голову руками, будто от падающих звезд, крича: «Аси! Аси!»
        - Где Юсуп? - крикнула с лестницы Валерия.
        Оглядевшись по сторонам, Муртуз не нашел его в избе.
        - Нет его тут!
        - И тут нет! - ответила Натали, посмотрев вниз. Там только мэр, раскачивая лестницу взад-вперед, отчаянно пытался ухватиться за ствол дерева, чтобы хоть как-то закрепить ее.
        - Спускайтесь! Спускайтесь! - кричал Иса Исаевич наверх. - Где отец?
        - Позвольте заметить, что я не сбежал! - объявил откуда-то со стороны Юсуп. Его длинные пальцы держались за бортик, а тело, притягиваемое силой гравитации, неумолимо стремилось вниз, на припорошенный снегом асфальт. - И все еще жив, в отличие от туалета! Тот, к сожалению, погиб!
        «Немец», вырвав часть ствола дерева, сдал назад.
        - Я сказал: пошли вон с моей земли! - заорал Касим в микрофон, установленный в кабинке. Спецназовцы безуспешно пытались залезть на гигантскую машину. - Дубль два!
        Шамиль и Муртуз рванули к Юсупу и схватили его за руки. Попытались поднять обратно в избу, но безуспешно.
        - Кажется, я все, - констатировал Юсуп, - приехал…
        - Уходи! - заорал Муртуз на Шамиля. - Быстро вниз! - и толкнул его плечом что есть сил. Шамиль, упав на пол, взглянул на тренера, отчаянно продолжавшего держать актера за руку. - Бери дедушку и уходи!
        Вскочив на ноги, Шамиль схватил старика и, несмотря на сопротивление, потащил к выходу.
        - Друзья! У меня есть прекрасная цитата к этому случаю! - объявил Юсуп, пытаясь посмотреть из-за плеча вниз. - Ведь теперь все понятно!
        «Немец» опять рванул к дереву.
        - Замолчи и поднимайся! - кричал тренер, уперев обе ноги - и целую, и почти уже отказавшую - в бортик.
        - Смотрю я на все это и думаю: «Плохие, стало быть, не так уж плохи, когда есть хуже! Кто не хуже всех, еще хорош!»[28 - У. Шекспир. «Король Лир». Пер. Б. Пастернак.] - Юсуп улыбнулся. - Лучше сам, чем от рук врага!
        Он разжал пальцы и, вырвавшись из рук тренера, полетел вниз. Тренер упал на пол и в ужасе посмотрел на Шамиля, который почти уже заталкивал старика на лестницу
        Увидев, как сбоку надвигается монстр, Иса Исаевич крикнул:
        - Лестница не вынесет еще одного удара! Держитесь!
        Натали и Валерия вжались в прутья. Шамиль, навалившись на дедушку, прижал его к себе, а Муртуз смотрел, как лежавший на полу аппарат, будто смертельно раненный в сердце, изливал из себя горячую полупрозрачную жидкость. Он потянулся к стакану, лежавшему рядом, наполнил его на треть крепким бульоном и, испив, вдруг понял, в чем смысл его нахождения тут.
        Он получил второй шанс спасти людей, ведь первый, в ту самую ночь на дороге, он упустил. Шестеро в машине тогда и шестеро на дереве сейчас. Тогда не по своей вине, но ведь настоящему мужчине тяжело объяснить даже самому себе, что он не виноват. А еще он понял, что хоть бомбы изготавливать не самое лучшее занятие, но раз уж приготовил одну, то, может, она и пригодится для хороших целей. В этом мире ничего не происходит просто так.
        - Чё за бомбовый бульон… - сказал он, а затем, оглядев углы, нашел свое взрывоопасное изделие. Поковылял к нему, пропуская мимо ушей крики членов Безымянной банды.
        Посмотрев в окно на надвигающиеся огни фар металлического монстра, он поднял над головой сверток сомнительного содержания и швырнул что есть силы.
        Кстати (сам удивлен), но ведь так и получилось, что бульон сыграл важную роль, Юсуп действительно прыгнул с дерева (почти сам) навстречу смерти, а бомба и вправду взорвалась.
        Произошел взрыв, правда, не такой силы, какой ожидаешь от предмета, называемого бомбой. Ее мощности хватило бы разве на то, чтобы навредить какому-нибудь засранцу, если сбросить эту бомбу на голову. Засранец, правда, оказался другим, не тем, что предполагался изначально, да и не на голову ему прилетело, а на мотор монстра, находившийся спереди. Тот заискрил и лопнул. «Немец» по инерции проехал еще метров десять и без особой силы уткнулся дерево. Этого хватило, чтобы фрагмент лестницы, за который держался Иса Исаевич, сорвался и мэр Махачкалы, вцепившись в железную ступеньку и вычерчивая дугу, плавно полетел вниз и приземлился в руки столпившихся спецназовцев. Те, будто кегли, повалились в снег, но все же не дали ему получить травму.
        Генерал подал мэру руку и помог подняться.
        - Все живы? - спросил он у захватчиков дерева.
        - Где Юсуп? - крикнула Валерия, все еще державшаяся за оставшуюся часть лестницы. Над ней на площадке сидел Шамиль, прижимая к себе дедушку. Он посмотрел внутрь, на Муртуза, убитого горем, еле державшегося на ногах.
        - Упал… - тихо сказал Муртуз.
        - Где Юсуп?! - повторила громче Валерия.
        - Упал! - зло крикнул вниз Шамиль.
        - Как упал…
        - И воскрес, словно феникс! - объявил Юсуп, сползая со спасательной сетки.
        - Живой, сволочь?! - вскрикнул Муртуз, высовываясь из окна.
        - И вправду высоко… - Актер посмотрел вверх.
        - Ну ладно, все живы. Слезайте! - скомандовал генерал.
        Валерия, переглянувшись с Шамилем, ответила:
        - Нет. Оставьте дерево в покое.
        - Без моей подписи никто не тронет дерево, уверяю вас, а пока я мэр, я ничего не подпишу, - сказал Иса Исаевич. - Пожалуйста, спускайтесь.
        - Я вас уничтожу! - заорал Касим с заломленными за спину руками. - Всех и каждого! И особенно тебя! - Это относилось к мэру.
        И тут случился Новый год. Салют накрыл Махачкалу, и некоторое время все просто смотрели на небо. Кто-то с облегчением, кто-то с радостью, а кто-то, вероятно, со злобой.
        - Вверх! Летит! - обрадовался старик, выглядывая из избушки.
        - Папа! - крикнул мэр.
        - Нескоро ты его увидишь! - выпалил Касим.
        - Попытка убийства группы лиц… Ты попал, дорогой! - перебил его генерал. - Лучше о себе думай.
        Спецназовцы помогли Валерии и Натали слезть с дерева. Подъехал кран.
        - Думается, самое время провести переговоры, - сказала правозащитница, подошла к Касиму и пнула его по ноге. Тот ожидаемо заскулил.
        Глава 12
        Безымянная команда (название все еще временное)
        Через час после спасения Большой Суеты
        В штабе по одну сторону длинного стола сидел прикованный наручниками к спинке стула Касим. По другую - члены Безымянной банды.
        С торца стола стоял генерал Шапи Магомедович.
        Все ждали завершения телефонного разговора мэра. Тот, отойдя в угол палатки, в основном слушал и соглашался. А когда вернулся, последние переговоры начались:
        - Радуетесь? Радуйтесь. А на что надежда? На голосование? Согласен, документ пройдет наверх и по закону будет рассматриваться месяца два. И то в лучшем случае. А что дальше? Со мной или без меня «Голден Сити» заполучит это место, а все потому, что оно принадлежит нам! По закону! Поняли?! Вы клопы! Раздавил бы вас пальцем, да руки в наручниках!
        - Он прав, мы выиграли пару месяцев, - согласился мэр.
        - А как же мнение народа? Да буквально каждый россиянин за спасение дерева! - возмутилась Натали.
        - Девочка, девочка, - снисходительно сказал Касим. - Я открою тебе тайну Руси-матушки. Тайну, которую никто никогда не озвучивает, но все знают: народ все стерпит. Секрет лишь в том, чтобы делать все постепенно. Если взять вас теперешних и пятилетней давности, ты удивишься, сколько всего у тебя было и сколького теперь нет. Отбирать надо постепенно. Валерия понимает, о чем я говорю. Последнее, что вам нужно на этой земле, это свобода. Вы сами хотите, чтобы вам указывали, как жить, брали вас за ручку и провожали, и цена этому удобству опять-таки свобода. Ну не дадите вы сегодня убрать дерево, ничего! Завтра уволят вашего мэра. Через неделю придет новый, еще через неделю мы его обработаем, и он подпишет гребаную бумажку. Что еще? Общественное сознание? Пиар-машина, пара сотен миллионов рублей, еще два месяца, и вы сами придете рубить это дерево, собственными топорами. Человечество - это стадо баранов, потому что тупое, но самое главное - оно все стерпит. Главное - решать вопросы постепенно. Но если мы срубим дерево завтра, то вы начнете возмущаться… вначале активно, потом менее активно - и что? Через
месяц вы замолкнете. Так создан гражданин любой страны. Так что не надейтесь ни на какие сотни тысяч, миллионы голосов. В итоге все будет так, как захотим мы. А народная поддержка - вещь сомнительная, сегодня есть, завтра нет. Тебе ли не знать, Натали Дайте-миллион-подписчиков! Я ответил на все ваши вопросы разом? Кто остался? Генерал через денек будет отправлен в отставку. Мэр уйдет с поста после праздников - этот вопрос уже решен. Кажется, всё.
        Все удивленно посмотрели на мэра. Тот молча глядел в одну точку.
        - Все находящиеся тут прекрасно знают, что я выйду через неделю. Эти наручники ничто для меня… А знаете, что я сделаю потом? Вернусь и срублю дерево. Без документа. Плевать. И что вы будете делать: жить на дереве? Охранять месяцами? Годами? Это я гипотетически. Вы-то будете в тюрьме.
        - Если надо, то найдутся готовые жить на дереве, - ответил Шамиль.
        - Кто-кто, а вот ты точно не будешь. Ты получишь свою десятку. И мы оба это знаем. - Этими словами Касим заткнул Шамиля. - Сторожите дерево сколько хотите, но рано или поздно я его срублю. Приду и…
        - Приходи, - перебил его мэр. - Я буду там наверху. Шесть дней в неделю точно.
        - О чем ты гово…
        - Формально это место передано вашей компанией городу в безвозмездное пользование, пока вы не решите вернуть его обратно и пока не получите разрешение администрации на строительство. Вы это сделали, потому что были уверены, что, какой бы человек ни занял кресло мэра, он всегда будет своим: или чьим-то родственником, или чьим-то ставленником, или имеющим ценник. Я вас понимаю, когда вы купили эту землю, ценник тут имел каждый, начиная с главы республики, и поэтому вам было все равно, кто окажется мэром. Ну что я могу сказать? Времена изменились. Избушка с завтрашнего дня - кабинет мэра. Я же говорил тебе: пока я мэр Махачкалы, дерево будет стоять.
        Представитель застройщиков дослушал речь и громко рассмеялся.
        - Так я ж тебе и пытаюсь объяснить! Ты все правильно разложил, особенно то, что касается кресла мэра! Тебе осталось десять дней! Хочешь провести праздники на дереве? Вперед! Не простудись! Ты прав, я знатно накосячил сегодня. И я не буду по второму кругу таранить дерево, я просто подожду, пока тебя не заменят на Расула или кого-нибудь более сговорчивого. В любом случае дерево не простоит дольше трех месяцев. Я просто дождусь, пока народ забудет, а народ, как вы знаете, всегда забывает.
        Эти слова добили всех. Крыть было нечем. Но мэр продолжал улыбаться.
        - Знаешь, кто сейчас звонил? - спросил он.
        - Мне плевать, хоть сам президент! Мы построим на этом месте бизнес-центр!
        Мэр улыбнулся шире.
        - Сам президент? - удивился Касим.
        - Да, он.
        - И что говорил?
        - Похвалил, пожелал удачи и передавал привет главе республики. Кстати, оставил контакты помощников, чтобы я звонил «если что-то потребуется». У вас отношения с главой, так сказать, ближе, чем у меня, так что можешь передать привет сам. А я подожду своего извещения об увольнении.
        Касим сглотнул.
        - Нам есть что еще обсудить?
        Касим молчал.
        - Ну ладно. Если разговор закончен, идем оформляться. - Генерал указал Касиму на выход, и они ушли.
        - Президент, значит, - пробубнила Валерия. - Ну, значит, никто не рискнет вас уволить.
        - Слушай, брат, перезвони ему, скажи, чтобы никто не трогал дерево, - предложил Муртуз.
        Мэр, задумчиво глядя на выход из штаба, молчал.
        - Никто не звонил, да? - догадался Шамиль.
        - Никто. Но знаете, что я понял, пока работал с высшими должностными лицами? И нашего, и федерального уровня. Чем выше твой статус, тем более ты труслив. Не думаю, что кто-либо из них будет уточнять у первого лица страны, звонил ли он мне. С вашего разрешения мне надо заняться отцом.
        - А как его зовут? - спросил Юсуп вслед. - Аси? Он постоянно произносил это имя.
        - Аси - так он называл мою мать, Асият.
        Иса Исаевич улыбнулся, взял отца за руку и повел к выходу.
        - Чем бы все ни закончилось, спасибо, что спасли дерево.
        Безымянная банда немного помолчала. Это и был тот случай, когда тебе просто достаточно молчать рядом с кем-то. Этому они обучились на Большой Суете.
        - Я так полагаю, надо как-то завершить эту главу? - предложил Юсуп. - Вы не против, если на правах фальшивого лидера я начну?
        - Давай, братан, скажи что-нибудь мощное! - предложил Муртуз.
        Шамиль и Натали кивнули, а Валерия буркнула в своем стиле:
        - Валяй.
        - Я вот что подумал… пока падал вниз. Расстояние знатное, времени было достаточно…
        - Жизнь пролетела перед глазами? - усмехнулась Валерия.
        - Да-да, почти. Точнее… я не знаю. Это было как сон. Я просто не могу вспомнить, что я тогда увидел. Не могу вспомнить, как сон, понимаете? Но важнее то, что я почувствовал, когда приземлился… когда понял, что жив. Я почувствовал, что умер. Точнее, осознал, что сам убил себя прежнего и переродился! Это может звучать смешно, и я не против, смейтесь, ведь и мне смешно, но я переродился и прямо сейчас ощущаю это. И знаете, друзья, чем бы все это для нас ни закончилось… я умер и хочу снова жить! Это прекрасное чувство. Надеюсь, что вы тоже чувствуете нечто подобное.
        - Я тоже хочу жить. За слова отвечаю! Особенно после этой шайтан-машины! - согласился Муртуз.
        - Вероятно, мы все изменились там, на дереве, - подытожила Валерия.
        - У вас пять минут, - сказал офицер, заглядывая в штаб.
        - Ну, ладно, это было хорошее приключение. Того, что было, у нас не отнять, - добавила Валерия дрожащим голосом и улыбнулась: - Черт возьми, совсем обмякла!
        - Перед смертью не надышишься, - подвел черту Муртуз и с усилием поднялся со стула. - Увидимся, народ… Лера!
        - А? - спросила она, вытирая салфетками слезы.
        - Как называется дерево?
        - Большая Суета! Доволен? - усмехнулась она.
        - Мощное название, не?
        И тренер, хромая, вышел из штаба.
        Муртуз (который и не Муртуз вовсе) получил четыре года заключения в колонии-поселении. С учетом времени, проведенного в СИЗО, а также инвалидности (и в особенности из-за ранения, полученного по неосторожности военных, и статуса ополченца), а также принимая во внимание хорошее поведение, он покинул колонию через год и четыре месяца. Следующий год приводил себя в порядок, сходил на свидание с Валерией (об этом ниже), затем благополучно вернул супругу и дочь. Решил написать книгу.
        Пока не дописал.
        - Я немного боюсь, - сказала Натали.
        - Посмотри на меня, моя девочка, - сказала спокойно и твердо Валерия, взяв ее за руку. - Худшее в таком положении - это страх. Ничего не бойся.
        - Мама же…
        - Ничего не бойся, - отрезала Валерия и обняла ее. - Я не буду тебе говорить, что все будет хорошо. Не буду тебя обманывать. Я не знаю, чем все закончится. У меня богатый опыт арестов, но эта ситуация совершенно нестандартная. Поверь мне, то, что ты сделала за эти три дня, это больше и важнее чем всё, чего добились эти расфуфыренные пустышки из соцсетей, на которых ты пыталась равняться.
        - Ты абсолютная звезда. Это дерево превратило тебя из гусеницы в бабочку, и теперь весь мир знает, какая ты на самом деле. Больше не нужно притворяться. Будь я моложе лет на тридцать, сорвался бы за тобой на край света! - сказал Юсуп, улыбнулся и тоже обнял ее. Мокрое пятно от ее слез осталось у него на груди.
        Она подошла к Шамилю и робко спросила:
        - Без обнимашек?
        - Желательно, - улыбнулся он. - Что бы ни произошло, не сомневайся ни в чем. Ты все сделала правильно. И ты намного больше, чем все то, что они для тебя приготовили.
        - А что будет с тобой? - спросила она взволнованно.
        - Все, что уготовил Бог, - ответил он. - Иди. И позвони маме.
        Наталья кивнула и покинула штаб.
        Наталья Шелестова была приговорена к двум годам условно и к трем месяцам исправительных работ. Все это время она вела видеоблог на ютубе, который назвала «90 суетливых дней». За это время она набрала три миллиона подписчиков и привлекла более десяти миллионов рублей на благотворительные проекты. А когда условный срок закончился, удалила блог.
        - Думается, я следующий, - грустно выдохнул Юсуп. - Валерия, пусть ваши очи по мне не слезятся…
        - Заткнись, пожалуйста! - шмыгнув носом, она обняла его. - Только попробуй себя убить! Достану, оживлю и убью сама.
        - Нет уж. Теперь только жить! - сказал он. - Шамиль…
        Тот протянул руку, и актер пожал ее.
        - Есть мощная цитата напоследок? - спросил Шамиль и улыбнулся.
        - Мне кажется, довольно цитат. Самое время говорить от себя.
        Шамиль кивнул.
        - Для меня честь быть с тобой знакомым. Все будет хорошо, Шамиль. Если кого Бог и хранит, то это тебя.
        Юсуп вышел из штаба.
        Юсуп Курамагомедов получил четыре года колонии-поселения, два из которых условно. Он организовал в колонии театр, в котором играл все главные роли. Получил несколько призов за творческие конкурсы, проводившиеся во ФСИН. Еще до выхода на свободу получил также с десяток предложений сняться в кино. Отказался от всех, так как предпочел, следуя совету Шамиля, поработать в детском театре. Костюм Деда Мороза актеру из Кукольного театра он вернул, но свои шмотки обратно не получил. Те были проданы в интернете за триста тысяч рублей.
        На момент выхода из тюрьмы ролик с неудачным признанием в любви собрал полтора миллиарда просмотров.
        - Дамы вперед? - предложил Шамиль.
        - Я пойду, но потому, что сама уже хочу со всем этим закончить, а не потому, что «дамы вперед», - ответила Валерия.
        - Ну да, - улыбнулся он. - Вам мои наставления, наверное, не нужны.
        - Мне ничего больше не нужно. Я получила все, что хотела… Эти засранцы не отберут у меня больше ничего. Я… давно не чувствовала радости. Давно такого не было, чтобы я понимала, что впереди меня ждет что-то хорошее. Да, вряд ли стоит рассчитывать, что завтра все войны закончатся, но у меня теперь есть то, ради чего стоит жить и бороться… Скажи честно, это ты отправил письмо, чтобы позвали мою дочь?
        - Без понятия, о чем вы, - улыбнулся Шамиль. - Мне кажется, это уже и не важно. Надеюсь, что мы еще увидимся и у нас будет возможность поспорить о чем-нибудь.
        - Надеюсь. Шамиль… хочу сказать… Я думаю, что у тебя…
        - Не надо, - отрезал Шамиль. - Все в руках Всевышнего. Я устал ждать их решения. Целый год. Иногда я думал, что они растягивают процесс, наслаждаясь моим состоянием.
        - Может, так и есть.
        - Может. Не знаю. Но я не собираюсь опускать руки. Вы были правы, сказав, что я немного сбился с того пути, которому учит моя религия. Я слегка утратил веру в будущее. То, что случилось сегодня, да и вообще в течение всех этих дней, напомнило мне, что надо бороться до последнего. И тогда, если так будет угодно Всевышнему, я добьюсь справедливости.
        - Удачи, Шамиль - сказала она вздохнув.
        - Она ни при чем, - усмехнулся Шамиль.
        - Откуда ты знаешь? Может, твой Бог ее и дает? - ответила она и вышла из штаба.
        Валерия Занозьева получила два года колонии-поселения, но вышла через год, так как все это время находилась под арестом (из расчета один день под стражей равен двум дням в колонии-поселении). Семья приняла ее такой, какая она есть, и Валерия продолжила свою правозащитную деятельность, наживая себе новых и новых врагов, но делала это более обдуманно, так как теперь ей было что терять. Ну, или ради кого жить.
        Один раз она сходила на свидание с тренером Муртузом (которого на самом деле звали по-другому, но они решили остановиться на этом имени, по крайней мере пока идет свидание). Прошло весело.
        Один раз сходила на свидание с Юсупом. Закончилось тем, что оба попали в полицейский участок. Он на пьяную голову вызвал на дуэль администратора кафе (из-за того, что тот попросил Юсупа «не исполнять тут па-брацки»), а Валерия (тоже не слишком трезвая) оскорбила немалое количество раз представителя правопорядка, который пытался вразумить Юсупа.
        Почти пошла на свидание с генералом, но вовремя одумалась. Генерал, кстати, уйдя после Большой Суеты в отставку, занялся разведением бычков и всегда называл день увольнения лучшим в своей жизни. Зачем-то еще раз женился (с одобрения Валерии).
        Шамиль просидел некоторое время в опустевшем штабе.
        Выходя, он увидел в самом углу доску, на которую магнитиками были прикреплены фотографии членов Безымянной банды. Под каждым фото фломастером были сделаны записи с предварительными данными, обвинениями, да и просто заметки. Напротив своего имени он прочитал зачеркнутое слово - «террорист».
        Шамиль получил восемь лет колонии строгого режима по обвинению в экстремизме. Через четыре года борьбы за свои права добился оправдания. Подставившие его люди до сих пор находятся якобы в розыске. Суд решил, что четырех лет заключения достаточно, чтобы простить ему порчу имущества и планирование захвата Большой Суеты (камеры зафиксировали, что он первым поднялся на дерево в ту ночь, а значит, был организатором).
        В день выхода на свободу ему исполнилось тридцать два года. Еще через полгода он женился на однокласснице, в которую был давно тайно влюблен. На решительные действия его сподвиг нагоняй от тренера, а слова признания написал (и явно перестарался в эпитетах) Юсуп. Заслуженный артист республики Дагестан и тренер по борьбе, находившиеся «случайно» на соседней скамейке парка, поставили разные оценки признанию Шамиля. И поэтому подрались. Никто не пострадал. Ну, почти.
        Как на дереве оказался старик, до сих пор не ясно, как не ясно и почему высококлассное немецкое оборудование вдруг вспыхнуло и вышло из строя.
        Эту взрывоопасную тайну Безымянная банда унесла с собой.
        Глава 13
        Для мальчиков только ножи
        Для истинного горца нож всегда имел сакральное значение. Нож и конь. Оружие и средство передвижения. Испокон веку они были неотъемлемой частью каждого уважающего себя жителя гор - защитника родины, защитника семьи.
        Можно было бы сказать красиво, что это заложено в наших генах, и многие с этим согласились бы, но это неправда. Не хочется еще сильнее раздувать коллективное эго, а хочется верить, что то, для чего нужно оружие, заложено в гены каждого мужчины.
        Иначе не знаю, как объяснить, почему трусливый мальчик, который боялся в детстве абсолютно каждого во дворе и прятался в уголке, когда приходили в гости родственники, однажды схватил нож и ударил им своего отца в бедро, когда тот в очередной раз с кулаками набросился на жену. Не на маму мальчика - та год назад, в декабре, умерла. Это была новая жена, которая не сразу поняла, за кого она вышла.
        Расул часто вспоминал ту ночь, окровавленный пол, свой ужас, электричку из Дербента до Махачкалы, выход на площадь 31 декабря и встречу с человеком, который навсегда изменил его судьбу.
        В тот день он, как и Натали, сказал себе, что добьется всего, чего захочет. Любыми путями.
        Тот мальчик, сегодня мужчина, находился на площади с самого начала Большой Суеты и почти до самого конца.
        Когда-то, двадцать лет назад, он сбежал от отца в Махачкалу, спрятав окровавленный кухонный нож в рукаве куртки. Теперь он возвращался в Дербент на своей машине, с игрушечным светящимся мечом, немного запоздало подаренным весьма сомнительным, но все же главным Дедом Морозом на площади. На похороны отца, которого не видел с того самого дня. Он слышал, что отец перестал пить и бить жену, но простить его так и не смог.
        Поставив телефон на держатель, он смотрел эфир Безымянной команды и сам, к своему удивлению, заметил, что надеется: у них все получится. Они спасут дерево. А сам он к тому моменту уже решил, что в Махачкалу не вернется - несмотря на обещание, что должность мэра вскоре достанется ему, если он продолжит «в том же духе». Будет частью системы. Будет приносить правильные документы на подпись. Хотя много лет назад обещал, что откажет тому, кто придет с таким предложением. Он знал, что рано или поздно придут.
        Глава 14
        Рано или поздно придут
        Мальчишка по имени Расул покинул площадь и пошел в сторону Большой Суеты, как велел рабочий, разбиравший ограждение после новогоднего представления.
        Рабочий сказал, что там продолжается праздник, но вместо этого мальчик застал разборки. Несколько человек обсуждали что-то на повышенных тонах, а рядом, перед деревом, стоял мужчина лет пятидесяти и требовал, чтобы те, крутые в пиджаках, держались от него подальше. Меж двух огней находился другой мужчина примерно такого же возраста. Это был мэр Махачкалы, который и организовал Новый год, по словам главного Деда Мороза на площади. Мэр пытался успокоить обе стороны конфликта, но в основном мужчину, защищавшего дерево.
        Когда взаимные оскорбления почти уже переросли в драку, подоспели милиционеры и растащили спорящих. Крутые в пиджаках направились к своим не менее крутым машинам, а обиженный защитник дерева, еще немного покричав, направился в сторону площади.
        Мэр переговорил с милиционерами, попросил тех о чем-то, и главный в фуражке кивнул. Расул хотел подойти ближе и подслушать, но не решился. Оставшись в одиночестве, мэр некоторое время смотрел на дерево (которое народ только-только начал называть Большой Суетой, но это название еще не прижилось). Обернувшись, он увидел Расула и направился к нему.
        - Я тебя видел вчера… Как же тебя… Так ты даже не сказал, как тебя зовут! - Расул не ответил. - Был на празднике?
        - Был. Ваш Дед Мороз проспал всю ночь под елкой. Пьяный. Говорят, испортил праздник.
        - Так вот где он был. Тоже мне… Еще сказали, что это какой-то серьезный актер, вернулся в Дагестан откуда-то там.
        - Вам нужен запасной, - сказал Расул.
        - Запасной?
        - Да. Запасной Дед Мороз. Если главный, как этот, пропадет.
        - Знаешь, пацан, это первая дельная мысль за последние три дня, которую я услышал. Ты умный парень.
        - А что за разборки были сейчас? Вы спорили из-за дерева?
        - Да… Я расскажу тебе кое-что по секрету, но ты никому, договорились?
        - Да.
        - Вчера вечером, пока вы все праздновали Новый год на площади, я был вон в том кабинете, - он указал рукой на пятый этаж здания администрации города, - и подписывал документ о продаже этой территории одной компании.
        - И дерева тоже? - удивился мальчик.
        - Да. Видимо, и дерева тоже.
        - Но дерево нельзя продавать.
        Мэр помолчал некоторое время, а потом сказал:
        - Меня никто не спрашивал. Мне просто протянули бумаги и сказали, что я должен поставить подпись. Если нет, то меня бы ждали всякие неприятности. К сожалению, так все и работает в наших кабинетах.
        - А тот дяденька не хотел отдавать?
        - Иса? Да. Он вообще отвечает за внешний вид города, за деревья. Худшая работа, которая только может быть. Его тоже никто не спрашивает. Просто каждый день, как хищники, отдирают кусок за куском все зеленые участки. Видел передачи, как шакалы кушают всяких газелей в Африке?
        - Да.
        - Вот так эти наши шакалы по кусочкам раздирают город. И этот мужик бьется за каждый куст и всегда проигрывает. Я мэр уже шестой год и каждый день вижу одно и то же. Люди плевать хотели на благоустройство, на внешний вид. Всем просто нужен свой кусок земли. Вот видишь, придурки? - Мэр указал рукой на шпану, которая, вместо того чтобы идти по аллее парка, шла, срезая путь, по траве. - Вот такая тут у меня суета. Каждый день.
        Мэр огляделся по сторонам.
        - Ну ладно, это все мелочи. А где твои родители?
        Расул не хотел рассказывать о себе, но рассказал. Все рассказал - и о маме, которая умерла, и об изверге-отце, занимавшем высокую должность в Южном Дагестане. О том, что тот бил и маму, и его самого, а теперь бьет новую жену. О том, что просто не выдержал и ударил отца ножом, а потом сбежал в Махачкалу. Много чего рассказал. И много плакал.
        На все это мэр ответил, что мальчику никогда больше не придется беспокоиться об отце и что он может забыть все, что было до сегодняшнего дня, кроме, естественно, мамы.
        Мэр руководил Махачкалой еще двенадцать лет. Он дал Расулу хорошее образование и после университета почти сразу устроил к себе в администрацию. Расул получил неплохую защиту и надежное место. Но однажды мэр позвал Расула к себе и сообщил, что перешел дорогу руководству и окончательно им надоел, а это означало только одно. Успокоил Расула, сказав, что тому ничего не угрожает, что тут, в администрации, всегда будут люди, которые прикроют его и, как только появится возможность, подтолкнут вверх по карьерной лестнице. А еще сказал, что, когда появятся сомнительные люди, а они точно появятся, и предложат начать участвовать в разных сомнительных делах, Расул должен аккуратно отказаться.
        Через полгода мэра арестовали. Накидали ему с десяток статей, не ограничивавшихся экономическими преступлениями, и приговорили к пожизненному. Откупиться не получилось, потому что торговаться никто не собирался. У мэра просто все отобрали. И если уж говорить прямо, то он накопил много добра. Но это был не совсем его выбор. Иногда ты просто не можешь отказаться от подарков. Но Расул на момент предложения был чист и вполне мог отказаться, однако не отказался, потому что у него был план, точнее обещание самому себе, данное в детстве, - добиться всего любой ценой. А еще он понимал, что эти люди при любом просчете с его стороны поставят крест на его карьере щелчком пальцев. Мир менялся, и советы человека, заменившего ему отца, стали неактуальны. Расул не был готов стать обычным рядовым сотрудником и бегать из кабинета в кабинет с кипой бумажек.
        Внутри него были злоба и желание добиться всего. Возможно, из-за того, что случилось с ним в детстве, а может, просто потому, что таким был его характер.
        Так или иначе в день, когда умер отец, все то, с чем имел дело Расул в последние восемь лет, - следующие три мэра, включая Ису Исаевича, кабинетные интриги, горы сомнительных документов и Большая Суета - все отошло на задний план. Выезжая из Махачкалы и слушая эфир Натали Саншайн, он решил отпустить это все. И двигаться дальше.
        Глава 15
        Это тяжело, но это нормально
        - Что с ними будет? - спросил Иса Исаевич у генерала, кивнув на штаб, из которого по одному выходили члены теперь уже легендарной Безымянной банды.
        - Пока не знаю. Моя работа тут закончилась. Заберут в отдел, предъявят что-нибудь. Так просто их не оставят. Тебе тоже придется поехать. Будут неприятные вопросы. Я пытался…
        - Да ничего… Надо - значит, надо. А мой отец? - спросил мэр и посмотрел в сторону старика. Тот стоял рядом с деревом.
        - За него не беспокойся. Отмажем. Ладно, пойдем собираться.
        - Хорошо. Спасибо.
        Дедушка смотрел на дерево так, будто оно было живым. Он нежно прикоснулся к коре.
        - Папа, - сказал Иса Исаевич, и отец обернулся. - Вот, смотри, что я нашел. - Мэр протянул отцу фотографию.
        - Аси… - произнес отец, разглядывая себя и супругу, какими они были больше сорока лет назад.
        - За вами на фото… это наше дерево? Я не сразу понял из-за его размеров. Ты сделал ей предложение тут? У дерева?
        Отец задумчиво посмотрел на сына, потом на бук и ничего не ответил.
        Исе Исаевичу было больно видеть отца таким и еще больнее осознавать, что отец, возможно, уже не понимает: деменция его поглощает. А еще отец был последним, кто помнил мать, ведь она росла в детдоме, без семьи. Столько всего, столько фотографий, событий… и вся ее жизнь, ее молодость были в памяти мужа. И эта самая важная, гораздо важнее, чем его собственная, жизнь стиралась. Асият уходила, а он продолжал держаться за призрачный образ любимой. И, защищая этот образ, он забрался на дерево.
        Иса Исаевич просто смотрел на отца, держа его за руку. А отец то улыбался, то его лицо становилось задумчивым. Порой казалось, что он все помнит и понимает, а порой - что он давно не здесь. Сжав его руку сильнее, Иса Исаевич едва слышно всхлипнул.
        В голове всплывали слова: время, память, жизнь. Столько всего. Отцу было семьдесят. Столько прожито за эти годы, столько счастливых и грустных моментов - и где оно все? Стерто? Или когда-нибудь, после смерти, вернется? А когда умрет отец, что будет дальше? Кто будет помнить родителей? Сын? А когда умрет сын, тогда совсем все? На этом закончится их путь?
        Когда последний человек забывает о твоем существовании, твой путь завершается. Как будто тебя никогда и не было. Так имеет ли это все какую-либо ценность, если настолько быстро забывается? Какую ценность несли сотни, тысячи счастливых моментов родителей, если сейчас он, последний, едва их помнит? А после смерти?
        Отпустить…
        Вот все, о чем думал Иса Исаевич. Это тяжело. Но это нормально. Так говорила мама, обсуждая с сыном состояние мужа. Ее храбрости не было предела. Это сложно, но надо уметь отпускать. Воспоминания, будто цветные фотографии, которые со временем блекнут, а затем и вовсе распадаются. Такова память. Таково время. Такова жизнь.
        - Папа, - сказал Иса Исаевич и приобнял отца, - как ты?
        Капля с подбородка мэра капнула на отцовскую щеку. Тот, взглянув на сына, сказал:
        - Птицы улетают на юг…
        Иса Исаевич поднял голову и действительно увидел птиц. Куда бы они ни летели, но отдохнуть решили именно на ветвях Большой Суеты.
        Сотрудник полиции направлялся к ним. Иса Исаевич жестом остановил его и кивнул, а затем, прижавшись губами к отцовской макушке, что-то прошептал.
        Отец улыбнулся, еще раз притронулся к дереву, и они ушли.
        Последняя глава
        Конец моего рассказа
        Этих событий в Дагестане никогда не происходило. Все совпадения с реальными людьми или событиями случайны. Роман было написан ДО… До многого, что успело случиться прежде, чем книга вышла.
        Кстати, можно не гуглить. Большая Суета здесь не растет. И люди такие не живут, а те, что живут, так не разговаривают.
        Но, если бы это дерево тут росло и если бы кто-нибудь решил его срубить, поверьте, эти странные шесть человек обязательно появились бы и все сделали бы так или примерно так, и эти или похожие события непременно произошли бы.
        Потому что такой уж мы народ. Любим во всем идти до конца.
        Мой рассказ закончился. Да, получился длинным. Что уж там, почти как книга, но я вас предупреждал!
        Все сидящие у костра встают, оглядываются, зевают. Уже рассвет.
        Встаете и вы, ведь начинается новый день. Через полчаса выходить на работу. Но если вам хочется еще немного посидеть у костра, то, я так полагаю, история вам понравилась.
        В обед, когда начальник отругает вас за то, что уснули на рабочем месте, надеюсь, вы, вспомнив эту ночь, улыбнетесь и подумаете: «Оно того стоило!»
        Я старался.
        Рассказчик историй
        Благодарности
        Маме за то, что она… ну, мама. Кому, если не ей?)
        Семье за то, что все еще меня терпит (без понятия, как им это удается).
        Издательству «Альпина. Проза» и всем причастным к тому, что эта книга встретилась с читателями.

*****
        Если вы это читаете, то, вероятно, что-то в этой книжке вас зацепило. Возможно, она вам понравилась, возможно, наоборот. Я не против любой критики. Всегда читаю с большим интересом. Вы можете обругать книгу (ну или автора), отметив меня в инстаграме[29 - Деятельность Meta Platforms inc. (в том числе по реализации соцсетей Facebook и Instagram) запрещена в Российской Федерации как экстремистская.], чтобы я увидел ваш отзыв (@dnevnik.daga). Но большинство читателей, если и хочет выразить свое мнение автору, то не готово делать это публично. В таком случае вы можете написать мне на почту [email protected]@gmail.com(mailto:%[email protected])
        или найти меня в соцсетях. Обязательно прочитаю и отвечу! Спасибо!
        Рекомендуем книги по теме
        ХОЛОДНЫЕ ГЛАЗАХОЛОДНЫЕ ГЛАЗА(
        ИСЛАМ ХАНИПАЕВ
        ОТЕЦ СМОТРИТ НА ЗАПАДОТЕЦ СМОТРИТ НА ЗАПАД(
        ЕКАТЕРИНА МАНОЙЛО
        ЕГО ПОСЛЕДНИЕ ДНИЕГО ПОСЛЕДНИЕ ДНИ(
        РАГИМ ДЖАФАРОВ
        РАДИНРАДИН(
        ЛЕНА ЭЛТАНГ
        notes
        Сноски
        1
        Деятельность Meta Platforms inc. (в том числе по реализации соцсетей Facebook и Instagram) запрещена в Российской Федерации как экстремистская.
        2
        Деятельность Meta Platforms inc. (в том числе по реализации соцсетей Facebook и Instagram) запрещена в Российской Федерации как экстремистская.
        3
        Деятельность Meta Platforms inc. (в том числе по реализации соцсетей Facebook и Instagram) запрещена в Российской Федерации как экстремистская.
        4
        Деятельность Meta Platforms inc. (в том числе по реализации соцсетей Facebook и Instagram) запрещена в Российской Федерации как экстремистская.
        5
        У. Шекспир «Ромео и Джульетта». Пер. Е. Савич.
        6
        У. Шекспир. «Кориолан». Пер. Ю. Корнеев.
        7
        Деятельность Meta Platforms inc. (в том числе по реализации соцсетей Facebook и Instagram) запрещена в Российской Федерации как экстремистская.
        8
        Деятельность Meta Platforms inc. (в том числе по реализации соцсетей Facebook и Instagram) запрещена в Российской Федерации как экстремистская.
        9
        Деятельность Meta Platforms inc. (в том числе по реализации соцсетей Facebook и Instagram) запрещена в Российской Федерации как экстремистская.
        10
        Деятельность Meta Platforms inc. (в том числе по реализации соцсетей Facebook и Instagram) запрещена в Российской Федерации как экстремистская.
        11
        У. Шекспир. «Король Лир». Пер. Б. Пастернак.
        12
        У. Шекспир. «Король Лир». Пер. А. Козлов.
        13
        У. Шекспир. «Трагедия о короле Лире». Пер. М. Кузмин.
        14
        У. Шекспир. «Король Лир». Пер. Б. Пастернак.
        15
        У. Шекспир. «Король Лир». Пер. Б. Пастернак.
        16
        Деятельность Meta Platforms inc. (в том числе по реализации соцсетей Facebook и Instagram) запрещена в Российской Федерации как экстремистская.
        17
        У. Шекспир. «Король Лир». Пер. Т. Щепкина-Куперник.
        18
        Деятельность Meta Platforms inc. (в том числе по реализации соцсетей Facebook и Instagram) запрещена в Российской Федерации как экстремистская.
        19
        У. Шекспир. «Король Лир». Пер. Б. Пастернак.
        20
        У. Шекспир. «Король Лир». Пер. Б. Пастернак.
        21
        У. Шекспир. «Король Лир». Пер. Б. Пастернак.
        22
        У. Шекспир. «Король Лир». Пер. Г. Кружков.
        23
        Деятельность Meta Platforms inc. (в том числе по реализации соцсетей Facebook и Instagram) запрещена в Российской Федерации как экстремистская.
        24
        Деятельность Meta Platforms inc. (в том числе по реализации соцсетей Facebook и Instagram) запрещена в Российской Федерации как экстремистская.
        25
        Деятельность Meta Platforms inc. (в том числе по реализации соцсетей Facebook и Instagram) запрещена в Российской Федерации как экстремистская.
        26
        У. Шекспир. «Король Лир». Пер. Ю. Лифшиц.
        27
        Деятельность Meta Platforms inc. (в том числе по реализации соцсетей Facebook и Instagram) запрещена в Российской Федерации как экстремистская.
        28
        У. Шекспир. «Король Лир». Пер. Б. Пастернак.
        29
        Деятельность Meta Platforms inc. (в том числе по реализации соцсетей Facebook и Instagram) запрещена в Российской Федерации как экстремистская.