Так хочет Тони Вандо Джек Ричи
        #
        Так хочет Тони Вандо
        Директор тюрьмы грустно покачал головой и посмотрел на меня: а, ты снова у нас на шее. Жалко времени, что ушло на выписку твоих документов. Рядом с письменным столом директора сидел тюремный психиатр д-рКаллен. Сняв массивные роговые очки, он тщательно протирал стекла носовым платком.
        - Сколько тебе лет, Фред? - поинтересовался он.
        - Сорок пять, сэр, - ответил я.
        Директор Брэган попыхивал сигарой.
        - Дурак ты, Фредди, вот в чем дело, - проговорил он.
        Д-рКаллен тонко улыбнулся.
        - А может быть, и нет, директор Брэган. - И повернулся ко мне: - Тебя, видно, испугали высокие дома. Или люди на улицах, машины, шум? Что ты на это скажешь, Фред?
        - Ничего, сэр.
        Д-рКаллен надел очки.
        - Годы идут, Фред, а у тебя вечно одна и та же песня. Только выйдешь от нас и тут же садишься снова. Завидное постоянство, ничего не скажешь.
        - Тут вы правы, сэр, - сказал я равнодушно.
        Брэган, попыхивая сигарой, размышлял.
        Он был претендентом на пост губернатора: честный человек, прямо-таки фантастически порядочный, и, будьте уверены, он разгонит всю эту банду продажных чиновников, если встанет у руля. Он часто говорил об этом, так что сомнений тут быть не может. Я знал вернее верного, что там, за стенами тюрьмы есть люди, которым он, если его изберут, станет поперек горла.
        - Ладно уж, - проворчал он добродушно и еще раз испытующе взглянул на меня. Потом продолжил: - Надо думать, с течением времени любой из вас должен был бы сообразить, как вести себя на свободе. Но тебе, видно, никак этого не втемяшишь.
        Д-рКаллен сцепил руки на коленях.
        - Тут, по-моему, дело нечисто. Что-то он скрывает от нас. - И взглянул на меня. - Как было на воле, Фред? Что с тобой стряслось?
        Я пожал плечами и промолчал.
        А на воле было вот как. Когда за мной закрылись массивные железные ворота, дул сильный и холодный ветер. В воздухе чувствовался запах снега. За воротами меня никто не ждал. Собственно, я так и думал. Была, правда, какая-то слабая надежда. Как-никак Тони Вандо мог бы вспомнить обо мне и прислать машину. Подождав немного, я отправился к автобусу. Доехал до вокзала, купил билет и сел в вагон.
        Через два часа я добрался до места. Такси брать не стал, решил дойти пешком. В кармане у меня лежали восемьдесят шесть долларов, которые я сколотил за четыре года, и жалко было тратить их на такси.
        Толстяк Майк Ковальски стоял перед своей пивной и следил за тем, как грузчики сгружают ящики с пивными бутылками в погреб. Я остановился рядом.
        - Привет, Майк.
        Он кивнул и уставился на мой чемодан.
        - Ты что, уезжаешь?
        - Я был в отъезде, - ответил я. - Четыре года, Майк.
        Тут он вспомнил.
        - Ах, да. Я даже не заметил, что тебя не было.
        Я улыбнулся.
        - Парни вроде меня не очень-то бросаются в глаза.
        Он зевнул, как бегемот.
        - Когда они тебя выпустили?
        - Сегодня. Пару часов назад.
        Он сунул в угол рта огрызок сигары.
        - Они подыскали для тебя какое-нибудь дело?
        - Я должен явиться в один универмаг, Майк. В понедельник утром.
        Ветер задул еще сильнее, и рубашка Майка начала пузыриться. Я взял чемодан в другую руку.
        - Думаю, мне пора отчаливать, пока не подхватил воспаление легких. Хочу попытаться заполучить ту же каморку, где жил когда-то. Дай знать, что я снова на воле, Майк.
        Больше мы не сказали друг другу ни слова, и я зашагал прочь. Вот как было на воле.
        - Что же ты успел натворить, Фред? - спросил д-рКаллен. - Ведь прошло всего несколько часов.
        Директор криво улыбнулся.
        - Этот идиот напился и разбил витрину магазина.
        - Да, сэр, - сказал я. - Точно так оно и было.
        - А почему же ты не дал деру? - поинтересовался психиатр. - Почему дождался, пока приехала полиция?
        - Мне кажется, я чересчур перебрал. Совсем ничего не соображал.
        Брэган улыбнулся, показав свои крупные, как на рекламе зубной пасты, зубы.
        - Все ясно! Ты нарушил правила досрочного освобождения, и это будет тебе стоить еще двух лет.
        - Четырнадцать месяцев, сэр, - сказал я почтительно.
        Д-рКаллен листал бумаги, лежавшие у него на коленях.
        - У тебя, Фред, из родственников никого в живых не осталось? Правда?
        - Да, сэр.
        - А там, на воле, есть у тебя друзья, к кому бы ты мог обратиться за помощью?
        - Нет, сэр.
        - А здесь, в тюрьме, у тебя есть друзья, так ведь?
        - Да, сэр, - ответил я. - Думаю, что есть.
        Он откинулся на спинку кресла с довольным видом.
        - Я посмотрел твое личное дело, Фред. За все время здесь у нас ты только один раз проштрафился. Так?
        - Не помню, сэр.
        - Это было пару лет назад во время внезапной проверки. Мы нашли нож в его матрасе, - уточнил Брэган.
        Д-рКаллен размеренно постукивал костяшками пальцев по краю стола.
        - Фред попал к нам снова не потому, что он так глуп, и не потому, что неисправим. Он хотел вернуться.
        Брэган, снисходительно улыбаясь, позволил психиатру развить свою мысль.
        - Это случается нередко, директор Брэган, - важно говорил Каллен. - Особенно у мужчин, которые большую часть своей жизни провели за решеткой. На воле им как-то не по себе.
        Брэган решительно покачал своей крупной головой.
        - К счастью, я совсем не понимаю, что вы имеете в виду, сэр, - сказал я вслух.
        Д-рКаллен был терпелив, как ягненок.
        - Свобода подразумевает ответственность. Она несет с собой забвение. Поэтому так много людей боятся свободы - вольно или невольно.
        - Да, сэр, - сказал я. - Весь мир - тюрьма.
        В голосе психиатра послышались недовольные нотки.
        - Я говорю об этой тюрьме, о нашей.
        - Да, сэр, - кивнул я.
        Брэган раскатисто хохотал. Успокоившись, сказал Каллену:
        - Вы едете не в ту сторону, доктор: у Фредди так же муторно на душе в этой тюрьме, как и у нас с вами.
        Лицо д-раКаллена вытянулось.
        - Я знаю, о чем говорю, директор Брэган. Стаж моей работы вам хорошо известен, и, смею думать, я не зря пять лет учился в университете.
        Брэган похлопал его по плечу.
        - А у меня специального диплома для такой работы нет. И директором тюрьмы я стал только потому, что занимаюсь политикой, это вы хотели сказать, доктор Каллен, не так ли?
        Тот промолчал.
        - Ну, ладно, не обижайтесь.
        Психиатр снова повернулся ко мне:
        - Там, за тюремными стенами, тебе, Фред, было, наверное, очень одиноко?
        Вот как оно было. Я даже не могу сказать, почему мне захотелось вернуться в свою старую каморку. Может, потому что в пансионате миссис Кэрр меня кое-кто знал.
        Я позвонил в дверь, и на пороге появилась сама хозяйка. Миссис Кэрр была крупной, высокой женщиной лет сорока пяти. В ее глазах постоянно светился огонек недоверия.
        - Это я, - сказал я. - Вы еще меня помните? Я - Фред Риордан.
        - Ах, да, - кивнула она, чуть погодя.
        - Я очень хотел бы снова поселиться здесь, - сказал я. - Если можно, в моей прежней комнате.
        Она стояла рядом, и ее черные глаза-пуговички так и буравили меня.
        - У вас ведь никогда не было неприятностей из-за меня. И плачу я вперед. За две недели.
        - Хорошо, - сказала она… - Четырнадцать долларов.
        Я прошел следом за ней на второй этаж. Она открыла дверь, и меня обдало знакомым запахом этой комнаты, запахом пыли и дешевой еды. Простая старая мебель: железная кровать, комод, пара стульев, стенной шкаф.
        - Не курите в кровати, - предупредила миссис Кэрр. - И смотрите, чтобы ничего такого…
        Когда она удалилась, я сел на кровать и закурил. Потом выключил свет, снял туфли и лег. Здесь тихо, не слышишь всех тех звуков, которые издают две сотни спящих мужчин. И гулких шагов дежурных часовых тоже не слышно.
        На другое утро в дверь постучала миссис Кэрр.
        - Телефон!
        Я спустился вниз, в гостиную, где стоял аппарат. Звонил Тони Вандо, он просил меня немедленно прийти.
        Шикарная квартира Тони находилась на последнем этаже небоскреба, и отсюда он видел весь город как на ладони - город, «отцы» которого были у него в руках и которыми он манипулировал, как хотел. Он сбил два коктейля, один притянул мне.
        - Ну, как дела, Фред? Тебе, что, нравится в каталажке?
        - Нет, - ответил я. - Меня прямо тошнит, как вспомню.
        Он понимающе кивнул.
        - Зачем же растрачиваешь свой талант по мелочам: бензоколонки, магазины самообслуживания, киоски… И при всем этом ты каждый раз умудряешься засыпаться…
        Я отхлебнул глоток коктейля.
        - Вы всегда хорошо платили мне, когда я на вас работал, мистер Вандо. Но дело для меня находилось нечасто. Раз в два-три года. На это не проживешь.
        Он опорожнил свой бокал и объяснил, что от меня потребуется на этот раз. Я утер пот со лба.
        - Не-е-т, мистер Вандо, на это я не пойду. Возьмите кого-нибудь другого.
        Он покачал головой.
        - Надо все провернуть так, чтобы комар носа не подточил. Мол, все может случиться с человеком, который находится на такой должности и которого многие могут ненавидеть. Не должно возникнуть ни малейшего подозрения, что в этом деле замешан я. Он должен исчезнуть, Фред. Если Брэгана изберут, он меня в покое не оставит. Меня… и многих моих друзей в этом городе. Так что… он должен исчезнуть… Я понимаю, для тебя это еще четырнадцать месяцев отсидки. Но за каждый месяц я плачу тебе по тысяче чистоганом. Я не пожалею денег, если ты уберешь его с дороги…
        Выйдя от мистера Вандо, я прямиком отправился в пивную и напился до чертиков. Потом швырнул камень в витрину магазина и терпеливо дождался, пока появилась полиция и меня арестовали.
        Теперь я должен выждать удачный момент и «убрать» директора Брэгана. Потому что так хочет Тони Вандо, а мне с ним спорить не приходится…